Модуляция системы комплемента антимикробными пептидами тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 14.03.03, кандидат наук Умнякова Екатерина Сергеевна

• Умнякова Екатерина Сергеевна
• кандидат наук
• 2018

Оглавление диссертации кандидат наук Умнякова Екатерина Сергеевна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ

1.1 Общие представления об иммунитете

1.2 Антимикробные пептиды как гуморальный компонент системы врожденного иммунитета

1.2.1 История открытия антимикробных пептидов животных

1.2.2 Разнообразие антимикробных пептидов

1.2.2.1 Ареницины и тахиплезины - представители группы АМП беспозвоночных

1.2.2.2 Дефенсин мухи СаШрИвга \1с1па

1.2.2.3 Антимикробные пептиды млекопитающих

1.2.2.3.1 Дефенсины млекопитающих

1.2.2.3.2 Кателицидины млекопитающих

1.2.3 Классификация антимикробных пептидов

1.2.4 Структурные параметры молекул АМП

1.2.5 Механизмы действия антимикробных пептидов

1.2.6 Синтез и экспрессия антимикробных пептидов

1.2.7 Практическое значение изучения антимикробных пептидов при создании синтетических препаратов на их основе

1.2.8 Иммуномодулирующие свойства АМП

1.3 Система комплемента как важнейший компонент врожденного иммунитета

1.3.1 История открытия системы комплемента

1.3.2 Пути запуска комплемента

1.3.3 Регуляция системы комплемента

1.3.3.1 Естественные регуляторы комплемента

1.3.3.2 Природные и искусственные ингибиторы комплемента

1.3.4 Другие биологические функции комплемента

1.3.4.1 Участие комплемента в процессах гемостаза и удаления клеточного дебриса

1.3.4.2 Участие в созревании нейронов ЦНС

1.3.4.3 Участие в реакциях приобретенного иммунитета

1.3.4.4 Участие в реакциях местного воспаления

1.3.5 Патологии, связанные с нарушением работы комплемента

1.3.5.1 Заболевания, связанные с недостаточной активацией комплемента

1.3.5.2 Заболевания, связанные с гиперактивацией комплемента

1.3.5.3 Заболевания, патогенез которых не связан с дефектами работы комплемента

1.3.6 Комплемент и опухолевый процесс

1.3.7 Антимикробные пептиды как регуляторы системы комплемента

ГЛАВА 2. МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ

2.1 Выделение

2.1.1 Подготовка сыворотки крови человека для аффинной хроматографии

2.1.2 Подготовка колонки для аффинной хроматографии

2.1.3 Аффинная хроматография

2.1.4 Ионообменная хроматография

2.1.5 Электрофорез в ПААГ в присутствии додецилсульфата натрия (SDS)

2.1.6 Блоттинг и иммуноокрашивание

2.1.7 Масс-спектрометрия СЦ

2.2 Выделение фракции а-дефенсинов (НЖРз) из лейкоцитов человека

2.2.1 Обработка экстракта лейкоцитов

2.2.2 Твердофазная экстракция

2.2.3 Высокоэффективная жидкостная хроматография (ВЭЖХ)

2.2.4 Электрофорез в ПААГ в кислой буферной системе в присутствии мочевины

2.2.5 Масс-спектрометрия а-дефенсинов

2.3 Измерение концентрации белков и пептидов

2.4 Получение конъюгата С^ с пероксидазой хрена периодатным методом

2.5 Изучение взаимодействия АМП с С^

2.5.1 Изучение белок-белкового взаимодействия с помощью рецепторно-ферментного анализа (РФА)

2.5.2 Изучение белок-белкового взаимодействия методом иммуноферментного анализа (ИФА)

2.5.3 Изучение белок-белкового взаимодействия методом поверхностного плазмонного резонанса (ППР)

2.6 Изучение влияния АМП на активацию комплемента

2.6.1 Изучение влияния АМП на комплемент-зависимый лизис сенсибилизированных эритроцитов барана

2.6.2 Изучение влияния АМП на активацию комплемента методом ИФА для определения компонента С3а

2.6.3 Изучение влияния АМП на активацию комплемента с помощью теста на проницаемость бактериальных мембран

2.6.4 Оценка комплемент-зависимого бактериолиза методом подсчета колоний

2.7 Изучение влияния С^ комплемента на антибиотическую активность дефенсинов

2.8 Статистический анализ

ГЛАВА 3. РЕЗУЛЬТАТЫ

3.1 Получение С^

3.2 Получение а-дефенсинов

3.3 Изучение взаимодействия АМП с белком С^

3.3.1 Изучение взаимодействия методом рецепторно-ферментного анализа (РФА)

3.3.2 Изучение взаимодействия методом иммуноферментного анализа (ИФА)

3.3.3 Изучение взаимодействия методом поверхностного плазмонного резонанса (ППР)

3.4 Осаждение комплекса С^-ТасИ

3.5 Изучение влияния АМП на активацию комплемента с использованием сенсибилизированных эритроцитов барана

3.6 Изучение влияния АМП на активацию комплемента с помощью теста на проницаемость бактериальных мембран

3.7 Изучение влияния С^ на антибиотическую активность дефенсинов

ГЛАВА 4. ОБСУЖДЕНИЕ

ВЫВОДЫ

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ПРИЛОЖЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

Несмотря на интенсивное развитие современной науки, коррекция патологических процессов, связанных с нарушением функционирования иммунной системы, затруднена или не представляется возможной. До сих пор для лечения большинства этих заболеваний не найдено адекватной терапии, или же она доступна очень узкому кругу людей, что обуславливает необходимость проводить исследования механизмов функционирования отдельных компонентов иммунной системы и их взаимодействие.

Такого рода исследования актуальны не только для понимания механизмов работы иммунной системы, но и для практического использования полученных знаний с целью создания принципиально новых лекарственных препаратов.

Особый интерес в этой связи представляет исследование системы врожденного иммунитета как более эволюционно древнего приобретения, чем адаптивный иммунитет. Обладая широким арсеналом механизмов, предотвращающих нарушение постоянства состава внутренней среды организма, которое может быть обусловлено множеством внешних и внутренних факторов, эта система незамедлительно реагирует на чужеродные агенты, воспринимая их как угрозу организму хозяина [1].

Антимикробные пептиды (АМП) и система комплемента являются гуморальными составляющими системы врожденного иммунитета. Их колокализация и коэволюция позволяют предположить существование тесного взаимодействия между различными АМП и белками комплемента. Такого рода взаимодействия могут иметь существенное значение в процессе регуляции иммунного ответа со стороны системы комплемента, однако в свою очередь не исключается и влияние компонентов комплемента на биологическую активность антимикробных пептидов.

Неконтролируемая или недостаточная активация комплемента может приводить к развитию патологии разного рода, например, возрастной макулодистрофии, пароксизмальной ночной гемоглобинурии, наследственного ангионевротического отека, мембранопролиферативного гломерулонефрита II типа, атипичного гемолитико-уремического синдрома, аутоиммунной гемолитической анемии, системной красной волчанкии др. [2-4]. Все эти заболевания хотя и являются достаточно редкими, однако всерьез угрожают жизни пациентов. В настоящее время для лечения этих заболеваний действенной терапии не найдено, а стоимость поддерживающей терапии очень высока. Существует множество заболеваний, которые не связаны с нарушением работы комплемента напрямую, но некоторые компоненты этой системы участвуют в механизмах развития патологических процессов и зачастую являются важными факторами развития

осложнений. К таким заболеваниям относятся болезнь Альцгеймера, антифосфолипидный синдром, ишемическо-геморрагические поражения (инфаркт миокарда, инсульт) [4].

Поскольку в настоящее время существует ряд трудностей при лечении этих заболеваний, остается актуальным поиск веществ, оказывающих влияние на активацию комплемента, модулируя работу этой системы. Возможными кандидатами, регулирующими развитие реакций комплемента, могут быть АМП.

Степень разработанности темы исследования

До сих пор особенности взаимодействия АМП с системой комплемента остаются малоизученными. В литературе имеются разрозненные и противоречивые сведения о влиянии отдельных АМП на активацию комплемента. Как правило проводилось изучение взаимодействий АМП с рецепторными молекулами классического и лектинового путей: C1q и MBL соответственно, с использованием принципиально различных подходов и моделей [5-8]. В данном диссертационном исследовании оценивали активацию комплемента с помощью методов in vitro, условия которых частично отражают патофизиологические процессы, происходящие в организме при активации комплемента в условиях аутоиммуной гемолитической анемии и бактериемии. В первом случае использовался стандартный лабораторный метод для оценки активности комплемента -лизис сенсибилизированных эритроцитов барана - в сочетании с иммуноферментным анализом для определения уровня С3а. При аутоиммунной гемолитической анемии также происходит активация комплемента на поверхности эритроцитов, что приводит к формированию мембран-атакующего комплекса (МАК) и разрушению красных кровяных телец, что отражается в используемой нами модели in vitro. Во втором случае воспроизводили активацию комплемента in vitro в условиях бактериемии, которая сопровождает течение множества инфекционных заболеваний. В данной модели в присутствии сыворотки, содержащей компоненты комплемента, происходила пермеабилизация бактериальных мембран и разрушение клеток под действием МАК, что также имеет место при попадании бактериальных клеток в кровяное русло при инфекционных заболеваниях, осложненных бактериемией. Таким образом, в данной работе проводилось изучение действия АМП in vitro в условиях, приближенных к патофизиологическим при развитии аутоиммунной гемолитической анемии и бактериемии.

Цель диссертационного исследования - охарактеризовать белок-белковые взаимодействия антимикробных пептидов с рецепторной молекулой классического пути -C1q и оценить их влияние на активацию комплемента.

Для достижения цели были поставлены следующие задачи:

1. Разработать методы выделения C1q и а-дефенсинов человека.

2. Изучить возможность белок-белковых взаимодействий C1q c антимикробными пептидами.

3. Оценить влияние антимикробных пептидов на активацию комплемента с помощью антитело-зависимого лизиса эритроцитов барана и теста на проницаемость наружной и внутренней мембран Escherichia coli ML-35p.

4. Оценить антимикробную активность дефенсинов в присутствии белка комплемента C1q.

Научная новизна

Впервые для выделения белка C1q из сыворотки крови человека использовали модификацию метода аффинной хроматографии с использованием иммунного комплекса, представленного миелопероксидазой (МПО) человека, иммобилизованной на бромциан-активированной сефарозе, и антителами кролика к МПО человека.

Разработана новая тест-система с использованием конъюгата белка C1q c пероксидазой хрена для рецепторно-ферментного анализа, позволяющего оценить способность антимикробных пептидов связываться с C1q.

Впервые показано взаимодействие белка C1q с антимикробными пептидами ареницином-1 и протегрином-1 с помощью методов рецепторно-ферментного и иммуноферментного анализа, а также метода поверхностного плазмонного резонанса.

В данной работе впервые проанализировали влияние ареницина-1, тахиплезина-1, протегрина-1 на гемолитическую активность комплемента с использованием сенсибилизированных эритроцитов барана.

Впервые оценили действие антимикробных пептидов а-дефенсинов человека, протегрина-1, ареницина-1, тахиплезина-1 на активность комплемента с помощью теста на проницаемость бактериальных мембран.

В данном исследовании изучено влияние белка C1q на антимикробную активность а-дефенсинов человека и дефенсина мухи Calliphora vicina. Также впервые оценили влияние сыворотки крови человека на антибиотическую активность этого антимикробного пептида.

Теоретическое и практическое значение исследования

В ходе выполнения диссертационного исследования были получены сведения, представляющие ценность как для фундаментальной, так и для прикладной науки.

Изучение взаимодействия а-дефенсинов человека с белком комплемента C1q позволило расширить представления о биологической активности данных антимикробных пептидов в организме. Помимо собственно антибиотической активности для различных антимикробных пептидов известно множество других функций. В частности, описанное в литературе и в данном диссертационном исследовании явление связывания а-дефенсинов человека с белком C1q может быть ключевым для осуществления взаимной регуляции биологической активности и одной, и другой молекулы. Так, например, при локальной дегрануляции нейтрофилов или при остром сепсисе дефенсины могут присутствовать в высоких концентрациях, возможно, что они могут по принципу отрицательной обратной связи ингибировать классический путь комплемента за счет взаимодействия с рецепторным белком C1q. Возможен также и реципрокный эффект: C1q связывает молекулы а-дефенсинов, предотвращая повреждение тканей под действием пептидов, хемотаксическое действие или блокируя другие провоспалительные свойства дефенсинов.

Изучение взаимодействия гетерологичных антимикробных пептидов, то есть тех, которые в организме человека не синтезируются: протегрина-1, ареницина-1 и тахиплезина-1, представляет ценность для прикладной науки. Эти полипептидные молекулы, имеющие низкую молекулярную массу и стабильную структуру Р-шпильки, способны активировать и подавлять комплемент, что создает предпосылки для использования их в качестве основы для разработки новых терапевтических средств, которые были бы способны направленно модулировать активацию системы комплемента.

Разработанная нами модификация модели изучения проницаемости бактериальных мембран позволяет оценивать пермеабилизацию в присутствии сыворотки крови, что также является важным прикладным аспектом и делает возможным широкое использование этого метода и для других задач, связанных с изучением антибиотических свойств веществ в присутствии сыворотки крови человека.

Основные положения, выносимые на защиту

1. Антимикробные пептиды а-дефенсин HNP-1, Р-дефенсин HBD2, протегрин-1, ареницин-1, тахиплезин-1 взаимодействуют с компонентом комплемента C1q.

