Проза чешской эмиграции 1980-1990-х годов. Автор. Герой. Повествователь: на материале творчества Л. Мартинека, И. Пекарковой, В. Тршешняка тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.03, кандидат филологических наук Боярская, Анна Андреевна

• Боярская, Анна Андреевна
• кандидат филологических наук
• 2010

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Боярская, Анна Андреевна

Введение

Глава 1. Основные этапы и тенденции развития литературы чешской эмиграции

1.1. Литература эмиграции: основные термины и понятия

1.2. Чешская эмигрантская словесность ХУ11-Х1Х веков

1.3. Чешская эмиграция в XX веке. Периодизация и характеристика творчества представителей первой «волны» (1948-1968 годы)

1.4. Вторая «волна» чешской эмиграции (1968-1989 годы)

1.4.1. Причины отъезда и основные направления литературной деятельности представителей второй «волны»

1.4.2. Содержательные приоритеты и художественные принципы творчества ведущих представителей второй «волны» (Й. Шкворецкий, М. Кундера,

П. Когоут)

1.4.3. Общие художественные тенденции в произведениях прозаиков 65 «старшего» поколения

1.5. «Молодое» поколение чешских эмигрантов: постановка проблемы

Глава 2. Автор и герой в прозе представителей «молодого поколения» чешской литературной эмиграции

2.1. Категория «автор»: теоретический аспект

2.2. Автобиографизм творчества Л. Мартинека, И. Пекарковой, В. Тршешняка

2.3. Тематика и проблематика в аспекте внесубъектных форм выражения авторского сознания

2.4. Особенности сюжетно-композиционного построения: проявление авторского начала

2.5. Герой: концепция личности

Глава 3. Особенности повествовательной структуры произведений Л. Мартинека, 129 И. Пекарковой, В. Тршешняка

3.1. Субъектная структура повествования: теоретический аспект

3.2. Типы повествователя

3.3. Пространственная «точка зрения»

3.4. Временная «точка зрения»

3.5. Оценочная «точка зрения»: герой

3.6. Оценочная точка зрения: повествователь

3.7. Фразеологическая «точка зрения»

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Проза чешской эмиграции 1980-1990-х годов. Автор. Герой. Повествователь: на материале творчества Л. Мартинека, И. Пекарковой, В. Тршешняка»

XX век и особенно его вторая половина стали для Восточной Европы временем исторических потрясений и коренных изменений общественно-политического устройства государств, составляющих данный регион. Одновременно ушедший век можно назвать и «столетием эмиграции», прокатившейся своими «волнами» по региону (и шире - по всей планете) и оказавшей значительное влияние на ее интеллектуальную и художественную жизнь. Понимание специфики литературного процесса данного периода невозможно без изучения творчества литераторов-эмигрантов, осуществлявшегося в изоляции - и все же не в полном духовном отрыве — от национальных культурных пространств. Не только огромное число русских, но и немалое количество польских, сербских и иных славянских писателей оказалось в изгнании. Не стала исключением и Чехословакия, где в области «неофициальной» литературы (как эмигрантской, так и самиздатовской) особенно в 1970-1980-е годы не только смогли развиться, но и возникли десятки новых талантов.

Естественный процесс развития чешской литературы нарушила гитлеровская оккупация и Вторая мировая война. Произошедший вскоре после ее окончания, в 1948 году, приход к власти Коммунистической партии Чехословакии, утвердившей свою идеологическую монополию, привел к уничтожению политического плюрализма и сопровождался резким ограничением гражданских свобод, что сделало невозможным нормальное функционирование культуры. Независимое искусство смогло существовать лишь «в подполье» или за рубежом. Недолгие «оттепели» 1956-1958 годов и второй половины 1960-х годов не изменили ситуации радикально; лишь после «бархатной революции» 1989 года чешская литература обрела свободу и получила возможность вновь стать цельной, не разделенной на три «ветви» - официальную, эмигрантскую и самиздатовскую.

Примером наивысших художественных достижений эмиграции военных лет, а позже т. н. первой «волны» (1948-1955) может служить проза Эгона Гостовского (1908-1973). Международного признания добились авторы второй «волны» - Милан Кундера (р. 1929), Йо-зеф Шкворецкий (р. 1924), Павел Когоут (р. 1928). Для чешской литературы важны и такие авторы, как поэты Иван Дивиш (1924-1999) и Антонин Броусек (р. 1924), прозаики Арношт Люстиг (р. 1926), Ян Бенеш (1936-2007), Ярослав Вейвода (р. 1940), Либуше Моникова (1945-1998) и многие другие.

Массовое переиздание бывших долгое время недоступными широкому кругу читателей и исследователей произведений не только вернуло забытые имена, но и открыло ранее неизвестные. «Возвращенное» культурное наследие оказалось огромным. По мнению находившегося в эмиграции чешского литературоведа Антонина Мнештяна, «политическая эмиграция 1948-1989 годов внесла за время своего существования важнейший вклад в развитие чешской литературы»1, авторами-эмигрантами было создано около двухсот пятидесяти значительных произведений [см. Mëst'an, 130]. Этот подсчет, безусловно, неточен, так как и в 1990-е годы история чешской литературной эмиграции отнюдь не завершилась, поскольку многие писатели продолжают жить и плодотворно работать за пределами родины.

Актуальность настоящего диссертационного исследования определяется важностью изучения чешской эмигрантской прозы XX века как неотъемлемой части национального литературного процесса. Представляется также целесообразным и даже насущно необходимым рассмотрение современного развития чешской зарубежной литературы (с 1990-х годов) в неразрывной связи с ее предыдущей традицией.

Выбор хронологических рамок нашего исследования обусловлен пониманием периода 1980-1990-х годов как самостоятельного этапа истории чешской эмигрантской прозы, в течение которого кристаллизуются ее новейшие характеристики, закладываются импульсы ее изменений, последовавшие на рубеже XX-XXI веков.

В качестве объекта исследования нами были избраны «молодые» представители второй «волны» эмиграции, творчество которых наиболее заметно демонстрирует появившиеся в последние десятилетия содержательные и художественные новации. Это Любомир Марти-нек (р. 1954), Ива Пекаркова (р. 1963), Властимил Тршешняк (р. 1950), начавшие литературную карьеру в 1970-1980-х годах и получившие в 1990-2000-х годах признание у чешских читателей, критиков и литературоведов.

Предметом исследования стал комплекс художественных текстов, созданных данными писателями в конце 1970-х - начале 2000-х годов, а именно:

Любомир Мартинек: повести и романы «Представление» (Predstavení, 1986), «Вторая линия» (Linka с. 2., 1986), «Персона нон грата» (Persona non grata, 1988), «Без места. Без времени» (Sine loco. Sine anno, 1990), «Квипрокво» (Quiproquo, 1991), «Мыс доброй безнадежности» (Mys dobré beznadëje, 1994), «Опьянение глубиной» (Opilost z hloubky, 2000), «Между полуднем и полуночью» (Mezi polednem apülnocí, 2001),«Долгая игра в бильярд» (Dlouhá partie biliáru, 2004), также при анализе будут учтены эссе автора из сборников: «Nomad's Land» (1994), «Палимпсест» (Palimpsest, 1996).

Ива Пекаркова: романы: «Перья и крылья» (Péra a perutë, 1989), «Круглый мир» (Kulaty svët, 1993), «Отдай мне бабки» (Dej mi ty prachy, 1996), «Прокаженные гангстеры» (Gang zjizvenych, 1998), «Мой I.Q.» (Muj I.Q., 1999), «Тридцать два хвана» (Tricet dva chwanû,

1 Здесь и далее, если не указано иначе, перевод наш —А. Б.

2000). К анализу также будут привлечены беллетризованные путевые заметки: «В Индию, куда же еще» (Do Indie kam jinam, 2001), «Найджа - звезды в сердце» (Najdza hvezdy v srdci, 2003), «Шесть миллиардов Америк» (Sest miliard Amerik, 2005).

Властимил Тршешняк: рассказы, вошедшие в сборники «Моими глазами» (Jak to vidim ja, 1979), «Вавилон» (Babylon, 1982), «Бермудский треугольник» (Bermudsky trojuhelnik, 1986), повесть «Самое важное о господине Моритце» (То nejdulezitejsi о panu Motitzovi, 1989), романы «Ключ под ковриком» (Klic je pod rohozkou, 1995), «Местные гости» (Domäci hoste, 2000), «Халтура» (Melouch, 2005).

Специфика художественной манеры данных писателей, заключающаяся, на наш взгляд, прежде всего в повышенном внимании к индивидуальному субъективно-лирическому началу и усилении автобиографической составляющей повествования обусловила выбор аспекта исследования - анализ функциональности взаимодействий и взаимных отношений (как содержательных, так и формальных) между автором, повествователем и героем. Данный подход, с нашей точки зрения, наилучшим образом позволяет выявить своеобразие поэтики их текстов и писательской концепции в целом, поскольку призмой рассмотрения и оценки мира у данных писателей становится отдельный человек, уникальная личность - как правило, тождественная по основным характеристикам самому автору. Важнейшим условием понимания авторского замысла становится поэтому интерпретация героя не только как составной части образной системы произведения, но и как носителя сознания, получающего в тексте максимально активную роль, сопоставимую с ролью повествователя.

Для последующей формулировки задач диссертации, необходимо пояснить выбор методологии, на которой мы основываемся и ввести основные теоретические понятия, которыми мы будем оперировать при анализе текстов.

В нашем исследовании мы сознательно не обращаемся к полному научному инструментарию нарратологии, теории повествования, ведущей свое начало от исследований 1950-х годов (П. Лаббока, Ф. Штанцеля и пр.) и вобравшей в себя разработки ученых-структуралистов 1960-х (Л. Долежела, Р. Якобсона, А.-Ж. Греймаса), обобщенной Ж. Женет-том, М. Баль и многими другими. Несмотря на то, что ее представители разработали множество интересных и ценных подходов к анализу текстов, она не располагает цельной, последовательной и унифицированной терминологией, единством трактовки даже важнейших для нее понятий, что отражает, например, претендующий на систематизацию и обобщение нар-ратологических разработок труд «Нарратология» современного немецкого ученого В. Шми-да [Шмид].

Для целей нашей работы нам представляется целесообразным применение традиционный для российского литературоведения трактовки понятий «автор», «повествователь», «рассказчик», «тип повествования». В настоящем исследовании мы будем преимущественно опираться на работы отечественных исследователей, в первую очередь на сформулированную в 1970-х годах Б. Корманом концепцию автора и повествовательной структуры текста (т.н. системно-субъектный метод анализа текстов). В рассмотрении проблемы автора мы в первую очередь будем ориентироваться на работы М.М. Бахтина, В.В. Виноградова и иных отечественных специалистов (Н.Т. Рымаря, В.П. Скобелева); в трактовке проблемы «точки зрения» опираться на исследования Б.А. Успенского, Н.Ф. Тамарченко и Е.В. Падучевой, при анализе общих особенностей повествования использовать труды Е.В. Хализева, В.И. Тюпы, H.A. Кожевниковой; при воссоздании художественной концепции личности — JI.A. Колобаевой. В ряде случаев нами приняты во внимание позиции чешских исследователей (Г. Косковой, В. Папоушека, В. Новотного, Я. Чулика и других) относительно тех или иных особенностей творческой манеры изучаемых писателей.

Под «автором» в нашей работе мы будем в зависимости от контекста понимать как реального автора (конкретного человека с именем и биографией), так и автора концепирован-ного. Последний представляет собой носителя концепции, выражением которой является произведение в целом или совокупность всех произведений конкретного автора. Концепиро-ванный автор не является изображаемой субстанцией, намеренным созданием писателя и рождается помимо его воли в момент письма. Это субъект сознания, «находящийся за границами текста» [Корман, 101], обнаруживающий себя в каждом его элементе, но не имеющий в нем собственного голоса (поскольку «.ни одно слово художественного текста - по отдельности— автору приписано быть не может» [Тюпа, 2002, 18]), опосредованный субъектными или внесубъектными формами выражения авторского сознания.

Под «повествователем» мы будем понимать «посредника между изображенным и читателем» [Хализев, 300], находящегося вне времени и пространства, в которых разворачивается сюжет, являющегося в произведении первичным носителем речи и основным носителем сознания.

Под «рассказчиком» будет подразумеваться персонифицированный повествователь, находящийся целиком внутри изображаемой реальности [Теория литературы., 240].

