Государственная и общественная деятельность Ф. В. Ростопчина в 1796 - 1825 гг. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Горностаев, Михаил Викторович

• Горностаев, Михаил Викторович
• кандидат исторических наук
• 2003

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Горностаев, Михаил Викторович

Введение. 3

Глава 1. Ф.В. Ростопчин в царствование Павла I.27

Глава 2. Общественно-политическая деятельность

Ф.В. Ростопчина в 1801-1812 гт. 53

Глава 3. Ф.В. Ростопчин - генерал-губернатор Москвы в 1812 г.78

3.1. Вопросы управления Москвой и губернией летом 1812 г.78

3.2. Пропагандистская деятельность Ф.В. Ростопчина.100

3.3. Формирование народного ополчения.122

3.4. Эвакуация государственных учреждений. 140

3.5. Организация обороны Москвы. 155

Г лава 4. Пожар Москвы 1812 г. 178

4.1. Кто сжег Москву?. 178

4.2. Восстановление городского хозяйства в 1812-1814 гг. 203

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Государственная и общественная деятельность Ф. В. Ростопчина в 1796 - 1825 гг.»

В настоящее время, когда историк в своей работе ограничен лишь рамками исторической объективности, появилась возможность при поиске ценного опыта в глубинах нашего прошлого непредвзято взглянуть на жизнь и деятельность ярких исторических личностей, в отношении которых сложились устойчивые стереотипы. Одним из таких персонажей отечественной истории является граф Федор Васильевич Ростопчин3 (1763-1826 гг.) - человек, насыщенной противоречивыми поступками и фактами биографии, писатель и публицист, крупный государственный деятель конца XVIII - начала XIX вв., занимавший высокие посты в годы великих испытаний для нашей Родины. Современники и потомки по-разному оценивали результаты деятельности Ростопчина: от громкой известности и европейской славы до полного осуждения и незаслуженных обвинений в трусости и предательстве. Негативная оценка с особой силой обозначилась в отечественной историографии середины XX века в силу сложившейся в то время политической обстановки. В результате к концу советского периода «герой московского пожара» оказался практически неизвестен широкой общественности. С начала 90-х гг. XX в. отмечается возрождение интереса к этому незаурядному персонажу отечественной истории, что выразилось в появлении ряда популярных работ, освещающих жизнь и деятельность Ростопчина.1 Все это позволяет сделать заключение о важности и необходимости научного исследования государственной и общественной деятельности Ростопчина.

Актуальность исследования обусловлена на наш взгляд следующими обстоятельствам и:

Во-первых, более глубокое изучение указанной темы позволит ввести в научный оборот еще не известные научной общественности документы и материалы, предоставляющие возможность полнее взглянуть на главные события Отечественной войны 1812 г., объективнее раскрыть роль тех или иных исторических деятелей в их развитии, а также дать новое прочтение уже известным источникам. а В текстах XIX века допускалось иное написание фамилии - Растопчин.

Во-вторых, начиная с 60-х гг. XIX века, в отечественной историографии сложилось устойчиво отрицательное отношение к некоторым деятелям консервативной ориентации Сходной позиции придерживались и исследователи советского периода. Поэтому деятельность некоторых исторических персонажей или не изучалась совсем, или освещалась тенденциозно. Но историографический опыт показывает, что изучение персоналий способствует воссозданию и одушевлению целостной картины исследуемого периода. Ростопчин является одной из крупных фигур российской истории конца XVIII - начала XIX вв., деятелем, оказавшим значительное воздействие на внутреннюю и внешнюю политику Российской империи, внесшим большой вклад в дело борьбы с Наполеоном и в отдельные годы имевшим существенное влияние на общество. Диссертационное исследование позволит глубже понять общественные настроения в указанный период, а также объективно оценить роль личности Ростопчина в истории нашей Родины.

В-третьих, исследование деятельности Ростопчина на посту генерал-губернатора Москвы удовлетворяет научный и общественный интерес к истории города, полнее раскрывает отдельные ее страницы: настроения различных слоев городского населения в 1812 г., непосредственное участие москвичей в военных действиях, грандиозный пожар и некоторые другие события и факты. Несомненный интерес может вызвать изучение отдельных аспектов деятельности высших должностных лиц Москвы, а также вопросы взаимодействия и эффективности работы государственных учреждений.

В-четвертых, более полное и объективное освещение истории России указанного периода имеет большое значение для дальнейшего развития отечественной исторической науки, а изучение событий Отечественной войны 1812 г. несет в себе огромный потенциал для героико-патриотического воспитания населения России и в первую очередь - детей и юношества. В наше время, когда общество испытывает серьезный нравственный и идеологический кризис, пример исторических деятелей - истинных патриотов, проделавших большую работу для славы Отечества, несомненно, может улучшить сложившуюся негативную ситуацию.

В-пятых, актуальность темы усиливается тем обстоятельством, что, несмотря на обилие работ, так или иначе освещающих исторические события конца XVIII

- начала XIX вв. Отечественную войну 1812 г. и, непосредственно, участие в них Ростопчина, нет ни одного исследования, создающего научно обоснованный и целостный образ этого крупного деятеля той эпохи. Большинство работ затрагивают лишь отдельные периоды его жизни, содержат недостаточное количество документов, зачастую опираются не на достоверный документальный материал, а на исторические анекдоты и выводы о низких моральных качествах Ростопчина, заимствованные у более ранних авторов. Наконец, серьезному научному анализу до сих пор не подвергались некоторые важнейшие аспекты его деятельности, такие как организация народного ополчения первого округа, патриотическая пропаганда среди простого народа во время Отечественной войны 1812 г. и ряд других.

Таким образом, представляется возможным сделать вывод, что изучение и обобщение материалов по теме диссертационного исследования необходимо и полезно, так как позволяет выйти на новый уровень исторического синтеза по актуальным проблемам, вызывающим сегодня повышенный научный интерес ученых-историков.

Степень научной разработанности проблемы.

Как уже отмечалось выше, несмотря на наличие ряда работ, по теме диссертационного исследования, историческая наука на современном этапе ее развития не располагает специальным трудом, посвященным государственной и общественной деятельности Ростопчина. Подобная ситуация сложилась в силу ряда обстоятельств. Долгое время, начиная с 60-х годов XIX века, в отечественной науке преобладала отрицательная оценка личности Ростопчина, переносимая и на его деятельность. В советский период ситуация осложнилась по нескольким причинам: во-первых, из-за идеализации М.И. Кутузова, имевшего непростые личные отношения с Ростопчиным; во-вторых, из-за общей негативной оценки правления императора Павла I; в-третьих, открытой оппозиционности Ростопчина либеральному курсу Александра I первого десятилетия XIX века. Все это отразилось на качестве и объеме исследований по теме исследования.

В зарубежной историографии Ростопчин вызывает интерес в основном в связи с его причастностью к событиям Отечественной войны 1812 г. и, в первую очередь, с участием в организации московского пожара.

Среди работ подобного содержания следует отметить капитальный труд И. Шницлера «Rostoptchine et Koutousof»,2 в названии которого обозначены два главных, по мнению французского автора, персонажа войны Шницлер нисколько не сомневался в том, что именно Ростопчин являлся истинным организатором поджога столицы. Впрочем, несмотря на заголовок, в данной работе нет ожидаемого анализа взаимоотношений главнокомандующего русской армией и московского генерал-губернатора. Для читателей, не владеющих французским языком, в 1912 г. был издан вольный и неполный перевод этой книги А. Ельницкого.3

Реакцией на изданную Ростопчиным в 1823 г. на французском языке брошюру «La verite sur Tincendie de Moscou» (Правда о пожаре Москвы — (фр.)) стал критический труд Ж. Шамбре,4 в котором автор доказывал несостоятельность аргументов графа о непричастности к организации поджогов.

Защитником Ростопчина, превозносившим его как героя Отечественной войны и истинного победителя Наполеона был граф Сегюр, издавший в 1872 г. его объемное жизнеописание.5

Французским исследователем Фюйе в 1937 г. была опубликована и прокомментирована записка об основных направлениях российской внешней политики, составленная Ростопчиным в 1800 г.6

В целом для работ зарубежных историков, в том числе и современных характерно признание Ростопчина как организатора пожара Москвы 1812 года.

В отечественной историографии, можно выделить четыре историографических этапа: первый - 1812 - 1860-е гг.; второй - 1860-е - 1917 гг.; третий - 1917 -1991 гг. и четвертый - с 1991 г. по наши дни.

Первый историографический период (1812-1860-е гг.) ознаменовался выходом крупных трудов, посвященных Отечественной войне 1812 г., созданных авторами дворянского направления.

Д.П. Бутурлин в «Истории нашествии императора Наполеона на Россию в у

1812 году» высоко оценивал деятельность Ростопчина на посту московского генерал-губернатора, полагая, что им было сделано все возможное для обороны города, помощи армии, поднятия патриотических чувств у москвичей и для контроля над простонародьем (чернью) в критический период. В противовес официальной точке зрения, Бутурлин нисколько не сомневался в том, кто поджег Москву, называя поступок Ростопчина, делом достойным древнего римлянина. g

А. Михайловский-Данилевский во многом поддерживал выводы предшественника, но в его «Описании Отечественной войны.» уже была предпринята попытка анализа некоторых обвинений в адрес московского генерал-губернатора. На основании имевшихся у него сведений Михайловский-Данилевский пришел к выводу о том, что Ростопчин сделал все возможное для спасения Москвы и помощи армии. Историк отвергал мысль о гибели московского арсенала по вине графа, приводя в доказательство этому ряд аргументов. Несомненным достоинством его работы являются опубликованные в ней точные данные по народному ополчению первого округа, хотя роль Ростопчина в его организации отражена недостаточно.

