Интеллигенция Европейского Севера России в конце XIX - начале XX веков тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, доктор исторических наук Гуркина, Нина Константиновна

• Гуркина, Нина Константиновна
• доктор исторических наук
• 1998

Оглавление диссертации доктор исторических наук Гуркина, Нина Константиновна

Введение

Глава I. Формирование интеллигенции Европейского Севера России в конце XIX- начале XX веков.

1. Особенности социально-экономического и культурного развития Русского Севера на рубеже XIX- XX веков. Условия формирования региональной интеллигенции.

2. Роль местных учебных заведений в формировании интеллигенции Русского Севера

3. Пути и методы обеспечения региона специалистами высокой квалификации.

Глава II. Состав, положение и профессиональная деятельность интеллигенции Европейского Севера России.

1. Структура провинциальной интеллигенции (ведомственная, профессиональная, территориальная ), особенности Европейского Севера

2. Педагогическая интеллигенция.

3. Церковная интеллигенция.

4. Медицинская интеллигенция.

5. Чиновничество.

Глава III. Духовный облик и общественная деятельность северной интеллигенции. 1: Научная, культурно-просветительская и благотворительная деятельность интеллигенции Европейского Севера.

2. Морально-нравственные качества и соци ально-психологические особенности интеллигенции северных губерний. Заключение Примечания Приложения

Источники и литература

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Интеллигенция Европейского Севера России в конце XIX - начале XX веков»

В последнее десятилетие изучение истории интеллигенции стало одним из приоритетных направлений исторической науки. Интенсивность разработки проблемы, междисциплинарный характер её исследования позволили ввести в научный оборот термин "интеллигентоведение". Интерес к истории интеллигенции порожден нашим сложным, переломным временем, попытками самой интеллигенции найти себя, свое лицо в этом меняющемся мире. Не только социально-экономический, политический и духовный кризис в стране, но и приближающийся конец века заставляют нас обращаться к истории, к прошлому, чтобы ответить на вечные вопросы, кто мы, какие мы, что делать?

Усиление научного интереса к проблемам интеллигенции было обусловлено также новыми возможностями, открывшимися со второй половины 80-х годов. Обращение к новым источникам, литературе русского зарубежья, выработка новой методологии, в основе которой осознание общечеловеческих ценностей, признание сложности и многогранности интеллигенции как социокультурного феномена, поворот к человеку как основному объекту исследования позволили исправить многие ошибки и искажения прошлых лет, заполнить образовавшиеся в советский период изучения интеллигенции лакуны, поставить новые концептуальные и конкретно-исторические задачи.

Характерной особенностью нового историографического этапа (как и предыдущего) является количественное преобладание литературы об интеллигенции вообще и интеллигенции советского периода, но из года в год растет интерес к истории дореволюционной интеллигенции. Актуальность её изучения обусловлена следующими обстоятельствами. Именно в дореволюционный период наблюдались не только значительный численный рост интеллигенции и изменения в её структуре, но и увеличение значения и влияние этого нового массового слоя российского общества во всех сферах жизни страны. Осмысление места и роли интеллигенции в политическом, социально-экономическом и культурном развитии России конца XIX - начала XX веков является не только научной, но и социально-практической задачей. Интерес к изучению истории дореволюционной интеллигенции вызван также попытками противопоставления российской дореволюционной и советской интеллигенции (И.А.Ильин, А.И.Солженицын и др.) и своеобразной "обидой" в связи с этим современных ученых на невысокую оценку образовательного уровня и духовного облика советской интеллигенции. Изучая историю интеллигенции России начала XX века, ученые стремятся не только разобраться в этом противопоставлении, но и найти в историческом опыте первых поколений русской интеллигенции ответы на животрепещущие нравственные вопросы сегодняшнего дня, духовно "подпитаться". Построение исторического фундамента в изучении российской интеллигенции и установлении преемственных связей с интеллигенцией дореволюционной России жизненно важны для современной интеллигенции, осознающей свою ответственность за сохранение, передачу и творческое развитие духовных, нравственных и интеллектуальных традиций и ценностей российского общества.

Нового обращения к истории дореволюционной интеллигенции требуют также интересы научного знания. Подчинение науки идеологии самым негативным образом сказалось на её изучении. В исторических трудах наблюдался явный перекос в сторону исследования одного направления деятельности интеллигенции - политической борьбы и участия в революционном движении. По идеологическим соображениям многие исследователи не относили к интеллигенции и не рассматривали в работах по её истории духовенство, военных, служащих, работавших во властных структурах, или же проблемы изучения данных социально-профессиональных групп искусственно отделялись . Долгие годы в основном на уровне краеведения изучалась история дореволюционной провинциальной интеллигенции. Почти не рассматривались в исторических исследованиях многие важные направления многогранной общественной деятельности российской интеллигенции, её социально-психологические особенности. Огромное число представителей российской интеллигенции начала века (эмигрировавших, репрессированных и т.д.) были выброшены не только из российской жизни, но и из истории. Восстановить историческую картину жизни дореволюционной России во всей её полноте и многообразии можно, только заполнив образовавшиеся пустоты в изучении дореволюционной интеллигенции.

Неиссякаемым источником духовной энергии нации, хранителем традиций и ценностей русской культуры всегда была российская провинция, давшая стране и миру многих известных представителей отечественной культуры. Признание значения и роли российской провинции в политическом, социально-экономическом и культурном развитии страны в прошлом, настоящем и будущем усиливает актуальность изучения провинциальной дореволюционной интеллигенции, её специфических черт и особенностей, места и роли в историко-культурном развитии края и страны. Региональный уровень позволяет более пристально вглядеться в этот новый, растущий, неоднородный слой российского общества, обратить внимание на людей - личности и в то же время типичных представителей различных подгрупп этой страты, сосредоточиться, используя региональный материал, на нерешенных и важных проблемах интеллиген-товедения в целом.

Российская провинция при всей особости ее, непохожести на центр, является в то же время пестрым конгломератом крупных территориальных образований, заметно выделяющихся своей индивидуальностью, со своей историей, особенностями политического, экономического и культурного развития. Европейский Север России, включающий три губернии - Архангельскую, Вологодскую и Олонецкую (ныне это Архангельская, Вологодская, Мурманская области, республики - Карелия и Коми) - регион, являющийся, с одной стороны, типичной российской провинцией, с другой - обладающий яркими специфическими чертами. Это огромная территория (1.207.722,1 кв.верст, Архангельская губерния - самая большая по площади в Европейской России: 724.050,7 кв.верст)1 с наименьшей в Европейской России плотностью населения (в Вологодской губернии -5,0 человек на кв. версту, в Олонецкой - 4,1, в Архангельской - 0,7),2 суровыми климатическими условиями и богатыми природными ресурсами. Северные губернии имели свою исторически сложившуюся социальную инфраструктуру, в которой главное место занимали государственные крестьяне. За исключением трех южных уездов Вологодской губернии Север не знал крепостного права. В начале XX века северные губернии оставались сельскохозяйственным и промысловым регионом страны, динамично развивались только лесная и лесообрабатывающая промышленность. Преобладающую часть населения Севера составляло крестьянство, проживающее в деревнях. В 1913 г. из 2700700 жителей северных губерний только 187 900 человек жили в Архангельске, Вологде, Петрозаводске и 23 уездных городках.3 Именно крестьянское население Русского Севера сохранило для нас традиции древнерусской культуры, языка, быта, памятники древнерусской письменности и фольклора. В крае кроме русских, составлявших большинство населения, жили представители малых народностей - карелы, коми, ненцы, саамы, выходцы из скандинавских и других европейских стран - шведы, финны, немцы и др. При полном преобладании в составе населения православных традиционно сильным было влияние старообрядцев, в губернских городах имелись иноправославные религиозные конфессии - лютеранская, римско-католическая, иудейская и магометанская. Русский Север, как и Сибирь, был издавна местом ссылки, в предреволюционный период численность ссыльных значительно возросла.

На рубеже Х1Х-ХХ веков самобытная северная окраина, как и другие провинциальные районы России, втягивалась в процесс буржуазной модернизации, одной из составляющих которого было формирование и деятельность местной интеллигенции. Историко-социологическому исследованию интеллигенции Европейского Севера России, как неотъемлемой части российской интеллигенции, в конце XIX -начале XX веков посвящена эта работа.

Для выявления степени научной разработанности проблемы необходимо обращение не только к историографии интеллигенции Русского Севера, но и учет достижений историографии российской интеллигенции. Наиболее приемлемым для историографического анализа представляется деление историографии истории интеллигенции на три основных этапа, каждый со своей спецификой, внутренней периодизацией, достоинствами и недостатками - дооктябрьский, советский и посткоммунистический. В основе данной периодизации лежат "качественные рельефы - освоение новой методологии исследования, иное осмысление исторического факта, смена исследовательских концепций и парадигмы".4

Дооктябрьский период характеризуется широким спектром оценок и мнений, высоким уровнем политизированности в обсуждении сущности интеллигенции, критериев принадлежности к ней, места, роли и функций интеллигенции в обществе. Свои взгляды на интеллигенцию высказали многие известные писатели, журналисты, историки, философы, лидеры политических партий и течений. Эти взгляды часто существенно расходились. К интеллигенции относили "все образованное общество",5 "представителей умственного труда, в отличие от представителей физического труда",6 "высший образованный состав нашего общества".7 Интеллигенцию рассматривали как носительницу особых этических качеств и особой культурной миссии. ". интеллигенция есть этически - анти-мещанская, социологически

- внесословная, внеклассовая, преемственная группа, характеризуемая творчеством новых форм и идеалов и активным проведением их в жизнь в направлении к физическому и умственному, общественному и личному освобождению личности'' - писал Р.В.Иванов-Разумник.8 Интеллигенции, -считал П.Н.Милюков, - "принадлежит инициатива и творчество".9 "Интеллигенция является . своего рода интеллектуальной лабораторией, в которой, помимо чисто культурных ценностей, создаются формы и типы национальной гражданственности и политического устроения,» - ут 10 верждал М.А.Славинскии. Интеллигенцию в то же время обвиняли в "отщепенстве", "максимализме целей и средств", в отказе от общепринятых норм нравственности, разжигании "разрушительных инстинктов масс",11 в "расшатывании" самодержавного строя,12 в непоследовательности, продажности13 и т.д.

