Манипулирование массовым сознанием как фактор политической социализации в России, конец 1980-х - 2000 гг. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 23.00.02, кандидат политических наук Аргунова, Елена Викторовна

• Аргунова, Елена Викторовна
• кандидат политических наук
• 2001

Оглавление диссертации кандидат политических наук Аргунова, Елена Викторовна

Введение.

Глава 1. Теоретико-методологические проблемы исследования манипулирования массовым сознанием.

1.1. Предпосылки манипулирования массовым сознанием

1.2. Сущность манипулирования массовым сознанием как социально-политического феномена.

Глава 2. Основные направления манипулирования массовым сознанием в России (конец 1980-х -2000 гг.): смысловой и методологический аспекты.

2.1. Основные направления деформирования картины политической повседневности в российском массовом сознании.

2.2. Некоторые черты политической культуры, формируемые в России путем манипулирования массовым сознанием.

2.3. Границы возможностей противодействия и защиты от манипулирования массовым сознанием.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Манипулирование массовым сознанием как фактор политической социализации в России, конец 1980-х - 2000 гг.»

Среди системных изменений, происшедших в нашей стране за последние 15 лет, значительный интерес представляет перестройка системы методов социального управления в соответствии с вновь установленными социальными целями и организацией российского социума на иных принципах. Косвенное, опосредованное воздействие на объект начинает преобладать над прямым управленческим воздействием. Соответственно реорганизации российского общества на основе частной собственности, свободы экономической, политической и иной деятельности по реализации частного интереса изменились роль, функции и значимость ряда социально-политических институтов.

В частности, огромное значение как средства реализации господства приобрели средства массовой информации, действующие на новой организационно-экономической основе и соответственно изменившие методологию своей деятельности. С конца 1980-х гг. наблюдается тенденция превалирования в деятельности СМИ манипулятивных методов. Это вызвало в научной литературе, публицистике и общественно-политической дискуссии максимально широкий спектр оценок, вплоть до взаимоисключающих. Концептуальных же обобщений, в достаточной степени объясняющих истоки, функционирование системы манипулирования общественным (включая массовое) сознанием и его последствия, возникло немного, и вопрос этот по-прежнему нуждается в теоретической проработке.

Феномен манипулирования сознанием как явление социально-политическое и в мировой практике остается малоизученным, несмотря на его фиксацию в западной научной литературе как характеристики повседневности современного политического процесса с 1960-х гг. и богатую предысторию его изучения в рамках чисто военных исследований пропаганды. Фундаментальное философское осмысление предпосылок манипулирования сознанием как объективно складывающихся отношений элиты и масс в капиталистическую эпоху осуществлено в рамках неомарксизма. Можно заметить, что его использования в качестве методологической базы исследований манипуляций в целом избегают, строя концепции манипулирования в основном в социопсихологическом плане. В результате в предметной области, связанной с манипулированием, наблюдается не только значительное разнообразие на концептуальном уровне, но и разрыв между разработанной философской основой и эмпирическими исследованиями. Последние, в свою очередь, оказываются ограниченными и предметно, и методологически. В результате тема периодически возникает в литературе как совершенно новая, а в описывающей ее терминологии нет единообразия. При этом в новейшей литературе постановка проблемы основывается на фиксации парадоксального, не согласующегося с их интересами поведения российских граждан в политическом, прежде всего избирательном, процессе1.

Поскольку манипулирование массовым сознанием (далее - ММС) имеет информационную природу и действует в духовной сфере, необходим анализ его влияния на политическую культуру; в свою очередь, для этого необходимо исследование роли ММС в процессе ее формирования, т.е. в политической социализации. Особую и теоретическую, и практическую актуальность придает теме высокая неопределенность относительно дальнейшего развития России и вытекающая отсюда крайне острая постановка политических вопросов, в том числе о применении манипулятивных методов. Не представляет достаточной ясности и вопрос о возможности ликвидации деструктивных последствий действия манипулятивной системы в силу отсутствия в достаточной степени полной и достоверной информации обо всех сферах жизни российского общества. В такой ситуации необходимо концептуальное решение вопросов о сущности и предпосылках манипулирования общественным сознанием, условиях, способствующих манипуляциям в рамках той или иной социоэкономической и политической системы, отношения фактора

См.: Лиханова А.Б. К социологическому анализу явления политического манипулирования // Новые формы государственности и госслужба. - М., 1996. - С. 172-175. манипуляций к российской политической культуре. На основе решения этих вопросов возможно дальнейшее углубление анализа перспектив меняющей свое лицо российской государственности.

Значительный интерес представляет такой аспект темы, как отношение манипулирования к массовому политическому поведению. Известен невысокий уровень протестных акций в России. Причины такого положения являются предметом многочисленных политико-социологических исследований. Разработка проблематики ММС в аспекте его влияния на поведенческий аспект политической социализации способна внести в эти исследования определенный вклад.

Основной целью настоящего исследования является изучение роли манипулирования массовым сознанием в современном российском политическом процессе, обеспечивающем трансформацию экономико-политической системы в СССР/России в конце 1980-х - 2000 гг. Для этого, в свою очередь, рассматривается роль ММС в процессе политической социализации в когнитивном, эмоциональном и поведенческом ее аспектах. Акцент сделан на когнитивном аспекте, предполагающем изучение картины мира, создаваемой в массовом сознании с помощью манипулятивных методов. В работе обосновывается, что данный аспект выступает в качестве основы формирования и изменения российской политической культуры. Подобный выбор обусловлен также характером и степенью разработанности темы, которая требует уточнения самой методологии ее изучения. На данном этапе при определении приоритетных аспектов темы представляется наиболее целесообразным учитывать возможность их количественных исследований, которая четко прослеживается в отношении когнитивного аспекта политической социализации.

Для достижения указанной цели необходимо решить следующие задачи:

1. анализ существующих подходов к изучению ММС и выработка комплексной методологии его исследования, выявление наиболее эффективного способа идентификации сущности ММС и соответствующее уточнение терминологии в данной области;

2. изучение предпосылок и механизмов ММС;

3. систематизация методов ММС;

4. определение основных этапов и направлений ММС в российском политическом процессе путем реконструкции картины мира и системы поведенческих моделей, формируемых манипуляторами в массовом сознании россиян;

5. изучение возможностей противодействия и защиты от ММС, включая ресурсы правового регулирования;

6. систематизация имеющегося эмпирического материала по теме и введение в научный оборот нового.

Объектом настоящего исследования является массовый информационный поток, охватывающий население Российской Федерации вне значимой зависимости от демографических характеристик и региональной специфики. Это объясняется выбором из числа объектов манипулятивного воздействия массового сознания, демонстрирующего тенденцию к унификации характеристик составляющих его индивидуальных сознаний.

Предметом исследования выступает процесс манипулятивного воздействия на массовое сознание россиян, его социально-политическая сущность, технология организации и результаты. В работе не затрагиваются межличностный и административный аспекты проблемы манипулирования сознанием, непосредственно не рассматриваются субъекты и институты манипулирования.

