Фикциональная дискурсивность сюжетосложения в романе Джулиана Барнса "Как все было" тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.03, кандидат филологических наук Васильева, Анна Владимировна

• Васильева, Анна Владимировна
• кандидат филологических наук
• 2006

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Васильева, Анна Владимировна

Введение

Глава первая. Фикционализм как эмоционально-образная интерпретация девительни

1.1 оки, многоликь и эволюция фикционализма

1.2 Метафикциональнь как овополагающая характерикавременной прозы

1.3 Игра как форма концептуального мышления

1.4 Семантичое поле фикциональной иронии

Глава вторая. Роман «Как все было» в ракурсе типологической модели реаличой прозы

2.1 Полижанровь и овнаяжетная коллизия

2.2 Традиционныеова молодёжной прозы

2.3 Полицентричие функции жеого образа

2.4 Аологичая направленнь прравенно-временного едива

Глава третья. Пмодернская концепция мира в романе «Как было»

3.1 Словоцентризм как метажанровая категория

3.2 Интертеуальнь как прраво культурных формул

3.3 Взаимоактуализация и новый тип художвенной диалектики

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Фикциональная дискурсивность сюжетосложения в романе Джулиана Барнса "Как все было"»

В современный период развития англоязычной прозы особое место принадлежит Джулиану Барнсу (Julian Barnes, год рождения - 1946). Множество романов, принадлежащих перу писателя, завоевали признание публики и критики всего мира - произведения: «Метроленд» («Metroland», 1980), «До того, как мы встретились» («Before She Met Me», 1982), «Попугай Флобера» («Flaubert's Parrot», 1983), «История мира в 10 с главах» («А History of the World in 10 V^ Chapters», 1985), «Глядя на солнце» («Staring at the Sun», 1986), «Минотавр» («The Porcupine», 1992), «Через Ла-Манш» («Cross Chanel», 1995), «Англия, Англия» («England, England», 1998), «Любовь и так далее» («Love, etc», 2000), «In the Land of Pain» (2002), «Arthur and George» (2005), причем последний был номинирован на букеровскую премию в 2005 году. Многочисленные рассказы Джулиана Барнса хорошо знакомы англоязычному и русскоязычному читателю. Известность этого автора вызвана не только оригинальностью сюжетов, способностью писателя сочетать в своих произведениях прославленный иронический стиль английской литературы с новейшими приемами подачи материала, но и тем, что его произведения способствуют обогащению романной формы, выделяются сочетанием традиционализма и постмодернизма под «одной оболочкой», отличаются динамическим построением, своеобразной повествовательной структурой, выраженностью точки зрения и тона голоса рассказчика. Романная энергия Джулиана Барнса особенно концентрированно отразилась на страницах романа «Как все было» («Talking it Over», 1991).

В этом романе Джулиан Барнс утверждает идею невозможности существования неоспоримой истины. Но если в предыдущих своих произведениях: «Попугай Флобера» («Flaubert's Parrot», 1984), «История мира в 10 с Ут. главах»(«А History of the World in IOV2 Chapters», 1985) -писатель играет с мифом объективности истории, закрепленной в письменном виде, то в романе «Как все было» во главу угла ставится уже не мировая история, а частная история жизни обыкновенных людей, на примере которой и демонстрируется предельная относительность объективной реальности. Причем каждый из героев уверен, что именно его интерпретация произошедшей с ними истории является истинной.

Творчество Барнса приходится на так называемую «переходную эпоху» -последние десятилетия XX века. Это обстоятельство накладывает сильный отпечаток на его художественный мир. В истории можно фиксировать устойчивые эпохи — с относительно регламентированным действием художественной фантазии, регламентированным художественным опытом и традициями прошлых поколений деятелей искусства и эпохи переходные — с максимально экспериментирующим творческим воображением.

Роман Джулиана Барнса «Как все было» представляет события, происходившие в начале 80-х годов: интереснейшее время, ознаменовавшее собой критический, переломный момент как в политических отношениях между Западом и Востоком, так и в культурном развитии человеческой цивилизации, когда относительно стабильный период культурного развития сменился периодом неустойчивости, изменчивости, поиском новых форм самовыражения художника.

В каждый подобный период пересмотра устоявшегося писательского инструментария можно наблюдать прежде всего интенсивное генерирование новых творческих приемов, способных выразить новое чувство жизни. Именно этот момент, по мнению исследователя О. Кривцуна, является временем, наиболее отображающим истинную сущность творческого акта: «Свойства переходности отличают саму природу художнического сознания. Истолкование процесса творчества как акта самопревышения позволяет увидеть в деятельности художника любой исторической эпохи умение выйти за пределы себя, выйти за границы данного мира. В таком аспекте любой творческий акт по праву может быть оценен как приращение бытия, создание принципиально новой реальности, превышающей в своей выразительности содержательность уже адаптированного мира. Переходность художнического сознания проявляется в желании заглянуть за границы уже освоенного, превзойти в каждом новом творческом жесте не только устоявшиеся матрицы и коды культуры, но и себя вчерашнего. Переходность сознания обнаруживается в усилии изобретать новый говорящий язык искусства, способный быть камертоном, выразителем важных состояний культуры, в том числе еще не вполне осознанных»1.

Подобные приметы переходного художественного сознания особенно дают о себе знать в последние десятилетия XX века. Стремление понять изменения, происходящие в важнейших ориентирах человека, нащупать главные точки концентрации его переживаний и рефлексий объясняет сегодня выраженную антропоцентрическую ориентацию всех гуманитарных наук. В этой связи искусствознание вновь и вновь обсуждает вопрос о предназначении, возможностях и роли художественного творчества в духовном бытии человека. Дискуссии по этой проблеме не прекращались с самого начала XX века. Революционные новации, противоречия, болезненные процессы в искусстве минувшего столетия только усилили желание понять смысл новейших тенденций художественного творчества, меру его участия в духовном самоопределении современного человека.

Изучение творчества самого Джулиана Барнса представляется актуальным в силу того, что Джулиан Барнс, воссоздавая сложную, критическую ситуацию в жизни отдельно взятых личностей, стремится изобразить современное общество во всем его многообразии, всей противоречивости мировосприятия, детерминированной потерей моральных и нравственных устоев. Внимание писателя сфокусировано на отдельно взятой личности, на трудности поисков самотождественности каждого из индивидов. Произведения писателя - это попытки определения путей человека к самому себе, к познанию человеческой сущности, естественной и

1 Кривцун, О.А. Художник XX века: поиски смысла творчества [Текст] / О.А. Кривцун // Журнал "Человек". -2002.-№2-3. определяющей его социальную позицию по отношению к обществу и окружающему миру, это пути преодоления современного мира, построенного на ложных образах, представлениях, симулякрах и фикциях.

Своеобразная «презентация» этого автора русскоязычной публике состоялась в журнале «Иностранная литература», 2002, № 7, где в связи с публикацией романа «Как все было» состоялся круглый стол под характерным заголовком «Феномен Джулиана Барнса». Особое внимание исследователя творчества Барнса Екатерины Тарасовой привлекает знаменитая барнсовская ирония2, возникающая в результате остранения в силу абстрагирования писателя от общепринятой интерпретации того или иного факта, что позволяет писателю представить привычное и давно уже получившее стереотипную трактовку в необычном свете. Исследователь отмечает, что и в романе «Попугай Флобера», и в произведении «История мира в 10 с главах» писатель, предлагая вариант, переводит существующую истину в разряд вымысла, поскольку «общепринятая интерпретация событий является в романе лишь одной из возможных версий, но. ни один из предложенных вариантов не становится приоритетным»3. Подобная повествовательная техника, по мнению исследователя, получает еще большее развитие на страницах романа «Как все было», где «Барнс предложил читателю еще большую свободу, вообще отказавшись от авторского слова и предоставив, таким образом, читателю и персонажам возможность общаться напрямую, без посредника»4, что побуждает читателя самого домысливать повествование, возможно даже создавать собственную версию описываемых событий. В качестве одной из причин возникновения подобной техники повествования Мария Табак в статье «Франция — моя вторая родина»5 указывает стремление писателя исследовать причины

2 Тарасова, Е. Хамелеон британской литературы [Текст] / Е. Тарасова // Иностранная литература. - 2002. -№ 7. - С. 267.

3 там же - С. 268.

4 Тарасова, Е. Хамелеон британской литературы [Текст] / Е. Тарасова // Иностранная литература. — 2002. — № 7. — С.268.

5 Табак, М. Франция — моя вторая родина [Текст] / М. Табак // Иностранная литература. — 2002. — № 7. — С. 269-272. возникновения штампов, в данном случае в определении французского национального характера, и создать опровержение подобных заблуждений. Дарья Бондарчук, продолжая тему исследования писателем проблемы англофранцузских отношений и взаимного восприятия этих двух наций, отмечает, что наилучший прием воссоздания портрета нации — это создание особого стереоскопического эффекта, возникающего в пространстве художественного текста посредством соотношения и сопоставления французской и английской точки зрения, что позволяет выявить «многочисленные грани культурно-исторических взаимосвязей Англии и Франции»6. Софья Фрумкина разбирает в своем исследовании повествовательную технологию реализации еще более глобального замысла писателя, осуществленного на страницах романа «История мира в 10 с '/г главах» - «переосмысление традиционного подхода к историческому повествованию, когда ключевой проблемой становится именно вопрос «Как г мы осознаем прошлое?» . Повествовательной основой каждой части в книге является какой-либо эпизод из истории западного мира, увиденный в определенном ракурсе, раскрывающий идею повторяемости ошибок, которые ведут человека к самым корням его, во времена Великого потопа. На страницах романа, по мнению исследователя, автор пытается продемонстрировать то, что «объективная истина недостижима, что всякое событие порождает множество субъективных истин»8, но при этом автору удается «создать в сознании читателя многообразную, но по своему завершенную картину действительности»9. Исследователь А.Гашиорек в работе, посвященной романам Джулиана Барнса «Попугай Флобера» и «История мира в 10 с V2 главах», отмечает метафикциональный характер текстов, отражающий «доверчивое отношение людей к познавательным

6 Бондарчук, Д. Через Ла-Манш и обратно [Текст] / Д. Бондарчук // Иностранная литература. - 2002. - № 7. - С. 273.

7 Фрумкина, С. История, увиденная Барнсом [Текст] / С. Фрумкина // Иностранная литература. - 2002. -№ 7. - с. 275.

8 там же - С. 276.

