Московская школа колокольного литья в русской культуре второй половины XVII в. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 24.00.03, кандидат культурол. наук Кондрашина, Вера Александровна

• Кондрашина, Вера Александровна
• кандидат культурол. наук
• 2000

Оглавление диссертации кандидат культурол. наук Кондрашина, Вера Александровна

Введение.

Глава I. Феномен колокола в русской культуре второй половины

XVII в.

§ 1. Роль и значение колоколов в Московской Руси.

§ 2. Формирование ансамбля колоколов Саввино-Сторожевского монастыря

Глава П. Деятельность московской школы как центра колокольного литья

России во второй половине XVII в.

§ 1. Профессиональные портреты мастеров.

§ 2. Традиции московского колокольного литья: производственная культура и особенности колоколов.

Глава Ш. Колокольное литье в экспозиции Звенигородского историко-архитектурного и художественного музея (к методике проектирования музейной экспозиции)

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Московская школа колокольного литья в русской культуре второй половины XVII в.»

АКТУАЛЬНОСТЬ ТЕМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

В истории материальной и духовной культуры колоколам, известным с глубокой древности многим народам, принадлежит особая миссия. В целом ряде стран наука о колоколах - кампанология занимает достойное место среди других исторических дисциплин.

Колокола являются звучащими символами России. В Древней Руси они были теснейшим образом связаны с духовной жизнью людей, как неотъемлемая часть православного богослужения. В то же время колокола являются одной из самых неизвестных областей древнерусского художественно-эстетического наследия, в котором «с наибольшей полнотой были выражены общечеловеческие ценности, накопленные за многие столетия развития культуры в византийско-славяно-русском регионе» (1).

Культурный феномен колокольного ремесла, требующего не только участия «литейщика из литейщиков», «мастера из мастеров», каким был колокольный мастер, но и большого трудового коллектива, а также концентрации значительных материальных ресурсов, - почти не изучен.

Активно протекающий в нашей стране в настоящее время процесс возрождения колокололитейного ремесла делает актуальным изучение национального исторического опыта, общепризнанной вершиной которого является XVII в.

В этой связи особую ценность приобретают исследования, в которых поставлены проблемы определения структурно-функциональной организации московской школы колокольного литья: её концепции и направленности, устойчивости и преемственности традиций, системы передачи опыта и знаний, уровня технологии и материально-технической базы, культуры производства.

Объектом исследования является деятельность мастеров московского колокольного литья в период царствования Алексея Михайловича, наилучшим образом реализованная в ансамбле колоколов Саввино-Сторожевского монастыря.

Хронологические рамки совпадают с началом строительства в 1650-м г. архитектурного ансамбля Саввино-Сторожевского монастыря и завершаются отливкой основных колоколов в начале 1670-х гг.

Цели и задачи исследования. Цель настоящего диссертационного исследования состоит в выявлении наиболее характерных признаков и профессиональных установок московских мастеров, а также раскрытии содержательной стороны их деятельности на материалах Саввино-Сторожевского монастыря.

В связи с этим в данном исследовании ставятся задачи:

• выявить роль и значение колоколов в Московском государстве;

• установить этапы формирования звона Саввино-Сторожевского монастыря;

• определить роль царя Алексея Михайловича как основного заказчика;

• восстановить творческие биографии авторов монастырских колоколов, дать сравнительный анализ деятельности колокольных мастеров и их профессиональные портреты;

• проанализировать роль центра колокольного литья в Москве во 2-ой половине XVII в. в области организации работ, технологии, системы передачи опыта и знаний, поддержания и развития традиции;

• показать современные методы музейного проектирования экспозиций по истории колоколов и колокольного литья.

Метод исследования. Настоящее междисциплинарное исследование основывается на историко-описательном, сравнительном, реконструктивном методах. Литье колоколов, как никакое другое художественное ремесло, объединяет в себе научно-технические знания с искусством художника и музыканта. В колокольном ремесле заключены обширные и разнообразные знания законов музыкальной акустики, свойств металлов, сплавов и других материалов. Значительный массив неопубликованных архивных источников, колокольные надписи, результаты археологических исследований сохранившейся литейной ямы, записи звучания колоколов, колокольные чертежи, результаты анализа сохранившихся колокольных фрагментов, иконографические материалы - столь разнообразные источники предполагают применение системного метода. Его использование позволяет фиксировать внимание не только на значительных фактах и событиях, но и на тех, которые ранее либо считались второстепенными, либо не рассматривались вообще.

СТЕПЕНЬ ИЗУЧЕННОСТИ ПРОБЛЕМЫ

Деятельность московского центра колокольного литья второй половины XVII в. и история колоколов Саввино-Сторожевского монастыря не получили в литературе глубокого и всестороннего отражения. Хотя интерес к этим вопросам мы обнаруживаем уже у иностранных путешественников ХУП в. В самой известной книге о России в XVII в. «Описании путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно» Адама Олеария, дается характеристика деятельности Пушкарского приказа и приводятся сведения об отливе больших кремлевских колоколов (2).

В эпоху Петровских преобразований антитеза «колокола или пушки», которая приобрела особую остроту в период Северной войны и последовавшим в связи с ней императорским указом о переплавке колоколов (3), поставила колокол вне культурных интересов русского общества. Несмотря на это, уже во второй половине XVIII столетия, в эпоху господства просветительства, когда «современник был загипнотизирован военными победами, возросшим европейским авторитетом страны, расцветом наук, просвещения и искусств» (4), внимание ученых привлекли отдельные колокола, с яркой историей, необычными надписями, прежде всего колокола Московского Кремля и Большой Благовестный колокол

Саввино-Сторожевского монастыря. Первым обратили внимание на звенигородский колокол известный историограф Г.Ф. Миллер (5) и библиотекарь Санкт-Петербургской Академии Наук В. Бакмейстер (6). Бакмейстер в своей обширной статье на немецком зыке подвел даже некоторые итоги изучения надписи на Большом Благовестном колоколе Саввино-Сторожевского монастыря. Так, он сообщает, что Г.Ф. Миллер в 1778 г. совершил поездку в Звенигород, и, хотя располагал копией колокольной надписи, полученной от Московского Митрополита Платона, но скопировал ее вновь и привез в Санкт-Петербургскую Академию Наук. Бакмейстер сделал попытку определить место звенигородского колокола среди больших европейских колоколов и констатировал, что русский колокол «выделяется своим весом и знаменитый колокол в Эрфурте и вполовину не так тяжел» (7).

В периоды подъема национального самосознания обострялся интерес к колоколам, которые воспринимались как символы русской государственности. Разорение Кремля и гибель многих знаменитых колоколов в Отечественную войну 1812-го года, а затем последовавшая в 1817 г. отливка нового весом в 4 тыс. пудов Большого Успенского колокола взамен погибшего - все это побудило Н.М. Карамзина говорить в высоком стиле о колоколах в своей «Истории государства российского» (8).