Целый ряд сведений о деятельности Ростопчина в 1812 г., о причинах пожара, об ополчении содержится в труде М. Богдановича «История Отечественной войны 1812 года по достоверным источникам»,9 во многом присоединявшегося к мнению коллег.

В 1854 г. вышла в свет статья Н.С. Тихонравова «Граф Растопчин и литература в 1812 году»,10 которая обращала внимание общественности на уже забытое и недооцененное, по мнению автора, литературное творчество Ростопчина. Тихонра-вовым была сделана попытка проанализировать творчество графа в связи с конкретной исторической ситуацией, что напрямую подводило к характеристике Ростопчина как талантливого публициста.

Таким образом, работы первого историографического периода, в основном освещали деятельность Ростопчина на посту московского генерал-губернатора, не касаясь предыдущих важнейших периодов его жизни. Кроме того, авторы указанных трудов зачастую избегали критики действий высших должностных лиц, предпочитая оставаться сторонними наблюдателями, что сказывалось на качестве научного анализа отдельных событий Отечественной войны 1812 года. Тем не менее, их труды содержат большое количество фактического материала: писем, воспоминаний, официальных документов и цифр, послуживших основой для исследований позднейших авторов.

Второй историографический период (1860-е - 1917 гг.) ознаменовался относительным плюрализмом мнений в оценке деятельности Ростопчина.

К числу работ, положительно оценивающих деятельность Ростопчина в 1812 г., следует отнести в первую очередь капитальный труд Н. Дубровина «Москва и граф Растопчин в 1812 году».11 Автор выдвинул идею, что именно Ростопчин являлся главным инициатором народной войны. Вопреки появившемуся мнению о некомпетентности генерал-губернатора, приведшей к оставлению Москвы русской армией, Дубровин видел причину трагедии в особенностях характера М.И. Кутузова. Недостатком этой работы можно считать то, что увлекшись описанием деятельности Ростопчина, положения Москвы и настроений горожан, автор мало места уделил научному анализу событий, что приблизило его труд к биографическому творчеству.

В этот же период рядом специалистов была предпринята попытка исследования ростопчинских афиш, а также уточнения и дополнения их списка.12 Так, например, Н.В. Борсук в изданной в 1912 г. брошюре проанализировал тексты некоторых афиш по отношению к историческому моменту и выявил несколько источников для их создания.

Нельзя обойти стороной вышедший в свет в 1863-1869 гг. роман J1.H. Толстого «Война и мир». Великий писатель в форме литературного произведения выразил многие свои исторические и философские взгляды. Учитывая огромное влияние литературы на общественное сознание русского общества конца XIX -начала XX вв., следует на наш взгляд отметить, что роман положил начало развернутой критике Ростопчина, оформив для нее главные принципы - необязательность использования фактов и документов и повышенное внимание к будто бы низким моральным качествам генерал-губернатора. Ростопчин был показан Толстым как мелкая фигура, некомпетентный чиновник, плохой писатель, фантазер, создававший шумиху вокруг своих ненужных действий и категорически не выполнявший необходимых. Согласно идее писателя, граф как деятель был не достоин развернувшихся великих событий.13 Известно, что при создании романа Толстой во многом опирался на воспоминания современников описываемых событий, в большинстве своем негативно относившихся к бывшему генерал-губернатору. Подобная оценка не была бесспорна и вызвала осуждение ряда историков и писателей.6 Тем не менее, она была принята многими учеными и породила критическое направление в специальных исследованиях, рассматривающих деятельность Ростопчина.

Значительная по объему и использованию фактического материала работа А Н. Попова «Москва в 1812 году»14 в целом повторяла выводы Толстого. По мнению историка, Ростопчин, увлекшись воображаемым заговором мартинистов и восстанием простого народа, упустил из виду действительно грозившую городу опасность. Относительно вопроса взаимоотношений генерал-губернатора и главнокомандующего Попов полагал, что Кутузов имел моральное право игнорировать Ростопчина, не сообщать ему о планах командования, шутить над ним и даже обманывать. Поповым были высказаны и некоторые спорные и недостаточно аргументированные выводы:0 например, о бездействии московского генерал-губернатора при организации народного ополчении и о несвоевременном вывозе им казенного имущества, приведшем к дефициту подвод для армейских нужд. В целом, надо отметить, что указанная работа во многом явилась основой для формирования негативной оценки деятельности Ростопчина у последующих авторов.

В изданном в 1912 г. сборнике «Отечественная война 1812 года и русское общество»15 деятельность Ростопчина освещалась в ряде работ. Так Н.Ф. Бочкаре-вым, охарактеризовавшим Ростопчина как консервативно-патриотического деятеля в статье «Консерваторы и националисты в России в начале XIX века»,16 были подвергнуты частичному анализу его произведения, направленные против французского влияния на русское общество, изданные в 1807-1808 годах. С резкой критикой ростопчинских афиш выступил Н.М. Мельденсон в работе «Ростопчинские п афиши», который полагал, что их издание было бессмысленным и только усугубило критическое положение лета 1812 г. ь Например, уже упоминавшиеся «Воспоминания о 1812 годе» П. А. Вяземского были реакцией на роман Л.Н. Толстого. с Например, в этой работе Попов часто ссылается как на достоверный документ на воспоминания А Д. Бестужева-Рюмина.

В этом же сборнике были опубликованы две большие статьи С.П. Мельгуно-ва, рассматривавшие деятельность Ростопчина на посту московского генерал-губернатора18 и его роль в организации пожара Москвы 1812 г.19 В первой - «Ростопчин - московский главнокомандующий», автор описывал Ростопчина как человека крайне низких деловых и моральных качеств. Источником для своих выводов он называл роман Л.Н. Толстого. Во второй - «Кто сжег Москву?» Мельгунов доказывал, что именно Ростопчин являлся главным действующим лицом в подготовке московского пожара. Тот же автор в 1915 г. в статье «Родственники о Растопчине» обвинял родственников графа и некоторых историков в стремлении создать из Ростопчина «пример для патриотического подражания»20

С.Н. Цветков, опубликовавший в год столетия Отечественной войны работу «Вывоз из Москвы государственных сокровищ в 1812 году», освещающую вопрос

7.1 эвакуации ценностей Московского Кремля, также осуждал Ростопчина, будто бы мешавшего этой деятельности. В доказательство автор часто ссылался на воспоминания чиновника вотчинного департамента А. Д. Бестужева-Рюмина.

Подобная эмоциональность в оценках деятельности московского генерал-губернатора привела к тому, что в некоторых работах Ростопчин начал игнорироваться как исторический деятель. Примером этому служит вступительная статья Л.М. Савелова к юбилейному сборнику «Московское дворянство в 1812 году», в которой граф не упомянут ни разу.*1

А.А. Кизеветгер в 1915 г. удивившись положению, когда эмоции заняли место научного анализа, предпринял попытку нарисовать полноценный психологиче-ский портрет Ростопчина. Капитальная работа Кизеветгера «Исторические отклики» имеет большую ценность, так как автор опирался на источники, дававшие противоположную информацию. Пытаясь дать беспристрастную оценку характера графа, он опроверг заключения о его трусости, якобы выразившейся в деле Верещагина, приведя множество примеров поразительной смелости генерал-губернатора, наконец, он пришел к важному выводу, что поведение Ростопчина в 1812 году, во многом было наигранным, предназначенным для удовлетворения примитивных вкусов московского общества. Вместе с тем, по Кизеветгеру, Ростопчин - «незаурядный человек малого размера», низконравственный, поклонник рабства, лжепатриот, шовинист и, самое главное, интригующий против Кутузова. Создавая в итоге порочный, а не беспристрастный образ графа, автор не противоречил самому себе, ведь в работе ясно просматривается истинная цель - полемика с политическими противниками. Ростопчин был избран как негативный пример монархиста, родоначальника монархистов начала XX века. Вместе с тем очевиден презентизм автора, который рассматривал деятельность Ростопчина без учета конкретных исторических условий, с точки зрения отвлеченных нравственных понятий.

На этом фоне своей беспристрастностью выделяются несколько работ. К. Валишевским в книге «Сын Великой Екатерины. Император Павел I, его жизнь царствование и смерть»24 был освещен ряд важных моментов, касающихся внешнеполитической деятельности Ростопчина в царствование Павла I. Ганс Шмидт25 в 1912 году в работе «Виновники пожара Москвы» подробно проанализировал участие Ростопчина в организации московского пожара. В 1914 г. вышла статья К. Покровского «Из полемической литературы 1813 года»26, в которой автор постарался вообще избежать каких либо оценок Ростопчина, но вместе с тем подробно рассмотрел анонимные источники, защищавшие графа в 1813 г. от нападок москвичей, при этом установив их вероятного автора - А.Я. Булгакова. И, наконец, в том же году в Русском биографическом словаре была помещена большая статья А. Ель-ницкого,27 которую следует признать наиболее полным и объективным источником сведений о Ростопчине.

Таким образом, для второго историографического периода характерно появление специальных работ, освещавших деятельность Ростопчина. Однако преобладание получили труды, в которых его деятельность только критиковалась, создавалось мнение о низких моральных и деловых качествах данного исторического персонажа. Подобная ситуация была отражением смены общественных взглядов в российском обществе, начавшейся с реформами Александра II и усилившейся после революции 1905 г. Поэтому в некоторых работах Ростопчин стал ассоциироd Хотя имеется его портрет. ваться с деятелями реакционного направления, осуждалась его приверженность монархическому правлению, русский национализм и даже шовинизм.

Третий историографический период (1917-1991 гг.) характеризуется отсутствием специальных работ посвященных жизни и деятельности Ростопчина, который упоминается в основном в связи с событиями 1812 г. и за редкими исключениями как отрицательный персонаж.

