История аграрного природопользования в советский период в Байкальском регионе тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, доктор исторических наук Зуляр, Юрий Анатольевич

• Зуляр, Юрий Анатольевич
• доктор исторических наук
• 2003

Оглавление диссертации доктор исторических наук Зуляр, Юрий Анатольевич

ВВЕДЕНИЕ.

1. Актуальность темы и обоснование структуры работы.

2. Природно-климатические параметры территории.;.

3. Исторические этапы районирования региона.

Глава 1. ИСТОРИОГРАФИЧЕСКИЕ, ИСТОЧНИКОВЕДЧЕСКИЕ И ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

1.1. Историографический анализ проблемы.

1.2. Обзор привлеченных источников.

1.3. Теоретико-методологические основы исследования.

Глава 2. ЭТАПЫ ОСВОЕНИЯ И ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ТЕРРИТОРИИ РЕГИОНА.

2.1. Этапы колонизации, аграрного освоения и создания сети сельских поселений.

2.2. Образование и трансформация крестьянских хозяйств.

Глава 3. ОРГАНИЗАЦИЯ АГРАРНОГО ПРОИЗВОДСТВА В БАЙКАЛЬСКОМ РЕГИОНЕ.

3.1. Введение земель региона в сельскохозяйственный оборот и их использование.

3.2. Поиск оптимального сочетания посевных культур.

Глава 4. ПРОВЕДЕНИЕ ПОЛИТИКИ РАЦИОНАЛЬНОГО ИСПОЛЬЗОВАНИЯ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫХ УГОДИЙ.

4.1. Мероприятия по сохранению и восстановлению естественного плодородия почв.

4.2. Противодействие органов власти и производственных коллективов антропогенной эрозии почв сельскохозяйственного назначения.

Глава 5. ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ ПРОМЫСЛОВОГО И ЖИВОТНОВОДЧЕСКОГО ОСВОЕНИЯ ТЕРРИТОРИИ.

5.1. Социально-экономические проблемы развития 314 охотпичье-промыслового хозяйства и рыболовства.

5.2. Тенденции и основные этапы сельскохозяйственного использования животного мира.

Глава 6. РЕАЛИЗАЦИЯ ПОЛИТИКИ ОГРАНИЧЕННОГО ПРИРОДОПОЛЬЗОВАНИЯ В РЕГИОНЕ.

6.1. Формирование и развитие политики рационального использования уникальных природных объектов и структуры природоохранных органов.

6.2. Организация в регионе системы охраняемых природных территорий

6.3. Становление и развитие Байкальского экологического движения общественности.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «История аграрного природопользования в советский период в Байкальском регионе»

1. Актуальность темы и обоснование структуры работы

Проблема взаимодействия природы и общества одна из старейших в мировоззренческом, производственном, научном н историографическом смыслах. Под взаимодействием природы и общества автор понимает систему сложного взаимовлияиия социального человека - общества и окружающей природной среды. Взаимодействие осуществляется посредством социально-экономических, хозяйственных и биологических связей, зависимостей и обстоятельств, обусловленных идеологическими, политическими и ментальными представлениями, свойственными данному обществу. Человек, как живой организм может существовать лишь во взаимодействии с природой. Данное представление совпадает с определением Н.Ф. Реймерса, использующего термин взаимоотношение, и понимающего его как «.комплексное воздействие антропогенных факторов на природу и природных факторов на здоровье и хозяйство человека»1.

Взаимодействие имеет конкретно исторические формы реализации, определяемые структурой и уровнем развития социальных институтов и в первую очередь государства. В процессе эволюции человечество смогло создать сообщества - социальные коллективы (род, племя, союз племен), которые осуществили перевод этого взаимодействия на новый уровень, на сосуществование социальной природы с окружающей природной средой. Взаимодействие первой и второй (социальном) природы достигло своего максимального обострения в государственный период существования человечества, когда были принципиально изменены масштабы природопользования, хотя по своей продолжительности государственный период не превышает тысячной доли истории человечества. Произошло это прежде всего благодаря вовлечению в хозяйственную деятельность миллионов людей, но главное, за счет их организации и сознательной координации этих действий. В своем развитии взаимодействие общества и природы в этот период приобрело характер целенаправленной долгосрочной и масштабной деятельности, планируемой, осуществляемой и контролируемой государством. С этого момента мы можем говорить о сознательной государственной политике природопользования. Под природопользованием мы понимаем совокупность производительных сил и производственных отношений и современную им систему государственных, хозяйственных и общественных структур, обеспечивающих или связанных с начальной утилизацией, потреблением и воспроизводством социальным человеком элементов окружающей природной среды для удовлетворения всех видов потребностей.

Природопользование, часто рассматриваемое в научной литературе в качестве синонима термина взаимодействие природы и общества, является более узким понятием. Его использование оправдано в том случае, когда в основном рассматривается одностороннее воздействие общества на природную среду, а не взаимообусловленный и встречнонаправленный процесс их взаимодействия.

В историческом процессе первоначально господствовала тенденция ослабления воздействия природы на человечество и усиление его влияния па естественную среду, по затем, особенно в паше время, силы воздействия как бы уравнялись, и любые изменения природы оказывают мощное локальное, территориальное, региональное и глобальное воздействие на людей и их хозяйство. Поэтому экологические проблемы вышли в разряд главнейших для человеческой цивилизации. Автор разделяет общепринятую точку зрения и понимает под экологическими проблемами нарушение равновесия между восстановлением и использованием природных ресурсов, процессами нормализации и нарушения оптимальной экологической обстановки2.

Актуальность проблемы обусловлена тем, что эволюция человечества -это преимущественно история взаимодействия природной среды и общества. И в нем природопользование является сферой общественной производственной деятельности, направленной па удовлетворение потребностей человечества с помощью природных ресурсов. Проблемы природопользования, озвученные как самостоятельные, или решаемые в рабочем текущем порядке являются определяющими или решающими для любого государства, хотя далеко ие всегда понимаются в качестве таковых властью и обществом. Причина этого в том, что само существование государств определялось их способностью осуществлять эффективную политику эксплуатации природных ресурсов, ибо человечество и его социальные институты не имеют других ресурсов для своего развития, кроме природных. Непосредственно или опосредованно практически все значительные войны велись за право обладания основным ресурсом - территорией или за доступ к природным богатствам (минеральным или органическим).

В этом ряду аграрное природопользование в течение многих тысячелетий являлось его первым и основным видом. На его основе, и исходя из его потребностей, стали развиваться остальные формы эксплуатации природных ресурсов. Поэтому понимание сущности и идеологии аграрного природопользования -есть ключ к познанию процессов развития общества, государства, локальных цивилизаций и человеческой эволюции в целом. Это особенно справедливо для нашей страны, которая большую часть своей истории являлась аграрным государством и сейчас обладает самыми большими аграрными ресурсами мира.

После распада Советского Союза и отказа от марксистско-ленинской идеологии, встала задача выработки новой государственной идеологии, способной объединить и ориентировать общество. Вне всякого сомнения, в ней должна найти свое отражение концепция взаимодействия природы и общества. Ее выработка невозможна без тщательного изучения теории и практики, предшествовавшего периода в системной и полнопериодной форме.

Территориальные границы исследования определены объективными обстоятельствами. Байкальский регион (Байкальская Сибирь) - это огромная территория пе только по европейским меркам, по и но Российским масштабам. В рассматриваемый период его общая площадь составляла 1 550,7 тыс. км" или 6,9 % территории СССР. В настоящее время регион по площади больше любого европейского государства, условно занимая 6-е место в Азии. В свете рассматриваемой проблемы, именно территория является наиболее важным параметром, она, по определению известного сибирского географа JI.M. Корытного — базис экономического развития и как ресурс имеет ряд специфических оценочных параметров. К важнейшим из них относится площадь, определяющая территориальную емкость региона. Большей площади, как правило, соответствует большее разнообразие природных ресурсов3.

Термин Байкальский регион (Байкальская Сибирь) - получил распространение в научных кругах с начала 80-х гг., когда стал использоваться в структурах СО ЛН СССР и вузовскими исследователями. Он применялся математиками, экологами, биологами (Л.К. Айламазян, В.И. Гурман, Э.Е. Дроздовский и др. (1981), географами, гидрогеологами (И.М. Борисенко, В.Е. Викулов, Э.Ц. Дамбиев и др. (1990), экономистом А.П. Суходоловым (1995), историками (Г.И. Медведев, Зайцев М.А., Харинский A.B., Свинпн В.В. и др. 1995) и в Историко-культурном атласе Бурятии (2001 г.).4

В историко-административном плане регион находится в состоянии постоянных трансформаций, обусловленных поиском Центра наиболее оптимальных моделей управления огромной слабозаселенпой территорией. Байкальская Сибирь удалена от центра страны и потребителей (как отечественных, так и зарубежных) его продукции. В настоящее время здесь расположены 5 субъектов федерации: Иркутская и Читинская области, с Усть-Ордынским и Агинским автономными округами и республика Бурятия. Более подробно административные трансформации рассматриваются в отдельном параграфе.

Принципиальной особенностью -Байкальского региона, иногда называемого Байкальской Сибирыо, является его обусловленность и непосредственная связь с уникальным природным феноменом планетарного значения - озером Байкал. Озеро Байкал относится к числу немногих (если не является единственным) природных объектов, расположенных на территории нашей страны, к которому применимо определение «самый». В данном случае это самый древний, самый глубокий пресноводный водоем планеты и крупнейший резервуар питьевой воды. Положенный между двумя российскими столицами, он бы соединил Москву и Санкт-Петербург водным путем. Байкал - единственный широко известный в России природный объект, являющийся ее экологическим символом. Он - явление глобального значения, внесенное в Список Всемирного природного наследия ЮНЕСКО. Поэтому на проживающем здесь населении лежит особая роль хранителя уникального природного явления международного значения. Рассматриваемая по субъектам Российской федерации значительная часть территории региона лежит в рамках водосборной зоны озера. Байкал в географическом, экономическом, административном и культурно-ментальном плане является организующим и объединяющим началом одноименного региона. Вся эта территория в основном являет собой природно-географическое единство и демонстрирует социально-экономическую похожесть разных районов, входящих в регион. Более подробно эти обстоятельства рассматриваются в специальном разделе работы.

Уникальна роль, сыгранная регионом в реализации советских планов преобразования природы 50-80-х гг. В рамках этого периода он являлся ареной масштабных аграрных преобразований, форсированного гидроэнергетического строительства, создания уникальной химической, лесохимической, нефтехимической и металлургической промышленности, железнодорожного строительства. Но, несмотря на интенсивную эксплуатацию природных ресурсов региона, он по-прежнему является одной из богатейших мировых территорий.

Регион является трансконтинентальным перекрестком, через который проходят транспортные и пассажирские потоки, связывающие Дальний Восток, Центральную Азию, Среднюю Азию и Европу.

Особенность региона подтверждается принятием в течение последнего советского 30-летия более 20 партийных и государственных постановлений по охране Байкала. В советский период началась подготовка именного закона о Байкале, принятого уже в демократической России.

После распада Советского союза, доля территории региона в общей площади страны значительно возросла (до 9,1 %), что повысило его социально-экономическое значение, так как в условиях рыночной экономики земля и акватория активно включаются в систему экономических отношений, и представляют собой природный ресурс особой значимости. По мнению географа В.М. Котлякова: «. территория как особый вид пространственной группировки ресурсов становится важнее ресурсов натурально-вещественных; эти последние могут иметь заменителей — естественных или искусственных, а территория — ресурс исчерпаемый, ее ничем заменить нельзя»5.

Автор в процессе выбора региона исследования первоначально склонялся к рассмотрению Восточной Сибири в ее географическом определении (включая Якутию), однако классификация принципиальных экологических проблем заставила его отказаться от первоначальных планов. Основными проблемами региона в свете анализа взаимоотношений природы и общества в советский период являлись - зональное природопользование (северо-тупдровое, таежное и стенное), состояние речного каркаса региона и Байкальский феномен. Разноплановый характер этих проблем требовал разделения работы на несколько частей, что неизбежно привело бы к дублированию освещения многих социально-политических и эколого-экономических явлений, и сделало бы в итоге работу поверхностной. Рассмотрение же этих проблем в общем контексте нивелировало бы как региональные, так и территориальные особенности, которые для исследования являются ключевыми, и вынудило бы упустить важные в научном плане нюансы. А игнорирование любой из этих проблем вообще поставило бы под сомнение объективность и научную состоятельность исследования. Поэтому автор принял решение сузить территориальные границы работы и сосредоточиться на проблеме, имеющей не только региональный и общероссийский, но и международный статус - Байкальской.

Вместе с тем, в процессе исследования рассматривались процессы, происходившие на сопредельных территориях: в Монголии, Красноярском крае, Якутской и Тувинской республиках и Хакасской автономной области.

В силу масштабности и длительности процессов, происходивших в регионе, в работе с целыо их объективного показа рассмотрена деятельность государственных, научных, научно-исследовательских и проектных органов, организаций и учреждений Москвы, Санкт-Петербурга и Новосибирска.

Изучение проблемы показало, что в Байкальском регионе существовало особое географо-экономическое и социокультурное пространство, являющееся достаточным объектом для исторического исследования требуемого уровня. Специфика региона определена ролыо и влиянием озера Байкал, и основная цель автора рассмотреть именно этот феномен па фоне общесоюзных процессов. Поэтому расширение территориальных рамок, представляется нам излишним, так как, не обеспечив повышения объективности познания рассматриваемого феномена, заставит переключиться на исследование реально существовавших, но уже Восточно-Сибирских экологических явлений, которые являются очень актуальной, но иной исследовательской проблемой. Вместе с тем, автор постоянно сравнивает ход и результат региональных процессов с ВосточноСибирскими, Сибирскими, Российскими и союзными показателями.

Более подробно географические и природно-климатические характеристики региона рассмотрены в отдельном параграфе.

Хронологические рамки рассматриваемого периода естественны и обосновываются четырьмя обстоятельствами. И, прежде всего, целесообразностью рассмотрения научной проблемы целиком - т. е. от начала до конца.

Во-вторых, XX век - это время наступления первого глобального экологического кризиса в истории современной цивилизации. Для нашей страны, он начался в рамках советского периода, поэтому для выявления его причин, требуется найти истоки, а для ликвидации последствий - проследить эволюцию.

В-третьих, экологический кризис - это результат индустриализации. Индустриализация Сибири, да и большей части страны, произошла в советский период, стоящая сегодня перед Россией задача перехода в постиндустриальное общество требует полного понимания процессов предшествовавшего периода.

В-четвертых, наиболее результативны исследования, рассматривающие события в рамках исторического века. Л так как в этом смысле XX в. определяется от начала Первой мировой войны до краха социалистической системы и окончания холодной войны, то выбранный временной промежуток, с учетом произведенного в работе анализа предшествовавшего периода, практически совпадает с прошедшим историческим веком.

В-пятых, когда говорится о советском типе аграрного природопользования, в первую очередь имеется в виду отсутствие частной собственности па аграрные угодья, но наличие тотальной государственной. В нашей стране такое состояние наблюдалось в советский период, который и подвергнут анализу.

Важным обстоятельством, обосновывающим выбор территориальных и временных границ и усиливающим историко-исследовательский интерес к изучению взаимодействия природы и общества в Байкальском регионе, является тот факт, что здесь в рамках жизни трех социальных поколений произошло драматическое столкновение трех идеологий природопользования. В рамках

XX в. три идеологии и формы хозяйствования, традиционного природопользования (номадное бурятское, промысловое эвенкийское и старожильское залежное русское) были уничтожены индустриально-государственной политикой и практикой взаимодействия природы и общества. Основные характеристики идеологии и практики традиционного природопользования изложены в соответствующих разделах работы.

Необходимо отметить, что практически все ключевые проблемы в исследовании рассматриваются в интервале 90 и более лет, так как иначе невозможно понять механизм многих явлений, и пришлось бы искусственно разрывать ход исторического процесса. Это обусловлено тем, что процессы природопользования в наименьшей степени подвержены воздействию политической жизни и без особых изменений продолжали действовать значительное время после политического переворота. Реально об особой социалистической модели природопользования в регионе мы можем говорить лишь с конца 20- нач. 30-х гг., а до этого доминировали разновидности традиционного и ранеиндустриалыюго (обусловленного прокладкой Транссиба) взаимодействия природы и общества.

Объектом непосредственного изучения является государственная политика взаимодействия общества и природы в советский период: становление, этапы развития, основные тенденции и регионально-территориальные особенности ее реализации.

Предмет исследования - деятельность партийных, административных и хозяйственных органов, общественных организаций и движений, коллективов промышленных и сельскохозяйственных предприятий и хозяйств, научных, па-учно-исследовательских, научно-производственных и научио-педагогических учреждений, объединений и организаций по природопользованию и Байкальском регионе. Иными словами, исследовались все уровни административно-хозяйственной системы государства и общества: от уровня политического руководства страны до первичных хозяйственных и общественных структур.

Цель работы - посредством исторического исследования выявить, описать и объяснить российскую модель аграрного природопользования в советский период, детально анализируя процессы, происходившие в Байкальском регионе. Вместе с тем, более чем 20-летиие исследования автором этой проблемы, показали невозможность освещения в одной работе всех ее основных элементов. Поэтому главное внимание было сосредоточено на анализе основных процессов аграрного природопользования, относившихся к разряду регионально обусловленных, т.е. направленных преимущественно па удовлетворение потребностей местной экономики и населения.

Достижение поставленной цели потребовало решить следующие задачи:

- выяснить географические и историко-административные особенности Байкальской Сибири, как целостного, условно однородного региона;

- изучить этапы колонизации, аграрного расселения и создания сети сельских поселений;

- рассмотреть образование и трансформацию крестьянских хозяйств;

- проанализировать введение земель региона в сельскохозяйственный оборот и их использование;

- определить пути исторического поиска оптимального сочетания посевных культур;

- охарактеризовать мероприятия по сохранению и восстановлению естественного плодородия почв;

- исследовать противодействие органов власти и производственных коллективов антропогенной эрозии почв сельскохозяйственного назначения;

- выявить социально-экономические проблемы развития охотнпчье-промыслового хозяйства и рыболовства;

- раскрыть тенденции и основные этапы сельскохозяйственного использования животного мира;

- исследовать историю формирования и функционирования природных охраняемых территорий;

- выделить основные направления охраны биологических ресурсов региона и этапы создания заповедной зоны Байкала;

- рассмотреть деятельность самодеятельных общественных экологических движений и их идеологическую составляющую.

Исследовать исторические этапы и формы взаимодействия природы и общества означает проанализировать политику природопользования конкретного общества в определенный период на известной территории. Поэтому структура представленной работы в первую очередь определена этими обстоятельствами, а также целью данного исследования - рассмотреть элементы государственной политики природопользования и установить связи и зависимости между ними в Байкальском регионе в советский период.

Так как анализ политики природопользования и исторических форм ее реализации невозможен без учета географических, климатических и геологических характеристик территории, работа предварена кратким описанием Байкальского региона, они также рассмотрены в других разделах исследования, где это определено логикой подачи материала.

Исходя из того, что политика, как явление, имеет исторические формы, воплощенные в органах государственного и территориального управления, а также в деятельности непосредственных носителей: администраторов, идеологов, контролеров и конкретных исполнителей, в работе выделен отдельный параграф, где в сжатой форме дана историческая справка формирования органов государственного управления региона. Кроме этого государственные, хозяйственные и общественные органы и организации, связанные с отдельными аспектами рассматриваемой проблемы, показаны при анализе конкретных процессов.

В исследовании рассмотрены аспекты идеологии природопользования коренного и пришлого населения региона, марксистская доктрина взаимодействия природы и общества, взгляды В.И. Ленина и других руководителей советского государства по данному кругу вопросов. Идеологическое обоснование советской политики природопользования, изложенное в официальных партийных и государственных документах центральных и местных органов власти, показано во всех разделах работы в процессе рассмотрения конкретных форм взаимодействия природы и общества.

В исследовании в отдельном параграфе рассмотрены идеологические концепции интеллигенции, являвшиеся оппозиционными к официальной доктрине, и реализовавшиеся через деятельность общественных самодеятельных организаций в периоды относительно^ слабости режима: в годы «оттепели», и в конце 80-х гг.

Основываясь на понимании взаимодействия общества с природной средой, как процесса, реализующегося через хозяйственное освоение территории, и исходя из первичности аграрного освоения и его принципиального значения для последующих видов вовлечения природных ресурсов в хозяйственное использование, автор большое внимание уделил анализу его региональных особенностей. В диссертации рассмотрены проблемы заселения Байкальской Сибири переселенцами из европейской части страны, создания и эволюции региональной сети сельских поселений.

Озеро Байкал является средообразующим фактором одноименного региона, поэтому рассмотрение проблем, обусловленных взаимодействием с ним государственных органов, руководства и населения, сопредельных территорий, выделено автором в специальный раздел. Исходя из того, что байкальская проблема имеет множество специфичных граней, относящихся, прежде всего, к естественнонаучным аспектам взаимодействия природы и общества, в исследовании показана в решениях и проектах и их практической реализации, через большой круг исторических персонажей, уникальная и дорогостоящая форма -полное или частичное заповедание природных объектов. При анализе этой проблемы, как ни в каком другом случае, выявилось различие подходов центральной и местной власти, отличие взглядов в центре и в регионе. Это обусловило особую форму подачи материала, показавшую развитие и реализацию, взаимодействие и конкуренцию идеологий различных социальных групп, центральных и местных элит.

Структура работы и форма подачи материала$ подчинена решению задачи объективного показа разноплановой деятельности центральных и местных органов партийной и государственной власти, центральных и территориальных учреждений системы академической, отраслевой и вузовской пауки, общественных научных обществ и организаций, как элементов формирования политики и мобилизации коллективов и населения на решение задач природопользования. С другой стороны, автор пытался рассмотреть механизм функционирования этой политики, проанализировать результаты и оценить последствия работы производственных коллективов и отдельных граждан, выявившиеся в процессе потребления природных ресурсов.

Поверхностное описание процессов трудно назвать научным анализом, поэтому автор сознательно представил ограниченный набор рассматриваемых вопросов. Было выделено и рассмотрено три основных блока ключевых вопросов: прежде всего идеологические доктрины взаимодействия общества и природы, которые и определяли проводимую политику природопользования. Здесь автор рассмотрел соответствующие элементы мировоззрения коренного населения региона, сформировавшегося у него до прихода сюда русской цивилизации (идеология традиционного природопользования); пришлого русского населения разных волн миграции (традиции природопользования старожилов и новоселов); структуру официальной русской колонизационной идеологии; большевистскую схему взглядов на взаимодействие природы и общества; теоретическое обоснование политики природопользования коммунистической партии в качестве правящей; и идеологию самодеятельных общественных региональных организаций и движений экологического толка.

Ко второму блоку узловых вопросов автор отнес реализацию политики хозяйственного освоения территории региона, через аграрное природопользование - как основное, закрепляющее территорию за государством и народом.

К третьему - Байкальский природный и политический феномен, когда в результате столкновения идеологий, в том числе и глобальной экологической, руководству страны пришлось изменить свою политику природопользования в Сибири, предусмотрев в ней решение задачи гармонизации взаимоотношения с природной средой. Для исследования этого исключения в государственной политике автором выбрано в качестве основного объекта изучения - создание и развитие комплекса наиболее эффективных форм защиты природной среды, включавшего в себя полную заповедность, частные запреты и временные ограничения. Познание этого явления невозможно без понимания в нем роли ученых и научных коллективов. Эта проблема, как и ряд других вопросов, обусловленных тематикой работы, исследован как часть общих совокупностей.

Научная новизна работы обусловлена рядом ее принципиальных особенностей, и, прежде всего тем, что она представляет собой оригинальное исследование, в котором впервые в такой форме, в данных территориальных границах и хронологических рамках анализируются исторические аспекты взаимодействия природы и общества в аграрной сфере.

Впервые в исторических исследованиях, не в формальном порядке регионального описания, а фактически, сделана попытка осмыслить Байкальский регион как единый прнродно-социальный феномен, объединенный уникальным водоемом Байкал. В ретроспективной панораме показано историческое, хозяйственное, культурное, этническое, административное и ментальное единство данной территории.

Новым аспектом познавательного процесса является анализ советской политики природопользования в ее идеологической, социальной и хозяйственной взаимообусловленности и в рамках данного исторического периода.

В процессе работы автор ввел в научный оборот значительный объем фактического материала, часть которого (из архивных источников) вообще не изучалась исследователями или превратилась с его помощью в единицы хранения, став доступными для научного использования.

В работе помещено 138 таблиц (часть из них авторская, часть смешанная), позволяющих концентрировать подаваемую информацию. Для удобства чтения и лучшего понимания рассматриваемых проблем, автор не стал укруппять и выносить таблицы за основные рамки работы, а сделал их компактными, непосредственно сопровождающими текст. Отсылка читателя в конец рукописи отвлекает его, требует усилий, а поэтому не всегда реализуется.

Автор рассматривает советскую эпоху как законченный исторический период, со своими специфическими и уникальными особенностям и характеристиками, поэтому показ процессов взаимодействия природы и общества в Байкальском регионе произведен в режиме фиксации появления, развития и угасания явления, в виде полного исследования завершенной фазы процесса. Этот подход обеспечил получение целостного научного результата, который позволяет использовать его без принципиальных дополнительных исследований, а дальнейшая работа может быть проведена в плане расширения числа рассматриваемых объектов. Созданные автором мыслительные конструкции применимы в качестве инструмента познания новых явлений рассмотренного порядка, не требующего приложения усилий на образование системы, поиск методологии, определение идеологических и политических форм процесса.

В отличие от историко-географических исследований природопользования, в ходе которых изучается территориальная дифференциация процессов освоения, выявляются географические типы и виды утилизации и природопользования в зависимости от природных и социально-экономических условий, автор исследовал политическую составляющую этих процессов, а через это и культурную (в широком значении) эволюцию общества и государства.

Исследование выполнено в виде рамочной конструкции, позволяющей вставлять в нес новые, не рассмотренные автором, элементы общей проблемы. Тем самым созданы условия для дальнейшей организации процесса познания взаимодействия природы и общества в Байкальском регионе, а через это и в СССР в целом, а также расширение хронологических рамок в обоих направлениях, в связи с возникшими исследовательскими потребностями.

Структура работы определена стремлением автора, обеспечить решение поставленных задач, но не уйти при этом от означенной цели, и не превысить технически допустимый объем рукописи. Поэтому пришлось оставить за рамками исследования ряд важных вопросов. Пришлось не рассматривать проблемы роста технического вооружения сельскохозяйственного производства и внедрения научных достижений в данную отрасль. Эти темы хороню изучены и здесь среди авторов не наблюдается принципиальных расхождений в подходах.

Автор, в силу принципиального увеличения объемов работы, был вынужден отказаться от специального исследования деятельности государственных научных, научно-исследовательских и научно-педагогических учреждений по изучению природной среды и практики аграрного природопользования. По той же причине вне рамок исследования осталась деятельность органов и организаций и учреждений но становлению, развитию и совершенствованию экологического просвещения, образования и обучения, хотя эти проблемы рассматривались в кандидатской диссертации автора и ряде опубликованных им работ

Весь спектр исследованных проблем, не может быть включен в данную работу, по причине ее структурных и объемных ограничений. Поэтому автор оставил за рамками диссертации такие вопросы как развитие водных мелиорации в регионе, проблемы рекультивации земель, особенности гидромелиорации подготовку специалистов соответствующего профиля, использование рекреационных ресурсов, деятельность формальных общественных организаций ио охране природной среды и др. Все это может быть предметом самостоятельного диссертационного исследования, дополняющего данную работу.

Особо следует оговорить такой принципиальный для региона вопрос как сельскохозяйственное лесопользование, оставшийся вне рамок исследования. Это комплексная проблема, требующая освещения сопутствующих и соседствующих подвопросов: контроля, лесозаготовки, лесопереработки, лесовосстановления, борьбы с пожарами и вредителями лесного хозяйства, подсобных лесных промыслов в виде сбора и переработки дикорастущих растений и т. д.

Вместе с тем автором опубликован ряд работ по теме данного исследования, которые в силу структурных ограничений не вошли в текст диссертации, в частности статьи по проблеме становления русской дореволюционной экологической мысли, деятельности вузовской науки в сфере исследования природных ресурсов бассейна озера Байкал, в том числе, и в МНР, экологического просвещения и образования, рационализации водопотребления, экологии БАМ и др.

Автор, понимая чужеродность для исторического исследования специальных и профессиональных терминов, тем более, что в течение почти 100 лет терминология менялась и модернизировалась, минимизировал использование аббревиатур, техницизмов, «новояза», сленга и местных диалектов. Они использовались лишь там, где их замена могла привести к двусмысленности или потребовала бы пространных объяснений и комментариев, однако полностью добиться этого ему не удалось. Поэтому в конце работы имеется список сокращений и аббревиатур терминов и понятий, использованных в диссертации.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее данные, положения и выводы могут быть использованы в обобщающих работах по истории Сибири, при исследовании локальной истории региона, в общих и специальных курсах лекций по отечественной и региональной истории в краеведческой работе. Материалы диссертации публиковались в коллективной монографии по истории города Черемхово, подготовлены к изданию коллективные монографии по истории г. Бодайбо, Научно-исследовательского института биологии при Иркутском госуниверситете, по истории юридического факультета. Работы автора, посвященные рассматриваемой проблеме, публиковались в специализированных периодических и не периодических изданиях СО АН СССР, Красноярского края, Иркутской, Кемеровской областей, республик Бурятии, Якутии и в многотиражных вузовских газетах.

