Художественная историософия современного русского романа тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, доктор филологических наук Сорокина, Татьяна Евгеньевна

• Сорокина, Татьяна Евгеньевна
• доктор филологических наук
• 2011

Оглавление диссертации доктор филологических наук Сорокина, Татьяна Евгеньевна

Введение.

Глава I. Художественная историософия как теоретическая проблема.

1.1 Художественная историософия как предмет современных диссертационных исследований.14'

1.2 «Бесконечный тупик» Д. Галковского и становление проблемы «художественной историософии».

1.3 Критерии идентификации литературного текста как историософского художественного дискурса.

1.4 Русская философия истории: архетипы духовного движения и восприятия судьбы национального мира.

1.5 История и художественная литература: формы контакта и взаимодействия.

1.6 Проблема метода и жанра историософского художественного произведения.

1.7 Религия и художественная историософия.

1.8 Дидактические аспекты художественной историософии литературного произведения.

Выводы.

Глава П. Художественное становление национально-исторического архетипа «русский мир» в современной прозе.

2.1 Становление архетипа «русский мир» в художественной историософии «патриотического проекта».

2.2 Становление архетипа «русский мир» в художественной историософии либерального проекта».

Выводы.

Глапва Ш. Авторские стратегии и фабульные аспекты историософии современного русского романа.

3.1 Современный романист и его стратегии в контексте художественной историософии.

3.2 Фабульный уровень современного историософского романа.

Выводы.

Глава IV. Поэтика ключевых сцен и речевые стратегии в историософском пространстве современного русского романа.

4.1 Поэтика историософского сюжета в романах «патриотического проекта».

4.2 Поэтика историософского сюжета в романах «либерального проекта».

Выводы.

Глава V. Историософские доминанты современного русского романа.

5.1 Концептуализация историософской идеи в романах «патриотического проекта».

5.2 Концептуализация историософской идеи в романах либерального проекта».

Выводы.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Художественная историософия современного русского романа»

Актуальность исследования. В последние десятилетия все чаще звучат слова о кризисе художественной литературы, которая испытывает серьезную конкуренцию со стороны иных форм духовно-эстетической информации. Сакраментальные речи о том, что «читать стали меньше», касаются не только нравственного уровня современного человека, но и разнообразия вариантов получения знаний и организации досуга. Одною из форм актуализации литературного процесса является активное стремление писателя и созданного им текста решать проблемы, естественным образом повышающие статус художественного произведения, включающие его в контексты, требующие активного взаимодействия литературы с философией, религией, историей. В случае успешного, качественного взаимодействия литературное произведение, оставаясь в рамках эстетического процесса, расширяет сферы своего влияния, возвращает себе те функции, которые отличали классическую литературу XIX века, определявшую общее состояние словесности, формирующую ее доминантные признаки.

1) Литературные произведения, создаваемые в России на рубеже XX-XXI веков, часто обращаются к проблемам общенациональной судьбы, конфликта России и Запада, политической рефлексии на темы событий 90-х годов прошлого века, превращая эти проблемы в эстетическую реальность, не теряющую идеологических аспектов. Закономерно говорить не об «историософском произведении», а об «уровне историософских проблем», отличающем многие произведения. Частотность этого уровня, значимость конфликтов вокруг произведений В. Пелевина и А. Проханова, 3. Прилепина и В. Сорокина, В. Шарова и В. Личутина свидетельствует о необходимости целостного изучения. 2) Обращение к проблеме художественной историософии на материале современного русского романа призвано показать относительность того кризиса, который нередко приписывают литературе последних десятилетий. Следуя традициям XIX

XX веков, художественные тексты вновь становятся пространством значимых диспутов, в ходе которых решаются отнюдь не субъективные задачи. Также следует отметить, что данная диссертация демонстрирует силу и многообразие форм современного романа, препятствует его отождествлению с умирающими формами культуры. 3) Избрание научной проблемы, предполагающей не только анализ отдельных художественных миров, но и синтез разнородных явлений словесности', в ходе которого взаимодействуют столь разные авторы, как 3. Прилепин и В. Сорокин, В. Личутин и В. Шаров; помогает научному становлению концепции современного литературного процесса в его национальном варианте.

Новизна исследования. 1) Художественная историософия изучается как теоретическая проблема, но стоит особо подчеркнуть, что системные вопросы решаются не в контексте абстрактного знания, а с учетом тех реалий, которые сложились в русской культуре на рубеже XX — XXI;веков. Определение критериев, идентификации1 литературного текста как историософского художественного дискурса, систематизация ключевых архетипов национальной историософии, решение проблемы литературоцентризма: русской историософской мысли, рассмотрение религиозных контекстов художественной историософии позволяет выявить новые тенденции в становлении изучаемой реальности. 2) Современная литература — сложный, постоянно обновляющийся процесс создания идейно-художественной реальности. Основная форма адаптации этого процесса - критические отзывы на отдельные произведения. Данная диссертационная работа, выделяющая основные тенденции и представляющие их романы из потока словесности, первая* попытка комплексного, научного решения проблемы русской литературной историософии рубежа ХХ-ХХ1 веков. 3) Работа, системно обращенная к исследованию новых форм романного жанра, с одной стороны, посвящена исследованию историософского уровня литературного произведения, а с другой стороны, показывает современное состояние жанра романа, принципы его сюжетостроения и комплекс нравственных задач, стоящих перед авторами. 4) Впервые художественная историософия литературного произведения рассматривается как духовно-эстетическая реальность, подлежащая классификации, но сохраняющая неповторимую индивидуальность в каждой отдельной авторской стратегии.

Объект исследования. Художественная историософия как специфическая; литературная ситуация- нашедшая воплощение: в многообразии современных русских романов; является основным научным объектом^ Он реализуется? в конкретности современных текстов; в диссертации рассматриваются романы,, созданные двадцатью пятью писателями; Наиболее подробно, разноаспектно изучаются тексты восьми авторов: А. Проханова («Господин Гексоген», «Надпись», «Пятая империя»), В. Личутина («Миледи Ротман», «Беглец из рая»)- П. Крусанова («Укус ангела», «Бом-Бом», «Американская: дырка»), 3. Прилепина («Патологии», «Санькя»), В. Пелевина («Чапаев и Пустота», «Священная книга оборотня», «Ампир В»), В Сорокина («Путь Бро», «День опричника»; «Сахарный Кремль»), В. Шарова («До и во время», «Будьте как дети»), Д. Быкова («Оправдание», «Эвакуатор»,- «ЖД»). Единый научный объект формируют и другие современные: романы, созданные Ю. Мамлеевым («Русские походы в тонкий, мир»), М. Кантором («Люди пустыря»), А. Ивановым («Сердце Пармы»), М. Елизаровым («Библиотекарь»), С. Щаргуновым («Птичий грипп»), Д. Гуцко («Домик в Армагеддоне»), А. Варламовым («11 сентября»), В. Аксеновым («Кесарево свечение», «Москва ква-ква», «Редкие земли»), В. Ерофеевым («Русский апокалипсис»), А. Королева («Эрон»), А. Иванченко («Монограмма»); Д. Липскеровым («Сорок лет Чанчжоэ»), А. Слаповским («Первое второе пришествие»), Т. Толстой («Кысь»), Л. Юзефовичем («Песчаные всадники»), О. Славниковой («2017»), Д. Галковским («Бесконечный тупик»).

Предметом исследования стали основные концепты, формирующие научное понятие литературной историософии (художественной философии истории): фабула историософского художественного текста, поэтика его ключевых сцен, речевые практики, структура и тематика диалогического пространства, идеологические доминанты и авторские стратегии.

Цель исследования — изучить художественную историософию современного русского романа как теоретическую проблему (глава 1) в ее практических формах общего созидания многоуровневой реальности «Русский мир» (глава 2), в многообразии фабул, речевых (диалогических) сюжетов, доминантных идеологем и авторских стратегий (главы 3 и 4).

Основные задачи.

- Рассмотреть художественную историософию как предмет современных диссертационных исследований.

- Представить книгу Д. Галковского «Бесконечный тупик» в контексте становления научной проблемы художественной историософии.

- Определить критерии идентификации литературного текста как историософского художественного дискурса.

- Указать основные точки взаимодействия истории и литературы как форм творческого, адаптирующего сознания; дать характеристику литературоцентризма русской историософской мысли.

Обратиться к проблеме метода и жанра историософского художественного произведения.

Обозначить основные причины значительного внимания к религиозным проблемам и мотивам современных романистов, решающих вопросы художественной историософии; проанализировать основные типы религиозного сознания в текстах, значимых в контексте решаемой в диссертации проблемы.

Проанализировать процессы художественного становления национально-исторического архетипа «Русский мир» в современной прозе.

Определить основные принципы допустимой классификации художественных текстов на историософские темы по доминантным признакам.

- Представить авторские стратегии в решении историософских задач (в рамках литературного произведения) восьми современных писателей: А. Проханова, В. Личутина, П. Крусанова, 3. Прилепина, В. Пелевина,. В. Сорокина, В. Шарова, Д. Быкова.

- Обозначить основные принципы и модели фабульного становления историософских проблем в современном русском романе.

- Определить ключевые (с позиции историософской* проблемы); сцены рассматриваемых в III и IV главах романов и в конкретном анализе изучить особенности их поэтики.

- В анализе диалогов на темы философии* истории и судьбы России сформулировать принципы основных речевых стратегий;

- В исследовании художественных миров романов А. Проханова, В. Личутина, II. Крусанова, 3. Прилепина, В: Пелевина, В. Сорокина, В. Шарова, Д. Быкова структурировать.их историософские взгляды и указать, идеологические доминанты.

Методология исследования. 1) Отечественная теория романа, разработанная в трудах М.М. Бахтина, В.В. Кожинова, Е.М. Мелетинского, Н.Д Тамарченко; предполагающая;! обязательное изучение нравственно-философских интенций основной жанровой формы Нового времени:. 2); Диссертационные исследования Н.В. Зайцевой («Историософия! как метафизика истории: опыт эпистемологической» рефлексии» (Самара, 2005)), П.Г. Опарина («Книга М.А. Волошина "Путями Каина" в литературном контексте первой трети XX века: историософия и поэтика» (Киров, 2005)), И.Ю. Виницкого («Поэтическая историософия; В.А. Жуковского» (Москва, 2005)), Н.Ю Грякаловой («От символизма к авангарду. Опыт символизма и русская литература 1910-1920-х годов (Поэтика. Жизнетворчество. Историософия)» (СПб, 1998)), Н.В.

Боровковой («Проблема человека в художественной историософии М. Горького и Т. Манна» (Магнитогорск, 2006)), в которых была разработана методология изучения историософского уровня литературного произведения. 3) Методология литературно-критической интерпретации современного художественного произведения в актуальных социально-исторических контекстах (работы Ю. Архипова, Д. Бавильского, В. Бондаренко, Л. Данилкина, Н. Ивановой, Е. Иваницкой, И. Кукулина, А. Латыниной, О. Лебедушкиной, М. Ремизовой, И. Роднянской, С. Чупринина и других авторов).

Апробация и внедрение результатов исследования осуществлялись на заседаниях научного семинара при кафедре литературы и методики преподавания Педагогического института Южного федерального университета; в ходе выступлений на международных, всероссийских, региональных и межвузовских научно-практических конференциях (Москва-2008, Новосибирск—2008, Ульяновск—2008, Ростов-на-Дону-2009, 2010, 2011, Челябинск-2011); в процессе чтения специального курса по исследовательской проблеме.

Основные теоретические положения и результаты исследования представлены в двух монографиях; в 11 статьях периодических изданий, включенных в перечень ВАК РФ, а также в 26 научных статьях, опубликованных в других журналах и сборниках.

Научно-практическая значимость исследования.

