"Приговорное" движение крестьян в 1905-1907 гг. (методы изучения по материалам Самарской и Воронежской губерний) тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.09, кандидат исторических наук Буховец, Олег Григорьевич

• Буховец, Олег Григорьевич
• кандидат исторических наук
• 1984

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Буховец, Олег Григорьевич

ВЕЕЩЕНИЕ.

ГЛАВА. I. ИСТОЧНИКИ И МЕТОДА АНАША.

§ I. Основные моменты истории "приговорного" движения 1905-1907 гг.

§ 2. Документы "приговорного" движения - массовый исторический источник по общественному сознанию крестьянства в период революции 1905 —

1907 гг.

§ 3. Хроники, как аккумулированный массовый источ- 89 ник по истории крестьянского движения 1905

1907 гг

§ 4. Источники о населении и социально-экономическом положении крестьян.

§ 5. Методы анализа.

ГЛАВА П. КОМПЛЕКСНЫЙ СРАВНИТЕЛЬНО-СТАТИСТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ "ПРИГОВОРНОГО" ДВИЖЕНИЯ В САМАРСКОЙ И ВОРОНЕЖСКОЙ ГУБЕРНИЯХ'.

§ I. Социально-экономическая и социально-политическая программа "приговорного" движения Самарской ж Воронежской губерний: соотношение общего и особенного

§ 2. Сравнительный анализ "приговорного" движения в

Самарской губернии.

§ 3. Сравнительный анализ "приговорного" движения в

Воронежской губернии.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «"Приговорное" движение крестьян в 1905-1907 гг. (методы изучения по материалам Самарской и Воронежской губерний)»

Три четверти столетия отделяют нас от буржуазно-демократической революции 1905 - 1907 гг. в России.

Говоря о характере революции 1905 - 1907 гг. В.И.Ленин подчеркивал, что ".это была крестьянская буржуазная революция, ибо объективные условия выдвинули на первую очередь вопрос об изменении коренных условий жизни крестьянства, о ломке старого средневекового землевладения, о "расчистке земли" для капитализма, объективные условия выдвинули на арену более или менее самостоятельного исторического действия крестьянские массы"*. Основным вопросом революции был аграрный вопрос, сущность которого составляла ". борьба крестьянства за уничтожение помещичьего землевладения и остатков крепостничества в земледельческом строе России, а, следовательно, и во всех социальных и политических учреждениях ее"2.

Революция выявила новые, действовавшие до начала ее в той или иной степени подспудно, процессы, имевшие огромное значение для дальнейших судеб страны. "Эта революция,— писал В.И.Ленин,— впервые создала в России из толпы цужиков, придавленных проклятой памяти крепостным рабством, народ, начинающий понимать свои о права, начинающий чувствовать свою силу"0. Наиболее замечательным проявлением такого понимания значительной частью крестьянства своих коренных прав и интересов явилось "пробуждение первого крупного не только экономического, но и политического крестьянского движения в России"4. Это пробуждение было раеценено В.И. Лениным как "поворотный для истории факт" 5.

Как и в целом крестьянское движение 1905 - 1907 гг., полити

- 4 ческое движение крестьян было проявлением вызванных всем ходом развития страны принципиальных изменений в самом крестьянстве, в общественном сознании значительной его части.

На рубеже двух веков сознание этого самого многочисленного класса-сословия России находилось под влиянием нескольких разнонаправленных по своему воздействию групп факторов социально-экономического, социально-политического и политико-идеологического характера.

Первая группа, факторов, воздействовавших на сознание крестьянства в этот период (как и вообще на протяжении всей пореформенной эпохи) связана с попытками самодержавного государства по консервации векового патриархального уклада крестьянской жизни, темноты и забитости крестьян, их равнодушия ко всем вопросам, выходящим за узкие пределы общины или волости. Меры эти в конечном итоге были направлены на дальнейшее обеспечение условий душ сохранения дворянского господства. В социально-экономическом плане — это характер земельных отношений, позволявший в той или иной степени — в зависимости от региональных особенностей и разрядной принадлежности крестьян до реформ 60-х годов, — удерживать 1фестьянство в "поле тяготения" дворянского землевладения. В социально-политическом — это и сословное неравноправие крестьян, и "сельское общество", призванное связывать их по рукам и ногам, и регламентация всех сторон крестьянской жизни, вплоть до семейных отношений. В политико-идеологическом — правительственная и церковная пропаганда, главным направлением которой являлось культивирование наивного монархизма и религиозности у крестьян.

Вторая группа факторов, оказывавших воздействие на сознание

- 5 крестьянства, связана с дальнейшим развитием капиталистических отношений в стране в целом и в деревне, в частности. Б социально-экономическом отношении — это дальнейшее развитие товарного хозяйства, превращение крестьянина в товаропроизводителя, бурное развитие отхожих промыслов. Следствием этих процессов явилась подвижность значительной части сельского населения, чему очень большое значение придавал Б.И.Ленин8. Б социально-политическом — это продолжавшаяся трансформация крестьянства из класса-сословия в классы капиталистического общества. Б политико-идеологическом — медленное, но неуклонное распространение в деревне образования3®, следствием чего было ускорение процесса "эрозии" патриархальной идеологии. Результатом совокупного воздействия факторов этой группы на сознание крестьянства был процесс постепенного повышения сознательности и активности крестьян.

Третья группа факторов связана с вызреванием в стране предпосылок буржуазно-демократической революции. Б социально-экономическом плане — это дальнейшее обострение аграрного вопроса, особенно заметно проявившееся в период русско-японской войны. Б социально-политическом — это крестьянское движение и появление на политической арене партий и организаций, представлявших основные классово-политические силы в стране. В политико-идеологичесх "Без подвижности населения, — писал он, — немыслимо развитие его сознательности и самодеятельности".— Ленин Б.И. Полн. собр.соч., т.З, с.314. ш Следствием процесса распространения образования было, как отмечал В.И.Ленин, пробуждение у крестьян чувства собственного достоинства.— Ленин В.И. Полн.собр. соч., т.4, с.228.

- 6 ком — небывалые до русско-японской войны масштабы пропаганды и агитации, которая в печатной и в устной форме велась в деревне политическими партиями и демократической сельской интеллигенцией, !

Если говорить о степени воздействия перечисленных выше факторов на сознание крестьянства, то следует отметить, что на протяжении всего пореформенного периода действует постоянная и неуклонная тенденция к снижению силы воздействия факторов первой группы в пользу второй. Б период же, предшествовавший революции, "перераспределение" воздействия от факторов первой группы в пользу второй и третьей резко ускоряется5.

Конкретным выражением такого "перераспределения" и явилось то обстоятельство, что крестьянское движение 1905—1907 гг. впервые в истории пореформенной России поднялось до уровня движения политического. х В это время уже начинается и вынужденный частичный "демонтаж" некоторых из факторов, составлявших первую группу (упомянем в этой связи царский манифест от 26 февраля 1903 г., разрешавший выход из общины и расширявший сферу деятельности Крестьянского банка; закон от II августа 1904 г. о ликвидации телесных наказаний и другие мероприятия подобного рода). Кроме того, во время революции ярко проявился двойственный характер воздействия на сознание крестьянства некоторых других факторов данной группы. Например, упоминавшийся уже "мир", призванный всячески консервировать крестьянство, был в то же время первичной политической школой для крестьян, способствовавшей в немалой степени их сплочению.

- 7

Формы проявления политического крестьянского движения в указанный период были очень разнообразными. Некоторые из них были традиционными для 1фестьянского движения36. Другие же —принципиально новыми, впервые появившимися лишь в период революции. Из последних формой наиболее массовой и хронологически первой было так называемое "приговорное" движение, которому и посвящена данная работа. Что же подразумевается под этим понятием? Термином "приговорное" движение в нашей исторической литературе традиционно обозначается принятие в период революции 1905 - 1907 гг. сельскими и волостными сходами, собраниями крестьян прошений, приговоров, наказов, обращений с широкой программой политических и экономических требований. Именно эта программа требований привлекала и продолжает привлекать внимание исследователей к указанным документам.

В изучении "приговорного" движения явственно выделяется ряд этапов. Первый — с 1906 г., когда появились первые значительные работы о "приговорном" движении,по 1917 г.; второй — с 20-х гг. по середину 50-х гг.; третий — с середины 50-х гг. и по настоящее время.

На первом этапе наиболее значительны работы А.А.Васильева, Б.Веселовского, В.А.Кудрявцева, П.Марева, К.Сивкова, П.Маслова, и Л.М.Брамсона6.

