Насилие как социокультурный феномен тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 22.00.06, кандидат социологических наук Башкатов, Олег Вячеславович

• Башкатов, Олег Вячеславович
• кандидат социологических наук
• 2001

Оглавление диссертации кандидат социологических наук Башкатов, Олег Вячеславович

Введение.

Глава 1. Социологическая интерпретация феномена насилия

1.1. Методологические параметры исследования социального насилия

1.2. Источники и механизмы воспроизводства социального насилия

Глава 2. Социальное пространство насилия

2.1. Структурирование элементов поля насильственных взаимодействий

2.2. Драка как проявление социального насилия.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Насилие как социокультурный феномен»

Насилие и ненасилие представляют собой разные перспективы в борьбе за справедливые отношения между людьми в обществе. Во всем мире и в том числе в современной России преступность и насилие приобретают новые качества: вооруженность, криминальный профессионализм, организованность. Человечество вступило в полосу глобальных опасностей, стало заложником созданных им же самим колоссальных средств разрушения, которые способны трансформировать единичное насилие, частное зло, то есть насилие, осуществляемое отдельными индивидами, в непоправимую катастрофу. Отрицательный исторический результат, например, гибель всего живого на Земле из-за применения ядерного оружия, может стать прямым следствием злой воли к насилию. Не менее глобальной становится проблема международного терроризма. Кроме того, во всех обществах в наши дни подвергаются физическому, политическому, тендерному, интеллектуальному и психологическому насилию представители возрастных, этнических и тендерных групп, порой независимо от уровня доходов, положения в обществе и культурного уровня. Так, насилие в отношении женщин является одним из барьеров на пути достижения целей равенства, нарушением свобод и прав человека.

Акты насилия или угрозы совершения таких актов, независимо от того, применяются ли они в семье, общине, самим государством или при его попустительстве, привносят в жизнь людей чувство страха и отсутствия безопасности, являются препятствием для реализации равноправия, социального развития и мира. Самое слабое, уязвимое место современной цивилизации — противоестественное сочетание универсальных производительных сил с локальным, многократно (национально, регионально, социально) ограниченным мировоззрением, компьютерной технологии с «пещерной» этикой. Нависшая над человечеством глобальная опасность -— ядерная, экологическая, демографическая, антропологическая — поставила его перед роковым вопросом: или оно откажется от насилия, этики вражды, или оно погибнет.

Неспособность в течение длительного времени обеспечить защиту таких прав и свобод в случае применения насилия в отношении различных групп и индивидов — это проблема, которая вызывает обеспокоенность у государств и требует незамедлительного решения. Именно поэтому разработка комплексного и междисциплинарного подхода к решению важной задачи по искоренению насилия в семье, обществе и государстве является не только необходимостью, но и вполне достижимой целью. Идеей равенства, партнерства между различными социальными, возрастными, этническими и тендерными группами, уважения человеческого достоинства должны быть проникнуты все этапы процесса социализации. Системы образования должны поощрять самоуважение, взаимоуважение и сотрудничество, гражданское согласие, толерантность, ненасилие. Труднейшей теоретической задачей и духовным вызовом времени становится сегодня не только сама проблема насилия, но и вопрос о том, можно ли использовать насилие во имя благих целей, годится ли оно в качестве средства борьбы со злом. Это означает, что проблему насилия можно оценить как одну из основных и даже первоочередных для социологического анализа. Исследования феномена насилия являются в достаточной мере обширными и развитыми, так как социокультурная среда соотносится с проявлениями насилия на постоянной основе. Общепринятой позицией в таких исследованиях является оценка социокультурного феномена через призму социальной и культурной реальности, в результате чего создаётся определённая картина указанного явления.

