Молодой человек в советской России 1920-х гг., повседневная жизнь в группах сверстников: Школьники, студенты, красноармейцы тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, доктор исторических наук Рожков, Александр Юрьевич

• Рожков, Александр Юрьевич
• доктор исторических наук
• 2003

Оглавление диссертации доктор исторических наук Рожков, Александр Юрьевич

ВВЕДЕНИЕ.

Часть I. ЖИЗНЕННЫЙ МИР ШКОЛЬНИКА.

Глава 1. Новая школа для «нового человека».

1.1 Единая трудовая школа в 1920-е годы: социально-исторический контекст

1.2 Семья и школа: конфликт авторитетов.

1.3 Классовый подход: легитимация неравенства

1.4 Ученическое самоуправление.

Глава 2. Мировосприятие и повседневный быт школьника.

2.1 Учебная повседневность и язык.

2.2 Совместное обучение: сексуальный и тендерный аспекты.

2.3 Идеалы, мечты и представления.

2.4 Секуляризация сознания.

2.5 Бюджеты времени и практики обихода.

Часть II. ЖИЗНЕННЫЙ МИР СТУДЕНТА

Глава 3. Советские вузы: между традициями и новациями.

3.1 Высшая школа в 1920-е годы: социально-исторический контекст.

3.2 Основные направления пролетаризации вузов.

3.3 Два студенческих мира в одной аудитории.\.

Глава 4. Студенческий быт: практики общежития.

4.1 Бюджеты времени

4.2 Студенческие коммуны

4.3 Достаток и питание.

4.4 Одежда и жилище.

4.5 Досуг и сексуальные практики.

Часть III. ЖИЗНЕННЫЙ МИР КРАСНОАРМЕЙЦА.

Глава 5. Красная Армия: школа новой жизни.

5.1 РККА в 1920-е годы: социально-исторический контекст.

5.2 Новобранцы в РККА: представления об армии и сценарии поведения

5.3 Политическая пропаганда и «окультуривание» в РККА.

Глава 6. Красноармейская повседневность.

6.1 Крестьянин в армии: душой с домом.

6.2 Материально-бытовые условия службы.

6.3 Формы повседневного протеста.

6.4 Бюджеты времени и практики взаимодействия.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Молодой человек в советской России 1920-х гг., повседневная жизнь в группах сверстников: Школьники, студенты, красноармейцы»

Одним из актуальных и в то же время недостаточно разработанных, с точки зрения антропоцентристского подхода, хронологических периодов новейшей отечественной истории является период 1920-х гг. Советская Россия 20-х гг. вызывает ныне повышенный интерес у части исследователей как исторический опыт переходного, динамично изменяющегося (транзитивного) общества, во многом схожий с современной российской действительностью. Бурная социокультурная трансформация 20-х гг. оставила глубокий след в биографии каждого современника. Как верно заметил Ю.Слепухин, «простому человеку легче всего живётся в "тихие" периоды истории, когда не происходит ничего значительного, а в периоды вулканической социальной активности жизнь обывателя становилась невыносимой и при фараонах, и при цезарях, и при распутных папах, чьим золотом был оплачен весь расцвет Ренессанса»1. Переходное состояние общества сопровождается обострением противоречий между традициями и новациями, принимающими форму межгенерационного разрыва, конфликта поколений. Согласно концепции Д.Лернера, в транзитивном обществе формируется «субъектность внезапно возросших притязаний», стремящаяся преодолеть культурные и социальные табу на свободу биографического проектирования и занять лидирующее место в обществе2.

Для более глубокого понимания социокультурных процессов 20-х гг. необходим повышенный исследовательский интерес к феномену молодого человека в условиях динамичных социальных изменений. Молодёжь 20-х гг. являлась первым поколением советской истории, во многом определившим дальнейшее развитие общества и государства. Поэтому изучить и понять жизненный мир молодого человека раннего советского общества - значит существенно приблизиться к пониманию социокультурного феномена «советский человек», заметно продвинуться вперёд в изучении ментальных и поведенческих характеристик молодого человека в

1 Слепухин Ю. Не подводя итогов // Звезда. 2001. № 9. С. 15.

2 См.: Согомонов А.Ю. Феномен «революции притязаний» в культурно-историческом контексте // Революция притязаний и изменение жизненных стратегий молодёжи: 1985-1995. М., 1998. С. 114. эпоху динамичных социальных трансформаций. Изучать жизненный мир юного поколения необходимо для того, чтобы увидеть и понять, как вырабатывалась ценностно-нормативная модель «что такое "хорошо", и что такое "плохо"» в их мире, как формировался их стиль и образ жизни, какие жизненные идеалы у них возникали, кто являлся молодёжными кумирами.

Стремясь изучить жизненный мир молодого человека 20-х гг. через систему его социальных связей, повседневных практик и дискурсов в реальных «группах равных», автор пришёл к выводу, что для этой цели больше всего подходят группы школьников, студентов и красноармейцев, в которых молодой человек длительное время находился в кругу своих сверстников. Школа, вуз и армия были важнейшими институтами социализации, в рамках которых проходило формирование миллионов молодых людей того времени3. В этих институтах изначально существовала определённая регламентация жизнедеятельности «сверху», нормированная предопределённость, влияющая на молодёжную повседневность. С.Айзенштадтом молодёжная культура понимается как институт, регулирующий процесс отделения ребёнка от семьи, подготовку молодёжи к занятию своей статусной позиции во взрослой социальной системе. В этом смысле школа, вуз и армия являются формальными обучающими институтами контроля за переходным возрастом, в которых молодые люди должны научиться разделять чувство субординации.

Из специальной литературы известно, что группы равных управляют движением от частных ценностей к общим, они поддерживают первые шаги молодых людей из социального мира семьи, знакомят их с другими возможными жизненными путями4. Именно в этих группах равных сверстников, где молодой человек оказывался под постоянным социальным контролем, был у всех на виду, он осваивал социальные роли, иерархию социальных и личных статусов; в этом кругу сверстников складывались его идентичности, конструировались биографические проекты

3 В 20-е гг. школа, вуз и армия ещё не приобрели характер естественных и обязательных (школа и армия) этапов жизненного цикла молодого человека. По количественному охвату молодёжи 20-х гг. эти социальные институты напоминают пирамиду. Школа, в которой повседневно пребывали в разные годы 4-12 млн учащихся, составляла её основание. По мере взросления перед молодым человеком открывалось всё большее количество других социальных институтов, соответственно, численность молодёжи в каждой из них была значительно меньше, чем в школе. Например, красноармейцами являлись примерно 500 тыс. человек, студентами - 150-200 тыс. юношей и девушек.

4 См.: Омельченко Е. Молодёжные культуры и субкультуры. М., 2000. С. 32-34. и сценарии поведения. Именно там молодые люди зачастую впервые приобретали жизненный опыт знакомства и общения, дружбы и любви, преданности и измены. Поэтому диссертанта интересовало, прежде всего, как молодой человек жил и выживал в этих заданных контекстах, как он повседневно выстраивал в них свои поведенческие стратегии, преодолевал различные жизненные ситуации, реализовал свои жизненные шансы.

Научная проблема исследования заключается в эмпирическом изучении и новом теоретическом осмыслении повседневного жизненного мира молодого человека в советской России 1920-х гг., в определении условий повседневной жизнедеятельности, изучении практик повседневного взаимодействия и дискурса в реальных группах сверстников (школьников, студентов, красноармейцев).

Проанализировав состояние изученности данной темы, диссертант вынужден признать, что, несмотря на довольно обширную историографию комсомольско-молодёжной проблематики 20-х гг., специально заявленная автором проблема в отечественной и зарубежной историографии практически не изучалась. Отдельные аспекты темы (быт школьников, студентов) являлись предметом научного анализа, включая и диссертационный уровень, однако они не рассматривались как составная часть повседневного жизненного мира молодого человека в 20-е гг. Комплексных исследований повседневных интерактивных практик молодёжи в советской России 20-х гг. в группах равных сверстников до сих пор не проводилось. Кроме того, методологически предыдущие исследования отдельных аспектов заявленной темы не предполагали антропоцентристского подхода к проблеме.

Вместе с тем было бы некорректно вести речь о полной неразработанности проблемы повседневной жизнедеятельности молодого человека в советской России 20-х гг. Поскольку данное диссертационное исследование охватывает три реальные группы сверстников (школьники, студенты, красноармейцы), целесообразно провести историографический обзор преимущественно по этим трём направлениям.

Изучение отдельных аспектов заявленной проблемы начало складываться в 20-е гг. Авторами синхронных публикаций по проблемам воспитания молодёжи, формирования «нового человека», в том числе в таких социальных институтах, как школа, вуз, Красная Армия, являлись преимущественно социологи, педологи, психологи, педагоги, генетики, военачальники, партийные и комсомольские работники. В целом во многих работах 20-х гг., наряду с вполне закономерным для того времени фактографическим подходом, прослеживаются и попытки анализа ситуации по «горячим следам», серьёзный научный уровень исследований.

Проблемы воспитания «нового человека» в советской школе, вузе, армии были многократно обозначены в трудах Н.К.Крупской, Н.И.Бухарина, Л.Д.Троцкого, М.И.Калинина, А.В.Луначарского5, других лидеров партии большевиков и советского государства. Гораздо большую ценность представляют труды известных советских социологов, психологов, педагогов и педологов того времени: С.Т.Шацкого, П.П.Блонского, Н.А.Рыбникова, Н.Н.Иорданского, А.М.Гельмонта, П.Н.Колотинского, Д.И.Ласса, И.Н.Шпильрейна, Е.И.Хлебцевича, А.Таланкина6, чьи работы ценны также в качестве источников по изучаемой проблеме. В этих произведениях, отличающихся высокой степенью научности и достоверности, исследовались идеалы, представления, мировоззренческие установки, бюджеты времени, язык молодого поколения 20-х гг. Важным событием для дальнейшей углубленной разработки проблемы воспитания молодёжи стало издание трёхтомной Педагогической энциклопедии7.

Наряду с серьёзными научными исследованиями в 20-е гг. широко публиковались книги, брошюры, статьи агитационно-пропагандистского, публицистиче

5 Крупская Н.К. К вопросу о коммунистическом воспитании молодёжи // Юный коммунист. 1922. № 8-9; Бухарин Н.И. Коммунистическое воспитание молодёжи. М.; Л., 1925; Он же. Борьба за кадры: Речи и статьи. М.; Л., 1926; Он же. Какой должна быть молодёжь?: Наши основные задачи и молодёжь // Мол. гвардия. 1926. № 2; Троцкий JI. Новый курс. М., 1924; Он же. Культура переходного периода. М.; Л., 1927; Калинин М.И. Забота об армии // Известия. 1922. 2 февр.; Луначарский А.В. Третий фронт: Сб. статей. М., 1925; Он же. Воспитание нового человека. М., 1928.

6 Шацкий С.Т. Этапы новой школы: Сб. М., 1923; Он же. Годы исканий. М., 1924; Блонский П.П. Педология. М., 1925; Он же. Как изучать школьника. М., 1926; Рыбников Н.А. Интересы современного школьника. М.; Л., 1926; Он же. Язык ребёнка. М.; Л., 1926; Он же. Выбор профессии и школа. М., 1926; Иорданский Н.Н. Организация детской среды. М., 1925; Он же. Черты из быта школьников. М., 1925; Гельмонт A.M. Чем занят день пионера и школьника. М., 1927; Он же. Наши дети перед лицом военной и контрреволюционной опасности. М., 1930; Колотинский П.Н. Опыт длительного изучения мировоззрения учащихся выпускных классов // Труды Кубанского педагогического института. Краснодар, 1929. Т. 2-3; Ласс Д.И. Современное студенчество: Быт, половая жизнь. М.; Л., 1928; Шпильрейн И.Н., Рейтынбарт Д.И., Нецкий Г.О. Язык красноармейца: Опыт исследования словаря красноармейца Московского гарнизона. М.; Л., 1928; Хлебцевич Е.И. Изучение читательских интересов широких масс: Из опыта библиотечной работы в Красной Армии. М., 1923; Таланкин А. Военная психология и вопросы военно-политического воспитания в РККА. М., 1929.

7 Педагогическая энциклопедия: В 3 т. М., 1927-1930. Q ского и просветительского характера . Чаще всего публикации подобного рода предназначались для студентов, комсомольцев, красноармейцев. Основной целью данных изданий являлось идейно-политическое воспитание подрастающего поколения, ознакомление советской молодёжи с её правами и обязанностями, вопросами повседневной жизнедеятельности. Не принижая практической целесообразности и значимости части этой литературы для молодёжи 20-х гг., в целом её нельзя рассматривать как научную разработку данной проблемы. Вместе с тем некоторые публикации являются ценными источниками по изучаемой проблематике. Не менее ценными источниками являются художественные произведения тех лет, написанные как советскими литераторами, так и представителями русского зарубежья9.

Среди учёных и публицистов русского зарубежья особенно следует отметить исследования П.А.Сорокина, С.И.Гессена, С.С.Маслова, А.Л.Бема, Б.Соколова, А.Горелика, чей критический взгляд на советское образование и РККА «со стороны» дополнял лояльный и идеологизированный тон советских публикаций10. Из зарубежных исследователей советскую школу и Красную Армию изучали побывавшие в советской России профессор Чикагского университета С.Харпер и датский писатель М.Андерсен-Нексё11. Их оценки были во многом противоположными, от умеренно-критических отзывов у Харпера до восторженно-хвалебных у Ан

8 Козюпа Д.Е. Общественно-полезная работа массовых станичных школ. Краснодар, 1928; Рафаил М.А. За нового человека. Л., 1928; Василевский Л.М. К здоровому половому быту. М., 1924; Овсянников К.М. Классовая борьба в высшей школе и задачи комсомола. М.; Л., 1931; Обывательщину на прицел! Сб. статей и фельетонов. Л., 1928; Григорьев А.В. Комсомол под винтовкой. Л., 1928; Павловский П. Как Красная Армия готовит бойца-гражданина. М., 1929; Кадищев А. Что должен знать молодой красноармеец. М., 1930; Геронимус А. Партия и Красная Армия. М., 1928; Тухачевский С.В. Красная Армия - школа. Вятка, 1926; Попов Д.М. Воинская повинность в СССР. М., 1925; Памятка красноармейцу-отпускнику 1901 г. М., 1924; и др.

9 Куклин Г. Краткосрочники: Роман из жизни РККА. Л., 1929; Михайлов С. Бригадная роща: Роман из жизни РККА. Л., 1930; Огнёв Н. (Розанов М.Г.) Дневник Кости Рябцева: Картины из жизни школы второй ступени. 1923-1924 уч. год. М., 1927; Он же. Костя Рябцев в вузе: Продолжение нашумевшей книги «Дневник Кости Рябцева». Рига, 1929; и др.

10 Сорокин П.А. Современное состояние России. Прага, 1922; Гессен С.И. Эволюция единой трудовой школы в Советской России // Школа в Советской России: Три доклада на Втором съезде деятелей средней и низшей русской школы за границей. Прага, 1925; Маслов С.С. Россия после четырёх лет революции: В 2 ч. Париж, 1922; Бем А.Л. Судьбы повышенного образования в СССР. Прага, 1927; Соколов Б. Спасите детей! О детях советской России. Прага, 1921; Комплектование Красной Армии. Берлин, 1926; Горелик А. Воспитание в советской России: коммунистическая власть и воспитание. Б.м., 1923; и др.

11 Harper S.N. Civic Training in Soviet Russia. Chicago, 1929; Harper S.N. Making Bolsheviks. Chicago, 1931; Андерсен-Нексё M. Навстречу молодому дню: Путешествие в советскую Россию. Л.; М., 1925. дерсена-Нексё. Однако оба автора были существенно ограничены в свободе передвижения по стране и в возможности общения с советской молодёжью, что существенно снижает научную ценность их публикаций.

В 1930-50-е гг. отечественная историография молодёжной проблематики довольно бедна и фрагментарна. Общественно-политическая обстановка в стране, сложившаяся к началу 30-х гг., обусловила резкое ограничение свободы научного поиска, способствовала сужению тематики и глубины исследований, заметному сужению круга учёных в связи с репрессиями. Большинству публикаций тех лет присущ налёт идеологизированности и агрессивности. Вместе с тем в этот период появляются первые работы по истории становления советской школы, публикуются сборники документов12. Методологически труды историков опирались на основные положения «Краткого курса истории ВКП (б)». После принятых в 30-е гг. известных постановлений ЦК партии «О начальной и средней школе», «Об учебных программах и режиме в высшей школе и техникумах», «О педологических извращениях в системе Наркомпросов» сильнейшему идеологическому и организационному прессингу подверглись педагогические инновации 20-х гг., педология как наука, что отразилось на качестве изучения юного поколения.

Молодёжь как объект исследования на долгие годы исчезла со страниц научных и популярных изданий. Вся молодёжная проблематика была сведена к статьям и брошюрам, прославляющим ленинско-сталинский комсомол и критике «мелкобуржуазных пережитков», мешающих формированию коммунистического мировоззрения у молодёжи. Эти вопросы освещались крайне поверхностно, декларативно, без должного анализа, на бедной документальной основе. Исследовательская

12 Медынский Е.Н. 20 лет советской школы // Сов. педагогика. 1937. № 3; Директивы ВКП (б) и Постановления советского правительства о народном образовании: Сб. документов за 1917-1947 гг. М.; Л., 1948; Иванович К.А. Высшая сельскохозяйственная школа в СССР. М., 1948; Константинов Н.А., Медынский Е.Н. Очерки по истории советской школы РСФСР за 30 лет. М., 1948; Равкин З.И. Советская школа в годы перехода на мирную работу по восстановлению народного хозяйства (1921-1925 гг.). М., 1949; Королёв Ф.Ф. Советская школа в период социалистической индустриализации и в первые годы сплошной коллективизации (1926-1930/31 уч. гг.) // Сов. педагогика. 1950. № 5, № 9; Елютин В.П. Высшая школа страны социализма. М., 1955; и др. ниша» по молодёжной проблематике была заполнена серией публикаций статей и выступлений партийных и государственных деятелей о молодёжи13.

В литературе русского зарубежья в это время появляются интересные работы Б.Л.Солоневича, М.Москвина, А.В.Маклецова, Н.В.Пятницкого, Ст.Ивановича и других авторов, в которых рассматриваются некоторые аспекты заявленной проблемы14. В частности, в книге Ст. Ивановича (С.О.Португейса) «Красная армия» глубоко анализируется повседневная жизнь РККА, внутренний мир и поведение красноармейцев. Эта работа была признана многими специалистами одним из фундаментальных трудов о Красной Армии 20-х гг. По многим аспектам этот труд до сих пор не превзойдён в последующих исследованиях РККА. Из зарубежных исследователей наиболее интересными представляются работы К.Менерта, С.Кингсбари и М.Фэйрчилда, С. и Б.Вебб15.

Во второй половине 50-х - первой половине 80-х гг. наблюдается активизация исследований по комсомольско-молодёжной проблематике в отечественной историографии. Большая часть работ советских историков была посвящена анализу развития народного образования и армии в 20-е гг. как институтов коммунистического воспитания молодёжи. Так, высшая школа 20-х гг. в советской историографической традиции рассматривалась преимущественно как социальный институт, готовящий кадры советской интеллигенции. Студенчество, если и вызывало интерес исследователей, то в основном только как «революционное», «пролетарское», «коммунистическое»16. К числу наиболее значимых работ этого периода можно

13 Фрунзе М.В. О молодёжи. М., 1937; Ворошилов К.Е. О молодёжи. М., 1937; Орджоникидзе Г.К. О молодёжи. М., 1938; Куйбышев В.В. О молодёжи. М., 1938; Киров С.М. О молодёжи. М., 1938; Крупская Н.К. О молодёжи: Статьи, письма и речи. М., 1940; и др.

14 Иванович Ст. (Талин В.И.) Красная Армия. Париж, 1931; Москвин М. Хождение по вузам: Воспоминания комсомольца. Paris, 1933; Пятницкий Н.В. Красная Армия СССР. Париж, 1931-1933; Солоневич Б. Молодёжь и ГПУ: Жизнь и борьба советской молодёжи. София, 1937; Он же. Тайна Соловков: Роман из жизни русской молодёжи в СССР. Берлин, 1941; Маклецов А.В. Брак и семья в советской России. Любляна, 1937; и др.

15 Mehnert К. Die Jugend in Sowjetrupiand. Berlin, 1932; Mehnert K. Youth in Soviet Russia. Westport, 1933; Kingsbury S., Fairchild M. Factory, Family, and Women in the Soviet Russia. N.Y., 1935; Вебб С., Вебб Б. Советский коммунизм: новая цивилизация? М., 1937.

16 См., напр.: Кузьмина АЛ. Партийное руководство идейно-политическим воспитанием студенчества в период создания фундамента социализма в СССР. 1926-1932 (На материалах РСФСР): Дис. канд. ист. наук. М., 1975; Фортунатов В.В. Революционное студенчество и вузовская интеллигенция Петрограда-Ленинграда в 1921-1925 годах // Великий Октябрь и молодёжь: Сб. науч. трудов. Л., 1978; Волков B.C. Коммунистическая партия и студенчество в период строительства отнести труды В.Г.Ермакова, В.А.Куманёва, Ф.Ф.Королёва, М.П.Кима, ИЛ.Ковалёва, В.В.Мельникова и др.17 В указанный период были опубликованы речи и труды видных деятелей партии, воспоминания современников тех лет18. Показательно, что наиболее интересные в научном плане работы были написаны на материалах социологических исследований 20-х гг. преимущественно историками социологии19. Важным вкладом в методологическое обеспечение ювенологических исследований стали кандидатская диссертация и монография В.Н.Боряза .

Вместе с тем схематичное мышление и догматизм, идеологическая цензура и отсутствие доступа к необходимым источникам явились серьёзными препятствиями на пути большинства отечественных историков, не позволили им обратиться к исследованию проблем молодого человека в школе, вузе и армии первого советского десятилетия. В данной связи представляется вполне резонным вывод о том, что в условиях идеологического монизма марксистско-ленинской методологии в советской историографии, ориентированности её на социально-экономический детерминизм в истории и главенство роли партии, «объективных» процессов, вопросы повседневного бытия молодого человека раннего советского общества не могли социализма в СССР: К историографии проблемы // Там же; Бабенкова Н.И., Кривенький А.И. Комсомол - помощник партии в революционном преобразовании высшей школы и воспитании студенчества (1918-1925 гг.) // Вопросы истории BJIKCM: Сб. науч. трудов. М., 1980; Катунцева Н.М. Роль рабфаков в формировании кадров народной интеллигенции в СССР. М., 1980; и др.

17 Ким М.П. Коммунистическая партия — организатор культурной революции в СССР. М., 1955; Королёв Ф.Ф. Очерки по истории советской школы и педагогики (1917-1921 гг.). М., 1958; Королёв Ф.Ф., Корнейчик Т.Д., Равкин З.И. Очерки по истории советской школы и педагогики (19211931 гг.). М., 1961; Ермаков В.Г. Исторический опыт культурной революции в СССР. М., 1968; Куманёв В.А. Революция и просвещение масс (1917-1940 гг.). М., 1973; Мельников В.В. Культурная революция и комсомол. Ростов н/Д., 1973; Ковалёв И.Я. Комсомол и оборона Родины. 19211941 гг. (На материалах Украины). Киев, 1975; Тархова Н.С. Отчётно-информационные документы Политуправления РККА как исторический источник (1921-1929): Дис. канд. ист. наук. М., 1984; и др.

18 Крупская Н.К. Пед. соч.: В 10 т. М., 1958-1963; Бубнов А.С. О Красной Армии: статьи, речи, доклады. М., 1958; Кетлинская В. Здравствуй, молодость! // Новый мир. 1975. № 11; и др.

