Мусульманство у золотоордынских кочевников Нижнего Поволжья в XIII-XV вв. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Ракушин, Алексей Иванович

• Ракушин, Алексей Иванович
• кандидат исторических наук
• 1998

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Ракушин, Алексей Иванович

ВВЕДЕНИЕ. . . »С.

ГЛАВА I. Ислам е политической истории Золотой Орды.« » « . С.25 1. Предпосылки принятия ислама в Золотой Орде.С.

2., ислам государственная религия Золотой Орды. . С»

3. Мусульманская конфессия и тюркские этнополитические общности эпохи распада. Золотой Орды. .С.

Г.ЛАБА II. Особенности становления ислама в кочевой степи.С.М

1. Ниссионерская деятельность среднеазиатски* суфийских братств в кочевой степи.С.

2. Влияние ислама на погребально-поминальную обрядность номадов. ».С.10О

3. Проявления двоеверия у номадов улуса Джучи.С.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Мусульманство у золотоордынских кочевников Нижнего Поволжья в XIII-XV вв.»

История распространения ислама в Поволжье тесно связана с одним из мощнейших монгольских государств - улусом Джу— чи, более известным как Золотая Орда. В XIII - XV вв. разноплеменные орды номадов Дешт—и—Кыпчак становятся "компонентами" огромной конфессиональной, лингвистической, этнической и хозяйственно—культурной общности этой кочевой империи» Историческая значимость данного периода определяется сложившимися в результате монгольских завоеваний симбиотическими связями между кочевым миром и оседлыми цивилизациями, которые приводят к заимствование и распространению крупнейших полиэтнических религиозных систем.

В XIII в» Нижнее Поволжье оказывется центром формирования синкретичной зрлотоордынской культуры, вобравшей в себя традиции номадов Великой Степи и оседлых мусульманских цивилизаций Поволжья и Средней Азии. Становление общественных институтов улуса Джучи послужило катализатором развития ислама в поволжском регионе. После принятия этой религии в Золотой Орде начинается длительный процесс исламизации кочевой степи и предопределивший религиозную ориентацию казанских, астраханских, крымских и сибирских татар, казахов и ногайцев, башкир и каракалпаков.

Обращение к проблеме становления ислама в Золотой Орде представляет интерес для изучения объективных тенденций национально-культурного развития мусульманских народов Поволжья. Их история — это часть истории России, поэтому обобщение исторического опыта по данной проблеме позволяет, в известной степени, определить корни, причины и первоосновы происходящих в настоящее время событий, а также по новому осмыслить современную национально-политическую ситуацию в поволжском регионе. Концепция национальной политики Саратовской области рассматривает национальное возрождение народов Поволжья как неотьемлимую часть общего процесса формирования гражданского общества и становление демократического правового государства- Среди основных направлений реализации национальной политики называются — распространение обьектив— ных знаний об истории и культуре народов населяющих Саратовскую область, сохранение их исторического и культурного наследия, а также дальнейшее развитие национальной самобытности и традиций взаимодействия народов в рамках общего этнокультурного пространства Саратовского Поволжья С13.

Таким образом, разработка конфессиональных аспектов истории Золотой Орды в рамках распространения ислама среди кочевников Нижнего Поволжья представляет определенный интерес для национально-культурного развития мусульманских народов поволжского региона. Следовательно, актуальность выбранной темы состоит в том, что ислам является одним из важнейших факторов культорогенеза тюркских народов, истоки этнической истории которых формировались еще в золотоордынское время.

При всей значимости проблемы распространения ислама у кочевников Золотой Орды, она относится к числу почти неразработанных. Специальных работ по данному вопросу практически нет. Однако следует признать, что рассматриваемая тема носит комплексный, междисциплинарный характер, и различные ее аспекты все же нашли освещение в работах российских историков.

Если в целом оценивать состояние научной разработки проблемы исламизации Золотой Орды, то прежде всего следует отметить вклад дореволюционных авторов. Котя вопрос о необходимости изучения "монгольского" периода русской истории ставился в Российской Академии наук еще в 1808 году, исследований посвященный становлению ислама в Золотой Орде в российской историографии немного С23. Большинство работ, затрагивающим историю улуса Джучи, было написано исключительно с позиций изучения "монгольского" периода русской истории, поэтому проблеме утверждения ислама, как и многим другим проблемам истории собственно Золотой Орды долгое время не уделялось серьезного внимания.

В 1350 г. выходит статья одного из крупнейших русских ориенталистов И.Н. Березина "Внутренее устройство Золотой Орды", в которой он, дав краткую оценку ордынской государственности, подчеркивает кочевой характер этой державы, а исламу отводит негативную роль в истории Золотой Орды ЕЗЛ. В своей докторской диссертации И.Н. Березин, расценивая культуру Золотой Орды как своеобразный "симбиоз двух стихий -оседлой, культурной, цивилизованной и дикой, кочевой, неорганизованной, разрушительной", приходит к выводу о том, что принятие ислама не смогло разрешить этого дуализма и привело к нежелательным трансформациям государственно-правовой структуры кочевого государства Е43.

Дальнейшее развитие эти идеи получили в трудах известного востоковеда академика В.В. Бартольда <1869—1930). В ря— де своих работ, посвященных истории мусульманским государств Востока, В.В. Бартольд рассматривает причины принятия ислама в Золотой Орде С53. Считая распространение ислама прямым следствием государственной политики ряда золотоордынских ханов, направленной на развитие городов и торговли, в то же время он отмечает стойкость доисламских верований кочевников. Таким образом, В.В- Бартольд подчеркивает существование в Золотой Орде двух культурных традиций: городской - мусульманской и кочевой - языческой.

