Проблема рационального и иррационального в деятельности: От классического марксизма к современности тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.01, доктор философских наук Русаков, Василий Матвеевич

• Русаков, Василий Матвеевич
• доктор философских наук
• 1999

Оглавление диссертации доктор философских наук Русаков, Василий Матвеевич

Введение.

Глава 1. Проблема и категории рационального и иррационального в истории европейской философии: историко-феноменологическая экспозиция.

Глава 2. Проблема и категории рационального и иррационального в классическом марксизме.

Глава 3. Проблема рациональности в русской философии конца Х1Х-начала XX века.

Глава 4. Проблема рациональности в работах В. И. Ленина и советской марксистской философии.

Глава 5. Проблема рационального и иррационального в современной философии.

Глава 6.Эвристические аспекты современных подходов к проблеме рационального и иррационального.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Проблема рационального и иррационального в деятельности: От классического марксизма к современности»

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования Проблема сущности и взаимоотношения разумного и неразумного является одной из вечных философских проблем, в разные эпохи по-разному формулируемой и толкуемой. В более близком и понятном нам виде она определяется как проблема рационального и иррационального. Переживаемое нами время, на наш взгляд, существенно актуализирует философско-мировоззренческую проблему рационального и иррационального. Острота проблемы заключается в том, что имеет место противоречие: с одной стороны - накопленный материал научных исследований в различных сферах, а также философские изыскания второй половины XX века вплотную подводят нас к необходимости пересмотра и развития наших представлений о разуме, разумности, рациональности и иррациональности, а с другой стороны, - в значительной мере это формулируется в терминах и категориях традиционной дилеммы рационализма и иррационализма, сложившейся в эпоху классической просветительской новоевропейской философии.

Возникает насущная необходимость систематизации и прояснения исходных оснований доставшихся в наследство представлений, которые существенно предопределяют поле и характер рассмотрения того, что традиционно понимается под разумом, рациональностью и иррациональностью, а также выявления и формулирования главных противоречий и результатов, указания эвристически продуктивного значения ее.

Ряд направлений современной философии (марксизм, философия науки, археология знания, феноменология, критический рационализм) проделали значительную работу по созданию предпосылок для основательного развенчания наивного рационализма просветительского типа и его мифологии, но, в свою очередь, обнаружили в себе изрядные ограниченность и запас собственного мифотворчества, связанного уже с контекстом развития науки и противоречиями социальной практики XX столетия: научно-технической революцией, социальными преобразованиями, развитием управления и информационных технологий, кризисным мировоззрением человека нашего времени.

В итоге к концу нынешнего столетия сложилась, на первый взгляд, парадоксальная ситуация, когда сциентистски-рационалистическая мифология некоего "царства разума" оказалась неспособной, с одной стороны, противостоять подъему волны вульгарного иррационализма в различных сферах духовной культуры и практики, а с другой - органично интегрировать тот материал, на базе которого произросли эти явления. Кроме того, возникла настоятельная необходимость, преодолев наивно-просветительский рационалистический прогрессизм, принципиально иначе взглянуть на вне-научные способы постижения целостности и единства бытия: уникальный и мистический опыт, веру как совокупность необходимых для человека смысло-жизненных ориентаций и идентификаций, переосмыслить традиционные и архаические формы сознания и через это выйти к архетипическим основам бытия.

К этому добавляется воздействие обстоятельств "места и времени": как всегда, фундаментальные проблемы философского знания, а таковой, несомненно, является проблема сущности и взаимоотношения рационального и иррационального, оказываются вовлеченными в водоворот не только острейших споров, но и ожесточенных социальных конфликтов и противоречий. Современная философия наглядно демонстрирует нам широкий спектр самых разнообразных подходов к истолкованию данной проблемы. Во многих сферах познания обнаруживается методологическое бескультурье как реакция на прежнее методологическое принуждение и насилие.

Конец века и тысячелетия подводят нас к выводам о том, что многие наши представления и казавшиеся достаточно основательными, знания о сущности бытия, мироздания, методах и формах сознания и мышления, природе человека и общества (полученные, разумеется, с помощью наличного разума и считающиеся стандартами рациональности), являются лишь более или менее достоверными гипотезами, работавшими в прежних условиях, но теряющими свою объяснительную силу при столкновении с новейшими результатами исследования в области термодинамики и молекулярной физики (И. Пригожин)

1), психологии и психотерапии (А. Маслоу, Ч. Лэинг, С. Гроф) (2), физики элементарных частиц (Д. Бом, А. Марков, Дж. Чу) (3) и др. Опыт предшествующих научных революций, разумеется, научает нас осторожному и взвешенному пересмотру прежних знаний и поискам корректных способов формулирования нового. Ясно, однако, что реалии наших дней далеки от идиллической картины плавного вырастания нового содержания из недр наших прежних воззрений, методов и приемов мышления и исследования.

Сильнейшее воздействие на обострение противоречий в методологии рационально-научного познания оказало крушение советской идеологической системы, возводившей в государственно -политически санкционированный абсолют исторически ограниченные представления, сложившиеся в русле рационалистической традиции, которая в главных своих чертах так и не была преодолена, несмотря на заявленный радикальный разрыв с ней. Кстати, в XX столетии уже предпринимались попытки рассмотреть историческую вину мировоззрения и практики Просвещения и рационализма ХУШ в. за возникновение, например, тоталитаризма фашистского типа, дегуманизацию общества, господство отчуждения, технократизм, разрушение личности и окружающей среды (Н. Бердяев, Т. Адорно, М. Хоркхаймер, и др.). В свою очередь, марксизм обвинялся в грехах рационализма ХУШ в. и сегодня ставится вопрос: повинен ли марксизм в тупиках исторического развития советского общества за 70 лет? В этом русле делались попытки разведения воззрений К. Маркса и Ф. Энгельса, десталинизация ленинизма, дебольшевизация марксизма и т.д. Культурно-исторические аналоги этому процессу в истории философии есть: это деканонизация Платона и Аристотеля в эпоху Возрождения, а сегодня - это денацификация наследия Ф. Ницше и М. Хайдеггера. В этом смысле вопрос не новый и мы позволим себе сузить свою задачу и ограничиться вопросом об ответственности марксизма, как определенного типа рациональности, за исторические результаты социального развития, свершенного на его основе (или, по крайней мере, от его имени!).

Вот почему, оговаривая рамки данного исследования и формулируя его задачу, мы поясняем, что интерес наш заключается в рассмотрении проблемы рационального и иррационального под углом зрения современной духовной и культурной ситуации, состояния ее разработки в современной философии.

Второе уточняющее обстоятельство состоит в том, что анализу подвергается, в сравнении и сопоставлении с другими, прежде всего - марксистское истолкование проблемы рационального и иррационального. Это, помимо выше приведенных факторов, обусловлено нашим убеждением в двух вещах: во-первых, марксизм оказал,, несомненно, громадное духовно-практическое воздействие на историю человечества в нынешнем столетии (здесь не будем вдаваться ни в оценки этого воздействия, ни в рассуждения о будущем его; гораздо полезнее, на наш взгляд, разобраться в содержании и характере этого воздействия) и прежде всего своими глубинными идеями о разуме и разумном переустройстве общества и природы, а, во-вторых, ряд вопросов, поднятых им, разработанных им методологических приемов, до настоящего времени остающихся крайне слабо исследованными, содержат в себе значительный эвристический заряд (даже если в самом марксизме они не получили удовлетворительного разрешения), - который в силу сегодняшней политической и идеологической конъюнктуры может оказаться затоптанным на какое-то время.

И третье уточняющее обстоятельство заключается в сосредоточении внимания на том, что прежде всего рациональное и иррациональное являются характеристиками предметной человеческой деятельности. Это, на наш взгляд, позволяет выделить «стержневой» смысл данной проблемы и пары категорий, постичь единство многообразных подходов к истолкованию и определению их и, тем самым, строже очертить границы нашего исследования.

Проблема сущности и соотношения рационального и иррационального, несмотря на свой почтенный возраст, продолжает оставаться в поле зрения мировой философской мысли, о чем свидетельствуют существующие философские школы "научного", "критического" рационализма, философские конгрессы, симпозиумы, конференции, неиссякающий поток литературы. В качестве примеров можно вспомнить ХУ1 Всемирный философский конгресс, посвященный теме "Научная и иные типы рациональности", последующие Всемирные философские конгрессы, также такие периодические издания, как "Журнал современного рационализма" - "Cahiers rationalists", издающийся во Франции (где, кстати, существует "Союз рационалистов") и непрерывно появляющиеся работы представителей самых разных философских направлений, продолжающие исследовать вопрос- что такое разум, рациональное и иррациональное.

Что мешает сдать эту проблему в архив? Сегодня можно отметить целый ряд важных причин.

Во-первых, понятия рационального и иррационального находятся на "пересечении" множества существенных категорий философского знания и их взаимоотношение является одной из вечных проблем философии, хотя собственно теоретическое противоположение рационального и иррационального (дилемма рационального- иррационального) - не столь уж давний продукт философской мысли.

Во-вторых, философия, фактически, в истории классической европейской -всегда являлась не чем иным, как теорией разума, развернуто раскрывающей способности и границы познающего мышления и сознания человека в целом; мощные пласты этих идей продолжают, эксплицитно или имплицитно, оказывать серьезное воздействие на современное теоретическое сознание.

В-третьих, серьезное заострение внимания на сложностях проблемы рационального и иррационального принесла с собой развернувшаяся научно-техническая революция, которая выводит познание и практику на новые уровни освоения реальности. При этом новые формы освоения реальности (теоретические и практические) рассматриваются под углом зрения рациональности-иррациональности, а рациональность, в свою очередь, испытывается на "прочность" - соответствует ли она новым открывающимся возможностям освоения реальности, или является тормозом, препятствием? В условиях НТР, как в процессе познания, так и в практике, привлекаются такие громадные силы и средства, что прежде, чем их пускать в ход, человеку и обществу важно знать надежные критерии рациональности, чтобы ближайшие и отдаленные последствия таких действий не ударили по самому человеку. Нет никаких оснований считать научно-технический прогресс воплощением одной лишь рациональности, в нем присутствует и вполне реальная возможность иррационального.