Внимание к московским колоколам, и, прежде всего к Царь-колоколу, не угасало и в Николаевскую эпоху, которая стала своеобразной вехой в их изучении. Стимулом обращения к колокольной истории были грандиозные работы в Московском Кремле по подъему из литейной ямы и установке на пьедестал Царь-колокола. В это время появляется публикация Г. Спасского «О колоколах, достопримечательных по своей величине», в которой Большой Благовестный колокол Саввино-Сторожевского монастыря поставлен в один ряд с кремлевским Царь-колоколом (9).

Проблема изучения московских ремесел, в том числе и колокольного, впервые была поставлена в трудах историков Москвы. Однако это были только первые шаги в ее рассмотрении (10).

На рубеже Х1Х-ХХ столетий, в русле интереса к древнерусской культуре исследователи обращаются к новым аспектам истории колоколов, открывая неисследованные ранее грани проблемы. Колокольные звоны, благодаря трудам А. А. Израилева о ростовских колоколах и звонах и другим исследованиям по истории церковно-певческого искусства (11), начинают восприниматься органической составляющей древнерусской музыкальной культуры.

Особое место при этом занимает ансамбль колоколов Саввино-Сторожевского монастыря, ведущие голоса в котором принадлежали колоколам XVII в. Современниками звон Саввино-Сторожевского монастыря назван художественным сокровищем России. В статье историка искусства А. Успенского монастырская «колокольня о трех ярусах» со всем набором колоколов, в числе которых он называет два знаменитых колокола ХУП-го века, причисляется к «достопамятностям Саввино-Сторожевского монастыря» (12).

В большинстве работ колокола по-прежнему рассматривались только как предмет истории литейного производства (13).

Наконец, появляется первая, и на многие десятилетия единственная, монография Н.И. Оловянишникова (14), своеобразной провозвестницей которой стала статья М.И. Пыляева (15). Рассматривая исторические колокола, что особенно важно отметить для нас, М.И. Пыляев дает характеристики ряда знаменитых колоколов второй половины XVII в., и говорит о сохранившемся Большом Благовестом колоколе Саввино-Сторожевского монастыря XVII в. как о выдающемся памятнике мирового колокололитейного искусства.

Труд Н.И. Оловянишникова, инженера-технолога по образованию, явившийся своеобразной энциклопедией колокольного литья, также называет этот колокол в числе лучших по звучанию. В своей книге автор представил обширную библиографию, содержащую более 200 наименований отечественных и иностранных трудов о колоколах, обобщил опыт деятельности двух десятков производств в области технологии колокольного литья, привел множество свидетельств о колоколах из местных изданий. Основными недостатками этого капитального труда являются: публикация наряду с историческими фактами недостоверных материалов, а также бессистемный и тезисный характер изложения, что весьма затрудняет пользование книгой.

В предреволюционную эпоху «Новый энциклопедический словарь» отметил как выдающееся явление Большой колокол Саввино-Сторожевского монастыря XVII в., несмотря на то, что в России, "превосходившей все страны величиной и весом своих знаменитых колоколов", в начале XX в. было известно немалое число их величиною более тысячи пудов (16).

И все же ни в одном дореволюционном издании не было дано анализа деятельности московской школы колокольного литья, как не была и отражена история формирования одного из самых блестящих ее проявлений - ансамбля колоколов Саввино-Сторожевского монастыря.

В годы революции и богоборчества почти все эти выдающиеся историко-культурные памятники, в том числе и Большой Благовестный колокол Саввино-Сторожевского монастыря, погибли. Из 39 самых больших русских колоколов весом более 1000 пудов, составляющих в начале XX в. три четверти от общего числа столь больших колоколов во всем мире, до наших дней дошло лишь пять (17).

Оправданием, развернутой в 1920-30-х гг. кампании уничтожения нескольких сотен тысяч колоколов стали статьи П. Гидулянова и В. Шишакова (18). «Колокола причиняют огромные помехи нормальному течению занятий в учреждениях, учебных заведениях, больницах и т. п. Колокольный звон временами буквально раздирает уши», - писал В. Шишаков (19).

В январе 1930 г. рабочими Рудметаллторга по распоряжению финансовых органов и MOHO были сняты колокола со звонницы Саввино-Сторожевского монастыря. Как свидетельствуют документы, «большие колокола во избежании порчи колокольни были разбиты на месте и сброшены. На земле оказались обломки колоколов XIX века весом 800 пудов. Несмотря на просьбу музея сохранить для экспозиции Кесарийский колокол 1781 года, Рудметаллторг забрал и его. В 1931 г. Рудметаллторг забрал и 750-килограммовый колокол из бывшего Саввинского скита» (20).

Однако и в это драматическое время, преимущественно в краеведческих изданиях, печатаются статьи, содержащие материалы для истории звенигородских колоколов (21), предметом исследования становится деятельность московского Пушечного двора (22), встает вопрос о творческом почерке мастеров таких древних центров колокольного литья как Псков и Новгород (23).

Глубина потери целого историко-культурного пласта, каким был на протяжении веков церковный звон и колокол, пробудили философскую мысль. Определяя эстетический и богословско-литургический смысл колокольного звона В.Н. Ильин писал: «Холодный металл, отлитый по правшам искусства, прорезывая своими колебаниями слои воздуха, отзывается в человеческом сердце высокими чистыми голосами трезвым -духовно согревает его. Вибрации колокольного звона создают в мире духовно-материальном те же образы, что пронизывающий слои эфира свет солнца и сияние свечей и паникадил» (24).

Другой философ и богослов русского зарубежья о. Иоанн Сан^анцисский (в миру Д.А. Шаховской, 1902-1989 гг.) назвал стоящий в Московском Кремле Царь-колокол трагическим символом России (25).

Написанные в самой стране на рубеже 1920-30-х гг. страницы дневников М.М.Пришвина, в которых он называет колокола «образами религиозной мысли», представляют собой философское эссе о гибели колоколов Троице-Сергиевой лавры, многие из которых были творениями мастеров московской школы колокольного литья ХУП в. (26).

Во время послевоенной кампании в защиту приоритетов отечественной науки и техники в ряде работ были заслужено прославлены русские литейщики колоколов и их творения (27), вновь возрождается интерес к вопросу организации литейного производства (28), а также проблеме обучения ремеслу в Древней Руси (29).

