История архивоведческой мысли в России: генезис, становление и развитие: Середина XIX - начало XX вв. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.09, доктор исторических наук Хорхордина, Татьяна Иннокентьевна

• Хорхордина, Татьяна Иннокентьевна
• доктор исторических наук
• 2004

Оглавление диссертации доктор исторических наук Хорхордина, Татьяна Иннокентьевна

Введение.

Глава 1. Герменевтический анализ ключевых архивоведческих понятий (историографический аспект).

1.1. Обоснование герменевтического подхода.

1.2. Герменевтика понятия «архив».

1.3. Герменевтика понятий «архивоведение» и «наука об архивах».

Глава 2. История становления системы архивоведческих знаний в

России.

2.1. Эмпирический этап возникновения и развития архивоведческой мысли.

2.2. Архивоведение петровской Руси: истоки и последствия Генерального регламента.

2.3. Н.В. Калачов и создание основ традиционной науки об архивах.

2.4. Научный вклад Д.Я. Самоквасова в развитие архивоведческих знаний.

2.5. Кризис традиционной науки об архивах (историографический аспект).

Глава 3. Историко-теоретический анализ процесса становления классического (фундаментального) архивоведения.

3.1. Классическое архивоведение как ступень развития архивоведческой мысли в конце XIX- начале XX вв.

3.2. А.С. Лаппо-Данилевский и гуманитарные основы классического архивоведения.

3.3. Историко-теоретический анализ вклада Союза российских архивных деятелей в историю архивоведческой мысли.

3.4. А.С. Николаев и роль историко-архивной общественности в становлении и развитии классического архивоведения.

3.5. Кружок архивных работников им. А.С. Лаппо-Данилевского (историографический анализ научной деятельности).

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «История архивоведческой мысли в России: генезис, становление и развитие: Середина XIX - начало XX вв.»

Актуальность темы диссертационного исследования определяется необходимостью осмыслить теоретические основы отечественной науки об архивах в современных условиях на основе анализа истории архивоведческой мысли России в ее полноте и цельности. По оценкам социологов, «современная цивилизация находится на критическом этапе своего развития. Происходящие изменения столь фундаментальны, что их можно сравнить с аналогичными изменениями в период перехода общества от каменного века к железному»1. Согласно распространенным в настоящее время представлениям, на наших глазах история приобретает черты глобальности: человечество во всех его основных измерениях становится интегральным целым, при увеличивающемся разнообразии2.

Вопрос о влиянии процессов растущей информатизации общества на процесс самосознания человека исследовал А.И. Ракитов, концепция которого использована в диссертационной работе для оценки динамики взаимовлияния информационных процессов в обществе и развития научных знаний об архивах. В ряде научных исследований ученый обосновал положение, согласно которому с середины XX века наметилась, а в период с конца 70-х гг. в развитых странах начала быстро нарастать и распространяться информационная революция. Ее содержанием является «информатизация общества - особый социально-исторический процесс стремительного увеличения производства и распространения всех видов общественной и социально значимой информации. Результатом информатизации должно стать построение информационного общества. Информационное общество — это общественная система, которая: обеспечивает любому индивиду, организации, предприятию доступ ко всей существующей и необходимой для их деятельности информации., производит эту информацию и прежде всего знания (научные, политические, экономические, технологические и т.п.) по законам экспоненциального роста, производит и использует современную информационную технологию, включая вычислительную технику и коммуникационные системы для реализации двух предыдущих задач». Отсюда следует, указывает А.И. Ракитов, что возникновение нового самосознания возможно лишь на основе резкого усиления процессов выработки и обращения всех видов социально значимой информации4.

В связи с важностью проблематики, связанной с осмыслением информационной базы общества и государства, составной частью которой являются архивы, анализ методологии историко-научных исследований, изучение генезиса и эволюции каждой из наук, включая архивоведение, приобретает исключительную актуальность.

Степень разработки, рабочая гипотеза и новизна постановки проблемы. Исследование проблем возникновения и развития науки превратилось на рубеже XX и XXI веков в один из важнейших процессов человеческого самопознания. Многие зарубежные и отечественные исследователи (философы, историки, социологи, науковеды, историографы, книговеды, источниковеды) определяют суть происходящих глобальных перемен в нарастающих темпах всеохватывающей информатизации человеческого сообщества, что радикально изменяет характер парадигмы научного знания. В самом общем, принципиальном виде суть происходящей смены основ междисциплинарного диалога наук о человеке проявилась в дискуссиях о «подвижном информационном пространстве культуры новейшего времени». Мы разделяем точку зрения О.М. Медушевской, которая в результате исследований проблем становления единого информационного пространства пришла к следующему заключению: «В свете анализа общих тенденций эпистемологии гуманитарного знания XX века смысл спора интерпретируется вполне определенно: либо системный подход к корпусу взаимосвязанных (генетически) источников как исторических явлений., как феноменов культуры; либо -представление о неструктурированном «океане» источников, в котором познающий субъект способен вырвать нечто «важное» по его собственной иерархии ценностей. Та же, по сути, эпистемологическая альтернатива прослеживается при современном взгляде на дискуссии о классификационных представлениях в архивистике: или искусственные тематические серии, или, напротив, сохранение естественно-исторических связей документа и фонда, что подробно рассматривал В.Н. Автократов».5

Однако устоявшиеся стереотипы представлений о прикладном, служебном, всегда лишь вспомогательном характере архивов преодолеваются медленно. В результате на стыке двух веков архивоведение, которое в последнее время многие отечественные архивоведы с достаточным основанием называют «технологическим», вступило в противоречие с современной философской концепцией единства гуманитарного и естественно-научного знания, сменившей устаревшую в гносеологическом и методологическом плане парадигму противопоставления наук о природе наукам о духовном мире человека. Не случайно основу современной системы научных знаний составляют труды отечественных мыслителей мирового масштаба - «естественника» В.И. Вернадского с его учением о «ноосфере» (или «мыслеземе», если воспользоваться емким неологизмом Велемира Хлебникова), и «гуманитария» А.С. Лаппо-Данилевского, который указал на кризис эмпирического опыта исследований (прежде всего - в работе над источниками) в рамках позитивистской парадигмы, принципиально отрицавшей «метафизические» аспекты гуманитарного познания. В рамках такого подхода определилось «охранительное» отношение к любому архивному документу, в какой бы форме и «оболочке» он ни выступал, поскольку он представляет собой, по словам А.С. Лаппо-Данилевского, «материализованный продукт мыслительной деятельности человека». При этом, согласно современным взглядам, между «документами официального происхождения, создаваемыми в процессе деятельности различных юридических лиц - предприятий, ведомств и учреждений», и «документами личного происхождения» нет принципиальной разницы, поскольку их объединяют общие закономерности создания и бытования»6. По существу, в процитированных положениях продекларированы основы современной науки об архивах. Но архивным сообществом они практически не были услышаны и не получили своего дальнейшего развития. Некоторые современные представители «технологического архивоведения» по-прежнему обосновывают необходимость регулярного уничтожения уже принятых на вечное хранение документов «изменением модуса документа» (В.А. Савин), что отражает негативные последствия «эмпирического» подхода к архивам, характерного для архивоведческой мысли в до-Калачовский период. Недостаточное знакомство специалистов с результатами развития архивоведческой мысли определяет эмпирический, во многом устаревший характер современной системы знаний об архивах, лишая ее необходимой историко-теоретической базы, глубины проникновения в философскую суть проблем, которые успешно разрабатывались представителями архивоведческой мысли с середины XIX по начало XX вв. В качестве рабочей гипотезы мы выдвигаем положение, согласно которому истоки научных знаний об архивах неразрывно связаны со всем процессом самопознания Человека, с конкретно-историческими условиями его существования. Именно недостаточное внимание к этому ключевому аспекту проблемы и определяет, по нашему мнению, наличие кризиса в современном отечественном архивоведении (или, если использовать термин В.П. Козлова, - архивоведческой «коллизии»). Анализируя динамику изменения общественного статуса профессий историка и архивиста, он в качестве первоочередной задачи современной науки об архивах выдвигает необходимость «самоидентификации» обеих профессий на общей основе признания «самоценности» архивного документа (типичный «метафизический» термин, если исходить из традиционных, позитивистских взглядов, лежащих в основе «технологического архивоведения»): «Определение этой самоценности является ключевой проблемой архивистики как научной дисциплины и истории как науки, а ее разрешение в рамках современного и будущего знания означало бы открытие своеобразного архивно-исторического кода, типа генетического» .

В.П. Козлов развил эти «метафизические» аспекты предлагаемого им подхода к оценке характера науки об архиве на современном этапе. Он вводит понятие «фазы покоя документа» как особого способа продолжения бытования документа в архивохранилище в качестве субъективно отраженного мгновения действительности: «Это мгновение даровано человеку, обществу, государству Природой или Богом, как кому хочется считать, и потому должно быть бессмертно как жизнь во всех ее проявлениях. Но те же Природа или Бог ограничили человеческие возможности, либо расширили их до такой степени, что сами эти возможности способны на самоуничтожение»8. Отсюда новаторский взгляд ученого на характер на основную задачу экспертизы ценности документов: «Человечество экспертизой ценности документа в каждое мгновение своего бытия все же обеспечивает природное или божественное предназначение на бессмертие - через скромную запись в книге гражданского состояния, благодаря письмам, мемуарам, дневникам, разветвленной и сложной системе организационно-распорядительной документации и т.д.». Мы разделяем точку зрения В.П. Козлова, согласно которой «фаза покоя» («фаза невостребованности») документа отнюдь не означает неизбежности вынесения ему «смертного приговора», какого бы происхождения он ни был: «документ в фазе покоя, уже отнесенный к категории вечного хранения, вновь приобретает свойство неприкосновенности»9. Без решения этой «ключевой» проблемы, отмечает В.П. Козлов, мы обречены в условиях возникающего на наших глазах «информационного общества» остаться в плачевном нынешнем положении, когда « размышления и выводы историка.являются всего лишь предметом занимательного чтения, а труды архивистов остаются на периферии жизни»10

Философы, социологи, культурологи, книговеды и представители других научных дисциплин объединяют усилия с целью формирования информационной культуры личности, в состав которой входят культура поиска новой информации, культура ее восприятия, умение сохранять и ретранслировать полученную информацию, знание норм, регламентирующих использование интеллектуальной собственности и т.п.11

Важное место проблема «Информационное общество и архивы» заняла на научно-практической конференции «Изменяющая Россия и российские архивы на

11 рубеже веков» (2001г.) , характер обсуждения которой адекватно отражен в названии выступления одного из участников конференции «Информационное общество в 1

России - будет или есть?» . На этот и другие аналогичные вопросы и призвано дать архивоведение на современном этапе своего развития. Но научный ответ немыслим без учета развивающейся парадигмальной основы научного познания мира, общества и государства, а также истории архивоведческой мысли как неотъемлемой составной части развития целостной системы самосознания человека

Начнем со специальных работ по историографии. Речь идет, прежде всего, о докторской диссертации И.И. Колесник «Зарождение и развитие историографических знаний в России (XVIII - начало XIX в. этой и других работах И. Колесник отчетливо проявилось стремление автора выявить принципиально новый подход к анализу «природы» самой научной дисциплины историография. Дословно это звучит так: цель исследования заключается в том, чтобы «ответить на вопросы: какова реальная картина возникновения знаний о прошлом науки (историографии - ТХ), какова природа этих знаний, какое место принадлежит им в процессе научного познания, чем определяется смена этапов ими фаз в их развитии и как меняется их содержание»15. Такой подход в целом соотносится с темой диссертационного исследования.

Аналогичный подход прослеживается в монографии Р.А. Киреевой «Изучение отечественной историографии в дореволюционной России с середины XIX в. до

16 17

1917г.» и в целом ряде ее работ, написанных в жанре биографии .

Поскольку данная диссертация посвящена, по существу, исследованию историографии архивоведческих знаний и, более конкретно, возникновению архивоведения как науки, основные методологические идеи новаторских для своего времени работ вышеуказанных авторов близки «по духу и по букве» концептуальной основе нашего исследования. Приведем в качестве доказательства необходимости выработки новой парадигмальной основы архивоведения на основе анализа его генезиса и становления именно как науки, примеры из других ближайших к архивоведению научных дисциплин - книговедения и источниковедения.

В статье «Актуальность идей «общей теории книговедения» и «философии книги» первой трети XX века»18 И.Л. Корсунекий излагает цели и задачи исследования, используя практически все те мысли и подходы, которые составляют суть проблемного поля нашего исследования: «Наследие отечественной книговедческой мысли (выделено нами. - ТХ) первой трети XX века., понимание.книги как феномена культуры, духовной деятельности человека, предложенная авторами-теоретиками систематика книговедческого знания (выделено нами. - ТХ) - до сих пор не получили - во всей своей содержательности и конструктивности - должной оценки». И далее: «В последнее время персонология (в нашей терминологии - доксографии. - ТХ) русского книговедения обогатилась рядом ценных работ об ученых, переиздаются их труды, публикуются неизданные тексты и материалы к биографиям. Тем не менее, остаются в тени их теоретико-методологические (выделено нами. - ТХ) построения. Во многом здесь продолжает неявно сказываться та резко отрицательная оценка книговедческой мысли первой трети XX в., которая была высказана в советской науке 1930-х гг.». В заключение приведем вывод И.Л. Корсунского, который, на наш взгляд, целиком и полностью относится к современной науке об архивах: «Объективное изучение и идейное освоение этого наследия, понимание его парадигмальной (выделено нами. - ТХ) определенности, взаимосвязанности с культурно-историческим мировоззренческим контекстом - задачи, к решению которых наша наука только начинает приступать»19.

Аналогичную позицию изложил А.А. Курносов в статье «О месте источниковедения в системе исторических наук»20. Опираясь на краткое изложение взглядов Д.С. Лихачева, М.Н. Тихомирова и С.О. Шмидта на сущность вспомогательных исторических дисциплин, автор делает обоснованный, с нашей точки зрения, вывод: «Процесс дифференциации познавательной деятельности по отношению к прошлой жизни на определенном этапе был необходим и естествен. Но не стоит ли в повестке дня теперь проблема перехода к синкретическому (выделено нами. - ТХ) способу познания истории? В таком случае и сам источник, носитель исторической информации, потребуется рассматривать как органическую целостность (выделено нами. - ТХ), отнюдь не изъятую при этом из исторической и историко-культурной экологии, давшей ему жизнь. Подобное исследование «документа» или, шире, «документального комплекса» приведут уже не к «полупродукту», заготовке для последующих исторических построений, конструкций и реконструкций, но к самоценному результату познания прошлого».21

Наконец, достаточно активно в этом же направлении развивается отечественное документоведение. Так, статья М. В. Ларина «Некоторые проблемы эволюции управленческого документа»22 носит ярко выраженный историко-теоретический характер и является, по существу, целостной программой перспективных научных исследований в принципиально новых областях документоведения. Большой перечень проблем, стоящих перед этой научной дисциплиной, М.В. Ларин рассматривает в контексте «развития новой ноосферной информационной ориентации мирового цивилизационного процесса». В работе «Управление документацией в организациях» М.В. Ларин конкретизирует свой вывод: «Глобальная информатизация общества, широкое распространение новых информационных и коммуникационных технологий, «компьютерная революция», постепенное внедрение рыночных механизмов и современного менеджмента привели к изменению роли информации в социально-экономических процессах и осознанию ее как важнейшего стратегического ресурса», и поэтому «сложившиеся формы и методы работы с документацией в организациях в рамках традиционного делопроизводства и документационного обеспечения управления не отвечают современным условиям»23.

Аналогичным образом складывается в условиях изменения научной парадигмы и процесс авторефлексии в археографии. В работе А.Д. Степанского «Развитие археографической мысли в 1980-1990-х гг.»24 в самостоятельный раздел вынесена проблематика разделения теории и методики археографии. Проанализировав работы Б.Г. Литвака, О.Ф. Козлова, С.О. Шмидта, Е.М. Добрушкина, Г.И. Королева, В.П. Козлова, А.Д. Степанский приходит к выводу о важности продолжения работы над решением ряда фундаментальных вопросов, разработка которых необходима для развития теоретических основ археографии, причем акцент, вслед за Е.М. Добрушкиным и Г.И. Королевым, делается именно на необходимость «разграничения теории и методики». При этом автор отсылает читателя к нескольким из собственных статей, особенно на работу «Археография: термин, объект, предмет»25, которая носит обобщающий характер.

Таким образом, проведенный анализ доказывает, что в вышеуказанных дисциплинах - где в большей, где в меньшей степени - активно развивается процесс авторефлексии (самосознания) в условиях смены научной парадигмы.

Глубинную суть произошедших изменений испанский философ, социолог и культуролог Хосе Ортега-и-Гассет в одной из последних работ выразил следующим образом: «.Теперь нас интересуют не сюжеты, а герои, не действия, а лица.Подобный перенос внимания совпадает с переворотом в физике и особенно в философии, который начался лет двадцать тому назад. Со времен Канта до 90-х годов преобладало ярко выраженное стремление убрать из теории субстанции, заместив их функциями. И в Греции, и в эпоху Средневековья считалось: operari sequitur esse, т.е. действия - следствие и производное от сути. Идеал XIX века прямо противоположен: esse sequtur operari, т.е. суть — не более как совокупность действий, или функций.

Быть может, теперь мы вновь возвращаемся от действий к лицам, от функций к субстанциям»26.

Как видно из приведенного анализа, гуманитарные науки в целом и «смежные» по отношению к архивоведению дисциплины совершают реальный поворот от регистрации функций к анализу и поиску сути, субстанции предметов и явлений. Казалось бы, это не может не коснуться и архивоведческой науки - не только ее содержания в целом, но и толкования историками и архивоведами целого ряда исходных, базовых терминов, в частности, таких, как «архивы», «архивоведение», «наука об архивах» и др. И, тем не менее, архивоведение как наука в целом пока остается в стороне от наметившегося процесса. За столетний период существования «науки об архивах» (с конца XIX в. и вплоть до защиты докторской диссертации В.Н. Автократовым в 1981г. «Теоретические проблемы советского архивоведения (19601970-е гг.)», - в России не появилось ни одного обобщающего труда по общетеоретическим проблемам архивоведения.

Нужно признать, что в настоящее время положение меняется к лучшему. Но вызывает определенную озабоченность тезис, озвученный на Всероссийском форуме архивоведов и источниковедов в 1996г., о том, что «в условиях чрезвычайно динамичных изменений в обществе необходима пауза для упорядочивания представлений о ситуации, нужно время для того, чтобы просто внятно поставить проблемы и сформулировать цели исследования» . Это утверждение кажется, по меньшей мере, спорным.

В условиях затянувшейся «паузы» сама жизнедеятельность архивов с разной формой собственности доказала несостоятельность таких фундаментальных положений традиционного архивоведения, согласно которым, например, «экспертиза ценности документов исследуется и развивается как ветвь архивоведения, т.е. научной дисциплины ведомственного характера» (выделено нами - ТХ), и поэтому, «утверждения о междисциплинарном характере экспертизы ценности и отбора документов на постоянное хранение, о необходимости использования методологий смежных дисциплин и фундаментальных наук имеют в значительной степени 28 декларативный характер» .

Такая точка зрения, сама изначально носящая «декларативный характер», объективно подчеркивает необходимость историко-теоретического анализа характера и содержания архивоведения как самостоятельной науки об архивах, имеющей собственный предмет, объект и методологию исследования, а не служащей в качестве ведомственного инструмента, который используется для умножения количества нормативной и регламентирующей методической литературы, тем более, что в условиях различных форм собственности она во многом потеряла обязательный для использования характер.

Таким образом, как отмечал В.П. Козлов в выступлениях перед представительными сообществами историков и архивистов, в том числе и на международном уровне (Пекин, 1996г., Москва, 1997г.), - весьма актуальной является проблема реальной неразработанности архивоведения как науки или научной дисциплины, включающей в себя необходимость преодоления своеобразного «комплекса неполноценности архивистов в оценках сферы своей деятельности», поскольку они, как «ботаники прошлого», только страстно коллекционируют и описывают внешний вид растений, так и не сумев постичь истинный смысл их существования и развития»29. Принципиально важным представляется также указание на то, что «в архивоведении. не удалось обнаружить некое проблемное звено, анализ которого мог бы дать действительно новое теоретическое знание»30.

В процессе своего становления и развития отечественное архивное дело накопило опыт, углубленный анализ которого на уровне современного научного знания должен обогатить представление о некоторых фундаментальных, теоретических, базовых понятиях науки об архивах. Именно поэтому изучение истории архивоведческой мысли потребовало анализа литературы по самому широкому кругу междисциплинарных знаний. Изучение этих работ наряду со специальной, историко-архивоведческой литературой служило не самоцелью, а способом повышения мировоззренческого и культурного "горизонтов" диссертационного исследования. Во многом «технологическое» мелкотемье большинства современных архивоведческих трудов было вызвано объективными условиями, которые в разделе «Вопросы историографии» труда «Архивное дело в России XVIII века» А.Б. Каменский охарактеризовал следующим образом: «Общим недостатком многочисленных работ [в массиве архивоведческой литературы] является рассмотрение их авторами истории архивного дела изолированно от истории культуры и исторического сознания. С другой стороны, архивное дело не попало в поле зрения историков культуры, в частности, русской культуры XVIII в. Ярким свидетельством этому является то, что архивному делу даже не нашлось места на страницах многотомных «Очерков русской культуры XVIII века» (Ч. 1-3. М., 1985 -1988), хотя, например, глава «Книжное дело» в них есть. Архивное же дело не упоминается даже в главе, посвященной развитию исторической науки»31.