Поскольку в «отрывке текста любого размера <.> формально принадлежащем одному субъекту <сознания и речи. - А.Б.>, могут сменяться, сочетаться и взаимонакладываться разные сознания» [Корман, 326], необходимым оказывается привлечь к анализу понятие «точка / точки зрения». Суммируя разработки Б. Успенского и Б. Кормана, под «точкой зрения» мы понимаем отношения субъекта и объекта сознания и речи (повествователя и героя / героев) внутри текста, и рассматриваем эти отношения в четырех «планах»: пространственном, временном, оценочном и фразеологическом. Определение «носителя» точки зрения означает определение, соответственно: с чьей позиции в пространстве и времени изображается романный мир, кому принадлежит его оценка (субъективное видение), чья речь воспроизведена в том или ином фрагменте текста. Иными словами, чье сознание отражено в повествовательном тексте, и кто является говорящим.

Целесообразность такого подхода определяется тем, что в произведениях рассматриваемых нами писателей формальное субъектное устройство текста не совпадает с его реальной повествовательной организацией, что, в свою очередь, становится как отличительной чертой стиля данных авторов, так и отражением их особой мировоззренческой позиции.

Новизна нашей работы обусловлена прежде всего недостаточной изученностью литературы чешской эмиграции в целом и творчества ее представителей 1980-1990-х годов в частности.

Поскольку в течение как минимум четырех десятилетий полноценное изучение творчества писателей, находящихся в «подполье» или в эмиграции, в странах «социалистического лагеря» было затруднено, в 1990-2000-е годы перед литературоведами этих стран встала нелегкая задача: необходимо было осмыслить целый период в истории литературы, основываясь преимущественно на исследованиях ученых-эмигрантов, в условиях, когда не все художественные и научные тексты были легко доступны, поскольку печатались в чешских заграничных издательствах по всему свету, чаще всего небольшими тиражами.

В Чехии изучение эмигрантской словесности стало одним из активно развивающихся разделов науки о литературе и продолжает оставаться таковым по сей день. Первым крупным научным центром исследований, а одновременно архивом чешской и словацкой литературы эмиграции и самиздата стала основанная в Праге 1990 году библиотека Libri prohibiti. При поддержке этой организации были опубликованы такие работы обобщающего характера, как «Каталог книг чешской эмиграции 1948-1994» [Katalog knih.], «Периодика эмиграции. Каталог периодики чешской и словацкой эмиграции и земляческих издательств, вышедшей после 1945 года» [Formanova, Gruntorad], библиографический сборник «Чешская литература в изгнании 1948-1989» [Knopp] и «Книга и чешская эмиграция 1949-1990» А. Заха [Zach], не только систематизирующие разрозненную информацию обо всей выпущенной за годы эмиграции печатной продукции, но и содержащие краткие сведения об истории наиболее значительных издательств и периодических изданий.

Продолжением данного направления исследований стала аналитическое осмысление фактического материала. Отметим в этой связи книги Д. Гавличека «Анализ содержания журнала "Листы", издававшегося в 1979-1989 годах в Риме Иржи Пеликаном» [Havlícek] и М. Пршибаня «Первые двадцать лет» [Pfibáñ]. Последняя дает широкую панораму литературной жизни чешской эмиграции 1948-1968 годов через призму деятельности издательств и журналов.

В 1990-е годы статьи о писателях-эмигрантах появились в учебниках чешской литературы (например: [Panorama.; Ceská literatura.] и литературных словарях [например: Slovník ceskych.]. В основном это краткие «медальоны», предлагающие самую общую характеристику их творчества и снабженные библиографией. Основной задачей авторов этих изданий было вернуть прежде запрещенных, часто малоизвестных широкой публике авторов в национальный литературный контекст, обозначить их место в истории чешской литературы.

Большой вклад в развитие данной области исследований внесли литературоведы, сами находившиеся в эмиграции. Не посвящены специально, но в более широком историко-литературном контексте касаются в том числе и эмигрантской проблематики работы А. Мнештяна, К. Хватика [Chvatík, 1991], Г. Косковой [Kosková, 1996] и литературоведческие эссе С. Рихтеровой [Richterová 1991Ь]. Наиболее же полным и всесторонним на сегодняшний день трудом является монография Я. Чулика «Книги за оградой» [Culík, 1991], совмещающая подробный обзор книжной продукции эмигрантских издательств с биографиями и обзором творчества большого количества авторов и затрагивающая как область прозы, так и поэзии, драмы, литературы факта. Особую ценность данному исследованию придает тот факт, что критическому анализу подвергаются не только наиболее крупные авторы, но и те, которые на момент написания книги являлись дебютантами и лишь позднее получили известность.

Наиболее значимые фигуры чешского литературного зарубежья уже удостоились монографий. Э. Гостовскому посвящены работы В. Папоушека, содержащие и историко-литературный обзор творчества писателя [Papousek, 1996], и сопоставления его книг с произведениями других авторов, находившихся в эмиграции в США в 1940-1960-х годах (М. Соучковой, 3. Немечеком) [Papousek, 2001], и анализ романов Гостовского с точки зрения воплощения в них экзистенциальных мотивов, свойственных чешской прозе XX века [Papousek, 2005]. Последнее упомянутое исследование особенно важно для нашей работы. Папоушек осмысляет экзистенциальную ситуацию изгнания и предлагает анализ ее отражения в прозаических произведениях авторов первой «волны» (от тематических особенностей до особой организации повествования), делает общие наблюдения над философией писателя-эмигранта и отражении его психологии в художественном творчестве.

В аспекте той же тематики в последней упомянутой книге появляются имена Й. Шкворецкого и М. Кундеры. Основательное осмысление и интерпретацию творчества данных авторов можно найти также в работах Г. Косковой «Милан Кундера» и «Шкворец-кий» [Kosková, 1998; Kosková, 2004]. Здесь представлена не только их подробная творческая биография, но и анализ философской составляющей их произведений, особенностей повествовательной структуры (прежде всего мотивной), языковой специфики текстов и т.п. Свое видение творчества современного «классика» чешской эмигрантской литературы предлагает и К. Хватик в книге «Мир романов Кундеры» [Chvatík, 1994]. Представляют интерес также работы более узкой теоретической направленности: Я. Чешки «Королевство мотивов: мотив-ный анализ романов Милана Кундеры [Ceska] и Т. Кубичека «Рассказывать историю: нарра-тологические штудии романов Милана Кундеры» [Kubícek], Из работ, посвященных П. Ко-гоуту, отметим созданную П. Косатиком объемную биографию писателя [Kosatík], освещающую и этапы его творческого пути.

Об актуальности изучения чешской эмигрантской литературы свидетельствует ряд проведенных в Чехии научных конференций, на которых обсуждался широкий круг тем, связанных не только с историей чешской эмигрантской литературы, но и с особенностями ее бытования и восприятия в рамках современного литературного процесса. Если большинство вышеупомянутых обзорных исследований сосредоточено прежде всего на периоде до конца 1980-х годов и на творчестве наиболее признанных писателей, то в издаваемых по итогам конференций сборниках докладов и статей хронологические рамки расширяются, включая и 1990-е годы, а количество авторов - как и аспектов их творчества, попадающих в поле зрения ученых, значительно увеличивается [см. напр.: Ceská nezávislá.; Deset let poté., Jak reflektujeme.; Literatura, vëzeni.; Emigrace a exil.; Ceská a polská.].

Обобщил все накопленные за первые пятнадцать лет знания в данной области исследований четырехтомный труд Института чешской литературы Чешской академии наук: «История чешской литературы. 1945-1989» [Dëjiny ceské.]. Помимо осмысления широкого исторического контекста, анализа особенностей функционирования «официальной» и «неофициальной» литературы в указанный период в данной работе намечаются основные тенденции развития эмигрантской словесности. Определяются характерные тематические области, отдельные писатели рассматриваются не изолированно, как в предыдущих работах, а в рамках определенного жанра, направления (например, историческая и экспериментальная проза), в отдельную группу выделяются писатели, дебютировавшие в эмиграции в 1980-х годах. Однако поскольку в данной работе эмигрантская литература, не является центральной темой рассмотрения, внимание уделяется лишь самым общим закономерностям, а творчество отдельных авторов представлено достаточно схематично.

Указанные выше исследования главным образом подводят итог хронологическому этапу, конечной точкой которого стал 1989 год. Изучение же более поздних произведений авторов-эмигрантов ведется, как правило, в едином русле чешской литературы без ее разделения на отдельные «ветви». Об этом, например, свидетельствует, вышедший в 2008 году сборник «В координатах свободы: чешская литература 90-х годов двадцатого века в интерпретациях» [V Боигас1шс{с11.], включающий статьи о произведениях самых разных авторов от Й. Шкворецкого и М. Кундеры до современных чешских постмодернистов М. Айваза и М. Урбана. В сборнике представлен точечный, мозаичный взгляд на литературный процесс заявленного периода и не ставится задача сопоставления творчества авторов, творящих на родине и за рубежом.

Подобным образом, делая обзор всего чешского современного литературного контекста, Л. Махала в своей книге «Литературный лабиринт» [МасЬа1а, 2000], подводит итоги осмысления прозы, созданной в первое десятилетие после «бархатной революции» и касается творчества эмигрантов при анализе значимых для литературы 1990-х годов тем (например, смерти, бессмертия, пути, дороги).

В целом же анализу периода 1990-х годов, оказавшемуся плодотворным как для известных писателей-эмигрантов, так и недавних дебютантов, посвящено пока лишь небольшое количество исследований. Это преимущественно сборники, объединяющие под одной обложкой статьи, ранее опубликованные в периодических изданиях, из которых можно выделить такие, как «Прозаический серфинг» А. Гамана [Натап], где в частности отмечены важнейшие стилевые тенденции прозы последних лет: варианты постмодернистских экспериментов с одной стороны и «кризис эпичности», стремление к аутентичности и субъективиза-ции с другой; «В окружении историй» М. Юнгманна [.Гигщтагт, 1997], предлагающее осмысление произведений 1990-х годов как наиболее известных авторов — Шкворецкого и Кундеры, так и более молодых, например, Я. Пелца; «Между модерном и постмодерном» В. Новотного рМоуоШу, 2002] и его же «Парадоксы и параллели» [ЫоуоШу, 2006]. Особенно ценной представляется попытка последнего выделить тех авторов-эмигрантов, которые не только активно продолжают творческую деятельность, но и живут «в литературном настоящем» [ЫоуоШу, 2006], то есть значимы для современной чешской литературы, обогащают ее своим индивидуальным мировидением.

В ракурсе литературы центра и периферии (в географическом и ценностном плане) затрагивают творчество современных авторов-эмигрантов некоторые статьи из сборника М. Пиларжа «Воробей в руках» [Pilar, 2005]. Исследователь предлагает здесь и собственную трактовку термина «эмигрантская литература», добавляя к географическому признаку (где именно написана или напечатана книга) тематический. Важным аспектом исследования Пи-ларжу представляется анализ взглядов писателя на любые затрагиваемые им проблемы через призму эмигрантского опыта - вне зависимости от того, заявлено ли это в тексте прямо или выражено в смене акцентов в понимании тех или иных явлений действительности.

Таким образом, творчество молодых авторов-эмигрантов, в частности JI. Мартинека, В. Тршешняка и И. Пекарковой, не получило пока основательного осмысления: в отмеченные выше обзорные труды в силу избранных хронологических рамок смогла попасть лишь информация об их первых произведениях. Однако об интересе специалистов к этим писателям свидетельствуют многочисленные рецензии на их книги и статьи, выходящие как в литературных изданиях, так и в различных газетах и журналах более широкого профиля [см. напр.: Bielesz; Gabriel; Novotny, 1993; Schindler, 1998; Slajchrt; Svadbovä]. В критических работах последних лет, в том числе в указанных выше сборниках В. Новотного, М. Пиларжа, эти авторы выделяются как наиболее интересные по творческой манере и проблематике среди своих ровесников-эмигрантов. К той же литературной генерации принадлежат, например, Ян Новак (р. 1953) и Ян Пелц (р. 1957), чье прозаическое творчество, также обладает несомненными художественными достоинствами.

Отметим, что вопрос разграничения отдельных поколений чешских писателей-эмигрантов приобрел актуальность при изучении периода 1970-1990-х годов, когда на литературной сцене стали в равной степени заметны как писатели, получившие известность еще в 1950-х-середине 1960-х годов, так и те, кто вступил в литературу позднее. Однако единый и последовательный подход к его решению выработан не был. Границы поколений нередко даже в рамках одного исследования проводятся недостаточно последовательно. Так, в уже упоминавшейся академической «Истории чешской литературы 1945-1989» отнесение поэтов к «старшим» или «младшим» (молодым) основано на хронологическом принципе: учитывается прежде всего год рождения того или иного автора. При этом как синонимичное употребляется название «поэты среднего / младшего поколения», тогда как среди прозаиков «младшими» называются все те, чей дебют состоялся за границей (в 1970-1990-х годах), вне зависимости от возраста.