Даже Е.В. Тарле в книге «Нашествие Наполеона на Россию»28 описывал Ростопчина как некомпетентного чиновника и человека низких способностей и моральных качеств. По мнению автора, московский генерал-губернатор всячески мешал распоряжениям Кутузова, который поэтому имел право игнорировать Ростопчина при принятии важнейших решений. Однако Тарле не сомневался в личном участии московского генерал-губернатора в поджоге столицы, обосновывая этот вывод на известных документах.

Ситуация осложнилась в 1949 году, когда по инициативе И.В. Сталина в Советском Союзе развернулась компания по идеализации личности Кутузова. Несомненно, что это отразилось на качестве научных исследований. В трудах Л.Г. Бес-кровного, П.А. Жилина, И И. Полосина и ряда других Ростопчин представлялся не только как исполнитель воли Александра I, не любившего полководца, но и как главный недруг Кутузова, постоянно интриговавший против него, писавший доносы и оказывавший противодействие его планам. Несоответствия в действиях фельдмаршала объяснялись именно враждебной позицией московского генерал-губернатора, его саботажем снабжения армии. В вину Ростопчину ставились бездеятельность в организации народного ополчения, лжепатриотическая деятельность, страх перед вооружением простого народа, гибель московского арсенала, классовое предательство и многое другое. При этом основой для подобных выводов служило все то же заключение о низких моральных качествах графа. Следует отметить, что работы указанных авторов обильно насыщены отрицательными эпитетами в его адрес. Особенно отличился Н.Ф. Гарнич в книге «1812 год», не стеснявшийся употреблять даже ругательства. Характерной особенностью рассматриваемых трудов было то, что многие распоряжения и действия Ростопчина, направленные на помощь армии и организацию обороны Москвы или не замечались совсем, или приписывались Кутузову.6

Вместе с тем с начала 60-х гг., в советской историографии появилось несколько работ, в которых положительно оценивались отдельные аспекты деятельности московского генерал-губернатора, хотя зачастую этот вывод напрямую и не озвучивался. А.Г. Тартаковским в статье «Население Москвы в период французской оккупации»30 были признаны достоверными сведения Ростопчина о количестве жителей, остававшихся в Москве в период французской оккупации. В примечаниях к сборнику документов «М.И. Кутузов» под редакцией Л.Г. Бескровного31 была сделана попытка анализа переписки московского генерал-губернатора с главнокомандующим. П Я. Алешкин, В.К. Головников в статье «Московское народное ополчение в Отечественной войне 1812 года» и П.М. Володин в работе «О роли и численности Московского народного ополчения 1812 года» скорректировали численность московского ополчения, принимавшего участие в Бородинской битве, что фактически снимало с Ростопчина одно из главных обвинений32 Роль московского генерал-губернатора в организации пожара частично рассматривалась в статье В.М. Холодковского «Наполеон ли поджег Москву?»33 Наконец, С.В. Шведовым в работах «Судьба запаса огнестрельного оружия Московского арсенала в 1812 году» и «О запасах военного имущества в Москве в 1812 году»34 при рассмотрении вопросов эвакуации и гибели арсенала и имущества комиссариатского департамента были фактически оправданы действия московской администрации и поставлены под сомнение распоряжения армейского командования, хотя в окончательном виде подобный вывод не был оформлен.

На фоне работ, рассматривающих деятельность Ростопчина в Отечественную войну, выделяется статья Э.Д. Вербицкого, посвященная исследованию внешнеполитической деятельности и планов графа в царствование Павла I.35

Таким образом, для третьего историографического периода также характерно отсутствие специальных работ, посвященных Ростопчину. Его личность и деятельность рассматривалась лишь эпизодически, в связи с деятельностью других исторических персонажей и за редкими исключениями с негативной стороны. При е Например, об эвакуации казенного имущества, приказ об уничтожении барок на Москве-реке и некоторых стратегических объектов в городе и некоторые другие. торических персонажей и за редкими исключениями с негативной стороны. При этом сведения о Ростопчине отрывочны, а выводы зачастую бездоказательны и основаны лишь на ранее сформулированном некоторыми авторами мнении о низких моральных качествах московского генерал-губернатора.

Четвертый историографический период, начавшийся в 1991 г., ознаменовался возобновлением интереса историков к жизни и деятельности Ростопчина.

Среди работ указанного периода в первую очередь следует отметить краткую, но весьма емкую и объективную статью Г.Д. Овчинникова «И дышит и умом и юмором того времени.» с кратким обзором биографии и литературной деятель-ности Ростопчина. Этому же автору принадлежит и работа ««Мысли вслух на красном крыльце.» в литературно-общественном контексте 1806-1812 годов», исследующая вопрос общественного резонанса антифранцузской публицистики графа в период наполеоновских войн.

Отрицательная оценка деятельности московского генерал-губернатора звучит в статье И.В. Грачевой «Судьба «Московского властелина»», опубликованной

38 в 1997 г. Согласно рассуждениям автора, Ростопчин категорически не выполнял приказы Кутузова.

Не избежал умозрительных заключений о характере Ростопчина и А.Ю. Андреев в книге «1812 год в истории Московского университета». Автор считает, что московский генерал-губернатор получил от императора подробные инструкции о дальнейших действиях еще в середине июля 1812 г., но в силу ряда личных качеств затянул их исполнение до второй половины августа. В вину Ростопчину ставится и гибель «сокровищ Московского университета» и негативное отношение к его руководству39

В.А. Преснов в 1999 г. в статье «Театр» Ростопчина: Социально-культурный контекст эпохи», отметив очевидные недостатки в освещении жизни и деятельности графа, предпринял попытку изучения противоречивой натуры Ростопчина с

40 T-V 1-Г точки зрения социально-психологических механизмов. В результате Преснов пришел к выводу о чрезвычайно конформном поведении графа, имевшего цель вписаться московское общество и вынужденного для этого играть определенную роль.

В 1997 г. В.Г. Бухертом, был исследован вопрос эвакуации архива межевой канцелярии в 1812 г. В своей статье «Архив межевой канцелярии» автор отмечает очевидные заслуги Ростопчина в этом мероприятии.41 Деятельность Ростопчина высоко оценена и в работе О.В. Кузовлевой «1812 год и «первые лица» московского управления».42

В Н. Виноградовым в 1997 г. были рассмотрены обстоятельства появления и реализации ростопчинского проекта сближения с Францией и Австрией, направленного на раздел Турции 43

Таким образом, на современном историографическом этапе отмечается восстановление интереса к деятельности Ростопчина. Вместе с тем указанные работы не отличаются плюрализмом мнений, так как некоторые исследователи не избавились от мнения о низких моральных качествах графа. Ростопчин в них зачастую лишь любопытный исторический персонаж, что, на наш взгляд, сказывается на качестве анализа. Авторам зачастую не удается преодолеть установившееся пренебрежительное отношение к личности Ростопчина, в научных работах вместо фактов приводятся исторические анекдоты, наконец, нет публикаций, подробно разрабатывающих как специальные вопросы, так и его деятельность в целом. Несмотря на наличие определенных наработок в изучении основных этапов жизни и деятельности Ростопчина в отечественной и зарубежной историографии, следует отметить, что в научной разработке темы диссертации есть серьезные проблемы: данная тема не стала предметом комплексного рассмотрения; недостаточно изучены отдельные дискуссионные вопросы; в существующих работах часто присутствуют идеологические и политические наслоения, отражающие историческую ситуацию времени их создания.

Исходя из актуальности и степени разработанности проблемы, диссертант определил следующие объект и предмет своего исследования.

- Объектом исследования является Ростопчин как историческая личность, государственный и общественный деятель России.

- Предметом исследования выступает сущность и содержание государственной и общественной деятельности Ростопчина в 1796-1825 гг.

Хронологические рамки исследования определены с учетом актуальности проблемы и в соответствии с замыслом настоящей научной квалификационной работы. Исходная точка - 1796 г. - воцарение Павла I, следствием которого стало назначение Ростопчина на крупные государственные должности. Конечная точка -1825 г. - время его окончательной отставки от всех занимаемых должностей. Определяя хронологические рамки исследования, автор исходил из следующих, по его мнению, принципиальных обстоятельств, именно с начала царствования Павла I Ростопчин становится заметной фигурой на фоне общественно-политической жизни Российской империи. Внутрь указанных временных рамок входит 1812 г., то есть период Отечественной войны, ставший судьбоносным в истории нашей Родины. Наконец, в 1825 г. заканчивается период активной государственной и общественной деятельности Ростопчина, сущность и содержание которой входит в предмет диссертационного исследования.

Целью исследования является осуществление комплексного анализа государственной и общественной деятельности Ростопчина в 1796 - 1825 гг., формулирование научно-теоретических положений и выводов.

Для достижения поставленной цели определены следующие задачи:

- Во введении и соответствующих разделах провести историографический анализ литературы и охарактеризовать источниковую базу исследования;

- изучить процесс становления Ростопчина как государственного деятеля в 1796-1801 гг.;

- исследовать общественную деятельность Ростопчина в 1801-1812 гг.;

- проанализировать деятельность Ростопчина на посту московского генерал-губернатора в 1812 году, с рассмотрением дискуссионных вопросов: организация обороны Москвы, эвакуации казенного имущества и учреждений, формирование народного ополчения, пропагандистская деятельность среди горожан; роль в возникновении пожара, уничтожившего город;

- рассмотреть обстоятельства оставления Москвы русской армией и степень личной ответственности Ростопчина за это трагическое для отечественной истории событие;

- сделать выводы, привлечь внимание к опыту государственной и общественной деятельности Ростопчина, учитывая его актуальность для дальнейшего изучения истории России конца XVIII - начала XIX вв. и особенно событий Отечественной войны 1812 г.