Ни в одной из работ по истории отечественной культуры, независимо от исследуемого периода, мы также не обнаружили ни малейшего следа исследования истории архивоведческой мысли. Это служит подтверждением справедливости тезиса о том, что архивы и история архивного дела оказались в самоизоляции и, притом, на периферии современных историко-культурологических исследований.

Прежде чем приступить к обзору использованной в процессе подготовки диссертационного исследования литературы, полагаем целесообразным сделать важное предварительное замечание.

В связи с историографическим характером диссертации подробный анализ работ дается в соответствующих главах и разделах диссертационного исследования. Специфика разделения литературы и источников в контексте представленной работы заключается в том, что многие из создателей науки об архивах одновременно сами были историками архивного дела в России. Речь идет, прежде всего, о Н.В. Калачове, Д.Я. Самоквасове, И.Е. Андреевском, А.П. Воронове, Н.Н. Оглоблине, великом князе Николае Михайловиче (Романове), А.И. Успенском, А.С. Лаппо-Данилевском, Н.П. Лихачеве, И.Л. Маяковском, В.И. Веретенникове, С.Ф. Платонове, С.В. Рождественском, А.Е. Преснякове, Д.Н. Егорове, А.С. Николаеве, Ф.А. Ниневе, А.Н. Макарове, В.Н. Бенешевиче, А.И. Лебедеве, Н.П. Черепнине, А.Ф. Изюмове, И.Ф. Колесникове, Г.А. Князеве, Н.Ф. Бельчикове, Е.В. Тарле. В.В. Шереметевском и других ученых. Это обусловило необходимость привлекать их труды в качестве литературы по отношению к различным периодам генезиса, становления и развития науки об архивах, и одновременно анализировать их в качестве специфических источников в случаях, когда изучается система архивоведческих взглядов самих авторов, определяется их роль и место в истории отечественной архивоведческой мысли. Поэтому анализ их трудов вынесен в раздел «Источниковая база диссертации». В качестве примера можно назвать работы Д.Я. Самоквасова -последнего из видных деятелей архивного дела дореволюционного периода, который с одинаковым вниманием относился и разработке теоретических проблем, и к практике управления архивным делом, и к истории отечественных и зарубежных архивов.

В первую группу литературы мы отнесли историко-теоретические исследования, носящие концептуальный характер.

Особое место в этой группе занимают работы классика отечественного архивоведения В.Н. Автократова (1922-1992). Только в начале 90-х гг. впервые введена в научный оборот идея В.Н. Автократова об архивах как о естественно-исторических образованиях, возникающих и развивающихся по собственным законам, а также об архивных фондах, учение о которых должно стать ядром современной науки об архивах. Эти положения ознаменовали собой принципиально новый подход к изучению многих фундаментальных проблем отечественного архивоведения. К сожалению, многое в этом плане осталось в необычайно глубоких, но не доведенных до завершения, тезисах и набросках будущих работ, которые хранятся в личном фонде ученого (ГАРФ. Ф. 1018), часть из которых проанализирована нами в нескольких публикациях . В 2001 г. подготовлена к печати и издана диссертация В.Н. Автократова «Теоретические проблемы отечественного архивоведения», которая вышла с нашим предисловием. Все большее понимание находят основополагающие теоретические положения Автократова, в частности, о месте и роли архивной информации в общей системе культурных ценностей, о необходимости разграничить понятия «ценности» и «полезности» документа в философском аспекте, о научной основе архивоведения и его статусе самостоятельной исторической дисциплины, и т.д. В этом плане характерно развитие ученым на новой основе концепции о естественно-историческом характере образования целостной органической структуры, которую архивисты обозначают многослойным и многосложным понятием «архивный фонд», выяснение подлинного содержания которого и составляет, по мнению В.Н. Автократова, «теоретическое ядро архивоведения». Не случайно именно с его именем связано начало новейшего этапа в развитии отечественной науки об архивах, отличительной чертой которого является восстановление единства исторической и теоретической частей в рамках фундаментальной науки об архивах.

Такой подход к восстановлению подлинной истории науки об архивах обусловил возрождение к жизни многих незаслуженно забытых имен историков-архивистов и их научного наследия. Иначе говоря, архивоведение «пост-автократовского» периода, частью которого является и данная диссертация, - это прежде всего история архивоведческой мысли, неразрывно связанная с культурно-историческим контекстом эпохи и с конкретными, зачастую трагическими, обстоятельствами судеб предшественников. К сожалению, расцвет теоретического творчества В.Н. Автократова пришелся на годы, когда интерес к фундаментальным разработкам в области гуманитарных наук встречал настороженное отношение со стороны властей. Это, как явствует из материалов его личного архива, объясняет его стремление сузить хронологические рамки исследования, а также свести все многообразие функций архивов к их информационному аспекту. Отсюда его внимание к синтезу идей теории информации и теории фондирования, а также гиперболизация роли «технологии» в развитии архивного дела в целом. Безвременная кончина В.Н. Автократова помешала ему создать целостную архивоведческую науку нового типа, в которой история и теория архивов существовали бы нераздельно и взаимно дополняли друг друга.

Почти одновременно с В.Н. Автократовым в области теоретического («фундаментального») архивоведения работал историк и архивовед Б. С. Илизаров, который еще в 1984 г. предложил оригинальную трактовку ряда базовых терминов и понятий в рамках авторской концепции архивов как социальной памяти общества. Во многом полемизируя с информационно-культурологической концепцией Автократова, он выдвинул на первый план тезис о приоритете «социального, общественного значения всей архивной системы, архивных документов и архивоведения как научной дисциплины». Тем самым он положил начало серьезному, философскому осмыслению основ архивного дела, генезиса архивов, постижения их двуединой сущности как феноменологического проявления духовной жизни человека и одновременно - имманентно присущего аппаратно-государственному механизму элемента.

Последние по времени работы Б.С. Илизарова, особенно связанные с созданием им в 1988г. «Народного архива» , а также его статья-манифест «О необходимости очеловечивания исторической науки, архивоведения и архивного дела34, позволяют отнести их к «альтернативному архивоведению», а созданный им «Народный архив» -к альтернативной системе архивов. Так, не дождавшись теоретического осмысления проблемы комплектования архивов документами «рядовых граждан», сотрудники

Народного архива», как пишет его руководитель Б.С. Илизаров, «одними из первых поставили в практическую плоскость вопрос о тотальном сборе источников и информации, отражающих индивидуальную жизнь каждого человека». «Другая идея, - пишет далее Б.С. Илизаров, - отказ от оценочных суждений как принцип работы архивиста. В отечественном архивоведении система критериев ценности архивных документов доведена до абсурда и так заформализована, что превратилась, в конечном счете, в набор мертвых инструкций.Народный архив принимает не только практически все документы., но и документы от любого человека (или организации). Провозгласив, что каждый человек имеет право на личное бессмертие, мы тем самым связали себя обязательствами принимать все и от каждого».

Эта работа Б.С. Илизарова является наглядным примером попытки воссоздания на новой основе подхода, характерного для системы архивоведческих взглядов А.С. Лаппо-Данилевского и некоторых членов Союза Российских архивных деятелей (Д.Н. Егоров, И.В. Пузино), хотя автор и полагает, что в области «собирания информации о феномене человека» у него, как идеолога «Народного архива», не было предшественников.

В «историко-архивном завещании», как назвал сам Б.С. Илизаров указанную выше статью, автор развивает и углубляет свою концепцию: «В наше время, когда уровень науки и информационных технологий необычайно возрос, это позволяет и архивисту, и историку, и вообще, гуманитарию ставить вопрос об изучении всей сферы личной истории, всей совокупности личностных историй, т.е. Вселенской Истории. Вселенская История - это история всех живущих людей, история, в которой ни одна человеческая жизнь не забыта»35.

Пристальный и беспристрастный мониторинг реализации на практике принципов провозглашенного Б.С. Илизаровым «альтернативного архивоведения» мог бы дать, с нашей точки зрения, достаточный эмпирический материал для объективного определения возможных перспектив развития фундаментальной науки об архивах и архивного дела в продекларированном ученым направлении. К сожалению, в последние годы Б.С. Илизаров, как и некоторые другие представители новаторских идей в области архивоведческой мысли (К.Б. Гельман-Виноградов), устранились от активного участия в области архивной науки.

Особое место в современной истории архивоведческой мысли занимают работы О.М. Медушевской и В.П. Козлова.

О. М. Медушевская в рамках сформулированной ею концепции «двуполюсности» профессии архивиста «как ученого в образе администратора и администратора-ученого» одной из первых в истории отечественной архивоведческой мысли обосновала тезис о губительности тенденции к самоизоляции историков и архивистов. Почти во всех ее работах настойчиво звучит призыв к тому, чтобы представители обеих профессий достигли понимания проблемы самодостаточности исторического источника не только как средства получения информации о тех или иных «фактах», но и самостоятельного реального объекта с доступными для научного исследования параметрами. Иначе говоря, архивный документ («фиксированная информация о становлении человека и человечества») высвечивается в качестве бесконечной единицы мирового документального наследия, размещающаяся в особом междисциплинарном пространстве, исследование которого немыслимо в узких рамках взаимной профессиональной изоляции и требующая от исследователя общегуманитарной эрудиции на эпистемологическом уровне. В то же время, исходя из приоритета источниковедческой парадигмы, О.М. Медушевская, по нашему мнению, недооценивает «самоценность» архивного документа, его онтологическую сущность, принципиально несводимую к категории «полезности» - будь-то полезность для источниковеда, историка, археографа или представителя любой иной области знаний37.

Окончательное воплощение «феноменологический» подход О.М. Медушевской то получил в статье «История как строгая наука» . В этой работе провозглашается необходимость переориентации профессионального научного сообщества, которое в значительной своей части склонно подчеркивать специфику гуманитарных наук в отличие от наук естественных, точных и информационных39.

В отличие от работ О.М. Медушевской, в историко-архивоведческих работах В. П.Козлова, начиная с весны 1992г., самой насущной и сложной задачей фундаментального, то есть теоретического архивоведения, называется именно необходимость научного определения самоценности архивного документа как отражения исторически значимого мгновения действительности и, одновременно, являющегося составной частью этой действительности, поскольку, с точки зрения автора, разрешение этой ключевой проблемы «в рамках современного и будущего знания означало бы открытие своеобразного архивно-исторического кода, типа генетического».

Важное значение для формирования концептуальной основы диссертационного исследования имеют теоретические положения В.П. Козлова относительно природы архивно-информационного пространства, которые отражают новейшие взгляды на сущность «единого мирового информационного поля».

Работы В.П. Козлова в области архивоведения, как правило, носят постановочный характер. Решение выявленных им впервые проблем во многом стимулирует развитие научной мысли по новым направлениям. Так, в контексте данной диссертации считаем плодотворным высказанное им положение о том, что «сегодня мы стоим если не перед переосмыслением, то перед акцентированием отдельных аспектов понимания архивного документа и архива».

Проблематика методологии отечественной науки об архивах привлекает активное внимание Е. В. Старостина.

В ряде публикаций он предложил собственную концепцию методики изучения, периодизации и введения «терминологического единообразия» в современную науку об архивах. Многие его работы вызвали интерес у отечественных архивоведов. Автор данной диссертации, выросшая под влиянием Е.В. Старостина как педагога и ученого, во многом опирается на его труды историко-теоретического характера, такие, например, как апробированное временем исследование «Историография зарубежного архивоведения»40, в котором очерчен процесс развития западного архивоведения с XVI века до наших дней.

В ряде работ Е.В. Старостина сделаны важные замечания по истории архивоведческой мысли в России41. Особенно ценны в этом плане статьи «Методология истории архивов: периодизация» и «Происхождение фондового принципа классификации документов», опубликованные и частично переизданные в учебно-методическом пособии «Архивы России.»42. Большой интерес для науки об архивах представляют его работы последнего времени, например, статья «От хранил царских» Ивана Грозного до Архива Президента РФ», которая рассматривает проблематику историко-культурного значения архивов в едином временно-пространственном поле43. Мы солидарны со сформулированным Е.В. Старостиным в 1997 г. выводом о том, что «архивоведение в наименьшей степени можно отнести к абстрактной области знаний. Тысячами нитей оно связано с многочисленными проявлениями человеческой деятельности: государственной, политической, материальной и духовной и адекватно отражает степень развития общества. Замедление его становления, возобладание тех или иных ошибочных теорий и методик может привести к непоправимым ошибкам в документировании многообразной жизни общества»44.

Важное место в истории архивоведческой мысли занимают труды С. О. Шмидта, содержащие целостную программу принципиально нового направления в архивоведении. С.О. Шмидт возглавил возрожденное краеведческое движение и неизменно подчеркивает необходимость интегрировать в него архивистов, выявляя преемственную связь в работе представителей обеих профессий. Отметим, что в провинции еще 10 лет назад местные краеведы подняли тему «История в человеке», которая в научно-теоретическом плане так и осталась неразработанной, хотя документы деятельности ГУАК и краеведческих организаций дают такую возможность.45. В частности, тезис о том, что сегодня архивисты делают первые шаги по изменению сложившегося стереотипа «ценного» и «неценного» материала при отборе документов, остался актуальным до сегодняшнего дня.46

В диссертации также активно использованы наблюдения и выводы С.О. Шмидта, содержащиеся в его исследовании «Исторические корни профессии историка-архивиста: отечественный опыт»47.

Большое значение для выработки концептуальной базы нашего исследования имеют работы 3. П. Иноземцевой, Т.М. Горяевой, А.Д. Степанского, которые внесли весомый вклад в выработку единого подхода к восстановлению единства истории и теории архивоведения. Так, на основании сжатого, но достаточно корректного анализа работы нескольких поколений архивистов по формированию АФ России, З.П. Иноземцева приходит к заключению о том, что главный вывод, который несет в себе опыт первого этапа формирования дореволюционной части Архивного фонда, состоит в требовании соблюдения принципа происхождения, сохранения истории среды бытования подлинников в создаваемых документальных коллекциях: «Это понимание могло бы предотвратить многие негативные тенденции и в отношении к бесхозным комплексам, и в пресечении намечающейся тенденции создания электронных архивных копий с использованием их в качестве не только информационных средств, но и подлинных исторических источников»48. После рассмотрения второго (30-е - конец 60-х гг.) и третьего (70-е - 80-е гг.) этапов автор приходит к выводу о том, что в составе АФ малую долю процента составляют документы личного происхождения. З.П. Иноземцева объясняет это тем, что отношение к этой группе материалов на протяжении всего советского периода строилось на понимании личности как винтика истории, с одной стороны, и наличия во многих документах личного происхождения идейно невыдержанной информации»49. Вывод автора заключается в том, что работа по формированию Архивного фонда в новых условиях требует разработки концептуальной программы

50 действии. .

Мы приводим эти рассуждения (хотя они не являются абсолютно бесспорными) в качестве примера соединения истории, теории и практики архивного дела в рамках формирующегося на новой основе фундаментального архивоведения.

В группе литературы концептуального характера выделяется статья В.Д. Банасюкевича, А.В. Елпатьевского и М.В. Ларина «Российское и советское архивоведение: попытка сравнительного анализа»51. Эта публикация носит знаковый характер, поскольку по своему содержанию является программной для современного отечественного архивного дела. В ней в сжатом виде дается определение архивоведения как «научной дисциплины, изучающей и разрабатывающей теоретические, правовые и методические вопросы архивного дела, а также историю архивного дела и архивоведения как совокупности теоретических идей и положений»52. Конечно, можно задать вопрос о том, чем отличаются теоретические «идеи и положения» архивоведения от «теоретических вопросов» архивного дела, почему «история архивного дела» включена в общее понятие «научной дисциплины через союз «а также», но в данном случае представлено определение, отражающее современный уровень научно-архивоведческой мысли, в частности, содержание основных работ В.Н. Автократова, и в этом — несомненная заслуга его авторов.

Вызывает уважение также постановка и убедительное решение авторами острой проблемы преемственности принципов архивного строительства в «советское» и «пост-советское» время. Опираясь на тезис, высказанный В.П. Козловым53, авторы обоснованно утверждают, что архивное строительство зиждется на единой идейной основе государственного значения архивов и централизации архивного дела, которая была идейно и теоретически заложена в дореволюционное время. Иначе говоря, рамки преемственности в сфере архивного дела выводятся на большую историческую глубину, преодолевая незримую, но фундаментальную преграду - Декрет от 1 июня 1918, который раньше определял начальную дату исчисления «настоящей» истории архивного строительства в нашей стране, а все, что было до этого, представлялось как некая его «предыстория». В то же время авторы справедливо обращают внимание на необходимость широкого обсуждения положительного и отрицательного в конкретных областях архивного дела прошлых десятилетий, указывая на то, что ряд отрицательных черт в архивной политике были также унаследованы советскими архивистами из дореволюционной практики. Примечателен перечень принципов «нового российского, постсоветского архивного дела», которые, по мнению авторов, еще не разработаны в теоретическом и методическом плане. В контексте диссертации этот тезис имеет принципиальный характер.

Важное значение имеет также сформулированное авторами указание на актуальные задачи, стоящие перед архивоведами в настоящее время: разработка нового понимания государственности архивов и обоснование необходимости сохранения в новых условиях преемственности «императива русского архивного сознания» - идеи централизации архивного дела. Кроме того, указывают авторы, требуется новый анализ таких важнейших направлений архивного дела, как принципы классификации документов, теория и практика фондирования, профилирования архивов, определение ценности документов негосударственных структур и организация взаимоотношений архивов с ними, координация работы в области развития научно-справочного аппарата, и управление архивным делом в целом54.

Сохраняя убедительный и внушающий уважение тон разговора по острым вопросам, авторы все-таки иногда сбиваются на декларативно-директивный стиль,

• примером которого может служить следующая выдержка из текста: «Современное архивоведение, оставаясь верным традициям и реальному содержанию архивов, не может принять идей замены архива, хранящего архивные документы, архивом (центром документации), хранящим лишь информацию в любой ее форме. Это означало бы подмену архива, хранящего подлинные свидетельства эпохи, культурное национальное достояние, центром информации, для которого безразличны формы ее представления, достоверность и т.д.»55. На наш взгляд, авторы допустили несовместимую с теоретической точки зрения подмену архивоведческого источниковедческим подходом к оценке архивного документа, который для архивиста был и остается изначально прежде всего «носителем информации», причем безотносительно к «форме ее представления» и «достоверности», о чем много и плодотворно пишет В.П. Козлов. Однако такая «скороговорка» не умаляет значения статьи, открывающей дорогу многим перспективным исследованиям в указанных авторами направлениях.

К сожалению, проанализированные работы остались, по-видимому, вне поля научного внимания некоторых современных ведущих архивоведов. Приведем в доказательство изложение и анализ программной статьи М.П. Жуковой «От какого

• наследия в архивоведении мы не отказываемся»56, в которой автор представила свое видение проблематики развития архивоведения как теоретической основы архивного дела. Автор исходит из того, что «комплексное исследование ряда проблем -потребность будущего., .межотраслевая повторяемость осталась неизученной» ., «уже два десятилетия ждет своего решения (выделено нами. - ТХ) проблема приема на хранение документов личного происхождения «рядовых граждан («среднестатистических»), и, наконец, .«мы стоим (выделено нами. - ТХ) перед необходимостью изменения представления о профиле архивов и самого понимания г «7 архива как части информационных ресурсов», и т.д. Можно согласиться с автором в том, что «природа, как известно, не терпит пустоты и исследователи найдутся». Но почему надо «стоять» и «ждать» по два десятилетия?

Мы также согласны с утверждением автора о том, что «главная проблема -содержательная сторона самого архивоведения». Более того, рассмотрение именно содержательной стороны архивоведения и положено в основу диссертационного исследования. Но непонятен теоретический смысл высказывания автора о том, что «основные направления архивоведения развиваются самостоятельно, хотя взаимосвязь их имеет место»

И, наконец, приведем еще одно положение автора, касающееся перспективных исследовательских проектов. «Можно смело утверждать, - пишет М.П. Жукова, - что исследования истории архивного дела России XX в. пока нет». При этом решение этой «самой простой, лежащей на поверхности, проблемы» она рассматривает как предмет будущего исследования коллектива авторов. Действительно, выработка общей концепции, общего теоретического подхода и методики анализа такой комплексной проблемы - трудная задача. Но трудно согласиться с предлагаемым автором «более простым вариантом» решения реально существующей проблемы: создать коллекцию «записей воспоминаний о самом ярком событии профессиональной деятельности тех, кто работал или работает в архивной отрасли на самых разных должностях» и опубликовать ее под общим названием «Архивисты рассказывают. XX в. - архивное дело». Сама по себе идея хорошая, но она мало соотносится с научной архивоведческой деятельностью — это скорее область работы, близкая к «полевой археографии» и журналистике. Тем более, как справедливо указывается в статье того же автора (правда, по другому поводу), нельзя исключить того, что в результате мы можем получить «бойкие и ярко написанные отдельные работы, иногда содержащие ранее неопубликованные сведения. Но все они [будут] фрагментарны и, как правило, субъективны и идеологизированы»58.

С нашей точки зрения, в конечном итоге статья М.П. Жукова, независимо от субъективного намерения автора, отражает общее современное состояние архивоведческой мысли. Попытки заранее отвергнуть поисковой, проблемный характер науки об архивах отражают несоответствие подобных взглядов современным основам научного мировоззрения, в соответствии с которыми, как писал науковед, автор работ «Наукометрия» (1969), «Спонтанность сознания. Вероятностная теория смыслов и смысловая архитектоника личности» (1991) и «В поисках иных смыслов» (1993) В.В. Налимов, «мы переходим сейчас в новую фазу культуры - культуру вопросов, в которой ответом на вопросы будут не утверждающие высказывания, а новые, более глубоко сформулированные вопросы».59 Как показывает имеющийся положительный опыт исследований в смежных дисциплинах, новый подход к исследованию ключевых аспектов, теоретического «ядра» науки об архивах не только оправдан, но и необходим.