Российская богемистика с начала 1990-х годов также обратилась к изучению области чешской «неофициальной литературы». Научным трудом, предлагающим наиболее полную картину развития литературы второй половины XX века является созданная коллективом ученых Института славяноведения РАН двухтомная «История литератур стран Восточной Европы после Второй мировой войны», в которой была поставлена задача «.осветить не только литературу, легально существовавшую в названных странах, но и литературу самиздата и творчество писателей-эмигрантов» [История литератур., 2001,17]. Однако масштаб и концепция издания позволили сосредоточиться лишь на наиболее важных тенденциях, выделить самые значимые события и явления в литературе данного периода, в том числе эмигрантской, не оставив места для ее подробного анализа.

Другие исследования, связанные с областью чешской эмигрантской литературы, носят в основном узкоспециальный характер. Речь идет об относительно немногочисленных статьях и рецензиях в периодических изданиях, целью которых отнюдь не является целостное осмысление данного явления. Так, лишь бегло знакомят российских читателей с неизвестными им (и до настоящего момента практически не переведенными на русский язык) чешскими авторами несколько статей известного российского литературоведа О. М. Малевича. Из них заслуживают упоминания прежде всего «Сага о Данни Смиржицком. Обзор романов Й. Шкворецкого» [Малевич, 1991] и две статьи «Из эмигрантской прозы» [Малевич 1992а; Малевич 1992b], посвященные таким авторам, как Э. Гостовский, Я. Бенеш, 3 Саливарова и

B. Тршешняк.

Преобладают же в российской литературоведческой традиции публикации, посвященные творчеству единственного достаточно полно переведенного чешского (ныне французского) прозаика-эмигранта - М. Кундеры. Интерпретации отдельных произведений писателя посвящены, в частности, интересные работы ученых-небогемистов: американиста A.M. Зверева («Герои Кундеры: между пустотой и кичем» (романы «Шутка» и «Невыносимая легкость бытия») [Зверев]), а также исследователей французской литературы

C.Н. Зенкина («Денон, Бальзак, Кундера: от преромантизма до постмодернизма» (роман «Неспешность») [Зенкин]) и Э.Н Шевяковой («Своеобразие художественного синтеза во "французских" романах Милана Кундеры» («Неспешность, «Подлинность») [Шевякова]).

Более полное и последовательное освящение творческий путь и своеобразие художественной манеры Кундеры получили в работах ведущей российской богемистки С. А. Шерлаимовой. В статьях исследовательницы разных лет (напр. «Миссия романа в эпоху конца литературы. Не левый и не правый М. Кундера»; «Философия жизни по Милану Кун-дере: (французские романы чешского писателя)»; «Для чего роман? (О чешском писателе Милане Кундере» [Шерлаимова, 1997; 1998; 2006]) проводится подробный анализ как романного, так и эссеистического творчества чешского прозаика, а также подчеркивается, что воздействие этого выдающегося писателя <„.> на движение чешской (и не только чешской) литературы конца XX — начала XXI века невозможно подвергнуть сомнению» [Шерлаимова, 2005].

Большую научную ценность представляет и монография «Литература "Пражской весны": до и после» [Шерлаимова, 2002], в которой на фоне широкого историко-литературного контекста 1950-1970-х годов представлено творчество не только Кундеры, но и других заметных представителей чешской эмигрантской литературы: П. Когоута, Й. Шкворецкого. А. Люстига, И. Дивиша (глава «"Пражская весна" в зеркале альтернативной литературы»). Однако исследование неизбежно ограничено указанным периодом и заявленной темой: в центре внимания находится реакция литературы на социально-политические события эпохи; задача представления целостной картины существования чешской литературы за рубежом исследовательницей не ставится.

В работах С.А. Шерлаимовой, посвященных анализу чешской литературной ситуации 1990-х годов [Шерлаимова 2005; Литературы Центральной .], круг изучаемых авторов-эмигрантов не расширяется, предпочтение отдается упоминавшимся «классикам». При подведении итогов XX века чешская эмигрантская литература оценивается исследовательницей как значимая область чешского духовного наследия и явление, обогатившее чешскую словесность «рядом действительно выдающихся произведений» [Литературы Центральной., 91], однако вопрос о специфике существования современной эмигрантской словесности не рассматривается.

Таким образом, степень изученности чешской эмигрантской литературы второй половины XX века в России нельзя считать высокой: она не подверглась комплексному осмыслению как целостное явление, обладающее специфическими содержательными и художественными особенностями; в сферу внимания исследователей попали пока лишь наиболее успешные писатели-эмигранты. Особенно же досадной, на наш взгляд, является недостаточная изученность творчества прозаиков, начавших литературную деятельность в 1970-1980-е годы, а потому в последующие два десятилетия находящихся на пике творческой активности -к которым относятся и писатели, являющиеся объектом рассмотрения в нашей работе (Л. Мартинек, В. Тршешняк, И. Пекаркова).

Завершая обзор чешских и российских научных работ, посвященных эмигрантской литературе, хотелось бы еще раз подчеркнуть их основные достоинства: область чешской эмигрантской литературы осмыслена в них как неотъемлемая и значимая часть чешской литературы XX века; основательно изучено творчество наиболее крупных авторов-эмигрантов (Э. Гостовского, Й. Шкворецкого, М. Кундеры); намечены подходы к разноаспектной классификации произведений, созданных авторами-эмигрантами: проблемно-тематической, жанровой, хронологической (по «волнам», в соответствии с наименованием периодов массового отъезда граждан за рубеж, поколениям) и т.п. Основные положения и выводы данных работ (прежде всего первый из перечисленных) будут использованы нами и лягут в основу настоящего исследования.

Помимо дополнения и уточнения отдельных фактов и процессов, связанных с чешской эмигрантской прозой последних десятилетий, научная новизна нашего диссертационного исследования заключена в трактовке 1980-1990-х годов как отдельного этапа в истории чешской эмигрантской прозы, обладающего собственной содержательной и художественной спецификой. Целостное рассмотрение данного временного отрезка в исторической перспективе позволяет, с одной стороны, показать преемственность происходящих в нем процессов по отношению к предшествующим периодам эмигрантской литературы, с другой стороны -выявить основные тенденции ее эволюции, позволяющие ей сохранить живую связь с современностью и быть востребованной сегодняшними чешскими читателями.

Кроме того, новизна исследования для отечественного литературоведения заключается:

- в обзорном обобщении (на основе специальных работ чешских исследователей) традиций эмигрантской словесности в Чехии с XVII до конца XX века;

- во включении в данный исторический контекст наряду с крупнейшими прозаиками-эмигрантами (М Кундерой, Й. Шкворецким, П. Когоутом) практически неизвестных российскому читательскому сообществу писателей - Э. Гостовского, А. Люстига, 3. Саливаровой, Я. Бенеша, Я. Вейводы, Л. Мониковой, С. Рихтеровой - с интерпретацией места данных авторов в общем процессе развития эмигрантской литературы;

- в комплексном исследовании творчества писателей, представляющих новейшие тенденции развития литературы чешской эмиграции — Л. Мартинека, И. Пекарковой, В. Тршешняка, обозначаемых в работе как «молодое» поколение авторов-эмигрантов, чей отличный от «классиков» поколенческий опыт привел к смене художественных и мировоззренческих ориентиров;

- в развернутом анализе (не имеющем аналога и в чешской литературоведческой традиции) повествовательной структуры всех произведений, созданных Л. Мартинеком, И. Пекарковой и В. Тршешняком в 1980-1990-е годы, а также ряда их текстов 2000-х годов.

Цель исследования состоит в обосновании правомерности выделения «молодого» поколения писателей в рамках второй «волны» чешской послевоенной литературной эмиграции, рассмотрении творчества «молодых» как особого этапа (1980-1990-е годы) развития чешской эмигрантской литературы, обладающего достаточно четкой спецификой, выявляемой путем установления общих для произведений Л. Мартинека, В. Тршешняка и И. Пекарковой содержательных и художественных признаков (прежде всего особенностей повествовательной структуры) в сопоставлении с основными характеристиками эмигрантской прозы предыдущих лет.

Для достижения намеченной цели были поставлены следующие задачи:

- уточнить терминологию, связанную как с изучением эмигрантской литературы, так и с исследованием повествовательной структуры художественного текста (категории «автор», «повествователь», «герой», «точка зрения» и т.п.);

- на основе специальных работ чешских и российских исследователей проследить основные этапы истории и закономерности развития чешской эмигрантской словесности от ее истоков (XVII век) до конца XX века;

- выделить основные содержательные и художественные приоритеты чешской эмигрантской прозы середины и второй половины XX века (на основе сопоставительной характеристики произведений Э. Гостовского, М. Кундеры, Й. Шкворецкого, П. Когоута, А. Люстига, Я. Бенеша, 3. Саливаровой, С. Рихтеровой, Л. Мониковой, Я. Вейводы); выявить изменение данных приоритетов в творчестве «молодого» поколения писателей в 1980-1990-е годы;

- проанализировать категории реального и концепированного автора в относящихся к выделенному периоду произведениях Л. Мартинека, В. Тршешняка и И. Пекарковой, для чего установить роль автобиографических элементов в данных произведениях, рассмотреть внесу бъектные планы проявления авторского сознания (композиционно-сюжетная организация, тематика, проблематика), охарактеризовать авторскую концепцию личности;

- исследовать субъектно-объектная структуру повествования в текстах Л. Мартинека, В. Тршешняка и И. Пекарковой 1970-1990-х (частично и 2000-х годов) и определить роль и место в ней героя и повествователя;

- на основании проведенного анализа охарактеризовать специфику философско-мировоззренческих позиций и художественных принципов данных прозаиков, а также определить значимость этих принципов и позиций для творчества «молодого» поколения чешских литературных эмигрантов в целом;

- определить роль и значение творчества Л. Мартинека, В. Тршешняка и И. Пекарковой в истории чешской эмигрантской прозы и место эмигрантской литературы 1980-1990-х годов в чешском литературном процессе второй половины XX века.

Структура и композиция работы обусловлена поставленными задачами и избранным методом. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и приложения.

В первой главе «Основные этапы истории и тенденции развития литературы чешской эмиграции» уточняется объем и смысл понятия «эмигрантская литература», необходимого для изучения творчества писателей, творящих за пределами родной страны. Далее прослеживается история чешских эмиграционных процессов и сопутствующих им традиций литературного зарубежья. Особое внимание уделяется историко-культурному и литературному контексту второй половины XX века, дается характеристика произведений первой и второй «волн» чешской эмиграции с обзором творчества наиболее значимых авторов. Выявляются важнейшие художественные особенности чешской эмигрантской литературы данного периода. В контексте тенденций ее эволюции ставится проблема «молодого» поколения прозаиков-эмигрантов.

Во второй главе «Автор и герой в прозе представителей "молодого" поколения чешской литературной эмиграции» рассматривается термин «автор», формулируются принимаемые в работе определения понятий «реальный» и «концепированный» автор; анализируются характер и роль автобиографических элементов в произведениях Тршешняка, Мартинека, Пекарковой, а также внесубъектные планы проявления авторского сознания (композиционно-сюжетная организация, тематика и проблематика) и воплощаемая писателями концепция личности героя. На основании данного анализа дается обобщенная характеристика концепированного автора в творчестве трех писателей как цельной мировоззренческой системы. 1

В третьей главе «Особенности повествовательной структуры произведений Л. Мартинека, В. Тршешняка, И. Пекарковой» уточняются термины «повествователь», «рассказчик», «тип повествования», вводятся понятия субъекта и объекта повествования и характеристики их взаимоотношений («точки зрения»). Исследуется формально-субъектная организация произведений Тршешняка. Мартинека, Пекарковой в сопоставлении с содержательно-субъектной организацией. На основе анализов текстов произведений определяется область компетенции субъекта повествования (повествователя, рассказчика) и центрального героя при помощи последовательного выявления,принадлежности пространственной, временной, оценочной и фразеологической «точки зрения». Анализируется роль и место в структуре повествования сознаний повествователя и героя.

В заключении подводятся итоги исследования: дается краткая характеристика развития чешской эмигрантской литературы 1980-1990-х годов, определяется место в ней писателей «молодого» поколения. Суммируются и обобщаются рассмотренные особенности проявления авторского начала и свойства повествовательной структуры текста произведений Тршешняка, Мартинека и Пекарковой, доказывающие наличие общих черт и сходных явлений в их творчестве. Характеризуется писательская концепция прозаиков «молодого» поколения в современном литературном контексте. Наконец, намечаются наиболее перспективные направления дальнейшего изучения как чешской эмигрантской литературы в целом, так и ее современного этапа в частности.

В приложении приводятся дополнительные материалы (в основном примеры из произведений Мартинека, Пекарковой и Тршешняка, подтверждающие результаты анализа содержательно-субъектной структуры их произведений).

