Концепция культуры в творчестве О.Э. Мандельштама: динамика и этапы развития тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 24.00.01, кандидат культурологии Попов, Евгений Анатольевич

• Попов, Евгений Анатольевич
• кандидат культурологии
• 2008

Оглавление диссертации кандидат культурологии Попов, Евгений Анатольевич

Введение

Глава 1. Культурологическая проблематика в творчестве Мандельштама 1910-х годов

1.1. Мандельштам «Камня»: от «стихийного экзистенциализма» к историософии «по Чаадаеву»

1.2. Мандельштам «Тристий»: конец культуры и «вечное возвращение»

Глава 2. Тема преемственности и разрыва культур в творчестве Мандельштама 1920-х годов

2.1. Мироощущение эпохи смены культурных парадигм в поэзии Мандельштама 20-х годов.

2.2. «Музыка тления» как «музыка воскресения»: эссеистика Мандельштама 20-х годов

Глава 3. Время, вечность и историческая действительность в творчестве Мандельштама 1930-х годов

3.1. Идея культурной синхронии в «Новых стихах» и «Разговоре о Данте» Мандельштама

3.2. Мандельштам «Воронежских тетрадей»: между эсхатологизмом и оправданием истории

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Концепция культуры в творчестве О.Э. Мандельштама: динамика и этапы развития»

Творчество Осипа Мандельштама давно и прочно привлекает к себе внимание читателей и исследователей. Трагическая судьба поэта и обстоятельства, связанные с существованием «железного занавеса» лишь ненадолго помешали открытию его материка. Признанный в России и за её пределами в качестве одного из лучших поэтов XX века, Мандельштам стал также одним из символов русской культуры XX века. '

При первом же знакомстве с поэзией Мандельштама обращает на себя внимание особый интерес поэта к культуре: мировой, русской, европейской -и частое использование историософской лексики. С.С. Аверинцев писал: «в целом характерно колебание образа Мандельштама между фигурой умника-историософа, вложившего в хитрые шифры метафорики страх как много премудрости, и фигурой идиотического невежды, не способного заинтересоваться ничем, кроме капризов сюрреалистического воображения»1. Аверинцевым обозначены крайности. Мандельштам не был, конечно, ни невеждой, ни сюрреалистом. (Если он был «идиотом», то в исконном, древнегреческом, значении этого слова). Не был он и «умником», «мудрецом». Его ученость не сопоставима, например, с ученостью одного из своих учителей в поэзии — Вячеслава Иванова. При этом философичность, аналитичность составляют существо его лирики, с поправкой, разумеется, на саму природу поэтического творчества, предполагающую, наряду с рациональной, и внерациональные формы познания, и специфические средства художественного выражения. В то же время, в параллельной поэзии прозе мандельштамовские взгляды на культуру, его идеи артикулированы с заведомо большей прозрачностью. Его проза, по определению российских ученых, «скрытая философская проза, полная определений, анализов и доказательств» . Относительно лирики Мандельштама те же авторы пишут,

1 Аверинцев С.С. Судьба и весть Осипа Мандельштама // Аверинцев С.С. - Поэты. - М., - 1996. - С.192.

2 Неретина С.С., Огурцов А.П. Эмбриональное поле культуры: О.Э. Мандельштам // Человек. - 2000, №3. -С. 28. что «здесь поэзия востребовала философию, а философия мимикрировала под поэзию»3. Солидаризируясь с авторами приведенных тезисов, от себя добавим, что особенности культурологического зрения Мандельштама как поэта и мыслителя определяли идеи и темы его творчества на всем протяжении от начала 1910-х до конца 1930-х годов.

Культуроцентризм» манделыптамовского художественного мышления предопределил складывание в его сознании содержательной концепции культуры, динамически изменявшейся на протяжении его творческой эволюции. Эта сторона творчества Мандельштама, связанная с его рефлексией над проблемами культуры как особой целостности, открывающая поэта как оригинального мыслителя, находилась, как правило, (особенно если говорить о концептуальном подходе к ней) не в главном фокусе исследовательского интереса. Между тем, проблемы и идеи, поднятые и выраженные поэтом в своем творчестве, остаются остро актуальными и для современной культуры. Это касается тематики массового общества, лежащей в основе новейших теорий глобализации, мыслей о преемственности и разрыве между сменяющими друг друга культурами, идей, связанных с выстраиванием на гуманистическом фундаменте единой, общей культуры человечества.

Мандельштам как поэт и мыслитель творил в совершенно определенном пространственно-временном континууме, в эпоху (10-30-е годы XX века), достойную называться поистине переломной для судеб России и мира, русской и мировой культуры. Один из самых проницательных современников той эпохи, Мандельштам великолепно передал её дух и суть во всей сложной противоречивости. Современная культура, находящаяся на очередном переломном этапе исторического развития, остро нуждается в глубоком и объемном понимании манделыптамовского видения, для того, чтобы, пользуясь его опытом, адекватно и эффективно отвечать на современные вызовы.

3 Там же.

Сказанным определяется актуальность темы исследования.

Основная проблема настоящего исследования связана с осмыслением формирования и поэтапного развития манделыитамовской концепции культуры. Уникальность и репрезентативность фигуры Мандельштама заключается в том, что он одновременно и поэт и философ, и что именно соединение поэзии и мысли характеризует культурологическую панораму его творчества (не случайно одна из статей Мандельштама называется «Слово и культура), поэтому для решения проблемы необходимо «извлекать» культурные концепты из всего созданного поэтом, одновременно учитывая их эволюцию.

Степень научной разработанности проблемы. Исследование манделыптамовского творчества, по понятным причинам, было занятием, главным образом, филологической науки. Вместе с тем многие ученые, даже имея филологическую специализацию, неизбежно выходили в своих разработках на культурологическую проблематику, которая была продиктована самими смыслом и сутью наследия Мандельштама.

После ареста поэта семейный архив был спасен Н.Я. Мандельштам, посвятившей остаток жизни его сохранению. Несколько позднее рядом с вдовой Мандельштама образовался круг филологов, занимавшихся исследованием манделынтамовских текстов; таких как A.A. Морозов (крупнейший знаток биографии и творчества поэта, без консультации с которым не обошелся ни один из издателей Мандельштама уже и в 90-е годы) и И.М. Семенко, внесшая огромный вклад в манделыптамовскую текстологию. В конце 50-х годов Н.И. Харджиев, давний и близкий знакомый Мандельштамов, начал подготовку тома его стихов в «Библиотеке поэта». Уже на этом этапе манделыптамовская текстология стала предметом острых разногласий, усиливавшихся по мере выхода очередных изданий. Они отразились, в частности, в книгах Н.Я. Мандельштам, да и, пожалуй, были одним из существенных стимулов к их созданию. Одновременно выяснялось значение других редакций и вариантов, которые в творчестве Мандельштама занимают особое, не имеющее аналогий, место (феномен т. н. «двойчаток» и «тройчаток»).