В последние два года в отечественной научной и околонаучной литературе интерес к данной теме, выпавшей из поля зрения исследователей в середине 1980-х гг., вновь возрос. Получают теоретическое осмысление происшедшие в сфере управления общественным сознанием перемены. Если в 1970-80-х гг. отечественная литература по этому предмету носила, как справедливо отмечают некоторые авторы1, характер идеологического разоблачения современных западных социально-политических систем, то сейчас наблюдается оживление научного поиска в данной области,

Литературы непосредственно по теме немного. Она принадлежит в подавляющем большинстве отечественным авторам и издана в основном в последние годы. Попыток целостно рассмотреть проблему ММС применительно к ситуации в России в рамках политологии, сформулировать методологию ее изучения не предпринимались, поэтому ее разработка должна опираться на источники по теме манипулирования индивидуальным и общественным сознанием в целом, а также ряд трудов в смежных областях, что соответствует ярко междисциплинарному характеру проблемы.

Разработка проблематики ММС в социально-философской литературе У принадлежит теоретикам Франкфуртской школы . Предметом их интереса являлись социально-экономические и цивилизационные параметры, выступающие в качестве условий, способствующих реализации ММС.

Либеральная традиция формулирует проблему как манипулирование личностью в тоталитарных обществах: такая литература обобщена в докторской диссертации Ю.А. Ермакова . Диссертационное исследование Н. Лимнатиса выполнено в традиции классической марксистской методологии.

Литература непосредственно по теме настоящей диссертации представляет собой: а) попытки осмыслить роль средств массовой информации в российском политическом процессе путем анализа отдельных фактов4;

1 Лимнатис Н.Г. Манипулирование сознанием как этико-философская проблема: Автореф. канд. дис. М., 1995. С. 3.

2 Хоркхаймер М, Адорно Т. Диалектика просвещения. М., СПб, 1997; Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1995; Фромм Э. Душа человека. М., 1992; Фромм Э. Иметь или быть. М., 1986; Marcuse Н. One-dimensional man. Boston, 1964.

3 Ермаков Ю.А. Социально-политические манипуляции личностью: сущность, технология, результаты: Автореф. докт. дис. Екатеринбург, 1995.

4 См., например: Пискотин М. Сколько у нас властей // Российская Федерация. -1997. - №9. - С. 50; Светицкий К. Гражданин без головы // Бизнес и политика. - 1996. - №5. -С. 15-19. б) фрагменты учебной литературы, содержащие элементы теоретического анализа феномена манипулирования сознанием как такового1; в) концептуальные обобщения отдельных аспектов манипулирования2; г) теоретический анализ, трактующий процессы манипулирования в рамках теории управления3; д) исследования манипулятивных аспектов деятельности СМИ4; е) осмысление ММС как технологии информационной войны5.

Литература по смежным темам предлагает как теоретический анализ, так и обобщения на уровне эмпирического материала. О последних было сказано выше; среди первых выделяются направления, рассматривающие чисто социальные манипулятивные эффекты СМИ (Б.М. Фирсов, О. Феофанов) и их политическое значение (Я. Засурский; Р. Миллс, Г. Шиллер, Р. Энтман). Относительно обособлена тема "культурного империализма", включающая анализ некоторых специфических манипулятивных эффектов иновещания. Ее отличает разнообразие подходов; однако общая ее направленность носит характер разоблачений6.

1 Пугачев В.П., Соловьев А.И. Введение в политологию. М, 1995. л

Магометов А.А. Роль буржуазной идеологии и средств массовой информации в распаде СССР и мировой системы социализма // Журналистика на пороге XXI в.: Владивосток, 1997. С. 5-43; Рощин С.К. Западная психология как инструмент идеологий и политики. М., 1980;

3 См., например: Кульба В.В. и др. Информационное управление. М., 1996; Смолян Г.Л. и др. Информационная безопасность общества. М., 1996.

4 См, например: Багдикян Б. Монополия средств массовой информации. М., 1987; Дьякова Е.Г., Трахтенберг А.Д. .И все подумали хором: Средства массовой информации и проблема установления повестки дня. Екатеринбург, 1999; Колесниченко С. Средства массовой информации США и манипулирование общественным сознанием: Автореф. канд. дис. М., 1983; Лукошюнас М.А. Проблема объективности в теории СМИ США: Автореф. канд. дис. М., 1990; Проблемы информационно-психологической безопасности. М., 1996; Сидоров В.А. Политическая культура средств массовой информации. М., 1994; Klapper J. The effects of mass communication. Glencoe, 1961; Schramm W. Mass Media and National Development. Stanford, 1964.

5 Михальченко И.А. Информационные войны и конфликты идеологий в условиях геополитических изменений конца XX века: Канд. дис. СПб, 1998; Почепцов Г.Г. Информационные войны. М. - Киев, 2000; Почепцов Г.Г. Психологические войны. М., 2000.

6 Вачнадзе Г.Н. Критический анализ империалистической пропаганды на СССР, 1945-1976 гг.: Автореф. канд. дис. М., 1978; Волкогонов Д.А. Психологическая война. М., 1984; Живейнов Н.И. Операция "PW". М., 1966; Лавровский А. Американская социологическая пропаганда. М., 1978.

В методологическом отношении представляет интерес литература, занимающаяся проблемами массовых процессов и воздействия СМИ с социально-психологических позиций (здесь следует упомянуть таких авторов, как Б.Д. Парыгин, Г.С. Мельник, Ю.А. Шерковин) и литература по методологии и методике исследования деятельности СМИ1. В ходе исследования используется как уже накопленный в литературе эмпирический материал, так и собранный автором настоящего исследования. Методика авторских исследований в основном находится в рамках контент-анализа, однако, характер ее применения определяется вышеизложенными теоретико-методологическими положениями. В основе методики также лежит основная установка интенционально-целевого анализа.

Работа не претендует на исчерпывающее освещение всех направлений и методов ММС в нашей стране за указанный период. Более того, исчерпать подобный предмет едва ли возможно, даже не ограничиваясь рамками одной работы, поскольку ММС представляет собой методологию реализации любых целей манипулятора. Она не просто многопланова, но универсальна в смысле широты пространства, в котором функционирует и которое использует в своих целях: это все знаковое пространство. Настоящее исследование касается социально-политических условий индустриализованного мира и охватывает область, где ММС наиболее ярко обнаруживает себя в качестве адекватного этим условиям и весьма мощного способа реализации отношений господства и подчинения. Лингвистический аспект затронут в той мере, в какой этого требует подобный анализ.

Массовая информация в советском промышленном городе. М., 1980; Мирошниченко A.A. Лингво-идеологический анализ массовых коммуникаций: Автореф. канд. дис. Ростов-н/Д., 1996; Прогнозное социальное проектирование: теоретико-методологические и методические проблемы. М., 1994.

Заключение диссертации по теме «Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии», Аргунова, Елена Викторовна

2 Выводы сделаны автором на основе количественного анализа программ передач советского/российского телевидения. Выборка: каждый двадцатый понедельник, вторник и т.д. За общий объем эфира принят интервал с 8.00 до 0.00 часов.

