Полимотивация и смысловая многомерность словообразовательной формы тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.19, доктор филологических наук Катышев, Павел Алексеевич

• Катышев, Павел Алексеевич
• доктор филологических наук
• 2005

Оглавление диссертации доктор филологических наук Катышев, Павел Алексеевич

Введение.

Глава 1. Полимотивация как показатель динамики речемысли-тельной деятельности.

1.1. «Деятельностный» vs. «классический» взгляд на явление полимотивации.

1.1.1. О «ценностях» научного описания полимотивированности.

1.1.2. Полимотивированность как свойство деривата.

1.1.3. Факторы роста мотивированности.

1.1 А. О системной значимости полимотивации.

1.2. Полимотивация и «аналитическое познание» слова.

1.2Л. Принципы динамического описания полимотивации.

1.2.2. Способы создания мотивационной многомерности.

1.2.2.1. Совмещение в мотивирующем суждении нескольких дериватемно значимых единиц.

1.2.2.2. Расхождение формально значимых единиц по трансформируемым мотивирующим суждениям.

1.2.2.3. Расхождение дериватемно значимых определителей по иерархизованным мотивирующим суждениям.

1.2.2.3.1. Иконическая инференция микроранга.

1.2.2.3.2. Иконическая инференция макроранга.

1.2.2.4. Расхождение дериватемно значимых определителей по логически самостоятельным мотивирующим суждениям.

1.2.3. Полимотивация как процесс осмысления семиотично-сти дериватемы (на материале показаний метаязыковой деятельности).

1.2.3.1. Полимотивация как усиление семиотичности дери-ватемы.

1.2.3.2. Полимотивация и стимулирующая функция представления.

1.2.3.3. Полимотивация как индикатор семантических особенностей языкового знака.

1.2.3.4. Дериватема как объект «аналитического познания».

Выводы.

Глава 2. Полимотивация как способ воплощения категоризующих (риторизованных) актов сознания.

2.1. Категоризация языкового знака и множественность мотиваций.

2.1.1. Категоризация и языковой знак.

2.1.2. Полимотивация как проявление категоризующей силы познания.

2.2. Изучение множественной мотивации путем симулирования речемыслительной (риторизованной) деятельно

2.2.1. Цель, особенности проведения и концептуальные предпосылки организации эксперимента.

2.2.2. Интерпретация полученных данных.

2.2.2.1. Полимотивация как способ проявления «ословленной» сакральности.

2.2.2.1.1. Полимотивация в контексте одного речевого акта.

2.2.2.1.2. Полимотивация в контексте нескольких речевых актов.

2.2.2.2. Интенсифицирующая природа полимотивации.

2.2.2.3. Полимотивация и смысловая плотность дериватемы

2.2.2.3.1. Эпентеза на морфо-реляционном 162 шве.

2.2.2.3.2. Протеза на морфо-реляционном 168 шве.

2.2.2.3.3. Замена строчной буквы на прописную.

2.2.2.4. Градуалыюсть инференции и полимотивация.

2.2.2.5. Полимотивация и другие способы иконической инференции.

Выводы.

Глава 3. Полимотивация как способ раскрытия субъективности дериватемы.

3.1. Полимотивация как проявление «творческой формулы» личности.

3.1.1. Создание феномена как личностный акт.

3.1.2. Акт личностного «сотворения» истории и полимотивация.

3.1.2.1. История как модальность личностного миропонимания.

3.1.2.2. Имя «Сростки» как пространство собственно смысловой динамики исторического дискурса.

3.1.2.3. Имя «Сростки» как пространство выразительной динамики исторического дискурса.

3.1.2.4. Полимотивация как средство субъективного выражения «ословленной» историчности.

3.2. Принцип самосознания и телеология языка (к обоснованию системности полимотивации).

3.2.1. О принципе самосознания и его спецификациях.

3.2.1.1. Принцип идеальной причиненности субъекта (принцип морали).

3.2.1.2. Принцип идеальной причиненности языкового знака принцип финальности).

3.2.1.2.1. Фаза символизма.

3.2.1.2.2. Фаза намекания.

3.2.1.2.3. Диалектика фаз.

3.2.2. Телеология языка и полимотивация.

Выводы.'

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Полимотивация и смысловая многомерность словообразовательной формы»

Диссертационное исследование посвящено изучению полимотивации как речемыслительной стратегии индивида, направленной на реализацию смыслового потенциала словообразовательной формы.

Проблематика исследования и актуальность темы. Современная лингвистика отдает предпочтение исследованию языка в когнитивно-дискурсивном аспекте, чем в немалой степени способствует возрастанию интереса к лингвистическо-философским учениям, принимающим за исходный пункт своих системных построений связь языка с познавательной деятельностью человека. Знакомство с богатым и уникальным лингвистическо-философским наследием позволяет утвердиться в мысли о том, что обоснование когнитивной природы языка правомерно осуществлять с опорой на идею «определимости» (познаваемости) языкового знака, восходящую к философии Платона, Э. Б. де Кон-дильяка, Э. Кассирера, П. А. Флоренского, Г. Г. Шпета, А. Ф. Лосева, а также лингвистическим учениям В. фон Гумбольдта, А. А. Потебни, И. А. Бодуэна де Куртенэ.

Определимость (познаваемость) является фундаментальным свойством языкового знака. Признание данного обстоятельства базируется на таком представлении о познавательной активности носителя языка, в соответствии с которым человек сначала определяет нечто единичное (внеположный сознанию языковой знак) через целое (целостность собственного сознания), а потом, на основании возведения частного к общему, действует в обратном направлении - в ходе речемыслительной деятельности конкретизирует «ословленное» целое, делает его членораздельным. В таком виде понятие определимости оказывается соотнесенным с идеей «внутренней формы языка» В. фон Гумбольдта, поскольку оно знаменует собой момент «слияния» языковой материи с «внутренним формообразованием» [Гумбольдт, 1984, с. 107]. Это означает, что слово определяется за счет включения в сознание индивида, а также путем замены обобщенного элемента связанными с ним уточняющими контекстами. При этом решающая роль в актах познания отводится языку, т.к. он, являясь «достоянием» человека, а также «органом» образования мысли, доопределяет собой материальность знака и в дальнейшем делает его более осмысленным и раскрытым.

Свойство мотивированности деривата можно рассматривать как частный случай общей проблемы определимости, поскольку оно обнаруживает когнитивный характер языка в связи с его возможностью создавать дериватемно выделенный образ познаваемого, а также делать этот образ освоенным и проявленным через «внутренний», «психо-социальный» (И. А. Бодуэн де Куртенэ) контекст созвучных и одноструктурных единиц. Закономерно поэтому усматривать и в феномене мотивационной многомерности — соотносимости производного знака с множеством производящих - не только количественную характеристику смыслового потенциала создаваемого образа, но и результат влияния, оказываемого словообразовательной формой на процесс речемыслительной деятельности носителя языка. Иными словами, понимание языка как посредника во взаимодействиях человека и познаваемого им мира расширяет традиционные представления о полимотивированности, поскольку оно позволяет не ограничиваться оценкой структурно-семантических свойств производного знака, а идти дальше — видеть в словообразовательной форме такой «материал» сознательной жизни, опираясь на который, человек мно-гопланово реализует присущий ему творческий потенциал. Воплощению смысловой многомерности словообразовательной формы способствует полимотивация - речемыслительной процесс, осуществляемый путем замены производящей основы множеством формально подобных и текстово оформленных конкретизаторов. Таким образом, стратегический характер явления множественной мотивации доказывает выдвинутое А. А. Потебней положение о том, что в сознании человека нет формы, «присутствие и функция коей узнавались бы иначе, как по смыслу, т.е. по связи с другими.словами и формами в речи и языке» [Потебня, 1958, с. 45].

Однако нельзя не отметить, что полимотивация давно находится в центре внимания отечественных и зарубежных дериватологов. Понятие полимотивации было введено в теорию словообразования в связи с изучением типов асимметрии между формой и содержанием производного знака. Поэтому традиционная проблематика дериватологических исследований сосредоточена на обсуждении вопросов, касающихся сопоставления полимотивации с другими явлениями структурно-функциональной асимметрии производного слова, а именно: омонимией словообразовательной формы (В. В. Виноградов, Г. О. Винокур, Д. С. Ворт, Е. JL Гинзбург, Г. В. Курак, П. А. Соболева, А. Н. Тихонов, Н. М. Шанский), полисемией, синонимией и степенью идиоматичности / мотивированности деривата (А. Г. Антипов, J1. А. Араева, О. И. Блинова, В. В. Виноградов, Р. М. Гейгер, Е. JI. Гинзбург, О. П. Ермакова, Е. А. Земская, Е. С. Кубряко-ва, В. В. Лопатин, 3. И. Резанова, П. А. Соболева, А. Н. Тихонов, И. С. Улуханов, Н. М. Шанский, И. А. Ширшов, М. Н. Янценецкая), а также вариантностью деривационной и морфонологической структур производной единицы (А. Г. Антипов, О. И. Блинова, В. В. Виноградов, Е. С. Кубрякова, А. И. Кузнецова, В. В. Лопатин, О. И. Литвинникова, М. В. Панов, А. Н. Тихонов, И. С. Улуханов, И. А. Ширшов). Будучи воспринятой в качестве показателя неоднозначности в отношениях «означающего» и «означаемого», полимотивация выступает фактором, учитываемым при решении таких проблем дериватологического описания, как разработка критериев производности (Е. Л. Гинзбург, Н. Д. Гол ев, Е. А. Земская, В. В. Лопатин, Г. П. Нещименко, И. С. Улуханов), создание типологии еловообразовательной мотивированности (О. И. Блинова, Е. А. Земская, В. В. Лопатин, 3. И. Резанова, И. С. Улуханов, И. А. Ширшов), семантиза-ция производных лексем в словарях (О. И. Блинова, О. П. Ермакова, Е. А. Земская, С. Ю. Кураева, А. Н. Тихонов, И. С. Улуханов, А. И. Ширшов), выделение комплексных единиц словообразовательной системы (Ю. С. Азарх, Л. А. Араева, В. В. Виноградов, Е. Л. Гинзбург, Е. А.Земская, А. Н. Тихонов, И. С. Улуханов, Н. М. Шанский, И. А. Ширшов, М. Н. Янце-нецкая).