9 Фрумкина, С. История, увиденная Барнсом [Текст] / С. Фрумкина // Иностранная литература. - 2002. -№7.-С. 277. парадигмам и генерирование на базе подобных парадигм разнообразных вариантов знаний. Оба романа концентрируются на роли посредничества, не только анализируя альтернативные стратегии для чтения, интерпретации и описания прошлого, но и демонстрации того, как эти все стратегии создают параллельные, нередко несовместимые версии»10 (перевод А.В.).

Тема рецепции исторического прошлого в произведениях Барнса получила освещение в диссертационных исследованиях Я.Ю. Муратовой «Мифопоэтика в современном английском романе: Д. Барнс, А. Байетт, Д. Фаулз»11, 1999 и Е.В. Колодинской «Историческое прошлое как предмет высказывания: современная англоязычная проза и постмодернистская

1 *У историография: Г. Свифт, Дж. Барнс», 2004 .

Мария Горбачева в статье «Разные тропинки через лес» определяет роман «Как все было» очередной попыткой автора продемонстрировать «идею предельной относительности любой объективной реальности»13, хотя в этом романе автор отказывается от глобальности, присущей предыдущему произведению, в пользу тривиальной камерной истории, которая в силу своей узнаваемости получает глобальное, общечеловеческое звучание. Свобода взаимообнаружения персонажей способствует более ясному обозначению авторского замысла продемонстрировать, что «никакой окончательной правды, единственной истины не существует; в нашей жизни, в мире, в истории все предельно субъективно и истин может быть столько, сколько версий нам представлено. Решающим становится не событийный ряд, но перспектива, в которой эти события воспринимаются»14. Полифония версий, представленных на страницах романа Джулиана Барнса «Как все было», вызвала разнообразные трактовки и самого сюжета произведения.

0 Garsiorek, A. Postmodernism and the Problem of History: Julian Barnes [Text] / A. Gasiorek // Post-war British Fiction: Realism and Fiction / E. Arnold. - L.: Mackmillan, 1995. - P. 158.

11 Муратова, Я.Ю. Мифопоэтика в современном английском романе: Д. Барнс, А. Байетт, Д. Фаулз : Автореф. дис. канд. филол. наук [Текст] / Я.Ю. Муратова. - М., 1999 - 27 с.

12 Колодинская, Е. В. Историческое прошлое как предмет высказывания: современная англоязычная проза и постмодернистская историография: Г. Свифт, Дж. Барнс : Автореф. дис. . канд. филол. наук [Текст] / Е.В.Колодинская. - М., 2004. - 24 с.

13 Горбачева, М. Разные тропинки через лес [Текст] / М. Гобачева // Иностранная литература. - 2002. - № 7. -С. 278.

14 там же - С. 280.

Множество актуальных проблем, актуальных для современного общества, отраженных на страницах романа, и побудило в 2003 году английских кинематографистов создать фильм по мотивам романа «Как все было» и второй его части «Любовь и так далее», воссоздающий не только фабульную сторону романа, но и весь комплекс проблем человеческих взаимоотношений, функции семьи в современном обществе.

В целом же творчество Дж. Барнса в отечественном литературоведении исследовано недостаточно полно, а проблема фикционального дискурса не являлась ранее предметом серьезного научного исследования, что позволяет говорить об актуальности и новизне диссертационного исследования.

Метод писательского воздействия Джулиана Барнса на своего читателя требует особой методики анализа его произведений. Исследовательская модель романа «Как все было» построена нами с учетом несходства сознаний у разных индивидов и изменчивости событий в зависимости от ракурса интерпретации. Каждая точка зрения имеет свою структуру высказывания и позволяет рассмотреть фабулу, сюжет и характер как связующие структуры повествования, соединяющие события в тексте на горизонтальном, казуальном и вертикальном, ассоциативно-смысловом уровнях.

Методологической основой диссертационного анализа стала философская концепция Ганса Файхингера (1852 - 1933), получившая широкое распространение в XX веке под названием «фикционализм». Превращение догм в гипотезы, а затем в фикции стало глобальным процессом, затронувшим все сферы современного бытия. Позже в середине XX века основные положения концепции были усвоены философией деконструктивизма, что ознаменовало собой пришествие нового понимания не только человеческого познания, но и мировосприятия мира вообще, при котором возникает осознание относительности определенности центра познания, ориентирующего и организующего связность системы, допускающего свободную игру элементов внутри целостной формы. На данный момент осознание фиктивности, иллюзии пронизывает все уровни человеческого существования, причем не только его культурный и общественный слои, но и интимную, личностную сферу жизни. Фиктивность, таким образом, становится неотъемлемой частью миропонимания и мировосприятия современного человека, что так точно улавливает и отображает Джулиан Варне на страницах своих произведений, вот почему для исследования романа необходимо ввести понятие «фикциональный дискурс», способное передать особенность сознания нашего современника.

Для исследования важное значение имеет история эволюции понятия «фикциональность» в философии. Трудность при рассмотрении данного понятия объясняется тем, что в современной науке оно практически не изучается в связи с его соотнесенностью с художественным текстом в современном отечественном литературоведении15, поэтому мы в основном опираемся на исследования зарубежных авторов, активно использующих применимость этой категории в своих рассуждениях. В силу того, что произведение по сути формально представляет собой три версии участников одних и тех же событий, противоречащих, опровергающих друг друга, представляется необходимым ввести понятие фикционального фискурса. Фикциональный дискурс — высказывание, несущее яркую окраску субъективности точки зрения говорящего. Здесь фикция и реальность образуют неразрывное единство. Роман Дж.Барнса оказывается одним из ярчайших примеров так называемой метафикциональной прозы, построенной на принципе неразличения фикции и реальности, на игре с понятием истинности.

Актуальность работы определяется интересом к произведениям Джулиана Барнса, проявляемым в равной степени как отечественными, так и зарубежными исследователями, а также широкой читательской аудиторией. Избранный аспект прочтения романа Джулиана Барнса «Как все было»

15 Амусин, М. Ваш роман вам принесет еще сюрпризы" (О специфике фантастического в "Мастере и Маргарите") [Текст] / М. Амусин // Вопросы литературы. - 2005. - №2. - С.63.; Амусин, М. Братья Стругацкие: очерк творчества [Текст] / Марк Амусин. - Иерусалим: Бесэдер, 1996. - 187 с. и позволяет продолжить исследования особенностей метафикциональной прозы.

Научная новизна исследования обусловлена тем, что художественное творчество Джулиана Барнса недостаточно изучено в теоретических работах отечественных исследователей литературы, а также спецификой исследовательского ракурса — анализом особенностей произведения с точки зрения закономерностей фикционального дискурса.

Роман Джулиана Барнса рассматривается в совокупности как литературных, так и экстралитературных факторов, обусловивших возникновение особой повествовательной формы. Последнее обстоятельство способствовало проведению исследования на стыке таких наук, как философия, психология, социология, лингвистика, активного применения понятий соответствующих сфер знаний.

В ходе исследования была произведена попытка определения места произведения писателя в общем культурном фоне современной Англии, произведения, которое в равной степени является не только отражением современной действительности, но и выражением современных тенденций типологической модели реалистической прозы.

Предмет исследования - роман современного английского писателя Джулиана Барнса «Как все было» («Talking it Over», 1991).

Объект исследования — художественно-семантические свойства фикционального дискурса в романе Джулиана Барнса «Как все было» в аспекте сюжетостроения, создания характеров, своеобразия идей.

Цель диссертационного исследования: дать литературоведческий анализ фикционального дискурса в романе, раскрыть его функционально-эстетическую природу и семантический характер.

Для достижения указанной цели необходимо решить следующие задачи:

- проследить эволюцию понятия «фикциональность» в свете основных тенденций современной культуры и ввести понятия, необходимые для анализа произведения в ракурсе фикциональности - фикциональный дискурс, игра, фикциональная ирония и др.;

- показать выразительность и многообразие проявлений фикционального дискурса в тексте романа Джулиана Барнса «Как все было» на разных уровнях: в сюжетостроении, в типологии характеров героев;

- выявить связь названных образований с историческим контекстом эпохи, рассмотреть значение мотивирующего контекста в определении жанра произведения Джулиана Барнса «Как все было»;

- исследовать специфику категорий художественного времени и пространства в ходе развития сюжета, раскрытого посредством фикционального дискурса;

- определить и охарактеризовать современную постмодернистскую концепцию мира в романе «Как все было».

Методологической основой исследования стала совокупность ряда аналитических приемов и подходов:

- эволюционного подхода, рассматривающего явление фикционального дискурса на разных этапах развития культуры; функционального анализа, выявляющего основные функции фикционального дискурса в произведении;

- структурно-семантического направления, рассматривающего знаковую природу фикционального дискурса;

- сравнительно-исторического подхода, способствующего проведению параллелей между изучаемым произведением и произведениями других эпох, построенными на основе устойчивых фабульных компонентов.

Теоретическая значимость работы заключается в дополнении литературоведческих методик, помогающих ориентироваться в произведениях современных авторов. Работа позволяет углубить существующие эстетические и литературоведческие знания о творчестве Дж.Барнса, а кроме того расширить представление о некоторых общих тенденциях современного культурного процесса.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее материалы могут быть использованы при подготовке спецкурсов, спецсеминаров, положены в основу лекций по истории современной западной литературы.

14

Заключение диссертации по теме «Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)», Васильева, Анна Владимировна

выводы» . Потому-то так часты в речи говорящих обращения к читателю, поскольку они стремятся не только рассказать о происходящем, но и привлечь читателя на свою сторону. Если Оливер в обращении к читателю стремится его развлечь и тем самым расположить к себе, Стюарт стремится навязать свое мнение, стараясь даже предсказать реакцию читателя на то или иное событие из рассказываемой истории. Вот почему в его речи встречается такое большое количество обращений к читателю.

Джулиан Барнс активно вводит в текст речевые формулы, свойственные живому общению. Персонажам свойственно задавать риторические вопросы, дабы поддерживать связь с непосредственным собеседником, читателем: «Джилиан: «Ведь нельзя так сказать, правда?» ,

220 Барнс, Дж. Как все было [Текст] / Дж. Барнс; пер. с англ. И.М.Бернштейн. - M.: ACT, 2003. - С. 100.

221 Зинченко, В.Г., Зусман, В.Г., Кирнозе, З.И. Межкультурная коммуникация. Системный подход: учебное пособие. Нижний Новгород: изд-во НГЛУ им. H.A. Добролюбова, 2003. - С. 37.

222 Барнс, Дж. Как все было [Текст] / Дж. Барнс; пер. с англ. И.М.Бернштейн. - M.: ACT, 2003. - С. 52.

223 там же. - С. 67.

