Мифологическое сознание как система тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.01, доктор философских наук Боброва, Светлана Павловна

• Боброва, Светлана Павловна
• доктор философских наук
• 2003

Оглавление диссертации доктор философских наук Боброва, Светлана Павловна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. Основные направления изучения мифологии.

ГЛАВА 2. Основания системного исследования мифологического сознания.

ГЛАВА 3. Логика системы мифологического сознания в свете формальной теории структуры.

ГЛАВА 4. Развертывание системы мифологического мышления.

ГЛАВА 5. Феномен мифологического познания.

ГЛАВА 6. Анализ мифологического субстрата.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Мифологическое сознание как система»

Изучение мифологического сознания с помощью применения основных положений общей теории систем сегодня становится актуальным, поскольку в современной науке рассмотрение этой формы сознания с данных позиций присутствует недостаточно1.

Общая теория систем - это теория метода и сильный инструмент исследования. Ее характерной особенностью является то, что подчеркиваются аспекты явлений, которые вытекают из общих свойств систем, а не из конкретного содержания. Это, в свою очередь, зависит от того, как определяется «система» и какие части мира, какие явления можно рассматривать в качестве нее. Наиболее важные из таких явлений -это явления, характеризующиеся «организованной сложностью». Организованную сложность, состоящую из многих переменных, сильно взаимосвязанных между собой, нельзя рассматривать «по частям», поскольку целое больше суммы его частей. Понятие целого представляется отправной точкой исследования феномена мифологического сознания как организованной сложности. Согласно системной методологии, исходными считаются законы, управляющие поведением целого.

Поведение частей системы мифологического сознания мы попытаемся вывести из законов, управляющих поведением целого. В силу этого попытаемся вывести поведение индивидов из той роли, которую они играют

1 Тимофеев М.Ю. Социально-философское исследование специфики и эволюции мифологического сознания. - Дис. канд. филос. наук. Иваново, 1985; Дмитревская И.В. Системообразующая функция мифа в структуре сознания/Философский альманах. Иваново, 1998. № 1-2 в организации или обществе, в котором преобладает либо присутствует мифологическое сознание. При таком подходе система рассматривается как не просто совокупность единиц, когда каждая единица управляется законами причинной связи, действующей на нее, а как совокупность отношений между этими единицами. Особое внимание уделяется организованной сложности, так как добавление новой единицы вводит не только отношения этой единицы ко всем другим, но также изменяет отношения между всеми единицами. Чем более тесны взаимосвязанные отношения, тем более организована система, образованная ими. Степень организации - это основное понятие теоретико-системной точки зрения.

Общая теория систем - это термин, вошедший в употребление для обозначения такого уровня моделирования, который расположен где-то между крайне абстрактными построениями чистой математики и конкретными теориями специальных дисциплин. Каждая дисциплина соотносится с определенной частью эмпирического мира, каждая разрабатывает теории, которые находят частичное приложение в соответствующей эмпирической области. В последние годы ощущается возрастающая потребность в создании базы для систематических теоретических построений, направленных на рассмотрение общих связей эмпирического мира. Безусловно, общая теория систем (сегодня существует 4 ее варианта) не стремится создать единую не зависимую общую теорию практически «всего». Однако, где-то между специфичностью, не имеющей значения, и обобщенностью, не имеющей содержания, должен существовать независимо от конкретных целей и от степени абстракции оптимальный уровень всеобщности. Применительно к мифологическому сознанию формальной теории структуры и системного исследования операций можно разработать нечто подобное спектру теорий -систему, которая может выполнять функцию целостного образа - гештальта при изучении проблемы.

Мифологическое сознание представляет собой информационную сис- • тему. Информация - унифицирующее понятие, определяющее действие организованных систем, то есть систем, поведение которых управляется и контролируется достижением заранее поставленных целей. Это осуществляется с помощью процессов, включающих кодирование, сбор и передачу информации. Поэтому понятия цели, целенаправленного поведения выводятся из математической структуры системы, характеризующейся организованной сложностью.

Количество информации как понятие применяется лишь к анализу явлений мифологического сознания, в которых рассматривается организованное поведение, направленное на достижение цели. Количество информации, необходимое для описания того или иного состояния мифологического сознания, связано «со средним» количеством возможных состояний, требующихся для исследования «истинного» состояния из всех возможных вариантов.

Известно, что в изолированной системе происходит нарастание энтропии, но поскольку мифологическое сознание представляет собой живую систему, по крайней мере, в течение довольно продолжительного времени, то оно не является изолированной системой. В систему мифологического сознания поступает свободная энергия окружающей среды «негэнтропия» в качестве информации о мире, которая увеличивает энтропию. Другими словами, миф, как способ понимания и переживания жизни, питается отрицательной энтропией. Увеличение энтропии можно рассматривать как разрушение информации, а информацию мифологическое сознание использует для уменьшения энтропии. Мифологическое сознание уменьшает энтропию в обществе, но не уничтожает, поскольку энтропия нарастает в самой мифологии (параллель - демон Максвелла).

Согласно сформулированному Л. фон Берталанфи подходу к общей теории систем «самым основным свойством живого организма является его способность сохранять свое «организованное» состояние, несмотря на постоянную тенденцию к дезорганизации, вызываемую действием второго начала термодинамики. Мы видели, что эта способность обязана тому, что живой организм является открытой (неизолированной) системой.

Характерные свойства живых организмов, например, стремление к сохранению состояния подвижного равновесия, принцип эквифинальности (достижение конечных состояний независимо от начальных условий), совершенно очевидное целеустремленное поведение организмов и так далее, следует выводить из общих свойств открытых систем» [143; с. 95].

Рабочей гипотезой является следующая: предположим, что рассматриваемая система мифологического сознания является открытой, в ней есть приток и отток информации. Система имеет состояние равновесия, которое не зависит от начальной концентрации информации. Она может увеличиваться или уменьшаться. Несмотря на это, система будет стремиться к тому же самому состоянию равновесия. Равновесное состояние зависит от отношений внутри системы и между системой и внешним миром. Она проявляет свойство эквифинальности, а поскольку она открытая, то стремится к состоянию, которое присуще ей. Равновесное состояние будет стабильным, если небольшие отклонения от него возвращают систему к тому же состоянию равновесия. Если отклонения будут увеличиваться, то равновесное состояние станет неустойчивым, хотя система может иметь несколько состояний равновесия. Число и устойчивость состояний равновесия системы, а также ее поведение при переходе от равновесных состояний к промежуточным определяются структурой модели, описывающей систему. N

Перенос внимания на специфику структуры дает возможность опреде- . лить понятие системы мифологического сознания как некоторой часть мира, которую можно описать конкретными значениями множества переменных (определенными отношениями и их свойствами). Совокупность этих значений, подчиненных возникшим отношениям и свойствам, определяет состояние системы. Возможны - статическое и динамическое состояния. Статическая система мифологического сознания - это совокупность отношений, которые связывают значения этих переменных (с присущими им свойствами') друг с другом при определенном выборе состояния системы (например, для состояния равновесия). Динамическая система мифологического сознания определяется автором как совокупность изменений значений некоторых переменных, что зависит от значений или от изменений значений других переменных. Из этого выводится поведение системы мифологического сознания, то есть ее переход из одного состояния в другое. «Система тем сложнее, чем больше переменных требуется для описания ее состояния. Она тем более организована, чем больше у нее возможностей противодействовать возмущениям относительно достижения выбранной цели. «Цель» в общем смысле - это просто некоторое конечное состояние, к которому стремится система в силу своей структурной организации. Система способна приспосабливаться к изменяющимся условиям окружающей среды. Это обусловливает повышение сложности»[81; с.95]. ;

Возникает вопрос: насколько точно такая модель может описать реальную систему мифологического сознания? Чтобы ответить на него, требуется интенсивное исследование рассматриваемой системы. В его центре должно находиться содержание и структура изучаемых явлений. Отношения обусловливают динамическое поведение системы, то есть ее переход из одного состояния в другое. Изучение содержания дает возможность понять ее историю, то есть собственное развитие системы в результате взаимодействия с окружающей средой. Тем самым динамическая модель обшей теории систем дает описание структуры, поведения и эволюции системы мифологического сознания.

Степень научной разработанности проблемы - исследования мифологического сознания с позиции системного анализа, основанного на математических аспектах абстраетных систем и формальной теории структур не присутствуют. Это не просто одна из недостаточно исследованных тем, а почти не затрагиваемая проблема.

Такая ситуация объясняется большой сложностью приложения теоретико-математического варианта общей теории систем, формальной теории систем, формальной теории структур к изучению огромного и многообразного мифологического субстрата. Особую сложность составляет описание гуманитарного предмет исследования формальным языком и определение границы возможной формализации1. В связи с этим нам хотелось бы пояснить, что анализ мифологического сознания с применением абстрактного понятия системы как методологического средства, классификация его подсистем и изучение их моделей представляет собой перенос внимания исследования с описания содержания на структуру системы. Другими словами мы не пытаемся провести формализации содержания, а лишь хотим выстроить формальную структуру системы мифологического сознания применяя торию Э.Х. Шуфорда (мл.) и М. Тода.

За последнее время создан ряд работ, в которых применяются принципы общей теории систем к различным аспектам общественного сознания и общественной практики, но они затрагивают лишь отдельные частные

1 Согласно теореме Геделя не возможна полная формализация систем. вопросы и не касаются проблем создания методологии системного) исследования феноменов мифологического сознания1.

Строго говоря, изучению содержания или предметной области мифологического сознания посвящено множество классических исследований. Это работы этнографов, историков, философов, психологов, лингвистов и т. д., в которых разрабатывается теория мифа, либо семиотические проблемы (М. Элиаде, Ф. Б. Я. Кейпер, Л. Леви-Брюль, К. Леви-Строс, Э. Кассирер, К. Хюбнер, Р. Жирар, О. М. Фрейденберг, И. М. Дьяконов, Е. М. Мелетин-ский, Я. Э. Голосовкер, В. В. Иванов, Н. В. Топоров, Ю. М. Лотман, Б. А. Успенский, Л. А. Абрамян, К. Абрахам, Ю. М. Антонян, А.Ф. Анисимов, Я. Ассман, Э. У. Бадж, А. К. Байбурин, Д. Ф. Бирлайн,

A. Белый, В. Вундт, А. Голан, М. Евзлин, В. Жирмунский, В. Б. Иорданский, Д. Кемпбелл, К. В. Керам, К. Кереньи, Ф. X. Кессиди, М. Ф. Косарев,

B. Ларичев, А. Ф. Лосев, Л. Г. Морган, М. Мюллер, А. А. Нейхардт, А. Л. Оппенхейм, В. Я. Пропп, Ж. Пулон, Е. Г. Рабинович, М. И. Стеблин-Каменский, Д. А. Столяр, Э. Тайлор, В. Тернер, Дж. Фрезер, Е. А. Уоллес, М. И. Шахнович и др.) [61,62,63,64,68,168,169,170,171,54, 100,101,102,103,104,107,108,110,111, 19, 22, 28, 45, 74, 75, 96,97,98, 139, 160, 161,163,164,165, 80, 81, 86]. Эти прекрасные исследования представляют богатый фактический материал, множество данных для системного анализа.

Другую группу важных работ для разработки' данной темы представляют труды по общей теории систем, особенно работы А. Рапопорта,

1 Губанов Н.И. Кодово-семиотаческий подход к проблеме взаимоотношений индивидуального и общественного сознания // Генезис, структура и функции индивидуального сознания. Иваново, 1988; Колеватов В.А. Социальная память и познание. М., 1984; Поляков И.В. Знаковые системы в социальном взаимодействии и познании. Новосибирск, 1983 и др.

А. Д. Холла, Р. Е. Фейджина, И. Клира, М. Тода и Э. X. Шуфорда (мл.), Л. фон Берталанфи, К. Боулдинга, У. Росса Эшби, Р.Л. Акофа, М.Д. Месаровича, О. Ланге, Д. Эллиса, Ф. Людвига, Н Рашевского, Ч.А. Лоубоца, Г.М. Вайнберга, Ю.А. Урманцева, А.И. Уемова, Н. Бурбаки [37,69,130,'318]. Очевидно, что рациональное объяснение и переосмысление мифологических феноменов происходило на всем протяжении существования науки. Их основные этапы и концептуальные идеи и теории будут подробно проанализированы в первой главе.

Цель и задачи исследования - выяснение механизма развития и функционирования системы мифологического сознания на различных этапах жизнедеятельности человечества, а также построение динамической системы мифологического мышления. Для достижения этих целей предполагается решить следующие задачи: рассмотреть генезис данной формы сознания, построить алгоритм развития динамического процесса на различных временных этапах, выяснить сущность и цели системы мифологического сознания, определить способы трансляции информации и коммуникации в данной форме сознания, выяснить возможность и способы перехода от мифологических к рациональным формам сознания.

