Концепция "господства права" в современной англо-американской юридической мысли тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 12.00.01, кандидат юридических наук Дианов, Виталий Николаевич

• Дианов, Виталий Николаевич
• кандидат юридических наук
• 2008

Оглавление диссертации кандидат юридических наук Дианов, Виталий Николаевич

Введение.

Глава 1. Генезис концепции «господства права». Конституционные обычаи и мораль.

1.1. Генезис и эволюция концепции «господства права».

1.2. Конституционные обычаи и политические принципы.

1.3. Мораль в концепции «господства права».

Глава 2. Конституционные принципы и фундаментальные права.

2.1. Надлежащая правовая процедура. Несправедливое законодательство.

2.2. Право i ia справедливое разбирательство в уголовном процессе.

2.3. Подразумеваемые права, народный суверенитет и судебный надзор.

2.4. Экономические права в рамках концепции «господства права».

Глава 3. Законодательный орган в государствах «господства права».

3.1. Независимость парламента.

3.2. Европейское право и английский конституционализм.

3.3. Конституционные ограничения парламентского суверенитета.

Глава 4. Роль, полномочия и особенности функционирования судебных органов в государствах «господства права».

4.1. Равенство и отделение судебных органов.

4.2. Состязательность в судебном решении и судейское ограничение.

4.3. Политические вопросы и лимиты (границы) возможности рассмотрения вопросов в судебном порядке.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Концепция "господства права" в современной англо-американской юридической мысли»

Актуальность темы исследования. В начале девяностых годов двадцатого века отечественное государство вступило на новый путь развития, подразумевающий отказ от догматов тоталитарного государства и официальное провозглашение России демократическим государством. Однако за этот достаточно продолжительный период времени, несмотря на довольно серьезные политические и юридико-теоретические дискуссии, ни у официальных властей, ни у большинства населения Российской Федерации не сложилось ясного понимания, что включается в понятие демократического, правового государства, и какими характеристиками должна обладать российская государственность, чтобы соответствовать демократическому, правовому государству. Более того, ценности правового государства в сознании подавляющей части российского общества были во многом девальвированы. «Отказ от внешних атрибутов тоталитаризма не привел и не мог привести к радикальному отказу от тоталитарного мировоззрения»1.

На международной конференции, проводившейся в мае 2007 года в Институте государства и права РАН под названием «Постсоветская государственность: проблемы развития», были отмечены многими выступавшими негативные тенденции, происходящие в постсоветских государствах: распространение авторитарных режимов, неразвитость гражданского общества и правовой культуры, явно пренебрежительное отношение к правам человека и гражданина.

Все озвученные на конференции тенденции в полной мере имманентны России, которая в 2007 году достаточно далеко находится от развитых образцов правового государства, как и в начале своего пути более пятнадцати лет назад. Более того, несколько лет назад небезосновательно разгорелись

1 Козлихин И. Ю. Право и политика: историко-теоретический анализ концепций правления права. Автореф. дис. д-ра юрид. наук, Санкт-Петербург, 1994, с.З. острые дискуссии о деградации механизмов демократического государства в России, о том, что в действительности наблюдается не эволюция государства, стремящегося стать государством права, а его регресс.

Стоит признать, что до настоящего времени не преодолены трудности построения правого государства. Повышение социальной ответственности государства перед гражданами, составляющее одну из характеристик правового государства, не всегда сопровождается столь заметным прогрессом в других сферах. По признанию Уполномоченного по правам человека В. П. Лукина «практически каждая вторая жалоба приходится на нарушения прав человека, совершаемые должностными лицами в процессе охраны общественного порядка, предварительного следствия, дознания и судопроизводства, вынесения приговоров и исполнения наказания в виде лишения свободы»2.

Наметившийся курс на построение так называемой «суверенной демократии»3 является отражением этатистских, патерналистских и позитивистских устремлений российской политической и правовой элиты. Повсеместное навязывание максимы о необходимости усиления роли государства в общественной экономической и политической жизни общества в значительной степени способствует превращению закона в инструмент политической элиты, элиминированию роли права в жизни общества и подмене права законом, принимаемым в отсутствие или даже вопреки разумно предлагаемым обоснованиям.

Учитывая тенденцию развития политико-правовой сферы последних лет в России, свидетельствующую о медленном развитии ценностей и принципов правового государства, а также малому вниманию, уделяемому в

2 Доклад о деятельности Уполномоченного по правам человека Российской Федерации в 2007 году // http://ombudsman.gov.rU/doc/ezdoc/07.shtml#c.

3 Прим.: подробнее о понятии «суверенная демократия» см. стенограмму выступления заместителя Руководителя Администрации Президента - помощника Президента РФ Владислава Суркова перед слушателями Центра партийной учебы и подготовки кадров ВПП "Единая Россия" 7 февраля 2006 года. http://www.edinros.ru/news.html?id=l 11148; В. Лебедев, В. Киреев «Идея суверенной демократии на политическом горизонте России»// «Российская газета» - Федеральный выпуск №4338 от 11 апреля 2007 г. отечественной юридической науке концепции «господства права», анализ современной концепции «господства права» в англо-саксонских странах представляется автору перспективным в теоретическом и практическом аспектах. Он способен, если не вернуть интерес, то привлечь внимание к концепции «господства права», которая на наш взгляд наиболее полно отвечает целям защиты прав и свобод человека в современном демократическом государстве.

