Особенности использования фразеологических единиц в художественном тексте: На материале произведений В. М. Шукшина тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, кандидат филологических наук Захарова, Надежда Николаевна

• Захарова, Надежда Николаевна
• кандидат филологических наук
• 2001

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Захарова, Надежда Николаевна

Введение

СОДЕРЖАНИЕ

Глава 1-я. Факторы, определяющие стилистическую дифференциацию фразеологических единиц

Раздел I. Функциональная природа нейтральной фразеологии

Раздел И. Функциональное назначение книжной фразеологии

Раздел III. Функциональное своеобразие устно-разговорной фразеологии 37 Параграф 1. Концентрический круг разговорной фразеологии, отражающий концепт «Человеческий организм»

Параграф 2. Концентрический круг разговорной фразеологии, отражающий концепт «Дом и домашнее хозяйство»

Параграф 3. Концентрический круг разговорной фразеологии, отражающий концепты «Душа», «Совесть», «Горе»

Параграф 4. Разговорные фразеологизмы с сакральными компонентами бог, господь, чёрт, дьявол

Параграф 5. Структурно-грамматические средства как стилеобразующие факторы устно-разговорной фразеологии

Выводы

Глава 2-я. Особенности употребления узуальных фразеологических единиц в произведениях В.М.Шукшина^

Раздел I. Фразеологические единицы как средство создания художественной образности текста 77 ^

Раздел II. Стилистические приемы употребления фразеологических единиц в авторском повествовании и речи героев романа, повестей и рассказов 87 ^ Параграф 1. Особенности употребления книжных фразеологизмов в речи автора 87 i/

Параграф 2. Функционирование книжных фразеологизмов в речи персонажей 95 Параграф 3. Особенности употребления разговорной фразеологии в авторском повествовании 96 Параграф 4. Своеобразие использования разговорной фразеологии в речи персонажей 109 Параграф 5. Разговорные фразеологизмы как средство моделирования коммуникативного взаимодействия партнеров в диалогической речи 126 Выводы

Глава 3-я. Контекстуальные преобразования фразеологических единиц в произведениях В.М.Шукшина

Раздел I. Окказиональные фразеологические единицы - неотъемлемое свойство идиолекта писателя

Параграф 1. Понятие о фразеологической норме

Параграф 2. Границы индивидуально-авторских преобразований фразеологических единиц

Раздел II. Семантические преобразования фразеологических единиц 145 Параграф 1. Изменение семантики фразеологических единиц в авторском повествовании

Параграф 2. Переосмысление фразеологических единиц в диалогической речи

Раздел III. Структурно-семантические преобразования фразеологических единиц

Параграф 1. Преобразования, не приводящие к нарушению тождества фразеологической единицы

Параграф 2. Преобразования, в результате которых возникают окказиональные (индивидуально-авторские) фразеологические единицы

Выводы

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Особенности использования фразеологических единиц в художественном тексте: На материале произведений В. М. Шукшина»

Одной из существенных особенностей современного развития фразеологии является признание того, что фразеологический фонд языка представляет собой объект многоэлементный и включающий несколько различных составляющих, каждая из которых требует своего лингвистического исследования.

При этом в качестве основного фразеологического фонда выделяются сочетания слов, которые содержат следующие основные параметры: являются I номинативными языковыми единицами, обладают полной или частичной идиоматичностью, воспроизводимостью, относительной устойчивостью. Центральное положение занимают фразеологические сращения и выражения (впервые выделены В.В.Виноградовым на основе переработанной в применении к русскому языковому фонду теории Ш.Балли) (Виноградов, 1946, Балли, 1955), обладающие целостным фразеологическим значением. На периферию фразеологического фонда отходят фразеологические выражения, "представляющие собой воспроизводимые устойчивые сочетания слов с нефразеологическим значением" (Шанский, 1985, с. 20) и фразеологические сочетания, имеющие аналитическое фразеологическое значение. Некоторые исследователи относят к фразеологизмам коммуникативные единицы, или устойчивые фразы, - по терминологии В.Л. Архангельского (Архангельский, Кунин, Шанский и др.).

Нам представляется наиболее убедительным определение фразеоло-| гической единицы как «относительно устойчивого, воспроизводимого экспрессивного сочетания лексем, обладающего (как правило) целостным значением» (Мокиенко, 1989, с. 5). Однако здесь же приходится отметить, что фразеологизмы способны терять свою экспрессивность (нейтральная фразеология).

Как видим, центральные члены фразеологического состава обладают такими чертами, которые могут отсутствовать у единиц, занимающих крайнее положение. Дж. Лакофф называет такое явление "прототипическим эффектом", который является неизбежным спутником любой категоризации и классификации (Лакофф, с. 12). Основным "прототипическим" качеством выступает идио-матичность (невыводимость целостной семантики ФЕ из компонентов).

Проблема идиоматичности фразеологического значения занимала умы многих фразеологов (Виноградов, Архангельский, Кунин, Копыленко и др.), и существует несколько пониманий идиоматичности. Мы присоединяемся к точке зрения, в которой под идиоматичностью понимается целостность и неразложимость единого значения ФЕ, целостность и осложненность фразеологической номинации. Проблема идиоматичности связана с вопросом о статусе лексического компонента в фразеологизме. Семантические изменения компонентов в фразеологизме давали основания некоторым ученым (Балли, Молотков) отрицать их лексическую состоятельность, а вместе с этим и их способность участвовать в формировании семантики ФЕ. В.П. Жуков, опровергая приведенную точку зрения, указывал на то, что, утрачивая былую предметную соотнесенность, "способность расчленяться на дифференциальные семантические признаки" (такое явление получает название "деактуализации"), компоненты участвуют в создании семантической целостности фразеологического значения (В.П.Жуков, 1978, с. 7).

Р.Н. Попов также отстаивает лексемный характер компонентов ФЕ, которые, "пройдя стадию "системной невесомости" в языке", "развивают в себе новые, "фразеологические" значения (Попов, 1976, с. 39). Более того, A.M. Ме-лерович доказывает, что семантический анализ фразеологического значения должен опираться на компонентный состав ФЕ, т.к. компоненты выступают в роли семантических элементов целостного значения фразеологизма (Мелеро-вич, 1979).

В фразеологии отмечается взаимосвязь и взаимозависимость идиоматичности и устойчивости. В.П. Жуков называет устойчивость мерой идиоматичности (Жуков, 1972). E.H. Толикина понимает под устойчивостью как постоянство компонентного состава ФЕ, так и заданность синтагматических связей (Толикина, 1972). С.Г. Гаврин ведет речь о внутреннем свойстве устойчивости - "пребывании в хранилище памяти" (Гаврин, 1972, с. 131). В науке появляется новое осмысление категории устойчивости языковой единицы. Так, в работах Н.Г. Брагиной отстаивается мысль о связи устойчивости с воспроизводимостью знака в готовом виде, которая напрямую связана с процессами функционирования социально-коллективной памяти нации. Выдвигается гипотеза, чго процессы категоризации фразеологического понятия не произвольны и "механизмы устойчивости оказываются включенными в культурные механизмы", представляя собой формирование культурных прототипов, которые транслируются коллективной памятью из поколения в поколение через разные системы дискурсов (мифологический, философский и т. д.) (Брагина, с. 133).

Другой особенностью современного развития науки является пристальное внимание к особенностям фразеологической семантики, характеру знаковой структуры фразеологизма и ее соотношением с кодами культуры. В 70-е годы такие ученые, как В.Л.Архангельский, В.П.Жуков, В.М.Мокиенко, Р.Н.Попов, А.В.Кунин, отстаивали и развивали идею отличного от лексического фразеологического значения. В.П.Жуков, определяя своеобразие фразеологического значения, связывал его "с выражением всякого рода модальных оценок и отношений говорящего к высказываемому" (Жуков В.П., 1978, с. 25). В настоящее время это положение становится постулатом. Так, Н.Ф.Алефиренко отмечает, что в функции воздействия интегрируются все другие функции ФЕ (смыслоразличительная, номинативная) (Алефиренко,1990, с. 12). С.К.Башиева в докторском исследовании также отмечает превалирующую роль коннотатив-ного аспекта значения: "Фразеологизм, благодаря своему значению, представляет собой относительно устойчивый микротекст, отличающийся от лексической единицы прежде всего своей внутренней сущностью, ибо основную семантическую нагрузку в нем несет не предметно-понятийный, как в слове, а коннотативный план" (Башиева, с. 6).

Новым в представлении о семантике ФЕ является блочное, макроком-понентное развертывание фразеологической семантики. Так, в "Фразеографии в Машинном фонде русского языка" описание значения идиом предполагает: 1) грамматическую информацию (коммуникативно-функциональную принадлежность оборота); 2) класс обозначаемых реалий - денотативный аспект; 3) оценочную информацию; 4) информацию об образно-мотивирующих параметрах; 5) эмотивную информацию; 6) стилистическую маркированность (Фразеогра-фия, с. 4).

Макрокомпонентное представление семантики ФЕ предусматривает прежде всего разграничение денотации и коннотации. Денотация вбирает в себя объективное содержание, соотносимое с классом обозначаемых объектов, а коннотация - содержание, в котором отражается чувство-отношение и субъективная оценка объекта номинации ("человеческий фактор"). В.Н.Телия представляет денотативно-ориентированный блок как блок информации, на основе которого говорящий/слушающий указывает на типовой образ: "Вычлененный и категоризованный тем или иным способом, характерным для данного языка, объект из мира "Действительное" включается в концепт, соотносясь со знаниями о нем, структурированными в виде фреймов в этом концепте" (Телия, 1996, с. 104-105).

Коннотативный блок "как бы соединяет сведения о мире и сведения об отношении субъекта речи к обозначаемому, что является поводом для эмоционального восприятия обозначаемого" (Маслова, с. 119). Отношение носителя языка к объекту номинации опосредуется языковой картиной мира, которая существует в данном лингвосоциуме, а потому имеет непосредственную связь с культурой данного общества. В.Н.Телия предлагает называть блок, соединяющий несколько коннотативных значений, прагматически ориентированным, т.е. соотносимым с различными прагматическими факторами - "с ассоциативно-фоновым (эмпирическим, культурно-историческим, мировоззренческим и т.п.) знанием говорящих на данном языке о свойствах или проявлениях обозначаемой реалии или ситуации, с рационально-оценочным или эмоционально-оценочным (эмотивным) отношением говорящего к обозначаемому, со стилистическими регистрами, характеризующими условия речи или сферу языковой деятельности, социального отношения между участниками речи, ее формы и т.п." (Телия, 1996, с. 107).