Вместе с тем, традиция, сложившаяся в дериватологии, свидетельствует о своевременности именно «динамического» описания, которое решает проблему полимотивированности и полимотивации не путем выделения особых «зон неоднозначности», а за счет рассмотрения актов познавательной деятельности носителей языка, передающих смысловой потенциал словообразовательной формы посредством интенсификации ее отсылочной части. Следовательно, актуальность темы диссертационного исследования обусловлена недостаточной изученностью полимотивации как речемыслительного процесса, реализующего многомерность словообразовательной формы.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования являются акты познавательной деятельности носителей языка, раскрывающие через полимотивацию смысловую многомерность словообразовательной формы; предметом - полимотивация как стратегия речемыслительной деятельности субъекта, направленная на конкретизацию смыслового потенциала словообразовательной формы.

Цель и задачи исследования. Цель исследования заключается в том, чтобы обосновать стратегическую природу полимотивации и оценить ее когнитивно-дискурсивные возможности в актах познавательной деятельности носителей языка. Данная цель предполагает постановку и решение следующих задач:

1) выявить своеобразие деятельностной теории полимотивации и установить ее отличие от традиционной концепции;

2) представить полимотивацию как стратегию речемыслительной деятельности, а также установить модели, учитывающие многообразие способов интенсивного освоения словообразовательной формы;

3) охарактеризовать полимотивацию как процесс, при осуществлении которого (а) раскрывается смысловая многомерность словообразовательной формы, (б) обнаруживается способность мотивирующего суждения стимулировать дальнейшее перифразирование определяемого элемента, (в) проявляются коммуникативно-семантические свойства производного слова;

4) развить и экспериментально обосновать положение, в соответствии с которым дериватема как образ познаваемого представляет собой условие, способствующее интенсификации речемыслительной деятельности субъекта;

5) на основе экспериментально созданной ситуации, провоцирующей на риторизованное (т.е. осуществляемое через коммуникативные формы) познание дериватемы, углубить представление о коммуникативности явления полимотивации;

6) трактуя дериватему как источник индивидуального формообразования, раскрыть и продемонстрировать с помощью анализа конкретного текстового материала положение, в соответствии с которым полимотивация являет собой один из способов самовыражения языковой личности;

7) охарактеризовать системность полимотивации в связи с идеально-ценностным характером познавательной активности языковой личности, а также при рассмотрении деятельной, творческой сущности языка (т.е. его телеологии). и

Методология, методы и методики исследования. Основу системного изучения полимотивации составила диалектическая методология, следование которой, с одной стороны, помогло представить процесс познания слова в совокупности таких систематических категорий, как «субстрат - образ (протослово, или же его структурная разновидность — дериватема) - представление — понятие», а с другой — позволило описать речемыслительную деятельность индивида в триадах «цель — средство — результат», «условие - причина - следствие», «сущее - явление - феномен».

В соответствии с тетрадой «субстрат — образ — представление — понятие» познание слова носителем языка есть семиотический процесс приближения вещи (т.е. субстрата) к полноте ее смысловой реализации (т.е. к понятию) за счет обобщения (т.е. создания образа) и уточнения (т.е. замены образа представлением) познаваемого.

Триадическая» интерпретация речемыслительного процесса направлена на характеристику познания как целесообразной деятельности, регламентированной звуковой формой и связанной с раскрытием смыслового потенциала определяемого элемента. Поэтому методологическое значение приобретают следующие трактовки познавательного процесса:

1) познаваемое слово (цель) осмысляется при опоре на наличные структурные свойства и при помощи других слов и выражений (средство), благодаря чему раскрывается своеобразие его значения, а также ценность конститутивных элементов, образующих единство его внешней формы (результат);

2) звуковая форма (условие) задает способ раскрытия содержания так, что выраженность ее смыслового потенциала (следствие) становится возможной благодаря активации функционально соотносимых элементов (причина);

3) смысл звуковой формы (сущее) способен обнаружиться через совокупность конкретизаторов (явление) и тем самым достигнуть более полного воплощения (феномен).

Таким образом, руководствуясь диалектической методологией, можно представить системный характер полимотивации в связи с ее «включенностью» в процесс речемыслительной деятельности индивидов, т.е. на основании того, что полимотивация есть средство осмысления, причина выраженности и способ проявления сознательно установленного - бытийственного, семиотического — статуса дериватемы.

Исследование, принимающее во внимание диалектическую методологию при обосновании системности полимотивации, предусматривает применение метода теоретико-экспериментального моделирования, позволяющего описывать, объяснять, прогнозировать и оптимизировать г процессы познавательной и - уже - речемыслительной активности носителей языка в связи с их осуществимостью через интенсифицирующие стратегии.

Так, обращение к диалектической методологии отразилось на создании таких описательных моделей полимотивационного (и шире - ре-чемыслительного) процесса, в соотвествии с которыми уточнение определяемой основы множественностью конкретизаторов, формально близких отсылочной части производного слова, подчиняется принципам гомо-и гетерогенности (т.е. осуществляется как через «плеонастически» структурированное мотивирующее суждение, так и через совокупность мотивирующих суждений). Помимо того, рассмотрение полимотивационной стратегии в контексте всего познавательного акта привело к необходимости установить такую модель категоризации объекта языковой личностью, исходя из которой процесс приближения вещи к полноте ее смыслового воплощения может быть описан с помощью принципа самосознания (т.е. как режим ценностного обобщения и дискурсивного уточнения познаваемого, или же как режим формулирования субъективного отношения к определяемому слову).

Способность модели не только объяснять, но и прогнозировать, а также оптимизировать процессы познавательной деятельности носителей языка была учтена при экспериментальном изучении полимотивации. Особое внимание было уделено разработке модели «риторизованного понимания» (модели познания слова через высказывание), при опоре на которую создавалась экспериментальная ситуация, настраивающая информантов на формирование коммуникативно ориентированного образа и активизацию полимотивационной стратегии.

Соблюдение предписаний диалектической методологии помогло выработать методику феноменологического анализа текста. Цель данной методики заключается в реконструкции творческой активности продуцента (автора текста) на основе выявления (а) общей познавательной установки высказывания, (б) протослова как элемента, сосредоточивающего в себе данную познавательную установку, (в) способов конкретизации создаваемого языкового образа.

В качестве вспомогательной использовалась методика «метаязы-ковых толкований», предложенная разработчиками «семантического метаязыка» (см., например, [Апресян, 1995; Референция и проблемы тек-стообразования, 1988; Wierzbicka, 1967]). В работе данная методика применяется для демонстрации дериватемно значимых представлений, а также смысловых связей между ними.

Материал и источники исследования. Впервой главе работы для обоснования моделей интенсивной конкретизации словообразовательной формы привлекался «метатекстовый» материал, демонстрирующий мотивационный потенциал дериватов, узуальных для говора Кемеровского района Кемеровской области. На данном этапе исследования предпочтение отдавалось метатекстам, связанным с осмыслением производных наименований лиц. Семантическое своеобразие суб-стантивов класса «Лицо» (разнородность их семантики, их предрасположенность к равномерному распределению между сферами денотативной и сигнификативной лексики) помогло полнее охарактеризовать объективирующие возможности полимотивации. При этом основными источниками исследования послужили записи текстов, собранных во время диалектологических экспедиций в Кемеровский район Кемеровской области (1956-2002 гг.) и хранящихся на кафедре стилистики и риторики Кемеровского государственного университета.

Во второй и третьей главах работы в качестве материала были использованы результаты психолингвистических экспериментов, проводимых с целью выявления смыслового потенциала дериватемы (опрашиваемую аудиторию составили носители литературного языка в возрасте от 19 до 50 лет, обучающиеся на филологическом, юридическом и биологическом факультетах Кемеровского государственного университета). Кроме того, для демонстрации порождающих возможностей словообразовательной формы привлекались «реальные» тексты различной познавательной направленности, в которых осознание смыслового потенциала словообразовательной формы опорного имени было отдельным моментом авторской рефлексии. Анализу были подвергнуты следующие тексты: Фадеенков Ю. Н. Сростки: Материалы к истории села. Часть 1. Бийск, 1996. (см. Приложение № 2); Бердяев Н. А. Смысл творчества: Опыт оправдания человека. Харьков; М., 2002. (Введение к работе).

Научная новизна исследования определяется, с одной стороны, самим пониманием полимотивации, а с другой - разработкой аспектов системного описания изучаемого явления. Иными словами, предлагаемая трактовка полимотивации как речемыслительной стратегии, реализующей потенциал дериватемы, сделала востребованным синтез деятельностного, универсально- и персонально-онтологического подходов, способных наиболее полно раскрыть сущность изучаемого явления.

Применение деятельностного подхода позволило обосновать специфику языкового мышления, осуществляемого посредством усиленного перифразирования дериватемы, а также установить модели, принципы и процедуры анализа, значимые для описания выразительных (артикуляционных) возможностей полимотивации.

Освещение изучаемого явления с универсально-онтологических позиций помогло охарактеризовать полимотивацию как показатель универсализации — смыслового расширения - дериватемы, т.е. как количественную меру познавательной ценности словообразовательной формы. Использование персонально-онтологического подхода было направлено на представление полимотивации как дискурсивной манеры языковой личности. Учет этих подходов позволил выделить аспекты интерпретации текстового материала, благодаря чему познавательная активность индивида рассматривается либо в связи с процессом интенсификации языкового образа, либо с точки зрения ее самобытности.

Теоретическая значимость исследования обусловлена его вкладом в развитие когнитивно-дискурсивной версии словообразования и связана с (а) переосмыслением традиционных взглядов на полимотивацию и полимотивированность деривата, (б) введением таких категорий динамического описания производного слова, как дериватема, протослово, речемыслительная стратегия, (в) разработкой моделей и методик системного представления полимотивации, обосновывающих стратегический характер изучаемого явления, (г) созданием экспериментальных ситуаций, позволяющих верифицировать факт творческого отношения субъекта к свойствам языковой структуры создаваемого образа.

Практическая значимость исследования заключается в возможности использования его результатов (а) для совершенствования реконструктивных методик, направленных на демонстрацию порождающей способности языкового образа, (б) при разработке экспериментов, подтверждающих психологическую «реальность» языка, (в) для корректировки вузовских курсов по словообразованию, психолингвистике и когнитивной лингвистике.

