Проблема восприятия творчества Тургенева немецкими писателями XX века тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Денисова, Тамара Михайловна

• Денисова, Тамара Михайловна
• кандидат филологических наук
• 1999

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Проблема восприятия творчества Тургенева немецкими писателями XX века»

В наше время, в эпоху многосторонних контактов и связей междунами и народами, все более возрастает интерес к проблемам, связанным с восприятием творчества русских писателей-классиков как у нас вне, так и за рубежом. Это обусловлено тем, что произведения таких писателей . не только долгое время сохраняют эстетическое воздействие <.>, но и по-разному воспринимаются, интерпретируются в различные периоды их длительной социально-эстетической жизни» (40.5)*

Европейская и, шире, мировая слава Тургенева складывалась на протяжении десятилетий. В истории распространения его произведений совершались и подъемы, и спады. Отношение к нему читателей и критиков не всегда было однородным и имело свою эволюцию даже среди убежденных его почитателей.

Следует отметить, что впервые в зарубежном мире объективно оценили Тургенева во Франции. Это подтверждают исследования Е.М. Вогюэ, Е. Эннекена, высказывания крупнейших писателей-реалистов его времени А.Додэ, Ги де Мопассана, П. Мериме. Тургенев покорил западный мир своими высокохудожественными произведениями, а своих друзей-литераторов высокими личностными достоинствами, обаянием и доброжелательностью. Но самое главное — он открыл зарубежной читательской публике русскую литературу во всем ее многообразии и величии.

Узкому кругу западных читателей были известны в свое время Жуковский, Крылов, Пушкин, Гоголь. Герцен был первым русским литератором, который не только приобрел известность на Западе, но и Все ссылки здесь и далее даются в тексте работы в скобках. Первая цифра обозначает номер издания в списке использованной литературы, вторая и последующие - страницу. воздействовал на европейскую мысль. Однако для первой половины XIX века и даже позднее ведущей европейской литературой была французская. Лишь в конце XIX — начале XX века русская литература завоевала мировую известность — прежде всего произведениями Тургенева, Толстого, Достоевского.

Тургенев был одним из первых русских писателей, получивших широкое признание за пределами нашей страны. Его произведения впервые открыли иностранному читателю жизнь России, русскую литературу как литературу мирового значения.

Внимание, пробудившееся к произведениям Тургенева во всей Европе, усилило интерес к ним в немецкоязычных странах. Произведения Тургенева много раз издавались и переиздавались в Германии в XIX веке, еще при жизни писателя и в более позднее время.

Тургенев, проживший в Германии в общей сложности около десяти лет, прекрасно знал эту страну и много сделал для развития русско-немецких культурных и литературных отношений.

Его друзья и знакомые, а среди них были писатели и публицисты, такие как Б. Ауэрбах, Т. Шторм, Т. Фонтане, П. Гейзе, Л. Пич, Ф. Боденштедт, Ю. Шмидт и другие, способствовали распространению и признанию его произведений в Германии.

В семидесятые годы прошлого века Тургенев вместе с Ч. Диккенсом был самым известным зарубежным автором в Германии, чьи книги издавались даже чаще, чем произведения выдающихся немецких писателей того времени — Вильгельма Раабе, Теодора Шторма, Теодора Фонтане. Однако, в конце века ситуация изменилась, некоторым критикам показалось, что Тургенев как художник отошел в прошлое, что будто бы Достоевский, Толстой, Чехов и Горький своими творческими достижениями потеснили его из первого ряда мировых писателей. Но время показало, что произведения Тургенева близки современному читателю. Они и сегодня не утратили своего просветительского значения, сохранили притягательность своими гуманистическими идеалами, духовно обогащают читателя и в наши дни.

Сегодня, на закате XX века, в обществе социальной дисгармонии, растерявшем свои нравственные принципы, произведения Тургенева приобретают новое звучание, заставляют задуматься над нынешним «конфликтом поколений», более сложным и противоречивым, чем во времена Тургенева.

В настоящее время существует богатая исследовательская литература на тему «Восприятие творчества Тургенева в Германии». Ей посвящены многочисленные статьи, диссертации, монографические исследования русских и зарубежных авторов. Что касается русского тургеневедения, здесь преобладают работы общего и рецензионного характера. Это обусловлено, вероятно, тем, что большинство материалов, связанных с немецким периодом жизни Тургенева и восприятием его творчества немецкими читателями, находится в Германии и малодоступно русским исследователям.

Из работ зарубежных тургеневедов особого внимания заслуживают труды немецких ученых, занимавшихся разработкой этой темы под руководством профессора Магдебургской Высшей педагогической школы Клауса Дорнахера. Большинство из них посвящено интерпретации произведений Тургенева немецкими писателями и критиками конца XIX начала XX века. Наименее изучено восприятие творчества Тургенева современными немецкими писателями. Имеется лишь несколько статей, в которых авторы, указывая на актуальность этой проблемы, пытаются привлечь к ней внимание других литературоведов. В связи с этим встает задача исследования отношения отдельных представителей немецкой литературы XX века к наследию русского писателя.

Ясно обозначившаяся еще в 1950—1960 годы тенденция изучения творчества Тургенева в контексте мировой и, в частности, немецкой литературы и культуры выявила необходимость комплексного, обобщающего исследования «Тургенев и немецкая литература». Не написана и история восприятия произведений Тургенева в Германии. Многочисленные, но разрозненные исследования немецких славистов нуждаются, на наш взгляд, в осмыслении и систематизации.

Нами были поставлены следующие цели: 1) систематизировать и обобщить достижения немецкого тургеневедения по проблеме «Тургенев и немецкая литература», сделать их достоянием русской историко-литературной науки; 2) исследовать специфику восприятия творчества Тургенева писателями послевоенного поколения.

Объектом исследования стали переведенные нами на русский язык оригинальные произведения немецких авторов: эссе Армина Штольпера «Письма о Тургеневе» (1983) и Уве Грюнинга «Болотный дым» (1985), в которых писатели не только выражают общие тенденции современного восприятия Тургенева в Германии, но и дают свое толкование некоторых фактов его биографии и творчества. Эти авторы достаточно известны в Германии, их произведения выделяются немецкими тургеневедами, как яркие примеры тонкого и глубокого проникновения в художественный мир русского писателя.

Для достижения целей были поставлены следующие конкретные задачи: осмыслить историю восприятия творчества Тургенева в Германии от ее истоков до наших дней;

-- определить, в чем видят актуальность его творческого наследия немецкие писатели XX века; установить, приблизилась ли современная немецкая литература через Тургенева к пониманию значимости национального своеобразия русской классической литературы.

В ходе исследования использованы малодоступные, неопубликованные в России научные работы на языке-оригинале, а также впервые проведен детальный текстовой анализ произведений, посвященных творчеству Тургенева, не переведенных ранее на русский язык, что и обуславливает новизну и научную актуальность предлагаемой диссертации.

Проблема восприятия литературных произведений является одной из приоритетных в современном литературоведении. Интерес к вопросам восприятия художественной литературы проявлялся на протяжении дореволюционного и советского периода в отдельных научных исследованиях, в высказываниях писателей, в сборе и классификации читательских откликов. Но лишь в 1960-х начале 1970-х годов проблема восприятия стала систематически разрабатываться в научных трудах русских и зарубежных исследователей (38,40,42,163). В литературоведении сложилось новое направление — историко-функциональное изучение художественной литературы.

Основоположником нового метода считается М.Б. Храпченко, выдвинувший на первый план тщательное изучение различных интерпретаций смысла художественного произведения в разные периоды его эстетической жизни. «В результате такого исследования произведение предстает перед нами не в статике своего первоначального бытования, а в динамике дальнейшего, все углубляющегося осмысления его содержания в движении исторических эпох вплоть до современного прочтения» (40.12).

Историко-функциональный подход включает в себя и анализ связей литературных произведений и читателей, а также различных несоответствий между содержанием произведения и его восприятием, и имеет целью показать динамику осмысления содержания художественного произведения и творчества писателя в целом в разные периоды, включая и современное толкование. Важную роль при этом играют сведения, факты, характеризующие восприятие творчества крупных писателей, их воздействие на зарубежных читателей. Они имеют большое значение, так как позволяют расширить, углубить, а, может быть, и изменить уже сложившиеся представления о творчестве того или иного писателя.

