Культура псковских длинных курганов. Проблемы хронологии и развития материальной культуры тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.06, кандидат исторических наук Михайлова, Елена Робертовна

• Михайлова, Елена Робертовна
• кандидат исторических наук
• 2009

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Михайлова, Елена Робертовна

Введение.

Глава 1. История изучения культуры псковских длинных курганов.

Глава 2. Основные категории и типы вещевого инвентаря КПДК.

I. Детали поясной / ременной гарнитуры.

II. Элементы женского убора.

III. Бытовые предметы.

IV. Оружие. Снаряжение всадника и коня.

Глава 3. Вещевые комплексы псковских длинных курганов.

Глава 4. Металлические изделия культуры псковских длинных курганов и их орнаментика.

Глава 5. Общие и локальные варианты вещевого комплекса КПДК.

Глава 6. Основные периоды эволюции культуры псковских длинных курганов.

I период.

II период.

III период.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Культура псковских длинных курганов. Проблемы хронологии и развития материальной культуры»

Культура псковских, или псковско-новгородских, длинных курганов (КПДК) - яркое и важное явление в ряду раннесредневековых древностей Восточной Европы. Несмотря на многолетний и пристальный интерес к ней исследователей, практически все проблемы, связанные с происхождением, развитием и позднейшими историческими судьбами этой общности, остаются остро дискуссионными.

Представленная преимущественно погребальными памятниками с ничтожным числом вещей в захоронениях, культура псковских длинных курганов предстает в археологической литературе слабо расчленимым хронологически, аморфным массивом могильников и немногочисленных поселений второй половины I тыс., не знающим внутреннего культурного развития, возникшим в результате не вполне ясных событий середины I тыс. и растворившимся где-то в древнерусской культуре Северо-Запада.

Такая нерасчлененность и бедность культуры хронологическими индикаторами обусловили интерес исследователей в первую очередь к временным границам культуры — наиболее активно разрабатывались вопросы происхождения культуры псковских длинных курганов в целом (или уже - ее своеобразной погребальной обрядности) и наиболее позднего периода ее развития (т. е. проблема хронологического соотношения и взаимодействия с позднее формирующимися на территории Северо-Запада группами древностей, в первую очередь сопок).

Другим важным направлением изучения псковских длинных курганов стала этническая интерпретация культуры или отдельных ее черт. С тех пор, как A.A. Спицын в 1903 г. определил длинные курганы как памятники летописных кривичей (объединения, точная этноязыковая принадлежность которого тоже не вполне ясна), этническая принадлежность культуры длинных курганов, характер контактов ее носителей с разноязычными соседями и исторические судьбы потомков населения КПДК активно дискутируются.

Актуальность темы

Актуальность настоящего исследования определяется в первую очередь недостаточной разработанностью проблем хронологии культур лесной зоны Восточной Европы во второй половине I тыс. н. э. Между тем, надежные и убедительные исторические реконструкции возможны только после разрешения вопросов хронологии.

Общепринятая ныне датировка КПДК второй половиной I тыс. н. э. или уже - VI— IX вв. была обоснована в нескольких обобщающих работах (в первую очередь - [Черня-гин, 1941; Станкевич, i960; Седов, 1960, 1974]).

Однако исследования собственно по хронологии псковских длинных курганов немногочисленны и посвящены преимущественно уточнению датировки отдельных типов вещей по аналогиям в соседних регионах или построению возможных типологических цепочек погребальных сооружений с соответствующей привязкой погребений в них к относительной хронологической шкале.

Задача построения внутренней хронологии или хотя бы периодизации культуры псковских длинных курганов в настоящее время, таким образом, особенно актуальна.

Важной опорой для хронологических разработок восточноевропейских древностей является существующая дробная хронологическая шкала, разработанная на материалах Центральной и Западной Европы и отражающая развитие материальной культуры, сложившейся под мощнейшим влиянием Империи и, в свою очередь, оказавшей существенное влияние на периферию варварского мира (перечислим здесь работы в первую очередь К. Годловского, Х.-Ю. Эггерса, X. Амента, Я. Тейрала, Р. Легу, П. Перена и др.).

Несмотря на многолетние усилия исследователей, единая хронологическая система для территории Восточной Европы пока не создана. Обширная работа А.К. Амброза [Ам-броз, 1971а, 19716] по раннесредневековой хронологии Восточной Европы является лишь генеральным очерком развития основных типов древностей на обширной территории, нуждающимся как в детализации типологических построений, так и в дальнейшем уточнении многих датировок.

В последние годы активно разрабатываются локальные хронологические системы для отдельных культур или типов древностей, что позволяет датировать многие находки и на сопредельных территориях. Здесь следует отметить работы по хронологии раннесла-вянских древностей Поднепровья (И.О. Гавритухин, A.M. Обломский, O.A. Щеглова и др.), могильников Восточной Прибалтики (В.И. Кулаков, В. Новаковски, А. Битнер-Врублевска), салтовских древностей (С.А. Плетнева, A.B. Комар и др.), смоленских длинных курганов (В.В. Енуков, B.C. Нефедов), рязано-окских могильников (И.В. Белоцерков-ская, И.Р. Ахмедов и др.), волжско-финских древностей (Ю.А. Краснов, А.Е. Леонтьев и ДР-)

Особое значение для Северо-Запада Восточной Европы имеют материалы из стратифицированных слоев крупных протогородских поселений (Ладога, Новгородское Городище, Псков), которые, однако, возникают лишь в последней четверти I тыс. н. э.

Вторая половина первого тысячелетия н. э. в Восточной Европе — это период существования очень разнообразных внешне, но так или иначе связанных друг с другом культур, завершающийся сложением здесь Древнерусского государства с его единой материальной культурой. Формированию раннего государства на территории Восточной Европы предшествовали сложные культурные, политические, социально-экономические, этнические процессы, до сих пор изученные недостаточно.

Северо-Запад Восточной Европы является в настоящее время наименее изученным регионом Восточной Европы, что объясняется в первую очередь скудостью вещевых находок. Следствием этого является перасчлененность существующих здесь типов древностей на хронологические периоды или локальные варианты внутри крупных археологических культур.

Одной из самых заметных на Северо-Западе является культура псковских длинных курганов. Расчленение этого массива древностей на периоды с определением их хронологических границ, с одной стороны, и выделение локальных вариантов внутри нее, с другой, а также выяснение ее соотношения и связей с соседними культурами, реконструкция протекавших здесь культурно-исторических процессов, является одной из наиболее актуальных задач раннесредневековой археологии Восточной Европы.

Предмет изучения

К настоящему времени понятие «культура псковских длинных курганов» в специальной литературе оказалось несколько размыто. Основная причина тому - географическая плавность культурных различий в пределах лесной зоны Восточной Европы, особенно заметная при обращении к материалам раннесредневековых поселений. Вещевой и керамический комплекс большинства групп древностей этой части Восточной Европы во второй половине I тыс. н. э. имеет много общего, что отражает определенное единство местного культурного мира. Как следствие — многие явления в материальной культуре (в особенности поселенческой) можно связать с целым кругом культур, лишь одной из которых оказывается КПДК.

Такая ситуация культурной нечеткости затрудняет любые историко-культурные реконструкции, мешая уверенно ограничить в пространстве и во времени определенные культурные явления. Для культуры псковских длинных курганов, тем не менее, имеется четкий культурообразующий признак - курганный обряд захоронения, отличающий ее как от более южных и восточных культур, где курганы отсутствуют (таковы, в частности, банцеровская и тушемлинская культуры), так и от более западных областей, где погребальная обрядность имеет свои отличительные черты (в частности, от восточнолитовских курганов).

Поэтому в предлагаемой работе для «чистоты результатов» поле исследования предельно сужено. Вопросы хронологии и культурного развития псковских длинных кур7 I ганов рассматриваются исключительно на основании вещевых находок из погребальных памятников этой культуры. Само понятие «археологическая культура» используется здесь в инструментальном смысле - как отобранный исследователем набор связанных друг с другом фактов, «вырезанный из пространственно-временного континуума» [подробнее об этом см.: Клейн, 1991, с. 172-179].

Ареал распространения культуры псковских длинных курганов очерчен в современной историографии на основании в первую очередь карты распространения курганных некрополей. Погребальные памятники КПДК имеют свои особенности как во внешнем виде насыпей и их ландшафтного расположения, так и во внутренней структуре и особенностях погребальной обрядности, поэтому трудностей в истолковании раскопанных курганов (и топографически увязанных с ними грунтовых погребений) обычно не возникает.

Давно отмечена довольно жесткая приуроченность некрополей КПДК к сухим светлым сосновым борам на песчаных и супесчаных почвах, а также преимущественное расположение курганных групп поблизости от небольших водоемов (небольших озер, притоков крупных рек Северо-Запада второго-третьего порядка), как правило, на второй -третьей надпойменной террасе либо на коренном берегу [Микляев, 1974; Долуханов, Носов, 1985; Конецкий, 1989]. Соответствующие им поселения при этом зачастую расположены в иных ландшафтных условиях [Михайлова, 20006; Исланова, 2006, с. 62-75; Попов, 1992а; Попов, Хвощинская, 2007, с. 214-215].

Во многих случаях можно констатировать явную топографическую связь нескольких погребальных памятников. Чаще всего скопление курганных групп КПДК (их часто называют «кустами» или «гнёздами» памятников) включает в себя 1—2 крупных (состоящих из 12-20 насыпей) курганных групп, в составе которых имеются курганы различной формы. В ближайших (до 1,5-2 км) окрестностях таких крупных групп располагаются по нескольку мелких (2-4 насыпи) групп и одиночные курганы. Примечательно, что насыпи в небольших группах и одиночные — как правило, круглые в плане. Удлиненные и длинные насыпи гораздо чаще встречаются в составе крупных групп, а одиночные валообраз-ные насыпи вообще крайне немногочисленны и сосредоточены по преимуществу в сравнительно небольших конкретных регионах (в частности, в бассейне верхнего течения р. Великой, в Лужско-Оредежском междуречье).

Внешне насыпи КПДК исключительно разнообразны: валообразные, квадратные, круглые, комбинированные, прямоугольные, овальные (Рис. 1—3). Разнятся и размеры курганов по основанию — от диаметра 4—5 метров до длины в полторы сотни метров, и высота насыпей — от 20-30 см до 3 с лишним метров. Тем не менее, все эти разнотипные насыпи постоянно совстречаются в пределах одних и тех же могильников, что также давно подчеркивается исследователями [Черпягин, 1941, с. 94—95].

С моей точки зрения, сложная для нашего понимания внутренняя структура раскопанных насыпей культуры псковских длинных курганов все же может быть описана и в основном поддается типологизированию. Для этого мною была проанализирована структура приблизительно 470 раскопанных курганов [Михайлова, в печати].

Удалось выявить четыре типа первоначальных насыпей, с которых начиналось возведение курганов (Рис. 4). Первоначальные насыпи могли позднее подвергаться реконструкции, а могли сохранить свой облик.

Типы первоначальных насыпей КПДК:

1) низкие плоские подквадратные насыпи размером приблизительно 4-5x4—5 м и высотой до полуметра;

2) такие же низкие насыпи с шириной: 5-6 м, но имеющие в плане форму прямоугольника, длина превышает ширину в 2—4 раза;

3) округлые низкие плоские насыпи диаметром 15-20 м и высотой от 0,5 м до 1 м;

4) высокие сравнительно с прочими (0,7—1,4 м) округлые насыпи диаметром обычно 9-14 м.

Любой курган КПДК начинается с одного из этих четырех элементов и при необходимости достраивается дальше по определенным правилам. Полный свод таких правил (и для культуры в целом, и для ее отдельных регионов) еще предстоит определить, но об основных закономерностях можно судить уже сейчас (Рис. 5).

1) Низкий подквадратный курган таким и остается, либо же оказывается началом сложной многоэтапной вытянутой в длину насыпи, разраставшейся как в длину, так и в высоту. С таким первоначальным курганом почти всегда связаны одно-два захоронения, расположенные примерно в его геометрическом центре. (Рис. 5:1).

2) Удлиненная низкая насыпь может такой и остаться, а может вырасти; причем досыпали такие курганы как в высоту, так и в длину. Досыпки совершались обычно в одну сторону, как правило, в северную (включая сюда направление к северо-западу или северо-востоку). Часто досыпки перекрывают грунтовые захоронения, совершенные у конца насыпи. Расположение захоронений в таких удлиненных курганах тоже закономерно - в плане они обычно сосредоточены в центре насыпи (как первоначальной, так и каждого последующего этапа сооружения). Кроме того, захоронения, впущенные в валообразную насыпь на втором или последующем этапах ее сооружения, часто тяготеют к одному из ее концов (Рис. 5: 2).

3) Круглые в плане плоские насыпи редко перекрывают погребения, совершенные в материковых ямках или на уровне погребенной почвы (Рис. 5: 3). Такие насыпи чаще всего представляют собой так называемые курганы-«платформы»: погребения в них, как правило, впускались в уже готовую насыпь, так или иначе отмечая ее середину - либо группируясь вокруг центра, либо вытянувшись в проходящую через центр линию. Курга-ны-«платформы» могли один-два раза досыпаться в высоту.

4) Те круглые в плане курганы, которые с самого начала возводились как сравнительно высокие, позднейшим реконструкциям обычно не подвергались. Как правило, они содержат единственное захоронение в ямке, впущенной в вершину насыпи, и часто располагаются на окраине могильника (Рис. 5: 4).

Все исследованные курганы КПДК, за редчайшими исключениями, имели четкую границу — окружающий насыпь ровик. Сколько бы не предпринималось реконструкций, подсыпок и досыпок насыпи, вновь возникший курган всегда обводился очередным ровиком. Часто достаточно просто взглянуть на план кургана, чтобы подсчитать, сколько этапов насчитывает история его возведения. В целом ряде случаев удалось отметить остатки оградок из кольев по дну рва или следы набранных из массивных плах щитов, крепивших склоны кургана [см., например, Аун, 1992, с. 119]. Стратиграфия заполнения рвов также часто свидетельствует о резком оползании насыпей во рвы — по-видимому, после разрушения конструкций, крепивших стенки кургана. Наконец, известны курганы, через рвы которых были перекинуты мостики из одного-двух бревен.

В ровиках, окружавших курганы, известны немногочисленные захоронения. По крайней мере, часть из них трактуется исследователями как остатки кремации на стороне, рассыпанные по поверхности насыпи и с течением времени оползшие в ров. Однако раскопками зафиксированы и достаточно компактные скопления пережженных костей, располагавшиеся в придонной части заполнения ровика. Это, по-видимому, все же захоронения, совершенные во рву кургана. Таковы, например, погребение 2 в кургане 1 могильника Лаоссина V [Аун, 1992, с. 97], детское погребение в ровике кургана 1 в Лов-ницах [Тищенко, 1914, с. 10-11].

Говоря о структуре некрополей КПДК, не следует забывать, что захоронения в них не обязательно курганные.

Современная методика раскопок предполагает подробное изучение всей конструкции кургана и исследование межкурганного пространства. Благодаря этому в настоящее время уже нет сомнений, что грунтовые захоронения — непременная часть погребальной обрядности КПДК.

При этом погребения в материковых ямках - это, вопреки мнению некоторых исследователей, не отдельный этап в развитии какого-либо кладбища или даже целой культуры [ср.: Седов, 1974, с. 41; Аун 1989, с. 99; Носов, 1984, с. И].

Все исследованные на могильниках КПДК грунтовые захоронения так или иначе непременно увязаны топографически с курганами. Большинство грунтовых захоронений расположено у внешнего края рвов, окружающих насыпи. Рядом с одним курганом может быть несколько таких захоронений, и тогда они располагаются дугой, в плане повторяющей изгиб ровика [см., например, Михайлова, 2006а]. Иные из грунтовых погребений со временем оказались перекрыты позднейшей насыпью.

К настоящему времени накоплены сведения о более чем полутора тысячах могильников, характеризующиеся указанной ландшафтной приуроченностью, видом и структурой насыпей.

Во многих частях ареала своего распространения некрополи и поселения культуры псковских длинных курганов располагаются чересполосно с памятниками синхронных групп древностей, что заставило ограничить рамки исследования материалами погребальных памятников КПДК. Материалы из культурных слоев поселений привлекались лишь при необходимости более подробной характеристики вещей из погребений. Географические и хронологические рамки исследования

Географические и хронологические рамки исследования определяются территорией и временем существования погребальной обрядности культуры псковских длинных курганов.

Очерченная к настоящему времени территория распространения памятников КПДК охватывает все побережье Псковско-Чудского озера, бассейны рек Великой, Плюссы, Луги, верхнего течения Западной Двины, верхнего и среднего течения Ловати, верхней Полы, Верхневолжье, бассейны Меты и верхней Мологи. На географической карте ареал памятников КПДК представляет собой огромную изогнутую на юг «подкову», в центре которой оказывается озеро Ильмень с прилегающими к нему низменными территориями.

Чересполосное расположение памятников различных культурных традиций, а также необходимость привлечения датированных аналогий извне определили необходимость обращения и к материалам соседних регионов.

Формирование культуры псковских длинных курганов, как будет показано в работе, относится к второй половине — концу V в. В сложившемся виде эта культура существует до IX в., а памятники ее финального периода сохраняются в отдельных изолированных друг от друга регионах еще в течение одного-двух столетий. Верхней границей существования наиболее поздних памятников КПДК является смена погребального обряда (распространение древнерусских ингумаций) в течение XI в.

Источниковая база и ее особенности

Для настоящего исследования были привлечены сведения в общей сложности по 245 исследованным могильникам, данные о которых доступны по публикациям, полевым отчетам и музейным коллекциям (карта 1). Вещевые находки происходят не из всех этих памятников. Учтены все комплексы погребений, в которых имелись вещевые находки, а также сведения о случайных находках, находках из разрушенных насыпей или заполнения рвов. В работе использованы 435 комплексов погребений и отдельных находок из 121 некрополя. Подробные данные о составе комплексов и сведения о находках конкретных категорий и типов вещей приведены в приложениях I и II.

В диссертации привлечены материалы раскопок погребальных памятников культуры псковских длинных курганов, проводившихся на северо-западе Восточной Европы, начиная с XIX в. Сведения о них собраны по публикациям, в архивах Института археологии РАН и Института истории материальной культуры РАН, в музейных фондах (коллекции Псковского гос. объединенного историко-культурного и художественного музея-заповедника (Псков), Ajaloo Institut (Tallinn), Гос. Эрмитажа (СПб.), Гос. Музея истории религии (СПб.), Гос. Музея истории Санкт-Петербурга (СПб.), Лаборатории археологии, исторической социологии и культурного наследия им. Г.С. Лебедева НИИКСИ Факультета социологии СПбГУ (СПб.)).