Апробация результатов исследования. Основные результаты и содержание исследования были представлены в докладах на региональных, республиканских и международных конференциях в Белове, Бийске, Гродно, Екатеринбурге, Иркутске, Кемерове, Красноярске, Лесосибирске, Минске, Москве, Новосибирске, Ростове-на-Дону, Симферополе, Томске, Улан-Удэ, а также на заседании кафедры стилистики и риторики Кемеровского государственного университета, на лекционных и семинарских занятиях по теоретическим аспектам лингвистики, проводимых автором для студентов филологического факультета Кемеровского государственного университета.

Проблематика диссертации отражена в монографиях «Мотиваци-онная многомерность словообразовательной формы» (Томск, 2001), «Полимотивация и смысловая многомерность словообразовательной формы» (Томск, 2005), статьях, тезисах докладов, а также публикациях «Ритори-зованное восприятие речевого сообщения: к постановке проблемы», «Ри-торизованное речепорождение», «Риторизованное взаимодействие», помещенных в электронном издании «Риторика», зарегистрированном в Информрегистре ( № госрегистрации 0320300093, св. № 2481 от 7 февраля 2003 г.), и авторском свидетельстве, выданном Российским агентством по патентам и товарным знакам (Роспатентом) на изобретение учебно-методического комплекса «Риторика» (№ заявки 2003620072, св. № 2003620107 от 27.05.03 г).

Положения, выносимые на защиту.

1) Сопоставление традиционной теории полимотивации с деятель-ностностной позволяет более четко сформулировать специфику предлагаемого в работе подхода. Его своеобразие связано с признанием и системным обоснованием полимотивации как способа речемыслительной деятельности индивида.

2) Полимотивация - стратегия речемыслительной деятельности носителя языка, направленная на раскрытие смыслового потенциала словообразовательной формы. Данная стратегия осуществляется по принципу замены дериватемы множеством конкретизаторов, включенных как в одно, так и в несколько мотивирующих суждений и оформленных в соответствии с грамматикой высказывания.

3) Полимотивацией доказывается познавательная ценность определяемого элемента, т.е. (а) демонстрируется повышенная семиотичность словообразовательной формы, ее способность выступать предметом речемыслительной деятельности индивида; (б) обеспечивается последовательная актуализация мотивирующих суждений; (в) интенсифицируется смысловой потенциал дериватемы; (г) объективируется дискурсивная манера языковой личности.

4) Стратегический характер полимотивации свидетельствует о концентрирующей и стимулирующей функциях дериватемы, рассматриваемой в качестве образа и предмета речемыслительной деятельности индивида, т.е. в качестве протослова.

5) Функциональное своеобразие дериватемы обеспечивается актом категоризации, организующим познавательный процесс по принципу самосознания, т.е. в таком режиме, в соответствии с которым познающий ценностно обобщает языковой знак и на этой основе конкретизирует, раскрывает создаваемой образ.

6) Актом категоризации слова демонстрируется причастность языка к познавательной деятельности индивида, в силу чего полимотивация как стратегия речемыслительной деятельности обнаруживает способность языка служить средством аналитического — уточняющего, расчленяющего - познания слова.

7) Экспериментальное изучение выразительных возможностей полимотивации опирается на идеи риторической герменевтики и связано с созданием проблемной ситуации, провоцирующей продуцентов на формирование и интенсивную реализацию коммуникативно ориентированного образа. Эффективным способом, настраивающим субъектов на дискурсивное раскрытие языкового образа, является психолингвистический эксперимент симулятивного типа. Данный эксперимент направлен на интенсификацию речемыслительной активности продуцентов путем предъявления воображаемой коммуникативной ситуации, при решении которой человек использует речевые формулы, усиливающие значимость структурных свойств определяемого элемента.

8) Показ выразительных возможностей полимотивации осуществляется с помощью феноменологического анализа текста. При этом полимотивация рассматривается как количественная мера и манера проявления познавательной ценности дериватемы.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы и двух приложений.

Заключение диссертации по теме «Теория языка», Катышев, Павел Алексеевич

Выводы

Способность дериватемы функционировать в ипостаси предмета ре-чемыслительной деятельности (т.е. предрасположенность дериватемы символизировать собой замысел высказывания как формулу творческой активности познающего) допускает такое понимание полимотивации, в соответствии с которым процесс интенсивного перифразирования опорного элемента влечет за собой раскрытие экзистенциальной (внутренне установленной) ценности образа. Иными словами, персонально-онтологическая трактовка полимотивации обращается к актам языкового (и шире - дискурсивного) мышления в связи с их нацеленностью на воплощение «творческих начал» (В. фон Гумбольдт), присвоенных языковому знаку одухотворенным субъектом. Поэтому охарактеризовать полимотивацию с точки зрения персональной онтологии - это описать то, как реализуется экзистенциальная (субъективно переживаемая) ценность языкового образа.

Полимотивация, являясь средством, обеспечивающим дискурсивное раскрытие субъективно переживаемого образа, предполагает такой режим познавательной активности, при котором проявлению подлежит все то, что стало воплощать собой источник индивидуального смысла. Следовательно, познание, трактуемое как момент выражения смысловой специфики (индивидуальности) образа, предусматривает опосредованность (охваченность) субъекта идеей, т.е. тем, что гарантирует универсализацию (самовозрастание) индивида за счет обобщения и конкретизации познаваемого. Отсюда берет свое начало такое моделирование творческого процесса, которое позволяет описывать универсализацию индивида (а значит, и категоризацию языкового знака) с помощью принципа самосознания. В соответствии с ним «приближение» языкового знака к «психо-социальной сущности языкового мышления» (И. А. Бодуэн де Куртенэ) вызвано детерминированностью человека формой (идеей) как способом символизации и условием уточнения определяемого. Иными словами, принцип самосознания характеризует такой способ осуществления творческой активности, при котором человек приближается к «интеллигибельному максимуму» (т.е. к «апогею» в уяснении и выражении духовно познаваемого) за счет смыслового обобщения и последующей конкретизации знака, а персонально значимый элемент доводится до относительно максимальной воплощенности благодаря категори-зующим способностям одухотворенного (охваченного идеей) субъекта.

Принцип самосознания выводит исследование полимотивации на такой уровень теоретического описания, когда систематические элементы (индивид и языковой знак), рассматриваясь в аспекте некоего функционального задания (некоего идеального плана), оцениваются с телеологической позиции, т.е. как существующие в воплощении. Это приводит к последующим спецификациям принципа самосознания, за счет чего каждому систематически выделенному элементу приписывается определенная идеальная (функциональная) значимость.

Так, с помощью принципа идеальной причиненности субъекта (принципа морали) раскрывается специфическое бытие человека, который, де-терминируясь свойствами формы, самореализуется при освоении и выражении вложенного в знак смысла. При этом полимотивация представляет собой способ самовыражения одухотворенного (духовно познающего мир) субъекта.

В соответствии с принципом идеальной причиненности языкового знака (принципом финальное™) персонально-онтологическая ценность вещи состоит в ее обращенности к внутреннему миру познающего субъекта, а значит, в том, чтобы стать близкой «психо-социальному» существу человека за счет включения в процесс категоризации. В таком случае языковой знак рассматривается, с одной стороны, как субстрат - то, что причастно к субъективно переживаемой идее в возможности ее воплотить (фаза намекания), а с другой — как носитель индивидуального смысла (фаза символизма). При этом полимотивация, наряду с другими артикулирующими средствами, обнажает индивидуальные различия в способах обобщения и возможностях уточнения познаваемого.

Принцип самосознания, описывая деятельное бытие субъекта (бытие, проявляющее себя в реализации замысла), предполагает телеологическую трактовку языка. В таком случае неотделимость языка от познавательной активности субъекта характеризуется по нескольким направлениям. Вопервых, язык выступает «телосом» — тем, что наделяет человека и языковой знак творческой силой. Во-вторых, язык как нечто «готовое» допускает саму возможность дальнейших семиотических преобразований (творчества). Наконец, язык способен концентрировать в себе познавательный потенциал, а также планомерно этот потенциал проявлять. Отсюда ясно, что системное видение полимотивации связано прежде всего с развитием и утверждением последнего тезиса, т.е. такого представления о языке, в соответствии с которым изучаемое явление трактуется как обнаружение «телоса» (т.е. творческого потенциала знака, а вместе с ним и человека, настроенного на реализацию замысла).

Полимотивация, реализуя силу личностных форм (форм, ставших образом творческой активности субъекта), указывает на то, (а) какая экзистенциальная ценность была положена в основу познания знака и нашла дальнейшее уточнение в расчленяющих актах мысли; (б) какие элементы материальной структуры познаваемого получили символический статус (были наделены творческим потенциалом, стали воплощением целого); (в) какие апперцептивные средства помогли раскрыть символический статус дериватемы, (г) в какие речевые (коммуникативные) акты были включены интен-сификаторы основы. Комплексное освещение данных вопросов позволяет установить в текстах различной познавательной направленности творческую манеру автора, семиотическую жизнь его сознания. При осуществлении подобной реконструкции решающим становится тот факт, что прото-слово (дериватема) представляет собой источник познавательного (дискурсивного) стиля автора, а полимотивация — один из способов самовыражения личности.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Понятие полимотивации, используемое в современном словообразовании для описания структурно-семантических свойств деривата, предусматривает соотносимость звуковой оболочки производного слова с несколькими производящими единицами. Предпринятое исследование показало, что следование основному постулату «синтезирующих» (Г. П. Мельников) концепций лингвистики (постулату, предписывающему изучать язык в системе взаимодействий человека и мира) позволяет увидеть за формально-семантическим отношением «производное : множество производящих» то влияние, которое оказывает языковой знак на процессы мыслительной деятельности субъекта. Поэтому основной акцент при изучении полимотивации был сделан на том, чтобы представить данное явление как речемыслительную стратегию языковой личности. «Телос» данной стратегии состоит в приближении языкового знака к семиотической — «психо-социальной» (И. А. Бодуэн де Куртенэ) - сущности сознания и реализуется за счет множественности конкретизаторов, формально близких отсылочной части определяемого слова. Подобная трактовка полимотивации доказывает деятельную природу языка, творческое начало которого проявляется через акты языкового мышления. Отсюда ясно, что полимотивация манифестирует «проявляющую» (и в этом смысле — дея-тельностную) ипостась языка, названную В. фон Гумбольдтом «мышлением с помощью языка» и одновременно «мышлением под влиянием языка».

