Керамика польцевской культуры на востоке Азии: V в. до н.э. - IV в. н.э. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.06, кандидат исторических наук Хон Хён У

• Хон Хён У
• кандидат исторических наук
• 2008

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Хон Хён У

Введение.

Глава 1. Современное состояние и проблемы изучения польцевской культуры.

1.1. Периодизация истории изучения польцевской культуры и исследованные памятники.

1.1.1. Первый период.

1.1.2. Второй период.

1.1.3. Третий период.

1.2. Основные вопросы и проблемы изучения польцевской культуры.

Глава 2. Региональные особенности польцевской культуры.

2.1. Полъцевская культура Приамурья.

2.2. Полъцевская культура Приморья.

Глава 3. Анализ особенностей керамического комплекса.

3.1. Технологические параметры.

3.1.1. Петрографическишанализ.

3.1.2. Термогравиметрия.

3.1.3. Рентгенография.

3.1.4. Сравнение образцов с различных памятников.

3.2. Анализ морфологических особенностей керамики польцевской культуры.

3.2.1. Объекты анализа.

3.2.2. Методика анализа.

3.3. Анализ технико-декоративных особенностей польцевского керамического комплекса.

3.3.1. Орнаментация сосудов с округлым туловом.

3.3.2. Орнаментация сосудов с округлым туловом и блюдовидно отогнутым венчиком.

3.3.3. Орнаментация слабопрофилированных сосудов.

3.3.4. Орнаментация низких слабопрофилированных сосудов.

3.3.5. Орнаментация горшков с отогнутым наружу горлом.

3.3.6. Орнаментация сосудов без горловины: мисок, крышек, светильников.

Глава 4. Керамика польцевской культуры Приамурья и Приморья.

4.1. Сравнение керамических комплексов.

4.1.1. Данные петрографического анализа.

4.1.2. Анализ химического состава керамики.

4.1.3. Сравнение морфологических особенностей керамики памятников польцевской культуры

Приамурья Приморья.

4.1.4. Сравнение технико-декоративных особенностей керамики памятников польцевской культуры

Приамурья и Приморья.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Керамика польцевской культуры на востоке Азии: V в. до н.э. - IV в. н.э.»

Актуальность темы. Польцевская культура занимает особое место среди культур раннего железного века Дальнего Востока России и востока Азии. Её изучение насчитывает почти полвека. За это время были выделены основные признаки и критерии, по которым к польцевской культуре отнесены те или иные памятники. В первую очередь, это форма и орнаментация керамических сосудов, типы каменных и железных изделий, типы и конструкция жилищ, особенности топографии и планиграфии поселений, хозяйство и производство. С развитием региональных археологических центров комплексы, сходные с памятниками польцевской культуры Приамурья, были открыты и на территории Приморья. Изначально их связывали с культурой раннего железного века Приамурья. В результате была выдвинута точка зрения о миграции населения польцевской культуры из Приамурья^ Приморье, а также разработана относительная хронология памятников и локальных вариантов самой культуры. Рассматривались также и её связи с культурами сопредельных территорий. В этом направлении предприняты попытки сравнить польцевские материалы не только с материалами культур соседнего Китая, но и с культурой яёй Японских островов [Окладников, 1959а-б; Деревянко А.П., 1970, 1972, 1973, 1976, 2000а-б; Андреева, 1970, 1977; Бродянский, 1987, 19966; Тан Инцзе и др., 1991, 2000; Коломиец, 2001; Исао Усуки, 1995, 2004].

Однако в ходе археологических раскопок последних лет получены новые данные о польцевской культуре. Большая часть этих материалов происходит не с территории Приамурья, а из Приморья, в особенности с поселения Булочка, где собрана богатая коллекция польцевских материалов. По сопке Булочка получены более двадцати абсолютных дат (17 из них имеют отношение к польцевской культуре) [Деревянко А.П., Ким Бонгон и др. 2004, 2005, 2006].

Среди многочисленных артефактов с польцевских памятников Приамурья и Приморья основную массу составляют керамические сосуды и их фрагменты. Изучение керамики естественнонаучными и статистическими методами [Генинг, 1973, 1992] играет важную роль в развитии археологии южной части Дальнего Востока. Это дает возможность решить имеющиеся проблемы, связанные не только с польцевской культурой как источником, но и поднять на новый уровень ее изучение. Такими проблемами являются региональная специфика керамики и относительная хронология польцевской культуры. В настоящее время появилась возможность достаточно четко отделить польцевский комплекс от материалов других культур. Для этого необходимо на основе комплексного* анализа польцевской керамики выделить признаки отдельных памятников и их совокупности по различным дальневосточным регионам, на основе которых можно уточнить относительную хронологию, а затем — рассмотреть взаимосвязи.

Таким образом, актуальность, нашего исследования определяется необходимостью детального анализа отдельных морфологических, орнаментальных и технико-технологических элементов керамики польцевской культуры, выделением ее характерных черт, корректировкой существующих точек зрения на ее классификацию. Особого ■ внимания требуют уточнение характерных особенностей польцевской культуры Приамурья и Приморья, исследование процесса развития данной культуры в обоих регионах и сравнение польцевских комплексов с культурами сопредельных территорий.

Цель и задачи исследования. Основная цель данной работы заключается в том, чтобы при помощи естественнонаучных и статистических методов проанализировать состав формовочных масс, морфологию и орнаментацию керамики польцевской культуры, а затем — разделить сосуды по наличию или отсутствию тех или иных признаков на типы. На основании типологической классификации керамики предлагалось сделать акцент на особенностях отдельных памятников, по которым определяется их локальная и хронологическая специфика, а также наличие общих черт. Итоговая цель нашей работы -комплексное изучение польцевской керамики и её значимости в определении места и роли польцевской культуры- в развитии древних культур Восточной Азии середины I тыс. до н.э. - середины I тыс. н.э.

Для этого нами были поставлены следующие задачи:

- проведение естественнонаучных анализов керамического комплекса польцевской культуры Приморья и Приамурья;

- проведение типолого-статистического анализа керамического комплекса польцевской культуры Приамурья.и Приморья;

- выделение значимых морфологических и технико-декоративных признаков керамических комплексов польцевских памятников Приамурья и Приморья;

- выделение основных направлений развития морфологии и орнаментации отдельных типов керамических сосудов в рамках культуры;

- установление абсолютной и относительной хронологии^ польцевской культуры;

- сопоставление польцевских материалов с материалами синхронных культур на сопредельных территориях;

- определение уровня экономического и политического развития польцев-ского общества на основе анализа новых материалов.

Территориальные и хронологические рамки. Территория исследования охватывает следующие регионы» Восточной Азии — Российское Приамурье и Приморье, равнина Саньцзян ("Трехречье" - китайское Приамурье) в СевероВосточном Китае, Корея. Хронологические рамки определены: V в. до н.э. - IV в. н.э.

Источники. Основными источниками послужили материалы раскопок прошлых лет польцевских памятников в Приамурье и Приморье, а также коллекции из недавних раскопок на сопке Булочке в южном Приморье (автор работы принимал в них непосредственное участие).

Основным объектом анализа в данной работе является керамика. Это, в первую очередь, керамические коллекции раскопанных в 1960-1970-е гг. памятников Приамурья, таких как Польце I и II, Кочковатка II, Желтый Яр, Амурский Санаторий, хранящиеся в фондах ИАЭТ СО РАН, а также керамические коллекции недавно изученных хабаровскими археологами памятников Васильевское городище и Най. Из Приморских памятников в работе использованы керамические материалы поселений сопки Булочки, Сенькиной Шапки (фонды ИАЭТ СО РАН), Синих Скал, Рудановского городища, Малой Подушечки, Новогордеевского городища, Новогордеевского селища, Реттиховикгеологической, сопки Известковой, Ауровского городища, частично просмотренные автором в фондах ИИАЭ ДВО РАН и в Краевом музее им. Арсеньева, а также взятые из публикаций и полевых отчетов.

