Мифология музыкального текста тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.13, кандидат философских наук Осадчая, Ольга Юрьевна

• Осадчая, Ольга Юрьевна
• кандидат философских наук
• 2002

Оглавление диссертации кандидат философских наук Осадчая, Ольга Юрьевна

Введение

Глава I. Взаимосвязь мифа и музыки

§ 1. Основные парадигмы в исследовании взаимосвязи мифа и музыки

§ 2. Миф и музыка в аспекте феноменальных соответствий

§ 3. Мифологический структурный код и его алгоритмы

Глава II. Отражение мифологических структур в музыкальном тексте

§ 1. Миф машины в музыке классицизма

§ 2. Миф природы в романтическом музыкальном искусстве

§ 3. Новый миф музыкального авангарда

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Мифология музыкального текста»

Актуальность темы исследования

Роль музыкального искусства как одной из форм общественного сознания в философии культуры не изучена в полной мере, между тем методологический диалог музыки и философии необычайно эффективен, поскольку эти формы деятельности отражают мировоззрение и позволяют глубоко анализировать сущность человеческого духа.

Музыка, по причине несводимости к абстрактным понятиям, способна к философскому обобщению и реконструкции с одновременным эмоциональным воздействием. Философия, понимаемая как концентрат культурного самосознания, мышление «сущностями», всегда личностно окрашена и воплощает авторский взгляд на решение вечных проблем.

Философию и музыку можно рассматривать как интеллектуальный и эмоциональный образы мира. Философские представления о мире, являясь частью общей картины мира, отражаются в музыкальных, обретая в звуках соответствующую интонационную конфигурацию, а музыкальные образы -в содержательной логике заключают предельно всеобщие законы бытия.

Среди актуальных в философии культуры терминов «картина мира», «модель мира», мы отдаем предпочтение «образу мира». Наш выбор основывается на том, что образ в эмоциональной и чувственной форме перерабатывает и складывает в единое целое многоэлементность и калейдоско-пичность картины мира и в то же время обладает структурностью, свойственной модели мира. Образ мира - это не только представление о мире, но и субъективное человеческое мироощущение, личностное переживание бытия. Философствование и музицирование, с этой точки зрения, можно трактовать как пути личностной гармонизации, способы обретения единства и смысла.

Логика единства неизменно апеллирует к структурно-смысловой модели мира, заложенной в мифе. Миф является вечной актуальностью человеческого мироощущения и существует как некий архетип логоса культуры, ее глубинное структурное основание.

Выступая своеобразным инструментом единения, механизмом синтезирования, в силу иерархичности, коллективного характера мифологического сознания, он конструирует образ мира как устойчивую систему, в рамки которой может быть вписано любое актуальное содержание. Иными словами, миф представляется прозрачной структурой, которая «пропускает сквозь себя» изменяющиеся во времени концепции мира, социума, человека, являясь фундаментом-прообразом любой целостности.

В процессе эволюции семантическое поле мифа видоизменяется, варьируется в зависимости от мировоззренческой парадигмы той или иной эпохи, ее интонации, антропологических, этических, эстетических ориентиров. От пантеизма древности до нигилизма современности мифологические антитезы в мироощущении претерпевают различные смысловые модуляции: оппозиция «праведно - греховно» составляет суть религиозного конфликта в средневековой дихотомии Бог - человек; «нравственно - безнравственно» определяет социальный конфликт нового времени в дихотомии общество - человек; оппозиция «я - не я», «я - другой» высвечивает конфликт личной самоидентификации в дихотомии личность - индивид.

Таким образом, в философии функционирование модели мифа связано с проблемой поиска смысла в единстве человека с Богом (религиозный проект), обществом (социальный проект), самим собой (экзистенциальный проект).

В области музыкального искусства подобная проблематика реализуется оформлением соответствующего эстетического идеала, канона красоты, который бы музыкально выражал идеи пребывания в Боге, гармонии с обществом, внутреннего покоя в душе личности.

Потребность в мифе особенно возрастает в переломные моменты истории, связанные с кризисными явлениями социальной реальности. По этой причине предметом пристального внимания в работе является музыкальная культура нового времени и современности, рассматриваемая через оппозицию механицизм - органицгом.

Поворот к рационализму и механицизму, осуществленный культурой эпохи Просвещения, приводит в XX веке к напряженной ситуации, смысловой доминантой которой является идея «болезни и смерти» культуры.