Автор использовал полученные знания в процессе работы в общественных организациях, в том числе и имеющих экологическую специализацию. Им опубликован ряд методических указаний соответствующей тематики, распространяемых в системах обучения и подготовки кадров для народного хозяйства региона, в том числе в вузах. В течение последних четырех лет он принимал оставил за рамками диссертации такие вопросы как развитие водных мелиорации в регионе, проблемы рекультивации земель, особенности гидромелиорации подготовку специалистов соответствующего профиля, использование рекреационных ресурсов, деятельность формальных общественных организаций по охране природной среды и др. Все это может быть предметом самостоятельного диссертационного исследования, дополняющего данную работу.

Особо следует оговорить такой принципиальный для региона вопрос как сельскохозяйственное лесопользование, оставшийся вне рамок исследования. Это комплексная проблема, требующая освещения сопутствующих и соседствующих подвопросов: контроля, лесозаготовки, лесопереработки, лесовосстановления, борьбы с пожарами и вредителями лесного хозяйства, подсобных лесных промыслов в виде сбора и переработки дикорастущих растЕкшстетсд.ем автором опубликован ряд работ по теме данного исследования, которые в силу структурных ограничений не вошли в текст диссертации, в частности статьи по проблеме становления русской дореволюционной экологической мысли, деятельности вузовской науки в сфере исследования природных ресурсов бассейна озера Байкал, в том числе, и в МНР, экологического просвещения и образования, рационализации водопотреблепия, экологии БАМ и др.

Автор, понимая чужсродность для исторического исследования специальных и профессиональных терминов, тем более, что в течение почти 100 лет терминология менялась и модернизировалась, минимизировал использование аббревиатур, техницизмов, «новояза», сленга и местных диалектов. Они использовались лишь там, где их замена могла привести к двусмысленности или потребовала бы пространных объяснений и комментариев, однако полностью добиться этого ему не удалось. Поэтому в конце работы имеется список сокращений и аббревиатур терминов и понятий, использованных в диссертации.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее данные, положения и выводы могут быть использованы в обобщающих работах по истории Сибири, при исследовании локальной истории региона, в общих и специальных курсах лекций по отечественной и региональной истории в краеведческой работе. Материалы диссертации публиковались в коллективной монографии по истории города Черемхово, подготовлены к изданию коллективные монографии по истории г. Бодайбо, Научно-исследовательского института биологии при Иркутском госуниверситете, по истории юридического факультета. Работы автора, посвященные рассматриваемой проблеме, публиковались в специализированных периодических и не периодических изданиях СО АН СССР, Красноярского края, Иркутской, Кемеровской областей, республик Бурятии, Якутии и в многотиражных вузовских газетах.

Автор использовал полученные знания в процессе работы в общественных организациях, в том числе и имеющих экологическую специализацию. Им опубликован ряд методических указаний соответствующей тематики, распространяемых в системах обучения и подготовки кадров для народного хозяйства региона, в том числе в вузах. В течение последних четырех лет он принимал участие в проведении Всероссийского научно-практического молодежного симпозиума «Экология Байкала и Прибайкалья».

Полученная информация преимущественно использовалась автором во время ведения курсов по отечественной истории, политологии и социальным аспектам экологии во время более чем 20-летнего преподавания в Иркутском госуниверситете. За это время сотни студентов ряда факультетов подготовили сообщения и рефераты по проблемам взаимодействия природы и общества.

Все основные положения и выводы работы прошли апробацию па научных конференциях разного уровня, в том числе, на 6 республиканских (Россия), всесоюзной и 8 международных. Автором опубликовано 82 научных работ, в т. ч. 3 монографии, из них по исследуемой проблеме — 76 (в т. ч. 2 монографии) общим объемом 60,3 печатного листа.

2. Природио-reoi рафические параметры территории

Байкальский регион (Байкальская Сибирь) - это в основном однородная часть Российской Федерации, общей площадью -1 550,7 тыс. км2 или 9,1 % ее территории1. Он занимает юго-восточную часть Восточной Сибири (B.C. - восточная часть Сибири от Енисея до хребтов Тихоокеанского водораздела), т.е. практически всю протяженность региона в широтном направлении.

Граница Байкальского региона в составе СССР - РФ на западе проходит по верховьям р. Кан около меридиана Тайшета, па востоке - примерно по меридиану слияния рек Шилка и Аргуиь. Ее южная оконечность располагается к югу от горы Сохондо (49° с. ш.), а северная фапица доходит почти до 62° с. ш. ио реке Нижняя Тунгуска.

Структурно Байкальская Сибирь состоит из трех частей: Предбайкалья, Забайкалья и самостоятельного центрального компонента - оз. Байкал*. Исследователи используют дополнительные определения при делении Байкальского региона: Прибайкалье, а в нем Западное и Восточное, а также Западное и Восточное Забайкалье, Южный и Северный Байкал.

Значительная часть Байкальской Сибири покоится на Сибирской платформе. Данная геотектоническая структура является одним из крупных относительно устойчивых участков континентальной земной коры, относящихся к числу древних платформ. Она занимает среднюю часть Северной Азии. Ее западная граница совпадает с .долиной р. Енисей, северная - с южной окраиной гор. Бырранга, восточная - с низовьями р. Лена, на юго-востоке - с южной оконечностью хр. Джугджур; на юге граница проходит вдоль разломов по южной окраине Станового и Яблонового хребтов; затем, огибая с Севера по сложной системе разломов Забайкалье и Прибайкалье, спускается к южной оконечности оз. Байкал; юго-западная граница платформы простирается вдоль Главного Восточной-Саянского разлома3.

Байкальский регион - это горная страна, где преобладающими чертами ландшафта являются горы и плоскогорья, в значительной части покрытые хвойными и отчасти лиственными лесами. Возвышенности имеют наиболее резко резко выраженный характер в виде горных цепей или хребтов лишь в пределах Саян, в горах, окаймляющих Байкал, и в некоторых местах Забайкалья. В других же частях региона расположены столбообразные возвышенности (сопки) с пологими сторонами и без ясно выраженного гребня4.

Предбайкалье преимущественно расположено в бассейнах верхнего течения рек Ангары и Лены. Географически оно располагается на стыке двух геотектонических структур - южной части Сибирской платформы и Байкальской рифтовой зоны. Особенность расположения определила сложность и многообразие геологического строения, характер полезных ископаемых и формирование природных комплексов. Более половины его территории находится на высоте от 200 до 750 м над уровнем моря. Низменности (до 200 м над уровнем моря) занимают всего 1 % общей площади и приурочены к долинам рек Лены, Ангары, Чуны и Бирюсы5.

Прибайкалье включает хребты, непосредственно примыкающие к котловине оз. Байкал: с запада - Приморский, Байкальский, с юга и востока - Хамар-Дабан, Улан-Бургасы, Баргузинский.

К Забайкалью относят территорию восточнее оз. Байкал, вплоть до Амурской области. Эта площадь занята Витимским плоскогорьем и смыкающимся с ним на севере и северо-востоке хр. Удокаи, Калар, Северо-Муйский и Южно-Муйский, а также протяженным Яблоновым хребтом, Олекмииским Стаиови-ком, средпегорной Селенгииской Даурией и системой невысоких хребтов северо-восточного простирания, разделенных низкогорными котловинами в бассейнах рек Шилка, Газимур, Аргунь, Ингода, и др. Выделяют западное, северное, южное, центральное и восточное Забайкалье6.

Направление горных цепей Восточного и Западного Забайкалья одинаково и совпадает с направлением Байкальских гор. Равнинных пространств немного, причем равнинные места не носят характера равнин Западной Сибири, в большинстве случаев это расширенные долины и пологие склоны, с любой части которых можно увидеть на горизонте очертания окружающих их возвышенностей. Наиболее обширные равнины находятся на юго-восточной части региона - в бассейне рек Аргуни и Онона.

В смысле основного различия в орографическом (рельефном) строении можно разделить регион на две части по линии, идущей с северо-запада на юго-запад вдоль Приморского хребта, ограничивающего Байкал с северозападной стороны и далее изгибающейся к северо-западу вдоль Саянских гор.

К северу от этой дуги находится плоскогорье, разрезанное долинами в направлении юг-север, которые имеют преимущественно тектоническое происхождение, осложненное позднейшими процессами денудации (обнажения), в образовании которых большую роль сыграли процессы размыва. Довольно однообразный и цельный но своему рельефу и геологическому строению участок региона, находящийся в северо-восточной его части - это бассейн Витима, начинающийся в пределах Забайкалья и заканчивающийся в Иркутской области па границе с Якутией. Район этот носит ясно выраженные следы позднейшей вулканической деятельности и ледниковых отложений.

Благодаря довольно высокому положению над уровнем моря всей территории, все равнины, получившие название «степей», по характеру своей растительности, так же находятся высоко над уровнем моря. Сообразно главному направлению течения рек, орошающих регион, можно заключить, что наиболее высокая часть всего региона - ее юго-западный угол. К северу и к востоку замечается понижение, наиболее ясно выраженное в пределах Иркутской области при переходе от Саянского и Приморского хребтов на Средне-Сибирское положение (или область Сибирской платформы).

Природа региона, несмотря на существенные различия, имеет и много общих черт. Здесь преобладает среднегорный рельеф, равнинные пространства невелики, низменности занимают ничтожную площадь. Горы ниже кавказских и среднеазиатских; их высшая точка (гора ]\1унку-Сардык) поднимается до 3 492 м над уровнем моря. Однако общая амплитуда высот значительная, так как самая низкая точка - на дне оз. Байкал - лежит на 1 165 м ниже ур. моря7.

В географическом положении Байкальской Сибири имеется ряд особенностей, в частности по ее территории проходит часть Мирового водораздела между Северным Ледовитым и Тихим океанами, а крайний юг региона относится к одной из бессточных.областей материка (Торейский бассейн). В регион проникают воздушные массы атлантического, тихоокеанского и арктического происхождения разной степени трансформации и влияния на климат .

Линия, гидрографически разграничивающая всю территорию региона на две части, проходит параллельно Яблоновому хребту, являющемуся (кроме своей северной оконечности, вклинившейся между рекой Витим и его притоками) водоразделом между бассейнами Ледовитого и Тихого океанов.

Основная территория региона совпадает с бассейнами рек Ангара, Лена, Селенга, Баргузин, Шилка и Аргуиь. Реки многоводные с большими перепадами. В Читинской области известны горные соленые озера и многочисленные минеральные источники. Большая часть Байкальской Сибири орошается верховьями рек, несущих свои воды в Северный ледовитый океан, сюда относится вся Иркутская область и западная часть Забайкалья от Байкала до Яблонового хребта. Восточная - меньшая часть региона - орошается реками Тихоокеанского бассейна. Все реки региона являются верховьями таких мощных водных артерий, как Енисей, Лена, Амур9.

Главным объединяющим природным компонентом Байкальской Сибири является трехэлементная водная система: река Селенга - озеро Байкал - река Ангара; и водосборный бассейн Байкала в рамках государственных границ. Последний представляет собой региональную Центрально-Азиатскую экосистему, которая наиболее активно развивается в течение последних 25 тыс. лет и занимает в настоящее время без акватории 539,5 тыс. км2, что сопоставимо с территорией Франции и крупнее Испании и многих других государств. Бассейн расположен па территории Российской Федерации и МНР, в границах РФ - 257,5 тыс. км2, в том числе в Бурятии - 172,5 .тыс. км2, Читинской области - 70 тыс. км", Иркутской - 15 тыс. км2, истоки нескольких мелких притоков речной системы Байкала находятся на юго-востоке Тывы.

Водоохранная зона озера несколько больше водосборной площади, очерченной чисто географическими границами. В 1969 г. в водоохранную зону Кай-кала включены Иркутское искусственное водохранилище от истока р. Ангары, до плотины Иркутской ГЭС и водосборы рек, впадающих в него. Помимо этого «Генеральной схемой комплексного использования природных ресурсов озера Байкал и его бассейна» водоохранная зона расширена за счет включения в нее Тункинской долины, вдоль среднего течения р. Иркут (11 тыс. км2).

Уникальным природным объектом региона, давшим название этой части Сибири, является оз. Байкал. Площадь водного зеркала Байкала составляет 31,5 тыс. км2 - это примерная площадь, которую занимают такие страны как Бельгия, Нидерланды или Дания. По этому, показателю Байкал на восьмом месте

Г, 10 среди крупнеиших озер мира и на нервом среди внутренних водоемов России .

Байкал является геологическим, гидрологическим, биологическим природным феноменом и крупнейшим в мире хранилищем пресной воды, содержащим около 20 % ее мировых запасов (исключая ледниковые резерваты) и самой крупной фабрикой по поддержанию ее чистоты. Объем байкальской воды 23,6 тыс. км3, это больше, чем объем воды, содержащейся во всех вместе взятых пяти великих озерах Северной Америки. Байкал - самое глубокое озеро в мире, его средняя глубина около 730 м, а максимальная - 1 637 м, в пего впадает 336 постоянных водотоков11.

Кратчайшая линия, проходящая по площади озера и соединяющая наиболее удаленные точки его берегов, т.е. длина озера равняется 636 км, наибольшая ширина озера - 79,4 км, а длина береговой линии - 2 ООО км.

Байкал расположен в неширокой котловине, окаймленной горными отрогами Саян, прорезанными в ряде мест узкими долинами, по которым стекают в озеро его притоки. На юге, вдоль его восточных берегов, тянутся вершины хребта Хамар-Дабан, почти весь год покрытые снегами, с наибольшими высотами до 2 300 м над уровнем моря. К западным берегам южного Байкала примыкает Прибайкальский хребет. Его высота почти на всем протяжении от Кул-тука до Малого моря не превышает 1 100-1 200 м над уровнем моря, эти горы стоят на самом берегу, и, рассеченные глубокими долинами и крутыми обрывами, спускаются к воде. Малое море - это часть акватории Байкала, заключенная между западным берегом (в его средней части) и островом Ольхон. Все озеро Байкал называют Большим морем, а эту сравнительно небольшую часть -Малым. Его длина, по Г. И. Галазию, около 78 км, ширина - около 15,5, а площадь водного зеркала 1019 км2. Начиная от него й до самой северной оконечности западных берегов тянется Байкальский горный хребет, постепенно повышающийся к северу от мыса Котельниковского. На этом участке гора Карпинского достигает наибольшей высоты в 2 176 м. К восточным берегам, начиная от Чивыркуйского залива и до самой северной оконечности озера, подходит другой хребет - Баргузинский, достигаюдций значительной высоты - до 2700 м, находящийся на некотором расстоянии от берегов. Непосредственно к берегам примыкают сравнительно невысокие предгорья, местами образующие живописные утесы, полого понижающиеся к водам озера. Промежуток восточного берега озера между Селенгой и Баргузинским заливом окаймлен невысокой грядой холмов с пологими формами, носящей название хребта Улан-Бургас12.

Природные условия Байкальской Сибири весьма разнообразны. Обычно ее территорию делят на горно-таежную, лесостепную и степную зоны. Однако, такое деление довольно схематично и приближено. На огромной территории, которую занимает регион, природные ландшафты изменяются в широком диапазоне от сухих степей на крайнем юге до горных тундр на севере. Поэтому для более полного учета природных условий, особенно применительно к сельскому хозяйству, используется дробное районирование.

По климатическим условиям территория Байкальской Сибири выделяется среди других регионов страны, лежащих па тех же широтах, но находящихся в Европейской России и на Дальнем Востоке. Удаленность от морей и расположенность в центре Азиатского материка придают климату резко континентальный характер с суровой, продолжительной малоснежной зимой и теплым летом с обильными осадками13.

Значительное влияние на климат оказывает Байкал, нарушающий направление как изотерм (линия на диаграммах состояния, изображающая процесс, протекающий при постоянной температуре), так и изогнет (изолинии, характеризующие количество осадков за определенный период времени). Благодаря своей обширной площади и обилию воды Байкал повышает годовую и зимнюю температуры своего побережья, он также увеличивает количество осадков, особенно на своей юго-западной половине.

Кроме побережья Байкала, вся наиболее заселенная часть региона охвачена годовой изотермой (-2°), причем линии изотерм направлены с Юго-запада к Юго-востоку, благодаря чему более южное но положению Забайкалье почти не отличается по годовой температуре от Иркутской области. Июльские изотермы имеют общее направление с Северо-востока на Юго-запад, и весь регион, за исключением Байкала, охвачен изотермой (+18°). Местности с более высокой и низкой температурой разбросаны по всему региону отдельными гнездами, и эти отклонения находятся в связи с особенностями рельефа. Наиболее заселенная часть региона имеет 170—180 теплых дней, Бодайбипский район располагает 150 теплыми днями, а Кяхтипский район и некоторые территории побережья Байкала насчитывает до 190 таких дней. Следовательно, особенно резких различий в температурных условиях не наблюдается. Число дней без заморозков колеблется в земледельческой части от 75 до 100, на Севере понижаясь до 47.

Годовое количество осадков по всему региону составляет в среднем 300 мм, в котловинах и на юго-востоке, в верхних частях хребтов до 700-1000 мм. Наименьшее число осадков приходится на долину Селенги (200 мм), наибольшее, если не считать южной части Байкала, выпадает на крайнем востоке и некоторых районах на Западе (п. п. Тулунском, Зиминском). Наиболее часто осадки выпадают летом (до 60 % годового количества). Это обстоятельство имеет огромное значение для земледелия, так как, при более равномерном распределении осадков, регион испытывал бы абсолютный недостаток влаги для земледельческих культур. Зимой в Иркутской области и Северо-Западной части

Забайкалья выпадает 5-15 % годового количества осадков,-в остальной части Забайкалья лишь около 3 %. Поэтому там стабильная малоснежность, влияющая на особенно сильное распространение многолетней мерзлоты.

Почти вся территория региона находится в зоне многолетней мерзлоты. Экстраконтинентальный климат Байкальской Сибири, черты которого отражаются в годовом, весенне-осенпем и суточном формировании режима тепла и влаги, и горный рельеф создают экологически разнокачественные условия почвообразования на относительно небольших территориях региона. Это обусловливает качественное разнообразие состава почв, разные режимы и способы их использования в сельском хозяйстве. Разно ориентированные склоны вызывают формирование разнокачественных почв, в результате чего в непосредственной близости формируются почвы мерзлотной и немерзлотной формации. Эти почвы имеют различный качественный и химический составы, физические и тепловые свойства, разнятся по режимам и биопродуктивности14.

В научной литературе можно встретить неоднозначную оценку природных условий для сельскохозяйственного производства Байкальской Сибири. Это положение объясняется значительной широтной п долготной протяженностью чрезвычайно большой территории региона. Но пригодные для земледелия почвы располагаются неширокой полосой. Черноземные почвы имеются преимущественно в западной части региона и частично в Забайкалье, в основном это приречные поймы. В Восточной Сибири, в сравнении с Западной, земледельческий клин сдвигается к югу и сужается на восток.

Большое разнообразие природных условий и их мозаичность обусловили неодинаковую степень освоенности ее территории сельским хозяйством. Каждый из трех основных частей региона (Прибайкалье, Западное и Восточное Забайкалье) имеет свои особенности, которые, однако, не выходят за рамки общих характеристик территории.

Предбайкалье (Приангарье) характеризуется господством всхолмленных плоскогорий и равнин, более одной четверти его занимают горы и лишь 1 % приходится на низменности (долины больших рек). Территория, расположенная в бассейне Северного ледовитого океана, хорошо дренирована развитой речной системой. Теоретически па двух третях площади территории Приангарья возможно ведение сельскохозяйственного производства. В Предбайкалье господствует глинистая подпочва, не пропускающая воду и способствующая засаливанию почв, особенно в пониженных формах рельефа. Под пашни в регионе использовались плоские участки между сопок и горных Отрогов, что обусловило их «клочковатость».

Севернее находится обширное лесистое Среднесибирское плоскогорье. При общем сходстве ландшафта, природа Предбайкалья и Забайкалья существенно отличается. По территории Иркутской области протекают крупные реки -Леиа и Ангара, имеющие обширные долины. В Забайкалье реки небольшие, но имеется много озер.

Наличие крупных горных массивов и северное расположение отдельных частей территории стали причиной того, что из 30 административных районов области в трех (Катангский, Бодайбицский,' Мамско-Чуйский) крупное товарное сельскохозяйственное производство отсутствовало, а в Слюдянском районе действовало в рамках традиционных форм на очень ограниченной территории из-за скудности пригодных площадей для расширения земледелия15.

Забайкалье Яблоневый хребет разделяет на 2 части: северо-западную и юго-восточную. Первая представляет собой ряд узких и плоских долин, разделенных горными хребтами с растительностью лесостепного и степного типов. Природные условия изменчивы. Юго-восточное Забайкалье менее занято горными цепями. В нем расположены обширные равнины со слабо орошенными сухими степями. Климат местности более засушлив, благодаря близости Гоби.

Аграрное землепользование в Западном Забайкалье развивалось в межгорных котловинах «забайкальского» и «байкальского» типов, имевших относительно равнинную поверхность. Первые приурочены, главным образом, к Селенгинскому среднегорыо, вторые - к Баргузпнской, Тункииской и Байкальской (Кабанская, или Приморская лесостепь) котловинам. Вследствие неодинаковости природных условий разных котловин в них сформированы разнообразные природно-территориальные комплексы - от равнинных лесостепей до су-хостеппых и полупустынных урочищ. В тоже время природным условиям региона свойственны свои особенности, интенсивность проявления которых различна в соответствии с характером вмещающего природно-территориального комплекса16. Поэтому в каждой котловине сформировался свой тип аграрной культуры, максимально адаптированный к данной природной среде.

По совокупности природных условий и степени сельскохозяйственного освоения на территории Восточного Забайкалья выделяются 5 природпо-сельскохозяйственных районов. Три района (северный горно-таежный с очагами лесостепи, юго-западный таежный и горно-таежный с очагами лесостепи) на подрайоны не подразделяются. В пределах лесостепного района выделяются Перчинско-Шилкипский, Читинский,. Улетовский и Карииский подрайоны. Степной район подразделяется на Агинский (Агинский НО), Ононско-Борзинский и Приаргунский подрайоны. Границы районов и подрайонов приблизительно совпадают с границами административных районов17.

Большая часть Байкальской Сибири расположена в зоне тайги, которая на юге Забайкалья соприкасается с лесостепями и сухими монгольскими степями; низкогорья и равнины заняты степями. В Прибайкалье сохранились участки степной растительности, в горах развиты кедровый стланик и горная тундра. В условиях горно-котловинного рельефа тесно переплетаются горизонтальная зональность и высотная поясность ландшафтов. На окраинах межгорных котловин и нижней части склонов (до высоты 1000-1200 м) развита горная лесостепь, выше (до 1900 м на юг и 1400 м на север) - горная тайга18. Тайга является значительным природным богатством региона и планеты. Она является легкими планеты, а заготавливаемая здесь древесина и получаемая из нее продукция в основном вывозится за пределы региона.

Байкальская Сибирь обладает богатой флорой и фауной. На всей ее территории биологические ресурсы тайги, степей, рек и водоемов представлены большим количеством видов растении, зверей, птиц и рыб. Причем, обитатели Байкала в большинстве своем являются эндемиками.

Таким образом, Байкальский регион представляет значительную (по масштабам страны и мира) в основном однородную в географическом и природно-климатическом смысле территорию, компактно расположенную вокруг уникального природного объекта - оз. Байкал, на его водосборном бассейне.

3. Исторические этапы райоинровашш региона

Изменения административно-территориального районирования периодически возникают в истории любого государства-. Чаще всего это происходит в периоды радикальных социально-экономических и политических кризисов или целенаправленной смены политической системы. История Сибири в составе Российского государства являет собой пример многочисленных экспериментов в системе местного самоуправления. Окончательное присоединение Сибири к Русскому государству произошло в XVII в. В основу механизма районирования Сибири положен принцип административно-политической целесообразности.

В административно-территориальном устройстве Сибири было два противоречия: с одной стороны, возникла необходимость установить на месте сильную власть; с другой стороны, обширность территории требовала обеспечить эффективность управления, создав самостоятельные образования, что приводило к постоянным колебаниям в вопросе об административном делении Сибири.

Освоение Байкальского региона началось в первой трети XVII в., когда казачьи отряды продвинулись из Енисейска По Лнгаре и Илиму в верховья Лены, а из Туруханска по Нижней Тунгуске и Вилюю - в среднее течение Лены. Закрепление территории происходило в основном путем строительства острогов. Первым в 1630 г. был построен Илимский острог, затем были основаны Нижнеудинск (1648 г.), Балаганск (1653 г.) и военный форпост Бельск (1654 г.). Продолжая движение, отряд казаков под руководством Я. Похабова построил в 1661 г. Иркутский острог. Это военное поселение оказалось чрезвычайно удобно расположенным с точки зрения геополитической направленности русской экспансии на Восток. Поэтому он быстро рос и стал центром воеводства (1682 г.), а в 1686 г. получил статус города'.

Освоение самых восточных районов региона происходило по той же схеме: в стратегически важных пунктах казаки-землепроходцы заложили остроги: Нелюдский (Нерчинский), Иргенский (1653 г.), Телембинский (1658 г.), Ерав-нинский (1667 г.), Аргунский (1681 г.) и Сретенский (1689 г.), выполнявшие функции укрепленных пунктов и торговых центров. В 1655 г. было создано Нерчинское воеводство, в административное управление которого отошли земли от берегов Байкала до Амура и вниз по его течению2.

В 1682 г., в связи с присоединением к России Забайкалья, создано Иркутское воеводство, к которому кроме предбайкальских были причислены забайкальские остроги: Верхнеапгарский, Баргузипский, Удинский, Селепгипский,

Баунтовский, Итанцинский, Еравпинский. С этого времени можно говорить об административном образовании Байкальской Сибири с центром в Иркутске.

В 1724 г. в Тобольской (Сибирской) губернии были выделены Енисейская и Иркутская провинции. Последняя включала в себя ряд разнородных элементов: города (Иркутск, Верхолепск, Селенгипск, Удинск, Илимск, Баргузин), остроги (Ильинского и Балаганского), Иерчинский округ и Якутию с Камчаткой. Таким образом, в первой четверти XVIII и. вся территория Байкальского региона впервые оказалась под единым административным управлением.

И, наконец, 19 октября 1764 г. был издан указ о наименовании Сибири Сибирским царством и об учреждении в ней, кроме Тобольской, еще Иркутской губернии, и Иркутск стал губернским центром .

При Александре I, в 1803 г., было учреждено Сибирское генерал-губернаторство с центром в Иркутске, в нём .с 1805 г. было выделено 7 уездов (Иркутский, Нижнеудинский, Верхнеудииский, Киренский, Иерчинский, Якутский и Камчатский)4.

В 1822 г., по проекту М.М. Сперанского, занимавшего пост генерал-губернатора (1819-1822 гг.), указом от 26 января Сибирь была разделена на Западную и Восточную, это деление существует до сих пор. В состав ВосточноСибирского генерал-губернаторства вошли: Иркутская и Енисейская губернии, Якутская области и три особых управления: Охотское, Камчатско-Приморское и Троицкосавское пограничное. В Иркутскую губернию входили Иркутский, Нижнеудинский, Верхнеудииский, Иерчинский и Кирейский округа во главе с окружными начальниками. Среди бурят были учреждены Аларская, Балаган-ская, Идинская, Кудинекая, Верхоленская, Ольхопская, Тункипская, Кударин-ская, Баргузинская, Селенгинская и Хоринская степные думы. В 1837 г. из состава Хоринской степной думы выделилась Агинская дума5.

Во второй половине XIX в. в управлении окраинами Российской империи набирает силу тенденция приближения к общероссийским стандартам. Дальнейшее дробление административных единиц. Восточной Сибири было произведено на основе предложений И.И. Муравьев-Амурского в соответствии с указом Николая I от 16 августа 1851 г. Тогда из Иркутской губернии были выделены Якутская область, а также Верхнеудииский и Иерчинский округа, образовавшие самостоятельную административную единицу - Забайкальскую область, ее новым административным центром стала Чита (бывшее село). Она подчинялась Восточно-Сибирскому генерал-губернатору6.

Восточно-Сибирское генерал-губернаторство в 1887 г. было преобразовано в Иркутское, в состав которого вошли Енисейская, Иркутская губернии и Якутская область. В 1896 г. Иркутской губернии был передан Лепо-Витимский золоторудный район, находившийся с 1853 г. в составе Якутской области. В 1913 г. были изменены северо-восточные и южные границы Иркутской губернии, и ее площадь стала практически равной современной Иркутской области7.

В конце XIX - начале XX в. в регионе вновь возобладали консолидирующие тенденции, в административно-территориальном делении Восточной Сибири произошли очередные изменения, в результате которых 17 марта 1900 г. Забайкальская область была возвращена в состав Иркутского генерал-губернаторства. Эта структура просуществовала до 1917 г. и была весьма эффективной, фактически это означало окончательное территориальное оформление Байкальской Сибири, как объединение независимых хозяйствующих субъектов под общим административным управлением8.

Революция 1917 г. не только положила начало новому этапу районирования Сибири, но и подключила к нему местное население. Состоявшийся в Иркутске в апреле 1917 г. Первый Восточно-Сибирский съезд Советов образовал Восточно-Сибирскую область в составе Енисейской и Иркутской губерний, Забайкальской и Якутской областей. Второй Всесибирский съезд Советов (Иркутск, 16 февр. 1918 г.) избрал новый состав ЦИК Сибири и создал Сибирский СИК, просуществовавший до колчаковского переворота. Одновременно происходило изменение структуры субъектов; новообразованной федерации, в 1917т 1919 гг. в составе Иркутской губернии был образован Черемховский уезд и ряд бурятских аймаков9.