Керамика представляет собой наиболее массовый материал, получаемый, в ходе раскопок поселений; Она также является и наиболее ценным источником для анализа особенностей культуры, более: того — маркером' культурной идентичности. В нашей работе предпринята попытка извлечь из керамического материала максимально-возможную информацию о культуре. Взяв за основу типологию, орнаментацию и данные естественнонаучных анализов керамических сосудов, мы попытались выделить отдельные варианты культур и обосновать их датировку. Керамический материал вшиде целых и фрагментированных керамическиххосудов, использованный для построения типологии форм и орнаментов керамики, насчитывает 670 единиц. Данные петрографического анализа был и полу чены на пяти памятниках (68 образцов): Нольце К(21 экз.), Гла-зовка-городище (13 экз:)^ Жёлтый'; Яр (7 экз.)^ Амурский: Санаторий (11 экз.), Булочка (16 экз.): Для анализа химического состава формовочных масс отобрано 30образцов:с: четырех памятников: Иольце I (11 экз.), Глазовка-городище (7 экз.), Желтый Яр (6 экз.), Амурский Санаторий (6 экз.).

Научная новизна работы состоит в том, что в ней впервые приводятся данные естественнонаучных анализов (петрографического, химического) керамики польцевской культуры Приамурья и Приморья. Еще одним новым результатом является построение типологии польцевской керамики названных регионов, основанной на современных методах статистической обработки археологических материалов. Методы естественнонаучного и статистического анализа позволили обработать и систематизировать такой массовый археологический источник, как керамика польцевской культуры.

Кроме того, в. исследовании впервые подвергнут детальному изучению керамический материал с поселения сопки Булочка, в раскопках которого автор принимал участие на протяжении трех лет. Благодаря полученным здесь семнадцати новым абсолютным датам удалось уточнить хронологию польцевских памятников Приморья.

Методика исследования. Нами использованы следующие методы: естественнонаучные (петрографический, термогравиметрический, рентгенографический), сравнительно-типологический, стратиграфический, математическая статистика, структурно-статистический, радиоуглеродное абсолютное датирование, визуальное наблюдение и бинокулярная микроскопия, компьютерная обработка данных.

Апробация*результатов. Предварительные результаты анализа керамики польцевской культуры опубликованы в разделе «Актуальные проблемы изучения железного века Дальнего Востока России» (в соавторстве с Кан Инуком) коллективной монографии «Изучение культуры бронзы северо-востока Азии» (на кор. яз., 2004 г.) и представлены на.конференции, проходившей в Республике Корея (г. Чхунчхон, 2006 г.), а также в итоговой статье по теме диссертационного исследования - «Керамичские традиции населения раннего железного века востока Азии (V век до. н.э. - IV век н.э.)», опубликованной- в рецензируемом журнале «Вестник НГУ» (2007 г.).

Практическая значимость работы. Результаты исследования могут быть использованы в научных изысканиях, посвященных проблемам керамического производства юга Дальнего Востока. Опробованные в данной работе методики анализа керамического комплекса могут применяться при изучении керамических комплексов других культур и при сравнении нескольких керамических комплексов между собой. Представленные в диссертации результаты помогут в сравнительных исследованиях культур Китая, Кореи и Японии, а также раннего железного века Восточной Азии в целом.

Структура работы. Работа состоит из введения, пяти глав, заключения, списка литературы и двух приложений. Приложение включает описания результатов естественнонаучных анализов, результаты обмеров-керамических сосудов, статистические данные по типам орнаментов, соотношению отдельных типов сосудов с определенным видом орнамента и список абсолютных дат. На иллюстрациях представлены особенности морфологии и орнаментации поль-цевских сосудов. Рисунки демонстрируют взаимосвязь орнаментов и типов керамики.

Заключение диссертации по теме «Археология», Хон Хён У

4.1.5. Общие выводы

Обобщим выводы, полученные в результате изучения технико-технологических, морфологических и технико-декоративных особенностей керамики польцевской культуры, Приамурья и Приморья. На основании этих данных можно выделить общие и специфичные черты керамического комплекса отдельных памятников ^ двух исследуемых регионов,в целом, а также особенности, указывающие на относительную хронологию польцевских памятников.

Сначала рассмотрим различия в морфологии и орнаментации сосудов.

Во-первых, сосуды с округлым туловом представлены в основном на памятниках Приамурья. В Приморье высокий процент их отмечен только на Глазовке-городище, а на остальных памятниках региона их очень мало или нет совсем. У сосудов данного типа с территории Приамурья вафельный орнамент отмечен только на пос. Желтый Яр и Амурский Санаторий, а на пос. Польце I данный тип орнаментации отсутствует. На пос. Польце I у сосудов с округлым туловом орнамент в основном имеет вид оттисков штампа и резной. По этим параметрам между тремя памятниками Приамурья существуют заметные различия. Таким образом, сосуды с округлым туловом и вафельный орнамент указывают на связь между пос. Желтый Яр, Амурский Санаторий, с одной стороны, и Глазовкой-шродищем - с другой. Но сосуды данного типа очень редки на памятниках южного Приморья, следовательно, связь этого региона с Приамурьем была слабой.

Во-вторых, сосуды с блюдовидно отогнутым венчиком варианта 1 (форма их венчика отлична от варианта 2) широко представлены в Приамурье. Они выявлены на пос. Амурский Санаторий, Польце I и II, Най, на Васильевском городище. На польцевских памятниках Приморья сосуды типа 2 варианта 2 отсутствуют. С другой стороны, вариант 2 в Приамурье выявлен только на пос. Желтый Яр, тогда как в Приморье он присутствует практически на всех памятниках - на Глазовке-городище, Булочке, Рудановском городище, Сенькиной Шапке, Малой Подушечке, Синих Скалах, Новогордеевском городище и селище, Реттиховке-Геологической, Ауровском городище. Орнаментация этих вариантов тоже различается: сосуды варианта 1 орнаментированы в основном прочерченными линиями, а сосуды варианта 2 — пальцевыми оттисками (только на пос. Желтый Яр в Приамурье и на большинстве памятников Приморья). По-видимому, эволюция сосудов типа 2 шла по линии развития от варианта 2 к варианту 1. Если рассматривать эти памятники с точки зрения генезиса керамики, то образуется следующая последовательность: Желтый Яр Амурский Санаторий -> Польце I. Можно предположить, что в период, следующий за существованием пос. Желтый Яр, вариант 2 исчез в Приамурье, зато получил широкое распространение в Приморье: сначала в северной части (например, на Глазовке-городище), а затем и в южной. Что касается варианта 3, то он выявлен только на Булочке и отличается по орнаментации от двух других подтипов. Можно допустить, что этот подтип является уникальной особенностью пос. на сопке Булочка.

В-третьих, преобладающее большинство слабопрофилированных сосудов (тип 3) происходит с памятников Приамурья. В Приморье они найдены только на Глазовке-городище, расположенном в северной части края, в южной они практически отсутствуют. Сосуды типа 3 были разделены на 2 варианта. Вариант 1 есть только на пос. Амурский Санаторий и Желтый Яр, а вариант 2 — на всех остальных памятниках Приамурья и на Глазовке-городище в Приморье. Большая часть сосудов варианта 1 орнаментирована вафельным и шнуровым орнаментами, не встреченными на сосудах варианта 2. В способе соединения шейки и тулова, наличии вафельного и шнурового орнамента у изделий варианта 1 можно усмотреть преемственность с урильской культурой раннего железного века Приамурья [Гребенщиков, Деревянко, 2001, с. 69-76]. По-видимому, вариант 1 более древний, чем вариант 2. Если рассматривать эволюцию сосудов типа 3 в виде перехода от варианта 1 к варианту 2, то можно определить относительную хронологию польцевских памятников Приамурья как следующую последовательность: Желтый Яр, Амурский Санаторий Польце I. С другой стороны, вафельный орнамент получил наиболее широкое распространение на территории Приморья, следовательно, мы можем говорить о наличии преемственности между пос. Желтый Яр и Амурский Санаторий, с одной стороны, и памятниками польцевской культуры Приморья — с другой.