Выводы, к которым пришел академик В.В. Бартольд, были позднее углублены и конкретизированы его учеником А.Ю. Якубовским. Выявление культурных связей между Сараем ал-Джади— дом и Хорезмом позволило ему проследить среднеазиатские истоки мусульманской культуры золотоордынских городов Нижнего Поволжья Е63. В широко известной монографии "Золотая Орда и ее падение", написанной в соавторстве с Б.Д. Грековым, А.Ю. Якубовский обращается, главным образом, к внешнеполитическим аспектам принятия ислама в Золотой Орде. Но в главе "Черты культурной жизни Золотой Орды" А.Ю. Якубовский, обходя многие вопросы, связанные с религиозной жизнью улуса Джучи, пишет: "Однако, все это вне нашей специальности, а следовательно и вне настоящей книги" €73. Уделяя основное внимание исследованию политической истории, авторы этой монографии, к сожалению, были вынуждены ограничиваются рассуждениями общего характера относительно распространения ислама у кочевников, сводя изложение только к цитированию источников и их пересказу.

Данный подход как к мусульманской проблеме так и вообще к проблеме золотоордынской культуры был связан с известным партийным постановлением 1944 г» , согласно которому казанских татар следовало считать народом, никак не связанным с крымским татарами Е83. Отсюда следовал вывод, что казанские татары - прямые наследники волжских булгар, а значение золо-тоордынского периода для формирования татарской народности минимально. Таким образом, на долгие годы изучение золотоордынской культуры оказалось под запретом, причем высказывания о том, что она создавалась исключительно путем ограбления покоренных народов, стали хрестоматийными.

В 60-70-х годах вопрос о распространении ислама среди золотоордынких кочевников получил отражение в фундаментальных исследованиях Г.А. Федорова-Давыдова, посвященных проблеме взаимоотношений кочевого и оседлого мира улуса Джучии. В своей кандидатской и докторской диссертациях он характеризует золотоордынекий ислам, как официальную религию государства, безраздельно господствующую в городах, но долгое время оставшуюся чужеродным явлением в степи. По его мнению, принятие мусульманства ханом Узбеком в 1312 г. вовсе не означало одновременное принятие ислама большинством кочевников, не спешивших отказаться от традиционных верований и культов £93.

В отличие от Г.А. Федорова-Давыдова, В.Л. Егоров считает, что основной причиной индиферентности номадов к "новой вере" было не взаимное отрицание кочевой и городской культу

- ь ры, а сепаратизм большинства монгольских нойонов и тюркских биев. Религиозное противостояние хана Узбека и эмиров, по его мнению, является одной из форм борьбы военно-феодальной верхушки против центральной власти. "Золотоордынские феодалы рассматривали введение ислама, с одной стороны как покушение на их права, с другой как укрепление власти хана," - пишет В.Л. Егоров С103. Таким образом, антиисламские настроения среди номадов исследователь обьясняет главным образом не их приверженностью к нормам кочевой жизни, особенностями государственного устройства Золотой Орды. 4

В 1985 г. специально к проблеме становления золотоор-дынского ислама обращается профессор Казанского университета М.А. Усманов. Автор делает попытку выделить основные хронологические этапы развития этого явления. Хотя появление первой в российской историографии работы, специально посвященной принятию ислама в Золотой Орде, имело определенное значение для постановки проблемы, следует признать, что автор, привлекая новые и уже известные источники, в основном идет в русле уже известных разработок В.В. Бартольда, А.Ю.Якубовского и Г.А. Федорова-Давыдова Е113.

Конец 80 - начало 90 гг. знаменовались выходом серии книг по истории Великой Степи Л.Н. Гумилева. Несомненный интерес представляет его точка зрения на проблему золотоор— дынского ислама. Иследователь не без основания считает, что в кочевой степи "ислам. был явлением административным, а не органичным» Его признавали и без него обходились" С123. В результате, в Золотой Орде создается ситуация двоеверия, что, по мнению автора, привело к расколу общества и политическому кризису, наступившему после смерти хана Джанибека в 1357 году. С помощью чисто логических построений Л.Н. Гумилев приходит к довольно смелому выводу, что главной причиной "Великой Замятии" была ненависть кочевников к власти, принудившей их лицемерить и не замечать казней, ради торжества новой веры. Следует признать, что яркие и эмоциональные концепции ученого, хотя и великолепно укладываются в его теорию этногенеза, зачастую недостаточно подкреплены фактами, недостаток которых неоднократно отмечался профессиональными историками С133 .

В первой половине 90—х гг. в российской историографии наблюдается пробуждение значительного интереса к истории Золотой Орды. Среди ряда серьезных исследований по истории улуса Джучи появляются и работы тем или иным образом, затрагивающие распространение ислама. В 1991 г. Э.Д. Зливкинской была защищена кандидатская диссертация "Монументальное строительство в городам Золотой Орды", в которой большое место отводилось изучению мусульманских культовых сооружений — мечетей, медресе, ханак. В это же время публикуются статьи казанских историков Р.Г. фахрутдинова, И.Л. Измайлова, Д.М. Исхакова, посвященные проблеме становления этнополитического и этноконфессионального сознания населения Золотой Орды в ХШ-ХУ вв С 143. А

В 1994 г. выходит в свет монографий А. X. Халнкава "Монголы, татары, Золотая Орда и Булгария". Автор в ряде глав рассматривает религиозные аспекты золотоордынской культуры, как проявление влияния Волжской Булгарии в целом на улус Джучи. Распространение ислама, по его мнению, находилось в прямой зависимости от уровня развития городской культуры, многие компоненты которой были заимствованы в Волжской Булгарии С 153.