Падение власти Советов и установление диктатуры Колчака превратило Омск в столицу Сибири. После поражения адмирала территория до Байкала стала неофициально называться Сибревкомовской Сибирью. Ее столицей с середины 1921 г. стал Ново-Николаевск. В начале 1920 г. советская власть в Иркутской губернии была восстановлена, созданы партийные и советские органы, территория и административное деление принципиальных изменений не претерпели. Восстановление власти Советов реанимировало процесс структурирования Иркутской губернии, в 1921 г. здесь были образованы Илимский (вскоре упраздненный), Зиминский, Селенгинский (Кабанский) районы и Кабаиский бурятский аймак. Затем в апреле 1922 г. Бодайбинский уезд был преобразован в одноименный промышленный район, а в нем в свою очередь создано 12 рабочих и один крестьянский подрайон, обслуживавших одно промышленное предприятие - золотые прииски. А в августе 1924 г. была образована Черемховская волость, в которую вошли бывшая Голуметская, Евсеевская, Идипская, Бель-ская, Табукская и Черемховская волости и город Черемхово10.

По иному развивались события на восточном берегу Байкала, 16 февраля 1918 г. в Восточном Забайкалье была установлена советская власть, а в марте Первый Забайкальский съезд советов (г. Чита) провозгласил Забайкалье губернией. В это же время Восточное Прибайкалье (Бурятия) вышло из состава Забайкальской губернии. После переворота атамана Семенова, в конце 1918 г., Восточное Прибайкалье было вновь присоединено к Забайкальской области".

Сибирь за Байкалом в 1918-1919 гг. была оккупирована японскими и американскими интервентами. После их изгнания Учредительный съезд трудящихся Прибайкалья (Верхнеудинск, март-апрель 1920 г.) избрал новый орган власти - народно-революционный комитет Прибайкалья и провозгласил образование Дальневосточной республики (ДВР). Республика учреждалась в составе Забайкальской, Амурской, Сахалинской, Камчатской областей и полосы отчуждения КВЖД, ее столицей стал Верхнеудинск (с. окт. 1920 г. - Чита). Учредительное собрание республики (Чита, февр. 1921 г.) обнародовало акт об образовании ДВР и приняло ее конституцию12.

Затем начался процесс становления Бурят-Монгольской республики. Учредительное собрание ДВР в феврале 1921 г. приняло решение о выделении всех территорий, занятых бурятами, в Бурят-Монгольскую автономную область. После завершения работы собрания бурятские депутаты объявили себя Учредительным съездом БМ АО ДВР. В ее состав включалась территория Агинского, Баргузинского, Хоринского и Чикойского аймаков. 12 окт. 1921 г. начало работу Национальное собрание БМ АОДВР. С этого момента в процессе районирования Восточной Сибири появляется национальная компонента. 7 июля 1921 г. коллегия Наркомнаца вынесла постановление о необходимости выделения бурятского парода, проживающего на территории РСФСР, в автономную область. 6 декабря 1922 г. открылся I съезд Советов БМ АО РСФСР, избравший ЦИК. В состав АО вошли Тункинский, Селенгинский, Эхирит-Булагатский, Боханский и Аларский аймаки. Ее образование было закреплено постановлением ВЦИК РСФСР ог 9 января 1923 года13.

Следующим логичным шагом было объединение двух одноименных АО, и ВЦИК (30 мая, 12 сент., 13 дек. 1923 г.) принял решение о создании БМ АССР с центром в Верхнеудинске. После выборов в местные Советы, 4-9 декабря 1923 г. состоялся первый съезд Советов Бурят-Монгольской АССР. На съезде был избран высший орган власти республики - Центральный Исполнительный комитет. Первая сессия ВЦИК БМАССР образовала из своего состава Президиум ЦИК под председательством М.И. Амагаева, сформировала правительство - СНК под председательством М.Н. Ербанова. Пять наркомов являлись автономными, т.е. непосредственно подчиненными ЦИК и СНК БМ АССР, четыре наркомата (труда и финансов, совет народного хозяйства и рабоче-крестьянская инспекция считались директивными, находясь в подчинении у одноименных наркоматов РСФСР, но проводили свои решения через СНК БМ АССР. И в 1924 г. реально была создана Бурят-Монгольская республика, объединившая в себе все районы компактного проживания бурят. Однако статус вновь созданной автономной республики не сразу был наполнен ее административной самостоятельностью и в Верхнеудиске располагались не только органы власти и управления республики и представители, и учреждения высших органов власти СССР и РСФСР, но и Дальневосточного края (до 1925 г.), Сибирского края (1925-1930 гг.), Восточно-Сибирского края (1930-1937 гг.)".

Дальневосточная республика была искусственным образованием, что обусловило ее трансформацию. Забайкальская область 10 ноября 1922 г. была преобразована в губернию и 13 ноября открылась первая и последняя сессия Народного собрания ДВР, поддержавшая идею немедленной ликвидации республики и объявления здесь Советской власти. На следующий день свои полномочия сложило Правительство ДВР, а Народное собрание аннулировало Конституцию ДВР и, передав всю полноту власти Дальревкому, самораспустилось.

С присоединением Забайкалья и Дальнего Востока, южных и западных районов РСФСР, советское руководство приступило к районированию государства, республика делилась на края, губернии, области, уезды и волости. Районирование Восточного Забайкалья началось летом 1923 г., затем Постановлением ВЦИК от 4 февраля 1924 г. Дальревкому было предоставлено право проводить на территории Сибири и Дальнего Востока низовое районирование с последующим утверждением ВЦИКом. После включения ДВР в состав РСФСР, республика была преобразована в Дальневосточный край с центром в Чите, а с 1924 г. - в Хабаровске. Тогда же была образована Забайкальская губерния с центром в Чите, с соответствующим делением на уезды и волости. Однако в 1924 г., в связи с созданием БМ АССР, была ликвидирована бывшая Забайкальская область и ее восточная часть в составе Читинского, Акшинского, Нерчен-ского и Нерченско-Заводского районов вошла в Дальне-Восточный край15.

Законодательным актом, положившим начало районирования Дальневосточного края, было постановление Президиума ВЦИК «Об образовании и районировании Дальневосточного края» от 04.01.26 г., которым был образован Дальневосточный край, включавший Забайкальскую, Приморскую, Амурскую и Камчатскую губернии. В соответствии с этим постановлением в апреле 1926 г. Забайкальская губерния была разделена на Читинский и Сретенский округа с районным делением на местах, которые продолжали входить в состав Дальневосточного края16.

Переход Советской власти к НЭП изменил сущность подхода к районированию Сибири, поэтому Госплан РСФСР в 1921 г., исходя из понятия Байкальского региона, наметил образовать Леио-Байкальскую область в составе прежних Иркутской губернии и Забайкальской области. Вопрос о создании Лепо-Байкальской области был рассмотрен заинтересованными сторонами в 1923 г. на съезде в Чите. В результате дискуссий большинством голосов (Иркутск и Чита - за; БМ АССР - против) было принято положительное решение. Однако дальше обсуждения идеи дело не пошло, так как ВЦИК решил (30 мая, 12 сент., 13 дек. 1923 г.) создать БМ АССР с центром в городе Верхнеудинске17.

Однако идея экономического районирования была слишком очевидной, чтобы от нее сразу отказаться, в стране еще стоял НЭП, поэтому Госплан РСФСР в 1924 г. вновь поднял вопрос о создании Леио-Байкальской области. В местной и центральной прессе, в плановых органах развернулась активная дискуссия по этому вопросу. В 1924 г. K.M. Миротворцев (Иркгубплап) в Известиях ВСОРГО опубликовал статью «К вопросу о районировании Сибири. (Лепо-Байкальская область)». В ней он полностью поддержал проект Госплана «О разделе СССР на ряд областей-районов с целыо замены губернского деления». Вслед за этим материалом была опубликовала статья H.H. Козьмина (Бургос-план) «Бурят-Монгольская республика-область». Свое неприятие образования Лено-Байкальской области он предварил тезисом о том, что в основу районирования положен географический принцип, а в основу образования БМ АССР -национальный. Полемика между ними была перенесена па заседания Первого Восточно-Сибирского краеведческого съезда (янв. 1925 г.)18.

В полемику включились и администраторы, Чита и Дальневосточная область требовали сохранения Читы в составе Дальневосточного объединения. БМ

АССР подчеркивала свою автономиость-и связь с Монголией. Сибревком требовал присоединения Иркутской области к Сибирскому краю19.

В конечном счете, территориально-наниональный подход к районированию СССР возобладал, и Президиум ВЦИК 25 мая 1925 г. принял постановление «Об образовании Сибирского края» с центром в городе Ново-Николаевске. В его состав были включены Западно-Сибирская и Енисейская губернии, Ойротская автономная область и временно Иркутская губерния. БМ АССР перешла в сферу его влияния, навсегда уйдя из зоны Далпевосточного региона. В Иркутской губернии было создано 6 уездов: Верхоленский с центром в Качуге, Зимипский - Зима, Иркутский - Иркутск, Киреиский - Киреиск, Тулупский -Тулун, Ангарский - Тунгуты.

После завершения окружного районирования Сибирского края был поставлен вопрос административного упорядочения Иркутской губернии, сохранившейся после того, как все другие были уже ликвидированы. Здесь существовали определенные трудности, так как имелось существенное несоответствие между размерами территории, численностью жителей и крайне неравномерном расселении. Губерния занимала 843 175 кв. км, па которых проживало 660 тыс. человек, плотность населения составляла 0,8 чел. на 1 км2. Это требовало дробного административного деления, что значительно удорожало аппарат управления. В конце 1925 г. Сибкрайисполком"ходатайствовал перед ВЦИК об упразднении Верхоленского уезда и его слиянии с Иркутским уездом, и 16 февраля 1926 г. одобрил проект образования на территории Иркутской губернии 3 округов (Иркутский, Киреиский, Тулунский). С учетом этих решений ВЦИК 28 мая 1926 г. принял постановление об упразднении Иркутской губернии и замене существовавшего уездного деления окружной системой20. Иркутск из губернского становится административным центром округа, не теряя при этом своей функции культурной, транспортной и научной столицы региона.

В течение августа 1926 г. были ликвидированы Верхоленский, Зиминский и Иркутский уездные исполкомы. В первых числах сентября Киренский и Тулунский уездные исполкомы и Иркутский губисполком были упразднены, а их функции были переданы соответствующим окружным комиссиям. На этом эксперименты не закончилось, и из Иркутского округа (дек. 1926 г.) в состав БМ АССР были переданы Кабанский район и часть Иркутского района. При районировании в 1929 г. Тулуновский округ был ликвидирован, часть его (без Нижиеудинского района, отошедшего к Канскому округу) была включена в состав Иркутского округа, в котором было сформировано 12 районов. На этом закончилось формирование Сибирского края, в котором было выделено 19 округов, автономная область, 259 районов и 5890 сельсоветов. Итоги районирования Сибири подвел Второй краевой съезд советов (апр. 1927 г.), па нем были Намечены мероприятия по дальнейшему улучшению системы управления краем"1.

В результате советского революционного районирования Восточной Сибири с карты страны исчезла Енисейская губерния, Иркутская губерния и Забайкальская область, поделенные между Сибирским и Дальневосточным краями и образовалась Бурят-Монгольская и Якутская АССР22.

Выступая в апреле 1927 г. с заключительным словом на Втором краевом съезде советов Сибири, председатель крайисполкома Р.И. Эйхе особое внимание уделил анализу выступления председателя иркутского окрисполкома Ре-мейко, позлорадствовав над идеей создать Лено-Байкальскую область. Он заявил, что против объединения выступили Бурят-Монголия и Дальний Восток, и в итоге центральные власти отказались от этого плана. Р.И. Эйхе резюмировал: «Чем скорее избавятся иркутяне от Лено-Байкальских иллюзий, тем лучше будет для их округа. . Надо товарищам иркутянам усиленно рекомендовать, чтобы они скорее забыли про былые сны и областнические установки.»23.

В основе нового деления страны стояло изменение приоритетов в сторону не административного, но экономического начала, в его плановой централизованной интерпретации. Рациональное направление развития национализированной промышленности требовало организационного построения будущего хозяйства страны, правильного деления и объединения всей федерации. Территория Советской России была разделена на такие экономические районы, которые имели возможность самостоятельного хозяйственного развития и могли сотрудничать с другими субъектами государства в целях наилучшего использования капитальных ценностей, природных ресурсов и населения. По мнению советских руководителей, система административного устройства, оставшаяся от дореволюционного периода, оказалась непригодной. Прежняя волость, замкнутая в границах уездной территории с небольшим числом населения, как им казалось, в силу своей бюджетной немощи была неспособна справиться с массой хозяйственных и культурных задач.

Возникла идея укрупнения волостей: В.И. Ленин, выступая на XI съезде РКП(б) в 1922 г. по вопросу районирования страны говорил: «У нас теперь деление России па областные районы произведено по научным основаниям, при учете хозяйственных условий, климатических, бытовых, условий получения топлива, местной промышленности и т.д.»2'.

В конце 20-х гг. было пересмотрено административно-территориальное деление Бурят-Монголии, и в результате ее районирования было образовано 16 аймаков-районов и 374 сомонных-сельских Совета"3.

Сталинская революция» вызвала очередной административный передел. ЦИК и СНК СССР 23 июля 1930 г. ликвидировали округа, вызвав принципиальные изменения в устройстве Сибири. Президиум ВЦИК 30 июля 1930 г. разделил Сибирский край на Западно-Сибирский и Восточно-Сибирский края. Вост.-Сиб. край с центром в г. Иркутске был образован из 4 округов Сибирского края (Иркутского, Красноярского, Капского и Киренского), 2-х округов Дальневосточного края (Читинского и Сретенского) и БМ АССР. Существовавшие округа были реорганизованы в 68 районов, 4 национальных округа (Ви-тимо-Олекминский, Таймырский, Эвенкийский и Тофаларский), 2 национальных района (Хаоцайский и Катангский) и 16 аймаков БМ АССР26.

Президиум Иркутского окрисполкома 6 августа 1930 г. (пред. Манепков) создал Комиссию по ликвидации округа и размещению краевых органов (пред.

Багров), и через несколько дней в Иркутске приступил к работе Оргкомитет ВЦИК РСФСР по организации Вост. - Сиб. края (пред. I I.I I. Зимин)27.

В соответствии с постановлением ВЦИК (9 сент. 1930 г.) ВосточноСибирский край получился огромным, но симметричным: так, расстояние от Иркутска до Красноярска и Читы по железной дороге было примерно одинаковым: 1 080 и 1 040 км, а территория превышала площадь Франции, Германии, Италии, Великобритании (в сегодняшнем состоянии) вместе взятых. Его совокупная территория определялась в 3,5 млн. км", на которой проживало немногим менее 3 млн. человек28.

Председателем Краевого исполкома 13 февраля 1931 г. был избран И.И. Зимин, смененный 20 октября 1932 г. в связи с отзывом его из края, В.Л. Бука-тым. Но уже 3 апреля 1934 г. предкрайисполкома стал Я.З. Пахомов29.

В апреле 1932 г. крайисполком в соответствии с постановлением ЦИК СССР (09.08.30 г.) выделил Черемхово в самостоятельную административно-хозяйственную единицу с непосредственным подчинением ее ВС КИК. Черем-ховский сельский район в составе 24 сельсоветов с населением 27 тыс. человек был присоединен к Черемхову с передачей их в административное подчинение Черемховского сельсовета30. Тем самым было положено началу Черембассу.

Все время существования Вост.-Сиб. края руководство БМ АССР, сохранившее свою структуру и частичную автономию, пыталось восстановить свой статус. В стране в очередной раз изменилась политическая ситуация, победивший Сталин приступил к «атомизации».РСФСР, раздробляя крупные территориально-административные образования. Президиум ВЦИК 10 марта 1934 г. принял постановление об организации в составе Восточно-Сибирского края Читинской области с центром в г. Чите. И уже 4 апреля 1934 г. Оргкомитет ВС КИК по Читинской области приступил к работе. А 7 декабря 1934 г. из состава ВСК был выделен в самостоятельную административную единицу Красноярский край. Была восстановлена автономия БМ АССР31, правда, в основных хозяйственных вопросах она по-прежнему подчинялась Крайкому.

Однако новообразуемая область плохо «вырисовывалась» экономически, и Президиум ВЦИК (07.12.34 г.) принял постановление «Об упразднении Читинской области и о ее подчинении непосредственно Крайисполкому». Президиум ВС КИК 15 декабря 1934 г. постановил признать Оргкомитет по Читинской области прекратившим свою деятельность с 19 декабря 1934 г. В соответствии с решением Президиума ВЦИК от 11 февраля 1935 г. Президиум ВС КИК постановил внести в границах края территориальные изменения, в результате которых на базе существовавшего деления было создано 72 административные единицы в виде районов и аймаков32.

Но па политическом уровне решение уже было принято, и VIII чрезвычайный съезд советов (8 дек, 1936 г.) переименовал Вост.-Сиб. край в Восточно-Сибирскую область в составе 45 районов. Наконец, 26 сентября 1937 г. вновь созданная административная единица была упразднена, и на ее территории были образованы Иркутская и Читинская области в их современных границах. В состав Иркутской области вошел Усть-Ордынский Бурят-Монгольский национальный округ; а Читинской - Агинский БМ и Витимо-Олекминский НО и 6 районов бывшей Зейской области Дальневосточного края.

В 1938 г. территория Витимо-Олекминского национального округа перешла в непосредственное подчинение Читинской области, а округ был ликвидирован. Наконец, в 1948 г. 6 ее восточных районов были выделены и присоединены к вновь образованной Амурской области33. На этом закончились административно-территориальные трансформации Читинской области.

На двадцать лет административно преобразовательская деятельность в регионе прекратилась. Новый этап поисков региональной экономической модели наступил в связи с реформаторской деятельностью Н.С. Хрущева по изменению системы управления народным хозяйством страны.

Идея реформы управления народным хозяйством логично вытекала из экономической политики, проводимой после смерти И.В. Сталина и направленной па оптимизацию хозяйственных управленческих структур. Ее итоговым событием стал Декабрьский (1956 г.) пленум ЦК КПСС, организационные решения которого завершили начатую в 1955 г. перестройку центральных органов государственного управления. Эта реорганизация поставила на повестку дня вопрос о судьбе министерств, так как перестраивалась только вершина управления, не затрагивая всей остальной пирамиды руководства производством.

Кроме того, пленум отразил стремление обеспечить взамен ведомственности координацию и увязку хозяйственной деятельности экономических районов и промышленных центров. На Пленуме прозвучал вопрос о целесообразности территориальных органов управления. Они исходили как от представителей центра, так и мест. Еще до Декабрьского пленума ЦК Н.С. Хрущев высказался в поддержку идеи создания территориальных снабженческих органов, а в январе 1957 г., после поездки в Узбекистан и Киргизию, написал развернутую записку в Президиум ЦК с обоснованием реформы

Практическая подготовка реформы началась сразу после Февральского (1957 г.) пленума ЦК, по итогам работы которого были проведены партийные активы. Хотя идея реформы отвечала интересам Байкальского региона, она оказалась неожиданной для руководителей территорий. Поэтому развернувшееся обсуждение выявило различные подходы к предстоящему реформированию. Так, если руководители Бурят-Монголии и Читинской области видели новые органы управления в рамках уже существующих административных территориальных единиц, то иркутянам импонировала идея регионального совнархоза.

Обсуждение этой идеи стало более массовым после опубликования в «Правде» (30 марта 1957 г.) тезисов доклада Н.С. Хрущева «О дальнейшем совершенствовании организации управления промышленностью и строительством». Обсуждения приобрели действительно массовый характер, в советской истории был только один прецедент такого рода - обсуждение Конституции 1936 г., так, в Иркутской области на проведенных собраниях присутствовало 60 % всех рабочих и служащих. Предложения, высказанные на собраниях, попав в прессу, в свою очередь рождали новые волны обсуждения.

В Байкальском регионе наибольшую поддержку получила схема непосредственного подчинения предприятий совнархозам, что особенно ярко проявилось в структуре Иркутского CHX. На этот же принцип ориентировалось руководство Читинской области и Бурят-Монголии, где в структуру CHX закладывали руководство предприятиями через отраслевые управления34.

В ходе обсуждения параметров будущих совнархозов острый характер приобрела дискуссия об их будущих границах. Толчком к ней .послужила статья председателя Иркутского облплапа П. Силипского. Отталкиваясь от исторической традиции ведущей роли Иркутска в Восточной Сибири и факта существования до 1934-1936 гг. Восточно-Сибирского края, он предлагал создать укрупненный совнархоз в пределах Красноярского края, Иркутской и Читинской областей, Якутской и Бурят-Монгольской республик с центром в Иркутске. Эта идея была популярна среди руководства области. Противниками этой идеи в области выступили председатель Восточно-Сибирского филиала АН СССР В.А. Кротов и начальник строительства Братской ГЭС Н.П. Виноградов. Позже из будущей структуры были исключены Красноярский край и Якутская республика, но идея не была поддержана U.C. Хрущевым. Крайне негативное отношение к этому предложению высказали руководители всех перечисленных регионов. Руководители Якутской АССР стали требовать передачи им восточных районов Иркутской области: Бодайбо, Мамы, Усть-Кута, Киренска35.

Итогом дискуссии стало решение Верховного Совета СССР, постановившего завершить реформу управления до июля 1957 г. Совнархозы создавались по экономическим административным районам, в Союзе их было образовано 105. В 11 союзных республиках по одному, в Узбекистане - 4, Казахстане - 9, Украине -11, России -70. В Байкальской Сибири совнархозы до их укрупнения в 1963 г. действовали в Иркутской и Читинской областях и в Бурятии. Сеть совнархозов практически совпала с административным делением, существовавшим в стране, а не обусловливалась организацией территории на основе экономических критериев. Новые органы стали многоотраслевыми министерствами со схожими задачами, но на областном или республиканском уровне36.

Проведение единой политики в экономике, разработка перспективных и текущих планов, контроль за соблюдением поставок оставались за Госпланом СССР. Для обеспечения научно-технического руководства отраслями при СМ СССР были созданы государственные комитеты по авиационной технике, автоматизации, машиностроению, радиоэлектронике и др.37

На эффективности совнархозов сказалась их двойственная природа, с одной стороны, они являлись государственно-хозяйственными органами Центра на местах, а с другой - защитниками региональных интересов. При ликвидации министерств, воплощавших в себе вертикальную подчиненность в системе управления, вторая сторона стала брать верх. Строгая подчиненность центру, как характерная черта государственной дисциплины, ослабла. Совнархозы подчас стали действовать без разрешения правительства и Госплана или запаздывать с выполнением их требований. За ослаблением строгой подчиненности центру скрывались местные интересы. Региональные потребности территорий, стесненные до этого централизмом, были велики, поэтому естественным образом началось перераспределение выделенных средств.

Укрупнение СНХ соответствовало взглядам иркутян, но забайкальцы выступали против объединения с Иркутском, хотя реально сказывалось отсутствие в Забайкалье развитой системы проектных и. научных организаций. Усиливающиеся настроения в пользу объединения настораживали местные власти, боявшихся ликвидации своих совнархозов. Они сомневались, что иркутяне будут в полной мере заниматься проблемами Забайкалья. Однако идея устраивала Центр, ибо позволяла сократить управленческий аппарат.

Снова оживилась работа по экономическому районированию страны. Первоначально она осуществлялась Госэкоиомсоветом СССР под председательством А.Ф. Засядько. Президиум ЦК КПСС 20 июля 1960 г. одобрил его предложения и направил их на изучение местным партийным и советским органам. Недостатки местных СНХ обусловили поиск других моделей управления народным хозяйством, очередным экспериментом стало создание Советов по планированию и координации. Всего в РСФСР было создано 10 советов по координации. В их состав входили секретари об(край)комов, председатели обл(край)исполкомов, правительств автономных республик, совнархозов и обл(край)планов. В Восточно-Сибирский совет по координации в составе Красноярского края, Иркутской и Читинской областей, Бурятской и Якутской республик входили 26 руководителей, в т.ч. Хакасии и Тувы.

Деятельность Советов носила совещательно-рекомендательный характер. Они были в значительной мере аморфной структурой. Госплан РСФСР не был в них заинтересован, а в Восточно-Сибирском совете были слишком сильны центробежные тенденции, Якутия тяготела к Дальнему Востоку, а Красноярский край к Западной Сибири. ВС совет провел в 1962 г. второе и последнее заседание. Но этот опыт не пропал даром, были решены некоторые крупные экономические проблемы, в том числе по ускорению строительства Усольского химзавода. Совет позволил уточнить границы экономических регионов и продолжить

10 развитие тенденции на укрупнение СНХ .

Однако множественность и мелкотерриториальность СНХ не позволяла получить преимущества, заложенные в идее этой перестройки. Поэтому в России указом Президиума Верховного совета РСФСР от 25 декабря 1962 г. Советы народного хозяйства бы ли укрупнены. Из 67 СНХ было организовано 24. В Сибири и на Дальнем Востоке вместо 19 образовано 7 совнархозов: ЗападноСибирский, Кузбасский, Красноярский,' Восточно-Сибирский, Хабаровский, Дальневосточный и Северо-Восточный39. Байкальский регион вновь оказался в составе одной социально-экономической единицы.

Восточно-Сибирский СНХ возник, на месте упраздненных Иркутского, Бурятского, Читинского совнархозов, его возглавил иркутянин М.И. Маркелов. Это и определило его состав. По существу, Иркутский СНХ был преобразован в Восточно-Сибирский СНХ: иркутяне составили 74,6 % его состава, 16,6 % - чи-тинцы и 8,8 % - сотрудники из Бурятии40.

Процесс укрупнения СИХ расширил поле их деятельности, но самостоятельность совнархозов заметно ограничивалась. Появление новых отраслевых управлений совнархозов обусловливалось ростом промышленного производства, включая ввод новых предприятий; так, в Восточно-Сибирском СНХ с включением в его ведение Петровск-Забайкальского металлургического завода более твердо встало на ноги Управление черной и цветной металлургии. Бывший горно-рудный комбинат Иркутского СНХ реорганизовали. Из него выделили комбинат «Востоксибуголь», в состав которого вошли шахты Забайкалья и Коршуновский ГОК. В горно-рудном комбинате, как форме отраслевого управления, действовали предприятия слюдяной, горнодобывающей и золотодобывающей промышленности, включая предприятия вновь образованного треста «Забайкалзолото». В Управлении лесной промышленности и лесного хозяйства организовали комбинат «Забайкаллес»41.

Реформирование управления народным хозяйством с целью повышения его эффективности стало важнейшей задачей для тогдашнего руководства страны во главе с Н.С. Хрущевым, и для ее достижения оно замахнулось на «святую святых» - систему построения партийных органов. В конце 1962- нач. 1963 г. была проведена большая перестройка всей системы государственных органов и общественных организаций по так называемому производственному признаку. В трех краях и семи областях Сибири были созданы промышленные и сельские Советы депутатов трудящихся, партийные, профсоюзные и комсомольские организации, охватывавшие лишь часть населения области, занятого либо в промышленности, либо в сельском хозяйстве. В Байкальской Сибири единые органы сохранились только в Бурятии. Повсюду были значительно укрупнены сельские районы, из них были выделены промышленные районы и зоны, ряд городов переведен в областное подчинение.

Это ослабило партийный контроль над территориями и повысило роль советских органов, которые тяготели к административной и хозяйственной работе, а не к политическому и экономическому руководству. Власть стала уходить из рук партийных функционеров, становилось понятно, что можно обойтись и без партийного руководства народным хозяйством, поэтому они решились отправить в отставку Н.С. Хрущева. И тут же восстановили старое положение дел, в постановлении Пленума ЦК КПСС от 16 ноября 1964 г. «Об объединении промышленных и сельских областных, краевых организаций» было признано необходимым вернуться к прежней системе областных и краевых органов и организаций. Единые обкомы партии были восстановлены и партийные комитеты в еще большей мере, чем до реформ, стали вмешиваться в хозяйственные дела4".

Несмотря на достижения, достигнутые совнархозами на региональном уровне, в общенациональном плане недостатки превысили их достоинства. Поэтому после отставки Н.С. Хрущева судьба совнархозов была предрешена. Сентябрьский (1965 г.) пленум ЦК КПСС счел целесообразным возврат к отраслевому принципу управления промышленностью. Шестая сессия Верховного совета СССР 6-го созыва (окт. 1965 г.), приняла закон «Об изменении системы органов управления промышленностью' и преобразовании некоторых других органов государственного управления».' На основании закона образованы со-юзно-реснубликапские и общесоюзные министерства по отраслям промышленности, а Советы народного хозяйства упразднены. После утверждения правительством РСФСР 26 октября 1965 г. списков предприятий, передаваемых совнархозами вновь образуемым министерствам, началась ликвидация отраслевых управлений. У совнархозов не было никаких затруднений для передачи промышленных предприятий в Министерство лесной, целлюлозно-бумажной и деревообрабатывающей промышленности СССР. В восточно-Сибирском СПХ из 14 отраслевых управлений к началу января 1966 г. было ликвидировано шесть. Восточно-Сибирский СНХ еще в ноябре 1965 г. упразднил в центральном аппарате производственное и техническое управления, главную инспекцию по качеству, контрольно-инспекторский отдел, а с 16 января - отдел охраны предприятий. Последнее распоряжение он принял 31 января 1966 г. История совнархозов в Байкальской Сибири закончилась. С ликвидацией Восточно-Сибирского совнархоза множество проектов, создания предприятий, повышающих качественный уровень природопользования в регионе (в частности проект строительства Чивыркуйского рыборазводного завода), было предано забвению43.

На этом крупные административно-территориальные трансформации в регионе прекратились. Вместе с тем последующие документы партии и правительства по Байкалу осветили проблему зонирования Прибайкалья. Впервые в центре внимания оказались не политические или экономические проблемы, а -экологические. Возможно, впервые в советской административной практике, районирование решало задачу не усиления эксплуатации природных ресурсов территории, а ее ослабления. Прибайкалье было разделено на территории с разными требованиями к охране природной среды. Было выделено три защитные зоны: прибрежная, водоохранная и зона охраны воздушного бассейна.