В работе использованы материалы раскопок, проводившихся в 1989-2005 г. автором самостоятельно и в составе Северо-Западной археологической экспедиции НИИКСИ СПбГУ (могильники Которск VIII, Которск XII, Березно I, Засобье II, Естомичи I, Берези-цы I, Березицы IV, Березицы V, Березицы VI, Рапти-Наволок II, Рапти-Наволок III, насыпь в уроч. Боровское Купалище).

На нынешнем этапе изучения этой группы древностей существует целый ряд трудностей источниковедческого плана.

Главный из них - неравномерная изученность псковских длинных курганов: как географическая, так и по типам памятников. Количество раскопанных курганных насыпей (за прошедшие полтораста лет их изучено около 600) несоизмеримо с немногочисленными выявленными грунтовыми захоронениями КПДК; изучавшиеся раскопками поселения (селища и городища) единичны.

Несмотря на то, что основной массив известных к настоящему времени памятников культуры псковских длинных курганов располагается на обширной территории в пределах лесной полосы Восточной Европы, занимая полностью или большую часть бассейнов Меты, Ловати, Верхней Двины, Великой, Луги, Псковско-Чудского озера, раскопки последних десятилетий, проводившиеся по современной методике и давшие наиболее репрезентативный материал, велись в основном в окраинных частях ареала КПДК - на западе, в Юго-Восточной Эстонии, Восточном Причудье и географически примыкающих к нему бассейнах Плюссы и Луги, и на востоке — в верхнем течении Меты и в Молого-Мстинском междуречье. Количество памятников, исследовавшихся в бассейнах Ловати и Великой, гораздо меньше.

Недостаточная пока опубликованность памятников и разбросанность сведений по небольшим публикациям также не способствуют формированию целостной картины.

Как уже указывалось выше, работа построена на вещевых находках из погребальJ ных памятников КПДК. Лепная керамика, встреченная в тех же погребениях, не привлекалась в данной работе по нескольким соображениям.

Во-первых, сама технология изготовления лепной керамики подразумевает значительную вариативность в пределах конкретных форм и типов. По моему убеждению, необходимой предварительной ступенью в исследовании лепной керамики той или иной культуры должна стать обработка значительных керамических коллекций с большого ряда памятников, в первую очередь поселений, которая могла бы дать статистически достоверные результаты и представить в качестве основной единицы исследования не отдельные конкретные формы (с их неизбежными отклонениями от копируемого или воображаемого образца), а идеализированные типы глиняных сосудов и ясное представление о соотношении таких типов в коллекциях конкретных памятников.

Только после завершения такой работы можно попытаться встроить в полученные представления отдельные конкретные сосуды, оказавшиеся в погребальных памятниках в качестве погребальных урн или сосудов-приставок. В противном случае не может быть никакой уверенности в том, что тот или иной сосуд, попавший в погребение, представляет собой именно характерную для данного региона или хронологического периода форму.

Однако такой подход подразумевает наличие значительных керамических коллекций, происходящих с поселений, изученных широкой площадью. Между тем, раскопки поселений КПДК до сих пор проводились в незначительном объеме — количество затронутых раскопками памятников невелико, чаще всего невелика и площадь раскопов на них. Подавляющее большинство поселений культуры псковских длинных курганов известно лишь по разведочным обследованиям, сопровождавшимся незначительными шурфовками или только сбором подъемного материала.

Кроме того, в последние годы изучением лепной керамики памятников лесной полосы 2—3-й четвертей I тыс. п. э. активно занимается Н.В. Лопатин, добившийся в этой области значительных успехов [Лопатин, 2003, и др. работы]. Мне показалось интересным и оправданным, изучив вещевой материал, сравнить полученные выводы с результатами работ этого исследователя, использовав их, таким образом, как дополнительную возможность для проверки собственных результатов.

Еще одна возможность проверки полученных результатов - сопоставление данных, полученных путем вещеведческого анализа, с имеющимися радиоуглеродными датировками (Прил. III).

Основные задачи исследования

Целью исследования является изучение и систематизация вещевого инвентаря из погребений культуры псковских длинных курганов для реконструкции основных периодов развития культуры, определения их хронологии, историко-культурного содержания, географии распространения памятников в каждый период. Основными задачами исследования являются:

- систематизация вещевого инвентаря культуры псковских длинных курганов, выделение основных информативных категорий вещей;

- сравнительный анализ и сопоставление вещевого материала КПДК с датированными находками из соседних регионов, определение времени бытования типов вещей, найденных в погребениях культуры псковских длинных курганов;

- выделение в материале КПДК импортов, заимствованных типов и типов, возникших в рамках собственно культуры псковских длинных курганов и характеризующих ее особенности;

- выделение хронологических периодов в развитии вещевого комплекса культуры, определение их временных рамок;

- установление в погребальном инвентаре КПДК устойчивых наборов предметов, характеризующих варианты костюма или убора;

- характеристика географического распределения отдельных типов изделий и локальных вариантов вещевого комплекса;

- сопоставление полученных результатов с данными других исследователей, полученными на иных материалах - при изучении комплекса лепной керамики КПДК и в результате естественно-научного датирования памятников.

Методы исследования

Основой работы стал комплексный вещеведческий анализ находок из погребений культуры псковских длинных курганов. Все предметы были распределены по функциональным группам и категориям (элементы женского убора, детали поясной / ременной гарнитуры, оружие, снаряжение всадника, бытовые предметы и т. п.). Внутри каждой категории предметы были упорядочены по типам.

При определении фукционального назначения древних вещей учитывалось антропологическое и палеозоологическое определение останков из погребений (для тех памятников, где оно выполнено).

Разработка дробной типологии вещевого комплекса КПДК оказалась нецелесообразной ввиду прежде всего малого количества и сильной фрагментированности материала.

Существующие в литературе подробные типологические разработки по конкретным категориям предметов основываются на массовых серийных находках. Таковы, в частности, работы [Лесман, 1984, 1989, 1990; Legoux, Périn, Vallet, 2006; M^ehynska, 1978; Rettner, 1997; Schulze-Dôrrlamm, 2002; Sommer, 1984; Thomas, 1960; Wiihrer, 2000; и др.]. Большинство этих типологий основано на четких морфологических признаках, зачастую региональных, и в подробностях приложимы только к тому материалу, на котором разрабатывались. При сопоставлении большинства таких детально проработанных типологических схем с материалами иных регионов зачастую работоспособны оказываются лишь самые общие морфологические признаки, причем довольно широко датируемые.

Построение аналогичных дробных типологий на более разнородном и изменчивом восточноевропейском материале до сих пор не привело к общепризнанным результатам. В качестве примера можно указать исследования по восточноевропейским пряжкам и поясной гарнитуре, авторы которых, несмотря на все предпринятые усилия, так и не смогли разработать четких типологических схем с однозначным распределением по ним конкретных находок [см., напр.: Ковалевская, 1979; Богачев, 1992].

Поскольку одной из целей исследования было сопоставление вещевого материала КПДК с древностями других регионов, такое сопоставление проводилось на уровне типов вещей, традиционно выделяемых при изучении раннесредневековых древностей. Более частные варианты и группы вещей выделялись только там, где это позволял имеющийся материал (такая дробная типология выполнена, в частности, для бляшек-обоймиц, проволочных колечек с напущенными стеклянными бусами).

Хронологическое определение находок производилось с привлечением датированных аналогий из регионов с разработанными хронологическими шкалами, а также с учетом стратиграфического соотношения комплексов погребений и данных радиоуглеродного датирования.

Для изучения географического распределения вещевого комплекса КПДК создана серия карт, на которых обозначено географическое распределение конкретных типов находок. Аналогичные карты выполнены также для комплексов, отнесенных по результатам вещеведческого анализа и / или радиоуглеродного датирования к конкретным периодам развития культуры псковских длинных курганов.

Основным > итогом работы стала последовательная картина развития культуры псковских длинных курганов во времени и пространстве, определение хронологических и географических рамок ее основных периодов и локальных вариантов, реконструкция протекавших исторических процессов.

Полученная картина, разумеется, предварительна. Автор считает своей основной и первоочередной задачей создание строгой археологической базы для дальнейших исследований и комплексных исторических реконструкций, которые должны будут выполняться уже на более широкой основе — с привлечением всего возможного спектра археологических материалов (в первую очередь материалов поселений) и, если это окажется возможным, данных других дисциплин (палеогеографии, почвоведения, изучения древних технологий и др.).

Ограничение предмета исследования в настоящей работе принято в первую очередь для внесения строгости и упорядоченности в достаточно аморфный материал лесной зоны Восточной Европы.

Я считаю своим приятным долгом поблагодарить за помощь и ценные замечания Н.В. Хвощинскую, O.A. Щеглову, М.М. Казанского, C.B. Белецкого, Ю.М. Лесмана, A.B. Плохова. Я глубоко признательна за предоставленные материалы и иллюстрации A.A. Александрову, М. Аун, С.Е. Торопову, В.Я. Конецкому, А.Н. Башенькниу, C.JI. Кузьмину, А.Г. Фурасьеву, С.Г. Попову, С.Ю. Каргапольцеву, В.Ю. Соболеву.

Заключение диссертации по теме «Археология», Михайлова, Елена Робертовна

Заключение

На основании анализа вещевого инвентаря, происходящего из погребений культуры псковских длинных курганов, можно уточнить хронологические рамки существования культуры в целом и выделить несколько периодов в ее развитии, каждый из которых обладает собственным содержанием, характеризуется различным направлением культурных связей.

Сложение культуры псковских длинных курганов стал одним из эпизодов бурной эпохи великого переселения народов. Формирование культуры происходит одновременно в нескольких очагах на окраинах будущего культурного ареала — в Двинско-Ловатском междуречье, на побережье Псковско-Чудского водоема и в бассейнах рек Мологи и Меты. Во всех перечисленных очагах формирования КПДК найдены предметы центральноевро-пейского происхождения — гребни, бусы, детали поясных наборов (пряжки, наконечник ремпя), относящиеся к раннему периоду эпохи переселения народов и отчасти - к поздне-римскому времени.

Формирование культуры псковских длинных курганов начинается в конце V века. К середине VI века сложение культуры завершается, начинается период ее плавного поступательного развития.

Памятники первого периода существования КПДК содержат в своем инвентаре металлические детали убора и стеклянные бусы центральноевропейского происхождения, что отчетливо выделят комплексы этого периода на фоне позднейших и позволяет (с некоторыми оговорками) увязать комплексы первого периода с центральноевропейской хронологической шкалой. Часть предметов, найденных в погребениях первого периода, восходит к образцам более раннего (позднеримского) времени и, по всей вероятности, в памятники КПДК попадает уже как пережиток.

В этой связи необходимо напомнить о целой серии находок предметов и целых комплексов римского времени на территории Северо-Запада Восточной Европы, список которых существенно пополнился буквально в последние годы. Это целая серия случайных находок фибул и предметов вооружения31 [Каргапольцев, Щукин, 2001, 2002; Носов, 2002; Шаров, 2006], а также вновь открытые памятники этого периода - Удосолово [Сорокин, Шаров, 2008], Керстово (раскопки М.А. Юшковой), возможно, Выбуты [Яковлев 1999].

31 Датировка некоторые из этих находок является дискуссионной. Так, например, топор из Глумиц, может относиться и к эпохе позднего средневековья — раннего нового времени.

Важнейшей новацией периода формирования КПДК стало распространение курганного обряда погребения, привнесенного сюда извне. Такой погребальный ритуал, как захоронение сожженных на стороне останков в песчаной иасыпи со сложной структурой, распространяется в течение У-У1 в. среди населения земель к югу и юго-востоку от Балтийского моря и далее на восток.

Конкретное воплощение нового способа захоронения в разных культурах оказалось различно. В зоне складывающейся культуры псковских длинных курганов привнесенная обрядность оформилась в сложную систему захоронения сожженных останков людей, иногда с животными, в курганных насыпях различного вида либо топографически связанных с курганами в единое кладбище грунтовых захоронениях. Основные закономерности в размещении разных типов погребений в насыпи, а также в функционировании возведенных курганов, подвергавшихся неоднократным реконструкциям, еще предстоит подроно описать.

Курганный обряд захоронения был воспринят не всеми древними коллективами лесной зоны. В частности, курганы так и не распространились на тушемлинской территории, непосредственно граничащей с юга с зоной распространения псковских длинных курганов. Не распространился курганный обряд погребения и на памятники удомельского типа, синхронные псковским длинным курганам и расположенные чересполосно с ними в бассейне р. Меты. Оба упомянутых типа древностей имеют много общего с древностями типа псковских длинных курганов в материалах поселений, в частности, в лепной керамике и в основных типах вещей. Выделяет КПДК на фоне синхронных древностей, как уже говорилось, именно курганный обряд.

Второй этап развития культуры псковских длинных курганов начинается в середине VI в. Для него характерны вещи, широко распространенные в сиихронных древностях Восточной Европы - вещевой комплекс культуры псковских длинных курганов оказывается по существу одним из вариантов материальной культуры лесной зоны Восточной Европы. Его характеризуют, в частности, пряжки с рамкой округлой, О-образной и В-образной форм, литые браслеты с расширяющимися концами, пластинчатые браслеты с продольными ребрами, стеклянные (преимущественно синие) бусы округлой, дисковид-ной и октаэдрической формы, топоры с узким лезвием, разнотипные оловянистые украшения и формочки для их отливки и т. п. При этом некоторые украшения, в первую очередь браслеты, обладают особенностями формы и орнаментации, обособляющими их от аналогов в соседних культурах.

Другая составная часть вещевого комплекса сложившейся культуры псковских длинных курганов - это вещи, изготовленные из тонкого металлического листа выколоткой или тиснением и украшенные рельефным орнаментом. Они характерны именно для этой группы древностей и характеризуют ее этнографический убор.

Наиболее заметные детали костюма, украшавшиеся пластинчатыми накладками и обоймами - это головные венчики из полосы ткани (?) с бляшками-обоймицами и наборные пояса. Поясные наборы КПДК в целом соответствуют общераспространенной моде того времени — в состав набора входили одна или две пряжки (вторая — меньшая по размеру и без щитка-обоймы), накладки преимущественно круглой или вытянутой четырехугольной формы и концевые прямоугольные обоймы, возможно, выполнявшие функцию наконечников ремней. Известны также уздечные наборы из аналогичных бляшек и обойм.

Пластинчатые детали убора с рельефным узором обнаружены пока почти исключительно в погребениях. Можно предположить, что они характеризуют погребальный убор оставившего длинные курганы населения. Но, возможно, редкость их находок в культурном слое поселений связана с недостаточной изученностью поселений КПДК -ведь и находки, например, поясных пряжек на этих поселениях нам тоже не известны, а браслет до сих пор встречен всего один.

В целом второй период КПДК — время существования развитой культуры — продолжается до рубежа VIII / IX вв. Этот протяженный период можно разделить делить два подпериода - II А, характеризующийся вещами VI-VII в., и II В, когда появляются предметы VIII в. Рубежом между этими подпериодами является появление в культуре псковских длинных курганов серии вещей южного происхождения (салтовских и смоленских), по всей вероятности, поступавших на территорию Северо-Запада Восточной Европы (и далее) в результате дальней торговли.

Памятники периода II А многочисленны и распространены уже по всей «подкове» ареала КПДК. Курганные кладбища из нескольких удаленных друг от друга областей формирования культуры распространяются вглубь отмеченной этими «очагами» территории, сложная структура погребальной обрядности оформляется окончательно.

Бросается в глаза монотонность культуры длинных курганов. Погребения, совершенные в рамках ее обрядности, мало различаются количеством и богатством инвентаря, среди них невозможно выделить «элитные», «княжеские» или «воинские» захоронения. В материалах КПДК отсутствуют предметы престижного импорта или особый «княжеско-дружинный» стиль. Этим культура псковских длинных курганов отличается не только от Западной или Центральной Европы, но и от Юго-Восточной Прибалтики или Рязанского

Поочья, контакты с которыми прослеживаются в материалах КПДК. [О проникновении элементов дружинной и воинской культуры в лесную зону Восточной Европы и формировании соответствующей социальной структуры см.: Ахмедов, Казанский, 2004; Кулаков, 1997, 2002; 2и1кш, 2000; и др.]

Структура общества, оставившего псковские длинные курганы, была, по крайней мере внешне, эгалитарной. Социальные отношения в этом обществе, возможность существования различных общественных страт, характер связей между отдельными областями, местонахождение и роль общественных центров еще предстоит выяснить.

В течение второго периода оформляются особенности в вещевом и керамическом комплексе двух больших областей КПДК - западной (бассейн Псковско-Чудского озера, рек Великой, Луги и Плюссы) и восточной (бассейны Полы и Меты, междуречье Меты и Мологи). Накоплению культурных различий между этими двумя большими районами способствовало постепенное исчезновение памятников КПДК на связующей их территории Половатья.

В течении Ловати и Двинско-Ловатском междуречье известны лишь ранние могильники КПДК, относящиеся к периодам I и II А этой культуры. Очевидно, не позднее VII в. захоронения в длинных курганах псковского типа (в ранних длинных курганах, по терминологии белорусских исследователей) прекращаются. Нельзя утверждать, что местное население отказалось от курганного обряда, вернувшись к захоронениям на грунтовых могильниках - в Двинско-Ловатском междуречье и Верхнем Подвинье распространяются смоленские длинные курганы, сама Ловать несколько ниже по течению окажется занята памятниками круга сопок. Однако поздние памятники КПДК здесь не известны.

В конце второго периода своего существования (период II В) культура псковских длинных курганов переживает кризис, вызванный, скорее всего, целым комплексом причин.

На территорию Северо-Запада приходит волна новых переселенцев — историческое славянство. Одновременно с севера и северо-запада начинается скандинавское проникновение в эти лесистые территории. Происходит освоение территории новыми поселенцами, сложение их территориальных и политических объединений, Северо-Запад Восточной Европы включается в систему дальней торговли.

Все это не могло не повлечь за собой значительных перемен и в жизни населения КПДК, которое оставалось всё же скорее объектом, чем субъектом этих масштабных перемен. Общество КПДК можно определить скорее как «холодное» (пользуясь термином Кл. Леви-Стросса).

Начиная с периода II В, культура псковских длинных курганов стремительно «беднеет» - резко сокращается число предметов, имеющих аналогии в других регионах. В основном продолжает оставаться в употреблении традиционный убор, и малочисленность датирующих предметов не всегда позволяет с уверенностью определять комплексы этого подпериода.