Практическая значимость исследования состоит в возможности использования его материалов и результатов в вузовских курсах истории чешской литературы, при разработке спецкурсов, посвященных чешской литературе эмиграции и чешской литературе 1980-2000-х годов, а также при более широких исследованиях эмигрантской прозы XX столетия.

Теоретическая значимость диссертации определяется опытом использования на'конкретном литературном материале (впервые - чешском) системно-субъектного метода анализа и интерпретации художественных произведений.

Апробация результатов исследования: концепция и основные положения работы были представлены в виде докладов на российских и международных научных конференциях: «Классические и неклассические модели мира в отечественной и зарубежной литературах» (ВолГУ, Волгоград, 2006), «Славянский мир в ментальном измерении: стратегии развития — национальные и межнациональные проекты» (ПермГУ, Пермь, 2007), «Взаимодействие литератур в современном литературном процессе. Проблемы исторической и теоретической поэтики» (ГрГУ им. Я. Купалы, Гродно, 2008), конференция студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов 2006» и «Ломоносов 2007» (МГУ им. М.В. Ломоносова, Москва 2006, 2007), «Славянские языки и культуры в современном мире» (МГУ им. М В. Ломоносова, 2009).

Заключение диссертации по теме «Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)», Боярская, Анна Андреевна

Заключение

В нашей работе мы рассмотрели творчество трех современных чешских прозаиков-эмигрантов - Л. Мартинека, В. Тршешняка и И. Пекарковой, изучив особенности повествовательной структуры их текстов в аспекте анализа формальных и содержательных взаимосвязей автора, повествователя и героя, что позволило, на наш взгляд, достаточно полно охарактеризовать своеобразие художественной манеры данных писателей и присущей им мировоззренческой концепции - ставшей отличительной чертой «молодого» поколения литераторов, которое определило эволюцию чешской эмигрантской литературы 1980-1990-х годов и ее современный облик.

Для выявления закономерностей данной эволюции и определения значения указанного исследуемого периода для чешской эмигрантской словесности в целом мы проследили ее историю (на уровне важнейших процессов и характеристик) с истоков, XVII века, до наших дней, уделив особое внимание второй половине XX века - времени ее наивысших художественных достижений, показав воплощение наиболее значимых тенденций ее развития в произведениях ведущих писателей-эмигрантов (Э. Ростовского, Й. Шкворецкого, М. Кундеры, П. Когоута и других).

Необходимость выработки непротиворечивого подхода и точных критериев к изучению произведений, создаваемых писателями, находящимися за пределами своей родной страны, потребовала обобщения и систематизации терминологии, принятой в отечественном литературоведении и литературоведении славянских стран. Как наиболее нейтральное и универсальное нами было избрано понятие «эмигрантская литература» («литература эмиграции»), в некоторых случаях как синонимичные данному понятию мы использовали обозначения «литература зарубежья» («литературное зарубежье»), «литература изгнания». Для того чтобы выявить собственную традицию словесности, создаваемой за рубежом (в том числе и продолжающуюся в наши дни), мы сформулировали «узкое» значение понятия «эмигрантская литература», включив в него в дополнение к «географическому» художественный аспект: наличие прямого или косвенного влияния инокультурной среды (или самого факта пребывания на чужбине) на то, как именно писатель, покинувший родину, видит и изображает мир.

В периодизации чешской эмигрантской литературы второй половины XX века мы опирались на принятое большинством отечественных и зарубежных исследователей ее деление на имеющие последовательную нумерацию «волны» (т.е. периоды массового отъезда граждан за рубеж), к каждой из которых писателей причисляют в соответствии с датой их отъезда из Чехии (Чехословакии). Учитывая, однако, недостаточную проработанность подобного членения при рассмотрении столь важного периода существования литературы зарубежья, мы дополнили хронологическое разграничение «волн» «поколенческим», выделив, соответственно «старших» и «младших» авторов, или писателей «старшего» и «младшего» поколений. При этом смену литературных поколений в нашем исследовании мы понимали как изменение культурных и мировоззренческих ориентиров, свойственных определенной группе обладающих общим историческим опытом людей, которое находит отражение в их творчестве.

Обратившись в первой главе диссертации к рассмотрению основных этапов существования зарубежной чешской словесности ХУН-Х1Х веков, прежде всего к анализу культурной и издательской деятельности представителей религиозной «побелогорской» эмиграции, политических и экономических эмигрантов второй половины XIX века, мы сформулировали важнейшие характеристики заложенной данным историческим периодом традиций развития чешской эмигрантской литературы.

Как наиболее значимые нами были выделены следующие процессы и тенденции: успешный опыт печати чешских периодических изданий и публикации чешских книг за рубежом; обращенность эмигрантов в собственной творческой деятельности к проблемам сохранения национальной самобытности; их социальная и гражданская активность; установка на контакты с западным обществом (в том числе с иноязычными читателями).

Как показывает проведенный в первой главе анализ, чешская эмигрантская литература XX века, ставшая после 1948 года самостоятельной и значимой «ветвью» национальной культуры и активно формировавшая особое чешское духовное пространство в зарубежье, не только сохранила преемственность данных традиций, но и развивала их в соответствии с потребностями своей эпохи. Вместе с тем последовательное рассмотрение творчества авторов, принадлежащих к первой и второй «волне» эмиграции, позволило выявить и специфические черты, отличающие ее от словесности предыдущих эпох.

Художественная специфика прозы первой «волны» была рассмотрена нами на примере творчества Э. Гостовского, являющегося одновременно и представителем эмиграции военных лет. Наши наблюдения подтвердили выводы чешских исследователей о существенных чертах мировоззрения и творческой манеры и авторов, покинувших Чехословакию в 1948 -начале 1950-х годов: это верность выработанной до отъезда поэтике; преимущественный отказ от изображения конкретной зарубежной реальности; обращение к прошлому родной страны; ощущение изгнания как трагедии, изображение бесприютности и беспомощности человека, пребывающего в чужеродном агрессивном окружении. С точки зрения данных содержательных и художественных принципов прозы первой «волны», мы последовательно проанализировали (с обращением, в том числе, к мнениям и выводам Я. Чулика, Г. Косковой, М. Пиларжа, С. Шерлаимовой и иных исследователей) важнейшие произведения писателей, чей отъезд пришелся на конец 1960-х - 1970-е годы: Й. Шкворецкого, М. Кундеры, П. Когоута, А. Люстига, Я. Бенеша, 3. Саливаровой, С. Рихтеровой, Л. Мониковой, Я. Вейводы. В результате проведенного анализа мы выделили ряд общих свойств, характерных для мировоззрения и поэтики данных представителей второй «волны» эмиграции, позволяющих говорить о них как о более или менее едином «старшем» поколении.

Данные свойства мы определили следующим образом:

- коренящееся в личном опыте данных авторов сознание важности «переломных» дат чешской истории и отдельных событий XX века (Вторая мировая война, приход к власти в 1948 году Коммунистической партии Чехословакии, поражение в 1968 году реформаторского движения «пражской весны» и т.п.); связанная с этим тяга к изображению минувшего, к осмыслению чешского исторического процесса; установка на точную фиксацию и анализ собственных воспоминаний о переломных событиях и эпохах;

- изображение человека, его характера и судьбы в их обусловленности историческими и общественными процессами (что отражается в большинстве сюжетов, сказывается на характере конфликтов, центральных темах и проблемах);

- последовательное обращение к чешским реалиям, национальной культурной традиции и эмблемам (в том числе к судьбам выдающихся деятелей чешской литературы и искусства), становящимся основой национальной самоидентификации героев;

- понимание и изображение эмиграции как противостояния привычного мира (национальной и личной памяти, являющейся залогом цельности личности) и непонятного, чуждого, нередко агрессивного пространства; трактовка самой ситуации эмиграции как нежелательной, разрушительной или болезненной; явления эмигрантской действительности осмысляются преимущественно через чешскую призму; преобладает отстраненный, «иностранный» взгляд на новую среду обитания.

Как показал анализ, даже творчество авторов, ныне пишущих не на чешском языке (М. Кундера, Л. Моникова) остается глубоко национальным, именно чешским, несущим в себе в той или иной степени ощущение «миссии» эмигрантской литературы в соответствии с традициями предыдущих веков.

Отчетливая смена художественных ориентиров и начало поиска чешской эмигрантской литературой новых выразительных средств, как мы попытались показать, связана с вступлением в писательское сообщество нового поколения (родившегося в 1950-1960 годы) с принципиально иным жизненным опытом и нравственными ценностями.

Историко-культурные факторы, повлиявшие на становление данной генерации, были определены нами следующим образом: обусловленная возрастом невключенность «молодых» писателей в важнейшие события чешской истории; взросление в 1970-е годы (эпоху «нормализации»), что повлекло за собой отсутствие социальной и политической ангажированности; влияние на формирование личности протестной молодежной культуры (рок музыка, андерграундное искусство); готовность к адаптации в западном обществе, а также изначально благоприятные условия для начала литературной карьеры; недолгий период жизни «в изгнании» и необходимость в 1990-х годах, то есть еще в начале творческого пути, включиться в чешский литературный процесс, стать конкурентоспособным на национальном литературном рынке.

Влияние, оказанное данными факторами и процессами на формирование поэтики и стилистики «молодых», содержательная и художественная специфика творчества трех их наиболее ярких представителей (Л. Мартинека, И. Пекарковой и В. Тршешняка) определена нами на основе анализа повествовательной структуры их произведений, проведенного во второй и третьей главах диссертации с опорой на концепцию автора и системно-субъектный метод исследования текста Б. О.Кормана, а также теоретические положения других отечественных исследователей (Б. Успенского, Е. В. Хализева, Н. Ф. Тамарченко, В. И. Тюпы). Данный подход позволил нам охарактеризовать взаимоотношения автора (копцепированного автора как носителя высшего по отношению ко всему целому текста сознания), повествователя (основного носителя сознания и первичного носителя речи в тексте) и героя; проследить, как воплощается авторское сознание в различных элементах художественного текста, тем самым выявив суть писательской концепции мира и человека.

Отталкиваясь от анализа формально-субъектной организации произведений исследуемых прозаиков, то есть, определив, кто формально является в них «носителем» речи и сознания, какова степень его персонификации или «растворенности» в различных текстах, мы изучили их содержательно-субъектное устройство. Для этого мы последовательно установили, чья позиция (повествователя или героя) в пространстве и времени зафиксирована в повествовании, кто является оценивающей и воспринимающей инстанцией, чья речь отражена в том или ином фрагменте, то есть выяснили, кто является, соответственно, основным «носителем» пространственной, временной, оценочной и фразеологической «точки зрения».

Анализ содержательно-субъектной организации текстов трех авторов позволил нам выявить следующие ее закономерности. Повествователь во всех произведениях связан с главным героем в пространстве и во времени, ограничен в возможностях перемещения в этих плоскостях и, соответственно, в своем знании о мире. О том, что «точка зрения» в данных случаях (пространственный и временной «план» рассмотрения) преимущественно принадлежит герою, позволяют судить отмеченные нами художественные приемы, важнейшими из которых являются:

- ограничение угла зрения и определенная очередность описываемых объектов, соответствующая месту нахождения, действиям, движению взгляда героя; слова-маркеры («здесь» / «там», «далеко»/ «близко», «слева»/ «справа» и т.п.) и указания на возможность или невозможность видеть, слышать нечто, свидетельствующие о том, что наблюдение за романным миром ведется с позиции центрального персонажа;

- изменение прошедшего времени на настоящее - время, в котором разворачиваются описываемые события; определение точки отсчета временных координат (при помощи таких указаний, как «вчера», «давно», «скоро», «завтра», «сейчас», «тогда» и т.п.), соответствующей времени, в котором находится и действует герой.

При определении «носителя» оценочной «точки зрения» нами были выявлены формальные признаки, с большой степенью вероятности указывающие на то, что оценивающей и воспринимающей мир инстанцией является именно герой: безличные конструкции, обозначающие состояние (эмоциональное, ментальное и др.) или восприятие, предикаты со значением сходства и подобия, слова с оценочным значением; в этот же ряд нами были включены вводные слова со значением уверенности / неуверенности («безусловно», «возможно» и др.) и проведен их анализ с привлечением большого количества фрагментов из каждого конкретного произведения. Наряду с этим были выявлены и такие фрагменты текстов, где сознание центрального персонажа проникает в текст неявно и его присутствие можно обнаружить, лишь соотнеся те или иные выраженные в тексте оценки и суждения с системой ценностей, областью интересов, характером определенного персонажа.