Давид М. Уолкер правдиво замечал, что «господство права» есть концепция1, имеющая крайне важное значение, чье содержание, однако, до настоящего времени никак точно не определено, и, вероятно, никогда не будет определено5. В любой правовой системе данная концепция подразумевает ограничения, накладываемые на законодательную власть, предполагает защиту от злоупотреблений со стороны исполнительной власти, адекватные и равные возможности получения правовой помощи, содействия и защиты, надлежащую защиту личных прав и свобод, а также равенство перед законом.

Степень научной разработанности и круг использованных источников. В своей работе диссертант опирается на исследования зарубежных и отечественных специалистов в области теории государства и права, конституционного права, истории государства и права, истории политических и правовых учений, философии, социологии, политологии.

В зарубежной литературе конца XIX - начала XX века вопросы концепции «господства права» рассматривались в трудах известного английского правоведа А. В. Дайси, заложившего основы современного понимания рассматриваемой концепции.

Современные англоязычные версии концепции «господства права» сложились в основном в борьбе с позитивистским правопониманием и

4 Прим.: Следует отметить, что использование термина «концепция» как системы взглядов, на наш взгляд, более соответствует природе понятия «господство права», нежели использование термина «понятие».

5 David M. Walker The Oxford companion to law (Clarendon press, Oxford), 1980, c. 1093. разрабатывались в рамках либеральной парадигмы»6. Во второй половине XX века (50-е - 80-е гг. XX века) появилась серия научных трудов известных зарубежных политологов, правоведов и философов права, посвященных либеральной концепции «господства права». В данный период различным аспектам концепции «господства права» были посвящены научные труды Сэра Оуэна Диксона, Лона Фуллера, Рональда Дворкина, Джерома Холла, Джона Финниса, Джона Роулза, Джозефа Раза, Фридриха Хайека, которые составили базис современной концепции «господства права».

В настоящее время проблемы сущности и содержания «господства права» активно обсуждаются в работах таких зарубежных специалистов, как Тревор Аллан, Джеффри Маршалл, Джордж Винтертон, Джеффри Голдсуорси, Марк Эллиот, Гвидо Пинчеоне, Джон Лоз, Галлиган. На творческое использование трудов этих авторов и опирался в первую очередь диссертант при написании данной работы.

Рассмотрению концепции «господства права» в отечественной юридической науке уделялось откровенно мало внимания в отличие от западноевропейской. В известной степени это предопределялось политическими причинами: в эпоху советского государства это было в принципе невозможно7; во времена же царской России естественно-правовая школа начинает складываться только в конце 18 века, развиваясь вплоть до прекращения существования Российской империи.

В русской дореволюционной литературе вопросы правовой государственности, смежные с вопросом «господства права», обсуждались, в частности, такими видными теоретиками, как Алексеев A.C., Кистяковский Б.А., Новгородцев П.И., Невзоров Н.П. и др. В отечественной послереволюционной литературе вопросы сущности правового государства

6 Козлихин И. Ю. Право и политика - С-Пб., 1996 - с.7.

7 Прим.: Следует оговориться, что ряд исследований по данной тематике, с учетом идеологической составляющей, все же было произведено.

См. В. А. Туманов. 11то скрывается под лозунгом «господство права» // Советское государство и право, 1963 г, №9.

Буржуазная концепция «господства права» в CUIA в период принятия конституции 1787 года-. Автореф. дис. .канд. горид. паук/Деев Н. Н. - Москва, 1971 г. рассматривались в работах Зорькина В.Д., Омельченко O.A., Матюхина A.A., Нерсесянца B.C., Марченко М.Н., Мишина A.A. Непосредственно исследованию концепции «господства права» посвящены работы Козлихина И.Ю., Явича JI.C., Туманова В.А., Каламкаряна P.A.

Однако при всей бесспорной ценности работ названных авторов нельзя сказать, что интерес отечественной научной общественности к современным аспектам концепции «господства права» удовлетворен в должной мере. Учитывая особенности сложившейся ситуации, диссертант стремится восполнить образовавшийся пробел и пытается рассмотреть вопросы, не получившие должного освещения в трудах отечественных ученых-правоведов. Среди многих подобных вопросов автор выделяет главным образом те, анализ которых, с его точки зрения, является необходимым для понимания сущности и содержания либеральной концепции «господства права» на современном этапе.

К кругу использованных источников относятся Конституции США и ряда штатов в составе США, Конституции Австралийского Союза и его штатов, конституционные акты Великобритании, Канады, стран Содружества наций8 (далее - «Содружества»), судебные акты высших судебных органов США, Великобритании, Канады, Австралийского Союза, стран Содружества. В диссертации также использовались монографические исследования, освещающие проблематику концепции «господства права», в частности, Рональд Дворкин «О правах всерьез» (Москва, 2004), F. A. Hayek «The Constitution of Liberty» (Chicago. 1960), John Rawls «A Theory of Justice» (Cambridge, 1974), D. J. Galligan «Due Process and Fair Procedures: A Study of Administrative Procedures» (Oxford. 1996), Trevor R. S. Allan «Constitutional Justice: a Liberal Theory of the Rule of Law» (Oxford. 2001), а также журнальные и газетные публикации ведущих зарубежных правоведов, посвященные отдельным аспектам концепции «господства права».

8 Прим : "Commonwealth of Nations" (англ.).