По той же причине с периода II В резко возрастает значение радиоуглеродных датировок. Для периодов I и IIA число комплексов, датированных по вещам, в несколько раз превышает число датированных естественно-научными методами, то для позднейших периодов количество радиоуглеродных дат по сравнению с чисто археологическими значительно возрастает.

К концу второго периода территория распространения могильников КПДК сокращается. Вновь, как в период формирования КПДК, памятники оказываются стянуты к нескольким регионам, возможно, уже изолированным друг от друга.

Население КПДК в VIII в., видимо, отодвигается с Верхней Двины и Ловати к северу и северо-западу.

Исчезают памятники на западе - на территории Восточной Эстонии и на востоке — в бассейне Мологи. Южнее и юго-восточнее Псковского озера вокруг Пскова и Изборска складывается местная группа древностей, в материале которой ощутимы традиции вещевого и керамического комплекса культуры псковских длинных курганов, но самих могильников этого времени уже нет.

Третий, финальный период КПДК - это время «доживания» отдельных культурных групп, сохранивших традиционную погребальную обрядность и использовавших (по крайней мере, для погребального убора) пластинчатые украшения с рельефным орнаментом наряду с вещами, свойственными формирующейся древнерусской культуре. Именно древнерусские вещи, попавшие в погребения с традиционной обрядностью КПДК, и позволяют выявить памятники III периода.

Любопытно, что большинство памятников III периода, хотя и удалено друг от друга в пределах ареала КПДК, находится при этом на сравнительно небольшом удалении от Новгорода (и его предшественника Городища), на ведущих в Северное Приильменье путях (бассейн Нижней Меты; регион Верхней Луги и далее на запад до Чудского озера). Не исключено, что само появление древнерусских вещей в памятниках III периода КПДК отражает влияние на это население если не самого Новгорода, то локальных центров, ориентированных на Новгород.

Окончательно погребальные памятники КПДК исчезают в результате распространения на Северо-Западе новой, христианской погребальной обрядности. Известна серия могильников, где в пределах одного памятника прослеживается переход от традиционной обрядности КПДК к ингумациям под небольшой курганной насыпью (например, могиль

J'y ники Безьва III, Рапти-Наволок III и ряд других) .

Безусловно, население культуры псковских длинных курганов внесло свой вклад в формирование древнерусской народности. Однако рассуждать об этнической или языковой принадлежности населения, полностью растворившегося в иной среде, не оставив заметных следов ни в материальной культуре, ни, по-видимому, в языке, вряд ли имеет смысл.

Задачей настоящей работы были изучение и введение в научный оборот вещевого инвентаря погребений КПДК для реконструкции основных периодов развития культуры псковских длинных курганов, определение их хронологии, историко-культурного содержания, географии распространения памятников на каждом этапе. Эта задача выполнена как сугубо археологическая интерпретация имеющихся данных.

Дальнейшее изучение культуры псковских длинных курганов должно быть направлено на дальнейшее уточнение хронологии конкретных типов вещей и создание более дробной периодизации, выяснение соотношения погребальных памятников с поселенческими, подробное изучение погребальной обрядности КПДК. В отсутствие письменных источников только на основании надежной археологической базы будут возможны точные реконструкции историко-культурных процессов, протекавших в лесной зоне Восточной Европы в раннем средневековье. j2 Подробнее этот сюжет рассмотрен автором: [Михайлова, 1999].

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Михайлова, Елена Робертовна, 2009 год

1. Айбабин А.И., 1990. Хронология могильников Крыма позднеримско-го и раннесредневекового времени // МАИЭТ. Том 1. Симферополь. С.3-86.

2. Айбабин А.И., Хайрединова Э.И., 1998. Ранние комплексы могильника у села Лучистое в Крыму // МАИЭТ. Том 6. Симферополь. С. 274-311.

3. Александров A.A., 1982. Полусферические курганы с сожжениями на Псковщине//КСИА. Вып. 171. С.21-28.

4. Александров A.A., Белецкий C.B., 1978. Исследование памятников у д. Лезги // АО 1977 г. M. С.5.

5. Александров A.A., Белецкий C.B., 1994. Памятники I тысячелетия н.э. у д. Лезги // Древний Псков: Исследования средневекового города. Мат-лы конф. СПб. С.52-60.

6. Алексеева Е.М., 1978. Античные бусы Северного Причерноморья (САИ. Вып. Г1-12). М.

7. Алихова А.Е., 1958. Могильник кошибеевского типа у с. Польное-Ялтуново // КСИИМК. Вып. 72. С.37-45.

8. Альбом., 1941 — Альбом древностей мордовского народа. Саранск.

9. Амброз А.К., 1970. Южные художественные связи населения Верхнего Поднепровья в VI в. // Древние славяне и их соседи (МИА № 176). М. С. 70-74.

10. Амброз А.К., 1971а. Проблемы раннесредневековой хронологии Восточной Европы. Ч. I // CA. № 2. С. 96-123.

11. Амброз А.К., 19716. Проблемы раннесредневековой хронологии Восточной Европы. Ч. II // CA. № 3. С. 106-134.

12. Амброз А.К., 1989. Хронология древностей Северного Кавказа V— VII вв. М.

13. Андреева Е.Г., 1969. Кости животных из курганов в окрестностях Вышнего Волочка// Экспедиции ГИМ. М. С. 189-192.

14. Артемьев А.Р., 1998. Города Псковской земли в XIII-XV вв. Владивосток.

15. Атавин А.Г. 2008. Погребения VII — начала VIII в. из Восточного Приазовья // Древности Юга России. Памяти А.Г. Атавина. М. С. 28-70.

16. Аул1х В.В., 1972. Зимшвське городище слов'янська пам'ятка VI— VII ст. н.е. в Захщнш Волынь Кшв.

17. Аун М., 1976. Исследование курганов в Пыльваском районе // ИАН ЭССР. ОН. Т. 25, № 1. С.58-63.

18. Аун М., 1977. Длинные курганы в Лаоссина // ИАН ЭССР. ОН. Т. 26, № 1. С.71-76.

19. Аун М., 1978а. Курганный могильник у дер. Рысна-Сааре // ИАН ЭССР. ОН. Т. 27, № 1. С.83-89.

20. Аун М., 19786. Об исследовании длинных курганов у дер. Рысна-Сааре // ИАН ЭССР. ОН. Т. 27, № 4. С.338-343.

21. Аун М., 1979. Об исследовании курганов у дер. Рысна-Сааре // ИАН ЭССР. ОН. Т. 28, № 4. С.369-372.

22. Аун М., 1980а. Курганные могильники Восточной Эстонии во второй половине I тысячелетия нашей эры. Таллин.

23. Аун М., 19806. Об исследовании курганного могильника Рысна-Сааре II // ИАН ЭССР. ОН. Т. 29, № 4. С.368-372.

24. Ауп М., 1982. Об исследовании курганного могильника Лаоссина V // ИАН ЭССР. ОН. Т.31, №4. С.378-380.

25. Аун М., 1983. Курганный могильник Сууре-Рысна // ИАН ЭССР. ОН. Т.32, № 4. С.297-299.

26. Аун М., 1984. Курганные могильники Тагаметса и Сууре-Рысна // ИАН ЭССР. ОН. Т.ЗЗ, № 4. С.352-354.

27. Аун М., 1985. Курганные могильники Сууре-Рысна и Лаоссина V // ИАН ЭССР. ОН. Т.34, №4. С.352-355.

28. Аун М., 1992. Археологические памятники второй половины 1-го тысячелетия н.э. в Юго-Восточной Эстонии. Таллин.

29. Аун М., 2009. Костяные предметы в длинных курганах могильника Рысна-Сааре I (Юго-Восточная Эстония) // Археология и история Пскова и Псковской земли. Семинар имени академика В.В. Седова. Материалы 54 заседания. Псков. С.355-362.

30. Аун М., Лиги П., 1986. Могильники культуры длинных курганов в Северном Причудье // ИАН ЭССР. ОН. Т. 35, № 4. С.355-357.

31. Афанасьев Г.Е., 1979. Хронология могильника Мокрая Балка // КСИА. Вып. 158. С.43-51.

32. Афанасьев Г.Е., Рунич А.П., 2001. Мокрая Балка. Выпуск 1. Дневник раскопок. М.

33. Ахмедов И.Р., 2002. Детали конского убора с зооморфным декором в гуннское и постгуннское время // Поволжье и сопредельные территории в средние века (Тр. ГИМ. Вып. 135). М. С. 20-36.

34. Ахмедов И.Р., 2007. Инвентарь мужских погребений // Восточная Европа в середине I тысячелетия н. э. (Серия: Раннеславянский мир. Археология славян и их соседей. Вып.9). М. С. 137-185.

35. Ахмедов И.Р., Белоцерковская И.В., 2007. К реконструкции исторических процессов // Восточная Европа в середине I тысячелетия н. э. (Серия: Раннеславянский мир. Археология славян и их соседей. Вып.9). М. С. 273—275.

36. Бажан И.А., Каргапольцев С.Ю., 1989. В-образные рифленые пряжки как хронологический индикатор синхронизации // КСИА. Вып. 192. С.28-35.

37. Баран В.Д., 1988. Пражская культура Поднестровья. Киев.

38. Башенькин А.Н., 1988. Северо-восточный ареал культуры длинных курганов // Археология и история Пскова и Псковской земли. Псков. С.83—84.

39. Башенькин А.Н., 1992. Исследования памятников I тысячелетия н. э. в бассейне Мологи // Новгород и Новгородская земля: История и археология. Тезисы науч. конф. Т. 4/5. Новгород С.25-29.

40. Башенькин А.Н., 1995. Культурно-исторические процессы в Молого-Шекснинском междуречье в конце I тыс. до н.э. — I тыс. н.э. // Проблемы истории Северо-Запада Руси (Славяно-русские древности. Вып. 3). СПб. С.3-29.

41. Башенькин A.H., 1997. Славяне на востоке Новгородской земли. V-IX вв. // Труды VI Международного Конгресса славянской археологии. Том 3. М. С.21-27.

42. Башенькин А.Н., 2002. Исследование памятников I тысячелетия н. э. в бассейне Мологи // У истоков Новгородской земли. Любытинский археологический сборник. Вып. 1. Любытино. С.73-76.

43. Башенькин А.Н., Васенина М.Г., 2004. Усть-Бельский археологический комплекс на р. Кобоже: 20 лет исследований // Чагодощенская земля: культура, история, люди. Мат-лы краеведческой конф. Вологда. С. 19-54.

44. Башенькин А.Н., Васенина М.Г., 2007. Исследования комплекса памятников у д. Куреваниха на реке Мологе в 2004—2005 гг. // Археология Севера. Вып. 2. Череповец. С. 42-73.

45. Бейлекчи В.В., 2001. Муромский могильник у села Александровка // Уваровские чтения III. Русский православный монастырь как явление культуры: история и современность. Муром. С.245-248.

46. Белецкий C.B., 1979. Культурная стратиграфия Пскова (Археологические данные к проблеме происхождения города) // КСИА. Вып. 160. С.3—16.

47. Белецкий C.B., 1996. Начало Пскова. СПб.

48. Белецкий C.B., Лесман Ю.М., 2006. О нижнем слое Труворова городища (керамика и хронология) // Изборск и его округа. Материалы II Международной научно-практ. конференции. Изборск. С.71-100.

49. Белоцерковская И.В., 2005. Уникальный сосуд из рязано-окского могильника Заречье // II Городцовские чтения. (Труды ГИМ. Вып. 145). М. С. 283293.

50. Белоцерковская И.В., 2007. Инвентарь женских погребений // Восточная Европа в середине I тысячелетия н. э. (Серия: Раннеславянский мир. Археология славян и их соседей. Вып. 9) М. С. 186-212.

51. Бсрезовець Д.Т., 1952. Дослщження на территори Путивльського району, Сумсько'1 обласп // Археолопчш пам'ятки УРСР, III. К. С. 242-250.

52. Богачев A.B., 1992. Процедурно-методические аспекты археологического датирования (на материалах поясных наборов IV—VIII вв. Среднего Поволжья). Самара.

53. Богуславский О.И., Щеглова О.А., 1998. Новые данные о группе памятников в районе д.Городище на р.Сясь // Ладога и эпоха викингов. Четвертые чтения памяти Анны Мачинской. СПб. С.52-55.

54. Богуславский О.И., 2007. Комплекс памятников у д. Городище на р. Сясь в системе синхронных североевропейских древностей // Северная Русь и народы Балтики (Труды ИИМК РАН. Т. XXIV). СПб. С.90-122.

55. Буров В.А., 1989. Жаровский конец Жабенской волости в VIII—XVI вв. по историко-археологическим данным // Памятники железного века и средневековья на Верхней Волге и Верхнем Подвинье. Сб. науч. трудов. Калинин. С.74-84.

56. Буров В.А., 1994. "А погостЖабна пуст." М.

57. Буров В.А., 2003. Городище Варварина Гора. Поселение 1-У и XI-XIV веков на юге Новгородской земли. М.

58. Вашкявичюте И., 1989. Древнейшие головные венки земгалов // Древности Белоруссии и Литвы. Мн. С. 56—61.

59. Вергей В.С., 1997. Поселения пражской культуры Белорусского Полесья // Труды VI Международного Конгресса славянской археологии. Том 3. М. С. 28-38.

60. Вернер П., 1972. К происхождению и распространению антов и скла-винов // СА. № 4. С. 102-115.

61. Винников А.З., Плетнева С.А., 1998. На северных рубежах Хазарского каганата. Маяцкое поселение. Воронеж.

62. Винокур I., 1997. Слов'янськ! ювел1ри Подшстров'я. Кам'янець-Подшьский.

63. Вишневский В.И., 1998. Кикинское городище // Тверской археологический сборник. Вып.З. Тверь. С.359-366.

64. Вишневский В.И., Кирьянова Н.А., Козловская М.В., 2007. О погребальном обряде финно-угорского раннесредневекового могильника на Ратьковском городище в верховьях р. Дубны // Тверской археологический сборник. Вып. 6, том II. Тверь. С. 158-165.

65. Волкайте-Куликаускене Р.К., 1986. Одежда литовцев с древнейших времен до XVII в. // Древняя одежда народов Восточной Европы. (Материалы к ис-торико-этнографическом атласу). М. С. 146-171.

66. Воронина Р.Ф., Зеленцова О.В., Энговатова A.B., 2005. Никитинский могильник: публикация материалов раскопок 1977-1978 гг. (Труды Отдела охранных раскопок Института археологии РАН. Том 3). М.

67. Воронцов A.M., 2003. К вопросу о поздней дате мощинской культуры // Куликово поле. Исторический ландшафт. Природа. Археология. История. Том. 2. Тула. С. 294-300.

68. Гавритухин И.О., 1997. Маленькие трапециевидные подвески с полоской из прессованных точек по краю // ГАЗ. № 12. С. 43-58.

69. Гавритухин И.О., 19976. Хронология пражской культуры // Труды VI Международного конгресса Славянской Археологии. Том 3. М. С.39-52.

70. Гавритухин И.О., 2001а. Периодизация раннесредневековых древностей Кисловодской котловины на основе керамики в свете изучения изделий из металла // Малашев В.Ю. Керамика раннесредневекового могильника Мокрая Балка. М. С. 40^9.

71. Гавритухин И.О., 20016. Эволюция восточноевропейских псевдопряжек // Культуры Евразийских степей второй половины I тысячелетия н. э. (Из истории костюма). Том 2. Самара. С. 31-86.

72. Гавритухин И.О., 2005а. Комплексы пражской культуры с датирующими вещами // Archeologia о pocz^tkach Slowian. Krakow. S. 404-461.

73. Гавритухин И.О., 20056. Хронология эпохи становления Хазарского каганата (элементы ременной гарнитуры) // Хазары. (Евреи и славяне. Том 16). Иерусалим; М. С. 378^126.

74. Гавритухин И.О., Воронцов A.M., 2008. Фибулы верхнеокско-донского водораздела: двучленные прогнутые подвязные фибулы // Лесная и лесостепная зоны Восточной Европы в эпохи римских влияний и Великого переселения народов. Тула. С. 28-89.

75. Гавритухин И.О., Обломский A.M., 1996. Гапоновский клад и его культурно-исторический контекст. (Серия «Раннеславянский мир. Археология славян и их соседей». Вып. 3). М.

76. Гамченко С.С., 1913а. Исследование Сестрорсцких курганов в 1908 году // ЗОРСА. T.IX. С.63—162.79. .Гамченко С.С., 19136. Исследование курганов у д. Сытенки, на левом берегу р.Луги в 1908 г. // ЗОРСА. T.IX. С. 163-221.

77. Генинг В.Ф., 1979. Хронология поясной гарнитуры I тысячелетия н. э. (по материалам могильников Прикамья) // КСИА. Вып. 158. С.96-106.

78. Гладышев Ю.М., 1969.0 некоторых особенностях морфологических исследований фрагментов — остатков трупосожжепий VIII—IX вв. // Экспедиции ГИМ. М. С. 193-198.

79. Глазов В.Н., 1901. Отчет о раскопках, произведенных в 1900 г. в Опо-ченском и Новоржевском у. // ЗРАО. T.XII. Вып. 1-2. С.210-220.

80. Глазов В.Н., 1903. Отчет В.Н. Глазова о раскопках, произведенных в Псковской губ. в 1901 и 1902 гг. // ЗОРСА. Т. V. Вып. 1. С.44-66.

81. Глазов В.Н., 1904. Отчет о поездке 1903 г. в Крестецкий уезд Новгородской губ. // ИАК. Вып. 6. С.50-60.

82. Голдина Р.Д., 1979. Хронология погребальных комплексов раннего средневековья в Верхнем Прикамье // КСИА. Вып. 158. С.79-90.

83. Голдина Р.Д., 1985. Ломоватовская культура в Верхнем Прикамье. Иркутск.

84. Голубева Л.А., 1949. Киевский некрополь // МИА. № 11. С. 103-118.

85. Голубева Л.А., 1965. К истории пластинчатых огнив Восточной Европы // Новое в советской археологии. М. С. 254-269.

86. Горюнов Е.А., 1981. Ранние этапы истории славян Днепровского левобережья. Л.

87. Горюнова Е.И., 1961. Этническая история Волго-Окского междуречья (МИА. № 94).

88. Горюнова В.М., 1992. Новый клад антского времени из среднего По-днепровья //Археологические вести. № 1. С. 126—140.