В результате проведенного анализа мы установили, что в произведениях трех исследуемых писателей большинство явлений и образов романного мира преломляется через призму субъективного восприятия главного героя. Рассмотрение таких фрагментов текста, в которых оценочная «точка зрения» принадлежит повествователю (как мы показали, она заведомо ограничена его привязкой к определенному месту и времени), позволило нам заключить, что позиция последнего в большинстве случаев нейтральна: его оценочные суждения не противоречат оценкам героя (или совпадают с ними), не превышают его знаний, не расходятся с пониманием и интерпретаций описываемых явлений и событий героем. Молено утверждать, что повествователь солидаризируется с центральным персонажем, во многом передает ему право осмысления мира и «управления» художественной действительности в каждой из книг.

Анализ речевой структуры текста показал, что носителем речи (точнее, фразеологической «точки зрения») преимущественно остается повествователь. Нами выявлены различные случаи проникновения в текст голоса персонажей (появление в повествовательном тексте элементов разговорной речи, экспрессивно-окрашенной лексики и пр.), однако это не становится закономерностью. Проникновение в текст сознания героя чаще остается незаметным, неявным, что позволяет сохранить видимость объективности повествования.

На основании сделанных наблюдений мы выделили сходные черты повествовательных структур произведений Л. Мартинека, В. Тршешняка и И. Пекарковой:

- уменьшение роли повествователя как носителя сознания в тексте;

- усиление роли героя, сознание которого активно проникает в текст;

- отсутствие идейной многополюсности, то есть корректировки поступков, суждений и ощущений героя, сюжетных перипетий и т.д. какой-либо информацией (оценкой), доступной лишь повествователю и меняющей как образ центрального персонажа, так и смысл произведения.

Как показало рассмотрение внесубъектных форм проявления авторского сознания (сюжетно-композиционного устройства, тематики и проблематики, а также воплощаемой в произведениях концепции личности главного героя), концепированый автор таюке не противопоставлен герою, который становится и выражением, и носителем его концепции.

Суммировав основные тенденции, общие для творчества Мартинека, Пекарковой и Тршешняка, выявленные в результате вышеуказанного анализа, мы отметили как наиболее значимые для понимания сущности концепированного автора следующие характеристики:

1. индивидуализация:

- изображение судьбы конкретного человека вне общественно-политического контекста;

- обращение к личным, локальным конфликтам, не обусловленным историческими факторами;

- сужение тематики и проблематики, преимущественное внимание к актуальным аспектам частной или внутренней жизни современного человека (поиск внутренней свободы, самореализации, гармоничных отношений с окружающими);

- выбор сходного типа личности героя: свободного, самостоятельного, независимо мыслящего, неординарного, нонконформиста, часто аутсайдера или маргинала.

2. связанная с вышеперечисленными факторами <маднациональностьу> кослюполитичность):

- отказ от изображения широкого чешского исторического контекста, обращения к любого рода национальным символам;

- поиск общечеловеческих, универсальных ценностей, моральных установок и нравственных ориентиров;

- осмысление человека вне любого рода коллектива (в том числе этнического),

- отсутствие восприятия «эмигрантской» среды как конфликтного пространства.

На этом основании концепированный автор у всех трех писателей был нами определен как некатегоричное, идеологически нейтральное сознание, в центре картины мира которого находится человек, ценный своей неповторимостью, жизненным поиском, не вписанный в надличностные структуры, интересный прежде всего в своей внутренней жизни. Подобную концепцию в полной мере отражают отмеченные нами особенности повествовательной структуры произведений трех писателей.

Исходя из наблюдений за повествовательным устройством и отмеченных особенностей авторского сознания мы сделали вывод о том, что в текстах Мартинека, Тршешняка и Пекарковой наиболее близким к авторскому сознанием оказывается не повествователь, а герой. Совпадение или сближение концепции автора со взглядами героя, а видения мира повествователя - с видением центрального персонажа позволяет, на наш взгляд, говорить о частичном нарушении в произведениях трех писателей такой нормативной иерархической структуры, в которой высшим, стоящим над текстом (и таким образом неявно управляющим им) сознанием является концепированный автор, а подчиненный ему повествователь (основной субъект сознания в тексте) управляет героем (объектом сознания повествователя).

Соотнеся тот факт, что концепированный автор является отражением автора реального, с выявленной нами на первом этапе анализа (в разделе 2.2.) сильной автобиографичностью прозы Мартинека, Тршешняка, Пекарковой (находящей выражение в сюжетах, выборе места действия, образах главных героев), мы сделали вывод, что в данном случае концепи-рованый автор, насколько это возможно, сближается с автором реальным.

Личный опыт реальных авторов, отмеченные нами свойственные их поколению аполитичность, социальная пассивность, индивидуализм (молодежный бунт под влиянием западных ценностей), отсутствие необходимости сохранять или приумножать чешские духовные ценности в зарубежном пространстве непосредственно сказывается на том, в какую художественную форму облекается и, главное, какой именно становится писательская концепция мира и человека у прозаиков данного поколения.

Основанная на гуманистических принципах, предельно лаконично она может быть выражена известными словами античного философа Протагора: «человек - мера всех вещей», а наиболее существенные отличительные характеристики творчества «молодых» авторов (в сравнении с творчеством прозаиков «старшего» поколения) сформулированы следующим образом:

- установка на аутентичность личной истории, лишенной документальности, историчности;

- отсутствие патриотических импульсов или ориентира на чешскую культурную традицию;

- нейтральная или положительная трактовка эмиграции (исходящая из понимания человека, избранной концепции личности);

- заведомо субъективное повествование, не претендующее на поиск единой правды (обращение к внутреннему миру человека);

- последовательный выбор соответствующий этим задачам повествовательной формы с усилением значения и роли героя, сближением с ним концепированного автора, а с ним, в свою очередь, автора реального.

Указанные факторы, по нашему мнению, и делают творчество «молодого» поколения второй «волны» чешской эмиграции актуальным для современных читателей, а в сочетании с различным художественным воплощением, отличиями в поэтике (проявляющимися, как мы отметили в процессе рассмотрения их текстов, в композиционном устройстве, построении сюжетов и конфликтов, стилистике, особенностях выбора образных средств) - самобытным и оригинальным.

Таким образом, мы считаем возможным утверждать, что на протяжении двух-трех последних десятилетий базовые традиции и сущностные характеристики чешской эмигрантской прозы претерпевают хорошо заметную и достаточно серьезную эволюцию. Главным ее содержанием становится изменение трактовки личности эмигранта (в том числе писателя-эмигранта) и его жизненного предназначения (а тем самым и смысла его творчества) в современном мире. Превратятся ли с течением времени выявленные нами черты мировоззрения и художественной манеры «молодых» авторов 1980-1990-х годов в доминирующие и определяющие собой специфику эмигрантской литературы (не только чешской), покажет будущее.

Проведенный анализ подтвердил, что 1980-1990-х годы в истории чешской литературной эмиграции являются самостоятельным и важным периодом, на протяжении которого, с одной стороны, в творчестве писателей «старшего» поколения продолжает проявляться национально-гражданственная традиция, заложенная предыдущей эпохой, а с другой - «молодые» авторы вносят в эмигрантскую прозу собственные «поколенческие» взгляды, находящие воплощение на всех уровнях художественной структуры их произведений.

Сделанные выводы утверждают нас в необходимости рассмотрения истории литературы чешской эмиграции как единого процесса, продолжающегося и в настоящее время; включения в ее контекст творчества современных чешских прозаиков, живущих за рубежом. Такой подход, по нашему мнению, дает возможность более глубокого понимания и интерпретации произведений, создаваемых писателями вдали от родины.

Проведенное исследование подтвердило важность и продуктивность изучения творчества современных прозаиков-эмигрантов с точки зрения субъектно-объектной организации текста и категории концепированного автора. Разумеется, высказанные в работе гипотезы требуют проверки на более широком литературном материале; может быть дополнен также перечень аспектов исследования. В том числе представляется целесообразным сопоставление авторского сознания, сущности и взаимоотношений повествователя и героев в художественных в текстах прозаиков «старшего» и «младшего» поколений второй «волны» чешской эмиграции.

Таким образом, мы надеемся, что результаты нашей работы смогут стать импульсом для дальнейших более масштабных исследований новейшей литературы, создаваемой авторами-эмигрантами (не только чешскими) с точки зрения закономерностей ее функционирования в современном европейском пространстве.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Боярская, Анна Андреевна, 2010 год

1. Martinek, 1986 Martinek L. Predstaveni. - Köln: Index, 1986. -110 s.

2. Martinek, 1992 Martinek L. Linka c.2. (Porte Dauphine - Nation). - Praha: Ceskoslovensky spisovatel, 1992. - 161 s.

3. Martinek, 1993 — Martinek L. Persona non grata. Bratislava: Fragment, 1993. - 195 s.

4. Martinek, 1994a Martinek L. Nomad's land. - Praha: Prostor, 1994. - 203 s.

5. Martinek, 1994b Martinek L. Mys dobre beznadeje. - Praha: Cesky spisovatel, 1994. -189 s.

6. Martinek, 1996a Martinek L. Palimpsest. - Praha: Prostor, 1996. - 168 s.

7. Martinek, 1998a Martinek L. Sine loco. Sine anno. - Praha: Torst, 1998. - 326 s.

8. Martinek, 1998b Martinek L. Quiproquo. - Praha: Prostor, 1998. - 142 s.

9. Martinek, 2000a Martinek L. Mimochodem. - Praha; Litomysl: Paseka, - 2000. -230 s.

10. Martinek, 2000b Martinek L. Opilost z hloubky. - Praha: Prostor, 2000. -219 s.

11. Martinek, 2001a Martinek L. Mezi polednem a pülnoci. - Praha; Litomysl: Paseka, 2001.-245 s.

12. Martinek, 2004 Martinek L. Dlouhä partie biliäru. - Praha Litomysl: Paseka, 2004. -222 s.

13. Martinek, 2007a Martinek L. Olej do ohne. - Praha; Litomysl: Paseka, 2007 - 246 s.

14. Pekärkovä, 1998a Pekärkovä I. Gang zjizvenych. - Praha: Mat'a, 1998.-248 s.

15. Pekärkovä, 1998b Pekärkovä I. Pera a perute. - Praha: Mat'a, 1998. - 258 s.

16. Pekärkovä, 2000 Pekärkovä I. Kulaty svet. - Praha: Mat'a, 2000. - 192 s.

17. Pekärkovä, 2001a Pekärkovä I. Dej mi ty prachy. - Praha: Mafa, 2001. - 236 s.

18. Pekärkovä, 2001b Pekärkovä I. Do Indie, kam jinam. - Praha: Mafa, 2001. - 285 s.

19. Pekärkovä, 2002 Pekärkovä I. Muj I.Q. - Praha: Mat'a, 2002. - 120 s.

20. Pekärkovä, 2003 Pekärkovä I. Najdza: hvezdy v srdci. - Praha: Mat'a, 2003. - 300 s.

21. Pekärkovä, 2004 Pekärkovä I. Tricet dva chwanu. - Praha: Mat'a, 2004. - 240 s.

22. Pekärkovä, 2005 Pekärkovä I. Sest miliard Amerik. - Praha: Mafa, 2005. - 309 s.

23. Tresnäk, 1979 Tresnäk V. Jak to vidim ja. - Köln: Index, 1986. -213 s.

24. Tresnäk, 1982 Tresnäk V. Babylon. - Köln: Index, 1982. - 201 s.

25. Tresnäk, 1986-Tresnäk V. Bermudsky trojuhelnik. Köln: Index, 1986. - 229 s.

26. Tresnäk, 1989 Tresnäk V. To nejdulezitejsi о panu Moritzovi. - Köln: Index, 1989. -139 s.

27. Tresnäk, 1995a Tresnäk V. Klic je pod rohozkou. - Praha: Torst, 1995. - 498 s.

28. Tresnäk, 1996- Tresnäk V. U jidla se nemluvi. Praha: Torst, 1996. - 433 s.

29. Tresnäk, 2000 Tresnäk V. Domäci hoste. - Praha: Torst, 2000. -318 s.

30. Tresnäk, 2005 Tresnäk V. Melouch. - Praha: Torst, 2005. - 230 s.

31. Иные художественные тексты

32. Кундера, 2001 — Кундера М. Бессмертие / пер. с чеш. Н. Шульгиной. Спб.: Азбука, 2001.-416 с.

33. Кундера, 2004 Кундера М. Неведение / пер. с фр. Н.Шульгиной. - Спб.: Азбука-классика, 2004. -192 с.

34. Berns-Benes J. Zelenou nahoru: kiss me, I am Bohemian: kriminaloidni sci-fiction pritomne minule budoucnosti. Praha: Knizni klub, 2001. - 319 s.