Сам принцип исследования истории и теории архивного дела в своей целостности, то есть, исследование истории архивоведческой мысли пока не получил в отечественном архивоведении достаточного распространения, хотя и является, на наш взгляд, перспективным направлением развития науки об архивах на современном этапе. Таким образом, очевидно, что без исследований, основывающихся на современной парадигме научных знаний, нельзя анализировать то, что принято обозначать как «наука об архивах», «теория архивного дела» или «архивоведение» в широком смысле слова.

Перспективными, в контексте темы диссертации, представляются основы новой концепции архивоведческих исследований, которые разрабатывает А.В. Елпатьевский60. Суть подхода он уточнил следующим образом: «Мне представляется, что применять выборку при отборе по отношению к тем документам, объектом которых является человек, некоторым образом даже кощунство. И более того, на мой взгляд, это в какой-то степени противоречит Декларации прав человека. Иными словами - это не простая проблема. Ее надо решать. Конечно, существуют традиции, их надо сохранять. Но не все традиции сохраняются, а та традиция, которая рассматривает человека в качестве винтика с теми последующими нашими нормативными разработками, эта традиция, по-видимому, требует существенного изменения»61. С нашей точки зрения, это замечание носит не частный, а более общий, методологический, характер. В историко-архивоведческой литературе человек (архивист) также выступал в большинстве случаев как безликий «винтик», покоящийся на дне океана постановлений, инструкций, правил и всяких разных нормативных и подзаконных документов. Перед архивоведами стоит задача покончить с этим «кощунством» и вернуть науке об архивах человеческое лицо, воскресить имена наших предшественников.

Диссертационное исследование, построенное в значительной степени на доксографической основе, мы рассматриваем как один из возможных вариантов ответа на этот и на комплекс других вопросов историко-теоретического характера в области архивоведения, поставленных авторами перечисленных выше исследований концептуального характера.

Ко второй группе литературы относится ряд исследований, которые, в связи с историографическим характером диссертации, анализируются в соответствующих главах диссертации. Особенностью этих трудов является обилие историко-фактографического материала при сравнительно небольшом внимании к теоретическим проблемам архивоведения. В основном, такого рода литература использована при составлении доксографических очерков, посвященных рассказу о жизненном пути и научной деятельности видных отечественных архивоведов. Так, при исследовании истории архивоведческого знания в «до-Калачовский», «Калачовский» и «пост-Калачовский» периоды использовались, в основном, историографические и архивоведческие работы, изданные в дореволюционное время и лишенные идеологизированных схем «классовости» и «партийности». Особую ценность в этом плане представили фундаментальные исследования B.C. Иконникова «Опыт русской историографии», особенно т.2, кн. 1, в которой содержится обзор архивов и библиотек в России с древнейших времен, Н.П. Лихачева «Библиотека и архив московских государей в XVI столетии С.А. Белокурова « О библиотеке московских государей в XVI столетии» и «Русские летописи», И.И. Срезневского «Статьи о древних русских летописях, А.И. Успенского «Столбцы бывшего Архива оружейной палаты. К.Я. Здравомыслова «Архив и библиотека Святейшего Синода и консисторские архивы», А.А. Гоздаво-Голомбиевского «История Разрядного архива (1711-1812), П.И. Иванова «Описание государственного архива старых дел», а также «Описание государственного разрядного архива с присовокуплением списков и многих хранящихся в нем документов», А.А. Ардашева «История Вотчинного архива с XVII в. и до 1812 года», и се Дополнение к истории Вотчинного архива столетия XVIII столетии», а также небольшая, но информативная брошюра А.Ф. Малиновского «К истории Московского главного архива коллегии иностранных дел» . Отметим также статьи В.Н. Сторожева «К десятилетию со дня смерти Н.В. Калачова»63, В.П. Соколова «К 25-летию со дня смерти Н.В. Калачова»64, ценную в концептуальном плане статью И. Ф. Колесникова «Николай Васильевич Калачов как архивовед»65, и некоторые другие. Большинство изданий и отдельных работ по истории архивного дела были серьезными научными исследованиями в области «археологии письменных памятников» и воспринимались широкими кругами русской общественности и особенно творческой интеллигенцией России как важные явления в культурной жизни страны66.

К числу серьезных и заслуживающих внимания относятся также работы, проанализированные в соответствующих главах диссертации: Маяковский И.Л. Очерки по истории архивного дела в СССР., Автократов В.Н. Из истории формирования классификационных представлений в архивоведении Х1Х-начала ХХвв., Самошенко В.Н. Д.Я. Самоквасов как историк-архивист и Деятельность архивов дореволюционной России по изданию документов и справочников, Лебедев

Б.Б. Краткий очерк научной, педагогической и общественной деятельности

Д.Я.Самоквасова., Мазин К.А. Проекты архивной реформы в России конца XIXначала XX вв., Шохин Л.И. МАМЮ и русская историческая наука., Щавелев С.П.

Д.Я.Самоквасов - историк, археолог, архивист67, и др. Привлекался также целый ряд монографий и исследований, среди которых важное место занимают имеющие четкую историко-архивоведческую направленность работы Г.А. Дреминой и А.В.

Чернова «Государственные архивы СССР. Из истории Центрального

68 государственного архива древних актов» , и А. Б. Каменского «Архивное дело в России XVIII века: историко-культурный аспект (постановка проблемы, историография, источники)69.

Отметим также циклы работ историко-археографического характера (М.Н. Шобухов, С.В. Чирков, В.Г. Бухерт, В.И. Гальцов, С.Р. Долгова, Н.А. Козлова, В.Н.

7П

Самошенко и др.), посвященные архивам и отдельным деятелям архивного дела «эмпирического периода» архивных знаний, когда функции архивоведения и археографии еще не дифференцировались до уровня самостоятельных научных дисциплин.

Важное место в историографии отечественной архивоведческой мысли занимает монография Л.И. Шохина «Московский архив министерства юстиции и русская историческая наука. Архивисты и историки во второй половине XIX - начале

71

XX века» , которая представляет собой подлинную энциклопедию фактов и явлений, связанных с МАМЮ. Автор, изучив «Архив архива», фонды личного происхождения, хранящиеся в МАМЮ и комплекс опубликованных и неопубликованных источников по истории этого, отдельно взятого, архива, ввел в научный оборот столько документов, что сама по себе монография представляет собой своеобразный совокупный источник. Единственный ее недостаток, являющийся, одновременно, продолжением бесспорных достоинств - это отсутствие четко выраженной концептуальной базы (теоретического фундамента) научно-архивоведческого исследования, констатация и установление фактов вместо их объяснения и интерпретации. По существу, архивоведение в монографии Л.И. Шохина почти полностью «растворено» в археографии. Но то, что было характерной особенностью науки об архивах позапрошлого века, в наши дни представляется определенным анахронизмом. Автор утверждает, что «содержание и основные направления работы архивистов в XIX веке и в нынешнем XX веке во многом совпадают» , хотя ценным и актуальным было бы выявление именно того, насколько велико то «немногое», в чем они не совпадают. Тем не менее, автор прав и в том, что «написание всеобъемлющей истории архивного строительства в нашей стране требует ряда предварительных монографических исследований об отдельных архивах», и в том, что «таких исследований, отвечающих современным требованиям (выделено нами — ТХ), пока еще немного» .

Важное место в историографии архивной мысли занимают труды, посвященные отдельным отечественным архивистам и архивоведам. Отметим, в первую очередь, исследования С.О. Шмидта о великом князе Николае Михайловиче (Романове), А.С. Лаппо-Данилевском и С.Ф. Платонове, а также статью «К истории архивного строительства в первые годы Советской власти». В списке работ, посвященных деятельности Союза РАД, особое место занимают имена первооткрывателей этой темы - А.В. Олигова и Л.В. Ивановой. Ряд работ, имеющих характер научного открытия, посвятили исследованию жизненного пути и научного наследия А.Е. Преснякова С.В. Чирков, М.К. Любавского - Е.В. Старостин, И.В. Пузино - Н.И. Химина, Н.Я. Ждановича и А.В. Чернова - И.А. Курникова. А.Н. Цамутали посвятил ряд работ исследованию малоизвестных страниц из истории архивоведческой мысли в предреволюционное время. Исследования В.В. Крылова, Я.Г. Рокитянского и Ф. Мюллера привлекались при характеристике деятельности в архивной области Д.Б. Рязанова и Б.И. Николаевского. Практически исчерпывающий анализ взглядов М.Н.

Покровского на роль и место архивов дан в работах А.Н. Артизова и А.А. Чернобаева. B.C. Брачев и Ф.Ф. Перченок были одними из первых, кто осветил трагедию репрессированных в послереволюционные годы историков и архивистов. К этой же проблематике примыкает статья В.В. Корнеева и О.Н. Копыловой, которые ввели в научный оборот ряд новых архивных документов. Последние годы отмечены резко возросшим интересом к научному наследию А.С. Лаппо-Данилевского. В контексте диссертационного исследованию особую ценность представляют работы А.А. Александрова, Р.А. Киреевой, А.Н. Нечукрина и С.П. Рамазанова, Е.А. Ростовцева, Ф.Г. Тараторкина, А.В. Малинова и С.Н. Погодина К сожалению, ни одно из исследований не посвящено раскрытию проблемы архивоведческих взглядов перечисленных ученых. Об этом говорится, как правило, вскользь, в контексте общего рассказа об их жизненных и мировоззренческих позициях.

В ходе исследования истории архивоведческой мысли изучались также комплексы программ лекционных курсов по архивоведению, истории и организации архивного дела и теории и практике (методике) архивного дела, включая авторские спецкурсы и учебно-методические пособия, относящиеся к деятельности ПАИ, МАИ, архивных циклов на ФОН при МГУ и к первому периоду существования ИАИ.

Ообое место в третьей группе литературы составили труды В.И. Вернадского, Дж. Бернала, И. Пригожина и И. Стенгерс, Хосе Ортеги-и-Гассета, А. Купера, В.В. Налимова, Л.И. Бородкина, П.П. Гайденко, А.И. Ракитова, B.C. Степина, В. Д. Губина, Б.А. Старостина, В.А. Кутырева, Е.Л. Фейнберга, И.А. Корсакова и Н.К. Корсаковой и других специалистов по проблемам человеческого самосознания и миропонимания, механизма функционирования памяти. Их труды помогли разработать и обосновать теоретико-методологическую основу диссертационного исследования архивоведческой мысли в контексте общих научно-познавательных процессов и структур интеллектуального творчества.

Группу справочной литературы, которая использовалась при исследовании динамики изменений смыслового наполнения ключевых терминов и понятий в процессе развития архивоведческой мысли, составили, главным образом, энциклопедические словари, разного рода словари и публикации научно-справочного характера. В основном, речь идет о справочно-информационных изданиях, в которых содержатся статьи архивоведческого содержания: Справочный энциклопедический словарь. 1847 - 1855, Справочный энциклопедический словарь. 1847 - 1855, Русский энциклопедический словарь, издаваемый проф. С.-Петербургского университета И.Н. Березиным, Малый энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. Первое издание (1899-1902) и др. Отметим, что во втором издании этого словаря (1907 г.), в т.1 появилось последнее в дореволюционных справочных изданиях толкование термина «Архивоведение», которое затем надолго исчезает из энциклопедий. Вновь оно появилось только спустя более семи десятилетий в Советском энциклопедическом словаре (1983 г.). В популярном в дореволюционное время «Энциклопедическом словаре» под ред. проф. И.Е. Андреевского, (изд. Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона), статья «Архивы» была написана главным редактором энциклопедии И. Е. Андреевским, который опирался на научное наследие Н.В. Калачова. Ей предшествовали статьи, отражавшие настоящий прорыв в архивоведении в целом и, в частности, в архивной терминологии: - «Архивариус или архивист», «Архивное право», и, наконец, «Архивоведение или наука об архивах».74

Подробный анализ динамики появления и исчезновения статей по архивистике в справочных изданиях, который проводится в соответствующих разделах диссертации, отражает в определенной степени объективную картину возникновения и угасания научного интереса к архивному делу в России.

Особое внимание в круге справочной литературы в связи с определением, которое дал архиву В. Н. Татищев, мы уделяем выпавшему из поля зрения архивоведов его труду «Лексикон российской исторической, географической, политической и гражданской».75 В нем ученый дает одно из первых в истории архивоведческой мысли определение понятию «Архив». Знаменательно, что ученый приступил к работе над Лексиконом в начале 30-х гг. XVIII в., одновременно с началом написания своего основного труда - многотомной «Истории Российской». Этот процесс подробно рассмотрен в привлеченных для понимания концепции Татищева работах Н.А. Попова, А.И. Андреева, А.П Аверьяновой и С.Н. Валка. Обращение к лексикографии Татищев объяснил тем, что при работе с иностранными словарями в ходе подготовки «Истории Российской» он столкнулся с большими трудностями: «. хотя оные великим прилежанием и достаточною наукой збираны, но что русских предел касается, то не токмо десятой части в них нет, но паче сколько есть, едва один артикул найдется ль, чтобы правильное и достаточное описание было»76. По нашему мнению, такой скрупулезный подход к историческому исследованию корреспондирует с известными «дополнительными томами» Н.М. Карамзина к его многотомной «Истории государства Российского».

При герменевтическом анализе ключевых понятий архивоведения были также использованы следующие издания: Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. «Древнегреческо-русский словарь» под ред. С.И. Соболевского, «Словарь церковно-славянского и русского языка», составленный вторым отделением Императорской Академии Наук» и «Этимологический словарь русского языка» М. Фасмера, а также Философский энциклопедический словарь и Энциклопедию «Мифы народов мира» в 2-х тт77.

Из изданий советского времени в качестве справочной литературы привлекались те научно-справочные издания, в которых составители находили возможным помещать статьи по архивоведческой тематике. К ним относятся: Большая Советская Энциклопедия. (Гл. ред. О.Ю. Шмидт)78, и БСЭ, 2-е изд. (Под ред. С.И. Вавилова и Б.А. Введенского)79, где опубликованы статьи об архивах, авторство которых принадлежало крупнейшим специалистам и историкам-архивоведам того времени. Так, статья «Архив» в БСЭ первого издания принадлежит И.Л. Маяковскому, в БСЭ второго издания - В.Д. Стырову, Г.А. Князеву, И.Л. Маяковскому и В.В. Максакову. В Советской исторической энциклопедии (т. 1, 1961 г.) помещена статья «Архивы» за подписью Г.А. Белова и В.В. Максакова.

Как показывает анализ, количественное увеличение работ по истории отдельных архивов и по отдельным частным вопросам архивной «технологии», не могут привести к качественному прорыву в деле создания фундаментальной науки об архивах. Таким образом, результаты изучения степени разработки комплекса историко-теоретических проблем современного отечественного архивоведения доказывают отсутствие или недостаток в имеющейся литературе содержательных характеристик основных проблемных узлов в процессе генезиса, становления и развития отечественной науки о архивах. Попытка решить эту задачу определяет научную новизну темы диссертации.

Объект, предмет и цели исследования. Объектом диссертационного исследования является зафиксированный в историко-архивоведческой литературе совокупный результат теоретических исследований крупнейших отечественных архивоведов на различных этапах генезиса, становления и развития науки об архивах.

Предметом исследования выступает процесс становления и саморазвития рефлексивного дискурса Человека в сфере функционирования архивов как одной из мнемонических, коммуникационных и инновационных систем, а также механизм влияния результатов наукотворчества на динамику изменений отношения общества и государства к архивам и архивному делу.

Основной научной целью исследования является попытка определения статуса современного архивоведения как системы научных знаний о «самоценном» социально-культурном значении архивов, органически связанных с человеческой «мысле-деятельностью», о содержательном наполнении динамического процесса изменения роли и места архивоведения в системе гуманитарных наук, а также взаимообусловленности истории архивоведческой мысли общим состоянием государственного и культурного строительства в отдельно взятой стране (на примере России) и в процессе самопознания (авторефлексии) человека в целом. Таким образом, диссертация должна:

- ответить на вопрос об общем и специфическом в истории архивоведческой мысли России;

- способствовать устранению самоизоляции отечественного архивоведения в контексте мировой архивоведческой науки.

Цель исследования, таким образом, согласуется с выводом, к которому пришел в итоге многолетних теоретических поисков А.С. Лаппо-Данилевский: Рассматривая русскую науку как составную часть умственного движения в общечеловеческом стремлении к «чистому знанию», он выделял в ней отдельные периоды как этапы становления, развития и смены научных идей — индивидуальных (по авторам) и коллективных (по направлениям). При этом динамика процесса научных идей рассматривается ученым в тесной взаимосвязи с развитием общества80. Сегодня остро стоит проблема устранения самоизоляции отечественного архивоведения в контексте мировой архивоведческой науки. Чтобы убрать интеллектуальные барьеры, которые препятствуют интеграции отечественных архивоведов в мировое научное сообщество, необходимо осуществить объективный морфо-генетический анализ научного багажа отечественной науки об архивах на всем протяжении ее существования. История архивоведческой мысли в России должна стать достоянием нашей страны и всего человечества. Для этого имеются все объективные предпосылки. Не случайно Генеральный секретарь Международного Совета Архивов Ш. Кечкемети в 1996 г., незадолго до XIII Международного конгресса архивов в Пекине, оценивал Россию как «страну, где больше всего размышляют над фундаментальными вопросами архивистики» и отмечал «поразительное напряжение мысли по сравнению с другими странами».

Обобщение научно-теоретического наследия виднейших представителей архивоведческой мысли России, которое представляет собой важный вклад в мировое архивоведение, систему научного знания и человеческую культуру в целом, также является составной частью цели диссертационного исследования.

В соответствии с поставленной целью, главная задача изучения истории становления и развития архивоведческой мысли в России заключается в выявлении центральных, поворотных точек, (то есть, используя термин В.П. Козлова, «проблемных звеньев»), в процессе генезиса и «развертывания» науки об архивах как неотъемлемого элемента в динамической, открытой системе гуманитарных знаний. В диссертации сделана попытка реконструировать на научной основе и дать комплексный анализ процесса становления и специфических особенностей развития науки об архивах, выявить преемственность традиций отечественного архивоведения.

В соответствии с целевой установкой и главной задачей диссертационного исследования автор ставит и пытается решить следующие частные задачи:

Первая - дать комплексный научный анализ процесса становления и развития науки об архивах, выявить соотношение преемственности и инновационных элементов в системе архивоведческих взглядов российских ученых;

Вторая — выявить закономерности взаимосвязи основных параметров содержания науки об архивах в контексте изменения рои и места архивов в общественной и государственной системе России;

Третья — обосновать периодизацию саморазвития истории научно-теоретического осмысления архивного дела в России;

Четвертая — обобщить и ввести в научный оборот источники по истории архивоведческого наукотворчества в России.

ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ РАМКИ ИССЛЕДОВАНИЯ. Без детального анализа достаточно широкого по объему и времени охвату литературы и источников выдвинутый в качестве рабочей гипотезы тезис о преемственности традиций в истории становления системы научных знаний об архивах не мог бы получить аргументированного обоснования.

В диссертации подробно анализируются процессы, связанные с формированием и развитием архивоведения как науки об архивах с середины XIX в. (начало «Калачовской эпохи») и до рождения «классического архивоведения» в первые послереволюционные годы, т.е. по начало 20-х гг. XX в. Нижняя хронологическая граница обусловлена появлением «науки об архивах» и первого в России высшего учебного заведения для подготовки профессиональных архивистов во второй половине XIX в. (начало «Калачовской эпохи»). Создание научных основ архивоведения было обусловлено уникальностью обстановки в России в период подготовки и проведения крупных социально-экономических и культурных преобразований, а также сменой научной парадигмы в новой историко-культурной среде. Верхняя хронологическая граница определена рождением классического архивоведения в послереволюционный период (до начала 20-х гг. XX в.). Бурные предреволюционные и революционные годы порождают стремление защитить завоевания науки об архивах на новой фундаментально-гуманитарной основе, в связи с чем архивоведение приобретает интегральный характер. К сожалению, процесс свободного развития архивоведческой мысли в середине 1920-х гг. был искусственно прерван. Это также обусловило выбор верхней границы хронологических рамок исследования. Особенностью избранного для диссертационного исследования периода является бурное «саморазвитие» науки об архивах, поскольку официальные органы власти ни в предреволюционные годы, ни в первое послереволюционное десятилетие практически не проявляли особого внимания к этой периферийной, с их точки зрения, области научных знаний. В процессе исследования приходилось выходить за пределы указанного временного отрезка. Такая потребность возникала тогда, когда предстояло ответить на вопрос об историзме (исторической обусловленности субъект-объектных свойств предмета и объекта исследования), а также при герменевтическом анализе ключевых терминов и понятий архивоведения.

Таким образом, необходимость исследования преемственности в становлении современного архивоведения и связанная с ней методика междисциплинарного исследования потребовали исторических ретроспекций разной глубины. Поскольку создание основ науки об архивах неразрывно связано с индивидуальным научным творчеством выдающихся отечественных архивистов, в диссертации приводится характеристика конкретного вклада каждого из них - от Ивана Висковатого до членов Союза Российских архивных деятелей и участников Кружка им. А.С. Лаппо-Данилевского. Последующий период детально проанализирован нами в монографии «История Отечества и архивы» (1917-1980-е гг.), изданной в 1994 г., и в ряде других работ.

