Проблема общих и особенных черт в художественном языке раннескифской эпохи: На примере золотых украшений из Чиликтинского кургана № 5 тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.04, кандидат искусствоведения Зинченко, Софья Анатольевна

• Зинченко, Софья Анатольевна
• кандидат искусствоведения
• 2002

Оглавление диссертации кандидат искусствоведения Зинченко, Софья Анатольевна

Введение.

Глава 1. Основные вопросы, связанные с изучением художественной культуры раннескифской эпохи.

1.1. Историографический обзор.

1.2. Проблемы методологии.

Глава 2. Чиликтииский курган № 5: историографические и археологические данные.

2.1. История изучения чиликтинских памятников.

2.2. Археологический обзор.

2.2.1 .Устройство погребальной камеры и курганной насыпи.

2.2.2.Основные элементы погребального обряда.

2.2.3. Перечень золотых изделий, найденных в Чиликтинском кургане № 5.

2.2.4. Вопрос об этнической идентификации памятника.

2.2.5. Проблемы хронологии.

Глава 3. Золотые украшения из Чиликтинского кургана 5 в контексте художественной культуры раннескифского эпохи (К проблеме выявления общих и особенных черт).

3.1. Анализ золотых фигуративных украшений из

3.2.Памятники художественной культуры раннескифской эпохи, аналогичные золотым украшениям из Чиликтинского кургана №

3.3. Вопрос об общих и особенных чертах в художественной культуре раннескифской эпохи.

Глава 4. Общие / особенные черты художественного языка раннескифской эпохи и специфика формирования и функционирования изобразительного канона.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Проблема общих и особенных черт в художественном языке раннескифской эпохи: На примере золотых украшений из Чиликтинского кургана № 5»

Художественная культура раннескифской эпохи, с присущими ей особенностями формально-содержательной структуры, сложилась и широко распространилась по преимуществу в степях и лесостепях Евразии на протяжении I тысячелетия до н.э. Давно уже признано, что искусство скифского звериного стиля - очень заметное и яркое явление в истории культуры Древнего мира, причем явление исторически своеобразное и самостоятельное.

Состояние исследования и актуальность диссертации. Различные регионы «скифского мира» и периоды его истории распределяются по степени изученности в рамках скифологии неравномерно. Чиликтинский комплекс давно привлекал к себе внимание ученых. Но, к сожалению, до революции исследования не носили систематического характера, были составлены лишь краткие описание курганов, входящих в состав Чиликтинского могильника. В 1949 году Восточноказахстанская экспедиция, организованная Институтом истории, археологии и этнографии Академии Наук КазССР при участии Центрального музея Казахстана и Института истории материальной культуры (г. Ленинград) начала работу с целью проверки сведений об археологических памятниках Чиликтинской долины. Эти исследования были продолжены в 1960г., когда и был открыт Чиликтинский курган № 5. С самого начала своего изучения этот памятник, благодаря уникальному археологическому материалу, занял заметное место в истории художественной культуры раннескифской эпохи и позволил говорить об этапах ее формирования. Многие исследователи отводят Чиликтинскому кургану № 5 ведущее место в вопросе генезиса скифского звериного стиля1. Однако до сих пор материал этого комплекса до сих пор до конца

1 См. Исмагилов. 1988; Шер. 1992; Козваск. 1987 и др. 6 не освоен. К сожалению, памятники Чиликтинского кургана № 5, несмотря на публикацию его первооткрывателем С.С.Черниковым2, еще мало систематизированы, наблюдаются определенные разночтения в описании найденных находок. Исправление этого положения может быть одной из задач нашей работы. Находки последних десятилетий позволяют по-иному поставить вопрос о роли и месте чиликтинских материалов в формировании художественной культуры раннескифского эпохи. Кроме того, изучение общих и особенных черт скифского искусства в варианте находок из Чиликтинского кургана № 5 позволяет не только определить специфику художественно-образной структуры произведений раннескифской культуры. Но, возможно, и выявить особенности взаимосвязи отмеченных выше черт со спецификой формирования и функционирования изобразительного канона, обозначить роль чиликтинских находок в сложных процессах, связанных со становлением этого искусства. Все выше названные вопросы, связанные с изучением чиликтинского комплекса, и повлекли за собой необходимость еще раз обратиться к его рассмотрению.