1) Разработанная теория современного художественно-историософского дискурса в его актуальных связях с историческим, философским, религиозным дискурсами позволяет использовать результаты, полученные в I главе, в курсах, посвященных теории литературы, культурологии и другим областям современного гуманитарного знания. 2) Научно воссозданные модели художественных миров русских романистов (прежде всего, В. Пелевина, В. Сорокина, В. Шарова, Д. Быкова, А. Проханова, В. Личутина, П. Крусанова, 3. Прилепина) должны способствовать изучению разных проблем современной отечественной прозы. 3) Научная модель изучения значимой культурной реальности (художественной историософии), выраженная в единстве теории проблемы, фабулы романа, поэтики ключевых сцен, речевых стратегий, доминантных идей, может быть применена для исследования иных содержательных уровней литературных произведений.

Основные положения, выносимые на защиту.'

1. Основными критериями идентификации литературного текста как историософского художественного дискурса следует считать присутствие: фабулы, актуализирующей исторические контексты; героя, включенного в становление социума и этноса; речевой сферы произведения, в которой востребованы историософские концепты; особой активности автора, определяющего публицистические аспекты становления историософских проблем.

2. Современный художественный текст, решающий историософские задачи, находится в зоне жанрового синтеза, соединяя черты социального и психологического романа, утопии и антиутопии, политического памфлета и альтернативной истории. Влияние постмодернизма проявляется в активизации «шизофренического дискурса», в свободном отношении к историческим личностям, в ироническом отношении», к действительности, в востребованности смеха как значимой реакции, в сочетании «серьезного» и «игрового» начал, в общей ненормативности (лексической, сюжетной, оценочной).

3. Отмечается частотность обращения к религиозным проблемам в художественной историософии. Причины следующие: традиции национальной историософской мысли, неизбежное расширение концепта «история» в привлечении религиозных образов и идей, повышение статуса литературного текста в его приобщении к духовным реальностям, актуальность эсхатологического сознания, стремление к определенной «сакрализации» авторской точки зрения, динамичное становление христианства» и «буддизма» как религиозно-культурных моделей мироздания, в рамках которых решаются историософские проблемы.

4. Анализ современных романов в их многообразии и специфике индивидуального авторского мастерства позволяет сделать вывод о наличии двух доминантных идеологий, «проектов» - ориентированных на национальные и либеральные ценности. Но реальность идеологически классифируемых «проектов» не препятствует оценке индивидуального характера стратегий конкретных авторов, выявления авторских историософских тенденций, таких как, метафизический патриотизм (Ю.* Мамлеев), агрессивный либерализм (В. Ерофеев), духовно-социальный катастрофизм (М. Кантор), буддийское преодоление истории (А. Иванченко), эсхатологический критицизм (А. Королев), нравственно-социальный патриотизм (Д. Гуцко), эпический патриотизм (А. Иванов), гротескный либерализм (Т. Толстая).

5. Константные признаки «патриотического проекта» (А. Проханов, В. Личутин, П. Крусанов, 3. Прилепин, Ю. Мамлеев; М: Кантор и другие): оценка России и «русского мира» в целом как социально-духовной цивилизации, занимающей уникальное место в мировой истории; настороженное или явно оппозиционным отношение к Западу как к цивилизации, угрожающей не только России, но и всему миру, имеющему отношение к нравственным идеям; интерпретация событий 80-х-90-х годов прошлого века как социально-исторической и метафизической катастрофы, которая привела не только к гибели советского коммунизма, но к кризису всех систем «русского мира»; поиск и художественное воссоздание национальной этики, сохраняющейся при любых официальных идеологемах; эсхатологическое сознание, учитывающее особую миссию России.

6. Константные признаки «либерального проекта» (В. Пелевин, В. Сорокин, В. Шаров, Д. Быков, В. Ерофеев, В. Аксенов и другие): включение России и российской истории во всемирное «целое», с полемическим отношением к идее изоляционизма и духовной неповторимости «русского мира»; неоднозначная реакция на динамичное становление религиозных идей, в которых нередко видят угрозу свободе личности; мысль о «вечном тоталитаризме», отличающем русскую историю в самые разные эпохи; резко отрицательное отношение к коммунистическому опыту XX века, отказ от реабилитации русской йстории коммунистического периода; эсхатологизм, который часто рассматривается как логическое следствие бытия «русского мира», его «тоталитарных» установок.

7. Фабульная организация рассмотренных историософских романов отличается следующими доминантными признаками: фабула романа активно взаимодействует с фабулой реальной (как правило, современной) истории, часто выстраивая образ альтернативной истории; главный герой причастен к истории, активно позиционирует себя в духовной/идеологической борьбе/познании, которая усилиями повествователя трансформируется в метафизическую^ борьбу; развитие фабулы осуществляется за счет реализации «плана» как, сюжетного- и идеологического центра произведения (романы А; Проханова, П. Крусанова, Д. Быкова, В. Сорокина, В. Шарова); фабульным центром становится история значимого героя/сверхчеловека (романы А. Проханова, П. Крусанова, В. Пелевина, В. Сорокина) или простого человека с пробудившимся/изменившимся сознанием (романы В. Личутина, 3. Прилепина, В. Шарова, Д. Быкова); фабула может претендовать на объективность (романы А. Проханова, В. Личутина, 3. Прилепина) или выстраиваться как цепь событий, происходящих в творческом/религиозном/безумном сознании (романы П. Крусанова, В. Пелевина, В. Сорокина, В. Шарова, Д. Быкова).

8. В художественной историософии «патриотического проекта» выделяются следующие речевые стратегии и идеологические доминанты: воссоздание современности как вечного эсхатологического конфликта

России с Западом (романы А. Проханова); становление антисистемы как антибытийного феномена, призванного не просто поменять социальный строй или изменить духовные ориентиры, но искоренить жизнь в целом (романы В. Личутина); явление всепобеждающей воли, меняющей ход истории-поражения, создающей историю-победу (романы П. Крусанова); оправдание революции, которая истолковывается как необходимость повседневного героизма ради выживания человека и народа (романы 3. Прилепина).

9. В художественной историософии «либерального проекта» выделяются следующие речевые стратегии и идеологические доминанты: преодоление истории как одной из самых сильных форм закрепощения сознания (романы В. Пелевина); испытание идеи неприятия человеческого мира и определение русской истории как пространства постоянного тоталитаризма (романы В. Сорокина); русская религия и русская революция — единый комплекс практик, рассчитанный на реализацию эсхатологического проекта избавления мира от страданий (романы, В. Шарова); воссоздание в рамках узнаваемых социальных реальностей пространства «нормальности», призванного избавить от доверия: к экстравагантным идеям (романы Д. Быкова).

Структура* исследования. Структура диссертации определяется решением основных задач и состоит из введения, пяти глав, содержащих шестнадцать параграфов, заключения и библиографии, включающей 305 источников. Общее количество страниц — 475.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Сорокина, Татьяна Евгеньевна

Выводы

Ключевой историософской идеей Александра Проханова является восприятие последних десятилетий нашей истории как катастрофического конфликта, который, впрочем, отличается лишь новыми фррмами^ но по сути своей присутствовал на всем протяжении русского национального пути. Общехристианский архетип «жертвы-смерти-воскресения» призван подчеркнуть мистический смысл воссозданных событий: за фабулой, вызывающей у читателя вполне конкретные ассоциации, располагается, образ эпической. битвы между добром и злом, светом и тьмой. Поэтика гротеска, гиперболизации, деперсонификации призвана подчеркнуть, что: русская история — поле несомненной борьбы с демоническими силами, с которыми диалог вряд ли возможен. Частое обращение к идеям Николая Федорова должно подчеркнуть, что Проханов, обращен не к православной историософии, а к более эклектичной концепции, объединяющей представления о . четырех русских империях и рассматривающей истории как пространство религиозно-социальной активности ради утверждения главной русской идеи - бессмертия.

Для> прохановского мировосприятия органичен драматизм, й, . пожалуй, трагизм, у Владимира Личутина чаще находят* отражение пессимистические тенденции. Романы «Миледи Ротман» и. «Беглец из рая» создают образы национального поражения в условиях, когда страна вызывает неприятие и у «чужих», и у «своих». Главная личутинская. идея — становление антисистемы., как антибытийного феномена, призванного не просто поменять социальный строй или изменить духовные ориентиры, но искоренить жизнь в целом, подменить стремление к выживанию тягой к. смерти, которую. автор находит и в политической, и в частной жизни. Публицистическое начало развито у Личутина не меньше, чем у Проханова, но отсутствуют мистико-магические момента. Больше житейского, эпические тенденций скромнее. Историсофская концепция Проханова вырастает вокруг героя, способного противопоставить себя энтропийной системе. Личутинский герой в большей степени комментатор, признающий факт поражения, способный рассмотреть его со всех сторон, но принципиально не способный противопоставить личную волю антисистёме. Эсхатология Проханова активна, эсхатология Лйчутина отличается преобладанием мотивов гибели, необратимой смерти. Гибельностью отмечены все пространства т- не только город («Вавилон»), но и русская деревня.

В художественной историософии Павла Крусанова на первый план выходит проблема воли, движения героя к решению внутри себя поставленной задачи. Поэтому образам врагов Крусанов уделяет меньше внимания, чем Проханов и Личутин. Будто не замечая проблем русской истории рубежа ХХ-ХХ1 веков, писатель создает драматические и одновременно оптимистические альтернативные сюжеты, раскрывающие силу и амбивалентность имперского строительства. Есть здесь и эсхатология, и христианство, и образы метафизических битв, но по сравнению с поэтикой Проханова^ усиливается интерес к демоническому началу. У Проханова гротескное . преодоление демонизма, его художественное оскорбление; У Крусанова «демоническое» - часть исторического; начало^ соединенное с творческим, началом. Образы, политиков, столь важные для Проханова, уступают место образам творцов-стратегов, которые, подобно герою «Американской дырки», воспринимают историю как поле для интересной и оправданной игры. Модернистские тенденции находят отражение в романах Проханова, Крусанова, есть они и у Личутина. Захар Прилепин стоит на реалистических: позициях, избегая мистики, сатирического. протеска, интертекстуальностй, мифологизма. Речевое пространство в романе «Санькя» вполне развито, но акцент сделан на поступке, на деянии, которое объясняется не метафизической волей, не архетипическими конфликтами, а проблемой индивидуальной воли, которая стремится, не к экстремальному, а к. нормальному существованию. Обыкновенные инстинкты выживания: должны,. по Прилепину, включать молодого человека в пространство имторизма и решения исторических задач. Взгляд здорового, еще юного человека на происходящие в России события должен убедить, что беды, постигшие страну, пришли не извне, а изнутри, из собственного, безволия и согласия, использовать болезни народа для собственного процветания и обогащения. Революция возникает не из плана (Проханов, Крусанов), а из желания защитить страну, женщин, детей от тех, кто сознательно или бессознательно сделал ставку на уничтожение. Целостная идея Виктора Пелевина - преодоление истории, которая при этом возникает в многочисленных образах и речах,: оказывается очень востребованной проблемой. Идейная, религиозно-философская беседа, захватывающая историософские вопросы, появляется в романах Пелевина не реже, чем у пйсателей, о которых говорилось выше. Но у Пелевина это беседа учителя с учеником, того, кто уже познал пустотность мира, с тем, кому еще предстоит это сделать. Йстррия - одна' из форм тоталитарного насилмя над человеком; опасная;концептуализация; заставляющая служить фантомам. В ходе становления, сюжета; в речевых трансформациях реальности в пустоту тоталитарное начало призвано уступить,.исчезнуть. Главное: - не быть, в истории и не быть человеком, В> ТОМ' виде,' в. котором личность может быть захвачена гламуром, дискурсом, конкретной религиозной системой, поклонением внешним знакам и т.д. Главный парадокс пелевинской . поэтики: невозможность историй; но и невозможность не говорить о ней. То, чего нет по существу, постоянно появляется в романных диалогах. К историософской области следует отнести и значимые контакты, буддизма и либерализма в творчестве Пелевина. И здесь есть эпические тенденции. Но если у Проханова, Личутина или Крусанова Западу противостоит Россия («вечная Россия»), то. эпос Пелевина противостояние пустоты любой форме концептуализации, зависимости от навязанных образов и идей.