Насилие является многогранным социальным явлением. Разнообразные исследовательские аспекты насилия как феномена культуры проникают не только в политические и социальные науки, историю культуры, многие отраслевые социологии, но и в девиантологию, конфликтологию, политологию. Важными для исследования в области феноменологизации социального насилия следует считать работы по определению и оценке проявления самой социальной реальности: О.Конт, К.Маркс, Э.Дюркгейм. Современная разработка на эту тему осуществлена в творческой лаборатории И.Ф.Девятко. Анализ сущности проявления насилия в социокультурной среде в контексте его языковой семантики оценивался в работах А.П.Евгеньевой, С.И.Ожегова, В.П.Гоча, В.И.Даля. Политическая интерпретация насилия представлена Ф.Энгельсом и П.Сорокиным, в современной отечественной литературе — А.В.Дмитриевым, И.Ю.Залысиным. Объяснение насилия в координатах власти и трансформации во власть в социальном поле имеет достаточно устойчивую культурную традицию: Платон, Ф.Ницше, М.Вебер, М.Фуко. Широкий социально-философский контекст насилия открывается в работах А.А.Гусейнова. Анализ феномена власти как наиболее близкого феномену насилия проводился в работах В.Г.Ледяева, А.А.Здравомыслова, Г.С.Гаджиева. Категоризация конфликтного и агрессивного поведения, в достаточной мере соотносимая с феноменом насилия, артикулирована в трудах З.Фрейда, Э.Фромма, К.Лоренца, Р.Бэрона, Д.Ричардсона. В исследовании феномена социального насилия анализируют процессы его воспроизводства, для которого характерно конструирование социальной реальности на основе существующих социальных структур и практик: П.Бергер, Т.Лукман, Дж.Мид, П.Бурдье. Производство же оценивается как неинституциальные социальные процессы, происходящие на основе взаимодействия социального поля с реальностью других полей — психологического, культурного, экономического, политического: Б.Скиннер, Т.Парсонс, М.Фуко, П.Сорокин. В анализе механизма проявления насилия обращают внимание на ситуативный и нормативный контекст такого социального действия (Т.В.Шипунова, Ю.А.Клейберг), на постоянную взаимосвязь процессов насильственного взаимодействия и глобальных социальных конструкций (М.Кастельс, Г.Маркузе). Вскрывается постоянное соотнесение проявлений насилия с механизмами и последствиями реализации власти как способа проявления социального действия: М.Фуко, Х.Арендт. При этом отклонение от нормы объясняется конструированием на основании социокультурных рамок успешности как идентичности социальной роли: Р.Мертон, А.Коэн, А.Ю.Согомонов. Связь генезиса стереотипов, аксиологии и поведения насилия с подростковым насилием прослеживается в работах Н.М.Романовой. С участием Г.С.Батыгина прошла интересная дискуссия по интеллектуальному насилию.

Вместе с тем многочисленные имеющиеся исследования насилия в большой степени являются мозаичными и фрагментарными, так как вынуждают исследователя оценивать социальную реальность посредством различных, зачастую противоречивых и невзаимозаменяемых концепций, несводимых к единому, полному представлению о феномене. В отличие от этого подхода методологическая основа данной диссертации концептуализирует исследование социальной реальности через призму проявления насилия, причём анализ академических социологических текстов проводится по аналогичному принципу. Всё это позволяет надеяться, что тема исследования, обозначенная именно на таком, концептуальном и даже глобальном уровне, проявит себя как актуальная и востребованная современным полем научного поиска и социальной практики.

В разработке программы диссертационного исследования диссертант опирался на идеи Г.С.Батыгина по методологии социологического исследования, а также философские труды В.А.Фриауфа и работы по методологии и теории социальной работы Т.Шанина. Метод научного объяснения привлекался в парадигме социальных дефиниций И.Ф.Девятко. Образцом для данного метода является концепция социального действия М. Вебера. Теоретическая основа проводимого исследования сконструирована так, что в ней создана попытка максимального отражения социальной структуры и конструирующих ее социальных единиц (субъектов). Проводимое научное исследование основано на критическом отношении к социальной реальности, так как именно критическое отношение к существующим социальным структурам и не в меньшей степени к свободе социальных субъектов может создать условия для разрешения социальных противоречий. Этим условиям отвечает также конструктивистский структурализм, или структуралистско-конструктивистская парадигма (В.И.Ильин, П.Бурдье, М.Фуко).