В-четвертых, актуальна проблема рационального и иррационального и с точки зрения развития теории и практики управления социально-экономическими процессами, социальных преобразований (реформ, модернизаций и т.п.). Казалось бы, прошли времена, когда человек определялся главным образом как существо, наделенное разумом, т. е. рациональное, и таким образом задавалась определенная, чисто рационалистическая теория воспитания и воздействия на поведение человека. Однако и сегодня эта абстракция широко применяется в различных экономических и политических теориях описания и объяснения социального выбора, где выбирающий индивид (избиратель, покупатель) рассматривается только как существо рациональное - в различных вариантах «теорий рационального выбора» («чикагская» и «вирджинская» школы современной экономической теории). Но нас не может удовлетворять и иррационалистическая концепция природы человеческой индивидуальности, сводящая ее то к животнообразной брутальности. Мы не можем, удовольствоваться крайне упрощенными представлениями о том, что человек - существо разумное и если ему растолковать (или он сам для себя строго научным образом определит) "что такое хорошо и что такое плохо", то он безусловно и обязательно будет поступать "хорошо". Но столь же неудовлетворительно воззрение, толкующее о принципиально иррациональном начале в человеке, истолкование которого становится делом очередного ясновидца и мага.

В-пятых, давно уже назрела задача (и делаются попытки) развести понятие рационального и иррационального и их рационалистическое и иррационалистическое истолкование. Другими словами, эта проблема носит конкретно-исторический характер, а европейский классический рационализм и иррационализм дали лишь исторически преходящие и ограниченные версии рациональности и иррациональности. Важно также «развести» понятия разумности и рациональности, особенно учитывая целый спектр узко-прагматических вариантов употребления понятия «рациональность» в различных областях.

В завершении рассуждения об актуальности данной проблемы заметим также, что немаловажный интерес представляет вопрос: внес ли марксизм нечто новое в формулирование содержания проблемы рационального и иррационального, или он просто воспроизвел какие-то представления рационализма? Должны ли мы "списать" его как одну из вариаций тривиального рационализма ХУ111-Х1Х веков или в нем содержатся, по крайней мере, в зародыше предпосылки иного подхода к этой проблеме?

Объект и предмет исследования. Объектом изучения в данной работе является один из самых напряженных периодов развития философии: переход от классической новоевропейской философии к современной, от классического марксизма к современности, прежде всего - современная философская мысль в лице таких ее течений, как марксизм, неокантианство, феноменология, структурализм, неорационализм (философия науки, критический рационализм), некоторые течения русской религиозно-идеалистической философии конца Х1Х - начала XX вв (прежде всего философия "всеединства", русский "космизм", персонализм).

Предметом исследования является проблема рационального и иррационального: исследуется сущность и взаимосвязь категорий рациональное и иррациональное с точки зрения различных направлений современной философии.

Цели и задачи исследования. Цель исследования заключается в установлении фундаментальных смысловых аспектов проблемы рационального и иррационального, характерных для различных направлений современной философии и наличия у них эвристического, продуктивного значения.

Задачи исследования состоят в том, чтобы:

-проанализировать преемственность и разрыв современной философии и классической - в истолковании категорий и проблемы рационального и иррационального; сформулировать основные результаты, к которым пришла классическая и с которых начинала современная философия;

-изучить теоретические основания характерных для современной эпохи методологических и мировоззренческих крайностей: колебаний от безоглядного превознесения свойств человеческого разума вплоть до его утопического обожествления и фетишизации (провозглашения грядущего "Царства Разума" - в виде ли марксистского "светлого будущего всего человечества", в котором все будет подчинено сознательной воле "коммунистически ассоциированных индивидов" или в виде технократических утопий роботизированнокомпьютеризированного "кнопочного рая" с предельной рационализацией поведения людей) до представления человека в качестве субъекта чисто иррационального порыва;

-выявить главные, принципиальные аспекты смыслоразличения в истолковании сущности и содержания проблемы рационального и иррационального в современной философии,

-выявить наличие и определить основные возможности эвристического значения современных представлений о рациональном и иррациональном : есть ли в исключительно противоречивом хоре голосов "рациональное зерно", которое способно помочь нам ориентироваться в нарастающей сложности проблем ХХ1 века, или это тупиковые, ставшие архаическими представления, которые следует сдать в "архив" философии на пороге нового тысячелетия;

-особое внимание необходимо уделить месту проблемы рациональности в марксистской философии и, соответственно, ее связи с мировой, так как она заявила наиболее решительные в нашем столетии претензии на то, чтобы быть не только философией разума, но и теоретической основой практического осуществления разумно устроенного общества.

Степень разработанности проблемы. Проблема сущности и соотношения рационального и иррационального относится к числу фундаментальных философских проблем и потому, в известном смысле, вечных. От эпохи к эпохе человечество размышляло о том, что такое разум и разумное и каждый раз формировало свое представление. Но лишь в эпоху Нового времени в европейской философии оформились соответствующие течения - рационализм и иррационализм, каждое из которых выступило с претензией дать наиболее глубокое объяснение тому, что такое разум и его противоположность. Мы ограничились в своем исследовании рамками современной философии, по традиции начиная ее отсчет со второй половины - конца Х1Х века. В поле исследования были включены такие направления современной философии как марксизм, ряд течений русской религиозно-идеалистической философии конца Х1Х-начала XX веков, феноменология, структурализм, неорационализм в лице философии науки, неокантианство и некоторые др. В этом плане проблема рациональности и категории рационального и иррационального довольно интенсивно разрабатывались в мировой современной философии. Естественно, что наибольшее внимание этой проблематике уделили течения, выступившие наследниками классического рационализма: феноменология ( «сверхрационализм» Э. Гуссерля),- которая сформулировала вопрос, ставший нервом философских споров: "философия как строгая наука", предприняла попытку выявить тонкую (интенциональную) технологию чистого разума; неокантианство (Г. Коген, Г. Риккерт, Э. Кассирер, В. Виндельбанд),- которое весьма глубоко проанализировало разум как способность, свойство теоретического сознания, заключающееся прежде всего в порождении особого предметного мира; неопозитивизм (Р. Карнап, К. Поппер, П. Фейерабенд, Дж. Агасси, С. Тулмин, Т. Кун и др.), - который интенсивно исследовал свойства научнотеоретического мышления и попытался сформулировать критерии научной рациональности. Содержанию категории рациональное с точки зрения ее внутреннего строения серьезное внимание было уделено структурализмом (М. Фуко, К. Леви -Строе). В конце Х1Х века в общий поток современных философских исканий вливается русская идеалистическая философия, которая в лице Вл. Соловьева, Л. Лопатина, С. Трубецкого и Е. Трубецкого, А. Козлова, Н. Бердяева, С. Булгакова, П. Флоренского, Н. Федорова, Н. Лосского и других (особенно философов-символистов А. Белого, В. Иванова) -основательно заговорила о кризисе традиционного рационализма, неудовлетворительности дилеммы рационализма и иррационализма, классических представлений о разуме и его противоположности. Благодаря их усилиям представления о рациональности утрачивают налет рационалистического догматизма, ставятся проблемы углубления представлений о критериях рациональности. Большое влияние на последующую мысль оказала (и в то же время глубоко выразила фундаментальную тенденцию мировой философской мысли), -теория "всеединства" Вл. Соловьева, его учение о "цельном знании" и идея универсального синтеза культуры, прежде всего -духовной (синтез Истины, Добра и Красоты). Особенной заслугой этого периода отечественной философии является выработка убеждения в том, что только "универсально-синтетическое" мышление разумно (если использовать аналогию с изречением Гегеля о том, что только "диалектическое мышление разумно").

В русле весьма основательной общемировой тенденции марксизм поставил вопрос о радикальном переформулировании всех фундаментальных философских категорий. Была сделана такая попытка и в отношении данных категорий. Но судьба философского развития в этой области оказалась печальной. Марксистской философии в этом плане был нанесен значительный ущерб, так как долгое время властными идеологическими институтами данные категории отторгались как "буржуазно-идеалистические" и потому исследование данных категорий было крайне осложнено, в результате в истолковании их сохранилось множество чисто рационалистических пережитков: антиисторизм, созерцательность, гносеологизм.

Тем не менее, следует подчеркнуть, что отечественные исследователи (П. Копнин, А. Лосев, Ю. Бородай, М. Мамардашвили, А. Богомолов, Т. Ойзерман, П. Гайденко, Ю. Давыдов, Н. Мудрагей и др.) сумели обеспечить исследования данной проблемы на уровне мировых стандартов, так что их работы внесли существенный вклад в современное понимание сущности проблемы рационального и иррационального, взаимосвязи рационализма и иррационализма. И хотя они вынуждены были в своих работах, часто осторожно и весьма сдержанно, обосновывать представления не только о правомерности исследования этих проблемы и категорий в рамках марксистской философии, но и необходимости разрабатывать их с пользой для теоретического мышления, что позволило весьма аргументированно и глубоко раскрыть целый ряд новых, в сравнении с традиционным толкованием, аспектов данной проблемы.

В советской философской литературе изначально формулировалось отчетливое противопоставление марксизма дилемме рационализма и иррационализма, причем с резко выраженным негативным оттенком, конечно же, в отношении к иррационализму и более спокойным и конструктивным рассмотрением достоинств и недостатков рационализма. Но в целом, надо сказать, прямого исследования места данной проблемы в недрах марксизма марксистскими философами, - как показывает изучение философской периодики, - в 20-х - начале 30-х гг., практически, не производилось ( за редкими исключениями (публикация известной работы Г. Лукача), и если не считать ранних работ А. Лосева, конечно, не принадлежавших марксистской философии). Эта ситуация сохранялась вплоть до середины 60-х гг.

Общеизвестно, что одними из первых отечественных авторов, сломавших "заговор молчания" вокруг проблемы рационального -иррационального и весьма глубоко поставивших ее в рамках советской марксистской философии были П.В. Копнин, Т.И. Ойзерман. Они задали многие исходные параметры рассмотрения данной проблемы в последующем: попытались определить содержание понятий, их место в системе философских категорий и характер взаимосвязи, т.е. «рациональное зерно» данной проблемы.

Более или менее решительные попытки прямо поставить вопрос о взаимоотношении марксизма и рационализма, а также марксизма и иррационализма можно было найти западноевропейской марксистской литературе того времени. Западноевропейские марксисты, в частности - Г. Лукач, в 1951 г. написал работу "Zerstorung der Vernunft" (Destruction de la Raison -во французском переводе),- "Разрушение разума" - "попытка понять самую страшную трагедию нашего времени в мрачном отсвете печей крематориев" - как отмечал рецензент (8). Философ приходил к выводу, что "нет и не может быть "невинной" философии"(9). Понятно, что работа эта дышала жаром крайне ожесточенной борьбы. Тема "кризиса разума" периодически всплывает на всем протяжении 50-60 гг.(10), вновь и вновь возвращая внимание философов к вопросам "что значит иметь разум, быть разумным?, каковы принципы и критерии разума?".

