Художественное своеобразие ранней лирики Б.Ш. Окуджавы: 1950 - 60-е годы тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Бутаева, Зарема Ажуевна

• Бутаева, Зарема Ажуевна
• кандидат филологических наук
• 2011

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Бутаева, Зарема Ажуевна

Введение.

Глава Поэтика лирических жанров в раннем творчестве Б. Окуджавы

1.1. Жанровое разнообразие лирики барда.

1.2. Особенности лексического словаря Б. Окуджавы в аспекте жанра.

1.3. О некоторых средствах художественной выразительности Б.Окуджавы.

Глава 2. Ключевые образы и мотивы лирики Б. Окуджавы

2.1. Лирический герой и другие персонажи Б. Окуджавы

2.2. Любовь и дружба как коннотации творчества.

2.3. Надежда и Судьба — образы-антонимы в лирике поэта.

Глава 3. Основные топосы в поэзии Б. Окуджавы

3.1. Дом и дорога в стихах поэта.

3.2. Топос города у Б. Окуджавы: «московский» текст.

3.3. Мифологема Арбата в творчестве Б. Окуджавы.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Художественное своеобразие ранней лирики Б.Ш. Окуджавы: 1950 - 60-е годы»

Булат Шалвович Окуджава (1924—1997) — один из выдающихся российских поэтов XX века, стоявший у истоков авторской песни.

Настоящее исследование посвящено раннему периоду в лирике Б.Окуджавы - 1950-1960-м годам. В данный период автор уже активно писал и пел песни, состоял в литобъединении «Магистраль» и написал первые «московские» песни. Названный промежуток времени сам поэт определял как некий рубеж, отказываясь от своих более ранних, «незрелых» стихов.

Актуальность выбранной темы связана с необходимостью изучения истоков поэтического творчества Б. Окуджавы, его мировосприятия, образной системы, особенностей его поэтики, которые позволяют лучше понять их дальнейшую эволюцию, а также оценить своеобразие отразившейся в них эпохи и российского общества на соответствующем историческом этапе.

Степень изученности проблемы. В отечественном литературоведении последнего времени все чаще исследуется творчество авторов, наиболее значимых для эпохи «оттепели». Б. Окуджава был одним из них.

О Б. Окуджаве написано немало критических статей, проводятся посвященные ему конференции. Отклики литературоведов и критиков на его' поэтическое наследие многочисленны и подчас противоречивы.

Признание пришло к поэту не сразу. Только спустя многие годы после дебюта появились значительные издания его стихов и прозы, мемуары о нем (среди авторов-3. Казбек-Казиев [61], И. Живописцева [51, 52], Д. Быков [31]). Еще при жизни Б. Окуджавы появились публикации С. Владимирова [34], З.Паперного [101], научные работы В. Новикова [94, 95], И. Ничипорова [93], Р.Чайковского [121] и др., в том числе и диссертации (С. Бойко [25], В.Кофановой [72], например); его творчеству были посвящены монографии Н.Лейдермана, М. Липовецкого [82] и др.

По наблюдению З.П. Паперного [101], вначале критика о Б. Окуджаве не писала ничего, открыто игнорировала, затем стали появляться первые осторожные статьи, и, наконец, в период перестройки последовали восхищенные работы, лишенные, однако, конкретики и истинного понимания данного феномена. Молчание критики объяснялось официальным непризнанием поэта: в 1961 году появились даже работы с резко отрицательной оценкой творчества Б. Окуджавы, хотя он никогда не ставил себе целью писать сатиру на советскую действительность. Но серьезного анализа творчества Окуджавы в подобных отзывах так и не прозвучало.

В конце 1960-х — начале 1970-х годов появились литературно-критические и литературоведческие статьи о поэзии Б. Окуджавы, авторы которых стремились объективно ее проанализировать и определить ее место в современном литературном процессе. В частности, в своей публикации «Лишь я, таинственный певец.» М. Чудакова оценивает роль поэта в литературном процессе следующим образом: по ее мнению, он «добрался до пускового механизма литературной эволюции, остановленной почти на семилетие (с конца 1946 до начала 1953 года)» [122, с. 12].

Стихотворения Окуджавы насыщены интертекстуальными связями на разных уровнях: тематическом, образном, интонационном, ритмическом и т.д., что объясняется опорой- поэта на литературу и песенный фольклор нескольких эпох: пушкинской, Серебряного века, советской (периода 1930—1950-х годов). О связях творчества Окуджавы с поэзией предшественников и старших современников писал вышеупомянутый 3. Паперный [101], который, сравнив песни Окуджавы со стихами М. Светлова, Я. Смелякова, Д. Самойлова, назвал главное, с его точки зрения, отличие Окуджавы — дар создания в каждом произведении волшебного, романтического мира.

С.С. Бойко в своих статьях [24, 26, 27] анализирует связи поэзии Б.Окуджавы с произведениями русских поэтов: Державина, Пушкина, Мандельштама, Бродского; особое внимание уделяется пушкинской традиции в творчестве Окуджавы. О тютчевских истоках в произведениях поэта тонко и точно пишет И. Ничипоров [93]; о глубинных связях поэтических миров Б.Пастернака и Б. Окуджавы размышлял А.К. Жолковский [55]. Связям же творений Окуджавы со стихами поэтов-современников (Н. Заболоцкого, Д.

Самойлова, Б.Ахмадулиной) посвящены исследования В. Зайцева [57, 58] и В.Куллэ [75] (последний прослеживает и иллюстрирует убедительными примерами параллели в творчестве Окуджавы и Бродского).

Что касается конкретных особенностей поэтики Окуджавы, то исследователи его творчества чаще всего касались темы истоков. Обращение к бытовому романсу, городской песне Б. Окуджавы, как и других бардов, вызывало в 1960-е годы по отношению к его творчеству резко отрицательное отношение. Сам Окуджава старательно отграничивал свое творчество от произведений поэтов-песенников, просто исполняя собственные стихи под гитару, так что уже его ранние стихи отразили связь с песенно-фольклорным творчеством.

Р.Ш. Абельская в своем диссертационном исследовании «Поэтика Булата Окуджавы: истоки творческой индивидуальности» [6] прослеживает генеалогию песенности в творчестве Окуджавы, а именно: связь с советской песней, романсовое начало в лирике Б. Окуджавы, песни Великой Отечественной как еще один ее жанровый прообраз, блатную песню и традиционный русский фольклор и их связь с поэтикой Б. Окуджавы. Подробно Р.Ш. Абельская характеризует пушкинскую традицию в произведениях названного автора, а также соотношение его литературного наследия- с поэзией XIX века, первой половины XX века и произведениями современников. Данный труд имеет для нас особую ценность, так как в нем анализируются интересующие нас жанровые модификации в творчестве Окуджавы.