Несколько иной подход к проблеме этнокультурных влияний прослеживается в работе Г.А. Федорова—Давыдова "Золотоор-дынские города Поволжья", вышедшей в том же году. Г. А. Федоров—Давыдов , признавая мусульманский характер городской культуры поволжским улусов, тем не менее доказывает что, более значимым было не булгарское, а хорезмское влияние. Этот тезис позволяет автору интерпретировать культуру городов Нижнего Поволжья, как урбанистическую культуру среднеазиатс-ко-иранского типа £163.

Обзор работ по распространению ислама в Золотой Орде будет не достаточно полным без упоминания материалов межрегиональных и международных научных конференций, проходивших в последние годы: "Средневековые кочевники и городская культура Золотой Орды" (Волгоград, 1991), "Культура и искусство татарского народа: истоки, традиции, взаимосвязи" ( Казань , 1992), "Золотая Орда: история и культура" ( Казань, 1993), "Проблемы взаимодействия национальных культур" (Астрахань , 1995, "От Увека до Саратова" (Саратов, 1997), многие докладов которых были посвещены зо лотоор дыне кой проблематике С 173.

Историография проблемы распространения ислама в Золотой Орде не исчерпывается строго историческими работами. Определенный вклад в разработку этой темы был внесен исследованиями по материальной культуре золотоордынских кочевников. Впервые мусульманский характер памятников золотоордынских кочевников был отечен A.A. Спициным С183. Позднее к исследованию мусульманских некрополей Золотой Орды в своих работах обращались П.С. Рыков, Л.П. Зяблин, Г.А. Федоров-Давыдов, Л.Т. Яблонский, J3.A.Иванов, В.А. Кригер, Е.П. Мыськов С193.

Историографический анализ позволяет заключить, что отдельные аспекты исламизации Золотой Орды постоянно привлекали внимание исследователей. Но не смотря на это так и не появилось специальной работы посвященной распространению ислама у золотоор дынских кочевников. Одним из возможных направлений дальнейшего изучения этой проблемы могла бы стать интеграция всего спектра ее историко-культурных аспектов , что позволило бы в переспективе выйти на новый уровень научного осмысления содержания и итогов процесса становления ислама в Золотой Орде. Необходимость данного подхода давно назрела, поскольку обращение к этой проблеме невозможно без определенной концептуальной базы развития ислама в Золотой Орде, и общего анализа кочевого исламизма.

Целью исследования является изучение роли ислама в истории Золотой Орды, на базе материалов о распространении мусульманства у кочевников Нижнего Поволжья в середине XIII — начале XV в. Ее реализация предполагает решение ряда тесно связанных между собой исследовательских задач?

- анализ исторических предпосылок, условий и сущности процесса исламизации Золотой Орды; выявление основных этапов утверждения ислама в контексте политической истории Золотой Орды; определение масштабов, хронологии и последствий исламизации кочевников XII1-ХУ вв.;

- определение главных особеностей распространения мусульманства в кочевой степи;

Научная новизна исследования состоит в том, что впервые на основе максимально возможного круга источников проведено комплексное изучение процесса распространения ислама у кочевников Золотой Орды. Названы основные причины принятия ислама. Обозначена роль исламского фактора в становлении золо— тоордынской государственности и формировании постзолотоор— дынских этнополитических образований. Выявлены основные этапы исламизации улуса Джучи. Впервые обозначена роль суфийских среднеазиатских братств в этом процессе. Нетрадиционный подход к становлению ислама в кочевом обществе и поглощения шаманского культа мусульманством позволил проанализировать проявления двоеверия у номадов Золотой Орды и выявить механизм перехода от языческой к мусульманской обрядности.

Теоретико-методологической основой диссертации стали основные принципы исторического познания - историзм и обьек-тивность. При написании работы использовалась система мето— дов исторического анализа: описательный, сравнительно—исторический, логический и т.д. Как наиболее целесообразный был избран проблемно-хронологический подход к изложению результатов исследования, позволяющий отразить основные аспекты проблемы и избежать повторного освещения одних и тех же сюжетов. В качестве вспомогательных методов исследования, позволяющих наиболее рационально интерпретировать массовый материал, применялись различные статистико-комбинаторные методы, позволившие внести определенные коррективы относительно тенденций и особенностей распространения ислама у кочевников Нижнего Поволжья.

Хронологические рамки данного исследования охвытывают период с середины XIII до начала XV в. Нижняя хронологическая граница связана с традиционной датой образования Золотой Орды — 1242 г., верхняя - временем ее распада — 20 годами XV в. Таким образом, обращение в диссертации именно к этому периоду обусловлено временем существования Золотой Орды как единого государства, временем когда ислам становится господствующей религией в кыпчакской степи. Территориальные рамки работы определялись границами феодального домена -"юрта" золотоордынских ханов, известного под именем Саксин. Район Саксина, ставший наследственным улусом хана Бату, включал в себя все Нижнее Поволжье. Этот значительный район Дешт-и-Кыпчак с запада граничил с донским улусом царевича Сартаха, с севера с булгарским улусом, с востока с приуральскими и казахстанскими степями наследственного владения Орды—Ичена и Шейбана, с юга с Каспийским морем и предкавказс-ким улусом царевича Берке.

Выбор именно этого региона для обращения к проблеме распространения ислама у номадов Золотой Орды оправдан по нескольким причинам. Во—первый, район Нижнего Поволжья в зо— лотоор дыне кое время являлся крупнейшим политическим и культурным центром, сохранявшим с середины XIII до конца XIV в. свое первостепенное значение в государстве. Во—вторым, берега средневекового Итиля представляли собой хорошо выраженную контактную зону кочевого мира евразийских тюрок и городской мусульманской цивилизации. В—третьих, поволжские степи — это наиболее полно отраженный в письменных источниках и изученный археологически район Золотой Орды. Таким образом, постановка проблемы кочевого ислама в Золотой Орде на материале Нижнего Поволжья представляется вполне оправданной.

