Феномен "маски" в социальной коммуникации: Философский аспект тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.11, кандидат философских наук Шнырёва, Оксана Александровна

• Шнырёва, Оксана Александровна
• кандидат философских наук
• 2005

Оглавление диссертации кандидат философских наук Шнырёва, Оксана Александровна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ВИЗУАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ СОЦИАЛЬНОЙ КОММУНИКАЦИИ

1.1. Вербальное и невербальное в коммуникации

1.2. Инстанции «тело» и «лицо» в коммуникативных отношениях

ГЛАВА 2. ЛИЦО И МАСКА В ЖИЗНЕННОМ МИРЕ ЧЕЛОВЕКА

2.1. Континуальное и дискретное в коммуникативных отношениях

2.2. Социальные нормы и визуальная экспрессивность в коммуникации

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Феномен "маски" в социальной коммуникации: Философский аспект»

Актуальность исследования социальной коммуникации вытекает из необходимости развития теории коммуникации в рамках разработки проблемы связи человека и общества в социальной философии. В классической парадигме философствования было распространенным признание главенствующей роли языка и знака в человеческой рациональности. При этом язык рассматривался в том значении, в каком его понимает лингвистика и, основанная на классическом языкознании, семиотика. Ведущая роль в процессе познания признавалась за вербальным языком, другие средства человеческой выразительности вытеснялись на обочину философского интереса. Об этом свидетельствует их именование - «невербальные», где отчетливо звучит первичность и приоритетность вербальной коммуникации. Картезианская дихотомия души и тела оправдывала существование коммуникации на уровне рационального сознания. Но в условиях кризиса классического подхода произошло осознание того, что человек в мире - это не только «душа» или «сознание», человек - это прежде всего телесное существо. Происходит расширения панорамы коммуникативных средств, включающих все системы воплощенной чувственности человека, складывающейся и влияющей на ход общения. Маска - древнейший феномен, глубоко укорененный в истории культуры, этот феномен представляет интерес не только для истории, но и для социально-философских исследований коммуникации.

Маска - это не только то, что мы видим на лицах участников древних обрядов, она, как особый образ, присутствует в самых разных формах в коммуникативных отношениях, где делаются проблемой отношения «своих - чужих», «веры и неверия», «захвата и защиты», «близости и дали». Как и в древности, маска располагается на границе тайны и яви, скрытого и открытого. На современного человека, вовлеченного в процесс массовой коммуникации, обрушивается поток сменяющих друг друга образов, каждый из которых не только предъявляет, но и скрывает (маскирует) реальность.

Коммуникативное поведение выражает себя не только в речевых высказываниях, но и в выразительных манифестациях. Человек предъявлен в коммуникации телесно через нормированную внешность и нормированное поведение, которые часто называют словом «image». Социальные установки лежат в основе дифференциации «правды» лица и «лицемерия» маски, только при их наличии возможно говорить о существовании социального порядка.

Поскольку феномен «маски» - одна из проекций социальной коммуникации, то его определение зависит от общей канвы понимания соотношения вербальных и невербальных аспектов коммуникации. В теории классической рациональности Р. Декарта коммуникация свершается на уровне рассуждения («разумной души»), в теории коммуникативного разума Ю. Хабермаса роль законодательного разума значительно снижается, коммуникация свершается, когда «встречаются говорящий и слушатель и взаимно выдвигают притязания на то, что их выражения и мир согласуются друг с другом». Коммуникативные средства реализуются в выразительности тела и лица как способе манифестации человека в обществе.

В исследовании феномена коммуникации и её роли в жизненном мире диссертант опирался на труды представителей феноменологического направления: Э. Гуссерля, М. Мерло-Понти, Ж. П. Сартра, А. Щютца, а также В.В. Бибихина, Ж. Делёза, Ф. Гваттари, И.С. Кона, Э. Левинаса, Ж. Л. Нанси, В.А. Подороги.