Параллельно велись архивные и источниковедческие штудии, заложившие фундамент для последующих изданий — усилиями, главным образом, того же А. Морозова, а также Л. Черткова, К. Азадовского, Г. Суперфина, Р. Тименчика.

Исследования манделыптамовского творчества в Советском Союзе вплоть до конца 80-х годов были затруднены обстоятельствами существования авторитарной власти, опиравшейся на государственную догматическую идеологию, и, как следствие, сохранявшимся положением Мандельштама как полуопального поэта. Тем не менее, в 1960-е годы в СССР начинается изучение поэтики Мандельштама, представленное, прежде всего, исследованием подтекстов (Р. Тименчик, Г. Левинтон, Ю. Левин, Т. Цивьян, Д. Сегал, В. Топоров). Стоит отметить также работы, написанные в то время Л. Гинзбург и А. Македоновым, предназначавшиеся в качестве вступительных статей к тому «Библиотеки поэта», но увидевшие свет лишь через много лет после их завершения.

Первое советское научное издание стихотворений Мандельштама вышло в свет в 1973 году4. Для своего времени оно было высоким по уровню: здесь был установлен хронологический принцип композиции в книгах поэта, тщательно разработана библиография и, в большинстве, определены основные редакции текстов. Главный недостаток — неполнота и изъяны в редакции текстов - был обусловлен действовавшими цензурными условиями. Отсюда и некоторые особенности предисловия к сборнику. Недаром С. Аверинцев, назвав статью Дымшица «чудовищной», сказал, что в ней «переврано все, начиная с места рождения Мандельштама и кончая временем его смерти»5. Неслучайно поэтому, что значительно плодотворнее, чем на родине творчество поэта изучалось за её пределами. Показательно, что

4 См.: Мандельштам О. Стихотворения / Вст. статья АЛ. Дымшица. Сост., подг. текста и примечания Н.И. Харджиева. - Л., - 1973 (Б-ка поэта).

5 Аверинцев С.С. Указ. соч. - С. 271 обстоятельная монография И.М. Семенко (советской исследовательницы), посвященная поэтике позднего Мандельштама вышла в 1986 году в Риме6.

Систематическое изучение творчества Мандельштама за рубежом началось с выходом в свет в 1955 году в Нью-Йорке его «Собрания сочинений» на русском языке, подготовленного Глебом Струве и Борисом Филипповым. Как видим, это произошло за почти двадцатилетие до подобного издания в СССР. В следующие пятнадцать лет было подготовлено и издано трехтомное собрание сочинений, дополненное в 1981 году четвертым томом.

Признанным корифеем зарубежного манделыптамоведения является известный филолог-славист, стиховед, продолжатель традиций русской «формальной школы».К.Ф. Тарановский . В 1968 году он организовал в Гарвардском университете семинар по изучению поэтики Мандельштама, среди участников которого были будущие известные слависты О. Ронен и С. Бройд. Тарановский стремился в своей работе максимально выявить контекстуальный и подтекстный фоны манделыптамовского текста в целях более адекватного его истолкования. Его метод получил название метода «открытой» интерпретации. По мнению ученого, в поэтическом высказывании Мандельштама нет ничего случайного и немотивированного, а потому, чтобы постичь его мир, необходимо изучить всё то, что из культурного наследия было освоено самим поэтом. Под понятиями контекста и подконтекста, которыми пользуется Тарановский, он понимает соответственно «ряд текстов с одним и тем же аналогичным образом» и «уже существующий текст (тексты), нашедший отражение в новом тексте»8. Метод Тарановского не только сплотил вокруг себя «школу Тарановского» на Западе, но и самым непосредственным образом повлиял на плеяду советских исследователей, сконцентрировавшихся на изучении подтекстов у

6 Семенко И. М. Поэтика позднего Мандельштама. - Рим. 1986. Переиздание: Семенко И. М. Поэтика позднего Мандельштама. -М., 1997.

7 См.: Тарановский К. Ф. О поэзии и поэтике. - М., 2000.

8 Русская литература в зарубежных исследовашшх 1980-х годов. - М., 1990. - С. 114.

Мандельштама, чьи имена были приведены выше. В последнее время эту линию в значительной степени продолжал один из самых авторитетных отечественных специалистов по Мандельштаму академик M.JI. Гаспаров. Метод Тарановского, при его очевидной эвристической ценности, особенно применительно по отношению к творчеству Мандельштама, страдает все же недостатком известной неполноты, поскольку за частностями легко теряется целое. Работы мэтра и его учеников, как правило, содержат интересные наблюдения над текстами Мандельштама, но не концептуально, поскольку выводы, которые эти работы содержат часто оказываются слишком общими.

Многие из них, впрочем, чрезвычайно интересны и нестандартны. Так О. Ронен (более иных зарубежных исследователей творчества поэта известный в современной России), основываясь на разработанной Тарановским концепции «подтекста» как «цитатности» в широком смысле, анализирует поэзию Мандельштама с точки зрения теории М. М. Бахтина о двухголосом слове и о полифоническом, многоголосом и разноголосом проведении темы и делает вывод о том, что Мандельштам был создателем лирического непрозаизованного слова в русской поэзии.

Начиная с 70-х годов, на Западе выходят монографии о Мандельштаме. Их авторами были К. Браун, С. Бройд, Д. Байнес. По большей части они содержат хронологическое и тематическое описание значительной части стихотворений, созданных Мандельштамом во все периоды своего творчества, неопубликованные варианты произведений, а также множество биографических деталей.

Значительный запас научных данных и настоятельная потребность в их обобщении и систематизации привели в 80-е годы к возникновению нового типа исследования — концептуальной монографии, знаменующей собой новый этап в развитии мандельштамоведения и наиболее интересной здесь, в свете данной работы.

Никита Струве в своей книге «Осип Мандельштам», вышедшей в Париже в 1982 году, отстаивает мысль о том, что поэзию Мандельштама, прежде всего, определяет стремление к преодолению пространства и времени в поисках единства бытия в раздробленности жизни. Мандельштам — поэт целокупности, упраздняющий в своем творчестве отдаленность пространства и времени. Автор, по-видимому, испытал мощное духовное и интеллектуальное влияние русской религиозной философии рубежа веков и попытался прочесть Мандельштама в этом контексте. Такой вариант прочтения вполне оправдан, учитывая бесспорный «след» в сознании самого Мандельштама идей этого круга (в не столь многочисленный перечень философов регулярно читавшихся Мандельштамом неизменно включаются о. П. Флоренский, В. Розанов, К. Леонтьев).

