Интертекстуальные элементы в структуре художественного произведения как экспрессивно-выразительное средство: На материале романа чешского писателя Й. Шкворецкого "Танковый батальон" тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.03, кандидат филологических наук Савченко, Александр Викторович

• Савченко, Александр Викторович
• кандидат филологических наук
• 2002

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Савченко, Александр Викторович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТЬ И СПОСОБЫ ЕЁ РЕАЛИЗАЦИИ В СТРУКТУРЕ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ПРОИЗВЕДЕНИЯ.

1.1 Основные концепции в изучении интертекстуальности.

1.2 Цитация в художественном произведении.

1.2.1 Лингвистическая природа цитаты.

1.2.2 Цитация как основное проявление интертекстуальных отношений. Функция цитаты как образного речевого стереотипа.

ГЛАВА II СОСТАВ И ФУНКЦИИ ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНЫХ ЭЛЕМЕНТОВ В РОМАНЕ Й. ШКВОРЕЦКОГО "ТАНКОВЫЙ БАТАЛЬОН".

2.1 Йозеф Шкворецкий: основные факты биографии и творчества.

2.2 Роман "Танковый батальон" как продолжение гашековской традиции в литературе.

2.3 Армейский дискурс в структуре художественного произведения.

2.3.1 О понятии дискурс в современном языкознании.

2.3.2 О терминологической номинации понятия военный язык.

2.4 Официальный язык военного обихода.

2.5 "Армейское творчество" как элемент интертекстуальных отношений.

2.5.1 Литературное творчество в армейском быту.

2.5.2 "Неуставной" армейский фольклор.

ГЛАВА III ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНОСТЬ КАК ХАРАКТЕРИСТИКА ЭПОХИ.

3.1 Цитаты "из великих" в романе Шкворецкого "Танковый батальон".

3.2 Русский язык в романе Шкворецкого "Танковый батальон".

3.2.1 Русизмы и русскоязычные элементы.

3.2.2 Кальки, клише и речевые штампы из русского языка.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Интертекстуальные элементы в структуре художественного произведения как экспрессивно-выразительное средство: На материале романа чешского писателя Й. Шкворецкого "Танковый батальон"»

Проблематика межтекстовых связей и внутритекстовых отношений в рамках художественного произведения является одной из наиболее актуальных и разрабатываемых областей как в лингвистике, так и в литературоведении. Она тесно связана с проблемой понимания и интерпретации текста. Имеются разные подходы в рассмотрении и трактовке различных способов и типов тексто- и смыслопорождения. В лингвистике и литературоведении существуют свои, отличающиеся друг от друга, точки зрения на разнообразные аспекты, связанные с вышеуказанными явлениями. В настоящее время не подлежит сомнению тот факт, что совокупность различных отношений между отдельными и разными по своему происхождению и природе текстами, а также комплекс вербально выраженных смысловых отношений внутри одного текста являются одним из главных компонентов, составляющих смысл художественного произведения в рамках непосредственно самого текста, включают его в общую цепь произведений литературы, других памятников культуры (данный тезис соотносится с предложенными М.М. Бахтиным понятиями "большое время" и "диалогизм").

Рассмотрение этих вопросов лежит в плоскости нескольких научных направлений - в зависимости от подхода того или иного исследователя, его научно-методических, философских принципов. Здесь, однако, можно наблюдать некоторые логические параллели в поэтапном развитии этих направлений и их трактовках, например, от герменевтики средневековья, через диалогизм Бахтина - к более современным понятиям интертекстуалъностъ, поэтика, дискурс и т.д.

Поскольку область обозначенной выше проблематики, связанной с текстовыми связями и смыслом текста, достаточно широка, если не сказать необъятна, в данной, вводной части работы необходимо оговорить рамки и границы данного исследования, принципы, по которым это исследование будет осуществляться.

Для изучения проблемы возникновения интертекстуальных отношений, выявления и описания различных типов единиц интертекста (интертекстем), их реализации и особенностей функционирования в художественном тексте было выбрано произведение чешского писателя Йозефа Шкворецкого "Танковый батальон" (1954). Выбор для анализа именно этого произведения обусловливается несколькими причинами. Исследовательский интерес, в первую очередь, вызван тем, что этот роман продолжает традицию яркого сатирического изображения действительности в чешской литературе. "Танковый батальон" - это, по сути, логическое продолжение "Похождений бравого солдата Швейка" Ярослава Гашека, и, следовательно, роман Шкворецкого изначально имеет интертекстуальную соотнесённость. Интертекстуальная родственность прослеживается не только сюжетно (общее место действия - армия), но и на языковом уровне (в частности, использование в тексте элементов так называемого "военного языка", выполняющих различные функциональные задачи). Ещё одной важной чертой, которая проявляется как на смысловом, содержательном, так и на языковом уровне является то, что роман описывает один из важных этапов в истории Чехословакии XX века - период после известных событий февраля 1948 года. Последовавший вслед за этим стремительный переход к созданию народно-демократического государства и общества по модели и под непосредственным идеологическим руководством СССР находил своё отражение и в языке. В тексте романа Шкворецкого можно обнаружить множество черт, передающих и доносящих до нас языковой колорит той исторической эпохи.

При выявлении и рассмотрении единиц интертекста особое внимание уделено цитате и цитации как основному элементу интертекстуальных отношений. В практической части исследования также анализируется особенный, свойственный лишь чешскому языковому и литературно-культурному дискурсу тип интертекстем. Речь идёт о влиянии русского языка на чешский и разнородных русскоязычных элементах в чешских текстах.

Наряду с русскими, в текстах чешских авторов нередко можно встретить элементы немецкого, реже - английского и венгерского языков, а также словацкого языка, некогда бывшего одним из двух официальных языков единой Чехословакии (примечательно, что язык, которым написан роман "Танковый батальон", сам Шкворецкий называет "чехословацким"). Однако использование в тексте различных русскоязычных элементов носит особый смысловой и стилистический характер. Такие элементы русского языка рождают в сознании читателя невольные ассоциации с недавним прошлым, когда Чехословакия, будучи страной так называемого "соцлагеря", находилась под опекой "старшего брата" - СССР.

Актуальность темы обусловлена растущим интересом к изучению широкого круга проблем и вопросов, связанных с текстом. Обращают на себя внимание такие активно развивающиеся в последнее время направления, как грамматика и лингвистика текста, прагматика речевого высказывания. Актуальность этой проблематики возрастает в связи с необходимостью исследования интертекстуальных и, в более глубоком понимании, семиотических связей в тексте (активизация "чужого слова" в устной и письменной речи). В связи с этим возникает необходимость разработки чётких параметров и критериев анализа характера и средств выражения интертекстуальных отношений в отдельно взятом тексте. Такой анализ, на наш взгляд, может быть полезен как для работы над художественным переводом, так и для более глубокого понимания текста читателем. Отдельные разделы настоящего исследования могут быть также использованы для лингвистического разбора на практических занятиях по лексикологии, стилистике, истории чешского литературного языка, переводоведению. Следует также отметить значение проводимого исследования с лингво-культурологической позиции: на примере одного текста можно провести наблюдение над языковыми особенностями и характерными чертами языка определённой эпохи (т.е. того времени, когда был создан этот текст). Это даёт возможность проанализировать так называемую "ментальность времени", сопоставить сегодняшнее восприятие описываемых в тексте событий с их оценками в прошлом.