Методологические основы исследования. При написании диссертации автор руководствовался диалектическим методом, позволяющим рассматривать государственную и общественную деятельность Ростопчина в многообразии общественных связей и отношений. При этом автор опирался на фундаментальные положения теории научного познания, руководствовался основными принципами исторической науки: объективности и историзма. Под объективностью соискатель подразумевает рассмотрение, как источников, так и реального исторического материала по теме диссертации во всем многообразии, без каких-либо заранее заданных оценочных суждений и конъюнктурных соображений. Под историзмом автор понимает анализ каждого исследуемого факта в его развитии, взаимосвязи, взаимообусловленности, единстве прошлого, настоящего и будущего.

При подготовке диссертации также использовались различные общенаучные методы, имеющие важное значение для проведения исторического исследования, соединение исторического и логического, метода сравнения, функционального анализа. Применялись также специально-исторические методы: проблемный, хронологический, ретроспективный; а также смежные методы исследования: классификации и статистический.

В диссертации соединяются проблемный и хронологический подходы. Проблемный подход является ведущим. Он представляется наиболее оптимальным, так как позволяет относительно полно охватить во времени отдельные вопросы государственной и общественной деятельности Ростопчина. Между тем без реконструкции событий в их временной последовательности нельзя понять глубину содержания исследуемой проблемы. При этом автор постарался избежать превращения квалификационной работы в биографический труд, исключив подробную опи-сательность событий различных периодов деятельности исторической персоналии и уделив большее внимание рассмотрению отдельных, наиболее важных проблем.

Источниковоб базой исследования являются как архивные, так и опубликованные документы и материалы, имеющиеся в распоряжении ряда российских архивов, сборники документов и материалов, а также опубликованные в различных изданиях мемуары, переписка, документы и художественная литература.

Важнейшим источником, для диссертационного исследования являются литературные, мемуарные и публицистические произведения самого Ростопчина, опубликованные в различных изданиях, среди которых следует отметить сборники, изданные А.С. Смирдиным в 1853 г., и Г.Д. Овчинниковым в 1992 г.45 К литературным работам следует отнести путевые заметки «Путешествие в Пруссию»,46 «Из путевых записок 1815 года»47, комедии «Ох, французы!»48 и «Вести, или Убитый живой»49 и остроумный очерк «Мои записки, написанные в десять минут, или я сам без прикрас».50 Весьма ценными являются воспоминания Ростопчина о важнейших событиях отечественной истории, такие как «Последний день жизни императрицы Екатерины II и первый день царствования императора Павла I»51 и «За-писки о 1812 годе». Особое значение для данной работы имеют публицистические произведения Ростопчина, являющиеся яркими памятниками истории России рассматриваемого периода. Это, в первую очередь, «Афиши 1812 года»53 и антифранцузская публицистика 1807-1808 гг. - знаменитые в свое время «Мысли вслух на Красном крыльце российского дворянина Силы Андреевича Богатырева»54 и другие памфлеты.55 Среди трудов Ростопчина публицистического характера следует упомянуть «Возражения графа Растопчина на книгу, сочиненную графом Стройновским «Об условиях с крестьянами»,56 «Правда о пожаре Москвы» (La verсо CQ ite sur l'incendie de Moscou), «Плуг и Соха», «Записка о мартинистах», «О Су

60 ворове».

Документальные источники, используемые в диссертации, можно определить в следующие группы, официальные источники и документы личного происхождения. К первой группе относится ряд архивных материалов и документов; документы органов государственной власти и управления, военного командования, опубликованные в различных изданиях. Во вторую группу документальных источников входят переписка главных действующих лиц и их современников, опубликованная в различных изданиях и воспоминания.

Одной из самых значимых групп источников являются архивные документы и материалы. Однако их использование в диссертационном исследовании было ограничено в силу того, что значительное количество документов, относящихся к изучаемому периоду, было опубликовано в различных изданиях и сборниках. Поэтому обращение к архивным фондам применялось автором в целях поиска неопубликованных, опубликованных не полностью и малоизвестных материалов, имеющих важное значение для данной работы.

Среди обширной документальной базы Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА, г. Москва) соискателем привлечены к исследованию следующие фонды: 1 - фонд канцелярии военного министерства; № 396 - фонд комиссариатского департамента; № 846 - фонд военно-ученого архива.

Фонд канцелярии военного министерства содержит документы за период 1795-1918 гг., такие как подлинные высочайшие указы и рескрипты, приказы; доклады и отчеты по военному министерству, департаментам, главным управлениям и военным округам; материалы по военным управлениям, учреждениям, заведениям и военной администрации России; планы и журналы военных действий против Наполеона в 1812-1815 гг. и донесения командиров соединений и частей в Отечественную войну 1812 г.

В данном исследовании использована имеющиеся в фонде высочайшие указы и рескрипты Александра I Ростопчину; его переписка с высшими должностными лицами Российской империи; распоряжения генерал-губернатора, касающиеся формирования и снаряжения ополчения, а также материалы расследования об утере имущества артиллерийского департамента и его розыске.

Фонд образованного в 1812 г. комиссариатского департамента включает в себя планы, отчеты и переписку по вопросам заготовления вещевого довольствия и обеспечения ими войск; об утверждении образцов обмундирования и амуниции; материалы об устройстве и деятельности казенных фабрик; годовые отчеты о денежном и вещевом довольствии войск; документы об учреждении и обеспечении госпиталей и лазаретов; сведения о государственном имуществе, погибшем при занятии Москвы французами.

Для решения поставленных в исследовании задач была привлечена переписка Ростопчина и различных должностных лиц по организации эвакуации; отчеты должностных лиц о ее проведении и уничтожении казенного имущества осенью 1812 г.; распоряжения и предписания генерал-губернатора по эвакуации имущества комиссариатского департамента, учреждений и фабрик.

В фонде военно-ученого архива представлены различные документы, отражающие военную историю России в период 1520 -1918 гг., из которых автором были использованы: отчеты должностных лиц, перед генерал-губернатором Москвы; переписка Ростопчина с Багратионом и Кутузовым; воспоминания Барклая де Тол-ли; отчет пристава Вороненко о причинах пожара Москвы; данные по ущербу частому имуществу и выплаченным компенсациям, ряд других материалов.

В Центральном историческом архиве г. Москвы автором использованы фонды: 16 - фонд канцелярии московского генерал-губернатора; 105 - фонд московской управы благочиния.

Фонд канцелярии московского генерал-губернатора содержит материалы касающиеся вопросов управления Москвой и губернией с 1771 по 1917 гг., в частности: материалы по войне 1812 г.; доклады, записки, донесения генерал-губернаторов императорам о положении Московского генерал-губернаторства; отчеты и представления гражданского губернатора; обязательные постановления, циркуляры и предписания генерал-губернатора. Из документальной базы фонда автор были использованы материалы по высылке иностранцев из Москвы в 1812г.

Фонд московской управы благочиния включает в себя следующие материалы. предписания московского генерал-губернатора обер-полицмейстеру; журналы заседаний присутствий управы благочиния; отчеты о деятельности управы; дела об отводе и продаже земли и строительстве; дела о постройке казарм, церквей и жилых строений, мостов, переправ и т.п. Для решения поставленных в исследовании задач были привлечены материалы, касающиеся розыска затопленного перед вступлением французов в Красном Пруде и реке Синичке казенного имущества.

Одним из важнейших источников для данного диссертационного исследования являются материалы фонда № 222 - фонда Ростопчиных отдела письменных источников Государственного исторического музея, насчитывающего 8 единиц хранения, из которых только дело № 1 относится непосредственно к Ф.В. Ростопчину. В указанном деле собраны письма Ростопчина к различным деятелям эпохи; списки его сочинений; родословная рода Ростопчиных, составленная его внучкой Лидией Ростопчиной; вырезки из русских газет начала XX века с заметками о Ростопчине.

Как уже отмечалось выше, привлечение архивных фондов к диссертации было ограничено тем, что большая часть документов, относящихся к изучаемому периоду, была опубликована. Среди изданий подобного плана следует особо отметить сборники документов, относящиеся к событиям Отечественной войны 1812 г.61

Значительная часть документов, освещающих отдельные вопросы диссертационного исследования, опубликована в научных работах, посвященным тем или иным проблемам рассматриваемого периода.62

Ряд официальных документов почерпнут автором из отечественной периодической печати, таких изданий, как «Русский вестник» и «Московские ведомости». 63

Специфической группой источников является художественная литература, посвященная событиям Отечественной войны 1812 г., которая как фактор, формирующий общественное сознание, оказала большое влияние на оценку деятельности Ростопчина в научных работах. В первую очередь это роман JI.H. Толстого «Война и мир», на страницах которого Ростопчин изображен как отрицательный персонаж и человек недостойный величия происходящих событий. Среди других литературных произведений следует назвать романы Г.П. Данилевского «Сожженная Москва»,64 М.Н. Загоскина «Рославлев или Русские в 1812 году»,65 биографическую книгу О Н. Любченко «Граф Ростопчин».66

Большую ценность для диссертационного исследования представляет переписка Ростопчина с важнейшими деятелями эпохи, опубликованная в специализи рованных журналах дореволюционного периода, таких как «Русский архив»,

67

Голос минувшего», «Чтения в обществе истории и древностей», других изданиях68

Своеобразной группой источников является мемуарная литература. Так, к недостаточно достоверным источникам следует отнести записки друзей и недоброжелателей Ростопчина. Несмотря на то, что они содержат массу интересных фактов, их следует использовать с осторожностью, из-за возможности искажения истины в силу личных отношений с графом.

