Формальная и трансцендентальная логика в "Критике чистого разума" И. Канта тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.03, кандидат философских наук Беляускас Владас

• Беляускас Владас
• кандидат философских наук
• 2005

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Формальная и трансцендентальная логика в "Критике чистого разума" И. Канта»

Актуальность исследования. В 1781 г. вышла в свет «Критика чистого разума». С тех пор любой исследователь, открывая это произведение, сталкивается с чувством, так хорошо знакомым каждому, кто хоть немного занимался изучением Канта. Это - ощущение колоссальной проблемно-содержательной глубины и многогранного единства текста, но вместе с тем (и в этом, наверное, заключён не утихающий интерес к Канту) это ощущение некоторой; незавершенности, а главное - очевидной смысловой двойственности и даже противоречивости различных его частей. И дело здесь не только в революционной новизне кантовской мысли или в ограниченности и определенной искусственности традиционного философского языка.

Причину такой двойственности следует искать, прежде всего, в самой, первоначально лишь инту итивно ощущаемой, глубине и необычности кантовской постановки проблемы. Надо сказать, что связанные с этим сложности адекватного прочтения, восприятия и понимания «Критики чистого! разума» неоднократно признавал и сам Кант, что и послужило причиной появления сначала более популярного изложения критики в «Пролегоменах ко всякой будущей> метафизике» (1783г.), а в затем и второго, переработанного издания «Критики чистого разума» (1787 г.).

Но и после этого проблема адекватного понимания проблемного содержания «Критики» не только; не была разрешена, а, скорее, наоборот - усугубилась: - к неясностям и неоднозначности в трактовке ряда вопросов в г ее первом издании: (соотношение общей и трансцендентальной : логики, понятий знания - и познания, явлений : и вещей в себе, чувственности - рассудка, логического мышления и «слепой» функции воображения и др.) добавились новые. А именно, между первым и вторым изданиями обнаружились такие различия, что их начали даже противопоставлять друг другу! К этому вопросу мы еще вернемся ниже, а пока же отметим, что за двести лет о Канте появились тысячи публикаций, сотни объёмных трактатов. Из попыток осмысления кантовской «Критики» возникло множество философских учений: И.Г.Фихте, Ф.В.Шеллинга, Г.В.Ф.Гегеля, А.Шопенгауэра, различные направления «неокантианства», феноменология Гуссерля, экзистенциализм М.Хайдеггера и др.' Даже такие мыслители как Б.Рассел, К.Поппер, Ж. Делез и др., весьма критически воспринимающие и оценивающие классическую европейскую философию, и те сочли необходимым представить свой собственный взгляд на теоретическое учение Канта.2

Такое положение дел наглядно демонстрирует не проходящий интерес к критическому учению Канта, его постоянную востребованность. Текст «Критики» по-своему воспринимает и

1 Не говоря уже о собственно историко-философском изучении деятельности Канта, масштабы которого в последнее время просто поражают.

2 См.: Б.Рассел История западной философии. 1997: К.Поппер. Объективное знание. Москва, 2002;

Ж. Делез. Критическая философия Канта: учение о способностях. Бергсонизм. Спиноза. //ПЕРСЭ, - М, 2000. интерпретирует не только каждый отдельный исследователь, но и каждая эпоха открывает его для себя заново. Например, в конце XIX в. преимущественно акцентировались логические аспекты учения Канта, а в XX в. - на первый план выдвинулись проблемы субъективности, деятельной способности воображения и т.п. И такого рода разнообразие рецепций и трактовок учения Канта еще раз подчеркивают его неисчерпаемую проблемную насыщенность и глубину.

Известная загадочность, двойственность восприятия и понимания «Критики чистого разума», на мой! взгляд, во многом- обусловлены особенностями1 некоторых исходных проблемно-теоретических установок или задач, положенных Кантом в основание своей, философской системы, а соответственно, и принципов ее построения. Эти установки или задачи, зачастую, хотя и не вполне точно, определяемые как дуалистические, представляют собой попытки Канта объединить в единое целое несколько взаимоисключающих начал философии, и, что удивительно, ему во многом; удалось это сделать. Но как только исследователи «Критики» пытаютсяг самостоятельно реконструировать и воспроизвести г кантовские основоположения; в рамках некоторой : собственной системы интерпретации, претендующей на целостность и единство, они тут же оказываются перед выбором: либо ради единства своей: системы они вынуждены отречься- или - пренебречь какой-либо; частью кантовского; учения, либо признать само учение Канта не вполне последовательным и целостным.

Данная работа представляет собой попытку осмысления именно единства кантовской системы критики разума. Причем осмысления не только как воспроизведения и уяснения всего, сказанного Кантом, а попыткой постижения сущностной целостности его мысли в рамках решения вполне конкретного, хотя едва ли не самого главного: вопроса всей «Критики», а именно — вопроса об условиях возможности ? априорного синтеза или, точнее, вопроса, касающегося априорнойt способности (соответственно' и способа) образования; любых, представлений, как чувственных, так и рассудочных. Ведь любое познание, по Канту, возможно, лишь на основе априорного синтеза, следовательно, и главная проблема состоит в выяснении априорных или «чистых» оснований, делающих возможным осуществление указанного синтеза, объединения многообразия в некое единство как чувственных созерцаний, так и понятий рассудка.

Поэтому мы считаем, что при анализе трансцендентальной логики в «Критике чистого разума» необходимо делать акцент прежде всего на вьиснение её оснований, т.е. на вопрос об условиях синтеза a priori. Такой подход к трансцендентальной логике представляется достаточно специфичным и далек от традиционных подходов, однако, по нашему мнению, такая постановка вопроса не расходится с кантовским пониманием задач трансцендентальной логики. «Такая наука, определяющая происхождение, объем и объективное значение подобных (априорных - В.Б.) знаний, должна называться трансцендентальной логикой.»3. Здесь прежде

1 В.82. Все цитаты и ссылки даны по оригинальным изданиям «Критики чистого разума» и согласно международной практике нумерация страниц первого издания обозначается буквой А, а второго буквой В. всего необходимо обратить внимание на то, что по Канту, первоочередной задачей трансцендентальной логики является определение самого происхождения априорных знаний. Поэтому и целью = нашего исследования : будет определение этих условий, поскольку, не разобравшись с основаниями знания a priori, тем более - с основаниями самого априорного синтеза, нельзя говорить об их «объёме и объективном значении». На мой взгляд, именно такой ракурс рассмотрения проблемы наиболее важен и актуален, так как сегодня речь должна идти уже не об значимости трансцендентальной логики Канта вообще, а о ее вполне конкретной <■ проблеме, началом серьезного обсуждения которой в кантоведении следует отнести к концу двадцатых годов XX в., но которую и в настоящее время вряд ли можно считать решенной и исчерпанной. В данной работе мы и остановимся на указанной проблеме: и; попытаемся предложить собственный вариант ее понимания.

В марте 1929 г. в Давосе состоялась знаменитая дискуссия между двумя крупнейшими философами; Германии - - Эрнстом ■ Кассирером; и Мартином s Хайдеггером. Главной темой обсуждения был вопрос об истолковании кантовской философии, и прежде всего - кантовской теории воображения. М.Хайдепер представил новое видение трансцендентальной логики и метафизики в целом, опираясь на первое издание «Критики чистого разума», а Э.Кассирер противопоставил этому классическое, т.е. опирающееся на логический подход, понимание критической философии. В этой дискуссии М.Хайдеггер впервые представил новую концепцию априорного! синтеза, в которой; он; противопоставил; традиционному пониманию трансцендентальной логики, опирающемуся - на; признание первенства > рассудочных правил («понятие обусловливает возможность предмета»4), - иррациональную (понимание структуры априорного синтеза, опирающегося на воображение и чувственность). Постановка Хайдеггером проблемы г чувственности и временности процесса мышления была: настолько нова и непривычна для неокантианской традиции, что Кассирер, оставаясь по сути - в рамках традиционной поставки проблемы, не смог ей ничего противопоставить. Да и как можно было что-либо противопоставить хайдеггеровскому пониманию априорного синтеза (как временного синтеза воображения), исходя при этом из признания единственным основанием; любого синтеза только правила общей логики (или логические формы рассудочного мышления)?

Напомним, что согласно исходному определению Канта трансцендентальная логика опирается на правила «общей» логики, которую он называет наукой о правилах «рассудка вообще», т.е. наукой о всеобщих правилах мышления. Анализ подобного «первоначала» трансцендентальной; логики; будет представлен чуть позже, а пока отметим, что при таком подходе воображение: как самостоятельная; су&ьективная способность становится как бы излишней. Иначе говоря, о какой свободной; силе воображения, (или любой; другой; субъективной способности) можно; говорить с : позиций.; всеобщих и объективных правил' логики? Ведь всеобщность• правил подразумевает необходимые законы мышления, действующие всегда и везде. Воображением в этом случае может называться только строго подчинённый правилам рассудка синтез чувственного многообразия (фигурный синтез).