Попытку понять природу песенности окуджавовской поэзии через анализ образной системы стихов сделал С. Владимиров. Автор книги «Стих и образ» [34] наметил многие вопросы, которые решает современное окуджавоведение. Он указал источники отдельных песенных интонаций поэта — в частности, были названы народная песня, баллады, романс, блатная песня, песенный фольклор времени Великой Отечественной войны. С. Владимиров отметил, во-первых, его свойство «открывать в своем «подтексте» некую условную, мифологизированную действительность» [34, с. 136], родственное народной обрядовой песне; во-вторых, «стремление к очищению стиха от эмоций частных, сопутствующих, избавлению от всяких признаков пафоса или экспрессии» [34, с. 146]. Описывает критик и метафору Окуджавы — «самую, казалось бы, банальную, отдающую традиционной поэтичностью, — то, от чего усиленно избавляется современная поэзия, решительно пытается изгнать как своего рода ложь, фальшь, поэтическую условность.» [34, с. 147]; и на соединение в одном стихотворении обычно «исключающих друг друга стилистических красок» [34, с. 147], например, романтическую приподнятость и бытовое снижение, нарочитую поэтичность — и фамильярную разговорность. Но все эти «острые углы. словно бы сглаживаются, теряют свою стилистическую резкость, претенциозность, .переплавляются в единой песенности» [34, с. 149].

Творчество Б. Окуджавы традиционно исследовалось в рамках авторской песни, хотя сам он возражал против такой трактовки своего творчества. Другое направление изучения произведений Окуджавы - в русле идеологии «шестидесятничества».

Названные аспекты свойственны, в частности, работам С.С. Бойко («О некоторых теоретико-литературных проблемах изучения творчества поэтов-бардов: [На примерах творчества В. Высоцкого и Б.Окуджавы]» [25]), A.B. Кулагина (сборник статей «Высоцкий и другие») [74], JI.A. Левина («Грани звучащего слова (эстетика и поэтика авторской песни)» [81]) и др.

Изучению феномена авторской песни в творчестве Б.Ш. Окуджавы посвящено немало исследований, в том числе — диссертационных (К.Берндта [21], С.Б. Бирюковой [22], С.С. Бойко [25], М.В. Жигачевой [53], М.В. Каманкиной [62], Д.Н. Курилова [76], С.П. Распутиной [103], И.А. Соколовой [113]).

Типичный пример исследования творчества Окуджавы в рамках авторской песни - диссертация В.А. Кофановой «Языковые особенности геопоэтики авторской песни (на материале текстов произведений Б.Ш.Окуджавы, A.A. Галича, А.М. Городницкого, Ю.И. Визбора)» [72].

В.Кофанова на материале произведений перечисленных поэтов рассматривает теоретические основы комплексного изучения авторской песни. Значимость данного труда для настоящего исследования состоит в разностороннем описании, систематизации языковых средств выражения таких ключевых топосов авторской песни, как дом, дорога, город (в частности, Москва и Петербург).

В ряду подобного типа исследований выделим работу И. Ничипорова «Авторская песня в русской поэзии 1950-1970-х годов» [93], где первая глава посвящена изучению творческого наследия Окуджавы в рамках лирико-романтического направления в авторской песне. Автор проводит глубокий анализ жанрового аспекта творчества Окуджавы, в частности, подробно останавливаясь на его песнях-притчах, а также рассматривает топос города как поэтическую модель мира и основу автобиографического мифа у названного поэта.

С явлением авторской песни связана проблема жанровой специфики песен Окуджавы, с чем,неизбежно сталкиваются исследователи в ходе анализа его творчества. Поэт стал известным в конце 50-х годов как поэт-песенник, и долгое время тексты его песен не расценивали как высокую литературу. В.Новиков отмечает: «Окуджава не делит свои поэтические произведения на «песни» и «стихотворения»: точнее будет сказать, что у него есть «просто стихотворения» и «стихотворения-песни», причем и те, и другие в равной мере принадлежат профессиональной поэзии, письменной литературе» [95, с. 18]. Автор приведенных слов уверен, что поэзия Окуджавы представляет собой именно высокую литературу, уже ставшую классикой, и она требует соответствующего отношения и способов изучения.

Проблематично и определение хронологии поэзии Окуджавы. Поэт не всегда указывал год написания под своими произведениями или же датированные стихотворения помещал в не соответствующие указанным годам подразделы. Все это закономерно вносило путаницу в систематизацию его произведений.

В плане хронологического критерия примечательна диссертационная работа О.М. Розенблюм «Раннее творчество Булата Окуджавы (опыт реконструкции биографии)» [108]. Здесь анализируются образы детства Окуджавы, география его юных и зрелых лет, мифы и реальность Арбатского двора, литературное окружение поэта, проблематика его первых публикаций, первая книга «Лирика», а также его первые московские песни.

Схожую попытку воссоздания биографии поэта делает и Д. Быков в своей книге «Булат Окуджава» [31]. Автор нарочито субъективен в своих описаниях; вместе с тем проведенный им анализ некоторых стихов Окуджавы (его исследование образа автора и лирического героя, романтического и реалистического направлений, некоторых ключевых образов и мотивов) подкупает глубиной проникновения в их художественное полотно. Отметим, что подобная глубина стала возможной благодаря именно заявленной Д.Быковым пристрастности, «ненаучности» изложения.

Вызывало споры у критиков и определение основного художественного метода Б. Окуджавы (что отразилось, кстати, и в вышеупомянутой работе). Так, 3. Паперный рассматривает романтическую направленность творчества данного автора: «Не реалистическое воссоздание жизни в ее конкретности, но романтическое пересоздание определяет творчество этого поэта» [101, с. 204]; «обычная, реальная, достоверная вещь, часто встречающаяся в жизненном и житейском обиходе, неожиданно переключается в другой план — возвышенный, необычайный.» [101, с. 204].

Некоторые критики, стараясь обосновать наличие романтизма в художественном методе Окуджавы, даже писали о преемственности поэта по отношению к таким авторам, как Н. Тихонов, М. Светлов, Э. Багрицкий и др. В его творчестве, как и у его предшественников, обнаруживают героизацию, романтизацию будней, умение придать патетическое звучание повседневности. Среди других признаков романтизма у Окуджавы отмечают: «существование в каждом произведении условного поэтического мира, соединяющего мечту и реальность, постоянное их взаимодействие; частое использование романтического мотива распахнутой двери; наконец, сам герой произведений Окуджавы - человек земной, но устремленный в сферу идеального, способный преображать действительность благодаря своему воображению и активной душевной работе» [72, с. 48].

Противоположное мнение высказывал Л.И. Лазарев, осветивший в своих работах творчество Окуджавы как поэта фронтового поколения. Он утверждал, например, что «в песнях Окуджавы романс преобразован и «облагорожен», очищен от пошлости» [80, с. 5]. Лазарев цитирует высказывание поэта: «Она {война) выветрила из меня начисто те осколки романтики, которые во мне все же еще были, как и в любом юнце моего возраста» [80, с. 5].

Наиболее объективной в этом споре предстает работа И.И. Межакова-Корякина «Особенности романтизма в поэзии Булата Окуджавы»- [89]. В качестве проявлений романтизма исследователь выделяет следующие черты: «активное преображение восприятий реального мира» [89, с. 58], «революционный пафос» [89, с. 61], «туманную устремленность в будущее» [89, с. 63], «стремление к идеалам справедливости и красоты, великодушия и благородства» [89, с. 69], иронию. В то же время он отмечает, что «Окуджава реалистически изображает картины войны, показывая ее без романтического ореола» [89, с. 72]; «Окуджава-реалист пишет о том, что есть, <.> так в его творчество входит большая тема нашего современника» [89, с. 73]; «В обыкновенном человеке, не в исключительной личности, как это было у традиционных романтиков, Окуджава видит высокую романтическую суть» [89, с. 74]. Исследователь приходит к выводу, что в творчестве Окуджавы романтический и реалистический голоса дополняют друг друга. Данное утверждение представляется нам особенно убедительным: творческий метод Окуджавы слишком богат и неоднозначен, чтобы ограничиваться рамками одного и даже двух направлений.