Истории и технологии литья колоколов, в том числе в XVII в. посвящены отдельные главы книги H.H. Рубцова (30). Несмотря на весьма скромные оценки, данные этому труду современными исследователями (31), нам бы хотелось отметить его безусловные достоинства: по широте охвата неопубликованных исторических источников, максимально полному выявлению разрозненных документов Пушкарского приказа XVII в., материалов для словаря мастеров и другому научно-справочному аппарату, эта работа на сегодняшний день остается наиболее полной в советской историографии. Безусловно, именно такой ее делает использование в ней результатов научного труда А.П. Лебедянской (32). Однако само исследование по истории литейного производства в нашей стране было направлено прежде всего на изучение научно-технической мысли и практики разных эпох, в задачи авторов не входило рассмотрение их в контексте культурно-исторических событий той или иной эпохи.

В 1970-80-х гг. появляется ряд произведений художественной культуры, которые пробудили общественный интерес к истории колоколов и колокольного литья (33).

Более чем через 60 лет после капитального труда Н. Оловянишникова вышла первая в советской историографии книга о колоколах Ю.В. Пухначева (34). Благодаря научно-популярному характеру, взгляду на технологию отливки колоколов с позиций современного уровня научно-технических знаний она стала своеобразной вехой и отправной точкой на новом этапе исследования колоколов.

Особый размах исследования приобретают с началом проведения регулярных научных конференций «Колокола . История и современность», первая из которых состоялась в октябре 1982 г., и выхода сборников статей под тем же названием под эгидой Научного совета по истории мировой культуры АН СССР (35).

Характеризуя множество разноплановых и достаточно неровных по своему уровню исследований последних двух десятилетий, следует к основным особенностям этого периода отнести формирование в различных отраслях ( этнография (36), музыковедение и музыкальная акустика (37), архитектура звонниц и архитектоника колокольной формы (38), исследования по технологии колокольного литья (39), теории и практике колокольного звона (40), искусствоведение (41), источниковедение (42), музееведение (43), определенных направлений в изучении истории колоколов.

Ни в одной из этих работ не рассматривается деятельность мастеров как представителей школы колокольного литья в Москве несмотря на то, что новейшая монография А.Ф. Бондаренко посвящена именно московским колоколам XVII в. Эта работа, вплотную соприкасаясь с темой нашего исследования, имеет несколько иное направление, так как автор ставит перед собой глобальную задачу, а именно: «стремится показать место колокололитейного дела в отечественной промышленности в частности и в истории России XVII в. - в целом» (44). Исследование А.Ф. Бондаренко охватывает все столетие и уделяет большое внимание государственной политике в области поиска металлов для литья колоколов. Не выходя за рамки уже известного фактологического материала, рассматриваются проблемы организации производства и обучения ремеслу, которые нами уже ранее исследованы (45). Следуя за И.Д. Костиной, впервые давшей искусствоведческий анализ декора колоколов Московского Кремля, А.Ф. Бондаренко посвящает целую главу декоративному убранству сохранившихся колоколов других московских церквей и, наконец, останавливается на особенностях московских колокольных звонов XVII в.

Необходимо отметить, что эта работа, являясь в известном смысле итогом изучения истории московских колоколов XVII в., не закрывает проблемы, а напротив, автор подчеркивает, что ее изучение «находится еще только в самом начале своего пути. Путь этот долог и тернист, а тема -очень обширна и многопланова» (46). Определенные позиции автора мы принимаем, с некоторыми - не соглашаемся, но публикация этого труда позволяет нам не останавливаться подробно на освещении истории литья колоколов в Москве в предшествующий период (до середины XVII в.), как и не освещать подробно деятельность Пушкарского приказа и московского Пушечного двора.

Практически отсутствуют монографии о колокольных мастерах за исключением биографии Андрея Чохова, которая носит научно-популярный характер и вместе с тем написана с привлечением значительного числа архивных источников (47). Эта работа представляет интерес для нашего исследования, так как в ней детально исследуется деятельность московского Пушечного двора с середины XVI до конца 20- гг. XVII в. Выводы автора позволяют говорить о деятельности московской школы колокольного литья этого времени как о значительном этапе, связанном преимущественно с именем А. Чохова.

В ряде работ в той или иной степени также затрагивается деятельность мастеров московского Пушечного двора второй половины XVII в. Среди них, помимо уже упомянутой статьи И.Д. Костиной о декоре сохранившихся кремлевских колоколов, следует назвать статью В.В. Кавельмахера (48), в которой сделана попытка реконструкции истории больших Благовестных колоколов Московского Кремля. Представляют значительный интерес глубокие наблюдения автора, основанные на архитектурном анализе кремлевских Успенских колоколен, а также разнообразных письменных и изобразительных источников. Однако автор ограничивает исследование первой половиной XVII в. и лишь косвенно затрагивает вторую половину столетия, к тому же он не всегда придерживается хронологического принципа изложения материала.

Необходимо отметить, что исследования по истории колокольного литья осуществлялись в Западной Европе и Америке. Так, первая и единственная, как за рубежом, так и в нашей стране, монография, посвященная истории и технологии колокольного литья исключительно в России, принадлежит американскому исследователю Э. Вильямсу. К ее несомненным достоинствам относится обширная библиография, а также список колокольных мастеров с перечнем их учеников. Однако автор использовал только опубликованные источники и литературу, не обращаясь к архивным документам. К тому же само исследование носит в значительной степени описательный характер. Так, например, говоря о Большом Благовестном колоколе Саввино-Сторожевского монастыря, Э. Вильяме останавливается только на описании его надписи, и приводит широко известную историю дешифровки помещенного в тексте колокола тайного письма (49).

Работа французского ученого Э. Зюттера, несмотря на научно-популярный характер, о котором свидетельствует уже название - «Большие приключения колоколов», - предоставляет возможность сравнить характер декора и формы французских и русских колоколов XVII в. (50).

Для темы исследования представляет больший интерес иллюстрированное издание о колоколах немецкой исследовательницы М. Шеллинг (51). Это - фотоальбом по истории мирового колокольного литья, содержащий 656 иллюстраций и снабженный солидным научным комментарием. Подчеркнем также, что в нем, наряду с прочими, представлены немецкие колокола XVI-XVII вв., а также страницы письменных руководств по литью колоколов, широко бытовавших в то время в Западной Европе. Однако русские колокола XVII в. в этой публикации обойдены вниманием.

Обобщая литературу о колокольном литье, следует отметить, что накопленный фактологический материал и логика процесса изучения истории колокольного литья делают неизбежной постановку вопроса о концепции и особенностях колокольного литья в России в той наивысшей фазе развития литейного дела, к какой исследователи единодушно относят вторую половину XVII в.

ИСТОЧНИКОВАЯ БАЗА ИССЛЕДОВАНИЯ. Диссертационное исследование проводилось на основе широкого круга разнообразных исторических источников, значительная часть которых не опубликована и впервые вводится в научный оборот.