Оливер: «Я обшарил взглядом все её лицо, все до малейшей черточки,

224 225 понимаете?» , Стюарт: «Поняли теперь, что я говорил насчет жалости?» . Причем, основной функцией подобных вопросов является именно предотвращение неверного, с точки зрения персонажа, мнения о нем. Герои хотят убедиться, что их мысль правильно понята.

Нередко их старания оказываются тщетными, поскольку сами же персонажи и в течение разговора совершают те самые ошибки, которые пытаются предотвратить. Так, Оливер решает, что Джилиан интересуют только пожилые мужчины в силу того, что её в детстве бросил отец, а ведь она сама еще в начале разговора возмущенно указывает на то, что это широко распространенное заблуждение, с которым она уже устала бороться. Оливер и Стюарт также склонны делать неправильные выводы друг о друге, причем это приводит уже к комическим ситуациям. Так, например, Стюарт рассказывает о странной реакции Оливера на новость о том, что они с Джил собираются уехать на выходные. Ему и в голову не приходит, что грусть Оливера обусловлена его чувством к Джил, но, напротив, он неуверенно подводит читателя к осознанию того, что Оливер питает к нему далеко не дружеские чувства, а потому он неуверенно вопрошает: «Мне хотелось утешить его, что, мол, это ненадолго и вообще, но ведь такие вещи не говорятся между друзьями?» . Он делает несмелое предположение, а уж читатель сам должен для себя решить, как понимать эту ситуацию. Таким образом, герои не просто повествуют, но общаются с читателем, как бы создавая некую виртуальную обратную связь, пытаясь «контролировать» восприятие слушателей, их понимание рассказываемого, пытаются предугадать мысли воспринимающего о них самих и, предвосхитив их появление, опровергнуть неверное, с их точки зрения, мнение.

Роль Джилиан оказывается отличной от роли мужчин в этом обсуждении: именно из ее дискурса читатель узнает о тех особенностях отношений героев и их личностных характеристиках, которые они или стремятся скрыть от читателя, или даже не подозревают о них. В этом слышны отзвуки феминистической концепции Юлии Кристевой, которая определяет женское начало как пространство не только письма, но и истины - «1е vreel» (от le vrai и le reel), что условно можно перевести как «реально истинное», и от vrai-elle - «она-истина» , чтобы подчеркнуть женскую природу этого понятия. Эта истина, утверждает Кристева, «не представляема» и «не воспроизводима» традиционными средствами и лежит за пределами мужского воображения и логики, мужского господства и мужского правдоподобия. Феминистский пересмотр традиционных взглядов, критика мужских ценностных ориентиров, столь распространившаяся с начала 80-х годов в англосаксонской культуре, женский способ воплощения мира - все это не проходит бесследно для авторского сознания Дж. Барнса.

Скованность персонажей, вызванная общественным мнением, которое заглушает в человеке его истинные чувства, заставляя убеждать, доказывать чужому сознанию свою правоту, искренность своих слов, свою невиновность, служит причиной тому, что ни один из героев не в силах сделать самостоятельное утверждение без оглядки на мнение окружающих. В подобных высказываниях сквозит неуверенность персонажа, а потому значение их двойственно, посредством их персонаж не утверждает, но вопрошает, двойственное значение этих слов заставляет самого собеседника задуматься и вынести свое суждение. Один из способов «вызывать, провоцировать слова собеседника, заставлять его высказывать свое мнение лло до конца» — анакриза. Повествователи высказывают свое собственное мнение и задают вопрос, вызывая слушающего на разговор, чтобы он или выразил одобрение высказываемой точки зрения, или возразил. (Джилиан ллл

Ведь должно это чувствоваться, верно?» .)

227 Folle Verite / Ed. de Kristeva J. - P., 1979. - 307 p. (Цитируется по: Ильин, И. П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм [Текст]/И.П. Ильин. -M.: Интрада, 1996-С. 144.)

228 Бахтин, М.М. Проблемы поэтики Достоевского [Текст] / М.М. Бахтин. - M.: Художественная литература, 1972. - С. 186.

229 там же - С. 102.

Самовопрошание, напрямую поставленные вопросы отнюдь не ведут к четким ответам и сформулированным выводам и рекомендациям.

Дискурс героев в романе представляет собой самоповествование, но не такое откровенное и чистосердечное, как то, возможно, было бы, останься каждый из персонажей наедине сам с собой. Здесь самоповествование максимально детерминируется социальной ролью говорящих, их стремлением построить в сознании читателя, который, и они сами прекрасно знают об этом, является единственным судьёй на этом вербальном поединке версий и аргументов в защиту правоты каждого. Соответственно рассказчики пытаются представить не свою действительную сущность, но то, что они хотели бы видеть в самом себе или то, что, по их мнению, хотели бы видеть в них другие.

Подобное расщепление читательского внимания, которое теперь уделяется множеству героев, обусловлено убежденностью современных постмодернистов, что все, принимаемое за действительность, на самом деле есть не что иное, как представление о ней, зависящее к тому же от точки зрения, которую выбирает наблюдатель и смена которой ведет к кардинальному изменению самого представления. Таким образом, восприятие человека объявляется обреченным на «мультиперспективизм», на постоянно и калейдоскопически меняющийся ряд ракурсов действительности, в своем мелькании не дающих возможности познать ее сущность.

Предоставление свободы слова персонажу служит своеобразным подтверждением теории Кристин Брук-Роуз о растворении персонажа в романе, о его исчезновении, высказанной и последовательно доказанной ею в статье «Растворение характера в романе» . Одну из причин подобного феномена она видит в процессе «дефокализации героя», произошедшей в «позднем реалистическом романе». Этот технический прием преследовал две цели. Во-первых, он помогал избежать всего героического или «романного» (romanesque), что обеспечивало в традиционной литературе идентификацию читателя с главным персонажем в результате его постоянной фокализации, т.е. выдвижения его на первый план, в центр повествования. Во-вторых, он позволял создать образ («портрет») общества при помощи последовательной фокализации разных персонажей и воплощения тем самым «панорамного образа», социального среза общества. Подобного же эффекта добивается и Барнс, предоставляя рассказывание данной истории нескольким главным героям, предлагающим свои равноправные версии случившегося, а, кроме того, он вводит второстепенных и эпизодических персонажей, которые также в свою очередь обладают правом высказаться. Перед читателем возникает не только целостная картина описываемой истории, рассмотренная с разных сторон, но и английское общество 80-х практически во всем разнообразии представителей его среднего класса.

Историческое сознание в результате широко распространившегося в период постмодернизма скепсиса относительно познавательных возможностей человека воспринимается постмодернистами как недоступное для современного понимания: «все наши представления о реальности оказались производными от наших же многочисленных систем

231 /~\ репрезентации» . Столь ярко выраженное «познавательное сомнение» неизбежно сказалось и на принципах воспроизведения психологии персонажа. Теоретики постструктурализма и постмодернизма обратили внимание на тот факт, что при изображении человеческой психологии писатели проникали во внутреннюю жизнь литературного персонажа при помощи условного приема, носящего название «свободной косвенной речи» (в отечественном литературоведении более распространен термин «несобственнопрямая речь»). В то же время в реальной жизни, пишет Брук-Роуз, мы не имеем доступа к тому, что происходит в сознании и психологии людей, а потому, чтобы ни было высказано, в этом отношении не имеет достоверности.

С развитием сюжета читателю предоставляется возможность наблюдать самораскрытие персонажей, развенчание иллюзий персонажей знаменует разрушение иллюзий читателя. Внутренняя структура героев оказывается даже сложнее, чем она была у героев классических произведений, в силу проблемности, многоцветности, калейдоскопичности исторического периода 80-х годов, когда окружающая жизнь напоминает большое шоу, предлагающее множество вариаций прочтения идей и идеалов прошлого, а законами, определяющими поведение индивида в обществе, оказывается не что иное, как искусственно созданные симулякорные образы на экране и на страницах журналов. Нестабильность героев во многом определяется их ориентированностью на общественное мнение, их стремлением соответствовать ускользающему образу успешности, носить маску определенной социальной роли, но как все напускное даже эта маска нестабильна, она уходит на второй план, когда герои испытывают настоящие чувства. Описываемые действующие лица могут определяться как характеры вариативные, неопределенные, в силу того что, во-первых, нет всеведущего автора, который мог бы дать им адекватную оценку или хотя бы направить мысли читателя в определенное русло, а во-вторых, сами персонажи, давая себе и другим оценку, противоречат не только друг другу, но и себе, создавая тем самым картину не только вариативности версий, но и трактовок внутреннего мира героев.

Нередко читателю предоставляется все три версии, сообщающие об эмоциях одного из персонажей, воспринятые и проанализированные героями в силу их собственных чувств, жизненного опыта, заблуждений. Так, например, разноплановому анализу подвергается поведение Оливера в тот момент, когда Стюарт встречает его в цветочном магазине. Очевидцем этой встречи оказывается молодая продавщица, дискурс которой также включен в повествование. В цветочном магазине Стюарт видит Оливера покупающим букет цветов Джилиан. Напуганный вид Оливера Стюарт трактует как депрессию, которая охватила его из-за увольнения и провалов на любовном фронте. Рефреном в его размышлениях о друге звучит слова «awful», «terrible», «а mess», поскольку, по мнению Стюарта, это лучший способ охарактеризовать плачевное состояние друга: «It's really rather awful you know», «He looked a real mess at the airport? And I don't think we helped matters»? «And he was in a terrible state». Возникает ощущение, что Стюарт наслаждается своим превосходством над другом, вот почему так легко он верит объяснению Оливера, почему он тратит его деньги на цветы в такой сложный для него момент. «В то утро в поезде я не читал газету. Я стоял и думал об Оливере. Человек нарывался на беду — явился к той девице, из-за которой он вылетел с работы, а там еще. но на этот раз он действительно ухнул в яму. Из-под него отвалились все четыре колеса»232.

Рассказ Оливера как всегда полон иронии, а иногда даже сарказма. Он признается в угрызениях совести, но и гордится своей сообразительностью: «Уф-ф-ф! Ф-ф-у-у! Уау! Зовите меня Великий Эскапист. Зовите меня Гарри Гудини. Слава тебе, Талия, муза комедии! Не слышу оваций. Да, да, конечно, я испытываю некоторые угрызения совести, но что бы вы сделали на моем месте?» . Эта ситуация предательства, лжи лучшего друга подвергается и осмыслению со стороны Джилиан. Она, фактически, против своей воли замешана в этом обмане, именно ей предназначались эти цветы. Она выслушивает рассказ Стюарта в его интерпретации, но не знает, как себя вести в этой ситуации, боясь оказаться причиной ссоры двух старых друзейб «наверное, я реагировала на этот рассказ не так, как ожидал Стюарт. Ему, должно быть, показалось, что я невнимательно слушала. Я отхлебывала налитое в бокал вино, собирала ужин, а в какой-то момент между делом отошла к книжной полке и сняла оставшийся там цветочный лепесток.