В 1975 г. был проведен специальный коллоквиум в Дурдане на тему "Рационализм и марксизм". В 1976 г. Э. Балибар в плоскости идеологической и политической борьбы предпринял попытку проанализировать взаимоотношения марксизма и рационализма (Е. Balibar. Au nom de la raison? Marxism, rationalism, irrationalism \\ Nouvelle critique, 1976,№ 99,p.69). Необходимость в условиях открытого идеологического и теоретического противостояния ответить на принципиальнейшие вопросы взаимоотношения главных оппонентов обращала мысль к таким вопросам, как -является ли марксизм вариантом рационализма или нет, что собою представляют рационализм и иррационализм как идеологические и теоретические конструкции сегодня. Во Франции, упоминавшийся уже ранее "Союз рационалистов" (U'Union rationalists), издающий свой собственный журнал, отмечая 40-летие "рационалистической борьбы" в 1975 г., заявлял о верности "обновленному" рационализму , но тем не менее, - все-таки рационализму, отнюдь не отказывающемуся от своих методов и фундаментальных постулатов. Традиционная программа "научного рационализма", выступающего против "верований в различные откровения, исповедующие догмы, несовместимые с духом научности" (12), в свете пристального изучения складывающейся мировоззренческой ситуации, предстает достаточно консервативной и мало улавливающей как раз тенденции обновления: рационализм сам по себе, в своих фундаментальных постулатах устарел и не может выступать эффективным орудием в противостоянии иррационализму.

Следует заметить, что проблема взаимосвязи рационального и иррационального, а также рационализма и иррационализма в этот период была интенсивно изучаема философами самого различного направления и мы можем найти здесь весьма разнообразные и интересные результаты и находки (13). В это же время выходят главные работы К. Леви-Строса, Ж. Лакана, М. Фуко, Т.Куна, П. Фейерабенда, К.Лакатоса и др., оказавшие сильнейшее воздействие на современную философию в плане углубления представлений о тончайших структурах и технологии мышления вообще, рационально-теоретического и научного - в частности. "Бостонские исследования по философии науки" стали своеобразным пиком интереса к проблеме рациональности научного типа.

В 70-х - в 80-е гг. происходит существенное оживление интереса к данной проблематике, пик которого связан с подготовкой и итогами ХУ1 Всемирного философского конгресса (1978), прямо поставившего ее в центр своего внимания, а также в ряде докладов на ХУ11 (1983) и ХУ111 (1988) Всемирных конгрессах.

Глубокие и продуктивные идеи о содержании и смысле рациональности нашли яркое воплощение в целом ряде работ: С.С. Аверинцева, А. Ф. Лосева, Ю. М. Бородая, А. С. Богомолова, П. П. Гайденко, Ю. Н. Давыдова, М. А. Кисселя, Н. С. Мотрошиловой, М. К. Мамардашвили, заслугой которых было соединение мирового классического и современного наследия в этой области с наиболее ценным опытом отечественной философской мысли. Они задали весьма высокий уровень теоретического анализа содержания данной проблемы, сохраняющего свое значение и сегодня. Были исследованы исторические и теоретические формы рациональности, показаны давние историко-философские и культурологические корни проблемы и категорий, диалектическая связь рационального и иррационального, развернуто содержание данных категорий через их плодотворное сопоставление с другими фундаментальными категориями философского знания - такими, как сущность и явление, форма и содержание, субъект и объект, и др. Особое внимание было уделено соотношению рациональности и научности, взаимосвязи понятия разум и рациональность.

Наряду с фундаментальными, были подвергнуты тщательному рассмотрению многообразные иные аспекты проблемы: идея единой рациональности в рамках двух подходов-прагматико-функционального и ценностно-гуманитарного (Н.С. Автономова), историко-философские корни зарождения и развития проблемы (П.П. Гайденко, Н.С. Мудрагей, П.Д. Шашкевич, М.А. Киссель), рациональность как рассудочная целесообразность в системе заданных координат деятельности, с точки зрения которой свободная творческая деятельность выступает как нерациональная, нарушающая стандарты (А.Л. Никифоров), системно - моделирующий подход к анализу критериев научной рациональности (В.Н. Порус), соотнесение общемировоззрейческих вопросов о роли и месте разума в человеческом бытии со специальной проблематикой рационального единства знания в методологии науки (Б.И. Пружинин), несостоятельность жесткого противостояния научной и ненаучной рациональности и установление существенной релятивности критериев рациональности (И.Т. Касавин), указание на потенциальную способность новоевропейского рационализма стать обоснованием насилия над человеком и природой (H.H. Трубников), о необходимости и направлениях поисков нового типа рациональности, в который органично включались бы элементы иррационального (П.С. Гуревич), о рациональности как культурно-исторической ценности (B.C. Швырев).

В конце 80-90е годы наиболее продуктивные направления разработки данной проблемы получили дальнейшее развитие в работах ученых «уральской философской школы» - К.Н. Любутина, И.Я. Лойфмана, Д.В. Пивоварова, В.В. Кима, В.И. Копалова, Л.М. Андрюхиной, В.Б. Куликова, В.В. Скоробогацкого, Н.В. Бряник, В.Н. Железняка, С.Н. Некрасова и др.: углубленное и критическое внимание к традиционным, доставшимся в наследство от прошлого таким проблемам, как соотношение рассудка и разума, чувственного и рационального, рационального и операционального, специфика научно-рационального знания и стиль мышления, проблема фетишизма и рационального познания, историко-философское измерение проблемы. К достоинствам работ этих авторов следует отнести характерное для них скрупулезное внимание к тонкостям понятийно-категориальной постановки и выражения существа проблемы рационального и иррационального, что имеет весьма важное значение в условиях столь большого «разброса» точек зрения и подходов, какое мы наблюдаем сегодня.

Обзор только важнейших результатов современных исследований проблемы и категорий показывает существенное воздействие любой попытки переформулирования и переосмысления их - на все здание философского знания и входящих в него проблем. Проблема рационального-иррационального обладает весьма существенной универсальностью в этом плане.

В то же время выявились ключевые направления истолкования : 1) характеристика метода познания, 2) структурная характеристика (бытия, сознания), 3) характеристика способа деятельности (и шире - жизнедеятельности).

Стало ясно, что сложившееся в европейской философской классике понимание и противопоставление рациональности и иррациональности несостоятельно по ряду причин: превращает эти категории во внеисторические фетиши и абстрактные противоположности.

Попытки философии выступать преимущественно в качестве науки обнаружили рационалистическую трансформацию мифа и заканчивались «интеллектуальным мифотворчеством».Поэтому современная философия делает вывод о том, что надо избегать как превознесения рациональности, так и реанимации мифа.

В этом плане особое внимание уделено современной философией разделению науки и научного мышления и рациональности; делаются попытки увидеть многообразие (вненаучных) форм рациональности.

Но наиболее важным результатом современных поисков в этой области является, пожалуй, все более крепнущее убеждение, что мир сам по себе не рационален и не иррационален. Такая характеристика возникает лишь в процессе «вписывания» человека в мир, как характеристика его мироотношения».

Современная философская мысль последних лет проявила повышенный интерес к философскому иррационализму и мистике. В этом ключе делаются попытки отыскания «новой рациональности», для которой должна стать характерной интеграция универсального и индивидуально-личностного, основанного на уникальном чувственном опыте.

Для конструирования новой парадигмы рациональности тщательно перебирается не только индивидуально-личностный уникальный чувственный опыт, но и вера как совокупность неких проекций человеком себя в окружающий мир (смысложизненных ориентиров, ценностей, самоидентификаций и т.п.), допускаемых им именно потому, что он изначально укоренен в мире, сопричастен ему.

Эти тенденции философских исканий несколько неожиданным образом получили «подпитку» со стороны ряда направлений современного собственно научного и естественнонаучного знания: «голографическая» модель Вселенной, мироздания (Д. Бом, Дж. Чу, А. Марков), «холотропная» модель психики человека (С. Гроф) и т.п. авторов и сторонников этих воззрений приводила к выводу о неслучайном поразительном сходстве современных открытий в физике, математике, химии, психологии, антропологии, и т.п. и архаических форм сознания, которые теперь как бы вместе, - но с разных сторон !- выводят нас на архетипические основы бытия.

Методология исследования. Методологической основой данного исследования является диалектико-материалистическая философия в современном ее прочтении. Практическое применение методология данного исследования находит в эпистемологическом анализе содержания категорий рациональное и иррациональное и проблемы рациональности в рамках современной философии, представленной такими важнейшими ее течениями как марксизм, феноменология, структурализм, неокантианство и неопозитивизм (философия науки, критический рационализм), в силу определенных причин уделившими наиболее пристальное внимание этой проблематике. Такой анализ потребовал соединения логического и исторического аспектов рассмотрения эволюции смысла и содержания проблемы и категорий на протяжении второй половины Х1Х - всего XX вв.

Научная новизна работы, положения, выносимые на защиту.

В диссертации впервые в философской литературе дается определение рациональности как характеристики человеческой предметной (практической и познавательной) деятельности с точки зрения наличия или отсутствия сознательного планомерного контроля со стороны субъекта деятельности над социально - исторически выработанным способом (формой) ее осуществления.

Обосновывается, что контроль над способом (формой) предметной деятельности - это прежде всего контроль над приемами и способами порождения (задания) предмета деятельности (и предметности в целом). Это подразумевает отчетливое различение предмета и объекта, понимание границ порождаемого предмета и предметности и закономерностей их внутреннего строения, развертывания и развития. Систематической инвентаризации всех правил, приемов и «схематизмов» работы теоретического сознания с ними, определение их возможностей.

В диссертации подчеркивается, что рациональность и иррациональность должны анализироваться как соотносительная пара категорий и раскрываться в трех главных смысловых аспектах: соизмеримость-несоизмеримость, контролируемость -спонтанность, конструктивностьдеструктивность, что прослеживается на материале различных течений современной философской мысли.

В диссертации делается вывод о том, что рационализм и иррационализм явились лишь исторически преходящей и ограниченной версией смысла и содержания категорий рациональное и иррациональное и проблемы рациональности. Наиболее неприемлемыми аспектами прежнего истолкования проблемы и категорий являются их метафизически-закостенелое противоположение, но не менее абсурдно механическое соединение их "в пропорции": эти категории являются характеристиками способов человеческой деятельности, а не вещей или объектов, - последние могут характеризоваться таким образом лишь под углом зрения "отложившегося" (овеществленного, объективированного) в них способа предметной деятельности.