2. а-Дефенсины человека могут ингибировать активность комплемента in vitro.

3. Пептиды, формирующие структуру антипараллельной Р-шпильки (протегрин-1, ареницин-1, тахиплезин-1), могут как ингибировать, так и активировать комплемент in vitro в зависимости от их концентрации.

4. В присутствии белка C1q человека снижается антимикробная активность дефенсинов различного видового происхождения.

Личный вклад в проведение исследования

Личный вклад автора в выполненную работу состоит в самостоятельном проведении исследований, анализе полученных данных и их интерпретации. Работа была проведена в отделе общей патологии и патологической физиологии ФГБНУ «Институт экспериментальной медицины». Изучение белок-белковых взаимодействий методом поверхностного плазмонного резонанса проводилось совместно с сотрудниками отдела молекулярной генетики ФГБНУ «Институт экспериментальной медицины» (д.б.н. Соколов А.В.). Масс-спектрометрический анализ проводили сотрудники ресурсного центра СПбГУ «Развитие молекулярных и клеточных технологий» (к.б.н. Мальцева А.Л.) и отдела токсикологии ФГУП «НИИ ГПЭЧ» ФМБА России (к.б.н. Дубровский Я.А.).

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Модуляция системы комплемента антимикробными пептидами»

Апробация работы

Материалы диссертационной работы были представлены на:

1. Объединенном научном форуме, включающем Международную научную конференцию по биоорганической химии «XII чтения памяти академика Юрия Анатольевича Овчинникова» и VIII Российский симпозиум «Белки и пептиды» с конкурсом работ молодых ученых (18-22 сентября 2017, Москва, Россия).

2. The 16th European Meeting on Complement in Human Disease (8-12 сентября 2017, Копенгаген, Дания).

3. VI Международном симпозиуме «Взаимодействие нервной и иммунной систем в норме и патологии» (20-24 июня 2017, Санкт-Петербург, Россия).

4. XVI Всероссийском научном форуме с международным участием имени академика В.И. Иоффе «Дни иммунологии в Санкт-Петербурге» (5-8 июня 2017, Санкт-Петербург, Россия).

5. Всероссийской научной конференции молодых ученых «Проблемы биомедицинской науки третьего тысячелетия» (12-14 сентября 2016, Санкт-Петербург, Россия).

6. The 6th International Meeting on Antimicrobial Peptides (31 августа - 3 сентября 2016, Лейпциг, Германия).

7. Antimicrobial peptide symposium: towards an integrated view of AMP diversity, functions and applications» (6-8 июня 2016, Монпелье, Франция).

8. ХХ Международной пущинской школе-конференции молодых ученых «Биология - наука XXI века» (18-22 апреля 2016 года, Пущино, Россия).

9. The 8th International Conference on Complement Therapeutics (1-6 сентября 2015, Ханья, Греция).

10. The 15th European Meeting on Complement in Human Disease (27-30 июня 2015, Уппсала, Швеция).

11. VII Российском симпозиуме "Белки и пептиды" (12-17 июля 2015, Новосибирский Академгородок, Россия).

12. V Международном симпозиуме «Взаимодействие нервной и иммунной систем в норме и патологии» (23-26 июня 2015, Санкт-Петербург, Россия).

13. XV Всероссийском научном форуме с международным участием имени академика В.И. Иоффе «Дни иммунологии в Санкт-Петербурге» (1-4 июня 2015, Санкт-Петербург, Россия).

14. Международной конференции по биоорганической химии, биотехнологии и бионанотехнологии, посвященная 55-летию ИБХ РАН и 80-летию со дня рождения академика Ю.А. Овчинникова (15-19 сентября 2014, Москва, Россия).

Представленные на вышеуказанных мероприятиях результаты исследования были отмечены научным сообществом:

1. Диплом лауреата третьей премии «Победитель конкурса молодых ученых» за работу «Взаимодействие антимикробных пептидов с белком комплемента C1q» в рамках «Международной конференции по биоорганической химии, биотехнологии и бионанотехнологии, посвященная 55-летию ИБХ РАН и 80-летию со дня рождения академика Ю.А. Овчинникова» (15-19 сентября 2014, Москва, Россия).

2. Сертификат "Aegean Conference Travel Award $400" за постерный доклад "Antimicrobial peptide arenicin-1 as a compement inhibitor" в рамках 8th International Conference on Complement Therapeutics (1-6 сентября 2015, Ханья, Греция).

3. Диплом «За лучший устный доклад» на секции «Биомедицина и биофармацевтика» за работу «Антимикробный пептид ареницин-1 как ингибитор системы комплемента» в рамках ХХ Международной пущинской школы-конференции молодых ученых «Биология - наука XXI века» (18-22 апреля 2016 года, Пущино, Россия).

4. Сертификат "Poster prize €200" за работу "Antimicrobial pepties of invertabrates influence on the complement activity" в рамках 16th European Meeting on Complement in Human Disease (8-12 сентября 2017, Копенгаген, Дания).

Реализация работы

По материалам диссертации было опубликовано 24 работы, 6 из которых - статьи в рецензируемых журналах, рекомендованных ВАК РФ для размещения материалов кандидатских диссертаций, 1 - статья, в издании, индексируемом Scopus и Web of Science, 18 тезисов докладов на международных и всероссийских конференциях.

Объем и структура диссертации

Диссертация изложена на 152 страницах машинописного текста и оформлена согласно традиционным требованиям. Содержит следующие разделы: введение, обзор литературы, материалы и методы, результаты, обсуждение результатов, выводы и приложение. В диссертации 9 таблиц и 35 рисунков. Список литературы содержит 220 наименований.

Благодарности

Диссертант выражает глубокую признательность: научным руководителям проф. Кокрякову В.Н. и Берлову М.Н., проф. Овчинниковой Т.В., Соколову А.В., Мальцевой А.Л., Дубровскому Я.А., Яковлеву А.Ю., Эйсмонту Ю.А., Пазиной Т.Ю., заведующему отделом общей патологии и патологической физиологии Шамовой О.В. и сотрудникам отдела -Алешиной Г.М., Шанину С.Н., Филатенковой Т.А., Жарковой М.С., Янкелевич И.А. и студентам Леоновой Т.С. и Пашинской Л.Д.

ГЛАВА 1. ОБЗОР ЛИТЕРАТУРЫ

1.1 Общие представления об иммунитете

В течение миллионов лет у живых организмов формировалась система иммунитета как комплекс сложных адаптационных механизмов, направленных на распознавание чужеродного и развитие последующих защитных реакций. Наличие постоянного контакта с патогенными и непатогенными микроорганизмами, с большим количеством аллергических и токсических веществ, угрожающих нормальной жизнедеятельности, обусловило возникновение целого ряда компонентов иммунитета, слаженная работа которых предотвращает нарушение постоянства состава внутренней среды организма путем рецептор-опосредованного распознавания патогенов, их нейтрализации и последующей элиминации, а также ликвидации последствий их пребывания в макроорганизме.

Систему иммунитета позвоночных животных принято условно делить на два компонента: древний - врожденный иммунитет и более позднее эволюционное приобретение - адаптивный, или приобретенный иммунитет.

До недавнего времени существовала тенденция преувеличивать роль приобретенного иммунитета в защите организма от патогенов, однако в настоящее время очевидно, что эта система запускается недостаточно быстро, чтобы противостоять всем встречаемым в природе микроорганизмам. Таким образом, в настоящее время все большее внимание заостряется на механизмах функционирования врожденного иммунитета, на его молекулярных, клеточных и физиологических основах [9].

Система врожденного иммунитета располагает ограниченным числом рецепторов, реагирующих на патоген-ассоциированные молекулярные паттерны (ПАМП), являющиеся стереотипными структурами, характерными одновременно для широкой группы микроорганизмов. Неотложность реагирования на патогены - главное преимущество системы врожденного иммунитета, которая в течение нескольких минут после попадания патогена в организм запускает комплекс защитных реакций. Более того, врожденный иммунитет, как это было установлено относительно недавно, играет важную роль в запуске и модуляции адаптивного иммунного ответа [10,11].

Выделяют гуморальный и клеточный компоненты системы врожденного иммунитета. Клеточный компонент врожденного иммунитета представлен несколькими типами клеток. Первый тип - это клетки немиелоидного ряда (например, клетки эпителия кожи, воздухоносных путей, желудочно-кишечного тракта). Второй тип - клетки миелоидного ряда, потомки стволовой клетки крови - гемоцитобласта (дендритные клетки,

тучные клетки, эозинофилы, нейтрофилы, моноциты/макрофаги) [12]. Три последних перечисленных вида клеток также называют в литературе профессиональными фагоцитами, т.к. эти клетки способны осуществлять фагоцитоз микроорганизмов и клеточного дебриса (апоптотические и некротические тельца). Во врожденном иммунитете представлены и клетки лимфоидного ряда - КК-клетки, именуемые натуральными (естественными) киллерами.

Фагоциты осуществляют защитные реакции в ответ на попадание в организм патогенов, узнавая их по ПАМП. Эти клетки объединены в единый функциональный тип благодаря наличию у них ряда общих структурно-метаболических свойств и стереотипности поведения в фагоцитарном процессе. Морфо-биохимическая специализация фагоцитов заключается в присутствии у них развитого лизосомного (гранулярного) аппарата, являющегося депо различных физиологически активных веществ антибиотического действия и способности к метаболическому (оксидативному) взрыву [1].

К гуморальному компоненту врожденного иммунитета относят белки системы комплемента, липополисахарид-связывающий белок, белки острой фазы воспаления, антимикробные белки. Одним из важнейших молекулярных факторов врожденного иммунитета являются антимикробные пептиды (АМП), содержащиеся в гранулах фагоцитов, о которых шла речь выше, и во многих других типах клеток (клетках кишечного эпителия, клетках эпителия воздухоносных и мочеполовых путей, клетках покровного эпителия и др.).

В данной диссертации рассматривается взаимодействие двух важнейших компонентов гуморального врожденного иммунитета: системы комплемента (комплемент) и антимикробных пептидов человека, а также других животных. Длительная коэволюция и колокализация этих важнейших гуморальных факторов врожденного иммунитета позволяют предположить существование тесного взаимодействия между различными АМП и белками комплемента. Такого рода взаимодействия могут играть роль в процессе регуляции иммунного ответа со стороны комплемента, однако в свою очередь не исключается и влияние белков системы комплемента на биологические свойства антимикробных пептидов. Далее каждый компонент будет рассмотрен подробнее.

1.2 Антимикробные пептиды как гуморальный компонент системы врожденного

иммунитета

Антимикробные пептиды - это гетерогенная группа преимущественно катионных, низкомолекулярных белковых молекул, которые осуществляют инактивацию бактерий, грибов, вирусов, простейших и паразитов, попадающих в организм хозяина.

1.2.1 История открытия антимикробных пептидов животных

В 50 - 60е годы XX века было показано, что катионные пептиды нейтрофилов способны убивать бактерии посредством кислород-независимого механизма [13]. Кроме того, этот особый механизм явно не был связан с адаптивной иммунной системой. В 1962 году впервые был описан антимикробный пептид животного происхождения - бомбинин из лягушки Bombina variegate. Это был первый случай в истории описания собственно антимикробных пептидов, которые образуются в ходе классической трансляции на рибосомах эукариотических клеток [14].

Несколько позже цистеин-богатые антимикробные пептиды были выделены из гранулоцитов морской свинки и кролика [15]. Позднее антимикробные пептиды подобного типа были выделены и из лейкоцитов человека и получили название дефенсинов. Шесть инвариантно локализованых в структуре пептида остатков цистеина участвуют в образовании трех внутримолекулярных дисульфидных связей. Пептиды проявляли антимикробную активность в отношении грамположительных и грамотрицательных бактерий [16].

Согласно данным "Collection of Anti-Microbial Peptides" (CAMP), в настоящее время известно уже более 8000 последовательностей антимикробных пептидов микробного, растительного и животного происхождения (http://www.camp.bicnirrh.res.in/index.php). На данный момент известна 3-D структура более 750 пептидов, и база данных продолжает пополняться.

1.2.2 Разнообразие антимикробных пептидов

Антимикробные пептиды экспрессируются практически всеми живыми организмами. Стоит остановится на кратком описании лишь некоторых групп этих соединений для того, чтобы осветить свойства, изучаемых нами АМП, являющихся преимущественно Р-структурными молекулами.

1.2.2.1 Ареницины и тахиплезины — представители группы АМП

беспозвоночных

В результате поиска АМП живых организмов разных таксонов были открыты пептиды в том числе и беспозвоночных животных. Так, например, в целомоцитах кольчатого червя пескожила Arenicola marina были обнаружены антимикробные пептиды, названные ареницинами [17,18]. Была изучена структура и функциональные свойства ареницинов: это основные низкомолекулярные пептиды, имеющие структуру Р-шпильки с антипараллельными тяжами, стабилизированными внутримолекулярными дисульфидными связями. Всего описано 3 изоформы этих пептидов: Ar-1, Ar-2 и Ar-3, несколько отличающиеся по первичной структуре, в том числе количеством дисульфидных связей: у Ar-3 имеется 2 внутримолекулярные дисульфидные связи, в отличие от пептидов Ar-1 и Ar-2, третичная структура которых стабилизирована лишь одной дисульфидной связью. Ареницины обладают высокой антимикробной активностью и при +37°С, и при +4°С против грамотрицательных бактерий, включая полимиксин B-устойчивый штамм Proteus mirabilis. Мембрана бактерий разрушается за считанные минуты под действием этих пептидов [19]. Также под действием этих пептидов эффективно нарушается целостность мембраны и грамположительных бактерий [18].

