Проблемы поэтики сказок Л.С. Петрушевской тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Павлова, Юлия Валерьевна

• Павлова, Юлия Валерьевна
• кандидат филологических наук
• 2006

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Павлова, Юлия Валерьевна

Введение

Глава 1. Литературная сказка рубежа XX - XXI веков 1В

Глава 2. Поэтика сказок Л.С. Петрушевской

Глава 3. Сказочные циклы Л.С.Петрушевской 11В

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Проблемы поэтики сказок Л.С. Петрушевской»

В настоящее время возрос интерес к произведениям сказочного жанра. Сказка в той или иной своей модификации занимает ведущее место как на полках книжных магазинов, так и в средствах массовой информации. Это различные книги, фильмы, телевизионные и радиопередачи, и многочисленные игрушки; сказка встречается в анекдотах, в комиксах, в рекламе, на школьных уроках, на театральных подмостках. Подобная популярность сказочного жанра и определяет актуальность данной работы. Необходимо отметить, что сказка на современном этапе функционирует, в основном, в своих различных вариациях: сказочная повесть, сказочный роман, очень популярны книги в стиле фэнтези; гораздо меньше издается сказок в узком понимании этого термина. Тем интереснее рассмотреть сказку как таковую, ведь именно она стала источником для разнообразных трансформаций. В качестве исследовательского материала для данной работы мы выбрали произведения Л.С.Петрушевской, которые наиболее близки к сказке в узком смысле и стали заметным явлением в современной русской литературе. Книги писательницы привлекают внимание необычностью сюжета, героев, языка.

Людмила Стефановна Петрушевская родилась 26 мая 1938 года. Известность к ней пришла довольно поздно. После университета работала в журнале « Окоём» (журнал с грампластинками), затем стала рецензентом на телевидении. Вот как она сама вспоминает об этой работе: « Какой прекрасной оказалась моя новая работа - мы с Марией Сперанской писали по 7-10 рецензий раз в три дня на телевизионные передачи, никто нам не мешал, никто нас не редактировал, - и мы оказались независимыми. И высказывались на полную катушку. Это, вероятно, была единственная свободная работа тогда в СССР. Правда, вскоре и эта лафа кончилась, -зашевелись наши « герои», редакторы дикторы, журналисты, главные» [Петрушевская Л.С. 2002: 203]. Вскоре Петрушевская редактировала календарь памятных дат.

В 1968 году Людмила Стефановна попыталась опубликовать свои первые рассказы (« Такая девочка», « Слава», « Рассказчица», « История Кларисы») в журнале « Новый мир». А.Т. Твардовский изъял из набора эти произведения.

Тогда « Новый мир» не опубликовал работы художницы. Но на её стороне оказались многие выдающиеся сотрудники журнала: И.П.Борисова, Е.Л.Дорош, A.C. Берзер, И.И.Виноградов, о чем Петрушевская не раз вспоминала с теплотой.

В 1972г. Людмила Стефановна пришла работать в театр. Ей позвонили из МХАТа - Михаил Горюков, помощник О.Н. Ефремова. Петрушевскую и Ефремова связал долгий творческий союз. Людмила Стефановна создавала пьесы, участвовала в постановках в качестве актрисы. Она была одной из учениц самого А.Н. Арбузова. Параллельно Петрушевская продолжала работать на радио и телевидении.

Еще одна знаменательная веха в творчестве Л.С. Петрушевской - работа с мультипликатором Юрием Норштейном. В 1976г. художница начала писать сценарий «Сказки сказок», самого известного детища Норштейна. «Это было соединение несоединимого. Один герой шел через весь фильм - Волчок, маленькое существо, ребенок войны. Вечная душа, которая свободно посещает золотой век, тихую обитель на берегу, где живет счастливый рыбак с семьей, где в коляске лежит (.) ребенок, а его маленькая сестренка в бальном платье и шляпе прыгает через веревочку в компании быка Пикассо (.). Волчок живет и там, где сверкает современный ночной город с ревущими машинами на шоссе. .Где всегда уходят на войну. Где возвращаются с войны - но немногие. Где мокрые кусты сирени вокруг поминального стола роняют капли слез над стаканом водки, который оставлен для убитых и накрыт кусочком хлеба, по русскому обычаю. Боже мой, как я плакала, когда смотрела этот фильм!» [ Петрушевская 2002:230].

Первая опубликованная книга писательницы называется «Песни 20 века. Пьесы». Издана она была в 1988г. Вслед за ней появились «Бессмертная любовь: Рассказы» (1988), «Три девушки в голубом. Пьесы» (1989), «По дороге бога

Эроса» (1992), «Тайны Дома». Теперь пришла известность: публикуется множество книг, вручаются премии. Недавно вышел сборник статей Петрушевской под названием « Девятый том». «Каждый раз, когда я писала статью, я говорила себе: это для девятого тома» [Петрушевская 2002: 300]. Петрушевская говорит, что эта книга из разряда тех, на которых написано «Положи обратно, где было взято», то есть что-то вроде дневника. В книге, посвященной, в основном, творчеству писательницы, её общественной жизни, проскальзывают страницы, рассказывающие о личном. Перед нами предстает женщина, вырастившая троих детей в трудные времена, потерявшая мужа и попытавшаяся построить новую жизнь.

Людмила Стефановна поразила читателей тем, что её проза и драматургия художественно реабилитировали быт, прозу жизни, трагическую судьбу « маленького человека» наших дней, человека толпы, жителя коммунальных квартир, неудачливого полуинтеллигента.

Художница берет сюжеты прямо из жизни, в её произведениях мы увидим семейный уклад и житейские уроки, непростые отношения между отцами и детьми (« Уроки музыки»).

А.А.Арбузов так сказал о драматургии: « Пьесы её, полные резкой справедливости, поражают точностью психологических характеристик, беспощадной правдой и глубокой любовью к человеку» [Петрушевская

1999: 8].

Уровень правды так непривычен, что произведения Людмилы Стефановны стали называть « другой прозой». Отметим, что впервые этот термин появился в конце 80-ых - начале 90-ых в критических статьях и обозначал творчество Т.Толстой, Л.Петрушевской, В.Ерофеева, В.Нарбиковой. Наряду с термином «другая проза» синонимически употребляются следующие определения: «иная», «жесткая», «черная» (С.Чупринин, Д.Урнов,

В.А.Миловидов).