Коннотативные приращения смысла появляются в процессе идиомати-зации словосочетания в результате привнесения ассоциативных признаков и развития опосредованности знания нового концепта этим ассоциативным модусом. Фразеологическая образность является образностью особого рода - это своеобразное совмещение образа и смысла, которое возникает в результате «неаддитивного сложения смыслов, вследствие чего картина мира не является механическим отражением действительности» (Прокопьева, с. 5). Смысл в ФЕ рождается через образ - через восприятие одной области человеческой жизнедеятельности сквозь призму другой. В основе этого процесса лежит универсальное свойство человеческого познания, которое идет от более очевидного, знакомого, интуитивно понятного к более абстрактному. Психологи подтверждают экспериментальными данными гипотезу о том, что уже построение перцептивного образа - образа восприятия объектов внешнего мира - осуществляется по принципу уподобления и опробования внешней стимуляции, подстройки к вызванным ею эффектам внутренней модели. С.Д. Смирнов дает следующую картину хода познавательной деятельности на уровне восприятия: «Мы обычно воспринимаем некоторую чувственную данность как характеристику внешнего мира лишь тогда, когда наша гипотетическая конструкция апробирована через компарацию с результатами внешних воздействий на наши органы чувств» (Смирнов, с. 153). Процесс категоризации понятия опирается на способность человека строить исходя из широкого контекста индивидуального и социально-исторического опыта прогностическую модель - образ мира - и соответствующие этому образу познавательные гипотезы. Процесс формирования образности фразеологической единицы предстает как своеобразная генерирующая познавательная гипотеза, формирующаяся в процессе повседневной деятельности человека в поисках нового смысла. В.Ф. Петренко сравнивает категориальную сетку сознания с паутиной, которую ткет паук из собственной же субстанции: «Для экспансии расширяющейся вселенной сознания используется подручный материал бытовых представлений и образов. Будучи идеальными, они могут редуплицироваться неограниченно и, брошенные метафорой в незнаемое, позволяют навести первые мостки, освоить новую область познания скорее на уровне полупоэтического видения» (Петренко, с. 29). Таким образом две области, две сферы понятий о разных, нетождественных, но схожих по приписываемым им признакам и функциональной значимости, обусловленных концептуальным видением мира, явлениях совмещаются на основе определенного ассоциативного модуса. В результате взаимодействия «сфокусированных признаков и ассоциаций нового понятия и «буквального значения» формируется новый концепт в ходе его оязыковления» (Телия, 1998, с. 40).

Знаковая форма не просто дублирует действительность, а обобщает информацию, вводит в новые связи и отношения, за которыми стоит общественный опыт, фиксированный и кристаллизованный в значениях. Широкую известность получила интеракционисткая концепция американского логика Макса Блэка, который вводит в качестве фактора, участвующего в процессе языковой метафоризации систему общепринятых ассоциаций, обладающих свойством «быстрой актуализации в сознании индивида, обусловленных национальной культурой» (Блэк, с. 163-164). Система общепринятых ассоциаций выступает как средство выбора, акцентирования и связывания в систему признаков, важных для описания признаков номинируемого объекта. Категоризация знания об объекте осуществляется в фразеологии не только на основе обобщения существенных признаков объекта, но и включает образно-эмоциональные впечатления, в ходе которых и происходит слияние образа и понятия. Исследования последнего времени показали, что даже абстрактные понятия имеют некоторую «чувственную привязку». Экспериментально доказано, что содержание языкового знака может храниться в памяти и в виде некоего вербального кода, и в форме образа (Грайв, Джулли, Петренко). В.Ф. Петренко разводит по разные стороны понятия «абстрактность», «конкретность» и «образность». Проведенные им эксперименты показали, что «для слов, имеющих сильную эмоциональную окраску, коэффициенты образности получают высокую оценку, в то время как коэффициенты конкретности — низкую» (Петренко, с. 55). Известно, что фразеологизмы относятся к экспрессивным языковым средствам (В.М.Мокиенко относит экспрессивность к категориальным свойствам фразеологизма). В.Н. Телия прямо делает вывод, что «экспрессивность - это усиление восприятия за счет эмоциональной реакции, вызванной образностью, в т.ч. - и звуковой» (Телия, 1996, с. 112). Возможно, что взаимосвязь этих компонентов семантики ФЕ - эмоциональной модальности и образности - обусловлена особым способом формирования понятия - не только посредством логических операций абстрагирования, но и сохранения эмоционально- чувственных представлений о номинируемом объекте, сливающихся в одно целое понятие-образ.

Предназначением экспрессивной ФЕ становится задача выразить "определённое внеязыковое содержание, связанное с качественно-количественной характеристикой реальных «предметов» и их эмоциональной оценкой субъектом». Функцией экспрессивного языкового знака является номинирование определенного единичного объекта, отличающееся неясной денотативной соотнесенностью: «Призвание такого знака состоит не в том, чтобы выделить и зафиксировать определенный класс явлений, а в том, чтобы выразить особенности данного референта» (Лукьянова, с. 43).

Основой экспрессивности языковой единицы служит эмотивность - субъективное эмоциональное отношение к объекту мира, выраженное в языковом знаке. Так, например, в ФЕ плевать в потолок сравнение безделья с вызывающей чувство пренебрежения образной ситуацией плевания в потолок приводит к тому, что единица приобретает эмотивное содержание не как элемент сигнификативного значения, а как часть коннотативного смысла. На наш взгляд, именно эмоциональное возбуждение побуждает человека искать аналогию объекту, явлению в уже знакомом, встречавшемся, которое вызывало подобные эмоции. В поисках аналогии отправной точкой служат признаки номинируемого объекта, вызывающие определенные эмоции. Поэтому связь образа и эмоции является закономерной и объясняется во многом самим характером познавательной и эмоциональной деятельности. Рожденная фразеологическая единица обладает экспрессивностью генетически, поскольку в косвенной номинации происходит определенный семантический сдвиг, когда для означивания нового понятия используется «чужой» денотат и «чужое» вербальное выражение. Таким образом, в косвенной номинации происходит сближение двух разнородных в таксономическом плане объектов, и сближение это не только осмысленное, но и прочувствованное. Сближение происходит не по признакам естественного мироделения, а по оценочно-эмоциональным координатам. Неоднородность сравниваемых объектов в реальном мире и их сведенность в одной точке по оценочно-эмоциональной шкале создает двойственность восприятия единицы, остраненность, которая до конца не «затушевывается» в знаке, поскольку является необходимым фактором для сохранения коннотативного блока информации единицы.

Оценка, как отмечают многие исследователи, не является исключительно эмоциональной и субъективной, она всегда как минимум двухмерна. Во-первых, она связана с собственными свойствами предметов, во-вторых, со "стереотипными представлениями о месте объекта в ценностной картине мира" (Вольф, с. 60). В этом и заключаются объективные и субъективные факторы оценки. В оценке человеческих акций основную роль играют социальные стереотипы.

Личная близость объекта оценки к субъекту речи, потребность оценки с точки зрения ценности, симпатии/антипатии, нормативности/анормативности объекта вызывает в большинстве случаев эмоциональное отношение к последнему. В психологии эмоциями называются "процессы, отражающие в форме переживаний личную значимость и оценку внешних и внутренних ситуаций для жизнедеятельности человека" (Грановская, с. 190). Как видим, причина возникновения эмоционального переживания и оценки общая - личная значимость объекта. Сращенность оценки и эмоций питается, таким образом, близким, интимным психологическим общением, т.е. ситуациями, которые возникают в непосредственном языковом взаимодействии, ситуациями разговорной речи. Эмоции, возникающие как результат субъективной оценки объекта, разрушают естественную таксономию предметов, что позволяет субъекту речи сближать разнородные объекты в соответствии с тождественным к ним оценочным и эмоциональным отношением: верста коломенская - человек (мера длины - человек), чепуха на постном масле (пища - речевая деятельность). Такое аксиологическое и эмоциональное сближение создает основу возникновения оценочной метафоры.

Выскажем еще одно предположение о существовании непосредственной спаянности и взаимообусловленности трех блоков коннотативной семантики ФЕ - оценочности, эмотивности и образности. Эмоции выполняют в жизни человека приспособленческую функцию. Известный психолог П.К.Анохин высказывает мысль о глубинной связи эмоций с процессами предсказания ситуации на базе следов памяти. Эмоциональные переживания как типы реакций на жизненно значимые факторы закрепляются в нашей памяти и участвуют в оценке новой жизненной ситуации, извлекая из памяти подобные ситуации прошлого опыта вместе с положительной или отрицательной эмоциональной окрашенностью (Анохин, 1968). Таким образом, чтобы организовать свою деятельность адекватно ситуации, человек не просто проводит аналогию с подобным, активизируя в том числе и ассоциативно-образный блок памяти, но и аналогию эмоционально-психическую. И тогда оценка, эмоциональное переживание и образопостроение предстают не только элементами речепорожде-ния, не только механизмами познания, но и механизмами, организующими поведенческую деятельность человека в различных жизненных ситуациях.

Сложение и взаимодействие двух типов субъективно-модальных отношений - оценочного и эмотивного - рождает единицу, обладаемую огромной иллокутивной силой. Экспрессивность, прагматическая сила ФЕ создаются прагматическим блоком ее значения.

Многими фразеологами признается наличие в фразеологическом значении блока информации, которая маркирует коллективную культурную память, ми-ровидение народа как носителя языка, проявляющееся в определенном образо-моделировании. Предвосхищением лингвокультурологического исследования фразеологии является лингвострановедческая теория Е.М. Верещагина и В.Г. Костомарова, в которой фразеологизмы рассматриваются как единицы, выполняющие кумулятивную функцию и являющиеся источниками культурно-значимой информации как своим указанием на прототипическую ситуацию, так и компонентным составом (Верещагин, Костомаров, 1983). В.Н. Телия и её школа рассматривают фразеологизмы как знаки культуры, в которых фразеоло-гизируются те образные выражения, которые ассоциируются с культурно-национальными эталонами, стереотипами и воспроизводят менталитет народа (Телия, 1996, с. 233).

Национально-культурная специфика фразеологизмов, закрепленная в их значении (в образной основе) рассматривается в сопоставительно-идиоэтническом направлении фразеологии (Рахштейн, Добровольский, Солодуб и др.). Культурная коннотация здесь именуется как этнокультурный компонент (Солодуб, с. 53). Этот же блок информации пристально изучается этнолингвистикой с позиций отражения в фразеологическом значении архаической языковой картины мира. В работах этого направления фразеологизм определяется как мифологема (Подюков,1997).