Теоретическая и методологическая основа исследования - методологической основой исследования служит материалистическое и диалектическое понимание мира. В качестве методологических использованы принципы историзма, диалеюпческого детерминизма, диалектической логики. Используя теории и идеи исследователей различный философских школ и направлений автор вел изучение проблемы в рамках указанной парадигмы.

Необходимо отметить, что при исследовании мифологического сознания как системы мы использовали такие направления общей теории систем, как формальную теорию структур (М Тода, Э. X. Шуфорд (мл.)1 , системное а исследование операций (С. С. Сенгупта, Р. Л, Акоф) .

Источниковой базой исследования - были работы отечественных и зарубежных исследователей по проблемам философской антропологии, этнографии, философии, истории и др., в которых содержится фактический материал, освещающий различные аспекты проявления мифологического сознания на разных исторических этапах развития.

Значительную роль в формировании видения проблемы прямо или косвенно сыграли исследования Е. М. Мелетинского, В. В. Иванова, Ю. М. Лотмана, В. Топорова, В. А. Успенского, С. А. Токарева, М. Ф. Косарева, А. Г. Кифишина, А. Н. Портнова, Д. А. Столяра, В. Ларичева, И. В. Дмитревской, И. М. Дьяконова, Ю, М. Антоняна и других ученых. Также следует сказать, что использовались работы различных зарубежных философских направлений в изучении мифологии. Назовем

1 Тода М., Шуфорд (мл.) Э.Х. Логика систем: введение в формальную теорию структур // Исследования по общей теории систем. М., 1969. л

Сенгупта С.С., Акоф Р.Л. Теория систем с точки зрения исследования операций // Исследования по общей теории систем. М., 1969. имена лишь некоторых исследователей: Э. Кассирер, М. Мюллер, Э.

Тайлор, Б. Малиновский, К. Леви-Строс, К. Юнг, М. Элиаде, К. Хюбнер, Р. Жирар, В. Тернер, М. Луркер, Ф. В. Я. Кейпер, А. Голан, Л.М. Веккер, Д. Бирлайн и другие. В изучении проблемы были использованы этнографические, искусствоведческие исследования и привлекалась публицистика.

Концептуальный уровень основан на работах по теории мифа, исследованиях по системотехнике А. Рапопорта по математическим аспектам абстрактного анализа систем, А. Д. Холла, Р. Е. Фейджина, по определению понятия системы, М. Тода и Э. X. Шуфорда (мл.) по формальной теории структуры.

Научная новизна исследования и основные положения, вынесенные на защиту. Научная новизна вытекает из использования системной методологии и целей исследования. Мифологическое сознание в своем развитии прошло бесконечно большое число последовательных моментов времени. Это дает нам право использовать на основании принципа дополнительности несколько различных вариантов общей теории систем, а именно, автор анализирует системный аспект мифологического сознания, применяя формальную теорию структуры и логический анализ функции, поведение исследуется с точки зрения предсказания и управления деятельностью целенаправленной системы мифологического сознания. Исследовательскую стратегию представляет поиск элементарных отношений базисных элементов, а так же попытка сконструировать все поведение. Множество состояний, отображения и отношения в системе рассматриваются применяя теоретико-множественный подход, алгебраическую теорию множеств. В связи с этим применяется понятие системы как методологическое средство, при этом используется в качестве исследовательской базы научный материал, который дают наблюдения и описания, так же научные данные различных' областей изучения.

I. В результате использования указанных выше вариантов системной методологии делаются следующие выводы: основными признаками системы мы считаем множество элементов, уровень анализа, отношения между элементами и свойства, определяющие эти отношения. Исходя из этого сформулировано определение системы мифологического сознания, уровня анализа как перечисление значений исследуемых элементов и интервалов времени, в течение которых они исследуются. Деятельность системы мифологического сознания представляет собой совокупность изменений во времени элементов. Исходя из этого временной интервал деятельности выступает как интервал, во время которого существуют и осуществляются определенные изменения мифологического сознания во времени. Наряду с этим в мифологическом сознании наблюдается и обособленность отдельных частей, при чем происходит увеличение обособленности, что приводит к прогрессирующей изоляции, результатом которой может быть распад или рост мифологического сознания. Наблюдается изменение системы в направлении деления на подсистемы и развитие дифференциации функций, а подсистемы характеризуются возрастающей систематизацией, что сохраняет целостность и противостоит прогрессирующей изоляции. Это выражается в развитии, в усилении и возникновении отношений в системе. Система мифологического сознания способна перерабатывать воздействия окружающей среды в благоприятные результаты, а следовательно, адаптироваться и стабилизироваться. Переменные системы сохраняются в некоторых пределах. Это и обуславливает стабильность, на которую так же влияет направленность и степень совершенства обратных связей в данной системе. Полученное понятие деятельности мифологического сознания дает возможность различать три типа отношений инвариантных во времени. Это абсолютные, относительные и локальные отношения и соответствующие им три вида поведения системы мифологического сознания. Это постоянное, относительно постоянное (известное) и временное.

Автор приходит к заключению, что система мифологического сознания обладает организацией. Локальные отношения в поведении системы изменяясь сами меняют и ее организацию. Программа системы1 определяет временное поведение, а структура постоянное и относительно постоянное поведение. Следовательно структура выступает как реальная и как гипотетическая. Универсум системы (все элементы, отношения и свойства) и суперпозиционные законы подчинены трем аспектам, которые в свою очередь соответствуют трем видам отношений между внешними переменными: это аспекты абсолютные, относительные и локальные. Соответственно они проявляются на протяжении всей деятельности системы, в определенном виде деятельности и на коротком времени определенного вида деятельности системы мифологического сознания. Реальную структуру формируют абсолютные законы существования и постоянное поведение универсума, гипотетическую - относительные, а программу создают локальные законы и поведение. Все они формируют поведение системы мифологического сознания. Реальная или гипотетическая структура и программа определяются через анализ универсума и его абсолютные, относительные и локальные законы. В результате даем три определения понятия системы мифологического сознания: на основании ее постоянного поведения, реальной структуры (мифологической картины мира) и на основе внешних элементов :

Система мифологического сознания - это множество абсолютных отношений между внешними элементами.

1 Программа системы - это структура развернутая во времени.

Система мифологического сознания - это множество постоянных поведений всех элементов универсума и все связи между элементами универсума и элементами окружающей среды.

Система мифологического сознания - это множество внешних элементов системы, рассматриваемых на уровне анализа.

Причинные отношения мифологического сознания и мифологической практики вытекают из заданных инвариантных во времени отношений. Поведение системы представляет собой зависимость деятельности «входных» элементов под деятельностью «выходных», а реакция определяется предшествующей деятельностью, которая присутствует в закодированной форме во внутренней памяти системы. Реакция может быть явной и неявной, но в любом случае ритуальный опыт и мифологическое знание на нее влияют.

Сформулирована внутренняя классификация системы мифологического сознания, основанием для нее выступают значения внешних элементов, их связей и отношений и их распределение во времени. Получаем:

1). Конечные, в которых значения проявляются только в отдельные моменты времени,

2). Непрерывные, характерные для всего времени существования человечества,

3). Относительно непрерывные, поскольку известны лишь в отдельные моменты времени.

В итоге система мифологического сознания характеризуется:

1)как абстрактная и неограниченная поскольку универсум можно считать бесконечным;

2) относительно закрытая;

3) растущая, детерминированная со смешанным комбинаторным либо последовательным поведением.

В результате исследования модели поведения (динамики структуры), модели программы (структуры развернутой во времени), модели структуры приходим к следующему выводу: природа базисных отношений мифологического сознания характеризуется через декомпозицию (мифологическое сознание имеет структуру, поэтому данная система расчленима), композицию (составление системы из множества сочленимых подсистем), первичную структуру, как всю совокупность отношений между подсистемами, принадлежащими данному декомпозиционному множеству, гиперструктуру (совокупность отношений в декомпозиционных множествах). Из этого следует , что формальная структура мифологического сознания задается не первичной структуры, а гиперструктурой, то есть отношениями между отдельными проявлениями мифологического сознания. Способность к адаптивности и целенаправленность мифологического сознания вытекает из эффективности операций системы. Поскольку она способна изменять поведения в ответ на изменения внешней среды и выбирать пути действия, постольку целенаправленность выражается в выполнении своей функции каждой из частей системы направленной на одну цель, а состояния оптимально упорядочиваются.

II. В результате исследования мифологического сознания и приложения к нему данной методологии автор приходит к следующим заключениям: не существует логической или дологической форм мышления в одном и том же сознании четко отделенных друг от друга, наоборот существуют различные мыслительные структуры, которые есть в одном и том же сознании. Мифологическое сознание реагирует лишь на непосредственные и очень яркие впечатления, а не ищет причин в физической природе. Впечатления переживаются и постепенно начинают осмысливаться, но не подчиняются закону противоречия, поэтому физическая природа, сам человек' и общество в данных коллективных представлениях не выступают определенными. Мифологические обозначения и отношения проявляют себя через пространственное представление и все они основаны на первоначальном. тождестве. Отсюда следует, что мифологический космос подчинен и существует по одной определенной модели. Мифологическое сознание постоянно воссоздает эту модель и существует лишь в той мере, в какой оно присутствует в этой упорядоченной картине мира. Внешний физический мир не включенный в мифологическое осмысление не имеет самостоятельной внутренней ценности.

Определены общие принципы организации мифологического мышления, описан переход к ментальным явлениям мифологического сознания, дана попытка определить границу, разделяющую мифологическое и предмифологическое мышление. Присутствие мифологического можно выявить в ощущениях, которое лежат в основе поведенческого акта. Ощущения, восприятие и представления выражаются через качественно-структурные свойства: интенсивность и пространственно-временную структуру. Пространственно-временная структура ощущения в первую очередь отображает движения как пространственно-временное свойство объекта, поэтому начальным этапом мифологического мышления является отображение перемещения объектов, которое лежит в основе мифологической пространственной структуры.

Определены природа и роль цветовой модальности образов мифологического сознания, интенсивность и их производные: константность, предметность, целостность и обобщенность. Производные свойства возникая из памяти выводят прошлые образы, в которых присутствуют воспоминания возникшие благодаря зрительным сигналам. Образные, мыслительные и речемыслительные сигналы объединяются представлением. Различные виды образов отличаются обобщенностью, огромную роль в их возникновении играет взаимосвязь с памятью и восприятием. На основе обобщенности образов возникает их классификация, основанная на уже сформировавшихся в прошлом опыте образных эталонах. Эти вторичные образы дают возможность классификации и создания структуры мифологической картины мира. Вторичные образы возникают благодаря мифологической пространственно-временной структуре и ее производным свойствам: неустойчивости; вариативности воспроизведения модальности (фрагментарности вторичных образов), вариативности интенсивности (обобщенности). В результате анализа феномена мифа как переходной формы мышления между чувственным образом и абстрактной мыслью получен следующий вывод: между чувственным образом и мыслью отсутствуют зрелые мыслительные формы, а регулирующую функцию осуществляет перцепция. Предметное действие будет средством формирования мифа. В начале на основе развитых биологических резервов деятельность становится орудийной, далее возникает коммуникация. Это станет социальной основой развития мыслительных процессов. Мышление - это результат коммуникации и совместного труда. Действие программируется мыслью, а мысль регулирует действие. Образное регулирование лежит в основе случайного поиска информации в окружающем мире. Мыслительное и сенсорное регулирование разграничивается факторами социально-исторической детерминации. Главной причиной смены мифологического сознания научным является расширение пространственно-временного охвата действительности, происходящее на границе мифологического восприятия, где прекращается зависимость между размерами отражаемого пространства и суммой знаков-носителей этого отражения. Переход от образов к абстрактным символам свидетельствует о том, что субъектно-объектное мифологическое мышление становится абстрактным, понятийным. Возникающие абстрактные знаковые системы позволяют уже в объективированной форме . выражать мысли и ощущения. Это происходит через системы естественных ' знаков, образные системы знаков, а главное через символические системы. К признакам мифологической мысли автор относит производный характер понятия как структурной единицы мысли и генетическую первичность суждения, как универсальной структурной формы мысли. В мифологическом сознании структурной единицей суждения будет первичный или/и вторичный образ, как структурный компонент суждения (а не мысли). Такие образы отображают соотносимые мыслью объекты, они опосредуются прошлым опытом и создают обобщение предметной картины мифологического мира. В таких образах отношения функционируют внутри структуры отражаемой ситуации, а характеристику своей обобщенности они приобретают благодаря выявлению общих характеристик целостной мифологической структуры.