Противоположно заряженные смысловые точки мифа заостряются до парадокса, что ведет к распаду целостности культурного массива: «потеря души и превращение в цивилизацию» (О. Шпенглер); «конец культурной истории человечества» (Ф. Фукуяма); «онтологический нигилизм» (М. Хайдеггер), «деконструкция» (Ж. Деррида). Главной задачей в сложившейся ситуации является саморегуляция культурного массива и в этом смысле органические («экологические») концепции музыкального искусства, появившиеся в эпоху романтизма, приобретают в XX веке необычайную значимость.

Именно музыка, понятая «через миф», выступает проводником духовности, традиции, сакрального мира, осуществляя ценностную реорганизацию пространства культуры. Общие механизмы функционирования, специфика мифологического и музыкального образов позволяют трактовать миф и музыку как близкие по своей природе формы «сказания бытия» (А.Ф. Лосев), в результате чего появляется возможность рассмотреть суть одного явления через суть другого.

При подобном подходе актуальной для исследователя становится необходимость определить общий онтологический статус рассматриваемых явлений, выяснить выразительные возможности музыки для объяснения сущности мифа, соотнести мифологическую компоненту человеческого сознания и музыкальный текст.

Данный диалектический ракурс обнаруживает большой эвристический потенциал, как для философии, так и для музыкознания, поскольку, двигаясь навстречу друг другу, взаимоотражаясь, миф и музыка глубже проникают в бытийные структуры, проявляют свои неожиданные грани. В результате становится очевидным, что при анализе музыки следует исходить из ее мифологической природы, а рассматривая миф акцентировать его музыкальность. Прежде всего, в раскрытии взаимосвязи этих двух феноменов заключается актуальность предпринятого исследования.

Степень разработанности проблемы

Проблема мифологии музыкального текста до сих пор не подвергалась специальному комплексному изучению, несмотря на то, что современная наука проявляет необычайный интерес к феноменам «мифологического» и «музыкального». XX век осуществляет глобальный прорыв в теоретической рефлексии о проблемах мифа и мифологического сознания. Множество школ и направлений не исчерпывают возможных интерпретаций, по-прежнему оставляя вопрос о природе мифа открытым. Аналогичные процессы можно наблюдать и в музыкознании. В этой связи показательно, что именно в XX веке феноменология музыки заявляет о себе как самостоятельная область философских наук.

Проблемам существования мифа и музыки в историческом и культурологическом контекстах посвящены работы С.С. Аверинцева, А.Я. Гуре-вича, М.С. Кагана, А.Дж. Тойнби, О.М. Фрейденберг, О. Шпенглера, М. Элиаде, К. Ясперса. В них мифология и музыка как генетически родственные модели восприятия мира в целостности и единстве присутствуют в любой период развития общества, особенно ярко проявляя свою связь в так называемые «мифологизирующие» эпохи - античность, средневековье, Ренессанс (JI.M. Баткин, М.М. Бахтин, Е.М. Мелетинскнй).

Анализу картины мира посвящены исследования Р. Бультмана, Г.Д. Гачева, Ю.М. Лотмана, Б.С. Мейлаха, М.В. Мостепаненко, М. Хайдеггера, М.Л. Шубаса. Пространственно-временные категории мифологической модели мира изучаются К. Леви-Стросом, В.Я. Проппом, В.Н. Ярской; музыкальной - Ю.Г. Васильевым, Н.Б. Зубаревой, К.Л. Мелик-Пашаевой, Г.А. Орловым.

Гносеологические функции мифа и музыки рассматриваются в трудах Э. Кассирера, Ф.Х. Кессиди. Здесь акцентируется особый, равноценный науке, но отличный от нее тип познания, связанный со способностью мифа и музыки к отражению и моделированию мира в символических, художественных образах. Варианты подобного подхода находим в работах Я.Э. Го-лосовкера, В.В. Евсюкова, Б.О. Курбанова, Л. Леви-Брюля, Б.Н. Малиновского, П.А. Флоренского. Дополняют их исследования М.Ш. Бонфельда, Л.С. Выготского, Э. Гуссерля, М.К. Мамардашвили С.Х. Раппопорта, посвященные аналогиям мифологического и художественного (музыкального) мышления. В этом же ряду находятся концепции, рассматривающие мифологию как устойчивый образный стимулятор художественного творчества (Р. Вагнер, В. Вундт, Г. Гегель, А.В. Гулыга, Т. Манн, Ф. Ницше, Ф.В. Шеллинг, Ф. Шлегель), а также работы А. Белого, Л.Л. Гервер, А.В. Михайлова, О.Р. Сафоновой выделяющие в образе метафоричность и символизм как средства постижения общекультурных закономерностей.