3 Классические формы спектаклей, концерты классической и фольклорной музыки, поэзия, беседы на философские и исторические темы, а также джаз.

4 Сериалы, шоу и поп-концерты.

3. СМИ формируют представления аудитории о сущности культуры и ее месте в жизни общества и каждого индивида. Существует давняя традиция выносить так называемые "новости культуры" в отдельную рубрику наряду с остальными в конец программы новостей. Зритель знает, что после этого его ждут лишь новости спорта и прогноз погоды. В содержательном плане эта рубрика представляет собой почти исключительно театральные премьеры, визиты и интервью крупных деятелей искусства, реже выставки и прочие события именно мира искусства. Пока ТВ занималось образованием населения, такая практика особого внимания не заслуживала. Однако новые условия таковы:

• соотношение развлекательных и культурно-просветительских программ изменилось таким образом, как показано выше (Таблица 5);

• резко упал уровень не только культурной компетентности и образованности, но даже элементарной грамотности населения.

В таких условиях данная традиция дает манипулятивный эффект, состоящий в формировании представления о необязательности, факультативности знания событий, о которых рассказывают "перед спортом и погодой" как информации "на любителя". В итоге искажается онтологический статус культуры и принижается роль искусства в жизни общества, включая социализацию молодежи.

Сопряжены с этим эффектом и некоторые другие. На наших глазах культура в России разделилась на "массовую" и "элитарную" при явном довлении первой. Например, приезд в Москву М. Джексона освещался как событие первого ранга - велся видеодневник, в самом начале новостной программы подробно сообщавший, что сегодня посещал и что порывался купить в этот день певец. События же "элитарной" культуры (искусства) за редкими исключениями (касающимися кончины определенных деятелей) остаются в конце новостей "на заднем плане".

Основой, питающей отношение к культуре как к набору форм искусства, незнание которых не наносит ущерба личности, является миф "о равенстве вкусов'1: нет более вкуса дурного и хорошего, есть только предпочтения отдельных индивидов. Таким образом, в этой сфере также наблюдается постмодернистское стремление к уравниванию статусов неравных объектов. В массовое сознание активно внедряются дурные вкусы и реабилитируются различные извращения, а на концептуальном уровне внушается, что каждый имеет право на какие угодно пристрастия, если не нарушает прав и свобод другого.

Нагнетание иррационализма приучает к парадоксам, противоречиям в объяснении политической жизни. При необходимости для достижения своих целей манипулятор меняет риторику, использует вовсе не демократические ценности, например, "единство народа"; на этой ценности (помимо известного слогана избирательной кампании 1999 г.) была основана часто использовавшаяся в середине 1990-х гг., в частности, В. Черномырдиным, манипулятивная идея: "не надо раскачивать лодку, а надо работать вместе".

Эксплуатация эмоциональной сферы, в частности, оперирование имиджами вместо логических конструкций, отучает формулировать даже собственный частный интерес в рациональных категориях. Кроме того, в условиях, когда (как это показано в Главе 1) оригинальные эмоциональные проявления имитируются и подменяются культуртоваром, апелляция к эмоциональной сфере обусловливает еще один манипулятивный эффект, состоящий в стандартизации и программировании ряда эмоциональных реакций и обусловленных ими суждений. Подобная унификация значительно облегчает управление массовым поведением.

Наконец, подобное положение образует почву для пассивности мышления, некритическое отношение к действительности, нежелание думать самостоятельно. Это обеспечивается путем подачи уже оцененной информации и определенного набора клише. Манипуляторы эксплуатируют здесь экономию мышления (аналогично приему со стереотипизацией), укладывая всю картину мира в этот ограниченный спектр. Некоторые авторы обозначают результат воздействия СМИ на массовое сознание в данном отношении как социальный аутизм - отсутствие способности к адекватному восприятию действительности вообще1.

Характер социальной системы, основанный на приоритете функциональной организации, влечет ограниченность сознания функциональными рамками. На этой почве возникает манипулятивный эффект "профессионального авторитета", когда человек считает себя вправе выносить суждения только в пределах той сферы, в которой он является специалистом-профессионалом. Узкая специализация и уравнивание (в сознании) в статусе проблем философских, этических с частносоциальньщи, политическими и даже технологическими усиливает этот эффект. (Показательно в этом отношении переданное по российскому телевидению интервью, взятое в апреле 1999 г. у одной американки, принадлежащей, как было .сказано, к среднему слою государственных служащих. Когда ее спросили о ее отношении к возможной "наземной операции" войск НАТО в Югославии, она заявила, что в этом она не специалист и не знает, когда, куда и какие войска нужно вводить, - даже не затронув при этом такой отнюдь не узкоспециальный вопрос как государственный суверенитет. Возможно, впрочем, что, будучи госслужащей, интервьюер проявила осторожность в публичной оценке действий своего правительства, однако стоит обратить внимание на характер ссылки, которую она при этом использовала.)

Постоянная критика отечественной системы образования и попытки ввести здесь западные стандарты узкой специализации остро ставят вопрос широты мировоззренческого спектра, на основе которого осуществляются оценки; однако очевидно, что не менее важен методологический аспект -способность сознания адекватно определять статус вопроса.

ММС "усредняет" оценки и другим, также косвенным, способом, а именно стимулируя суждения, не выходящие за рамки определенного спектра. В п. 2.1 показано, как манипулятор отсекает от картины политического поля

1 Андреев Э.М. Средства массовой информации и реформирование России // Социально-политический журнал. - 1996. - №4. - С. 32-40. определенные его части, которые объявляет крайними, экстремистскими. Здесь "формулы" следующие: "я проголосовал, тем самым сделав все от меня зависящее, т.е. на более активные действия не пойду" или "я голосую за центристов: истина всегда где-то посередине". "Центристские", умеренные суждения не просто объявляются нормой, нагнетается страх перед всякого рода отклонениями от этой линии.

Это реализуется путем создания "крайностям" демонического имиджа на фоне запугивания в целом. Запугивание аудитории на российских телеканалах за рассматриваемый период превратилось в отдельное направление редакционной политики, породив даже в самой журналистской среде метафору "телевидение катастроф". Исследования показывают, что новостные программы основных каналов российского ТВ вызывают у зрителей чувства неуверенности (57,2% опрошенных), разочарования (45,2%), тревоги (59,6%), обмана (50,8%), унижения (50,%), усталости (57,4%), беззащитности (58,1%) и страха (48,9%). Из положительных эмоций 24,3% и 44,7% назвали соответственно надежду и интерес, процент же назвавших остальные эмоции позитивного спектра вообще ничтожен1.

Сознание угнетается столь обильной подачей информации катастрофического характера, что не только затрудняет рациональную оценку объектов в политической сфере, но и создает в сознании ощущение нестабильности мира и любых принимаемых в нем решений, что логично ведет к пассивности, добровольному отказу от политического участия.

