Этический рационализм Л. Н. Тостого тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.05, кандидат философских наук Клюзова, Мария Львовна

• Клюзова, Мария Львовна
• кандидат философских наук
• 2000

Оглавление диссертации кандидат философских наук Клюзова, Мария Львовна

Введение.

Глава I. Истоки этического рационализма Л.Н. Толстого.

§ 1. Влияние античного интеллектуализма на формирование исходных принципов моральной философии Л.Н. Толстого.

§ 2. Этическое преломление классической парадигмы новоевропейского рационализма XVII-XVIII вв. в учении Л.Н. Толстого.

§ 3. Л.Н. Толстой и И. Кант: приоритет «практического разума» и природа человеческой нравственности.

Глава II. Этическая демифологизация и рационализация христианской метафизики.

§ 1. Религиозный опыт Л.Н. Толстого: этико-гносеологический синтез веры и разума.

§ 2. Этическая критика христианской догматики и исторического христианства.

§ 3. Этическое переосмысление Л.Н. Толстым сакрального текста.

Глава III. Иррациональные границы и смысл мтичеекого рационализма Л.Н. Толстого.

§ I. Концепция «истинной религии» и ее этическое содержание.

§ 2. Особенности обоснования морали и способы ее функционирования

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Этический рационализм Л. Н. Тостого»

Актуальность исследования. Проблема рациональности является знаковой для нашего времени. Пытаясь постичь ее суть, указывает Х.-Г. Гадамер, рефлексирующее сознание неизбежно обнаруживает множественность форм реализации человеческим разумом своего предназначения, наличие которых представляет собой открытый вызов современной философской мысли1. Неспособность последней адекватно ответить на него становится причиной отчетливо просматривающейся в культуре уходящего века тенденции к умалению и даже прямому отрицанию разума, открывающей путь к безраздельному господству иррациональности. В сложившейся ситуации обращение к духовному наследию тех мыслителей, чье творчество явилось отражением противоборства рационального и иррационального начал, может не только оказаться чрезвычайно интересным и плодотворным в исследовательском плане, но и стать весьма своевременным шагом на пути к восстановлению утраченной современным человеком изначальной духовно-разумной целостности. В ряду подобных мыслителей Л.Н. Толстому по праву принадлежит одно из важнейших мест. Поэтому попытка осмысления характера и значимости его философского наследия сквозь призму идеи рациональности приобретает, на наш взгляд, особую актуальность.

Обоснование темы. Личность и нравственно-религиозные искания Л.Н, Толстого являют собой довольно типичный, глубоко укорененный в национальной почве и, одновременно, во многом парадоксальный для русской религиозно-философской традиции, существенно выходящий за ее пределы духовный феномен. Жизнь и постижение ее смысла слились в биографии великого русского мыслителя в одно целое: «он жил, чтобы размышлять, и размышлял, [ чтобы жить»2, воплощая в опыте собственной экзистенции неразрывное един

I |

I !

1 См.: Gadamer Я.-G. Historical transformations of Reason // Rationality Today, Ottawa. 1979. P. 14.

2 Гусейнов А.Л. Великие моралисты. M., 1995. С, 201. ство «образа жизни» и «образа мышления», центром которого выступает разум. Сознательное проецирование J1.H. Толстым этой исходной интенции выработанного им жизнепонимания на все свои этико-философские построения в целом придает последним форму «рациональной системы»3, фундаментом которой является утверждение мыслителем безусловности единого во всех людях разумного начала, составляющего подлинную основу их бытия и познания.4 В силу этого, мы используем понятия «рациональность» и «рационализм» в качестве основополагающих категорий сущностного анализа этики Л.Н. Толстого.

Цель и задачи исследования. Основной целью настоящего исследования является реконструкция и анализ системы этического рационализма J1.H. Толстого. Его исходной предпосылкой выступает теоретическое осмысление возможностей и пределов последовательно рационального обоснования человеческой нравственности, а также допустимости сочетания рациональных и иррациональных компонентов в рамках системы этико-аксиологической рациональности. Данная проблема осмысливается автором в процессе реконструкции толстовской модели моральной рациональности, которая рассматривается, во-первых, на уровне ее исходных оснований, лежащих в сфере дорационального, а, во-вторых, на уровне ее верхних пределов, граничащих с областью сверхрационального. При этом, в первом случае, объектом анализа выступает соотношение категорий разума и жизни в философии Л.Н. Толстого, а, во втором, -предложенный им способ разрешения дилеммы разума и веры,

Цель диссертационной работы достигается посредством реализации следующих исследовательских задач:

- определение и обоснование понятий «рациональность», «моральная рациональность», «рационализм» и «этический рационализм», являющихся принци

3 Франк СЛ. Русское мировоззрение. СПб., 19%. С. 460. «Общаясь друг с другом, - подчеркивает Л.Н. Толстой, - мы вперед уверены . в одинаковой обязательности для всех нас общего. разума», который «н есть та единственная основа, которая соединяет всех нас, живущих, в одно»; а поскольку «разум мы знаем вернее и прежде всего», то «все, что мы знаем q мире, мы знаем только потому, что :>то познаваемое нами сходится с законами этого разума, несомненно известными нам». (См.: Толстой Л.Н. О жизни И Толстой Л.Н, Избр. филос. произв. М., 1992. С. 449-450). По сути, подобные рассуждения Л.Н. Толстого о природе и назначении разума служат обоснованием рациональности в качестве способности адекватного постижения и реализации человеком истинных целей и смысла своего существования В подобном контекстуальном ракурсе ключевая толстовская категория разума вплотную приближается по своему объему и содержанию к современной трактовке рациональности как «умопостигаемости объективно всеобщего». (Авто-tioMosa И.С. Рассудок, разум, рациональность. М„ 1988. С. 90). пиальными для данного исследования в силу того, что они обусловливают теоретические подходы и критериальные основания предпринимаемого анализа толстовской доктрины в контексте традиции этического рационализма;

- выявление идейных истоков и важнейших особенностей толстовского варианта этического рационализма посредством выяснения подлинного характера и степени влияния ведущих историко-философских типов европейского рационализма (античного рационализма и классического новоевропейского рационализма XVII-XVIII вв.) на формирование исходных установок и принципов этики JI.H. Толстого;

- определение места нравственно-религиозного учения Л.Н. Толстого в рамках традиции этического рационализма;

- раскрытие природы и специфики религиозности Л.Н. Толстого и установление взаимозависимости религиозного и морального опыта мыслителя, его религиозных и смысложизненных исканий;

- исследование сущности и специфики толстовского понимания веры и раскрытие ее этического смысла, выяснение оснований и значимости толстовского синтеза разума и веры;

- осмысление исходных позиций, направленности и характера толстовской критики христианской догматики и традиции исторического христианства; выявление и рассмотрение целей и приемов этической дешифровки Л.Н. Толстым сакрального смысла библейских текстов; раскрытие этического содержания толстовской концепции «истинной религии»;

- анализ определяющих особенностей толстовского способа обоснования морали и выявление иррациональных границ и смысла этического рационализма Л.Н. Толстого.

Современное состояние исследований по основной проблематике работы. Отсутствие исследований, в комплексе охватывающих эмпирический материал диссертационной работы и ее теоретическую основу, предполагает, что в данной работе автор опирается на теоретические исследования, которые можно сгруппировать в два исходных смысловых блока: к первому относятся современные исследования проблемы рациональности в целом и моральной рациональности, в частности; а ко второму - литература, посвященная анализу религиозно-философских представлений Л.Н. Толстого.

Среди весьма значительного количества работ, содержащих системный анализ философско-мировоззренческого феномена рациональности, необходимо выделить и указать те, которые непосредственно повлияли на позицию автора. К их числу, прежде всего, относятся труды С.С. Аверинцева, Н.С. Автоно-мовой, П.П. Гайденко, М.К. Мамардашвили5, а также два сборника статей («Рациональность как предмет философского исследования» и «Разум и экзистенция. Анализ научных и вненаучных форм мышления») и двухтомная коллективная монография «Исторические типы рациональности»6, в которых наряду с работами российских авторов представлены также статьи европейских и американских исследователей, что позволяет судить о ситуации с изучением данной проблемы, сложившейся на сегодняшний день не только в отечественной, но и в западной философской мысли. Для современного состояния зарубежных исследований сущности и генезиса рациональности характерно многообразие подходов к осмыслению этой темы7, возникшее на волне значительно возросшего в последние десятилетия интереса к ней в западной философии."

Моральная рациональность составляет столь же дискуссионную проблему, как и рациональность в целом, однако она явно уступает последней в концептуальной разработан ности^ Тем не менее в последнее время как в отечественной, так и в зарубежной литературе прослеживается тенденция к систематическому анализу рассматриваемого феномена, что подтверждается выходом в

5 См.; Аверинцев С.О Два рождения европейского рационализма // Вопросы философии, 1989, № 3; Лвтономова Н.С. Рассудок, разум, рациональность. М., 1988; Гайденко П.П. Проблема рациональности на исходе XX века// Вопросы философии, 1991, № 6; Мамардашвили М,К~ Классический и неклассический идеалы рациональности. Тбилиси, 1986.

6 См: Рациональность как предмет философского исследования. М., 1995; Исторические типы рациональности, Т. 1,2. М., 1995; Разум и экзистенция. Анализ научных и вненаучных форм мышления. СПб., 1999. т См.; Rationality and the Social Sciences. L„ 1976; Rationality Today. Ottawa, 1979; Rationality in Sciences and Politics, Boston Studies in the Philosophy of Science. Dordrecht, 1979; Rationality and Relativism / Ed, M. Hollis, St, Lukes. 3"1 ed. Cambridge (Mass.), 1986, Следует отметить, что наиболее подробный анализ современного состояния зарубежных исследований проблемы рациональности содержится в указанной выше монографии Н.С. Автономовой. {Лвтономова Н.С. Указ. соч. С, 10). Среди работ по данной проблематике, опубликованных до середины 90-х гг., прежде всего следует назвать коллективную монографию «Рациональное и эмоциональное в морали» (Под. ред. А.И. Тнтаренко и Е.Л. Дуб-ко.М., 1983). свет коллективной монографии «Мораль и рациональность», где наряду со статьями таких ведущих отечественных исследователей, как Р.Г. Апресян, Л.В, Максимов и др., весьма широко представлены и работы западных авторов.

В формировании собственной позиции автора диссертации решающую роль сыграло знакомство с двумя статьями А.А. Гусейнова («Обоснование морали как проблема» и «Мораль и разум»)10, где на основе рассмотрения эволюции этико-философских представлений о соотношении морали и разума формируются концептуальные подходы к типологизации и анализу исходных принципов и допустимых пределов рационализации морали.