В-четвертых, горшки с отогнутым наружу горлом (тип 5) на пос. Польце I не выявлены, но они составляют более 10 % всего керамического комплекса пос. Желтый Яр и Амурский Санаторий. На польцевских памятниках Приморья этот тип сосудов был самым распространенным: на Булочке — более 50 % керамических изделий, на большей части остальных памятников - 30-50 %. Орнаментация таких сосудов на памятниках Приамурья и Приморья в целом одинаковая: венчик большинства из них украшен налепным валиком и пальцевыми оттисками, прочерченными линиями, а тулово — вафельными и пальцевыми оттисками. По сосудам данного типа можно проследить эволюцию польцевских памятников от пос. Желтый Яр и Амурский Санаторий к памятникам Приморья.

В-пятых, миски/крышки (тип 7) представлены на многих памятниках Приамурья, а в Приморье — только на Глазовке-городище. Сосуды этого типа, как и сосуды типа 1 (с округлым туловом), демонстрируют преемственность, между памятниками Приамурья и северного Приморья, а также её отсутствие с памятниками ЮЖНОГО ПрИМОрЬЯ;

Таким образом, польцевская культура зародилась в Приамурье и эволюционировала по?линии Желтый Яр Амурский Санаторий 'Польце I. Поселения Желтый Яр и Амурский Санаторий демонстрируют более тесную связь с польцевскими памятниками. Приморья, чем пос. Польце I. По данным петрографического и химического анализов, мы имеем следующую картину. По химическому составу керамика пос. Желтый Яр, Польце I и Глазовки-городища сходна, а керамика пос. Амурский Санаторий* отличается от них. Однако керамические образцы однородны в пределах одного памятника и индивидуальны для каждого из них, а по наличию муллита образцы с пос. Амурский Санаторий сходны с образцами с пос. Польце I. Результаты,петрографического анализа не показали больших различий в составе формовочных масс памятников польцевской культуры. Такой признак, как наличие или отсутствие шамота и органических добавок, свидетельствует о сходстве формовочных масс пос. Желтый Яр, Польце I, Глазовки-городища и отличии от таковых на пос. Амурский Санаторий. Состав формовочных масс керамики с пос. Булочка, за исключением наличия органических добавок, в целом сходен с Глазовкой-городищем и не сильно отличается от трех упомянутых выше памятников Приамурья. Итак, результаты естественнонаучных анализов состава керамики польцевских памятников в целом не противоречат данным по их морфологии и орнаментации.

4:2. Хронология памятников польцевской культуры

4.2.1. Абсолютная хронология памятников польцевской культуры по данным радиоуглеродного датирования

Для польцевских памятников Приамурья и Приморья получены 32 абсолютные даты (см. Прил. 1, табл. 15). Из них 17 дат — для пос. Булочка в период с 2002 г.

Для памятников Приамурья имеются 6 абсолютных дат. Одна из них с пос. Польце I относится к Xr-VIII вв. до н. э., две другие — к VII—III вв. до н. э. Две даты с Тахты приходятся на1 V—III4вв. до н. э., а дата с Сикачи-Аляна — на VII в. до н. э. [Нестеров, Кузьмин, Орлова, 1998, с. 19-25]. По двум совпадающим датам поселение Польце I можно датировать VII—III вв. до н. э. Абсолютные даты согласуются с трёхстадиальной относительной хронологией польцевской культуры, предложенной А. П. Деревянко [1976, с. 160-161].

Для польцевских памятников Приморья получены 26 абсолютных дат: 3 -для Глазовки-городища, 1 - для Сенькиной Шапки, V — для Малой Подушечки, 21 - для Булочки. Даты с Глазовки-городища относятся к VT-Гвв. до н. э., в основном - к- IV—III вв. до н. э. Автор работ на Глазовке-городище датирует памятник IV—III вв. до н. э. [Коломиец, 2005, с. 383]. Дата для Сенькиной Шапки относится к рубежу эр - IV в., для Малой Подушечки - ко II—IV вв. [Коломиец, 2001, с. 35,37].

Даты, полученные по образцам угая из раскопок на Булочке в-1970 г., после калибровки показали следующие временные промежутки: 150 г. до н. э. — 20 г. н. э., 100 г. до н. э. - 70 г. н. э., 120-250 гг. н. э., 350-610 гг. н. э. Видно, что расхождение между датами очень велико: они укладываются в период II в. до н. э. -VII в. н. э.

Даты, полученные на Булочке после 2002 г., тоже демонстрируют значительные расхождения: жил. 1 относится коТ1 в. до н. э. - IV в. н. э., жил. 3 - к I-IV вв. н. э., жил. 5 - ко II в. до н. э. - III в. н. э., жил. 7 - к IV в. до н. э. - VII в. н. э., жил. 11 - к V в. до н. э. - V в. н. э., жил. 15-а - к III в. до н. э. - VI в. н. э., жил. 16 - к V-VII вв. н. э., жил. 18 - к III в. до н. э. -1 в. н. э., жил. 21 -кVIII

V вв. ДОН. э.

Существование значительных расхождений в датировке польцевских жилищ Булочки обусловлено, на наш взгляд, литологией и тафономией самого памятника. Дело в том, что это поселение расположено на склоне сопки. В результате происходивших на протяжении неолита — железного века процессов выветривания, сползания слоев и строительства более поздних жилищ на месте более ранних произошло смещение материалов различных культур. Тем не менее, уголь, найденный на полу жилищ, залегал в не потревоженном состоянии. Именно поэтому мы можем доверять датам, полученным по нескольким образцам, взятым с пола одних и тех же жилищ (см. Прил. 1, табл. 15).

Рассмотрим 4 даты, полученные для жил. 7 пос. Булочка. Три образца угля были взяты с пола (в том числе из заполнения- кана), один — на участке стыка жилищ 7 и 9. Калиброванные даты демонстрируют существенную разницу: 3 даты дают периоды 378-87 гг. до н. э., 199 г. до н. э. - 82 г. н. э., 323-201 гг. до н. э., а одна дата - 535-661 гг. н. э. По-видимому, образец, дата которого выбивается из общей картины, содержал загрязнения. Если брать в рассмотрение только даты образцов, взятых с пола жилища, то они дают период IV в. до н. э. -1 в. н. э., в среднем - III-I вв. до н. э. Кроме того, для»жил. 11 получены 3 даты, калиброванные значения которых 404-37 гг. до н. э., 211-38 гг. до н. э. и 241-442 гг.н. э. Две из них укладываются в период IV—I в. до н. э., одна — в промежуток III—V вв. н. э. Если не принимать в расчет последнюю дату, которая сильно отличается от двух предыдущих, то можно датировать жил. 11 III-I вв. до н. э. Кроме того, на Булочке исследованы еще 2 жилища, которые по полученным для них абсолютным датам можно отнести к IV в. до н. э. - I в. н. э.: жил. 2 (117 г. до н. э. - 4 г. н. э.) и 18 (233 г. до н. э. — 76 г. н. э.). Для жил. 15-а получены 2 даты: 233 г. до н. э. - 4 г. н. э. и 210-538 гг. н. э. [Деревянко, Ким Бон Гон, Медведев и др., 2004, с, 333; 2005, с. 359; 2006, с. 353], которые сильно разнятся между собой, но при этом первая из них укладывается в промежуток III в. до н. э. -1 в. н. э. Дата для жил. 5 - 193 г. до н. э. - 243 г. н. э., в отличие от всех предыдущих, более поздняя. Есть также даты для жилищ 21 (762— 407 гг. до н. э.) и 16 (426-622 гг. н. э.), которые сильно отличаются от болыыинства полученных на поселении дат [Там же].