Одной из основных причин изменения прежнего восприятия, переосмысления общепринятых представлений о художественном наследии писателя является изменение социальных условий и эстетических запросов новой эпохи, так как при создании произведения автор вольно или невольно соотносит его с общественно-политической обстановкой своего времени. Если произведение правдиво отражает наиболее важные проблемы современности, то и в дальнейшем оно сохраняет свою актуальность, несмотря на то, что содержание его переосмысливается в соответствии с требованиями нового времени. Но каждую эпоху и, шире, историю творят, как известно, люди. Именно поколение людей, живущих в данную эпоху, определяет ее своеобразие, выступает «потребителем» искусства и литературы. Произведения любого писателя, являясь художественным отражением реальной действительности, обретают свою эстетическую жизнь только в процессе читательского восприятия.

Но читательская среда никогда не была однородной. Разные социальные слои по-разному относились к одним и тем же литературным явлениям, по-своему воспринимая одно и то же литературное произведение. А.И. Белецкий в своей книге «Избранные труды по теории литературы», затрагивая вопрос о читателях, выделяет среди них четыре группы: «.в одной группе — слепые поклонники, во второй — глухое большинство, третья группа беспристрастных судей и объективных критиков — очень мала и невлиятельна, четвертая группа — читателей, взявшихся за перо» (29.30).

Наиболее значимой из этих групп, на наш взгляд, является последняя, так как «читатель, взявшийся за перо» — это, как правило, читатель квалифицированный, профессиональный. В отличие от рядового читателя, выражающего субъективное, нигде не фиксируемое понимание произведения, такой читатель закрепляет свое восприятие в отзывах, письмах, статьях, небольших произведениях литературно-критического характера. Такие письменные свидетельства помогают определить основные тенденции в осмыслении творчества того или иного автора, проследить изменения в его восприятии, найти причины этих изменений.

Хорошо известно, что произведения русской литературы с течением времени распространялись среди других наций и народов, а произведения зарубежных писателей становились доступными для русских читателей. Развивался закономерный процесс взаимного проникновения и взаимообогащения культур различных народов. В этом процессе проявилось своеобразие восприятия художественных произведений читателями другой национальности, заключающееся в том, что на такое восприятие оказывают влияние условия общественной и культурной жизни, обычаи другого народа, особенности национального характера воспринимающего, а также литературный опыт и традиции людей другой национальной культуры. Инонациональным читателям и критикам нередко удается подметить то, что мы сами не всегда замечаем, напомнить нам, каким богатством мы владеем. Здесь как бы действует принцип — «со стороны виднее». Подчеркивая этот факт, М.М. Бахтин пишет: «Чужая культура только в глазах другой культуры раскрывает себя полнее и глубже <.>. Один смысл раскрывает свои глубины, встретившись и соприкоснувшись с другим, чужим смыслом: между ними начинается как бы диалог, который преодолевает замкнутость и односторонность этих смыслов, этих культур» (28.334).

В своем развитии русская литература опиралась на достижения немецкой, английской, французской, славянских и других литератур. Особенно сильным и плодотворным было влияние на русскую литературу Шекспира, Гете и Байрона. Значительным было также и влияние русской литературы на западноевропейскую, начиная с появления за границей «Записок охотника» и других произведений Тургенева во второй половине XIX века.

И.С. Тургенев пришел на Запад первым и именно по нему было составлено первое впечатление о русском искусстве, русском стиле, русской эстетике.

В Западной Европе XIX века Россию считали далекой и огромной страной, где очень холодно, много снега и по улицам бродят медведи. И когда перед европейцами Тургенев предстал образованным человеком со светскими манерами, они были поражены. Русский писатель говорил на нескольких языках, прекрасно разбирался не только в литературе, но и в живописи, музыке, философии. Он оказался очень интересным собеседником, был внимателен к окружающим. Приятная внешность Тургенева, мягкий характер, проницательный ум, а также литературный талант производили неизменно благоприятное впечатление на людей, знавших его.

Немецкий литератор, друг Тургенева Людвиг Пич вспоминал: «Никогда я не испытывал подобного впечатления от одной наружности человека; никогда мое чувство не подсказывало мне так непосредственно и инстинктивно: «Это необыкновенный человек!» Мог ли я тогда предвидеть, какое сильное влияние будет иметь этот человек несколько лет спустя на вторую половину моей жизни? Тогда его волосы, поседевшие после 1868 года, были еще темно-русыми и, вместо бороды, только короткие усы затеняли его верхнюю губу. Головой и ростом он напоминал нам Петра Великого в молодости, хотя он и не имел ничего общего с полудикой необузданной натурой великого преобразователя России. Эти массивные голова и тело вмещали в себя утонченный ум, добрую и мягкую, гуманную душу. Это был человек, не сделавший никому ни малейшего вреда <.>. Он не только свободно говорил по-немецки, но и обладал редко встречающейся меткостью, полнотою и ясностью выражений <.>. Вскоре я мог убедиться, что первое впечатление, произведенное им на меня, меня не обмануло. Русский гость с первого же вечера стал центром нашего кружка: все его слушали с благоговением, как очарованные» (62.244-245).

Многие зарубежные критики, современники писателя пытались определить, что именно в его творчестве вызвало у них всеобщее признание. Одни выдвигали на первый план в качестве решающих причин популярности Тургенева совершенство его как художника, другие настаивали на том, что его творчество заключает в себе особый замкнутый идейный мир, полный новизны и нравственной силы, третьи считали, что Тургенев впервые показал общественную жизнь и русских людей в таком освещении, которая позволила узнать их ближе, лучше и без всяких предубеждений. Для многих зарубежных литераторов, знавших Тургенева, он был «прекрасным гением молодости», совершенством и как художник, и как личность.

Имеются многочисленные свидетельства писателей, критиков, деятелей культуры Запада о первых впечатлениях, вызванных встречей с произведениями русского писателя.

Эннекен, например, писал о Тургеневе, который тогда представлял для него всю русскую литературу: «При первом чтении какого-либо из романов Тургенева <.> возникает соблазн отрицать, что здесь искусство, то искусство, понятие о котором у нас погранично с идеями умелости и изощренности. У русского автора мы не находим ни четкого авторского слова, ни оживленных, законченных и оформленных диалогов, ни явственно расчлененных поэтических описаний, ни персонажей, обычных для наших книг.

У Тургенева не слишком много внешних качеств, которые присущи лучшим книгам у нас. Ему не достает <.> расцвеченного слога, нервозности современной французской речи, у него нет мании создавать новые слова и эффектные словосочетания, звучностей и каденций, у него нет точного и завершенного искусства современных мастеров французской прозы.

Фраза у Тургенева вялая, часто недописанная, она похожа на бормотанье, и она тянется. Она на вид совсем банальна и кажется ничего не говорящей, и на деле она не столько говорит нам прямо, сколько вкрадчиво подсказывает, внушает, наводит на размышление, позволяет подглядеть, угадать. Она оказывает на нас как бы скрытое воздействие; не в точных определениях, а скорее через чувство передает она: нюансы души или пейзажа и все это в нескольких словах, без анализа, без описания. От себя Тургенев высказывается как можно меньше, он расчитывает на дополнения, которые внимательные умы сделают сами к тому, что он кратко указал, и он прав, читатель признателен, если ему самому предоставлено привести в ясность места заманчивые и туманные. Композиция лишена напряженности, фабула развертывается, то и дело перебиваемая отступлениями в сторону прошлой жизни персонажей, происшествия банальны, судьбы героев смиренны, но Тургеневу чудесным образом удается убедить нас в реальности этих существ, созданных им. В восьми томах собрания его романов, где даны все образцы человеческой породы, от мужика до князя, от маленькой девчонки до умирающей старухи, всякое действующее лицо проявляет себя, существует, страдает, со всей силой, свойственной существу из плоти и крови, у него индивидуальные жесты, физиономия его тончайшим образом воспроизводится перед нами, оно индивидуально в своем внешнем облике, и в своей манере выражаться и в своем поведении, в том, как оно живет и умирает; так постепенно образы, возникшие перед читателем приобретают определенность и он свыкается с ними <.>. Автор добивается такого правдоподобия, что эти фантомы, взятые из немой книги, принуждают нас верить в них; в конце концов мы оказываемся во власти иллюзии более идеальной, но и столь же сильной, как если бы интерес наш был прикован к фиктивным страстям действующих на сцене персонажей <.>. В двух ли фразах, на одной ли странице, не пользуясь цветистым словарем или колышущимся периодом, Тургенев ставит на место своих персонажей, одним мановением руки дает им образ, объясняет нам их движущие мотивы, их характеры, и вот мы с увлечением следим за жизнью чужого нам человека, с лицом которого мы постепенно сродняемся и душа которого открывается нам до самой ее сущности» (130.89-92).