Среди главных проблем, нашедших отражение в указанных трудах отечественных и зарубежных исследователей рациональности, наибольший интерес и важность, с точки зрения целей и задач данного диссертационного исследования, представляют следующие:

1. Формирование целостного представления о природе и содержании понятия «рациональность», рассматриваемого современными исследователями (Н.С, Автономовой, П.П. Гайденко, И.Т. Касавиным, B.C. Швыревым, В.Н. По-русом, П.С, Гуревичем и др.) в качестве универсальной философской категории и фундаментальной характеристики социокультурной реальности и познания, которая может составлять атрибутивное свойство цивилизации. Подлинным источником и почвой идеи рациональности необходимо признать «жизнесмысло-вую проблему ориентации в мире», из чего следует, что рациональность не ограничивается и не задается исключительно эпистемологическими признаками, а является «общечеловеческим свойством», проявляющимся в самых различных сферах жизнедеятельности людей, и выступает как «определенная культурная ценность, реализуемая в определенных нормах человеческого поведения».11 См.: Гусейнов А.А. Обоснование морали как проблема // Мораль и рациональность. М. 1995. С. 48-63; />сен-ное АЛ. Мораль и разум // Разум и экзистенция. СПб., 1999. С. 245-262. Немаловажную роль в ходе выработки авторского подхода к изучению феномена моральной рациональности сыграли работы, посвященные осмыслению соогноеимости рациональною н иррационального начал (См., например, Мудрагей КС. Рациональное иррациональное: взаимодействие и противостояние Н Исторические типы рациональности. Т. 1. М„ 1995, С. 71-87.), а также соотношению категорий Истины и Блага, интерпретируемому через противоположение обуславливаемых ими форм дискурсов - познавательного и этического, и оценку перспектив его преодоления. (Об этом подробнее см.: Благо и истина: классические и неклассические регулятивы, М„ 1998.) См,: Фарман И.П. Рациональность как проблема культуры и познания//Исторические типы рациональности. Т. 1. M., 1995. С. 239; Гуревич П.С. Поиск новой рационаяьности// Рациональность как предмет философского

В предельно широком понимании, рациональность нередко отождествляется с разумностью вообще, раскрывающейся как причастность ума к истине, целостность духовного и практического опыта человека12. В более же строгом смысле, рациональность представляет собой сложное многоуровневое образование, которое может рассматриваться, во-первых, как способность человека мыслить и действовать на основе разумных норм; во-вторых, как особый способ духовно-практического освоения действительности (т.е. метод ее познания и преобразования, основанный на разуме), и, в-третьих, как специфическая упорядоченность, присущая различным формам духовной и практической деятельности и опыта людей (как «некая структура, имеющая внутренние законы и особенности»)13. Причем последнее из выделенных нами значений понятия «рациональность», в свою очередь, заключает в себе два смысловых аспекта: а) характеристику целенаправленной человеческой деятельности, соответствующей разумным правилам и необходимо включенной в структуру определенной социально-исторической и культурной реальности (рациональность как осмысленность, оптимальность и целесообразность действий, как наиболее точное соответствие избранных средств поставленным целям, «причем равно в утилитарном и идеальном смыслах этого слова»14) и б) характеристику стройности, внутренней согласованности, обоснованности и непротиворечивости теоретических положений в рамках какого-либо учения (рациональность как логичность и адекватность определенным интеллектуальным стандартам), При этом все рассмотренные выше значения не просто определяют одно и то же понятие, но лишь в комплексе выражают его суть, ибо только в неразрывном единстве телеологической, методологической и аксиологической «размерности»15 рациоисследоваиия. М, ! 995. С. 209-210; Швырав В. С Рациональность как философская проблема // Рациональность как предмет философского исследования. М., 1995. С, 4-5.

13 См.: Исторические типы рациональности. Т. 2. С. 53. При этом следует учитывать, что подлинная «человеческая разумность состоит кроме всего прочего в том, чтобы понимать, принимать и ценить то, что лежит за ее пределами и что в конечном счете определяет условия ее собственного существования и функционирования». (Гяйденко П.П. Проблемы рациональности на исходе XX века//Вопросы философии, 1991, № 6. С. 31). 13 См.: Аетонамова И.С. Рациональность: наука, философия, жизнь // Рациональность как предмет философского исследования. М.( 1995. С. 62; Гуревт П.С. Указ. соч. С. 209-210; Касавин И.Т. О ситуациях проблем атиза-ции рациональности // Рациональность как предмет философского исследования. М., 1995. С. 206-207.

Мораль и рациональность. М. 1995. С. 4.

15 Порус В.И. Парадоксы научной рациональности и этики // Исторические типы рациональности. Т, 1. С. 325. нальности, в основе которого лежит универсальность самого разума, возможно адекватное постижение ее подлинного смысла.

2. Проблема соотнесения моральной рациональности с иными формами рациональности. В современной философской мысли, как отечественной, так и зарубежной, явно выделяются два противоположных взгляда на статус моральной рациональности: первый исходит из того, что в каждой из известных форм духовно-практической деятельности людей может быть обнаружена «своя рациональность, своя «логика», т.е. объективная упорядоченность, несводимая к какой-то иной», а потому моральная рациональность относится к разряду подобных, «несводимых», форм рациональности16, а второй - утверждает произ-водность способов и приемов рационального обоснования морали от соответствующих рациональных моделей обоснования знания17. Подобная полярность представлений о природе моральной рациональности до определенной степени может быть снята указанием на изначальное сущностное единство разума18, а, следовательно, и универсальность стандартов его функционирования в любых

I сферах человеческой активности, являющуюся подлинным основанием той высшей человеческой способности, которая «позволяет понимать»19.

3. Осмысление сущности и специфики моральной рациональности. Анализ возможностей и пределов распространения критериев рациональности на область морального бытия людей показывает, что, во-первых, в нормативноj ценностной сфере человеческого опыта и деятельности рациональность обна-[: руживается и прослеживается не в меньшей степени, чем в познании, и потому I она может рассматриваться как изначальная упорядоченность не только знаний, но и общих представлений, ценностей, норм и правил, т.е. как «обоснованность

I системы ценностных представлений и нормативных кодексов»20, а, во-вторых, прямое перенесение на моральную почву традиционно упрощенной трактовки рациональности как простой целесообразности оказывается некорректным и влечет утрату смысла рассматриваемого духовного феномена (т.к. далеко не

1ЬГуревич П.С. Указ. соч. С. 215. Максимов Л.В. Аргументация и обоснование а моральном рассуждении // Мораль и рациональность. С. 23. 1"СмНовиков А,А. Рациональность в ее истоках и утратах // Исторические типы рациональности. Т. i. С. 33. 14 Га&денко П.П. Проблемы рациональности на исходе XX века//Вопросы философии, 1991, № 6. С. 14. 1 1и См.; Мораль и рациональность. М„ 1995. С. 4. всякое действие, совершаемое в виду заданной цели и сознательно направленное на ее достижение, является моральным). Однако отсюда отнюдь не следует необходимость полного исключения целесообразности из совокупности характеристик моральной рациональности. Речь здесь идет о том, что моральная рациональность являет собой иную, абсолютную, целесообразность, предполагающую неизменность ориентирующего по отношению к ее субъекту присутствия высшей безусловно-конечной цели (идеала), в сознательной устремленности к которой и заключается сущность данной формы рациональности. Следовательно, в сфере морали рациональное начало несамодостаточно, поскольку является вторичным по отношению к целостности реально вписанного в мир морального сознания, решающего собственными средствами задачи ориентации в мире, которые задаются не рациональностью как таковой, а общим контекстом человеческого существования21.

4. Определение понятий «рационализм» и «этический рационализм».22 Мы склонны выделять два исходных значения термина «рационализм»: а) рационализм как философское направление, признающее разум основой познания и поведения людей и б) рационализм как фундаментальный принцип абсолютной приоритетности разума и его требований. В зависимости от того, в какой именно сфере человеческого опыта и активности реализуется данный принцип, выделяются различные виды рационализма: онтологический, гносеологический, этический и т.д. Существенным представляется также разграничение между рационализмом в его наиболее широком, философско-мировоззреичсском или содержательном, и в узком, строго методологическом или формальном, смыслах.

Что же касается понятия «этический рационализм», то оно может быть наиболее полно и адекватно раскрыто посредством указания на два основных

21 См.: Шеырев B.C. Указ. соч. С. 10. г " Здесь необходимо заметить, что нередко в современной философской литературе понятия «рациональность»

Ь и «рационапи'ш» употребляются недифференцированно и трактуются неоправданно широко, что формирует

I' почву для интерпретационных разночтений, выходящих за рамки простой неточности в словоупотреблении.

I Это создает определенные трудности для уяснения сути означенных, основополагающих для данного нселедо

I вания, категорий. Поэтому, при использовании данных понятий следует помнить; правила их употребления остаются на настоящий момент преимущественно конвенциональными, а потому в ряде случаев указанные

I термины могут нуждаться в дополнительном контекстуальном прояснении. (См. об этом: Автоиамова Н.С. г Указ. соч. С. II; Фарман И.П, Указ. соч. С. 238.). смысловых аспекта его содержания - историко-философский и функционально-методологический: во-первых, под этическим рационализмом понимается направление в этике, выводящее мораль из разума и полагающее его предписания в основу морального действия, т.е. усматривающее в разуме источник безусловного долженствования, и, во-вторых, этический рационализм рассматривается как методологический принцип, который обнаруживается в основе целого ряда теорий морали и содержательно выражается в создании всеобъемлющей дедуктивной системы нравственности, строящейся по принципу общности входящих в нее понятий и представлений и базирующейся на универсальном моральном принципе, из которого логически выводятся конкретные нравственные требования применительно к различным ситуациям.

5. Выделение в качестве основных культурно-исторических типов европейского рационализма античного рационализма и классического рационализма XVII-XVIII вв., а также установление их преемственности в рамках внутренне единой философской традиции23.

Этико-теоретическая проблематизация диссертационной темы осуществляется на стыке двух самостоятельных направлений философско-этических исследований: разработки проблемы рациональности и изучения творческого наследия Л.Н. Толстого. Однако реконструкция и анализ его религиозно-философской доктрины как этической системы рационального типа предполагает предварительное осмысление и оценку существующих в научной литературе точек зрения на характер и специфику нравственно-религиозных идей великого русского мыслителя. В соответствии с целями диссертации автор ограничивается обзором лишь той части толстоведческой литературы, которая непосредственно касается проблематики данного исследования, т.е. вопроса об истоках и смысле этического рационализма Л.Н. Толстого.