Д.О.Добровольскому однако представляется недопустимым смешение исторических ассоциаций, сопряженных с денотатом, и возводимости к традиционной культуре (знании о других знаковых кодах) и объединение этих кодов под понятием "культура в языке" (Добровольский, 1997, с. 42). Речь идет скорее о различном понимании соотношения знаковых систем "язык" - "культура". Принципиальными ученый называет три момента: "1) не всякое различие в способах языкового означивания действительности является когнитивно релевантным; 2) не всякое когнитивно релевантное различие значимо в аспекте национальной культуры; 3) культурная релевантность единиц языка может быть обусловлена как их возводимостью к другим семиотическим кодам (в первую очередь, фольклору, мифам, верованиям), так и наличием у этих единиц культурно значимых следствий" (Добровольский, 1997, с. 48). Такая точка зрения представляется нам более адекватной процессам фразеологической номинации.

Фразеологизмы выступают одной из форм экспликации коллективного осознания окружающего мира (материального и ментального). В процессе порождения текста носитель языка перемещает фразеологизмы из поля памяти в пространство создаваемого текста. Фразеологические единицы, выступая как лингвокультуремы, представляют лишь небольшую часть той верхушки айсберга, в которой сосредоточена вербально эксплицируемая зона когнитивного пространства личности, однако и эти единицы сигнализируют о существенных чертах личности писателя. В подтверждение этому следует привести мнение

Ю.Н.Караулова, которое представляется адекватным реальному соотношению V языка и сознания личности: "Прецедентные для языковой личности тексты сплетаются в довольно плотную сеть, "пропустив" через которую её дискурс <.> мы получаем "в остатке" те проблемы, которые данная личность считает жизненно важными, самыми главными для себя как представителя человечества и над разрешением которых она бьется, мы получаем набор черт её индивидуального характера, отраженный с помощью тех же прецедентных текстов, мы получаем, наконец, систему и чисто прагматических критериев и оценок, с которыми языковая личность подходит к жизненным ситуациям и коллизиям, а соответственно, и совокупность мотивов, определяющих её позицию и образ действий" (Караулов, с. 235).

Диссертация посвящена исследованию особенностей функционирования фразеологических единиц в художественных произведениях В.М. Шукшина.

Актуальность исследования определяется следующими причинами. Фразеологический фонд произведений В.М.Шукшина в качестве иллюстративного материала вошел во многие фразеологические словари и монографические научные работы, что объясняется необычайным разнообразием и обилием употребления фразеологических единиц (далее - ФЕ) в прозе Шукшина. Однако этот материал до настоящего времени не подвергался научному исследованию как целостное явление, организующее идиостиль писателя.

Объектом исследования в данной работе избрана обширная, имеющая огромную лингвокультурологическую ценность часть языкового фонда - фразеологические единицы современного русского языка.

Предметом исследования служат процессы взаимодействия эмоционально-экспрессивного и функционально-стилевого значения фразеологической единицы, ее лексической и грамматической структуры, формирующие прагматический потенциал фразеологической единицы и позволяющие данной языковой единице выступать в качестве центра стилистического приема в художественном тексте. В работе исследуется система приемов использования узуальной фразеологии и система приемов семантического и семантико-структурного преобразования ФЕ в художественных произведениях В.М.Шукшина.

Материалом для научного исследования послужило около 4000 фразео-употреблений в художественных произведениях В.М.Шукшина, включая киносценарии и киноповести.

Цель работы - исследовать стилистическую дифференциацию фразеологических единиц в художественных произведениях В.М.Шукшина и факторы, формирующие стилистическое значение данных единиц, определить систему приемов использования ФЕ различной стилистической маркированности в художественном тексте, исследовать характер участия фразеологических единиц в авторском образомоделировании и авторском мировидении.

Теоретической задачей данного исследования является изучение текстооб-разуюших функций ФЕ в художественном тексте, приемов включения узуальных фразеологизмов в текст, приемов окказиональных семантических и семан-тико-структурных преобразований ФЕ, исследование системы авторского обра-зомоделирования на основе использования фразеологического знака.

Фразеологический фонд, используемый писателем, выступает способом презентации: 1) типологических черт идиостиля писателя; 2) отдельных черт языковой личности писателя, которые находят выражение не просто в способах речепроизводства, но и в использовании культурно маркированных универсальных и идиоэтнических моделей и дают возможность совершить некоторый прорыв в когнитивное пространство личности писателя.

Методы исследования. Методологической основой настоящего диссертационного исследования является философское учение о всеобщей взаимообусловленности предметов и явлений, в частности, теории причинно-следственных отношений и связей, что дает возможность применить философское понимание причины при исследовании лингвистических явлений.

В работе применялся синхронный подход исследования материала, а также методы лингвистического анализа: описательный, компонентный анализ, контекстологический, структурно-семантический, методы количественного подсчета.

Научная новизна работы заключается не только в постановке проблемы исследования фразеофонда произведений В.Шукшина. В работе на материале представленных в творчестве данного писателя фразеологических единиц рассматривается роль лексической, морфологической и синтаксической структуры, ФЕ, а также компонентов фразеологического значения как факторов, влияющих на стилистическое значение фразеологической единицы. Проводится исследование употребленных писателем единиц с позиций образного модуса, послужившего основой фразеологической номинации, выделяются авторские приоритеты, играющие роль в писательском образомоделировании. Обращается внимание на способы авторского использования фразеологической образности в целях конструирования художественного образа. Исследуются приемы вхождения ФЕ в художественный текст в качестве центра стилистического приема, роль стилистически маркированных фразеологизмов как средств построения композиционно-речевой структуры произведения и ключевых средств выявления глобальной семантики художественного текста, а также роль ФЕ в коммуникативном взаимодействии персонажей как способе сюжетного развития.

Теоретическая значимость работы определяется тем, что в ней на основе фразеологического фонда отдельного писателя изучается семантическая и стилистическая значимость фразеологических единиц в конструировании художественного текста.

Практическая значимость. Результаты исследования могут быть использованы в теоретических курсах по фразеологии современного русского языка, в создании фразеологического словаря В.Шукшина, в создании учебных пособий для иностранных учащихся по работе с художественным текстом с фразеологическим комментарием.

Апробация работы. Отдельные положения диссертации обсуждались на заседаниях кафедры русского языка Тульского государственного университета, рецензировались при подготовке статей; материалы наблюдений использовались: на конференциях профессорско-преподавательского состава ТулГУ (1999 г., 2000 г.), ОГУ (2001 г.), на двух международных конференциях в г. Туле (1999, 2000 г.г.), на всероссийской фразеологической конференции в г. Туле (2000 г.). Работа обсуждена на заседании кафедры русского языка ТулГУ.

Результаты проведенного в диссертации исследования содержатся в 6 публикациях.

На защиту выносятся следующие положения:

1. В фразеологической единице объединяются и сосуществуют два типа стилистического значения: эмоционально-экпрессивное (формирующееся на основе в различной степени проявляющихся эмотивного, оценочного, образного и культурно-национального компонентов) и функционально-стилистическое.

2. Книжно-литературная и устно-разговорная фразеология имеют различия онтологического характера, связанные с различными типами коммуникативного взаимодействия, а также с различным характером когнитивных процессов.

3. Шукшин отдает предпочтение использованию устно-разговорной фразеологии как в авторском повествовании, так и в речи персонажей, что вызвано ориентацией автора на стихию разговорной речи, поскольку этот тип речи более субъективизирован и эмоционален.

4. В выборе книжно-литературных фразеологических единиц Шукшин ориентируется на прецедентность референтной ситуации, позволяющую использовать для ее означивания единицы «возвышенной» семантики, с традиционной для русского лингвосоциума метафорической образностью и символикой, усваиваемой русским народом не как научное знание, а как неразделенное, совокупное познание мира.

5. Эврисемичность ФЕ, возникающая в результате взаимодействия коннота-тивных смыслов, позволяет данным языковым знакам выступать центром стилистического приема, в результате которого организуется образность художественного текста, выявляется глобальная семантика художественного произведения.

6. Прагматический потенциал ФЕ позволяет выступать данным единицам в качестве средств, организующих различные типы композиционно-речевого построения, моделирующих коммуникативное взаимодействие в диалогической речи персонажей, формирующих жанровое своеобразие творчества В.М.Шукшина.

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Захарова, Надежда Николаевна

ВЫВОДЫ ПО Ш-Й ГЛАВЕ

Анализ системы приемов контекстуальных преобразований выявляет следующие прагматические факторы, играющие роль в возникновении авторского окказионализма:

1) стремление автора приблизить речь персонажа к разговорной звучащей речи, что в письменном тексте приводит к имитационному буквенно-графическому написанию фразеологизма, фонетическому варьированию;

2) стремление автора индивидуализировать речь персонажа, показать процесс рождения высказывания в устной коммуникации, когда речепорожде-ние идет непосредственно за ходом мыслепорождения и особенно тесно увязано с коммуникативной ситуацией и предметным фоном;

3) ориентация автора на отображение непосредственной эмоциональной коммуникации приводит к использованию ФЕ, не зафиксированных в фразеологических словарях, но общеизвестных и функционирующих преимущественно в устной коммуникации, к различным типам лексических и грамматических замен;

При использовании фразеологизмов писатель стремится выявить смысловую емкость и обобщающую силу, экспрессивные возможности ФЕ и одновременно сохраняет ее функции в контекстном окружении. Такое бережное отношение к фразеологическим средствам языка определяет немногообразие использования приемов контекстуального преобразования ФЕ.

Приемы семантического преобразования ФЕ (использование ФЕ в ненормативном значении и создание ситуации семантической двуплановости) -50 фразеоупотреблений.

Создание художественной метафоры на основе образности фразеологического знака - 30 фразеоупотреблений.

Приемы структурно-семантических преобразований ФЕ можно распределить следующим образом: инверсия компонентного состава ФЕ - 520 фразеоупотреблений; субституция компонентного состава ФЕ - 55 фразеоупотреблений; расширение компонентного состава ФЕ - 140 фразеоупотреблений; эллипсис - 50 фразеоупотреблений; грамматическое варьирование ФЕ - 70 фразеоупотреблений; фонетическое варьирование ФЕ - 4 фразеоупотребления; графическое варьирование ФЕ - 6 фразеоупотреблений. 4) Семантические и семантико-структурные преобразования открывают существеннейшую черту идиостиля В.Шукшина. Стремление слить воедино референтный объект и семантическое содержание ФЕ приводит к различным преобразованиям инвариантной структуры языковой единицы, т.е. характер авторских приемов показывает их обусловленность не писательскими изысками, а потребностью создания наиболее адекватного и доступного читательскому восприятию художественного описания. В образомоделировании Шукшин опирается на "наивную картину мира", вербализованную частично в устно-разговорной фразеологии. Писатель выстраивает образы, которые рождены не "в башне из слоновой кости", а на почве традиционных для русского языкового коллектива метафорических моделей. Авторские образования высвечивают те или иные индивидуально воспринятые и личностно значимые черты когнитивного пространства русского языкового национального типа (как универсальные, так и идиоэтнические), а смысловые сдвиги возникают в результате вхождения ФЕ в пространство художественного текста.