Последовательное развитие данного телеологического представления о языке (язык есть конкретизатор семиотического потенциала слова) предопределило логику исследования и помогло полнее охарактеризовать своеобразие изучаемого явления. Таким образом, деятельностная сущность полимотивации была установлена исходя из ее «аналитических» и феноменальных» возможностей, т.е. из того, «как» и «что» она раскрывает.

Полимотивация, являясь способом аналитического познания слова, демонстрирует собой такие «техники» спецификации отсылочной части словообразовательной формы, в соответствии с которыми смысловой потенциал дериватемы осваивается либо путем замещения определяемого элемента «плеонастически» организованным мотивирующим суждением, либо при замене опорного компонента множеством дериватемно соотносимых перифраз, находящихся между собой в отношениях логической эквивалентности, соподчиненности и самостоятельности. Дальнейшее осмысление аналитических возможностей полимотивации привело к выявлению способов риторизованной «чеканки» дериватемы, т.е. речемыс-лительных стратегий, объективирующих потенциал определяемого элемента за счет включения интенсификаторов основы как в один речевой акт (компонент дискурса), так и в различные композиционные части дискурсивного целого. Отсюда следует, что полимотивацией демонстрируется выразительная динамика знака, а результаты коммуникативно ориентированной интенсификации языкового образа становятся значимыми не только для самого продуцента, но и для реципиентов.

В соответствии с феноменологическим пониманием, полимотивация выступает свидетельством смыслоисполненности дериватемы. Иными словами, полимотивация указывает на символичность знака, его способность воплощать замысел высказывания. В силу данного обстоятельства стали актуальными универсально- и персонально-онтологическая трактовки изучаемого явления. С одной стороны, полимотивация - симптом универсальности языкового образа, его предрасположенности к смысловому расширению (позиция универсальной онтологии), а с другой — показатель творческой силы индивида, нашедшего в слове опору для реализации замысла (позиция персональной онтологии). В первом случае, языковой знак воплощает собой творческую энергию целого, а во втором - мыслится как «очаг творческого образования личности» (П. А. Флоренский), источник ее дискурсивного стиля. Поэтому феноменологический вопрос «Что полимотивация проявляет?» предполагает следующий ответ: множественностью мотиваций объективируется «ословленное» целое, данное как форма самовыражения личности.

Стратегическая» трактовка полимотивации привела к выявлению (1) условий и (2) следствий речемыслительной деятельности индивида, сосредоточенной на раскрытии языкового образа.

1) Были установлены следующие условия, активизирующие полимотивацию: (а) «идеальность» субъекта, его причиненность идеей как способом обобщения и условием уточнения определяемого, (б) «податливость» материи, ее способность быть «материалом» сознательной жизни языковой личности; (в) «концентрирующий» и «стимулирующий» характер опорного элемента. Все эти условия послужили поводом для выделения таких систематических элементов когнитивно ориентированной дериватологии, как протослово и дериватема (= специфично структурированное протослово). Это означает, что системный характер дериватемы (и соответственно протослова) оправдывается рядом обстоятельств: (а) предрасположенностью субстрата принимать форму познавательной деятельности субъекта, (б) ее неделимостью с замыслом высказывания, (в) ее способностью организовать речемыслительную деятельность языковой личности. Именно поэтому дериватема есть форма - «духовный центр» -семиотической жизни сознания.

2) Полимотивация является причиной формирования «понятия». Учет этого систематического элемента при изучении семиозиса производного слова позволил обратить внимание на результаты исследуемой речемыслительной деятельности. Наиболее важные из них свидетельствуют о том, что дериватема, занимая доминирующее положение в акте познавательной деятельности, приводит индивида к более полному раскрытию коммуникативно-семантических особенностей определяемого слова. При этом способность дериватемно соотносимых перифраз замещать конкретизируемый образ помогает субъекту использовать активированные представления для воплощения тех или иных дискурсивных форм. В конечном счете полимотивация как причина выраженности языкового образа высвечивает созидательную (а не абсолютно биологическую, имперсональную, обезличивающую) природу языка, за счет которого индивид являет «истину достоверности себя самого» (Г. В. Ф. Гегель), т.е. ценность собственной сознательной жизни.

Созидательный» характер полимотивации подтверждает особую значимость такой трактовки категоризационного процесса, в соответствии с которой осознание языкового знака сопровождается дискурсивным усилением его материальных свойств. Как показало исследование, адекватному описанию категоризации, функционирующей по принципу самосознания (т.е. от «частного» к «общему» и затем от «общего» к «частному»), способствует диалектическая методология, делающая акцент на взаимосвязанности и взаимодополнительности всех сторон познавательно-семиотического процесса. Кроме того, демонстрация особенностей семиозиса, осуществляющегося путем ценностного обобщения и усиленного уточнения производного слова, потребовала, с одной стороны, разработки моделей теоретико-экспериментального изучения категоризации, а с другой - создания реконструктивной методики, воспроизводящей семиотическую жизнь сознания. Важно отметить, что исследование показало эвристическую ценность предложенных в работе познавательно-семиотических моделей - их способность не только описывать, но и объяснять, прогнозировать, а также оптимизировать языковые процессы и явления. Доказательством этому служит использование модели ритори-зованного понимания для оптимизации и прогнозирования ситуаций, связанных с экспериментальным изучением аналитических функций языка. Создание реконструктивной методики подчинялось принятым и обоснованным положениям о характере протекания познавательного процесса и учитывало такие динамические параметры акта категоризации, как (а) манеру обобщения определяемого элемента, (б) структурные особенности протослова, (в) способы конкретизации его смыслового потенциала, благодаря чему при анализе конкретных текстов были продемонстрированы дискурсообразующие - семиотические - возможности дериватемы.

Изучение семиотических свойств «внешней» формы, а также функциональных особенностей полимотивации помогло осознать те резервы, г которые содержит в себе системный (и уже - деятельностный) подход при формировании когнитивной парадигмы словообразования. Его вклад в развитие дериватологии автор настоящего исследования связывает с возможностью дальнейшего изучения конструктивной функции дериватемы, а также средств спецификации языкового образа, с необходимостью уточнения параметров индивидуального формообразования, с разработкой образцов анализа дискурсивной манеры языковой личности, т.е. со всем тем, что способствует аргументированному, преимущественно неспекулятивному осмыслению человекообразующей - «ликосоздаю-щей» - функции языка.

Список литературы диссертационного исследования доктор филологических наук Катышев, Павел Алексеевич, 2005 год

1. Авалиани Ю. Ю. О множественности мотивации// АПРС. Ч. 2. Ташкент, 1980.

2. Азарх Ю. С. Функциональные разновидности словообразовательных формантов (лексикографический аспект)// Русские говоры Сибири. Лексикография. Томск, 1993.

3. Антипов А. Г. Русская диалектная морфонология (Проблемы описания). Кемерово, 1997.

4. Антипов А. Г. Алломорфное варьирование суффикса в словообразовательном типе (на материале русских говоров). Томск, 2001.

5. Антипов А. Г. Словообразование и фонология: словообразовательная мотивированность звуковой формы. Томск, 2001 а.

6. Антипов А. Г. Формальные прототипы словообразовательной мотивации// Актуальные проблемы русистики. Материалы Международной научной конференции (Томск, 21-23 октября 2003 г.). Вып. 2. Ч. 1. Томск, 2003.

7. Антипов А. Г., Катышев П. А. Полимотивация и частные проблемы интерпретации морфологической структуры слова// Явление вариативности в языке: Тезисы докладов конференции. Кемерово, 1994.

8. Антипов А. Г., Стрыгина О. В. Системная мотивированность идиоматичности// Проблемы русистики: Материалы Всероссийской научной конференции «Актуальные проблемы русистики». Томск, 2001.

9. Апресян Ю. Д. Экспериментальное исследование семантики русского глагола. М., 1967.

10. Апресян Ю. Д. Семантические преобразования и синтагматические фильтры// Машинный перевод и прикладная лингвистика. Вып. 14. М., 1971.

11. Апресян Ю. Д. Лексическая семантика: синонимические средства языка. М., 1974.

12. Апресян Ю. Д. Избранные труды. Интегральное описание языка и системная лексикография. Т. 2. М., 1995.

13. Апресян Ю. Д. Типы информации для поверхностно-семантического компонента модели «Смысл <=> Текст»// Апресян Ю. Д. Избранные труды. Интегральное описание языка и системная лексикография. Т. 2. М., 1995 а.

14. Апресян Ю. Д. Коннотации как часть прагматики слова (лексикографический аспект)// Апресян Ю. Д. Избранные труды. Интегральное описание языка и системная лексикография. Т. 2. М., 1995 б.

15. Апресян Ю. Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания// Апресян Ю. Д. Избранные труды. Интегральное описание языка и системная лексикография. Т. 2. М., 1995 г.

16. Араева Л. А. К вопросу о принципах организации мотивирующих классов (на материале производных существительных верх-некетского говора Томской области)// Материалы и исследования по сибирской диалектологии. Красноярск, 1981.

17. Араева Л. А. Типы мотивирующих классов характеризующей группы существительных лица// Вопросы словообразования в индоевропейских языках. Семантический аспект. Томск, 1983 б.

18. Араева Л. А. Типы мотивирующих классов слов (на материале суффиксальных субстантивов верхнекетского говора Томской области)// Вопросы региональной лексикологии и лексикографии. Кемерово, 1985.

19. Араева Л. А. Парадигматические отношения на словообразовательном уровне. Кемерово, 1990.

20. Араева Л. А. Словообразовательный тип как семантическая микросистема. Суффиксальные субстантивы. (На материале русских говоров): Дис. докт. филол. наук. М., 1994.

21. Араева Л. А., Катышев П. А. Представления о годовом цикле в системе отыменных суффиксальных существительных// Актуальные проблемы русистики. Томск, 2000.

22. Аристотель. Метафизика// Аристотель. Соч. в 4 т. Т. 1. М., 1976.

23. Арутюнова Н. Д. Очерки по словообразованию в современном испанском языке. М., 1961.

24. Арутюнова Н. Д. Предложение и его смысл. Логико-семантические проблемы. М., 1976.

