Особенности презентации категории посессивности в адыгских языках тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.02, кандидат филологических наук Пошолова, Сакима Валериевна

• Пошолова, Сакима Валериевна
• кандидат филологических наук
• 2009

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Пошолова, Сакима Валериевна

ВВЕДЕНИЕ.4

ГЛАВА I. ИСТОРИЯ ИЗУЧЕНИЯ КАТЕГОРИИ ПОСЕССИВНОСТИ В

АДЫГСКОМ ЯЗЫКОЗНАНИИ.12

Выводы попервой главе.

ГЛАВА 2. СЕМАНТИКО-ГРАММАТИЧЕСКИЕ ПАРАМЕТРЫ КАТЕГОРИИ ПОСЕССИВА И СПОСОБЫ ЕЕ ВЫРАЖЕНИЯ В АДЫГСКИХ ЯЗЫКАХ.48

2.1. Способы выражения категории притяжательности.56

2.2. Аффиксы притяжательности как ядро категории посессива.61

2.3. Морфологические средства выражения категории притяжательности.81

2.4. Употребление аффиксов зи- зы-, зей как показателей категории притяжательности.84

2.5. Особенности функционирования числа в формах категории притяжательности.88

2.6. Особенности выражения притяжательности в частях речи.91

2.7. Комплексная характеристика посессива.102

Выводы по второй главе.108

ГЛАВА 3. ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ПОСЕССИВНЫХ ФОРМ В СИНТАКСИЧЕСКИХ КОНСТРУКЦИЯХ АДЫГСКИХ ЯЗЫКОВ.

3.1. Формы посессивности в адыгских языках.112

3.2. Семантико-функциональная характеристика категории притяжательности.114

3.3. Об орфографировании аффиксов притяжательности.135

Выводы по третьей главе.140

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Особенности презентации категории посессивности в адыгских языках»

Категория посессивности относится к универсальным понятийным категориям. Основное ее значение - определение названия объекта через его отношение к некоторому лицу или предмету.

На протяжении всей истории кавказского языкознания притяжательность в силу своих уникальных лингвистических характеристик находилась в центре внимания ученых, а ее проблематика неизменно являлась одной из ключевых тем науки о языке. Что касается лингвистического адыговедения, то грамматические категории, за исключением таких категорий, как падеж, определенность/неопределенность, время, наклонения, залог все еще не стали объектом специального лингвистического исследования. Поэтому далеко не случайно то внимание, которое в последние годы проявляют языковеды к функциональным грамматикам разных языков, к тем направлениям, которые рассматривают функционирование разноуровневых языковых средств при реализации коммуникативного задания, то есть избирают направление описания от означаемого к означающему, от функции к средству выражения.

Показатели посессивности на протяжении длительного времени подвергались изменениям, о чем свидетельствуют данные сравнительно-исторического анализа. В ходе исторического развития языков абхазо-адыгской группы происходили различного рода изменения в плане их семантико-грамматического функционирования, в связи, с чем обогатились функции посессивных форм, благодаря чему на сегодняшний день характеризуются многообразием значений.

Состояние современного адыгского языкознания предполагает комплексное изучение категории притяжательно сти, которая исследователями рассматривается с разных позиций, что предопределяется критериями, лежащими в основе исследования посессивности, различными ступенями развития отдельных адыгских языков.

В современном языкознании определение границ грамматических категорий адыгейского и кабардино-черкесского языков, а тем более категории притяжательности, опирающейся на традиционные морфологические и семантические критерии в отдельности, оказывается малоэффективным. Между тем нельзя считать уже окончательно разрешенными принципиальные вопросы, касающиеся категории притяжательности в адыгских языках, в языках флективного и агглютинативного строя. Несмотря на достаточно широкую разработанность данной проблемы в лингвистических науках поиски путей исследования многообразия форм и функционирования притяжательности не прекращаются.

Таким образом, актуальность данного исследования в значительной степени определяется фундаментальным характером категории притяжательности для любого языка и отсутствием достаточно аргументированных теоретических оснований для выделения данной категории в адыгском языкознании.

Следует подчеркнуть особую важность проблемы категории притяжательности с позиций определения ее содержательной, формальной и функциональной сторон, играющих решающую роль в раскрытии содержания понятия притяжательности и способов ее выражения. А с учетом того обстоятельства, что любое высказывание несет в себе модальный оттенок, значимость и ценность такого рода работ усиливается.

Кроме того, актуальность темы данного исследования обусловлена необходимостью создания целостной картины функционирования категории притяжательности в адыгских языках с опорой на фундаментальные труды специалистов-лингвистов разносистемных языков.

Решение этой проблемы следует считать и основной целью работы, которая заключается в описании притяжательности, выявлении ее полевой структуры и функционального распределения данной категории с другими категориями языка.