В некоторых случаях было бы более справедливо говорить, что окказиональное новообразование представляет собой авторскую метафору, выстраиваемую писателем на основе знания, существующего в данном социальном коллективе и формируемого метафорическим путем осознания объекта и вербализованного частично в фразеологической системе языка, что вызывает кардинальное преобразование семантики и структуры нормативных ФЕ, нарушая тождество с ее категориальным значением.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Исследуя функционирование фразеологизмов в текстах Шукшина, мы приближаемся к пониманию черт личности самого писателя.

В.Шукшин ориентируется на разговорную фразеологию. Количество книжно-литературных фразеологизмов в его произведениях настолько мало по сравнению с разговорными ФЕ, что уже этот факт позволяет сделать вывод об ориентации автора на систему разговорной речи, "стихию разговорности". Выбор разговорной фразеологии во многом обусловлен типологическими чертами этого разряда ФЕ, описанных во II главе нашего исследования. Большинство фразеологизмов представляет собой метафорические образования (в широком понимании термина "метафора"). Метафора необходима нам для того, чтобы объект номинации стал доступен нашей мысли. Характер внутренней формы использованных писателем единиц может свидетельствовать о том, как данная языковая личность представляет мир. Шукшин использует те фразеологические единицы, которые возникают и функционируют в условиях устной коммуникации, и образная основа которых отражает русскую языковую "наивную" картину мира, т.е. в формировании которой принимают участие неокультуренные знания, знания, полученные в непосредственном общении с миром материальных объектов и играющие роль в номинации объектов нематериальных.

Метафоры, которых мы избегаем, говорят о нашем мировидении точно так же, как и те, которые мы употребляем. В.Шукшин "избегает" употребления тех книжно-литературных единиц, в образовании которых играют роль единицы с инокультурной маркированностью.

Анализ книжной фразеологии, использованной в художественных произведениях В.Шукшина, показывает, что писатель использует фразеологические единицы следующих идеографических типов: "ментальные" состояния, "власть", "умереть" с "возвышенной" семантикой (объект номинации близок к оценочному идеалу и вызывает уважение) и традиционной для русского (славянского) ареала метафорической образностью. Шукшин опирается в речепроизводетве не на книжные единицы, которые несут в себе инокультурные элементы, а вместе с этим и чужеродные русской ментальности смыслы, в том числе принадлежащие определенным авторским дискурсам или антично-мифологическому контексту, а на те фразеологические единицы, которые содержат древнюю общеславянскую или/и христианскую символику. Следует выделить ориентацию писателя на активное использование той части христианской символики, которая усваивается русским народом не как собственно книжное знание, а как неразделенное, совокупное, свойственное мифологическому знанию, познание мира - материального и ментального, в том числе и мира сакрального.

Анализ использованной разговорной фразеологии показывает ориентацию В.Шукшина на народно-мифологическую метафорическую образность. Наиболее широко и разнообразно представлены фразеологизмы, относимые нами к первому концентрическом образному кругу, Шукшин стремится к использованию тех стандартных метафорических моделей, в которых мир осмысливается как организация человеческого тела, а различные события как акции этого тела. Даже ментальные концепты получают в ФЕ данного типа такую семантическую структуру, которая представляет интенсиональный объект как физиологическую акцию или состояние {наложить в штаны - Страх, длинный язык у к.-л. - болтливость). Такого типа фразеологизмы наиболее "интимны" и близки человеку, поскольку их внутренняя форма не выходит за пределы человека как физического объекта. Уподобление объектов мира своему телу - наиболее древнейший и наиболее простейший путь категоризации понятия. Использование фразеологизмов I круга - неотъемлемая составляющая живой разговорной речи.

Вторыми по частотности выступают фразеологизмы III концентрического круга, в которых в качестве информативно важного лексического компонента выступают наименования различных ментальных объектов. Большую часть из них составляют фразеологизмы с лексическим компонентомобозначением нечистой силы, поскольку данные фразеологизмы являются эмо-тивами. Активное использование междометных фразеологизмов свидетельствует об эмоциональном типе повествования, что получает свое детальное описание при анализе как авторского повествования, так и речи персонажей. В описании различных эмоциональных состояний персонажей Шукшин активно использует фразеологизмы с компонентом "душа" (в том числе включая такие ФЕ в систему авторских приемов), что говорит о сосредоточении авторского внимания на внутренних переживаниях персонажей, построении идеологической линии художественного произведения и его эмоциональной тональности на основе данных фразеологизмов. Использование для означивания ментальных состояний ФЕ с компонентами "душа", "сердце", "обида", "ум", построенных по типу простого предложения, позволяет автору дать семантическое толкование ментальному объекту как акции живого существа, а тем самым сделать абстрактное более доступным пониманию, построить образное описание объекта. Использование глагольных сочетаний для описания психического состояния персонажа делает описание эмоции более динамичным, изменяющимся.

Основным концептом для Шукшина выступает концепт "Душа", что находит отражение в характере использования фразеологизмов, в которых лексема "душа" выступает в качестве компонента. Особая роль принадлежит этой группе в презентации и развитии образов персонажей, в формировании сильной позиции художественного текста, в формировании идеологической линии всего произведения и его глобальной семантики. "Душа" предстает как живая субстанция, alter ego человека. Высшей ценностью для писателя выступает "добрая душа", способная чувствовать и страдать {душа болит, душа болит за к.-л.). Система приемов включения фразеологизмов с компонентом "душа" показывает, что писатель использует данную группу с целью образного описания психического состояния как состояния, равного физической боли; использованием особых приемов авторского преобразования семантики и (или) структуры ФЕ создается в семантико-образном плане "физиологизация" описания эмоции - "душа ноет", "душа тоскует" > "душа скулит", "болела душа, мучительно ныла", наблюдается вырастание образного содержания фразеологизма в самостоятельную художественную метафору, в которой происходит еще большее "олицетворение" "души", наделение ее человеческими признаками.

Человек, совершивший безнравственный поступок, осмысливается как человек, у которого "душа" "овеществляется" ("душа пошла по рукам").

Жизнь" и "Судьба" предстают как взаимосвязанные концепты. "Жизнь" осмысливается как 1) дорога, путь, на котором ожидает судьба, случай, счастье, любовь; человек "идет по жизни". При этом в авторском образомоделирова-нии на основе фразеологизмов происходит эмплицирование внутренней формы ФЕ:

Но если бы еще раз налетела такая буря, он бы опять растопырил ей руки - пошел бы навстречу" ("Беспалый", т.2, с.497). - "Если бы однажды вот так - в такой тишине - перешагнуть незаметно эту проклятую черту . И оставить бы здесь все боли и все желания, и шагать и шагать - бесконечно. Может, мы так и делаем? Возможно, что я где-то когда-то уже перешагнул в тишине эту черту - не заметил - и теперь вовсе не я, а моя душа вышагивает по дороге на дух ногах. И болит" ("Приезжий", т.З, с. 154).

В "Калине красной" писатель вводит метафору неожиданно, резко, начиная с описания физического движения - "Егор шагает шибко" и на основе актуализации ФЕ идти по жизни и уйти от себя разворачивает художественную метафору, которая является ключевой в построении образа персонажа и идеологии повести в целом:

Так он и по жизни своей шагал, как по этому полю, - решительно и упрямо. Падал, поднимался и опять шел. Падал и шел, падал, поднимался и шел, как будто в этом одном все исступления - чтобы идти и идти, не останавливаясь, не оглядываясь, как будто можно уйти от себя самого" ("Калина красная, с. 324).

Для Шукшина жизненный путь равнозначен поискам себя. Так осмысливается жизнь и судьба в сознании каждого русского человека, в этом же когнитивном русле выстраивается на основе образности фразеологизмов художественная метафора в идиолекте Шукшина.

2) Вторая семантическая структура концепта "Жизнь", реализуемая в прозе Шукшина строится как представление "жизни" живым существом. В системе авторских приемов изменения семантики и структуры фразеологизмов воплощается образное толкование "Жизни" как живого существа, которое может быть враждебно или дружественно человеку: "взять за горлышко жизнь". Особенно зримо прослеживается в построении авторской метафоры в "Калине красной", где Люсьен "вколачивает каблучками в фоб свою калеку-жизнь" (Ср. вгонять в гроб к.-л.). Сочетание с ненормативным прифразеологическим сопроводителем "душа" делает возможным синкретичное описание - описание пляски, психологического состояния персонажа, символическое описание загубленной человеческой жизни.

Жизнь - это то, что создается самим человеком, тяжело и трудно.

Человек совершает акции по отношению к своей судьбе - держать за хохолок (Федор тоже судьбу войска за хохолок не держит" ("Я пришел .", с. 193), взять за горлышко, пойти навстречу и др. Счастье, любовь осмысляются писателем как "дар судьбы" (т. 3, с. 160), "подарок судьбы" (т. 3, с.146), но и в поисках счастья человек активен: он "идет навстречу", "растопырив руки"(т. 3, с. 154); на жизненном пути нужно "спробовать счастье" (т. 2, с. 482), заигрывать с курносой" (т. 2, с. 123), "за журавля-то, можеть, голову сложить" ("Я пришел дать вам волю", с. 220). Неудача в жизни рассматривается как поражение в противостоянии "Человек" - "Судьба" ("Судьба изобразила колоссальную фигу" (т. 3, с. 102)).

Метафорическое обозначение "Смерти" близко наивной картине мира -"Если я за одну ночь семь раз заигрывал с курносой - так? - если она меня гладила костлявой рукой и хотела поцеловать в лоб, - я устаю" ("Охота жить", т. 2, с. 223).

Героическая или трагическая гибель означивается в художественных произведениях Шукшина книжно-литературной фразеологией ("возвышенная семантика"), имеющей древние языческие или христианские корни {проливать кровь, сложить голову, душа отлетела, душа отправилась в рай, уснуть вечным сном, запечатать уста).