19 Комсомол и молодая научно-техническая интеллигенция (опыт конкретного социологического исследования) // История СССР. 1968. № 5; Стриженова Т. Из истории советского костюма. М., 1972; Блинов Н.М. Социологические исследования труда и воспитания советской молодёжи 20-х гг. // Социолог, исследования. 1975. № 1; Маслова О.М. Социологические исследования читательской аудитории в 20-30-х годах // Социолог, исследования. 1977. № 4; и др.

20 Боряз В.Н. Методологические проблемы исследования молодёжи (к вопросу определения понятия): Дис. канд. философ, наук. JL, 1971; Он же. Молодёжь: методологические проблемы исследования. JI., 1973. быть поставлены как научная проблема. Данная проблема тогда ещё просто не вызрела для научного осмысления.

Едва ли не единственным исключением из этой тенденции, начиная с середины 1970-х гг., явились новаторские работы Н.Б.Лебиной21, ставшей пионером в применении новых подходов и методов исследования. Её первая монография «Рабочая молодёжь Ленинграда: труд и социальный облик. 1921-1925» и последующие работы заметно выделялись на фоне многочисленных трудов по комсомольской проблематике. В отличие от различных аспектов партийного руководства комсомолом, бывшего в те годы общепринятым предметом «проходных» исследований, Н.Б.Лебина в своей книге уделила пристальное внимание проблеме профессионального самоопределения молодых рабочих, вопросу оплаты их труда, отношению молодых рабочих к религии, росту культурных запросов молодёжи фабрик и заводов, формированию её нравственного облика, условиям жизни и быта. Позже в своей докторской диссертации Н.Б.Лебина одной из первых комплексно использовала сравнительно-исторический, социологический, психоаналитический методы в историческом исследовании, что позволило ей изучить ранее не освещавшиеся вопросы самосознания молодых рабочих, особенности их демографического поведения, социокультурные факторы становления молодого поколения. В отношении других категорий молодёжи такой подход в отечественной историографии до сих пор не применялся.

Некоторые проблемы жизни молодого поколения, замалчиваемые советскими историками, освещались в зарубежной историографии. Несмотря на ограниченные возможности доступа к источникам, западным историкам нередко удавалось взглянуть на проблемы школы и армии 20-х гг. намного шире и многосторонне, чем это получалось у советских исследователей, жёстко ограниченных рамками марксистско-ленинской методологии. Несколько специальных работ было посвящено изучению различных аспектов повседневной жизни молодёжи. Наиболее значимыми для нас работами являются монографии и статьи Ш.Фицпатрик, посвященные ис

21 См.: Лебина Н.Б. Фабрично-заводская молодёжь Петрограда в 1921-1923 гг.: Дис. канд. ист. наук. Л., 1975; Она же. Рабочая молодёжь Ленинграда: труд и социальный облик. 1921-1925. Л., 1982; Она же. Молодёжь страны Советов в 20-е годы // Вопросы истории. 1983. № 8; и др. следованию проблем культуры в советской России 20-х гг., диссертации и статьи Ф.Тандлера, Б.Грина, Дж.Маклеланда, Д.Дороти, М.К.Столи, И.Тирадо и др.22

Со второй половины 1980-х гг. начался новый этап в развитии отечественной историографии. В последнее десятилетие всё отчётливее наблюдается поворот в сторону так называемой «новой» исторической науки, которая на Западе активно развивается со второй половины XX в. Сюда относятся «родственные» направления и подходы, между которыми условно существуют очень размытые, зыбкие границы: «новейшая» социальная и культурная истории, историческая антропология, история ментальностей, история повседневности (Alltagsgeschichte), история частной жизни, история семьи, ювенальная (молодёжная) история, микроистория и т.д. Однако связывает их, прежде всего, ориентированность на «человеческое» измерение истории, постановка в центр исследований отношений между человеком, обществом и средой применительно к прошлому.

Не вдаваясь в теоретико-методологический аспект этого направления историографии, достаточно глубоко разработанный в современной литературе , заме

22 Tandler F.M. The Workers' Faculty (Rabfak) System in the USSR: Ph. D. diss. Columbia University, 1955; Green B. University Autonomy and Soviet Totalitarian Control: Ph. D. diss. Radcliffe College, 1960; Dorotich D. History in the Soviet Schools (1917-1937): Changing Policy and Practice: Ph. D. diss. McGill University, 1964; McClelland J.C. Bolsheviks, Professors and the Reform of Higher Education in Soviet Russia, 1917-1921: Ph. D. diss. Princeton University, 1970; Fitzpatrick S. The Commissariat of Enlightenment: Soviet Organization of Education and the Arts under Lunacharsky, October 1917-1921. Cambridge, 1970; Fitzpatrick S. Sex and Revolution: An Examination of Literary and Statistical Data on the Mores of Soviet Students in the 1920s // Journal of Modern History. 1978. № 50; Fitzpatrick S. Cultural Revolution in Russia, 1928-1931. Bloomington, 1978; Fitzpatrick S. Education and Social Mobility in the Soviet Union, 1921-1934. Cambridge, 1979; Stolee M.K. A Generation Capable Establishing Communism: Revolutionary Child Rearing in the Soviet Union, 1917-1928: Ph. D. diss. Duke University, 1982; Lane D. The Impact of Revolution: The Case of Selection of Students for Higher Education in Soviet Russia, 1917-1928 // Sociology. 1973. № 7; McClelland J.C. Proletarianizing the Student Body: The Soviet Experience During the New Economic Policy // Past and Present. 1978. № 80; Tirado I.A. The Socialist Youth Movement in Revolutionary Petrograd // Russian Review. 1983. Vol. 46; Комсомол: Воспоминания бывших комсомольцев: Сб. статей. Мюнхен, 1960.

23 См.: Гуревич А .Я. Исторический синтез и Школа «Анналов». М., 1993; Вжозек В. Историография как игра метафор: судьбы «новой исторической науки» // Одиссей: Человек в истории. 1991. М., 1991. С. 60-74; Зверева Г.И. Реальность и исторический нарратив: проблемы саморефлексии новой интеллектуальной истории // Одиссей: Человек в истории. 1996. М., 1996. С. 11-24; Ревель Ж. Микроисторический анализ и конструирование социального // Там же. С. 110-127; Зубкова Е.Ю., Куприянов А.И. Ментальное измерение истории: поиски метода // Вопросы истории. 1995. № 7. С. 153-160; Репина Л.П. «Новая историческая наука» и социальная история. М., 1998; Пуш-карёва Н.Л. История женщин и тендерный подход к анализу прошлого в контексте проблем социальной истории // Социальная история. Ежегодник, 1997. М., 1998. С. 69-91; Соколов А.К. Социальная история России новейшего времени: проблемы методологии и источниковедения // Социальная история. Ежегодник, 1998/99. М., 1999. С. 39-76; Людтке А. Что такое история повседневтим, что само появление новой парадигмы, в первую очередь, свидетельствует о глубочайшем концептуально-методологическом кризисе предшествующей позитивистской историографии. Позитивисты, а в последствии и неопозитивисты продемонстрировали устойчивое стремление изучать и объяснять социальные явления с точки зрения структуры, но не человеческих намерений и мотивов. Позитивистская историография исходила из тождественной подчинённости социальных явлений законам, общим для природной и социально-исторической действительности, что неизбежно приводило историков к абсолютизации в исторических исследованиях таких принципов естествознания, как объективность, верифицируемость фактов и квантификация данных24. Позитивистская методология оказалась в целом неспособной к осуществлению подлинной интерпретации источников. Однако человек в истории - это уникальный феномен социального мира, не умещающийся в абстрактные схемы и структуры. Данное обстоятельство актуализирует новые исследовательские подходы в историографии.

Разумеется, ни одна научная концепция не является всемогущей панацеей, способной дать ответы на все вопросы учёных. Поэтому к «новой» исторической науке правомерно относиться не более как к другому измерению истории, при котором ставятся другие цели, используются иные ракурсы, применяются иные методики и подходы, и при этом вырабатываются совершенно новые знания о человеке в истории и об обществе ушедшей эпохи. Было бы ошибкой абсолютизировать «новую» историографию, как и призывать всех историков встать под её знамёна. Однако куда более опасным заблуждением было бы не замечать её бесспорных достоинств и преимуществ перед «описательной» историей, изучающей прошлое «сверху» и «снаружи». Только синтезируя эти подходы по принципу «и-и» (но не «или-или») возможно иметь более полную и многомерную картину прошлого. ности? Её достижения и перспективы в Германии // Там же. С. 77-100; Савельева И.М., Полетаев А.В. Микроистория и опыт социальных наук // Там же. С. 101-119; Тилли Ч. Микро, макро или мигрень? // Социальная история. Ежегодник, 2000. М., 2000. С. 7-16; История ментальностей, историческая антропология: Зарубежные исследования в обзорах и рефератах. М., 1996; Geertz С. The Interpretation of Cultures: Selected Essays. N.Y., 1973; Burke P. (ed.) New Perspectives on Historical Writings. Cambridge, 1991; и др.

24 См.: Современная западная социология: Словарь. М., 1990. С. 216,265.

Новый этап отечественной историографии молодого поколения 20-х гг. поначалу сопровождался перекосом в сторону поиска теневых сторон жизни молодёжи. Несмотря на справедливое в целом замечание В.И.Исаева о том, что историография советской молодёжи в последние десятилетия зашла «в своеобразный тупик бесконечного переписывания истории комсомола в различных аспектах и ракурсах»25, следует отметить, что в 1990-е гг. появились отдельные взвешенные работы, где комплексно рассмотрены многие проблемы молодёжной политики в 20-е гг., включая и некоторые аспекты заявленного исследования. В исследовательском арсенале отчётливо проявилась тенденция постановки новых актуальных проблем (социализация молодёжи, формирование «нового человека», девиантные явления, тендерный аспект и т.д.). В этот период были написаны монографии, кандидатские и докторские диссертации, в которых наблюдается попытка переосмысления исторического опыта воспитания молодёжи, применения новых подходов и методов исследования, отказа от стереотипов партийно-комсомольской историографии, широкого использования достижений зарубежных исследователей. Особенно следует выделить работы Г.Н.Крайнова, Н.Б.Лебиной, А.А.Слезина, Ю.А.Стецуры .

Вместе с тем, несмотря на обширную историографию школы и армии 20-х гг. как социальных институтов27, в историко-антропологическом аспекте заявленная

25 Исаев В.И. Проблемы изучения социализации молодёжи в советской России в период нэпа // Нэп и становление гражданского общества в России: 1920-е годы и современность: Материалы Всерос. науч. конф. Краснодар, 2001. С. 160.

26 Захарова Л.Н. Опыт формирования и выдвижения молодёжных лидеров в 20-30-х гг.: Дис. канд. ист. наук. М., 1993; Крайнов Г.Н. Политическая культура молодёжи в советской России в 20-е гг. (опыт и уроки формирования, на материалах Поволжья и Приуралья): Дис. д-ра ист. наук. СПб., 1993; Лебина Н.Б. Социально-политическое развитие рабочей молодёжи в условиях становления тоталитарного режима в СССР (20-30-е гг.): Дис. д-ра ист. наук. М., 1994; Слезин А.А. Комсомол в советской политической системе в годы нэпа (По материалам губерний Центрального Черноземья): Дис. канд. ист. наук. Тамбов, 1993; Он же. Роль комсомола в формировании политической культуры советского общества (1921-1929 гг. На материалах Центрального Черноземья): Дис. д-ра ист. наук. Саратов, 2000; Стецура Ю.А. Революционный пафос и трагизм поколения 20-х и 30-х годов. Екатеринбург; Пермь, 1995; Он же. Молодёжь в постреволюционном преобразовании России в 20-30-е годы. М., 1998; Он же. Молодёжь в постреволюционном преобразовании России в 20-30-е годы: Дис. д-ра ист. наук. Армавир, 1998; Калинченко С.Б. Проблема «нового человека» в трудах политических деятелей 20-х гг.: Дис. канд. ист. наук. М., 1995; Соколов В.И. Российское молодёжное движение: от многообразия к унитаризму (1917-1925): Дис. д-ра ист. наук. М., 1996; и др.

27 Кривенький А.И. Опыт и проблемы сотрудничества политических и общественных организаций в подготовке и воспитании молодой советской интеллигенции: Дис. д-ра ист. наук. М., 1990; Ку-пайгородская А.П. Советская высшая школа в 1917-1927 гг.: Дис. д-ра ист. наук. Л., 1990; Дайч З.Г. Школьная политика в СССР: уроки партийно-государственного руководства; перспективы проблема до сих пор ещё слабо изучена. В то же время представители сопредельных социально-гуманитарных дисциплин активно исследуют проблемы современ

28 ной молодёжи в динамично изменяющемся обществе . Только в последние годы в отечественной историографии наблюдается некоторое возрастание интереса к изучению школьников, студентов и красноармейцев 20-х гг. в социально-политическом и социально-психологическом аспектах29.

С открытием архивов в постсоветской России заметно активизировался интерес зарубежных историков к изучению проблем повседневной жизни советской молодёжи 20-х гг. Наиболее авторитетными специалистами в данном аспекте проразвития. М., 1991; Завгородний А.Ф. Деятельность Советов депутатов трудящихся по социальной защите военнослужащих Красной Армии и членов их семей в 1921-1928 гг.: Дис. канд. ист. наук. М., 1992; Слепушкин Г.П. Атеистическое воспитание воинов Красной Армии в 1921-1941 гг.: Дис. канд. ист. наук. М., 1992; Вендровская Р.Б. Школа 20-х гг.: поиски и результаты. М., 1993; Она же. Отечественная школа 20-х годов (В поисках педагогического идеала). М., 1996; Касьянов A.M. Опыт и уроки реализации молодёжной политики в Вооружённых Силах страны. 1918 — июнь 1941 гг.: Дис. д-ра ист. наук. М., 1994; Семка В.А. Социальная политика России в отношении молодёжи в 20-е гг.: опыт, уроки: Дис. канд. ист. наук. М., 1995; Квитко С.В. Развитие общеобразовательной школы в Черноземном регионе в 20-х годах XX в.: Дис. канд. ист. наук. М., 1998; и др.

28 Лихачёв М.В. Познавательная деятельность как сфера социализации курсанта военного училища: Дис. канд. соц. наук. М., 1995; Журавлёв В.П. Социокультурные факторы формирования ценностных ориентации молодёжи в условиях трансформации общества (По материалам Республики Татарстан): Дис. канд. соц. наук. Казань, 1998; Забара А.А. Социальная регуляция дисциплинарных отношений в Вооружённых Силах Российской Федерации: Дис. канд. соц. наук. М., 1998; Брындина Г.В. Социально-культурная интеграция молодёжи в кризисном обществе: Дис. канд. культурологии. СПб., 1999; Жамсуева Н.К. Социализация молодёжи в обществе переходного периода (Общетеоретический подход): Дис. канд. соц. наук. Улан-Удэ, 1999; Сыроед Н.С. Особенности представлений о справедливости учащейся молодёжи Сибири и Дальнего Востока 80-90-х гг.: Дис. канд. соц. наук. Барнаул, 1999; Бельдиев Н.И. Политическая социализация современной российской молодёжи: Дис. канд. философ, наук. В. Новгород, 2000; и др.

29 Володарская Е.П. Общественно-политическая активность студенчества в 20-30-е гг. (Проблемы формирования и развития. На материалах Дальнего Востока): Дис. канд. ист. наук. Л., 1991; Захарова Л.Н. Опыт формирования и выдвижения молодых лидеров в 20-30-е гг.: Дис. канд. ист. наук. М., 1993; Всемиров В.В. Российское студенчество в первое десятилетие пролетарской диктатуры (1917-1927). Саратов, 1994; Марков А.Р. Студенчество Петрограда в в 1914-1925 гг.: (Социально-психологический облик): Дис. канд. ист. наук. СПб., 1997; Постников С.С. Российское студенчество в условиях новой экономической политики (1921-1927). Тверь, 1997; Иоффе А.Н. Социально-политические проблемы народного образования 20-х гг. (На материалах Москвы). Дис. канд. ист. наук. М., 1997; Платова Е.Э. Новое студенчество России: образ жизни. 20-е годы XX столетия. СПб., 1999; Рожков А.Ю. Студент как зеркало Октябрьской революции // Родина. 1999. № 3; Он же. Молодой человек в Красной Армии 1920-х гг.: картина мира и образ жизни // Клио (СПб). 2000. № 2; Он же. В кругу сверстников: Жизненный мир молодого человека в советской России 1920-х гг. Краснодар, 2002; Дубровская Е. «Школа мужества»: формирование новых ценностей в армейской и флотской среде в 1920-е годы // Нормы и ценности повседневной жизни: Становление социалистического образа жизни в России, 1920-1930-е годы: Сб. СПб., 2000; Салова Ю.Г. Политическое воспитание детей в Советской России в 1920-е годы. Ярославль, 2001; и др. блематики зарекомендовали себя А.Е.Горсач (Канада)30 и И.А.Тирадо (США)31, опубликовавшие немалое количество серьёзных работ по исследованию молодого поколения советской России 20-х гг. Несмотря на то что И.Тирадо преимущественно выбирает объектом своих исследований сельских комсомольцев, а А.Горсач -широкие слои городской молодёжи, они обе ставят перед собой и успешно решают актуальные проблемы жизненного мира молодёжи (организация досуга, влияние городской и сельской среды на формирование молодых людей, тендерный анализ, делинквентная и девиантная культура и т.д.).

В последние годы заявили о себе и представители новой генерации зарубежных исследователей советской молодёжи 20-х гг. Вызывают значительный интерес работы М.Веллманн, К.Кур-Королёв, В.Шпиртц (все - Германия), Д.Кароли (Италия), Д.Тчуди (Швейцария), занимающихся проблемами насилия, преступности и суицида в молодёжной среде, в том числе на микроисторическом уровне32. Проблемам молодёжи в исследуемых диссертантом аспектах уделяли внимание и историки, не относящиеся к кругу ювенологов - П.Конечны, Ш.Плаггенборг, Г.Риттерспорн, Дж.Санборн, М.Хаген, Л.Холмс и др. Важным этапом в развитии

30 Gorsuch А.Е. Soviet youth and the politics of popular culture during NEP // Social History. 1992. Vol. 17. № 2; Gorsuch A.E. Enthusiasts, Bohemians, and Delinquents: Soviet Youth Cultures, 1921-1928. Ph. D. diss. University of Michigan, 1992; Gorsuch A.E. "A Woman Is Not a Man": The Culture of Gender and Generation in Soviet Russia, 1921-1928 // Slavic Review. 1996. Vol. 55. № 3; Gorsuch A.E. NEP Be Damned! Young Militants in the 1920s and the Culture of Civil War // The Russian Review. 1997. Vol. 56. № 4; Gorsuch A.E. "Smashing Chairs at the Local Club": Discipline, Disorder, and Soviet Youth // Sowietjugend 1917-1941: Generation zwischen Revolution und Resignation / C.Kuhr-Korolev, S.Plaggenborg, M.Wellmann (Hg.). Essen, 2001; Gorsuch A.E. Youth in Revolutionary Russia: Enthusiasts, Bohemians, Delinquents. Indiana-Michigan Series in Russia and East European Studies. 2000.

31 Tirado I.A. The Komsomol and Young Peasants: The Dilemma of Rural Expansion, 1921-1925 // Slavic Review. 1993. Vol. 52. № 3; Tirado I.A. The Komsoml and the Krest'ianka: The Political Mobilization of Young Women in the Russian Village, 1921-1927 // Russian History. 1996. Vol. 34. № 1-4; Tirado I. The Komsomol and the Bright Socialist Future // Sowietjugend 1917-1941: Generation zwischen Revolution und Resignation / C.Kuhr-Korolev, S.Plaggenborg, M.Wellmann (Hg.). Essen, 2001.

32 Wellmann M. Integrationsprobleme und Ausgrenzungserfahrungen: Abschiedsbriefe junger Selbstmorder aus Moskau (1920er Jahre) // Sowietjugend 1917-1941: Generation zwischen Revolution und Resignation / C.Kuhr-Korolev, S.Plaggenborg, M.Wellmann (Hg). Essen, 2001; Kuhr-Korolev C. Die sovjetische Jugend im Sexual- und Moraldiskurs der 1920er Jahre // Sowietjugend 1917-1941: Generation zwischen Revolution und Resignation. Essen, 2001; Spiertz V. Geheime Berichte uber den Freitod junger Rotarmisten // Sowjetjugend 1917-1941: Generation zwischen Revolution und Resignation. Essen, 2001; Tschudi D. Nagaika und Blume: Uber den jungen Milizionar Murin und die bolschewistische Herrschafit im Gouvernement Smolensk 1919 // Sowjetjugend 1917-1941: Generation zwischen Revolution und Resignation. Essen, 2001.

33 Хаген M. Армия и общество в 20-е годы // Военно-историч. журнал. 1990. № 12; Hagen М. von. Soldiers in the Proletarian Dictatorship: The Red Army and the Soviet Socialist State: 1917-1930. Ithaca; мировой историографии проблем молодого поколения в советской России 20-30-х гг. стала конференция «Молодёжь в Советской России 1917-1941» в г. Марбурге (Германия) в мае 1999 г., завершившаяся публикацией сборника докладов34. Вместе с тем было бы неправомерно абсолютизировать эти безусловно важные наработки зарубежной историографии. Исследование жизненного мира советской молодёжи 20-х гг. остаётся пока относительно мало изученным направлением.

В целом можно констатировать, что, несмотря на определенные достижения отечественной и зарубежной исторической науки в этом направлении исследований, тема жизненного мира молодого человека в советской России 20-х гг. не только основательно не изучена, но и практически не поставлена в качестве отдельной проблемы. В советской и, отчасти, в зарубежной историографии долгие годы было принято изучать не молодого человека в советской России 20-х гг., а молодёжь как социально-демографическую группу (в большинстве исследований понятие «молодёжь» вовсе сужалось до понятия «комсомол»); структурировать молодёжь, как и всё общество, по классово-профессиональному признаку (рабочая, колхозная, вузовская, армейская), a priori подразумевая под этой дифференциацией наличие неких специфических характеристик, присущих данным категориям молодёжи. При таком подходе молодёжь неизбежно рассматривалась только как возрастная структура. Некоторые интересные в фактографическом плане работы написаны с позиций событийной истории, что сужает взгляд на проблему и не позволяет синтезировать исследуемое явление. В богатой по объёму отечественной историографии советской молодёжи 20-х гг. историко-антропологический подход только начинает робко обретать своих приверженцев.

L., 1990; Holmes L.E. The Kremlin and the Schoolhouse: Reforming Education in Soviet Russia, 19171931. Bloomington, 1992; Konecny P. Revolution and Rebellion: Students in Soviet Institutes of Higher Education, 1921-1928 // Canadian Journal of History. December, 1992; Холмс Л. Социальная история России: 1917-1941. Ростов н/Д., 1994; Sanborn J. Drafting the Nation: Military Conscription and the Formation of a Modern Polity in Tsarist and Soviet Russia, 1905-1925: Ph. D. diss. University of Chicago, 1998; Plaggenborg S. Jugend in Sowjetrupiand zwischen den Weltkriegen II Sowjetjugend 19171941: Generation zwischen Revolution und Resignation. Essen, 2001; Плаггенборг 111. Революция и культура: Культурные ориентиры в период между Октябрьской революцией и эпохой сталинизма / Пер. с нем. СПб.: Журнал „Нева", 2000; Pittersporn G.T. Between Revolution and Daily Routine: Youth and Violence in the Soviet Union in the Interwar Period // Sowjetjugend 1917-1941: Generation zwischen Revolution und Resignation. Essen, 2001; и др.

34 Sowietjugend 1917-1941: Generation zwischen Revolution und Resignation / C.Kuhr-Korolev, S.Plaggenborg, M.Wellmann (Hg). Essen, 2001.