Свои сюжеты, реквиемы, песни, предания писательница черпает из гула городской толпы, уличных разговоров, на скамейках у подъездов. Отсюда своеобразие языка писательницы. Её произведения изобилуют неправильностями разговорной речи, в её вещах царит живая речь улиц, очень часто нарушающая все литературные нормы. По признанию Петрушевской, она собирает эти « фантастические сцепления слов». «У меня в тетрадках целые россыпи такого неправильного, неверного лепета. Роскошь языколюба» [Петрушевская 2002: 320]. Именно с желанием ввести в произведение яркую речь толпы связано большое количество клише на страницах её рассказов, пьес и сказок. « Я охотно и радостно пользуюсь клише, ими любуюсь, они поэтичны и быстро передают нужное ощущение. Пишу тем языком, который слышу, и нахожу его - язык толпы - энергичным и верным» [Петрушевская 2002: 304-305]. Некоторые литературоведы называют подобный принцип письма « магнитофонным», хотя сама Петрушевская не согласна с таким определением: «ни на какой магнитофон не запишешь никогда этот язык» [Петрушевская 2002:305].

Проза Петрушевской трагична. Она изображает ужасы жизни, невозможность счастья. Бытовые неурядицы рисуются гиперреалистично. Но шоковая терапия с помощью слова должна у Петрушевской мобилизовать все силы человека для того, чтобы не потерять человечность даже в самых тяжелых ситуациях.

В Гарвардской лекции « Язык толпы и язык литературы» (1991), говоря о месте ужаса в художественном произведении, Петрушевская утверждала, что «любое несчастье, отрепетированное в искусстве, вызывает тем больший катарсис, возвращая к жизни, чем совершеннее, гармоничнее прошла репетиция страдания и страха».

В 1993 году Петрушевская выступает со второй Гарвардской лекцией, которая называется « Язык Маугли». Она посвящена детям, детству и детским домам.

Центральная тема прозы - женские судьбы. Главная ценность в жизни для героинь Людмилы Стефановны - это любовь к мужчине, детям, родителям, женщины пытаются найти свою долю счастья. Мужчина в этом мире лишен всякой идеализации. Он обычно слаб, но претендует на победу над всеми.

Через многие рассказы и повести Петрушевской проходит тема судьбы, рока как изначальной предопределенности трагической судьбы человека. Трагедия у писательницы - это не исключение из правил, а норма жизни, и в неустроенности, несчастьях и неудачах людей никто не виновен.

Очень часто прозу Петрушевской называют « черной» за эту атмосферу безнадежности и ужаса жизни. Многие считают, что автор сгущает мрачные краски. Сама Петрушевская утверждает, что в основе её рассказов лежит жалость. Но она прячется, камуфлируется под бесстрастное, черное, неблагородное повествование, где автор говорит голосом коллектива, голосом толпы и сплетни.

Голос коллектива - он не доверяет никому и никогда, выводит на чистую воду, он всегда прав и всегда простодушно, по-людоедски бесчеловечен.

Так сказать, голос здравого смысла. Этот глас народа всегда поймет всё скрытое, оборвет все нежное и беззащитное. Он жестоко разумен и ясно видит плохой прогноз. Никакой жалости. Трезвое отношение к происходящему» [Петрушевская 2002: 322].

Петрушевская предоставляет читателю возможность самому решить, насколько прав этот голос.

Автор словно прячется за героев, ничем и никак не дает понять, кто тут хороший, а кто плохой. Петрушевская утверждает, что все одинаково хорошие, только жизнь такая.

Людмила Стефановна возражает против утверждения, что её проза «черная». Она говорит о том, что человек в книге, как в зеркале, видит себя. Один видит доброе и плачет, другой злое на основе одних и тех же слов. Отсюда выводится роль автора: он должен не стремиться пробуждать чувства, а не иметь возможность самому уйти от этих чувств. Тогда они, возможно, осядут в тексте и возникнут заново, как только другой человек прочитает эти строки, А о назначении литературы художница как-то сказала: « Мессианское - не надо, хватит, достаточно. Но: как повод к немедленному размышлению о жизни, может быть?» [Петрушевская 2002: 306] .

Как и любой художник, Людмила Петрушевская эволюционирует в своем творчестве. « Я не пишу теперь ужасы», - заявила писательница. В последние годы она обратилась к жанру « сказок для всей семьи», где добро всегда побеждает зло. Петрушевская написала « кукольный роман» -«Маленькая волшебница».

Творчество Петрушевской явно эволюционирует в сторону мягкого лиризма, доброго юмора, даже исповедальности. В деревенском дневнике под названием « Карамзин» (1994), написанном стихами, или «стих-прозой», Петрушевская обыгрывает традиции сентиментализма, интерпретируя его то серьезно, то иронически в современном духе, подключая имена, образы, темы, цитаты, слова, ритмы русской и мировой литературы и культуры. Впервые героиня Петрушевской признается в любви к Родине, народу, природе, искусству, не стесняясь быть сентиментальной.

Лейтмотивом произведения Людмилы Стефановны становятся слова « как хороша жизнь». Для Петрушевской жизнь хороша, потому что она естественна, следует не политическим, революционным законам и правилам, а подчиняется законам природы. Писатель должен запечатлеть эту гармонию и красоту в Слове, соединяя творчество художника с творчеством самой жизни.

Петрушевская награждена премией имени А.С.Пушкина в 1991 году.

После выхода в свет, произведения писательницы вызвали достаточно большие споры в критике. Оценки её творчества были прямо противоположными: от восхваления до обвинений в пошлости и антигуманности. Связано это с тем, что Петрушевская впервые так широко ввела в литературу неприглядный быт нашей жизни.

Так, И.В. Дедков в статье « Чьи же это голоса?» обвиняет

Л.Петрушевскую в нравственной неразборчивости. [Литературная газета. -1985.-31 июня.-С. 3.]

Н. Кладо утверждает, что произведения Людмилы Стефановны полностью оторваны от действительности [Бегом или ползком?// Современная драматургия. - 1986. - № 2. С. 229 - 235].

Н.Агишева же оправдывает Петрушевскую, говоря, что проза писательницы - это реакция на « фальшивые ценности соцреалистических канонов» [Звуки «Му»// Театр. - 1988. - №3. - С. 55 - 56].

Л.С.Петрушевская шокировала практически всю читательскую публику, мнения разделились. Так, у Е. Ованесян вызывает неприятие антиэстетизм и натурализм подробностей и деталей в рассказах « Дядя Гриша» и « Свой круг». « Кошунственность» и « фальшивый цинизм» повествовательницы в этих произведениях почему-то заставляет критика предположить, « что автор раскрывает именно свой мир, которому присуще безжалостное равнодушие к людям, и именно его, этот мир, насильно проецирует на действующих лиц, потому что другими их видеть не желает, других чувств не ведает» [Ованесян Е. Творцы распада// Молодая гвардия. - 1992. - №3. - С. 256].