Голубой. Я положила его в рот, пожевала и проглотила. Я в совершенной

234 растерянности. Это еще мягко говоря» .

Автор словно играет с этой неоднозначностью трактовки поведения людей, а потому и вводит образ молоденькой продавщицы, Мишель, поглощенной только своей личной жизнью и уверенностью в своей неотразимости. Она, подобно Стюарту, склонна делать неверные выводы. Её толкование встречи Оливера со Стюартом в цветочном магазине звучит следующим образом: «Подошли мы к прилавку, и тут он наклоняется и нахально так цап меня за подбородок. «Ты что такая хмурая, красавица?» -спрашивает. Я хватаю цветочные ножницы, я ведь одна на весь магазин, и если он еще раз ко мне прикоснется, уйдет из магазина, лишившись кое-чего, с чем пришел. Но в эту минуту звякает дверь, и входит еще один в пиджаке, видно, что зануда-служащий. Смотрю, мой чудак жутко смутился, потому что этот, в пиджаке, оказывается его знакомый, увидел в окно, как он пристает к продавщице совсем не в его стиле, и он вдруг страшно покраснел, даже уши, я уши заметила»235. Интересно, что ни Стюарт, ни сам Оливер не упоминают о приставаниях Оливера к продавщице. Возможно, это лишь фантазия Мишель, которая накладывается на ряд фактов, которые на самом деле имели место быть. Таким образом, разные фикциональные дискурсы, содержащие анализ психологического состояния героев, мотивов их поступков, основываются на одном и том же референте, но дают совершенно неожиданные трактовки, различающиеся в силу непохожести воспринимающих действительность людей.

Психологическое состояние персонажей романа, описание их интенций зачастую получают разнообразные трактовки, находящие свое выражение в дискурсах разных персонажей. Причем, нередко каждая из трактовок оказывается далека от истины в силу того, что посторонние герои не в силах проникнуть во внутренний мир другого, а сам субъект, испытывающий обсуждаемые чувства и совершающий описываемые поступки или стесняется признаться в истинных своих мотивах, либо не желает нелицеприятным признанием испортить мнение читателя и общества в целом. То есть на читателя накладывается ответственность по анализу и трактовке описываемых в романе событий и оценке представленных на страницах романа героев.

События, происходящие с героями, отражаются друг в друге, актуализируя друг друга. Попеременно каждый из персонажей-мужчин занимает место, на котором только что находился его друг. Вместе с тем он перенимает манеру общения другого, его стиль жизни.

Подводя итоги исследования романа «Как все было» в постмодернистском ракурсе его интерпретации, мы можем заметить, что это произведение содержит в себе разнополярные свойства, которые стремятся к сближению: фикции соседствуют с поиском истины, реалистическое изображение сменяется постмодернистским, традиционные сюжетные коллизии соседствуют с неопределенностью, вариативностью, мозаичностью. Подобная амбивалентность формы свидетельствует о художественном воплощении нового типа диалектического мышления, вырабатывающего свои механизмы разрешения современных проблем.

Заключение

Роман Джулиана Барнса «Как все было» представляет собой характерное явление современного литературного процесса, поскольку вбирает в себя основные тенденции развития литературы наших дней. Современная английская проза под пером таких авторов, как Джулиан Барнс, утрачивает чистоту «ориентации» - то есть не может быть причислена к реалистической или только постмодернистской литературе. Здесь наблюдается некий гуманитарно-художественный синтез, за которым видится начало нового реализма.

Роман Дж. Барнса, появившийся в итоговое для XX века десятилетие, тем не менее вписан в мировую литературную традицию, соотнесен со многими классическими сюжетами и образами. Суть нового произведения — в преобразовании статичного, закосневшего мира в мир динамической организации, где только поиск, риск, успех, любовь, дружба приносят счастье. Создание «всепобеждающей», вечной истории любви перерастает многие актуальные темы романа и начинает жить своей самостоятельной жизнью. Таким образом, в романе устанавливается онтологическая связь героев со всеми живущими (и в этом проявление нового гуманизма) и исторически-художественная преемственность с литературой минувшей и нынешних эпох.

Время, отраженное в этом романе, получило множество определений («безумное», «жестокое», «абсурдистское», «симулякорное», «фикциональное»), которые все сводятся к одному: это время осознания ложности прежних иллюзий, ответственности за свои решения, поиска путей друг к другу. XX век ознаменовал себя огромным многообразием всевозможных, с неимоверной быстротой сменяющихся и реально сосуществующих в активной циркуляции, концептов. Множественность переплетений разнообразных утверждений и концепций, их многократное наслоение в конце концов приводит к тому, что истинность того или иного убеждения признается не в силу неких правдоподоподобных доказательств, приводимых утверждавшим, но степенью убежденности в неопровержимости высказанного мнения самим же говорящим. Весь опыт человеческого исследования окружающего мира и мира человеческого самосознания привел к существованию множества версий мировосприятия. В таком случае возникает необходимость прибегать к новым методам познания мира, одним из которых является методика фикционализма.

Философия фикционализма дает серьезную методологическую базу для осознания диалектики этой внутренней романной идеи. Характеристика принципов фикционализма, творческих взглядов его представителей и их предшественников позволяет увидеть, как эволюционировало это течение с момента своего возникновения, принимая разные формы своего воплощения. Одна из них связана с ложностью (истинностью) высказывания, которое призвано раскрыть «Я» человека, самой главной категории художественной антропологии, по сей день занятой постижением человеческой сущности.

Самоповествование выступает в таком контексте как инструмент познания, точнее самопознания, поскольку невозможна устойчивая граница между теми признаками мира, которые зависимы от дискурса, и теми, которые от него не зависят. Сама потребность человека в фикциональном дискурсе столь же реальна, сколь действительны события окружающего мира, поскольку с вымыслом сопряжены наши поступки, отношения друг к другу и самому себе, познание и общение, переоценка наших собственных поступков, самоанализ. Сюжет же произведения Джулиана Барнса представляет собой троекратный анализ одной фабулы.

Метафикциональная природа произведения позволяет нам производить анализ романа «Как все было» в ракурсе типологической модели реалистической прозы так же, как и выявлять особенности постмодернистской прозы. Данная особенность диктует и жанровую вариативность романа. Неоднозначность, вариативность обуславливается опять-таки метафикциональностью произведения, построенного на переплетении нескольких фикциональных дискурсов. Каждый из дискурсов не только дает свою оригинальную трактовку любовного треугольника, представленного на страницах романа, что дает нам право определять этот роман как любовный. Каждый нарратив также представляет свое понимание психологического, душевного состояния героев, что свидетельствует о наличии черт психологического романа в произведении. Кроме того, молодые герои романа размышляют о важнейших проблемах человеческого мировосприятия и самосознания, стремятся построить свою жизнь вопреки опыту их родителей, желая если не исправить, то не повторить ошибки предыдущего поколения, что дает нам возможность говорить о чертах интеллектуального и молодежного романа.

Сконструированность объяснений и пониманий одних и тех же событий не ведет к уничтожению достоверности, причинного объяснения действий его героев, то есть не ведет к умозрительной схоластике в ущерб первичной реальности. Напротив, за счет сведения «единичных» голосов Джулиан Барнс выходит на понимание общего, преображение значимых элементов культурной реальности, создает бесконечность явлений и связей. Таким образом, возникает очень важная художественная проблема корреляции «персонального» (выраженного героем) и «метафорического» (адресованного читателю) знания.

Равноправное сочетание фикции и реальности, их переплетение -основная черта современной метафикциональной прозы. Опровержение утверждения первичности реальности перед фикциональностью литературы происходит и в исследуемых произведениях Джулиана Барнса. В рамках романа писатель стремится разрушить все границы между фикциональными дискурсами повествователей за счет цитации повествований друг друга, а также применения новой концепции читателя, где он не только активно анализирует описываемые события, но непосредственно вовлекается в обсуждение, оказываясь включенным в ткань повествования.

Еще одна фикциональная форма сегодня в центре внимания культурологов, политологов и, конечно же, писателей — это игра. Современные игры, к сожалению, далеко не всегда означают рождение культуры или сами появляются в культуре. Истинность или ложность наших игр, их интенции, содержание, установление человеческих связей делает их важнейшей категорией фикционального мышления. Многогранность современной иронии является почти угрожающей, поскольку осмеянию подвергается все и вся. Является ли ирония маршрутом к истине? Современная литература не может уверенно ответить на этот вопрос.

Стремление преодолеть хаос жизни порождает в сознании современного индивида ироничное мировосприятие, служащее в определенном смысле слова защитной оболочкой. Ирония - явление многомерное, полифункциональное, исторически обусловленное, она является актуальной и для структуры современного художественного текста. Философско-эстетическая концепция смеха определяет его как феномен, построенный на «игре иллюзий», тем самым связывая смех и иронию с виртуальной реальностью. Если структурным ядром комического является принцип удвоения видимости и ее разрушения, то в романе Джулиана Барнса происходит «утроение» иллюзий, целью которых является сокрытие романтической ностальгии героев Барнса по вещам, усвоенным ими по книгам и кино, но чего они сами не могли испытать в реальности: родительская забота, истинная дружба, искренняя любовь. Ироническое отношение позволяет стать как бы над ситуацией, быть вне ее, то есть выйти на уровень обобщения, возвыситься над собственной противоречивостью. Именно ирония дает возможность сталкивать фикционально-субъективное с объективным и тем самым рождать новый смысл, выйти за пределы субъективистской ограниченности.

Литература, несмотря на свой экспериментальный и открытый новизне характер, сокращает отчетливее других форм гуманитаристики свою традиционность, приверженность канонам, арсеналу испытанных средств.

Роман «Как все было» вобрал в себя жанровые черты психологического, любовного, молодежного романов. Этот жанровый симбиоз пронизан аксиологическими суждениями, проговариваемыми по ходу действия тремя главными героями. Их приближение-отдаление друг от друга соответствует известным принципам диалоговой теории М.М.Бахтина.