89. Греков Б.Д., 1939. Киевская Русь. Изд 3-е, перераб. и дополн. М.; Л.

90. Григорьев A.B., 2000. Северская земля в VIII начале XI века по археологическим данным. (Труды Тульской археологической экспедиции. Вып. 2). Тула.

91. Гроздилов Г.П., 1962. Раскопки древнего Пскова // АСГЭ. Вып.4. С.7-76.

92. Гроздилов 1965 — Гроздилов Г.П. Археологические памятники Старого Изборска//АСГЭ. 1965. Вып. 7. С.65-88.

93. Грушина JI.E., 1990. Курганно-жальничный могильник у деревни Ве-ребково // Земля Псковская, древняя и современная. Псков. С.22-23.

94. Гуревич Ф.Д., 1956. Археологические памятники Великолукской области // КСИИМК. Вып.62. С.95-107.

95. Гуревич Ф.Д., 1959. Археологическая разведка 1955 г. в Понеманье // Вопросы этнической истории народов Прибалтики по данным археологии, этнографии и антропологии. М. С.233-253.

96. Гуревич Ф.Д., 1962. Древности Белорусского Понеманья. М.; JI.

97. Турина H.H., 1959. Результаты работ неолитического отряда Прибалтийской экспедиции // Вопросы этнической истории народов Прибалтики по данным археологии, этнографии и антропологии. М. С.76-110.

98. Даркевич В.П., Борисевич Г.В., 1995.Древняя столица Рязанской земли: XI-XIII вв. М.

99. Деопик В.Б., 1961 .Классификация бус Юго-Восточной Европы VI— IX вв. // CA. № 3. С. 202-232.

100. Дзаттиаты Р.Г., 2006. Царциатские памятники: Едысское городище и могильники. Владикавказ.

101. Дмитриев A.B., 1982.Раннесредневековые фибулы из могильника на р. Дюрсо // Древности эпохи Великого переселения народов. Советско-венгерский сборник. М. С.69-107.

102. Дубынин А.Ф., 1974. Щербинское городище // Дьяковская культура. М. С. 217-281.

103. Егорейченко A.A., 1998. Центральная и Северная Беларусь в первой половине I тыс. н.э. // Славяне и их соседи. (Археология, нумизматика, этиология.) Мн. С.36^15.

104. Енуков В.В., 1990. Ранние этапы формирования смоленско-полоцких кривичей (по археологическим материалам). М.

105. Еремеев И.И., 1997. Средневековый Усвят. Проблемы ранней истории // Новгород и Новгородская земля. История и археология. Вып.11. Новгород. С.260-274.

106. Залевская Н.И., 1982. К вопросу о возникновении погостов на Верхней Луге // Северная Русь и ее соседи. Л. С.49-54.

107. Зариня А.Э., 1959. Одежда латгалов по материалам археологических раскопок последних лет // Вопросы этнической истории народов Прибалтики по данным археологии, этнографии и антропологии. М. С.510-522.

108. Зариня А.Э., 1986. Одежда жителей Латвии VII-XVII вв. // Древняя одежда народов Восточной Европы. (Материалы к историко-этнографическом атласу). М. С. 172-189.

109. Засецкая И.П., 1993. Материалы Боспорского некрополя второй половины IV первой половины V в. // Материалы по археологии, истории и этнографии Таврии. Т. 3. Симферополь. С. 23-105.

110. Засецкая И.П., 1994. Культура кочевников южнорусских степей в гуннскую эпоху (конец IV V вв.). СПб.

111. Засецкая И.П., Казанский М.М., Ахмедов И.Р., Минасян P.C., 2007. Морской Чулек. Погребения знати из Приазовья и их место в истории племен Северного Причерноморья в постгуннскую эпоху. СПб.

112. Звяруга Я.Г., 2005. Беларускае Повыше у жалезным веку i раншм сярэдневякоуь MincK.

113. Исланова И.В., 1989. Погребальные памятники культуры длинных курганов верховьев Меты и Волчины // Памятники железного века и средневековья на Верхней Волге и Верхнем Подвинье. Калинин. С.24—32.

114. Исланова И.В., 1994. Неукрепленные поселения Мстинско-Моложского междуречья в 1 тыс.н.э. // Тверской археологический сборник. Вып. 1. Тверь. С.134-138.

115. Исланова И.В., 1997. Удомельское поозерье в эпоху железа и раннего средневековья. М.

116. Исланова И.В., 2006. Верхнее Помостье в раннем средневековье. М.

117. Исланова И.В., 2007. Верхневолжье и Валдай // Восточная Европа в середине I тысячелетия н. э. (Серия: Раннеславянский мир. Археология славян и их соседей. Вып.9). М. С.301-332.

118. Исланова И.В., Мирецкий A.B., 1997. Находки с городища Осечен // Тверь, Тверская земля и сопредельные территории в эпоху средневековья. Вып. 2. Тверь. СЛ2-20.

119. Исланова И.В., Черных И.Н., 1998. Поселение Глыби 2 (ранний железный век и раннее средневековье) // Тверской археологический сборник. Вып.З. Тверь. С.387-393.

120. Кадастр., 1997 — Кадастр. Достопримечательные природные и историко-культурные объекты Псковской области. Псков.

121. Казаков Е.П., 1992. Культура ранней Волжской Болгарии (этапы этнокультурной истории). М.

122. Казакявичюс В., 1988. Оружие балтских племен II—VIII вв. на территории Литвы. Вильнюс.

123. Казанский М.М., 1999. О балтах в лесной зоне России в эпоху Великого переселения народов // Археологические вести. № 6. С. 404^-17.

124. Казанский М.М., 2001.Хронология начальной фазы некрополя Дюрсо // Историко-Археологический Альманах. № 7. С. 41—58.

125. Каменецкая Е.В., 1991. Заолыпанская курганная группа Гпездова // Смоленск и Гнездово (к истории древнерусского города). М. С. 125-174.

126. Каргапольцев С.Ю., 1996. О нижней дате памятников типа Линдора — Полибино // Ладога и Северная Европа. Вторые чтения памяти Анны Мачинской. СПб. С.6-9.

127. Каргапольцев С.Ю., 1997. Двушипные наконечники дротиков памятников Северо-Запада в контексте древностей римского времени и эпохи Великого переселения народов // Ладога и религиозное сознание. Третьи чтения памяти Анны Мачинской. СПб. С.99-101.

128. Каргапольцев С.Ю., 2000. Составные кольчатые удила как индикатор синхронизации восточноевропейских древностей эпохи Великого переселения народов // Археология и история Пскова и Псковской земли. Мат-лы науч. семинара 1996-1999 гг. Псков. С. 157-160.

129. Каргапольцев С.Ю., Бажан И.А., 1993. К вопросу об эволюции трех-рогих пельтовидных лунниц в Европе (III—VI вв.) // Петербургский археологический вестник. Т. 7. СПб: С. 113-121.

130. Каргапольцев С.Ю., Щукин М.Б., 2001.0 находках оружия поздне-римского времени на западе Ленинградской области // Археология и история Пскова и Псковской земли. Мат-лы науч. семинара за 2000 год. Псков. С.228-241.

131. Каргапольцев С.Ю., Щукин М.Б., 2002. Новая находка оружия позд-неримского времени на западе Ленинградской области // Старая Ладога и проблемы археологии Северной Руси. Сб. статей памяти О.И. Давидан. СПб. С.76-90.

132. Кирпичников А.Н., 1966. Древнерусское оружие. Вып. второй: копья, сулицы, боевые топоры, булавы, кистени 1Х-ХШ вв. (САИ. Вып. Е1-6). М.; Л.

133. Кирпичников А.Н., 1980. Несколько замечаний о славянских височных кольцах с завитком // Памятники культуры — новые открытия, 1979. Л. С.452— 453.

134. Кирпичников А.Н., 2002. Производственный комплекс IX в. из раскопок Старой Ладоги // Ладога и ее соседи в эпоху средневековья. СПб. С.227-250.

135. Клейн Л.С., 1991. Археологическая типология. Л.

136. Клубова О.В., 1992. Исследования в урочище Курская Гора в 1990 году // Новгород и Новгородская земля: История и археология. Т. 4/5. Новгород. С.21-25.

137. Ковалевская В.Б., 1979. Поясные наборы Евразии 1У-1Х вв. Пряжки. (САИ. Вып. Е1-2). М.

138. Ковалевская В.Б., 1998.Хронология восточно-европейских древностей У-1Х веков. Вып. 1. Каменные бусы Кавказа и Крыма. М.

139. Койшевский Б.А., 1931. Археологическая карта Середкинского района // СГАИМК. № 6. С.16-20.

140. Колчин Б.А., 1982. Хронология новгородских древностей // Новгородский сборник: 50 лет раскопок Новгорода. М. С. 156-177.

141. Конецкий В.Я., 1989.Некоторые вопросы исторической географии Новгородской земли в эпоху средневековья // Новгородский исторический сборник. 3(13). Л. С.3-19.

142. Конецкий В.Я., 1991.Комплекс памятников у д. Нестеровичи (К вопросу о сложении локальных центров конца I начала II тыс. н. э. в бассейне Меты) // Материалы по археологии Новгородской земли, 1990 г. М. С.89-116.

143. Конецкий В.Я., 1992. Исследования селища в урочище Губинская Лука на р. Ловать // Новгород и Новгородская земля: История и археология. Т. 4/5. Новгород. С. 16-21.

144. Конецкий В .Я., 1997. К вопросу о формировании культуры длинных курганов // Новгород и Новгородская земля: История и Археология. Вып. 11. Новгород. С. 213-225.

145. Конецкий В.Я., Верхорубова Т.Л., 1979. Работы Новгородского музея //АО 1978 г. М. С. 16-17.

146. Конецкий В.Я., Иванов А.Ю., 1997. К типологии погребальных древностей Северо-Запада (На материалах Вельского Любытинского. археологического комплекса) // Прошлое Новгорода и Новгородской земли: Мат-лы науч. конф. Новгород. С.3-8.

147. Конецкий В.Я., Иванов А.Ю., Сивохин С.Г., Торопов С.Е., 1997. Новые данные о погребальных памятниках в долине р. Белой // Новгород и Новгородская земля. История и археология. Вып. 10. Новгород. С.32-37.

148. Конецкий В.Я., Носов E.H., Хвощинская Н.В., 1984. О финно-угорском и славянском населении центральных районов Новгородской земли // Новое в археологии СССР и Финляндии. Л. С. 161-167.

149. Корзухина Г.Ф., 1954. Русские клады IX-XIII вв. М.; Л.

150. Корзухина Г.Ф. 1978. Предметы убора с выемчатыми эмалями V — первой половины VI в. н.э. в Среднем Поднепровье (САИ, Вып. El-43). Л.

151. Кочкуркина С.И., 1981. Археологические памятники корелы X— XV вв. Л.

152. Кочкуркина С.И., 1989. Памятники Юго-восточного Приладожья и Прионежья X-XIII вв. Петрозаводск.

153. Краснов Ю.А., 1980. Безводнинский могильник (К истории Горьков-ского Поволжья в эпоху раннего средневековья). М.

154. Крейтон В.Н. 1914 Археологические разведки и раскопки в Псковской губернии в течение лета 1913 г. // Труды Псковского археологического общества. Вып. 10. Псков. С.7-24.

155. Кропоткин В.В., 1978. Черняховская культура и Северное Причерноморье // Проблемы советской археологии. М. С. 147—163.

156. Кудряшов К., 1913. Отчет о раскопках 1911 г. в Гдовском уезде // ЗРАО. Т. IX. С. 244-247.

157. Куза А.В., 1966. Раскопки курганов в Новгородчине // АО 1965 г. М. С.156-157.

158. Кузьмин C.JL, 1988. Археологическая карта Поплюсья и проблемы истории населения Северо-Запада Новгородской земли // Новгород и Новгородская земля. История и археология. Новгород. С.22—26.

159. Кузьмин C.JL, 1989. Культура сопок в Верхнем Поплюсье // Новгород и Новгородская земля. История и археология. Вып. 2. Новгород. С. 36-40.

160. Кузьмин C.JL, 1991. Которский погост — локальный центр конца I — начала II тыс. н. э. в верховьях Плюссы // Материалы по археологии Новгородской земли, 1990 г. М. С. 153-168.

161. Кузьмин C.JL, 1992. Оредежские сопки // Население Ленинградской области: Материалы и исследования по истории и традиционной культуре. СПб. С. 16-26.

162. Кузьмин С.Л., 2001. Комплекс памятников в урочище Миложь у д.Сковородка в контексте древностей Верхнего Поплюсья рубежа I и II тыс. н. э. // Вестник молодых ученых. Исторические науки. 1 '01. Специальный выпуск: Археология. С.56-62.

163. Кузьмин С.Л., 2003. Некоторые итоги изучения культуры псковских длинных курганов (по материалам памятников в бассейнах рек Луги и Плюссы) // Древности Подвинья: Исторический аспект. СПб. С. 226—232.

164. Кузьмин С.Л., Михайлова Е.Р., 1997. Новые материалы к проблеме славянского расселения на Северо-Западе Руси // Труды VI Международного Конгресса славянской археологии. Том 3. М. С.138-146.

165. Кузьмин С.Л., Михайлова Е.Р., 2004. Памятники культуры псковских длинных курганов во Врево-Череменецком поозерье // Ладога и Глеб Лебедев. Восьмые чтения памяти Анны Мачинской. СПб. С.141-150.

166. Кулаков В.И., 1989. Могильники западной части Мазурского Поозерья конца V-VIII вв. (по материалам раскопок 1878-1938 гг.) // Barbaricum 1. Warszawa. S. 148-275.

167. Кулаков В.И., 1997. Истоки культуры пруссов // Уакагц baltai: Etno-geneze ir etnine istorla. Vilnius. S. 109-121.

168. Кулаков В.И., 1998. Holibo. Междуречье Ильфипг и Фришинг в 5 в. н.э. // ГАЗ. № 13. С. 98-119.

169. Кулаков В.И., 1999. Балтийский вариант движения викингов // Неславянское в славянском мире. (Stratum Plus. № 5). СПб.; Кишинев; Одесса. С. 148-152.

170. Кулаков В.И., 2002. Эхо гуннских войн в Балтии // ГАЗ. № 17. С. 101110.

171. Лазаревич-Шепелевич Л.Ю., 1904. Извлечение из отчета об исследованиях и раскопках, произведенных в 1901 г. в Витебской губернии // ИАК. Вып. 6. С. 1-5.

172. Лапшин В.А., 1990.Археологическая карта Ленинградской области. Часть 1 : Западные районы. Л.

173. Лапшин В.А., 1995. Археологическая карта Ленинградской области. Часть 2: Восточные и северные районы. СПб.

174. Лаул С., 1971. Об этнической принадлежности курганов юго-восточной Эстонии // ИАН ЭССР. ОН. Т.20. № 3. С.319-329.

175. Лаул С., 1974. Каменный могильник и курганы в Пыльгасте (Юго-Восточная Эстония) //ИАН ЭССР. ОН. Т.23. № 1. С.87-89.

176. Лаул С., 1975. Погребальные памятники прибалтийских финнов в I тыс. н. э. // Вопросы фипно-угроведения. Вып. VI. Саранск. С.378-383.

177. Лаул С., 1985. Проблемы изучения этнического состава населения культуры каменных могильников с оградками // Новое в археологии Прибалтики и соседних территорий. Таллин. С.57-67.

178. Лебедев Г.С., 1974. Длинные курганы Верхнего Полужья // КСИА. Вып. 139. С.69-73.

179. Лебедев Г.С., 1977а. Начало Верхней Руси по данньм археологии // Проблемы истории и культуры Северо-Запада РСФСР. Л. С. 90-95.

180. Лебедев Г.С., 19776. Новые данные о длинных курганах и сопках // Проблемы археологии и этнографии. Вып. 1. Л. С.37-46.

181. Лебедев Г.С., 1977в. Археологические памятники Ленинградской области. Л.

182. Лебедев Г.С., 1978. Сопка у д. Репьи в Верхнем Полужье // КСИА. Вып. 155. С. 93-99.

183. Лебедев Г.С., 1981. Проблема генезиса древнерусской курганной культуры // КСИА. Вып. 166. С. 2-27.

184. Лебедев Г.С., 1982. О времени появления славян на Северо-Западе // Северная Русь и ее соседи. Л. С.29-39.

185. Лебедев Г.С., Платонова Н.И., Лесман Ю.М., 1982. Археологическая карта Верхнего Полужья (вторая половина I — первая половина II тыс.) // Северная Русь и ее соседи. Л. С.45-49.

186. Левашева В.П., 1967. Браслеты // Очерки по истории русской деревни Х-ХШ вв. (Труды ГИМ, Вып. 43). М. С.297-252.

187. Леонтьев А.Е., 1994. Археология мери: К предыстории СевероВосточной Руси. М.

188. Лесман Ю.М., 1980. Работы в Полужье // АО 1979 г. С.18-19.

189. Лесман Ю.М., 1981. К методике разработки хронологии древнерусских памятников Северо-Запада// КСИА. Вып. 166. С. 98-103.

190. Лесман Ю.М., 1984. Погребальные памятники Новгородской земли и Новгород (проблема синхронизации) // Археологическое исследование Новгородской земли. Л. С. 118—153.

191. Лесман Ю.М., 1985. Памятники культуры длинных курганов в Луж-ско-Оредежском междуречье // Новое в археологии Северо-Запада СССР. Л. С.33— 37.

192. Лесман Ю.М., 1989. К датирующим возможностям декора новгородских ювелирных изделий XI-XIV вв. // Новгород и Новгородская земля. История и археология. Вып. 2. Новгород. С.82-87.

193. Лесман Ю.М., 1990. Хронология ювелирных изделий Новгорода (XXIV вв.) // Материалы по археологии Новгорода, 1988. М. С.29-98.

194. Лесман Ю.М., 1993. К теории этногенеза: этногенез древнерусской народности // Скифы. Сарматы. Славяне. Русь. Сборник археологических статей в честь 56-летия Д.А. Мачинского (ПАВ. № 6). СПб. С.98-104.

195. Лесман Ю.М., 1996. Двойной узел в средневековых ювелирных изделиях Восточной Европы // Ювелирное искусство и материальная культура. Тезисы докладов участников второго коллоквиума. СПб. С. 35-37.

196. Лесман Ю.М., 2004. Кластерные, хронологически значимые и датирующие типы // Археолог: детектив и мыслитель, сборник статей, поев. 77-летию Л.С. Клейна. СПб. С. 138-156.

