Институт владения в римском праве тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 12.00.01, доктор юридических наук Дождев, Дмитрий Вадимович

• Дождев, Дмитрий Вадимович
• доктор юридических наук
• 1997

Оглавление диссертации доктор юридических наук Дождев, Дмитрий Вадимович

ВВЕДЕНИЕ

Глава I. ВЛАДЕНИЕ КАК АДМИНИСТРАТИВНО ЗАЩИЩЕННОЕ ДЕРЖАНИЕ. ЮРИДИЧЕСКАЯ

ЗНАЧИМОСТЬ ДЕРЖАНИЯ

§1. Классификация владельческих ситуаций в римском праве

§2. Понятие держания

§3. Интердиктная защита владения

§4. Проблема animus possidendi

Глава II. ДЕРЖАНИЕ НА ЧУЖОЕ ИМЯ

§1. Отказ в защите владения как формальное отрицание личности держателя в ее связи с чужой вещью

§2. Специфика связи между владельцем и держателем

§3. Fides и клиентела

§4. Дружба (amicitia) как институт римского права

Глава III. ДИАЛЕКТИКА

ИНДИВИДУАЛЬНОГО В СХЕмкк>€1РИНАДЛЕЖНОСТИ

И ВЛАСТИ НАД ВЕЩАМИ В АРХАИЧЕСКУЮ И

ПРЕДКЛАССИЧЕСКУЮ ЭПОХИ

§1. Potestas - manus - auctoritas

§2. Древнейшая конструкция собственности как относительного полномочия

§3. Реликты дуализма режимов групповой и индивидуальной принадлежности в римском праве предклассического и классического периодов

Глава IV. ИСТОРИЧЕСКИЕ ПАРАМЕТРЫ ВЛАДЕНИЯ КАК ПРАВОВОГО ИНСТИТУТА

§1. Административная защита держания как выражение ^ признания социального значения отдельной личности.

Вторичность конструкции порочного владения на примере прекарного владения

§2. Трансформация фидуциарной манципации в контракт по доброй совести (bonae fidei)

§3. Эволюция понятия potestas в предклассическую эпоху и утверждение конструкции индивидуальной принадлежности вещи. Владение залогового кредитора

§4. Иррелевантность распорядительных полномочий (auctoritas) для конструкции владения и необходимость полноты частноправового статуса (potestas)

Глава V. КОНФЛИКТ ПУБЛИЧНОГО И ЧАСТНОГО

В СТРУКТУРЕ ВЛАДЕНИЯ

§1. Различие систематики владельческих ситуаций в предклассическую и классическую эпохи. Владение секвестра

§2. Развитие posseSsiones на ager publicus

§3. Ager vectigalis как ager publicus privatusque

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Институт владения в римском праве»

Актуальность темы

Институт владения в римском праве последние двести лет находится под пристальным вниманием исследователей, став в XIX в. фактологической основой для нескольких правовых концепций общего характера. Современное учение о владении, отраженное в гражданских кодексах континентальной системы, является одним из плодов этого изучения: редкий современный юридический институт обязан своей конструкцией результатам историко-правовой разработки понятия в той же степени, как владение. Именно изучение римского права и интенсивные дискуссии в области романистики привели к пересмотру многих унаследованных от древности положений и утверждению в континентальной системе принципиально нового вещного права, остающегося одним из самых своеобразных явлений в цивилистике.

Само же римское право владения отличается столь очевидной спецификой, настолько явно противоречит требованиям логики и юридической догматики, что его интерпретация в современных правовых понятиях практически невозможна. Правовед постоянно вынужден прибегать к метафорам, жертвовать юридической четкостью языка ради фактической точности, отказываться от логических и аналитических в пользу исторических и гипотетических квалификаций и обоснований. Создается впечатление, что собственно институт владения в гражданском праве, т.н. юридическое владение было создано только юриспруденцией XIX в. и современными гражданскими законодательствами.

Единство и взаимозависимость между современной разработкой понятия владения и римским наследием оказывается в противоречии с понятийным и конструктивным разрывом между двумя институтами. Именно это обстоятельство может, однако, указывать на существование глубоких различий между самими правовыми системами, связанных с качественными переменами в обществе и его гражданскоправовых основаниях.

Юридическая специфика института владения в римском праве стимулирует поиск релевантного метода историко-правового исследования, который бы позволял найти адекватные юридические понятия и концепции, соответствующие исторической реальности и закономерностям эволюции права в связи с развитием общества. Именно изучение института владения в римском праве стало одним из триумфов главы исторической школы права Ф.К.Савиньи в самом начале XIX в., основанием для критики учения о праве для Р.Йеринга в середине XIX в., одной из важнейших составляющих эволюционистской теории права, развиваемой П.Бонфанте и его школой в первой половине XX в. и остается основным испытательным полем для исторического подхода к праву сегодня.

Понимание юридического института можно считать достигнутым, если наряду с догматической (юридико-аналитической) трактовкой представлена историческая: социальная цель и юридическая конструкция института получает определенность только тогда, когда с исторической и логической точек зрения показана необходимость его возникновения как особого момента в регуляции общественных отношений на основе принципов формального равенства, признания автономии воли и самостоятельности участников отношений, эквивалентности предоставлений.

В структуре римского института владения (possessio) - ситуации, управомочивающей лицо на обращение к высшему судебному и административному должностному лицу (магистрату) - претору или губернатору провинции - за защитой в случае нарушения силой его контроля над определенной вещью, - своеобразно сочетаются волевой и фактический, публичный и частный моменты. Отсюда признанные трудности классификации этого института как особого вещного права -права на фактическое обладание вещью. В суждениях римских юристов нередки противопоставления владения как права (res iuris) владению как факту (res facti), которые современные исследователи зачастую совмещают с противопоставлением владения собственности.

Господствующее в современной доктрине понимание владения как одного из признанных полномочий собственника, когда владение представляют чуть ли ни одним из определений собственности, ведет к отрицанию у этой юридической ситуации собственного качества и не только затемняет трактовку данного института, но искажает само понятие вещного права, поскольку укрепляет научно несостоятельную тенденцию представлять все вещные права как особые модификации права собственности. Показать самостоятельное значение института владения и объяснить специфику его качеств, вскрыв собственный смысл и цель этого вида вещного права - одна из актуальных задач современной юридической науки.

Хронологические рамки исследования

За основу при изучении римского права традиционно берется классический период (I-III вв. н.э.), когда основные институты правовой системы, регулировавшей отношения между частными лицами в пределах римской державы, получили наиболее законченное выражение и детальную разработку в трудах римских юристов. Однако внимание к генетической стороне изучаемого явления заставляет переместить акцент на предклассический период (III-I вв. до н.э.) - время, когда были разработаны основы юриспруденции как науки и большинство институтов римского права получило первичную фиксацию и формальную определенность. Расхождения в трактовках владения среди предклассических юристов, а также между ними и классиками, - дают значительную информацию для исторической интерпретации явления и адекватной квалификации института с высоты современных представлений о праве.

Изучение доклассических периодов римского права в сравнении с классическим позволяет также фиксировать важные перемены в развитии социального значения отдельной личности и юридическом оформлении индивидуализма по мере преодоления групповых форм социальных отношений.

Учет постклассической истории римского права (IV-VI вв. н.э.) необходим для правильного понимания классических текстов, многие из которых подверглись переработке и искажениям в эту эпоху упадка юридической теории и практики.

Цели и задачи исследования

Одной из важнейших проблем современной романистики в области права владения остается феномен избирательности защиты владения в римском праве, с которым тесно связаны два других вопроса, которые в подавляющем большинстве исследований неоправданно выходят на первый план: является ли владение в римском праве правовым или фактическим отношением и какова роль индивидуального волеизъявления в квалификации ситуации фактического держания как владения.

Представляется, что споры о том, является ли владение фактом или правом, неосновательны: если принять во внимание то, что в римском праве не всякое фактическое держание признавалось владением, отличие юридического владения от фактического становится очевидным. Проблема волевой квалификации отношения (т.н. animus possidendi) вызвана именно поиском примиряющей конструкции между фактической и юридической сторонами отношения, хотя первоначально она была поставлена в связи с критерием избирательности защиты владения в римском праве.

Непризнание держания владением не поддается догматическому объяснению, необходимость историко-генетической трактовки феномена общепризнанна. Предшествующие шаги в этом направлении не принимали во внимание важнейшую составляющую исторического процесса -становление свободного индивида - и были закономерно обречены на неудачу. Игнорирование в определенных ситуациях самого факта непосредственной связи лица с вещью, отказ в признании социальной значимости индивидуальной воли ведет к интерпретации этого явления как институционального выражения неразвитости индивидуализма.

Интерпретированный в эволюционистской перспективе, факт избирательной защиты владения в римском праве становится важнейшим свидетельством о развитии схем индивидуальной принадлежности в предклассическую эпоху и первоначальных формах социально значимого взаимодействия индивидов по поводу вещей.

Методы

Исследование истории правовых институтов проведено на основе эволюционистского метода, который исходит из сохранения структуры института, несмотря на изменение его функции. Информация о структуре классических институтов получена в результате экзегетики текстов римских юристов и формально-юридического анализа комплексных данных источников. Реконструкция архаических форм мышления и поведения проведена в понятиях концепции символического интеракционизма. Полученный материал синтезирован в категориях философии права на основе диалектического метода.

Научная новизна исследования

Результаты настоящего исследования качественно отличаются от ранее предложенных концепций. Предлагается новая постановка проблемы и новая методология ее решения.

В центр исследования поставлена проблема утверждения социального значения индивида, развития автономии личности и отражения признания отдельной личности в юридических формах. С этой гуманистической, собственно историко-правовой точки зрения дается стадиальная интерпретация института владения и вскрывается его юридическая сущность.

Анализ развития института владения в римском праве, основанный на свидетельствах источников и достижениях современной романистики, представляет избирательность защиты владения отражением противоречия между публичной организацией общества, которая закономерно признает социальную значимость индивидуальной принадлежности вещи индивиду, и стадиально предшествующей патриархальной семейной структурой, отрицающей индивида. На этой основе в качестве критерия владения фиксируется социальная значимость держателя как самостоятельного лица.

В сравнении с исследованиями, выполненными в эволюционистской перспективе, прогресс настоящей работы состоит в том, что в ней на основе изучения реликтовых институтов римского права впервые реконструированы, согласованы между собой и стадиально интерпретированы формы римского гражданского оборота в эпоху неразвитости индивидуализма (доклассический период) и прослежены их реликты в праве классического периода.