К настоящему времени наметились определенные традиции изучения произведений Окуджавы, сформировались темы, мотивы, образы, которым уделяется наибольшее внимание: это темы войны, музыки, поэта, а также Москва и Арбат, Грузия.

Термин «оксюморонность», точно характеризующий существо поэтики Окуджавы, применительно к ней ввел В.И. Новиков [95]. Он высказал и идею «гармонизированного сдвига» [95, с. 24], определяющего, с его точки зрения, суть художественного метода поэта.

В диссертационной работе «Поэзия Булата Окуджавы как целостная художественная система» [25] С.С. Бойко предлагает свою разгадку «тайны» окуджавовской поэзии, выявив и сопоставив две доминанты: «мотивированность» (в тыняновском смысле) поэтики Окуджавы и «поэтическую гармонизацию мира». С. Бойко описывает также целостность художественной системы Окуджавы, пути идейно-эстетических и нравственно-философских поисков в его поэзии, средства художественной выразительности в поэзии Окуджавы, а также прослеживает ее связи с русской поэтической традицией.

Много дискуссий было связано с лексическим словарем Б. Окуджавы.; ^

Так, В. Огнев отметил применительно к раннему творчеству Б. Окуджавы: «В лексике — сознательная ставка на фольклор улицы, бытовой разговор, но пропущенный через песенный синтаксис (единоначатия, повторы, экономия, простота «фигур»). Но это все-таки не песни - слишком серьезные сюжетные повороты» [72, с. 31].

В конце 1960-х годов вышла статья С. Куняева, где автор рассматривает романсовую лексику окуджавских стихов. С одной стороны, С. Куняев очень верно почувствовал романсовую природу поэзии Б.Окуджавы и одним из первых в советском литературоведении попытался сформулировать суть романсовости, песенности в лирической поэзии. Он определил эту суть как тяготение к шаблонности — образной и лексической. Автор привел примеры «среднелирических» окуджавских «словечек» и оборотов, подчеркивая, что «словечки — еще не характер, а сентиментальность - еще не чувство» [72, с. 33].

Система стандартов, давая жизнь песням, убивает стихи. В стихах она приводит, в конечном счете, к актерству и холодной манерности» [72, с. 34].

Можно констатировать, что лишь немногие исследователи творчества Б.Окуджавы предложили целостную, системную характеристику его ранней поэзии; в большинстве случаев его имя фигурирует в общем перечне поэтов-песенников. Также мало работ, посвященных конкретным особенностям поэтики Б. Окуджавы, как и анализу его отдельных произведений. Это и обусловило актуальность настоящего исследования, хотя мы и ограничились изучением лишь некоторых аспектов раннего творчества Б. Окуджавы, определяющих своеобразие его художественных методов и мировосприятия.

Объект и предмет исследования. Объектом нашего исследования является ранняя лирика Булата Окуджавы — стихи 1950—1960-х годов.

Предмет исследования - художественное своеобразие стихов Окуджавы в названный период. Здесь следует выделить три аспекта: основное внимание в работе уделяется, разнообразию поэтических жанров и средств художественной выразительности в лирике Б. Окуджавы, ее образам и мотивам, а также ее основным хронотопам.

Цели и задачи. Целью предпринятого исследования* является описание художественного своеобразия ранней лирики Б. Окуджавы, определение ее отличительных особенностей, что могло бы способствовать уяснению роли данного художника в отечественном литературном процессе XX века. Для реализации этой цели были выдвинуты следующие задачи:

- выявить, какое место занимают различные жанры в ранней лирике Окуджавы;

- проследить взаимодействие песенно-фольклорных и литературных элементов в поэтике автора, а также связь с «городской» песней, романсом, советской песней и т.д.;

- описать средства художественной выразительности, обусловившие своеобразие поэтических произведений Б. Окуджавы; проанализировать идейно-философское содержание его поэзии, ее основные темы и мотивы; рассмотреть основные топосы в стихах Б. Окуджавы; создать всестороннюю картину ранней лирики Б. Окуджавы как источника большинства будущих мотивов, образов, поэтических средств в его творчестве.

Научная новизна исследования состоит в следующем:

1. Осуществлено системное рассмотрение художественного своеобразия лирики Б. Окуджавы в 1950-60-е годы, имевшей определяющее значение для его художественной эволюции, а также определена роль поэзии данного периода для всего дальнейшего творчества поэта.

2. Описаны представленные в ранней лирике поэта авторская песня, классические, новаторски переработанные и иные жанры; выявлены связи с городским романсом, фольклором, отразившиеся в поэтике первых произведений Б. Окуджавы.

3. Охарактеризованы различные стилистические пласты в стйхах Б.Окуджавы, а также особенности воплощения образа автора, лирического героя и иных персонажей.

4. Исследованы ключевые образы и мотивы поэтического мира Б.Окуджавы как олицетворение внутренней логики и целостности; ключевые образы - творчество, любовь, надежда, война, смерть, судьба, песня, музыка, поэзия и др. — представлены в своеобразной интерпретации их создателя. Также рассмотрены основные топосы в поэтическом мире Окуджавы (дом, дорога, разлука, война, Арбат, Москва и др.) в их взаимосвязи и развитии.

Методологическая основа и методы исследования. Методологическая база настоящего исследования — соединение культурологического, философского, компаративистского методов исследования художественных текстов. Основной метод изучения стихов Б. Окуджавы - аналитический, описательный. В работе также используются компонентный анализ, а также сочетание теоретического и историко-литературного подходов.

Теоретическую основу исследования составили работы по авторской песне и по творчеству Б. Окуджавы следующих авторов: Л. Аннинского [7], Р.Ш. Абельской [6], К. Берндта [21], С.Б. Бирюковой [22], С.С. Бойко [24, 25, 26, 27], С. Владимирова [34], И.В. Живописцевой [51, 52], М.В. Жигачевой [53], М.В. Каманкиной [62], В.А. Кофановой [72], Д.Н. Курилова [76], Л.И. Лазарева [78, 79, 80], Н.Л. Лейдермана и М.Н. Липовецкого [82], В.И. Новикова [94, 95], С.П. Распутиной [103], И.А. Соколовой [111, 112, 113], 3. Паперного [101], О.М. Розенблюм [108], Д. Быкова [31], И. Ничипорова [93].

Теоретическая и практическая значимость диссертации. Диссертация способствует углублению представлений о жанровых, художественных, проблемно-тематических особенностях ранней лирики Б.Окуджавы и об особенностях его творчества в целом.

Результаты работы могут иметь и практическое применение: в практике преподавания в общеобразовательных школах и в вузах (на курсах по истории русской литературы второй половины XX века, при чтении специального курса по творчеству поэта), а также при составлении учебников и учебных пособий, при написании курсовых и дипломных работ по творчеству Б. Окуджавы.

На защиту выносятся следующие основные положения диссертации:

1. В ранней поэзии Б. Окуджавы ключевое место принадлежит авторской песне, элементы же фольклорных жанров, городского романса, советских маршей и гимнов преломляются на образном и формально-поэтическом уровне; на основе старых жанровых форм поэт создает новаторские инварианты, жанры-оксюмороны.