Научная новизна работы заключается в попытке выработки критериев интертекстуального анализа текста с лингвистической точки зрения, классификации и систематизации типов интертекстем. Лингвистический анализ межтекстовых связей в произведениях славянских литератур и, в частности чешской, фактически отсутствует, поэтому данное исследование -одна из первых работ такого плана.

Цель исследования, таким образом, заключается в комплексном анализе и общей характеристике различных типов интертекстем в рамках отдельно взятого художественного текста. Основные задачи при этом могут быть обозначены следующим образом:

1. Определение общих положений и принципов, по которым те или иные текстовые элементы можно причислить к разряду интертекстем.

2. Выработка принципов классификации разнородных по своей лингвистической природе и разноплановых по содержанию и смысловой нагрузке интертекстем.

3. Выявление, описание и определение характера интертекстем в тексте.

4. Анализ места и роли, которую играет каждый из рассмотренных типов интертекстем в структуре данного текста; определение особенностей функционирования отдельных интертекстем в тексте.

В связи с поставленными в работе целями и задачами назащиту выносятсяследую^

1. Каждый текст может включать в себя разные по характеру и лингвистической природе интертекстемы, имеющие различную функциональную роль в структуре текста.

2. Любая интертекстема может выполнять экспрессивно-смысловую функцию в зависимости от контекста и авторской установки. Интертекстемы могут создавать различные стилистические контрасты, способствующие более глубокому раскрытию авторского замысла.

3. Помимо языковых, любой текст впитывает в себя экстралингвистические особенности того исторического периода, в который он был создан. В интертекстемах отражаются как смысловые, так и сугубо лингвистические черты эпохи.

4. Интертекстемы, отсылая к различным культурным и литературным источникам, способствуют экстралингвистическому расширению границ текста и обогащению языка художественного произведения.

Методология исследования определяется как конкретными задачами исследования, так и природой самого текста; она сложилась на основе методических подходов к анализу художественного текста, представленных в работах отечественных и зарубежных исследователей (М.М. Бахтин, И.В. Арнольд, Ю.М. Лотман, К.П. Сидоренко, И.П. Смирнов, H.A. Фатеева,

A.Е. Супрун, Й. Гомолач, Св. Чмейркова, Я. Гофманова, Т. Жилка и др.). При анализе авторского словоупотребления использовались методы контекстуального анализа, разработанные в теоретической школе петербургских филологов (Б.А. Ларин, Л.С. Ковтун, Д.М. Поцепня,

B.М. Мокиенко и др.). В основу такого подхода положен принцип системности в организации художественного текста.

В зависимости от характера рассматриваемого материала применялись методы диахронического и описательного подходов, а также экстралингвистическая интерпретация отдельных языковых факторов.

Теоретическая значимость работы состоит в попытке систематизации материала, посвящённого интертекстуальности не только в отечественной филологии, но и в работах чешских, словацких, югославских и других исследователей.

Результаты полученного исследования могут быть использованы для создания теоретического курса по основам интертекстуального анализа текста, теории текста, стилистике художественного текста, теории и практике перевода. Материалы работы будут полезны студентам-богемистам, преподавателям чешского языка и литературы, переводчикам.

Цели, задачи и сам материал определяют структурное построение работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения и списка использованной литературы. В качестве приложения к работе приводится список рассмотренных русизмов (лексических и семантических заимствований и калек).

Заключение диссертации по теме «Славянские языки (западные и южные)», Савченко, Александр Викторович

Заключение

В работе рассматривались некоторые типы единиц интертекста (интертекстем) в рамках отдельно взятого художественного текста. Исходная задача исследования заключалась в вычленении и характеристике функционирования различных по своей природе и характеру интертекстем в структуре романа Й. Шкворецкого "Танковый батальон". Анализ проводился методом сплошной выборки из текста единиц интертекста, их описания, классификации и рассмотрения роли данного типа интертекстем в произведении.

Выбранный для анализа роман Шкворецкого представил исследовательский интерес с нескольких точек зрения. Язык, которым написано произведение, характеризуется разнообразием и разнородностью используемых автором лексических, стилистических, образных средств. Во-первых, специфика языка романа обусловлена местом действия - армия (одно из подразделений, где проходит службу герой романа Данни Смиржицкий). Вторым важным смыслообразующим компонентом, оказывающим своё влияние на язык, является время действия, историческая эпоха, в которую происходят события в романе, - период после февральских событий 1948 г. в Чехословакии, когда произошло изменение политического строя страны и последовавшая за этим зависимость от СССР в большинстве сфер жизни общества. Совокупность этих факторов во многом определяет многоплановость содержания и яркую образность произведения, которое, по сути, является прямым "потомком" самого известного сатирического произведения на военную тематику - "Похождений бравого солдата Швейка".

Сатирический характер "Танкового батальона" выражен в постоянно возникающих смысловых и стилистических контрастах. На языковом уровне эти контрасты подчёркиваются не только с помощью отдельных слов, несущих в себе эмоционально-экспрессивный заряд, основную смысловую нагрузку. Их возникновение достигается, главным образом, за счёт активного использования Шкворецким целого комплекса текстообразующих компонентов, имеющих интертекстуальную основу. Этот комплекс интертекстем был рассмотрен в двух основных аспектах: в так называемом армейском дискурсе, т.е. совокупности главных языковых черт, особенностей коммуникации, сфер и контекстов использования средств языка, характерных для армии как особой социальной подсистемы и института государства. Вторым аспектом явилось рассмотрение вопроса о воздействии господствующей идеологии и языка страны-источника данной идеологии на язык "подчинённых" стран. Этот пласт условно назван тоталитарный дискурс. Контекстуальное сочетание интертекстовых единиц этих двух пластов, разнородных по своей лингвистической природе и разноплановых по содержанию и смысловой нагрузке, является главным приёмом, с помощью которого автор достигает различных эффектов: комизма, иронии, сарказма. Автор романа намеренно использует целые устойчивые речевые конструкции, подвергая их контекстуальному обыгрыванию, "депатетизации" и создавая "игру стилей", когда "высокое" становится комичным и наоборот.