В соответствии с поставленной целью работа ориентирована на решение ряда конкретных задач, к числу которых можно отнести следующие:

1) рассмотрение истории изучения парадигмы категории притяжательности в адыгских языках;

2) характеристика и описание морфологических способов выражения форм притяжательности;

3) определение функционально-семантического поля посессивности;

4) анализ составных элементов аффиксов посессива в описываемых языках с нахождением в них аналогий и различий в сфере явления посессивности;

5) изучение материала по адыгским языкам для отбора необходимых способов выражения явления посессивности с их особенностями и масштабами распространения.

В ходе реализации намеченных выше задач рассматриваются и более конкретные вопросы, имеющие принципиальное значение для правильного определения сущности категории притяжательности в адыгских языках.

Исходя из результатов исследования, на защиту выносятся следующие положения:

1. Основным принципом выделения категории притяжательности в адыгских языках является функционально-семантический.

2. Форма посессивности отмечена явно выраженным ядром, представленным аффиксами притяжательности с-и, д-и, и, у-и, ф-и, я, а также относительно-притяжательным местоимением зей.

3. Признавая разносторонний характер категории притяжательности как особой лексико-грамматической категории, морфологические категории лица, числа и падежа в адыгских языках рассматриваются в сравнении с категорией посессивности для выявления ее специфических особенностей.

4. Функционирование притяжательности в структуре предложения ориентировано на порядок ядра высказывания, в результате чего используются посессивные конструкции.

Результат поставленных задач находится в зависимости от решения более конкретных вопросов функционирования исследуемой категории.

В качестве материала исследования послужили произведения художественной литературы и устного народного творчества, материалы периодической печати и живая разговорная речь.

В качестве методологической основы диссертационного исследования послужили труды известных отечественных языковедов в области функционально-семантической грамматики: A.A. Потебня, A.A. Шахматова, A.M. Пешковского, И.И. Мещанинова, В.В. Виноградова, Б.А. Серебренникова, JI.B. Щербы, В.А. Бондарко, В.А. Звегинцева, И.Ю. Шведовой, Г.П. Немца, Г.В. Рогавы, З.И. Керашевой, Н.Ф. Яковлева, Д.А. Ашхамафа, М.А. Кумахова, Б.Х. Балкарова, У.С. Зекоха, А.К. Шагирова, Н.Т. Гишева, П.М. Багова, Х.Ш. Урусова, Х.Т. Таова, A.M. Камбачокова и др.

Решение поставленных в диссертационной работе задач определяет выбор методов исследования, которые обусловлены намеченными подходами к описанию парадигмы посессива — системоцентрическим и функционально-семантическим. С одной стороны, мы опираемся на традицию синхронного описания грамматики адыгских языков, а с другой - на теоретическое осмысление явления притяжательности в трудах отечественных специалистов по русскому и кавказским языкам.

Намеченные цель и задачи диссертации дают возможность проводить исследование в синхронном аспекте с привлечением сравнительного - исторического метода, что способствует получению объективных данных о категории притяжательности.

Научная новизна работы:

- наша работа первое в адыговедении комплексное исследование категории притяжательности адыгских языков, охватывающее и учитывающее существующие точки зрения лингвистов по рассматриваемой проблеме; в исследовании выявлены морфологические особенности посессивных форм и их функционально-семантический потенциал в структуре предложения на основе анализа языкового материала;

- определен лингвистический статус притяжательности в адыгских языках, а также выявлена ее связь с другими словоизменительными категориями.

Теоретическая значимость диссертации состоит в том, что результаты исследования будут способствовать дальнейшей разработке проблемы категории притяжательности как одной из лингвистических универсалий в контексте изучения межкатегориального взаимодействия в адыгских языках.

Полученные результаты исследования способствуют дальнейшей разработке лингвистического подхода к описанию понятийных и языковых категорий и могут выступить основой при построении типологии способов репрезентации этих категорий, как в родственных, так и в неродственных языках.

Практическая значимость диссертации определяется тем, что материал исследования и полученные результаты могут быть использованы при чтении теоретических курсов «Современный адыгейский язык», «Современный кабардино-черкесский язык»,

Сравнительная грамматика адыгских языков», при подготовке учебных пособий, спецкурсов и спецсеминаров, а также при выполнении курсовых и квалификационных работ.

Апробация работы. Основные теоретические положения и практическое описание категории притяжательности изложены в 10 научных изданиях. Результаты исследования докладывались на Всероссийской научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Перспектива - 2006» (Нальчик, 2006), на Всероссийской научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Перспектива -2007» (Нальчик, 2007), на I Форуме молодых ученых Юга России (Нальчик, 2007), на IV Международной научной конфереции «Лингвистическое кавказоведение и тюркология: традиции и современность» (Карачаевск, 2007). Рукопись диссертации была обсуждена на филологическом семинаре Института филологии Кабардино-Балкарского государственного университета.

