Прогнозирование социокультурного развития: теоретико-методологические подходы тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 24.00.01, доктор философских наук Арефьева, Нина Тимофеевна

• Арефьева, Нина Тимофеевна
• доктор философских наук
• 2010

Оглавление диссертации доктор философских наук Арефьева, Нина Тимофеевна

Введение.

ГЛАВА I. ОСНОВНЫЕ МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К СОЦИОКУЛЬТУРНОМУ ПРОГНОЗИРОВАНИЮ.

1.1. Космоцентрические и теоцентрические концепции: идеалистическая и религиозная методологии.

1.2. Теория общественного прогресса как методологическая основа становления социокультурного прогнозирования.

1.3. Формационное прогнозирование социокультурного развития.

1.4. Цивилизационное прогнозирование социокультурного развития.

1.5 Эволюционное и неоэволюционное прогнозирование социокультурного развития.

1.6. Синергетика как методология социокультурного прогнозирования

1.7. Конструктивизм и современное прогнозирование.

ГЛАВА II. СОВРЕМЕННОЕ СОЦИОКУЛЬТУРНОЕ

ПРОГНОЗИРОВАНИЕ КАК НАУЧНОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ

ПЕРСПЕКТИВ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА.

2.1 Социокультурное прогнозирование и моделирование будущего: становление западной футурологии.

2.2. Современная западная футурология: исследования в рамках постиндустриальной теории.

2.3. Деятельность Римского клуба по прогнозированию глобального развития.ISO

ГЛАВА III. ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ СОЦИОКУЛЬТУРНОГО

ПРОГНОЗИРОВАНИЯ: ЦЕЛИ И ЗАДАЧИ

3.1. Обобщение опыта и методов социокультурного прогнозирования в восточной традиции.

3.2. Современное российское прогнозирование: техницистское и гуманистическое направления.

3.3. Религиозный подход к социокультурному прогнозированию в XX веке.

3.4. Опыт прогнозирования в различных сферах культуры.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Прогнозирование социокультурного развития: теоретико-методологические подходы»

Актуальность темы исследования определяется теми тенденциями социокультурного развития в XXI столетии, которые связаны с возрастанием скорости и масштаба культурных и социальных изменений. Мир становится все более сложным и динамичным, он приобретает совершенно новые черты, а будущее человечества все более непредсказуемо. Интенсивное развитие мира как глобального приводит к усилению динамизма и взаимозависимости различных стран, но также порождает целую совокупность противоречий. Углубляются противоречия между странами «золотого миллиарда» и бедными странами, основой которых является традиционная культура; в мире нарастают межконфессиональные и межэтнические противоречия, экстремизм и насилие; развитие человека как основной цели культуры подменяется целями цивилизации, опирающейся на технологический активизм; технократически ориентированное западное общество сталкивается с проблемами угрозы ядерной войны, экологического и энергетического кризиса, бедности и неконтролируемого демографического роста в развивающихся странах.

Именно поэтому прогнозирование социокультурного развития и выработанные на его основе представления о будущем человечества приобретают все большее значение, становясь достоянием интеллектуальной культуры и позволяя вырабатывать стратегии дальнейшего движения общества по пути прогресса. Между тем становится очевидным, что традиционные исследовательские парадигмы не способны интерпретировать многочисленные парадоксы и аномалии жизни человека и общества, не способны представить как объяснительные схемы происходящего, так и достоверные прогнозы на будущее. Сегодня становится очевидным, что принципы детерминизма не отражают общественного развития во всех его вариантах, которое не укладывается в классические схемы, опирающиеся на причинно-следственные связи, а зачастую основываются на парадоксальных, демонстрирующих процессуальную прерывность, процессах.

В этом контексте большим доверием начинает пользоваться прогнозирование социокультурного развития, в том числе исследования в области постнеклассической науки,- исследования будущего (futures studies), или футурология, без которой сегодня трудно представить современную западную интеллектуальную культуру. Однако западная модель развития общества, еще несколько лет назад выдававшаяся за единственно правильную и значимую для всего человечества, оказалась отнюдь не универсальной. В. современном мире разворачивается жесткая конкуренция в сфере моделей развития различных культур и цивилизаций.

Интерес к будущему в современную эпоху поистине беспрецедентен, прогнозирование, или в западной терминологии — футурология, находится в настоящее время на переднем крае научных исследований, занимая среди них почетное* место. Исследованием будущего занимаются в той или иной мере социология, философия,, культурология, антропология и другие гуманитарные, общественные и естественнонаучные дисциплины, они сливаются в единую сферу знания — прогнозирование, составляя область трансдисциплинарных исследований. Современное прогнозирование социокультурного развития тесно связано с прогрессом науки, именно на ее основе создаются разнообразные сценарии развития, разрабатывается-оценка вероятности их осуществления. Научный- подход к. анализу изменений в прошлом, определение трендов й возможных результатов изменений в настоящем и построение на этой базе альтернативных сценариев вероятных будущих изменений — все это может способствовать приближению этих целей и избежать возможных кризисных ситуаций.

Прогнозирование социокультурного развития, исследования будущего развиваются в русле идей об активной, преобразующей роли человеческой личности, ее творческой сущности и созидательной миссии. Это понимание человека в. футурологических исследованиях закреплено в таких терминах, как делание будущего (making the future), дизайнирование будущего (design of the future), партисипативное редизайнирование (participative redesign of the future), оформление будущего (shaping; the future).

В современном мире вопрос о том, каким предстанет будущее человечества, становится одним из наиважнейших. Определение инновационных форм и путей развития культуры, технологий, поиск'новых мировоззренческих оснований; установок, ценностей, новых стратегий деятельности—все это приобретает особое значение на фоне существенных социокультурных изменений - современности. Достижение актуальных задач по установлению и. укреплению мира,.' устойчивому экономическому, социальному, культурному развитию, сокращению бедности и преодолению духовного кризиса, которые стоят сегодня^ перед всеми; странами и перед Россией, возможно только в том случае, если будут созданы адекватные реальности, методологические подходы к исследованию будущего и на их базе построены вероятностные модели- социокультурного развития; Эти модели и прогнозы станут основой создания стратегий развития, которые не только1 помогут адаптироваться к происходящим социокультурным; изменениям, но и позволят управлять, этими изменениями, оказывать существенное влияние на них.,

Диагностика сегодняшних и перспективных социально значимых проблем: культуры и выработка вариантов их решения; как в» мировом масштабе, так и применительно к России чрезвычайно- важны. Необходимость, видеть, тенденции социокультурного развития определяется еще и тем, что прогнозы позволяют реально влиять па ход многих процессов, культивировать позитивные тенденции- и. преодолевать негативные. В этой связи ; изучение и комплексный анализ теоретико-мето до логических подходов прогнозирования социокультурного развития как в России, так, и в мире в целом представляется весьма актуальным.

Степень научной разработанности проблемы

Проблема перспектив социокультурного развития человечества интересовала философов, начиная; с эпохи Античности, и в каждую последующую эпоху приобретала новую форму и содержание, а ее значимость лишь возрастала. Представления о будущем человечества, о его социокультурном развитии являются важной составной частью западной философской мысли. Гесиод, Платон, Аристотель, Сенека, Тит Ливий, Лукреций, Тацит, Плутарх так или иначе высказывались по поводу социокультурных изменений, в целом считая, что история циклична, а не линейна, но при этом уникальна, и неповторима в каждой своей точке, а на отдельных ее этапах возможно прогрессивное развитие.

Идея развития разрабатывалась Анаксимандром, Эмпедоклом, Гераклитом, Платоном, Аристотелем и др., которые высказывали предположения о том, что общество находится в процессе роста и возможности, заложенные в нем, реализуются в действительности. Работа Платона «Государство» открывает собой ряд прогностических сценариев будущего общества.

Учение об историческом линейном развитии общества отчетливо проявляется только у Августина, но оно объясняется сверхъестественным фактором — волей Бога. В целом, Платон, неоплатоники, перипатетики и большинство средневековых мыслителей: Августин, Фома Аквинский, схоласты — считали, что в природе, органическом мире господствует неизменность, а общество, его организация, нормы и законы подвержены изменениям.

Осмысление возможностей социокультурного развития и перспектив общества и человечества присутствует в работах философов эпохи Возрождения Т. Мора и Т. Кампанеллы, представивших идеальные образы будущего и положивших начало развитию утопического прогнозирования. Идея общественного развития получает новый импульс в работах философов ХУП в.: Ф. Бэкона, Т. Гоббса, Р. Декарта, в частности ими прослеживается эволюция общества от «естественного состояния» до гражданского общества. Они- считали, что общество нуждается в усовершенствовании, которое достижимо с помощью науки и познания общественных законов развития.

Концепции прогрессивного общественного развития активно разрабатывались в эпоху Просвещения Вольтером, Ж.-Ж. Руссо, А. Сен-Симоном, Б. Сен-Пьером, А. Р. Ж. Тюрго, И. Г. Гердером, И. Кантом, а также экономистами А. Смитом, А. Ферпосоном, которые выделили экономический фактор и экономическое устройство общества в качестве детерминанты социального развития. Просветители подняли на новый уровень научный интерес к проблеме антропогенеза и динамики общества, причем они объясняли общественный прогресс и социокультурную динамику эндогенными, антропологическими детерминантами. Существенный вклад в исследование развития, при помощи созданного им диалектического метода, позволяющего выявлять детерминанты развития человека, внес Г. В. Ф. Гегель.

Переломной' эпохой в исследовании прогнозирования социокультурного- развития становится XIX в., когда идея развития укореняется в научном, философском, социальном знании. Большой вклад в прогнозирование социокультурного развития вносит эволюционная школа (О. Конт, Г. Спенсер, Тэн, Л. Морган, Ф. Теннис, Л. Уорд и др.), которая выступает с идеей поступательного прогрессивного развития человеческой истории. Оригинальную и всеобъемлющую концепцию развития К. Маркса, обобщающую и критически учитывающую опыт предшественников, поддерживает Ф. Энгельс и многочисленные последователи. Марксизм как социальная доктрина позволяет исследовать детерминанты • исторического, социального и личностного развития и до сих пор вызывает огромный интерес и дискуссии' среди интеллектуалов. Идеи Маркса получили разработку в трудах современных неомарксистов А. Грамши, Г. Маркузе, Ю. Хабермаса и др.

В XX в., в рамках постклассического, постнеклассического и постмодернистского знания динамика социокультурного развития рассматривается- в работах постпозитивистов — К. Поппера, Т. Куна, И. Лакатоса, П. Фейерабенда; экзистенциалистов — К. Ясперса и др.; представителей аналитической философии —Л. Витгенштейна, К. Рассела, Г. Фреге, Р. Роррти; постмодернистов —Ж.-Ф. Лиотара, И. Хассана и др. В это время прогнозирование социокультурного развития продолжает приковывать к себе внимание ученых, появляется совокупность целого ряда концептуальных построений, в границах которых теоретическая база социокультурного прогнозирования получает принципиально ловое развитие. Среди них наиболее влиятельными стали: цивилизационные концепции; которые разрабатывались Н. Данилевским, О. Шпенглером, А. 'Гойнби, Г1. Сорокиным, Л: Гумилевым и др.; неоэволюционистская концепция1 социокультурного прогнозирования, наиболее ярко представленная, в исследованиях Л; Уайта, Д. Стюарда, Э. Смита, Г. Ж. Ленски, Т. Парсонса; социологическая концепция эволюции ^ получившая обоснование и развитие в трудах Э. Дюркгейма и др.*; религиозный подход в социокультурном прогнозировании; наиболее ярко представленный работами П. Тейяра де Шардена и П. Й. 'Гиллиха и др.; постиндустриальная теория^ предлагающая свое видение будущего и перспектив развития общества и западной цивилизации, разработанная Д. Беллом, Дж. Гелбрейтом, К. Поппером, У. Ростоу, Э. Тоффлером, А. Туреном, Ж. Фурастье и др.; синергетическая концепция социокультурной< динамики и ее прогнозирования, ставшая одной' из ведущих в. современной, науке, репрезентирующая естественнонаучный вектор развития теории нелинейных динамик и представленная именами Г. Хакена, Г. Нйколиса, И. Р. Пригожина, А. Баблоянца, С. Вейнберга, П. Гленсдорфа, Р. Грэхема, К.Джорджа, Р. Дефэя; Дж. Каглиоти, М. Курбейджа, С.ГТ. Курдюмова, Л: Лугиато, К. Майнцера, Б. Мизра, Н. Н. Моисеева, Дж. С. Николис, К. Николиса, Л. Розенфельда, М. Стадлер, Дж. В. Ханта, Ф. Хенина и др.

Основные исследования в области истории и методологии прогнозирования социокультурных процессов проводились самими учеными-футурологами в рамках их футурологических изысканий.

Особое место среди западных футурологических исследований занимают работы интернациональной группы ученых Римского клуба — А. Печчеи, Дж. Форрестера, Д. и Дон. Медоузов, М. Месаровича, Э. Пестеля, значение которых состоит не только в изучении и интерпретации современного развития на основе новейших методов и кибернетических моделей, но и в постановке проблемы об управляющем на него воздействии.

На философско-культурологическом уровне динамика социокультурных процессов рассматривалась в работах В. Е. Давидовича, Г. В. Драча, Ю. А. Жданова, Е. В. Золотухиной-Волиной, М. С. Кагана, Т. П. Матяш, Э. С. Маркаряна и др.

Особенности социокультурной динамики и прогнозирование социокультурного развития в контексте глобализации анализируют в своих работах современные российские исследователи Р. Г. Абдулатипов, А. С. Ахиезер, С. И: Долгов, А. А. Зиновьев, В. Л. Иноземцев, Э. А. Орлова, А. Н. Панарин, В. И. Супрун, А. Я. Флиер и др.

Особняком в ряду научных и философских исследований будущего находится область научной фантастики, где проблема социокультурного развития предстает в художественной форме. В работах С. Лема, А. Азимова, Р. Брэдбери, А. Н. и Б. Н. Стругацких и др. ставятся проблемы соотношения биологического и технологического, систем управления и кибернетических принципов, путей развития цивилизации в далеком будущем, возможных тупиков на ее пути и многообещающих направлений, в частности фантоматики, культуры и этики технологических цивилизаций.

Несмотря на солидный объем исследований проблемы будущего, теоретико-методологические подходы к прогнозированию социокультурного развития специально не рассматривались. Указанное обстоятельство, а именно отсутствие обобщающего исследования большинства из существующих футурологических концепций, включающего представления об их содержании и соотнесенности с духовным, философским, научным, социальным контекстом, а также анализ тех методологических подходов, на которые они опирались, — определяет необходимость исследования данной проблемы и как эпистемологической, имеющей сугубо теоретическую направленность, и как сугубо практической, связанной с вопросом о дальнейшем развития человека и человечества.

Объект исследования: социокультурное развитие в аспекте прогностической рефлексии.

Предметом исследования являются теоретико-методологические подходы, детерминирующие прогнозирование социокультурного развития как определенной концептуальной системы, исторически и идеологически обусловленной.

Цель исследования заключается в проведении анализа теоретико-методологических подходов прогнозирования социокультурного развития с позиций теории и истории культуры на основе комплексного анализа мирового и отечественного опыта социокультурной прогностики.