Цели и задачи исследования. Работа имеет своей целью выявление теоретико-методологических основ концепции «господства права» на современном этапе в англо-саксонских странах и логики ее развития, а также анализ имеющихся доктринальных оценок с использованием судебной практики стран общего права. Критическое изучение и усвоение развития зарубежной теории либеральной политико-правовой государственности необходимо в условиях стагнации в развитии системы институтов правового государства в нашей стране.

Поставленная цель достигается в ходе решения следующих общих и частных задач:

• анализа процесса формирования концепции «господства права» на современном этапе развития стран общего права;

• раскрытия методологических и мировоззренческих основ современной концепции «господства права»;

• проведения сравнительно-правового анализа конституционных положений и судебных решений в странах общего права в части, относящихся к юридическим источникам формирования концепции «господства права»;

• выявления особенности роли судебных органов как гаранта реализации принципов «господства права» в странах общего права и изменения данной роли в рамках узкого исторического периода второй половины XX века — начала XXI века;

• анализа судебных прецедентов, имплементирующих теоретические аспекты концепции «господства права» в их практическом значении;

• изучения особенности законодательства ad hominem, acts of attainder-9, законодательства, имеющего обратную силу10, в странах общего права на предмет его соответствия принципам «господства

9 Прим.: "act of attainder" - законодательный акт, предусматривавший применение наказания без рассмотрения дела судом.

В переводе A.A. Мишина и B.A. Власихина Конституции США «act of attainder» звучит как «акт об опале».

10 Прим.: далее термины «законодательство, имеющее обратную силу», «ретроакивное законодательство» и «законодательство ex post facto» используются как синонимичные конструкции. права»;

• определения роли правового обычая как источника права и фактора, влияющего на характер конституционных соглашений11, реализующих принципы «господства права».

Объект диссертационного исследования двоякий - регулируемые законодательством и судебной практикой государственно-правовые отношения и коррелирующая с этим регулированием современная либеральная концепция «господства права» в англо-саксонских странах и странах Содружества.

Предметом исследования являются воззрения виднейших теоретиков государственно-правовой мысли в англо-саксонских странах и странах Содружества, определявшие и определяющие в значительной мере лицо концепции «господства права», равно как и актуальные решения высших судов в англо-саксонских странах и странах Содружества, в которых выражаются идеи либеральной теории «господства права».

Методологические основы диссертационного исследования

При определении методологии диссертационного исследования автор исходил, прежде всего, из сложности и многослойности предмета исследования. Принимая во внимание, что проблемы, рассмотренные в диссертационной работе, являются в существенной мере междисциплинарными и затрагивают вопросы политических и правовых учений, теории государства и права, уголовного и гражданского процессов, автором в рамках исследования был использован широкий диапазон методов. Методологическую основу диссертации составил нарративно-аналитический подход к объекту и предмету исследования.

При написании диссертационного исследования использовался также метод интерпретации и оценки политико-правовых теорий, сравнительно Прим.: Подробнее о «конституционных соглашениях» см. В.В. Лузин. Место и роль конституционных соглашений в системе источников права Англии II Правоведение. — 1999 . - № 2. — с.с.103-106. правовой, логико-юридический, лингвистический, хронологический, структурный и системный методы познания правовых явлений.

Научная новизна исследования. Настоящая работа представляет собой одно из первых в современной (постсоветской) отечественной юридической литературе монографических исследований концепции «господства права», развиваемой в настоящее время в англо-саксонских странах и странах Содружества. В диссертации:

• проведен анализ специфики формирования концепции «господства права» на современном этапе развития стран общего права;

• раскрыты и критически проанализированы базовые методологические, содержательные и мировоззренческие основы современной концепции «господства права»;

• раскрыта особенность роли судебных органов как гаранта реализации «господства права» в странах общего права в настоящее время;

• осуществлен комплексный сравнительно-правовой анализ конституционных положений и судебных решений в странах общего права в части, относящейся к юридическим источникам формирования концепции «господства права»;

• зафиксированы теоретические аспекты концепции «господства права», имплементированные в принятые судебные прецеденты;

• исследованы особенности законодательства ad hominem, acts of attainder, законодательства, имеющего обратную силу, в странах общего права на предмет его соответствия принципам «господства права»;

• установлены роль правового обычая как источника права и характер конституционных соглашений в рамках концепции «господства права».

Таким образом, освещая избранную тему, автор показывает теоретическое значение современной либеральной концепции «господства права» и для развития отечественного понимания феномена правовой государственности; тем самым, появляется новый дополнительный импульс для продолжения практического строительства демократической правовой государственности в России обязательно с творчески-критическим использованием новых и переосмысленных концептуальных подходов.

Диссертант формулирует, аргументирует и выносит на защиту следующие основные положения и выводы, в которых также нашла отражение научная новизна работы.

1. Идея «господства права» является либеральной идеей, рожденной в специфических английских культурно-исторических, политических и социальных условиях; она - один из доминирующих факторов в семье общего права;

2. Концепция «господства права» носит теоретический характер и выступает в качестве одного из источников права в англо-саксонских странах. Она оказывает влияние на принятие законов, которые не должны противоречить принципам данной концепции, и на деятельность судебных органов при разрешении ими правовых споров12;

3. Верховенство и суверенитет высших законодательных органов, являющихся одними из базисных элементов государства «господства права», согласно концепции ограничены в принятии дискреционных решений, подрывающих принципы «господства права». Независимость и автономность парламентской власти также ограничивается фундаментальными принципами права (к примеру, принципами свободы слова, собраний, информации). Полномочия парламента лимитируются и судами общего права, которые посредством толкования законодательных актов выступают барьером на пути абсолютизации парламентской власти, защищая права и