По теоретическим положениям и практическим описаниям категории притяжательности опубликованы следующие работы:

1. Некоторые грамматические способы образования притяжательной формы имен // Сборник «Алиевские чтения-2005». - Карачаевск, 2005. С. 175-176.

2. Особенности категории посессива в адыгских языках // Сборник «Всероссийская научная конференция «Перспектива-2006». - Т.4. -Нальчик, 2006. С. 132-134.

3. Некоторые аспекты категории посессива в адыгских языках // Журнал «Литературная Кабардино-Балкария». - Нальчик, 2005.С.219-221.

4. Некоторые вопросы категории посессива в адыгских языках // «Сборник научных трудов молодых ученых». - Нальчик, 2006. С. 57-59.

5. Способы выражения притяжательности в адыгском предложении // «Культурная жизнь Юга России». — Краснодар, 2007. С.96-98.

6. Категория посессива в именных частях речи // Сборник «Всероссийская научная конференция «Перспектива-2007». - Т.4. -Нальчик, 2007. С.224-226.

7. Особенности выражения числа в формах категории притяжательности // «I Всероссийская конференция «Наука и устойчивое развитие». — Нальчик, 2007. С. 99-100.

8. Комплексное рассмотрение категории притяжательности в кабардино-черкесском языке // Сборник «Лингвистическое кавказоведение и тюркология: традиции и современность». - Карачаевск, 2007. - С. 247250.

9. Употребление аффиксов зи-, зы-, зей как показатели категории притяжательности // Сборник «Культура русской речи». Армавир, 2007. -С. 73-75.

10. Аналитическое освещение категории притяжательности в работах исследователей адыгских языков // «Материалы первого международного конгресса кавказоведов». Тбилиси, 2007. - С. 437-439.

Структура работы предопределена особенностями объекта исследования, а также поставленными целями и задачами. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии, списка использованных источников и списка сокращений.

Заключение диссертации по теме «Языки народов Российской Федерации (с указанием конкретного языка или языковой семьи)», Пошолова, Сакима Валериевна

ВЫВОДЫ ПО ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ

1. Категория притяжательности тесно связана с грамматическими параметрами предложения и, прежде всего, с его атрибутивными элементами.

2. Притяжательность в адыгских языках может быть выражена с помощью различных частей речи. Она выражает личную, семейную, групповую, родовую, племенную, национальную, территориальную, государственную принадлежность, характеризует предмет с точки зрения его назначения, нахождения, обитания и т.д.

3. Адыгские языки различаются в формах выражения категории притяжательности.

4. Притяжательная дескрипция в адыгских языках характеризуется значительным функциональным потенциалом, репрезентируя при этом широкий спектр значений. Аффиксы притяжательности си, уи, ди, фи, и, я в адыгских языках указывают на объект, принадлежащий логическому субъекту. Словосочетания же с элементом зиНзы подразумевают обладателя предмета и обычно употребляются без самого логического субъекта.

5. В адыгских языках существуют две формы притяжательной конструкции:

1. Конструкции, в которых имя-определение оформлено аффиксом эргативного падежа и сочетается с аффиксами посессивности и/я\

Тенджызым и ирсъэфэр — «поверхность моря», бжэндэхъухэм я уэрэдыр — «скворцов их песня», абыхэм йа Ъщыр — «тех их скот»;

2. Сочетания, члены которых произносятся слитно, с одним ударением и не имеющих специальных морфологически выраженных форм притяжательности: тенджыз ирсъэфэ - «поверхность моря», фызьгжъ бостей — «старушечье платье» и др.

6. Порядок слов в адыгской изафетной конструкции — прямой. Но в кабардинской поэзии, особенно в творчестве Б. Куашева, подобные притяжательные конструкции встречаются обратным, инверсивным порядком слов.

7. В адыгском языкознании существуют две противоположные точки зрения о сущности элементов си, ди, уи, фи, и, я, зи. Значительная часть ученых, мы тоже придерживаемся их мнения, ссылаясь на то, что эти элементы не могут выступать самостоятельно членом предложения и изменяться по падежам, считают их словоизменительными префиксами. Другие же исследователи считают, что си, уи, ди, фи, и, я, зи — слова — несамостоятельные притяжательные местоимения и в предложении выполняют функции определения. Свое утверждение они основывают на том, что си, ди, уи, фи, и, я выполняя функцию стержневого, главного компонента, могут сочетаться с послелогами - словами, не имеющими лексико-грамматического значения.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В данной диссертационной работе всестороннему научному анализу подвергается одна из грамматических (общеязыковых) универсалий -категория притяжательности (посессивности). Выявление и описание формально-семантических особенностей категории притяжательности, ее функционального потенциала в науке о языке сопряжено с определенными трудностями, имеющими субъективно-объективный характер.