Таким образом, радиоуглеродные даты, полученные с пола жилищ 2, 7 и 18, укладываются в промежуток IV в. до н. э. — I в. н. э. Кроме того, по одной дате, полученной из жилищ 11 и 15-а, относятся к этому периоду. Исходя из этого, жилища польцевской культуры на Булочке можно датировать II в. до н. э.

- рубежом эр.

Тем не менее, нельзя- не учитывать достаточно поздние даты, полученные из жилищ 16 (V-VII вв.), 11 (одна из дат - III-V вв.), 15-а (одна из дат - III—VI. вв.) и 17 (одна из дат - VI—VII вв:). Вопрос о том, действительно ли польцев-ская культура существовала до этого времени, или же такие даты появились в результате загрязнения образцов, достаточно сложен и требует дополнительного исследования.

Если исходить из данных стратиграфии, то ко времени,; предшествующему польцевской культуре, Булочка была заселена носителями кроуновской; культуры. Хронологическая- последовательность заселения сопки Булочка сначала кроуновцами, а затем - польцевцами достаточно- четко' прослежена, там, где кроуновские жилища перекрыты польцевскими (жил.11 и 14, 15-а и 15-6, 19-а и 19-6). Для кроуновских жилищах- тоже получены радиоуглеродные даты: жил. 1 - 166 г. до н. э. - 27 г. н. э., 94 г. до н. э. - 76 г. н. э., 785-497 гг. до н. э.; жил. 18 - 318-227 гг. до н. э., жил. 15-6 - 233 г. до н. э.- 29 г. н. э., 204 г. до н. э.

- 66 г. н. э., 262 г. до н. э. - 3 г. н. э., 794-358 гг. до н. э., 244-^16 гг. н. э., 263 г. до н. э— 17 г. н. э.) [Там же]. Синхронизация*абсолютных дат по эти жилищам показала, что жил. 1 можно отнести ко II в. до н.э. — I в. н. э., жил. 18 - к IV—III вв. до н. э., а жил. 15-6 - к III в. до н. э. -1 в. н. э. (см. Прил. 1, табл. 15).

Таким образом, абсолютные даты и- данные стратиграфии пос. Булочка свидетельствуют, что кроуновская культура здесь предшествовала польцевской, однако некоторые даты, полученные на кроуновских и польцевских жилищах, совпадают.

Памятники польцевской культуры Приамурья датируются- VII—III вв. до н. э. Памятники польцевской культуры северного и центрального Приморья по материалам, полученным на Глазовке-городище, можно отнести к IV—III вв. до н. э. В южном Приморье памятники польцевского облика появились в конце III-II вв. до н. э. и существовали, как минимум, до IV в.

4.2.2. Относительная хронология памятников польцевской культуры по аналогам с памятников сопредельных территорий

Рассмотрим хронологию памятников в рамках отдельных регионов - сначала Приамурья, затем Приморья.

А. П. Деревянко выделил 3 этапа в развитии польцевской культуры Приамурья: желтояровский (VTI-VI вв. до н. э), польцевский (VI-II/I вв. до н. э) и кукелевский (I—V вв.) [1973, С. 160, 161]. По его периодизации, желтояровский этап являлся переходным от урильской культуры к культуре польцевской. К нему относятся такие памятники, как Кочковатка II, Рыбное Озеро II, Желтый Яр и Польце II. Польцевский этап представляют памятники Польце I и Амурский Санаторий.

Здесь следует обратить внимание на два момента: на взаимосвязь памятников желтояровского и польцевского этапов и на датировку пос. Польце I. Выше ними были выделены морфологические и технико-декоративные особенностей керамики польцевской культуры, дающие информацию о-хронологии польцевских памятников. Это - форма венчиков у сосудов с блюдовидным венчиком, способ соединения венчика и тулова у слабопрофилированных сосудов, наличие/отсутствие в керамическом комплексе конкретного памятника горшковидных сосудов с отогнутым наружу горлом, сосудов с вафельным и шнуровым орнаментом и т. д.

Примечательно, что сосуды с блюдовидно отогнутым венчиком варианта 2 (внешний бортик венчика ровный или скошен наружу, оформлен в виде уступа и орнаментирован рядами параллельных желобков) представлены на пос. Желтый Яр, а на пос. Амурский Санаторий и Польце I отсутствуют. В этой части работы статистические данные для типа 3 варианта 2 отдельно не приводятся, однако такие сосуды есть и на памятнике Кочковатка II [Деревянко А. П., 1973, С. 334]. Кроме того, одной из преобладающих форм орнамента на таких сосудах являются пальцевые оттиски. Такая орнаментация характерна для керамики урильской культуры и, по-видимому, восходит к урильской орнаментальной традиции. Исходя из этого, можно предположить, что развитие сосудов с блю-довидно отогнутым венчиком шло от варианта 2 к варианту 1. Таким образом, относительная хронология памятников по этому параметру выглядит следующим образом: Кочковатка II Желтый Яр Амурский Санаторий, Польце I.

Для слабопрофилированных сосудов варианта 1 характерно ступенчатое соединение венчика и тулова, наличие вафельного и шнурового орнаментов, т. е. им присущи урильские черты. Слабопрофилированные сосуды варианта 1 присутствуют только на пос. Желтый Яр и Амурский Санаторий, а на пос. Польце I они не найдены. Исходя из этого, можно предположить, что вариант 1 более архаичен по сравнению с вариантом 2. Здесь следует отметить, что на пос. Желтый Яр и Амурский Санаторий представлены слабопрофилированные сосуды вариантов 1 и 2. При более подробном их рассмотрении можно установить, что процентное содержание слабопрофилированных сосудов варианта 2 в керамическом комплексе пос. Амурский Санаторий выше, чем на пос. Желтый Яр, а в орнаменте высок процент прочерченных линий и оттисков гребенчатого штампа. Это сближает пос. Амурский Санаторий с пос. ПольцеТ. Таким образом, относительная хронология польцевских памятников по сосудам слабо-профилированных сосудов выглядит так: Желтый Яр Амурский Санаторий Польце I.

Горшковидные сосуды с отогнутым наружу горлом на пос. Польце I не выявлены, а на пос. Желтый Яр и Амурский Санаторий их количество в керамическом комплексе превышает 10 %. На горловинах этих сосудов преобладает орнамент в виде волнистого валика и пальцевых оттисков; встречаются прочерченные линии. Тулово у большей части сосудов орнаментировано вафельными или пальцевыми оттисками. Эти особенности тоже отражают архаичность данной формы керамических изделий и позволяют отнести пос. Желтый Яр и Амурский Санаторий к более раннему, чем пос. Польце I, времени. По всей видимости, горшки с отогнутым наружу горлом сначала появились в Приамурье, а оттуда распространились и на территорию Приморья. Здесь мы выходим на относительную хронологию не только приамурских памятников, но и приморских: Желтый Яр, Амурский Санаторий -> памятники польцевской культуры Приморья.

Вафельный орнамент не встречен на сосудах из пос. Польце I и II, но представлен на керамике памятников Кочковатка II, Рыбное Озеро II, Желтый Яр и Амурский Санаторий.