Мифологическое мышление на уровне образного восприятия может пополняться новой информацией, но использование различных видов знаков делает процесс более эффективным, могут использоваться домыслительные способы, например, гештальт-структура или образная экстраполяция. Развитие процесса мифологического мышления начинается с создания проблемной ситуации, ответом на которую станет суждение, то есть единица мыслительной структуры. Оно представляет собой понятное отношение увеличивающее упорядоченность. Сказанное выше\ указывает на гомогенность мифологического и основ рационального мышления. Мифологическое сознание основано на сложных мыслительных операциях и особом знаковом языке, частых повторениях представлений, образных и символических структур, подчиненных ассоциации основанной на опыте. Обратимость мифологического сознания необходима для того, чтобы от действий перейти к операциям со знаками.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Диссертация имеет научное и прикладное значение, связана с планом работы кафедры философии Ивановского государственного университета в рамках исследования проблем сознания и познания. Данная работа вносит вклад в изучение актуальной антропологической проблемы, связанной с психологией, культурологией, религиоведением, социологией. Исследование мифологического сознания как системы позволяет использовать системный анализ в изучении других видов сознания, даст возможность глубже проникнуть в природу мифологического сознания, в том числе и в природу современного мифотворчества. Опыт системного исследования проблемы мифологического сознания, представленный в диссертационной работе углубляет наше представление о характере субъективного мира человека, уточняет основные понятия, генезис данной формы сознания, способы, основания, принципы функционирования мифотворчества в различные исторические эпохи, позволяет определить развернутую структуру мифологической картины мира, предлагает более ясное и четкое понимание процессов трансляции информации и коммуникации в мифологическом сознании, а также позволяет по-новому осмыслить возможность перехода от мифологического к рациональным формам познания. На основе полученных результатов появляется возможность нового направления изучения мифологического сознания с применением системной методологии.

Практическая значимость исследования вытекает из актуальности, научной новизны и возможности использовать выводы автора при разработке общих курсов культурологии, религиоведенья, курса концепции современного естествознания, спецкурсов по философии, психологии, всеобщей истории, теории коммуникации. Результаты диссертационной работ могут быть использованы и полезны в методологическом плане по вопросами сознания и проблемами духовной жизни общества.

Общий объем исследования составляет 300 страницы компьютерного текста, библиографический список 330 наименований. Все основные идеи, связанные с диссертационным исследованием, опубликованы.

Научные результаты представлены в 41 работе общим объемом 47,7 печатных листов.

Заключение диссертации по теме «Онтология и теория познания», Боброва, Светлана Павловна

выход.

Состояния входов однозначным образом определяют состояния выходов.

Предположения первое и второе эквивалентны утверждению, что элемент является «относительно обособленным», это значит, что контакт элемента со средой происходит исключительно через посредство его входов и выходов. Иных «каналов» контакта нет.

Предположение третье исключает из рассмотрения элементы без входов и выходов, или так называемые монады. Оно исключает также элементы, имеющие только выходы, или, если можно так выразиться, исключительно активные и исключительно пассивные элементы. Через свои входы каждый элемент «принимает» действия среды, а через свои выходы посылает действия в среду.

Предположение четвертое утверждает однозначность отношения между состояниями входов и состояниями выходов. Это отношение называется способом действия элемента» [84; с. 184-185]. вход действующий элемент выход

Действующий элемент системы составляющие входов действующий элемент составляющие выходов

Составляющие входов и выходов действующего элемента

Отношения между состояниями входов и выходов, или способ действия элемента, есть преобразование информации составляющих входов в информацию составляющих выходов. Множество допустимых значений информации входов - это область преобразования во множество значений выходов - поле преобразований. Оператором преобразований будет являться миф.

Итак, информация на выходах - есть функция всех значений информации на входах. Преобразование информации на входах в информацию на выходах позволяет определить состояние выходов действующего элемента на основание состояния входов.

Обратное преобразование позволяет на основании состояния выходов элемента сделать заключение о состоянии его входов. Например, позволяет расшифровать закодированную в мифах, обрядах, организации жилища информацию о пространственно-временных представлениях носителей мифологического сознания.

Возможность обратного преобразования зависит от следующего условия: количество выходов должно быть больше или равно количеству входов.

Элементы могут воздействовать друг на друга только через свои входы и выходы. вариант 1 вариант 2

Все составляющие входов и выходов. В варианте 2 элемент (1) связан' с элементом (2) через все составляющие входов. В варианте 1 - только посредством двух составляющих выходов.

Представленное выше является лишь упрощенной формой составляющих картины связи действующих элементов. При большом числе составляющих картина связи действующих элементов системы мифологического сознания становится крайне сложной. элемент (1) элемент (2)

Изображение связи элемента с элементом

Рассмотрение связей большого числа действующих элементов дает два вида связей: если элементы последовательно связаны по два - перед нами цепь связей. Существуют открытые и замкнутые цепи связей. В замкнутой цепи есть действующий элемент, связанный с предшествующим ему. Это пример обратной связи. Замкнутая цепь связи отличается тем, что среди ее звеньев имеются обратные связи. Если среди звеньев цепи нет обратной связи, то это открытые связи.

Открытые связи

Замкнутая цепь. Один действующий элемент может иметь связи с двумя и более действующими элементами, а также несколько элементов могут быть связаны с данным элементом. В этом случае появляется разветвление связей (в первом случае - разветвление выходов, во втором - разветвление входов. г

Пример разветвления выходов ■

Пример разветвления входов

В системе мифологического сознания, содержащей огромное количество связанных действующих элементов, имеются наборы связей различного рода: замкнутые и открытые цепи связей с большим числом различного рода разветвлений, которые являются сетью связей. г

Пример условного графического изображения одной из сетей связи в мифологическом сознании

В данном случае между элементами (2), (3), (4) присутствует связь в виде замкнутой цепи; элемент (3) имеет разветвленные выходы; между элементами (1), (2), (3) наблюдается открытая цепь связи; у элемента (7) имеет место разветвление входов; элемент (8) не имеет связи не с одним элементом данного множества. Все представленное образует сеть связей [84; с. 186-195].

Все элементы системы связаны между собой, в ней нет изолированных элементов. Сеть связей между элементами представляет собой структуру системы. Те элементы системы, которые не связаны ни с одним другим элементом или с которыми не связан ни один другой элемент системы, являются граничными элементами. Те элементы системы, которые не являются граничными, представляют собой внутренние элементы.

Все граничные элементы будут представлять собой поверхность системы, а множество внутренних элементов - внутреннюю часть системы. Например, элементы (1), (2). (3), (4), (5), (6), (7) образуют систему, элемент (8) не принадлежит данной системе, элементы (1), (7) - граничные, и их множество образует поверхность системы; элементы (2), (3), (4),(5), (6) -внутренние, и их множество образует внутреннюю часть системы. В группе граничных элементов могут быть такие, с которыми не связаны другие элементы и такие , которые не связаны с другими элементами системы.

У вторых - составляющие выходного вектора не будут составляющими входного вектора ни одного элемента системы. Это граничные выходные элементы. У первых составляющие входного вектора не будут составляющими выходного вектора. Это граничные входные элементы, например, элементы (1) и (7).

Систему, которая не содержит граничных элементов, называют замкнутой системой. В ней присутствует некоторое количество связей. Систему, которая содержит граничные элементы, называют открытой. В системе существует некоторое количество подсистем. Если ни один элемент первой подсистемы не связан ни с одним элементом второй подсистемы и ни один элемент второй подсистемы не связан ни с одним элементом первой подсистемы, то эти две подсистемы являются независимыми системами.

Если хотя бы один элемент первой подсистемы связан хотя бы с одним элементом второй подсистемы или хотя бы один элемент второй подсистемы связан хотя бы с одним элементом первой подсистемы, то они составляют единую систему. Среди подсистем может существовать одностороннее воздействие одной на другую или взаимное воздействие.

У каждого элемента системы есть свой способ действия - преобразование. Множество преобразований придает начальным значениям входных элементов системы новые значения. Аналогичным образом происходит с выходными значениями. Множество преобразований выражает способ действия системы. Все преобразования в системе находятся в тесной связи. Способ действия системы зависит от способов действия элементов и от структуры системы. Для определения способа действия системы недостаточно знать способ действия элементов, а необходимо, кроме того, знать структуру системы, выражающую все связи между элементами.

Структура придает системе характер целого. Те же самые элементы с теми же способами действия, но по-другому связанные, образуют другую систему, - с новым способом действия. При неизменном способе элементов способ действия системы меняется , если меняется ее структура. Следовательно, различие в структуре влечет за собой различие в способе действия системы.

Понятно, что действия элементов в системе протекают во времени. Между изменением состояния входов элемента и изменением состояния выходов проходит время реакции. Изменение может быть внезапным или постепенным. При внезапной реакции происходит разовое изменение состояния выхода, при постепенной - изменения состояния выхода происходят дискретно, или непрерывно. Движение системы определяется изменениями состояния входов (и соответствующих выходов), а способ действия системы принимает характер развития системы во времени. Состояние системы в начальный момент времени определяет ее состояние во все последующие моменты, кратные самому продолжительному.

Мифологическое сознание как система имеет постепенное действие, представляющее собой дискретный процесс, поэтому длительность времени его существования принимает конечное число значений , соответствующих отдельным «временным скачкам действия».

Временной закон действия системы: в дискретном процессе развитие системы во времени зависит от состояния входов и выходов, имеющих место в некоторое конечное число начальных моментов времени в рамках временного интервала. В случае же непрерывного процесса эти значения зависят от всех значений состояния входов и выходов в непрерывном начальном интервале времени.

Следовательно, если даны состояния однозначно детерминированной системы в начальные моменты времени или соответственно в начальный интервал времени, то тем самым определено все дальнейшее развитие системы. Определению характеристик этого начального момента мифологического мышления посвящены четвертая и пятая главы.

На некоторых определенных этапах своего существования система мифологического сознания может принимать состояние равновесной. Состояние входов элементов системы и выходов инвариантны во времени -это представляет собой равновесие. При других состояниях входов и выходов система не находится в состоянии равновесия, ее состояние изменяется с течением времени. Это изменение может быть направлено к состоянию равновесия, к превращению в стабильную систему. Система может быть стабильной в одной области начальных значений своих состояний и нестабильной в другой области начальных значений. В случае, когда система нс имеет обратных связей, все ее состояния (кроме равновесия) не определены. Однажды выведенная из равновесия система может принимать произвольное состояние и оставаться в любом произвольном состоянии, превратиться в нейтральную.

При появлении хотя бы одной компенсаторной обратной связи система будет стремиться принять состояние стабильности. Обратная связь должна ослаблять изменения состояния входов элементов системы. «Компенсаторные обратные связи в стабильной системе называют регуляторами, или стабилизаторами, системы, а процесс, направленный к достижению стабильной системой состояния равновесия, называется саморегуляцией системы. Выведенная из состояния равновесия нестабильная система все больше удаляется от этого состояния. Нестабильность системы связана с существованием обратных связей с вполне определенными свойствами (при отсутствии обратных связей система является нейтральной). Обратные связи, вызывающие нестабильность системы, называются кумулятивными обратными связями» [84; с. 234].

В стабильной системе развитие стремиться к состоянию, не зависимому от начального, к состоянию равновесия. Это условие ее стабильности. Условием для этого является наличие компенсаторной обратной связи. Такие связи уменьшают возмущение в развитии системы и постепенно приводят к их исчезновению. Ликвидация возмущений в ходе развития является самоуправлением системы.

Если это имеет место при приближении к верхнему пределу продолжительности развития системы, стремящейся к равновесию, то такая система стареет, ее самоуправление становится медленным, увеличивается время для преодоления возмущений. В таком случае изменяется и сопротивляемость развития системы большим возмущением. Стареющая система сопротивляется только все более слабым возмущениям, пока в конце концов не утрачивает всякую сопротивляемость возмущениям. Таким образом, происходит естественный отбор: выживают только те системы, которые отличаются высокой степенью сопротивляемости возмущениям и высокой скоростью компенсации возмущений.

Такие процессы и системы как бы приспособлены к среде, их самоуправление достаточно эффективно в условиях данной среды. Стабильность системы и процесс ее развития является следствием способов действия элементов системы и свойств связи элементов, то есть структуры системы.

Процессы развития системы являются следствием законов движения, которые определяют закон развития системы, а также все свойства этого развития. Закон движения - это способ действия элементов системы и сеть связей, то есть структура системы. В качестве управления действуют обратные компенсаторные связи.