Из другого беспозвоночного животного - древнейшего из ныне живущих представителя типа членистоногих - мечехвоста Tachypleus trindentatus ранее были получены АМП, напоминающие по первичной структуре и трехмерной организации ареницины: также имеющие структуру Р-шпильки и содержащие 2 внутримолекулярные дисульфидные связи [20]. Известно 3 изоформы тахиплезинов: Tach 1, Tach 2 и Tach 3, найденных в гемоцитах этого животного. Пептиды также являются низкомолекулярными, основными, квазицикличными молекулами, которые, по-видимому, играют важную роль в антимикробной защите мечехвостов. Тахиплезин в низких концентрациях ингибирует рост грамположительных и грамотрицательных бактерий, также способен образовывать комплекс с бактериальным липополисахаридом [21].

1.2.2.2 Дефенсин мухи Calliphora vicina

Как и другие члены семейства Calliphoridae, известные в медицине как «лекарственные личинки» [22], личинки C. vicina в ответ на бактериальную инфекцию незамедлительно синтезируют и накапливают в гемолимфе АМП четырех семейств: дефенсины, цекропины, диптерицины и пролин-богатые пептиды [23,24]. Дефенсин С. vicina, так же, как и дефенсины других насекомых, - это пептид с трехмерной структурой, содержащей элементы а-спирали/р-листа с тремя дисульфидными мостиками. Они активны

преимущественно против грамположительных бактерий. Механизм антибактериальной активности дефенсинов насекомых подразумевает пермеабилизацию бактериальной мембраны. Дефенсины насекомых структурно сходны с дефенсинами млекопитающих, однако, вероятно они относятся к эволюционно различным группам антимикробных пептидов [25].

1.2.2.3 Антимикробные пептиды млекопитающих

Изучение первичной структуры и механизмов процессинга антимикробных пептидов млекопитающих и их предшественников из гранул фагоцитов позволило разделить эти пептиды на 2 большие группы: дефенсины [26,27] и кателицидины [28].

1.2.2.3.1 Дефенсины млекопитающих

В гранулярном аппарате нейтрофилов были обнаружены катионные полипептиды небольшой молекулярной массы, обладающие сильно выраженными антимикробными свойствами [15,29,30]. Позднее эти пептиды получили название дефенсинов [16].

Дефенсины - группа мультифункциональных катионных пептидов, для которых характерно следующее:

1. Высокое содержание основных аминокислот аргинина и лизина.

2. Наличие в первичной структуре 6 остатков цистеина, образующих 3 внутримолекулярные дисульфидные связи, стабилизирующие вторичную и третичную структуру молекулы, которая представлена антипараллельными Р-тяжами.

3. Устойчивость компактной молекулы дефенсинов к воздействию протеаз гранулярного аппарата лейкоцитов.

Дефенсины млекопитающих разделяют на 3 подсемейства: а-дефенсины, Р-дефенсины и 9-дефенсины. Для пептидов каждого из подсемейств характерна консервативная структура, которая включает 6 цистеиновых остатков, образующих 3 дисульфидные связи, причем у а-дефенсинов первый остаток цистеина вступает в образование дисульфидной связи с шестым остатком цистеина (1-6 связь), второй с

четвертым (2-4 связь) и третий с пятым (3-5 связь). В течение нескольких

десятилетий после открытия первых дефенсинов были расшифрованы первичные структуры а-дефенсинов из нейтрофилов морской свинки [31], человека (ИОТ 1-4 - HNPs) [32], крысы [33], кролика [34], хомячка [35], обезьянMacacа mulatta [36] и Papio hamadryas [37], а также млекопитающих других отрядов.

У Р-дефенсинов расположение цистеинов и их сочетание в образовании дисульфидных внутримолекулярных связей (1-5, 2-4, 3-6) отличается от таковых для ранее

охарактеризованных а-дефенсинов [27]. Однако, Р-дефенсины обладают сходной с а-дефенсинами антимикробной активностью [38-40]. Первый представитель Р-дефенсинов был выделен из клеток ресничного эпителия трахеи быка - TAP (tracheal antimicrobial peptide) [41]. Также была охарактеризована большая группа Р-дефенсинов из нейтрофилов быка [38]. Обнаружена экспрессия пептидов этого семейства в эпителии тонкой кишки мыши [42], в эпителиальных клетках человека [43,44].

Кроме того, эти пептиды обнаружены у птиц и рептилий. Отечественными учеными в сотрудничестве с американскими и немецкими коллегами были выделены и охарактеризованы по структурно-функциональным свойствам Р-дефенсины из гетерофилов курицы Gallus gallus [39] и лейкоцитов черепахи Emys orbicularis [45].

9-Дефенсины относятся к макроциклическим пептидам, циклическая структура которых образуется за счет двух пептидных связей, а не дисульфидных как у а- и Р-дефенсинов [36]. Примечательно то, что данные пептиды были найдены только у приматов Старого света, но не у людей, горилл, шимпанзе и бонобо. Хотя обезьяны Нового света, и большие человекообразные обезьяны не способны синтезировать 9-дефенсины, в их геноме имеются соответствующие гены, которые могут транскрибироваться, но их мРНК не транслируется из-за преждевременного стоп-кодона [46]. Однако такой пептид человека удалось химически синтезировать, он обладает высокой антимикробной и антиретровирусной активностью, в силу этого его назвали ретроциклином [47]. В настоящее время нельзя сказать была ли эта псевдогенизация селективным преимуществом или возникла благодаря дрейфу генов.

Первым описанным циклическим дефенсином стал RTD-1 из нейтрофилов крови обезьяны Macaca mulatta (rhesus theta-defensin), содержащий 3 дисульфидные связи. Было показано, что информация о структуре полипептидной цепи считывается с двух различных генов, и зрелая молекула из 18 аминокислот образуется в результате белковой рекомбинации двух молекул-предшественниц [36]. Были выявлены также пептиды RTD-2 и RTD-3 из клеток костного мозга обезьяны Macaca mulatta, каждый из которых образуется путем объединения двух идентичных пептидных фрагментов, кодируемых одним геном [48].

1.2.2.3.2 Кателицидины млекопитающих Кателицидины - антимикробные пептиды, которые синтезируются в форме молекулы-предшественницы, содержащей пропептид, имеющий сходную первичную структуру с кателином (cathelin - cathepsin L inhibitor) из лейкоцитов свиньи. Первоначально ошибочно полагали, что этот пептид является ингибитором катепсина L

[49]. Кателицидины продуцируются и накапливаются в гранулах лейкоцитов и эпителиальных клеток в неактивной в антимикробном отношении форме.

Особенностью структуры молекулы-предшественницы является то, что она в обязательном порядке содержит высококонсервативный участок - кателин (99-114 аминокислотных остатков) и вариабельный зрелый С-терминальный пептид (12-100 аминокислотных остатков). Процессинг кателицидинов происходит с участием таких протеиназ, как эластаза и протеиназа 3.

Кателин представляет собой полипептид молекулярной массой 11 кДа. Известно, что его структура стабилизируется двумя дисульфидными связями между остатками цистеинов С85-С96 и С107-С124. Идентичность положения этих четырех остатков цистеина наблюдается у всех известных кателицидинов. Функция кателина в настоящее время не известна [50].

Кателицидиновые гены состоят из четырех экзонов, которые участвуют в кодировании «кателинового домена». Четвертый экзон ответственен и за структуру антимикробного пептида в составе молекулы-предшественницы [28].

Кателицидины были обнаружены преимущественно у млекопитающих, хотя в настоящее время найдены кателицидин-подобные антимикробные пептиды у Myxine glutinosa [51], описаны кателицидины домашней курицы [52], змей [53,54] и лососевых рыб [55].

Кателицидины млекопитающих были выделены из различных источников: бактенецины (Bac5 и Bac7) из нейтрофилов быка [56], PR-39 из эпителия тонкого кишечника и лейкоцитов свиньи [57], индолицидин из гранул нейтрофилов быка [58], протегрины и профенин [59] из нейтрофилов свиньи [26], кателицидин LL-37 из лейкоцитов человека [60], бактенецины ChBac 3.4, Bac5 и Bac7 из нейтрофилов козы и овцы [61,62], RL-37 лейкоцитов Macaca mulatta [63].

Протегрины имеют некоторые черты сходства с дефенсинами и тахиплезинами. Структура протегринов представлена двумя антипараллельными Р-тяжами, соединенными двумя дисульфидными связями, эти соединения также богаты аргинином и цистеином, но молекулярные массы в 1,6 раза меньше таковых дефенсинов. Структура протегринов характеризуется наличием блока из 3х остатков аргинина [1].

В настоящее время известно пять изоформ протегринов (PG-1, PG-2, PG-3, PG-4, PG-5): три из них были выделены из лейкоцитов свиньи и гены еще двух были обнаружены в геноме.

Предшественником кателицидина человека LL-37 является белок с молекулярной массой около 18 кДа - hCAP-18. Пептид LL-37 назван так потому, что два остатка лейцина

- это два первых аминокислотных остатка этой молекулы, а всего в составе пептида 37 аминокислотных остатков. a-Спиральный пептид LL-37 имеет гидрофобный N-концевой домен. Протеиназа 3 осуществляет процессинг LL-37 после экзоцитоза содержимого азурофильных и специфических гранул. В азурофильных гранулах содержатся сериновые протеазы (эластаза и катепсин G), которые тоже могут осуществлять процессинг пептида in vitro. Установлено, что пептид LL-37 обладает широким спектром антимикробного действия в отношении грамположительных и грамотрицательных микроорганизмов in vitro и in vivo [50].

LL-37 способен связывать ЛПС (липополисахарид, или эндотоксин) и, таким образом, минимизировать вероятность развития септического шока. Известно, что пептид блокирует связывание липополисахарида с CD14 и ЛПС-связывающим белком, таким образом, предотвращая взаимодействие молекулярного комплекса с TLR 4 и запуск синтеза провоспалительных цитокинов [64].

1.2.3 Классификация антимикробных пептидов

Существует несколько классификаций антимикробных пептидов, хотя классифицировать эту группу довольно сложно из-за широкого структурного разнообразия этих соединений.

В 1995 году Hans Boman предложил классификацию для антимикробных пептидов, основанную на их структурных особенностях [65].

Первая группа пептидов, не содержащих дисульфидных связей, включает в себя линейные пептиды, в основном имеющие a-спиральную структуру: LL-37/hCAP-18 человека, BMAP-27 и BMAP-28 быка, PMAP-36 и PMAP-37 свиньи, магейнины из кожи шпорцевой лягушки, буфорин из кожных желез жабы и цекропины насекомых.

Пептиды другой группы также не содержат внутримолекулярные дисульфидные связи и характеризуются высоким содержанием определенных аминокислот (аргинин- и пролин-богатые Bac5 и Bac7 быка и козы, PR-39 и профенин свиньи и триптофан-богатый индолицидин быка).

Следующая немногочисленная группа антимикробных пептидов - это пептиды с одной дисульфидной связью. Примером таких соединений является додекапепид (бактенецин) из лейкоцитов быка.

Четвертая группа пептидов - это пептиды с двумя или более дисульфидными связями, имеющие в основном или только Р-складчатые слои в своей структуре. Характерными представителями этой группы пептидов являются протегрины из нейтрофилов свиньи, содержащие две дисульфидные связи. Семейство дефенсинов

отличает наличие трех внутримолекулярных дисульфидных связей и в зависимости от того, как располагаются остатки цистеина, выделяют группы а- и Р-дефенсинов (на момент создания этой классификации еще не были описаны пептиды из группы 9-дефенсинов).

Последняя, пятая, группа пептидов - это антимикробные пептиды, предшественниками которых являются более крупные полипептидные молекулы с другими известными функциями. Примером такого соединения является пептид лактоферрицин, предшественником которого является белок лактоферрин, являющийся одним из основных железо-переносящих белков лейкоцитарного происхождения.

Другая классификация основана на том, что антимикробные пептиды имеют разный аминокислотный состав, размер и конформацию молекул. По этим критериям антимикробные пептиды можно разделить на несколько групп [66,67].

1. Пептиды с а-спиральной структурой.

2. Пептиды с Р-структурой, стабилизированной дисульфидными связями.

3. Пептиды со структурой «вытянутой спирали» (пептиды с неопределенной вторичной структурой и пептиды со структурой полипролиновой спирали II типа).

4. Пептиды со структурой в форме петли.

Несмотря на то, что группа антимикробных пептидов гетерогенна, для представителей группы этих соединений характерно следующее: пептиды являются преимущественно катионными и амфипатичными, т.е. в их трехмерной структуре пространственно разобщены гидрофобные и гидрофильные участки.

1.2.4 Структурные параметры молекул АМП

Главными определяющими структурными параметрами молекул антимикробных пептидов являются размер молекул, конформация, заряд, гидрофобность, амфипатичность, полярный угол. Важно отметить, что эти параметры тесно взаимосвязаны и часто изменение одного из параметров ведет к компенсаторной модификации остальных [68,69].

1. Размер молекул.

АМП - это относительно небольшие полипептидные молекулы: в своей структуре они содержат от 8 до 60 аминокислотных остатков. Однако, встречаются и более крупные антимикробные пептиды (например, профенин свиньи).