Несомненный интерес вызывают сочинения С.Н. Глинки «Записки о 1812 годе» и «Записки о Москве.».69 Их автор был одним из доверенных лиц московского генерал-губернатора. В силу этого его воспоминания содержат множество важных сведений о настроениях горожан, положении города, деятельности органов управления и о Ростопчине. Близость Глинки к графу, тем не менее, нельзя рассматривать как причину для искажения фактов, ведь их личные отношения в разные годы менялись от дружбы до вражды. Записки Глинки содержат и ряд интересных выводов и главный из них о причине пожара, будто бы произошедшего по божественному предначертанию. По мнению автора, все действия генерал-губернатора были всего лишь одним из актов драмы, которая должна была разыграться и без его участия.

Одним из самых полных, на наш взгляд, источников сведений о Ростопчине являются воспоминания и очерки князя П.А. Вяземского70 - участника Отечественной войны и человека, хорошо знавшего московского генерал-губернатора. Они содержат целый ряд важных сведений и фактов из жизни Ростопчина и, что особенно ценно, раскрывают его психологический портрет, политические и общественные взгляды. Князь в целом высоко оценивал деятельность графа, полагая, что именно он являлся одним из главных деятелей освободительной войны. Вяземского также нельзя обвинить в отсутствии объективности, так как его записки написаf Среди адресатов и корреспондентов Ф.В. Ростопчина - Александр I, М.И. Кутузов, С.Р. Воронцов, П.Д. Цицианов и некоторые другие важнейшие деятели России конца XVIII - начала XIX вв. ны в последние годы жизни, когда он переоценивал многие свои ранние взгляды и по-новому взглянул на деятельность Ростопчина, которую зачастую осуждал в прежние годы.

Две книги воспоминаний о Ростопчине оставил его личный секретарь и друг

71

А.Я. Булгаков. Их важная особенность состоит в том, что Булгаков владел сведениями, касавшимися не только тех периодов, когда граф был на виду, но и когда он был малоизвестен или пребывал в отставке.

К числу явных недоброжелателей Ростопчина следует отнести Н.П. Панина -вице-канцлера и одного из членов иностранной коллегии при Павле I. В своих воспоминаниях72 он не жалеет черных красок для описания личности графа. По его словам в царствование Екатерины II Ростопчин одновременно «стал любимцем, шутом и капралом великого князя». Кроме того, Панин обвинял его в хищении денег и махинациях со счетами Коллегии иностранных дел, и главной причиной своей отставки считал интригу графа. Несмотря на то, что эти воспоминания во многом раскрывают нам государственную деятельность Ростопчина в царствование Павла I, их ценность значительно снижается личной неприязнью Панина к графу. На наш взгляд, главной целью его записок становится описание низких моральных качеств Ростопчина и, к тому же, являются попыткой бывшего вице-канцлера напомнить обществу о своем безвестном к тому времени существовании.

Подобного же отношения заслуживают воспоминания чиновника московско

73 го вотчинного департамента А. Д. Бестужева-Рюмина. К сожалению, они активно использовались и используются различными исследователями при описании событий 1812 года в Москве и, в частности, действий генерал-губернатора. Но при внимательном чтении и знании биографии их автора можно придти к выводу об истинной цели их создания: попытке лично оправдаться за совершенные преступления8 путем очернения Ростопчина, от которого Бестужев-Рюмин заслуженно пострадал. Тем не менее, после критического анализа сведения, приведенные этим автором, могут оказаться весьма ценными для исследователя. в Бестужев-Рюмин был виновен в сотрудничестве с французами во время оккупации Москвы и утрате финансовых средств вотчинного департамента.

Также следует упомянуть и некоторые другие мемуары, содержащие меньшую по объему, но все же значительную и важную информацию о деятельности

74 75

Ростопчина в 1812 г. Это записки Карла фон Клаузевица, графа Сепора, Ар

76 77 78 79 мана де Коленкура, М.А. Дмитриева, П.А. Вяземского, Н.Н. Муравьева.

Статистическая информация приводится в диссертации по имеющимся энциклопедическим справочникам и словарям.

1 См.: Балязин В.Н. Императорские наместники Первопрестольной. М., 2000. С. 251-263; Вострышев М.И. Сумасшедший Федька// Московские обыватели: Жизнь замечательных людей. М., 1999. С. 51-53; Любченко О.Н. Граф Ростопчин. М., 2000; Филиппов А. Талант поджигателя// Известия. 2002. № 167 и др.

2 См.: SchnitzlerJ.H. Rostoptchine et Koutousof. Paris, 1863.

3 См.: Шницлер. И. Ростопчин и Кутузов. Спб., 1912.

4 См.: Chambray G. de Reponse de 1'auteur de 1'histoire de l'expedition de Russie a la brochure de M. le comte Rostopchin, intitylee. La verite sur l'incendie de Moscou. Paris. 1823. (Ответ автора «Истории экспедиции в Россию» на брошюру графа Ростопчина, названную «Правда о пожаре Москвы» - фр.)

5 Segur. Vie du comte Rostopchine. Paris. 1872.

6 M. de la Fuye. Rostoptschine, europeen ou slave? Paris, 1937.

7 См. Бутурлин Д. История нашествия императора Наполеона на Россию в 1812 году. Ч. 1. Спб., 1837.

8 См.: Михайловский-Данилевский А. Описание Отечественной войны 1812 года по высочайшему повелению. Спб., 1843.

9 См.: БогдановичМ. История Отечественной войны 1812 года по достоверным источникам. Т. 2. Спб., 1859.

10 См. Тихонравов Н.С. Граф Ф.В. Растопчин и литература в 1812 году// Отечественные записки. Спб. 1854. № 7, ч. 2.

11 См. Дубровин Н. Москва и граф Растопчин в 1812 году// Военный сборник. 1863. № 7-8.

12 См.: БарсукН.В. Ростопчинские афиши. Спб., 1912; Картавое П.А. Росгопчинские афиши. Спб., 1904.

13 Толстой Л.Н. Война и мир. Т. 3. М., 1986. С. 288-291, 305-310, 351-364.

14 См.: Попов А.Н. Москва в 1812 году// Русский архив. 1875. № 9-11.

15 Отечественная война 1812 года и русское общество. Т. 1-7. М., 1912.

16 См.: Бочкарев Н. Ф. Консерваторы и националисты в России в начале XIX века// Там же. Т. 2. С. 194-220.

17 См : Мелъденсон Н.М. Ростопчинские афиши// Там же. Т.4. С. 83-91.

18 См.: Мелъгунов С.П. Ростопчин - московский главнокомандующий// Там же. Т. 4. С. 34-82.

19 См.: Мелъгунов С.П. Кто сжег Москву?// Там же. Т. 4. С. 162-171.

20 См.: Мелъгунов С.П. Родственники о Растопчине// Голос минувшего. 1915. № 7-8.

21 См.: Цветков С.Н. Вывоз из Москвы государственных сокровищ в 1812 году. М., 1912.

22 См.: СавеловЛМ. Московское дворянство в 1812 году. М. 1912.

23 См.: Кизеветтер А. А. Исторические отклики. М. 1915.

24 См.: Валишевский К. Сын великой Екатерины. Император Павел I, его жизнь, царствование и смерть. Спб., б.г.

25 См.: Шмидт Ганс. Виновники пожара Москвы в 1812 году. Рига, 1912.

26 См.: Покровский К. Из полемической литературы 1813 года//Голос минувшего. 1914. № 7.

27 Русский биографический словарь. (Романова - Рясовский). Петроград. 1918. С. 238-305

28 См.: Тарле КВ. Нашествие Наполеона иа Россию. 1812 год. Полное собрание сочинений. Т. 7. М., 1959. С. 591-598.

29 См.: Алешкин П.Я. Московское народное ополчение в Отечественной войне 1812 года. Канд. диссертация. М., 1950; БескровныйЛ.Г. Отечественная война 1812 года. М., 1962, Гарнич Н.Ф. 1812 год. М., 1956,Жилин П.А. Контрнаступление русской армии в 1812 году. М., 1953; Кудряшов КВ. Москва в 1812 году. М., 1962; Полосин И.И. Кутузов и пожар Москвы// Исторические записки. Т. 34. М., 1950.

30 См.: Гартаковский А.Г. Население Москвы в период французской оккупации// Исторические записки. 1973. Т. 92. С. 356-179.

31 М.И. Кутузов. Сборник документов. Т. 4. Ч. 1. М., 1954.

32 См.: Алешкин П.Я., Головников В.К. Московское народное ополчение в Отечественной войне 1812 года// Вопросы истории. 1962. № 9; Володин ИМ. О роли и численности Московского народного ополчения 1812 года// Исторические записки. Т. 72.

См.: Холодковский В.М. Наполеон ли поджег Москву?//Вопросы истории. 1966. № 9. 34 См. . Шведов С.В. Судьба запаса огнестрельного оружия Московского арсенала в 1812 году// Советские архивы, 1985, № 5; О запасах военного имущества в Москве в 1812 г. // Советские архивы, 1987, № 6. 3~ Вербицкий Э.Д. К вопросу о ближневосточной политике России на рубеже XVHI-XIX веков (О проекте русско-французского союза и раздела Оттоманской империи Ф.В. Ростопчина)// Колониальная политика и национально-освободительное движение. Кишинев, 1965, С. 159- 193.

36 Тем не менее, следуя давней традиции отечественной историографии, Г. Д. Овчинников называет Ростопчина «фигурой в русской истории достаточно одиозной», т.е. человеком, «вызывающим крайне отрицательное отношение к себе, крайне неприятным». (См.: Овчинников Г. Д. И дышит и умом и юмором того времени. II Ростопчин Ф.В. Ох, французы. С. 3-16; Там же. С. 3; Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1987. С. 358)

37 См. Овчинников Г.В. «Мысли вслух на красном крыльце» Ф.В. Ростопчина в литературно-общественном контексте 1806-1813 годов// Истоки, традиции, контекст в литературе. Владимир. 1992. С. 34-41.