Из закона движения стремящейся к равновесию системы можно вывести условия существования ограниченной продолжительности процесса развития, изменения скорости возвращения к норме, сопротивляемости системы возмущениям различной величины, рождение, старение и смерть. «Благодаря наличию связей элементов системы и способов действия отдельных элементов может случиться так, что окажется невозможной одновременная реализация таких состояний всех входов и выходов, которые бы удовлетворяли равновесию. Если некоторая часть входов и выходов принимает состояние, удовлетворяющее равновесию, то из-за наличия связей и способов Действия отдельных элементов остальные входы и выходы могут принять состояния, не удовлетворяющие равновесию. В таком случае. с точки зрения условий равновесия имеет место несоответствие, противоречие между состояниями входов и выходов отдельных элементов системы. Если система стабильна, то это противоречие постепенно уменьшается и в конце концов полностью исчезает. Напротив, в нестабильных системах это противоречие с течением времени возрастает и придает кумулятивный характер процессу развития системы, после того как система однажды была выведена из состояния равновесия.

Система, в которой имеет место указанное противоречие между состояниями входов и выходов ее отдельных элементов и в которой это противоречие с течением времени не исчезает, никогда не может находиться в состоянии равновесия. Состояние входов и выходов ее элементов непрестанно изменяется,., система находится в непрерывном движении. Это движение выступает как развитие системы; оно есть результат противоречий между состояниями входов и выходов отдельных элементов. Определенные состояния входов и выходов одних элементов системы порождают изменения состояний входов и выходов остальных элементов, эти изменения в свою очередь ведут к изменениям состояний входов и выходов первых элементов, что снова порождает новые изменения в состояниях входов и выходов остальных элементов и т.д. и т.п. Движение системы, ее развитие есть, следовательно, диалектический процесс, то есть процесс, в котором противоречия, возникающие в системе, вызывают ее постоянное движение и развитие» [84; с. 248-249].

Далее рассмотрим состояния, отображение, последовательность и структуру мифологического сознания с точки зрения теоретико-множественного подхода.

Мифологическое сознание нам представляется как система, проходящая в своем существовании и развитии бесконечно большое число последовательных моментов времени. Поэтому для определения ее гомеостазиса возможны различные варианты и подходы.

Остановимся на той точке зрения, что настоящее состояние системы мифологического сознания определяет ее последующие состояния (при условии, что первое нам хорошо известно). Это допущение дает возможность узнать определенно ее состояние в любой момент в будущем (в прошлом) или ее реакцию на любое внешнее воздействие [321].

Для того, чтобы дать определение мифологического сознания с точки зрения теоретико-множественного подхода, а конкретнее, с точки зрения алгебраической теории множеств в применении к отображениям и отношениям, нужно указать множества ее состояний. Рассматриваемая форма сознания обладает своего рода «постоянством индивидуальности». Поэтому любые состояния системы позволяют выполнять операции над множествами. Состояния можно определять и количественно, и с помощью наименований (даже произвольных), например, по видам мифов: космологические, космогонические, эсхатологические, близнечные и другие.

В системе мифологического сознания мы имеем достаточно определенное множество состояний, причем множество функционирует, «живет» в зависимости от состояния его носителей. Любое последующее состояние -это однозначно определенная функция настоящего состояния множества. Такая картина есть отражение множества мифологического сознания в самого себя, причем форма сознания связана с наличными естественными силами, с реальностью и временем действия, которые и вызывают изменения. Форма сознания, в частности мифологического, выражает законы природы в той мере, в какой они проявляются в множестве, то есть в особом мифологическом способе понимания и переживания жизни.

Такой вид отображения репрезентирует изолированную систему. Повторение йроявления мифологического сознания в разные периоды исторического времени вызывает последовательность состояний и форм поведения или форм проявления (мифологические сюжеты, символы, ритуалы и т. д.). Но изолированность мифологической системы не есть замкнутость. Такая система, наоборот, является частично открытой по отношению к информации.

Что касается структуры мифологического сознания, то ее характеризует особое повторение последовательности состояний. Структура , по Бурбаки, -это обозначение характерной формы или модели, поэтому она зависит от ограничения аксиомами [29, 146]. Структура проявляется в результате возникновения последовательности нескольких состояний, относящихся к последующим состояниям, как однозначная функция первых, третьего состояния, как функция второго, и так далее, причем все функции тождественны. За счет такого повторения получается структура, при условии инвариантности во времени законов, управляющих системой.

Понятие последовательности в применении к системе мифологического сознания может быть использовано очень относительно, поскольку оно предполагает фиксацию того, что и в какие моменты времени с ним происходит. Но все же если попытаться это сделать, то будет задано отображение какой-то области значений мифологического кода, существовавшего в определенное время в множество возможных его состояний. Следовательно мы имеем: наблюдаемое состояние и множество моментов времени, в которые наблюдалось это состояние; отображение преобразующееся за какую-то единицу времени с некоторым ограничением на границах образов.

Тогда следующее отображение области значений в множестве моментов времени будет отображением , запаздывающим на одну условную единицу времени, по сравнению с настоящим моментом, а наблюдаемое отображение области значений будет сдвинутым на одну единицу времени, по сравнению с предыдущим, то есть будет множеством состояний, запаздывающих на одну условную единицу времени. Это есть множество состояний, следующих за наблюдаемым состоянием. Для того, чтобы система определялась состоянием, нужно, чтобы наблюдаемое состояние принадлежало множеству возможных состояний, а множество состояний, следующих за первым, при сдвиге на одну единицу времени должно быть однозначно определено, так как любая реальная система должна быть везде определенной.

Получаем, что сведения, относящиеся к системе, есть отображение. Такое отображение можно интерпретировать как второе состояние системы через некоторую операцию с первым или закодировать второе с помощью этой операции. Таким образом, если сведения относящиеся к системе есть отображение, то само понятие системы мифологического сознания есть выражение закодированного варианта простой последовательности отображений. Итак, все представленное выше - понятия, правила оперирования позволяют поставить и решить две серьезные проблемы: представление мифологического сознания как целого, его специфических свойств и способов действия, которые невозможно сформулировать только из рассмотрения и изучения свойств и способов действия отдельных элементов; представление природы развития системы мифологического сознания как диалектического развития.

В результате получили точные понятия системы и структуры диалектического противоречия, присущего системе и то, что диалектическое противоречие является источником движения и самодеятельного развития системы мифологического сознания.

ГЛАВА 4. Развертывание системы мифологического мышления

Формирование и развитие понятия мифологического явления или процесса начинается с различения мифологического и немифологического, то есть с противопоставления сферы мифологических феноменов многообразию остальной реальности, которая в эту сферу не включается. Это первичное различение и противопоставление мифологических процессов всем остальным основывается на выделении исходной суммы отличительных признаков, общих для всех процессов, относящихся к категории мифологических. Но выделение общих признаков - это не результат обобщения понятий об отдельных конкретных мифологических процессах, а противопоставления или отличия любого мифологического процесса от процесса немифологического мышления.

Различение осуществляется по критическим общим признакам. Данные признаки поддаются отчетливому различению, а по ним выделяются специфические характеристики, отличающие отдельные, конкретные мифологические процессы друг от друга: мифологическое представление - от мифологического восприятия, мысль - от представления и т. д. Отличаясь своими специфическими признаками, мифологические процессы мышления противопоставляются области физиологических инстинктов. Специфика основных критических признаков, по которым проводится различение, связана с особенностями отношений между внутренней динамикой функционирования соответствующего процесса и итоговыми характеристиками самого процесса мышления.

К ним относятся:

-исходный признак мифологического мышления выражается в существовании двух рядов фактов, по-разному выражающих отношение этого мышления к внутренней динамике процесса, происходящего в социуме. Первый ряд фактов говорит о том, что любой мифологический процесс неразрывно связан с функционированием какой-либо из систем общества (Например, с формированием сакральной группы носителей знания). Динамика этой системы или ее мифологическая функция могут быть описаны в терминах внутренних явлений, которые в этом обществе происходят. В отличие от любого немифологического действия итоговые характеристики мифологического процесса мышления в общем случае могут быть описаны в терминах свойств и отношений внешних объектов, существование которых не зависит от мифологического процесса, но составляет его содержание (К ним, например, в космогонической мифологии, относятся небесные объекты). Восприятие или представление нельзя описать иначе, чем в терминах величины, цвета и т. д. Мифологическая мысль описывается через признаки тех объектов, отношения между которыми она раскрывает. Следовательно, динамика механизма и интегральная характеристика результата в мифологическом мышлении отнесены к различным предметам: динамика к мышлению, а характеристика - к объекту. Внутренний процесс мифологического мышления в результате создает образец, обладающий свойствами внешнего объекта. Продолжением этого, то есть моделирования внутреннего мира по образцам внешнего, являются и другие общие особенности этих процессов. Другими словами, исходным признаком мифологического мышления являются его предметность или объектность.

-В картине мифологического процесса, открывающей носителю мифа свойства его объектов остается скрытой внутренняя динамика тех действий и изменений мышления, которые данный процесс реализуют. Полное построение многокачественной, предметно-структурированной мифологической картины восприятия, чувствования или мышления из нервных импульсов на данном этапе развития науки осуществить невозможно. Это обуславливает субъективность характеристик мифологических процессов.

-Следующей эмпирической особенностью мифологических процессов является чувственная недоступность. Носителю мифологического мышления открывается свойство объекта, а не механизм этого процесса. С другой стороны, изменения в субстрате (ритуалах, мифологии и т.д.), открытые для наблюдателя, не раскрывают перед ним характеристик мифологического процесса мышления другого человека. Носитель мифологического мышления не осознает своих психологических восприятий, но ему непосредственно открывается предметная картина их объектов. Внешнему наблюдателю не открывается ни предметная картина восприятий и мыслей другого человека, ни их мифологический материал. Ему доступны только процессы в социуме, составляющие механизм мифологического действия. Мифологический процесс мышления воспроизводит картину предметной структуры своих объектов, но сам по отношению к этой мифологической картине остается совершенно не воспринимаемым.

-Процесс мифологического мышления определяется не прямым отношением к объекту, а выражением в поведении, во внешнем действии, направленном с его помощью. Эта спонтанная активность связана с опосредствованиями во времени и пространстве. Ее характер заключается в том, что конкретные параметры структуры и динамики мифологического мышления не могут быть непосредственно выведены из изменений внутри общества и из свойств, воздействующих на него стимулов. В активности мифологического мышления нет жестко пред- • назначенной фиксированной в деталях программы, поэтому субъект может действовать «на много ладов» [153].

Предметность, субъектность, чувственная недоступность, спонтанная активность определяют феноменологическую картину процесса мифологического мышления. Предметность проявляется в том, как и что объекты открывают человеку в качестве отпечатков внешних воздействий в его сознании. Это собственные свойства, находящихся вовне по отношению к нему предметов. Субъектность выражается в непредставленности субъекта мифологического мышления и устанавливается как отрицательное заключение из фиксируемых опытом показаний об объектах. Чувственная недоступность основывается на соотношении картины собственного и чужого опыта жизнедеятельности. Свободная активность мифологической мысли проявляется через заключения по доступным наблюдениям, внешним проявлениям скрытых за ними внутренних факторов.

Рассмотрим логику мифологического познания. Мифологические феномены не ограничиваются вышеперечисленными качествами, которые являются опознавательными критериями психической реальности. Конкретные свойства и параметры мифологических явлений рассмотрены во многих исследованиях, где формулировалась мифологическая система понятий, позволяющая исследовать мифологическую реальность, как самостоятельный феномен. Исходя из закономерности, в силу которой на начальных* этапах отображения объекта познания имеет место первичная абстрагированность, познанию раньше открываются более общие свойства и отношения. Далее происходит конкретизация, которой свойственно познание специфики единичного, за этим начинается ход вторичного отображения, направленный от целостности конкретного объекта к поиску общих принципов. Наиболее общим принципом организации мифологических процессов мышления является способ их связи друг с другом по закону ассоциации.

Еще в 18 веке английские исследователи Дж. Пристли и Д. Гартли конкретно проанализировали это. За ассоциацией стоит реальность универсальной формы взаимосвязи психологических явлений, в том числе и мифологических и в первую очередь пространственно-временная смежность явлений, частота и сходство.

Однако ассоциация не дает представлений о структуре психологических процессов, о функциях в построении деятельности, о соотношении ассоциативных и операторных компонентов в строении актов мифологического мышления, о исходном материале формирующейся мифологической структуры.

Целостность структуры мифологического сознания детерминирует ассоциацию элементов, поскольку существует примат структуры над свойствами элементов. В ряде отношений элементы подчинены целостному гештальту [33]. Объектное содержание детерминирует предметную целостность мифологических структур, которые при соотнесении их с мифологическими объектами приобретают параметр изоморфизма (иногда гомоморфизм) . Целостность и изоморфизм - это те категории, которые вскрывают основные закономерности мифологического мышления. Но реальная рабочая структура не может быть создана без материала. Иначе она обособляется и от механизма, и от объекта, составляющих ее содержание, и становится причиной самой себя [216]. Введение понятия функции, как деятельности, реализующей процесс адаптации организма к внешней среде, противопоставляет ее структуре и воплощенному в ней содержанию. Функция сохраняет свою связь со структурой внутри акта мифологического познания, в котором мифологическая структура несет реальную рабочую нагрузку. В то же время функция адаптации в среде включает и принцип вероятностной организации поведения. Эмпирическим выражением вероятности являются пробы и ошибки, представляющие общий принцип организации мифологического поведения, как частного случая информационных процессов.