Основными рассмотренными в работе составляющими армейского дискурса явились различные случаи цитации элементов официального языка военной коммуникации. Своеобразным эталоном официального языка военного обихода можно считать язык главного военного документа — Устава воинской службы, для которого характерны ёмкость, лаконичность формулировок, чёткость изложения содержания сообщения. Как правило, в повседневном общении между военнослужащими (так называемая военная речь) этот "эталон" существенно преобразуется, взаимодействуя с народной речью. В работе были рассмотрены несколько типов такого воздействия, где элементы официального языка употребляются в виде своеобразных цитат. 1) цитация положений Устава 2) формулировки приказов, команд, рапорты и т.д. 3) случаи цитирования других военных документов (сводок, донесений, отчётов и т.п.). Все эти элементы не просто создают в романе атмосферу аутентичности происходящего, представляют реалии армейской жизни. Они являются одной из главных доминант создания иронии, подчёркивают (траги)комичность, нелепость, абсурдность ситуаций. Шкворецкий продолжил традицию "игры" с языком военного обихода, заложенную Гашеком в "Швейке". Для "Швейка" характерно то, что используемые элементы военного языка изначально являются чужеродными для большинства героев: единый для Австро-венгерской монархии официальный язык - немецкий, который был принят и в армии, не был родным для многих из тех, кто в ней находился. Использование приёма цитации приказов, команд, донесений на немецком языке не только выполняет документальную функцию, отражая реалии того времени, но и нередко становится предметом контекстуального обыгрывания, служит средством создания иронии. У Шкворецкого различные элементы языка военного обихода (сам автор иронично называет его "уставной Отче Наш") также выполняют роль не только неотъемлемого художественно-изобразительного средства, являющегося одним из главных текстообразующих элементов в произведениях, посвящённых военной теме, но и особым экспрессивно-выразительным средством, способствующим расширению смысловых границ текста. Такие элементы на протяжении всего текста подвергаются ироническому обыгрыванию разной степени экспрессивности. Это обыгрывание происходит, главным образом, благодаря авторским комментариям, которыми Шкворецкий сопровождает эпизоды, содержащие элементы военного языка. Суть этих комментариев, как правило, резко контрастирует с контекстом, содержащим единицы языка официального общения военных, из-за чего эффект иронии многократно увеличивается.

Вычленимости из текста единиц "военяза" способствует их особый синтаксический, грамматический, лексический и стилистический способ построения. Такая языковая особенность дала Шкворецкому возможность по-разному обыгрывать их в контексте, а также создавать на их основе "пародийные" конструкции, увеличивающие степень комизма. Этот комизм возникает благодаря тому, что в контексте такие единицы подчёркивают стереотипность, "шаблонность" военного мышления, постоянное действие и поведение по определённым алгоритмам, причём зачастую можно наблюдать явное несоответствие между предписываемым и реально выполняемым действием.

Вторым ярким смысловым и образным компонентом армейского дискурса является контаминация двух пластов "внеслужебной" армейской жизни: так сказать, программное ("официозное") творчество военнослужащих (солдатская самодеятельность в рамках официально проводимой морально-политической подготовки солдат) и условно называемый в работе "неуставной" армейский фольклор (особый пласт выразительных средств, сложившийся в армии за многие годы, передающийся и пополняющийся новыми единицами от призыва к призыву).

Официозное" творчество представлено в тексте, в основном, в виде отрывков стихотворений военно-патриотической тематики. Оно характеризуется набором определённых клише, которые служили для выражения поддержки социалистической идеологии и являлись неотъемлемым элементом агитационно-пропагандистских текстов. Автор приводит их в тексте с целью подчеркнуть однообразие, примитивность, скудность языка и образов такого рода произведений армейского творчества.

Прямую противоположность предыдущему типу интертекстем представляют единицы армейского фольклора, характеризующиеся яркой образностью и высокой степенью экспрессивности. Наличие таких единиц в тексте романа объясняется не только стремлением автора максимально достичь ощущения аутентичности обстановки, познакомить читателя с одной из языковых реалий, свойственных армии. Обладая ярким образным и экспрессивным зарядом, эти текстемы создают в тексте дополнительное смысловое и контекстное напряжение, являются источниками возникновения иронии, вызывают смех читателя. Отличительную черту таких единиц представляет собой частотное использование в них стилистически сниженной, ненормативной, субстандартной лексики, что подчёркивает негативное восприятие службы, пренебрежение к "гражданским" и цинизм по отношению к женщинам. Это может быть отчасти объяснено тем, что армия представляет собой закрытую социальную подсистему, где контакт с внешним миром ограничен, военнослужащие вынуждены длительное время общаться в своём узкопрофессиональном кругу. В ряде случаев единицы армейского фольклора прямо противопоставлены фрагментам "официозного" творчества, носящим (псевдо)патриотический, пропагандистский характер. Такое стилистическое и смысловое противопоставление этих текстообразующих единиц, способствующее усилению комического эффекта, можно считать авторским приёмом Шкворецкого, стремящегося вовлечь читателя в тонкую игру стилей, "высокого" и "низкого".

Таким образом, фрагменты различных тематических и видовых единиц "военяза", встречающиеся в тексте, являясь неотъемлемой частью военного быта, создают аутентичную атмосферу повседневной армейской жизни: придают произведению неповторимый языковой колорит, помогают читателю по возможности глубже окунуться и как можно быстрее "раствориться" в контексте повествования, ощутить себя непосредственно рядом с происходящим. По-разному функционируя в тексте, такие элементы в сочетании с другими текстообразующими единицами также часто способны создавать дополнительные экспрессивно-стилистические эффекты. Некоторые единицы военного языка, помимо яркой эмоциональной окраски, создающей в тексте некую игру реальности и абсурда, комизма, иронии и даже сарказма в сочетании с (траги)комизмом в некоторых ситуациях, могут переходить в разряд ФЕ, становятся широко распространёнными. Вместе с тем, нельзя не отметить и тот факт, что язык армии во многом отражает процессы, происходящие в обществе, в истории его развития. И даже в том комичном, в том, что на первый взгляд кажется нелепым, заключается не только накопленная веками особая военная мудрость, но и все накопившиеся проблемы и беды армии.

Особую смысловую и экспрессивную нагрузку несут на себе русскоязычные элементы или слова, актуализированные благодаря русскому языку в означенный исторический период. Элементы русского языка рождают в сознании читателя невольные ассоциации с недавним прошлым, когда Чехословакия находилась под тщательным контролем со стороны СССР. В это время в государствах, входивших в международную организацию Совет Экономической Взаимопомощи (СЭВ), наблюдалась своеобразная "русификация" под влиянием унифицированных официальных документов, созданных на основе русского языка, а также благодаря массовой подготовке кадров журналистов и политических работников в СССР, официальной поддержке различных форм обучения русскому языку среди детей и взрослых в Чехословакии. Всё это находило отражение в чешском языке.