Наиболее жесткая регламентация распространялась па территорию, непосредственно примыкающую к озеру. В Иркутской области к прибрежной зоне были отнесены Байкало-Ленский заповедник, Прибайкальский национальный парк, Голоустненский, Ольхопский и Слюдянский лесхозы.

Следующая защитная зона - водоохранная, она гораздо обширнее прибрежной и занимает большую часть Бурятской АССР и ряд районов Читинской области в пределах водосборного бассейна озера.

Наибольшую территорию, на которую распространяются требования по защите экосистемы Байкала, занимала зона охраны воздушной среды. Помимо всего водосборного бассейна она включала 200-километровую полосу вдоль северо-западного побережья Байкала - от государственной границы на юге до районов Байкало-Амурской магистрали на севере. В нее входила в частности вся Иркутско-Черемховская промышленная зона44.

В конце 80-х гг., когда административно-командная система ослабела, сибирские руководители, ощущая себя представителями единого специфического региона страны, в ноябре 1990 г. образовали Совет межрегиональной ассоциации «Сибирское соглашение». Сибирские территории начали поиск новых организационно-правовых форм, позволявших им сообща отстаивать специфические региональные интересы перед Центром. В Соглашение вошли Алтайский и Красноярский края, Тюменская, Читинская, Омская и Иркутская области, Бурятская и Тувинская республики и другие-45.

Летом 1991 г. состоялись первые прямые выборы президента России, ознаменовавшие разрушение советской административной системы управления. Однако основные административно-территориальные образования Байкальской Сибири сохранили свою целостность и культурно-хозяйственное единство.

В ноябре 1991 г. в Иркутске проходил Первый съезд депутатов Иркутской области всех уровней (прис. 468 деп.), в работе съезда принимали участие депутаты РСФСР и СССР. Присутствовало и 150 приглашенных из Тувы, Красноярского, Хабаровского краев, Кемеровской, Читинской, Омской областей. После доклада председателя областного совета В.В. Игпатенко, съезд большинством голосов признал Иркутскую область террпториалыю-государственным образованием - «субъектом единой суверенной Российской Федерации»'46. Это событие стало детонатором процессов определения организационно-правового строения территории. И к концу рассматриваемого периода на территории Байкальского региона действовало пять субъектов Российской федерации: Иркутская и Читинская области, республика Бурятия, Усть-Ордынский и Агинский бурятские автономные округа.

В начале 90-х гг. Байкальская Сибирь представляла собой территориальное образование, граничившее по российской государственной границе с Китайской и Монгольской республиками, и соседствовавшее с Красноярским краем, Якутской и Тувинской республиками и Амурской областью.

Все административно-территориальные образования: Иркутская, Читинская области и республика Бурятия граничили друг с другом и были окольцованы железнодорожными магистралями (Траисиб, БАМ и др.) и федеральной автомагистралью Москва-Владивосток.

Таким образом, анализ истории административно-территориальных трансформаций и преобразований Байкальского региона свидетельствует о естественной взаимосвязанности и взаимообусловленности входящих в него территорий. Географическая принадлежность к супергидросистеме Селепга-Байкал-Ангара-Лена обусловила общность социально-экономической и хозяйственной жизни региона, его ресурсную направленность и природообусловлен-ную ментальность населения. В исторических рамках нахождения региона в составе Российского государства, здесь постоянно действовали взаимно направленные центробежные и центростремительные тенденции.

История показала, что региональное единство встречает понимание и поддержку тогда, когда его центр обладает только административными функциями, а вопросы хозяйствования и культуры остаются в руках территорий.

Все это подтверждает'концепцию существования в рамках рассматриваемого периода природно-административной целостности Байкальского региона, обусловленной естественными, государственными и социальными факторами.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Зуляр, Юрий Анатольевич

Результаты работы по защите природы Байкала не удовлетворяли общественность и партию, поэтому в июне 1971 г. самая высокая в стране инстанция - ЦК КПСС, совместно с СМ СССР, принял постановление "О дополнительных мерах по обеспечению рационального использования и сохранению природных богатств бассейна озера Байкал"41. В нем предусматривались новые меры но усилению режима заповедпости в водосборной зоне уникального водоема.

В 1972 г. Министерство мелиорации и водного хозяйства РСФСР организовало в Бурятии самостоятельное Забайкальское бассейновое (территориальное) управление по регулированию использования и охране вод Байкала и его бассейна. Контроль за чистотой водотоков региона стал сферой международного сотрудничества - по соглашению между СССР и МНР о рациональном использовании и охране вод бассейна Селенги проводились регулярные исследования качества вод.

В январе 1973 г. Госкомлесхозом Совмина СССР были установлены «Правила рубок главного пользования в лесах бассейна озера Байкал», регламентировавшие рубки во всех разновидностях насаждений и определявшие требования к проведению лесосечных работ, использованию порубочных остатков, очистке мест рубок, и мероприятия по восстановлению леса. В связи с этим была пересмотрена сырьевая база лесозаготовительных предприятий, размеры отпуска но ней уменьшились на 60 %, ликвидированы лесосырьевые базы в лесах 1-й группы, па 36 % сокращена расчетная лесосека. Однако принципиальных улучшений в экологической ситуации на Байкале не произошло и ЦК КПСС и Совмин СССР (21.07.77 г.) и Совмин РСФСР (26.08.77 г.) приняли постановление «О мерах по дальнейшему обеспечению охраны и рационального использования природных богатств бассейна озера Байкал»42.

В июле 1970 г. были созданы постоянные комиссии по охране природы при каждой из палат Верховного Совета СССР. Соответственно были созданы аналогичные комиссии в Верховных Советах союзных республик, взявшие под контроль эту сферу взаимоотношения природы и общества. Это усилило контроль за положением на местах. Комиссия по охране природы ВС РСФСР, обсудив 11 июля 1978 г. вопрос о соблюдении Закона РСФСР «Об охране природы в РСФСР» в БАССР, отметила, что для усиления охраны госохотфонда в районах БАМа созданы служба охотничьего надзора и общественная охотничья инспекция. В республике организованы 25 госзаказников и 2 заповедника43.

Озабоченность широкой общественности экологическими проблемами постепенно передавалась и руководству государства: был издан ряд постановлений об охране природы (1972, 1974, 1976, 1977, 1978 гг.) и др., приняты некоторые соответствующие законы, хотя они, как и закон об охране природы в РСФСР, принятый в 1960 г., чаще всего не соблюдались на практике. С 1976 г. создание новых заповедников стало предусматриваться народнохозяйственными планами и более или менее осуществлялось в большинстве республик Союза. Байкальская комиссия ВООП выступила с предложением об организации орнитологического заповедника для охраны водоплавающих в дельте реки Селенги и заповедника «Берег бурых медведей» на западном берегу Байкала. Гла-вохота РСФСР поддержала это предложение и включила проектные работы по этим двум объектам в план Западно-Сибирской проектио-изыскательской экспедиции. Начавшееся строительство БАМа обусловило появление Витимского (1981 г.), Олекминского (1984 г.) и Байкало-Ленского заповедников, проектирование которых осуществлялось природоохранной группой ЗападноСибирской проектио-изыскательской экспедиции под руководством A.C. Александрова. Эти и ряд других заповедников, созданных в Сибири, организованы в соответствии с генеральной схемой развития государственных заповедников в РСФСР, разработанной в 1978-1979 гг. в ЦНИЛ Главохоты РСФСР по заданию республиканского Госплана. Центральный совет по туризму и экскурсиям ВЦСПС, в 1977 г. по своей линии, запретил водные путешествия по р. Темник и прилегающей территории Хамар-Дабана и Малого Хамар-Дабана 4, облегчив тем самым соблюдение заповедного режима в Байкальском заповеднике.

В 1971 г. ЮНЕСКО начала разработку межправительственной программы «человек и биосфера». Среди других было положено начало и научно-исследовательскому проекту «Сохранение природных зон и содержащегося в них генетического материала». Разработка Конвенции производилась при участии советских специалистов.

При выборе направлений работы по этому проекту большое внимание уделено организации особо охраняемых территорий для слежения за глобальными изменениями в биосфере, вызванными антропогенными причинами. А поскольку регистрировать изменения можно лишь в сравнении с некоторым исходным состоянием, появилась необходимость изучать такие нетронутые «фоновые» участки. Они были названы биосферными заповедниками. Для Запада и развивающихся стран это была новаторская идея, а для СССР - практика многих десятилетий. Заповедники в нашей стране исполняли не коммерческие и рекреационные, а научные функции. Особенно эффективной оказалась разработанная А.И. Формозовым методика круглогодичного непрерывного мониторинга природных комплексов охраняемой территории - «летопись природы». Признанием уникального отечественного опыта стало проведение в СССР 1 Международного конгресса по биосферным заповедникам. Впервые термин «биосферный заповедник» стал использоваться в СССР в 1974 г. при заключении соглашений с США по вопросам охраны окружающей среды. Биосферный заповедник - форма резерватов, включаемых в общемировую систему под эгидой ЮНЕСКО, - начала внедряться в СССР с 1979 г. В марте 1988 г. СССР ратифицировал Конвенцию об охране всемирного культурного наследия. К 1 июля 1988 г. число участников Конвенции об охране всемирного культурного и природного наследия человечества достигло 102 стран, которые передали под всемирный надзор 288 природных и 9 смешанных объектов45.

В 1978 г. руководство страны решило реконструировать систему контроля и охраны природной среды. 1 декабря 1978 г. ЦК КПСС и Совмин СССР приняли постановление «О дополнительных мерах по усилению охраны природы и улучшению использования природных ресурсов». В принятом постановлении были заложены принципы организации независимого вневедомственного государственного и общественного контроля, наделенного собственным печатным органом «Природа и человек». В постановлении уже были прописаны функции организованного в марте 1978 г. Государственного комитета СССР по гидрометеорологии и контролю природной среды (Госкомгидромет), созданного на базе Главного управления гидрометеорологической службы при Совмине СССР. В обязанность указанного комитета входило обеспечение народного хозяйства страны гидрометеорологической информацией, проверка соблюдения норм и правил в области охраны атмосферного воздуха всеми предприятиями, учреждениями и организациями. В 1979 г. был создан Всесоюзный НИИ охраны природы и заповедного дела Миисельхоза СССР. Шел процесс количественного роста природных резерватов, в 1980 г. в стране насчитывалось 128 заповедников, 7 заповедно-охотничьих хозяйств и 6 национальных парков46.

В постановлении ЦК КПСС и Совмина СССР (1978 г.) была означена необходимость разработки Территориальных комплексных схем охраны природы (ТерКСОП), и с конца 70-х годов начали разворачиваться работы по составлению таких схем. Порядок разработки ТерКСОПа регулировался Методическими указаниями по составлению территориальных комплексных схем охраны природы, утвержденными Госстроем СССР и ГКНТ (29.11.82 г.). К середине 80-х гг. было подготовлено 20 таких схем, и еще 30 находились в работе. В частности, была завершена ТерКСОП БАМа, в ней была сделана попытка применить комплексный междисциплинарный подход к оценке взаимодействия природной среды и человека па конкретном региональном объекте и дать рекомендации по улучшению этого взаимодействия.

В январе 1985 г. Президиум Совмина РСФСР принял решение о разработке ТерКСОПа бассейна озера Байкал и утвердил головную организацию -проектный институт Гипрогор (Москва) Госстроя РСФСР, (разработавший схему по БАМу), который в 1986 г. приступил к ее подготовке. Главным инженером темы был назначен А.И. Гафт. К разработке схемы было привлечено свыше 60 институтов, в т. ч. более 10 академических. Байкальская схема изначально строилась на основе иной идеологии, нежели предшествовавшие советские ТерКСОПы. Если в других районах они предусматривали снижение, минимизацию антропогенного пресса на природу, то в основу байкальской схемы была положена (по мнению ее идеолога В. Викулова) «.методолого-иаучная основа режима особого природопользования, то есть безусловного, гарантированного, неограниченного но времени сохранения уникального природного объекта». 14 апреля 1990 г. Президиум Совмина РСФСР утвердил Территориальную комплексную схему охраны озера Байкал (ТерКСОП Байкал). Схема была согласованна со всеми республиканскими, областными организациями, а также прошла общественные обсуждения на местах.

С 1985 г. до конца советского периода, различными научными и проектными организациями было составлено не менее десяти федеральных и множество региональных перспективных схем развития особо охраняемых природных территорий, в том числе для Сибири и Дальнего Востока47. Подобные разработки чаще всего имели определенную ведомственную направленность и не всегда рассматривали весь комплекс охраняемых природных территорий. Природные заповедники и национальные парки находились в разных ведомствах, поэтому было трудно рассчитывать па их успешное взаимодействие.

Другой проблемой ТерКСОПов являлось то, что по советской системе социальные нужды города или района финансировались, в основном, за счет отчислений от доходов предприятий. Средства на охрану природы шли из тех же источников, поэтому при выборе приоритетов, в условиях хронического денежного дефицита, местные власти, проблемы охраны природы рассматривали как второстепенные и финансировали по остаточному принципу.

В 1980 г. был принят союзный, а в 1981-1982 гг. - республиканские законы об охране и использовании животного мира. Однако так и не был принят закон об охране и использовании растительного мира (законодательство о лесах касалось лишь небольшой части видов растений). Для того, чтобы эффективно работал закон об охране животного мира, нужна была система подзаконных актов. Таких, как правила государственного учета и ведения кадастра животного мира (принят в 1984 г.), правила пользования животным миром в Тнаучных, культурных, воспитательных целях, правила коллекционирования, разработка мер по предотвращению гибели животных при осуществлении производственных процессов в различных отраслях народного хозяйства. Вместе с тем усиленное внимание охране животного мира принесло свои плоды, и в 1981 г. в РСФСР действовало 800 охотничьих заказников на площади около 37 млн. га48.

С начала 80-х гг. начался новый этап в организации заповедного дела в СССР, когда на вопрос о том, нужна ли стране система особо охраняемых природных территорий, был дан окончательный положительный ответ. Постановлением Госплана СССР и ГКНТ от 27 апреля 1981 г. утверждены типовые положения о государственных заповедниках, о государственных памятниках природы, ботанических садах и дендрологических парках, о государственных зоологических парках, о государственных заказниках и о природных национальных парках. Здесь впервые устанавливался правовой режим национальных природных парков. Своеобразие этого документа заключалось в том, что на его первых страницах подробно изложены строгие запреты на вмешательство в природные системы заповедников, а в конце документа под разными оговорками допускается самая разная хозяйственная деятельность только «в установленном порядке» и «для обеспечения основных задач заповедника»49. Нет нужды говорить о том, что это фактически превращало заповедники в разновидность заказников.

В это время в Российской федерации стали возникать и национальные парки, хотя в других республиках Союза это произошло на десятилетие раньше. Их общественная значимость, по мнению многих специалистов (Реймерс,

Штильмарк и др.), выше чем заповедников, поскольку парки предназначены, в первую очередь, для общения людей с природой. А вторые - для ее изучения и строгой охраны. Однако следует учитывать сложившиеся традиции и исторический опыт. В условиях нашей страны возможности рекреации на лоне живописной природы (в том числе и так называемого «экологического туризма») столь велики, что до определенного этапа особой необходимости в национальных парках не возникало. Даже в конце XX в. их количество в Сибири было невелико, а на Дальнем Востоке они вообще отсутствовали.

В стране в 1983 г. функционировало около 60 различных типов территорий и объектов, призванных охранять природу. Примерно такое же количество их насчитывается в других странах. Существовало 7 национальных парков и 144 заповедника общей площадью более 13 млн. га. И более тысячи заказников разного назначения, занимавших площадь в 25 млн. га. В СССР на учете находилось более 5 тыс. объектов и комплексов, объявленных государственными памятниками природы. Основная часть резерватов находилась в управлении Миисельхоза СССР, АН СССР, Гослесхоза СССР, Главохоты РСФСР, Минвуза СССР и Госкомов по охране природы союзных республик. В 1984 г. площадь заповедных территорий в РСФСР составляла 0,6 %, для сравнения в Казахстане - 0,2 %, а в Армении - 7,1 %50.

Своеобразными памятниками природы, обладающими признаками уникальности, служат редкие, исчезающие и находящиеся под угрозой исчезновения виды растений и животных. Для их регистрации и контроля в стране была создана Красная книга СССР и Красные книги союзных республик. Ведение Красной книги СССР было возложено па Миисельхоз с участием АН, Минрыб-хоза и Гослесхоза СССР. В Красную книгу СССР в начале 80-х гг. было занесено 444 вида растений и 154 вида животных51.

Только в феврале 1986 г. дошла очередь в создании национальных парков и до Сибири, Совмин РСФСР принял постановление «О создании Прибайкальского государственного природного национального парка в Иркутской области». Первый сибирский национальный природный парк было решено создать па базе лесоохотничьего хозяйства «Байкал». Парку была передана часть Ольхон-ского и Голоустенского лесхозов, а также часть сельскохозяйственных земель Облагропрома (без изъятия их из хозяйственного оборота и сельскохозяйственной эксплуатации). В том же году на восточном берегу озера был организован Забайкальский государственный национальный природный парк общей площадью 269 тыс. га. И, наконец, постановлением Совмина РСФСР от 27 мая 1991 г. был образован Тункинский национальный природный парк, общей площадью 1 200 тыс. га52.

Общее состояние природы Байкальского региона становилось угрожающим и реакция общественности все более радикальной. Госплан СССР 31 марта 1983 г. принял постановление «О мероприятиях, направленных на недопущение сброса Байкальским ЦБК и Селенгинским ЦКК с отклонениями по качеству от действующих нормативов». Однако и оно выполнялось неудовлетворительно, что обусловило принятие в апреле 1987 г. нового постановления ЦК КПСС и

СМ СССР по Байкалу. В отличие от предшествовавших, оно имело комплексный характер, в нем признана ошибочность создания на озере целлюлозных производств, через стоки и выбросы, нарушающих заповедность природных резерватов, а также предусматривало организацию сброса стоков БЦБК в реку Иркут. С целыо повышения эффективности борьбы с нарушениями экологического законодательства в регионе было создано в 1986 г. две специализированные бассейновые прокуратуры: Западно-Байкальская и Восточно-Байкальская53.

В июне 1987 г. в Иркутске состоялся партхозактив Иркутской области и республики Бурятия, обсудивший задачи по его выполнению. Выступивший па нем зав. отделом строительства ЦК КПСС Л.Г. Мельников заявил, что всего по Байкалу было принято 20 решений партии и правительства. Они все были хорошими и правильными и в значительной степени снизили удары по озеру, но оказались недостаточно эффективными. Причина - в невыполнении министерствами и ведомствами в центре, научными организациями всех рангов, контролирующими органами, в т. ч. и Госкомгидрометом, Гослесхозом, Мин-водхозом и другими организациями, советскими, хозяйственными органами на местах многих положений, изложенных в них. В августе 1988 г. СМ РСФСР утвердил Генеральную концепцию развития производительных сил в водосборном бассейне Байкала. В целом, она не была направлена на принципиальное совершенствование режима заповедпости в регионе. И завершающим аккордом законотворческой деятельности советского руководства но сохранению природного резервата озера Байкал - чемпиона по количеству принятых решений и постановлений, стала публикация в региональной печати (май 1991 г.) Проекта закона РСФСР «Об охране природы Байкальского экологического региона»54. В его подготовке принимали участие известные в регионе специалисты, юристы-экологи: А. Казанник, М. Маликов, М. Брипчук и специалисты из Москвы.

К середине 80-х гг. окончательно оформилась советская модель управления природно-заповедными объектами и комплексами. В зависимости от их союзного, республиканского или местного значения оно осуществлялось Советом Министров СССР, Совминами союзных и автономных республик, исполкомами областных, краевых, районных и городских Советов народных депутатов, а также специально уполномоченными органами государства. К ним относились: Госплан СССР, ГКНТ, Минсельхоз СССР, госкомитеты по охране природы в союзных республиках, министерствах и ведомствах Союза СССР и союзных республик, АН СССР.

Государственный учет природно-заповедных объектов и комплексов, планирование их организации и охоты, определение основных начал заповедного дела в СССР и организационно-правовых форм его осуществления находилось в ведении союзных органов.

Эти вопросы решались Госпланом СССР, ГКНТ и Минсельхозом СССР, в составе которого находились Главное управление по охране природы и заповедникам, лесному и охотничьему хозяйствам и Всесоюзный НИИ охраны природы и заповедного дела.

Научно-методическое руководство заповедным делом в СССР возлагалось па учреждения АН СССР.

Система государственного управления природопользованием и охраной природы состояла из органов общей, отраслевой и специальной компетенции.

Органы общей компетенции определяли общие направления природоохранной деятельности в масштабах страны (Верховный Совет СССР, Совет министров СССР), республик (Верховные Советы и Совмины союзных и автономных республик), краев, областей, городов и районов (краевые, областные, городские, сельские, поселковые Советы и их исполкомы). В объеме своих полномочий эти органы издавали нормативные акты, исполнительные комитеты организовывали их выполнение и контроль за соблюдением законов и постановлений, регулирующих природопользование.

Органы отраслевой компетенции - это министерства и ведомства СССР, союзных республик, их отделы, управления в краях, областях, городах и районах. В соответствии с решениями партии и правительства, постановлениями вышестоящих органов они планировали и рсализовывали меры по охране природы и рациональному использованию природных ресурсов в ходе хозяйственной деятельности подчиненных им предприятий, учреждений и организаций.

Органы специальной компетенции осуществляли эксплуатацию определенных природных ресурсов и выполняли возложенные на них функции государственного контроля в отношении всех других отраслевых органов.

К органам специальной компетенции относились в конце 80-х гг. более 10 министерств и ведомств: Министерство мелиорации и водного хозяйства СССР, Министерство геологии СССР, Госгортехнадзор при Совмине СССР, Министерство рыбного хозяйства СССР, Минздрав СССР, Министерство внутренних дел СССР и др.

В шести союзных республиках были созданы государственные инспекции по охране земель и вод, лесная охрана, служба государственного надзора, охотничья и рыболовная инспекция, государственная санитарная инспекция, инспекция по охране атмосферного воздуха, службы охраны заповедников и национальных парков.

В отдельных союзных республиках (РСФСР, Казахстан, Украина) были созданы бассейновые инспекции по охране водных ресурсов и т.п. На 1 января 1987 г. в СССР было 156 заповедников и заповедно-охотничьих хозяйств55.

Проведенная работа по совершенствованию заповедного дела в стране дала свои плоды: в середине 80-х гг. общая площадь и число заповедников в СССР превзошли уровень 1951 г. и продолжили свой рост. Большой бедой советских резерватов являлась их ведомственная распыленность, к середине 80-х гг. специалисты насчитывали в нашей стране около 30 ведомств, «владевших» заповедниками. Среди них преобладали республиканские министерства (или комитеты) лесного хозяйства. В РСФСР основным держателем заповедников оставалась Главохота. Она вопреки закону поощряла истребление в заповедниках волков. Минсельхоз увлекался охотой под видом регулирования численности животных. «Лесники» сквозь пальцы смотрели на сбор семян и плодов, сенокошение, выпас скота. Заповедники системы просвещения (высшего и среднего специального образования) использовались для практики студентов во вред живой природе. Единого научно-методического центра у заповедников до конца рассматриваемого периода не было, а имевшиеся подразделения (ВНИИ Природа, ЦНИЛ и Комиссия АН СССР) действовали несогласованно, обслуживая выборочные объекты56.

Существовавшая в СССР ведомственная разобщенность заповедников являлась серьезным тормозом в развитии теории и практики заповедного дела, требовалось серьезное реформирование всей структуры управления природными резерватами. В январе 1988 г. вышло постановление «О коренной перестройке дела охраны природы в стране». На его основании 18 марта 1988 г. Совмин России принял постановление «О коренной перестройке дела охраны природы в РСФСР». На основании этих постановлений в СССР и РСФСР была образована система Государственного комитета СССР по охране природы, в которую в краях, областях и республиках вошли соответствующие Комитеты но охране природы. На основе правительственного решения с 1988 г. руководство заповедным делом в стране было возложено на Государственный комитет СССР по охране природы, в системе которого находилось около 120 заповедников из 164. В непосредственном подчинении Комитета, в структуре которого имелся специальный отдел, находились всего 27 ведущих заповедников СССР57. И вместо всеми ожидаемой единой системы заповедного дела, над заповедниками появилась еще одна надстройка, фактически увеличив прежнюю мпоговедомственность. Заповедный отдел Госкомприроды СССР был занят главным образом лишь своей текучкой и обслуживанием биосферных заповедников, а все остальное осталось, как и прежде.

В целом, несмотря на всевозможные проблемы и препятствия, в течение советского периода в рамках большинства десятилетних периодов происходил рост числа и увеличение площади заповедных территорий. Представление о динамике развития заповедного дела в СССР за 60 лет дают данные табл. 1.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изучение истории взаимодействия природы и общества в XX в. в Байкальском регионе позволило выявить, описать и объяснить российскую модель аграрного природопользования в советский период.

Освоение региона русскими людьми началось в XVII в. в виде аграрного (промыслово-сельскохозяйственного) природопользования. Его первый элемент носил экспортный характер, а второй - был изначально ориентирован на решение местных проблем. Этот период характеризовался феодальными производственными отношениями, колониальной политикой абсолютистского государства и соответствующей ментальностью пришлого населения.

Новый период освоения региона - капиталистический (рыночный) начался со времени прихода сюда Транссиба и столыпинской реформы, а также вызванного ими переселенческого движения. Аграрное природопользование (АПП) стало модернизироваться - возник переизбыток сельского населения, формировался общесибирский рынок аграрной продукции, обострилась конкуренция с западно-сибирским продовольствием и т. д.

Следствием этого процесса стало расширение сельхозугодий, внедрение новых культур, технологий, применение сельскохозяйственных машин, орудий лова и охоты и т. п. Вместе с тем, начался кризис традиционного АПП - возник дефицит земель сельскохозяйственного использования, перепромысел животных ресурсов, конфликты новоселов с местным населением и др.

Среди ключевых элементов, определявших систему природопользования в Байкальском регионе, важно выделить численность, структуру и схему расселения его жителей. В рамках советского периода прослеживаются их существенные изменения и, прежде всего, увеличение численности жителей. В регионе в 1917 г. проживало порядка 1,7 млн. чел., в 1939 г. - 2,8 млн., в 1959 г. - 3,7, а в январе 1990 г. - 5,2 млн. жителей. За советский период численность населения возросла более чем в 3 раза. Соответственно изменилась и плотность населения-с 1,1 чел./км2в 1917 г. до 3,3 чел./км2 в 1990 г.

Рост населения происходил за счет местных жителей, стихийной миграции, но в основном благодаря государственной переселенческой политике. Миграция в начале века имела аграрную, затем аграрно-индустриальную, а в последней трети рассматриваемого периода - индустриальную ориентацию. Этот процесс, обусловленный аграрно-промышленным освоением региона, привел к изменению структуры населения. Если в начале периода его основу составляли сельские жители, то в 50-е гг. они сравнивайся с горожанами, а затем основным становится население городов и поселков. В 1917 г. в регионе на селе проживало 1 498 тыс. чел., в 1939 г. - 1 665, в 1959 г. - 1 619, в 1970 г. - 1 576, в 1990 г. - 1 423 тыс. чел. Сельское население в 1917-1990 гг. сократилась на 75 тыс. чел. или па 5 %. В больших размерах снизилась его доля в общей численности населения региона. В 1917 г. 87% населения проживало в сельской местности, в 1939 г. - 59%, а в 1959 г. - уже 44%, а в 1990 г. - всего 28%.

Создание большого числа промышленных предприятий привело к росту сети городских поселений. В результате сократилось количество сельских населенных пунктов (более 9 тыс. в 20-е гг. и около 3 тыс. в начале 90-х гг.) и увеличилось число и размеры городов и несельскохозяйственных поселений (1917г. в регионе было 15 городских поселений, а в 1991 г. - 171).

С другой стороны, укрупнение сельских поселений, изменение условий жизни, ломка традиционных социально-аграрных отношений привели к «забрасыванию» огромного количества малых полей в таежной и подтаежной зонах, которые вскоре затянулись редколесьем. Плодородные угодья забрасывались и заменялись малопродуктивными участками, отвоеванными у тайги или землями, располагавшимися в неудобных для использования местах.

В большинстве стран мира индустриализация осуществлялась за счет избыточного сельского населения. В Байкальской Сибири она также проводилась за счет села, но здесь не было избытка трудовых ресурсов, поэтому власть весь советский период была вынуждена перебрасывать в села и в новые города региона трудовые ресурсы из других районов страны.

Произведенное исследование показывает, что для сохранения естественного плодородия почв определяющим является социально-экономический статус крестьянина. В достолыпипский период в регионе крестьянин был фактически хозяином, затем, до начала военного коммунизма, он все больше становился хозяином-собственником. После победы большевиков крестьянин - только работник, затем, в период НЭПа и до начала коллективизации, он был хозяином и работником, а весь остальной период - работником.

Сельское хозяйство - наиболее зависимая от природной среды отрасль экономики. Крестьянское хозяйство - это основной инструмент взаимодействия общества с природой в аграрной сфере. От того, насколько гармонично оно взаимодействует с природной средой, зависит в долгосрочной перспективе и обеспеченность сырьем пищевой и легкой промышленности, и продовольственная независимость государства. Уровень сельхозосвоения территории зависит от эффективности функционирования и жизнеспособности крестьянского хозяйства. Сохранение природной среды и экологичность продовольствия в значительной степени есть результат правильной организации производственной деятельности крестьянина. При этом не так важна его организационно-правовая форма: хозяйство (личное, коллективное), акционерное общество и т.п. Важно, чтобы оно было независимым хозяйственным образованием.