Однако роман Дж.Барнса - прежде всего продукт постмодернистской эпохи. Он вобрал в себя культовое отношение к слову, к речевой стихии, к словесным играм. Культурно-исторический фон этого небольшого по объему произведения создан из набора имен и произведений, которые не являются пассивными компонентами структуры, но обладают внутренней драматургией и отражают основные коллизии сюжетного действия.

Интересен художественный опыт Дж. Барнса в представлении своих героев. Не столько их участие-неучастие в каких-то действиях, но самопредставление и самоактуализация осуществляются у них по-разному, строго индивидуализирование, в соответствии с логикой характера. Их взаимоактуализация - это, пожалуй, главный результат сюжетной логики, получаемый за счет преодоления неуверенности, фальши, наигрыша, за счет преодоления фикций, которыми изобилует современная жизнь.

Но в полном соответствии с постмодернистской программой Джулиан Барнс не спешит приготовить рецепты своим читателям, не встает на место Демиурга и не позиционирует себя всезнающим автором. Неопределенность, неуверенность, колебания, рефлексия — все это из ведомства психологической прозы переходит в любовно-молодежную прозу.

Важнейшей проблемой, отраженной на станицах романа, является разрушение института семьи, что корнями своими, естественно, восходит к проблеме изменения социальных ролей мужчины и женщины. В XX веке уже женщина оказывается носительницей так называемого демиургического начала, дающего ей возможность разрушать и строить «бытие», возможно, вносящего хаос в жизнь. Мужчина становится лишь катализатором, способным повлиять на решение женщины.

Молодежная тема является одной из ключевых в этом романе, поднимающим вопрос дефицита любви и взаимопонимания со стороны родителей. Незнание материнской и отцовской любви и истинной духовной близости с родителями калечит души молодых людей, делает их в свою очередь неполноценными, неспособными к созданию настоящих крепких семей, дающих все необходимое детям. Полная семья в тот момент становится уже некоей иллюзией, симулякром, создаваемым телевизионными программами и средствами СМИ. Таким образом, проблема молодого поколения затрагивает ряд вопросов, связанных с местом семьи в современном обществе, этические и социальные вопросы этой сферы.

Роман Джулиана Барнса представляет собой вид художественного пространства, являющегося вполне реальным и конкретным воплощением множества проблем, связанных с историко-литературной жизнью Англии, а за ней — Франции и Америки, в определенный исторический период. Англия - место зарождения, развития и частичного разрешения конфликта, представляет собой совершенно неповторимый конгломерат врожденной сдержанности, скромности, стремления к порядку и чопорности с привнесенной извне, благодаря французскому влиянию утонченности, легкости, стремлению уйти от лондонской сдержанности, скрыться хотя бы на краткий период времени во Франции, противоположной по духу и традициям стране. Новый же Свет, по мысли автора, олицетворяет шанс на начало новой жизни, которая на поверку оказывается пустой, построенной на материальных ценностях, затмевающих ценности истинные.

Проведенный анализ доказывает, что в английской литературе сегодня существует ряд авторов, среди которых Джулиан Барнс занимает видное место, стремящихся преодолеть период антропологического кризиса и нравственного опустошения. Они создают произведения, возвращающие людям их прежние ценности, делают это в формах, отражающих уровень современного гуманитарного мышления.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Васильева, Анна Владимировна, 2006 год

1. Художественная литература на русском языке

2. Акройд, П. Чаттертон Текст. / Питер Акройд; пер. с англ. Т.Азаркович. М.: Аграф, 2000. - 396 с.

3. Барнс, Дж. До того, как она встретила меня Текст. / Дж. Барнс; пер. с англ. И.Гуровой. М.: ACT, 2005 - 253 с.

4. Барнс, Дж. История мира в 10 1/2 главах Текст. / Дж. Барнс; пер. с англ. В. Бабкова. М.: ACT, 2005. - 348 с.

5. Барнс, Дж. Англия, Англия Текст. / Дж. Барнс; пер. с англ. С.Силаковой. М.: ACT, 2003. - 352 с.

6. Барнс, Дж. Как все было Текст. / Дж. Барнс; пер. с англ. И.М.Бернштейн. М.: ACT, 2003. - 252 с.

7. Барнс, Дж. Любовь и так далее Текст. / Дж. Барнс; пер. с англ. Т.Ю.Покидаевой. М.: ACT, 2003. - 283 с.

8. Барнс, Дж. Метроленд Текст. / Дж. Барнс; пер. с англ. Т.Ю.Покидаевой. М.: ACT, 2004. - 208 с.

9. Барнс, Дж. По ту сторону Ла-Манша Текст. / Дж. Барнс; пер. с англ. И.Гуровой. М.: ACT, 2005. - 221 с.

10. Барнс, Дж. Попугай Флобера Текст. / Дж. Барнс; пер. с англ. Т.Шинкарь. М.: ACT, 2002. - 253 с.

11. Берджесс, Э. Заводной апельсин Текст. / Энтони Бёрджесс; пер. с англ. В. Бошняка. СПб.: Азбука-классика , 2005. - 230 с.

12. Бронте, Э. Грозовой Перевал Текст. / Эмили Бронте; пер. с англ. Н.Вольпин. -М.: Изд-во ACT, 2005.-319 с.

13. Гете, И. Страдания молодого Вертера Текст. / И. Гете; пер. с нем. Л.Тер-Минасян. Ереван: Советакан грох, 1981. - 238 с.

14. Гете, И. Избирательное сродство Текст. / И. Гете; пер. с нем. А.Федорова// Собрание сочинений в 10-ти томах. Т.6. — М. : Худ. лит., 1978.-С. 223-459.

15. Кэрролл, JI. Охота на Снарка: Агония в восьми воплях Текст. / Л.Кэррол; пер. с англ. Г.М. Кружкова. СПб. : Азбука-классика, 2001. - 91 с.

16. Стендаль. Красное и черное: Хроника XIX века (Роман в двух частях) Текст. / Стендаль; пер. с фр. С. Боброва и М. Богословской. — Мн.: Мает. Лит., 1982.-447 с.

17. Фаулз, Дж. Коллекционер Текст. / Джон Фаулз; пер. с англ. И.Бессмертная. М.: Махаон, 2005. - 381 с.

18. Флобер, Г. Госпожа Бовари Текст. / Г. Флобер; пер. с фр. Н.Любимова // Повести. Лексикон прописных истин. — М.: Художественная литература, 1989. 489 с.

19. И. Научно-критическая литература на русском языке

20. Аверинцев, С. С. Риторика и истоки европейской литературной традиции Текст. / С.С. Аверинцев. М.: Шк. "Языки рус. культуры", 1996.- 446 с.

21. Адлер, А. Наука жить Текст. / Альфред Адлер; пер. с англ. и нем. Е.Ю.Любченко и А.А. Юдина. К.: Port-Royal, 1997. - 288 с.

22. Адлер, А. О нервическом характере Текст. / Альфред Адлер; пер. с нем. И.В. Стефанович. СПб.: Университетская книга, 1997. - 338 с.

23. Алексеев, М.П. Английская литература: очерки и исследования Текст. / М.П. Алексеев. Л. : «Наука». 1991. - 451 с.

24. Амусин, М. Братья Стругацкие: очерк творчества Текст. / Марк Амусин. — Иерусалим: Бесэдер, 1996. 187 с.

25. Амусин, М. Ваш роман вам принесет еще сюрпризы" (О специфике фантастического в "Мастере и Маргарите") Текст. / М. Амусин // Вопросы литературы. — 2005. — №2. — С.60-76.

26. Андреев, А.Л. Актуальные проблемы зарубежной литературы XX века Текст. / А.Л. Андреев М. : Прогресс-Традиция, 1989. - 362 с.

27. Арто, А. Театр и его двойник Текст. / А. Арто; пер. с фр. С. Исаева. -М. : Мартис, 1993.- 191 с.

28. Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека. Текст. / Н.Д. Арутюнова. М. : Языки русской культуры, 1998. - 547 с.

29. Ауэрбах, Э. Мимесис. Изображение действительности в западноевропейской литературе Текст. / Э. Ауэрбах: пер. Ал.В.Михайлов, Ю. А. Архипов. СПб.: Унив. кн., 2000. - 510 с.

30. Барт, Р. Введение в структурный анализ повествовательных текстов Текст. / Р. Барт // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX XX вв. - М.: изд-во МГУ, 1987. - 422 с.

31. Барт, Р. Миф сегодня Текст. / Р. Барт; пер. с фр. Б.П. Наумова // Избранные работы. Семиотика. Поэтика / под ред. Г.К. Косикова. М.: Прогресс, 1989. - С.72-131.

32. Барт, Р. Мифологии // Избранные работы: Семиотика: Поэтика Текст. / Р.Барт; пер. с фр. Г. К. Косикова.- М.: Прогресс, 1989. С. 46 -131.

33. Барт, Р. Риторика образа Текст. / Р. Барт; пер. с фр. Г.К. Косикова // Р.Барт. Избранные работы. Семиотика. Поэтика / под ред. Г.К.Косикова. М.: Прогресс, 1989. - С.297-319.

34. Бахтин, М. М. Автор и герой. К философским основам гуманитарных наук Текст. / М.М. Бахтин. СПб.: «Азбука», 2000. - 332 с.

35. Бахтин, М.М. Вопросы литературы и эстетики Текст. / М.М. Бахтин.- М.: Художественная литература, 1975. 502 с.

36. Бахтин, М.М. Проблемы поэтики Достоевского Текст. / М.М. Бахтин.- М.: Художественная литература, 1972. -с. 312.

37. Бахтин, М.М. Эпос и роман (О методологии исследования романа) Текст. // Эпос и роман / М.М. Бахтин. М., 1986. - С. 229-231.

38. Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества Текст. / М.М. Бахтин.- М.: Искусство, 1986. — 445 с.

39. Берн, Э. Игры, в которые играют люди: Психология человеческих взаимоотношений; Люди, которые играют в игры: Психологиячеловеческой судьбы Текст. / Э.Берн; пер. с англ. А. А. Грузберга. -СПб. М.: Университетская книга, 1998. - 398 с.

40. Бланшо, М. Пространство литературы Текст. / М. Бланшо; пер. с фр. В. П. Большаков. -М. : Логос, 2002. 281 с.

41. Бодрийар, Ж. Америка Текст. / Ж. Бодрийар; пер. с фр. Д. Калугин. — СПб.: Владимир Даль, 2000. 203 с.

42. Бодрийар, Ж. Прозрачность Зла Текст. / Ж. Бодрийар; пер. с фр. Л.Любарской и Е. Марковской. М.: Добросвет, 2000. - 257 с.

