Философия природы в творчестве М.М. Пришвина и А.П. Платонова тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Мохнаткина, Юлия Сергеевна

• Мохнаткина, Юлия Сергеевна
• кандидат филологических наук
• 2005

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Мохнаткина, Юлия Сергеевна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава I. ФИЛОСОФСКИЕ ИСТОКИ

ТВОРЧЕСКОГО ОСМЫСЛЕНИЯ ПРИРОДЫ

М.М. ПРИШВИНЫМ И А.П. ПЛАТОНОВЫМ.

§ 1. Основные категории учения о природе Н.Ф. Федорова.

§ 2. Философия природы Н.Ф. Федорова в творческом осмыслении М.М. Пришвина.

§ 3. Философия природы Н.Ф. Федорова в творческом осмыслении А.П. Платонова.

Глава II. ВЗАИМООТНОШЕНИЯ ПРИРОДЫ И ЧЕЛОВЕКА

В ТВОРЧЕСТВЕ М.М. ПРИШВИНА И А.П. ПЛАТОНОВА.

§ 1. Природа и человек в творчестве М.М. Пришвина.

§ 2. Эволюция темы «природа и человек» в творчестве А.П. Платонова.

Глава III. ХУДОЖЕСТВЕННЫЕ ПРИНЦИПЫ ВОПЛОЩЕНИЯ ПРИРОДЫ

В ТВОРЧЕСТВЕ М.М. ПРИШВИНА И А.П. ПЛАТОНОВА.

§ 1. Поэтика природы в творчестве М.М. Пришвина.

§ 2. Художественные приемы и способы воплощения природы в творчестве А.П. Платонова.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Философия природы в творчестве М.М. Пришвина и А.П. Платонова»

Тема взаимоотношений человека и природы проходит через всю историю мировой литературы. За это время сложились два противоположных взгляда на природу: как на начало гармонии, красоты, вечного обновления, где каждый человек ищет приобщения к этой гармонии, источник восстановления физического и душевного здоровья; и как на безразличную или противостоящую человеку враждебную стихию, несущую разрушение, подтверждающую бренность человеческого существования, его трагическую обреченность:

И пусть у гробового входа Младая жизнь будет играть, И равнодушная природа Красою вечною сиять.

А.С. Пушкин)

Так, с одной стороны, никогда не иссякают пейзажная лирика и пейзажные зарисовки в прозе, где природа предстает как отражение душевных состояний героев. С другой стороны, не иссякнут философские вопрошания смысла природы, ее одухотворенности, вершиной которых осталось тютчевское:

Не то, что мните вы, природа: Не слепок, не бездушный лик -В ней есть душа, в ней есть свобода, В ней есть любовь, в ней есть язык.

Творчество М.М.Пришвина и А.А.Платонова стало важным этапом развития и философского осмысления этой вечной проблемы.

В творчестве М.М. Пришвина тема природы является центральной; в его произведениях изображается не просто портрет живой природы: читатель захвачен и самим предметом описания, и методом наблюдения, повлиявшим на работу со словом. У Пришвина природа есть тот «угол писательского зрения», который позволяет охватить действительность в «космическом» масштабе.

В литературоведении, особенно советском, за писателем закрепилось имя «певца природы». Исследователи этого периода рассматривали, в основном, только творческий путь писателя, своеобразие его писательского облика, его искания в контексте взаимоотношений с русскими писателями конца XIX - начала XX века: М. Горьким, А. Блоком, Вяч. Ивановым, А. Ремизовым, О. Форш.

Конец XX века отмечен поиском новых перспективных подходов к изучению творчества Пришвина, который до сих пор остается одним из самых «неоткрытых» художников слова. Несмотря на большое количество работ, посвященных теме «человек и природа» в творчестве Пришвина, она нуждается в дополнительном изучении.

Тема «человек и природа» в творчестве А. Платонова трактуется исключительно самобытно (впрочем, как и другие его темы).

Специальных исследований, посвященных изучению проблемы взаимоотношений человека и природы в платоновском мире, нет, хотя многие литературоведы (JI.A. Шубин, В.А. Чалмаев, В.В. Васильев и др.) отмечают самобытность платоновской концепции или указывают на оригинальность ее постановки в раннем творчестве писателя.

Так, JI.A. Шубин1 в своих «первопроходческих» исследованиях, рассматривая эволюцию творчества писателя от художественного самоограничения до ограничения свободы человека в платоновском космосе, - отмечал «трагически напряженное» противостояние человека и природы в мире Платонова. Исследователь подчеркивал, что писатель понимает взаимоотношения человека и природы динамически: в ходе своего общения с природой человек способен одухотворить мир. По мнению JI.A. Шубина, в позднем творчестве А. Платонова привлекает преодоление «расстояний» между людьми, и вместо раннего - «человек и мир» - главным становится «человек в мире».

1 См.: Шубин JI.A. Поиски смысла отдельного и общего существования. Об Андрее Платонове. Работы разных лет. М., 1987.

С.Г. Бочаров1 говорил о возможности сопоставления эволюции творчества А. Платонова в 20 - 30-е годы с эволюцией творчества Н. Заболоцкого 20-50-х годов, а также их видения и изображения природы.

С. Семенова рассматривает проблему взаимоотношений человека и природы в творчестве А. Платонова в свете философского учения Н.Ф. Федорова, чьи взгляды повлияли на формирование мировоззрения писателя. С. Семенова отмечает, что А. Платонов принял федоровский взгляд на природу как на окружающую нас совокупность всего живого и неживого и как на определенный способ и принцип существования, основанный на взаимном вытеснении, истреблении и борьбе. И в произведениях Платонова проявляют себя оба эти лика природы. С одной стороны, она предстает единством всех живых существ, которые «сами стенают и мучаются» в тисках природного порядка бытия и словно ждут в человеке своего избавителя. С другой стороны, природа как способ бытия, как слепая сила, действует разрушительно и вне, и внутри живого существа. И отношение человека к природе у Платонова, с точки зрения С. Семеновой, определяя-ется именно тем, с каким из ее ликов он взаимодействует.

В.А. Чалмаев3, исследуя жизненный и творческий путь А. Платонова, раскрывает художественный мир повестей, рассказов, пьес, критических статей писателя в его цельности и постоянном движении, и в русле этого исследования затрагивает вопрос о взаимоотношениях человека с миром природы в творчестве А. Платонова. Схематично эволюцию этих взаимоотношений можно представить так: от идеи покорения человеком природы с помощью машин в раннем творчестве писателя до сложного понимания природы как «прекрасного и яростного мира».

Таким образом, исследователи изучают жизненный и творческий путь А. Платонова, в. контексте которого затрагивается или рассматривается эта

1 См.: Бочаров С.Г. О художественных мирах. М., 1985.

2 См.: Семенова С. Преодоление трагедии: «Вечные вопросы» в литературе. М., 1989. С. 318-360.

3 См.: Чалмаев В.А. А. Платонов (К сокровенному человеку). М., 1989. проблема. Собственно же исследований, посвященных этой «чисто платоновской» теме нет.

А.П. Платонова часто сравнивали с Сервантесом, Кафкой, Гете, забывая о современниках. Впервые тема «Платонов и Пришвин» была исследована Е.А. Яблоковым. В своих работах он рассматривал основные тенденции в философском мировоззрении и эстетике Пришвина и Платонова, а также их художественную философию природы в произведениях середины 1920-х — начала 1930-х годов, т.к. именно в этот период, по мнению исследователя, философские взгляды Пришвина и Платонова «получили целостное, всестороннее выражение»1.

В настоящем диссертационном исследовании мы попытаемся рассмотреть философию природы М. Пришвина и А. Платонова на протяжении всего их творчества. Сопоставление этих писателей-современников позволяет: глубже понять процессы, происходящие в общественном сознании послереволюционных лет; выявить многообразие направлений и творческих методов литературы XX века, а также разнообразие элементов ее поэтики; осмыслить диалогические отношения художников с современными им историческими проявлениями национальной и мировой культуры; через обнаружение сходств и различий раскрыть эстетические принципы каждого из писателей, специфику их поэтики.