2. Для поэзии Б. Окуджавы 1950-60-х годов характерны: частые синонимы и антонимы, употребление синтаксических параллелизмов и повторов, а также приемов народной поэзии (ритмо-синтаксических параллелизмов, постоянных эпитетов); нередки персонификации героев, олицетворения, сближающиеся с аллегориями (образ надежды, судьбы, трубы и т.д.), а также дозированное использование стилистически окрашенных слов-«акцентов» на фоне превалирующей нейтральной лексики. В целом поэтика ранних стихов Окуджавы демонстрирует тесную близость с песенными приемами.

3. Для идиостиля Б. Окуджавы характерны ирония и самоирония, завуалированный тип эмоционального строя; его лирический герой воплощен в образе художника (музыканта, поэта, живописца), инвариантами которого являются образы птиц и кузнечика, барабанщика, вечного странника. Ключевые понятия ранней поэзии Окуджавы, перекочевавшие и в его дальнейшее творчество без принципиальных изменений, — Судьба, Надежда, Природа, Любовь, Женщина, Труба, Арбат, песня, музыка, поэзия и др.

4. В поэтике Б. Окуджавы присутствует изображение двух взаимосвязанных миров - «своего» (топос дома, мир арбатского двора) и «чужого» (пространство дороги, разлуки, войны, судьбы). В ранней лирике автора доминирует «московский» текст, в то время как «петербургский» -только намечен; портрет столицы — это художественный, жанровый комплекс, со своим неповторимым философским, социально-историческим содержанием, стилистикой. Образом-центром Москвы и раннего поэтического творчества Б. Окуджавы является Арбат как родной дом, центр духовной географии барда, а также символ исторической памяти, утерянных нравственных ценностей- и-источник вдохновения; тема неизменного возвращения к Арбату становится для поэта постоянной.

5. Ранняя лирика Б. Окуджавы - это художественный мир, характеризующийся разнообразием, амбивалентностью (отразившейся на всех уровнях поэтики) и одновременно внутренней логикой, целостностью и сквозной образностью; это пример следования классической традиции, но и творческой ее переработки, а также поиска собственного места в литературном процессе; это образец диалога поэта-песенника с авторами прошлого и настоящего, со слушателем и читателем, с целым миром, но и пример индивидуализированного, самобытного мировосприятия, нашедшего столь же неповторимые формы художественного воплощения.

Апробация работы. Основные положения диссертации излагались на ежегодных научных конференциях на филологическом факультете Даггосуниверситета (2008, 2009, 2010), а также были опубликованы в виде 6 статей в сборниках работ и в журналах.

Структура и объем диссертации. Они определены основными проблемами исследования и его целью. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы. Диссертация представляет собой рукопись на 158 страницах печатного текста.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Бутаева, Зарема Ажуевна

Выводы

1). В произведениях Б. Окуджавы присутствуют мотивы одушевления природы, перетекания человека в природу и природы в человека, а также олицетворения и метафоры, символизирующие диалог природы с душой. У Окуджавы часто неживое сравнивается с живым, городское - с природным, сухопутное - с водным. Пейзажные элементы у Окуджавы наделяются антропоморфными признаками и зооморфными характеристиками.

2). Свойственная поэтике - Б. Окуджавы оксюморонность на уровне художественной топики проявилась в наличии и взаимосвязи двух миров -«своего» (это топос дома, мир арбатского двора) и «чужого» (пространство дороги, разлуки, войны, судьбы). Топос дома в поэтическом мире Окуджавы имеет черты и вполне реального жилища, и символизирует «дом духа поэта»; воплощение же внешнего пространства у Б. Окуджавы — дорога, и этот мотив во многих случаях синонимичен войне, судьбе и разлуке. Языковые средства выражения топоса включают в себя лексемы с пространственной семантикой и семантикой движения. Дорога у Окуджавы, особенно перекресток — это проявление хронотопной сущности образа судьбы, метафора любви-разлуки, а также дорога войны и смерти. Топос дороги связан с началом пути и его окончанием, что актуализирует локусы порога, конца пути, начала пути. Лирический герой Окуджавы постоянно пребывает в пути, являющемся для него способом и средством познания себя и окружающего мира; это вечный путник, прохожий, турист, странник. Субъектами движения выступают и неодушевленные субстанции - поезд (вагон), машина, судно (корабль), автобус, трамвай, троллейбус и т.д.

3). Портреты городов — важнейший пласт художественного мира Б. Окуджавы, это художественные, смысловые и жанровые общности. В ранней лирике Окуджавы доминирует «московский» текст, в то время как «петербургский» - только намечен. Топос Москвы представлен в стихах Б. Окуджавы многообразием сюжетов и персонажей; город выступает как органическое единство рукотворного и природного, торжественного и обыденного. У столицы свой, неповторимый характер, обобщающий черты москвичей, в том числе и самого автора; пространство Москвы, как правило, имеет водную природу.

4). Арбат является образом-центром поэтического творчества Б. Окуджавы. Для поэта он символ мира, добра, благородства, культуры, исторической памяти, утерянных нравственных ценностей, а таюке источник вдохновения. Арбат в изображении Окуджавы - мечта, кладезь воспоминаний и символ ушедшей юности; наконец, это родной дом, центр духовной географии барда. Топос Арбата в поэтической системе Окуджавы ложится в основу автобиографического мифа; тема неизменного, циклического возвращения к Арбату становится для поэта сквозной.

142

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, в ходе исследования стало очевидным, что лирика Булата Окуджавы в 1950-1960-е годы - это сложный, неоднозначный художественный мир, что обусловлено личностью самого автора.

Изучив раннюю поэзию Б. Окуджавы, мы пришли к следующим выводам: 1) в ранней поэзии Б. Окуджавы ключевое место принадлежит авторской песне, элементы же фольклорных жанров, городского романса, советских маршей и гимнов преломляются на образном и формально-поэтическом уровне; на основе старых жанровых форм поэт создает новаторские инварианты, жанры-оксюмороны; 2) для поэзии Б. Окуджавы 1950-60-х годов характерны: частые синонимы и антонимы, употребление синтаксических параллелизмов и повторов, а также приемов народной поэзии (ритмо-синтаксических параллелизмов, постоянных эпитетов); нередки персонификации героев, олицетворения, сближающиеся с аллегориями (образ надежды, судьбы, трубы и т.д.), а также дозированное использование стилистически окрашенных слов-«акцентов» на фоне превалирующей нейтральной лексики; в целом поэтика ранних стихов Окуджавы демонстрирует тесную близость с песенными приемами; 3) для идиостиля Б. Окуджавы характерны» ирония и самоирония, завуалированный тип эмоционального строя; его лирический герой воплощен в образе художника (музыканта, поэта, живописца), инвариантами которого являются образы птиц и кузнечика, барабанщика, вечного странника. Ключевые понятия ранней поэзии Окуджавы, перекочевавшие и в его дальнейшее творчество без принципиальных изменений, — Судьба, Надежда, Природа, Любовь, Женщина, Труба, Арбат, песня, музыка, поэзия и др.; 4) в поэтике Б. Окуджавы присутствует изображение двух взаимосвязанных миров - «своего» (топос дома, мир арбатского двора) и «чужого» (пространство дороги, разлуки, войны, судьбы); в ранней лирике автора доминирует «московский» текст, в то время как «петербургский» - только намечен; портрет столицы - это художественный, жанровый комплекс, со своим неповторимым философским, социально-историческим содержанием, стилистикой; образомцентром Москвы и раннего поэтического творчества Б. Окуджавы является Арбат как родной дом, центр духовной географии барда, а также символ исторической памяти, утерянных нравственных ценностей и источник вдохновения; тема неизменного возвращения к Арбату становится для поэта постоянной; 5) ранняя лирика Б. Окуджавы - это художественный мир, характеризующийся разнообразием, амбивалентностью (отразившейся на всех уровнях поэтики) и одновременно внутренней логикой, целостностью и сквозной образностью; это пример следования классической традиции, но и творческой ее переработки, а также поиска собственного места в литературном процессе; это образец диалога поэта-песенника с авторами прошлого и настоящего, со слушателем и читателем; с целым; миром, но и пример индивидуализированного, самобытного мировосприятия, нашедшего столь же неповторимые формы художественного воплощения.