197. Липкинг Ю.А., 1974. Могильники 3-й четверти I тыс. н. э. в Курском Посеймье // Ранпесредневековые восточнославянские древности. Л. С. 137—151.

198. Лифанов Н.А., 2005. К вопросам периодизации и хронологии памятников новинковского типа // Степи Европы в эпоху средневековья. Том 4. Хазарское время. Донецк. С. 25-40.

199. Лопатин Н.В., 2002а. Итоги археологического изучения комплекса Усть-Смолка в 1999-2001 гг. // Изборск и его округа. Мат-лы науч.-практ. конф. Псков. С. 48-52.

200. Лопатин Н.В., 20026. Керамические стили I тыс. н. э. в Верхнем По-днепровье и Подвинье // Чтения, посвященные 100-летию деятельности В.А. Го-родцова в Государственном Историческом музее. Часть II. М. С.61-64.

201. Лопатин Н.В., 2003. О происхождении и локальной специфике керамических наборов культуры псковских длинных курганов // КСИА. Вып. 214. С.43-58.

202. Лопатин Н.В., 2004. Новые данные о предыстории Изборска // Восточная Европа в средневековье: К 80-летию Валентина Васильевича Седова. М. С.200-206.

203. Лопатин Н.В., 2006. О различных концепциях культурно-хронологического определения лепной керамики Труворова городища // Изборск и его округа. Материалы II Международной научно-практ. конференции. Изборск:. С.101-108.

204. Лопатин Н.В., Медведев A.M., 2002. Поселение Дедиловичи (Замковая Гора). По материалам раскопок 1962 и 1963 годов // Верхнее Поднепровье и Подвинье в III—V веках н. э. (Раннеславянский мир. Вып. 4). М.: С.24^1-1.

205. Лопатин Н.В., Фурасьев А.Г., 1994. О роли памятников III—V вв. н.э. в формировании культур псковских длинных курганов и Тушемли-Банцеровщины // Петербургский археологический вестник. Вып. 9. СПб. С.136-141.

206. Лопатин Н.В., Фурасьев А.Г., 2007а. Северные рубежи раннеславян-ского мира в III—V вв. н. э. (Раннеславянский мир. Археология славян и их соседей. Вып. 8). М.

207. Лопатин Н.В., Фурасьев А.Г., 20076. Северо-Запад России и Север Белоруссии // Восточная Европа в середине I тысячелетия н. э. (Раннеславянский мир. Археология славян и их соседей. Вып.9). М. С.276-300.

208. Лыч Б.Г., 1997. Погребальный инвентарь носителей культуры псковских длинных курганов // Ладога и религиозное сознание. Третьи чтения памяти Анны Мачинской. СПб. С.94-96.

209. Лыч Б.Г., 2000. О территориальных различиях погребального инвентаря носителей культуры псковских длинных курганов // Вестник молодых ученых. Исторические науки. 5'00. С.72-76.

210. Львова З.А., 1968. Стеклянные бусы Старой Ладоги. Часть I. Способы изготовления, ареал и время распространения // АСГЭ. Вып. 10. С. 64—94.

211. Львова З.А., 1970. Стеклянные бусы Старой Ладоги. Часть II. Происхождение бус // АСГЭ. Вып. 12. С. 89-111.

212. Ляпушкин И.И., 1958. Городище Новотроицкое (МИА. № 74). М.; Л.

213. Ляпушкин И.И., 1968. Славяне Восточной Европы накануне образования Древнерусского государства (VIII первая половина IX в.). Историко-археологические очерки. (МИА. № 152). Л.

214. Ляудансш А.Н., 1930а. Археолёпчные досьледы у Вщебской акрузе // Працы Археолёпчнай камюси. Т.П. Мн.

215. Ляудансю А.Н., 19306. Археолёпчные досьледы у Полацкой акрузе // Працы Археолёпчнай камксп. Т.П. Мн.

216. Ляудансю А.Н., 1930в. Археолёпчные досьледы у вадазборах pp. Сажа, Дняпра i Каспл! у Смаленская губернп // Працы Археолёпчнай камюсп. Т.П. Мн.

217. Малыгин П.Д., 1994. Некоторые итоги и проблемы изучения средневековых древностей территории Тверской области // Тверской археологический сборник. Вып.1. Тверь. С. 116-128.

218. Мальм В.А., Фехнер М.В., 1969. Об этническом составе населения Верхнего Поволжья во 2-й половине I тысячелетия н. э. // Экспедиции Государственного Исторического музея. М. С. 159-192.

219. Мачинская А.Д., 1988. Украшения из оловянистых сплавов из Старой Ладоги // Новгород и Новгородская земля. История и археология. Новгород. С. 1820.

220. Меснянкина C.B., 1999. Погребальный обряд культуры длинных курганов как источник по изучению язычества // Труды VI Международного Конгресса славянской археологии. Том 5. М. С. 177-185.

221. Медведев A.M., 1995. К вопросу о северной границе позднезаруби-нецкой и киевской культур в Верхнем Поднепровье // ГАЗ. № 7. С. 162-171.

222. Микляев A.M., Минасяи P.C., Лебедев Г.С., 1970. Работы Невельской экспедиции //АО 1969 г. С. 14-16.

223. Минасян P.C., 1972. Селище Узмень//АСГЭ. Вып. 14. С.112-117.

224. Минасян P.C., 1979. Поселение и могильник на берегу озера Узмень // Труды Гос. Эрмитажа. Т.ХХ. Л. С. 180-184.

225. Минасян P.C., 1980. Четыре группы ножей Восточной Европы эпохи раннего средневековья (К вопросу о появлении славянских форм в лесной зоне) // АСГЭ. Вып. 21. С. 68-74.

226. Митрофанов А.Г., 1978. Железный век Средней Белоруссии. Мн.

227. Михайлова Е.Р., 1993. О так наз. погребальных площадках в культуре длинных курганов // Новгород и Новгородская земля. История и археология. Вып. 7. Новгород. С.70-78.

228. Михайлова Е.Р., 1997. Древности североевропейского круга в псков-ско-новгородских длинных курганах // XIII конференция по изучению истории, экономики, литературы и языка Скандинавских стран и Финляндии. М.; Петрозаводск. С. 193-196.

229. Михайлова Е.Р., 1999. Вновь исследованные курганы с захоронениями времени христианизации Северной Руси // Вестник молодых ученых. Исторические науки. № 1(5). С.82-87.

230. Михайлова Е.Р., 2000а. История изучения псковско-новгородских длинных курганов // Stratum plus. № 5. С.32-49.

231. Михайлова Е.Р., 20006. Рапти-Наволок II и Рапти-Наволок III // Археология и история Пскова и Псковской земли. Мат-лы научного семинара: 1996— 1999. Псков. С. 98-103.

232. Михайлова Е.Р., 2001. К обоснованию начальной даты псковских длинных курганов // Миграции и оседлость от Дуная до Ладоги в первом тысячелетии христианской эры. V Чтения памяти Анны Мачинской. СПб. С. 35-46.

233. Михайлова Е.Р., 2003. Новые исследования длинных курганов на Че-ременецком озере // Древности Подвинья: Исторический аспект. По материалам круглого стола, посвященного памяти A.M. Микляева. СПб. С.23 3—243.

234. Михайлова Е.Р., 20066. Некоторые находки с Труворова городища и финальный этап культуры длинных курганов // Изборск и его округа. Материалы II Международной научно-практ. конференции. Изборск. С. 109-124.

235. Михайлова Е.Р., 2007а. Культура псковских длинных курганов: памятники финального этапа // Вестник СПбГУ. Серия 6: Философия, политология, социология, психология, право, международные отношения. Вып. 4: Дек. 2007 г. С. 389-398.

236. Михайлова Е.Р., 20076. Тисненые бляшки-обоймицы из памятников культуры псковских длинных курганов // A.B.: Сборник научных трудов в честь 60-летия A.B. Виноградова. СПб. С. 158-164.

237. Михайлова Е.Р., в печати. О деталях строения насыпей и структуры некрополей культуры псковских длинных курганов // Acta Archaeologica Alba-ruthenica, 5. Мн.

238. Михайлова Е.Р., Соболев В.Ю., 1997. Боровское Купалище: топография и хронология комплекса памятников // Ладога и религиозное сознание. Третьи чтения памяти Анны Мачинской. СПб. С.136—143.

239. Moopa Х.А., 1954. Археологические работы в Эстонской ССР в 1951 и 1952 г. // КСИИМК. Вып. 55. С.52-63.

240. Moopa Х.А., 1956. Вопросы сложения эстонского народа и некоторых соседних народов в свет данных археологии // Вопросы этнической истории эстонского народа. Тл. С.49-141.

241. Moopa X., 1962. Клад V века, найденный в Реола, близ г. Тарту // Swiatowit. Т. 24. S. 343-351.

242. Мыц В.Л., Лысенко A.B., Щукин М.Б., Шаров О.В., 2006. Чатыр-Даг некрополь римской эпохи в Крыму. СПб.

243. Мядзведзеу A.M., 1999. Культура усходнелггоусюх курганоу // Археалопя Беларусь Том 2. Жалезны век i ранняе сярэднявечча. Мн. С.384-391.

244. Назаренко В.А., 1985. Могильник в урочище Плакун // Средневековая Ладога: Новые археологические открытия и исследования. Л. С. 156-179.

245. Нефедов B.C., 2002. Салтовские древности в смоленских длинных курганах // ГАЗ. № 17. С. 131-139.

246. Никитин A.B., 1967. Раскопки в Вологодской области // АО 1966 г. С. 13-14.

247. Никитина Г.Ф., 1969. Гребни Черняховской культуры // CA. № 1.

248. Носов E.H., 1980. Новгородская областная экспедиция // АО 1979 г. С.21-22.

249. Носов E.H., 1981а. Некоторые общие вопросы изучения погребальных памятников второй половины I тысячелетия н. э. в Приильменье // CA. № 1. С.42—56.

250. Носов E.H., 19816. Поселение и могильник культуры длинных курганов на озере Съезжее // КСИА. Вып. 166. С.64-69.

251. Носов E.H., 1984. К вопросу о сложении погребального обряда длинных курганов // КСИА. Вып. 179. С. 11-17.

252. Носов E.H., 1990. Новгородское (Рюриково) городище. Л.

253. Носов E.H., 2002. О находке позднеримской фибулы в Ильменском Поозерье // Старая Ладога и проблемы археологии Северной Руси. Сб. статей памяти О.И. Давидан. СПб. С.74-76.

254. Носов E.H., 2005. Новгородское городище в свете проблемы становления городских центров Поволховья // Носов E.H., Горюнова В.М., Плохов A.B. Городище под Новгородом и поселения Северного Приильменья. СПб. С.8-32.

255. Носов E.H., Верхорубова Т.А., 1977. Исследование комплекса культуры длинных курганов на озере Съезжее в Новгородской области // АО 1976 г. С.25-26.

256. Носов E.H., Плохов A.B., 1994. Археологические исследования в Ан-дреапольском районе Тверской области // Тверской археологический сборник. Вып. 1. Тверь. С.145-151.

257. Носов E.H., Плохов A.B., 2002. Новые исследования в Ильменском Поозерье // Ладога и ее соседи в эпоху средневековья. СПб. С. 159-180.

258. OAK, 1899 — Отчет Императорской Археологической комиссии за 1899 г. СПб., 1902.

259. OAK, 1903 — Отчет Императорской Археологической комиссии за 1903 г. СПб., 1906.

260. Окулич-Казарин Н., 1914. Материалы для археологической карты Псковской губернии // Труды Псковского Археологического общества. Вып. 10. Псков. С. 131-292.

261. Олейников О.М., 1992а. Грипинский курганный могильник (Тверская область) // Археология и история Пскова и Псковской земли, 1991. Мат-лы симпозиума. Псков. С. 106-108.

262. Олейников О.М., 19926. Раскопки курганной группы Гринино-1 и Гринино-2. Тверская область, Осташковский район // Новгород и Новгородская земля: История и археология. Т. 4/5. Новгород. С.39—41.

263. Олейников О.М., 2001. Курган № 4 курганной группы «Струйское» // Новгород и Новгородская земля: История и археология. Вып. 15. Вел. Новгород. С.258-267.

264. Олейников О.М., 2002. Историческая ситуация в Тверском Поволжье во второй половине I тыс. н. э. (к проблеме реконструкции) // История и культура Тверского края. Вып. 1. Тверь. С. 112-131.

265. Орлов С.Н., 1941. Могильник в Старой Ладоге (Из материалов Староладожской экспедиции Истфака ЛГУ) // Уч. зап. ЛГУ. № 80. (Серия ист. наук. Вып. 10). С.116-138.

266. Орлов С.Н., 1968. Археологические исследования в низовьях р. Меты // CA. № 3. С. 160-171.

267. Орлов С.Н., 1973. Памятники кривичей в среднем течении р. Меты // АО 1972 г. С.32-33.

268. Памятники истории и культуры Новгородской области. Каталог. Часть 2 (Памятники археологии), 1999. Великий Новгород.

269. Пежемский Д.В., 2006. Палеоантропологические материалы из окрестностей Изборска // Изборск и его округа. Материалы II Международной научно-практ. конференции. Изборск. С. 125-130.

270. Перхавко В.Б., 1978. Появление и распространение шпор на территории Восточной Европы // CA. № 3. С. 131-138.

271. Петренко В.П., 1994. Погребальный обряд населения Северной Руси VIII-X вв.: Сопки Северного Поволховья. СПб.

272. Петров Н.И., 1992. Культурно-исторические процессы в северной части Молого-Мстинского водораздела в эпоху раннего средневековья // Новгород и Новгородская земля. История и археология. Вып. 6. Новгород. С. 62—69

273. Петров Н.И., 1996. Археологические памятники эпохи раннего средневековья в среднем течении Кушаверы // Древние культуры и технологии: Новые исследования молодых археологов Санкт-Петербурга. СПб. С.99-104.

274. Петров Н.И., 1997. Погребальные древности культуры псковских длинных курганов в среднем течении р. Кушавера // Новгород и Новгородская земля. История и археология. Вып.11. Новгород. С.343-354.

275. Петров Н.И., 2003. Работы в Хвойнинском районе Новгородской области // АО 2002 г. С.57-58.

276. Петров Н.И., 2006. Древности эпохи раннего средневековья в среднем течении Кушаверы: опыт культурной стратиграфии // Новгород и Новгородская земля: История и археология. Вып. 20. Вел. Новгород. С.155-171.

277. Платонова Н.И., 1981. Две группы древнерусских памятников Верхнего Полужья // КСИА. Вып.166. С.39-45.

278. Платонова Н.И., 1984. Исследования на верхней и средней Луге // АО 1982 г. С.29-30.

279. Платонова Н.И., 1996. О «белых пятнах» на археологической карте памятников третьей четверти I тыс. н.э. на Северо-Западе // Ладога и Северная Русь. Вторые чтения памяти Анны Мачинской. СПб. С. 9-12.

280. Платонова Н.И., Жеглова Т.А., Лесман Ю.М., 2007. Древнерусский протогородской центр на передольском погосте // Северная Русь и народы Балтики (Труды Института истории материальной культуры. Том XXIV). СПб. С. 142-194.

281. Плетнева С.А., 1989. На славяно-хазарском пограничье (Дмитриевский археологический комплекс). М.

282. Плоткин K.M., 1974. К вопросу о хронологии городища Камно Псковской области // КСИА. Вып. 139. С. 13-16.

283. Плоткин K.M., 1989. Округа Пскова накануне и в период становления города// Становление европейского средневекового города. М. С. 159-186.

284. Плоткин K.M., Розов A.A., 1975. Разведка в Островском районе Псковской области // АО 1974 г. С.35.

285. Плохов A.B., 2008. Древности VIII века у истока Волхова // Вестник СПбГУ. Сер. 2. Вып. 3. С. 155-167.

286. Полубояринова М.Д., 1994. Полудрагоценные камни и янтарь в древнем Новгороде // Новгородские археологические чтения. Новгород. С. 75-82.

287. Попов С.Г., 1987. Городище Сторожинец // КСИА. Вып. 198. С.45-56.

288. Попов С.Г., 1990. Радиоуглеродное датирование археологических памятников второй половины I тыс. н. э. на Северо-Западе // Археология и история Пскова и Псковской земли, 1989. Псков. С.33-35.

289. Попов С.Г., 1992а. Система расселения второй половины 1 тыс. н. э. на средней Плюссе // Археология и история Пскова и Псковской земли, 1991. Мат-лы симпозиума. Псков. С.55-58.

290. Попов С.Г., 19926. Работы Гдовского отряда в Восточном Причудье, в бассейнах рек Плюссы и Желчи // Новгород и Новгородская земля: История и археология. Т. 4/5.Новгород. С.ЗЗ—39.

291. Попов С.Г., 1997. Северо-западная граница ареала культуры длинных курганов: некоторые проблемы расселения и хронологии // Памятники старины. Концепции. Открытия. Версии. Памяти В.Д. Белецкого. Том II. СПб.; Псков.С. 163-168.

292. Попов С.Г., 2009. Раннесредневековая система расселения па средней Плюссе // Археология и история Псковской земли. Семинар имени академика В.В. Седова. Мат-лы 54-го заседания. Псков. С. 218-234.

293. Попов С.Г., Свеженцев Ю.С., Зайцева Г.И., 1991. Радиоуглерод и дендрохронология как системы абсолютного датирования Новгорода и археологических памятников Новгородской земли // Материалы по археологии Новгородской земли, 1990 г. М. С. 169-182.

294. Приходнюк О.М., 1998. Пеньковская культура (Культурно-хронологический аспект исследования). Воронеж.

295. Приходнюк О.М., 2005. Пастирьске городище. Кшв; Чершвць

296. Пронин Г.Н., 1977. Работы Новгородского отряда // АО 1976 г. С.3031.

297. Пронин Г.Н., 1988. Исследование памятников второй половины I тысячелетия п. э. в восточных районах Новгородчины // CA. № 4. С. 169-179.

298. Пронин Г.Н., Мильков В.В., Гайдуков П.Г., 1978. Работы Новгородского отряда// АО 1977 г. С.31-32.

299. Пуздровский А.Е., Зайцев Ю.П., Неневоля И.И., 1999. Погребение воина гуннского времени на Усть-Альминском могильнике // Херсонесский сборник. Вып. X. Севастополь. С. 194—202.

300. Расторгуева Е.Ю., 1980. Исследования в верховьях Чагоды // АО 1979 г. С.29.