Эта разноголосица и полемичность в обсуждении проблем интеллигенции были порождены особенностями социально-экономического развития России на рубеже веков, обострением политической борьбы, возрастающей ролью, которую начала играть интеллигенция в общественно-политической жизни страны. Наряду с социологическим и этическим подходом к анализу и оценке интеллигенции начал использоваться и "превалировать" классовый подход.14 "В зависимости от того, интересы какого класса -отживающего или возникающего - интеллигенция выражает, её влияние бывает или консервативное или прогрессивное, т.е. способствующее более быстрому развитию, нового строя, но всегда оно бывает в духе какой-либо социальной группы, активно участвующей в общественной жизни" писал В.В.Воронцов.15 Крайне негативную точку зрения высказал Е.Лозинский, написавший об интеллигенции: "Это класс привилегированный и эксплуататорский, питающийся внетрудовым доходом, неоплаченным трудом ручных рабочих" .16 Именно в этот период зародилось деление российской интеллигенции на мелкобуржуазную, буржуазную, социал-демократическую, революционную и т.д. Большинство обвинений были брошены определенным группам российской интеллигенции. Авторы "Вех", в частности, направляли свою критику против "интеллигентщины" "в отличие от интеллигенции в широком, общенациональном, общеисторическом смысле этого слова",17 и вызвана эта критика была пониманием значения и роли интеллигенции в судьбах "русской государственности и общественности". "Ей принадлежит монополия европейской образованности и просвещения в России, она есть главный его проводник в толщу стомиллионного народа, и если Россия не может обойтись без этого просвещения под угрозой политической и национальной смерти, то как высоко и значительно это историческое призвание интеллигенции, сколь огромна и устрашающа её историческая ответственность пред будущим нашей страны, как ближайшим, так и отдаленным!" - писал

1 Р

С.Н.Булгаков.

Дооктябрьский период изучения интеллигенции отличается богатством мыслей и идей, постановкой многих теоретических проблем, до сих пор являющихся предметом дискуссий интеллигентоведов. Очень важны для исследователя дореволюционного периода непосредственные суждения и свидетельства авторов - современников о духовной атмосфере в обществе, о формировании интеллигенции на рубеже Х1Х-ХХ веков, её материальном и правовом положении, составе, социально-экономических особенностях, месте, роли в развитии государства и общества. Безусловно, необходимо при этом учитывать политизированность и вызванный её политический запал у многих авторов работ об интеллигенции. Конкретные данные о различных профессиональных группах интеллигенции, её деятельности и положении содержатся в дореволюционных исследованиях, посвященных истории народного образования, русской церкви, земства, государственного аппарата в России и гт, тт 19

Т.д.

Советскую историографию интеллигенции можно разделить на два этапа: 20-50-е годы и 60-80-е годы. Изучение дореволюционной интеллигенции в 20-е годы отличалось противоречивостью. С одной стороны, в этот период публиковались документальные сборники, статьи, мемуары представителей интеллигенции (народных учителей, адвокатов, медиков и т.д.), в которых отражались те или иные аспекты истории дореволюционной интеллигенции, проводились дискуссии об интеллигенции, с другой стороны, именно в этот период вследствие взглядов и характеристик, высказанных в работах В.И.Ленина, Н.Н.Крупской, А.В.Луначарского, В.В.Воровского и других руководителей партии и правительства, были заложены основы классового, идеологического подхода к изучению истории интеллигенции, определен круг допустимых вопросов и тем. В отличие от представителей старой интеллигенции П.К.Сакулина и Ю.В.Ключникова, отстаивающих значимость социально-культурных функций интеллигенции в обществе и особость её "психологического типа",20 большинство партийных деятелей придерживались позиции идеолога партии Н.И.Бухарина. "Нам необходимо, - писал Н.И.Бухарин, -чтобы кадры интеллигенции были натренированы на определенный манер. Да, мы будем штамповать интеллигентов, будем вырабатывать их как на фабрике".21 "Интеллигенция нужна нам, но она в большей части все еще на разных ступенях враждебности" - признавал А.Н.Луначарский.22 "Несоответствие" старой интеллигенции большевистским схемам переустройства общества вызвало не только нападки и гонения, но и тенденциозность в освещении её политических позиций, многогранной деятельности до революции, а иногда и просто замалчивание фактов. Единственный опубликованный сборник из готовящейся Истпрофом серии публикаций по истории профессиональных организаций интеллигенции "Учитель и революция" (1925 г.), в котором авторы (учителя, деятели народного просвещения) позитивно оценивали деятельность дореволюционных профсоюзных организаций интеллигенции, откровенно писали об отношении интеллигенции к трем революциям, был отправлен в спецхран.23 Учительство стало практически единственной профессиональной группой интеллигенции, получившей в этот период отражение в отечественной историографии. 24

На Европейском Севере России, как и в других регионах страны, в 20-е годы наблюдался период относительного подъема краеведческих исследований. Деятельность губернских обществ изучения Северного края, выпуск краеведческих изданий этими организациями позволили собрать некоторый фактический материал по истории и культуре региона в дореволюционный период, нашедший отражение в немногочисленных очерках, мемуарных работах, биографических словарях25 и т.п. Важным источником по истории интеллигенции стали публиковавшиеся в 20-е годы в краеведческих изданиях некрологи на смерть местных деятелей краеведения,26 при этом даже в такой специфической форме публикации авторы иногда не могли удержаться от идеологических обвинений. "Беспринципность полная! Сотрудничал в самых разнородных изданиях'' - . написал об известном историке, авторе многочисленных статей, заметок и справочников по Вологодскому краю С.А.Ковалеве А.Полуянов. Начавшаяся в эти годы борьба с религией и церковью на долгий период вычеркнула северное духовенство, отличавшееся значительной численностью и игравшее важную роль в культурном развитии края, из состава интеллигенции. Почти не упоминались в исторической литературе из-за занятой ими вполне определенной политической позиции многие северные юристы, журналисты, врачи, преподаватели, общественные деятели. Многие известные представители интеллигенции дореволюционного Севера, не будучи политически активными, тем не менее влились в эмиграционный поток 1918-20 годов. Их имена не только в 20-30 годы, но часто до середины 80-х находились под запретом.

В 30-50-е годы в исторических исследованиях, так или иначе затрагивались некоторые аспекты истории интеллигенции, но при этом наблюдалось еще большее усиление тенденциозности, сужение источниковой базы. В появившейся в 1931 г. "Истории русской церкви" Н.Г.Никольского - "первой работе, освещающей историю церкви в России с марксистско-ленинских позиций" крайне негативно освещалась жизнь и деятельность дореволюционного духовенства, система духовного образования. "Полуграмотные . епархиалки . не могли быть авторитетными и умелыми педагогами'' - безапелляционно заявлял, в частности, автор.27 Заслугой Н.Б.Никольского является признание существования церковной интеллигенции, хотя и сужаемой им до "немногих представителей городского кли

7 Я ра, преимущественно в столицах". С ярко антиклерикальных позиций рассматривалась в этот период деятельность

29 северного духовенства.

60-80-е годы (некоторые исследователи считают началом периода конец 50-х годов) отмечены в советской историографии не только значительным увеличением количества публикаций, но и возросшим общим уровнем, введением в научный оборот многих документов и материалов, ранее недоступных или не рекомендованных для изучения: статистики, нормативных актов, мемуарных, архивных материалов, прессы различных политических направлений. Появились коллективные труды по истории науки, образования, медицины, литературы, искусства, насыщенные большим фактическим материалом и содержащие данные о положении и деятельности интеллигенции, о многих деятелях просвещения, науки, культуры дореволюционного периода . Специальные исследования в эти годы посвящались истории российской дореволюционной интеллигенции. Среди крупных работ монографического характера выделим некоторые. Несомненными достоинствами исследования Л.К.Ермана стали определение численности интеллигенции дореволюционной России в целом и основных её профессиональных отрядов, освещение её положения и социального состава, подчеркивание её социальной неоднородности, попытка уйти от классового подхода при классификации интеллигенции (хотя он тоже присутствует в работе) и сгруппировать российскую интеллигенцию в три больших профессиональных слоя: занятых в сфере материального производства, работавших в области культуры, служивших в государственном управлении, аппарате управления пред

3 О приятиями. В отличие от предшественников и современников Л.К.Ерман расширил состав интеллигенции и впервые включил в него военных и чиновников. По мнению исследователя, к интеллигенции относились также не имеющие высшего образования учителя, фельдшера, техники и т.д., то есть прединтеллигенция или "полуинтеллигенция". Заслугой Л.К.Ермана стало признание роли интеллигенции в складывании политических партий и организаций, в общественно-политической жизни страны и революционном движении. Не оправданным нам представляется причисление к интеллигенции не имеющих среднего образования мелких служащих, переписчиков, почтальонов и т.д. и "развитых"' рабочих, являвшихся членами РСДРП, спорным - утверждение о том, что в революционной борьбе участвовала основная масса демократической интеллигенции.

Наиболее полное историко-социологическое исследование дореволюционной интеллигенции принадлежит перу В.Р.Лейкиной-Свирской.31 В её работах, насыщенных огромным фактическим материалом, рассматривались процессы формирования, социальный состав, профессиональная подготовка, численность, условия труда, материальное и общественное положение интеллигенции, её профессиональная и общественная деятельность, общественно-политические позиции, участие в революционной борьбе. В соответствии со своей классификацией интеллигенции, в основе которой выполнение определенных общественных функций, автор в отдельной главе исследования рассматривала чиновничество, офицеров и духовенство, функциональными обязанностями которых было обслуживание многообразных нужд государственной политической надстройки, но в силу специфики этих функций, автор не относила их к интеллигенции. Решительное возражение вызывает утверждение В.Р.Лейкиной-Свирской о невключении "с полным основанием " в педагогические кадры персонала церковных школ "ввиду низкого уровня этих школ, а также законоучителей в начальных школах".32 Утверждение же о невозможности разрешить "одними теоретическими соображениями" в связи с малоизученностыо конкретного материала вопроса о причислении к кадрам педагогической интеллигенции народных учителей стало побуждающим мотивом для исследования дореволюционного учительства.

В работах А.В.Ушакова были исследованы состав, положение, участие в революционном движении России демократической интеллигенции, отмечена её сложность и противоречивость, к интеллигенции отнесено духовенство

3 3 работники умственного, хотя и "реакционного труда". Советские исследователи истории церкви или вообще не задавались таким вопросом, или решительно возражали против включения духовенства в состав дореволюционной интеллигенции России, за исключением

Е.А.Преображенской, высказавшей сомнения в правильности такого подхода.34 История становления и развития земской интеллигенции, как особой социальной группы и её участие в общественной борьбе освещены в работах Н.М.Пирумовой.35 Важное методологическое значение имеет вывод автора о принадлежности к интеллигенции людей, выполняющих определенные общественные функции, исторически обусловленные экономическим, социально-экономическим и культурным уровнем развития общества, без решающей роли при этом уровня образования и квалификации .