Идея преодоления «человеческого» получает новое содержание в. историософских и речах и концепциях Владимира Сорокина. Если у

Пелевина Россия - грандиозная иллюзия, а у Проханова или Личутина -архетип страдания, всемирной жертвы, то «вечная Россия» Сорокина -пространство реализации самых тяжелых инстинктов. Тоталитарная Россия существует, по Сорокину, при любом оформлении социального строя, мало зависит от господствующей религии и официальной риторики. В национальном архетипе, о котором часто говорят герои Сорокина, жестокость занимает видное место. В историософском плане наиболее последователен роман «Путь Бро»: здесь испытывается идея тотального неприятия человеческого мира как грандиозной ошибки, допущенной демиургами-неудачниками. Человек есть сумма инстинктов;: жертва собственной телесности, поэтому мысль о том, что у человека вообще нет подлинной истории; появляется часто: Есть лишь «настоящее», наполненное желаниями есть, пить, убивать, совокупляться, властвовать.

Если у Сорокина и Пелевина исторические модели использованы для воссоздания мысли о масштабной антиутопии, в которой вечно, находится, человеку то у Владимира. Щарова большой интерес к одной утопической идее. Ее смысл заключается в- т.ом,. что векторы, религии и революции в России всегда совпадают. Это еще. одна концепция/«вечной России». Но, в отличие. от концепций Сорокина и Пелевина, эта Россия стремится постоянно, говорить с. Богом, требовать у него второго пришествия Христа ради избавления от страданий, от тягот истории: Как ну Александра Проханова, участники романных диалогов часто обращаются к фигуре Николая Федорова. Но если для Проханова Федоров может стать знаменем национального возрождения; объединившим «православных», «коммунистов», «технократов» и «гуманитариев», то у Шарова Федоров— не символ позитивной имперской сущности, а необходимый подтекст, способный объяснить причины, внешне немотивированных страданий русских людей.

Историософия Дмитрия Быкова подобной яркостью и идейной целостностью не отличается. Он значительно более осторожен в утверждении версии как историософской реальности. Герои часто говорят о смысле современных событий, о катастрофах XX века, высказывают мысли, которые можно повстречать, например, у Шарова. Но в творчестве Быкова активно своеобразное пространство «нормальности», снижающее пафос отдельно взятого экстравагантного суждения. Стремление к «нормальности» корректирует эсхатологические идеи в «Эвакуаторе». Возвращение к традиционным обоснованиям советских репрессий оттесняет на второй план героическую версию в «Оправдании». Идеология синтеза, преодолевающая категоричность версий, есть и в романе «ЖД». История не преодолевается полностью, как в текстах Сорокина4 и Пелевина, но понижается вера в нее, доверие к истории не становится' такой необходимостью, как, например, в романах- Проханова или Крусанова.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Художественная историософия - значимый, актуальный уровень литературного произведения, позволяющий автору решать масштабные проблемы становления человека, социума, национального мира (и мира в целом) в контексте изменяющегося времени, эпохи, требующей целостного эстетического осмысления.

В данном диссертационном исследовании мы рассмотрели художественную историософию как теоретическую проблему, предшествующую конкретности анализа, и как практическую проблему интерпретации современных русских романов с точки зрения ключевого вопроса об их историософском статусе.

Определены критерии идентификации литературного текста как историософского художественного дискурса: фабула, включающая узнаваемые события прошлого и настоящего или выстраивающая события будущего по логике, вызывающей у читателя ассоциации с известным историческим контекстом; присутствие героя, которого интересуют сверхличностные проблемы, относящиеся к становлению социума и этноса; речевая сфера произведения: монологи и диалоги персонажей (иногда с участием повествователя, не включенного в ход событий), актуализирующие концепты «судьба России», «кризис современности», «Россия и Запад в неизбежном противостоянии», «историческая жизнь и конец мира», «кризис и потенциальная гибель России», «смысл национальной истории», «типология разных периодов национальной истории, их сближение на основе сохраняющихся архетипов»; особая активность автора, который в рамках литературного произведения, в контексте общения с потенциальным читателем начинает ставить перед собой и дидактические задачи.

Так как русская литературная историософия находится в тесном взаимодействии с русской философией истории, сформировавшейся в XIX - начале XX века, перечислим ее основные концепции, с которыми читатель встречается в художественных текстах: историософская концепция «Москва - III Рим» рассматривается русскими мыслителями и как основополагающая духовно-социальная идея, и как стиль, регулирующий отношение к движению времени и смене эпох; славянофильская доктрина особой судьбы России, ее духовной герметичности остается самой обсуждаемой историософской идеей, переживающей самые разные трансформации; сохраняя «национальный архетип» в качестве ключевой проблемы, русская историософия предложила разные варианты отношения к Западу как к символу иного миропонимания; помня о современном (всемирном, а не только российском) увлечении буддийским пониманием судьбы человека и истории мира, следует сказать, что русская историософия мыслила себя в противостоянии буддийской историософской концепции; эсхатология -смысловое ядро русской историософии, которая в большей степени стремится к исходу из исторического стандарта, нежели к его позитивной модификации.

В историософских размышлениях русские мыслители часто обращались к прозе и поэзии, черпая в них материал для становления философии истории. Причины вхождения русской классической литературы в историософское пространство следующие. Национальная художественная. литература, достигшая в XIX веке всемирных высота, была воспринята русскими мыслителями как «вторая история»; способная прояснить коллизии основной истории, находящей выражение в реальных, а не литературных событиях; фигурами историософского дискурса стали; прежде всего, пять русских классиков: Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Достоевский, • Лев Толстой. Каждый стал знаком определенной позиции, имеющей отношение к историософским проблемам; Пушкин - встреча России и Запада, поиск национальной идентичности в контакте с европейской культурой; Лермонтов — идея духовного протестантства, представляющая парадоксы русского бунта, приобретающего метафизический характер; Гоголь — сочетание пафоса,. приобретающего религиозные масштабы, и особой иронии, отрицающей внешние достижения» русской " цивилизации, что * • сказывается; в постоянной гоголевской критике современного ему человека; Достоевский — воплощенная в образах идея» православной историософии; предусматривающей и особое место России, и устойчивую мысль об апокалипсическом-' развитии цивилизации Нового времени; Толстой — художественная персонификация идеи исхода истории ради становления души; которая не имеет ничего общего ни с государством, ни с официальной религией; В судьбах и произведениях русских писателей -обоснование. национального исторического пути в его разных вариантах: Пушкин - явление «русской всемирности», умения и желания впитывать достижения других народов для собственного развития; Лермонтов -национальный образ евррпейского . бунтарства, стремления к ниспровержению классических ценностей без детального объяснения деструктивной психологии; Гоголь - явление мечты о социальном преображении России с помощью православного воспитания и образования (прежде всего, «Выбранные места из; переписки с друзьями», особенно востребованные в историософской мысли), доведенной до рационального проекта; Достоевский - художественное (но и художественно-философское) обоснование своеобразия русского пути в отторжении от многих ценностей Запада, прежде всего, от католицизма, а также объяснение причин совершившихся и будущих революций; Толстой - вариант духовного; религиозно-социального развития России, с модернизацией христианского идеала, без православной Церкви и монархического устройства государственной жизни. Русская философия история, которую трудно представить без- интереса к религиозной проблематике, рассматривала жизнь и творчество каждого писателя как определенную духовную модель, имеющую общественное значение и реализующуюся^ в историческом мире: . Пушкин — художественное обоснование контактов и возможного синтеза христианства и язычества; Лермонтов - «религиозное богоборчество», обоснование духовного бунтарства, которое; возможно, совмещается- с христианством, помогает, выявить его сокровенный смысл; Гоголь - еще один синтез язычества и христианства (смеха, иронии и религиозного пафоса), но с окончательным выбором христианского идеала, приближающегося к идеалу монашескому; Достоевский - «диалогическое христианство», призванное доказать аристократий и интеллигенции; что бегство от религии, совершившееся в XIX веке, - тупиковый путь развития; Толстой — еще один вариант религиозной проповеди с целью изменить исторический мир, но на этот раз платформой явилось не классическое христианство, а своеобразный авторский протестантизм, парадоксально сочетающий мотивы радикального смирения с мотивами не менее радикального бунта.

Не преувеличивая значение постмодернистсткого отношения к проблеме «искусство и реальность», следует отметить значимые черты сходства между концептами «история» и «литература»: фабульность и определенная завершенность ключевого события, позволяющая субъекту говорить о цельности литературного и исторического высказываний; наличие героев, определяющих развитие сюжета и становящихся протагонистами'основных событий, меняющих картину мира; неизбежная мифологизация, сжатие, уплотнение содержания, которые приводят к появлению символа, представляющего эпоху и отличающегося субъективизмом; повторяемость- сюжетных .концепций,- позволяющая; выстраивать аналогии; типологии, поощряющая сравнение и сопоставление событий разных времен, подчас происходящих в жизни далеких друг от друга народов.

Мы сознательно отказались от рассмотрения популярного жанра исторического романа; остановившись на романах; решающих историософские проблемы в более свободных жанровых формах! Отметим, основные отличия, исторического романа;. от нами избранных историософских текстов; Требование, правдивого изображения реально происшедших событий, зафиксированных народной памятью, в историческом романе; литературная; свобода1 отношения к факту, независимость от того; что исторический роман считает «правдой». Необходимость биографизма как естественной- формы следования за состоявшейся судьбой человека, ставшего героем исторического романа; трансформация исторических имен и судеб; игровые технологии,, позволяющие автору обращаться к логике судьбы человека, «не замечая» исторически достоверных деталей. Обязательное обращение автора к документам, позволяющим реконструировать реальность прошлого в историческом романе; независимость от источников, возможность литературной работы с мифом об истории. Исторический роман, несмотря-на самые' разные методологические варианты, остается относительно устойчивым эпическим жанром; художественная историософия вне исторического романа, оформляется в самьтх разных жанровых формах.

Перечислим основные, причины повышенного внимания к религиозным проблема^ писателей, ставящих перед собой историософские проблемы: следование традициям национальной историософской мысли, . которая рассматривает судьбу России в обязательном религиозном контексте; эффект расширения самого понятия «история» и ее многочисленных образов через . привлечение константных для религиозного сознания концептов; религиозный дидактизм, как форма актуализации художественного, материала в сознании читателя: на одном из самых значимых уровней, рецепции ■ возникает вопрос об «истине», повышающий статус литературного текста; эсхатологическое мышление, позволяющее усилить катарсические эффекты произведения, и активное использование внешней (а не внутренней)^ религиозности, делающей возможным обращение к теологическим установкам народов и мировоззренческих систем; религиозная составляющая? художественного текста обеспечивает присутствие классического материала, для осуждения оппонентов авторских героев и самого писателя;

Романы, имеющие отношение к художественной историософии, решают й нравственно-дидактические задачи: Россия« в ее историческом становлении оказывается непосредственным центром сознания читателя, вынужденного в процессе чтения обратиться к сюжету национального, становления; литературоцентризм художественного произведения не только погружает читателя в проблемы философии истории, но , и позволяет преодолеть давление «политического сознания», стремящегося к идеологической однозначности; риторическая ■ целостность художественных версий истории обладает катарсической функцией; так как приводит к литературному объяснению прошлого/настоящего и помогает читателю снять «историософский стресс»; в рамках общелитературной «дидактики освобождения» происходит приобщение к «ненормативности» как к принципу оценки кризисных процессов.