В этих и других исследованиях было показано, что маска перестала быть «накладной личиной», она растворилась в телесной экспрессии и аффективной «лицёвости» (Делёз, Гваттари), в манере поведения и представления себя другим, сохраняя функцию защиты от взглядов других людей. Выявить аналитические основания дифференциации «тела» и «лица» стало возможным благодаря трудам Р. Барта, А. Митрофановой,

A.M. Пятигорского, В.В. Савчука, Б.А. Успенского, М. Фазерстоуна, П.А. Флоренского, С. Эйзенштейна.

Пониманию телесности как телесного опыта, переживаемого человеком, способствовали работы О.Н. Бушмакиной, И.М. Быховской,

B.JI. Круткина, Д.В. Михеля.

Проблема «тайного» и «явного» в культуре напрямую связана с проблемой понимания. Страсть к «срыванию масок», время от времени захватывающая людей, социально и культурно обусловлена. Визуально предъявленная маска позволяет Другому приблизиться или помогает не допустить Другого в определенную область знания или опыта переживания, выстраивая дистанцию по отношению к нему. В исследовании социальной коммуникации диссертант опирался на труды современных отечественных теоретиков коммуникации: К.С. Богданова, А.Б. Демидова, П.П. Гайденко, В.Б. Кашкина, С.В. Лещева, М.М. Назарова, А.А. Потебни, Г.Г. Почепцова, Б.А. Родионова, Ю.В. Рождественского. А также западных теоретиков коммуникации: П. Верильо, М. Маклюэна, С. Уорта.

В рассмотрении сознания диссертант опирается на труды современных отечественных исследователей: О.И. Генисаретского, В.И. Молчанова, Г.А. Нуждина, В.Н. Топорова, Л.Ф. Чертова.

В общении между людьми можно наблюдать намеренное выказывание или утаивание эмоций, информации, фальшь или автоматическое поведение. Это дает повод Ги Дебору говорить о спектаклизации общества. Социологическое рассмотрение социальных значений коммуникации стало возможным благодаря исследованиям П. Бергера, П. Бурдье, Г. Зиммеля, Т. Лукмана, представителей символического интеракционизма И. Гоффмана, Дж. Мида, А. Щютца.

Говоря о становлении социального и культурного порядка в структуре социального действия, непосредственно связанного с темой социального нормирования поведения индивида в различные исторические эпохи диссертант опирается на труды Р. Жирара, Ч.Х. Кули, Т. Парсонса, Н. Элиаса.

Видеть семиотическое пространство культуры как информационную модель мира, а маску как особого рода язык, поддающийся прочтению, стало возможно благодаря трудам Р. Барта, Ж. Деррида, К. Леви-Строса, Ю.М. Лотмана, Ч. Морриса, Л.В. Уварова, У. Эко.

Невербальные аспекты коммуникации наряду с такими универсалиями культуры, как ритуал, миф, игра исследовались Ж. Батаем, Я.Э. Голосовкером, Э. Кассирером, Л. Леви-Брюлем, А.Ф. Лосевым, Б.Г. Малиновским, М. Моссом, A.M. Пятигорским, И. Смирновым, Э.Б. Тайлором, В.У. Тэрнером, Д.Д. Фрезером, О.М. Фрейденберг, М. Элиаде.

Маску сквозь призму аксиологического подхода рассматривали Н.А. Автухович, М. Дуглас, Ф. де Ларошфуко, Л.С. Лихачева, М. Оссовская.

Культурологический подход к исследованию маски опирается на труды философско-эстетической направленности: А. Белого, Я. Мукаржовского, К.А. Свасьяна, П.А. Флоренского («Статьи об искусстве»), В. Шкловского, современных отечественных исследователей

A.Ф. Еремеева, Л.А. Закса, театроведов Б. Алперса, Г.Н. Бояджиева, С.Н. Рудницкого, практиков театра и кино А. Арто, Б. Брехта, Е. Вахтангова,

B.Э. Мейерхольда, С. Эйзенштейна.