А так Ованесян оценивает произведения Петрушевской в целом: « Шизофренированные персонажи и ситуации, обездушенная, ничего общего с русской не имеющая речь, обилие омерзительно натуралистических, сексуальных и садистских сцен, убогое философствование, дальше плотского ёрничества не идущее.» [Ованесян: 258],

Но встречаются и совершенно иные оценки творчества Петрушевской. Т.С. Сафонова, говоря о пьесах Людмилы Стефановны, утверждает, что впервые театр без громких фраз сумел рассказать о той жизни, которую мы ведем на самом деле.

О.Доктор и А.Павлинский в диалоге «Хроника одной драмы» указывают на органичность быта в пьесах писательницы, в этом смысле они называют её последовательницей А.Островского. Оба автора подчеркивают актуальность произведений Л.С.Петрушевской, развернутость её пьес к зрителю [Литературное обозрение. - 1986. - №2. - С. 88].

Жестокость мира в произведениях художницы не могла остаться не замеченной. Так, М.Строева пишет, что Л.С.Петрушевская реагирует только на отклонение от нормы: « Мир людей, населяющих пьесы Петрушевской, -жестокий мир. Даже юмор её — кладбищенский» [Мера откровенности// Современная драматургия. - 1986. - №2. - С.220].

Все это привело к тому, что критики стали причислять произведения писательницы к « другой прозе». Впервые заявил об этом С.Чупринин в статье «Другая проза» [Литературная газета. 1989. - 8 - февраля. - С. - 4]. Он заговорил о существовании особого мира в нашей литературе. Главное отличие его в том, что « это мир другой прозы населен почти исключительно людьми жалкими, незадачливыми, ущербными; именно это, а не сюжетные скабрезности или циничные афоризмы больше всего и шокирует читателей и критиков».

Причины же обращения Петрушевской к «жестокой прозе» называются разные. Одни считают, что это было противовесом канонам соцреализма, другие - что ей движет ненависть к мещанству, обывательщине [З.Владимирова. И счастья в личной жизни// Театр. - 1990. -№5].

Е.Кузнецова в статье « Мир героев Петрушевской» [Современная драматургия. - 1989. - № 5] делает вывод, что художница хотела понять причины « дегуманизации человека в XX веке». Петрушевская, считает Кузнецова, основную причину видит во внутренней несвободе человека.

Е.Невзглядова утверждает, что даже отрицательные стороны действительности в произведениях писательницы содержат запас гуманности и сострадания [Сюжет для небольшого рассказа//Новый мир. - 1988. - № 4. -С. 256-260]. Вместе с тем критик отмечает талант, с которым эти самые отрицательные стороны нарисованы.

Жестокую прозу» Петрушевской А.Куравлев [ Быт и Бытие в прозе Петрушевской Л.С//Новый мир. - 1992. - № 3. - С. 175] приравнивает к детским страшилкам, где « чем страшнее - тем интереснее». Автор статьи говорит, что писательница «прекрасно владеет этим детским материалом. Владение жанром настолько виртуозно, что в какой-то момент начинаешь задумываться о сходстве не только манеры повествования ребенка и рассказчика, но и об общности детского мироощущения и мироощущения автора».

Е.Шкловский считает, что « бытовую линию» в отечественной литературе писательница довела до предела. А то, что вызывает неприятие у большинства критиков - антиэстетизм и вызывающую натуралистичность, Шкловский называет « горьким ответом на вечный романтизм и идеализм литературы, чьи великие обольщения никак не сочетаются с обычной непричесанной жизнью» [Косая жизнь//Литературная газета. - 1992. - 1 апреля.- С. 4.].

В большинстве статей присутствует эмоциональный подход к творчеству Петрушевской, литературоведческого же анализа практически нет. Авторы лишь указывают на те или иные особенности поэтики художницы.

Самая заметная черта, отмечаемая исследователями, это перенасыщенность бытом художественного мира Петрушевской. Но и здесь возникают споры. Одни считают, что быт, наша обыденность - главное в произведениях художницы. Другие же говорят, что быт - это лишь фон для изображения человека. Так, С.П.Бавин пишет, что «логическим центром в произведениях Петрушевской является состояние психики, а отнюдь не бытовые обстоятельства» [Бавин 1995: 89]. Он считает, что ситуация лишь помогает проявиться какому-то состоянию.

На противоположной позиции стоит Е.Канчуков (« Двойная игра»). Главным в рассказах художницы для него являются не характеры, а ситуации. « Личность интересует её (Л.С.Петрушевскую) лишь постольку, поскольку . является кирпичиком общего, несомненно ущербного . мироздания».

На наш взгляд, более близок к истине С.П.Бавин, потому что в центре любого произведения стоит человек, его мироощущение. А обстоятельства - лишь способ установить картину мира человека, будь то персонаж или автор.

Говоря о героях Петрушевской, все исследователи сходятся на том, что это люди очень простые, далекие как от проблем высокой духовности, так и от героики трудовых будней. Это ряд обывателей, ежедневно вынужденные решать задачи существования на бытовом уровне еды, зарплаты, жилья и так далее. Герои не борются с обстоятельствами, а приспосабливаются к ним. Многие критики отказывают персонажам Петрушевской в индивидуальности, отмечая, что её герои лишены рефлексии, а потому они не осознают своей ущербности.

Все исследователи единодушно отмечают, что в центре внимания Петрушевской стоит женщина. В связи с этим встает вопрос о теме феминизма в творчестве писательницы. А. Марченко считает, что к западному варианту феминизма Петрушевская отношения не имеет. Она пишет о совсем другой эмансипации - «вынужденной, насильственной, сначала поубивавшей, посекшей, а потом попортившей наших мужчин» [Гексагональная решетка для мистера Букера// Новый мир. - 1993. - №9. -С.236].

Ещё один вопрос, вызвавший споры у критиков, - вопрос о стиле произведений Петрушевской. Одни говорят о « магнитофонной речи» её произведений. Будто бы писательница словно на магнитофон записывала язык толпы и потом вводила его в свои тексты.

Другие же считают, что язык ее произведений строго выверен, тщательно отобран и ни о какой « магнитофонности» говорить не приходится. А. Смелянский пишет, что Петрушевская производит сложнейший отбор в грудах речевого шлака. Сама Петрушевская отрицает принцип « магнитофонной речи».

Подводя итог, можно отметить, что критика сходится на следующем: Петрушевская описывает « жизнь», только видит в ней всё преимущественно в черном цвете, при этом писательница сочувствует своим героям и хочет вызвать аналогичную реакцию у читателя и зрителя.

В 1995 году вышла работа С.П.Бавина «Обыкновенные истории», посвященная Л.С.Петрушевской. Здесь скорее подводится итог споров в критике, чем ведется литературоведческое исследование.