Анализ романов двадцати трех современных русских писателей позволяет сделать вывод о наличии двух тенденций в художественной историософии конца XX - начала XXI веков, которые можно назвать «патриотическим» и «либеральным» проектами. С одной стороны, в этом делении есть определенная рационализация, упрощение. С другой стороны, наличие двух тенденций показывает продолжение на новом уровне (в данном случае, литературном) двухсотлетнего спора о судьбе России, ее предназначении. Следует обязательно отметить, что выделение двух тенденций не означает наличия двух определенных литературных «партий», целенаправленно влияющих на художественный процесс. Мы говорим о личном пути каждого из авторов, который, так или иначе, оказывается «внутри» одного из масштабных проектов.

Под «патриотическим проектом» в современном литературном процессе понимаются художественные произведения, созданные в достаточно разных идейно-художественных традициях и отличающиеся предельно общими мировоззренческими ориентирами: а) оценкой России и «русского мира» в целом как социально-духовной цивилизации, занимающей уникальное место в мировой истории; б) настороженным или явно оппозиционным отношением к Западу как к цивилизации, угрожающей не только России, но и всему миру, имеющему отношение к нравственным идеям; в) интерпретацией событий 80-х-90-х годов прошлого века как социально-исторической и метафизической катастрофы, которая привела не только к гибели советского коммунизма, но к кризису всех систем «русского мира»; г) поиском и художественным воссозданием национальной этики, сохраняющейся при любых официальных идеологемах; д) эсхатологическим сознанием, учитывающим особую миссию России.

Константные признаки «либерального проекта» следующие: а) включение России и российской истории во всемирное «целое», с полемическим отношением к идее изоляционизма и духовной неповторимости «русского мира»; б) неоднозначная реакция на динамичное становление религиозных идей, в которых нередко видят угрозу свободе личности; в) мысль о «вечном тоталитаризме», отличающем русскую историю в самые разные эпохи; г) резко отрицательное отношение к коммунистическому опыту XX века, отказ от реабилитации русской истории коммунистического периода; д) эсхатологизм, который часто рассматривается как логическое следствие бытия «русского мира», его «тоталитарных» установок.

Если первая глава диссертации посвящена теоретическим проблемам историософского дискусра в современном романе, то во второй главе, разделенной, согласно числу «проектов», на два параграфа, рассматривается становление архетипа «русский мир» в произведениях пятнадцати авторов: Ю. Мамлеева, М. Кантора, А. Иванова, С. Шаргунова, Д. Гуцко, А. Варламова, М. Елизарова В. Ерофеева, В. Аксенова, А. Королева, А. Иванченко, Л. Юзефовича, Т. Толстой, Д. Липскерова, А. Слаповского. Среди самых значительных историософских концепций метафизический патриотизм (Мамлеев), агрессивный либерализм (Ерофеев), духовно-социальный катастрофизм (Кантор), буддийское преодоление истории (Иванченко), эсхатологический критицизм (Королев), нравственно-социальный патриотизм (Гуцко), эпический патриотизм (Иванов), гротескный либерализм (Толстая).

Третью и четвертую главы исследования мы посвятили детальному анализу романов восьми современных писателей: А. Проханова, В. Личутина, П. Крусанова, 3. Прилепина, В. Пелевина, В. Сорокина, В. Шарова, Д. Быкова. Анализ фабульной организации романов указанных писателей позволяет сделать следующие выводы. Фабула романов А. Проханова («Господин Гексоген», «Надпись», «Пятая империя») активно взаимодействует с фабулой реальной (как правило, современной) истории, хорошо известной читателю по телевизионным выпускам новостей и газетным статьям. Участниками событий часто становятся хорошо узнаваемые политики и общественные деятели, иногда выступающие под собственными именами. Главный герой всегда является вымышленным лицом, но тесно связанным (в мировоззренческом плане, прежде всего) с личностью самого автора. Главный герой (Белосельцев, KopбeйникoBj Сарафанов) всегда причастен к истории, активно позиционирует себя в идеологической борьбе, которая усилиями повествователя трансформируется в метафизическую борьбу. Часто герой оказывается; «стратегом разведки», но всегда сохраняется важный для Проханова, план-личных событий," подчеркнутый фабульный? лиризм, находящий выражёние. в любовной и семейной, темах. Помимо отдельных героев большое значение для становления романного мира имеет присутствие собирательных героев'; «коллективных, тел», решающих, практические задачи историософии. К ним относятся «КГБ», «ГРУ», «враги», «соратники». Развитие фабулы осуществляется;за счет реализации «плана» как сюжетного и идеологического центра произведения/ Во всех рассматриваемых романах Проханова особое место отведено «заговору»,, но детективных . мотивов . практически не появляется(определенное исключение — «Господин Гексоген»). Суть заговора, его цели проясняются в первых речах о нем. Анализ фабул романов Проханова подтверждает стремление автора к воссозданию эпического конфликта нового типа, к противостоянию «света» и «тьмы» в условиях сложного, амбивалентного мира. Многие собьггия романов позволяют увидеть в- них жанровые признаки «боевика» и «триллера». Но нельзя не заметить, что роль, риторики, идеологического и даже проповеднического слова остается очень высокой, как и объем присутствия в тексте внутренних монологов и диалогов, актуализирующих историософскую проблематику. Каждый из романов представляет собой объемный текст. Читатель встречается с многочисленными повторами - основная идея подробно представляется в речи главного героя, в комментариях повествователя. Типологически идентичные действия особенно заметны в романе «Пятая . империя»: проповеднические беседы Сарафанова с участниками. заговора; повторяющиеся молитвы главного героя при развитии операции «Вихрь», разгром негативно-сакральных центров (казино, абортарий, ночной клуб и т.д.), порабощающих Москву.

Фабульным центром романов В. Личутина («Миледи Ротман», «Беглец из рая») становится не слишком яркая жизнь русского интеллигента, попавшего . в кризис. Но в общей системе произведений речевая и мыслительная активность героев, а также постоянное желание автора комментировать нравственное состояние современной России способствуют созданию историософского масштаба текста. Фабулы романов, воссоздающие жизни далеких от практической политики героев, участвуют в создании образа российского кризиса; косвенно влияющего на безвольное поведение Ротмана и Хромушина. Главные герои — интеллигенты, не способные, полноценно.' (без тоски и обезоруживающей рефлексии) жить ни в городе, ни в деревне, достаточно остро переживающие .нравственное: оскудение страны, не любящие власть (как систему особого отношения к порабощенному народу), но не способные к активности, к смыслообразующей борьбе. Отмечается крайне медленное развитие действия (особенно в романе. «Миледи Ротман). Основных причин - две: активность повествователя, склонного к объемным размышлениям: и комментариям; и нежелание героя действовать, резко менять свою жизнь. Нельзя не заметить, что Ротман, решивший уйти из семьи, отправиться, наконец, в Москву, тут же погиб. Политика и политические фигуры (под своими, всем, известными именами)- часто обсуждаются на страницах романов, являются .фоном,, «частью речи», но не пространством для становления/главных героев. Ситуация смерти может быть названа основным фабульным действием в изучаемых романах Личутина. Умирает множество эпизодических, героев; погибают герои, значительно интересующие автора: Иван Ротман и его тесть, Зулус и. его дочь, Марфа и Гаврош, мать. Хромушина и Поликушка. Особенно часто

Личутин обращается к ситуации ранней, преждевременной, внезапной смерти, иллюстрирующей авторскую мысль о том, что русские люди перестали хотеть жить.

Затрагивая, проблемы современности, акцентируя внимание на судьбе России, (фабула романов П. Крусанова («Укус ангела», «Бом-бом», «Американская дырка») оказывается в контексте альтернативной истории, выстраивает сюжет противостояния России с Западом. В сюжете противостояния нет мотивов русского поражения; Россия: (в лице Некитаева или Капитана) показана наступающей; а не обороняющейся' стороной конфликта. Сам конфликт России и Запада (Америки) подан как конфликт архетипический, но это не значит, что однозначный характер противостояния «света» и «тьмы» соблюден во всех ситуациях. Фабула «Укуса ангела»,, самого известного романа Крусанова, показывает традиционную для автораг амбивалентность: черты антихриста в образе главного героя не менее очевидны, чем черты национального героя. Не повторяя исторические, коллизии последних десятилетий национальной истории, фабула романов Крусанова может быть истолкована.; читателем как своеобразная' компенсация: проигравшая (по мнению многих)г в реальной истории рубежа тысячелетий, Россия Крусанова оказывается, значительно сильней, чем в действительности. Национальная цельность, (империя) оказывается значительным образом, формирующимся в ходе фабульного становления текста. . .

Судьба молодого, .мыслящего человека в контексте реального исторического времени, современности — основная проблема, которая. характеризует фабулу романа 3: Прилепина «Санькя». События текста воплощают самые разные контакты героя со своими современниками, в результате чего создается поддерживаемой фабулой образ «нашего времени». Конфликтология текста выражена в прямых и свободных от амбивалентности столкновениях героя с антагонистами (прежде всего, Безлетовым), что позволяет сделать читателю определенные выводы о модели пути, выстраиваемой романной биографией Саньки. В романе есть диалоги, они могут занимать несколько страниц, но «Санькя» - роман, в котором утверждаемый Прилепиным обыденный героизм проходит становление именно в фабульной организации текста. «Санькя» организован как роман-действие, показывающий возможность и необходимость поступка, для человека, .оценивающего современное состояние реальности как кризис. •

Фабула (как очевидное событие текста) романов В. Пелевина («Чапаев и Пустота», «Священная« книга оборотня», «Ампир В») почти всегда остается под вопросом,, потому что главное пространство — сознание, способное: создавать иллюзии; лишь напоминающие реальные события. Реальность—лишь цепь иллюзий, следовательно^ фабула всегда иллюзорна, но Пелевину, настаивающему на подлинности пустоты, дематериализации сознания, удается создать сюжеты, значимые для познания современности. Событий в пелевинских романах очень много, но центральным событием при этом остается исчезновение всякой событийности. При наличии целостной; идеи .освобождения, проходящей через все романы, есть определенная независимость/ событий друг от . друга; обособленность эпизодов, напоминающих восточные истории о просветлении, свидетельствует о стремлении . автора использовать структуру . . дзэн-повествования (коана). Антропоцентричной, гуманистичной фабулу пелевинских произведений назвать нельзя: в ней задействованы вампиры, оборотни и просветленные сознания, преодолевшие человечность. Фабула активно вводит читателя в осознание современности (мир рекламы, власти, криминала и. т.д.), но и настаивает на преодолении иллюзий, связанных с доверием к современному миру.

Фабула романов В. Сорокина («Путь Бро», «День опричника», «Сахарный Кремль») не. просто динамична, она по-своему кинематографична, соответствуя . жанру . триллера - триллера в историософском, точнее, эсхатологическом ракурсе. В событийном развитии текста происходит становление антиутопически изображенного мира, в рамках которого можно признать состоявшейся утопию освобождения разных человеческих страстей, жестокости, прежде всего. Цепь событий в сорокинских романах выстраивает фабулу «вечной России»: независимо от исторической конкретизации она реализует разнообразные тоталитарные комплексы, настаивая на востребованности схемы отношений «жертва - палач». Сорокинский роман может быть посвящен всей мировой истории или одному дню опричника; основной сюжетной моделью остаются сцены агрессии «сильного», «посвященного», «властимеющего» по отношению к тем, у кого нет соответствующих атрибутов. Кумулятивная модель развития событий оказывается главной для мира сорокинских романов.

Фабула романов В. Шарова («До и во время», «Будьте как дети»)' отражает не реальность внешних событий, достоверной истории, а болезненного сознания, так или иначе связанного с психиатрической клиникой. Фабульная структура романов Владимира Шарова воплощает ключевой в системе автора образ русской революции - как версии, возникающей в сознании, способной к сопряжению национальной религии и национальной социально-политической катастрофы. Отмечается повышенная событийность, происходит разрастание образов периферийных героев, но вместе с тем усиливается центральная идея, которой подчинена фабула, отличающаяся лишь мнимой самостоятельностью. Общебиблейская фабула, событийно представляющая конфликты Бога с человеком и показывающая движение мира к Апокалипсису, оказывается постоянно востребованной и в тексте, и в подтексте произведения. С одной стороны, происходящие в романах Шарова события демонстрируют приверженность автора к версии, как фабульной модели; с другой стороны, эта версия-альтернатива возникает так часто, что возникает мысль о «новом каноне» русской истории, к которому сам автор относится очень серьезно.