2 Прим. : Подробнее о доктрине как источнике права см. C.B. Бошно Доктрина как форма и источник права //Журнал российского права. -2Q03- ЛЬ 12. - с. с. 70-79. интересы граждан и проводя проверку законодательных актов на их соответствие принципам «господства права». Деятельность административных и квазисудебных органов (например, Трибунала по делам предоставления политического убежища и иммиграции (Asylum & Immigration Tribunal)) с незначительными исключениями также подпадает под юрисдикцию судов, которые оценивают их работу в свете принципов «господства права»;

4. Благодаря концепции «господства права» судебные органы играют важную роль в странах общего права на их современном этапе развития, выступая гарантом реализации принципов «господства права». Активность судов в англо-американских странах проявляется в рамках концепций судебного активизма и судебного надзора, которая позволяют суду рассматривать широчайший спектр споров;

5. Гражданский и уголовный процессы в странах общего права характеризуются безусловным подчинением идее «господства права», проявляющейся в принципе состязательности. Стандарты, применимые к судебному процессу, практически в полном объеме используются в квазисудебных процессах и начинают постепенно адаптироваться к административным процессам;

6. Подразумеваемые доктриной и судебной практикой фундаментальные права (к примеру, право на свободу слова, информации, перемещений) и конституционные обычаи находят свое признание как общеобязательные; они закрепляются в качестве соответствующих закону основ, нарушение которых может быть устранено путем обращения к судебной защите;

7. Конституционные принципы равенства и надлежащей правовой процедуры - одни из краеугольных в системе идей современной концепции «господства права». Эти принципы детерминируют решения органов власти при осуществлении ими своей деятельности. Применение данных принципов гарантируется судами;

8. Развитие концепции «господства права» - свидетельство отказа от практики принятия законодательства ex post facto, act of attainder, a ? также bill of pain and penalty , подрывающих либеральную сущность концепции «господства права» и противоречащих принципам равенства, должной правовой процедуры и справедливости;

9. Защита экономических прав субъектов - один из главных ориентиров практической направленности концепции «господства права» -требует надлежащей регламентации способов определения экономических прав и их закрепления в судебных прецедентах и законах;

10. Современная концепция «господства права» опирается на совокупность определенных моральных ценностей, несмотря на отсутствие у них абсолютной судебной защиты, но к совокупности таких ценностей данная концепция не сводится.

Теоретическое и практическое значение диссертационной работы.

Обращение к современной либеральной концепции «господства права» в англо-саксонских странах и странах Содружества имеет важное теоретическое значение, поскольку её изучение выступает в качестве одного из способов осмысления отечественной политико-правовой действительности и, следовательно, в качестве одного из способов существования политико-правового знания, столь важного для понимания необходимости строительства в России правового государства. Сравнительное исследование идей «господства права» в нескольких странах, имеющих общие правовые корни, позволяет глубже уяснить ее проблематику и до известной степени прогнозировать развитие как самой теории, так и эволюцию собственно государственно-правовых институтов.

Всестороннее комплексное исследование современной концепции «господства права» в таких странах как США, Великобритания, Австралия, п Прим.: "bill of pain and penalty" - закон о наказании за преступление, не караемое смертной казнью, без проведения обычного уголовного процесса.

Канада, ряде других стран общего права позволило прийти к выводам, которые имеют практическое значение.

Результаты диссертационного исследования могут быть с соответствующими коррективами использованы для совершенствования российского права, законотворческого и судебного процессов, институтов государственной власти, в частности, для переосмысления роли и полномочий российских государственных судебных органов.

Выводы о положениях концепции «господства права» на современном этапе, утверждаемых как на теоретическом (научные исследования правоведов стран общего права), так и на практическом (решения высших судебных инстанций стран общего права) уровнях, могут учитываться для формирования базисных ориентиров развития отечественной науки конституционного права, теории государства и права, политологии в ее либерально-демократическом ключе.

Результаты диссертационного исследования могут быть использованы в научных исследованиях, при преподавании курсов теории государства и права и сравнительного правоведения в высших учебных заведениях.

Диссертационный материал можно определенным образом принимать во внимание в процессе уточнения задач и функций государственных судов и правоохранительных органов в России, в процессе возможных законодательных преобразований и изменений, а также в ходе дальнейшего научного исследования зарубежных политико-правовых доктрин и институтов.

Положения, выводы и рекомендации, содержащиеся в исследовании, могут представлять интерес для депутатов, государственных служащих, научных работников, преподавателей, аспирантов и студентов.

Апробация результатов исследования. Основные теоретические положения диссертационного исследования изложены в размещенных работах автора, включающих в себя публикации в журнале «Актуальные проблемы российского права» (№1(4), М., 2007) и журнале-книге «Предпринимательство» (№4, М., 2007), входящих в Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертации на соискание ученой степени доктора и кандидата наук, а также в материалах IV Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Правовая система и вызовы современности» (часть 1, 2007).

Положения диссертации получили свое отражение в выступлении автора на IV Международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Правовая система и вызовы современности», проводившейся Enropean Law Student's Association совместно с Башкирским государственным университетом в Уфе в 2007 г., а также при чтении в 2007 году курсов истории политических и правовых учений в ГОУ «МГИУ».

Структура диссертационной работы. Структура работы обусловлена логикой предмета исследования, необходимостью проанализировать основные аспекты концепции «господства права» в современных англосаксонских странах и странах общего права и дать суммированную оценку ее идейных и познавательных горизонтов под углом зрения указанных выше задач. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, списка использованных сокращений, списка использованной литературы.