Задачи исследования определены прежде всего недостаточной изученностью памятника. В связи с этим наиболее плодотворным представляется: 1) изучение архивных материалов, связанных с историей археологических исследований в данном регионе; 2) более детальная проработка особенностей погребального комплекса, обряда, а также специальное изучение предметов скифского звериного стиля, представленных Чиликтинским курганом № 5. На основе работы с археологическими материалами, относящимися к синхронным комплексам это становиться возможным; 3) выделение общих и особенных качеств, присущих художественному языку раннескифской эпохи. На их основе становится реальным построение определяющих

2 Черников. 1965. 7 параметров канонической схемы, составляющей специфику раннего этапа скифского звериного стиля; 4) выяснение возможных причин, определивших формирование и особенности генезиса, функционирования складывающегося канона. Эти причины повлияли на изначальное присутствие в художественной культуре раннескифской эпохи общих и специфических черт.

Хронологические границы исследования. Определение хронологических рамок раннескифской эпохи до сих пор является предметом многих дискуссий. В данной работе выбираются хронологические границы с VIII по VI вв. до н.э. включительно. Определяющими параметрами для выбора таких дат начального и конечного этапов развития послужили следующие факторы: 1) появление в VIII в. до н.э. первых памятников художественной культуры, связанных уже с собственно скифской изобразительной традицией; 2) начало формирования локальных черт в скифском зверином стиле только с середины VI - рубежа VI-V вв. до н.э.

Тем самым широкие хронологические рамки, выбираемые для данного исследования, вполне оправданы с точки зрения проблемы изучения общих и особенных черт художественной культуры раннескифской эпохи. К VIII в. до н.э.она, действительно, находится в состоянии формирования начальных этапов своей эволюции, а не в процессе «.развития уже существующего (звериного стиля - С.З.), з разветвления его на «диалекты» .

Разумеется, в данной работе становится неизбежным привлечение параллелей с аналогиями и более позднего материала (V в. до н.э.), т.к., с учетом каноничности скифского звериного стиля, обращение к нему все равно необходимо при рассмотрении эволюции того или иного художественного мотива. 8

Исследование базируется на группе фигуративных золотых украшений, происходящих из Чиликтинского кургана № 5. Курган является памятником раннескифской эпохи, соотносимым с кругом сакского племенного союза. В число фигуративных украшений входят бляшки в виде оленя, орла, в виде свернувшегося хищника («пантеры»), кабана и в виде птицы с распростертыми крыльями, а также объемный предмет в виде рыбы. Все произведения, входящие в данный комплекс, отличаются высоким качеством исполнения, разнообразием стилистических приемов. Это позволило, проанализировав своеобразие художественно-образной структуры каждого фигуративного украшения в сопоставлении его с подобными вариантами в рамках художественной культуры раннескифского времени, выделить определенный набор качеств, относимых с одной стороны, к общим чертам художественного языка раннескифской эпохи, а с другой стороны - к специфическим. Такое исследование позволяет определить особенности взаимодействия выделенных выше черт со спецификой не только формирования, но и функционирования изобразительного канона в искусстве раннескифской эпохи в УШ-У1 вв. до н.э.

Компактный набор документальных свидетельств из одного погребального комплекса определил многосторонний метод исследования и монографический его характер. Именно этот подход позволяет разобраться и с более общими проблемами, важными не только для данного региона, но и для рассматриваемого времени в целом, и с проблемами частными. Такая работа может быть полезной для изучения истории культуры раннескифской эпохи в целом, поскольку она не ограничивается анализом только художественных особенностей данного материала.