Тема маски напрямую связана с темой идентификации, собственного отражения в глазах Других. Осознание процессов видения, путей созидания собственного образа в своем сознании и сознании Другого, опирается на труды М.М. Бахтина, а также разработанную американскими философами теорию «зеркального эффекта» У. Джемса, Дж.Г. Мида, Ч. Кули.

Объектом исследования данной работы являются невербальные аспекты социальной коммуникации, где и обнаруживает себя феномен «маски», являющийся предметом диссертационного исследования.

Целью исследования является раскрытие роли «маски» в социальной коммуникации, исторического многообразия её видов.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

1) выделить методологические основания выделения вербальных и невербальных аспектов коммуникации;

2) выявить аналитический смысл связи и противопоставления инстанций «тело» - «лицо»;

3) рассмотреть социальную коммуникацию как дискурсивную реальность, где обособляются и противопоставляются «лицо» и «маска»;

4) определить факторы, ведущие к изменению форм визуальной экспрессивности в истории человеческой воплощенности.

Методологической основой диссертационного исследования служит феноменологическое направление - традиция, рассматривающая человека в его чувственности и телесности, заметно повлиявшая на ход изучения проблемы человека в социальной философии. Понятия «телесность», «лицо» и «маска» определяются диссертантом через социальные отношения людей, установленные в жизненном мире, который понимается в феноменологии как осознанный - «жизнь в актах сознания». Жизненный мир посредством «интерсубъективного опыта» («универсальной социальности, общего пространства всех Я-субъектов», по Гуссерлю) наделяется смыслом в ходе интенциональной жизни людей. Интерсубъективность указывает на внутренне присущую сознанию людей социальность (мир переживается человеком как общий для него и для других), что приводит мысли людей в единое смысловое поле, обеспечивая общность восприятия и понимания мира.

Для решения задач, поставленных в диссертации, важную роль играли положения о взаимозаменяемости точек зрения в процессе коммуникации, о совпадении систем релевантностей. Способность речи и способность видения позволяют человеку конструировать образ мира и Другого в нем. Окружающий индивида мир коммуникативен, поскольку в нем возникают отношения взаимного согласия на уровне сознания. Феноменологическая позиция дает возможность представить «маску» в качестве опыта сознания и переживания индивида.

Основной элемент научной новизны диссертации заключается в исследовании феномена «маски» как знакового средства невербальной сферы общения.

Теоретическая и практическая значимость результатов.

Результаты данной работы углубляют понимание роли невербальных аспектов коммуникации в понимании мира и Другого в нём. Это позволяют исследовать «маску» не только в качестве аспекта культурологического, этнографического или антропологического исследований, но и как социокультурный феномен, раскрывающий новые стороны проблемы человека как одного из важнейших разделов социальной философии.

Материалы и выводы диссертации могут быть использованы для разработки курсов и учебных пособий, посвященных проблемам социальной философии, антропологии, культурологии. Они могут быть положены в основу спецкурсов по разделам «Философия культуры», «Феноменология», «Социальная антропология», «Визуальная антропология».

Апробация результатов.

Основные результаты исследования были представлены на Российской научной конференции «Философское сознание в постмарксистском состоянии» (Челябинск, май 1996), Российской научной конференции «Человек - экология - культура» (Челябинск, ноябрь 1997), Российской научной конференции «Диалог культур на пороге XXI века» (Челябинск, декабрь 1998), V-ой Российской университетско-академической научно-практической конференции (Ижевск, апрель 2000), Всероссийской научной конференции «Бренное и вечное» (Великий Новгород, октябрь 2000), Всероссийской научной конференции «Текст -2000: теория и практика: междисциплинарные подходы» (Ижевск, апрель 2001), II международной конференции «Развитие средств массовой коммуникации и проблемы культуры» (Москва, апрель 2001), Всероссийской научно-практической конференции «Периферийность в культуре XX века» (Пермь, 2001), Всероссийской научной конференции «Культура и цивилизация» (Екатеринбург, май 2001), III международной научной конференции «Человек в современных философских концепциях» (Волгоград, сентябрь 2004).