Памятники Кочковатка II и Рыбное Озеро II, как было справедливо указано А. П. Деревянко, содержат много урильских черт и относятся к самому раннему этапу польцевской культуры в Приамурье. Судя по морфологическим особенностям и орнаментации керамики, они могут быть даже более ранними, чем пос. Желтый Яр. Однако утверждать это мы не можем, поскольку керамическая коллекция с этих памятников немногочисленна. Что касается пос. Польце II, то, судя только по опубликованным материалам, заметно его сходство с пос. Польце I. Оба эти поселения можно отнести к одной группе.

Исходя из всего сказанного выше, относительная хронология памятников польцевской культуры, на наш взгляд, может быть представлена в виде такой последовательности: Кочковатка II, Рыбное Озеро II Желтый Яр Амурский Санаторий -> Польце I и II.

Что касается датировки пос. Польце I, то из трех полученных на поселении абсолютных дат, одна относится к X-VIII вв. до н. э., две другие - к VI—III вв. до н. э. С одной стороны, А. П. Деревянко отнес пос. Польце I ко второму, польцевскому, этапу культуры, который датируется IV в. до н. э — I в н. э. С другой стороны, железные кельты и сосуд с ручкой с этого по селения находят аналогии на территории Китая. По ним этот памятник датирован японским исследователем Онуки Сидзуо рубежом эр [1998, с. 186-190]. Вопрос о датировке пос. Польце I можно прояснить, опираясь на аналогичные сосуды с ручками, найденные недавно при раскопках памятников культуры гунтулин и фэнлинъ на территории Китая [Чжао Юнцюнь, 2006, с. 10-16]. Подробному рассмотрению этого вопроса посвящен следующий раздел работы. Предварительно можно отметить, что сосуд с ручкой с пос. Польце I сходен с изделиями первого этапа культуры гунтулин. Если принять во внимание то обстоятельство, что первый этап культуры гунтулин датируется II в. до н. э. — рубежом эр и предшествует комплексам типа ванъянъхэ, то и пос. Польце I можно отнести, как минимум, ко II в. до н. э — рубежу эр или к более раннему времени.

Керамический комплекс с Глазовки-городища включает 14 целых сосудов: с округлым туловом (4 экз.), с блюдовидно отогнутым венчиком (4 экз.), слабо-профилированных, низких слабопрофилированных (2 экз.), горшок с отогнутым наружу горлом, миски/крышки. Из семи типов сосудов, присутствующих в керамическом комплексе пос. Польце I, представлены все те же типы, кроме одного — чаш с загнутым внутрь венчиком. Следует обратить особое внимание на орнаментацию сосудов с округлым туловом и форму сосудов с блюдовидно отогнутым венчиком с Глазовки-городища. Как уже было показано выше, сосуды с округлым туловом орнаментированы вафельными оттисками, а сосуды с блюдовидно отогнутым венчиком по своим морфологическим особенностям относятся к варианту 2. По этим параметрам Глазовка-городище демонстрирует большую близость с такими памятниками Приамурья, как Желтый Яр и Амурский Санаторий, нежели с пос. Польце I.

Что касается памятников южного Приморья, то керамический материал, найденный здесь, незначителен, поэтому использовать, его для построения морфологической типологии или типологии орнамента достаточно сложно. Исключением является пос. Булочка. Здесь представлены 5 типов сосудов (1-3, 5 и 6), на Рудановском городище - 2 типа (2 и 5), на Сенькиной Шапке - 2 типа (2 и 5), на Малой Подушечке - 3 типа (2, 5 и 6), на Синих Скалах - 4 типа (1-3 и 5), на Новогордеевском городище - 3 типа (2, 3 и-5), на Новогордеевском селище - 2 типа (2 и 5), на Реттиховке-Геологической - 2 типа (2 и 5), на Сопке Известковой - 1 тип (5), на Ауровском городище - 1 тип (2) (см. табл. XIII). Керамический комплекс пос. Булочка, материалы которого опубликованы практически полностью, может быть использован для исторических реконструкций.

Сосуды с блюдовидно отогнутым венчиком и с отогнутым наружу горлом выявлены практически на всех памятниках в южном Приморье. Изделия этого типа с Глазовки-городища и с Синих Скал отличаются только по размерам (см. Прил. 2, рис. 94, 96), поэтому есть все основания предполагать, что оба памятника относятся практически! к одному времени; Аналогичные им фрагменты венечных частей сосудов присутствуют на Булочке, Ауровском городище и т. д. Можно говорить об отсутствии большой. разницы в датировке между памятниками южного Приморья?в целом. Однако выявлены существенные различия:в: продолжительности функционирования отдельных памятников.

Качественный и количественный: состав керамического памятников польцевской культуры Приморья;

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В данной работе рассмотрена керамика польцевской культуры Приамурья и Приморья. Объектом исследования стали керамические сосуды с шести памятников Приамурья (Польце I и II, Желтый Яр, Амурский Санаторий, Най и Васильевское городище) и одиннадцати памятников Приморья (Булочка, Гла-зовка-городище, Рудановское городище, Сенькина Шапка, Малая Подушечка, Синие Скалы, Новогордеевское городище, Новогордеевское селище, Реттихов-ка-Геологическая, Сопка Известковая, Ауровское городище), изученных в разное время разными исследователями (А.П. Окладниковым, А.П. Деревянко, В.Е. Медведевым, Ж.В. Андреевой, Д.Л. Бродянским, С.А. Коломийцем и др.). Керамический материал с этих памятников проанализирован при помощи естественнонаучных методов (петрографического, термогравиметрического и рентгенографического), на основании метрических характеристик разделен на статистически обоснованные типы, классифицирован по орнаментации. Изученный материал включает большую часть находок с пос. Булочка, в раскопках которой автор принимал непосредственное участие. Для построения хронологии польцевской культуры использованы многочисленные абсолютные даты, полученные с этого и других памятников (см. прил. 1, табл. 15).

Для петрографического анализа было отобрано 68 образцов с памятников Польце I, Желтый Яр, Амурский Санаторий, Глазовка-городище и Булочка. Результаты показали устойчивые различия отдельных групп керамики по таким параметрам, как состав формовочных масс, процентное содержание неорганических примесей в составе образцов.

Методом химического анализа исследовано 30 образцов с польцевских памятников Польце I, Желтый Яр, Амурский Санаторий и Глазовка-городище. Было установлено, что керамика пос. Польце I, Глазовки-городища и Желтого Яра образует группу. При этом образцы с каждого памятника индивидуальны и хорошо идентифицируемы. Керамика Амурского санатория отличается от керамики с трех названных выше памятников содержанием полевого шпата.

Объектом морфологической классификации выступали 670 единиц керамического материала с семнадцати памятников польцевской культуры. Для каждого сосуда произведены измерения по восьми параметрам (начиная с венчика и заканчивая донышком). По методике В.Ф. Генинга [1973, 1987] были вычислены 8 указателей формы сосудов. В результате анализа данных по каждому из указателей выделено 7 типов сосудов: 5 — в группе сосудов с горловиной и 2 - в группе сосудов без горловины.

По характеру декорирования и орнаментальным мотивам разработана классификация орнаментов польцевской керамики. Она включает 14 типов орнамента.

На каждой из стадий изучения керамического комплекса польцевской культуры фиксировались хронологические и локальные различия отдельных групп изделий. В результате выделены характерные особенности керамического комплекса польцевских памятников Приамурья и Приморья.

Во-первых, сосуды с округлым туловом происходят, в основном, с памятников Приамурья. В Приморье сосуды данного типа отмечены только на Гла-зовке-городище, а на памятниках южного Приморья* практически отсутствуют. Вафельный орнамент характерен только для сосудов пос. Желтый Яр-и Амурский Санаторий, а на пос. Польце I не выявлен. Таким образом, сосуды с округлым туловом, орнаментированные вафельными оттисками, являются характерной чертой пос. Желтый Яр и Амурский Санаторий в Приамурье и памятника Глазовка-городище в Приморье, а для остальной территории Приморья их находки единичны.