Реализация данной цели предполагает решение таких задач исследования, как:

• рассмотреть предысторию прогнозирования социокультурного развития, космоцентрические и теоцентрические концепции будущего в качестве моделей социокультурного развития, сложившихся в рамках идеалистической и религиознойметодологии;

• исследовать теории общественного прогресса как методологической основы становления социокультурного прогнозирования в эпоху Нового времени;

• рассмотреть специфику формационного подхода к моделированию социокультурного развития;

• исследовать особенности цивилизационного прогнозирования социокультурного развития;

• рассмотреть место и роль эволюционного и неоэволюционного прогнозирования социокультурного развития;

• выявить, специфику синергетических и конструктивистских концепций моделирования социокультурного развития;

• проанализировать особенности становления и развития футурологических исследований с 20-х гг. по вторую половину XX в.;

• раскрыть специфику футурологических западных исследований второй половины XX — начала:ХХ1!вв.в рамках постиндустриальной теории;

• выявить новейшие направления западной футурологии' в рамках деятельности Римского) клуба, связанной; с практикой применения научных методов глобального прогнозирования;

• выявить специфику методологии современного прогнозирования на Востоке;

•-1 проанализировать состояние и перспективы развития; современного российского прогнозирования: техницистское и гуманистическое направления;

• выявить, роль религиозных и этических представлений и ценностей в структуре современных футурологических концепций;

• исследовать варианты футурологических концепций в; сфере культуры в условиях: переходам от индустриального к постиндустриальному обществу.

Теоретико-методологические основы исследования. Основной теоретический принцип, определяющий ракурс рассмотрения исследуемых проблем^ заключается в осознании современного прогнозирования социокультурного! развития в. качестве: области трансдисциплинарных исследований. Данное исследование является интегративным по своему характеру, обобщающим теоретические исследования, посвященные прогнозированию социокультурных изменений. Это потребовало определенного разнообразия в применяемых методологиях.

В основу исследования положены принципы историзма, объективности, конкретности и системного подхода, а также идеи социокультурного синтеза, единства гуманитарных наук.

Теоретико-методологической основой исследования послужили фундаментальные положения мировой философской, футурологической, культурологической, антропологической мысли, теоретические разработки в области социологии и социологии культуры, социальной психологии, глобалистики и других гуманитарных наук.

Предмет, цели и задачи исследования, а также ее основные проблемы обусловили рассмотрение социокультурного прогнозирования в рамках эволюционистской и неоэволюционистской методологий, разработанных Л. Уайтом, Д. Стюардом, Г. и Ж. Ленски, Т. Парсонсом и другими, что позволило анализировать социальную и культурную жизнь как усложняющиеся системы и выявлять вхоциальных и культурных изменениях их эндогенные и экзогенные детерминанты.

Принципиально важной для исследования является теория социального становления П. Штомпки, во многом идущая от представлений К. Маркса о том, что человечество в будущем выйдет из своей предыстории и вступит в историю — станет свободным субъектом исторического процесса, т. е. из «царства необходимости» попадет в «царство свободы».

Методологически значимыми для нашего исследования являются труды таких исследователей-футурологов, как Д. Белл, Ф. Полак, А. Печчеи, Д. и Дон: Медоуз, Э. Тоффлер, Дж. Нейсбит, Ф. Фукуяма, С. Хантингтон". Принципиально важной стала теория «образов будущего» Фреда Полака (1973), под которыми он понимает «позитивные идеальные образы будущего», которые формируют будущее. Особое внимание в 'работе уделяется методологиям синергетики, постмодернизма и конструктивизма, которые связаны с нелинейной трактовкой истории и возможностями прогнозирования .будущего как основанного на внезапных флуктуационных изменениях, а также позволяют исследовать «альтернативное возможное будущее» и рассматривать будущее как объект конструирования и результат реализации различных сценариев развития.

Среди российских исследователей, чьи идеи, концепты, теории повлияли на методологическую и теоретическую основу диссертации, необходимо назвать работы по социокультурной динамике российского общества А. С. Ахиезера и Э: А. Орловой, труды по выявлению аксиологического параметра современной российской культуры Р. Г. Абдулатипова, теорию постиндустриального общества В. Л. Иноземцева, теорию модернизации и глобализации В. Г. Федотовой и А. И. Уткина, теорию культурогенеза и культурологической прогностики А. Я. Флиера и др.

Методы исследования. В диссертации использовались различные методы в соответствии с целями и. задачами, поставленными в работе. Сложность и многоплановость исследования потребовали обращения к большому числу различных методов исследования: В работе использованы различные методы системного анализа, сравнительной историко-культурной реконструкции, типологизации, изучения, явления на основе тождества- и различия, а также методы сравнительного текстологического анализа, генетического анализа, семантического анализа, междисциплинарный метод исследования, метод моделирования, метод восхождения от абстрактного к конкретному и ряд других.

Гипотеза исследования.

Прогнозирование социокультурного развития представляет собой явление ценностно-ориентированное, это явление культуры, во многом связанное с прогрессизмом и технологизмом западной культуры, и формирование новой парадигмы прогнозирования, как правило, обусловлено изменением социокультурного и исторического контекста как контекста идеологического. Эволюция представлений о будущем человечества имеет важное значение для философско-культурологического исследования. Она была осмыслена и интерпретирована в футуристических проектах и концепциях, а, кроме того, ценна как факт культуры, позволяющий проследить динамику истории идей, картин мира и ценностных ориентиров.

Практически все концепции социокультурного развития, вне зависимости от своего алгоритма, в решающей мере определяются личными мировоззренческими установками авторов, их представлениями о «единственно правильном» пути развития. То есть они идеологически ангажированы и проектируют будущее, которое может состояться, если будут реализованы именно те тенденции, которые данный автор находит идеологически правильными.

Основной слабостью различных вариантов^ прогнозирования социокультурного развития является то, что все они построены только на идее развития актуальных на момент прогнозирования технологий производства и- принципов социального управления. Предсказать- пути изменения-технологий и принципов социального управления не в состоянии ни один футуролог, так же, как и сроков такого изменения. А при нарастающем ускорении темпов истории, (динамики^ социальных изменений) именно это и становится решающим фактом достоверности прогноза. Поэтому все подобные футурологические прогнозы путей социокультурного развития могут быть использованы с известной эффективностью в практике социального управления только в пределах среднесрочного планирования (на 2—5 десятилетий), но не более.

Научная новизна исследования состоит в следующем: • проведен анализ многовековой предыстории прогнозирования социокультурных процессов, космоцентрических и теоцентрических концепций будущего, сложившихся в рамках идеалистической и религиозной методологии; выявлены их социокультурная сущность и мировоззренчеркая природа, ориентация- на преображение действительности согласно иерархии ценностей их создателей; показано, что моделирование будущего опосредовано господствующей общественной идеологией или персональной*идеологией автора (либо латентной, либо осознанной);

• исследованы факторы динамики, сущность и основные этапы развития прогнозирования как явления западной культуры; показано; что генезис прогнозирования связан с исследованиями динамики социокультурных процессов, в рамках которых, создавались образы будущего; аргументировано положение, о том, что формирование новой парадигмы прогнозирования обусловлено изменением социокультурного и исторического контекста как контекста идеологического;

• дано научное обоснование специфики прогнозирования социокультурного развития в границах теории общественного прогресса как методологической основы оптимистических вариантов социокультурного моделирования,, где будущее стало мыслиться: в категориях линейного приращения; показано, что наиболее полно этот принцип воплотился в индустриальной; теории, где стадии общественного развития — от аграрной к постиндустриальной— выступают в качестве стадий прогресса;

• проанализирован формационный; подход к прогнозированию социокультурного развития, последнее рассматривается • как обусловленное социотехнологическими детерминантами;

• ■ рассмотрена специфика прогнозирования социокультурного развития в границах цивилизационного подхода, в: котором оно рассматривается.как детерминированное естественно-историческойлогикой;

• дана интерпретация прогнозирования социокультурного развития; в границах эволюционного подхода как обусловленного биосоциальными; факторами;

• отрефлексирована специфика неоэволюционного прогнозирования социокультурного развития, которая^заключается в-том;, что основные механизмы культурного - приспособлениясоциальной' системы* к окружению усматриваются в ее культурном ядре, к которому относятся институты, технологии и социокультурные сферы, имеющие непосредственное отношение к производству и распределению средств существования;

• выявлены особенности синергетических концепций прогнозирования социокультурного развития как обладающих значительными эвристическими возможностями, которые обусловлены сменой исследовательской парадигмы, опирающейся на законы индетерминизма; синергетики предпринимают попытки по созданию концептуальной модели мирового процесса самоорганизации, поскольку уверены в универсальности этого процесса;

• проанализированы конструктивистские концепции прогнозирования социокультурного развития на предмет выявления их принципиальной специфики показано, что конструктивизм в футурологии тесно связан как с технологиями управления социальными инновационными процессами, так и со становлением новой этики, нового глобального мышления, мировоззрения солидарности, толерантности, партисипации. Именно на этой основе возможно, не только устойчивое развитие (sustainable development) общества и культуры, но и «устойчивое будущее» (sustainable future), такое будущее, где на базе прогнозирования будет осуществлено создание надежных технологий управления рисками, с помощью которых человечество сможет избегать нежелательных изменений, катастроф;

• выявлено, что в период своего становления западное прогнозирование начало приобретать не только черты науки и претендовать на объективность в качестве исследований будущего, но стало складываться как некое мировоззрение и идеология, в рамках которых и осуществляется познание будущего. Западное прогнозирование, или футурология, связано-с либеральными ценностями, связывает социальный прогресс с иными социальными факторами, чем марксизм, и выступает как его альтернатива или как некий «постмарксизм» (Д. Белл);

• проанализированы, различные направления футурологических исследований второй половины XX в.: либеральный научный мейнстрим; контркультурная футурология — довольно молодое направление, вненаучное по происхождению, но активноv присутствующее в научном дискурсе, представленное авторами модной в настоящее время науки (молодежной психоделики 1960—70-х годов); футурология, основанная на конструктивной критике капитализма, экономического либерализма и консьюмеризма как явлений, уже проживших свою историю с позиций так называемого холистического, то есть планетарного, миропонимания; консервативная футурология, для которой характерны охранительные и мемориальные культурные ориентации применительно к западной цивилизации;

• выявлены причины малой эффективности прогнозирования социокультурного развития, связанные с «человеческим фактором» — инерционностью мышления; обоснована ограниченность методов системной динамики и математического моделирования глобального развития, использованных в деятельности Римского клуба, для. прогнозирования развития в сфере культуры;

• > проанализирована специфика методологии современного прогнозирования на Востоке, для которого характерна опора на традицию в сочетании, с настроенностью на развитие, — именно эти тенденции способствуют успешному развитию многих восточных стран;

• показаны генезис и особенности методологии современной отечественной футурологии в ее двух направлениях — гуманистическом и техницистском, состоящих, в значительной степени, в обращении к проблемам человека и культуры; аргументировано значимое для отечественной футурологии положение о том, что тенденцией, способствующей успешному развитию России, является поиск гармонизирующего начала между высшими культурными ценностями и целями и экономико-социальными преимуществами, ориентация на которые характеризует развитие западных стран;

• выделены и проанализированы важнейшие футурологические концепции социокультурного развития в экологической сфере, связанные с интерпретацией проблем демографического плана, в аксиологической сфере с интерпретацией различных стратегий бытия, суть которых состоит в отрицании ценностей материалистически-секуляризованных и утверждении ценностей трансцендентальных;

• определены тенденции прогнозирования социокультурного развития в сфере массовой культуры в связи с интерпретацией развития элиты и массы как основных субъектов исторического действия в современную эпоху.

Теоретическая значимость исследования заключается в следующем.

Выявлено, что выделение и сопоставление различных концептуальных подходов к прогнозированию будущего возможно только в контексте тех идей и идеологий, которые оказывали влияние и на развитие эпохи и самой личности исследователя, в связи с чем обоснован вывод о том, что футурология есть явление западной культуры с ее прогрессизмом и техно логизмом.

Обосновано положение о том, что формирование футурологии как специфического направления исследований будущего стало' возможным только в середине XX в. в рамках постнеклассической науки, где социокультурное прогнозирование приобрело собственную методологическую обоснованность и методический аппарат.

Апробирован алгоритм социокультурного прогнозирования, включающий интерпретацию тенденций в актуальных (в пределе — в основных и преобладающих) сферах культуры (аксиологической — праксеологической; экологической — технологической), культурных формах (бытовой — специализированной), типах культуры (элитарной — массовой).

Основные теоретические положения диссертации могут быть использованы в дальнейшем научном исследовании теоретико-методологических оснований концептуальных подходов к социокультурному прогнозированию развития!

Практическая значимость исследования

Результаты исследования могут быть использованы в качестве концептуальных оснований и теоретико-методологической базы как для составления прогнозов социокультурного развития, так и для анализа тех прогнозов, которые представляются в Комитеты по культуре и социальному развитию* Государственной Думы и Совета Федераций, соответствующих министерств и ведомств. Основные выводы и положения исследования могут быть использованы в педагогическом процессе по профилям: философия культуры, теория культуры, социология культуры, массовая культура, история культуры (современный этап), межкультурные коммуникации.

Соответствие диссертации паспорту научной специальности^

Диссертационное исследование, раскрывающее теоретико-методологические подходы к прогнозированию социокультурного развития, соответствует паспорту научной специальности 24.00.01 — Теория и история культуры (философские науки) п. 3 «Культурология (научное знание о культуре) и культурфилософия (философское знание о культуре)»; п. 6. «Культура и цивилизация: общее, особенное, единичное»; п. 8 «Методология культурологических исследований. Роль, исторического метода в исследовании культуры»; п. 11 «Культурно-исторический процесс»; п. 12 «Просветительская концепция культуры. Культ разума в культуре. Культура как «разумная природа» Ж.-Ж. Руссо и натурализм в культуре. Критика, цивилизации»; п. 16 «Историко-материалистическая философия- культуры (К. Маркс)»; п. 33 «Теория- культурно-исторических типов Н. Я. Данилевского как завершение процесса формирования русской философской культуры».

Основные положения; выносимые на>защиту:

11 Прогнозирование социокультурного развития имеет многовековую предысторию, поскольку его генезис связан с исследованиями динамики социокультурных процессов,, в рамках которых и создавались образы будущего. По поводу генезиса прогнозирования мы считаем, что вряд ли стоит напрямую выводить его из эсхатологических мифов, утопических учений или философских прогнозов будущего человечества. Тем не менее алгоритмы подобного моделирования на протяжении истории развивались от мечтаний об «идеальном будущем» (в Античности и Средневековье) к умозрительным теориям социального развития (в Новое время) и экстраполяциям на будущее наблюдаемых тенденций (в XX в. и ныне). Моделирование будущего- в космоцентрических и теоцентрических концепциях опиралось в равной степени на линейное и циклическое восприятие времени, где будущее рассматривалось в контексте природных, социальных или божественных сил. ?

2. Прогнозирование социокультурного развития является феноменом западной культуры, оно характеризуется установкой на прогресс как определенную социальную ценность,, антропоцентричностью, где человек представляется воплощением творческой активности, доминированием исторического мышления, позволяющего человеку ощущать себя «вписанным» в историю с ее.перспективой, в будущее.

3. Прогнозирование социокультурного' развития, в границах теории общественного прогресса стало методологической основой г оптимистических вариантов социокультурного моделирования, где будущее стало мыслиться в категориях линейного приращения. Наиболее- полно этот принцип воплотился в индустриальной теории, где стадии общественного развития — от аграрной к постиндустриальной — выступают в качестве стадий прогресса. В цивилизационном, эволюционном, формационном подходах к моделированию будущего последнее- рассматривается как. обусловленное логикой естественно-исторического, биосоциального; социотехнологичес-кого развития.

4. Новым этапом в становлёнии прогнозирования социокультурного развития^стало появление футурологии во второй половине XX в., которое было- обусловлено сменой исследовательской парадигмы, опирающейся на законы индетерминизма и представленной наиболее ярко в границах синергетических, постмодернистских, конструктивистских исследований как обладающих значительными эвристическими возможностями.