Заслугой О.Н.Знаменского является определение численности интеллигенции накануне Октября, изучение её состава, особенностей профессиональной деятельности, уровня организованности, отношение к революционному процессу, эволюции политических взглядов социально

3 6 психологического состояния. Хотя в оценках автора сильны стереотипы прошлых лет, и значительная часть интеллигенции (военные, чиновничество, духовенство "винтики" самодержавия) не рассматривалось, очень важным является признание сложности проблемы, неоднозначности поведения интеллигенции, необходимости воздержания от категоричности в оценках, обязательного синтезированного рассмотрения социально-экономических и общественно-психологических явлений.

Кроме перечисленных крупных исследований по истории дореволюционной интеллигенции,37 свой вклад в её изучение в 60-80-е годы внесли диссертации, статьи, тезисы различных конференций, а также работы, посвященные

3 8 отдельным профессиональным группам. Однако качественных изменений в подходах к исследованию проблем истории культуры и интеллигенции не произошло. Российская действительность дореволюционного периода оценивалась в большинстве исследований негативно, интеллигенция старой России в основном рассматривалась в контексте политической борьбы, и в соответствии с делением её по социально-классовому признаку или участвовала в революционном движении или становилась объектом борьбы за нее большевистской партии. Вместе с тем охарактеризованный этап стал наиболее значительным и продуктивным в накоплении огромного фактического материала по истории дореволюционной интеллигенции и исследовании проблем формирования, численности, состава, деятельности основных профессиональных групп.

Отмеченные достижения и недостатки характерны и для историографии северной интеллигенции. С конца 50-х -начала 60-х годов начался новый этап в исследовании Русского Севера, связанный как с подъемом краеведения, так и с интересом к региону столичных исследователей. Появились обобщающие труды по истории северных областей, работы, посвященные истории образования, медицины, культурного и экономического развития края, отдельным городам Севера.39 В этих работах давалась более полная (по сравнению с предшествующими годами) картина исторического развития предреволюционного Севера, однако сложившиеся в послереволюционные годы стереотипы и оценки сохранялись. Подчеркивалась отсталость экономики и культуры дореволюционного Севера, спасительная роль революции. Об интеллигенции и её роли в развитии края говорилось редко и мельком, за исключением народных учителей.40 Редко и тенденциозно освещались в работах, посвященных истории религии и церкви на Севере, духовенство.41 В отдельных работах, особенно более позднего периода, исследователям удалось отойти от идеологических штампов и сосредоточить внимание на изложении богатого фактического материала. В таких исследованиях вышеуказанной тематики содержались сведения о деятельности интеллигенции, её вкладе в развитие региона, от

4 2 дельных представителях интеллигенции Севера. Подобные материалы появлялись также в статьях краеведческих сборников, публикациях местной прессы. Важным вкладом в изучение истории северной интеллигенции стала публикация биографических словарей, посвященных ученым, писателям, художникам.43 Большое внимание дореволюционным исследователям Северного края уделил в своих историографических и источниковедческих работах А.А.Куратов.44 Некоторые аспекты истории дореволюционной интеллигенции Олонецкой губернии затрагивались в работах 45

А.И.Афанасьевой.

Вместе с тем, при обилии публикаций о Русском Севе ре в 70-80-е годы и все увеличивающемся числе исследователей данного региона, (в справочнике "Русский Север: исследования и исследователи", посвященном аннотированию литературы за 1976-1986 гг., называется 276 имен), предреволюционный этап исторического развития крайне редко становился объектом исследования и только на уровне статей освещались некоторые проблемы социокультурного развития региона и северной интеллигенции.

Изменения последнего десятилетия создали новые условия и положили начало новой российской историографии интеллигенции. Хотя многие исследования второй половины 80-х годов по-прежнему были посвящены политической деятельности интеллигенции и её участию в политической борьбе (что впрочем вполне объяснимо - долгие годы изучалась только демократическая интеллигенция и её отношения с одной партией), знакомство с новыми источниками, достижениями историков, философов, социологов русского зарубежья, положениями зарубежной исторической науки, научные дискуссии рубежа 80-90-х годов привели к слому старой мировоззренческой парадигмы, к актуализации историко-культурной проблематики, к расширению тематики исследований дореволюционной интеллигенции. Объектами исследований с учетом новых методологических подходов становятся различные профессиональные группы интеллигенции.46 Год от года расширяется спектр изучаемых направлений деятельности интеллигенции: культурно-просветительская, благотворительная, краеведческая, общественно-педагогическая и т.д. Достижением последних лет стало включение в состав интеллигенции духовенства, признание его заслуг в культурном и духовном развитии российского общества.47 Внимание историков привлечено к чиновничеству и военным.48 Как важное направление исследования обозначилась история провинциальной интеллигенции.49 Отрадным явлением последних лет стало открытие многих новых имен, как известных деятелей науки, культуры, так и рядовых представителей дореволюционной интеллигенции с интересными и поучительными судьбами, новое прочтение истории жизни уже известных ранее людей, чья роль в истории России замалчивалась или недооценивалась. Объектом исследования становится

50 духовный облик, нравственный императив интеллигенции. При всей важности и значимости перечисленных проблем, отметим, что освещаются они в основном на уровне тезисов и статей, часто в форме постановки вопроса, крупных монографических исследований (за редкими исключениями) дореволюционной интеллигенции пока не появилось.

В исследование дореволюционной интеллигенции России наряду с историками включились философы, культурологи, социологи, политологи, привнесшие определенную новизну в обсуждение острых дискуссионных проблем, среди которых, как и в начале XX века главное место занимает вопрос о дефиниции "интеллигенция".51 Излишнюю и неправомерную на данном историческом этапе увлеченность этой и другими теоретическими проблемами уже отметили некоторые историки. "По-видимому, нет раз и навсегда данного представления об интеллигенции, каждой эпохе соответствует свое (принятое в обществе) понятие этого термина. Отвлечься от поиска "истинной" дефиниции и переключить свое внимание на конкретно-историческую характеристику интеллигенции (по периодам, группам, в личностном плане и т.д., - так представляется нам задача момента" - отметил В.Л.Соскин.52 "При всей важности решения концептуальных вопросов данной проблемы, - подчеркнул В.С.Волков, - первоочередная, на наш взгляд, задача историков - накопление, систематизация фактического материала, без которого любая концепция будет выглядеть идеологизированной схемой".53

Восторженно-оценочное понимание интеллигенции как носителя высших духовных ценностей, совести науки, хранительницы идеалов" и т.д. представляет собой, на наш взгляд, во многом умозрительную идеальную конструкцию, продукт философско-этического моделирования социокультурных явлений, а не конкретно-исторический феномен.

Такой аспект понятен, и, видимо, удобен для изучения в философских, этико-педагогических, культурологических работах. Но как его использовать в конкретно-исторических исследованиях?" - такой вопрос задал на последней конференции об интеллигенции в Иваново В.Р.Веселов.54 Столь обильное цитирование известных ученых не случайно, в их словах - созвучность позиции автора: учитывая относительность и неполноту наших знаний о дореволюционной интеллигенции, в первую очередь необходимо её конкретно-историческое изучение с опорой как на новые методологические подходы, так и на несомненные достижения советской историографии, и с обращением к выявленным нерешенным или обозначаемым проблемам.

90-е годы отмечены определенными подвижками в историографии истории и культуры Севера России. Пересмотрено отношение исследователей к православному духовенству Севера, подчеркнут его существенный вклад в развитие просвещения и культуры края,55 значение системы духовного образования для формирования региональной интеллигенции.56 Объектом исследования становится чиновничество северных губерний.57 Изучается научная, культурно-просветительская, благотворительная деятельность интеллигенции Севера.58 В только что вышедшей работе П.Т.Синициной отмечена роль инспекторского персонала, других известных представителей педагогической интелли

5 9 генции в развитии народного образования края. В краеведческих изданиях, местной периодике последних лет опубликованы мемуары, статьи, очерки о многих представителях дореволюционной северной интеллигенции, чьи имена были полузабытыми или совсем неизвестными долгие годы, появились первые книги, посвященные династиям се

ГЛ верных интеллигентов.

Отмеченные достижения в освещении отдельных аспектов истории дореволюционной северной интеллигенции, однако, не привели к появлению специального исследования. Дореволюционная интеллигенция Севера целостно не исследовалась, не рассматривались её отдельные профессиональные группы. Изучение дореволюционной интеллигенции Европейского Севера, специфического и в то же время типичного провинциального региона России, представляет само по себе несомненный научный интерес. Без такого исследования кроме того невозможно по-новому осмыслить и оценить уровень социально-экономического и культурного развития Севера, значительный потенциал его дальнейшего роста, место и роль в этом процессе интеллигенции, что является, безусловно, важным как в свете актуализации изучения региональных процессов в дореволюционной России,61 так и в нынешней ситуации "заброшенности" и "угасания" Русского Севера. Изучение интеллигенции Европейского Севера позволит также углубить и наполнить конкретным содержанием наши представления о провинциальной интеллигенции России, и в целом об этой специфической страте российского общества.

Целью данного исследования является всесторонняя характеристика интеллигенции Европейского Севера России в конце Х1Х-начале XX веков как составной части российской провинциальной интеллигенции, выявление её специфических особенностей, определение исторического значения её профессиональной и общественной деятельности .

Задачи исследования заключаются в следующем: проанализировать процесс формирования (условия, источники, механизм) интеллигенции Русского Севера, определить внутреннюю структуру провинциальной интеллигенции, выявить основные профессиональные группы, проанализировать их состав, численность, материальное положение, условия труда, особенности профессиональной деятельности, рассмотреть основные направления и содержание общественной деятельности интеллигенции Европейского Севера, показать историческое значение профессиональной и общественной деятельности северной интеллигенции, попытаться осветить её духовный облик, морально-нравственные установки, социально-психологические особенности .