То, что запугивание стимулирует (как это обычно отмечается) в сознании веру в необходимость "твердой руки", которая "наведет порядок" (при этом соображения о характере этого порядка отодвигаются в тень), является следствием создания ощущения, что "от меня (нас) ничто не зависит" и ярким выражением отказа от политического участия.

1 Хлопьев А.Т. Средства массовой коммуникации как источник информационно-психологической неустойчивости общества // Проблемы информационно-психологической безопасности. -М., 1996. - С.47-52. С. 48.

Таким образом, по мнению автора, манипулятор ставит целью получение одной из следующих моделей поведения в отношении участия в политической жизни:

1) участие в ограниченном спектре политических событий, задаваемом потоком манипулятивной информации;

2) наблюдение и неучастие;

3) ненаблюдение и неучастие.

В зависимости от тактических целей, от ситуации, мобилизуется та или иная модель. Вторая, например, заключает в себе потенциал участия, так как наблюдающий события хоть в какой-то степени информирован о происходящем и может изменить свое решение. В третьем случае, не имея никакой исходной информации и не желая ее иметь, человек будет лишен всякого осознанного отношения к предмету.

В зависимости от того, требуется ли манипулятору в конкретном случае и в данный момент обосновать или подтвердить "правоту" какой-либо позиции или изобразить ее как не заслуживающую внимания, он использует соответствующие манипулятивные методы либо для стимулирования выражения людьми определенного отношения, либо для его сдерживания. Например, в канун президентских выборов 1996 г. ТВ демонстрировало уезжающих на дачи со словами: "какие выборы, когда работа ждет". (Нельзя, впрочем, упускать из вида и то, что для значительной части уезжающих урожай с их маленьких участков - вопрос выживания, а соответствующий уровень благосостояния создан экономическими и организационными, а не информационными, методами). В 1999 г., напротив, участие в голосовании всячески стимулировалось, косвенно это обеспечивалось возвратом в эфир ценностей патриотизма в сочетании с имиджем В. Путина.

Пассивность никак не означает невозможности изменений, предполагая определенную мобилизацию масс на защиту существующего, по приведенному выше замечанию Г. Маркузе. В этих рамках СМИ могут выступать агентами социальных изменений, способствующими переходу социальной общности, на которую направлено их воздействие, "на новые обычаи и формы поведения и иногда к другим социальным отношениям. За этими изменениями в поведении должна обязательно стоять существенная перемена во мнениях, убеждениях. и социальных нормах"1. Особенно ярко это видно на примере так называемых развивающихся стран, где применялась такая форма манипуляций, как "социологическая пропаганда". Их пример интересен идентичностью подобных механизмов, применявшихся в рассматриваемый период и в России. Кроме того, один из таких механизмов раскрывает состояние информированности как основу манипуляций в культурной сфере: "сначала население должно узнать о потребности, которую не удовлетворяют существующие обычаи. Затем оно должно сконструировать или заимствовать модель поведения, которая в Л наибольшей степени такое удовлетворения обеспечивает" .

Наряду с пассивностью следует отметить еще одну черту формируемой в России политической культуры - разобщенность. Не умаляя роли экономических и организационных методов в реализации этого классического политического принципа, необходимо отметить весомый вклад, который система ММС вносит в этот процесс. Наиболее ярко выделяется постоянное противопоставление социальных групп, общностей, в форме борьбы идей, образцов поведения и даже вкусов. Для объединения людей в группы против какого-нибудь очередного "врага" и, таким образом, друг против друга по какому-либо принципу формируется образ врага. Социально-политические критерии при этом, понятно, предпочтительными не являются.

Существуют и менее заметные манипуляции в этом отношении. В п. 2.1 показано, как группа республик бывшего СССР из массового сознания устраняется, а ряду других создается негативный имидж. Тем самым разобщаются массы, совсем недавно образовывавшие единую социальную общность. Применительно к деятельности политических субъектов конструируются манипулятивные идеи, создающие ложную конфигурацию

1 Schramm W. Mass Media and National Development. Stanford, 1964. P. 114.

2 Ibid. P. 115. интересов, целей и намерений. Например, весомым направлением работы манипуляторов является разобщение политических организаций и их электората, актуального и потенциального.

Идеология индивидуализма, эгоизма, миф о личном выборе, появившиеся в отечественном массовом информационном потоке в конце 1980-х гг., среди прочих своих социальных функций выполняют функцию обеспечения разобщенности на мировоззренческом уровне. Помимо нее, в связи этим можно указать на следующий путь реализации ММС.

По выражению Р. Мертона, телевидение формирует "мерки", по которым человек судит о себе, его стремления и указывает пути достижения целей1. Адекватная гражданская самооценка, необходимая для соответствующего политического действия, помимо вышеназванного, затрудняется также манипуляциями в отношении отечественной и мировой истории - области, содержащей для подобной оценки значительнейший материал.

Картина прошлого искажается теми же методами, что и настоящего; в частности, ложное структурирование и здесь играет заметную роль. Кроме того, "историческая" область приложения усилий манипулятяторов отличается исключительным богатством манипулятивных конструкций, опирающихся на целый пласт культурных достижений. ММС навязывает свои ответы на основные вопросы, влияющие на политическую культуру вообще и определяющие гражданскую позицию по частным проблемам: о происхождении российского общества и государства; об исторических типах реализации политической власти; об отношениях с остальным миром и нашего общества как целого с его подсистемами. Так, в версии СМИ картина происхождения российского общества и государства предстает как темная область, озаряемая вспышками просветительских инициатив (от Кирилла и Мефодия до Б. Ельцина). Авторитаризм изображается как органически

1 Цит. по: Миллс Р. Властвующая элита. М., 1969. С. 421. присущий России политический режим вне зависимости от каких бы то ни было факторов1.

В предыдущем параграфе было показано, что россиянам внушается понятие об СССР как империи, хотя тому существуют рациональные опровержения. Однако из этого вопроса устранен всякий намек на дискуссионность и определение империи приклеено к СССР в качестве ярлыка.

Аналогичным образом в вопросе отношений с остальным миром довлеет концепция догоняющего развития и миф о евроцентризме при отсутствии какой-либо информации, которая могла бы дать представление об основаниях обеих названных конструкций.

Довление в СМИ концепции догоняющего развития формирует модель гражданской идентификации россиян, которую можно обозначить как "неудачник, у которого, однако, есть шанс поправить свое положение".

Показательно, что история как область самостоятельного интереса в СМИ не представлена; она рассматривается как некое поле для подкрепления определенных мифологических и идеологических конструкций, описывающих настоящее либо обращенных к будущему.

На фактологическом уровне прослеживается тенденция к искажению картины II мировой и Великой Отечественной войн, в частности, замалчивание ряда юбилейных дат, например, касающихся блокады Ленинграда. 8 сентября 1997 г. "Радио России" в прайм-таймовском выпуске новостей, 19.00, передавало сообщения о визите князя Лихтейнштейнского в Петербург, об открытии в нем филиала голландской фирмы и т.д., но ни слова - о годовщине начала блокады Ленинграда. Если даты, связанные со Сталинградской и Курской битвами, еще находят какое-то отражение в новостях центральных СМИ, то тема блокады ими игнорируется. Зато накануне этих дат диктор "Радио России" позволяет себе сказать, что "в Петербурге прошли мероприятия, посвященные 56-летию прорыва блокады этого города".