Многочисленные новейшие западные футурологические концепции можно * разделить на четыре основные группы. Это: либеральный научный мейнстрим, авторы которого — 3. Бауман, 3. Бжезинский, Э. Гидденс, Э. Тоффлер, Ф. Фукуяма, С. Хантингтон — пропагандируют либерально-прогрессистский взгляд; контркультурная футурология — довольно молодое направление, вненаучное по происхождению, но активно присутствующее в научном дискурсе, представленное авторами модной в настоящее время науки (молодежной психоделики 1960—70-х гг.) Т. Лири, К. Беккером, Д. Рашкоффом; футурология, основанная на конструктивной критике капитализма, экономического либерализма и консьюмеризма как явлений, уже проживших свою историю с позиций так называемого холистического, то есть планетарного, миропонимания, представленного основателем школы миросистемного анализа И. Валлерстайном, видным футурологом-синергетиком Э. Ласло и несколько особняком от них стоящим критиком капитализма П. Дракером; консервативная футурология, ярко представляемая ультраконсервативным американским политиком П. Бьюкененом, для которой характерны, с одной стороны, охранительные и мемориальные культурные ориентации применительно к западной цивилизации, а с другой откровенный скепсис касательно ее дальнейших изменений.

5. Моделирование будущего связано с доминирующей общественной идеологией или персональной авторской идеологией, что обусловливает существование в социокультурной футурологии двух уровней — научно-философского и социально-идеологического, опирающихся на объектные и субъектные основания исследования. То есть социокультурная футурология является, прежде всего, «идеологической манифестацией» (как правило, латентной, но порой и осознанной), аргументацией тех или иных идеологий (к сторонникам которых принадлежит и данный автор), демонстрацией их футуристической перспективности и лишь во вторую очередь — собственно научным предвидением.

6. Футурология как наука о будущем сформировалась в той гносеологической и эпистемологической ситуации, когда была доказана продуктивность прогнозирования современного развития как нелинейного, дискретного, в той ситуации, когда западная наука становится постнеклассической по своему характеру. В этой связи социокультурное прогнозирование приобретает собственную методологическую обоснованность, методический аппарат, иными словами, институализируется в рамках новой парадигмы. Обращаясь к методам социокультурного прогнозирования, мы отмечаем их в достаточной> мере открытый характер, выделяя при этом такие из них, как редукция, системный анализ, моделирование, интерпретация, трендовая экстраполяция, метод сценариев, метод Дельфи и т. д.

7. Основным методологическим принципом составления прогнозов социокультурного развития в условиях глобализации становится опора на восприятие мира, структурированного как единое целое — данная интерпретация преодолевает аналитические противопоставления глобального локальному, универсального частному. Подобный подход позволяет прогнозировать, что в глобальном, мире «быстрые» (цифровые) экономики будут все более отделяться от медленных (индустриальных), так называемый цифровой разрыв будет углубляться, и те, кто только вступил на путь модернизации, уже не смогут догнать информационные державы. Резко уменьшится зависимость постиндустриальных высокотехнологичных экономик от сырья и энергоресурсов, следствием этого будет резкий удар по сырьевым экономикам. Усилится экономическая и цивилизационная стратификация. Нации будут продолжать существовать в виде действенных воображаемых сообществ, носителей коллективных идентичнос'тей в глобальном пространстве, но локальные и транснациональные идентичности, в особенности религиозные, весьма вероятно, могут оказаться более значимыми. Природа естественная будет постепенно заменяться созданной природной средой как «второй» культурой.

8. Прогнозированию развития мира как глобального посвящена работа ученых Римского клуба. Они доказали, что функционирование социальных систем с обратной связью — процесс сложный и не всегда предсказуемый. Вместе с тем предложенные в рамках системной динамики модели развития оказались неполными (как не учитывающие фазовых переходов в сложной системе) и неточными (как не учитывающие специфики отдельных взаимодействующих регионов, отдельных значимых социальных факторов, а также возможностей сознательного управления развитием).

9. Все большую популярность и распространение в современной футурологии приобретают конструктивистские идеи и теории о возможности воздействия на процессы и явления, которые ждут человечество в перспективе. Причем конструктивизм в футурологии тесно связан как с технологиями управления социальными инновационными процессами, так и со становлением новой этики, нового глобального мышления, мировоззрения солидарности, толерантности, партисипации. Именно на этой основе возможно не только устойчивое развитие (sustainable development) общества и культуры, но и «устойчивое будущее» (sustainable future), такое будущее, где на базе прогнозирования будет осуществлено создание надежных технологий управления рисками, с помощью которых человечество сможет избегать нежелательных изменений, катастроф.

10. Теория социального прогресса в современных футурологических исследованиях переосмысливается: в противовес концепциям последовательного и интенсивного роста выдвигаются теории «качества жизни». В отличие от теории социального прогресса, оптимистически позитивной в своей основе, новые теории достаточно пессимистично оценивают не только возможности реализации футуристических прогнозов, но и эффективность социокультурного прогнозирования развития будущего в целом. Наиболее существенной причиной этого является инерционная сущность культуры, в которую матрицы- традиционализма — несмотря на ориентацию на инновационность и распространение социальных изменений в обществе — вписаны достаточно прочно. Этот методологический принцип позволяет осмыслить причины, пристального внимания современной футурологии к проблеме культурных ценностей, социального взаимодействия, индивидуализма, неравенства, творчества, персонального развития.

11. Для отечественной футурологии важным теоретико-методологическим: основанием является положение о том, что в границах русской культуры, переосмыслены два. исторически сложившиеся подхода к социальному прогрессу: техноцентристский и космо-теоцентристский. Первый характеризуется экстравертированностью, ориентацией1 на технические усовершенствования, противопоставлением человека и природы, второй — интровертированностью, ориентацией на самосовершенствование и развитие духовной сферы, слиянием человека и природы без: посредничества- техники. Первый: подход, в» большей степени, проявляется в западной; культуре, второй7 — в восточной: Россия^ выполняя; функцию водораздела между этими мирами, вбирает в себя черты и: первого и второго; что необходимо? учитывать в ситуации социокультурного отечественного прогнозирования. Именно» поэтому прогнозы социального развитияРоссии, основанные на автоматическом перенесении на; русскую почву многих, приемлемых исключительно' либо для* Запада, либо для Востока; постулатов прогнозирования, не являются соответствующими задачам развития нашей страны. В; прогнозах развития России наиболее перспективным представляется? антропоцентристский; подход, в наибольшей степени соответствующий содержанию отечественной, культуры.

12. Специфика современной отечественной футурологии состоит в ее опоре на принципы, существенно отличные от западной науки, о будущем, а также: признании следующего: в условиях стремительно изменяющегося мира; последствия^ футуристических прогнозов могут быть не оптимальны или даже катастрофичны; научное прогнозирование наиболее актуально не в сфере экономики, политики и даже экологии, а в сфере культуры; в культуре произойдут принципиальные изменения, где будут доминировать иные представления о свободе, справедливости, равенстве, эксплуатации, целесообразности; наибольшие изменения мира в будущем связаны не с развитием технологий или освоением космоса, а с изменением человека, формированием личности постиндустриального типа, обладающей иными мотивами и стремлениями, целями и идеалами; в социосфере прогнозирование должно опираться не на принцип предсказания, а на принцип содействия- оптимизации принимаемых решений, что- требует принципиально иных подходов.

13. Важнейшей составляющей актуальных футурологических концепций становятся' религиозные проблемы — проблемы поиска новых ценностей, норм и целей индивида и общества. Если капиталистическому обществу массового производства соответствовала протестантская-этика, то постиндустриальному (биотехнологическому и информационному) — постиндустриальная этика; основанная на общих ценностях, не организованных в формальную доктрину. Стремясь соответствовать содержанию, современности, авторы, футуристических прогнозов стремятся совместить различные идеологические системы, в том числе религиозные и светские (христианство и социализм у П'. Й. Тиллиха, христианство и теория космической^ эволюции* у П: Т. де Шардена), связывая* смысл истории с «кайросом» как временем свершения и формирования вместо-опустошенной секуляризованной- культуры новой, теономной, либо с «парусией» как временем слияния природного и сверхприродного порядков.

14. В современной футурологии исследуются вопросы, связанные с развитием человеческого сообщества в целом (проблемы эколого-демографические);.самого человека (проблемы аксиологические); культуры-(проблемы, ее массовизации). В первом блоке проблем, связанных с развитием человеческого сообщества, выделяются интерпретации: консервативно-критические, авторы которых доказывают тезис о безответственности» правительств развивающихся стран, не ограничивающих законодательно рождаемость (их влияние незначительно); демографического равновесия, настаивающие на том, что рост населения стабилизируется сам по себе в условиях «нулевого роста» экономики (более влиятельные); либерально-ориентированные, акцентирующие необходимость реализации принципа справедливости и изменения избыточных потребительских ориентаций (наиболее перспективные).

15. В блоке проблем, связанном-с развитием, культуры и личности, в современную эпоху начинает доминировать, позиция об обязательности наличия у человека независимости, критического мышления, настроенности на продуктивную деятельность и бесперспективности в будущем таких качеств, как установка на обладание и рыночно-потребительская ориентация. Человек с такими характеристиками способствует воспроизводству массовой культуры через ее потребление. И в этом смысле массовый индивид, не проявляя качеств субъектности, становится субъектом исторического действия, будучи включенным в процессы повседневного- существования, в качестве носителя ее ценностей. Однако перспективы развития культуры в массовом варианте малы, так как массовая культура производит человека с невыявленной индивидуальностью. Тем типом культуры, который может способствовать развитию человека и общества, становится высокая специализированная культура, субъектом которой выступает личность с ярко выраженным креационным потенциалом.

Апробация результатов исследования 1. Материалы исследования достаточно полно изложены в 36 работах общим объемом более 75 пл., в. том числе 4 монографиях, 12 статьях в журналах, рекомендованных ВАК Минобрнауки РФ, № 20 статьях в других изданиях.

2. Материалы исследования прошли апробацию на 15 научных конференциях, в числе которых: «Социокультурная- прогностика в условиях глобализации» (Международный симпозиум «Вузы культуры и искусств в мировом образовательном пространстве: стратегии диалога культуры», Вьетнам, Ханой — Хошимин, 22 октября — 1 ноября 2008 г.); «Культура и экономика — детерминанты глобализирующегося мира» (Международная научно-практическая конференция «Влияние глобализации на развитие экономики и культуры: перспективы России и Германии», Дрезден, 13— 17 ноября 2008 г.); «Философские основания парадигмы социокультурной политики» (Румянцевские чтения. IV конференция: «Экономика, государство и общество в XXI веке», Москва, апрель 2008 г.); «Формирование личности как инструмент социокультурного развития общества» (Международная научно-практическая конференция «Социально-философские и экономические аспекты развития современного общества», Саратов, 14 апреля 2008 г.); «Культура глобализации как естественный процесс эволюции». (Васильевские чтения. Международная научно-практическая конференция «Ценности и интересы современного общества», Москва, РГТЭУ, 26 октября 2009 г.); «Представление о прошлом и будущем социокультурного развития» (Международная научно-практическая конференция «Мир без границ», Ивановский государственный университет, 22 апреля 2010 г.).

3. Материалы исследования послужили основой проекта «Культурный потенциал и его использование в туризме как фактор устойчивого социально-экономического развития региона», выполненного в рамках Федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России» на 2009—2013 гг. Диссертантка выступила как автор и руководитель вышеназванного проекта.

Диссертантка является автором научно-исследовательского проекта РГНФ «Формирование экономической культуры населения в переходный период на примере Ивановской области» и автором разработки раздела «Культурный потенциал, социокультурное прогнозирование развития города» научно-исследовательского проекта — городская Программа «Концепция стратегии города Иваново».

4. Основные концептуальные положения исследования апробировались в педагогической и учебно-методической практике автора, в составлении учебных программ и чтении курсов по «Культурологии», «Социологии», «Региональной социологии» в Ивановском филиале Российского государственного торгово-экономического университета (РГТЭУ).

5. Диссертация была обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры культурологии и антропологии Московского государственного университета культуры и искусств (протокол № 10 от 26 апреля 2010 г.).

Структура исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников.

Заключение диссертации по теме «Теория и история культуры», Арефьева, Нина Тимофеевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

1. Идея развития как качественного, направленного изменения возникает в древности далеко не сразу и не является столь очевидной, как в последующие эпохи. Поскольку существенной характеристикой развития является время, восприятие будущего в значительной степени определяется восприятием времени. Космологизм ранней греческой философии как «природный историзм» (А. Ф. Лосев) приводит к формированию представлений о развитии как о циклическом, моделью которого являются природные изменения. Идея развития — начиная с софистов и затем у Гераклита, Аристотеля, Платона, неоплатоников, перипатетиков, а' также римских мыслителей Тита Ливия, Лукреция, Тацита, Плутарха — связывается с деятельностью человека по установлению норм, постоянно претерпевающих изменения (П. Сорокин). Римские мыслители считали, что все законы, установленные гражданским правом, могут быть пересмотрены, тогда как «естественное право» и «справедливое право» вечно и неизменно. Причем изменения, связанные с деятельностью человека, как показано в трудах Гесиода, Платона, Сенеки, носят, по преимуществу, регрессивный характер. Взгляд Аристотеля и Протагора на развитие, в своей основе также циклическое, отличается большим оптимизмом, где история представляется как развитие от семьи и первобытной общины к идеальному общественному устройству — полису, городу-государству. У Аристотеля же находит наиболее отчетливое выражение идея развития, где в качестве атрибутов вещи рассматриваются: материя, форма, причина и цель, т. е. вещь понимается как развитие от причины к ее цели.

2. Принципиальное иное истолкование мира и человека было дано христианским вероучением. Глубочайшие интенции Средневековья были связаны не с идеей изменения мира человека, а направлены к непреходящей реальности бытия Бога, обращены не на временные аспекты реальности, а на ее вечные аспекты. В знаменитом трактате Августина «О Граде Божием» дается новая, отличная от античной, трактовка исторического времени как линейного, открытого в будущее. Августин связывает прогресс с духовным совершенствованием человека, считая, что вся история человечества начинается с грехопадения Адама и в дальнейшем ведет неуклонно к отпадению человека от греха, когда и возникнет сообщество праведных — Град Божий. Августин создает первую философию истории, считая, что история имеет линейный характер и, начинаясь с Адама, заканчивается Страшным судом, когда и осуществится цель истории. Взгляды крупнейшего средневекового теолога и философа Фомы Аквинского также определяются влиянием христианского вероучения. Однако если Августин считал, что Бог все совершает своей собственной волей, то, по убеждению Аквинского, Божественное вмешательство может проявляться опосредованно, через людей. Фома Аквинский внес существенный вклад в христианскую теорию истории, считая, что Бог является источником прогресса. Бог выступает и как сущность, с которой человек соотносится как с некоторой целью, совершенствуясь и способствуя прогрессивному развитию общества.

3. Обоснованное решение проблемы будущего как результата прогрессивного развития было предложено в эпоху Нового времени. Это стало возможным в связи с изменившимся пониманием культуры, которая начинает соотноситься не с вечностью, а с временем, наполняемым свершениями человека (Пико дела Мирандола). В эпоху Возрождения дезактуализируются христианские догматы о мире и человеке; складывается антропоцентрическая модель Вселенной (Г. Галилей, Н. Коперник, Дж. Бруно); пересматривается восприятие процесса развития общества; формируется утопизм как оригинальное направление социальной философии. Оно было представлено именами Т. Мора и Т. Кампанеллы, обосновавшими проекты идеального государства, основанного на отсутствии собственности, эксплуатации и рациональных принципах государственного устройства с опорой на знания и науку.