К типу концептуальной монографии относится также книга Г. Фрейдина «Многоцветное одеяние: Осип Мандельштам и его мифология самопредставления», предлагающая так называемую «мифологическую» интерпретацию творчества поэта. Предметом данной работы является Мандельштам как автор мифа о себе. Поэт, по мнению ученого, «упорно разрабатывал образ, способный служить объединяющим эпическим или драматическим центром для разнообразия лирических жестов»9. Ключом к мифологии самопредставления Мандельштама является «кенотическое imitatio Christi». Нужно сказать, что, несмотря на неадекватность рассмотрения Мандельштама в качестве «христианского поэта», Фрейдин видит в христианских мотивах его поэзии «лишь цветной лоскуток среди прочих таких же лоскутков на театральном наряде Арлекина»10. Потому же у него все гражданские мотивы манделыитамовской поэзии сводятся к игре, к инсценировке импровизируемой мистерии на тему обреченности избранника.

Снятие идеологических шор, прорыв информационных шлюзов в нашей стране на рубеже 80-90-х годов ознаменовали собой всплеск небывалого интереса к Мандельштаму, как и к другим «возвращенным именам». Состоялось открытие «полного» Мандельштама для

9 Freidin G. A coat of many colors: Osip Mandelstam and his mythologies of self-presentation. - Berkeley, 1987. P. 10. // Цит. по: Русская литература в зарубежных исследованиях 1980-х годов. - М., 1990. - С. 126.

10 Аверннцев С.С. Указ. соч. - С. 233. отечественного читателя. Появилось множество научных исследований, критико-публицистических статей, были опубликованы многочисленные воспоминания современников поэта. Эта работа увенчалась недавним выходом в свет книги о Мандельштаме, вышедшей в серии «Жизнь замечательных людей», и написанной известным литературоведом О. Лекмановым11.

Диапазон подходов, углов зрения при рассмотрении творчества Мандельштама в научной литературе очень широк. Это может быть как специально филологический подход с точки зрения стиховедения (в работах Ю.И. Левина, например12), так и взгляд психолога13, или попытка постичь мандельштамовскую поэзию через языковые (вернее, межъязыковые игры)14.

Из исследователей, рассматривающих творчество Мандельштама в его целокупности и вносящих его в широкий общекультурный контекст, крупнейшими авторитетами в отечественной науке являлись М.Л. Гаспаров и С.С. Аверинцев. Гаспаров, на которого, несомненно, повлияла методология школы Тарановского, основное свое внимание обращал на исследование интертекстуальных связей в манделынтамовском творчестве, акцентируя внимание на то, как в пространстве стихотворения Мандельштама происходит перекличка между разновременными эпохами и культурами. «Поэт и культура» - главная тема его размышлений по поводу Мандельштама15. Аверинцев, с присущей только ему необычайной тонкостью и точностью, анализирует психологические мотивы в творчестве Мандельштама. При этом, по мнению ученого, сквозной темой поэта была «клятва на верность началу истории как принципу творческого спора, поступка, выбора».

11 Лекманов O.A. Осип Мандельштам. - М., 2003.

12 См.: Левин Ю.И. О некоторых особенностях поэтики позднего Мандельштама // Жизнь и творчество О.Э. Мандельштама. - Воронеж. 1990. - С. 406-416.

13 Зинченко В.И. Посох Мандельштама и трубка Мамардашвили. К началам органической психологии. - М., 1997.

14 Амелнн Г.М., Мордерер В.А. Миры и столкновенья Осипа Мандельштама. - М., 2001.

15 См.: Гаспаров MJI. Поэт и культура. Три поэтики Осипа Мандельштама // Мандельштам О. Полное собрание стихотворений. - СПб., 1997. - С. 5-66.

Завершая краткий обзор литературы, посвященной Мандельштаму, можно сделать вывод, что манделыптамоведение накопило материал большой научной ценности. Была проведена огромная работа по собиранию и изданию текстов поэта, изучению его биографии. Исследователи занимались комментариями к слову, образу или мотиву, анализом конкретных произведений, решали, наконец, сущностные проблемы творчества поэта. Интерес к проблемам культуры всё чаще привлекал внимание исследователей. Сегодня назрела необходимость для широкоформатного освоения культурологической проблематики творчества Мандельштама как чрезвычайно важной стороне его творческого наследия.

Объектом исследования является творчество О. Э. Мандельштама.

Предметом исследования определена концепция культуры, которая разрабатывалась поэтом в рамках его творчества, как поэтического, так и создававшегося в образно-рациональной форме эссе.

Целью диссертационного исследования является изучение концепции культуры О. Мандельштама в её вращенности в творческую практику поэта и эволюционной динамике развития.

В соответствии с поставленной целью определяются следующие задачи:

1. Раскрыть культурологическую составляющую творчества Мандельштама, то есть ориентированность тем и образов его произведений, а также рассуждений на реализацию культурных представлений культурологических воззрений поэта.

2. Показать своеобразие манделыитамовского восприятия и осмысления культуры.

3. Рассмотреть особенности каждого из этапов манделыитамовского творчества в свете заявленной темы исследования, выявляя наличие «следов» или прямой взаимосвязи между сменяющими друг друга доминантами культурологического мышления Мандельштама.

Теоретико-методологическая основа диссертационного исследования. В методологическом отношении работа, помимо использования биографического и историко-сопоставительного методов, опирается на метод интерпретации текстов. Феномен культуры не существует вне контекста и процедуры интерпретации. В гуманитарных науках задача понимания текста выводит проблему на герменевтический уровень16. А чтобы понять текст его необходимо «пережить». Гуманитарная наука не строит систему четких доказательств, она выдвигает гипотезы. Отсюда и данное исследование есть только один из возможных вариантов интерпретации, гипотетическая реконструкция творчества Мандельштама, произведенная под определенным утлом зрения. Для исследования культурных текстов в широком смысле привлекательными представляются идеи Э. Панофски , чья методология, безусловно, является общекультурологической, во всяком случае, применительно к возможности интерпретации разнородных художественных феноменов. Особенно это показательно на примере Мандельштама, для понимания текстов которого исследователю необходимо иметь обширный запас знаний из истории человеческой культуры от гомеровских времен до эпохи открытой братьями Райтами, Планком, Ницше и художниками-модернистами. Смыслы мандельштамовских произведений, при их явной «культурологической» (кавычки здесь продиктованы отсутствием в 1910-30-е годы самого термина «культурология») детерминированности, чрезвычайно зыбки и текучи, и поэтому требуют от исследователя включения тонкого интерпретативного аппарата, наличия герменевтической способности. Такое толкование не должно быть как заведомо произвольным, так и одномерно схематичным, упрощенческим. Работа с манделыптамовскими текстами (как и с другими)

16 См.: Гадамер Х.-Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики. - М., 1988.