301. Рерих Н.К., 1899. Некоторые древности Шелонской пятины и Бежецкого конца (Раскопки, произведенные в 1899 году по поручению Имп. Русского Археологического Об-ва) // ЗРАО. T.XI, вып. 1 и 2. С.349-377.

302. Рерих Н.К., 1903. Некоторые древности пятин Деревской и Бежецкой (Раскопки, произведенные в 1902 г. по поручению Императорского Русского Археологического Общества) // ЗОРСА. T.V. Вып. 1. С.14-43.

303. Репников Н.И., 1904а. Поездка Н.И. Репникова в Старую Ладогу // ЗОРСА. T.V. Вып.2. С.57-60.

304. Репников Н.И., 19046. Отчет о раскопках в Бежецком, Весьегонском и Демянском уездах в 1902 году // ИАК. 1904. Вып. 6. С.12-20.

305. Родинкова В.Е., 2003. Подвески-лунницы Козиевского клада (к постановке проблемы раннесредневековых лунниц) // КСИА. Вып. 215. С. 6-19.

306. Родинкова В.Е., Седин A.A., 2004. Браслеты Никодимовского городища // Восточная Европа в средневековье: К 80-летию Валентина Васильевича Седова. М. С.234-246.

307. Розенфельдт И.Г., 1982. Древности западной части Волго-Окского междуречья в VI-IX вв.- М.

308. Русанова И.П., 1971. Жилище VIII-IX вв. у села Буки на Житомир-щине // КСИА. Вып. 125. С. 46-51.

309. Румянцева О.С., 2002. Об одном из ведущих типов бус населения средней Оки в эпоху Великого переселения народов // Чтения, посвященные 100-летию деятельности В.А. Городцова в Государственном Историческом музее. Часть II. М. С.89-91.

310. Румянцева О.С., 2006. Бусы населения средней Оки эпохи Великого переселения народов как исторический источник. Автореф. дисс. . канд ист. наук. М.

311. Румянцева О.С., 2007. Бусы массовых типов // Восточная Европа в середине I тысячелетия н. э. (Серия: Раннеславянский мир. Археология славян и их соседей. Вып.9). М. С. 214-233.

312. Рыук А.-М., 1979. Некоторые вопросы сооружения и морфологии курганов Юго-Восточной Эстонии // ИАН ЭССР. ОН. Т.28. №3. С.249-265.

313. Рябинин Е.А., 1982. Бусы Старой Ладоги (по материалам раскопок 1973-1975 гг.) // Северная Русь и еехоседи в эпоху раннего средневековья. Л. С. 165-173.

314. Рябинин Е.А., 1985. Новые открытия в Старой Ладоге (итоги раскопок на Земляном городище 1973-1975 гг.) // Средневековая Ладога. Новые археологические открытия и исследования. Л. С.27-75.

315. Рябинин Е.А., 1995. Начальный этап поступления полудрагоценных камней на Север Европы (Новые материалы древнейшей Ладоги и их скандинавские аналогии) // Ладога и Северная Русь. Чтения, поев, памяти Анны Мачинской. СПб. С.56-61.

316. Рябинин Е.А., 2001. Водская земля Великого Новгорода (результаты археологических исследований 1971-1991 гг.). СПб.

317. Седин A.A., 1992. Результаты исследования городища Никодимово в восточной Беларуси // Населыицтва Бел ар ус i i сумежных тэрыторый у эпоху жале-за. Мн. С. 97-100.

318. Седов В.В., 1960. Кривичи // CA. № 1. С.47-62.

319. Седов В.В., 1968. Исследования Кривичского отряда // АО 1967 г. С.15-16.

320. Сергеева З.М., 1986. Денисенские курганы на Витебщине // КСИА. Вып. 187. С. 75-80.

321. Седов В.В., 1969. Казихинские курганы на р.Великой // КСИА. Вып. 120. С. 91-96.

322. Седов В.В., 1970. Длинные курганы Себежского поозерья // Древние славяне и их соседи (МИА № 176). М. С. 90-92.

323. Седов В.В., 1971а. Разведки в Псковской земле // АО 1970 г. С. 18-20.

324. Седов В.В., 19716. Грицковские курганы // КСИА. Вып. 125. С. 52-58.

325. Седов В.В., 1974. Длинные курганы кривичей (САИ, EI-8). М.

326. Седов В.В., 1985. Изборск в 8.-10. веках // Новое в археологии Прибалтики и соседних территорий. Таллин. С. 119—128.

327. Седов В.В., 1987. Балты // Финно-угры и балты в эпоху средневековья (Серия «Археология СССР»). М. С.353^57.

328. Седов В.В., 1995. Славяне в раннем средневековье. М.

329. Седов В.В., 2002. Изборск протогород. М.

330. Седов В.В., 2007. Изборск в раннем средневековье. М.

331. Седова М.В., 1981. Ювелирные изделия древнего Новгорода (XXV вв.). М.

332. Седова М.В., 2001. Украшения «городского типа» X—XI веков из Суздаля и его округи // КСИА. Вып. 212. С.23-33.

333. Селиранд Ю., 1965. Курганы второй половины I тыс. в Западном Причудье // ИАН ЭССР. ОН. T. XIV. № 4. С.471^82.

334. Сергеева Л.Е., 1983. Разведка в округе Изборска//АО 1981 г. С.38.

335. Славяне Юго-Восточной Европы в предгосударственный период, 1990. К.

336. Смирнов К.А., 1974. Дьяковская культура (материальная культура городищ междуречья Оки и Волги) // Дьяковская культура. М. С. 7-89.

337. Смирнов П.А., 1998. Новые данные в изучении древнего Таллина // Поселения: среда, культура, социум. СПб. С. 209-212.

338. Соболев В.Ю., 2000. Могильник финальной стадии культуры длинных курганов Березицы VI // Археология и история Пскова и Псковской земли. Мат-лы науч. семинара 1996-1999 гг. Псков. С. 103-107.

339. Соболев В.Ю., 2008. Могильник финальной стадии культуры длинных курганов Березицы VI // Археологические вести. № 15. С. 118-132.

340. Соловьева Г.Ф., 1970. Памятники конца I тыс. н.э. в Верхнем По-днепровье // Древние славяне и их соседи (МИА. № 176). М. С. 98-102.

341. Сорокин П.Е. Шаров О.В., 2008. О новых находках римской эпохи на Северо-Западе // Археологическое наследие Санкт-Петербурга. Вып. 2: Древности Ижорской земли. СПб. С. 167-201.

342. Спицын A.A., 1896. Курганы Санкт-Петербургской губернии в раскопках JI.K. Ивановского (MAP. № 20).

343. Спицын A.A., 1897. Обозрение некоторых губерний и областей России в археологическом отношении. VII. Псковская губерния // ЗРАО. T.IX. Вып. 1— 2. Новая серия. С.249—256.

344. Спицын A.A., 1899. Обозрение некоторых губерний и областей России в археологическом отношении. Смоленская губерния // ЗРАО. T.XI. Вып. 1—2. С. 177-302.

345. Спицын A.A., 1903а. Удлиненные и длинные русские курганы // ЗОРСА. 1903. T.V, вып. 1. С. 196-202.

346. Спицын A.A., 19036. Гдовские курганы в раскопках В.Н. Глазова (MAP. № 29).

347. Спицын A.A., 1914. Раскопки 1910 г. в Лужском уезде С.-Петербургской губернии // ИАК. Вып. 53. С.81-94.

348. Спицын A.A., 1915. Археологический альбом // ЗОРСА. T.XI. С.224

349. Станкевич Я.В., 1958. Памятники славянской культуры середины I тысячелетия н. э. в верхнем течении Западной Двины // КСИИМК. Вып. 72. С.46-53.

350. Станкевич Я.В., 1960. К истории населения Верхнего Подвипья в I и начале II тысячелетия н. э. // Древности северо-западных областей РСФСР в I тысячелетии н. э. (МИА. № 76). С.7-327.

351. Станкевич Я.В., 1962. Курганы у деревни Полибино на реке Ловати // КСИИМК. Вып. 87. С.31-35.

352. Степанов A.M., 1998. Работы на Андреевском II раскопе в Новгороде // Новгород и Новгородская земля. История и археология. Вып. 12. Новгород. С. 1421.

353. Тараканова С.А., 1951. Псковские курганы с трупосожжением // КСИИМК. Вып. XXXVI. С.141—154.

354. Тараканова С.А., 1954. Длинные и удлиненные курганы // СА. XIX. С.77-110.

355. Тараканова С.А., 1956. Псковские городища // КСИИМК. Вып. 62. С.33-44.

356. Тараканова С.А., 1959. Себежские городища и курганы // Вопросы этнической истории народов Прибалтики по данным археологии, этнографии и антропологии. М. С.111-127.

357. Таутавичюс А.З., 1959. Восточнолитовские курганы // Вопросы этнической истории народов Прибалтики по данным археологии, этнографии и антропологии. М. С.128-153.

358. Таутавичюс А., 1966. К вопросу о хронологии восточнолитовских боевых топоров // Pronksiajast varase feodalismini. Uurimusi Baltimaade ja naaberalade arheoloogiast. Таллин. С. 187-191.

359. Таутавичюс A.3., 1980. Балтские племена на территории Литвы в I тысячел. п. э. // Из древнейшей истории балтских народов (по данным археологии и антропологии). Рига. С.80-87.

360. Тверская область. 2003 — Тверская область. Часть 1: г. Тверь, Зуб-цовский, Калининский, Калязинский, Кашинский, Кимрский, Конаковский, Лихо-славльский, Рамешковский, Спировский, Старидкий, Торжокский районы. (Археологическая карта России.) М.

361. Тверская область. 2007 — Тверская область. Часть 2: Андреаполь-ский, Вельский, Жарковский, Западнодвинский, Нелидовский, Оленинский, Ржевский, Торопедкий районы (Археологическая карта России.). М.

362. Тищенко A.B., 1914. Отчет о раскопках 1910 и 1911 гг. в Новгородской губернии // ИАК. Вып. 53. С. 1-22.

363. Торопов С.Е., 1997. Поселение культуры длинных курганов на озере Крюково // Прошлое Новгорода и Новгородской земли. Новгород. С. 11-15.

364. Третьяков П.Н., 1941а. Северные восточнославянские племена // Этногенез восточных славян. Т.1. (МИА. № 6). С.9-55.

365. Третьяков П.Н. 19416. К истории племен Верхнего Поволжья в I тысячелетии н.э. (МИА. № 5).

366. Третьяков П.Н., 1953. Восточнославянские племена. Изд. 2-е. М.

367. Третьяков П.Н., 1963. Древние городища Смоленщины // Третьяков П.Н., Шмидт Е.А. Древние городища Смоленщины. М.; JI. С.3-140.

368. Трофимов К.Д., 1909. Раскопки курганов при дер. Залахтовье-Кувшиново, С.П.-Б. Губ., Гдовского уезда. (Доклад, читанный в Московском Археологическом Институте). М.

369. Труды IV. съезда., 1914 — Труды IV областного историко-археологического съезда в Костроме. Кострома.

370. Уваров A.C., 1881. Археология России. Каменный период. T.II. М.

371. Урбанавичюс В., 1987. Новые памятники у пос. Серджюс // АО 1985 г. С.487-488.

372. Успенская A.B., 1993. Березовецкий курганный могильник X—XII вв. // Средневековые древности Восточной Европы (Труды ГИМ. Вып. 82). М. С.79-135.

373. Фараджева H.H., 1987. Работы Первого Псковского отряда // АО 1985 г. С.39.

374. Фехнер М.В., 1959а. Шихинская курганная группа // CA. № 4. С.239242.

375. Фехнер М.В., 19596. К вопросу об экономических связях древнерусской деревни // Очерки по истории русской деревни X-XIII вв. (Труды ГИМ. Вып. 33). М. С. 149-224.

376. Фехнер М.В., 1968. Раскопки в Калининской области // АО 1967 г. С.47^8.

377. Фехнер М.В., 1969. Исследование курганных могильников в Калининской области // АО 1968 г. С.65-66.

378. Финно-угры и балты в эпоху средневековья, 1987. М. (Серия «Археология СССР»).

379. Фурасьев А.Г., 1992а. Топография и фортификация городищ культуры псковских длинных курганов // Археология и история Пскова и Псковской земли. 1991. Мат-лы симпозиума. Псков. С.45^17.

380. Фурасьев А.Г., 19926. Поселения третьей четверти I тыс. н. э. на юге Псковщины // Археология и история Пскова и Псковской земли, 1992. Мат-лы семинара. Псков. С.25-27.

381. Харлашов Б.Н., 1996. Обследование могильников культуры длинных курганов на восточном побережье Псковского озера // Археология и история Псковской земли, 1995. Мат-лы семинара. Псков. С.129-133.

382. Хвощинская Н.В., 1985. Новые данные о длинных курганах восточного побережья Чудского озера // Новое в археологии Северо-Запада СССР. Л. С.28-33.

383. Хвощинская Н.В., 1992. О погребальном обряде населения восточного побережья чудского озера во второй половине I тыс. н. э. // Новгород и Новгородская земля: История и археология Т. 4/5. Новгород. С. 104—108.

384. Хвощинская Н.В., 1993. Об особенностях костюма населения восточ-нобалтийского региона // Древности Северо-Запада России (Славяно-финно-угорское взаимодействие, русские города Балтики). СПб. С. 157-166.

385. Хвощинская Н.В., 1997. К вопросу формирования древнерусской культуры на западе Новгородской земли (по материалам могильника Безьва) // Славяне и финно-угры. Археология, история, культура. СПб. С. 123—138.

386. Хвощинская Н.В., 2004. Финны на западе Новгородской земли (По материалам могильника Залахтовье). СПб.

387. Хвощинская Н.В., Прудько О.М., 1974. Раскопки курганов у дер. Залахтовье//АО 1973 г. С.33-34.

388. Черных Н.Б., 1985. Дендрохронология древнейших горизонтов Ладоги (по материалам раскопок Земляного городища) // Средневековая Ладога: Новые археологические открытия и исследования. Л. С. 76-80.

389. Черных И.Н., Малыгин П.Д., Томашевич Т.В., 1998. Исследования памятников культуры длинных курганов в Тверской области (погребальный комплекс Подол I на оз. Кафтино) // Тверской археологический сборник. Вып. 3. Тверь. С.394-408.

390. Чернягин H.H., 1941. Длинные курганы и сопки (археологическая карта) // Этногенез восточных славян. Т.1. (МИА. № 6). С.93-148.

391. Шадыро В.И., 1992. О ранних длинных курганах в Северной Белоруссии // Археология и история Пскова и Псковской земли, 1991. Мат-лы симпозиума. Псков. С.48-50.

392. Шадыра B.I., 1999. Банцарауская культура // Археалопя Бел ару ci. Том 2. Жалезны век i ранняе сярэднявечча. Мн. С.359-376.

393. Шаров О.В., 2006. О находке перекладчатой фибулы в Старой Ладоге // Славяне и финно-угры. контактные зоны и взаимодейтсвие культур. СПб. С. 176-211.

394. Шарова O.A., 2004. Две традиции изготовления пряслиц Верхнего Поднепровья и прилегающих территорий в 1-м тыс. н.э. // Вопросы археологии, истории и культуры Верхнего Поочья. Мат-лы VI научной конференции. Калуга. С. 65-72.

395. Шименас В., 1992. Боевые ножи-кинжалы в Балтийском ареале V-VI вв. // Археология и история Пскова и Псковской земли, 1991. Мат-лы симпозиума. Псков. С.96-100.

396. Шмидехельм М.Х., 1955. Археологические памятники периода разложения родового строя на северо-востоке Эстонии (V в. до н. э. — V в. н. э.). Таллин.

397. Шмидехельм М.Х., 1959. Городище Рыуге в Юго-Восточной Эстонии // Вопросы этнической истории народов Прибалтики по данным археологии, этнографии и антропологии. М. С. 154—185.

398. Шмидехельм М.Х., 1965. Курганные могильники в Линдора и других местах юго-восточной Эстонии // Slaavi-laanemeresoome suhete ajaloost. Из истории славяно-прибалтийско-финских отношений. Таллин. С.51—56.

399. Шмидт Е.А., 1957. Курганы XI-XIII вв. у дер. Харлапова в смоленском Поднепровье // МИСО. Вып. 2. Смоленск. С. 184-280.

400. Шмидт Е.А., 1976. Археологические памятники Смоленской области (с древнейших времен до VIII века н.э. Смоленск.

401. Шмидт Е.А., 1994. Проблемы хронологии тушемлинской культуры в верховьях Днепра // Археалопя i старажытная псторыя Магшёушчыны i сумежных тэрыторый. Магшёу. С. 104-113.

402. Шмидт Е.А., 1995. Вооружение и снаряжение воинов-всадников ту-шемлинских племен Поднепровья // ГАЗ. № 6. С. 105-117.

403. Шмидт Е.А., 2005а. Курганный могильник у дер. Арефино // Смоленские древности. Вып. 4: Курганные могильники VIII—X веков центральной части Смоленского Поднепровья. Смоленск. С. 54—100.

404. Шмидт Е.А., 20056. Курганы у пос. Колодня // Смоленские древности. Вып. 4: Курганные могильники VIII-X веков центральной части Смоленского Поднепровья. Смоленск. С.101-145.

405. Шмидт Е.А., 2005в. Курганный могильник у дер. Купники (Васи-левщина) // Смоленские древности. Вып. 4: Курганные могильники VIII-X веков центральной части Смоленского Поднепровья. Смоленск. С. 5-53.

406. Шноре Э., 1957 Нукшинский могильник. (Материалы и исследования по археологии Латвийской ССР, I). Рига.

407. Шноре Э., Цимермане И., 1966. Поселение и могильник в Кивты (Восточная Латвия) // Pronksiajast varase feodalismini. Uurimusi Baltimaade ja naaber-alade arheoloogiast. Таллин. С. 175—185.

408. Штыхау Г.В., 1992. Крыв1чы: Па матэрыялах раскопак курганоу у Пауночнай Беларусь Мн.

409. Штыхау Г.В., 1999. Культура раншх доуих курганоу (V—VII ст.ст.) // Археалопя Беларусь Том 2. Жалезны век i ранняе сярэднявечча. Мн. С.376-384.

410. Штыхов Г.В., 1978. Города Полоцкой земли (IX-XIII вв.). Мн.:

411. Штыхов Г.В., 1999. Культура ранних длинных курганов V—VII вв. в Беларуси // Lietuvos archeologijа, 18. С.25-34.

412. Щеглова O.A., 1990. О двух группах «древностей антов» в Среднем Поднепровье // Материалы и исследования по археологии Днепровского Левобережья. Курск.