Можно констатировать, что ранняя* поэзия- Б. Окуджавы весьма разнообразна в жанровом отношении: в ней представлены «песни» и «песенки», элегии, лиризованные сценки, мининовеллы, песни-портреты, городские элегические и «сюжетные» зарисовки,, песни-притчи, а также: басни, преображенные аллегориями в парадоксальную и; емкую лирическую пародию или же- философскую притчу; особое место принадлежит авторской песне, прослеживаются связи с городским романсом, фольклорными и иными жанрами. Связь лирики Окуджавы с городским, романсом проявляется на уровне образном и формально-поэтическом: в первую очередь, на уровне сюжета, часто обыгрываемого с помощью пародии и элементов карнавальности. Поэт использует старые жанровые формы как основу для рождения новаторских инвариантов: так он создает жанровый оксюморон, где даже на базе оды, гимна, марша у него главенствует лирика.

Лексический словарь поэзии Б. Окуджавы внешне несложен и обусловлен ее принадлежностью вышеназванным жанрам. Он включает в себя образцы различных функциональных стилей, обыденно-прозаические вводные слова и обороты, а также примеры новояза как средства речевой характеристики. В поэтике Б. Окуджавы наблюдается парадоксальное сочетание элементов «высокого» слога с речевой разговорностью, а также дозированный, функциональный подход к стилистически окрашенной лексике: слова с той или иной стилистической окраской поэт использует для расстановки смысловых акцентов, тогда как его тексты в целом нейтральны. Многочисленные же фразеологизмы Б. Окуджавы — это, как правило, новая трактовка общеизвестных выражений либо его собственные авторские афоризмы.

Что касается художественных средств, то для поэзии Б. Окуджавы характерны следующие признаки.

Это использование уподоблений чаще в виде обычного сравнительного оборота либо в виде тех или иных эпитетов; для барда характерны также частые синонимы и антонимы, в том числе и ситуативные. Можно сделать вывод о сознательном противопоставлении поэтом своего художественного арсенала эталонам современности, а также официозу и клише, штампам различного рода. Также Б. Окуджава использует в своем творчестве разнообразные элементы поэтики городских романсов, фольклора и т.д.

Следующий признак анализируемой поэтики - это употребление разнообразных синтаксических и мелодических параллелизмов и повторов: анафор, повторений целых строк, двустиший, строф, повторов фраз ради усиления какой-либо эмоции, а также повторов строк (чаще всего — вступительной и заключительной). Органично вошли в произведения Окуджавы некоторые формально-поэтические приемы народной поэзии, например, постоянные эпитеты. Однородные ряды создают дополнительную возможность создания многоплановости, сложных психологических характеристик, ярких образов. Для творчества Окуджавы характерны тропы, которые выделяются по общему признаку одушевления, а также олицетворения, обладающие устойчивыми характеристиками и имеющие свойства аллегорий (например, образ надежды, судьбы и др.). Пример широко понимаемого олицетворения у Б. Окуджавы — очеловечение живых существ, схожее с персонификацией героев басен: это кузнечик-поэт, ворон-пророк и т.д.

Б. Окуджава совмещает в своем лице поэта, композитора, музыканта, певца, исполнителя, артиста; для его идиостиля характерны ирония и самоирония, завуалированный тип эмоционального строя, так что образ автора достаточно размыт. Позиция лирического героя Окуджавы - это позиция интеллигента, стоика; в поэзии Окуджавы он воплощен в образе Художника (музыканта, поэта, живописца), который преображает окружающий мир, согласно законам красоты и человечности. С инвариантами лирического героя связаны также образы птиц и кузнечика, барабанщика, вечного странника и путешественника.

Образно-мотивная структура поэтического мира Б. Окуджавы отличается внутренней логикой, целостностью. Среди ключевых лейтобразов и лейтмотивов — творчество, любовь, надежда, война, смерть, судьба, а также метапоэтические образы: песня, музыка, поэзия. В поэтическом мире Окуджавы присутствуют постоянные ключевые слова: Фортуна, Надежда, Природа, Женщина, Скрипка, Труба, Арбат.

Любовь в трактовке Б. Окуджавы выступает как коннотация творчества, все же трагические инварианты мотивов (бессилия перед Судьбой, вины и жертвенности, смерти и возрождения) представлены в образе матери, основными чертами которой являются святость, мученичество, всепрощение; с образом мамы в поэзии Б. Окуджавы связан и мотив творческого вдохновения. Данный образ, как и образ Любви, оказывается амбивалентным, т.е. принадлежит двум мирам: миру смерти и миру творчества. Коннотацией творчества в поэтическом мире Б. Окуджавы становится Надежда - один из важнейших сквозных мотивов; в ее интерпретации автор часто прибегает к деперсонификации.

Другой инвариант Высшей силы в творчестве Б. Окуджавы - Судьба (фатум, фортуна, доля, удел, участь) - антоним Надежды. Судьба у исследуемого автора соответствует представлению о неопределимости Высшей силы и неразрывно связана с темой войны как враждебного и трагического пространства. В центре внимания поэта внешне негероические личности в экстремальной ситуации и «микрокосм» войны. В ранней песенной лирике Окуджавы возродились уже в новом виде тематика песен гражданской войны (героическая гибель в бою, надежда на прекрасное будущее), их основные образы, маршевые ритмы и интонации.

Отметим также, что уже в ранних произведениях Б. Окуджавы присутствуют мотивы одушевления природы, перетекания человека в природу и природы в человека, а также соответствующие олицетворения и метафоры. У Окуджавы часто неживое сравнивается с живым, городское — с природным, сухопутное — с водным. Пейзажные элементы у Окуджавы наделяются антропоморфными признаками и зооморфными характеристиками.

Свойственная поэтике Б. Окуджавы оксюморонность на уровне художественной топики- проявилась в наличии и взаимосвязи двух миров -«своего» (это топос дома, мир арбатского двора) и «чужого» (пространство дороги, разлуки, войны, судьбы). Топос дома в поэтическом мире Окуджавы имеет черты и вполне реального жилища, и символизирует «дом духа поэта»; воплощение же внешнего пространства у поэта — дорога, и этот мотив во многих случаях синонимичен войне, судьбе и разлуке. Языковые средства выражения топоса включают в себя лексемы с пространственной семантикой и семантикой движения. Дорога у Окуджавы, особенно перекресток - это проявление хронотопной сущности образа судьбы, метафора любви-разлуки; топос дороги связан с началом пути и его окончанием, что актуализирует локусы порога, конца пути, начала пути. Лирический герой Окуджавы постоянно пребывает в пути, являющемся для него способом и средством познания себя и окружающего мира; это вечный путник, прохожий, турист, странник. Субъектами движения выступают и неодушевленные субстанции -поезд (вагон), машина, судно (корабль), автобус, трамвай, троллейбус и т.д.