17 См. например: Панофски Э. История искусств как гуманистическая дисциплина // Советское искусствознание. - В. 23. М., 1988. Следует абстрагироваться от искусствоведческой принадлежности Панофски, поскольку современная гуманитарная наука, помимо тенденции ко всё большей специализации, имеет и противонаправленную мощную тенденцию к интеграции, к обретению известной целостности — отсюда популярность разного рода междисциплинарных исследований. Культурология как наука артикулирует эту идею целостности. должна быть в известной мере сотворчеством, ибо нет произведения (абстрагируемся от различия понятий текст-произведение) без исследователя-интерепретатора, расширяющего смысловое поле произведения.

Научная новизна исследования:

1. Установлено, что творчество О. Э. Мандельштама неотделимо от его культурологических концепций и было, по существу, ими детерминировано, что именно культурологические воззрения поэта в значительной степени обусловили темы и образы его произведений.

2. Выявлено, что мандельпггамовское творчество, рассмотренное в его последовательности и эволюции, представляет собой единый текст, базирующийся на основании, образующем единый комплекс идей, фундированный мыслью о культуре как высшей ценности.

3. Показано, что вершиной и квинтэссенцией манделыптамовского культурологического мышления являлась сформулированная им (конечно, в специфически метафизическом ключе) идея культурной синхронии в наиболее ярком и образном виде выражающая мысль о культуре как целостности высшего порядка.

4. Прослежена определенная связь между стремлением Мандельштама к «тотальности» (синхронной тотальности культуры) и советским политическим и культурным «тоталитаризмом», объясняющая появление просоветских стихов Мандельштама, составляющих существеннейшую часть его творчества последнего периода.

Положения, выносимые на защиту:

1. Художественный мир Мандельштама является проекцией его концепции культуры, развивавшейся, с усовершенствованиями и изменениями, на протяжении около трех десятилетий. Художественное мышление Мандельштама существовало в тесном взаимодействии с интенсивной теоретической рефлексией поэта и в значительной степени питалось её плодами.

2. Мандельштам как поэт и мыслитель представляет собой пример целостного, «целокупного», сознания (при его парадоксальной амбивалентности), что доказывает всё его творчество, представляющее собой единый текст и базирующееся на основании, представляющем собой единый комплекс идей.

3. Культура представлялась Мандельштаму в качестве целостности высшего порядка, о чем свидетельствует мысль о существовании культурного синхронизма, выраженная Мандельштамом в зрелый период творчества, и представляющая собой высшую точку в развитии его культурологических идей.

4. Идея культурной синхронии, предполагая синхронную целостность («тотальность») культуры, объективно (и парадоксально) оказывается близкой «тоталитарным» интенциям советской политики и культуры, чем (а отшодь не только террором и насилием) объясняется появление «просоветских» стихов позднего Мандельштама.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что оно позволяет под новым углом зрения посмотреть на творчество Мандельштама, увидев в нем оригинального мыслителя культурологической направленности. Культурология как наука конституировалась в тот момент, когда в гуманитарной науке назрела необходимость всемерно широкого привлечения междисциплинарных подходов, когда в среде гуманитариев появилось осознание того, что без их использования невозможно глубокое и объемное постижение явлений и процессов, существующих и происходящих в культуре. К сегодняшнему дню такая необходимость вряд ли стала менее острой. Наследие Мандельштама, всегда являвшееся естественным предметом филологической науки, представляет собой идеальный артефакт из области изящной словесности, с которым могла бы работать становящаяся культурология. Культурологические концепции Мандельштама остаются ценными для сегодняшних теоретиков культуры, а использование культурологического подхода при исследовании культурологически детерминированного творчества поэта позволяют наиболее полно понять его суть и смысл.

Практическая значимость исследования. Материалы диссертации могут быть использованы в лекциях по культурологии, теории, истории и философии культуры, истории литературы.

Апробация результатов диссертационного исследования. Основные положения диссертации были представлены автором на следующих научных и научно-практических конференциях: Международная научная конференция аспирантов и студентов «Актуальные проблемы культурологии» (Екатеринбург, 2004); Международная научная конференция аспирантов, студентов, преподавателей «Проблемы города в культурной антропологии: история и современность» - III Колосницынские чтения (Екатеринбург, 2005); IV Колосницынские чтения (Екатеринбург, 2007); V Колосницынские чтения (Екатеринбург, 2008); Международная научно-практическая конференция «Русская литература XX века: проблемы изучения и обучения» (Екатеринбург, 2006); Международная научно-практическая конференция «Литература в контексте современности» (Челябинск, 2007); Научная конференция «Зритель в искусстве: интерпретация и творчество» (Санкт-Петербург, 2007); Всероссийская научная конференция молодых ученых «Человек в мире культуры» (Екатеринбург, 2008).

Диссертация в полном объеме обсуждалась на кафедре культурологии Уральского государственного университета.

Работа состоит из введения, трех глав, шести параграфов, заключения и списка литературы, включающего 152 наименования.

Заключение диссертации по теме «Теория и история культуры», Попов, Евгений Анатольевич

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, мы увидели, что на протяжении всего своего творчества Мандельштам-поэт неотделим от Мандельштама-мыслителя. Источник вдохновений поэта в медитациях над Текстом мировой культуры.

Как пишет М. Эпштейн: «у Мандельштама есть собственный горб, наработанный всей его позицией в мировой культуре, - горб человека, который всю свою жизнь сгибается над миром как над книгой, перелистывает и перечитывает её без конца»249. И если Эпштейн считает, что поэту был присущ «интеллектуализм, чуждый философичности»250, то на это можно возразить, что Мандельштам был мыслителем неклассической эпохи, который дает не обобщающее суждение, а уточняющее истолкование.

В неклассической парадигме не может быть одного-единственного истолкования. Отсюда амби- (а часто поливалентность) как родовая черта поэзии Мандельштама. Она обусловливает феномен «двойчаток» и «тройчаток» (часто разнонаправленных по смыслу вариантов одного стихотворения). Вспомним: «любое слово является пучком, и смысл торчит из него в разные стороны, а не устремляется в одну официальную точку» .

Несмотря на культивируемую поэтом неоднонаправленность смысла его высказывания (присущую, вообще говоря, поэтической речи как таковой), можно, как мы увидели, говорить об определенном спектре его культурологических представлений, влиявших на становление его концепции культуры. Динамика развития этой концепции была неотделима от фактов исторической действительности.

Ранний период творчества Мандельштама отмечен движением от юношеского «стихийного экзистенциализма» к историософским идеям, воспринятым Мандельштамом через призму чаадаевского мировоззрения.

249 Эпштейн М. Хасид и талмудист. Сравнительный опыт о Пастернаке и Мандельштаме // Звезда. - 2000. -Ns4.-C.91.

250 Там же. - С. 94.

251 Мандельштам О. Разговор о Данте // Мандельштам О. Стихотворения. Проза. - М, 2001. - С. 567.