Л.С.Петрушевской посвящена статья в Библиографическом словаре «Русские писатели 20 века», где сделана попытка кратко проанализировать все творчество художницы. Необходимо отметить, что сказки Петрушевской вообще обделены вниманием критики. Есть лишь несколько упоминаний о них в различных статьях. Что касается научной литературы, то большинство исследователей обращаются к рассказам писательницы, тогда как фантастические книги остаются за границами научных трудов. К анализу жанра сказки в творчестве Петрушевской обращались М.И.Громова, Л.Н.Скаковская, сказочности в книгах художницы посвящена глава диссертации Т.В.Сорокиной. Но данные работы охватывают лишь отдельные аспекты сказок, не выявляя всех особенностей данного жанра в творчестве Петрушевской.

Так, Л.Н. Скаковская исследует особенности художественных перевоплощений в «сказочной прозе» художницы. Людмила Николаевна считает, что «доминирующее направление сказочной прозы писательницы заключается в использовании отдельных нетрадиционных способов создания художественных образов и картин мира» [Актуальные проблемы филологии 2001: 150] Например, в фольклорной сказке фантастическое перевоплощение персонажа происходит по следующей схеме: субъект 1 - магическое действие - субъект 2. Петрушевская же либо усекает эту схему, когда произведение начинается с магического действия («жил-был будильник»), либо отождествляет субъект 1 и субъект 2 в едином художественном образе и наделяет этот образ функциями живого и неживого героя («человек-роза»). По мнению Л.Н.Скаковской, сказочный мир помог автору, остро видящему уродство жизни, не принимать это за абсолютную реальность, а понимать, что в будущем неизбежно настанет другая. Оптимистический пафос сказок Петрушевской сближает их с народными сказками. Кроме того, они имеют, как и фольклорные произведения, нравоучительный характер, утверждают идеалы добра, правды и справедливости. Но доминирующей чертой, считает исследователь, является стилизация формальных признаков народной сказки. Как замечает Л.Н.Скаковская, сказки Петрушевской доказывают, что автор умеет показывать человечность, красоту, любовь и дружбу [Скаковская 2003: 268].

Т.В. Сорокина утверждает, что сказочность является неотъемлемой чертой художественного мира писательницы, что проявляется и в «черной прозе» Людмилы Стефановны: «сказочность проникает в так называемые «реальные» произведения и становится жанрово-стилевой доминантой ее прозы» [Сорокина 2005: 101].

Широкой публике хорошо известны рассказы и драматургия художницы. Как уже говорилось, данные произведения наполнены жестокостью, грубостью и черной обыденной жизнью. Но у Петрушевской есть и другой мир - светлый, прекрасный, добрый. Этот мир представлен в сказках и стихотворениях художницы. Для многих явилось неожиданностью то, что подобные произведения вышли из-под пера Л.С.Петрушевской, ведь читатель привык к страшным бытовым зарисовкам в её рассказах.

Жанр сказки не противоречит предшествующему творчеству художницы, он выражает одну из сторон ее мировоззрения.

Сказки Людмилы Стефановны уже нашли своего читателя. Недавно вышел новый сборник этих произведений. А за цикл « Дикие животные сказки» Петрушевская получила премию « Малый золотой Остап».

Предметом данной работы станут сказки Петрушевской, а именно тексты, вошедшие в сборники «Королевские приключения», «Приключения с волшебниками», «Приключения Барби», «Приключения людей», «Дикие животные сказки», «Лингвистические сказочки». Если драматургия и рассказы писательницы достаточно полно исследованы, то сказкам до сих пор не уделялось должного внимания. Это объясняет необходимость целостного системного изучения жанра сказки в творчестве Петрушевской. Возросший в последнее время интерес к сказочным произведениям подтверждает актуальность выбранного для диссертационного исследования предмета изучения.

Перед нами стоит цель проанализировать поэтику сказок Петрушевской, выявить их своеобразие и определить их место в современной литературной действительности. Под поэтикой мы, вслед за Л.И.Тимофеевым, понимаем «комплекс художественных средств, при помощи которых писатель создает целостную художественную форму, раскрывающую содержание его творчества» [Тимофеев Л.И. 1964: 349].

Для достижения цели диссертационного исследования необходимо решить ряд задач:

• Рассмотреть особенности литературной сказки на рубеже XX - XXI веков,

• Определить место сказок Петрушевской в современной литературе,

• Выявить фольклорные источники сказок Петрушевской,

• Проследить связь ее сказок с литературными произведениями других авторов,

• Проанализировать систему персонажей в сказках писательницы для реконструкции авторской концепции личности, что важно для выяснения творческой позиции Петрушевской в современном литературном контексте,

• Определить структурно-художественное единство разнообразных сказочных произведений писательницы как циклов.

Методологической базой данной работы послужили труды В.Я.Проппа («Морфология волшебной сказки», «Исторические корни волшебной сказки»), В.П.Аникина («Русская народная сказка»), С.Г.Лазутина («Поэтика русского фольклора»), М.М.Бахтина («Эстетика словесного творчества»), Л.П.Брауде («Скандинавская литературная сказка»), Т.И.Лушниковой («Интертекстуальность художественного произведения»). В основу диссертационного исследования положены системный, сравнительный, идейно-тематический методы исследования.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Возросшая популярность жанра сказки на рубеже XX - XXI веков, преобладание в нем детских произведений. Особое место политической сказки, а также сказок, связанных с урбанистической цивилизацией и являющихся частью прозы авторов «новой волны».

2. Сказка Петрушевской как синтез фольклорной и литературной сказки.

3. Роль «чужого слова» в организации текстов сказок Петрушевской: интертекстуальность как структурно-смысловая доминанта сказок писательницы.

4. Система персонажей в сказочных произведениях писательницы: главенствующая роль женщины, маргинальное положение мужских образов, амбивалентный образ ребенка. Особая роль образа народа в сказках. Любовь и способность к состраданию - главная ценность в авторской концепции человека и, прежде всего, женщины.

5. Особое место сказочной прозы Петрушевской среди современных литературных сказок, влияние на нее различных направлений: реализма, романтизма и постмодернизма.

Научная новизна работы состоит в том, что большинство сказок Петрушевской были исследованы здесь впервые, определено их место не только в творческой системе писательницы, но и в общем литературном контексте эпохи.

Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что работа способствует более глубокому пониманию эстетических процессов, происходящих в современной литературе.

Практическая ценность: результаты исследования могут быть использованы при подготовке учебных пособий, общих и специальных курсов по истории литературы.