Категория притяжательности в адыгских языках стала предметом исследования лишь в начале XX века. В ходе изучения данная проблема подвергалась все большему расчленению, накапливался фактический материал, совершенствовались в некоторой степени и методы анализа, что мы и попытались изложить в первой главе своей научной работы. Разные языковеды, исследуя категорию притяжательности в адыгских языках, рассматривали ее с различных точек зрения, в разных аспектах. Вплоть до сегодняшнего дня специалисты так и не пришли к единому мнению по поводу поссесива, и не существует ни одного монографического исследования, в котором был дан системный, комплексный анализ форм притяжательности.

При изложении истории изучения категории притяжательности нами предпринята попытка продемонстрировать вклад конкретных специалистов в разработку интересующей нас проблемы. С этой целью нами были тщательно изучены научные труды целого ряда исследователей: JI. Люлье, Н.Ф. Яковлева, Д.А. Ашхамафа, Г.В. Рогавы, З.И. Керашевой, Х.У. Эльбердова, М.А. Абитова, У.С. Зекоха, М.А. Кумахова, Х.Ш. Урусова, Х.Т. Таова, К.Х. Курашинова, П.М. Багова, А.К. Шагирова, Н.Т. Гишева, A.M. Камбачокова и других.

Проведенное нами исследование является первой научной работой, направленной на комплексное и системное изложение и обобщение исследований ученых-языковедов по изучению поссесивности в адыгских языках.

Для осуществления данного частного исследования мы воспользовались базирующимся на лингвистическом материале адыгских языков сравнительным методом, позволяющим работать со многими смыслами.

Следует заметить, что притяжательные показатели имеют достаточно широкое функционирование как на уровне локальной, так и на уровне глобальной структуры дискурса. Они не только маркируют определенность в ее различных вариантах, но и учавствуют в создании более четкой внутренней структуры языка, одновременно придавая ему цельность и семантическую завершенность. Кроме этого, посессивные аффиксы учавствуют в организации более эффективного процесса общения, придают коммуникации неформальный «свой» оттенок.

Посессивность как семантическая категория — одна из разновидностей более общей категории реляционности — включает несколько субкатегорий, в основе которых лежат отношения обладания, принадлежности, отношение части и целого. Речь идет об отношениях, прежде всего социальных, проявляющихся как отношение человека к вещам объективной действительности.

Можно, как нам представляется, считать, что посессивность зарождается в недрах реляционности, о которой речь шла выше, и ее самоопределение происходит позднее.

Языковые средства выражения посессивности как семантической категории были проанализированы в аспекте функционального подхода в рамках теории функциональной грамматики. Согласно такой теории, средства выражения основных семантических категорий грамматики объединяются в функционально-семантические поля.

Категория посессива имеет антропоцентрическое начало, так как она отражает в первую очередь межличностные отношения, репрезентирует неотторжимую принадлежность. Антропоцентризм в кабардино-черкесском языке наиболее четко проявляется в вертикальной пространственной модели мира, в восприятии и вербальном выражении пространственных реалий. В рамках антропоцентризма при анализе материала адыгских языков на предмет стратификации категории посессивности особо ярко на передний план выдвигается «эгоцентризм», которому особенно большое внимание уделяется в лингвистических изысканиях последних десятилетий.

Следует также отметить, что идея принадлежности тесно связана и с другими отношениями в языке.

Категории притяжательности в адыгских языках можно выявить и смоделировать схематично в виде триады: во-первых, существует конкретное первое лицо, которому принадлежит нечто; во-вторых, имеет место наличие второго лица, непосредственно противостоящего первому и способного вступать в отношения владения; в третьих, им противопоставляется третье лицо (любой, любая) и воспринимается ими обоими как посессор.

В абхазо-адыгских языках имена с личными притяжательными префиксами отражают не только посессивность, а осложнены другими категориями:

- в абхазском и абазинском языках - префиксами грамматической категории человека и вещи;

- в адыгейском — подразделением категории притяжательности на системное противопоставление вещественной, отчуждаемой и органической, неотчуждаемой принадлежности.

Следует отметить, что подразделение категории притяжательности на системное противопоставление вещественной, отчуждаемой и органической, неотчуждаемой принадлежности можно рассматривать как типологическое свойство адыгейского языка, отличающего его от кабардино-черкесского, т.к. данное противопоставление отсутствует как в кабардино-черкесском литературном языке, так и в его диалектах и говорах (исключение составляет бесленеевский диалект и отчасти кубанский диалект). Наличие же данного противопоставления в бесланеевском диалекте и отчасти в кубанском ретраспективно указывает на его историческое функционирование в кабардино-черкесском и архаичность бесланеевских и кубанских форм, сближающих их с адыгейским языком.