Полностью солидаризируясь с мнением С.В.Журавлёва относительно образовавшегося в последнее время существенного разрыва между «теоретико-методическим бумом» в области «новой» исторической науки и весьма скромным количеством работ, реализующих новейшие методические разработки в конкретной исследовательской практике35, диссертант предпринял попытку, в меру возможного, этот разрыв сократить. При этом речь не идёт только о заполнении «белых пятен» в отечественной истории 20-х гг. Даже «глубоко» изученные исторические сюжеты и социокультурные процессы этого десятилетия, как и всего советского периода, сегодня нуждаются в концептуальном переосмыслении и переоценке с позиций «новейшей» социальной истории, истории повседневности.

Недостаточная изученность и особая актуальность заявленной проблемы обусловили выбор темы диссертационного исследования.

Объектом диссертационного исследования является совокупный молодой человек в условиях динамично изменяющегося российского общества 1920-х гг. Атрибуция «совокупный» в обозначении объекта исследования является смысловой оппозицией понятию «среднестатистический», и подчёркивает авторскую нацеленность на изучение свойств молодого человека ушедшей эпохи в опыте многих и разных людей36.

Предмет исследования составляют условия повседневной жизнедеятельности, практики повседневного взаимодействия и речевые коммуникации молодого человека 1920-х гг. в реальных группах сверстников (школьников, студентов и красноармейцев) как важнейшие аспекты его повседневного жизненного мира.

Целью данного исследования является изучение, понимание и интерпретация повседневного жизненного мира молодого человека в условиях динамично изменяющегося общества в советской России 1920-х гг. В соответствии с целевой установкой определены следующие задачи исследования:

- реконструировать условия быта и повседневной жизнедеятельности молодых людей в конкретно-исторических условиях советской России 20-х гг.;

35 Журавлёв С.В. «Маленькие люди» и «большая история»: Иностранцы московского Электрозавода в советском обществе 1920-х- 1930-х гг. М., 2000. С. 20.

36 См.: Холостова Т.В. Человек как предмет социально-антропологического исследования II Очерки социальной антропологии. СПб., 1995. С. 84.

- изучить и интерпретировать субъективные смыслы повседневных практик взаимодействия молодых людей в группах равных сверстников (включая сексуальный и тендерный аспекты), особенности их речевых коммуникаций;

- определить уровень грамотности и образованности школьников, студентов и красноармейцев, их читательские интересы, биографические стратегии и идеалы;

- выявить особенности протестного поведения молодых людей, интерпретируя его через тип самоопределения личности («изменить себя» или «изменить мир»);

- проанализировать бюджеты времени совокупного школьника, студента и красноармейца, на основе чего сделать выводы о степени загруженности представителей рассматриваемых групп молодёжи, их приоритетах в планировании и осуществлении повседневной жизнедеятельности;

- обобщить имеющиеся данные о состоянии здоровья школьников, студентов и красноармейцев как важном компоненте жизненного мира совокупного молодого человека 20-х гг.

Хронологические рамки исследования охватывают весь период 1920-х гг. Поскольку жанр социально-исторического исследования не предполагает изучения событий в их прямолинейной последовательности (диахронии), но актуализирует полиритмичный и синхронный подходы, автор намеренно не конкретизирует начальный и конечный временные рубежи. В данном исследовании, ориентированном на познание повседневной жизни человека в истории, неприменим традиционный подход к изучению прошлого как временного периода, «заполненного» событиями в их хронологической последовательности. События «официальной» истории, обычно привлекающие внимание исследователей-традиционалистов и влияющие на формирование стереотипного образа исторического времени, запёчатлённого в учебниках по истории, зачастую не имели для повседневности конкретного индивида изучаемой эпохи никакого значения, а нередко были вовсе неизвестны ему. Вместе с тем его повседневная жизнь была наполнена другими «большими» и «малыми» событиями, известными и понятными только ему, и составляющими другую, «глубинную» или «скрытую» историю37, но без которых наше представление об этом историческом времени будет неполным, одномерным.

Выбранный диссертантом период 20-х гг. является самодовлеющим. Он интересен, прежде всего, как темпоральный культурный срез, определявший конкретно-историческую специфику повседневной жизнедеятельности молодых индивидов. Ускоренный темп жизни динамично изменяющегося общества превратил временной интервал продолжительностью в 10 лет в отдельную эпоху, плотно насыщенную событиями разного масштаба, значимости и продолжительности. На протяжении этого «переломного» десятилетия советское государство, общество, конкретный молодой человек прошли путь развития, равный нескольким десятилетиям стагнации. Эта эпоха наложила свой особый отпечаток и на психологию молодого человека, его мировосприятие, поведенческую деятельность. На примере 20-х гг. наиболее отчётливо видна дистанция между «астрономическим» и «социальным» временем, о котором писали в своё время П.Сорокин и Р.Мертон .

Территориальные рамки исследования, обозначенные концептом «советская Россия», формально включают в себя всю территорию СССР в границах 20-х гг. Между тем исследование проводилось в основном на материалах Европейской части России. Принципиальная позиция диссертанта заключается в том, что территориальный фактор для данной темы мало актуален. Исследования по ювенальной истории в определённом смысле экстерриториальны, потому что доминанта возраста подавляет и заглушает собой все остальные контексты, в которые был погружён молодой человек в советской России исследуемой эпохи. В частности, повседневная жизнь школьников, студентов и красноармейцев 20-х гг. больше зависела от внутренних условий гомогенных групп сверстников, нежели от конкретного места проживания. Тем более, это особенно актуально для большинства студентов и красноармейцев, на длительное время покинувших родные места и переместившихся из деревни в город. Необходимо также учитывать, что управление сферой образования и, тем более, армией было централизованным, а распорядок дня

37 См.: Холмс JI. Социальная история России. С. 24.

38 Sorokin P., Merton R.K. Social Time: A Methodological and Functional Analysis // American Journal of Sociology. 1937. Vol. 42. № 5. P. 615-629. был примерно однотипным, что существенно редуцировало территориальную дифференциацию повседневности школьников, студентов и красноармейцев.

Теоретико-методологическую основу исследования составляет совокупность аналитических подходов, методов сбора и анализа эмпирических данных, принципов историзма и системности научного анализа и синтеза, являющихся общепринятыми в исторических исследованиях. Методологически работа опирается на совокупность опыта социально-исторических исследований.

Комплексное решение заявленной научной проблемы потребовало селективного использования ряда положений следующих научных теорий: модернизации, социальных изменений и социальной мобильности (М.Вебер, Д.Лернер, С.Липсет, К.Маркс, С.Московичи, П.А.Сорокин, Ф.Тённис, П.Штомпка); молодёжного возраста, смены поколений и межгенерационного разрыва (С.Айзенштадт, Ф.Арьес, К.Дэвис, Х.Ортега-и-Гассет, К.Лоренц, К.Мангейм, Ж.Мандель, М.Мид, Ф.Тенбрук, Л.Фойер); психо-социального развития личности, социализации и социальной идентичности (Р.Бейлс, П.Бергер, Ш.Бюлер, Л.С.Выготский, Т.Лукман, Дж. Мид, Т.Парсонс, Ж.Пиаже, С.Л.Рубинштейн, А.Тэшфел, З.Фрейд, Э.Шпрангер, Э.Эриксон); школьного образования (Б.Бернстайн, П.П.Блонский, С.Боулс, Г.Гинтис, И.Иллич, Э.Раймер, Дж. Таф, П.Уиллис, С.Т.Шацкий); жизненного мира и социального взаимодействия (Г.Блумер, Г.Гарфинкель, И.Гоффман, Ю.Хабермас,

A.Шюц); девиантного и делинквентного поведения, социального контроля (Д.Блэк, Э.Дюркгейм, Р.Кловард, А.Коэн, Э.Лемерт, Р.Мертон, Л.Олин, Э.Сазерленд); ген-дера (Л.Вейтцман, К.Джиллиген, В.Земьюнер, Дж. Скотт, Г.Холфстед, Н.Чодороу).

При разработке теоретико-методологической основы исследования учитывались также научные концепции и подходы, изложенные в трудах философов, психологов, педологов, социологов, историков: Н.А.Бердяева, Л.П.Карсавина,

B.О.Ключевского, П.А.Сорокина, Э.Фромма, С.Л.Франка, Г.П.Федотова,

A.Б.Залкинда, Э.Хобсбоума, М.Блока, Л.Февра, Ф.Броделя, Р.Мандру, Ж.Дюби, Ж.Ле Гоффа, АЛ.Гуревича, Ю.Л.Бессмертного, Б.Д.Парыгина, Б.Ф.Поршнева,

B.А.Шкуратова, И.С.Кона, Ш.Фицпатрик, В.П.Данилова, В.П.Дмитренко, Б.Н.Миронова, А.К.Соколова, Н.Б.Лебиной, Е.Ю.Зубковой, Н.Н.Козловой и др.

Двумя центральными категориями диссертационного исследования являются концепты «молодой человек» и «повседневный жизненный мир».

Понятие «молодой человек» толкуется автором расширительно и включает представителей молодого поколения в возрастном интервале от 12-14 до 22-24 лет, что обусловлено средней продолжительностью жизни, фактическим началом рабочего возраста, социализации, общественными представлениями о наступлении зрелости в рассматриваемый хронологический период39. В основе подхода к понятию «молодой человек» лежит противопоставление возрастных оппозиций («молодой» / «не молодой»), а не общепринятое обозначение зрелого юноши.

Концептом «повседневный жизненный мир» (Lebenswelt) определяется весь мир повседневности, каким он представлялся молодым людям 20-х гг. В феноменологической традиции жизненный мир является «высшей реальностью» и основным объектом социологического изучения. Родоначальник феноменологической социологии А.Шюц справедливо полагал, что поступками человека управляют не непосредственные мотивы, но весь «жизненный мир» в целом, как результат всего предыдущего опыта и представлений о будущем. Жизненный мир — это область социальной реальности, которая воспринимается как нечто непреложное, несомненное, само собой разумеющееся, обыденное. По Шюцу, только в повседневном жизненном мире возможно конституирование общей среды коммуникации. Жизненный мир интерсубъективен, изначально воспринимаем индивидом как мир, общий с другими людьми40.

Диссертант исходит из того, что человек в истории - это уникальный феномен социокультурного мира, не умещающийся в абстрактные схемы и структуры. Люди разных эпох различаются, прежде всего, практиками повседневного поведения, ментальными установками. Самая большая сложность для историка - уловить эти знаковые переменные, суметь их реконструировать по доступным источникам. Данное обстоятельство актуализирует новые исследовательские подходы в историографии, пришедшие на смену позитивизму в исторической науке («новейшая»

39 См.: Лебина Н.Б. Социально-политическое развитие. С. 12-14.

40 См.: Абельс X. Интеракция, идентификация, презентация: Введение в интерпретативную социологию. СПб., 1999. С. 73, 83-86; Семёнова В.В. Качественные методы: введение в гуманистическую социологию. М., 1998. С. 60-62, 222. социальная история, историческая антропология, история ментальностей, история повседневности и др.). Объединяет их ориентированность на «человеческое» измерение истории, постановка в центр исследований отношений между человеком, обществом и средой применительно к прошлому. Это другое измерение истории, при котором ставятся иные цели, используются другие ракурсы, применяются иные методики и подходы, и при этом вырабатываются совершенно новые знания о человеке в истории и об обществе ушедшей эпохи.

Целевая установка диссертационного исследования определила основные аналитические подходы. Антропоцентристский подход позволил полнее познать жизненный мир молодого человека 20-х гг., его представления и повседневные практики взаимодействия, обнаружить и понять то, что для современников изучаемого периода являлось самоочевидным и не замечаемым (язык, обычаи, система жестов, привычки мышления, паттерны чувствования)41. Данный подход превращает объект изучения (молодого человека 20-х гг.) в активного и равноправного участника диалога с исследователем. Это даёт возможность увидеть в молодёжи 20-х гг. «тоже людей», активных и рациональных субъектов истории, представить их жизненный мир «снизу» и «изнутри», глазами и устами «оживших» персонажей.

Качественное и всестороннее достижение цели данного исследования невозможно в рамках одной только исторической науки. Поэтому в работе широко применяется полидисциплинарный подход, использующий научные достижения и разработки в области социологии, психологии, социальной психологии, культурологии, этнологии, этнографии, социальной антропологии, лингвистики, семиотики, фольклористики, педологии, психотехники. Только такой подход обеспечивает всестороннее и комплексное исследование жизненного мира молодого человека в советской России 20-х гг. При этом междисциплинарность позволила расширить круг исследуемых проблем, понять, осмыслить, интерпретировать эмпирические данные, но не подогнать конкретно-исторический материал под абстрактные теоретические модели и схемы. Подобный подход в корне противоречит методологии социально-исторического исследования.

41 См.: Козлова Н.Н. Социально-историческая антропология. М., 1999. С. 18.

Исследовательский подход диссертанта тождественен качественному подходу в социологии, позволяющему изучать новые явления или процессы, не имеющие массового распространения, особенно в периоды резких социальных изменений. В рамках этого подхода выявляются и интерпретируются субъективные смыслы представлений людей, причём они исследуются многомерно, с концентрацией на частном, особенном в повседневной жизнедеятельности изучаемых индивидов. В этом подходе автора особенно привлекает использование в качестве первичных данных о субъективных мнениях людей, выраженных преимущественно пространными высказываниями, а также аналитические и интерпретативные процедуры. Такой подход, изучающий индивидуальные стороны социального бытия, позволяет не только детально описать новые аспекты уже известных проблем, но и раскрыть субъективные смыслы и механизмы функционирования социальной практики.

Диссертант стремился подойти к объекту исследования тотально и полиас-пектно, изучая его в разных ракурсах, с максимально возможных точек наблюдения. В отдельных сюжетах, когда невозможно было обойтись без коммуникации с «взрослым» миром, становился неизбежным выход за «круг сверстников» и обращение к практикам интеракции молодых людей с учителями, профессурой, командирами, родителями, политической элитой. Подобное расширение социальных связей позволило автору не только более многомерно рассмотреть жизненный мир молодого человека, но и развеять устойчивый миф о поголовной «советизации» и «коммунизации» молодёжи 20-х гг.

Жизненный мир человека прошлой эпохи, окружавшую его повседневность, невозможно понять без деталей быта, поведения, языка. В исследованиях подобного рода неприемлемы усреднённые генерализации, типичные для «глобальных» исторических полотен. По мнению диссертанта, они чрезмерно искажают историю. Многоликую, многовариантную повседневность невозможно описать полномасштабно и среднестатистически. Вероятно, наиболее адекватно и детально точно описать повседневную жизнь людей прошлого возможно только на локальном жизненном опыте конкретных индивидов или малой группы (что представляется затруднительным с учётом источниковой базы советского периода). Диссертант стремился найти максимально возможное количество разрозненных микросюжетов, чтобы сконструировать из них мозаичное панно повседневной жизни молодого человека в советской России 1920-х гг. Стремление автора взглянуть на социальную реальность 20-х гг. «глазами» молодого человека того времени побудило уделить повышенное внимание дискурсивным практикам молодых людей, что потребовало пространного цитирования источников.

Методологические принципы и аналитические подходы реализуются в методах исследования. В работе применены три группы методов: общенаучные (исторический, логический, метод классификации); специально-исторические (ретроспективный, генетический, сравнительный, типологический); сопредельных наук (структурно-функциональный, иллюстративный, статистический, биографический, кейс-стади, контент-анализ, метод аналитической индукции).

Акцент на индивидуальном, субъективном обусловил применение специфических методов познания действительности, позволяющих приблизиться к адекватному пониманию смыслов, которыми молодые люди 20-х гг. наделяли свои суждения и действия. Важнейшими методами для данного исследования стали «понимающий» и «индивидуализирующий» методы, разработанные на рубеже XIX-XX вв. В.Дильтеем, Г.Риккертом и В.Виндельбандом в противовес естественнонаучным «объясняющему» и «генерализирующему» методам. В диссертации широко использовался метод ментального «измерения» истории, позволяющий реконструировать образ мира, заложенный культурой в сознание молодого человека 20-х гг. Применение близкого к нему принципа психологической интерпретации (реконструкции) позволило выйти на психологический уровень описания исторической реальности. В ряде сюжетов использован метод микроисторического анализа, предполагающий детальное исследование отдельного индивида, группы сверстников или локального случая как «автономного целого».

Диссертант исходит из того, что полностью аутентичную историю, имея дело с безвозвратно отсутствующим объектом и общаясь с ушедшей эпохой посредством фрагментарных источников, написать невозможно. Поэтому автор придерживается концепции конструктивизма в истории, рассматривающей историю как ментальную конструкцию (но не реконструкцию), созданную историком, всегда имеющим дело не с «объективными фактами», а только с их интерпретацией42. В известном смысле такое исследование правомерно назвать «конструированием исторической реальности», поскольку ведущая роль в этом процессе принадлежит самому историку, обратившему взгляд из настоящего на события прошлого, отбирающему и препарирующему источники под индивидуальным углом зрения.

Целевая установка исследования определила специфический характер используемых источников, весь комплекс которых состоит из письменных (печатных и рукописных) текстов, представляющих совокупность архивных документов и опубликованных источников. К первой группе источников относятся документы, обнаруженные диссертантом в 7 центральных (ГАРФ, РГАСПИ, ЦХДМО, РГВА, ЦА ФСБ РФ, РГАЭ, ЦДНА) и 5 региональных (ГАРО, ЦЦНИРО, ГАКК, ЦДНИКК, ЦДНИСК) архивохранилищах43. В общей сложности автором извлечены и исследованы документы и материалы из 69 фондов данных архивов. Значительная часть использованных документов недавно рассекречена; многие из них впервые вводятся в научный оборот. Доступ к наиболее ценным опубликованным источникам был получен в 8 библиотеках России: центральных (РГБ, ГПИБ), региональных (ДПГБ, ККНБ) и вузовских (НБ ГАВС РФ, НБ КубГУ, НБ КГУКИ, НБ КГАУ).

Школа, вуз и армия (наряду с комсомолом и пионерской организацией) привлекали особое внимание властных структур как институты политической социализации. Поэтому в целом изучаемые социальные группы молодёжи 20-х гг. относительно неплохо документированы. Вместе с тем не все источники обладают одинаковой степенью информативности для углубленного изучения подростковой и юношеской повседневности. Информация о ней весьма фрагментарна, рассредоточена в большом массиве документации. В ходе исследования возникла необходимость определённой «реструктуризации» корпуса источников. На первый план по значимости были выдвинуты источники, позволяющие реконструировать и интер

42 См.: Савельева И.М., Полетаев А.В. История и время: В поисках утраченного. М., 1997. С. 59; Тоштендаль Р. Конструктивизм и репрезентативизм в истории // Проблемы источниковедения и историографии: Материалы II Научных чтений памяти академика И.Д.Ковальченко. М., 2000. С. 63-74.

43 Диссертант решил сохранить ссылки на ЦХДМО, когда указываются документы, обнаруженные в этом архиве до его реорганизации. ЦДНА формально не входит в структуру центральных государственных архивов. претировать субъективные смыслы поведенческих и речевых практик, настроения, переживания, представления молодых людей. Из архивного комплекса к таким источникам относятся отчётно-информационные и аналитические документы (сводки, обзоры, донесения, отчёты, закрытые письма) органов власти и управления; жалобы, заявления, письма молодых людей, направленные руководителям партии, страны, комсомола, в редакции газет и журналов; приватная корреспонденция (в том числе перлюстрированная); документы личного происхождения.

Информационные сводки и аналитические обзоры органов власти и управления (особенно органов ВЧК-ОГПУ) содержат богатую и уникальную информацию для нашего исследования. Определённый интерес представляют источники, несущие информацию о протестах, напряжённости в молодёжной среде, об отношении групп молодёжи к различным событиям внутренней и внешней политики, о вопросах, заданных молодыми людьми на собраниях и иных мероприятиях, о результатах инспекторских обследований и студенческих «чисток». Приводимые в сводках и обзорах факты, как правило, имели территориальные ссылки, что позволило диссертанту оценить масштабы процессов. Нередко в указанных источниках приводились характерные высказывания конкретных молодых людей, что придаёт данным источникам большую ценность для исследования молодёжной повседневности. Вместе с тем, эти материалы имеют определённую (не менее чем двойную) степень погрешности, присущую всем сводкам и обзорам, так как их достоверность зависела от источников информации и лиц, готовящих документ. Степень объективности и достоверности отчётно-информационных документов РККА, на наш взгляд, несколько ниже, поскольку в армейских традициях нередко докладывалось лишь о том, чего невозможно скрыть. Погрешность данных источников могла заключаться и в излишней гиперболизации проблем с целью обострения «классового чутья» у подчиненных органов. На данные документы по мере приближения к концу 20-х гг. всё отчетливее накладывалась печать времени. Органы ОГПУ, партийные и комсомольские органы стремились показать свою активную работу руководству страны, что нередко приводило к фальсификации истинного положения дел, поиску несуществующих в действительности врагов или проблем. В то же время реальные проблемы нередко замалчивались или приводились в отретушированном виде.

Очевидная ценность этой группы источников состоит в том, что они хорошо поддаются качественному анализу и могут быть исследованы в динамике.

Не менее ценная информация для системного анализа жизненного мира молодого человека 20-х гг. представлена в документах партийных и комсомольских органов внутреннего характера (стенограммы, протоколы съездов, конференций, пленумов, собраний ячеек, документы конфликтных комиссий по разбору персональных дел и апелляций). Наибольшей степенью информативности обладают стенограммы и стенографические отчёты. Стенограммы можно также отнести к лингвистическим источникам, поскольку они позволяют «услышать» живое слово ушедшей эпохи. Документы конфликтных комиссий несут ценную информацию о «болезненных явлениях» в молодёжной среде, о морально-этических и правовых нормах повседневной жизни молодого поколения. Кроме того, эти документы легко поддаются количественному и качественному анализу.

Документы органов военной цензуры РККА и политического контроля ВЧК-ОГПУ содержат информацию, извлечённую из частной переписки путём перлюстрации корреспонденции. На просмотренную корреспонденцию составлялись меморандумы, сводки и обзоры. В них излагалось краткое содержание тех мест задержанной корреспонденции, на которые следовало «обратить внимание». Данные документы ценны тем, что они дают возможность ознакомиться с потаённой информацией, которую невозможно извлечь из иных источников. Диссертанта интересовала информация о нелояльных для власти высказываниях молодых людей, об их приватных мнениях и настроениях, о событиях в молодёжной среде, не подлежащих широкой огласке. Более достоверными из источников этого вида являются меморандумы, имеющие статус копии с первоисточников.

Весьма ценным источником явились письма, жалобы, заявления красноармейцев, посланные руководителям партии и комсомола, государства, в редакции газет и журналов, политорганам РККА. Они дают представление о проблемах, волнующих молодого человека в советской России 20-х гг., о его мироощущениях. Этот вид источников также может подвергаться количественному и качественному анализу, включая лингвистический и семантический.

Источники личного происхождения (дневники, воспоминания, автобиографии, блокноты и альбомы, расширенные ответы на различные анкеты) представляют собой наиболее ценный и, к сожалению, весьма малочисленный вид источников для данного исследования. Эти источники, при всей их субъективности, нередко содержат ценнейшую информацию не только о самих авторах, но и об их окружении, нравах того времени, проблемах, волновавших молодое поколение. Применение ряда подобных источников было затруднено вследствие ограничительного 75-летнего срока на документы, составляющие тайну личной жизни. Наиболее концентрированно подобные источники представлены в ЦДНА. К сожалению, там содержится незначительное количество документов, имеющих отношение к теме и хронологическому периоду нашего исследования. В государственных (особенно бывших партийных) архивах они находятся, как правило, в личных фондах и частных коллекциях. Преобладают среди этих источников нередко документы, составленные комсомольскими работниками.