Методология исследования

Современный уровень правопонимания, который представляет прогресс в праве в качестве прогресса индивидуальной свободы1, обеспечивает определенность предмета всякого историко-правового исследования: им должно стать изучение становления свободного индивида как основного субъекта правовой формы общения.

Такой подход к историко-правовому материалу предполагает, что индивидуальная свобода и свободный индивид суть явления исторические. Оппозицией этим феноменам развитого уровня опосредования социальных связей выступает первичный синкретизм индивидуального и группового как в формах общественной организации, так и в структуре отдельной личности. Именно в таком виде с позиций современных представлений о праве и государстве предстает традиционная дихотомия коллективного и частного.

Новой формулировке базовой оппозиции, релевантно отражающей содержание индивидуальной свободы как основного критерия развития права соответствует исследовательская задача изучения путей и форм преодоления коллективистских режимов принадлежности в истории вещного права и гражданского права в целом. Такое обобщение было предпринято автором в вузовском учебнике "Римское частное право" (Под общей редакцией В.С.Нерсесянца. Москва: Инфра-М - Норма, 1996), где институты римского права впервые последовательно представлены с позиций концепции различения права и закона и понимания права как формы индивидуальной свободы.

1 Нерсесянц B.C. Право: многообразие определений и единство понятия // Советское государство и право. 1983. N.10. С. 26-35; Он же. Право в системе социальной регуляции. М., 1986; Он же. Наш путь к праву. От социализма к цивилизму. М., 1993; Он же. Философия права. Учебник для вузов. М., 1997.

Предлагаемая стратегия историко-правового исследования опирается на методы и подходы к изучению римского правового наследния, намеченных в монографиях автора "Римское архаическое наследственное право" (Москва: Наука, 1993) и "Основание защиты владения в римском праве" (Москва: ИГП РАН, 1996). Общая обоим исследованиям фундаментальная проблема генезиса индивидуализма рассматривается на материале римского семейного и наследственного и вещного и контрактного права соответственно.

Исследования позволили реконструировать семейный характер собственности в архаическую эпоху и поглощенность индивидуальной воли генеалогическим мировосприятием, замкнутым на патриархальное семейство. Были прослежены пути развития форм семьи, порядка наследования и потестарных отношений на государственном и частном уровне. Господство семейной формы принадлежности определяет зависимость форм индивидуальной принадлежности от статичной подведомствености вещи семейству, что согласуется с относительным характером защиты вещных прав в доклассическом римском праве. Эта структура свойственна и римскому институту владения: она воспроизводится в формах интердиктной защиты и отвечает специфике юридической квалификации факта индивидуальной принадлежности вещи, когда в ряде случаев индивидуальное намерение владеть на себя игнорируется правопорядком и приписывается другому лицу, но держание признается владением в тех правовых ситуациях, когда связь держателя с вещью не опосредована ее принадлежностью другой автономной социальной единице.

Диалектика публичного и частного, фактического и правового в структуре института владения может быть интерпретирована как проявление соответствующих ограничений в структуре личности на исторически определенном этапе утверждения социальной ценности и юридической автономии индивида.

Основные положения, выносимые на защиту

1. Институт владения в римском праве выступает как правовая форма закрепления исключительного фактического обладания собственной или чужой вещью, обеспечивая защиту от силового нарушения непосредственности связи лица с вещью.

2. Непосредственность связи владельца с объектом владения формализуется на основе презумпции фактического обладания вплоть до его смерти, утраты правоспособности, выраженного отказа от владения, передачи его другому лицу или нарушения в результате применения силы или кражи.

3. Одним из выражений этой презумпции является формальное игнорирование фактического держания лиц, получивших вещь на основе дружеской безвозмездной сделки, когда несмотря на переход держания такому лицу владельцем продолжает считаться предшественник.

4. Психологический момент в структуре владения, выделяемый римскими юристами - animus possidendi, характеризует не само владение, а держание как осознанное фактическое (материальное) обладание вещью.

5. Отказ во владельческой защите некоторым типам держателей в римском праве выражается в игнорировании правовой системой наличия у таких держателей самостоятельной воли владеть и формально-юридическом придании им роли того лица, которое в этих ситуациях признается владельцем. По основанию владения такой держатель юридически не существует.

6. Все ситуации держания на чужое имя возникают при сделках, основанных на дружбе (amicitia), и являются следствием специфического личного отношения между сторонами, опосредующего связь держателя с вещью, объектом сделки.

7. Генетически институт владения относится к той стадии в развитии индивидуализма и преодолении групповых форм общественной жизни, когда индивидуальная связь лица с вещью впервые признается на уровне факта.

8. Это признание происходит на публично-административном уровне и отражает публичную значимость отдельной личности как объекта контроля и управления. В то же время необходимость полноты частноправового статуса у владельца выставляет владение и формой защиты свободного индивида (потенциального частного собственника) и демонстрирует зависимость публичной власти от гражданского общества как исторической формы преодоления автономии малых групп.

Рекомендации по использованию научных выводов

Содержащиеся в диссертации выводы и фактический материал могут быть использованы в исследованиях по римскому праву и по всеобщей истории права, а также в ходе преподавания курса римского права и курса всеобщей истории права и государства в юридических учебных заведениях.

Полученные результаты и историко-правовые факты демонстрируют адекватность концепции различения права и закона и понимания права как формы индивидуальной свободы и могут способствовать утверждению на историко-правовом материале принципов собственно юридического (антилегистского) правопонимания.

Эвристический потенциал примененной методологии исследования может стимулировать пересмотр целого ряда историко-правовых проблем в новой перспективе, которая позволит углубить представления о развитии гражданского права и гражданского общества, открыть новые горизонты в стадиальной интерпретации социальных и юридических явлений в тех современных обществах, где свободный индивид еще не стал основным субъектом права.

Апробация результатов исследования

Работа выполнена и обсуждена на заседании сектора истории государства, права и политических учений Института государства и права РАН. Основные положения и выводы исследования были изложены в научных публикациях (см. ниже: С.41), а также в докладах:

Добросовестный владелец и actio Publiciana" - на круглом столе по истории римского права, проведенном Российской ассоциацией антиковедов и институтом всеобщей истории РАН (январь 1993 г.);

Специфика защиты добросовестного приобретателя в римском праве" (на немецком языке: "Die Publicianische Klage und die exceptio nisi ea res in bonis venditoris non fuisset") на 48-ой сессии Международного общества по истории древнего права им. Ф.Де Висшера (SIHDA) в Вене (сентябрь 1994 г.);

Проблема оборота публичного имущества в эпоху римской республики" (на итальянском языке: "II problema della circolazione dei beni del popolo Romano: la struttura dei negozi sul ager publicus") на международном симпозиуме по римскому праву в Соверато (Италия) "Diritto е societa in Roma antica. L'eredita di un'esperienza" (сентябрь 1995 г.);

Добрая совесть (bona fides) как принцип правового общения" на межинститутской конференции "Традиции и обновление в праве: проблемы ценностного подхода", в Центре теории и истории ИГП РАН (октябрь 1995 г.);

Результаты исследования с 1995 г. были интегрированы в университетские программы и курсы в ходе преподавания курса римского права в Академическом правовом университете при ИГП РАН, в Международном юридическом университете при Правовой Академии Минюста РФ, а также спецкурса по источниковедению римского права на историческом факультете МГУ им. М.В.Ломоносова.

Историография

Владение как одно из центральных понятий римского вещного права получило в мировой романистике детальную разработку. Круг общих работ и специальных исследований, посвященных как институту в целом, так и отдельным его сторонам, необъятен. Однако концептуальных обобщений оригинального (первичного) характера - тех, которые надолго определили ту или иную трактовку этого правового явления, немного. В этом очерке мы остановимся только на таких, глобальных концепциях.

Ни одно догматическое описание института владения в римском праве не может обойтись без исторического анализа. Именно в историко-правовой перспективе выявляются существенные черты этого института и становится возможной адекватная характеристика владения как специфического вещного права. С юридико-аналитической точки зрения институт владения представляет трудности разнообразием своих воплощений и проявлений в разных ситуациях, которые не поддаются унифицированной трактовке и требуют привлечения понятийного и категориального аппарата из исторических областей знания.

Проблема юридической квалификации владения заставляет исследователя сравнивать современное и древнее состояние этой правовой формы и ее концептульные выражения в древней и в совеременной системе понятий. Если сегодня понятие владения на практике совпадает с понятием фактического держания, то в римском праве, где не всякое держание признавалось владением, критерии определения владения существенно отличались. Необходимость исторического объяснения очевидна настолько, что даже Дж.Э.Томас, наиболее верный адепт догматического подхода, в вопросе об избирательности защиты владения следует исторической перспективе1.

В целом, проблема избирательности защиты владения в римском праве получила в современной науке следующие основные решения:

1 Thomas J.A.C. Textbook of Roman Law. London, 1981. P.143. исследователи либо исходят из признания особой конструкции этого вида принадлежности в оппозиции к держанию, либо предполагают особые практические соображения коммерческого и административного порядка, либо постулируют глубокую историческую эволюцию института.

Первое, и наиболее антиисторичное решение, принадлежит главе исторической школы права К.Ф. фон Савиньи, который, весьма удачно реконструировав позднеклассическую конструкцию владения как фактическую ситуацию материальной принадлежности вещи (possessio corpore), для которой существенен психологический момент намерения обладать этой вещью (animus rem sibi habendi, animus domini)1, -объяснял непризнание владения в определенных ситуациях держания отсутствием у субъекта animus. Концепция Савиньи предполагала неизменность понятия владения и конфигурации института на протяжении всей истории римского права и к тому же противоречила факту признания владения в ситуациях, где animus domini у держателя отсутствует (собственно, possessio ad interdicta). Эти possessiones, аномальные в предложенной перспективе, Савиньи интерпретировал, прибегая к неизвестной в римском праве конструкции "производного владения" (abgeleitet Besitz).

Противоречие известным фактам, следование заранее заданной схеме и неизбежные при такой логике упрощения, которыми страдала концепция Савиньи, стали объектом резкой критики со стороны Р.фон Йеринга2. Новая концепция владения, противопоставленная самому внушительному правоведческому успеху основателя исторической школы, на основе анализа отдельной проблемы выражала требование пересмотра

1 Savigny K.F.von. Das Recht des Besitzes. 1 Aufl., Wien, 1803. Работа была юридическим бестселлером своего времени: к 1865 г. она выдержала семь изданий.