Таким образом, хронологические рамки исследования, которые расширялись по мере необходимости для обеспечения понимания сути процессов, связанных с генезисом, становлением и развитием науки об архивах, дали возможность применения компаративного метода для создания целостной истории отечественной архивоведческой мысли.

МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯ ОСНОВА ИССЛЕДОВАНИЯ. При определении методологии исследования автор исходила из необходимости последовательного применения историко-генетического принципа, суть которого заключается не в том, чтобы проводить статические срезы на различных этапах возникновения и развития архивоведческой мысли и фиксировать их различные уровни на отдельно взятых этапах, а в том, чтобы исследовать динамику и движущие силы перехода с одного уровня на другой. При этом учитывалось, что история науки об архивах должна определенным образом соотноситься с культурно-историческими процессами, российская Г°СУЛАРСТВЕМНАЯ "''КЛИОТЕКА рассматриваться с общемировоззренческих позиций, но в конкретных исторических условиях, В данном контексте используется синергетическое понятие точки бифуркации», введенное и широко применяемое в современной науке И.С.

Пригожиным и представителями его школы81. Методические принципы применения концепции синергетики в исторических исследованиях подробно рассмотрены в работе Л.И. Бородкина «Порядок из хаоса»: концепции в методологии исторических 82 исследований» .

В рамках нашего исследования бифуркационные точки, которые составляют основу современной общенаучной эволюционно-синергетической парадигмы, являются своеобразными хронологическими маркерами, отмечающими момент разрыва между генетической (естественно-исторической) памятью и целенаправленными процессами вненаучной организации передачи опыта прошлых поколений последующим. В то же время особенность гуманитарного знания в рамках синергетического подхода состоит в том, что взаимодействие саморазвивающихся систем с человеком протекает таким образом, «что само человеческое действие не является чем-то внешним, а как бы включается в систему, видоизменяя каждый раз поле ее возможных состояний».83

Мы исходим из того, что естественная смена взглядов на архивы и архивную деятельность в рамках меняющейся системы научных знаний возможна только в условиях свободы осуществить право выбора тех или иных научно-теоретических взглядов. Навязанные архивному сообществу подходы, имеющие идеологизированный, вненаучный характер, нарушают преемственность полнокровных связей между поколениями и искажают естественный ход культурных процессов, в результате чего смешивается миф и реальность, деформация выдается за упорядочивание, идеология подменяет науку. При этом речь идет не только о результатах прямого вмешательства со стороны государства. Деформирующее влияние могут оказывать и отвергнутые в процессе развития науки, но сохраняемые искусственным путем, фундаментальные теоретические представления, например, устаревшие взгляды на «кратковременную» и «долговременную» память. Именно такой «библиотечный» (механистический, по своей сути) подход в период господства «эмпирического» и, частично, «традиционного» архивоведения привел к дроблению целостных документальных организмов — фондов, сформировавшихся в ходе естественно-исторического процесса, который во многом схож с биологическим.

По современным представлениям, процесс запоминания информации происходит уже на стадии ее регистрации, без всякого деления на кратковременную, оперативную, долговременную и т.п. виды памяти. Проблема состоит только в способах ее извлечения. Нет более искажающего суть памяти, чем отождествление ее с неким резервуаром, в котором по полочкам разложены подобия справочных карточек на любую тему. Согласно современным научным взглядам, память - это непрерывный процесс, который происходит на клеточном уровне. Иначе говоря, память - это неотъемлемый элемент саморазвивающейся системы - человеческого организма, а не мертвый «след» («слепок») некогда происходившего явления. Это -тоже самостоятельное явление, событие. Отсюда сложности, которые возникают при попытке человека отделить образы «ложной» или «внушенной» (имплантированной) памяти, которые оказываются «вживленными» в структуру памяти. Если продолжить аналогию работы человеческой памяти в ее современном понимании с работой архивиста, то она состоит не в том, чтобы перемещать «нужные» («полезные») документы из канцелярии в архив, затем в еще один архив, и т.д., а в создании надежных «маркеров» (центрального банка данных), которые облегчили бы процесс выявления воспроизведения (репродукции) сохраненных архивистами на разных уровнях бытования «живых квантов» информации, находящихся в единой, многоуровневой, комплексной системе пространства - памяти государства, общества и человека.

Таким образом, взгляд на существо памяти как на поэтапный процесс отбора текущей (оперативной) информации в «долгосрочное» хранилище, в значительной степени породивший концепцию «жизненного цикла документа», в настоящее время отвергнут учеными, которые опираются на более сложное представление о модели запоминания как о единовременном процессе введения в целостный «банк данных» человека всего комплекса закодированных сигналов, при котором их «регистрация» осуществляется одновременно с интегрированием в единое пространство памяти. Архив предстает при этом как результат естественно-исторического процесса создания фонда документов на основе принципа «сочетания несочетаемого», который требует находить не разделяющие, а дополняющие друг друга стороны его «бытия» и «сущности»84. При таком подходе принцип историзма понимается как частный случай онтологии человеческого бытия в целом и, соответственно, архивы изучаются как над-временной, объективно присущий человеку разумному предикат, то есть, как элемент непрерывного процесса самопознания и самосознания, органически возникающий на определенном этапе развития человека и раскрывающийся, развертывающийся в процессе рефлексии как самостоятельная, открытая и саморазвивающаяся система.

Вне онтологического подхода остается «в тени» сущностная сторона архивов как проявления вечного во временном, сиюминутном, преходящем, и всемирного, точнее - надмирного в ограниченно-пространственном, замкнуто-локальном пространстве.

В диссертации применен онтологический подход для выявления «самоценной» сущности архивов, их места в бесконечной цепи причинно-следственных связей, определяющих историю миробытия. Подробнее на эту тему мы уже писали в работах «От архивоведения к архивософии? К постановке проблемы»85 и «Следователь» или Исследователь? Человек и единое архивно-информационное пространство»86, поэтому считаем возможным ограничиться приведенными выше и в текстах указанных работ аргументацией. Уточним лишь, что в контексте данного исследования мы опираемся на современное понимание проблематики онтологии, впервые остро сформулированное на XIX Всемирном философском конгрессе в Москве в 1993 г., а также на актуализированное изложение ее основ в работах В.Д. Губина «Онтология»87, В.А. Кутырева «Естественное и искусственное: борьба миров»

ОО OQ QA и «Познать нельзя помиловать» , отчасти E.JI. Фейнберга , и другие труды современных философов. Вне онтологического подхода невозможно понять имманентно присущее человеку стремление к поиску самовыражения в увековечивании памяти о себе, о своем месте в пространственно-временном континууме. А это, в конечном счете, и заключает в себе глубинную основу многовекового существования архивов. Только исходя из этого, можно определить глубинное существо разницы между «архивом» текущих делопроизводственных документов и Архивом документов, принятых на вечное хранение. Как показывает опыт, другие попытки объяснить сущность трансформации документа в архивный документ, а последнего - в исторический источник, оказываются неубедительными, хотя и звучат, по словам В.П. Козлова, на всех последних форумах архивоведов и источниковедов91. Вводя в научное обращение фундаментальное понятие «документ в фазе покоя» в архивоведение, В.П. Козлов, по существу, оперирует именно онтологическими категориями: «Фаза покоя документа означает философское понимание вечности его бытования, неприкосновенности, а также изменения его предназначения уже не как регулятора действительности, а как свидетельства о действительности. Память о произошедшем, зафиксированная в документе, становится его основным функциональным признаком. В фазе покоя сам документ

92 становится гарантом своей аутентичности» . Суммируя, можно сказать, что онтологический подход имеет преимущественно аксиологическую направленность, который можно определить как подход к пониманию объективной (естественноисторической) обусловленности возникновения архивов и, соответственно, науки о них.

В то же время, архивы на каждом новом витке общественного и государственного развития формировались людьми в соответствии с их собственными представлениями об архивно-учрежденческих функциях. Архивоведческая мысль, в соответствии с этим, развивалась как специфическое проявление исследователъско-гносеологической, то есть активно-познавательной функции человеческого разума. Исходя из этого, в исследование включены элементы прикладной феноменологии, понимаемой в диссертации как система идеологических и теоретических взглядов ученых на феномен искусственно создаваемых специалистами-профессионалами архивов с определенными целями и в определенных дискретных (разделенных в пространстве и времени) условиях. Феноменологический подход можно свести в контексте диссертации к когнитивной, гносеологической или праксеологической сторонам исследования архивов, то есть, проявления объективно-субъективной стороны жизнедеятельности архивов, при котором архивные фонды как органически целостные образования включены в сферу централизованного выявления, комплектования, систематизации, классификации и хранения документов, а также организации процессов использования и управления ими. Активная роль во всех этих процессах отводится государству и его специализированным структурам, которые, преследуя собственные цели, легализовали отделение «исторических» архивов, создаваемых с научными целями, от «текущих» архивов, содержащих делопроизводственные документы оперативного использования. В данной диссертации этот период соотносится с «традиционным» архивоведением.

В исследовании мы исходим из того, что феномен (в данном случае, архивы как феномен) - это нечто, что как бы выставляет себя на свет или может быть выведено на свет, то есть, если использовать перевод современного историка философии В.

Бибихина — нечто, «кажущее» себя93. В этом объективно-диалектическом противоречии заключается сильная и, одновременно, слабая сторона изучения явлений как феноменов - внешняя, ограниченная видимым контуром, их сторона может быть принята за внутреннюю, глубинную, не поддающуюся «оконтуриванию», суть.

Применение историко-кулыпурологического метода предполагает исследование субъективного аспекта в процессе «творчества» архивов как «искусственной реальности», «второй природы», создаваемой человеком. В этом контексте генезис, становление и развитие науки об архивах исследуется как своеобразный творческий процесс, а архивы, соответственно, - как своеобразное "произведение культуры", неотъемлемая и существенная результирующая часть непрерывно протекающих глобальных процессов. Для такого подхода характерна интеграция «онтологического» и «феноменологического» методов, в связи с чем мы соотносим его с началом формирования «классической» (фундаментальной) науки об архивах. Создание архивов в этой связи предстает как один из способов сохранения и приумножения культурного наследия нации, его неповторимой самоценности, и одновременно - как часть общечеловеческого движения от хаоса, варварства и господства разрушительных инстинктов к разумному порядку, духовности и осознанному стремлению к созиданию. В этом контексте отношение к судьбам архивов выступает как существенный критерий степени культурного (цивилизационного) развития нации, характера и уровня ее самосознания.

Характерными для такого подхода являются, на наш взгляд, архивоведческие работы В.П. Козлова, который активно внедряет идею единого архивно-информационного пространства как характерного проявления особенностей современного уровня развития человеческой цивилизации, и в то же время (точнее, именно в связи с этим), подчеркивая значение системного изучения принципов исторической преемственности в строительстве отечественных архивов, их значения как культурного и национального достояния народа, а также важную роль Российской архивной службы, которая за 80 лет своего существования превратилась в одну из основ («атрибутов») российской государственности.

В исследовании мы исходим из того, что только сочетание всех перечисленных выше методологических принципов может дать целостную (синтетическую, точнее -синкретическую) картину возникновения, становления и развития науки об архивах в России, характерную для современного фундаментального архивоведения. Выбирая или абсолютизируя лишь один из подходов, можно уклониться от требований современной парадигмы научных знаний и просмотреть в прошлом то, что было ценным для своего времени и объективно обусловлено конкретно-исторической данностью. Такой концептуальный (интегральный, синкретический) подход к рассмотрению проблематики настоящего диссертационного исследования не исключает в процессе реализации методов системного анализа и общенаучных принципов историзма, объективности и всесторонности.

Стремление к «синкретизму» методологии научного познания определяет сегодня общую ситуацию в отечественных гуманитарных науках. Можно даже сказать, что именно эта тенденция, наиболее лаконично выраженная в прошлом веке в «принципе дополнительности» Нильса Бора, во многом определяет «кентаврический» характер современной парадигмы научного знания. Поэтому мы исходим из принципиального отказа от разложения истории архивоведческой мысли по темам и сюжетам прикладного, «архивно-технологического» характера. Исследование построено в плане герменевтического исследования основных понятий архивоведения в их динамике, а также реконструкции жизненного и научно-творческого пути отечественных архивоведов и историков-архивистов, в контексте исследования которого выявляются и анализируются закономерности возникновения тех или иных научных концепций на определенном историческом этапе развития архивов.

При исследовании истории архивоведческой мысли применен доксографический принцип. Это обусловлено тем, что «доксография» («взгядоописание») предполагает сочетание изложения теоретических постулатов («мнений») с необходимостью краткого «жизнеописания», поскольку без постижения процесса научного творчества нельзя с достаточной глубиной оценить его результаты. Ведь жизнь ученого, как правило, - это и есть его творчество.

Кроме того, немаловажным фактором, который определил необходимость прибегнуть к «доксографическому» методу, явилось стремление заполнить многочисленные лакуны и белые пятна, которыми изобилуют учебные пособия по архивоведческим и историко-архивным дисциплинам в части, касающейся рассказа о личном вкладе в науку людей, смыслом жизни которых было сохранить и приумножить архивное наследие России. От многих из них остались только фамилия и инициалы, да скобки с датами рождения и смерти. От некоторых не осталось даже этого, и приходилось восстанавливать их жизненный путь на основании архивных источников или косвенных свидетельств. Очевидно, возможны и другие подходы к изучению истории возникновения и развития архивоведческой мысли. Но пока результатов, по которым можно было бы судить об их эффективности, в научной и учебно-методической литературе не выявлено. Источниковая база исследования. В связи с историографическим характером диссертационного исследования, основное место в группе использованных источников заняла особая категория источников, которую в современной науке принято называть «историографическими». Имена авторов архивоведческих трудов отбирались в соответствии с объективной оценкой их вклада в развитие науки об архивах. Их труды представляют собой важные «вехи» в истории архивоведческой мысли. Таким образом, первую группу опубликованных источников составили научные труды основоположников и классиков архивоведения как науки. К ним относятся работы Н.В. Калачова и его последователей, Д.Я. Самоквасова, И.Е. Андреевского, А.П. Воронова и, в более позднее время — историко-архивоведческие исследования И.Л. Маяковского, А.С. Лаппо-Данилевского, С.Ф. Платонова, А.Е. Преснякова, А.С. Николаева, Д.Н. Егорова, И.В. Пузино, и многих других ученых, архивоведческие взгляды которых детально анализируются в соответствующих главах диссертации. Так, например, из работ, относящихся к «Калачовской эпохе», мы относим к этой группе труды самого Н.В. Калачова - и, в первую очередь, статью «Архивы, их государственное значение, состав и устройство», изданную в 1877 г., в которой содержатся в развернутом виде все концептуальные положения, содержащиеся в сокращенном варианте в других его работах94. Для анализа взглядов Калачова также были привлечены опубликованные его современником сотрудником Петербургского Археологического института И.И. Зубаревым Журналы Высочайше утвержденной Комиссии по устройству архивов (с 17 марта 1873г. по 16 апреля 1876г.). В таком сочетании мы получили возможность выявить бифуркационную точку, в которой теория Калачова разошлась с практикой архивного дела. Подобное исследование также еще не предпринималось в отечественном архивоведении.

К группе историографических источников отнесена также работа самого И.И. Зубарева, давшего блестящую характеристику значения Калачова для русского архивного дела в «Введении» к «Сборнику статей по архивоведению» (1910г.). Нами установлено, что это Введение вызвало такой большой интерес, что было издано в том же, 1910г., в качестве отдельного оттиска под названием «Прошлое и настоящее русских архивов (Краткий исторический очерк)»95. Написанное хорошим литературным языком, сочетающее в себе научность и популярность изложения, это издание вполне заслуживает того, чтобы стать доступным нынешнему поколению историков - архивоведов.

Большой интерес представляет опубликованная Н.Н. Оглоблиным в приложении к его некрологу «Памяти А.Х. Востокова»96 подборка писем Калачова, датируемая 1884-1885гг., которая проанализирована впоследствии Д.Я. Самоквасовым. Однако это скорее исключение, чем правило - дореволюционные архивоведы, в отличие, скажем, от историков, не слишком высоко ценили свое эпистолярное творчество, в результате чего практически в их личных фондах нет особого богатства писем. Единственное известное исследование подобного рода рукописных материалов принадлежит Л.И. Шохину, который первым ввел их в научный оборот в монографии «МАМЮ и русская историческая наука»97.

В качестве историографических источников для анализа архивоведческих взглядов Н.В. Калачова привлекались статьи Д.И. Багалея («Памяти Калачова: реферат, прочитанный Д.И. Багалеем в Историко-филологическом обществе при Императорском Харьковском университете, Харьков. 1885), и сотрудника МАМЮ

QO

А.Х. Востокова «Литературная деятельность Н.В. Калачова» , которую, как установил Л.И. Шохин, автор сопроводил списком его трудов, «перерыв всю Румянцевскую и Чертковскую библиотеки99».

К опубликованным историографическим источникам сведений об уровне, характере и состоянии архивоведческой мысли в период становления традиционной науки об архивах относятся изданные в XIX в. труды И.Е. Андреевского. Среди трудов этого незаслуженно забытого отечественного архивоведа важнейшее место занимает работа «Наука об архивах»100. Мы располагали гектографированным курсом лекций, которые читал под этим названием проф. И.Е. Андреевский в Петербургском археологическом институте в течение 1885/6 - 1886/7 уч. года. «Курс» был, очевидно, издан в Санкт-Петербурге в 1887г. (на обложке нет указания на год и место издания). Его основная содержательная часть была затем повторена Андреевским в статье «Архивы», помещенный во 2-м томе (3-й полутом) Энциклопедического словаря101. Напомним, что главным редактором этого издания был сам проф. И.Е. Андреевский. Для сравнительного анализа привлекались также менее известные работы Андреевского по архивоведению (Десятилетие археологического института. Вып. 8.;

О деятельности Ученых Архивных комиссий в 1885г. Вып. 7.; Губернские Ученые

Архивные комиссии в 1888 и 1889гг. Вып. 9.), а также в области юридических наук, заслуги в которых, как и в случае с сенатором Калачовым, были более признаны 102 современниками. . Важным дополнением для характеристики научного вклада Андреевского явились работа А.В. Половцова «Иван Ефимович Андреевский как преподаватель и директор Археологического института103, и составленный В.Е. Рудаковым «Хронологический указатель важнейших трудов проф. И.Е. Андреевского».104

К группе историографических источников по истории архивоведческой мысли дореволюционного периода относятся изданные в 1904 г. и в 1909 г. на правах рукописи работы А.П. Воронова: «Архивоведение: Конспекты лекций, читанные в С.-Петербургском археологическом институте»105 и «Статьи по архивоведению: Пособие для слушателей Императорского Санкт-Петербургского археологического института»106. Как удалось установить в ходе исследования, эти труды являются, по существу, комментированным, дополненным и переработанным автором изложением архивоведческих взглядов современных Воронову преподавателей Французской «Школы Хартий», с работой которых он был хорошо знаком. Первоначально соответствующие сведения о взглядах французских коллег были опубликованы им статье «К вопросу о положении архивного дела во Франции»,107 которая вызвала большой интерес у архивистов. Наше внимание привлекли, главным образом, авторские истолкования некоторых фундаментальных понятий архивоведения и носящие ярко выраженный гуманитарный характер выводы автора. Не исключено, что именно благодаря близкому знакомству с архивной системой подготовки во Франции и некоторых других западных странах Воронов, который был библиотекарем ПАИ, занял кафедру преподавателя архивоведения в этом институте. У его коллег, например, у Самоквасова, это вызвало чувство оскорбленного самолюбия и искренней обиды за ущерб, нанесенный престижу отечественной науки об архивах. Тем не менее, лекции Воронова и полемика вокруг его публикаций объективно представляют источниковедческую ценность, поскольку свидетельствуют о том, что в России созрела необходимость создать науку об архивах на собственной основе, отказавшись от несбыточных проектов реформ, разрабатываемых, в основном, на фундаменте опыта Западноевропейских стран.

Самоквасоведению» («пост-Калачовский» период) уже посвящена обширная

1ЛО литература, включая и нашу отдельную работу . В диссертации, помимо трудов самого Самоквасова, в качестве историографических источников использованы результаты наблюдений и оценки теоретических взглядов ученого, которые содержатся в целом ряде статей и публикаций современников Самоквасова, хотя их авторы зачастую высказывают диаметрально противоположные взгляды на личность Д.Я. Самоквасова и плоды его деятельности на архивном поприще. В диссертации проанализировано практически все опубликованное в виде монографий и научных статей наследие ученого, и особо в контексте диссертационного исследования выделены следующие работы Д.Я. Самоквасова: Архивное дело в России, особенно том 1: Современное архивное нестроение (с ценными приложениями), а также т. 2. Прошедшая, настоящая и будущая постановка архивного дела в России109. В этих работах содержится все то новое, что Самоквасов внес в историко-теоретическое архивоведение. Отметим, что они служат не только источниками при изучении системы архивоведческих взглядов самого Самоквасова, но и в целом ряде случаев как особого рода аналитический обзор архивоведческих взглядов его предшественников, поскольку содержат оригинальные сведения и оценки, которые затем (в большинстве случаев без ссылки на автора) цитировали и комментировали практически все позднейшие историки архивного дела в России. В этой связи представляются ценными также его работы «Централизация государственных архивов Западной Европы в связи с архивной реформой в России»110, «Русские архивы и царский контроль приказной службы в XVII веке»111 и полемические статьи по частным вопросам архивной «технологии».