Большую роль в идиолекте Шукшина играют фразеологизмы с лексическими компонентами, тематически относящимися к предметной лексике, - бытовизмами. Лексика, означивающая бытовые реалии - инструменты, одежду, обувь и т.п. - становится компонентом ФЕ-предикативов - заварить кашу, поворачивать оглобли, прикладываться к рюмке (второй образный круг). При включении фразеологизмов II круга для Шукшина оказывается значимым культурно-национальный компонент фразеологического значения. Автор использует традиционные для русского этноса метафорические модели, определенное место занимают в качестве лексических компонентов лексемы, означивающие предметы повседневного обихода или домашних животных. В фразеологии отражается тот же архаичный, камерный мир частного человека, даже более того - деревенского жителя. Как видим, на стилистический статус фразеологизмов с предметными лексическими компонентами оказывают влияние очень сложные факторы. В каждом конкретном случае следует учитывать социологизирован-ную оценку денотативной ситуации (деонтическую модальность), социокультурную, идиоэтническую информацию, которую несет внутренняя форма, характер образной ситуации, лингвострановедческий ореол семантики лексического компонента. С другой стороны, во фразеологизмах с предметным компонентом не столь важна по сравнению с ФЕ с соматизмами стилистическая маркированность лексических компонентов (а точнее, бытовизмы - это пласт нейтральной в стилистическом отношении, немаркированной и неэкспрессивной лексики).

В качестве критерия разделения ФЕ с зоологизмами на фамильярный и грубо-фамильярный регистр выступает социокультурный фактор - в грубо-фамильярную группу попадают ФЕ с пейоративной оценочностью, в которых содержится уподобление человека животному, выступающему в данном социуме символом отрицательных качеств.

В художественных произведениях В.М.Шукшина используется преимущественно антропологическая фразеология, означивающая человеческие акции и ментальные состояния. Большую часть среди фразеологизмов, означивающих различные эмоциональные состояния человека, значительно преобладают фразеологические единицы, квалифицирующие "отрицательные эмоции": душевное страдание, тоска, беспокойство, страх. Посредством использования фразеологизмов душевная боль семантизируется как подобная физиологической, что достигается: а) узуальной семантикой ФЕ; б) приемом создания семантической двуплановости; в) приемом построения художественной метафоры на основе фразеологической образности и системы общепринятых ассоциаций. Душевное страдание, выраженное фразеологизмами, предстает в прозе Шукшина как неотступный спутник человеческого существования.

Среди фразеологизмов, означивающих человеческие акции, наиболее активны следующие идеографические группы: обман, речевая деятельность, оказание физического воздействия, наказание.

Функции фразеологии (прежде всего - разговорной) в идиостиле В.М.Шукшина заключаются в следующем:

1) создание субъективизированного повествования (речь рассказчика и речь персонажа), максимально близкого разговорной речи, осуществляемой в условиях непосредственной устной коммуникации;

2) создание художественного полипризнакового описания референтного объекта на основе использования фразеологического знака, заключающего в своей семантике большое прагматическое содержание.

Исследование стилистических приемов использования узуальных фразеологических единиц в художественных произведениях В.М.Шукшина позволило сделать некоторые обобщения:

1. В.Шукшин использует образность фразеологизма в целях создания художественного образа. Контекст выстраивается таким образом, чтобы ФЕ настраивалась на новые контекстуальные связи и взаимоотношения, в результате чего конструируется на основе узуальной семантики фразеологизма цельный эстетический образ. Если при категоризации фразеологического понятия в его основу из всех реально существующих (или потенциально возможных) связей объекта выделяется только один ассоциативный модус, один номинативный признак, то в системно организованных связях художественного текста становится возможным возрождение многочисленных связей объекта с другими предметами и явлениями. Включенность образной ФЕ в общую цепь образов необходима автору для того, чтобы подключить к информативному смыслу текста эмоционально-чувственное восприятие, что позволяет писателю преодолеть линейность текста и создать художественное пространство, близкое к реальности.

Для построения сложного динамичного образа Шукшин использует следующую систему приемов:

4) с помощью системы тропеических средств, особой синтаксической структуры контекста вводит фразеологическую единицу в новые метафорические связи, расширяя ее значение;

5) использует ФЕ в качестве прецедентного текста, когда фразеологизм не вербализуется, а контекст строится с опорой на культурно-национальное знание;

6) прием системно-функциональной связанности употребления фра

Ю1 зеологизмов, когда на протяжении всего художественного произведения осуществляется "вертикальная" связь фразеологизмов, когда употребление каждой ФЕ эстетически, тематически и идеологически структурировано в целях создания цельного образа персонажа.

Вместе с этим существуют особые приемы использования единиц различной стилистической маркированности в разных композиционно-речевых структурах.

В.М.Шукшин отдает предпочтение использованию разговорной фразеологии как в авторском повествовании, так и в речи персонажей. Наблюдается незначительное количество книжно маркированных единиц, что обусловлено ориентацией Шукшина на стихию разговорной речи, поскольку этот тип речи более субъективизирован, эмоционален, предоставляет большие возможности для использования единиц, означивающих сложные, нечленимые, полипризнаковые объекты. В употреблении книжно маркированных единиц Шукшин опирается на "возвышенный" характер стилистического значения этого типа единиц для означивания в контексте: а) "возвышенной" референтной ситуации (героическая смерть, трагическое положение дел и т.д.); б) "возвышенного" образа персонажа, мировоззренчески близкого автору; в) для изображения напряжённого психологического состояния персонажа; г) в романе "Я пришел дать вам волю" книжная фразеология используется также в целях создания исторического колорита романа, включение древних образных единиц вносит в повествование дух летописных сводов, что позволяет включить события романа в общую цепь исторического движения русского народа; д) использование книжно маркированной ФЕ в стилистически неоднородном контексте служит цели создания комического образа персонажа или ситуации; е) включение книжной фразеологической единицы в стилистически неоднородный контекст выступает знаком перехода авторского повествования в несобственно-авторское, т.е. подключение "идеологической" точки зрения персонажа.

Система приемов использования разговорно маркированных фразеологических единиц еще более разнообразна и служит кардинально важным для автора художественным задачам, попытка описать которые осуществлена на протяжении двух глав нашего исследования. Обобщая наблюдения, можно выделить несколько таких задач: в авторском повествовании разговорная ФЕ используется а) для означивания референтного объекта; б) для создания субъек-тивизированного типа повествования - стилизованной авторской речи сказового характера; в) в качестве смены точки зрения авторской на точку зрения персонажа; г) разговорная ФЕ выступает в качестве ключевого слова при презентации образа персонажа; д) разговорная ФЕ выступает в сильной позиции текста в качестве "ключевого слова", выявляющего глобальную семантику текста (различные типы сильных позиций - заголовок, начало главы (рассказа), заключительные строки романа, части, рассказа, фразеологический повтор); в речи персонажей разговорная ФЕ используется: а) для означивания референтного объекта; б) для воссоздания в тексте звучащей разговорной речи; в) в качестве единиц, организующих и модулирующих коммуникативное взаимодействие персонажей; г) в целях создания образа персонажа как социального типа и индивидуальной личности, как в мировоззренческом, так и в лингвокогнитивном плане.

Исследуя приемы включения фразеологических единиц в текстовое пространство, в образный ряд (восходящая и нисходящая амплификация, фразеологическая синонимия, фразеологический повтор, семантическое согласование различных ФЕ в контексте), мы пришли к выводу об однопорядковости, принципиальной схожести приемов употребления фразеологических единиц в авторском повествовании и в речи персонажей. Это явление оказывается важным доказательством существенной черты идиостиля В.М.Шукшина: автор (повествователь) не довлеет в художественном пространстве его произведений над персонажами, а предстает таким же простым участником событий. Его "равноправие" находит прямое выражение в характере авторского повествования - оно носит ярко выраженный субъективизированный характер, который

1 о создается всеми языковыми средствами в едином комплексе: использованием разговорного синтаксиса, разговорной лексики и фразеологии, фоническим оформлением слов и ФЕ, характерным для разговорной звучащей речи, разговорным словообразованием (участие стилистически маркированных суффиксов в образовании слов и лексических компонентов ФЕ). Использование разговорно маркированной фразеологии в авторском повествовании (как среднего регистра, так и грубо-фамильярной) - это явление, входящее в указанную систему авторского речепроизводства в целях создания эмоционально окрашенного, "интимного" повествования.

В целом, единообразие приемов в различных композиционно-речевых структурах приводит к полифоничному повествованию, где различные структурные типы повествования гармонично переплетаются и осуществляются постоянные явные или скрытые переходы различных типов от одного к другому, объединяя в своем пространстве различные точки зрения. Фразеология выступает как средством создания речевой структуры, так и средством, маркирующим переход от одной - психологической или /и идеологической - точки зрения к другой.

Ориентация В.М.Шукшина на воссоздание в письменном тексте живой коммуникации (драматизированность жанрового построения) приводит к использованию большого количества разговорных фразеологизмов в речи персонажей (особенно в диалогической речи). Разговорные фразеологизмы используются:

1) как эврисемичные знаки - для полипризнаковой и одномоментной характеристики референтного объекта в высказывании персонажа;

2) как прагмемы - в качестве средства модулирования межличностных отношений в процессе коммуникации;

3) для осуществления "языковой игры" путем обыгрывания семантики и структуры употребленных в репликах партнера фразеологических единиц с целью обозначения позиции коммуникантов.

1 ял

Исследование контекстуальных преобразований фразеологических единиц позволило выделить приемы, которые непосредственным образом формируют "разговорное звучание" литературного текста:

1) инверсия;

2) расширение компонентного состава ФЕ включением местоименных прилагательных;

3) расширение компонентного состава ФЕ путем включения прилагательных, локализующих семантику нормативной ФЕ на свойствах референтного объекта, что приближает употребление единиц к способам реального функционирования разговорных ФЕ в условиях живой коммуникации;

4) прием усечения ФЕ при сохранении информативно важных компонентов отражает особенности функционирования языковых единиц в РР (закон экономии языковых усилий) и служит маркированию разговорной речи;

5) Различные грамматические, фонетические и графические приемы трансформации ФЕ выполняют функции индивидуализации речи персонажа, являются средствами "псевдоозвучивания" речи (т.е. средствами передачи в письменном тексте уникального звучания человеческого голоса);

Фразеологические единицы участвуют в создании драматизированного эмоционального полифоничного повествования, в котором сюжетное действие движется коммуникативным взаимодействием персонажей, когда за "свойским разговором", комической ситуацией скрываются серьезнейшие нравственные и социальные проблемы. В настоящем исследовании показано, каким образом фразеологические единицы в комплексе с другими средствами создают определенную жанровую структуру прозы Шукшина (субъективизированный тип авторского повествования, эмоциональный тип коммуникативного взаимодействия персонажей в диалогах, ФЕ как ключевые знаки, выявляющие глобальную семантику текста, средства создания комической ситуации и действия).