2 Jhering R.von. Uber den Grund des Besitzschutzes // Jahrbuche fur die Dogmatik. 1868. N.9. S.l sqq. господствующего метода правовых исследований, выдвинутое молодым Йерингом в анонимной работе "Доверительное письмо", получившей позже известность под названием "Шутка и серьезность в юриспруденции"1. Новый метод, основанный на позитивистском правопонимании, акцентировал практическое бытие правовых институтов, что привело к новой концепции владения как административно защищенной собственности, фактического момента собственности ("die Tatsachlichkeit des Eigentums"2), форпоста права собственности: защищая владение, даже незаконное, законодатель обеспечивает прочность отношений собственности3.

Телеологическая конструкция Йеринга4, хотя и обогощала понимание института, придавая владению значение субъективного права (в рамках концепции права как защищенного интереса), по сути немногим отличалась от концепции Савиньи, также страдая антиисторизмом. Предпослав анализу источников теоретическую схему, согласно которой, animus rem sibi habendi наличествует у всякого держателя (и в суде всегда презюмируется) и аномалией должен считаться отказ признать держание за владение, Йеринг сосредоточился на обосновании практических соображений, по которым в некоторых случаях защита владения оказалась нецелеобразной. Такой подход означал отказ от поиска единого критерия, способного объяснить избирательность защиты владения в римском праве. Его место в позитивистской концепции занял

1 Jhering R.von. Vertrauliche Briefe // Deutsche Gerichtszeit. 1863. N.5. = Scherz und Ernst in der Jurisprudenz. 9 Aufl., Leipzig, 1904. S.63 sqq. Существует русский перевод.

2 Jhering R.von. Uber den Grund, cit. S.179 sqq.

3 Jhering R.von. Der Besitzwille. Zugleich eine Kritik der herrschenden juristischen Metode. Jena, 1889.

4 Центральная работа телеологической теории права Йеринга -Jhering R.von. Der Zweck im Recht. 1-2 Bd. Leipzig, 1877-1883. На русский язык переведен первый том: Иеринг Р. Цель в праве. Т.1. СПб., 1881. произвол публично-административной власти. В догматическом плане, излишний анцент на параллели между владением и собственностью ведет к отрицанию, вопреки правовой реальности, самостоятельного значения у ситуации владеющего несобственника и утрате понятия владения как такового.

Обе теории интенсивно обсуждались в последующей литературе. Г.Дернбург1 и Т.Книп2 считали в отношении древности применимой концепцию Йеринга, а в отношении поздней классики (со II в.) - теорию Савиньи. Им следовали С.Риккобоно, К.Феррини и Дж.Ротонди, уточняя, что учение об animus possidendi разработали юристы прокулианской школы3. В целом, теория Йеринга вызвала более суровую критику4 и романистика постепенно вернулась на позиции Савиньи.

Концепция Савиньи о владении как фактическом обладании вещью, связанном с сознательным намерением господствовать над нею исключительно, воспроизводилась и в дореволюционных русских работах5, хотя при этом ее неисторичность Савиньи нередко убедительно критиковалась6, и владение трактовалось в духе Йеринга как

1 Dernburg Н. Entwicklung und Begriff des juristischen Besitzes des romischen Rechts. Halle, 1883.

2 Kniep T. Vacua possessio. Bd.I. Jena, 1886. S.315 sqq.

3 Riccobono S. La teoria del possesso nel diritto romano // AG. 1893. N.50. P.227 sqq; Ferrini C. Manuale delle pandette. 3 ed. Milano, 1900. P.304-305. Nt.l; Rotondi G. Possessio quae animo retinentur // BIDR. 1921. N.30. P. 10 sqq.

4 См., например: Kuntze J.F. Zur Besitzlehre fur und wider R.von Jhering. Leipzig, 1890.

5 Боголепов Н.П. Учебник истории римского права. М., 1895. С.421; Юшкевич В.А. О приобретении владения по римскому праву. М., 1908; Покровский И.А. История римского права. Пг., 1918. С.265.

6 Муромцев С.А. Гражданское право древнего Рима. М., 1883. С.557; Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права. Пг., 1916. С.163. фактическая сторона собственности или видимость собственности1, а защита владения - "как защита презумптивного права на вещь", как "защита презумпции права собственности"2. Противоречие результирующей конструкции ясно осозновалось исследователями, так что некоторые из них прибегали к различению владения в экономическом смысле (когда оно вписывалось в учение Савиньи) и в юридическом - как право на самостоятельную (поссессорную) защиту3 или противопоставляли ius possessionis (право владения) как самостоятельное право с особой защитой и ius possidendi (право владеть) как производное полномочие субъекта какого-либо вещного права, прежде всего, собственника4. В таком различении явно проглядывает и попытка предупредить от распространенного смешения юридической и обыденной терминологии, которая на деле выявляет неспособность самих исследователей преодолеть зависимость от потестативной коннотации термина "владение" в русском языке, который несет в себе идею господства над вещью, так что подобные рассуждения (особенно игра словами в последнем случае) не многим отличаются от понятийной путаницы, за которой стоит связанность научного мышления господствующей установкой, восходящей к учению Савиньи.

Невнимание к эволюционным процессам, которым отличались исследования владения в XIX в.5, было преодолено в работах П.Бонфанте6.

1 Муромцев С.А. Указ. соч. С.559 сл.

2 Гримм Д.Д. Указ соч. С.165; Покровский И.А. Указ.соч. С.267; Он же. Гражданское право в его основных проблемах. М., 1918. С.191.

3 Гримм Д.Д. Указ соч. С.156 сл.

4 Боголепов Н.П. Указ соч. С.422-423.

5 Так, все 12 параграфов первой главы Савиньи посвятил понятию владения, а история института изложена в аппендиксе к этой вступительной части работы.

6 Bonfante P. II punto di partenza della teoria romana del possesso (1906) // Scritti giuridici. V.3. Torino, 1926. P. 516 sqq.; Id. Corso di diritto romano. Teoria del

Итальянский романист пытался показать, что "animus domini" - это постклассическое понятие, утвердившееся в юстиниановском праве. В классическую эпоху психологический элемент физического обладания вещью, конституирующий владение как особую фактическую ситуацию, имеющую юридические последствия, именовался "animus possidendi", что означало намерение фактически господствовать над вещью. Ученый опирался на этимологию слова 'possessio' от 'potis-sedeo' ("восседаю в могуществе") и нетехническое слово-употребление республиканской эпохи, анализ которого выявил основное значение термина - "власть". Аномальные владения как ситуации, которые в древности возникали помимо юридически признанных сделок и сводились к фактической властью над вещью, подобно possessio на общественных землях (ager publicus), исчезнувшему к концу Республики, предстали реликтами древнейшей конструкции владения. Критикуя в свою очередь Йеринга, Бонфанте подтвердил адекватность концепции Савиньи (в исправленном виде) учению о владении классических римских юристов.

Этот подход, таким образом, по-прежнему оставляет необъясненным существование голого держания и сводит владение как правовой институт к признанному позитивным правом эффекту фактической принадлежности вещи: интердиктной защите и usucapio (приобретательной давности), - воспроизводя слабости концепции Савиньи. Бонфанте поясняет понимание владения как факта, прибегая к аналогии с браком. С этой точки зрения правовые последствия брака следовало бы представить как права супружества, впадая в терминологическую путаницу. Представляется, что к фактам, имющим юридическое значение, относятся события объективной реальности, независящие от воли людей: рождение, смерть, наступление срока, держание (которое, хотя и осознано, остается фактом). Владение - это, как и брак, состояние, possesso. Pavia, 1908; Id. Corso di diritto romano. V.3: Diritti reali. (Opere complete di P.Bonfante. V.6). Milano, 1972. существующее по воле субъекта и налагающее определенные обязанности на третьих лиц.

Среди трех этапных концепций владения, каждая из которых обладает своей, весьма ценной для понимания института логикой, единственная, где учитывается эволюционистская составляющая права, -концепция Бонфанте - получила наименьшее развитие в последующих исследованиях. Ученик Бонфанте Э.Альбертарио - крупнейший специалист по владению в романистике межвоенной поры1 единственный, кто воспринял стимулирующие идеи учителя. Концепция Альбертарио2 развивала критерий владения в древности, предложенный Бонфанте - отсутствие договорных отношений с собственником, -акцентируя ограниченный во времени характер древнейших владельческих ситуаций, реликт которых представлен "аномальными" владениями. В этой перспективе, неограниченное по времени владение -например, у собственника - предстало вторичным, и стал естественным вывод о несовместимости двух режимов принадлежности - владения и собственности - в древности. Такая картина соответствовала гипотезе о первоначальном развитии владения на ager publicus: собственность ("meum esse ex iure Quiritium") на ager privatus (частном поле) противостояла possessio на ager publicus3.

1 Albertario E. Corso di diritto romano. Possesso e quasi possesso. Milano, 1946.

2 Albertario E. II possesso romano // BIDR. 1932. N.40. = Studi di diritto romano. V.2: Cose - diritti reali - possesso. Milano, 1941. P.107-140; Id. L'involuzione del possesso del precarista, del creditore pignoratizio e del sequestrario nel diritto postclassico giustinianeo // Studi di diritto romano. V.2. Milano, 1941. P. 143 sqq.

3 Bozza F. Sull'orgine del possesso // Annali Macerata. 1930. N.6. P.207 sqq; Kaser M. Eigentum und Besitz im alteren romischen Recht. Koln; Graz, 1956. S.240. Идея впервые выдвинута Б.Г. Нибуром: Niebuhr B.G. Romische Geschichte, 2 Aufl. Bd.2. Berlin, 1830. S. 161 sqq.

Это положение - единственное усвоенное современной доктриной из эволюционистской перспективы1 - натолкнулось на обоснованную критику М.Лаурия2. Лаурия отверг идею о том, что конструкция владения происходит из владения публичными объектами, указав на частноправовую природу института, которая проявилась, прежде всего, в том, что владельцем по римскому праву могло быть только лицо, полностью пра способное в частноправовом отношении (домовладыка или женщина под опекой)3. Владение, получившее развитие задолго до институционального и концептуального оформления права собственности (dominium), представляло собой, по мнению ученого, факт господства домовладыки над вещами или лицами.