2. Конформация.

Вторичная структура большинства антимикробных пептидов представлена а-спиралями и Р-складчатыми слоями. Также известно о существовании иных структур у

АМП богатых пролином, аргинином, триптофаном. Пептид РЯ-39, профенин, бактенецины имеют структуру полипролиновой спирали II типа.

3. Заряд.

Большинство известных антимикробных пептидов характеризуются положительным суммарным зарядом (от +2 до +9) за счет наличия в первичной структуре положительно заряженных аминокислот: аргинина и лизина.

Список литературы диссертационного исследования кандидат наук Умнякова Екатерина Сергеевна, 2018 год

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Кокряков, В.Н. Очерки о врожденном иммунитете / В.Н. Кокряков - СПб.: "Наука", 2006. - 261 с.

2. Tichaczek-Goska, D. Deficiencies and Excessive Human Complement System / D. Tichaczek-Goska // Adv Clin Exp Med. - 2012. - V. 21, №1. - P. 105-114.

3. Ricklin, D. Complement in disease: a defence system turning offensive / D. Ricklin, E.S. Reis, J.D. Lambris // Nat. Rev. Nephrol. - 2016. - V. 12, № 7. - P. 383-401.

4. Complement system part II: Role in immunity / N.S. Merle, R. Noe, L. Halbwachs-Mecarelli, V. Fremeaux-Bacchi, L.T. Roumenina // Front Immunol. - 2015. - V.6, Article 257.

5. Identification of defensin binding to C1 complement / A.V. Panyutich, O.H. Szolda, P.H. Peon, Y. Tseng, T. Ganz // FEBS Lett. - 1994. - V. 356, № 2-3. - P. 169-173.

6. Defensins purified from human granulocytes bind C1q and activate the classical complement pathway like the transmenbrane glycoprotein gq41 of HIV-1 / Z. Prohaszka, K. Nemet, P. Csermely, F. Hudecz, G. Mezo, G. Fust // Mol. Immunol. - 1997. - V. 34, № 11. - P. 809-816.

7. Modulation of the complement system by human beta-defensin 2 / S. Bhat, Y.-H. Song., C. Lawyer, S.M. Milner // J. Burns Wounds. Open Science Co. - 2007. - V. 5. - P. e10.

8. Human neutrophil peptide-1 inhibits both the classical and the lectin pathway of complement activation / T.W.L Groeneveld., T.H. Ramwadhdoebe, L.A. Trouw, D.L. van den Hama, V. van der Borden, J.W. Drijfhout, P.S. Hiemstra, M.R. Daha, A. Roos // Mol. Immunol. - 2007. - V. 44, № 14. - P. 3608-3614.

9. Scott, M.G. Cationic antimicrobial peptides and their multifunctional role in the immune system / M.G. Scott, RE. Hancock // Crit. Rev. Immunol. - 2000. - V. 20, № 5. - P. 407431.

10. Janeway, C.A. Approaching the asymptote? Evolution and revolution in immunology/ C.A. Janeway // Cold Spring Harb. Symp. Quant. Biol. - 1989. - V. 54. - P. 1-13.

11. Iwasaki, A. Control of adaptive immunity by the innate immune system / A. Iwasaki, R. Medzhitov // Nat. Immunol. - 2015. - V. 16, № 4. - P. 343-353

12. Turvey, S.E. Innate immunity / S.E. Turvey, D.H. Broide // J. Allergy Clin. Immunol. NIH Public Access. - 2010. - V. 125, № 2 Suppl 2. - P. S24-32.

13. Hirsch, J.G. Phagocytin: a bactericidal substance from polymorphonuclear leucocytes / J.G. Hirsch // J. Exp. Med. - 1956. - V. 103, № 5. - P. 589-611.

14. Michl, H. Über das Giftsekret der Gelbbauchunke Bombina variegata L. (2. Mitt.) / H. Michl, H. Bachmayer // Monatshefte für Chemie. - 1963.

15. Zeya, H.I. Antimicrobial specificity of leukocyte lysosomal cationic proteins / H.I. Zeya, J.K. Spitznagel // Science. - 1966. - V. 154, № 3752. - P. 1049-1051

16. Defensins. Natural peptide antibiotics of human neutrophils / T. Ganz, M.E. Selsted, D. Szklarek, S.S. Harwig, K. Daher, D.F. Bainton, R.I. Lehrer // J. Clin. Invest. - 1985. V. 76, № 4. - P. 1427-1435.

17. Оценка разнообразия антимикробных пептидов из целомоцитов пескожила Arenicola marina (Annelida, Polyhaeta)/ А.Д. Краснодембская, Г.М. Алёшина, В.Н. Кокряков, Е.Г. Краснодембский, В.А. Попова // Вестник СПбГУ (Серия 3). - 2004. - С. 93-96.

18. Purification and primary structure of two isoforms of arenicin, a novel antimicrobial peptide from marine polychaeta Arenicola marina / T. V. Ovchinnikova, G.M. Aleshina, S.V. Balandin, A.D. Krasnosdembskaya, M.L. Markelov, E.I. Frolova, Y.F. Leonova, A.A. Tagaev, E.G. Krasnodembsky, V.N. Kokryakov // FEBS Lett. - 2004. - V. 577, № 1-2. -P.209-214.

19. Berlov, M. Immunity of the lugworm Arenicola marina: cells and molecules / M. Berlov, A. Maltseva // ISJ. - 2016. - V. 13. - P. 247-256.

20. Tachyplesin, a class of antimicrobial peptide from the hemocytes of the horseshoe crab (Tachypleus tridentatus). Isolation and chemical structure / T. Nakamura, H. Furunaka, T. Miyata, F. Tokunaga, T. Muta, S. Iwanaga, M. Niwa, T. Takao, Y. Shimonishi // J. Biol. Chem. - 1988. - V. 263, № 32. - P. 16709-16713.

21. Antimicrobial peptides, isolated from horseshoe crab hemocytes, tachyplesin II, and polyphemusins I and II: chemical structures and biological activity / T. Miyata, F. Tokunaga, T. Yoneya, K. Yoshikawa, S. Iwanaga, M. Niwa, T. Takao, Y. Shimonishi // J. Biochem. - 1989. - V. 106, № 4. - P. 663-668.

22. Sherman, R.A. Mechanisms of maggot-induced wound healing: what do we know, and where do we go from here? / R.A. Sherman // Evid. Based. Complement. Alternat. Med. Hindawi. - 2014. - V. 2014. - Article ID 592419. - URL: https://www.hindawi.com/] ournals/ecam/2014/592419

23. Chernysh, S. Insect antimicrobial peptide complexes prevent resistance development in bacteria / S. Chernysh, N. Gordya, T. Suborova // PLoS One / Public Library of Science -2015. - V. 10, № 7. - P. e0130788. - URL: http://journals.plos.org/plosone/article?id=10.1371/journal.pone.0130788

24. Natural antimicrobial peptide complexes in the fighting of antibiotic resistant biofilms: Calliphora vicina medicinal maggots / N. Gordya, A. Yakovlev, A. Kruglikova, D. Tulin, E. Potolitsina, T. Suborova, D. Bordo, C. Rosano, S. Chernysh // PLoS One / Public Library of Science - 2017. - V. 12, № 3. - P. e0173559. - URL: http://journals.plos.org/plosone/article?id=10.1371/journal.pone.0173559

25. Lehrer, R.I. a-Defensins in human innate immunity / R.I. Lehrer, W. Lu // Immunol. Rev.

- 2012. - V. 245, № 1. - P. 84-112.

26. Protegrins: leukocyte antimicrobial peptides that combine features of corticostatic defensins and tachyplesins / V.N. Kokryakov, S.S. Harwig, E.A. Panyutich, A.A. Shevchenko, G.M. Aleshina, O.V. Shamova, H.A. Korneva, R.I. Lehrer // FEBS Lett. - 1993. - V. 327, № 2.

- P. 231-236.

27. Tang, Y.Q. Characterization of the disulfide motif in BNBD-12, an antimicrobial beta-defensin peptide from bovine neutrophils / Y.Q. Tang, M.E. Selsted // J. Biol. Chem. - 1993.

- V. 268, № 9. - P. 6649-6653.

28. Zanetti, M. Cathelicidins: a novel protein family with a common proregion and a variable C-terminal antimicrobial domain / M. Zanetti M., R. Gennaro, D. Romeo // FEBS Lett. -1995. - V. 374, № 1. - P. 1-5.

29. Zeya, H.I. Cationic proteins of polymorphonuclear leukocyte lysosomes. II. Composition, properties, and mechanism of antibacterial action / H.I. Zeya, J.K. Spitznagel // J. Bacteriol.

- 1966. - V. 91, №2. - P.755-762.

30. Zeya, H.I. Arginine-rich proteins of polymorphonuclear leukocyte lysosomes. Antimicrobial specificity and biochemical heterogeneity / H.I. Zeya, J.K. Spitznagel // J. Exp. Med. -1968. - V. 127, № 5. - P. 927-941.

31. Selsted, M.E. Purification, primary structure, and antimicrobial activities of a guinea pig neutrophil defensin / M.E. Selsted, S.S. Harwig // Infect. Immun. American Society for Microbiology. - 1987. - V. 55, № 9. - P. 2281-2286.

32. Isolation and characterization of human defensin cDNA clones / K.A. Daher, R.I. Lehrer, T. Ganz, M. Kronenberg // Proc. Natl. Acad. Sci. U. S. A. - 1988. - V. 85, № 19. - P. 73277331.

33. Purification and antimicrobial properties of three defensins from rat neutrophils / P.B. Eisenhauer, S.S. Harwig, D. Szklarek, T. Ganz, M.E. Selsted, R.I. Lehrer // Infect. Immun.

- 1989. - V. 57, № 7. - P. 2021-2027.

34. Cationic defensins arise from charge-neutralized propeptides: a mechanism for avoiding

leukocyte autocytotoxicity? / D. Michaelson, J. Rayner, M. Couto, T. Ganz // J. Leukoc. Biol. - 1992. - V. 51, № 6. - P. 634-639.

35. Isolation, antimicrobial activities, and primary structures of hamster neutrophil defensins / P. Mak, K. Wojcik, I.B. Thogersen, A. Dubin // Infect. Immun. - 1996. - V. 64, № 11. - P. 4444-4449.

36. A cyclic antimicrobial peptide produced in primate leukocytes by the ligation of two truncated alpha-defensins / Y.Q. Tang, J. Yuan, G. Osapay, K. Osapay, D. Tran, C.J. Miller, A.J. Ouellette, M.E. Selsted // Science. - 1999. - V. 286, № 5439. - P. 498-502.

37. Alpha-Defensins from blood leukocytes of the monkey Papio hamadryas / E. V. Tsvetkova, L.E. Leonova, G.M. Aleshina, O.V. Shamova, E.V. Romanovskaya, G.R. Mavropulo-Stolyarenko, V.N. Kokryakov // Biochemistry. (Mosc). - 2006. - V. 71, № 8. - P. 879883.

38. Purification, primary structures, and antibacterial activities of beta-defensins, a new family of antimicrobial peptides from bovine neutrophils / M.E. Selsted, Y.Q. Tang, W.L. Morris, P A. McGuire, M.J. Novotny, W. Smith, AH. Henschen, J.S. Cullor // J. Biol. Chem. -1993. - V. 268, № 9. - P. 6641-6648.

39. Gallinacins: cysteine-rich antimicrobial peptides of chicken leukocytes / S.S. Harwig, K.M. Swiderek, V.N. Kokryakov, L. Tan, T.D. Lee, E.A. Panyutich, G.M. Aleshina, O.V. Shamova, R.I. Lehrer // FEBS Lett. - 1994. - V. 342, № 3. - P. 281-285.

40. Bals, R. Mouse beta-defensin 1 is a salt-sensitive antimicrobial peptide present in epithelia of the lung and urogenital tract / R. Bals, M.J. Goldman, J.M. Wilson // Infect. Immun. -1998. - V. 66, № 3. - P. 1225-1232.

41. Tracheal antimicrobial peptide, a cysteine-rich peptide from mammalian tracheal mucosa: peptide isolation and cloning of a cDNA / G. Diamond, M. Zasloff, H. Eck, M. Brasseur, W.L. Maloy, C.L. Bevins // Proc. Natl. Acad. Sci. U. S. A. - 1991. - V. 88, № 9. - P. 39523956.

42. Mouse beta defensin-1 is a functional homolog of human beta defensin-1 / G.M. Morrison, D.J. Davidson, F.M. Kilanowski, D.W. Borthwick, K. Crook, A.I. Maxwell, JR. Govan, J R. Dorin // Mamm. Genome. - 1998. - V. 9, № 6. - P. 453-457.

43. Human beta-defensin-1: an antimicrobial peptide of urogenital tissues / E. V. Valore, C.H. Park, A.J. Quayle, K.R. Wiles, P.B. Jr. McCray, T. Ganz // J. Clin. Invest. - 1998. - V. 101, № 8. - P. 1633-1642.

44. Human beta-defensin-2 production in keratinocytes is regulated by interleukin-1, bacteria,

and the state of differentiation / A.Y. Liu, D. Destoumieux, A.V. Wong, C.H. Park, E.V. Valore, L. Liu, T. Ganz. // J. Invest. Dermatol. - 2002. - V. 118, № 2. - P. 275-281.