Заключение диссертации по теме «Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве», Дианов, Виталий Николаевич

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Генезис концепции «господства права» лежит в общем праве Англии и является во многом отражением уникальных исторических процессов, сложившихся на территории Британских островов. Вместе с тем отдельные элементы данной концепции мы можем найти в трудах античных философов и правоведов.

В настоящее время данная концепция занимает ведущую роль в формировании конституционно-политической платформы в странах Содружества, и в ряде других стран, воспринявших отдельные элементы общего права (например, США).

Имея серьезный теоретический базис, начавший свое формирование в начале XX века, данная концепция, благодаря трудам правоведов либерального направления, получила свое дальнейшее развитие в последней четверти XX века и в настоящее время данная концепция продолжает эволюционировать.

При рассмотрении концепции исследователям необходимо принимать во внимание дихотомию подходов, в силу которой различаются позитивистско-инструментальное и либерально-демократическое направления.

При анализе современных черт концепции «господства права» представляется необходимым осветить четыре блока вопроса, два из которых посвящены институтам законодательной и судебной властей, а два остальных - источникам права и фундаментальным правам и свободам человека.

Верховенство и суверенитет законодательного органа государства признается одним из базисных элементов государства «господства права», отражающих конституционные принципы народовластия и разделения властей. Демократический институт парламента, избираемого и косвенно контролируемого избирателями, был и остается ключевым защитником и проводником прав и свобод граждан. Вместе с тем современная концепция «господства права» не наделяет фигуру законодателя абсолютными полномочиями, ограничивая дискреционность действий парламентариев по принятию любых законодательных актов. Правовая мысль юристов общего права подчиняет статут, принятый, в том числе суверенным парламентом, как минимум, требованиям «господства права», в чем проявляется основное ограничение верховенства и суверенитета законодательного органа. Тем самым выстраивается демаркационная линия на пути принятия статута, подрывающего фундаментальные принципы права.

Роль по реализации ограничительных механизмов на пути абсолютизации парламентской власти возлагается на суды: статут, принятый с нарушением принципов «господства права», должен быть исследован судами и его действие и применение может быть исключено в соответствующих случаях. Выступая дублирующим элементом защиты прав и свобод человека и гражданина, суд выполняет страховочную роль. Одновременно, баланс интересов двух независимых ветвей власти обуславливает, что суд при выполнении своих функций не может подменять мнение избранного большинством парламента своим индивидуальным мнением, вместе с тем, он не должен оставлять граждан незащищенными, в том числе и от существующего парламентского большинства.

Юридический прием толкования законодательных актов рассматривается как основной способ влияния суда на осуществляемую законотворческую политику государства «господства права», при использовании которого суд использует весь спектр имеющихся у него средств, включая установление воли законодателя с учетом приоритета защиты прав и свобод человека, а также соответствия статута конституционным принципам.

Следует отметить, что юрисдикция судов на современном этапе развития государств общего права распространяется не только на толкование законодательных актов, но и включает в себя право на рассмотрение споров, связанных с объемом полномочий административных органов, принимаемых ими решений и осуществляемых ими действий. Ограничения на пересмотр решений административных органов, в ряде случаев устанавливаемые парламентариями в законодательных актах, суды игнорируют и в обход указанных лимитирующих положений принимают к рассмотрению дела, связанные с оценкой правоприменительной деятельности отдельных административных органов.

Рассматривая вопросы деятельности парламентов в контексте теории «господства права» мы должны принимать во внимание, что в связи с интеграцией права Англии и Уэльса в европейское право Парламент Великобритании лишился части своих полномочий, в то время как английские суды приобрели дополнительные. С принятием Акта о правах человека права, гарантированные Европейской конвенцией о правах человека, независимо от норм внутреннего законодательства получили дополнительную защиту в лице судебных учреждений.

Конституционными ограничителями на пути нарушения «господства права» законодателями выступают также и непосредственно фундаментальные принципы права, что нашло свое подтверждение в ряде решений судов общего права.

Следует отметить, что ни в научной литературе, ни в судебной практике нет споров по поводу признания того факта, что разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную является неотъемлемым атрибутом государства «господства права», целью которой выступает защита жизни, свободы и собственности гражданина.

В ряду независимых друг от друга ветвей власти судебная власть в странах «господства права», странах, относящихся к англо-американской правовой системе, занимает особое положение, формируя защитный каркас на пути возможного попрания или какого-либо умаления существующих прав и свобод.

Отделение независимой судебной власти лимитирует Парламент в принятии законодательства ad hominem, act of attainder, bill of pain and penalty, равно как в принятии иных актов, наделяющих исполнительные органы правом дискреционного ограничения прав и свобод граждан. А в случае нарушения законодателем установленных лимитов судебная власть ректифицирует допущенные нарушения.

В теории англо-американского права существуют два диаметрально противоположных подхода к определению активности суда при принятии к рассмотрению споров: приверженцы первого подхода отдают предпочтение судебному активизму, второго - судебному ограничению. Первый подход характеризуется активной волюнтаристской позицией суда, позволяющей ему принимать к рассмотрению большинство, если не все дела, за редкими исключениями (например, политические вопросы). При втором подходе на суд накладываются определенные юрисдикционные лимиты.