Мандельштама поразила и вдохновила чаадаевская универсалистская идея. Единство полагалось как вневременная смысловая связь, являющаяся, однако, в невыдуманной конкретности исторического преемства. Принцип единства Мандельштам противопоставляет аморфному эволюционизму, подменяющему связь времен «дурной бесконечностью» прогресса.

События мировой и гражданской войн и революции вызвали у Мандельштама апокалиптические предчувствия приближающегося конца культуры, которые преодолевались идеей о вечном возвращении, навеянной Ницше.

В заглавном стихотворении «Тристий» - «ТпБЙа» - мысль о вечном круговом повторении и узнавании выходит на первый план. Напомним, что «вечное возвращение» Ницше следует понимать не как наказание существованием, но как вечное утверждение и созидание. «Вечное возвращение» нельзя понять эмпирически или натуралистически. Через вечное вращение колеса Бытия, по Ницше, только и возможно становление жизни. Идея «вечного круговорота», никогда полностью не уходя из сознания Мандельштама, оказалась для него переходной от апокалиптического мирочувствия конца культуры эпохи войн и революций к изменившемуся взгляду на культуру в 1920-е годы.

В 20-е годы Мандельштам, остро чувствуя происходящую смену культурных парадигм, разрыв культур, стремился найти пути к восстановлению их преемственности. Именно в это время Мандельштам уделял особое внимание теоретическому анализу современной ему культуры, что выразилось в целом ряде культурологически ориентированных статей и эссе.

В 30-е годы у Мандельштама появляется стремление не просто «объять всю мировую культуру», тем более каталогизировать её, но синхронизировать.

В этот период на место причинности Мандельштам ставит связь, и это делает глобальную культурную вселенную принципиально синхронистической. Мы показываем, как квинтэссенцией мандельштамовского культурологического мышления становится сформулированная поэтом (конечно, в специфически метафизическом ключе) идея культурной синхронии в наиболее ярком и образном виде выражающая мысль о культуре как целостности высшего порядка.

Воронежская ссылка привела Мандельштама к новому (отличному от революционного времени) эсхатологизму, причудливо переплетенному с попыткой оправдания истории.

Воронежский период мандельштамовского творчества отмечен наивысшей для поэта степенью неоднонаправленности, амбивалентности, подчеркивающей принципиальную сложность и неоднозначность его наследия, создававшегося в особых исторических условиях, но не отменяющей, тем не менее, принципиально целостный характер этого наследия, связанность с рефлексией по поводу культуры. Мы прослеживаем определенную связь между стремлением Мандельштама к «тотальности» (синхронной тотальности культуры) и советским политическим и культурным «тоталитаризмом», объясняющую появление просоветских стихов Мандельштама, составляющих существеннейшую часть его наследия последнего периода.

Таким образом, манделыптамовское творчество (в первую очередь, конечно, поэтическое) дает пример того, как за кажущейся метафорической шифрописью встает ясная, пусть не всегда «устремляющаяся в одну официальную точку», мысль. Мандельштам представляет собой тип поэта, который предлагает пищу не только для чувства, но и для ума. Черта, характерная для всякого подлинного поэта, у Мандельштама достигает таких степеней, при которых не может быть оспорен его статус мыслителя, чьи культурологические концепции остаются остро актуальными и для современной культуры.

Творчество Мандельштама, вобравшее в себя в целокупности мировую культуру, открывает огромный простор для исследований, исходящих из мысли о целостности гуманитарного знания.

Список литературы диссертационного исследования кандидат культурологии Попов, Евгений Анатольевич, 2008 год

1. Мандельштам, О. Э. Стихотворения. Проза / О. Э. Мандельштам. М.: ACT, 2001.-736 с.

2. Мандельштам, О. Э. Полное собрание стихотворений / О. Э. Мандельштам. СПб.: Академический проект, 1997. - 720 с.

3. Мандельштам, О. Э. Поэзия и проза / О. Э. Мандельштам. М.: Эксмо, 2002. - 576 с.

4. Аверинцев, С. С. Судьба и весть Осипа Мандельштама // Аверинцев С. С. Поэты / С. С. Аверинцев. М.: Языки русской культуры, 1996. С. 189-277.

5. Адамович, Г. Несколько слов о Мандельштаме // Осип Мандельштам и его время / Г. Адамович. М.: Наш дом, 1995. С. 188-193.

6. Амелин, Г. М., Мордерер, В. А. Миры и столкновенья Осипа Мандельштама / Г. М. Амелин, В. А. Мордерер. М.: языки русской культуры, 2001. - 320 с.

7. Ахматова, А. А. Листки из дневника / А. А. Ахматова // Вопросы литературы 1989. - № 2. - С. 96-118.

8. Ахматова, А. А. Тайны ремесла. / А. А. Ахматова. М.: Сов. Россия, 1986.- 144 с.

9. Ахутин, А. В. Диалогическая онтологика культуры В. С. Библера // Теоретическая культурология. М.; Екатеринбург: Академический проект: Деловая книга: РИК, 2005. С. 42-51.

10. Ю.Бак, Д. П. К вопросу о поэтической эволюции Мандельштама: Тема художественного творчества // Творчество Мандельштама и вопросы исторической поэтики. Кемерово, 1990. - С. 24-31.

11. Бадью, А. Век поэтов (пер. с фр. С.Фокина) / А. Бадью Электронный ресурс. — Режим доступа: http://magazines.mss.rn/nlo/2003/63/badu.html

12. Баратынский, Е. А. Лирика / Е. А. Баратынский. Минск: Харвест, 2002. - 448 с.

13. Белый, А. Символизм как миропонимание / А. Белый. М.: Республика, 1994.-528 с.

14. Белый, А. Симфонии / А. Белый. Л.: Художественная литература, 1990.-528 с.

15. Бергсон, А. Творческая эволюция / А. Бергсон М.: - Кучково поле, 2006.-382 с.

16. Бердяев, Н. А. Самопознание / Н. А. Бердяев М.: ЭКСМО-Пресс, 2001.-624 с.

17. Бердяев, Н. А. Утонченная Фиваида // Бердяев Н. А. Судьба России / Н.

18. A. Бердяев. М.: ЭКСМО-ПРЕСС, 2001. С. 243-267.

19. Библер, В. С. На гранях логики культуры. Книга избранных очерков /

20. B. С. Библер. М.: Русское феноменологическое общество, 1997. - 440 с.

21. Борхес, X. JI. Вавилонская библиотека // Борхес X. Л. Рассказы. Ростов-на-Дону.: Феникс, 1999. С. 374-383.

22. Бродский, И. А. Сын цивилизации / И. А. Бродский // Звезда. 1989. -№8.-112-125.

23. Бухштаб, Б. Поэзия Мандельштама / Б. Бухштаб. Вопросы литературы. - 1989. - №3. - С. 121- 136.