43. Бодрийар, Ж. Символический обмен и смерть Текст. / Ж. Бодрийар; пер. с фр. С.Н. Зенкина. М.: Добросвет, 2000. - 389 с.

44. Бондарчук, Д. Через Ла-Манш и обратно Текст. / Д. Бондарчук // Иностранная литература. — 2002. № 7. - С. 272- 275.

45. Бочкарев, А.Е. Семантический словарь Текст. / А.Е. Бочкарев. — Нижний Новгород: Деком, 2003. 468 с.

46. Брандт Г.А. Природа женщины как проблема: Концепция феминизма Текст. / Г.А. Брандт // Общественные науки и современность. — 1998. -№2.-С. 168-193.

47. Бремон К. Логика повествовательных возможностей Текст. / К.Бремон // Семиотика и искусствометрия. М.: Мир, 1972. — С. 195264.

48. Воронина, О.А. Теоретико-методологические основы тендерных исследований Текст. / О.А. Воронина // Теория и методология тендерных исследований. Курс лекций/ Под общ. ред. О.А.Ворониной. -М.: МИГИ МВШСЭН - МФФ, 2001.-С. 105 - 138.

49. Гальперин, И.Р. Текст как объект лингвистического исследования Текст. / И.Р. Гальперин. М.: Наука, 1981. - 139 с.

50. Гаспаров, Б.Н. Язык. Память. Образ. Лингвистика языкового существования Текст. / Б.Н. Гаспаров. -М.: Новое литературное обозрение, 1996. 346 с.

51. Гаспаров, M.J1. Стиль поломанной стилизации Текст. / M.J1. Гаспаров // Новое литературное обозрение. № 70 (6). - 2004. - С. 294-301.

52. Гегель, Г. Феноменология Духа Текст. / Г.Гегель. СПб. : Наука, 1992.- 643 с.

53. Гинзбург, Л.Я. О психологической прозе Текст. / Л.Я.Гинзбург- М : Intrada, 1999.- 416 с.

54. Горбачева, М. Разные тропинки через лес Текст. / М. Гобачева // Иностранная литература. 2002. - № 7. - С. 277-281.

55. Гудмен, Н. Способы создания миров Текст. / Н.Гудмен; пер. с англ. М.В. Лебедева. М.: Идея-пресс - Праксис, 2001. - 346 с.

56. Давыдова, Т.Т., Пронин В.А. Теория литературы Текст. / Т.Т.Давыдова, В.А. Пронин. М.: Логос, 2003. — 114 с.

57. Деррида, Ж. Голос и феномен и другие работы по теории знака Гуссерля Текст. / Ж.Деррида; пер. с фр. С.Г. Кашина, Н.В. Суслов. -СПб.: Алетейя, 1999. 208 с.

58. Деррида, Ж. Письмо и различие Текст. / Ж.Деррида; пер. с фр. под ред. СПб.: Академический проект, 2000. - 432 с.

59. Дианова, В.М. Постмодернистская философия искусства. Истоки и современность Текст. / В.М. Дианова. СПб. : Петрополис, 1999. -238 с.

60. Долгов, К.М. Парадоксы и антиномии современной эстетики и искусства Текст. // Эстетика творчества / К.М. Долгов. — М.: Наследие, 1992. С. 20-26.

61. Дудник, С.И., Солонин, Ю.Н. Фикционализм: опыт историко-философской реконструкции Текст. / С.И. Дудник, Ю.Н. Солонин //

62. Парадигмы исторического мышления XX века: очерки по современной философии культуры. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2001.-С. 178-196.

63. Женетт, Ж. Фигуры. В 2-х томах. Том I Текст. / Ж.Женетт. М. : изд-во им. Сабашниковых, 1998. — 472 с.

64. Женетт, Ж. Фигуры. В 2-х томах. Том II Текст. / Ж.Женетт. -М. : изд-во им. Сабашниковых, 1998. — 472 с.

65. Женщина и визуальные знаки Текст. / под ред. А. Альчук. — М. : Идея-Пресс, 2000. 280 с.

66. Жеребкина, И. Тендерные 90-ые или фаллоса не существует Текст. / И.Жеребкина. СПб.: Алетейя, 2003. - 256 с.

67. Жлуктенко, Н.Ю. Английский психологический роман XX века Текст. / Н.Ю. Жлуктенко. М. : Высшая школа. Изд-во при Киевском университете, 1988 - 160 с.

68. Затонский, Д. В. Реализм это сомнение? Текст. / Д.В. Затонский. -Киев: Наук. Думка, 1992. - 276 с.

69. Затонский, Д. В. Художественные ориентиры XX века Текст. / Д.В.Затонский. — М.: Сов. Писатель. 1988. — 413 с.

70. Затонский, Д.В. Модернизм и постмодернизм: Мысли об извечном коловращении изящных и неизящных искусств Текст. / Д.В.Затонский. Харьков: Фолио. М.: ООО Издательство ACT, 2000. -С. 24.

71. Зеельман К. Индивидуальная психология Адлера Текст. / К.Зеельман // Энциклопедия глубинной психологии: Том IV: Индивидуальнаяпсихология. Аналитическая психология. М.: Cogito-MGM, 2004. -С.42-114.

72. Зинченко, В.Г., Зусман, В.Г., Кирнозе, З.И. Система «литература» и методы ее изученияТекст. / В.Г. Зинченко, В.Г. Зусман, З.И.Кирнозе.1. Н.Новгород, 1998. 386 с.

73. Зуйкова, Е.М. Феминология Текст. / Е.М. Зуйкова. — М.: Маркетинг, 2001.-247 с.

74. Ивашева, В.В. Английская литература XX Текст.: учебник / В.В.Ивашева. М., Просвещение, 1967. — 476 с.

75. Ивашева, В.В. Современная английская литература Текст. / В.В.Ивашева. -М. : Изд-во Моск. Ун-та, 1967. 124 с.

76. Ивашева, В.В. Судьбы английских писателей. Диалоги вчера и сегодня Текст. / В.В. Ивашева. — М. : Советский писатель, 1989. — 443 с.

77. Ильин, И. Некоторые концепции искусства постмодернизма в современных зарубежных исследованиях Текст. / И.П. Ильин. -М., 1988.-473 с.

78. Ильин, И. П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа Текст. / И.П. Ильин. М. : Интрада, 1998. - 254 с.

79. Ильин, И. П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм Текст. / И.П. Ильин. М.: Интрада, 1996 - 759 с.

80. История литературы США. Т.2: Литература Эпохи романтизма Текст. / под. ред. Я.Н.Засурский. М.: Наследие, 1999. - 458 с.

81. Какберн, С. Пространство между нами: Обсуждение тендерных и национальных идентичностей Текст. / С. Какберн; пер. М.Торшхоевой. — М. : Идея-Пресс, 2002 — с. 209

82. Кант, И. Критика способности суждения Текст. / И. Кант; пер. с нем. А. Гулыга. М.: Искусство, 1994. - 365 с.

83. Карпунин, В.А. Возможна ли исповедь не как литературный жанр и не как правдивый самоотчет, а как истинный самоотчет? Текст. /

84. В.А.Карпунин // Метафизика исповеди. Пространство и время исповедального слова. Материалы международной конференции (Санкт- Петербург, 26-27 мая 1997 г.) СПб.: Изд-во Института Человека РАН (СПб Отделение), 1997. - С. 44 - 49.

85. Коллинз, Р. Введение в неочевидную социологию Текст. / Р.Коллинз // Антология тендерной теории / Е. Гапова, А. Усманова. — Минск: Пропилеи, 2000. С. 117.

86. Колодинская, Е. В. Историческое прошлое как предмет высказывания: современная англоязычная проза и постмодернистская историография: Г. Свифт, Дж. Барнс: Автореф. дис. . канд. филол. наук Текст. / Е.В.Колодинская. М., 2004. - 24 с.

87. Косиков, Т.К. От "вненаходимости" к "бунту" Текст. / Т.К. Косиков // Диалог. Карнавал. Хронотоп. — Витебск, 1997- № 1(18).-С. 8-20.

88. Кривцун, О. А. Историческая психология и история искусств Текст. / О.А. Кривцун. М. : ГИИС, 1997. - 254 с.

89. Кривцун, О.А. Психология искусства Текст. / О.А. Кривцун. -М. : изд-во Литературного института им. A.M. Горького, 2000. 224 с.

90. Кривцун, О.А. Художник XX века: поиски смысла творчества Текст. / О.А. Кривцун // Журнал "Человек". 2002. - № 2-3.

91. Кристева, Ю. Избранные труды: Разрушение поэтики Текст. / Ю.Кристева; пер. с фр. Г.К.Косиков, Б.П. Нарумов. М. : Российская политическая энциклопедия, 2004. - 656 с.

92. Кулакова, В.В. «In the Land of Pain» как перевод на английский заметок Альфонса Доде Текст. / В.В. Кулакова // Французский язык и культура Франции в России XXI века. Н.Новгород, 2004. - С.254-256.

93. Кулакова, В.В. Жанровая специфика романа Дж.Барнса «Англия, Англия» Текст. / В.В. Кулакова // Проблема литературы, языка и перевода. Н.Новгород, 2001 - С.46-54.

94. Кулакова, В.В. Образ Англии и проблема «английскости» в творчестве Дж.Барнса Текст. / В.В. Кулакова // Литература

95. Великобритании в европейском культурном контексте. Н.Новгород, 2000. -С.29-30.

96. Кулакова, В.В. Структурно-композиционное единство и черты романности в романе «История мира в 10 с Уг главах Джулиана Барнса» Текст. / В.В. Кулакова // Исследования молодых ученых. Сб.статей аспирантов: В 3 ч. 4.1 Минск: МГЛУ, 1999. - С. 175-178.

97. Култаева, М. Д., Уварова, Е.Л. Интерпретации проблем молодёжи: западные концепции и варианты Текст. / М.Д. Култаева, Е.Л.Уварова.- Харьков, 1989. 113 с.

98. Лакан, Ж. Телевидение Текст. / Ж.Лакан; пер. с фр. А.Черноглазова.- М. : ИТДК «Гнозис», Издательство «Логос». 2000. — 160 с.

99. Левинас, Э. Диахрония и репрезентация Текст. / Э. Левинас // Интенциональность и текстуальность. Философская мысль Франции XX века. — Томск: изд-во «Водолей», 1998. 320 с.

100. Лехицер, В. Введение в феноменологию художественного опыта Текст. / В. Лехицер. Самара: Двадцать первый век, 2002. - С. 179.

101. Лингвистический энциклопедический словарь Текст. / под ред. В.Н.Ярцевой. 2. изд., доп. - М. : Большая Рос. энцикл., 2002. - 707 с.