Целью диссертационного исследования является социологический анализ насилия как феномена культуры и определение специфики его проявления. Достижение данной цели предусматривает решение следующих задач:

- разработка методологических подходов и принципов социологического исследования феномена насилия в поле культуры;

- логико-семантический и социокультурный анализ понятий насилия и ненасилия;

- установление социокультурных источников насилия и механизмов его проявления в социальном пространстве культуры;

- анализ соотнесённости поля социальной реальности и проявлений насилия в российской культуре;

- эмпирическое социологическое исследование системы духовных факторов, влияющих на генезис насилия как феномена культуры;

- создание рекомендаций по формированию практических и духовных предпосылок превенции социального насилия в российской культуре.

Объект исследования - насилие и насильственные социальные действия как укорененный фрагмент культуры, как фактор социализации. Предмет диссертационного исследования - взаимосвязь духовных тенденций и социальных факторов в воспроизводстве и генезисе насилия. Методы эмпирического исследования включают биографический метод, неформализованное интервью.

Научная новизна диссертации обозначена в следующих позициях:

- разработаны методологические основания и принципы исследования, позволяющие анализировать проблему насилия на концептуальном уровне, применяя интерпретативный подход;

- по-новому осуществлен анализ понятий насилия-ненасилия в контексте социального пространства культуры;

- установлены базовые духовные и социальные источники воспроизводства насилия и представлены механизмы его проявления в социальной среде;

- впервые проведён анализ соотнесённости механизмов проявления поля социальной реальности и поля насилия в социальном пространстве российской культуры;

- разработан оригинальный инструментарий и проведено самостоятельное эмпирическое исследование духовных и социальных факторов генезиса социальных действий, связанных с насилием;

- сформулирован новый принцип транскультурных социальных взаимодействий для реализации социальных действий вне поля насилия.

Данное диссертационное исследование имеет теоретическое значение для развития социологии культуры и духовной жизни общества, социологии образования, конфликтологии и девиантологии, теории и практики социальной работы. Сконструированная автором концептуализация представлений о социальном насилии даёт возможность развивать научные исследования на более определённом, систематизированном поле, что может быть востребовано академической социологической наукой. Основные положения диссертации могут использоваться в учебном процессе для создания образовательных программ для социологов, политологов, социальных педагогов и социальных работников, психологов. Выводы и результаты исследования позволяют разработать практические мероприятия по превенции социального насилия; сформулировать методические рекомендации для сотрудников реабилитационных центров жертв насилия, образовательных учреждений.

Заключение диссертации по теме «Социология культуры, духовной жизни», Башкатов, Олег Вячеславович

Выводы

Генезис стереотипов конфликта и насилия просматривается в особой субкультуре подростковой драки. «Архетипы» правил и традиций проведения драк обязательны для всех, тем не менее, признание самими участниками драк таких традиций означает признание неполноценности и «ненатуральности» существующих драк, неполноценности и ущербности самих детей, переживших опыт участия в драках. Погружение «истинной» драки в поле неизвестного и неоце-ниваемого представляется авторами сочинений с положительной стороны как успешное социальное действие.

В среде школьников насильственные социальные действия можно охарактеризовать как реакцию на угрозу, покушение на свободу. Реакцией на такое покушение является вступление в драку как способ восстановления своих прав, своего места в социальной иерархии. Покушением на право может считаться и отсутствующая идентичность, что обусловливает провокацию и дальнейшее насильственное взаимодействие. События драки интерпретируются очевидцами как подконтрольные субъекту, как социальные действия. Под истинной победой в драке следует понимать ситуацию, в которой существует не только «капитулировавшая сторона», но и отсутствие каких-либо повреждений и урона у стороны победившей. Результат драки формирует статусную позицию и реальную, устойчивую и нормированную идентичность, позволяющую вступать в формализованные, ролевые взаимодействия.

У школьников старшего возраста драка перерождается из субкультуры в институт. Насилие в рамках института драки становится более выраженным и определённым, обусловливая последующую культурно-историческую эволюцию. Социальный статус в среде подростков повышается вследствие принадлежности к какой-либо группе, что влечёт за собой организацию подростков с целью реализации насилия как собственной свободы по отношению к внешним субъектам и структурам. Драка и разборка являются достаточно независимыми, отделимыми друг от друга понятиями. Разборка как обязательный элемент субкультуры включает в себя выяснение обстоятельств конфликта и может не приводить к драке, такой мирный путь называется разруливанием. Представление о драках у десятиклассников эволюционирует с позиции формализованного и организованного процесса к спонтанному или даже случайному.