На этом обстоятельстве блестяще и сыграл М.Хайдеггср, противопоставив изложенному выше подходу, самостоятельность воображения' раскрытую Кантом именно в первом издании = Критики. В результате такого противопоставления логической или объективной; и чувственной, а по существу, субъективно-деятельной сторон в составе, жактовского' исследования, первое издание стали не просто отличать от второго (что имело место уже и у более ранних исследователей: Канта, например, у А.Шопенгауэра), но и - принципиально ■ противопоставлять 1 друг Другу. Отныне оба. издания стали трактоваться, с лёгкой руки Хайдеггера. как два различных подхода Канта к проблеме априорного синтеза, якобы и, нашедших свое выражение в двух различных изданиях, представляющих, две прямо противоположные концепции. - Вследствие этого! большинство * всех последующих попыток. исследования и изложения априорного синтеза, составляющего основание, общее содержание да и смысл трансцендентальной логики Канта, опирались преимущественно на второе издание: «Критики». Однако поскольку в этом издании у него отсутствует сколько-нибудь развернутый анализ и изложение временных оснований априорного синтеза, осуществляемого способностью воображения, то эта проблематика практически осталась вне поля зрения исследователей. Что же касается первого издания, оно оказалось в забвении или рассматривалось как отягощенное остатками «психологизма» и несоответствующее общему духу и смыслу трансцендентальной • логики.

Именно по этой причине хайдегтеровская трактовка главы о схематизме чистых понятий рассудка, в которой как раз и рассматривается этот вопрос и которая присутствует в обоих I изданиях, не была подвергнута сколько-нибудь серьезному анализу и критике. Сама же проблема временных оснований априорного знания осталась вне рассмотрения,- а тем самым, в понимании оснований самой трансцендентальной логики образовалась заметная трещина или пробел. Вместе с тем, перед: исследователями, второго издания «Критики» возникла дополнительная * новая сложность, что выразилось, в частности, в появлении совершенно различных трактовок понятия, синтеза у Канта: является ли он действием, «слепой» способности воображения, либо его следует понимать как, результат применения категорий рассудка или всеобщих логических форм мышления? Попытки найти ответ на эти вопросы, оборачивались тем, что приходилось констатировать противоречия в составе самой «Критики». Например, между § 10 второго издания, где определенно указывается на «слепой» характер способности воображения и осуществляемого ею синтеза, и § 24 этого же издания, где синтез воображения: изначально и необходимо определяется чистыми формами: рассудка или

В неокантианской традиции считалось, что баденская или гейдельбергская школа (В.Виндельбанд, ГРиккерт. Э. Ласк) опирается на второе издание «КЧР», а марбугрская школа (Г.Коген, П.Наторп, "5 Кассирер)насгаивала на. центральном значении первой «Критики» На мой взгляд, подобное противопоставление не носило принципиального характера, так как понимание Канта и в той и в другой школе, несмотря на этический характер первой и гносеологический второй, опиралось прежде всего на логическую сторону его теоретического учения. Именно это обстоятельство и выявилось на дискуссии в Давосе, где Кассирер, являясь истинным представителем марбургской школы, использовал не столько первое, сколько второе издание. Поэтому, для удобства анализа в дальнейшем на протяжении всей работы мы будем соотносить всю неокантианскую интерпретацию со вторым (логическим) изданием «Критики.». категориями; Вей это в конечном итоге привело к тому, что изначальное внутренне единство двух сторон кантовской; концепции трансцендентальной; логики I обернулось в глазах исследователей: их непримиримым антагонизмом. В результате тгого общая логика стала ошибочно противопоставляться логике трансцендентальной, всеобщая и необходимая форма и структура наличного знания процессу познания, т.е. конечный результат познания путям и способам его достижения. Мы уже не говорим о целом ряде других негативных последствий подобного подхода, приведших к односторонним, а то и ошибочным: трактовкам ряда важнейших понятий и принципов кантовской философии, например, соотношения; природной необходимости и свободной сущности человека и т.д.

Исходя! из вышесказанного, мы считали : необходимым• в ; нашей I работе провести тщательный анализ кантовской концепции трансцендентальной логики взятой в ее целостности, т.е. такого понимания априорного синтеза, в котором не только учитываются, но и признаются равноправными как рассудочные, так и чувственные, связанные со способностью воображения, , способы и принципы этого синтеза. На наш взгляд, именно из этой идеи исходил Кант при, разработке, своей концепции трансцендентальной логики, хотя в каждом из изданий своей «Критики чистого разума», он выделял или подчеркивал одну из сторон понятия априорного-синтеза, но отнюдь не противопоставлял их друг другу. Главная задача нашего исследования заключалась в том, чтобы ; посредством сравнительного ; анализа ' текстов -двух изданий «Критики» показать их внутреннее единство, а тем; самым снять вопрос о: якобы существующих как между ними изданиями, так и внутри каждого из них, противоречиях в трактовке трансцендентальной логики.

Объект^ исследования. Исследовательская' литература- о кантовской философии необычайно обширна. Казалось бы, каждому мало-мальски важному ей аспекту посвящено необозримое множество трудов. И при всём при этом в изучении указанной нами проблемы; «последовательности и целостности - кантовской мысли» в построении трансцендентальной логики наблюдается относительное затишье. Исследователи Канта, за редким исключением, обходят стороной возникшую в 20-е годы прошлого столетия проблему наличия глубокого противоречия в кантовском понимании оснований априорного синтеза.

В своем исследовании мы. прежде всего, будем опираться на собственные тексты Канта — на «Критику чистого разума» первого и второго изданий, а также «Пролегомены», «Логику», «Антропологию с прагматической точки зрения» и рукописное наследие. Кроме того, мы рассмотрим статьи и монографии ряда исследователей - кантоведов, тем или иным образом затронувших интересующие нас вопросы. Поскольку современная постановка вопроса была во многом заложена ; в Давосе, как результат дискуссии между иррационалистической; и логической! интерпретацией Канта, постольку мы будем; также использовать работы Э.Кассирера и М.Хайдеггера. а также литературу, так или иначе связанную с этой дискуссией.

Логическая трактовка проблемы синтеза у Канта берёт своё начало в марбургской школе неокантианства (Г.Коген, П.Наторп, Э.Кассирер), которая сосредоточила всё своё внимание на проблеме обоснования научного знания. Возникновение марбургской школы происходило на фоне научной революции конца XIX - начала XX в.в., т.е. времени открытия неевклидовых, геометрий, создания теории множеств, теории относительности, квантовой механики и т.д. Самой важной для нас особенностью • марбургской школы является ■, то, что именно ее представители первыми: попыталась снять принципиальное для Канта; различие; между рассудком, и чувственностью. Центральная г> тема кантовской * «Критики чистого; разума» -возможность осуществления априорного синтеза как синтеза двух элементов - чувственности и < рассудка, неокантианцами была превращенав: чисто логическую проблему. После такой односторонней интерпретации кантовской идеи априорного синтеза оставалось только ждать, появления ее противоположной трактовки, основанной ^ на «забытой» или. отброшенной чувственности как принципиального аспекта в кантовской концепции: априорного синтеза. Можно? сказать, что само - появление неокантианства уже если : не предопределило, - то спровоцировало будущее появление позиции М.Хайдеггера. Кто-то должен, был обратить внимание на вторую основную, совершенно; отброшенную марбуржцами, способность, познания.

Согласно учению ■ марбурской: школы, трансцендентальный синтез изначально; осуществляется только • актом мышления^ Мышление, следовательно, не: выступает как; связывание' воедино многообразия, доставляемого чувственностью, оно есть, согласно; этой« школе, порождающий акт, чистая спонтанная деятельность, не имеющая вне себя ничего, что не было бы положено ею самой. Отсюда вывод, что в основе любого знания и соответственно; любого синтеза лежит изначальный акт мышления. «Связь, двойное направление мышления -объединять различное, различать объединённое, которое и в; различии: сохраняется: как: единство,- вот. то, что, в конечном • счете, лежит > в; основе. В; сущности, это только г другое выражение того изначального закона мышления, который уже ранее (во введении в логику Когена) был определён: как «сохранение объединения > в обособлении, обособления - в объединении»».6 Неокантианство доводит до крайности логицизм Канта, и отсюда получается, что механизм априорного синтеза представлений: опирается только на: законы мышления. Понятно, что исходя; из подобного видения; «Критики» Э.Кассирер практически не имел никакой возможности что-либо противопоставить М.Хайдеггеру, ведь чувственная способность изначально не принималась в расчёт.