Как объективно следует, в частности, из документов, опубликованных в монографии Шохина, отнюдь не случайным является тот факт, что Самоквасов, по большому счету, не создал собственной школы научного архивоведения. В архивном деле он проявил себя как талантливый ученый-одиночка, а не как деятель профессионального сообщества равноправных историков-архивистов. В этом его не без основания упрекали виднейшие авторитеты в области исторической науки и архивного дела (см., например, опубликованные в качестве Приложения к монографии Л.И. Шохина ряд документов, направленных против претендующих на научную монополию архивно-теоретических взглядов Самоквасова, а также приведенные им же в соответствующих разделах монографии документы, характеризующие полемику с Самоквасовым представителей созданной Калачовым системы ГУАК). К тому же, Самоквасов всеми силами, используя весь свой административный ресурс, стремился задержать становление принципиально новой системы архивоведческих знаний, замыкая их в рамках предельно жесткой административно-управленческой схемы централизации. В то же время, как показывает проведенный анализ в соответствующем разделе диссертации, он не оборвал тенденцию преемственности в становлении целостной науки об архивах, явившись лишь своеобразным символом завершения ее «традиционного» периода развития.

После опубликования Б.Б. Лебедевым Списка печатных трудов Д.Я.

119

Самоквасова наглядно выявился тот факт, что архивоведческие труды не занимали в его научном наследии то приоритетное место, которое им традиционно приписывалось в отечественном архивоведении113. Отметим также «Каталог библиотеки Дмитрия Яковлевича Самоквасова», который был издан в 1913 году, и приобрел в настоящее время особую ценность в связи с утерей его личного архива.

Специфические черты историографического источника содержит изданный в послереволюционный период авторский курс лекций, прочитанных И.Л. Маяковским слушателям Архивных курсов при ПАИ в 1918г. и опубликованных под названием «Исторический очерк архивного дела в России»114, а также статьи историко-теоретического характера в журналах «Краеведение», «Архивное дело» и «Труды МГИАИ». В целом эти работы представляют собой систематическое изложение отечественной истории архивного дела дореволюционного периода в ее «гуманитарном» разрезе. К сожалению, впоследствии Маяковский под давлением объективных и субъективных обстоятельств, характерных для советского периода, отойдет от этих взглядов, и первое издание «Очерка» станет библиографической редкостью. Подробнее эта проблема исследуется в нашей работе «Неизвестный» Маяковский» (М., 2001).

Анализ архивоведческих взглядов ближайшего соратника и единомышленника И.Л. Маяковского В.В. Снигирева проводился на основании таких опубликованных работ ученого, как «Делопроизводство Комиссии об учреждении народных училищ. 1782-1803гг.», «Почему необходимо бережно хранить собрания документов и чем каждый из нас может помочь в этом деле» и «Сберегать архивы - значит помогать строить лучшее будущее. Будем беречь наши архивы».115

Как указывалось выше, при анализе архивоведческих взглядов ряда ученых (А.С. Лаппо-Данилевский, С.В. Рождественский, И.В. Пузино, Е.В. Тарле, А.С. Николаев, А. И. Лебедев, Ф.А. Ниневе, А.Е. Пресняков и др.), в качестве источников изучались принадлежащие им научные труды. Результаты анализа представлены в соответствующих главах и разделах диссертации.

Вторую группу опубликованных источников составляют документы нормативного и законодательного характера, а также материалы обсуждений проектов этих документов на стадии подготовки. Они составили основу анализа вопросов взаимодействия архивоведческой мысли и государственной политики в области архивного дела. Так, исследование «Генерального регламента или Устава, по которому государственные коллегии, також и все оных принадлежащих к ним канцелярий и контор служители.поступать имеют» от 28.02. 1720г. изучалось по изданию «Памятники законодательства Петра Великого» (под ред. М. М. Богословского)116, где приводятся все редакции полного текста статьи Регламента «Об архивах», включая те, которые ранее не привлекались для анализа в архивоведческих работах. Для сравнительного анализа концептуальных основ положения об архивах привлечен также изданный одновременно в той же серии «Памятников.» текст Регламента или Устава Духовной коллегии от 25.01.1721 г., что позволило проследить динамику законотворческой мысли Петра I по отношению к месту архивов в системе историописания. Для установления источников Генерального регламента использован изданный в 1945г. труд H.JI. Воскресенского «Законодательные памятники Петра I»117, в котором также частично расшифровывается авторство («рука») авторов всех редакций.

Труды Комиссии составления законов» (1822), в которых был выявлен проект устройства архивов, принадлежащий барону Г.А. Розенкампфу, составили базу для доказательства значимой роли и места ученого в становлении отечественной архивоведческой мысли. В частности, в его проекте содержится первое упоминания «архивной науки» как самостоятельного термина.

Важными источниками при анализе темы «Кризис традиционной науки об архивах (историографический аспект)» послужили оставшиеся вне поля исследований по истории архивного дела «Проект Министерства внутренних дел о мерах к охранению памятников древности» от 29 октября 1911 г., «Доклад Комиссии

Государственной Думы для рассмотрения законопроекта об охране древностей» от 16

118 мая 1912 г.,и др. Кроме того, анализировались также Журналы Высочайше учрежденной Комиссии об устройстве архивов (1875), Сборник узаконений по архивному делу (1916 г.), Сборник документов, циркуляров, инструкций и распоряжений по архивному делу (1921 г.), а также материалы различных комиссий по разработке Декрета о реорганизации и централизации архивного дела от 1.06.1918.

Принципиальным для характера построения диссертации и обоснования выводов является опора на метод диалогизма, в связи с чем, при отборе источников внимание уделялось изучению сборников трудов и материалов различного рода конференций, совещаний, дискуссий, Археологических съездов и т.д., начиная с середины XIX века и до 20-х гг. XX в. Они отнесены в третью группу источников. Именно в этом пласте материалов, практически не использованном в историко-архивоведческих исследованиях, содержатся сведения о различных точках зрения, позициях и мнениях, на основании анализа которых в диссертации автором сформулированы собственные оценки и выводы. Такого рода источниками явились комплект Трудов Археологических съездов - с Трудов I Археологического съезда (1861) до XIII съезда (1905), Труды Археографической комиссии Императорского Археологического общества и Труды Московского археологического общества, а также такие источники, как написанный Д.В. Васильевым « Отчет о занятиях XI Археологического съезда в Киеве»119 и другие публикации, в которых содержится обширный фактологический материал, впервые вводимый авторами-современниками происходивших событий в научное пользование. Особенностью работ этой группы является отсутствие критического анализа продекларированных авторами выступлений теоретических положений. К этой же группе отнесены проанализированные в диссертации стенографические отчеты заседаний Первого съезда представителей Губернских ученых архивных комиссий (1914г.), Съезда губернских уполномоченных Главархива. (1919), протоколы I конференции архивных деятелей (1921), I Съезда архивных деятелей (1925) и стенографические отчеты II съезда архивных работников (1929), а также Журналы заседаний Центрального комитета по управлению архивами, где отражены результаты завершающей работы по подготовке архивной реформы и текста Декрета от 1.06. 1918г.120

В четвертую группу опубликованных источников отнесены мемуары участников событий, некрологи, дневниковые записи и официальные отчеты инспекторов ГУАК и ГУАД. К такого рода источникам относятся воспоминания Ю.Гессена о работе губернских ученых архивных комиссий, А. Е. Преснякова о реформе архивного дела в 1918г., А.С. Николаева о первом этапе деятельностиГлавного Управления архивным делом и Архивных курсов при ПАИ, а также материалы разделов «Хроника» и «Летопись архивной жизни» в различных органах периодической печати первых послереволюционных лет: «Дела и дни», «Исторический архив», «Архивное дело» и др. В эту же группу включены относящиеся к периоду возникновения по инициативе «снизу» «народных архивов войны» комплекты газет «Известия ВЦИК» (март-май 1919г.) и «Правда» (апрель 1919г.).

К неопубликованным источникам отнесены материалы, выявленные хранящиеся в 50 фондах и 15 архивохранилищах и музеях России и Эстонии, практически не исследованные в отечественном архивоведении.

Так, в РГАДА особый интерес представляют те архивные документы, которые отложились в фонде канцелярии МАМЮ (Ф. 337), а также часть фонда Московского Археологического общества (РГАДА. Ф. 1628), в котором хранятся текст первого варианта проекта Самоквасова, переписка по этому поводу с представителями научной общественности, а также черновой вариант протокола особого совещания по обсуждению архивной реформы. Отметим справедливость мысли К.А. Мазина о необходимости концентрации всех архивных материалов, содержащих сведения, полученные Самоквасовым при анкетировании архивов, которые в настоящее время хранятся в трех разных местах - в РГАДА (Ф. 1628.), архиве ПО Института археологии РАН (Ф. 4.), и ЦИА г. Москвы (Ф. 454.). Как указывал К.А. Мазин, это особенно необходимо в связи с давно назревшей необходимостью специального

121 исследования деятельности Московского археологического общества .

Создателями источниковой базы для новой, «классической» науки об архивах, стали, в основном, историки и архивисты, сплотившиеся в «Союз российских архивных деятелей». Исследование деятельности Союза РАД и Кружка им. А.С. Лаппо-Данилевского построено на основе архивных источников, поскольку в соответствующих работах С.О. Шмидта, А.В. Олигова, Л.В. Ивановой и других авторов главное внимание уделяется организационным сторонам деятельности Союза, их роли и месту в общественной жизни послереволюционной России, деятельности по спасению архивов и т.д. В то же время практически неисследованными остались теоретические взгляды членов Союза, история их архивоведческой мысли, которые, в силу внешних причин, отложились в фондах различных архивохранилищ. Немногочисленные исключения, например, статья С.В. Рождественского «Историк - археограф - архивист», напечатанная в журнале «Архивное дело» , и некоторые другие публикации работ историков-архивистов «дореволюционного» поколения в первые послереволюционные годы - только подтверждают правило. В печать, начиная со смены руководства архивным делом в начале 20-х гг., допускались, в основном, официально «разрешенные» к изданию работы, отвечавшие идеологическим, политическим и узко-ведомственным критериям и требованиям. Признание и использование этих работ в качестве единственной источниковой базы могло бы привести к искаженному представлению о направлениях развития архивоведческой мысли и даже к ложному выводу о «застое» в архивоведении. В связи с этим, акцент в отборе источников для освещения темы «Классическое (фундаментальное) архивоведение», в противоположность предыдущим разделам, переносится именно на неопубликованные (архивные) материалы.

Сразу оговоримся, что определенное исключение составляют изданные в первые послереволюционные года фундаментальные труды А.С. Лаппо-Данилевского и И.Л. Маяковского, но они представляют сегодня библиографическую редкость и, как любое исключение, только подтверждают правило. Поэтому основными источниками по истории рождения интегрального архивоведения на стыке Х1Х-ХХвв. являются неопубликованные материалы. Так, при исследовании теоретической составляющей деятельности Союза РАД были изучены в ГА РФ следующие фонды: Ф. 7789 (Союз Российских архивных деятелей), Ф. 5325 (Главное управление архивным делом), Ф. 2315 (Министерство просвещения Временного правительства), Ф. 6281 (Академия наук), ф. 7798 (Николаев А.С.), а также ф. 579 (Милюков П.Н.) и ф. 130 (СНК), в котором хранятся протоколы заседания Комиссии при СНК (Малого Совнаркома) от 1 июня 1918г., где был утвержден проект Декрета о реорганизации и централизации архивного дела в РСФСР. В фонде также хранятся все черновые записи и окончательный (машинописный) тексты протокола. В Докладной записке С.Ф. Платонова об организации ГУ АД (ГАРФ, Ф. 5325) содержатся сведения о научно-теоретических взглядах на архивы и архивное дело самого автора и его соратников по Союзу РАД.

Большое количество ценных источников по истории, теории и практике архивного строительства в первые послереволюционные годы выявлено в РГАДА. Так, из фонда Архива (АА) привлечены для анализа текст докладной записки в Главное управление архивным делом (март 1919), принадлежащей М.М. Богословскому, ряд документов о судьбе частновладельческих архивов, составленных А. М. Фокиным и П.С. Шереметевым, а также доклад, прочитанный М.С. Вишневским на съезде ответственных сотрудников Главархива 13 июня 1919г.

Кроме того, в ГАРФ в Ф. 579 (П.Н. Милюков) выявлено Письмо Ф.А. Ниневе с проектом архивной реформы. В этом же архиве изучены Ф. 7798 (А.С. Николаев), а также Ф. 7789 (Союз Российских архивных деятелей), Ф. 10018 (В.Н. Автократов), Ф. Р-5962 (А.Ф. Изюмов), и Ф. А.А. (Фонд Архив архива, 1919).

Архивные источники из РГА ВМФ Ф. 749 (Военно-морская секция ЕГАФ), использовались при характеристике архивоведческих взглядов А.И. Лебедева. Важные сведения по истории научно-теоретической мысли А.С. Николаева выявлены в РГАЛИ - Ф .2567 (Ю.Г. Оксман). В РГИА привлекались для анализа документы Ф. 119 (ПАИ), Ф. 1686 (Н.В. Голицын), а также отдельные материалы из Ф. 484, Ф. 6900 и Фонда А.А. (Архив архива), в которых содержатся разрозненные данные доксографического характера о деятельности и теоретических взглядах российских архивоведов различных поколений. В ПФА РАН наше внимание привлекли неопубликованные архивоведческие работы А.С. Лаппо-Данилевского - Ф. 113 (А.С. Лаппо-Данилевский). Сведения об архивоведческих взглядах Ф.А. Ниневе изучены также по материалам Эстонского исторического архива - Ф. 1421, Ф. 661 и Ф. 2100. При исследовании взглядов на историю архивоведческой мысли в России И.Л. Маяковского изучены материалы его личного фонда, хранящиеся в ЦМАМ ЛС, Ф. 110. Значительная часть источников, относящихся к теоретическим разработкам архивоведения 20-х гг., выявлена в фонде Московского государственного историко-архивного института, хранящемся в ЦМАМ (Ф. 535). В этом же архиве изучен ф. 3018 (М.С. Вишневский), в котором отложились материалы, относящиеся к научной деятельности российских архивоведов первого послереволюционного десятилетия. Для выявления оставшегося до наших дней неоцененным научного вклада В.В. Снигирева в фундаментальную науку об архивах исследован написанный от руки текст его доклада «Важнейшие достижения западноевропейской теоретической мысли и практики в области постановки архивной работы» (1919г.), который хранится в Тверском областном объединенном музее в Фонде музея. Кроме того, проанализирована выявленная в РГИА, еще не введенная в научный оборот и приписывающаяся В.В. Снигиреву «Программа по архивоведению и архивоведению для учебных заведений, подготавливающих учительский персонал единой трудовой школы» . Эта работа имеет особую актуальность в связи с идеей разработки школьного курса по архивоведению, которую выдвигает в последние годы академик РАО С.О. Шмидт.

Исследование теоретической деятельности Кружка архивных работников им. А.С. Лаппо-Данилевского предпринято впервые и полностью основано на архивных источниках - протоколах заседаний Кружка (ГАРФ. Ф. 7798; Ф. 5325).

В разделе, посвященном герменевтике основных архивоведческих понятий в советский период, впервые в отечественной историко-архивоведческой литературе вводятся в научный оборот выступления К.Г. Митяева, И.Л. Маяковского и А.И. Андреева на Всесоюзной конференции историков-архивистов (июнь 1943г.), хранящиеся в личном фонде В.В. Цаплина (РГАЭ, неправленый стенографический отчет) и ГАРФ. (Ф. 5325, официально отредактированный сборник материалов съезда). Кроме того, для анализа преемственности архивоведческой мысли в России привлекался Ф. 75 (С.Ф. Айнберг ), хранящийся в Центре документации «Народный архив».

АПРОБАЦИЯ ДИССЕРТАЦИИ. Основные положения и выводы диссертации отражают суть концепции новой научной дисциплины, которая разрабатывается автором в Историко-архивном институте РГГУ под названием «Историческое архивоведение». С 1994 г. основные положения диссертационного исследования излагаются в ходе чтения авторского курса лекций на различных факультетах РГГУ, а также в Государственном университете гуманитарных наук. Программа курса «История архивоведческой мысли в России» утверждалась на заседании кафедры истории и организации архивного дела ИАИ РГГУ. По теме диссертации опубликовано пять монографий, ряд статей в научных периодических изданиях. Отдельные аспекты исследования нашли свое отражение в выступлениях автора на международных, региональных и ведомственных конференциях.

Структура работы обусловлена целью и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав (гл.1. «Герменевтический анализ ключевых архивоведческих понятий (историографический аспект)», состоящая из трех разделов, гл. 2.«История становления системы архивоведческих знаний в России», состоящая из пяти разделов и гл. 3. «Историко-теоретический анализ процесса становления классического (фундаментального) архивоведения», состоящая из пяти разделов), заключения, а также списка литературы и источников.

Заключение диссертации по теме «Историография, источниковедение и методы исторического исследования», Хорхордина, Татьяна Иннокентьевна

* Впечатления участников XIIIМКА // Отечественные архивы. 1996. № 5. 112.^ Цит. по: Данилова B.C., Кожевников Н.Н. Основные концепции современного естествознания. М., 2000. 17 ^ Впечатления участников XIII МКА //Отечественные архивы. 1996. № 5. 112.

Список литературы диссертационного исследования доктор исторических наук Хорхордина, Татьяна Иннокентьевна, 2004 год

1. Второй признак понятия АРХИВ — наличность определенного, хотя бы и довольно несовершенного порядка регистрации и хранения архивалий, позволяющего их отыскание для использования с деловой или научной целью.

2. См.: Степин B.C. Перспективы цивилизации: от культа силы к диалогу и согласию. // Этическая мысль. М., 1992. С. 182

3. Степин B.C. Указ. соч. С. 183.

4. См., напр.: Ракитов А.И. Философия компьютерной революции. М., 1991; Он же Цивилизация, культура, технология и рынок // Вопросы философии. 1995. № 5.

5. Ракитов А.И. Цивилизация, культура, технология и рынок// Вопросы философии. 1992. №5. С. 13-14

6. Колесник И.И. Зарождение и развитие историографических знаний в России (XVIII-начало XIX вв.). М., 1991

7. См.: Колесник И.И. Указ. соч. С. 23.

8. См.: Ларин М.В. Управление документацией в организациях. М., 2002. С. 258.

9. См.: Архивоведение и источниковедение отечественной истории. Проблемы взаимодействия на современном этапе. Доклады и тезисы выступлений на третьей Всероссийской конференции 25-26 февраля 1999 г. М., 1999. С.7.

10. Каменский А.Б. Указ. соч. С. 32 33.Л ЛСм., напр. нашу работу: Хорхордина Т.И. Открытие В.Н. Автократова. Вступ. статья // В.Н. Автократов Теоретические проблемы отечественного архивоведения. М., 2001. С. 12-18.

11. См.: Илизаров Б.С. Предисловие // Центр документации «Народный архив»: Справочник по фондам. М., 1998. С. VII, XII.

12. См., напр.: Медушевская О.М. Историк и архивист: сферы познания ими прошлого // Историки и архивисты: сотрудничество в сохранении и познании ими прошлого в интересах настоящего и будущего: Международная научная конференция. М., 1998. С. 15-29.

13. См.: Медушевская О.М. Теоретические проблемы источниковедения. М., 1977. Она же. Архивный документ, исторический источник в реальности настоящего // Отечественные архивы. 1995. № 2. С. 9-13.

14. Медушевская О.М. История как строгая наука // Вестник архивиста. 1999. № 2-3 (50-51). С. 160-168.39 Там же. С. 162.

15. Старостин Е.В. Историография зарубежного архивоведения. // Зарубежное архивоведение: проблемы истории, теории, методологии. М., 1997. С. 6-49.

16. См.: Старостин Е.В. Зарубежное архивоведение: проблемы истории, теории, методологии. М., 1997. С. 6-49.

17. Старостин Е.В. Архивы России. Методологические аспекты архивоведческого знания. М., 2001.

18. См.: Старостин Е.В. От «хранил царских» Ивана Грозного до Архива Президента РФ // Вестник архивиста. 1999. № 2-3 (50-51). С. 109-115.

19. Старостин Е.В. Зарубежное архивоведение. С. 3-4.

20. См.: История в человеке: Материалы семинара работников государственных архивов Калининской области по повышению профессионального уровня. Тверь, 1990.

21. См.: Козлов В.П. Архивная служба России и российская государственность: опыт 80 лет // Отечественные архивы. 1998. № 6.

22. Банаеюкевич В.Д., Елпатьевекий А.В., Ларин М.В. Указ. соч. С. 10.55 Там же. С. 11.

23. Жукова М.П. От какого наследства в архивоведении мы не отказываемся? // Вестник архивиста. 2001. № 3 (63)57 Там же. С. 263.58 Там же. С.262-265.

24. Налимов В.В. Канатоходец. М., 1994. С. 286.

25. Соколов В.П. К 25-летию со дня смерти Н.В. Калачова. // Труды Саратовской ГУАК. Саратов, 1911. Вып. 27.

26. Колесников И.Ф. Николай Васильевич Калачов как архивовед. М., 1911.

27. Мохначева М.П. Журналистика и историческая наука: В двух книгах: Кн. 1. Журналистика в контексте наукотворчества в России XVIII — XIX вв. М., 1998. Кн. 2: Журналистика и историографическая традиция в России 30 70-х гг. XIX в. М. 1988.

28. Дремина Г.А., Чернов А.В. Государственные архивы СССР. Из истории Центрального Государственного архива древних актов. (Государственное древлехранилище хартий и рукописей). М., 1959.

29. Шохин Л.И. Московский архив министерства юстиции и русская историческая наука. Архивисты и историки во второй половине XIX — начале XX века. М., 1999.72 Там же. С. 5.73 Там же. С. 6.

30. Лексикон Российской Исторической, Географической, Политической и Гражданской // В.Н. Татищев. Избр. произведения. Л. 1979.