Фразеологическая единица используется В.М.Шукшиным в качестве стилистического средства для создания стилистического приема в определенных стилистических целях:

1) как наиболее экспрессивный знак;

2) как наиболее полисемантичный языковой знак;

3) как образная языковая единица, которая способна участвовать в создании художественного образа;

4) как прагматический знак, способный формировать авторскую модальность высказывания;

5) как культурно маркированная единица, что проявляется в характере внутренней формы, в манифестации типизированных речеповеденческих акций, аксиологических стереотипов.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Захарова, Надежда Николаевна, 2001 год

1. В.М. Шукшин Собрание сочинений в 6 т. М.: Молодая гвардия, 1992.

2. В.М. Шукшин Я пришел дать вам волю. М.: Современник, 1983.383с.

3. В.М. Шукшин Киноповести. М.: Искусство, 1988. - 511с.

4. В.М. Шукшин Нравственность есть Правда. М.: Советская Россия, 1979. - 351с.1. Использованная литература

5. Абрамович И.М. Об индивидуально-авторских преобразованиях фразеологизмов и отношение к ним фразеологического словаря // Проблемы фразеологии. М.-Л., 1964. - С. 213 - 219.

6. Агабабова Н.В. Фразеология в трилогии А.Н.Толстого "Хождение по мукам": Дис. . канд. филол. наук / ЛГУ. Л., 1985.

7. Адмони В.Г. Система форм речевого высказывания. С-Пб.: Наука, 1994. - 153с.

8. Алефиренко Н.Ф. Взаимодействие языковых уровней в сфере фразеологии. Полтава, 1990. - 170с.

9. Аннинский Л.Н. Шукшин-публицист // В.М. Шукшин Нравственность есть Правда. М., 1979. - С. 3-20.

10. Анохин П.К. Биология и нейрофизиология условного рефлекса, М.,1968.

11. АпухтинаВ.В. Проза В.Шукшина. М.: Высшая школа, 1981. - 99с.

12. Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка (стилистика декодирования). М.: Просвещение, 1990. - 295с.

13. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. Логико-семантические проблемы. М.: Наука, 1976 - 383с.

14. Арутюнова Н.Д. Диалогическая цитация (к проблеме чужой речи) // ВЯ. 1986. - 1.-С. 50-64.

15. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт. -М.: Наука, 1988. -338с.

16. Арутюнова Н.Д. Аксиология в механизмах жизни и языка // Проблемы структурной лингвистики. 1982.- М., 1984. С. 3-15.

17. Архангельский B.JI. Устойчивые фразы в современном русском языке. Ростов-на-Дону, 1964.

18. Архангельский В JI. О задачах, объектах и разделах русской фразеологии как лингвистической дисциплины // Проблемы устойчивости и вариантности фразеологических единиц. Мат-лы межвуз. симпозиума. ТГПИ. -1972.-Вып. 2.-С. 155-194.

19. Бабенко Л.Г. Обозначение эмоций в языке и речи. Свердловск: Изд-во Уральского ун-та, 1989. - 184с.

20. Бабкин A.M. Русская фразеология, ее развитие и источники. Л.: Наука, 1970. - 263с.

21. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка. Воронеж, 1996. - 180с.

22. Балли Ш. Французская стилистика. М.: Изд-во иностр. лит., 1961.-394с.

23. Баранов А.Н., Добровольский Д.О. Идиоматичность и идиомы // ВЯ. 1996.- 5 - С. 51-64.

24. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Ф.М.Достоевского. М., 1979.318с.

25. Башиева С.К. Стилистический компонент фразеологического значения: Дис. д-ра филол. наук. Краснодар, 1995.

26. Безрукова Л.Д. Двойная актуализация как универсальная и идио-этническая черта функционирования фразеологических единиц (опыт контрастивного описания на материале русского и немецкого языков): Автореф. дис. . канд. филол. наук / МГОИИЯ. 1990. - 20с.

27. Берлизон С.Б. Специфика семантики фразеологических единиц и роль структурных компонентов в ее определении // Семантическая структура слова и фразеологизация // Казань, 1980. С. 8-15.

28. Блэк М. Метафора // Теория метафоры. М., 1990. - С. 153-173.

29. Бодрова Т.И. Фразеологизмы в художественных произведениях А.П.Чехова: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Душанбе. - 25с.

30. Болдырева JI.M. Стилистические особенности функционирования фразеологизмов: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Москва, 1987. - 21с.

31. Брагина Н.Г. Фрагмент лингвокультурологического лексикона (базовые понятия) // Фразеология в контексте культуры. — М.: Языки русской культуры, 1999. С. 131-139.

32. Брандес М.П. Стилистический анализ (на материале немецкого языка). М.: Высшая школа, 1984.

33. Брызгалова Г.Ф. Фразеологизмы в художественных произведениях С.Н. Сергеева-Ценского: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1975. - 23с.

34. Будагов P.P. О языковых стилях // ВЯ. 1954. 3. - С. 60-65.

35. Буй В. Русская заветная идиоматика: Веселый словарь крылатых выражений. М.: Помовский и партнеры, 1995. - 336с.

36. Вакуров В.Н. Основные проблемы стилистики ФЕ: Дис. . д-ра филол. наук / МГУ. М., 1983.

37. Вакуров В.Н. Основы стилистики фразеологических единиц (на материале советского фельетона). М.: МГУ, 1983.

38. Валюсинская З.В. Вопросы изучения диалога в работах советских лингвистов // Синтаксис текста. М.: АН СССР, 1979.- С. 300-313.

39. Васильева А.Н. Художественная речь. Курс лекций по стилистике для филологов. М.: Русский язык, 1983. - 256с.

40. Васильева А.Н. Курс лекций по стилистике русского языка. М.: Русский язык, 1976. - 240с.

41. Вежбицка А. Речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике: Вып. 16. Лингвистическая прагматика. Сб-к. М.: Прогресс, 1985. - С. 251-276.

42. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура. М., 1983.269с.

43. Виноградов В.В. Основные понятия русской фразеологии как лингвистической дисциплины // Тр. юбилейной научной сессии. Л., 1946.

44. Виноградов В.В. Основные типы лексического значения слова // ВЯ. 1953. - 5. -С. 3-30.

45. Виноградов В.В. О языке художественной прозы // Виноградов В.В. Избр. труды. М.: Наука, 1980. - 360с.

46. Винокур Г.О. О задачах истории языка // Винокур Г.О. Избр. работы по русскому языку. М., 1959. - С. 220-228.

47. Винокур Т.Г. О содержании некоторых стилистических понятий // Стилистические исследования. М., 1972. - С. 5-106.

48. Вирясова Л.С. Фразеология произведений М.А.Шолохова: Авто-реф. дис. . канд. филол. наук. Самарканд, 1969. - 25с.

49. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М.: Наука, 1985.- 228с.

50. Воробьев В.В. О статусе лингвокультурологии //МАПРЯЛ. Доклады и сообщения российских ученых. М.: МАПРЯЛ, 1999. - С. 96-115.

51. Выготский Л.С. Мышление и речь.- М.- Л., 1934.

52. Гаврин С.Г. Заметки по теории фразеологии // Проблемы устойчивости и вариантности фразеологических единиц : Мат-лы межвуз. симпозиума.- ТГПИ. 1972. - Вып. 2.- С. 127-142.

53. Гаврин С.Г. Фразеология современного русского языка. Пермь,1979.

54. Гвоздев А.Н. Очерки по стилистике русского языка. М., 1965.

55. Гепнер Ю.Р. Об основных признаках ФЕ и о типах их видоизменения // Проблемы фразеологии: Межвуз. сб. ст. M.-JI., 1964. - С. 57-70.

56. Гольцекер Ю.П. Вопросы фразеологии и теория перевода: Авто-реф. дис. . канд. филол. наук. Минск, 1975. - 24с.

57. Городское просторечие / Под ред. Е.А.Земской, Д.Н.Шмелева. -М.: АН СССР, 1984. 189с.

58. Грановская P.M. Элементы практической психологии. Л.: ЛГУ, 1988. -560с.

59. Гуковский Г.А. Реализм Гоголя. М., 1959. - 531с.

60. Девкин В.Д. Немецкая разговорная речь. М.: Международные отношения, 1979. - 343с.

61. Дементьев В.В. Изучение речевых жанров: обзор работ в современной русистике // ВЯ. 1997. - 1. - С. 109-121.

62. Дидковская В.Г. Фразеологические сочетания в системе номинативных средств русского языка // Фразеология на рубеже веков: проблемы, достижения, перспективы. Тезисы. - ТГПУ. - Тула, 2000. - С. 18-23.

63. Добровольский Д.О. Образная составляющая в семантике идиом // ВЯ. 1996. - 1.-С.71 -93.

64. Добровольский Д.О. Национально- культурная специфика во фразеологии (I) // ВЯ. 1997. - 6. - С. 37-48.

65. Долинин К.А. Стилистика французского языка. М.: Просвещение,^ 1987. -256сV

66. Дубинский И.В. Приемы использования фразеологических единиц в речи: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Баку, 1964. - 26с.

67. Елистратов B.C. Арго и культура // Словарь московского арго. С. 593-667.

68. Жельвис В.И. Поле брани: Сквернословие как социальная проблема. М.: Ладомир, 1999. - 330 с.

69. Жуков В.П. Об устойчивости и вариантности на семантическом уровне // Проблемы устойчивости и вариантности фразеологических единиц. -Мат-лы межвуз. симпозиума. ТГПИ. - 1972. - С. 20-29.

70. Жуков В.П. Семантика фразеологических оборотов. М.: Просвещение, 1978. - 160с.

71. Журавлев А.Ф. Домашний скот в поверьях и магии восточных славян. РАН. Ин-т славяноведения и балканистики, - М.: Индрик, 1994. - 256с.

72. Земская Е.А. Русская разговорная речь: лингвистический анализ и проблемы обучения. М.: Русский язык, 1987.-240с.

73. Земская Е.А., Китайгородская М.В., Ширяев Е.И. Русская разговорная речь. М.: Наука, 1981. - 276с.

74. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987. -261с.

75. Кириллова H.H. О денотате фразеологической семантики // ВЯ. -1986.- 1.- С. 82-89.

76. Киселева J1.A. Вопросы речевого воздействия. JL: ЛГУ, 1978.159с.

77. Ковалева Л.В. Опыт функционально-экспрессивной стилистической типологии: Дис. . канд. филол. наук. Воронеж, 1979.

78. Кожевникова H.H., Никитина H.A. О языке В.М.Шукшина // Язык и стиль прозы В.М.Шукшина. Межвуз. сб. - Барнаул: АТУ, 1994. - С. 3-16.