Актуальность такого исследования подтверждается задачами, поставленными в настоящее время академической наукой в изучении противоположных тенденций в литературе первой трети XX века (реализм и модернизм) как сложной целостности.

Пришвин и Платонов начали свой творческий путь в 10-е годы XX века. Первого исследователи связывают с реалистической традицией описательной литературы XIX века; второго воспринимают как художника-модерниста.

1 Яблоков Е.А. Художественная философия природы: (Творчество М. Пришвина и А. Платонова середины 20-х - начала 30-х годов) // Советская литература в прошлом и настоящем: Сб. ст. / Моск. гос. ун-т. М., 1990. С. 55.

Начиная с 40-х годов XIX века, русская литература развивалась преимущественно в русле реализма (имея в виду его полновластие в прозе - господствующем литературном роде своего времени); и «многие противостояния, даже самые решительные — творческие, идеологические - разыгрывались внутри него. Но с постоянным утверждением в 1890-е годы нового, модернистского, искусства литературное движение становится полем соперничества двух особых систем художественного мышления, адепты которых на первых порах бывали весьма запальчивы и чрезмерно нетерпимы друг к другу. Острые словесные баталии свидетельствовали, разумеется, о реальных различиях «сторон» и, однако, не отражали всю сложность процесса. Ее осознавали постепенно. А вместе с тем намечалось и сближение. Его первые признаки давали знать о себе уже на ранних, самых конфронтационных этапах»1. Со второй половины 1900-х - начала 1910-х годов контакты между представителями реализма и модернизма расширялись и видоизменялись, «все сильнее затрагивая более глубинные, собственно творческие слои - миросозерцательные и художнические, стимулирующие интерес к обмену опытом» .

Символизм, акмеизм, футуризм в чистом виде прекратили свое существование вскоре после 1917 года, однако их представители и наследники продолжали обновлять литературу.

Классический» реализм XIX века после художественного опыта рубежа веков также не мог сохраниться ни в советской, ни в «задержанной» (внутри страны), ни в литературе русского зарубежья3. Картина мира усложняется, судьбы человека и человечества выглядят трагичнее, в чем нельзя не видеть влияния не только жизни, но и литературы модернизма.

1 Келдыш В.А. Русская литература «серебряного века» как сложная целостность // Русская литература рубежа веков (1890-е - начало 1920-х годов) / РАН, ИМЛИ им. A.M. Горького. Кн. 1.М., 2001. С. 15.

2 Там же. С. 16.

3 Это деление русской литературы после 1917 г. дается авторами учебного пособия «История русской литературы XX века (20-е — 90-е годы). Основные имена». (История русской литературы XX века (20-е - 90-е годы). Основные имена: Учеб. пособие для филологических факультетов университетов / Отв. ред. С.И. Кормилов; МГУ. М., 1998. С. 8-50).

Еще до революции критика заговорила о «неореализме» (или «новейшем реализме») — реализме, впитавшем в себя некоторые черты модернистских направлений.

В это понятие вкладывались разные смыслы. С одной стороны, в «новом реализме» усматривали процессы, протекавшие внутри реалистического движения: отмежевание от натурализма конца XIX в., возвращение к традиции «классического» реализма и ее обновление, в том числе за счет отдельных «технических» завоеваний модернистов. Эту точку зрения особенно отстаивал в середине 1910-х годов Р.В. Иванов-Разумник.

С другой стороны, толкование понятия «неореализм» в модернистском кругу шло встречным путем и заключало в себе особые смыслы. Так, например, М.А. Волошин в своей статье «Анри де Ренье» (1910) признает синтетический характер нового художественного феномена, благотворность для него уроков реализма, но его материнским лоном считает символизм. Для Волошина «переход от символизма к новому реализму», в «новую органическую эпоху искусства» является, по существу, «коллизией внутри модернистского движения, но значительно расширяющего свои горизонты»1.

В дореволюционной критике также говорилось об открытости реализма модернистскому художественному опыту, вплоть до соединения с ним в особом качестве2.

В 20-е годы советская критика возобновила разговор о синтетизме и «новом реализме» как синтезе реализма с символизмом, романтизмом и т.д. при доминировании реализма. Тем или иным образом эта проблематика затрагивалась в статьях В. Брюсова, Е. Замятина, А. Воронского, В. Полонского, А. Лежнева, А. Луначарского и др.

От такой расширительности понятие «неореализм» теряло в строгости, точности, в некоторой степени размывая различия литературных рядов. Но

1 Волошин М. Лики творчества / Изд. подгот. В.А. Мануйлов, В.П. Купченко, А.В. Лавров. Л., 1988. С. 60-62.

2 Подробнее см.: Муратова К.Д. Реализм нового времени в оценке критики XX века. Л., 1972. С. 151-153. именно этим и было знаменательно, так как обнаруживало, как, вопреки контрвеяниям, вынашивалась идея сближения и взаимодействия различных художественных путей. Так, С.А. Венгеров в своих работах подчеркивал еще небывалую для русской литературы XX века разноречивость, но вместе с тем настойчиво пытался найти в этом «пестром калейдоскопе многочисленных литературных направлений» объединяющее начало: «Писатели одного хронологического направления всегда теснейшим образом между собой связаны, хотя не всегда это сознают и ожесточенно между собою враждуют. Но ведь вражда часто есть самое яркое доказательство того, что люди интересуются одним и тем же, но только подходят к предмету своих стремлений с разных сторон <.>. Есть красные нити, которые проходят по всему периоду <.> и соединяют в одни и те же психологические порывы и даже в одни и те же социологические настроения людей и стремления, с первого взгляда как будто ничего общего между собою не имеющие»1. В статье Е.Б. Тагера «У истоков XX века» (1983) становится ведущим тезис о соприкосновении реалистов и модернистов рубежа веков в создании новой художественной «картины мира», возникающей на почве общего ощущения и динамического катастро-физма исторически переломной эпохи2.

В советском литературоведении литературное движение конца XIX -начала XX века воспринималось как состояние войны между реализмом и модернизмом3.

По мнению большинства современных исследователей, в настоящее время необходимо синтезирующее, «собирательное» осмысление литературы

1 Венгеров С.А. Этапы неоромантического движения: Статья первая // Русская литература XX века (1890-1910): В 3 т. М., 1914. Т. 1.С. IX.

2 См.: Тагер Е.Б. Избранные работы о литературе / Сост. В.А. Келдыш. М., 1988.

С. 289.

3 См., напр.: История русской литературы: В 10 т. Т. 10. М; JL, 1954. рубежа веков1. «Русская литература конца XIX - начала XX столетия опровергает в конечном счете возникшую еще в лоне «серебряного века» версию о «примирении школ» (в смысле объединения их в неком синтетическом третьем) и версию об их непримиримости (коллективная и долговременная мысль советского литературоведения). Сложная цельность порубежного литературного процесса родилась из их сосуществования как систем, открытых «чужому» опыту <.>, но не настолько открытых, чтобы было возможно размыть их оппозицию друг другу»2.

В русской литературе начала XX века можно выделить два основных движения: от быта к бытию»

У писателей этого направления из житейски обыденного материала извлекалась обобщающая мысль; через бытописание они восходили к постижению бытия; бытие через быт»

Писателям этого течения было присуще воплощение бытийного мировидения в предметно-вещественных, конкретных образах земного мира.

Граница между этими течениями была проницаемой. Многое сближало их, в том числе и тематически. Так, к первому течению можно отнести М.М. Пришвина, а ко второму — А.П. Платонова.