С точки зрения проведенного анализа делается вывод, что эти категории не являются какими-то пережиточными реликтами классики, а обретают большое эвристическое значение, во-первых, как регулятивные принципы, ориентирующие нашу творческую способность задания и построения предметного мира, а во-вторых, как критерии, показывающие степень (теоретического и практического) господства субъекта над своими способностями.

Иррациональность, таким образом, выступает как деструктивная спонтанность человеческой предметной (практической, познавательной, ценностно-ориентационной) деятельности, в которой самым важным объектом разрушения являются культурно-исторические измерения субъекта деятельности. Культивирование спонтанной деструктивности человеческого предметного действия направлено, фактически, на самоуничтожение самой способности порождения человеком предметного мира, с помощью которого происходит освоение окружающей действительности.

Научно-практическая значимость работы. Результаты исследования могут быть использованы:

-для существенной корректировки изложения сущности и содержания, а также взаимосвязи категорий рациональное и иррациональное в учебной литературе в отличие от традиционных вариантов, страдающих существенной зависимостью от классического просветительского рационализма (что проявляется в гносеологизме, абстрактно-метафизическом их противопоставлении и антиисторизме);

-для углубления понимания критериев рациональности и разработки практических рецептов организации поведения людей в различных сферах (межэтнические, политические, экономические, социально-психологические) жизни в плане учета сущностной корреляции рационального и иррационального; с отказом от традиционного их отождествления с эффективностью, упорядоченностью, формально- логической правильностью с одной стороны, и с хаосом, дезорганизацией, случайностью - с другой;

-указанные аспекты смысла рационального и иррационального (соизмеримость - несоизмеримость, контролируемость - спонтанность, конструктивность деструктивность) могут быть использованы в науковедческих и иных эпистемологических исследованиях для более тонкой и отчетливой дифференциации феноменов теоретического и обыденного сознания, диагностирования иррациональности в позитивном и негативном смысле;

-понимание рациональности как контролируемого порождения предметности может быть использовано в качестве методологической предпосылки для исследования культурно-исторического процесса и его закономерностей с целью определения и различения элементов архаических, современных и перспективных в продуктах каждой эпохи, последующего анализа органического взаимодействия их там и прогнозирования культурно-практического творчества в различных сферах (проективная культура).

Апробация работы. Основные результаты исследования данной темы обсуждались на заседаниях кафедры истории философии Уральского госуниверситета, кафедры философии Уральской государственной сельскохозяйственной академии, в докладах на научных конференциях в гг. Москве, Екатеринбурге, Челябинске, Иркутске, Красноярске, Комсомольске -на- Амуре, Хабаровске и др., представлены в публикациях автора. Результаты исследовательской работы автор использовал при чтении курсов философии и истории философии, политологии и социальной психологии для студентов и аспирантов Уральской государственной сельскохозяйственной академии, в курсе гуманитарной и социально-психологической подготовки руководителей и специалистов различных предприятий и учреждений. Итоги работы и основные положения диссертации обсуждались на докторантском семинаре кафедры философии ИППК при Уральском госуниверситете им. А. Горького.

Главные результаты изложены в монографии, статьях и тезисах докладов на научных конференциях общим объемом более 30 п.л.

Структура и объем работы. Диссертация состоит из введения, шести глав, заключения, приложения и библиографии.

Объем 313 стр., список литературы - 239 наименований.

Примечания к Введению

1. И. Пригожин, И. Стенгерс. Познание сложного. М, 1976.

2. Ф. Капра. Уроки мудрости. М.,1994.

3. См.: Аверинцев. Аналитическая психология К.-Г. Юнга и закономерности творческой фантазии.- О современной буржуазной эстетике. Вып. З.М,1976; V.Farias. Heidegger et nazisme.// Nouvel observateur, 1988,№ 1211; V. Farias. Heidegger e nazismo//Panorama, 1987,№1125. Epoca, 1987,№1938.

4. Ch. Buchanan, M. Tullock. The Theory of social choice.Chic.,1977

5. Вл. Соловьев. Философские начала цельного знания. Соч., т.2.; С. Трубецкой .Основания идеализма. Соч.,т.2.

6. П.В. Копнин. О рациональном и иррациональном. -Вопросы философии, 1968, №5.

7. A.C. Богомолов. Т.И. Ойзерман. Н.С. Мудрагей.

8. St. Breton. L"irrationalisme selon G. LuKacs. - La crise de la raison dans la pensee contemporaine. P., 1968,p.207.

Заключение диссертации по теме «Онтология и теория познания», Русаков, Василий Матвеевич

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Опыт современности дал нам исключительно интересный материал для сопоставления итогов развития детально разработанных мировоззренческих, концептуальных систем, которые предприняли в новое и новейшее время интеллектуальные и практические попытки прояснения того, что собой представляют человеческий разум, другие способности сознания, психики (воля, интуиция, бессознательное), а также различные формы неразумия (безумие, невежество, фетишизм).

И в то же время, - неудивительным образом! - сегодня вновь актуален вопрос утверждения разумности человека и человечества: разумности, обогащенной опытом познания и самопознания, разумности, равно способной противостоять дикости иррационализма и ужасающим химерам фетишизированного и мифологизированного разума в различных вариантах рационализма. Разумность, только и дающая способность постичь разумное и неразумное.

Конец века и тысячелетия настраивает нас на определенное "подведение итогов" - обзор поставленных и решенных проблем, прозрений и заблуждений, неизбежно заставляет задумываться о ценности человеческого разума и разумности как способности. Оглядываясь на свой устрашающий опыт, человечество сегодня слишком легко впадает не только в скепсис по отношению к разуму, но и в изощренные формы отрицания его (как недавно впадало в эйфорию по поводу его могущества), даже если это совершается под флагом возвращения к строгой рациональности и научности. Опыт осмысления проблемы и категорий рациональное и иррациональное в современной философии позволяет нам сегодня сделать некоторые выводы.

Прежде всего, необходимо разведение категорий "разум" и "рациональное" - ясно, что они не вполне совпадают, поскольку рациональное это определенная характеристика человеческой деятельности с точки зрения наличия (или отсутствия) сознательного контроля со стороны субъекта ее над способом своей деятельности. Разум же, как способность, свойство человеческого мышления - шире. Он включает элементы и иррациональные, не входящие в рациональность, такие как спонтанность, несоизмеримость, деструктивность, которые противоположны сторонам рациональности - контролируемости, соизмеримости, конструктивности (продуктивности). Примером тому может служить рассмотрение проблемы научной рациональности в философии науки, в критическом рационализме, а еще раньше в неокантианстве и феноменологии Гуссерля: наука не есть чистая рациональность, научно-технический прогресс не является воплощением или матрицей рациональности. Они гораздо шире, включают в себя и иррациональные моменты. Научная рациональность, в то же время, есть частный случай рациональности, так как в ней собственно рациональные аспекты выражены наиболее полно и выпукло (соизмеримость и выразимость, контролируемость и конструктивность).

История новоевропейской философии свидетельствует о выделении в понятии рациональности как минимум трех обязательных моментов или аспектов: соизмеримости (выразимости одного через другое), контролируемости (а, значит, воспроизводимости) и конструктивности (продуктивности).

Рациональное и иррациональное - это соотносительные категории, которые обессмысливаются одна в отрыве от другой, определяются одна через другую. Эту идею классической философии последовательно развивала марксистская (советская) философия и сегодня ее надлежит не только усвоить как нечто непреложное, но и сделать практические выводы: в реальной предметной деятельности человека (практической, познавательной, нормативно-ценностной) всякий ее вид (и продукт) неизбежно включает это двуединство, смысл которого в том, что рациональными мы называем те свойства, стороны, которые подчиняются выразимости, соизмеримости, контролируемости, являются конструктивными, а иррациональными, - наоборот, несоизмеримые и невыразимые, спонтанные и деструктивные.

Причем, иррациональность надо понимать не в духе некой "отрицательной теологии", как нечто чисто негативное: несоизмеримость, не-контролируемость, а содержательно. Иррациональное есть регулятивный принцип, свойственный разуму ( как способности познающего мышления) или вообще всякой иной предметной деятельности человека, подразумевающий непрерывное выхождение за пределы создаваемого этой деятельностью предметного мира. Мир предметности, порождаемый деятельностью человека, характеризуется прежде всего определенными границами, пределами ( не случайно он "О-предел-ен"!), все предметы имеют пределы (что позволяет в то же время производить их соизмерение и сопоставление), а деятельность, активность -постоянно их преодолевает, ломает, порождает все новые, другие, иные. Человек в своей деятельности производит (путем порождения предметов и предметности) соединение, сопоставление (соизмерение - частный случай) вещей объективного мира в самых разных аспектах, хотя сами по себе они, что называется, и не думали сопоставляться и взаимовыражаться. Иррациональное в этом смысле и предстает не просто как алогическое, противоразумное и безумное, но именно как самопроизвольное порождение качественно нового (иного), что есть неконтролируемость и деструктивность (разрушение, слом границ, выхождение за пределы). Иррациональность как регулятивный принцип обладает большой эвристической мощью в соединении с рациональностью: понимание "поверх барьеров непонимания"(Аверинцев), измерение и вычисление в сути своей несоизмеримого, воспроизведение необратимого и дискретного, конструирование и продуцирование спонтанного и самопроизвольного. Забвение этой органической связи оборачивается жестокими просчетами в форме рационализма или иррационализма.

Рациональность есть сознательный контроль со стороны субъекта предметной деятельности над общественно-исторически выработанным способом осуществления этой деятельности, что прежде всего подразумевает контроль над способом порождения предмета деятельности, или, говоря шире -предметности. Господство человека над миром порожденных его деятельностью предметов (идей, норм, ценностей, институтов, понятий, образов, дискурсов) означает что он дифференцирует их на архаические, современные и перспективные, вырабатывает соответствующие процедуры устранения архаических, интенсивного использования современных и создает необходимые условия развертывания перспективных.

Что формы и способы порождения предметного мира суть продукты длительного исторического развития - не подлежит сомнению и признано многими направлениями современной философии. Гораздо важнее в этом культурно-историческом процессе увидеть взаимосвязь рациональности и иррациональности: с одной стороны имеет место спонтанный процесс порождения новых форм и способов (что приводит к дискретности исторически определенных культур, их несоизмеримости и невыразимости), нарушению связности и непрерывности, а с другой стороны - скрупулезная работа человеческого сознания по инвентаризации их, изучению их структуры и техники воспроизводства (археология знания М. Фуко в этом плане сделала немало).