79. Колесникова Л.Н. Употребление нормативных фразеологических единиц и их окказиональных вариантов (на материале рассказов В.М.Шукшина) //Научн. тр. Курского педуниверситета. 1987. - т. 209. - С. 34 -48.

80. Колшанский Г.В. Контекстная семантика. М.: Наука, 1980. - 152с.

81. Колшанский Г.В. Коммуникативная функция и структура языка. -М.: Наука, 1984. 175с.

82. Копыленко М.М., Попова З.Д. Очерки по общей фразеологии. -Воронеж: Изд-во ВГУ, 1978. 143с.

83. Краснов Ф.А. Стилистические функции фразеологии в художественных произведениях Н.С.Лескова (на материале повестей, очерков и рассказов): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Фрунзе, 1959. - 19с.

84. Кривощапова Т.В. Жанр литературной сказки в прозе В.Шукшина // Фольклор и литература Сибири. Межвуз. сб. ст. - Омский пединститут, 1981.-С. 24-33.

85. Кунин A.B. Курс фразеологии современного английского языка. -М.: Высшая школа, 1996. 381с.

86. Лакофф Дж. Мышление в зеркале классификаторов // Новое в зарубежной лингвистике. Когнитивные аспекты языка. Вып. 23. - М.: Прогресс, 1988.-С. 12-51.

87. Лакофф Д., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Теория метафоры. М., 1990. - С. 387-415.

88. Лаптева O.K. К обсуждению теории русского литературного языка // Облик слова. Сб. ст. - РАН. Ин-т русского языка. - М., 1997. - С. 155-169.

89. Ларин Б.А. Очерки по фразеологии. М., 1977.

90. Лепешев И.Я. Проблемы фразеологической стилистики и фразеологической нормы в современном белорусском литературном языке: Автореф. . д-ра филол. наук. Минск, 1989.

91. Литературная норма в лексике и фразеологии. Сб. ст. / Под ред. Л.И. Скворцова, Б.С. Шварцкопфа. М.: Наука, 1983. - 264с.

92. Ломов А.Г. Проблемы фразеологической стилистики русского языка. -Самарканд, 1982.

93. Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. С-Пб., 1996.

94. Лотман Ю.М. О семиотическом механизме культуры // Лотман Ю.М. Избр. статьи. т. 3. - Таллинн, 1993. - С. 326-344.

95. Лотман Ю.М. Культура как субъект и сама-себе объект // Лотман Ю.М. Избр. статьи. т. 3. - Таллинн, 1993. - С. 368-379.

96. Лукин В.А. Художественный текст: основы лингвистической теории и элементы анализа. М.: Ось, 1999. - 192с.

97. Лукьянова Н.А. Экспрессивная лексика разговорного употребления. Проблемы семантики. Новосибирск, 1986. - 227с.

98. Малиновский Е.А. История изучения проблем фразеологии в русском языкознании. Ташкент: ФАН, 1991.

99. Маслова В.А. К построению психолингвистической модели коннотации//ВЯ. 1989. - 1.-С. 108-120.

100. Машина О.Ю. Фразеологическое значение и его оттенки: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Новгород, 1998. - 20с.

101. Мелерович A.M. Проблема семантического анализа фразеологических единиц современного русского языка. Ярославль, 1979.

102. Мелерович A.M. К вопросу о системной обусловленности индивидуально-авторских преобразований семантической структуры фразеологических единиц // Фразеологизмы в системе языковых уровней. Л., 1986. - С. 104 -ИЗ.

103. Мелерович A.M., Мокиенко В.М. Коммуникативный и номинативный аспекты фразеологического значения в тексте и словаре // Фразеологическое значение в тексте и речи. Челябинск, 1988. - С. 3-10.

104. Мелерович A.M., Мокиенко В.М. Фразеологизмы в русской речи. Словарь. М.: Русские словари, 1998. - 864с.

105. Мелерович A.M., Мокиенко В.М. Формирование и функционирование фразеологизмов с культурно-маркированной семантикой в системе русской речи // Фразеология в контексте культуры. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 63-68.

106. Метафора в языке и тексте / Под ред. В.Н. Телии. Сб. ст. - М.: Наука, 1988. - 174с.

107. Михайлова B.C. Лексико-синтаксические особенности языка романа В.М. Шукшина "Я пришел дать вам волю" // Лингвостилистический анализ текста. Алма-Ата, 1982. - С. 53-65.

108. Мокиенко В.М. Образы русской речи. Историко-этимологические и этнолингвистические очерки.- Л.: ЛГУ, 1986. 280с.

109. Мокиенко В.М. Славянская фразеология. М., 1989, 287 с.

110. Молотков А.И. Основы русской фразеологии. Л., 1977.

111. Назарян А.Г. Семантическая моделируемость фразеологизмов: реальность или фикция // ФН. 1983. - 6. - С. 34-40.

112. Наумов Э.Б. Состав ФЕ и приемы их употребления в произведениях И.Ильфа и Е.Петрова: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1973. - 17с.

113. Никитина Т.Г. Идеографические аспекты изучения народной фразеологии (на материале псковских говоров): Автореф. дис. . д-ра филол. наук. С-Пб., 1995.

114. Ольвовский П.А. Народнопоэтические и литературные традиции в прозе В.М. Шукшина: Автореф. дис. . канд. филол. наук / МГУ. М., 1988. -22с.

115. Онищук Е.А. Актуализация и трансформация фразеологизмов в художественном тексте (на материале произведений, опубликованных в ж-ле "Юность"): Автореф. дис. . канд. филол. наук.-С-Пб., 1991. 22с.

116. Павиленис Р.И. Проблема смысла: современный логико-философский анализ языка. М.: Мысль, 1983. - 286с.

117. Папава Е.И. Композиционно-речевая организация рассказов В.М. Шукшина: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1983.

118. Петренко В.Ф. Основы психосемантики. М.: МГУ, 1997. - 399с.

119. Подюков И.А. Культурно-семиотические аспекты народной фразеологии: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. СПб., 1997. - 37с.

120. Попов Р.Н. Словообразование на почве фразеологических единиц // РЯНШ. 1973. - 5. - С. 2-8.

121. Попов Р.Н. Фразеологизмы современного русского языка с архаическими значениями и формами слов. М.: Высшая школа, 1976. - 200с.

122. Попов Р.Н. Методы исследования фразеологического состава русского языка. Курск, 1976. - 84с.

123. Прокопьева С.М. Проблема фразеологической образности в исследовании универсально-типологического и национально-специфического в фразеологической системе языка. М.: Мир книги, 1995.

124. Прохоров Ю.Е. Коммуникативное пространство языковой личности в национально-культурном аспекте // МАПРЯЛ. Доклады российских ученых. М., 1999. - С. 450-462.

125. Рахштейн А.Д. Сопоставительный анализ немецкой и русской фразеологии. М., 1980.

126. Ренская Т.В. Эллиптированнные фразеологические единицы в романе Л.Н.Толстого "Война и мир" // Проблемы русской фразеологии. Тула: ТГПИ, 1977.-С. 109-111.

127. Рикер П. Метафорический процесс как познание, воображение и ощущения // Теория метафоры. М., 1990. С. 416-435.

128. Рикер П. Живая метафора // Теория метафоры. М., 1990. - С. 435455.

129. Ройзензон Л.И. Русская фразеология. Самарканд, 1977. - 121с.

130. Ройзензон Л.И. Лекции по общей и русской фразеологии. Самарканд, 1977.

131. Русская разговорная речь. М.: Наука, 1973. - 485с.

132. Рябова Л.Г. Разговорность речи персонажей (об авторском своеобразии) // Вопросы стилистики. Саратов. - Межвуз. сб. ст. - Вып. 19. - 1984. -С. 28-32.

133. Савчук Г.В. Далекое и близкое в образах русской фразеологии // Междунар. конференция "Роль языка и литературы в мировом сообществе". -ТулГУ. Тула, 1999. - С. 26-29.

134. Салагаева JI.JI. Народно-разговорная основа языка прозы В.М. Шукшина: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Ташкент, 1983. - 20с.

135. Селиверстова Е.И. Проблемы перевода на чешский язык фразеологии произведений Н.С.Лескова: Диссерт. . канд. филол. наук / ЛГУ. Л., 1983.-345 л.

136. Серебренников Б.А. Роль человеческого фактора в языке. Язык и мышление. М.: Наука, 1988. - 242с.

137. Словарь образных выражений /Сост. Т.Г. Аристова, М.Л.Ковшова. Под ред. В.Н.Телия. М.: Отечество, 1995. - 368с.

138. Соколова М.А. Выражение признаков интеллекта фразеологизмами русского языка (на фоне испанского языка): Автореф. дис. . канд. филол. наук. С-Пб., 1995. - 18 с.

139. Смирнов С.Д. Психология образа: проблема активности психического отражения, М., МГУ, 1985.

140. Соколова Н.В. ФЕ в произведениях Ю.В.Бондарева (состав и функции): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Л., 1989. -23с.

141. Солнцев В.М. Вариативность как общее свойство языковой системы // ВЯ.- 1984. 2.- С. 31 -42.

142. Соловьева А.К. О некоторых общих вопросах диалога // ВЯ. 1965. -6.-С. 103-110.

143. Солодуб Ю.П. Сопоставительный анализ структуры лексического и фразеологического значения // ФН. 1997. - 5. - С. 43-54.

144. Сорокин Ю.С. К вопросу об основных понятиях стилистики // ВЯ. -1954.-2.-С. 73-83.

145. Сорокин Ю.А. Антропоцентризм vs антропофилия: доводы в пользу второго понятия / Фразеология в контексте культуры. М.: Языки русской культуры, 1999. - С. 52-58.

146. Стилистика русского языка: жанрово-коммуникативный аспект стилистики текста / Под ред. А.Н.Кожина. М.: Наука, 1987. - 236с.

147. Творчество В.М.Шукшина. Метод. Поэтика. Стиль. Межвуз. сб. / АГУ. - Барнаул, 1997.

148. Телия В.Н. Что такое фразеология. М., 1966.

149. Телия В.Н. Вариантность лексического состава идиом как структурных единиц языка: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1969.

150. Телия В.Н. Метафора как модель смыслопроизводства и ее экспрессивно-оценочная функция // Метафора в языке и тексте. Сб. ст. - М.: Наука, 1988.

151. Телия В.Н. Русская фразеология: семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты.- М.: Языки русской культуры, 1996. -288с.

152. Толикина E.H. Об общем и отличительном признаке фразеологических единиц, отграничивающем их от нефразеологизмов // Проблемы устойчивости и вариантности фразеологических единиц. Сб. ст. - ТГПИ. -Тула, 1972. -С. 7-19.

