Модальные частицы как прагмемы в системе речи: На материале литературных диалогов современного немецкого языка тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.04, кандидат филологических наук Кокорина, Светлана Валерьевна

• Кокорина, Светлана Валерьевна
• кандидат филологических наук
• 2002

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Кокорина, Светлана Валерьевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ПРАГМАТИЧЕСКИЙ ПОДХОД К ИССЛЕДОВАНИЮ РЕЧЕВОГО ОБЩЕНИЯ

1.1. ПРАГМАТИКА КАК СОВРЕМЕННАЯ ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ ПАРАДИГМА.

1.2. РЕЧЬ КАК СИСТЕМА.

1.3. РЕЧЬ КАК ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ.

1.4. ЕДИНИЦЫ РЕЧЕВОГО ОБЩЕНИЯ.

ГЛАВА 2. МОДАЛЬНЫЕ ЧАСТИЦЫ КАК ПРАГМЕМЫ В СИСТЕМЕ РЕЧИ.

2.1. ПРОБЛЕМА ДЕФИНИЦИИ МОДАЛЬНЫХ ЧАСТИЦ.

2.2. ПРОБЛЕМА ОТГРАНИЧЕНИЯ МОДАЛЬНЫХ ЧАСТИЦ ОТ ДРУГИХ КЛАССОВ СЛОВ.

2.3. СОСТАВ, СВОЙСТВА И ФУНКЦИИ КЛАССА МОДАЛЬНЫХ ЧАСТИЦ. ФУНКЦИОНАЛЬНЫЕ КЛАССИФИКАЦИИ МОДАЛЬНЫХ ЧАСТИЦ.

2.4. ДИАЛОГ - МИНИМАЛЬНЫЙ УРОВЕНЬ ИССЛЕДОВАНИЯ МОДАЛЬНЫХ ЧАСТИЦ.

2.5. МОДАЛЬНЫЕ ЧАСТИЦЫ КАК ПРАГМЕМЫ В СИСТЕМЕ РЕЧИ.

2.6. ФУНКЦИОНАЛЬНЫЕ ПРАГМАТИЧЕСКИЕ ПОЛЯ И ИХ КОНСТИТУЕНТЫ.

2.7. ФУНКЦИОНАЛЬНОЕ ПРАГМАТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ СУБЪЕКТИВНОЙ МОДАЛЬНОСТИ .«.

ГЛАВА 3. ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ МОДАЛЬНЫХ ЧАСТИЦ В ДИАЛОГАХ С РАЗЛИЧНЫМИ КОММУНИКАТИВНО-ПРАГМАТИЧЕСКИМИ ЗНАЧЕНИЯМИ.

3.1. ФУНКЦИОНАЛЬНОЕ ПРАГМАТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ ПРИКАЗА РАЗНОЙ СТЕПЕНИ КАТЕГОРИЧНОСТИ.

3.2. ФУНКЦИОНАЛЬНОЕ ПРАГМАТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ ВОПРОСА, ДЕТАЛИЗАЦИИ ИНФОРМАЦИИ.

3.3. ФУНКЦИОНАЛЬНОЕ ПРАГМАТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ ПОБУЖДЕНИЯ К СОВМЕСТНОМУ ДЕЙСТВИЮ.

3.4. ФУНКЦИОНАЛЬНОЕ ПРАГМАТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ УБЕЖДЕНИЯ СОБЕСЕДНИКА.

3.5. ФУНКЦИОНАЛЬНОЕ ПРАГМАТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ УТВЕРЖДЕНИЯ.

3.6. ФУНКЦИОНАЛЬНОЕ ПРАГМАТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ ВОЗМУЩЕНИЯ И УПРЕКА.

3.7. ФУНКЦИОНАЛЬНОЕ ПРАГМАТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ КОНСТАТАЦИИ РЕАЛЬНОГО

ПОЛОЖЕНИЯ ДЕЛ.

3.8. ФУНКЦИОНАЛЬНОЕ ПРАГМАТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ СОМНЕНИЯ.

3.9. ФУНКЦИОНАЛЬНОЕ ПРАГМАТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ УДИВЛЕНИЯ.

ЗЛО. ФУНКЦИОНАЛЬНОЕ ПРАГМАТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ ПРЕДПОЛОЖЕНИЯ РАЗНОЙ СТЕПЕНИ УВЕРЕННОСТИ.

3.11. ФУНКЦИОНАЛЬНОЕ ПРАГМАТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ ОБЕЩАНИЯ.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Модальные частицы как прагмемы в системе речи: На материале литературных диалогов современного немецкого языка»