Неопубликованные архивные источники составляют несколько групп, основная из которых представлена документами Пушкарского приказа второй половины XVII в., раскрывающими различные стороны колокольного производства. При этом необходимо отметить, что архив приказа, пережив четыре случая массовой гибели документов, сохранился лишь фрагментарно и представляет собой коллекции или отдельные документы, распыленные по многочисленным государственным архивам и отделам письменных источников музеев и библиотек Москвы и Санкт-Петербурга. В диссертационной работе использованы документы Российского государственного архива древних актов, архивов санктпетербургского филиала ИРИ РАН и Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи, отделов рукописей Российской государственной, Российской национальной библиотек и Государственного исторического музея. Основной массив документальных материалов сосредоточен в архиве артиллерийского музея (52) и коллекции И.Х. Гамеля в ФИРИ РАН (53). Использованы также документы других частных собраний, в которых отложились документы Пушкарского приказа второй половины XVII в., а именно: коллекции сенатора и библиографа Ф.А. Толстого (54), историка И.Е. Забелина (55), серпуховского купца Ф.Ф. Мазурина (56), Ф.Ф. Гарелина (57).

Представляется необходимым особо остановиться на характеристике одного из самых значительных собраний документов по истории колокольного литья - коллекции академика И.Х. Гамеля, известного собирателя документов по истории промышленности и техники, технолога и химика (1798-1862 гг.). Эта коллекция отличается большим своеобразием и содержит, помимо подлинников и копий документов, архивных выписок и картотек, солидный том исследования И.Х. Гамеля «О большом колоколе», выполненного для императора Николая I (58). В текст исследования вставлены подлинные документы, а также архивные выписки. В изложении автор не соблюдает строгой хронологической последовательности и часто весьма произвольно интерпретирует источники. Важно отметить, что это в известной степени повлияло на последующих исследователей и повлекло за собой переход из одной работы в другую, без уточнения и корректировки, ошибочных выводов И.Х. Гамеля относительно истории отливки Большого Успенского колокола в середине XVII в. Анализ этих источников осуществлен нами вне авторского контекста, что позволило иначе, чем принято в литературе, осветить деятельность Пушкарского приказа в 1650-е гг.

В совокупности в комплекс сохранившихся документов Пушкарского приказа входят разнообразные деловые бумаги, которыми сопровождалась отливка колоколов в XVII в., а именно: «сказки», представляющие вид научно-технической документации, содержащей роспись необходимых для литья колоколов материалов, инструментов и оборудования; памяти -распоряжения об отпуске материалов и оборудования со складов Пушкарского приказа; расписки в их получении; указы о награждении участников работ и другие документы.

Вторую группу неопубликованных архивных источников представляют впервые введенные в научный оборот документы Саввино-Сторожевского монастыря, касающиеся истории отливки колоколов (59). Они отложились в фонде монастыря, хранящемся в РГАДА. В них зафиксированы расходы монастырских денег на покупку вспомогательных материалов к литью, оплате их доставки в монастырь, а также ежедневные расчеты со стрельцами, выступавшими исполнителями большого объема работ при отливке второго монастырского Благовестника.

Книги записные саввинских стрельцов., бывших ежедневно у колокольного дела» (60), наряду с воспоминаниями П. Алеппского, могут рассматриваться как основной источник для реконструкции процесса отливки колоколов во второй половине XVII в. Это - хроника отливки Большого Благовестного колокола, происходившей в 1667-68 гг. на территории Саввино-Сторожевского монастыря. Документ представляет собой тетрадь, состоящую из двух частей, общим объемом в 164 листа. Части книги оказались неверно сшитыми, и только достаточно кропотливый источниковедческий анализ позволил восстановить последовательность изложения событий и датировать документ 1668 годом (61).

В качестве источника использовалась хранящаяся в Звенигородском историко-архитектурном и художественном музее «Копийная книга имущества Саввино-Сторожевского монастыря», датированная 1836 г. (62). Это - одна из немногих монастырских описей, в которой приведено описание колокольного собрания монастыря.

Можно выделить в третью группу неопубликованных архивных источников документы архива Оружейной палаты (63), материалы приказа Тайных дел (64) и канцелярии Синода (65). Это - проекты составленных царем Алексеем Михайловичем текстов надписей на колоколах Саввино-Сторожевского монастыря, царские грамоты и отписки по ним о ходе работ по отливке колоколов, о подъеме их на звонницу, о награждении колокольных мастеров и других участников работ.

Опубликованные источники

В особую группу опубликованных источников следует отнести надписи на колоколах, зафиксированные в различных изданиях. Они содержат чрезвычайно ценную информацию, поскольку колокольное литье, в отличие от многих других церковных искусств, не было анонимным. На колоколах указывалось имя мастера, все обстоятельства отливки: дата, даритель, посвящение колокола тому или иному событию. Как особая категория исторических источников колокольные надписи мало изучены, не разработана методика их изучения и в будущем это может стать предметом самостоятельного исследования.

Большое значение для изучения почерка московских мастеров имеют свидетельства очевидца отливки Большого Успенского колокола П. Алеппского (66). Ему же принадлежат воспоминания о посещении Саввино-Сторожевского монастыря Антиохийским патриархом Макарием (67). Наиболее полной по широте охвата источников по истории Саввино-Сторожевского монастыря XVII в. является книга ректора Московской Духовной Академии С.К. Смирнова, в которой приведено значительное число неопубликованных документов XVII в. (68).

К числу письменных свидетельств о звучании Большого Благовестного колокола Саввино-Сторожевского монастыря принадлежат нотные записи знатока колокольных звонов К.К. Сараджева. В 1920-е гг. им был составлен «Список» индивидуальностей «больших» колоколов всех колоколен г. Москвы» (69).

Особую группу письменных источников представляют исследования металла знаменитого звенигородского колокола с точки зрения химического состава, структуры, чистоты сплава, состава патины. Результаты исследований содержат важные выводы о состоянии колокольного литья в России во второй половине XVII в. Химический состав колокольной бронзы сохранившихся фрагментов впервые был подвергнут анализу в 1965 г. в лаборатории Московского автозавода им. Лихачева Г.В. Щербаком (70). Дополнительные исследования с применением современных методов проведены в 1978-80 гг. кандидатом наук Т.Б. Шашкиной (71).

Вещественные источники

Сохранившиеся колокола XVII в. лишь сравнительно недавно стали объектом исследования специалистов многих направлений: искусствоведов, музыковедов, музыкальных акустиков, металловедов и представителей других специальностей. Комплексное изучение сохранившихся колоколов этой эпохи представляется важным в контексте формирования концепции колокольного литья в России в XVII в., а также выявления особенностей колокольного литья в Москве. Однако это выходит за рамки работы и может составить область самостоятельных исследований.