В соответствии с данными целью и задачами работа имеет следующую структуру: в главе «Введение» обосновывается необходимость работы, определяются цели и задачи данного исследования. В первой главе «Литературная сказка рубежа XX - XXI веков» характеризуется состояние литературной сказки за последнее десятилетие, во второй главе «Поэтика сказок Петрушевской» выявляются особенности сказок писательницы. В третьей главе анализируются фантастические циклы Петрушевской. В «Заключении» подводятся итоги проделанной работы.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Павлова, Юлия Валерьевна

Заключение

Сказочный жанр приобрел в последнее время огромную популярность. Это и многочисленные книги, и фильмы, и театральные постановки, и телевизионные передачи. Сказочные мотивы и образы встречаются повсюду: в анекдотах, в рекламе, в парках развлечений и тому подобное. Несмотря на всеобщее признание, сказка в узком понимании издается редко, основной массив приходится на детскую литературу. У взрослого читателя наибольшей популярностью пользуются романы и повести в стиле фэнтези. Особое место среди сказок в узком смысле этого термина занимают политические сказки, близкие к сатире (Б. Акунин, В. Войнович). Сказок, которые относили бы нас к национальным корням, реконструировали бы фольклорный мир, национальное самосознание, буквально единицы. Это книги, как правило, писателей реалистического направления (В.Крупин, В.Когитин). В настоящее время жанр сказки стал популярен среди авторов так называемой «новой волны» (Макс Фрай). Данные произведения связаны с урбанистической цивилизацией: действие развивается в городе, герои - городские жители; проблематика также связана с темой города: сказка затрагивает как бытовые проблемы вроде отсутствия жилья, так и нравственные - оторванность человека от своих корней, разобщенность людей, одиночество в толпе. К этой «городской сказке» очень близка сказка Л.С.Петрушевской.

У Л.С. Петрушевской в мире литературы сложилась определенная репутация: её воспринимают как автора «черной прозы», насыщенной бытовыми деталями, ужасами и отклонениями от нормы нашей жизни. Но у писательницы есть и другие произведения - сказки, мир света, доброты и любви, где герои, не замученные жизнью люди, а сильные и храбрые личности. Они способны на Поступок, который не является безудержным стремлением к личному благополучию, как в рассказах. Способность принять чужую боль как свою, способность взять ответственность на себя за жизнь другого человека оказывается самым большим подвигом героев этих сказок. Сказки Л.С. Петрушевской появились в печати не так давно, хотя создавать их писательница начала даже раньше, чем рассказы. Тем не менее, критики мало внимания уделили этим произведениям.

В данной работе перед нами стояла цель выявить своеобразие поэтики и проблематики сказок Петрушевской, определить их место в современной литературной ситуации. Проанализировав тексты Петрушевской, мы пришли к следующим выводам, которые подтверждают положения, выдвинутые на защиту:

Сказки Л.С. Петрушевской, несмотря на своеобразие, впитали многие фольклорные традиции. Произведения писательницы соотносятся с народной сказкой, общим для них является следующий жанровый признак: установка на добро. Как и фольклорная, сказка Л.С. Петрушевской помогает задуматься людям о необходимости любви и доброты. Однако победа добрых начал в жизни по концепции Петрушевской не является обусловленной «верховными» силами, как в фольклоре. Победа добрых начал является результатом личностных убеждений и усилий человека.

Большинство исследуемых произведений Л.С. Петрушевской близки к волшебным сказкам, а цикл « Дикие Животные сказки» к сказкам о животных и частично к бытовым сказкам. В волшебных сказках не ставится вопрос правдоподобии происходящего. В произведениях Л.С. Петрушевской также всё фантастично. В народной сказке действует один герой, он везде и всюду одинок, в сказках писательницы в центре тоже один герой, чаще всего женщина. Сказки Л.С. Петрушевской чаще всего начинаются с зачина, далее следует развитие действия и концовка, что характерно для народной сказки. Но так как сказки Людмилы Стефановны - произведения авторские, то все фольклорные элементы здесь трансформируются. Трансформация происходит за счет включения деталей современной действительности в текст произведения.

Ещё одной особенностью сказок Л.С. Петрушевской является использование « чужого слова». Сказки писательницы интертекстуальны, это можно проследить на всех уровнях организации текста. Взаимодействие «чужого слова» с авторским приводит к образованию сложных жанровых сращений (типа « сказка - приключение - миф» в « Новых приключениях Елены Прекрасной»), создает глубокий и многомерный образ героя (Белоножка в « Принцессе Белоножке»), а сюжетное варьирование, так любимое

Л.С. Петрушевской, заставляет по-новому взглянуть на текст-источник.

Чужое слово» также организует хронотоп сказочных произведений

Петрушевской. В данном случае в качестве текста-источника выступает текст современной обывательской культуры. Пространство и время сказок писательницы переполнено деталями нашего повседневного быта, причем быта неустроенного, неблагополучного. Таким образом, повседневная действительность становится неотъемлемой частью сказочного мира писательницы.

Чужое слово», источником которого является современная культура, определяет и стиль сказок Петрушевской. Автор активно использует речь наших улиц, «язык толпы», речевые клише. Часто писательница сталкивает два совершенно разных стилевых потока в пределах одного высказывания. Она говорит о глобальных проблемах на языке низов общества, а при описании ничтожных вещей используется высокий слог. Это совмещение героики с обыденным, высокого стиля с просторечием создает особую ироническую тональность.

Одна из главных особенностей сказки Петрушевской - ирония. Объектами иронии становятся герои, их поступки, те ситуации, в которых оказались действующие лица произведения. Ирония достигается за счет использования «чужого слова», включения в сказку черт современной действительности и столкновения двух разных стилевых потоков в одном высказывании.

Все творчество Л.С.Петрушевской посвящено женщине, ее судьбе. Женские образы занимают доминирующее положение в произведениях писательницы. В сказках это, как правило, молодая девушка, которая только формируется как личность, которая только начинает любить. Нередко героини

Петрушевской по ходу сюжета превращаются из эгоистичного ребенка в умеющую сочувствовать и сострадать взрослую женщину. Очень часто подобное превращение составляет главный смысл сказки. Мужские образы имеют второстепенное значение, но судьба женщины в авторской концепции не отделима от судьбы мужчины. Если мужчина герой положительный, то он, как правило, слаб и пассивен, он не является человеком действия. Герой занимает одну из самых низших ступеней социальной лестницы, но у него не возникает и мысли добиться чего-нибудь большего. Но как только речь заходит о благополучии других людей, мужчина преображается - он действует незамедлительно, совершает подвиги и великие поступки. Если же перед нами отрицательный герой, то он, наоборот, деятелен и богат. Но он не способен любить, жесток со всеми, а потому не вызывает симпатии. Образ ребенка также неоднозначен: с одной стороны, ребенок - носитель чуда, спаситель людей, с другой стороны, дети в сказках Петрушевской бывают очень жестоки. Значительное место в книгах художницы занимает народ. Образ этот вызывает неоднозначные оценки. С одной стороны, народ жаждет только «хлеба и зрелищ», при этом мечтая о порядке в стране, что закономерно вызывает некоторую иронию автора. Но, как и в фольклорной сказке, народная доля здесь изображается нелегкой, что вызывает авторское сочувствие.