Единство властного начала, совпадение автономии, отличающей домовладыку - единственного persona sui iuris в древности, и способности владеть от своего имени объясняет, почему держание домочадцев и рабов лиц, считавшихся personae alieni iuris (alienae potestatis), не признавалось за владение. Однако это основание оказывается в оппозиции другим ситуациям, когда владение не признается и на стороне persona sui iuris4. То, что не всякая фактическая ситуация принадлежности

1 См. например: Grosso G. Lezioni di storia del diritto romano. Torino, 1965. P.91; Honsell H., Mayer-Maly Th., Selb W. Romisches Recht (Aufgrund des Werkes von PJors, W.Kunkel, L.Wenger). Berlin, etc., 1987. S.132.

2 Lauria M. Possessiones. I: Eta repubblicana. 2 ed. Napoli, 1957. P.13 sqq.; Id. Note sui possesso// Studi S.Solazzi. Napoli, 1948. P.780 sqq. = Studii e ricordi. Napoli, 1983. P.438 sqq.

3 Римское публичное право, в отличие от частного, не различало лиц на personae sui iuris и personae alieni iuris.

4 Лаурия отрицал наличие единого понятия владения у римлян, со своей стороны неоправданно расширяя рамки концепта так, что многие ситуации держания предстали с социально-экономической точки зрения владением: Lauria М. Possessiones. cit. Р.157 sqq. Критику см. в рецензии: Luzzatto G.I. Le 'possessiones' in eta repubblicana // Labeo. 1959. N.5. P.118 sqq. признается достойной защиты посредством владельческих интердиктов, не позволяет сводить владение к факту господства или возможности хозяйственной эксплуатации вещи.

Современная доктрина, однако, продолжает придерживаться тезиса о происхождении института possessio из владения на ager publicus, и соглашаясь с необходимостью исторического объяснения специфики института, некритически принимает концепцию Савиньи, которую сегодня можно считать господствующей.

Большинство исследований, а также учебная литература, исходят из понимания владения как факта, считая юридические эффекты владения результатом позитивно-правового вмешательства. Animus продолжают считать критерием владения1 и пытаются обосновать защиту "аномальных" владений в исторической перспективе, что приходит в итоге к необоснованному концептуальному гибриду. Если Иеринг, справедливо указав на аномальность отказа в защите владения, искал практические основания для законодательного установления держания на чужое имя, то современная романистика, переменив оптику с негативной на позитивную, ищет практические соображения, по которым гипотетический законодатель установил интердиктную защиту "аномальных" владений, впадая в непреодолимое концептуальное противоречие. Для прагматического публично-административного подхода наличие или отсутствие animus должно быть безралично: фактическая природа владения и охранительная полицейская цель поссессорной защиты должна распространяться на все случаи держания. Учет субъективного волевого момента отрицает административную природу владения и

1 MacCormack G. The role of "animus" in the classical law of possession//ZSS. 1969. N.86. S.105 sqq; Albanese B. Le situazioni possessorie nel diritto romano. Palermo, 1985. P.38 sq; Garcia Garrido M.J. Derecho privado romano. Madrid, 1989. P.282; Talamanca M. Istituzioni di diritto romano. Milano, 1990. P.486; Marrone M. Istituzioni di diritto romano. Palermo, 1994. P.401. оставляет открытой проблему отказа в защите в тех ситуациях (например, узуфрукт), где animus rem sibi habendi - налицо.

Таким образом, ответа на вопрос, почему в римском праве не всякое держание защищалось как владение, до сих пор нет. Универсальное понятие владения, утвердившееся в современных правовых системах, которое основано на развитии учения об animus как конституирующем элементе владения, практически совпадает с понятием держания и тем самым отрицает самостоятельное значение владения как особой юридической ситуации, отличной от держания. Такое развитие понятия, свидетельствуя об отличии определения римского владения от современного, отводит римскому институту владения значение исторического этапа в утверждении форм принадлежности. Адекватная историческая реконструкция института владения в римском праве возможна только с учетом значения личности как таковой, прогресса индивидуальной свободы.

Источники

Источниковую базу исследования составляют римские нормативные материалы, дошедшие до нашего времени, как в рукописной традиции, так и в эпиграфическом виде.

Основной корпус доступных в настоящее время свидетельств о римском праве содержат Дигесты Юстиниана - собрание фрагментов из сочинений римских юристов II в до н.э. - IV вв. н.э., составленное по приказу императора Юстиниана (конституция "Deo auctore" от 15 декабря 530 г.) и получившее нормативную силу (по конституции "Tanta" от 16 декабря 533 г.) как составная часть всеобъемлющей кодификации римского права, осуществленной в восточной части Римской империи1.

1 См.: Перетерский И.С. Дигесты Юстиниана. М., 1956; Скрипилев Е.А. Дигесты Юстиниана - основной источник познания римского права // Дигесты

Хотя император предписывал комиссии составителей очистить древние тексты от лишних длиннот и противоречий ("Deo auctore", §7), эта установка компенсировалась указанием уделить всем древним (классическим) авторам равное внимание и ничего не упустить из достижений римской юриспруденции (ibid., §5). Сегодня принято считать, что компиляторы работи очень тщательно, выверяя цитаты, встречающиеся в сочинениях римсмких юристов по подлинникам1, и основным объективным ограничением совершества задуманного собрания было отсутствие некоторых фундаментальных классических сочинений в библиотеках Константинополя, так как многое из классического наследния к тому времени уже было безвозвратно утрачено.

Однако многие тексты классиков подверглись переработке еще в постклассическую эпоху (IV-V вв.) с целью приблизить авторитетные классические тексты к новому состоянию правовой системы2. Степень возникших искажений во многом зависит от измненений в трактовке того или иного института3. С этой точки зрения, для адекватного понимания римских классических текстов о владении необходимо учитывать постклассические перспективы развития этого института и возможность соответствующих изменений в текстах источников4. В плане же текстовой преемственности, можно отметить, что восточная традиция, которая легла

Юстиниана. Избранные фрагменты в переводе и с примечаниями И.С.Перетерского. М., 1984. С.7 слл.

1 Mantovani D. Digesto е masse bluhmiane. Milano, 1987. P.67 sq.

2 Schulz F. History. cit. P.156 sqq.

3 Schulz F. History of roman Legal Science. Oxford, 1946. P.234; Wenger L. Die Quellen des romischen Rechts. Wien, 1953. S.24 sq; 342 sq; Metro A. Le fonti di cognizione del diritto romano. Messsina, 1986. P.99 sq.

4 См., например: Cannata C.A. Dalla nozione di "animo possidere" aH'"animus possidendi" come elemento del possesso (epoca postclassica e diritto bizantino) // SDHI. 1961. N.27. P.46 sqq.; Kaser M. Romische Rechtsquellen und angewandte Juristenmethode. Wien, 1986. в основу юстиниановой компиляции, была более терпима к расхождениям между классическими и постклассическим трактовками отдельных правовых явлений, поскольку в постклассических юридических школах (в Берите, Александрии, Константинополе и др.) классическое наследие изучалось без всякой связи с практикой исключительно в дидактических целях1. Эта традиция была более приверженна классическим взглядам, чем западная2. Например, противоречия и контроверзы, обычные в суждениях классиков не только не отвергались, но воспринимались как руководство к действию, так что ко времени Юстиниана споры по правовым вопросам даже вошли в моду3. Воспроизведение в Дигестах самых разнообразных и порой взаимоисключающих мнений классиков, вопреки запрету императора, свидетельствует об уважении к мнению каждого отдельного юриста прошлого4, соответственно, точной передаче текста компиляторами.

Разумеется, они сокращали некоторые фрагменты, стремясь избежать длиннот, а также вносили исправления (интерполяции), чтобы обеспечить конформность текстов действующему праву (Const. "Deo Auctore", 7). Так, они заменяли одни термины на другие: "mancipatio" на "traditio", "fiducia cum creditore" на "pignus", "fiducia cum amico" на "depositum et commodatum" "actio de auctoritate" на "actio de evictione", "actio rei uxoriae" на "actio de dote", "cretio" на "aditio", "sponsor" на "fideiussor", - но этим списком практически и исчерпывается их

1 Chiazzese L. Confronti testuali: Contributo alia dottrina delle interpolazioni giustinianee. Cortona, 1933. P.85 sqq.

2 См.: Liebs D. Die Jurisprudenz im spatantiken Italien (260-640 n.Chr.). Berlin, 1987.

3 Schindler K.H. Justinians Haftung zur Klassik. Versuch einer Darstellung an Hand seiner Kontroversen entscheidenden Konstitutionen. Koln, 1966. S.122 sqq; Bonini R. Ricerche di diritto giustinianeo. Milano, 1968. passim.

4 Talamanca M. II "Corpus iuris" giustinianeo fra il diritto romano e il diritto vigente // Diritto e storia. Padova, 1995. P.225 sq. сознательное вмешательство в текст классика. Чаще они предпочитали сократить текст, нежели производить замены1, или отказывались воспроизводить текст вовсе.

Прежний взгляд на Дигесты как на памятник собственно юстиниановского права, в котором многие классические положения были заменены на новые, сегодня сменился на более взвешенный подход, который объясняет наличие противоречий в текстах кодификации имманентностью контроверз самому духу классического римского права, которое было правовой системой открытого типа (ius controversum), когда именно в свободно соревновании мнений рождалась истина2. Прежний метод интерполяционистской критики юстиниановских источников не ограничивался филологическим анализом3, но исходил из гипотетического единства представлений по отдельным вопросам среди классиков, сводя римское право, вопреки исторической реальности к незыблемому, раз и навсегда данному канону, свободному от противоречий, некоему писаному разуму ("ratio scripta" - по выражению Лейбница)4.

Это методически несостоятельное направление в романистике самым негативным образом сказалось на изучении института владения в первой половине XX в. (прежде всего, в работах Э.Альбертарио и его школы) и

1 Примером может служить фрагмент из "Responsa" Павла, который в полном виде сохранился в FV., 94 (D.24,3,49,1). Текст упоминал fiducia и iudicium rei uxoriae, компиляторы, заменив "fiducia" на "pignus", вычеркнули две строки, где речь шла о реформированном институте (С.5,13).

2 Lombardi L. Saggio sul diritto giurisprudenziale. Milano, 1967; Norr D. Rechtskritik in der romischen Antike. Munchen, 1974; Bretone M. Tecniche ed ideologie dei guiristi romani. Napoli, 1982; Certezza del diritto nell'esperienza giuridica romana. Atti del convegno Pavia 26-27 aprile 1985. Padova, 1987.