Если М.М. Пришвин в своем интересе к многообразным проявлениям природного мира, в своем эмпирическом внимании к земной реальности и человеку (в чем и проявляется влияние «классического» реализма XIX века) поднимается до высот духовного осмысления нравственного закона, блага и вселенского бытия, то А.П. Платонов, обладая изначально планетарным мышлением, мысля философскими категориями добра и зла, воплощает мир в предметной вещественности земной реальности, в конкретных образах земного мира.

1 См., напр.: Келдыш В. А На рубеже художественных эпох // Вопросы литературы. 1993. Вып. 2; Тагер Е.Б. Указ. соч.; История русской литературы. XX век: Серебряный век. М., 1995; Русская литература XX века: направления, течения. Вып. 1,2/ Отв. ред. H.JI. Лейдерман. Екатеринбург, 1992, 1995; XX век. Литература. Стиль: Стилевые закономерности русской литературы XX века (1900-1930 гг.) / Отв. ред. В.В. Эйдинова. Екатеринбург, 1994,1996 и др.

2 Келдыш В.А. Русская литература «серебряного века» как сложная целостность. С. 29.

Пришвин в своем творчестве шел по пути «одухотворения природы», а Платонов - «овеществления духа». По сути, пути разные, но идут они навстречу друг другу.

Научная новизна данного исследования заключается в том, что в ходе сопоставления философской модели природы в произведениях Пришвина и Платонова мы раздвигаем хронологические рамки и рассматриваем решение этой темы на всем протяжении их творчества, включая 1940-е гг., которые представляются нам в аспекте поставленной проблемы не менее интересными и показательными, знаменуя конечную точку художественного воплощения их идей. Мы включаем исследуемых писателей в более широкий философский и литературный контекст, что позволяет соотнести в рамках указанной темы не только творческие фигуры обоих авторов, но и те крупные художественные движения XX в. (реализм и модернизм), к которым они принадлежат. На этом основании мы делаем вывод о взаимонаправленности и конечном соприкосновении их художественных миров.

Цель настоящей диссертационной работы заключается в исследовании противоположных тенденций в литературе первой трети XX в. (реализма и модернизма) как сложной целостности на примере развития темы «природа и человек» и художественных принципов ее воплощения в творчестве М.М. Пришвина и А.П. Платонова. Поставленная цель предполагает решение следующих задач: определить философские истоки творческого осмысления взаимоотношений природы и человека каждым из художников; исследовать понимание природы писателями на всем протяжении их творчества; рассмотреть художественные принципы воплощения природы в творчестве М.М. Пришвина и А.П. Платонова; проследить пути сближения реализма и модернизма в их творчестве.

Объектом исследования были следующие произведения М.М. Пришвина: «В краю непуганых птиц», «Жень-шень», «Лесная капель», «Календарь природы», «Неодетая весна», «Кащеева цепь», Дневники; и А.П. Платонова: «Родина электричества», «Песчаная учительница», «Потомки солнца», «Эфирный тракт», «Епифанские шлюзы», «Чевенгур», «Котлован», «В прекрасном и яростном мире», «Свежая вода из колодца», «Счастливая Москва» и некоторые другие.

Теоретическим фундаментом исследования стала предложенная в «Русской литературе рубежа веков (1890-е - начало 1920-х годов)» (РАН, ИМЛИ им. A.M. Горького, 2001) идея о наблюдавшемся встречном движении реализма и модернизма в литературе «серебряного века»1.

Методологической основой диссертации послужили труды А.Н. Афанасьева, М.М. Бахтина, В.М. Жирмунского, А.Ф. Лосева, М.Е. Мелетинского и др.

Методика исследования построена на принципах максимального охвата материала и учета общественно-литературного контекста эпохи, а также на сочетании разнообразных методов научного анализа: историко-литературного, типологического, биографического, сопоставительного и др.

На защиту вынесены следующие основные положения:

1. Для М.М. Пришвина и А.П. Платонова общим философским источником осмысления взаимоотношений природы и человека является философия природы Н.Ф. Федорова, а также философские идеи таких мыслителей, как Ф. Ницше и Вл. Соловьев.

2. Художественная концепция природы в связи с человеком в творчестве М.М.Пришвина сформировалась в конце 1920 - начале 1930-х гг., и в дальнейшем писатель, сохраняя устойчивость своих мировоззренческих позиций, ищет все новые художественные возможности для ее воплощения; тогда как философские взгляды А.П. Платонова подвергаются радикальным переменам: от идеи покорения природы в раннем творчестве до сложного ее понимания на позднем этапе - как «прекрасного и яростного мира», основным принципом существования в котором для человека является любовь.

3. В творчестве этих писателей осуществляется встречное движение реализма и модернизма, которое проявляется у М.М. Пришвина в стремлении «подняться» от быта к бытию, а у А.П. Платонова - воплотить бытие через быт; в результате чего оба писателя встречаются на некоем поле реализма, который можно рассматривать как «неореализм».

1 См.: Русская литература рубежа веков (1890-е - начало 1920-х годов) / РАН, ИМЛИ им. A.M. Горького. Кн. 1, 2. М., 2001.

4. М.М. Пришвину «подняться» от быта к бытию помогает символистская художественная школа, а А.П. Платонову воплотить бытие через быт — школа реализма, хотя и символизм сыграл для него весьма существенную роль.

Практическая значимость диссертации обусловлена возможностью использования ее результатов в ходе дальнейших научных исследований по данной теме и в практике преподавания общих и специальных вузовских курсов по истории и теории литературы.

Апробация работы осуществлялась на международных и межвузовских научных конференциях: «Потаенная литература в культурно-исторической перспективе» (Иваново, 2001), «Художественный текст и культура IV» (Владимир, 2001), «Грехневские чтения» (Нижний Новгород, 2001), «Художественный текст и культура V» (Владимир, 2003).

Основные положения работы опубликованы в следующих научных статьях:

1. Философия природы Н.Ф. Федорова как источник творческого сознания писателей XX века // Сборник трудов молодых ученых Владимирского государственного педагогического университета / ВГПУ. Владимир, 2001. С. 154-159.-0,16 п.л.

2. Человек и природа: В поисках гармонии (на материале произведений А. Платонова) // Внутренний строй литературного произведения: Сб. науч. ст. / ВГПУ. Владимир, 2001. С. 113-127. - 0,47 п.л.

3. Противостояние человека и природы в творчестве А. Платонова 20-х гг. // Художественный текст и культура IV: Материалы и тез. докл. на меж-вуз. конф. 24-27 окт. 2001 г. / ВГПУ. Владимир, 2001. С. 68-71. - 0,16 п.л.

4. Приемы и способы создания зимнего пейзажа у М.М. Пришвина (на материале книги «Календарь природы») // Художественный текст и культура V: Материалы междунар. науч. конф. 2-4 окт. 2003 г. / ВГПУ. Владимир, 2004. С. 365-369.-0,25 п.л.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, включающих семь параграфов, заключения и библиографического списка.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Мохнаткина, Юлия Сергеевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Для М.М. Пришвина и А.П. Платонова было характерно стремление к постановке кардинальных философских проблем, исследование отношений между бытием и личностью во всем их многообразии. При этом «природа» понимается обоими авторами предельно широко: как система мироздания, Универсум, ма-териально-«телесная» основа существования человечества и отдельной личности. Таким образом, социальные и нравственные вопросы в их творчестве находятся в прямой связи с онтологическими и гносеологическими.

Художники осмыслили общефилософскую проблему «человек и природа» в нескольких аспектах: родство и единство человека с живой и неживой природой, социально-психологические и нравственные аспекты жизни личности в обществе и «экологические» проблемы.

Для М.М. Пришвина и А.П. Платонова общим философским источником осмысления взаимоотношений природы и человека является философия природы Н.Ф. Федорова. Каждый из них по-своему воспринял еретическую с точки зрения православного христианства идею космизма, разработанную автором «Философии общего дела», и по-своему ее воплотил. Пришвину были близки федоровские идеи, выраженные на языке христианских образов, а Платонову - на «научном» языке.