Главным в авторской оценке героя является следующий нравственно-этический принцип: способность или неспособность человека к состраданию. В этом плане сказки Петрушевской скорее тяготеют к поэтической традиции русских народных сказок, в которых всегда торжествует добро. Писательница не делит своих героев на отрицательных и положительных. Эгоисты могут научиться любить, и тогда им прощается все. Отрицательные герои являются таковыми потому, что в их жизни отсутствует любовь, и это вызывает жалость. Итак, способность любить - главная ценность в авторской концепции человека, что сближает ее произведения с классической литературой.

Сказки писательницы очень разнообразны, сама Л.С. Петрушевская объединила их в циклы « Приключения Барби», « Нечеловеческие приключения», « Приключения с волшебниками», « Королевские приключения», « Приключения людей», « Дикие животные сказки», «Лингвистические сказочки». Все циклы «Приключений» имеют общие типологические черты (герои - обычные люди, присутствие глобальных категорий добра и зла). В «Диких животных сказках» и «Лингвистических сказочках» преобладает наша повседневная реальность, где иногда непонятно, что является добром, а что злом.

Сказки Л.С. Петрушевской представляются миром света и доброты, а её рассказы и повести называют « черной» прозой. Но, несмотря на огромную разницу, эти две системы взаимосвязаны. Каждодневный быт стал неотъемлемой частью сказочной реальности, а сказочность проникает в «жестокую прозу» писательницы.

Довольно трудно определить место сказок Петрушевской в современном литературном процессе в силу его динамики. В сказках Петрушевской прослеживаются многочисленные романтические черты (в центре повествования один герой, он не может ужиться с пошлостью окружающего мира, которому противостоит мир сказки, волшебства. Романтическое двоемирие усиливается оппозицией сферы искусства и сферы науки). Наряду с романтическими тенденциями присутствуют и черты реализма (в описании быта и нравов нашей действительности). Отнести сказки Петрушевской исключительно к неоромантизму нельзя. При всей противопоставленности мира романтической мечты и пошлой окружающей действительности два пространства переплетены между собою. Герой сказок чувствует себя в условиях повседневного быта некомфортно, но в отличие от исключительного героя высокого романтизма, он не бросает вызов этому миру. Его конфликт с внешним миром не выходит за пределы нравственных норм и осознания личной ответственности за мироустройство. Главным критерием в оценке того или иного персонажа служит нравственно-этический принцип: способность или неспособность человека к состраданию.

Петрушевскую причисляют к постмодернистскому направлению. Однако концепция мира и человека в сказках писательницы, в отличие от ее «черной прозы», не является абсолютно безнадежной. В постмодернизме констатируется неизбежность гибели всех традиционных ценностей: социальных, культурных, духовных. Мир писателями-постмодернистами интерпретируется как мир иллюзорный, неустойчивый, парадоксальный. Модель мира и человека в сказках Петрушевской, при наличии некоторых элементов постмодернистского течения, совершенно иная. При всех «ужасах» окружающего мира в ее фантастических книгах присутствуют жизнеутверждающие мотивы, а судьба ее героев не является абсолютно безысходной. Это отличие обусловлено жанровой спецификой ее сказок, истоки которых уходят в устное народное творчество.

Жанровый синкретизм сказок Петрушевской, проявляющийся в синтезе элементов различных эстетических систем, придает им глубокую оригинальность и неповторимость. В силу этого сказки писательницы нельзя свести к какому-то единственному литературно-эстетическому направлению. Это неповторимый и оригинальный мир. Творческая самостоятельность сказок проявляется не только на уровне художественного воздействия, но и восприятия их. Они ориентированы как на взрослого, так и на детского читателя. И большая популярность их не является случайной. Петрушевская вполне сознательно подчиняет все художественные средства своих сказок главной цели - достижению глубокого эстетического эффекта.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Павлова, Юлия Валерьевна, 2006 год

1. Акунин Б. Сказки для идиотов. М., 2004.

2. Войнович В. Сказки дядюшки Володи. М., 1996.

3. Когитин В. Митяй казак бесстрашный // Наш современник. -2003.-№2.-С. 172-175.

4. Курляндский А. Ну, погодите! или Двое на одного. М., 2002.

5. Петрушевская JI.C. Девятый том. М., 2002.

6. Петрушевская JI.C. Дикие Животные Сказки. Морские помойные рассказы. Пуськи бятые, М., 2003.

7. Петрушевская JI.C. Дом девушек. М., 1999.

8. Петрушевская JI.C. Маленькая девочка из «Метрополя». СПб.,2006.

9. Петрушевская JI.C. Настоящие сказки. М., 2000.

10. Петрушевская JI.C. По дороге бога Эроса. М., 1992.

11. Петрушевская JI.C. Сказки // Новый мир. 1989. - №9.

12. Петрушевская JI.C. Собрание сочинений в 5-ти томах. Т.4. Книга приключений. Харьков, 1996.

13. Петрушевская JI.C. Собрание сочинений в 5-ти томах. Т.5. Дикие животные сказки. Харьков, 1996.

14. Петрушевская JI. С. Счастливые кошки. М., 2001.

15. Прокофьева С. Белоснежка в подводном царстве. М., 2002.

16. Пушкин A.C. Песни западных славян. М., 1977.

17. Резепкин О. Сказка про Лешика. М., 2001.

18. Фрай М. Русские инородные сказки 3. СПб., 2005.

19. Фрай М. Русские инородные сказки 4. СПб., 2006.

20. Фрай М. Сказки и истории. СПб., 2006.

21. Академические школы в русском литературоведении. М., 1975.

22. Аникин В.П. Писатели и народная сказка //Русские сказки в обработке писателей. М., 1970.

23. Аникин В.П. Гипербола в волшебных сказках // Фольклор как искусство слова. М., 1975. - Вып. 3. - С. 22 - 36.

24. Аникин В.П. Пути и путы фольклористики в XX веке // Литературоведение на пороге 21 века. М., 1998. - С. 246 - 258.

25. Аникин В.П. Русская народная сказка. М., 1972.

26. Аникин В.П., Круглов Ю.Г. Русское народное творчество. Л.,1987.1955.2005.

27. Аристотель. Поэтика. Риторика. СПб., 2000.

28. Арзамасцева И.Н., Николаева С. А. Детская литература. М. 1999.

29. Астахова А.М. Русское народное поэтическое творчество. М.; Л.,

30. Афонина Е.Ю. Поэтика авторского прозаического цикла. Тверь,

31. Базанов В. Г. От фольклора к народной книге. Л., 1983.

32. Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. М., 1988.

33. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1979.

34. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М., 1965.

35. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1986.

36. Берковский Н. Мир, создаваемый литературой. М., 1989.

37. Бореев Ю. Эстетика. М., 1988.