Интертекстуальные элементы "русскоязычного" происхождения в зависимости от своей функции в тексте можно разделить на несколько основных типов:

1. Русизмы (в том числе советизмы)

2. Семантические клише и кальки

3. Фонетическая имитация русского языка

Обильное использование клише, идеологем, а также различных лозунгов и призывов периода становления народно-демократического строя по советскому образцу является характерной особенностью "Танкового батальона". Автор использует их как неотъемлемые знаки описываемой им эпохи, без которых невозможно представить реалии того периода истории. В то же время, автор нередко прибегает к контекстуальному обыгрыванию, "депатетизации" таких текстообразующих единиц в тексте. Шкворецкий до некоторой степени раскрывает механизм функционирования и характер воздействия на сознание "широких масс населения" подобного рода словесной мишуры". То, что раньше у большинства вызывало энтузиазм или, наоборот, раздражение либо равнодушие, для читателя является в романе не просто знаком ушедшей эпохи, а, в первую очередь, в сочетании с другими текстемами, становится источником комизма, подчёркивает бессмысленность, а порой откровенную глупость и "пустоту", стоящую за таким подражательством.

Отличительной чертой языка романа является использование фонетической имитации русского языка и русизмов (в т.ч. русизмов-советизмов). Шкворецкий, по сути, стал первым чешским писателем, который стал широко использовать данные интертекстемы не только в качестве реалий (как, например, Гашек), но и как яркое образное и смысловое средство создания стилистических контрастов, в качестве яркой иронической доминанты. В тексте такие интертекстемы не просто являются иллюстрацией существовавших реалий, на зачастую подвергаются ироническому обыгрыванию, "депатетизации", травестийному обыгрывания их модели. В то же время, это можно расценивать и как своеобразную борьбу со "всем советским" на языковом уровне. Этот приём обыгрывания русской речи и русизмов (в том числе и случаи транслитерирования русских слов) будет использовать как сам Шкворецкий (например, в более позднем романе "Случай инженера человеческих душ"), так и другие чешские писатели (М. Кундера "Шутка", Л. Вацулик "Чешский сонник", "Как делается мальчик", Я. Тополь "Сестра", "Ангел", М. Урбан "Водяной" и многие другие).

Ещё одним сатирическим приёмом Шкворецкого является использование в тексте цитат "из великих". Они выполняют яркую экспрессивную роль, подвергаясь контекстуальному обыгрыванию. С одной стороны, будучи изначально призванными выполнять роль весомого и неоспоримого аргумента, важного средства убеждения подчинённых, в устах героев эти цитаты (зачастую фиктивные или трансформированные), скорее превращаются в пустые шаблоны, лишённые реального смысла. С другой стороны, именно благодаря путанице с авторством цитат, их содержанием, а также благодаря коллизиям и трансформациям, рождающимся в сознании героев, возникает ирония, доходящая порой до сарказма, создаётся комический эффект, вызванный общей нелепостью ситуации, абсурдностью происходящего.

Таким образом, совокупность всех этих элементов "русскоязычного" происхождения и случаи цитации "из великих", также носившие агитационно-пропагандистский характер, можно отнести к области тоталитарного дискурса.

Немаловажным, тем не менее, является то, что художественные тексты сохраняют и доносят до нас речевые реалии прошлого, одновременно способствуя переосмыслению одних и актуализации других русскоязычных элементов и так называемых фразеологических идеологем в современных условиях. Можно сделать вывод о том, что они являются одними из типов интертекстем, способствующих не только экстралингвистическому расширению смысловых границ текста, но и ярким экспрессивно-выразительным средством, при помощи которого авторами могут достигаться различные сюжетные контрасты, дополнительное усиление образности и т.п.

Итак, проведённый анализ позволяет сделать вывод о том, что разнообразие различных по типу и характеру интертекстем, не только способно значительно расширить смысловые границы текста, но и разнообразить язык произведения, стать основой создания стилистических и смысловых контрастов. Основным итогом может служить установленный факт того, что данные интертекстемы имеют как текстообразующую, так и экспрессивно-смысловую функцию, в зависимости от контекста и авторской установки.

В то же время, можно также констатировать, что каждый текст состоит из различных по характеру и лингвистической природе интертекстем, имеющих различную функциональную роль в его структуре. Рамки данной работы, однако, не дают возможности проанализировать другие, менее очевидные и яркие по характеру своего проявления в тексте единицы интертекста, которые, тем не менее, выполняют определённые задачи в структуре произведения. Вне рамок нашего исследования остались, например, случаи цитации других языков (словацкого, венгерского, английского), цитирование содержания некоторых (реальных) литературных произведений, а также фиктивные цитирования писем, дневников и т.п. героев романа.

Тем не менее, даже анализ основных типов интертекстем и возникающих в тексте отдельно взятого произведения интертекстуальных отношений приводит к выводу о том, что помимо языковых, любой текст впитывает в себя экстралингвистические особенности того исторического периода, в который он был создан. В интертекстемах отражаются не только смысловые, но и сугубо языковые черты эпохи.

С течением времени историческая ситуация меняется, меняются поколения и взгляды на ту или иную историческую эпоху. Это способно приводить к актуализации одних типов и выходу из активного языкового обихода, переходу в разряд историзмов других типов интертекстем, размытию некоторых из них. Поэтому исследование текстов, относящихся к определённому периоду развития общества, с точки зрения различных типов проявления интертекстуальных отношений должно, на наш взгляд, стать не только сугубо научным филологическим или историческим исследованием, но и своеобразным комментарием к самому тексту, призванным помочь читателю гевр. переводчику понять особенности, глубже проникнуть в суть описываемого периода. Такой комментарий в определённой мере сможет донести до сознания читателя многие ушедшие реалии прошлого, дополнительно способствуя, таким образом, экстралингвистическому раскрытию смысла текста и сохраняя в культурном и историческом наследии человечества память о прошлом.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Савченко, Александр Викторович, 2002 год

1. SkvoreckyJ. Tankovy prapor. Praha, 1990.ч/

2. SkvoreckyJ., SalivarovaZ. Samozerbuch. Praha 1991.

3. Gottwald K. Se Sovetskym Svazem na vecne easy. Praha.V

4. Kulturne politicky kalendar 1955. К 10. vyroci osvobozeni Ceskoslovenske republiky. Praha, 1953.

5. Левицкая H.B., Луганская Л.Н., Лаврова К.И. Русский язык. Учебное пособие для солдат, не владеющих или плохо владеющих русским языком. М.: Воениздат, 1982.

6. М.М. Бахтин в контексте русской культуры XX века // Диалог. Карнавал. Хронотоп, 2000, №3-4 (Тематический выпуск). М., 2000.

7. Шумное одиночество. Десять чешских прозаиков (1945-1995). Сборник, посвященный выствке. Прага, 1997.1.. Научная литература

8. Андреева Е.С. Стилистическое использование русской лексики и фразеологии в произведениях чешских писателей о СССР // Славянское языкознание. Вып. 44. №250. Л., 1958. С. 173-190.

9. Арнольд И.В. Семантика. Стилистика. Интертекстуальность. СПб., 1999. / Науч. ред. П.Е. Бухаркин. СПб., 1999.