413. Щеглова O.A., 2002. Свинцово-оловянные украшения VIII-X вв. на северо-западе Восточной Европы // Ладога и ее соседи в эпоху средневековья. СПб. С. 135-150.

414. Яковлев A.B., 1999. Памятник круга ранних каменных могильников в Выбутах близ Пскова // Древности Пскова. Археология. История. Архитектура. К юбилею Инги Константиновны Лабутиной. Псков. С. 167—173.

415. Ястребов В.Н., 1893. Лядинский и Томниковский могильники Тамбовской губернии. (MAP. № 10).

416. Almgren О., 1914. Die ältere Eisenzeit Gotlands. Heftl. Stockholm.

417. Arbman H., 1940. Birka I: Die Gräber. Tafeln. Stockholm.

418. Arbman H., 1948. Birka I: Die Gräber. Text. Stockholm.

419. Arne T. J., 1934. Das Bootgräberfeld von Типа in Alsike. Stockholm.

420. Aspelin J. R., 1884. Antiquités du Nord fmno-ougrien. V. L'Age du Fer. Antiquités des provinces baltiques. Helsinki; Saint-Pétersbourg; Paris.

421. Bälint C., 2000. Byzantinisches zur Herkunftsfrage des Vielteilen Gürtels // Kontakte zwischen Iran, Byzanz und der Steppe im 6.-7. Jahrhundert. Budapest; Napoli; Roma. P. 99-162.

422. Bitner-Wrôblewska A., 2001. From Samland to Rogaland. East-West connections in the Baltic basin during the Early Migration Period. Warszawa.

423. Bitner-Wrôblewska A., 2007. Zmierzch kultury bogaczewskiej i jej relacje z grupq. olsztynskq.// Kultura bogaczewska w 20 lat pôznej. Warszawa. S.219-236.

424. Blumbergs Z., 1982. Bronzebuckelchen als Trachtzier. Zu den Kontakten Gotlands mit dem Kontinent in der Älten Römischen Eisenzeit. Stockholm.

425. Böhme H.-W., 1974. Germanische Grabfunde des 4. bis 5. Jahrhunderts zwischen unterer Elbe und Loire: Studien zur Chronologie und Bevölkerungsgeschichte // Münchner Beiträge zur Vor- und Frühgeschichte. Bd 1-2.

426. Brather S., 2004. Ethnische Interpretationen in der frühgeschichtlichen Archäologie. Geschichte, Grundlagen und Alternativen. Berlin.

427. Callmer J., 1984. Recent Work at Ähus: Problems and Observations // Ofifa. Bd 41. P.63-75.

428. Ciglis J., 2006. V-IX amziaus dirzij sagtys Riti^ Latvijoje // Archaeologia Lituana. T. 7. Lk. 156-169.

429. Cseh J., Instvänovits E., Loväcz E., Mesterhäzy K., Nagy M., Nepper I.M., Simonyi E., 2005. Gepidische Gräberfelder im Tiszagebiet II. Budapest.

430. Cizmar M., 1997. Langobardsky sidlisni objekt z Podeli, okr. Brno -Venkov. K problematice langobardskich sidlist na Morave // Arheologiske rozhledy. T. 49. P.634-642.

431. Fabech C., 1990. Sjörup an Old Problem in a New Light // Meddelanden frän Lunds universitets historiska museum, 8. P. 101-119.

432. Gabriel I., 1988. Hof- und Sakralkultur sowie Gebrauchs- und Handelsgut im Spiegel der Kleinfunde von Starigard / Oldenburg // Bericht der RömischGermanischen Komission. Bd 19/69. S. 103-291.

433. Garam E., 1992. Die münzdatierten Gräber der Awarenzeit // Awarenforschungen, I. Wien.

434. Geary P., 2002. Europäische Völker im frühen Mittelalter. Zur Legende vom Werden der Nationen. Frankfurt am Main.

435. Germanen, Hunnen und Awaren. Schätze der Völkerwanderungszeit, 1987. Nürnberg.

436. Gindele R., Nemeti J., 2001. Probleme der Erforschung der frühen Völkerwanderungszeit im Nordwesten Rumäniens // International Conectios of the Barbarians of the Carpathian Basin in the 1st -5th Centuries A.D. Aszod-Nyiregyhaza. S. 285-298.

437. Qinters V., 1981. Tracht und Schmuck in Birka und im ostbaltischen Raum. Eine vergleichende Studie (Antiqvariskt arkiv, 70). Stockholm.

438. Graudonis J., 2001. The Finery of the anciens Semigallians // Lietuvos Archeologija. № 21. P. 55-62.

439. Graudonis J., 2003. Lielupcs krastos pirms gadu simtiem. Arhcologiskie petljumi Jaunsviorlaukas pagastä. Riga.

440. Hansen Chr. M., 2004. Frauengräber im Thüringerrcich. Zur Chronologie des 5. und 6. Jahrhunderts n. Chr. (Basler Hefte zur Archäologie, Bd 2). Basel.

441. Hjärne E., 1917. Bronsfyndet frân Storkâge // Fornvännen. Ärgänger 12.

442. Istra.1995 — Istra i sjevernojadranski prostor u ranom srednjem vijeku: Materijalna kultura od 7. do 11. stoljec'a. (Monografije I katalogi Arheoloski Muzej Isrte, 4). Pula.

443. Istvanovits E., Kulcsar V., 1999. Sarmatian and Germanian peuple at the Upper Ticza region and South Alföld at the beginning of the Migration period // L'Occident romain et l'Europe centrale au début de l'époque des Grandes Migrations. Brno. P.67-94.

444. Ivanisevic V., Kazanski M., Mastykova A., 2006. Les nécropoles de Viminacium à l'époque des grandes migrations. Paris.

445. J0rgensen L., 1990. Beekkegârd and Glasergârd. Two Cemetries from the Late Iron Age on Bornholm. (Arkaeologiske Studier, VIII). Kebenhavn.

446. Kaczyriski M., 1963. Materilay z cmerntarzyska kurhanovego badanego w 1934 r. w miejscowosci Sudata, pow. Swieciany nd Wilenszczyznie // Wiadomosci Ar-cheologiczne. T. 29. S. 138-156.

447. Katalog., 1896 — Katalog der Ausstellung zum X. archäologischen Kongress in Riga 1896. Riga.

448. Kazakevicius V., 1993. Plinkaigalio kapinynas (Lietuvos Archeologija, 10). Vilnius.

449. Kazanski M., 1993. Les objets orientaux de l'époque des Grandes Migrations découverts dans le couloir rhodanien // Antiquités Nationales, 25. P. 119-127.

450. Kazanski M., 1999. L'armement slave du haut moyen-age (Ve-VIIe siecles). A propos des chefs militaires et des guerrriers professionels chez les anciens slaves // Prehled vyzkumû, 39. Brno. S. 197-236.

451. Kazanski M., 2000a. Les armes baltes et occidentales dans la zone forestière de l'Europe orientale à l'époque des Grandes Migrations // Archaeologia Baltica. № 4. P. 199-212.

452. Kazanski M., 2000b. La zone forestière de la Russie et l'Europe centrale à la fin de l'époque des Grandes Migrations // Die spätrömische Kaiserzeit und die frühe Völkerwanderungszeit in Mittel- und Osteuropa. Lodz. P. 406^59.

453. Kazanski M., 2007. The Armement, Horsemen's Acccoutrements and Riding Gear of Long Barrow Culture (Fifth to Seventh Centuries) // Archaeologia Baltica, 8. P. 238-253.

454. Kazanski M., Périn P., 1988. Le mobilier funéraire de la tomb de Childéric 1er. Etat de la question et perspektives // Revue Archéologique de Picardie. № 3-4.

455. Kivikoski E., 1939. Die Eisenzeit im Auraflussgebiet. (SMYA. XLIII). Helsinki.

456. Kivikoski E., 1973. Die Eisenzeit Finnlands. Bildwerk und Text. 2st ed. Helsinki.

457. Kleemann O., 1951. Die Kolbenarmringe in den Kulturbeziehungen der Völkerwanderungszeit // Jahresschrift für mitteldeutsche Vorgeschichte. Bd 35. Halle. S. 102-143.

458. Koch U., 1968. Die Grabfunde der Merowingerzeit aus dem Donautal um Regensburg // Germanische Denkmäler der Völkerwanderungszeit. Serie A, Bd 10. Berlin.

459. Koch U., 2001. Das alamannisch-fränkische Gräberfeld bei Pleidelsheim. (Forschungen und berichte zur Vor- und Frühgeschichte in Baden-Württemberg. Bd 60). Stuttgart.

460. Kowalski J., 1991. Z badan nad chronologie okresu wçdrôwek ludöw na ziemiach zachodniobaltyjskich (faza E) // Archeologia baltyjska. Olsztyn. S. 67-85.

461. Kulikuskas P., Kulikauskene R., Tautavicus A., 1961. Lietuvos archeologijos bruozai. Vilnius.

462. Kurila L., Kliaugaité V., 2007. Baliulii£ pilkapiai (Svencioniii r.) // Lietuvos archeologija. T. 30. P.121-180

463. Latvijas PSR Arheologia, 1974. Tom IV. Riga.

464. Legoux R. Périn P. Vallet F., 2006. Chronologie normalisée du mobilier funéraire mérovingien entre Manche et Lorraine. Condé-sur-Noireau.

465. Lehtosalo-Hilander P.-L., 1984. Ancient finnish costumes. Helsinki.

466. Ligi P., 1993. Vadjapärased kalmed Kirde-Eestis (9.-16. sajand) // Vadjapärased kalmed Kirde-Eestis (9.-16. sajandil). Talinn. S. 7-152.

467. Mqchyñska M., 1978. Paciorki z okresu rzymskiego i wczesnej fazy okresu wçdrôwek ludów na obszarze srodkowoeuropjskiego Barbaricum // Archeologia. T. 28. Wrocíaw; Warszawa . S.61-92.

468. M^chyñska M., 2005. La question de l'origine des pendeloques en forme de lunules à décor au repoussé de l'epoque des grandes migrations // La Méditerranée et le monde mérovingien: témoins archéologiques (BAR. Suppl. 3). Oxford. P. 247-255.

469. Magnus B., 2007. Die Frau aus Grab 84 von Szentes-Nagyhegy und die gleicharmigen relieffibeln der Völkerwanderungszeit // Communicationes Archaeologicae Hungariae. Budapest. S. 175-193.

470. MacGregor A., Bolick E., 1993. Ashmolean Museum Oxford. A Summary Catalogue of the Anglo-Saxon Collections (Non Ferrous Metals). (BAR British Series 230). Oxford.

471. Moora H., 1929. Die Eisenzeit in Lettland bis etwa 500 n. Chr. I. Teil: Die Funde (Öpetatud Eesti Seltsi Toimetused XXV). Tartu.

472. Moora H., 1938. Die Eisenzeit in Lettland bis etwa 500 N. Chr. II. Teil: Analyse (Öpetatud Eesti Seltsi Toimetused XXIX). Tartu.

473. Moora H., 1957. Eesti rahvaröivaste arenemise ajaloost // Eesti rahvaröivad. Tallinn. S. 7-28.

474. Moosbrugger-Leu R., 1982. Die frühmittelalterlichen Gräberfeldervon Basel. Führer durch das historische Museum Basel. Heft 3. Basel.

475. Mugurêvics E., 1998. Eisenzeitliche Funde an der unteren Daugava (Düna), Lettland // Studien zur Archäologie des Ostseeraumes. Von der Eisenzeit zum Mittealter. Festschrift für Michael Müller-Wille. Neumünster. S.585-590.

476. Müller von A., 1970. Karneolperlen aus Haithabu (Ausgrabung 1963— 1964) // Das archäologische Fundmaterial I der Ausgrabung Haithabu 1963-1964 (Berichte über die Ausgrabungen in Haithabu. Bericht 4). Neumünster. S.53-55.

477. Müller H.F., 1976. Das alamannische Gräberfeld von Hemmingen (Kreis Ludwigsburg). Stuttgart.

478. Nerman B., 1935. Die Völkerwanderungszeit Gotlands. Stockholm.

479. Nowakowski W., 1996. Das Samland in der römischen Kaiserzeit und seine Verbindungen mit dem römischen Reich und der barbarischen Welt. Marburg; Warszawa.

480. Nowakowski W., 1998. Die Funde der römischen Kaiserzeit und der Völkerwanderungszeit aus Masuren (Museum für Vor- und Frühgeschichte Bestandkataloge. Bd 6). B.

481. Nowakowski W., 2000. Die Balten zwischen Weichsel und Memel zwischen 400 und 800 n. Chr. Ein Entwurf der Forschungsproblematik // Archaeologia Baltica, 4. Vilnius. S.9-24.

482. Okulicz J., 1955. Cmentarzysko z III-V w. nasoj ery z miejscowosci Netta pow. Augustowa// Wuadomosci Archeologiczne. T. 22. S. 284-303.

483. Parczewski M., 1988. Pocz^tki kultury wczesnoslowianskiej w Polsce. Krytyka i datowane zrödel archeologicznych. (Prace Komisji archeologicznej. Nr. 27). Wroclaw.

484. Parczewski M., 1993. Die Anfänge der frühslawischen Kultur in Polen.1. Wien.

485. Petre В., 1984. Arkeologiska undersökningar pä Lovö. Del 3. Gravar, gravfält och boplatser pä Lovö. Undersökningar 1976-1984. (Acta Universitatis Stock-holmiensis. Studies in North-Europian Archaeology, 9). Stockholm.

486. Prahistoria., 1981 — Prahistoria ziem polskich. Т. V: Pöznyokres laten-ski I okres rzymski. Wroclaw et al.

487. Prussia, 2005 — Die Prussia-Sammlung. Der Bestand im Museum für Geschichte und Kunst Kaliningrad. Коллекции Пруссия в фондах Калининградского областного историко-художественного музея. Bremen.

488. Quast D., 2004. Ein skandinavisches Spathascheidenmundblech der Völkerwanderungszeit aus Pikkjärve (Pölvamaa, Estland) // Jahrbuch des RömischGermanischen Zentralmuseums Mainz. 51. Jahrgang. S. 243-279.

489. Quast D., 2006. Die frühalamannische und merowingerzetliche Besiedlung im Umland des Runden Berges bei Urach. Stuttgart.

490. Raddatz K., 1981. Sörup I. Ein Gräberfeld der Eisenzeit in Angeln (Offa-Bücher. Bd 46). Neumünster.

491. Rettner A., 1997. Sporen der älteren Merowingerzeit // Germania (Anzeiger der Römisch-germanischen Komission des Deutschen Archäologischen Instituts). 1. Halbbd. Meinz a.R. S.133-157.

492. Rudnicki M., 2008. Bemerkungen zur Entwicklung von Armbrustsprossenfibeln aus dem Territorium der Olsztyn-Gruppe. Erste Feststellungen // The turbulent epoch. New materials from the late roman period the migration period. II. Lublin. S.291-302.

493. Rygh O., 1999. Norske oldsager. Ordnedc og forklarede af O. Rygh. Fak-simileutgave (Christiania, 1885). Trondheim.

494. Rydh H., 1917 S. k. eldslagningsstenar frän järnäldern // Fornvännen. Stockholm. S.172-190.

495. Salo U., 1990 Fire striking implement of iron and Finnish myths relating to the birth of fire // Iskos, 9. P.49-61.

496. Schach-Dörges H., 1970. Die Bodenfunde des 3. bis 6. Jahrhunderts nach Chr. zwischen unterer Elbe und Oder (Offa-Bücher, Neue Folge, Bd.23). Neumünster.

497. Schach-Dörges H., 2004. Das frühmittelalterliche Gräberfeld bei Aldingen am mittleren Neckar. Stuttgart.

498. Schmiedehelm M., Laul S., 1970. Asutusest ja etnilisest oludest Kagu-Eestis I. aastatuhandel // Studia archaeologica in memoriam Harri Moora. Tallinn. Lk. 154-164.

499. Schmidt B., 1970. Die späte Völkerwanderungszeit in Mitteldeutschland. Katalog: Südteil. (Veröffentlichungen des Landesmuseums für Vorgeschichte in Halle. Bd. 29). B.

500. Schmidt B., 1976. Die späte Völkerwanderungszeit in Mitteldeutschland. Katalog: Nord- und Ostteil. (Veröffentlichungen des Landesmuseums für Voreschichte in Halle. Bd. 29). B.

501. Selonians, 2007 — Seliai. The Selonians. Riga.

502. Semigallians, 2005 — Ziemgaliai. The Semigallians. Riga.

503. Serning I., 1966. Dalarnas jämälder. Stockholm.

504. Simenas V., 2006. Etnokultüriniai procesai Vakanj. Lietuvoje pirmojo müsij eros tükstantmecio vidruryje. Vilniaus.

505. Sommer M., 1984. Die Gürtel und Gürtelbeschläge des 4. und 5. Jahrhunderts im Römischen Reich. (Bonner Hefte zur Vorgeschichte. Nr. 22). Bonn.

506. Stawiarska T., 1987. Katalog paciorkow szklanych z obszary Polski Pöl-nocnej w okresie wplywöw rzymskich. Wroclaw.

507. Stenberger M., 1947. Die Schatzfunde Gotlands der Wikingerzeit. Bd II. Fundbeschreibung und Tafeln. Lund.

508. Stenberger M., 1958. Die Schatzfunde Gotlands der Wikingerzeit. Bd I. Text. Stockholm.

509. Strömberg M., 1961. Untersuchungen zur jüngeren Eisenzeit in Schonen. Völkerwanderungszeit Wikingerzeit. Bd I. Textband. Bd II. Katalog und Tafeln. (Acta Archaeologica Lundensia. Series in 4°. # 4). Bonn; Lund.

510. Stubavs A., 1976. Kentes pilskalns un apmetne. Riga.

511. Szymanski W., 1967. Szeligi pod Plocki.em na poczqtku wczesnego sredniowieeza. Zespöl osadniczy z VI—VII w. Wroclaw; Warszawa; Krakow.

512. Tallgren A.M., 1925. Zur Archäologie Eestis. II. Von 500 bis etwa 1250 n. Chr. Dorpat.

513. Tallgren A.M., 1938. The Prehistory of Ingria // ESA. XII. P.78-108.

514. Tamla T., Janits K., 1977. Das Gräberfeld und spätneolitische Siedlungsplatz von Paju // HAH 3CCP. OH. T. 26/1. C. 64-76.