Согласно Хайдегтеру, всякое познание является, прежде всего, созерцанием. Причём созерцание не просто есть неотъемлемый; элемент познания, оно является его сущностным основанием. По Хайдеггеру, это открыл именно Кант, который, однако, сам не понял своего : открытия, и потому определял познание как суждение. Но если всякое познание покоится: на ■ созерцании, то и мышление, следовательно, должно основываться на том же созерцании. Такую : позицию Хайдеггер доказывает, опираясь на изложении дедукции в первом издании «Критики ; чистого разума», в котором Кант более детально рассматривает субъективные аспекты 1

4 Natorp P. Logische Grundlagen der exakten Wissenschaften. - Leipzig, Berlin 1910. S.26. априорною синтеза, т.е. с точки зрения способностей души, а сам процесс синтеза раскрывает как бы «снизу» • т.е. постепенно переходя или поднимаясь от ощущений к понятиям рассудка.

Здесь. важно сразу: отметить, что поскольку Хайдеггер обосновывает свою позицию, опираясь на первое издание, то и в ответной критике нельзя было недоучитывать особенности этого издания. Но как раз это и не было сделано Кассирером, что во многом обесценило его критику Хайдеггера и даже косвенно подтвердило правоту последнего.: Важно, далее, что М.Хайдеггер не просто противопоставляет рассудку чувственность, он : утверждает нечто большее. Основываясь на некоторых высказываниях из первого издания критики Канта, он пытается обосновать и сам рассудок, его логические формы исходя из чувственности, и в этом во многом главный смысл и пафос его позиции"1

Опираясь на кантовское учение о трёх способностях души. (чувственность, воображение и рассудок), Хайдеггер трактует способность воображения как способность, создавать не только образы, но и понятия. Тем самым эта способность и оказывается у него тем, по Канту, «неизвестным общим корнем» и чувственности (способности созерцания и построения образов или представлений), и рассудка (логической способности мыслить посредством- категорий). При таком подходе в корне меняется вся кантовская идея трансцендентальной логики, которая предстает теперь как рациональный результат деятельности некоего иррационального начала. А это является явным искажением кантовской концепции трансцендентальной логики.

Особое внимание следует уделить той части хайдеггеровских рассуждений, в которой предпринимается попытка доказательства правоты его позиции, с помощью анализа кантовской главы о схематизме. Анализ указанной главы мы считаем наиболее для нас важным. Именно здесь , находятся .■. исходные посылки * понимания Хайдеггером j априорного синтеза ; как исключительно чувственного.

Предваряя проведенный в нашей работе анализ главы о схематизме необходимо сказать, что, на мой взгляд, весь ее смысл заключён в описании механизма априорного синтеза, т.е. в раскрытии самого способа синтезированияили детальном * определении самой i возможности создания представлений-понятий. Хайдегтеровская интерпретация этого способа (подчеркнём, именно интерпретация, а не адекватное изложение позиции Канта!) выглядит следующим образом: схема, как продукт способности воображения, как монограмма, является тем необходимым звеном, который связывает два различных ствола познания - чувственность и рассудок. А так, как схема (по Канту) есть то, что создаёт образ, то она (у Хайдеггера), якобы и является единством : чистого временного синтеза в чувственности, благодаря которому становится возможным создание этих образов (воплощение этого чистого временного синтеза). Определяя единство чувственности, схема, следовательно, по ' Хайдеггеру, ложится s как единство и в основание понятий, т.е. задает любые понятия и даже категории.

Таким образом, схема создаёт само понятие посредством воплощения своего единства (чувственного синтеза) в рассудке. Тем самым воображение, как самостоятельная способность схемообразования. закладывает основания и для самой рассудочной способности познания. К этому добавим, что нас пока не интересует хайдеггеровский принцип «самоаффектации времени», мы лишь постарались воспроизвести его собственную модель схематизма, что для нас в данном случае и представляет главный интерес. В самом начале важно указать, что поскольку воображение опирается на чувственные основания априорного синтеза, то тем самым оно оказывается определяющим; для s логического единства самого рассудка. Таким образом. Хайдеггер доказывает, что сами принципы синтеза a priori заложены ^ в чистой чувственности, а рассудок лишь их отражает или воспроизводит.

Теперь обратимся к возражениям Кассирера и посмотрим, что он смог противопоставить этой чувственно-иррациональной концепции Хайдеггера. Нам важно выделить пока лишь основную ось, по которой проходит различия в интерпретациях кантовской концепции у этих мыслителей и потому мы остановимся только на тех принципиальных положениях, которые наиболее - релевантны в пом отношении. Поэтому сразу переходим к главному - к стратегической ошибке Кассирера. Как типичный представитель марбургской школы, он был сторонником рационально-логического начала в понимании' познания и, будучи; крайне далеким, от иррациональных установок Хайдеггера,- он не только ничего не противопоставил его интерпретации кантовской главы о схематизме, но даже полностью с ней согласился! Это показывает, что Кассирер не вполне понимал, о чём в ней идёт речь. Хайдеггер же, узнав о таком отношении Кассирера к своей интерпретации кантовской главы о схематизме, мог позволить себе уже без оглядки развивать, свои идеи далее, сделав их фундаментом своей концепции «фундаментальной онтологии».

Последствия были печальными для неокантианской традиции. Кассирер после указанной дискуссии в Давосе отказался от дальнейшей полемики с Хайдеггером, да и вообще фактически оставил в стороне свою! рационалистическую трактовку трансцендентальной; логики; Канта, обратившись к «философии символических форм». А для. того чтобы хоть что-то противопоставить точке зрения Хайдеггера, он в этой дискуссии призывал себе на помощь . «практическое», т.е. нравственное, этическое применение разума! Известно, что в «Критике практического разума» нравственное абсолютно свободно и от всякого отношения к созерцанию, и от времени. В этом сама суть идеи свободы - сверхэмпиричность и сверхвременность. Тем самым Кассирер противопоставлял природному началу «в горизонте времени и пространства» сверхчувственное начало «в горизонте свободы» вневременного нравственного закона, поскольку моральный закон отличается от физического тем, что начинается с самости человека. Таким образом, Кассирер фактически «Критике чистого разума» противопоставил «Критику практического разума». В этой дискуссии, следовательно, логицизм неокантианства; был окончательно опровергнут, а само1 оно показало свою несостоятельность.

Цель и задачи исследования. Дискуссия в Давосе, вместо того, чтобы достичь уяснения; целостного характера кантовской концепции априорного синтеза и трансцендентальной логики вообще,-привела к тому, что отныне противопоставление двух изданий «Критики чистого разума», да и отдельных ее глав и частей приобрело характер устойчивого стереотипа. Сама же идея; трансцендентальной логики, как; логики объяснения и обоснования возможности объективного знания, потеряла свою; актуальность. Зато «освобождённая», в трактовке Хайдеггера, от диктата рассудка и нашедшая свое единственное основание в чувственном синтезе, способность воображения стала претендовать на то, чтобы играть роль основания для, самого рассудка. В соответствии с этим рассудочная способность познания не просто отошла на второй« план, она стала порабощённой * «служанкой» чувственной способности • познания. Отметим, что под чувственной способностью имеется в виду прежде всего и именно внутреннее чувство, т.е. время, которое Хайдеггер и кладёт в основу воображения, его темпоральности. да и вообще всей своей ирраиионалистической фундаментальной онтологии.

Указанная трактовка стала одной из главных причин появления традиции такого подхода к трансцендентальной логике Канта, согласно которому это учение оказывается пронизанным' внутренними противоречиями. Однако подлинным источником этих противоречий оказывается одностороннее или неверное понимание самой сущности проблемы априорного синтеза в ее собственно кантовской! постановке. Все; «противоречия»' в дефинициях этого синтеза,, в понимании способности воображения, нестыковки между главами. «Критики», а также в изложении дедукции категорий в первом и втором изданиях «Критики» - все это является, как мы попытались показать, всего; лишь результатом; некритического принятия и следования интерпретации Хайдеггера.