24. Бушман, Ирина. Поэтическое искусство Мандельштама / Ирина Бушман Электронный ресурс. Режим доступа: http://lib.ru/POEZIQ/MANDELSHTAM/bushman.txt

25. Быстров, Н. Л. Об онтологическом статусе слова в поэзии Мандельштама / Н. Л. Быстров // Известия УрГУ. 2004. - № 33. - С. 87-97.

26. В перспективе культурологии: повседневность, язык, общество. М.: Академический проект, 2005. 528 с.

27. Видгоф, Л. М. Москва Мандельштама: Книга-экскурсия / Л. М. Видгоф. М.: ОГИ, 2006. - 480 с.

28. Волков, С. История культуры Санкт-Петербурга / С. Волков. М.: Эксмо, 2005. - 704 с.

29. Гагарин, А. С. Экзистенциалы человеческого бытия: одиночество, смерть, страх / А. С. Гагарин. Екатеринбург: Изд-во Уральского унта, 2001.-372 с.

30. Гадамер, Х.-Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики X.-Г. Гадамер. М.: Прогресс, 1988. - 745 с.

31. Гаспаров, Б. М. Литературные лейтмотивы. Очерки русской литературы XX века / Б. М. Гаспаров. М.: Наука, 1994. - 304 с.

32. Гаспаров, М. Л. Комментарий к стихам / М. Л. Гаспаров // Мандельштам О. Э. Стихотворения. Проза. М.: ACT, 2001. С. 604-677.

33. Гаспаров, М. Л. О русской поэзии: Анализы, интерпретации, характеристики / М. Л. Гаспаров. СПб.: Азбука, 2001. - 480 с.

34. Гаспаров, М. Л. Поэт и культура. Три поэтики Осипа Мандельштама / М. Л. Гаспаров // Мандельштам О. Э. Полное собрание стихотворений. СПб.: Академический проект, 1997. С. 5-64.

35. Гаспаров, М. Л., Ронен, О. Похороны солнца в Петербурге: о двух театральных стихотворениях Мандельштама / М. Л. Гаспаров, О. Ронен. // Звезда. 2003. - №5. - С. 207-219.

36. Генис, А. Метаболизм поэзии. Мандельштам и органическая эстетика // Генис А. Сочинения в 3-х тт. Т. 2. / А. Генис Екатеринбург, У-Фактория, 2003. С. 211-230.

37. Генис, А. Модернизм как стиль XX века / А. Генис // Звезда. 2000. № 11. С. 202-209.

38. Герштейн, Э. Мемуары / Э. Герштейн. М.: Захаров, 2002. - 516 с.

39. Гинзбург, Л. Я. О старом и новом: Статьи и очерки / Л. Я. Гинзбург -Л.: Сов. писатель, 1982. 422 с.

40. Горнунг, JI. В. Немного воспоминаний об Осипе Мандельштаме / Л. В. Горнунг // Жизнь и творчество О. Э. Мандельштама. Воронеж: изд-во ВГУ, 1990. С. 26-36.

41. Гумилев, Н. С. Письма о русской поэзии // Критика русского постсимволизма. М.: Олимп, 2002. Библиотека русской критики, 379 с.

42. Демина, A.C. Поэтическая философия творчества О. Э. Мандельштама: автореф. дис. . канд. филол. наук / А. С. Демина. — Нижний Новгород, Изд-во Нижегородского гос. университета. — 20 с.

43. Добужинский, М. В. Воспоминания / М. В. Добужинский. М.: Наука, 1987.-480 с.

44. Дутли, Р. «Век мой, зверь мой.» / Р. Дутли; пер. с нем. К. М. Азадовского. СПб.: Академический проект, 2005. 432 с.

45. Есаулов, И. А. Постсимволизм и соборность // Постсимволизм как явление культуры: Материалы Межд. конференции 10-11 марта 1995. М., 1995.-51 с.

46. Живов, В. М. Космологические утопии и антикосмологические мотивы в русской поэзии 1920-1930-х гг. / В. М. Живов // Сб. статей к 70-летию проф. Ю. М. Лотмана. Тарту, Эйдос, 1992. - С. 411-433.

47. Жирмунский, В. М. Преодолевшие символизм // Жирмунский В. М. Поэтика русской поэзии / В. М. Жирмунский. СПб.: Азбука-классика, 2001.-С. 364-405.

48. Иванов, Вяч. Ив. Лик и личины России. Эстетика и литературная теория / Вяч. Ив. Иванов. М.: Искусство. - 1995. - 671 с.

49. Иванов, Вяч. Вс. «Стихи о Неизвестном солдате» в контексте мировой поэзии / Вяч. Вс. Иванов // Жизнь и творчество О. Э. Мандельштама. -Воронеж: Изд-во ВГУ, 1990. С. 356-367.

50. Каган, М. С. Град Петров в истории русской культуры / М. С. Каган. -СПб.: Паритет, 2006. 480 с.

51. Калмыкова, В. В. Эстетика О. Э. Мандельштама / В. В. Калмыкова // Вопр. философии. 2006. - № 9. - С. 130-143.

52. Кантор, В. К. Феномен русского европейца / В. К. Кантор // Человек. -1999.-№4.- С. 94-110.

53. Кантор, Е. В толпокрылатом воздухе картин: Искусство и архитектура в творчестве О.Э. Мандельштама / Е. В. Кантор // Лит. обозрение. 1991. №1. С. 59-68.

54. Кац, Б.А. Защитник и подзащитный музыки // Мандельштам О. «Полон музыки, музы и муки.» / Б.А. Кац. Л.: 1991, С. 7-54.

55. Кацис, Л. Ф. Осип Мандельштам: Мускус иудейства / Л. Ф. Кацис. -М.: Мосты культуры; Иерусалим: Гешарим, 2002. 598 с.

56. Кацис, Л. Ф. Поэт и палач. Опыт прочтения сталинских стихов / Л. Ф. Кацис // Лит. обозрение. 1991. - № 1. - С. 46-54.

57. Кихней, Л. Г. Эсхатологический миф в позднем творчестве Мандельштама / Л. Г. Кихней // Вестник МГУ. Сер. 9. - Филология. -М.,-2005.-№6. - С. 108-122.

58. Ковельман, А.Б. Осип Мандельштам как экзегет / А.Б. Ковельман Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.portal-credo.ru/site/?act=lib&id=2215

59. Колобаева, Л. А. Ахматова и Мандельштам (самосознание личности в лирике) / Л.А. Колобаева Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.akhmatova.org/articles/kolobaeva.htm

60. Костерина, Е. Н. Художественный мифологизм творчества О. Э. Мандельштама: автореф. дис. . канд. филол. наук / Е. Н. Костерина. -Владивосток: Изд-во ДГУ, 2001. 22 с.

61. Кубатьян, Г. От слова до слова: Комментарий к циклу О. Мандельштама «Армения» / Г. Кубатьян // Вопр. лит. 2005. - № 5. - С. 146-182.