1 Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. М., 2000.

2 См. об этом подробнее: Кара-Мурза С.Г. Указ. соч.

Манипуляции на концептуальном уровне в отношении Великой Отечественной в традицию пока не вошли, вероятно, по причине чрезмерной для этого яркости события. Поэтому применяются методы, позволяющие изменять ее картину и без существенных изменений формулировок, несущих значительную концептуальную нагрузку.

Следует отметить две особенности поведенческой модели, формируемой

ММС:

1. отсутствие адекватной информации об основаниях, истоках или -как минимум - об условиях, в которых возникла концепция гражданского общества;

2. трансляция представления о последнем как о механической совокупности индивидов.

Обе эти особенности являются результатом манипулятивного эффекта, объективно возникающего в определенных социальных условиях (например, интенсификация трудовой деятельности в результате падения доходов) в сочетании с планируемой манипулятивной политикой. Например, в реформируемой России снизилась "эмоциональная насыщенность" общения родителей с детьми младенческого и младшего возрастов, что дезорганизует социализацию детей1. Разрыв социальной связи между поколениями, как и межличностных отношений вообще, способствует ММС, поскольку устраняет более сильный по сравнению с манипуляциями конкурирующий фактор социализации. Кроме того, снижение интенсивности общения поколений можно трактовать как манипулятивный эффект в области причинно-следственных связей. Манипуляция в целом негативно относится к прошлому как серьезному конкурирующему фактору в объяснении настоящего; ее характерной чертой является призыв "жить настоящим". Старшие же поколения выступают носителем опыта и интерпретатором прошлого.

1 Смолян Г.Л. и др. Информационная безопасность общества: Определение и анализ предметной области. М., 1996. С. 16.

ММС конструирует соответствующую картинам прошлого и настоящего картину будущего, предельно размытую и основывающуюся на ряде политических ценностей, которым придается статус абсолютных: "гражданское общество", "правовое государство", "рыночная экономика", "свобода слова". В этой связи человеческое измерение просматривается очень слабо. Налицо модели общества как механической совокупности функциональных индивидов и такой же механической совокупности институтов, имеющих тем не менее в подаче тех же СМИ эмоциональную и моральную основы легитимации. Манипулятивная система создает множество подобных противоречий; , их изучение могло бы составить отдельное исследовательское направление.

С другой стороны, в отношении создания смыслов в человеческом плане постоянно действует и расширяется такой канал создания и стимуляции потребностей, как реклама и "масскультурная" индустрия. Система гражданской идентификации основывается на системе идентификации человеческой; данный же канал культивирует биологическое в человеке в соответствии с мифом о низменной природе человека. Помимо самостоятельного воздействия низкой человеческой самооценки, стимулирующей пассивность, такого рода структурирование массового информационного потока представляет собой один из факторов формирования экзистенциального вакуума, а в сочетании с запугиванием способствует фрустрации массового сознания, тем самым - пассивности политического поведения.

Таким образом, создаваемая ММС модель гражданского общества характеризуется механистичностью и предельной атомизацией. Это способствует формированию таких характеристик политической культуры, как пассивность и разобщенность граждан. Между тем, СМИ располагают колоссальным интегративным потенциалом и могли бы выполнять функцию консолидации гражданского общества в России1. Очевидно также, что

1 Воробьев A.M. Средства массовой информации как фактор формирования гражданского общества: процесс, тенденции, противоречия. Екатеринбург, 1998. С. 145. пассивность и разобщенность формируются во взаимосвязи, причем обе в значительной степени базируются на дефектах массового информирования в разных областях.

Если смотреть на формирование политической культуры в России с точки зрения массового информационного потока, то вышеописанная ее модель не имеет весомых альтернатив. Давление всепроникающей массовой информации подчиняет и абсорбирует любые политические проявления, не принадлежащие элите; по выражению Хоркхаймера и Адорно, "все то, что способно оказывать сопротивление, имеет шанс выжить только приспосабливаясь"1. Так, постепенно элементы господствующей модели, навязываемой ММС, начинают использовать политические организации нелиберального характера. В материалах КПРФ, появлявшихся в печатной прессе в ходе думской избирательной кампании 1999 г., можно обнаружить апелляции партии к демократическим свободам в их либеральном варианте; подобные апелляции можно обнаружить в высказываниях представителей партии и до начала, и после завершения избирательной гонки - они становятся постоянным элементом партийной риторики. Так что, скорее всего, ожидать адекватного информирования от оппозиционных политических организаций, ранее эксплуатировавших пропагандистскую методику информационного воздействия, уже не придется.

Приспосабливаются все политические субъекты, тем более те, которые к оппозиции не относятся. К 1999 г. либеральные ценности, а также такое понятие, как прогресс, отодвинулись на "информационные задворки". На шкале ценностей той же думской избирательной кампании они находятся среди последних по количеству упоминаний (см. Табл. 6). В то же время первые места занимают достаток и нравственность. Далее следуют ответственность, забота о людях, труд и справедливость. Постоянное снижение уровня жизни большей части населения отразилось в предвыборных заявлениях и обещаниях.

1 Хоркхаймер М., Адорно Т. Диалектика Просвещения. М.? СПб, 1997. С. 12.

В рекламных предвыборных материалах либерального "Яблока" фигурировали апелляции к интересам России и утверждалась необходимость "сильной власти".

Сошел на нет столь "эфирно модный" в период избирательной кампании 1995 г. центризм. Ситуация больше не требует успокаивающих слоганов и идей. Напротив, в соответствии с недовольством как сложившимся массовым настроением элитарные политические силы

Заключение

Проведенное исследование позволяет утверждать, что превалирование методов манипулирования массовым сознанием, фиксируемое в СССР/России с конца 1980-х - начала 1990-х гг., представляет собой объективный процесс, обусловленный характеристиками новой социально-экономической и политической организации российского общества.

ММС представляет собой характерный для развитого индустриально-капиталистического типа социальной организации способ реализации господства, основанный на косвенном стимулировании определенного типа массового поведения путем создания в массовом сознании картины мира, не адекватной действительности. Это гибкая многоплановая система, использующая любые структуры повседневности, от базовых принципов экономико-политической организации общества до свойств психосферы личности, интегрируя и организуя протекающие здесь процессы в соответствии со своими целями. В качестве ее предпосылок выступают такие условия социального бытия, при которых социоэкономической системой формируется масса "одномерных" индивидов, нужных ей лишь в качестве функционеров.

Эксплуатируемое ММС в качестве объекта массовое сознание представляет собой производную от условий индустриализованного общества форму общественного сознания, основной особенностью которой является стандартизация характеристик сознания составляющих массу индивидов. Это существенно облегчает целенаправленное ММС, осуществляемое прежде всего через средства массовой информации и усиливающее эти характеристики. Оно имеет три основных аспекта:

1. Искажение картины мира и повседневности как в статике, так и в динамике.