Привлеченные в исследовании источники могут быть разделены на несколько групп. Первая — основная и наиболее информативная группа источников - нарративные, которая в свою очередь подразделяется на сообщения христианских (заметки о путешествиях западноевропейских монахов "в татарию", выдержки из текстов армянских историков, русских летописей) и мусульманских (сообщения из арабских и персидских исторических сочинений) авторов XIII—XV вв., сведения из более поздних исторических и географических трактатов европейских путешественников и восточных хронистов, государственно—правовые документы золотоордынского времени, тюркские дастаны XV—XVI вв., "жития" суфийских шейхов, а также подборки этнографических сведений о особенностях мусульманского вероисповеда-ческих сведений о особенностях мусульманского вероисповедания в казахской степи в XVII - начале XX вв. Вторую - вспомогательную группу источников составляют археологические материалы золотоордынских кочевников Нижнего Поволжья, а также, в определенной степени, смежных областей улуса Саксин ~ Волго-Донского междуречья, Западного Казахстана, Южного При-уралья, затронутых исламизацией в XIII—XY вв.

Изучение письменных источников по истории Золотой Орды показывает, что содержащиеся в них данные о проникновении и развитии ислама носят крайне отрывочный характер и разбросаны по различным сочинениям и летописям. Большое внимание религиозной политике ранних чингизидов в середине Kill века уделяют западноевропейские авторы. Появление монголов на Дунае и Адриатике, представляло реальную угрозу для Италии, франции, Германии. Поэтому папа и западные государи стремились завязать сношения с монголами и послать к ним с разведывательными целями специальные миссии из монахов доминиканского и францисканского орденов. Среди них следует отметить миссию Джованни дель Плано Карпини 1246 года и Гильема де Рубрука 1253-1254 годов, которые по возвращении написали "Историю монголов" и "Путешествие в восточные страны". В их путевых заметках достаточно подробно описывается отношение монголов к религии, в силу бытовавшего тогда в Западной Европе мифа о пресвитере Иоанне, давшего основание им надеяться на крещение татар в католическую веру С203.

Из других известных католических миссий в Орду (Асце— лин, Винцентий и др.), несомненно, большой интерес представляет путешествие брата Иоганки, венгра по национальности, монаха ордена миноритов. В его послании генералу ордена брату Михаилу из Чезны, повествующем о деятельности католичес— кой миссии в "гтране Баскардов" (Башкирии), содержатся ценные сведения о распространении в Орде христианства и других религий £243.

Также необходимо особо выделить армянских христианских историков, которые, будучи достаточно хорошо информированыт нередко излагают несколько иную версию событий, чем представители мусульманства» Ярким примером этого служит рассказ Киракоса Гандзакеци об отравлении хана Сартаха С223.

Значительный интерес для изучения зотоордынской проблематики представляют собой сообщения русских летописей о политической истории этого государства. Вместе с тем, необходимо признать, что в отношении распространения ислама в Орде русские летописи могут претендовать лишь на роль косвенного источника, поскольку, даже содержащаяся там, небольшая информация о "бесерменах" и "поганых" крайне невнятна и отрывочна. Очевидно, причиной этого, по всей видимости, искусственного пробела, в одном из наиболее информативных источников по истории Золотой Орды заключалась во враждебном отношении русской православной церкви к исламу вообще и золото-ордынскому исламу в частности.

В противоположность русским летописям, на страницах которых распространение ислама в Золотой Орде почти не нашло никакого отражения, в сочинениях арабских авторов мамлюкско -го периода египетской истории (1258-1516) этому вопросу уделяется пристальное внимание £233. Интерес египеских историков к Золотой Орде определялся как торговыми связями и военно-политическим союзом против государства ильханов, так и кылчакским происхождением первой (Бахрийской) династии мамлюков. Известно, что с 1240 по 1430 год между Египтом и Зо— лотой Ордой существовал постоянный дипломатический обмен, поэтому египетские историки, вероятно, были достаточно хорошо осведомлены о положении дел в Орде. Сведения о Золотой Орде они могли почерпнуть из личных распросов информаторов, ездивших туда по торговым и дипломатическим делам, или из официальных документов и переписки, доступ к которой скорее всего имели авторы дошедших до нас исторических сочинений. Особенно существенно, что они зачастую занимали государственные должности, причем некоторые из них были личными секретарями египетских султанов — Ибнабдеззахыр (1221-1293), Рукнеддин Бейбарс (1245-1325), Эломари ( перв. пол. XIV.). Многотомные труды "ученых—энциклопедистов" - Ибндукмака (1308-1383), Элькалькашанди (ум.1418/1419), Элайни

1361-1451), Эломари (1296/1299-1348/ 1349) были были написаны на основании различных источников, при этом изложение их зачастую носило официозный, а нередко и панегирический характер, вызванный стремлением преукрасить своего могущественного союзника. Демонстрируя хорошее знание хронологии и генеалогии династии джучидов, при оценке религиозной ориентации кочевников эти авторы вынуждены повторять противоречивые сведения своих информаторов.