За пределами исследования осталась политическая деятельность интеллигенции Европейского Севера, что объясняется несколькими причинами. В отличие от остальных направлений общественной работы интеллигенции научной, просветительской и благотворительной, политическая деятельность получила определенное освещение: 1) в некоторых специальных исследованиях, 2) в работах по истории РСДРП и революционного движения на Севере,

3) в трудах, посвященных истории северной ссылки, 4) в

62 краеведческих работах о городах и районах Севера. В этих работах рассматривалось участие интеллигенции в первой русской революции, в деятельности РСДРП, партии кадетов. По сравнению с широкой «культурной» работой интеллигенции её политическая деятельность была незначительной: исследователи края отмечали «политическую отсталость», индифферентность северной интеллигенции.63 А.И.Егоров говорит, в частности, о «летаргическом сне» вологодских кадетов после первой русской революции.64 Кроме того, при обращении к данной проблеме автором обнаружена некоторая противоречивость в освещении революционных событий на Севере, участия в политической борьбе интеллигенции в работах советского периода и в опубликованных в двадцатые годы документах и воспоминаниях. Собственный опыт работы в архивах Севера также показал сложность и неоднозначность вопроса. По нашему мнению, тема « Провинциальная интеллигенция и политика» чрезвычайно важна и требует специального более глубокого и полного исследования на основе тщательной проработки открывшихся в конце 8Ох - начале 90х годов фондов местных архивов (прежде всего, жандармского управления) .65

Теоретико-методологическую основу исследования составили общенаучный системный, научно-объективный и конкретно-исторический подходы в сочетании с принципами сравнительного анализа в оценках рассматриваемых явлений, другими специальными историческими методами: проблемно-хронологическим, ретроспективным, структурно-системным и т.д. Важнейшим методологическим принципом исследования являлся принцип историзма, который обусловил изучение интеллигенции Русского Севера с учетом конкретно-исторических условий развития этого региона, представлений и ценностей того времени, в контексте российской истории начала XX века. Конкретно-исторический подход позволил окончательно остановиться на социально-профессиональных критериях объекта нашего исследования. Не заходя так далеко, как выросший на Европейском Севере социолог с мировым именем Питирим Сорокин, относивший к сельской интеллигенции "священника, учителя, лекаря, лавочника, старосту, конторщика и пристава",66 мы тем не менее взяли за основу суждения и представления современников, считавших российской интеллигенцией конца Х1Х-начала XX веков конкретный социальный слой в совокупности его профессиональных отрядов с определенным уровнем образования и занимающийся умственной деятельностью. "Немногочисленная интеллигенция этих городов - чиновники по крестьянским делам и другие, врачи, мировые судьи, духовенство, земство, думст-во и учительство." - читаем в путеводителе по Русскому

67

Северу конца XIX века. Ставшие предметом многочисленных споров чиновничество и духовенство были в России рубежа веков неотъемлемой частью интеллигентного общества". Живы, однако, и традиционные взгляды на духовенство, сложившиеся в советский период, поэтому задачей автора является не только исследование северной церковной интеллигенции конца XIX -начала XX веков, но и обоснование принадлежности духовенства к интеллигенции. В связи с поставленной задачей и неисследованностью проблемы ( за исключением двух работ, авторы которых пришли к противоположным выводам, оценивая эффективность и значение духовного образования в России68 ) в диссертации подробно рассматривается и анализируется система духовного образования и воспитания на Европейском Севере.

Для всестороннего исследования интеллигенции кроме социологического, безусловно, важны и культурологический и нравственно-этический подходы, но используя их, необходимо оставаться на позиции объективности, изучая живых людей со всеми их достоинствами и недостатками, с приоритетностью фактов и документальных свидетельств перед различными схемами. Объективно-непредвзятое рассмотрение особенно важно в отношении российской действительности конца Х1Х-начала XX века, которая как закрашивалась черной краской, так и необоснованно идеализировалась. Для восстановления полной исторической характеристики интеллигенции этого периода необходимо использование как всего арсенала исторических методов, так и методов других гуманитарных наук, прежде всего статистики, социологии, социальной психологии.

Комплексного исследования потребовало, прежде всего, изучение духовного облика интеллигенции Европейского Севера. Духовный облик, социально-психологические черты интеллигенции важны не только с точки зрения характеристики этой страты, но и выступают показателем возможности нравственного воздействия интеллигенции на общество. Однако это направление исследования представляется нам наиболее трудным в связи с недостаточной разработанностью (прежде всего, в теоретическом отношении) данной проблемы в отечественной историографии. Опираясь на работы философов, историков, социологов, рассматривавших как теоретико-методологические аспекты духовного облика, в частности, его структуру, взаимосвязь и взаимодействие отдельных компонентов, методику и критерии их оценки, так и отдельные проблемы данной

ГО темы, автор предпринял попытку показать наиболее яркие и стабильные качества, характеризующие духовный облик северной интеллигенции, условия их формирования. Особое внимание уделено в работе анализу духовного облика сельской интеллигенции, многочисленной и укорененной группы, объединенной условиями жизни, бытовыми особенностями, задачами и характером профессиональной деятельности, достаточно обеспеченной в источниковом отношении для изучения столь сложного вопроса.

Источниковая база исследования достаточно широка и разнообразна. Наиболее важным источником стали материалы 37 фондов 4 архивов: Российского государственного исторического архива (РГИА), Государственного архива Архангельской области (ГААО), Государственного архива Вологодской области (ГАВО) и Центрального государственного архива республики Карелия (ЦГАРК). Изучались следующие виды архивных материалов: законодательные акты, делопроизводственная документация (циркуляры, инструкции, приказы, рапорты, прошения, донесения и т.д.), статистические ведомости, источники личного происхождения, прежде всего переписка. Наибольшую значимость при изучении интеллигенции представляют различные статистические ведомости, отчеты учреждений и учебных заведений, формулярные списки о службе, письма, позволяющие не только изучить численность и состав интеллигенции Севера, её правовое и материальное положение, условия труда, профессиональную подготовку и т.д., но и личные качества: мировоззренческие установки, морально-нравственные представления, бытовые и социальнопсихологические особенности. Большинство архивных данных были введены в научный оборот впервые.

Важную часть источниковой базы составили опубликованные документы, прежде всего статистические и другие отчеты министерств, губернских учреждений, общественных организаций. Особенную ценность представляют ежегодные "Обзоры" губерний с приложением статистических таблиц, содержащие сведения об экономическом, социальном, культурном росте, важных проблемах дальнейшего развития, основных событиях года. Структуру, численность, состав интеллигенции позволяют изучить ежегодно издаваемые в губерниях "Памятные книжки", "Адрес-календари", "Справочники".

Активно привлекалась к исследованию местная периодическая печать, прежде всего губернские и епархиальные "Ведомости", также публиковавшие статистические материалы, законодательные акты, отчеты, но особенно интересные своими специфическими жанрами - статьями, кор-респонденциями, заметками, некрологами, авторами и героями которых были представители местной интеллигенции.

Важной составной частью источниковой базы стали записки путешествующих по Русскому Северу на рубеже веков или объезжающих его уезды по заданию государственных или общественных организаций. Особенную ценность представляют записки людей заинтересованных, находящихся на службе: архангельских губернаторов - А.П.Энгельгардта и С.Д.Бибикова, инспектора Санкт-Петербургского учебного округа М.И.Успенского, наблюдателя за церковными школами Н.Д.Козмина, ссыльного врача, изучающего по заданию Архангельской казенной палаты Печорский край

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Гуркина, Нина Константиновна

Заключение

В конце Х1Х-начале XX веков начался новый период в истории Русского Севера: отсталый регион российской империи с богатым экономическим и культурным потенциалом пробуждался от «летаргического сна».Процесс буржуазной модернизации страны, затронувший окраинную северную провинцию России, стимулировал рост потребностей региона как в новых специалистах: инженерах, агрономах, землемерах, юристах, экономистах и т.п., так и в представителях "старых" интеллигентных профессий: учителях, медиках, чиновниках, священниках, лесничих. Особенно значительного притока квалифицированных кадров требовало динамично развивающееся в крае народное образование (процент обучающихся во всех северных губерниях превышал в начале века средние показатели по стране)и здравоохранение . Большое внимание развитию народной школы и медицины в регионе уделяли государство, земства, церковь, предприниматели.

Европейский Север России отличали специфические климатические, экономические и культурные условия, что значительно осложняло процесс формирования интеллигенции, в частности, решение проблемы обеспечения региона высококвалифицированными специалистами. В крае отсутствовали высшие учебные заведения, среди приезжих специалистов с высшим образованием наблюдалась постоянная текучесть кадров. Суровый климат (особенно в самой северной Архангельской губернии),бездорожье, недостаточное материальное обеспечение, жизнь в «медвежьих углах», отдаленных от губернских городов на сотни верст, тяжелые условия профессиональной деятельности, связанные, в частности, с разъездной формой работы уездных и сельских врачей, руководителей церковного и светского начального образования, чиновников по крестьянским делам - становились настоящим испытанием для выпускников высших учебных заведений-выходцев из более южных районов страны.

Важным фактором формирования интеллигенции Европейского Севера стала деятельность губернских администраций, земских органов, руководителей различных ведомств и учреждений, стимулирующая соответственную направленность государственной политики в отношении региона, обеспечивающая темпы процесса формирования интеллигенции, качество необходимых Северу специалистов. Для решения проблемы обеспечения края высококвалифицированными кадрами использовались как обычные, так и нетрадиционные способы: ведомственное направление специалистов в регион, приглашение нужных кадров через научные общества, учебные заведения, земские управы и т.д., подготовка стипендиатов - северян в высших учебных заведениях страны, использование ссыльных. Тем не менее, особенностью Севера весь дореволюционный период было наличие большого числа вакантных мест и вынужденное заполнение их специалистами с более низким образовательным цензом.

Находящаяся в основном на государственной службе, в отличие от столичных городов, интеллигенция Европейского Севера России была очень пестрой и неоднородной по составу, различаясь не только по профессиям и ведомствам, но и по территориальному признаку. Состав, материальное положение, условия труда и т.п. губернской, уездной и сельской интеллигенции (самой многочисленной) , даже представителей одной профессиональной группы значительно отличались. Интеллигенция губернских городов Севера включала в начале XX века представителей всех профессиональных групп интеллигенции дореволюционной России, в том числе не состоящих на государственной службе адвокатов, врачей, юристов и т.д. Интеллигенция уездных городов была представлена чиновниками различных государственных ведомств, земскими служащими, преподавателями, лесничими, священнослужителями, ветеринарами, появившимися в начале века на Севере агрономами, землемерами, юристами. Сельскую интеллигенцию Европейского Севера составляли в основном учителя, священники, а также уступавшие первым двум группам в численности фельдшера.

Общая численность интеллигенции Севера значительно возросла в начале XX в. и составляла около 12 тысяч человек. Не стали в начале века на Европейском Севере России массовыми профессиями, хотя и увеличили свою численность, агрономы, землемеры, инженеры, ветеринары, юристы, лесничие. Наибольшими по численности были следующие профессиональные группы: педагогическая, церковная, медицинская и чиновничество, каждая со своими подгруппами, отличающимися, прежде всего, уровнем образования, материальным положением, местом рождения, социальным происхождением.

В каждой из этих профессиональных групп интеллигенции была своеобразная элита - наиболее образованная, хорошо оплачиваемая, с другими отличительными особенностями. Среди педагогической интеллигенции Севера выделялись преподаватели средних учебных заведений и некоторых профессиональных, руководители народного образования, среди медиков - врачи и фармацевты с высшим образованием, среди чиновничества - чиновники-управленцы высшего и среднего звена. В церковной интеллигенции своеобразной элитой были преподаватели духовных учебных заведений и городские священнослужители. Это была незначительная численно часть северной интеллигенции, состоящая в основном (кроме духовенства) из приезжих специалистов с высшим образованием, отличающаяся большой текучестью кадров. Характерной особенностью периода стало возвращение в край местных уроженцев - преподавателей, врачей, ветеринаров, чиновников с высшим образованием и заполнение ими вакантных должностей. В начале века костяк педагогических коллективов некоторых образовательных учреждений Севера составили местные уроженцы.