Психологические и психоаналитические теории выделяют защитно-биологическую, регулятивную функции мифа, рассматривая музыку и ритуал как разновидности психотерапии (А. Бергсон, 3. Фрейд, К.Г. Юнг).

Структурный подход оперирует семиотическими методами анализа языковых форм мифа и музыки (Л.О. Акопян, М.Г. Арановский, Р. Барт,

Б.М. Гаспаров, Вяч.Вс. Иванов, К. Леви-Строс, О.В. Соколов, В.Н. Топоров, А.А. Фарбпггейн); эстетические теории рассматривают эти явления с позиций красоты и гармонии (Ю.Б. Борев, М.А. Марутаев, В.П. Шестаков).

Однако несмотря на глубину и многообразие подходов в изучении феноменов «миф» и «музыка», проблемы мифологического основания музыкального искусства рассматривались в них лишь косвенно. Близость мифа и музыки осознавалась интуитивно, часто в плане сравнения, не затрагивая глубинных пластов. Необходимостью прояснения обозначенных вопросов обусловлены цели и задачи настоящей работы.

Цель исследования состоит в изучении взаимосвязей мифологического и музыкального феноменов и выявлении принципов отражения мифологических структур в музыкальном тексте. Основные задачи заключаются в следующем:

- определить концептуальные основания в исследовании проблемы взаимосвязи мифа и музыки;

- проанализировать сущностное содержание категорий «миф» и «музыка» с целью выяснения их общности;

- обозначить основные характеристики музыкального образа мира в онтологическом и эстетическом аспектах;

- обосновать роль мифа в построении музыкального образа мира;

- найти мифологические структуры в музыкальном тексте;

- рассмотреть воплощение мифологических алгоритмов в художественных текстах музыкальной культуры нового времени и современности.

Объектом исследования являются миф и музыка как феномены онтологического и эстетического бытия.

Предметом исследования являются структурные алгоритмы мифа в музыкальном тексте.

Методологическую базу диссертации составили принципы феноменологии, герменевтики и структурного анализа, а также функциональный подход к мифу, позволяющий представить его в качестве порождающей модели, онтологической основы музыкального образа мира.

В изучении мифа и музыки как феноменов мы опираемся на философские труды Р. Вагнера, Э. Гуссерля, Э. Канта, Э. Кассирера, А.Ф. Лосева, Ф. Ницше, Платона, П.А. Флоренского, Ф. Шеллинга, Ф.В. Шлегеля, А. Шопенгауэра и музыковедческие исследования Э. Ансерме, Т.В. Антиповой, М.А. Аркадьева, Л.П. Казанцевой, О.Б. Красновой, И.В. Малышева, В В. Медушевского, Е.В. Назайкинского, Ю.Н. Холопова.

В представлении мифа и музыки как структурно-семиотических объектов мы используем методы Л. О. Акопяна, М.Г. Арановского, Р. Барта, М.Ш. Бонфельда, К. Леви-Строса, Ю.М. Лотмана, попутно затрагивая области психолингвистики, которые обосновывают взаимосвязь базовых структур мышления и эмоционального опыта, запечатленного в звуках (С. Лангер, А.Р. Лурия, Н. Хомский).

Существенное теоретическое влияние в определении методологических ориентиров по избранной теме оказали фундаментальные музыковедческие исследования в области музыкального звука (А.А. Володин, Н.А. Гарбузов, А.Н. Сохор); музыкальной интонации (Б.В. Асафьев, М.Г. Ара-новский, В.В. Задерацкий, В.В. Медушевский, Е.В. Назайкинский); тема-тизма (И.А. Барсова, В.П. Бобровский, В.Б. Валькова, Е.А. Ручьевская, В.Н. Холопова); формы (С.С. Гончаренко, В.А. Цуккерман, Ю.Н. Холопов), структуры (Т. Адорно, С. Губайдулина, Э. Денисов, Я. Ксенакис, А. Шёнберг), а также статьи, посвященные воплощению в музыке мифологических сюжетов и мотивов (Л.Л. Гервер, И.Д. Заруцкая, Л.В. Кириллина, И.В. Мациевский, Т.В. Цивьян).