102. Лиотар, Ж. Состояние постмодерна Текст. / Ж. Лиотар; пер. с фр. Н.А.Шматко. СПб. : Алетейя. 1998. - 160 с.

103. Липовецкий, Ж. Третья женщина. Незыблемость и потрясение основ женственности Текст. / Ж. Липовецкий; пер. с фр. Н.И.Полторацкой- СПб. : Алетейя, 2003. 512 с.

104. Литературная энциклопедия терминов и понятий Текст. / под ред. А.Н. Николюкина. М. : НПК «Интелвак», 2000. - 1600 стб.

105. Лотман, Ю. М. Об искусстве Текст. / Ю.М. Лотман. СПб. : Искусство-СПБ, 1998. - 702 с.

106. Лотман, Ю. М. Внутри мыслящих миров: Человек — текст — семиосфера история Текст. / Ю.М. Лотман. — М. : Яз. рус. культуры. 1999.- 447 с.

107. Лотман, Ю. М. Статьи по семиотике культуры и искусства Текст. / Ю.М. Лотман. СПб. : Акад. Проект, 2002. - 542 с.

108. Лотман, Ю.М. Структура художественного текста Текст. / Ю.М.Лотман. М. : Искусство, 1970. - 384 с.

109. Мамардашвили, М. К. Лекции о Прусте (Психол. топология пути) / Мераб Мамардашвили. М. : Изд. фирма "Ad Marginem", 1995. - 547 с.

110. Манхейм, К. Диагноз нашего времени Текст. / К. Манхейм. М. : Мартис, 1999.-С. 445.

111. Мерло-Понти, М. Феноменология восприятия Текст. / М.Мерло-Понти; пер. с фр. И. С. Вдовиной, С. Л. Фокина. -М. : РГБ, 2004. -605с.

112. Мид, М. Культура и мир детства: избранные произведения Текст. / М. Мид. М. : Наследие, 1988. - С. 322-361.

113. Муратова, Я.Ю. Мифопоэтика в современном английском романе: Д. Варне, А. Байетт, Д. Фаулз : Автореф. дис. . канд. филол. наук Текст. / Я.Ю. Муратова. М., 1999. - 27 с.

114. Николюкин, А.Н. Американские писатели как критики: из истории литературоведения США XVIII XX веков Текст. / А.Н. Николюкин. - М.: ИНИОН РАН, 2000. - 300 с.

115. Образцы изучения текста художественного произведения в трудах отечественных литературоведов Текст. / Сост. Б. О. Корман. -Ижевск: Изд-во Удм. ун-та, 1995. 250 с.

116. Павиленис, Р. И. Проблема смысла. Современный, логико-философский анализ языка Текст. / Р.Й. Павиленис; пер. Х.К.Крейгхтон. -М.: Прогресс, 1990. 295 с.

117. Павловская, А.В. Англия и англичане Текст. / А.В.Павловская. -М.: Издательство Московского университета, Триада, Лтд, 2004.-263 с.

118. Плетнева, У.В. Дискурс власти в произведении Дж.Барнса «История мира в 10 с '/2 главах» Текст. // Социальная власть языка. -Воронеж, 2001. С.148-151.

119. По дорога, В. А. Феноменология тела. Введение в философскую антропологию: Материалы лекционных курсов 1992-1994 гг. Текст. / В.А. Подорога. М.: Изд. фирма "Ad Marginem". 1995. - 339 с.

120. Проблема автора в художественной литературе Текст. / под ред. Б. О. Корман // Межвуз. сб. науч. работ Удм. гос. ун-т им. 50-летия СССР.-Устинов: УдГУ, 1985. 158 с.

121. Прокофьев, А. «Клиповое сознание» как форма восприятия и результат воздействия современного телевидения Текст. / А.Прокофьев // Наука телевидения: Научный альманах. Вып. 1. - М., 2004. - С.24-43.

122. Рашкофф, Д. Медиа Вирус! = Media virus!: Как поп-культура тайно воздействует на ваше сознание/ Д. Рашкофф; пер. с англ. Д.Борисов. -М.: Ультра-культура, 2003. 363 с.

123. Рикёр, П. История и истина Текст. / П. Рикер; пер. с фр. О.И.Мачульской. СПб.: Алетейя, 2002. - 400 с.

124. Рожак, Т. Личность планета. Творческая дезинтеграция индустриального общества// Иностранная литература. — 1986. — № 12. -С. 182-214.

125. Романова, Ф. Суд над «Дикобразом» Текст. / Ф. Романова // Иностранная литература 2002. - № 7. — с. 281 — 284.

126. Руднев, В.П. Словарь культуры XX века. Ключевые понятия и тексты Текст. / В.П. Руднев. М.: Аграф. 1999. - 381 с.

127. Рюмина, М.Т. Эстетика смеха. Смех как виртуальная реальность Текст. / М.Т. Рюмина. М.: Едиториал УРСС, 2003. - С.46.

128. Рябов, О. В. "Матушка Русь": Опыт тендерного анализа поисков нац. идентичности России в отечеств, и запад. Историософии Текст. / О. В. Рябов. - М.: Ладомир, 2001. - 200 с.

129. Самутина, Н. Музыкальный видеоклип: поэзия сегодня Текст. / Н. Самутина // Неприкосновенный запас №6/20. М., 2002. - С. 32-40.

130. Словарь тендерных терминов Текст. / под ред. Ажгихина Н.И. -М. : Информация XXI век, 2002. 468 с.

131. Современное зарубежное литературоведение. Страны Зап. Европы и США: Концепции, школы, термины: Энцикл. справ. Рос. акад. наук, ин-т науч. информ. по обществ, наукам Текст. / под ред. А.В. Дранова и др. М.: Интрада, 1996. - 317 с.

132. Табак, М. Франция моя вторая родина Текст. / М. Табак // Иностранная литература. - 2002. - № 7. - С. 269-272.

133. Тарасова, Е. Хамелеон британской литературы Текст. / Е.Тарасова // Иностранная литература. 2002. - № 7. - С. 265-269.

134. Томашевский, Б.В. Теория литературы. Поэтика Текст. / Б.В.Томашевский. М. : Аспект-пресс, 2001. - 311 с.

135. Топоров В.Н. Пространство и текст // Текст, семантика и структура. М.: Наследие, 1983. - 326 с.

136. Трубина, Е. Г. Нарратология: основы, проблемы, перспективы Текст. / Е.Г. Трубина. — Екатеринбург: Изд-во Ур. ун-та. 2002. — 103 с.

137. Тынянов, Ю. История литературы. Критика Текст. / Ю.Тынянов.- СПб.: Азбука-классика, 2001. 512 с.

138. Успенский, Б. Поэтика композиции Текст. / Б. Успенский. -СПб.: Азбука, 2000. 348 с.

139. Ухтомский, А. А Доминанта души: Из гуманитарного Наследия Текст. / А.А. Ухтомский. Рыбинск: Рыб. Подворье, 2000. - 605 с.

140. Филюшкина, С.Н. Современный английский роман (формы раскрытия авторского сознания и проблемы нравственной техники) Текст. / С.Н. Филюшкина. Воронеж: изд-во Воронежского университета, 1988. - 184 с.

141. Фортунатова, В. А. Человек в мире культуры Текст.: учеб.пособие по культурологии / В.А. Фортунатова. — Н.Новгород : Изд-во НГПУ, 1998. 99 с.

142. Фрейд, 3. Введение в психоанализ Текст. / 3. Фрейд; пер. Г.В.Барышниковой. — СПб.: Азбука-классика. 2005. — 478 с.

143. Фролова, Е. Е. Художественно-семантические свойства симулякра в романе Малькольма Брэдбери «Профессор Криминале». Автореферат на соиск. уч. степ, кандидата фил. Наук Текст. / Е.Е.Фролова Нижний Новгород, 2005. - 21 с.

144. Фрумкина, С. История, увиденная Барнсом Текст. / С. Фрумкина // Иностранная литература. 2002. - № 7. - С. 275-277.

145. Фуко, М. Археология знания = L'Archeologie du savoir L'Archeologie du savoir Текст. / М.Фуко: пер. с фр. М. Б. Раковой, А.Ю.Серебрянниковой. СПб.: Гуманит. акад. 2004.-412 с.

146. Хайдеггер, М. Время и бытие: статьи и выступления Текст. / М.Хайдеггер; пер. с нем. М.: Республика, 1993. - 447 с.

147. Хализев, В.Е. Теория литературы: Учебник Текст. / В.Е.Хализев.- М. : Высшая школа, 2004. 405 с.

148. Хейзинга, Й. Homo ludens. Человек играющий Текст. / Й.Хейзинга; пер. с нидерл. Д.В. Сильвестрова. М. : Айрис- пресс, 2003.-496 с.

149. Христенко, И.С. К истории термина «аллюзия» Текст. / И.С.Христенко // Вестник Моск. ун-та. Серия 9. Филология. М., 1992.-С. 42-43.

150. Циглер, Е.Н. Литературные заимствования в постмодернистской прозе Великобритании, автореферат на соиск. уч. степ, кандидата фил. наук Текст. / Е.Н. Циглер. Минск, 1999. - 26 с.

151. Шилков, Ю.М. О природе фикционального дискурса Текст. / Ю.М. Шилков // Я. (А.Слинин) и МЫ: к 70-летию профессора Ярослава Анатольевича Слинина. Серия «Мыслители». — Выпуск X. — СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. - С.606-633.

152. Шиллер, Ф. Письма об эстетическом воспитании человека Текст. / Ф. Шиллер; пер. с нем. Э.Радлов // Собрание сочинений в 7-ми т. Том 6. Статьи по эстетике / Под общ. ред. Н.Н. Вильмонта и Р.М.Самарина. М.: Госиздат, 1957. - С. 251-359.

153. Шкуратов, В. А. Психика. Культура. История Текст. / В.А.Шкуратов. Ростов н/Д.: Изд-во Рост, ун-та, 1990. - 251 с.

154. Шмид, В. Нарратология Текст./ В.Шмидт; пер. под ред. А.Кошелева. М.: Языки славянской культуры, 2003. — 312 с.

155. Щепанская, Т.Б. Система: тексты и традиции субкультуры Текст. / Т.Б. Щепанская. М.: ОГИ 2004. - 286 с.

156. Эко, У. Заметки на полях "Имени розы" / У. Эко; пер. с итал. Е.Костюкович. СПб: «Симпозиум», 2002. — 92 с.

157. Эко, У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию Текст. / У.Эко; пер. В.Резник, А. Погоняйло,-СПб.: Symposium, 2004. -531 с.