Массовая часть основных профессиональных групп интеллигенции Севера - народные учителя, фельдшера, мелкие чиновники, священники были в основном местными уроженцами со средним образованием и ниже. Местные учебные заведения: средние общеобразовательные и профессиональные, светские и духовные внесли на рубеже ХІХ-ХХ веков значительный вклад в формирование интеллигенции Севера. Сложившаяся в крае система профессионального педагогического и медицинского образования (учительские семинарии, курсы, фельдшерские школы) играла в начале XX века ведущую роль в обеспечении региона народными учителями и средним медицинским персоналом. Центрами подготовки народных учительниц региона стали епархиальные женские училища и женские гимназии, имевшие педагогическую направленность подготовки воспитанниц. Не только священнослужителями, но и учителями, чиновниками различных учреждений становились выпускники духовных семинарий. В условиях быстрого роста потребностей края в образованных людях и недостатка специалистов с высшим образованием имеющиеся вакансии чиновников, земских служащих, учителей часто занимали выпускники средних общеобразовательных учебных заведений, хотя большинство из них были нацелены на получение высшего образования. Стремление к высшему образованию отличало также в начале XX века многих выпускников духовных семинарий и женских гимназий.

В результате деятельности местных учебных заведений значительно вырос в начале XX века (и повышался год от года) образовательный уровень народных учителей и среднего медицинского персонала. Тем не менее, в начале века на Севере были учителя и фельдшера без соответствующего образовательного ценза, что объяснялось большой текучестью кадров и среди этих групп интеллигенции, постоянным наличием в. крае вакантных мест медиков и педагогов. Нехватка учителей в регионе объяснялась, в частности, быстрыми темпами развития народного образования (иногда в губерниях открывалось за год около 100 народных училищ), но главной причиной было, конечно, несоответствие тяжелых условий Севера с заработной платой и пенсионным обеспечением учителей и фельдшеров. Отметим, однако, постоянную деятельность, направленную на улучшение материального положения учителей . и фельдшеров земств, директоров народных училищ, губернской администрации, ходатайствующих по этому поводу в центр, вводящих прибавки к жалованию за счет местных средств и т.д. Состав и деятельность руководителей народного образования в крае (как светского, так и церковного), как наименее изученной группы интеллигенции, специально исследовались в работе.

В начале XX века состав народных учителей и фельдшеров значительно изменился. Заметным становится процесс феминизации медицинских и педагогических кадров. Социальный состав учительства и медиков, и до этого отличавшийся демократичностью (дети духовенства, чиновников, купцов, мещан, крестьян), еще больше изменяется в сторону выходцев из крестьян. В составе педагогических и медицинских учебных заведений Севера в начале XX века наблюдалось полное преобладание крестьянских детей. По социальному составу северная интеллигенция, прежде всего, становилась народной.

Специфической группой интеллигенции Севера было чиновничество, отличавшееся высоким уровнем доходов, условиями службы, социальным составом высших чиновников, степенью влияния на развитие региона. Состав северного чиновничества был более демократичным по происхождению, однако при назначении высших чинов губернии соблюдался сословный принцип. Губернаторы, будучи наиболее компетентными чиновниками с огромными полномочиями, могли оказывать значительное влияние на социально-экономическое и культурное развитие края. Своим "пробуждением" на рубеже Х1Х-ХХ веков Архангельская губерния, в частности, во многом обязана своим губернаторам А. П.Энгельгардту, И.В.Сосновскому,

С.Д.Бибикову.

Проанализированные в работе система духовного образования Севера, состав и формы профессиональной деятельности священнослужителей позволяют убедительно обосновать их принадлежность к российской интеллигенции. Значительно вырос в начале XX века образовательный уровень духовенства, необычайно важной была его многообразная деятельность в регионе, часто выходящая за рамки выполнения профессиональных обязанностей. В северной деревне начала XX века священнослужители и учителя - наиболее значительные по численности группы интеллигенции края - часто являлись единственными представителями интеллигентных сил.

Профессиональная деятельность всех групп интеллигенции Европейского Севера России сыграла важную роль в развитии края на рубеже Х1Х-ХХ веков: именно интеллигенция обеспечила впечатляющие темпы роста народного образования, стала главной движущей силой развития здравоохранения, просвещения, культуры, транспорта, связи, способствовала развитию многих отраслей экономики и сельского хозяйства. Представляется, что влияние интеллигенции Севера на социально-экономическое и культурное развитие огромного региона было значительно большим, чем её удельный вес в составе населения, а социокультурное, цивилизующее влияние провинциальной интеллигенции на российское общество - более значительным, чем в столицах. Весомый вклад в развитие региона вносили отдельные представители северной интеллигенции - директора народных училищ, другие руководители и организаторы светского и церковного образования в регионе, врачебные инспектора, председатели земских управ и т.д. Интересны и поучительны в современных условиях опыт патриотического, эстетического и нравственного воспитания в учебных заведениях Европейского Севера, многогранная профессиональная деятельность священнослужителей, организация и методика работы врачей и фельдшеров , сумевших в неблагоприятных условиях Севера охватить медицинской помощью значительную часть населения региона.

Профессиональная деятельность интеллигенции Севера, являвшаяся в специфических условиях региона сама по себе подвижничеством, дополнялась широкой и созидательной научной, культурной и благотворительной работой, направленной на повышение материального, культурного, нравственного уровня жителей региона, на процветание Севера и страны. В своей профессиональной и общественной деятельности видели смысл жизни сотни учителей, священников, чиновников и других представителей интеллигенции Русского Севера, понимавшие свою особую роль в развитии региона и страны, чувствовавшие ответственность за судьбу России. В организации и развитии общественной деятельности интеллигенции важную роль играли отдельные энтузиасты: основателем двух научных обществ по изучению Северного края (в Архангельске и Петрозаводске) стал вице-губернатор А. Ф.Шидловский, у истоков двух благотворительных приходских братств стоял чиновник по крестьянским делам П.П.Матафтин и т.д. Многие направления и формы научной и культурно-просветительской деятельности интеллигенции получили продолжение и развитие в различные периоды советской и постсоветской истории России. В современных условиях актуальным становится опыт благотворительной работы, очевидна важность совершенно забытой в последние годы (особенно в сельской местности) культурно-просветительской деятельности интеллигенции.

В духовном облике северной интеллигенции соединялись мировоззренческие установки, морально-нравственные представления, социально-психологические черты российской провинциальной интеллигенции, духовные и личностные качества, обусловленные специфическими особенностями исторического пути Севера. Определяющими чертами многих представителей северной интеллигенции были патриотизм, любовь к "малой родине", совестливость, демократичность, простота в общении, отсутствие религиозных, национальных, социальных предрассудков, уважение к другим, мягкость нравов.

Нравственные качества интеллигенции, её социально-психологические особенности ярко проявлялись в её профессиональной и общественной деятельности. Специальное исследование морально-нравственного облика наиболее многочисленной, укорененной и приближенной к крестьянскому населению Севера сельской интеллигенции позволило подчеркнуть высокие нравственные достоинства, присущие многим представителям этой группы, выявить качества и явления, снижающие её авторитет среди населения. Особенностью провинции было пристальное внимание населения к каждому образованному человеку, воспринимающемуся не только в качестве профессионала, но и носителя особых духовных ценностей. Деятельность священников и учителей в провинции была наполнена еще более глубоким содержанием - они выполняли роль духовных наставников, воспитателей следующих поколений, в том числе - интеллигенции. От "интеллигентности" провинциальной интеллигенции зависели успех и эффективность ее культурной миссии в российском обществе.

Изучение интеллигенции Европейского Севера России позволило не только охарактеризовать особенности формирования, состава и деятельности специфической страты северных губерний, но и остановиться на некоторых проблемах интеллигентоведения.

Уже отмечено убеждение автора в правомерности отнесения к интеллигенции двух крупных профессиональных групп дореволюционной России - священнослужителей и чиновничества. В российской провинции начала XX века священники и чиновники относились к массовым профессиям интеллигенции, составляя значительную по численности, образованную и влиятельную в социокультурном отношении группу.

Совершенно неприемлемым нам представляется использование в исторической литературе для определения специалистов, не имеющих высшего образования, терминов «прединтеллигенция» или «полуинтеллигенция». В провинциальной России (особенно в неразвитых в экономическом и культурном отношении регионах) народные учителя, фельдшера, священники, чиновники со средним образованием и ниже составляли основную массу интеллигентных сил. В России конца Х1Х-начала XX века это была интеллигенция - образованная, квалифицированная группа российского общества, вносящая своей профессиональной и общественной деятельностью важный вклад в социально-экономическое и культурное развитие страны. Учитель, священник, фельдшер - ключевые фигуры в развитии образования, здравоохранения, культуры в провинции. Большую социокультурную роль в российской провинции играли духовные учебные заведения, готовившие учителей, священников, чиновников, поставлявшие наиболее стабильные кадры интеллигенции для сельской местности.

Выделенные нами во всех профессиональных отрядах элитарные группы, состоящие из высококвалифицированных специалистов, играли, в свою очередь, важную интеллектуальную, культурно-творческую, организаторскую роль в развитии региона.

Более сложным в российской провинции был процесс формирования интеллигенции, включавший не только подготовку квалифицированных специалистов, но и другие пути и способы обеспечения региона кадрами. Важную роль в формировании интеллигенции играли местные власти, сама интеллигенция, от активной деятельности которых зависели не только развитие системы профессионального образования в регионе, но и направленность образовательной политики государства, темпы формирования интеллигенции, качество специалистов.

Проведенное исследование позволило выявить активную жизненную позицию многих представителей провинциальной интеллигенции, их нацеленность на позитивную и созидательную общественную работу. В основе многоплановой деятельности провинциальной интеллигенции России лежали глубокий патриотизм, понимание своей особой роли в раз

403 витии экономики и культуры страны, стремление личным трудом способствовать ее прогрессу и процветанию.

Изучение интеллигенции Европейского Севера России позволило пересмотреть существующие представления о социокультурном развитии Севера в начале XX века. Не входя в состав развитых экономических районов страны, край тем не менее неуклонно шел по пути модернизации, развивая свою экономику, современную инфраструктуру, ведя значительные научные исследования своего экономического потенциала. Динамично развивались просвещение и культура: из года в год увеличивалось число школ, библиотек, лечебниц, научных, просветительских, благотворительных обществ и т.д., успешно проводилась в жизнь программа всеобщего обучения.