В работе мы ограничиваемся рассмотрением конкретного памятника Саввино-Сторожевского монастыря, единственного сохранившегося колокола монастырского ансамбля XVII в. - трофейного часового колокола голландского литья. Дается его внешнее описание, характеризуется декоративное убранство. В качестве вещественных источников привлечены пять фрагментов Большого Благовестного колокола Саввино-Сторожевского монастыря, хранящиеся в Звенигородском музее. Они позволяют судить о параметрах колокола, толщине его стенок, размерах языка, характере декора.

Изобразительные источники имеют важное значение для освещения проблемы. Они являются материалом для реконструкции облика утраченных памятников - Большого Успенского колокола Московского Кремля и звенигородского Большого Благовестного колокола. Они представляют собой рисунки, выполненные в масштабе. Это - помещенное в «Горном журнале» за 1833 г. изображение звенигородского колокола (72). Рисунки Царь-колокола XVII в. включены в свою очередь в альбомы современников, иностранных путешественников Э. Пальмквиста, А. Мейерберга (73). Они зафиксировали как сам Большой Успенский колокол, так и процесс подъема его на кремлевскую звонницу.

Эту группу исторических источников дополняют открытки конца XIX - начала XX вв. с изображениями Большого колокола и монастырской звонницы, гравюры, икона преподобного Саввы Сторожевского из музейного собрания, на которой в качестве архитектурного фона изображена звонница, а также фотографии.

Уникальные графические источники - чертежи больших кремлевских колоколов ХУП-ХУШ вв. из архива департамента артиллерии впервые вводятся в научный оборот (74). Один из них является чертежом несохранившегося Царь-колокола XVII в., который был отлит колокольным мастером Е. Даниловым и вскоре перелит А. Григорьевым. Это -уникальный по информационной насыщенности памятник: он позволяет судить о размерах, декоре, особенностях формы колоколов-гигантов московской школы XVII в. Сохранился в копии и чертеж самого Пушечного двора с окрестностями, составленный во второй половине XVII ст. (75).

Безусловно, в центре внимания постоянно находилась и сама монастырская звонница: материалы ее натурных обследований, изучения прочности ее конструкций, рассчитанных на большие нагрузки, поскольку историю колоколов невозможно изучать вне конкретных колоколен и звонниц, которые воспринимались в средневековом сознании только вместе с висящими на них колоколами.

Археологический памятник

Особый интерес для изучения истории центра колокольного литья представляет обнаруженная археологами на территории Саввино-Сторожевского монастыря литейная яма. По архивным данным удалось установить, что в ней происходили отливки Большого Благовестного колокола под руководством государева пушечного и колокольного мастера А. Григорьева и Воскресного колокола Ф. Моториным (76). Литейная яма может рассматриваться как уникальный научно-технический памятник Древней Руси и служить объектом самостоятельного исследования.

В результате изучения источников, мы пришли к выводу, что целостная картина колокольного литья может быть выявлена лишь из многих видов и типов источников, к которым принадлежат как сами колокола и другие вещественные источники, так и разнообразные письменные, изобразительные, графические, археологические. Только широкий круг источников, изучаемых во взаимосвязи и взаимозависимости, позволяет определить место колокола в русской культуре XVII в. и особенности колокольного литья московскими мастерами.

НАУЧНАЯ НОВИЗНА ИССЛЕДОВАНИЯ. Данная работа представляет собой первую попытку исследования феномена колокола в русской культуре второй половины XVII в. Впервые в фундаментальной науке выявлено особое направление в колокольном литье, которое характеризуется как московская школа колокольного литья. Рассматриваются ее концептуальные установки, их воплощение в ансамбле колоколов Саввино-Сторожевского монастыря и тем самым восстанавливается утраченная страница национального культурного наследия. Тема решается на междисциплинарной основе - на стыке истории культуры, культурологии, истории науки и техники.

ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ. Результаты исследования дают возможность использовать их в фундаментальной науке при изучении истории колокольного литья в культуре России.

Работа имеет практическую ценность для возрождения утраченных колокольных ансамблей России, поскольку выявляет особенности отливки признанных эталонными колоколов второй половины XVII в. и этапы формирования уникальных звонов Саввино-Сторожевского монастыря. Результаты исследования могут быть использованы в лекционных курсах по истории отечественной культуры.

Воссозданные страницы истории колокольного литья позволяют приблизиться к объективному музейному показу колоколов и колокольных ансамблей, могут быть использованы при создании методических пособий и тематико-экспозиционных планов экспозиций и выставок.

АПРОБАЦИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ. Диссертация обсуждена, одобрена и рекомендована к защите на заседании кафедры музеологии Российского государственного гуманитарного университета.

19

Выводы работы неоднократно апробировались диссертантом в выступлениях на научных конференциях «Колокола. История и современность», организованных Научным советом по истории мировой культуры ИРИ РАН (начиная с 1982 г.), конференции в Государственном музее-заповеднике «Московский Кремль» (1991 г.), научно-практической конференции «Охраняется государством» (СПб. Фонд культуры, 1994), Никоновских чтениях (Музей «Новый Иерусалим», 1999) и других.

Материалы исследования широко использованы Звенигородским историко-архитектурным и художественным музеем в экскурсионной и лекционной практике, при разработке методик показа звонницы, а также при разработке концепций и тематико-экспозиционных планов соответствующего раздела исторической экспозиции и выставки «Церковные колокола и звоны» (К 2000-летию Рождества Христова).

Основные материалы исследования отражены в четырнадцати публикациях общим объемом 20,6 п.л.

Примечания

1. Бычков B.B. Русская средневековая эстетика XI-XVII века. М., 1992. С.7.

2. Олеарий А. Описание путешествия в Московию и через Московию в Персию и обратно. СПб., 1906. XXVIII, С. 154,281.

3. Пыляев М.И. Исторические колокола.// Знаменитые колокола России. М, 1994. С. 42.

4. . В окрестностях Москвы. Из истории русской усадебной культуры XVII-XIX веков. М.,1979. С. 138.

5. Миллер Г.Ф. Сочинения по истории России. Избранное. М., 1996. С.242.

6. Russische Bibliothek zur Kenntnis des gegenwartigen Zustandes der Literatur in Russland. B.IX. Stuck I-III. 1784. C.209-212.

7. Там же. C.210.

8. Карамзин H.M. История государства российского. М., 1997.T.X-XII, с. 167,230.

9. Спасский Г.О колоколах, достопримечательных по своей величине. //Горный журнал СПб, 1833. 4.1, кн. 1. С. 123-135.