Философы XVII в.: Ф.Бэкон, Т. Гоббс, Дж. Локк, Р. Декарт,

Б. Спиноза, Г. В. Лейбниц, И. Ньютон — исследуя природу и общество, приходят к выводу о том, что в них существуют постепенные эволюционные изменения. Прогресс общества они связывают с материальным развитием производства, обусловленным развитием наук и технической мысли. Ф. Бэкон отмечает значение таких катализаторов прогресса, как изобретение книгопечатания, пороха и компаса, подтолкнувших развитие литературы, военного дела и навигации. Размышляя о государстве и факторах социальной справедливости, Ф. Бэкон в утопии «Новая Атлантида» создает образ будущего, где нет нищеты и голода, где наука поставлена на службе обществу. Для Дж. Локка прогрессивным представляется то общество, в жизни которого участвует большинство граждан. Он выдвигает множество прогрессивных для своего времени идей, которые в дальнейшем будут определять социальную и правовую жизнь либеральных западных государств: идея о разделении трех ветвей власти, учение о правах человека (право каждого на равенство, право на жизнь, право на собственность) и т. п.

4. Просветители: Вольтер, Дидро, Ж.-Ж. Руссо, И. Г. Гердер, А.-Р. Ж. Тюрго, Кондорсе, И. Кант — социальный прогресс связывают с использованием человеческого разума во всех сферах деятельности. Они мечтают о создании истории человечества, основанной на культурном прогрессе, на реализации стремления человека к счастью (Ж.-Ж. Руссо) и нравственному совершенству (И. Кант). В окончательно сложившейся к этому время классической модели культуры, основанной на гуманизме, рационализме, историзме, будущее признается в качестве результата не только технического и научного, но и общественного прогресса. Это положение становится методологической основой социокультурного моделирования в XVIII—XX вв. Особая модель развития обосновывается Г. В. Ф. Гегелем, источником которого философ признает противоречия в явлениях. Цель прогресса при этом мыслится как познание мировым разумом самого себя, а в качестве критериев прогрессивного развития культуры и общества выдвигается прогресс духа в осознании свободы.

5. Основой теории Маркса становится восприятие в качестве доминирующего фактора, определяющего все стороны социальной жизни, экономические производственные отношения, которым соответствует развитие производительных сил. Совокупность производственных отношений составляет базис общества, на котором возвышается юридическая, политическая, духовная надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания. Такой акцент был обусловлен бурным развитием промышленного производства в середине XIX в., переживаемым странами Европы и Америкой, которое с очевидностью показало, насколько значимым в истории является экономический фактор, и его роль начинает трактоваться как первостепенная. Анализируя состояние различных форм организации общественно-экономических систем и их прогрессивное движение, Маркс приходит к идее формационного развития, которая объясняет всемирную историю человечества, трактуя ее как всемирно-исторический процесс, имеющий определенную прогрессивную направленность и проходящий через определенные стадии. Большие, глобальные исторические эпохи, различающиеся по способу производства и имеющие специфические экономические черты, Маркс и называет общественными формациями. Причиной социальных изменений является нарушение соответствия, усиление противоречий между производительными силами и производственными отношениями, которое разрешается путем революции — политической или социальной. Поступательное движение истории должно, по мнению Маркса, неминуемо привести общество к возникновению коммунистического общества, в котором частная собственность и государство навсегда отойдут в прошлое, а на смену классам и классовой борьбе придет бесклассовое общество всеобщей свободы и благоденствия.

6. В рамках постклассической философии и науки создаются новые модели развития, основанные на принципах, отличных от классических. Одна из таких моделей представлена цивилизационным подходом, сформировавшимся в рамках теорий XIX—XX вв., ведущими из которых являются концепции Н.Я.Данилевского («Россия и Европа», 1869 г.), О. Шпенглера («Закат Европы», 1918 г.), П. Сорокина («Социальная и культурная динамика», 1937—1941 гг.), А. Тойнби («Постижение истории», 1934—1961 гг.). Принципиальным отличием цивилизационного подхода становится восприятие мирового развития не как заданного западной цивилизацией, а как многовекторного, в который вносят существенный вклад и незападные цивилизации (число которых у различных авторов колеблется от семи у О. Шпенглера до двадцати у А. Тойнби), также имеющие богатую культуру, развитые в научном, политическом, промышленном плане. Авторы этих концепций отказываются от взглядов о поступательном, прогрессивном развитии человечества, напротив, считая, что каждая цивилизация проходит определенный цикл в своем развитии, включает зарождение, достижение стадии полного осуществления, стагнацию и гибель. Несмотря на то, что критерии выделения этих культурно-исторических типов различны (у Данилевского это такие основания, как религиозно-духовная сфера, общественно-политическая, экономическая, художественная, создающие различные сочетания; у Шпенглера — «душа» культуры; у Сорокина — система ценностей; у Тойнби — религиозные, территориальные и политические аспекты), сам факт попытки выстраивания концепции социокультурной динамики, основанной на отказе от линейности и признании иных закономерностей, свидетельствует и о переосмыслении возможностей моделирования будущего. Сам факт появления цивилизационных теорий был обусловлен кризисной ситуацией в европейской культуре, связанной с целой совокупностью факторов, прежде всего, с утверждением индустриальных общественных отношений, проходивших на фоне множества революций и двух мировых войн, стремительного развития технологий, массовизации культуры. Прогнозы авторов цивилизационных теорий пессимистичны: европейская культура, по их мнению, исчерпала свои внутренние творческие ресурсы, выродившиеся в бездушный техницизм, отказалась от прежней системы ценностей и вступила, по П. Сорокину, в стадию кризиса чувственной культуры (следующей за идеациональной и идеалистической) или, по Н. Данилевскому, О. Шпенглеру и А.Тойнби, в стадию упадка (по Шпенглеру — соответствующего «цивилизации», следующей за периодами роста и зрелости). Кризис «чувственной» культуры вызвал и. кризис прогрессивно-линейной концепции развития общества, актуализировав теории регрессивно-линейного, циклического, или смешанного развития.

7. Согласно основополагающим положениям эволюционизма (и в антропологической и ,в социологической областях), представленного именами Л. Моргана, Э. Тайлора, Дж. Фрэзера, Г. Спенсера, Э. Дюркгейма, Ф. Тенниса, Л. Уорда, история есть процесс естественный, следующий логике развития от простого к сложному, от гомогенному к гетерогенному, от хаоса к организации, а потому закономерный и поддающийся объяснению. Эволюционисты исходили из того, что на социальное развитие общества влияет множество обстоятельств и детерминант, которые невозможно подсчитать и многие из которых остаются незамеченными, что свидетельствует о невозможности создания универсальной теории культурной 'эволюции. Однако все их многообразие укладывается в две группы: имманентные детерминанты, объясняющие развитие внутренними для данной системы причинами: деятельностью человека, его способностями, особенностями психики индивидов и т. п.; внешние детерминанты, связывающие эволюцию с внешними для данной системы причинами, связанными с функционированием социальной и природной среды, со способами адаптации к ней, выражающимися в технологиях, экономических факторах, различных формах и . видах заимствований и т. п. Взаимодействие этих факторов приводит к непрерывной дифференциации культурных систем, следствием которой является интеграция на более высоком уровне организации. Подобный подход фактически означал постановку вопроса о необратимости исторических изменений на уровне мировой культуры. Однако уже в первой половине XX в. теория эволюционизма подверглась значительной критике и пришла в противоречие с новыми теоретическими и эмпирическими научными данными и открытиями.

8. Это привело к формированию новой научной школы — неоэволюционизма. В границах этого подхода, представленного в работах Л. Уайта, А. Л. Кребера, К. Клакхона, Г. и Ж. Ленски, Дж. Стюарда, Т. Парсонса, был предложен иной взгляд на перспективы развития человечества и на историю как не имеющую универсальных закономерностей развития. Проблематичность выстраивания универсальной эволюции глобального человеческого сообщества, стала явной при изучении традиционных сообществ, обладающих оригинальными культурой, религией, верованиями и существующих в одном мире с развитыми социальными системами. Стало очевидно, что общества дифференцированы, многообразны, имеют собственную скорость изменений, не связаны друг с другом, имеют собственную траекторию развития; что эволюция носит не линейный характер; что мировое сообщество является не гармоничным целым, а конфликтной системой, закономерности развития которой не вписываются в концепцию органических представлений об обществе; что научное прогнозирование — процесс сложный и тем более точный, чем более локальными параметрами они задается; что нет единого универсального социального изменения, а есть множество изменений в различных пластах реальности, что нет единой эволюции, а есть многолинейная (Дж. Стюард), дифференцированная (Т. Парсонс) эволюция. При этом новейшие исследования опирались не на философию и историю, как в предыдущем столетии, а на научные данные, полученные палеонтологией, археологией, культурной антропологией, этнологией, молодыми и интенсивно развивающимися науками.

9. Специфический подход к моделированию будущего, сложившийся в рамках синергетики, представителями которой являются Г. Хакен, Г. Николис, И. Пригожин, А. Баблоянц, С. Вейнберг, П. Гленсдорф, Р. Грэхем, К. Джордж, Р. Дефэй, Дж. Каглиоти, М. Курбейдж, С. П. Курдюмов, Л. Лугиато, X. Майнхардт, К. Майнцер, Б. Мизра, Дж. С. Николис, К. Николис, Л. Розенфельд, М. Стадлер, Дж. М. Т. Томпсон, Дж. В. Хант, Ф. Хенин, В. Крон, Дж. Кюпперс, Н. Н. Моисеев, X. Новотны, А. Самарский и др. Методология синергетики, зародившейся и развивавшейся в русле естественных наук как теория нелинейных динамик, предметом изучения которой являются процессы самоорганизации структур различной сложности, позволяет рассматривать динамику нелинейных систем, отличающуюся наличием множества вариантов протекания процессов, появлением различных форм самоорганизации системы- и даже предполагать наличие эволюционных альтернатив. В мировоззренческом плане динамика нелинейных систем связывается с идеей многовариантности, альтернативности путей эволюции, идеей необратимости эволюции. В границах нелинейных систем теряют свой смысл те суперпозиции, которые для линейных систем были существенными: жесткое противопоставление необходимости и случайности, которая теперь интерпретируется как весьма существенная; альтернатива между внутренним и внешним, где приспособляемость к изменениям параметров именно внешней среды начинает выступать в качестве основного свойства нелинейных динамических систем; причина и следствие изменяют свои функциональные параметры, где искомое, финальное состояние системы, к которой она неизбежно эволюционирует (аттрактор), выступает как реально действующий фактор ее развития 'и порядка в процессе самоорганизации системы; классические оппозиции субъекта и объекта снимаются; складываются новые аксиологические основания современной культуры, основанной на диалоге. Синергетика с ее повышенным вниманием к нестабильности, неустойчивости в качестве характеристики универсума оказалась созвучна современности, когда человечество все чаще стало сталкиваться с ситуациями; невозможности прогнозировать последствия деятельности общества. Особая ответственность ложится на тех, кто связан с управленческой деятельностью, поскольку на фоне неопределенности индивидуальные действия приобретают особое значения.

10. Конструктивизм получил развитие на базе системной теории и кибернетики (X. фон Ферстер), генетической эпистемологии, или психологии развития ребенка (Ж. Пиаже), психологии; восприятия (У. Найссер), нейробиологии и когнитивной^ науки (У. Матуран, Ф. Варела), социальной философии (Э. Морен), психологии (Г. Бейтсон), в теории коммуникации и психотерапии (П. Ватцлавик). Активная, деятельностная позиция человека ведет к преобразованию действительности, является источником социокультурных изобретений и инноваций, однако только тех, которые могут войти в резонанс с внутренними тенденциями развития сложной системы и будут с ними согласовываться (Н. Луман, П. Бергер, Т. Лукман и др.). В процессе конструирования социальной реальности между субъектом и объектом конструирования устанавливаются нелинейные обратные связи, которые детерминируют становление и преобразование субъекта и объекта. Конструирование; реальности — это, управление реальностью, которое накладывает ответственность на' субъекта этих процессов: Отсюда проистекает «принцип ответственности», основанный на представлении о том, что самоорганизующееся общество может устойчиво существовать и продолжительное время динамично развиваться, если каждый его член ведет себя так, как если бы он — в меру своих возможностей — был ответственен за целое. Этот принцип ответственности близок к категорическому нравственному императиву Иммануила Канта.

11. В 1920—60 гг. формируется футурология как наука о будущем, противопоставленная; истории; как науке о прошлом. Весьма значимым социокультурным фактором возникновения футурологии стало значительное ускорение в XX в. социального развития и масштабность социальных изменений. Обострившийся интерес к проблематике будущего наблюдался в XX в. не только среди узкого круга исследователей, но во всем обществе в целом. Проблематика будущего человечества' была заявлена в так называемых «размышлениях о будущем», наиболее известными из которых стали книги Г. Уэллса «Предвидения о воздействии прогресса механики и науки на человеческую жизнь и мысль» (1901 г.), К. Э. Циолковского «Будущее Земли и человечества» (1928 г.) и Дж. Томсона «Предвидимое будущее» (1955 г.). Научное исследование будущего начинается в 40-е гг. прошлого века с апробации идеи известного английского физика Дж. Бернала о смене научно-технического прогресса новым явлением — научно-технической революцией. Эта идея получила развитие в работах основоположника кибернетики Н. Винера, высказавшего мысль о том, что развитие НТР будет связано с компьютеризацией и созданием искусственного интеллекта.

12. Важным этапом в развитии прогностических исследований являются 1950-е гг., когда перед известной группой американских ученых из «РЭНД Корпорейшн», в которую входил Т. Гордон, была поставлена задача создания прогноза развития США и мира в рамках проблемного (поискового) и целевого (нормативного) подходов. Ученые большое внимание уделяют проблеме технологии прогнозирования и применяют методы: экстраполяции в будущее наблюдаемых закономерностей и тенденций развития какого-либо объекта; «дельфийской техники», основанной на проведении коллективного опроса ведущих в данной области экспертов, проходящего в несколько туров; прогнозного сценария, направленного на создание возможных и желательных моделей будущего. В 1952 г. выходит в свет книга известного австрийского журналиста Р. Юнгка, в будущем — основателя международной организации «Всемирная Федерация Исследований Будущего», «Будущее уже началось», который популяризировал новейшие концепции и представления о будущем как веке атома и космоса, компьютеров и искусственного интеллекта. Влиятельный французский исследователь Б. Жувенель в работе «Искусство предположения» (1964 г.) доказывает, что для всех наук характерно проведение универсальных операций: описания исследуемого объекта (анализа), объяснения или постановки диагноза, создания определенного предсказания (прогноза). Поскольку все науки выполняют прогностическую функцию, вряд ли стоит создавать специальную науку о будущем, однако необходимо выделить «исследования будущего» как междисциплинарное направление научной работы. Иную точку зрения отстаивает голландский футуролог и историк Ф. Полак, в своем фундаментальном труде «Прогностика» (1968 г.) доказывающий, что познание будущего возможно только в рамках особой науки — «прогностики». Она должна в этом направлении сменить социальные науки, которые перестали отслеживать процессы социальной динамики, спровоцированные неподконтрольными человеку силами, в том числе научными и технологическими изобретениями. Автор предлагает интеграцию социальных наук на базе новой науки — прогностики как гуманистической идеологии, которая должна решать задачи мировоззренческого характера и формировать модели будущего и новых социальных идеалов. Ярким событием становится исследование американского ученого Дж. МакГейла «Будущее будущего» (1969 г.), где анализируется большой эмпирический материал и выявляются тенденции и перспективы развития человечества.