Все это подводит нас к выводу, что необходимо произвести разделение категорий и проблемы рационального и иррационального и их отображения в рационализме и иррационализме, которые являются лишь определенными конкретно-историческими версиями данных проблемы и категорий. Противоположность рационализма и иррационализма как исторически определенная дилемма исчерпала себя, сыграв ту важную роль, что резко очертила границы категорий, сформулировав наличие реальной проблемы.

Необходимость многих таких разделений в большей или меньшей мере была осознана в различных направлениях современной философии. Наиболее решительные заявления с момента своего возникновения сделал марксизм, который не только констатировал "конец" немецкой классической философии, но не эпатируя экстравагантными пассажами (как философия жизни Ницше или экзистенциализм Кьеркегора) поставил вопрос о конструктивном, содержательном преодолении старого наследия. Возникает необходимость уяснения вклада марксизма в осмысление данной фундаментальной проблематики. В данной работе мы затронули проблему рационального и иррационального в ее взаимосвязи прежде всего с марксистской философией, в нынешнем столетии наиболее последовательно заявившей претензию быть не просто "продолжательницей прогрессивных тенденций мировой философии", но претензию на то, что она есть подлинная философия разума, наиболее последовательно непримиримая и несовместимая "ни с какой поповщиной, ни с каким мракобесием и суеверием, ни с какой защитой социального угнетения". Категории рационального и иррационального достаточно широко использовались основателями марксизма (прежде всего, разумеется, Марксом, в "Капитале") при анализе фундаментальных социально-исторических и гносеологических проблем. Особенное звучание получали категории рационального и иррационального при попытке Маркса определить сущность современного ему капиталистического способа производства, что нашло отражение во введенном им понятии "иррационально-превращенной формы". Это было весьма глубокой проработкой целого класса явлений (фетишизма, отчуждения, овеществления).

Однако интересны были не только эти заявления философского направления, ставшего, несомненно, одним из главных в двадцатом веке. Еще больший интерес вызывает предпринятая попытка преобразования общества, человека и познания на основе принципов, сформулированных в рамках этого течения. "Царство Разума" на земле - это попытка воплощения социальной и философской концепции в определенном общественном устройстве, то есть пересоздание человека и человечества. Выстраивается последовательная цепь логически взаимоувязываемых в определенную философскую систему положений: общество подошло (созрело) вплотную к некой черте, когда необходимы и неизбежны преобразования всемирно-исторической значимости; человек, как социальное существо, опираясь на силу своего разума, наконец изменяет и преобразует общество и себя в том числе, впервые становясь господином своих социальных связей и отношений, начиная впервые контролированно их осуществлять, вместо того, чтобы как прежде быть игрушкой этих слепых стихийных сил. Именно такое сознательно-контролированное осуществление всех социальных связей способно воплотить идеал справедливого общества и есть Царство Разума на земле.

Чем на деле оказалось провозглашенное Царство Разума там, где его попытались воплотить - "на одной шестой части суши", мы уже говорили. Поэтому в нашей работе появляется мотив крушения Царства Разума. Философия марксизма, с величайшей энергией обосновывая необходимость и неизбежность сокрушения всяческих "царств", оказалась права и в отношении самое себя: рухнуло и "Царство Разума". Почему это произошло и как -все это, очевидно, еще долго будет осмысливаться человечеством, причем безотносительно к тому, каково будет отношение к марксизму. Надо также сказать, что марксизм в своих фундаментальных рационалистических и рационализаторских притязаниях был не одинок и именно поэтому он стал знамением времени. Глубинные тенденции новоевропейской культуры, круто замешенные на просветительском рационализме, развернули в нашем веке свое содержание и были "воплощены" в социальных институтах, технологиях социальных и мыслительных практик человека и целого общества. Мы стали свидетелями развертывания как достоинств, так и недостатков рациональной организации производства, рационального образования, просвещения и воспитания, рационального регулирования экономики, природопользования, концепции рациональных предпочтений рядового потребителя на рынке товаров и многого другого. В то же время опыт подчеркивает нам, что рациональность и иррациональность весьма тонко переплетены в реальности.

Каковы важнейшие черты марксистского предприятия в этой области? Марксизм заявил глубокое, фундаментальное переформулирование проблем и категорий всего философского знания, но не осуществил этого на деле. Это и понятно -предполагалась работа не на ряд лет (В.И. Ленин), предполагалась, как мы видим, - новая цивилизация. Марксизм не осуществил замышлявшегося кардинального переосмысления категорий и потому остались главные рудименты просветительского рационализма, потому правомерны известные обвинения марксизма в сохранении существенных элементов рационализма, доказавших свою несостоятельность еще в Х1Х веке: отождествление рациональности с абстрактно-логической правильностью, отождествление разумности и рациональности, разрыв категорий рационального и иррационального, даже фетишизация рациональности и тем самым разума. Все это проявилось в последующей социальной практике построения советского общества - возникло то самое "Царство Разума", которое так блестяще было проанализировано самими основателями марксизма на заре его возникновения.

Мы сознательно оговариваем свое осторожное отношение к утверждению о воплощении тех или иных концепций в практике социального устройства, поскольку, на наш взгляд, здесь таится существенный зазор: вряд ли вообще можно говорить о том, что та или иная концепция может быть осуществлена в том или ином устройстве общества. Совершенно очевидно, что как советское общество отнюдь не являло собой воплощение марксистских принципов, так массовый потребитель на рынке товаров и услуг свои предпочтения формулирует отнюдь не рациональным образом. Забвение этого обходится достаточно дорого. С точки зрения существа нашей проблемы - это попытки стереть, убрать несоизмеримость и заменить ее полной выразимостью и соизмеримостью, поскольку иное вообще представляется немыслимым.

Русская религиозная философия от Вл. Соловьева до Н. Бердяева, С. Булгакова, Л. Шестова и многих других, интуитивно угадала таящиеся опасности в тенденциях развития марксизма, особенно в его большевистской форме. По-своему, зачастую гениально, прозревая и в то же время, - крайне косноязычно выражая вслух, она вопияла об этом, но как метко уже сказано, -так и не была услышана своевременно современниками. А когда "Царство Разума" выглянуло из строительных лесов - было уже поздно. Критические инвективы никого не могли удовлетворить своей тягой к пророчествам и откровениям, причем над ними отчетливо довлела злоба дня. Тем более, что исторические события века задали бешеный темп, за которым мысль, воспитанная в привычках Х1Х века, угнаться уже не могла!. В то же время, особое положение, в котором оказалась эта ветвь мировой философии, позволило ей сформулировать ряд проблем, симптоматичных для всей мировой философской мысли и культуры, что и предопределило повышенный интерес к возвращению наработанного материала в научный оборот сегодняшнего дня. Русской философией был чутко угадан кризис старой дилеммы рационализма - иррационализма и неудовлетворительность толкования разумного и неразумного в том и другом направлениях, необходимость замены этой исчерпавшей себя дилеммы. Интересно, на наш взгляд, и то, что острота и новизна взгляда русских философов в немалой степени были обусловлены остротой идеологического и политического столкновения с марксизмом в России, стремительно превратившимся в государственную идеологию.

Прослеживание перипетий развертывания проблемы рациональности, на наш взгляд, со всей очевидностью показывает, что разум как способность и свойство человеческой мыслительной деятельности, несовместим ни с каким абсолютизмом: царство разума, то есть подавляющее абсолютное господство этой способности над другими способностями и свойствами человека, а также полное воплощение этой способности или ее продуктов в чем-то конечном и определенно-однозначном невозможно ни с точки зрения внешних, ни с точки зрения внутренних причин. Эту способность человеческое мышление однажды в глубокой древности отшлифовало в своих важнейших принципах и сделало одной из своих характеристик. Но именно поэтому всякая попытка остановить то, что является движением, чья сущность в постоянном движении, причем, в движении, направленном на самое себя, - попытка абсолютизировать какие-то состояния или продукты такой способности оказывается каждый раз невозможной. Как способность человеческого сознания и мышления, разум не может быть отделен от процесса, выделен в "химически чистом виде" и в таком виде обожествлен. В этом свойстве его есть сильный разочаровывающий момент для всякого, кто желал бы иметь определенные и однозначные мерки, некое количество химически чистого разума, которым можно было бы пользоваться, как пользуются поваренной солью домашние хозяйки или метром -портной. "Хитрость" разума состоит в том, что с этой точки зрения он бесплотен и неуловим; он никогда не существует в готовом виде, ему нужно учиться, понимая, что "выучить" окончательно -нельзя.

В этих свойствах, составляющих отличительные особенности данной человеческой способности, есть и достоинства и слабости, постоянно искушающие человечество.

Разум, как не признающая никаких границ и запретов активность, имеет значительную склонность претендовать на исключительность среди всех других способностей человека : воли, чувств, веры, - он претендует заменить и подменить их под любым предлогом (их "несовершенство", слабость, консерватизм, архаизм и т.д.). В силу определенных исторических причин, познание(сущности) однажды было отождествлено исключительно с разумом (который был сведен к рациональности в указанных выше аспектах) и все другие способности человеческой души резко обесценились с этой точки зрения.

Разум по внутренней своей "интенциональной" природе устремляется за пределы всякого налично данного (обязательное отслеживание границ данного предмета и содержания и последующее их преодоление) и в этом таится угроза постоянного релятивизма; а внимание на форму, схему, технологическую процедуру задания предмета - это часто прямая дорога к формализму и схематизму. Превознесение и фетишизация рациональности как соизмеримости и выразимости неизбежно заводила в методологические тупики, особенно отчетливо выявившиеся в современном гуманитарном знании - с этих позиций оказалось невозможным объяснить дискретность культурно-исторического процесса, специфические свойства нормативно-ценностного сознания и его феноменов, и т.п. Под влиянием такой фетишизации (вольной или невольной) инструментарий исследователя становился грубым и нечувствительным к тонкой структуре изучаемого объекта.

Великие завоевания рациональности как сознательно контролируемой воспроизводимости способа и формы деятельности породили Технологию: человечество породило технологическую цивилизацию, в которой оттачиваются и шлифуются способы и методы преобразования всего - вещества природы, человеческой деятельности, продуктов психики. Однако современное научное познание столкнулось с достоверностью необратимости и уникальности, что с точки зрения традиционного взгляда сугубо иррационально. Но необратимость и уникальность при ближайшем рассмотрении оказываются фундаментальными характеристиками бытия, в том числе человеческого.