38 См.: ГрачеваИ.В. Судьба «Московского властелина»// Московский журнал. 1997. № 2. С. 5-8.

39 См. Андреев А.Ю. 1812 год в истории Московского университета. М., 1998.

40 См. Пресное В.А. «Театр» Ростопчина: Социально-культурный контекст эпохи// Эпоха наполеоновских войн: люди, события, идеи. М., 1999. С. 51-57.

41 См.: Бухерт В.Г. Архив межевой канцелярии//Москва в 1812 году. М., 1997. С. 39-44.

42 См.: Кузовлева О.В. 1812 год и «первые лица» московского управления II Москва в 1812 году. М., 1997. С. 14-19.

43 См.: Виноградов В.Н. «Восточный роман» генерала Бонапарта и Балканские грезы императора Павла VI Балканские исследования. Вып. 18. М., 1997. С. 53-64.

44 Ростопчин Ф.В. Сочинения. Спб., 1853.

45 Ростопчин Ф.В. Ох, французы! М., 1992.

46 Там же. С. 17-70.

47 Там же. С. 225 -241.

48 Там же. С. 84-147.

49 Там же. С. 157-205.

50 Там же. С. 222 - 224.

51 Там же. С. 71 -83.

52 Там же. С. 242-314.

53 Там же. С. 209 - 221.

54 Там же. С. 148-152.

53 Письмо Силы Андреевича Богатырева к одному приятелю в Москве// Там же. С 153 - 154; Письмо Устина Веникова к издателям «Русского вестника» от 22 декабря 1807 года из села Зипунова// Там же. С. 155-156; Письмо Устина Ульяновича Веникова к Силе Андреевичу Богатыреву// Там же. С. 206; Ответ Силы Андреевича Богатырева Устану Ульяновичу Веникову// Там же. С. 207 - 208.

56 Чтения в обществе истории и древностей. 1859. № 3.

57 Ростопчин Ф.В. Сочинения. Спб., 1853. С.201-254.

58 Ростопчин Ф.В. Плуг и Соха, писанное степным дворянином: Отцы наши не глупей нас были. М., 1806.

59 Русский архив. 1875. № 9. С. 75-81.

60 Русский вестник. 1808. № 3.

61 Апухтин В.Р. Народная военная сила. Дворянские ополчения в Отечественную войну. М , 1912. Ч. 2; Архив князя Воронцова. Т. 7-13. М., 1875-1879; Бумаги, относящиеся до Отечественной войны 1812 года, собранные и изданные П.И. Щукиным. 4.1-7. М., 1898-1905; Дубровин Н. Отечественная война в письмах современников (1812-1815 гг.). Спб., 1882; Журнал исходящим бумагам канцелярии московского генерал-губернатора графа Растопчина с июня по декабрь 1812 года. М., 1908; Кутузов М.И. Письма, записки. М., 1989; М И. Кутузов. Сборник документов. Под ред. Бескровного Л.Г. М., 1954. Т. 4. Ч. 1-2; Московское дворянство в 1812 году. М. 1912; Народное ополчение в Отечественной войне 1812 года. Под ред. Л.Г. Бескровного. М., 1962.

6 См. Богданович М. Указ. соч.; БорсукН.В. Указ. соч.; Михайловский-Данилевский А. Указ. соч.; Дубровин Н. Москва и граф Растопчин в 1812 году.; Киселев Н. Дело о должностных лицах московского правления, учрежденного французами в 1812 году // Русский архив. 1868. № 5; Попов Н.А. Дело М. Верещагина в Сенате в 1812-1816 годах. М., 1878; ТихонравовН.С. Указ. соч.

63 Московские ведомости. 1807. № 37; 1812. № 71-94; Русский вестник. 1808. № 1, 2, 3; 1812. № 9, 10.

64 Данилевский Г.П. Сожженная Москва. М., 1977.

65 ЗагоскинМ.Н. Сочинения. Т. 1. М., 1987. С. 287-617.

66 Любченко О.Н. Указ. соч.

67 Девятнадцатый век. Кн. 2. М., 1872; Русский архив. 1863. № 5; 1868. № 5, 9, 10; 1869. № 1, 5; 1872. № 5; 1875. № 9, 12; 1892. № 8; Чтения в обществе истории и древностей. 1859. № 3. м Два письма графа Ф.В. Растопчина к князю П И, Багратиону. М., 1895.

69 См.: Глинка С.Н. Записки о 1812 годе. Спб., 1836; Глинка С.Н. Записки о Москве и заграничных происшествиях от исхода 1812 года до половины 1815 года. Спб., 1837.

70 См.: Вяземский П.А. Характеристические заметки и воспоминания о графе Ростопчине// Полное собрание сочинений в 12 т. Т. 7. Спб., 1882. С. 500-509; Воспоминания о 1812 годе// Там же. С. 210-215.

71 Булгаков А.Я. Биография графа Федора Васильевича Растопчина// Отечественные записки. 1826. № 72; Воспоминания А.Л. Булгакова о 1812 годе и вечерних беседах у графа Федора Васильевича Ростопчина. Спб., 1904.

72 Панин Н.П. Мои сношения с Ростопчиным// Русский архив. 1909. № 7.

73 Бестужев-Рюмин А.Д. Краткое описание происшествиям в столице Москве в 1812 году. М., 1859.

74 Клаузевиц. 1812 год. М., 1937.

75 Сегюр. Пожар Москвы 1812 г. М., 1912.

76 Коленкур Арман де. Мемуары: поход Наполеона в Россию. Смоленск, 1991.

77 Дмитриев М.А. Мелочи из запаса моей памяти. М., 1869.

7S Вяземский П.А. «Допотопная или допожарная Москва»//Полное собрание сочинений в 12 т. 7 том. Спб., 1882. С. 80-116.

79 Муравьев И.Н. Записки//Русские мемуары. (1800-1825). М., 1989. С. 57-157.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Горностаев, Михаил Викторович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Сегодня, когда российское общество переосмысливает основные принципы существования государства, исследователю представилась возможность объективно и независимо оценить события отечественной и мировой истории, изменить подходы к изучению жизни и деятельности исторических личностей, освободиться от влияния сложившихся в отношении них устойчивых и зачастую негативных стереотипов, получить новые, объективные оценки, наконец, восстановить историческую справедливость.

Выше сказанное в полной мере относится к исследованию государственной и общественной деятельности Федора Васильевича Ростопчина - одного из видных деятелей России конца XVIII- начала XIX вв., человека сложного и неоднозначного. Феномен Ростопчина, не жалевшего сил для блага Российского государства и общества, значительно повлиявшего на ход истории, заключается в том, что к нему уже среди современников сформировалось негативное отношение. В этой связи поэт М.А. Дмитриев писал, что Ростопчин умер, как и все великие люди в России в немилости.1 В дальнейшем в отечественной историографии утвердилось мнение о Ростопчине, как о человеке низких способностей и моральных качеств, плохом чиновнике и бездарном писателе, который в критической ситуации 1812 г. не только не организовал оборону Москвы и помощь отступающей русской армии, но и всячески мешал действиям военного командования, доносил и клеветал на М.И. Кутузова.

Стремясь отойти от одностороннего освещения тех или иных событий, автор диссертационного исследования при оценке государственной и общественной деятельности Ростопчина учитывал все возможные социальные и исторические условия конца XVIII- начала XIX вв., старался абстрагироваться от идеологических наслоений, при поиске причин тех или иных действий данного исторического персонажа. Объективное исследование государственной и общественной деятельности

Ростопчина позволило сделать выводы об его истинном месте и значении в истоi рии нашего Отечества.

В настоящем диссертационном исследовании была впервые в полном объеме рассмотрена роль Ростопчина в развитии Российского государства и общества. Проанализировав разнообразную источниковую базу исследования, в том числе: архивные и опубликованные в различные годы документы; мемуарную, научно-популярную и художественную литературу, а также научные исследования; соискатель пришел к следующим выводам, характеризующим государственную и общественную деятельность Ростопчина:

1. Становление Ростопчина как крупного государственного деятеля началось в последние годы царствования Екатерины П и окончательно совершилось с вступлением на престол Павла I. Оно напрямую связано с таким историческим явлением того времени как фаворитизм. Даже такой способный, умный и родовитый дворянин, как Ростопчин, был вынужден ради получения государственных должностей лавировать между интересами придворных партий, искать могущественных покровителей, приобретать репутацию путем интриг и рискованных поступков, что, несомненно, наложило отпечаток на характер его личных взаимоотношений с различными деятелями той эпохи. Примкнув, в конце концов, к окружению великого князя Павла Петровича, Ростопчин показал себя не только как прозорливый, но и как смелый человек, так как судьба не только приближенных цесаревича, но его самого в последние годы царствования Екатерины П не была ясной для современников, и надежды на воцарение могли не оправдаться. Тем не менее, за время службы при малом дворе Ростопчин завоевал расположение и дружбу великого князя. Взойдя на престол, Павел I осыпал своего любимца милостями. Последовало быстрое возвышение Ростопчина, к концу 1800 г. получившего титул графа Российской империи, назначенного Великим Канцлером Мальтийского ордена, возглавившего почтовое ведомство России и коллегию иностранных дел. Активная деятельность Ростопчина привела к реорганизации почтовой службы, увеличившей количество станций с 81 до 2795. Результатом внешнеполитической деятельности графа стало заключение целого ряда международных договоров; составление плана присоединения Грузинского царства; наконец, разработка основных направлений отечественной внешней политики, основой которой были раздел Османской империи и сближение с Францией. Однако эти вопросы не ограничивали обязанности

Ростопчина, вынужденного по велению императора решать и многие другие задачи. Так, например, им совместно с А.А. Аракчеевым были составлены новые пехотные и морские военные уставы. Занимая высокие должности при дворе Павла I, Ростопчин, следуя принятым правилам, интриговал против других приближенных императора, что, в итоге, и привело к отставке. Тем не менее, его нельзя назвать временщиком в полном смысле этого слова, человеком бездарным, и при этом беспринципным и использующим все возможности для упрочнения личного положения и обогащения. От других близких к Павлу I деятелей - Кутайсова и Аракчеева, его отличала, прежде всего, смелость в отстаивании собственной точки зрения перед императором, определенная личная независимость. Известны случаи, когда Ростопчин демонстративно отказывался от предлагаемых должностей, титулов и жалованья.