Современный этап развития науки о языке характеризуется развитием и распространением коммуникативно-прагматического подхода в лингвистических исследованиях, тенденцией которого является ориентация на экстралингвистические факторы человеческого общения. Под экстралингвистическими факторами понимается включение в область языковых интересов качеств и свойств человека как социального существа, способного вступать в коммуникативное взаимодействие с другими субъектами. Субъектом в языке является каждый говорящий, указывающий на самого себя как на «я» в своей речи (Бенве-нист 1974; 294). Таким образом, с появлением прагматического направления лингвистическая наука не ограничивается только изучением языка в его внутреннем строении, отражающем наиболее существенные и устойчивые инвариантные связи между его элементами, а раздвигает рамки возможного проникновения исследователей в понимание языковой сущности, включая единицы и структуры языка в пространство реального бытия человека, рассматривая язык как фактор и компонент целенаправленной социальной и коммуникативной человеческой деятельности. Прагматика придает лингвистическим фактам теоретический статус, одновременно углубляя и расширяя их интерпретацию, поскольку данная отрасль языковой науки изучает поведение знаков в реальных процессах коммуникации и в ней находит отражение функциональный аспект языка. Таким образом, с распространением прагматического подхода на передний план выдвигается понятие функции. Функция - это цель употребления того или иного средства или комбинации средств, не обязательно связанная с системно-языковой значимостью (Бондарко 1984: 184), Назначение прагматической функции заключается в передаче отношения содержания языковых единиц и высказывания в целом к участникам коммуникативного акта и его условиям. Прагматический подход концентрирует внимание на коммуникативном аспекте высказывания, то есть той функции, которое оно выполняет в акте коммуникации—сообщение, утверждение, предупреждение, просьба и другие.

Исходя из описанных позиций прагматики, лингвистическая наука смогла обратиться к исследованию языковых единиц, лишенных определенного денотативного содержания, реализация коммуникативного потенциала которых зависит от конкретных прагматических характеристик диалога. Именно в диалоге существуют благоприятные предпосылки для выявления или изменения прагматического значения, интегрированного с семантикой языковой единицы. Для конструирования диалога требуется реализация коммуникативно-прагматических принципов, включающих спецификацию собеседников, их коммуникативные стратегии и результаты речевого взаимодействия, то есть наличие коммуникативной среды, в которой находят выражение и внеязыковые факторы общения, необходимые для анализа прагматического содержания языковых единиц. Исследование значительного корпуса диалогов, поддающихся систематизации в отношении определения типичных ситуаций общения позволяет наиболее полно раскрыть прагматический аспект модальных частиц, релевантные особенности их употребления и функционирования в немецкой разговорной речи.

Для изучения модальных частиц особо важное значение имеет также применение полевого подхода, обусловленного положением о существовании в языке функциональных прагматических полей (ФПП)1, раскрывающих широкую палитру субъективно-модальных значений. Конституирующими единицами ФПП служат языковые средства, выражающие коммуникативные целеуста-новки, эмоции, чувства, различные оценки по отношению к собеседнику, обстановке общения, окружающему миру и предназначенные вследствие вышеназванных особенностей для реализации воздействия на коммуникативного партнера, регуляции его языкового поведения и процесса общения в целом. Данные языковые средства с функцией воздействия и регуляции коммуникации являются прагматическими речевыми единицами. Категория субъективной модаль

1 В принятых сокращениях функциональные прагматические поля обозначаются ФПП. ности представляет собой обширное ФПП , репрезентирующее отдельные относительно закрытые микрополя со значениями приказа, вопроса, побуждения к совместному действию, убеждения собеседника и другие, в которых модальные частицы формируют полевые ядра и притягивают к себе языковые единицы с прагматическими функциями. Концепция существования ФПП определяет сущность природы модальных частиц, являющихся прагмемами в системе речи. т

Предметом настоящего исследования выступает речевая коммуникация, воплощенная в диалоге как наиболее характерной форме ее реализации, и рас* - сматриваемая в свете актуального коммуникативно-прагматического подхода к * изучению языковых категорий и единиц.

Объектом исследования служат модальные частицы (МЧ)3 в коммуникативно-прагматическом ракурсе диалогической речи современного немецкого языка.

Интерес к МЧ вызван тем, что они обладают значительной коммуникативной силой, играют чрезвычайно важную роль в организации речевого общения и способствуют его максимальному успеху. МЧ не выражают никаких реальных понятий или отношений между ними и, соответственно, не обладают вполне самостоятельным лексическим значением (Крашенинникова 1958: 135). Данный класс слов характеризуется размытой эмоционально-экспрессивной оценочной семантикой, которая не может послужить достаточным критерием для их адекватного употребления в речи.

Таким образом, тенденция в развитии исследования МЧ определяется не столько описанием семантической структуры высказывания, а должна быть связана с конкретной коммуникативно-прагматической структурой диалога, в I центре которой находятся отношения между языковыми единицами и теми, кто их использует в акте коммуникации.

2 См. Приложения стр. 181

3 В дальнейшем термин «модальные частицы» сокращается как (МЧ).

В процессе функционирования в диалоге МЧ обнаруживают общность коммуникативных свойств и функций, поэтому их целесообразно рассматривать как группу элементов, конституирующих прагматические поля. Конститу-ентами поля в языке являются единицы наиболее специализированные для выражения определенного значения или выполнения определенной функции и систематически используемые в данных целях (Щур 1974: 66). В свете сказанного возникает необходимость анализа МЧ в коммуникативном пространстве диалога, который позволит более адекватно истолковать семантику МЧ, получить системное описание функционирования этих языковых единиц, выявить их коммуникативно-прагматические значения.

В связи с намеченными перспективами изучения МЧ могут быть обоснованы актуальность и новизна настоящего исследования, которое посвящено анализу коммуникативно-прагматических значений и функций МЧ в диалогах, репрезентирующих ФПП различного типа.

Актуальность предлагаемого исследования определяется важностью применения прагмалингвистического подхода к изучению МЧ с целью более тщательного изучения семантической природы этого класса слов, выявления закономерностей функционирования МЧ в диалогах современного немецкого языка, выделения и систематизации актуализируемых ими коммуникативно-прагматических значений.