3 Переводчикова. 1994. С.181. 9

Научная новизна работы. Разностороннее изучение этого столь богатого комплекса памятников искусства, соотносимых с ранескифской эпохой, дало возможность полнее выявить специфический «характер» чиликтинского памятника. Особенности скифского звериного стиля привлекают внимание исследователей уже на протяжении более ста лет. За это время проблема общих и специфических черт в художественном языке раннескифской эпохи рассматривалась неоднократно. Но, во-первых, чаще всего рассмотрению подвергались памятники, происходящие в основном с западных территорий. Что же касается восточного ареала обитания народов, вошедших в орбиту евразийского культурного континуума скифской эпохи, то здесь наиболее разработанными оказываются только материалы, связанные уже с изучением локальных вариантов (тагарская культура, культура саков Семиречья и Приаралья).

Во-вторых, работы, посвященные искусству евразийских степей скифской эпохи (а это прежде всего монография Е.В. Переводчиковой4) не так много уделяют внимания специфике общих и особенных черт художественной культуры именно VIII-VI вв. до н.э. Наше исследование старается заполнить эти белые пятна.

В-третьих, несмотря на широкое изучение проблем генезиса и специфики как формальных, так и содержательных аспектов художественного языка раннескифской эпохи (работы М.Н. Погребовой и Д.С. Раевского5) многое остается неясным. До сих пор место комплекса фигуративных золотых украшений из Чиликтинского кургана № 5 в основных истоических процессах является предметом многих дискуссий. Мы попытаемся разобраться в этом споре и дать свое решение вопроса.

4 Переводчикова. 1994.

5 Погребова, Раевский. 1992; Раевский. 1985, 2001.

10

Необходимо подчеркнуть, что при современном состоянии археологической изученности памятников раннескифской эпохи вряд ли можно ожидать действительно обобщающих работ как по истории культуры, так и по искусству всего региона евразийских степей. Более того, они, может быть, кажутся даже преждевременными, поскольку материал не перестает накапливаться. Каждый сезон раскопок приносит новые данные, обновляющие предыдущие представления. Тем не менее, попытка освоения необходима. И, безусловно, комплекс Чиликтинского могильника как сложный конгломерат погребений может многое уяснить. Он хранит множество сведений о богатейшем пласте раннескифской культуры. Степень их обнаружения и изученности еще весьма недостаточна. Следует признать, что современный этап изучения данного археологического памятника характеризуется, скорее, накоплением материала, но предварительные выводы все-таки возможны. Пройдет немало времени, прежде чем ученые смогут заняться настоящим его обобщением. Однако момент для его систематизации, например, скорее всего, уже настал. В этом контексте особое значение приобретают работы публикационного характера, исследования-монографии, посвященные одному памятнику, входящего в контекст раннего этапа функционирования евразийского культурного континуума скифской эпохи. Начало для этого было положено книгой Л.К. Галаниной о Келермесских курганах6.

В представленной диссертации впервые предпринимается попытка более точно определить место и роль Чиликтинского кургана № 5 в рамках художественной культуры раннескифской эпохи, выявить общие и особенные черты в художественном языке данного времени, определить специфику формирования и функционирования

6 Галанина. 1997.

11 изобразительного канона на базе памятников из одного этого погребения с привлечением аналогичных по стилистике комплексов.

Структура работы. Особенности монографического исследования обусловили структуру представленной работы. Она состоит из четырех глав, введения и заключения. Кроме того, важную роль играют и материала приложения. В главе 1 вслед за очерком, посвященным основным вопросам изучения художественной культуры раннескифской эпохи, где излагаются ведущие точки зрения на проблемы генезиса, характерные особенности художественного языка, где даются определения причин специфики художественно-образной структуры скифского звериного стиля, нами рассматриваются методологические подходы, необходимые для представления предметов скифского искусства как целостной художественно-образной системы.