Поэтому или организация сельскохозяйственного производства строится от крестьянского хозяйства и успешно решает с государственной помощью все поставленные перед ним задачи; либо, как показал советский опыт, государство создает, исходя из идеологической конструкции, квазикрестьянское хозяйство, и становясь его заложником, рано или поздно признается, что его аграрная политика потерпела фиаско. А крестьянство вынуждено после этого создавать заново свои базовые производственные конструкции.

Советские руководители фактически ликвидировали крестьянство как класс независимых товаропроизводителей: на территории региона, где накануне коллективизации существовало более 200 тыс. крестьянских хозяйств, в 1940 г. - 2 678, а в начале 90-х гг. действовало порядка 700 крупных сельскохозяйственных предприятий. Вместо полурыночных крестьянских хозяйств в регионе стали существовать предприятия товарного, но не рыночного типа, ориентированные на обязательные поставки продукции государству.

Уже в 30-е гг. руководство страны взяло курс на укрупнение крестьянских коллективных хозяйств, организованных по локальному принципу. Создавались агрогиганты, организующие сельхозпроизводство по территориальному принципу, одновременно навязывалась совхозная, т. е. государственная форма организации хозяйств. В 1940 г. совхозы составляли 1,4% общего количества коллективных хозяйств, в 1950 г. - 3,1%, в 1970 г. - 40,1%, а в 1990 г. - уже 60,9%, т. е. стали большинством. За счет сокращения колхозной системы вырос государственный сектор в земледелии. Вместе с тем, советские руководители не смогли уничтожить крестьянские кооперативные и подсобные хозяйства, хотя это и вытекало из их идеологических представлений.

Трансформация семейного крестьянского хозяйства в сельхозпредприятие обусловила создание симбиозного образования ; АПК, который, организуя производство и переработку сельхозпродукции, ликвидировал аграрный приоритет села. В связи с сокращением сельского населения, появлением индустриальных технологий в сельском хозяйстве, образованием перерабатывающей промышленности в городах, массовым участием горожан в садоводстве и огородничестве, к концу рассматриваемого периода стало очень сложно разграничить функции производителя, переработчика, сохранителя, продавца и потребителя продовольствия. Аграрный сектор вышел-за границы села и включил в себя всю пригородную, частично городскую и промышленную зоны.

Время показало иепродуманность сельскохозяйственного районирования региона. Оно прямолинейно копировало методики, более или менее подходившие для западных, европейских регионов страны. Между тем, условия для сельскохозяйственного производства в Байкальской Сибири резко отличаются от европейских: здесь невозможно освоение территории для земледелия в тех пределах, какие имеют место там. Транспортпо-экономическое освоение территории менее равномерно, а транспортная сеть реже и менее эффективна.

Коренные изменения, произошедшие на селе и в сельском хозяйстве, принципиально изменили роль и место аграрных поселений. Опыт развитых стран и реалии сибирской жизни свидетельствуют о значительном и быстром уменьшении роли села и о росте значения городских, пригородных, примагист-ральных центров производства, оттеснивших его в ряде отраслей на вторые места (в птицеводстве, теплично-промышленном овощеводстве, рыбоводстве, в производстве молока, свинины, картофеля). Концентрация населения в центрах колхозов и совхозов привела к обезлюживанию территории, и возвращение крестьян на покинутые территории представляется маловероятным.

Советское руководство продолжило царскую политику всемерного расширения сельскохозяйственного освоения территории региона. В 1917 г. совокупная площадь сельхозугодий составляла 7,5 млн. га или 4,8% территории региона. В 1940 г. она достигла 12,4 млн. (8%), в 1963 г. - 13,0 млн. (8,4%), а в 1990 г. сократилась до 12,9 млн. га (8,3%) площади Байкальской Сибири. Причиной неуспеха явилась малая площадь сельскохозяйственно пригодных земель региона, которые в 70-е гг. оказались полностью введены в хозяйственный оборот. Дальнейшее расширение угодий было экономически невыгодно. Вновь освоенные территории не компенсировали изъятых у хозяйств земель.

Аграрная политика компартии, реализуемая советскими органами и хозяйственными организациями, привела к широкому и необоснованному развитию пашни, уступавшей по своей товарной отдаче аналогичным угодьям в других районах СССР. При этом в регионе были распаханы миллионы гектаров сельхозугодий, степей и тайги. Делалось это без достаточных агрономических и социально-экономических исследований и обоснований, вследствие чего значительная часть свежевспаханной пашни вскоре вновь сбрасывалась в залежь или выводилась из сельскохозяйственного оборота. Но в целом се рост был значительным. В 1917 г. в регионе имелось 1,6 млн. га пашни или 21,6% сельхозугодий, в 1940 г. - 2,8 млн. (22,6%), в 1963 г. - 4,3 млн. (33,0%) и в 1990 г. - 5,1 млн. га (39,6%). В итоге площадь пашни в регионе увеличилась в 3,2 раза.

Политика использования пашенных угодий в советский период претерпела ряд принципиальных трансформаций, определявшихся отношением к парам и залежи. Более серьезным противодействием расширению посевной площади являлся снижающийся уровень почвенного плодородия и разрушение пашни в результате развития процессов эрозии почв. Несмотря на предпринимаемые усилия, в конце советского периода началось сокращение посевной площади. В Байкальском регионе в 1917 г. посевы сельхозкультур занимали порядка 0,9 млн. га, в 1940 г. - 1,8 млн., в 1960 г. - 3,3 млн., в 1980 г. - уже 4,3 млн., но в 1990 г. - всего 3,6 млн. га. Вместе с тем, несмотря на развитие негативных процессов, в конце советского периода площадь посевов в регионе превышала дореволюционный уровень в 4 раза.

В организации сельскохозяйственного освоения доминировала политика единообразия, насаждались индустриальные схемы и технологии, зачастую противоречившие природно-климатическим условиям. Применение неадаптированных поточно-индустриальных агротехнологий в регионе оказалось высокозатратной, малоэффективной и неэкологической тратой средств и труда.

В рамках советского периода произошли серьезные изменения в структуре посевных культур. В 1913 г. зерновые занимали 0,88 млн. га (96,5% посевной площади), в 1940 г. - 1,60 (89,1%), в 1960 г. - 2,38 (72,2%), в 1990 г. - 2,02 млн. га (56,0%).

Существовавшая в начале советского периода кормовая ориентированность регионального растениеводства, обусловленная ириродио-климатически-ми условиями и реалиями рынка, с середины 20-х гг., по указанию Центра и под давлением местных органов власти изменилась в сторону возделывания пшеницы. После коллективизации пшеничный ориентир на десятилетия стал основным для земледельцев региона (1917 г. - 16,8%, в нач. 70-х гг. - 46% посевов). И лишь в 70-е гг., после смятения позиции центра, полеводы начали сокращать долю пшеницы в посевном клине (20-25% в 1990 г.).

Определенные изменения произошли в регионе в производстве зерна. Его валовой сбор составил в 1940 г. - 1,2 млн. т, в 1950 г. - 1,3 млн., в 1960 г. - 2,3 млн. т, в среднем за год в 1971-1975 гг. - 2,6 млн., в 1976-1980 гг. - 2,2 млн., в 1981-1985 гг. - 2,5 млн., в 1986-1990 гг. - 2,8 млн. т. Таким образом, за 50 лет валовой сбор зерна в Байкальской Сибири увеличился в 2,3 раза.

Урожайность зерновых не отличалась стабильностью и в разных районах колебалась в значительных размерах. И составила в 1913 г. от 4,6 до 6,5 ц/га, в 1940 г. от 5,7 до 9,2 ц/га, в 1960 - от 6,8 до 14,6 ц/га, в среднем за год в 19761980 гг. - от 5,7 до 11,7 ц/га, в 1986-1990 г. - от 11,2 до 15,4 ц/га. Л в целом урожайность зерновых выросла в регионе более чем в 2 раза.

Обратная метаморфоза произошла с кормовыми культурами. С почти символической доли занимаемая ими площадь выросла до 45,1% регионального посевного клина. В 1913 г. они в разных территориях региона занимали от 1,9 до 0,21 % посевов, в 1940 г. - от 4,4 до 0,8 %, в 1960 г. - от 37,2 до 8,1%, в 1980 г. - от 44,5 до 34,1%, и в 1990 г. от 50,7 до 37,2%.

Сельскохозяйственное производство, ориентированное только на достижение товарного результата вопреки природным условиям и местным потребностям, развиваемое без заботы о сохранении природной среды, с пренебрежением к аграрным традициям, привело к замене культивируемых растений и используемых домашних животных, исторически встроенных в местные экосистемы. Это вызвало усиление нагрузки на ландшафты, истощение плодородия почвы, изменение видового и количественного состава насекомых и животных -вредителей сельскохозяйственных культур.

Обострение продовольственной проблемы и наличие неудобных для коллективных хозяйств угодий, близко расположенных к промышленным поселениям, обусловило возникновение в регионе массового садово-огороднического движения (250 тыс. семейных участков в 1990 г.). Его развитие продемонстрировало реальные возможности эффективной организации сельскохозяйственного производства на небольших территориях семейными коллективами, обеспечивавшего гармоническое использование почвы и воды."

Благодаря этому в регионе удалось решить проблему обеспечения населения основными овощами и ягодой. В 1913 г. под картофелем было занято 17,4 тыс. га, в 1940 г. - 76,1 тыс., в 1960 г. - 117,4 тыс., а в 1990 г. - всего 87,4 тыс. га. Площадь картофельных полей увеличилась от дореволюционного уровня в 1960 г. (рекордном) в 6,7 раза, а в 1990 г. - в 5 раз.

Овощами в регионе в 1917 г. засаживалось 3,6 тыс. га, в 1940 г. - 16,4 тыс., в 1960 г. - 15,9 тыс., в 1980 г. - 18,2 тыс., в 1990 г. - 13,4 тыс. га. Посевы овощей в регионе выросли соответственно в 5,1 и 3,7 раза. Сокращение посевных площадей в общественном секторе компенсировалось их увеличением в пригородных садоводческих товариществах.

В Байкальской Сибири в общественном производстве в 1971-1975 гг. в среднем за год валовой сбор картофеля составил 1 325,3 тыс. т, в 1981-1985 гг.

- 1 081,1 тыс., а в 1991 г. - 1 255,4 тыс. т. В регионе в 1971-1975 гг. в среднем за год валовой сбор овощей достиг 196,4 тыс. т, в 1981-1985 гг. - 222, а в 1991 г. -250 тыс. т. Личные хозяйства полностью обеспечивали население местной плодово-ягодной продукцией.

Хуже дело обстояло с урожайностью картофеля и овощей. Средняя за год урожайность картофеля в разных частях региона составила в 1971-1975 гг. - от 128 до 89 ц/га, в 1981-1985 гг.-от 116 до 71, в 1986-1990 гг. - от 118 до 71 ц/га. По Восточно-Сибирскому региону - 120,110,112,114 ц/га соответственно.

Средняя за год урожайность овощей в разных частях региона составила в 1971-1975 гг.-от 118 до 108 ц/га, в 1981-1985 гг. - от 116 до 110, в 1986-1990 гг. - от 138 до 104 ц/га.

Унифицированные агротехнологии, навязываемые земледельцам, привели к отказу от веками отточенных приемов и методов, обеспечивавших естественное восстановление почвенного плодородия. Насильственно внедряемые методы не были в надлежащем объеме обеспечены технологиями, техникой, специалистами и расходуемыми материалами, а также организационными мероприятиями. В результате начался процесс снижения плодородия, и к концу рассматриваемого периода большинство пахотных угодий были истощены, повреждены, заражены вредителями и нуждались в ремонте и даже восстановлении. Вся пашня региона имела отрицательный баланс гумуса. В ряде мест разрушение гумусного слоя и гидро-солевого режима сделало невозможным восстановление пашни даже в отдаленной перспективе.

Бездумная распашка легких почв и крутых склонов, вырубка лесов, использование тяжелой техники, перевыпас пастбищ и т.п. спровоцировали масштабное развитие водной и ветровой эрозии, опустынивание и появление движущихся песков. Неэффективность борьбы с эрозией почвы в Байкальской Сибири привела к тому, что практически неизвестная в начале века, она к концу советского периода стала серьезным препятствием для успешного ведения сельского хозяйства. Ею в регионе к началу 90-х гг. было повреждено 2 155,3 тыс. га или 42,2% пашни. В т. ч. в Иркутской области было эродировано более 30%, в Читинской - 40%, а в Бурятии - более 60% пашенных угодий.

С конца 50-х гг. регион стал зоной интенсивного гидроэнергетического, промышленного и транспортного строительства, активных урбанизационных процессов, изъявших значительное количество плодородных земель. Только в результате строительства ГЭС Ангарского каскада (Иркутская, Братская, Усть-Илимская) затоплено около 200 тыс. га наиболее продуктивных угодий в т. ч. примерно 50 тыс. га пахотных и усадебных земель. Среди них и легендарная илимская пашня, обладавшая самым высоким в регионе плодородием.

Существовавшее в регионе номадное скотоводство было органически встроено в природную систему и не приводило к ее разрушению. Кочевое скотоводство в большей степени, чем полеводство, способно утилизировать кормовые и территориальные ресурсы. Поэтому переселенцы в значительной мере переняли животноводческий опыт туземцев и использовали местные породы скота. Земледельческая приоритетность русского крестьянства и казаков определила создание старожильского стойлового скотоводства. Эти региональные модели животноводства были экологичны. Их механизм нормально действовал в условиях ограниченного сельского населения, избытка кормовых угодий и государственной собственности на землю. Когда эти условия изменились, номадное скотоводство с конца XIX в. вступило в фазу депрессии. Вместе с тем, благоприятные природно-климатические условия и не до конца исчерпанные ресурсы кормовой базы позволили животноводам региона содержать в 1917 г. 5 млн. голов скота.

Войны, эпидемии, эпизоотии, реквизиции скота, ликвидация большевиками крупных частных скотоводческих хозяйств существенно сократили его поголовье. Однако восстановление рыночных отношений, политика государственной помощи крестьянам в обзаведении скотом, добровольное кооперирование на селе привели к его быстрому восстановлению. Перед коллективизацией в Байкальском регионе насчитывалось почти 6 млн. голов скота.

Коллективизация стала катастрофой для регионального животноводства. На восстановление поголовья потребовалось примерно 20 лет.

Так как экстенсивный характер животноводства в регионе не изменился, восстановление поголовья скота обострило кормовую проблему. Для ее решения стали активно расширять посевы кормовых культур. Однако потребности скота превышали возможности кормовой базы и кормопроизводства, поэтому корма ввозились из-за границ региона. Животные не получали и половины требуемого им объема кормов, не говоря уже о его качестве и сбалансированности. Поэтому активно разрушались естественные пастбища, а продуктивность скота были низкой даже по общероссийским стандартам.

Несмотря на старания руководства региона любой ценой удержать поголовье скота, оно, перевалив в конце 70-х гг. за 9 млн. рубеж, стало сокращаться, уменьшившись к концу советского периода почти на миллион голов. Если оценивать динамику поголовья скота в регионе через крупный скот (лошади), по системе акад. И.Д. Ковальченко, то в конце 1916 г. насчитывалось 2 396,3 тыс. гол., в 1940 г. - 1 978,4 тыс., в 1981 г. - 3 018,3 тыс., в 1991 г. - 3 195,8 тыс. гол. Поголовье скота увеличилось лишь на треть, в то время как население Байкальской Сибири - более чем в 3 раза.

Принципиальным критерием масштабности и эффективности животноводства является объем произведенной в отрасли продукции. В регионе в среднем в год производилось мяса в убойном весе в 1971-1975 гг. 208,9 тыс. т, в 1976-1980 гг. 219,4 тыс., в 1986-1990 гг. 269,8 тыс. т. В 1991 г. в регионе в пересчете на 1 чел. получено всего 51,9 кг мяса в живом весе.

В Байкальской Сибири в 1971-1975 гг. в среднем в год производилось молока в хозяйствах всех категорий 1 162,9 тыс. т, в 1981-1985 гг. - 1 191,4 тыс., в 1986-1990 гг. - 1 408,5 тыс. т. В 1991 г. в регионе в пересчете на 1 чел. было надоено 261 кг молока.

Важную роль в региональном животноводстве играло производство шерсти. Здесь в среднем в год в 1971-1975 гг. производилось шерсти в хозяйствах всех категорий - 20 134 т, в 1981-1985 гг. - 20 467, в 1986-1990 гг. - 19 958 т. В 1991 г. в регионе в пересчете на 1 чел. произведено 3,3 кг шерсти.

В Байкальском регионе к началу 90-х гг. была достигнута полная или абсолютная подчиненность сельскохозяйственного производства интересам территорий, концентрация производства на обеспечение продовольственных потребностей населения просто уже не могла быть большей.

Однако региональные власти, введя в сельскохозяйственный оборот всю доступную для этого территорию, не достигли продовольственного самообеспечения. Региональной экономике не удалось даже приблизится к уровню минимального обеспечения населения сельхозпродукцией. Вместе с тем, более чем 70-летний опыт аграрного освоения подтвердил дореволюционную скотоводческую ориентацию. В конце советского периода, как и в его начале, растениеводство в значительной части обслуживало потребности животноводства, а продовольственная мука завозилась из-за пределов региона.

Первым природным ресурсом, освоенным в регионе русскими властями, являлся ценный пушной зверь. Символом пушного промысла в регионе считался соболь, постоянно являвшийся объектом разрешенного и запрещенного промысла и фактически уничтоженный к началу рассматриваемого периода. За годы советской власти численность соболя не только восстановлена, но и произошло значительное увеличение популяции и расширение ареала его расселения. В конце периода здесь ежегодно добывалось более 100 тыс. этих ценных зверьков. А по промыслу белки Байкальская Сибирь устойчиво удерживала первое место в зоне Сибири и Дальнего Востока.

Более драматичны судьбы байкальского омуля и хариуса, их популяции неуклонно сокращались до конца 60-х гг., после чего, в результате искусственного воспроизводства и запрещения лова, негативная тенденция была преодолена. И к концу рассматриваемого периода численность популяции омуля -символа озера - была восстановлена, более того, он был акклиматизирован в Иркутском, Братском и Усть-Илимском водохранилищах. Однако объем биомассы омуля в Байкале так и не был восстановлен. Вместе с тем, в целом, ситуацию с сохранением наиболее ценной промысловой фауны в регионе можно признать удовлетворительной.

В организации охотничьего и рыбного промысла в советский период можно выделить 3 основных периода: гражданской эксплуатации (1917-кон. 20-х гг.); государственной эксплуатации (кон. 20-х - 60-е гг.); и перехода к рациональному природопользованию.

Сибирское промысловое хозяйство в период гражданской эксплуатации строилось на основе семейного и артельного принципов использования государственных охотничьих и рыболовных угодий. После коллективизации промыслов, в начале 30-х гг., основная эксплуатация животного мира стала осуществляться крупными коллективами па основе государственных заданий. Свободный или добровольно кооперированный промысловик был заменен наемным работником, которого не стимулировала в должной мере оплата труда. Региональные органы, ответственные за выполнение плановых заданий центра по промыслу зверя, птицы и рыбы, ослабили, а впоследствии практически прекратили охрану природы.

Во второй половине 50-х гг. в стране обозначился кризис охотничьего и рыболовного промыслов. Он проявился в уменьшении объемов заготовленной продукции из-за снижения поголовья и биомассы промысловых животных, а также в сокращении количества промысловиков. Требовалась коренная реорганизация промыслового хозяйства. Она была осуществлена в 60-е гг. на основе формирования системы кооперативных и государственных промысловых хозяйств. Промхозы создавались как комплексные промысловые хозяйства. В целях обеспечения их рентабельности, за ними были «навечно» закреплены угодья, которые «опромышлялись» всеми возможными способами, в т. ч. и через лесозаготовку и лесопереработку. Начался процесс комплексного использования биологических ресурсов региона. Одновременно формировалась система государственного контроля промыслового природопользования и создавалась законодательная база охраны и рационального использования биологических ресурсов.

В 80-е гг. начался кризис промхозов. Его причины крылись в низкой рентабельности охоты и рыболовства в регионе из-за некомпенсировавших затраты закупочных цен. Поэтому промхозы, сворачивая эти промыслы, больше внимания стали уделять работе с древесными ресурсами своих угодий. К тому же, за счет урбанизации, развития дорожной сети, роста моторизации населения сократилась площадь богатых промысловых угодий, и усилилось браконьерство. Низкие закупочные цены на пушнину и продукты рыболовства стимулировали развитие теневого рынка и сокращение числа штатных промысловиков.

Наряду с этим в регионе с начала советского периода разворачивалась работа по воспроизводству и акклиматизации животных ценных промысловых видов (соболь, ондатра, омуль и др.). Однако до конца советского периода промысловое хозяйство региона развивалось по экстенсивному пути.

В советской заповедной политике отразились как непоследовательность курса партийных руководителей, демонстрировавших субъективизм при решении проблем охраняемых территорий, так и не бескорыстный интерес чиновников. Наряду с этим, подавляющее число руководителей, администраторов, ученых и исследователей, творческой интеллигенции и др., непосредственно связанных с формированием природоохранной политики и ее реализацией, а также участвовавших в этом заповедном движении по зову сердца, своими усилиями обеспечили развитие национальной сети природных резерватов. Результатом стало сохранение уникальных природных феноменов и формирование научной дисциплины, описывающей эталонные экологические системы. Это позволило спасти для потомков генофонд растений и животных, сохранившихся лишь в нашей стране.

Интересна проблема генезиса и развития в регионе политики лимитированного использования как отдельных видов флоры и фауны, так и установления полного его запрещения в любых (кроме научных) целях отдельных территорий. Заповедное дело (в современном понимании этого термина) в России начинается с XIX в., но лишь с организацией Баргузинского заповедника оно приобрело постоянный, присущий политике характер, когда можно говорить о ней, как о существующем элементе регионального природопользования. В течение советского периода эта политика велась не всегда последовательно, но с превалированием позитивного начала. В значительной степени - это результат совместной деятельности центральных и местных властей, ученых и широкой общественности, объединенных под знаменем патриотизма.

К началу 90-х гг. в регионе действовала сеть заповедных, заказных и режимных природных территорий, включавшая в себя 7 заповедников, 3 национальных парка, 3 республиканских и 60 местных заказников, занимавших около 20 % его территории. В водоохранной зоне Байкала в 1991 г. резерваты занимали 3,2 млн. га. Они защищали уникальные участки региона и позволили сохранить эндемичную флору, фауну, природные и исторические техногенные ландшафты.

Столетнее запоздание индустриального освоения Байкальского региона от соответствующего евро-американского уровня не помешало почти одновременному формированию у населения природоохранного мировоззрения и развитию неправительственного общественного экологического движения. Здесь в конце 50-х гг. начало складываться Байкальское экологическое движение, противодействовавшее природоразрушающим последствиям индустриального освоения и направленное на сохранение уникальных природных комплексов. Оно являлось продолжателем политики самодеятельных исследовательских объединений 20-х гг. В движении участвовали тысячи представителей научной и творческой интеллигенции, студенты и учащиеся. В начале 90-х гг. в регионе действовало более 50 преимущественно самостоятельных, оригинальных форм экологических движений и организаций.

Их деятельность в известной степени предотвратила реализацию наиболее опасных и разрушительных проектов эксплуатации природных ресурсов региона и смягчила последствия действовавших производств. Однако при существовавшей ситуации гибель природного комплекса Байкала была делом времени. В конце советского периода в бассейн озера вместе с так называемыми нормативно-чистыми и нормативно-очищенными водами, по явно заниженным данным Госкомстата СССР, сбрасывалось 261 млн. м3 сточных вод. А выбросы вредных веществ в атмосферный воздух в Байкальском регионе от стационарных источников загрязнения (без автотранспорта) превышали 1,5 млн. т.

Мощные экологические движения на Западе и в СССР вынудили власти учитывать экологические аспекты природопользования, что нашло отражение в ряде законодательных актов. Байкальская Сибирь являлась лидирующим регионом страны (кроме столицы) по количеству решений и постановлений, регламентирующих природопользование. Были описаны все основные ресурсы и установлены параметры их рационального использования, восстановления или охраны. В регионе была установлена система комплексного оперативного и достоверного мониторинга природопользования, включая и общественный, созданы специализированные прокуратуры и службы.

Произведенный автором анализ показывает, что развитие аграрного природопользования в Байкальском регионе в советский период является частью общероссийских трансформаций, а те в свою очередь, - элементом глобального развития. Их действие было прочно увязано и жестко детерминировано общеисторическими закономерностями, по развивались они специфически.

Изучение этих процессов позволило выявить 5 основных обстоятельств, определивших их уникальность. К ним относилось отставание начала индустриального этапа взаимодействия природы и общества от центральной России и в еще большей степени от Запада; удаленность Байкальского региона от инициатора изменений; огромность, малоосвоенность территории и низкий уровень ее инфраструктуры; малочисленность местного населения и отсутствие избыточности его сельской части; и суровость климата, обусловившая хрупкость местных природных систем.

Коллективизация пагубно сказалась на эффективности сельскохозяйственного производства. Это понимало и высшее руководство страны, пытавшееся после смерти И.В. Сталина, скорректировать модель сельского хозяйства. Однако без коренной ломки всей системы хозяйствования, без включения коллективов в отношения собственности, одними государственными вложениями и повышением цен на продукцию сельского хозяйства не обойтись. Главная причина низкой эффективности аграрного сектора крылась в том, что действовавший механизм централизованного аппаратного планирования, распределения ресурсов, изъятия доходов находился в противоречии с производительными силами сельского хозяйства и эффективными формами собственности.

Если в дореволюционный период государство контролировало процесс организации и налогообложения крестьянских и промысловых хозяйств, в до-коллективизациционный - размеры и экономику, то в постколлективизациои-ный - все проявления социально-экономической и хозяйственной жизни крестьянских хозяйств оказались под пристальным контролем и жестким административно-политическим воздействием. Возложив па себя функции организатора сельского хозяйства, советская власть, оказалась в роли руководителя производства, хранения и переработки сельхозпродукции. Приходится констатировать, что с этой ролыо она не справилась. Руководство страны принципиально изменило роль села в обеспечении продовольствием не только городского, но и сельского населения. Создание пищевой сельхозперерабатывающей промышленности осуществилось на базе не села, а города, что обрекло крестьянина на мизерное вознаграждение его труда.

Таким образом, аграрное природопользование в Байкальском регионе в советский период привело к ряду негативных последствий. Природе нанесен значительный урон: как ландшафтам, почвам, водоемам и водотокам, так и животному и растительному миру. В целом эти последствия укладываются в схему освоения, реализованную в более ранний период в развитых капиталистических странах. Менее глубокие и разрушительные воздействия на природные комплексы объясняются меньшим временем и локальностью антропогенного индустриального воздействия.

Почему же, несмотря на формально идеальные условия для организации правильного природопользования, вытекавшие из полной государственной собственности на ресурсы, производство и политику; на принятие соответствующего законодательства и организацию эффективного мониторинга происходивших процессов; на наличие накопленного мировым сообществом опыта негативного и позитивного природопользования, в стране, в целом, и в регионе, в частности, не удалось организовать эффективное, рациональное и гармоническое аграрное природопользование?

По мнению автора, на этот сложный вопрос невозможно дать простой ответ. Можно высказать несколько предположений. Все современные страны, несмотря на идеологические различия и специфику, проходят стадию индустриального освоения территории, обусловленную форсированным введением в хозяйственный оборот ранее неиспользовавшихся природных ресурсов. Форсированный и масштабный характер подобного освоения обусловливает экстремальные ситуации, которые традиционно чреваты ошибками, отступлениями от задуманного, требуют больших средств и времени, чем планировалось, а, следовательно, приводят к разрушительным последствиям. И в этой ситуации политическая позиция власти вторична, а первична необходимость быстрого (ведь затраты огромные и должны быть окуплены) введения в оборот природных ресурсов, несмотря на жертвы. Жертвой чаще всего оказывается природная среда.

Следует учитывать двойственную природу государства в условиях советской модели хозяйствования: дуализм исполнительной власти, когда партийные органы решают, но не исполняют и не отвечают за негативные последствия своих указаний, а советские - исполняют и отвечают, но не решают; замкнутость цепочки управления, когда административно-территориальные органы принимают решения, сами их исполняют и проверяют качество их выполнения; противоречивость позиции партийных органов, которые обязаны заботится о рациональном использовании природных ресурсов, но в первую очередь заинтересованы в реализации планов их максимальной и дешевой эксплуатации.

В Сибири в целом и в Байкальском регионе в частности были достигнуты нетрадиционно-высокие темпы освоения природных ресурсов в короткий промежуток времени. Сверхбыстрое освоение осуществлялось на территории, имеющей хрупкую природную среду. Кроме этого, данная территория обладала неразвитой инфраструктурой при огромной растянутости коммуникаций, а главное - дефицитом трудовых ресурсов вообще и специалистов в частности.

Поэтому в регион пришлось перемещать очень много грузов, техники и оборудования, а главное рабочих и специалистов, и размещать это все в неприспособленных помещениях и местах, используя в первую очередь единственный местный достаточный ресурс - природную среду. Немаловажно, что работники из других регионов, и так не очень влюбленные в суровую местную природу, были возбуждены пропагандистскими лозунгами, ориентировавшими их на победу любой ценой и в кратчайшие сроки. Все это способствовало формированию у них психологии покорителей природы, которая реально трансформировалась в разрушение последней.

Порочность политики и практики форсированного освоения понималась местными жителям, по они были немногочисленны, удалены от центральной власти и не авторитетны для нее. Следует учитывать популярность этой политики в стране в целом и небескорыстную заинтересованность в ней местных партийных и советских руководителей. Только в конце 50-х гг. у населения Байкальской Сибири появились реальные возможности повлиять на практику эксплуатации природных ресурсов региона.