Ряд положений диссертации обсуждался на занятиях культурологической школы преподавателей ТЕМПУС/ТАСИС (Казань, 2001), Фонда Форда (Москва, 2002, Казань 2002).

Материалы диссертации являются частью коллективных научных проектов конкурса грантов РГНФ «Антропологические основания визуального опыта» (2003-2004гг.), «Опыт видения в жизненном мире человека» (2005-2006гг.). Научный руководитель - В.JI. Круткин.

Структура и объем диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения (123 страницы основного текста) и списка литературы (235 названий).

Заключение диссертации по теме «Социальная философия», Шнырёва, Оксана Александровна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изучение феномена «маски» предполагает рассмотрение социальной коммуникации в единстве вербальных и невербальных аспектов. Вербальные аспекты коммуникации выполняют денотативные (функции обозначения) и сигнификативные функции (устанавливающие связь произнесенного слова с универсальными общепринятыми понятиями). Невербальные аспекты коммуникации выполняют преимущественно манифестативные функции - функции выражения желаний и верований индивида. Исполняя денотативные и сигнификативные функции, личность высказывает определенное отношение к происходящему вокруг, то в манифестации личность «выказывает» себя - это проявляется в интонациях речи, позах, выражении лица, взгляде, мимике. Невербальные аспекты коммуникации выражают веру и желания, манифестируя человеческую субъективность. Манифестация человека является частью общественно доступного институционального комплекса. Участвуя в социальном взаимодействии, люди берут на себя обязательство по его поддержанию. Индивидом в каждой ситуации (например, при исполнении ролевой позиции) создается (фиксируется) устойчивый образ себя, предлагаемый в данном фрейме общественной жизни. Каждый индивид, поступаясь непосредственными чувствами и реакциями, будет придерживаться того видения ситуации, которое хотя бы временно окажется приемлемым не только для него, но и для остальных.

Желания и верования выстраивают модель ожидаемого от индивида поведения, которое непосредственно связано с социальными ролями и статусами, которые он исполняет. Вербальные и невербальные аспекты коммуникации не только выражают форму и содержание культурной традиции, но и являются способом символизации общей социальной деятельности, реализуя функцию символического регулятора социальных связей и связанных с ними поведенческих тактик.

Вербальные и невербальные аспекты коммуникации образуют разные стороны ее дискурсивности. Будучи стереотипно воспроизводимыми, речевые и неречевые аспекты коммуникации служат действиями, поддерживающими трансляцию санкционированного коллективного опыта Влияние специфических кодов превращает окружающий мир в матрицу значений. Личность согласует свое поведение с системой значений, в результате чего организуется опыт переживаний и устанавливается социальная тождественность индивида. Индивид предъявляет себя обществу как представитель определенной социальной группы.

Перформативный характер коммуникации позволяет рассматривать индивида в терминах власти, где власть понимается как «власть языка» (Р.Барт) или власть социальных дискурсов. Индивид является зависимым от знаковых систем, которые существуют еще до его рождения. Условием включения индивида в социальную реальность является вхождение субъекта в социальный дискурс. Социальные дискурсы посредством используемого в коммуникации характерного набора знаков, задают границы манифестации индивида. Другой как адресат коммуникации, маркирует индивида, классифицируя его поведение и внешность. Социальные дискурсы являются для индивида социальным зеркалом, отражающим его место в социальной реальности. Индивид обнаруживает себя включенным в социальную реальность не непосредственно, а через множество связей, существующих между различными полями социальных дискурсов.