Глава 2 представляет археологический комплекс Чиликтинского кургана № 5 по данным историографических и археологических источников в полном его объеме. Она построена как подробное научное описание памятника. В этой главе на основании особенностей погребального обряда и устройства самого кургана определяются возможная этническая его принадлежность и специфика его культурных параметров в рамках раннескифской эпохи. Возможно, она связанна с определенными особенностями южной группы ранних кочевников Восточного Казахстана. Определяется в свете новых археологических исследований и хронологические рамки данного сооружения.

В главе 3 подробно рассматривается комплекс золотых фигуративных украшений из Чиликтинского кургана № 5, выделяются общие и особенные черты художественного языка, даются его качественные характеристики. Далее следует работа с аналогиями, которая позволяет уточнить их параметры, основания для выделения общих и специфических черт в искусстве раннескифской эпохи.

12

Выделение особенных черт показывает, что их функционирование никак не связано только с хронологическими и территориальными рамками и, следовательно, не может быть принято в качестве предпосылки для формирования локальных черт. Более того, вариативность, связанная с введением в каждый памятник свойственных только ему особенных вариантов решения, при повторении общей формальной схемы, возможно, является необходимым условием, как формирования стиля, так и функционирования художественного образа.

В главе 4 предпринимается попытка выявить взаимосвязь между художественно-образной структурой канонического произведения раннескифской эпохи и спецификой формирования и функционирования изобразительного канона. Дается краткий обзор особенностей мировоззренческих представлений скифов, потребовавших введения канонической образности. Далее на основе сопоставления двух видов канонического текста - вербального и визуального - делаются конкретные наблюдения. Выясняется, что на формирование канона решающее влияние оказала в данном случае устная традиция коммуникации и трансляции ценностных ориентаций этой культуры. Возможно, данная специфика формирования и функционирования канонического произведения требует присутствия в художественном языке одновременно и общих, и особенных качеств. Предложенная нами гипотеза позволит подтвердить некоторые представления о генезисе и эволюции художественной культуры раннескифской эпохи.

Текст диссертации также включает в себя библиографию и приложения, важные для раскрытия избранной темы.

Практическое значение диссертации заключается в том, что она может быть полезной для изучения «Истории художественной культуры народов раннескифской эпохи», а введенные в научный оборот памятники, собранные здесь воедино, - послужат базой в аналогичных

13 исследованиях. Уже сейчас диссертацию могут использовать не только специалисты в области истории культуры раннескифской эпохи, но и студенты, желающие более подробно ознакомиться с рассматриваемым временем и территориями, с материалом, которому из-за его слабой изученности все еще не находится места в общих лекционных курсах. Данный материал может оказаться полезным и преподавателям высших учебных заведений, в которых читаются лекции по истории и культуре Древнего Востока и Древнего мира.

По теме диссертации было опубликовано несколько научных работ, некоторые из них были докладами на научных конференциях разных лет.

14

Список литературы диссертационного исследования кандидат искусствоведения Зинченко, Софья Анатольевна, 2002 год

1. Бляшки в виде орла 134- 9 экз. (Рис. 7).

2. В Отчете ВК АЭ за 1960 г. С.С.Черников определяет данное изображение как беркута. (Черников. 1960)

3. Так трактует эту схематично переданную композицию С.С.Черников (Черников. 1965. С.34)

4. В Отчете ВК АЭ за 1960 г. С.С.Черников определяет их как бусины из яркой голубой пасты (Черников. 1960).

5. Согласно данным Отчета ВК АЭ за 1960 г. дырочки для пришивания отмечены на всех бляшках (Черников.1960).

6. В Полевом дневнике № 1 ВК АЭ С.С.Черников указывает следующее количество 10 экз (См. Черников. 1960а. С.22). С.С.Черников приводит также и количество 6 шт. (Черников. 1962.С.49).

7. В Полевом дневнике № 1 ВК АЭ С.С.Черников указывает следующее количество поврежденных нашивок в виде кабана 4 экз.(См.Черников. 1960а.С.22).86• Золотые олени Евразии. 2001. С.211. Илл. 183.