45. Isolation, purification and de novo sequencing of TBD-1, the first beta-defensin from leukocytes of reptiles / C. Stegemann, A. Kolobov Jr., Y.F. Leonova, D. Knappe, O. Shamova, T.V. Ovchinnikova, V.N. Kokryakov, R. Hoffmann // Proteomics. - 2009. - V. 9, № 5. - P. 1364-1373.

46. Reawakening retrocyclins: Ancestral human defensins active against HIV-1 / N. Venkataraman, A.L. Cole, P. Ruchala, A.J. Waring, R.I. Lehrer, O. Stuchlik, J. Pohl, A.M. Cole // PLoS Biol. - 2009. -V. 7, № 4. - P. 720-729.

47. Retrocyclin: a primate peptide that protects cells from infection by T- and M-tropic strains of HIV-1 / A.M. Cole, T. Hong, L.M. Boo, T. Nguyen, C. Zhao, G. Bristol, J.A. Zack, A.J. Waring, O.O. Yang, R.I. Lehrer // Proc. Natl. Acad. Sci. U. S. A. - 2002. - V. 99, № 4. -P.1813-1818.

48. Interaction of arenicin-1 with C1q protein / M.N. Berlov, E.S. Umnyakova, T.S. Leonova, B.L. Milman, A.D. Krasnodembskaya, T.V. Ovchinnikova, V.N. Kokryakov // Russ. J. Bioorganic Chem. - 2015. - V. 41, № 6. - P. 597-601.

49. Pig leukocyte cysteine proteinase inhibitor (PLCPI), a new member of the stefin family / B. Lenarcic, A. Ritonja, I. Dolenc, V. Stoka, S. Berbic, J. Pungercar, B. Strukelj, V. Turk // FEBS Lett. - 1993. - V. 336, № 2. - P. 289-292.

50. Zaiou, M. Cathelicidins, essential gene-encoded mammalian antibiotics / M. Zaiou, R.L. Gallo // J. Mol. Med. - 2002. - V. 80, № 9. - P. 549-561.

51. Shinnar, A.E. Cathelicidin family of antimicrobial peptides: proteolytic processing and protease resistance / A.E. Shinnar, K.L. Butler, H.J. Park // Bioorg. Chem. - 2003. - V. 31, № 6. - P. 425-436.

52. Chicken cathelicidin-B1, an antimicrobial guardian at the mucosal M cell gateway / R. Goitsuka, C.H. Chen, L. Benyon, Y. Asano, D. Kitamura, M.D. Cooperet // Proc. Natl. Acad. Sci. U. S. A. - 2007. - V. 104, № 38. - P. 15063-15068.

53. Snake cathelicidin from Bungarus fasciatus is a potent peptide antibiotics / Y. Wang, J. Hong, X. Liu, H. Yang, R. Liu, J. Wu, A.Wang, D. Lin, R. Lai // PLoS One. - 2008. - V. 3, № 9. - P. e3217. - URL:

http://journals.plos.org/plosone/article?id=10.1371/journal.pone.0003217

54. Identification and characterization of novel reptile cathelicidins from elapid snakes / Zhao H., Gan T.X., Liu X.D., Jin Y., Lee W.H., Shen J.H., Zhang Y. // Peptides. - 2008. -V. 29,

№ 10. - P. 1685-1691.

55. Two cathelicidin genes are present in both rainbow trout (Oncorhynchus mykiss) and atlantic salmon (Salmo salar) / Chang C.-I., Zhang Y.A., Zou J., Nie P., Secombes C.J. // Antimicrob. Agents Chemother. - 2006. - V. 50, № 1. - P. 185-195.

56. Amino acid sequences of two proline-rich bactenecins. Antimicrobial peptides of bovine neutrophils / Frank R.W., Gennaro R., Schneider K., Przybylski M., Romeo D. // J. Biol. Chem. -1990. - V. 265, № 31. - P. 18871-18874.

57. Amino acid sequence of PR-39. Isolation from pig intestine of a new member of the family of proline-arginine-rich antibacterial peptides / Agerberth B., Lee J.Y., Bergman T., Carlquist M., Boman H.G., Mutt V., Jomvall H. // Eur. J. Biochem. - 1991. - V. 202, № 3. - P. 849-854.

58. Indolicidin, a novel bactericidal tridecapeptide amide from neutrophils / Selsted M.E., Novotny M.J., Morris W.L., Tang Y.Q., Smith W., Cullor J.S. // J. Biol. Chem. - 1992. -V. 267, № 7. - P. 4292-4295.

59. Prophenin-1, an exceptionally proline-rich antimicrobial peptide from porcine leukocytes. / Harwig S.S., Kokryakov V.N., Swiderek K.M., Aleshina G.M., Zhao C., Lehrer R.I. // FEBS Lett. - 1995. - V. 362, № 1. - P. 65-69.

60. FALL-39, a putative human peptide antibiotic, is cysteine-free and expressed in bone marrow and testis / Agerberth B., Gunne H., Odeberg J., Kogner P., Boman H.G., Gudmundsson G.H. // Proc. Natl. Acad. Sci. U. S. A. - 1995. - V. 92, № 1. - P. 195-199.

61. Purification and properties of proline-rich antimicrobial peptides from sheep and goat leukocytes. / Shamova O., Brogden K.A., Zhao C., Nguyen T., Kokryakov V.N., Lehrer R.I. // Infect. Immun. - 1999. - V. 67, № 8. - P. 4106-4111.

62. ChBac3.4: A novel proline-rich antimicrobial peptide from goat leukocytes / Shamova O., Orlov D., Stegemann C., Czihal P., Hoffmann R., Brogden K., Kolodkin N., Sakuta G., Tossi A., Sahl H-G., Kokryakov V., Lehrer R.I. // Int. J. Pept. Res. Ther. - 2009. - V. 15, № 1. - P. 31-42.

63. RL-37, an alpha-helical antimicrobial peptide of the rhesus monkey. / Zhao C., Nguyen T., Boo L.M., Hong T., Espiritu C., Orlov D., Wang W., Waring A., Lehrer R.I. // Antimicrob. Agents Chemother. - 2001. - V. 45, № 10. - P. 2695-2702.

64. Impact of LL-37 on anti-infective immunity / Bowdish D.M.E., Davidson D.J., Lau Y.E., Lee K., Scott M.G., Hancock R E. // J Leukoc Biol. - 2005. - V. 77. №4. - P.451-459.

65. Boman, H.G. Peptide Antibiotics and their Role in Innate Immunity / H.G. Boman // Annu.

Rev. Immunol. - 1995. - V. 13, № 1. - P. 61-92.

66. Andreu, D. Animal antimicrobial peptides: An overview / Andreu D., Rivas L. // Biopolymers. - 1998. - V. 47, № 6. - P. 415-433.

67. Hancock, R E. Peptide antibiotics / Hancock R E. // Lancet. 1997. - V. 349, № 9049. - P. 418-422.

68. Yeaman, M.R. Mechanisms of Antimicrobial Peptide Action and Resistance / Yeaman M R., Yount N.Y. // Pharmacol. Rev. - 2003. - V. 55, № 1. - P. 27-55.

69. Brogden, K.A. Antimicrobial peptides: pore formers or metabolic inhibitors in bacteria? / Brogden K.A. // Nat. Rev. Microbiol. - 2005. - V. 3, № 3. - P. 238-250.

70. Zhang, L. Antimicrobial peptides. / Zhang L., Gallo R.L // Current Biology. 2016. - V.26, - P. R1-R21

71. Characterization of antimicrobial peptide activity by electrochemical impedance spectroscopy / Chang W.K. Wimley W.C., Searson P.C., Hristova K., Merzlyakov M. // Biochim. Biophys. Acta. - 2008. - V. 1778, № 10. - P. 2430-2436.

72. Biological characterization of two novel cathelicidin-derived peptides and identification of structural requirements for their antimicrobial and cell lytic activities. / Skerlavaj B., Gennaro R., Bagella L., Merluzzi L., Risso A., Zanetti M. // J. Biol. Chem. - 1996. - V. 271, № 45. - P. 28375-28381.

73. Interaction of human defensins with Escherichia coli. Mechanism of bactericidal activity / Lehrer R.I., Barton A., Daher K.A., Harwig S.S., Ganz T., Selsted M.E. // J. Clin. Invest. -1989. - V. 84, № 2. - P. 553-561.

74. Intracellular toxicity of proline-rich antimicrobial peptides shuttled into mammalian cells by the cell-penetrating peptide penetratin / Hansen A., Schäfer I., Knappe D., Seibel P., Hoffmann R. // Antimicrob. Agents Chemother. - 2012. - V. 56, № 10. - P. 5194-5201.

75. Structure of the mammalian antimicrobial peptide Bac7(1-16) bound within the exit tunnel of a bacterial ribosome / Seefeldt A.C., Graf M., Perebaskine N., Nguyen F., Arenz S., Mardirossian M., Scocchi M., Wilson D.N., Innis C.A. // Nucleic Acids Res. - 2016. - V. 44, № 5. - P. 2429-2438.

76. The mechanism of inhibition of protein synthesis by the proline-rich peptide oncocin / Roy R.N., Lomakin I.B., Gagnon M.G., Steitz T.A. // Nat. Struct. Mol. Biol. - 2015. -V. 22, № 6. - P. 466-469.

77. Mechanism of anticancer activity of buforin IIb, a histone H2A-derived peptide / Lee H.S., Park C.B., Kim J.M., Jang S.A., Park I.Y., Kim M.S., Cho J.H., Kim S C. // Cancer Lett. -

2008. - V. 271, № 1. - P. 47-55.

78. Fojan, P. Atomic force microscopy study of the interactions of indolicidin with model membranes and DNA. / Fojan P., Gurevich L. // in Antimicrobial Peptides: Methods and Protocols. Humana Press. (Methods in Molecular Biology), New York, 2017. - V. 1548. -P. 201-215.

79. Tennessen, J.A. Molecular evolution of animal antimicrobial peptides: widespread moderate positive selection / Tennessen J.A. // J. Evol. Biol. - 2005. - V. 18, № 6. - P. 1387-1394.

80. Nicholls, E.F. Immunomodulators as adjuvants for vaccines and antimicrobial therapy / Nicholls E.F., Madera L., Hancock R.E.W. // Ann. N. Y. Acad. Sci. - 2010. - V. 1213, № 1. - P. 46-61.

81. Molchanova, N. Advances in Development of Antimicrobial Peptidomimetics as Potential Drugs / Molchanova N., Hansen P R. // Molecules. 2017. - V. 22, № 9. - P. 1430.

82. Fox, J.L. Antimicrobial peptides stage a comeback / Fox J.L. // Nat. Biotechnol. - 2013. -V. 31, № 5. - P. 379-382.

83. Therapeutic potential of host defense peptides in antibiotic-resistant infections / Afacan N.J., Yeung A T., Pena O.M., Hancock RE. // Curr. Pharm. Des. - 2012. - V. 18, № 6. - P. 807-819.

84. Hancock, R.E.W. Modulating immunity as a therapy for bacterial infections / Hancock R.E.W., Nijnik A., Philpott D.J. // Nat. Rev. Microbiol. - 2012. - V. 10, № 4. - P. 243-254.

85. Hancock, R.E.W. The immunology of host defence peptides: beyond antimicrobial activity / Hancock R.E.W., Haney E.F., Gill E E. // Nat. Rev. Immunol. - 2016. - V. 16, № 5. - P. 321-334.

86. Volanakis, J.E. The human complement system in health and disease / Volanakis J.E., Frank M M. - M. Dekker, 1998. - 656 p.

87. Complement system part I - molecular mechanisms of activation and regulation / Merle N.S., Noe R., Halbwachs-Mecarelli L., Fremeaux-Bacchi V., Roumenina L.T. // Front Immunol. - 2015. - V.6, - Article 262 - URL: https://www.frontiersin.org/articles/10.3389/fimmu.2015.00262/full

88. Holland, M.C.H. Complement / Holland M.C.H., Lambris J.D. - eLS. Chichester, UK: John Wiley & Sons, Ltd, 2005.

89. Wallace, D.J. Dubois' Lupus Erythematosus and Related Syndromes: Eighth Edition / Wallace D.J., Hahn B.H. - 8th ed. - Elsevier 2012. - 694 p.

90. Schmidt, C.Q. Protection of host cells by complement regulators / Schmidt C.Q., Lambris J.D., Ricklin D. // Immunol. Rev. - 2016. - V. 274, № 1. - P. 152-171.

91. The versatile functions of complement C3-derived ligands / Erdei A., Sandor Nemi.; Macsik-Valent B.; Lukacsi S.; Kremlitzka M.; Bajtay Z. // Immunol. Rev. - 2016. - V. 274, № 1. - P. 127-140.

92. Killing of gram-negative bacteria by complement. Fractionation of cell membranes after complement C5b-9 deposition on to the surface of Salmonella minnesota Re595 / Tomlinson S., Taylor P.W., Morgan B.P., Luzio J.P. // Biochem J. - 1989. - V. 263, № 2.

- P. 505-511.

93. C5b-7 and C5b-8 precursors of the membrane attack complex (C5b-9) are effective killers of E. coli J5 during serum incubation / Bloch E.F., Knight E.M., Carmon T,. McDonald-Pinkett S., Carter J., Boomer A., Ogunfusika M., Petersen M., Famakin B., Aniagolu J., Walker J., Gant R., Walters C.S., Gaither T.A. // Immunol Invest. - 1997. - V. 26, № 4. -P.409-419.