В поле зрения вышеупомянутых авторов находился довольно шизе Например, отказ от уплаты податей или выступления против представителей власти. Разумеется, эти,— равно как и другие,-формы к числу политических можно относить лишь с оговорками, на чем ниже мы еще остановимся специально.

- 8 рокий круг вопросов, связанных с "приговорным" движением. Это такие, например, как оценка той роли, которую сыграло составление приговоров с политическими требованиями для повышения уровня сознания крестьянства и анализ их программы, попытки выяснения географии "приговорного" движения и др.

Б работах всех перечисленных выше авторов присутствует прямая или косвенная полемика с утверждениями правой печати об апо1фифичности политических приговоров и петиций, о ?несоответ-ствии их (приговоров и петиций - О.Б.) языка и содержания уровню не только умственного развития крестьян, но их простому умению, точнее неумению писать"'. Поэтому особое значение имеет освещение указанными исследователями проблемы авторства и происхождения документов "приговорного" движения. Так, К.Сивков в этой связи считал, что в одних случаях и инициаторами, и исполнителями идеи принятия документов "передового направления" (периода весны - лета 1905 г.) были сами крестьяне, в других — инициатива, а "иногда и авторство (ввделено нами — О.Б.) принадлежали местным интеллигентам", в-третьих,— составление документов являлось результатом партийной пропаганды®. Отмечаются К.Сивковым и "случаи участия в составлении приговоров либеральных земств"^. Б.Веселовский же полагал, что инициаторами данных документов являлись "большей частью культурные одиночки-учителя, более развитые крестьяне — односельчане и . в редких случаях. либеральные землевладельцы"^. Большую инициативную роль в составлении приговоров он отводит также ВКС11. По мнению )П. Марева,, за этими документами стояли социал-демократы и эсеры^. 0 "невозможности" отрицать влияние партий на происхождение приговоров и наказов (в I .Пуму) писал Л.М.Брамсон13. п.Маслов также считал,

- 9 что "некоторые приговоры (1905 — 1906 гг. — О.Б.) . несомненно составлены и продиктованы агитаторами А что же касается приговоров и наказов во П Думу, то их из-за трудностей агитационной работы в деревне в данный период, по мнению автора, крестьянам пришлось писать сам™15.

Как видим, лишь у К.Сивкова сравнительно полно определен авторский "контингент" документов "приговорного" движения. Выводы же остальных исследователей охватывают лишь отдельные его t звенья. Характерно также, что почти все упомянутые исследователи с явной неохотой признавали факт авторского участия в "при- ^ говорном"движении некрестьян, а в тех случаях, когда все же признавали, то недостаточно36. Это обстоятельство объясняется как стремлением показать "почвенный", "крестьянский" характер политических приговоров и петиций — и таким образом опровергнуть утверждения правых об апокрифичности — так и недостаточной изученностью самого явления.

В центре внимания всех авторов была естественно программа требований петиций, приговоров и наказов. Понятно, что выводы, к которым пришли они при этом, отражали их различные идейно-политические взгляды. Порой ложные идейные установки приводили некоторых авторов даже к элементарной научной недобросовестности. Так, например, В.А.Кудрявцев, рассматривая требования наказов Самарской губернии исключительно через призму кадетской апологии Думы, утверждал, что требование: "Государство должно управ Ведь не "иногда", как писал К.Сивков, а очень часто авторство принадлежало местным интеллигентам и отнюдь не "некоторш", по П.Маслову, а очень многие приговоры составлялись агитаторами.

- 10 ляться государем и Государственной думой" является, по мнению крестьян, единственно возможной формой правления страной"^. Стремясь доказать это утверждение, он писал: "Перелистайте всю книжку (Крестьянские наказы Самарской губернии — О.Б.) и вы ни •разу не увидите, чтобы где-нибудь самарская деревня мыслила иначе. Думаем, что это явление, обшее для всей страны. (Выделено \ Т7 нами — О.Б. )п . В действительности же указанное требование содержится лишь менее чем в 4% данных документов, в то время как требование созыва Учредительного собрания — почти в 17%.

Значительно больший интерес представляет работа К.Сивкова. Рассматривая, в частности, такой сложный вопрос, как партийное воздействие на программу политических приговоров, автор отмечал v — хотя и чересчур осторожно — что документы эти "носят на себе печать давления как "справа", так и "слева"А по вопросу еще более деликатному — о степени осознанности крестьянами содержания принимаемых ими политических приговоров — К.Сивков писал: "Может быть, в отдельных случаях (выделено нами — О.Б.) крестьяне даже не вполне ясно понимали значение каких-либо слов или выражений, предложенного для подписи приговора, но они в то же время ясно видели, что он выражает действительные чаяния русского 1фестьянетва и потому ставили свои подписи. Не "их" была только внешняя форма приговора, но существо его принадлежало то им" . Вывод, безусловно, правомерный, но нуждающийся в следующей поправке: применительно к весне 1905 г. говорить о том, что крестьяне только лишь "может быть" и "в отдельных случаях" не вполне понимали значение каких-либо слов и выражений приговоров -явно недостаточно. Довольно детально рассматриваются К.Сивковым и сами требования отобранных им для изучения 47 приговоров. Итогом этого рассмотрения стал вывод о том, что крестьяне, принявшие данные приговоры, явно осознали необходимость полного изме

20 нения государственного строя России .

Ряд интересных, но вместе с тем спорных выводов, и наблюдений относительно программы приговоров содержится в работе Б.Ве-селовского. Так, например, он утверждал, что, если в области политических требований и требований, касающихся налоговой реформы, между приговорами различных губерний не было заметных различий, то в отношении аграрных требований, различия, напротив, от были резкими^. Последнее обстоятельство автор вполне справедливо объяснял большим несходством в условиях крестьянского землевладения и землепользования между различными губерниями России^. Но в то же время совершенно бесспорно и то, что если бы он прибегнул наряду с описательным и к количественному анализу, различия между губерниями в части политических требований и требований налоговой реформы также стали бы весьма заметными.

Основное внимание Б.Веселовский уделил программе требований приговоров и наказов в I Думу. По его мнению, большинство требований приговоров и наказов начального периода деятельности Думы представляет собой различные вариации лозунга "земли и воли". В документах этого периода в большей степени выразились иллюзии крестьян относительно того, что "Дума сможет быстро разрешить их наболевшие нужды и освободить, наконец, от крепостнических пут"2? Однако, после правительственной декларации 13 мая и отказа амнистировать участников революционного движения надежды эти, как отмечает Б.Веселовский, поубавились. В приговорах и наказах этого периода значительное место занимали указания на министров как на врагов народа и заметно начало проявляться понимание того, что

- 12 крестьянам "за осуществление своих интересов придется еще немало бороться"^. Содержание приговоров и наказов свидетельствует, по мнению автора, о том, что обсуждение в Луме аграрного вопроса и конфликт ее с правительством, с одной стороны, еще в большей степени склоняли симпатии крестьян к Думе, а с другой -способствовали уяснению ими бессилия Думы и причин этого бессилия. Народ, таким образом,— писал он,— стал понимать, что не

ОС

Дума даст ему землю и волю, "а лишь сам он может добиться их" .

Значительное внимание Б.Веселовский уделил анализу аграрных требований приговоров и наказов. Им, в частности, отмечалось, что лишь в немногих документах зафиксированы положения кадетского аграрного проекта, "туманно" говорящего о наделении крестьян землей в "потребных размерах", с выкупом по "справедливой оцен-ке«26в пце вольте, чем кадетская,— писал он далее,— встретила сочувствия эсеровская программа в чистом ее виде.Из нее было усвоено лишь 2 пункта: I) конфискация помещичьих земель . 2) передача этих земель трудящимся сообразно трудовой силе семьи, в дополнение к надельным землям. Ни о какой социализации всех земель, — подчеркивал Б.Веселовский, — не поднималось (за немногими исключениями) и речи"^. Интерес представляет и его критический разбор таких требований как "земля для трудящихся" и «do др. .

Значительное внимание анализу программы приговоров и наказов уделил П.Марев. Как заслугу следует считать то, что он первым из исследователей наряду с описательным применил к изучению приговоров и наказов также — пусть даже в самом общем виде — и статистический метод*^.