Следует отметить, что такого рода оценки были наиболее типичными для западноевропейских работ о русской литературе эпохи Тургенева. При этом удивляет тот факт, что многие ранние суждения содержат чуть ли не отрицание «художественности» русской литературы, и в то же время иностранцы видят в ней необыкновенную силу. Позднее это противоречие преодолевается: в русской литературе начинают открывать особую художественность, природа которой несколько отличается от западноевропейской.

Знакомясь с русской литературой читатели за рубежом поражались и другому: у каждого персонажа, какое бы социальное положение он ни занимал, есть душа, которая часто бывает не в порядке, которая может болеть и мучиться и которая нуждается в любви, жалости, сострадании. Вогюэ писал по этому поводу: «Он (Тургенев) не демонстрирует перед нами картин волшебного фонаря, он демонстрирует жизнь; факты сами по себе мало занимают его, он видит их сквозь душу человеческую и как они отражаются на моральной личности» (161.195).

Следует отметить, что русский художественный стиль и русская манера резко отличались от художественных навыков Запада. Для многих западных художников «проза» — повседневная жизнь человека, его материальный быт, его труд — была областью, где писателю искать прекрасное было запрещено: установилось убеждение — «прекрасное — это редкое». Оригинальность наших художников состояла в том, что они не признавали красоту живой силой вне обыденной жизни. Воздействие ее только усиливается, когда писатель раскрывает реальные условия, из которых она вырастает. В отличие от западных писателей, изображавших отдельные, наиболее художественные области жизни, русские писатели искали художественное качество повсюду, стремились сделать всю реальную действительность предметом для искусства.

У нас не было эстетических школ, — пишет Н.Я. Берковский, — школ, которые заранее определяли, какая, каких свойств нужна будет им эстетическая добыча. Наши писатели различались тем, какой стороной;, какими общими явлениями русской жизни питается их творчество, какими «предметами»; предметы же сами приводили свойственную им поэзию и эстетику.» (47.100).

Не потому ли иностранцы дружно указывали на недостаточность в нашей литературе «искусства» в смысле «мастерства», «профессионализма». Им казалось, что русская литература существует как бы без автора — без направляющей авторской руки, без режессуры зрелища, без расчета на чей-то эстетический суд или чье-то восхищение.

Отсутствие «профессионализма» у русских писателей было отмечено всеми, но оценено по-разному. Поль Бурже считал, например, что глубина изображений, их жизненность достигалась Тургеневым благодаря его способности смотреть на вещи взглядом простого человека, а не «артиста», с его профессиональной предвзятостью (105.222).

Многие западные критики говорили и о несовершенной форме в русском искусстве. По описанию Эннекена в произведениях Тургенева форма не угнетает предметное содержание, а как бы отпускает его на свободу. Нет французской манеры из всякой вещи, представившейся художнику, немедленно извлекать эффект. Русские вообще не ставили форму под ударение, в их произведениях она скорее подразумевается, чем бывает прямо обозначена, на первом плане всегда связь с жизнью, правда, действительность <.>. Для русского искусства характерна незавершенность формы — в нем нет пафоса досказывания, доведения до последних слов и черт, оно не боится, если даже в заключительном акте красота окажется полусвободной, обремененной некрасивостями, не отделенной от почвы бездной повседневности.» (47.106).

Вся русская литература от новеллы, романа до драмы и лирики — разрушает «форму» этих жанров в их западноевропейской отточенности и искусности ради правды, которая у наших писателей на первом плане, а красота на втором. Прямой перенос западных понятий на русские явления невозможен. Наша проза, драматургия и лирика имеют свои особенные отличия.

Западное искусство с его приверженностью к законченной, совершенной форме, не допускала некрасивого из страха перед его неустранимостью, оно «стремилось устранить <.> то, что было обязательным в действительности. Наши писатели допускали эту «смешанную красоту», полуобработанную, так как все дурные подмеси, сохранившиеся даже в ее окончательном образе, были для них гораздо безвреднее, чем для их западных собратьев: они надеялись, что в самой действительности отпадут печальные подробности, искажающие красоту» (47.107).

Когда французская читательская публика познакомилась с «Записками охотника», то один из рассказов сборника сразу же оказался в центре всеобщего внимания. Это были «Живые мощи». Особое впечатление произвела героиня этого рассказа, умирающая крестьянка Лукерья на Ж. Санд и Мопассана, которые даже выразили желание написать свои «охотничьи рассказы» на манер тургеневских.

Что же поразило читателей в этом рассказе? Французский критик Э. М. де Вогюэ, восхищенный произведением Тургенева, писал: «Если дать этот сюжет, представляю себе, как различные литературные школы взялись бы за него. Романтик доброго старого времени показал бы нам рок, неумолимо преследующий несчастное существо: выставил бы это существо живым протестом против мирового порядка <.>. Другие писатели, знаменитые друзья Тургенева в старости его, не преминули бы прочесть нам по этому поводу курс паталогии, они с наслаждением бы анатомировали одеревенелые члены, открыли бы тайные раны, указали бы на все упраздненные органы в нервной системе < и пришли бы к заключению: больная впала в идиотическое состояние. Писатель, горячо верующий преобразил бы по-своему эту мученицу: она явилась бы нам в ореоле, погруженная в мистическое состояние, поддерживаемая единственно силами небесными. Ничего подобного нет у Тургенева» (161.199).

Художественное своеобразие Тургенева Вогюэ видел в отсутствии натуралистических подробностей, в поэтической одухотворенности внутреннего мира простой крестьянки, которая даже умирая не теряет способности к состраданию ко всему живому вокруг: пчелам, ласточкам, курам и т.д. Особенность творческой манеры, по мнению критика, заключается в умении передать самые мимолетные звуки великой гармонии природы, передать их с бесконечно разнообразными оттенками.

Соотечественник Вогюэ писатель А. Доде подчеркивал, что картины природы у русского писателя отличаются четкостью деталей — не только зрительных, но и слуховых, обонятельных и даже осязательных: «У большинства писателей есть только глаз, и он ограничивается тем, что живописует. Тургенев наделен и обонянием, и слухом. Двери между его чувствами открыты. Он воспринимает деревенские запахи, глубину неба, журчание воды, без предвзятости сторонника того или иного литературного направления отдается многообразной музыке своих ощущений» (62.292-293).

За рубежом заметили и другую особенность пейзажной лирики русского писателя: сокровенную близость человека к окружающей природе, к родной земле. В этом критики видели главное отличие «Записок охотника» от многих произведений европейской литературы прошлого века, где отсутствовала подобная близость к природе, к труженику-крестьянину. Зарубежных читателей поразили поэтические картины ночной природы в «Бежином луге», которые способствовали раскрытию внутреннего мира, духовной красоты простых деревенских мальчишек. «Никто не станет удивляться,— писал Проспер Мериме,— что Тургенев, тонкий знаток человеческого сердца, умеет наблюдать и талантливо описывать красоты природы. Всегда простой и точный, он возвышается до истинной поэзии живостью своих впечатлений и ювелирным искусством описаний. Он помогает нам почувствовать и понять природу своей страны. Читая его рассказ «Призраки», невольно любуешься разнообразием и правдивостью различных пейзажей <.>. Я думаю, что на французском языке невозможно передать все очарование этих описаний, которые в одно и то же время просты и живописны, ибо сжатость и богатство русского языка затрудняет даже самых искусных переводчиков» (76.60-61).

Глубокая одухотворенность, поэтизация обыкновенных жизненных фактов и явлений природы, особый интерес к человеку, как центру мироздания, поиски высокого смысла человеческого бытия сочетались в русской литературе с пронзительной правдивостью.

Ваша поэзия, говорил Тургеневу Проспер Мериме,— ищет прежде всего правды, а красота является потом сама собой <.>, наши поэты, напротив, идут совсем противоположной дорогой: они хлопочут прежде всего об эффекте, остроумии, блеске, и если ко всему этому им предстанет возможность не оскорблять правдоподобия, так они и это, пожалуй, возьмут в придачу» (76.73).

Примечательно, что глубокая правдивость русской литературы никогда не превращалась в натуралистическое копирование действительности, лишенное человеческой доброты. «Святая русская литература, святая прежде всего в своей человечности» (Т. Манн), поразила западных читателей сочувствием к униженному и оскорбленному человеку. Для русских писателей не было «маленьких» людей. В любом, на первый взгляд, ничем не примечательном человеке они обнаруживали сложный, противоречивый внутренний мир, достойный художественного исследования. Именно это качество восхищало Ж. Санд в творчестве Тургенева. В предисловии к своему очерку «Пьер Бонен» (1872), посвященном русскому писателю она подчеркивает: «.Вам присуща жалость и глубокое уважение ко всякому человеческому существу, какими бы лохмотьями оно ни прикрывалось и под каким бы ярмом оно ни влачило свое существование. Вы реалист, умеющий все видеть, поэт — чтобы все украсить, и великое сердце — чтобы всех пожалеть и все понять» (141).