Пришвин и Платонов стремились гармонизировать отношения человека с обществом и природой, цивилизации с мирозданием. Сходство между двумя писателями прослеживается и в том, что философские проблемы в их произведениях стремятся «воплотиться» на всех уровнях художественной структуры -от сюжетно-композиционной сферы до художественной речи. Писатели предпринимают радикальное обновление художественной формы; искусство для них - специфическое средство познания мира, становящегося как бы в самом процессе этого познания. В творчестве обоих авторов можно проследить главные стилеобразующие принципы, непосредственно связанные с их мировиде-нием. «Для Пришвина такой принцип условно можно обозначить как «спиральность», для Платонова — как «дискретность» художественного мира»1. Разумеется, стилевая доминанта обусловлена философской концепцией каждого писателя. Для мироощущения Пришвина характерна диалектика бесконечного и в то же время внутренне целостного мира: движение, будучи безостановочным, осуществляется тем не менее в определенном «русле». Мир, по мнению писателя, не может быть понят рациональным сознанием, но отсутствие «последнего слова» о мире не лишает пришвинского человека уверенности: более того — именно здесь спасение от жесткой рациональности, гарантия возможности вечного творчества и вечности вообще.

В каждом моменте жизни у Пришвина ощущается Целое: любая частность имеет смысл лишь как его часть. Так, рассказчик в «Журавлиной родине» говорит: «Я ничего не могу сделать прочного без опоры на вечное». Писатель продолжает традицию литературы XIX века, заключающуюся в усиленном поиске опоры на «вечные» бытийные, неподвластные времени ценности. Жизнь для Пришвина имеет смысл только тогда, когда включена в единый, общекосмический процесс, становясь постоянным творчеством. В творчестве писателя мы часто встречаем образ мира, где все любовно «собирается», где природа «вся отвечает человеку» («Черный араб»), где живы «остатки чистой, не испорченной рабством народной души» («В краю непуганых птиц»).

Конфликт бытия и объективной действительности, драматический вопрос о неполноте, «частичности» любого конкретного результата познания мира человеком является одним из важнейших для Платонова. Причем эта проблема реализуется Платоновым не через интуитивно-эмоциональное ее преодоление («синтез»), как у Пришвина, а через трагическое обнажение. Идея неадекватности (или неполной адекватности) бытия земному миру сопровождается двойственным - элегически-тоскливым и в то же время напряженно-романтическим -пафосом. Как отмечает Е.А. Яблоков, «амбивалентность платоновского пафоса Яблоков Е.А. Художественная философия природы . С. 56. соответствует характеру создаваемого им художественного мира, который целен и мозаичен, логичен и алогичен одновременно»1.

Проблема «всеединства», космической целостности, осознание ценности каждого момента бытия мира и человека важны как для Пришвина, так и для Платонова, но «движутся они в своем творчестве различными путями — как бы л навстречу друг другу» . Пришвин более четко акцентирует момент единства противоположностей в природе, Платонову ближе состояние их борьбы. Художественный мир Пришвина воплощает образ восстанавливаемого (или создаваемого) целого, в основе которого лежат интенсивные духовно-практические усилия человека и человечества. Возможно, синтез искусства, науки и сказки, о котором писатель много думал, был для него ступенью восхождения к некоей синкретичной форме общественного сознания (по аналогии с древними мифами), адекватной, по его мнению, самой структуре Универсума. «Сомнительный» в своей истинности, «дискретный» мир платоновских произведений по-своему также содержит мысль о необходимости поиска новых принципов взаимоотношений природы и личности. У Платонова сильно не только социально-критическое, но и философско-критическое начало: его мир существует как бы накануне фундаментальных, глобально-космических перемен. Пришвинское видение мира значительно более просветленное, чем платоновское. Явления распада старой России не заслоняют у писателя «победительного ощущения народно-стихийной почвы»3.

Пришвин говорил, что всю жизнь писал только о радости. Для него близка мысль JI. Толстого о том, что поиск счастья — важнейший долг каждого человека. «Несказанность» мирового Целого компенсируется ритмически-музыкальным резонансом души с космической гармонией; счастье у Пришвина - целесообразная связь частей целого. Что же касается Платонова, то уже в его ранних произведениях мировое Целое также интуитивно ощутимо, однако существенная связь между такой интуицией — «душой» — и духов

1 Яблоков Е.А. Художественная философия природы. С. 56.

2 Там же.

3 Келдыш В.А. Реализм и «неореализм». С. 318. но-практической деятельностью в это время не найдена, ведущей является мысль о необходимости вечного поиска гармонии.

Для Пришвина и Платонова был свойствен взгляд на человека как на природное и духовное существо. Пришвин строит свои тексты, благодаря снисканной им творческой силе порождения смыслов, похожей на ту, какую мы видели у Платонова. Он опирается на те же элементы национальной духовной жизни: странничество, любовь к людям и родной земле, идею «двоемыслия», раздвоенности сознания человека между «верхним» и «нижним» мирами.

Художников сближает интерес к неповторимости человеческой личности, в связи с чем в их творчестве особое значение приобретает проблема «простого» человека. Платонов различал в человеке природные качества — лицо (например, в авторской характеристике Фомы Пухова в «Сокровенном человеке») - и личность: его духовное существо. Он находил в жизни масс «высокую конкретную философию», выражая ее в концептах простоты и сложности души людей труда, «прочих», «бедняцкого народа». Такой же взгляд на человека выражает и Пришвин. Духовная деятельность личности отражается, как следует из его философских раздумий, в обычных земных делах. Все душевные акты человека развиваются в нем же самом. Он открыт естественному миру, обнаруживая в себе такие духовные качества, как сердечное отношение к людям, искренность человеческих чувств. «Как писатель я всегда понимал слово простой как совершенно законченный, - писал Пришвин. - Нет ничего трудней такой простоты, и все русские писатели за это боролись, и в таком простом виде мы получили от них наше наследство. Душевный смысл этой простоты, как подземный пласт горючего, сложен в душе нашего народа, и если бы воскресить извозчика, возившего Тургенева, и спросить его, какой человек был наш самый изысканный писатель, он сказал бы: простой. И всегда мне казалось, что эта простота и этот простой человек родились в русской культуре»1. Трактовка сущности человека в связи с кон

1 Пришвин ММ Собр. соч.: В 8 т. Т. 5. С. 468. цептом «простосердечности» у Пришвина позволяет понять его привязанность к героям, напоминающим платоновских странников.

Человек в мире Платонова и Пришвина помещается в безысходную ситуацию, когда он выведен на арену противоборства социальных сил с надломленным самосознанием1. Выход из этой ситуации связан с нематериальной, духовной стороной человеческой природы - открытым сердцем, со способностью человека размышлять о собственной природе и смысле жизни. Преодоление «разъединенности» человеческой природы становится философской темой в произведениях Пришвина и Платонова. «Для художника жизнь на земле - это единство, и каждое событие в ней есть явление целого, но ведь надо все-таки носить в себе это целое, чтобы узнавать его проявление в частном. Это целое есть свойство личности: надо быть личностью, чтобы узнавать проявление целого в частном»2, - размышляет Пришвин о присутствии в человеке целостного начала. Произведения Пришвина и Платонова насыщены картинами, где человек ощущает родственную связь со всем миром. Писатели постоянно подчеркивают активную позицию человека в мировом целом. Именно человек призван одухотворить этот мир, стать в нем «средством счастья» для другого человека.

Художники синтезируют в своей идейно-художественной системе философские, религиозные и эстетические образы, выработанные в ходе совместной исторической жизни разных форм мироотношения: мифологии, религии, естественнонаучных взглядов3.