25. Афанасьева О. В. Имена прилагательные в системе кардинальных частей речи английского языка. М., 1992.

26. Афанасьева О. В. Адъективный класс лексики в современном английском языке и формы его языковой репрезентации: Дис. . докт. филол. наук. М., 1995.

27. Барченкова М. Д. Деривационная полиформия и омонимия// Теоретические аспекты деривации. Пермь, 1982.

28. Батурина О. В. Идиоматичность словообразовательной формы (на материале микологической лексики русского языка): Дис. . канд. филол. наук. Кемерово, 2004.

29. Бейтс Э. Интенции, конвенции и символы// Психолингвистика. М., 1984.

30. Белоусов К. И. Форма текста в деятельностном освещении (теоретико-экспериментальное исследование): Дисс. . канд. филол. наук. Бийск, 2002.

31. Бел невская Е. Г. Семантическая структура слова в номинативном и когнитивном аспектах. (Когнитивные основания формирования и функционирования семантической структуры слова): Авто-реф. дис. докт. филол. наук. М., 1992.

32. Беляевская Е. Г. Понятие «когнитивная модель» в современной лингвистике. (Научно-аналитический обзор)// РЖ. Языкознание. Сер. 6. № 2. М., 1996.

33. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М., 1974.

34. Бенуас JI. Знаки, символы и мифы. М., 2004.

35. Бердяев Н. А. Смысл творчества: Опыт оправдания человека. Харьков; М., 2002.

36. Берестнев Г. И. Самосознание личности в зеркале языка: Ав-тореф. дисс. докт. филол. наук. М., 2000.

37. Бесценная Е. Д. Существительные с суффиксами -щик и -ник в современном русском языке. (К проблеме синонимичных словообразовательных типов): Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 1980 а.

38. Бесценная Е. Д. О множественности мотиваций. (На материале суффиксов -щик и -ник)// АПРС. Ч. 2. Ташкент, 1980 б.

39. Бибихин В. В. Слово и событие. М., 2001.

40. Блинова О. И. Явление мотивации слов. Томск, 1984.

41. Блинова О. И. Внутренняя форма слова и полисемия// Явление вариативности в языке: Тезисы докладов конференции. Кемерово, 1994.

42. Бодрийяр Ж. К критике политической экономии знака. М., 2003.

43. Бодуэн де Куртенэ И. А. Избранные труды по общему языкознанию. Т. И. М., 1963.

44. Бринёв К. И. Внутренняя форма слова как носитель потенциала его деривационного функционирования: Дис. . канд. филол. наук. Барнаул, 2001.

45. Булгакова О. А. Полисемия суффиксальных субстантивов. (На материале кемеровских говоров): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Томск, 1994.

46. Булыгина Т. В. К построению типологии предикатов в русском языке// Семантические типы предикатов. М., 1982.

47. Быкова Л. А. Современный русский язык. Морфемика и словообразование. Харьков, 1974.

48. Вежбицкая А. Семантика грамматики. М., 1992.

49. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М., 1996.

50. Вежбицкая А. Личные имена и экспрессивное словообразование// Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М., 1996 а.

51. Вежбицкая А. Русский язык// Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М., 1996 б.

52. Величковский Б. М. Современная когнитивная психология. М., 1982.

53. Виноградов В. В. Русский язык (грамматическое учение о слове). М.; Л., 1947.

54. Виноградов В. В. Об омонимии и смежных явлениях// ВЯ. № 5. 1960.

55. Виноградов В. В. Основные типы лексических значений слова// Виноградов В. В. Лексикология и лексикография. М., 1977.

56. Виноградова В. Н. Стилистические аспекты русского словообразования. М., 1984.

57. Винокур Г. О. О некоторых явлениях словообразования в русской технической терминологии// Труды Московского института истории, философии и литературы. Сборник статей по языкознанию. Т. 5.М., 1939.

58. Винокур Г. О. Заметки по русскому словообразованию// Винокур Г. О. Избранные работы по русскому языку. М., 1959.

59. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат// Витгенштейн Л. Философские работы. Ч. 1. М., 1994.

60. Выготский Л. С. Мышление и речь. М., 1934.

61. Вяткина М. В. Полисемия словообразовательной формы (на материале русских говоров): Дис. . канд. филол. наук. Кемерово, 2004.

62. Гараева Л. И. Психолингвистический анализ семантической структуры производного слова: Дисс . канд. филол. наук. М., 1987.

63. Гаспаров М. Л. Топика и композиция гимнов Горация// Гас-паров М. Л. Избранные труды, т. 1. О поэтах. М., 1997.

64. Гегель Г. В. Ф. Феноменология духа. М., 2000.

65. Гейгер Р. М. Проблемы анализа словообразовательной структуры и семантики в синхронии и диахронии. Омск, 1986.

66. Геннеп А. ван. Обряды перехода. Систематическое изучение обрядов. М., 1999.

67. Гердер И. Г. Трактат о происхождении языка// Гердер И. Г. Избранные сочинения. М.; Л., 1959.

68. Гийом Г. Принципы теоретической лингвистики. М., 1992.

69. Гинзбург Е. Л. Исследование гнезд сложных слов в русском языке на базе аппликативной модели: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1967.

70. Гинзбург Е. Л. Исследование структуры словообразовательных гнезд// Проблемы структурной лингвистики 1972. М., 1973.

71. Гинзбург Е. Л. Одноименность однокоренных производных// Проблемы структурной лингвистики 1976. М., 1978.

72. Гинзбург Е. Л. Словообразование и синтаксис. М., 1979.

73. Гинзбург Е. Л., Хидекель С. С. Конверсные отношения словообразовательных значений// Проблемы функциональной семантики. Калининград, 1993.

74. Гловинская М. Д. Семантические типы видовых противопоставлений русского глагола. М., 1982.

75. Голев Н. Д. Введение в теорию и практику морфемно-словообразовательного анализа. Барнаул, 1980.

76. Голев Н. Д. Динамический аспект лексической мотивации. Томск, 1989.

77. Голев Н. Д. Идиоматичность слова в лексическом и словообразовательном аспектах// Вопросы слово- и формообразования в индоевропейских языках. Семантика и функционирование. Т. 1. Томск, 1994.

78. Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. М., 1984.

79. Гумбольдт В. фон. Язык и философия культуры. М., 1985.

80. Гусар Е. Г. Роль суппозитивного фактора в деривации означаемого лексической единицы текста (на материале современного русского языка): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Барнаул, 1995.

81. Дейк Т. А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989.

82. Дейк Т. А. ван, Кинч В. Макростратегии// Дейк Т. А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989.

83. Демьянков В. 3. Конвенции, правила и стратегии общения (интерпретирующий подход к аргументации)// Изв. АН СССР. СЛЯ. Т. 41. №4. 1982.

84. Денисов П. Н. Лексика русского языка и принципы ее описания. М., 1993.

85. Дербенёва Е. А. К вопросу о субъекте// Язык — наше наследие: Тезисы докладов научной конференции. Иркутск, 1995.

86. Деррида Ж. «Голос и феномен» и другие работы по теории знака Гуссерля. СПб., 1999.

87. Динсмор Дж. Ментальные пространства с функциональной точки зрения// Язык и интеллект. М., 1995.

88. Доронина Н. И. Условия реализации деривационного потенциала слов русского языка (на материале деривационно-ассоциативного эксперимента): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Барнаул, 1999.

89. Доценко Т. И. Осознание и объяснение синтаксических дериватов речевой деятельности: Дис. . канд. филол. наук. JL, 1984.

90. Евдокимова Е. А. Отглагольные суффиксальные субстанти-вы в среднеобских говорах: Опыт системно-функционального описания: Дис. канд. филол. наук. Кемерово, 1997.

91. Евсеева И. В. Словообразовательный тип как экспонент когнитивных процессов (на материале отсубстантивов с -НИЦ(а)): Авто-реф. дис. канд. филол. наук. Кемерово, 2000.

92. Ермакова О. П. О некоторых изменениях в системе аффиксов и производящих основ качественных наречий// Развитие грамматики и лексики современного русского языка. М., 1964.

93. Ермакова О. П. Лексические значения производных слов в русском языке. М., 1984.

94. Ермакова О. П., Земская Е. А. Сопоставительное изучение словообразования и внутренняя форма слова// Изв. АН СССР. СЛЯ. Т. 44. №6. 1995.

95. Жолковский А. К. Предисловие// Машинный перевод и прикладная лингвистика. Вып. 8. М., 1964.

96. Жолковский А. К., Мельчук И. А. О семантическом синтезе// Проблемы кибернетики. Вып. 19. М., 1967.

97. Журавлёв А. П. Фонетическое значение. Л., 1974.

98. Журавлёв А. П. Звук и смысл. М., 1991.

99. Залевская А. А. Проблемы организации внутреннего лексикона человека. Калинин, 1977.

100. Залевская А. А. Слово в лексиконе человека: психолингвистическое исследование. Воронеж, 1990.

101. Залевская А. А. Введение в психолингвистику. М., 1999.

102. Земская Е. А. Заметки по современному русскому словообразованию//ВЯ. № 3. 1965.

103. Земская Е. А. Современный русский язык. Словообразование. М., 1973.

104. Земская Е. А. Относительные прилагательные как конструктивный элемент номинативной системы современного языка// Грамматические исследования: Функционально-стилистический аспект. Морфология. Словообразование. Синтаксис. М., 1991.

105. Земская Е. А. Словообразование как деятельность. М., 1992.

106. Зенков Г. С. Вопросы теории словообразования. Фрунзе, 1969.

107. Зеньковский В. В. История русской философии. Т. II. Ч. 2. JL, 1991.

108. Зубкова JI. Г. Системная мотивированность звуковой формы языка// Фонология и просодия слова. М., 1984.

109. Зубкова JI. Г. Фонологическая типология слова. М., 1990.

110. Зубкова JI. Г. Из истории языкознания. Общая теория языка в аспектирующих концепциях. М., 1992.

111. Зубкова JI. Г. Сущностные свойства языковой системы и вариативность ее элементов// Явление вариативности в языке: Материалы Всероссийской конференции (13-15 декабря 1994 г.). Кемерово, 1997.

112. Зубкова JI. Г. Язык как форма. Теория и история языкознания. М., 1999.

113. Зубкова JI. Г. Общая теория языка в развитии. М., 2002.