10. Баландина Н. Прагматика перевода одного языкового клише // Rossica Olomucensia XXXVIII (za rok 1999). 1. cast. Rocenka katedry slavistiky na FF Univerzity Palackeho. Olomouc, 2000. S. 27-32.

11. Барт P. Избранные работы: Семиотика: Поэтика: Пер. с фр. / Сост., общ. ред. и вступ. ст. КосиковаГ.К., М., 1989.

12. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975.

13. Бахтин М.М. Проблемы эстетики Достоевского. М., 1975.

14. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

15. Башарин A.C. Диалогические включения и маргинальные реплики в текстах нового и новейшего песенного фольклора // «Юрьевские чтения». Материалы междисциплинарной конференции молодых филологов. Вып. 1. СПб., 1999. С. 133-139.

16. Богданов В.В. Прагматика иноязычных вставок в текст // Функционально-текстовые аспекты языковых единиц. Сборник статей. СПб., 1995. С. 8-12.

17. Бухаркин П.Е. О функции цитаты в повествовательной прозе // Бухаркин П.Е. Риторика и смысл. СПб., 2001. С. 100-111.

18. З.Волков А.Р. Швейк и Чонкин (типология или влияние?) // Rossica

19. Olomucensia XXXVIII (za rok 1999). 1. cäst. Rocenka katedry slavistiky na FF Univerzity Palackeho. Olomouc, 2000. S. 43-48.

20. Врбова Я. Ненавязчивый взгляд грустного сыщика Йозефа Шкворецкого на мир, Чехию и чехов // Взаимосвязи и взаимовлияние русской и европейской литератур. Тезисы докладов международной научной конференции. СПб., 1997. С. 36.

21. Гаспаров M.J1. О. Мандельштам: Гражданская лирика 1937 года. М., 1996.

22. Гофманова Я., Мюллерова О. Смешение литературных и нелитературных компонентов в устных высказываниях на чешском языке // Язык- культура- этнос / С.А. Арутюнов и др. М., 1994. С. 13-26.

23. Григорьева Т.А. Цитата как вид стереотипа // Материалы XXX межвузовской научно-методической конференции преподавателей и аспирантов. Секция фразеологии. Вып. 5. СПб., 2001. С. 8-11.

24. Гудков Д.Б. Прецедентное имя и проблемы прецедентности. М., 1999.

25. Делазари И.А. "Продуктивное" цитирование в романе Торнтона Уайлдера «День восьмой» // «Юрьевские чтения». Материалы междисциплинарной конференции молодых филологов. Вып. 1. СПб., 1999. С. 172-177.

26. Денисова Г. Интертекстуальность и семиотика перевода: возможности и способы передачи интекста // Текст. Интертекст. Культура. Сборник докладов международной научной конференции (Москва, 4 — 7 апреля 2001 года). С. 112-128.

27. Добренко Е. Всё лучшее детям (тоталитарная культура и мир детства) // Wiener Slawistischer Almanach 29 (1992). С. 159-174.

28. Дымарский М.Я. Проблемы русского текстообразования: сверхфразовый уровень организации художественного текста // Автореферат диссертации на соискание научной степени доктора филологических наук. СПб., 1999.

29. Дьячок М.Т. Солдатский быт и солдатское арго // Русистика. № 1, 1992. С. 35-42.

30. Земская Е.А. Цитация и виды её трансформации в заголовкахсовременных газет // Поэтика. Стилистика. Язык и культура. Памяти Татьяны Григорьевны Винокур. М., 1996. С. 157-168.

31. И.П. Ильин Постструктурализм, деконструктивизм, постмодернизм. Internet on: http://www.philosophy.rU/library/il/0.html

32. Кагановская Е.М. Взаимообусловленность факторов, способствующих порождению иронического текста // Исследования по художественному тексту. Часть-1. Изд-во Саратовского гос. пед. института. Саратов, 1994.

33. Каменская Ю.В. Ирония как компонент идиостиля А.П. Чехова. Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук. Саратов, 2001.

34. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987.

35. Кёстер-Тома 3. Русская смеховая культура сегодня // Aktuelle Entwicklungsprobleme slawisher Sprachen. Beiträge zur Slawistik, II. Greifswald, 1995. C. 78-90.31 .Кибрик A.A. Когнитивные исследования по дискурсу // Вопросы языкознания. №5, 1994.

36. Ковтунова И.И. Функции цитат в произведениях И.А. Гончарова // Текст Интертекст. Культура. Сборник докладов международной научной конференции (Москва, 4-7 апреля 2001 года). С. 167-175.

37. Кокорева Н.И. О концептуальной природе метафоры и интертекста // «Юрьевские чтения». Материалы междисциплинарной конференции молодых филологов. Вып. 1. СПб., 1999. С. 49-52.

38. Колом1ець В.Т. Розвиток лексики слов'янських мов в шслявоенний перюд. Кюв, 1973.

39. Косанович Б. Текст, подтекст и интертекст "Беспредметной юности" Андрея Николаева // Зборник матице српске за славистику, 54-55. Нови Сад, 1998. С. 59-69.

40. Костомаров В.Г. Языковой вкус эпохи. Из наблюдений над языковой практикой масс-медиа. СПб., 1999 г.

41. Красных В.В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность? (Человек. Сознание. Коммуникация.). М., 1998.

42. Красных В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология: Курс лекций. М., 2002.

43. Кузьмина М.А. Интертекст и интертекстуальность // Текст как объект многоаспектного исследования. Вып. 3. Ч. I. СПб., 1998. С. 27-35.

44. Курицын В. Русский литературный постмодернизм. Internet on: http ://www.guelman.ru/slava/postmod/1 .html

45. Лилич Г.А. Взаимодействие русского и чешского языков в эпоху социализма // Вестник Ленинградского университета. №20. 1977. С. 103110.

46. Лилич Г. А. Взаимодействие славянских литературных языков (социолингвистический аспект) // Славянская филология. Вып. VIII. СПб., 1999. С. 34-44.

47. Лилич Г.А. Из истории русских лексических заимствований в чешском языке // Сопоставительное изучение грамматики и лексики русского и чешского языков. Прага, 1974. С. 283-290.

48. Лшшч Г.А. К вопросу о лексических заимствованиях из русского языка в чешский // Славянское языкознание. Вып. 44. №250. Л., 1958. С. 32-55.

49. Лилич Г.А. Новые явления в чешской сельскохозяйственной лексике // Славянская филология. Вып. V. Л., 1986. С. 35-42.

50. Лилич Г.А. Обогащение словарного состава чешского языка в результате установления в Чехословакии народно-демократического строя.

51. Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук. Л., 1956.

52. Лилич Г.А. Роль русского языка в развитии словарного состава чешского литературного языка (конец XVIII начало XIX века). Автореферат диссертации на соискание учёной степени доктора филологических наук. Л., 1977.

53. Лилич Г.А. Роль русского языка в развитии словарного состава чешского литературного языка. Л., 1982.