Спор между данными контрарными подходами выходит за рамки теоретического и приобретает практическое значение, когда суд сталкивается с необходимостью рассмотрения административного спора или спора, имеющего публичное значение. На наш взгляд при следовании принципам «господства права» суды общего права придерживаются судебного активизма, признавая за собой право на контроль и проверку решений и действий административных органов.

В русле судебного активизма происходит и либерализация вопроса с процессуальной правоспособностью истцов, в рамках которого к традиционному кругу истов, обращающихся за защитой своих нарушенных прав и интересов, на современном этапе добавляются лица, чьи интересы в оспариваемых действиях главным образом идеологические и чьи права с большим сомнением напрямую нарушаются ответчиками.

Происходящее расширение рамок locus standi, несмотря на предоставление большей защиты правам и интересам граждан, вызывает у рада исследователей опасения по поводу нарушения баланса между ветвями власти и приобретения судебным решением перспективного характера. В связи с этим, даже приверженцы расширения locus standi призывают суды при оценке процессуальной правоспособности истца предпринимать разумные действия по установлению существенного интереса у данного лица в разрешение спора в судебном порядке.

Мы должны заметить, что по общему правилу институциональная компетенция судов в странах общего права ограничена вопросами, по которым суд не может вынести свое решение и в рамках которых суд не может пересмотреть решения административных органов. Круг таких ограничений устанавливается с помощью тщательным образом анализированной практики судов общего права. Результаты такого исследования свидетельствуют, что в настоящее время не существует универсальной платформы, позволяющей выявить общие подходы к установлению лимитирующих оснований для суда. Вместе с тем, наиболее характерные ограничения институциональной компетенции судов включают в себя политические вопросы, объявление военного положения, заключение международных соглашений, определение структуры органов власти и ряд других ограничений.

Вместе с тем, современное либеральное прочтение теории «господства права» детерминирует отход от деления вопросов, предстающих перед судами, на подсудные или не подсудные, а обуславливает необходимость исследования вопроса о наличии в действиях какого-либо лица незаконных или неконституционных элементов, причиняющих вред истцу. Таким образом, на первый план выходит не формальное отнесение вопроса к категории неподсудных, а субстантивные характеристики исследуемого вопроса, что позволяет суду варьировать при принятии споров к своему рассмотрению и, в конечном счете, повышает уровень судебной защиты нарушенных прав и интересов. В реализации своей власти суды англоамериканской правовой школы достигли очень высокого уровня, который является недостижимым для многих судов стран с континентальной системой права.

Мы должны отметить, что как гражданский, так и уголовный процессы в странах англо-американской правовой школы характеризует состязательность, выступающая одним из ключевых принципов «господства права», который вместе с тем с серьезными оговорками может быть во всех случаях применен по отношению к деятельности административных органов. Либеральная модель «господства права» детерминирует сближение деятельности административных органов и стандартов, применяемых судебными органами (как-то: принципы состязательности, надлежащей правовой процедуры). Современные теоретические исследования англоамериканских правоведов свидетельствуют о тенденции к распространению принципов и процедур, характерных судебным органам, не только на квазисудебные административные органы, но и непосредственно на административные.

Оценивая фундаментальные права и свободы в странах англоамериканской правовой системы на современном этапе мы должны принимать во внимание, что их генезис, также как и происхождение современных конституционных принципов, возвращает нас в общее право. Исследование соотношения общего права и писаных конституций с целью выявления субординационных отношений между указанными источниками права в формировании фундаментальных прав и свобод позволяет утверждать о тенденции к установлению баланса между ними.

Подразумеваемые фундаментальные права, которые прямо не предусмотрены конституциями, выводятся из общих конституционных начал, основанных на демократических принципах и «господстве права». Подразумеваемые права и одновременное признание принципов «господства права» юридическими позволяет судам общего права признавать законодательные акты нелегитимными.

Анализ современной государственно-правовой и политико-правовой теории в англо-американских странах позволяет утверждать, что конституционные принципы равенства и надлежащей правовой процедуры имманентны «господству права» и ab ovo детерминируют решения органов власти при осуществлении своей деятельности. В концепции «господства права» признается неразрывная связь процессуальных и материально-правовых аспектов надлежащей правовой процедуры. Исследованные нами теоретические труды позволяют обоснованно заявлять о том, что общее право с основанной на ней концепцией «господства права» позволяет судам гарантировать безусловное процессуальное равенство, а также приверженность равенству в его субстантивном понимании.

Современные теоретические изыскания, ряд законодательных норм, а также обширная судебная практика свидетельствует, что законодательство ех post facto и acts of attainder подрывают либеральную сущность концепции «господства права» и выступают контрарным элементом по отношению к принципам равенства, справедливости и надлежащей правовой процедуры. Несмотря на то, что государствам общего права известны случаи применения ретроактивного законодательства, считаем, что дальнейшее развитие концепции «господства права» лежит в русле отказа от такой практики.

Право на справедливое разбирательство в уголовном процессе признается в современной англо-американской юридической мысли одним из краеугольных фундаментальных прав в концепции «господства права». Базисом указанного права выступает общее право. В своей сущности право на справедливое уголовное разбирательство опирается на конституционные принципы равенства и надлежащей правовой процедуры и позволяет обвиняемому рассчитывать на ректификацию допущенных процессуальных злоупотреблений. Согласно современной концепции гражданин в полной мере пользуется защитой данного права на всем протяжении уголовного процесса, начиная со стадии сбора доказательств и предъявления обвинения и заканчивая стадией вынесения судебного решения.