Интерес представляет отмеченная П.Маревым зависимость про

- 13 граммы приговоров от того, представителям какой партии в Думе адресованы эти приговоры. Так, "кадетские" приговоры были "составлены в более общих выражениях, умереннее- и более выдержаны в партийном духе, чем приговоры, направленные на имя Государственно ной думы вообще или к трудовикам" . Б то же время некоторые немаловажные выводы П.Марева сделаны им практически на основе требований одного единственного документа31. Обобщающие же выводы этого автора грешат схематизмом. На них лежит явная печать мелкобуржуазных представлений о процессах, происходивших в крестьян^ стве в период революции 1905 — 1907 гг.3^

Большое значение изучению программы приговоров и наказов придавал П.П.Маслов. Им был собран самый большой комплекс этих документов и проведен их первичный статистический анализ, на чем мы еще остановимся. При этом сделан ряд ценных наблюдений и выводов. Так, в частности, он был единственным из исследователей того времени, отметившим наличие противоречий в текстах "некоторых приговоров" между требованиями, продиктованными или предяоженны-, ми агитаторами, и требованиями, которые добавили сами крестьяне33.

Далее, он единственный в то время обратился не только к анализу содержания приговоров и наказов, но и к оценке того воздействия, которое оказывал на крестьянство сам процесс выработки и у принятия этих документов. Он отмечал, что петиции и приговоры вовлекали в крестьянское движение "широкие слои населения и отчасти содействовали организации крестьянства. Крестьяне приучались формулировать свои требования, разбираться в программах и од объединяться вокруг выработанных решений и требований" .

Касаясь экономических требований, П.Маслов справедливо отмечал, что в приговорах и наказах в I Думу они значительно ради

- 14 кальнее, чем в документах, принятых до осени 1905 г. При этом он специально оговорил, что требования экспроприации помещичьих земель содержались и в приговорах крестьян, которые находились под влиянием правых .

Работа Л.М.Брамсона посвящена анализу приговоров и наказов, поступивших в Трудовую группу I Думы. Небезынтересны его замечания об особенностях авторства приговоров и наказов, об их форме и стилеЗаслуживают внимания и наблюдения за особенностями программы требований отдельных документов, о воздействии революционной пропаганды, с одной стороны, и местных нужд — с дру

ОП гой, на содержание приговоров и наказов0'. Однако в целом работа Л.М.Брамсона в большой степени обесценивается ее чисто иллюстративным характером. Обладая внушительным комплексом из 400 документов, автор не попытался произвести даже самые необходимые и элементарные статистические подсчеты.

Итак, исследователями первого из выделенных нами периодов историографии проблемы определен прежде всего сам объект изучения — петиции, приговоры и наказы крестьян, главным образом, с точки зрения содержащихся в них требований, ходатайств и заявлений. Б этом аспекте ими проанализированы значительные группы документов и реконструирован^ в основных чертах их программа. Несмотря на ошибки в оценке и понимании более общих вопросов революционного движения в стране, данные авторы в целом верно оценили то большое значение, которое имел уже сам факт появления исходящих от крестьян документов с политическими и общеэкономическими требованиями.

Вместе с тем, работам данного периода присущ ряд серьезных недостатков. Так, только в трудах П.Маслова и П.Марева в опре

- 15 деленной степени использовался первичный статистический анализ, когда как другие авторы прибегали лишь к описательно-иллюстративному методу, что для массового источника совершенно недостаточно.

Всеми перечисленными выше исследователями понятия "приговор-ное" и "петиционное" движение употреблялись как синонимы, хотя в действительности это качественно разнопорядковые явления.

Из всех авторов лишь П.Маслов попытался определить — да и то чисто умозрительно — роль и место "приговорного" движения как 'составной части крестьянского движения.

В период с 20-х по 50-е годы интерес к "приговорному" движению в целом резко снизился. Из работ, в которых данная проблема так или иначе рассматривалась, исследовательский подход можно отметить (не считая переизданной без изменений в 1924 г. работы П.П.Маслова) лишь у Н.Н.Сперанского, П.Н.Першина и — в какой-то степени — у А.И.Потылицына38. В остальных же содержатся

OQ только априорные оценки "приговорного" движения0. Причем оценки эти были прямо-таки полярно противоположными. Так, если С.Ма-зуренко придавал "приговорному" движению "историческое" значение, то А.В.Шестаков считал его ярким проявлением "большой политической отсталости" и "политической слепоты" крестьян, которые принимали приговоры "вместо того, чтобы . творить дело революции"4^. С А.В.Шестаковнм были солидарны П.К.Редышн и В.Н.Фирстова, как и он считавшие, что "составление приговоров уводило крестьян на мирный путь борьбы, порождало у них веру в царя, в Государственную думу"^-. Отрицательно — хотя и более умеренно — оценивал "приговорное" движение и Н.Н.Сперанский, посвятивший ему отдельную главу своего исследования. В целом для его работы характерно

- 16 сочетание ряда интересных и верных аналитических наблюдений с выводами, которые явно грешат прямолинейностью и схематизмом. В частности, рассматривая приговоры Самарской губернии, он отмечал, что почти все они составлены "ораторами" из числа приезжих из города или из местных интеллигентов"42. Из этого следовал вывод, что "для уяснения деревенских настроений политические приговоры дают немного, являясь в данном отношении как бы своего рода кривым зеркалом (выделено нами - О.Б. )"43. Однако, отзываясь столь пренебрежительно об "ораторских" приговорах, указанный автор вместе с тем вынужден был признать, что явное влияние революционной пропаганды чувствуется и в неграмотно написанных, проникнутых наивной непосредственностью "крестьянских" документах44. В большинстве же случаев, заключал он, крестьяне "по малограмотности, в общем доверялись формулировкам,--' прелагавшимся ораторами"4^.

Н.Н.Сперанский был единственным исследователем рассматриваемого периода, применившим к изучению приговоров статистический метод. Однако, при этом его общая негативная установка предопределила и выводы. Вот так он расценивал, в частности, наличие в анализируемых документах политических требований: "Уже один голый перечень этих требований . ясно говорит за то, что действительно "крестьянское" в них в значительной степени заслонено и замаскировано, так сказать, образованиями чисто внешнего, наносного порядка"4^. И далее: "Как ни плохо отражено здесь настоящее лицо крестьянства, однако это лицо все-таки явственно проглядывает в подавляющем преобладании земельных требований"4^. Как видим, "крестьянский" характер за программой приговоров признается лишь постольку, поскольку в ней представлены земельные

-Затребования.

Весьма невысоко Н.Н.Сперанский оценивал "приговорное" движение и как Форму борьбы, противопоставляя его в этом смысле "боевым формам" крестьянского движения*^.

Несомненной заслугой Н.Н.Сперанского следует признать его попытку выяснения землеобеспеченности и разрядной принадлежности крестьян селений, охваченных "приговорным" движением. К сожалению, и в первом, и во втором случае полученные им данные практического значения не имеют, так как, во-первых, они касаются только лишь селений, а не дворов (или населения), во-вторых, даже по отношению к селениям они не полны, и, в-третьих, приводятся иногда только в виде процентов, без абсолютных цифр^.

В статье П.Н.Першина прямые оценки "приговорного" движения отсутствуют. Однако довольно широкое использование — к сожалению, только лишь в иллюстративном плане — приговоров и петиций свидетельствует о том, что он считал программу их требований вполне "крестьянской". В частности, на основе этих требований П.Н.Першин отвергает мнение С.Прокоповича о том, что крестьянское движение 1905—1907 гг. было лишь бунтом "людей, решившихся прибегнуть к насилию, чтобы достать хлеба и дров"^. В то же время им отмечаются и запечатлевшиеся в приговорах монархическо-конституционные иллюзии крестьян.

П.Н.Першин попытался ввделить и региональные особенности ст в программах требований приговоров . Однако отсутствие хотя бы самых элементарных подсчетов делает его выводы по этому вопросу сугубо предположительными.

В работе А.И.Штшгацына содержится интересный материал о той борьбе, которую крестьянам Архангельской губернии приходилось вести с полицией и местными властями в связи с принятием накакр зов в I Думу.

Б качестве иллюстративного материала документы "приговорного" движения использовались иногда в рассматриваемый период в реГИcq ональных работах по крестьянскому движению00.

Таким образом, в условиях общего снижения интереса к "приго-ворному" движению на втором этапе изучения данной проблемы преобладающим стало негативное отношение к нему. Что же касается разработки конкретных проблем данного движения, то, за исключением работы Н.Н.Сперанского, трудно говорить о каких-либо заметных достижениях в этот период.

Начавшийся с середины 50-х гг. следующий этап изучения "приговорного" движения характеризуется целым рядом новых черт, заметно отличающих его от предыдущих этапов.