10. Снегирев ИМ. Москва. Подробное историческое и археологическое описание города. М., 1865-1873.-Т.1-2. Забелин И.Е. Материалы для истории археологии и статистики московских церквей. М.,1884. Он же. О металлическом производстве в России до конца XVII в. //Записки императорского Археологического общества. - М., 1853. -T.V, вып. 1. Розанов Н.П. Древние и другие особо замечательные предметы в церквах г. Москвы //Древности. Труды Московского археологического общества. М., 1874.Т.IV, вып.З. Довнар-Запольский М. Организация московских ремесленников в XVII в. //Журнал министерства народного просвещения. М., 1910. - № 9. Богоявленский С.К. О пушкарском приказе //Сборник статей в честь М.Ж. Любавского. Петроград, 1917. Железнов В.Ф. Указатель мастеров русских и иноземцев, работавших в России до XVIII в. СПб.,1907.

11. Израилев A.A. Ростовские колокола и звоны. М., 1884. Рыбаков С.Г. Церковный звон в России. СПб, 1896. Смоленский С.О. Красный звон // Татевский сборник С.А. Рачинского. - Спб,1899. Михневич В. Очерк истории музыки в России в культурно-общественном отношении. СПб., 1879. Олсуфьев Ю.А. Заметка о церковном пении и иконописании как видах церковного искусства в связи с учением церкви. [Тула], 1918.

12. Успенский А. Саввин Сторожевский монастырь //Художественные сокровища России. - Вып.5-М., 1904,- Репринтное издание. М.,1998.С.80.

13. Кнаббе B.C. Литейное дело /Библиотека промышленных знаний. СПб., 1900.-T.VI.4.6. Васильев Н. Отливка колоколов //Журнал открытий, технических усовершенств и изобретений. 1871.Т.12.№ 8. С. 121-128, илл., табл.

14. Оловянишников Н.И. История колоколов и колокололитейное искусство. Изд.2-е, доп.М.,1912.

15. Пыляев М.И. Исторические колокола //Исторический вестник, 1890. С. 169-204.

16. Новый энциклопедический словарь. Пгт., 1915. Т.22. С.207.

17. Пухначев Ю.В. Колокол //Наше наследие. V. М., 1991. С.16.

18. Гидулянов П.В. Церковные колокола на службе магии и царизма. М., 1929. Шишаков В. Колокола на индустриализацию //Антирелигиозник. 1930. № 2. С. 17-19.

19. Там же. С. 19.

20. Козлов В.Ф. Гибель церковных колоколов в 1920-1930-е годы //Знаменитые колокола России. М., 1994. С.201.

21. Максимов А.И. Бывший Саввино-Сторожевский монастырь близ Звенигорода //Бюллетень Звенигородского общества по изучению местного края. - Звенигород, 1926.-№№ 1-12.С.11.

22. Сытин П. Пушечный двор в Москве в XV-XIX вв. //Московский краевед - М., 1929. Вып. 2 (10).

23. Богусевич В.А. Псковские литейщики XVI-XVII вв. //Проблемы истории докапиталистических обществ. Л., 1934,- №№ 9-10.

24. Ильин В.Н. Эстетический и богословско-литургический смысл колокольного звона //Русское возрождение. Нью-Йорк. Москва. Париж, 1998. № 78. С. 18-19.

25. Архиепископ Иоанн Сан^анцисский (Шаховской). Избранное. Петрозаводск, 1992. С.597.

26. Пришвин М. М. Когда разбивали колокола. Из дневников 1926-1932 годов./ЯТрометей: Историко-биографический альманах. Т. 15: Тысячелетие русской книжности. М., 1990. С.418.

27. Фальковский Н.И. Москва в истории науки и техники. М., 1950. С.57-73,254-272.

28. Лебедянская А.П. Пушкарский приказ. Опыт;, изучения организации артиллерийского ведомства управления и производства в Московском государстве в XVII веке. Диссертация канд. ист. наук. Л., 1949-1950.

29. Сербина К.С. К вопросу об ученичестве в ремесле русского города XVII в. //Исторические записки. M.,1946.T.XVHI. Тальман Е.М. Ремесленное ученичество Москвы в XVII в. //Исторические записки. М., 1948.T.XXVII.

30. Рубцов H.H. История литейного производства в СССР. М., 1962. 4.1. Петриченко А.М. Книга о литье. Киев, 1972.

31. Бондаренко А.Ф. Московские колокола XVII в. М., 1998, С. 13-14. Пухначев Ю.В. Колокол //Наше наследие. V. М., 1991. С. 18.

32. Лебедянская А.П. Пушкарский приказ. Опыт;, изучения организации артиллерийского ведомства управления и производства в Московском государстве в XVII веке. Диссертация канд. ист. наук. Л., 1949-1950.

33. Большое значение имела деятельность H.H. Померанцева, осуществившего грамзапись знаменитых Ростовских звонов, выход в свет повести А.И. Цветаевой "Сказ о звонаре московском" и фильма А. Тарковского "Андрей Рублев", включавшего новеллу о колокольном мастере.

34. Пухначев Ю.В. Загадки звучащего металла. М., 1974.

35. Колокола. История и современность. М., 1985. Колокола: История и современность. 1990. М., 1993.

36. Давыдов А.Н. Колокола и колокольные звоны в народной культуре //Колокола. История и современность. М., 1985. С.7-17.

37. Благовещенская Л.Д. Некоторые особенности специфики звучания и восприятия колокольного звона. //Колокола. История и современность. 1990. М., 1993. С. 29-37. Она же. Звонница - музыкальный инструмент // Колокола. История и современность. М., 1985. С.28-38. Ярешко A.C. Колокольные звоны России. М., 1992. Колокола и колокольни Ростова Великого.//Сообщения Ростовского музея. Вып. IV. Ростов, 1993. Вып.VII. Ярославль, 1995.

38. Кавельмахер В.В. Способы колокольного звона и древнерусские колокольни. //Колокола. История и современность. М., 1985. С.39-78

39. Шашкина Т.Б. Модульный метод колокольного ремесла //Колокола. История и современность. М., 1985. С.216-237. Она же. Колокольная бронза. Там же. С.238-258. Она же. Модульный метод колокололитейного ремесла: сравнительный анализ вариантов //Колокола. История и современность. 1990. М., 1993. С. 143-154. Пухначев Ю.В. Литье колоколов на русских колокольных заводах //Колокола. История и современность. 1990. М., 1993. С. 155-195.

40. Шариков В.Г., Наумов В. и др. Практическое руководство для звонарей православных храмов. - М., 1997.

41. Костина И.Д. Орнаментация русских колоколов XYI-начала XIX в. из коллекции Гос. музеев Московского Кремля //Колокола. История и современность. М., 1985. С.88-103.

42. Давыдов А.Н. Описи церковного имущества как источник по истории колоколен, колоколов и звонов в деревнях и уездных городах России //Массовые источники отечественной истории. Материалы X Всероссийской конференции "Писцовые книги и другие массовые источники". Архангельск, 1999. С.68-88.