В западнокавказских языках принадлежность предметов и вещей по всем лицам выражается через отношение к третьему лицу. Отсюда в основе форм притяжательных местоимений лежит корень притяжательного местоимения третьего лица единственного числа.

Корень редуцируется в формах органической принадлежности в кавказских языках до полного исчезновения. В результате принадлежность выражается путем соединения корня местоимения с названием предмета в единое лексическое целое. В трансформации языковых единиц в единое целое отражается отношение человека к предметам органической принадлежности, т.е. отношение слияния предмета и человека. Это следует сказать и об отношении части к целому, частей тела человека, животных и растений.

В кабардино-черкесском языке категория притяжательности передается двумя способами: 1) морфологически, посредством специализированных аффиксов; 2) семантико-грамматически, при помощи сочетаний, в которых первый компонент находится в форме эргативного падежа, а второй его компонент - в основной форме. Ядро функционально-семантического поля посессивности составляют аффиксы принадлежности, которые во многом схожи во всех адыгских языках.

Поскольку формы лица и числа неразрывно связаны между собой, в аффиксах притяжательности синтезированы следующие значения: а) лицо обладателя, б) число обладателя, в) лицо обладания, г) число обладания.

Исходя из этого, выделяются четыре формы выражения числа имен в категории притяжательности: 1) единичное в единичном: субъект и объект обладания имеют форму ед.ч.; 2) единичное во множественном: субъект обладания имеет форму ед.ч., а объект — мн.ч.; 3) множественное в единичном: субъект обладания имеет форму мн.ч., а объект - ед.ч.; 4) множественное во множественном: как субъект, так и объект обладания имеют мн.ч.

Основная модель формы притяжательности в адыгских языках находит свое выражение, прежде всего в двучленной притяжательной конструкции, первым членом которой обычно обозначается субъект обладания, а вторым - объект обладания. Первый компонент выступает в форме основного (оформленного и неоформленного) падежа, а второй оформлен аффиксами притяжательности.

Аффиксы притяжательности, кроме значения обладания и собственности, в зависимости от сочетающихся семантических групп существительных (называющие термины родства, обращения, различные органы или части организма, предметы обихода, отвлеченные понятия, а также понятия, связанные с пространственными отношениями), выражают целый ряд других отношений, основанных на органической связи одного предмета с другими предметами или лицами. Все наличествующие в языке отношения можно сгруппировать следующим образом: 1) предметно-предметные отношения, в которых выражается отношение между предметами; 2) лично-предметные отношения, в которых притяжательное именное сочетание выражает реальную принадлежность; 3) предметно-личные отношения; 4) лично-личные отношения, в которых в зависимости от контекста выражаются родственные или близкие отношения между людьми.

Аффиксы притяжательности, являющиеся грамматической формой имени существительного, могут присоединяться и к другим частям речи, когда подвергаются субстантивации.

В зависимости от лексического значения лексем, относящихся к различным частям речи, маркеры притяжательности репрезентируют те или иные понятия, что может быть использовано как стилистическое средство в языке и речи.

В адыгских языках маркеры посессивности в глагольных формах функционируют обычно в субстантивированных причастиях и именах действия.

Особо выделяется функция обращения у форм посессива. Эта роль присуща, как правило, притяжательным лексемам в 1-м лице ед. и мн. ч. В ряде случаев возможно употребление в качестве обращения и посессивных форм 3-го лица. Доминантное модальное назначение подобных вокативов заключается в привлечении внимания собеседника, назвав его и адресовав ему свою речь. Это значение весьма часто сопровождается дополнительными семантическими оттенками, иногда отодвигающими его на вторые роли. Употребление обращения в той или иной форме до известной степени социально и культурно обусловлено. Оно представляет собой способ конструирования особого коммуникативного пространства до начала общения и поддержания или изменения его в процессе построения диалогического общения.

Проведенное исследование позволило продемонстрировать функционально-семантическое поле, которое представляет собой единство различных видов функционально-семантических признаков, репрезентированных языковыми средствами, которые могут принадлежать к каждому из уровней языка. Эти семантические, соответственно функциональные, признаки при сравнительном исследовании могут быть тем языком-посредником, на основании которого происходит сравнение, сопоставление соответствующих языков.

Анализ материала показывает, что в адыгских языках, в зависимости от выполняемых функций и степени предикативности, можно выделить основную модель формы притяжательности в адыгских языках, которая находит свое выражение, прежде всего в двучленной притяжательной конструкции, первым членом которой обычно обозначается субъект обладания, а вторым - объект обладания. Первый компонент выступает в форме основного (оформленного и неоформленного) падежа, а второй оформлен аффиксами притяжательности.