На этом фоне, на наш взгляд, более пристального внимания заслуживают сообщения двух арбских ученых, лично побывавших в Орде, - Абуабдаллаха Мухаммеда Ибнбатуты (1304-1377) и Шихаббеднина Ахмеда Ибнарабшаха (1388-1450). Первый из них путешествовал в Золотой Орде в 1334 году и написал интереснейшее по своим бытовым зарисовкам сочинение "Подарок наблюдателям по части дивных стран и чудес путешествий". Второй был в Орде гораздо позже, в середине XV века, и так же неоднократно посещал Хорезм, Сарай, Хаджитар-хан, Крым. Владея персидским, арабским, тюркским и монгольским языками, Ибнарабшах некоторое время вел переписку с ханами и эмирами Дешт-и—Кыпчака, в качестве секретаря турецкого султана Мухаммеда I, сына знаменитого Баязеда.

Не менее информативным, но не лишенным определенной тенденциозности, источником по истории ислама в Золотой Орде являются сообщения персидских ^абторов [243. Одно из наиболее ранних сообщений принадлежит перу главного кадия города Дели Абу-Омара ал-Джузджани. Будучи современником опустошительного нашествия монголов, бежавший от них е 1226 году в Индию, в 1260 году он заканчивает свае историческое сочинение, названное в честь султана Насир-ад-Дина Махмудшаха I, "Таба-кат-и-Насири" (Насировы разряды). Характерно, что он с возмущением описывает зверства монголов в захваченных городах, но тем не менее безоговорочно верит в добродетельность и справедливость хана Берке, принявшего ислам. Очевидно, сведения о далекой Золотой Орде могли доходить до Джузджани только в виде слухов, поэтому победы ислама выглядят у него неестественно пр эувеличенными.

Однако наиболее значительным историческим сочинением этого времени, несомненно, был "Сборник летописей" Ра-шид-ад-Дина (1247-1317). Написанный по приказанию хана Газа— на "Сборник летописей" содержал сведения, почерпнутые из разных источников, начиная с "Золотой книги" монголов, летописей Ибн—ал—Асира и Джувейни, и заканчивая официальными документами и устными рассказами монгольской аристократии. Солидная источниковедческая база "Сборника летописей" позволяет конкретизировать многие моменты истории Золотой Орды XIII века, в тех случаях, когда европейские и арабские авторы ограничиваются общими фразами из-за недостатка сведений или по политическим мотивам [253.

Сочинения персидских историков XIV в. представляли собой хроники придворных летописцев ханов Газана и Улджейту (Казвини, Вассаф, Хафиз-и-Абру). Превознося хвалу золотоор-дынскому хану Узбеку, подобно "государю ислама" Газану, насаждавшему мусульманство в своем улусе, эти авторы, в отличие от большинства арабских хронистов, все же более обьек-тивны в оценках уровня исламизации улуса Джучи, поскольку неоднократно выражают сомнение относительно приверженности к исламу большинства войнов-кочевников.

Поздние персидские историки Иезди, Абд-ар Резак Самарканди) писали историю Тимура и тимуридов, и поэтому события происходящие в Золотой Орде интересовали их настолько, насколько они вписывались в историю этой династии. События золотоордынской истории датирующиеся началом ХУ века, эпохой эмира Едигея, возвысившегося после тимуровского погрома, зачастую выходят за рамки их кругозора. Однако, ряд интересных сведений об этой эпохе все же можно почерпнуть в историческом сочинении начала ХУ века, известном как "Аноним Искандера". Отличительной особенностью этой незаурядной исторической хроники является использование неизвестных источников, написанных на тюрском языке, что позволяет говорить не столько об иранской, сколько о среднеазиатской исторической традиции.

Еще более поздний источник, продолжающий среднеазиатскую историческую традицию, - "Родословие тюрского племени" Абулгази Бахадур-хана (1605-1664), хана хивинского. Компеля—

- IS тивный характер этого источника, представляющего собой "извлечения" из IS исторических сочинений о чингизидах, главный образом из "Сборника летописей" Рашид-ад-Дина, дает возможность сравнения с более ранними историческим хрониками. Главная ценность этого источника заключается в сведениях о более позднем периоде истории кочевых тюрков, гораздо беднее отраженном в исторических хрониках Востока. Однако, в контексте распространения ислама среди кочевых тюрков, вызывает интерес рассказ Абулгази о принятии этой религии Огуз-ханом, в основе которого лежат предания о легендарном прародителе 24 племен тюрков L&&3.

Интересным, хотя и не совсем обычным источником, является стихотворный тюркский дастан "ИдегеЙ", созданный в ногайской среде в XY веке. Позднее он стал общим для татар, башкир, казахов, каракалпаков, крымских татар и других тюрс-ких народов. Здесь описывается борьба Тохтамыша и Едегея, и четко отражена ситуация "двоеверия", сложившаяся в конце XIY начале XY века, когда золотоор дыне кие кочевники поклонялись и Аллаху и Тэнгри. Ни художественный вымысел эпоса, ни позднейшая фольклорная обработка не мешают считать "Идегей" достаточно серьезным историческим источником, представляющим собой редчайший образец духовной культуры золотоордынских кочевников XY века L273

Важным историческим источником являются ханские ярлыки. Сохранившиеся в виде копий в русских летописях (митрополичьи ярлыки) и поздние оригиналы XIY - XYI веков, ярлыки были законодательными актами, обязательными для принятия к сведению всеми должностными лицами государства. Появление в инскрип-ции (обозначение адресата) среди светских чиновников мусульмайского духовенства свидетельствовало о возрастающем влиянии ислама в государстве Е283«

Большое значение в воссоздании картины распространений ислама в Золотой Орде имеют источники религиозного содержания - "житие" суфийского шейха Ходжи Исхака, историко-рели-гиозный трактат шейха Рузбехани и официальные документы регламентирующие жизнь в суфийских ханак - монастырей мусульманских отшельников и аскетов, Последний из названных источников с полным правом можно назвать уникальным, поскольку подлинники документов первой половины XIV в. буквально можно пересчитать по пальцам. Котя грамота бухарского шейха Яхьи 1326 года о превращении ханаки и усыпальницы святого Сейфед— дина Бахерзи с прилегающими землями в вакфное владение была составлена в джагатайском улусе, она, вероятно, может рассматриваться в качестве аналога и для соседнего монгольского государства - улуса Джучн

Определенный интерес представляет источник ХУ1 в. "Зия - ал - Кулуб", повествующий о миссионерской деятельности среднеазиатского шейха Ходжи Исхака в казахских степях. Ценность данного источника состоит в неофицальном характере повествования, скрытым под оболочкой "житийной" литературы. Сопоставление отрывочных данных официальных и неофициальных источников светского и религиозного характера позволяет более широко взглянуть на проблему распространения ислама в Золотой Орде С303.