Превенция социального насилия основывается на возможности полного выхода из ситуации насильственного взаимодействия, обязательным наличием в пределах социальной роли способа выхода из неё, который оценивается через критерий обратимости. Конкретные рекомендации по превенции насилия: а) исследования, сбор данных и статистической информации, анализ причин, последствий и эффективности мер по предотвращению насилия, распространение информации о результатах исследований; б) привлечение внимания средств массовой информации к анализу последствий конфликтов и стереотипов поведения, в том числе насаждаемых рекламой, которое способствует насилию и неравенству, принятие мер по формированию социального согласия, социального партнерства, идеологии толерантности и ненасилия, создание правового государства и гражданского общества, свободного от насилия. Социальная структура, стилизация общественных отношений, опирающаяся на поле внена-сильственных взаимодействий, должна быть основана на транскультурной идентичности локального социального субъекта. Институты образования, семьи, другие институты социализации и духовной культуры также могут и должны быть источниками изменения социальных практик. Философия ненасилия приобретает актуальный исторический смысл.

Заключение

Категория субъективного и объективного для социокультурного поля находятся в неразрывном взаимодействии, что для социологии парадигмально относится к конструктивистскому структурализму. Структуралистский подход в оценке социального пространства выделяется в контексте отличия от субстанциального и функционального, а критерием оценки социального статуса является возможность совершения социального действия, то есть свобода. Максимальное отражение современной культуры, социальной структуры и конструирующих её социальных единиц означает духовный срез социального феномена в неразрывной связи с социальным пространством и социальным неравенством. Социальное проявляется на основе постоянного процесса реализации духовных ценностей, в том числе ценности свободы. В таком контексте насилие есть узурпация свободной воли, посягательство на свободу, это не простое отождествление с властью или разрушительной силой, так как позволяет раскрыть насилие как форму общественного отношения, форму конфликта, форму принуждения, отличать от инстинктивной агрессивности.

Насилие представляется как феномен необратимого социального действия, его можно интерпретировать как действие силы, которая вызывает в субъекте-объекте необратимые изменения. Насилие не выступает как простое принуждение, ущерб жизни и собственности, а как такое принуждение и такой ущерб, которые осуществляются вопреки воле тех, против кого оно направлено. Социальная структура в виде социальной роли, предусматривающей насилие, должна находиться под постоянным влиянием процесса реализации социальной свободы, в состоянии перманентного разрушения. С одной стороны, процесс разрушения структуры сопровождается насилием, с другой — неразрушаемые социальные структуры приводят к исчезновению свободы социального субъекта, появлению насилия. Разрешение этого противоречия выступает как анализ трансреального и реального уровней конфликта.

Социальные институты семьи, государства, образования устойчиво воспроизводят социальные практики, в том числе социальные действия, связанные с насилием. Основными генетическими источниками насилия в поле социального являются духовные, культурные, экономические, политические и психологические источники, которые детерминируют конструирование социальной структуры. Эти источники выступают как результат конструирования посредством власти способа реализации социальных действий, а конструирование культуры на основе моноцентрической модели власти демонстрирует максимальную степень соотнесённости с пространством социальных взаимодействий, связанных с насилием. Насильственные действия детерминированы культурой, определяются эталоном ценностной ориентации в организации систем действия, поскольку эти эталоны определяют образцы взаимных прав и обязанностей, формируя ролевые ожидания и санкции, прослеживается организованный набор правил или стандартов, которые абстрагированы от актора. Культура становится источником социальных действий, рост производительных сил в обществе приводит к абстрактному росту возможностей действия силой. В итоге социальное пространство насилия будет постоянно расширяться, вовлекая все новые группы социальных субъектов. Способы социальной коммуникации организуются в контексте успешности и проявляются в создании социальных норм, ролей и ценностей как основы этой успешности. При этом главным организующим механизмом поля социального является знание (власть) как возможность выбора социальной нормы, культурного стиля и знание (власть) как возможность ограничения этого выбора. Второй способ реализации социального знания (власти) приводит к созданию такой социальной структуры, которая определяет властную деградацию, если эта структура превращается в механизм реализации легитимного системного насилия, то есть не отражает реальных коммуникативных требований.