43. Дружинин О.Н., Дубровин Н.М. и др. Исследование и реставрация "Царь-колокола". //Колокола. История и современность. М., 1985. С.259-269. Кондрашина В.А. Медное художественное литье в собрании музея г. Звенигорода. //Русское медное литье. Сб. статей. Вып.1. М., 1993. С. 160-168. Веденеева А.Е. Описание колоколов Ростовского музея. //Колокола и колокольни Ростова Великого. Сб. Ростовского музея. Вып.VII. Ярославль, 1995. С.27-54.

44. Бондаренко А.Ф. Московские колокола XVII в. М., 1998. С. 10.

45. Кондрашина В.А. Государев пушечный и колокольный мастер Александр Григорьев. //Колокола. История и современность. М.: Наука, 1985. С.79-87. Она же. Обучение колокольному ремеслу на Московской Пушечном дворе во второй половине XVII века. //Колокола: История и современность. 1990. М.: Наука, 1993. С. 62-74. Она же. Обучение ремеслу при Пушкарском приказе. //Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР с древнейших времен до конца XVII в. T.I. М.: Педагогика, 1989. С. 110-114.

46. Бондаренко А.Ф. Ук. соч.С. 10.

47. Немировский E.JI. Андрей Чохов (около 1545-1629). М., 1982.

48. Кавельмахер В.В. Большие благовестники Москвы XVI-первой половины XVII в. //Колокола: История и современность, 1990.М., 1993.С.75-118.

49. Williams, Е. The bells of Russia. History and Technology.- Princeton university press: Princeton, New Yersey,1985.

50. Sutter, E. La grande aventure des cloches. Zelie, 1993.

51. Schilling, M. Glocken. Gestalt Klang und Zier. Dresden, 1988.

52. ВИМАИВиВС. ФЛ.Оп.1. Д. 128-241.

53. ФИРИ РАН. Колл. 175. Оп.1. Д.43-53, 205, 235, 268, 305, 457. Оп.2. Д.61-171. Оп.З. Д.27,- 686 с.

54. ФИРИ РАН. Колл. 133. Д.50.

55. ОПИГИМ. Ф.440.Д.381. Л.28-32.

56. РГАДА. Ф.196. Оп.З. Д.345,250 и др.

57. РГБ. Ф.67.Картон 29. Д.57.

58. ФИРИ РАН. Колл. 175. Оп.З. Д. 27.686 с.

59. РГАДА. Ф.1199. Оп.1. Д.23/144, 33, 145.

60. РГАДА. Ф.1199. Оп.1. Д.23/144. Книги записные саввинским стрельцам, плотникам и кузнецам, бывшим ежедневно у колокольного дела. 6 мая - 29 ноября 1668 г. 164л.

61. Кондрашина В.А., Шашкина Т.Б. Большой колокол Саввино-Сторожевского монастыря как научно-технический памятник Древней Руси //Памятники науки и техники. М., 1981.

62. Копийная книга монастырского имущества 1836 г. - ЗИАиХМ. Кп.3151. JI.56/54 и об.

63. РГАДА. Ф.396. Оп.1.4.9 Д. 11959,12073.

64. РГАДА. Ф.27. Оп.1. Д.70.75-77. 100. 175 и др.

65. РГАДА Ф.248. Оп.14. Кн.798.

66. Путешествие Антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII в. //Чтения ОИДР. М„ 1896, вып. 1-4.

67. Посещение Саввина Сторожевского монастыря Антиохийским патриархом Макарием в 1656 году (Из записок Павла Алеппского). Б.м., б.г. //Отдельный оттиск. ЗИАиХМ.

68. Смирнов С.К. Историческое описание Саввино-Сторожевского монастыря. Изд. 2-е. М„ 1860.

69. Благовещенская Л.Д. Звуковые спектры московских колоколов //Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник 1977. М., 1977. С. 38.

70. Щербак Г.В. О материале Большого колокола Саввино-Сторожевского монастыря. 1965., ЗИАиХМ.

23

71. Шашкина Т.Б., Кондрашина В.А. "Секреты" колокольного ремесла//Природа, 1981, № 8, С.81-83.

72. Спасский Г.О колоколах, достопримечательных по своей величине. //Горный журнал СПб, 1833. 4.1, кн. 1. С. 123-135, приложение.

73. Факсимильное издание альбома "Путешествие по Московии" Э. Пальмквиста, 1674 г. на швед. яз. с картами и грав. рисунками. 35 л. - ЗИАиХМ. Кп.6800. Альбом Мейерберга. Виды и бытовые картины России XVII века. СПб.,1903.

74. Кондрашина В.А. Чертежи "Царь-колоколов" из архива Департамента артиллерии// Проблемы русской художественной культуры XVIII века/Государственные музеи Московского Кремля. Тезисы докладов всесоюзной научной конференции. М., 1991. С. 92-94.

75. Ламанский В.И. Сборник чертежей г. Москвы и г. Пскова XVII ст. //Записки русской и славянской археологии. СПб., 1865. Т.Н. № 17.

76. Кондрашина В.А. Медное художественное литье в собрании музея г. Звенигорода //Русское медное литье. Сб. статей. Вып.1. М., 1993. С. 160-168.

Заключение диссертации по теме «Музееведение, консервация и реставрация историко-культурных объектов», Кондрашина, Вера Александровна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Необходимо отметить, что результаты диссертационного исследования убедительно свидетельствуют о том важном месте, которое занимало колокольное литье в русской культуре второй половины XVII в. При этом колокола были теснейшим образом связаны с духовной и материальной культурой, являясь не только неотъемлемой частью православного богослужения, но и выражением уровня развития художественно-эстетической практики и научно-технических знаний.

Отливка признанных эталонными колоколов XVII в., сочетавших благозвучность с красотою формы и декора, требовала от всех многочисленных участников колокольных работ высокого уровня владения ремеслом и обеспечивалась целенаправленной политикой государства в области колокольного литья.

Особенно ярко эта политика проявилась в создании по царским указам ансамблей колоколов для наиболее значимых российских городов и монастырей, к числу которых принадлежал и Саввино-Сторожевский монастырь. При общем высоком уровне ремесла, когда колокола весом в тысячу пудов начали отливать повсеместно, созданный в эту эпоху звон Саввинского монастыря выделен историками культуры как особенно благозвучный. Реконструкция утраченной истории его формирования на основе системно-функционального анализа значительного комплекса неопубликованных источников позволяет не только выявить одну из важнейших страниц отечественного культурного наследия, но и сделать ряд наблюдений и выводов общего характера.