Наблюдательный и тонкий критик Эннекен признавал, что антропоцентризм — это и есть главная поэтическая сила в произведениях русской литературы. В Тургеневе он ценил лиризм, дар «интимного деликатного проникновения» в души людей. Он писал: «Его книги имеют качество, на сегодняшний день отсутствующее почти во всех наших лучших произведениях,— они не жестоки к человеку» (130.108).

Глубокая симпатия русских писателей к своим героям дала им возможность создать целую галерею положительных образов, отличающихся высокой моральной чистотой, благородством требований и запросов, предъявляемых ими к жизни. Очень выразительно в этом отношении сравнение Стефаном Цвейгом героев русского и западноевропейского романов: «Раскройте любую из 50 тысяч книг, ежегодно производимых в Европе. О чем они говорят? О счастье. Женщина хочет мужа, или некто разбогатеть, стать могущественным и уважаемым. У Диккенса цель всех стремлений героя — миловидный коттедж на лоне природы, у Бальзака — замок с титулом пэра и миллионами. Кто из героев Достоевского стремится к этому? Никто. Ни один. Они нигде не хотят остановиться — даже в счастии. Они всегда стремятся -дальше, все они обладают «горячим сердцем», которое приносит им мучения» (26.121-122). Сказанное Цвейгом с полным правом может быть отнесено не только к героям Достоевского, но и к героям Тургенева.

С самого начала знакомства с Тургеневым зарубежная читательская публика увидела в нем художника, в произведениях которого отразилось своеобразие русского национального характера. Своеобразие это, по мнению немецкого критика прошлого века Ю. Шмидта, особенно ярко проявилось в обрисовке женских образов, их готовности к самопожертвованию во имя высоких идеалов.

Мнение кружка немецких литераторов выразил в своих «Воспоминаниях» о Тургеневе Людвиг Пич: «Ни у кого, кроме Тургенева, мы не встречали такой утонченности чувств, такого оригинального уменья все видеть и подобного искусства все виденное и пережитое представить слушателю вполне наглядно, с живостью и меткой определительностью, со всеми подробностями и со всей привлекательностью и очарованием поэтического изображения, при всей сжатости рассказа <.>. Глубокая тоска, уживавшаяся с великолепным юмором и любовью к природе, уже тогда, в дни его юности и силы, проглядывала в его произведениях и придавала им своеобразный колорит» (62.245-246).

Русская литература, когда ее впервые широко узнали, стала контрастом европейскому искусству. Удивляясь ей, западные писатели этого периода искали в русской литературе обновления, старались уловить в ней недостающее им самим, отмечали для себя особенности русской манеры, пытались усвоить их.

Исторически сложилось так, что Германия и в географическом и в духовном отношении была тем соседом, который способствовал проникновению в Россию европейского духа. Начиная с Петра I немецкая культура, немецкое военное искусство, немецкая наука, да просто сами немцы, оказавшиеся на всех ступенях российского общества, стали постоянными элементами русской жизни. К середине XIX века «немецкая тема» разделила русскую интеллигенцию на два лагеря. Так, друзья Тургенева Герцен и Бакунин видели в этом обстоятельстве бедствие для России, изменение ее внутренней сущности. Тургеневский друг и соперник, писатель Гончаров, напротив, считал наличие немцев благом для русского государства, залогом введения его в западную цивилизацию.

Германия стала первой европейской страной, существенно изменившей систему высшего образования. Именно через университеты и с их помощью Германия стремилась «догнать и перегнать» Францию и показать Европе, что она самое просвещенное государство, которое через науку и образование восстановит свою роль в мире.

Благодаря революции в образовании, разработанной и начатой В.Гумбольдтом и поддержанной правительством и королем, к середине

XIX века Германия заняла господствующее положение в сфере науки. Большое число университетов (около 20), вновь созданных высших технических школ, множество газет и справочников привело к тому, что немецкий язык стал преобладающим международным языком в науке, как когда-то латынь, а теперь английский. Немецкие ученые установили своего рода научную империю, охватывавшую всю Северную, Центральную и Восточную Европу и оказавшую серьезное влияние на науки в России, Соединенных Штатах Америки и Японии. Более чем на целое столетие немецкий профессор стал образцом для всех ученых мира.

Следует отметить, что немецкая философия и литература того времени нигде не имела такого глубоко и мощного отклика, как в России. В духовном развитии русских людей, начиная с 1820-х годов открылся период длительного увлечения произведениями Гете и Шиллера, братьев Шлегелей, немецкой романтической культурой. Можно сказать, что немецкая литература впиталась в плоть и кровь русской мысли и литературы. Конечно, это не означает, что русская литература — это некое порождение немецкой эстетики, она порождена русской жизнью. Но если ставить вопрос о наиболее существенных связях новой русской литературы с культурой других народов, то это будут связи с немецкой философской и художественной культурой. С конца XVIII до конца XIX века «диалог» Германии и России был наиболее оживленным в процессе взаимодействия национальных литератур. Опираясь на' достижения великих немцев, Россия пыталась создать свою литературу, не просто продолжающую, но и творчески развивающую и даже диалектически «отрицающую» немецкую. «Отвечая на вопросы поставленные перед миром немецкой культурой, русская литература в то же время ставила совершенно новые проблемы, на которые отвечала уже культура XX века, в том числе и немецкая,— достаточно напомнить о творчестве Рильке и Томаса Манна, исходивших именно из русской литературы» (64.161).

Но Германия, как и любая страна, противоречива и ее влияние на Россию было тоже неоднозначным, как и восприятие немцев русскими людьми. Тургенев, знавший изнутри и Россию, и Германию, любивший обе страны, наиболее полно выразил в своих произведениях весь широкий спектр восприятия немцев и немецкой культуры. Выступив посредником между русской и немецкой литературами, писатель сыграл особую роль в развитии культурных и литературных отношений между Россией и Германией. Непосредственная причастность Тургенева к немецкой жизни, знание основных европейских языков, переводческая деятельность, переписка и личное общение с выдающимися писателями Запада — все это способствовало успешной посреднической деятельности Тургенева.

В наше время литературные контакты между народами вызывают самый живой интерес. Совершенно естественно желание осознать закономерности культурных, в том числе и литературных связей России с другими народами в прошлом и настоящем. Исследованием связей между различными литературами, раскрытием влияний и взаимодействий, а также изучением своеобразия национальных литератур, их исторического развития на основе сопоставления этих национальных литератур друг с другом занимается сравнительное литературоведение. Основы метода сравнительного изучения литератур, заложенные еще в 1920-е годы В.М. Жирмунским разрабатывались в дальнейшем М.П. Алексеевым, Н.И. Конрадом, И.Г. Неупокоевой, В.И. Кулешовым, A.C. Бушминым (27,30,33,35,36,39).

Одной из важнейших проблем сравнительного литературоведения является проблема изучения взаимодействий различных типов литературных соотношений, выражающихся в двух основных формах: контактные связи (влияние, заимствование, подражание, перевод) и историко-типологические аналогии и схождения, возникающие независимо от контактов. Связи влияния и схождения понимаются при этом достаточно широко. Сюда входят сходные мотивы у писателей разных стран и эпох, сходные, в той или иной степени сюжетные ситуации, близость художественных образов у различных писателей.

A.C. Бушмин справедливо пишет о необходимости разграничивать такие понятия как глубокое творческое освоение, заимствование и подражание. Под первым ученый понимает «.такое творческое освоение образов, когда следы последних остаются почти или вовсе неуловимы текстуально; здесь чужой опыт играет роль лишь вдохновляющего начала, возбудительного стимула и органически перевоплощается в самостоятельное новое произведение <.>, подражание — это тоже своего рода заимствование, но отличающееся тем, что в этом случае образец используется как целое или в каком-либо отношении в качестве лишь общей модели» (30.26).

Исследователями, однако, замечено, что между литературами существуют схождения, аналогии, совпадения, которые невозможно объяснить только влиянием. «Есть немало литературных явлений, — пишет румынский ученый А. Дима, — разделенных огромным пространством и временем, но удивляющих нас поразительным сходством, которое никоим образом невозможно объяснить близкими социальными и историческими условиями» (32.164). Все эти явления относятся к области типологических схождений. «В основе таких схождений — общечеловеческая психология, которая существовала во все времена и на всем земном шаре» (32.165).