Рациональность абсолютизируется в форме эффективности, упорядоченности, организованности. Но максимальная эффективность и отточенность технологических приемов и способов человеческой деятельности, при всех своих исключительно привлекательных свойствах, неизбежно ставят вопрос о содержании, о целях, ценностях, верованиях и смыслах, которые принципиально не-технологичны. История нашего столетия убедительно продемонстрировала, что эффективность и сверхорганизованность вполне могут быть связаны с совершенно иррациональными явлениями в обществе.

Второе крушение Царства Разума" было делом времени. Однако приходится заметить, что в рамках этой метафоры речь должна идти, по крайней мере, о двух крушениях. Первое - это то, которое было описано основателями марксизма. Эпоха

Просвещения была первой попыткой утвердить господство и абсолютизм Разума: просвещенные государи, разум, воплощенный в законах государств, рационализм как господствующий способ миропонимания и мирочувствования, рациональность поведения, производства, воспитания и т.д. - вот знаки этого царства. Воистину, человечество не учится никогда на своих ошибках и кажутся наивными увещевания историков о том, что надо изучать историю, дабы извлекать из нее поучительные уроки! Казалось бы, кто как не основатели марксизма и их непосредственные продолжатели, так метко подчеркнувшие изъяны этого царства разума ХУ111 века, убедительно показавшие то, чем оно оказалось на деле, - могли предотвратить вторую попытку установления "царства разума" уже в XX веке. Но именно под флагом марксизма (точнее -марксизма-ленинизма), как единственно научного мировоззрения, была предпринята попытка вновь возвести Разум на престол. Ленин, ставший наиболее авторитетным продолжателем марксизма в нашем столетии, со всей, присущей ему энергией, принялся воплощать идеи, которые он считал аутентично марксистскими, в практику политической борьбы - вначале в рамках созданной им партии, а потом и с помощью государственной власти. И здесь ситуация сложилась с точностью цитаты: идеи всякий раз посрамлялись, как только сталкивались с практикой. Новая мифология "разума" ужаснула не только размерами, далеко превзошедшими предыдущую попытку создать культ Разума в ХУ111 веке: в конце концов та эпоха не знала еще что такое массовое общество, индустриальное производство и тоталитарный политический режим.

Важно также обратить внимание на то, что главным объектом анализа этой воплощенной "мифологии разума", конечно является марксистская и марксистско-ленинская идеология и государственно-политическая система, созданная в соответствии с этой идеологией (подчеркнем: государственно-политическая система, а не общество, не гражданское общество, - которые более или менее оставались в глубине своей лишь косвенно затронутыми воздействием этой системы). Но если говорить о пределах "Царства Разума", то надо включить сюда и массовые упования на силу науки и человеческого разума в целом в обществе нашего столетия, добавить процесс превращения науки в мощнейший социально-политический институт современного общества. Как нам кажется, только в этом контексте можно лучше понять тот факт, что советское общество в массовом сознании и в сознании значительной части интеллектуальной элиты современного общества рассматривалось как грандиозный социально-исторический прорыв, исключительно важный и интересный социальный эксперимент (в науке важен как положительный, так и отрицательный результат). Возможно, это объясняет, почему многие и многие интеллектуалы склонны были не замечать становившихся все более явными аномалий и патологий в развертывании этого "эксперимента", а массовое общественно-политическое сознание (разумеется, прежде всего в постсоциалистических странах) склонно воспроизвести его вновь, но уже в очищенном от "ошибок" виде.

Что означает это "Второе крушение"? Сколько уже сокрушений и разочарований в себе пережил человеческий дух: чем последовательнее он автономизировался и самоопределялся, тем более определенными в чертах были эпохи крушений -прежней разумности, стандартов и образцов рациональности. Логично предположить, что данное крушение, очевидно, не последнее, если человечеству еще суждено существовать на этой земле - поэтому данная метафора в чем-то перекликается с другой - "второго пришествия": вряд ли человечество может ставить в этих случаях какие-то окончательные точки и подводить абсолютные итоги. Важно, на наш взгляд, другое - происшедшее на наших глазах сокрушение "Царства Разума" не должно означать простого отрицания и разрушения того исторически конкретного разума, который был возведен на престол и обожествлен: иначе мы просто затопчем в политической толкотне реальные и крайне сложные проблемы, к которым мы будем обречены возвращаться, причем в далеко не лучшей "форме". Прямо говоря, из того, что оказался сокрушен определенный политический строй, идеология, обнаружилась несостоятельность известных методологических и мировоззренческих претензий, -еще не следует, что поставленные ими проблемы тоже ушли в прошлое, канули в небытие. Мы полагаем, что ряд аспектов проблемы рационального и иррационального, пусть даже в самых общих контурах сформулированных в марксизме, заставляют нас пристально взглянуть на эти категории под указанным углом зрения, тем более, что, как мы постарались показать в работе, в схожем направлении двинулись различные направления современной философской и методологической мысли.

С этих позиций, как нам представляется, необходимо ответить на вопрос о "крушении разума" (термин, в свое время запускавшийся в обращение Д. Лукачем). Сегодня в целом ряде направлений философского и научного познания можно услышать заявления о необходимости преодоления прежнего рационалистического (ньютоно-картезианского, просветительского и т.п.) мировоззрения и метода познания: об этом говорит Ст. Гроф, составляя картографию "областей человеческого бессознательного", об этом говорит И. Пригожин, критически анализируя классическую термодинамику или представления о времени, об этом толкуют историки (Я. Гуревич), оценивая достоинства и пороки постмодернистской методологии.

Очевидно, мы имеем дело с собственным глубинным свойством самого разума - выхождением за пределы им самим себе поставляемые и потому, несмотря на болезненность процесса, змея мудрости меняет кожу. Опыт прошлых научных революций, "смены парадигм" с одной стороны предостерегает нас от благодушия, а с другой стороны - подчеркивает закономерность происходящего. Ограничить разум, чтобы дать место вере, сказал И. Кант, вере в разум, добавим мы. Вере просветленной разумом, как говорил Вл. Соловьев, вере в

Список литературы диссертационного исследования доктор философских наук Русаков, Василий Матвеевич, 1999 год

1. С. Аверинцев. Классическая греческая философия как явление историко-литературного ряда. - Новое в современной классической филологии.М,1979.

2. С. Аверинцев. Образ античности в западноевропейской культуре XX в. Некоторые замечания. Новое в современной классической филологии. М., 1979.

3. С. Аверинцев. Предварительные заметки к изучению средневековой эстетики. Древнерусское искусство: Зарубежные связи. Ч.1.М.,1975.

4. С. Аверинцев. Символика раннего средневековья. К постановке вопроса. Семиотика и художественное творчество. М.,1977.

5. С. Аверинцев. Эволюция философской мысли. Культура Византии. М., 1984.

6. С. Аверинцев. "Аналитическая психология" К.-Г. Юнга и закономерности творческой фантазии. О современной буржуазной эстетике. Вып.З. М.,1972.

7. Н. Автономова. Психоаналитическая концепция Жака Лакана.-ВФ,1973,№11.

8. Н. Автономова. В поисках новой рациональности. -ВФ,1981 ,№3.

9. Н. Автономова. Познание- общество- рациональность. -Философские науки, 1989,№7.

10. Н. Автономова. Рассудок. Разум. Рациональность. М.,1988.

11. С. Адян. Предисловие редактора русского перевода. в кн.: Д. Гильберт, П. Бернайс. Основания математики. Логические исчисления и формализация арифметики. М.,1982.

12. Ю. Анненков. Дневники моих встреч. Ч.2.М.,1991,с.121-122.

13. В. Андрусенко, Д. Пивоваров. Чувственное и рациональное в наглядном образе. -Чувственное и рациональное. Свердловск, 1982.

14. В. Андрусенко, Д. Пивоваров, А. Алексеев. Экстраполяция в научном познании: специфика и проблема правильности. Иркутск, 1986.

15. Л. Андрюхина. Стиль науки: культурно-историческая природа. Екатеринбург, 1992.

16. Аристотель. Метафизика. Соч., т.1. М., 1986.

17. Ю. Асеев. Современный позитивизм и иррационализм, -в кн: Философия марксизма и неопозитивизм. Вопросы критики современного позитивизма. М., МГУ, 1963.

18. В. Асмус. Рационализм. Философская энциклопедия,т.4. М.,1967.

19. Е. Бабосов. Иррационализм, христианство и XX век. Наука и религия, 1967, №2.

20. К. Бакрадзе. Избранные философские труды. Т.З. Тбилиси, 1973.

21. Г. Баммель. Рецензия: Мюллер-Фрайенфельс. Иррациональное.(Muller-Freienfels. Irrationale. Lpz.,1922).-ПЗМ,1923,№4-5.

22. Г. Батищев. Разум. Философская энциклопедия,т.4.,М.,1967.

23. Г. Батищев. Творчество и рациональность. М.,1967.

24. Н. Бердяев. Происхождение зла и смысл истории. Вопросы философии и психологии, №94,95.

25. Н. Бердяев. Об онтологической гносеологии. Вопросы философии и психологии,№93.

26. Н. Бердяев. Философия свободы. М., 1911.

27. Бжезинский. Большой провал. Рождение и смерть коммунизма в 20 веке. -Квинтэссенция. Философский альманах.М.,1990.

28. А. Богданов. Вопросы социализма. М.,1990,с.349.

29. А. Богомолов. Диалектика и рациональность. ВФ, 1978,№7.

30. А. Богомолов. Наука и иные типы рациональности. -ВФ, 1979,№4.

31. Ю. Бородай. Кант и современный иррационализм: проблема продуктивного воображения. ВФ, 1964, №3.

32. Ю. Бородай. Воображение и теория познания. М.,1966.

33. Ю. Бородай. Эротика.Смерть.Табу. М.,1998.

34. С. Булгаков. О реалистическом мировоззрении (Несколько слов по поводу выхода в свет сборника "Очерки реалистического мировоззрения". Спб.,1904). Вопросы философии и психологии, №73.

35. С. Булгаков. Софийность Твари. (Космодицея). Вопросы философии и психологии, №132-133.

36. С. Булгаков. Что дает современному сознанию философия Вл. Соловьева. Вопросы философии и психологии,№66,67.

37. Н. Бухарин. Избранные труды.М.,1990,с.312.

38. Э. Буцениеце. Традиции рационализма и " негативная диалектика" Т.В. Адорно. ВФ, 1982, №4.

39. А. Бычко. Идейные истоки философского иррационализма : критический анализ иррационализма эпохи античности и средневековья. Автореферат дисс., Киев, 1969.