Пришвин в своем творчестве идет по пути «наблюдений над действительностью»4. Этот путь позволяет подняться художнику к осмыслению вселенского бытия. Созерцательность писателя выступает как проявление его внутренней активности, внутреннего противодействия среде. «Человека, то

1 См.: Дырдип А.А. Русская философская проза 1920-1930-х годов и христианская мифология // Вопросы филологии. Ульяновск, 1998. С. 32-38.

2 Пришвин М. Леса к «Осударевой дороге». 1909-1930. Из дневников // Наше насле-дие.1990.№ 1.С. 178.

3 См.: Дырдип А.А. Указ. соч.

4 Овсянико-Куликовский Д.Н. Вопросы психологии творчества. СПб, 1902. С. 20. страдающего от окружающей жизни, то внешне уживающегося с ней, оберегает от подчинения силе вещей, поднимает над ней достаточно интенсивная жизнь души, влекомая к высшим ценностям»1. Эти «вековечные» ценности -ощущение причастности к единству мирового бытия во времени и пространстве, «пантеистическое» родство с природой, красота, любовь. Вера в их воздействие порой оказывается значительно прочнее, чем вера в текущую историю. Бытийное добро у Пришвина противостоит социальному злу.

Описательность» в творчестве писателя не вытесняет субъективность, а преобразует ее. Самые отчужденные от личностного начала элементы тесно сплетаются с ним, становятся его своеобразным инобытием, сохраняя при этом объективную самоценность. В свою очередь, лирический голос автора все чаще теряет обособленность, растворяется в «картине», входит в структуру внешнего «объекта».

Через «бытописание» Пришвин восходит к «бытию». Платонов же идет другим путем - «от бытия к быту»; художник мыслит категориями бытия, глубинные смыслы в его творчестве выражаются через конкретные, предметные образы.

Такое примирение «изобразительности» и «выразительности» в литературе первой половины XX века становится своего рода аналогом «бытий-но-бытового» синтеза в «новом реализме».

Для Пришвина идея прогрессивного развития реализуется в виде спирали и охватывает бытие в целом: «Мир не прямо идет к лучшему, а вращается и возвращается к самому себе, чем он был всегда: истина, красота, добро» (Дневники 1 ноября 1926). Для Пришвина важно показать возможность гармоничного сочетания «естественно-природного» и «сознательно-человеческого», ему близка мысль В. Вернадского: «Идеалы нашей демократии идут в унисон со стихийным геологическим процессом, с законами природы»2. Пришвин не навязывает Универсуму изначально-гуманного смысла

1 Келдыш В.А. Реализм и «неореализм». С. 283.

2 Цит. по: Яблоков Е.А. Художественная философия природы . С. 68. бытия, но поскольку человек — часть природы, то в ней есть и нечто «человеческое» - «культурный слой», по его выражению. Пришвин, резко отрицает технократическую концепцию прогресса, выступая против идеи «покорения» природы; в то же время он заявляет: «Я никогда не кидался со злобой на цивилизацию и считаю это вульгарностью не меньшей, чем простой мещанский брак с электричеством». Непременным условием единения личности с другими людьми и с миром вообще для Пришвина является творческий труд, «общее дело» ради блага всех живущих на земле. Что касается Платонова, то для него, как мы видели в раннем творчестве, труд — еще не гарантия благополучия, поскольку человеческая практика не соответствует основным «тенденциям» мироздания. Отношение к труду как к средству «гармонизации» мира, как к своеобразному языку любви к людям и природе станет для Платонова реальностью к середине 1930-х годов.

Можно сказать, что весь творческий путь художников отмечен поиском гармонии в мире, «выхода» из собственной души в «душу другого человека», чтобы «быть вместе с ним» (М. Пришвин). Как говорил один из платоновских героев, «без меня народ не полный», и как бы вторя ему, Пришвин писал: «. .Без меня на земле останется одна математика».

А. Платонов и М. Пришвин стали чрезвычайно «важными» писателями для многих читателей, а их творчество, говоря словами Платонова, «увеличивает смысл существования людей».

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Мохнаткина, Юлия Сергеевна, 2005 год

1. Пришвин М.М. Собрание сочинений: В 8 т. М.: Худож. лит. (Т. 1. 1982. 830 е.; Т. 2. 1982. 680 е.; Т. 3. 1983. 542 е.; Т. 4. 1983. 734 е.; Т. 5. 1983. 486 е.; Т. 6. 1984. 439 е.; Т. 7. 1984. 479 е.; Т. 8. 1986. 757 е.).

2. Пришвин М.М. Избранные произведения: В 2 т. М.: Худож. лит. (Т. 1. 1972. 446 е.; Т. 2. 1972.447 с.)

3. Пришвин М.М. Весна света. Избранное. М.: Молодая гвардия, 1955. 670 с.

4. Пришвин М.М. Дневники / Сост., предисл. и коммент. Ю.А. Козловского. М.: Правда, 1990. 480 с.

5. Пришвин М.М. Дневники, 1914-1917. М.: Моск. рабочий, 1991. 432 с.

6. Пришвин М.М. Зеленый шум / Вступ. ст. К.Г.Паустовского; Ил. С.М. Харламова. М.: Правда, 1983. 480 е., ил.

7. Платонов А.П. Собрание сочинений: В 3 т. М.: Сов. Россия (Т. 1. 1984. 463 е.; Т. 2. 1985. 525 е.; Т. 3. 1985. 574 е.).

8. Платонов А.П. Собрание сочинений: В 2 т.: К 100-летию со дня рождения писателя / Сост. В.А. Чалмаева; Оформ. С.В. Ковалева, Ю.В. Тихонова, А.П. Федорова. М.: Информпечать, ИТРК РСПП, 1998 (Т. 1. 560 е.; Т. 2. 560 е.).

9. Платонов А.П. Избранные произведения: В 2 т. / Сост. М.А. Платонова. М.: Худож. лит., 1978 (Т. 1. 542 е.; Т. 2. 398 е.).

10. Ю.Платонов А.П. Избранные произведения / Сост. М.А. Платонова. М.: Мысль, 1983. 653 с.

11. П.Платонов А.П. В прекрасном и яростном мире. Повести и рассказы. М.:

12. Худож. лит., 1965. 630 с. 12.Платонов А.П. Государственный житель: Проза. Ранние сочинения.

13. Письма. М.: Сов. писатель, 1988. 606 с. И.Платонов А.П. Чевенгур: Роман. М.: Худож. лит., 1988. 411 с. 14.Платонов А.П. Голубая глубина: Книга стихов. Краснодар: Буревестник, 1992. 96 с.

14. Абуашвили А. Поэтика «Котлована» А. Платонова и образы русской классики // Вопр. лит. 2000. № 4. С. 297-312. 16Агеносов В.В. Творчество М. Пришвина и советский философский роман.

15. Ю.Баршт К.А. Мотив телесности в прозе Андрея Платонова // Рус. лит. 2001. № 3. С. 52-70.

16. Басинский П. Возвращение // Новый мир. 1993. № 7. С. 25-32.

17. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики: Исследования разных лет. М.: Худож. лит, 1975. 502 с.

18. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. 423 с.

19. Боровой Л. Язык писателя: А. Фадеев, Вс. Иванов, М. Пришвин, А. Платонов. М.: Сов. писатель, 1966. 220 с.

20. Бочаров С.Г. О художественных мирах. М.: Сов. Россия, 1985. 296 с.

21. Бродский И. «Пик, с которого шагнуть некуда»: К 90-летию со дня рождения А. Платонова//Известия. 1989. 31 авг.21 .Бродский И. Предисловие к повести «Котлован» // Андрей Платонов. Мир творчества. М., 1994. С. 3-11.

22. Варламов А. Пришвин, или Гений жизни // Октябрь. 2002. № 1. С. 130-184; №2. С. 151-191.

23. Васильев В. Взыскание погибших // Волга. 1988. № 1. С. 70-89.

24. Васильев В.В. Андрей Платонов: Очерк жизни и творчества. М.: Современник, 1990. 285 с.