2. Формирование на этой основе таких черт политической культуры, как пассивность, пренебрежение своим статусом как гражданина и ограниченность политического участия задаваемыми ММС рамками. В целом формируемую ММС в России политическую культуру можно обозначить как культуру неучастия, ненаблюдения и мобилизации "по команде". Формирование указанных характеристик политической культуры происходит взаимосвязанно и на основе ММС в аспекте информирования массовой аудитории по всему спектру вопросов, от фактографии до мировоззренческого уровня.

3. Результатом ММС также является разобщенность, которой, в частности, в значительной степени способствует транслируемая в России модель гражданского общества как предельно атомизированной механической совокупности индивидов.

Система манипуляций формирует целостную и в этом смысле самостоятельную искаженную картину мира и повседневности путем некорректного структурирования, формирования в ней ложных функциональных и динамических связей. Ее содержательное наполнение -созданная манипулятором версия прошлого, настоящего и будущего -стимулирует ряд моделей политического поведения с вышеизложенными характеристиками.

Результат манипулятивного воздействия обнаруживает направленность ММС на воспроизводство политического статус-кво. Манипулятивная система содержит также потенциал мобилизации масс, используемый для осуществления необходимых изменений социума.

Когнитивный аспект политической социализации выступает для манипулятора основой при формировании нужных ему поведенческих моделей и других характеристик политической культуры.

Так, в СССР/России конца 1980-х - 1990-х гг. с помощью манипулятивных методов в массовом сознании конструировался неадекватный реальному, приниженный мировоззренческий статус политики, давалось фрагментарное политическое знание, не обеспечивающее нормальной политической социализации и ориентации в основных, существенных вопросах, необходимых для адекватной оценки политических процессов и возможностей реализации своих интересов. Искажалась значимость происходящих в России событий и проблем; ряд других из поля внимания массовой аудитории был исключен.

Вопреки декларируемым рационалистическим установкам в реализации политических прав граждан политическая система средствами ММС устраняла рационализм как основу политического выбора, подменяя его эмоционально обусловленными реакциями, в свою очередь программируемыми индустрией массовой культуры. Таким образом, ММС насаждает контролируемый иррационализм, выполняющий часть ее функций.

Манипулятивная система искажала картину российского политического поля, свободно обращаясь с целями, характером и результатами деятельности политических субъектов. Вопреки правовым основам российской государственности на значимое и позитивное представление в российском массовом информационном потоке могут рассчитывать только те властные институты, основой которых выступают организованные экономико-политические интересы. Именно в этом контексте следует понимать парадоксальное на первый взгляд положение, когда российское государство не использует методолого-технологические возможности ММС для своего собственного укрепления как такового - как во внутренней политике (федерализм), так и во внешней (в частности, в СНГ).

В целом содержательное наполнение манипуляций и характер изменений в массовом сознании, на которые они направлены, не выходят за пределы общего направления - обеспечения проводимых в стране реформ. Прослеживается неизменность господства в массовом информационном потоке либеральной экономической, социальной и политической доктрины.

Таким образом, ММС в рассматриваемый период с помощью своих специфических методов активно вмешивалось в процесс политической социализации во всех ее аспектах - когнитивном, эмоциональном и поведенческом, - формируя массовое сознание в направлении, обеспечивавшем реализацию проводимых в стране реформ.

Можно в целом утверждать, что при декларировании корректности и предпочтительности эгоизма в качестве основы общественных отношений система ММС в то же время лишает своего реципиента возможности реализовать рационально определенный эгоистический мотив - интерес.

Констатировать наличие сколько-нибудь значимых возможностей противодействия и защиты от ММС не приходится, поскольку отсутствуют какие-либо технологии массовых действий по защите от ММС, которые были бы адекватны его природе.

Правовое регулирование в информационной сфере не способно выступить в качестве защиты от ММС, укорененной в самой социоэкономической организации индустриального общества и составляющей органичную ей подсистему. Однако, анализ литературных источников и российской политической практики выявляет наличие ограниченных возможностей противодействия и защиты от ММС как в рамках государственной политики, так и вне ее. Эти возможности базируются на факторах, лежащих за пределами манипулятивной системы (например, политический интерес), и касаются лишь частных вопросов.

В условиях формально гарантированного равенства применение государством регулятивных мер обнаруживает их невыгодность для неэлиты.

В плане коррекции ряда характеристик политической культуры теоретически можно предусмотреть стимулирование иных факторов ее формирования, помимо манипулирования массовым сознанием в качестве противовеса ему. Аналогичным образом можно констатировать в случае наличия политической воли теоретическую возможность использования государством механизма ММС для реализации управленческих воздействий в конструктивных целях.

Индивидуальная защита располагает еще меньшими возможностями, поскольку предполагает, что индивид должен не только выдерживать давление организационно-экономических условий, т.е. самого социального бытия, но еще и целенаправленно заниматься коррекцией своей психосферы. Очевидно, что для компенсации одних только дефектов информирования он должен обладать обширными познаниями в разных областях, определенной культурой мышления, чтобы выделять в них основные параметры, и постоянно эти знания обновлять. Ясно, что даже понимания этого, не говоря уже о реализации, ожидать от масс в описанных условиях наивно.

Противодействие ММС осложняется тотальностью и всепроникающим характером манипуляций; поэтому с течением времени ММС начинают подчиняться любые значимые политические субъекты. Таким образом, эта система имеет самовоспроизводящийся характер.

Поскольку ММС использует в своих целях любые структуры реальности, от базовых принципов экономико-политической организации общества до свойств психосферы личности, ее исследование носит междисциплинарный характер и требует интеграции различных методик на основе системного подхода.

Обе существующие в литературе исследовательские установки -позитивистская, рассматривающая ММС преимущественно технологически, и установка на реконструкцию целей манипулирования как их основного критерия - имеют ограничения. Изучение ММС как такового должно базироваться на их совмещении: определенной концепции сущности ММС и его роли в обществе и политической сфере -с одной стороны и конкретных исследованиях, выявляющих применение манипулятивных методов, - с другой. Т.е. системы целей и методов манипулирования должны выступать взаимно дополняющими критериями. Возникающие при этом методологические трудности, обусловленные использованием категории цели применительно к анализу ММС, основной особенностью которого является косвенный характер воздействия, снимаются введением в исследование в качестве ориентира результата действия ММС - манипулятивного эффекта.

На частнонаучном уровне изучения ММС (в отличие от социально-философского) направления, рассматривающие ММС как изменяющее сознание, мобилизующее определенные его стороны, и как консервирующее его состояние, развиваются автономно. Однако оба эти направления изучают одни и те же методы манипуляций, аналогичным образом трактуют его сущность и могут быть объединены на вышеизложенной методологической основе.

Методические проблемы изучения ММС решаются исходя из междисциплинарного характера предмета, а именно комбинированием в основном методик контент-анализа и интенционально-целевого анализа, адаптированных к вышеизложенной методологической установке.