Одним из объектов анализа является и мотивационное начало мифологической деятельности и поведения. Функция поведения, кроме уже упомянутого пространственно-временного параметра, может включать в себя и динамику. В любой мифологической структуре (например в мифологическом образе) присутствует динамический аспект, так как такая структура организует и регулирует поведение. Динамический аспект так же присутствует в любой функции мифологического мышления, так как функционирование неотделимо от движущего фактора мифологического действия. В свою очередь такое действие слито с операционными компонентами и кинематическими характеристиками психического акта, представляющими пространственно-временную организацию предметной психической структуры и процесса ее функционирования.

При нормальных условиях мифологическое объяснение реальных процессов маскирует энергетический потенциал социума, который работает на развитие мифологической картины мира, но именно поэтому остается скрытым за ней. В те моменты, когда энергетический потенциал общественных процессов создает напряжение, то начинается дезорганизация как общественной, так и мифологической системы сознания. Это естественный эксперимент реального абстрагирования от предметной организации, маскирующей энергетический фактор мифологического мышления. Энергетическая природа мотивационного начала мифологического акта особенно отчетливо видна в ритуальной практике жертвоприношения. Человеческая агрессия, насилие, конфликты были всегда, в том числе и на очень ранних этапах развития общества. Каким же образом тогда удавалось избежать тотального уничтожения себе подобных? Какие механизмы применялись для обеспечения порядка и жизнедеятельности? В эпоху господства мифологического сознания одной из важнейших функций была легитимирующая функция мифа, которая проявлялась в ритуальной практике.

Поэтому миф функционирует как средство поддержания природного и социального порядка (целостности), а также как средство осуществления социального контроля. Это как бы древнейшая форма символического языка, на котором человек моделировал, классифицировал и интерпретировал социум. Ритуальная практика фиксирует и транслирует во времени и пространстве представления, жизненно необходимые социуму, выполняя следующие функции: объединительно-разделительные; психотерапевтические; коммуникативные; регулятивно-предписывающие. Миф - могучий регулятор норм жизни и поведения; легитимирующие.

На социум система мифологического миропорядка воздействует: по функциям; местоположению; времени.

Она определяет и регулирует жизнь социума:

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Главными выводами по работе являются следующие: Основные признаки системы мифологического сознания: отношения между элементами, свойства, определяющие эти отношения, множество элементов (или структура, концепт, субстрат). Алгоритм направления исследования мифологического сознания как системы: от концепта и структуры системы к субстрату (от свойств к отношениям и от них к вещам). Применительно к мифологической системе знания концепт системы, определяющий ее основное качество - это та цель, которую преследует субъект - носитель мифологического сознания, а именно, это создание порядка с помощью главного правила: «Поступай по образцу предка». Поэтому концептуальный уровень образуют нормы и ценности осмысления действительности, усвоенные индивидуумами и трансформирующиеся в личностные смыслы. Концепт, как системообразующее свойство (идея), выполняет роль целенаправленности сознания, регламентации жизни, упорядоченности и т. д. Таким образом, через системообразующее свойство происходит установка на описание, обобщение, объяснение, наблюдение явлений, предсказание и т.п. Концепт определяет направленность и цели функционирования системы. Целью мифологического сознания является создание целостной картины мира и интеграция носителей этой формы сознания в рамках соответствующего социума, концепт определяет практику, всю жизнь и даже смерть.

Порядок выражается структурой системы, а структура - через метафору, которая, в свою очередь, представляет собой особый способ мышления, в основе которого вывод по аналогии. Структура - мифологическая модель или картина мира, в основе которой находятся базовые (архетипические) комплексы символов: мировое древо, анимототемные и символы мировых стихий, а также бинарность. Системно организованное мифологическое мировоззрение постоянно воссоздает мифологическую картину мира.

Вся совокупность элементов мифологического сознания, к которым мы относим мифологию, ритуалы, календарные праздники, организацию жилищ, символику цвета, множество образов и отраженных в этих образах природных и социальных явлений и т. д., является субстратом системы мифологического сознания. Следовательно структурой системы является системообразующее отношение, а субстрат - это уровень элементов системы. Элементарный уровень системы рассматривается как множество с заранее фиксированными свойствами отношений. Свойства целостности, или системы, не задаются свойствами ее элементов, а имеют относительно самостоятельное бытие и определяют свойства элементов. Уровень анализа-это значения, всех исследуемых элементов вместе с перечислением интервалов времени, в течение которых они исследуются. Вся совокупность изменений во времени элементов на данном уровне анализа системы мифологического сознания является деятельностью системы. Временной интервал деятельности - это тот интервал, в течение которого заданы, существуют и реализуются определенные изменения, либо весь интервал, в течение которого возможно исследование интересующих нас мифологических элементов. В системе мифологического сознания реакция выражается в явном виде и неявно с помощью изменения внутреннего состояния, когда все прошлое мифологическое знание и ритуальный опыт влияют на определение ее реакции в данный момент времени. Окружающая среда для данной системы - это совокупность всех объектов, изменение свойств в которых влияет на систему, а также тех объектов, чьи свойства меняются в результате поведения системы. Формы поведения системы мифологического сознания: если изменения в системе приводят к постепенному переходу от целостности к обособленности (суммативности), то система подвержена прогрессирующей изоляции, она вырождается. Прогрессирующая изоляция приводит либо к распаду, либо к росту. Система изменяется в направлении возрастающего деления на подсистемы или в направлении возрастающей дифференциации функций, так как она включает в себя творческий процесс, эволюцию и развитие.

В то же время в ее подсистемах происходит прогрессирующая систематизация - это процесс, при котором изменение идет в сторону целостности. Прогрессирующая систематизация и прогрессирующая изоляция протекают одновременно или последовательно и сопровождаются прогрессирующей централизацией. В таком случае одна часть эволюционирующей системы становится центральной и управляющей. Система мифологического сознания обладает адаптивным свойство, т.е. способна реагировать на окружающую среду таким способом, чтобы получить в результате благоприятные последствия для своей деятельности. Система мифологического сознания стремится достичь «конечное состояние», несмотря на неблагоприятные условия окружающей среды. Это основано на адаптации,а с адаптацией связана стабильность. Адаптивная система является стабильной для всех тех ее элементов, которые сохраняются в пределах благоприятного ее функционирования.

Исходя из понятия деятельности мифологической системы выделим три различных типа инвариантных во времени отношений между элементами в системе: абсолютные отношения - это такие отношения, которые удовлетворяют всему временному интервалу любого вида деятельности данной системы; относительные отношения - свойственны в пределах некоторого определенного вида деятельности (например, ритуальной) системы мифологического сознания ; локальные отношения - удовлетворяют в пределах некоторых временных интервалов определенного вида деятельности (например, в первый день обряда перехода в иную возрастную группу).

Поведение представляет собой множество инвариантных во времени отношений между элементами субстрата, поэтому можно вывести три вида поведения:

1). Множество всех абсолютных отношений определяет постоянное поведение;

2). Множество всех относительных отношений некоторого частного вида деятельности (например, тетемного праздника) определяет относительно постоянное поведение;

3). Множество локальных отношений в пределах отдельного участка определенного вида деятельности (например, запугивание, устрашение, унижение неофита в обряде инициации) определяет временное поведение.

Программа системы воздействует и активизируется при формировании временного поведения, а структура находит применение при формировании постоянного и относительно постоянного поведения. Поэтому структуру можно разделить на два вида: реальную и гипотетическую. Реальная структура образует основу постоянного поведения, а гипотетическая соответствует относительно постоянному поведению.

Три типа законов существования системы мифологического сознания соответственно трем видам отношений:

1). Абсолютные законы - это законы, присущие всему временному интервалу деятельности всей системы мифологического сознания (Например; пищевые запреты, запрет на инцест и т. д.);

2). Относительные законы - это законы для определенного вида деятельности (Например, для ритуалов жертвоприношения, обрезания и т. д.);

3). Локальные законы - это законы, действующие в рамках коротких временных интервалов определенного мифологического вида деятельности (Например, в обрядах ритуального бега фараона - хеб-сед, в празднике медведя у славян и т. д.). Таким образом, абсолютные законы в сочетании с постоянным поведением элементов универсума (т. е. всех свойств, отношений и элементов) образуют реальную структуру, в свою очередь, относительные законы создают гипотетическую структуру, а локальные законы в сочетании с локальным поведением элементов универсума образуют программу.

В мифологическом сознании отсутствует несоответствие непрерывного времени и дискретной среды благодаря его цикличности. Мифологическое время проходит по спирали, поэтому структура пространства-времени становится воплощением замысла мифа, а сам миф (способ понимания и переживания жизни) воспринимается как система мышления и опыта, как реальность, для человека, живущего в нем.

Процесс развертывания системы мифологического мышления начинается с исходной суммы отличительных признаков мифологического, к которой мы относим предметность или объектность, скрытую внутреннюю динамику действий и мышления.

Носителю мифа открыты лишь свойства объектов. Мифологическое мышление характеризуется чувственной недоступностью для наблюдения, а носителю мифа открываются свойства объектов, а сам механизм этого процесса скрыт. Воспроизводится лишь предметная структура объектов, но процесс мифологического мышления носителем данного сознания остается не воспринимаемым. Данный процесс выражается в поведении, то есть во внешнем действии. Другими словами процесс мифологического мышления характеризуется чувственной недоступностью, спонтанной активностью, субъектностью и предметностью.

Логика мифологического познания: на начальных этапах отображения объекта познанию открываются более общие свойства и отношения, далее следует познание специфики единичного, затем происходит вторичное отображение, направленное от конкретного к общим принципам и далее к ассоциации. Ассоциация основана на универсальной форме взаимосвязи психологических явлений: пространственно-временная смежность, сходство, частота явлений. Механизм связи организует элементы мифологического субстрата (рекомендации, сакральные мифы и т д.), который выражается в формах и видах поведения субъектов, носителей мифологического мышления. Субъект детерминируется структурой. Структура же управляет ассоциацией элементов субстрата, либо элементы подчинены гештальту. Структура детерминирует содержание элементов включенных в мифологизированное пространство и в то же время мифологическая структура получают параметр изоморфизма при соотнесении с ними. Категории изоморфизма и целостности показывают главные закономерности мифологического мышления. Вводится понятие функции в смысле деятельности, целью которой является сохранить связь со структурой во время мифологического познания, в то же время реализовать процесс адаптации к окружающей среде через практику проб и ошибок.

Специфика познавательных процессов, вызванных общественной и исторической детерминацией, объясняется из реальности различия, возникшего из специфики мысли по сравнению со спецификой чувственных образов, находящихся в потоке психической информации.

Между чувственным образом и абстрактной мыслью отсутствуют зрелые мыслительные формы, а регулирующую функцию поведения осуществляет перцепция. Предметное действие стало средством формирования мифа. В начале на основе развитых биологических резервов деятельность становится орудийной, далее возникает коммуникация. Это станет социальной основой развития мыслительных процессов. Мышление - это результат коммуникации и совместного труда. Действие программируется мыслью, а мысль регулирует действие. Образное регулирование лежит в основе случайного поиска информации в окружающем мире. Мыслительное и сенсорное регулирование разграничивается факторами социально-исторической детерминации. Главной причиной смены мифологического сознания научным является расширение пространственно-временного охвата действительности, происходящее на границе мифологического восприятия, где прекращается зависимость между размерами отражаемого пространства и суммой знаков-носителей этого отражения. Переход от чувственных образов к абстрактным свидетельствует о том, что субъектно-объектное мифологическое мышление становится абстрактным, понятийным. Возникающие абстрактные знаковые системы позволяют уже в объективированной форме выражать мысли и ощущения. Это происходит через системы естественных знаков, образные системы знаков, а главное через кодово-символические системы.

К признакам мифологической мысли автор относит производный характер понятия как структурной единицы мысли и генетическую первичность суждения, как универсальной структурной формы мысли. В мифологическом сознании структурной единицей суждения будет первичный или/и вторичный образ, как структурный компонент суждения (а не мысли). Такие образы отображают соотносимые мыслью объекты, они опосредуются прошлым опытом и создают обобщение предметной картины мифологического мира. В таких образах отношения следует искать внутри структуры отражаемой ситуации, а характеристику своей обобщенности они приобретают благодаря выявлению общих характеристик целостной мифологической структуры.