Наиболее значительный вклад в постановку и первоначальное осмысление указанной проблемы внесли такие ведущие представители русской религи

31 С.С. Аверинцев рассматривает античный и новоевропейский рационализм как «два рождения европейского рационализма». (См.: Лееринцев С.С. Два рождения европейского рационализма // Вопросы философии. 1989. >ГаЗ, С. 3-13.). Данная схема может также служить основой для выделения и рассмотрения главных исторических типов этического рационализма, а именно, античного и новоевропейского (в рамках которого в качестве озно-философской мысли конца XIX - первой четверти XX в., как Л. Шестов, С.Н. Булгаков, С.Л. Франк, Н.А. Бердяев, В.В. Зеньковский, И.А. Ильин, В.В. Розанов, Г.В. Флоровский и др.24 Характер нравственно-философских построений Л.Н.Толстого оценивается большинством перечисленных выше авторов как «чрезмерный», «гипертрофированный»25, «догматический»26 морализм, «моралистический формализм»27, настоящий «панморализм»28 и тираничный до крайности «этицизм», проявляющийся в «одностороннем подчинении всей жизни отвлеченному моральному началу.»29. Все учение Л.Н.Толстого, утверждает И.А. Ильин, есть не что иное, как «мораль»20, поскольку, особо подчеркивает С.Н. Булгаков, именно «этическая проблема . составляет все содержание философии гр. Толстого, этой типично русской философии»31.

В столь отчетливо обозначившейся моралистической интенции толстовской философии ее критики склонны были усматривать доведенное до предела проявление свойственных русской религиозно-философской мысли «экстремизма и максимализма»32, в котором одновременно заключается и ее «жизненность», и ее «полная метафизическая слабость»33. При этом, безраздельное доминирование сугубо моралистического начала в рамках толстовского учения практически единодушно рассматривалось современниками мыслителя как прямое следствие изначальной рационалистической ориентированности его философской позиции, непосредственное порождение его рационализма, который особо значимого варианта этической рационализации необходимо отдельно упомянуть этический шрнортм Канта). м См.: Бердяев Н.А. Духи русской революции U Литературная учеба. 1990, № 2; Булгаков С.Н. Д.Н, Толстой// Булгаков С.Н. Тихие думы. М„ 1996; Булгаков С.Н Челонекобог и человекозверь Н Булгаков С\Н. Соч.: в 2 т. Т. 2. М., 1993; Зеньковский В.В. История русской философии. T, 1, Ч, 2. Л„ 1991. С. 195-208; Ильин И.А. О сопротивлении злу силою//Ильин И.А. Путь к очевидности. М., 1993; Левицкий С.А, Очерки по истории русской философии. Т. 2. М., 1996; Лосский НО. Условия абсолютного добра. М., 199); Мережковский Д.С, Л.Толстой и Достоевский. М., 1995; Розанов В.В. Толстой и Русская Церковь//Розанов В.В, Религия и культура. Т. 1. М„ 1990; Флоровский Г. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991; Франк С.Л Русское мировоззрение. СПб., 1996. С. 432-478; Шестов Л. Добро в учении гр. Толстого и Ф. Ннтше (Философия и проповедь) // Шестов JI, Избранные сочинения. М., 1993; Шестов Л. Откровения смерти. На страшном суде (Последние произведения Л.Н. Толстого) // Шестов Л. Соч.: в 2 т. Т. 2. М., 1993 и др. " Лосский И.О. Условия абсолютного добра. М., 1991. С, 267, 128.

14 Франк С.Л Нравственное учение Л.Н.Толстого // Франк С.Л. Русское мировоззрение. СПб., 1996. С. 437.

Бердяев Н.А. О назначении человека. ML, 1993, С, 324. ав См. об этом: Зеньковский В.В. История русской философии, Т. 1. 4.2. Л., 1991. С. 201; Левицкий С.А, Очерки по истории русской философии. Т. 2. М., 1996. С. 159. 29 Зеньковский В.В. Указ. соч. С. 205,207.

2аИльинИ.А. О сопротивлении злу силою//Ильин И.А. Путь к очевидности, М„ 1993.С. 43. 31 Булгаков С.Н. Соч.: в 2 т. Т. 2. М„ 1993. С. 43. 12 Лосский Н.О. Указ. соч. С. 267, " Булгаков С.Н. Указ, соч. С, 43, признавался исходной мировоззренческой установкой и основным методом нравственной философии JI.H. Толстого, принимающей очертания строго «рационалистической этики»34.

Толстовский рационализм сразу оказался объектом весьма жесткой критики со стороны целого ряда современников мыслителя, инициатором которой выступил Л. Шестов. В своей работе «Добро в учении гр. Толстого и Ф. Нит-ше» (1900) он особо подчеркивал наличие прямой взаимозависимости между рационалистической установкой этики JI.H. Толстого и ее очевидной склонностью к неоправданно радикальной абсолютизации добра на фоне явной и сознательной недооценки, а местами даже полного игнорирования, роли и значимости зла в сфере морального бытия людей.35 Заданный Л. Шестовым критический тон в оценке толстовского рационализма стал определяющим в рамках религиозно-философской традиции начала столетия, рассматривавшей рационалистическую интенцию мышления JI.H. Толстого в качестве главной причины логической слабости и этической несостоятельности его нравственно-философских выводов. Общим местом подобной критики «крайнего рационализма» JI.H. Толстого оказывается обвинение мыслителя в «абстрактности»36 его этико-философских построений, в их формальной всеобщности и искусственной производности исключительно от его собственного «доктринерского рассудка»37, а также в догматизме, ограниченности и идейно-философской вто-ричности толстовского рационализма, определяемого как типичная разновидность «чистого, беспримесного» просветительского рационализма XVII-XVIIi вв. (т.е. рационализма, свойственного философскому сознанию той эпохи, в которой Л,Н. Толстой «каким-то странным образом точно запоздал душевно.»)38. w Там же. С. 442. м См.: Шестов Л. Добро в учении гр. Толстого и Ф, Нитше (Философия и проповедь) II Шестов Л. Избранные сочинения. М., 1993. С. 73, 97, 151.

Булгаков С.Н, Л.Н. Толстой // Булгаков С.Н. Тихие думы. М„ 1996. С. 24 f.

37 Этот «доктринерский рассудок», подчеркивает И.А. Ильин, претендует на абсолютные полномочия в сфере обоснования моральных суждений и регламентации нравственной жизни, придавая этическому учеиию Л.Н.Толстого характер «рассудочной морали», отчетливую «черту своеобразного эгоцентризма и субъективизма». (См.: Ильин НА. Путь духовного обновления//Ильин И.А. Соч.: в 2 т. Т. 2. М„ 1994. С, 159; Ильин И.А. О сопротивлении злу силою И Ильин И.А. Путь к очевидности. М„ 1993. С. 44-45.). 1Н См. об этом: Булгаков С.Н Человекобог и человекозверь // Булгаков С.Н. Соч.; в 2 т. Т. 2. М„ 1993. С. 474; Франк С.Л. Русское мировоззрение. СПб., 1996. С. 441; Флоровский Г. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991. С. 406- 407.

Противоположную позицию по вопросу о природе и смысле толстовского рационализма занимал C.J1. Франк, возражавший против любых попыток представить Л.Н. Толстого «плохим» и «слабым» мыслителем и усматривавший основу его «настоящего рационализма» прежде всего в ярко выраженном логическом начале толстовского мышления, его последовательности и бескомпромиссности, которая, хотя и может рассматриваться как некоторая его «односторонность», проистекает отнюдь не из слабости, а «исключительно из огромной логической силы, . логической беспощадности его мысли», его умения делать «бесстрашные и логически безупречные выводы из господствующих и общепринятых посылок»; именно в этом, по мнению С.Л. Франка, одновременно заключалась «и сила, и слабость Толстого»39.

По мнению целого ряда его оппонентов, приверженность Л.Н. Толстого идеалам и принципам «старого рационализма» была главным препятствием к обретению им истинной веры в ее традиционно христианском понимании40, а потому именно рационалистические приоритеты толстовского мышления рассматривались ими как основная причина расхождения взглядов великого российского писателя с официально-богословской версией спасения, что привело его к неизбежному разрыву с Церковью. Осмысливая природу данного конфликта, В.В. Зеньковский предлагает иную ее интерпретацию: традиционное утверждение критиков религиозно-философских воззрений Л.Н. Толстого о противопоставленности разума и веры в сознании мыслителя он заменяет констатацией принципиальной несовместимости «мистической взволнованности» философского творчества Л.Н. Толстого с его «плоским и убогим рационализмом», расцениваемым автором «Истории русской философии» как обманчивый внешний налет, скрывающий подлинную суть толстовского «учения об "истинной жизни"», которое есть «мистический имманентиз м»41.

I Таков спектр сложившихся в русле русской религиозно-философской

I мысли представлений о природе и смысле толстовского рационализма, крайними точками которого стали, с одной стороны, сведение нравственной доктрины

39 Франк С.Л. Указ. соч. С. 433.

40 См, например, Левицкий С.А. Указ. соч. С. 169.

41 См: Зеньковский В.В. Указ. соч. С. 204, 198.

Л.Н. Толстого к «здравому смыслу и к житейскому благоразумию»42, а, с другой, - отрицание рационалистического характера его учения43. Объяснением подобной поляризации мнений может служить высказанная C.J1. Франком мысль о том, что Л.Н. Толстой не вписывался ни в один из традиционно противостоящих друг другу мировоззренческих лагерей: с точки зрения официальной теологии «он слишком много прав предоставил отвлеченному разуму», а с точки зрения философии и науки - «слишком узко провел границы человеческого разума.»44, урезав его прерогативы за счет веры. Однако мы склонны согласиться с С.Л. Франком в том, что главным достоинством религиозно-философского синтеза Л.Н. Толстого является та «непосредственная цельность и устойчивость, с которой в нем . примирены вера и разум»45. Именно под таким углом зрения и надлежит, по нашему мнению, рассматривать толстовскую модель моральной рациональности, в основании которой лежит этико-гносеологический синтез разума и веры, порождающий качественно иное -«другое» - «понятие» или «измерение» разумности, в сравнении с тем, «какое мы имеем в нашей жизни»46.