Следует подчеркнуть, что допущенные процессуальные злоупотребления и нарушения при уголовном преследовании гражданина в подавляющем большинстве случаев выступают основанием для отказа суда в его уголовном обвинении, несмотря на ту доказательственную базу, которая может быть представлена в рамках процесса. Вместе с тем, возможность суда вмешиваться в расследование преступления на том основании, что допущены и/или продолжают допускаться процессуальные злоупотребления, не получила еще полной поддержки со стороны правоведов, законодателей и судов.

Анализ практики судов общего права позволяет нам прийти к выводу о тенденции к расширительному толкованию процессуальных злоупотреблений, расширению прав обвиняемых и повышению требований к органам уголовного преследования. С учетом данной тенденции суды при прекращении уголовного преследования больше ориентированы на соображения «господства права», в то время как вопросы утраты или снижения степени общественного доверия приобретают второстепенный характер.

Неотъемлемой частью концепции «господства права» являются также экономические права, имеющие выраженный негативный характер. Сквозь призму неизменности сущности экономических прав в англо-американских странах государственные органы ограничены в их праве на использование дискреционных полномочий и вмешательстве в основы экономических прав.

Соображения защиты экономических прав (например, права лица на определенную вещь) требуют нормативного закрепления способов определения экономических прав и их соответствующей консервации. Применение критерия взаимной выгоды позволяет оценить легитимность действий властей на предмет нарушения имеющихся лимитов властных полномочий в экономической сфере.

Как показывают результаты многолетних исследований, конституции стран общего права, независимо от того, являются ли они писанными или нет, интегрированы в общее право, и воспринимаются как барьер, препятствующий законодателю покушаться на свободы, признаваемые общим правом. Отмена фундаментальных прав законодательным органом, пусть даже легитимно созданным и действующим, рассматривается большинством современных англо-американских исследователей как нарушение конституционных основ, а не простое изменение конституции.

Современная либеральная правовая доктрина «господства права» рассматривает народный суверенитет как один из основополагающих принципов демократической формы правления. Однако, необходимо учитывать, что в современном понимании правление большинства более не является максимой, при которой всегда обеспечивается соблюдение фундаментальных прав.

Следует особо подчеркнуть, что судебный надзор позволяет восполнить пробелы, возникающие между первоначальным смыслом конституционных норм, который закладывался основателями конституций, и «действительной» конституцией. Современная концепция «господства права» через принцип признания очерчивает границы судебного надзора в исследовании вопросов конституционного институционализма. В частности, только в рамках судебного надзора понятие свободы политических высказываний приобретает современные черты, свидетельствующие о преимуществе данного права в конкуренции с правом на защиту от диффамации, на которое претендуют государственные и общественные деятели.

На доктринальном уровне ядро конституционного права в странах общего права состоит не только из конституционных норм и конституционных принципов, обеспеченных правовой санкцией, но и различного рода обычаев, приемов, правил или принципов, которые относятся к правилам конституционной или политической нравственности. Данные приемы, правила, обычаи и принципы не пользуются судебной защитой и их нарушение не несет для нарушителя каких-либо негативных юридических последствий, лишь последствия нравственного, этического, репутационного или иного другого аналогичного свойства.

Вместе с тем, благодаря сложившимся моделям поведения, приверженности традициям и признаваемой правовой культуре юридическая сила обычая, в частности, в Великобритании, зачастую de facto оказывается выше, чем юридическая сила правовой нормы.

Обращает на себя внимание контрарный классическому подходу к роли и месту обычая в конституционной практике подход, согласно которому ряд обычаев могут найти защиту в судах. В частности, приверженность к данному подходу в недавнем прошлом продемонстрировали суды Канады и Индии. Более того, в большинстве англо-американских странах обычаи, сложившиеся в рамках уголовного процесса, получают свое признание как обязательные к выполнению и, соответственно, получают судебную защиту. В этой связи следует принимать во внимание, что либеральная модель концепции «господства права», которой придерживаются многие современные юристы англо-американской правовой школы, обуславливает включение конституционных обычаев в право.

Следует подчеркнуть, что, наметившаяся тенденция в сторону признания возможности судебной защиты конституционных обычаев, с большой степенью вероятности повлечет за собой изменение практики английских судов, результатом которой выступит открытое признание со стороны верховных судей конституционного обычая частью конституционного права.

Наконец, следует констатировать, что современная концепция «господства права», относящаяся к естественно-правовым теориям, уделяет значительное внимание вопросам моральности. Несмотря на то, что нормы морали не пользуются судебной защитой и что плюрализмом индивидуальных морально-этических платформ, а также требования общественной морали, не позволяют на абсолютном уровне учесть моральные нормы в законотворческой деятельности, «господство право» детерминирует, чтобы действующие и принимаемые законодательные акты, имеющие обязательную силу, проходили проверку на нравственность и моральность. Базирование нормативного акта на морально-этической платформе позволяет повысить уровень доверия граждан к данной акту и его восприятия как справедливого механизма регулирования общественных отношений.

Вместе с тем, одним из опасений в отношении «господства права» является чрезмерное взаимопроникновение справедливости и «господства права». Традиционная либеральная модель подразумевает, что принудительной защите подлежат только те права, которые соотносятся с понятием справедливость. Права, в отношении которых верна только их оценка как хороших или плохих права, с точки зрения морали, не могут быть защищены санкцией права.