3 Appleton J. Des interpolations dans les Pandectes et des metodes propres a les decouvrir. P., 1895. P.39 sq; 79.

4 Историю вопроса см.: Orestano R. Diritto romano // NNDI. Torino, 1981. V.5. P. 1030 sqq. обрекло многие глубокие работы на неизбежный пересмотр с новых, исторически обоснованных позиций.

Терминология и содержание текстов юстиниановской кодификации верифицируется в сравнении с классическими и постклассическими сочинениями, дошедшими помимо компиляции. Таковы "Институции" Гая (И в. н.э.), "Сентенции" Павла (III-V вв.), "Правила" Ульпиана (IV в.).

В диссертации используется стандартный способ ссылки на латинские и греческие источники: после сокращенного имени автора указывается сокращенное название сочинения, затем - номер книги и параграфа. Фрагменты из Институций Гая вводятся просто указанием имени автора ("Gai.,"), без названия, а затем следуют номер книги и параграфа. Ссылки на Дигесты отличает литера "D.", после которой последовательно указаны номер книги, титула, фрагмента и параграфа (если есть). При цитировании Дигест воспроизводится inscriptio (адресная надпись) фрагмента с указанием имени автора и книги сочинения, из которого юстиниановские компиляторы взяли данный фрагмент. Цитата из Кодекса Юстиниана вводится литерой "С."; из Институций Юстиниана itj м

Тексты историков приводятся в диссертации в латинском оригинале с параллельным русским переводом, чтобы дальнейший анализ авторской концепции было возможным на языке самого источника, в тех терминах и понятиях, в каких юридические явления обсуждались самими римскими юристами1.

1 В диссертации используется традиционная система издательских обозначений. В латинском тексте в квадратных скобках - [.] - указаны явные интерполяции -позднейшие вставки в оригинальный текст; в угловых скобках - <.> -общепринятая (возможная) реконструкция первоначального текста. В тексте русского перевода в квадратных скобках помещены слова, добавленные переводчиком для смысловой полноты текста.

Римские юристы не ограничивались изложением собственного мнения, но постоянно ссылались на предшественников, цитировали императорские рескрипты, преторский эдикт и другие нормативные документы. Благодаря этому тексты Дигест и другие источники содержат сведения о концепциях доклассических юристов, таких как "основатели ius civile" Публий Муций Сцевола, Юний Брут и Маний Манилий (II в. до н.э.), автор первого систематического изложения римского права Квинт Муций Сцевола Понтифик (конец II - начало I в. до н.э.), крупнейший юрист I в. до н.э. Сервий Сульпиций Руф, другие авторитеты конца республиканской эпохи: Авл Касцеллий, Требаций, Офилий.

В комментариях к преторскому эдикту наши основные информаторы юристы III в. Юлий Павел и Домиций Ульпиан воспроизводят статьи самого эдикта, в том числе тексты интердиктов - приказов высшего судебного магистрата, защищавших владение. Подробный комментарий обычно содержит не только объяснение значения тех или иных терминов, но и тонкий юридический и даже сравнительно-исторический анализ процессуальных и материальных форм.

Значительный объем сведений о развитии процессуальных средств содержат произведения великого оратора и государственного деятеля Рима Марка Туллия Цицерона (106 - 44 гг. до н.э.)1. Это основной источник по истории исков по доброй совести (bonae fidei iudicia) - центрального института римской контрактной системы.

Отрывки из сочинений лексикографов (таких как Элий Галл, составивший словарь юридических терминов) и антикваров (как, Марк Теренций Варрон) I в. до н.э., дошедшие как сами по себе, так и цитатах позднейших сборников (Авла Геллия, Валерия Максима, Феста) нередко сообщают о предклассической конструкции или трактовке интересующих нас институтов.

1 См.: Costa Е. Cicerone giureconsulto. Bologna, 1911; Pallaisse M. Ciceron et les sources de droit. P., 1945.

Нередки параллельные терминологические формы в эпиграфических памятниках. Некоторые из них, такие как аграрный закон (lex agraria) 111 г. до н.э., дошедший в надписи на бронзовых досках, представляют значительную ценность и с содержательной стороны, сообщая о режимах землепользования в предклассический период и развитии конструкций вещного права.

Эти сведения согласуются с картиной, которую сообщают римские громатики (агрименсоры) - писатели-землемеры I—III вв. н.э., сохранившие не только подробное описание современных им форм размежевания земель, но и сведения по истории землепользования в Риме с древнейших времен.

Структура работы ориентирована на историческую интерпретацию института владения, сложившегося в римском праве, и призвана увязать характерные черты владения с другими схемами принадлежности в предклассический период и общей картиной развития индивидуализма в римском обществе и постепенного преодоления групповых (семейно-патриархальных) форм общежития.

Эти сведения сопоставляются с данными и дуализме групповых и индивидуалистических форм гражданского оборота в римском праве. С этой целью в работе анализируются реальные контракты римского права и выявляется их архетип - фидуциарная сделка, первоначально имевшая специфический вещноправовой эффект, а впоследствии трансформировавшаяся в контракт по доброй совести.

Особой задачей исследования является характеристика публичной власти как той социальной силы, которая на первых этапах становления свободного индивида выступала основным инициатором признания социального значения отдельной личности и фиксации и защиты непосредственной связи отдельного лица с вещью в форме юридического владения. Анализ владения публичными (общественными) землями

Заключение диссертации по теме «Теория и история права и государства; история учений о праве и государстве», Дождев, Дмитрий Вадимович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проблема юридической квалификации института владения (possessio) в римском праве может быть решена в терминах развития социального аспекта человеческой личности, прогресса индивидуальной свободы.

Избирательность защиты владения должна быть увязана с различением лиц на самовластных и подвластных (personae sui iuris -alieni iuris или personae suae potestatis - alienae potestatis), удержавшимся в римском праве на протяжении всей его тысячелетней истории. Это деление восходит к принципам организации римской патриархальной семьи (familia) и отражает ту стадию в становлении правовой регуляции волевых отношений, когда принадлежность к семейству была осмыслена как подвластность его главе (potestas), а волеизъявление всей группы было представлено как распоряжение ее главы (auctoritas). Властные полномочия, обретаемые благодаря особой позиции в струтуре семейства, были перенесены на отдельное лицо и закреплены как отличительная характеристика субъекта права.

Прогресс индивидуализма состоит в признании участника оборота как такового, независимо от его главенства в семейной группе. До тех пор пока этот процесс не завершен, господствующая схема принадлежности отличается от права частной собственности по природе субъекта: в непосред-ственной связи с вещью пребывает не самоценная личность, свободно (то есть в соответствии с утвердившимся правом) преследующая собственные интересы, а зависимое от воли других (и потому несвободное, хотя и формально равное в сфере оборота), лицо, по сути являющееся представителем той группы, которая на данном этапе исторического развития выступает основным социальным субъектом.

295 CLr

Однако природа некоторых вещей - res mancipi - требует для их усвоения автономной группой индивидуальной активности ее членов, так что сам тип ведения хозяйства и взаимодействия людей в этом процессе приводит к подчинению вещи воле отдельной личности. Такое господство является реализацией индивидуальных способностей к освоению внешнего мира и, формируя самого индивида, служит знаком его полноценности. Когда представители разных групп вступают между собой в отношения по поводу таких вещей, они действуют как отдельные лица. На стадии, когда социальное значение патриархальной семейной группы преобладало над индивидом, соглашение по поводу вещи конструировалось как вовлечение постороннего в сферу, подвластную главе семьи. В таком формально неравном союзе признанный хозяин вещи выступал как отдельное, признанное на индивидуальном уровне лицо. Посторонний оказывался связан с вещью по воле ее хозяина, а сама эта связь опосредована признанием распорядительной власти домовладыки как самодостаточного субъекта. Взаимное признание интересов и формализация этого признания наделяет отдельную личность типизированной властью над усвоенными ею фрагментами внешнего мира и над самой собой. Гражданский оборот сообщает ценность участникам взаимодействия, и зависимость человека от группы снимается.

Самовластие домовладыки - это выражение в сфере гражданского оборота автономии familia. Однако в актах распоряжения, направленных на определение судьбы индивидуально подчиненной вещи, воля распорядителя уважается как таковая, и идея potestas окончательно увязывается с отдельной личностью. Связь индивида с вещью воспринимается как первичная, как источник самого вовлечения вещи в оборот.

Этим определяется закономерность публичного признания факта индивидуальной принадлежности вещи - владения - в тех правовых ситуациях, когда связь лица с вещью не опосредована ее принадлежностью другой автономной социальной единице. Феномен римского права владения отметил ту стадию в развитии социального значения отдельной личности, когда в некоторых отношениях присутствие индивидуальной воли в вещи, самостоятельная юридическая роль лица впервые получила признание в публично-административной сфере, в которой правосубъектность каждого взрослого мужчины уважалась как проявление членства в гражданской организации. Вмешательство публичной власти в отношения гражданского оборота отражено в признании владения в ситуациях с заданным публичным характером. Таково владение на общественном поле, а также владение секвестра.

Признавая и защищая административными средствами фактическую принадлежность вещи индивиду, публичная власть воспринимает ее как непосредственную (и достойную защиты) только в том случае, если субъект отношения выступает во всей полноте своих волевых качеств. В том случае, когда его связь с вещью опосредована формально неравным соглашением с другим лицом и является следствием внеправовой личной зависимости, публичная власть закономерно игнорирует само присутствие субъекта в сфере оборота.

Эти ситуации непризнанного владением держания восходят к древней конструкции соглашения по поводу вещи, при которой само вторжение постороннего в сферу влияния другого лица влекло за собой утрату самостоятельности, сопровождалось известным отказом от собственной самодостаточности в пользу обладания чудой вещью. Таковы все безвозмездные контракты римского права: поклажа и ссуда (реальные), договор поручения (консенсуальный) и ведение чужих дел без поручения (квази-контракт).

Формальное равенство участников реального соглашения не вызывает сомнения тогда, когда сделке предпослано другое отношение между сторонами, при котором контакт с чужой вещью компенсирован уплатой или наличием обязанности на стороне хозяина вещи, например, в результате займа у контрагента, приказа или обещания выдать вещь. Таковы владение залогового кредитора и все случаи давностного владения (possessio ad interdicta). Равенство сторон иногда основывается на особом личном отношении между ними (например, просьбе), если оно получило юридическое признание и обеспечивает необходимое различение контрагентов друг от друга и индивидуальный характер отношения держателя к вещи. Таково прекарное владение.