При сравнительном изучении творчества Тургенева и немецких писателей конца XIX — начале XX века, таких как Б. Ауэрбах, Т. Шторм, Т. Фонтане, Т. Манн, А. Цвейг, Г. Гессе мы встретились и с явлениями взаимного творческого воздействия, и с типологическими подобиями, и с феноменом влияния одного писателя на другого. Однако мы слишком бы упростили проблему, пытаясь увидеть в каждом конкретном случае сходства следствие воздействия с той или другой стороны. Мы имеем дело с творчеством писателей, каждый из которых представляет собой яркую индивидуальность, сформировавшуюся в конкретной исторической, социальной и национальной среде, под воздействием многих конкретных факторов. Скорее можно говорить о «бессознательном» воздействии писателей друг на друга, о своеобразном преломлении тех или иных историко-литературных и художественных аспектов творчества «воздействующего» писателя и о творческой активности «принимающего».

Контакты между литературами особенно эффективны, когда они основываются на знании языков. Это обеспечивает благоприятные условия для усвоения оригинального текста. Но так как не каждый человек имеет возможность, а иногда и просто желание, выучить иностранный -язык, зарубежные литературы могут стать достоянием широкого круга -читателей только посредством переводов, переложений, переработок, различных сокращенных пересказов, адаптаций. Отсюда^ значение перевода и связанных с ним проблем, таких, например, как неверная передача содержания и формы, искажения, вызванные нарушением цельности произведений. Но чем бережнее переводчик относится к оригиналу, чем менее ощутима его собственная оригинальность, тем выше вероятность правильного восприятия литературного произведения.

Все явления познаются через сравнение. «Уже давно повелось, что подлинно значительные произведения какой-либо литературы быстро проникают в литературный мир другой страны и в какой-то мере становятся принадлежностью литературы этой страны. Проникает при этом разумеется в первую очередь то, что вызывает особое внимание в данной стране, что нужно и важно для литературной действительности этой страны, для ее общественной мысли, или же то, что помогает лучше понять состояние литературной и общественной мысли страны, где данное произведение появилось <.>. Роль такой чужой литературы в стране, куда она систематически проникает бывает временами очень велика.» (35.315).

В последней четверти XIX века русская литература становится одной из ведущих литератур мира. К этому времени в России сформировалась сильная реалистическая школа. Немецкая литература этого периода оставалась довольно провинциальной, следовавшей преимущественно за чужими достижениями, реалистическое направление только начинало складываться в ней. Немецкие реалисты, знакомясь с произведениями русских современников и, в первую очередь, с произведениями Тургенева, искали в них родственные черты, сопоставляли свои достижения с достижениями русского писателя.

Результаты исследования показали, что основное достоинство творческого метода Тургенева немецкие литераторы видели в правдивости его изображений, умении находить прекрасное даже под прозой бытия. Почти все немецкие реалисты (кроме Фонтане), отмечая лирическую взволнованность, эмоциональную приподнятость стиля Тургенева, определяли его реализм как «поэтический». Вместе с тем немецкие писатели-современники Тургенева не обнаруживали в его произведениях того, чему они придавали большое значение, а именно, авторского отношения к изображаемым событиям, богатства действий, занимательности сюжета. Некоторые упрекали его в беспристрастности и пессимизме, в том, что он изображал «странные парадоксальные фигуры», а не здоровых нормальных людей. Многие отмечали рыхлость, композиционную расслабленность его произведений, считали его несовершенным писателем с точки зрения «искусства» новеллы.

Подобные упреки объяснялись тем, что произведения русского писателя во многом отличались от сочинений немецкий авторов, содержавших скорее правдоподобное описание, чем социальный анализ, поучение и утешение, чем протест.

Известность Тургенева в Германии второй половины XIX века была настолько велика, что нередко его творчество служило эталоном, с которым немецкие писатели подходили к произведениям других русских авторов.

В последующие годы, однако, складывается иная ситуация: изменяются требования читателей, вследствие чего, с одной стороны, обозначается конец «тургеневского периода» в Германии, а с другой — растет интерес к творчеству Толстого и других писателей, которые некоторым критикам казались теперь более современными, чем Тургенев. Он же воспринимается немцами преимущественно как «хронист» русской действительности, «певец старой России» и «дворянских гнезд».

В начале XX века в Германии наступает новый подъем в восприятии творчества Тургенева. Опираясь на его опыт, другие прогрессивные немецкие писатели, такие как Г. Манн, Т. Манн, А. Цвейг, С. Цвейг, Л. Ренн, Л. Фейхтвангер, Г. Гессе развивали свою теорию реалистического искусства. В Тургеневе их привлекали «чувство меры», умение и свобода писателя встать над обстоятельствами современной политической жизни, несмотря на опасность быть не понятым. По-прежнему высоко оценивалась художественная гармония его произведений, поэтическое изображение людей и природы.

Новое поколение немецких писателей тоже не осталось равнодушным к творчеству Тургенева. Такие авторы, как А.Зегерс, Й. Шульц, Ю. Реннерт, М. Вандер, А. Штольпер, У. Грюнинг были хорошо знакомы с творчеством Тургенева, и каждый из них выразил отношение к русскому писателю в своих произведениях.

Изучив литературно-критические эссе современных немецких авторов А.Штольпера и У. Грюнинга, мы пришли к выводу, что в осмыслении

25 творчества Тургенева немецкими писателями послевоенного времени происходит заметное смещение акцентов в сторону собственно поэтических начал его художественной прозы. Внимание привлекают не столько социальные, сколько экзистенциальные, вечные проблемы, поставленные Тургеневым в его повестях и романах. Пресыщенный сценами безнравственности и насилия, зарубежный читатель ищет у Тургенева и других классиков возвышенной человечности. Нравственная чистота героев, гуманизм в изображении человека, как частицы общества, романтичность повествования — все это привлекает в Тургеневе и простого читателя, и художественную общественность наших дней.

Научно-практическая значимость работы состоит в том, что материалы диссертации могут быть использованы в вузовских курсах по истории русской литературы XIX века, а также в специальных курсах по истории немецкой литературы и интерпретации текста. Кроме того, некоторые наблюдения и выводы диссертации окажутся, на наш взгляд, полезными и в практике преподавания истории русской литературы XIX века в средней школе.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Денисова, Тамара Михайловна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Творчество выдающегося художника слова, крупнейшего писателя XIX века И.С.Тургенева, как яркое и значительное явление всегда привлекало и продолжает привлекать писателей и литературоведов Германии. Наследие писателя, пережив периоды восторженного восприятия и охлаждения интереса немецких читателей, не осталось в прошлом, как памятник той эпохи, в которой он жил и творил. Тургенев создал ряд образов и понятий, сохранивших свою актуальность и в настоящее время. Он поднял русскую литературу на уровень мировой литературы, способствовал ее популяризации на Западе, сыграл большую роль в развитии русско-немецких культурных и литературных связей.

Впервые об усилении литературных связей, об образовании мировой литературы сказал Гете: «Национальная литература сейчас не много стоит. Сейчас мы вступаем в эпоху мировой литературы, и каждый должен теперь содействовать тому, чтобы ускорить появление этой эпохи» (99.348).

Каждая нация, утверждает Гете, имеет свой характер, следовательно, и стиль, в том числе и литературный. «Немцам, в общем, мешают философские умозрения, которые часто придают их стилю отвлеченный, нереальный, расплывчатый и напыщенный характер <.>.

Англичане, как правило, пишут хорошо, так как это прирожденные ораторы и практические люди, стремящиеся к реальному.

Французы не изменят своему характеру также и в своем стиле. У них общительные натуры, и, в качестве таковых, они никогда не забывают о публике, к которой обращена их речь, - они стараются быть ясными, чтобы убедить своих читателей, и привлекательными, чтобы им понравиться» (99.232-233).

Гете выясняет особенности стиля каждой национальной литературы с целью сделать вывод о том, чему они могут учиться одна у другой. В понятии «мировая литература» самое важное для Гете то, что опыт всех литератур становится достоянием каждой отдельной литературы.

Русская литература, когда ее узнали на Западе, произвела большое впечатление. Она поразила западноевропейских читателей бесстрашием своей мысли и искренностью чувства, жаждой правды и справедливости, состраданием к людям и душевной тонкостью, возвышенностью идеалов и глубоким пониманием прекрасного. «Русская литература осветила такие сферы, которые оказались недоступными западной литературе: душевные бездны человека, его постоянную готовность соскользнуть в экстаз или грезы. <.> ощущение, что в любой миг такой обыденной нашей жизни может произойти что-то ужасное, чудовищное, непоправимое. Таким образом, самые основы человеческого существования затрагиваются русской литературой . гораздо непосредственнее, чем немецкой, французской или английской. Это близость неба и ада» (63.213). .