Наиболее информативные документы, отражающие повседневную жизнь молодёжи различных социальных групп и территорий советской России 20-х гг., отложились в фондах РГАСПИ, ЦХДМО, РГВА, ГАРФ, ЦА ФСБ РФ, РГАЭ, ЦДНА. В центрах документации новейшей истории и государственных архивах Ростовской области, Краснодарского и Ставропольского краёв удалось извлечь не менее важную информацию о школьной, вузовской и армейской молодёжи Юга России.

В Российском государственном архиве социально-политической истории (РГАСПИ) автора прежде всего интересовали материалы фонда ЦК КПСС (Ф. 17), особенно описи 84, 86 (Бюро секретариата ЦК), 85 (Секретный отдел ЦК), 87 (Информационный отдел ЦК), 33 (переписка Секретного отдела и Бюро секретариата ЦК с местными партийными организациями). Там сосредоточены весьма информативные документы партии и органов ВЧК-ОГПУ о школьной, вузовской и армейской молодёжи, её настроениях, наиболее типичных высказываниях, негативных тенденциях в молодёжной среде. Особое место по информационной насыщенности для данного исследования занимает фонд ЦК ВЛКСМ (Ф. М-1), входивший прежде в состав Центра хранения документов молодёжных организаций (ЦХДМО). В описи 23 этого фонде автора интересовали в первую очередь материалы комсомольских органов о школьной, вузовской и армейской повседневности, письма комсомольцев лидерам партии и государства, сводки и обзоры о «болезненных» явлениях в молодёжной среде.

Ценные сведения о повседневной жизни красноармейцев и краснофлотцев сосредоточены в фонде Политуправления РККА (Ф. 9) Российского государственного военного архива (РГВА). Наиболее информативными документами богаты описи Секретариата ПУ РККА (оп. 3), Агитационно-пропагандистского отдела (оп. 13), Учётно-информационного отдела (оп. 17), Информационно-статистического отдела (оп. 26), а также недавно рассекреченная опись 28, где сконцентрированы информационные и аналитические материалы о настроениях красноармейцев, выписки из красноармейских писем, результаты психофизиологических обследований красноармейцев, сведения об антисоветских выступлениях в армии, обзоры о политико-моральном состоянии личного состава РККА, данные о девиантном и делинквент-ном поведении военнослужащих, включая сведения о самоубийствах в армии.

В Государственном архиве Российской Федерации наиболее ценная для данного исследования информация отложилась в фондах Наркомата просвещения РСФСР (Ф. А-2306) и Главпрофобра Наркомата просвещения РСФСР (Ф. А-1565). Особое внимание диссертанта было обращено на отчётно-информационные и аналитические материалы, содержащие сведения о классовой политике в советской школе и вузах, о практиках дисциплинарных процедур по отношению к учащимся, о вузовских чистках. Весьма ценными представляются разрозненные документы, отражающие школьную и вузовскую повседневность: рукописи журналов рабфаковцев, детские альбомы, сочинения школьников, анкеты поступающих в вузы и анкеты о текущей жизни рабфаковцев, личные карточки студентов. Отдельные любопытные материалы для диссертации автор обнаружил в ряде других фондов ГАРФ, в частности, в фондах Наркомата внутренних дел (Ф. Р-393), ВЦИК (Ф. Р-1235) и Союза воинствующих безбожников (Ф. Р-5407).

Весьма специфической и сконцентрированной информацией о положении молодёжи в советской России располагают недавно рассекреченные фонды ВЧК-ОГПУ (Ф. 1, 2) Центрального архива Федеральной службы безопасности РФ (ЦА ФСБ РФ). Там отложились насыщенные интересными фактами информационные сводки и обзоры о политических настроениях и активности молодёжи, поведении новобранцев РККА, студенческих волнениях, вузовских чистках, нелегальных кружках и молодёжных организациях. Эти документы представляют значительный интерес с точки зрения «потусторонности» информации, добытой при помощи негласной агентуры в среде школьников, студентов и красноармейцев.

В ходе работы с источниками, обнаруженными в вышеперечисленных архивах, приходилось постоянно учитывать, что представленные в них документы зачастую перенасыщены негативной информацией. Концентрированное изложение «негатива» в этом специфическом виде документации требовало внимательного отношения, сопоставления и дополнения другими источниками.

В Российском государственном архиве экономики (РГАЭ) наше внимание привлекли материалы фонда Редакции «Крестьянской газеты» (Ф. 396). Там сосредоточены заметки юнкоров и селькоров, письма молодых людей о повседневной жизни в сельской школе, проблемах и заботах крестьянских юношей в армии.

Особое место среди архивных материалов составляют уникальные документы, обнаруженные автором в Центре документации «Народный архив», где в большом количестве сосредоточены документы личного происхождения. Наибольшую ценность для данного исследования представляют материалы из личных фондов С.Ф.Подлубного (Ф. 30), Е.Г.Переверзева (Ф. 34), В.И.Васильева (Ф. 330), Б.Я.Усачёва (Ф. 399), З.Г.Степанищевой (Ф. 422). В них содержатся автобиографии, читательские дневники, записные книжки, личные дневники и дневниковые записи, вспоминания, частная корреспонденция, альбомы, фотографии, школьные сочинения, отражающие повседневную жизнь молодых людей в 20-е гг.

В региональных архивах весьма ценными для данного исследования явились фонды партийных и комсомольских органов (Ф. 7, 171 ЦДНИРО; Ф. 1, 7, 1992, 1998, 1999, 2000 ЦЦНИКК; Ф. 5938 ЦЦНИСК). Наиболее важная информация содержится в стенограммах и протоколах комсомольских и партийных конференций и собраний ячеек, анкетах активных работников и рядовых членов ВЛКСМ, апелляционных делах региональных конфликтных и контрольных комиссий, материалах по обследованию первичных ячеек комсомола. Весьма информативными явились коллекции документов по истории местных партийных и комсомольских организаций (Ф. 1774-Р ЦДНИКК, Ф. 6155 ЦДНИСК), содержащие, в частности, интересные воспоминания комсомольцев 20-х гг.

Фонды государственных архивов Дона и Кубани располагают материалами по обследованию школ и вузов региона комиссиями органов РКИ (Ф. Р-1185 ГАРО, Ф. Р-226, Р-990 ГАКК). Важная информация о повседневной жизнедеятельности образовательных учреждений содержится в фондах органов народного образования, комиссий и комитетов по улучшению быта учащихся и студентов (Ф. Р-64 Р-65 ГАРО, Ф. Р-365, Р-837, Р-890, Р-1189 ГАКК). Региональные государственные архивы располагают также коллекциями газет 20-х гг.

Из опубликованных источников активно использованы материалы конкретных социологических, психотехнических и педологических исследований; материалы этнографических обследований; статистические источники; периодическая печать; художественно-публицистическая и мемуарная литература.

Материалы конкретных социологических, психотехнических и педологических исследований обладают достаточно высокой степенью достоверности и значимости для данного исследования. Эта группа источников важна, прежде всего, научными принципами сбора и обработки информации, высокой степенью репрезентативности данных, широтой научных интересов, подробным описанием исследовательских методик. Опубликованные результаты многочисленных опросов очень ценны, поскольку дают богатый качественный материал для анализа. Это объясняется, прежде всего, тем, что в опросах 20-х гг. учёные широко применяли открытые вопросы. Респондентам предоставлялась свобода для выражения собственных мнений, изложения своей позиции. Материалы социологических, психотехнических и педологических исследований позволили автору выявить ментальные установки, характерные черты психологии, картины мира молодого поколения, его представлений и ожиданий, жизненных стратегий и притязаний. Диссертантом широко использованы материалы исследований идеалов и социальных представлений учащихся, бюджетов времени различных групп молодёжи, их мировоззрения, языковых особенностей, читательских интересов и т.д.

Материалы этнографических обследований позволили автору задействовать такой оригинальный тип источников как фольклор, придавший исследованию особый колорит, ощущение «духа» эпохи. Наиболее ценными источниками этого вида для нас явились материалы этнографических экспедиций под руководством В.Г.Тана-Богораза, проведённые в 20-е гг. Их результаты представлены в сборниках «Революция в деревне», «Старый и новый быт», «Комсомол в деревне»44. Материалы школьного, студенческого и армейского фольклора (песни, частушки, поговорки, афоризмы) очень ценны для понимания духовного мира молодёжи, её мировосприятия. Нередко в частушках и анекдотах выражались волнующие молодёжь проблемы, которые она не могла высказать официально.

Из статистических материалов в диссертации использованы результаты переписей населения, школьной переписи 1927 г., публикации статистических органов по вопросам занятости молодёжи, преступности и т.д. Эти данные носят второстепенный характер для данного исследования, и использовались, как правило, для обобщённых характеристик социальных институтов (школа, вуз, армия), в которых протекала реальная повседневная жизнь молодых людей.

Периодическая печать (советская и эмигрантская) явилась важным источником для понимания молодёжной повседневности. Безусловно, автор учитывал, что советские газеты и журналы находились под строгой цензурой, были идеологизированы и представляли преимущественно официальную позицию. Особенно заметно это стало проявляться к концу 20-х гг. Вместе с тем в советской прессе нередко публиковались откровенные критические материалы о быте, настроениях молодёжи. Газетные и журнальные статьи, особенно написанные студенческими, красноармейскими и школьными корреспондентами, содержат богатую и колоритную палитру образов молодых людей того времени, их духовного мира, чувств и переживаний, позволяют лучше понять молодёжную культуру и субкультуры, мировосприятие молодого поколения. Наиболее информативными для данного исследования явились советские журналы «Молодая гвардия», «Красная новь», «Красная молодёжь», «Красное студенчество», «Юный коммунист», «Вестник просвещения», «Красноармеец»; газеты «Комсомольская правда» и «Красная звезда». Среди эмиг

44 Старый и новый быт: Сб. статей / Под ред. В.Г.Тана-Богораза. Л., 1924; Комсомол в деревне: Очерки / Под ред. В.Г.Тана-Богораза. М.; JL, 1926; Революция в деревне: Очерки / Под ред. В.Г.Тана-Богораза: В 2 ч. М.; Л., 1925. рантской периодики можно отметить журналы «Молодая Россия» (Прага), «Свободная Россия» (Берлин), «Студенческие годы» (Прага), «Русская школа за рубежом» (Прага), информационные бюллетени Объединения русских эмигрантских студенческих организаций (Прага). Эмигрантская периодика содержит широкую информацию о процессах и явлениях в молодёжной среде, замалчиваемых официальной прессой в СССР. Особый интерес представляют периодические публикации частной корреспонденции, присланной с «оказией» из советской России за границу, что позволяет увидеть не лакированную картину жизни в СССР «изнутри». Нередко авторами публикаций о советской молодёжи в эмигрантской периодике являлись видные учёные, педагоги дореволюционной России. Это особенно заметно в их глубоких аналитических обзорах и научных статьях, лишённых вполне ожидаемой от изгнанников пристрастности и тенденциозности.

В диссертационном исследовании были широко использованы опубликованные дневники и воспоминания, художественные произведения и публицистика 20-х и последующих годов. В 20-е гг. они обычно публиковались в периодике, и нередко были призваны вызвать широкие дискуссии в молодёжной среде с целью формирования «правильных» взглядов и убеждений, поведенческих норм. При этом откровенность опубликованных дневниковых записей не вызывает сомнений. В один ряд с этим направлением можно поставить некоторые литературные произведения тех лет, приближенных и по форме, и по степени откровенности к дневникам (например, популярную серию книг о Косте Рябцеве Н.Огнёва, жизнеописание М.Москвина45). Использование произведений И.Ильфа и Е.Петрова, М.Зощенко, Л.Гумилевского, В.Трушкова46 и других писателей 20-х гг. позволило ощутить дух изучаемой эпохи, колорит времени и передать его в данном исследовании. В используемой диссертантом мемуарной литературе, вышедшей в СССР, постсовет

45 Огнёв Н. (Розанов М.Г.) Дневник Кости Рябцева: Картины из жизни школы второй ступени. 1923-1924 уч. год / 2-е изд. М., 1927; Он же. Костя Рябцев в вузе: Продолжение нашумевшей книги «Дневник Кости Рябцева». Рига, 1929; Москвин М. Хождение по вузам: Воспоминания комсомольца. Paris: YMCA-Press, 1933.

46 Ильф И., Петров Е. Двенадцать стульев. Золотой телёнок. Записные книжки Ильфа. Воронеж, 1958; Зощенко М. Кругом 16: Рассказы двадцатых годов. Новосибирск, 1993; Он же. Избранное. М., 1989; Советская сатирическая повесть 1920-х годов. Воронеж, 1990; Гумилевский Л.И. Чужие крыши: Рассказы 1914-1924. М., 1991; Трушков В. Борьба за вуз И Красное студенчество. 1929/1930. № 9-14; Он же. Люди и вещи // Красное студенчество. 1928/1929. № 6. ской России и за рубежом, он стремился учитывать хронологический разрыв, отделяющий авторов от событий 20-х гг. и степень их политической пристрастности.

Данное исследование показало, что такая тема, как изучение жизненного мира людей прошлого, требует баланса архивных и опубликованных источников. Учитывая сложившуюся в советский период практику отбора документов, сдаваемых на архивное хранение, когда биографические документы «простых» людей зачастую игнорировались, представляется некорректным сакрально относиться к архивным источникам и недооценивать опубликованные. Порой заметка в газете или журнале давала диссертанту гораздо больше полезной информации, нежели формальный архивный документ, составленный полуграмотным бюрократом. В частности, в этой работе автор впервые вводит в научный оборот широкий массив давно уже опубликованных источников, обойдённых и незамеченных прежде историками. В этой связи сложно однозначно утверждать, какой комплекс источников явился для данного исследования «основным», а какой «дополнительным».

Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что впервые на диссертационном уровне проведено комплексное исследование повседневного жизненного мира совокупного молодого человека в советской России 20-х гг. в реальных группах сверстников (школьники, студенты, красноармейцы). В диссертации с методологических позиций «новой» исторической науки уточняются многие из существующих и даются новые оценки явлений и процессов, происходивших в молодёжной среде в 1920-е гг. Диссертантом широко применены современные методы и подходы, с помощью которых удалось проникнуть в мало освоенное пространство жизненного мира совокупного молодого человека в советской России 1920-х гг. Оригинальность подхода диссертанта состоит в том, что в центр исследования поставлены не структуры и процессы, не глобальные события, а повседневные практики взаимодействия и коммуникации реальных молодых людей в группах равных, их намерения и мотивы, бытовые и языковые особенности, что позволило по-новому увидеть и понять первое поколение советской России.

Наряду с новизной в общих подходах и выводах, получены новые знания по ряду конкретных вопросов. Диссертанту принадлежит приоритет в комплексном и глубоком изучении проблемы повседневного протеста молодёжи 20-х гг. и его типизации. Впервые в историографии проведено комплексное исследование повседневной жизнедеятельности красноармейцев 20-х гг. Новаторски исследованы проблемы совместного обучения школьников в сексуальном и тендерном аспектах. Диссертант одним из первых провёл комплексный критический анализ коммунар-ского быта студентов. Впервые введены в научный оборот уникальные документы. Использование новых вопросников к источникам привело диссертанта к новому прочтению достаточно известных материалов.

Научная новизна наиболее существенных результатов исследования и личный вклад диссертанта в разработку темы состоят в следующем.

1. Впервые комплексно реконструированы и системно проанализированы условия быта и повседневной жизнедеятельности школьников, студентов и красноармейцев в условиях советской России 20-х гг., что позволяет составить вполне отчётливое представление о жизненном мире совокупного молодого человека раннего советского общества, повседневных практиках его обихода и выживания в условиях неблагоприятной исторической ситуации, т.е. по-новому увидеть первое поколение советской России в «человеческом» измерении, вне традиционной для советской историографии его мифологизации и романтизации.

2. Подробно изучены и интерпретированы субъективные смыслы повседневных практик взаимодействия школьников, студентов и красноармейцев в первичных группах равных сверстников, особенности их речевых коммуникаций. В результате этого получили дальнейшее развитие существующие научные представления о механизме социализации молодёжи в условиях динамично изменяющегося общества. Раскрыты закономерности протекания социальных процессов в молодёжной среде и их влияния на развитие раннего советского общества в среднесрочной и отдалённой перспективе.

3. Разработана типология молодого поколения 20-х гг. Диссертант выделяет два основных типа молодых людей: а) активный, свободолюбивый, жизнеспособный; б) пассивный, покорный, конформистский. Выявлены альтернативные тенденции в молодёжной культуре, детерминированные данной амбивалентностью. Определены основные типы школьников, студентов, рядовых красноармейцев и младших командиров.

4. Выявлены особенности и формы протестного поведения молодых людей в рамках школьной, вузовской и армейской повседневности. Это имеет особую значимость для более полного понимания природы молодёжных субкультур, представления о восприятии совокупным молодым человеком советской действительности, о характере и особенностях его поведенческих реакций на окружающий мир. Классифицированы неформальные организации школьников (учебно-воспитательной, организационно-политической и культурно-досуговой направленности; деструктивного, конструктивного и умеренно-нейтрального характера). Диссертантом установлено, что в РККА преобладали не индивидуальные, а коллективные формы протеста.

5. Всесторонне проанализированы бюджеты времени совокупного школьника, студента и красноармейца, на основе чего сделаны выводы о высокой степени загруженности представителей рассматриваемых групп молодёжи, а также об их приоритетах в планировании и осуществлении повседневной жизнедеятельности. Обобщён статистический материал о бюджетах времени школьников и студентов. Архивные данные о бюджетах времени красноармейцев впервые введены в научный оборот.

6. Определён уровень грамотности и образованности школьников, студентов и красноармейцев, их способность воспринимать учебные программы и программы политической подготовки. Выявлены читательские интересы, биографические стратегии и идеалы различных категорий молодёжи.

7. Обоснована авторская трактовка бесперспективности студенческих коммун, выявлены факторы, затрудняющие популярность коммунарского движения среди вузовской молодёжи (обобществление быта, нормирование повседневности, несовместимость коммуны и семьи, регламентация сексуального поведения). Впервые студенческие коммуны оценены с позиций экономической и бытовой неэффективности.

8. Уточнены статистические данные о студенческих «чистках» 1922, 1924 и 1929 гг., включая и региональный уровень. Впервые на основе архивных источников доказан классовый и плановый характер вузовских «чисток», показана типичная реакция студенчества на них (протест, депрессия, суицид, эскапизм).

9. Обобщены данные о состоянии здоровья и физического развития школьников, студентов и красноармейцев как важном компоненте жизненного мира совокупного молодого человека 20-х гг. Выявлена неблагоприятная динамика снижения уровня физического развития и роста заболеваемости детей, подростков и юношей, что негативно сказывалось на успеваемости школьников и студентов, служебной деятельности красноармейцев, и являлось опасной предпосылкой для репродуктивной способности молодых людей в перспективе.

В целом полученные диссертантом результаты существенно сокращают область незнания о повседневной жизни молодого человека в условиях раннего советского общества. Основные положения и выводы диссертации дают эмпирическое и теоретико-методологическое основание для сравнительного анализа молодёжных субкультур двух транзитивных периодов новейшей отечественной истории (1920-х и 1990-х гг.).

Основные положения, выносимые на защиту:

1. В 20-е гг. школа как институт первичной социализации была теснее связана с государством, а потому оказалась более, чем родительская семья, интегрированной в партийно-государственную систему формирования «нового человека». Вытесняя семью из процесса социализации подростка, школа сама отставала от окружавшей подростка действительности, формировавшей его личность более эффективно.

2. Противостояние учителей и школьников отражало не столько противоборство разных поколений, сколько конфликт различных идентичностей. Школьники, быстро усвоившие новый язык (как советский, так и молодёжный), оказались разобщёнными с миром взрослых. Факты существования протестующих молодёжных союзов свидетельствуют о серьёзном противоречии между повышенной активностью, жизнеспособностью и ментальными установками молодого поколения 20-х гг., и социальными нормами общества, проводимыми через школу.

3. В школе 20-х гг. существовали различные ученические субкультуры, как развивавшиеся в соответствии с прививаемыми школой советскими ценностями, так и противоречившие им. Правомерно утверждать о двух различных культурных типах советских школьников - «достижительском» и «иждивенческом». В футуристических идеализациях школьников обнаружилось проявление тендерного самосознания у наиболее феминистски настроенной части девочек, которые стремились к равной с мужчинами деловой карьере и социальному статусу.

4. В высшем образовании в 1920-е гг. существовали две взаимоисключающие тенденции: прагматическая и идейно-классовая. Прагматическое стремление получить грамотный и квалифицированный персонал специалистов вступало в конфликт с подбором кандидатов для этого персонала по классово-партийному признаку. Каждый студент 20-х гг. принадлежал к одному из двух реальных студенческих миров («мужикам» или «жоржикам»). Совместная учёба и совместный быт способствовали взаимной диффузии этих групп студенчества, которая нередко приводила к полной инверсии типичных для них стратегий поведения. Бывшие «верхи» и «низы» общества менялись местами, что отражало турбулентный характер транзитивного общества.

5. Студенческие коммуны доказали свою экономическую нежизнеспособность в вузовских условиях без финансово-экономической поддержки со стороны государства или вуза. В целом коммунарское движение было лишено перспективы, особенно с наступлением «великого перелома» и введением карточной системы. Студенческие коммуны осуществляли «торможение» сексуальной революции (В.Райх) в советской России 20-х гг., поскольку жёстко вторгались в сферу интимного, регламентировали сексуальное поведение коммунаров.

6. Наряду с социально-классовой существовала и тендерная детерминация эволюции студенческой одежды. Стирание половых различий, характерное для периода военного коммунизма, отразилось в стремлении многих комсомолок и пролетарских общественниц к маскулинной идентичности, выраженное во внешнем облике (кожаные куртки, красные косынки) и манерах поведения. С переходом к нэпу и активизацией среди молодёжи психологической установки «жить для себя» мода на мужеподобных женщин стала проходить. К концу 20-х гг., в период попытки ренессанса военно-коммунистической идеологии вновь обозначилось стремление некоторой части феминистского авангарда репрезентировать через униформу своё равенство с мужчинами, что нашло отражение в ношении «юнг-штурмовки». Однако тендерные идеалы женщин уже стали другими. Многим из них вполне достаточно было юридического равноправия в образовательной и электоральной сферах.

7. Красная Армия в 20-е гг. выступала значимым институтом маскулинной социализации, пройдя который юноша приобретал статус взрослого и полноценного мужчины. Момент призыва в армию наделялся важным социально-инициационным смыслом. Перед крестьянским парнем, достигнувшим после службы в РККА более высокого социального статуса, открывались широкие горизонты для конструирования успешной карьеры, реальные возможности выхода «в люди».

8. Наибольшей проблемой для многих красноармейцев являлось обретение идентичности с армейской субкультурой. Для того чтобы выжить и не приобрести статус казарменного аутсайдера, красноармеец на время службы был вынужден сливаться с массой себе подобных, и в первую очередь с лидерами этой субкультуры — старослужащими красноармейцами, младшими командирами, партийно-комсомольскими активистами, казарменными авторитетами. Этому способствовала и красноармейская униформа, обезличивавшая воинов.

9. В повседневной жизни красной казармы, основанной на нормах обычного права, существовал культ нетерпимости по отношению ко всем «чужим», особенно идентифицируемым по конфессиональной и этнической принадлежности. Ценностно-нормативная регуляция социального поведения в красной казарме была сконструирована таким образом, что религиозность воспринималась там как постыдное качество военнослужащего, и многие бойцы не решались жить в казарме с ярлыком «чужого». Замкнутый, тотальный мир казармы усиливал этническую интолерант-ность. Паттерны межнационального общения, декларируемые коммунистической пропагандой («РККА - школа дружбы народов»), не имели ничего общего с повседневными практиками и межэтническим дискурсом красноармейцев.