Итоги исследования можно сформулировать следующим образом.

1. Специфика связи владельца с держателем на его имя восходит к древней конструкции реальных соглашений, при которой соглашение представителей семейств по поводу вещи оформлялось как взаимная утрата собственной автономии в отношении объекта сделки. Формальное уподобление личностей контрагентов компенсировалось взаимным признанием на основе fides (доверия).

2. Эта специфика реальных соглашений связана с преобладанием в архаическую эпоху групповых форм социальной жизни и господством режима семейной принадлежности имущества, когда индивидуальная связь с вещью носила относительный характер. Преодоление групповых интересов в структуре личности стимулировалось необходимостью взаимного признания на индивидуальном уровне при коммерческих контактах между представителями разных семейств.

3. С концентрацией идеи автономии в лице главы семейства (домовладыки) и возникновением конструкции абсолютного индивидуального права на вещь происходит дифференциация сторон реального соглашения, и правопорядок либо фиксирует связь держателя с вещью как непосредственную, наделяя его административными средствами защиты, то есть признает на его стороне владение, либо отрицает сам факт держания, квалифицируя отношение держателя к вещи как службу чужому владению. Критерием различения этих двух ситуаций является наличие юридически значимой дистанции между личностями контрагентов. При отношениях, основанных на дружбе, такая дистанция не признается.

4. История римского института владения показывает, что одним их важнейших факторов становления свободного индивида является публичная власть, которая акцентирует право-субъектность отдельного лица как гражданина.

Список литературы диссертационного исследования доктор юридических наук Дождев, Дмитрий Вадимович, 1997 год

1. Бенвенист Э. Словарь индоевропейских социальных терминов. М., 1995. 453 С.

2. Боголепов Н.П. Учебник истории римского права. М., 1895. 640 С.

3. Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права. Пг., 1916. 409 С.

4. Дождев Д.В. Индивидуализм правосознания в архаическом Риме // Стили мышления и поведения в истории мировой культуры. М., 1990. С.102-119.

5. Дождев Д.В. Эволюция власти домовладыки в древнейшем римском праве// "Советское государство и право". 1990. N.12. С.219-123.

6. Дождев Д.В. Римское архаическое наследственное право. М., 1993. 191 С.

7. Дождев Д.В. Рецензия на книгу: Capogrossi Colognesi L. Dalla tribu alio stato. Le istituzioni dello stato cittadino. Roma, 1990// "Вестник древней истории". 1993. N.2. C.223-229.

8. Кнабе Г.С. История. Быт. Античность// Быт и история в античности. М., 1988. С.6-17.

9. Кофанов Л. Л. Обязательственное право в архаическом Риме: Долговой вопрос (VI-IV вв. до н.э.). М., 1994. 235 С.

10. Кузищин В.И. Генезис рабовладельческих латифундий в Италии (II в. до н.э. I в. н.э.). М., 1976. 267 С.296Ф

11. Майорова Н.Г. Фециалы: религия и дипломатия в древнейшем Риме (VII в. до н.э.)// Религия и община в древнем Риме. М., 1994. С.97-124.

12. Машкин Н.А. Принципат Августа. М., 1950. 686 С.

13. Муромцев С.А. Гражданское право древнего Рима. М., 1883. 697 С.

14. Нерсесянц B.C. Право: многообразие определений и единство понятия// "Советское государство и право". 1983. N.10. С. 26-35.

15. Нерсесянц B.C. Право в системе социальной регуляции. М., 1986. 64 С.

16. Нерсесянц B.C. Наш путь к праву. От социализма к цивилизму. М., 1993. 412 С.

17. Нерсесянц B.C. Философия права. Учебник для вузов. М., 1997. 652 С.

18. Перетерский И.С. Дигесты Юстиниана. М., 1956. 97 С.

19. Покровский И.А. История римского права. Пг., 1918. 430 С.

20. Покровский И.А. Гражданское право в его основных проблемах. М., 1918. 308 С.

21. Римское частное право. Под ред. Новицкого И.Б., Перетерского И.С. М., 1948. 539 С.

22. Синайский В.И. Очерки из истории землевладения и права в древнем Риме. Киев, 1013. Очерк V: Наследование домочадцев (ipso iure) в связи с вопросом о семейной собственности. С.250-349.

23. Скрипилев Е.А. "Дигесты Юстиниана" основной источник познания римского права // Дигесты Юстиниана. Избранные фрагменты в переводе и с примечаниями И.С.Перетерского. М., 1984. С.7-18.

24. Штаерман Е.М. Социальные основы римской религии. М., 1987. 318 С.

25. Юшкевич В.А. О приобретении владения по римскому праву. М., 1908. 128 С.

26. Albanese В. La sussidarieta dell'actio de dolo // AP. 1961. N.28. P.253-291.

27. Albanese B. La struttura della manumissio inter amicos. Contributo alia storia dell'amicitia romana // AP. 1962. N.29. P.l-198 (= Scritti giuridici. Palermo, 1991. Vol.1. P.215-310).

28. Albanese B. Contributo alia storia dell'interpetazione della lex Atinia // Labeo. 1966. N.12. P.18-65.

29. Albanese B. Per la storia del creditum // AP. 1971. N.32. P.l-178.

30. Albanese B. Rilievi minimi sui "credere" editale// Studi A.Biscardi. V.l. Milano, 1981. P.223-233.

31. Albertario E. Corso di diritto romano. Possesso e quasi possesso. Milano, 1946. 465 P.

32. Albertario E. II possesso romano 1932.// Studi di diritto romano. V.2: Cose diritti reali - possesso. Milano, 1941. P. 107-140.

33. Albertario E. L'involuzione del possesso del precarista, del creditore pignoratizio e del sequestrario nel diritto postclassico giustinianeo // Studi di diritto romano. V.2: Cose diritti reali - possesso. Milano, 1941. P. 143-170.

34. Albertario E. L'acquisto del possesso da parte dell'infante e del pupillo infantia maior // Studi di diritto romano. V.2: Cose diritti reali -posesso. Milano, 1941. P.240-263.

35. Amirante L. II concetto unitario deir'auctoritas"// Studi Siro Solazzi. Napoli, 1948. P.375-390.

36. Ankum J., van Gessel de Roo M., Pool E. Die verschiedenen Bedeutungendes Ausdrucks "in bonis esse/in bonis habere" im klassischen romischen Recht, I// ZSS. 1987. N.104. S.238-436; II// ZSS. 1988. N.105. S.334-435; III// ZSS. 1990. N.107. S.155-215.

37. Appleton J. Des interpolations dans les Pandectes et des metodes propres a les decouvrir. P., 1895. 401 P.

38. Arangio-Ruiz V. Responsabilita contrattuale in diritto romano. Milano, 1933. 291 P.

39. Arangio-Ruiz V. Studi sulla dottrina romana del sequestro. Pt.I: Sequestro volontario e sequestro giudiziario (1906)// Scritti di diritto romano. Napoli, 1974. Vol.1. P.l-89.

40. Arangio-Ruiz V. Studi sulla dottrina romana del sequestro. Pt.II: Sequestro e deposito (1907)// Scritti di diritto romano. Napoli, 1974. Vol.1. P.91-138.

41. Arico Anselmo G. Sequestro omittendae possessionis causa. Palermo, 1988. 138 P.

42. Arno C. Corso di diritto romano. II possesso. Torino, 1936. 365 P.

43. Badian E. Foreign clientelae (260 70 B.C.). Oxford, 1958. 342 P.

44. Beaudouin E. La limitation des fonds de terre dans ses rapports avec le droit de propriete// NRHD. 1893. N.17. P.397-469; 1894. N.18. P.157-222; 309-365.

45. Bechmann A. Studien im Gebiete der Legis actio sacramento in rem. Leipzig, 1889. 289 S.

46. Behrends O. La 'mancipatio' nelle XII Tavole// Jura. 1982. N.33. P.ll-77.

47. Belloci N. La tutela della fiducia nell'epoca repubblicana. Milano, 1974. 128 P.

48. Bellocci N. La struttura del negozio della 'fiducia' nell'epoca repubblicana. I: Le nuncupationes. Napoli, 1979. 237 P.

49. Beloch J. Romische Geschichte bis zum Beginn der Punischen Kriege. Berlin, 1926. 664 S.

50. Beloch J. Das Italischen Bund. Berlin, 1928. 458 S.

51. Benveniste E. Pubes et publicus // RPh. 1955. N.29. P.7-10.

52. Berger J. Interdictum 11 RE. Bd.IX. Stuttgart, 1921. col.1609-1707.

53. Berger J. Lex Atinia de rebus subreptis // RE. Bd.XII, 2. Stuttgart, 1925. Col.2331-2335.

54. Beseler G. Bindung und Losung// ZSS. 1925. N.45. S.396-432.

55. Beseler G. 'Fides' // Atti del Congresso Internazionale di diritto romano. V.I. Roma, 1933. P.140-167.

56. Beseler G. Romanistische Studien // ZSS. 1934. N.54. S.l-34.

57. Beseler G. Zum romischen Fruhrecht // Hermes. 1942. N.77. S. 78-88.

58. Bignardi A. "Controversiae agrorum" e arbitrati internazionali. Alle origini dell'interdetto "uti possidetis". Milano, 1984. 218 P.

59. Biondi P. Iudicia bonae fidei// AP. 1918. N.7. P.134-218.

60. Biscardi A. La protezione interdettale nel diritto romano. Padova, 1938. 128 P.

61. Bonfante P. Forme primitive ed evoluzione della proprieta romana // Scritti guiridici varii. Vol.2. Torino, 1926. P.3-318.

62. Bonfante P. II punto di partenza della teoria romana del possesso 1906.// Scritti giuridici. V.3. Torino, 1926. P.516-538.