В лингвистике МЧ исследовались до настоящего времени главным образом с позиций синтактики и семантики в рамках предложения (В.В.Виноградов, Е.А.Крашенинникова, АТ.Кривоносов), или в рамках речевого акта (G.Helbig, A.Helbig, W.Kötz, H.Weydt, M.Kummer, H-M Kemme, Г.Дункель, Т.М.Николаева, Т.В.Маркелова). В ходе данных исследований были достигнуты результаты по установлению закономерностей функционирования МЧ в предложениях или речевых актах определенного типа, описаны их синтаксические и семантические особенности. Вместе с тем значения МЧ, границы этого класса слов, коммуникативно-прагматические функции МЧ и диалогичностъ их природы недостаточно исчерпывающе освещены и системно описаны в трудах названных исследователей.

Новизна настоящей работы заключается в функционально-коммуникативном описании МЧ на диалогическом материале, где МЧ выражают различные значения, повышают прагматический эффект соответствующего высказывания, являются активным средством речевого воздействия и выполняют ряд важных функций, представляя определенный интерес для прагматически ориентированного исследования. Новую теоретическую основу для изучения МЧ представляет применение полевого подхода с учетом прагматического аспекта. Данный подход дает возможность рассматривать МЧ как комплекс языковых единиц с эмоционально-экспрессивной, усилительной, контактоуста-навливающей, коммуникативно-организующей и воздействующей функциями и трактовать их как прагматические единицы - прагмемы-, закрепленные за ФПП, родственными с ними по реализации определенного значения.

Целью исследования является диалогический, контекстно-прагматический анализ употребления и функционирования МЧ, систематизация выражаемого ими спектра коммуникативно-прагматических значений, каждое из которых интерпретируется как особое ФПП и включает:

1. приказ разной степени категоричности;

2. вопрос, детализацию информации;

3. побуждение к совместному действию;

4. убеждение собеседника;

5. утверждение;

6. возмущение и упрек;

7. констатацию реального положения дел;

8. сомнение;

9. удивление;

10.предположение разной степени уверенности;

И. обещание.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие конкретные задачи:

1. Обосновать необходимость применения коммуникативно-прагматического подхода к изучению МЧ.

2. Обобщить лингвистический опыт исследования соответствующего класса слов,

3. Определить список исследуемых МЧ.

4. Обосновать необходимость исследования МЧ в диалоге с учетом свойственных этой форме коммуникации коммуникативно-прагматических принципов.

5. Показать зависимость функционирования МЧ от релевантных, ситуативных и контекстуальных параметров диалога.

6. Обосновать правомерность существования в языке функционального прагматического макрополя субъективной модальности, объединяющего микрополя с различными субъективно-модальными значениями.

7. Определить состав совокупности конституентов ФПП, служащих для актуализации их значений.

8. Доказать, что МЧ являются прагмемами в системе речи.

9. Представить МЧ как прагмасемантические ядра ФПП.

10.Продемонстрировать способность МЧ к комплексному и системному функционированию с другими разноуровневыми языковыми единицами, участвующими в формировании значений ФПП.

11.Описать и проанализировать коммуникативно-прагматические функции МЧ в различных типах диалогов, материализующих ФПП.

12.Обработать полученные данные и представить результаты исследования.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Изучение семантической структуры МЧ не дает возможности получить исчерпывающее представление об их грамматическом статусе, прагматической природе, коммуникативных функциях и коммуникативно-прагматических значениях.

2. Адекватное исследование МЧ предполагает применение коммуникативно-прагматического подхода, при котором должны учитываться цели, мотивы, задачи общения, спецификация коммуникантов и другие экстра - и интралингвистические факторы.

3. Исследование МЧ должно быть направлено на выявление коммуникативных предпосылок их диалогического функционирования, на изучение взаимоотношений МЧ с окружающей их прагматической средой и анализ характерных условий их употребления с целью выражения определенных значений.

4. МЧ актуализируют в диалоге различные коммуникативно-прагматические значения, совокупность которых образует функциональное прагматическое макрополе субъективной модальности.

5. Каждое коммуникативно-прагматическое значение располагает определенным набором связанных между собой системными отношениями разноуровневых языковых средств, служащих для его выражения, и может быть представлено в виде инвариантного ФПП.

6. Характерной особенностью ФПП является концентрация его конституен-тов вокруг стержневого значения ядра, формируемого прагмемой.

7. МЧ являются функциональными единицами прагматического поля и их исследование предполагает применение полевого подхода.

Материалом исследования послужили диалоги из произведений современных немецких писателей с преобладающей в них разговорной речью в количестве 1200 диалогических единиц. При этом показателями разговорности текстов произведений выступают, прежде всего, МЧ. Диалог в рамках художественного произведения воссоздает видимость реального общения коммуникантов так, как это видит автор произведения, поэтому литературным произведениям также в полной мере присуще наличие субъективности.

В качестве методов исследования были использованы контент-анализ (анализ лексического, семантического и прагматического содержания значения языковой единицы); структурно-семантический анализ; метод контекстуального анализа с элементами обнаружения имплицитного смысла и его прагматического описания; интерпретационный метод с учетом экстралингвистических факторов конкретной ситуации общения, включающей эмоциональный и психологический контекст; метод системного описания языковых единиц и метод построения функционального поля.