В исследовании отражено, что одной из непревзойденных вершин отечественного и зарубежного искусства колокольного литья было творчество «государева пушечного и колокольного мастера» Александра Григорьева, автора Большого Благовестного колокола Саввино

Сторожевского монастыря и «Царь-колокола XVII в.».В своей деятельности А. Григорьев продолжил и развил традиции выдающегося литейщика А. Чохова, воспитал более двух десятков учеников, многие из которых сами стали знаменитыми колокольными мастерами

Редкий талант мастера, а также свойственное ему, как представителю древнерусской культуры, целостное эстетическое, соборное сознание, как нельзя лучше сочетались с природой колокололитейного производства, в котором решались одновременно организационные, производственные и художественные задачи.

В социокультурной атмосфере второй половины XVII столетия, хронологически завершавшей древнерусский период, происходило формирование людей нового типа, с иной системой ценностей и иными потребностями. Выделим среди них как одного из самых ярких представителей культуры Нового времени Федора Дмитриевича Моторина, автора Воскресного колокола Саввино-Сторожевского монастыря. Наделенный предпринимательским талантом, он создал первый в России частный колокольный завод, широко применял наемный труд, имел крепостных, секреты ремесла передал своим сыновьям, став основоположником знаменитой династии колокольных мастеров.

Аналитическое осмысление материала позволяет вполне аргументировано заявить, что остро стоявшая в эту переходную эпоху проблема взаимодействия с западной культурой, для колокольного литья была далеко не новой, поскольку и сами колокола пришли на Русь с Запада. Разработка такого сюжета, как биография работавшего в России нюрнбергского мастера Ганса Фалька, автора первого Благовестника Саввино-Сторожевского монастыря, указывает на то, что колокольное литье было именно той областью, в которой существовала объективная необходимость в заимствовании европейского опыта.

Колоколам принадлежало важное место в получившей развитие в середине XVII в. церемониальной эстетике, а также во многих других областях жизни Московского государства. В связи с этим раскрыто, что стратегия и «идеология» колокольного литья интересовали двух выдающихся исторических деятелей эпохи - царя Алексея Михайловича и патриарха Никона.

Из анализа материалов мы заключаем, что в русском колокольном литье существовало несколько самостоятельных центров, прежде всего -новгородский и псковский. В результате исследований мы установили, что в Москве существовало самостоятельное направление, которое мы с полным правом характеризуем как московскую школу колокольного литья.

Нами выявлены единая концепция и направленность ее деятельности, указано, что благодаря Пушкарскому приказу, существовала четкая и эффективная система передачи опыта и знаний, обеспечившая преемственность и устойчивость традиций, восходивших к школе А. Чохова. На лучших образцах деятельности школы, носившей общегосударственный характер, - колоколах Саввино-Сторожевского монастыря, раскрыты принципы организации колокольных работ, показана высокая производственная культура и творческое освоение европейского опыта, указано на стилистические особенности, отличавшие колокола московской школы.

Анализ документов позволил сделать заключение о роли царя Алексея Михайловича не только как основного заказчика колоколов для Саввино-Сторожевского монастыря, но и как фактического «идеолога» московской школы, автора ее основных концептуальных положений. Разработка концепции колокольного литья была связана с церковными реформами, подготовка и начало которых стали важным, переломным моментом в деятельности школы. Концептуальные положения московской школы были направлены на создание единого звукового пространства Московского государства.

В целом в работе открыто, что колокольное литье не только существовало в контексте культуры XVII в., оно было ее важнейшей

124 составляющей частью и оказывало влияние на философские представления, музыкальную и научно-техническую культуру, а также на определенные области декоративно-прикладного искусства.

Логическим завершением работы является разработанная нами концепция экспозиционного показа истории колоколов и колокольного литья в историко-культурном контексте. При этом созданы методики, определены принципы организации экспозиции, ее содержательная часть, найдены подходы к решению сложных экспозиционных задач. Все это позволяет показать колокольное литье как один из феноменов традиционной российской культуры. Результаты этих разработок, всесторонне аппробированные в деятельности Звенигородского историкоархитектурного и художественного музея, могут быть широко использованы в практике других музеев.

СОКРАЩЕНИЯ

ВИМАИВиВС

ГИМ ЗИАиХМ

ОНИ ГИМ

ОР пкно

РГАДА

РГБ РНБ

ФИРИ РАН

Военно-исторический музей артиллерии, инженерных войск и войск связи в Санкт-Петербурге

Государственный Исторический музей

Звенигородский историко-архитектурный и художественный музей

Отдел письменных источников Государственного

Исторического музея

Отдел рукописей

Памятники культуры. Новые открытия

Российский государственный архив древних актов

Российская государственная библиотека

Российская национальная библиотека

Филиал Института российской истории Российской Академии наук;

Список литературы диссертационного исследования кандидат культурол. наук Кондрашина, Вера Александровна, 2000 год

1. Андриенко Т.И. Из истории церковно-певческой культуры Саввино-Сторожевского монастыря// Тезисы научной конференции «Звенигород. Проблемы изучения истории и культуры);, М.,1991. С. 17-19.

2. Афанасьев В.И. Документальные материалы XVII века о литейном производстве в ^основном собрании грамот» // Проблемы источниковедческого изучения рукописных и старопечатных фондов.-Л.,1979,-С. 144-154.

3. Бахрушин C.B. Очерки по истории ремесла, торговли и городов русского централизованного государства XVI начала XVII в./ Научные труды. Т. 1. - М. : Из-во АН СССР, 1952. - 263с.

4. Благовещенская Л.Д. Звуковые спектры московских колоколов// Памятники культуры. Новые открытия. Ежегодник 1977. М.: Наука, 1977,-С. 117-128.

5. Благовещенская Л.Д. Звонница музыкальный инструмент// Колокола. История и современность. -М.: Наука, 1985. - С. 28-38.

6. Благовещенская Л.Д. Некоторые особенности специфики звучания и восприятия колокольного звона // Колокола: История и современность. 1990. М.: Наука, 1993. - С. 29-37.

7. Богоявленский С.К. О Пушкарском приказе // Сборник статей в честь Любавского. -Пг., 1917. С.361-385.

8. Богусевич В.А. Псковские литейщики XVI — XVII вв.// Проблемы истории докапиталистических обществ. Л., 1934, N 9-10.

9. Бондаренко А.Ф. Московские колоколаХУП в. М.: «Русская панорама», 1998. -256с.: илл.

10. Бочкарев В.Н. Экономический быт России в XVII веке // Три века. Том второй/ Сост. A.M. Мартышкин, А.Г. Свиридов. М.: ГИС, 1991.-С. 251-286.

11. Бычков В.В. Русская средневековая эстетика. XI- XVII века. М.: Мысль, 1992. - 637 е.: илл.

12. Былинин В.К., Посощенко А.Л. Царь Алексей Михайлович как мастер распева // Памятники культуры. Новые открытия. 1976. -М.: Наука, 1977. -С. 119-130.13.