Во-первых, резко возрастает интерес к проблеме. С середины 50-х гг. до наших дней вышло уже более 50-ти работ, в которых затрагиваются в той или иной степени различные ее аспекты. Во-вторых, вовлечение в научный оборот многих сотен ранее не использовавшихся приговоров, петиций и наказов значительно расширило источниковую базу исследований. В-третьих, при изучении программы приговоров метод иллюстративно-описательный стал постепенно вытесняться статистическим методом.

Вся литература рассматриваемого периода четко подразделяется на три большие группы. Первая группа включает в себя общие работы по истории страны, крестьянства и крестьянского движения (в том числе историографические и источниковедческие)^. В центре внимания всех их находится оценка характера программы приговоров, а иногда и оценка того значения, которое имел для 1фестьян

- 19 ских масс сам факт обсуждения и принятия их на сходах. С этой целью были привлечены небольшие, как правило, группы приговоров и наказов. Метод анализа — иллюстративно-описательный2. Б итоге его происходит общий пересмотр негативного отношения к "приговорному" движению, характерного для предыдущего периода историографии вопроса. Теперь исследователи отмечают, что в приговорах проявилось "пробуждение политического сознания широких масс крестьянства", а "громадное количество приговоров . core держат революционно-демократические требования". Вместе с тем отмечается и то, что приговоры "показательны для характеристики противоречивости крестьянского сознания"^.

К сожалению, в основном из-за иллюстративно-описательного подхода выводы этих исследователей также нередко страдают умозрительностью и противоречивостью. У некоторых, в частности, наблюдается явное несоответствие между выводами относительно характера требований приговоров и роли в революционном движении крестьян, принимавших эти приговоры, на чем ниже мы остановимся более подробно.

Камнем преткновения для многих авторов продолжает оставаться отмечавшееся уже воздействие на "приговорное" движение раз- * личных непролетарских партий. Так, Б.Г.Литвак, отмечая, что приговоры и наказы — "первоклассный материал для изучения политической активности крестьянства в революции 1905 —1907 гг., силь

36 Исключением являются работы Е.И.Кирюхиной и С.М.Дубровского, проанализировавших с помощью статистического метода большую группу приговоров местных организаций BKG. (См.: Киргахина Е.И. Указ.соч., с.134-135; Дубровский С.М. Указ.соч., C.III-II4).

- 20 ных демократических и слабых утопических сторон его сознания.", вместе с тем предостерегает, что они (приговоры) . "иногда оказывались продуктом эсеровских или околоэсеровских авторов."0 Но приговоры данного периода не "иногда", а весьма часто о казн-4-' вались продуктом эсеровских или других народнических авторов (и не только их!Да и могло ли быть иначе? Ведь крестьянство в силу своего места в производстве и социально-политической структуре общества было в политическом и идеологическом отношении классом ведомым. Политическое крестьянское движение, родившееся в начальный период революции, естественно, не могло не стать ареной борьбы за влияние на крестьянство между пролетарской и мелкобуржуазными, буржуазными и даже черносотенными партиями. Ход и результаты этой борьбы нашли отражение и в приговорах. Поэтому документы, в которых, как отмечает Б.Г.Литвак, "здоровые импульсы крестьянского движения" затемнены "эсеровс- " кой (а порой и левокадетской) фразеологией "представляют, как нам кажется, не меньший исследовательский интерес, нежели те, в которых эти "здоровые импульсы" не "затемнены"^.

Вторую группу работ, касающихся истории "приговорного" движения, составляют локальные исследования крестьянского движения сл

1905—1907 гг. Во всех перечисленных ниже работах значительное внимание уделялось использованию приговоров, петиций, наказов, как важного источника, свидетельствующего, с одной стороны, о "растущей сознательности", а с другой — о "неизжитых монархических иллюзиях" крестьян®*. При этом метод изучения документов для всех без исключения авторов — только иллюстративно-описательный.

По сравнению с общими исследованиями, в лохсальных вопрос об

- 21 оценке "приговорного" движения занимает значительно меньше места. Почти во всех работах содержатся также некоторые сведения о времени, обстоятельствах, и поводах принятия приговоров, о столкновениях с властями при этом и т.д.62

И, наконец, третью группу работ образуют специальные исследования — как общие, так и локальные — посвященные изучению со программы требований документов "приговорного" движения . Основной особенностью, заметно отличающей их от работ остальных двух групп, является тенденция к использованию статистического метода как основного инструмента анализа. Так, разработка А.И. Нильве системы таблиц-анкет и последующее применение их для изучения требований наказов во П Думу позволили наглядно показать, насколько приблизительны, а, порой и вообще имеют мало общего с действительностью выводы по этоцу вопросу, полученные посредством иллюстративно-описательного метода. Например, Е.Г.Василевский, изучая с помощью указанного метода социально-экономическое содержание приговоров и наказов во П Государственную думу, пришел, в частности, к безоговорочному выводу о том, что "в массе . своей крестьяне . высказывались за национализацию земсд ли" . А.И.Нильве же, проанализировав данные приговоры и наказы посредством таблиц-анкет, выяснила, что требование национализации земли содержится только в 3,9$ документов6"*.

В качестве основного инструмента анализа таблицы-анкеты выступают и в исследованиях В.И.Михайловой, А.А.Кузнецова, Б.А.Трех-братова. Например, в работе В.И.Михайловой на основе 245 приговоров и наказов украинских губерний I Думе с помощью таблиц-анкет предпринята плодотворная попытка реконструкции программы политических требований крестьян во всей ее противоречивости66, д. д.

- 22

Кузнецову полученные ш в ходе анализа количественные показатели позволили предпринять весьма, на наш взгляд, перспективную попытку сравнения распространенности требования национализации земли в Европейской России и в Сибири^. Новые и интересные методические приемы характерны и для работ Б.А.Трехбратова8.

Разумеется, таблицами-анкетами возможности статистического метода изучения приговоров не исчерпываются. Это, скорее - начало. А путем дальнейшего же продвижения нам мыслится применение методов контент-анализа, разрабатываемых в настоящее время для анализа содержания больших массивов текстов68. Значительная работа в этом направлении ведется и за рубежом3®.

Таким образом, как мы могли убедиться, в центре внимания и дореволюционной, и советской историографии "приговорного" движения находится содержание приговоров как исторического источника, позволяющего показать те сдвиги в общественном сознании крестьянства, которые произошли в период революции 1905 — 1907 гг. И сделано в этом направлении уже немало. Так, количество документов, вовлеченных в исследовательский оборот как посредством описательного, так и статистического метода достигло уже нескольких тысяч. Шагом вперед в методическом плане являетх Особый интерес в этом плане представляет его работа о приговорах и наказах крестьян степного Предкавказья. См.: Трехбра-тов Б.А. 0 статистическом изучении приговоров и наказов . зек Б частности, большой интерес представляет применение контент-анализа для изучения петиций во Франкфуртский парламент. См.: Бородкин 1.Й., Соколов А.К. Историк и изучение социальных процессов.— История СССР, 1983, J& I.

- 23 ся переход в последние годы от описательного к статистическому методу изучения программы приговоров. Иначе говоря, в изучении требований приговоров есть уже немало достижений.

Не так обстоит дело с разработкой ряда источниковедческо-методических аспектов анализа документов "приговорного" движения. Например, лишь в статье А.И.Нильве наказы во П Думу подраз- v' деляются на типы по содержательному критерию. Общая же типология или классификация комплекса данных документов по формальным и содержательным критериям до сих пор еще не произведена. Не описан формуляр документов, его эволюция и отличительные особенности в разных типах документов. Очень малоизученными остаются вопросы авторства и происхождения приговоров. Не произведено также отграничение документации, входящей в комплекс документов "приговорного" движения, от документации, по формальным критериям идентичной последним, но по критерию качественно-содержательному находящейся за его пределами.

Не определен объем понятия "приговорное" движение, следствием чего широко распространенный в историографии вопроса продолжает оставаться отождествление таких качественно разнопорядковых явлений, как "приговорное" и "петиционное" движение^9. Качественно-содержательная разнопорядковость последних заключается в том, что "приговорное" движение было, как уже отмечалось,формой,проявле- ^ ния первого в пореформенной России массового политического движения, в то время как "петиционное" движение представляло собой массовую подачу прошений и жалоб, в которых содержались ходатайства и просьбы конкретно-местного характера. Качественную историческую специфику "приговорного" движения составляет наличие в приговорах и наказах требований, суждений, призывов политического и обще,

- 24 экономического характера, тогда как жалобы и прошения рассматриваемого периода принципиально в основе своей ничем не отличались от аналогичных документов дореволюционного периода.