Вместе с тем, политика экстенсивной форсированной эксплуатации природных ресурсов - не советское изобретение, это реальность раннего индустриального периода. Более того, этот курс продолжал политику бывшего царского режима по отношению к природным и людским ресурсам азиатских окраин империи. Поэтому политика неограниченной эксплуатации природных богатств Сибири естественным образом была воспринята как царскими, так и новыми советскими специалистами.

Большевистская концепция освоения природных ресурсов в отличие от классического марксизма, которому она якобы следовала, основывалась на традиционных отечественных приоритетах и постулатах, и, прежде всего, на эксплуатации изобильных людских и природных ресурсов. Политика, проводимая на ее основе, соответствовала традициям и ментальности руководителей и жителей центральных районов страны. Поэтому до тех пор, пока она обеспечивала получение требуемых результатов, об изменении курса не могло быть и речи.

Но в начале 60-х гг. в СССР сократился приток рабочей силы в народное хозяйство, а легко доступные природные ресурсы оказались исчерпаны. Возникла необходимость в переходе к другой политике хозяйствования и природопользования. Это общемировая тенденция, ее развитие привело к тому, что политика экстенсивного природопользования в демократических индустриальных странах была исчерпана к началу 70-х гг. Поводом к радикальному переходу к новой идеологии и политике стал нефтяной кризис 70-х гг.

В рамках последующего десятилетия Запад осуществил переход в новую фазу своего развития - индустриальный период сменился постиндустриальным. Его первой фазой стала ментально-технологическая революция 70-х гг., обеспечившая западному миру (в политической терминологии) переход к интенсивному экологически ориентированному природопользованию. Приоритетными стали технологии, минимизировавшие ресурсопотребление и снижавшие мате-риало-энергоемкость. На смену количественным и объемным показателям пришли стандарты технологичности, миниатюризации, безотходности и т.п.

СССР также оказался перед необходимостью «смены курса» и переходу к интенсификации и рационализации природопользования, но для него этот процесс был смягчен двумя обстоятельствами. Во-первых, уникально огромными (за счет территории) природными ресурсами; во-вторых, нефтяной кризис, столь убыточный для Запада, для СССР обернулся потоком «нефтедолларов».

Однако, вместо того, чтобы пустить эти средства на технологическое перевооружение производства и восстановление природной среды, на разработку, создание и внедрение в производство новых экологичных технологий, машин и оборудования - партийно-советское руководство истратило их на импорт потребительских и продовольственных товаров, а затем ввязалось в афганскую войну, уничтожившую остатки средств, полученных от продажи энергоносителей и сырья.

В начале 80-х гг. цены па нефть упали, началась агония затратного хозяйственного механизма СССР, ориентированного на изобилие и дешевизну природных ресурсов и, в первую очередь, энергоносителей. Этот процесс, продолжавшийся десятилетие, завершился крахом советской системы в начале 90-х гг.

Вполне возможно, что советская власть просто не смогла реформироваться, так как марксизм (в большевистской интерпретации), служивший ее идеологическим фундаментом, является идеологией индустриального общества, и не способен обеспечить эффективного функционирования страны и организацию рационального природопользования в условиях постиндустриальной фазы развития общества. Однако это суждение является дискуссионным и нуждается в специальном изучении, выходящем за пределы данного исследования.

Таким образом, анализ аграрного природопользования в Байкальском регионе в советский период свидетельствует о состоявшейся здесь индустриальной революции. В ходе широкомасштабных трансформаций господствовавшее традиционное аграрное природопользование уступило свое место индустриальному природопользованию. Аграрный сектор экономики превратился в донора индустриализации, что привело к его деструкции. Для ускоренного развития индустрии из него выкачены не только свободные, но и необходимые селу ресурсы. Для облегчения его эксплуатации был законсервирован экстенсивный путь развития ЛПП. Это привело к возникновению угрозы для существования недавно созданного индустриального общества. Поэтому руководством страны был начат перевод аграрного природопользования на интенсивный путь развития. Однако его темпы были низкими, и в рамках советского периода интенсификацию не довели до конца.

Произведенное исследование позволяет определить экологическую политику советского руководства, и осуществленное на ее основе аграрное природопользование в Байкальском регионе, как неэффективную. Не была решена пи одна из основных поставленных задач. Не удалось достичь полного обеспечения населения основными продуктами питания, а снабжение мясом и рыбой -значительно ухудшилось. Не был завершен переход от номадного и старожильского скотоводства к интенсивному животноводству. Не созданы такие современные отрасли аграрного природопользования как звероводство и рыбоводство. Более того, ухудшилась система и структура аграрного расселения жителей. Значительно возросла нагрузка на природные системы региона, увеличились масштабы негативного воздействия на ландшафты; снизился уровень естественного плодородия сельхозугодий: уменьшилось содержание гумуса, и в значительных размерах распространилась эрозия почв.

Вместе с тем, в советский период в аграрном природопользовании в Байкальском регионе достигнуты определенные успехи, не оказавшие, тем не менее, решающего воздействия па результативность проводившейся политики.

Это, прежде всего, создание эффективной системы научного мониторинга биологических ресурсов. Был определен и прошел многолетние испытания видовой и структурный состав сельскохозяйственных растений и животных. К достижениям следует отнести сохранение, в основном, уникальной системы Байкала, создание региональной сети охраняемых природных территорий, поддержание и восстановление популяции соболя, нерпы, омуля и др. ценных промысловых животных, создание птицеводческой отрасли и др.

90-е гг. стали временем разрушения советской политической и экономической системы. Практика природопользования, сохранив отрицательные черты предшествовавшего периода, утратила его позитивные компоненты. Этот период характеризуется отсутствием эффективной и понятной политики природопользования; в его рамках возобладала практика разграбления национальных природных богатств. В данный период слабо обеспечивалось право государственной собственности на природные ресурсы, и отсутствовал законодательный и идеологический фундамент частной собственности, а новая система государственного, научного и общественного контроля только складывалась.

Завершение переходной деструктивной фазы знаменует собой начало конструктивного переходного периода, который характеризуется установлением политики и практики природопользования, соответствующего постиндустриальному периоду. В нашем случае это означает действие режима государственной (федеральной, региональной и муниципальной) и ограниченной частной собственности на основные природные ресурсы, при организации эффективного общественного и государственного контроля за их использованием. Только система взаимного контроля со стороны государства, общества и бизнеса может создать систему эффективного и рационального природопользования.

Эта система должна быть дополнена конкретной жесткой и эффективной политикой, обеспечивающей стимулирование производства, реконструкции и обязательного внедрения экологически ориентированных технологий и производств. Обязательно внедрение системы непрерывного, всевозрастающего и повсеместного экологического просвещения, образования и обучения населения, специалистов и руководителей всех уровней.

Аграрное природопользование должно развиваться на основе примата экологичности, предусматривающего решение трех основных задач: производство экологически чистой сельхозпродукции; создание благоприятных условий жизни и производственной деятельности сельского населения; гармоничное взаимодействие с природной средой, обеспечивающее сохранение экологических систем, межсистемное равновесие и биосферную устойчивость.

Предлагаемые меры, дополненные новыми элементами, по мнению автора, смогут обеспечить установление рационального гармонического взаимодействия природы и общества в России, в т. ч. и в Байкальском регионе.

Список литературы диссертационного исследования доктор исторических наук Зуляр, Юрий Анатольевич, 2003 год

1. Архивные документы

2. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ (ГАРФ)

3. Ф. 404 фонд Центрального совета Всероссийского общества охраныприроды. Оп. 1.Д. 1612,1680,1860,2403,2335. Ф. 2306 фонд Наркомата просвещения РСФСР. Оп. 1. Д. 40; Оп. 75. Д. 34, 40.

4. РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ ЭКОНОМИКИ (РГАЭ)

5. Ф. 4113 фонд треста Лензолото. Оп. 1. Д. 4,52,312,332. Ф. 7024 - фонд Главного акционерного общества «Лена гольдфилдс-лимитед». Оп. 1. Д. 105,241,267; Оп. 2. Д. 92; Оп. 5. Д. 1; Оп. 7. Д. 87.

6. РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ (РГАСПИ)

7. Ф. 94 фонд Бюро фракции ВКП(б) Президиума ВЦИК. Оп. 1. Д. 68,78.

8. Ф. 17 фонд Организационно-распределительного отдела ЦК ВКП(б). Оп. 69. Д. 171,420.

9. ЦЕНТРАЛЬНЫЙ АРХИВ ВСЕОБЩЕЙ КОНФЕДЕРАЦИИ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ СОЮЗОВ И ФЕДЕРАЦИИ НЕЗАВИСИМЫХ ПРОФСОЮЗОВ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ (ЦА ВКП И ФНП)

10. Ф. 1 фонд Президиума Всесоюзного Центрального Совета профессиональных союзов. Оп. 25а. Д. 46,1211.

11. ЦЕНТР ХРАНЕНИЯ ДОКУМЕНТОВ МОЛОДЕЖНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ1. ЦХДМО)

12. Ф. 1 фонд Центрального комитета ВЛКСМ. Оп. 41. Д. 271, 330.

13. АРХИВ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК (АРАН) Ф. Р-591 фонд Совета по координации научной деятельности. Оп. 2. Д.

14. НАЦИОНАЛЬНЫЙ АРХИВ РЕСПУБЛИКИ БУРЯТИЯ (НАРБ)

15. Ф. П-2 фонд Улан-Удэнского городского комитета КПСС. Ф. 2. Оп. 9.1. Д. П.

16. Ф. П-8 фонд Северобайкальского районного комитета КПСС. Оп. 6. Д. 7; Оп. 8. Д. 4.

17. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ ИРКУТСКОЙ ОБЛАСТИ (ГАИО)

18. Ф. Р-42 фонд Иркутского губернского революционного комитета. Оп. 1. Д. 438,612,612,753.

19. Ф. Р-71 фонд Иркутского государственного университета. On. 1. Д. 461, 549,566,570,631,686, 801,951,1043,1169,1183,1755,1781,2393.

20. Ф. Р-218 фонд Иркутского окружного исполнительного комитета. On. 1.

21. Д. 6,30,37,39,96,119,133,146,147,151,210,213,218,306,317,346,362.

22. Ф. Р-342 фонд Комитета советских организаций Восточной Сибири. On. 1. Д. 15,56,63.

23. Ф. Р-600 фонд Восточно-Сибирского краевого исполнительного комитета.

24. Ф. Р-771 фонд Отдела труда и промышленности при комитете советских организаций Восточной Сибири. On. 1. Д. 4.

25. Ф. Р-1055 фонд Иркутского бюро Общества изучения Сибири и ее производительных сил. On. 1. Д. 1,2,4а,5; Оп. 3. Д. 1,2,143.

26. Ф. Р. 1800 фонд Иркутского Военно-революционного комитета. On. 1. Д. 460.

27. Ф. Р-2383 фонд Иркутского бюро краеведения. On. 1. Д. 1,2,4.

28. Ф. Р-2677 фонд Восточно-Сибирского краевого управления народнохозяйственного учета. Оп. 6. Д. 1163.

29. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ НОВЕЙШЕЙ ИСТОРИИ ИРКУТСКОИ1. ОБЛАСТИ (ГАНИИО)

30. Ф. 29 фонд Бодайбинского районного комитета КПСС. Оп. 1. Д. 422, 478,609,746.

31. Ф. 127 фонд Иркутского областного комитета КПСС. Оп. 86. Д. 88;

32. Ф. 377 фонд первичной партийной организации Иркутского государственного медицинского института. On. 1. Д. 361, 378, 404. Ф. 447 - фонд Усть-Ордынского окружкома КПСС. Оп. 17. Д. 55,58; Оп.

33. Д. 1; Оп. 19. Д. 11,20; Оп. 20. Д. 16; Оп. 21. Д. 1; Оп. 22. Д. 1,2,3,4.

34. ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ ИСТОРИКО-ПОЛИТИЧЕСКИХ ДОКУМЕНТОВ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА (ЦГАИПД СПб)

35. Ф. 3135 фонд первичной партийной организации научно исследовательского института Крайнего Севера Он. 6. Д. 1. Ф. 3707 - фонд первичной партийной организации ГИПРОЛЕСТРАНС.

36. Оп. 5. Д. 80,85,86,88. Ф. 4502 фонд первичной партийной организации Ленинградского государственного института проектирования городов. Оп. 4. Д. 32,36,40, 42,44,47,50,60,61,62.

37. ЦЕНТРАЛЬНЫЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОЙ ДОКУМЕНТАЦИИ САНКТ-ПЕТЕРБУРГА (ЦГАИТД СПб.)

38. Ф. 42 фонд Геологического комитета. Оп. 1. Д. 354,435,437; Оп. 2. Д. 11.

39. Ф. 43 фонд Всесоюзного геологического института (ВСЕГЕИ). Оп. 2. Д. 161.

40. Ф. 63 фонд Всесоюзного гидрологического института. Оп. 1. д. 1123.

41. САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ФИЛИАЛ АРХИВА РОССИЙСКОЙ1. АКАДЕМИИ НАУК (СПбАРАН)

42. Ф. Р-907 -Ф. Р-923 -Ф. Р-966фонд Г.Ю. Верещагина. On. 1. Д. 56.фонд В.А. Догеля. Оп. 3. Д. 42.фонд C.B. Обручева. Оп. 3. Д. 6; Оп. 4. Д. 9.

43. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ АРХИВ ЧИТИНСКОЙ ОБЛАСТИ (ГАЧО)

44. Ф. Р-6 фонд Исполкома Читинского областного совета депутатовтрудящихся. Оп. 1. Д. 3,513,5133. Ф. Р-1528 фонд Читинской областной инспекции рыбоохраны. Оп. 1. Д. 84, 90,94,96.

45. Ф. Р-1649- фонд Управления охотничье-промыслового хозяйства. Оп. 3. Д. 177,205,270.

46. Ф. П-3 фонд Читинского областного комитета КПСС. Оп. 21. Д. 26,44;

47. Оп. 23. Д. 22,25; Оп. 25. Д. 31; Оп. 33. Д. 17,56; Оп. 39. Д. 23,59, 135,137,138.

48. Ф. П-5 фонд Хилокского районного комитета КПСС. Оп. 30. Д. 6. Ф. П-13 - фонд Борзинского районного комитета КПСС. Он. 45. Д. 11; Оп. 47. Д. 12,15.

49. Ф. П-57 фонд Агинского окружного комитета КПСС. Оп. 40. Д. 3; Оп. 41.

50. Д. 3; Оп. 43. Д. 4; Оп. 44. Д. 1. Ф. П-595 фонд первичной партийной организации колхоза «Им. Кирова»

51. Агинского бурятского национального округа. Оп. 1. Д.40,41. Ф. П-731 фонд первичной партийной организации колхоза «Им. XXIIпартсъезда» Хилокского района. Ф. П-6674- фонд Читинского областного промышленного комитета КПСС.

52. Оп. 1.Д. 220; Оп.З. Д. 7,66. Ф. П-6675- фонд Читинского областного сельскохозяйственного комитета КПСС. Оп. 1. Д. 1,17,18; Оп.З. Д. 9.

53. АРХИВНЫЙ ОТДЕЛ МУНИЦИПАЛБНОГО ОБРАЗОВАНИЯ ГОРОДА БОДАЙБО И РАЙОНА ИРКУТСКОЙ ОБЛАСТИ

54. Партийно-государственные документы

55. О земле: Декрет II Всероссийского съезда Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов от 26 октября 1917 г. // Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. М., 1967. - Т. 1. - С. 15-17.

56. О социализации земли: Декрет ВЦИК Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов от 27 яив. 1918 г. //Там же. С. 33-45.

57. О лесах: Декрет ВЦИК Советов рабочих, солдатских, крестьянских и казачьих депутатов от 27 мая 1918 г. // Об охране окружающей среды. М., 1986.-С. 22-29.

58. О социалистическом землеустройстве и о мерах перехода к социалистическому земледелию: Пост. ВЦИК от 14 февр. 1919 г.// Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. М., 1967. - Т. 1. - С. 109-126.

59. Программа Российской коммунистической партии (большевиков) (»март 1919 г.) // КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 8-е изд. - М., 1970.- Т. 2. - С. 37-59.

60. Об объявлении отдельных участков Ильменских гор на Южном Урале государственнььм минералогическим заповедником: Декрет СНК от 14 мая 1920 г. // Об охране окружающей среды. М., 1986. - С. 37.

61. Об очередных задачах партии в национальном вопросе: Резолюция X съезда РКП(б) (8-16 марта 1921 г.) // КПСС в резолюциях и решениях .- М., 1970.-Т. 2.- С. 246-251.

62. О замене разверстки натуральным налогом: Резол. X съезда РКП(б) // Там же. С. 256-258.

63. Об охране памятников природы, садов и парков: Декрет СНК от 16 сент. 1921 г. // Об охране окружающей среды. М., 1986. - С. 43-44.

64. XII съезд РКП(б) (апр. 1923 г.). Стеногр. отчет. М., Политиздат, 1968.-362 с.

65. О налоговой политике в деревне: Резолюция XII съезда РКП(б) (1725 апр. 1923 г.)//КПСС в резолюциях и решениях .- 8-е изд. Т. 2.- М., 1970.-С. 429-433.

66. Об учете и охране памятников искусства, старины и природы: Декрет ВЦИК и СНК от 7 января 1924 г. // Об охране окружающей среды. М., 1986.-С. 44-46.

67. Очередные задачи экономической политики партии в связи с хозяй-ственньши нуждами деревни: Резол. плену»ма ЦК РКП(б) от 23-30 апреля 1925 г. // КПСС в резолюциях и решениях. 8-е изд. - М., 1970. - Т. 3. - С. 159-169.

68. О хозяйственном положении и хозяйственной политике: Резол, пленума ЦК ВКП(б) от 6-9 апр. 1926 г. // Там же. С. 312-321.

69. Об итогах совхозного и колхозного строительства: Пост. ЦК ВКП(б) от 30 дек. 1926 г. // Там же. С. 316-423.

70. Директивы по составлению пятилетнего плана народного хозяйства: Тезисы, одобренные объединенньш пленумом ЦК и ЦКК ВКП(б) 23 окт. 1927 г. //Там же.-С. 504-523.

71. О контрольных цифрах народного хозяйства на 1928/29 год: Резол, пленума ЦК ВКП(б) от 16-24 ноября 1928 г. // Там же. Т. 4. - С. 122-138.

72. Об организации межведомственных комиссий по охране природы и направлении их работы: Распоряж. Наркомпроса от 11 дек. 1928 г. // Декреты, инструк. и распор. НКП по охране природы. M.;J1., 1929. - С. 21-22.

73. О путях подъема сельского хозяйства и налоговом облегчении середняка: Резол. XVI конф. ВКП(б) (27-29 апр. 1929 г.) // КПСС в резолюциях и решениях .- 8-е изд. М., 1970. - Т. 4. - С. 207-222.

74. О состоянии и перспективах текстильной промышленности: Пост. ЦК ВКП(б) от 3 мая 1929 г. // Та же. С. 254-263.

75. О контрольных цифрах народного хозяйства на 1929/30 год: Резол, пленума ЦК ВКП(б) от 10-17 нояб. 1929 г. // Там же. С. 322-334.

76. Об итогах и дальнейших задачах колхозного строительства: Резол. Нояб. (1929 г.) пленума ЦК ВКП(б) //Там же. С. 345-356.

77. О колхозном движении и подъеме сельского хозяйства: Резол. XVI съезда ВКП(б) от 26 июня-13 июля 1930 г.//Там же. С. 448-459.

78. По докладу Наркомснаба о снабжении мясом и овощами: Резол. Де-каб. (1930 г.) объедин. пленума ЦК и ЦКК ВКП(б) // Там же.- С. 498-502.

79. Об организации лесного хозяйства: Пост. СНК СССР от 31 июля 1931 г. // Об охране окружающей среды. М., 1986. - С. 50-53.

80. О создании устойчивого землеустройства колхозов: Пост. ЦИК и СНК СССР от 3 сент. 1932 г. // Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. М., 1967. - Т. 2. - С. 392-403.

81. Итоги первой пятилетки и народнохозяйственный план 1933 года -первого года второй пятилетки: Резол, объедин. пленума ЦК и ЦКК ВКП(б) 712 янв. 1933 г. // КПСС в резолюциях и решениях. М., 1971. - Т. 5. - С. 6478.

82. О втором пятилетнем плане развития народного хозяйства СССР: Резол. XVII съезд ВКП(б) (26 янв.-10 февр. 1934 г.) //Там же. С. 129-150.

83. Об улучшении и развитии животноводства: Резол, плен. ЦК ВКП(б) от 29 июня-1 июля 1934 г.// Там же.-С. 182-193.

84. Об уборке и заготовках сельскохозяйственных продуктов: Резол, плен. ЦК ВКП(б) от 5-7 июня 1935 г. // Там же. С. 212-226.

85. О регулировании рыболовства и охране рыбных запасов: Пост. СНК СССР от 25 сент. 1935 г. // Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. М., 1967. - Т. 2. - С. 548-553.

86. Конституция. (Основной закон) Союза Советских Социалистических Республик (1936 г.). М.: Юрид. лит., 1964. - 32 с.

87. Изменения в политике заготовок и закупок сельскохозяйственных продуктов: Резол. Мартов. (1940 г.) пленума ЦК ВКП(б) // КПСС в резолюциях и решениях . 8-е изд. - М., 1971. - Т. 5. - С. 426-431.

88. О выделении земель для подсобных хозяйств под огороды рабочих и служащих: Пост. СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 7 апр. 1942 г. // Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. М., 1968. - Т. 3. - С. 65.

89. О мерах по дальнейшему развитию подсобных хозяйств промышленных наркоматов: Пост. Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) от 18 окт. 1942 г. // Там же. С. 80-85.

90. О военно-хозяйственном плане на IV квартал 1941 г. и на 1942 г. по районам Поволжья, Урала, Западной Сибири, Казахстана и Средней Азии: По

91. Пост. Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) от 16 авг. 1941 г. // КПСС в резолюциях и решениях . 8-е изд. - М., 1971.- Т. 6. - С. 26-31.

92. О развитии рыбных промыслов в бассейнах рек Сибири и на Дальнем Востоке: Пост. СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 6 яив. 1942 г.// Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. М., 1968. - Т. 3. - С. 61-64.

93. Основные задачи пятилетнего плана восстановления и развития народного хозяйства СССР: Закон, принятый Верховным Советом СССР 18 марта 1946 г. // Там же. С. 246-319.

94. О Совете по делам колхозов: Пост. Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) от 8 окт. 1946 г. // Там же. С. 349-350.

95. О мерах подъема сельского хозяйства в послевоенный период: Пост. Плен. ЦК ВКП(б) от 21-26 февр. 1947 г. // КПСС в резолюциях и решениях . -8-е изд. М., 1971. - Т. 6. - С. 210-260.

96. Ко всем избирателям, рабочим и работницам, крестьянам и крестьянкам, к воинам Советской армии и Военно-морского флота, к советской интеллигенции: Обращение ЦК ВКП(б) от 17 февр. 1950 г. // Там же. С. 292-303.

97. Резолюции XIX съезда ВКП(б) (окт. 1952 г.). По отчету ЦК ВКП(б) //Там же.- С. 342-383.

98. Директивы по пятому пятилетнему плану развития СССР на 19511955 годы: Резол. XIX съезда КПСС (окт. 1952 г.) //Там же. С. 342-366.

99. О мерах дальнейшего развития сельского хозяйства СССР: Пост, плен. ЦК КПСС от 7 сент. 1953 г. // Там же. С. 385-429.

100. О дальнейшем увеличении производства зерна в стране и об освоении целинных и залежных земель: Пост, пленума ЦК КПСС от 2 марта 1954 г. // Там же. С.430-463.

101. О едином государственном учете земельного фонда СССР: Пост. СМ СССР от 31 дек. 1954 г. // Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. М., 1968. - Т. 4. - С. 152-156.

102. Об увеличении производства продуктов животноводства. Пост, пленума ЦК КПСС от 25-31 янв. 1955 г. // КПСС в резолюциях и решениях . 8-е изд. - М. 1971.-Т. 7.- С. 13-51.

103. Об изменении практики планирования сельского хозяйства: Пост. ЦК КПСС и Совета министров от 9 марта 1955 г. // Там же. С. 52-58.

104. Директивы XX съезда КПСС по шестому пятилетнему плану развития народного хозяйства СССР на 1956-1960 гг. // Там же. С. 115-181.

105. О дальнейшем развитии сельского хозяйства: Пост, пленума ЦК КПСС от 23-25 дек. 1959 г. // Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. М., 1968. - Т.4. - С. 630.

106. Об упорядочении сети государственных заповедников и охотничьих хозяйств: Пост. Совета министров СССР от 10 июня 1961 г. // Сб. норматив, акт. по охране природы. М., 1978. - С. 494.

107. Программа Коммунистической партии Советского Союза (окт. 1961 г.). М.: Политиздат, 1976. - 144 с.

108. Об улучшении государственного учета земель и использования их в сельскохозяйственном производстве: Пост. СМ СССР от 12 июля 1962 г. // Об охране окружающей среды. М., 1986. - С. 90-93.

109. Об устранении необоснованных ограничений личного подсобного хозяйства колхозников, рабочих и служащих: Пост. ЦК КПСС от 27 окт. 1964 г. // Решения партии и правительства . М., 1968. - Т. 5. - С. 517.

110. Об объединении промышленных и сельских областных, краевых партийных организаций: Пост, пленума ЦК КПСС от 16 нояб. 1964 г. // КПСС в резолюциях и решениях . 9-е изд. - М., 1986. - Т. 10. - С. 419-420.

111. О повышении роли Министерства сельского хозяйства СССР в руководстве колхозным и совхозным производством: Пост. ЦК КПСС и СМ СССР от 1 марта 1965 г. // Там же. 8-е изд. - М., 1972. - Т. 8. - С. 497-499.

112. О неотложных мерах по дальнейшему развитию сельского хозяйства СССР: Пост, пленума ЦК КПСС от 24-26 марта 1965 г. // Там же. Т. 10. - С. 426-428.

113. О капитальных вложениях на развитие сельского хозяйства в 19661970 гг.: Пост. ЦК КПСС и СМ СССР от 1 апр. 1965 г.//Там же. С. 432-434.

114. Об улучшении управления промышленностью, совершенствованием планирования и усилении экономического стимулирования промышленного производства: Пост, пленума ЦК КПСС от 27-29 сент. 1965 г. // Там же. 9-е изд. - М, 1986. - Т. 10. - С. 439-445.

115. Об улучшении управления промышленностью: Пост. ЦК КПСС и Совета министров СССР от 30 сент. 1965 г. //Там же. С. 446-454.

116. Об улучшении кредитования колхозов: Пост. СМ СССР от 17 дек. 1965 г. // Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. М., 1968.-Т. 5.-С. 739-740.

117. Директивы XXIII съезда КПСС по пятилетнему плану развития народного хозяйства СССР на 1966-1970 гг. // КПСС в резолюциях и решениях .-Изд. 8.-М. 1972.-Т. 9.- С. 37-101.

118. О широком развитии мелиорации земель для получения высоких и устойчивых урожаев зерновых и других сельскохозяйственных культур: Пост, пленума ЦК КПСС от 27 мая 1966 г. // Об охране окружающей среды. М., 1986.-С. 94-98.

119. Материалы XXIII съезда КПСС. М.: Политиздат, 1966. - 304 с.

120. О неотложных мерах по защите почв от ветровой и водной эрозии: Пост. ЦК КПСС и Совета министров СССР от 20 марта 1967 г. // Об охране окружающей среды. М., 1986. - С. 99-109.

121. О переводе совхозов и других государственных сельскохозяйственных предприятий на полный хозяйственный расчет: Пост. ЦК КПСС и Совета министров СССР от 13 апр. 1967 г. // КПСС в резолюциях и решениях . 8-е изд. - М., 1972. - Т. 9. - С. 244-257.

122. О ходе выполнения решений XXIII съезда и пленумов ЦК КПСС по вопросам сельского хозяйства: Пост, пленума ЦК КПСС от 30-31 окт. 1968 г. // Там же. 9-е изд. - М., 1986. - Т. 11. - С. 384-391.

123. Об утверждении основ земельного законодательства Союза ССР и союзных республик: Закон СССР от 13 дек. 1968 г. // Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. М., 1968. - Т. 7. - С. 198-221.

124. Основы земельного законодательства Союза СССР и союзных республик: Закон СССР от 13 дек. 1968 г. // Об охране окружающей среды. М., 1986.-С. 123-138.

125. О мерах по сохранению и рациональному использованию природных комплексов бассейна озера Байкал: Пост. СМ СССР от 21 янв. 1969 г. // Решения партии и правительства . М., 1970. - Т. 7. - С. 255-259.

126. О примерном уставе колхоза: Пост. ЦК КПСС и СМ СССР от 28 но-яб. 1969 г. // КПСС в резолюциях и решениях . М., 1972. - Т. 10. - С. 109-129.

127. Положение о государственном контроле за использованием земель: Пост. СМ СССР от 14 мая 1970 г. // Охрана окружающей среды. Л., 1978. - С. 126-131.

128. Об административной ответственности за нарушение земельного законодательства: Указ Президиума Верховного Совета СССР от 14 мая 1970 г. // Об охране окружающей среды. М., 1986. - С. 162-163.

129. Очередные задачи партии в области сельского хозяйства: Пост, пленума ЦК КПСС от 2-3 июля 1970 г. // КПСС в резолюциях и решениях. 9-е изд. - М., 1986.-Т. 11.-С. 531-539.

130. Положение об общественных интересах по использованию и охране земель: Утверждено Минсельхозом СССР 4 септ. 1970 г. // Нормативные акты о земле.-М., 1978.-С. 212.