Практическая значимость исследования состоит в реальной возможности использования собранного материала и основных выводов диссертации при изучении советского периода новейшей истории России, в подготовке учебных и методических пособий для студентов, учащихся высших и средних учебных заведений, в просветительской работе. Детальная конкретность фактографического материала

РОССИЙСКАЯ 41 ГОСУДАРСТВЕННАЯ библиотека позволяет использовать его в прикладной деятельности школьными учителями, вузовскими преподавателями, армейскими командирами и начальниками. Вместе с тем этот материал будет полезен для современных школьников, студентов, военнослужащих срочной службы, курсантов военно-учебных заведений как исторический опыт повседневной жизни их предшественников. Методологические подходы, отдельные сюжеты исследования, полученные научные результаты и выводы могут послужить основой для дальнейшей научной разработки проблемы, причём не только в исторической перспективе, но и в современном аспекте. В этой связи диссертационная работа будет полезна социологам, социальным психологам, социальным работникам, всем, кто занимается исследованиями молодёжной проблематики.

Результаты диссертационного исследования обсуждались на заседаниях кафедры истории и музееведения Краснодарского государственного университета культуры и искусств, кафедры новейшей отечественной истории и социологии Кубанского государственного университета, кафедры социальной работы Института экономики и управления Кубанской государственной медицинской академии.

Основные положения и выводы диссертационной работы были изложены автором в 34 научных публикациях общим объёмом 57,4 п.л., включая двухтомную монографию «В кругу сверстников: Жизненный мир молодого человека в советской России 1920-х годов» (Краснодар, 2002; 36 п.л.) и 21 научную статью (общий объём - 18,7 п.л.), а также в докладах и выступлениях на 15 международных и всероссийских научных конференциях: «Казачество в истории России» (Краснодар, 1993), «Историко-культурное наследие и современность» (Краснодар, 1995), «Кубанское казачество: три века исторического пути» (Краснодар, 1996), «Политический сыск в России: история и современность» (Санкт-Петербург, 1996), «Менталитет и политическое развитие России» (Москва, 1996), «Филология и журналистика в контексте культуры» (Ростов н/Д., 1998), «Личность в меняющемся обществе» (Комсомольск н/А., 1998), «Бренное и вечное: Ценности культуры в прошлом, настоящем и будущем» (Великий Новгород, 1998), «Творческое наследие Ф.А.Щербины и современность» (Краснодар, 1999), «История российского быта» (Санкт-Петербург, 1999), «Youth in Soviet Russia, 1917-1941» («Молодёжь в Советской России 1917-1941», Марбург, Германия, 1999), «Менталитет россиянина: история проблемы» (Санкт-Петербург, 2000), «Бренное и вечное: Проблемы функционирования и развития культуры» (Великий Новгород, 2000), «Нэп и становление гражданского общества в России: 1920-е годы и современность» (Краснодар, 2001), «Экономические и социокультурные аспекты нэпа» (Москва, 2002).

Основные положения диссертации внедрены в учебном процессе на отделениях «История» и «Социология» факультета истории, социологии и международных отношений Кубанского государственного университета в рамках спецкурсов «Россия нэповская как социально-исторический феномен» и «Этничность и молодёжь в 1920-е гг.: методы социально-исторического исследования».

Отдельные аспекты исследования были реализованы в работах по грантам Московского общественного научного фонда при содействии Фонда Форда (проект № 033-1997; проект № 161-1998), Пражского отделения Фонда Сороса RSS/OSSF (проект № 1006/2000), Российского гуманитарного научного фонда (проект № 9601-00130), Российского гуманитарного научного фонда и Администрации Краснодарского края (проект № 01-01-38006 а/Ю).

Структурно диссертация состоит из введения, шести глав, заключения, списка источников и литературы и перечня сокращений. Акцент на изучение повседневных практик молодых людей в трёх реальных группах сверстников (школьники, студенты, красноармейцы) определил своеобразную архитектонику основной части диссертации. Диссертант счёл целесообразным отвести каждой из вышеуказанных молодёжных групп по две главы, составляющие тематический блок (часть) исследования. В нечётной главе каждой части основное внимание уделяется анализу условий жизнедеятельности в школе, вузе и Красной Армии 20-х гг. как социальных институтах. Чётные главы посвящены детальному описанию повседневных практик взаимодействия и коммуникации школьников, студентов и красноармейцев. Основной текст диссертации занимает 443 машинописные страницы.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Рожков, Александр Юрьевич

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Человек в исторической перспективе изменяется достаточно медленно и неравномерно. Речь идёт не только о динамике моральных и физических констант человека в истории. Наибольшей сложностью для историка является процесс обнаружения и фиксации этих знаковых переменных, умение их реконструировать по доступным источникам. Для этого историку очень важно отчётливо представлять себе социально-исторический контекст описываемой эпохи. Не менее важно уметь правильно интерпретировать субъективные смыслы источников, опираясь на теоретические достижения сопредельных наук. В частности, актуальным представляется исторический подход к исследованию культурной трансформации психики, разработанный Л.С.Выготским и его последователями. Так, А.РЛурией ещё в 30-е гг. экспериментально было установлено, что важнейшие формы когнитивных процессов (восприятие, обобщение, умозаключение, рассуждение, воображение и анализ своей внутренней жизни) имеют исторический характер и меняются с изменением условий общественной жизни. По его данным, психологическим результатом социально-исторической трансформации 1920-1930-х гг. является перестройка мыслительных форм познавательной деятельности, изменение строения и содержания операций восприятия, отвлечения, обобщения1.

В этой связи одним из самых больших методологических затруднений, с которым диссертанту пришлось столкнуться на этапе интерпретации эмпирического материала, был ответ на резонный вопрос о критериях качественного отличия молодого человека 20-х гг. от его ровесников предыдущих и / или последующих эпох. Анализ источников привёл диссертанта к выводу о том, что по ряду психологических характеристик (исключая формы когнитивной деятельности) молодой человек тех лет практически немногим отличается от наших современников. Его чувства, переживания, эмоции, поведенческие стратегии в окружении сверстников пример

1 Лурия А.Р. Психология как историческая наука // История и психология / Под ред. Б.Ф.Поршнева, Л.И.Анцыферовой. Л., 1974. С. 48. но такие же, как и у нынешней молодёжи. И вряд ли это объясняется только типологическим тождеством двух транзитивных периодов. Скорее, причины этого кроются в том, что доминанта возраста подавляет и заглушает все остальные контексты, в которые «погружён» изучаемый объект.

Уместно также напомнить подход к проблеме поиска общего и- особенного в чертах людей разных эпох, предпринятый Ф.Броделем в предисловии к одному из своих произведений: «Книга уводит нас на другую планету, в другой человеческий мир. Конечно, мы могли бы отправиться к Вольтеру в Ферне (это воображаемое путешествие ничего не будет нам стоить) и долго с ним беседовать, не испытав великого изумления. В плане идей люди XVIII в. — наши современники; их дух, их страсти всё ещё остаются достаточно близки к нашим, для того чтобы нам не ощутить себя в другом мире. Но если бы хозяин Ферне оставил нас у себя на несколько дней, нас сильнейшим образом поразили бы все детали повседневной жизни. Между ним и нами возникла бы чудовищная пропасть в вечернем освещении дома, в отоплении, средствах транспорта, пище, заболеваниях, способах лечения.»2.

Иными словами, качественные отличия молодых людей 1920-х гг. от молодёжи XIX в. и от наших юных современников лежат преимущественно в деталях повседневных практик обихода, языка, во внешнем облике, в уровне грамотности, «культурности» и технической оснащённости. При этом эмоции, чувства, переживания, свойственные молодости, поведение в окружении сверстников трудно поддаются временной дифференциации. Отсюда напрашивается вывод о том, что познать человека (в том числе молодого) другой эпохи историку возможно только через специфику повседневности изучаемой эпохи. По этой причине весьма затруднительно было представить «обобщённый портрет» молодого человека 20-х гг. По мнению диссертанта, излишние генерализации, как и стремление тотально типизировать, разложить «по полочкам» человеческую индивидуальность всегда чреваты созданием неверных, схематичных представлений о людях прошлого. Данное исследование изначально предполагало обращение к жизненным практикам многих реальных субъектов исторического процесса, где опыт каждого из них по-своему уникален. На страницах диссертации показаны индивидуальные судьбы, мнения и

2 Цит. по: Савельева И.М., Полетаев А.В. История и время. С.669, 670. практики сотен молодых людей того времени, не похожих друг на друга, что позволяет сформировать многомерное представление о юном поколении 20-х гг.

Социально-политическое развитие России в 20-е и в последующие годы многие современные исследователи связывают с парадигмой формирования «нового человека». Бесспорно, партия делала ставку на молодёжь, которая должна была «учиться коммунизму». Между тем возникают вопросы, на которые трудно пока найти однозначные ответы, по крайней мере, в рамках периода 20-х гг. Кто он — этот «новый человек»? Насколько совпадал реальный молодой человек 20-х гг. с идеальным каноном «новый человек»? Не ухватились ли историки за модный, звучный термин-фантом, мало имеющий отношение к реальности? Можно ли вообще «сверху» создать «нового человека»? Ощущал ли себя молодой человек в 20-е гг. «новым человеком»? Являются ли понятия «новый» (как лучший) и «новый» (как другой) тождественными? Наконец, насколько «новизна» этого человека являлась исключительной заслугой большевиков?

По мнению диссертанта, большевики пытались формировать среду обитания, социальную атмосферу, в которой бы молодой человек «правильно» жил и развивался. Выражаясь театральной терминологией, власть создавала социальные декорации, на фоне которых он должен был осваивать и играть свои социальные роли. Были открыты новые школы, вузы, театры, клубы, наполненные молодым рабоче-крестьянским людом, не имевшим ранее возможности пользоваться этими благами цивилизации. Большевики пытались написать свой сценарий образа жизни «нового человека» и заставить молодёжь вызубрить его наизусть, строго следовать ему в любых жизненных ситуациях. Посредством различных каналов пропаганды они пытались внедрить в сознание молодёжи свои идеи. Однако эти усилия власти оказывали на молодых людей, скорее, «стратосферное» воздействие, тогда как их реальная повседневная жизнь протекала непосредственно в «тропосферных» рамках первичных групп. Несомненно, что более полный ответ о том, насколько молодой человек 20-х гг. стал действительно «новым», возможно получить только в сравнении с предыдущим историческим периодом. Немалое количество фактов (в том числе приведённых в фундаментальном труде Б.Н.Миронова) свидетельствуют о том, что уже на рубеже XIX-XX вв. молодой человек в России как бы тренировался осваивать те модели поведения, которые многие историки считают эксклюзивным качеством советской молодёжи, постулируя этим некий «новый тип» молодого человека как генезис «homo soveticus».

Представляется, что дискурсивный конструкт «новый человек» легко вписывается в лоно «тоталитарной» научной концепции, которая очень удобна для структурного и схематичного описания истории. Согласно этой концепции получается, что в 20-30-е гг. большевики якобы сформировали целое поколение фанатиков, превративших затем Россию в тоталитарную цивилизацию. Несомненно, социализация молодёжи 20-х гг. совпала с «советизацией» всего общества, что наложило печать своеобразия на процесс формирования молодого поколения. Однако правомерно ли маркировать его как полностью советское? Кроме того, некоторые современные исследователи, опираясь на стереотипные представления об идеологизированном комсомольском сегменте молодёжи 20-х гт. (весьма малочисленном) необоснованно экстраполируют их на всё молодое поколение тех лет.

По материалам, которыми располагает автор диссертации, трудно однозначно утверждать о поголовном формировании убеждённых строителей коммунистического общества в лице молодых людей 20-х гг. Слишком сильным ещё оставалось влияние «старой» социальной среды (родительской семьи, общественного мнения жителей деревни, сверстников с улицы, церкви). По нашему мнению, только младшие возрастные когорты (не ранее 1912-1920 и последующих годов рождения) в какой-то степени правомерно рассматривать как первое поколение, которое в значительной части своей конструировало советскую идентичность в школьные годы. Большинство же представителей старших возрастных когорт (1904-1911 годы рождения), заставшие дореволюционную гимназию и прежние порядки, если и становились «советскими» людьми, то на более поздних этапах социализации.

Молодой человек в 20-е гг. повседневно находился в конкретном социально-историческом пространстве семьи, школьного класса, студенческой группы, армейского взвода, комсомольской ячейки, трудового коллектива, шайки беспризорников. Для большевиков школа, вуз и армия (наряду с комсомолом и пионерией), обеспечивавшие непосредственный контакт с молодым реципиентом, были важнейшими каналами трансляции культурных и социальных норм, идеологических установок. Поэтому рассмотрению процесса идеологического воздействия в этих социальных институтах диссертантом было уделено повышенное внимание.

Как установлено автором работы, представление о том, что на «выходе» из вышеперечисленных социальных институтов школьники, студенты и красноармейцы поголовно становились «политбойцами» правящего режима, является большим заблуждением, развивающим мифологизацию советской истории. Для тотального формирования большевистской идеологии в этих социальных институтах была недостаточной компетенция её трансляторов и нежелание или неготовность к её восприятию у значительной части молодых людей. Мы не рассматривали специально коммунистические организации, однако, принимая во внимание их относительную малочисленность, пестроту социального состава и засилье формализма в методах работы возникают большие сомнения относительно правомерности представлений о молодом поколении 20-х гг. в целом как идейной опоре советского режима.

На основе изучения широкого круга источников представляется важным вывод о том, что не только партия и советская власть стремились использовать молодых людей в собственных интересах, как это может показаться на первый взгляд при ознакомлении только лишь с нормативно-директивными документами. Прагматичная, наиболее активная часть молодёжи (прежде всего, крестьянской) с возросшими жизненными притязаниями сама была заинтересована в привлечении ресурсов власти для благополучной карьеры и реализации своих биографических проектов. Она проникала в образовательные учреждения, в Красную Армию, в комсомол с целью обеспечить себе путь к восходящей социальной мобильности. Однако многие из этих молодых людей так и не стали (или не стремились стать) в полном смысле слова убеждёнными коммунистами и комсомольцами. Они были многим обязаны советской власти, но их поведенческие мотивации лежали в плоскости личной выгоды и собственного благополучия, а не абстрактных лозунгов о коллективном счастье в коммуне.

Среди молодых россиян 20-х гг. правомерно выделить два основных типа: а) активный, свободолюбивый, жизнеспособный; б) пассивный, покорный, конформистский. По сути своей, этот амбивалентный характер молодого поколения 20-х гг. конституировал две основные тенденции развития страны в среднесрочной и отдалённой перспективе. Несмотря на отсутствие статистических данных, можно с большой степенью вероятности предположить, что первая группа была в явном меньшинстве. Она не поддерживалась партийно-государственной властью, а нередко и всячески подавлялась ею. Частично эта группа молодёжи была представлена в комсомоле, но в основном она не вступала в политизированный союз молодёжи, предпочитая организовываться в неформальные структуры. В этой среде было немало активных, думающих, жизнеспособных личностей, критически воспринимавших происходившее вокруг, хотя и в рамках коммунистической идеологии и морали. Несмотря на то что они в большинстве своём не демонстрировали своего неприятия идей революции и не противоборствовали власти, подобная активность молодых людей настораживала большевиков, опасавшихся «потерять» молодёжь (что было видно на многочисленных примерах ликвидации школьных и студенческих кружков).

Правомерно утверждать, что именно эти активные молодые люди в большинстве своём искренне пытались строить коммунизм в соответствии с той идеальной моделью, которая была начертана в трудах его основоположников. Некоторые из них не только сакрально верили в «светлое будущее», но и сами пытались активно строить его. Трагедия их и страны состояла в том, что взгляды на эту конечную цель у них и у политической элиты были противоположными.

Большевики действительно немало сделали для юных жителей страны советов, но только для тех, в которых они видели своё продолжение. Как и всё население России, молодёжь ими была разделена на «своих» и «чужих». Для «своей» молодёжи были открыты все двери в коммунистический рай; «чужой» молодёжи была уготована инфернальная судьба. Власть нередко реагировала необоснованными репрессиями на свободолюбивые настроения и активные действия этой части молодого поколения. Некоторые из них поплатилась жизнью или свободой за свои «крамольные» убеждения, за попытку противопоставить стратегии партийных лидеров свои жизненные стратегии и возросшие притязания.

Одновременно власть демонстрировала моральную и материальную поддержку лояльной, безропотной молодёжи, которой она всячески потворствовала в карьерном продвижении. Комсомольцы и молодые коммунисты поступали в вузы и выдвигались в начальники; несоюзная и непролетарская молодёжь становилась в очередь на биржу труда (в октябре 1929 г. только подростки до 18 лет составляли 23,4% всех безработных СССР ). «Момент истины» дальнейшего развития страны применительно к 20-м гг. состоял в том, на какую часть молодёжи сделает ставку власть большевиков. Шанс, который был у России в 20-е гг. в отношении демократичной и либеральной молодёжной политики, оказался нереализованным.

Как показывают источники о молодёжной повседневности, классовая принадлежность далеко не всегда являлась прямой предпосылкой к складыванию (или нескладыванию) советской идентичности. Документы свидетельствуют, что жизнь в тесноте, еда с одной миски, сон на общей кровати формировали среди значительной части рабочей и крестьянской молодёжи не поколение убеждённых коммунаров-коллективистов, а людей с повышенными жизненными притязаниями, явно обозначенными достижительскими стратегиями. Чем беднее жили молодые люди, тем сильнее была у них мечта о прекрасной жизни, тем быстрее они стремились «выбиться в люди», вырваться из атмосферы гнетущей повседневности, из наскучившего родительского дома в город, к достатку и карьере. Одной из основных примет того времени стала американизация и вестернизация сознания молодого человека, осуществляемая преимущественно через кинематограф. Как правило, западные стандарты привлекали, в первую очередь, рабоче-крестьянскую молодёжь. Брутальная реалистичность и деловой прагматизм значительной части этой молодёжи были чужды рафинированным идеалам и «мещанским» представлениям «жоржиков».

Вместе с тем у многих молодых людей из непролетарских семей наблюдаются сложные процессы десоциализации и ресоциализации, особенно у старших возрастных когорт. Обычный возрастной кризис индивидуальной идентичности был для многих из них более легко преодолим по сравнению с кризисом идентичности социальной. «Как жить в этом мире врагов? Почему я не такой, как все?», — эти вопросы в той или иной степени волновали почти каждого из них, заставляя выбирать свой путь выживания. Одни приспосабливались и смирялись с действительно

3 Население России в XX веке. Т. 1. С. 262. стью, другие протестовали, третьи решали все проблемы самоубийством, четвёртые уходили служить власти, отрекаясь от родителей.

Таким образом, изучение повседневных практик молодых людей 20-х гг. позволяет не только развеять многие стереотипы о степени восприятия молодёжью советской власти, социально-классовом составе её сторонников в молодёжной среде, мотивах этой поддержки, но и по-новому увидеть первое поколение советской России в «человеческом» измерении. Без романтического ореола, привычного для изображения этого поколения в советской историографии, оно выглядит более достоверным и естественным, что в итоге делает его более привлекательным.

Полученные в диссертации выводы и результаты могут быть полезными для решения молодёжных проблем в современных условиях. Материалы диссертационного исследования могут быть также использованы в преподавательской и просветительской деятельности, в дальнейшем развитии историографии проблемы. Перспективными направлениями для дальнейшей разработки данной темы могут стать аналогичные исследования молодого поколения как дореволюционной России, так и периода 30-х гг. и последующих десятилетий советской истории; региональные исследования жизненного мира молодого человека, а также сравнительные исследования в этой сфере (как по хронологическому, так и по территориальному признакам).

Список литературы диссертационного исследования доктор исторических наук Рожков, Александр Юрьевич, 2003 год

1. НЕОПУБЛИКОВАННЫЕ ИСТОЧНИКИ

2. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)

3. Ф.Р-393. Наркомат внутренних дел РСФСР Оп. 45. 1923-1924 гг. Оп. 63. 1925-1926 гг. Оп. 70. 1927 г. Ф.Р-1244. Редакция газеты «Известия»

4. Оп. 2. 1917-1927 гг. Ф.Р-1235. Всероссийский центральный исполнительный комитет (ВЦИК)

5. Оп. 71. 1926-1930 гг. Ф.Р-4042. Главное управление мест заключений НКВД РСФСР

6. Оп. 4. 1922-1928 гг. Ф.Р-5407. Союз воинствующих безбожников СССР On. 1. 1922-1924 гг. Оп. 2. 1925-1938 гг. Ф.Р-5446. Совет министров СССР Оп. 8. 1927 г.

7. Оп. 4. Отдел Единой трудовой школы (1917-1925, 1927-1929 гг.) Оп. 9. Отдел рабочих факультетов (1919-1922, 1924, 1928 гг.) Оп. 13. Отдел охраны детства (1918-1923,1928-1933 гг.) Оп. 18. Отдел высших учебных заведений (1917-1926, 1928 гг.)

8. Российский государственный архив социально-политической истории1. РГАСПИ)

9. Ф.16. Памяти В.И. Ленина (1924-1973 гг.) Ф. 17. Центральный комитет КПСС

10. Оп. 3. 1917-1926 гг. Ф.М-1 Центральный комитет ВЛКСМ Оп. 23. 1917-1941 гг.

11. Центр хранения документов молодёжных организаций (ЦХДМО),ныне в составе РГАСПИ

12. Ф.1. Центральный комитет ВЛКСМ

13. Оп. 23. 1917-1941 гг. Ф.18. Петроградское скаут-бюро связи и информации (1921-1922 гг.)

14. Российский государственный архив экономики (РГАЭ)

15. Ф.396. Редакция «Крестьянской газеты» Оп. 2. 1924 г. Оп. 3. 1925 г.

16. Российский государственный военный архив (РГВА)

17. Ф.9. Политическое управление РККА Оп. 3. Секретариат (1918-1930 гг.)

18. Оп. 13. Агитационно-пропагандистский отдел (1922-1929 гг.) Оп. 17. Учётно-информационный отдел (1923-1925 гг.) Оп. 26. Информационно-статистический отдел (1924-1930 гг.) Оп. 28. Рассекреченная опись (1918-1930 гг.)

19. Оп. 2. Политическое управление (1920-1926 гг.) Оп. 9. Допризывная подготовка (1920-1926 гг.)

20. Центральный архив Федеральной службы безопасности Российской Федерации (ЦА ФСБ РФ)

21. Ф.1. Рассекреченный фонд Оп. 4. Оп. 5.

22. Ф.2. Рассекреченный фонд On. 1. Оп. 2.

23. Центр документации «Народный архив» (ЦДНА)

24. Центр документации новейшей истории Краснодарского края (ЦДНИКК)

25. Ф. 1. Кубано-Черноморский областной комитет РКП (б)1. On. 1. 1920-1924 гг.

26. Ф.7. Кубано-Черноморская областная контрольная комиссия РКП (б) (1920-1924 гг.) Ф.8. Кубанский окружной комитет ВКП (б)

27. On. 1. 1924-1930 гг. Ф.9. Черноморский окружной комитет РКП (б)

28. On. 1. 1920-1930 гг. Ф.1774-Р. Коллекция документов по истории Кубани Оп. 2. (Открытая)

29. Ф.1992. Кубано-Черноморский областной комитет РКСМ (1920-1924 гг.)

30. Ф.1993. Славянский районный комитет ВЛКСМ (1924-1962 гг.)

31. Ф.1998. Кубанский окружной комитет ВЛКСМ (1924-1930 гг.)

32. Ф.1999. Армавирский окружной комитет ВЛКСМ (1923-1930 гг.)