Теоретическая ценность работы заключается в том, что настоящее исследование расширяет рамки прагмалингвистического исследования, теории речевой деятельности, теории диалога и является примером актуального прагматического подхода к изучению единиц системы речи.

Практическая ценность исследования заключается в возможности использования полученных результатов при обучении студентов, изучающих немецкий язык как иностранный, навыкам разговорной речи с элементом употребления МЧ; для чтения спецкурсов по прагматике, теории диалога, коммуникативной грамматике.

Апробация работы. Основные положения диссертации были изложены на межвузовской научной конференции «Человек - Коммуникация - Текст» в Алтайском государственном университете в мае 1998 года; на международной научно-практической конференции «Формирование социолингвистической компетенции; проблемы и перспективы» в Барнаульском государственном педагогическом университете в октябре 1998; на заседаниях кафедры германской филологии Барнаульского государственного педагогического университета в январе 1999 и в сентябре 2000года.

По материалам диссертации были сделаны следующие публикации:

Статьи

1. «Модальные частицы в немецком языке как объект исследования (к постановке проблемы)» в материалах международной научной конференции «Язык и культура» в 1997 году.

2, «Прагматические функции модальных частиц в речи» в сборнике научных статей «Филологические этюды. Лингвистика. Методика» в БиГПИ в 1999.

3. «Коммуникативно прагматические функции модальной частицы ja в разных типах диалогов» в сборнике «Филология. История. Межкультурная коммуникация» в ИГЛУ в 2002 году

Тезисы:

4. «Модальные частицы как прагмемы в системе речи» в межвузовском сборнике «Человек-коммуникация-текст» в 1998 году.

Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии (168 наименований на русском и 26 наименований на немецком языках), списка условных обозначений и используемых словарей, списка условных сокращений, списка анализируемых произведений и приложений.

Заключение диссертации по теме «Германские языки», Кокорина, Светлана Валерьевна

Выводы:

1. ФПП предположения является сферой функционирования МЧ wohl, doch, mal, aber, halt, auch, etwa и включает следующие микрополя21:

• ФПП предположения с незначительной степенью уверенности говорящего (МЧ wohl,doch);

• ФПП предположения с высокой степенью уверенности относительно прогнозирования определенного события (МЧ mal);

• ФПП предположения с высокой степенью уверенности относительно потенциальности проявления определенного признака партнера (МЧ aber, wohl);

• ФПП предположения с высокой степенью уверенности относительно хода мыслей и развития действий собеседника (МЧ halt);

• ФПП предположения с прогнозированием положительного ответа (МЧ auch);

• ФПП предположения с подчинением позиции адресата и установкой на положительную реакцию (комплекс частиц doch-wohl- nicht);

• ФПП предположения с нежелательным подтверждением предполагаемого факта (МЧ etwa);

• ФПП предположения с оттенком недопустимости предполагаемого факта (комплексное сочетание частиц doch-nicht);

• ФПП предположения с недопустимостью определенного факта и с оттенком угрозы (комплекс частиц doch-nicht-etwa).

2. В экспликации коммуникативно-прагматического значения предположения помимо МЧ участвуют:

• модальные слова с семантикой предположения (vielleicht);

• модальные глаголы с семантическим значением предположения (sollen, müssen)

• дейктические наречия (jetzt);

• эмоционально-окрашенная лексика (klar, gemein, leid);

• грамматическая форма настоящего времени с функцией выражения будущего;

• грамматические формы глаголов изъявительного/сослагательного наклонения;

• простые вопросительные предложения с нормативным/ненормативным для данного типа предложений порядком слов.

3. Вышеназванные МЧ играют важную коммуникативную роль в реализации значения предположения; в формировании воздействующей силы соответствующего прагматического типа высказываний, направленной преимущественно на достижение унисонной реакции адресата.

3.11. Функциональное прагматическое поле обещания

Обещание (в теории речевых актов промисив) представляет собой принимаемое на себя говорящим обязательство относительно некоего будущего действия или извещение о будущем действии, выраженное грамматическими формами настоящего времени глаголов для обозначения будущего времени или непосредственно формой простого будущего времени. Коммуникативно-интенциональные условия волеизъявления субъекта обеспечивают вовлечение адресата в сферу планирования и регулирования его потенциальной деятельности, в том числе за пределами коммуникативного пространства диалога в экстралингвистических условиях; ведут к созданию взаимодействия, необходимого для получения поддержки и одобрения со стороны собеседника.

Преимущественным способом структурной организации значения обещания является синтаксическая модель простого повествовательного предложения, в которую включены МЧ schon, mal, jedenfalls. МЧ schon, mal, jedenfalls вносят в высказывание дополнительную коммуникативную нагрузку, соответствующую стратегиям информирования о будущем/потенциальном событии; поясняют и уточняют интенции говорящего, формируют контекст темпоральной определенности и конкретизации реального осуществления, предпринятого обещания.

Высказывание с МЧ schon является актом эмоционального самовыражения адресанта, демонстрирующим искренность коммуниканта, осознание чувства причастности и ответственности, что гарантирует обязательность выполнения обещанного и обусловливает симметричность ситуации общения.

107) „Ich werde schon achtgeben auf sie", sagte ich.