Во-вторых, подтип 1 сосудов с блюдовидно отогнутым венчиком достаточно равномерно представлен на памятниках польцевской культуры в Приамурье, а на памятниках Приморья отсутствует. Вариант 2, напротив, в Приамурье присутствует только на пос. Желтый Яр, зато получил широкое распространение в Приморье. На сосуды варианта 1 в основном наносили орнамент в виде прочерченных линий, а на сосуды варианта 2 - в виде пальцевых оттисков. В-Приамурье вариант 2 исчез после того, как пос. типа Желтого Яра прекратили существование, но начали пользоваться популярностью на Глазовке-городище и памятниках южного Приморья. Судя по особенностям морфологии и орнаментации сосудов с блюдовидно отогнутым венчиком, их развитие шло от варианта 2 к подтипу 1.

В-третьих, большая часть слабопрофилированных сосудов происходит с территории Приамурья. В Приморье они зафиксированы только на Глазовке-городище. По способу соединения венчика и тулова они разделены на два варианта. Для варианта 1 характерен вафельный и шнуровой орнамент. Этот вариант считается наиболее архаичным.

В-четвертых, горшки с отогнутым наружу горлом в Приамурье преобладают на пос. Желтый Яр и Амурский Санаторий, на пос. Польце I отсутствуют, а на памятниках Приморья составляют самую многочисленную категорию керамического материала.'Орнаментация сосудов в обоих регионах одинакова: на венчик наносился орнамента в виде волнистого валика и прочерченных линий, на тулово - вафельные и пальцевые оттиски. По сосудам данного типа прослеживаются тесные связи пос. Желтый Яр и Амурский Санаторий в Приамурье с памятниками Приморья.

В-пятых, миски/крышки достаточно равномерно представлены на памятниках Приамурья, а в Приморье - только на Глазовке-городище. Это еще раз демонстрирует наличие тесных связей между памятниками Приамурья и северного Приморья, а также отсутствие таковых между Приамурьем и южным Приморьем.

Для памятников польцевской культуры получены 32 абсолютные даты. Новейшее датирование поселения Булочка показало, что польцевские комплексы относятся ко II в. до н. э — рубежу эр - IV в. н. э. Однако часть дат для поль" цевских жилищ соответствует началу раннего средневековья (VI—VII вв.). Вопрос о том, с чем связано такое омоложение датировок (с длительностью существования польцевской культуры или с загрязнением образцов) требует дальнейшего изучения.

Что касается памятников Приамурья, то мы можем оперировать только теми датами, которые приводятся в работах А. П. Деревянко, поскольку их абсолютное датирование в последнее время не проводилось. Тем не менее, найденный на пос. Польце I сосуд с ручкой демонстрирует связь с культурой гунтулин, поэтому мы можем датировать данный памятник II—I вв. до н. э., а пос. Желтый Яр и Амурский Санаторий - более ранним временем, IV—III вв. до н. э.

Памятник Глазовка-городище, расположенный в северном Приморье, датирован автором раскопок С.А. Коломийцем IV—III вв. до н. э.

По этим датам и результатам анализа керамического материала построена относительная типология польцевских памятников. Хронология памятников Приамурья может быть представлена в виде следующей последовательности: Кочковатка II, Рыбное Озеро II Желтый Яр (->) Амурский Санаторий Польце I, Най. I этап польцевской культуры Приамурья (Кочковатка II, Рыбное Озеро II) датируется VI-IV вв. до н. э., II этап (Желтый Яр, Амурский Санаторий) - IV—III вв. до н. э., III этап (Польце I, Най) — II—I вв. до н. э. По-видимому, распространение польцевской культуры на территорию Приморья началось на II этапе, во время существования пос. Желтый Яр и Амурский Санаторий. В результате в IV—III вв. до н. э. в северном Приморье появились такие памятники, как Глазовка-городище, а во II в. до н.э. в южном Приморье возникли поселения типа Булочка.

Таким образом, в польцевской культуре Приморья можно выделить I этап (Глазовка-городище, IV—III вв. до н. э.) и II этап (Булочка и другие памятники южного Приморья, II в. до н. э. и позднее). Следовательно, на втором этапе существования польцевской культуры в Приамурье произошло ее разделение на 2 группы. Польцевские памятники в Приморье существовали как минимум до IV в. Для выделения позднего этапа польцевской культуры в Приморье, на наш взгляд, пока еще не накоплено достаточно археологических материалов.

Материалы польцевской культуры сопоставимы с материалами' ряда культур Маньчжурии. Они полностью идентичны культуре ванъяньхэ и находят много аналогий в материалах культур гунтулин и фэнлинь. Больше всего сходных черт в морфологии и орнаментации керамических сосудов отмечено между этапами I и II культуры гунтулин (II в. до н. э.— II в. н. э.) и пос. Польце I. Можно предположить, что в это время между двумя означенными регионами существовали активные контакты. Кроме того, на поселении Одон, расположенном в северо-восточной части Корейского полуострова, найдена керамика, сходная с польцевской. Однако на памятниках центральной и южной части Кореи пока нет комплексов, демонстрирующих прямые аналогии польцевским. Здесь найдены только железные кельты польцевского типа.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Хон Хён У, 2008 год

1. Андреев Г.И., Андреева Ж.В. Работы Прибрежного отряда Дальневосточной экспедиции в Приморье в 1959 году // КСИА. -1962. Вып.88. -С. 93-101.

2. Андреева Ж.В. Поселения раннего железного века в Ольгинском и Лазовском районах Приморского края // МИА. 1960. - № 86. - С. 127-135.

3. Андреева Ж.В. Раннее железо в Восточном Приморье // Третья науч. конф. по истории, археологии и этнографии Дальнего Востока: Докл. и сообщ. по истории доокт. периода, археологии и этнографии. Владивосток, 1962. — Вып. 2. - С. 6-8.

4. Андреева Ж.В. Основные итоги изучения жилых комплексов поселения "Синие Скалы" (по материалам раскопок 1958-1965гг.) // Тр. / АН СССР. СО. ДВФ. Сер. ист. 1967. - Т. 7: История, археология и этнография Дальнего Востока. - С. 18-22.

5. Андреева Ж.В. Древнее Приморье (железный век). М.: Наука, 1970.-145 с.

6. Андреева Ж.В. Древний могильник на сопке Малая Подушечка // Рефераты докладов и сообщений / АН СССР. ДВНЦ. ИИАЭ. Владивосток, 1973а. -Вып. 1.-С. 47-53.

7. Андреева Ж.В. К вопросу о стратиграфии и датировке поселения Синие Скалы // Материалы по истории Дальнего Востока / Тр. ИИАЭ НДВ ДВНЦ АН СССР. Владивосток, 19736. - Т. 9. - С. 61-71.

8. Андреева Ж.В. Приморье в эпоху первобытнообщинного строя. Железный век. М.: Наука, 1977. - 240 с.

9. Андреева Ж.В. Железный век на юге Дальнего Востока СССР (к итогам разработки некоторых проблем) // Проблемы археологических исследований на Дальнем Востоке СССР. Владивосток, 1986. - С. 28-38.

10. Андреева Ж.А., Жущиховская И.С., Кононенко Н.А. Янковская культура. -М.: Наука, 1986.-216 с.

11. Андреева Ж.В., Кононенко Н.А. Исследования на поселении Синие Скалы в Приморье в 1983-1984 гг. // Памятники древних культур Сибири и Дальнего Востока / СО АН СССР. Новосибирск, 1986. - С. 174—177.

12. Бобринский А.А. Гончарство Восточной Европы. -М.: Наука, 1978.—272с.