Национально-своеобразный, новаторский характер русской реалистической литературы закономерно требовал и новых художественных форм для своего воплощения. Широта охвата действительности, многообразие и богатство проблематики не могли вместить традиционные жанровые формы, какими они сложились на Западе.

История русской литературы, со времен Пушкина, - говорил Толстой, -не только представляет много примеров такого отступления от европейской формы, но не дает даже ни одного примера противного. Начиная от «Мертвых душ» Гоголя и до «Мертвого дома» Достоевского в новом периоде русской литературы нет ни одного художественного прозаического произведения, немного выходящего из посредственности, которая бы вполне укладывалась в форму романа, поэмы или повести» (91.175).

Русская литература нарушает форму этих жанров ради правды, которая у наших писателей на первом плане. Но правда, правдивое изображение действительности являлась для них и эстетической категорией, категорией прекрасного. Многие русские писатели умели находить прекрасное не вне действительности, а в ней самой.

Страсть к правде», «непримиримая правда» - с одной стороны, с другой - естественность, простота, «могучая безыскусность» - вот те отличительные черты, которые особенно восхищали западноевропейских писателей и критиков в русском искусстве (58.121).

Предельная правдивость и безыскусная простота в художественном воспроизведении действительности пленяла западных писателей у Тургенева, первого русского писателя, художественное творчество ; которого уже при жизни приобрело широкую мировую известность и восторженное признание.

С Германией связан один из наиболее длительных периодов пребывания Тургенева за границей. Будучи уже пожилым человеком И.С.Тургенев написал: «Я слишком многим обязан Германии, чтобы не любить и не чтить ее как мое второе отечество» (17.35).

В нашей работе мы попытались осмыслить историю восприятия творчества Тургенева в Германии от ее истоков до наших дней. Систематизировав и обобщив достижения немецкого тургеневедения по данной проблеме, мы пришли к следующим выводам:

1) восприятие творчества Тургенева в Германии, начавшееся в 1845 году, не всегда было однозначным и неизменным;

2) наивысший подъем популярности русского писателя приходится на 1877-1887 годы, что объясняется типологическим сходством в общественно-политическом развитии России и Германии (капитализм с сильными феодальными пережитками, сохранение монархии, рост революционного движения), формированием в немецкой литературе реалистического направления, а также личными контактами Тургенева со многими известными немецкими литераторами;

3) в конце века отношение к Тургеневу и его творчеству изменилось, обозначился конец «тургеневского» периода в Германии, но благодаря Тургеневу быстро стали популярными и другие русские писатели;

4) после второй мировой войны началась новая эпоха в распространении и изучении творческого наследия Тургенева нашими немецкими современниками.

Основное внимание в нашей работе мы уделили изучению восприятия творчества Тургенева немецкими писателями XX века.

В немецкой литературе первой половины XX века выделяются такие известные авторы как Томас Манн, Герман Гессе, Арнольд Цвейг, в наибольшей степени испытавшие воздействие русской литературы и оставившие письменные свидетельства своего восприятия И.С.Тургенева.

Опираются на достижения Тургенева и немецкие писатели второй половины XX века.

Детальный текстовой анализ эссе А.Штольпера «Письма о Тургеневе» и Уве Грюнинга «Болотный дым» показал, что: произведения русского писателя продолжают оставаться привлекательными и актуальными для современных немецких писателей; в осмыслении творчества Тургенева немецкими писателями и критиками послевоенного времени произошло заметное смещение акцентов в сторону собственно поэтических начал его художественной прозы; внимание привлекают теперь не столько социальные, сколько экзистенциальные, вечные проблемы, поставленные Тургеневым в его повестях и романах: красота любви и ее трагический смысл, прекрасные мгновения в жизни человека и природы, смерть и бессмертие; Тургенев начинает интересовать современного читателя не как летописец общественной жизни современной ему России, а как писатель, в произведениях которого нашли отражение темы, волнующие человечество во все эпохи и все времена.

Проблема восприятия творчества Тургенева современными немецкими писателями требует, на наш взгляд, дальнейшей разработки. В представленной работе мы рассмотрели лишь два примера современного прочтения творчества русского писателя. Возможно изучение этого вопроса и в связи с другими немецкими писателями второй половины XX века, такими как А.Зегерс, М.Вандер, Х.Лаудон, Й.Шульц, Ю.Реннерт.

Широкие перспективы для исследований открывает и проблема соотношения конкретно-исторического и. универсального, вечного в творчестве Тургенева.

Накоплен богатый материал, расширились возможности обмена информацией, изменилась психология восприятия. Новое время определило свои приоритеты. В наши дни особую актуальность приобрели этические вопросы, многих стала занимать проблема нашей цивилизации. Люди начали понимать, что материальные достижения - это еще не культура. Только этически развитый человек способен противостоять давлению неблагоприятных жизненных условий, не способен причинить вред живому существу. Выработать такое отношение к жизни помогают сегодня и книги Тургенева. Именно новое время открыло в Тургеневе то, что современный ему читатель не хотел в нем видеть и замечать, приблизило через Тургенева к пониманию вечных проблем бытия.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Денисова, Тамара Михайловна, 1999 год

1. Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений в 30 т. Публицистика и письма 18-30 т. т.28. кн.1. Л., 1985.

2. Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений в 30 т. Публицистика и письма 18-30 т. т.28. кн.2. Л. 1985.

3. Манн Т. Собрание сочинений в Ют. т.9. М., 1960.

4. Манн Т. Собрание сочинений в Ют. т. 10. М., 1961.

5. Манн Т. Художник и общество. Статьи и письма. М., 1986.

6. Писарев Д.И. Полное собрание сочинений в 6 т. т. 1. Спб. 1900.

7. Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений в 90 т. т.47. М., 1939.

8. Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений в 90 т. т.60. М., 1954. ■

9. Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений в 90 ± т.63. М., 1955.

10. Тургенев И.С. Собрание сочинений в 12т. т.11. М., 1957.

11. Тургенев И.С. Собрание сочинений в 28 т. т.5. М., 1960.

12. Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем в 30 т. М., 19781990. Сочинения: в 12 т. т.2. 1980.

13. Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем в 30 т. М., 19781990. Письма: В 18 т. т.З. 1983.

14. Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем в 30 т. М., 19781990. Письма: В 18 т. т.4. 1983.

15. Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем в 30 т. М., 19781990. Письма: В 18 т. т.5. 1984.

16. Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем в 30 т. М., 19781990. Письма: В 18 т. т.7. 1984.

17. Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем в 30 т. М., 19781990. Письма: В 18 т. т. 10. 1986.

18. Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем в 30 т. М., 19781990. Письма: В 18т.т.11. 1986.

19. Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем в 30 т. М., 19781990. Письма: В 18 т. т. 12. 1986.

20. Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем в 30 т. М., 19781990. Письма: В 18 т. т. 13. 1987.

21. Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем в 30 т. М., 19781990. Письма: В 18 т. т.14. 1987.

22. Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем в 30 т. М., 19781990. Письма: В 18 т. т. 15. 1987.

23. Тургенев И.С. Собрание сочинений в 5 т. т.2. М., 1994.

24. Тургенев И.С. Собрание сочинений в 5 т. т.З. М., 1-994.

25. Тургенев И.С. Собрание сочинений в 5 т. т.5. М., 1994.

26. Цвейг С. Собрание сочинений т.7. Л., 1929.

27. Методологическая и теоретическая литература.

28. Алексеев М.П. Сравнительное литературоведение. Л., 1983.

29. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

30. Белецкий А.И. Избранные труды по теории литературы. М., 1964.

31. Бушмин A.C. Методологические вопросы литературоведческих исследований. Л., 1969.

32. Гинзбург Л. О лирике. Л., 1974.

33. Дима А. Принципы сравнительного литературоведения. М., 1977.

34. Жирмунский В.М. Сравнительное литературоведение. Л., 1979.

35. Из истории реализма XIX века на Западе. М., 1934.

36. Конрад Н.И. Проблемы современного сравнительного литературоведения. «Известия АН СССР». ОЛЯ.т.18. вып.4. 1959.

37. Кулешов В.И. Литературные связи России и Западной Европы в 19 веке. М., 1977.

38. Куприяновский П.В. Литературоведческие и литературно-критические статьи. Ярославль, 1981.

39. Мейлах Б.С. Талант писателя и процессы творчества. Л., 1969.

40. Неупокоева И.Г. Проблемы взаимодействия современных литератур. М., 1963.

41. Осьмаков Н.В. Историко-функциональное исследование произведений художественной литературы // Русская литература в историко-функциональном освещении. М., 1979.