62. Кузин, Б. Воспоминания. Произведения. Переписка. / Б. Кузин. СПб.: Инапресс, 1999. - 800 с.

63. Культурология. XX век. Энциклопедия в 2-х тт. СПб.: Университетская книга, 1998. 446 с. (1 т.); 448 с. (2т.).

64. Кушнер, А. «Это не литературный факт, а самоубийство» / А. Кушнер // Новый мир. 2005. № 7. С. 132-146.

65. Левин, Ю. И. Избранные труды: Поэтика. Семиотика / Ю. И. Левин. -М., 1998.-746 с.

66. Левин, Ю. И. О некоторых особенностях поэтики позднего Мандельштама / Ю. И. Левин // Жизнь и творчество О. Э. Мандельштама. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1990. С. 406-416.

67. Левин Ю. И., Сегал Д. М., Тименчик Р. Д., Топоров В. Н., Цивьян Т. В. Русская семантическая поэтика как потенциальная культурная парадигма // Смерть и бессмертие поэта: Материалы науч. конференции. М.: РГГУ, 2001. - С. 276-289.

68. Левченко, Я. «Грифельная ода» О. Э. Мандельштама как логодицея /Я. Левченко // Критика и семиотика. Новосибирск: НГУ, 2005. Вып. 8. С. 197-212.

69. Лейдерман, Н. Л. Феномен Осипа Мандельштама // Лейдерман Н. Л. Русская литературная классика XX века. Монографические очерки / Н. Л. Лейдерман. Екатеринбург, 1996. С. 125-178.

70. Лекманов, О. А. Книга об акмеизме и другие работы /О. А. Лекманов -Томск: Водолей, 2000. 704 с.

71. Магу н, А. Поэтика революционного времени: Гельдерлин и Мандельштам / А. Магун. // НЛО. 2003. - № 63. - С. 39-58.

72. Мандельштам, Н. Я. Воспоминания / Н. Я. Мандельштам. М.: Книга,1989.-480 с.

73. Манделыптам, Н. Я. Вторая книга: Воспоминания / Н. Я. Мандельштам- М.: Московский рабочий, 1990. 560 с.

74. Мандельштам, Н. Я. Комментарий к стихам 1930-1937 годов / Н. Я. Мандельштам // Жизнь и творчество О. Э. Мандельштама. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1990. С. 189-313.

75. Мартыненко, Ю. Б. Имя и время в поэзии О. Мандельштама / Ю. Б. Мартыненко // Русский язык в школе. 2006. - 31. - С. 52-56.

76. Меркель, Е. В. Философия слова и поэтическая семантика О. Э. Мандельштама: автореф. дис. . канд. филол. наук / Е. В. Меркель. -Владивосток: Изд-во ДГУ, 2002. 22 с.

77. Мец, А. Г. О поэте (очерк биографии) / А. Г. Мец // Мандельштам О. Э. Полное собрание стихотворений. СПб.: Академический проект, 1997. -С. 65-86.

78. Мец, А. Г. Осип Мандельштам и его время: Анализ текстов. / А. Г. Мец- СПб.: Гиперион, 2005. 288 с.

79. Микушевич, В. Б. Принцип синхронии в позднем творчестве Мандельштама / В. Б. Микушевич // Жизнь и творчество О. Э. Мандельштама. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1990. С. 427-438.

80. Мильчина5 В. А., Осповат, А. А. О Чаадаеве и его философии истории / В. А. Мильчина, А. А. Осповат // Чаадаев П. Я. Сочинения. М.: Правда,1990.-С. 3-12.

81. Муравьева, И. А. Век модерна / И. А. Муравьева В 2-х тт. СПб.: Пушкинский фонд, 2004. - 274 с. (1 т.); 272 с. (2 т.).

82. Мурашов, А. Н. Мандельштам 1921-1925 годов: зарисовка на фоне К. Леонтьева / А. Н. Мурашов. Вестник МГУ. - Сер. 9. - Филология. -2003.-№3.-С. 149-153.

83. Неретина, С. С., Огурцов, А. П. Эмбриональное поле культуры: О. Э. Мандельштам / С. С. Неретина, А. П. Огурцов // Человек. 2000. № 3. С. 21-35.

84. Ницше, Ф. Так говорил Заратустра // Ницше Ф. Сочинения в 2-х тт. / Ф. Ницше. Т. 2. М.: Мысль, 1990. - 574 с.

85. Павлов, Е. «. Тем звучащим слепком формы.»: опыт Мандельштама (авторизованный пер. с англ. А. Скидана) / Е. Павлов Электронный ресурс. Режим доступа: http://magazines.russ.ru/nlo/2003/63/pavlov.html

86. Павлов, Е. Шок памяти. Автобиографическая поэтика Вальтера Беньямина и Осипа Мандельштама / Е. Павлов; авториз. пер. с англ. Скидана А. М.: НЛО, 2005. - 219 с.

87. Пак, Сун Юн. Время длительность - память в творчестве О. Мандельштама (К рецепции философии А. Бергсона в России) / Пак Сун Юн Электронный ресурс. - Режим доступа: Credo NEW теоретический журнал http://credonew.ru

88. Панова, Л. Г. «Мир», «пространство», «время» в поэтике Осипа Мандельштама / Л. Г. Панова М.: Языки славянской культуры, 2002. -808 с.

89. Панофски, Э. История искусств как гуманистическая дисциплина / Э. Панофски // Советское искусствознание. Вып. 23. - М., 1988.

90. ЮО.Панофский, Э. Смысл и толкование изобразительного искусства / Пер. В.В. Симонова. — СПб.: Академический проект, 1999. — 394 с.

91. Паперно, И. А. О природе поэтического слова: Богословские источники спора Мандельштама с символизмом / И. А. Паперно // Лит. обозрение. № 1. С. 29-36.

92. Паперный, В. Культура Два / В. Паперный. М.: НЛО, 2006. - 408 с.

93. Паскаль, Б. Мысли / Б. Паскаль. М.: ЭКСМО-Пресс, 2000. - 368 с.

94. Пастернак, Б. Л. Услышать будущего зов. Стихотворения. Поэмы. Переводы. Проза / Б. Л. Пастернак. М.: Школа-Пресс, - 1995. - 752 с.

95. Петрова, Н. А. Литература в неантропоцентрическую эпоху. Опыт О. Мандельштама / Н. А. Петрова. Пермь: Пермский гос. пед. ун-т., 2001.-311 с.

96. Юб.Подкорытова, Т. И. Реальность-акциденция и культура-субстанция в акмеистической онтологии О. Мандельштама / Т. И. Подкорытова // Реальность. Человек. Культура. Омск: ОмГПУ, 2003. - С. 68-70.

97. Прохоренко, JI. Е. Культурологические концепции в истории литературы // Введение в культурологию / Л. Е. Прохоренко. СПб.: СПбГУ, 2003. - С. 142-149.