25. Васильев В.В. Национальная трагедия: утопия и реальность. Роман А. Платонова «Чевенгур» в контексте его времени // Наш современник. 1989. №3. С. 12-21.

26. Васильева М.О. Философия существования Андрея Платонова // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 7, Философия. 1992. № 4. С. 13-20.

27. Вахрушев В. Платонов — трагические парадоксы гуманизма // Волга. 1989. №8. С. 166-175.

28. Выходцев П.С. Секрет Михаила Пришвина. Об эстетической системе художника // Лит. в шк. 1984. № 4. С. 10-18.

29. Гаврилова Е.Н. Андрей Платонов и Павел Филонов. (О поэтике повести «Котлован») //Лит. учеба. 1990. № 1. С. 164-173.

30. Ъб.Гачев Г. Три мыслителя: Леонтьев, Розанов, Пришвин: Главы из «Русской думы» // Московский вестник. 1990. № 8. С. 197-214.

31. Геллер М. Андрей Платонов в поисках счастья. М.: МИК, 1999. 428 с.

32. Гончаров П.А. «Будет ли день, когда.пойду от природы к людям.?» (Мотив «бегства в природу» у М. Пришвина и В. Астафьева) // Русская словесность. 2003. № 5. С. 11—17.

33. Ъ9.Григорьев В.П. Поэтика слова. М.: Наука, 1979. 343 с.

34. Гринфельд Т.Я. М. Горький и М. Пришвин в 1920-е годы: тема человека и природы//Горьковские чтения-1984. Горький, 1984. С. 77-83.43 .Гринфельд Т.Я. О художественном методе М. Пришвина // Рус. лит. Л., 1973. № 1.С. 46-56.

35. Гринфельд Т.Я. Чувство природы в творчестве М.М. Пришвина: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Екатеринбург, 1992. (Урал. гос. ун-т.)

36. Гринфелъд-Зингурс Т.Я. Природа в художественном мире М.М. Пришвина. Саратов: Изд-во Саратов, гос. ун-та, 1989. 196 с.

37. Дворцова Н. Пришвин и Мережковский: Диалог о Граде Невидимом // Вопр. лит. 1993. № 3. С. 143-170.

38. Дворцова Н.П. М. Пришвин и А. Ремизов (К истории творческого диалога) // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9, Филология. М., 1974. № 2. С. 27-33.

39. Дворцова Н.П. М. Пришвин и его «вечные спутники» (Д. Мережковский, В. Розанов, А. Ремизов). Тюмень: Изд-во Тюмен. гос. ун-та, 1995. 126 с.

40. Дворцова Н.П. М. Пришвин и русский космизм // Проблемы литературы в ее связях с философией и искусством: Сб. науч. тр. / Тюмен. гос. ун-т. Тюмень, 1992. С. 63-73.

41. Дворцова Н.П. Путь творчества М. Пришвина и русская литература начала XX в.: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. М., 1994. (Моск. гос. ун-т.)

42. Дворцова Н.П. Философско-историческая концепция в творчестве М. Пришвина 1900-1920-х гг. // Литература и критика в системе духовной культуры времени: Тез. обл. науч.-метод. конф. / Тюмен. гос. ун-т. Тюмень, 1989. С. 46.

43. Дворцова Н.П. Художественная концепция творчества М. Пришвина // Диалектика формы и содержания в языке и литературе: Тез. докл. межвуз. конф. мол. ученых /Перм. гос. ун-т. Пермь, 1984. С. 62-63.

44. Дворцова Н.П. Художественный образ и тропы (к истории взаимоотношений) // Литературные произведения XVIII XX вв. в историческом и культурном контексте: Сб. науч. тр. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1985. С. 14-21.

45. Дмитровская М.А. Мифопоэтические представления о связи души и дыхания у А. Платонова // Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке. М., 1999. С. 346-355.

46. Дырдин А.А. «Пройти по Руси с душой страдающей»: Христианская традиция и миф о чаше в философской прозе М. Пришвина (1906-1920 гг.) // Россия в зеркале времени: Сб. науч. ст. Ульяновск, 1996. С. 76-85.

47. Дырдин А.А. Образы русской классики в художественном сознании М. Пришвина («Обломов» И. Гончарова на страницах пришвинского дневника) // Вестник Ульян, техн. ун-т. 2001. № 1. С. 65-71.

48. Дырдин А.А. Русская философская проза 1920-1930-х годов и христианская мифология // Вопросы филологии. Ульяновск, 1998. С. 32-38.

49. Евдокимов А. «Чевенгур» и русское сектантство // Новая деловая книга. 1988. №2. С. 55-63.61 .Евтушенко Е. «Психоз пролетариату не нужен» (Судьба Андрея Платонова) // Взгляд. Вып. 2. М., 1989. С. 366-389.

50. Ершов Г.А. Михаил Пришвин: Жизнь и творчество. М.: Худож. лит., 1973. 189 с.

51. Жолковский А. Душа, даль и технология чуда (пять прочтений «Фро») // Андрей Платонов: Мир творчества. М., 1994. С. 34-53.

52. Замошкин Н. Михаил Михайлович Пришвин // Москва. М., 1958. № 5. С.164-167.

53. Замошкин Н. Писатель-Берендей // Пришвин М.М. Собр. соч.: В 7 т. Т. 1. М.; Л., 1927-1930. С. 17-36.

54. Замошкин Н. Творчество Михаила Пришвина: К вопросу о генезисе по-путничества // Печать и революция. М., 1925. Кн. 8. С. 124-130.

55. Замятин Д.Н. Империя пространства: географические образы в романе А. Платонова «Чевенгур» // Филолог, науки. 2000. № 1. С. 14-23.

56. Зархин С. Б. Михаил Михайлович Пришвин. Липецк: Кн. изд-во, 1960. 24 с.

57. Зверев А. Когда пробьет последний час природы (Антиутопия XX века. О Замятине и Платонове) // Вопр. лит. 1989. № 1. С. 26-65.

58. Ю.Зиновьева Т.М. «Возвращение» А. Платонова и «Дома» Э. Хемингуэя (К вопросу о литературе «потерянного поколения») // Проблемы истории литературы: Сб. ст. М., 2000. Вып. 12. С. 165-168.

59. Х.Зиновьева Т.М. Андрей Платонов в русской и зарубежной критике 1920 — 1990-х гг. // Проблемы истории литературы: Сб. ст. М., 1999. Вып.9. С.103-114.

60. Зобин Г. Духовный поиск Андрея Платонова // Литература. 2002. 1-7 мая (№ 17). С. 5-9.

61. Золотоносов М. Ложное солнце: «Чевенгур» и «Котлован» в контексте советской культуры 1920-х годов // Вопросы литературы. 1994. № 5. С. 3-43. 1 А.Золотоносов М. Усомнившийся Платонов («Чевенгур», «Котлован») //

62. Нева. 1990. № 4. С. 176-190. 15.Золотоносов М. Уязвленная душа // Моск. новости. 1999. 30 авг. — 6 сент. С. 17.

63. Зотов И.А. Человек и природа в творчестве М. Пришвина. М.: Просвещение, 1982. 80 с.

64. История русской литературы XX века (20-90-е годы). Основные имена: Учеб. пособие для филологических факультетов университетов. / Отв. Ред. С.И. Кормилов; МГУ. М., 1998. 480 с.

65. Исупов К.Г. Две модели творческого поведения (Достоевский — Пришвин) // Проблемы творчества Ф.М. Достоевского: Поэтика и традиции. Тюмень, 1982. С. 77-87.81 .Исупов К.Г. Русская эстетика истории / Высш. гуманитар, курсы, Рус.

66. Киселев A.JI. М. Пришвин и русские писатели XX века. Куйбышев: Изд-во Куйбыш. гос. пед. ин-та, 1985. 69 с.