38. Бочаров А. Г. Литература и время. М., 1988.

39. Брауде Л. П. Андерсен. М., 1973.

40. Брауде Л. П. К истории понятия «литературная сказка» // Известия АНСССР. Серия литературы и языка. М., 1977. Т. XXXVI. №3.

41. Брауде Л. П. Скандинавская литературная сказка. М., 1977.

42. Брауде Л. П. Традиции скандинавской сказки // Детская литература. -1978. №5. - С. 55 - 64.

43. Бритиков А.Ф. Научная фантастика, фольклор и мифология // Русская литература. -1984. №3. - С. 55 - 74.

44. Буслаев Ф.О. О литературе: Исследования. Статьи. М., 1990.

45. Ведерникова Н.М. Русская народная сказка. М., 1977.

46. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. Л., 1989.

47. Виноградов В.В. О языке художественной литературы. М., 1952.

48. Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. -М., 1963.-С. 3-210.

49. Волков И. Ф. Литература как вид художественного творчества. -М., 1985.

50. Давыдова Т.Т., Пронин В.А. Теория литературы. М., 2003. - С. 124-127.

51. Гаспаров Б. М. Литературные лейтмотивы. М., 1993.

52. Герасимова Н.М. Пространственно-временные формулы русской волшебной сказки // Русский фольклор. Л., 1978. - С. 173 -180.

53. Гуляев Н.А. Теория литературы. М., 1997.

54. Далгат У.Б. Литература и фольклор. М., 1981.

55. Далгат У.Б. Фольклор и современный литературный процесс // Фольклор. Поэтика и традиции. М., 1982. - С. 34 - 40.

56. Емельянов Л.И. О природе фольклоризма современной литературы // Русская литература. -1961. №3. - С. 108 - 122.

57. Живое чудо сказки. М., 1992. - С. 3 - 20.

58. Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Избранные труды. Л., 1977.

59. Жукас С. О соотношении фольклора и литературы // Фольклор: Поэтика и традиция, 1981. -М., 1982. С. 8 - 20.

60. История культуры и поэтика. М., 1994.

61. Кожинов В.В. Размышления о русской литературе. М., 1991.

62. Кожинов В.В. Статьи о современной литературе. М., 1982.

63. Козицкая Е.А. Смыслообразующая функция цитаты в поэтическом тексте. Тверь, 1999.

64. Кременцов Л.П. Теория литературы. Чтение как творчество. М., 2004.-С. 154.

65. Лазутин С.Г. Поэтика русского фольклора. М., 1972.

66. Лейдерман Н.Л., Липовецкий М.Н. Современная русская литература: В 3 кн. М., 2001. - Кн. 3. В конце века.

67. Липовецкий М.Н. В некотором царстве. Современная литературная сказка // Литературное обозрение. 1984. - №11. - С. 17-24.

68. Липовецкий М.Н. Русский постмодернизм. Екатеринбург, 1997.

69. Липовецкий М.Н. Поэтика литературной сказки. Свердловск,1992.

70. Лихачев Д.С. Закономерности и антизакономерности в литературе // Русская литература. -1986. №3. - С. 27 - 29.

71. Лихачев Д.С. Человек в литературе Древней Руси. М., 1970.

72. Лихачев Д.С. Историческая поэтика русской литературы. СПб.,1997.

73. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. М., 1970.

74. Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф. М., 1982.

75. Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3 т. Талин, 1992. - Т.1. - С. 1532.

76. Лотман Ю.М. Культура и взрыв. М., 1992.

77. Лотман Ю.М. В школе поэтического слова. М., 1988.

78. Лотман Ю.М. Структура поэтического текста. М., 1986.

79. Лушникова Т.И. Интертекстуальность художественного произведения. Кемерово, 1998.

80. Маршак С .Я. Воспитание словом. М., 1972.

81. Медриш Д.Н. Литература и фольклорная традиция: Вопросыпоэтики. Саратов, 1980.

82. Медриш Д.Н. Некоторые закономерности взаимодействия фольклора и летературы (Цитата, аллюзия, реминисценция, перифраз) // Проблемы современной советской литературы. Волгоград, 1973. - С. 44 - 50.

83. Мелетинский Е.М. От мифа к литературе. М., 2000.

84. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М., 1976.

85. МиловидовВ. А. Текст,контекст,интертекст.-Тверь, 1998.

86. Неелов Е.М. Сказка, фантастика, современность. Петрозаводск,1987.

87. Немзер A.C. Литература сегодня: О русской прозе: 1990-е. М,,1998.

88. Нефагина Г.Л. Русская проза конца XX в.: Учебное пособие. М.,2003.

89. Николаев П.А. Итоги развития отечественного литературоведения // Литературоведение на пороге XXI века. М., 1998.

90. Померанцева Э.В. О русском фольклоре. М., 1977.

91. Померанцева Э.В. Писатели и сказочники. М., 1988.

92. Померанцева Э.В. Судьбы русской сказки. М., 1965.

93. Померанцева Э.В. Русские сказочники. М., 1976.

94. Померанцева Э.В. Русская устная проза. М., 1982.

95. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. М., 1967.

96. Пропп В.Я. Морфология сказки. М., 1992.

97. Пропп В.Я. Русский героический эпос. М., 1955.

98. Пропп В.Я. Русская сказка. Л., 1984.

99. Пропп В.Я. Фольклор и действительность. М., 1978.

100. Розанов В.В. Мысли о литературе. М., 1989.

101. Семенова Н.В. Цитата в художественной прозе. Тверь, 1998.

102. Скаковская Л.Н. Фольклорная парадигма русской прозы последней трети XX века. Тверь, 2003.

103. Скоропанова И.С. Русская постмодернистская литература. М.,2000.

104. Сорокина Т.В. Отечественная проза рубежа веков в аспекте «Вторичных художественных моделей» (Петрушевская JL, Буйда Ю., Ерофеев В.). -Казань, 2005.-С. 101-120.

105. Телегин С.М. Философия мифа. М., 1994.

106. Тимофеев Л.И. Основы теории литературы. М., 1971.

107. Тимофеев Л.И. Советская литература. Метод. Стиль. Поэтика. М., 1964.-С. 349.

108. Топоров В. Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. М., 1996.

109. Трыкова О.Ю. Сказка, быличка, страшилка в отечественной прозе последней трети XX века. Ярославль, 2000.

110. Трыкова О.Ю. Современный детский фольклор и его взаимодествие с художественной литературой. Ярославль, 1997.

111. Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977.

112. Фоменко И.В. Лирический цикл. Становление жанра. Поэтика. -Тверь, 1992.

113. Хализев В.Я. Теория литературы. М., 2002.

114. Храпченко М.Б. Творческая индивидуальность писателя и развитие литературы. М., 1977.