33. Ф.2000. Черноморский окружной комитет ВЛКСМ (1922-1930 гг.)

34. Ф.2816. Майкопский окружной комитет ВКП (б) (1924-1930 гг.)

35. Ф.3497. Брюховецкий районный комитет ВЛКСМ (1924-1957 гг.)

36. Ф.12163. Кавказский отдельский комитет РКСМ (1923-1924 гг.)

37. Ф.12500. Славянский (Тимашевский) отдельский комитет РКП (б) (1920-1924 гг.)

38. Центр документации новейшей истории Ростовской области (ЦДНИРО)

39. Ф.7. Северо-Кавказский краевой комитет ВКП (б) On. 1. Общее делопроизводство (1924-1934 гг.) Ф.171. Северо-Кавказский краевой комитет ВЛКСМ (1924-1934 гг.)

40. Центр документации новейшей истории Ставропольского края (ЦДНИСК)

41. Ф.5938. Терский окружной комитет ВКП (б) (1924-1930 гг.)

42. Ф.6155. Коллекция документов по истории краевой комсомольской организации (19201930-е гг.)

43. Государственный архив Краснодарского края (ГАКК)

44. Ф.Р-365. Кубано-Черноморский областной отдел народного образования (1920-1924 гг.) Ф.Р-581. Приморско-Ахтарский городской и волостной исполнительный комитет (19211924 гг.)

45. Ф.Р-837. Краснодарский отдельский отдел народного образования (1920-1924 гг.)

46. Ф.Р-847. Краснодарский педагогический техникум (1922-1924 гг.)

47. Ф.Р-890. Кубанский окружной комитет народного образования (1924-1929 гг.)

48. Ф.Р-990. Кубано-Черноморская областная рабоче-крестьянская инспекция (1920-1924 гг.)

49. Ф.Р-1082. Славянский отдел народного образования (1920-1924 гг.)1. Газетный фонд.

50. Государственный архив Ростовской области (ГАРО)

51. Ф.Р-64. Северо-Кавказский краевой отдел народного образования Оп. 1.(1920-1928 гг.) Оп. 2.(1920-1928 гг.)

52. Ф.Р-65. Азово-Черноморская краевая комиссия по улучшению быта учащихся (1926-1935) Ф.Р-1185. Управление Северо-Кавказской краевой рабоче-крестьянской инспекции On. 1. (1920-1934 гг.) Оп. 2. (1920-1934 гг.) Ф.Р-2590. Донской окружной суд

53. Оп. 1.(1927-1930 гг.) Газетный фонд.1.. ОПУБЛИКОВАННЫЕ ИСТОЧНИКИ

54. Сборники и публикации документов

55. Архивы Кремля: Политбюро и церковь. 1922-1925: В 2 кн. М.: РОССПЭН., 1997. 597 + 647 с.

56. Бюллетень Кубанского окружного исполнительного комитета. 1925. № 2. Краснодар, 1925. 265 с.

57. ВКП (б), Советская власть, комсомол и профсоюзы о культурном строительстве: Сб. документов. М.: Работник просвещения, 1930. 608 с.

58. ВЛКСМ. Съезд VII: Стенограф, отчёт. М.; Л.: Мол. гвардия, 1926. 518 с.

59. Воинствующее безбожие в СССР за 15 лет. 1917-1932: Сб. статей / Под ред. М.Енишерлова и др. М.: Госиздат, 1932. 525 с.

60. VIII съезд Всесоюзного Ленинского коммунистического союза молодёжи: Стенограф. отчёт. М.: Мол. гвардия, 1928. 602 с.

61. Голос народа: Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918-1932 гг. М.: РОССПЭН, 1998. 328 с.

62. Десятый съезд Всесоюзного Ленинского Коммунистического Союза Молодёжи: Стенограф, отчёт. В 2 т. М.: Партиздат, 1936. Т. 1. 552 с.

63. Документы КПСС о Ленинском комсомоле и пионерии / Сост. В.К.Криворученко, Н.В.Трущенко. М.: Мол. гвардия, 1987. 384 с.

64. Измозик B.C. Первые советские инструкции по перлюстрации // Минувшее: Исторический альманах. М., СПб., 1997. Вып. 21.

65. Исторические науки в комвузе: Сб. программ и заданий по истории развития общественных форм, истории России и истории Запада и Востока на 1928/29 учеб. год. М.: Изд-е Ком. университета им. Свердлова, 1929. 111 с.

66. История отечественного кино: Документы, мемуары, письма. М.: «Материк», 1996. Вып. 1. 178 с.

67. История советской политической цензуры: Документы и комментарии. М.: РОССПЭН, 1997. 672 с.

68. Кем хотят быть наши дети: Сб. детских писем для отцов / Сост. И.М.Разин. М.; Л.: Мол. гвардия, 1929. 94 с.

69. Комсомол и молодёжная печать: Документы и материалы съездов и конференций ВЛКСМ, пленумов, бюро и секретариата ЦК ВЛКСМ (1919-1972). М.: Мол. гвардия, 1973.319 с.

70. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. М.: Политиздат, 1983. Т. 2. 606 с.

71. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций, пленумов ЦК. М.: Политиздат, 1984. Т. 3. 494 с.

72. КПСС о комсомоле и молодёжи: Сб. резолюций и решений съездов, конференций и постановлений ЦК. 1917-1958. М.: Мол. гвардия, 1958. 382 с.

73. Красная Армия и коллективизация деревни в СССР (1928-1933 гг.): Сб. документов из фондов РГВА / Сост. А.Романо, Н.Тархова. Napoli, 1996. 538 с.

74. Крестьянские истории: Российская деревня 1920-х годов в письмах и документах. М.: РОССПЭН, 2001. 232 с.

75. Кронштадт 1921: Документы о событиях в Кронштадте весной 1921 г. М.: РОССПЭН, 1997. 324 с.

76. Культурное строительство в Ивановской области 1917-1987: Сб. документов. Ярославль: Верх.-Волж. кн. изд-во, 1987. 384 с.

77. Культурное строительство на Кубани. 1918-1941: Сб. документов. Краснодар: Краснодарское кн. изд-во, 1978. 190 с.

78. Летопись донского комсомола: Сб. документов и материалов по истории Ростовской областной организации ВЛКСМ (1920-1945 гг.). Ростов-на-Дону: Ростовское кн. изд-во, 1982. 228 с.

79. Партийная этика: Документы и материалы дискуссии 20-х годов / Под ред. А.А.Гусейнова и др. М.: Политиздат, 1989. 509 с.

80. Партийно-политическая работа в Красной Армии: Документы. 1921-1929. М.: Воениздат, 1981. 248 с.

81. Письма во власть. 1917-1927. Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и большевистским вождям. М.: РОССПЭН, 1998. 664 с.

82. Политбюро ЦК РКП (б)-ВКП (б). Повестки дня заседаний. 1919-1952. Каталог. М.: РОССПЭН, 2000. Т. 1. 1919-1929. 832 с.

83. Правда для служебного пользования: Из документов личного архива Ф.Э.Дзержинского (1918-1921 гг.) // Неизвестная Россия. XX век. В 4 кн. М., 1992. Кн.1. С. 28-55.

84. V Всесоюзная конференция РЛКСМ. 24-30 марта 1927 г.: Стенограф, отчёт. М.; Л.: Мол. гвардия, 1927. 438 с.

85. Русская Православная Церковь и коммунистическое государство. 1917-1941: Документы и фотоматериалы. М., 1996. 352 с.

86. Смена комсомола: Документы, воспоминания, материалы по истории Всесоюзной пионерской организации им. В.И.Ленина (1917-1962). М.: Мол. гвардия, 1964. 323с.

87. Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918-1939: Документы и материалы: В 4 т. М.: РОССПЭН, 1998-2002.

88. Список изданий, допущенных комиссией по книге Главсоцвоса для школьных библиотек, и отпускаемых на льготных условиях. М.: Госиздат, 1927. 134 с.

89. Товарищ комсомол: Документы съездов, конференций и ЦК ВЛКСМ / Сост. В.И.Десятерик и др.: В 2 т. М.: Мол. гвардия, 1969. Т. 1. 1918-1941. 606 с.

90. Указатель детской литературы для школ и детских библиотек (С приложением списка методических пособий по детскому чтению и вопросам детской литературы). Л., 1928.142 «Чувствуют себя своеобразными героями» // Источник. 1997. № 5. С. 66-67.

91. IV Всесоюзная конференция РЛКСМ. 16-23 июня 1925 г.: Стенограф, отчёт. М.; Л.: Мол. гвардия, 1925. 334 с.

92. XIV съезд Всесоюзной коммунистической партии (б). 18-31 дек. 1925 г.: Стенограф. отчёт. М.; Л.: Госиздат, 1926. 1029 с.

93. VI Всесоюзная конференция РЛКСМ. 17-24 июня 1929 г.: Стенограф, отчёт. М.; Л.: Мол. гвардия, 1929. 466 с.

94. Труды, речи, статьи государственных и общественных деятелей

95. Бухарин Н.И. Судьбы русской интеллигенции // Путь к социализму: Избран, произведения. Новосибирск: Наука, 1990. С. 101-114.

96. Бухарин Н.И. Учительство и комсомол: Доклад на Всесоюзном съезде учителей. М., 1925.22 с.

97. Ворошилов К. Оборона страны. М.: Воениздат, 1927. 34 с.

98. Ворошилов К. О молодёжи. М.: Мол. гвардия, 1937. 84 с.

99. Вышинский А. Роль рабфаков в пролетаризации высшей школы // Красное студенчество. 1928/1929. № 11. С. 5-7.

100. Вышинский А.Я. Суд и карательная политика Советской власти. Л.: Прибой, 1925. 128 с.

101. Калинин М.И. О коммунистическом воспитании и воинском долге. М.: Воениздат, 1962. 704 с.

102. Киров С.М. О молодёжи / 2-е изд., доп. М.: Мол. гвардия, 1938. 246 с.

103. Коллонтай A.M. Дорогу крылатому Эросу!: (Письмо к трудящейся молодёжи) // Мол. гвардия. 1923. № 3. С.111-124.

104. Косарев А.В. Огонь по мелкобуржуазной стихии. М.; Л.: ОГИЗ — Мол. гвардия, 1932.47 с.

105. Крупская Н.К. Ещё об одном перегибе // На путях к новой школе. 1930. № 4-5.

106. Крупская Н.К. О молодёжи: Статьи, письма и речи. М.: Мол. гвардия, 1940. 222 с.

107. Крупская Н.К. Воспитание молодёжи в ленинском духе. М., 1989. 316 с.

108. Крупская Н.К. О коммунистическом воспитании школьников: Сб. статей, выступлений и писем. М.: Просвещение, 1987. 256 с.

109. Куйбышев В. О молодёжи. М.: Мол. гвардия, 1938. 100 с.

110. Ленин В.И. О приёме в высшие учебные заведения РСФСР: Проект постановления Совета народных комиссаров // Полн. собр. соч. Т. 37. С. 34.

111. Ленин В.И. Странички из дневника // Полн. собр. соч. Т. 45. 363-368.

112. Луначарский А. Довоенный уровень в области просвещения // Революция и культура. 1928. №21. С. 13-20.

113. Луначарский А. Какая школа нужна пролетарскому государству? // Вестник просвещения. 1922. № 10. С. 15-21.

114. Луначарский А. Материальная база народного просвещения // Революция и культура. 1928. № 11. С. 19-23.

115. Луначарский А.В. О положении высших учебных заведений в Республике // Красная молодёжь. 1924. № 1. С. 3-10.

116. Луначарский А.В. Просвещение и революция: Сб. статей. М.: Работник просвещения, 1926. 431 с.

117. Мильчаков А. Задачи союзного руководства и самокритика. М.: Мол. гвардия, 1928. 64 с.

118. Мильчаков А.И. Комсомол в борьбе за культурный быт. М.; Л.: Мол. гвардия, 1927. 71 с.

119. О комсомоле и молодёжи: Сб. статей. М., 1970. 448 с.

120. Орджоникидзе Г.К. О молодёжи. М.: Мол. гвардия, 1938. 95 с.

121. Семашко Н. Десять лет борьбы за детство: К 10-летию Деткомиссии ВЦИК. М.: Власть Советов, 1931. 32 с.

122. Семашко Н.А. Новый быт и половой вопрос. М.: Госиздат, 1926. 46 с.

123. Семашко Н.А. Искусство одеваться. М.; Л.: Госиздат, 1927. 63 с.

124. Семашко Н.А. Культурная революция и оздоровление быта. М.; Л.: Госмедиздат, 1929.99 с.

125. Сталин И.В. Организационный отчёт ЦК РКП (б) XII съезду РКП (б). 17 апреля 1923 г. // Собр. соч. Т. 5. С. 197-222.

126. Сталин И.В. Речь на пленуме ЦК РКП (б) 19 января 1925 г. // Собр. соч. Т. 7. С. 11-14.

127. Троцкий Л.Д. Новый курс // К истории русской революции. М.: Политиздат, 1990. С. 164-203.

128. Троцкий Л.Д. Преданная революция. М.: НИИ культуры, 1991. 256 с.

129. Фрунзе М.В. Избранные произведения. М.: Воениздат, 1977. 478 с.

130. Фрунзе М.В. О молодёжи. М.; Л.: Мол. гвардия, 1937. 118 с.

131. Ходоровский И. Итоги приёма в вузы и на рабфаки РСФСР в 1926 г. // Красное студенчество. 1927. № 4. С. 3-10.

132. Ходоровский И. К проверке состава учащихся // Красная молодёжь. 1924. № 1. С. 110-116.

133. Ходоровский И.И. Вопросы реформирования высшей школы // Красная молодёжь. 1925. № 5. С. 118-124.

134. Ярославский Е. Антирелигиозная пропаганда и культурная революция // Революция и культура. 1928. № 5. С. 34-42.

135. Синхронные издания и публикации 1920-1930-х годов

136. Абрамов А. К военному обучению в коммунистических университетах // Красное студенчество. 1926. № 3. С.60-63.

137. Абрамов А. Практические вопросы военного обучения в комвузах // Красное студенчество. 1926. № 7. С.63-67.

138. Алампиев П. Опыт антирелигиозной пропаганды среди детей // Вестник просвещения. 1924. № 4-5. С. 141-149.

139. Архангельский А.Г. Деревенские частушки. М.: Госиздат, 1928. 15 с.

140. Арямов И.А. Особенности мышления советского подростка и юноши. М.: Госиздат, 1931. 134 с.

141. Арямов И.А. Особенности поведения современного подростка // Педология. 1928. № 1. С. 78-94.

142. Балашов А. Комсомол и радио. М.: Мол. гвардия, 1930. 60 с.

143. Баранов А. Студенческая язва //Красное студенчество. 1926. № 6. С.35-39.

144. Басов М.Я. Методика психологических наблюдений над детьми /3-е изд., доп. и испр. М.; Л.: Госиздат, 1926. 350 с.

145. Бельский Н.Г. Исследование эмоциональной сферы несовершеннолетних, отклоняющихся от нормы в своём поведении. М.: Госиздат, 1925. 128 с.

146. Бем А.Л. Судьбы повышенного образования в СССР. Прага, 1927. 22 с.

147. Беркович А.Л. Вопросы половой жизни при свете социальной гигиены. М.: Мол. гвардия, 1923. 144 с.

148. Бернштейн М.С. Как поставить учёт бюджета времени нашего молодняка. М.; Л.: Мол. гвардия, 1925. 138 с.

149. Бескин М. Дальтон-план и метод проектов // Просвещение на транспорте. 1929. № 11. С. 50-52.

150. Библиотечная работа в Красной Армии. М.; Л.: Госиздат, 1926. 112 с.

151. Блонский П.П. Как изучать школьника. М.: Новая Москва, 1926. 31 с.

152. Блонский П.П. Педология. М.: Работник просвещения, 1925. 318 с.

153. Бобрышев И.Т. Мелкобуржуазное влияние среди молодёжи. М.; JL: Мол. гвардия, 1928. 139 с.

154. Болтунов А.П. Трудовая школа (в психологическом освещении). М.: Госиздат, 1923. 136 с.

155. Болтунов А.П. Измерительная скала ума для поклассных испытаний школьников. Л.: Сеятель, 1929. 119 с.

156. Бройде. О самоубийцах // Суд идёт. 1925. № 13-14. С. 24-29.

157. Бруханский Н.П. Самоубийцы. Л.: Прибой, 1925. 248 с.

158. Быт и молодёжь: Сб. статей / Под ред. А.Слепкова. М.: «Правда» и «Беднота», 1926. 75 с.

159. Вайншток В. Кино и молодёжь / Вайншток В., Якобсон Д. М.; Л.: Госиздат, 1926. 108 с.

160. Василевский Л.М. К здоровому половому быту. М.: Новая Москва, 1924. 114 с.

161. Василевский Л.М. Проституция и рабочая молодёжь: Социально-гигиенический очерк / Под ред. В.М.Броннера. М.; Л.: Новая Москва, 1924. 75 с.

162. Вейсман А. Школа и комсомол. Л.: Прибой, 1930. 104 с.

163. Ветлужский Д. Преступность в Красной Армии // Рабочий суд. 1926. № 9. С. 4852.

164. Виноградов А. От бурлака до вуза // Революция в деревне: Очерки. В 2 ч. М., Л., 1925. Ч. 1.С. 87-104.

165. Виноградская С.С. Воинствующий мещанин: История одной заметки, одной жизни, одного суда (О комсомольце Зиновии Цециоре). М.; Л.: Мол. гвардия, 1929. 77 с.

166. Винокур Г.О. Культура языка. М.: Работник просвещения, 1928. 335 с.

167. Виткич В. Комсомол в кузнице победы. М., 1925. 91 с.

168. Вихирев Н. Будущность рабфаков в общей системе народного образования // Красная молодёжь. 1924. № 2. С.90-99.

169. Военная работа комсомола: Сб. статей. М.; Л.: Мол. гвардия, 1928. 140 с.

170. Вольфсон С.Я. Социология брака и семьи: Опыт введения в марксистскую генео-номию. Минск: Изд-во Белорусского гос. ун-та, 1929. 450 с.

171. Вырвич А. Красная Армия в борьбе с неграмотностью. М.: Долой неграмотность, 1925. 77 с.

172. Газета в школе как учебное средство: Сб. статей / Под ред. Н.И.Иорданского. М.; Л., 1926. 109 с.

173. Гессен В.Ю. Комсомол и юные пионеры: Очерк истории комсомольского и пионерского движения в СССР. М.; Л.: Госиздат, 1926. 162 с.

174. Гессен С.И. Эволюция единой трудовой школы в Советской России // Школа в Советской России: Три доклада на Втором съезде деятелей средней и низшей русской школы заграницей. Прага, 1925. С. 12-19.

175. Гозулов А.И. Начальное образование и перспективы всеобщего обучения на Северном Кавказе. Ростов н/Д, 1926. 33 с.

176. Гурьянов Е.В. Второгодничество и меры борьбы с ним // Вестник просвещения. 1928. № 11-12. С.7-15;

177. Гурьянов Е.В. Учёт школьной успешности. М.: Работник просвещения, 1926. 86 с.

178. Гусев А. Отцы и дети. М.; Л.: ОГИЗ, 1929. 80 с.

179. Гусев С.И. Гражданская война и Красная Армия. М.: Воениздат, 1925. 188 с.

180. Дегтярёв Л. Политработа в Красной Армии в военное время. М.: Воениздат, 1930. 48 с.

181. Дейчман Э. Алкоголизм среди школьников // Вестник просвещения. 1927. № 2. С. 85-89.

182. Деревицкая А.Ф. Частушки. Л.: Прибой, 1925. 15 с.

183. Десять лет Красной Армии: (Альбом диаграмм). М.: ПУ РККА, 1928. 86 с.

184. Дети Октября: Сб. статей / Под ред. И.С.Рабиновича. М.; Л.: Мол. гвардия, 1925. 191 с.

185. Детская самоорганизация в сельской школе: Из практики мест: Сб. статей / Под ред. А.М.Гельмонта и А.Н.Дурикина. М.: Работник просвещения, 1927. 87 с.

186. Детский быт и фольклор / Под ред. О.И.Капица. Л.: Госиздат, 1930. Вып. 1. 68с.

187. Детское движение и школа: Сб. статей / 4-е изд. М.; Л.: Мол. гвардия, 1928. 231с.

188. Детство и юность, их психология и педагогика: Педологич. сб. / Под ред. К.Н.Корнилова и Н.А.Рыбникова. М.: Работник просвещения, 1922. 101 с.

189. Дитрих Г.С. Военизация в пионеротряде и школе: Опыт военной работы пионеротрядов, школ и детдомов. М.; Л., 1931. 78 с.

190. Довести до конца борьбу с нэпманской музыкой. М.; Л.: Гос. муз. изд-во, 1931. 68с.

191. Друммонд В. Утомление // Психология в воспитании: Сб. статей. М.: Госиздат, 1924. С. 62-70.

192. Дурново А.С. Вопросы педологии в работе наркомздрава по охране здоровья детей и подростков. М.: Наркомздрав, 1928. 84 с.

193. Дюшен В. Политические праздники в школе и детском доме: Руководство для педагогов / Дюшен В., Замятина А. М.; Л.: Госиздат, 1927. 132 с.

194. Ермилов В. Против мещанства и упадочничества. М.; Л.: Госиздат, 1927. 75 с.

195. Зайцов А. Красная армия // Армия и флот (Шанхай). 1932. № 35. С. 29-33.

196. Законодательство об обороне СССР. М.: Воениздат, 1939. 178 с.

197. Залкинд А.Б. Революция и молодёжь: Сб. статей. М.: Изд-во Коммунист, ун-та им. Свердлова, 1924. 140 с.

198. Залкинд А.Б. Половой вопрос в условиях советской общественности: Сб. статей. Л., 1926. 128 с.

199. Знания и навыки в сельской школе / Под ред. П.Н.Жулева. М.: Госиздат, 1928. 118 с.

200. Зеньковский В.В. Психология детства. Лейпциг, 1924. 148 с.

201. Знания и навыки в сельской школе. М.: Работник просвещения, 1928. 185 с.

202. Зорин Б. Красная Армия как культурный фактор // Революция и культура. 1928. №2. С. 18-24.

203. Иванович Ст. (Талин В.И.) Красная армия. Париж: Современные записки, 1931. 243 с.

204. Игнатьев Б.В. На пути к методу проектов. М.: Работник просвещения, 1930. 108 с.

205. Ильинский И. Заметки о высшей школе // Новый мир. 1929. № 3. С. 225-232.

206. Иогихес М.И. Неврозы в детском возрасте. М.: Изд-е мосдравотдела, 1929. 129с.

207. Иоссель. Судебная политика в Красной Армии // Война и революция. 1926. Кн. 5. С. 46-54.

208. Исторические науки в коммунистическом вузе: Сб. прграмм и заданий по истории развития общественных форм, истории России, истории Запада и Востока на 1928/1929 уч. г. М.: Изд-е Ком. ун-та им. Свердлова, 1929. 111 с.

209. Кадищев А. Что должен знать молодой красноармеец. М.: Госиздат, 1930. 68 с.

210. Как изучать читательские интересы детей. М.: Госиздат, 1930. 86 с.

211. Какова же наша молодёжь: Сб. / Под ред. С.И.Гусева. М.; Л.: Госиздат, 1927. 205с.

212. К восьмилетию Кубанского сельскохозяйственного института (1919-1927 г.). Краснодар, 1927. 57 с.

213. Кино — дети — школа: Методический сб. по киноработе с детьми / Под ред. A.M. Гельмонта. М., 1929. 46 с.

214. Киркпатрик Э. Основы педологии. М.: Госиздат, 1925. 168 с.