Список литературы диссертационного исследования доктор исторических наук Гуркина, Нина Константиновна, 1998 год

1. Российский (РГИА)

2. Фонд 733 Фонд 7 96 Фонд 7 97 Фонд 802 -Фонд 803 -Фонд 1282 -Фонд 1284 -Фонд 1298 -тора при МВДгосударственныйисторическииархив

3. Департамента народного просвещение Канцелярии Синода Канцелярии обер-прокурора Синода Учебного комитета Синода Училищного Совета Синода Канцелярии министра внутренних дел Департамента общих дел МВД Управления главного врачебного инспек

4. Государственный архив Архангельской области (ГААО)

5. Фонд 1 Канцелярии гражданского губернатора

6. Фонд 6 Архангельского губернского статистического комитета

7. Фонд 61 Директора народных училищ

8. Фонд 64 Епархиального женского училища

9. Фонд 73 Архангельской духовной семинарии

10. Фонд 7 9 Мариинской женской гимназии

11. Фонд 83 Архангельского общества изучения Русского Севера

12. Фонд 510 Архангельского епархиального церковно-археологического комитета

13. Фонд 2006 Документы об Архангельском театре

14. Государственный архив Вологодской области (ГАВО)

15. Фонд Фонд Фонд Фонд ститута Фонд Фонд Фонд Фонд училища Фонд Фонд Фонд Фонд

16. Вологодской губернской земской больницы 438 - Директора народных училищ

17. Вологодского учительского института

18. Центральный государственный архив республики Карелия

19. Фонд 10 Олонецкой губернской земской управы

20. Фонд 17 Директора народных училищ

21. Фонд 25 Духовной консистории

22. Фонд 7 9 Петрозаводской мужской учительской семинарии

23. Фонд 80 Петрозаводской женской семинарии

24. Фонд 81 Петрозаводской мужской гимназии

25. Фонд 82 Петрозаводской женской гимназии

26. Фонд 142 Духовной семинарии

27. Документы, материалы, справочники

28. Адрес-календарь Архангельской губернии на 1899, 1901, 1903-1904, 1906 гг. Архангельск, 1899, 1901, 1903, 1906.

29. Адрес-календарь Вологодской губернии на 1904-05 гг. Вологда, 1904.

30. Архангельская Карелия. Архангельск, 1908.

31. Архангельский церковно-археологический комитет за 1905 г. Архангельск. 1905.

32. Веселовские А. и А. Вологжане-краеведы. Вологда, 1923.

33. Всеподданнейший отчет МНП за 1913 г. Пг., 1916.

34. Воронова О.П. Художники Вологды. Л., 1979.

35. Григорьев C.B. Биографический словарь. Естествознание и техника в Карелии. Петрозаводск, 1973.

36. Краткое историческое описание приходов и церквей Архангельской епархии. Вып. I, II, III. Архангельск, 1894, 1895, 1896.

37. Коновалов Ф.Я. и др. Вологда, XII начало XX века: краевед, сл. Архангельск, 1993.

38. Летопись города Архангельска. 1584-1989. Архангельск, 1990.

39. Летопись города Вологды (1147-1962). Вологда, 1963.

40. Марксисты-ленинцы в вологодской ссылке (из истории вологодской политической ссылки: 1893-1914 гг.). Сборник документов и материалов. Архангельск, 1977 .

41. Народное образование в Вологодском уезде в 1910-11 учебном году. Краткий очерк. Вологда, 1911.

42. Наш Север. Издание И.И.Игнатова. СПб., 1911.

43. Обзоры Архангельской губернии за 1898-1915 гг. Архангельск, 1899-1916.

44. Обзоры Вологодской губернии за 1900-1914 гг. Вологда, 1901-1915.

45. Обзоры Олонецкой губернии за 18 96-1914 гг. Петрозаводск, 1897-1915 гг.

46. Обзор деятельности отделов Православного Карельского Братства в Олонецкой губернии. Петрозаводск, 1910.

47. Однодневная перепись начальных школ в империи, произведенная 18 января 1911 г. Вып. I. Санкт-Петербургский учебный округ. СПб., 1913.

48. Олонецкий сборник. Материалы для истории, географии, статистики и этнографии края. Вып. 3, 4. Петрозаводск, 1898, 1902.

49. Описание торжественного празднования в г. Архангельске 200-летия Полтавской победы 27-2 9 июля 1909 г. Архангельск. 1909.

50. Островский Д.Н. Путеводитель по Северу России. СПб., 1898.

51. Отчет о деятельности благотворительного общества при Архангельской больнице общественного призрения. Архангельск, 1912.

52. Отчет о состоянии церковных школ Архангельской епархии в учебно-воспитательном отношении за 18 9899 учебный год. Архангельск, 1899.

53. Очерк деятельности православного Карельского братства св. Великомученика Георгия в Олонецкой губернии. Петрозаводск, 1909.

54. Памятные книжки Архангельской губернии на 1897, 1899, 1902, 1907-1916 гг.

55. Памятные книжки Вологодской губернии на 1896-97 гг., 1899-1900, 1912-1914 гг. Вологда, 1896, 1899, 1912-1914.

56. Памятные книжки Олонецкой губернии на 1902-1916 гг. Петрозаводск, 1902-1916 гг.

57. Первая справочная книжка для членов обществ трезвости: Русские общества трезвости, их организация и деятельность в 1892-93 гг. СПб., 1894.

58. Пятидесятилетие Петроградского историко-филологического института. Биографический словарь лиц, окончивших курс института, ч. I. Петроград, 1917.

59. Россия. 1913 год. Статистико-документальный справочник. СПб., 1995.

60. Россия: Энциклопедический словарь. Л., 1991.

61. Русский Север: исследования и исследователи. Справочник, ч. 1. М.,198 9.

62. Сборник статистических сведений о состоянии среднего и низшего профессионального образования в России. Ч. 2. СПб., 1910.

63. Северный календарь на 1919 г. Архангельск, 1919.

64. Справочная книга по Архангельскому городскому общественному управлению. 1870-1910. Архангельск, 1910.

65. Столетие Олонецкой типографии (І805-І905 гг.). Краткий историко-статистический очерк. Петрозаводск, 1905.

66. Судьбы русской интеллигенции. Материалы дискуссий 1923-1925. Новосибирск, 1991.

67. Супрун М.Н., Косухкин С.Я. Политическая ссылка на Европейском Севере в конце XIX начале XX вв. Краткий биобиблиографич'еский словарь: вып. 1. Вологда, 1989.

68. Церковная летопись Яренского Преображенского собора. Сост. Ю.Л.Сирота. СПб.,1994.1. Периодическая печать1. Архангельск 1909 1913

69. Известия Вологодского общества изучения Северного края 1915 1916

70. Исторический вестник 1896 1908 Олонецкие губернские ведомости 18 98 - 1915 Олонецкие епархиальные ведомости 1899 - 1914 Отклики народного учителя и его досуги 1907 - 1908 Север 1922 - 19281. Очерки, записки, мемуары

71. Засодимский П. Из воспоминаний. 1908.

72. Бражнин И. Недавние были. Архангельск, 1972.

73. Ермолаев И.Е. Мои воспоминания // Север, 1923. № 3-4.

74. Житков Б. и Бутурлин В. По Северу России. М., 1901.

75. Бибиков С.Д. Архангельская губерния, ее богатства и нужды по обзору 1912 г. Архангельск. 1913.

76. Быстров В. Роль и значение политической ссылки в общественной жизни Вологодского края, в частности, в 1905 году-// 1905. Сборник статей о революционном движении. 1905-1907 гг. в Вологодской губернии. Вологда, 1925.

77. Колычев Ал. О возникновении Вологодского общества изучения Северного края (Страничка из прошлого // Северный край. 1922, кн. 1. январь-февраль.

78. Кизель Н.К., Мазюкевич В.И. Историческая записка Архангельской Ломоносовской гимназии (1811-1911 гг.). Архангельск, 1912.

79. Козмин Н.Д. По школам Лапландии (дневник наблюдателя) . СПб., 1912.

80. Лейкин H.A. По Северу дикому. СПб., 1899.

81. Лидина Н.Д. Архангельское епархиальное училище начала XX века (воспоминания) // Слово о людях и земле поморской. Доклады и тезисы докладов III науч.-краевед. чтений. Вып. 2. Архангельск, 1995.

82. Луначарский A.B. Из вологодских воспоминаний // Север, кн. 2. 1923.

83. Лосев С.А. О низших учебных заведениях Вологодской губернии за 1911 г. Вологда, 1912.

84. Мартынов C.B. Печорский край. Очерки природы и быта, население, культура, промышленность. СПб., 1905.15. 13.Митрофанов A.M. Записки старого петроза-водчанина. Петрозаводск, 1987.

85. Непеин С. Вологда прежде и теперь. 1147-1906. Вологда, 1976.

86. Сорокин П.А. Дальняя дорога: автобиография. М., 1992.

87. Попов А. Воспоминания причетнического сына. Из жизни духовенства Вологодской епархии. Вологда, 1913.

88. Русанов В.А. Статьи, лекции, письма. М.-Л., 1945.

89. Успенский М.И. По учебным заведениям Вологодской губернии (из заметок окружного инспектора). Петроград, 1915.

90. Чуков H.К. Исторический очерк развития церковных школ в Олонецкой епархии. Петрозаводск, 1910.

91. Шеламов В.П. Четвертая Вологда. Вологда, 1994.

92. Швецов М.Н. Из прошлого. Историко-литературные очерки. Вологда, 1913.

93. Шергин И.А. На Севере. СПб. 1911.

94. Шляпин В.П. Мои ближайшие родные // Великий Устюг: краеведческий альманах. Вып. 1. Вологда, 1995.

95. Шперк Ф.Ф. Страничка из моих скитаний по белу свету. Архангельск, его прошлое и настоящее. Архангельск, 1903.

96. Шперк Ф.Ф. Краткий очерк народного образованияв городе Архангельске. Архангельск, 1905.

97. Энгельгард А.П. Русский Север. Путевые записки.1. СПб., 1897.1. Литература

98. Анисимова Н.П., Судакова О.М. Культурное строительство. Архангельск. 1957.

99. Андреевский А.И. Историк Мерцалов // Север, кн. 2. Вологда, 1923.

100. Артамонов Д.С. Северные церковники на службе у царизма. Архангельск, 1940.

101. Афанасьева А.И. Великий Октябрь и становление советской культуры в Карелии. 1918-1927. Петрозаводск, 1988.

102. Афанасьева А.И. Привлечение дореволюционной интеллигенции Карелии на сторону Советской власти (19181920) // Вопросы истории Европейского Севера. Петрозаводск, 1982.

103. Афанасьева А.И. Сельская школа и церковь на европейском Севере России в конце Х1Х-начале XX веков (По материалам Олонецкой губернии) // Интеллигенция, провинция, отечество. Проблемы истории, культуры, политики. Иваново, 1996.