События романов Д. Быкова («Оправдание», «Эвакуатор», «ЖД») складываются в версии русской истории, показывающие интерес автора к истории альтернативного типа. Практически всегда сюжеты актуализируют два пласта — эпический и лирический, показывая переплетение субъективно-личного и объективно-исторического. Для романов Дмитрия Быкова характерны события, которые складываются в представление о «любовном сюжете». Эсхатологическая событийность встречается во всех рассмотренных произведениях, определяя тип фабулы, который можно назвать «исходом из истории».

Большое внимание уделено анализу ключевых сцен избранных романов и речевых стратегий авторов. В романе А. Проханова «Господин Гексоген» рассмотрены первая» встреча Белосельцева с Избранником (глава 5), разговор Белосельцева с Гречишниковым (глава 7) и посещение Белосельцевым Мавзолея (глава 23). В романе «Надпись» были проанализированы глава 37 (празднование годовщины Октября) и глава 42 г беседа Коробейникова со священниками Львом и Филиппом). В романе «Пятая империя» для анализа выбраны глава 3 (встреча Сарафанова и Заборщикова) и глава 10 (встреча Сарафанова с Машей).

При анализе романа В. Личутина «Миледи Ротман» акцент сделан на представлении главного героя Ротмана (глава 1) и на сознании Алексея Братилова (глава 10). В романе «Беглец из рая» выбраны глава 3 части 1 (общение Хромушина с егерем Гаврошем), глава 12 части 1 (явление депрессивного сознания Хромушина), глава 5 части 2 (празднование Хромушиным Рождества с Таней Горбачевой и ее мужем Катузовым).

Рассматривая риторические принципы П. Крусанова, мы остановились на главе 6 (обсуждение сущности императорской власти) романа «Укус ангела» и на главе 14 (изображение батальных конфликтов). В романе «Бом-Бом» объектом анализа стали глава 2 (рассказ об одном из предков главного героя) и глава 12 (стилизация автобиографии идейного коммуниста, отправляющегося на фронт). Историософским центром романа «Американская дырка» являются беседы Евграфа мальчика с Капитаном, в которых проясняются основньш идеи, сам образ плана, объединяющий главных героев (главы 2 и 11).

Две диалогические сцены избраны нами в романе 3. Прилепина «Санькя». В обоих участвует главный герой: сначала он, попавший после избиения в больницу, беседует с интеллигентным евреем Левом; потом — с Безлетовым и его старшим товаршцем; В романе В!.' Пелевина «Чапаев и Пустота»- мы;, выбрали? смыслоопределящий диалог Петра и Черного Барона (глава 7). В романе «Священная книга оборотня». - одну из «мессианских» бесед главной героини с волком Александром. В романе «Ампир В» - две встречи Рамы с Озирисом (главы;«Озирис» и «Вилла мистерий»).

Обратившись к поэтике романа В; Сорокина «Путь Бро», мы остановились нш главе: «Поиск», в: которой; активно нарастают испытываемые автором« тенденций бесчеловечности и концептуальной жестокости по отношению к земной .жизни; В; романе. «День опиричника» избрана.одна; из; самых небольших глав; которую; условно можно назвать «Бргослужение в- Успенском соборе». В; романе «Сахарный Кремль» рассмотрена первая глава под названием «Марфушина радость». Действие происходит в дни Рождественских праздников,, что» вновь показывает тяготение автора к изображению религиозных й религиозно-социальных контекстов.

В романе В. Шарова «До и во время» избран 12-страничный текст, выделенный как отдельная; глава (без номера и заголовка). Он посвящен общению Жермены де Сталь и-Сталина после революции. В романе «Будьте как дети» ключевой сценой следует назвать уроки Ищенко в специальном интернате, которые посетил рассказчик Дима. Уроки посвящены последним годам жизни Ленина.

В «Оправдании» Д. Быкова рассмотрены диалог Рогова и Кретова, а также сцена пребывания Рогова в колонии. В романе «Эвакуатор» материалом для анализа художественных принципов и риторических стратегий Д. Быкова стала третья глава, посвященная картинам «осыпания» российского социума. В романе «ЖД» избраны вторая глава первой книги, в которой автор знакомит читателей с историософией и жизненными принципами варягов, и шестая глава («Монастырь»), представляющая Быковский ответ на вопрос об истинном и ложном христианстве. •.

В > художественно-историософском дискурсе основным конфликтом становится столкновение сознаний; которое выражается; и в фабуле; и в речевом пространстве рассмотренных нами романов; В текстах Александра Проханова сознание, объединяющее лучшие черты четырех русских империй (Киевской, Московской; Петровской; Советской); СТреМИТСЯ К созданию пятой империи, и противостоит созданию; направленному на саморазрушение; русского; имперского начала. В романах Владимира Личутина национально ориентированное сознание,- отличающееся; впрочем, пессимистическим, депрессивным настроем, активно -отрицает антисистемное сознание, понимая, что антисистемность, отличает не только тех, кто желает России исторического поражения,, но и тех,,кто отстаивает русские ценности. В романах Павла Крусанова, посвященных эстетизации- волевого начала в. истории, имперское . сознание противопоставляется; разным- магическим5 и интеллектуальным силам; работающим на. империю западного, атлантического типа. В художественном мире Захара Прилепина внеидеологическое, лишенное политических лозунгов сознание, выбравшее естественный для автора путь сохранения национальной жизни, выступает против эгоистического сознания, выбравшего мнимый либерализм ради личных интересов.

В романах Виктора Прилепина происходит смещение эпического вектора: сознанию, загрязненному образами телесно-душевных удовольствий и разных идейных фантомов, альтернативой выступает сознание, стремящееся к самоотрицанию в восточной пустоте. У

Владимира Сорокина сознание, вобравшее в себя разнообразные инстинкты и сделавшее ставку на гностическую мысль о ненужности человека, раскрывается во всей полноте, во многих риторических вариантах и по сути не встречает оппозиционных идей. В романах Владимира Шарова стилизованное сектантское сознание, объединившее русскую религиозность с русской революционностью, заполняет все пространство произведения, косвенно полемизируя с классическими интерпретациями национальной истории. Дмитрий Быков отдает предпочтение либеральному сознанию, которое должно выявить иллюзорность, ошибочность тех форм мышления, которые ориентированы на эсхатологизм, тоталитаризм или эпический героизм.

Список литературы диссертационного исследования доктор филологических наук Сорокина, Татьяна Евгеньевна, 2011 год

1. Абашеева А. Тайны Леонида Юзефовича // Новый Мир, 2004, № 5; http://magazines.russ.ru/novvi 1ш/2004/5/аЬа8Ы 0.html

2. Аверинцев С.С. «Греческая «литература» и ближневосточная «словесность» (противостояние и встреча двух творческих принципов) // Аверинцев С.С. Риторика и истоки европейской литературной традиции. М., 1996.

3. Аверинцев С.С. Жанр как абстракция и реальность: диалектика замкнутости и разомкнутости // Аверинцев С.С. Риторика и истоки европейской литературной традиции. М., 1996.

4. Агеев А. Анатолий Королев: Кто спит в лодке // Знамя, 2006, № 9; http://magazines.russ.rU/znamia/2006/9/aa9.html

5. Аксенов В. Кесарево свечение. М., 2007.

6. Аксенов В. Москва Ква-ква. М., 2008.

7. Аксенов В. Редкие земли. М., 2008.

8. Аксенова O.A. Историографическая метапроза В. Шарова (на материале романа "Репетиции") // Культура. Литература. Язык. Ярославль, 2006. Ч. 1.

9. Аксенова O.A. Принципы моделирования исторического прошлого России в романе В. Шарова "Воскрешение Лазаря" // Историософия в русской литературе XX и XXI веков: традиции и новый взгляд. Ml, 2007.

10. Амусин М. Новая, российская футурология // Звезда, 2007, № 12; http://magazines.russ.ru/zvezda/2007/12/aml 1 .html

11. Амусин М.Чем сердце успокоится. Заметки о серьезной и массовойлитературе в России на рубеже веков // Вопросы литературы, 2009, № 3; http://magazines.russ.rU/voplit/2009/3/aml.html

12. Архангельский А. Слова с приставкой «не» // http://zaharprilepin.ru/ru/pressa/intervyu/ogonek.html

13. Архипов Ю. «Раскол» Владимира- Личутина и осколки истории // Москва, 2000, № 3; http://moskvam;ru/2000/03/arhipov.htm

14. Архипов Ю. Русское слово* о<русской душе. К 65-летию Владимира Личутина // Советская Россия, 24.03.2005.

15. Бабенко Н.Г. Лингвопоэтика новейшего времени : (На материале романов В. Сорокина "Путь Бро" и "Лед") // Структура текста и семантика языковых единиц. Калининград, 2005. Вып. 3.

16. Бавильский Д. Абсолютный писатель // Вечерний Челябинск, 1997, 3 дeкaбpя.//http://www.chelcom.ш/LANG=ru/newspapers/vecherka/archive/0 3-12-1997/3/3 ХЮС .html

17. Бавильский Д. «Мертвые души» на новорусский лад // http://srkn/ru/criticism/

18. Барышева С.Г. Экзистенциальные архетипы в творчестве В. Пелевина и В. Сорокина // Шадринские чтения. Шадринск, 2006.

19. Басинский П. Голый Королев // Лит. газ. М., 1994. 2 нояб. N 44.

20. Басинский П. "Как сердцу высказать себя?" О русской прозе 90-х годов // Новый Мир, . ' 2000, № 4; http://magazines.russ.ru/novyi гт/2000/4/Ьа5т.И1:т1

21. Басинский П. Последний солдат декаданса : Писатель Александр Проханов в свете нашего опыта// Лит. газ. М., 2004. N 40.г

22. Бахтин М.М. Эпос и роман (О методологии исследования романа) // Бахтин М.М. Вопросы литературы, и эстетики. Исследования разных .лет. М., 1975. •

23. Беглец из рая? (О творчестве Владимира Личутина размышляет Алла

24. Большакова)//Завтра, 15^03.2004: .

25. Беглец из рая. Русский писатель видит в провинции ростки« новой жизни // ; Магнитогорский металл, 15.10.2005; http://www.mmgazeta■ru/index.htm?pg=814

26. Беляков С. Заговор обреченных, или Захар Прилепин как зеркало несостоявшейся русской революции // Новый Мир, 2006, № 10.

27. Беляков С. Этюд в красно-коричневых тонах // Вопросы литературы, 2009; № 5; ЬЦр://тааа2те5;ги85.ш/уорН1У2009/5/Ье4.^т1

28. Бердяев Н Русская.идея: Основные проблемы русской мысли XIX века и начала XX века // О России и русской философской культуре: Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М;, 1990.

29. БерезинВ; Герой, его внутренность и внешность // Октябрь, 2000, № 2; http://magazines.mss.rU/october/2000/2/beresin.htmH

30. Березин В. Каганович^ и Пятикнижие. Шаров воскрешает. Лазаря // Независимая газета; 2003, 23 января;.http://exlibris.ng.ru/printed/fakty/2003-01-23/2 sharov.html

31. Бешукова Ф.Б. Деконструктивистская практика в письме В.Сорокина // ; Изв. вузов. Сев.-Кавк. регион. Обществ, науки. Ростов н/Д., 2008. N 4.

32. Богданова О.В: "Новый" Сорокин или "новый концептуальный проект" Сорокина? // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Сер. 9, Филология; востоковедение, журналистика. СПб:, 2005. Вып. 3.