67. Киселев A.JI. М. Пришвин о романтизме // Романтизм: эстетика и творчество: Сб. науч. тр. / Твер. гос. ун-т. Тверь, 1994. С. 132-137.

68. Киселев A.JI. Пришвин-художник. Хабаровск: Кн. изд-во, 1978. 128 с.

69. Клепикова Е. Новые черты в старом мире // Нева. Д., 1973. № 2. С. 190-193.

70. Клепикова Е. Сила родственного внимания // Звезда. 1973. № 2. С. 202-206.

71. Климова Г.П. Бунин и Пришвин как основоположники экологического реализма // Литература и критика в системе духовной культуры: Сб. науч. тр. / Тюмен. гос. ун-т. Тюмень, 1989. С. 17-24.

72. Корниенко Н. Андрей Платонов: «Жить ласково здесь невозможно.»: Из литературного наследия // Октябрь. 1999. № 2. С. 119-143.93 .Корниенко Н. Зощенко и Платонов: Встречи в литературе // Литературное обозрение. 1995. № 1. С. 43-49.

73. Корниенко Н. Человек перед видением своей родины: О некоторых поездках А. Платонова 30-х гг. // Русская Провинция. 1996. № 3. С. 25-30.

74. Корниенко Н.В. Платонов: сто лет одиночества // Кн. обозрение. 1999. 30 авг. (№ 35). С. 16.

75. Корниенко Н.В. Сокровенный человек: Неизвестные страницы из жизни А. Платонова//Учит. газ. 1989. 16 сент.

76. Краткая философская энциклопедия. М.: Прогресс, 1994. 575 с.

77. КройчикЛ. Усомнившийся Андрей // Воронежский курьер. 1998. 10 сент.

78. Куликова И. С. Две цветовые картины мира // Рус. речь. 1971. № 3. С. 12-18.

79. Курбатов В.Я. Михаил Пришвин: Жизнеописание идеи. М.: Сов. писатель, 1986. 222 с.

80. Курляндская Г.Б. Человек и природа в творчестве Тургенева и Пришвина // Научные труды. Курск, 1982. С. 79-94.

81. Кучмаева И.К. Путь к Всечеловеку: Мир как целое в концепции культуры М.М. Пришвина. М.: Изд-во Академии славянской культуры, 1997. 146 с.

82. Ласунский О.Г. Из ранней биографии А. Платонова // Филологические записки: Вестник литературоведения и языкознания. Воронеж, 1998. Вып. 10. С. 79-92.

83. Левин Г. Человек в природе // Новый мир. М., 1945. № 9. С. 120-123.

84. ЛощицЮ. Правда сказки // Дет. лит. М., 1974. № 9. С. 30-35.

85. Любушкина М. А. Платонов сюрреалист // Филологические записки: Вестник литературоведения и языкознания. Воронеж, 1995. Вып. 5. С. 121-131.

86. Малыгина М.Н. Путь к всеобщей гармонии. Платонов и Достоевский: К 100-летию со дня рождения А. Платонова // Лит. в шк. 1999. № 7. С. 43-50.

87. Малыгина Н.М. Эстетика Андрея Платонова. Иркутск: Изд-во Иркут. унта, 1985. 143 с.

88. Матвеева И.И. Сатирические и комические элементы в раннем творчестве А. Платонова // Русская литература XX века: образ, язык, мысль. М., 1995. С. 3-14.

89. Мифы народов мира: Энциклопедия: В 2 т. / Гл. ред. С.А.Токарев. М.: Сов. энциклопедия (Т. 1. А-К. 1991. 671 с. с ил.; Т. 2. К-Я. 1992.719 с.)

90. Михеев М.Ю. Мифология вместо причинности у Андрея Платонова // Вопр. философии. 1999. № 10. С. 54-81.

91. Михеев М.Ю. Чев.-вен[г]-гур[т]. О смысле названия романа А. Платонова//Рус. словесность. 2001. № 7. С. 63-68.

92. Михеев М.Ю. Чувство ума и мыслимость чувства у Платонова // Вопр. философии. 2001. № 7. С. 59-76.

93. Мотяшов И. Зеркало человека: Природа в творчестве М.Пришвина // Ученые записки / Шуйс. гос. пед. ин-т. Шуя, 1960. Вып. 9. С. 257-327.

94. Мотяшов И.П. Михаил Пришвин: Критико-биографический очерк. М.: Сов. писатель, 1965. 248 с.

95. Мущенко Е.Г. В художественном мире А. Платонова и Е. Замятина: Лекции для учителя-словесника. Воронеж: «Логос», «Траст», 1994. 84 с.

96. Мущенко Е.Г. Художественное пространство «правды» в творчестве А. Платонова // Андрей Платонов: Проблемы интерпретации: Сб. трудов / Под ред. Т.А. Никоновой, Е.Г. Мущенко. Воронеж, 1995. С. 60-68.

97. Найман Э. «Из истины не существует выхода»: А. Платонов между двух утопий // Новое литературное обозрение. 1994. № 9. С. 55-61.

98. Никонова Т.А. Универсальный смысл пограничных ситуаций в прозе А. Платонова // Осуществленная возможность: А. Платонов и XX век: Материалы III Международных Платоновских чтений. Воронеж: Полиграф, 2001. С. 115-122.

99. Овчинникова JI.B. Сказка в художественном мире М.М. Пришвина. М.: Изд-во Моск. гуманит. откр. пед. ун-та, 2000. 80 с.

100. Орлицкий Ю.Б. Особенности строфической композиции малой прозы М. Пришвина: от «Родников Берендея» к «Глазам земли» // Материалы международной научной конференции «М.М. Пришвин и русская культура» / Елец. гос. пед. ин-т. Елец, 1998. С. 37-39.

101. Осицкая Т.С. Маяковский и Платонов (К вопросу о принципах советской сатиры 20-х гг.) // Революция, жизнь, писатель. Воронеж: Кн. изд-во. 1976. С. 35^7.

102. Патрикеева Н.А. Бытие эрос — человек в художественном мире А. Платонова // Филологические штудии: Сб. науч. тр. Иваново, 2000. Вып. 4. С. 92-101.

103. Пахомова М.Ф. Михаил Михайлович Пришвин. Л.: Просвещение, 1970. 128 с.

104. Перцов В. Корень жизни: Сб. рассказов М. Пришвина // Лит. обозрение. М., 1937. № 6. С. 9-12.

105. Перцов В. О художественности // Октябрь. М., 1946. № 6. С. 187-191.

106. Писарев Е. Усомнившийся Андрей // Газовая промышленность. 1999. №3. С. 44-49.

107. Писарев Е. Губернский мелиоратор Платонов // Сов. культура. 1990. 23 июня (№ 25). С. 6.

108. Пискунова С., Пискунов Л. Сокровенный Платонов: К выходу в свет романа «Чевенгур», повестей «Котлован», «Ювенильное море» // Литературное обозрение. 1989. № 1-3. С. 17-29.

109. Роднянская И. Художник в поисках истины. М.: Современник, 1989. 382 с.

110. Романтизм: (Теория, история и критика): Сб. статей / Науч. ред. проф. Л.И. Савельева. Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1976. 184 с.

111. Русская литература рубежа веков (1890-е начало 1920-х годов) / Рос. акад. наук, Ин-т мировой литературы им. А.М.Горького; Ред. кол.:

112. Н.А. Богомолов, В.А. Келдыш, И.В. Корецкая. М.: Наследие (Кн. 1. 2001. 960 е.; Кн. 2. 2001.966 е.).

113. Свителъский В.А. Возвращение мастера // Платонов А.А. Повести, рассказы, из писем. Воронеж, 1982. С. 5-36.

114. Сейфрид Томас. Писатель против материи: о языке «Котлована» Андрея Платонова // Андрей Платонов: Мир творчества. М., 1994. С. 36-42.