Портреты городов — важнейший пласт художественного мира Б.Окуджавы, это художественные, смысловые и жанровые общности. В ранней лирике Окуджавы доминирует «московский» текст, в то время как «петербургский» - только намечен. Топос Москвы представлен в стихах Окуджавы многообразием сюжетов и персонажей; город выступает как органическое единство рукотворного и природного, торжественного и обыденного. У столицы свой, неповторимый характер, обобщающий черты москвичей, в том числе и самого автора; пространство Москвы, как правило, изображается с помощью водных метафор.

Образом-центром Москвы и раннего поэтического творчества Б.Окуджавы является Арбат. Для поэта он символ мира, добра, культуры, исторической памяти, утерянных нравственных ценностей, а также источник вдохновения. Арбат в изображении Окуджавы - мечта, кладезь воспоминаний и символ ушедшей юности; наконец, это родной дом, центр духовной географии барда. Топос Арбата в поэтической системе Окуджавы ложится в основу автобиографического мифа; тема неизменного, циклического возвращения к Арбату становится для поэта сквозной.

Итак, лирика Б. Окуджавы в 50-60-е годы - это богатый художественный мир, отличающийся бесконечным разнообразием, но и внутренней логикой, целостностью и сквозной образностью; это пример следования классической традиции, но и творческой ее переработки, а также поиска собственного места в литературном процессе; это образец постоянного диалога поэта-песенника с авторами прошлого и настоящего, со слушателем и читателем, с окружающим миром, и одновременно - пример неповторимой, самобытной жизненной философии, нашедшей адекватные формы художественного воплощения.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Бутаева, Зарема Ажуевна, 2011 год

1. Окуджава Б.Ш. .А Арбата больше нет (ответы на записки) / Записал Терентьев О. // Огонек. — 28 июля, 1997. — № 30. — С. 23.

2. Окуджава Булат. Биография, стихи и песни. Электронный ресурс. -Режим доступа: http://www.bokudjava.ru, свободный. Заглавие с экрана. - Яз. рус.

3. Окуджава Б.Ш. Заезжий музыкант. Проза. М.: Олимп, 1993. - 384с.

4. Окуджава Б.Ш. Надежды маленький оркестрик. Лирика 50-е-70-е. — М.: Зебра, 2009.-318 с.

5. Окуджава Б.Ш. Стихотворения. — СПб.: Академический проект, 2001. -712 с.1.. Общетеоретические и литературоведческие источники

6. Абельская Р.Ш. Поэтика Булата Окуджавы: истоки творческой индивидуальности: Дисс. . канд. филол. наук. — Екатеринбург, 2003.

7. Аннинский Л.А. Барды. М.: Согласие, 1999. - 164 с.

8. Анциферов Н.П. Книга о городе. В 3 книгах. — Л.: Брокгауз и Ефрон. Т. 1. - 1926. - 225 е.; Т. 2. - 1926. - 225 е.; Т. 3. - 1927. - 300 с.

9. Анциферов Н.П. «Непостижимый город.». Ленинград: Лениздат, 1991. -335 с.

10. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1999.-896 с.

11. Архипочкина О.О. Из комментария к песне Галича «Псалом» // Галич. Проблемы поэтики и текстологии / Сост. Крылов А.Е. М.: ГКЦМ B.C. Высоцкого, 2001. - 232 с.

12. Асаркин А., Макаров Ан. Эти песни надо называть просто «авторскими» //Неделя. 1966.-№ 1.

13. Бабенко JI.Г. Лингвистический анализ художественного текста. Теория и практика: Учебник; Практикум / Л.Г. Бабенко, Ю.В. Казарин. М.: Флинта, 2003.-496 с.

14. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс-универс, 1994. - 615 с.

15. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. — М.: Худож. лит., 1975. 502 с.

16. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. -353 с.

17. Башляр Г. Дом от погреба до чердака: Смысл жилища // Логос. 2002. -№ 3 (34).

18. Башляр Г. Поэтика пространства // Культурология: Дайджест. 2002. -Т. 1.

19. Беленький Л. Возьмёмся за руки, друзья! Рассказы об авт. песне. — М., 1990.

20. Белинский В.Г. Петербург и Москва // Физиология Петербурга: сборник / АН СССР. М.: Наука, 1991. - С. 14-37.

21. Берндт К. Советская авторская песня 60-70-х годов как лирический жанр (B.C. Высоцкий и др.): Автореф. дис. . канд. филол. наук. -Грейфсвальд, 1990. — 18 с.

22. Бирюкова С.Б. Б. Окуджава, В. Высоцкий и традиции авторской песни на эстраде: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М.: ВНИИ искусствознания, 1990. — 20 с.

23. Богданов В.В. Текст и текстовое общение. СПб.: Изд-во СПб. Ун-та, 1993.-250 с.

24. Бойко С.С. О некоторых теоретико-литературных проблемах изучения творчества поэтов-бардов: На примерах творчества В. Высоцкого и Б.Окуджавы. // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы. Альм. Вып. I. — М.: ГКЦМВ.С. Высоцкого, 1997. С. 343-351.

25. Бойко С.С. Поэзия Булата Окуджавы как целостная художественная система: Дис. канд. фил. наук. М.: МГУ, 1999. — 193 с.

26. Бойко С.С. Пушкинская традиция в лирике Булата Окуджавы // Мир Высоцкого: Исследования и материалы. Выпуск II / Сост. А.Е. Крылов и В.Ф. Щербакова. М.: ГКЦМ B.C. Высоцкого, 1998. - С. 472^184.

27. Бойко С.С. Этот остров музыкальный: Тема музыки и образ музыканта в творчестве О. Мандельштама и Б. Окуджавы // Вагант-Москва. -1997. -№4-6.-С. 21-27.

28. Борев Ю.Б., Радионова Т.Я. Интонация как средство художественного общения // Контекст: Литературно-теоретические исследования / АН СССР, Ин-т мировой литературы им. A.M. Горького. — М.: Наука, 1983. -237 с.

29. Борисова Т.М. Триада «высокое искусство» авангард — «массовая культура» в измерениях семиотики // Культура. — 2001. — № 13 (67), 10 июля.

30. Брагина A.A. Шансонье, менестрель, бард // Вопросы культуры речи. — 1967. Вып. 8. - С. 226-235.

31. Быков Д. Булат Окуджава. М.: Молодая гвардия, 2009. - 784 с.

32. Виноградов В. Проблема автора в художественной литературе // Виноградов. В. О теории художественной речи. М., 1971.

33. Валгина Н.С. Теория текста: Учебное пособие. М.: Изд-во МГУП «Мир книги», 1998.-210 с.

34. Владимиров С. Стих и образ. Размышления о современном стихе. Л.: Сов. писатель, 1968. - 159 с.

35. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. — М.: Наука, 1981.- 128 с.

36. Гаспаров М.Л. Поэтика // Литературный энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия, 1987. — 752 с.

37. Гаспаров М.Л. Ритмико-синтаксическая формульность в русском 4-стопном ямбе // Проблемы структурной лингвистики: 1983 / АН СССР. Ин-т рус.яз. — М.: Наука, 1986. 268 с.