13. Специфическое отражение индустриальная и постиндустриальная теория нашла в теории конвергенции, авторами которой являлись Дж. Гэлбрейт, П. Сорокин, Ж. Фурастье, Ф. Перру, Я. Тинберген, X. Шельски, О. Флехтгейм, рассматривающая развитые страны капитализма и социализма как компоненты единого общественного целого. Теория конвергенции за 1960—70-е гг. претерпела определенное развитие. Первоначально она предполагала образование экономического сходства (развитие промышленности, технологии, науки) между развитыми странами капитализма и социализма, в дальнейшем — культурного сходства (развитие искусства, культуры, семьи, образования), а также социального, политического и идеологического. Однако образ будущего в рамках этой теории виделся как образ интегрированного общественного развития стран, преодолевших полярность идеологий. В иной плоскости теория постиндустриализма бьла осмыслена в трудах Г. Маркузе, Л. Мэмфорда, X. Маллера, В. Феркисса, X. Арендт, У. Фоне, писавших о дегуманизирующей и репрессивной функции технологии. В научной литературе принято характеризовать это направление, основанное на восприятии технологии в качестве причины отчуждения человека от общества, от других людей и самого себя, как «технофобию».

14. Одной из наиболее влиятельных теорий XX в. становится теория постиндустриализма, сложившаяся на методологическом фундаменте исследований индустриального общества и рассматривающая историю человечества как закономерную смену одного типа общества другим — от аграрного к постиндустриальному. Объяснительный потенциал этой концепции, основывающейся на технологическом детерминизме, оказался достаточным для того, чтобы прогнозировать глобальное социокультурное развитие в рамках разворачивающегося постиндустриального и формирующегося информационного общества. Уже в работах американского обществоведа Д. Белла «Конец идеологии» (1960 г.), «Становление постиндустриального общества» (1973 г.), «Противоречия капитализма в сфере культуры» (1976 г.) была предложена система сущностных признаков постиндустриального общества, прежде всего, характер знания, предполагающего первенство теории над эмпиризмом и кодификацию знаний в абстрактных системах символов, которые могут использоваться для интерпретации различных изменяющихся сфер опыта. Поскольку любое современное общество живет за счет инноваций и социального контроля за изменениями и, следовательно, пытается предвидеть будущее и осуществлять планирование, постольку именно изменение в осознании инноваций делает решающим теоретическое знание. Цель новых интеллектуальных технологий — «упорядочение» массового общества, где роль «мастера» в интеллектуальной технологии играет теория принятия решений, а роль «инструмента» выполняет компьютер. Д. Белл достаточно взвешенно оценивает перспективы социального развития и говорит об угрозе политического наблюдения за индивидами и группами с использованием информационных технологий. Предложенная Беллом модель постиндустриального общества, включающего в себя информационное общество в качестве одной из своих фаз, эволюционировала в концептуальных построениях двух направлений — радикального и либерального. И если первое (Ж. Фурастье, А. Турен) в качестве ориентира выбрало европейскую разновидность постиндустриализма, то либеральное направление сформировало свою идейную платформу в пределах концепций Д. Гэлбрейта, Э. Тоффлера, Г. Кана,.К.-Э. Боулдинга, представивших в целом американский вариант теории постиндустриализма.

15. В терминологическом пространстве либерализма новая стадия развития определялась как «супериндустриальное общество», «сверхиндустриальная цивилизация», «космическая эра», «информационное общество», «глобальная деревня», «третья волна», обозначая, в определенном смысле, идеал социума (в терминологии Э. Тоффлера — «практопию» — результат эволюции от утопии к антиутопии), в котором доминируют мягкие технологии, гармонично развита система отношений «человек — природа — общество», доминируют духовные ценности, цивилизационный утилитаризм отходит на задний план. В завершающей — пятой — «стадии роста» (У. Ростоу), связанной с периодом «высокого массового потребления», ведущими становятся отрасли, производящие товары массового потребления и услуги; общество перестает считать своей главной целью развитие современной технологии; наблюдается тенденция переориентации хозяйства на производство продуктов длительного пользования; растет рост ассигнований на социальное благосостояние и безопасность; возникает тип «государства общественного благосостояния». Вместе с тем, о чем предупреждает Э. Тоффлер («Шок будущего», 1970 г.,

Доклад об экоспазме», 1975 г., «Третья волна», 1980 г.), в новом типе общества обострятся проблемы: возрастет плотность информационной среды, человек перестанет справляться с потоком информации, экранная культура приведет к дискретности восприятия и мышления, усилится неравенство.

16. Одной из наиболее эвристичных концепций информационного общества является модель М. Кастельса. Несмотря на то, что сам, Кастельс отрицает свою связь с футурологией, тем не менее, описывая информациональную экономику, он сам задает вектор ее развития, отмечая, что «международная экономика пока еще не является глобальной». Характеризуя новое общество, Кастельс часто употребляет глаголы будущего времени, что позволяет рассматривать его модель как прогностическую. Новую культуру М. Кастельс называет «культурой реальной виртуальности», имея в виду отсутствие разделения между реальностью и символическим отображением. Во всех обществах человечество существовало в символической среде и действовало через нее. Поэтому, по Кастельсу, исторически специфичным в новой коммуникационной системе, организованной вокруг электронной интеграции всех видов коммуникации, является не формирование виртуальной- реальности, а строительство реальной виртуальности.

17. Проблемы будущего становятся в 1960—70-е гг. предметом исследования не только отдельных ученых и небольших коллективов, но также крупных организаций и общественных институтов, которые занимаются, социокультурным прогнозированием — таких, как Институт проблем будущего (Вена, 1965 г.),'Международный фонд «Человечество в 2000 году» (Нидерланды, 1965 г.), Общество по изучению будущего мира (Вашингтон, 1966 г.), Римский клуб (1968 г.), в докладах которого — «Пределы, роста» (Д. Медоуз, 1972 г.); «Человечество на перепутье» (М. Месарович, Э. Пестель, 1974 г.), «Пересмотр международного порядка» (Я. Тинберген, 1974 г.), «За пределами века расточительства» (Д. Габор, 1976 г.) и др. — были освещены проблемы человечества, носящие глобальный характер. Прогнозы, сделанные в докладах 1970-х гг. таковы: человечество ждет гибель, если оно не изменит свое отношение к окружающей природе и самому себе. Процессы, наблюдавшиеся в 1950— 60-х гг.: рост народонаселения, рост промышленного производства, истощение природных ресурсов, загрязнение природной среды и т. п. — были экстраполированы в будущее. Было доказано: если все негативные явления будут продолжать развиваться, можно высчитать десятилетие; когда наступит катастрофа для всех жителей Земли. Проблематика и акценты исследований 1990-х гг. — «Первая глобальная революция» (А. Кинг и Б. Шнайдер, 1991 г.); «За пределами роста» (Д. Медоуз, 1992 г.) — смещаются с технологических, экологических, демографических проблем в сторону социальных, политических и культурных проблем. Доклады Римскому клубу свидетельствовали о появлении нового направления научных исследований — «глобалистики», которое начинает развиваться параллельно с новым научным направлением — «альтернативистикой», предлагающей варианты развития цивилизации и альтернативные пути выхода из кризиса, в котором оказалось человечество. Среди известных исследователей этого направления — американская исследовательница Гейзл Гендерсон, среди фундаментальных работ которой выделяются труды «Создание альтернативных будущностей. Конец экономики» (1978 г.) и «Политика солнечной эпохи: альтернативы экономике» (1981 г.).

Основными методологическими установками деятелей Римского клуба стали: применение к анализу комплексных мировых проблем системного подхода (рассмотрение различных наций, этносов, народностей как взаимосвязанных); понимание проблем научно-технических, экономических, социальных, культурных, политических как взаимосвязанных, что нашло отражение в таком понятии, как «глобальная проблематика»; критика негативных тенденций развития человечества и технократической идеи об экономическом росте как наиболее эффективном средстве решения глобальных проблем; актуализация проблемы развития сферы гуманизма, что привело к возникновению различных концепций — «пределов роста», «органического роста», «инновационного обучения», «нового гуманизма», «революции мировой солидарности». Несмотря на отдельные претензий, которые можно было бы предъявить деятелям Римского клуба — к примеру, неправомочность рассмотрения противоречий развития человеческих сообществ через призму методологии, апробированной в рамках естественных наук; неправомерность обобщений в области экономического, научного, технического, социального, культурного развития, сделанных на основе частных наблюдений, значимость деятельности Римского клуба объективна. Она состоит в преодолении его учеными позитивного и неоправданно оптимистического взгляда на развитие человечества. Доказав в многочисленных исследованиях привлеченных к этой деятельности ведущих ученых существование «пределов роста» и проинформировав об итогах этих исследований мировую общественность, Римский клуб поставил вопрос о необходимости решения глобальных проблем человечества.

18. Исторически сложились два основных подхода к социальному прогрессу, которые можно обозначить как техноцентристский, характеризующийся экстравертированностью, ориентацией на все новые технические усовершенствования и изобретения, противопоставлением человека и природы, и космоцентристский, отличающийся интровертированностью, ориентацией на самосовершенствование и развитие духовности, слиянием человека и природы без посредничества техники. Первый подход, в большей степени, проявляется в западной культуре, второй — в восточной. Поскольку Россия является специфическим водоразделом между западноевропейским и восточноазиатским мирами, постольку его ориентации свойственна определенная двойственность, что необходимо учитывать в ситуации социокультурного отечественного прогнозирования. Смысл этой двойственности заключается в суммировании тенденций Запада и Востока, дальнейшая поляризация которой определит его окончательную принадлежность либо к техноцентристскому, либо к космоцентристскому направлению в социальном развитии. Наиболее органичной для развития отечественной культуры представляется антропоцентристская ориентация, связанная с ее духовным развитием, но не отрицающая, тем не менее, опыта Запада и Востока.

Несмотря на то, что каждая из восточных стран обладает собственной спецификой, их объединяют многие культурные особенности, проявляющиеся в настроенности Востока на стабильность и наличии у него восстановительного потенциала, связанного с ориентацией на Великий Порядок, основой которого выступает социальная гармония, неизменность этических принципов, определенность поведенческих канонов. Созданная, благодаря древним мыслителям, идейно-институциональная и управленческая системы оказались эффективными для цивилизации Японии от древних времен до современности, что во многом определило и специфику ее современного социокультурного генотипа. Мощное экономическое развитие Китая с развитой структурой успешного пронозирования обусловлено, в том числе, тем, что страна является наследницей традиций, жизненность которых подтверждена способностью к регенерации в изменяющихся обстоятельствах. Анализ мировоззренческих учений и особенностей философских методов Востока позволяет составить представление об идейном культурном и управленческом багаже, который имела традиционная восточная культура и который тщательно хранится и передается поколениям.

19. Интерес к прогнозированию в Советском Союзе был обусловлен в значительной степени экономическими и политическими мотивами: новое государство нуждалось в грамотном политическом и экономическом планировании — сначала для борьбы с разрухой и голодом, затем для наращивания экономической и военной мощи единственного в мире социалистического государства, противостоящего капиталистическому окружению. Первые работы в этом направлении принадлежат В. А. Базарову-Рудневу, который в 20-х гг. XX в. предложил инновационный проблемноцелевой (в авторской трактовке — «генетическо-телеологический») подход, основанный на выделении целей и поиске путей их достижения. Обращение к прогнозированию и планированию в условиях ускорения общественного развития и роста противостояния двух социальных систем получило распространение в мире в 40-е гг. XX в., особенно после Второй мировой войны, что было обусловлено необходимостью восстановления промышленности и сельского хозяйства на качественно новом уровне. Этот процесс захватывал не только республики Советского Союза, но был характерен также и для всей Европы, пострадавшей от войны, а также для стран Африки и Азии, которые обрели независимость.

Особенно активно наука о будущем в России начинает развиваться, начиная с 1960-70-х гг., в годы более активного знакомства с достижениями западной научной мысли. По мнению Н. Моисеева, социотехническая эволюция (социально-ориентированная либерализация экономики, ее инновационный характер, рост образованности, увеличение сложности связей и взаимодействий в сообществе, принятие человечеством На себя ответственности за дальнейшую эволюцию биосферы и социосферы) дает основание для прогноза возможности утверждения Коллективного общепланетарного разума как качественно нового этапа развития цивилизации, как условия возникновения информационного общества — общепланетарной системы, в которой произойдет синтез цивилизаций Запада и Востока, но будут сохранены их культурные особенности, в которой возникнет система цивилизаций, где индивидуальные различия породят новые общие системные качества.

И. В. Бестужев-Лада отмечает, что воздействие на социосферу Должно опираться не на безусловное предсказание, а на научный анализ, диагноз и прогноз соответствующего явления, что повысит степень объективности и эффективности решения. По мнению В. Иноземцева, человечество вступает в информационное общество, однако его специфика определяется в значительной степени различиями социо-историческими, и наряду с общими качественными принципами его развития выделяются и специфические принципиальные моменты. Если рассматривать отечественную футурологию в целом, то можно отметить, что здесь, так же, как и на Западе, явно выделяются два направления — техницистское и гуманистическое, где представители первого отмечают, что будущее определяется «волей к виртуальности» (Д. Иванов), развитием глобальных компьютерных сетей, открывающим новые перспективы в политической жизни общества (И. Н. Курносов). Для вторых значимыми представляются угрозы, которые связаны с развитием современных информационно-телекоммуникационных технологий: усиливаются потенциальные возможности манипулирования сознанием, возникают угрозы экологической политике, труду и социальной защите во всемирном масштабе, в связи с распространением экранной культуры и столкновением с виртуальной реальностью создается ряд проблем психологического характера (А. И. Смирнов), создаются предпосылки для поглощения естественного искусственным, усиления отчуждения человека, углубления процесса дегуманизация общественных отношений (В. А. Кутырев).

20. Религиозный подход к социокультурной динамике нашел развитие в католическом богословии, в частности в работах Т. де Шардена — создателя оригинальной философии, синтезировавшей христианское учение и теории космической эволюции. Выступая в русле христианского эволюционизма, Т. де Шарден считал, что творение — не единовременное действие, а длящийся во времени процесс развития, эволюции (сходные идеи высказывали Эразм Дарвин, Ламарк, Вл. Соловьев), идущий в направлении от биосферы к развитию ноосферы — глобальной сети знаний. Финальную фазу эволюции мыслитель связывал с «точкой Омега» как завершающую движение от хаоса и множественности до вхождения человека в мир божественного совершенства. На этом пути эволюции материя-энергия постепенно исчерпывает источники своего развития и приводит к уникальному событию — «парусии», Второму Пришествию Христа, в котором историческое соединится с трансцендентным, природный порядок сольется со сверхприродным.

Немецко-американский протестантский теолог П. Й. Тиллих . видел духовное обновление в объединении религии и социализма, трактуемого весьма широко. В известной книге «Выбор в пользу социализма» (1933 г.) он выступает с резкой критикой современной бездуховной культуры и нацизма как носителя языческого «родового мифа», который исключает движение в будущее, обрекая человека на циклическое движение, и устремляет надежды к христианству, открытому к движению вперед.