115. Семенова С. «Жизнь, пробивающая себе дорогу к вечности.»: Михаил Пришвин мыслитель // Человек. М., 2000. Вып. 6. С. 134-137.

116. Семенова С. «Идея жизни» у А. Платонова//Москва. 1988. № 3. С. 180-189.

117. Семенова С. Воскрешенный роман Андрея Платонова: Опыт прочтения «Счастливой Москвы» // Новый мир. 1995. № 9. С. 209-226.

118. Семенова С. Мытарство идеала. К выходу в свет «Чевенгура» А. Платонова // Новый мир. 1988. № 5. С. 220-256.

119. Семенова С. Преодоление трагедии: «Вечные вопросы» в литературе. М.: Сов. писатель, 1989. 440 с.

120. Семенова С. Русская поэзия и проза 1920 1930-х годов. Поэтика - Видение мира - Философия. М.: ИМЛИ РАН, «Наследие», 2001. 590 с.

121. Семенова С. «Тайное тайных» Андрея Платонова: Эрос и пол // Свобод, мысль. 1994. № 6. С. 82-94.

122. Скатов Н.Н. Русские поэты природы. Д.: Сов. писатель, 1980. 125 с.

123. Соколова Р.А. Пришвин и философия антропологизма начала XX века // Школа. 1997. № 4. С. 48-53.

124. СтрижевА.Н. Календарь русской природы. М.: Моск. рабочий, 1981.224 с.

125. Сухих И. Русские странники в поисках Китежа: 1926-1929. «Чевенгур» А. Платонова // Звезда. 1999. № 8. С. 222-235.

126. Толстая-Сегал Е. «Стихийные силы»: Платонов и Пильняк (1928-1929) // Андрей Платонов: Мир творчества. М., 1994. С. 84-104.

127. Трефилова Г. Природа и человек в творчестве М. Пришвина // Вопросы литературы. 1958. № 9. С. 92-119.

128. Трефилова Г.П. Одна серьезная помеха // Новый мир. М., 1960. № 8. С. 260-264.

129. Урбан А.А. Образ человека образ времени: Очерки о советской поэзии. Д.: Худож. лит., Ленингр. отд-ние, 1979. 324 с.

130. Урбан А. Сокровенный Платонов//Звезда. 1989. №7. С. 180-194.

131. Федоров Н.Ф. Собрание сочинений: В 4 т. М.: Прогресс, Традиция (Т. 1. 1995. 518 е.; Т. 2. 1995. 496 е.; Т. 3. 1997. 743 е.; Т. 4. 1999. 686 е.).

132. Федоров Н.Ф. Сочинения. М.: Мысль, 1982. 711 с.

133. Федотова Л. С. Чудо лирического преображения // Рус. речь. 1970. № 6. С. 21-25.

134. Филиппов Г.В. Русская философская поэзия: Человек и природа. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1984. 207 с.

135. Философский энциклопедический словарь. М.: Сов. энцикл., 1989. 814 с.

136. Философский энциклопедический словарь / Ред.-сост. Е.Ф. Губский, Г.В. Кораблева, В.А. Лутченко. М.: ИНФРА-М, 1998. 575 с.

137. Философский словарь Владимира Соловьева / Сост. Г.В. Беляев. Ростов н/Д: Феникс, 1997. 463 с.

138. Хайлов А.И. Михаил Пришвин: Творческий путь. М.: Изд-во АН СССР, 1960. 163 с.

139. Хализев В. Взгляды М. Пришвина в контексте культурологии XX века // Художественная литература в социокультурном контексте. М., 1997. С. 11-123.

140. Хализев В. Пришвин // Русская философия: Малый энциклопедический словарь. М.: Наука, 1995. С. 424-425.

141. Хмельницкая Т. Творчество Михаила Пришвина. Л.: Сов. писатель, 1959. 284 с.

142. Хмельницкая Т. Эффект присутствия // Звезда. Л., 1978. № 7. С.209-211.

143. Холодова З.Я. «Жизнь не дает свободы писателю.» (К проблеме творческого поведения М. Пришвина) // Потаенная литература / Иванов, гос. ун-т. Ч. 1. Иваново, 2000. С. 181-190.

144. Холодова З.Я. «Кащеева цепь» М.М. Пришвина и традиция русской автобиографической повести // Творчество писателя и литературный процесс: Сб. науч. тр. / Иванов, гос. ун-т. Иваново, 1983. С. 91-101.

145. Холодова З.Я. Лирико-импрессионистическое начало в творчестве М.Пришвина // Актуальные проблемы мировой культуры XX столетия: Сб. материалов межвуз. науч. конф. / Костром, гос. технолог, ин-т. Кострома, 1999. С. 55-57.

146. Холодова З.Я. М. Пришвин и модернизм: к проблеме творческого самоопределения писателя // Константин Бальмонт, Марина Цветаева и художественные искания XX века: Межвуз. сб. науч. тр. / Иванов, гос. ун-т. Вып. 4. Иваново, 1999. С. 262-279.

147. Холодова З.Я. Творчество М.М. Пришвина и литературный процесс. Иваново: Изд-во Иван. гос. ун-та, 1994. 196 с.

148. Холодова З.Я. Художественное мышление М.М.Пришвина: Содержание, структура, контекст. Иваново: Изд-во «Иваново», 2000. 296 с.

149. Холодова З.Я. Художественное мышление М.М.Пришвина: Содержание, структура, контекст: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Иваново, 2000. (Иван. гос. ун-т.)

150. Чалмаев В.А. А. Платонов: К сокровенному человеку. М.: Сов. писатель, 1989. 445 с.

151. Чалмаев В.А. Андрей Платонов. М.: Сов. Россия, 1978. 176 с.

152. Чалмаев В.А. Утонувший колокол // Вопросы литературы. 1988. № 7. С. 23-31.

153. Человек и природа: Сб. ст. / АН СССР, Ин-т философии. М.: Наука, 1980. 256 с.

154. Шубин Л. Градовская школа философии // Лит. обозрение. 1989. № 9. С. 21-26.

155. Шубин JI.A. Андрей Платонов//Платонов А.П. Чевенгур. М., 1991. С. 5-19.

156. Шубин JI.A. Поиски смысла отдельного и общего существования. Об Андрее Платонове. Работы разных лет. М.: Сов. писатель, 1987. 365 с.

157. Шубин JI.А. Сказка про усомнившегося Макара: А. Платонов. Опыт сатирической мысли // Лит. обозрение. 1987. № 8. С. 46-54.

158. Эйхенбаум Б.М. О литературе: Работы разных лет. М.: Сов. писатель, 1987.315 с.

159. Эпштейн М.Н. «Природа, мир, тайник вселенной.»: Система пейзажных образов в русской поэзии. М.: Высш. шк., 1990. 303 с.

160. Эткинд А. Хлысты, декаденты, большевики: Начало века в архиве Михаила Пришвина // Октябрь. М., 1996. № 11. С. 155-176.

161. Яблоков Е. «Истина дороже?» // Лит. обозрение. 1989. № 9. С. 42-44.1ST. Яблоков Е.А. Безвыходное небо // Платонов А.П.Чевенгур. М., 1991.1. С. 5-21.

162. Яблоков Е.А. Философско-этические и эстетические взгляды М.М.Пришвина 20-х начала 30-х годов // Вестн. Моск. ун-та. Сер.9, Филология. М., 1988. №6. С. 3-10.

163. Яблоков Е.А. Художественная философия природы: (Творчество М. Пришвина и А. Платонова середины 20-х начала 30-х годов) // Советская литература в прошлом и настоящем: Сб. ст. / Моск. гос. ун-т. М., 1990. С. 55-71.

164. Яблоков Е.А. Художественное осмысление взаимоотношений природы и человека в советской литературе 20 30-х гг. (Л. Леонов, А. Платонов, М.Пришвин): Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1990. (Моск. гос. ун-т им. М.В. Ломоносова).