63. Bonfante P. Corso di diritto romano. V.3: Diritti reali. (Opere complete di P.Bonfante. V.6). Milano, 1972. 516 P.65.6869,70,71,7275,76,77300

64. Bonini R. Ricerche di diritto giustinianeo. Milano, 1968. 288 P.

65. Bozza F. Sull'orgine del possesso // Annali Macerata. 1930. N.6. P.207256.

66. Bozza F. La possessio sull'ager publicus. Napoli, 1938. 188 P.

67. Bretone M. La nozione romana di usufrutto. Vol.1: Dalle orogini a

68. Diocleziano. Napoli, 1962. 266 P.

69. Bretone M. Tecniche ed ideologie dei guiristi romani. Napoli, 1982. 418 P.

70. Brinz A. Lehrbuch der Pandekten. Bd.2. Erlangen, 1879. А.1. S.604. Broggini G. Introduction au sequester // Coniectanea. Milano, 1966. P. 261-285.

71. Buckland W.W. Ritual Acts and Words in Roman Law// Festschrift P. Koschaker, Bd.I. Weimar, 1939. P.16-25.

72. Buckland W. A text-book of Roman Law from Augustus to Justinian. Cambridge, 1950. 756 P.

73. Burdese A. Lex commissoria e ius vendendi nella fiducia e nel pignus. Torino, 1949. 238 P.

74. Burdese A. Studi sull'ager publicus. Torino, 1952. 152 P. Burdese A. Possesso (diritto romano)// ED. 1985. V.34. P.452-467. Cannata C.A. L'"animo possidere" nel diritto romano classico// SDHI. 1960. N.26. P.71-104.

75. Cannata C.A. Dalla nozione di "animo possidere" aH'"animus possidendi" come elemento del possesso (epoca postclassica e diritto bizantino) // SDHI. 1961. N.27. P.46-92.

76. Cannata C.A. 'Qui prior vindicaverat': la posizione delle parti nella 'legis actio sacramento in rem'// Melanges F.Wubbe. Fribourg, 1993. P. 83-96.

77. Cantarella E. Sui rapporti fra matrimonio e "conventio in manum"// BIDR. 1959-1962. P.181-228.

78. Capogrossi L. Ricerche sulla struttura delle servitu d'acqua in diritto romano. Milano, 1966. 201 P.

79. Capogrossi Colongesi L. La struttura della proprieta e formazione dei iura praediorum nell'eta repubblicana. Vol.1. Milano, 1969.545 P.

80. Capogrossi Colognesi L. La terra in Roma antica. Forme di proprieta e rapporti produttivi. Roma, 1981. 293 P.

81. Capogrossi Colognesi L. Proprieta e signoria in Roma antica. Roma, 1986. 337 P.

82. Capogrossi Colognesi L. Dalla tribu alio stato. Le istituzioni dello stato cittadino. Roma, 1990. 261 P.

83. Carcaterra A. Possessio. Ricerche di storia e di dommatica. Roma, 1938. 166 P.

84. Carcaterra A. La voce "possidere" ad un esame filologico-giuridico // AG. Vol.116. Fasc.2. 1936. P. 168-174.

85. Carcaterra A. La buona fede in diritto romano. Milano, 1956. 254 P.

86. Carcaterra A. Intorno ai 'bonae fidei iudicia'. Napoli, 1964. 233 P.

87. Carcaterra A. Ancora sulla "fides" e sui "bonae fidei iudicia"// SDHI. 1967. N.33. P.65-102.

88. Carcopino A. Histoire romaine. Vol.2. Paris, 1913. 318 P.

89. Chiazzese L. Confronti testuali: Contributo alia dottrina delle interpolazioni giustinianee. Cortona, 1933. 554 P.

90. Ciapessoni P. Appunti sui testo edittale degli interdetti "uti possidetis" e "utrubi"// Studi A.Albertoni. Milano, 1934. Vol.2. P.13-121.

91. Coppola G. Studi sulla 'pro herede gestio', I. La struttura originaria del "gerere pro herede". Milano, 1987. 189 P.

92. Corbino A. Ricerche sulla configurazione originaria delle servitu, I. Milano, 1981. 249 P.

93. Cornil G. Traite de la possession. Paris, 1905. P.322.

94. Cornil G. Une orientation nouvelle des recherches sur les origines de la famille et de la propriete en droit romain // RD. 1937. N.16. P.555-572.

95. Costa E. Cicerone giureconsulto. I: II diritto privato. Bologna, 1911. 249 P.

96. Daube D. Concerning the classifications of interdicts// RIDA. 1951. N.6. P.23-78.

97. De Visscher F. Le role de r'auctoritas" dans la "mancipatio" // Nouvelles etudes de droit romain public et prive. Milano, 1949. P.141-177.

98. De Visscher F. 'Auctoritas' et 'mancipium'// SDHI. 1956. N.22. P.87-112.

99. Dernburg H. Untersuchungen uber das Alter der einzelnen Satzungen des pratorischen Edicts// Festgabe Hefter. В., 1873. S.105-172.

100. Dernburg H. Entwickelung und Begriff des iuristischen Besitzes des Romischen Rechts. Halle, 1883. 310 S.

101. Devoto G. Storia della lingua di Roma. Bologna, 1940. 429 P.

102. Diosdi G. "Vim vi repellere licet". A contribution to the study of the question of self-defence in Roman law // Acta Univ. Wratislaviensis. 1967. N.ll (Antiquitas, 1). P. 187-195.

103. Dumezil G. 'Credo' et 'fides' // Idees romaines. Paris, 1969. P.47-59.

104. Erbe W. Die Fiducia im romischen Recht. Weimar, 1940. 212 S.

105. Ernout A., Meillet A. Dictionnare etymologique de la langue latine. Paris, 1960. 1184 P.109,110111.112.1. ИЗ.114,115,116,117,118,119120,121.122

106. Ferrini С. Manuale delle pandette. 3 ed. Milano, 1900. 817 P. Fraccaro G. Lex Flaminia de agro gallico et piceno viritim dividundo// Athenaeum. 1919. P.73-93.

107. Franciosi G. 'Usucapio pro herede'. Contributo alio studio dell'antica 'hereditas'. Napoli, 1965. 223 P.

108. Frezza P. Le garanzie delle obbligazioni in diritto romano, II: Le garanzie reali. Padova, 1963. 373 P.

109. Fuenteseca P. Trasferimento della proprieta e auctoritas nella vendita romana// Vendita e trasferimento della proprieta nella prospettiva storico-comparatistica. T.l. Milano, 1991. P.73-118.

110. Gandolfi C. Contributo alio studio del processo interdittale romano. Milano, 1955. 318 P.

111. Garcia Garrido M.J. Derecho privado romano. Madrid, 1989. 1016 P.

112. Gelzer M. Die Nobilitat der romischen Republik. Leipzig, 1913. 141 S.

113. Giffard A.E. Le sens du mot 'auctoritas' dans les lois relatives a l'usucapion// RD. 1938. N.17. P.339-364.

114. Gioffredi C. 'Pendenza' e 'sospensione' dalle fonti romane alia dommatica moderna// SDHI. 1956. N.12. P.l 13-157. Grosso G. Appunti sulla formula dell'actio fiduciae // Annali Camerino. 1929. N.3. P.91 sq.

115. Grosso G. Lezioni di storia del diritto romano. Torino, 1965. 348 P. Guizzi F. Intorno alia nozione romana del sequestro//Mnemeion Solazzi. Napoli, 1964. P.318-345.

116. Hagerstrom A. Der romische Obligationsbegriff. Upsala, 1927. Bd.l. 631 S.123,124.125.126.127,128.129,130.131.132,133.134,135.136,304

117. Harmand L. Le patronat sur les collectivites publiques des origines au bas-empire. Paris, 1957. 552 P.

118. Honsell H., Mayer-Maly Th., Selb W. Romisches Recht (Aufgrund des Werkes von P.Jors, W.Kunkel, L.Wenger). Berlin, etc., 1987. 626 S. Humbert M. Municipium et civitas sine suffragio. Paris, 1978. 458 P.

119. Huvelin P. Etudes sur le furtum. Paris, 1915. 865 P.1.bert J. De la sociologie au droit: la "fides" romaine // Melanges

120. H.Levy-Bruhl. Paris, 1959. P.407-415.1.bert J. "Fides" et "Nexum" // Studi V.Arangio-Ruiz. V.I. Napoli, 1953. P.339-363.

121. Jhering R.von. Uber den Grund des Besitzschutzes. Eine Revision der Lehre vom Besitz. 2 Aufl. Jena, 1869. 224 S.

122. Jhering R.von. Scherz und Ernst in der Jurisprudent 9 Aufl., Leipzig, 1904. 428 S.

123. Jhering R.von. Der Besitzwille. Zugleich eine Kritik der herrschenden juristischen Metode. Jena, 1889. 540 S.

124. Karlowa O. Der romische Civilprocess zur Zeit der Legisactionen. Berlin, 1872. 218 S.

125. Karlowa O. Romische Rechtsgeschichte. Bd.l. Leipzig, 1885. 802 S.; Bd.2. Leipzig, 1901. 998 S.

126. Kaser M. Die Typen der romischen Bodenrechte in der spateren Republik // ZSS. 1942. N.62. S.l-81.

127. Kaser M. Zum Ediktsstil// Festschrift Schulz. Bd.2. Weimar, 1951. S.21-70.

128. Kaser M. Das romische Privatrecht, Bd.I. Munchen, 1955. 651 S.

129. Kaser M. Eigentum und Besitz in alteren romischen Recht. 2 Aufl. Koln; Graz, 1956. 397 S.

130. Kaser M. Nochmals uber Besitz und Verschulden bei den actiones in rem // ZSS. 1981. N.98. S.77-146.

131. Kaser M. Uber 'relatives Eigentum' im altromischen Recht// ZSS. 1985. N.102. S.l-39.

132. Kaser M. Romische Rechtsquellen und angewandte Juristenmethode. Wien, 1986. 424 S.

133. Kaser M. Altromisches Eigentum und usucapio// ZSS. 1988. N.105. S.122-164.

134. Kleberg T. Hotels, restorants et cabarets dans l'antiquite romaine. Uppsala, 1957. 163 P.

135. Kniep T. Vacua possessio. Bd.I. Jena, 1886. 326 S.

136. Kornemann E. Colonia// RE. Bd.4. Stuttugart, 1901. Col.511-588.

137. Kreller H. Formula fiduciae und Pfandrecht// ZSS. 1942. N.22. S.143-208.

138. Kuntze J.F. Zur Besitzlehre fur und wider R.von Jhering. Leipzig, 1890. 124 S.

139. Labruna L. Vim fieri veto. Alle radici di una ideologia. Napoli, 1970. 319 P.

140. Labruna L. Tutela del possesso fondiaro e ideologia repressiva della violenza nella Roma repubblicana. Napoli, 1980. 366 P.