54. Литвин Ф.А. Цитирование в системе образных средств языка // Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. Вып. 8. Новосибирск, 1979. С. 55-63.

55. Лотман Ю.М. К современному понятию текста // Учёные записки Тартуского ун-та. 1981. Вып. 735.

56. Лотман Ю.М. Структура художественного текста // Лотман Ю.М. Об искусстве. СПб, 1998.

57. Лукин В.А. Художественный текст: Основы лингвистической теории и элементы анализа. Internet on: http://www.gramota.ru/lukin.html7sod.htm

58. Лукьянова H.A. Экспрессивная лексика разговорного употребления. Новосибирск, 1986.

59. Лушникова Г.И. Пародия и интертекстуальность // Студенты и молодые учёные Кемеровского государственного университета 40-летию КГПИ -КемГУ. Тезисы докладов научной конференции. Часть I. Кемерово, 1994. С. 14.

60. Масленникова A.A. Лингвистическая интерпретация скрытых смыслов. СПб., 1999.61 .Минц З.Г. Поэтика Александра Блока. СПб., 1999.

61. Мокиенко В.М. Депатетизация патетизмов в современном тексте // Современные языковые процессы. Межвуз. сб-к. СПб., 2001. С. 55-69.

62. Мокиенко В.М. Доминанты языковой смуты постсоветского периода // Русистика. №1-2. С. 37-56.

63. Наумов С.А. Формализация проявлений интертекста // «Юрьевские чтения». Материалы междисциплинарной конференции молодых филологов. Вып. 1. СПб., 1999. С. 52-56.

64. Нещименко Г.П. Функциональное членение чешского языка // Функциональная стратификация языка. М., 1985. С. 67-85.

65. Николина H.A. Интертекст в поэме Некрасова "Современники" // Проблемы региональной лингвистики. Ярославль, 1996. С. 80-81.

66. Никитина Т.Г. Проблемы изучения этнокультурной специфики фразеологии. Псков, 1998.71 .Новое в зарубежной лингвистике. — Вып. 8. Лингвистика текста. — М., 1978.

67. Норман Б.Ю. Лексические фантомы с точки зрения лингвистики и культурологии // Язык и культура. 3-я международная конференция: Доклады. Киев, 1994. С. 53-60.

68. Петров A.B. "Борис Годунов" A.C. Пушкина и "Дмитрий Самозванец" Д.С. Мережковского (к проблеме "цитатности слова") // Пушкин, альм., вып. 1. Магнитогорск, 1999. С. 58-75.

69. Проскурин O.A. Поэзия Пушкина, или Подвижный палимпсест. М., 1999

70. Ронен О. Поэтика Осипа Мандельштама. СПб., 2002.

71. Седов К.Ф. О поэтике прозы В. Ерофеева: "Москва Петушки" (прагма-семиотический анализ текста) // Исследования по художественному тексту. Часть-1. Изд-во Саратовского гос. пед. института. Саратов, 1994. С. 77-79.

72. Исследования по художественному тексту. Часть-1. Изд-во Саратовского гос. пед. института. Саратов, 1994.

73. Сидоренко К.П. Интертекстовые единицы в ассоциативных реакциях // Язык. Функции. Жизнь. Сборник статей в честь профессора Александра Владимировича Бондарко. СПб., 2000. С. 131-133.

74. Сидоренко К.П. Интертекстовые связи пушкинского слова. СПб., 1999а.

75. Сидоренко К.П. Пушкинское слово в интертекстовой динамике. Автореферат диссертации на соискание научной степени доктора филологических наук. СПб., 1999b.

76. Сидоренко К.П. Скрытая цитата // Русский язык в школе. 1995. №2. С. 98-102.

77. Смирнов И.П. Порождение интертекста. Элементы интертекстуального анализа с примерами из творчества Б. Пастернака. СПб., 1995.

78. Стаценко Е. Музыка в романе Й. Шкворецкого "Малодушные" // Rossica Olomucensia XXXVII (za rok 1998). Rocenka katedry slavistiky na FF Univerzity Palackeho. Olomouc, 1999. S. 37-47.

79. Стельмашук А. Ироническая доминанта и её роль в организации художественного текста // Исследования по художественному тексту. Часть-1. Изд-во Саратовского гос. пед. института. Саратов, 1994.

80. Степанов Ю.С. Альтернативный мир, Дискурс, Факт и Принцип причинности // Язык и наука конца 20 века: Сб. статей. М., 1995. С. 35-73.

81. Супрун А.Е. Исследования по лингвистике текста. Минск, 2001.

82. Супрун А.Е. Текстовые реминисценции как языковое явление // Вопросы языкознания. 1995. №6. С. 17-29.

83. Супрун В.И., Ченкова В.И. Русизмы в произведениях Я. Козака // Славянская филология. Вып. V. JL, 1986. С. 55-66.

84. Суханова И.А. Интертекстуальные связи стихотворения H.A. Некрасова "Влас" //Проблемы региональной лингвистики. Ярославль, 1996. С. 84-85.91 .Тарановский К. О поэзии и поэтике. М., 2000.

85. Текст и дискурс. Проблемы экономического дискурса. СПб., 2001.

86. Тороп П.Х. Проблема интекста // Труды по знаковым системам. Вып. 14: Текст в тексте. Тарту, 1981. С. 33-34.

87. Утехин У.В. О некоторых закономерностях организации текста // «Юрьевские чтения». Материалы междисциплинарной конференции молодых филологов. Вып. 1. СПб., 1999. С. 11-15.

88. Фатеева H.A. Интертекстуальность и её функции в художественном дискурсе // Изв. РАН. Сер. лит. и языка. 1997. Т. 56, №5. С. 12-21.

89. Фатеева H.A. Контрапункт интертекстуальности, или интертекст в мире текстов. М., 2000.

90. Шейкин О.В. Интертекст и проблема понимания художественного текста: на материале романа В. Набокова «Ада» // «Юрьевские чтения». Материалы междисциплинарной конференции молодых филологов. Вып. 1.СП6., 1999. С. 63-65.

91. Широкова А.Г. К вопросу о различии между чешским литературным языком и народно-разговорной речью // Славянская филология. Сборник статей. М., 1954. С. 3-37.

92. Шулежкова С.Г. Крылатые выражения русского языка, их источники и развитие. Челябинск, 1995.