Большую значимость для данной работы составили культурологические, антропологические, этнологические и искусствоведческие концепции, рассматривающие культуру как целостность, возникающую на основе глубинной мифологической матрицы: Г.Д. Гачев, В.В. Евсюков, А.Н. Веселов-ский, А. Косарев, Е.М. Мелетинский, А.И. Пигалев, А.А. Потебня, Э. Тай-лор, Н. Фрай, Дж. Фрэзер.

Особенностью методологии настоящего диссертационного исследования является использование вербальных и визуальных метафор, схем и графиков, суммирующих данные структурного анализа.

Научная новизна исследования:

- выявлены основные парадигмы в исследовании взаимосвязи мифа и музыки как концептуальные основания решения проблемы их взаимодействия;

- обоснованы онтологические и эстетические взаимосвязи феноменов «миф» и «музыка»;

- доказано существование мифологической структуры в качестве тексто-порождающего устройства в музыкальном произведении;

- систематизированы алгоритмические структуры мифа в музыкальном тексте;

- представлены варианты воплощения мифологических алгоритмов в социокультурной динамике.

В результате проведенного исследования диссертант пришел к ряду выводов, которые сформулированы в основных положениях, выносимых на защиту:

- концептуальные основания проблемы взаимосвязи мифа и музыки представляют собой парадигматическую сумму, предмет которой находится на пересечении онтоса и семиозиса и выражает интеграцию принципа развития музыкальной культуры в метафизическую картину «всецелого» музыки;

- «чистое» бытие мифа и музыки есть «символическая онтология», что связано со способностью «являть» и «являться» универсальным образом мира, существующим в вечном пространстве - времени - движении (становлении) как форма «сказания бытия» о «вечных истинах». Взаимодействие мифа и музыки как феноменов эстетического бытия определяется ролью мифа в построении образа мира, выраженного в музыкальном произведении. Музыкальный образ мира есть типичная для конкретной эпохи эмоция-смысл-конструкция. Он упорядочен, константен, существует по законам красоты и гармонии, что обусловлено наличием мифологической модели в качестве его порождающего основания;

- мифологическая модель, как праоснова целостности музыкального произведения, образует так называемый структурный код, который в тексте получает конкретное семиотическое воплощение. Благодаря мифологическим законам звуковая среда, «звуковой хаос» обретает упорядоченность и проявляет себя как структура;

- основные принципы мифологии музыкального текста состоят в следующем: принцип кругового движения, и тождество повторяющихся дискурсов (орнамент); принцип зеркального отражения, связанный с вариантным повтором (деривация); принцип кристаллизации и модификация элементов при повторе (альтерантность). Обозначенные алгоритмы существуют на уровне музыкального тематизма, способов его развертывания и общих композиционных схем;

- варианты воплощения мифологических структур в музыкальных текстах классицизма, романтизма и современности связаны с манипуляциями в рамках универсальной модели мифа и высвечивают смысловые социально-эстетические доминанты в мироощущении, наполняя общую мифологическую структуру конкретным стилистическим содержанием.

Научно-практическая значимость диссертационного исследования связана с возможностью дальнейшего всестороннего изучения проблемы мифологии музыки, как в сфере философских наук, так и в музыкознании. Положения и выводы, предлагаемые в работе, способствуют раскрытию взаимосвязей феноменов «миф» и «музыка», прояснению и уточнению их сущности. Комплексный характер проведенного исследования позволяет использовать данный материал в рамках различных гуманитарных спецкурсов по философии культуры, культурологии, социальной и философской антропологии, истории мировой художественной культуры, истории и теории музыки.

Апробация работы

Основные положения диссертации нашли свое отражение в выступлениях автора на научных конференциях: «Актуальные проблемы музыкальной науки и исполнительства» (Волгоград, 23-24 января 1997 г.); «Художественный текст: проблемы анализа и интерпретации» (Волгоград, 1213 января 1998 г.); на международном научном конгрессе «Искусство, образование, наука в преддверии Ш тысячелетия» (Волгоград, 6-8 апреля 1998 г., 2000 г.); на второй международной научной конференции «Человек в современных философских концепциях» (Волгоград, 19-22 сентября 2000 г.), на международной научной конференции «Наука, искусство, образование в культуре Ш тысячелетия» (Волгоград, 11 апреля 2002 г.); на научной конференции «Русская музыка в контексте мировой художественной культуры» (Волгоград, 12-13 апреля 2002 г.), по итогам которых опубликованы статьи, тезисы и доклады.