Одним из аспектов этой проблемы является вопрос о соотношении ислама и шаманского культа в традиционных верованиях тюркоязычных кочевников. Этот вопрос пытался решить в своем трактате "Михман — наме — и Бухара" (Книга бухарского гас— тя") среднеазиатский шейк Абулхаир фазлуллах ибн Рузбехам. "Книга бухарского гостя" была пасвещена одному из походов Шейбани-хана против казахских султанов Бурундука, Касым—хана, Джамеш-султана, периодически совершавших набеги на оседлые районы Мавераннахра. Шейх Рузбехан лично участвовал в походе против казахов 1508/1509 гг. и поэтому со знанием дела и достаточно ар г ументированно рассуждает о религиозных верованиях казахов. Очевидно рассуждения Рузбахани имели под собой вполне определенную цель - обосновать "священную войну" против воинственных казахов, что ставит под сомнение в большей степени его выводы, чем фактологическую сторону этого источника Е31и.

Среди позних западноевропейских источников необходимо отметить в первую очередь "Дневник путешествия в Самарканд ко двору Тимура" <1403-1406) Руи Гонеалееа де Клавихо, посла кастильского короля Генриха III, побывавшего в Закавказье, Персии, Средней Азии и собравшего об Едигее и Золотой Орде очень интересные сведения. Примерно в это же время в Орде жил немецкий "авантюрист", баварец Иоганн Шильтбергер, в 1395 году попавший в плен к туркам и, лишь после 22-г.а,него путешествия вернувшийся домой. "Путешествие в Тану" <1436-1452) Иосфата Барбаро, "Записки о Московии" (1517 и 1526) Сигизмунда Герберштейна, трактат Михайлона Литвина "О нравах татар, литвцев, московитян" (1550) хотя и относятся к еще более позднему времени, содержат некоторые важные сведения о религиозной ориентации Едигея и татар С32Л.

Дальнейшее изучение механизма сохранения шаманского культа в исламизированном кочевом обществе заставляет обратиться к источникам, представленным в работах известных этнографов XIX - начала XX в»: Ч. Ч. Валиханова, A.A. Диваева, А.Е. Алекторова. Статьи и очерки этик авторов содержат богатый материал о религиозных верованиях кочевников, полученный в результате многолетних наблюдений в казахских аулах. В этой связи хотелось бы выделить труды казахского просветителя, этнографа, путешественника и исследователя истории и культуры народов Казастана, Средней и Ценральной Азии — Чо— кана Чингисовича Валиханова (1335-1865). Потомок казахских ханов Среднего Жуза и в тоже время человек европейского образования и разносторонних способностей Ч.Ч. Валиханов обладал широчайшими возможностями в области изучения духовной культуры своего народа С333. Исследования религиозных верований тюркязычных кочевников, потомков номадов Золотой Орды

4. позволяют реконструировать некоторые аспекты принятия ислама в более ранний период. Таким образом, хотя позние источники XVI - начала XX в. носят в данном случае вспомогательный характер , их значение состоит в информации о неортодоксальных формах мусульманства, бытующих в кочевой среде.

Использование археологических источников дополняет многочисленные сообщения восточных и европейских авторов. Существенным недос татком данного вида источников является трудность, а иногда и невозможность точной датировки отдельных погребений в пределах от 50 до 200 лет. > Анализ погребального обряда кочевников мусульман был проведен на материалах (использовались материалы архивов ИА РАН, ИИМК, музеев Саратоской области и публикаций), Нижнего Подонья, Калмыкии, Нижнего Поволжья, Западного Казахстана и Южного Приуралья. Некрополи, принадлежащие городскому населению (грунтовые мо— гильники) не учитывались, поскольку в основной массе они не кочевнические. По этой же причине не рассматривались захоронения в мусульманских мавзолеях.

Принципиальное отличие археологических источников от источников нарративных заключается в том, что историческое знание содержится в этом случае в области материальной культуры и заключено в морфологических, физических и иных свойствах предметов, следовательно может перейти в область сло-вестных сообщений лишь после первичной обработки данных, сопоставления результатов, поиска аналогий и поэтапной интерп-ритации. Следовательно, "историко-культурное" прочтение археологического источника во многом зависит от того, как он изначально описан и задокументирован С343.

Комплексное использование самых разнородных источников открывает новые горизонты в изучении Золотой Орды. Интенсивное накопление материала золотоордынского времени с территории Нижнего Поволжья позволяет рассматривать имперский хара— тер золотоордынекой культуры в рамках традиций многовекового совместного проживания различных этнических общностей и конфессий этого региона. Было бы ошибочно полагать, что обращение к эпохе Золотой Орды является попыткой выделить роль татарского народа или исламской конфессии в освоении Поволжья за счет других народов и конфессий. Традиции взаимопонимания и уважения, межнационального общения и веротерпимости наложили своеобразный отпечаток на историческое развитие поволжского региона, заселение которого славянскими, тюркскими и фино-угорскими этносами происходило параллельно на протяжении многих веков.