Во всех без исключения работах о "приговорном" движении исследуется, строго говоря, не "движение". а только сами приговоры как источник, позволяющий получить представление о политических и социально-экономических требованиях крестьян. Это,безусловно, важный аспект данной проблемы, но отнюдь не единственный. Ведь приговоры являются продуктом политического общероссийского движения, которым были охвачены сотни тысяч крестьян. Необходимо поэтому получить реальное представление о роли в революции этих крестьян. Тем более, что, как мы могли уже убедиться, исследователями крестьянского движения высказывались диаметрально противоположные точки зрения по данному вопросу. Как помним, вплоть до середины 50-х гг. преобладало мнение о том, что "составление приговоров уводило крестьян на мирный путь борьбы, порождало у них веру в царя, в Государственную думу"^. В последующий период это мнение было отвергнуто как чисто умозрительное, и в настоящее время большинство исследователей придерживается точки зрения, согласно которой принятие приговоров,напротив, мобилизовало крестьян в той или иной степени на дальнейшую борь-7Т бу . Однако, нельзя не отметить, что умозрительностью страдает и последний вывод, так как основан он лишь на изучении содержания приговоров, в то время как необходимо также изучение поведения в революции крестьян, принявших эти приговоры. Вследствие такого умозрительного подхода даже авторы, высоко оценивающие революционный демократизм содержания приговоров, занимают очень непоследовательную позицию, когда речь заходит о роли в

- 25 революционном движении крестьян, охваченных "приговорным" движением. Например, П.Н.Першин, подчеркивая, с одной стороны, что принятие приговоров (в I Думу) явилось фактором политического роста деревенских масс, мобилизующим их на дальнейшую политическую борьбу, с другой стороны, утверждал, что в районах со слабым крестьянским движением было принято больше приговоров в I Думу, чем в районах острого и бурного крестьянского движения. Нетрудно заметить, что выводы эти явно противоречат друг другу72.

Интересной в этой связи представляется оценка Б.И.Лениным значения приговоров рабочих. Б статье "По поводу обращения депутатов-рабочих", написанной в качестве послесловия к воззванию рабочих-депутатов Думы Б.И.Ленин писал, что в деле организации рабочего класса для борьбы "очень полезны приговоры и постанов- ^ ления рабочих собраний (выделено нами — О.Б.Вместе с тем, он тут же разъяснял, что не в приговорах "можно найти действительную опору против врага, который приготовился уже самым зверским насилием ответить на требования народа (разрядка наша — О.Б.

Логично предположить, что если даже для организации пролетариата (а это класс с высоким уровнем организованности) очень полезны приговоры, то тем более полезны они в этом смысле для крестьянства как класса с невысоким уровнем классовой солидарности, раздробленного и разобщенного. А раздробленность, разобщенность, невысокий уровень классовой солидарности и классового сознания и делает крестьян особенно восприимчивыми ко всякого рода иллюзиям — будь то монархические, будь то конституционные. Конкретным проявлением этой склонности к иллюзиям была вера крестьян

- 26 как в то, что Душ вообще сможет решить аграрный вопрос, так и в то, что приговоры и наказы, направленные шли в .адрес Думы, помогут решить его (аграрный вопрос) лучшим для крестьян образом. Поэтому, отмечал Б.И.Ленин, рабочий класс должен разъяснять крестьянам, "что они ошибаются, возлагая надежды в простоте душевной, на просьбы, приговоры, ходатайства и жалобы"36. Таким образом, субъективные устремления крестьян, принимавших приv говоры, были одни, а объективные результаты — совершенно другие: политизация крестьянского движения и повышение его организованности и сплоченности306.

Выяснение роли в революции крестьян, принимавших политические приговоры, кроме того, создало бы более прочный фундамент и для наших представлений о достоверности программы требований документов "приговорного" движения. Как уже ранее отмечалось, вплоть до середины 50-х гг. преобладала негативная оценка "призе Ленин В.И. Полн.собр.соч., т.13, с.121. Почти дословно то же Б.И.Ленин писал и в статье "Кадеты, трудовики и рабочая партия".—Ленин В.И. Полн.собр.соч., т.13, с.145. зве В статье "Из дневника публициста. Крестьяне и рабочие", посвященной наказам кануна Великого Октября, Б.И.Ленин писал о большой важности научного изучения "необыкновенно ценного материала крестьянских наказов" (Ленин В.И. Полн.собр.соч., т.34, с.109). Следует, на наш взгляд, согласиться с Б.А.Т^ехбрато-вым в том, что положения этой статьи имеют общеметодологическое значение и для изучения аналогичных документов периода революции 1905—1907 гг. См.: Трехбратов Б.А. 0 статистическом изучении., с.131-132.

- 27 говорного" движения. Соответственно оценивались в этот период и сами приговоры как исторический источник. Исследователи, констатируя факт сильного воздействия на процесс составления приговоров и наказов политических партий и организаций, утверждали, как помним, что содержащиеся в приговорах те или иные общеполитические требования мало говорят о действительном уровне политического сознания крестьян, и что-де в этом отношении данные

ПС документы можно даже назвать "кривым зеркалом" . Иначе говоря, эти авторы считали, что реальному сознанию крестьянства содер- v' жание приговоров не соответствует, и, следовательно, программа этих документов недостоверна. После того, как негативное отношение к "пржговорному" движению было преодолено, приговоры, как уже отмечалось, стали довольно часто привлекаться в качестве иллюстративного материала в исследованиях по крестьянскому движению. Однако вопрос о достоверности при этом, к сожалению, до сих пор либо вовсе обходится молчанием, либо решается априори-^. Но правомерно ли априорное решение данного вопроса? Нам представляется, что нет, ибо при таком подходе игнорируются специфические исторические условия, в которых появились документы "приго- v ворного" движения. Ну, во-первых, достоверность программы этих документов нельзя считать самоочевидной по той причине, что в ней (программе)зафиксировано принципиально; новое для крестьянского зе См., напр.: Михайлова Б.И. Советская историческая литература о крестьянских наказах и приговорах ., с.22; она же. Социально-политические требования крестьянства., с.128. Из работы же А.А.Кузнецова явствует, что он под достоверностью требований приговоров понимает в сущности подлинность этих документов.— См: Кузнецов А.А. Указ.соч., с.83.

- 28 движения явление — общеполитические требования, суждения и т.д. Во-вторых, сами документы появились в условиях, когда крестьяне под влиянием революции начали делать лишь первые шаги в надрав- J лении сколько-нибудь сознательной политической борьбы35. В-третьих, общеизвестно, что политические партии и организации оказывали мощное воздействие на формирование документации ,• "приговорного" движения посредством распространения различного рода типовых приговоров^. Думается, что в силу столь очевидной специфики исторических условий возникновения этой документации, в равной степени неправомерна ни презумпция достоверности, ни презумпция недостоверности, ибо и в том, и в другом случае это именно презумпция.

Таким образом, для решения вопроса о достоверности необходимы некоторые специальные исследования, причем наибольшие nepc-v пективы, на наш взгляд, имеет комплексное изучение программы приговоров, с одной стороны, и роли в революции крестьян, принимавших эти документы, с другой. Исходим мы при этом из той посылки, что достоверность революционных требований можно выверить ^ поведением в революции тех, кто поддерживал данные требования. Если допустить, что содержащаяся в приговорах программа революционно-демократических требований действительно отражала коренные сдвиги в сознании крестьян, то эти сдвиги на протяжении 2,5 лет революции должны были стать мотивом непосредственной практиж Даже в начале 1905 г. В.И.Ленин писал, что "В крестьянском движении масса темноты, бессознательности. Темнота мужика выражается прежде всего в непонимании политической стороны движения".х- Ленин В.И. Полн.собр.соч., т.9, с.357.

- 29 ческой деятельности, то есть не могли не выразиться в каких-либо конкретных революционных выступлениях. Обнаружение соответствия между содержанием приговоров и поведением в революции крестьян, их принявших, позволило бы сделать вывод о том, что содержание приговоров является "крестьянским" даже несмотря на то, что подавляющее большинство этих приговоров было составлено не самими крестьянами. То есть программа приговоров была бы в данном случае вполне достоверной.

X X X

Итак, объектом исследовательского внимания в данной работе является сложный феномен "приговорного" движения. Проблема эта, как мы могли убедиться, является комплексной. Соответственно, наиболее адекватным путем ее решения был бы и комплексный анализ данного феномена. Но для проведения такого анализа необходима разработка соответствующих методологических и методико-тех-нических принципов: как вообще следует организовать исследование?; на какой базе?; какую систему показателей слелует выбрать? и т.д. Поэтому цель нашего исследования мы видим именно в разработке методов, которые позволили бы подойти к проблеме более комплексно, нежели это имело место до сих пор. Разумеется, возможности предлагаемых нами методов должны быть и будут продемонстрированы на конкретном историческом материале.