Семантические варианты посессивности различаются типом посессивной связи и находят свое выражение в характеристиках посессора и объекта посессивности по линии определенности/неопределенности, отчуждаемости/неотчуждаемости, конкретности/отвлеченности, референтности, стандартности/нестандартности и пр.

Функционально-семантическое поле посессивности — это разноуровневая структура, включающая лексико-грамматические и синтаксичсекие средства. В нем выделяются два центра, определяемы различия предикативной и атрибутивной функций, связанных соответствующими типами конструкций — предикативных и атрибутивных.

Парадигму притяжательности в кабардино-черкесском языке маркируют форманты: си-, уи-, и-, ди-, фи-, я-. Эту парадигму в некоторой степени можно признать комплексной, так как она вбирает в себя парадигмы по линии персональности.

Характеризуя категорию посессивности как функционально-семантическое поле, можно заключить, что это системно структурированный сложный набор морфологических, семантических и лексических средств языка, используемых для выражения всей разносторонней семантической парадигмы посессива.

В кабардино-черкесском языке грамматическим центром поля посессивности следует признать аффиксы притяжательности, производные от личных местоимений. Они являются наиболее адекватными формами семантики посессива: роль центра координации ими поддерживается идеей семантического представления посессива как источника детерминируемого им признака притяжательности.

В настоящей работе притяжательность представляется нами как сложное комплексное языковое образование, содержанием которого является динамика сферы субъекта, уточняемая в следующих направлениях: 1) принадлежность, обладание, включение объекта в сферу субъекта, 2) степень абстрактности посессивных отношений, 3) динамика посессивных отношений.

Анализ специальной лингвистической литературы по адыгским языкам показывает, что анализируемые современные формы посессива генетически восходят к местоименным формам и относятся к эпохе абхазо-адыгского языкового единства.

Формы зи/зы, подобно притяжательным префиксам си, уи, ди, фи, и, я в определительных словосочетаниях могу выступать показателями субъекта, которому принадлежит предмет, и который может изменяться по лицам и числам, в то время как в словосочетаниях с формами зи/зы подобного изменения нет.

В адыгских языках аффиксы посессивности обладают ярко выраженными дискурсивными функциями.

Перспектива исследования категории посессивности в адыгских языках связана, во-первых, с более тщательным решением вопроса о влиянии языка на мировосприятие его носителей; во-вторых, с более тщательным изучением стратегий понятия посессивности; в-третьих, с анализом категории притяжателньости в адыгских языках.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Пошолова, Сакима Валериевна, 2009 год

1. Актуальные вопросы абхазо-адыгской филологии // Межвузовский сборник научных трудов. - Карачаевск: Изд-во КЧГУ, 1997. — 192 с.

2. Актуальные проблемы общей и адыгской филологии. — Майкоп,1998.- 102 с.

3. Актуальные проблемы общей и адыгской филологии. Майкоп,1999. -142 с.

4. Актуальные проблемы общей и адыгской филологии. Майкоп, 2001.-231 с.

5. Аракин В.Д. Типология языков и проблема методического прогнозирования. М., 1989.

6. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. Логико-семантические проблемы. — М.: Наука, 1976. — 383 с.

7. Бабина Т.П. Субъект посессивности и способы его выражения // Идеографические аспекты русской грамматики. — М.: Издательство МГУ, 1988. С. 35-47.

8. Багов П.М. Двухкомпонентные именные комплексы // Вопросы грамматики и лексикологии кабардино-черкесского языка. Нальчик, 1984. С. 3-17.

9. Багов П.М. Категория посессива имен существительных в кабардино-черкесском языке // Сборник научных работ аспирантов. -Нальчик, 1965. Вып. I. С. 124-129.

10. Балкаров Б.Х. Бесленеевский диалект // Очерки кабардино-черкесской диалектологии. Нальчик, 1969. С. 87-90.

11. Бижоев Б.Ч. Причастие в адыгских языках в сравнительном освещении. Нальчик, 1991. - 148 с.

12. Блягоз 3.3. Функционирование личных местоимений в разносистемных языках: русском, английском и адыгейском: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Краснодар, 2003. - 26 с.

13. Богородицкий В.А. Общий курс русской грамматики. M.-J1.: Соцэкгиз, 1953. - 354 с.

14. Бондарко A.B. Грамматическая категория и контекст. Л., 1971. — 115 с.

15. Бондарко A.B. Теория морфологических категорий. Л.: Наука, 1984. - 136 с.

16. Борукаев Т.М. Грамматика кабардино-черкесского языка. Нальчик, 1932.-140 с.