8. Иногда С.С.Черников в связи с изображением рыбы дает такие данные: «обрывки изображения рыбы 6 шт» (Черников. 1962.С.49).

9. См. Черников. 1965. С.37, Черников. 1960.144 См. Черников. 1965. С.3787• Древнее золото Казахстана. 1983. Таб. 56-57.• Степная полоса Азиатской части СССР. 1983. С.407. Таб.57. Рис. 6.• Золотые олени Евразии. 2001. С.212. Илл. 185.

10. Подвеска четырехгранная пирамидальной формы с ушком1 экз. (Рис. 13). Золото, бирюза, инкрустация Выс. 1.3 см. Государственный Эрмитаж

11. Позднее С.Черников описывает данный предмет как с сомкнутыми вплотную с внутренней стороны краями пластинки. См. Черников. 1965. С.38

12. Черников также определяет цвет стеклянной пасты как красно-бурый. Кроме того, С.С.Черников склоняется к мнению, что это искусственно приготовленная стеклянная паста (Черников. 1965.С. 177).

13. Так считает С.С.Черников (См. Черников. 1965.С.38). Происхождение вещества С.С.Черников считает неясным.

14. Предмет подобного типа не попадает под описание предметов, перечисленных в Полевом дневнике № 1(См. Черников. 1960а.С.22).

15. Здесь также приводятся мнения С.С. Черникова (См. Черников. 1965.С.З8; Черников. 1960).

16. Здесь и далее данные по сохранности основываются на утверждении С.С.Черникова: «У всех мелких предметов сохранность хорошая» (Черников. 1960); «У большинства мелких предметов сохранность хорошая» (Чернииков.1965.С.38).

17. В Полевом дневнике № 1 ВК АЭ С.С.Черников указывает количество данных изделий 17 экз.91• Степная полоса Азиатской части СССР. 1992. С.407. Таб.57. Рис.12.

18. В Полевом дневнике №1 ВВК АЭ С.С. Черников определяет следующее количество данных нашивных бляшек 4 экз. (Черников. 1960а.С.22).92

19. Узкие полоски, вырезанные из золотой фольги 4 экз. Золото.Длина-1,4-2,2 см, ширина 0, 5 см. Государственный Эрмитаж. Сохранность: хорошая.

20. Обрывки золотого листка 2 экз. Золото.Государственный Эрмитаж.

21. В северо-западном углу165, под рухнувшей кровлей 4 фигурок-166 оленей .

22. В Отчете ВК АЭ за 1960 г. данное украшение не указано.

23. За основу выстраивания определенной схемы местоположения находок взяты данные, приведенные С.С.Черниковым в Полевом дневнике № 1 ВК АЭ (Черников. 1960а).95Недалеко от этого места обнаружены еще 10 фигурок оленей167.

24. Южная кучка168 «.9 фигурок орлов, все золотые «точки», «двоеточия», бляшечки, птичка, обломок украшения с инкрустацией, листочки и ромбы»169.

25. Между южной кучкой и стенками сооружения фигурки1 7Пкабанов, большинство фигурок пантер .

26. В других работах С.С.Черников указывает, что находки были сделаны у северной стены (См. Черников. 1960; Черников.1965.С.21).

27. Курганы, даже малых размеров, выделяются диаметром и высотой, а также курганной насыпью особой конструкции.

28. Могильная яма незначительной глубины.

29. Погребальная камера, представляющая собой особую конструкцию из бревен и иногда имеющая дромос. Отсутствие в захоронении деревянных колод.

30. Отсутствие в погребениях захоронений коня и конской утвари.

31. Черников. 1965. Прим. к с. 16; Черников. 1972. С.130; Гинзбург. 1961; Степная полоса Азиатской части СССР. 1992. С. 143.173 Артамонов. 1949. С. 133.

32. Черников. 1959. С.104.См. также Черников. 1957. С.21.97

33. Акишев. 1974, 1978; Степная полоса Азиатской части СССР.1992. СС.77-80.