Для достижения цели исследования предполагается выполнение ряда задач. Во-первых, предпринимается попытка классификации и ■«/ описания документов "приговорного" движения, оцениваются их возможности как массового исторического источника, предлагаются пу

- 30 ти повышения их информативной отдачи.

Во-вторых, будет сделана попытка показать перспективы предлагаемого автором комплексного сравнительно-статистического анализа как метода изучения массового крестьянского движения. Этот анализ включает 2 основных компонента: а) сравнительно-статистический анализ программы приговоров; б) сравнительно- v статистический анализ собственно движения, имеющий целью определить роль и значение этого движения в общем потоке борьбы крестьянства в 1905—1907 гг. Для выполнения этой задачи обосновывается и вводится новая единица анализа крестьянского движения, предлагаются некоторые виды классификации форм крестьянского движения и программных положений приговоров и наказов. Проводится сравнение по нескольким направлениям: между "приговорным" движением и остальной частью крестьянского движения; между "приговорным" движением в различных районах и губерниях; между характерными особенностями требований и характерными особенностями движения. Анализ движения осуществляется по таким важнейшим признакам как размах, содержание, формы движения, землеобеспеченность крестьян, охваченных им и др. В соответствии с целью исследования хронологическим срезом анализа является весь период революции.

В-третьих, очень серьезной задачей является оценка степени достоверности и репрезентативности, необходимых для комплексного анализа данных, содержащихся в "Хрониках" крестьянского движения и "Списках" населенных мест.

В-четвертых, весьма важным представляется практическое рассмотрение вопроса о возможности применения математико-статисти-ческих методов для нувд комплексного анализа крестьянского движения.

Теперь о тех административно-территориальных подразделениях, "приговорное" движение которых будет "полигоном" для апробации предлагаемых методов. Б качестве таковых нами взяты Самарская и Воронежская губернии. Чем обусловлен такой выбор? Главным образом состоянием источников. Дело в том, что основой, на которой будет разворачиваться сравнительно-статистический анализ "собственно -движения являются упоминавшиеся уже "Хроники" крестьянского движения. А наиболее совершенные из всех изданных к настоящему времени — это как раз хроники по Воронежской и Самарской губерниям. Но даже если бы не последнее обстоятельство, то все равно выбор именно этих двух губерний был бы, на наш взгляд, достаточно оправданным в свете поставленных исследовательских задач. И вот почему. Одной из трудоемких, но, как представляется, очень необходимых задач данного исследования является изучение особенностей проявления феномена "приговорного" движения в зависимости от различий в социально-экономических и социально-политических условиях. Само собой разумеется, что и регионы для анализа следует по этой причине отбирать по признаку такой "непохожести". И хотя Самарская и Воронежская губернии в качестве таких "непохожих" и не являлись полярно противоположными, все же различия между ними очень велики. Они принадлежали к различ

77 ным типам общей и социальной аграрной структуры , значительно отличались друт от друга уровнем аграрного развития78. Очень существенны различия между ними и в характере крестьянского движения в целом и "приговорного" в частности. По численности же крестьянского населения обе они принадлежали к числу круп

- 32 нейших в России и, таким образом, в рамках поставленных задач каждая из них, даже взятая по отдельности, является значительным объектом для исследования. С целью наиболее полного использования возможностей сравнительно-статистического анализа мы проводим районирование каждой из губерний.

- 33

Г I А Б А I ИСТОЧНИКИ И МЕТОДЫ АНАЛИЗА

Предмет данной главы заключается, с одной стороны, в обзоре источников, на которых основывается исследование, и, с другой,— в обосновании предлагаемых нами методов исследования. Б этих целях будут разбираться следующие вопросы.

Во-первых, анализируется источник, представляющий собой продукт "приговорного" движения - приговоры, наказы, петиции, телеграммы, письма, заявлений и т.д. Материалы при этом используются как по Самарской и Воронежской губерниям, так и по стране в целом®. Б соответствии с исследовательской задачей нас интересует политическая и социально-экономическая программа этих документов. Предлагается общая классификация документов "приговорного" и "петиционного" движения. Делается попытка дипломатического анализа документации "приговорного" движения и оцениваются ее возможности как массового источника по общественному сознанию крестьянства.

Во-вторых, будут рассмотрены источники, характеризующие "приговорное" движение Самарской и Воронежской губерний как составную часть общего крестьянского движения в этих губерниях. Это - хроники крестьянского движения, содержащие необходимые для исследования данные как о степени охваченности крестьян "приго-ворным" и общим движением, так и о самом содержании движения, то есть о крестьянских выступлениях во всем многообразии их форм. ж В последнем случае мы, по понятным причинам, опираемся часто на результаты исследований других авторов.

- 34

В-третьих, будут охарактеризованы источники, содержащие социально-экономическую и демографическую информацию, необходимую для решения поставленных задач. Это материалы "Статистики землевладения", "Военно-конской переписи", "Списков населенных мест".

В-четвертых, будет дано — вместе с необходимыми историографическими экскурсами — обоснование и изложение предлагаемых нами методов исследования. Конкретно здесь речь пойдет об исходных принципах и единицах комплексного сравнительно-статистического анализа, о путях повышения информативной отдачи документов "приговорного" движения, о подключении к решению задач исследования математико-статистических методов, о методических основаниях для районирования губерний, отобранных для анализа и др.

И, наконец, в-пятых, будет дан — в качестве своего рода введения к главе — общий очерк истории "приговорного движения. В нем будут освещены вопросы, связанные с происхождением движения, его этапами, географией и др. Необходимость рассмотрения этих вопросов очевидна — ведь во всей обширной историографии проблемы они освещались и освещаются пока только локально - и хронологически, и географически.

Заключение диссертации по теме «Историография, источниковедение и методы исторического исследования», Буховец, Олег Григорьевич

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, крестьянское движение периода буржуазно-демократической юволюции 1905—1907 гг. впервые в истории капиталистической Рос->ии сумело подняться до уровня собственно политической борьбы, что, :ак мы уже отмечали, было расценено В.И.Лениным как "поворотный сля истории факт"28®.

Хронологически первой формой и составной частью этой борьбы [ стало рассматривавшееся в данной работе "приговорное" движение. 'Приговорное" движение было массовым — в нем участвовали многие ютни тысяч крестьян — общероссийским - оно имело место во всех уберниях страны — движением, в котором впервые проявилось пони-1ание значительной частью крестьянства необходимости борьбы не юлько "за землю", но и "за волю", т.е. за изменение существовав-iero в стране социально-политического строя.

В своем развитии "приговорное" движение прошло четыре этапа, (ва из которых приходятся на период начала и высшего подъема ре-юлюции (1905 г.) и два — на период ее отступления (1906—1907 т.).

Обстоятельства выработки, обсуждения и принятия документов приговорного" движения, основной разновидностью которых являлись гоиговош. а основным субъектом - сельские и волостные сходы, бы-[и весьма разнообразными и в целом отражающими все многообразие 'словий, в которых находилось крестьянство в период революции, [риговоры, наказы и т.п. принимались и на сходах, проходивших — благодаря неведению, неоперативности властей или же отсутствию у [их в нужный момент достаточных карательных сил — в сравнительно мирных" условиях, и на сходах, проводившихся при нависшей угрозе юоруженных столкновений с властями, и на подпольных сходах, и на

- 184 ~ митингах, собраниях, съездах крестьян,и даже в тюрьмах.

Самодержавие по"достоинству"оценило принятие политических приговоров как весьма опасный для себя вид революционного движения и обрушило на его участников всевозможные репрессии.

Б процессе составления, обсуждения и принятия этих документов крестьяне организовывались, сплачивались, усваивали революционные идеи.

Авторство подавляющего большинства документов "приговорного" движения было "комбинированным", т.е. "крестьянско-некрестьянс-ким". О "чисто" крестьянском авторстве можно говорить лишь применительно к меньшей их части. Этот факт, безусловно, отражает специфику исторической роли крестьянства как класса в политическом и идеологическом отношении ведомого. Наиболее видное место в авторском "контингенте" документации данного движения занимали большевики, представители различных народнических партий и организаций, а также демократически настроенная сельская интеллигенция.