94. Distinct localization of the complement C5b-9 complex on Gram-positive bacteria / Berends E.T., Dekkers J.F., Nijland R., Kuipers A., Soppe J.A., van Strijp J.A., Rooijakkers S.H. // Cell. Microbiol. - 2013. - V. 15, № 12. - P. 1955-1968.

95. Killing of Leishmania tropica amastigotes by factors in normal human serum / Hoover D.L., Berger M., Nacy C.A., Hockmeyer W.T., Meltzer M.S. // J. Immunol. - 1984. - V. 132, № 2. - P. 893-897.

96. Cytolysis of nucleated cells by complement: cell death displays multi-hit characteristics / Koski C.L., Ramm L.E., Hammer C.H., Mayer M.M., Shin M L. // Proc. Natl. Acad. Sci. U. S. A. - 1983. - V. 80, № 12. - P. 3816-3820.

97. Nucleated cell killing by complement: effects of C5b-9 channel size and extracellular Ca2+ on the lytic process. / Kim S.H., Carney D.F., Hammer C.H., Shin M.L. // J. Immunol. -1987. - V. 138, № 5. - P. 1530-1536.

98. The membrane attack complex of complement induces caspase activation and apoptosis / Nauta A.J., Daha M.R., Tijsma O., van de Water B., Tedesco F., Roos A. // Eur. J. Immunol.

- 2002. - V. 32, № 3. - P. 783-792.

99. Li, C.K.N. Proof of the one-hit mechanism of complement-induced lysis / Li C.K.N. // Immunochemistry. - 1975. - V. 12, № 1. - P. 89-92.

100. Hein, E. The lectin pathway of complement and biocompatibility / Hein E., Garred P. // Advances in experimental medicine and biology. - 2015. - V. 865. - P. 77-92.

101. Ricklin, D. Complement in immune and inflammatory disorders: pathophysiological mechanisms / Ricklin D., Lambris J.D. // J. Immunol. - 2013. - V. 190, № 8. - P. 38313838.

102. Early components of the complement classical activation pathway in human systemic autoimmune siseases / Lintner K.E., Wu Y.L., Yang Y., Spencer C.H., Hauptmann G., Hebert L.A., Atkinson J.P., Yu C.Y. // Front. Immunol. - 2016. - V. 7. - P. e36. - URL: https://www.frontiersin.org/articles/10.3389/fimmu.2016.00036/full

103. Complement, C1q, and C1q-related molecules regulate macrophage polarization / Bohlson S.S., O'Conner S.D., Hulsebus H.J., Ho M.M., Fraser D A. // Front. Immunol. - 2014. -V. 5. - P. e402. - URL: https://www.frontiersin.org/articles/10.3389/fimmu.2014.00402/full

104. Role of C1q in efferocytosis and self-tolerance - links with autoimmunity / Frachet P., Tacnet-Delorme P., Gaboriaud C., Thielens N.M. // In: Chatzidionysiou K., editor. Autoimmunity - Pathogenesis, Clinical Aspects and Therapy of Specific Autoimmune Diseases. Rijeka: InTech. - 2015. - P. 21-51

105. C1q and tumor necrosis factor superfamily: modularity and versatility / Kishore U., Gaboriaud C., Waters P., Shrive A.K., Greenhough T.J., Reid K.B., Sim R.B., Arlaud G.J. // Trends Immunol. - 2004. V. 25, № 10. - P. 551-561.

106. Biochemical and functional characterization of the interaction between pentraxin 3 and C1q / Nauta A.J., Bottazzi B., Mantovani A., Salvatori G., Kishore U., Schwaeble W.J., Gingras A.R., Tzima S., Vivanco F., Egido J., Tijsma O., Hack E.C., Daha M.R., Roos A. // Eur. J. Immunol. - 2003. - V. 33, № 2. - P. 465-473.

107. Interaction of the globular domain of human C1q with Salmonella typhimurium lipopolysaccharide / Roumenina L.T., Popov K.T., Bureeva S.V., Kojouharova M., Gadjeva M., Rabheru S., Thakrar R., Kaplun A., Kishore U. // Biochim. Biophys. Acta. - 2008. - V. 1784, № 9. - P. 1271-1276.

108. Clinical immunology: principles and practice / Rich R.R., Fleisher T., Shearer W., Schroeder H. Frew A., Weyand C. - 3rd ed - Mosby, 2008. - 1616 p.

109. Состояние системы комплемента человека после протеолитической обработки in vitro / Бельтюков П.П., Галебская Л.В., Симкина Н.Б., Тарасова Ю.В. // Вестн. Моск. Ун-та. Сер 2. Химия. - 2003. - Т. 44, № 1. - C. 24-27.

110. Arranged sevenfold: structural insights into the C-terminal oligomerization domain of human C4b-binding protein / Hofmeyer T., Schmelz S., Degiacomi M.T., Dal Peraro M., Daneschdar M., Scrima A., van den Heuvel J., Heinz D.W., Kolmar H. // J. Mol. Biol. -

2013. - V. 425, № 8. - P. 1302-1317.

111. Ferreira, V.P. Complement control protein factor H: The good, the bad, and the inadequate / Ferreira V.P., Pangburn M.K., Cortés C. // Mol. Immunol. - 2010. - V. 47, № 13. - P. 2187-2197.

112. Liszewski, K.M. Complement regulators in human disease: lessons from modern genetics / Liszewski K.M., Atkinson J.P. // J. Intern. Med. - 2015. - V. 277, № 3. - P. 294-305.

113. The novel complement inhibitor human CUB and Sushi multiple domains 1 (CSMD1) protein promotes factor I-mediated degradation of C4b and C3b and inhibits the membrane attack complex assembly / Escudero-Esparza A., Kalchishkova N., Kurbasic E., Jiang W.G., Blom A.M. // FASEB J. - 2013. - V. 27, № 12. - P. 5083-5093.

114. Complement activation, regulation, and molecular basis for complement-related diseases. / Bajic G., Degn S.E., Thiel S., Andersen G.R. // EMBO J. - 2015. - V. 34, № 22. - P. 27352757.

115. Lambris, J.D. Complement evasion by human pathogens / Lambris J.D., Ricklin D., Geisbrecht B. V. // Nat. Rev. Microbiol. - 2008. - V. 6, № 2. - P. 132-142.

116. Lyme borreliosis / Hengge U.R., Tannapfel A., Tyring S.K., Erbel R., Arendt G., Ruzicka T. // Lancet Infect Dis. - 2003. - V. 3, № 8. - P. 489-500.

117. Serum-resistant strains of Borrelia burgdorferi evade complement-mediated killing by expressing a CD59-like complement inhibitory molecule / Pausa M., Pellis V., Cinco M., Giulianini P.G., Presani G., Perticarari S., Murgia R., Tedesco F. // J. Immunol. - 2003. -V. 170, № 6. - P. 3214-3222.

118. Döring, G. Differential adaptation of microbial pathogens to airways of patients with cystic fibrosis and chronic obstructive pulmonary disease / Döring G., Parameswaran I.G., Murphy T.F. // FEMS Microbiol. Rev. - 2011. - V. 35, № 1. - P. 124-146.

119. Rooijakkers, S.H.M. Bacterial complement evasion / Rooijakkers S.H.M., van Strijp J.A.G // Mol. Immunol. -2007. - V. 44, № 1-3. - P. 23-32.

120. Streptococcus pyogenes adhesion and colonization / Brouwer S., Barnett T.C., Rivera-Hernandez T., Rohde M., Walker M.J. // FEBS Lett. - 2016. - V. 590, № 21. - P. 37393757.

121. Pihlstrom, B.L. Periodontal diseases / Pihlstrom B.L., Michalowicz B.S., Johnson N.W. // Lancet. - 2005. -V. 366, № 9499. - P. 1809-1820.

122. Staphylococcal complement evasion by various convertase-blocking molecules / Jongerius I., Köhl J., Pandey M.K., Ruyken M., van Kessel K.P., van Strijp J.A., Rooijakkers S.H. //

J. Exp. Med. - 2007. - V. 204, № 10. - P. 2461-2471.

123. Ribeiro, J.M. Ixodes dammini: salivary anti-complement activity / Ribeiro J.M. // Exp. Parasitol. - 1987. - V. 64, № 3. - P. 347-353.

124. Anti-complement activity of the Ixodes scapularis salivary protein Salp20 / Hourcade D.E., Akk A.M., Mitchell L.M., Zhou H.F., Hauhart R., Pham C.T. // Mol. Immunol. -2016. - V. 69. - P. 62-69.

125. A tick mannose-binding lectin inhibitor interferes with the vertebrate complement cascade to enhance transmission of the Lyme disease agent / Schuijt T.J., Coumou J., Narasimhan S., Dai J., Deponte K., Wouters D., Brouwer M., Oei A., Roelofs J.J., van Dam A.P., van der Poll T., Van't Veer C., Hovius J.W., Fikrig E. // Cell Host Microbe. - 2011. - V. 10, № 2. - P. 136-146.

126. An Ixodes ricinus tick salivary lectin pathway inhibitor protects Borrelia burgdorferi sensu lato from human complement / Wagemakers A., Coumou J., Schuijt T.J., Oei A., Nijhof A.M., van 't Veer C., van der Poll T., Bins A.D., Hovius J.W. // Vector-Borne Zoonotic Dis. - 2016. - V. 16, № 4. - P. 223-228.

127. Variability and action mechanism of a family of anticomplement proteins in Ixodes ricinus / Couvreur B., Beaufays J., Charon C., Lahaye K., Gensale F., Denis V., Charloteaux B., Decrem Y., Prévôt P.-P., Brossard M., Vanhamme L., Godfroid E. // PLoS One / ed. Gold J. Wiley/Interscience - 2008. - V. 3, № 1. - P. e1400. - URL: http://journals.plos.org/plosone/article?id=10.1371/journal.pone.0001400

128. SALO, a novel classical pathway complement inhibitor from saliva of the sand fly Lutzomyia longipalpis / Ferreira V.P., Fazito Vale V., Pangburn M.K., Abdeladhim M., Mendes-Sousa A.F., Coutinho-Abreu I.V., Rasouli M., Brandt E.A., Meneses C., Lima K.F., Nascimento Araujo R., Pereira M.H., Kotsyfakis M., Oliveira F., Kamhawi S., Ribeiro J.M., Gontijo N.F., Collin N., Valenzuela J.G. // Sci. Rep. - 2016. - V. 6. - P. 19300. -URL: https://www.nature.com/articles/srep19300

129. The role of salivary and intestinal complement system inhibitors in the midgut protection of triatomines and mosquitoes / Barros V.C., Assumpçâo J.G., Cadete A.M., Santos V.C., Cavalcante R.R., Araujo R.N., Pereira M.H., Gontijo N.F. // PLoS One / ed. Bozza P. IRL Press - 2009. - V. 4, № 6. - P. e6047. - URL:

http://journals.plos.org/plosone/article/related?id=10.1371/journal.pone.0006047

130. Механизмы воздействия фукоидана на комплемент человека / Галебская Л.В., Рюмина Е.В., Богомаз Т. А., Преображенская М.Е. // Биомедицинская химия. - 2003.

- Т. 49, №6. - С. 542-547

131. Искусственное ингибирование системы комплемента / Козлов Л.В., Бурделев О.О., Буреева С.В., Каплун А.П. // Биоорганическая химия. - 2007. - Т. 33, №5. - С. 485510

132. Flierman, R. The clearance of apoptotic cells by complement / Flierman R., Daha M.R. // Immunobiology. - 2007. - V. 212, № 4-5. - P. 363-370.

133. Trouw, L.A. Role of complement and complement regulators in the removal of apoptotic cells / Trouw L.A., Blom A.M., Gasque P. // Mol. Immunol. - 2008. - V. 45, № 5. - P. 1199-1207.

134. Zipfel, P.F. Complement regulators and inhibitory proteins / Zipfel P.F., Skerka C. // Nat. Rev. Immunol. - 2009. - V. 9, № 10. - P. 729-740.

135. Complement classical pathway components are all important in clearance of apoptotic and secondary necrotic cells / Gullstrand B., Märtensson U., Sturfelt G., Bengtsson A.A., Truedsson L. // Clin. Exp. Immunol. - 2009. - V. 156, № 2. - P. 303-311.

136. C-Reactive protein binds to apoptotic cells, protects the cells from assembly of the terminal complement components, and sustains an antiinflammatory innate immune response: implications for systemic autoimmunity / Gershov D., Kim S., Brot N., Elkon K.B. // J. Exp. Med. - 2000. - V. 192, № 9. - P. 1353-1364.

137. Complement and coagulation: strangers or partners in crime? / Markiewski M.M., Nilsson B., Ekdahl K.N., Mollnes T.E., Lambris J.D. // Trends Immunol. - 2007. - V. 28, № 4. - P. 184-192.

138. Simultaneous activation of complement and coagulation by MBL-associated serine protease 2 / Krarup A., Wallis R., Presanis J.S., Gal P., Sim R.B. // PLoS One / ed. Sommer P. Public Library of Science - 2007. - V. 2, № 7. - P. e623. - URL: http://journals.plos.org/plosone/article?id=10.1371/journal.pone.0000623

139. Interaction between the coagulation and complement system / Amara U., Rittirsch D., Flierl M., Bruckner U., Klos A., Gebhard F., Lambris J.D., Huber-Lang M. // Adv. Exp. Med. Biol. - 2008. - V. 632. - P. 71-79.

140. Mayilyan, K.R. Complement genetics, deficiencies, and disease associations / Mayilyan K.R. // Protein Cell. - 2012. - V. 3, № 7. - P. 487-496.