33. Большакова А. Литература и власть // Сибирские огни, 2007, № 9; http://magazines.russ.rU/sib/2007/9/bol2.html

34. Бондаренко В. Антисистема, или Раскольников без топора. Страшные сказки Владимира Личутина // НГ ЕХ ілЬгіб, 2008, 27 марта.

35. Бондаренко . В. Иди . и воюй // ЬЦр://гаЬашгі1еріп:ги/ги/рге5за/ра1о1ощі/гау1та.Ьітп1 /V'.

36. Бондаренко В. Между- лисой' и; волком? // Завтра;: К12/ 2004/// ІШр ://www.zavtra.ru/cgi/vei 1/ёа1а/хау1га/04/576/81 .Ыт 136; Бондаренко В. Страдания русского еврея (По страницами нового, ром Владимира Личутина «Миледи Ротман») // Завтра, 16.10.2001.

37. Бондаренко В. Трубадур империи//Завтра, 18.02.2008/

38. Бондаренко . Г. . Бессмертник . под углом аггела // . ЬЦр://ргауауаіги/і(&а/20/194

39. Бондаренко В. Нулевые // День литературы, 2010, № III http://zavtra.rU/denlit/161/l T.html •40. «Бог есть. Ты умрешь. Россия мученица». О новом романе Александра Проханова «Надпись», о литературе и эпохе/беседуют

40. Юрий Бондарев и Владислав Шурыгин // Завтра, 14.09.2005.

41. Боровкова Н.В. Проблема человека в художественной историософии . М. Горького и Т. Маннаг Диссертация на соискание ученой степеникандидата филологических наук. Магнитогорск, 2006.

42. Буров С.Г. Пастернак и Чаадаев. Монография. Пятигорск. 2009.

43. Булгаков С.Н. Воскресение Христа и современное сознание // Русские философы (конец XIX середина XX века): Антология; Вып. 1. М., 1993:44. Быков Д.Л. ЖД. М., 2007.

44. Быков Д.Л. Оправдание. Эвакуатор. М., 2007.

45. Васильева, С.; Елистратов, В. Дважды // Знамя. М., 200< 5.Господин Бестселлер : (Вокруг романа Александра Про "Господин . Гексоген") // Урал, Екатеринбург, 2002. N 12. 49. Виницкий И.Ю. Поэтическая историософия В.А. Жуко:с. ун- • Nсанова1. Некого.

46. Диссертация на соискание учёной степени доктора филологи: наук. Москва, 2005;

47. Виттенберг Б. Игры корректировщиков (Заметки на «альтернативных историй»). // НЛО, 2004, N® http://magazines.russ;ru/nlo/2004/66/vit2 l.html .'

48. Владимир Личутин: Писателя без терзаний не бывает (/ 08.08.2006.

49. Владимир Шаров: «Пытаюсь написать душу истории». Бес; Андрей.' Мирошкин //. Книжное обозрение, http://lmigoboz:ru/news/news538::html;

50. Волков М. Павел Крусанов. Бом-Бом // Новая;Русская* Книга- ^ . 2: http://magazines.russ.rU/nrk/2002/2/vollk.html

51. Володихин Д. Алексей Иванов. Золото бунта// Знамя, 2006, №

52. Володихин Д. Модификация // Знамя; 2005. N 5.'

53. Вяльцев А. Безусный бронепоезд борьбы // Дружба Народов, 7; http://magazines.russ.rU/druzhba/2002/7/valcev-pr.html

54. Галковский Д. Бесконечный тупик. М., 1998.,

55. Ганиева А. Мятеж и посох // Новый Мир; 2008, http://magazines.russ.ru/nowi ті/2008/11/ga 13 .html

56. Ганиева А. Не бойся новизны, а бойся пустозвонства // Знамя, 3: http://magazines.russ.rU/znamia/2010/3/gal7.html

57. Ганиева А. Чужесть героя // Лит. Россия. М., 2006. N 43.вескихполях 66;1. Труд,едовал 2001;-О02, №1. О02, №1. Г2 11.

58. Гаррос А., Евдокимов А. Одинокий голос крови7/ Эксперт. 2003, 15 сентября.

59. Гашева Н.В. Готический.храм как конструктивный принцип романа А. Королева "Эрон" // Мир славянских, германских и романских культур: их взаимосвязи и взаимодействие в языке и литературе. Пермь, 20001

60. Голубкова Д:М1 "День, опричника" В.Сорокина повесть о Москве // Вестн. Рос. ун-та дружбы народов. Сер.: . Литературоведение. Журналистика. М., 2008. N 2. ■' . ,

61. Голубкова Д. МГ Эстетическая концепция В.Г. Сорокина и ее художественное: отражение в малой прозе: автореферат дис: . кандидата филологических наук: 10.01.01 / Рос. ун-т дружбы народов.1. М., 2010. • . • •

62. Гольдштейн А., Кукулин И. Хорошая; литературная маниакальность (Беседа о русской прозе 1990-х) // НЛО;. 2001, № 51;http://magazihes.russ.ru/nlo/2001/517golden.html

63. Грякалова Н.Ю. От символизма к авангарду. Опыт символизма и русская литература 1910-1920-х годов (Поэтика. Жизнетворчество. Историософия). Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. СПб, 1998. ;

64. Гумилев Л.Н. От Руси к России: очерки этнической истории. М., 1992:

65. Гуцко Д. Высоконравственная затея//Вопр. лит. М., 2007. Вып. 4.

66. Гуцко Д.Н. Домик в Армагеддоне. М., 2009.

67. Гюльназарян. Н. Е. Художественная концепция личности в историческом романе конца XX века (А. К>. Сегень, В. В. Личутин):диссертация . кандидата филологических наук: 10.01.01. Краснодар, 2009;

68. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. М., 1990.

69. Данилкин JI. Быков Д. <<ДЖ» // http://www.afisha.ru/book/972/

70. Данилкин Л. Владимир Сорокин: «День опричника» //. http:// srkn/ru/criticism/

71. Данилкин Л: Клудж //• Новый . Мир;, 2010, № 1; http ¿//magazines .russ .ru/novyi mi/2Ö 10/1/des 11.html

72. Данилкин Л.А. Человек. с яйцом: Жизнь и мнения А; Проханова; М,2007,

73. Дмитрий. Быков: Интернет-конференция 26 декабря 2006 г. // . http ://www. starchat. ru/forum/3 3 3/answers/full/

74. Дроздова A.B. Идея русского народа богоносца; как единый путь развития России: К проблеме " Достоевский и Тургенев: творческий диалог" // Духовно-нравственные основы русской литературы. Кострома; 2007. .

75. Дронова Т.И. Д. Мережковский и М. Алданов: Динамика философско-. исторического повествования // Изменяющаяся Россия изменяющаяся литература: . художественный опыт XX - начала XXI веков. Саратов,2008. Вып. 2.

76. Дронова Т.И.- "История есть воскрешение мертвых.": О путях художественно-исторического познания в творчестве Д.С. Мережковского //Античный мир и мы. Саратов, 2001% Вып. 7.

77. Дьякова К. Читательские заметки на полях «Ампира В» // http://pelevin.nov.rU/stati/o-ampir/l.html

78. Евдокимова М. П. Художественная концепция личности в творчестве А. Проханова : автореферат дис. . кандидата филологических наук : 10.01.01. Краснодар, 2009.

79. Евдокимова М.П. Концепция личности в романе А. Проханова "Господин Гексоген" // Культ, жизнь Юга России. Краснодар, 2007. N 5.

80. Елизаров М. Библиотекарь. М., 2009.

81. Ермолин Е. Артефакты гламурного времени // Континент, 2008, № 135; http://magazines.russ.ru/continent/2008/135/ee27.html

82. Ермолин Е. Триумф искусства над жизнью // Континент, 2007, № 132; http://magazines.russ.ru/continent/2007/132/ee24.html

83. Ермолович В. В. Современный советский исторический роман: проблемы и художественные концепции : автореферат дис. кандидата филологических наук : 10.01.02. Минск, 1993.

84. Ермошина Г. Князь Кошкин и псы Гекаты // Знамя, 2000, № 7; http://magazines.russ.rU/znamia/2000/7/ermosh.html

85. Ерофеев В. Русский апокалипсис: Опыт художественной эсхатологии. М., 2006.

86. Жиндеева Е.А. К вопросу о герменевтике в современной исторической прозе // Бахтин и время: IV Бахтинские науч. чтения, 20-21 нояб. 1997 г., г. Саранск. Саранск, 1998.

87. Жогов С.С. Поздние романы В. Сорокина ("Трилогия": "Лед", "Путь бро", "23000"): проблема модификации жанра концептуалистского романа // Изменяющаяся Россия изменяющаяся литература: художественный опыт XX - начала XXI веков. Саратов, 2008. Вып. 2.

88. Зайцева Н.В. Историософия как метафизика истории: опыт эпистемологической рефлексии, Диссертация на соискание ученой степени доктора философских наук. Самара, 2005.

89. Зарубина Д. Н. Универсалии в романном творчестве В.О. Пелевина: автореферат дис. . кандидата филологических наук : 10.01.01 / Иван, гос. ун-т. Иваново, 2007.

90. Затонский Д.В. Искусство романа и XX век. М., 1973.

91. Затонский Д.В. Модернизм и постмодернизм: мысли об извечном коловращении изящных и неизящных искусств / Д. В. Затонский. М., 2000.

92. Зверева Г. «Присвоение прошлого» в постсоветской историософии

93. России (Дискурсный анализ публикаций последних лет) // НЛО, 2003,i59; http://magazines.russ.ru/nlo/2003/59/2ver.html

94. Захар Прилепин: «Литературу 1920-х ощущаю физиологически» // http://zahaфrilepin.ru/ru/pressa/intervvu/knizhnoe-obozrenie.html

95. Звягин Е. Знаки отличия и сродства // Нева, 2004, № 6; http://magazines.russ.rU/neva/2004/6/zciacl4-pr.html

96. Зеньковский В .В. История русской философии. Введение // О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М., 1990.

97. Знаков В. Понимание художественной правды // Творчество в искусстве искусство творчества. М., 2000.

98. Иваницкая Е. Абсурд нашей жизни // Московские новости. 2002. № 39; http://english.mn.ru/issue.php72002-39-45

99. Иваницкая Е. «Все связано со всем» // Дружба народов, 2003, № 7; http://magazines.russ.rU/druzhba/2003/7/ivan.html

100. Иваницкая Е. И слепые повели зрячих. // Дружба народов, 2008, № 11.

101. Иванов А. Сердце Пармы, или Чердынь — княгиня гор. СПб., 2006.

102. Иванова Н. Бандерша и сутенер Роман литературы с идеологией: кризис жанра // Знамя, 2000, № 5; http://magazines.russ.rU/znamia/2000/5/ivanova.html

103. Иванова H. В полоску, клеточку и мелкий горошек. Перекодировка истории в современной русской прозе // Знамя, 1999, № 2; http://magazines.russ.rU/znamia/1999/2/ivanova.html

104. Иванова Н. Писатель и политика // Знамя, 2008, №11.

105. Иванова Н. Русский проект вместо русской идеи // Знамя, 1999, № 3; http://magazines.russ.rU/znamia/1999/3/ivanova.html

106. Иванова Н. Татьяна Толстая. Кысь // Знамя, 2001, № 3; http://magazines.russ.ru/znamia/200 l/3/rec tolst.html

107. Иванова Н. Ускользающая современность. Русская литература XX— XXI веков: от "внекомплектной" к постсоветской, а теперь и всемирной // Вопросы литературы, 2007, № 3.

108. Иванова Н. Через апокалипсис — к норме // Знамя, 2000, № 3; http://magazines.russ.rU/znamia/2000/3/ivanova.html

109. Иванова H. Ultra-fiction, или Фантастические возможности русской словесности // Знамя, 2006, № 11; http://magazines.russ.rU/znamia/2006/l 1/ivl .html

110. Иванченко А. Монограмма. М.;СПб., 2005.