Осмысление средневекового периода истории Нижнего Поволжья немыслимо без ясного понимания роли Золотой Орды в процессе этногенеза поволжским народов. XIII—XV вв. были временем становление многих современных поволжских народностей и бурного развития крупнейших мировых религий. Принятие ислама, христианства, иудаизма оставило свой след на национальных обычаях, традициях и особенностях культуры самых разных народов и предопределило этноконфессиональную пестроту населения Нижнего Поволжья эпохи Золотой Орды. Эта ситуация во многом сохранилась и до сегодняшнего дня, поэтому исследование принятия ислама в Золотой Орде можно рассматривать как одну из сторон процесса исторического и духовного возрождения нашего региона.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Ракушин, Алексей Иванович, 1998 год

1. источники»А„ ПУБЛИКАЦИИ ИСТОЧНИКОВ.Абулгази. Родословие тюрского племени // Библиотека восточных историков.- Казань. 1854.- Т.2. ~ 4,1»- С.1—128.

2. Аннинский С»А» Известия венгерских миссионеров XI — II—XIV веков о татарам: и Восточной Европе // Исторический аркив. Н-Л.8 Изд. АН СССР, 1940» - Т.З. - С.71-112.

3. Барбаро Иосфат. Путешествие в Тану //Барбаро и Кон-тарини о России. К истории итало русских связей в XV веке. - Л.г Наука ? 1971» - С.136-160.

4. Ворожейкина З.Н. Доисламские верования киргизов в XVI в. //Вопросы филологии и истории стран зарубежного востока. Н.« йзд-во Восточная литература» 1961« - С.172-182.

5. Герберштейн Сигизмунд» Путешествие в Москавии,. — Н. г. Изд-во Московского ун-та, 1988, 429 с.

6. Идегей. Татарский народный эпос» /Перевод С.Липки— на/- Казань: Татарское книжное изд-во, 1991. — 225 с.

7. Лазрентьезская летопись // Полное собрание русских летописей. М.8 Изд-во Восточная литература, 1962. - Т.1« — С.1—47 6»А 1, " У '""атлр литоодоо яс^козитж, / ' " - : — сведений5 гтносящихек до"у г»

8. Прошлое Казахстана в источниках и материалах i У з. до нот XVIII в. н» э» > « ' Алма-Ата - К. 6 Казак; 1935, — 25=1. - 279 с =15, Рашид-ад-&мн, Сборник летописей. И—Л.г Изд-оо АН 33331960. - Т., 248 с.

9. Еасилоо ВЛ-к Шаманство у народов ~ i Азии и иг-Э£хстана- М.- ¿ Наука, 1992. 327 с,=0,, Зчт;-;лиаг;а "Ч Диисланские оорчванил и их пережитки. , . . . ' - .'' Г"-—у*—- -1 < "У ■" у ' i -Л., ; ' " " Г? ' ■;. .,.

10. Еудагов Л,, Срагнилзлнннй словарь турецко-татарскимнаречий, Слл., , иод.ал Милаа., Акад. Иаук¥ 1371. - Т. II,, С10 а

11. Егоров 3.Л. Золотая Орда мифы и реальность. - Н. г з 1990, - 64 s-nкк„ Жирмунский ELM* Тчрокпй гэрои-эокий эпос- ~ 7-s Наука, 1974, 727 сл,23= Сакироа С, ломатичесзо.аиноотношеним ЗолотойОрды с Египтом» М= г Наукаs 1966» - 160 о.,

12. Рыков П.С. Очерки по истории Нижнего Поволжья по архзологичаскии материалам*. — Саратзо; Оара—озакаа кр-ааззо изл-зо = 1936=, 162 с.

13. Токарев С.А. Ранние формы религии. N. s Политиздат, 1990, - 621 с,

14. Чехович О.Д. 5укарские документы л!¥ в. Ташкент? Наука, 1965. — 331 с.

15. Шнадштейк Е.8. Археологические памятники Астраханской области. Путэзодитель по памятникам археологии Ахтубинс— кого района. — Астрахань, 1990. 62 с.

16. Якубовский феодализм; на Востоке. Столица Золотой Орды Сарай—Верке* - Л, ,1932., - 52 с.

17. Арапов 0.S1. Русское востоковедение и изучение исто™ ри И Золотой Оррьк // КуЛИг£ОЗСКа£? бк-;тса в истории и культуре нашей Родины. X,, 1933, - С.70-77,

18. Аре лаков Л. А. Из истории изучения персидских источников о народах золотоордынского Поволжья в отечественной досоветской историографии. // Историческая наука в меняющемся мире. Казань, 1994. - Вып.2. - С.139-Í43,

19. Банзаров Д- Ра-зьяснениэ одной монгольской надписи ил серебрянной дощечке. найденной в Екатеринославской губернии5 в имении барона А. фен-штиглиц, // Собр. соч. К., 1955. -С,125-133.

20. Банзаров Д. Черная вера- // Собр. соч. М, , 1955.Са 48—100.

21. Бартольд В.В, История культурной жизни Туркестана, // Соч. к Наука, 1963= - Т.2.- 4=1, - С,169-434,

22. Бартольд В= В. Двэнадрать лекций по истории турэцких народов Сродной Азии. // Соч. — rf. j Изд~зо Восточная литература, 3.9&8. Т.5. ~ С» 19-194=,

23. Бартольд В.S. Обзор истории тшрских народов. // Соч. гЗ, к Иод—во Восточная лит-ра. 196S„ - 7.5, - С„425—437.