131. Основы водного законодательства Союза ССР и союзных республик: Закон СССР от 10 декабря 1970 г. // Об охране окружающей среды. М., 1986. -С. 163-179.

132. Об основных правах и обязанностях районных советов депутатов трудящихся: Указ Президиум Верховного Света СССР от 19 марта 1971 г. // Там же. М., 1986. - С. 179-180.

133. Об усилении охраны природы и улучшении использования природных ресурсов: Пост. ЦК КПСС и СМ СССР от 29 дек. 1972 г. // Об охране окружающей среды. М., 1986. - С. 196-210.

134. О строительстве Байкало-Амурской железнодорожной магистрали: Пост, пленума ЦК КПСС от 8 июля 1974 г. // КПСС в резолюциях и решениях .-8-е изд. -М., 1978.-Т. 11. С. 417-419.

135. Об усилении охраны запасов ценных видов рыб, морских млекопитающих и водных беспозвоночных в рыбохозяйственных водоемах: Пост. СМ СССР от 25 окт. 1974 г. // Об охране окружающей среды. М., 1986. - С. 228229.

136. О мерах по улучшению организации работ по защите почв от ветровой и водной эрозии: Пост. СМ СССР от 13 окт. 1975 г. // Решения партии и правительства . М., 1976. - Т. 10. - С. 517-519.

137. О плане мелиорации земель на 1976-1980 гг. и мерах по улучшению использования мелиорированных земель: Пост. ЦК КПСС и СМ СССР от 15 июля 1976 г. // Об охране окружающей среды. М., 1986. - С. 259-268.

138. О мерах по дальнейшему повышению эффективности сельскохозяйственной науки и укреплению ее связи с производством: Пост. ЦК КПСС и Совета министров СССР от 26 авг. 1976 г. // КПСС в резолюциях и решениях . -8-е изд. М., 1978. - Т. 12. - С. 342-357.

139. Конституция (Основной закон) Союза Советских Социалистических Республик. М., 1977. - 61 с.

140. О порядке ведения государственного земельного кадастра: Пост. Совета министров СССР от 10 июня 1977 г. // Ленинская аграрная политика. М., 1978.-С. 583-587.

141. О мерах по дальнейшему обеспечению охраны и рационального использования природных богатств бассейна озера Байкал: Пост. ЦК КПСС и СМ СССР от 21 июля 1977 г. // Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. М., 1979. - Т. 12. - С. 72-75.

142. О порядке ведения государственного водного кадастра: Пост. Совета министров СССР от 1 авг. 1977 г. // Там же. С. 80-82.

143. О мерах по дальнейшему улучшению охраны лесов и рациональному использованию лесных ресурсов: Пост. Верховного Совета СССР от 17 июня 1977 г. // Об охране окружающей среды. М., 1986. - С. 303-305.

144. О дальнейшем развитии сельского хозяйства СССР: Пост, пленума ЦК КПСС от 3-4 июля 1978 г. // КПСС в резолюциях и решениях . 9-е изд. -М., 1987.- Т. 13.-С. 263-276.

145. О дальнейшем развитии строительства индивидуальных жилых домов и закреплении кадров на селе: Пост, пленума ЦК КПСС и СМ СССР от 3-4 июля 1978 г. //Ленинская аграрная политика КПСС. М., 1978. - С. 125-126.

146. О предотвращении фактов отвлечения средств, предназначенных для развития сельского хозяйства: Пост. ЦК КПСС и СМ СССР от 20 июля 1978 г. // Решения партии и правительства . М., 1979. - Т. 12. - С. 406-407.

147. О создании единой специализированной агрохимической службы в стране: Пост. ЦК КПСС и Совета министров СССР от 9 авг. 1979 г. // КПСС в резолюциях и решениях . 8-е изд. - М., 1981. - Т. 13. - С. 470-476.

148. О Красной книге СССР. Пост. Совета министров СССР от 12 апр. 1983 г. //СП СССР. 1983. -№ 12.

149. I. Статистические сборники

150. Динамика населения СССР. 1960-1980 гг. М.: Финансы и статистика. 1985.- 176 с.

151. Иркутская область за годы 12 пятилетки: Стат. сб. Иркутск: Иркут. обл. упр. стат., 1991. - 106 с.

152. Иркутская область за годы реформы 1990-1996 гг.: Стат. сб. Иркутск: Иркут. обл. ком. госстатистики, 1996. - 110 с.

153. Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 г. СССР: Сводн. том. М. : Госстатиздат, 1962. - 284 с.

154. Итоги Всесоюзной переписи населения 1959 г. РСФСР. М.: Госстатиздат, 1963. - 456 с.

155. Итоги Всесоюзной переписи населения 1970 года. М.: Статистика, 1972. - Т. 1: Численность населения СССР, союзных и автономных республик, краев и областей. - 176 с.

156. Народное хозяйство Бурятской ЛССР в десятой пятилетке (1976-1980 гг.): Стат. сб. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1981. - 174 с.

157. Народное хозяйство Иркутской области: Стат. сб. Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1962. - 262 с.

158. Народное хозяйство Иркутской области: Стат. сб. Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1967. - 196 с.

159. Народное хозяйство Иркутской области: Стат. сб. Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1972. - 286 с.

160. Народное хозяйство Иркутской области: Стат. сб. Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1976. - 112 с.

161. Народное хозяйство Иркутской области: Стат. сб. Иркутск: Вост.-Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1981. - 128 с.

162. Народное хозяйство РСФСР в 1960 г.: Стат. ежегод. М.: Финансы и статистика, 1961.-453 с.

163. Народное хозяйство РСФСР в 1980 г.: Стат. ежегод. М.: Финансы и статистика, 1981. - 406 с.

164. Народное хозяйство РСФСР за 70 лет: Стат. ежегод. М.: Финансы и статистика, 1987. - 471 с.

165. Народное хозяйство СССР. 1922-1982: Юбил. стат. ежегод. / ЦСУ СССР. М.: Финансы и статистика, 1982. - 624 с.

166. Народное хозяйство СССР в 1965 году: Стат. ежегод. / ЦСУ СССР.- М.: Статистика, 1966. 910 с.

167. Народное хозяйство СССР в 1980 году: Стат. ежегод. / ЦСУ СССР.- М.: Финансы и статистика, 1981. 583 с.

168. Народное хозяйство СССР в 1985 году: Стат. ежегод. / ЦСУ СССР.- М.: Финансы и статистика, 1986. 665 с.

169. Народное хозяйство Читинской области: Стат. ежегод. Чита: Управ, статистики, 1993. - 242 с.

170. Население СССР: (Численность, состав и движение населения). 1973:

171. Стат. сб. М.: Статистика, 1975. - 208 с.

172. Население СССР: По данным Всесоюзной переписи населения 1979 г. М.: Политиздат, 1980. - 32 с.

173. Производство основных продуктов сельского хозяйства по районам в расчете на душу населения: Стат. сб. Чита: Управ, статистики Читин. обл., 1989.-26 с.

174. Сельское хозяйство Иркутской области в 1986-1988 гг.: Стат. сб.-Иркутск: Статуправление, 1989. 106 с.

175. Численность и состав населения СССР: По дан. Всесоюз. переписи населения 1979 года: Стат. сб. М.: Финансы и статистика., 1984. - 366 с.1.. Справочные издания

176. Административно-территориальное деление Сибири. Новосибирск: Зап. -Сиб. кн. изд-во, 1966. - 220 с.

177. Атлас мира. М.: Гл. упр. Геодезии и картографии М-ва геологии и охраны недр СССР, 1962. - 293 с.

178. Владимир Ильич Ленин: Биохроника 1870-1924.- М.: Политиздат, 1975.-Т. 6.-438 с.

179. Владимир Ильич Ленин: Биохроника 1870-1924. М.: Политиздат, 1977.-Т. 8.-562 с.

180. Большой энциклопедический словарь. М.: Науч. изд-во «Большая рос. энцикл.», 1998. - 1434 с.

181. Борисов В.А., Белоусова Л.С., Винокуров A.A. Охраняемые природные территории мира. М.: Агропромиздат, 1985. - 310 с.

182. Великая октябрьская социалистическая революция: энциклопедия. -3-е изд. М.: Сов. энцикл., 1987. - 639.

183. Восточная Сибирь: Эконом.-географ. характеристика. М.: Географ-гиз, 1963.- 887 с.

184. География населения Восточной Сибири. М.: Изд-во АН СССР, 1962.- 164 с.

185. Горная энциклопедия: В 5 т. М.: Сов. энциклопедия, 1986. - Т. 2. -575 с.; 1989.-Т. 4.-623 с.

186. Государственные доклады о состоянии окружающей природной среды Иркутской области за 1994-1999 гг. Иркутск: Госком. по охране окружающей среды Иркут. обл. Госкомэкологии России, 1995-2000.

187. Гражданская война и военная интервенция в СССР: Энцикл. М.: Сов. энцикл., 1983. - 704 с.

188. Ежегодник Большой Советской Энциклопедии. М.: Сов. энцикл. -1977.-640 с.

189. Заповедники Сибири: В 2 т. М.: ЛОГАТА, 1999;2000.

190. Иркутская область: Администр.-территор. деление. Иркутск:-РИО Упрполиграфиздата, 1984. - 212 с.

191. Иркутская область 50 лет развития. - Иркутск: Отдел пропаганды OK КПСС, 1987.- 114 с.

192. Краткая географическая энциклопедия. М.: Сов. энцикл., 1960. -Т. 1.- 563 с.

193. Лямкин В.Ф., Соколова Л.П. Кадастр особо охраняемых территорий и памятников природы Иркутской области. Иркутск: Изд-во Ин-та географии СО АН РАН, 1999,- 148 с.

194. Макаров В.Н. Заповедники СССР. М.: Сельхозгиз, 1940. - 238 с.

195. Одиннадцатая пятилетка Бурятии: Год первый. Улан-Удэ: Бурят. кн. изд-во, 1982. - 62 с.

196. Одиннадцатая пятилетка Бурятии: Год второй, 1982.-Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1983. 63 с.

197. Реймерс Н.Ф. Природопользование: Словарь-спр. М.: Мысль, 1990. - 637 с.

198. Реймерс Н.Ф. Популярный биологический словарь. М.: Наука, 1990.-544 с.

199. Рыбальский Н.Г., Самотесов Е.Д., Галкин Ю.Ю. Общественное экологическое движение России: Справ, изд. М.: Экология, 1995. - 254 с.

200. Сибирская советская энциклопедия: В 4 т. Новосибирск: Зап.- Сиб. отд-ниеОГИЗ, 1929,1931,1935,1937.-Т. 1-4.

201. Словарь современных понятий и терминов / Н.Т. Бунимович, Г.Г. Жаркова, Т.М. Корнилова и др. М.: Республика, 1993. - 510 с.

202. Снакин В. В. Экология и охрана природы: Словарь-справ. М.: Academia, 2000. - 384 с.

203. Состояние природной среды в СССР в 1988 году: Межведомст.-док. / Госкомприрода СССР. М.: Леей, пром-сть, 1990. - 176 с.

204. Состояние природной среды и природоохранная деятельность в СССР в 1989 году: Гос. док. / Госкомприрода СССР; Под научи, ред. H.H. Воронцова. М.: ВИНИТИ, 1991. - ч. 2 - 200 с. - (Проблемы окруж. среды и природ. ресурсов; Вып. 1/2)

205. Справочник по рыбоохране / И.В. Никоноров, М.Л. Кашинцев, Б.С. Степаненко и др. М.: Агропромиздат, 1985. - 288 с.

206. Усольское производственное объединение «Химпром». Иркутск: РИО Упрполиграфиздата, 1986. - 47 с.

207. Шалыбков A.M., Лопырев Б.Н., Иващенко Б.П. Справочник по охотничьим угодьям. М.: Лесн. пром-сть, 1981. - 224 с.

208. Экологическая обстановка в Иркутской области: Ежегодн. док. Иркутск: Иркут. обл. ком. по охране окруж. среды и природ, ресурсов Минприроды РФ, 1993.-142 е.; то же, 1994. - 203 с.

209. Экономическая жизнь СССР: Хроника событ. и факт. 1917-1965 гг. -В 2-х кн. 2-е изд. - М.: Сов. энциклопедия, 1967.

210. Энциклопедия Забайкалья: Читинская область: В 2 т. Новосибирск: Наука, 2000. - Т. 1: Общий очерк. - 302 с.1. V. Периодическая печать1. ЖУРНАЛЫ Научные

211. Вопросы истории КПСС: Ежемес. жури. Ин-та марксизма-ленинизма при ЦК КПСС (1971-1991 гг.).

212. Вопросы истории: Ежемес. жури, истории АН СССР (1971-1991 гг.).

213. Вопросы философии: Науч.-теорет. жури. Ин-та философии АН СССР (1971-1991 гг.).

214. Вопросы экономики: Ежемес. журн. Ин-та эконом. АН СССР (19671991 гг.).

215. География и природные ресурсы: Научн. жур. СО РАН (1980-2002 гг.)

216. Международный журнал социальных наук. Социология: Состояние исследований II: Журнал ЮНЕСКО при участии РАИ (1994 г.)

217. Научный коммунизм: Журнал Мин-ва высшего и среднего специального образования СССР (1983-1989 гг.).

218. Отечественная история: Ежемес. журн. Ин-та российской истории РАН (1961-1996 гг.).

219. Северная (Советская) Азия: Обществ, научн. журн. Общ-ва изучения Урала, Сибири и Дальнего Востока (1925-1931 гг.).

220. Производственно-отраслевые

221. Земля Сибирская, Дальневосточная: ежемес. научно-производств. журн. Мин-ва сельского хозяйства РСФСР (1989 г.).

222. Химизация сельского хозяйства: Ежемес. теор. и научно-практ. журн. Гос. агропром. ком. СССР, Мин-ва по производ. мин. удобрен., Мин-ва хим. пром. (1986-1988 гг.).

223. Экономика сельского хозяйства: Ежемес. научно-теор. журн. Гос. агропром. комитета СССР (1984-1988 гг.).1. Научно-популярные

224. Бюллетень Московского общ-ва испытателей природы. Отд. Биологии (1961-1975 гг.).

225. Наука и жизнь: Ежемесяч. науч.-популяр. журн. Всесоюзн. Общ-ва «Знание» (1971-1991 гг.).

226. Жизнь Бурятии: Ежемес. журн. изданий при ЦИК и СНК Бурят-Монг. АССР (1924-1927 гг.).

227. Жизнь Сибири: Ежемес. журн. политики, экономики и краеведения. Новосибирск (1924-1927 г.).

228. Приангарье: годы, события, люди / Календарь знаменательных дат Иркутской области. Вып. 24-33. - Иркутск, 1991-2001 гг.

229. Природа и человек / Свет: Журн. Гос. ком. СССР по охране природы (1971-1991 гг.).

230. Природа: Ежсмсс. популяр, сстсствсннонауч. журн. АН СССР (19691992 гг.).

231. Родина: Рос. истор. журн. / Учрежден Правительством Российской Федерации и Администрацией президента РФ (1995-2002 гг.).

232. Химия и жизнь: ежемес. науч.-попул. журн. АН СССР (19711991гг.).1. Общественно-политические

233. Байкал: Литературно-художественный и общественно-политический журнал. Орган Союза писателей Бурятской АССР (1989-1991 гг.).

234. Блокнот агитатора: Изд. отд. пропаганды и агитации Читинского обкома КПСС (1971-1991 гг.).

235. Коммунист: Теорет. и политич. журнал ЦК КПСС (1955-1991 гг.).

236. Политический собеседник: Жур. Бурят. ОК КПСС (1988-1991 гг.).1. ГАЗЕТЫ Центральные

237. Аргументы и факты: Бюл. Всесоюз. общест. «Знание» (1981-1991 гг.)

238. Известия: Орган Совета Депутатов трудящихся СССР (1962-1965 гг.)

239. Комсомольская правда: Орган ЦК ВЛКСМ (1961-1990 гг.)

240. Литературная газета: Орган правл. Союза писат. СССР (1958-1965 гг.)

241. Правда: Орган ЦК КПСС (1930-1991 гг.)

242. Советская Россия: Орган ЦК КПСС, Верховного Совета и Совета Министров РСФСР (1976-1985 гг.)

243. Социалистическая индустрия: Газета ЦК КПСС (1971-1985 гг.)

244. Труд: Орган Всесоюз. централь, совета проф. союзов (1981-1990 гг.)1. Региональные

245. Восточно-Сибирская правда: Орган Иркут. обкома КПСС и областного Совета народных депутатов (1933-1993 гг.).

246. Забайкальский рабочий: Орган Читии. обкома КПСС и областного Совета народных депутатов (1951 -1991 гг.).

247. Комсомолец Забайкалья: Орган Читин. ОК ВЛКСМ (1971-1991 гг.).

248. Красный пахарь: Орган Иркут. губ. комитета РКП(б) (1921-1924 гг.).

249. Молодежь Бурятии: Орган Бурят. ОК ВЛКСМ (1977-1987 гг.).

250. Наука в Сибири: Орган издания СО АН СССР (1971-1991 гг.).

251. Правда Бурятии: Орган Бурят, обкома КПСС и Верховного Совета и Совета Министров Бурят. АССР (1958-1994 гг.).

252. Советская молодежь: Орган Иркут. обкома ВЛКСМ (1971-1993 гг.).

253. Экологический вестник: Орган издания Читин.о обл. ком. по охране природы (1989-1990 гг.).1. Районные

254. Байкальские огни: Орган Кабанского райкома КПСС и районного Совета народных депутатов Бурят. АССР (1951-1991 гг.).

255. Долина Кижинги: Орган Кижингинского райкома КПСС и районного Совета народных депутатов Бурят. АССР (1951-1991 гг.).

256. Ленинский путь: Орган Мухоршибирского райкома КПСС и районного Совета народных депутатов Бурят. АССР (1976-1981 гг.).

257. Ленинское знамя: Орган Улетовского райкома КПСС и районного Совета народных депутатов Читии. области (1951-1991 гг.).

258. Ленинское знамя: Орган Кяхтипского райкома КПСС и районного Совета народных депутатов Бурят. АССР (1951-1991 гг.).

259. Ленский шахтер: Орган Бодайбинского горкома КПСС и городского Совета народных депутатов Иркут. области (1921-1991 гг.).

260. Саяны: Орган Тункипского райкома КПСС и районного Совета народных депутатов Бурят. АССР (1973-1979 гг.).

261. Северный Байкал: Орган Северо-Байкальского райкома КПСС и районного Совета народных депутатов Бурят. АССР (1976-1980 гг.).

262. Черемховский рабочий: Орган Черемховского горкома КПСС и городского Совета народных депутатов Иркут. области (1951-1991 гг.).1. Многотиражные

263. ИнтерБайкал: Учредитель: Агентство ИнтерБайкал (1995-1996 гг.).

264. Иркутский университет: Орган парткома, ректората, комитета ВЛКСМ, месткома и профкома ИГУ (1951-1991 гг.).

265. Литературный Иркутск: Орган Иркут. отделения Союза писателей СССР (1988-1990 гг.).

266. VI. Воспоминания и свидетельства

267. Аганбегян А.Г., Ибрагимова З.М. Сибирь на рубеже веков. М.: Сов. Россия, 1984.-272 с.

268. Белянина И.С., Сигарев В.А., Чечеткин Е.В., Чечеткина Л.Г. Витим-ский заповедник // Заповедники Сибири. М., 1999. - Т.1. - С. 189-198.

269. Бойченко B.C., Баскаков В.В., Краснопевцева A.C. Байкальский заповедник // Заповедники Сибири. М., 2000. - Т.2. - С. 191-204.

270. Бриних В.А., Ткаченко Е.Э., Кирилюк В.Е. и др. Даурский заповедник // Заповедники Сибири. М., 1999. - Т. 1. - С. 210-220.

271. Бувар Ж. Внуки первого учителя // По Советскому Союзу: Зарубеж. авт. М., 1981. - Вып. 3. - С. 127-236.

272. Васильчепко A.A., Васильченко З.А., Баранов П.В. Сохондинский заповедник // Заповедники Сибири. М., 1999. - Т. 1. - С. 199-209.

273. Виктор Борисович Сочава / Ред.-состав. В.В. Воробьев, В.А. Снытко, Е.Г. Нечаева. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 2001.-194 с.

274. Галазий Г.И. Экосистема Байкала. Как ее сберечь? // Задачи ставит Сибирь.-М., 1982.-С. 138-149.

275. Гусев О.К. Священный Байкал: Заповедные земли. М.: Агропромиз-дат, 1986.- 184 с.

276. Грифин Г. Советские рубежи будущего // По Советскому Союзу: За-рубеж. авт.: Пер. с англ. М., 1983. - Вып. 5. - С. 13-126.

277. Гухмаи М.П., Шошкин П.Л. Из опыта работы БКД по охране природы имени У. Кнакиса // Природа, ее охрана и рациональное использование. -Иркутск, 1974.-С. 177-180.

278. Дорогостайская Е.В. Виталий Чеславович Дорогостайский. СПб: Наука, 1994.-54 с.

279. Крумов Б. Дальний Восток вблизи // По Советскому Союзу: Зару-беж. авт.: Пер. с болг. М., 1982. - Вып. 4. - С. 193-270.

280. Леон М. Сибирский вызов // По Советскому Союзу: Зарубеж. авт.: Пер. с франц. М., 1979. - Вып. 2. - С. 179-250.

281. Обручев В.А. В старой Сибири: Сб. статей, воспоминаний и писем 1888-1955 гг.-Иркутск: Иркут. кн. изд-во, 1958.-295 с.

282. Попов В.В., Мельников Ю.И., Устинов С.К. Байкало-Ленский заповедник // Заповедники Сибири. М., 2000. - Т.2. - С. 175-190.

283. Сансоне В. Сибирь эпопея века // По Советскому Союзу: Зарубеж. авт.: Пер. с итал. - М., 1979. - Вып. 2. - С. 16-175.

284. Хитцер Ф. Сибирское лето // По Советскому Союзу: Зарубеж. авт.: Пер. с нем. М., 1983. - Вып. 5. - С. 127-239.

285. Штильмарк Ф.Р. «Пате бедное, многострадальное дело.» // Экологическая альтернатива. М., 1990. - С. 128-147.

286. Шютт П. Путешествие в Сибирь // СССР: Знакомый и неизведанный: Зарубеж. авт. М., 1982. - С. 175-212.

287. VII. Монографические исследования

288. Ананичсв К.В. Проблемы окружающей среды, энергии и природных ресурсов: Междунар. аспект. М.: Прогресс, 1974. - 168 с.

289. Андреев Ч.Г., Зайцева Л.А. Очерки аграрной истории Бурятии. -Улан-Удэ: Бурят, сельхоз. ин-т, 1993. 214 с.

290. Анучин В.А. Основы природопользования: Теорет. аспект. М.: Мысль, 1978.-291 с.

291. Асалханов И.А. Социально-экономическое развитие Юго-Восточной Сибири во второй половине XIX в. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1963. - 494 с.

292. Асалханов И.А. Сельское хозяйство Сибири конца XIX -начала XX вв. Новосибирск: Наука, 1975. - 267 с.

293. Атласов C.B. История скотоводства и коневодства в Якутии (19171928 гг.). Якутск: Ин-т яз., лит. и истории СО РАН, 1992. - 151 с.

294. Атутов A.A. Коопзверопромхозы Читинской области. Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1967. - 87 с.

295. Атутов A.A., Карелов A.M., Имэкшенов А.Б. Эксплуатация и воспроизводство охотничье-промысловых ресурсов бассейна оз. Байкал. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1976. - 146 с.

296. Атутов A.A., Москвитин В.П., Тармаев И.Б. Таежное природопользование в Западном Забайкалье. Новосибирск: Наука, 1982. - 129 с.

297. Базаров Д.Б., Иванов А.Д. Сыпучие пески Бурят-Монгольской АССР и меры борьбы с ними. Улан-Удэ: Бурят-Монг. кн. изд-во, 1957. - 85 с.

298. Байкальская Сибирь в древности: Сб. научи, стат. Иркутск: Изд-во. ИГПУ, 1995. - Вып. 2, ч. 1,2.

299. Балдано М.Н. Индустриальное развитие Бурятии (1923-1991 гг.): достижения, издержки, уроки. Улан-Удэ: Издат. компл. ВСГАКИ, 2001. - 370 с.

300. Балков М.Н. Крупный рогатый скот Бурят-Монгольской АССР. -Улан-Удэ: Бурмонгиз, 1943. 46 с.

301. БАМ: строительство и хозяйственное освоение / Под ред. А.Г. Аганбегяна, A.A. Кииа, В.П. Можина. М.: Экономика, 1984. - 144 с.

302. Банников А.Г. По заповедникам Советского Союза.- М., 1974.- 272 с.

303. Бартов В.Ф. Современный капитализм и природа. М.: Мысль, 1976. - 222 с.

304. Бартов В.Ф., Быстрова А.К., Жирицкий А.К. Разрушение природной среды: Экологический кризис капитализма. М.: Экономика, 1981. - 256 с.

305. Батуева И.Б. История развития хозяйства забайкальских бурят в XIX веке. Улан-Удэ: Издат. компл. ВСГАКИ, 1999. - 251 с.

306. Бедеиков А.Р., Петраш А.И. Рациональное природопользование и охрана природы: Вопросы и ответы. М.: О-во "Знание" РСФСР, 1986. - 40 с.

307. Беленький И.Л. Роль географического фактора в отечественном историческом процессе: Аналит. обзор. М.: ИНИОН, 2000. - 112 с.

308. Беликов С. Послевоенное развитие сельского хозяйства СССР: (Пост. Февр. пленума ЦК ВКП(б) 1947 г. в действии). М.: Моск. рабочий, 1951.-64с.

309. Берг Л.С. Всесоюзное географическое общество за сто лет. М.;Л., 1946.-264 с.

310. Биола Ги Марксизм и окружающая среда: Пер. с фр. М.: Прогресс, 1975.- 152 с.

311. Блок М. Апология истории, или Ремесло историка: Пер. с фр. 2-е изд. - М.: Наука, 1986. - 254 с.

312. Богданов М.Н. Очерки истории бурят-монгольского народа. Верх-неудинск: Бурят.-Монг. изд-во, 1926. -229 с.

313. Бондарев Л.Г. Палеоэкология и историческая экология: Учеб. пособие. М.: Изд-во МГУ, 1998. - 105 с.

314. Боффа Д. История Советского Союза: В 2 т. М.: Международные отношения, 1994.

315. Будаева Ц.Б. Экологические традиции коренного населения Байкальского региона. Улан-Удэ: Изд-во БНЦСО РАИ, 1999. - 191 с.

316. Буруев М. Т. Специализация хозяйств скотоводческой зоны Бурятской АССР. Улан-Удэ: Бурят, кн. изд-во, 1974. - 106 с.

317. Бурятия: концептуальные основы стратегии устойчивого развития / Под ред. JI.B. Потапова, К.Ш. Шагжиева. М.: Круглый год, 2000. - 512 с.

318. Буяптуев Б.Р., Раднаев Г.Ш. Советская Бурят-Монголия. Улан-Удэ: Бурят-Монг. кн. из-во, 1957. - 352 с.

319. Валентей С.Д. Развитой социализм. М.: Экономика, 1984. - 104 с.

320. Варшавчик М.А., Спирин J1.M. О научных основах изучения истории КПСС. М.: Политиздат, 1978. - 191 с.

321. Васильев В., Писарев В., Хозин Г. Экология и международные отношения. М.: Междунар. отношения, 1978. - 237 с.

322. Верещагин Г.Ю. Байкал. Иркутск: Иркут. обл. изд-во, 1947. - 170 с.

323. Вернадский В.И. Биосфера. М.: Наука, 1967. - 376 с.

324. Вернадский В.И. Взаимодействие природы и общества. М.: Иаука, ' 1973.-117 с.

325. Вернадский В.И. Химическое строение биосферы Земли и ее окружение. М.: Наука, 1965. - 374 с.

326. Взаимодействие природы и общества как комплексная проблема науки и практики: Тез. докл. и выступ, к НТК. Иркутск;Чита, 1981. - 143 с.

327. Взаимодействие природы и хозяйства Байкальского региона. Новосибирск: Наука, 1981. - 127 с.

328. Викулов В.Е. Режим особого природопользования (на примере озера Байкал). Новосибирск: Наука, 1982. - 192 с.

329. Винокуров М.А., Суходолов А.П. Экономика Иркутской области: В 3 т. Иркутск: Изд-во ИГЭА, 1998. - Т. 1. - 276; 1999. - Т. 2. -312 с.

330. Власов Г.П. БАМ: Опыт, уроки (1970-1990). Ист. аспект. Иркутск: Изд-во ИГУ, 1998.- 142 с.

331. Воейков А.И. Воздействие человека на природу. М.: АН СССР, 1963.- 252 с.

332. Воробьев В.В. Города южной части Восточной Сибири (историко-географические очерки). Иркутск: Иркут. кн. изд-во, 1959. - 147 с.

333. Восточная Сибирь. Экоп.-геогр. характеристика. М.: Географгиз, 1963.-896 с.

334. Восточно-Бурятский ТПК: (Ресурсы биосферы).- Улан-Удэ: БФ СО АН СССР, 1978.- 115 с.

335. Восточное Забайкалье: (Перспективы развития производит, сил Чи-тин. обл.). Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1968. - 188 с.

336. Галазий Г.И. Байкал в вопросах и ответах. Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1987.-383 с.

337. Галданов Ц.Б., Саганов В.Б. Сельское хозяйство Бурятии на пути интенсификации. М.: Сов. Россия, 1984. - 128 с.

338. Галеева A.M., Курок M.JI. Методологические аспекты взаимодействия общества и природы. М.: Моск. рабочий., 1978. - 168 с.