Визуальные аспекты сообщения проявляют себя как в массовой коммуникации, опосредованной через социальные институты, так и в межличностной (общение Я-Другой, Я-Я - автокоммуникация). В результате общения Я-Другой формируется единое коммуникативное пространство - пространство пересечения вербального и невербального, молвного и безмолвного. Образ как продукт воображения Другого, имеет своим основанием сигналы, данные Другому через зрительное восприятие. Эти сигналы образуют единство дискретного и континуального. В соответствии с ними выстраивается определенная модель ожидаемого от индивида поведения. Если оно не соответствует ожиданиям, то его поведение будет квалифицировано как демонстративное, лишенное искренности, лживое. Именно с такими характеристиками обычно связывают эффект «маски». В процессе коммуникации и автокоммуникации люди сталкиваются с тайной, глядя на себя глазами Другого и оценивая себя с позиции Другого.

Образ зеркала является доминирующим в западноевропейской культуре: зеркало как отражение, самоотражение, саморефлексия. Е. Барабанов в своих исследованиях прибегает к метафоре зеркала и окна для обозначения оптико-визуальных кодов культуры. Западная культура • характеризуется метафорой зеркала в способности посредством отражения обнаруживать не только невидимое для глаз зрителей, но и создавать другую реальность по отношению к прямому визуальному пониманию. В западноевропейской культуре зеркало и его «отражательная способность» обозначали уникальную возможность преодоления оптической ограниченности человеческого глаза, позволяя показать невидимое.

Дифференциация человеческой воплощенности на пространственные инстанции «тело» - «лицо» рассматривается как результат социального взаимодействия, использующего экспрессивные практики и порядки с целью отображения социальных ролей и статусов индивидов.

Экспрессивное поведение индивида осуществляется через пространственные манифестации, - человек предъявляет себя обществу телесно. Тело индивида открыто взгляду Другого. Оно является генератором спонтанных сообщений, феноменом выражения и источником невербальной экспрессии. На уровне выражения телесность, проявляющаяся в жестах, мимике, обретает определенные значения, восходящие к ожиданиям Другого. Именно он, Другой признает существование индивида своим отношением, которое может быть окрашено в различные эмоциональные тона: жалость, ненависть, понимание. Проявление чувств всегда предназначено для Другого, - это своего рода сообщение. Бытие индивида приобретает определенность благодаря существованию Других: с их точки зрения человек «выглядит» красивым или некрасивым, «слывет» умным или глупым, добрым или злым. Благодаря оценкам и отношению со стороны Других, человек наделяется социальными характеристиками, с которыми он соглашается или не соглашается.

Биологическое тело исчезает в социальном письме. Экспрессивные практики фиксируются в жизненном мире посредством социоролевых порядков. Они принуждают индивида внешне соответствовать «должному образу» (как должна выглядеть невеста, выпускник школы, судья). Телесные экспрессии поставляют материал, - одежда, грим, украшения, интонации голоса, характерная мимика, позы и жесты, который является механизмом модификации тела, превращающий его в искусственный знак. Обмены этими знаками являются частью социального порядка. Тело, данное от природы, выстраивается в соответствии с требованиями и нормами общества. Так, затянутое корсетом тело Нового времени преобразовалось в «накаченное» и сформированное с помощью белковой продукции, тело современности.

Границы тела человека определяет кожа, отделяющая внутреннее (психическое) состояние тела от внешней среды. Ж. Л. Нанси говорит о том, что полный смысл понятию тела придает понятие кожи. Кожа находится в постоянном ожидании, что ее коснутся. Кожу как некий покров, защитную высокочувствительную оболочку, нельзя превзойти внешним воздействием. Она, являясь физиологически - вибрирующей поверхностью тела, постоянно меняет свою линию натяжений, консистенцию, толщину. Кожа - это граница между реальным и виртуальным, профанным и сакральным, явным и тайным, поверхностным и глубинным. В единстве этих состояний создается некая телесная схема -единая психическая форма внутреннего и внешнего представления тела.