42. Страшнов С.Л. Анализ поэтического произведения в жанровом аспекте. Учебное пособие. Иваново. 1983.

43. Храпченко М.Б. Творческая индивидуальность писателя и развитие русской литературы. М., 1977.

44. Шаталов С.Е. Литература 60-70-х годов. Расцвет критического реализма // История русской литературы XI XX веков. Краткий очерк. М., 1983.

45. Научная и критическая литература.

46. Алексеев М.П. И.С.Тургенев пропагандист русской литературы на Западе // Русская литература и ее мировое значение. Л., 1989.

47. Батюто А.И. Некоторые вопросы разночинно-демократической эстетики // Филологические науки. М., 1960. № 4.

48. Батюто А.И. Тургенев романист. М., 1972.

49. Берковский Н.Я. О мировом значении русской литературы. Л., 1975.

50. Буданова Н.Ф. Достоевский и Тургенев : творческий диалог. Л., 1987.

51. Бялый Г.А. Роман Тургенева « Отцы и дети». М.-Л., 1963.

52. Вальдман Б.Д. К вопросу о связях И.С.Тургенева и Т.Шторма // Филологические науки, т. 89. Уч.зап. Латвийского университета. 1968.

53. Вишневская И. Действующие лица. Заметки о путях драматургии. М., 1989.

54. Гершензон М.О. Образы прошлого. А.С.Пушкин, И.С.Тургенев, П.В.Киреевский, А.И.Герцен, Н.П.Огарев. М., 1912.

55. Гутман Д.С. Тургенев и европейский реализм середины XIX века // Филологические науки. М., 1968. № 5.

56. Данилевский Р.Ю. Изучение творчества Тургенева в странах немецкого языка (1969-1974) // Тургенев и его современники. Отв.ред. М.П.Алексеев. Л., 1977.

57. Данилевский Р.Ю., Тиме Г.А. Германия в повестях «Ася» и «Вешние воды» // И.С.Тургенев. Вопросы биографии и творчества . Л., 1982.

58. Данилевский Р.Ю. Шиллеровский элемент в романе «Рудин» // И.С.Тургенев. Вопросы биографии и творчества. Л., 1982.

59. Ден Т.П. Тургенев и Шиллер // Фридрих Шиллер. Статьи и материалы. М., 1966.

60. Зубарева К.А. Генрих Манн и русская литература // Вопросы зарубежной литературы. Омск. 1970.

61. Ионас Г. Юлиан Шмидт о творчестве Тургенева. // Тургеневский сборник. Л., 1969.

62. И.С.Тургенев в современном мире. Отв. Ред. С.Е.Шаталов. М., 1987.

63. И.С.Тургенев в воспоминаниях современников в 2 т. т.1. М., 1983.

64. И.С.Тургенев в воспоминаниях современников в 2 т. т.2. М., 1983.

65. Иене В. Как много предстоит сделать с обеих сторон // Иностранная литература. 1980. № 8.

66. Кожинов В.В. Размышления о русской литературе. М., 1991.

67. Курляндская Г.Б. Художественный метод Тургенева романиста. Тула. 1972.

68. Курляндская Г.Б. Метод и стиль Тургенева романиста.М., 1967.

69. Курляндская Г.Б. Исследования последних лет о Тургеневе // Межвуз. сб. научных трудов. Орел, 1991.

70. Курляндская Г.Б. И.С.Тургенев и русская литература. М., 1980.

71. Курляндская Г.Б. Эстетический мир И.С.Тургенева. Орел. 1994.

72. Лебедев Ю.В. Тургенев. М., 1990.

73. Лебедев Ю.В. Преходящее и вечное в художественноммиросозерцании И.С.Тургенева // И.С.Тургенев мировоззрение и творчество, проблемы изучения. Межвуз. сб. научных трудов. Орел, 1991.

74. Левин Ю.Д. О предисловии к русскому изданию романа Б.Ауэрбаха «Дача на Рейне» // Тургеневский сборник. Л., 1968.

75. Литературное наследство, т. 76. 1976.

76. Маркович В.М. Кто такой Базаров? // Литература в школе. М., 1981. № 4.

77. Маркович В.М. И.С.Тургенев и русский реалистический роман 19 века (30-50 годы). Л., 1982.

78. Мериме П. Статьи о русских писателях. М., 1958.

79. Михайлов М.М. Из Берлина // Современник, т. 87. 1861. № 5.

80. Пумпянский Л.В. Тургенев и Запад // И.С.Тургенев, материалы и исследования. Орел. 1940.

81. Пустовойт П.Г. Роман Тургенева И.С.Тургенева «Отцы и дети». М., 1975.

82. Русская литература. 1982. № 4.

83. Современник, т. 87. 1861. № 5.

84. Современный роман в его представителях. III. Б.Ауэрбах. Вестник Европы, кн. 10. 1978.

85. Станиславский К.С. Моя жизнь в искусстве. М., 1954.

86. Стеквашов Е.А. И.С.Тургенев и Г.Гессе // Вопросы мировоззрения и творчества. Элиста. 1986.

87. Таганов JI.H. На поэтических меридианах. Ярославль. 1975.

88. Тиме Г.А. Работы немецких славистов о И.С.Тургеневе (1976-1977) // Русская литература. 1979. № 2.

89. Тиме Г.А. Тургенев в литературоведении ГДР и ФРГ последних лет // Русская литература. 19 81. № 3. к

90. Тиме Г.А. И.С.Тургенев и Т.Шторм // И.С.Тургенев. Вопросы Биографии и творчества. Отв. Ред. М.П.Алексеев. JL, 1982

91. Тиме Г.А. «Записки охотника» И.С.Тургенева и «Шварцвальдские деревенские рассказы» Б.Ауэрбаха // И.С.Тургенев. Вопросы биографии и творчества. Отв. Ред. Н.Н.Мостовская. Д., 1990.

92. Токарев JI. «Фауст» Гете в оценке И.С.Тургенева // Вестник МГУ. Серия 7. 1961. №1.

93. Толстой JI.H. О литературе. М., 1955.

94. Тургеневский сборник. M.-JL, 1966. II.

95. Тургеневский сборник. Материалы к полному собранию сочинений и писем И.С.Тургенева. Вып. 3. M.-JL, 1968.

96. Тюхова Е.В. Советские исследователи о психологическом мастерстве Тургенева // Творчество И.С.Тургенева. Сб. научных трудов. Курск. 1984.

97. Тюхова E.B. Конкретно-историческое и универсальное в творчестве Тургенева : итоги изучения // И.С.Тургенев гмировоззрение и творчество, проблемы изучения. Межвуз. сб. научных трудов. Орел. 1991.

98. Урнов Д.М. Тургенев как представитель России и русской литературы на Западе // И.С.Тургенев в современном мире. Отв. ред. С.Е.Шаталов. М., 1987.

99. Шульце-Леман К. Тургенев в переписке Т.Шторма с Л.Пичем // Литературное наследство, т. 76. М., 1967.

100. Щербина В.Р. Тургенев и развитие реализма // И.С.Тургенев в современном мире. Отв. ред. С.Е.Шаталов. М., 1987.

101. Эккерман И.П. Разговоры с Гете. М., 1934.1. Справочная литература.

102. Библиография литературы о И.С.Тургеневе 1918 1967. Л., 1970.

103. История русской литературы 19 века. Библиографический указатель. Под ред. К.Д.Муратовой. Спб. 1993.

104. Мостовская H.H. Библиография литературы о И.С.Тургеневе 1975 -1979 // И.С.Тургенев. Вопросы биографии и творчества. Л., 1982.

105. Мостовская H.H. Библиография литературы о И.С.Тургеневе 1968 -1974 // Тургенев и его современники / Отв. ред. М.П.Алексеев. Л., 1977.

106. Литература на иностранных языках.

107. Bauer Е. Naturalismus, Nihilismus der russischen Dichtung Literaturhistorische und kritische Streifzüge. Bln., 1890.

108. Bourget P. Noaveax essais de psychologie contemporaine. Paris, 1892.

109. Brang P. I.S.Turgenew : Sein Leben und sein Werk. Wiesbaden, 1977.107. Der Basar. 1900. № 3495.

110. Deutsche Lesehalle. Sonntagsbeilage zum Berliner Blatt. 1883. № 39.

111. Dornacher K. I.S.Turgenew in Deutschland ( 1945 1956) // Zeitschrift fur Slawistik. 1958. Bd. 3.

112. Dornacher K. Die ersten deutschen Übersetzungen der «Sapiski ochotnika» I.S.Turgenews und ihr Echo in der Zeitgenössischen Literaturkritik // Wissenschaftliche Zeitschrift der Pädagogischen Hochschule Potsdam. 1966. Bd. 2.