Хайдеггеровская, модель учения о схематизме: не была,1 да • и не могла быть действительным >, развитием . и прояснением. кантовской г мысли. Подобная; интерпретация является, на наш взгляд, если и не полным, то весьма'существенным-и принципиальным' искажением (хотя и гениальным) самой сути кантовского учения,-последствия которого мы наблюдаем по сегодняшний г день.7. Поэтому первоочередной задачей нашего исследования являлся тшательный анализ всей кантовской аналитики, всех глав, посвященных разработке трансцендентальной логики и. прежде всего именно главы о схематизме. Только такой анализ позволит восстановить подлинный смысл, дух и букву трансцендентальной логики Канта, причем взятой во всей полноте текстов ее первого и второго издания. Разумеется, наш анализ только в том случае может стать сколько-нибудь обоснованным возражением или ответом на хайдеггеровскую трактовку идей Канта, если в нем будут приняты во внимание и те моменты у Канта, на которые опирается: и сам Хайдеггер. А именно, мы: должны исходить из того обстоятельства, что обоснование трансцендентальной г логики строится Кантом: не только посредством учения о рассудке, апперцепции и дедукции категорий, но и посредством его учения о чувственной способности познания, а; также определения специфики и I роли способности воображения в осуществлении трансцендентально-априорного синтеза.:

Впрочем к чести Хайдеггера нужно сказать, что сам он признавал, что не следует точно букве Канта (см. предисловие ко второму изданию «Кант и проблема метафизики»)

Иначе говоря, одной из главных целей нашего анализа мы считаем необходимость преодоления тех крайностей в понимании кантовской «Критики», которые так наглядно обнаружились в давосской дискуссии, а именно односторонней '; абсолютизации либо рассудочной способности познания, либо - чувственной. При этом сущность априорного синтеза определялась и сводилась ими либо к абсолютному синтезу рассудка, либо к чувственному временному синтезированию, лежащему в-основе любого синтетического единства. Сопоставляя чти концепции, нетрудно увидеть, что в них одна сторона кантовского учения противопоставляется другой, т.е. чувственная способность - рассудочной и наоборот. При этом каждая из названных позиций опирается лишь на избранные места «Критики», пренебрегая другими, что и порождает большую путаницу в понимании существа кантовской. концепции в целом. Поэтому целью нашей работы и является своего рода «восстановление в правах» этих двух принципиально разных, но по: своей роли! в познании совершенно равноправных с точки зрения оснований; априорного синтеза сторон > - чувственной; и рассудочной. Именно из этого, на наш взгляд, и исходил Кант при. построении всей своей , логики априорно-объективного познания, но никак не наоборот. Поэтому наше исследование было направлено на выяснение истинного характера априорного синтеза, и на этой основе на. определение равно познавательного характера каждой из этих составляющих.

Тема исследования. В основе всего нашего исследования лежит определённое видение кантовской идеи как общей, так и трансцендентальной логики, которая предстает перед нами на страницах «Критики; чистого разума». Несмотря на достаточно распространенное сегодня мнение, что главный труд Канта - это прежде всего логическое учение8, в чем-то аналогичное «Органону» Аристотеля, мы придерживаемся иной позиции.-А именно, никакого выведения или построения новой логики (в виде определения логических законов) в «Критике» не представлено. Кант не строит; отдельной теории логических суждений или умозаключений, отличных от суждений или умозаключений традиционной формальной логики. Но что самое главное, Кант в; «Критике» вообще довольно кратко и скупо рассматривает вопросы формальной логики, если конечно не считать тех нескольких страниц, на которых он излагает её «школьное» определение. На наш взгляд Кант в своём обращении к общей логике пытается показать или даже всего лишь указать на существование неких всеобщих и неизменных принципов рассудка.

Главная же цель Канта, в отличие от Аристотеля, заключается не в выведении неких новых логических законов и: построении их системы, а в рассмотрении тех всеобщих принципов мышления, которые демонстрирует нам общая логика, но взятых в их отношении к познанию. Именно таким образом Кант и ставит вопрос о; сущности априорного синтеза. Поэтому для него логические принципы мышления интересны не сами по себе, а именно в контексте предметности познания, т.е. в контексте отношения мышления к чувственной

8 См. напр.: К.Михайлов. Логический анализ теоретической философии И.Канта. -М., 2003. данности явлений. И именно поэтому на.первый план критических исследований Канта и выходит проблема объективности знания. Сам факт наличия науки логики, как, впрочем, и математики, не касается, да и не может касаться вопроса происхождения или объема априорных знаний, этот факт демонстрирует только то, что априорные знания могут быть объективными, но главный: вопрос трансцендентальной логики - это вопрос о происхождении и объеме априорных знаний, который > может быть решен только посредством решения вопроса о взаимодействии рассудочно-логических принципов с пространственно-временными формами; чувственной способности познания и никак иначе.

Анализ кантовской постановки и решения этого вопроса определяет главную задачу нашего исследования сегодня, а именно — уяснения оснований взаимодействия рассудка, и чувственности, позволяющих объяснить «происхождение» априорного синтеза. Законы логики или логические функции рассудкавзятые как таковые, не могут. объяснить, сущности априорного синтеза: его сущность можно' раскрыть исключительно посредством анализа взаимодействия принципов рассудка и чувственности. Ведь именно в этом и состояла главная задача кантовской трансцендентальной логики: анализ чувственности и рассудка с точки зрения их роли в достижении ; объективного знания, а не выведение неких новых логических форм познания.

В своей критике: Кант исходил, с одной стороны, из основных логических функций единства рассудка в суждениях (взятые; из общей логики), а с другой7-из чистых форм чувственного; созерцания - пространства и времени. Это - принципиальная > установка его «Критики», которую необходимо учитывать на протяжении всего ее анализа.

В подтверждении сказанному, укажем, что, в «Критике» Кант; приводит только один закон логики - закон противоречия. Хотя формальная логика того времени опиралась на четыре основных закона - три аристотелевских (тождества, противоречия и исключённого третьего), и добавленный Лейбницем закон достаточного основания. Но Канта интересовали не конкретные законы логики, а демонстрируемое ею наличие всеобщих принципов мышления. Дело в том, что для кантовской разработки трансцендентальной логики не имело значения, существует ли одна-единственная «общая логика» или же множество ее моделей (аристотелевская, математическая, неклассическая и т.д.). В ней речь идёт только об априорно-объективных принципах мышления, которые могут обнаруживать себя в любых логических моделях и в любом другом научном знании. Вспомним знаменитое выражение Аристотеля, что «ум первее науки». Поэтому мы рассматривали общую логику лишь как науку (для Канта), позволяющую говорить о всеобщих принципах мышления — логических функциях в суждениях.

Показательно, что Кант посвящает общей логике всего лишь восемь страниц «Критики : чистого разума»'. Учению же о чувственности только в «Трансцендентальной эстетике» Кант ю посвящает сорок страниц . а трансцендентальному учению о методе по определению границ :

9 В 75-79, В 82-86.

10 В 33-73. чистого знания - сто сорок девять страниц". Ни о каком отдельном изложении логики (кроме начальных определений), в «Критике» нет и речи! Начинает же Кант свою «Критику» с указания на то, что в; нашей душе существуют две основных способностей познания чувственность и рассудок, посредством которых мы получаем знание. И только посредством этих двух источников души, мы можем получать, и получаем знания. Не менее показательно и то, что именно с этого замечания Кант начинает параграф о . логике вообще!! Замечу, у Канта речь здесь идёт не о двух логиках и не о формальных законах логики, нет, речь идёт о главном принципе, которым: мы должны руководствоваться 5 в идее трансцендентальной логики. Отметим, что данный параграф и структурно назван: Кантом лишь введением в трансцендентальную логику. Далее Кант говорит, что рассудок есть только один , из двух (наряду с чувственностью) источников получения представлений, и опять повторяет: только из их соединения может возникнуть знание,2. Подобное отношение Канта к общей логике вполне подтверждает наш вывод. Обратимся теперь к приводимым им определениям этой науки.

Кант называет общую логику наукой о правилах рассудка «вообще»13, и это «вообще» показывает, что речь идёт о «науке», которая как наука; и изучает основные: принципы, мышления.- И поэтому логика отвлекается от всякого содержания познания и рассматривает только логическую форму в отношении -; знаний Друг к другу14. Общая логика, согласно разъяснению Канта, разлагает всю формальную деятельность рассудка и разума на элементы15, и далее Кант указывает, что эти элементы совпадают со способностями познания16. Где же здесь формальные законы логики? Кроме того (следует обратить особое внимание на этот ход кантовской мысли), общая логика исследует всеобщие и необходимые принципы рассудка, которые и есть форма мышления17. И, что самое главное: все эти всеобщие и необходимые принципы рассудка находят свое: воплощение в1 таблице логических функций: в суждениях, которые как раз и выводятся, отвлекаясь от «всякого содержания» и выражают уже «чистую рассудочную форму»13.

Законы аристотелевской; логики не изучались математикой как наукой19. Аристотель выделил лишь главные принципы математики. Точно так же логические функции в суждениях не являются предметом общей логики, они, по Канту, демонстрируют себя в этой науке о мышлении, и на этом и строится трансцендентальная логика. Другими словами, кантовская логика основывается не на формальной логике, а на ее принципах, которые являются всеобщими принципами, мышления. Поэтому, противопоставление общей и трансцендентальной логики не имеет под собой никаких оснований. В 735-884.

12 В 76.

13 В 76.

14 В 76, 102, 104,170. 171,172.