Научные результаты исследования представлены в авторском спецкурсе «Философия музыки», разработанном для студентов философского

13 факультета Волгоградского государственного университета, а также использовались при чтении лекций по курсам «История музыкально-художественной культуры», «Музыкальная социология», «Методология музыкознания», «Анализ музыкальных произведений» в Волгоградском Муниципальном институте искусств им. П.А. Серебрякова (1997-2002 гг.). Диссертация выполнена и обсуждалась на кафедре социальной философии Волгоградского государственного университета.

Структура работы подчинена решению основных целей и задач данного исследования и состоит из введения, двух глав, заключения, приложений и списка литературы.

Заключение диссертации по теме «Философия и история религии, философская антропология, философия культуры», Осадчая, Ольга Юрьевна

Заключение

В заключении исследования обобщим наши выводы:

- концептуальные основания проблемы взаимосвязи мифа и музыки представляют собой парадигматическую сумму, предмет которой находится на пересечении онгоса и семиозиса и выражает интеграцию принципа развития музыкальной культуры в метафизическую картину «всецелого» музыки;

- «чистое» бытие мифа и музыки есть «символическая онтология», что связано со способностью «являть» и «являться» универсальным образом мира, существующим в вечном пространстве - времени - движении (становлении) как форма «сказания бытия» о «вечных истинах»;

- миф и музыка представляются идентичными формами символической объективации мира, имеющими общую трансцендентальную природу субъект-объектного порождения мысли;

- в гносеологическом и аксиологическом аспектах они выступают проводниками-медиаторами между идеальным и реальным миром, биологическим опытом и высшей духовной сферой;

- постижение в музыкальных звуках - сложный процесс, который включает в себя не только рационально-чувственные, но и мистические способы познания, связанные с приоритетом медитативных форм мышления: экстаз, озарение, интуиция, откровение:

- миф и музыка существуют в качестве способов духовного восхождения с целью созерцания бесконечности всеединства, в результате изменяющей онтологический статус познающего: сопричастность высшей гармонии осознается как Истина, достигаемая в момент переживания катарсиса;

- взаимодействие мифа и музыки как феноменов эстетического бытия связано с ролью мифа в построении образа мира, выраженного в музыкальном произведении;

- музыкальный образ мира есть типичная для конкретной эпохи эмоция-смысл-конструкция. Музыкальный образ мира существует по законам красоты и гармонии, что связано с наличием мифологической модели в качестве его порождающего основания;

- мифологическая модель как праоснова целостности музыкального произведения образует структурный код, который в тексте получает конкретное семиотическое воплощение. Благодаря мифологическим законам звуковая среда, «звуковой хаос» упорядочивается и проявляет себя как структура;

- мифологический структурный код существует в качестве текстопорож-дающего устройства в музыкальном произведении;

- формирование грамматики музыкального языка происходит в связи с функциональными признаками мифологической модели. Именно эти признаки позволяют представить музыкальное произведение как целостную, симультанно свернутую идею, которая рождается в представлении композитора и предшествует ее непосредственному текстовому воплощению;

- структурирование музыкального текста происходит по аналогии со словесным (литературно-поэтическим) благодаря членению музыкального текста на парадигматические элементы и организации более или менее видоизмененных повторов этих элементов и их группировок на расстоянии;

- основные структурные элементы музыки, связанные с понятиями «знак», «мотив», «тема» и их отношениями, по аналогии с дискурсами словесного текста, называются мифемами;

- помимо структурных алгоритмов литературно-поэтического текста, которые составляют «общий каркас» музыкального произведения, музыка имеет собственные внутренние закономерности для воплощения мифа;

- отражение мифологических структур в музыкальном тексте происходит на основе двух фундаментальных законов мифа: симметрия и повтор-ность. Многообразие видов симметрии и повторов, встречающееся в музыке, систематизируется в аспекте концепции обратимости, которая понимает миф как «механизм для уничтожения времени»;