Развитие коммуникативных отношений приводит к телесным метаморфозам, что проявляется в обособлении «лица» как места расположения социально значимых ожиданий. Лицо - смесь субъективного и объективного, естественного и искусственного. Его пределами являются лик - явление духовной сущности, вечного смысла и личина, первоначальным значением которого является маска - larva - то, что похоже на лицо и принимается другими как таковое, но внутренне пустое в смысле физической вещественности и метафизической субстанциональности. Это по-своему подтверждается исследованиями чести как социального явления (В.В. Савчук). Пределами лица выступают лик и личина: «лик святого» и «маска актера». От лика лицу достается авторитет, сила которого всегда отчасти принадлежит тому, кто от его имени выступает, а значит, человек несет ответственность за поддержание формы своего лица («Не упасть лицом в грязь», «Не потерять лица»). Лицо в истории культуры обособляется в отдельную реальность вместе с эволюцией представлений о чести.

Лицо постоянно меняется, являясь бесконечным потоком собственных эмоциональных проявлений. Маска фиксирует определенный образ постоянно изменяющегося лица, и предъявляет его Другому в процессе социальной коммуникации. Единство континуального и дискретного (оппозиция «лицо» - «маска») в социальных взаимодействиях образует социальный дискурс.

Лицо возникает там, где есть внимание, интерес, забота или, напротив, неприятие Другого. Лицо как социальное тело, выстраивает границы социального и индивидуального, границы норм в жизненном мире человека. Лицо человека выступает в социальном пространстве, расширяя границы индивидуального влияния через взгляд, желая захвата Другого. Взгляд находится в постоянном поиске объекта желания. Взгляд и видение переходит в ведение-знание и ведание-обладание. Взгляд обладает силой захвата.

Лицо как экспрессивная телесность непостоянно в своих мимических отражениях и проявлениях, которые непрерывно меняются: грусть, вдохновение, радость, обида. Лицо живет на поверхности во множестве проявлений, реакций и образов. Полная явленность лица не дается Другому. Другой все время всматривается в лицо, открывая для себя нечто новое, при этом загадка и таинственность остаются в процессе самой игры захвата и защиты.

Механизмом фиксации постоянного образа, предъявляемого Другому в процессе коммуникации, служит маска. Её можно сравнить со щитом, устанавливаемой границей, дистанцией, не допускающей к себе Другого. Маска - механизм защиты уязвимого, открытого и изменяющегося лица. Маска останавливает бесконечный процесс эмоциональных изменений, запечатлевая постоянно свершающиеся изменения самого «Я» человека подобно тому, как раз и навсегда зафиксированный в бесконечных повторениях ритуал является образом, стабилизирующим постоянно изменяющееся внешнее поведение человека и коллектива. Если лицо живет в континуальном экспрессивном потоке, то маска как образ останавливает поток в каком-то одном дискретном проявлении.

Маска - древнейшее изобретение в ряду коммуникационных техник, она связана с лицом и одновременно отличается от него. Сплошь и рядом маску противопоставляют лицу как ложь, лицемерие - правде, искренности. Часто доверие лицу вдруг сменяется его дискредитацией, происходит объявление прежнего «вполне лица» - «коварной маской». Значит маска - это не просто то, что принадлежит и находится в распоряжении одного человека. Это то, что зависит от позиции Другого. Он, Другой, квалифицирует какие-то моменты (интонацию, манеры, стиль) в качестве ложных, и тогда Я оказываюсь с позиции его представлений в маске. Маска адресуется к доверию Другого, но получает отказ. В результате встречи Я и Другого формируется единое коммуникационное пространство - пространство пересечения вербального и невербального, молвного и безмолвного.

Маска — фиксированный образ «Я» другого человека. Если лицо -образ человека, то маска - образ лица (образ образа). В основе её проявления лежат установки и ожидания Другого. Другой конструирует образ и выстраивает соответствующие образу ожидания от индивида в жизненном мире. Если по ряду причин эти ожидания не сбываются, то именно Другой квалифицирует лицо индивида как маску, т.е. не как правду, но как ложь, со всеми моральными следствиями.