141. Lauria M. Possessiones. I: Eta repubblicana. 2 ed. Napoli, 1957. 178 P.

142. Luzzatto G.I. Le 'possessiones' in eta repubblicana // Labeo. 1959. N.5. P.118-127.

143. MacCormack G. The role of "animus" in the classical law of possession// ZSS. 1969. N.86. P.105-145.

144. Magdelain A. Auctoritas rerum// RIDA. 1950. N.5. P.127-153.

145. Magdelain A. L'acte per aes et libram et Vauctoritas// RIDA. 1981. N.98. P.127-161.

146. Magdelain A. Remarques sur la societe romaine arcaique // REL. 1972. N.49. P.107-185.

147. Magliocca P. Per la formula dell'interdictum "utrubi"// SDHI. 1967. N.33. P.221-278.

148. Maine H.S. Ancient Law: Its connection with the early history of society and its relation to modern ideas. London, 1894. 415 P.

149. Manigk A. Fiducia// RE. Bd.6. T.2. Stuttgart, 1909. col.2287-2316.

150. Mantovani D. Digesto e masse bluhmiane. Milano, 1987.184 P.

151. Marquardt J. Romische Staatsverwaltung. Bd.l. Leipzig, 1889. 584 S.

152. Marrone M. La posizione possessoria del nudo proprietario nel diritto romano // AP. 1961. N.28. P.5-172.

153. Marrone M. La legittimazione passiva alia rei vindicatio. Palermo, 1970. 173 P.

154. Marrone M. Istituzioni di diritto romano. Palermo, 1994. 723 P.

155. Mauss M. Essai sur le don, forme archaique de l'echange// Annee Sociologique. NS. 1925. T.l. P.30-186.

156. Mayer-Maly Th. Studien zur Frugeschichte der usucapio', I// ZSS. 1960. N.77. S.16-51; II// ZSS. 1961. N.78. S.221-276; III// ZSS. 1962. N.79. S.86-107.180.181.182.183.184.185.186.187,188.189.190.191.192.193.194.308

157. Mayer-Maly Th. Studien zur Elementarliteratur uber die usucapio// Studi E.Betti. V.III. Milano, 1962. P.454-504.

158. Metro A. L'obbligazione di custodire nel diritto romano. Milano, 1966. 221 P.

159. Metro A. La lex Cornelia de iurisdictione alia luce di Dio Cass. 36,40// Iura. 1969. N.20. P. 500-524.

160. Metro A. Le fonti di cognizione del diritto romano. Messina, 1986. 118 P.

161. Michel J. Gratuite en droit romain. Bruxelles, 1961. 633 P.

162. Mitteis L. Romisches Privatrecht bis der Zeit Diocletians. Bd.1. Leipzig,1908. 428 S.

163. Mommsen T. Das romischen Gastrecht// Romische Forschungen. Bd.l. Berlin, 1864. S.326-354.

164. Mommsen T. Die romische Clientel// Romische Forschungen. Bd.l. Berlin, 1864. S.356-412.

165. Mommsen T. Romische Staatsrecht. Bd.3. Leipzig, 1891. T.l. 834 S.; T.2. 935-1336 S.

166. Nicosia G. L'acquisto del possesso mediante i "potestati subiecti". Milano, 1960. 495 P.

167. Nicosia G. Studi sulla "deiectio". Vol.! Milano, 1965. 187 P. Nicosia G. Lege agere// Poteri, negizia, actiones nella esperienza romana arcaica. Atti del convegno di diritto romano (Copanello 12-15 maggio 1982). Napoli, 1986. P.219-241.

168. Niebuhr B.G. Romische Geschichte. Bd.1-3. Berlin, 1853. 1186 S. Noailles P. L'Auctoritas dans les Douze Tables// Fas et Ius. Paris, 1948. P.223-282.

169. Noailles P. Vindicta// Fas et ius. Paris, 1948. P.197-222.195.196.197,198,199.200.201,202,203,204,205,206,207,208,209,210,

170. Noordraven G. De fiducia in het Romeinse recht. Deventer, 1988. 426 P.

171. Norr D. Rechtskritik in der romischen Antike. Munchen, 1974. 167 S.

172. Norr D. Aspekte des romischen Volkerrechts. Die Bronzetafel von Alcantara. Munchen, 1989. 174 S.

173. Norr D. Die Fides in romischen Volkerrecht. Heidelberg, 1991. 62 S.

174. Nybakken E. The moral basis of Hospitium Privatum// С J. 1945-1946. N.41. P.248-253.

175. Olivecrona K. Three essays in roman law. Oxford, 1949. 92 P. Orestano R. Diritto romano // NNDI. Torino, 1957. V.5. P.1024-1047. Ortmann P. Die Fiducia im romischen Privatrecht. Berlin, 1890. 349 S.

176. Pernice A. Labeo. Bd.l. Halle, 1873. 783 S.

177. Piganiol A. Venire in fidem // RIDA. 1950. N.5. P.339-347.

178. Piganiol A. Fides et mains de bronze. "Densae dexterae", Cic., ad Att.,

179. VII, 1. // Droit de l'Antiquite et sociologie juridique. Melanges H.Levy

180. Bruhl. Paris, 1959. P.471-473.

181. Piro I. "Usu" in manum convenire. Napoli, 1994. 188 P. Premerstein A. von. Clientes // RE. Bd.4. Stuttgart, 1900. Col.23-55. Pugliese G. II processo civile romano, I. Le legis actiones. Roma, 1962. 541 P.

182. Pugliese G. (con la collaborazione di F.Sitzia e L.Vacca). Istituzioni di diritto romano. 2 ed. Torino, 1990. 823 P.

183. Riccobono S. La teoria del possesso nel diritto romano // AG. 1893. N.50. P.227-311.

184. Riccobono S. Zur Terminologie der Besitzverhaltnisse // ZSS. 1910. N.31. S.365 sqq

185. Richard J.-C. Les origines de la plebe romaine. Roma, 1978.653 P.

186. Robaye R. L'Obligation de garde: Essai sur la responsabilite contractuelle en droit romain. Bruxelles, 1987. 457 P.

187. Rotondi G. Possessio quae animo retinentur // BIDR. 1921. N.30. P.10-121.

188. Santoro R. Potere ed azione nell'antico diritto romano // AP. 1967. N.30. P.273-664.

189. Santoro R. 'Actio' in diritto antico// Poteri, negizia, actiones nella esperienza romana arcaica. Atti del convegno di diritto romano (Copanello 12-15 maggio 1982). Napoli, 1986. P.201-217.

190. Sargenti M. Per una revisione della nozione deH"'auctoritas" come effetto della "mancipatio"// Studi E.Betti. V.IV. Milano, 1962. P.15-77.

191. Savigny K.F.von. Das Recht des Besitzes. 7 Aufl., Wien, 1865.688 S.

192. Schanz M. Geschichte der romischen Literatur bis zum Gesetzgebungswerk des Kaisers Justinian. Bd.l. Die romische Literatur in der Zeit der Republik. Munchen, 1959. 654 S.

193. Schindler K.H. Justinians Haftung zur Klassik. Versuch einer Darstellung an Hand seiner Kontroversen entscheidenden Konstitutionen. Koln, 1966. 363 S.

194. Schulz F. History of Roman Legal Science. Oxford, 1946. 358 P.

195. Schwegler A. Romische Geschichte. Bd.l. Tubingen, 1856. 438 P.

196. Steinwenter A. Precarium// RE. Bd.22. T.2. Stuttgart, 1954. Col.1814-1831.

197. Talamanca M. Istituzioni di diritto romano. Milano, 1990. 828 P.

198. Talamanca M. II "Corpus iuris" giustinianeo fra il diritto romano e il diritto vigente // Diritto e storia. Padova, 1995. P.225-242.

199. Tibiletti G. II possesso dell'agrer publicus e le norme de modo agrorum sino ai Gracchi // Athenaeum. 1949. N.27. P.3-42.

200. Thomas J.A.C. Textbook of Roman Law. London, 1981. 688 P.

201. Tondo S. Acquisto del possesso da parte del pupillo // Scritti in onore di E.Betti. Milano, 1962. Vol.4. P.363-399.

202. Tondo S. Aspeti simbolici e magici nella struttura giuridica della manumisio tnndicta. Milano, 1967. 212 P.

203. Tondo S. "Vindicatio" primitiva e grammatica// Labeo. 1970. N.16. P.77-93.

204. Voci P. Modi di acquisto di proprieta. Milano, 1952. 297 P.

205. Voigt M. Die XII Tafeln. Geschichte und System des Civil- und Criminal-rechts, wie-Processe der XII Tafeln nebst deren Fragmenten. Bd.l. Leipzig, 1883. 859 S.; Bd.2. Leipzig, 1883.845 S.

206. Voigt M. Vom Besitz des Sequester. Freiburg, 1885. 112 S.

207. Volterra E. Quelques observations sur le mariage de filii familias// RIDA. 1948. N.l. P.213-242.

208. Volterra E. Nuove osservazioni sulla "conventio in manum"// Atti del congresso (Verona, 1948). Milano, 1951. P.29-45.

209. Wacke A. Actio Rerum Amotarum. Koln; Graz, 1963. 164 S.

210. Waldstein W. Operae libertorum. Untersuchungen zur Dienstpflicht Freigelassener sklaven. Stuttgart, 1986. 467 S.

211. Watson A. The origins of 'fiducia'// ZSS. 1962. N.79. S.329-334.239.240.241.242.243,244,245,246,247,248249250251252312

212. Watson A. The Law of Obligations in the Later Roman Republic. Oxford, 1965. 295 P.

213. Watson A. Towards a New Hypotheses of the 'legis actio sacramento in rem'// RIDA. 1967. N.14. P.455-465.

214. Wolf J.G. Zur legis actio sacramento in rem // Romisches Recht in der europaeischen Tradition. Symposion aus Anlass des 75.Geburtstages von F.Wieacker. Ebelsbach, 1985. S.l-39.

215. Wubbe F. 'Usureceptio' und relatives Eigentum// TR. 1960. N.28. P. 1341.

216. Yaron R. Reflections on usucapio// TR. 1967. N.35. P.191-229. Zamorani P. Precario hebere. Milano, 1969. 317 P.

217. Zankan L. Ager publicus. Ricerche di storia e di diritto romano. Padova, 1935. 114 P.