- основные принципы мифологии музыкального текста состоят в следующем: принцип кругового движения, который отражает закономерности прямой симметрии и тождество повторяющихся дискурсов (орнамент); принцип зеркального отражения, связанный с зеркальной симметрией и вариантным повтором (деривация); принцип кристаллизации, возникающий на основе полисимметрии и модификация элементов при повторе (альтерантность). Обозначенные алгоритмы существуют на уровне музыкального тематизма, способов его развертывания и общих композиционных схем;

- варианты воплощения мифологических структур в музыкальных текстах классицизма, романтизма и современности связаны с манипуляциями в рамках универсальной модели мифа и высвечивают смысловые социально-эстетические доминанты в мироощущении, наполняя общую мифологическую структуру конкретным стилистическим содержанием;

- в культуре нового времени происходит существенная модернизация мифологической концепции мироздания. В эпоху классицизма она существует в виде утопии, которая связана с идеей десакрализации мифа;

- новый рационалистический миф века Просвещения может быть определен как «миф машины». Данный миф в виде архетипической модели мегамашины привлекается в качестве методологического аппарата исследования музыкального текста;

- модель мегамашины реализует связь утопического сознания с подвергшимися рационализации мифологическими паттернами человеческого мышления. Она вычленяется по ряду признаков и строится как мета-текст с целью проектирования на него других текстовых систем, в том числе музыкальной;

- романтическая музыка во многих своих опусах воплотила органические концепции, суть которых заключается в изоморфности законов природы искусству. Образ превращения растительных форм (корень - стебель -лист - цветок) становится парадигмой музыкальных форм, которые воплощают причудливую логику растительного орнамента и деривационные процессы;

- развитие точных наук в XX веке приводит к тому, что художников интересует красота как органического, так и неорганического мира: кристаллы, камни, минералы, их качество, структура, молекулярные характеристики. Отсюда новые принципы художественно-творческого процесса, которые формулируются в искусстве модерна и авангарда;

- кристалл выступает в качестве символа новой чистой трансцендентальной красоты и гармонии, обладая четкими и определенными структурными закономерностями внутреннего устройства;

- табличная структура мифа, его синтагматические и парадигматические лучи, пересекающиеся в центре и расщепленные до бесконечного множества в проекции, позволяют представить структуру мифа как кристаллическую;

- адекватным отражением идеи кристалла в музыке является додекафония, связанная с техникой двенадцатитоновых серийных рядов. Мифологические закономерности связаны здесь с проникновением всех видов симметрии в музыкальную материю, затрагивая латентную структуру -матрицу (магический квадрат транспозиций) и поверхностную структуру, связанную с формой серии (симметричной, частично-симметричной,

156 асимметричной), додекафонная техника представляет собой алгоритмическую сумму, образуя новый миф музыкального авангарда;

- серийная композиция - это своеобразная «пространственная форма», которая зиждется на пропорциональных, симметричных законах, имеющих не процессуальный, а «объективный» характер. Возможность графически выразить музыкальную идею, в сочетании с тонкостью и трепетной нежностью звукового облика позволило дать этому феномену выразительное определение - «лирическая геометрия»;

- миф выступает как универсальная интертекстуальная метаструктура музыкального текста, которая вычленяется в музыкальных произведениях, несмотря на этнические, эстетические и стилистические различия.

Таким образом, актуальность и новизна проведенного исследования состоит в анализе малоизученных аспектов взаимосвязи музыки и философии. Дальнейшие возможности и перспективы разработки проблемы связаны с выделением мифологии музыки в самостоятельную область философии музыки и рассмотрением ее во всем многообразии теоретических, исторических, социальных и антропологических позиций.

357

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Осадчая, Ольга Юрьевна, 2002 год

1. Аберт Г. В.А. Моцарт: Ч. 1, кн.2. -М.: Музыка, 1980. 638 с.

2. Ансерме Э. Беседы о музыке. 2-е изд. - Л.: Музыка, 1985. -104 с.

3. Аверинцев С.С. К истолкованию символики мифа об Эдипе // Античность и современность. М.: Наука, 1972. - С. 90-102.

4. Акопян Л.О. Анализ глубинной структуры музыкального текста. -М.: Практика, 1995. 256 с.

5. Антипова Т.В. Музыка и бытие. Смысл толкования в контексте толкования смысла. М.: Редакционно-шдательский отдел Моск. гос. консерватории имени П.И. Чайковского, 1997. - 280 с.