В советский период проблема природы и специфики толстовского рационализма не стала предметом специального исследования. Рационалистические элементы этико-философских построений Л.Н, Толстого рассматриваются советскими авторами в качестве прогрессивной, но не получившей должного развертывания установки толстовской философии, которая представляется прямым следствием влияния просветительской концепции «естественного разума». Та

4! Флороеский Г. Указ. соч. С. 408. Речь идет о том, что высказанные B.B. Зеньковским сомнения в рационалистичности исходных начал толстовской философии в определенной мере разделяли также H.A. Бердяев и Л. Шестов, указывавшие на то, что именно «безумие» стало подлинным мотивом религиозно-нравственных исканий Л.Н. Толстого. «Принято считать Л. Толстого рационалистом. Это неверно,., - разъясняет Н.А. Бердяев свою позицию. - Очень легко раскрыть в толстовской религиозной философии наивное поклонение разумному. Но именно Толстой потребовал безумия в жизни.,». Однако, как замечает Л. Шестов, для Л.Н.Толстого подобное «безумие» не было состоянием постоянным, ибо именно этого «сумасшествия, т.е. жизни не в общем, а в своем, особенном мире», мыслитель «больше смерти боялся,. но вместе с тем всей душой ненавидел н презирал свою нормальность», (См. об этом: Бердяев НА, Русская идея. Основные проблемы русской философской мысли XIX и начала XX века // О России и русской философской культуре. М., 1990. С. 176; Шестов Л. Откровения смерти. На страшном суде (Последние произведения Л.Н. Толстого)//Шестов Л. Соч.: в 2 т. Т. 2. М„ 1993. С. 101,112.). м Франк С.Л. Указ. соч. С. 452. ким образом, в рамках подобных исследований47, по сути, воспроизводится точка зрения представителей русской религиозной философии начала века, изменяются лишь ее оценочные акценты: то, что раньше считалось свидетельством слабости философских позиций JI.H. Толстого, ставится ему в заслугу.

В ряду самых последних работ, затрагивающих интересующую нас тему, следует особо выделить статьи А.А. Гусейнова, посвященные анализу центральных категорий толстовской этики (вера, Бог, ненасилие)48, а также монографию Е.Д. Мелешко49, которые содержат целый ряд концептуально значимых для нашего исследования замечаний и выводов относительно природы и смысла толстовского рационализма.

Среди современных зарубежных исследований творчества Л.Н. Толстого50 в виду целей данной диссертации особый интерес представляет трехтомная антология «Русская философия» (Чикаго, 1965), авторы которой, Дж. Эди, Дж. Скэнлан и М.Б. Зелдин, предпринимают попытку представить всю русскую философию посредством схемы «рационализм - иррационализм», при этом важным для нас является то, что учение Л.Н. Толстого рассматривается ими в контексте именно «рационалистической традиции», представители которой «допускали, что теоретическая истина (правда-истина) может и должна служить основой практической истины (правды-справедливости)»51.

Таким образом, хотя многие авторы усматривали в рационализме и его связи с морализмом специфические черты мировоззрения Л.Н. Толстого и высказали по этому поводу ряд глубоких идей, тем не менее феномен толстовско

А7 См, например, Лсдп'с В.Ф, Мировоззрение JI.H, Толстого //Литературное наследство. Т, 69. Кн, I. М., 1461; КозловН.С. Лев Толстой как мыслитель и 1"уманист. M., 1985; Рачин ЕЛ. Философские искания Льва Толстого. М„ 1993.

См.; Гусейнов А.А. Л.Н. Толстой; непротивление злу насилием // Гусейнов А.А. Великие моралисты, М., 1995; Гусейнов А.А. Понятие веры, бога и ненасилия в учении Л.Н. Толстого // Разум и экзистенция. СПб., 1999 и др,

49 Именно Е.Д. Мелешко принадлежит авторство весьма удачного, на наш взгляд, термина, определяющего парадоксальность толстовского рационализма - «рациональный иррационализм». (См.; Мелешко ЕЛ. Философия непротивления Л.Н.Толстого: Систематическое учение и духовный опыт. Тула, 1999. С. 12, 89), w Зарубежные исследования толстовского творчества, относящиеся ко второй половине XX в., отчетливо подразделяются на два рода: общие исследования в области русской философии, содержащие анализ толстовского учения в соответствии с отводимым ему местом в рамках русской философской традиции (См.; «Russian Philosophy», Ed. by J, M. Edie, J. P.Scanlan, V. B. Zcldin, vol. 3. Chicago, 1965; Kemhall R. J. Nineteenth - and Early Twentieth - Ctntury Russian Thought. - «Studies in Soviet Thought», 1965, vol. 5, N 1/2; Kline G. I. Religious and Anti-Religious Thought in Russia. Chicago, 1968.) и специальные исследования различных аспектов толстовского наследия (См., например, Pkilipp F.-H. Tolstoi und der Protestantismus. Giessen, 1959; Mittal S. Tolstoy: Social and Political Ideas. Delhi, 1966; Gustafson R. F. Leo Tolstoy: Recident and Stranger. A Study in Fictions and Theology. Princeton, New Jersey, 1986.). го этического рационализма не стал до настоящего времени предметом специального систематического анализа.

Обзор источников. Круг источников, на материале которых проведено данное исследование, составляют религиозно-философские произведения Л.Н. Толстого, написанные в основном после пережитого им в конце 70-х гг. XIX в. глубокого духовного кризиса. Однако исключительное жанровое разнообразие и идейное богатство толстовских сочинений указанного периода требуют провести классификацию последних в соответствии с их содержательной направленностью и различиями в адресованности. В связи с этим, мы разделяем рассматриваемые произведения Л.Н. Толстого на несколько основных циклов: «исповедальный» («Исповедь», «В чем моя вера?»), «теоретический» («О жизни», «Царство божие внутри вас.», «Религия и нравственность», «Закон насилия и закон любви» и др.), «богословский» («Соединение и перевод четырех Евангелий», «Исследование догматического богословия» и др.), «публицистический» («Не убий», «Не могу молчать»), «художественный» («Смерть Ивана Ильича», «Воскресение», «Отец Сергий» и др.), а также особый цикл толстовских работ (к нему относятся прежде всего «Круг чтения» и «Путь жизни»), которые могут быть названы «систематизаторскими», ибо, по сути своей, являются не просто сборниками изречений «мудрецов мира», составленными Л.Н. Толстым в целях популяризации наиболее важных для него духовно-нравственных истин, но и своеобразной формой воплощения и изложения системы его нравственно-религиозной философии.

К отдельному разряду источников, используемых в рамках настоящего ] исследования, следует отнести труды тех ведущих представителей европейского рационализма, позиции которых оказали наиболее значительное влияние на I формирование толстовского варианта этической рационализации, будучи осоI

I бенно близкими Л.Н. Толстому по своему духу и идейному содержанию52. I Е

Цит. по; Кувакин В.А. Религиозная философия в России: Начало XX в. М., 1980. С. 269. й Речь здесь идет, прежде всего, о трудах Платона, стоиков, Спинозы, французских просветителей XVIII в. и Канта. При этом, к данному разряду источников непосредственно примыкает ряд критических работ, которые содержат систематический анализ учений указанных философов, способствующий более четкому и глубокому уяснению их ключевых идей. К их числу относятся, например: Асмус Б.Ф. Иммануил Кант. М„ 1973; Кеесидч 1 Ф.Х. Сократ.М,, 1976; Лосев А. Ф. Платон // Лосев А.Ф., Тахо-Годи А.А. Платон, Аристотель. М., 1993идр.

Методологические основания исследования. Исходной методологической установкой данного исследования является принцип объективного этико-философского анализа53, призванный гарантировать предпринимаемое нами изучение духовного наследия Л.Н. Толстого от крайностей критицизма и апо-логетизма.

В качестве важнейшего метода настоящего исследования выступает критический анализ базовых моделей ведущих историко-философских вариантов европейского рационализма, производимый посредством соотнесения их фундаментальных онтологических и гносеологических принципов с вырабатываемыми на их основе способами рационализации морали. Результаты этого первоначального осмысления традиционных представлений о природе и критериях этической рационализации в совокупности с итогами первичной типизации ее главных форм служат необходимыми теоретическими основаниями реконструкции и анализа системы этического рационализма Л.Н.Толстого.

Основным методом данного исследования является критический анализ нравственно-философских текстов Л.Н. Толстого, на предмет «вписываемости» выдвигаемых в них положений в идейный контекст традиции этического рационализма, а также критический анализ богословских текстов мыслителя с целью вычленения и раскрытия их этического содержания.

Наряду с критическим анализом в настоящем исследовании применяются и некоторые приемы сравнительного анализа толстовского варианта этического рационализма и его основных историко-философских типов. Проведение подобного сравнительно-философского исследования имеет своей главной целью выяснение и оценку степени и характера влияния последних на формирование [ исходных рационалистических установок и принципов нравственной филосо-| фии Л.Н. Толстого. Использование элементов сравнительно-философского ме-| тода служит также попыткой параллельного критическому анализу основного I

I объекта исследования осмысления материала из истории европейского моральI

I i В этой связи уместным будет сослаться на мнение С.Л. Франка, который настаивал на том, что «критическое

I очищение нравственного учения Толстого и выяснение его положительных сторон есть одна из важнейших

I задач современной этической мысли». (Франк С,Л. Указ. соч. С. 433). ного рационализма, что позволяет выявить типологический статус толстовской этики и определить ее место в рамках традиции этического рационализма.

Теоретическая значимость и новизна исследования. Теоретическая значимость и новизна представленной работы определяется впервые предпринятой в ней попыткой комплексного (параллельно осуществляемого критического и сравнительного) анализа религиозно-философского творчества Л.Н. Толстого в контексте традиции этического рационализма, создающего условия для системной реконструкции и целостной характеристики этического учения великого русского мыслителя.

Главный результат настоящей диссертационной работы заключается в создании теоретической модели исследования этико-философских систем, сочетающих в себе рациональные и иррациональные основания и компоненты, а также в демонстрации возможностей ее продуктивного использования на примере реконструкции и анализа этики Л.Н. Толстого.

Результаты исследования. В ходе данного исследования получены следующие результаты:

- раскрыты основные историко-философские истоки толстовского варианта этического рационализма;

- выявлено сущностное единство исходных установок и принципов моральной философии Л.Н. Толстого и этических учений таких ведущих представителей античного этического интеллектуализма, как Сократ, Платон и поздние стоики;

- определены подлинные масштабы влияния классической парадигмы новоев-| ропейского рационализма XVII-XVIII вв. на формирование нравственно-| философской позиции Л.Н. Толстого; - установлено типологическое сходство кантовского и толстовского обоснова-| ния морали; гj - вычленены и описаны определяющие особенности толстовской модели этиче

I ского рационализма, определено ее место в рамках рационалистической тради ции в истории европейской этико-философской мысли;

1 \

- выявлена изначальная взаимообусловленность религиозного и морального опыта JI.H. Толстого и смысложизненная направленность его нравственно-религиозных исканий;

- реконструирован толстовский метод «разумной веры» и проанализирован его этический смысл;

- определены и обобщены специфические особенности этической демифологизации и рационализации Л.Н. Толстым христианской метафизики;

- систематизирована толстовская критика церковно-богословской версии христианства под углом зрения ее этического содержания; рассмотрены подходы и результаты предпринятого Л.Н. Толстым экзегетического анализа евангельских текстов и дана оценка его этической значимости;

- осмыслены и структурированы представления Л.Н. Толстого о сущности религии и установлены черты сходства и различия толстовской концепции «истинной религии» с просветительской доктриной «естественной религии» и кан-товской моделью «религии в пределах только разума»;

- определено значение нравственно-философской доктрины Л.Н. Толстого как особого варианта рационального обоснования морали;

- реконструированы категориальная структура и содержание основных положений рационалистической этики Л.Н. Толстого; дана целостная характеристика толстовской системы этического рационализма как инвариантной этико-философской системы, рационалистические компоненты которой ограничены ее иррациональными основаниями и пределами.