13. Бродянский Д.Л. Рецензия. // Сов. археология. — 1981. № 2. - С. 311— 316. — Рец. на кн.: Андреева Ж.В. Приморье в эпоху первобытнообщинного строя. Железный век. - М.: Наука, 1977. - 240 с.

14. Бродянский. Д.Л1 Введение в дальневосточную археологию. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 1987. — 276 с.

15. Бродянский Д.Л. Анучинская культура // Освоение Северной Пацифики: Посвящ. памяти Ф.Ф. Буссе первого Председателя О-ва изуч. Амур. края. — Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 1996а. — Вып. 8: Тихоокеанская археология. - С. 110-134.

16. Бродянский<Д.Л. Илоу и воцзюй: Новый взгляд на старую-загадку // Изв. Вост. ин-та ДВГУ. Владивосток, 19966. - № 3. - С. 134-142.

17. Бродянский Д. Л. Ёнхэджу-ый когохак (Археология Приморья). Сеул: Хагъён мунхваса, 1996в. - 493х. (пер. Чжун Сук-Бэ; на кор. яз.). 1

18. Васильев. Ю:М: Памятники польцевской культуры р. Кур // Археология и культурная антропология Дальнего Востока. Владивосток: ДВО РАН; 2002.-С. 156-174.

19. Вострецов Ю.Е. Жилища и поселения железного века юга Дальнего Востока СССР (по материалам кроуновской культуры): Автореф. дис. . канд. ист. наук. Л., 1987. - 20 с.

20. Генинг В.Ф. Программа статистической обработки керамики из археологических раскопок // Сов. археология. 1973. - № 1. - С. 115-135.

21. Генинг В.Ф. Древняя керамика: Методы и программы исследования в археологии. Киев: Наукова думка, 1992. - 187 с.

22. Глинский С.В. Сравнительная характеристика орнаментации керамики с поселений раннего железного века Урил и Польце // Проблемы этногенеза народов Сибири и Дальнего Востока: Тез. докл. Всесоюз. конф. — Новосибирск, 1973.-С. 69-70.

23. Глушков И.Г. Керамика как археологический источник. — Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 1996. 328 с.

24. Гребенщиков А.В. Сырьевая база древнего гончарства Приамурья // Комплексные методы исследования археологических источников:-Материалы к V совещ. 21-23 нояб. 1989 г. -М., 1989а. -4.L-C. 27-29.

25. Гребенщиков А.В. Технология обжига в древнем гончарстве Приамурья // Проблемы изучения памятников каменного века и палеометалла Дальнего Востока и Сибири / АН СССР. ДВО. ИИАЭ: Препринт. — Владивосток, 19896.-С. 33-37.

26. Гребенщиков А.В., Деревянко Е.И. Гончарство.древних племен*Приамурья. Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2001.-120 с.

27. Деревянко А.П. Племена Приамурья и Приморья во II—I тыс. до н.э. // Эт- . ногенез народов Северной Азии: Материалы конф. Новосибирск, 1969. — Вып. 1.-С. 95-108.

28. Деревянко А.П. Ранний железный век Дальнего Востока: Учеб. пособие. — Новосибирск, 1970. Ч. 1. - 198 с.

29. Деревянко А.П. Ранний железный век Дальнего Востока: Учеб. пособие. -Новосибирск, 1972. Ч. 2. - 275 с.

30. Деревянко А.П. Ранний железный век Приамурья. Новосибирск: Наука, 1973.-354 с.

31. Деревянко А.П. Культура яёй и ее связи с материковыми культурами // Археология Северной и Центральной Азии. Новосибирск, 1975. - С. 138-149.

32. Деревянко А.П. Приамурье (I тысячелетие до нашей эры). Новосибирск: Наука, 1976.-384 с.

33. Деревянко А.П. Польцевская культура на Амуре. — Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2000а. 68 с.

34. Деревянко Е.И. Мохэские памятники Среднего Амура. Новосибирск: Наука, 1975.-250 с.

35. Деревянко Е.И. Троицкий могильник. Новосибирск: Наука, 1977. - 223 с.

36. Деревянко Е.И. Амурыган ёнан чиёк-ый чхогичхольги сидэ (Ранний железный век Приамурья): Материалы 5-й междунар. конф. в Гос. ин-те культур. наследия Республики Корея. Сеул, 1996. -С. 101—135. (на кор. и рус. яз.).

37. Древности Бурей / С.П. Нестеров, А.В. Гребенщиков, С.В. Алкин, Д.П. Болотин, П.В. Волков, Н.А. Кононенко, Я.В. Кузьмин, JI.H. Мыльникова, А.В. Табарев, А.В. Чернюк. Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 2000. -352 с.

38. История Дальнего Востока СССР с древнейших времен до XVII века. М.: Наука, 1989.-376 с.

39. Клюев Н.А. Археология первобытного общества Приморья и Приамурья: Историографический и библиографический обзор (1861-1991). Владивосток: Дальнаука, 1993. - 188 с.

40. Клюев Н.А., Гарковик А.В. Исследования многослойного памятника Дальний Кут-15 в Приморье в 2000 г. // Археология и культурная антропология Дальнего Востока и Центральной Азии. — Владивосток: ДВО РАН, 2002.-С. 68-81.

41. Клюев Н.А., Ермаков В.Е. Новые памятники железного века в Приморье (по материалам исследований 1988 г.) // Археологические и исторические исследования на Дальнем Востоке СССР (археологический поиск): Препринт. Владивосток, 1989. - С. 37-42.

42. Клюев Н.А., Никитин Ю.Г. Археологические исследования в Красноармейском районе Приморского края в 1988 г. // Древние культуры Дальнего Востока СССР (археологический поиск): Препринт. — Владивосток, 1999. — С. 3-8.

43. Коломиец С.А. Предварительные результаты археологических исследований Глазовки-городища // «Проект Амур». -Цукуба: Изд-во Ун-та Цукуба, 1998. С. 88-90 (на яп.яз.)

44. Коломиец С.А. Период развитого железа в Приморье (в контексте польцев-ский культурной общности): Дис. . канд. ист. наук. — Владивосток, 2001. -227 с.

45. Коломиец С.А. Памятники польцевской культурной общности юга дальнего востока России // Российский Дальний Восток в древности и средневековье: открытия проблемы гипотезы. Монография. —Владивосток: Дальнаука, 2005.-С. 381-393.

46. Коломиец С.А., Афремов П.Я., Дорофеева Н.А. Итоги полевых исследований памятника Глазовка-городище // Археология и культурная антропология Дальнего Востока. Владивосток: ДВО РАН, 2002. - С. 142-155.

47. Коломиец С.А., Батаршеев С.В., Крутых Е.Б. Поселение Реттиховка-геологическая (хронология, культурная принадлежность) // Археология и культурная антропология Дальнего Востока. Владивосток: ДВО РАН, 2002.-С. 90-102.

48. Краминцев В.А. Васильевское городище // Археология и культурная антропология Дальнего Востока и Центральной Азии. Владивосток: ДВО РАН, 2002.-С. 130-139.

49. Медведев В.Е. Культурно-хронологическое соотношение городищ Сред-неамурской равнины // Проблемы средневековой археологии Дальнего Востока: Происхождение, периодизация, датировка культур. Владивосток, 1990.-С. 73-78.

50. Мыльникова Л.Н. Атомно-абсорбционный и нейтронно-активационный анализы древней керамики // Проблемы технологии древних производств. Новосибирск: Наука, 1990. - С. 81-89.

51. Мыльникова Л.Н. Гончарство неолитических племен Нижнего Амура (по материалам поселения Кондон-Почта). — Новосибирск: Изд-во ИАЭТ СО РАН, 1999. 160 с.