34. Кроме Чиликты, И.Н.Медведская относит к подобным архаичным наконечникам находки из Уйгарака (курганы 84, 39), Айдын-Куль, Шаймак, Памирская I (Медведская. 1972. С.84).198 Медведская. 1972. С.84.

35. Новочеркасская группа3 дает самые начала образного решения. Одиночные изображения животных без сценического контекста. Иногда они скомпонованы в круговороты, причем их тела, свернувшиеся в круг, вписаны друг в друга.

36. Первый этап раннескифской культуры Гили жаботинский. или предкелермесский этап)4 новый способ видения. Животные

37. См. подробнее Глава 1,1.1.2 См. Kossack. 1987.

38. Определение Г. Коссака. По Г. Коссаку она датируется IX VIII в. до .н.э.

39. Датировка Г. Коссака начало - рубеж VIII-VII вв. до н.э.шш чуть ранее.105рисуются довольно реалистически в покое и в движении. В репертуаре преимущественно присутствуют изображения дичи, лосей, хищных птиц.

40. Датировка Г.Коссака окончание около середины VII в. до н.э. Датировки Г.Коссака не являются общепринятыми, о необходимости их уточнения см. Галанина. 1995.С.50-51.

41. Переводчикова. 1994. С.26-27.11 Там же. С.21.12Там же. СС. 25-26. При этом Е.В. Переводчикова замечает, что «инварианты» «.играют важную роль при определении стиля изображений и позволяют сравнивать изображения между собой».

42. Репертуар строго ограниченный, включающий в себя только зооморфные образы. Под зооморфными образами поминаются как реально существующие, так и фантастические существа18.

43. Особенности формального решения моделировка фигуры: тело животного моделируется объемными поверхностями, отделенными друг от друга резкими гранями (контурами), что дает впечатление составлености фигуры из отдельных пластических объемов19.

44. См. Черников. 1965. Главы «Сколько ему лет?» и «Загадка "скифского искусства"».112комплекса золотых украшений23, происходящим из кургана, к рассмотрению в работе будут привлечены только они).

45. Анализ золотых украшений золотых фигуративных украшений из Чиликтинского кургана№ 5.

46. Черников.I960; Черников. 1965. С.24, 43-44.26 Ростовцев. 1925.27 Черников. 1965. С.31.28 Там же. С.31.29 Артамонов. 1973. С.31.

47. С.С.Черников описывает данные бляшки как однотипные. См. Черников. 1960; Черников. 1965. С.28.

48. Переводчикова. 1994. С. 34.

49. На это обращал внимание и С.А. Семенов, считая, что «самым существенным отличием (одной бляшки от другой С. 3.) является их зеркально—перевернутое положение» (Черников. 1965. С. 159).50 Черников. 1965. С.44.

50. Исмагилов.1987. С.92; Исмагилов. 1988. С.34.

51. Возможно, две первые бляшки могли использоваться как нашивные, о чем говорят данные, приведенные Н.Л.Членовой: «на оборотной стороне пластинки имеются одна или две (в двух случаях) петельки» (Членова. 1962. С. 169).

52. Место хранения Государственный Исторический музей (г. Москва). Сведения о месте хранения даются по Членовой (Членова. 1962. Таб. I).

53. Место хранения Минусинский музей. Сведения о месте хранения даются по Членовой (Членова. 1962. таб. I).83 Минасян. 1988. Рис. 3,3.

54. Артамонов. 1973. Илл. 139. Собрание Государственного Эрмитажа. М.И. Артамонов атрибутирует эту находку достаточно условно, без указания точного погребения. К сожалению, более точных данных по ней обнаружить не удалось.

55. См. Членова. 1962. СС. 169, 180.

56. Там же. С. 170. См. также Степная полоса Азиатской части СССР. 1992.С.218; Артамонов. 1973. С. 110.9э Хранится в Государственном Эрмитаже.

57. Погребова, Раевский. 1992. С. 145.