515. Tautavicius A., 1981. Taurapilio "kuningaikscio" kapas//Lietuvos arche-ologija. T. 2. Vilnius. P.18-43.

516. Thomas S., 1960. Studien zu den germanischen Kämmen der romischen Keiserzeit // Arbeits- und Forschungsgeschichte zur Sachsischen Bodendenkmalpflege. Bd.8. S.54—215.

517. Tejral J., 1986. Fremde Einflüsse und kulturelle Veränderungen nördlich der mittleren Donau zu Beginn der Völkerwanderungszeit // Peregrinatio Gothica. Lodz. S. 175-238.

518. Tejral J., 1988. Zur Chronologie der frühen Völkerwanderungszeit im mittleren Donauraum // Archaeologia Austriaca. Bd 72. S. 223-304.

519. Tejral J., 1997. Neue Aspekte der frühvölkerwanderungszeitlichen Chronologie im Mitteldonauraum // Neue Beiträge zur Erforschung der Spätantike im mittleren Donauraum. Brno. S. 321—392.

520. Tuna i Badelunda. Guld kvinnor - bätar, 1994. / Ed. E. Nylen, B. Schönbäck. (1. Västeräs kultumämnds skriftserie, 27; 2. VVästeräs kultumämnds skriftserie, 30). Västeräs.

521. Urtäns VI., 1970. Bronzas zvaniiju rotas VII-XI gs. // Latvijas PSR Zinatnu Akademijas Vestis. N 8 (277). Lp. 64-75.

522. Urtäns VI.,1972. Senäkie depozlti Latvijä (lTdz. 1200 g.). Riga.

523. Vaitkevicius V., 2007. Santakos Pilkapiai (Vilniaus r.) // Lietuvos archeologija. T. 30. P. 181-212.

524. Vaitkunskiene L., 1995. The formation of a warrior elite during the Middle Iron Age in Lithuania // Archaeologia Baltica. № 1. P. 94-106.

525. Vaskeviciüte 1, 2004. Ziemgaliai V-XII amziuje. Vilnius.

526. Vida T. Völling T., 2000. Das slawische Brandgräberfeld von Olympia (Archäologie in Eurasien. Bd 9). Rahden/Westf.

527. Vierck H., 1967. Bemerkungen zum Verlaufsweg finnischangelsächsischer Beziehungen im sechsten Jahrhundert // Suomen Museo. N 74. S. 54— 63.

528. Wegraeus E., 1986. Die Pfeilspitzen von Birka // Birka II: 2. Systematische Analysen der Gräberfunde. Stockholm. S. 21-34.

529. Wenskus R., 1961. Stammesbildung und Verfassung: Das Werden der frühmittelalterlichen Gentes. Köln.

530. Werner J., 1977. Der Grabfund von Taurapilis, Rayon Utna (Litauen) und die Verbindung der Balten zum Reich Theoderichs // Archäologische Beiträge zur Chronologie der Völkerwanderungszeit (Antiquitas. Reihe 3. Serie in 4t0. Bd 20). Bonn. S. 87-92.

531. Werner J., 1981. Bemerkungen zum nordwestlichen Siedlungsgebiet der Slawen im 4.-6. Jahrhundert // Beiträge zur Ur- und Frühgeschichte. Bd 1. Berlin. S. 695-701.

532. Werner J., 1991. Expertise zu dem Bronzearmring mit verdienten Enden und Perlleisten von Bratislava-Dubravka // Slovenskla Archeologia. 39/1-2. S. 287-288.

533. Wolfram H., 1994. Origo et religio. Ethnie traditions and literature in early médiéval texts // Early Médiéval Europe. T. 3. P. 19-38

534. Wührer В., 2000. Merowingerzeitlicher Armschmuck aus Metall (Europe médiévale, 2). Montagnac.

535. Zulkus V., 2000. Die Völkerwanderung und die Westbalten: die Entstehung der Kuren // Archaeologia Baltica, 4. Vilnius. S.89-107.1. Архивные источники

536. Андрияшев B.C., A-1928. Отчет об обследовании в Боровичском округе. — АИИМК. Ф.2. Д. 101.

537. Башенькин А.Н., А—1985. Отчет археологической экспедиции Череповецкого краеведческого музея о работах в Вологодской области в 1985 г. — АИА. Ф.Р-1.

538. Башенькин А.Н., А—1987. Отчет о работах Северорусской археологической экспедиции в Вологодской области в 1987 году. — АИА. Ф. Р-1.

539. Башенькин А.Н., А—1996. Юго-Западное Белозерье во второй половине I нач. II тыс. н. э. Рукопись дисс. . канд. ист. наук. СПб., 1996. — Хранится в Научной библиотеке им. Горького СПбГУ.

540. Волочкова O.K., А-1977. Отчет об археологической разведке в Пор-ховском районе Псковской обл. — АИА. Р-1. № 6619.

541. Гроздилов Г.П., Чернягин H.H., А-1928. Отчет, дневники и рисунки по разведкам в Лужском уезде. ■— АИИМК. Ф.2. Д. 107.

542. Иванов Н.В., А-1928. Отчет об обследовании Гдовского района — АИИМК. Ф.2. Д. 115.

543. Иессен A.A., А-1927. Отчет и карта маршрута разведок в Кингисеппском и Лужском уездах. — АИИМК. Ф.2. Д. 109.

544. Каргапольцев С.Ю., А-1994. Северо-Запад Восточной Европы в системе общеевропейских древностей III—VI вв. Рукопись дисс. . канд. ист. наук. СПб., 1994. — Хранится в Научной библиотеке им. Горького СПбГУ.

545. Койшевский Б.А., А-1928. Отчет об обследовании в Псковском округе. — АИИМК. Ф.2. Д. 117. '

546. Койшевский Б.А., Чернягин H.H., А-1929. Отчет об обследовании в Псковском округе. — АИИМК. Ф.2. Д. 124.

547. Конецкий В.Я., А—1977. Отчет об охранных раскопках курганов у с. Дрегли Любытинского района Новгородской области в 1977 г. — АИА. Р-1. № 6823.

548. Конецкий В.Я., А-1978. Отчет об археологических работах Новгородского музея в 1978 г. —АИА. Р-1. № 7363.

549. Кузьмин С.Л., А—1986. Отчет о полевых исследованиях Плюсского отряда Ленинградской Областной Экспедиции ЛОИА АН СССР в 1986 г. АИА. Ф.Р-1. № 11486, 11486а.

550. Кузьмин С.Л., А-1987. Отчет о раскопках Плюсским отрядом Ленинградской Областной Экспедиции ЛОИА АН СССР курганной группы у д. Березно Плюсского района Псковской области в 1987 году — АИА. Ф.Р-1. № 12684.

551. Кузьмин С.Л., А-1988. Отчет о полевых исследованиях Плюсского отряда Ленинградской Областной Экспедиции ЛОИА АН СССР в 1988 г. — АИА. Ф.Р-1. № 12896-12898.

552. Кузьмин С.Л., А-1989. Отчет о полевых исследованиях Плюсского отряда Ленинградской Областной Экспедиции ЛОИА АН СССР в 1989 г. — АИА. Ф. Р-1. № 14569-14571.

553. Кузьмин С.Л., А-1990. Отчет о полевых исследованиях Плюсского отряда Ленинградской Областной Экспедиции ЛОИА АН СССР в 1990 г. — АИА. Ф. Р-1. № 15849-15851.

554. Кузьмин С.Л., А—1991. Отчет о полевых исследованиях Плюсского отряда Ленинградской Областной Экспедиции ЛОИА АН СССР в 1991 г. — АИА. Ф. Р-1. № 16203-16206.

555. Кузьмин С.Л., А-1995. Отчет о раскопках курганной группы Берез-но 1 в 1995 году. — АИА. Ф.Р-1. № 18370.

556. Кузьмин С.Л., А—1996. Отчет о раскопках I отряда Северо-Западной Археологической экспедиции СПбФ РНИИ КПН в курганной группе Березно I в Плюсском районе Псковской области в 1996 г. — АИА. Ф.Р-1. № 23603-23064.

557. Кузьмин С.Л., А-1997. Отчет о работах I отряда Северо-Западной экспедиции СПбФ РНИИ КПН на территории Ленинградской области в 1997 г. — АИА. Ф.Р-1. № 23046-23047.

558. Кузьмин С.Л., А-1998. Отчет о работах I отряда Северо-Западной экспедиции СПбФ РНИИ КПН на территории Ленинградской области в 1998 г. — АИА. Ф.Р-1. № 23460-23461.

559. Кузьмин С.Л., А-1999. Отчет о работах I отряда Северо-Западной экспедиции в 1999 году. — АИА. Ф.Р-1. № 22861.

560. Лебедев Г.С., А-1970. Отчет о работах Лужского отряда СевероЗападной археологической экспедиции в 1970 г.— АИА. Р-1. Д. 4311, 4311 а.

561. Лебедев Г.С., А—1972. Отчет о работах Северо-Западной археологической экспедиции ЛГУ 1971 года на Верхней Луге. АИА. Р-1. № 4848.

562. Лебедев Г.С., А-1974. Отчет о работах в Лужском районе Ленинградской области СЗАЭ в 1972/73 гг. — АИА. Р-1. № 8766.

563. Лесман Ю.М., А-1978. Отчет Оредежского археологического отряда за 1978 г. — АИА. Р-1. № 8510.

564. Лесман Ю.М., А-1979. Отчет Оредежского археологического отряда за 1979 г. — АИА. Р-1. № 7692.

565. Лыч Б.Г., А-1996. Отчет о работе 4-го отряда Северо-Западной Археологической экспедиции Санкт-Петербургского филиала Российского научно-исследовательского института Культурного и Природного наследия в 1996 году. — АИА. Ф.Р-1. № 20337, 20338.

566. Лыч Б.Г., А-1998. Отчет о работе 4-го отряда Северо-Западной Археологической экспедиции Санкт-Петербургского филиала Российского научно-исследовательского института Культурного и Природного наследия в 1998 году. — АИА. Ф.Р-1. №23605.

567. Мильков В.В., А-1987. О проведении раскопок у дд. Хозюпино и Ли-пицы Демянского р-на и об археологических разведках в Демянском и Валдайском р-нах Новгородской обл. в 1987 г. — АИА. Р-1. № 12195.

568. Мильков В.В., А-1988. Отчет к Открытому листу 1514 о проведении археологических раскопок памятников у д.д. Плесо — Потерпелицы в Боровичском р-не и разведок в Новгородской обл. — АИА. Р-1. № 114142.

569. Минасян P.C. А—1969 Отчет Невельской археологической экспедиции Государственного Эрмитажа в 1969 г. —АИА. Р-1. № 4059.

570. Михайлова Е.Р., А-1996. Отчет о раскопках курганных групп Рапти-Наволок II и Рапти-Наволок III в 1996 г. — АИА. Ф.Р-1. № 23457-23459.

571. Михайлова Е.Р. А—1997. Отчет о работе 3-го отряда Северо-Западной Археологической экспедиции Санкт-Петербургского филиала Российского научно-исследовательского института Культурного и Природного наследия в 1997 году. — АИА. Ф.Р-1. № 23462, 23463.

572. Михайлова Е.Р., А-1998. Отчет о работе 3-го отряда Северо-Западной Археологической экспедиции Санкт-Петербургского филиала Российского научно-исследовательского института Культурного и Природного наследия в 1998 году. — АИА. Ф.Р-1. №23638.

573. Михайлова Е.Р., А—2001. Отчет о полевых исследованиях Третьего отряда Северо-Западной археологической экспедиции НИИКСИ СПбГУ на территории Лужского района Ленинградской области в 2001 г. — АИА. Ф.Р-1.

574. Михайлова Е.Р., А—2005. Отчет об археологических разведках на территории Лужского района Ленинградской области в 2005 г. —АИА. Ф.Р-1.

575. Орлов С.Н., А-1963. Отчет об археологических исследованиях на левом берегу р.Мсты в урочище "Кобылья Голова" около дер. Полосы Болыпе-Дорского сельсовета Новгородской области. —АИА. Р-1. № 3027.

576. Орлов С.Н., А-1966. Отчет об археологических исследованиях в сезоне 1966 г. — АИА. Р-1. № 3278.

577. Орлов С.Н., А-1968. Отчет о работах Волховского отряда ЛОИА в 1968 г. —АИИМК. Ф.35. On. 1. Д. 123, 124.

578. Орлов С.Н., А-1971. Отчет об археологических исследованиях на территории Новгородской области в сезон 1971 г. — АИА. Р-1. № 4517.

579. Орлов С.Н., А-1972. Отчет об археологических исследованиях на территории Новгородской области в сезоне 1972 г. — АИА. Р-1. № 4861.

580. Орлов С.Н., А—1977. Отчет об археологических исследованиях в сезон 1977 года на территории Новгородской области. — АИА. Р-1. № 6652.

581. Попов С.Г., А-1988. Отчет о работах Гдовского отряда ЛОИА АН СССР в 1988 г. —APIA. Р-1.

582. Попов С.Г., А-1989. Отчет о работах Гдовского отряда ЛОИА АН СССР в 1989 г. —APIA. Р-1.

583. Попов С.Г., А-1990. Отчет о работах Гдовского отряда ЛОИА АН СССР в 1990 г. —АИА. Р-1.

584. Попов С.Г., А-1991. Отчет о работах Гдовского отряда ИИМК РАН в1991 г. —АИА. Р-1.

585. Попов С.Г., А-1992. Отчет о работах Гдовского отряда ИИМК РАН в1992 г. —АИА. Р-1.

586. Поршняков С.Н. А-1928. Отчет об обследовании Боровичского района—АИИМК. Ф.2. 1928. Д. 108.

587. Репман А.Х., А-1955. Отчет о раскопках курганов на ручье Чамка в Вышневолоцком районе Калининской области в 1955 г. — АИА. Р-1. № 1144.

588. Соболев В.Ю., А-1995. Отчет о работах Второго отряда СевероЗападной экспедиции СПбФ РНИИ КПН в Плюсском и Струго-Красненском районах.-АИА. Ф.Р-1. № 19750.

589. Соболев В.Ю., А-1996. Отчет о раскопках II отряда Северо-Западной Археологической экспедиции СПбф РНИИ КПН курганной группы Березицы VI в Струго-Красненском районе Псковской области в 1996 г. АИА РАН. Ф.Р-1. № 22329.

590. Соболев В.Ю., А-1998. Отчет о работе II отряда Северо-Западной Археологической экспедиции Санкт-Петербургского филиала Российского научно-исследовательского института Культурного и Природного наследия в 1998 году. — АИА РАН. Ф.Р-1. № 23431.

591. Степанов C.B., А—1997. Отчет об археологических раскопках курганов около с.Михайловского в Пушкиногорском районе Псковской области в 1997 году. АИА. Ф.Р-1.

592. Тихомиров И.А., А-1901. Дневник раскопок, произведенных Илларионом Александровичем Тихомировым в Тверской губ. Вышне-Волоцком у. в д. Подшевелиха Подольской вол. — АИИМК. Ф.1. 1901. Д.86. JI.12-17.

593. Фехнер М.В., А—1952. Отчет о раскопках курганной группы в Калининской области, Брусовском районе близ д.Шихино в 1952 г. —- АИА. Р-1. № 756.

594. Фехнер М.В., А-1965. Отчет об археологических раскопках в Калининской области в 1965 г. — АИА. Р-1. № 3098.

595. Фехнер М.В., А-1966. Отчет об археологических раскопках 1966 г. на территории Новгородской и Калининской областей — АИА. Р-1. № 3258.

596. Фехнер М.В., А—1967. Отчет об археологических работах 1967 г. в Калининской области. — АИА. Р-1. № 3566.

597. Фехнер М.В., А—1968. Отчет о раскопках на территории Калининской области в 1968 г. — АИА. Р-1. № 3735.

598. Френкель Я.В., А—1998. Стеклянные бусы Северо-Запада в середине — второй половине первого тысячелетия н. э. Рукопись дипломной работы. — Хранится на Кафедре археологии Исторического факультета СПбГУ.

599. Харитонов Г.В., Бодунов Е.В., А-1973. Отчет о разведках 1973 года в Калининской области (Калининский отряд Верхневолжской археологической экспедиции ИА АН СССР). — АИА. Р-1. № 5181.

600. Хвощинская Н.В., А-1978а. Западные районы Новгородской земли в начале II тыс. н. э. (по материалам погребальных памятников). Рукопись диссертации . кандидата историч. наук. — АИИМК. Ф.35. Оп. 2Д. Д. 251, 252.

601. Хвощинская Н.В., А-19786. Отчет о работе Гдовского отряда Псковской областной экспедиции ЛОИА АН СССР в 1978 г. (копия).— АИИМК. Ф.35. On. 1. Д. 19.

602. Хвощинская Н.В., А-1978в. Полевые чертежи работ Гдовского отряда Псковской областной экспедиции ЛОИА АН СССР 1978 г. — АИИМК. Ф.35. On. 1. Д. 21.

603. Хвощинская Н.В., А-1981а. Отчет о работе Гдовского отряда Псковской областной экспедиции ЛОИА АН СССР в 1981 г. (копия). — АИИМК. Ф.35. Оп. 1.Д. 17.

604. Хвощинская H.B., А—19816. Полевые чертежи работ Гдовского отряда Псковской областной экспедиции ЛОИА АН СССР 1981 г. — АИИМК. Ф.35. Оп. 1. Д. 19.

605. Хвощинская Н.В., А—1983. Отчет о работе Гдовского отряда ЛОИА АН СССР. АИИМК. Ф. 35. Оп. 1.

606. Царькова Л.А., А-1971. Отчет об археологической разведке в Псковской области. — АИА. Р-1. № 4445.

607. Царькова Л.А., А-1972. Отчет об археологической разведке и раскопках в Псковской области в 1972 г. — АИА. Р-1. № 1972 г.

608. Чернягин H.H., А—1938. Отчет о раскопках в Псковском округе в 1938 г. — АИИМК. Ф.35. Д.70, 70а.

609. Чернягин H.H., А-1939. Отчет о раскопках курганов в Середкинском районе Псковского округа. — АИИМК. Ф.35. Д. 146.

610. Чернягин H.H., А-1940. Отчет о раскопках курганов в Середкинском, Полновском и Гдовском районах Псковского округа в 1940 г. — АИИМК. Ф.35. Д.35.

611. Шульц П.Н., А-1928. Отчет об обследовании Гдовского района. — АИИМК. Ф.2. Д. 114.

612. Шульц П.Н., Гроздилов Г.П., А—1927. Отчеты, дневники и чертежи по разведке в Лужском уезде. — АИИМК. Ф.2. Д. 106.