Поле конфликта без насилия для индивидов и институтов при росте социального знания велико. Это означает существование возможностей для разрешения конфликта ещё до того, как конфликт затронет поле насильственного взаимодействия. Нарушения, белые пятна в социальном пространстве предполагают аккумуляцию власти, на этом фоне возникают условия разобщённости и деградации социального, что позволяет реанимировать большую часть насильственных взаимодействий. Представление о социальном как о поглощающей власть структуре означает, что социальность насилия не предполагает.

В среде школьников насильственные социальные действия можно охарактеризовать как реакцию на угрозу, покушение на свободу. Реакцией на такое покушение является вступление в драку как способ восстановления своих прав, своего места в социальной иерархии. Покушением на право может считаться и отсутствующая идентичность, что обусловливает провокацию и дальнейшее насильственное взаимодействие. События драки интерпретируются очевидцами как подконтрольные субъекту, как социальные действия. Под истинной победой в драке следует понимать ситуацию, в которой существует не только «капитулировавшая сторона», но и отсутствие каких-либо повреждений и урона у стороны победившей. Результат драки формирует статусную позицию и реальную, устойчивую и нормированную идентичность, позволяющую вступать в формализованные, ролевые взаимодействия.

У школьников старшего возраста драка перерождается из субкультуры в институт. Насилие в рамках института драки становится более выраженным и определённым, обусловливая последующую культурно-историческую эволюцию. Социальный статус в среде подростков повышается вследствие принадлежности к какой-либо группе, что влечёт за собой организацию подростков с целью реализации насилия как собственной свободы по отношению к внешним субъектам и структурам. Драка и разборка являются достаточно независимыми, отделимыми друг от друга понятиями. Разборка как обязательный элемент субкультуры включает в себя выяснение обстоятельств конфликта и может не приводить к драке, такой мирный путь называется разруливанием. Представление о драках у десятиклассников эволюционирует с позиции формализованного и организованного процесса к спонтанному или даже случайному.

Превенция социального насилия основывается на возможности полного выхода из ситуации насильственного взаимодействия, обязательным наличием в пределах социальной роли способа выхода из неё, который оценивается через критерий обратимости. Конкретные рекомендации по превенции насилия: а) исследования, сбор данных и статистической информации, анализ причин, последствий и эффективности мер по предотвращению насилия, распространение информации о результатах исследований; б) привлечение внимания средств массовой информации к анализу последствий конфликтов и стереотипов поведения, в том числе насаждаемых рекламой, которое способствует насилию и неравенству, принятие мер по формированию социального согласия, социального партнерства, идеологии толерантности и ненасилия, создание правового государства и гражданского общества, свободного от насилия. Социальная структура, стилизация общественных отношений, опирающаяся на поле внена-сильственных взаимодействий, должна быть основана на транскультурной идентичности локального социального субъекта. Институты образования, семьи, другие институты социализации и духовной культуры также могут и должны быть источниками изменения социальных практик. Философия ненасилия приобретает актуальный исторический смысл. В этих условиях дальнейшие исследования в области социологии насилия представляются актуальными и необходимыми. Перспектива таких исследований оказывается вполне определённой.

Список литературы диссертационного исследования кандидат социологических наук Башкатов, Олег Вячеславович, 2001 год

1. Алиев У. С. Сущность и основные формы вооружённого насилия в современную эпоху. М.: ВПА, 1979.

2. Арендт X. Vita activa, или О деятельной жизни. СПб.: Алетея, 2000.

3. Батыгин Г. С. Лекции по методологии социологических исследований. М.: Аспект-Пресс, 1995

4. Башкатов О. В. Власть и насилие: социокультурные аспекты // Культура, власть, идентичность: новые подходы в социальных науках. Саратов: Волжский сад, 1999, с. 202-205.