24. Еасилов В.Н. О туркменском "пире" дождя Буркут-ба— &э. // Советская этнография. — 1963= — N 3. — С»39-45.,

25. Берееин И.Н. Внутреннее Устройство Золотой Срды. СПо ханским ярлыкам). / / Журнал министерства народного просвещения. 1850. - то. - отд. II. - С. 110-134.

26. Березин И. Н» Очерк внутреннего устройства улуса Джучиева.// Труды восточного отделения Российского археологического общества. — 1S64. Т. ¥111. - С.415—497.

27. Валиханов Ч. Ч. Дневник: поездки на Иссык-Куль. // Собр. сеч. » В 5 т. Алма-Ата, 19S4. - Т.1. - С.93-100.

28. Великанов Ч.Ч. О киргиз—кайсацких могилах (иолах) и древностях вообще. //Собр. соч.;; В 5 тонах. — Алма-Ата3 19S4. 7.1, - С.190-193.

29. Великанов Ч.Ч. Тенкри <Бог>. // Собр. соч.s 3 5 томах. Алма-Ата. 1984,, - Т. 1. - С,208-218.

30. Васильев Д.В. К вопросу о станогланин ислака в Золотой Орде. // Тез. докл. регион, науч. конф. "Проёлеиы взаимодействия национальных культур" < "Межэтнические -зёщениз в полиэтническое регионе")» Астрахань. 1995« — 4.2« — С,. 22—23.

31. Гарустович Г.Н. Раннемусульнанские погребения и вопрос о распространении ислама в Южно—Уральской регионе. // Источники по истории Башкирии. Уфа, 1986. - С.75—80.

32. Гарустович Г.Н. 0£ этнической принадлежности ранне-мусульманским Западной и Центральной Башкирии. // Проблема дрввних угров на Южном Урале. — Уфа, 19SS. С.130—13S.

33. Гарустович Г.Н., Иванов В.А.* Критер S.A. Курганные могильники ранних мусульман Южного Приурглья и Западного Казахстана» // Проёлены археологического изучения Доно—Волжской лесостепи. — Воронех? , 19S9. — С. 172-179.

34. Диваав A.A. О происхождении Албастьп Джинна и Дива. // известия о£щэстей археологииs истории и этнографии при Императорском Казанском укиверститатэ. — 1897. — Т» XIY, — 3;, О, 0. 023-033

35. Евглевский А.В. Влияние ислама на половецкий погрэ— йальный аёрлд s оалотоордынекое время. // Tos. докл. облает,, науч.- практ. конф. Луганск, 1990, - П.132-133.

36. Еоглэвокий A.B. Погребения золоотордннского врек^нх из раскопок новоетороечной экспедиции Донецкого уневерситэта» // Донецкий археологический сёорник. Донацк, 1992. .чье ч, Г. , 0.107-115 =

37. Егоров В.О. Гссударственное и административное уст-ройстоо Золотой Ордьн // Вопросы Истории. — 1972. М 2„ -1:74р 39.42

38. Егоров 3,Л, Р нотой Орде. // Вопросы Истории, Î974, - M 7, С„35--4Л„

39. Зяблин Л. П. О татарских" курганах. //Советская арке-ологин, 1955. - T. XXII. - С.83-96.

40. Иванов В.А., Янинов А.ф. Погребальный ойрэд золото™ ордынскс;го зрЁнани йжнол Приуралье

41. Измайлов Я.Л. Некоторые аспекты становления и раз— вития -угкополитическагс саносос^наниа населенна Золотой Орды в XXII—XY вв. // ils истории Золотой Срдьк Казань, 1993. -С, 3.7---32.

42. Ларенок S. А. Погребальный комплекс золотоср дынс.кого времени у н. Красный Кут. // Историко-археологические исследования в г. Азов© и на Нижнем Дону в 1989 г. — Азов, 1990- 3.106-10S.

43. Ларенок В.А. Позднакочеввичесхий ногильник на р. Сал. // Истсрико—археологические исследование а г. Аззвз и на Нижнем Дону. ~ Азов. 1991. 0.133-137=

44. Лаков С. В. Новые золотоордынские погрэбдния Саратовского Заволжья. // Археология Восточно-Европейской степи.- Саратов„ 1995» Вып.5» - С»158-185.

45. Мамонтов В.И. Могильники XIY в. Заволжья и Волго-Донского междуречьз. // Тез- докл. науч.— практик, кокф*- Луганск, 1990» 0,146-147,

46. Мыськоз Е. П. Всщараниа Узёгка. //Вопросы краооадо.нии„ Материалы V краеведческих чтений, посещенных Волгоградского краеведческого музей. Волгоград, 1994. — Вып.3 С =.48-52 =

47. Ракушин А.Я. К вопросу о сезонных перэкочевках so— лотоорднксних кочевников улуса Бату. // Всеобщая и отечест-ооннао историй« актуальные проблемы. — Саратоо. 1993.С, 161-170. .

48. Руденко С.И. Очерк Йыта северо-восточных казаков. // Казаки» i?, s И&д АН СССР. 1930,, - С. 137-149.

49. Рлоаксзский В.А. К вопросу о влиянии монгольской культуры и монгольского праоа на рузскую культуру и русокос право.// Вопросы история. 1993, - «7. -- С. 153-164.

50. Сафаргалиэв К. Г., Распад Золотой Орды. // Ученые Зье— писки Мордоаского государственного унизергитета. — I960. N11,- С, 3-274.

51. Сиёгатуллина А, Т. СуФийскиз тарика среди; ткрскихьйргдсз. // лак;;,: рагион,, нау«, "Проблэик валикаде^с-гаия наи>10нальклх кула тур"„ — Астрахань ; 1995- Ч, 1.