38. Гаспаров М.Л. Ритмический словарь и ритмико-синтаксическое клише // Проблемы структурной лингвистики: 1982 / АН СССР. Ин-т рус. яз. — М.: Наука, 1984.-248 с.

39. Гизатулин М. Его университеты. М.: ЮПАПС, 2003. - 52 с.

40. Гизатулин М. Шамордино (1950-1951) // Голос надежды: Новое о Булате Окуджаве / Сост. А.Е. Крылов. М.: Булат, 2004. - С.87-140.

41. Городницкий А. Родом из поющих шестидесятых // Музыкальная жизнь. -1992.-№2.-С. 8.

42. Дидуров А. Не верьте пехоте, когда она бравые песни поёт // Столица.1994. №29 (июль). - С. 57.

43. Долинин К.А. Интерпретация текста. -М.: Просвещение, 1985. 285 с.

44. Дымарский М.Л. Проблемы текстообразования и художественный текст.- СПб.: СПГУ, 1999. 284 с.

45. Дубшан Л. О природе вещей: Предисл. // Окуджава Б.Ш. Стихотворения.

46. СПб.: Академический проект, 2001. С. 5-55.

47. Евлампиев И.И. На грани вечности. Метафизические основания культуры и ее судьба // Метафизика Петербурга. СПб., 1993. — С. 7-24.

48. Евтушенко Е.А. Надежды маленький оркестрик // Евтушенко Е.А. Талант есть чудо неслучайное. М.: Сов. писатель, 1980. - С. 222-225.

49. Евтюгина A.A. Прецедентные тексты в поэзии В. Высоцкого (к проблеме идиостиля): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Екатеринбург: УрГУ,1995.- 18 с.

50. Елигулашвили Э. Начинается судьба // Литературное обозрение. 1998. -№3.-С. 31-32.

51. Жебровская А.И. Авторская песня в восприятии критики (60-80-е годы): Автореф. дис. . докт. филол. наук. М.: МГУ, 1994. - 29 с.

52. Живописцева И.В. Живые картины (Из воспоминаний о Гале, о Булате и о себе) // Звезда. 1998. -№ 5. - С. 152.

53. Живописцева И. Опали, как листва, десятилетья. Воспоминания. — СПб.: Б.и., 1998.-86 с.

54. ЖигачеваМ.В. Эволюция жанра баллады в русской поэзии 60-80-х годов XX века: Автореф. дис. канд. филол. наук. М.: МГУ, 1994. - 18 с.

55. Жирмунский В.М. Введение в литературоведение: Курс лекций 1945 -нач. 1960-х гг.. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1996. - 440 с.

56. Жолковский А. Рай, замаскированный под двор // Жолковский А., Щеглов Ю.О. Мир автора и структура текста. Тепайу, 1986. — С. 308.

57. Замятин Д.Н. Определение геопоэтики // Октябрь. — 2002. — № 4.

58. Зайцев В.А. Окуджава. Высоцкий. Галич: Поэтика, жанры, традиции. — М., Тверь: Твер. обл. тип., 2003. — 272 с.

59. Зайцев В.А. Пути развития современной русской лирики // Филол. науки.- 1998.-№4.-С. 4.

60. Каган М.С, Эткинд А.М. Общение как ценность и как творчество // Вопросы психологии. — 1988. — № 4. — С. 25—34.

61. Казарин Ю.В. Филологический анализ поэтического текста: Учебник для ВУЗов. — М.: Академический проект, 2004. — 432 с.

62. Казбек-Казиев З.А. Воспоминание // Литературное обозрение. — 1998. — №3. С. 7-10.

63. Каманкина М.В. Самодеятельная авторская песня 1950—1970-х годов (к проблеме типологии и эволюции жанра): Автореф. дис. . канд. муз. наук.

64. М.: ВНИИ искусствознания, 1989. — 18 с.

65. Каменская О.Л. Текст и коммуникация. — М.: Высшая школа, 1990. — 151с.

66. Климович В. Гитара в авторской песне: От трех «блатных» аккордов до джазового аккомпанемента. Школа игры на примерах. — Гомель— Минск, 2003. — 64 с.

67. Клинг O.A. «. Дальняя дорога дана тебе судьбой.»: Мифологема пути в лирике Б. Окуджавы // Вопросы литературы. 2002. - май - июнь. — С.43-57.

68. Кнабе Г.С. Арбатская цивилизация и арбатский миф // Москва и «московский текст» русской культуры: Сб. ст. / Отв. ред. Г.С. Кнабе. — М.: Российский гос. гуманит. ун-т, 1998. С. 137—197.

69. Кнабе Г.С. Конец мифа // Литературное обозрение. 1998. — № 3.

70. Князева А., Архангельская А. Александр Галич: Летопись жизни и творчества // Галич А. Сочинения: В 2-х тт. — М.: «Локид-Пресс», 1999. —Т. 1. — С. 11—28.

71. Колкер Ю. Несколько наблюдений (О стихах Иосифа Бродского) // Грани.— 1991. —№ 162. —С. 93—152.

72. Корман Б.О. Итоги и перспективы изучения проблемы автора // Страницы истории русской литературы. М., 1971.

73. Котляр Э. Памяти Булата Окуджавы // Литературное обозрение. 1998. -№ 3. - С. 16-17.

74. Кофанова В.А. Языковые особенности геопоэтики авторской песни (на материале текстов произведений Б.Ш. Окуджавы, A.A. Галича, A.M. Городницкого, Ю.И. Визбора): Дисс. . канд. фил. наук. Ставрополь, 2005.

75. Кубрякова Е.С. Категоризация мира: пространство и время Вст. слово. // Категоризация мира: пространство и время. — М.: МГУ, 1997. — 237 с.

76. Кулагин A.B. Высоцкий и другие: Сб. ст. М.: Благотворительный фонд Владимира Высоцкого, 2002. — 200 с.

77. Куллэ В. Год без Окуджавы // Литературное обозрение. 1998. — №3. -С. 5.

78. Курилов Д.Н. Авторская песня как жанр русской поэзии советской эпохи (60—70-е гг.): Дисс. . канд. фил. наук. — М.: Лит. ин-т, 1999. 185 с.

79. Кушнер А. Рискуя вызвать негодование. // ЛГ-Досье. 1992. - № 11. — С. 2.

80. Лазарев Л.И. «А мы с тобой, брат, из пехоты.» // Встречи в зале ожидания. Воспоминания о Булате / Сост. Я.И. Гройсман, Г.П. Корнилова. Ниж. Новгород: Деком, 2003. — С. 258—267.

81. Лазарев Л.И. Поэзия военного поколения. М.: Наука, 1966.

82. Левин Ю.И. Лирика с коммуникативной точки зрения // Избранные труды: Поэтика. Семиотика. — М.: Язык русской культуры, 1998. — С. 464-482.

83. Лейдерман Н.Л., Липовецкий М.Н. Песенки Булата Окуджавы // Лейдерман Н.Л., Липовецкий М.Н. Современная русская литература: В 3 кн. Кн. 1. Литература «Оттепели» (1953-1968). -М., 2001. С. 90.

84. Линч К. Образ города. — М.: Стройиздат, 1982. 312 с.

85. Литературный энциклопедический словарь / Под ред. В.М. Кожевникова, П.А. Николаевой. -М1: Сов. Энциклопедия, 1987.

86. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. Структура стиха: Пособие для студентов. — Л.: Просвещение, 1972. — 271 с.

87. Лотман Ю.М. Избранные статьи в трех томах. — Т. 1. Статьи по семиотике и топологии культуры. — Таллинн: Александра, 1992. — 472 с.

88. Матвеева Т.В. Текстовое пространство // Стилистический энциклопедический словарь русского языка / под ред. М.Н. Кожиной. — М.: Наука, 2003. С. 539-541.

89. Меднис Н.Е. Сверхтексты в русской литературе. — Новосибирск: НПТУ, 2003. — 170 с.

90. Межаков-Корякин И.И. Особенности романтизма в поэзии Булата Окуджавы // Литературная Россия. 1972. - № 7. - С. 58-83.

91. Мейкин М. Марина Цветаева: поэтика усвоения. — М., 1997.

92. Налетова И.Н. К проблеме анализа сложных масштабных жанров как целого. Выявление единиц исследования // Проблемы музыкального жанра.—М.:МГПИ, 1981.— 166 с.

93. Николаева Т.М. От звука к тексту. — М.: Языки русской культуры, 2000. — 680 с.

94. Ничипоров И.Б. Авторская песня в русской поэзии 1950-1970-х годов. Творческие индивидуальности, жанрово-стилевые поиски, литературные связи. М.: МАКС Пресс, 2006. - 436 с.

95. Новиков Вл. По гамбургскому счёту: (Поющие поэты в контексте большой литературы) // Авторская песня: Кн. для ученика и учителя / Авт.-сост. Вл. И. Новиков. М., 1997. - С. 371.

96. Новиков Вл.И. Булат Окуджава // Авторская песня / Сост. В л.И. Новиков. М.: Олимп; ООО Фирма «Издательство ACT», 2000. - С. 1557.

97. Окуджава Б.Ш. Всему времечко свое / Беседовал М. Нодель // Моя Москва. 1993. - № 1-3 (янв. - март). - С. 4-6.

98. Окуджава Б. Жанр и время / Беседу вела Г. Друбачевская // Советская музыка. 1988. -№ 9. - С. Зб^Ю.

99. Окуджава Б.Ш. Монолог о тихих песнях / Беседа с автором-исполнителем песен Булатом Окуджавой / Записал Юсковец А. // Московский комсомолец. — 1984. 13 марта.

100. Окуджава Б.Ш. Музыка души. Предисловие к антологии авторской песни «Наполним музыкой сердца». М.: Советский композитор, 1989. — 256 с. — С. 3^.

101. Окуджава Б. На любовь свое сердце настрою. / Беседу вела И. Ришина // Литературная газета. 1984. - 25 апр.

102. Паперный 3. Незаживающее прошлое / Октябрь. — 1988. — № 6. — С.204.

103. Прокофьева В.Ю. Концепт «Москва» в поэзии «серебряного века» в его лексическом представлении // Языкознание. — 2004. — № 1. — С. 170-178.

104. Распутина С.П. Социально-ценностное и мотивационное своеобразие советского бардового движения 1960-1980-х годов: Автореф. . дис. канд. филол. наук. —М.: МГПУ, 1997. 19 с.

105. Рассадин С.Б. Булат Окуджава. М.: Олимп, 1999. - 64 с.

106. Рассадин С.Б. Время Окуджавы? // Булат Окуджава: его круг, его век. Материалы Второй международной научной конференции. 30 ноября 2 декабря 2001 г. -М.: Соль, 2004. - С. 185-188.

107. Роднянская И. Б. Лирический герой // Лермонтовская энциклопедия / АН СССР. Институт русской литературы (Пушкинский Дом). — М.: Советская Энциклопедия, 1981. — С. 258—262.

108. Рождественский Р. А дискуссия продолжается.: (Заметки о песне) //Юность. 1976.-№5.-С. 50-58.

109. Розенблюм О.М. Раннее творчество Булата Окуджавы (опыт реконструкции биографии): Дисс. . канд. филол. наук. Москва, 2005.109. . Сажин В. Слеза барабанщика // Окуджава Булат. Стихотворения. — СПб, 2001, —С. 56-85.

110. Самойлов Д. Я верю в вечные ценности // Советская музыка. — 1988. -№ 12.-С. 24.

111. Соколова И.А. Авторская песня: от фольклора к поэзии / ГКЦМ B.C. Высоцкого. М.: Благотворит, фонд Владимира Высоцкого, 2002. — 292 с.

112. Соколова И.А. Фольклорная традиция в лирике Булата Окуджавы // «Свой поэтический материк.»: Научные чтения, посвященные 75-летию со дня рождения Булата Окуджавы. — М.: Просвещение, 1999. — С. 3341.

113. Соколова И.А. Формирование авторской песни в русской поэзии (1950-1960-е гг.): Дисс. . канд. фил. наук. — М.: МГУ, 2000. 179 с.

114. Степанов Г.В. Язык. Литература. Поэтика. — М.: Наука, 1988. — 382 с.

115. Теоретическая поэтика: понятия и определения. Хрестоматия для студентов филологических факультетов / Автор-составитель Н.Д. Тамарченко. — М.: РГГУ, 1999. — 286 с.

116. Топоров В.Н. Пространство и текст // Из работ московского семиотического круга. — М.: Языки русской культуры, 1997. — С. 455— 516.

117. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического. — М.: Прогресс—Культура, 1995. — 625 с.

118. Топоров В.Н. Петербургский текст русской литературы: Избранные труды. — СПб.: Искусство СПБ, 2003. — 616 с.

119. Уварова C.B. Сопоставительная характеристика военной темы в поэзии Высоцкого и Окуджавы // Мир Высоцкого: Исслед. и материалы. Выпуск III. T. I. / Сост. А.Е. Крылов и В.Ф. Щербакова. М.: ГКЦМ B.C. Высоцкого, 1999. - С. 279-286.

120. Хвостов И.З. К вопросу о термине «самодеятельная песня» // Менестрель. 1980. - № 9 (нояб. - дек.). - С. 10.

121. Чайковский Р. Романтик ли Булат Окуджава? // Литературное обозрение.- 1988.-№ 1.-С. 103.

122. Чудакова М. «Лишь я, таинственный певец.» // Лит. обозрение. -1998.-№3.-С. 10-12.

123. Шилина О.Ю. Поэтика Булата Окуджавы в свете романтической традиции // Судьбы отечественной словесности XIX—XX веков. — СПб., 1994.-С. 47.

124. Шилов Л.А. Поэт и певец // Песни Булата Окуджавы. — М.: Музыка, 1989. —224 с.

125. Шилов Л. Феномен Булата Окуджавы. М.: Гос. лит. музей, 1998. -20 с.

126. Шмидт С.О. Арбат Булата Окуджавы: От редактора // Арбатский архив. -М.: Тверская, 13, 1997. С. 122-125.

127. Штайн К.Э. Метапоэтика: «размытая» парадигма // Текст. Узоры ковра: Сборник статей научно-практического семинара. — СПб-Ставрополь, 1999. — Вып. 4. — Ч. 1. Общие проблемы исследования текста. — С. 5—14.

128. Эйхенбаум Б.М. Теория формального метода // Эйхенбаум Б.М. О литературе. — М.: Советский писатель, 1987. — 540 с.

129. Якобсон P.O. Работы по поэтике. — М.: Прогресс, 1987. — 460 с.