40. Дж. Бьюкенен, Г. Таллок. Расчет согласия. Логические основания конституционной демократии. В кн.: Нобелевские лауреаты по экономике. Джеймс Бьюкенен. М., Таурус Альфа, 1997.

41. Н. Бряник. Рационалистична ли русская культура? Судьба России: прошлое, настоящее, будущее. Доклады Всероссийской конференции. Екатеринбург, 1994.

42. Н. Бряник. Исторические формы рациональности науки и их взаимосвязь с практикой. Рациональность науки и практики: закономерности их сближения. Свердловск, 1989.

43. Ф. Бэкон. Великое восстановление наук.-Соч.,т.1.

44. Ф. Бэкон. Новый органон. -Соч.,т.2. М.,1973.

45. И. Вайнштейн. Диалектика как революционная логика. Под знаменем марксизма (далее- ПЗМ), 1925,№7.

46. Н. Валентинов. НЭП и кризис партии после смерти Ленина.М.,1991

47. Г. Вейль. Математическое мышление. М.,1989.

48. Р. Вихалемм. Дилемма "априорной рациональности" и "историографического позитивизма" в западной философии науки. ВФ,1982,№8.

49. А. Введенский. О мистицизме и критицизме в теории познания B.C. Соловьева.- Вопросы философии и психологии, №56.

50. А. Введенский. О видах веры в ее отношениях к знанию. -Вопросы философии и психологии, №20.

51. А. Введенский. О задачах современной философии, в связи с вопросом о возможности и направлении философии самобытно-русской. Вопросы философии и психологии, 1893, №20.

52. Г. Гегель. Работы разных лет. -Соч. В 2-тт., Т.1.М.,1974.

53. Н. Грот. Что такое метафизика? Вопросы философии и психологии, №2.

54. Э. Гуссерль. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. Введение в феноменологическую философию. Вопросы философии, 1992, №7.

55. Х. Гарбер. Против воинствующего мистицизма А. Лосева.-ВКА, 1930, №37-38.

56. П. Гайденко. "Фундаментальная онтология" М. Хайдеггера как форма обоснования философского иррационализма.-ВФ,1963, №2.

57. П. Гайденко. Экзистенциализм и проблема культуры. М.,1963.

58. П. Гайденко. Трагедия эстетизма: опыт характеристики миросозерцания Серена Кьеркегора. М.,1970.

59. П. Гайденко. Философия культуры Карла Ясперса. Вопросы литературы, 1972, №9.

60. П. Гайденко. Герменевтика и кризис буржуазной культурно-исторической традиции. Вопросы литературы, 1977,№5.

61. П. Гайденко. Идея рациональности в социологии музыки Макса Вебера. Критика буржуазной культуры и музыка. Вып. 3. Л., 1976.

62. С. Гроф. За пределами мозга. М., 1994.

63. С. Гроф. Области человеческого бессознательного. М., 1996.

64. Б. Грязнов. Логика, рациональность, творчество. М.,1982.

65. Ю. Давыдов. Идея рациональности в социологии музыки Теодора Адорно. -Критика буржуазной культуры и музыка. Вып. 3.Л.,1976.

66. Ю. Давыдов. Иррационализм. Философская энциклопедия, т. 2. М.,1962.

67. Ю. Давыдов. Критика иррационалистических основ гносеологии неогегельянства. Современный объективный идеализм. М.,1963.

68. Ю. Давыдов. "Интеллектуальный роман" и философское мифотворчество. Вопросы литературы, 1977,№9.

69. Р. Декарт. Избранные философские произведения. М.,1953.

70. К. Делокаров. Исторический характер рациональности в научном познании. Философские науки (НДВШ), 1978,№5.

71. К. Делокаров. Исторический характер рациональности в научном познании. Философские науки (НДВШ),1978,№5.

72. Дискуссия об "организованном капитализме".-ВКА,1929, №3536.

73. Г. Дмитриев. Логика Гегеля и логика марксизма.-ВКА,1929,№35-36.

74. К. Долгов. Кризис буржуазного философско-эстетического сознания. Борьба идей в эстетике. М., 1974.

75. Г. Дробницкий. Проблемы нравственности. М.,1977.

76. Б. Емельянов, А. А. Ермичев, В.М. Русаков. Первый русский философский журнал. Вестник ленинградского университета. Сер. 6. Вып.З (№20).

77. Б. Емельянов. Очерки русской философии. Екатеринбург, 1995.

78. Б. Емельянов, А. Новиков. Русская философия серебряного века. Екатеринбург, 1995.

79. Б. Емельянов. Этюды о русской философии. Екатеринбург, 1995.

80. Б. Емельянов. Очерки русской философии начала XX века. Учебное пособие. Екатеринбург, 1996.

81. Б. Емельянов., Л. Даниленко. Очерки русского космизма. Учебное пособие. Екатеринбург, 1998.

82. Б. Емельянов. Три века русской философии. Иркутск, 1993.

83. В. Железняк. Феноменология рациональной воли. Пермь,1997.

84. В. Железняк. Медиум. Опыт онтологического истолкования кантовской философии. Пермь, 1997.

85. В. Железняк. Метафизика воли в прямой и обратной перспективе. Пермь, 1997.

86. Западноевропейская культурфилософия между мифом и игрой. Самосознание европейской культуры XX века.М.,1991.

87. И. Зелены. Диалектический материализм и гегелевская концепция рассудка и разума. ВФ, 1982, №8.

88. В. Зинченко, М. К. Мамардашвили. Проблема объективного метода в психологии. ВФ, 1977, №7.

89. А. Зотов. Диалектика развития науки и ее ценностные установки и познавательные схемы. ВФ,1976,№5.

90. Э. Ильенков. Диалектическая логика.М., 1978.

91. Э. Калинин, Е.Чиркова. Концепция постклассической экономической рациональности. Вопросы экономики,1998,№5.

92. И. Кант. Критика чистого разума. Пгр., 1915.

93. И. Кант. Пролегомены.- Соч., т. 4(1). М.,1971.

94. Ф. Капра. Уроки мудрости. М.,1994.

95. А. Карапетян. Против иррационализма в философии и искусствоведении.4.1. Ереван, 1956.

96. И. Касавин. О социальном содержании понятия "рациональность". -Философские науки (НДВШ), 1985,№6.

97. И. Касавин. Теория познания в плену анархии. М.,1987.

98. И. Касавин, 3. Сокулер. Рациональность в познании и практике. М.,1989.

99. Э. Кассирер. Кант и проблема метафизики. Замечания к интерпретации Канта М. Хайдеггером. В кн.: Жизнь и учение Канта. Спб., 1997.

100. Л. Квитко. Очерки современной англо-американской философии. М.-Л., 1936.

101. В. Кизима. Культурно-исторический процесс и проблема рациональности. Киев, 1985.

102. М. Киссель. Рациональная иррациональность. Проблемы борьбы против буржуазной идеологии. Вып.З. Л., ЛГУ, 1975.

103. М. Киссель. "Критика чистого разума" как первый опыт философии науки. -ВФ, 1983,№10.

104. М. Киссель. Судьба старой дилеммы. Рационализм и эмпиризм в буржуазной философии XX века. М.,1974.

105. А. Козлов. Густав Тейхмюллер. Вопросы философии и психологии, №24,25.

106. И. Кон. Философский идеализм и кризис буржуазной исторической мысли. М.,1959.

107. И. Кондаков. Логический словарь. М.,1971.

108. В. Копалов. Общественное сознание: Критический анализ фетишистских форм. Томск, 1985.

109. П. Копнин. Гносеологические и логические основы науки. М.,1974.

110. П. Копнин. О рациональном и иррациональном. ВФ, 1968, №5.111 ."Критический рационализм". Философия и политика. М.,1981.

111. П. Кроссер. Заметки об иррациональности в современной американской мысли. Вопросы философии (далее - ВФ), 1960,№8.

112. Н.Кузанский. Апология ученого незнания. -Соч.,т.1. М.,1978.

113. Т. Кун. Структура научных революций. М., 1977.

114. В. Кураев, Ф.В. Лазарев. Основания научного знания: рефлексия и рациональность. ВФ, 1986, №5.

115. В. Ленин. Экономическое содержание народничества и критика его в книге г. Струве. Полн. собр. соч., т.1.

116. В. Ленин. Развитие капитализма в России. Там же,т.З.

117. В. Ленин. Капитализм в сельском хозяйстве. -Там же, т.4.

118. В. Ленин. Победа кадетов и задачи рабочей партии. Там же, т.12.

119. В. Ленин. Материализм и эмпириокритицизм. Там же, т.18.121 .В. Ленин. Философские тетради. Там же, т.29.

120. В. Ленин. Очередные задачи Советской власти. -Там же, т.36.

121. В. Ленин. Первоначальный вариант статьи "Очередные задачи Советской власти". -Там же.

122. В. Ленин. Об едином хозяйственном плане. -Там же, т.37.

123. В. Ленин. Детская болезнь "левизны" в коммунизме. -Там же, т. 41.

124. В. Ленин. О значении воинствующего материализма. -Там же, т.45.

125. В. Ленин. Государство и революция. -Там же, т.ЗЗ.

126. А. Леонтьев. Из современной германской литературы по рационализации хозяйства.-BKA, 1929,№30(6).

127. Дж. Локк. Опыт о человеческом разуме. Соч.,т.2. М.,1972.

128. Л. Лопатин. Положительные задачи философии. М., 1911.

129. Л. Лопатин. Больная искренность. Заметка по поводу ст. Преображенского "Фридрих Ницше". Вопросы философии и психологии, 1893,№ 16.

130. Л. Лопатин. Я вление и сущность в жизни сознания. Вопросы философии и психологии, №30.

131. Л. Лопатин. Аксиомы философии. Вопросы философии и психологии, №80.

132. А. Лосев. Античный космос и современная наука. -М., 1927.

133. А. Лосев. Философия имени. М., 1927.

134. А. Лосев. Музыка как предмет логики. М., 1927.

135. А. Лосев. Критика платонизма у Аристотеля.М.,1929.

136. А. Лосев. Диалектика числа у Плотина. М.,1928.

137. А. Лосев. Проблема символа и реалистическое искусство. М.,1976.

138. Н. Лосский. Идея бессмертия как проблема теории знания. -Вопросы философии и психологии, №110.

139. Н. Лосский. В защиту интуитивизма. Вопросы философии и психологии, №93.

140. Н. Лосский. Обоснование мистического эмпиризма. Вопросы философии и психологии, №72, 73, 74, 75, 77, 78, 79.