Б процессе принятия приговоров, наказов и т.п. крестьяне выступали в подавляющем большинстве случаев как относительно единое в социальном отношении целое. То есть, как и в целом в крестьянском движении преобладающей здесь оставалась пока первая социальная война. Вместе с тем иногда сходы, обсуждавшие и принимавшие эти документы, становились уже и ареной второй социальной войны.

Период революции 1905—1907 гг. дал в целом огромное количество документов коллективного крестьянского происхождения. Классификация этой разнообразной документации по таким критериям, как специфика происхождения, внутренняя форма и целевое назначение позволяет решить ряд важных эвристических задач. Однако, как мы могли убедиться, лишь классификация по содержательному критерию

- 185 зозволяет вычленить из этой общей, формально однородной массы приговоров, петиций и т.п. документы "приговорного" движения, ко-горые, благодаря своему политическому характеру, отличаются от традиционной крестьянской делопроизводственной документации суш-зостно.

Наличие устойчивого формуляра позволило применить по отношение) к документации "приговорного" движения методику дипломатического описания, итогом которого является разделение текстов подавляющего большинства документов на четыре клаузулы: начальную, шисательно-констатирующую, резолютивную и конечную. Собственно содержание приговоров, наказов и т.д., "организованное" описатель-ш-констатирующей и резолютивной клаузулами, довольно легко поддается расчленению на инвариантные составляющие: суждения, требования, запросы и просьбы и т.д. Взятые в целом и по отдельности эти составляющие содержат очень большое количество массовых дан-1ых об идеологии и социальной психологии крестьянства в эпоху 1ервой буржуазно-демократической революции.

Обратимся теперь к вопросу о том, что же собственно дал конкретный анализ "приговорного" движения Самарской и Воронежской губерний, предпринятый наш как в аспекте "сознание", так и в юпектах "движение" и "положение" по соображениям, во-первых, 'комбинированного" авторства приговоров, во-вторых, в силу принци-шальной новизны самого феномена "приговорного" движения, и,в-?ретьих, по той простой причине, что вообще было бы крайне важно шать,' насколько же единым?,взаимосогласованными в период революции были сознание и деятельность столь значительной части кресть-шетва обеих губерний?

Вначале об аспекте "сознание". Прежде всего в этой связи сле-!ует, видимо, отметить, что учет всех имеющихся как в описательно

- 186 онстатирующей, так и в резолютивной клаузулах приговоров сужде-[ий, требований, запросов и т.д. позволил резко увеличить "выход" юдержащейся в данном массовом источнике социальной информации: ! общей сложности по 200 документам, исходящим от крестьян 275-ти ;елений Самарской и Воронежской губерний вцделено 177 показателей, [ри этом, несмотря на столь внушительное количество, они, как ползал конкретный разбор, отнюдь не представляют собой какое-то хаотичное множество, трудно поддающееся упорядоченному описанию.

Тематика всех этих показателей дает превосходный материал о 'ом, насколько расширился под влиянием революции спектр социально-кономических, социально-политических и культурных интересов, по-ребностей, стремлений крестьян, о их настроениях и социальных чув-твах, об отношении к широкому кругу проблем, стоящих перед крес-ьянством и страной в целом, о революционной трансформации их оциальных идеалов.

Из анализа ряда частот встречаемости всех признаков следует, то в части социально-экономической темами наиболее "приоритетны-и" для крестьян, принявших данные документы, были прежде всего онстатация нищеты, разорения, малоземелья, высоких арендных цен, другой стороны, это различные варианты требований передачи на-оду (крестьянам) земли и замены косвенных налогов единым подоход-ым налогом. В политическом же "спектре" такими наиболее "весомы-и" являются выражения крайне враждебного отношения к самодержавно-репостническому госаппарату и заявления о готовности крестьян бо-оться за достижение своих целей, требования созыва Учредительного эбрания и коренных демократических реформ, широких политических вобод и всеобщего образования для народа, амнистии участникам ре-элюционного движения и отмены смертной казни, суда над деятелями дминистрации и отмены военного положения.

- 187

Высокой частотой встречаемости отличаются и некоторые из "думках" признаков. В той или иной мере последние, безусловно, отра-ают конституционные иллюзии, которые , как известно, органически рисущи крестьянскому сознанию вообще, и сознанию борющегося рестьянства, в частности. Однако следует, видимо, обратить внима-ие на то, что все "высокочастотные" думские показатели столь же езусловно отображают и враждебное отношение к крепостнической юрократической системе (см. прил. 7, $ 109, 136, 138, 144). Все ни отражают не просто солидарность и поддержку Думы со стороны рестьян, но солидарность и поддержку лишь постольку, поскольку на (Дума) боролась с правительством за "народное дело". В этом-о и заключается, мы бы даже сказали, принципиальное их отличие от ех "думских" показателей, которые, будучи как и первые "консти-уционными", совершенно определенно кроме того являлись и "рефор-истско-соглашательскими" (см. прил.7 № 167, 172, 175, 176). Таим образом, констатируя факт присутствия некоторых "думских" при-наков в группе наиболее инвариантных, мы не должны забывать, что ечь в данном случае идет именно о тех показателях, которые от рочих "конституционных" очень выгодно отличаются своей ярко выра-энной антиправительственной направленностью.

Установление количественной меры соотношения общего и особенно-э в программе документов Самарской и Воронежской губерний убе-ательно свидетельствует, что за внешней унифицированностью приго-эров, наказов и т.д. кроется на самом деле весьма высокая степень эдержательного разнообразия. Причем очень важным представляется э обстоятельство, что, во-первых, эта мера оказывается почти одинаковой как для обеих губерний, так и для районов внутри каждой з них, и что, во-вторых, она (мера) заметно выше в том,и в другом аучае для показателей социально-экономического спектра. Отсюда следует, что документы "приговорного" движения очень четко отображают то, что количественные соотношения общего и особенного в программе крестьян были производными от разницы в "местонахождении" последних лишь постольку, поскольку при этом имели также место и различия социально-экономического и социально-политического пошдка.

Выделение из всего набора показателей 70 "общих" для совокупности документов лишь на межгубернском уровне (т.е. условно общих) и 28 "общих" также и на межрайонном уровне (собственно общих) показало, что признаки с высокой, а порой и даже с очень высокой частотой встречаемости далеко не автоматически выступают в качестве носителей общности. Целый ряд таких признаков, напротив, выступает в качестве носителей особенного . тогда как некоторые признаки с частотой ниже средней оказались общими даже на межрайонном уровне. Разумеется, все это не отменяет того факта, что "кристаллическую решетку" общности программы составляли, безусловно, наиболее инвариантные показатели.

Как показал сравнительный анализ, очень интересный материал о политическом сознании крестьян мы можем получить при сопоставлении "условно общих" и "собственно общих" показателей. В частности, особенно важным представляется нам тот факт, что в самарских и воронежских приговорах "монархические" и "реформистско-соглашательские" показатели в кругу "собственно общих" не представлены.

Таким образом, контент-аналИз и системный подход к совокупностям документов позволили выявить структуру заключенной в них социальной информации, ее скрытую многослойность. Кроме того, системный подход и контент-анализ позволили также "высветить" и такое ценное качество документации "приговорного" движения, как

- 189 зе способность отражать более сбалансированно. чем любой другой кассовый источник (по данной проблеме) общее и особенное в политическом сознании крестьянства.

Обратимся теперь к итогам анализа в аспектах "движение" и "положение". Более массовым "приговорное" движение было в Самарской губернии: здесь в селениях, охваченных им, проживало более 350 тыс. чел., в то время как в Боронежской — уже только более [50 тыс.х

Основная причина этого заключается, очевидно, в том, что значительно худшее экономическое положение воронежского крестьянства эбусловило более заметное преобладание в данной губернии непосредственно экономических форм крестьянского движения.

И в Самарской и Воронежской губерниях "приговорным" движением Зыли охвачены, как правило, самые крупные селения этих губерний. Объясняется это обстоятельство прежде всего тем, что большие се-тения были основными центрами партийно-политической пропаганды и агитации, а их крестьяне - в силу большей степени распространения образования и сравнительно более широкого кругозора - наиболее восприимчивыми к этой пропаганде и агитации.

Основной базой "приговорного" движения в Самарской губернии Зыли уезды южного, а в Воронежской - центрального районов. Тот факт, что в первом социально-экономические условия были "наиболее", i во втором - наименее благоприятными для крестьян, говорит о том, ito социально-экономическое положение крестьян отнюдь не опреде-1яло жестко их "предрасположенность" к тем или иным формам движе-шя. е Без учета отсутствующих в хрониках 29 селений по Самарской и

28 — по Воронежской губ.