17. Валгина Н.С. Синтаксис современного русского языка. М.: Высшая школа, 1991.-432 с.

18. Варламова В.В. Темпоральность // Основы построения функциональной грамматики русского языка для нерусских. Уфа, 1991. С. 108-115.

19. Васильев Л.М. Методы современной лингвистики. Уфа, 1997. -182 с.

20. Виноградов В.В. Русский язык. 2-е изд. М.: Высшая школа, 1972. -614 с.

21. Володина Г.И. Формальный и семантический анализ предложений со значением наличия: Автореф. дис. . канд. филол. наук. -М., 1972. -244 с.

22. Вольф Е.М. Некоторые особенности местоименных конструкций (иберо-романские паралелли) // Категория бытия и обладания в языке.-М.: Наука, 1977. С. 125-149.

23. Вопросы кавказской филологии и истории. Нальчик, 1982. - 167 с.

24. Вопросы описательных грамматик языков Северного Кавказа и Дагестана. Нальчик: Кабардино-Балкарское кн. изд-во, 1963. —171 с.

25. Вопросы синтаксического строя иберийско-кавказских языков: Материалы 4-ой региональной научной сессии по историко-сравнительному изучению иберийско-кавказских языков. Нальчик, 1971.- 308 с.

26. Воронцова Т.В. Семантико-синтаксическая организация бытийного предложения: Автореф. дис. . канд. филол. наук. — Л., 1981. 18 с.

27. Вялкина Л.В. Обращение // Современный русский язык. Энциклопедия. — М.: Большая Российская энциклопедия, 1998. С. 276-277.

28. Гайсина P.M. Семантическая категория релятивности // Категория отношения в языке. Уфа, 1997 — С. 19-33.

29. Гайсина P.M., Родионова А.Е. Концепции в рамках проблемы «семантика относительных отсубстантивных прилагательных» // Категория отношения в языке. Уфа, 1997. С. 128-135.

30. Гак В.Г. Функционально-семантическое поле предикатов локализации // Теория функциональной грамматики: Локативность. Бытийность. Посессивность. Обусловленность. СПб.: Наука, 1996. С. 6-26.

31. Гак В.Г. Языковые преобразования. М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. — 768 с.

32. Галкина — Федорук Е.М. Выражение неопределенности в русском языке неопределенными местоимениями и наречиями. М.: МГУ, 1963.-130 с.

33. Гамкрелидзе Т.В., Иванов Вяч.Вс. Индоевропейский язык и индоевропейцы. Тбилиси, 1984. T.I. - 430 с.

34. Генко А.Н. Абазинский язык. М., 1955. - 206 с.

35. Георгиев В.И. Исследования по сравнительно-историческому языкознанию (родственные отношения индоевропейских языков). -М., 1958.

36. Гишев Н.Т. Выражение числа в атрибутивных синтагмах // Эргатив и категории лица и числа глагола в адыгейском языке. Майкоп, 1978. С. 40-46.

37. Гишев Н.Т. Глагол адыгейского языка. М., 1989. - 214 с.

38. Гишев Н.Т. О взаимоотношении эргатива и «инструменталиса» в адыгских языках // Ученые записки Адыгейского НИИ. Майкоп, 1974. Т. 19. С. 117-127.

39. Гишев Н.Т. О синтагмах с именем субъекта в форме эргатива в адыгских языках // Особенности грамматических категорий и их применения в адыгейской речи. Майкоп, 1978. С. 71-74.

40. Гишев Н.Т. О синтагмах с эргативом косвенного объекта в адыгейском языке // Сборник статей по адыгейскому языку. Майкоп, 1976. С. 108-170.

41. Гишев Н.Т. Сравнительный анализ адыгских языков. Майкоп, 2003.-286 с.

42. Головин Б.Н. К вопросу о парадигматике и синтагматике на уровнях морфологии и синтаксиса // Единицы разных уровней грамматического строя языка и их взаимодействие. М.: Наука, 1969. С. 73-87.

43. Государственные языки Кабардино-Балкарской Республики в теории и практике: Сборник научных трудов. Нальчик: КБГУ, 1998.- 209 с.

44. Грамматика абхазского языка. Сухуми: Алашара, 1968.- 203 с.

45. Грамматика кабардино-черкесского литературного языка. М., 1957.- 240 с.

46. Грамматика кабардино-черкесского литературного языка. М., 1970.- 216 с.

47. Гяургиев Х.З., Дзасежев Х.Э. Кабардинский язык. Нальчик, 1995. 4.1. - 286 с.

48. Давлетшина С.В. Категория посессивности в языке и речи: Авт. дис. . канд. филол. наук. — Уфа, 2008. — 21 с.