141. Н. Лосский. История русской философии.М.,1994.

142. Г. Лотце. Обоснование метафизики.4.111. Феноменология. -Антология мировой философии.Ч.З.М., 1972.

143. Г. Лукач. Материализация и пролетарское сознание. -Вестник коммунистической академии (далее BKA), М,- Пг., 1923, №46.

144. К. Любутин, В. Володин, И. Нарский. От рассудка к разуму (кант, Гегель, Фейербах). Екатеринбург, 1991.

145. К. Любутин, Д. Пивоваров. Проблема субъекта и объекта. Екатеринбург, УрГУ,1992.

146. Л. Людвиг. Капиталистическая рационализация и женский труд. BKA, 1929,№33(3).

147. М. Мамардашвили. Анализ сознания в работах К. Маркса. -ВФ,1968, №6.

148. М. Мамардашвили. Формы и содержание мышления. М.,1969.

149. М. Мамардашвили. Картезианские размышления. М., 1992.

150. М. Мамардашвили, Э.Ю. Соловьев, B.C. Швырев. Классическая и современная буржуазная философия.- ВФ, 1970,№12, 1971,№4.

151. М. Мамардашвили. Классический и неклассический идеалы рациональности. Тбилиси, 1984.

152. М.Мамонова. Запад и Восток. Традиции и новации рациональности мышления.М.,МГУ, 1991.

153. К.Маркс. Экономические рукописи 1857-1859 гг. К. Маркс, Ф. Энгельс, Соч.,т.46,ч.1.

154. К. Мегрелидзе. Основные проблемы социологии мышления. Тбилиси, 1973.

155. Н. Мотрошилова. Познание и общество. М.,1973.

156. Н. Мотрошилова., Э.Ю. Соловьев. От защиты "строгой науки" к утверждению иррационализма : философская эволюция Эд. Гуссерля и немецкий экзистенциализм.-ВФ,1964,№5.

157. Н. Мотрошилова. Анализ «предметностей» сознания в феноменологии Э. Гуссерля (на материале второго тома «Логических исследований»).- Проблемы сознания в современной западной философии. М.,1989.

158. Н. Мудрагей. Проблема рационального и иррационального в "Критике чистого разума" И. Канта. ВФ,1971,№5.

159. Н. Мудрагей. Проблема рационального и иррационального в философии Гегеля. Проблемы историко-философской науки. М.,1971.

160. Н. Мудрагей. Проблема рационального и иррационального: античность, средневековье. ВФ, 1982, №9.

161. Н. Мудрагей. Рациональное и иррациональное. М.,1986.

162. Н. Мудрагей. Рациональное и иррациональное. -Общественные науки, 1986,№4.

163. В. Налимов. В поисках иных смыслов. М.,1994.

164. И. Нарский. Диалектическое взаимодействие "рассудка" и "разума" у Гегеля. ВФ, 1986, №5.

165. В. Невский. Нострадамусы XX в.-ПЗМ, 1922,№4.

166. С. Некрасов. Социальный прогресс и проблема фетишизма. Свердловск, 1989.

167. Т. Ойзерман. К вопросу о главных течениях современной буржуазной философии. Вестник МГУ. Серия "Философия", 1958,№2.

168. Т. Ойзерман. Рациональное и иррациональное. -ВФ,1977,№2.171 .Т. Ойзерман. Проблема рациональности и современный философский антиинтеллектуализм. ВФ,1979,№2.

169. Т. Ойзерман. Рациональное и иррациональное. М., Знание, 1984.

170. В. Олейник. К вопросу о генезисе проблемы иррационального в античной философии. Проблемы философии. Вып. 54. Киев, 1981.

171. И. Орлов. Логика бесконечности и теория Г. Кантора. -ПЗМ, 1925,№3.

172. И. Орлов. Логическое исчисление и традиционная логика. -ПЗМ, 1925,№4.

173. В. Панов. Чувственное, рациональное, опыт. М., МГУ, 1976.

174. Д. Пивоваров. Операционный аспект научного знания. Иркутск, 1987.

175. Д. Пивоваров. Проблема носителя идеального образа: операционный аспект. Свердловск, 1986.

176. Д. Пивоваров. О соотношении предметного и операционального компонентов научного знания. Вопросы философии, 1977,№5.

177. Платон. Государство. Соч., т. 3(1). М.,1971.

178. М. Полани. Личностное знание. На пути к посткритической философии. М.,1985.

179. К. Поппер. Открытое общество и его враги. М., 1994.

180. М. Попович. Поход против разума: иррационализм в современной французской буржуазной философии. Киев, АН УССР, 1960.

181. В. Порус. О философских аспектах проблемы "несоизмеримости" научных теорий. ВФ, 1986,№12.

182. И. Пригожин, И. Стенгерс. Познание сложного. М, 1976.

183. Б. Пружинин. Проблема рациональности в англоамериканской "философии науки". ВФ,1978,№6.

184. В. Радаев. О рациональности и коллективном действии (о книге М. Олсона «Логика коллективных действий»).- Вопросы экономики, 1996,№10.

185. А. Ракитов. Рациональность и теоретическое познание.-ВФ,1982,№11.

186. Т-Райнов. Отчуждение действия. Социологические очерки.-BKA,1925,№13.

187. В. Рожицын. Социально-экономические основы мифологии.-BKA,1929,№34(4).

188. Л. Рудаш. Преодоление капиталистического овеществления или диалектическая диалектика тов. Лукача. BKA, 1925, №10.1920. Русакова. Анатомия большевизма. Опыт концептуального осмысления. Екатеринбург, Наука, 1994.

189. В. Садовский. Методология науки и системный подход. -Системные исследования. Ежегодник. М.,1977.

190. Г.Саймон. Рациональность как процесс и продукт мышления.-THESIS,1993,вып.З.

191. В. Сеземан. Рациональное и иррациональное. Логос, 1911, №1.

192. А. Семушкин. У истоков европейской рациональности. Начало древнегреческой философии. Уч. пособие. М.,1996.

193. В. Скоробогацкий. Культурно-исторические основания классического марксизма и проблема России. в кн.: Марксизм и Россия. М.,1990.

194. В. Скоробогацкий. Марксизм как феномен европейской и русской культуры: парадоксы становления и развития. в кн.: Ленинизм и Россия. Екатеринбург, 1995.

195. Вл. Соловьев. Кризис западной философии. Соч., в 10-тт., т.1.

196. В. Соловьев. Критика отвлеченных начал. Соч., в 10-тт.Т.2.

197. Социальная философия франкфуртской школы. Критические очерки. М.,1975.

198. Структура и развитие науки. Из бостонских исследований по философии науки. М.,1978.

199. Г. Сульженко. Французский католический экзистенциализм-философия иррационализма и мистики. в кн.: Современный субъективный идеализм. М.,1957.

200. С. Трубецкой. Основания идеализма. Соч.,т.2.М.,1908.

201. Е. Трубецкой. Смысл жизни. Теодицея. Вопросы философии и психологии, 1918, №141-142.

202. Е. Трубецкой. Смысл жизни. Теодицея. Вопросы философии и психологии, №141-142.

203. С. Трубецкой. Учение о Логосе. Соч.,т.4. М.,1906.

204. П. Фейерабенд. Избранные труды по методологии науки. М., 1986.

205. П. Флоренский. У водоразделов мысли. План работы в приложении к кн. "Мнимости в геометрии". М., Поморье, 1922. -Контекст 1972. М.,1973.

206. С. Франк. Реальность и человек. Метафизика человеческого бытия. Париж, 1930.

207. М. Фуко. Археология знания. Киев, 1996.

208. Ф. фон Хайек. Пагубная самонадеянность. Ошибки социализма. М.,1992, с. 1 5,67,132.

209. Я. Хинтикка. Логико эпистемологические исследования. М., 1980,с.355.

210. Велимир Хлебников. Творения. М.,1986,

211. Дж. Холтон. Тематическое исследование науки.М.,1978.

212. Н. Цыркун. Проблема рациональности в современной буржуазной философии. По материалам ХУ1 Всемирного философского конгресса. Философские науки(НДВШ), 1979,№4.

213. А.Шаститко. Модели рационального экономического поведения человека. -Вопросы экономики, 1998,№5.

214. Р. Швери. Теория рационального выбора: универсальное средство или экономический империализм?- Вопросы экономики, 1997,№7.

215. В. Швырев. Теоретическое и эмпирическое в научном познании.

216. В. Швырев. Рациональность как ценность культуры. -Вопросы философии, 1992,№6.

217. В. Шкоринов. Этический иррационализм в России. Ростов- на-Дону, 1973.

218. Ф. Энгельс. Диалектика природы. К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч.,т.20.

219. Н. Юлина. Проблема метафизики в американской философии XX века. Критический очерк эмпирико-позитивистских течений.М.,1978.

220. В. Юринец. Эдмунд Гуссерль. -ПЗМ,1922,№11-12; ПЗМ, 1923, №4-5.

221. F. Aulard. Le culte de la Raison et le culte de I" Etre Supreme. P.,1904.

222. E. Balibar. Au nom de la raison? Marxism, rationalism, irrationalism. Nouvelle critique, 1976,№ 99.

223. Ch. Buchanan, M. Tullock. The theory of social choice. Chic., 1978.

224. La crise de la raison dans la pensee contemporaine. P., 1968.

225. R. Debray. Critique de la raison politique.P.,1981.

226. L.Ferry, R. Alain. Systheme et critique: Essais sur la critique de la raison dans la philosophie contemporaine.Brux., 1984.

227. M. Fougerollas. Contre Levy-Strauss, Lacan et Althusser : trois essais sur Tobscurantisme contemporaine.-P.,1976.

228. La foi aujourd" hui. P., S.E.P.A.L.,1968.

229. M. Granger. La Raison.P.,1965.

230. K. Levy-Strauss. Tristes tropiques. P.,Pion,1968.

231. K. Levy-Strauss. Leçon inaugurale.Le mardi 5 janvier 1960. P.,1960.

232. K. Levy-Strauss. Antropologie structurale. P.,1958

233. S. Mesure. Raymond Aron et la raison historique. P., 1984.

234. M. Papon. Vers un nouveau discours de la methode.P.,1965.

235. Le Rationalisme devant la novation). Les Cahiers rationalistes, 1975, №315, mars.

236. Reason, experiment and mysticism in the scientufic revolution. N.Y. 1975.241 .V.Farias. Heidegger et nazisme.// Nouvel observateur, 1988,№ 1211;