215. Коммунистическая мораль и семейные отношения: Сб. статей. Л.: Кубуч, 1926. 130с.

216. Комплектование Красной Армии. Берлин: Евразийское книгоиздательство, 1926. 78 с.

217. Комсомольский быт: Сб. статей. М.; Л.: Мол. гвардия, 1927. 357 с.

218. Комсомольское рождество: Сб. статей. М.: Красная новь, 1923. 117 с.

219. Копорский С. Воровской жаргон в среде школьников // Вестник просвещения. 1927. № 1.С. 7-10.

220. Кордес-Борисова В. Антирелигиозная кампания в детских библиотеках // Красный библиотекарь. 1925. № 4. С. 62-66.

221. Король М. Вопросы военно-политического воспитания в Красной Армии. М.; Л.: Госвоениздат, 1927. 68 с.

222. Красноармейская хрестоматия: первый год обучения красноармейца. М.; Л.: Госвоениздат, 1926. 88 с.

223. Кузнецов Н.А. Сельская школа как она есть: Сб. материалов по данным ЛГОНО / Кузнецов Н.А., Михайлов Г.М., Жулев П.И. М.; Л.: Госиздат, 1927. 72 с.

224. Куклин Г. Краткосрочники: (Роман из жизни РККА). Л.: Прибой, 1929. 128 с.

225. Лебедев A.M. Самодеятельность и самоуправление учащихся: Сб. педагогических статей. М.; Л.: Госиздат, 1925. 123 с.

226. Левитов Н.Д. Профессиональная ориентация и школа. М.: Новая Москва, 1925. 110с.

227. Лейзерович В. Коммуна молодёжи. М.; Л.: Мол. гвардия, 1929. 94 с.

228. Ленпалатка территориальная. Харьков, 1925. Вып. 2. 113 с.

229. Люблинский П.И. Преступления в области половых отношений. М.; Л.: Л.Д.Френкель, 1925. 246 с.

230. Маклецов А.В. Брак и семья в советской России. Любляна: Изд-е Русской Матицы, 1937.21 с.

231. Малеин Л. Клубный день в школе повышенного типа // Вопросы просвещения на Сев. Кавказе. 1927. № 1. С.27-30

232. Малкис В. Нужны ли отделы военных трибуналов при дивизиях // Еженедельник советской юстиции. 1924. № 41. С. 24-28.

233. Марголина С. Пионерские библиотеки и пионеры в библиотеке // Красный библиотекарь. 1927. № 5. С. 48-54.

234. Источники личного происхождения

235. Азволинская Н. Записки вузовки // Октябрь. 1929. № 1. С. 128-138.

236. Бруновский В. Дело было в СССР: Страничка из воспоминаний бывшего «смертника» // Архив русской революции. В 22 т. М.: Терра, 1993. Т. 19. С. 5-156.

237. Валентинов Н. (Н.Вольский). Новая экономическая политика и кризис партии после смерти Ленина: Годы работы в ВСНХ во время НЭП: Воспоминания. М.: Современник, 1991. 367 с.

238. Васильев В. Записки сибирского вузовца // Красное студенчество. 1928/1929. № 12. С. 8-19.

239. Гаген-Торн Н.И. Memoria. М.: Возвращение, 1994. 416 с.

240. Григорьев Ф. «Завидую сверстникам, скончавшимся до революции» // Родина. 1995. №8. С. 30-38.

241. Григорьева А. Записки ученицы. М.: Работник просвещения, 1928. 127 с.

242. Гришко В. В комсомоле на положении «зайца» // Комсомол: Воспоминания бывших комсомольцев: Сб. Мюнхен, 1960. С. 45-92.

243. Грязнов И. Из записок педагога-комсомольца// Вестник просвещения. 1927. № 7-8. С. 109-115.

244. Дементьев Н. Из записной книжки преподавателя // Революция и культура. 1928. № 17. С. 46-59.

245. Дети русской эмиграции: Книга, которую мечтали и не смогли издать изгнанники. М.: «ТЕРРА», 1997. 494 с.

246. Детская книжка о своём: Книга о советской детской жизни, написанная самими детьми / Сост. А.Ф.Гринберг. М.: ГМПТ, 1925. 143 с.

247. Друг большой, заботливый: Переписка Н.К.Крупской с пионерами (1924-1939). М.: Мол. гвардия, 1987. 252 с.

248. Закурдаева А. Дневник с вопросами // Красное студенчество. 1928/1929. № 8. С. 10-19.

249. Збарский И.Б. Объект № 1. М.: Вагриус, 2000. 318 с.

250. Из записок ученицы шестой группы семилетки // Вестник просвещения. 1926. № 3. С. 37-53.

251. Каганович Л.М. Памятные записки. М.: Вагриус, 1996. 570 с.

252. Кетлинская В. Здравствуй, молодость! // Новый мир. 1975. № 11. С. 4-108.

253. Крестная ноша: Трагедия казачества. 4.1. Как научить собаку есть горчицу. 19241934. Ростов н/Д., 1994. 486 с.

254. Лосский Б.Н. Наша семья в пору лихолетия 1914-1922 годов // Минувшее: Исторический альманах. М.; СПб.: АШепеиш-Феникс, 1993. Т. 12. С. 28-167.

255. Маньков А.Г. Дневники 30-х годов. СПб.: Изд-во «Европейский дом», 2001. 320 с.

256. Меромская-Колькова Ц. Ностальгия? Нет! Тель-Авив: Изд-во Лим, 1988. 302 с.

257. Микоян А.И. В начале двадцатых. М.: Политиздат, 1975. 383 с.

258. Мильчаков А.И. Первое десятилетие: Записки ветерана комсомола. М.: Мол. гвардия, 1965. 270 с.

259. Мильчаков А.И. Молодость светлая и трагическая. М.: Моск. рабочий, 1988. 159с.

260. Москвин М. Хождение по вузам: Воспоминания комсомольца. Paris: YMCA-Press, 1933. 190 с.427 «Начало разгрома профдвижения»: Дневник Б.Г.Козелева. 1927-1930 гг. // Исторический архив. 1996. №5-6. С. 150-177. 1997. № 1. С. 115-151.

261. Нексё М.А. Навстречу молодому дню: Путешествие в советскую Россию. JL; М.: Петроград, 1925. 143 с.

262. Обыденный нэп (Сочинения и письма школьников 20-х годов) // Неизвестная Россия. XX век. В 4 кн. М.: Изд-во «Историческое наследие», 1993. Кн. 3. С. 259-323.

263. Окунев Н.П. Дневник москвича. 1920-1924. В 2 кн. М.: Воениздат, 1997. Кн. 2. 1920-1924. 287 с.

264. Олицкая Е. Мои воспоминания. В 2 т. Frankfurt/Main: Посев, 1971. Т. 1.318 с.

265. Орлов-Скоморовский Ф.М. Голгофа ребёнка: Из цикла «К человечеству». Кн. 1. М.: Госиздат, 1921. 126 с.

266. Петелин Г. Дадим слово школьнику. М.; JL: ОГИЗ Московский рабочий, 1931. 47 с.

267. Петров В.В. Быт деревни в сочинениях школьников. М.: Посредник, 1927. 46 с.

268. Пирожкова В.А. Потерянное поколение: Воспоминания о детстве и юности. СПб.: Журнал «Нева», 1998. 222 с.

269. Рубинштейн М.М. Юность по дневникам и автобиографическим записям. М.: Госиздат, 1928. 276 с.

270. Ставровский С.Н. Чёрные годы или «Bestia triumphalis» (1917-1922) // Минувшее: Историч. альманах. М; СПб.: АШепешп-Феникс, 1993. Т. 14. С. 7-98.

271. Сто сорок бесед с Молотовым: Из дневника Ф.Чуева. М.: Терра, 1991. 637 с.

272. Частные письма эпохи гражданской войны: По материалам военной цензуры // Неизвестная Россия. XX век. В 4 кн. М.: Изд-во «Историческое наследие», 1992. Кн. 2. С. 200-252.

273. Чуковский К. Дневник. 1901-1929. М.: Сов. писатель, 1991. 544 с.

274. Шаламов В.Т. Четвёртая Вологда. Вологда: Грифон, 1994. 192 с.

275. Шубкин Н.Ф. Повседневная жизнь старой русской гимназии: Из дневника словесника Н.Ф.Шубкина за 1911-1915 гг. СПб.: Изд-во Русского Христианского гуманитарного ун-та, 1998. 672 с.

276. Юность комсомольская: Воспоминания первых кубанских комсомольцев. Краснодар: Краснодар, кн. изд-во, 1965. 227 с.

277. Юркевич Ю.Л. Минувшее проходит предо мною. М.: Возвращение, 2000. 256с.

278. Источники статистических и социологических данных

279. Азбукин Д. Психология школьников в начале Октябрьской революции // Педологический журнал. 1923. № 3. С. 60-71.

280. Альбицкий М. Идеология советского школьника (Опыт анкетного обследования) // Вестник просвещения. 1927. № 10. С. 48-53.

281. Альтшулер М. Бюджет времени пролетарского студенчества // Молодая гвардия.1924. №4. С. 191-204.

282. Балашов Б.А. ВЛКСМ за 10 лет в цифрах / Балашов Б.А., Нелепин. М.; Л.: Мол. гвардия, 1928. 38 с.

283. Банк Б. Крестьянская молодёжь и книга: Опыт исследования читательских интересов / Банк Б., Виленкин А. М.; Л.: Мол. гвардия, 1929. 213 с.

284. Бернштейн М. Наша современность и дети: Педологическое исследование о социальных представлениях современных школьников / Бернштейн М., Гельмонт А. М.: Госиздат, 1926. 176 с.

285. Бернштейн М.С. Что школа делает для населения: Результаты Всесоюзного обследования. М.: Госиздат, 1927. 248 с.

286. Бернштейн М.С. Что дала советская власть рабочему классу // Дети и Октябрьская революция: Идеология советского школьника. М.: Работник просвещения, 1928. С. 18-92.

287. Бернштейн М.С. Домашний труд детей и школьников / Бернштейн М.С., Бухгольц Н.А. М.; Л.: Госиздат, 1927. 128 с.

288. Блинов Н.М. Социологические исследования труда и воспитания советской молодёжи 20-х гг. // Социологические исследования. 1975. № 1. С. 48-56.

289. Блонский П.П. Краткий способ измерения умственного развития детей // Педология и школа: Сб. статей. М.: Работник просвещения, 1929. С.22-27.

290. Болтунов А.П. Измерительная скала ума для поклассных испытаний школьников. Л.: Сеятель, 1929. 119 с.

291. Бюджет времени школьника: Сб. статей / Под ред. М.С. Бернштейна, Н.А. Рыбникова. М.; Л.: Госиздат, 1927. 117 с.

292. Василейский С.М. Экспериментально-психологическое исследование мышления у детей // Труды Белорусского гос. ун-та. 1928. № 19. С. 25-31.

293. Виноградов Г.С. Детский фольклор и быт: Программа наблюдений. Иркутск,1925. 86 с.

294. Войтоловский В. Психология панических настроений // Красная новь. 1924. № 5. С. 185-197.

295. Всесоюзная перепись населения 1926 года: В 56 т. М.; Л.: Соцэкгиз, 1929. Т. IX. 562 с.

296. Гайворовский А.А. Круг знаний и слов, объектов и представлений современных детей и молодёжи // Психология. 1928. Т. 1. Вып. 2. С. 48-58.

297. Гастфер Е. Изучение детских читательских интересов // Красный библиотекарь.1927. №7. С. 26-34.

298. Гельман И.Г. Половая жизнь современной молодёжи: Опыт социально-биологического обследования / Изд. 2-е, доп. М.; JL: Госиздат, 1925. 184 с.

299. Гельмонт А. Чем занят день пионера и школьника: По материалам обследования Центральной педологической лаборатории МОНО. М.: Новая Москва, 1927. 44 с.

300. Гельмонт A.M. Советская власть и крестьянство в представлении детей // Дети и Октябрьская революция: Идеология советского школьника. М.: Работник просвещения,1928. С. 93-137.

301. Гельмонт A.M. Наши дети перед лицом военной и контрреволюционной опасности. М.: Работник просвещения, 1930. 86 с.

302. Гельмонт A.M. Изучение детского кинозрителя. М.: Роскино, 1933. 64 с.

303. Гельмонт A.M. Бюджет времени пионера и школьника. М.: Мол. гвардия, 1933. 93с.

304. Гернет М.Н. Моральная статистика: (Уголовная статистика и статистика самоубийств): Пособие для статистиков и криминалистов. М.: ЦСУ СССР, 1922. Вып. 1. 269с.

305. Гернет М.Н. Преступление и борьба с ним в связи с эволюцией общества // Избран. произведения. М.: Юридич. лит-ра, 1974. 639 с.

306. Гернет М.Н. Преступность и самоубийства во время и после неё. М.: ЦСУ СССР, 1927. 270 с.

307. Гриф секретности снят: Потери Вооружённых Сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах: Стат. исследование. М.: Воениздат, 1993. 415 с.

308. Гуров П. Читательские интересы: По данным анкеты армавирских библиотек // Красный библиотекарь. 1924. № 4-5. С.109-117.

309. Давыдов В. Лицо новобранца // Воен. вестник. 1927. № 2. С. 56-58.

310. Дети и Октябрьская революция: Идеология советского школьника. М.: Работник просвещения, 1928. 191 с.

311. Духовный облик украинского студенчества // Студент-пролетарий. 1924. № 6-7. С. 48-56.

312. Дюшен В. Политические праздники в школе и детском доме: Руководство для педагогов / Дюшен В., Замятина А. М.; Л.: Госиздат, 1927. 132 с.

313. Ермилов В. Против мещанства и упадочничества. М.; Л.: Госиздат, 1927. 75 с.

314. Жизнь современного украинского студенчества: По данным студенческих переписей и других обследований. Харьков, 1924. 46 с.

315. Зарецкий М.И. Современное детство: Социально-правовые высказывания детей и подростков. М.: Работник просвещения, 1926.

316. Зензинов В.М. Встреча с Россией. Как и чем живут в Советском Союзе. Письма в Красную Армию. 1939-1940. Нью-Йорк, 1944.

317. Иорданский Н.Н. Черты из быта школьников: По материалам г. Сергеева, Московской губ. М.: Новая Москва, 1925. 66 с.

318. Иорданский Н.Н. Организация детской среды. М.: Работник просвещения, 1925. 103 с.

319. Капица О.И. Детский фольклор: Песни, потешки, дразнилки, сказки, игры. Изучение. Собирание. Обзор материала. Л.: Госиздат, 1928. 126 с.

320. Кекчеев К.Х. Бюджет времени студентов // Научный работник. 1926. № 10. С. 3853.

321. Кокин А. Опыт наблюдения над грамотностью курсантов // Красная Армия и школа. 1926. № 7. С. 18-24.

322. Колотинский П.Н. Опыт длительного изучения мировоззрения учащихся выпускных классов // Труды Кубанского педагогического института. Краснодар, 1929. Т. 2-3. С. 89-158.

323. Комсомол в деревне: Очерки / Под ред. В.Г.Тана-Богораза. М.; Л.: Госиздат, 1926. 203 с.

324. Комсомол и его актив: Стат. сб. о численном и качественном составе ВЛКСМ и актива за 1927 и 1928 гг. М.; Л.: Мол. гвардия, 1929. Вып. XIX. 45 с.

325. Крестьянский ребёнок: Материалы к его изучению: Сб. статей. М.; Л.: Госиздат, 1928. 120 с.

326. Кудрин. Как воспринимает газету передовой красноармеец // Красная печать. 1924. № 6. 5-7.

327. Кротова И. Школьные библиотеки // Красный библиотекарь. 1929. № 7. С. 42-49.

328. Круг представлений современного школьника: Педологический сборник / Под ред. Н.А.Рыбникова. М.; Л.: Работник просвещения, 1930. 136 с.

329. Кузьмин П. Итоги изучения политико-морального состояния красноармейцев // Спутник политработника. 1924. № 3. С. 56-58.

330. Кулагин А.С. Комсомол и молодая научно-техническая интеллигенция (Опыт конкретного социологического исследования) // История СССР. 1968. № 5. С. 3-14.

331. Ласс Д. И. Современное студенчество (Быт, половая жизнь). М.; Л.: Мол. гвардия, 1928. 214 с.

332. Лацис А.Э. Дети и кино / Лацис А.Э., Кейлина Л. М.: Теа-кинопечать, 1928. 85 с.

333. Лейтнеккер О. К вопросу о том, что представляет из себя современная молодёжь // На путях к новой школе. 1922. № 3. С. 109-119.

334. Лукашевич Б. Молодая республика: Быт и психология учащихся и школьная летопись. 1921-1922. М., 1923. 126 с.

335. Люблинский П.И. Кинематограф и дети. М.: Право и жизнь, 1925. 122 с.

336. Люблинский П.И. Методика социального обследования детства. М.; Л.: Госиздат, 1928. 96 с.

337. Марков Н.П. Бюджет времени студента Кубанского педагогического института (рукопись) // Личный архив А.И.Слуцкого.

338. Маслова О.М. Социологические исследования читательской аудитории в 20-30-х годах // Социологические исследования. 1977. № 4. С. 89-96.

339. Массовый читатель и книга / Под ред. Н.А.Рыбникова. М., 1925. 87 с.

340. Методы изучения ребёнка: Сб. статей / Под ред. Н.А.Рыбникова. Орёл: красная книга, 1923. 140 с.

341. Молодёжь СССР: Стат. сб. М.: ЦУНХУ Госплана СССР и ЦК ВЛКСМ, 1936. 384с.

342. Мурин В.А. Быт и нравы деревенской молодёжи. М.: Мол. гвардия, 1926. 159с.

343. Народное образование в РСФСР: По данным годовой статистической отчётности местных органов народного комиссариата по просвещению на 1.6.24 г. М.: Изд-во «Долой неграмотность», 1925. 128 с.

344. Население и хозяйство Кубанского округа: Стат. сборник за 1924-1926 гг. / Под ред. В.И.Смирнского: В 2 т. Краснодар, 1928. 457 + 509 с.

345. Одинцова Л. Идеалы и интересы учащихся трудовых школ г. Москвы // Вестник просвещения. 1927. № 4. С. 13-23.

346. Осипова В.Н. Современные дети в сексуальном отношении // Педологич. журнал.1923. № 2. С. 63-67.

347. Охлябинина А. Читательские типы в деревне // Красный библиотекарь. 1923. № 1. С. 47-49.

348. Пастухов. Итоги анкеты по религиозному вопросу среди молодых красноармейцев // Антирелигиозник. 1926. № 6. С. 58-59.

349. Переплётчикова Л.С. Читающая молодёжь города: Опыт исследования по материалам Московской обл. библиотеки за 1928-1929 гг. М.; Л.: Госиздат, 1931. 129 с.

350. Пешехонов А.В. Современная Россия в цифрах. Прага, 1925. 48 с.

351. Поборинский Ю.Я. Связь жизненных условий с заболеваемостью подростков // Молодой рабочий. 1925. № 3. С. 47-50.

352. Познанский Н.Ф. Анкета о детских идеалах: Труды Саратовского ун-та. Саратов,1924. Вып. 1. 118 с.

353. Покровская А.К. Улица в жизни детей // Вестник просвещения. 1922. № 7. С. 1528.

354. Революция в деревне: Очерки / Под ред. В.Г.Тана-Богораза: В 2 ч. М.; Л.: Красная новь, 1925. 144+ 183 с.

355. Ривес С.М. Религиозность и антирелигиозность в детской среде. М.: Работник просвещения, 1930. 129 с.

356. Родионов В.Д. Школьная стенгазета// Труды Кубанского педагогического института. Краснодар, 1929. Т. 2-3. С.60-77.

357. Рыбников Н. Деревенский школьник и его идеалы: Очерки по психологии школьного возраста. М.: Задруга, 1916. 122 с.

358. Рыбников Н.А. Интересы современного школьника. М.; JL: Госиздат, 1926. 86с.

359. Рыбников Н.А. Выбор профессии и школа. М.; JL: Работник просвещения, 1926. 112 с.

360. Рыбников Н.А. Как советский школьник оценивает существующий порядок // Дети и Октябрьская революция: Идеология советского школьника. М.: Работник просвещения,1928. С. 138-160.

361. Рыбников Н.А. Детское чтение: методы изучения. М.; Д.: Госиздат, 1928. 120 с.

362. Рыбников Н.А. Крестьянский ребёнок: Очерки по педологии крестьянского ребёнка. М.: Работник просвещения, 1930. 109 с.

363. Рысс С. Исследование словаря кр-цев (Из работ лаборатории промышленной психотехники Наркомтруда среди кр-цев рождения 1901 и 1902 г. Московского гарнизона) // Спутник политработника. 1924. № 3. С. 51-56.

364. Семёнова Е.А. Материалы социологических обследований детей и подростков как исторический источник по изучению советского образа жизни (20-е гг.) Ill История СССР. 1986. № 9. С. 138-146.

365. Сергеев В.П. Эмпирические социологические исследования в РККА и РККФ в 20-е годы: состояние, проблемы, опыт // В.И.Ленин и актуальные проблемы военного строительства: Сб. науч. ст. М.: ВПА им. В.И.Ленина, 1990. С. 134-154.

366. Серебренников А.В. К вопросу о профессиональной ориентации смоленских школьников / Серебренников А.В., Серебренникова А.П. // Научные известия Смоленского ун-та. Смоленск, 1924. С. 68-93.

367. Советский школьник: По работам I Педологического съезда / Под ред. Н.А.Рыбникова. М.: Работник просвещения, 1929. 67 с.

368. Современный ребёнок: Сб. статей / Под ред. Корнилова и Рыбникова. М.: Работник просвещения, 1923. 77 с.

369. Соловецкие политскиты. Список заключённых (1925) // Звенья: Историч. альманах. М.; СПб.: Фен и кс-Atheneum, 1991. Вып.1. С.260-287.

370. Соловьёв И.М. Литературное творчество и язык школьника. М.: Работник просвещения, 1926. 109 с.

371. Станчинская-Розенберг Э. Влияние кино на школьника // Вестник просвещения. 1927. №2. С. 9-25.

372. Старый и новый быт: Сб. статей / Под ред. В.Г.Тана-Богораза. Л.: Госиздат, 1924. 144 с.

373. Стебницкий С. Изба-читальня // Старый и новый быт: Сб. / Под ред. В.Г.Тана-Богораза. Л.: Госиздат, 1924.

374. Тарновский Е. Сведения о самоубийствах в Западной Европе и в РСФСР за последнее десятилетие // Проблемы преступности: Сб. М.; Л. 1926. Вып.1. С. 192-214.

375. Труд, отдых, сон комсомольца-активиста: По материалам выборочного обследования бюджетов времени активных работников РЛКСМ. М.; Л.: Мол. гвардия, 1926. Вып. IV. 102 с.

376. Труд и досуг ребёнка: Сб. статей / Под ред. А.Гельмонта и А.Дурикина. М.: Новая Москва, 1927. 138 с.

377. Периодические издания Журналы

378. Армия и флот (Шанхай). 1928-1932.

379. Вестник воспитания (Москва). 1924-1926.

380. Вестник моды (Москва). 1926.

381. Вестник просвещения (Москва). 1922-1929.

382. Военный вестник (Москва). 1921-1929.

383. Военкор (Москва). 1927-1929.

384. Военкор за работой (Новочеркасск). 1928-1929.

385. Воля России (Прага). 1928.

386. Вопросы просвещения на Северном Кавказе (Ростов н/Д). 1926-1929.

387. Духовный мир студенчества (Прага). 1923-1924.

388. Информационный бюллетень Объединения русских эмигрантских студенческих организаций (Прага). 1923-1924.612 Клуб (Москва). 1925-1927.

389. Коммунистическое просвещение (Махачкала). 1923-1929.