31. БСЭ. Под ред. О. Ю. Шмидта. 1-е изд.: тт. 1-65. 1926 1947 гг.Т. 3. Стбц. 543-550.

32. Губин В.Д. Онтология. М., 1998.

33. Кутырев В.А. Естественное и искусственное: борьба миров. Нижний Новгород, 1994.

34. Кутырев В.А. Познать нельзя помиловать. // Человек: Журнал Института Человека РАН. 1993. № 1. С. 18-33.

35. Фейнберг E.JI. Две культуры. Интуиция и логика в искусстве и науке. М., 1992.

36. См.: Калачов Н.В. Архив историко-юридических сведений, относящихся до России, издаваемый Николаем Калачовым М.: СПб., 1856-1861; Он же // Труды I Археологического съезда, 1861 г. М., 1871. Т. 1.

37. Зубарев И.И. Прошлое и настоящее русских архивов. (Краткий исторический очерк). СПб., 1910.

38. Оглоблин Н.Н. Памяти А.Х. Востокова. // Чтения ОИДР. 1892. Кн. 2.

39. Шохин Л.И. МАМЮ и русская историческая наука. М., 1999.QOВостоков А.А. Литературная деятельность Н.В. Калачова. // «Исторический вестник». 1886. № 5.

40. Шохин Л.И. МАМЮ и русская историческая наука. М. 1999.

41. Андреевский И.Е. Наука об архивах: Лекции, читанные в СПб. Археологическом институте в 1885/6-1886/7гг. СПб. Б.г.

42. Рудаков В.Е. Хронологический указатель важнейших трудов проф. И.Е. Андреевского. СПб., 1892. Вып. 9.

43. Воронов А.П. Архивоведение: конспекты лекций, читанных в С.- Петрербургском Археологическом институте. СПб., 1904.

44. Самоквасов Д.Я. Архивное дело в России. М., 1902.

45. Самоквасов Д.Я. Централизация государственных архивов Западной Европы в связи с архивной реформой в России. М., 1899.

46. Самоквасов Д.Я. Русские архивы и царский контроль приказной службы в XVII веке. М., 1902.

47. См.: Археографический ежегодник за 1998 год. М., 1999. С. 336 339.

48. Хорхордина Т.И. Д.Я. Самоквасов: консерватор-реформатор. // Грани прошлого. К 50-летию со дня рождения В.П. Козлова: Сб. ст. по истории, источниковедению, археографии. М., 1999.

49. Маяковский И.Л. Исторический очерк архивного дела в России: Лекции, читанные слушателям Архивных курсов при Петроградском Археологическом институте в 1918 г. Пг., 1920. Вып. II.

50. Памятники законодательства Петра Великого. /Под ред. М.М. Богословского. М., 1910.

51. Воскресенский Л.Л. Законодательные памятники Петра Первого. М., Л., 1945. Т. 1.

52. Сборник материалов, относящихся до архивной части в России. Пг., 1916. Т. 1. С. 555-589, 605-619.

53. См.: Мазин К.А. Указ. соч. С. 30.

54. Рождественский С.В. Историк- археограф- архивист. // Архивное дело. 1923. Вып. 1.

55. РГИА. АА. Оп. 3. Д. 924. Рукопись Л. 36-37. Машинопись - Л. 38-39.Глава 1. Герменевтический анализ ключевых архивоведческих понятий (историографический аспект)

56. См.: Лосев А.Ф. Самое само // Лосев А.Ф. Миф. Число. Сущность. М., 1994. С. 464.См.: Михайлов И.А. Вильгельм Дильтей // История философии. Запад Россия — Восток: В 3 кн. М., 1998. Кн. 3. С. 145-150.

57. Цит. по: Родин А.В. К вопросу об определении у Платона // Архэ: Ежегодник культурологического семинара / Под ред. B.C. Библера. М., 1996. Вып. 2. С. 279.

58. Лосев А.Ф. Указ. соч. С. 300.

59. См.: Илизаров С.С. О формировании термина «исторический источник» в русской научной литературе XVIII в. // Источниковедение отечественной истории. 1984. М., 1986. С. 199-210.

60. См.: Кикнадзе М.Р. О связи терминологических разысканий с интерпретацией источников//Источниковедческие разыскания. Тбилиси. 1988. С. 113-121.

61. См.: Чирков С.В. О применении термина «археография» в начале XX века // Археограф, ежегодник за 1981 год. М., 1982.

62. См.: Козлов В.П. Теоретические основы археографии с позиций современности // Отечественные архивы. 2001. № 1.

63. Поздеева И.В. Новая концепция эдиционного архивоведения // Отечественные архивы. 2002. № 1. С. 62.

64. Курникова И.А. Готовится новый терминологический словарь // Отечественные архивы. 1997. № 2. С. 98.

65. См.: Князев Г.А. Теория и техника архивного дела. Л., 1935.16 Там же. С. 5.

66. Богословский М.М. Областная реформа Петра Великого. М., 1902. С. 20.

67. См.: Старостин Е.В. Архивы России: Методолог, аспекты архивоведческого знания. М., 2001.С. 9.

68. Loewe V. Das Deutshe Archivwessen. Breslau. 1929. Цит по: Старостин Е.В. Зарубежное архивоведение. М., 1997. С. 25.

69. См.: Маяковский И.Л. Архив // БСЭ. 1-е изд. 1926. Т. 3. Стб. 543-550.

70. См.: БСЭ. 2-е изд. 1950. Т. 3. С. 176-184.

71. См.: Словарь иностранных слов. 12-е изд. М., 1985. С. 55.

72. Крайская З.В. Организация архивного дела в СССР. М., 1980. С. 4.47Ханпира Э.И. Архивоведческое терминоведение. С. 92-94.38 Там же. С. 93.39 Там же. С. 94.

73. Хубова Д.Н. К генезису понятия «устный архив» // Вестник архивиста. 1996. № 4 (34). С. 37.

74. Старостин Е.В. Архивы России. С. 21.

75. См.: Вестник архивиста. 1996. № 6 (36).

76. См., например, исследования: Сидорова А.А. «Искусство книги» и Астуриас М.А. «Рисованные манускрипты доколумбовой Америки» (Курьер ЮНЕСКО. 1972. Дек.).

77. См.: Рыбакова М.И. Архивы и архивные материалы Древнего Египта // Архивное дело. 1941. №2 (58). С. 75.

78. Довлатов В., Смирнов А. Сибирские Робинзоны // Родина: Российский ист.-публицист. журн. 1994. № 2. С. 121.

79. См.: Традиционное искусство Востока: Терминол. словарь. М., 1997. С. 133-134.

80. См.: Старостин Е.В. Архивы России. С. 9-12.48Шмидт С.О. Исторические корни профессии историка-архивиста: отечественный опыт // Вестник архивиста. 1996. № 4 (34). С. 21.

81. См.: Смирнов Н.А. Западное влияние на русский язык в петровскую эпоху // Сборник Отделения русского языка и словесности АН. СПб. 1910. Т. 88. № 2. С. 47, 109, 128, 131.

82. Оглоблин Н.Н. Провинциальные архивы в XVII в.: Очерк из истории архивного дела в России: Сб. ст. по архивоведению. СПб., 1910. Т. 1, ч. 1. С. 123.

83. Ключевский В.О. Соч.: В 9 т. Т. 6: Специальные курсы. М., 1989. С. 156.52 Там же. С. 157.

84. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. М., 1953. Т. 1. С. 25.

85. См.: Словарь церковно-славянского и русского языка, составленный вторым отделением Императорской Академии наук. СПб., 2-е изд. 1867. Т. 1. С. 27.

86. Русинов Н.В. Регистратура и архив // Там же. С. 13. "Время. 1923. №5. С. 8.с оРусинов Н.В. Регистратура и архив. С. 14.

87. Еремченко В.А. Как спасали документы Верховного Совета. // Отечественные архивы. 1994. № 1. С. 5.

88. Филиппов С.Т. Жизнь архивов и их значение. Ашхабад. 1930. С. 5.

89. См.: Философский энциклопедический словарь. М., 1983. С. 38.лЛосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М., 1993. С. 42, 782.лФилософский энциклопедический словарь. М., 1983. С. 38; М., 1989. С. 42; М., 1999. С. 29.

90. Хакен Г. Синергетика: иерархия неустойчивости. С. 41.

91. Цит. по: Архэ: Ежегодник культуро-логического семинара. М., 1996. Вып. 2. С. 1.

92. Цит. по: Топоров В.Н. Письмена // Мифы народов мира: Энциклопедия: В 2 т. 2-е изд. М., 1988. Т. 2. С. 314, 316.

93. Философский энциклопедический словарь. М., 1983. 2-е изд. С. 1003.

94. Афанасьев Ю.Н. Автономия Кентавра // Вестник РГГУ. 1996. № 1. С. 14-15.70Цит. по: Культурология. XX век. Дайджест. Проблемно-темат. сб. 1997. Ч. 2. С. 14.

95. Маяковский И.Л. Архив, библиотека и музей // Архивное дело. 1926. № 5-6. С. 46.

96. См.: Старостин Е.В. Архивы России. С. 42.73Философский энциклопедический словарь. С. 403; М., 1999. С. 287.74 Там же. С. 405.

97. Цит. по: Бромлей Ю.В., Подольный Р.Г. Создано человеком. М., 1984. С. 147.

98. Вестник РГГУ. М., 1996. Вып. 1.78Труды Комиссии составления законов. 2-е изд. СПб., 1822. Т. 1. С. 203.79См.: Шмидт С.О. Исторические корни профессии историка-архивиста: отечественный опыт // Вестник архивиста. 1996. № 4 (34). С. 22.

99. Степанский А.Д. К вопросу о системе и структуре архивоведческих дисциплин // Вестник архивиста. 1997. № 6 (42); Он же. Наука об архивах // Труды ИАИ РГГУ. Т. 35. 2000 (компьютерная версия).

100. Маяковский И.Л. Указ. соч. С. 12, 15.лцАвтократов В.Н. Из истории советского архивоведения конца 20-х годов («Теория археографии» Н.Ф. Бельчикова) // Советские архивы. 1982. № 2. С. 22.

101. Бельчиков Н.Ф. Теория археографии. М.; Л., 1929. С. 17.90 Там же. С. 11.

102. Долгих Ф.И., Рудельсон К.И. Введение // Теория и практика архивного дела в СССР. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1980.92 Там же. С. 4.

103. Богоявленский С.К. Рецензия на «Теорию археографии» Н.Ф. Бельчикова // Архивное дело. 1929. №20.

104. См.: Селезнев М.С. Предмет и вопросы советской археографии. М., 1959. С. 10-11.

105. См.: Гелах Т. Керченская археологическая конференция // Историк-марксист. 1927. № 3. С. 249.

106. См.: Архивное дело. 1923. Вып. 1. С. 1-25; 1925. Вып. 2. С. 17-41.

107. Там же. 1925. Вып. 2. С. 7.Q QСм.: Хорхордина Т.И. История Отечества и архивы. М., 1994. С. 180-204.

108. См.: Покровский М.Н. Политическое значение архивов // Архивное дело. 1925. Вып. 2. С. 4-5, 7.

109. Покровский М.Н. Указ. соч. // Там же. Вып. 3—4. С. 6, 10.101 Там же. С. 10.

110. Марков С. К итогам научной работы архивных органов в 1940 // Там же. 1941. № 1 (57). С. 18-19.

111. См.: Князев Г.А. Указ. соч. С. 23.

112. Фомин Н.А. Рец. на кн. Г.А. Князева «Теория и техника архивного дела». // Там же. 1936. № 1 (38). С. 44.

113. Колесников И.Ф. Вспомогательные исторические дисциплины и их значение для истории и архивной работы // Там же. 1940. № 2 (54). С. 13.юб ррдэ Хранилище личных фондов. Личный фонд В.В. Цаплина.

114. ЦМАМ. Ф. 3019. On. 1. Д. 294.

115. См.: Цаплин В.В. Конференция историков-марксистов СССР. 1-3 июня 1943 г. // Отечественные архивы. 1993. № 5.

116. ГАРФ. Ф. 5325. Оп. 10. Д. 1231.

117. РГАЭ. Хранилище личных фондов: Личный фонд В.В. Цаплина. Л. 26.

118. См.: Митяев К.Г. Теория и практика архивного дела. М., 1946. Разд. первый: Общее документоведение. С. 21-83.

119. РГАЭ. Хранилище личных фондов: Личный фонд В.В. Цаплина. Л. 28.

120. См. подробнее: Хорхордина Т.И. Корни и крона: Штрихи к портрету Историко-архивного института. 1930-1991. М., 1997. С. 51-89.

121. РГАЭ. Хранилище личных фондов: Личный фонд В.В. Цаплина. Л. 29-30. 1,5 Там же. Л. 31.

122. Речь т. Сталина на приеме в Кремле работников высшей школы 17 мая 1938 г. М., 1938. С. 4.РГАЭ. Хранилище личных фондов: Личный фонд В.В. Цаплина. Л. 41.118 Там же. Л. 42.119 Там же. Л. 44.120 Там же. Л. 50.

123. См.: Простоволосова Л.Н., Станиславский А.Л. История кафедры ВИД. М., 1990; Простоволосова Л.Н. О несостоявшемся заседании памяти А.С. Лаппо-Данилевского в ИАИ (1944) // Археографический ежегодник за 1994 год. М., 1996. С. 276-280.

124. РГАЭ. Хранилище личных фондов: Личный фонд В.В. Цаплина. Л. 52.

125. Цаплин В.В. Конференция историков-архивистов СССР 1-3 июня 1943 г. С. 51.

126. Архивоведение: Элементарный учебник. Харьков, 1932. Ч. 1. С. 8-9.125 Там же. 10-12.126 Там же. С. 144-145.

127. См.: Черепнин Л.В. Несколько слов о публикации А.А. Зимина // Зимин А.А. Государственный архив России XVI столетия: Опыт реконструкции. М., 1978. С. 3-8.

128. Цит. по: Елпатьевский А.В. Развитие научных исследований в области архивоведения и документоведения // Из опыта организации научно-исследовательской работы в архивных учреждениях страны: Сб. ст. / Главархив СССР. М., 1980. С. 20.

129. Лихачев Д.С. Немного о Владимире Ивановиче Малышеве // Лихачев Д.С. Прошлое — будущему: Ст. и очерки. Л., 1985. С. 459.

130. Автократов В.Н. Теоретические проблемы отечественного архивоведения. М., 2001. С. 295-296.142 Там же. С. 296.143 Там же.144 Там же. С. 49.

131. См.: Хорхордина Т.И. Открытие В.Н. Автократова: Предисл. // Автократов В.Н. Теоретические проблемы отечественного архивоведения. С. 18-19.

132. Горяева Т.М. Архивоведение. Новый этап: находки и потери // Труды ИАИ РГГУ. Т. 35. 2000 (компьютерная версия).

133. Горяева Т.М. Принципы и методы архивоведения: Новые подходы и оценки // Архивоведение и источниковедение отечественной истории: Доклады и тезисы выступлений на Всесоюзной конференции ВНИИДАД. 20-22 декабря 1994 г. М., 1995. С.99.

134. Горяева Т.М. Архивоведение. С. 230.

135. См.: Степанский А.Д. К вопросу о системе и структуре архивоведческих дисциплин // Вестник архивиста. 1997. № 6/42; Он же. Науки об архивах: о системе иструктуре архивоведческих дисциплин // Труды ИАИ РГГУ. Т. 35. 2000 (компьютерная версия).

136. См.: Хорхордина Т.И. От архивоведения к архивософии? // Труды ИАИ. 1996. Т. 33. С.177-192.

137. См.: Елпатьевский А.В. Рецензия. на Труды ИАИ. Т. 33. М., 1996 // Отечественные архивы. 1997. №> 4. С. 97-98.

138. См.: Соболевский А.И. Славяно-русская палеография: Лекции. 2-е изд. СПб., 1908. С.З.

139. Иконников B.C. Опыт русской историографии. Киев. 1891. Т. 1, кн. 1. С. 104-105.

140. Карташев А.В. Собр. соч.: В 2 т. Т. 1: Очерки по истории русской церкви. М., 1992. С. 74.

141. См.: Романов Б.А. Люди и нравы Древней Руси. М.; Л., 1966.

142. См.: Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. 2-е изд. Л., 1971.

143. См.: Козлов В.П. Российская археография конца XVIII первой четверти XIX века. М., 1999.

144. См.: Срезневский В.И. Поездка в Петрозаводск и Заонежье: Июнь 1903 г. // Известия отделения русского языка и словесности Академии наук. 1904. Т. 9. Кн. 3. С. 20.

145. Цит. по: Самоквасов Д.Я. Русские архивы и царский контроль приказной службы в XVII веке. М., 1902. С. 24.

146. РГАДА. Ф. 89. On. 1. Д. 1. Л. 208-212. Цит. по: «Око всей России»: Об истории русской дипломатической службы XVI-XVII веков. М., 1989. С. 55.

147. Шмидт С.О. К истории Царского архива. С. 397-398.

148. См.: «Око всей России». С. 54-179.

149. Шмидт С.О. К истории Царского архива. С. 390.

150. См.: О Москве Ивана Грозного: Записки немца-опричника. М., 1925. С. 84-85.

151. Гальцов В.И. Архив Посольского приказа во второй половине XVI начале XVII в. С. 139.

152. См.: Старостин Е.В. Архивы России. С. 30.

153. См.: Белокуров С.А. О Посольском приказе. М., 1906.

154. См.: Гальцов В.И. Приказной архив XVII века (К вопросу о типологии архивов Российского централизованного государства) // Архивы СССР. История и современность. М., 1989.

155. См.: Шмидт С.О. Российское государство в середине XVI столетия. Царский архив и лицевые летописи времени Ивана Грозного. М., 1984 .

156. См.: Гальцов В.И. Описи Царского архива XVI в. в Архиве Посольского приказа 1614 г./ Под ред. С.О. Шмидта. М., 1960.

157. Маяковский И.Л. Исторический очерк архивного дела в России. С. 15.

158. Самошенко В.Н. История архивного дела в дореволюционной России. С. 54, 56.

159. См.: Шобухов М.Н. Описание документальных материалов в архивах дореволюционной России / Под ред. К.Г. Митяева. М., 1955. С. 11.

160. Маяковский И.Л. Исторический очерк архивного дела в России. С. 15-16.

161. См.: Памятники законодательства Петра Великого / Под ред. М.М. Богословского. М., 1910. С. 12-33; Генеральный регламент // Воскресенский Н.А. Законодательные памятники Петра I. М.; Л., 1945. Т. 1. С. 412.

162. Самошенко В.Н. История архивного дела в дореволюционной России. С. 38.

163. Маяковский И.Л. Исторический очерк архивного дела в России. С. 113.49 Там же. С. 114.50 Там же. С. 132-135.51 Там же. С. 113.52 Там же. С. 117.

164. ПСЗ. Вып. 6. № 3693 и 3908; Исполнительный указ Новгородской приказной палаты в новгородский митрополичьий разряд // Московитянин. 1855. № 17-20. С. 11-12. Цит. по: Иконников B.C. Указ. соч. С. 113.

165. Иконников B.C. Опыт русской историографии. С. 114.

166. РГАДА. Ф. 180 (Канцелярия МАКИД). On. 1 (дела входящие и исходящие). Д. 3. JI. 86 и далее.

167. Дремина Г.А., Чернов А.В. Указ. соч. С. 38.

168. См.: Старостин Е.В. Происхождение фондового принципа классификации документов // Архивы России. С. 30.

169. Илизаров С.С. Московская интеллигенция XVIII века. М., 1999.

170. См.: Лобанов-Ростовский С. Русская родословная книга. 2-е изд. СПб., 1887. Т. 2. С. 228-230. Соответствующая выписка находится в личном фонде В.Н. Автократова (ГАРФ. Ф. 10018. Д. 158. Ч. 1).

171. Иконников B.C. Указ. соч. С. 387.

172. ОР ГБЛ. Ф. 277. Д. 2. Л. 19. Цит. по: Долгова С.Р. Алексей Федорович Малиновский //Малиновский А.Ф. Обозрение Москвы. М., 1992. С. 179.

173. См.: Бантыш-Каменский Н.Н. Обзор внешних сношений России: В 4 т. М., 1894— 1902.

174. Калачов Н.В. Архивы, их государственное значение, состав и устройство // Сборник статей по архивоведению. С. 39.

175. Биографические сведения приведены нами по: Илизаров С.С. Указ. соч. С. 18.

176. Шапиро А.Л. Указ. соч. М., 1993. С. 191-192.

177. См.: Ломоносов М.В. Полн. собр. соч.: В 10 т. М.; Л., 1952. Т. 6. С. 11, 541-543.

178. Цит. по: Пекарский П.П. Указ. соч. С. 381.

179. РГАДА. Ф. 180. Оп. 3. Д. 43. Л. 1-4. Перевод (под текстом пометка «Выписано из стола входящих и исходящих дел МГАМИД. 1766. Л. 2).

180. См.: Автократов В.Н. Из истории формирования классификационных представлений в архивоведении XIX начала XX в. // Автократов В.Н. Теоретические проблемы отечественного архивоведения. С. 309-310.

181. Каменский А.Б. Г.-Ф. Миллер и архивное дело в России XVIII века // История СССР. 1989. № 1.С. 44.70См.: Самошенко В.Н. Исторические архивы дореволюционной России. М., 1986. С. 26.

182. Дремина Г.А., Чернов А.В. Указ. соч. С. 51-52.

183. РГАДА. Ф. 180, Оп. 7. Д. 164.

184. Цит. по: Пекарский П.П. Указ. соч. С. 318.