Апробация исследования. Содержание работы было изложено в тезисах, статьях и выступлениях на конференциях. Диссертация была обсуждена на заседаниях кафедры философии Тульского государственного педагогического университета им. Л.Н, Толстого в 1999-2000 гг. и на заседании сектора этики Института философии РАН в апреле 2000 г.

Структура диссертационного исследования. Данная работа состоит из Введения, трех глав, включающих 8 параграфов, Заключения и библиографии, а также из Приложения, в которое входят 6 схем и таблица, систематизирующие и поясняющие содержание основных разделов диссертации.

Заключение диссертации по теме «Этика», Клюзова, Мария Львовна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Личность и религиозно-философские искания Л.Н. Толстого, инициированные стремлением к раскрытию единых транскультурных оснований конечного человеческого существования и бесконечного бытия мира, оказались своеобразной ареной борьбы и примирения двух полярных начал европейского сознания, которые Тертуллиан метко определил как «Афины» и «Иерусалим». Л. Шестов усмотрел причины этого глобального мировоззренческого конфликта в извечном противостоянии «между умозрительной и библейской философией», где «с одной стороны, Сократ с его «знанием», окопавшийся в своем идеальном мире, - с другой стороны, сказание о грехопадении первого человека и апостол, истолковывающий это сказание в словах: «все, что не от веры, есть грех»1.

Действительно, этический рационализм Л.Н. Толстого нередко именовали «элементарным» и даже «примитивным», усматривая в нем лишь очередную моралистическую утопию, основанную на берущем свое начало в недрах сократического интеллектуализма «игнорировании сложности и иррациональности жизни, на детски-наивном мнении, что все на свете, противоречащее ясным и простым требованиям разума, есть результат легко устранимого недомыслия или обмана»2. Однако проведенное нами исследование ясно показало, что далеко не все так просто, а Л.Н. Толстой отнюдь не простодушный оптимист, попавший в ловушку собственной наивности. И, хотя взятые в своем одностороннем выражении, доводы Л.Н. Толстого выглядят как последовательное развертывание основных принципов классического европейского рационализма с его непоколебимой верой во всесилие и непогрешимость разума, мыслитель всегда исходит из того самоочевидного для него факта, что пределы разуму все же положены, и в мире, как и в человеке, обязательно наличествует тот «остаток», который не только не может быть рационализирован, но сам лежит в основании разума.

1 Шестов Л. Афины и Иерусалим // Шестов Л. Соч.: в 2 т. Т. 1, М., 1993. С.327,332.

2 Франк С.Л. Русское мировоззрение. СПб., 1996. С. 441,

Природу подобного своеобразия толстовского рационализма мы склонны, вслед за В.В. Зеньковским, усматривать в том, что для него было свойственно совершенно иное, в отличии от общепринятого, «измерение разумности»3. Разумность эта немыслима без веры, которая является необходимым условием и подлинным основанием ее. В этой ключевой интенции толстовского учения, соединившего воедино, казалось бы, несоединимое, вера, тщательно очищаемая от любых элементов мистики, обретает рациональное оправдание в качестве истинного блага, а разум, приводимый к единой, целостной основе жизни, т.е. к Богу, в котором он получает высшую сверхрациональную удостоверенность и верную направленность, преодолевает рамки рассудочной ограниченности и становится подлинно свободным в своем главном и, по сути, единственном, предназначении, а именно, в роли инициатора предельного вопрошания о смысле жизни. Подобно Сократу, который «захотел перевести жизнь в царство самосознания», сделав ее «проблемой разума»4, Л.Н. Толстой, как писал В.В. Розанов, по существу, сам всецело и «был разум»5, поставивший под вопрос саму жизнь и полностью вовлеченный в поиск ее универсального смысла. Эту фундаментальную захваченность толстовского разума смысложизненным во-прошанием Р. Роллан очень метко именует «рациональной» страстью Толстого»6. Именно она обуславливает столь явное акцентирование мыслителем экзистенциального контекста всеобъемлющей идеи рациональности, осмысливаемой им сквозь призму изначальной ценностной интенциональности и смысло-жизненной ориентированности подлинно рационального мышления. Этот аксиологический детерминизм во многом предопределяет внутреннюю специфику религиозно-философского синтеза Л.Н. Толстого, в основании которого лежит безусловная убежденность мыслителя в том, что рациональное знание о жизни (т.е. любые научно-философские суждения о ней) оказывается совершенно несостоятельным с точки зрения возможности извлечь из него адекватное представление о ее истинном смысле, а потому необходимо «еще какое-то

3 Зенькоеский В.В. История русской философии. Т. 1. ч. 2. Л., 1991. С. 202.

4 Лосев А.Ф. История античной эстетики. Софисты, Сократ, Платон. М., 1969. С. 52, 128. s Розанов В.В. Л.Н.Толстой и Русская Церковь И Розанов В.В. Религия и культура. Т. 1. M., 1990. С. 368.

6 Роллан Р. Жизнь Толстого //Роллан Р. Жизни великих людей. Ереван, 1987. С. 352, другое знание, неразумное - вера (курсив здесь и далее наш - М.К.)», которая придает «конечному существованию человека.смысл бесконечного, - смысл, не уничтожаемый страданиями, лишениями и смертью», смысл, непосредственно обуславливающий саму «возможность жизни»1.

Подобная вера, определяемая Л.Н, Толстым как «сознание» и «сила» жизни, в корне отличается от ее традиционного понимания, сложившегося в русле исторического христианства. Она неотрывна от бытия человека и полностью совпадает с его жизнью, ибо «без веры нельзя жить», и «если человек живет, то он во что-нибудь да верит»8. Вера конституирует жизнь, утверждая ее как благо, и задает направленность человеческого мышления, в компетенции которого остается лишь вопрос о том, «как человеку самому быть и жить лучше»9. Усвоив классическое требование рационалистов всех времен «мыслить правильно», Л.Н. Толстой наполняет его новым содержанием: «мыслить правильно» означает для него употреблять свой разум не на разрешение вопросов о том, что такое жизнь и зачем человек живет, а на максимально полное и адекватное уяснение того, как следует жить, т.е. как правильно распорядиться благом жизни.

Л.Н. Толстой склонен идентифицировать человека как изначально нравственное существо, чье пребывание в мире, по сути, не нуждается в санкции познающего разума, который не в состоянии оправдать человеческого бытия в силу того, что сам требует бытийного оправдания. Подлинное оправдание человеческая жизнь может получить только через веру, которая вносит в нее нравственную определенность и обуславливает ее направленность, т.е. задает ее истинный смысл. Наполняя сокровенные глубины его духа и делая его сопричастным всеобъемлющей бесконечности мира, вера движет человеком, возвышая его над самим собой и соединяя с истоками бытия.

Вопреки высказываемому С.Л. Франком мнению о том, что в основе религиозно-философского учения Л.Н. Толстого лежит «безнадежное раздвоение

7 Толстой Л.Н. Исповедь // Толстой Л.Н. Исповедь. В чем моя вера? Л., 1991. С. 78, 79.

8 Там же. С. 79.

9 Толстой ЛИ. В чем моя вера? // Указ. изд. С. 223. добра» и «жизни», в силу чего последнее приобретает характер «морализатор-ского жизнеотрицания»10, следует подчеркнуть, что толстовская «разумная вера» есть абсолютное жизнеутверждение, ибо она, одновременно, тождественна и жизни, и благу (добру), причем такому благу (добру), которое «дано до противоположности добра и зла и позволяет подняться над нею»11. Человеческая жизнь возможна только как благо, и это ее единственно разумная форма, уверен Л.Н. Толстой. Таким образом, толстовская вера не отрекается от разума, напротив, задавая человеческому разуму начало и пределы, она придает ему тем самым ту «высшую разумность», которая гарантирует его от скатывания в пучину нигилистического отрицания жизни и ее блага, восстанавливая утраченную европейским сознанием изначальную духовно-разумную целостность человеческого «я».

Специфическая особенность толстовской трактовки соотношения веры и разума состоит в ее тавтологичности: вера есть основа разума, который обосновывает ее саму. К данному выводу, по сути, сводятся все рассуждения мыслителя, образуя некий, весьма знаменательный, замкнутый круг, где «вера и разум по существу есть одно и то же», а потому Л.Н. Толстому оказывается «чуждо, бессмысленно и ненужно все, что стоит вне этого единства - одинаково и Тертуллианова вера в нелепость, и современное поклонение безрелигиозному разуму»12. Именно эта исходная онто-эпистемическая гармония разума и веры, в конечном счете, и определяет специфику толстовского рационализма, ставшего обоснованием универсального принципа «разумной веры» и породившего особый инвариантный тип рациональности, который не только не противостоит вере, но и является ее неотторжимым слагаемым, будучи изначально обусловлен и ограничен ею. «Разум дан нам Богом», он есть «Божественный свет, сошедший с неба», который «никак нельзя отрицать» и которому «одному надо служить и в нем одном искать благо»13, в подобном, тривиаль

10 Франк С.Л. Указ. соч. С. 478. Гусейнов А. А. Понятие веры, бога и ненасилия в учении Л.Н.Толстого //Разум и экзистенция. СПб., 1999. С. 313.

12 Франк С.Л. Указ. соч. С. 453.

13 Толстой Л.Н. Путь жизни. M., 1993. С. 410; Толстой Л.Н. В чем моя вера? С. 226. ном, на первый взгляд, положении заключена квинтэссенция и подлинный смысл толстовского рационализма, отчетливо наметившего некий «срединный путь» между «Афинами» и «Иерусалимом», между самодостаточностью отвлеченного разума и абсурдностью безосновательной веры, увенчавшийся рождением качественно новой формы «сеерхрационалъного рационализма».