6. Арановский М.Г. К интонационной теории мотива // Советская музыка. -1988. № 8. - С. 18-27.

7. Арановский М.Г. Музыкальный текст. Структура и свойства. М.: Композитор, 1998. - 343 с.

8. Арановский М.Г. Мышление, язык, семантика // Проблемы музыкального мышления. М., 1974. - С. 90-128.

9. Арановский М.Г. Симфонические искания. Проблема жанра симфонии в советской музыке 1960-1975 годов. Исследовательские очерки. Л.: Советский композитор, 1979. - 287 с.

10. Аристотель. Поэтика // Аристотель. Сочинения: В 4 т. Т.4. М.: Мысль, 1984.-С. 645-680.

11. Аркадьев М.А. Временные структуры новоевропейской музыки (опыт феноменологического исследования). 2-е изд., испр, и доп. -М.: БИБЛОС, 1992.-167 с.

12. Асафьев Б.В. Музыкальная форма как процесс. 2-е изд. - Л.: Музыка, 1971.-376 с.

13. Барт Р. Основы семиологии // Структурализм: «За» и «против» / Под ред. Е.Я. Басила, М.Я. Полякова. -М.: Прогресс, 1975. С. 114-165.

14. Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика М.: Прогресс, 1989.-616 с.

15. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.: Художественная литература, 1990. -543 с.

16. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. ~ М.: Искусство, 1979. -424 с.

17. Бердяев Н.А. Смысл истории. М.: Мысль, 1990. - 175с.

18. Бердяев Н.А. Человек и машина. Проблемы социологии и метафизики техники // Вопросы истории. 1989. - № 2. - С. 149-154.

19. Библер B.C. От наукоучения к логике культуры: Два философских введения в двадцать первый век. - М.: Политиздат, 1990. - 413 с.

20. Бобровская Л. Новое прочтение мифа (Кантата А. Шнитке о докторе Фаусте) // Музыка и миф. Вып. 118. М., 1992. - С. 127-137.

21. Бобровский В.П. Тематизм как фактор музыкального мышления. Вып. 1. -М: Музыка, 1989. 268 с.

22. Бонфельд М.Ш. Музыка как мышление // «Музыка начинается там, где кончается слово» / М.Ш. Бонфельд, П.С. Волкова, Л.П. Казанцева, В.И. Шаховский. Астрахань-М.: НТЦ Консерватория, 1995. - С. 129-203.

23. Вагнер Р. Опера и драма // Вагнер Р. Избранные работы. М.: Искусство, 1978. - С. 262-494. - (История эстетики в памятниках и документах).

24. Валькова В.Б. Музыкальный тематизм и мифологическое мышление И Музыка и миф. Вып. 118. М., 1992. - С. 40-61.

25. Вебер М. Рациональные и социологические основания музыки // Ве-бер М. Избранное. Образ общества. -М.: Юрист, 1994. С. 469-550.

26. Вейман Р. История литературы и мифология. М.: Прогресс, 1975. -344 с.

27. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М.: Гослитиздат, 1940. -646 с.

28. Выготский Л. С. Психология искусства. 3-е изд. - М.: Искусство, 1986.-573 с.

29. Габай Ю.С. Романтический миф о художнике и проблемы психологии музыкального романтизма // Проблемы музыкального романтизма / ЛГИТМиК. Л., 1987. - С. 5-30.

30. Гаспаров Б.М. О некоторых принципах структурного анализа музыки // Проблемы музыкального мышления. ~ М., 1974. С. 129-152.

31. Гачев Г.Д. Национальные образы мира. Космо-Психо-Логос. М.: Изд. группа Прогресс - Культура, 1995. - 480 с.

32. Гервер Л.Л. Ars combinatoria в музыке Моцарта // Моцарт. Проблемы стиля: Сб. тр. РАМ им. Гнесиных. Вып. 135. / Ред-сост Л.Л. Гервер, И.П. Сусидко. М.: Изд-во РАМ им. Гнесиных, 1996. - С. 68-77.

33. Гервер Л.Л. К проблеме: «Миф и музыка» // Музыка и миф. Вып. 118.-М, 1992.-С. 4-21.

34. Гершкович Ф.М. Тональные истоки шёнберговой додекафонии // Труды по знаковым системам. Тарту, 1973. - С. 344-379. - (Учён, зап. Тарт. гос. ун-та. Вып. 308).