52. Нестеров С.П., Кузьмин Я.В., Орлова Л.А. Хронология культур раннегоjжелезного века и средневековья Приамурья // Гуманитарные науки в Сибири. 1998. -№ 3. - С. 19-25.

53. Огородник Т.А. Польцевская культура в Приморье: Диплом, работа (рукопись) / ДВГУ. Владивосток, 1981.

54. Окладников А.П. У истоков культуры народов Дальнего Востока // По следам древних культур: От Волги до Тихого океана. М.: Изд-во АН СССР, 1954. - С. 225-260.

55. Окладников А.П. Начало железного века в Приморье // Тр. / ДВФ СО АН СССР. Сер. ист. Саранск, 1959а. - Т. 1. - С. 13-36.

56. Окладников А.П. Далекое прошлое Приморья (очерки по древней и средневековой истории Приморского края). Владивосток: Примор. кн. изд-во, 19596.-292 с.

57. Окладников А.П. Археологические раскопки в районе Хабаровска // Вопросы географии Дальнего Востока. Хабаровск, 1963. — Вып. 6. - С. 255282.

58. Окладников А.П. Тунгусо-маньжчурская проблема и археология // История СССР. 1968. - № 6. - С. 25-42.

59. Окладников А.П. О работах археологического отряда Амурской комплексной экспедиции в низовьях Амура летом 1935 года // Источники поархеологии Северной Азии (1935-1976). Новосибирск: Наука, 1980. - С. 3-52.

60. Окладников А.П., Бродянский Д.Л. Дальневосточный очаг древнего земледелия // Сов. этнография. 1969. - № 2. — С. 3—14.

61. Окладников А.П., Глинский С.В., Медведев В.Е. Раскопки древнего поселения Булочка у города Находка в Сучанской долине // Изв. СО АН СССР. Сер. обществ, наук. Новосибирск, 1972. — № 6, вып. 2. - С. 66-72.

62. Окладников А.П., Деревянко А.П. Далекое прошлое Приморья и Приамурья. Владивосток: Дальневост. кн. изд-во, 1973. - 440 с.

63. Поляков О.В. Археология Приамурья: палеолит ранний железный век (историографические заметки). - Хабаровск, 1993. - 62 с.

64. Пронина Г. И., Андреева Ж.В. Приморье в первом тысячелетии до н.э. // Древняя Сибирь: Макет 1 тома «Истории Сибири». Улан-Удэ, 1964. - С. 537-552.

65. Синие Скалы археологический комплекс: Опыт описания многослойного памятника. — Владивосток: Дальнаука, 2002. - 328 с.

66. Татарников В.А. Археологические памятники морского побережья Приморья // Археологические исследования на Дальнем Востоке России: Препринт. Владивосток, 1993. - С. 6-8.

67. Шавкунов В.Э. Отчет об археологической разведке в Яковлевском районе. 1987 г.//Архив ИА РАН. Р-1, № 11903.

68. Шавкунов В.Э. Отчет о раскопках Ауровского городища в Приморском Крае в 1998 году. Владивосток, 1999.

69. Шавкунов В.Э., Гельман Е.И. Многослойный памятник Ауровское городище // Актуальные проблемы дальневосточной археологии. Владивосток: Дальнаука, 2002. - С. 75-108. - (Тр. ИИАЭ ДВО РАН; т. XI).1. На корейском языке

70. Кан Инук. 17-18 сэги сибериа когохак-ый хёнсон-ква пальджон (Формирование и развитие сибирской археологии в XVII—XVII вв.) // Росиа Енгу (Исследования о России). Сеул: Ин-т России при Сеул. нац. ун-те, 2001. -№11, 12.-С. 341-369.

71. Ким Гвонгу. Когохак-ква ирон: когохаксан-ыро пон кукка (Археология и теория: Государство по данным археологии) // Хангук кодэгукка хёнсонрон (Теории формирования древней государственности в Корее). Сеул: Изд-во Сеул. нац. ун-та, 1997. - С. 47-76.

72. Ким Донхун. Хангук тхонольсик носисоль-э кванхан сирон: чхольги сидэ-ва самгук сидэ-рыль чунсим-ыро (Отопительные сооружения типа кан на территории Кореи в раннем железном веке раннем средневековье). - Сеул: Изд-во ун-та Сонгюнгван, 2005. - 145 с.

73. Ли Намгю. Ёнгук чхольги го (Железные изделия царства Янь) // Че-хве чонгук ёксахак тэхве пальпхё ёджи 35 (Материалы общекорейского исторического симпозиума). Сеул, 1992.

74. Субботина А. Дольмены Корейского полуострова и древние культуры Приморья // Тонбуга чхонтонги сидэ мунхва ёнгу (Культура бронзы Северо-Восточной Азии). Сеул: Чурюсон, 2004. - С. 205-224.

75. То Юхо. Хверён одон вонси юджок пальгуль пого (Отчет о раскопках древнего памятника Одон в г. Хверён) // Юджок пальгуль пого (Отчеты об археологических раскопках). Пхеньян: Изд-во АН КНДР, 1960. -Т.7.-71 с.

76. Хон Хёну. Применение западных теорий в археологии Кореи на примере понятия «вождество» // Хангук сангоса хакпо (Древняя история Кореи). — 1994.-№ 15.-С. 497-511.

77. Чой Джонпхиль. Хангук сангоса-ва чогджан сахве (Древняя история Кореи и вождество) // Хангук кодэгукка хёнсонрон (Теории формирования древней государственности в Корее). — Сеул: Изд-во Сеул. нац. ун-та, 1997. -С. 1-46.

78. Чой Монлён. Хангук мунхва-ый кетхон: тавоннонджок ибджан (Происхождение корейской культуры: полицентричный подход) // Тонбуга чхонтонги сидэ мунхва ёнгу (Культура бронзы Северо-Восточной Азии). — Сеул: Чурюсон, 2004. С. 13-45.

79. Чой Монлён, Ли Хонджон, Кан Инук. Сибериа-ый сонсакогохак (Археология Сибири). — Сеул: Чурюсон, 2003. 572 с.

80. Чой Монлён, Чой Соннак. Хангук кодэгукка хёнсонрон (Теории формирования древней государственности в Корее). Сеул: Изд-во Сеул. нац. унта, 1997.-340 с.

81. Ю Ынсик. Культура раннего железного века бассейна р. Туманган и культура эпохи прото-троецарствия центральной Кореи) // Сунсиль тэхаккё че 19 чип (Сборник трудов ун-та Сунсиль). Сеул: Ун-т Сунсиль, 2006. Вып. 19.-С. 133-192.

82. На китайском языке Сю Юнцзе. Археологическое исследование поселений времени династий Хань и Вэй в бассейне притока Амура р. Цисинхэ // Каогу. 2000. - №11. -С. 82-90.

83. Тан Инцзе, Чжан Тайсян, Ян Ху. Предварительные суждения о древних культурах Хэйлунцзяна // Сб. ст., посвящ. I съезду Археолог, общ-ва Китая. -Пекин, 1979. . -

84. Тан Инцзе, Сунь Сюжэнь, Чжао Хунгуан, Ган Чжигэн. Археология провинции Хэйлунцзян (КНР). Шеньян: Социальные науки Китая, 1991. -253 с.

85. Ю2.Тан Инцзе, Ли Яньте, Цзин Тайшун. Отчет о раскопках поселения Гунь-тулин, город Шуаньшань провинции Хэйлунцзян // Бэйфан вэньу. 1997. — № 2. - С. 6-15 (пер. П.Я. Афремова).

86. Тан Инцзе, Чжао Хунгуан. Обсуждение проблемы существующего периода в конце культур железного века провинции Хэйлунцзян // Бэйпан-вонмо. 2000. - 2-е изд. - С. 18-29.96.