58. Галанила. 1997. С. 18; Zioio 8су1у.5юе. 1976. Членова датирует его нач. VI до н.э (Членова. 1962.С. 170).КГ7Хранится в 1 осударственном Эрмитаже.

59. Степи европейской части СССР. 1989. С.54.

60. Хранятся в Государственном Эрмитаже. Все изделия выполнены из золота. Технология различна: наконечник псалия литье (возможно по утраченной восковой модели), уздечный фалар - басма на деревянной матрице (см Минасян. 1988. СС.55-56).

61. Кисель. 1997. СС.29-31. По мнению В.А.Киселя, «пламевидность» это стадия в стилизации изображений рогов, предшествующая подлинной Б-образности.

62. Погребова, Раевский. 1992. С. 145. Данный признак также выделен В.А.Киселем (Кисель. 1997.С.29-31).124 Там же. С. 145.

63. См. также Раевский. 1985. С.31.

64. Детали хранятся в Археологическом музее (г. Тегеран) и в музее Метрополитен (Погребова, Раевский. 1992. С.86).

65. Техника изготовления литье (Там же. С.75).

66. По мнению М.Г. Мошковой, нет достаточных оснований включать ананьинскую культуру в сферу народов «скифского мира» (Мошкова. 1993. С. 19). См. также Мошкова. 1993а.

67. Черников. 1965. С.57. Также С.С. Черников датирует данные изображения и VI-V вв. до н.э. (Черников. 1962. С. 50).147 Черников. 1951.С. 145.

68. Степи Азиатской части СССР. 1992. С. 41.149 Там же. Таб. 5. Рис.13.

69. Хранится в Музее этнографии и антропологии г. Санкт-Петербург (Федоров-Давыдов. 1976. С.223; Артамонов. 1973. С.262).156 Артамонов. 1973. С.55.157Там же. С.55. Хотя у 4 малых «пантер» из 6 на лапах изображены когти.

70. Погребова, Раевский. 1992. С.118.

71. См. Баркова. 1983, Черников. 1965.

72. Л. Л.Баркова оговаривает это качество передачи образа как реалистичность (Баркова. 1983).

73. Археологические памятники. 1987. С.94.

74. См. Артамонов. 1973. С. 126.

75. Степи Азиатской части СССР. 1992. С. 182.

76. Погребова, Раевский. 1992. С. 117.177 Там же. С. 119.

77. Погребова, Раевский. 1992. С. 119.180 Там же. С. 119.

78. Подобные стилистические приемы близки савроматским и ананьинским памятникам (см. Степи Азиатской части СССР. 1992. С.44).184 Там же. С.39.

79. Хранится в Государственном Эрмитаже (Артамонов. 1973.С.264).186Храанится в Минусинском музее (Черников. 1965. С.61).

80. Принадлежит к т.наз. «минусинскому стилю», который относится к раннетагарскому времени и сформировался под некоторым влиянием звериного стиля Казахстана (Степи Азиатской части СССР. 1992. СС. 218-219).

81. Данную черту формообразования считают характерной для «минусинского стиля» (Там же. С. 219).

82. Степи Азиатской части СССР. 1992. С.218.

83. Данная костяная пронизь относится к уздечному набору коня 7, высота 2 см (эти данные необходимы, т.к. в это уздечный набор входит еще одна пронизь с интересующим нас типом изображения) (Галанина. 1997. С.240).

84. Сама пластина представляет собой тип стоящей «пантеры», но лапы и хвост у данного изображения оформлены в виде 10 фигурок свернувшегося хищника. Именно они берутся для рассмотрения в качестве аналогии.

85. Хранятся в Государственном Эрмитаже.

86. Погребова, Раевский. 1992. С. 112.

87. Галанина. 1997. С. 192. См. также Прим. 111.

88. Степи европейской части СССР. 1989. С. 261.201 Там же. С. 219.

89. Степи европейской части СССР. 1989. С. 261.