35. Голосовкер Я.Э. Логика мифа. М.: Наука, 1987. - 218 с.

36. Гончаренко С.С. Зеркальная симметрия в музыке (на материале творчества композиторов XIX и первой половины XX века). Новосибирск: Изд-во НТК, 1993. - 234 с.

37. Гуревич А .Я. Категории средневековой культуры. 2-е изд., испр. и доп. ~М.: Искусство, 1984. - 350 с.

38. Гуссерль Э. Логические исследования. Картезианские размышления. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. Кризис европейского человечества и философии. Философия как строгая наука. Минск; М.: Харвест, ACT, 2000. - 750 с.

39. Дидро Д. Беседы о «Побочном сыне» // Дидро Д. Эстетика и литературная критика. М.: Художественная литература, 1980. - 659 с.

40. Евсюков В.В. Мифы о мироздании. Вселенная в религиозно-мифологических представлениях. М.: Политиздат, 1986. — 112 с.

41. Егорова Б. Миф об Эдипе в театре Ж. Кокто и И. Стравинского // Музыка и миф. Вып. 118. -М., 1992. С. 99-126.

42. Заруцкая И.Д. Музыкальные инструменты в мифологических представлениях восточных славян / Автореф. дис. . канд. искусствоведения. -М., 1998.-23 с.

43. Зубарева Н.Б. Об эволюции пространственно-временных представлений в художественной картине мира // Художественное творчество. Вопросы комплексного изучения. 1983 / Отв. ред. Б.С. Мейлах. -Л.: Наука, 1983.-С. 25-37.

44. Зулумян Г.Б. Содержание музыкального произведения как эстетическая проблема / Дис. канд. филос. наук. -М., 1979. -179 с.

45. Иванов Вяч.Вс. Избранные труды по семиотике и истории культуры: В 2 т. Т. 1. М.: Языки русской культуры, 1998. - 911 с.

46. Иванов Вяч.Вс. Образы природной среды в знаковых системах культуры и искусства //Художественное творчество. Вопросы комплексного изучения. 1986. Л.: Наука, 1986. - С. 20-30.

47. Каган М.С. Музыка в мире искусств. СПб.; «Ut», 1996. - 232 с.

48. Казанцева Л.П. Автор в музыкальном содержании. М.: Изд-во РАМ им. Гнесиных, 1998. - 248 с.

49. Кассирер Э. Философия символических форм. Введение и постановка проблемы // Культурология. XX век: Антология. М.: Изд-во РАН, 1995.-С. 170-202.

50. Кассирер Э. Опыт о человеке. Введение в философию человеческой культуры // Культурология XX век. Антология. Философия и социология культуры / Отв. ред. П.С. Гуревич, С.Я. Левит. М.: Изд-во РАН, 1994.-С. 81-103.

51. Кессиди Ф. От мифа к логосу. М.: Мысль, 1972. - 312 с.

52. Кириллина Л. Классический стиль в музыке XVIII начала XIX веков: Самосознание эпохи и музыкальная практика. - М.: Моск. гос. консерватория, 1996. - 192 с.

53. Кириллина Л. От «Алкесты» к «Альцесте» (Античный миф в культуре Нового времени) // Музыка и миф. Вып. 118. М., 1992. - С. 7598.

54. Когоутек Ц. Техника композиции в музыке XX века. М.: Музыка, 1976.-367 с.

55. Косарев А. Философия мифа: Мифология и ее эвристическая значимость. М.; СПб.: Университетская книга, ПЭР СЭ, 2000. - 304 с.

56. Краснова О. О соотносимости категорий мифопоэтического и музыкального // Музыка и миф. Вып. 118. М., 1992. - С. 22-39.

57. Кудряшов А.Ю. Музыкальная иконопись в опере Н.А. Римского-Корсакова «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии» // Проблемы музыкознания. В. 4. Древнерусская певческая культура и книжность. Л.: Изд-во ЛГИТМиК, 1990. - С. 165-176.

58. Лаку-Лабарт Ф. Musica ficta (Фигуры Вагнера). СПб.: Аксиома, Азбука, 1999. - 224 с. - (XX век. Критическая библиотека).

59. Лангер С.К. Философия в новом ключе: Исследование символики разума, ритуала и искусства. М.: Республика, 2000. - 287 с. - (Мыслители XX века).61.62,63.