93. Bartûnkovâ J. Hrabalovy textové variace (Ruznost v podobnosti) // Stylistika, 9. Opole, 2000. S. 41-48.

94. Beker M. Tekst / intertekst // Intertekstualnost & intermedij alnost. Zagreb, 1988. S. 9-20.

95. Cechovâ M. a kol. Stylistika soucasné cestiny. Praha, 1997.

96. Bolecki W. Pre-teksty i teksty. Warszawa, 1998.

97. Cechovâ M. Intertextovost jako jedna z podminek uspësné komunikace //r

98. Zlota ksiçga. Sciezkami wspôlczesnego literaturoznawstwa i j çzykoznawstwa. 50 lat polonistyki opolskiej. Opole, 2001. S. 55-62.1. V V

99. Cmejrkovâ S. Jazyk literatury // Danes Fr. a kol., Cesky jazyk na prelomu tisicileti. Praha, 1997. S. 114-132.

100. Cmejrkovâ S. Reklama a intertextualita aneb Vlasy dëlaj' clovëka // Stylistika, 9. Opole, 2000. S. 117-136.1. V V

101. Cmejrkovâ S., Danes Fr., Kraus J., Svobodovâ I. Cestina, jak ji znâte i neznâte. Praha, 1996.

102. Danes Fr. Prispëvek k poznâni jazyka a slohu Haskovych „Osudû dobrého vojâka Svejka" // Nase rec. C. 3-6. Roc. XXXVII. 1954. S. 124-139.

103. Danes Fr. Situace a celkovy stav dnesni cestiny // Danes Fr. a kol., Cesky jazyk na prelomu tisicileti. Praha, 1997. S. 12-24.

104. Dijk, T.A. van. Text and Context. Explorations in the Semantics and Pragmatic Discourse. Ldn. NY. 1980.

105. Duszak A. Tekst, dyskurs, komunikacjamiçdzykulturowa. Warszawa, 1998.

106. Hansen-Love Aage A. Intermedij alnost i intertekstualnost // Intertekstualnost & intermedij alnost. Zagreb, 1988. S. 31-74.

107. Hasil J. Promény spolecnosti a jazyka // J^zyk i literatura czeska u schylkuV

108. XX wieku. Cesky jazyk a literatura na sklonku XX. století. Walbrzych -Ostrava, 2001. S. 85-92.

109. Hausenblas K. Od tvaru k smyslu textu. Stylistické reflexe a interpretace. Praha, 1996.

110. Hausenblas O. K tzv. proníkání obecné cestiny do spisovného jazyka // SaS 54. c. 2, 1993. S. 97-106.

111. Havránek B. Cesky jazyk do pétiletky // Nase rec. C. 1-2. Roe. XXXIII. 1949. S. 6-7.

112. Hoffman B. Post-strukturální myslení a poetika ceské postmoderné literatury (Ke stylu próz V. Macury, M. Viewegha a divadelních inscenací P. Lébla) // Stylistika, 9. Opole, 2000. S. 49-57.

113. Hoffmannová J. K charakteristice postmoderního textu // SaS 53,1992a. S. 171-184.

114. Hoffmannová J. Kontrasty v postmoderním textu // Spisovná destina a jazyková kultura. Sborník z olomoucké konference, 23.-27.8. 1993. Praha, 1995a. S. 243-246.

115. Hoffmannová J. Mluvené a psané texty ve vzájemnych citacích (aluzích) // Stylistyka, 1. Opole 1992b. S. 67-81.

116. Hoffmannová J. O dialogickou a intertextovou stylistyku // Stylistyka, IV. Opole 1995b. S. 246-249.

117. Homolác J. Aluze v slovesnych textech uméleckych // SaS L, 1989. S. 288294.

118. Homolác J. Intertextovost a utvárem smyslu v textu. Praha, 1996.

119. Hrabák J. Nékolik úvah o obecné cestiné a vulgarismech v soucasné ceské próze //Nase rec. Roe. 45. 1962. S. 289-298.

120. Jaky je cesky vyraz pro „trudodéñ"? // Nase rec. C. 3-4. Roe. XXXIV. 1950. S. 76-77.

121. Jiíicková J. Metarecovy komentár // SaS 40, 1979. S. 149-151.

122. Karhanová K. Funkce mezitextového navazování v novinách // SaS 60,1999. S. 19-36.

123. Kohout B. Prírucka pro vojíny. Recenze // Nase fee. C. 9. Roc. XVIII. 1934. S. 273-275.

124. Konstantino vie Z. Intertekst i alteritet. O savremenoj paradigmi u uporednoj knjizevnosti // Polazista. Izbor iz radova Zorana Konstantinovica povodom osamdesetog rodendana. Novi Sad, 2000. S. 174-184.

125. Kraus J. K problematice institucionálního diskurzu // Stylistika, 9. Opole,2000. S. 103-116.

126. Krejcí K. Ceská literatura a kulturní proudy evropské. Praha, 1975.

127. Krízková H. Ruské lexikální prvky v cestiné po roce 1945 // Kniha o prekládání. Praha, 1953. S. 179-197.

128. Lachmann R. Intertekstualnost kao konstitucija smisla // Intertekstualnost & intermedijalnost. Zagreb, 1988. S. 75-108.

129. Lotko E. Texty politické propagandy a j azyková kultura // Spisovná destina a jazyková kultura. Sborník z olomoucké konference, 23.-27.8. 1993. Praha, 1995. S. 107-109.

130. Macura V. Aluze // Slovník literární teorie. Praha, 1984. S. 18.

131. Macurová A. Funkce metajazyka a metareci ve Frajsovych Muzích z podzemního kontinentu. SaS 41, 1980. S. 198-203.

132. Mares P. Citát v textu, zvlásté uméleckém // Slavica Pragensia XXV. Praha, 1985. S. 217-229.

133. Mares P. Fikce, konvence a realita. K vícejazycnosti v uméleckych textech //SaS 61, 2000. S. 47-53.

134. Mares P. K vicejazycnosti v uméleckém textu (Cizojazycné prvky v ceskych uméleckych textech) // Ceská slavistika. Praha, 1998. S. 25-30.

135. Mares P. Metajazyk, metarec, metatext // SaS 44, 1983. S. 123-131.

136. Mares P. Smyslené jazyky a literární text // Stylistika, 9. Opole, 2000. S. 59-71.

137. Mares P. Styl, text, smysl. O slovesném díle Josefa Capka. Praha, 1989.

138. Medaric M. Intertekstualnost u suvremenoj hrvatskoj prozi // Intertekstualnost & intermedijalnost. Zagreb, 1988. S. 109-120.

139. Mucala M. Nekolik poznämek k preklädänl terminü z rustiny // Kniha o preklädäni. Praha, 1953. S. 210-216.

140. Mukarovsky J. Studie z estetiky. Praha, 1966.

141. Müllerovä O. K metajazykovym prvkum v umeleckem textu // Filologicke studie, 8. Praha, 1978. S. 47-56.

142. Nekvapil J. K dnesnimu stavu vojenskeho slangu // Nase fee. C. 3. Roc. 62. 1979. S.130-141.

143. Nemec I. Ceskä slova odboje // SaS 4, LXI, 2000. S. 257-275.

144. Nemec I. Jazyk ceskoslovenskych legii v Rusku // Historie a vojenstvi, 2, 1991. S. 25-39.

145. Oraic D. Citatnost eksplicitna intertekstualnost // Intertekstualnost & intermedijalnost. Zagreb, 1988. S. 121-156.

146. Orlos T.Z. Element innostowianslci w j £zyku J. Haska // Studia Bohemistyczne. Cz^sc II. Krakow, 1992. S. 107-121.

147. Pavlicic P. Intertekstualnost i intermedialnost // Intertekstualnost & intermedijalnost. Zagreb, 1988. S. 157-195.

148. Penaz P. Poznamky k cestine ve vojenskem prostredi // Nase fee. C. 3. Roc 70. 1987. S.131-140.

149. Rechzeiglovä A. Od repliky k citätu: jazykove prostfedky a textovä Strategie // Stylistika, 9. Opole, 2000. S. 147-165.