15 В 84, 115.

В 169, 174.193.

17 В 76,77,78,79,84,97, 170, 824.

18 В 95.

Степень разработанности проблемы. Современная постановка проблемы берет свое начало скорее всего от Г. Якоби, который в 1787 году, вскоре после публикации второго издания «Критики чистого разума» не только подверг критике само кантовское произведение, но и в первые обратил внимание на существенные различия между первым и вторым изданием. В своей книге под названием «Дэвид Юм о вере, или идеализм и реализм. Беседа» он разместил приложение «О трансцендентальном идеализме», где и сформулировал положение о вещи в : себе, ставшее впоследствии знаменитым, «.на протяжении нескольких лет я должен был снова ¡ и снова начинать чтение «Критики. чистого разума» с самого начала, потому что меня постоянно сбивало с толку то, что без упомянутой предпосылки я не мог войти в систему, а с -этой предпосылкой не мог в ней остаться».30 Хотя нельзя не отметить и то, что в то же время , было немало и других работ, посвященных «КЧР». Например, И.Г.Гердера, K.JI. Рейнгольда, С. Маймона, Х.Г. Бардили, анализ : которых,- был направлен, прежде. всего, на преодоление дуализма чувственности и рассудка в кантовской системе. Окончательное разрешение дуализма было представлено наиболее ярко Фихте, Шеллингом, Гегелем и Шопенгауэром, в работах, которых абсолютизация одной стороны ; учения ¡ Канта достигло полного и окончательного воплощения. В дальнейшем возникновение неокантианства в лице марбурской школы (Коген, Наторп, Кассирер ). отдававшей первенство гносеологическим аспектам и баденской школы (Виндельбанд. Риккерт, Ласк), которые уделяли большее внимание этическому направлению, только усилило интерес к учению Канта.

Сегодня аналитической и психологической стороне учения Канта посвящается множество : работ как зарубежных, так и отечественных исследователей. Среди первых можно указать Р.П.Вольфа или П. Китчер, как представителей психологической линии и их противников в лице П. Гайера или П. Стросона, как представителей логико-аналитического направления. Интересные исследования указанной проблемы в отечественном кантоведении принадлежит Ю.М. Бородаю, Ю.П. Ведину, Н.В. Мотрошиловой, В.А. Жучкову, Г.В. Тевзадзе, С.А. Чернову, В.В. Васильеву, В.И. Молчанову, ПЛ. Гайденко, A.A. Кравченко., Н.М. Шажкову, B.C. Шустовой и другим.

Основные положения, выносимые на защиту: теоретическая философия Канта покоится на двух разных, но равных по значению для любого познания источниках - чувственном и рассудочном: абсолютизация роли какого-либо одного из источников автоматически не только выводит, но и противопоставляет указанные подходы самой исходной идее «Критики»; первое и второе издания «Критики» не противоречат друг другу. Их следует рассматривать как единое целое: трансцендентальная логика не противостоит общей логике, а раскрывает ее основания; двухстороннее рассмотрение трансцендентальной логики определяет главный вопрос «Критики» - сущность априорного синтеза: :

20 Jakobi's Werke, Bd.2, S 291-310: первое издание - David Hume über den Glauben oder Idealismus und

Realismus. Ein Gespräch von Friedrich Heinrich Jakobi. - Breslau: Löwe, 1787. S, 209-230. сущность синтеза вообще может быть понята и полностью раскрыта только тогда, когда учитывается и априорно-рассудочная и эмпирически-чувственная стороны познания.

Структура работы: диссертация состоит; их введения, четырех глав, заключения, таблицы основных кантовских дефиниций синтеза и библиографии.

Заключение диссертации по теме «История философии», Беляускас Владас

Заключение.

343 В. 144

344 В.160-161

345 Параграфы 22,23 ограничивают применение категорий только рамками возможного опыта (В.146-150)

346 Здесь и возникает знаменитая сложность прочтения «Критики».

Заключение, как правило, бывает двух типов. Первый - это краткое повторение рассмотренных глав, что и предстает в виде подведения итогов. Второй, это СОКРАЩЕННОЕ изложение сути основных идей проведенного исследования. При всей привлекательности первого ■ пути на него нельзя полностью опереться. Ведь сокращая сложнейшую тему кантовского произведения, вполне естественно предположить, что вместо ожидаемой ясности выводов можно получит обратный эффект - упрощение анализа «Критики чистого разума». Точно так же и второй путь, в котором, излагая иным образом, основные идеи представленные на защиту нас подстерегает опасность ухода в сторону от рассматриваемой темы, что тоже не добавит ясности. На мой взгляд, истина находится где-то посередине.

Итак, в основании всей нашей работы лежит идея о том, что теоретическая философия Канта покоится на двух разных, но равных по значению для любого познания источниках -чувственном и рассудочном. Абсолютизация роли какого-либо одного из источников (как мы постарались показать на примере рациональною и иррационального подходов) автоматически не только выводит, но и противопоставляет указанные подходы самой идее «КЧР», Отсюда главной задачей всего нашего исследования: является именно двустороннее рассмотрение трансцендентальной логики, учитывающее как чувственную, так и рассудочную составляющую любого знания. Такая; исходная: позиция; всего: анализа ставит во главу утла, прежде всего вопрос о сущности априорного, да и вообще любого возможного синтеза представлений. Так как именно ответ на1 этот вопрос. лежит в основании; как логической, так; и временной; интерпретаций, что в свою очередь и определяет трансцендентальную логику как логику знания тем или иным образом. Мы исходим из того, что равнозначность двух источников — не просто логический; вывод, - это исходная позиция Канта, которая наглядно отслеживается г в ■ «КЧР». Согласно этой позиции сущность синтеза вообще может, быть, понята и полностью раскрыта только тогда, когда учитывается и априорно-рассудочная и эмпирически-чувственная стороны познания; (логические: функции и троякий; синтез). Причем, если говорить • о вариантах решения вопроса о синтезе, то условно они могут быть представлены в следующем виде: I. Синтез есть действие «слепой» силы воображения (В хайдеггеровском понимании); 2. синтез есть действие трансцендентальной апперцепции (рационализм); 3. Кант сам колеблется в этом вопросе и указывает как первый, так и второй вариант. Мы постарались показать, что несмотря на то, что все эти варианты опираются на кантовскую «Критику» тем не менее, они противостоят друг другу и каждый по своему трактует это учение. В результате подобного противостояния сегодня все острее встает вопрос о смысловой и идейной целостности самой «Критики». Ведь первые два из приведенных вариантов, a:priori опираясь на различность изданий кантовского исследования, отрицают друг друга, что, в свою очередь, указывает на. противоречивость и самой «Критики». А третий вариант; изначально исходит из решения, возникающих вопросов в исторической ретроспективе, т.е. определяя критическое учение как не самодостаточное, обращаются к высказываниям Канта сделанным в различное время.

На наш взгляд, основная трудность понимания «КЧР» заключена не в ней, а в . нас самих. То есть два источника познания - это две части, два источника самого сознания, и в этом вся суть. Чувственность. и> мышление две различные и в то же время две неразрывно; связанные друг с другом составляющие не только познания, но и всего нашего существования. Попробую 1 пояснить тто на следующем примере. Читатели, обладающие математическим; складом ума. в основании; всего будут находить,логические посылки, а те, кто обладает творческим характером — творческое начало. Именно эта «трудность» как мне представляется и присутствует по отношению к «КЧР». Ведь в нашем примере самое интересное то, что и те, и другие в равной степени обладают правым и левым полушариями головного мозга. Это пример; аллегория, и, тем не менее, он кое что проясняет.

Теперь несколько слов о критериях нашего анализа. Априори вся работа строится на том, что «КЧР» как первого так и второго изданий является одним целостным и непротиворечивым исследованием Канта. Выделение во - втором издании ; большего внимания; рассудочному источнику демонстрирует лишь, смешение: акцента - в сторону основ научного5 знания в исследовании и не более того. В противном случае, если «КЧР» является противоречивой по смыслу, то тогда она не представляет из себя никакой философской ценности и должна быть отброшена в сторону. Поэтому, в виде критериев - мы используем принципиальные для понимания критического учения дефиниции: Канта, которые на первый взгляд противоречат друг другу. Для их анализа, в работе сделана i выборка всех более-или менее значимых определений понятия «синтез», «способность воображения»; и «трансцендентальная апперцепция», по причине их взаимосвязи. Выделение дефиниций было s проведено г как в отношении; к первому, так и в отношении ко второму • изданию «КЧР». Это позволило рассмотреть не только последующие интерпретации; кантовского учения, но и что самое главное, соотнести по смыслу оба издания.