Sicher werden Sie achtgeben", sagte er, „ich habe volles Vertrauen zu Ihnen" (Dietrich, Plascha, S. 58)

Коммуникативное намерение говорящего субъекта в данном диалоге определяет стремление уверить собеседника в непременном соблюдении существующего обязательства; развеять у него сомнения на этот счет, чтобы добиться большей благосклонности и расположения с его стороны. Контекст обещания создается при непосредственном участии МЧ schon, контактирующей с формой будущего времени в повествовательной конструкции с прямым порядком слов. МЧ schon создает эффект эмоционально-чувственного воздействия на адресата, влияющего на мотивы его речевого поведения и вызывающего позицию положительного отношения к субъекту речи.

Обещание с МЧ mal обладает непредельным во временном отношении характером и интерпретируется как оповещение о потенциально-возможном событии без наличия каких-либо условий обязательности с нечеткой, размытой актуализацией установки на воздействие и пониженной степенью ориентации на адресата-собеседника. МЧ mal употребляется в структуре идентичной синтаксической модели, содержащей предикат в форме настоящего времени с функциональной перспективой будущности.

108) „Ich besuch dich mal in Derne. In welcher Straße wohnst du?"

Mausegatt Nummer vier. Mausegattweg." (Grün, Friedrich und Friederike, S.

22)

В приведенной коммуникативной ситуации реплика адресанта является средством выражения возможной реализации факта обещания. Осуществление намерения континуально и темпорально не зафиксировано. Отсутствие четкой коммуникативной задачи и попытки детерминировать речевое поведение собеседника в отношении обещания позволяет создать непринужденную демократичную атмосферу акта общения с неконвенциональным результативным исходом. По положительной встречной реакции со стороны адресата можно судить, что обещание принято к сведению.

При функционировании МЧ jedenfalls формируется контекст обещания, выполнение которого не зависит от сложившегося положения дел и каких-либо объективных обстоятельств. Обещание будет реализовано адресантом при любых экстралингвистических условиях. Специфические коммуникативные особенности МЧ jedenfalls определяются тем, что данная МЧ в предложении часто занимает первое место и находится под логическим ударением, что не свойственно большинству МЧ. Занимая позицию в начале индикативной синтаксической конструкции, эксплицирующей обещание, МЧ jedenfalls вводит предложение; усиливает соответствующее значение; подчеркивает субъективно-модальный оттенок облигаторности и безусловности реализации обещанного факта.

109) „Ich glaube, ich verstehe von dem, was in dem Mädchen vorgeht, mehr als du. Vielleicht tausche ich mich auch. Jedenfalls will ich es versuchen." (Zinner, Erzählungen, S.132)

В приведенном диалогическом отрезке с МЧ jedenfalls коммуникативно-прагматическое значение обещания реализуется в структуре простого повествовательного предложения, извещающего в виде утверждения о намерении собеседника совершить обещанное, посредством употребления грамматической формы изъявительного наклонения настоящего времени модального глагола wollen, выполняющего функцию выражения будущего, и лексической единицы versuchen, описывающей содержание планируемого действия. МЧ jedenfalls подчеркивает обязательность осуществления обещанного, независимо от сложившихся объективных условий, усиливая тем самым прагматический эффект включающего ее высказывания. Выводы:

1. ФПП обещания характеризуется функционированием МЧ schon, mal, jedenfalls в экспликации его коммуникативно-прагматического значения, представленного в следующих инвариантах:22

• ФПП обещания с актом эмоционального самовыражения в виде искренности относительно выполнения обещанного, формируемое с помощью МЧ schon, грамматической формы простого будущего времени и синтаксической модели повествовательного предложения с прямым порядком слов;

• ФПП обещания с оповещением о потенциально-возможном событии, эксплицируемое посредством употребления МЧ mal в сочетании с формой настоящего времени глагола, предназначенной для выражения будущего, в простом повествовательном предложении с прямым порядком слов;

• ФПП обещания с независимостью выполнения от экстралингвистических условий, конституируемое МЧ jedenfalls в начальной ударной позиции в простом повествовательном предложении в сочетании с семантикой глагола wollen, являющегося лексическим и грамматическим средством выражения будущего времени;

2. За счет употребления МЧ schon, mal, jedenfalls в диалогах-промисивах достигаются различные степени интенсивности коммуникативного намерения субъекта речи в отношении выполнения планируемого действия:

• МЧ schon создает в высказывании адресанта особый эмоциональный фон, сигнализирующий о заинтересованности говорящего в обещанном и располагающий к доверительному отношению со стороны адресата;

• МЧ mal и jedenfalls участвуют в формировании извещения о будущем действии, характеризующимся неопределенным сроком выполнения (mal) или независимым от обстоятельственных условий осуществлением (jedenfalls).

Теоретическую и структурную основу представленной диссертационной работы определяют взаимодействующие и взаимопронизывающие категории прагматики, речевой деятельности и субъективной модальности, закономерной сферой актуализации которых является процесс коммуникации в наиболее яркой и естественной форме его проявления - диалоге. Объектом концентрации научного интереса и предметом практического анализа в рамках данного исследования выступают МЧ современного немецкого языка в составе: aber; auch; bloß; denn; doch; eigentlich; eben; je; einfach; etwa; halt; immer; jedenfalls; mal; nur; ohnehin; schließlich; schon; sowieso; überhaupt; wohl; also, обнаруживающие экспликативные тенденции к выражению коммуникативно-прагматических значений приказа разной степени категоричности; вопроса, детализации информации; побуждения к совместному действию; убеждения собеседника; утверждения; возмущения и упрека; констатации реального положения дел; сомнения; удивления; предположения разной степени уверенности и обещания в диалогах соответствующих прагматических типов .