В поисках религиозного измерения культуры, во . многом перекликающегося с идеями русских философов начала XX в. и первой эмигрантской волны — С. Булгакова, Федотова, Ильина, Вышеславцева, Зеньковского и др., Тиллих выделяет следующие типы культур: теономную, где присутствует Безусловное во всех формах, снимаются различия между светской и религиозной культурами; автономную, для которой характерно утверждение автономного разума, устремленного на земной мир, замещение культурной формой религиозной субстанции, мистического — рациональным, определение морали не религией, а личностным самосовершенствованием; гетерономную, в которой доминирует внешний закон, навязанный насильственно (религиозный или светский), религия утрачивает онтологичность и вырождается в функцию. Тиллих показывает, что в XX в. автономия сменяется надеждой на новый поворот в истории — «кайрос», время свершения, осуществления, когда бытие, Бог открывается человеку. Для философа кайросом выступает момент смены эпох, перехода общества в другое состояние. Нынешний кайрос связан с тем, что на место опустошенной секуляризованной автономной культуры приходит новая, теономная.

Трельч говорит о будущем свободном христианстве, которое, по его мнению, характеризуется двумя главными признаками. Во-первых, оно заменяет церковно-авторитарную связь связью внутренней, свободно и индивидуально развивающейся на почве традиционного духа. Эта связь, во-вторых, превращает старую главную христианскую идею чудесного исцеления смертельно пораженного грехом человечества в идею спасительного возвышения и обожествления личности через достижение у Бога высшей личной жизни. Это христианство оказывается намного более открытым для влияний и столкновениий, чем церковное христианство, отвергающее именно главные методические предпосылки и заменяющее их церковно-авторитарными методами познания.

21. Прогнозы в отношении массовой культуры выдержаны либо в резко критическом, либо в апологетическом плане. Традиция критики массовой культуры идет от работ X. Ортеги-и-Гассета, теоретиков Франкфуртской школы социальных исследований (Г. Маркузе, Э. Фромма, М. Хоркхаймера, Т. Адорно и др.), а также исследований в области психологии масс (Г. Лебона, Г. Тарда, 3. Фрейда, С. Московичи) и вписывается в культурфилософскую традицию осмысления кризиса культуры, представленную также именами советских ученых Г. Ашина, Ю. Давыдова. Прогностические модели в данной области выдержаны в пессимистическом плане, где культура, развивающаяся в форме масскульта, будет выступать как способ осуществления экспансии власти и нивелирования творческих начал истории, как способ манипуляции сознанием человека, утрачивающего качества субъектности.

Поворот в отношении массовой культуры связан с концепциями постиндустриализма, в том числе работами Д. Белла, связывавшего развитие культуры с конструированием нового стиля мышления с его рационализмом и индивидуализмом. Масса здесь начинает рассматриваться в аксиологически нейтральном ключе — как не психологическая, а социальная категория, характеризующая развитие демократического общества с нивелированными социальными различиями, равенством прав и возможностей, как основа нового типа культуры — популярной, вбирающей в себя и элитарное, и массовое (П. Бурдье), как культура преобладающего большинства, выполняющая определенный социальный заказ (К. Э. Разлогов) и целую совокупность важных функций — социальной стабилизации, инкультурации, адаптации (А. В. Костина).

Однако неспособность массовой культуры к производству человека с ярко выраженными творческими характеристиками сводит на нет перспективы развития культуры в массовом варианте и подтверждает необходимость развития высокой специализированной культуры, формирующей личность, обладающую характеристиками субъектности.

22. Те же обстоятельства, что обусловили появление массовой культуры — интенсивное развитие научно-технологической сферы, урбанизация, массовизация, маргинализация — породили и совокупность проблем экологического плана: перенаселенность, голод, ухудшение окружающей среды, а также превращение человека в «слабейший элемент экосистемы» (А. Печчеи).

Р. Хиггинс в работе «Седьмой враг» показывает инерционную сущность человека в социуме и в индивидуальной жизни, его неумение принимать быстрые решения, возможность реагировать на конкретные события, только действуя методом проб и ошибок. Эти тенденции превращаются в предмет исследования экологической футурологии, возникающей в конце 1960-х — начале 1970-х гг., в рамках которой рождаются культурфилософские теории и идеи: социального прогресса и его критериев, «качества жизни» (Ф. Сен-Марк), «пределов роста» (Д. Медоуз), представившие в рамках неомальтузианского направления (П. Эрлих, Г. Канн, Л. Бувье, Г. Трейк) наиболее мрачные прогнозы развития экосистемы как находящейся на грани уничтожения и достаточно реакционные рекомендации резкого уменьшения уровня рождаемости. К наиболее влиятельным работам этого времени относятся трактаты, посвященные демографическим перспективам.

В них можно выделить основные направления развития человечества в будущем: консервативно-критические интерпретации, авторы которых

Э. Гемахер, Ж.-П. Симрей) доказывают тезис о «безответственности» правительств развивающихся стран и нерациональности «аграрно-тра-диционалистского» образа жизни; интерпретации демографического равновесия (деятели Римского клуба), согласно которым рост населения стабилизируется сам по себе, и этому может способствовать «н у л е в о йр о ст» экономики; либерально-ориентированные интерпретации (Р. Хиггинс), в которых акцент делается на трансформацию ценностных установок, в том числе на принцип справедливости, на необходимость более рационального использования продуктов сельского хозяйства и изменения потребительских ориентаций.

23. Именно аксиологическая проблематика, связанная с осмыслением положения человека в балансирующем на грани катастрофы мире становится одной из наиболее перспективных сфер футурологии. Несмотря на то, что, оценивая действия Римского клуба, А. Печчеи не скрывал чувства разочарования, связанного с осознанием инертности человеческой натуры, неспособной к быстрым изменениям даже под страхом катастрофы, в исследованиях доказывается существенная трансформация аксиосферы в современном обществе и перспективы формирования постиндустриальной этики (П. Драккер, Р. Инглхарт, У. Митчелл, Э. Тоффлер, Ж. Липовецки, В. Л. Иноземцев, Д. Янкелевич).

Авторы показывают, что в1 формирующемся обществе — супериндустриальном, постиндустриальном, информационном — складывается новая система ценностей (постиндустриальных или постматериалистичских), образующаяся в границах сферы развития самого человека. Условием ее формирования становится удовлетворение базовых потребностей (А. Маслоу), что приводит к актуализации сферы, связанной с творческим развитием личности — интересной работой, межиндивидуальным общением, досугом, связанным с творческими увлечениями — хобби, а также сфер экологической безопасности, здоровья и спорта. Смена материалистической системы ценностей постматериалистической будет происходить постепенно, в соответствии с формированием и развитием постиндустриальной и информационной общественно-экономических систем.

Итак, для культурологического исследования эволюция представлений о будущем человечества представляет существенный интерес. Она была осмыслена и интерпретирована в футуристических проектах и концепциях, а кроме того, ценна как факт культуры, позволяющий проследить динамику истории идей, картин мира и ценностных ориентиров.

Список литературы диссертационного исследования доктор философских наук Арефьева, Нина Тимофеевна, 2010 год

1. Абдеев Р.Ф. Философия информационной цивилизации. — М., .1994. — 336 с.

2. Абдулатипов Р.Г. Воля к смерти (Философия кризиса глобального человека. — М.: Классикс Стиль, 2007. — 192 с.

3. Азулай Ж. Глобализация торговли и продовольственная безопасность в мире на горизонте 2010 г. // Глобализация. Контуры XXI века. — М., 2002. 4.2. — С.173-182.

4. Андриянова Т.В. Культура информационного общества // Идеи в культурологии XX века. — М., 2000. — 386 с.

5. Аристотель. Законы//Аристотель. Сочинения в 4-х томах. М.1978.

6. Аристотель. Политика//Аристотель. Сочинения в 4-х томах. М., 1978. 1253 а 25-28, а 20.

7. Аристотель. Физика. //Аристотель. Сочинения в 4-х т. М., 1978. VIII, 9.

8. Аршинов В.И. Синергетика как феномен постнеклассической науки. — М., 1999.

9. Аршинов В.И., Буданов В.Г. Синергетика на рубеже XX-XXI веков. — М.: ИНИОН РАН, 2006. — 217 с.

10. Ашин Г. К. Доктрина массового общества. — М., 1971. — 257 с.

11. Баранский Н. Der Totentanz. Камни и рыбы: психоделический опыт в постмодернистском дискурсе. // Черновик, N-Y., 1998 — С.112-126.

12. Бауман 3. Глобализация. Последствия для человека и общества.— М., 2004 —с 11-12.

13. Бауман 3. Индивидуализированное общество. — М., 2002. — 356 с.

14. Бек У. Что такое глобализация? — М., 2001 — 421 с.

15. Беккер К. Словарь тактической реальности. Культурная интеллигенция и социальный контроль. — М., 2004 — 224 с.

16. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социальногопрогнозирования. — М., 1999 — 787 с.

17. Бенхабиб С. Притязания культуры. Равенство и разнообразие в глобальную эпоху. — М., 2003. — 415 с.

18. Бердяев Н. Философия неравенства. — М., 1990 — 285 с.

19. Бестужев-Лада И. В. От глобалистики к альтернативистике // Обозреватель. 1993, № 14

20. Бестужев-Лада И.В. Международная Академия исследований будущего // Вестник Российского философского общества. — 2004., №1. — с.52-56.

21. Бжезинский 3. Великая шахматная доска. — М.,1998 — 256 с.

22. Бодрийяр Ж. Америка. — СПб., 2000. — 224 с.

23. Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства, или Конец социального. —Екатеринбург, 2000. — 167 с.

24. Бодрийяр Ж. К критике политической экономии знака. — М., 2004. — 304 с.

25. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. — М., 2000 — 387 с.

26. Бодрийяр Ж. Система вещей. — М., 2001. — 224 с.

27. Бородкин Л.И. Синергетика и история: моделирование исторических процессов //

28. Борьба идей в современном мире, т. 1. — М., 1975. — 318 с.

29. Брегель Э. Теория конвергенции двух экономических систем. // Мировая экономика и международные отношения. — 1968. — №5. — С.71 — 92.

30. Бродель Ф. Время мира. Материальная цивилизация, экономика и капитализм. ХУ-ХУШ вв. Т. 3. — М., 1992. — 645 с.

31. Буданов В.Г. Методология синергетики в постнеклассической науке и в образовании. (Издание 2-е испр.) М.: ЛКИ, 2008. — 232 с.

32. Бурдье П. Социальное пространство: поля и практики. — СПб., — 2005. —576 с.

33. Бьюкенен П. Дж. Смерть Запада. — М., 2003 — 444, 4. е., с 271 — 272.

34. Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современноммире. — СПб., 2001. — 416 с.

35. Валлерстайн И. Конец знакомого мира. Социология XXI века. — М., 2003. —368 с.

36. Валлерстайн И. Конец знакомого мира. Социология XXI века. М.: Логос, 2003. С.326.

37. Валлерстайн И. После либерализма. — М., 2003. — 256 с.

38. Вебер М. Протестантские секты и дух капитализма // Вебер М. Избранные произведения. — М., 1990, — 806 с.

39. Вишнев С.М. Основы комплексного прогнозирования. — М., 1999. — 322 с.

40. Волновые процессы в общественном развитии. — Новосибирск, 1992.247 с.

41. Впереди XXI век: перспективы, прогнозы, футурологи. Антология современной классической прогностики 1952-1999. — М., 2000. — 214 с.

42. Гвишиани Д.М. Мосты в будущее. — М., 2004. — 370 с.

43. Гибсон У. Граф Ноль. — М., 1997, — 480 с.

44. Гибсон У. Мона Лиза Овердрайв. — М. 1999, — 475 е.,

45. Гидденс Э. Последствия модернити. // Новая постиндустриальная волна на Западе. — М., 1999. —640 с.

46. Глобальные проблемы и будущее человечества // Сб. — М., 1990. — 441 с.

47. Глобальные проблемы и перспективы цивилизации // Сб. — М., 1994.352 с.

48. Глобальные проблемы и цивилизационный сдвиг. — М., 1993. — 540 с.

49. Гондерман Т. Прогрессия и ретрогрессия: Герберт Спенсер о причинах социального неравенства//Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Серия 11, Социология : РЖ/ РАН ИНИОН. -М., 2008.-№2. С.30-43.

50. Гражданников Е.Д. Экстраполяционная прогностика. — Новосибирск., 2001. —368 с.

51. Гриненко Г.В. История философии: учебник. — 2-е изд., испр. И доп.

52. М.: Юрайт-Издат, 2007. — 688 с.

53. Губман Б.Л. Смысл истории. Очерки современных западных концепций. —М., 1991. — 416 с.

54. Гэлбрейт Д. Новое индустриальное общество. — М., 2004. — 602 с.

55. Делез Ж. Различие и повторение. — СПб., 1998. — 382 с.

56. Делягин М.Г. Мировой кризис: Общая теория глобализации. — М., 2003. —355 с.

57. Деррида Ж. О грамматологии. — М., 2000. — 348 с.

58. Деррида Ж. Состояние постмодерна. — СПб., 1998. — 185 с.

59. Дилигенский Г.Г. Историческая динамика человеческой индивидуальности // Одиссей. — М., — 1994. — С. 91-100.

60. Дракер П. Посткапиталистическое общество. // Новая постиндустриальная волна на Западе. — М. 1999, 640 с.

61. Егоров B.C. Философия открытого мира. — М., 2002. -— 320 с.

62. Жирар Р. Насилие и священное. М., 2000. — 400 с.

63. Затонский Д.В. Модернизм и постмодернизм. — Харьков., 2000. — 256с.

64. Иванов Г. И. Социальная сущность теории конвергенции. — М., 1975.295 с.

65. Иноземцев В.Л. Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы. — М., 2000. — 279 с.

66. Ионов И.Н. Хачатурян В.М. Теория цивилизаций от античности до конца XIX века. СПб.: Алетейя, 2002. — 384 с.

67. История и математика: Анализ и моделирование социально-исторических процессов// Ред. Малков С.Ю., Гринин Л.Е., Коротаев A.B. . — М.: КомКнига/УРСС, 2007. С.8-48.

68. История и синергетика: Математическое моделирование социальной динамики — М.: КомКнига, 2005. — 192 с.

69. История и синергетика: Методология исследования. — М.: КомКнига,2005. —184 с.

70. Капица С.П., Курдюмов С.П., Малинецкий Г.Г. Синергетика и прогнозы будущего. — М., 2001. — 366 с.

71. Кареев Н. И. Философия, история и теория прогресса // Собр. соч. СПб., 1912. Т. I. История с философской точки зрения. С. 198.

72. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура — М., 2000— 283 с.

73. Кастельс М. Становление общества сетевых структур. // Новая постиндустриальная волна на Западе. М. — 1999, — 658 с.

74. Кейган Р. О рае и силе: Америка и Европа в новом мировом порядке. — М., 2004. — 423 с.

75. Кейган Р. Сила и слабость // Pro et Contra, 2002, №4 — с. 21-33.

76. Кинг А., Шнайдер Б. Первая глобальная революция. — М., 1991. — 237 с.

77. Кларк А. Черты будущего. — М., 1966. — 415 с.

78. Клюев A.B., Косов Ю.В. В фокусе общечеловеческих проблем. — JL, 1989. —345 с.

79. Князева E.H. Эпистемологический конструктивизм. М. С. 139.

80. Князева E.H. Курдюмов С.П. Законы эволюции и самоорганизации сложных систем. — М.: Наука, 1994. — 236 с.

81. Князева E.H. Курдюмов С.П. Основания синергетики. Человек, конструирующий себя и свое будущее. — М.: КомКнига, 2007. — 232 с.

82. Князева E.H. Курдюмов С.П. Основания синергетики: Режимы с обострением, самоорганизация, темпомиры. — СПб.: Алетейя, 2002. — 414 с.

83. Князева E.H. О конструировании желаемого будущего: http://spkurdvumov.narod.ru/knyaz55.htm

84. Князева E.H., Курдюмов С.П. Коэволюция: человек как соучастник коэволюционных процессов//Устойчивое развитие. Наука и Практика.-2002. -№1. С.5.