390. Красная Армия и школа (Москва). 1926.

391. Красная молодёжь (Москва). 1924-1925.

392. Красная новь (Москва). 1921-1929.

393. Красноармеец (Москва). 1921-1929.

394. Красноармеец и краснофлотец (Москва). 1929.

395. Красноармеец-безбожник (Ленинград). 1928-1929.

396. Красноармейская эстрада (Москва). 1929.

397. Краснофлотец (Ленинград). 1928-1929.

398. Красное студенчество (Москва). 1925-1929.

399. Красный библиотекарь (Москва). 1923-1929.

400. Красный студент (Москва). 1925-1926.625 Моды (Москва). 1925.

401. Моды сезона (Москва). 1928.

402. Молодая гвардия (Москва). 1922-1929.

403. Молодая Россия (Берлин). 1922.

404. Молодой большевик (Москва). 1925-1929.

405. На путях к новой школе (Москва). 1922-1925.

406. Народное просвещение (Москва). 1925.

407. Народный учитель (Москва). 1928-1929.

408. Научный работник (Москва). 1926-1927.

409. Новый быт (Кинешма). 1924.

410. Октябрь (Москва). 1925-1930.

411. Педологический журнал (Москва). 1923-1928.

412. Пионер (Москва). 1926-1929.

413. Пролетарский суд (Москва). 1926-1929.

414. Работник просвещения (Москва). 1923-1929.

415. Рабочий суд (Москва). 1928-1929.

416. Радио всем (Москва). 1929-1930.

417. Радиослушатель (Москва). 1929.

418. Революция и культура (Москва). 1928-1930.

419. Русская школа за рубежом (Прага). 1923-1929.

420. Свободная Россия (Берлин). 1924-1926.

421. Спутник политработника (Москва). 1924.

422. Стремление (Берлин). 1923.648 Студент (Прага). 1922.

423. Студент-пролетарий (Пермь). 1924-1925.

424. Студент-рабочий (Свердловск). 1922-1926.

425. Студенческие годы (Прага). 1922-1925.

426. Студенческий юмор (Б.м.). 1923.

427. Судебная практика РСФСР (Москва). 1926-1929.

428. Товарищ (Краснодар). 1923.

429. Юный коммунист (Москва). 1921-1929.1. Газеты

430. Большевистская смена (Ростов н/Д). 1927-1930.

431. Известия ВЦИК (Москва). 1921-1929.

432. Комсомолец (Краснодар). 1923-1924.

433. Комсомольская правда (Москва). 1925-1930.

434. Красная звезда (Москва). 1925-1930.

435. Красное знамя (Краснодар). 1920-1929.

436. Кубанский комсомолец (Краснодар). 1923.

437. Правда (Москва). 1921-1929.

438. Рабочая газета (Москва). 1921-1927.1. Б. ЛИТЕРАТУРА1. Специальная литература

439. Абельс X. Интеракция, идентификация, презентация: Введение в интерпретатив-ную социологию / Пер. с нем. СПб.: Алетейя, 1999. 272 с.

440. Аберкромби Н. Социологический словарь / Аберкромби Н., Хилл С., Тернер Б.С. / Пер. с англ. М.: Экономика, 2000. 428 с.

441. Абрамова Г.С. Возрастная психология: Учеб. пособие для вузов. М.: Academia, 1998. 663 с.

442. Андреева Г.М. Социальная психология: Учебник для вузов. М.: Аспект-Пресс, 1998.376 с.

443. Андреева И. Молодёжная субкультура: нормы и системы ценностей / Андреева И., Голубкова Н., Новикова Л. // Социологические исследования. 1998. № 4. С. 42-49.

444. Андреевский Г.В. Москва: 20-30-е годы. М., 1998. 352 с.

445. Антонов А.И. Социология семьи / Антонов А.И., Медков В.М. М.: Изд-во МГУ, 1996.304 с.

446. Аптекарь П. «Вот такая вот зараза девушка моей мечты.» // Родина. 1998. № 9. С. 78-83.

447. Арьес Ф. Ребёнок и семейная жизнь при Старом порядке / Пер. с франц. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1999. 416с.

448. Ацаркин А.Н. Комсомол в борьбе с троцкизмом (1923-1927) / Ацаркин А.Н., Гал-кова Д.Н. М.: Изд-во МГУ, 1985. 190 с.

449. Бабенкова Н.И. Комсомол — помощник партии в революционном преобразовании высшей школы и воспитании студенчества (1918-1925 гг.) / Бабенкова Н.И., Кривенький А.И. // Вопросы истории ВЛКСМ: Сб. науч. трудов. М.: ВКШ, 1980. С. 76-89.

450. Бандура А. Подростковая агрессия: Изучение влияния воспитания и семейных отношений / Бандура А., Уолтере Р. / Пер. с англ. М.: Апрель-Пресс, Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2000. 512с.

451. Баранов А.В. Социальное и политическое развитие Северного Кавказа в условиях новой экономической политики (1921-1929 гг.). СПб.: Нестор, 1996. 352 с.

452. Баранов А.В. Многоукладное общество Северного Кавказа в условиях новой экономической политики. Краснодар: Кубанский гос. ун-т, 1999. 345 с.

453. Баранов В.Ф. Педологическая служба в советской школе 20-30-х гг. // Сов. педагогика. 1990. № з. С.93-100.

454. Баренбаум И.Е. Читатель в СССР: Вопросы методики и практики социологических исследований. М.: Наука, 1985. 128 с.

455. Барулин B.C. Российский человек в XX веке: Потери и обретения себя. СПб.: Изд-во «Алетейя», 2000. 431 с.

456. Белинская Е.П. Социальная психология личности: Учеб. пособие для вузов / Белинская Е.П., Тихомандрицкая О.А. М.: Аспект-Пресс, 2001. 301 с.

457. Бергер П. Социальное конструирование реальности: Трактат по социологии знания / Бергер П., Лукман Т. / Пер. с англ. М.: Academia-Центр, Медиум, 1995. 328 с.

458. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. Репринтное воспроизведение издания YMCA-Press, 1955. М.: Наука, 1990. 224 с.

459. Бехтерева Л.Н. Опыт реконструкции психологии рабочих ижевских заводов Удмуртии 1920-х гг. И Отечеств, история. 2000. № 2. С. 170-171.

460. Боброва Е.Ю. Основы исторической психологии. СПб.: Из-во С.-Петерб. ун-та, 1991. 236 с.

461. Боряз В.Н. Молодёжь: Методологические проблемы исследования. Л., 1973. 284с.

462. Бочаров В.В. Антропология возраста: Учеб. пособие. СПб.: Изд-во С.-Петербургского ун-та, 2001. 196 с.

463. Бонхеффер Д. Сопротивление и покорность / Пер. с нем. М.: Прогресс, 1994. 344с.

464. Булдаков В.П. Красная смута: Природа и последствия революционного насилия. М.: РОССПЭН, 1997. 376 с.

465. Булдаков В.П. От войны к революции: рождение «человека с ружьём» // Революция и человек: Быт, нравы, поведение, мораль. М.: Изд-во Института российской истории РАН, 1997. 222 с.

466. Вайль П. 60-е: Мир советского человека / Вайль П., Генис А. М.: Новое литерат. обозрение, 1998. 368 с.

467. Великанова О.В. Образ Ленина в массовом сознании // Отечеств, история. 1994. №2. С. 177-185.

468. Вендровская Р.Б. Отечественная школа 20-х годов (В поисках педагогического идеала). М., 1996. 186 с.

469. Вендровская Р.Б. Школа 20-х гг.: поиски и результаты. М., 1993. 174 с.

470. Верт Н. История Советского государства. 1900-1991 / Пер с франц. М.: Прогресс; Пргоресс-Академия, 1992. 480 с.

471. Вжозек В. Историография как игра метафор: судьбы «новой исторической науки» // Одиссей: Человек в истории. 1991. М.: Наука, 1991. С.60-74.

472. Виноградов Г.С. Детские тайные языки: Краткий очерк // Русский школьный фольклор: От «вызываний» Пиковой дамы до семейных рассказов. М.: Ладомир, ООО «Изд-во ACT-ЛТД», 1998. С.731-734.

473. Внукова И.П. Разработка исследовательского метода проверки знаний, умений и навыков учащихся советских школ (20-е гг.) // Сов. педагогика. 1981. № 4. С. 98-103.

474. Внукова И.П. О некоторых видах проверки знаний учащихся общеобразовательных школ в 20-е гг. / Внукова И.П., Попова Л.Г. // Сов. педагогика. 1978. № 12. С.121-125.

475. Волков Ю.Г. Социология молодёжи: Учеб. пособие / Волков Ю.Г., Добреньков В.И., Кадария Ф. и др. Ростов н/Д.: Феникс, 2001. 576 с.

476. Волкогонов Д.В. Троцкий: Политический портрет. В 2 кн. М.: Изд-во «Новости», 1992. 416+ 416 с.

477. Вопросы координации научных исследований проблем молодёжи: Сб. науч. трудов. М.: Высш. коме, школа, 1985. 130 с.

478. Всесоюзная пионерская организация им. В.И.Ленина: Документы и материалы / 2-е изд., доп. и испр. М.: Мол. гвардия, 1981. 304 с.

479. Высшее образование в России: Очерк истории до 1917 года. М.: НИИ ВО, 1995. 352 с.

480. Ганелин Р.Ш. Тартуское студенчество на пороге XX века. СПб.: Изд-во «Дмитрий Буланин», 2002. 80 с.

481. Геллер М. Машина и винтики: История формирования советского человека. L.: Overseas publications interchange LTD, 1985. 336 с.

482. Генис В.Л. Первая Конная армия: за кулисами славы // Вопросы истории. 1994. № 12. С.64-77.

483. Гидденс Э. Социология. М.: Эдиториал УРСС, 1999. 704 с.

484. Глазков М.Н. Чистки фондов массовых библиотек в годы советской власти (октябрь 1917-1939). М., 2001. 62 с.

485. Глебкин В.В. Ритуал в советской культуре. М.: «Янус-К», 1998. 168 с.

486. Головин В.В. Девичий альбом XX века / Головин В.В., Лурье В.Ф. // Русский школьный фольклор: От «вызываний» Пиковой дамы до семейных рассказов. М.: Ладомир, ООО «Изд-во ACT-ЛТД», 1998. С. 269-284.

487. Голод С.И. Изучение половой морали в 20-е годы // Социологич. исследования. 1986. №2. С.152-155.

488. Голод С.И. Семья и брак: Историко-социлогический анализ. СПб.: Петрополис, 1998. 271 с.

489. Горинов М.М. Москва в 20-х годах // Отечеств, история. 1996. N° 5. С. 3-17.

490. Горяева Т.М. Несвободное радио для несвободных людей // Исключить всякие упоминания.: Очерки истории советской цензуры. Минск: «Старый Свет-Принт» , 1995. 334с.

491. Горяева Т.М. Радио России: Политический контроль советского радиовещания в 1920-1930-х годах. Документированная история. М.: РОССПЭН, 2000. 175 с.

492. Гуревич А.Я Историческая наука и историческая антропология // Вопросы философии. 1988. № 1. С. 32-44.

493. Гуревич А.Я. Исторический синтез и Школа «Анналов». М., 1993. 328 с.

494. Дайч З.Г. Школьная политика в СССР: уроки партийно-государственного руководства; перспективы развития. М., 1991. 237 с.

495. Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство. М.: Наука ,1977. 318 с.

496. Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: социальная структура, социальные отношения. М.: Наука, 1979. 359 с.

497. Девиантность и социальный контроль в России (ХХ-ХХ вв.): тенденции и социологическое осмысление. СПб.: Алетейя, 2000. 384 с.

498. Димов П.Г. Пролетаризация советской высшей школы (К истории рабочего факультета Иркутского гос. университета). Иркутск: Изд-во Иркут. ун-та, 1965. 128 с.

499. Дмитренко С.Л. Сплочёнными рядами: Комсомол в борьбе против троцкизма. М.: Мол. гвардия, 1987. 199 с.

500. Добренко Е. Формовка советского читателя: социальные и эстетические предпосылки рецепции советской литературы. СПб.: «Академический проект», 1997. 321с.

501. Долто Ф. На стороне ребёнка / Пер. с франц. СПб.: Изд-во «Петербург-XXI век», 1997. 527 с.

502. Долто Ф. На стороне подростка / Пер. с франц. СПб.: Изд-во «Петербург-XXI век», 1997. 277 с.

503. Драгунова Т.В. Проблема конфликта в подростковом возрасте // Психология подростка: Хрестоматия. М.: Российское педагогическое агентство, 1997. С. 385-404.

504. Дубровская Е. «Школа мужества»: формирование новых ценностей в армейской и флотской среде в 1920-е годы // Нормы и ценности повседневной жизни: Становление социалистического образа жизни в России, 1920-1930-е годы: Сб. СПб., 2000. С.317-345.

505. Дюркгейм Э. Самоубийство: Социологический этюд. М.: Мысль, 1994. 399 с.

506. Екатеринодар — Краснодар: Два века города в датах, событиях, воспоминаниях.: Материалы к летописи. Краснодар: Краснодар, кн. изд-во, 1993. 798 с.

507. Журавлёв С.В. «Маленькие люди» и «большая история»: Иностранцы московского Электрозавода в советском обществе 1920-х — 1930-х гг. М.: РОССПЭН, 2000. 352 с.

508. Журавлёв С.В. Повседневная жизнь советских людей в 1920-е годы / Журавлёв С.В., Соколов А.К. // Социальная история. Ежегодник, 1997. М.: РОССПЭН, 1998. С. 287354.

509. Зверева Г.И. Реальность и исторический нарратив: проблемы саморефлексии новой интеллектуальной истории // Одиссей: Человек в истории. 1996. М.: Coda, 1996. C.l 124.

510. Иванов А.Е. Студенчество России конца XIX — начала XX века: Социально-историческая судьба. М.: РОССПЭН, 1999. 414 с.

511. Игрицкий Ю.И. Ещё раз по поводу «социальной истории» и «ревизионизма» в изучении сталинской России // Отечеств, история. 1999. № 3. С. 121-125.

512. Измозик B.C. Глаза и уши режима: Государственный политический контроль за населением советской России в 1918-1928 годах. СПб.: Изд-во СПбУЭФ, 1995. 164 с.

513. Измозик B.C. Перлюстрация в первые годы советской власти // Вопросы истории. 1995. №8. С. 26-35.

514. Измозик B.C. Политический контроль в Советской России. 1918-1928 годы // Вопросы истории. 1997. № 7. С. 32-53.

515. Иконникова С.Н. Молодёжь: Социологический и социально-психологический анализ. Д.: Изд-во Ленингр. гос. ун-та, 1974. 165 с.

516. Иникова С.А. Советские праздники в деревне в 1925 году (по письмам в «Крестьянскую газету») // Русские народные традиции и современность. М.: Наука, 1995. С. 299-302.

517. Интеллигенция и социалистическая культурная революция: Сб. статей. Л.: Наука, 1975. 128 с.

518. Ирошников М. Октябрение / Ирошников М., Шелаев Ю. // Родина. 1991. № 9-10. С.34-38.

519. Ирошников М.П. Без ретуши / Ирошников М.П., Шелаев Ю.Б. Л.: Изд-во ЛГУ, 1991. 128 с.

520. Исаев В.И. Коммуна или коммуналка? Изменения быта рабочих Сибири в годы индустриализации. Новосибирск: Сибирская издат. фирма РАН, 1996. 169 с.

521. Исаев В.И. Молодёжь Сибири в условиях формирования сталинской модели социализма (1920-1930-е гг.). Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 2000. 48 с.

522. История ВЛКСМ и Всесоюзной пионерской организации им. В.И Ленина. М.: Просвещение, 1978. 352 с.

523. Исторические исследования в России: тенденции последних лет / Под ред. Г.А.Бордюгова. М.: «АИРО-ХХ», 1996. 464 с.

524. Кармин А.С. Основы культурологии: Морфология культуры. СПб.: Изд-во «Лань», 1997. 512 с.

525. Катунцева Н.М. Роль рабфаков в формировании кадров народной интеллигенции в СССР. М.: Просвещение, 1980. 112 с.

526. Кирсанова Р. «Гимнастёрка», «джимми» и «полпред». // Родина. 1997. № 11. С. 45-49.

527. Ковалёва А.И. Социология молодёжи: Теоретические вопросы / Ковалёва А.И., Луков В.А. М.: Социум, 1999. 351 с.

528. Когда наступает время выбора: Устремления молодёжи и первые шаги после окончания учебных заведений / под ред. Г.А.Чередниченко. СПб.: Русский христианский гуманитарный ин-т, 2001. 568 с.

529. Козлов В.А. Культурная революция и крестьянство. 1921-1927: По материалам Европейской части РСФСР. М., 1983. 216 с.

530. Козлова Н.Н. Социология повседневности // Обществ, науки и современность. 1992. №3. С. 56-64.

531. Козлова Н.Н. Горизонты повседневности советской эпохи: Голоса из хора. М.: Изд-во Института философии РАН, 1996. 215 с.

532. Козлова Н.Н. Социально-историческая антропология. М.: Ключ-С, 1999. 192 с.

533. Кознова И.Е. XX век в социальной памяти российского крестьянства. М.: Изд-во Института философии РАН, 2000. 205 с.

534. Коммунистический режим и народное сопротивление в России 1917-1991. М.: «Посев», 1998. 78 с.

535. Комсомол: Сб. статей: Воспоминания бывших комсомольцев. Мюнхен, 1960. 189с.

536. Диссертации и авторефераты

537. Баранов А.В. Многоукладное общество в русских областях Северного Кавказа в 1920-х гг.: тенденции развития: Дис. д-ра ист. наук. Ростов н/Д, 1999. 594 с.

538. Боряз В.Н. Методологические проблемы исследования молодёжи (к вопросу определения понятия): Дис. канд. филос. наук. JI., 1971. 214 с.

539. Бруль В.И. Влияние политических, государственных, общественных организаций на решение социальных проблем молодёжи Западной Сибири (1921-1925 гг.): Дис. канд. ист. наук. Барнаул, 1992. 168 с.

540. Брындина Г.В. Социально-культурная интеграция молодёжи в кризисном обществе: Дис. канд. культурологии. СПб., 1999. 148 с.

541. Будрейка А.Э. Крестьянская молодёжь и аграрная политика Советского государства в конце 20-х — начале 30-х гг.: проблемы и уроки: Дис. канд. ист. наук. М., 1992. 239с.

542. Вахромеева Т.В. Девиация в молодёжной среде как проблема региональной социальной политики: Дис. канд. соц. наук. М., 1996. 216 с.

543. Володарская Е.П. Общественно-политическая активность студенчества в 20-30-е гг (Проблемы формирования и развития. На материалах Дальнего Востока): Дис. канд. ист. наук. JI., 1991. 199 с.

544. Жамсуева Н.К. Социализация молодёжи в обществе переходного периода (Общетеоретический подход): Дис. канд. соц. наук. Улан-Удэ, 1999. 187 с.

545. Журавлёв В.П. Социокультурные факторы формирования ценностных ориентаций молодёжи в условиях трансформации общества (По материалам Республики Татарстан): Дис. канд. соц. наук. Казань, 1998. 190 с.

546. Завгородний А.Ф. Деятельность Советов депутатов трудящихся по социальной защите военнослужащих Красной Армии и членов их семей в 1921-1928 гг.: Дис. канд. ист. наук. М., 1992. 199 с.

547. Захарова JI.H. Опыт формирования и выдвижения молодых лидеров в 20-30е гг.: Дис. канд. ист. наук. М., 1993. 216 с.

548. Зюзин А.И. Деятельность КПСС по атеистическому воспитанию воинов Красной Армии в период борьбы за победу социализма в СССР (1918-1937): Дис. канд. ист. наук. М., 1981.217 с.

549. Иоффе А.Н. Социально-политические проблемы народного образования 20-х гг. (На материалах Москвы): Дис. канд. ист. наук. М., 1997. 225 с.

550. Калинченко С.Б. Проблема «нового человека» в трудах политических деятелей 20-х гг. (А.А. Богданов, Н.И. Бухарин, А.В. Луначарский, Л.Д. Троцкий): Дис. канд. ист. наук. М., 1995. 216 с.

551. Касьянов A.M. Опыт и уроки реализации молодёжной политики в Вооружённых Силах страны. 1918 июнь 1941 гг.: Дис. д-ра ист. наук. М., 1994. 524 с.

552. Квитко С.В. Развитие общеобразовательной школы в Черноземном регионе в 20-х годах XX в.: Дис. канд. ист. наук. М., 1998. 216 с.

553. Климович А.Т. Роль Красной Армии в трудовой, общественно-политической и культурной жизни страны. 1921-1941 гг.: Дис. д-ра ист. наук. М., 1995. 496 с.

554. Крайнов Т.Н. Политическая культура молодёжи Советской России в 20-е годы (опыт и уроки формирования, на материалах Поволжья и Урала): Дис. д-ра ист. наук. СПб., 1993. 358 с.

555. Кривенький А.И. Опыт и проблемы сотрудничества политических и общественных организаций в подготовке и воспитании молодой советской интеллигенции: Дис. д-ра ист. наук. М., 1990. 389 с.

556. Кровяков Е.А. Н.И.Бухарин и молодёжное движение страны, 1918-1928 гг.: Дис. канд. ист. наук. М., 1993. 247 с.

557. Кузьмина A.JI. Партийное руководство идейно-политическим воспитанием студенчества в период создания фундамента социализма в СССР. 1926-1932 (На материалах РСФСР): Дис. канд. ист. наук. М., 1975. 199 с.

558. Лебина Н.Б. Социально-политическое развитие рабочей молодёжи в условиях становления тоталитарного режима в СССР (20-30-е гг.): Дис. д-ра ист. наук. М., 1994. 548 с.

559. Липчанский A.M. Становление партийно-государственной монополии на управление школой. 1917-1927 гг.: Дис. канд. ист. наук. М., 1992. 157 с.

560. Марков А.Р. Студенчество Петрограда в в 1914-1925 гг.: (Социально-психологический облик): Дис. канд. ист. наук. СПб., 1997. 193 с.

561. Семка В.А. Социальная политика России в отношении молодёжи в 20-е гг.: опыт, уроки: Дис. канд. ист. наук. М., 1995. 224 с.

562. Слепушкин Г.П. Атеистическое воспитание воинов Красной Армии в 1921-1941 гг. (На материалах Северного Кавказа): Дис. канд. ист. наук. М., 1992. 221 с.

563. Стецура Ю.А. Молодёжь в постреволюционном преобразовании России в 20-30-е годы: Дис. д-ра ист. наук. Армавир, 1998. 437 с.

564. Шевченко А.Ф. Руководство Коммунистической партии строительством высшей школы в восстановительный период (1921-1925): Дис. канд. ист. наук. Ростов н/Д, 1975. 198 с.

565. Кормина Ж.В. Рекрутский обряд: структура и семантика (По материалам севера и северо-запада России XIX-XX вв). Автореф. дис. канд. культурологии. М., 2000. 20с.

566. Купайгородская А.П. Советская высшая школа в 1917-1927 гг.: Автореф. дис. д-ра ист. наук. Л., 1990. 54 с.

567. Салова Ю.Г. Политическое воспитание детей в Советской России: исторический опыт 1920-х гг.: Автореф. дис. д-ра ист. наук. Ярославль, 2002. 56 с.

568. Слезин А.А. Роль комсомола в формировании политической культуры советского общества (1921-1929 гг. На материалах Центрального Черноземья): Автореф. дис. д-ра ист. наук. Саратов, 2000. 51 с.

569. Шестов Н.И. Политика комсомола в сфере образования рабочей и крестьянской молодёжи в 20-е годы и её уроки: Автореф. дис. канд. ист. наук. Саратов, 1990. 21 с.