Представим проблемное поле нашего анализа- в контексте логической и рациональной: интерпретаций «Критики чистого разума». В'свое время Э.Кассирер сказал, что «Критика», разрывая^с докритическим периодом; Канта, полностью противостоит прошлому и в своем существенном содержании кантовская философия не обладает никакой историей и объясняет себя целиком из себя самой.34' Полностью соглашаясь с ним; можно добавить, что в историческом подходе к «КЧР» заложено допущение, а именно подсознательно или сознательно предполагается противоречивость самого кантовского произведения. Анализируя основания : рациональной и иррациональной концепций, интересно - было отметить . то, что логическая концепция: признает только второе издание, а концепция Хайдеггера только г первое. Отсюда возникают не только принципиальные разногласия между этими школами, но и соответственно занимаемым позициям принципиально различные; оценки учения Канта. К примеру, опора неокантианцев на изменения во втором издании привела к тому, что и это издание «Критики» было ими объявлено не совсем доработанным. Как мы помним в основании любого познания, согласно этой традиции, лежат только способности чистого мышления. Все кантовские определения не соответствующие, этой концепции, как, например,

347 Cassirer E.Das Erkenntnispioblem in der Philosophie und Wissenschaft der neueren Zait Bd. 2. В., 1911-S.585. самостоятельность способности воображения присутствующая в этом издании были объявлены как перенесенные Кантом из первого издания по недосмотру. Да и как иначе, если даже пространство и время были: объявлены только предусловиями априорных синтетических основоположений. Отсюда и знаменитое с легкой руки неокантианской школы, различение «КЧР» на учение о познании и учение о мышлении.

Не лучшим образом дела обстоят и в иррационализме.: Объявив трансцендентальную способность воображения > основанием даже самой трансцендентальной апперцепции, и объяснив это временной спонтанностью, кантовское учение о трансцендентальной логике «встало с ног на голову». Здесь основанием рассудка во всем логическом его применении предстает созерцание. . Подобное определение условий априорного синтеза . указанными традициями не только абсолютизировало роль одного или другого источников познания, но и обосновало вытекающую из этого неизбежную противоречивость «КЧР» (как между первым и . вторым; изданиями, так и, внутри их самих). Для нас важно. было продемонстрировать, следующее, опора только на один источник познания с необходимостью ведет к следствию: «Критика» не соответствует сама себе. В доказательство сказанному еще раз: представим позиции сторон. И та и другая концепции единодушно заявляют, что во втором издании Кант полностью изменил свою точку зрения, и поэтому первое и второе издания не только не соответствуют, но противостоят друг другу. Кант же говорит (в предисловии ко второму изданию) что в самих положениях, в доказательствах и в самой форме сочинения он «не нашел ничего подлежащего изменению». (ХХХУП) Интересная складывается ситуация. Канта обвиняют в том. что в первом издании : указаны три : формы синтеза (схватывание, воспроизведение в воображении и • воспризнание в понятии),- а во втором только две -интеллектуальный, и фигурный- синтез. Что в первом издании. Кант представляет трансцендентальную способность воображения как самостоятельную, спонтанную способность

348 — — души , а во втором, спосооность воооражения полностью подчинена категориям и определяется как действие рассудка на чувственность34'. Принципиальная несхожесть приведенных определений видна невооруженным взглядом, но .только при одном условии -если определять основания синтеза, опираясь либо на рассудочную, либо на чувственную способность познания. Тогда да, то, что относится к рассудку, будет противоречить тому, что относится к чувственности и наоборот.

Кратко осветим, что Кант говорит по этому поводу. Во введении мы находим указание на то, что весь анализ «КЧР» должен быть направлен на затруднения встречающиеся при решении проблемы синтеза, ради исследования которого и предпринята вся эта критика. То есть весь анализ «КЧР» направлен Кантом на решение затруднений синтеза и изменение в дедукции, категорий второго издания должны рассматриваться в контексте всей «КЧР» а не взятые отдельно сами по себе. Несмотря на то, что рассматриваемые позиции неокантианства и: рационализма являются диагонально противоположными по смыслу, в отношении к

348 А. 97

349 В. 152 кантовскому учению, они стоят по существу на одной платформе. И одни и другие противопоставляют первое издание второму. А в этом случае как; раз и можно выделить монополию - либо ( чувственного источника, либо рассудочного. Теперь воспроизведем «неудобные» для этих позиций «противоречия» в «КЧР». В обоих изданиях синтез определен как действие способности воображения «слепой, хотя и необходимой функции души»350. Но в измененной дедукции категорий второго издания, то есть чуть дальше приведенной дефиниции Кант говорит, что любой синтез основывается; на действии трансцендентального единства апперцепции! Кроме того, и в первом и во втором издании одинаково утверждается о том, что г-т понятие должно определять представление . При этом, дедукция категории первого издания раскрывает обратное - как чувственное представления подводятся или же, как определяют-понятия рассудка. (вопрос - интерпретации) А § 10,. который так: же: присутствует в; обоих изданиях излагает эту проблему еще четче. В начале Кант, говорит, что чистый синтез дает; чистое понятие рассудка, но буквально через одно предложение добавляет, что чистый синтез: происходит согласно понятиям'". Таким образом, мы подошли к выводу о том, что так. называемая противоречивость «Критики» заключена не столько между ее изданиям, сколько внутри их самих. А это и вызывает определенные «неудобства» для обеих рассматриваемых; концепций.

Суть его в том, что признание наличия тех же противоречий, что и между изданиями, внутри каждого из изданий «Критики» подтверждает правоту Канта — в самих положениях и; доказательствах нет никаких изменений. То есть Кант по крайней мере последовательно на: протяжении; как первого так и второго издания «противоречит» сам. себе. Но > подобные ; «противоречия» как уже говорилось возникают только тогда когда; предполагается один = основополагающий источник любого знания, безразлично; чувственный-или; рассудочный. В этом случае из-за различной природы чувственности и рассудка и возникают все противоречия кантовского учения.:

По нашему мнению решение вопроса о противоречивости «Критики» по существу лежит в иной плоскости. С него Кант начинает рассмотрение идеи трансцендентальной логики и о нем постоянно напоминает на протяжении всего своего исследования. «Наше знание возникает из двух основных источников души.»353. Иными словами, никакого противоречия в тексте нет, а идет параллельный анализ двух равнозначных составляющих знания — чувственного и рассудочного. А так как эти составляющие отличны друг от друга, то мы можем заключить, что и природа синтеза чувственного источника будет в корне отличаться от природы синтеза рассудочного источника. Отсюда вывод - в «Критике чистого разума» Кант говорит о двух различных, в соответствии с различием источников познания, видах синтеза, что и снимает все противоречия как между изданиями, так и внутри этих изданий. Опора логической концепции 1 только на синтез рассудка, а иррациональной только на синтез чувственности, привела к тому, В. 103

151 В.125 В этом и заключается «коперниканский» переворот Канта.

В самой работе приведена более полная выборка дефиниций, а также их анализ.;

353 В. 29,74,92,93,350 что одну сторону кантонского исследования стали противопоставлять другой: Таким образом, мы в ходе анализа смогли сформулировать затруднения и самого синтеза. Центральной темой кантовской «Критики» являлось выяснение сущности априорного синтеза, принципы которого могут быть раскрыты только в ракурсе трех условий априорного познания. Этими условиями являются: синтез чувственности, синтез рассудка, и их соотношение или синтез между собой. В первом издании эти условия раскрываются в контексте «пути снизу», то есть от эмпирического многообразия до чистых понятий рассудка. Во втором - в контексте «пути сверху», то есть от чистых; понятий: до чистых фигур? в пространстве и времени.554 Поэтому взаимосвязь чувственности и рассудка представлена одинаково в обоих изданиях в главе о схематизме, а выяснение их взаимоотношения и вызывает наибольшие затруднения.