158. Эпштейн, М.Н. Парадоксы новизны: о литературном развитии XIX-XX веков Текст. / М.Н. Эпштейн. М.: Сов. Писатель, 1988. -416 с.

159. Эти загадочные англичанки Текст. / под ред. Е.Ю. Гениевой. -М.: Прогресс, 1992. 503 с.

160. Ямпольский, М. Беспамятство как исток (Читая Хармса) Текст. / М. Ямпольский. М.: Новое литературное обозрение, 1998. - 384 с.

161. I. Художественная литература на иностранных языках

162. Barnes, J. A History of the World in 10 1/2 Chapters Text. / J. Barnes. London: Picador, 1989. - 352 p.

163. Barnes, J. England, England Text. / J. Barnes. London: Picador. 1998. - 238 p.

164. Barnes, J. Flaubert's Parrot Text. / J. Barnes. London: Picador. 2002.-230 p.

165. Barnes, J. Love, etc Text. / J. Barnes. London: Cape, 2000. -241 p.

166. Barnes, J. Metroland Text. / J. Barnes. London: Cape, 1980. -290 p.

167. Barnes, J. Talking it over Text. / J. Barnes. London: Picador, 2003. -264 p.

168. Salinger, J. D. The catcher in the rye Text. / J. D. Salinger. СПб.: Антология, 2005. - 251 p.

169. Swift, G. Waterland Text. / G.Swift. London: Pan, 1983. - 309 p.1.. Научно-критическая литература на иностранных языках

170. Adams, Т. The Eternal Triangle Text. / Tim Adams // The Observer. -2000. 23 July.

171. Baldwin, H. L. Samuel Becket's Real Silence. Text. / H.L. Baldwin. London: Pennsylvania State Univ. Press, 1981. — 152 p.

172. Baudrillard, J.Ecstasy of Communication. Text. / J. Baudrillard; Tr. John Johnston // The Anti-Aesthetic. Essays on Postmodern Culture/ Ed. H.Foster. Port Townsend: Bay Press, 1983. -P.126 - 133.

173. Bayley, J. Getting to Know You Text. / John Bayley // New York Review of Books. 1991. - 5 December. - P. 25-26.

174. Birnbaum, R. Julian Barnes, Etc. Text. / R. Birnbaum // Identity Theory. March, 2001.

175. Bloom, H. The Anxiety of Influence: a Theory of Poetry. Text. / H.Bloom. — London University Press, 1975. — 212 p. Imlah, M. Giving the Authorized Version [Text] / Mick Imlah // Times Literary Supplement. -1991.-2 July.-P. 19.

176. Bradbury, D. Talking it Over about Writing, etc Text. / Dominic Bradbury // The Times. 2000. - 2 August.

177. Brannigan, J. Orwell to the Present: Literature in England, 1945-2000 Text. / John Brannigan. New York: PALGRAVE MACMILLAN, 2003. -244 p.

178. Brooke-Rose, Chr. The Dissolution of Character in the Novel. Text. / Chr.Brooke-Rose // Reconstructing Individualism: Autonomy, Individuality, and the Self in Western Thought. Stanford, 1986. - P. 184-196.

179. Brooks, P. Reading for the plot: Design and intention in narrative Text. / P. Brooks. -N.Y., 1984. XVIII, 363 p.

180. Brown, M.R. Barnes Julian Text. / M. Richard Brown // Contemporary Novelists, 7th Edition. USA: Detroit, 2001. - P. 67-68.

181. Burgess, A. The Novel To-Day Text. / A.Burgess. London: Longmans, Green & Go, 1963. - 53 p.

182. Cowart, D. History and the Contemporary Novel. Text. / D.Cowart. -Carbondale; Edwardsville: Southern Illinois univ. Press, 1989. 245 p.

183. Debord, G. Society of the Spectacle Text. / G. Debord. Detroit (Mich.): Black & Red, 1970.-214 p.

184. Derrida, J. Margins of Philosophy Jacques Derrida Text. / J. Derrida; transl., with add. notes, by Alan Bass. Brighton (Sussex): Harvester press, 1982.- 330p.

185. Derrida, J. Structure, Sign, and Play in the Discourse of Human Sciences / J. Derrida // The Structuralist Controvercy; ed. by Macksey R., DonatoE. Baltimore, 1972.-364 p.

186. Derrida, J. The Supplement of Copula: Philosophy before Linguistics Text. / J. Derrida // Textual Strategies: Perspectives in Post-structuralist Criticism; ed. and with an. introd. by Harari J. H. — L., 1980. P. 264325.

187. Dunn, P.N. Irony as Structure in the Drama. Bull of Hispanic Studies Text. / P.N. Dunn. Liverpool, 1984. - vol.61. -№3.-P.317-325.

188. Eigeldinger 'M. Mythologic et Intertextualitere "neGe Text. / 'M.Eigeldinger, — Slatrine, 1987.-281 p.

189. Friedman, S. S. Lyric subvertions of narrative Text. / S. S. Friedman // Reading narrative: Forms, ethics, ideology / Ed. by Phelan J. Columbus, 1989.-P. 162-185.

190. Garsiorek, A. Postmodernism and the Problem of History: Julian Barnes Text. / A. Gasiorek // Post War British Fiction: Realism and Fiction /Е. Arnold.-L. :Mackmillan, 1995.- P. 158-165.

191. Habbeger, A. Gender, Fantasy and Realism in American Literature Text. / A. Habbeger. N. Y.: Columbia univ.press, 1982. - 324 p.

192. Hartmann, G.H. The Culture of Critisism Text. / G.H. Hartmann. -Vol. 99. № 3. -N.Y.: PM&A, 1984. - P. 371-379.

193. Herbert, S. Hello! We've Met before Text. / Susannah Herbert // Daily Telegraph. 2000. - 22 July. - P. 4.

194. Hewitt, K. Understanding Britain Text. / K. Hewitt M.: Высш. Шк, 1994. - 198 p.

195. Hewitt, K. Understanding English Literature Text. / K. Hewitt -Perspective Publications Ltd, 1997. P. 278.

196. Hollington, M. Dickens and the Grotesque Text. / M. Hollington. -London;Sydney: Groom Helm; Barnes, Noble books, 1984. P. 161.

197. Hutcheon, L. Narcissic Narrative: the Metafictional Paradox Text. / L. Hutcheon. London and New York, 1984. -186 p.

198. Intertextualitat: Formen, Functionen, Anglistische Fallstudien Text. / Arsg. Von Broich U., Pfister M. Tubingen: Niemeyer, 1985 - S. 93.

199. Kelly, L. The Ocean, the Harbour, the City: Julian Barnes' a History of the World in 10 '/4 Chapters (University of Reading) Text. / L. Kelly. -Montpellier: Presses universitaires de Montpellier, 1993. — P. 34-42.

200. Larrissy, E. Romanticism and Postmodernism Text. / Sean Latham. — Itaca: Cornell University Press, 2003. 240 p.

201. Leader, Z. On Modern British Fiction Text. | Zachary Leader. -OXFORD University press, 2002. 319 p.

202. Lindsay, J. Decay and Renewal: Critical Essays on 20th Century Writing Text. / Jack Lindsay. Sydney; London Wild & Wolley ; Lawrence & Wishort, 1979. - 447 p.

203. Lodge, D. The Novelist at the Cross-roads and Other Essays on Fiction and Criticism Text. / David Lodge. London: Routledge & Kendan Paul, 1971.-297 p.

204. Lodge, D. Working with Structuralism: Essays and Reviews on 19th and 20th cent. Text. / David Lodge. London, 1981. - 223 p.

205. Lord, G. Postmodernism and Notions of National Difference Text. / editions Rodopi B.V. Amsterdam. Atlanta, 1996. - 368 p.

206. Lotringer, S. Le 'Complexe' de Saussure. Semiotexte Text. / S.Lotringer P., 1975.-№2.- P. 135-179.

207. Miller, J. H. Tradition and Difference, rev. of M. H. Abrams' Natural Supernatural: Diacritics Text. / J. H.Miller. Vol.2. - № 2. - Baltimore, 1972.- P. 45-75.

208. Moseley, M.Understanding Julian Barnes Text. / M.Moseley. -Columbia, South Carolina: University of South Carolina Press, 1997. -426p.

209. Nicholl, Ch. Oliver's Riffs Text. / Charles Nicholl // London Review of Books.- 1991.-25 July.-P. 19.

210. O'Donnel,. P. Intertextuality and Contemporary American Fiction Text./ O'Donnel P. and Davis R. Baltimore: The John Hopkins University Press, 1989. - 638 p.

211. Odmark, O. An Understanding of Jane Austen's Novels: Character, Value and Ironic Perspective Text. / O. Odmark. Oxford: Blackwell, 1981.- P. 43.

212. Sarbin, T. R. Narratology as a Root Metaphor in Psychology Text./ T. R. Sarbin. // Narrative Psychology: The Storied Nature of Human Conduct. Ed. By Sarbin T. R. - N. E. 1986. - P. 14-68.

213. Satterfield, L. Toward a Poetics of the Ironic Sign Text./ L.Satterfield // Semiotic Themes. ed. By de Geoge R.T. - Laurence, 1981. -P. 149-164.

214. Selden, R. & Widdowson, P. A. Reader's Guide to Contemporary Literary Theory Text./ R.Selden, P. A. Widdowson. London: Harrester Weat Sheaf, 1993.- 768 p.

215. Sesto, B. Language, History, and Metanarrative in the Fiction of Julian Barnes. Studies in Twentieth-Century British Literature Text./ B.Sesto. Vol. 3. - L., 2001. - 136 p.

216. Shilling, J. A Trio for Married Voices Text. / J. Shilling // Sunday Telegraph. 2000. - 23 July. - P. 13.

217. Stevenson, R.A. Reader's Guide to the Twentieth. Century Novel in Britain Text. / Randall Stevenson. — New York, London, Toronto, Sydney, Tokyo, Singapore, 1993. - 178 p.

218. Updike, J. A Pair of Parrots Text. / John Updike // New Yorker. -№22.-July, 22.-P. 86-90.

219. Vidal, M. С. The Death of Politics and Sex in the Eighties Show Text./ M. C. Vidal // New lit. history. Vol. 24. - № 1.- Charlottesville, 1993.- P. 178-296.

220. Watson, G. The English Literature since 1945 Text. / G. Watson. — New York, 1997. 432 p.

221. Waugh, P. The Theory and Practice of Self-Conscious Fiction Text. / P. Waugh. London and New York, 1984. - 240 p.