Он явился прямым порождением предельного абсолютизма и максимализма толстовской этики, выражавшихся в нежелании мыслителя довольствоваться никакими компромиссами в вопросах человеческой нравственности, «заключать никакого социального контракта.», дабы уже здесь и теперь «остаться в божественной природе», где бы «царствовал закон Бога, а не закон мира.»14. Подобная непримиримость «нравственного абсолютизма»15 J1.H. Толстого определяется тем, что последний, по меткому замечанию С.Н, Булгакова, был напрочь лишен «вкуса к срединному и относительному»16, а потому, как подчеркивает Н.А. Бердяев, «Толстой требует немедленного и полного осуществления абсолютного, абсолютного добра в этой земной жизни, подчиненной законам грешной природы, и не допускает относительного, истребляет все относительное»17. Однако, если Н.А, Бердяев считал, что это было лишь «отрицательное абсолютное, пустое и нигилистическое»18, то С.Л. Франк, который тоже видел в склонности Л.Н. Толстого к тотальной абсолютизации моральных понятий и ценностей некоторую «недооценку относительного, сложности «мира».», проявление «типично русской болезни нигилизма, происходящей от духовного абсолютизма» и следствие «односторонне-рационалистически схваченного религиозного абсолютизма», сумел усмотреть в этой исходной интенции толстовского духа и свидетельство его подлинного величия, заключавшегося в том, что Л.Н. Толстой, органично соединив в себе черты античного мудреца и ветхозаветного пророка, явил миру образ мыслителя, который «не знает иных мерил . и оценок, кроме правды и праведности» и всегда бесстрашно, «спокойно и без

Бердяев НА. О назначении человека. М., 1993. С. 313, 308.

15 Франк С.Л. Указ. соч. С. 457.

16 Булгаков С.Н. Свет невечерний. М., 1994. С. 344. Бердяев Н.А. Духи русской революции//Литературная учеба, 1990, №2. С. 137. Там же. колебаний» идет «во имя правды против всего мира и всех земных сил.»19. Однако точнее всех выразил сущность толстовского абсолютизма В.В. Зеньков-ский, рассматривавший его с точки зрения той особой диалектичности, которая раскрывается в миросозерцании JI.H. Толстого как «интуитивное (в мысли) восприятие нераздельности, неотделимости временного и вечного, относительного и Абсолютного», вылившееся, в итоге, в его глобальное «завещание русскому сознанию»: «Добро может быть Абсолютным, или оно не есть добро.»20, а, значит, любое релятивирование морали равносильно ее полному уничтожению.

Эта безусловная убежденность мыслителя в необходимом наличии абсолютной морали представляется ему самооочевидным и самодостаточным основанием ее абсолютности, не требующим дополнительного удостоверения со стороны познающего разума, который «именно при исследовании вопроса об обосновании нравственности . наталкивается на свои собственные границы»21. В результате, предпринятая Л.Н. Толстым всеобъемлющая рациональная критика морали и веры постепенно трансформируется в критику и оправдание разума с позиций морали и веры. И в этом наиболее наглядно проявляется мужество и честность Л.Н. Толстого как мыслителя, который «когда нужно было . не боялся и сам разум привлекать к суду», бросая смелый «вызов всем традиционным самоочевидным истинам»22, что, однако, не приводит к безраздельному господству иррационализма в сознании философа. Напротив, Л.Н. Толстой настойчиво ищет и, в конце концов, находит путь к сохранению и даже укреплению своих исходных рационалистических позиций посредством прямого онтологического укоренения человеческого разума в бесконечности божественного Логоса, создающего условия для существенного расширения самой сферы рационального за счет включения в нее помимо классических истин разума и целого ряда истин Откровения, традиционно относимых к прерогативам веры.

19 Франк С,Л. Русское мировоззрение. С. 466,476,447.

20 Зеньковский В.В. Указ. соч. С. 208.

21 ГусейновА.А. Мораль и разум //Разум и экзистенция. СПб., 1999. С. 261. Шестов Л. На страшном суде (Последние произведения Л.Н.Толстого) И Шестов Л. Соч.: в 2,т. Т. 2. М., 1993. С. 129,124.

Таким образом, столкнувшись с невозможностью последовательно рационального объяснения человеческой нравственности, JI.H. Толстой, фактически, признает, что мораль не умещается в границах познающего (контролирующего) разума, у нее - свой разум, благодаря которому человек способен, осознавая собственную онтологическую ограниченность и нравственное несовершенство, действовать так, будто он является носителем универсального начала, всецело подчиняющего его эмпирическое бытие абсолютной причинности - всеобщему моральному закону. Эта моральная интерпретация разума разворачивается у Л.Н. Толстого до подлинных масштабов этико-эпистемологического и, отчасти, онтологического переосмысления сущности и целей человеческой рациональности, в контексте которого познавательная функция разума утрачивает свою абсолютную ценность, а гносеология окончательно теряет власть над этикой, превращающейся в подлинно автономное, универсальное «жизнеуче-ние»: «древо познания не глушит более древа жизни»23, и «то, что называется этикой - нравственным учением» «о жизни людей - о том, как надо жить каждому отдельно и всем вместе», которое «совершенно исчезло в . псевдохристианском обществе»24, полностью восстанавливается в своих исконных правах.

23 Шестов Л. Указ. соч. С. 332.

14 Толстой ЛН. Указ. соч. С. 223,306.

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Клюзова, Мария Львовна, 2000 год

1. Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений. Юбилейное издание в 90 томах. М.-Л.: Художественная литература, 1928-1958.

2. Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений в 24 томах. М.: Издание Т-ва Сытина, 1913.

3. Толстой Л.Н. Собрание сочинений, В 22-х т. Т.16. Публицистические произведения 1855-1886 / Коммент. Л.Д. Опульской. М.: Худож. лит., 1983.

4. Толстой Л.Н Собрание сочинений. В 22-х т. Т.17. Публицистические произведения 1886-1908 / Коммент. Л.Д. Опульской. М.: Худож. лит., 1984.

5. Толстой Л.Н. Собрание сочинений. В.22-Х т. Т.18. Письма 1842-1881 / Сост. и коммент. С.А. Розановой. М.: Худож. лит., 1984.

6. Толстой Л.Н Собрание сочинений. В.22-Х т. Т.19. Письма 1882-1899 / Сост. и коммент. С.А. Розановой. М.: Худож. лит., 1984.

7. Толстой Л.Н Собрание сочинений. В.22-Х т. Т.20. Письма 1900-1910 / Сост. и коммент. О.А, Голиненко, З.Н. Ивановой, Б.М. Шумовой, послесловие С.А. Розановой. -М.: Худож. лит., 1984.

8. Толстой Л.Н Собрание сочинений. В 22-х т. Т. 21. Дневники 1847-1894 / Сост. и коммент. А.И. Шифмана. М.: Худож. лит., 1985.

9. Толстой Л.Н Собрание сочинений. В 22-х т. Т. 22. Дневники 1895-1910 / Сост. и коммент. А.И. Шифмана. М.: Худож. лит., 1985.

10. Толстой Л. Не могу молчать/Сост., авт. вступ. ст. и примеч. К.Н. Ломунов,-М.: Советская Россия, 1985 (Б-ка русской художественной публицистики).11 .Мысли мудрых людей. На каждый день. Собраны Л.Н. Толстым.

11. Репринтное воспроизведение 1903 года. М.: Худож. лит., 1990.

12. Толстой Л.Н Круг чтения: Избранные, собранные и расположенные на каждый день Л. Толстым мысли многих писателей об истине, жизни и поведении. Т. 1-2 / Сост., вступ. Статья А.Н. Николюкина. М.: Политиздат, 1991.---235

13. Толстой Л.Н Путь жизни. -М.: Высшая школа, 1993.1.. Литература

14. Абеляр П. История моих бедствий. М., 1959.

15. Аееринцев С.С. Два рождения европейского рационализма // Вопросы философии, 1989, № 3.

16. Автономова Н.С. В поисках новой рациональности // Вопросы философии, 1981, №3.

17. Автономова Н.С. Рассудок, разум, рациональность. М., 1988.

18. Акселърод-Ортодокс Л.Й. Л.Н. Толстой. Сб. статей. М., 1922.

19. Алексеев-Попов В. С. Лев Толстой и Жан-Жак Руссо // Французский ежегодник. 1982. М., 1984.

20. АрденсН.Н. (Апостолов Н.Н) Творческий путь Л.Н. Толстого. М., 1962.

21. Аристотель. Никомахова этика// Аристотель. Соч.: В 4т. Т. 4. М., 1984.

22. Асмус В.Ф. Античная философия. М., 1976.

23. Асмус В.Ф. Иммануил Кант. М., 1973.

24. Асмус В.Ф. Мировоззрение Л.Н.Толстого // Асмус В.Ф. Избр. филос. труды. Т. 1.М., 1969.

25. Асмус В.Ф. Платон. М., 1975.

26. Асмус В.Ф. Религиозно-философские трактаты Л.Н.Толстого // Толстой Л.Н. Полн. собр. соч. Т. 23. С. V-XXXI.

27. Астафьев П.Е. Учение графа Л.Н.Толстого в его целом. Критич. очерк. 2-е изд. М., 1892.

28. Белый А. Толстой и культура// О религии Льва Толстого. Сб. 2. М., 1912.31 .Бенруби И. Толстой продолжатель Руссо // Толстовский ежегодник. 1912. М., 1912.

29. Бердяев Н.А. Ветхий и новый Завет в религиозном сознании JI. Толстого // О религии Льва толстого. Сб. 2. М., 1912.

30. Бердяев Н.А. О религиозном значении Льва Толстого // Вопросы литературы, 1989, № 4. С. 269-274.

31. Бердяев Н.А. Духи русской революции // Вехи. Из глубины. М., 1991. С. 177-289.

32. Бердяев Н.А. Кошмар злого добра (О книге И. Ильина «О сопротивлении злу силою») // Путь: Орган русской религиозной мысли. Париж, 1926. № 4. 78-87.

33. Бердяев Н.А. О назначении человека. Опыт парадоксальной этики. М, 1993.

34. Бердяев Н.А. Русская идея. Основные проблемы русской философской мысли XIX и начала XX века // О России и русской философской культуре. М., 1990.

35. Благо и истина: классические и неклассические регулятивы. М., 1998.

36. Богомолов А. С. Античная философия. М., 1985.

37. Булгаков В.Ф. Христианская этика: Систематические очерки мировоззрения Л.Н. Толстого. Екатеринбург, 1994.

38. Булгаков В.Ф. Толстой в последний год его жизни. М., 1989.

39. Булгаков В.Ф. О Толстом. Воспоминания и рассказы / Сост., вступ. ст. и примеч. А.И. Шифмана. Тула, 1978.

40. Булгаков С.Н. Л.Н. Толстой: I, На смерть Толстого. И. Толстой и церковь. Ш. Человек и художник // Булгаков С.Н. Тихие думы. М., 1996.