35. Hostovsky, 1994 Hostovsky E. Nezvestny. - Praha: ERM, 1994. - 277 s.

36. Hostovsky, 1997-Hostovsky E. Pülnocni pacient. Praha: Akropolis, 1997. - 261 s.

37. Hostovsky, 1998a Hostovsky E. Listy z vyhnanstvi; IJkryt. - Praha: Akropolis, 1998. -205 s.

38. Hostovsky, 1998b Hostovsky E. Vseobecne spiknuti. - Praha: Akropolis, 1998. - 437 s.

39. Hostovsky, 2002 Hostovsky E. Cizinec hledä byt; Dobrocinny vecirek. - Praha: Akropolis, 2002. - 341 s.

40. Kohout, 1987 Kohout P. Kde je zakopän pes: memoäromän 1984—1987. - Köln: Index, 1987.-534 s.

41. Kohout, 1989 — Kohout P. Hodina tance a läsky: Nemeckä romance. Köln: Index, 1989. -247 s.

42. Kohout, 1993 Kohout P. Snezim: Zpoved' Stredoevropanky. - Praha: Cesky spisovatel, 1993.-290 s.

43. Kohout, 1995 Kohout P. Hvezdnä hodina vrahu. - Praha: Mladä fronta, 1995. - 422 s.

44. Kohout, 1996 Kohout P. Konec velkych präzdnin. - Praha: Mladä fronta, 1996. - 711 s.

45. Kohout, 1997 — Kohout P. Z deniku kontrarevolucionäre, aneb, Zivoty od tanku k tanku. Praha: Mladä fronta, 1997. - 337 s.

46. Kundera, 1979 Kundera M. Valcik na rozloucenou. - Toronto: Sixty-Eight Publishers, 1979.-215 s.

47. Kundera, 1981 — Kundera M. Kniha smichu a zapomneni. Toronto: Sixty-Eight Publishers, 1981.-239 s.

48. Kundera, 1985 Kundera M. Nesnesitelnä lehkost byti. - Toronto: Sixty-Eight Publishers, 1985.-295 s.

49. Lustig, 1979 Lustig A. Z deniku sedmnäctilete Perly Sch. - Toronto: Sixty-Eight Publishers, 1979. -153 s.

50. Lustig, 1995 Lustig A. Kamarädi. - Praha: Victoria Publishing, 1995. - 247 s.

51. Monikovä, 1991 Monikovä L. Fasäda / z пёт. prel. Z. Peträcek. - Toronto: Sixty-Eight Publishers, 1991.-379 s.

52. Moníková, 2001 Moníková L. Ledová trísf / z ném. prel. R. Tomanová. -Praha: Hynek, 2001.-231 s.

53. Moníková, 2005 ~ Moníková L. Pavana za mrtvou infantku / z ném. prel. R. Charvát. -Praha: Argo, 2005. -134 s.

54. Richterová, 1991a Richterová S. Slabikár otcovského jazyka. - Praha: Arkyr, 1991. -303 s.

55. Salivarová, 1972 Salivarová Z. Honzlová: protestsong. - Toronto: Sixty-Eight Publishers, 1972.-298 s.

56. Salivarová, 1976- Salivarová Z. Nebe, peklo, ráj: lovestory. Toronto: Sixty-Eight Publishers, 1976. - 121 s.

57. Skvorecky, 1972 Skvorecky J. Mirákl: politická detektivka: ve 2 sv. - Toronto: Sixty-Eight Publishers, 1972. - Sv. 1. - 297 s.; Sv. 2 - 285 s.

58. Skvorecky, 1975 Skvorecky J. Prima sezóna:Text o nejdülezitéjsích vécech zivota.-Toronto: Sixty-Eight Publishers, 1975.-261 s.

59. Skvorecky, 1977a Skvorecky J. Príbéh inzenyra lidskych dusí: Entrtejnment na stará témata o zivoté, zenách, osudu, snéní, délnické trídé, fízlech, lásce a smrti: ve 2. sv. -Toronto: Sixty-Eight Publishers, 1977. - Sv. 1. - 382 s.

60. Skvorecky, 1977b Skvorecky J. Príbéh inzenyra lidskych dusí: Entrtejnment na stará témata o zivoté, zenách, osudu, snéní, délnické trídé, fízlech, lásce a smrti: ve 2. sv. -Toronto: Sixty-Eight Publishers, 1977. - Sv. 2.-414 s.

61. Skvorecky, 1984 Skvorecky J. Scherzo capriccioso: Vesely sen o Dvorákovi. - Toronto: Sixty-Eight Publishers, 1984. - 555 s.

62. Skvorecky, 1990 Skvorecky J. Tankovy prapor: Fragment z doby kultü. - Praha: Galaxie, 1990,-319 s.

63. Skvorecky, 1992 — Skvorecky J. Nevésta z Texasu: Romanticky pfíbéh ze skutecnosti. -Toronto: Sixty-Eight Publishers, 1992. 636 s.

64. Skvorecky, 1996 Skvorecky J. Dvé vrazdy v mém dvojím zivoté: detektivní román, cástecné autobiografíe. - Praha: Ivo Zelezny, 1996. - 129 s.1. V V

65. Skvorecky, 2004 Skvorecky J. Obycejné zivoty: novela pro stálé ctenáre. - Praha: Ivo Zelezny, 2004. - 158 s.

66. Vejvoda, 1974 Vejvoda J. Plující andélé, letící ryby. - Toronto: Sixty-Eight Publishers, 1974.-288 s.

67. Vejvoda, 1977 Vejvoda J. Osel aneb Splynuti. - Toronto: Sixty-Eight Publishers, 1977. -269 s.

68. Vejvoda, 1986 Vejvoda J. Zelené vino. - Toronto: Sixty-Eight Publishers, 1986. -255 s.

69. Vejvoda, 1991 Vejvoda J. Provdaná nevésta. - Toronto: Sixty-Eight Publishers, 1991. — 221 s.

70. Vejvoda, 2002 Vejvoda J. Jezdci nocí. - Jihlava: Listen, 2002. - 254 s.

71. Weiner Weiner R. Hra doopravdy. - Praha: Mladá fronta, 1967. - 314 s.1. Интервью

72. Bezr Bezr O. To je hezky, ne?: rozhovor s Vlastimilem Tresnâkem - Praha: Galén,2007. 220 s.

73. Martinek, 1994 Nadëje je zdrojem frustrace, rikâ spisovatel Lubomir Martinek / Rozmlouval J. Penâs // Mladä fronta Dnes. - 1994. - c. 215. - S. 11.

74. Martinek, 1995 Martinek L. Po stopâch poutnika / Rozmlouvala N. Macurovd // Tvar. -1995. - c. 16. - S. 8-9.

75. Martinek, 1996b Martinek L. Pocâtek konce Belleville: S parizskym spisovatelem Lubomirem Martinkem o cestovâni, hrûze z volnosti a maniacich cistoty / Rozmlouval J. P. Formânek // Respekt. - 1996. - c. 6. - S. 12.

76. Martinek, 2001b Martinek L. Nâvrat je stretem s neznâmem dûvërnë znâmého / Rozmlouvala Z. Krupickovâ // Host. - 2001. - c. 9. - S. 38-41.

77. Martinek, 2002 Martinek L. Mezi vërnosti a promënlivosti: Rozhovor s Lubomirem Martinkem / Rozmlouvala D. Kaprâlovâ // Literârni noviny. - 2002. - c. 8 . - S. 15.

78. Martinek, 2003 Martinek L. Knedlik v kvarkové polévce / Rozmlouval O. Horâk // Tvar. - 2003. - c. 2.-S. 1,4-5.

79. Martinek, 2007b Martinek L. Nenamlouvejme si, ze se nëco zlepsi / Rozmlouval O. Horâk // Lidové noviny: pril. Kulturni premiéry. - 2007. - c. 98. - S. 5.

80. Martinek, 2008 Martinek L. Mâm râd outsidery / Rozmlouval J. Rauvolf // Instinkt.2008.-c. 18.-S. 59.

81. Pekârkovâ, 1996 Pekârkovâ I. Uz jsem rychlosti New Yorku unavenâ, rikâ Iva Pekârkovâ / Rozmlouval J. Chuchma II Mladâ fronta Dnes. - 1996. - c. 118. - S. 18.

82. Pekârkovâ, 1998c Pekârkovâ I. Mûj zivot patri mnë / Rozmlouval V. Sevela. - Praha: Melantrich, 1998. - 158 s.

83. Pekârkovâ, 1998d Pekârkovâ I. Pioché krysy jako metafora: S Ivou Pekârkovou o jeji prâvë dokoncené knize Gang zjizvenych / Rozmlouvala L.Koubskâ // Literârni noviny. -1998.-c. 6.-S. 10.

84. Pekârkovâ, 2001c Pekârkovâ I. Svobodomyslnâ Iva Pekârkovâ / Rozmlouval L. Verecky // Mladâ Fronta Dnes. - 2001. - c. 146. - S. B5.

85. Pekârkovâ, 2006 Pekârkovâ I. Taxi New York - Praha - Londyn / Rozmlouvala Jana Cimburovâ II Tydenik Rozhlas. - 2006. - c. 14. - S. 1, 5.

86. Treshâk, 1995b Tresnâk V. Zivot je nedobrovolné hobby / Rozmlouval K. Hvizd'ala II Tyden. - 1995. - c. 32. - S. 64-67

87. Tresnâk, 1997a Tresnâk V. Barevné kombinace Vlastimila Tresnâka / Rozmlouvala N. Macurovâ II Tvar. - 1997. - c. 1. - S. 8-9.

88. Tresnâk, 1997b Tresnâk Y. Jsme na cestë od hostince ke hrbitovu / Rozmlouval B. Docekal // Mladâ fronta Dnes: pril. Magazin MF Dnes. - 1997. - c. 112,- S. 39-40.

89. Tresnâk, 2001 Tresnâk V. Karlinskâ verbez / Otâzky kladl P. Placâk II Kâdrovy dotaznik. - Praha: Babylon, 2001. - S. 337-345.

90. Tresnâk, 2005 Tresnâk V. Mâm porâd sbaleno / Rozmlouval O. Horâk II Lidové noviny. — 2005. - c. 101.-S. 13-14.

91. Tresnâk, 2007 Tresnâk V. Titulni rozhovor. Ylastimil Tresnâk, pisnickar a spisovatel / Rozmlouval T. Pilât // Tydenik Rozhlas. - 2007. - с. 18. - S. 12-14.

92. Критическая и научная литература

93. Бахтин Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества / сост. С. Г. Бочаров; примеч. С. С. Аверинцева и С. Г. Бочарова. — М.: Искусство, 1979. — 424 с.

94. EpaûKoeuh БрайковиЬ Д. Meljy сводима: српска поезща XX века наскцала у избеглиштву, изганству и pacejaiby. - Београд: Београдска К1ьига, 2004. - 332 с.

95. Введение в. Введение в литературоведение. Литературное произведение: основные понятия и термины / под. ред. Л. В. Чернец. — М.: Высшая школа, 2000. -556 с.

96. Виноградов, 1961 Виноградов В.В. Проблема авторства и теория стилей. - М.: Гослитиздат, 1961. - 614 с.

97. Виноградов, 1971 Виноградов В.В. О теории художественной речи: учеб. пособие для студентов филол. специальностей ун-тов и пед. ин-тов. — М.: Высшая школа, 1971.-238 с.

98. Власенко Власенко Т.Л. Литература как форма авторского сознания: Пособие для студентов филол. фак. — М.: Логос, 1995. - 197 с.

99. Гинзбург Гинзбург Л .Я. О психологической прозе. - Л: Худож. лит., 1976. - 448 с.

100. Глотов Глотов М.Б. Поколение как категория социологии // Социологические исследования. - 2004. - № 10. - С. 42-48.

101. Доронченков — Доронченков А.И. Эмиграция «первой волны»: О национальных проблемах и судьбе России. Спб: ДБ, 2001. - 214 с.

102. Дубин Дубин Б.В. Поколение: социологические границы понятия // Мониторинг общественного мнения: экономические и социальные перемены. - 2002. - № 2. - С. 11-15.

103. Зверев Зверев A.M. Герои Кундеры: между пустотой и кичем // Иностранная литература. - 1993. -№ 11. - С. 231-237.

104. Зенкин Зенкин С.Н. Денон, Бальзак, Кундера: от преромантизма до постмодернизма//Иностранная литература. - 1997. — № 5. — С. 174—181.

105. Зубарева Зубарева ЕЮ. Проза русского зарубежья (1970-1980-е годы): в помощь преподавателям, старшеклассникам и абитуриентам. - М.: Изд-во МГУ, 2000.-112 с.

106. Изгнаничеството. Изгнаничеството. Драма и мотивация. Завръщането на съвременните славянски емигрантски литератури у дома / състав. М. Карабелова; ред. кол. Т. Жечев и др. - София: Проф. М. Дринов; Карина М, 1996. - 278 с.