114. Ивин А. А. Основы теории аргументации. М., 1997.

115. Ильин И. П. Постмодернизм. Словарь терминов. М., 2001.

116. Исаченко А. В. Грамматический строй русского языка в сопоставлении со словацким. Морфология. Ч. 2. Братислава, 1960.

117. Кант И. О недавно возникшем высокомерном тоне в философии // Кантовский сборник. Вып. 10. Калининград, 1985.

118. Кант И. Антропология с прагматической точки зрения. СПб., 1999.

119. Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987.

120. Караулов Ю. Н. Ассоциативная грамматика русского языка. М., 1993.

121. Караулов Ю. Н. Ассоциативная грамматика и ассоциативно-вербальная сеть. М., 1999.

122. Карпинская Е. В. Лексика промыслов и кустарной промышленности в трудах В. И. Ленина по экономике дореволюционной России// Проблемы лексикографическо анализа языка произведений В. И. Ленина. М., 1984.

123. Кассирер Э. Очерк четвертый. Проблема формы и проблема причины // Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. М., 1998 а.

124. Кассирер Э. Очерк пятый. «Трагедия культуры» // Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. М., 1998 б.

125. Кассирер Э. Натуралистическое и гуманистическое обоснование философии культуры // Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. М., 1998 в.

126. Кассирер Э. Идея и образ: Гёте. Шиллер. Гёльдерлин. Клейст // Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. М., 1998 г.

127. Кассирер Э. Опыт о человеке. Введение в философию человеческой культуры. X. История// Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. М., 1998 д.

128. Кассирер Э. Избранное: Индивид и космос. М.; СПб., 2000.

129. Кассирер Э. Понятие символической формы в структуре наук о духе// Кассирер Э. Избранное: Индивид и космос. М.; СПб., 2000 а.

130. Кассирер Э. К вопросу о логике символического понятия // Кассирер Э. Избранное: Индивид и космос. М.; СПб., 2000 б.

131. Кассирер Э. Язык и миф: К проблеме именования богов // Кассирер Э. Избранное: Индивид и космос. М.; СПб., 2000 в.

132. Кассирер Э. Философия символических форм. Т. 1. Язык. М.; СПб., 2002.

133. Кассирер Э. Философия символических форм. Т. 2. Мифологическое мышление. М.; СПб., 2002.

134. Катышев П. А. Множественная мотивация как показатель словообразовательной вариативности// Словообразование и номинативная деривация в славянских языках. Материалы IV Республиканской научной конференции. Ч. 1. Гродно, 1992 а.

135. Катышев П. А. Явление полимотивации в говорах// Слово в системных отношениях на разных уровнях языка (функциональный аспект): Тезисы докладов Всесоюзной научной лингвистической конференции. Екатеринбург, 1993.

136. Катышев П. А. Множественная мотивация как когнитивный процесс// Явление вариативности в языке: Тезисы докладов конференции. Кемерово, 1994.

137. Катышев П. А. Деривационная нечеткость и проблема формально-семантической идентификации производного слова в говоре//

138. Язык наше наследие: Тезисы докладов научной конференции. Иркутск, 1995.

139. Катышев П. А. Асимметрия в словообразовании и полимотивация// Язык, система, личность: Тезисы докладов и сообщений Международного симпозиума, Екатеринбург, 25-27 ноября 1996 г. Екатеринбург, 1996.

140. Катышев П. А. О контекстных условиях манифестации производящих в значении полимотивированных слов // Принципы и методы функционально-семантического описания языка: итоги, направления, перспективы: Материалы конференции. Симферополь, 1997.

141. Катышев П. А. Полимотивация как концептуальная деятельность: Дис. . канд. филол. наук. Кемерово, 1997.

142. Катышев П. А. Мотивационная многомерность словообразовательной формы. Кемерово, 2001.

143. Катышев П. А. Язык как Energeia: . В. фон Гумбольдт и Г. Г. Шпет// Лингвистика как форма жизни. Кемерово, 2002.

144. Катышев П. А. Риторизованное восприятие речевого сообщения: к постановке проблемы// Араева Л. А., Вяткина М. В., Малахова Н. Е., Князькова Т. В., Оленёв С. В., Стрыгина О. В. Риторика. Кемерово, 2002 а.

145. Катышев П. А. Риторизованное речепорождение// Араева Л. А., Вяткина М. В., Малахова Н. Е., Князькова Т. В., Оленёв С. В., Стрыгина О. В. Риторика. Кемерово, 2002 б.

146. Катышев П. А. Ключевые идеи риторической герменевтики// Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. № 6. 2003.

147. Катышев П. А. Полимотивация как стратегия речемыслительной деятельности// Вестник Красноярского государственного университета. Сер. Гуманитарные науки. Вып. 6. 2004.

148. Кибрик А. Е. Современная лингвистика: откуда и куда?// Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. № 5. 1995.

149. Кондильяк Э. Б. де. Сочинения: В 3-х т. Т. 1. М., 1980.

150. Кондильяк Э. Б. де. Сочинения: В 3-х т. Т. 3. М., 1983.

151. Коровин Ф. Г. Прилагательные с суффиксом -тельн(ый) в русском языке: Дис. канд. филол. наук. М., 1952.

152. Косьянова Ж. А. Варьирование внутренней формы слова в диалектной речи// Явление вариативности в языке. Тезисы докладов научной конференции. Кемерово, 1994.

153. Кошелев А. Д. Референциальный подход к анализу языковых значений// Московский лингвистический альманах. Спорное в лингвистике. Вып. 1. М., 1996.

154. Кубрякова Е. С. Типы языковых значений. Семантика производного слова. М., 1981.

155. Кубрякова Е. С. Категории падежной грамматики и их роль в сравнительно-типологическом изучении словообразовательных систем славянских языков// Сопоставительное изучение словообразования славянских языков. М., 1987.

156. Кубрякова Е. С. Противопоставление имен и глаголов как важнейшая черта организации и функционирования языковых систем// Теория грамматики: лексико-грамматические классы и разряды слов. М., 1990.

157. Кубрякова Е. С. Память и ее роль в исследовании речевой деятельности// Текст в коммуникации: Сборник научных трудов. М., 1991.

158. Кубрякова Е. С. Новые проблемы и новые решения в изучении частей речи// Текст как структура. М., 1992.

159. Кубрякова Е. С. Лексикализация грамматики: пути и последствия// Язык система. Язык — текст. Язык - способность. М., 1995.

160. Кубрякова Е. С. Эволюция лингвистических идей во второй половине XX века (опыт парадигматического анализа)// Язык и наука конца 20 века. М., 1995 а.

161. Кубрякова Е.С. Реферат кн. Meibauer J. Wortbildung und Kognition: Uberlegungen zum t. -er- Suffix. Lund, 1995. (Sprache u. Pragmatik; Arbeits-berichte 37)// РЖ. Языкознание. Сер. 6. № 2. M., 1996 a.

162. Кубрякова E. С. Реферат кн. Rickheit М. Wortbildung: Grund-lage einer kognitiven Semantik. Opladen: Westdt. Verl., 1993. 301S. (Psy-cholinguistiche Studien)// РЖ. Языкознание. Сер. 6. № 3. M., 1996 б.

163. Кубрякова Е. С. Инференция// Кубрякова Е. С., Демьянков В. 3., Панкрац Ю. Г., Лузина Л. Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М., 1996 в.

164. Кубрякова Е. С. Категоризация// Кубрякова Е. С., Демьянков В. 3., Панкрац Ю. Г., Лузина Л. Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М., 1996 г.

165. Кубрякова Е. С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира. М., 2004. (Язык. Семиотика. Культура).

166. Кудрявцева В. А. Наследование валентных свойств глагола отглагольным именем. (На материале наименований лиц в русском языке): Дис. докт. филол. наук. М., 1991.

167. Кузнецова А. И. Морфемные блоки и их роль в морфемной и словообразовательной структуре слова// Морфемика. Принципы и методы системного описания. JL, 1987.

168. Кузнецова А. И. Словообразование и морфемика (точки пересечения и точки отталкивания)// Die Bezieheengen der Wortbitdung zu bestimmten Sprachebenen und sprachwissens chaftlichen Richtungen. Frankfurt am Main; Bern; N. Y.; Paris, 1991.

169. Кураева С. Ю. Семантизация сложных полимотивированных прилагательных в толковом словаре русского языка: Дис. . канд. филол. наук. Ташкент, 1986.

170. Кураева С. Ю. Внутренняя форма полимотивированных слов в толковом словаре//АПРС. Ч. 1. Самарканд, 1987.

171. Курак Г. В. Словообразовательная омонимия и квазиомонимия в современном французском языке (на материале производных существительных): Дис. канд. филол. наук. М., 1989.

172. Лакофф Дж. Мышление в зеркале классификаторов// Новое в зарубежной лингвистике: Когнитивные аспекты языка. Вып. XXIII. М., 1988.

173. Лакофф Дж. Когнитивное моделирование// Язык и интеллект. М., 1995.

174. Лангаккер Р. У. Когнитивная грамматика. М., 1992.

175. Лебедева Н. Б. Пропозициональные структуры префиксальных глаголов (таксисные отношения)// Вопросы слово- и формообразования в индоевропейских языках: Семантика и функционирование. Ч. 1. Томск, 1994.

176. Лебедева Н. Б. Полиситуативность глагольной семантики. Томск, 1999.

177. Леонтьев А. А. Психология общения. М., 1999.

178. Литвинникова О. И. Множественность словообразовательной мотивации в системе глаголов параллельной производности// Структурно-семантический анализ единиц языка: Межвузовский сборник научных трудов. Тула, 1995. Рук. деп. 50450.

179. Лопатин В. В. О критериях выбора мотивирующего глагола из корреляционных по виду// РЯШ. № 3. 1975.

180. Лопатин В. В. Множественность мотивации и ее отражение в отглагольном именном словообразовании// РЯШ. № 2. 1976.

181. Лопатин В. В. Русская словообразовательная морфемика: Проблемы и принципы описания. М., 1977.

182. Лопатин В. В. Суффиксальная универбация и смежные явления в сфере образования новых слов// Новые слова и словари новых слов. Л., 1978.

183. Лосев А. Ф. Философия имени. М., 1990.

184. Лосев А. Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 1991.