98. Ю8.Радзинский, Э. С. Сталин / Э. С. Радзинский. М.: Вагриус, 1997. — 640 с.

99. Ронен, О. К сюжету «Стихов о Неизвестном солдате» // Ронен О. Слово и судьба: Осип Мандельштам / О. Ронен. М.: Наука, 1991. - С. 429-431.

100. Ронен, О. Осип Мандельштам / О. Ронен // Лит. обозрение. 1991. № 1. С. 21-29.

101. Ронен, О. Поэтика Осипа Мандельштама / О. Ронен. СПб.: Гиперион, 2002. - 240 с.

102. Руднев, В. П. Словарь культуры XX века / В. П. Руднев. М.: Аграф, 1997.-384 с.

103. Русская литература в зарубежных исследованиях 1980-х годов. М.: ИНИОН АН СССР, 1990. 234 с.

104. Русская философия. Словарь / Под общ. ред. М. Маслина. — М.: ТЕРРА-Книжный клуб; Республика, 1999. 656 с.

105. И5.Сарнов, Б. Случай Мандельштама. Заложник вечности / Б. Сарнов. -М.: Эксмо, 2006.-448 с.

106. Седых, О. А. Философия времени в творчестве О. Э. Мандельштама. / О. А. Седых//Вопр. философии. 2001. № 5. С. 103-132.

107. Семенко, И. М. Поэтика позднего Мандельштама / И. М. Семенко. — М. Ваш выбор. ЦИРЗ, 1997. 212 с.

108. Семенко, И. М. Творческая история «Стихов о Неизвестном солдате» / И. М. Семенко // Жизнь и творчество О. Э. Мандельштама. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1990. С. 479-506.

109. Смирнов, А. Античный Петроград в поле культурных кодов / А. Смирнов // Вопр. лит. 1999. № 2. С. 44-62.

110. Смирнов, И. П. Художественный смысл и эволюция поэтических систем / И. П. Смирнов. М.: Наука, 1977. - 203 с.

111. Смирнов, С.А. Автопоэзис человека. Осип Мандельштам / С.А. Смирнов Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.antropolog.nl/doc/persons/smirnov/smirnov5

112. Смола, О. П. Заметки к теме «Мандельштам и революция» / О. П. Смола // Жизнь и творчество О. Э. Мандельштама. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1990.-С. 506-515.

113. Стратановский, С. Творчество и болезнь: О раннем Мандельштаме / С. Стратановский. // Звезда. 2004. - №4. - С. 210-221.

114. Струве, Н. Осип Мандельштам / Н. Струве. Томск: Водолей, 1992. -272 с.

115. Струве, Н. Христианское мировоззрение Мандельштама /Н. Струве Электронный ресурс. Режим доступа: http://ricolor.org/journal/au2005/15/

116. Сурат, И. Опыты о Мандельштаме / И. Сурат. М.: Интрада, 2005. -128 с.

117. Сурат, И. Этюды о Мандельштаме / И. Сурат // Знамя. 2007. № 5. С. 190-202.

118. Таборисская, Е. А. Петербург в лирике Мандельштама / Е. А. Таборисская // Жизнь и творчество О. Э. Мандельштама. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1990. С. 515-529.

119. Тарановский, К. Ф. О поэзии и поэтике / К. Ф. Тарановский. М.: Языки русской культуры, 2000. - 432 с.

120. Тоддес, Е. А. Поэтическая идеология / Е. А. Тоддес // Лит. обозрение. 1991. №3. С. 65-82.

121. Тоддес, Е. А. Статья «Пшеница человеческая» в творчестве Мандельштама 20-годов / Е. А. Тоддес // Тыняновский сборник. Третьи тыняновские чтения. Рига: Зинатне, 1988. С. 184-217.

122. Тютчев Ф. И. Лирика / Ф. И. Тютчев. Алма-Ата: Жазушы, 1986. -256 с.

123. Успенский, Б. А. Поэтика композиции / Б. А. Успенский. СПб.: Азбука-классика, 2000. - 427 с.

124. Флиер, А. Я. Культурология для культурологов / А. Я. Флиер. М.Екатеринбург: Академический проект; Деловая книга, 2002. - 464 с.

125. Фрезинский, Б. Эренбург и Мандельштам / Б. Фрезинский // Вопр. лит. 2005. №2. С. 275-318.

126. Фрейдин, Г. Сидя на санях: О. Мандельштам и харизматическая традиция русского модернизма / Г. Фрейдин. Вопр. литературы. -1991. -№1.~ С. 9-16.

127. Фролов, И., Саакадзе, С. Откровение Мандельштама. Эзотерика Сталинской Оды / И.Фролов, С.Саакадзе Электронный ресурс. -Режим доступа: http://www.stosvet.net/8/frolov-saakadze/

128. Ханзен-Лёве, О. А. Петрополь-Некрополь: танатопоэтика у Мандельштама / О. А. Ханзен-Лёве // Существует ли Петербургский текст? СПб., 2005. С. 301-322.

129. Цивьян, Т. В. Кассандра, Дидона, Федра: Античные героини зеркала Ахматовой / Т. В. Цивьян // Лит. обозрение. 1989. №5. С. 29-33.

130. Чаадаев, П. Я. Сочинения / П. Я. Чаадаев. М.: Правда, 1990. - 656 с.

131. Черняк, Л. С. Рациональность культуры // Теоретическая культурология. М. Екатеринбург: Академический проект; Деловая книга: РИК - 2005. - С. 30-42.

132. Шпенглер, О. Закат Европы / О. Шпенглер. М.: Мысль, 1993. - 674 с.

133. Штемпель, H. Мандельштам в Воронеже / Н. Штемпель. М.: МО, 1992.-146 с.

134. Шубинский, В. Неуязвимый / В. Шубинский // НЛО. 2006. № 6. С. 465-474.

135. Эдельштейн, М. Выбор судьбы / М. Эделынтейн // Знамя. 2005. № 3. С. 228-229.

136. Эпштейн, М. Хасид и талмудист. Сравнительный опыт о Пастернаке и Мандельштаме / М. Эпштейн // Звезда. 2000. № 4. С. 82-96.

137. Cavanagh, С. Osip Mandelstam and the Modernist Creation of Tradition / C. Cavanagh. Princeton, 1995. - 362 p.

138. Freidin, G. A coat of many colors: Osip Mandelstam and his mythologies of self-presentation / G. Freidin. Berkeley, 1987.

139. Glazova, A. Celan's Mandelstam / A. Glazova Электронный ресурс. -Режим доступа: http://spintongues.msk.ru/glazova35eng.htm

140. Glazova, M. Mandelstam and Dante: The Divine Comedy in Mandelstam's poetry of the 1930s / M. Glazova // Studies in Soviet thought. 1984. Vol. 28. P. 281-335.