85. Коллин М., Годфри Дж. Измененное состояние: история экстази ирейв-культуры. — М., 2004. — 360 с.

86. Кондратьев Н.Д. Проблемы экономической динамики. — М., 1989. — 411с.

87. Костина А.В. Массовая культура как феномен постиндустриального общества. — М., 2005. — 350 с.

88. Кристева Ю. Избранные труды: разрушение поэтики. — М., 2003. — 393 с.

89. Круглова Г.А. Римский клуб // Новейший философский словарь: 3-е изд., исправл. Мн.: Книжный Дом. 2003. - 1280 с

90. Кун Т. Структура научных революций. — М., 2003. — 605 с.

91. Ландау Г. Сумерки Европы // Северные записки. 1914. Декабрь. С. 28.

92. Лапкин В. В. Универсальная цивилизация: болезнь роста и ее симптомы // Политические институты на рубеже тысячелетий. — Дубна, 2001. —571 с.

93. Ласло Э. Макросдвиг. — М., 2004 — 206 с.

94. Лебон Г. Психология масс. — Самара., 1998. — 592 с.

95. Легостаев В. М. Наука в рамках технократической утопии Жана Фурастье // Вопросы философии, 1974, № 12. — С. 47-61.

96. Лезгина М.Л. Детерминация прогнозирования. — Л., 2000. — 326 с.

97. Лекторский В.А. Кант, радикальный конструктивизм и конструктивный реализм в эпистемологии/ЛЗопросы философии. 2005. — № 8,- С. 13.

98. Летников Ф. А. Синергетика геологических систем. — Новосибирск: Наука. Сиб. отд-ние, 1992. — 230 с.

99. Ли В.Ф. Теория международного прогнозирования. — М., 2002. — 402с.

100. Лики культуры. Т. 1. — М., 1995. — 541 с.

101. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. — СПб., 1998. — 160 с.

102. Лири Т. История будущего. — М., 2000. — 288 с.

103. Локк Дж. Избранные философские произведения. В 2-х Т. — М. 1960.1. Т.2. — С. 56.

104. Лосев А.Ф. Античная философия истории. М.,1978.

105. Лоскутов A.B., Михайлов A.C. Введение в синергетику. — М.: Наука, 1990.

106. Лукреций Кар. О природе вещей. М., 1959. — 260 с. Юб.Майснер Г. Теория конвергенции и реальность. — М., 1973. — 215 с.

107. Маклюэн М. Галактика • Гутенберга. Становление человека печатающего. — М., 2005. — 495 с.

108. Маклюэн М. Информационное общество. — М., 2004. — 512 с.

109. Маклюэн М. Понимание медиа: внешние расширения человека. — М., 2003. —664 с.

110. ИО.Маклюэн М. Сумерки глобализации. Настольная книга антиглобалиста.1. М„ 2004. — 352 с.

111. Ш.Маньковская Н. Эстетика постмодернизма. — М., 2000. — 358 с.

112. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т.4.

113. Маркузе Г. Одномерный человек. — М., 2003. — 336 с.

114. Маркузе Г. Разум и революция. — М., 2000. — 544 с.

115. Мартин Г.П., Шуман X. Западня глобализации. — М., 2001. — 352 с. Пб.Мартино Дж. Технологическое прогнозирование. — М., 1977. — 335 с.

116. Массовая культура и массовое искусство. "За" и "против". — М.: Изд-во "Гуманитарий" Академии гуманитарных исследований, 2003, СС. 431 — 453

117. Медоуз Д.Л. За пределами роста // Системные исследования. Методологические проблемы. Ежегодник 1992 1994. — М., 1996, — 400 с.

118. Многоликая глобализация. Культурное разнообразие в современном мире. — М., 2004. — 380 с.

119. Морен Э. Образование в будущем: семь неотложных проблем/Синергетическая парадигма. Синергетика образования. — М.: Прогресс-Традиция, 2007. — С. 69.

120. Московичи С. Век толп. —М., 1996. — 254 с.

121. Назаретян А.П. Психология стихийного массового поведения. Лекции. — М., 2001. — 388 с.

122. Назарчук A.B. Этика глобализирующегося общества. — М., 2002. — 337 с.

123. Неклесса А.И. Ordo quadra: пришествие современного мира // Мегатренды мирового развития. — М., 2001. — 520 с.

124. Нордау М. Вырождение. М.: Республика, 1995. 400 с.

125. Орлова Э.А. Введение в социальную и культурную антропологию. М.: Изд-во МГИК, 1994. С. 143.

126. Орлова Э.А. Динамика культуры и целеполагающая активность человека // Морфология культуры. Структура и динамика. — М., 1994. — 204 с.

127. Ортега-и-Гассет X. Восстание масс. — М., — 2002. — 509 с.129.0т массовой культуры к культуре индивидуальных миров: новая парадигма цивилизации: Сборник статей. — М., 1998. — 239 с.

128. Панарин A.C. Искушение глобализмом. — М., 2002. — 542 с.

129. Панарин A.C. Россия в цивилизационном процессе. — М., 1995. — 261с.

130. Пантин В.И. Волны и циклы социального развития: Цивилизационная динамика и процессы модернизации. — М., 2004. — 422 с.

131. Пантин В.И. Циклы и волны глобальной истории. Глобализация в историческом измерении. — М., 2003. — 552 с.

132. Парсонс Т. О социальных системах. — М., 2002. — 832 с.

133. Парсонс Т. О структуре социального действия. — М., 2002. — 880 с.

134. Печчеи А. Человеческие качества. — М., 1985. — 311 с.

135. Поляков Ю.А. Историческая наука: Люди и проблемы. — М., 1999. — 455 с.

136. Поппер К. Открытое общество и его враги. Т. 2. Время лжепророков: Гегель, Маркс и другие оракулы. Пер. с англ. Под ред. В.Н. Садовского. — М.: Феникс, Международный фонд «Культурная инициатива», 1992. — 528 с.

137. Пригожин И. Креативность в науках и гуманитарном знании/Синергетическая парадигма. Человек и общество в условиях нестабильности. — М.: Прогресс-Традиция, 2003. — С. 105. 584 с.

138. Рашкофф Д. Медиа вирус/Д.Рашкофф. М.:Ультра.Культура, 2003. -368 с.

139. Рейман Л.Д. Информационное общество и роль телекоммуникаций в его становлении. //Вопросы философии, 2001, № 3. — с. 22-25.

140. Синергетическая парадигма. — М.: Прогресс-Традиция, 2007. — 564 с.

141. Синергетическая парадигма. Проблемы прогнозирования в природе и обществе. М., 2001.

142. Синергетическая парадигма. Синергетика времени. М:, 2001.

143. Соколов Е.Г. Аналитика масскульта. — СПб., 2001. — 255 с.

144. Сорокин П. Основные положения концепции А. Тойнби // Сравнительное изучение цивилизаций: Хрестоматия: Учеб. пособие для студентов вузов/Сост., ред. и вступ. ст. Б.С.Ерасов. — М.: Аспект Пресс, 1998. С.44-47.

145. Сорокин П. Основные положения концепции О.Шпенглера // Сравнительное изучение- цивилизаций: Хрестоматия: Учеб. пособие для студентов вузов/Сост., ред. и вступ. ст. Б.С.Ерасов. — М.: Аспект Пресс, 1998. С.42-44.

146. Сорокин П. Социальная и культурная динамика: Исследование изменений в больших системах, искусства, истины, этики, права и общественных отношений. — СПб.: РХГИ, 2000. -1056 с.

147. Сравнительное изучение цивилизаций: Хрестоматия: Учеб. пособие для студентов вузов/Сост., ред. и вступ. ст. Б.С.Ерасов. — М.: Аспект Пресс, 1998. 556 с.

148. Степин B.C. О философских основаниях синергетики/Синергетическая парадигма. Синергетика образования. — М.: Прогресс-Традиция, 2007. 592 с.

149. Степин B.C. Саморазвивающиеся системы и перспективы техногеннойцивилизации // Синергетическая парадигма. — М., 2000. — 256 с.

150. Степин B.C. Философия и универсалии культуры. — СПб., 2000 — 403 с.

151. Супрун, В. И. Современная буржуазная футурология: проблемы, тенденции. — Новосибирск, 1986. — 306 с.

152. Тайлор Э. Первобытная культура. — М., 1989. —423 с.

153. Тацит. Сочинения. Т.1. Л., 1969. С. 106.

154. Тейяр де Шарден. Феномен человека / Пер с фр. Садовского H.A. М.: Наука, 1987.

155. Тиллих П. Избранное. Теология культуры. М.: Юрист, 1995. 380 с.

156. Тойнби А. Дж. Постижение истории: М., 1991. — 736 с.

157. Тоффлер Э. Метаморфозы власти. — М., 2001. — 669 с.

158. Тоффлер Э. Третья волна. — М., 2003. — 426 с.

159. Тоффлер Э. Шок будущего. — М., 2003. — 395 с.

160. Трельч Э. О возможностях христианства в будущем. // Лики культуры. Т. 1. —М., 1995. —541 с.

161. Турчин П.В. Возможны ли математические модели истории? Выступление на «круглом столе». // Общественные науки и современность, 2004, №3. —с. 114-123.

162. Уилсон Д. История будущего. М.: ACT, 2007. — 286 с.

163. Уткин А.И. Большая восьмерка: цена вхождения. — М., 2006. — 477 с.

164. Уткин А.И. Вызов Запада и ответ России. — М., 1996. — 390 с.

165. Уэбстер Ф. Теории информационного общества. — М., 2004. — 400 с.

166. Философия и методология истории: Антология. М.: Прогресс, 1977.

167. Флиер А .Я. Культура как власть // Флиер А.Я. Культура как репрессия. — М., 2006. — 320 с.

168. Флиер А.Я. Массовая культура и ее социальные функции // Общественные науки и современность, 1998, №6. — С. 86-95.

169. Флиер А.Я. Социокультурный прогноз на XXI век // Культурология для культурологов. — М., 2002. — 492 с.

170. Флиер А.Я. Страсти по глобализации // Общественные науки и современность, 2003, №4. — С. 159-165.

171. Фоменко А.Т. Методы статистического анализа нарративных текстов и приложения к хронологии. — М., 1990. — 255 с.

172. Фромм Э. Иметь или быть. — М., 2006. — 314 с.

173. Фукуяма Ф. Великий разрыв — М., 2003. — 474 с.

174. Фукуяма Ф. Конец истории и последний человек. — М., 2004. — 588 с.

175. Фукуяма Ф. Наше постчеловеческое будущее. Последствия биотехнологической революции. — М., 2004. — 349 с.

176. Хабермас Ю. Будущее человеческой природы. — М., 2002. — 250 с.

177. Хакен Г. Самоорганизующееся общество//Будущее России в зеркале синергетики. М.: КомКнига, 2006. С. 207.

178. Хакен Г. Синергетика. — М.: Мир, 1985.

179. Хаким-Бей. Хаос и анархия. Москва: Гилея, 2002

180. Хантингтон С. Политический порядок в меняющемся мире. — М., 2004.—480 с.

181. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. — М., 2003. — 603 с.

182. Хантингтон С. Третья волна. Демократизация в конце XX века. — М., 2003. —368 с.

183. Хаттон У. Мир, в котором мы живем. — М., 2004. -— 433 с.

184. Хелмер О. Анализ будущего: метод Дельфи // Научно-техническое прогнозирование для промышленности и правительственных учреждений. — М., 1997. — 257 с.

185. Хиггинс. Седьмой враг. Человеческий фактор в глобальном кризисе (главы из книги) //Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности.М.,1990.

186. Хоркхаймер М., Адорно Т. Диалектика Просвещения. М.; СПб., 1997. С. 57.

187. Хруленко Н.И. Философско-методологические проблемы прогнозирования. — Л., 1980. — 251 с.

188. Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Коэволюция: человек как соучастник коэволюционных процессов // Устойчивое развитие. Наука и Практика. —2002.— №1. С8.

189. Каган М.С. О синергитическом подходе к построению современной онтологии.М., С. 335.

190. Синергетическая парадигма. Синергетика образования. — М.: Прогресс-Традиция, 2007. — С. 7. 592 с.

191. Чернавский Д.С. Синергетика и информация: Динамическая теория информации. Изд. 2-е, испр., доп. — М.: УРСС, 2004.

192. Шишков Ю.В. Демографические перспективы мирового сообщества // Размышления о будущем. Материалы постоянно действующего междисциплинарного семинара Клуба ученых «Глобальный мир». Вып. 7. — М.,2002. —341 с.

193. Шишков Ю.В. Решающие полвека в истории человечества. — М., 2004.369 с.

194. Шлезингер A.M. Циклы американской истории. — М., 1992. — 547 с.

195. Шпенглер О. Закат Европы: Очерки морфологии мировой истории. М.: Мысль, 1993. — Т.1. Гештальт и действительность. С.55.

196. Штомпка П. Культурная травма в посткоммунистическом обществе.// Социс.-2002, №2.-с. 3 — 12.

197. Штомпка П. Социальные изменения как травма.// Социс.-2001, №1.-с. 616.

198. Штомпка П. Социология социальных изменений. М.: Аспект-Пресс, 1996. —416 с.201'.Элиас Н. Общество индивидов. — М., 2001. — 472 с. 202.Эндрейн Ч.Ф. Сравнительный анализ политических систем. — М., 2000. —463 с.

199. Эриксен Т. X. Тирания момента: Время в эпоху информации. — М.,2003. —450 с.

200. Ярская В.М. Научное предвидение: вопросы методологии. — Саратов,1989.-289 c.

201. Appadurai A. Modernity at Large: Cultural Dimensions of Globalization. — Minneapolis, 1996. — 224 p.

202. Aron R. 28 Lectures on Industrial Society. L., 1968.

203. Aron R. The Industrial Society. Three Lectures on Ideology and Development. N.Y.-Wsh., 1967.

204. Bailin Sh. Achieving Extraordinary Ends. An Essay on Creativity. Dordrecht, 1988.

205. Barthes R. Lecon inaugurate de la chaire de semiologie literaire u College de France, prononcee le 7 Janvier 1977, Paris: Seuil, 1978.

206. Baudrillard J. For a Critique of the Political Economy of the Sign // Selected Writings. Cambridge, 1996.

207. Baudrillard J. In the Shadow of the Silent Majorities or, The End of the Social and OtherEssays. N.Y., 1983.

208. Baudrillard J. La sociiitH de consommation. P., 1970.

209. Baudrillard J. Simulakres et simulation. — P., 1981. — 236 p.

210. Baudrillard J. Symbolic Exchange and Death. L. — Thousand Oaks, 1995.

211. Baudrillard J. The Mirror of Production // Selected Writings. Cambridge, 1996.

212. Bauman Z. Intimation of Postmodernity. L.-NY, 1994.

213. Bell D. Notes on the Post-Industrial Society // The Public Interest. 1967.

214. Bell D. The Third Technological Revolution and its Possible SocioEconomic Consequences // Dissent. Vol. XXXVI. No. 2. Spring 1989.

215. Bell D. The Cultural Contradictions of Capitalism/N.Y., 1978.

216. Bell D. The End of Ideology. — Cambridge., 2000. — 412 p.

217. Bell D. The Social Framework of the information Society. — Oxford., 1980. — 358 p.

218. Bell D. The Winding Passage. Sociological Essays and Journeys 1960-2980. Cambridge (Mass.), 1980.

219. Bell D. The World and the United States in 2013. N.Y., 1987

220. Beniger J.R. The Control Revolution. Technological and Economic Origins of the Information Society. Cambridge (Ma.) — L., 1994.