Очевидно, что дальнейшее развитие темы может быть осуществлено в различных направлениях и аспектах на основе этико- и социально-философской, социологической, (социально-)психологической и филологической методологии. Исходя из сущности ММС, необходимо подчеркнуть, что эффективность методологии исследования данного предмета предполагает определенное сочетание философского анализа и обращения к эмпирическому материалу.

На предложенной методологической основе возможно исследование роли ММС в отдельных акциях российской политической элиты, а также его последствий для различных сторон массового сознания. Стоит проследить, например, как философские и социологические словари 1990-х гг. манипулируют реальной значимостью теории марксизма в этих отраслях знания путем занижения объема внимания к ней вплоть до исключения. Кроме того, возможно изучение текущей манипулятивной практики различных политических субъектов в России. Возможен определенный мониторинг такой деятельности, который мог бы в сравнении показать ММС со стороны разных субъектов.

За пределами темы и ее методологических рамок перспективным представляется направление, занимающееся изучением манипулятивного воздействия в иных структурах массового сознания, помимо информированности, прежде всего непосредственно в психоэмоциональной сфере. Также представляется полезным продолжить сложившуюся в литературе традицию изучения влияния СМИ на моральное сознание. Этот аспект лежит в плоскости особой актуальности в сегодняшней России. Кроме того, представляет исследовательский интерес культурологический анализ влияния на общекультурные параметры и политическую культуру ряда стереотипов, внедряемых по различным каналам массовой культуры, в частности, сатиры и юмора, а также популярной песни.

Представляются перспективными в выявлении механизма -манипуляции филологические исследования. Одной из новых разработок здесь является лингво-идеологический анализ, вскрывающий осуществляемую манипуляцией подмену в семантической структуре языковых конструкций.

Остается недостаточно разработанной проблематика политической мифологии. В частности, необходим четкий и исчерпывающий набор классификационных признаков, позволяющих выделить именно целенаправленно сконструированный политический миф из ряда похожих явлений. Наконец, в организационном аспекте СМИ следует отметить возрастающую актуальность исследований роли компьютерных сетей в плане манипуляций. Они актуальны уже сейчас и приобретут еще большее значение с приобретением сетью Интернет такого же статуса источника массовой информации, каким располагает на настоящий момент телевидение.

Список литературы диссертационного исследования кандидат политических наук Аргунова, Елена Викторовна, 2001 год

1. Закон РФ от 27.12.91 "О средствах массовой информации" // Российская газета. 1992. - 8 февраля

2. Закон РФ от 25.01.95 "Об информации, информатизации и защите информации" // Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. -№8. - Ст. 609

3. Закон РФ от 04.07.96 № 85-ФЗ "Об участии в международном информационном обмене" // Российская газета. 1996. - 11 июля

4. Закон РФ от 19.09.97 "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации" // Российская газета. 1997. - 30 сентября

5. Закон РФ от 13.01.95 "О порядке освещения деятельности органов государственной власти в государственных средствах массовой информации" // Российская газета. 1995. - 17 января

6. Закон РФ от 18.07.95 "О рекламе" // Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. №30. - Ст. 2864, с изменениями на 18 июня 2001 года // Российская газета. - 2001. - 23 июня

7. Закон РФ от 18.10.95 "О государственной поддержке средств массовой информации и книгоиздания Российской Федерации" // Собрание законодательства Российской Федерации. №49. - Ст. 4698

8. Адамьянц Т.З. Мотивационно-целевой анализ телепередач. М., 1994. - 176 с.

9. Адорно Т. Может ли публика хотеть? // 40 мнений о телевидении (Зарубежные деятели культуры о телевидении). М., 1978. - 188 с. - С. 55-60

10. З.Андреев Э.М. Средства массовой информации и реформирование России // Социально-политический журнал. 1996. - №4. - С. 32-40

11. Багдикян Б. Монополия средств массовой информации / Пер.с англ. М., 1987.-428 с.

12. Банашак М., Форхольцер Й. Человек и власть. / Пер.с нем. М., 1973. - 190 с.

13. Бессонов Б.Н. Критика буржуазных теорий манипулирования сознанием трудящихся: Автореф. канд. дис. М., 1969

14. Библер B.C. Нравственность. Культура. Современность. (Философские раздумья о жизненных проблемах) // Этическая мысль. М., 1990. - 418 с.

15. Блажнов Е.А. Имидж: секрет воздействия // Журналист. 1994. - № 1. - С. 52-54

16. Введение в политологию: Словарь-справочник / Под ред. В.П. Пугачева. -М., 1996.-257 с.

17. Внутренний Предиктор СССР. Новая стратегическая инициатива России. -СПб, 1996.-30 с.

18. Волков В.А. Понятие политики в историческом развитии // Северо-Западная академия государственной службы. Ежегодник 2000: Сб. науч. статей / Отв. ред. В.В. Чубинский. СПб, 2000. - 483 с. - С. 92-103

19. Воробьев A.M. Средства массовой информации как фактор формирования гражданского общества: процесс, тенденции, противоречия. Екатеринбург, 1998.-220 с.

20. Гаджиев К.С. Политическая наука: Учеб. пособ. М., 1995. - 290 с.

21. Грачев Г.В., Мельник И.К. Приемы и техника манипулятивного воздействия в массовых информационных процессах // Проблемы информационно-психологической безопасности. М., 1996. - 110 с. - С. 68-75

22. Грушин Б.А. Массовое сознание: опыт определения и проблемы исследования. М., 1987. - 190 с.

23. Джоуэтт Г., О'Доннел В. Пропаганда и внушение: Реферат / Отв. ред. И.А. Федякин. М., 1988

24. Доценко Е.JI. Механизм психологической защиты от манипулятивного воздействия: Автореф. канд. дис. -М., 1994

25. Дьякова Е.Г., Трахтенберг А.Д. .И все подумали хором: Средства массовой информации и проблема установления повестки дня. Екатеринбург, 1999. -59 с.

26. Ермаков Ю.А. Манипулирование личностью: смысл, проблемы, последствия. Екатеринбург, 1995. - 250 с.

27. Ермаков Ю.А. Социально-политические манипуляции личностью: сущность, технология, результаты: Автореф. докт. дис. Екатеринбург, 1995

28. Живейнов Н.И. Операция "PW". -М., 1966. 340 с.

29. Зверинцев А.Б. Коммуникационный менеджмент: Рабочая книга менеджера PR.-M., 1997.-185 с.

30. Зобов P.A., Келасьев В.Н. Мифы российского сознания и пути достижения общественного согласия. СПб, 1995. - 148 с.

31. Зыков В.Ф. Пропагандистская статья: кризис и возрождение жанра // Журналистика конца 80-х: смена приоритетов. Екатеринбург, 1991. 138 с. -С. 48-55

32. Идеологическая функция технократических концепций пропаганды (М. Маклюэн и его критики): Реф. сб. М., 1977. - Вып. 1. - 60 с.

33. Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. М., 2000. - 635 с.

34. Кара-Мурза С.Г., Пискунов Д.И. Наука и идеология. М., 1991. - Вып. 2. -89 с.