Мифологическое мышление на уровне образного восприятия может пополняться новой информацией, но использование различных видов знаков делает процесс более эффективным, могут использоваться домыслительные способы, например, гепггальт-струюура или образная экстраполяция. Развитие процесса мифологического мышления начинается с создания проблемной ситуации, ответом на которую станет суждение, то есть единица мыслительной структуры. Оно представляет собой понятное отношение увеличивающее упорядоченность. Сказанное выше указывает на гомогенность мифологического и основ рационального мышления. Мифологическое сознание основано на сложных мыслительных операциях и особом знаковом языке, частых повторениях представлений, образных и символических структур, подчиненных ассоциации основанной на опыте. Обратимость мифологического сознания необходима для того, чтобы от действий с предметами перейти к операциям со знаками.

Главными познавательными формами системы мифологического сознания являются состояние и преобразование, они создают модель-образ. Образы могут иметь разную степень обобщенности, то есть находиться на разных уровнях описания пространства мифологического сознания. Мифологические символы могут выстраиваться в линейные ряды и выражаться в мифологическом культурном коде, который характеризуется первоначальной слитностью предметности, знаковости и идеальности. В свою очередь предметность представляет собой причину возникновения негенетической памяти. Специфика мифологического мышления в отображении различных конфигураций мира средствами образных психических структур, то есть первичными, вторичными образами, а символически-операционная форма отношений возникает в результате оперирования сигналами общекодового уровня и базовыми символами мифологического культурного кода; которые являются средствами коммуникации и основой языка.

Мифологический субстрат (рекомендации, магические действия, своды правил, поверья и т. д.) и сейчас влияет на быт и поведение представители разных общественных слоев, помещая человека в мифологизированное пространство, где он поступает в соответствии с мифоритуаль-ным сценарием и ориентируется на мифологическую модель мира. Причина этого кроется в мифологическом корпусе правил, запретов и т.д., где присутствует определенный сценарий поведения, который помогает психологической адаптации. Миф предписывает правильное проигрывание сценария, раскрывает способы осуществления связи различных иерархических уровней внутри мифологической модели мира и осуществляет соотношение мифологического уровня с бытом, этикетом и тому подобным. В результате создается мифологизированная реальность, а человек усваивает ее как нечто имманентное.

В мифологическом сознании аккумулируется глубинный опыт человеческого существования. Это запечатлелось и в коллективной памяти, и в психике, и в идеологии. В основе мифологического сознания лежат универсальные социально-психологические механизмы, бессознательные процессы в индивидуальной психике, онтогенетические факторы, поэтому оно неуничтожимо, в противном случае произошла бы психологическая катастрофа. Под одним смысловым уровнем мифа замаскирован другой, причем в процессе мифотворчества происходит вживление в поведение людей древнейших образцов и идей. Не малую роль играет и «загадка смерти», порождающая страх и сложнейшие эмоции. Они приобретают огромную власть над человеком, он ощущает причастность к сакральному и психологически зависит от него. Это и есть стимуляторы веры. Следовательно мифологическое сознание - это результат освоения образов и моделей бытия, в нем динамичное отражение главных образов и моделей бессознательного, а его строй обусловлен архетипами. В мифологическом сознании присутствует система кодов. Взаимосвязи и отношения между семиотическими кодами и культурными феноменами дают объяснение их разнообразию при относительно едином механизме появления.

Мифологический код имеет свойства универсальности, самодостаточности для формирования и сохранения мифологических представлений, в то же время он открыт к изменению. Существование мифологического культурного кода определяется тремя параметрами: предметностью, знаковостью и идеальностью. Предметность обозначает собой неприродные объекты. Их неприродность стала очевидной, когда человек обнаружил способность к созданию чего-либо, что отсутствует в природе, к подражанию природе, и к ее изменению. В процессе целенаправленной обработки природных материалов возникал механизм взаимодействия со средой, несвойственный природе.

Тем самым предметность явилась причиной возникновения негенетической памяти, которая формировалась одновременно с предметностью, т.к. приобретенный опыт необходимо было сохранить. Новый механизм памяти присутствовал в орудиях труда, в их форме и материале. Предмет становился знаком целенаправленного действия. Предметность-знаковость формировалась в сложные по составу и значению комплексы, нуждавшиеся в знаковой упорядоченности. Язык явился и средством и материалом, третьим составляющим мифологического кода, имеющим не только естественную, но и знаковую природу. Он дал возможность соединить разнородные по своему происхождению объекты: природные и комплексы орудий-знаков для того, что бы предметность и природность получили бы возможность взаимодействия. Появилась вторая сигнальная система - форма общения, построенная на орудийно-знаковой деятельности человека. Знаковость орудия породила новые формы знаковой деятельности (ритуал, культ, магия, миф). Речь, языки ритуала, культа и прочие языки знаковой деятельности дают возможность для выведения смыслов (ценностей), позволяющих человеку осваивать природу и социум, расширяя собственную свободу.

Изменения социальных связей (развитое разделение труда, урбанизация) влечет за собой и изменения самоорганизации системы мифологического сознания. Ранние способы, выражающиеся в архаическом мифе, меняются, т.к. мифологический культурный код осуществляет разрыв замкнутых друг на друга параметров предметности, знаковости, идеальности. Предметность связанна с хозяйственно-орудийной деятельностью, знаковость - с ритуалом, священными текстами, сохранилась и развивалась в религии, в светских идеологиях и требовала особого посвящения, таким образом процесс выработки культурных и социальных кодов проходил одновременно с формированием социальных градаций. Поэтому возникает новое содержание идеального параметра мифологического социокультурного кода и соответствующая ему письменная форма в виде текстов как религиозных, так и светских.

Структуры сознания индивидов являются средствами отражения действительности. Они опосредуются действительностью так, что она представляется единой и расчлененной одновременно. Элементы и отношения фиксируются с помощью знаков и люди используют их для отражения окружающего мира, поэтому их мышление остается детерминированным. Мифологическое мышление воспроизводит структуры мифа, определяемые идеальными структурами бессознательного уровня и общественной практикой.

В мифологическом сознании существует субкод и суперкод. Субкод предназначен для определения поведения в течение всей жизни. Суперкод управляет субкодом и регулирует жизнь всего сообщества. Суперкод определяет последовательность изменений, в субкоде. Данные изменения находят отражение в общей модели социогенеза, благодаря непрерывной трансляции мифа.

Дается следующее определение мифологической информации - это форма передачи сообщения, проходящего между двумя объектами, сущность информации представляет не ее содержание, а ее резонанс, т. е. ощущение вещей создающее резонансное поле наполненное эмоциональной энергией. Происходит преобразование звука в эмоциональную энергию, т.е. одного вида информации в другую.

Эмоциональные процессы у носителей мифологического сознания отражают их отношение к реальности. Все характеристики эмоциональных процессов имеют своей исходной основой временную организацию. Пространственные характеристики менее ясно выражены. Эмоциональное переживание во временной развернутости возникает в первую очередь из-за слуховых образов. Эмоции кроме временных и пространственных характеристик имеют модальность и интенсивность. Они являются необходимыми компонентами ткани мифологического сознания. В организации эмоциональных процессов огромную роль должны играть тембровые и звуковысотные модальности связаны с чувственными компонентами и сложными душевными движениями. В эмоции есть когнитивный компонент и компонент представляющий отношение носителя эмоции к ее объекту. Эмоции носителя мифологического сознания определяются его потребностями, которые формируют отношение к предмету эмоций, а так же уровнями и образами мифологического отражения объекта эмоций. Специфическим принципом организации мифологического мышления является фигуративность отображения. Она воспроизводит мифологические отношения как бы в два этапа: 1) средствами образных психических структур (первичные, вторичные или производные от мышления образы, не представляющие собой мыслительный процесс); 2) символически-операционной формой отображения отношений. Отношения активизируются в результате оперирования сигналами общекодового уровня и базовыми символами, которые хранят и воспроизводят мифологический код.

Список литературы диссертационного исследования доктор философских наук Боброва, Светлана Павловна, 2003 год

1. Абаев В.И. Культ семи богов у скифов. // Древний мир. М., 1962.

2. Абрамова З.А. Ляско памятник палеолитического наскального искусства. //Первобытное искусство. Новосибирск, 1971.

3. Абрамова З.А. Изображение человека в палеолитическом искусстве Евразии.М.-Л., 1966.

4. Абрамян Л.А. Первобытный праздник и мифология. Ереван, 1983.

5. Аверинцев С.С. Символ // Философский энциклопедический словарь М.,1983.

6. Абрахам К. Сновидение и миф // Между Эдипом и Осирисом. Становление психоаналитической концепции мифа. М.-Львов, 1998.

7. Альбедиль М.Ф., Волчек Б.Я., Кнорозов Ю.В. Исследования протоиндийских надписей. // Забытые системы письма. М., 1982.

8. Акоф Р.Л. Системы, организации и междисциплинарные исследования // Исследования по общей теории систем. М., 1969.

9. Антонян Ю.М. Миф и вечность. М; 2001.

10. Анисимов А.Ф. Исторические особенности мышления первобытного человека. Л., 1971.

11. Анисимов А.Ф. Об исторических истоках и социальной основе тотемических верований. // Вопросы истории религии и атеизма. Вып. 8. М., 1960.

12. Анисимов А.Ф. Природа и общество в отражении сказки и мифа (К вопросу об исторических истоках и соотношений сказки и мифа) // Ежегодник Музея истории религии и атеизма. Вып. 1. М.-Л., 1957.

13. Анисимов А.Ф. Духовная жизнь первобытного общества. М.-Л., 1966.

14. Анисимов А.Ф. Космологические представления народов Севе-ра.М.-Л., 1959.

15. Ардзинба В.Г. Ритуалы и мифы Древней Анатолии. М., 1982.

16. Ассман Я. Египет: теология и благочестие ранней цивилизации. М„ 1999.

17. Бадер О.Н. Капова пещера. Палеолитическая живопись. М., 1965.

18. Бадж Э. У. Путешествие души в царстве мертвых. Египетская книга мертвых. М., 1997.

19. Байбурин А.К. Жилище в обрядах и представлениях восточных славян. Л., 1983.

20. Бауэр Э. Теоретическая биология. М., 1935.

21. Бирлайн Д.Ф. Параллельная мифология. М., 1997.

22. Бирюков Б.Б. Знак // Философский энциклопедический словарь. М., 1983.

23. Беккер К.Ф. Мифы Древнего мира. Саратов, 1995.

24. Белый А. Символизм как миропонимание. М., 1994.

25. Боброва С.П. Мифологическое сознание как система. Иваново, 2001.

26. Богораз В.Г. Чукчи. Л., 1939.

27. Боулинг К. Общая теория систем скелет науки. // Исследования по общей теории систем. М., 1969.

28. Брагинская Н.В. Календарь // Мифы народов мира. Т. 1. 1991.

29. Бурбаки Н. Теория множеств. М., 1965.

30. Бурбаки Н. Общая типология. М., 1958-1959.

31. Бутинов H.A. Леви-Строс этнограф и философ // Леви-Строс К. Структурная антропология. М., 1985.

32. Веккер Л.М. Психика и реальность: единая теория психических процессов. М., 1998.

33. Вертгеймер М. Продуктивное мышление. Пер. с нем. М., 1988.

34. Вико Дж. Основания новой науки об общей природе наций. Л., 1940.

35. Вундт В. Миф и религия. Пер. с нем. СПБ., 1913.

36. Выготский Л.С. Развитие высших психологических функций. М., 1960.

37. Выготский Л.С. Мышление и речь // Избранные психологические исследования. М., 1956.

38. Гегель Г. В.Ф. Сочинения. Т. 2. М., 1969.

39. Гегель Г. В. Ф. Сочинения. Т. 5. М., 1937.

40. Гилл А. Введение в теорию конечных автоматов. М., 1966.

41. Голан А. Миф и символ. М., 1993.

42. Голосовкер Я.Э. Логика античного мифа // Логика мифа. М.,1987.

43. Голосовкер Я.Э. Достоевский и Кант. Размышления читателя над романом «Братья Карамазовы» и трактатом Канта «Критика чистого разума». М., 1963.

44. Греневский Г. Кибернетика без математики. М., 1964.

45. Губанов Н.И. Кодово-семиотический подход к проблеме взаимоотношений индивидуального и общественного сознания // Генезис, структура и функции индивидуального сознания. Иваново,1988.

46. Гуревич Ф.Д. Збручский идол. МИА 1941. № 6.

47. Дмитревская И.В. Специфика философии как системы завния // Диалектика как методология научного познания. Межвуз. сб. науч. тр. // Иван. гос. ун-т. Иваново, 1988.

48. Дмитревская И.В. Системообразующая функция мифа в структуре сознания //Философский альманах. Иваново, 1998. № 1-2.

49. Донини А. Люди, идолы и боги. М., 1962.

50. Дьяконов И.М. Архаические мифы Востока и Запада. М., 1990.