111. Иванченко В. Идеология инстинкта // Ьир://гаЬафп1ер1п.ги/ги/рге55а/5апкуа/кп1гЬпое obozrenie.html

112. Ильин И.П. Постмодернизм: Словарь терминов. М., 1998.

113. Исупов К.Г. «Серебряный век в поисках смысла истории» // Исторический процесс в творческом сознании русских писателей и мыслителей XIII-XX вв. СПб., 2001. Вып. 3.

114. Калашникова С.М. Б. Пильняк и А. Солженицын: к вопросу о традициях художественной историософии в русской литературе XX века // Литература в диалоге культур. Ростов н/Д., 2007. 5.

115. Кантор М. Люди пустыря. М., 2008.122. «Каждый мой новый роман дополняет предыдущие». Беседа Марка Липовецкого с Владимиром Шаровым // Неприкосновенный запас, 2008, № 3(59).

116. Калыванов Е. Будни радикала // ЬЦрУ/гаЬафгіІеріп.ги/ги/ргеБза/запкуа/шозкоуБкіе novosti.html

117. Карлина H.H. Образ Москвы в произведениях В. Аксенова // Литература XX века: Итоги и перспективы изучения. М., 2007.

118. Карсавин Л.П. Философия истории СПб., 1993.

119. Каспэ И. Не вря, не ржа, не спася (Рец. на кн.: Шаров В. Будьте как ' дети: Роман. М., 2008) // НЛО, 2008, № 93.

120. Каспэ И. Низкий обман, или высокая реальность // НЛО, 2005, № 71.

121. Качалкина Ю. Скотобойня священных коров // Нева, 2006, № 10; http -.//magazines.russ .ru/neva/2006/10/ka20 .html

122. Кобелева Л.С. Логический анализ критерия нетождественности исторического повествования и художественной прозы // Современная логика: проблемы теории, истории и применения в науке: Материалы VI Междунар. науч. конф., 22-24 июня 2000 г. СПб., 2000.

123. Ковтун H.B. Социокультурный миф в современной прозе: Творчество В.Личутина / Краснояр. гос. техн. ун-т. Красноярск, 2002.

124. Кожинов В.В: Роман эпос нового1 времени // Теория литературы. Основные проблемы в, историческом освещении. Роды и жанры. М., 1964.

125. Кокшенева К. Империя без народа // http://www.moskvam.ru/2002/07/kokshen.htm

126. Кокшенева К. Писатель вамп на просторах Родины: О романе Дмитрия Быкова "ЖД" // Москва. М., 2008. N 1.

127. Колесников Д. Герой нашего времени // Затра, 18.02.2008.

128. Королев А. Эрон. М., 2009.

129. Костырко С. По кругу // Новый Мир, 2006, № 10.

130. Корнев С. Столкновение пустот: может ли постмодернизм бытьрусским и классическим? Об одной авантюре Виктора Пелевина //http://pelevin.nov.ru/stati/o-krn2/l.html

131. Крусанов П. "Писатель всегда самозванец" / Беседовал Гаврилов А. // Кн. обозрение. М., 2000. N 41.

132. Крусанов П. Триада: романы. СПб, 2007.

133. Крусанов П. Укус ангела. СПб., 2003.

134. Кугаевский A.C. Авангард и абсурд в творчестве В. Сорокина как средство мифоинтерпретации // Сиб. филол. журн. Барнаул, 2007. N 1.

135. Кузнецов С. Василий Иванович Чапаев на пути воина. // Коммерсант-daily, 27/06/1996; http://pelevin.nov.ru/stati/o-voin/l .html'

136. Кузнецова А. Импертатор Чума // Завтра, 2000, № 29; http://www.zavtra.ru/cgi/veil/data/zavtra/00/346/85.html

137. Кукулин И. Героизация выживания // HJIO, 2007, № 186; http://magazines.russ.ru/nlo/2007/86/kul7.html

138. Кукулин И. Гипсовые часы // НЛО, 2004, № 68.

139. Кукулин И. Как упоительны в России «ангела». Стилистика Павича ирусская действительность // http://krusanov.narod.ru/kritika/kukulin.html

140. Кукулин И. «Какой счет?» как, главный вопрос русской литературы // Знамя, 2010, № 4; http://magazines.russ.ni/znamia/2010/4/kul9.html

141. Курицын В1. Великие мифы и скромные деконструкции // Октябрь, 1996, № 8; http://magazines.russ.rU/october/1996/8/kurit.html

142. Курчатова Н. Захар Прилепин. Патологии- // Критическая масса, 2005, № 2.

143. Кучерская М. Ледовый поход против мясных машин // http ://srkn/ru/criticism/

144. Лабанов С.С. Проблема взаимоотношения России и Запада у A.C. Хомякова и Ф.И. Тютчева // A.C. Хомяков мыслитель, поэт, публицист. М., 2007.

145. Латынина А. "А вот вам ваш духовный ренессанс" // Литературная газета, 2000, № 47.49. Лейдерман Н Липовецкий М. Жизнь после смерти, или Новые сведения о реализме // Новый Мир, 1993, № 7; http://magazines.russ.rU/novyimi/1993/7/litkrit.html

146. Латынина А. «Вижу сплошное счастье.» // Новый Мир, 2007, № 12.

147. Латынина А. Манифестация воображаемого // Знамя, 2010, № 3; http://magazines.russ.rU/znamia/2010/3/lal6.html

148. Латынина А. Сверхчеловек или нелюдь? // Новый мир. М., 2006. N 4.

149. Латынина А. Сказки о России // Новый Мир, 2007, № 2.

150. Латынина А. Трикстер как спаситель России // Новый Мир, 2006, № 2; http://magazines.russ.rU/novyimi/2006/2/lal l.html

151. Лебедушкина О: Про людей и нелюдей // Дружба народов, 2006, № 1; http://magazines.russ.rU/druzhba/2006/l/lel0-pr.html

152. Лебедушкина О. Реалисты-романтики // Дружба народов, 2006, № 11.

153. Либерализм: взгляд из литературы // Знамя, 2004, № 6; http.7/magazines.russ.ru/zaiamia/2004/6/konl 1 .html

154. Липскеров Д. Сорок лет Чанчжоэ. М., 1996.

155. Личутин В. Беглец из рая. М., 2004.

156. Личутин В. Миледи Ротман. М., 2008.

157. Лурье С. Захар Прилепин. Санькя: Роман. — М.: ООО «Издательство Ад Маргинем», 2006 // http://zaharprilepin.ru/ru/pressa/sankya/zvezda.html

158. Маликова Т.А. История XX века в романистике Василия Аксенова : (По материалам американской критики) // Историософия в русской литературе XX и XXI веков: традиции и новый взгляд. М., 2007.

159. Мамлеев Ю. Русские походы в тонкий мир. М., 2009.

160. Марк Липовецкий Александр Эткинд. Возвращение тритона: Советская катастрофа и постсоветский роман // НЛО, 2008, № 94; http://magazines.mss.ru/nlo/2008/94/li 17.html

161. Маркова Т. Н. Формотворческие тенденции в прозе конца XX века: В. Маканин, Л. Петрушевская, В. Пелевин : автореферат дис. . докторафилологических наук: 10.01.01 / Ур. гос. ун-т им. A.M. Горького. Екатеринбург, 2003.

162. Марусенков М.П. Раннее творчество В.Г.Сорокина в контексте его зрелых художественных исканий // Вестн. Рос. ун-та дружбы народов. Сер.: Литературоведение. Журналистика. М., 2008. N 1.

163. Марченко А. ".зовется vulgar" // Новый Мир, 1995, № 4; http://magazines.russ.rU/novyimi/1995/4/marchen.html

164. Мелетинский Е.М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа. М., 1986.

165. Миф о загадочной русской душе // Эхо Москвы, 13.11.2006; http://old.echo.msk.ru/programsmyth/47478/

166. Михайлов A.B. Избранное: Ист. поэтика и герменевтика. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2006.

167. Михайлов A.B. Роман и стиль // Теория литературных стилей, Современные аспекты изучения. М., 1982.

168. Москвин Е. Реализм новая колея или вынужденные традиции? // Лит. Россия. М., 2006. N 33/34.

169. Невярович Н.Ю. Гротескная транскрипция эсхатологического мифа в романе А. Слаповского "Первое второе пришествие" // Литература в контексте современности. Челябинск, 2007.

170. Немзер А. В каком году — рассчитывай. (Заметки к вечному сюжету "Литература и современность") // Знамя, 1998, № 5; http://magazines.russ.rU/znamia/1998/5/nemzer.html

171. Немзер А. Замечательное десятилетие О русской прозе 90-х годов // Новый Мир, 2001, № 1.

172. Огрызко В.В. Кто сегодня делает литературу в России. М.: Лит. Россия, 2008. Вып. 2: Современные русские писатели.

173. Огрызко В. Человек-оркестр // Лит. Россия. М., 2005. N 7.

174. Октябрьская О. С. Русский исторический роман 70-80-х годов XX века (проблема жанра); автореферат дис. . кандидата филологических наук: 10.01.02. М., 1993.

175. Окулов В. Совместимые сущности: Соровин и Пелекин // Лит. Россия. М., 2003. N35.

176. Павел Крусанов: «Меня привлекает эстетика» империи.» // http://www.fandom.nl/iriter/kmsanovl .htm .

177. Павлов О. Метафизика русской прозы. Записки литературного человека: // Октябрь, 1998, № 1; http://magazines.russ.ru/october/1998/l/pavlov.html;189; Павлов Ю.М. Критика XX-XXI веков: литературные портреты, статьи, рецензии. М;, 2010.

178. Пелевин В. Ампир В. М., 2006.

179. Пелевин В. Священная книга оборотня. М., 2005.

180. Пелевин В. Чапаев и Пустота. М., 2004.

181. Переделов Н. Лицом к лицу с войной // http://zaharprilepin.ru/ru/pressa/patologii/rossiisky-pisatel-2.html

182. Переяслов Н. Проигравший. Размышления о романе А. Проханова «Экстремист» // Сибирские огни, 2008, № 1; http://magazines.russ.ru/sib/2008/l/pel 1 .html

183. Петухов Ю. Год Александра Проханова // Завтра, 18.02.2008.

184. Погорелая Е. «.Кровавый отсвет в лицах есть.» Михаил Елизаров // Вопросы литературы, 2009, № 3; http://magazines.russ.ni/voplit/2009/3/po6.html

185. Поздняков К. С. Гипертекстуальная природа прозы Владимира Сорокина : диссертация . кандидата филологических наук : 10.01.01. Самара, 2003.

186. Полшцук Д. И крутится сознание, как лопасть // Новый мир, 2005. N 5.

187. Попов И. В. Художественный мир произведений Василия Аксенова: автореферат дис. кандидата филологических наук : 10.01.01 / Помор, гос. ун-т им. М.В. Ломоносова. Архангельск, 2006.

188. Прилепин 3. Воспоминание о чуде // Завтра, 18.02.2008.

189. Прилепин 3. Дмитрий Быков, «ЖД» // http://zaharprilepin.ru/iWlitprocess/knizhnaya-polka/dmitrij-bikov-zhd.html

190. Прилепин 3. Патологии. М., 2008.

191. Прилепин 3. Санькя. М., 2008.

192. Прозаики-дебютанты: новая проза? // Знамя, 2007, № 7; http://magazines.russ.rU/znamia/2001/7/konfer.html

193. Проханов A.A. Господин Гексоген. М., 2007.

194. Проханов А. Надпись. М., 2005.

195. Проханов А. Пятая империя. СПб., 2007.

196. Проханов А. Трубадур Красной империи / Беседу вела Глушик Е. // Лит. газ. М., 2002. N 24/25.

197. Пустовал В. Новое "Я" современной прозы: об очищении писательской личности // Новый мир, 2004. N 8.