Однако в целом данные опасения не разделяют большинство правоведов, принимая во внимание то обстоятельство, что общественное благо не может быть достигнуто лишь на основе общественной морали и в рамках принципов «господства права» вынуждено так или иначе впитывать в себя личные моральные убеждения отдельных индивидов. В конечном счете, это формирует один из бастионов защиты меньшинства от произвола большинства, пусть и сформированного с использованием демократических способов.

Последовательно отстаивая в настоящей работе либеральное направление концепции «господства права», мы не можем не признать, что, данная концепция не является ни абсолютно положительной, ни гарантированно защищенной от изменений, в том числе под влиянием справедливой критики или пересмотра определенных взглядов, традиционно характеризующих данную концепцию. Важнейшей задачей отечественной правовой науки является отслеживание этих процессов, изучения концепции «господства права» в странах англо-американской правовой системы - его позитивных и негативных сторон и, конечно же, английского опыта построения правовой системы и дальнейшего развития ее демократической либерально-правовой государственности.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМЫХ СОКРАЩЕНИЙ

1. Co. Rep. - «Сборник решений Суда королевской скамьи», составитель Коук, серийное издание текстов судебных прецедентов, в котором судебные прецеденты упорядочены по темам и хронологически и каждому судебному прецеденту присвоен номер (Соке 's King's Bench Reports);

2. DLR - «Отчеты о законодательстве доминиона», серийное издание текстов судебных прецедентов, рассматриваемых в доминионе Великобритании Канаде с 1912 по настоящее время, в котором судебные прецеденты упорядочены по темам и хронологии и каждому судебному прецеденту присвоен номер {Dominion Law Reports)-,

3. Nos. - «номер» (выпуска);

4. AC - «Обжалованные судебные прецеденты», серийное издание текстов обжалованных судебных прецедентов, в котором судебные прецеденты упорядочены по темам и хронологии и каждому судебному прецеденту присвоен номер {Appeal Cases)-,

5. SCC - Сборник решений Верховного суда Индии, серийное издание текстов судебных прецедентов, в котором судебные прецеденты упорядочены по темам и хронологически и каждому судебному прецеденту присвоен номер {Supreme Court Cases).

6. ALR - аннотированный сборник важнейших судебных решений Австралийского Союза, серийное издание текстов судебных прецедентов, в котором судебные прецеденты упорядочены по темам и хронологически и каждому судебному прецеденту присвоен номер {Australian Law Reports);

7. FC - Сборник ранних решений федеральных судов США {Federal Cases);

8. WLR - «Еженедельные судебные отчеты», серийное издание, в котором публикуются решения высших судебных инстанций, на которые ссылаются как на прецеденты в последующих судебных постановлениях; судебные прецеденты упорядочены по темам и хронологии и каждому судебному прецеденту присвоен номер; является изданием частного характера (Weekly Law Reports);

9. ALL ER — «Английские отчеты о законодательстве», серийное издание текстов судебных прецедентов, в котором судебные прецеденты упорядочены по темам и хронологии и каждому судебному прецеденту присвоен номер {All England Law Reports);

10. US - «Отчеты Соединенных Штатов», официальное серийное издание текстов и прецедентов Верховного суда США, в котором судебные прецеденты упорядочены по темам и хронологии и каждому судебному прецеденту присвоен номер {United States Reports)',

11. CLR - «Сборник судебных решений Содружества», серийное издание текстов актов суда и судебных прецедентов судов Содружества, в котором судебные прецеденты упорядочены по темам и хронологии и каждому судебному прецеденту присвоен номер {Commonwealth Law Reports)',

12. НСА - «Верховный суд Австралии» {High Court of Australia)',

13. FC A - «Федеральный суд Австралии» {Federal Court of Australia)',

14. QB, QBD - «Отделение королевской скамьи», серийное издание текстов судебных прецедентов Отделения королевской скамьи, в котором судебные прецеденты упорядочены по темам и хронологии и каждому судебному прецеденту присвоен номер {Queen's Bench Division);

15. KB - «Отделение королевской скамьи», серийное издание текстов судебных прецедентов Отделения королевской скамьи, в котором судебные прецеденты упорядочены по темам и хронологии и каждому судебному прецеденту присвоен номер {King's Bench Division)',

16. NZLR - «Сборник судебных решений Новой Зеландии», серийное издание текстов судебных прецедентов судов Новой Зеландии, в котором судебные прецеденты упорядочены по темам и хронологии и каждому судебному прецеденту присвоен номер {New Zealand Law Reports)-,

17. UKHL - «Палата лордов Великобритании» {United Kingdom House of Lords)',

18. EWCA - «Апелляционный суд Англии и Уэльса» {England and Wales Court of Appeal)',

19. FCR — «Отчеты федеральных судов», серийное издание полных текстов отдельных решений федеральных судов Австралии {Federal Court Reports)',

20. EHRR - «Европейские отчеты по правам человека», периодическое издание, сборник решений Европейского суда по правам человека {European Human Rights Reports)',

21. SCR - «Отчеты Верховного суда», официальное серийное издание текстов и прецедентов Верховного суда Канады, в котором судебные прецеденты упорядочены по темам и хронологии и каждому судебному прецеденту присвоен номер {Supreme Court Reports)',

22. ACTSC - «Верховный суд Территории столицы Австралии» {Supreme Court of Australian Capital Territory)',

23. NSW - «Новый Южный Уэльс», штат на территории Австралийского Союза {New South Wales).

24. edn., ed. - «издание» {edition)',

Cr. App. R. — «Отчеты по уголовным апелляциям» (Criminal Appeal Reports).