- 190

По разрядной принадлежности абсолютное большинство среди охваченных "приговорным" движением и в Самарской, и в Воронежской губерниям составляли бывшие государственные крестьяне, что в целом соответствовало их абсолютному преобладанию в обеих губерниях. Зднако, относительно, по сравнению с общими разрядными структурами данных губерний, доля бывших государственных в Самарской несколько возрастает, а в Воронежской - падает. Доля же бывших помещичьих в первой остается неизменной, а во второй заметно возрастает.

Как показали результаты исследования, различия в землеобеспе-?внности между участниками "приговорного" движения в Самарской и Воронежской губерниях весьма велики и в целом являются отражением общих отличий, присущих данным губерниям. Велики внутри каждой губернии и различия между районами, также являющиеся отражением общих отличий, характерных для каждого из них. Сравнение "приго-зорного" движения с общими структурами надельного крестьянского землевладения Самарской и Воронежской губерний показало, что и в сой, и в другой первые сильно сдвинуты относительно последних в сторону наименее обеспеченных групп (за исключением безземельных) хак за счет наиболее обеспеченной, так и за счет средней и даже близкой к средней (в Воронежской губернии) групп. Далее из срав-1ения следует, что в то время, как в Самарской губернии в "приго-зорном" движении, сравнительно с остальными формами, доля наймете обеспеченных групп была несколько ниже, а группы наиболее обеспеченной, соответственно, выше, — в Воронежской, напротив, з большей степени малоземельным по своему составу было тленно 'приговорное" движение. Однако в целом, как показали результаты трреляционного анализа, по соотношениям различных групп крестьян "приговорное" и основная часть крестьянского движения были тесно

- 191 шязаны как между собой, так и с общими структурами надельного юмлевладения каждой из губерний.

Таким образом, как и в целом в крестьянском движении периода >уржуазно-демократической революции 1905—1907 гг. в "приговорном" движении были представлены (в разной, конечно, степени) все слои •крестьянства. Это первое. Во-вторых, результаты сравнения струк-'ур надельного землевладения "приговорного" движения в различных )айонах свидетельствуют о том, что без использования этого важ-[ейшего показателя всякие выводы относительно экономического по-гожения крестьян, охваченных революционным движением, будут и шредь оставаться, в силу своей априорности, сугубо гадательными, 'азумеется, такое использование уже само по себе предполагает при-лечение соответствующих материалов, содержащихся в различного юда "Списках населенных мест" и в других подобных им статисти-:еских сборниках. В-третьих, пример Самарской и Воронежской губерний показывает, что в масштабах всей России вряд ли можно бу-;ет выявить какую-либо устойчивую общую тенденцию, характерную ;ля степени участия в "приговорном" движении различных по земле-'беспеченности слоев крестьянства и заметно отличающую его в этом мысле от остальной части крестьянского движения.

Сопоставление структур случаев выступлений "приговорного" и ос-альной части движения показало, что и в Самарской, и в Воронеж-кой губерниях первое значительно более "политично", чем послед-ее.

Из сравнения же "приговорного" движения данных губерний межзу обой явствует, что в Воронежской доля случаев экономических вы-туплений была почти в два раза выше, чем в Самарской. Этот факт, есомненно, является следствием значительно худшего, сравнительно Самарской, экономического положения участников "приговорного"

- 192 движения Еоронежской губернии.

Корреляционный анализ (ранговая корреляция), проведенный с целью выяснения тесноты связи между совокупностями случаев выступ-тений в "приговорном" и в основной части крестьянского движения в обеих губерниях показал, что самая высокая степень соответствия между формами борьбы наблюдается в качественно однотипных составных частях крестьянского движения, несмотря на то, что территориально они находились друг от друга на значительном удалении. Степень же соответствия между территориально едиными, но ка-нественно разнородными частями является уже значительно более низ-хой. И, наконец, наиболее незначительна она между теми частями, которые являлись и качественно разнородными и территориально не смежными. Полученные результаты свидетельствуют о значительных церспективах применения ранговой корреляции при изучении кресть-шского движения.

И в той, и в другой губернии более высокая политичность "приговорного" движения обеспечивалась прежде всего собственно политическими формами.

Б "приговорном" движении обеих губерний значительно выше, по сравнению с остальными формами, удельный вес случаев наиболее Зоевых выступлений как экономических, так и политических форм.

Сравнение структур случаев выступлений в каждой из губерний по районам показало, что, во-первых, в структурах районов с наихуд-аим экономическим положением участников "приговорного" движения !амного выше удельный вес случаев экономических выступлений. Во-зторых, значительно выше в структуре случаев выступлений этих зайонов и доля случаев наиболее боевых выступлений.

Сравнение интенсивности в "приговорном" и в остальной части щижения, показало, что в обеих губерниях значительно более вы

- 193 окой она (интенсивность) была в "приговорном" движении.

Е целом итоги сравнительного анализа "приговорного" и осталь-ой части крестьянского движения убедительно свидетельствуют, что обеих губерниях по всем изученным показателям "приговорное" дви-ение стоит на более высокой ступени, нежели остальная часть рестьянского движения. Оно в сущности, представляло собой наибо-ее активную и боевую часть крестьянского движения в обеих губер-иях. Особенно же важным при этом представляется тот факт, что ольшая активность и боевитость "приговорного" движения ярче все-о проявилась в собственно политических формах движения, само по-вление которых прямо говорило как о том, что крестьянство не толь-о объективно "созрело", но уже и субъективно было готово для со-за с рабочим классом, так и том, что этот союз начал в револю-ии 1905—1907 гг. осуществляться на практике.

И в Самарской, и в Воронежской губернии характер и количественно соотношения показателей приговоров различных районов в целом зно сопряжены как с характером и особенностями движения в этих айонах, так и с различиями в уровне земяеобеспеченности крес-ьян, принявших данные приговоры. Столь очевидная сопряженность, аблюдающаяся к тому же в губерниях территориально не смежных значительно по своему облику отличающихся друт от друга,— без-зловно, не может не служить свидетельством глубоко "крестьянско-)" характера программы этих документов, в большинстве своем имею-rix, как уже отмечалось, "комбинированное" (крестьянско-некресть-юкое) авторство.

Программа требований, суждений, призывов и т.д., содержащаяся документах "приговорного" движения является — несмотря на j непоследовательность и недостаточную зрелость — свидетельст->м того, что перед нами первый — в истории пореформенной России пример преодоления значительной частью крестьянства идейной зависимости от господствующей идеологии, до этой поры довольно успешно державшей сознание крестьянских масс "в узде"35. Не менее важным представляется и то обстоятельство, что данные, полученные в итоге изучения места и роли "приговорного" движения в революции вполне определенно свидетельствуют и о превращении данной программы в мотив практической революционной деятельности крестьян, одобривших ее в своих приговорах.

Выявление столь зримых различий медлу "приговорным" и остальной частью крестьянского движения позволяет также, по нашему мнению, говорить не только об оправданности, но и о прямой необходимости применения при статистическом анализе движения единиц "се-иение-двор" и "случай выступления", подразделения политических рорм движения на группы объективно и собственно политических, ран-шрования всех форм по критерию наступательности и решительности ia более боевые и менее боевые.

Ход и результаты комплексного сравнительно-статистического 1зучения "приговорного" движения Самарской и Воронежской губере "До пятого года,- как писал В.И.Ленин,- правительство могло надеяться на то, что опорой ему служит забитость и неподвижность всей массы крестьян, неспособных отделаться от веками державшихся политических предрассудков рабства, терпения, покорности. После пятого года старые политические предрассудки оказались надломленными так глубоко и так широко, что правительство и руководивший им совет объединенных крепостников-дворян увидело невозможность прежней спекуляции на темноту и овечью покорность мужика" (см. Ленин В.И. Полн.собр.соч., т. 23, с.263).

- 195 пий демонстрируют также вполне наглядно и то, что совершенно несемейным условием для проведения углубленного количественного анализа крестьянского движения, основывающегося на принципах системного подхода, является использование в качестве основы дяя такого анализа хроник крестьянского движения.

Позволяет сравнительный анализ сделать также тот вывод, что га основе многотысячного комплекса документов "приговорного" движения возможно в перспективе проведение целого ряда исследований ю таким направлениям, как, например, сдвиги в политическом соз-1ании крестьянства на различных этапах революции, соотношение яежду программными требованиями крестьян и их реальным поведением j революции и др. Чрезвычайно интересных результатов следует, по 1ашему убеждению, ожидать и от сравнительного изучения по этим документам программы крестьянства различных регионов страны.