115. Чернец Л.В. Литературные жанры: Проблемы типологии и поэтики.-М., 1985.

116. Чичеров В.И. Русское народное творчество. М., 1959.

117. Шаров А. Волшебники приходят к людям. М., 1978.

118. Шомина В.Г. Романтизм и народная сказка // Проблемы романтического метода и стиля: Межвуз. тематич. Сб. Калинин, 1980. - С. 75 -80.

119. Эволюция форм художественного сознания. М., 2001.1.l

120. Агишева H. Звуки «Му» // Театр. 1988. - №9. - С. 55- 56.

121. Бавин О. Обыкновенные истории. М., 1995.

122. Вирен В. Такая любовь // Октябрь. 1989. - №3. - С. 67 - 71.

123. Владимирова 3. «.И счастья в личной жизни» // Театр. 1990. -№5.-С. 70-80.

124. Вягицев А. Пирожено и другое // Независимая газета. 1993. - 2 ноября. - С. 10.

125. Громова М.И. Сказка в творчестве Петрушевской JI.C. // Литературная сказка. История, теория, поэтика: Сб. ст. и материалов МИГУ. М. 1996.-С. 78-81.

126. Дедков И. Чьи же это голоса? // Литературная газета. 1996. - 10 сентября. - С. 8.

127. Доманский Ю.В. Н.И. Костомаров и Дж. Оруэлл: типология литературной «зоологической» сказки //Текст и контекст. Тверь, 1992. - С. 75 -83.

128. Доктор Р. Плавинский А. Хроника одной драмы // Литературное обозрение. 1986. №2. - С 87 - 92.

129. Желобцова С. Проза Петрушевской. Якутск, 1996.

130. Зайцева А. Эстетика русского литературного «андеграуда» // Поэтика русской прозы XX века. Уфа, 1995. - С. 36 - 57.

131. Иванова Н. Недосказанное // Знамя. 1993. - №1. - С. 123 -127.

132. Иванова Н. Неопалимый голубок // Знамя. 1991. - № 8. - С. 198200.

133. Иванова Н. Пройти через отчаяние // Юность. !990. - №2. - С. 9498.

134. Канчуков Е. Двойная игра // Литературная Россия. 1989. - 20 января.-С. 14.

135. Кладо Н. Бегом или ползком // Современная драматургия. 1986.2.-С. 229-235.

136. Костюков J1. Исключительная мера // Литературная газета. !996. -!3 марта.-С. 15.

137. Кромоль Е. Размышления у разбитого корыта // Грани. №157. -С.99-103.

138. Кромоль Е. Черная кошка // Грани. 1990. - № 158. - С. 110 - 114.

139. Кудимова М. В. Живое это мертвое // Независимая газета. - 1997. - 4 декабря. - С. 14.

140. Кузнецова Е. Мир героев Петрушевской // Современная драматургия. -1986. №5. - С. 249 - 250.

141. Куравлев А. Быт и бытие в прозе Петрушевской Л.С. // Новый мир.- 1992.-№3.-С.173 178.

142. Липовецкий М. Трагедия или мало ли что еще // Новый мир. -1994.-№10.-С. 130-135.

143. Марченко А. Гексагональная решетка для мистера Буккера // Новый мир. -1993. №9. - С. 230 - 239.

144. Миловидов В.А. «Другая проза»: проблема поэтики //Текст и контекст. Тверь, 1992. - С. 69 - 75.

145. Морозова Т. Мы увидим небо в полосочку // Литературная газета. -2000.-№18.

146. Невзглядова Е. Сюжет для небольшого рассказа // Новый мир. -1998.-№4.-С. 256-260.

147. Ованесян Е. Творцы распада // Молодая гвардия. М., 1992. - № 3. -С. 249-260.

148. Панн Л. Вместо интервью // Звезда. 1994. - №5. - С. 141 -144.

149. Портрет двумя перьями // Нева. 1995. - №8. - С. 123 - 125.

150. Путренко Т. Самые звездные премии // Литературная газета. -2000.-№5.-С. 7.

151. Ремизова М. Вычисление любви // Литературная газета. 1997. - 9 апреля. - С. 4

152. Ремизова M. Мир обратной диалектики // Независимая газета. 2000. -21 апреля.-С. 8.

153. Ремизова М. Теорема катастроф // Литературная газета. 1996. - № 11.-С. 11.

154. Савкина М. «Разве так суждено меж людьми» // Север. 1990. - № 2.-С. 244-253.

155. Свободин А. Как быть с Петрушевской // Московские новости. -!989. -№11.-С. 7.

156. Скаковская Л.Н. О некоторых особенностях художественных перевоплощений в «сказочной прозе» Петрушевской Л. // Актуальные проблемы филологии в вузе и школе. Тверь, 2001.-С.149-151.

157. Славникова О. Петрушевская и пустота // Вопросы литературы. -2000.- №2. С. 99-102.

158. Слюсарева И. В золотую пору малолетства // Детская литература. -1993.-№10-11.-С. 45-48.

159. Смелянский А. Песочные часы // Современная драматургия. -1985.-№4.-С. 101-103.

160. Строева М. Мера откровенности // Современная драматургия. -!986.-№2.-С. 218-228.

161. Строева М. Откровенность // Культура и жизнь. 1988. - №7. - С.20.23.

162. Топоров В. В чужом пиру похмелье // Звезда . 1993. - №4. - С. 89-98.

163. Туровская М. Трудные пьесы // Новый мир. 1985. - №12. - С. 186-193.

164. Хвост ящерицы // Дружба народов. 1998. №4. - С. 178 - 184.

165. Холодяков И.В. Художественный мир другой прозы // Литература в школе. 2001. - №2.44 - 46.

166. Чертяева Е. Свой круг // Литературная Россия. 1988. - №4.

167. Чупринин С. Другая проза // Литературная газета. 1989. - 8февраля. С. 4.

168. Шатурин С. Богатые люди // Литературная газета. 2006. - 12 июля. - С. 13.

169. Шкловский Е. Косая жизнь // Литературная газета. 1992. - 12 апреля. - С. 8.

170. Шумихина С.А. Уроки добра // Литература в школе. 1997. №3. -С. 28-29.1.

171. Грендер Дж. Словарь символов. М., 1999.

172. Квятковский Поэтический словарь. М., 1966.

173. Литературный энциклопедический словарь,- М., 1975.

174. Мифологический словарь // Под ред. Е.М. Мелетинского. М.,1991.

175. Ожегов С.И., Шведова И.Ю. Толковый словарь русского языка. -М., 1999.

176. Руднев В. Словарь культуры XX века. Ключевые понятия и тексты. -М., 1997.

177. Славянская мифология // Энциклопедический словарь. М., 1995.

178. Словарь символов. М., 1994.

179. Философский энциклопедический словарь. М., 1995.