150. Savic S. Diskurs analiza // Novi Sad, 1993.

151. Sgall P. Nespisovne tvary v literatufe // Plamen, c. 12, 1961.

152. Sgall P., Hronek J. Cestina bez pfikras. Praha, 1992.

153. Silverman K. The Subject Of Semiotic. N.Y., 1983.

154. Sochovä Z., Stindlovä J. K novym ekonomickym terminüm typu „clovekohodina" //Nase fee. C. 7-8. Roc. XXXVI. 1953. S. 207-212.

155. Srpovä H. Aluze a citäty v ceske reklame // Stylistika, 9. Opole, 2000. S. 137-146.

156. Stich А. К obecné cestiné v soucasné ceské próze (Ota Pavel) // Nase fee. С. 4. Roc. 58. 1975. S. 215-223.

157. Slosar D. Jazyk totality a jazyk dneska // Spisovná cestina a jazyková kultura. Sborník z olomoucké konference, 23.-27.8. 1993. Praha, 1995. S. 110113.

158. Smilauer VI. Vojenské názvosloví racních strelních zbraní a kulometü // Nase rec. C. 2-3. Roc. XX. 1936. S. 25-44.

159. Valcerová A. Intertextualita v románe Rudolfa Slobodu Jeseñ H Text ako inspirada. Presov, 2000. S. 66-70.1. V

160. Voskovec J. Rekomandace // Josef Skvorecky Tankovyprapor (predmluva krománu). S. 7-12.

161. Vybor z ceské literatury doby husitské, I. Ved. red. B. Havránek a J. Hrabák. Praha, 1963.

162. Zahrádka M. Sovétská literatura a my. O ceskoslovensko-sovétskych literárních vztazich let 1918 1978. Praha, 1981.

163. Zatovkañuk M. Haskovy rusismy v Osudech dobrého vojáka Svejka // Nase rec. C. 3. Roe. 64. 1981. S. 124-132.

164. Zima J. Expresivita slova v soucasné cestiné // Rozpravy Ceskoslovenské Akadémie Ved. Roe. 71, sesit 16. 1960. S. 109-117.

165. Zima J. К problému expresivity slova // O védeckém poznání soudobych jazyku. Praha, 1958. S. 201-206.

166. Zilka T. Alúzia v literárnej komunikácii // Slovenská literatura, 26, 1979. S 152-165.

167. Zilka T. Intertextualita v (súcasnej) slovenskej literatúre // Studia Académica Slovaca, 28. Prednásky XXXV. letného seminára slovenského jazyka a kultúry. Bratislava, 1999. S. 261-276.1.I. Словари и справочники

168. Ашукин Н.С., Ашукина М.Г. Крылатые слова. Литературные цитаты. Образные выражения. М., 1960.

169. Берков В.П., Мокиенко В.М., Шулежкова С.Г. Большой словарь крылатых слов русского языка. М., 2000. 4

170. Василевский Арк.А., Василевский A.A. Крылатые слова. Изречения и мысли о военном деле. М., 1999.

171. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 1. М., 1955.

172. История литератур Восточной Европы после Второй мировой войны. В 2 т. Том второй. 1970-1980-е гг. / Отв. ред. В.А. Хорев. -М., 2001.

173. Крысин Л.П. Толковый словарь иноязычных слов. М., 1998.

174. Лексикон загального та поривняльного лигературознавства. — Чершвщ, 2001.

175. Лингвистическо-энциклопедический словарь. М., 1990.

176. Махлина С.Т. Семиотика культуры и искусства. Опыт энциклопедического словаря. Ч. I, II. СПб., 2000.

177. Ю.Мокиенко В.М., Никитина Т.Г. Толковый словарь языка Совдепии. СПб., 1998.11 .Николаева Т.М. Краткий словарь терминов лингвистики текста // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 8. - Лингвистика текста. -М., 1978. С. 467-472.

178. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов. М., 1976.

179. Сорокин Ю.С. Развитие словарного состава русского литературного языка. 30 90-е годы XIX века. М. - Л., 1965.

180. Сулейменова Э.Д., Шаймерденова Н.Ж. Словарь социолингвистических терминов. Алматы, 2002.

181. Хализев В.Е. Теория литературы: учеб. -М., 1999.

182. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. М., 1993.

183. Чешско-русский словарь. Москва Прага, 1976.

184. Шаймиев В.А. Краткий словарь-справочник современных лингвистических терминов в цитатах. СПб., 1999.

185. Brabec J. a kol. Slovník zakázanych autora 1948-1980. Praha 1991.

186. Filipec J. A kol. Slovník spisovné cestiny pro skolu a verejnost. Praha, 1994. 21 .Findra J., Gombala E., Plintovic I. Slovník literárovednych termínov.1. Bratislava, 1987.

187. Holub J., Kopecny Fr. Etymologicky slovník jazyka ceského. Praha, 1952.

188. Klimes L. Slovník cizích slov. Praha, 1981.

189. Lehár J., Stich A., Janácková J., Holy J. Ceská literatura od pocátkü k dnesku. Praha, 2000.

190. Lukszyn J. red. J^zyki specjalistyczne. Slownik terminologii przedmiotowej Warszawa: Katedra J^zyków Specjalistycznych UW, 2002.

191. MachekV. Etymologicky slovník jazyka ceského. Praha, 1971.

192. Maly cesko-rusky vojensky slovník. Praha, 1952.

193. Maly rusko-cesky vojensky slovník. Praha, 1952.V29.0uredník P. Smirbuch jazyka ceského. Slovník nekonvencní cestiny. Praha, 1992.

194. Prehledné déjiny literatury. Díl III. Déjiny ceské a svétové literatury od roku 1945 do soucasnosti. Praha, 1997.

195. Prírucní slovník jazyka ceského. D. 1-8. Praha, 1935-1957. 32.Slovník ceské prózy 1945 1994. Ostrava, 1994.

196. Slovník ceskych spisovatelú. Praha, 1964.

197. Slovník ceskych spisovatelú od roku 1945. Díl 2. Praha, 1998.

198. Slovník literární teorie. Praha, 1984.

199. Svoboda J. Rukovét' ceské literatury 20. století. Ostrava, 1988.

200. TrávnícekFr. Slovník jazyka ceského. Praha, 1952.

201. Velky cesko-rusky slovník. D. 1 6. Prahal952-1964.