141. Stephan, A.H. The complement system: an unexpected role in synaptic pruning during development and disease / Stephan A.H., Barres B.A., Stevens B. // Annu. Rev. Neurosci.

- 2012. - V. 35. - P. 369-389.

142. Pepys, M.B. Complement-independence of tolerance induction / Pepys M.B., Taussig M.J. // Eur. J. Immunol. - 1974. - V. 4, № 5. - P. 349-352.

143. Functional dissection of the CD21/CD19/TAPA-1/Leu-13 complex of B- lymphocytes / Matsumoto A.K., Martin D.R., Carter R.H., Klickstein L.B., Ahearn .J.M., D. T. Fearon // J. Exp. Meal. - 1993. - V. 178. - P. 1407-1417.

144. Klaus, G.G.B. A re-evaluation of the role of C3 in B-cell activation / Klaus G.G.B., Humphrey J.H. // Immunol. Today. - 1986. - V. 7, № 6. - P. 163-165.

145. Complement C4 maintains peripheral B-cell tolerance in a myeloid cell dependent manner / Chatterjee P., Agyemang A.F., Alimzhanov M.B., Degn S., Tsiftsoglou S.A., Alicot E., Jones S.A., Ma M., Carroll M.C. // Eur. J. Immunol. - 2013. - V. 43, № 9. - P. 2441-2450.

146. Kemper, C. T-cell regulation: with complements from innate immunity / Kemper C., Atkinson J.P. // Nat. Rev. Immunol. - 2007. - V. 7, № 1. - P. 9-18.

147. Complement: central to innate immunity and bridging to adaptive responses / Morgan B.P., Marchbank K.J., Longhi M.P., Harris C.L., Gallimore A.M. // Immunol. Lett. - 2005. -V. 97, № 2 SPEC. ISS. - P. 171-179.

148. Horiuchi, T. Complement-targeted therapy: development of C5- and C5a-targeted inhibition / Horiuchi T., Tsukamoto H. // Inflamm. Regen. - 2016. - V. 36, № 1. - P. 38313838.

149. Guo, R.-F. Role of C5a in inflammatory responses / Guo R.-F., Ward P.A // Annu. Rev. Immunol. - 2005. - V. 23, № 1. - P. 821-852.

150. Leffler, J. The complement system in systemic lupus erythematosus: an update / Leffler J., Bengtsson A.A., Blom A.M. // Ann. Rheum. Dis. - 2014. - V. 73, № 9. - P. 1601-1606.

151. Yin, Y. Diagnostic value of serum anti-C1q antibodies in patients with lupus nephritis: a meta-analysis / Yin Y., Wu X., Shan G., Zhang X. // Lupus. - 2012. - V. 21, № 10. - P. 1088-1097.

152. Identification of a major linear C1q epitope allows detection of systemic lupus erythematosus anti-C1q antibodies by a specific peptide-based enzyme-linked immunosorbent assay / Vanhecke D., Roumenina L.T., Wan H., Osthoff M., Schaller M., Trendelenburg M. // Arthritis Rheum. - 2012. - V. 64, № 11. - P. 3706-3714.

153. Anti-C1q autoantibodies specific against the globular domain of the C1qB-chain from patient with lupus nephritis inhibit C1q binding to IgG and CRP / Radanova M., Vasilev V., Deliyska B., Kishore U., Ikonomov V., Ivanova D. // Immunobiology. - 2012. - V. 217, № 7. - P. 684-691.

154. Complement factor H polymorphism and age-related macular degeneration / Edwards A.O., Ritter R. 3rd, Abel K.J., Manning A., Panhuysen C., Farrer L A. // Science. - 2005. - V. 308, № 5720. - P. 421-424.

155. A common haplotype in the complement regulatory gene factor H (HF1/CFH) predisposes individuals to age-related macular degeneration / Hageman G.S., Anderson D.H., Johnson L.V., Hancox L.S., Taiber A.J., Hardisty L.I., Hageman J.L., Stockman H.A., Borchardt J.D., Gehrs K.M., Smith R.J., Silvestri G., Russell S.R., Klaver C.C., Barbazetto I., Chang S., Yannuzzi L.A., Barile G.R., Merriam J.C., Smith R.T., Olsh A.K., Bergeron J., Zernant J., Merriam J.E., Gold B., Dean M., Allikmets R. // Proc. Natl. Acad. Sci. - 2005. - V. 102, № 20. - P. 7227-7232.

156. Complement factor H variant increases the risk of age-related macular degeneration / Haines J.L., Hauser M.A., Schmidt S., Scott W.K., Olson L.M., Gallins P., Spencer K.L., Kwan S.Y., Noureddine M., Gilbert J.R., Schnetz-Boutaud N., Agarwal A., Postel E.A., Pericak-Vance M.A. // Science. - 2005. - V. 308, № 5720. - P. 419-421.

157. Complement factor H polymorphism in Age-Related Macular Degeneration / Klein R.J., Zeiss C., Chew E.Y., Tsai J.Y., Sackler R.S., Haynes C., Henning A.K., SanGiovanni J.P., Mane S.M., Mayne S.T., Bracken M.B., Ferris F.L., Ott J., Barnstable C., Hoh J. // Science.

- 2005. - V. 308, № 5720. - P. 385-389.

158. Sethi, S. Membranoproliferative glomerulonephritis — a new look at an old entity / Sethi S., Fervenza F.C. // N. Engl. J. Med. - 2012. - V. 366, № 12. - P. 1119-1131.

159. Noris, M. Atypical hemolytic-uremic syndrome / Noris M., Remuzzi G. // N. Engl. J. Med.

- 2009. -V. 17361, № 22. - P. 1676-1687.

160. Genetics of hemolytic uremic syndromes / Malina M., Roumenina L.T., Seeman T., Le Quintrec M., Dragon-Durey M.-A., Schaefer F., Fremeaux-Bacchi V. // Presse Med. -2012. - V. 41, № 3. - P. e105-114. - URL: http://www.em-consulte.com/article/694252/alertePM

161. Complement factor B mutations in atypical hemolytic uremic syndrome-disease-relevant or benign? / Marinozzi M.C., Vergoz L., Rybkine T., Ngo S., Bettoni S., Pashov A., Cayla M., Tabarin F., Jablonski M., Hue C., Smith R.J., Noris M., Halbwachs-Mecarelli L., Donadelli R., Fremeaux-Bacchi V., Roumenina L.T. // J. Am. Soc. Nephrol. - 2014. -V. 25, № 9. -P.2053-2065.

162. Clinical features of anti-factor H autoantibody-associated hemolytic uremic syndrome / Dragon-Durey M.-A., Sethi S.K., Bagga A., Blanc C., Blouin J., Ranchin B., André J.L.,

Takagi N., Cheong H.I., Hari P., Le Quintrec M., Niaudet P., Loirat C., Fridman W.H., Frémeaux-Bacchi V. // J. Am. Soc. Nephrol. - 2010. - V. 21, № 12. - P. 2180-2187.

163. Combined complement gene mutations in atypical hemolytic uremic syndrome influence clinical phenotype / Bresin E., Rurali E., Caprioli J., Sanchez-Corral P., Fremeaux-Bacchi V., Rodriguez de Cordoba S., Pinto S., Goodship T.H., Alberti M., Ribes D., Valoti E., Remuzzi G., Noris M. // J. Am. Soc. Nephrol. - 2013. - V. 24, № 3. - P. 475-486.

164. C3 glomerulopathy: a new classification / Fakhouri F., Frémeaux-Bacchi V., Noël L.H., Cook H.T., Pickering M.C. // Nat. Rev. Nephrol. - 2010. - V. 6, № 8. - P. 494-499.

165. Autoantibodies against complement components and functional consequences / Dragon-Durey M.-A., Blanc C., Marinozzi M.C., van Schaarenburg R.A., Trouw L A. // Mol. Immunol. - 2013. - V. 56, № 3. - P. 213-221.

166. Acquired and genetic complement abnormalities play a critical role in dense deposit disease and other C3 glomerulopathies / Servais A., Noël L.H., Roumenina L.T., Le Quintrec M., Ngo S., Dragon-Durey M.A., Macher M.A., Zuber J., Karras A., Provot F., Moulin B., Grünfeld J.P., Niaudet P., Lesavre P., Frémeaux-Bacchi V. // Kidney Int. - 2012. - V. 82, № 4. - P. 454-464.

167. Parker, C.J. Management of paroxysmal nocturnal hemoglobinuria in the era of complement inhibitory therapy / Parker C.J. // Hematol. Am. Soc. Hematol. Educ. Progr. - 2011. - V. 2011, № 1. - P. 21-29.

168. Berentsen, S. Role of complement in autoimmune hemolytic anemia / Berentsen S. // Transfus. Med. Hemotherapy. - 2015. - V. 42, № 5. - P. 303-310.

169. The complement cascade: Yin-Yang in neuroinflammation - neuro-protection and -degeneration / Alexander J.J., Anderson A.J., Barnum S.R., Stevens B., Tenner A.J. // J. Neurochem. - 2008. - V. 107, № 5. - P. 1169-1187.

170. Complement factor H genotypes impact risk of age-related macular degeneration by interaction with oxidized phospholipids / Shaw P.X., Zhang L., Zhang M., Du H., Zhao L., Lee C., Grob S., Lim S.L., Hughes G., Lee J., Bedell M., Mark H. Nelson M.H., Lu F., Krupa M., Luo J., Hong Ouyang H., Tu Z., Su Z., Zhu J., Wei X., Feng Z., Duan Y., Yang Z., Ferreyra H., Bartsch D.-U., Kozak I., Zhang L., Lin F., Sun H., Feng H., Zhanga K. // Proc. Natl. Acad. Sci. U. S. A. - 2012. - V. 109, № 34. - P. 13757-13762.

171. Diepenhorst, G.M.P. Complement-mediated ischemia-reperfusion injury / Diepenhorst G.M.P., van Gulik T.M., Hack C.E. // Ann. Surg. - 2009. - V. 249, № 6. P. 889-899.

172. Mamidi, S. The complement system in cancer: Ambivalence between tumour destruction

and promotion / Mamidi S., Höne S., Kirschfink M. // Immunobiology. - 2017. - V. 222, № 1. - P. 45-54.

173. Autocrine effects of tumor-derived complement / Cho M.S., Vasquez H.G., Rupaimoole R., Pradeep S., Wu S., Zand B., Han H.D., Rodriguez-Aguayo C., Bottsford-Miller J., Huang J., Miyake T., Choi H.J., Dalton H.J., Ivan C., Baggerly K., Lopez-Berestein G., Sood A.K., Afshar-Kharghan V // Cell ReP. - 2014. - V. 6, № 6. - P. 1085-1095.

174. Anaphylatoxin C5a creates a favorable microenvironment for lung cancer progression / Corrales L., Ajona D., Rafail S., Lasarte J.J., Riezu-Boj J.I., Lambris J.D., Rouzaut A., Pajares M.J., Montuenga L.M., Pio R. // J. Immunol. - 2012. - V. 189, № 9. - P. 46744683.

175. Tumor-specific inhibition of membrane-bound complement regulatory protein Crry with bispecific monoclonal antibodies prevents tumor outgrowth in a rat colorectal cancer lung metastases model / Gelderman K.A., Kuppen P.J., Okada N., Fleuren G.J., Gorter A. // Cancer Res. - 2004. - V. 64, № 12. - P. 4366-4372.

176. Complement function in mAb-mediated cancer immunotherapy / Gelderman K.A. Tomlinson S., Ross G.D., Gorter A. // Trends Immunol. - 2004. - V. 25, № 3. - P. 158164.

177. Gelderman, K.A. Inhibiting complement regulators in cancer immunotherapy with bispecific mAbs / Gelderman K.A., Lam S., Gorter A. // Expert Opin. Biol. Ther. - 2005. -V. 5, № 12. - P. 1593-1601.

178. Complement C5a receptor facilitates cancer metastasis by altering T-cell responses in the metastatic niche / Vadrevu S.K., Chintala N.K., Sharma S.K., Sharma P., Cleveland C., Riediger L., Manne S., Fairlie D.P., Gorczyca W., Almanza O., Karbowniczek M., Markiewski M M. // Cancer Res. - 2014. - V. 74, № 13. - P. 3454-3465.

179. Human complement factor H is a novel diagnostic marker for lung adenocarcinoma / Cui T., Chen Y., Knösel T., Yang L., Zöller K., Galler K., Berndt A., Mihlan M., Zipfel P.F., Petersen I. // Int. J. Oncol. - 2011. - V. 39, № 1. - P. 161-168.

180. Complement factor H: a biomarker for progression of cutaneous squamous cell carcinoma / Riihilä P.M., Nissinen L., Ala-Aho R., Kallajoki M., Grenman R., Meri S., Peltonen S., Peltonen J.T., Kähäri V.-M. // J. Invest. Dermatol. - 2014. - V. 134, № 2. - P. 498-506.

181. The transcription factor LSF: a novel oncogene for hepatocellular carcinoma / Santhekadur P.K., Rajasekaran D., Siddiq A., Gredler R., Chen D., Schaus S.E., Hansen U., Fisher P.B., Sarkar D. // Am. J. Cancer Res. - 2012. - V. 2, № 3. - P. 269-285.