Следует подчеркнуть, что при описании метаязыка МЧ, выявлении их релевантных коммуникативно-прагматических свойств и систематизации, проявляющихся в диалоге значений антропоцентрические постулаты лингвистической прагматики и речевой деятельности образуют единственно приемлемую концептуальную основу. Необходимость и целесообразность обращения к прагматике в процессе изучения МЧ сопряжена с теми общепризнанными фактами, что МЧ не способны выражать отдельные реальные понятия или отношения между ними, и, соответственно, не могут быть адекватно исследованы с традиционных устоявшихся позиций семантики и синтактики как лексические, грамматические или синтаксические единицы системы языка. В наибольшей степени второстепенность и односторонность семантического и синтаксического критериев для изучения МЧ обнаруживается в разногласии существующих мнений относительно грамматической определенности и четко оформленного месторасположения МЧ в классификации служебных частей речи, а также в разрешении вопроса отграничения МЧ от омонимичных родственных по происхождению слов. Названные особенности в полной мере оправдывают признание МЧ сложным лингвистическим феноменом исследование которого предполагает комплексное рассмотрение совокупности экстра- и интралингви-стических факторов, сопровождающих процесс структурной организации диалогического общения. К интралингвистическим условиям относится непосредственное языковое окружение исследуемых единиц; совокупность языковых средств, задействованных для выражения идентичного значения или выполнения сходной функции. К экстралингвистическим условиям, представляющим особую важность для прагматического анализа МЧ, мы относим установку и реализацию коммуникативных намерений и эмотивных интенций языковых субъектов; сведения об их оценочном восприятии объективно существующих фактов реальной действительности, об их отношении друг к другу и к конкретной ситуации общения. Совокупность перечисленных условий формирует прагматический контекст, необходимый для интерпретации смысла и адекватного употребления в речи неполнознаменательных слов, лишенных определенного денотативного содержания. Не имея также вполне самостоятельного лексического значения и обладая разнообразной оценочной семантикой, МЧ располагают вместе с тем уникальным набором специфических прагматических признаков, проявляющих себя исключительно в диалоге в процессе реального функционирования, что позволяет их считать единицами системы речи, принимающими активное участие в ее структурировании на вербальном уровне и реализующими в ее деятельностном аспекте весьма значительные коммуникативно-прагматические потенции. МЧ служат для выражения субъективно-модальных значений; репрезентируют эмоционально-оценочный акт субъективного восприятия экстралингвистических событий и фактов; оформляют и имплицируют эмотивные интенции говорящего; идентифицируют высказывание как коммуникативное; устанавливают диалогический контакт; придают динамичность всей структуре коммуникативного высказывания; выделяют и акцентируют в ней особо значимые информативные элементы в рамках актуального членения фразы; указывают на прагматическую пресуппозицию высказывания; апеллируют к ее принятию или изменению; реализуют прагматическую корелляцию диалогических реплик; способствуют осуществлению планомерного воздействия и регуляции языкового и неязыкового поведения собеседника в коммуникативном пространстве диалога. С позиций прагматического направления лингвистики, позволившего охватить прагмадиффузную семантику и упорядочить полифункциональность МЧ, они уверенно трактуются как прагматические единицы в системной организации речи с характерными признаками аккумуляции определенных прагматических значений; способности к их экспликации и усилению в диалоге; стимулирования группировки и концентрации других языковых средств для конституирования частных функциональных прагматических полей с соответствующими значениями. Совокупность ФПП с различными значениями формирует функциональное прагматическое макроподе субъективной модальности, в котором МЧ выступают в качестве его консти-I туентов.

Подводя итоги сказанному, необходимо отметить, что МЧ являются еще не полностью оформившейся и недостаточно изученной в отношении прагматического языкового аспекта категорией служебных слов. Возможные перспективы исследования МЧ заключаются в определении корректных квалификатив-ных критериев МЧ; в более углубленном анализе их прагматического содержания, направленном на установление в них информации о коммуникативных интенциях, намерениях участников процесса общения; в дальнейшей разработке полевого подхода к их исследованию; в попытке системного описания осуществляемых с их помощью в структуре диалогических реплик типов воздействия и повлеченных ими перлокутивных последствий; в определении закономерностей, целей и способов акцентирования МЧ определенной части пропозиционального содержания коммуникативного высказывания и т.п.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Кокорина, Светлана Валерьевна, 2002 год

1. Агуца О.В. Вербальные функции модальных средств в современном русском языке: Автореферат дис. канд. филол. наук. Краснодар, 1998. 24 с.

2. Адмони В.Г. Грамматический строй как система построения и общая грамматика.- Л.: Наука, 1988.

3. Анисимова Е.Е. Апеллятивная функция // Германская филология. Сб. науч. тр., - т. 548. - Лингвистика речевой коммуникации. - Рига, 1990. - С. 35-41.

4. Арама Б.Е. Психолингвистическое исследование модальности //ФН. 1997. -№1.-С.45-55.

5. Арнольд И.В. Современные лингвистические теории взаимодействия системы и среды // ВЯ. 1991. -№3. - С.118-126.

6. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений. Оценка, событие, факт. М.: Наука, 1992.-341 С.

7. Арутюнова Н.Д. Фактор адресата//Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. — 1981. — т40-№4. -С. 356-368.

8. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. 2-изд., испр. - М: Языки русской культуры, 1999. - 896 с.

9. Арутюнова Н.Д., Булыгина Т.В., Кибрик. Человеческий фактор в языке. Коммуникация, модальность, дейксис. М.: Наука, 1992. - 281с.

10. Арутюнова Н.Д., Падучева Е.В. Истоки, проблемы и категории прагматики // ГОЛ: Лингвистическая прагматика. М.: Прогресс, 1985. - вып. XVI - С. 3-43.

11. Ахманова О.С., Магидова И.М. Прагматическая лингвистика, прагмалин-гвистика и лингвистическая прагматика. // ВЯ. 1978. - №3. - С. 43-48.

12. Бакова E.H. К вопросу о полифункциональности частиц (чешские эквиваленты частицы «даже») // Вести. С-Пб. ун-та. 1995. - Сер. 2 - вып. 4. - № 23.-С. 62-66.

13. Баранов А,Г. Функционально-прагматическая концепция текста: Автореф. дисс. . канд. филол. наук. Краснодар, 1993 .-50 с.

14. Баранов А.Н., Кобозева И.М. Модальные частицы в ответах на вопрос // Прагматика и проблемы интенсиональности. М.; АН СССР ИЯ, 1988. - С. 45-69.

15. Баранов А.Н., Крейдлин Г.Е. Иллокутивное вынуждение в структуре диалога // ВЯ. 1992. - №2. - С. 84-99.

16. Бахтин М.М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках. Санкт-Петербург: «Азбука», 1979. - С.281-307.

17. Башинский В.Н. Эмоционально-экспрессивные частицы в современном немецком языке: Автореф. дисс . канд. филол. наук. Пятигорск, 1985. -17с.

18. Беляева Е.И. Модальность в различных типах речевых актов // ФН. 1987. -№3.-С. 64-70.

19. Бенвенист Э. Общая лингвистика. Благовещенск: БГК им Бодуэна де Куртене, 1998.-360 с.

20. Блох М. Я., Поляков С.М. Строй диалогической речи. М.: Прометей, 1992.-140 с.

21. Богданов В. В. Классификация речевых актов // Личностные аспекты языкового общения. Калинин, 1989. - С. 25-37.

22. Богданов В.В. Роль коммуникативно-организующей лексики в языке и речи (тексте) // Языковое общение: процессы и единицы. Калинин, 1988. - С. 47-53.

23. Бондаренко В. Н. Виды модальных значений и их выражение в языке // ФН. 1979.-№2.-С. 54-62.

24. Бондарко A.B. Функциональная грамматика. Л.: Наука, 1984. - 136 с.

25. Булыгина Т. В. О границах и содержании прагматики // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1981. - т. 40. - №4. - С. 333-343.

26. Вдовиченко П. С. Функционирование некоторых модально-экспрессивных частиц в немецкой разговорной речи // Теория и практика лингвистического описания разговорной речи. Горький, 1973. - С. 12-25.

27. Виноградов В.В. О категории модальности и модальных слов в русском языке // Исследования по русской грамматике, М.: Наука, 1975. - С.53-88.

28. Виноградов В. В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. Москва, 1972.-572 с.

29. Винокур Т.Г. Говорящий и слушающий. Варианты речевого поведения. -М.: Наука, 1993. -172 с.

30. Володин А.П., Храковский B.C. Опыт анализа семантико-синтаксических свойств усилительной частицы «же» в императивных конструкциях // Семантика служебных слов. Пермь, 1982 . - С. 23-33.

31. Гак В.Г. Эмоции и оценки в структуре высказывания и текста // Вестн. МГУ. Сер. 9 филология. - 1997. - №3. - С. 87-96.

32. Гак В.Г. Синтаксис эмоций и оценок // Функциональная семантика. Оценка, экспрессивность, модальность. ИРАН, 1996. - С. 20-31.

33. Гак В.Г. Прагматика, узус и грамматика речи // ИЯШ. 1982. - №5. - С. 1117,

34. Гак В.Г. Сопоставительная прагматика // ФН. 1992. - №3. - С. 78-90.

35. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М.: Наука, 1981.- 138 с.

36. Городникова М.Д. Эмоциональная оценочность и модальность текста // Прагматико-семантические аспекты немецкой лексики, Калинин, 1988, -150 с.

37. Городникова М.Д., Добровольский Д.О. Межличностное речевое общение // ИЯШ. 1992. - №3-4. - С. 45-50.

38. Готлиб Н.В. Семантико-прагматические особенности высказываний, не допускающих экспликации перформатива: Автореф. дис. канд. филол. наук. Ленинград, 1989. - 16 с.

39. Гулыга Е.В. Шендельс Е.И. Грамматико-лексические поля в современном немецком языке. -М., 1969. -184 с.

40. Готлиб Н.В. Семантико-прагматические особенности высказываний, не допускающих экспликации перформатива: Автореферат дис. канд. филол. наук. Ленинград, 1989. 16 с.

41. Гуревич В.В. О «субъективном» компоненте языковой семантики // В Я.1998. -№1. С. 27—35.