2. Отправленный в феврале 1801 г. в отставку и не востребованный новым императором Александром I, Ростопчин был вынужден поселиться в своем подмосковном имении, где он занялся сельскохозяйственными опытами и селекцией новой породы лошадей. Однако деятельный характер не позволял ограничиться решением мелких для него хозяйственных вопросов. Он пробует себя как публицист. В свет вышел целый ряд публицистических произведений, не только принесших большую известность графу, но и оказавших значительное влияние на настроения российского общества 1806-1812 гг. В 1807 г. были изданы знаменитые «Мысли вслух на Красном крыльце», семитысячным тиражом разошедшиеся по России. В них Ростопчин выступил как сторонник русской самобытности, критикуя засилье французской культуры, языка и образования среди дворянства. В последующие годы им были написаны и изданы еще несколько подобных сочинений. Все это сделало Ростопчина неформальным идеологом антифранцузской партии среди русского дворянства. В эти же годы появляются несколько исследований графа, посвященных решению отечественных социально-экономических вопросов, в которых он защищал традиционную для России систему сельского хозяйства и выступил решительным противником освобождения крестьянства в предверии войны с Францией.

Таким образом, на протяжении 1806-1812 гг. Ростопчин стал выразителем идей ценности русских традиций и борьбы с влиянием французской культуры. Значение его публицистики было настолько высоко, что вызвало целый ряд подражателей и последователей. Особый вес сочинениям Ростопчина придавал его высокий общественный статус. Следует отметить, что консервативные планы графа не были единственными на фоне либеральных планов окружения Александра I, а совпадали во многом с идеями других видных деятелей эпохи А.С. Шишкова и Н.М. Карамзина. В дальнейшем Ростопчин оставался верным своим взглядам, наложившим несомненный отпечаток на характер его государственной деятельности.

3. Начиная с 1809 г., происходит медленное сближение Ростопчина с Александром I. Тем не менее, крупную государственную должность он получил только в начале 1812 г., когда приближение войны особенно усилило антифранцузские настроения и популярность Ростопчина. 24 мая 1812 г. он был назначен московским военным губернатором, главнокомандующим в Москве. С первого же дня вступления в должность граф разворачивает активную деятельность. Первоочередной задачей для него стал контроль над настроениями москвичей, поддержание их высокого морального духа. Для этого Ростопчин использовал целый комплекс мер, важнейшими из которых был выпуск афиш. В эти дни в городе действовал ряд агентов генерал-губернатора, которые не только отслеживали настроения москвичей, но влияли на них, распространяя выгодные слухи. Генерал-губернатор развернул масштабную патриотическую и антифранцузскую пропаганду. Листовки, более известные как афиши, сочиненные графом и выпускаемые практически ежедневно, свободно распространялись по городу и были доступны всем слоям населения. В них простым и понятным московским низам языком горожане информировались о ходе боевых действий. Однако главной их целью была патриотическая агитация. Изо дня в день афиши призывали не бояться неприятеля, смело вступать с ним в бой.

Другой важной задачей для московского генерал-губернатора оказался надзор за проживающими в городе иностранцами. Для этого им был предпринят ряд мер по выявлению среди них шпионов, удалению неблагонадежных и обеспечению лояльности остальных. Когда граф получил информацию о готовящихся в Москве погромах домов и магазинов иностранцев, он выслал в Нижний Новгород 40 из них, ранее замеченных в нарушении порядка, тем самым успокоив горожан и предотвратив кровопролитие.

Особое внимание Ростопчиным уделялось контролю над деятельностью масонских организаций Москвы. Граф считал масонов агентами французского правительства и распространителями революционных идей. Следствием его подозрительности стало дело Михаила Верещагина, закончившееся трагической расправой над ним 2 сентября 1812 г.

6 июля 1812 г. был издан императорский манифест о созыве народного ополчения. Деятельность Ростопчина в этом направлении можно назвать беспримерной. Назначенный начальником ополчения первого округа, включавшего в себя восемь центральных губерний России, он участвовал в разработке положения о московской военной силе. В кратчайшие сроки было сформировано и вооружен! ополчение Московской губернии. К 26 августа в распоряжение русской армии поступило около 25 тысяч ратников, не менее 19 тысяч из которых приняли непосредственное участие в Бородинском сражении. Ополченцы были вооружены огнестрельным оружием (около 30 % личного состава), практически всем исправным оружием, имевшимся в арсенале. Пропагандистская деятельность Ростопчина немало способствовала патриотическому подъему среди москвичей, что позволило столичной губернии выставить максимальное по России земское войско (около 32 тысяч). Ополчения других губерний, подведомственных Ростопчину, к 1 сентября 1812 года были уже полностью сформированы и находились либо на сборных пунктах, либо на пути к Москве.

Отступление русской армии поставило перед московским генерал-губернатором сложнейшую задачу вывоза государственного военного и гражданского имущества. В этой ситуации им были предприняты все возможные меры для обеспечения и нормального хода эвакуации казенного имущества и учреждений. Еще 18-20 августа, когда возможность сдачи Москвы французам была минимальной, граф отдал первые распоряжения о подготовке к эвакуации некоторых учреждений, которая развернулась в полном объеме после Бородино. В общей сложности из города было вывезено 38 учреждений. Следует отметить, что данная деятельность осложнялось целым рядом обстоятельств, главными из которых были неопределенность в дальнейшей судьбе Первопрестольной, связанная с отсутствием информации от военного командования и дефицит транспортных средств. Не вывезенное военное имущество было уничтожено по приказу Ростопчина. Однако определенная часть военного имущества все же досталась неприятелю. Тем не менее, учитывая уникальность эвакуации такого большого города, ее организацию и проведение можно назвать успешными.

Летом 1812 года Москва и столичная губерния превратилась в главную базу снабжения русской армии. Именно здесь формировались новые полки, отсюда в войска отправлялись провиант, оружие, лошади, транспорт и прочее необходимое. Практически все требования М.И. Кутузова выполнялись Ростопчиным. Однако ситуация осложнялась отсутствием порядка в тылу армии. В результате действий мародеров значительная часть отсылаемого имущества не доходила до армии.

3. Автором диссертационного исследования подробно рассмотрен вопрос о личной вине Ростопчина в оставлении Москвы русской армией. Использованный материал позволил заключить, что на протяжении лета 1812 года Ростопчиным были предприняты все возможные меры для оказания помощи войскам: в кратчайшие сроки было сформировано ополчение; налажены поставки оружия, боеприпасов и провианта; наконец, главным мероприятием в этом ряду стала патриотическая агитация среди москвичей, подготовка к народной битве у стен города. Однако военным командованием и в первую очередь Кутузовым не были использованы и учтены возможности обороны Москвы, предлагаемые генерал-губернатором, а сам он даже не был приглашен на военный совет в Филях. На основе документов автор также полагает необоснованным предположение о будто бы имевшей место личной неприязни Ростопчина к Кутузову, отразившейся на ходе исторических событий.

4. Одним из важнейших событий Отечественной войны 1812 года, значительно повлиявших на ее исход, несомненно, стал грандиозный пожар Москвы. Вопрос о его возможных причинах продолжает волновать исследователей. Проанализировав имеющийся документальный материал, автор диссертационного исследования предполагает, что при рассмотрении причин московского пожара 1812 г. необходимо применять комплексный подход. Среди организаторов пожара общественного мнения по отношению к генерал-губернатору. Разоренные москвичи, утратившие былой патриотический пыл, принялись искать виновника гибели своего имущества, и им был объявлен Ростопчин. В данной ситуации граф предпринял путешествие по странам Европы, где его ожидал восторженный прием. Несмотря на то, что Ростопчин до конца жизни являлся членом Государственного совета, фактического участия в его работе он не принимал. Ростопчин скончался 18 января 1826 года.

Жизнь и деятельность Ростопчина показывают, как непросты и не прямолинейны пути государственной службы, как непоследовательно общественное мнение. Еще более важно то, что когда в память о том или ином историческом деятеле вмешивается идеология, то трудно ожидать объективной оценки его деятельности. Настоящее исследование свидетельствует об этом, но автор не считает работу законченной, намереваясь расширять поиск правды о прошлом России, восстанавливая справедливость в отношении незаслуженно обойденных вниманием деятелей истории нашей Родины.

Практическая значимость диссертации заключается в том, что научно-теоретические положения, выводы и практические рекомендации, сформулированные диссертантом на основе проведенного исследования, могут быть применены в учебно-воспитательном процессе и научно-исследовательской работе.

На основе анализа государственной и общественной деятельности Ф.В. Ростопчина сформулированы практические рекомендации:

1. Использовать результаты настоящего исследования для создания учебного курса по истории Москвы начала XIX в., повышения качества преподавания истории России в высших учебных заведениях;

2. внести необходимые изменения, дополнения и уточнения в соответствующие энциклопедии и справочники;

3. работа над диссертацией позволила определить проблемы, которые могут стать предметом самостоятельных научных исследований, как, например:

- фаворитизм в царствование Павла I;

- влияние консервативных идей на смену политического курса Александра I;

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Горностаев, Михаил Викторович, 2003 год

1. Ростопчин Ф.В. Ох, французы! М., 1992.