Представления о правде и лжи меняются с каждой исторической эпохой. История человечества начинается с осознания непохожего и непредсказуемого Другого. Страх перед захватом со стороны Другого довлел над человеческим миром, ввергая человека в опасения быть поверженным. Отсюда берет начало вся человеческая аффекторика. Видя в Другом соперника, первобытный человек и природу наделяет антропоморфными деятельностными характеристиками, обращаясь к ней как к Другому. Овладение территорией можно назвать ритуальным воспроизведением: «наше» значит «сотворенное» заново. Тело человека в древности сравнивали с микрокосмом, его нужно было освятить, то есть освоить. Поэтому древний человек окрашивал свое тело в цвет зверя-тотема, подводил глаза, брови, подпиливал зубы, выводил на теле изображения тотемных животных, делал черточки и пятна, татуировался, красился кровью, ягодами и глиной, умащался жиром и покрывал себя пухом и перьями, шкурами зверей, всем тем, что делало из него человека-птицу, человека-зверя или человека-степь. Происходило его первое преображение.

Маска в древности являлась атрибутом ритуальных церемоний, повторяющих и воссоздающих мифологический опыт. Маска - герой визуального предъявления, связанного с тайной. Священное является тайным, так как остается бесконечно непостижимым. Маска ритуальна, она манифестирует себя, обращаясь не просто к Другому, а к богам (сакральным силам), и закрывает индивида в ней не просто от Другого, а от злых сил. Архаическая маска наделяла архаического человека магической силой, которая позволяла участвовать в процессе воссоздания священного. Маска - способ сакрализации, в ней человек предстоит Вечности, когда она возвращается. Выделение лица в качестве социально предписанного топоса для древнего человека не было характерно, поэтому экспрессивной выразительностью наделялось все тело. Человек в маске воспринимался как Другой. Оказываясь в маске, он присваивал себе коллективное лицо (он от лица коллектива взывает к богам или производит жертвоприношение).

В Новое время ритуализация поведения человека отнюдь не ослабевает. Маска становится манерой поведения и новой формой самосознания. Люди начинают разделять реальность на общественно данную (где нужно вести себя как подобает, как заведено этикетом и регламентом) и индивидуальную. Регламентация поведения индивидов в качестве новой формы социального маркирования, рафинировала манеры, требуя их строгого исполнения. Со сменой социальной обстановки власть церкви переходит ко Двору и становится светской. Она по-прежнему нуждается в механизмах регулирования поведения человека, дисциплинирования и принуждения. Меняется отношение: мир оказывается погрязшим не во грехе, а во лжи (религиозный вокабуляр меняется на светский). Ложь заполняет мир, переполняет человека. От неё как от греха, нужно уходить, но признавать её существование необходимо (как ранее человеку было необходимо признавать существование высшей божественной инстанции).

С такой точки зрения, мир и человек предстают под маской ложных обличий. Признание окружающего мира в качестве искусственного и лицемерного побуждает Ларошфуко использовать понятие «маски» с позиции моралиста. Оценочный подход к изучению феномена маски оппозиционирует позитивное и негативное, светлое и темное, истинное и ложное. С такой точки зрения, условно «сорвать» маску с лица человека возможно, как возможно узреть и настоящее (истинное) в нем. Оценочные суждения истины/лжи, правды/неправды наделяют маску того времени негативными качествами.

Согласование и исполнение нескольких ролей вызвало у человека необходимость взаимокорреляции внешнего принуждения и самоконтроля, что способствовало становлению его самосознания. Человек начинает видеть в себе наблюдателя и наблюдаемого (актера и зрителя), определяя себя в качестве объекта (Я в центре внимания других) и субъекта (Я сам исследую и заставляю других подыгрывать ситуации). Объективно данное Я подчиняется требованиям этикета, общества, выступая марионеткой в сценарии куртуазной культуры. Субъективно данное Я может иметь отличную от поведенческих установок точку зрения. Мифологизация области призрачной свободы, в которой Я независимо, давало человеку Нового времени основание говорить, что маска скрывает истинное лицо, маска как артефакт, является условным языком, скрывающим истинное знание о мире. Мотив маски раскрывается в творчестве Ф. Ларошфуко через такие сравнения, как «напустить вид», «надеть личину», «утаить», «фальшь», «уловка», связанных между собой негативным контекстом.