41. Булгаков С.Н. Простота и опрощение // О религии Льва Толстого. Сб. 2. М., 1912.

42. Булгаков С.Н. Свет невечерний: Созерцания и умозрения. М., 1994 (Мыслители XX века).

43. Булгаков С.Н. Человекобог и человекозверь. По поводу последних произведений Л.Н. Толстого: «Дьявол» и «Отец Сергий» // Булгаков С.Н. Соч.: В 2 т. М., 1993. Т. 2.

44. Бунин И.А. Освобождение Толстого // Бунин И.А. Собр. соч.: В 9 т. М., Т. 9.

45. Вересаев В.В. Лев Толстой // Вересаев В.В. Невыдуманные рассказы. Тула, 1979. С. 222-233.

46. Верцман НЕ. Жан-Жак Руссо. М., 1976.

47. Волошин М. Судьба Льва Толстого // Волошин М, Жизнь бесконечное познание. М., 1995.

48. Волынский А. Нравственная философия гр. Л.Н.Толстого // Вопросы философии и психологии, 1890. Кн. 5.

49. Вышеславцев Б.П. Лев Толстой//Русская земля. 1928.

50. Гайденко П.П. Проблема рациональности на исходе XX века // Вопросы философии, 1991, № 6.

51. Гессен С.Н. Лев Толстой как мыслитель // Гессен С.И. Избранные соч. М., 1999.

52. Ги де Маллак. Мудрость Льва Толстого. М., 1995.

53. Гольденвейзер А.Б. Вблизи Толстого. М., 1922. Т. 1-2.

54. Горький М. О Толстом. Воспоминания. Берлин, 1923.

55. Грот Н.Я. Нравственные идеалы нашего времени. Фр. Ницше и Лев Толстой. 3-е изд. М., 1894."

56. Гулыга А.В. Немецкая классическая философия. М. 1986.

57. Гусев Н.Н. Лев Николаевич Толстой. Материалы к биографии с 1828 по 1855 г. М., 1954.61 .Гусев Н.Н. Лев Николаевич Толстой. Материалы к биографии с 1855 по 1869 г. М., 1957.

58. Гусев Н.Н. Лев Николаевич Толстой. Материалы к биографии с 1870 по 1881г. М„ 1963.

59. Гусев Н.Н. Лев Николаевич Толстой. Материалы к биографии с 1881 по 1885 г.М., 1970.

60. Гусев Н.Н. Летопись жизни и творчества Льва Николаевича Толстого. 18281890. М., 1958.

61. Гусев Н.Н. Летопись жизни и творчества Льва Николаевича Толстого. 18911910. М„ 1960.

62. Гусев Н.Н К истории семейной трагедии Толстого // Литературное наследство. Т. 37-38. Кн. 11. М., 1939. С. 674-697.

63. Гусейнов А.А. Великие моралисты. М,, 1995.

64. Гусейнов А.А. Вера, Бог и ненасилие в учении Льва Толстого // Свободная мысль, 1997, №7.

65. Гусейнов А.А. Мораль и насилие II Вопросы философии, 1990, № 5.

66. Гусейнов А.А. Мораль и разум // Разум и экзистенция. СПб., 1999.

67. Гусейнов А.А. Ненасилие как правда жизни // Опыт ненасилия в XX столетии. Социально-этические очерки. М., 1996.

68. Гусейнов А.А. Обоснование морали как проблема // Мораль и рациональность. М., 1995,

69. Гусейнов А.А. Понятие веры, бога и ненасилия в учении Л.Н. Толстого // Разум и экзистенция. СПб., 1999.

70. Гусейнов А.А. Учение Л.Н. Толстого о непротивлении злу насилием // Свободная мысль, 1994, № 6.

71. Гусейнов А.А., Апресян Р.Г. Этика. М., 1998.

72. Гусейнов А.А., ИррлитцГ. Краткая история этики. М., 1987.

73. Давилъковский А.А. Толстой и Руссо // Вестник Европы. 1912, № 7.1%. Давыдов Ю.Н. Страх смерти и смысл жизни // Толстой Л.Н. Путь жизни. М., 1993. С. 415-427.

74. Давыдов Ю.Н. Макс Вебер и Лев Толстой (к проблеме соотношения этики убеждения и этики ответственности) // Вопросы литературы, 1994, № 1.80, Декарт Р. Избр. произв. М., 1950,81 .ДидроД. Избр. атеистич. произв. М., 1956.

75. ДидроД. Избр. произв. М.-Л., 1951.

76. S3. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1979.

77. Духовная трагедия Льва Толстого. М., 1995.

78. Зеленкова И.Л. Проблема смысла жизни (опыт историко-этическогго исследования). Мн,, 1988.

79. Зеньковский В.В. История русской философии. Л., 1991. Т. 1. Ч. 2. С. 195208.

80. Иванов В.Г. История этики древнего мира. Л., 1980.

81. Иванов Вяч. И. Лев Толстой и культура // Иванов Вяч. И. Родное и вселенское. М., 1994.

82. Иванов Всеволод Н. Последнее странствование Толстого // Иванов Всеволод Н, Огни в тумане. Рерих художник-мыслитель. М., 1991. С. 81-86.

83. Избранные мысли Канта, выбранные Л.Н. Толстым. М.: Посредник, 1900.91 .Ильин И.А. О сопротивлении злу силою // Ильин И.А. Соч.: В 2 т. Т. 1. М.,1993.

84. Ильин И.А. Путь духовного обновления // Ильин И.А. Соч.: В 2 т. Т. 2. М.,1994.

85. Ильин И.А. Аксиомы религиозного опыта. Исследование. М., 1993.

86. Интервью и беседы с Львом Толстым / Сост., вступ. ст. и коммент. В.Я. Лакшина. -М., 1986.

87. Иоанн, архим. Толстой и Церковь. Берлин, 1939.

88. Исторические типы рациональности. Т. 1,2, М., 1995-1996.

89. История русской философии. М., 1998. С. 159-161.

90. Кант И. Соч.: В 6 т. М., 1964-1966.

91. КантИ. Критика практического разума // Кант И. Соч. Т. 4 (1). М., 1965.

92. Кант И. Основы метафизики нравственности // Там же.

93. Кант И. Метафизика нравов // Соч. Т. 4 (2). М., 1965.

94. Кант И. Об изначально злом в человеческой природе // Там же.

95. Кант И. Религия в пределах только разума // Кант И. Трактаты и письма. М., 1980. '

96. Keccudu Ф.Х. Сократ. М., 1976.

97. Ковалевский М.М. Можно ли считать Толстого продолжателем Руссо? // Вестник Европы, 1912, № 6.10(>. Козлов Н.С. Лев Толстой как мыслитель и гуманист. М., 1985.

98. Концевич ИМ. Истоки душевной катастрофы Л.Н.Толстого // Духовная трагедия Льва Толстого. М., 1995.

99. Кропоткин П.А. Моральный выбор Л.Н.Толстого // Кропоткин П.А. Этика. М., 1991.

100. Кросби Э.Х. Толстой и его жизнепонимание. М., 1911.

101. Ксенофонт. Воспоминания о Сократе. М., 1993.

102. Кувакин В.Л. Религиозная философия в России: Начало XX в. М., 1980.

103. Кузмипская Т.А. Моя жизнь дома и в Ясной Поляне / Вступ. ст. С.М. Брейтбурга, общ. ред. и примеч. Т.Н. Волковой. Тула, 1964.

104. Кузнецов В.Н., Мееровский Б.В., Грязное А.Ф. Западноевропейская философия XVIII века. М., 1986.

105. Кузнецов В.Н. Немецкая классическая философия второй половины XVIII начала XIX века. М., 1989.

106. Лазарев В.В. Этическая мысль в Германии и России. Кант Гегель - В л. Соловьев. М., 1996.11 в. Левицкий С.А. Философия жизни и смерти у Льва Толстого // Левицкий С.А. Очерки по истории русской философии. Т. 2. М., 1996.

107. Ленин В.И. Статьи о Толстом. М., 1978.

108. Леонтьев КН. Наши новые христиане Ф.М. Достоевский и Лев Толстой. М., 1882.

109. Л.Н. Толстой и современность. М., 1981.

110. Лосев А.Ф. Диалектика мифа // Философия. Мифология. Культура, М., 1991.

111. Лосев А.Ф. Жизненный и творческий путь Платона // Платон. Соч.: В 3 т. Т. 1.М., 1968.

112. Лосев А,Ф. История античной эстетики: Итоги тысячелетнего развития. Кн. 1-2, М., 1992-1994.

113. Лосев А.Ф. История античной эстетики. Софисты, Сократ, Платон. М., 1969.

114. Лосев А.Ф., Тахо-Годи А.А. Платон. Аристотель. М., 1993.

115. Лосский НО. Условия абсолютного добра. М., 1991.

116. Лосский Н.О. Бог и мировое зло. М., 1994.

117. Лосский Н.О. Толстой как художник и мыслитель // Современные записки, № 37. Париж, 1929.

118. Лурье Я. После Толстого. СПб., 1993.

119. Маковщкий Д.П. У Толстого. Яснополянские записки // Литературное наследство. М., 1979. Т. 90.

120. Мамардашвили М.К. Классический и неклассический идеалы рациональности. Тбилиси,, 1986.

121. Марк Аврелий Антонин. Размышления, Л., 1985.

122. Материалисты Древней Греции. Собр. текстов Демокрита, Гераклита, Эпикура. М., 1955.

123. Мейлах B.C. Уход и смерть Льва Толстого, М.-Л., 1960.

124. Мелешко Е.Д. Философия непротивления. Л.Н, Толстой: аргументы разума и аргументы жизни И Толстой и современный мир. Сб. научных статей в 2-х частях. Тула, 1998. Ч. 1.

125. Мелешко Е.Д. Философия непротивления Л.Н, Толстого. Систематическое учение и духовный опыт. Тула, 1999.

126. Мень А. «Богословие» Льва Толстого и христианство // Толстой Л.Н. Исповедь. В чем моя вера? Л., 1991,

127. Мережковский Д.С. Л. Толстой и Достоевский. М., 1995.

128. Мечников И.И. Закон жизни // Мечников И.И. Собр. соч. М., 1954. Т. 13. С. 133-158.

129. Михайловский Н.К. Десница и шуйца Л.Н.Толстого // Михайловский Н.К, Литературно-критические статьи. М., 1957. С. 59-81.

130. Михайловский Н.К. Личные воспоминания о гр. Л.Н. Толстом И Михайловский Н.К Полн, собр. соч. Т. 6. М., 1909.

131. Монтень М. Опыты: В 3 кн. М., 1954.