339. Гапопова Л.В. Исторические аспекты решения крестьянского вопроса в нашей стране. Кисловодск: КФ МГСУ, 2001. - 160 с.

340. Географическое размещение заповедников в РСФСР и организация их деятельности. М., 1981. - 138 с.

341. Гладков И.А., Михеев A.B., Галушин В.М. Охрана природы. М.: Просвещение, 1975. - 240 с.

342. Гладков H.A. Охрана природы в первые годы Советской власти. -М.: Изд-во МГУ, 1972. 35 с.

343. Глобальная экологическая проблема / Под ред. Г.И. Морозова. М.: Мысль, 1988.-206 с.

344. Голепкова А.И. Следопыты Байкала. Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1986.-223 с.

345. Гольдфарб С.И. Байкальский синдром. Иркутск, 1996. - 282 с.

346. Гомбоев Б.О. Территориальные системы землепользования Бурятии.- Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1992. 126 с.

347. Гордеев О.Ф. Аграрные проблемы в Сибири и пути их решения (февраль 1917-яиварь 1920 гг.). Красноярск: Изд-во гос. агр. ун-та, 1997. - 117 с.

348. Горизонтов Б.Б. Капитализм и экологический кризис. М.: Политиздат, 1982. - 176 с.

349. Город, природа, человек: (Проблемы экологического воспитания) / Сост. Ф.Ф. Светик; Науч. редактор A.B. Сидоренко. М.: Мысль, 1982. - 231 с.

350. Горшков В.Г. Физические и биологические основы устойчивости жизни. М.: ВИНИТИ, 1995. 470 с.

351. Горюшкин Л.М. Сибирское крестьянство на рубеже двух веков (конец XIX-пачало XX в.). Новосибирск: Наука, 1967. - 412 с.

352. Горюшкин Л.М. Аграрные отношения в Сибири периода империализма ( 1900-1917 гг.). Новосибирск: Наука СО, 1976. - 343 с.

353. Григорович H.A. Схема использования реки Ангары. М.: Госэнер-гоиздат, 1958. - 17 с.

354. Губер В.А. Охотничье хозяйство СССР. М.;Л.: Госторгиздат, 1936.- 136 с.

355. Данилов Д.Н. Охотничье хозяйство СССР. М.: Гослесбумиздат, 1963.-371 с.

356. Данилов В.П. О характере социально-экономических отношений советского крестьянства до коллективизации сельского хозяйства.- М., 1961.- 211 с.

357. Дерюгина В.Н. Природно-сельскохозяйственные районы Бурятской АССР. Новосибирск: Наука, 1979. - 87 с.

358. Долголюк A.A. Формирование трудовых коллективов Братско-Усть-Илимского ТПК 1955-1980. Новосибирск: Наука, СО, 1988. - 241 с.

359. Дорст Ж. До того как умрет природа: Пер. с фр. М.: Прогресс, 1968.-416 с.

360. Дробижев В.З., Ковальчеико И.Д., Муравьев A.B. Историческая география СССР. М.: Высш. шк., 1973. - 320 с.

361. Дуглас У.О. Трехсотлетняя война: Хроника экол. бедствия: Пер. с англ. М.: Прогресс, 1975. - 239 с.

362. Дулов A.B. Географическая среда и история России. Конец XV середина XIX вв. - М.: Наука, 1983. - 255 с.

363. Думова И.И., Лазуткин Н.С., Боровская H.H., Алаева Т.Н. Частные и общественные выгоды и потери сохранения биоразнообразия в Байкальском регионе. Иркутск: Изд-во Ин-та. географии СО РАН, 2002. - 77 с.

364. Дягилев В.Ф. Прибайкалье. Иркутск: Сибкрайиздат, 1929. - 132 с.

365. Жариков Ю.Г. Закон на страже землепользования: (Предупреждение земельных правонарушений). М.: Юрид. лит., 1985. - 144 с.

366. Жемчужников В. Чистые кедрачи. Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1973.- 120 с.

367. Жуковский В.М. Направление и перспективы развития сельского хозяйства Читинской области. Чита: Читин. изд-во, 1958. - 30 с.

368. Забелина Н.М. Национальный парк. М.: Мысль, 1987. - 170 с.

369. Зайцева Л.А. Сельское хозяйство Бурятии (1930-е-50-е годы). -Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1996. 280 с.

370. Зандапова Л.В. Переселение крестьянства в Азиатскую Россию (конец 40-х-середина 60-х гг. XX в.). Иркутск, 1997. - 160 с.

371. Зарубин Г.П. Окружающая среда и здоровье. М.: Знание, 1977.127 с.

372. Земля людей: Сб. стат. М.: Знание, 1984. - Вып. 6. - 176 с.

373. Зыков А.Н. Плюс электрификация. Иркутск, 1976. - 339 с.

374. Иванов А.И. Эоловые пески Западного Забайкалья и Прибайкалья. -Улан-Удэ, 1967.-87 с.

375. Иметхенов А.Б. Памятники природы Байкала. Новосибирск: Наука. СО, 1991.-159 с.

376. Иметхенов А.Б. Тулухонов А.К. Особо охраняемые природные территории Бурятии. Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1992. - 152 с.

377. Иметхенов А.Б. Природа переходной зоны на примере Байкальского региона. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 1997. - 232 с.

378. Исаченко И.И., Кочетков Б.Г., Могилевкин И.М. Наука и техника против человека. М.: Мысль, 1985. - 238 с.

379. Историко-культурный атлас Бурятии: Основной том. М.: ИПЦ «Дизайн. Информация. Картография», 2001. - 680 с.

380. История Бурятии. Кон. XIX в. -1941 г. Улан-Удэ, 1993. - Ч. 1.-96 с.

381. История Бурят-Монгольской АССР: В 2 т. Изд. 2-е.- Улан-Удэ: Бурят-Монгол. кн. изд-во, 1954,1959.

382. История Коммунистической партии Советского Союза: В 6 т. М.: ИПЛ, 1966-1980.

383. История России с древнейших времен до конца XX века. М.: Дрофа, 2000. - 656 с.

384. История Сибири: В 5 т. Л.: Наука, 1968-1969. - Т. 1-5.

385. История социалистической экономики СССР: В 7 т. М.: Наука, 1978.-Т. 4.-519 с.

386. Исупов В.А. Городское население Сибири: От катастрофы к возрождению (конец 30-конец 50-х годов). Новосибирск: Наука СО, 1991.-291 с.

387. Агалаков В.Т. Трудящиеся Иркутской области в борьбе за построение социализма (1920-1940 гг.)//Из истории Иркутской области.- Иркутск.-1966.-С. 123-132.

388. Азадовский М. Этнография в Сибири // Северная Азия. 1926. - Кн. 56. - С. 60.

389. Алексеев В.В. Итоги и задачи изучения урбанизации советской Сибири // Урбанизация советской Сибири. Новосибирск, 1987. - С. 7-28.

390. Алексеева A.M. Животноводство в Бурятии в восстановительный период (1923-1928 гг.) // Вестн. Бурят, ун-та. Сер. 4, История. Улан-Удэ, 1998. -Вып. 2.-С. 162-169.

391. Ангархаев Б.Д. Состояние и меры борьбы с эрозией почв в Бурятской АССР // Эрозия почв бассейна оз. Байкал и меры борьбы с ней. Улан-Удэ, 1977.-С. 3-10.

392. Андреев Ч.Г. К вопросу об эволюции хозяйства сибирских народов в XVIII -начале XX в. (на примере бурят) // Диалог культур народов России, Сибири и стран Востока. Иркутск, 1998. - Кн. 2.- С. 11-12.

393. Андрианов Б.В. К методологии исторического исследования проблем взаимодействия общества и природы // Общество и природа. Исторические эта пы и формы взаимодействия. М., 1981. - С. 250-261.

394. Андрианов Б.В., Чебоксаров H.H. Хозяйственно-культурные типы и проблемы их картографирования // Сов. этнография. 1972.- № 2. - С. 3-16.

395. Асхаев М.Г. Новые породы рыб в водоемах бассейна Байкала // Рыбы и рыбное хозяйство в бассейне озера Байкал. Иркутск, 1958. - С. 420-428.

396. Бабенко A.B. Проблемы преобразования аграрных отношений в России // XX век: исторический опыт аграрного освоения Сибири. Красноярск, 1993.-С. 370-373.

397. Бадмаева М.Б. Традиционная культура эвенков Бурятии // Проблемы традиционной культуры народов Байкальского региона. Улан-Удэ, 1999. - С. 61-64.

398. Базаржапов В.Б. Взаимоотношения партийно-государственного руководства и крестьянства во второй период Великой отечественной войны (1943-1945 гг.) // Проблемы истории Сибири XVIII-XX века: Межвуз. сб. науч. тр. Улан-Удэ, 2000.- С. 94-103.

399. Балдаио М.Н. Развитие промышленности г. Улан-Удэ в 1923-1983 гг. // Улан-Удэ в прошлом и настоящем. Улан-Удэ, 1996. - С. 128-131.

400. Белобородов П.К. Земельный кадастр и некоторые экономические проблемы охраны почв сельскохозяйственного назначения // Сельское хозяйство Сибири и Дальнего Востока и охрана природы. Иркутск, 1974. - С. 60-66.

401. Бслькова Г.Д., Колесникова C.K. Из истории природоохранных мероприятий в восточной Сибири в период капитализма (Вторая половина XIX -начало XX века // Иркут. ист.-эконом. ежегодн. 1999. Иркутск, 1999. - С. 157161.

402. Бобылева О.М. Агрономическая помощь переселенцам в Восточную Сибирь (1906-1916 гг.) // // Там же. С. 60-67.

403. Бобылева О.М. Деятельность переселенческих организаций Иркутской губернии в подготовке земель для переселенцев (1906-1916 гг.) // Дулов-ские чтения 1997 года: Секция истории: Материалы докл. и сообщ., дек. 1997. -Иркутск, 1998.-С. 120-123.

404. Бойко В.И., Гончарова Г.С. Демографическое развитие // Крестьянство и сельское хозяйство Сибири. 1960-1980-е гг. Новосибирск, 1991. - С. 386-394.

405. Большаков В.Г., Малахинов A.C. Мелиорация и орошение земель в Бурятской АССР // Почвы бассейна оз. Байкал и пути их рационального использования: Докл. к X междунар. конгр. почвоведов. Улан-Удэ, 1974. - С. 134-146.

406. Болонев Ф.Ф. Значение и особенности развития пушного промысла и рыбной ловли русского населения Забайкалья в XVIII начале XX в. // Памятники быта и хозяйственное освоение Сибири. - Новосибирск, 1989. - С. 163-186.

407. Бородин A.M. Агро-идеологические тупики // XX век: исторический опыт аграрного освоения Сибири. Красноярск, 1993. - С. 339-344.

408. Бычков В.И., Дресвянский Ф.В. Задачи охраны и рационального использования почв Иркутской области // Природа, се охрана и рациональное использование. Иркутск, 1970. - С. 182-189.

409. Вахруиова А. В. Экологические приоритеты и традиционное природопользование населения Бурятии // Проблемы географии Байкальского региона. Улан-Удэ, 1997. - С. 180-183.

410. Викулов В.Е. О принципиальной невозможности режима особого природопользования в капиталистической системе // Наука в Сибири. 1987. - 2 апр.

411. Виноградова В.В. Изучение проблемы «раскулачивания» в Бурятии // Вестн. Бурят, ун-та. Сер. 4, История. Улан-Удэ, 1998. - Вып. 2. - С. 180-184.

412. Винокуров М.А. Экономико-географические особенности аграрного освоения Сибири // Иркут. ист.-эконом. ежегодник. Иркутск, 1999. - С. 46-49.

413. Висящев В.А., Казакова М.К. Деятельность КПСС по организации охраны и рационального использования природных ресурсов // Вопр. истории КПСС. 1974. - № 10. - С. 42-54.

414. Витенберг Е.Я. Марксизм-ленинизм и актуальные проблемы экологии //Вопр. истории КПСС. 1982.-№4.-С. 150-155.

415. Власова И.В. Поселения Забайкалья // Быт и искусство русского населения Восточной Сибири. Новосибирск, 1975. - ч. 2.- С. 21-32.

416. Воейков E.B. У истоков экологических проблем // Отеч. история. -2001.-№5.-С. 150-154.

417. Воробьев В.В. Изменения в размещении населения Восточной Сибири за 1939-1959 гг. // География населения Восточной Сибири. М., 1962. - С. 7-20.

418. Воскобойников Л.И. Животноводство Бурят-Монгольской республики//Бурятиеведепие. 1928. - № 1-3.-С. 149-152.

419. Выборов М.М. Регулирование социально-экономических отношений в Сибирской деревне в восстановительный период. // Крестьянство и сельское хозяйство Сибири в 1917-1961 гг. Новосибирск, 1965. - С. 39-58.

420. Вылцан М.А. Опыт преобразования и охраны природы в СССР // Общество и природа: Ист. этапы и формы взаимодействия. М., 1981. - С. 234249.

421. Гаджиев И.М. Эволюция почв таежной зоны Сибири их использование и охрана // Проблемы использования и охраны природных ресурсов Сибири. Новосибирск, 1980.-С. 128-131.

422. Галданов Ц.Б., Дериглазов A.M. Развитие аграрного сектора народного хозяйства // Экономическое и социальное развитие Бурятской АССР: (Итоги и перспективы). Улан-Удэ, 1983.-С. 101-136.

423. Галкина В.И., Фиалков В.А. Краевед Байкала И.И. Веселов // Иркутское краеведение 20-х: взгляд сквозь годы. Иркутск, 2000. - Ч. 1. - С. 85-92.

424. Генкель П.А. Растения и состояние окружающей среды // Земля людей. М., 1981. - Вып. 4. - С. 66-66.

425. Гирусов Э.В. Нормативный аспект экологической пауки // Ценностные аспекты науки и проблемы экологии. М., 1981. - С. 236-257.

426. Гирусов Э.В. Основные исторические этапы взаимодействия общества и природы // Общество и природа. М., 1981. - С.48-57.

427. Гладков H.A. Ленин и охрана природы // Природа. 1969. - № 4. - С.2.8.

428. Голицина ЕЛО. Некоторые аспекты экологической политики России // Социал.-гуманит. знания. М., 1999. - № 3. - С. 289-295.

429. Голованов Л.В. Социалистическое природопользование // Земля людей: Сб. М., 1981.-С. 188-208.

430. Гордеев О.Ф. Аграрная политика колчаковского правительства // XX век: исторический опыт аграрного освоения Сибири. Красноярск, 1993. - С. 129-135.

431. Горшков В.Г. Запасы и потоки информации в биоте и цивилизации //Докл. РАН. 1996.-№ 1.-С. 135-138.

432. Горшков В.Г., Макарьева A.M. Влияние девственной и освоенной человеком биоты на глобальную окружающую среду // Исследование Земли из космоса. 1999.-№5.-С. 3-11.

433. Горюшкин Л.М. Претворение в жизнь декрета о земле в Западной Сибири в конце 1917 первой половине 1918 гг. // Крестьянство и сельское хозяйство Сибири в 1917-1961 гг. - Новосибирск, 1965. - С. 7-27.

434. Горюшкин JI.M. Сельское хозяйство Сибири в восстановительный период (1921-25 гг.)// Сибирь в период строительства социализма. Новосибирск, 1966. - С. 46-69.

435. Горяченко Е.Е. Система расселения // Крестьянство и сельское хозяйство Сибири. 1960-1980-е гг. Новосибирск, 1991. - С. 50-58.

436. Григер Т.Б. К вопросу истории природопользования в Бурятии // Исследования по истории Сибири, Центральной и Восточной Азии. Улан-Удэ, 1998.-Вып. 1.-С. 110-114.

437. Грик H.A. Сибирское крестьянство и советское регулирование экономики в 20-е годы // XX век: исторический опыт аграрного освоения Сибири. -Красноярск, 1993.-С. 154-157.

438. Громыко A.A., Хозин Г.С. Научно-техническое сотрудничество и проблемы укрепления мира//Вопр. философии. 1973. -№ 9. - С. 15-28.

439. Грузных П.Ю. Организация Прибайкальского государственного природного национального парка // Проблемы истории Сибири накануне XXI века. Иркутск, 2000. - С. 142-143.

440. Гудожник Г.С., Елисеева B.C. Экологическая проблема и рабочее движение // Науч. коммунизм. 1983. - № 1. - С. 93-102.

441. Гущин Н.Я. Коллективизация сельского хозяйства Сибири (дискуссионные проблемы и уроки) // Актуальные проблемы истории Советской Сибири. Новосибирск, 1990. - С. 140-169.

442. Гущин Н.Я. Колхозное строительство в Западной Сибири в 19291932 гг. // Крестьянство и сельское хозяйство Сибири в 1917-1961 гг. Новосибирск, 1965.-С. 73-86.

443. Гущин Н.Я., Могильницкая К.И. Заготовки сельскохозяйственных продуктов // Крестьянство и сельское хозяйство Сибири. 1960-1980-е гг. Новосибирск, 1991.- С. 185-198.

444. Гущин Н.Я., Эйгерис И.Я. Динамика общественного производства и его эффективность // Крестьянство и сельское хозяйство Сибири. 1960-1980-е гг. Новосибирск, 1991.- С. 163-176.

445. Дамбиев Э.Ц. Природные условия и оптимизация аграрного природопользования в Байкальском регионе // Экологические и гидрогеологические проблемы природопользования в Байкальском регионе. Улан-Удэ, 1990. -С. 135-156.

446. Дамешек JI.M. Аграрная политика правительства и народы Сибири на рубеже XIX-XX вв. // Дуловские чтения 1997 года: Секция истории. Иркутск, 1998.-С. 64-67.

447. Дамешек JI.M. О времени и предпосылках возникновения пашенного земледелия у народов Северной Азии // Социальное и политическое развитие народов Востока: история и современность. Иркутск, 1983. - С. 70-71.

448. Данилов В.П., Данилова JI.B. Крестьянская мептальность и община. // Менталитет и аграрное развитие России (XIX-XX вв.). М., 1996. - С. 22-39.

449. Данилов-Данильян В.И. К вопросу о коэволюции природы и общества // Экология и жизнь. 1998. - № 2. - С. 8-14.

450. Дежкин В.В. Развитие и становление охотничьего хозяйства РСФСР // Охотничье хоз-во. М., 1978. - С. 7-21.

451. Демина М.П., Демин С.Ю. Становление районов торгово-промышленного земледелия Иркутской губернии // Ист.-экон. жури. Иркутск, 1998.-№5. -С. 134-136.

452. Демина М.П. Сельскохозяйственное освоение Иркутской губернии // Иркут. ист.-экон. ежегод. Иркутск, 1999. - С. 54-59.

453. Дерюгина В.И., Балтыров Л.Б. Земельные ресурсы Бурятской АССР и вопросы их рационального использования // Эрозия почв бассейна оз. Байкал и меры борьбы с ней. Улан-Удэ, 1977. - С. 36-47.

454. Дифференциальная рента и эффективность сельскохозяйственного производства: Круглый стол журн. // Экономика с.х пр-ва. 1986. - № 6. - С. 51-63.

455. Дпубек Р. Критика фальсификаций теоретического наследия К. Маркса // Вопросы истории КПСС. 1978. - № 5. - С. 58.

456. Добровольский Г.В. Важнейшие проблемы охраны и рационального использования почв // Общество и природа: Проблемы взаимодействия общества и природы. М., 1981. - С. 44-50.

457. Долголюк A.A. Рост городского населения среднего Приангарья (1955-1980 гг.) // Урбанизация советской Сибири.- Новосибирск, 1987. С. 128-147.

458. Доржиев Д.Л. Мухоршибирское восстание 1931 года // Неизвестные страницы истории Бурятии. Улан-Удэ, 1992.-С. 5-17.

459. Дощицин Ю.П., Лапин H.H. Проблемы экологии (Сибири) и вынужденного переселения // Социол. исслед. 1997. - № 12. - С. 40-45.

460. Дресвянский Ф.Д., Бычков В.И. Задача охраны и рационального использования почв Иркутской области // Природа, ее охрана и рациональное использование. Иркутск, 1970. - С. 184-188.

461. Дубровский В. И. Сельское хозяйство Бурят-Монголии на крутом подъеме // Бурят-Монголия к сорокалетию Великого Октября. Улан-Удэ, 1957. -С. 89-116.

462. Дудина Э.В. Население Читинской области // География населения Восточной Сибири. М., 1962. - С. 38-44.

463. Дулов A.B. Природная среда и экономика России периода феодализма // География и природ, ресурсы. 1981. - № 3. - С. 69-76.

464. Дулов A.B. Человек и природа в России XVIII- пер. пол. XIX вв. // Природа. 1979. -№ 11. - С. 82-95.

465. Елаев Э.Н., Аненхонов O.A., Иметхенов А.Б. Джергинский заповедник // Заповедники Сибири. М., 2000. - Т.2. - С. 205-216.

466. Ершов В.К. Сельское хозяйство Иркутской области (1950-нач. 1960-х гг.) // Иркут. ист.-экон. ежегодник. Иркутск, 2000. - С. 204-209.

467. Ершов В.К. Проблемы сельского хозяйства Восточной Сибири в 1960-начале 80-х годов //Там же, 1999. С. 84-87.

468. Ершов В.К. К вопросу о подсобных сельских хозяйствах предприятий. Организаций и учреждений Восточной Сибири в 80-е годы XX века // Ду-ловские чтения 1997 года: Секция истории. Иркутск, 1998.-С. 181-184.

469. Жекулин B.C. Историко-географические аспекты проблемы природопользования // Взаимодействие общества и природы. М., 1981. - С. 8-17.

470. Жмуров Г.А. Трансформация земельных угодий и охрана плодородия // Сельское хозяйство Сибири и Дальнего Востока и охрана природы. Иркутск, 1974.-С. 57-60.

471. Забелин И.М. Взаимодействие человека с природой и проблема НТР // Общество и природа. М., 1981. - С. 58-72.

472. Забелин К.А. Промысловые охоты в Баргузииском крае // Жизнь Бурятии. 1925. - № 3-4. - С. 51 -60

473. Зайцева JI.A. Земельная реформа и развитие сельского хозяйства Бурятии в 20-30-е годы XX столетия // XX век: исторический опыт аграрного освоения Сибири. Красноярск, 1993. - С. 215-219.

474. Занданова Л.В. Аграрные миграции из центра России на восточные окраины (XIX-XX вв.) // Вестн. Междунар. центра азиатских исследований. -Иркутск, 1999.-Кн. 2. С. 117-123.

475. Занданова Л.В. Участие переселенцев в освоении целинных и залежных земель Восточной Сибири (50-е годы) // Индустриальные и сельскохозяйственные рабочие Восточной Сибири в советский период. Иркутск, 1994. -С. 36-50.

476. Занданова Л.В. К.А. Кофод зачинатель, идеолог и организатор столыпинской аграрной реформы // Иркут. ист.-экои. ежегодник 2001. - Иркутск, 2001.-С. 115-118.

477. Зеленин И.Е. Первая советская программа массового освоения целинных земель (конец 20-х-30-е годы) // Отеч. история. 1996. - № 2. - С. 55-70.

478. Золотуева Е.Ю. Переселение в иркутскую губернию в годы столыпинской реформы // Иркут. ист.-экон. ежегодник 2000. Иркутск, 2000. - С. 9095.

479. Зыков К.Д. Место охраняемых территорий в системе рационального природопользования // Географическое размещение заповедников в РСФСР и организация их деятельности. М., 1981. - С. 3-18.

480. Иванов А.Д. Почвснно-эрозийное районирование бассейна озера Байкал // Почвы бассейна оз. Байкал и пути их рационального использования: Докл. к X междунар. конгр. почвоведов. Улан-Удэ, 1974. - С. 147-146.

481. Иванова Т.В. Традиционная культура и этническая экология бурят как взаимосвязанные факторы экологического сознания // Банзаровские чтепия-2. Улан-Удэ, 1997. - С. 229-230.

482. Иванько Ю.Н. Деятельность массовых организаций по воспитанию у тружеников села бережливого отношения к земле // Вопр. истории КПСС. -1984.-№4.-С. 157.

483. Atkinson G., Machado F., Mourato S. Balancing competing principles of environmental equity // Environment a planning. A.;L., 2000. - Vol. 32, N 10. - P. 1791-1806.

484. Colby B.G. Cap-and-trade policy challenges: a tale of three markets //1.ndeconomics. Madison, 2000. - Vol. 76, N 4. - P. 638-658.

485. Dovers S. R. On the contribution of environmental history to current debate and policy // Environment and History. 2000. - Vol. 6, N 2. - P. 131-150.

486. Forrester J. World dynamics. New York, 1971. - 127 p.

487. Gaan N., Das S. A new global environmental order // India quart. New-Delhi, 1995. - Vol. 51, N 2/3. - P. 65-88.

488. Goldman Ch. R. The conservation of two large lakes: Tahoe and Baikal // Verh. Stuttgart, 1993. - Vol. 25. - Pt. 1. - P. 388-391. (Congr. (Barcelona, 1992) / Intern. Theor. und angew. LIMNOL).

489. Harris P.G. Defining International distributive justice: environmental considerations // International relations. L., 2000. - Vol. 15, N 2. - P. 51 -66.

490. Howkins A., Merricks L. "Dewy-eyed veal calves!" Live animal exports and middle-class opinion, 1980-1995 // Agr. history rev. Reading, 2000. - Vol. 48, pt. 1.-P. 85-103.

491. Inamdar A., de Jodc H., Lindsay K. Capitalizing on nature: protected area management//Science. 1999. - Vol. 283, N 5409. - P. 1856-1857.

492. Kinder David W. Fabricating nature: a critique of the social construction of nature // Environmental Ethics. 2000. - Vol. 22, N 4. - P. 339-357.

493. Koutaissoff E. Can economies and ecological interests be reconciled in Siberia // Environment Conservation, 1994. Vol. 21, N 4. - P. 365.

494. Kraft M.E. U.S. environmental policy and politics: from the 1960s to 1990s//Journal of policy history. University Park, 2000. - Vol. 12, N l.-P. 17-42.

495. Kwiatkowska T. Beyond uncertainties: Some open questions about chaos and athics // Ethics and Environment, 2001. Vol. 6, N l.-P. 96-115.

496. Meadows D.N., Meadows D.L., Randers J., Behrens W. The limits to growth. New York, 1972. - 364 p.

497. Robinson A. From NIMBY to NOPE: Building eco-bridges // Contemporary politics. Abingdon, 1999. - Vol. 5, N 4. - C. 339-364.

498. Roy S. Sustainable development: The role of international institutions and NGOs // World affairs. New Delhi, 2000. - Vol. 4, N 2. - P. 90-99.

499. Schmidtz D. Natural enemies: an anatomy of environmental conflict // Environmental Ethics. 2000. - Vol. 22, N 4. - P. 397-408.

500. Tilman D., Fargone J., Wolff B. Forecasting agriculturally driven global environmental change // Scince, 2001. Vol. 292, N 5515. - P. 281 -284.

501. Turner Brandon D. Public participation in environmental impact assessment: Recommendations for improvement // Environment. Education and Inf.: International Journal, 2000. Vol. 19, N 2. - P. 89-98.

502. Wethcrly P. Marxism, "manufactured uncertainty" and ecological crisis // Contemporary politics. Abingdon, 1999. - Vol. 5, N 3. - P. 221-242.

503. Yanitsky O. Russian green in a risk society: A structural analysis // Helsinki: Aleksanteri inst., 2000.- X Ckikimora publ. Ser. B. - 2000. - N 11. - P. 282290.

504. Yin J. Elite opinion and media diffusion: Exploring environmental attitudes // Harvard intern, j. of press politics. Cambridge (Mass.), 1999. - Vol. 4, N 3. - P. 62-86.

505. X. Авторефераты и диссертации

506. Алимов А.А. Политика КПСС и Советского правительства в области природопользования. 1917-1925 гг.: Дис. . канд. ист. паук. Л., 1982.

507. Балданова A.C. Традиционное хозяйственное природопользование бурят в конце XIX- нач. XX веков.: Автореф. дис. . канд. ист. наук. Улан-Удэ, 1997.-24 с.

508. Григер Т.Б. Деятельность местных органов власти по проблемам природопользования в Бурятии (1966-1975 гг.): Автореф. дис. канд. ист. наук.- Иркутск, 1994. 24 с.

509. Данилова З.А. Деятельность общественных организаций Бурятии в 1923-1928 гг.: Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1985. - 24 с.

510. Дубровский Г.Я. Землеустроительная политика Советской власти в Западной Сибири в 1917-1925 гг.: Автореф. дис. канд. ист. наук.- Омск, 1997. 25 с.

511. Есенбеков К.Е. Деятельность коммунистической партии по охране окружающей среды, рациональному использованию и воспроизводству природных ресурсов (1959-1970 гг.): Дис. канд. ист. наук. Алма-Ата, 1978.

512. Казакова М.С. Деятельность КПСС по охране и рациональному использованию природных богатств Донбасса (1966-1970 гг.): Дис. . канд. ист. наук. Днепропетровск, 1978.

513. Констатинтович С.А. Деятельность компартии Белоруссии по охране, рациональному использованию и воспроизводству ресурсов на этапе развитого социализма (1959-1975 гг.): Дис. канд. ист. наук. Минск, 1981.

514. Коротаев В.И. Русский Север в конце XIX- первой трети XX в.: догоняющая модернизация и социальная экология: Автореф. дис. д-ра ист. наук.- Архангельск, 2000.

515. Лавов М.А. Хозяйственное использование соболя в Прибайкалье. -Автореф. дис. канд. биол. наук. Иркутск, 1957. - 19 с.1010. Ларина В.Г. Всероссийское общество охраны природы. 1924-1941 годы: Дис. канд. ист. наук. М., 1982.