42. Демьянов В. 3. Прагматические основы семантики высказывания // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1981. - т 40. - №4. - С. 368-378.

43. Дункель Г. Грамматика частиц // ВЯ. 1992. - №5. - С. 13—33,

44. Егоршина Е.Е. Прагматические особенности лексических усилителей в современном немецком языке: Автореф, дисс. . канд. филол. наук. Пятигорск, 1985. -16 с.

45. Забавников Б.Н. К проблеме структурирования речевого акта (речевого действия) // ВЯ. 1984. - №6. - С.119—124.

46. Заботкина В.И. Соотношение прагматического и семантического в структуре словозначения // Проблемы функциональной семантики. Калининград: КГУ, 1993.-С. 82-91.

47. Звегинцев В.А. Язык и лингвистическая теория. М.: Издательство Московского университета, 1973. -247с.

48. Канонич С.И. Унилатеральностъ коммуникативной лингвистики // Коммуникативная лингвистика. М.: МГЛУ, 1997. - С. 2-5.

49. Карлсон X. И., Децик Ю.А. О значении модальных частиц при изучении немецкого языка как иностранного // Лингвистические парадигмы и лин-гводидактика: Тез. IV междунар. науч. практич. конф. - Иркутск: ИГЭА,1999.-С. 157-159.

50. Кацнельсон С.Д. Речемыслительные процессы // ВЯ. 1984. - №4. - С. 312.

51. Киселева Л.А. Вопросы теории речевого воздействия. Л.: ЛГУ, 1978. -156 с.

52. Кифер Ф. О роли прагматики в лингвистическом описании // H3JI: Лингвистическая прагматика. М.: Прогресс, 1985. - вып. XVI - С. 333-348.

53. Клаус Г. Сила слова.-М.; Прогресс, 1967.-211 с.

54. Клюев Е.В. Речевая коммуникация. М.: Приор, 1998. - 224 с.

55. Клюканов Н.Э. Единицы речевой деятельности и единицы речевого общения // Языковое общение: процессы и единицы. Калинин, 1988, - С. 41— 47.

56. Кобозева И.М. Проблемы описания частиц в исследованиях 80-ых годов // Прагматика и семантика. М,; ИНИОН, 1991, - С. 147-176.

57. Кокорина C.B. Модальные частицы в немецком языке как объект исследования (к постановке проблемы) // Язык и культура. Барнаул, 1997. - С. 6772.

58. Кокорина C.B. Прагматические функции модальных частиц в речи// Филологические этюды. Лингвистика. Методика: сб. научн. статей. Бийск: НИУ БиГПИ, 1999. - с. 40-44.

59. Кокорина C.B. Коммуникативно-прагматические функции модальной частицы ja в разных типах диалогов// Филология. История. Межкультурная коммуникация. Иркутск: ИГПУ, 2002. - с. 45-47.

60. Колшанский Г.В. Коммуникативная функция и структура языка. М.: Наука, 1984.-174 с.

61. Колшанский Г.В. Контекстная семантика. М.: Наука, 1980. - 149 с.

62. Колшанский Г.В. Проблемы коммуникативной лингвистики // ВЯ. 1979. -№6.-С. 51-62.

63. Колшанский Г.В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке. М.: Наука, 1975. - 231 с.

64. Комлев Н.Г. Компоненты содержательной структуры слова. М.: Издательство МГУ, 1968. - 196 с.

65. Комлев Н.Г. Слово в речи (денотативные аспекты). М.: МГУ, 1992. - 216 с.

66. Комова Т.А. К вопросу о прагматике лингвистического исследования // ФН.-1981.-№5.-С. 74-77.

67. Конев Н.К. Условия успешности коммуникативного акта // Язык и дискурс. Когнитивные и коммуникативные аспекты. Тверь, 1997. - С. 26-34.

68. Конопелько Е.В. Факторы, вызывающие эмоциональный перлокутивный эффект// Вестн. ЛГУ. Сер. 2 - вып. 4. - 1990. - С.105—107.

69. Кошевая И.Г. Текстообразующие структуры языка и речи. М.: МГПИ им. В.И. Ленина, 1983.-169 с.

70. Кравченко Е.В. К вопросу о прагматическом аспекте обучения иностранному языку // Человек, коммуникация, текст. Вып. 1. ч. 1. - Барнаул: Изд. АГУ, 1998.-С. 169-171.

71. Красных В.В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность. М.: МГУ, 1998.-352 с.

72. Крашенинникова Е.А. Модальные глаголы и частицы в немецком языке. -М.; Учпедизд, 1958. 182с.

73. Крашенинникова Е.А. Модальные частицы в немецком языке // ИЯШ. -1956.-№4.-С. 7-25.

74. Кремих И.И. Коммуникативно-прагматические функции междометий в немецкой разговорной речи// Текст; коммуникативно-прагматический, лекси-ко-семантический и стилистический аспекты, Абакан: АГПИ, 1991, - С. 21-25.

75. Кривоносое АТ. Модальные частицы как средство логико-грамматического членения предложения в немецком языке // ВЯ. 1982. -№3. -С. 48-61.

76. Кривоносов АТ. О семантической природе модальных частиц // ФН. -1982.-№5.-С. 50-58.

77. Кубрякова Е.С. Парадигма научного знания в лингвистике и ее современный статус // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз., - 1994. - т. 53. - №2. - С. 316.78