104. Базанов А.Г., Казанский Н.Г. Школа на Крайнем Севере. Л., 1959.

105. Балагуров Я.А. Фабрично-заводские рабочие дореволюционной Карелии. 1861-1917 гг. Петрозаводск, 1968.

106. Баракшин А. Воскресные школы в деревне и народные чтения // Отклики народного учителя и его досуги (Вологда), 1908, март, № 3.

107. Бердяев H.A. Философская истина и интеллигентская правда /. Вехи. Интеллигенция в России. Сб.ст. 1909-1910. М., 1991.

108. Березовая Л.Г. Партия большевиков и демократическая интеллигенция в годы нового революционного подъема. 1909-1910. М., 1991.

109. Блинов И. Губернаторы. Историко-юридический очерк. СПб., 1905.

110. Боборыкин П.Д. Подгнившие вехи // В защиту интеллигенции. СПб., 1909.

111. Бондаренко O.E. Всякое деяние благо // Религия и церковь в культурно-историческом развитии Русского Севера. Киров, 1996.

112. Бондаренко O.E. Высшие начальные училища в Коми крае (1912-1918 гг.) // Европейский Север: история и современность. Петрозаводск, 1990.

113. Бондаренко O.E. Общество вспомоществования нуждающимся учащимся Усть-Сысольской женской гимназии // Духовная культура: история и тенденции развития. Сыктывкар, 1992.

114. Булгаков С.Н. Героизм и подвижничество {из размышлений о религиозной природе русской интеллигенции) // Вехи. Интеллигенция в России. Сб. ст. 19091910. М., 1991.

115. Бурсин K.M., Попов Г. П. Старейшее мореходное (Краткий исторический очерк Архангельского мореходного училища). Архангельск, 1976.

116. Вайровская C.B. Земская школа в Коми крае в последней трети XIX в. // Стефан Пермский и современность. Сыктывкар, 1996.

117. Варфоломеев JI.A. Сибирцевы -семья архангельская. Архангельск, 1996.

118. Витухновская М.А. Журнал "Живая старина" о народной культуре карел (конец XIX начало XX вв.) // Европейский Север: история и современность. Петрозаводск, 1990.

119. Веселов В. Р. Актуальные проблемы отечественной историографии истории интеллигенции // Российская интеллигенция в отечественной и зарубежной историографии. T. I. Иваново, 1995.

120. Веселов В. Р. О противоречиях нравственно-этического подхода к истории интеллигенции // Нравственный императив интеллигенции: прошлое, настоящее, будущее. Иваново, 1998.

121. Вертячих А.Ю. Капитал в Архангельске: вчера, сегодня, завтра. М., 1994.

122. Волков B.C. Участие интеллигенции в оппозиции сталинскому режиму в 30-х годах // Российская интеллигенция в отечественной и зарубежной историографии. Т. 1. Иваново, 1995.

123. Волынская А.Е., Елеазаровский И.А. (к 110-летию со дня рождения) // Памятные даты Архангельской области. Архангельск.

124. Вологодский государственный педагогический институт (к 50-летию со дня основания). Вологда, 1968.

125. Боровский В.В. Русская интеллигенция и русская литература. Сб. ст. Харьков, 1923.

126. Воронцов В.П. Наши направления // Образ будущего в русской социально-экономической мысли конца XIX -начала XX веков. Избр. произв. М., 1994.

127. Вышкин Е.Г. Можно ли говорить о провинциальной ментальности// Провинциальная ментальность России в прошлом и настоящем. Самара,1994.

128. Гагарин Ю.В. Источники о росте антиклерикальных и атеистических настроений Коми крестьянства в годы первой русской буржуазно-демократической революции / / Археография и источниковедение (северный археографический сб. Вып. IV.). Сыктывкар, 1977.

129. Ганелин Ш.И. Очерки по истории средней школы в России второй половины XIX века. JI.-M., 1950.

130. Голикова Н.И., Рубцова Т.Н. Деятельность Вологодского губернского земства по народному образованию 91870-1917 гг.) // Культура русского Севера. Вологда, 1994 .

131. Голубцов H.A. Записка об Архангельском городском публичном музее. Архангельск, 1910.

132. Гредескул H.A. Россия прежде и теперь. М.-Л., 1926.

133. Громыко М.М. Мир русской деревни. М., 1991.

134. Гусятников П.С. Революционное студенческое движение в России. 1899-1907. М., 1971.

135. Данилов A.A. Провинциальный и столичный типы интеллигенции // Интеллигенция России: уроки истории и современность. Иваново, 1991.

136. Дубровская Е.Ю. Противоборство панфиннизма и русского великодержавного шовинизма (по материалам источников к. XIX н. XX вв.) // Вопросы истории Европейского Севера (проблемы общественно-политической истории Х1Х-ХХ вв.). Петрозаводск, 1991.

137. Доморощенков С.Н. Мезенская политическая ссылка XIX начала XX веков // Слово о людях и земле поморской. Вып. 2. Архангельск, 1995.

138. Дробницкий О.Г. Понятие морали.М., 1974; Кон И. Социология личности. М.,1967.42. 42.Егоров А.И. Вологодские кадеты в 1917г.//Вологда: историко- краеведческий альманах. Вып.1.Вологда.1994.С 161.

139. Егоров А.Н. Юридическая интеллигенция в конституционально-демократической партии в 1905-1907 гг. (на материалах Архангельской, Вологодской и Новгородской губерний) .// История российской интеллигенции. Ч. I. М., 1995.

140. Егоров Б.Ф. Религия и духовенство // Из истории русской культуры. Т. 5. (XIX век). М., 1996.

141. Егоров Ф.И. Олонец. Историко-краеведческий очерк о городе и районе. Петрозаводск, 1959.

142. Ермаков В.Г. Культура предреволюционной России (к постановке проблемы) // Россия в XX веке. Историки мира спорят. М., 1994.

143. Ерман Л.К. Интеллигенция в первой русской революции . М., 19 6 6.

144. Ерошкин Н.П. История государственных учреждений дореволюционной России. М., 1983.

145. Железняк В. Вологда. Вологда, 1963.

146. Жеребцов И.Л., Савельева Э.Л., Сметанин А.Ф. История республики Коми. Научно-популярные очерки. Сыктывкар, 199 6.

147. Загряцков М.Д. Земская служба и третий элемент. Пг., 1914.

148. Зайцев В.А. Беломорский Север. Религия, свободомыслие, атеизм. Архангельск, 1963.

149. Знаменский О.Н. Интеллигенция накануне Великого Октября (февраль-октябрь 1917 г.). JI., 1988.

150. Зырянов П.Н. Православная церковь в борьбе с революцией. 1905-1907 гг. М., 1984.

151. Иванов А.Е. Высшая школа России в конце XIX -начале XX веков. М., 1991.

152. Иванов-Разумник P.P. Что такое интеллигенция? // Интеллигенция. Власть. Народ. Антология. М., 1993.

153. Ильинский М.В. Архангельская ссылка. СПб., 1908.

154. Илюха О.П. Книгоиздательская деятельность и книжная торговля в Олонецкой губернии в XIX начале XX вв. // Духовная культура: проблемы и тенденции развития. Сыктывкар, 1994.

155. Исаев И.А. История государства и права России. М., 1996.

156. История Сыктывкара. Ред. колл. А.И.Александров, А.А.Табов и др. Сыктывкар, 1980.

157. Камкин A.B. Православная церковь на Севере России. Очерки истории до 1917 г. Вологда, 1992.

158. Капельс. Фельдшеризм в Архангельской губернии // ИАОИРС, 1901, 15 октября.

159. Карнович Е. Русские чиновники в былое и настоящее время. СПб., 18 97.

160. Киров A.A., Тюкина А.П. Здравоохранение в Архангельской области в прошлом и настоящем. Архангельск, 1967 .

161. Клишко В.О. О враждебной деятельности церковников и сектантов. Петрозаводск, 1938.

162. Копылов А. Трудными дорогами. Архангельск, 1961.

163. Константинов H.A., Струминский В.Я. Очерки по истории начального образования в России. М., 1953.

164. Колесников П.А. История Европейского Севера СССР феодальной и капиталистической эпох в дореволюционной и советской историографии // Вопросы аграрной истории. Вологда, 1968.

165. Корупаев А.Е. Российская интеллигенция: историография рубежа 80-90-х гг. J1., 1994.

166. Корупаев А.Е, Очерки интеллигенции. Ч. 1,11. М., 1995.

167. Кораблев H.A. Пудож. Петрозаводск, 1983.

168. Край наш Вологодский. Архангельск, 1982.

169. Кравцова Е,М. Архангельский церковно-археологический комитет и древнехранилище: страницы истории // Памятники истории, культуры и природы Европейской России. Нижний Новгород, 1994.

170. Круковский М.А. Олонецкий край. Путевые очерки. СПб., 1904.

171. Кувырталова М.А., Самарцева Е.И. Церковная интеллигенция Тульской губернии на рубеже XIX-XX вв. // Интеллигенция, провинция^ отечество. Проблемы истории, культуры, политики. Иваново, 1996.

172. Культурное строительство в Вологодской области. Сб. ст. Вологда, 1958.

173. Куприянов А. И. Историческая антропология. Проблемы становления// Исторические исследования в России: тенденции последних лет.М.,1996.

174. Куратов A.A. Историография истории и культуры Архангельского Севера. Вологда, 1989.

175. Куратов A.A. Источниковедение истории и культуры Архангельского Севера. Архангельск, 1992.

176. Кучепатов Н.Г. Школа в дореволюционной Карелии. Петрозаводск, 1956.

177. Кучепатов Ю. Архангельский морской порт. Архангельск, 1959.

178. Левин С.М. История развития больничного дела в Карелии. Петрозаводск, 1957.

179. Лейкина-Свирская В.Р. Интеллигенция в России во второй половине XIX в. М., 1971.

180. Лейкина-Свирская В. Р. Русская интеллигенция в 1900-1917 гг. М., 1981.

181. Леонтьева Т.Г. Вера или свобода? Попы и либералы в глазах крестьян в начале XX века (по материалам Тверской губернии) // Революция и человек: социально-психологический аспект. М., 1996.

182. Лозинский Е. Что же такое, наконец, интеллигенция? СПб., 1907.

183. Лотова Е.И. Русская интеллигенция и вопросы общественной гигиены. Первое гигиеническое общество в России. М., 1962.

184. Лукомский Г.К. Вологда в ее старине. СПб., 1914.

185. Луначарский A.B. Об интеллигенции. Сб. ст. М., 1923.

186. Лушников A.M. Офицеры провинциальных военно-учебных заведений России, как особая подгруппа военной интеллигенции: постановка проблемы // Интеллигенция, провинция, отечество: проблемы истории, культуры, политики. Иваново, 1996.