107. История литератур., 1995 — История литератур Восточной Европы после Второй мировой войны: в 2 т. / РАН, Ин-т славяноведения и балканистики; редкол.: В. А. Хорев (отв. ред.) и др. М.: Индрик, - 1995. - Т. 1: 1945-1960 гг. - 695 с.

108. История литератур.,. 2001а История литератур Восточной Европы после Второй мировой войны: в 2 т. / РАН, Ин-т славяноведения и балканистики; редкол.: В.А. Хорев (отв.ред.) и др. - М.: Индрик, 2001. - Т.2: 1970-1980 гг. - 760 с.

109. История литератур., 1997а История литератур западных и южных славян: в 3 т. / РАН, Ин-т славяноведения и балканистики; ред. совет: JI.H. Будагова и др. — М.: Индрик, 1997. — Т.1: От истоков до середины XVIII века. - 886 с

110. История литератур., 2001b История литератур западных и южных славян: в 3-х т. / РАН, Ин-т славяноведения и балканистики; ред. совет: JI.H. Будагова и др. - М.: Индрик, 2001. - Т.З: Литература конца XIX - первой половины XX века. - 992 с.

111. История южных., 2001а История южных и западных славян: учебник: в 2 т. / под ред. Г.Ф. Матвеева, З.С. Ненашевой. - М.: Изд-во Московского университета, 2001. — Т.1: Средние века и Новое время. - 686 с.

112. История южных., 2001b История южных и западных славян: учебник: в 2 т. / под ред Г.Ф. Матвеева, З.С. Ненашевой. - М.: Изд-во Московского университета,2001. Т.2: Новейшее время. - 270 с.

113. Кожевникова Кожевникова H.A. Типы повествования в русской литературе XIX-XX вв. / РАН, Ин-т рус. яз. - М„ 1994. - 333 с.

114. ИЗ. Колобаева Колобаева Л. А. Концепция личности в русской литературе Х1Х-ХХ вв. - М.: Изд-во Моск. ун-та, 1990. - 336 с.

115. Корниенко Корниенко A.A. Современная французская новелла в поисках новых форм. - Пятигорск: Изд-во пятигорского ун-та, 2000. - 292 с.

116. Корман Корман Б.О. Избранные труды. Теория литературы / ред.-сост. Е.А. Подшивалова и др.. - Ижевск: Институт компьютерных исследований, 2006. -552 с.

117. Кузнецов Кузнецов П. Эмиграция, изгнание, Кундера и Достоевский // Звезда. —2002,-№4.-С. 220-223.

118. Культура Российского. — Культура Российского Зарубежья / ответ, ред. A.B. Квакин и Э.А. Шулепова. М.: Российский институт культурологии, 1995. -220 с.

119. Ланин Ланин Б.А. Проза русской эмиграции (третья волна): пособие для преподавателей литературы. - М.: Новая школа. 1997. - 208 с.

120. Литература русского., 1993 Литература русского зарубежья, 1920-1940 / РАН, Ин-т мировой лит. им. А. М. Горького; сост. и отв. ред. О. Н. Михайлов. - М.: Наследие: Наука, 1993. - 332 с.

121. Литературная энциклопедия. Литературная энциклопедия терминов и понятий / РАН, Ин-т науч. информ. по обществ, наукам; гл. ред. и сост. А.Н. Николюкин. -М.: Интелвак, 2001. - 1600 стб.

122. Лшпературное зарубежье., 2000 Литературное зарубежье. Вып.1: Проблема национальной идентичности / РАН. Ин-т мировой лит. им. A.M. Горького; редкол.: Ю.А. Барабаш (отв. ред.) и др. - М.: ИМЛИ РАН, 2000. - 211 с.

123. Литературное зарубежье., 2002 Литературное зарубежье. Вып.2: Литературное зарубежье: национальная литература - две или одна? / РАН. Ин-т мировой лит. им. A.M. Горького; редкол.: Ю.А. Барабаш (отв. ред.) и др. - М.: ИМЛИ РАН, 2002. -246 с.

124. Литературное зарубежье., 2005 — Литературное зарубежье. Вып.З: Лица. Книги. Проблемы / РАН. Ин-т мировой литературы им. А.М. Горького; редкол.: Ю.Я. Барабаш (отв. ред.) и др. М.: ИМЛИ РАН, 2005. - 191 с.

125. Литературное зарубежье., 2008 — Литературное зарубежье России: Энциклопедический справочник / гл. ред. и сост. Ю.В. Мухачев. — М.; Нью-Йорк: Парад; Северный Крест, 2008. 680 с.

126. Литературные итоги. — Литературные итоги XX века. Центральная и Юго-Восточная Европа / редкол.: В.А. Хорев (отв. ред.) и др. РАН. Ин-т славяноведения. Центр по изуч. соврем, литератур. М.: Индрик, 2003. - 397 с.

127. Литературы Центральной. — Литературы Центральной и Юго-Восточной Европы: 1990-е годы. Прерывность — непрерывность литературного процесса / Отв. ред. H.H. Старикова; РАН. Ин-т славяноведения М.: Ин-т славяноведения РАН, — 2002.-318 с.

128. Малевич, 1991а Малевич О.М. Сага о Данни Смиржицком. Обзор романов И. Шкворецкого // Диапазон: Вестник иностранной литературы. — 1991. - № 4. — С. 132-138.

129. Малевич, 1991b Малевич О.М. Из эмигрантской прозы П // Диапазон: Вестник иностранной литературы. - 1992. - № 2/3. - С. 210-214.

130. Малевич 1992 Малевич О.М. Из эмигрантской прозы I // Диапазон: Вестник иностранной литературы. - 1992. -№ 1. - С. 135-140.

131. Манн — Манн Ю.В. Автор и повествование // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания: сб. статей. М.: Наследие, 1994. - С. 431480.

132. Мельничук Мельничук O.A. Повествование от первого лица: Интерпретация текста. - М.: Изд-во Моск.ун-та., 2002. - 206 с.

133. Национальные диаспоры. Национальные диаспоры в России и за рубежом в XIX-XX вв.: Сб. ст. / РАН Ин-т рос. истории; сост. Г. Я. Тарле. - М.: Ин-т рос. истории РАН, 2001.-330 с.

134. Падучева, 1995 Падучева Е.В. К определению лингвистических параметров несобственно-прямой речи // Лотмановский сборник. - 1995. - №1. - С. 642-655.

135. Падучева, 1996 Падучева Е.В. Семантические исследования: Семантика времени и вида в рус.яз. Семантика нарратива. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1996.-464 с.137138139140141.142.143.144.145.146.147.148.149.150.151.152.153.154.

136. ПреНутане пеаме ПреЬутане песме: савремени српски песници у исел>еништву / приредио С. ВуксановиЬ; предг. П. ЦветковиЬ - Горн>и Милановац: Дсце новине, 1993. -179 с.

137. Проблема автора. Проблема автора и авторской позиции в литературе: сб.науч.тр. / Харьк. гос. пед. ин-т им. Г.С. Сковороды. - Харьков, 1990. - 139 с.

138. Раев Раев М. Россия за рубежом. История культуры русской эмиграции. - М.: Прогресс - Академия, 1994. - 175 с.

139. Рьшарь Рымарь Н.Т. Поэтика романа / под ред.С.А. Голубкова. - Куйбышев: Изд-во Сарат.ун-та. Куйбыш.фил, 1990.-252 с.

140. Рьшарь, Скобелев Рымарь Н.Т., Скобелев В.П. Теория автора и проблема художественной деятельности / Самарский гос. ун-т. - Воронеж: Логос-Траст, 1994. -262 с.

141. Соколов Соколов А.Г. Судьбы русской литературной эмиграции 1920-х годов. -М.: Изд. МГУ, 1991.- 180 с.

142. Српска юьижевност. — Српска юьижевност у емигращуи 1941 1991: округли сто одржан у САНУ, 26 априлла 1991 године // Квьижевност. - 1991. - № 9/10. - С. 291-341.

143. Струве Струве Г.П. Русская литература в изгнании. - Paris: YMCA-Press, 1984. -419 с.

144. Тамарченко — Тамарченко Н.Д. Теория литературных родов и жанров. Эпика. -Тверь: Твер. гос. ун-т, 2001. 72 с.

145. Теория литературы. Теория литературы : учеб. пособие для студентов вузов: в 2 т./ Н.Д. Тамарченко, В.И. Тюпа, С.Н. Бройтман; под ред. Н.Д. Тамарченко. - М.: Академия, 2004. - Т. 1. Теория художественного дискурса. Теоретическая поэтика -509 с.

146. Тюпа, 2001 Тюпа В.И. Аналитика художественного: Введение в литературоведческий анализ. -М.: Лабиринт: РГТУ, 2001. - 189 с.

147. Тюпа, 2002 Тюпа В.И. Художественный дискурс. (Ведение в теорию литературы). - Тверь: Твер. гос. ун-т, 2002. - 80 с.

148. Успенский — Успенский Б.А. Поэтика композиции. Структура художественного текста и типология композиционной формы. М.: Изд-во «Искусство», 1970. 225 с.

149. Фрейнкман-Хрусталева, Новиков Фрейнкман-Хрусталева Н.С., Новиков А.И. Эмиграция и эмигранты: История и психология / науч. ред. Г.А. Тишкин. - СПб: СПбГАК, 1995.-153 с.

150. Хализев Хализев В.Е. Теория литературы. Учеб. -М.: Высш. шк., 1999. - 398 с.

151. Чехия и Словакия., 2005а — Чехия и Словакия в XX веке: очерки истории: в 2 кн. / РАН, Ин-т славяноведения; отв. ред. В.В. Марьина. М.: Наука, 2005. - Кн. 1. -453 с.

152. Чехия и Словакия., 2005b — Чехия и Словакия в XX веке: очерки истории: в 2 кн. / РАН, Ин-т славяноведения; отв. ред. В.В. Марьина. М.: Наука, 2005. - Кн. 2. - 558 с.

153. Чудаков Чудаков А.П. Поэтика Чехова / АН СССР, Ин-т мировой лит-ры им А.М. Горького. - М.: Наука, 1971. - 291 с.

154. Шевякова Шевякова Э.Н. Своеобразие художественного синтеза во «французских» романах Милана Кундеры // Филология в системе современного университетского образования. - М. : УРАО, 2002. - Вып. 5. - С. 107-111.

155. Шерлаимова, 1997 Шерлаимова С.А. Миссия романа в эпоху конца литературы. Не левый и не правый М. Кундера // Ex libris HT. - M.: Книжное обозрение, 1997. -21 августа. - С. 3.

156. Шерлаимова, 1998 — Шерлаимова С.А. Философия жизни по Милану Кундере: (французские романы чешского писателя) // Вопросы литературы. — 1998. — №. 1. — С. 243-280.

157. Шерлаимова, 2002 Шерлаимова С. А. Литература «Пражской весны»: до и после / Рос. акад. наук. Ин-т славяноведения. - М.: ИСлРАН, 2002. -195 с.

158. Шерлаимова, 2005 Шерлаимова С.А. Чешский роман в свободном полете // Вопросы литературы. - 2005. - № 1. - С. 22-64.

159. Шерлаимова, 2006 Шерлаимова С. А. Для чего роман? (О чешском писателе Милане Кундере) // Вопросы литературы. - 2006. - №. 6. - С. 339-345.

160. Шмид Шмид В. Нарратология. - М.: Яз. славян, культуры, 2003. - 311 с.

161. Эмиграция и репатриация. Эмиграция и репатриация в России / В. А. Ионцев и др. - М.: Попечительство о нуждах российских репатриантов, 2000. - 485 с.

162. Bielesz Bielesz P. Pñbehy nezakotvené ve velkych vypravënich // Host - 2001. - с. 1. -S. 1-2.

163. Brousek Brousek A. Na druhém brehu. Literatura jako soukromé rozhodnuti // Listy. -1970.-с. 1. — S. 6-7.

164. Cabadaj Cabadaj P. Slovensky literárny exil: 1939-1990 / dosl. T.Winkler. - Martin: Vydavatel'stvo Matice slovenskej, 2002. - 201 s.

165. Capek Capek T. The Cechs (Bohemians) in America: A Study of Their National, Cultural, Political, Social, Economic and Religious Life. - Boston: Houghton Mifflin Company, 1920.-296 p.

166. URL: http://www.archive.Org/stream/cechsbohemiansin00cape#page/n9/mode/2up (дата обращения: 10.04.2009)

167. Chuchma Chuchma J. Pavel Kohout a pouziti literatury // Mladá Fronta Dnes. - 1999. -c. 245.-S. 23.

168. Chvatik, 1991 Chvatik K. Pohledy na ceskou literaturu z ptaci perspektivy. - Praha: Prazská imaginace, 1991. - 176 s.

169. Chvatik, 1994a Chvatik К. O exilové literature a Milanu Kunderovi / Rozmlouval J. Kratochvil // Literární noviny. - 1994. - c. 14. - S. 4.