49. Дауров Х.Б. Определительные топонимические названия // Адыгейская филология. Ростов-на-Дону, 1976. С. 21-55.

50. Дауров Х.Б. Притяжательные атрибутивные словосочетания в адыгейском языке // Вопросы абазинской и адыгской филологии. -Ставрополь, 1974. Вып. 2. С. 82-110.

51. Дауров Х.Б. Сочинительные словосочетания с несамостоятельными коррелятивными союзами в адыгейском языке // Адыгейская филология. Ростов-на-Дону, 1974. Вып. 6. С. 12-69.

52. Дауров Х.Б. Субстантивные словосочетания в адыгейском языке // Ученые записки. Языкознание. Майкоп, 1974. Т.19. С. 66-117.

53. Дешериев Ю.Д. Сравнительно-историческая грамматика нахских языков и проблемы происхождения и исторического развития горских кавказских народов. М.: Комкнига, 2006. - 552 с.

54. Дзасежев Х.Э. Современный кабардино-черкесский язык. Синтаксис. Черкесск, 1969.- 156 с. (на кабардино-черкесском языке).

55. Журинская H.A. Именные посессивные конструкции и проблема неотторжимой принадлежности // Категории бытия и обладания в языке. М.: Наука, 1977. С. 194-258.

56. Журинская H.A. Именные посессивные конструкции в меланезийских языках // О языках, фольклоре и литературе. М.: Наука, 1978. С. 16-38.

57. Журинская H.A. О выражении значения неотторжимости в русском языке // Семантическое и формальное варьирование. М.: Наука, 1979. С. 57-75.

58. Зайцева Е.М. Соотношение морфологических и семантических свойств глагольных грамматических категорий (на материале кавказских языков): Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1983. -17 с.

59. Звегинцев В.А. История языкознания XIX и XX веков в очерках и извлечениях. М., 1964. 4.1. - 466 с.

60. Звегинцев В.А. Понятийные категории и универсальная грамматика // Иберийско-кавказское языкознание. Тбилиси, 1973. Т. 18. С. 7490.

61. Звегинцев В.А. Предложение и его отношение к языку и речи. М., 1976.-307 с.

62. Зекох У.С. Адыгейская грамматика. Майкоп: ГУРИПП «Адыгея», 2002. -512 с.

63. Зекох У.С. Вопросы классификации частей речи в адыгейском языке //Вопросы адыгейского языкознания. Майкоп, 1982. С. 15-32.

64. Зекох У.С. Из истории изучения грамматических категорий в адыгейском языке // Вопросы адыгейского языкознания. Майкоп, 1982. 4.2. С. 80-110.

65. Зекох У.С. О грамматических категориях в адыгейском языке // Вопросы адыгейского языкознания. Майкоп, 1983. Вып.З. С. 27-36.

66. Зекох У.С. Очерки по морфологии адыгейского языка. Майкоп: Адыг. кн. изд-во, 1991. - 191 с.

67. Зекох У.С. Очерки по синтаксису адыгейского языка. Майкоп, 1987.-295 с.

68. Золотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. -М.: Наука, 1973.-351 с.

69. Иванов В.В. К типологии морфологического выражения посессивности // Типология и грамматика. М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1990. С. 29-35.

70. Ионов З.Х. Об одной функции относительно-местоименного аффикса з(ы)- в кабардино-черкесском языке // Отглагольные образования в иберийско-кавказских языках. Черкесск, 1989. С. 7796.

71. Кабардино-черкесский язык. Нальчик, 2006.T.I.- 550 е.; Нальчик, 2006. Т.2. - 520 с.

72. Камбачоков A.M. Выражение категории притяжательности в адыгском предложении. Нальчик, 1993. - 24 с.

73. Камбачоков A.M. К вопросу об основных конструкциях кабардино-черкесского предложения // Проблемы развития государственных языков КБР. Нальчик, 1998. С. 32-37.

74. Камбачоков A.M. Проблемы простого предложения в кабардино-черкесском языке. Нальчик, 1997. - 235 с.

75. Камбачоков A.M. Способы синтаксической связи строевых компонентов кабардино-черкесского предложения. Нальчик, 1999. -24 с.

76. Камова И.М. Типология посессивного значения: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1980. - 20 с.

77. Карданов Б.М. Грамматический очерк кабардинского языка // Кабардино-русский словарь. М., 1957. С. 491-576.

78. Категория бытия и обладания. М., 1977.

79. Категория отношения в языке. — Уфа, 1997. — 174с.

80. Категория посессивности в славянских и балканских языках. М., 1989.

81. Керашева З.И. Дифференциация и интеграция и общая динамика эволюционного развития адыгских языков // Девятый международный коллоквиум Европейского общества кавказоведов. -Махачкала, 1998. С. 19-21.82,83,8487,88,89