187. Макеева И.А. Первые женские средние учебные заведения в Вологодской губернии // Вологда: краеведческий альманах. Вып. 2. Вологда, 1997.

188. Малкова Т.А. Деятельность краеведческих обществ Севера по изучению и сохранению культурного наследия (конец XIX 30-е годы XX вв.) // Европейский Север: история и современность. Петрозаводск, 1990.

189. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. 2т. (Ч. 1 и 2). М., 1994.

190. Михайлов В.Г. Большевики в вологодской ссылке. Вологда, 1974.

191. Мулло И.М., Рыбак Е.Д. Петрозаводск. Петрозаводск, 1979.

192. Мунин А. Художники-вологжане. Вологда, 1959.

193. Непеин А. Святыни и достопримечательности города Великого Устюга и его окрестностей. Вологда, 1915.

194. Никольский Н.Г. История русской православной церкви. Минск, 1990.

195. Овсянико-Куликовский Д.Н. Психология русской интеллигенции // Вехи. Интеллигенция в России. Сб. ст. 1909-1910. М., 1991.

196. Овсянников О.В. Шенкурск. Архангельск, 1978.

197. Ониани В. Большевистская партия и интеллигенция в первой русской революции. Тбилиси, 1970.

198. Осьминский Т.И., Озеринин Н.В., Брусенский Н.И. Очерки по истории края (Вологодская область). Вологда, I960.

199. Очерки истории Карелии. Т. 1. Петрозаводск, 1957 .

200. Паначин Ф.Г. Учительство и революционное движение в России (XIX начало XX вв.): Историко-педагогические очерки. М., 1986.

201. Пашков A.M. Олонецкая духовная семинария и ее вклад в формирование интеллигенции Карелии /У Новое в изучении истории Карелии. Петрозаводск, 1994.

202. Пашков A.M. Материалы о Русском Севере в журнале "Исторический вестник" (1880-1917 гг.) // Европейский Север России: история и современность. Петрозаводск, 1990.

203. Пирумова Н.М. Земское либеральное движение. Социальные корни и эволюция до начала XX века. М., 1977 .

204. Пирумова Н.М. Земская интеллигенция и ее роль в общественной борьбе до начала XX века. М., 1986.

205. Покровская И.Т. Население Карелии. Петрозаводск, 1978.

206. Политов В.В. Яренск (исторический очерк). JI., 1978.

207. Попова P.JT. Земский статистик В.Ф.Попов о школе и народном образовании // Духовная культура: история и тенденции развития. Сыктывкар, 1991.

208. Попов А.Н. Город Архангельск. История. Культура. Экономика. Архангельск, 1928.

209. Попов Г. Т. Ногою твердо стать при море. Штрихи к истории Архангельского порта. Архангельск, 1992.

210. Православие в Карелии. История и современность: Атеистические очерки. Петрозаводск, 1987.

211. Православная Карелия. Очерк. Петроград, 1914.

212. Раевская Т.П. Под гласным надзором полиции. Ссыльные большевики в Коми крае. Сыктывкар, 1974.

213. Расин Б. Подвергнуто ссылке. (документальные очерки об архангельской ссылке). Архангельск, 1971.

214. Раскин Д.И. Исторические реалии российской государственности и русского гражданского общества в XIX веке // Из истории русской культуры, т. V (XIX век) . М., 1996.

215. Ремнев A.B., Савельев Т.И, Актуальные проблемы изучения региональных процессов в имперской России // Имперский строй России в региональном измерении (XIX -начало XX века). Сб. -ст. М., 1997.

216. Рогачев М.Б., Цой А.И. Усть-Сысольск: страницы истории. Сыктывкар, 1989.

217. Рубцова М.А. Этнографические материалы на страницах "Известий Архангельского общества изучения Русского Севера (1909-1917 гг.): Тематико-библиографический указатель // Русский Север: Ареалы и культурные традиции. СПб., 1992.

218. Румянцева М.Ф. Вологодское чиновничество в конце XVIII века // Вологда: краев, альманах. Вып. 2. Вологда, 1997.

219. Рункевич С.Г. Русская церковь в XIX веке. СПб., 1901.

220. Сабурова СТ.А. Социально-психологический аспект в историческом исследовании интеллигенции// Культура и интеллигенция России в переломные эпохи(XX в.). Омск,1993.

221. Савелов Ю.В. Старообрядчество в Соль-вычегодском уезде Вологодской губернии (по материалам отчетов миссионеров) // Сольвычегодская старина. Материалы и исследования к 500-летию г. Сольвычегодска. Сыктыв кар, 1994 .

222. Савицкий И.В. Чиновничество Олонецкой губернии XIX начала XX вв. // Интеллигенция, провинция, отечество. Проблемы истории, культуры, политики. Иваново, 1996.

223. Савицкий И.В. Провинциальное чиновничество XIX века в России: социокультурный аспект // Нравственный императив интеллигенции: прошлое, настоящее, будущее. Иваново, 1998.

224. Сергиенко В.А. Сибирское чиновничество (17081917 гг.): проблемы и традиции отечественной историографии // Интеллигенция России: традиции и новации. Иваново, 1997.

225. Синицына П.Т. Развитие народного образования на Европейском Севере (досоветский период). Архангельск, 1998.

226. Славинский М.А. Русская интеллигенция и национальный вопрос // Вехи. Интеллигенция в России. Сб. ст. 1909-1910. М., 1991.

227. Сливко B.B. К истории Вологодского молочного института // Вопросы аграрной истории. Вологда, 1968.

228. Смирнов H.H. Российская интеллигенция в годы Первой мировой войны и революции 1917 г. (некоторые вопросы историографии проблемы) // Интеллигенция и российское общество в начале XX века. СПб., 1996.

229. Смирнов H.H. На переломе: российское учительство накануне и в дни революции 1917 г. СПб.^1994.

230. Соболев И.А. Тотьма: очерки истории города и района. Архангельск, 1987.

231. Соскин В.Л. К новой концепции истории советской интеллигенции // Российская интеллигенция в отечественной и зарубежной историографии, Иваново,1995.

232. Стариков Е.П. Вологда в конце XIX начале XX веков // Вологда: историко-краеведческий альманах. Вып. 1. Вологда, 1994.

233. Степанов А.Я. На путях духовного восхождения. Религия и атеизм в Карелии. Петрозаводск, 1986.

234. Струве П.Б. Интеллигенция и революция // Вехи. Интеллигенция в России. Сб. ст. 1909-1910. М., 1991.

235. Супрун М.Н. Изучение Европейского Севера России и политическая ссылка в конце XIX начале XX вв.

236. Европейский Север: история и современность. Петрозаводск, 1990.

237. Сушко A.B. Духовные семинарии в России ( до 1917 г.) // Вопросы истории, 1996, № 11-12.

238. Трапезников Вл. Вологодское общество изучения Северного края и его музей как очаги родиноведения. Вологда, 1916.

239. Трофимов П.М. Очерки экономического развития Европейского Севера России. М., 1961.

240. Учительство как социально-профессиональная группа. М., 1996.14 6. Ушаков A.B. Революционное движение демократической интеллигенции в России в 1695-1904 гг. М., 1976.

241. Ушаков A.B. Демократическая интеллигенция периода трех революций в России. М., 1985.

242. Фирсова Л.Д. Охрана культурных памятников Архангельской губернии в начале XX века // Экология человека: будущее культуры ц цауки Севера. Архангельск, 1995.

243. Цветков A.B. Из истории хирургии Вологодской области. Вологда, 1959.

244. Чебыкина Г.И. Великий Устюг во второй половине XIX начале XX вв. // Великий Устюг: Краеведческий альманах. Вып. 1. Вологда, 1995.

245. Чехов H. В. Типы русской школы в их историческом развитии. М., 1923.

246. Чистов К.В. Текстологические проблемы поэтического наследия И.А.Федосовой // Фольклор и этнография Русского Севера. JI.y 1973.

247. Шиф И.А. Краткий очерк развития земской медицины в Олонецкой губернии. Врачебно-санитарный обзор Олонецкой губернии. Петрозаводск, 1912.

248. Чупров В.И. Политическая ссылка в Коми края в начале XX века(1900-1917 гг.) Сыктывкар, 1974;

249. Шмаков И.Н. Русские лопари с врачебно-санитарной точки зрения и медицинская помощь в Лапландии // Памятная книжка Архангельской губернии на 1908 г. Архангельск, 1908.

250. Шумилов M.И. Революционное движение в Карелии в 1905-1906 гг. Петрозаводск, 1965.

251. Шуткина О.М. Периодическая печать Европейского Севера России (1838-1917 гг.) // Археография и источниковедение истории Европейского Севера РСФСР. Вологда, 1989.

252. Щуров Г.С. Архангельск город музыкальный. Т, 1. Архангельск, 1995.

253. Элбакян Е. С. Интеллигенция как объект философского анализа в первой четверти XX века // Российская интеллигенция в отечественной и зарубежной историографии. Иваново, 1995.

254. Элбакян Е.С. Религия в сознании российской интеллигенции XIX нач. XX вв. Философско-исторический анализ. М., 1996.

255. Юбилейный сборник, посвященный ординатору Вологодской губернской больницы Александру Николаевичу Орлову его сослуживцами. По случаю 25-летия его врачебной деятельности. Вологда, 1922.

256. Юбилейный сборник, посвященный старшему врачу Вологодской губернской больницы Сергею Федоровичу Гор-талову его сослуживцами, сотрудниками и друзьями. Вологда, 1914.

257. Дссертационные исследования

258. Бутов А.Ю. Народное учительство России в общественно-педагогическом движении конца XIX начала XX веков. Автореф. дис. . канд. пед. наук. М., 1975.

259. Давыдов А.Н. Архангельск во второй половине XIX начале XX века: население - городская Среда - общественный быт. Автореф. дис. . канд. ист. наук. Л., 1986.491

260. Зубанова С.Г. Православная церковь в социальной, культурной и духовной жизни российского общества XIX века. Автореф. дисс. канд. ист. наук. М.,1995;

261. Конюченко А.И. Духовное образование в Оренбургской епархии во второй половине XlX-начале XX вв. Автореф. дис. канд. ист. наук. Челябинск, 1996;

262. Леонтьева Т.Г. Церковная интеллигенция Тверской губернии в конце XIX начале XX века (1895-1907 гг.). Автореф. дис. . канд. ист. наук. Петрозаводск, 1992.

263. Либерман A.A. Институт земских начальников. 188 9-1905 гг. Автореф. дис. . канд. ист. наук. М., 1976.

264. Сучков И. В. Учительство России в конце XIX -нач. XX вв. Автореф. дис. . докт. ист. наук. М., 1995.