185. Лосев А. Ф. История античной эстетики. Софисты. Сократ. Платон. М., 2000. (Вершины человеческой мысли).

186. Мамардашвили М. К. Картезианские размышления. М., 1993.

187. Мамардашвили М. К. Лекции о Прусте (психологическая топология пути). М., 1995.

188. Мамардашвили М. К. Лекции по античной философии. М., 1998.

189. Мамардашвили М. К. Эстетика мышления. М., 2000.

190. Мамардашвили М. К., Пятигорский А. М. Символ и сознание. Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке. М., 1999.

191. Манучарян Р. С. О множественности мотиваций// АПРС. Ч. 2. Ташкент, 1980.

192. Маркелова Е. В. Когнитивно-семантическая структура имен деятельности (на материале русских пословиц о труде и лени): Дис. . канд. филол. наук. Томск, 2004.

193. Мартемьянов Ю. С. О форме записи ситуаций// Машинный перевод и прикладная лингвистика. Вып. 8. М., 1964.

194. Мельников Г. П. Язык и речь с позиций системной лингвистики // Язык и речь. Тбилиси, 1977.

195. Мельников Г. П. Системология и языковые аспекты кибернетики. М., 1978.

196. Мельников Г. П. Принципы и методы системной типологии языков: Автореф. дис. . докт. филол. наук. М., 1989.

197. Мельников Г. П. Приложения к дис. . докт. филол. наук «Принципы и методы системной типологии языков». М., 1989 а.

198. Мельников Г. П. Судьба Гумбольдтова понятия «внутренней формы» в российском языкознании// Collegium: Международный научно-художественный журнал. № 1. КиТв, 1994.

199. Мельников Г. П. Системная типология языков. М., 2003.

200. Мельчук И. А. Русский язык в модели «Смысл о Текст». М.; Вена, 1995.

201. Мельчук И. А. Курс общей морфологии. Т. 1. М.; Вена, 1997.

202. Михайлов М. А. О множественности словообразовательной структуры//АПРС. Вып. 2. Ташкент, 1980.

203. Михалева Е. В. Вариативность внутренней формы слова и лексические процессы// Явление вариативности в языке: Тезисы докладов конференции. Кемерово, 1994.

204. Моисеев А. И. Обсуждение книги А. Н.Тихонова «Проблемы составления гнездового словообразовательного словаря современного русского языка» (Самарканд, 1971)// АПРС. Вып. 2. Самарканд, 1972.

205. Морозов А. В. Источники полисемии отглагольных существительных в современном русском языке (на материале дериватов от глаголов физического действия): Дис. . канд. филол. наук. Томск, 1989.

206. Налимов В. В. Спонтанность сознания: Вероятностная теория смыслов и смысловая архитектоника личности. М., 1989.

207. Нещименко Г. П. Очерк деминутивной деривационной системы в истории чешского литературного языка (конец 13 середина 20 вв.). Praha, 1980.

208. Никитин М. В. Лексическое значение слова (структура и комбинаторика). М., 1983.

209. Никитин М. В. Основы лингвистической теории значения. М., 1988.

210. Обзор работ по современному русскому литературному языку за 1966-69 гг. Словообразование. М., 1972.

211. Обзор работ по современному русскому литературному языку за 1970-73 гг. Словообразование. М., 1978.

212. Обзор работ по современному русскому литературному языку за 1974-77 гг. Словообразование. Материалы для обсуждения. М., 1982

213. Овакимян Л. Б. Когнитивные аспекты семантики производного слова. (На материале англоязычной художественной прозы): Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1995.

214. Оглезнева Е. А. Номинативное поле производного имени существительного конкретной семантики в русских говорах Приамурья: Дис. канд. филол. наук. Томск, 1996.

215. Осипова JL И. Активные процессы в современном русском словообразовании (суффиксальная универбация и усечение). М., 1994.

216. Павлов В. М. Понятие лексемы и проблема отношений синтаксиса и словообразования. Д., 1985.

217. Падучева Е. В. О семантике синтаксиса: Материалы к трансформационной грамматике русского языка. М., 1974.

218. Падучева Е. В. О производных диатезах отпредикатных имен в русском языке// Проблемы лингвистической типологии и структуры языка. Л., 1977.

219. Падучева Е. В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью. (Референциальные аспекты семантики местоимений). М., 1985.

220. Падучева Е. В. Семантические исследования. (Семантика времени и вида в русском языке; Семантика нарратива). М., 1996 а.

221. Падучева Е. В. Феномен Анны Вежбицкой// Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М., 1996 б.

222. Панкрац Ю. Г. Процессы деривации и их представление в падежной грамматике// Деривация и история языка. Пермь, 1985.

223. Панкрац Ю. Г. Аргументы глагола в производной лексике// Словообразование и номинативная деривация в славянских языках. Ч. 1. Гродно, 1989.

224. Панкрац Ю. Г. Роль пропозициональных структур в процессе деривации// Принцип деривации в истории языкознания и современной лингвистике. Пермь, 1991.

225. Панкрац Ю. Г. Пропозициональные структуры и их роль в формировании языковых единиц разных уровней. (На материале сложноструктурированных глаголов современного английского языка): Дис. канд. филол. наук. М., 1992 а.

226. Панкрац Ю. Г. Пропозициональная форма представления знаний// Язык и структуры представления знаний: Сборник научно-аналитических обзоров. М., 1992 б.

227. Панкрац Ю. Г. Фреймы и их роль в интерпретации семантики деноминативных глаголов// Явление вариативности в языке: Тезисы докладов конференции. Кемерово, 1994.

228. Панкрац Ю. Г., Кубрякова Е. С. Когнитивная грамматика// Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М., 1996.

229. Панов М. В. Изучение состава слова в национальной школе. Махачкала, 1979.

230. Панов М. В. Позиционная морфология русского языка. М., 1999.

231. Пересыпкина О. Н. Мотивационные ассоциации лексических единиц русского языка (лексикографический и теоретический аспекты): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Барнаул, 1998.

232. Петренко В. Ф. Введение в экспериментальную психосемантику: Исследование форм репрезентации в обыденном сознании. М., 1983.

233. Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении. М., 1935.

234. Платон. Собрание сочинений в 4 т. Т. 1. М., 1990.

235. Постмодернизм: Энциклопеция. Минск, 2001.

236. Потебня А. А. Из записок по русской грамматике. Т. 4. М.,

237. Потебня А. А. Из записок по русской грамматике. Т. 1-2. М., 1958.

238. Потебня А. А. Эстетика и поэтика. М., 1976.

239. Потебня А. А. Мысль и язык. Киев, 1993.

240. Потиха 3. А. Современное русское словообразование. М., 1970.

241. Прокуденко Н. А. Глаголы, мотивированные существительными и прилагательными одновременно// Производное слово и способы его формирования. Кемерово, 1990.

242. Психология. Словарь/ Под общ. ред. А. В. Петровского, М. Г. Ярошевского. М., 1990.

243. Пузырёв А. В. Анаграммы как явление языка: Опыт системного осмысления. М.; Пенза, 1995.

244. Пугиева Н. А. Полисемантизм глагольного слова, место и роль его в толково-словообразовательном словаре// Принципы составления гнездового толково-словообразовательного словаря современного русского языка. Грозный, 1991.

245. Пятигорский А. М. Непрекращаемый разговор. СПб, 2004.

246. Резанова 3. И. Словообразующие возможности существительного: Автореф. дис. канд. филол. наук. Томск, 1983.

247. Резанова 3. И. К построению функциональной модели словообразования// Вопросы слово- и формообразования в индоевропейских языках: Семантика и функционирование. Ч. 1. Томск, 1994.

248. Резанова 3. И. Функциональный аспект словообразования (Русское производное имя). Томск, 1996.

249. Референция и проблемы текстообразования: Сб. науч. трудов/ Проблемная группа «Логический анализ языка». М., 1988.

250. Реформатский А. А. Агглютинация и фузия как две тенденцииграмматического строения слова// Морфологическая типология и проблема классификации языков. М.; JI, 1965.

251. Реформатский А. А. Введение в языковедение. М, 1967.

252. Реформатский А. А. О членимости слова// Развитие современного русского словообразования 1972: Словообразование. Членимость слова. М., 1975.

253. Ришар Ж. Ф. Ментальная активность. Понятие, рассуждение, нахождение решений. М., 1998.

254. Рогожникова Т. М. Психолингвистические проблемы функционирования полисемантичного слова: Автореф. дис. . док. филол. наук. Уфа, 2000.

255. Родионова Т. Г. Стратегии идентификации неологизмов-глаголов: Дис. канд. филол. наук. Тверь, 1994.

256. Розеншток-Хюсси О. Избранное: Язык рода человеческого. М.; СПб, 2000.

257. Ройтер Т. О перифрастических наименованиях речевой деятельности// Логический анализ языка. Язык речевых действий. М., 1994.

258. Ростова А. Н. Метатекст как форма экспликации метаязыкового сознания. Томск, 2000.

259. Рубинштейн С. Л. Основы общей психологии. СПб., 1999.

260. Русская грамматика. Ч. 1. М, 1980.

261. Ряснянская Р. А. Множественность словообразовательной структуры прилагательных с суффиксом -лив- в современном русском языке// АПРС. Вып. 2. Ташкент, 1976 а.

262. Ряснянская Р. А. Множественность словообразовательной структуры прилагательных с суффиксом -чив- в современном русском языке// АПРС. Вып. 2. Ташкент, 1976 б.

263. Ряснянская Р. А. Множественность мотивации прилагательных на -истск(ий) и их семантизация в толковых словарях русского языка //

264. АПРС. Вып. 1. Ташкент, 1978 а.

265. Ряснянская Р. А. Множественность словообразовательной структуры прилагательных с морфемами -ческ(ий), -еск(ий) в современном русском языке // АПРС. Вып. 1.Ташкент, 1978 б.

266. Ряснянская Р. А. Множественность словообразовательной структуры прилагательных типа атеистический в современном русском языке// Сборник научных трудов Ташкентского университета им. Ленина. № 580. Ташкент, 1979.

267. Сазонова Т. Ю. Психолингвистическое исследование стратегий идентификации прилагательных-неологизмов// Слово и текст в психологическом аспекте. Тверь, 1992.

268. Сазонова Т. Ю. Моделирование процессов идентификации слова человеком: психолингвистический подход. Тверь, 2000.