185. РГАДА. Ф. 180. Оп. 7. Д. 164. Цит. по: Шохин Л.И. Н.В. Калачов и Д.Я. Самоквасов как реформаторы архивного дела в России: Опыт характеристики по архивным документам //Археографический ежегодник за 1992 год. М., 1994. С. 190.

186. Автократов В.Н. Из истории формирования классификационных представлений. С. 299.

187. Дремина Г.А., Чернов А.В. Указ. соч. С. 67.OQРождественский С.В. Историк археограф — архивист // Архивное дело. 1923. Вып. 1.С. 1.

188. См.: Памятная книжка Сенатского архива. СПб., 1913 .

189. Баранов П.И. Архив Правительствующего Сената: В 3 т. СПб., 1872-1878. Т. 1. С. 8.

190. См.: Шохин Л.И. Московский архив Министерства юстиции и русская историческая наука. М., 1999 (далее МАМЮ).

191. Шереметевский В.В. Археографические работы по документам Разряда, хранящимся в б. Московском архиве Министерства юстиции // Исторический архив. 1919. Кн. 1.С. 69-70, 73.

192. Воспоминания П.П. Пекарского об его службе в Государственном архиве: Сообщ. И.А. Бычкова // Летопись занятий постоянной Историко-археографической комиссии за 1926 год. Л., 1927. Вып. 1 (34). С. 268-272.

193. Очерк составлен по: Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. Биографии. Россия (мультимедийное издание); Шохин Л.И. МАМЮ и русская историческая наука. С. 60-63, 104, 127.

194. Зубарев И.И. Введение / Сборник статей по архивоведению. СПб., 1910. С. XIX.104 Там же. С. XXI, XXIV.

195. Козлов В.П. Российская археография конца XVIII — первой четверти XIX века.

196. См.: Майков П.М. Барон Густав Андреевич Розенкампф // Русская старина. 1904. Кн. 10. С. 140-185; Кн. 11. С. 371-429. (Отметим, что в указанной выше статьи Макарова выходные данные статьи Майкова указаны неточно. — Т. X.)

197. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 4. С. 574.

198. Пирогов Н.И. Избр. соч. М. 1953. С. 361; Цит. по: Высшее образование в России: Очерк истории до 1917 г. М., 1995. С. 92-93.

199. Шестаков П. Граф Д. Толстой // Русская старина. 1891. № 4. С. 207.

200. См.: Зайцев А.Д. Петр Иванович Бартенев. М., 1989. С. 63-64.

201. Соловьев С.М. Избранные труды: Записки. М., 1983. С. 232.121 Там же. С. 268.

202. Пресняков А.Е. Указ. соч. С. 80, 86.

203. Встречи с прошлым. М., 1987. Вып. 4. С. 327.

204. Соловьев С.М. Императорские советы в России в XVIII веке // Русская старина. 1870. Т. 2. № 11. С. 463.

205. Ключевский В.О. Сочинения. Т. 7. С. 322.

206. Соловьев С.М. Избранные труды. С. 326.

207. Очерк составлен по: Костомаров Н.И. Князь Михаил Андреевич Оболенский. М., 1873; Бухерт В.Г. Археографическая деятельность князя М.А. Оболенского // Археографический ежегодник за 1994 год. М., 1996.

208. Цит. по: Бухерт В.Г. Указ. соч. С. 163.

209. Цит. по: Семевский М.И. Знакомые. СПб., 1888. С. 288.

210. См.: Багалей Д.И. Памяти Н.В. Калачова. С. 4.13^Цит. по: Мохначева М.П. Журналистика и историческая наука: В 2 кн. Кн. 2: Журналистика и историографическая традиция в России 30-70-х гг. XIX в. М., 1998. С. 298, 300.

211. Вестник археологии и истории. СПб., 1886. Вып. 5. С. 30.137Труды Московского Археологического общества. М., 1865. С. 2-3.

212. Труды I Археологического съезда. М., 1871. Т. 1. С. XIV.

213. См.: Труды II Археологического съезда. СПб., 1881. Вып. 2. С. XI.

214. См.: Безобразов В.П. Сборник государственных знаний. СПб., 1877. Т. 4. С. 191.

215. Сборник материалов, относящихся до архивной части в России. Пг., 1917. Т. 1. С. 379.1 А"УСм.: Вестник археологии и истории. 1886. Вып. 5. С. 63.

216. Востоков А.А. Памяти Н.В. Калачова // Вестник археологии и истории. 1911. Вып. 18. С. 52. Цит по: Шохин Л.И. МАМЮ и русская историческая наука. С. 124.

217. Калачов Н.В. Архивы, их государственное значение, состав и устройство С. 47.

218. Лихачев Н.П. Из истории дипломатики (XIX в.). СПб., 1905. С. 3-4.

219. См.: Зубарев И.И. Введение. С. XVI.147 Там же. С. XXXIX.

220. См.: Калачов Н.В. Архивы, их государственное значение // Сборник статей по архивоведению. С. 31. Примечание.

221. Калачов Н.В. Фамильный архив князей Куракиных // Сборник Археологического института. СПб., 1886. Кн. 5. Прил. С. 3.

222. Там же. С. XLVIII. И.И. Зубаревым приведена цитата из статьи фон Легера «Баварские архивы», написанной по заказу Н.В. Калачова.195 Там же. С. XLIX-L.

223. См.: Андреевский И.Е. Полицейское право. СПб., 1874-1876. Т. 1, 2.

224. Мазин К.А. Указ. соч. С. 71.

225. См.: Андреевский И.Е. О деятельности УАК в 1885 г. // Вестник археологии и истории. 1888. Вып. 7. С. 3.

226. РГИА. Ф. 119. On. 1. Д. 48. Л. Зоб.101Андреевский И.Е. Наука об архивах. СПб., 1887. С. V.ЛЛ1Андреевский И.Е. О Парижской Ecole des Chartes // Наблюдатель. 1889. № 2. С. 246-247, 249.

227. Андреевский И.Е. Наука об архивах. С. III.205 Там же. С. IV-V.лл/См.: Воронов А.П. Архивоведение: Конспект лекций, чит. в С.-Петербургском археологическом институте. СПб., 1902. (Мы располагали изданием 1904 г. Т. X.).

228. Самоквасов Д.Я. Архивное дело в России. М., 1902. Кн. 1. С. 18. Примеч. 2.

229. РГИА. Ф. 119. On. 1. Д. 483. Л. 9, 42об. 44.

230. См.: Воронов А.П. Архивоведение. С. 1.210 Там же. С. 3.211 Там же. С. 4.212 Там же. С. 5.лСм.: Древности. Труды Археографической комиссии Императорского Археологического общества / Под ред. М.В. Довнар-Запольского. М., 1898. Т. 1. С. 130-138.

231. Маяковский И.Л. Калачов как историк-архивист. С. 165.

232. См.: Автократов В.Н. Теоретические проблемы отечественного архивоведения. С. 306.235 Там же. С. 307.

233. Шохин Л.И. МАМЮ и русская историческая наука. С. 106. (Автор приводит в закавыченной цитате выдержку из письма Н.В. Калачова А.Ф. Бычкову от 23 марта 1867 г.-Т. X.).

234. РГАДА. Ф. 337. On. 1. Д. 373. Л. 34об.-35об. Цит. по: Шохин Л.И. МАМЮ и русская историческая наука. С. 128.

235. См.: American Archivist. 1982. Vol. 4 (45). P. 440.

236. Калачов Н.В. Фамильный архив князей Куракиных // Сборник Археологического института. СПб., 1886. Кн. 5. С. 5. Прил.

237. РГАДА. Ф. 1628. On. 1. Д. 28, 30, 37.

238. Там же. Д. 16, 25; Архив JIO Института археологии РАН. Ф. 4. On. 1. Д. 219-253, 280-309; ЦГИА г. Москвы. Ф. 454. Оп. 2. Д. 180,200, 257, 266, 309, 557.

239. Самоквасов Д.Я. Проект студенческих учреждений. СПб., 1901. С. 101.

240. См.: Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. СПб., 1900. Т. 27. С. 218.

241. См.: Энциклопедический словарь библиографического института Гранат. М., 1917. Т. 37. С. 178-179.

242. Самоквасов Д.Я. Заметки по истории русского государственного устройства и управления // Журнал Министерства народного просвещения. 1869. № 11. С. 59.

243. Маяковский И.Л. Исторический очерк архивного дела в России. С. 158.

244. Самоквасов Д.Я. Современное состояние научной разработки древних архивных материалов // Труды XIII Археологического съезда в Екатеринославе. 1905 г. / Под ред. граф. Уваровой. М., 1908. Т. 2. С. 154, 157-158.

245. См., например: Шохин Л.И. Н.В. Калачов и Д.Я. Самоквасов как реформаторы архивного дела в России (Опыт характеристики по архивным документам) // Археографический ежегодник за 1992 год. М., 1994. С. 183-190.

246. Шохин Л.И. МАМЮ и русская историческая наука. С. 324.260 Там же. С. 325.

247. См.: Ефименко Р.Н., Ковш Л.А. К определению объема дел и состава справочников в архивах России (конец XIX начало XX века) // Труды ВНИИДАД. М., 1978. Т. 8.

248. См.: Мазин К.А. Указ. соч. С. 113-114, 122.Самоквасов Д.Я. Архивный инвентарь // Журнал Министерства народного просвещения. 1897. № 8 (Часть CCCXII, отд. 4. «Современная летопись») С. 59.264 Там же. С. 66.265 Там же. С. 68.

249. См.: Калачов Н.В. Описание документов и бумаг, хранящихся в МАМЮ. Т. 1. С. 4. См.: Самоквасов Д.Я. Архивное дело в России. Кн. 1. С. 69 и примеч. 2 на с. 70.268 Там же. С. 70.269 Там же. С. 119.270 Там же. С. 131.

250. Труды XI Археологического съезда в Киеве. 1899. Т. 2. С. 30-31.272 Там же. С. 33.

251. См.: Мазин К.А. Указ. соч.; РГАДА. Ф. 1628. On. 1. Д. 30.

252. РГАДА. Ф. 180. Оп. 7. Д. 1494. Л.42.

253. Русская мысль. 1899. № 92. С. 100.

254. См.: Мазин К.А. Указ. соч. С. 154.

255. Труды XI Археологического съезда в Киеве. 1899. Т. 2. С. 90.

256. См.: Исторический архив. 1993. № 2; Археографический ежегодник за 1991 год. М., 1994; Архив русской истории. М., 1994. Вып. 5; Отечественные архивы. 1997. № 4.

257. Очерк составлен по: Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. Биографии. Россия. Мультимедиаэнциклопедия (CD-издание); Шохин Л.И. МАМЮ и русская историческая наука.

258. Из дневника архивиста И.С. Беляева. С. 68-69.

259. Очерк составлен по: Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Биографии. Россия. Мультимедиа энциклопедиа (CD-издание).

260. Лобашкова Т.А. Публикаторская деятельность великого князя Николая Михайловича. С. 36.

261. Шмидт С.О. К изданию сборника трудов БАН памяти великого князя Николая Михайловича. С. 275-276.

262. Великий князь Николай Михайлович. С. 35.

263. Книга в России: Предисл. Вып. 19. С. 3.

264. ГАРФ. Ф. 5325. Оп. 9. Д. 408. Л. 2-5. Машинопись.

265. См.: Гессен Ю. Указ. соч. С. 14-16, 20.

266. Труды первого съезда представителей ГУАК и соответствующих им установлений. С. 73.

267. Иоффе Г. Читая «Архив русской революции» // Архив русской революции: В 22 т. М., 1991. Т. 1,2. С. XI.

268. Труды первого съезда представителей ГУАК и соответствующих им установлений. С. 74.

269. См.: Императорское Русское историческое общество: Сб. материалов, относящихся до архивной части в России. 1917. Т. 2.

270. Буравихин В.А., Егоров В.А., Идлис В.М. Биография электрона и его родословная. М., 1997. С. 146.лЦит. по: Идеи В.И. Вернадского и проблемы современности: Тезисы доклада. М., 1995. С. 5-6.

271. Рубинштейн Н.Л. Основы общей психологии. М., 1940. С. 11.

272. Козлов В.П. Заключительное слово // Изменяющаяся Россия и российские архивы на рубеже веков: Материалы конференции 1-2 марта 2001 года. М., 2002. С. 208.

273. Автократов В.Н. Из истории централизации архивного дела в России. 1917-1918 // Автократов В.Н. Теоретические проблемы отечественного архивоведения. М., 2001. С. 313 (статья не окончена в связи со смертью автора. Т. X.).6 Там же.7 Там же. С. 296.

274. РГАСПИ. Ф. 17. On. 112. Д. 244. Л. 25-26. Цит. по: РЦХИДНИ. Научно-информационный бюллетень. 1996. Вып. № 7. Публикация В. Шепелева.

275. Козлов В.П. Архивы России как показатель политических, социально-экономических и общественных перемен на рубеже тысячелетий // Изменяющаяся Россия и российские архивы на рубеже веков. С. 16.

276. Цит. по: Зимин А.А., Киреева Р.А. Из рукописного наследия В.О. Ключевского (новые материалы к курсу по русской историографии // История и историки: Историографический ежегодник за 1972 год. М., 1973. С. 316-317.

277. Цит по: Русский архив. Архив русской революции: В 22 т. М., 1991. Т. 1, 2. С. 5.

278. Афанасьев Ю.Н. Образ интеллектуала устрашает // Русский журнал. М., 2001. С. 29.

279. Лаппо-Данилевский А.С. Методология истории. СПб., Вып. 1. 1910; Вып. 2. 1913.

280. ПФА РАН. Ф. 113. On. 1. Д. 180; Оп. 3. Д. 4; Лаппо-Данилевский А.С. Особая комиссия при Императорском РИО и ее деятельность по сохранению местных архивных материалов. 1911-1916 гг. Пг., 1916.

281. Автократов В.Н. Из истории централизации архивного дела в России. 1917-1918. С. 318.18 Там же.19 Там же.

282. См.: Лаппо-Данилевский А.С. Методология истории. СПб., 1910. Вып. 1. С. 66.21 Там же. С. 239.22 Там же. С. 117-118.23 Там же. С. 238-239.

283. См.: Ростовцев Е.А. А.С. Лаппо-Данилевский и Российская академия наук. С. 238. См. также: Цамутали А.Н. Августейший историк: Великий князь Николай Михайлович // Историки России. XVIII начало XX века. М., 1996. С. 508-509.

284. Вернадский В.И. Дневники. 1917-1921 гг. Киев, 1994. С. 252.

285. Автократов В.Н. Теоретические проблемы отечественного архивоведения. С. 327.34 Там же. С. 380-381.35 Там же. С. 317.36 Там же.37 Там же. С. 335.38 Там же. С. 353.39 Там же. С. 319.

286. Ростовцев Е.А. А.С. Лаппо-Данилевский и Российская академия наук. С. 136.

287. Подробнее см.: Ростовцев Е.А. А.С. Лаппо-Данилевский и С.Ф. Платонов (К истории личных и научных взаимоотношений) // Проблемы социального и гуманитарного знания. Сборник научных работ. СПб., 1999. Вып. 1. С. 128-165.

288. Чирков С.В. А.Е. Пресняков и архивная реформа // Археографический ежегодник за 2000 год. М., 2001. С. 255.43 Там же. С. 254.

289. См.: Ростовцев Е.А. А.С. Лаппо-Данилевский и Российская академия наук. С. 172.45 Там же. С. 172-173.

290. См.: Добиаш-Рождественская О. Архивный конфликт в Париже // Научный исторический журнал. 1914. № 3. С. 139-143.

291. Самоквасов Д.Я. Архивное дело в России. Кн. 1: Современное русское архивное нестроение. М., 1902. С. 82.

292. См.: Ростовцев Е.А. А.С. Лаппо-Данилевский и Российская академия наук. С. 176.

293. Самоквасов Д.Я. Архивное дело в России. Кн. 1. С. 90.50 Там же.51 Там же. С. 91.52 Там же.53 Там же.54 Там же. С. 92.55 Там же. С. 94.56 Там же.

294. Маяковский И.Л. Исторический очерк архивного дела в России. Пг., 1920. С. 25—26.

295. См.: Ростовцев Е.А. А.С. Лаппо-Данилевский и Российская академия наук. С. 176.

296. Валк С.Н. Советская археография. М.; Л., 1948. С. 44.

297. Хмылев Л.Н. Проблемы методологии истории в русской буржуазной историографии конца XIX начала XX в. Томск, 1978.

298. Там же. С. 117-118. Цит. по: Чирков С.В. Археография в исторической науке России рубежа XIX и XXвеков: Дис. д.и.н. М., 2001. С. 382.

299. ПФА РАН. Д. 297. Л. 127. Цит. по: Чирков С.В. Археография в исторической науке России рубежа XIX и XX веков. С. 383.См.: Чирков С.В. Археография в исторической науке России рубежа XIX и XX веков. С. 385.

300. См., например, наиболее глубокое исследование на эту тему: Иванов А.Е. Московский археологический институт центр Российского исторического культуроведения // Археографический ежегодник за 1994 год. М., 1996.

301. См.: Зубарев И.И. Прошлое и настоящее русских архивов: Краткий исторический очерк. СПб., 1911.

302. См.: Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. 1911. Т. 3. Стб. 854-855.

303. См.: Русская энциклопедия. 1912. Т. 2. С. 44.См.: Грачев В.И. Смоленский городской историко-архивоведческий музей за 25 лет своего существования. 1888-1913 // Русский архив. 1915. Кн. 2, вып. 8. С. 498-500.

304. См.: Черепнин Н.П. Указ. соч. С. 482.

305. См.: Маяковский И.Л. Очерки по истории архивного дела в СССР. 1-е изд. М., 1941. 4.1. С. 300-302; Он же. Очерки по истории архивного дела в СССР. 2-е изд. М.,1960. С. 291-293.

306. Маяковский И.Л. Очерки по истории архивного дела в СССР. 2-е изд. С. 293.

307. Кондратьев В.А., Сивков К.В. Архивное дело и публикация исторических источников // Очерки истории исторической науки в СССР. М., 1963. Т. 3. С. 579.

308. ЦИАМ. Ф. 376. Оп. 3. Д. 32. Л. 72 об.

309. См.: Зайцев В.А. Московский археологический институт. Организация и деятельность в 1907-1917 гг. М., 1978 (дипломная работа, рукопись). С. 13.Еромолаев И.П., Литвин А.Л. Профессор Н.И. Фирсов: Очерк жизни и деятельности. Казань, 1976.

310. См.: Зайцев В.А. Указ. соч. С. 58-59.

311. См. о нем: Закс А.Б. К истории Государственной Оружейной палаты. 1917-1936 // Очерки музейного дела в СССР. М., 1968. Вып. 6. С. 184 (подстрочное примеч. 4); Писаренко О.Э. «Красный генерал» Маркс // Вопросы истории. 1974. № 12. С. 196— 197.

312. ЦИАМ. Ф. 376. Оп. 3. Д. 43. Л. 190, а также Д. 79. Л. 4.

313. ГАРФ. Ф. 5325. Оп. 9. Д. 56. Л. 44-86об.

314. Ардашев Н.Н. Теоретический курс по кафедре дипломатики // Программы лекций, читаемых в МАИ. 1908-09. Курс 1. С. 71-72.

315. Колесников И.Ф. Исторический обзор архивного законодательства. С. 45об. -46.94 Там же. С. 47.

316. ГАРФ. Ф. 5325. Оп. 9. Д. 56. Л. 46; Ср.: Колесников И.Ф. Исторический обзор архивного законодательства. С. 5-7.

317. РГАДА. Ф. 1239. Оп. 36. Д. 27. Л. 37об.

318. См.: Есаков В.Д. Неосуществленный проект АН // Вестник РАН. 1997. Т. 67, № 12. С. 1129-1139.

319. См.: Пресняков А.Е. Труды А.С. Лаппо-Данилевского по русской истории // Русский исторический журнал. 1920. Кн. 6. С. 109.

320. ПФА РАН. Ф. 113. Оп. 2. Д. 53; см.: Сборник материалов, относящихся до архивной части в России. Пг., 1916. Т. 1. С. 675-692.

321. См.: Смирнов А.И. Введение // Очерки по истории архивного дела. Ч. 1: Записи лекций автора, изданные студентами Ярославского отделения МАИ. Ярославль. 1922. Вып. 1. С. 3 (на правах рукописи).105 Там же. С. 5.106 Там же. С. 55.

322. Цит. по: Ростовцев Е.А. А.С. Лаппо-Данилевский и Российская академия наук. С. 245.108 Там же. С. 232.

323. Вернадский В.И. Дневники. 1917-1921 гг. С. 252.

324. См.: Медушевская О.М. Методология истории А.С. Лаппо-Данилевского и современное гуманитарное знание // Археографический ежегодник за 1994 год. М., 1996. С. 245.

325. См.: Хорхордина Т.И. История Отечества и архивы. С. 6-67.

326. ЭИА. Ф. 661. On. 1. Д. 1-800; Ф. 1421. On. 1. Д. 1-77; Ф. 2100. Оп. 4. Д. 460-470; Ф. 1618. On. 1. Д. 1-34.

327. ГАРФ. Ф. 579. On. 1. Д. 2744. Л. 1-6.

328. ЭИА. Ф. 1421. On. 1. Д. 2. Л. 7.117Цит. по: Кустола А. Ниневе Фридрих Адович (1857-1929): Курс, работа студента. Нарва. 2001. С. 13 (рукопись).

329. Лебедев А.И. Делопроизводство в учреждениях как базис архивной работы // Морской сборник. 1913. № 2. С. 41-80.

330. Лебедев А.И. Указ. соч. С. 75.