35. Кириленко Г.Г. Повседневность как сфера управления // Проблемы управления в контексте гуманитарной культуры. М., 1994. - 94 с. - С. 39-40

36. Колесниченко С. Средства массовой информации США и манипулирование общественным сознанием: Автореф. канд. дис. -М., 1983

37. Кульба В.В. и др. Информационное управление. М., 1996. - 89 с.

38. Лавровский А. Американская социологическая пропаганда. Пер.с польск. -М., 1978.- 160 с.

39. Лимнатис Н.Г. Манипулирование сознанием как этико-философская проблема: Автореф. канд. дис. М., 1995

40. Лиханова А.Б. К социологическому анализу явления политического манипулирования // Новые формы государственности и госслужба. М., 1996.-210 с.-С. 172-175

41. Лукошюнас М.А. Проблема объективности в теории СМИ США: Автореф. канд. дис. -М., 1990

42. Магометов A.A. Роль буржуазной идеологии и средств массовой информации в распаде СССР и мировой системы социализма // Журналистика на пороге XXI в.: Сб. н. тр. Владивосток, 1997. 277 с. - С. 5-43

43. Массовая информация в советском промышленном городе: Опыт комплексного социологического исследования / Под общ. ред. Б.А. Грушина, Л.А. Оникова. М., 1980. - 320 с.

44. Мельник Г.С. Mass media: психологические процессы и эффекты. СПб, 1996.-205 с.

45. Миллс Р. Властвующая элита. М., 1969. - 632 с.

46. Мирошниченко A.A. Лингво-идеологический анализ массовых коммуникаций: Автореф. канд. дис. -Ростов-н/Д., 1996

47. Михальченко И.А. Информационные войны и конфликты идеологий в условиях геополитических изменений конца XX века: Канд. дис. СПб, 1998

48. Мораль: Сознание и поведение. М., 1986. 59 с.

49. Парыгин Б.Д. Общественное настроение. М., 1966. 411 с.

50. Парыгин Б.Д. Социальная психология. СПб, 1999. - 550 с.

51. Пискотин М. Сколько у нас властей // Российская Федерация. 1997. - №9. -С. 47-50

52. Политология: Курс лекций / Под ред. проф. М.Н. Марченко. М., 1997. -290 с.

53. Почепцов Г.Г. Информационные войны. М.- Киев, 2000. - 587 с.

54. Почепцов Г.Г. Психологические войны. М., 2000. 567 с.

55. Прогнозное социальное проектирование: теоретико-методологические и методические проблемы / Отв. ред. Т.М. Дридзе. М.: Наука, 1994. - 205 с.

56. Пугачев В.П., Соловьев А.И. Введение в политологию. М., 1995. - 178 с.

57. Рожин В.П., Парыгин Б.Д. Формирование коммунистической психологии. -М., 1965.-44 с.

58. Рощин С.К. Западная психология как инструмент идеологий и политики. -М., 1980.- 189 с.

59. Светицкий К. Гражданин без головы: "Блеск" масс-медиа и "нищета" политологии // Бизнес и политика. 1996. - №5. - С.15-19

60. Сергеев В.М. "Необратимость перемен": реальность или метафора? // Полис. 1997. -№1. -С. 109-112

61. Сидоров В.А. Политическая культура средств массовой информации. М., 1994.-330 с.

62. Слепенков И.М. и др. Избирательная кампания: стратегия, тактика, психологические аспекты. -М., 1995. 132 с.

63. Смолян Г.Л. и др. Информационная безопасность общества: Определение и анализ предметной области. М., 1996. - 105 с.

64. Современная идеологическая борьба: Словарь. М., 1988. - 150 с.

65. Средства массовой информации в системе информационной безопасности // Еврофорум. 1996. -№1. - 210 с.

66. Средства массовой информации России: История и современность: Сб. н. тр. / Под ред. Л.П. Куракова, А.П. Данилова. Чебоксары, 1999. - 218 с.

67. США глазами американских социологов: Политика, идеология, массовое сознание. Кн. 2. - М., 1988. - 287 с.

68. Техника дезинформации и обмана / Под ред. Я. Засурского. М.,1978. - 365 с.

69. Тропкина О. Заслон для черного пиара // Независимая газета. 2001. - 29 апреля. - С. 3

70. Феоктистов Г.Г. Информационная безопасность общества // Социально-политический журнал. 1996. - №5. - С. 211-216

71. Феофанов О. Агрессия лжи. М., 1987. - 206 с.

72. Феофанов O.A. США: реклама и общество. М., 1974. - 280 с.

73. Фирсов Б.М. Социальные проблемы телевидения: Автореф. канд. дис. JL, 1969.

74. Фирсов Б.М. Телевидение глазами социолога. М., 1971. - 275 с.

75. Фролова М.А. Критика буржуазного манипулирования сознанием масс: Автореф. канд. дис. -М., 1980

76. Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1995. - 308 с.

77. Фромм Э. Душа человека. М., 1992. - 489 с.

78. Фромм Э. Иметь или быть. М., 1986. - 367 с.

79. Хлопьев А.Т. Средства массовой коммуникации как источник информационно-психологической неустойчивости общества // Проблемы информационно-психологической безопасности. М., 1996. - 110 с. - С. 47-52

80. Холтон Дж. Что такое антинаука? // Вопросы философии. 1992. - №2. - С. 26-58

81. Хоркхаймер М., Адорно Т. Диалектика просвещения / Пер. с нем. М. Кузнецова. М., СПб, 1997. - 196 с.

82. Цуладзе А. Политические манипуляции, или Покорение толпы. М., 1999. -144 с.

83. Чудинова JI.M. Политические мифы // Социально-политический журнал. -1996.-№6.-С. 122-134

84. Шампань П. Делать мнение: новая политическая игра. М., 1997. - 148 с.

85. Шерковин Ю.А. Психологические проблемы массовых информационных процессов. М., 1973. - 458 с.

86. Шиллер Г. Манипуляторы сознанием. М., 1980. - 470 с.

87. Bourdieu P. Language and Symbolic Power. Cambridge (Mass.), 1991. - 599 p.

88. Cross D. Mediaspeak: How Television Makes Up Your Mind. N.Y., 1989. - 4701. P

89. Ellul J. Propaganda. The Formation of Men1 s Attitudes. N.Y., 1968. - 386 p.

90. Entman R. Democracy without citizens. N.Y.; Oxford, 1989. - 465 p.

91. Gerbner G. Violence et terreur dans les medias. P., 1989. - 76 p.

92. Klapper J. The effects of mass communication. Glencoe, 1961. - 573 p.

93. Marcuse H. One-dimensional man. Boston, 1964. - 678 p.

94. Rivers C. Slick spins and fractured facts. N.Y., 1996. - 504 p.

95. Schlesinger Ph. and others. Televising 'terrorism': Political Violence in Culture. L.; N.Y., 1983. - 273 p.

96. Schramm W. Mass Media and National Development. Stanford, 1964. - 3081. P

97. Symposium on Television Violence. Ottawa, 1976. - 204 p.