153. Труфанова И.В. Типология окказиональных фразеологизмов Ф.М.Достоевского: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1985. - 20с.

154. Тураева З.Я. Лингвистика текста и категория модальности // ВЯ. -1994.-3. С. 105-114.

155. Успенский Б.А. Поэтика композиции. Структура художественного текста и типология композиционной формы // Успенский Б.А. Семиотика искусства. М.: Языки русской культуры, 1995.

156. Успенский Б.А. Мифологический аспект русской экспрессивной фразеологии // Успенский Б.А. Избр. работы. т. 2. - М.: Языки русской культуры, 1999.-С. 67-162.

157. Устные формы литературного языка. История и современность / Под ред. В.Я. Порхомовского, H.H. Семенюка. М.: Эдиториал УРСС. ИЯ РАН, 1996.-381с.

158. Федоров А.И. Фразеологизм как экспрессивно-стилистическая единица языка // Вопросы стилистики / Саратов, ун-т. 1977. - Вып. 12. - С. 24-29.

159. Федоров А.И. Семантическая основа образных средств языка. Новосибирск, 1969. - 92с.

160. Федоров А.И. Русская фразеология и ее изучение по источникам: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Новосибирск, 1973. - 32с.

161. Федосов И.А. Функционально-стилистическая дифференциация русской фразеологии. Ростов-на-Дону: РГУ, 1977. - 211с.

162. Федосюк М.Ю. Нерешенные вопросы теории речевых жанров // ВЯ.- 1997. -5. -С. 102-120.

163. Фелицына В.П., Мокиенко В.М. Русские фразеологизмы: Лингво-страноведческий словарь / Под ред. Е.М.Верещагина, В.Г.Костомарова. М.: Рус. яз., 1990.-220 с.

164. Филиппова С.И. Экспрессивно-деятельностные функции субстантивного словообразования в языке В.М. Шукшина: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1997. - 23с.

165. Фразеологический словарь русского литературного языка: В 2 т. / Сост. А.И.Федоров. М.: Цитадель, 1997.

166. Фразеография в Машинном фонде русского языка / Под ред. В.Н. Телии. М.: Наука, 1990.

167. Фразеология в контексте культуры / Под ред. В.Н. Телии. М., Языки русской культуры, 1999.

168. Ченки А. Семантика в когнитивной лингвистике // Фундаментальные направления современной американской лингвистики. Сборник обзоров. -М.: МГУ, 1997. С. 350-355.

169. Чепасова A.M., Ивашко Л.А. Проблема структурности фразеологического значения // Фразеологическое значение в тексте и словаре. Челябинск , 1988.-С. 17-31.

170. Черданцева Т.З. Экспрессивность пословиц и фразеологических единиц // Экспрессивность в языке и речи. Межвуз. сб. ст. - Смоленск, 1993. - С 45-52.

171. Черданцева Т.З. Идиоматика и культура (постановка вопроса) // ВЯ. 1996. - 1.- С. 58-70.

172. Черемисина М.И. Экспрессивный фонд и пути его изучения // Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. Вып. 8. - Новосибирск, 1979.- С. 3-11.

173. Чернейко JI.O. Позиция наблюдателя в художественном тексте как импликатура метафорической номинации // Вестник МГУ. сер. 9. - 1996. - 1. -С. 55-61.

174. Чернухина И.Я. Очерк стилистики художественного текста (факторы текстообразования). Воронеж: ВГУ, 1977. - 207с.

175. Шадрин H.JÏ. Перевод контекстуально-преобразованных фразеологических единиц как семантико-стилистическая проблема: Дис. . канд. филол. наук/ЛГУ.-Л., 1969.

176. Шанский Н.М. Фразеология современного русского языка. М.: Высшая школа, 1985.

177. Шанский Н.М., Зимин В.И., Филиппов A.B. Опыт этимологического словаря русской фразеологии. М.: Рус. яз., 1987. - 240с.

178. Шахиржанова Р.Х. Живые голоса его героев (Разговорный синтаксис в художественных произведениях В.М.Шукшина) // Русская речь. 1985. -5.-С. 62-66.

179. Шаховский В.И. Языковые стили и их конвергенция в художественном произведении // ФН. 1994. - 2. - С. 80-87.

180. Шведова Н.Ю. К изучению русской диалогической речи // ВЯ. -1956.-2.-С. 67-82.

181. Шведова Н.Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи, М., 1960.

182. Шведова Н.Ю. Теоретические результаты, полученные в работе над "Русским семантическим словарем" //ВЯ. 1999. - 1. - С. 3-16.

183. Шевченко Г.Г. Фразеологизм и контекст // Русское языкознание. ■ Киев. 1982. - вып. 4. - С. 77 - 83.

184. Эмирова A.M. Русская фразеология в коммуникативном аспекте. -Ташкент, 1988.

185. Язык и стиль прозы В.М. Шукшина. Межвуз. сб. ст. Барнаул,1994.

186. Якобсон Р. Лингвистика и поэтика // Структурализм "за" и "против". С. 190-205.

187. Яковлева Е.С. О понятии "культурная память" в применении к семантике слова // ВЯ. 1998.- 3. С. 45-65.

188. Нейтральные стоять в глазах (6) / перед глазами (2)

189. Книжные читать в глазах (1)

190. ФЕ С КОМПОНЕНТАМИ, СООТНОСИМЫМИ С ТЕМАТИЧЕСКОЙ1. ГРУППОЙ «ЗРЕНИЕ»1. Разговорныев упор не видеть (1) видеть насквозь (3) глядеть муторно (окказ.) смотреть тошновносить ясность (1) с первого взгляда (1)смотреть не на что (1) только и видели (1)

191. ФЕ С КОМПОНЕНТОМ ГУБЫ, УСТА1. Разговорныегубы титькой (1)материно молоко на губах не обсохло (2) распускать губы (1)1. Книжныезапечатать уста (1)

192. ФЕ С КОМПОНЕНТАМИ ТЕМАТИЧЕСКОЙ ГРУППЫ «ВОЗРАСТ»и стар и млад (1) на старости лет (2)тряхнуть стариной (1)

193. ФЕ С ЛЕКСИЧЕСКИМИ КОМПОНЕНТАМИ ТЕМАТИЧЕСКОЙ ГРУППЫ «МЕСТОНАХОЖДЕНИЕ, ПОЛОЖЕНИЕ В ПРОСТРАНСТВЕ»1. Разговорныене находить себе места (3) оказаться в дурацком положении (1)быть на уровне (1) быть не к месту (1) быть не на месте (1)

194. Книжные обретать силу (1) сильные мира сего(1) ставить в смешное положение (1) удел человеческий (1) Ювеналов бич (1)

195. ФЕ С ЛЕКСИЧЕСКИМИ КОМПОНЕНТАМИ ТЕМАТИЧЕСКИХ ГРУПП1. ПЕСНЯ» «МУЗЫКА» - «ТАНЕЦ»1. Разговорныев темпе (2)заводить одну и ту же песню (1) из песни слова не выкинешь (1) песня спета (3)плясать под ч.-л. дудку (2) и прец. употр. хоть матушку-репку пой (1)

196. Нейтральные брать вверх (4) стоять насмерть (1)бросать вызов (1) рваться в бой (1)бросать перчатку (1) вызывать огонь на себя (1)

197. Книжные идти под знамена (1) получить железный отпор (1)

198. ФЕ С ЛЕКСИЧЕСКИМИ КОМПОНЕНТАМИ ТЕМАТИЧЕСКОЙ ГРУППЫ1. МОРЕ» Разговорныебросать якорь (1) идти на дно (1)капля в море (1) поднимать волну (4)накормить рыб (1) разойтись как в море корабли (3)

199. Нейтральные с открытой душой (1) трогать душу (1)бередить душу (1) вкрадываться/входить в душу (2) душа тревожится (1)

200. Книжные носить в душе (1) праздник души (1) радовать глаз и душу (1) теснить душу (1) тревожить душу (1)

201. Поставить в глупое положение (1)1. ФЕ С КОМПОНЕНТОМ ТЕРПЕНИЕтерпение лопается (1)1. Разговорные

202. Книжные память свежа (1) Родина не забудет (1) хранить светлую память (2)ноль внимания (1)

203. Книжные собираться духом (6)

204. ФЕ С ЛЕКСИЧЕСКИМИ КОМПОНЕНТАМИ УЖАС, СТРАХ1. Разговорныестрасть берёт (2)/страх берёт (3)/жуть берёт (2) страсть как (6)

205. Нейтральные наводить ужас (1) страх сковывает (1)1. Книжныепопрать страх (1)

206. Книжные заглядывать в глаза смерти (1) принимать смерть (4) уйти в могилу (1)

207. ФЕ С ЛЕКСИЧЕСКИМИ КОМПОНЕНТАМИ СУДЬБА, СЛУЧАЙ

208. ФЕС КОМПОНЕНТАМИ ГОРЕ, БЕДА, СЧАСТЬЕгоре давит (1) делить радость и горе (1) мыкать горе (1) отвести беду (1) хлебнуть горя (1)

209. ФЕ С ЛЕКСИЧЕСКИМИ КОМПОНЕНТАМИ ТЕМАТИЧЕСКОЙ ГРУППЫ1. ВРЕМЯ»1. Разговорныеповидать много на своем веку (2) раз в год по обещанию (1) среди бела дня (6)убить время угробить, расстрелять время (окказ.)упускать момент (1) урывать время (1)

210. КОММУНИКАТИВНЫЕ ФРАЗЕОЛОГИЧЕСКИЕ1. ЕДИНИЦЫ

211. Баба с возу коню легче (1)

212. Будет день будет пища (1) / Будет день - будет хлеб (1)

213. Быть бы несчастью, да дождь помешал (1)1. В гребь не в гроб (1)

214. В тесноте, да не в обиде (1)

215. Где праздник, там и похмелье (1)

216. Гора с горой не сходится (1)

217. Замуж не напасть, да замужем бы не пропасть (1)1. Запас карман не трет (1)

218. Из песни слова не выкинешь (1)

219. Кнут не Архангел, душу не вынет (1)

220. Кто с перебивом, тому с перевивом (1)

221. Кто старое помянет, тому глаз вон. Но кто забудет тому два долой (1)

222. На нет и спроса нет (1) / На нет и суда нет (1)

223. Не боги горшки обжигают (1)

224. Не всё сапогу по суху ходить (1)

225. Повинную голову меч не сечет (1)

226. Помоги, господи, подняться, а ляжем сами (1)

227. Стыд не дым, глаза не ест (1)

228. Цыплят по осени считают (1)

229. Чему быть, тому не миновать (1)

230. Шила в мешке не утаишь (1)