331. Мандельштам О. Разговор о Данте. М., 1967. С. 28.

332. ГАРФ. Ф. 7789. On. 1. Д. 42. Л. 5.123 Там же. Л. 6.

333. Очерк составлен по: Ашнин Ф.Д., Алпатов В.М. «Дело славистов»: 30-е годы / Отв. ред. Н.И. Толстой. М., 1994; После обстрела Московского Кремля / Публ. В.О. Седельникова//Звенья: Исторический альманах. М., 1991. Вып. 1.

334. РГИА. Ф. 484. On. 1. Д. 1854. Л. 8-10.

335. ГАРФ. Ф. 7789. On. 1. Д. 1. Л. 13.

336. См.: Голицын Н.В. С.М. Горяинов. Некролог. // Исторический архив. Пг., 1919. Т. 1.С. 414-421.

337. Очерк составлен по: Шмидт С.О. К юбилею Д.Б. Рязанова // Археографический ежегодник за 1995 год. М., 1997; Автократов В.Н. Из истории централизации; Рокитянский Я.Г., Мюллер Р. Красный диссидент. М., 1996.

338. На боевом посту. Сб. к шестидесятилетию Д.Б. Рязанова. М., 1930. С. 141.

339. Цит. по: Рокитянский Я.Г. Трагическая судьба академика Д.Б. Рязанова // Новая и новейшая история. 1992. № 2. С. 130.

340. VIII Всесоюзный съезд ВЛКСМ, 5-16 мая 1928 г.: Стеногр. М., 1928. С. 158.

341. Цит. по: Рокитянский Я., Мюллер Р. Указ. соч. С. 76.147 Там же. С. 144.

342. ГАРФ. Ф. 130. Оп. 2. Д. 25. Л. 12.

343. Шмидт С.О. К юбилею Д.Б. Рязанова // Археографический ежегодник за 1995 год. М., 1997. С. 40.

344. См.: Платонов С.Ф. Автобиографическая записка // Академическое дело 1929-1930 гг. СПб., 1993. Вып. 1. С 265.152 Там же. С. 35.

345. ГАРФ. Ф. 7789. On. 1. Д. 30. Л. 53-53об.

346. См.: Голицын Н.В. Союз Архивных деятелей // Исторический архив. 1919. № 1. С. 516-520.155 Там же. С. 517.156 Там же. С. 518.

347. ГАРФ. Ф. 7789. On. 1. Д. 42. Л. 29-30об.; Цит. по: Автократов В.Н. Теоретические проблемы отечественного архивоведения. С. 381. Примеч. № 15.

348. См.: Автократов В.Н. Теоретические проблемы отечественного архивоведения. С. 323.

349. Чирков С.В. Рец. на «Издания губернских ученых архивных комиссий» // Отечественные архивы. 1994. № 5. С. 127.

350. Голицын Н.В. Указ. соч. С. 518.

351. ГАРФ. Ф. 7789. On. 1. Д. 1. Л. 137об.; Автократов В.Н. Теоретические проблемы отечественного архивоведения. С. 323.165 Там же. С. 324.

352. См.: Голицын Н.В. Указ. соч. С. 519-520.167 Там же. С. 520.1А5Автократов В.Н. Теоретические проблемы отечественного архивоведения. С. 316.169 Там же. С. 380.

353. Богоявленский С.К. Указ. соч. С. 424.174 Там же. С. 426.

354. Шохин Л.И. С.К. Богоявленский в РГАДА. С. 366.177 Там же. С. 366-367.

355. РГАДА. Ф. АА. 1919. Д. 2а. Л. 25-27об.180 Там же. Л. 26.181 Там же. Л. 27-27об.

356. См. подробнее: Хорхордина Т.И. История Отечества и архивы. С. 95-102.

357. Покровский М.Н. Выступление на заседании Общества историков-марксистов при Коммунистической академии // Историк-марксист. 1929. № 4. С. 5, 9, 12.

358. ГАРФ. Ф. 5325. On. 1. Д. 6. JL 7. См. также: Корнеев В.Е., Копылова О.Н. Архивист в тоталитарном обществе: борьба за «чистоту» архивных кадров. 1920-1930-е годы // Отечественные архивы. 1993. № 5. С. 29-30.

359. См.: Узаконения и распоряжения по архивному делу // Архивное дело. 1925. Вып. 2. С. 101, 103.

360. РГАДА. Ф. АА. 1919 г. Д. 3. Л. 107, 107об.190 Там же. Л. 108.191 Там же. Л. 112.

361. ГАРФ. Ф. 130. Оп. 3. Д. 120. Л. 22об (машинописная копия с оригинала).

362. РГАДА. Ф. АА. 1919 г. Д. 3. Л. 112.194 Там же. Д. 1. Л. 3^.

363. ГАРФ. Ф. 130. Оп. 3. Д. 75. Л. 90-91.

364. Первая Всебелорусская конференция архивных работников. С. 16.

365. Очерк составлен по: Съезд губернских уполномоченных Главархива. М., 1919; Павлова Т.Ф. А.Ф. Изюмов и РЗИА // Отечественные архивы. 1996. № 4; Она же. Русский заграничный исторический архив в Праге // Вопросы истории. 1990. № 11.

366. Съезд губернских уполномоченных Главархива. С. 45.

367. Архивоведение: Элементарный учебник / Под. ред. В. Веретенникова. Харьков,1932. С. 13.205 Там же. С. 14.

368. РГАДА. Ф. АА. 1919 г. Д. 3. Л. 96.См.: 2-й съезд архивных работников РСФСР. Стенограф, отчет: В 2 т. М., 1929. Т. 2. С. 4-5.

369. РГАДА. Ф. АА. 1919 г. Д. 3. Л. 97-98.

370. Хроника // Дела и дни. 1920. Кн. 1. С. 496^197.

371. Черепнин Н.П. Указ. соч. С. 515.

372. РГАДА. Ф. АА. 1919. Д. 3. Л. 99.См.: Химина Н.И. Раздел. Развитие архивоведческой научной мысли. 1918-1921 // История архивного дела в СССР. 1918-1980: Краткие очерки. М., 1991. СИФ ВНИИДАД. С. 32-33, 79-94.

373. ГАРФ. Ф. 7789. On. 1. Д. 85. Л. 18.215 Там же. Л. 18об.

374. См.: Автократов В.Н. Понятие «Архивный фонд» в советском архивоведении 1920-х годов. С. 46-47.

375. См.: Черепнин Н.П. Указ. соч. С. 509.236 Там же. С. 510-511.

376. Борщаговский А. Обвиняется кровь. М., 1994. С. 12, а также о З.Г. Гринберге см. с. 43-45, 70.

377. ГАРФ. Ф. 7798. On. 1. Д. 1, 2, 5, 7, 8, 13, 32, 34, 40^2, 47, 51-52, 73, 76.

378. См.: Новая русская книга. Берлин, 1922. № 2.

379. См.: Исторический архив. 1919. Кн. 1. С. 513.

380. См., например: Максаков В.В. История и организация архивного дела. 1917—1945 гг. М., 1969. С. 54-55.

381. См.: Черепнин Н.П. Указ. соч. С. 511.243 Там же. С. 512.244 Там же. С. 513.

382. ГАРФ. Ф. 7798. On. 1. Д. 91. Л. 39-40.246 Там же. Д. 82, 132.247 Там же. Д. 53, 108.л JOНиколаев А.С. Реформа архивного дела в России // Исторический архив. 1919. Кн. 1.С. 48-49.249 Там же. С. 57.250 Там же. С. 55.

383. ГАРФ. Ф. 7789. On. 1. Д. 84. Л. 1.252 Там же. Д. 8 Л. 1-38.

384. Николаев А.С. Реформа архивного дела в России. С. 22—23.254 Там же. С. 23.255 Там же. С. 22.Полянская Л.И. Первые шаги // Советские архивы. 1968. № 1. С. 39.

385. ГАРФ. Ф. 7798. On. 1. Д. 8.266 Там же. Л. 9.267 Там же. Л. 11.268 Там же. Л. 11 об.269 Там же. Л. 13.270 Там же. Л. 14.271 Там же. Л. Моб.272 Там же. Л. 15.273 Там же. Л. 17.274 Там же. Л. 18.275 Там же. Л. 18об.276 Там же. Л. 20.277 Там же. Л. 21.

386. См.: Максаков В.В. История и организация архивного дела в СССР. 1917-1945 гг. М., 1969. С. 58,61-62.См.: Майер Н. Служба в комиссариате юстиции и народном суде // Архив русской революции: В 22 т. М., 1991. Т. 8. С. 86-87.

387. Съезд губернских уполномоченных Главархива. М., 1919. Фонд редких книг библиотеки ИАИ РГГУ. С. 2-3.

388. ГАРФ. Ф. 5325. Оп. 9. Д. 6. Л. 24.

389. Там же. Ф. 7789. On. 1. Д. 8. Л. 26об.283 Там же. Л. 30.284 Там же. Л. 34об.285 Там же. Л. 37.286См.: Аннинский С.А. 1-я конференция архивных деятелей Петрограда // Дела и Дни. Исторический журнал. 1920. Кн. 1. С. 373.

390. ГАРФ. Ф. 7789. On. 1. Д. 8. Л. 37об.

391. См.: Аннинский С.А. Указ. соч. С. 374.289 Там же. С. 372-373.290 Там же. С. 373.291 Там же. С. 384.

392. Кобрин В.Б. Кому ты опасен, историк? М., 1992. С. 142.

393. ГАРФ. Ф. 5325. Оп. 9. Д. 284. Л. 92, 936.90S

394. Всероссийская конференция архивных деятелей // Архивное дело. 1923. Вып. 1. С. 105.

395. Историк-марксист. 1929. Т. 14. С. 12.9072.й съезд архивных работников РСФСР: Стенограф, отчет: В 2 т. Т. 1. С. 95.

396. Я себя считаю лично уже ушедшим: Письма М.Н. Покровского. 1929-1931 // Исторический архив. 1993. № 4. С. 198.

397. Пресняков А.Е. Образование Великорусского государства. Речь перед защитой диссертации // Летопись занятий Археографической комиссии. Пг., 1920. Вып. 30. С. 4-5.

398. Изгоев А.С. Петроград 1917-1918 гг. // Архив русской революции: В 22 т. М., 1991. Т. 10. С. 28.

399. Архивное дело. 1928. № 4. С. 74.301См.: Чернов А.В. История и организация архивного дела в СССР. М., 1940. С. 128.

400. Максаков В.В. Архивное дело в первые годы Советской власти. М., 1959. С. 119; Он же. История и организация архивного дела в СССР. С. 100.

401. Архивное дело. 1928. № 4. С. 75.

402. См.: Хорхордина Т.И. Корни и крона. Штрихи к портрету ИАИ РГГУ. М., 1997.

403. Цит. по: Крылов В.В. Его страстью был архивизм. С. 27-28.310 Там же. С. 28.

404. См.: Николаевский Б.И. Русские масоны и революция. М., 1990.

405. См.: Николаевский Б.И. Социал-демократическая меньшевистская литература: Библиографический указатель. Стэнфорд, 1968.oilСм.: Хорхордина Т.И. История Отечества и архивы. Разд.: «Макулатурная» кампания. С. 180-294; «Чистка» архивных кадров. С. 204-239.

406. ГАРФ. Дело фонда Р-7798. Л. 14.

407. Там же. Ф. 7798. On. 1. Д. 131-А.

408. РГАЛИ. Ф. 2567. On. 1. Д. 1271. Л. 3-7.

409. РГАЛИ. Ф. 2567. Оп. 3. Д. 1389. Л. 17.

410. Тверской областной объединенный музей. Фонд музея. On. 1. Отдельная папка под №431.

411. РГИА. Ф. АА. On. 1. Д. 275, 385; См.: Советские архивы. 1988. № 4. с. 27-32.

412. См.: Черепнин Н.П. Указ. соч. С. 483.

413. См.: Архивное дело. 1923. Вып. 1. С. 163.

414. История архивного дела в СССР: Краткие очерки / Под ред. В.Н. Автократова. М., СИФ ОЦНТИ ВНИИДАД. 1991.

415. ЦМАМ. Ф. 3019. On. 1. Д. 52. J1. 1-29; См. первое сообщение о нем и анализ: Хорхордина Т.И. История Отечества и архивы. С. 80-83; Она же. «Неизвестный» Маяковский. М., 2001. С. 21-23.

416. ЦМАМ. Ф. 3019. On. 1. Д. 52. Л. 1-2.339 Там же. Л. 3-4.340 Там же. Л. 5.341 Там же. Л. 6.342 Там же. Л. 7.343 Там же. Л. 8.344 Там же. Л. 10.345 Там же. Л. 11.346 Там же. Л. 13.347 Там же. Л. 14.348 Там же. Л. 29.

417. См.: Дела и дни. 1922. № 3. С. 238-239.л глСм.: Автократов В.Н. Петроградская брошюра об архивах // Советские архивы. 1988. № 4; Советские архивы. 1988. № 3.351 Там же. № 3. С. 7-8.352 Там же. С. 4, 6.353 Там же. С. 7.

418. РГИА. Ф. АА. Оп. 3. Д. 924; On. 1. Д. 119.

419. Там же. Ф. 6900. On. 1. Д. 132. Л. 24об.

420. ГАРФ. Ф. 7789. On. 1. Д. 1. Л. 157об.

421. Тверской областной объединенный музей. Ф. Р-1. On. 1. Папка 431.358 Там же. Л. 8-10.359 Там же. Л. 11.360 Там же. Л. 12.361 Там же. Л. 12-13.362 Там же. Л. 14.

422. Автократов В.Н. Теоретические проблемы отечественного архивоведения. С. 287288.

423. Тверской областной объединенный музей. Ф. Р-1. On. 1. Папка 431. Л. 15.См., например: Автократов В.Н. Теоретические проблемы отечественного архивоведения. С. 108-175.

424. Рождественский С.В. Историк археограф - архивист // Архивное дело. 1923. Вып. 1.С. 1.371 Там же. С. 4.372 Там же. С. 3.373 Там же. С. 4.374 Там же. С. 4-5.375 Там же. С. 5.376 Там же. С. 8.377 Там же. С. 12.

425. ГАРФ. Ф. 5325. On. 9. Д. 480. JI. 17-26. Другой, сокращенный вариант статьи опубликован в Русском историческом журнале (1918. № 5).

426. ГАРФ. Ф. 5325. Оп. 9. Д. 480. Л. 19-20.

427. Чирков С.В. Археография в исторической науке России рубежа XIX-XX веков. С. 494.

428. Известия Наркомвоена. 1919. № 96. С. 2.

429. ГАРФ. Ф. 5325. Оп. 9. Д. 480. Л. 21-22.

430. См.: Чирков С.В. Археография в исторической науке России рубежа XIX-XX веков. С. 499-500.

431. РГИА. Ф. 6900. On. 1. Д. 129. Л. 1.

432. ГАРФ. Ф. 5325. Оп. 9. Д. 480. Л. 23.

433. Пресняков А.Е. Реформа архивного дела // Русский исторический журнал. 1918. № 5. С. 220.393 Там же. С. 221.

434. См.: Пресняков А.Е. Рец. на: А.С. Лаппо-Данилевский. Очерк русской дипломатики частных актов. Пг., 1920 г. // Дела и Дни. 1920. Кн. 1. С. 450.

435. Тарле Е.В. Национальный Архив в Париже. С. 174-175, 198.

436. См.: Любименко И.И. Архивы Великобритании в их прошлом и настоящем: Лекции, чит. на Архивных курсах при Петроградском археологическом институте в 1918 году. Ч. 1.С. 227.

437. Тарле Е.В. Значение архивных документов для истории. С. 16.

438. Готье Ю.В. Движение исторической науки в связи с развитием археографии: 1-я Всероссийская конференция архивных деятелей. Москва, 29 сентября 3 октября 1921 года //Архивное дело. 1923. Вып. 1. С. 117- 118.

439. ГАРФ. Ф. 5325. Оп. 9. Д. 291. Л. 5; Цит. по: Автократов В.Н. Понятие «архивный фонд» в советском архивоведении 1920-х гг. // Археографический ежегодник за 1984 год. М., 1986. С. 48.

440. РГИА. Ф. 6900. Оп. 2. Д. 117. Л. 9-10; ГАРФ. Ф. 5325. Оп. 9. Д. 130. Л. 41. Д. 127. Л. 57 и др.

441. См.: Хорхордина Т.И. История Отечества и архивы. С. 115.

442. Ростовцев Е.А. А.С. Лаппо-Данилевский и Российская академия наук // Источник. Историк. История. С. 178.

443. ГАРФ. Ф. 7798. On. 1. Д. 85; Ф. 5325. Д. 219; ЦМАМ Ф. 3018. Д. 170.

444. Протокол № 27 годичного собрания кружка архивных работников от 16 июня 1921 г. ГАРФ. Ф. 5325. Оп. 9. Д. 219. Л. 98.

445. См.: Копанев А.И. Археографическая деятельность А.С. Лаппо-Данилевского в освещении С.Н. Валка // Вспомогательные исторические дисциплины. Л., 1978. Т. 9. С. 88-89.4,1 РГА ВМФ. Ф. 749. On. 1. Д. 581. Л. 15 об.

446. Автократов В.Н. Из истории централизации архивного дела в России. С. 49.

447. См.: Маяковский И.Л. Исторический очерк архивного дела в России. С. 14.

448. ГАРФ. Ф. 7798. On. 1. Д. 85. Л. 119об. Ср.: Князев Г.А. Об архивной терминологии // 1-я конференция архивных работников Петрограда (проспект). Пг., 1920. С. 4.

449. Архивная терминология (в дискуссионном порядке) // Архивное дело. 1925. Вып. 2. С. 52.

450. Цит. по протокольной записи, хранящейся в ГАРФ (Ф. 5325. Оп. 9. Д. 288. Л. 99).

451. Автократов В.Н. Понятие «архивный фонд» в советском архивоведении 1920-х гг. С. 22.

452. Протоколы 1-го съезда архивных деятелей РСФСР. М.; Л., 1926. С. 236-237.421 Там же. С. 258-259.422 Там же. С. 254.

453. Там же. С. 258; Шереметевский В.В. Несколько замечаний по поводу ленинградского проекта архивной терминологии // Архивное дело. 1925. Вып. 2. С. 56.

454. ГАРФ. Ф. 5325. Оп. 9. Д. 931. Л. 113.

455. Автократов В.Н. Из истории централизации архивного дела в России. С. 37-38.

456. Цит. по: Адамович A.M., Гранин Д.А. Блокадная книга. С. 168.

457. См.: Князев Г.А. Теория и техника архивного дела. Л., 1935. С. 15.

458. См.: Пичета В. I Всероссийская конференция архивных деятелей. Москва. 29 сентября-3 октября 1921 г. //Архивное дело. 1923. Вып. 1. С. 122.

459. Соответствующие выдержки и их сравнительные оценки см.: Автократов В.Н. Понятие «архивный фонд» в советском архивоведении 1920-х гг. С. 59-60.

460. ГАРФ. Ф. 5325. On. 1. Д. 931. Л. 120.

461. См.: Автократов В.Н. Понятие «архивный фонд» в советском архивоведении 1920-х гг. С. 48.

462. ЦМАМ. Ф. 3018. On. 1. Д. 170. Л. 55-58 об.434 Там же. Л. 56.

463. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 112. Д. 244. Л. 24 24 об. Цит. по: Шепелев В. Документы с комментариями: архивная реформа в первые годы Советской власти // НИБ РЦХИДНИ. М., 1996. Вып. 7. С. 48.

464. Там же. Л. 25-26. Цит. по: Шепелев В. Указ. соч. С. 50-51.

465. Подробнее о нем см.: Автократов В.Н. Жизнь и деятельность военного историка и архивиста Г.С. Габаева. 1877-1956 // Советские архивы. 1990. № 1,2.

466. ГАРФ. Ф. 7798. On. 1. Д. 85. JI. 133-133 об. Символично, что именно этот протокол с ироничным, но достаточно точным пересказом А.И. Лебедевым выступления М.Н. Покровского является последним, который отложился в личном архиве Николаева.

467. ГАРФ. Ф. 5325. Оп. 9. Д. 219. Л. 59.440 Там же. Л. 59об.441 Там же. Л. 60.442 Там же. Л. 61 об.

468. Изгоев А.С. 5 лет в Советской России // Архив русской революции, изданный Г.В. Гессеном: В 22 т. М., 1991. Т. 10. С. 27, 28-29.

469. См.: Автократов В.Н. Понятие «архивный фонд» в советском архивоведении 1920-х гг. С. 40-62.

470. РГИА. Ф. 6900. On. 1. Д. 89. Л. 115-115об.

471. ГАРФ. Ф. 5325. Оп. 9. Д. 219. Л. 82.

472. Там же. Ф. 7798. On. 1. Д. 85. Л. 3.448 Там же. Л. 82об.449 Там же. Л. 83.450 Там же. Л. 97.451 Там же. Л. 98.452 Там же. 98об.

473. Личный архив автора. Копии черновых заметок Автократова. Дар М.И. Автократовой.

474. См.: Химина Н.И. Развитие архивоведческой научной мысли. 1918-1925. С. 88-89.

475. ГАРФ. Ф. 7789. On. 1. Д. 30. Л. 53-53об. Отчет о деятельности ОРАД за 1920 и 1921 гг.

476. Впечатления участников XIIIМКА // Отечественные архивы. 1996. № 5. С.112.

477. Цит. по: Данилова B.C., Кожевников Н.Н. Основные концепции современного естествознания. М., 2000. С. 17

478. Впечатления участников X3II МКА //Отечественные архивы. 1996. № 5. С.112.Список использованных источников и литературы1. Источники