113. Dornacher K. Die Anfänge der Turgenew -Rezeption in Deutschland (1845-1854) // Zeitschrift für Slawistik. 1968. Bd. 13.

114. Dornacher K. Die Anfange der deutschen Rezeption von Turgenews Roman «Väter und Söhne» // Zeitschrift für Slawistik. 1973. Bd. 18.

115. Dornacher K. Bibliographie der deutschsprachigen Ausgaben der Werke I.S.Turgenews (1854-1900) // Wissenschaftliche Zeitschrift der Pädagogischen Hochschule Potsdam. 1975. Bd. 19. H. 2.

116. Dornacher K. Iwan Turgenew und die bürgerliche Tolstoi-Rezeption der 80-er Jahre // Wissenschaftliche Zeitschrift der Pädagogischen Hochschule Magdeburg. 1978. Bd. 15

117. Dornacher K. Dreißig Jahre Turgenew-Forschung in der DDR // Wissenschaftliche Zeitschrift der Pädagogischen Hochschule Magdeburg. 1980. Bd. 17.

118. Dornacher K. Die Evolution des deutschen Turgenew-Bildes im 19. Jahrhundert. Eine Untersuchung zur Rezeption und Funktion russischer Literatur in Deutschland // Wissenschaftliche Zeitschrift der Pädagogischen Hochschule Magdeburg. 1981. Bd. 5.

119. Dornacher K. Die Turgenew-Rezeption in der deutschen Arbeiterbewegung der 80-er Jahre des 19. Jahrhunderts (1883-1890) // Wissenschaftliche Zeitschrift der Pädagogischen Hochschule Magdeburg. 1982. Bd. 5-6.

120. Dornacher K. Zur Rezeption und Funktion von Turgenews Roman «Neuland» in Deutschland (1847-1883) // Zeitschrift für Slawistik. 1983. Bd. 28. H.l.

121. Dornacher K. Konservative und ultrarechte Strömungen in der deutschen Turgenew-Rezeption am Ende des 19. Jahrhunderts // Wissenschaftliche Zeitschrift der Pädagogischen Hochschule Magdeburg. 1984. Bd. 2.

122. Dornacher K. Zu den Anfangen der deutschen Rezeption von Turgenews dramatischen Werken // Wissenschaftliche Zeitschrift der Pädagogischen Hochschule Magdeburg. 1985. Bd. 22.

123. Dornacher K. Das Echo auf Turgenews Tod in der deutschen , Öffentlichkeit // Zeitschrift für Slawistik. 1986. Bd. 31. H. 2.

124. Dornacher K. Grundzüge der deutschen Turgenew-Rezeption im 20.Jahrhundert // Zeitschrift für Slawistik. 1988. Bd. 33.

125. Freie Bühne für modernes Leben. Bln. 1891.

126. Fontane Th. Dreißig bis Achtzig. Sein Leben in seinen Briefen. Lpz. 1959.

127. Fontane Th. Schriften zur Literatur. Bln. 1960.

128. Fontane Th. Aufzeichnungen zur Literatur. Ungedrucktes und Unbekanntes. Berlin und Weimar. 1969.

129. Glagau O. Die russische Literatur und Iwan Turgenew. Bln. 1872.

130. Goes G. Die Turgenew-Forschung an der Pädagogischen Hochschule «Erich Weinert» Magdeburg (1976-1988) // Wissenschaftliche Zeitschrift für Slawistik. 1989. Bd. 34. H. 4.

131. Grüning U. Moorrauch. Essays. Bln., 1985.

132. Hennequin E. Ecrivains francises. Ivan Teurgueneff. Paris, 1889.

133. Hesse H. Gesammelte Werke. Suhrkamp. 1957.

134. Hesse H. Eine Bibliothek der Weltliteratur. Bln., 1978.

135. Hindus M. The Duels in Mann und Turgenev // Comparative Literature. 1959. №4.

136. Hock E. Fontanes Verhältnis zur Erzählkunst Turgenews // I.S.Turgenew in Deutschland. Materialien und Untersuchungen. Hsg. von G.Ziegengeist. Bln. 1965. Bd. 1.

137. Hofman A. Thomas Mann und Turgenew // I.S.Turgenew in Deutschland. Materialien und Untersuchungen. Hsg. von G.Ziegengeist. Bln. 1965. Bd. 1.

138. Hofman A. Thomas Mann und die Welt der russischen Literatur. Ein Beitrag zur literaturwissenschaftlichen Komparativistik. Bln. 1967.

139. I.S.Turgenew und Deutschland. Materialien und Untersuchungen. Hsg. von G.Ziegengeist. Bln. 1965. Bd. 1. ;

140. Laage K.-E. Th.Storm und Iwan Turgenjew. Schriften der Th.Storm. Heide. 1963. № 2.

141. Laage K.-E. Th.Storm und Iwan Turgenjew. Persönliche und literarische Beziehungen, Einflüsse, Briefe, Bilder. Bln. 1967.

142. Laage K.-E. Turgenjew-Zitate bei Thomas Mann // Zeitschrift für Slawische Philologie. 1983. Bd. 43. H. 1.

143. Le Temps. Paris, 1872. 29 oct.

144. Liliencron D.v. Ausgewählte Briefe. Bin, 1910. Bd. 1.

145. Lindau P. Neuland. Ein Roman von Iwan Turgenew // Die Gegenwart. 1877. №40.

146. Mann Th. Briefe 1889-1936. Frankfurt am Main, 1961.

147. Neuland. Roman von Iwan Turgenew // Heimgarten. 1877.

148. Petzet E. Paul Heyse und Iwan Turgeniew. «Westermanns Monatshefte». 1924.

149. Pitsch L. Iwan Turgenjew. Persönliche Erinnerungen // Nord und Süd. Eine deutsche Monatsschrift. Bln., 1878.

150. Pitsch L. Aus meinen Erinnerungen an Iwan Turgenjew und seinen Briefen an mich // Schlesische Zeitung. 1884. № 184.

151. Reed T.J. Mann und Turgenew.- A first love // German Life and Letters. N.S. 1964. № 17.

152. Reinholdt A.v. Iwan Turgenjew. Ein Nachruf // Das Magazin des In- und Auslandes. 1883. № 39.

153. Reinholdt A.v. Kritische Phantasien über russische Belletristen // Das Magazin des In- und Auslandes. 1886. № 2.

154. Schmidt Ch. Bedeutung und Funktion der europäisch östlichen Welt im dichterischen Werk Th.Manns. München. 1971.

155. Schmidt H. Turgenews Einfluß auf den Erneuerungsprozeß der deutschen Literatur im 20. Jahrhundert. Arnold Zweig und Iwan Turgenew. Magdeburg. 1988.

156. Schmidt J. Iwan Turgenew // Preußische Jahrbücher. 1868. Bd. 22. № 4.

157. Schmidt J. Neuland // Im neuen Reich. 1847.

158. Schulze Chr. Th.Fontanes frühe Begegnung mit der russischen Literatur // Zeitschrift für Slawistik. 1963. Bd. 8 H. 3.

159. Schulze Chr. I.S.Turgenew und Fr. Spielhagen // Zeitschrift für Slawistik. 1973. Bd. 18. H. 1.

160. Stolper A. Briefe über Turgenjew // Sinn und Form. 1983. Bd. 35.

161. Stolper A. Turgenjews «Ein Monat auf dem Lande» im Spielplan des Deutschen Theaters Berlin. Magdeburg, 1968.

162. Turgenjew I. Briefe. Berlin und Weimar, 1976.

163. Vogüe E.M. Le roman russe. Paris, 1892.

164. Wander M. Guten Morgen, du Schöne. Bln., 1978.226

165. Weimann R. Literaturgeschichte und Mythologie. Bln., 1971.

166. Wenzel G. Iwan Sergeewitsch Turgenew in Aufzeichnungen von Th Mann // Zeitschrift für Slawische Philologie. 1983. Bd. 43. H. 1.

167. Zabel E. Iwan Turgenjew. Eine literarische Studie. Lpz., 1884.

168. Zabel E. Literarische Streifzüge durch Rußland. III. Iwan Turgenjew. Bln. 1885.

169. Zweig A. Erinnerungen an Turgenjew // I.S.Turgenew und Deutschland, Materialien und Untersuchungen.Hsg. von G.Ziegengeist. Bln., 1965. Bd. 1.

170. Zweig A. Über Schriftsteller. Bln., 1968.

171. Zweig A. Erzählungen. Bln., 1983.