5. Башкатов О. В. Монокультурализм как конструкт патриархатной власти // Тендер, власть, культура: социально-антропологических подход. Саратов: Сарат. гос. техн. ун-т, 2000, с. 6 9.

6. Башкатов О. В. Общество как процесс реализации ценностей // Перспективы социальной эволюции современного общества. Саратов: Юл , 2001, с. 72 -75.

7. Белик А. А. Культурология. Антропологические теории культуры. М.: Российский гуманитарный университет, 1999.

8. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М.: Academia-центр, Медиум, 1995.

9. Битэм Д. Бюрократия // Социологический журнал, 1997, № 4, с. 165 —184.

10. Бурдье П. Начала. М.: Socio-Logos, 1994.

11. Бурдье П. Социология политики. М.: Socio-Logos, 1993.

12. Бэрон Р., Ричардсон Д. Агрессия. СПб.: Питер, 1999.

13. Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990.

14. Вебер М. Основные понятия стратификации // Социологические исследования, 1994, № 5.

15. Гидденс Э. Элементы теории структурации // Современная социальная теория: Бурдьё, Гидденс, Хабермас. Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1995, с. 40-80.

16. Гаджиев К. С. Политическая наука. М.: Сорос-МО, 1994.

17. Гоббс Т. Левиафан, или материя, форма и власть государства церковного и гражданского // Соч. в 2 тт. М.: Мысль, 1991, т. 2.

18. Головин С. Ю. Словарь практического психолога. Минск: Харвест, 1998.

19. Гофман А. Б. Семь лекций по истории социологии. М.: Книжный дом «Университет», 1999.

20. Гоч В. П. Словарь сути слов. Тюмень: ИСТИНА, 1998.

21. Гоч. В. П. Философия высшего творчества. В 4-х книгах, кн.1. Екатеринбург: СВ-96, 1997.

22. Грошев И. В. Поле власти в социальном пространстве: тендерный аспект // Социология и общество. СПб.: Скифия, 2000, с. 232 233.

23. Гусейнов А. А. Мораль и насилие // Вопросы философии, 1990, № 5, с. 126- 137.

24. Гусейнов А. Моральная демагогия как форма апологии насилия // Вопросы философии, 1995, № 5, с. 5 12.

25. Гусейнов А. А. Понятия насилия и ненасилия // Вопросы философии, 1994, №6, с. 43 -52.

26. Дарендорф Р. Элементы теории социального конфликта // Социологические исследования, 1994, №5.

27. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. М.: ТЕРРА, 1995.

28. Девятко И. Ф. Модели объяснения и логика социологического исследования. М.: Институт социологического образования, 1996.

29. Денисов В. В. Социология насилия (критика современных буржуазных концепций). М.: Политиздат, 1975, с. 6 7.

30. Дмитриев А. В., Залысин И. Ю. Насилие: социо-политический анализ. М.: Российская политическая энциклопедия, 2000.

31. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. М.: Канон, 1996

32. Дюркгейм Э. Самоубийство. Социологический этюд. М.: Мысль, 1994.

33. Евгеньева А. П. (ред.) Словарь русского языка. В 4 т. М.: Русский язык, 1981.

34. Здравомыслов А. А. Власть и общество // Социологический журнал, 1994, №2.

35. Зиммель Г. Мода // Зиммель Г. Избранное. Т. 2. Созерцание жизни. М.: Юрист, 1996, с. 266-291.

36. Зиммель Г. Человек как враг // Зиммель Г. Избранное. Т. 2. Созерцание жизни. М.: Юрист, 1996, с. 501 508.

37. Иванов Д. В. Критическая теория и виртуализация общества // Социологические исследования 1999, № 1, с. 32 40.

38. Ионин JI. Г. Социология культуры. М.: Логос, 1998.

39. Ильин В. И. Социальное неравенство. М.: Институт социологии РАН, 2000.

40. Кант И. К вечному миру. М.: Московский рабочий, 1989.

41. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М.: ГУ ВШЭ, 2000.

42. Клейберг Ю. А. Социальные нормы и отклонения. М.: Вита-Пресс, 1997.

43. Козырев Г. И. Введение в конфликтологию. М.: В ЛАД ОС, 1999.