182. PTX3 is an extrinsic oncosuppressor regulating complement-dependent inflammation in cancer / Bonavita E., Gentile S., Rubino M., Maina V., Papait R., Kunderfranco P., Greco

C., Feruglio F., Molgora M., Laface I., Tartari S., Doni A., Pasqualini F., Barbati E., Basso G., Galdiero M.R., Nebuloni M., Roncalli M., Colombo P., Laghi L., Lambris J.D., Jaillon S., Garlanda C., Mantovani A. // Cell. - 2015. - V. 160, № 4. - P. 700-714.

183. Complement factor I promotes progression of cutaneous squamous cell carcinoma. / Riihila P., Nissinen L., Farshchian M., Kivisaari A., Ala-Aho R., Kallajoki M., Grenman R., Meri S., Peltonen S., Peltonen J., Kahari V.-M. / J. Invest. Dermatol. - 2015. - V. 135, № 2. - P. 579-588.

184. Complement is a central mediator of radiotherapy-induced tumor-specific immunity and clinical response / Surace L., Lysenko V., Fontana A.O., Cecconi V., Janssen H., Bicvic A., Okoniewski M., Pruschy M., Dummer R., Neefjes J., Knuth A., Gupta A., van den Broek M. // Immunity. - 2015. - V. 42, № 4. - P. 767-777.

185. Inhibition of activation of the classical pathway of complement by human neutrophil defensins / van den Berg R.H., Faber-Krol M.C., van Wetering S., Hiemstra P.S., Daha M R. // Blood. - 1998. - V. 92, № 10. - P. 3898-3903.

186. Defensins purified from human granulocytes bind C1q and activate the classical complement pathway like the transmenbrane glycoprotein gq41 of HIV-1 / Prohaszka Z., Nemet K., Csermely P., Hudecz F., Mezo G., Fust G. // Mol. Immunol. - 1997. - V. 34, № 11. - P. 809-816.

187. Tachyplesin activates the classic complement pathway to kill tumor cells. / Chen J., Xu X.M., Underhill C.B., Yang S., Wang L., Chen Y., Hong S., Creswell K., Zhang L.// Cancer Res. - 2005. - V. 65, № 11. - P. 4614-4622.

188. Rapid isolation and biochemical characterization of rat C1 and C1q / Wing M.G., Seilly

D.J., Bridgman D.J., Harrison R.A. // Mol. Immunol. - 1993. - V. 30, № 5. - P. 433-440.

189. Остерман, Л. А. Хроматография белков и нуклеиновых кислот / Л.А. Остерман. - М.: Наука, - 1985. - 563 с.

190. Schagger, H. Tricine-sodium dodecyl sulfate-polyacrylamide gel electrophoresis for the separation of proteins in the range from 1 to 100 kDa / Schagger H., von Jagow G.// Anal. Biochem. Academic Press. - 1987. - V. 166, № 2. - P. 368-379.

191. Catty, D. Antibodies : a practical approach / D. Catty. - Oxford University Press, USA, -1988. - 259 p.

192. Panyim, S. High resolution acrylamide gel electrophoresis of histones / Panyim S., Chalkley

R. // Arch. Biochem. Biophys. - 1969. - V. 130, № 1. - P. 337-346.

193. Reid, K.B. Isolation and characterization of C1q, a subcomponent of the first component of complement, from human and rabbit sera / Reid K.B., Lowe D.M., Porter R.R.// Biochem. J. - 1972. - V. 130, № 3. - P. 749-763.

194. Nakane, P.K. Peroxidase-labled antibody: a new method of conjugation / Nakane P.K., Kawaoi A. // J. Histochem. Cytochem. - 1974. - V. 22, № 12. - P. 1084-1091.

195. Ivanov, A.S. The study of intermolecular interactions using optical biosensors operating on the effect of surface plasmon resonance / Ivanov A.S. // Sovremennye tehnologii v medicine. - 2012. - V. 8, № 499. - P. 142-153.

196. Mayer, M.M. Studies on the Mechanism of Hemolysis by Antibody and Complement / Mayer M.M. // Karger Publishers. - 1958. - V. 5. - P. 215-270.

197. Lehrer, R.I. Concurrent assessment of inner and outer membrane permeabilization and bacteriolysis in E. coli by multiple-wavelength spectrophotometry / Lehrer R.I., Barton A., Ganz T. // J. Immunol. Methods. - 1988. - V. 108, № 1-2. - P. 153-158.

198. Feingold, D.S. Locus of the lethal event in the serum bactericidal reaction / Feingold D.S., Goldman J.N., Kuritz H.M. // J. Bacteriol. American Society for Microbiology (ASM). -1968. - V. 96, № 6. - P. 2127-2131.

199. Nerli, B., Picó G. Evidence of human serum albumin beta-lactamase activity / Nerli B., Picó G. // Biochem. Mol. Biol. Int. - 1994. - V. 32, № 4. - P. 789-795.

200. Лактоферрин из нейтрофилов собаки: выделение, физико-химические и антимикробные свойства / Берлов М.Н., Кораблева Е.С., Андреева Ю.В., Овчинникова Т.В., Кокряков В.Н. // Биохимия. - 2007. Т. 72, № 4. - С. 551-559.

201. Bowdish, D.M.E. A re-evaluation of the role of host defence peptides in mammalian immunity / Bowdish D.M.E., Davidson D.J., Hancock R.E.W. // Curr. Protein Pept. Sci. -2005. - V. 6, № 1. - P. 35-51.

202. Panyutich, A. Activated a 2 -Macroglobulin is a principal defensin-binding protein / Panyutich A., Ganz T. // Am. J. Respir. Cell Mol. Biol. - 1991. - V. 5, № 2. - P. 101-106.

203. Human neutrophil defensin and serpins form complexes and inactivate each other / Panyutich A. V., Hiemstra P.S., van Wetering S., Ganz T. // Am. J. Respir. Cell Mol. Biol. - 1995. - V. 12, № 3. - P. 351-357.

204. Дерффель, К. Статистика в фармацевтическом анализе и биомедицинских исследованиях / К. Дерффель // Статистика в аналитической химии. Пер. с нем. - М. Мир, 1994. - 268 с.

205. Zhang, Y. The membrane-bound structure and topology of a human a-defensin indicate a dimer pore mechanism for membrane disruption / Zhang Y., Lu W., Hong M. // Biochemistry. NIH Public Access. - 2010. - V. 49, № 45. - P. 9770-9782.

206. Sometimes it takes two to tango: Contributions of dimerization to functions of human a-defensin HNP1 peptide / Pazgier M., Wei G., Ericksen B., Jung G., Wu Z., de Leeuw E., Yuan W., Szmacinski H., Lu W.-Y., Lubkowski J., Lehrer R.I., Wuyuan Lu W. // J. Biol. Chem. - 2012. - V. 287, № 12. - P. 8944-8953.

207. Dimerization of the antimicrobial peptide arenicin plays a key role in the cytotoxicity but not in the antibacterial activity / Panteleev P. V., Myshkin M.Y., Shenkarev Z.O., Ovchinnikova T.V. // Biochem. Biophys. Res. Commun. - 2017. - V. 482, № 4. - P. 13201326.

208. Mulhearn, T. An in vitro method to study the participation of various components in autoimmune hemolytic anemia / Mulhearn T., Rothschild H., Freeman J. // Acta Haematol.

- 2009. - V. 53, № 5. - P. 309-314.

209. Molecular mechanisms resulting in pathogenic anti-mouse erythrocyte antibodies in New Zealand black mice / Scott B.B., Sadigh S., Stow M., Mageed R.A., Andrew E.M., Maini R.N. // Clin. Exp. Immunol. - 2008. - V. 93, № 1. - P. 26-33.

210. Diverse antigen specificity of erythrocyte-reactive monoclonal autoantibodies from NZB mice / de Sá Oliveira G.G., Izui S., Ravirajan C.T., Mageed R.A.K., Lydyard P., Elson C.J., R N Barker. // Clin. Exp. Immunol. - 1996. - V. 105, № 2. - P. 313-320.

211. Liposomal clodronate as a novel agent for treating autoimmune hemolytic anemia in a mouse model / Jordan M.B., van Rooijen N., Izui S., Kappler J., Marrack P. // Blood. -2003. - V. 101, № 2. - P. 594-601.

212. Molecular and cellular basis for pathogenicity of autoantibodies: lessons from murine monoclonal autoantibodies / Baudino L., Azeredo da Silveira S., Nakata M., Izui S. // Springer Semin. Immunopathol. - 2006. - V. 28, № 2. - P. 175-184.

213. Blood culture-based diagnosis of bacteraemia: state of the art / O. Opota, A. Croxatto, G. Prod'hom G., Greub. // Clin. Microbiol. Infect. - 2015. - V. 21, № 4. - P. 313-322.

214. Seifert, H. The Clinical Importance of Microbiological Findings in the Diagnosis and Management of Bloodstream Infections / Seifert H. // Clin. Infect. Dis. - 2009. - V. 48, № s4. - P. S238-S245.

215. Nonaka, M. Evolution of the Complement System / Nonaka M. // Sub-cellular biochemistry.

- 2014. - V. 80. - P. 31-43.

216. Systemic lupus erythematosus and C1q: A quantitative ELISA for determining C1q levels in serum / Dillon S.P., D' Souza A., Kurien B.T., Scofield R.H. // Biotechnol. J. NIH Public Access. - 2009. - V. 4, № 8. - P. 1210-1214.

217. Plasma defensin concentrations are elevated in patients with septicemia or bacterial meningitis / Panyutich A. V., Panyutich E.A., Krapivin V.A., Baturevich E.A., Ganz T. // J. Lab. Clin. Med. - 1993. - V. 122, № 2. - P. 202-207.

218. Sahu, A. Compstatin, a peptide inhibitor of complement, exhibits species-specific binding to complement component C3 / Sahu A., Morikis D., Lambris J.D. // Mol. Immunol. - 2003.

- V. 39. - P. 557-566.

219. Compstatin inhibits complement activation by binding to the beta-chain of complement factor 3 / Soulika A.M., Holland M.C., Sfyroera G., Sahu A., Lambris J.D. // Mol. Immunol.

- 2006. - V. 43, № 12. - P. 2023-2029.

220. Fallon, P.G. Pathogen-Derived Immunomodulatory Molecules / P.G. Fallon - NY: Springer

- New York, 2009. - 200p.

ПРИЛОЖЕНИЕ

C

%Int.

100 90

80

70

60

50

40

30

20

10 0

14 mV[sum= 697 mV] Profiles 1-51 Smooth Gauss 3 -Baseline 80

2500 ' 3000

3500 m/z

D

Е

Рисунок П.1 (кразделу 3.2). Масс-спектры полученных после ВЭЖХфракций а-дефенсинов: А - 47, В - 48, С - 50, Б - 51, Е - 52. Молекулярные массы для однозарядных ионов: ИЫР-1 - 3443,09 Да, НШ-2 - 3371,01 Да и НШ-3 - 3486,10 Да.

A

B

C

1,4 1,2 1 0,8 0,6 0;4 0,2 0

Проницаемость внутренней мембраны при действии инактивированной сыворотки в присутствии НИРз

50

100

150

■0,6

-5

■40

-1,25

■10

■80

200

D

250

■2,5 ■20

■без пептида

Рисунок П.2 (кразделу 3.6) Результаты теста на проницаемость бактериальных мембран при действии сыворотки в присутствии а-дефенсинов человека (HNPs). A-D - первичные графики проницаемости наружной и внутренней мембран бактерии E. coli ML-35p. По оси X- время, мин; по оси Y - значения оптической плотности для графиков A-B при 407 нм, для C-D при 571 нм.

А

1,1

0,9

0,7

ОБ

0,3

ОД

-ОД

Проницаемость наружной мембраны при действии инактивированнюй сыворотки в присутствии Р6-1

3 Е 0 К Х> 1! 50 21 XI 2

■0,0375

■0,075

•0,15

•0,3

■0,6

■без пептида

В

Проницаемость внутренней мембраны при действии активной сыворотки в присутствии

0,0375 —•— 0,075 —*—0,15 —»—0,3 —•—0,6 —•—без пептида

D

Рисунок П.3 (кразделу 3.6). Результаты теста на проницаемость бактериальных мембран в присутствии протегрина-1 (PG-1). A-D - первичные графики проницаемости наружной и внутренней мембран бактерии E. coli ML-35p. По оси X- время, мин; по оси Y - значения оптической плотности для графиков A-B при 407 нм, для C-D при 571 нм.

A

B

C

D

Рисунок П. 4 (кразделу 3.6). Результаты теста на проницаемость бактериальных мембран в присутствии ареницина-1(Ar-1). A-D - первичные графики проницаемости наружной и внутренней мембран бактерии E. coli ML-35p. По оси X - время, мин; по оси Y- значения оптической плотности для графиков A-B при 407 нм, для C-D при 571 нм.

А

1,1 0,9 0,7 0,5 0,3 0,1 Проницаемость наружной мембраны при действии инактивированной сыворотки в присутствииТасЬ| 1

у-Ш * • *

-0,1 <

J ьи 1ии 1Ьи ¿ии ¿ъи

—•—0,0375 —•—0,075 —0,3 ♦ без пептида

В

C

D

Рисунок П. 5 (кразделу 3.6). Результаты теста на проницаемость бактериальных мембран в присутствии тахиплезина-1 (Tach 1). A-D - первичные графики проницаемости наружной и внутренней мембран бактерии E. coli ML-35p. По оси X- время, мин; по оси Y - значения оптической плотности для графиков A-B при 407 нм, для C-D при 571 нм.