Мы; рассмотрели позиции; марбургской школы ; неокантианства и М. Хайдеггера. противопоставляя их интерпретации тексту «Критики», т.е. с отрицательной стороны. Было бы. неправильным не сказать несколько слов и об их положительных чертах. Главной заслугой этих интерпретаций является; подробный и по сути окончательный анализ каждого из источников : познания. Этот анализ выявляет не только минусы; монополизации- рассудочной: или чувственной сторон кантовского учения. Он дает нам возможность опереться на то обширное наследие в осмыслении: исходных посылок «Критики», благодаря которой и проявляется вся • глубина поставленной: проблемы. Мы; благодарны Когену, Наторпу и Кассиреру за окончательную проработку вопроса о возможностях: чистого рассудка. Теперь определяя его границы нельзя не согласиться с тем, что чистые условия созерцания, позволяющие говорить о возможности априорных синтетических суждений необходимо должны относится только к мышлению. В противном случае, ни о каком a priori в познании не может быть и речи. Мы так же благодарны М. Хайдеггеру, раскрывшему чувственную способность познания со стороны: времени. Не соглашаясь с ним в определении; чувственных оснований < рассудка, следует признать, что он полностью прав, выделив; темпоральную природу представлений и чувственных понятий. Такой подход позволяет раскрыть основания процесса синтезирования в чувственности. Другое дело, как понимать эту темпоральность. но об этом мы уже говорили достаточно подробно. А пока сошлемся на еще одно важное подтверждение правильности выбранного нами пути. Анализ «КЧР» с точки зрения синтеза «снизу» и синтеза «сверху» т.е. опираясь на два источника познания подтверждается кантовским определением о двух сторонах всего; исследования. «Это; исследование, имеющее довольно-таки глубокое основание, представляет, однако, две стороны. Одна относится к предметам чистого рассудка и должна раскрыть и объяснить объективное значение его априорных понятий. Другая сторона состоит в исследовании самого чистого рассудка, что касается его возможности и познавательных; сил.» . А так как априорное знание как мы выяснили может относится только к рассудку, следовательно объективная дедукция и есть исследование рассудочного источника познания. Что же касается «возможности и познавательных сил» рассудка, то эта сторона исследования

354 В этом издании эмпирическое многообразие отступает на второй план.

355 A.XYI как мы постарались показать относится к чувственной восприимчивости души, что как раз и раскрывает возможность самих представлений чувственности. Таким образом, субъективная; сторона: относится; к анализу синтеза всех субъективных представлений и их связи с рассудочным источником. А объективная сторона кантовского исследования: направлена целиком на условия рассудочного априорного синтеза в контексте объективного знания. Это в свою очередь соответствует двум вариантам дедукции и отражает наличие двух составляющих, чувственной и рассудочной, для любого знания. Но для того чтобы лучше определить границы; обоих источников познания мы постарались разобраться; на чем, основана их взаимосвязь. Этому ; вопросу Кант посвящает главу о схематизме. Ее (как и все учение Канта). можно понимать двояко. С одной стороны, основанием соединения понятий рассудка и представлений чувственности выступает время356, а с другой, способность воображения 357. Здесь следует учитывать, что время относится к чувственности, а способность воображения есть действие: рассудка на чувственность в результате которого и рождается время. Следовательно, перед нами не еще одно противоречие кантовских посылок, а продолжение начатого исследования в русле двух составляющих познания./

Рассматривая в работе чувственность и рассудок (дедукции первого и второго изданий) было показано принципиальное отличие продуктивного синтеза воображения, относящегося к рассудку от эмпирического, «репродуктивного», синтеза; способности воображения, относящегося; к чувственности/ Различие заключается в том, что эмпирический; синтез есть сначала одновременный синтез схватывания и лишь, затем последовательный синтез воспроизведения. В отличие от синтеза рассудка, который предстает с обратной стороны:: в начале последовательное временное: определение* (фигурный синтез) и; только затем одновременность - представленная целостность созерцания„ (выделение формы). Отсюда вытекают и : различия ; в , направлении , дедукции «снизу» и дедукции «сверху». Подобный принцип синтезирования; как чувственности,, так и рассудка явно показывает, темпоральное основание их взаимосвязи. Причем под темпоральностью мы понимаем не только временные, но и; пространственные характеристики. Именно одновременность позволяет говорить о взаимосвязи мышления и чувственности. И именно одновременность позволяет говорить о пространственном созерцании. Поэтому можно сделать вывод, что способность воображения есть способность темпорально соединять (синтезировать) представления, используя первичные формы самой темпоральносги - одновременность и последовательность. Поэтому Кант представляет в главе о схематизме временной и пространственный характер взаимосвязи двух источников познания, а способности воображения отводит роль связывающего; звена. Вообще, глава о схематизме является, на наш взгляд, заключительной; частью кантовского исследования структуры априорного знания.* Ее мы. постарались представить следующим образом: восприимчивость чувственности пассивна, но эта пассивность проявляет себя как к спонтанности рассудка, так и к воздействию эмпирических предметов на наши ощущения.

Мышление же есть познание через понятия, т.к. дискурсивность - это когда, посредством > понятий мы судим о предметах. «Посредством первой способности предмет нам дается, а посредством второй он мыслится.»358 Вопрос, каким образом возможно суждение о предметах как раз и относится к главе о схематизме.

Эта глава является одной из самых сложных в «КЧР» и ей мы уделили больше всего внимания в нашем анализе. Кратко приведем полученные выводы. Трансцендентальная схема по замыслу Канта должна объяснить условия взаимодействия чувственности и рассудка. Но для того, что бы объяснить эти условия необходимо раскрыть основания самой трансцендентальной схемы. Опираясь на «КЧР» и рукописное наследие Канта мы выяснили, что в основании трансцендентального схематизма лежит ни что иное, как действие трансцендентальной апперцепции на внутреннее чувство. Последовательность и = одновременность являются результатом этого действия, выступая как изначально формальные определения внутреннего чувства, что и позволяет говорить об условиях чувственности. В отношении к рассудку такое действие трансцендентальной ; апперцепции на внутреннее чувство; раскрывает основания функции единства мышления. Сами функции единства в познании выступают в виде четырех правил времени, которые и позволяют говорить об априорном знании. Подробное рассмотрение сущности трансцендентальной; схемы; позволяет, осветить, основания чувственного и рассудочного источников.

Введение Кантом понятия трансцендентальной схемы как мы постарались показать не является введением еще одного элемента в рассматриваемую структуру познания. Наоборот, трансцендентальный схематизм есть принцип или условие пространственного и временного определения посредством- одновременности и последовательности, что и раскрывает внутреннюю структуру синтеза способности воображения и относится не к проявлениям этой способности, а к ней самой. Тем самым и определяя ее сущность. Поэтому главный наш вывод заключается в том, что одновременность и последовательность являются главными условиями любого синтеза представлений, а единство трансцендентальной апперцепции его главной формирующей силой.

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Беляускас Владас, 2005 год

1. Aquila R. E. Matter in Mind. Bloomington. 1989.

2. Becker W. Selbstbewusstsein und Erfahrung. Freiburg, 1984.

3. Bird G. Logik und Psychologie in der transzendentalen Deduktion // Kant-Studien, 56, 1966, S. 373-384.

4. Brook A. Kant and the Mind. Cambridge, 1994.

5. Cousin D. R. Kant on the Self// Kant-Studien, 49,1957 1958, P. 25 - 35.

6. Felbinger W. Anschauung und Denken bei Kant. München, 1980.

7. Guyer P. Kant and the Claims of Knowledge. N.Y:, 1987.

8. Heidegger M. Kant und das Problem der Metaphysik. В.,1927

9. Henrich D. Identität und Objectivität. В., 1977.

10. Jakobi's Werke, Bd.2, S 291-310: первое издание David Hume über den Glauben oder Idealismus und Realismus. Ein Gespräch von Friedrich Heinrich Jakobi. - Breslau: Löwe, 1787. S. 209-230

11. Kant I. Gesammelte Schriften Akademie-Ausgabe. В., 1900 -.

12. Kant und die Berliner Aufklärung. Akten des IX. Internationalen Kant-Kongresses. В., 2001. 13. Kant's Theory of Knowledge. Ed. by. L. W. Beck. Dordrecht, 1974.

13. Kant's Transcendental Deductions. Ed. by. E. Förster. Stanford, 1989.

14. KitcherP. Kant's Transcendental Psychology. N.-Y., 1990.

15. Natorp P. Logischen Grundlagen der exahten Wissenschaften. Leipzig/Berlin. 1910 S.26

16. Longuenesse B. Kant and the Capacity to Judge. Princeton, 1997.

17. Pippin R. B. Kant on the Spontaneity of Mind // Canadian Journal of Philosophy, 17 (2), 1987, P. 449-475.

18. Schmitz H. Was wollte Kant? Bonn, 1989.

19. Smith N. K. A Commentary on Kant's Critique ofPure Reason. L., 1923.

20. Strawson P. F. The Bounds of Sense. L., 1966.

21. Thöle B. Kant und das Problem der Gesetzmassigkeit der Natur. N.Y., 1991.

22. Die Vollständigkeit der kantischen Urteilstafel. Mit einem Essay über Freges 'Begriffsschrift'. Frankfurt, 1995.2V. WoffTRJ P7 Kant's Theory of Mental Activity. Cambridge, 1963.

23. Аристотель. Метафизика//Соч. В 4 т. М.: Мысль, 1975.Т.1.

24. Аристотель. Физика//Соч. В 4 т. М.: Мысль, 1983. Т.1.

25. Аристотель. О душе//Соч. В 4 т. М.: Мысль, 1975.Т.1.

26. Асмус В.Ф. Диалектика Канта. 2-е изд. - М. Изд-во Коммунистической академии, 1930.:

27. Асмус В.Ф. Иммануил Кант. М.: Наука, 1973.