44. Левченко И. Е. Цензура как социокультурный феномен // Социологические исследования, 1996, № 8, 87 90.

45. Ледяев В. Г. Формы власти: типологический анализ // Политические исследования, 2000, № 2, с. 6 18.

46. Ледяев В. Г. Власть: концептуальный анализ // Политические исследования, 2000, № 1, с. 97- 107.

47. Ледяева О. М. Понятие власти // Власть многоликая. М.: Российское философское общество, 1992, с. 4-29.

48. Ленин В. И. Марксизм и восстание // Поли. собр. соч. т. 34, с. 242 247.

49. Лоренц К. Агрессия (так называемое «зло»). М.: Прогресс, 1994.

50. Маркарян Э. С. Теория культуры и современная наука. М.: Мысль, 1983.

51. Матвеев А. Н.: Механика и теория относительности. М.: Высшая школа, 1986.

52. Макиавелли Н. Государь. М.: Планета, 1990.

53. Маркс К., Энгельс Ф. Манифест коммунистической партии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. т. 4, с. 419 459; Энгельс Ф. Революция и контрреволюция в германии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. т. 8, с 3 - 113.

54. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 46.

55. Маркузе Г. Одномерный человек // Американская социологическая мысль: Тексты. М.: Изд-во МГУ, 1994, с. 121 146.

56. Мертон Р. Социальная структура и аномия // Социологические исследования, 1992, № 2-4.

57. Мид. Дж. Интернализованные другие и самость // Американская социологическая мысль: Тексты. М.: Изд-во МГУ, 1994, с. 224 227.

58. Михель Д. В. Тело, территория, технология. Философский анализ стратегий телесности в современной западной культуре. Саратов: Научная книга, 2000.

59. Ницше Ф. Воля к власти. М., 1994.

60. Ньюман Л. Значение методологии: три основных подхода // Социологические исследования, 1998, № 3, с. 122 134.

61. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М.: АЗЪ, 1994.

62. Осипов Г. В. Социологический энциклопедический словарь. М.: ИНФРА-М НОРМА, 1998.

63. Парсонс Т. Некоторые основные категории социального действия // Парсонс Т. О структуре социального действия. М.: Академический Проект, 2000.

64. Парсонс Т. Мотивация экономической деятельности // Парсонс Т. О структуре социального действия // Парсонс Т. О структуре социального действия. М.: Академический Проект, 2000.

65. Пилипенко В. А., Стризое A. JL Политическая власть и общество: контуры методологии исследования // Социологические исследования, 1999, № 6, с. 25-34.

66. Платон. Собрание сочинений в 4-х тт. т.2. М.,1994.

67. Политологический словарь. М.: РАУ, 1992.

68. Романова Н. М. Типология личности участников преступной группировки, осуществляющих насильственные действия и жертв насилия // Вопросы полового воспитания. Том 11(1). Саратов Изд-во Сарат. пед. ин-та, 1997, с. 12 -16.

69. Руссо Ж.-Ж. Трактаты. М.: Наука, 1969.

70. Салагаев А. Л. Молодёжные правонарушения и делинквентные сообщества сквозь призму американских социологических теорий. Казань: Эко-центр, 1997.

71. Семёнова В. В. Качественные методы: введение в гуманистическую социологию. М.: Добросвет, 1998.

72. Синельников А. Поощрение и наказание. Мужчина и патриархатная власть // Преображение, 1997, № 5, с. 5 16.

73. Скворцов J1. В. Насилие и проблема надёжности бытия // Человек: Образ и сущность (Природа насилия). М.: ИНИОН РАН, 1995, с. 11 35.

74. Скиннер Б. Оперантное поведение // История зарубежной психологии (Тексты). М.: Изд-во МГУ, 1986, с. 60 97.

75. Скиннер Б. Технология поведения // Американская социологическая мысль: Тексты. М.: Изд-во МГУ, 1994, с. 30 46.

76. Согомонов А. Ю. Тусобщество // Аспекты социальной теории и современного общества. М.: Институт социологии РАН, 2000, с. 53 70

77. Сорокин П. А. Причины войны и условия мира // Социологические исследования, 1993, № 12, с. 140 148.