221. Berger P. L. The Social Reality of Religion. — L., 1969. — 363 p.

222. Berger P. L. The Social Reality of Religion. — London, Faber, 1969. — P.148

223. Best S., Kellner D. Postmodern Theory: Critical Interrogations. Houndmills-L., 1991.

224. Beyer P. Religion and Globalization. — L., 1994. — 457 p.

225. Beyer, Peter. Religion and Globalization. London — Thousand Oaks — New Delhi: Sage Publication, 1994

226. Borgstrom G. Too many: A study of Earth's — biologicul limitations. — L ., 1969. —344 p.

227. Bourdieu P., Passeron J.-Cl. Reproduction in Education, Society and Culture. — L., 1990. — 347 p.

228. Brzezinski Zb. Between Two Ages. N.Y., 1970

229. Brzezinski Zb. Out of Control: Global Turmoil on the Eve of the 21st Century. N.Y., 1993.

230. Calinescu M. Five Faces of Modernity. Durhan (NC), 1987.

231. Castells, Manuel. Paths towars th informational society : employment structure in G-7 countires, 1920-1990. International Labour Review, 133 (1): 5-33 (with Yuko Aoyama). 1994.

232. Castells, Manuel. Te net and the self: working notes for a critical theory of informational society. Critique of Anthropology, 16 (l):9-38. 1996.

233. Chang Ying-Hwa. Taiwan Social Basic Surwey. — Taipei., 2000. — 458 p.

234. Comte A. A General View on Positivism. L., 1898.

235. Connor S. Postmodernist Culture. An Introduction to Theories, if the Contemporary. Oxford (UK) — Cambridge (USA), 1995.

236. Coomaraswamy A. (Ed.) Essays in Post-Industrialism: A Symposium of Prophecy Concerning the Future of Society. L., 1914.

237. Crook S., Pakulski J., Waters M. Postmodemisation: Change in Advanced

238. Society. — L., 1992. — 355 p.

239. Curtius E.R. European Literature and the Latin Middle Ages. N.Y., 1963.

240. Davis C. Religion and the Twenty-First Century in the West: Existing Trends and New Direction // The Future of Religion. East and West. —Krakow, 1995. —413 p.

241. Deleuze G., Guattari F. Rhizome. — P., 1976. — 113 p.

242. Dennis E.E., Merrill J.C. Media Debates. Issues in Mass Communications. Longman, 1991.247. Die Zukunft, 1958, № 7.

243. Dickson D. The New Politics of Science. N.Y., 1984.

244. Dordick H.S., Wang G. The Information Society: A Retrospective View. Newbury Park (Ca.) — L., 1993.

245. Dwight N.Hopkins. The Religion of Globalization // Religions/Globalizations. Theories and Cases. P.7-29

246. Eduardo Mendieta. Society's Religion: The Rise of Social Theory, Globalization, and the Invention of Religion // Religions/Globalizations. Theories and Cases. — L., 2001. — 264 p.

247. Ehrlich P. The population bomb. — N.Y., 1971. — 233 p.

248. Е1Ш J. The technological society. N. Y., 1965, 352 p. (p. 225).

249. Epstein EJ. News From Nowhere. NY, 1974.

250. Eriksen Т.Н. The Nation as a Human Being. — L., 1997. — 315 p.

251. Essential McLuhan. Edited by E. McLuhan and F. Zingrone. Basic Books. 1995.

252. Ferguson Ad. Essay on the History of the Civil Society. Basil, 1789.

253. Ferguson M. The Aquarian Conspiracy. Personal and Social Transformation in the 1980s. J.P. Tarcher, 1980.

254. Fiedler L. Cross the Border — Close the Gap: Post-Modernism // Cunliffe M. (Ed.) American Literature Since 1900. L., 1975.

255. FiorenzaF.S. Habermas, Modernity, and Public Theology. NY, 1992.261. Fisher C. America Calling: A Social History of the Telephone to 1940.

256. Berkeley, CA: University of California Press, 1992.

257. Hechtheim O.K. Der Kampf um die Zukunf. — Bonn, 1980.

258. Form of Desire. Sexual Orientation and the Social Constructionist Controversy. Ed. by Stein E. Routledge, 1992.

259. Foucault M. The Order of Things. An Archaeology of Human Sciences. N.Y., 1994.

260. Frankel B. The Post-Industrial Utopians. Madison (Wi.), 1987.

261. Freund W. Modernus and andere Zeitbegriffe des Mittelalters. Kuln, 1957.

262. Fried Ch. An Anatomy of Values. Problems of Personal and Social Choice. Harvard University Press. 1970.

263. Galbraith Y Economics and the public purpose. Boston, 1973.

264. Geertz C. Interpretation of Cultures. — N.Y., 1977.

265. Gehmacher E. Optimale Welt. — München., 1977. — 452 p.

266. Globalization, Knowledge and Society. Ed. Albrow M., King E. Sage, 1990.

267. Hall E.T. The Silent Language // The Hidden Dimensions. New York: Doubleday and Co., Anchor Book, 1969.

268. Harvey, David. The condition of Postmodernity. Oxford: Blackwell. 1-990.

269. Hassan I. The Dismemberment of Orpheus: Toward a Postmodern Literature. N.Y., 1971.

270. Hassan I. The Literature of Silence. N.Y., 1967.

271. Heller A., Feher F. The Postmodern Political Condition. Cambridge, 1988.

272. Hexham, Irving, Poewe Karla. New Religions as Global Cultures: Making the Human Sacred. — Boulder, 1997. — 352 p.

273. Hexham, Irving, Poewe Karla. New Religions as Global Cultures: Making the Human Sacred.:. Boulder, CO: Westview Press, 1997. p.167

274. Higgins R. The seventh enemy: The human factor in the global crisis. — L., 1978. —347 p.

275. Hill W. An Introduction of the Modern Sociology. — Glencoe, 1983. — 345 P

276. Hinkson J. Postmodernism and Structural Change // Public Culture. Vol. 2, #2, Spring 1990.

277. Hobsbawn E., Ranger T. The Invention of Tradition. — Cambridge, 1992.421 p.283.1nglehart R. Culture Shift in Advanced Industrial Society. Princeton (NJ), 1990.

278. Innovations for an e-Society. Challenges for Technology Assessment. Ed.: Banse G., Grunwald A., Rader M. Berlin, 2002.

279. Jameson F. The political unconscious: Narrative as a socially symbolic act.1.haca, 1981. —533 p.

280. Jencks Ch. Modern Movements in Architecture. Harmondsworth, 197'3.

281. Jencks Ch. Post-Modernism: the New Classicism in Art and Architecture, L., 1987.

282. Journal of Popular Culture. Sociology In-Depth. Bowling Green, 1978.

283. Jouvenel B. The art of conjecture. — N.Y., 1967.

284. Katz R.L. The Information Society: An International Perspective. N.Y., 1988.

285. Kumar K. From Post-Industrial to Post-Modern Society. New Theories of the Contemporary World. Oxford (UK)-Cambridge (USA), 1995.

286. Kusneirik Juraj.Post-Modern Culture in Post-Communist Countries // East-West Church & Ministry Report. — №2. — 1994. — P. 14-26.

287. Kahn H. The Coming Boom Economic, Political and Social. — N.-Y., 1980.358 p.

288. Lane R.E. The Decline of Politics and Ideology in the Knowledgeable Society // American Sociological Review. 1966.

289. Lash S. Sociology of Postmodernism. — L.-N.Y., 1990. — 354 p.

290. Lash S. Sociology of Postmodernism. London: Routledge. 1990.

291. Lash S., Friedman J. Modernity and Identity. — Oxford., 1992. — 277 p.

292. Lash S., Urry J. Economies of Signs and Space. L. —Thousand Oaks, 1994.

293. Leary T. High Priest. — N.Y., 1995 — 420 p.

294. Lenski, Gerhard 1976. History and social change, American Journal of Sociology, 82, 3, pp. 555.

295. Lenski, Gerhard E. and Lenski, J. 1974, Human Societies: An Introduction to Macrosociology. New York: McGraw Hill. P. 23.

296. Lintvelt J. Essai de typologie narrative: Le «point de vue»: Theorie et analyse. —P., 1981. —112 p.

297. Logham B. Information and Culture. — L., 1989. — 250 p.

298. Lyon D. Postmodernity. Buckingham, 1994.

299. Lyon, David. The Information Society: Issues and Illusions. Cambridge: Polity Press. 1988.

300. Lyotard J.-F. The Postmodern Explained. Correspondence 982-1985. Minneapolis (Mi.). —L., 1993.

301. Lyotard J.-F., Thebaud J.-L. Just Gaming. Minneapolis (Mi.), 1985. '

302. Machlup F. The Production and Distribution of Knowledge in the United States; Princeton, 1962.

303. Marcuse, Herbert 1964. One Dimensional Man. Boston: Beacon Press.

304. Marsden G. Fundamentalizm and American Culture. — N.Y., 1982. — 1781. P

305. Marxism and the Interpretation of Culture. Ed. by Nelson C. and Grossberg L., University of Illinois Press. 1988.

306. Masuda Y. The Information Society as Post-Industrial Society. Wash., 1981.

307. McHale J. The future of the future. — N.Y., 1969. — 232 p.

308. McLuhan M. The Gutenberg Galaxy. University of Toronto Press, 2002.

309. McLuhan M., Powers B.R. he Global Village. Transformations in World Lif and Media in the 21st Century.Oxford University Press. 1989.

310. Measuring Globalization' In, Foreign Policy, March-April 2004, pp:54-69

311. Melucci A. Nomads of the Present. Hutchinson Radius, 1989.

312. Meyer L.B. The End of the Renaissance? // Hudson Review. 1963. Vol. XVI

313. Modernity and Identity. Ed. by Lash S., Friedman J. Blackwell publishers, 1992.

314. Negroponte N. Being Digital. New York: Alfred A. Knopf. 1995.

315. Parsons, Talcott 1966. Societies: Evolutionary and Comparative Perspectives. Englewood Cliffs: Prentice Hall;

316. Parsons, Talcott 1971, The System of Modern Societies. Englewood Cliffs: Prentice Hall.

317. Paul Ehrlich, The Population Bomb (New York: Ballantine Books, 1968).

318. Peccei A. One hundred pages for the future. — N.Y., 1982. — 142 p. ■

319. Penty A . Post-Industrialism. L., 1992.

320. Polac Fr. Image of the future. Amssterdam, 1973, p.37

321. Polac Fr. Prognostics. Amssterdam, 1971, p XIX.

322. Polak F. The Imagy of the Future. — N.Y., 1973. — 381 p.

323. Porat M., Rubin M. The Information Economy: Development and Measurement. Wash., 1978.

324. Poster M. The Mode of Information. Posstructuralism and Social Context. Cambridge, 1996.

325. Postman, N. Amusing Ourselves to Death: Public Discourse in the Age of Show Business, New York: Penguin Books, 1985.

326. Postman, N. Technopoly. New York: Pantheon. 1992.

327. Richta R. (Ed.) Civilization and the Cross-Roads. Sydney, 1967.

328. Riesman D. Leisure and Work in Post-Industrial Society // Larrabee E., Meyersohn R. (Eds.) Mass Leisure. Glencoe (111.)» 1958.

329. Riesman, D. J. with Denney R. and Glazer N. The Lonely Crowd. New Heaven: Yale University Press, 1950.

330. Robertson R. Globalization: Social Theory and Global Culture. — L., 1992. — 395 p.

331. Rose M.A. The Post-Modern and the Post-Industrial. A Critical Analysis. Cambridge, 1991.

332. Rostow W. W. The stages of economic growth. — N.Y., 1961. — 386 p.

333. Rostow W.W. Politics and the Stages of Growth. Cambridge, 1971. •

334. Sabbah F. "The New Media." In Manuel Castells (ed.). High Technology, Space, and Society, Beverly Hills, CA: Sage, 1985.

335. Sakaiya T. The Knowledge Value Revolution or a History of the Future. Tokyo-N.Y., 1991.

336. Shils E. Tradition. Chicago, 1981.

337. Simeray J.-P. Van 2000: Apotheose ou apocalypse? — P., 1980. — 255 p. 344.Smart B. Modernity, Postmodernity and Present. // Turner B.S. (ed.)

338. Theories of Modernity and Postmodernity. L.-Thousand Oaks, 1995

339. Smart B. Postmodernity. L-N.Y. ,1992.

340. Sorokin, Pitirim 1967 1925. The Sociology of Revolution. New York: Howard Fertig

341. Sorokin, Pitirim A. 1937. Social and Cultural Dynamics, vols. 1—4, New York: American Book Company. V. l.'P. 3.

342. Sorokin, Pitirim A. 1963. 'Reply to my critics', in: P. J. Alien (ed.), Pitirim A. Sorokin in Review, Durham NC: Duke University Press

343. Sorokin, Pitirim A. 1966. Sociological Theories of Today. New York: Harper & Row

344. Sorokin, Pitirim and Merton Robert K. 1937, 'Social time. A methodological and functional analysis', American Journal of Sociology, 42, 5, pp. 615-29.

345. Spencer H. «Personal Beauty» in H. Spencer essays: Scientific, political, and speculative (ed), N.Y.: Appleton, 1912. Vol. 2. — P. 389.

346. Spencer H. The Principles of Sociology. Vol. 3. N. Y., 1897. P. 93. 353.Srinivas M.N. Essays on Modernisation of Underdeveloped Societes. —1. Bombay., 1991.—214 p.

347. St. Augustinus. De civitate Dei.

348. St. Thomas Aquinas. Summa teologiae.

349. Stehr N. Knowledge Societies. Thousand Oaks-L., 1994.

350. Steward, Julian H. 1979 1955. Theory of Culture Change. Urbana: University of Illinois Press.

351. Steward, Julian H. 1979 1955. Theory of Culture Change. Urbana: University of Illinois Press.

352. Stonier T. the Wealth of Information. L., 1983.

353. Strathern M. The Gender of the Gift: Problems with Women and Problems with Society in Melanesia. — Berkley., 1998. — 347 p.

354. The End of Ideology, 1960.

355. Thomas, Scott M. Taking Religious and Cultural Pluralism Seriously. Religion in International Relations: The Return from Exile. — N.Y., 2003. —2231. P

356. Toffler Al. Future Shock. N.Y., 1971.

357. Tominaga K. Post-Industrial Society and Cultural Diversity // Survey. Vol. 16. 1971. No 1.

358. Touraine A. Critique de la modernité. P., 1992.

359. Touraine A. La sociMtH postiundustrielle. P.,1969.

360. Trejka T. The future of population growth. — N.Y., 1973. — 257 p. .

361. Turner B. Periodization and Politics in the Postmodern // Turner B.S. (Ed.), Theories of Modernity and Postmodernity. L.-Thousand Oaks, 1995.

362. Ward H. Religion in 2101 A. D. — N.Y., 1975. — 241 p.

363. Webster F. Theories of the Information Society. L.-N.Y., 1995.

364. White H. Metahistory: The historical imagination in the nineteenth century. —L., 1973.— 448 p.

365. White, Leslie 1949. The Science of Culture. New York: Grove; White, Leslie 1959. The Evolution of Culture. New York: McGraw Hill.

366. White, Leslie 1959. The Evolution of Culture. New York: McGraw Hill.

367. Williams R. The Politics of Modernism. Against me New Conformists. L.N.Y., 1996.

368. Woodward, Kathleen (ed.). The Myths of Information: Technology and Postindustrial Culture. London: Routledge & Kegan Paul. 1980.

369. Young M. The Rise of Meritocracy. L., 1958.

370. Zulueta F. From Pain to Violence. — L., 2006. — 416 p.