132. Мораль и рациональность. М., 1995.

133. Назаров В.Н. Феноменология мудрости, Тула, 1993.

134. Нарский КС. Кант. М., 1976.

135. Неизвестный Толстой, Из архивов России и США. М., 1994.

136. Немировская Л.З. Религия в духовном поиске Толстого. М., 1992.

137. Нерсесящ B.C. Сократ. М., 1977.

138. Несмелое В.И. Учение о человеке. Казань, 1908.

139. Несмелое В. Вопрос о смысле жизни в учении новозаветного откровения // Смысл жизни: Антология. М., 1994.

140. Никитин В.А. «Богоискательство» и богоборство Толстого // Прометей. Т.12. М., 1980, С. 113-138.

141. Оболенский Л.Е. Л.Н. Толстой, его философские и нравственные идеи. 2-е изд., испр. и доп. СПб. 1887.

142. Овсяннико-Куликоеский Д.Н. Несколько слов о важнейших моральных идеях Толстого // Овсяннико-Куликовский Д.Н. Собр. соч. М.-Пг., 1923. Т. С. 239-245.

143. Ойзерман Т.Н. Этикотеология Канта и ее современное значение // Разум и экзистенция. СПб., 1999.

144. Опульская Л.Д. Лев Николаевич Толстой. Материалы к биографии с 1886 по 1892 год. М., 1979.

145. О религии Льва Толстого. Сб. (статей) 2-й. М., 1912.

146. Очерки истории русской этической мысли / Под. ред. М.Н. Пеуновой и др. М., 1976.

147. Очерки этической мысли в России конца XIX начала XX века / Отв. ред. О.П. Целикова и др. -М., 1985.

148. Паскаль Б. Мысли. М., 1995.

149. Переписка Л.Н. Толстого с гр. А.А. Толстой. 1857-1903 // Толстовский Музей. Т.1.СП6., 1911.

150. Платон. Апология Сократа // Платон. Соч.: В 4 т. Т. 1. М., 1990.161. Платон. Горгий // Там же.162. Платон, Критон II Там же.163. Платон. Лахет // Там же.

151. Платон. Протагор // Там же.

152. Платон. Пир // Платон. Соч.: В 3 т. Т. 2. М., 1970.166. Платон. Федон // Там же.167. Платон. Федр // Там же.

153. Платон. Государство // Платон. Соч.: В 3 т. Т. 3(2). М., 1970.

154. Плеханов Г.В. Каря Маркс и Лев Толстой // Плеханов Г.В. Избр. философские произв.: В 5 т. М., 1958. Т. 5. С. 632-640.

155. Плеханов Г.В. Толстой и его религия // Плеханов Г.В. Статьи о Толстом. М., 1924. С. 8-94.

156. Позойский С. К истории отлучения Льва Толстого от церкви. М., 1979.

157. Полтавцев А. С. Философское мировоззрение Л.Н.Толстого. Харьков, 1974.

158. Православие на Руси. Краткий исторический очерк с приложением мыслей Толстого. М., 1919.

159. Разум и экзистенция. Анализ научных и вненаучных форм мышления / Под ред. И.Т. Касавина и В.Н. Поруса. СПб., 1999.

160. Рациональное и эмоциональное в морали / Под. ред. А.И. Титоренко, Е.Л. Дубко.-М., 1983.

161. Рациональность как предмет философского исследования. М,, 1995.

162. Рачин Е.И. Философские искания Льва Толстого. М., 1993.

163. Римские стоики: Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий. М., 1995.

164. Розанов В.В. Л.Н. Толстой и русская Церковь // Розанов В.В. Религия и культура. Т. 1.М., 1990.

165. Розанов В.В. По поводу одной тревоги гр. Л.Н.Толстого // Русский вестник. 1895, №8. С. 154-187.

166. Розанов В.В. Еще о гр. Л.Н. Толстом и его учении о несопротивлении злу // Русское обозрение, 1986, № 10. С. 497-507.

167. Розанов МЛ. Руссо и Толстой. М., 1928.

168. Роллан Р. Жизнь Толстого // Роллан Р. Жизни великих людей. М., 1993.

169. Романов Е.Г. Нравственно-этические искания молодого Л.Н.Толстого (конец 40-х начало 60-х гг.) Проблемы теории и истории этики. Тамбов, 1980.

170. Руссо ЖЖ. Избр. соч. Т. 1-3. М., 1961.

171. Руссо Ж.Ж. Об общественном договоре, или принципы политического права. М., 1938.

172. Руссо Ж.Ж. Педагогические сочинения. Т. 1-2. М., 1981.

173. Руссо Ж.Ж. Трактаты. М., 1969.244

174. Сенека Луций Анней. Нравственные письма к Луцилию. М., 1977.

175. Смысл жизни: Антология. М., 1994.

176. Соколов В.В. Европейская философия XV- XVII вв. М., 1984.

177. Соловьев B.C. Вера If Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. СПб., 1896. Т. 6. С. 98.

178. Соловьев B.C. Жизненная драма Платона // Соловьев B.C. Соч.: В 2 т. Т. 2. М., 1988.

179. Соловьев B.C. Три разговора о войне, прогрессе и конце всемирной истории // Соловьев B.C. Соч.: В 2 т. Т. 2. М., 1988.

180. Соловьев Вл. Письмо к Л. Толстому о воскресении Христа // Путь, Париж, 1926, №5. С. 75-77.

181. Соловьев Э.Ю. И, Кант: знание, вера и нравственность // Соловьев Э.Ю. Прошлое толкует нас: Очерки по истории философии и культуры. М., 1991.

182. Сорокин П.А. Л.Н. Толстой как философ // Вестник психологии, криминальной антропологии и гипнотизма, 1912, вып. 4-5. С. 80-97.

183. Спиноза Б. Избр. произв.: В 2 т. М., 1957.

184. Степун Ф.А. Религиозная трагедия Льва Толстого // Степун Ф.А. Встречи. М., 1988.

185. Страхов Н. Воспоминания и отрывки. СПб., 1892.

186. Страхов Н.Н. Кант как великий учитель нравственности. Харьков, 1904.

187. Струве. П.Б. Лев Толстой. I. Смысл жизни. II. Смысл смерти Толстого // Струве П.Б. PATRIOTICA: Политика, культура, религия, социализм. М., 1997. С. 291-304.

188. Сухотина-Толстая Т.Л. Дневник. М., 1987.

189. Сухотина-Толстая Т.Л. Воспоминания. М., 1976.

190. Тареев М. Цель и смысл жизни // Смысл жизни: Антология. М., 1994.

191. Л.Н'. Толстой и его близкие. М., 1986.

192. Л.Н. Толстой в воспоминаниях современников. В 2 т. М., 1978.

193. Толстой и его современники. Очерки. М., 1911.

194. Толстой и религия. Научные доклады Московского толстовского общества. Вып. 5. М., 1996.

195. Толстой и современный мир. Сб. научных статей в 2-х частях. Тула, 1998.

196. Философия Канта и современность, М., 1974.

197. Флоровский Г. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991. С. 286-413.

198. Франк СЛ. Духовные основы общества. М., 1992.

199. Франк СМ. Нравственное учение Л.Н.Толстого // Франк С.Л. Русское мировоззрение. СПб., 1996. С. 432-439.

200. Франк С.Л. Лев Толстой и русская интеллигенция // Там же. С. 440-444.

201. Франк С.Л. Памяти Льва Толстого // Там же. С. 445-454.

202. Франк С.Л. Толстой и большевизм // Там же, С. 455-458.

203. Франк СЛ. Лев Толстой как мыслитель и художник//Там же. С. 459-478.

204. Франк С.Л. Смысл жизни // Смысл жизни: Антология. М., 1994.

205. Христианство. Энциклопедический словарь. Т. 1,2,3. М., 1993.221 .Цвейг С. Лев Толстой // Цвейг С. Три певца своей жизни, Казанова, Стендаль. Толстой. М., 1992.

206. Чанышев А.Н. Курс лекций по древней философии. М., 1981.

207. Чертков В.Г. Уход Толстого. М., 1922.

208. Чуприна И.В. Нравственно-философские искания Л, Толстого в 60-е и 70-е годы. Саратов, 1974.

209. Шакир-Заде А.С. Эпикур. М, 1963.

210. ШестовЛ. Апофеоз беспочвенности. Л., 1991.

211. Шестов Л. Добро в учении гр. Толстого и Фр. Ницше (Философия и проповедь). СПб., 1906.

212. Шестов Л. Откровения смерти. На страшном суде (Последние произведения Л.Н.Толстого) // Шестов Л. Соч.: В 2 т. Т. 2. М., 1993.

213. Шестов Л. Афины и Иерусалим // Шестов Л. Соч.: В 2 т. Т. 1. М., 1993.

214. Шкловский В. Лев Толстой. М., 1967.

215. Эйхенбаум Б.М. Лев Толстой. Семидесятые годы. Л., 1974.

216. Эйхенбаум Б. О противоречиях Льва Толстого // Эйхенбаум Б.М. О прозе. Л., 1969.

217. Этика Канта и современность. Рига, 1989.

218. Якобсон Л.К. Молодой Толстой как критик руссоизма // Искусство, 1928, № 3-4.

219. I. Литература на иностранных языках

220. Ackermann I. Tolstoi und das Neue Testament Leipzig, 1927.

221. Berlin I. The Hedhehog and the Fox: An Esssay on Tolstoy's View of History. New-York, 1957.

222. Critical Essays jn Tolstoy. Ed. by E.Wasiolek. Boston, 1986.

223. Davis H.E. Tolstoy and Nietzsche. A Problem in Biog. Ethics. New-York, 1971,

224. Dworkin G. The Theory and Practice of Autonomy. Cambridge, 1988.

225. Gustafson R.F. Leo Tolstoy: Recident and Stranger. A Study in Fictions and Theology. Princeton, New Jersey, 1986.

226. In the Shade of Giant: Essays on Tolstoy. Berkley, Los Angeles, London, 1989.

227. Kemball RJ. Nineteenth and Early Twentieth - Century Russia Thought. -«Studies in Soviet Thought», 1965, vol. 5, N 1/2.

228. Kline G.L. Religious and Anti-Religious Thought in Russia. Chicago, 1968.

229. Rationality and the Social Sciences. L., 1976.

230. Rationality and Relativism, Ed. M. Hollis, St. Lukes. 3rd ed. Cambrdge (Mass.),1986.

231. Rationality in Sciences and Politics. Boston studies in the philosophy of science. Dordrecht, 1979.

232. Rationality today. Ottawa, 1979.

233. Rowe W.W. Leo Tolstoy. Boston, 1986.

234. Weisbein N. L'evolution religievse de Tolstoi. Paris, 1960.