2. Ростопчин Ф.В. Плуг и Соха, писанное степным дворянином: Отцы наши не глупей нас были. М., 1806.13.6. Ростопчин Ф.В. Сочинения. Спб., 1853.

3. Документы и переписка, опубликованные в периодических изданиях.14.1. Московские ведомости. 1807. №37; 1812. №71-94,95.14.2. Русская старина. 1901. №3.

4. Алешкин П.Я., Головников В.К. Московское народное ополчение в Отечественной войне 1812 года//Вопросы истории. 1962. № 9.

5. Андреев А.Ю. 1812 год в истории Московского университета. М., 1998.j луч i < * * ^

6. Апухтин В.Р. Народная военная сила. Дворянские ополчения в Отечественную войну. М., 1912.

7. Бескровный Л.Г. Отечественная война 1812 года. М., 1962.

8. Богданович М. История Отечественной войны 1812 года по достоверным источникам. Спб., 1859.

9. Борсук Н.В. Ростопчинские афиши. М., 1905.

10. Бочкарев Н.Ф. Консерваторы и националисты в России в начале XIX века// Отечественная война 1812 года и русское общество. Т. 2. М., 1912.

11. Бутурлин Д.П. История нашествия императора Наполеона на Россию в 1812 году. Спб., 1837-1838.

12. Бухерт В.Г. Архив межевой канцелярии// Москва в 1812 году. М., 1997.

13. Валишевский К. Сын великой Екатерины. Император Павел I, его жизнь, царствование и смерть. Спб. Б.г.

14. Виноградов В.Н. «Восточный роман» генерала Бонапарта и Балканские грезы императора Павла I.//Балканские исследования. Вып. 18. М., 1997. С. 53-64.

15. Виноградов В.Н. Разрядка в наполеоновскую эру. Бонапарт и русские// Балканские исследования. Вып. 18. М., 1997. С. 77-97.

16. Володин П.М. О роли и численности Московского народного ополчения 1812 года // Исторические записки. Т. 72. С. 246-258.

17. Гарнич Н.Ф. 1812 год. М., 1956.

18. Грачева И.В. Судьба «Московского властелина» // Московский журнал. 1997. №2.

19. Грачевскгш А.А. Дипломатические сношения России с Францией в эпоху Наполеона I.// Сб. РИО. Вып. 70. Спб., 1890.

20. Дубровин Н. Москва и граф Растопчин в 1812 году // Военный сборник. 1863. № 7-8.

21. Жилин ПА. Контрнаступление русской армии в 1812 году. М., 1953.

22. Кабанова А.К. Ополчения 1812 г. // Отечественная война 1812 г. и русское общество. М., 1912. Т. 5.

23. Картавое ПА. Ростопчинские афиши. Спб., 1904.

24. Кизеветтер А.А. Исторические отклики. М., 1915.

25. Киселев Н. Дело о должностных лицах московского правления, учрежденного французами в 1812 году //Русский архив. 1868. № 5.

26. Клочков М.В. Павел и Франция.// Отечественная война и русское общество. Т.1. М., 1911.

27. Ключевский В.О. Курс российской истории. Сочинения. Т. 5. М., 1958.

28. Кудряшов В.К. Москва в 1812 году. М., 1962.

29. Кузовлева О.В. 1812 год и «первые лица» московского управления // Москва в 1812 году. М„ 1997.

30. Липранди И.П. Русские или французы зажгли Москву?// Спб., 1855.

31. Лонгинов М.Н. Некоторые черты для биографии Ф.В. Ростопчина // Русский архив. 1868. № 10.

32. Мельгунов С.П. Кто сжег Москву?// Отечественная война 1812 года и русское общество. Т. 4. М., 1912.

33. Мельгунов С.П. Родственники о Растопчине // Голос минувшего. 1915. № 7-8.

34. Мельгунов С.П. Ростопчин московский главнокомандующий// Отечественная война 1812 года и русское общество. Т.4. М., 1912.

35. Мельденсон Н.М Ростопчинские афиши// Отечественная война 1812 года и русское общество. 1.2. М., 1912.

36. Минаков А.Ю. «Разрушитель» Казанского университета// Москва. 2001. № 12.

37. Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII начало XX в.). Спб., 2000.

38. Михайловский-Данилевский А. Описание Отечественной войны 1812 года по высочайшему повелению. Спб., 1843.

39. Овчинников Г.Д. И дышит и умом и юмором того времени.// Ростопчин Ф.В. Ох, французы! М., 1992

40. Овчинников Г.Д. «Мысли вслух на красном крыльце» Ф.В. Ростопчина в литературно-общественном контексте 1806-1813 годов // Истоки, традиции, контекст в литературе. Владимир. 1992.

41. Покровский К. Из полемической литературы 1813 года // Голос минувшего. 1914. №7.

42. Покровский М.Н. Внешняя политика России в первые десятилетия XIX века. // История России в XIX веке. Спб., б.г.

43. Полосин И.И. Кутузов и пожар Москвы // Исторические записки. Т. 34. М., 1950.

44. Попов А.Н. Москва в 1812 году// Русский архив. 1875. № 9-11

45. Попов А.Н. Эпизоды из истории 1812 года// Русский архив. 1892. № 8.

46. Попов Н.А. Дело М. Верещагина в Сенате в 1812-1816 годах. М., 1878.

47. Преснов ВА. «Театр» Ростопчина: Социально-культурный контекст эпохи// Эпоха наполеоновских войн: люди, события, идеи. М., 1999.

48. Пыпин А.Н. Общественное движение в России при Александре V/ Исследования и статьи по эпохе Александра I. Т. 3. Петроград. 1918.

49. Савелов JI.M. Московское дворянство в 1812 году. М. 1912.

50. Свербеев Д.Н.О московских пожарах// Вестник Европы. 1872. №11.

51. Смирнов А.А. Эволюция взглядов отечественных историков на причины пожара в 1812 году: аналитический обзор // Москва в 1812 году. М., 1997.

52. Станиславская A.M. Русско-английские отношения и проблемы Средиземноморья. (1798-1807 гг.). М., 1962.

53. Сытин П.В. История планировки и застройки Москвы. Т.З.М., 1972.

54. Тарле Е.В. Нашествие Наполеона на Россию. Сочинения. Т. 7. М., 1959.

55. Тартаковский А.Г. Исторические записки. 1973. Т. 92.

56. Тихонравов Н.С. Граф Ф.В. Растопчин и литература в 1812 году // Отечественные записки. Спб. 1854. № 7, ч. 2.

57. Троицкий НА. Отечественная война 1812 года. История темы. Саратов. 1991.

58. Цветков С.Н. Вывоз из Москвы государственных сокровищ в 1812 году. М., 1912.

59. Холодковский В.М. Наполеон ли поджег Москву? // Вопросы истории. 1966. №9.

60. Шахмагонов Н.Ф. Тайна московского пожара: Кто сжег Белокаменную? М., 1999.

61. Шведов С.В. О запасах военного имущества в Москве в 1812 г.// Советские архивы, 1987, №6.

62. Шведов С.В. Судьба запаса огнестрельного оружия Московского арсенала в 1812 году// Советские архивы, 1985, №5.

63. Шильдер Н.К. Император Павел I. Спб., 1901.

64. Шмидт Ганс. Виновники пожара Москвы в 1812 году. Рига, 1912.

65. Шницлер И. Ростопчин и Кутузов. Россия в 1812 году. Спб., 1912.

66. Chambray G. de Reponse de l'auteur de l'histoire de l'expedition de Russie a la brochure de M. le comte Rostopchin, intitylee. La verite sur l'incendie de Moscou. Paris. 1823.

67. M. de la Fuye. Rostoptschine, europeen ou slave? P., 1937.

68. SchnitzlerJ.H. Rostoptchine et Koutousof. Paris. 1863.

69. Segur. Vie du comte Rostopchine. Paris. 1872.3. Диссертации.

70. Алешкин П.Я. Московское народное ополчение в Отечественной войне 1812 года. Канд. диссертация. М., 1950.

71. Донадзе В.Б. Русско-французские отношения на рубеже XVIII-XIX веков. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук. Тбилиси. 1962.

72. Морозов В.И. Роль М.М. Сперанского в развитии Российского государства (кон. XVIII нач. XIX вв.). Докторская диссертация. Спб., 2000.

73. Художественная и публицистическая литература.

74. Балязин В.Н. Императорские наместники Первопрестольной. М., 2000.

75. Вострышев М.И. Сумасшедший Федька // Московские обыватели: Жизнь замечательных людей. М., 1999.

76. Данилевский Г Л. Сожженная Москва. М., 1977.

77. Загоскин М.Н. Сочинения. Т. 1. М., 1987.

78. Картина жизни, военных и политических деяний его светлости князя Михаила Илларионовича Кутузова-Смоленского. Кн. 4. М. 1813.

79. Московские небылицы в лицах. М., 1813.

80. Любченко О.Н. Граф Ростопчин. М., 2000.Московские небылицы в лицах. М., 1813.

81. О Графе Ф.В. Растопчине и о событиях 1812 года в Москве. Б.м. Б.г

82. Толстой JI.H. Война и мир. М., 1986.

83. Филиппов А. Талант поджигателя // Известия. 2002. № 167

84. Энциклопедии, справочники.

85. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1987.

86. Отечественная история. Энциклопедия. Т. 1. М., 1994.

87. Полное собрание законов Российской империи. Т. 24, 26. Спб., 1830.

88. Руммелъ В.В., Голубцов В.В. Родословная роспись русских дворянских фамилий. Т.2. Спб., 1887.

89. Русский биографический словарь. (Романова Рясовский). Петроград. 1918.

90. Советская историческая энциклопедия. Т. 12.

91. Советский энциклопедический словарь. М., 1982.