170. Chvatik, 1994b Chvatik K. Svët románu Milana Kundery. - Brno: Atlantis, 1994. - 159 s.

171. Czapliñska Czapliñska J. Problematyka autoidentyfikacji w mlodej czeskiej prozie emigracyjnej po 1968 roku. - Szczecin: Wydawnictwo naukowe Uniwersytetu Szczeciñskiego, 2006. - 243 s.

172. Ceská apolská. Ceská a polská emigracní literatura: sborník z mezinárodní védecké konference / Slezská univerzita v Opavé, Filozoficko-pfírodovédecká fakulta, Ústav bohemistiky a knihovnictví; red. L. Martinek, M. Tíchy. - Opava, 2002. - 310 s.

173. Ceská a slovenská. — Ceská a slovenská literatura v exilu a samizdatu / L. Machala a kol. Olomouc: Univerzita Palackého, 1991. - 152 s.

174. Ceská literatura. Ceská literatura od pocatku k dnesku / J. Lehaf a kol.. - Praha: Lidové noviny, - 1998. - 1058 s.

175. Ceska Ceska J. Království motivü: Motivická analyza románü Milana Kundery. -Praha: Togga, 2005. - 216 s.

176. Culík, 1991 Culík J. Knihy za ohradou. Ceská literatura v exilovych nakladatelstvích. 1971 - 1989. - Praha: Trizonia, 1991. - 420 s.

177. Culík, 2000 Culík J. .jak Cesi jednají. - Chomutov: Milenium Publishing, 2000. -578 s.

178. Danilewicz-Zieliñska Danilewicz-Zieliñska M. Szkice o literaturze emigracyjnej pólwiecza 1939-1989. - Wroclaw; Warszawa; Kraków: Zakíad narodowy im. Ossoliñskich, 1999. - 464 s.

179. Déjiny ceské., 2007a Déjiny ceské literatury 1945-1989: ve 4 dílech /P. Janousek a kol.; hl. red. P. Janousek. - Praha: Academia, 2007. - Díl 1945-1948. - 431 s.

180. Déjiny ceské., 2007b Déjiny ceské literatury 1945-1989: ve 4 dílech/P. Janousek a kol.; hl. red. P. Janousek. - Praha: Academia, 2007. - Díl 2: 1948-1958. - 549 s.

181. Déjiny ceské., 2008a Déjiny ceské literatury 1945-1989: ve 4 dílech P. Janousek a kol.; hl. red. P. Janousek. - Praha: Academia, 2008. - Díl 3:. 1958-1969.-688 s.

182. Déjiny ceské., 2008b Déjiny ceské literatury 1945-1989: ve 4 dílech /P. Janousek a kol.; hl. red. P. Janousek. - Praha: Academia, 2008. - Díl 4: 1969-1989 - 977 s.

183. Déjiny zemí., 2003a Déjiny zemí Koruny ceské: ve 2 dílech / P. Cornej a kol. -Praha: Paseka, - 2003. - Díl 1: Od príchodú slovanü do roku 1740. - 320 s.

184. Déjiny zemí., 2003b Déjiny zemí Koruny ceské: ve 2 dílech / P. Cornej a kol. -Praha: Paseka, - 2003. - Díl 2: Od nástupu osvícenství po nasi dobu. - 336 s.

185. Deset let. Deset let poté (ceská a slovenská literatura po roce 1989) Sbornik referatü z literární konference 43. Bezrucovy Opavy (13. a 14. zárí 2000) / Ústav pro ceskou literatura AV CR, FPF SU a Slezské zemské muzeum. - Praha; Opava, 2000. - 162 s.

186. Formanová, Gruntoräd Formanová L., Gruntorád J., Pribáñ M. Exilová periodika: katalog periodik ceského a slovenského exilu a krajanskych tisku vydávanych po roce 1945. - Praha: Jezek; Libri prohibiti, 1999. - 503 s.

187. Franczyk Franczyk K. Sebevédomí, nebo lhostejnost Vlastimila Tresñáka // Tvar. -2000. -c. 4. — S. 20.

188. Gabriel Gabriel J. Roztristénost a tajemství // Literární noviny. - 1994. - c. 16. - S. 7.

189. Grubisic Grubisic V. Hrvatska knjizevnost u egzilu / predg. Nikolic V. - München; Barcelona: Hrvatske revije, 1991. - 302 s.

190. Havlícek Havlícek D. Listy v exilu: Obsahová analyza casopisu Listy, ktery v letech 1971 az 1989 vydával v Rimé Jiri Pelikán. - Olomouc: Burian a Tichák, 2008. - 893 s.

191. Haman, 1995 Haman A. Arnost Lustig. - Jinocany: H & H, 1995. - 104 s.

192. Haman, 2000 Haman. A. Trauma odchodü a návratü // Nové knihy. - 2000. - c. 47. -S. 8.

193. Haman, 2001a Haman A. Fikce a imaginace v prózách 90. let // Tvar. - 2001. - c. 17. -S. 6-7.

194. Haman, 2001a Haman A. Prozaické surfování: ceská literatura na konci milénia. -Olomouc: Votobia, 2001. - 289 s.

195. Harvard encyclopedia. Harvard encyclopedia of American ethnic groups / ed. S. Thernstrom. - Cambridge: Belknap Press of Harvard University, 1980. - 1076 s.

196. Horäckovä Horácková K. Ceské osudy v trísti déjin // Literární noviny. - 2002. - c.14. -S. 8.

197. Jungmann, 1996 Jungmann M. Cténí pro rodinu a düm // Literární noviny. - 1996. - c. 44. - S. 5.

198. Jungmann, 1997- Jungmann M. V obklícení pfíbéhü. Brno : Atlantis, 1997. - 243 s.

199. Just Just V. Ke kritickému ohlasu díla pavía Kohouta // Literární noviny. - 1994. - c. 21.-S. 6-7.

200. Katalog knih. Katalog knih ceského exilu 1948 - 1994: Libri prohibiti / sest. J. Gruntorád. - Praha: Primus, 2000. - 394 s.

201. Knopp Knopp F. Ceská literatura v exilu 1948 - 1989: bibliografíe. - Praha: Makropulos, 1996.-631 s.

202. Kosatík- Kosatík, P. Fenomén Kohout. Praha; Litomysl: Paseka, 2001. - 429 s.

203. Koskovú, 1996 Kosková H. Hledání ztracené generace. - Jinocany: H & H, 1996. - 224 s.

204. Kosková, 1998 Kosková H. Milan Kundera. - Jinocany: H & H, 1998. - 189 s.

205. Kosková, 2004 Kosková H. Skvorecky. - Praha: Literární akademie (Soukromá skola Josefa Skvoreckého), 2004. - 226 s.

206. Krajansky historicky. Krajansky historicky kalendár // Ceské listy. - Rocenka casopisu. - 2008. - S. 38-^3.

207. Kubícek Kubícek, T. Vyprávet pribëh: naratologické kapitoly к románúm Milana Kundeiy. - Brno: Host, 2001. - 200 s.

208. La Bohême historique. La Bohême historique, pittoresque et littéraire / J. V. Fric, et al. - Paris: Librairie internationale, 1867. - 472 s.

209. URL: http.7/www.archive.org/stream/labohmehistori00fricuoft#page/n7/mode/2up (дата обращения: 08.05.2009)

210. Machala Machala L. Literární bludistë: Bilance polistopadové prózy. - Praha: Brána; Knizní klub, 2001,-215 s.

211. Mervart Mervart J. Ackoliv jsme chytli byka za rohy: Svaz ceskoslovenskych spisovatelû a jeho reformní sjezdy / Host. - 2007. - с. 6. - S. 12-14.

212. Mëst'an MëSt'an A. Ceská literatura 1785-1985. - Praha: Brána; Knizní klub, 2001. -362 s.

213. Nespor Nespor Z. Reemigranti a sociâlnë sdilené hodnoty. Prolegomena к sociologickému studiu ceskych emigracnich procesu 20. stoleti se zvlástním zretelem к západni reemigrací 90. let. - Praha: Edice Sociologické texty, 2002. - 95 s.

214. Novotny, 1993 Novotny V. Osudy modern! Mari Magdalény: Román jako svëdectvi о exulantskémùdëlu//MladáfrontaDnes. -1993.-е. 141.-S.11.

215. Novotny, 2000 Novotny V. Ceská próza v roce 20001I Cesky jazyk a literatura. - 2000-2001.-с. 7-8.-S. 188-191.

216. Novotny, 2001 Novotny V. Existuji nové alternativy vyvojového románu? // Tvar. -2001.-с. 17.-S. 4.

217. Novotny, 2002 Novotny V. Mezi modernosti a postmoderností. Úvahy o typologii ceské polistopadové prózy z konce tisíciletí. - Praha: Cherm, 2002. - 193 s.

218. Novotny, 2006 Novotny V. Paradoxy a paralely: pnspëvky к ceskému literárnímu dëjepisectvi: od Komenského к Rejchrtovi. - Praha: Cherm, 2006. - 255 s.

219. Panorama ceské. Panorama ceské literatury: Literární dëjiny od pocátkü do soucasnosti / red. L.Machala, E.Petrû. - Olomouc: Rubico, 1994. - 547 s.

220. Papousek, 1996 Papousek V. Egon Hostovsky: Clovëk v uzavreném prostoru. -Jinocany: H & H, 1996. - 188 s.

221. Papousek, 2001 Papousek Y. Trojí samota ve velké zemi: Ceská literatura v americkém exilu v letech 1938-1968. - Jinocany: H&H, 2001. - 214 s.

222. Papousek, 2005 Papousek V. Existencialisté. Existenciální fenomény v ceské próze dvacatého století. - Praha: Torst, 2005. - 468 s.

223. Penas Penas J. Deset procent nadëje. - Praha: Dokorán, 2002. - 228 s.

224. Pilar, 2005 Pilar M. Vrabec v hrsti aneb Klisé v literature. - Praha: Dokorán, 2005. -183 s.

225. Pilar, 2008 Pilar M. Podoby ceského povídkového cyklu ve XX. století // Spisy Filozofické fakulty Ostravské univerzity. — Ostrava: Ostravská univerzita, Filozofícká Multa, 2008. - c. 176. - 163 s.

226. Pftbáñ Pfibáñ M. Prvních dvacet let: Kulturní rada a dalsí kapitoly z déjin literárního exilu 1948-1968. - Brno: Host, 2008.-355 s.

227. Malura Malura J. Príchod milované bytosti: Jan Liberda // A2. - 2007. - c. 21. - s. 7.

228. Richterová, 1991b Richterová S. Slova a ticho. - Praha: Ceskoslovensky spisovatel: Arkyr, 1991.- 155 s.

229. Schindler 1998 Schindler M. Americká jizva Ivy Pekárkové // Tvar. - 1998. - c. 11,-S. 20-21.

230. Schindler 2001 Schindler M. Tresñákova hra s plonkovymi kartami // Tvar. - 2001 -c. 11.-S.21.

231. Slovenska izseljenska. Slovenska izseljenska knjizevnost 3 zv.: / ZRC SAZU; ur. J. Zitnik, H. Glusic. - Ljubljana:, ZRCRokus, 1999. - Zv. 1: Evropa, Azija, Australija -400 s.

232. Slovník ceskych., 1995 Slovník ceskych spisovatelü od roku 1945.: ve 2 dílech / ved. red. Pavel Janousek. - Praha: Brána, 1995. - Dil 1. A - L. - 551 s.

233. Slovník ceskych., 1998 Slovník ceskych spisovatelü od roku 1945: ve 2 dílech / ved. red. Pavel Janousek. - Praha: Brána: Knizní klub, 1998. - Dil 2. M - Z. - 791 s.

234. Svadbová Svadbová B. Téma vzpoury literárních hrdinek II Tvar. - 1996. - c. 18. - S. 9.

235. Sanda Sanda Z. Casová struktura románu V. Tresñáka Klíc je pod rohozkou // Ceská literatura. - 2003. - c. 4. - S. 443^145.

236. Slajchrt Slajchrt V. Tresñákovy inventury svéta // Literární noviny. - 1997. - c. 12. - S. 7.

237. Tigrid- Tigrid P. Politická emigrace v atomovém véku. Praha: Prostor, - 1990. - 144 s.

238. Trensky Trensky P. Josef Skvorecky. - Jinocany: H & H, 1995. - 159 s.

239. Vsouradnicích. V souradnicích volnosti: ceská literatura devadesátych let dvacátého století v interpretacích / red. Petr Hruska a kol. - Praha: Academia, 2008. - 738 s.

240. Zach Zach A. Kniha a cesky exil 1949 - 1990: Bibliograficky slovník nakladatelství, vydavatelství a edic. - Praha: Torst, 1995. - 207 s.