198. Пустовал В. Скифия в серебре: «Русский проект» в современной прозе // ' Новый мир, 2007, № 1; http ://magazines .russ .ru/novyimi/2007/1/pu 12.html

199. Райнеке Ю. С. Исторический роман постмодернизма и традиции жанра : Великобритания, Германия; Австрия: диссертация . кандидата: филологических наук:: 10.01.03. М:, 2002.

200. Рашковский Е. Профессия — историограф; Материалы к истории российской мысли и культуры XX столетия: Новосибирск: Сибирский хронограф; 2001.

201. Ребель Г. "Пермское колдовство", или роман о парме Алексея Иванова//Филолог. Пермь, 2004. Вып. 4.

202. Резников: К. Еще : раз о Чапаеве й Пустоте // http://pelevin.nov.ru/stati/o-rezn/1 .html

203. Ремизова М- Ведь вы этого достойны: Заметки об Александре Проханове, герое нашего'времени //Континент, 2002. N 113.

204. Ремизова М. Где зарыта собака // Новый Мир, 2002, № 8; http::// magazines.russ.ru/novyi^mi/2002/8/remiz.html219; Ремизова M. Гексоген + пиар = осетрина // Новый мир,- 2002, № 10; http://magazines.russ.ru/novyimi/2002/l 0/rimiz-pr.html

205. Ремизова M. Козел отпущения // Новый мир, 2001, № 11; http://magazines.russ.ru/novyimi/200171 l/rem:html .

206. Ремизова М. Мнимые величины // Новый Мир, 2006, №. 9; http://magazines.mss.rU/novyimi/2006/9/rel6.html

207. Ремизова М. Ответ знает только ветер Социальный конфликт в современной прозе // ' Октябрь, 2006, № 8; http://màgazines.russ.ru/october/2006/8/re7.html

208. Ремизова M; GRANDES DAMES прошедшего сезона // Континент, 2002, № 112; http://magazines.russ.ru/continent/2002/112/remiz.html

209. Репина М. В. Творчество В. Пелевина 90-х годов XX века в контексте русского литературного постмодернизма : автореферат дис. . кандидата филологических наук: 10.01.01 / Рос. ун-т дружбы народов (РУДН). М., 2004.

210. Рогинская О. Дмитрий Быков. Эвакуатор // Критическая масса, 2005, № 2; http://magazines.russ.ru/km/2005/2/ro 18-pr.html

211. Роднянская И. Гипсовый ветер. О философской интоксикации в( текущей словесности // Новый мир. 1993. № 12; http://magazines.russ.ru/novyimi/1993/12/rodnyan.htmli

212. Розанов В.В. Эстетическое понимание истории // Русские философы (конец XIX-середина XX века): Антология. Вып. 2. М., 1994.

213. Романова O.A. Авторское самопозиционирование в структуре бытийного : На примере романа Александра Иванченко "Монограмма" // Бытийное в художественной литературе. Астрахань, 2007.

214. России нужны герои. С Захаром Прилепиным беседует Владимир Бондаренко // http://zaharprilepin.ru/ru/pressa/intervyu/zavtra.html

215. Рудалев А. Письмена нового века // Октябрь, 2006. N 2.

216. Руднев В.П. Словарь культуры XX века. М., 1997 // Поэтика: актуальный словарь терминов и понятий. М., 2008.

217. Рыжков Т.В. Эсхатологический сюжет в романе А. Слаповского "Первое второе пришествие" // Художественная литература и религиозные формы сознания. Астрахань, 2006.

218. Рыжков Т.В. Эсхатологический сюжет в русской прозе рубежа XX -XXI веков. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Армавир, 2006.

219. Рябий М.М. "Да чисто русская Россия пред нами явится видней!": От любомудрия к славянофильству / Рос. гос. б-ка. М.; Пашков дом, 2007.

220. Сараскина JI. Активисты хаоса в режиме ACTION http://krusanov.narod.ru/kritika/saraskina.html

221. Свердлов М. Мёртвая и живая вода . современной литературы // Вопросы литературы, 2004, № 5; http://magazines.russ.rU/voplit/2004/5/sv5.html

222. Свиридов С. "Тебе будет тепло.": Парадоксы романа "Лед" В.Сорокина // Славянский мир и литература. Калининград, 2003.

223. Сенчин Р. И вновь продолжается бой . //http://zaharprilepin¿ru/ru/pressa/sankya/literaturnayarossiya.html239! Сенчин Р. Лабораторные работы // Литературная Россия, 2009; № 7.

224. Сенчйн Р.В; Рассыпанная мозаика: Ст. о совр. лит. М., 2008.

225. Сенчин Р. Сергей Шаргунов. Битва за воздух свободы // Знамя, 2009, №5; http://magazines.russ.rU/znamia/2009/5/se21.htmli

226. Славникова О. Я люблю тебя, империя // Знамя, 2000, № 12;http://magazines.russ.ru/znamia/2000/12/slavn.html246; Славникова О.А. 2017. М., 2007.247: Слаповский А. Первое второе пришествие. М., 2002.

227. Смирнов И. Владимир Сорокин. Путь Бро // Ьйр://8гкп/ги/сгк1с18т/

228. Современная литература: Ноев ковчег? // Знамя, 1999, № 1;http://magazines.russ.rU/znamia/1999/l/sovlit.html

229. Сорокин В. День опричника. М., 2006.251: Сорокин В. Путь Бро; Лед; 23 000: Трилогия. М., 2006.

230. Сорокин В. Сахарный Кремль. М., 2008.

231. Степанов Б.Е. Литературный скандал и политическое воображение: А.Проханов и его "Господин Гексоген" // Полития. М., 2008. N 3.

232. Сугай Л.А. "Век нынешний и век минувший": поэтические итоги двух столетий // На рубежах эпох: стиль жизни и парадигмы культуры. М., 2007.

233. Тамарченко Н.Д. Роман // Поэтика: словарь актуальных терминов и понятий. М.5 2008.

234. Татаринов A.B. Нирвана и Апокалипсис: кризисная- эсхатология-художественной прозы. Краснодар, 2007.

235. Толстая Т. Кысь: роман. Ml, 2000.

236. Токарев А. «Путь Бро» Владимира Сорокина русский ответ «Властелину колец»? // http://srkn/ru/criticism/

237. Торунова Г. М. Эволюция героя и жанра в творчестве Василия Аксенова : От прозы к драматургии : диссертация . кандидата* филологических наук : 10.01.01. Самара, 1998.

238. Туркина О.; Мазин В. Гексоген господина Проханова // Крит, масса. М., 2002. N 1.

239. Тюпа В.И. Неклассическая художественность // Поэтика: словарь актуальных терминов и понятий. М., 2008.

240. Урицкий А. Сумерки смысла // НЛО, 2008, № 90; http://magazines.russ.ru/nlo/2008/90/ch25.html

241. Урюпин И.С. "Апокалиптическое" и "бытийное" в публицистике Е.И. Замятина: К вопросу о диалектике "сегодня" и "завтра" в философско-эстетической системе писателя // Художественный текст: варианты интерпретации. Бийск, 2007. Ч. 2.

242. Ушаков Д. Древо памяти: К портрету Владимира Личутина // Рос. писатель. М., 2004. N 4.

243. Фаликова Н.Э. Хронотоп как категория исторической поэтики // Пробл. ист. поэтики. Петрозаводск, 1992. Вып. 2.

244. Федотов Г.ҐІ. Национальное и вселенское // О России и русской философской культуре. Философы русского послеоктябрьского зарубежья. М., 1990.

245. Феноменология литературного письма. Беседа с Аллой Большаковой // http://old.lgz.ru/archives/htmlarch/lg032004/Polosy/artl 011 .htm

246. Фишман Л. В системе «двойной антиутопии» // Дружба народов, 2008, № 3; http://magazines.mss.rU/dmzhba/2008/3/fil5.htmK

247. Флоровский Г. Пути русского, богословия. Киев, 1991. 270; Фрейденберг 0:М. Поэтика;сюжета:и жанра. М., 1997.

248. Хазанов Б. Долой, историю; или О том, о сем // Октябрь, 2004, № 2; http://magazines.mss.ru/october/2004/2/hazan6.html

249. Цыганов А. Мифология и роман Пелевина Чапаев и Пустота // http://pelevin.nov.rU/stati/o-myths/l.htm276; Чайковская В: "Линии судьбы" в современной прозе // Вопр. лит., 1993. Выт 4.

250. Чанцев А. Фабрика антиутопий: Дистопический дискурс в российской литературе середины. 2000-х // НЛО, 2007, № 86; http://magazines.russ.rü/nlö/2007/86/chal 6.html

251. Чепелев В. Каждый охотник желает знать, где сидит фазан // Урал, 20Ö2, №12; http://magazines.russ.ru/ural/2002/12/che-pr.html

252. Черноярова М.Ю. Диалог Ф.М.Достоевского с П.Я.Чаадаевым о судьбе России и о: русском национальном характере // Русское литературоведение на современном этапе. М., 2006; Т. 1.

253. Что такое "новый реализм"? Не дутый ли это термин? // Моск. вестн., 2005. N3.

254. Чупринин С. Остров: Литература в эпоху паралитературного бума // Знамя, 2010, № 4; http://magazines.russ.rU/znamia/2010/4/chl7.html

255. Чупринин С.И. Перемена участи: Ст. последних лет. М., 2003.

256. Чупринин С. Урок прикладной конспирологии // Знамя, 2002, № 10; http://magazines.russ.ru/znamia/2002/10/chupr.html

257. Шаляпина Л.В. Эволюция художественной концепции истории в современном историческом романе: Автореф. дис. . канд. наук; Филологические науки : 10.01.01. Барнаул, 2000.

258. Шаргунов С. Отрицание траура // Новый мир, 2001. N 12.

259. Шаргунов С. Птичий грипп. М., 2008.

260. Шаров В. Будьте как дети. М., 2008.

261. Шаров В. До и во время. М.;СПб., 2005.

262. Шаров В. Конфликт цивилизаций: подводная часть // Знамя, 2003. № 4; http://magazines.russ.rU/znamia/2003/4/sharov.html

263. Шаров В. «Это-я: я прожил жизнь» // Дружба народов, 2000, № 12; http://magazines.russ.ru/druzhba/2000/12/sharov.html

264. Шемшученко В. «Наш поход закончится новым возрождением». Беседа с В. Личутиным // Литературная газета, 2006, 18 октября.

265. Шенкман Я. Противоестественный отбор // Кн. обозрение. М., 2001. N18/19.

266. Шестаков С.А. Александр Проханов как идеолог постсоветского консерватизма // Традиция. Духовность. Правопорядок. Тюмень, 2007.

267. Шохина В. Чапай, его команда и простодушный ученик // НГ-Ех libris. 2006-10-05 http://pelevin.nov.ru/stati/o-Victoria/1 .html

268. Щедрина Н. М. Исторический роман в русской литературе последней трети XX века: Пути развития. Концепция личности. Поэтика: диссертация . доктора филологических наук: 10.01.01. Уфа, 1995.

269. Шурко И. Игра в орлянку // Нева, 2004, № 1; http://magazines.mss.rU/neva/2004/l/shl7.html

270. Щербин А. Излечение от внутренней жизни. По роману В.Пелевина «Чапаев и Пустота» // http://pelevin.nov.rU/stati/o-vnutr/l .html

271. Щербинина Ю. Куда едут Фима и Саша? // Континент, 2009, № 140. http://magazines.russ.ru/continent/2009/140/pu.html

272. Эпштейн Д. Рифейские дары // Отечественные записки, 2007, № 4.

273. Юзефович JI. Песчаные всадники. М., 2005.

274. Юрьев Д. Два "Дня" никакой России // Искусство кино. М., 2008. N 3.304. «Я не чувствую себя ни учителем, ни пророком». Беседу ведет Наталья Игрунова // Дружба народов. 2004. № 8; http://magazines.russ.ni/druzhba/2004/8/shar 14.html

275. Яранцев В. Тернии греха. О прозе Захара Прилепина // Сибирские огни, 2008, № 11.