51. Дьяконов И.М. Литература Вавилонии. // Поэзия и проза Древнего Востока. М., 1973.

52. Евзлин М. Космогония и ритуал. М., 1993.

53. Елыманов А.Д. Социальные и гносеологические корни современной мифологии.- Дис. канд. филос. наук. М., 1986.

54. Жирар Р. Насилие и священное. Пер. с фр. М., 2000.

55. Жуковская Н.Л. Категории и символика традиционной культуры монголов. М., 1988.

56. Жирмунский В. Народный героический эпос. Сравнительно-исторические очерки. М.-Л., 1962

57. Золотарев A.M. Родовой строй и первобытная мифология. М., 1964.

58. Иванов В.В. Об одном типе архаических знаков искусства и пиктографии // Ранние формы искусства. М., 1972.

59. Иванов В.В. Роль семиотики в кибернетическом исследовании человека и коллектива // Логическая структура научного знания. М., 1965.

60. Иванов В.В., Топоров В.Н. Исследования в области славянских древностей. М., 1970.

61. Иванов В.В. История славянских и балканских названий металлов. М., 1983.

62. Иванов В.В. Древнебалканские названия священного царя и символика царского ритуала // Палеобалканистика и античность. М., 1989.

63. Иванов В.В. До во время - после? (Вместо предисловия) // Франкфорт Г.А., Уилсон Дж., Якобсен Т. В преддверии философии: духовные искания древнего человека. Пер с англ. М., 1983.

64. Иванов В.В., Топоров В.Н. Славянские языковые моделирующие семиотические системы. М., 1965.

65. Иванов В.В., Топоров В.Н. Исследования в области славянских древностей. М., 1970.

66. Иванов В.В. Луна, упавшая с неба. М., 1977.

67. Иванов В.В. Родное и вселенское. М.,1994.

68. Иорданский В.Б. Хаос и гармония. М., 1982.

69. Исследования по общей теории систем. М., 1969.

70. Кассирер Э. Познание и действительность. СПб., 1912.

71. Кемпбелл Д. Тысячеликий герой. М., 1997.

72. Керам К.В. Боги, гробницы, ученые. М., 1960.

73. Кереньи К. Введение в сущность мифологии // Юнг К. Г. Душа и миф. Шесть архетипов. Киев-Москва., 1997.

74. Кессиди Ф.Х. Миф и его отношение к познанию, религии и художественному творчеству // Вопросы философии. 1966. № 5.

75. Кессиди Ф.Х. От мифа к логосу. М., 1972.

76. Кейпер Ф.Б.Я. Труды по ведийской мифологии. М., 1986.

77. Киселева М.С. Культурные коды и типы культуры // Культурология. М., 1993.

78. Колеватов В.А. Социальная память и познание. М., 1984.

79. Коновалова Ж.Ф. Миф в советской истории и культуре. СПб., 1998.

80. Кононов А.Н. Семантика цветообозначений в тюркских языках // Тюркологический сборник. М., 1978.

81. Косарев М.Ф. Миропонимание язычников мифы, обряды, ритуалы // Природа. 1994. № 7.

82. Крюков М.В., Сафронов М.В., Чебоксаров Н.Н. Древние китайцы. М., 1978.

83. Курте П. Искушение потусторонним. М., 1999.

84. Ланге О. Целое и развитие в свете кибернетики // Исследования по общей теории систем. М., 1969.

85. Ланг Э. Мифология. М., 1901.

86. Ларичев В. Лунно-солнечная календарная система верхнепалеолитического человека Сибири. Новосибирск, 1983.

87. Леви-Брюль Л. Первобытное мышление. М., 1980.

88. Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М., 1994.

89. Леви-Строс К. Структурная антропология. М., 1985.

90. Леви-Строс К. Миф, ритуал и генетика // Природа. 1978. № 1.

91. Леви-Строс К. Структура мифа. // Вопросы философии. 1970. № 7.

92. Лекторский В.А., Садовский В. Н. О принципах исследования систем (в связи с общей теорией систем Л. Берталанфи) // Вопросы философии, 1960, № 8.

93. Леонтьев А.Н. Деятельность, сознание, личность. М., 1975.

94. Логика и методология системных исследований. Киев-Одесса, 1977.

95. Ломов Б.Ф. Человек и техника. М., 1966.

96. Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М., 1976.

97. Лосев А.Ф. Логика символа // Лосев А.Ф. Философия, методология, культура. М., 1991.

98. Лосев А.Ф. Философия имени // Из ранних произведений. М., 1990.

99. Лосев А.Ф. Диалектика мифа. М., 1930.

100. Лотман Ю.М. О проблеме значения во вторичных моделирующих системах // Труды по знаковым системам. Тарту, 1965.

101. Лотман Ю.М. Культура и текст как генераторы смысла // Кибернетическая лингвистика. М., 1983.

102. Лотман Ю.М. Феномен культуры // Семиотика культуры. Труды по знаковым системам. Вып. 10. 1978.

103. Лотман Ю., Успенский Б. О семиотическом механизме культуры // Памяти В.Я. Проппа. Труды по знаковым системам. Вып. 5.

104. Лукьянов А.Е. Становление философии на Востоке (Древний Китай и Индия). М., 1992.

105. Луркер М. Египетский символизм. М., 1998.

106. Лэнг Р. Расколотое «Я». Антипсихиатрия. М., 1995.

107. Мазаев А.И. Праздник как социально-художественное явление. М, 1978.

108. Маковский М.М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках. Образ мира и миры образов. М., 1996.

109. Мамуна Н.В. Зодиак мистерий. М., 1998.

110. Маркс К. Введение (Из экономических рукописей 1857-1858 годов). Соч. Т. 12.

111. Мелетинский Е.М. Палеоазиатский мифологический эпос. Цикл ворона. М., 1979.

112. Мелетинский Е.М. Мифология и фольклор в трудах К. Леви-Строса // Леви-Строс К. Структурная антропология. М., 1985.

113. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М., 1976.

114. Мелетинский Е.М. Аналитическая психология и проблема происхождения архетипических сюжетов // Бессознательное. Многообразие видения. Новочеркаск, 1994.

115. Мелетинский Е.М. Происхождение героического эпоса. М., 1963.

116. Мельвиль Ю.К. Чарльз Пирс и прагматизм. М., 1968.

117. Мещерякова С.И., Меньшикова J1.B. О влиянии образных компонентов на продуктивность мышления // Научная организация учебного процесса. Вып. 39. Новосибирск, 1972.

118. Морган Л.Г. Первобытное общество. СПб., 1900.

119. Московичи С. Машина, творящая богов. М., 1998.

120. Мюллер М. Сравнительная мифология // Летописи русской литературы в древности. Т. 5. М., 1963.

121. Нейхардт A.A. Происхождение креста. М., 1956.

122. Николаева H.A., Сафронов В.А. Истоки славянской и евроазий-ской мифологии. М., 1999.

123. Оппенхейм А.Л. Древняя Месопотамия. Портрет погибшей цивилизации. М., 1980

124. Павлов И.П. Избранные произведения. М., 1949.

125. Пиаже Ж. Избранные психологические труды. М., 1969.

126. Пиаже Ж. Психология интеллекта // Избранные психологические труды. М., 1969.

127. Пиаже Ж. Роль действия в формировании мышления // Вопросы психологии. М., 1965. № 6.

128. Пиаже Ж. Генезис числа у ребенка // Избранные психологические труды. М., 1965.

129. Пиаже Ж. Речь и мышление ребенка. Л., 1932.

130. Пирс Ч.С, Элементы логики // Семиотика. М., 1983.

131. Полосин В. Миф. Религия. Государство. М., 1999.

132. Поппер К. Открытое общество и его враги. М.,1992. Т. 1.

133. Портнов А.Н. Язык и сознание: основные парадигмы исследования проблемы в философии Х1Х-ХХ веков. Иваново, 1994.

134. Портнов А.Н., Боброва С.П. Логика мифологического текста (О работах О.М. Фрейденберг и Я.Э. Голосовкера). Иваново, 1992.

135. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. Л., 1946.

136. Пропп В.Я. Русские аграрные праздники. Л., 1963.

137. Прохоров И.А. Социальные и гносеологические корни современных мифов, их природа и функции. Дис. канд. филос. наук. Л., 1987.

138. Пулон Ж. Анализ мифов. // Человек. 1966. Т. 6.

139. Рабинович Е.Г. Богиня-Мать // Мифы народов мира. М., 1991.

140. Раевский Д.С. Модель мира скифской культуры. М., 1985.

141. Рак И.В. Мифы древнего и раннесредневекового Ирана. СПб., 1998.

142. Ранк О., Закс Г. Психоаналитическое исследование мифов и сказок // Между Эдипом и Осирисом. Становление психоаналитической концепции мифа. М.-Львов, 1998.

143. Рапопорт А. Математические аспекты абстрактного анализа систем // Исследования по общей теории систем. М., 1969.

144. Риге Ж. Бинарные отношения, замыкания, соответствия Галуа // Кибернетический сборник, вып. 7. М., ИЛ, 1963.

145. Ритуал //Философский энциклопедический словарь. М., 1983.

146. Росс Эшби У. Теоретико-множественный подход к механизму и гомеостазису // Исследования по общей теории систем. М., 1969.

147. Рубинштейн СЛ. Основы общей психологии. М., 1988.

148. Свенцицкая И.С. Раннее христианство: страницы истории. М., 1988.

149. Свенцицкая И. С. Тайные писания первых христиан. М., 1980.

150. Селешников С.И. История календаря и хронологии. М., 1972.

151. Сенгуггга С. С., Акоф РЛ. Теория систем с точки зрения исследования операций // Исследования по общей теории систем. М., 1969.

152. Серов Н. Хроматизм мифа. М., 1972.

153. Сеченов И.М. Избранные труды // Серия: « Психологи Отечества». М., 1996.

154. Сеченов И.М. Избранные произведения. М., 1952. Т. 1

155. Соколов А.Н. Внутренняя речь и мышление. М., 1968.

156. Соломоник А. Семиотика и лингвистика. М, 1995.

157. Стеблин-Каменский М.И. Миф. Л., 1976.

158. Столяр Д.А. Происхождение изобразительного искусства. М., 1985.

159. Тайлор Э. Первобытная культура. М., 1939.

160. Тахо-Годи A.A. Платон и его эпоха. М., 1979.

161. Тернер В. Символ и ритуал. М., 1983.

162. Тимофеев М.Ю. Социально-философское исследование специфики и эволюции мифологического сознания. Дис. канд. филос. наук. Иваново, 1985.

163. Тода М., Шуфорд Э.Х. Логика систем: введение в формальную теорию структур // Исследования по общей теории систем. М., 1969.

164. Топоров В.Н. Предисловие // Евзлин М. Космогония и ритуал. М., 1993.

165. Ткачев В.М. Цвет и пространство в монгольской архитектуре // Народы Азии и Африки. 1984. № 3.

166. Токарев С.А., Мелетинский Е.М. Мифология // Мифы народов мира. Т.1.М., 1991.

167. Топоров В.Н. К происхождению некоторых поэтических символов // Ранние формы искусства. М., 1972.

168. Топоров В.Н. Об одном архаическом индоевропейском элементе в древнерусской духовной культуре // Языки культуры и проблема переводимости. М., 1987.

169. Топоров В.Н. Изобразительное искусство и мифология // Мифы народов мира. Т. 2. М., 1992.

170. Топоров В.Н. Праздник // Мифы народов мира. Т. 2. М., 1992.

171. Топоров В.Н. К реконструкции мифа о мировом яйце // Теория знаковых систем. Вып. 3, 1967.

172. Тренчени-Вальдапфель И. Мифология. М., 1959.

173. Уемов А.И. Системный подход и общая теория систем. М., 1978.

174. Уоллес Е.А. Путешествие души в царстве мертвых. Египетская книга мертвых. М., 1997.

175. Успенский Б.А. «Правое» и «левое» в иконописном изображении. // Сборник статей по вторичным моделирующим системам. Тарту, 1973.

176. Фирсов JI.A. Память у антропоидов. J1., 1972.

177. Флиттнер Н.Д. Культура и искусство Двуречья и соседних стран. JI.-M., 1958.

178. Фрезер Дж. Золотая ветвь. М., 1928.

179. Фрейд 3. Тотем и табу. М., 1923.

180. Фрейд 3. Психоанализ. Религия. Культура. M., 1992.

181. Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. М., 1976.

182. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. J1., 1936.

183. Фрезер Д. Д. Фольклор в Ветхом Завете. М., 1985.

184. Фридман J1.M. Моделирование как форма продуктивного мышления в процессах постановки и решения задач // Экспериментальное исследование продуктивных творческих процессов мышления. М., 1963.

185. Фром Э. Душа человека. М., 1992.

186. Хаксли О. Вечная философия. М., 1997.