78. Сорокин П. А. Человек. Цивилизация. Общество. М.: Политиздат, 1992.

79. Смирнова Е. Р., Ярская В. Н. Философия и методология социальной работы. Саратов: Сарат. гос. техн. ун-т, 1997.

80. Стариков Е. Н. Общество — казарма от фараонов до наших дней. Новосибирск: Сибирский хронограф, 1996.

81. Толстой Л. Н. Не убий никого. М.: Республика, 1992.

82. Топалов М. Н. Политическое насилие в современной России // Социология и общество. СПб.: Скифия, 2000, с. 83 85.

83. Ушакин С. Высшее образование власти // Социальные проблемы образования: методология, теория, технологии. Саратов: Сарат. гос. техн. ун-т, 1999, с. 51-56.

84. Фрейд 3. Я и Оно. Труды разных лет. Тбилиси: Мерани, 1991.

85. Фриауф В. А. Как возможна содержательная логика? Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1991.

86. Фролов С. С. Социология. М.: Логос, 1997.

87. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М.: ACT-ЛТД, 1998.

88. Фромм Э. Иметь или быть? М.: Прогресс, 1990

89. Фуко М.: Воля к истине. М.: Касталь, 1996.

90. Фуко М. Надзирать и наказывать. М.: Ad Marginem, 1999.

91. Хоманс Дж. К. Возвращение к человеку // Американская социологическая мысль: Тексты. М.: Изд-во МГУ, 1994, с. 46 -61.

92. Хелд Д. Интересы, знание и действие (К критической методологии Юр-гена Хабермаса) // Современная социальная теория: Бурдьё, Гидденс, Хабермас. Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1995, 81 104.

93. Шипунова Т. В. Системное насилие и агрессия государства // Социология и общество. СПб.: Скифия, 2000, с. 427 428.

94. Шипунова Т. В. Тема агрессии и насилия в немецкой криминологии // Журнал социологии и социальной антропологии, 2000, Том III, № 2, с. 82-91.

95. Штомпка П. Социология социальных изменений. М.: Аспект-Пресс, 1996.

96. Ярская-Смирнова Е. Профессиональная идентичность // Социальные проблемы образования: методология, теория, технологии. Саратов: Сарат. гос. техн. ун-т, 1999, с. 92- 102.

97. Ярская В. Постнеклассическое образовательное пространство // Социальные проблемы образования: методология, теория, технологии. Саратов: Сарат. гос. техн. ун-т, 1999, с. 5 15.

98. Ярская В. Н. Время и эволюция культуры: Философские очерки. Саратов: Сарат. ун-т, 1989.

99. Bierstedt R. An analysis of Social Power // American Sociological Review, 1981, Vol. 15, №6, pp. 730-738.

100. Fenichel O. Die Kritik am Begriff des Todestriebes // Psychoanalytische Neurosenlehre. Olten, Freiburg.: Walter Verlag, 1974, Band I, ss. 90 92.

101. Haltung J. The Specific Contribution of Peace Research to the Study of Violence //Violence and its Causes. Paris, 1981, pp. 83 96.

102. Holmes A. (Ed.) War and Christian Ethics. Grand Rapids, Michigan: Bakes Book House, 1975.

103. Knaurs Grossen Worterbuch Der Deutchen Sprache. Mtinchen: Knaur, 1985.

104. Longman Dictionary of Contemporary English: New Edition. Burt Mill, Harlow: Longman, 1987. XXVI.

105. Merton R. Social Theory and Social Structure. Revised and Enlarged Edition. Glencoe. 111.: The Free Press, 1957.

106. Robert P. Le Grand Robert de la Langue FranHaise. Paris: Le Robert, 1990, Tome IX.

107. Tenbruck F. H. Representative Kultur // Sozialstruktur und Kultur. Frankfurt am Main: Suhrkamp, 1990, s. 29.

108. Webster's New World Dictionary of American English / Ed.-in-Chief Neu-feld V. N.Y.: Webster's New World, 1988.

109. Wrong D. H. Power: Its Forms, Bases, and Uses. With a new Preface. Oxford: Basil Blackwell, 1988.