269. Сайкова Н. В. Взаимодействие слова и текста в деривационном аспекте: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Барнаул, 2002.

270. Сахарный Л. В. Тексты-примиты и закономерности их порождения// Человеческий фактор в языке: Язык и порождение речи. М., 1991.

271. Сигалов П. С. Словообразование. Методическое руководство для студентов филологического факультета. Тарту, 1979.

272. Словарь русских народных говоров. Л.; М., 1965-1991.

273. Словообразование: проблемы и методы исследования. М., 1988.

274. Соболева П. А. Словообразовательная структура слова и типология омонимов// Проблемы структурной лингвистики 1976. М., 1978.

275. Соболева П. А. Словообразовательная полисемия и омонимия. М., 1980.

276. Солсо Р. Л. Когнитивная психология. М., 1996.

277. Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики// Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию. М., 1977.

278. Степанов Ю. С. Современные связи лингвистики и логики// ВЯ. № 4. 1973.

279. Степанов Ю. С. Изменчивый «образ языка» в науке XX века// Язык и наука конца 20 века. М., 1995.

280. Степанова М. Д., Фляйшер В. Теоретические основы словообразования в немецком языке. М., 1984.

281. Телия В. Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокуль-турологический аспекты. М., 1996.

282. Тихонов А. Н. Множественность словообразовательной структуры слова в русском языке// РЯШ. № 4. 1970.

283. Тихонов А. Н. Формально-семантические отношения слов в словообразовательном гнезде: Автореф. дис. . докт. филол. наук. М., 1974.

284. Тихонов А. Н. Основные понятия русского словообразования// Словообразовательный словарь русского языка. Т. 1. М., 1990.

285. Тогоева С. И. Психолингвистические проблемы неологии: Дис. . докт. филол. наук. Тверь, 2000.

286. Трубникова Ю. В. Деривационное функционирование лексических единиц текста (на материале современного русского языка): Автореф. дис. канд. филол. наук. Барнаул, 1997.

287. Тубалова И. В. Вариативность и вариантность внутренней формы слова// Явление вариативности в языке: Тезисы докладов научной конференции. Кемерово, 1994.

288. Туркин В. В. О стохастическом характере естественной лингвистической генерации// Ученые записки Московского педагогического института имени Н. К. Крупской. Вып. 25. Т. 249. М., 1971.

289. Тэрано Т. Введение в нечеткие системы// Прикладные нечеткие системы. М., 1993.

290. Тюпа В. И. Литературное произведение: между текстом и смыслом // Тюпа В. И., Фуксон Л. Ю., Дарвин М. Н. Литературное произведение: проблемы теории и анализа. Вып. 1. Кемерово, 1997.

291. Узнадзе Д. Н. Внутренняя форма языка// Узнадзе Д. Н. Теория установки. М.; Воронеж, 1997.

292. Улуханов И. С. Словообразовательная мотивация и ее виды// Изв. АН СССР. ОЛЯ. Т. 30. Вып. 1. 1971.

293. Улуханов И. С. Словообразовательная семантика в русском языке и принципы ее описания. М., 1977.

294. Флоренский П. А. Христианство и культура. М.; Харьков, 2001.

295. Флоренский П. А. Имена. М.; Харьков, 2003.

296. Фуко М. Археология знания. Киев, 1996.

297. Хайдеггер М. Бытие и время. СПб., 2002.

298. Харитончик 3. А. Структура пропозиции и ее отражение в словообразовательных процессах// Деривация в речевой деятельности (языковые единицы). Пермь, 1991.

299. Харитончик 3. А. Проблемы словообразования в современной зарубежной лингвистике// Теория грамматики: Морфология и словообразование: Сборник научно-аналитических обзоров. М., 1992.

300. Хохлачева В. Н. К истории отглагольного словообразования существительных в русском литературном языке нового времени. М., 1969.

301. Ченки А. Современные когнитивные подходы к семантике: сходства и различия в теориях и целях// ВЯ. № 2. 1996.

302. Черепанова В. Ф. Множественность словообразовательной структуры глаголов на -(е)ствоватъ// АПРС. Вып. 1. Ташкент, 1975 а.

303. Черепанова В. Ф. О словообразовательной структуре глаголов яа-ничать// АПРС. Вып. 1. Ташкент, 1975 б.

304. Черепанова В. Ф. Об одной особенности словообразовательной структуры слов типа выбеливаться// АПРС. Вып. 2. Ташкент, 1976 а.

305. Черепанова В. Ф. Словообразовательные структуры некоторых отыменных глаголов с приставкой на-// АПРС. Вып. 2. Ташкент, 1976 б.

306. Черепанова В. Ф. Множественность словообразовательной структуры глаголов с префиксами по-, с- и постфиксом -ся// АПРС. Вып. 2. Ташкент, 1978.

307. Черепанова В. Ф. Множественность словообразовательной структуры глаголов в современном русском языке: Дис. . канд. филол. наук. Ташкент, 1980 а.

308. Черепанова В. Ф. Одна особенность словообразовательной структуры глаголов с префиксом обез-(обес-)// АПРС. Вып. 2. Ташкент, 1980 б.

309. Шадрин В. И. Интерпретация ономасиологической структуры производных слов английского языка в терминах падежной грамматики // Вестник ЛГУ. Сер. 2. Вып. 1. №2. 1991.

310. Шанский Н. М. Очерки по русскому словообразованию. М., 1968.

311. Шаталова 3. И. Множественность словообразовательной структуры деминутивов в русском языке // АПРС. Вып. 1. Ташкент, 1975 а.

312. Шаталова 3. И. Множественность словообразовательной структуры имен существительных с суффиксом -щик-/-чик-// АПРС. Вып. 1. Ташкент, 1975 б.

313. Шаталова 3. И. Множественность словообразовательной структуры имен существительных в современном русском языке: Дис. . канд. филол. наук. М., 1984.

314. Шатуновский И. Б. Коммуникативные функции слова и отношения мотивации// ФН. № 6. 1982.

315. Шевчук В. Н. О множественности словообразовательной структуры слова (на материале английского языка)// Словообразование и его место в курсе обучения иностранным языкам. Вып. 1. Владивосток, 1973.

316. Шелер М. Положение человека в космосе // Шелер М. Избранные произведения. М., 1994.

317. Шеляховская А. Л., Кудрявцева В. А. Имена деятеля, образованные от глаголов речемыслительной деятельности// Исследования по семантике. (Семантика языка и речи). Уфа, 1991.

318. Шефтсбери А. Э. К. Эстетические опыты. М., 1975.

319. Ширшов И. А. Множественность мотивации в глаголах на -ствова(тъ)// Структурно-типологические особенности русского и кавказских языков. Грозный, 1977.

320. Ширшов И. А. Множественность словообразовательной мотивации в современном русском языке: Дис. . докт. филол. наук. М., 1982.

321. Шкуропацкая М. Г. Деривационное измерение лексики: системный аспект. Барнаул, 2003.

322. Шмелёв А. Д. О референции агентивных существительных// ФН. № 4. 1983.

323. Шмелёва Е. Я. Некоторые семантические особенности существительных со значением действующего лица// РЯШ. № 3. 1983.

324. Шпет Г. Г. Герменевтика и ее проблемы// Контекст. М., 1989.

325. Шпет Г. Г. Внутренняя форма слова: Этюды и вариации на темы Гумбольдта// Шпет Г. Г. Психология социального бытия. М.; Воронеж, 1996.

326. Шпет Г. Г. Знак-значение как отношение sui generis и его система // Вопросы философии. М., 2002. № 12.

327. Щерба JI. В. Языковая система и речевая деятельность. JL, 1974.

328. Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. СПб, 1998.

329. Элиаде М. Трактат по истории религий. Т. 1,2. СПб., 2000. (Миф, религия, культура).

330. Якобсон Р. О. В поисках сущности языка// Семиотика. Благовещенск, 1998.

331. Янко-Триницкая Н. А. Процессы включения в лексике и словообразовании// Развитие грамматики и лексики современного русского языка. М., 1964.

332. Янценецкая М. Н. Семантические вопросы теории словообразования. Томск, 1979.

333. Янценецкая М. Н. О принципах организации мотивирующих классов слов// Вопросы словообразования в индоевропейских языках. Томск, 1983.

334. Янценецкая М. Н. Введение// Семантические вопросы еловообразования. Значение производного слова. Томск, 1991.

335. Янценецкая М. Н., Араева JI. А. Явление множественной мотивации в русском языке// Производное слово и способы его формирования. Кемерово, 1990.

336. Danes F., Dokulil М. a kol. Tvoreni slov v cestine 2. Praha, 1967.

337. Dressier W. U. Word Formation as a Part of Natural Morphology // Dressier W., Mayerthaler W., Panagl O., Wurzel W. Leitmotifs in Natural Morphology. Amsterdam; Philadelphia, 1987.

338. Grandy R. E. In Defense of Semantic Fields// New Direction in Semantics. L., 1987. Cognitive Science Series.

339. Morita J. Lexicalization by way of Context-dependent Nonce-word Formation// Engl. Studies. Vol. 76. № 5. 1995.

340. Puzynina J. Kategoria derywatow slowotworczych// En slavist i humanismens tegn. Kobenhavn, 1994.

341. Quirk R., Greenbaum S., Leech G., Svartvik J. Comprehensive Grammar of the English Language. L., 1985.

342. Rufener J. Studies in the motivation of English and German compounds. Zurich, 1971.

343. Stemberger J. P. The lexicon in a model of language production. N. Y.;L., 1985.

344. Vendler Z. Linguistics in Philosophy. Ithaca, N.Y., 1967.

345. Weisgerber L. Grundzuge der inhaltbezongenen Grammatik. Dusseldorf, 1962.

346. Wierzbicka A. On the Semantics of the Verbal Aspect in Polish// To Honor Roman Jakobson. The Hague-Paris, 1967.

347. Wierzbicka A. Dociekania semantyczne. Wroclaw, 1969.

348. Wierzbicka A. Lexicography and Conceptual Analysis. Ann Arbor, 1985.

349. Williams E. On the Notion «Lexically Related» and «Head of a Word»//Linguistic Inquiry. Vol. 12. № 2. 1981.

350. Worth D. S. Ambiguity in Russian derivation// Slavic word. The Hague-Paris, 1972.