187. Хендерсон ДЛ. Древние мифы и современный человек // Юнг К. Г. Человек и его символы. М., 1998.

188. Хиллман Д.Ж. Архетипическая психология. СПб., 1996.

189. Холл А.Д., Фейджин P.E. Определение понятия системы // Исследования по общей теории систем. М., 1969.

190. Хуземан Ф. Об образе и смысле смерти. История, физиология и психология проблемы смерти. М., 1997.

191. Хюбнер К. Истина мифа. M., 1996.

192. Цивьян Т.В. Мифологическое программирование повседневной жизни // Этнические стереотипы поведения. М., 1985.

193. Шахнович М.И. Первобытная мифология и философия. М., 1971.

194. Шеллинг Ф.В. Философия искусства. М., 1966.

195. Шеллинг Ф.В. Введение в философию мифологии // Шеллинг Ф.В. Соч.: в 2 т. Т.2. М., 1989.

196. Шеннон К. Работы по теории информации и кибернетике. М., ИЛ, 1963.

197. Штайнер Р. Христианство как мистический факт и мистерии древности. Ереван, 1991.

198. Штернберг Л.Я. Первобытная религия в свете этнографии. Л., 1936.

199. Элиаде М. Космос и история. М., 1987.

200. Элиаде М. Аспекты мифа. Ульяновск, 1995.

201. Элиаде М. Священное и мирское. М., 1994.

202. Элиаде М. Тайные общества. Обряды инициации и посвящения. М.-СПб., 1999.

203. Элиаде М. Шаманизм. Архаические техники экстаза. Киев, 1998.

204. Элиаде М. Миф о вечном возвращении. Архетипы и повторяемость. СПб., 1988.

205. Элиаде М. Священные тексты народов мира. М., 1998.

206. Элиаде М. Мифы. Сновидения. Мистерии. М.-Киев, 1996.

207. Эшби У. Р. Введение в кибернетику. М., ИЛ, 1959.

208. Эшби У. Р. Принципы самоорганизации // Принципы самоорганизации. М., 1966.

209. Эшби У. Р. Конструкция мозга. М., 1964.

210. Юнг К.Г. Аналитическая психология. Прошлое и настоящее. М., 1995.

211. Юнг К.Г. Божественный ребенок. М., 1997

212. Юнг К.Г. К вопросу о подсознании // Юнг К.Г. Человек и его символы. М., 1998.

213. Юнг К.Г. Душа и миф. Шесть архетипов. Киев, 1996.

214. Юнг К. Г. Символы матери и возрождения // Между Эдипом и Осирисом. Становление психоаналитической концепции мифа. М.-Львов, 1998.

215. Яковлев Е. Г. Искусство и мировые религии. М., 1985.

216. Ярошевский М. Г. История психологии. М., 1966.

217. Ackoff R. L. Games, Decision, Organization. <General Systems>, vol. IV, 1959.

218. Ackoff R. L. Systems, Organizations and Interdisciplinary Research. <General Systems>, vol. V, 1960.

219. Arrow K. J. Mathematical Models in the Social Sciences. <General Systems>, vol. 1,1956.

220. Arrowsmith W. The Critisism of Greek Tragedy // The Tulane Drama Review 111, 1959.

221. Attneave F. Application of Information Theory to Psychology. N.-Y., 1959.

222. Bataille G., Jackson D., Haley J., Weakland J. Toward a Theory of Schizophrenia // Interpersonal Dynamics / Ed. by Warren G. Bennis et al. Homewood, Illinois: Doresey Press, 1964.

223. Battistini Y. Trois Presocratiques. Paris: Gallimard, 1970.

224. Beer St., Below the Twillight Arch A Mythology of Systems. <General Systems>, vol. V, 1960.

225. Bertalanfly L. von. An Outline of General System Theory. // British Journal for the Philosophy of Science, vol. I, 1950.

226. Bertalanfly L. von. General System Theory. < General Systems>, vol. 1,1956.

227. Bertalanfly L. von. Problems of Life. N.-Y., 1960.

228. Bertalanfly L. von. Modern Theory of Development. N.-Y., 1962.

229. Bertalanfly L. von., Hempel G., Bass R., Jonas H. General System Theory: A New Approach to Unity of Science. // Human Biology, Vol. 32,1951.

230. Beidelman T. O. Swazi Royal Ritual // Africa XXXY1, 1966.

231. Benveniste E. Le vocabulaire des institutions indoeuropeennes. Paris, 1969.

232. Berlin B. The Philosopical Ideas of Gianbatista Vico // Vico and Herder. L., 1976.

233. Berlo D. K. The Process Communication. N.-Y., 1960.

234. Blegen C. Troy and Trouans, N.-Y., 1963.

235. Boas F. Tsimshian Mythology // Report of the Bureau of American Ethnology, XXXI, 185, № 25.

236. Boas F. Primitive art. Oslo, 1927.

237. Boulding K. E. Organizational Revolution. N.-Y., 1953.

238. Bruner J. Education as Social invention. Cambridge, 1966.

239. Bossert H. Das Ornamentwerk. B., 1924.

240. Bossert H. Folk art of Europe. Part 1. N.-Y., 1964.

241. Breasted J. N. A. A History of Egypt. L. 1996.

242. Budge E. A.W. From Fetish to god in Ancient Egypt. L., 1934.

243. Caillois R. L homme et le sacre. Paris, 1950.

244. Campbell J. The Maskes of God. v.l-4., N.-Y., 1959 [68].

245. Chagnon N. Ynomamo, the Fierce People. N.-Y., 1969.

246. Childe V.G. The draw of European civilization. L., 1957.

247. Cook P.A.W. The Inqwala Ceremony of the Swazi // Bantu Studies IV, 1930.

248. Cox G. Comparative mythology and folklore. L., 1983.

249. Delcourt M. Legendes et cultes des héros en Grece. Paris, 1942.

250. Delcourt M. Oedipe et la legende du conquérant. Paris. 1944.

251. Derrida J. La pharmacie de Platon. Paris, 1968.

252. Diels H., Kranz W. Die Fragmente der Vorsokratiker. Berlin, 19341935.

253. Dietrich B. C. The origins of Greek religion. D.-N.-Y.,1974.

254. Douglas M. Purity Danger. L., 1966.

255. Dumézil G. Lecture de Tite-Live // Horace et les Curiaces. 1942.

256. Dumézil G. Les transformations du troisième triple // Cahiers pour 1 analyse 7,1967.

257. Dumézil G. Mythe et epopee. Paris, 1968.

258. Dumézil G. La religion romaine archaique. Paris, 1966.

259. Dürkheim E. Les formes élémentaires de la vie religieuse. Paris, 1968.

260. Eco U. Theoiy of Semiotics. Bloomington. L., 1976.

261. Eliade M. Rites and Symbols of initiation. N.-Y., 1965.

262. Elkin A. The Australian Aborigines. N.-Y., 1964.

263. Evans-Pritchard E. E. The Nuer. Oxford Press, 1940.

264. Evans-Pritchard E. E. Social Anthropology and Other Essays. N.-Y., 1962.

265. Ferm V. Forgotten religions. N.-Y., 1950.

266. Fraser D. The many faces of primitive art. Englewood Cliffs (U. S.A.), 1966.

267. Gernet L. Anthropologie de la Grece antique. Paris, 1968.

268. Gimbutas M. The gods and goddesses of Old Europe. Los Angeles, 1974.

269. Gluckman M. Order and Rebellion in Tribal Africa. Free Press of Glencoe, 1960.

270. Gluckman M. Politics, Law and Ritual in Tribal Society. N.-Y., 1968.

271. Granet M. La Pensee Chinoise. Paris, 1950.

272. Heidegger M. Chemins qui ne menent nulle part. Paris, 1962

273. Henry J. Jungle People. N.-Y., 1964.

274. Heusch L. Aspects de la sacralite du pouvoir en Afrique // Le pouvoir et le sacre. Bruxelles, 1962.

275. Hewitt J. E. Primitive traditional history. L., 1997.

276. Hölderlin. Hyperion; Lettres. Paris, 1967.

277. Hubert H., Mauss M. Essai sur la nature et la fonction du sacrifice // Mauss M. Oeuvres. Paris, 1968, T. 1.

278. Huxley F. Affable Savages. N.-Y., 1966.

279. James E. O. Prehistoric religion. L.,1957.

280. James E. O. The ancient gods. L., 1960.

281. Jeanmaire H. Dionysos: Histoire du culte de Bacchus. Paris, 1970.

282. Jeanmaire H. Le Traitement de la mania dans les <mysteres> de Dionysos et des Corybantes // Journal de psychologie. 1949.

283. Jensen A. E. Mythes et cultes chez les peoples primitifs. Paris, 1954.

284. Jobes G. Dictionary of mythology. Folklore and symbols. N.-Y., 1962

285. Kantorowicz E. The Kings Two Bodies. Princeton University Press. 1957.

286. Kinship and Family Organization. N.-Y., 1966.

287. Kluckonh C. Recurrent Themes in Myth and Mythmaking // Myth and Mythmaking. N.-Y., 1960.

288. Kuper H. Ritual of Kingship among the Swazi // Africa XIV, 1944.

289. Kuper H. The Swazi: a South African Kingdom. N.-Y., 1964.

290. Laplanche J., Pontalis J. Vocabulaire de la psychanalyse. Paris: P.U.F., 1961.

291. Leach E. The Structural Study of Myth and Totemism. L., 1967.

292. Levi S. La doctrine du sacrifice dans les Brahmanas. Press Universitaires, 1966.

293. Lévi-Strauss Cl. La Pensee sauvage. P., 1962.

294. Lévi-Strauss Cl. Les structures élémentaires de la parente. Press Universitaires, 1949.

295. Levi- Strauss Cl. Tristes tropiques. Paris, 1955.

296. Lévi-Strauss Cl. L Origine des maniers de table. P., 1968.

297. Levi-Bruhl L. La mythologie primitive. Paris, 1963.

298. Lienhardt R. Godfrey. Divinity and Experience: The Religion of the Dinka. Oxford, 1961.

299. Lorenz K. L Agression. Paris, 1968.

300. Lowie R. Primitive Society. N.-Y., 1970.

301. Mac Kinnly S.P. The Structure of Modern Thought. L., 1971.

302. Malinovski B. Argonauts of the West Pacific. N.-Y., 1961.

303. Malinovski B. The Family among the Australian Aborigines. N.-Y., 1963.

304. Malinovski B. Myth in Primitive Psyhology. L., 1926.

305. Malinovski B. The Father in Primitive Society. N.-Y., 1966.

306. Malinovski B. Magic, Science and Religion. N.-Y., 1954.

307. Malinovski B. Sex and Repression in Savage Society. N.-Y., 1955.

308. Metraux A. Religions et magies indiennes d Amérique du Sud. Paris, 1967.

309. Metraux A. La religion des Tupinamba et ses rapports avec cellet des autres tribus Tupi-Guarini //Bibliothèque de l'ecole des hautes etudes: science religieuses. XIV. Paris, 1998.

310. Nilsson M.P. History of Greek Religion. N.-Y., 1964.

311. Norbeck E. African Rituals of Conflict // American Anthropologist, 1963.

312. Olcott W. T. Myth of the Sun. N.-Y., 1967.

313. Poullon J. L' analyse des mythes // L 'Homine. 1966. T.VI.

314. Preuss K. Der religiose Gehalt der Mythen. Tubingen, 1933.

315. RadclifFe-Brown A. R. Structure and Function in Primitive Society. N.-Y., 1965.

316. Radcliffe-Brown A. R. The Andaman Islanders . N.-Y., 1964.

317. Rappaport D. The Structure of Psycho-analytic Theory. <Psychological Issues>, 2, Monogr. 6,1960.

318. Rüssel L. Ask of Systems Organizations and Interdisciplinary Research // General Systems. Vol. X, 1960.

319. Rüssel B. The Principles of Mathematics. L., 1964.

320. Storr A. Human Aggression. N.-Y., 1968.

321. Temple G. General Principles of Quantum Theory. London Methuen and Co., 1942.

322. Turner V. The Kinds of Ndembu Rituals. L., 1967.

323. Turner V. The Forest of Symbol: Aspects of Ndembu Ritual. L., 1967.

324. Turner V. The Drams of Affliction. Oxford, 1968.

325. Turner V. The ritual Process. Chicago, 1969.

326. Thompson S. Tales of the North American Indians. Bloomington: Indiana University, 1967.

327. Vaillant G. The Aztecs of Mexico. N.-Y., 1950.

328. Vernant J.-P. Mythe et pensee chez les Grecs. Paris, 1966.

329. Wilson M. Rituals of Kinship among the Nyakyusa. Oxford, 1957.

330. Wittgenstein L. Philosophical Investigations. N.-Y., 1953.