90. Степи европейской части СССР. 1989. С. 300.

91. Об этом свидетельствует довольно большое ушко для пришивания с обратной стороны (Там же. Таб. 66,3).217 Смирнов. 1976. С.76.

92. Там же. С.74. Здесь же К.Ф. Смирнов добавляет, что «пантерообразный (породы кошачьих) и грифонообразный хищники, распознаваемые на наиболее ранних савроматских вещах,. служат подтверждением этой взаимозависимости».

93. Хранится в собрании Э.Эриксона (Нью-Йорк) (Погребова, Раевский. 1992. С. 87). По данным М.И.Артамонова в Археологическом музее (г.Тегеран) (Артамонов. 1973. С.265).

94. См. подробнее Погребова, Раевский. 1992. С. 87-117.

95. Степи Азиатской части СССР. 1992. С. 163.

96. Черников. 1965. Таб. XXIII. Рис.6.

97. По мнению многих исследователей скифского звериного стиля, считается, что наличие одного переднего отростка эта отличительная черта восточной группы. См. Членова. 1962. СС169-170; Черников. 1965. С. 52; Исмагилов. 1988.

98. Е. В. Переводчикова, говоря о подобных качествах скифского звериного стиля, отмечает, что эти произведения могут рассматриваться как своего рода изобразительные понятия «пластические идеограммы» (Переводчикова. 1994. С.23).

99. Хотя отдельные элементы оформления образа (не «формульного скелета») иногда встречаются. Так оформление рогов оленя подобное чиликтинскому встречено в петроглифах Тамгалы, датируемых сакским периодом (см. Максимаова, Ермолаева, Марьяшев.1985. Илл.66).

100. На это сходство первыми обратили внимание М.Н.Погребова и Д.С.Раевский (Погребова, Раевский. 1992. С. 118-119).

101. С этих территорий происходит еще одно достаточно близкое чиликтинской схеме изображение крайне условные образы кабанов из урочища Тамгалы, датируемые сакским временем (см. Максимова, Ермолаева, Марьяшев. 1985. Илл.65).

102. По поводу данных хронологических рамок см. подробнее Глава 3. Прим. 17.

103. Бонгард-Левин, Грантовский. 1983. Глава «Скифская мифология и славянская проблема».12 Мелетинский. 1995. С.232.

104. Раевский. 1985а. С.111. Далее, приводя мнения В.Н.Топорова, Д.С. Раевский так выстраивает эту вертикальную схему верх (небо) птица ? средняя часть (земля) -копытные ? низ (подземный мир) - змеи-рыбы (шире - класс хтонических животных).17 Тамже.С.112.

105. Федоров-Давыдов. 1976. С 22.31 Раевский. 1985а. С.103.32 Псрсводчшсова. 1994 С.45.

106. Мелетинский. 1995. 165-169.

107. По поводу двойственности в трактовке? верхнего мира см. подробнее Раевский. 1985а. СС.112-113.

108. Мелетинский. 1995. С. 165-166.

109. Используется данные по изданию. Геродот. 1993.С. 188. См. также Лелеков. 1987;.

110. По мнению П. Долуханова, «.даже в современном обществе человек способен передавать не менее 80% значимой информации невербальными способами» (Долуханов. 1999. С.351).

111. Там же. С.243. При этом А. Соломоник считает, что полисемия является также и фундаментальным законом любой семиотической системы. См. также 243-245.

112. Мелетинский. 1995. С.234-235.

113. Так, по мнению Д.С.Раевского, есть, например, «.зависимость сюжетных структур фольклора от порождающих их глубинной мифологической семантики.» (Раевский. 1985а. С. 40).

114. Подробный анализ не только золотых украшений из Чиликтинского кургана № 5,но памятников им аналогичных, показал, что подобная черта свойственна и другим комплексам (См. подробнее Гя.3,3.3). ш Артамонов. 1973. С.6.

115. Погребова, Раевский. 1992. С, 192105 Раевский. 1985а. С.110.