28. Белов В.Н. Неокантианство/ изд. Научная книга, 200031: Беркли Д. Трактат о принципах человеческого знания//Сочинения. М., 1978.

29. Бородай Ю.М. Воображение и теория познания. Высшая школа, - М., 1966.

30. Везен Ф, Философия французская и;философия немецкая.- Федье Ф.: Воображение.* Власть.'/ пер. с франц. Бибихина В.В. Едитфиал УРСС, 2002.

31. Винделъбандт В. Философия Канта. Спб., 1895.

32. Васильев В.В. Подвалы кантовской метафизики//Наследие, М.,1998.

33. Виндельбандт В. История новой философии в ее связи с общей культурой и: отдельными науками. Т.2. От Канта до Ницше. 3-е изд. - Спб.; 1913.

34. Гайденко П.П. Эволюция понятия науки (XYII- XYIII вв.): Формирование научных программ нового времени. М.: Наука, 1987.

35. Гайденко П.П. Об античных традициях в немецком идеализме(обоснование геометрии у Платона, Прокла и Канта) // Традиция в истории культуры. М., 1978.

36. Гайденко П.П. Учение Канта и его экзистенциалическая интерпретация// Философия Канта и современность. М.,1974.

37. Гегель Г. Наука логики. В 3 т. М.: Мысль 1970 - 1972.

38. Гулыга A.B. Кант сегодня// Кант И. Трактаты и письма. М.: 1980.

39. Гулыга A.B. Основная проблема философии Канта// Вопросы теоретического наследия Иммануила Канта. Вып.З.- Калининград, 1978.

40. Декарт Р. Рассуждение о методе, что бы верно направлять свой разум и отыскивать истину в науках//Соч. В 2 т. М., 1989. - Т.1.

41. Декарт Р. Первоначала философа//Соч. В 2 т. М„ 1989. - Т.1.

42. Делез Ж. Критическая философия; Канта: учение о способностях. Бергсонизм. Спиноза. ШЕРСЭ. М- 2000.

43. Длугач Т.Б. Логическое обоснование научного мышления в марбурской школе неокантианства//Кант и кантианцы. М. 1978.

44. Длугач Т.Б. И. Кант: от ранних произведений к «Критике чистого разума». М,: Наука, 1990.

45. Жучков В.А. Гносеологическая сущность кантовского учения о свободе //Вопросы теоретического наследия И. Канта. Калининград, 1977. - 2.

46. Жучков В.А. Немецкая философия эпохи раннего Просвещения: (конец ХУП первая : четверть ХУШ в.) - М.: Наука, 1989.

47. Жучков В.А. Система философии Канта и ее трансформация в неокантианстве // Кант и кантианцы. М., 1978.

48. Жучков В.А. Становление диалектики как теории деятельности в философии Канта// Философия Канта: современные исследования и дискуссии. М„ 1978.

49. Жучков В.А Проблема метафизики у раннего Канта. Истоки критицизма//Вопросы теории познания в буржуазной философии ХУШ начала XIX вв. - М, 1978.

50. Жучков В.А Христиан Вольф и философия в России//РХГИ, Санкт- Петербург, 2004.

51. Зеебом Томас М. Логика понятий ; как предпосылка; к кантовской формальной1 и трансцендентальной логике// Лучшие публикации кантовского сборника . 1975-2001. -Калининград.

52. Калинников Л.А. Проблемы философии истории в системе Канта — Л.: изд-во ЛГУ, 1978.

53. Кант И. Антропология с прагматической точки зрения// Соч. Т.6.

54. Кант И. Заявление по поводу наукоучения Фихте// Вопросы философии. 1974. №5.

55. Кант И. Критика практического разума// Соч. ТАЛ.

56. Кант И. Критика чистого разума Соч. В 6 т. М., 1964. - Т.З.

57. Кант И. Критика чистого разума./пер. с нем. Н.Лосского. Пг., 1915.

58. Кант И. Критика способности суждения//Соч. В 6 т. М., 1966.

59. Кант И. Критика чистого разума./пер. с нем. И предисл. М.Владиславлева. СПб., 1867.

60. Кант И. Логика. Пособие к лекциям// Трактаты и письма. М. 1980.

61. Кант И. О форме и принципах чувственно воспринимаемого и умопостигаемого мира // Соч. Т. 2.

62. Кант И. Метафизические начала естествознания//Соч. В 6 т. М., 1966. - Т.6.

63. Кант И. Метафизика нравов//Соч. В 6 т. М:, 1964. Т. 472.

64. Кант И. Пролегомены ко всякой будущей метафизике, могущей появиться как наука //Соч. В 6 т. М., 1964. - Т.4.Я.

65. Кант И. С) применении телеологических принципов в философии// Соч. Т.5.

66. Кант И. Основы метафизики нравственности// Соч. Т.4./1.

67. Кант И. Об основанном на априорных началах переходе от метафизических начал естествознания к физике // Соч. Т.6.

68. Кант И. Письмо к Марку Герцу. 21 февраля 1772г. // Соч. Т. 2.

69. Кассирер Э. Кант и проблема т метафизики. - Замечания к интерпретации Канта Мартином Хайдеггером// Жизнь и учение Канта. СПб., Университетская мысль, 1997

70. Кассирер Э. Жизнь и учение Канта. Университетская книга. Санкт-Петербург. 1997.

71. Лейбниц Г. Новые опыты о человеческом разумении автора ■ системы предустановленной гармонии//Соч. В 4 т. М., 1983.

72. Лосский Н.О. Обоснование интуитивизма//Избранное. М., 1991;

73. Мамардашвили М.К. Как я понимаю философию. М.: Прогресс, 1990.

74. Мамардашвили М.КГ Кантианские вариации. АГАРАФ, - М., 2000.

75. Мамардашвили М.К., Пятигорский А.М. Символ и сознание // Школа «Языки русской культуры», М., 1997.

76. Михайлов К. Логический анализ теоретической философии И. Канта. М., 2003.

77. Молчанов В.А. Время и сознание. Критика феменологической философии// В.Ш., М., 1988.

78. Молчанов В.А. Хайдеггер. и Кант: проблема сознания; и проблема человека ■ // Антропологический поворот в философии XX века. Вильнюс, 1987.

79. Мотрошилова Н.В. Гуссерль и Кант: проблема «трансцендентальной философии» //Философия Канта и современность. М-, 1974.

80. Мотрошилова' Н.В. Социально исторические корни- немецкой- классической-философии. М.: Наука, 1990.

81. Наторп П. Логика. Кант и Марбурская школа// новые идеи в философии; Сб. №5 теория познания. 2. -СПб.,1913.

82. Ойзерман Т.И. Проблема активности познания в философии Канта/ЛЗопросы философии. 1981. № 11.

83. Поппер К. Объективное знание. Москва, 2002

84. Рассел Б. История западной философии/ изд. Новосибирского университета, 1997.

85. Риккерт Т. Философия жизни/ Ника-Центр, Вист-С. Киев, 1998.

86. Сокулер З.А. Кант и история науки: априорные принципы в становлении классической науки// «Критика чистого разума» Канта и современность. Рига, 1984.

87. Тевзадзе Г.В. Иммануил Кант. Тбилиси: ТГУ, 1974.

88. Тевзадзе Г.В. Иммануил Кант. Проблемы теоретической философии. Хелов-Неба., Тбилиси. 1979.

89. Тевзадзе Г.В. Структура трансцендентальной апперцепции//Вопросы философии. -1971. №5.

90. Фауст и Заратустра/ пер. С нем.- Спб: Азбука 2001.

91. Фихте И.Г. О понятии наукоучения, или так называемой философии//Избр. Соч. М., 1916. - ТЛ.

92. Фихте И.Г. Основа общего наукоучения (на правах рукописи для слушателей) //Избр. Соч. М., 1916 - ТЛ.

93. Хайдеггер М. Кант и прблема метафизики/изд. Логос., М. 1997.

94. Чернов С.А. Метафизика науки Канта, ее основания, содержание и значение//Диссерт. Докт. Философских наук, ЭТИС им. Бонч Бруевича, - СПб., 1992;

95. Чернов С.А., 403 Субъект и субстстанция ¡трансцендентализм в философии науки. -Спбгу., 1992

96. Шопенгауэр А. Мир как воля и предствление. Республика 1999

97. Шопенгауэр А. Критика кантовской философии. СПб., 1897,

98. Юм. Д. Трактат о человеческой природе, или попытка применить основанный на опыте метод рассуждения к моральным предметам//Соч. В 2 т. М. 1965 - ТЛ.

99. Юм. Д. Исследование о человеческом познании//Соч. В 2 т. М. 1966 - Т.2.