Маски в современном мире - это все те же преобразования человеческой телесности. «Модифицированное тело» - тело современного человека, подвергающегося преобразованию с помощью технических средств. Тело подвергают татуировке, обрезанию, скарификации, протезированию, наращиванию объемов. Его изменяют с помощью химических препаратов, хирургического вмешательства, гимнастики, бодибилдинга, диет. И дело не только в том, что постиндустриальное общество всеобщего потребления часто находится в состоянии непрерывного карнавала. Исследователи говорят о том, что рано или поздно многие профессиональные сферы деятельности потребуют изменений человеческого тела. Возможное повсеместное внедрение в повседневную жизнь человека самоуправляемых транспортных средств, систем мультимедиа, компьютеров, будет способствовать формированию нового человеческого тела со встроенными системами, заменяющими и активизирующими функции внутренних органов, поверхностей тела, органов восприятия.

В. Беньямин описывает современное общество как потребляющее зрелища и материальные блага. Метафора «спектакля» акцентирует внимание на визуальном аспекте коммуникации между людьми. Современное общество по своей сущности является зрительским. Символом нового порядка становится экран. Современный человек оказывается включенным в движущийся и непрестанно меняющийся поток визуальной информации, быстрый темп жизни, множество исполняемых в обществе социальных ролей.

Интенсивный поиск новых форм, способных преодолеть границы национальных и этнических традиций приводит к появлению универсального языка коммуникации. Речевые средства общения обнаруживают при этом очевидные ограничения. Визуальные образы -напротив, преимущества, поэтому кинематограф, телевидение, стали выступать движущей коммуникационной силой. В такой ситуации закономерно появление культуры перформанса - результата не столько сближения культурных практик и форм, сколько поиска зрелища, находящегося вне языковых барьеров, поскольку современный мир поликультурален, полирелигиозен и полиэтничен.

Характеризуя современную ситуацию, можно говорить о процессах распада «Я» на множественность масок. У Делёза есть понятие «Себя» (soi), употребляющееся во множественном числе, напоминающее маски, которые человек примеряет к себе. Отсюда возникает перспектива, что за маской же мы не обнаруживаем лица, маски скрывают лишь другие маски. Современный человек является включенным во множественные дискурсивные поля, и каждое из них предполагает применение характерных знаковых средств.

Процессы усложнения отношений власти в обществе, деиерархизации, урбанизации, новые способы проведения в обществе социальных и культурных границ, отход от традиционно понимаемой этничности приводят к тому, что маска из достаточно локального аспекта межличностной коммуникации превращается в феномен массовой социальной коммуникации. Происходит расширение поля того, что именовалось маской, мы сталкиваемся с процессом ее метафоризации. Из мира экстраординарного она перешла в область повседневного и в область виртуального, являясь условием включения индивида в определенный социальный дискурс, являясь знаковым средством невербальной сферы общения.

В дальнейшем предполагается изучение феномена «маски» не только в межличностной (непосредственного общения Я-Другой, Я-Я, автокоммуникация), но и в массовой коммуникации, опосредованной через социальные институты. Развитие средств массовой коммуникации привело к созданию всепланетного коммуникативного пространства, которое охватывает все сферы человеческой деятельности. Информационное общество лишается державших его в прошлом психологических и социальных связей. В истории развития человечества люди не имели дела с таким количеством информации и образов, обрушивающихся на них с полос газет, экранов ТВ, сайтов Интернет. Ф. Джеймисон говорит о наступлении эпохи глобального рыночного пространства и высокотехнологичных масс-медиа. Общество, в котором визуальный образ занимает доминирующее положение вследствие быстросменяющейся информации («общество зрелищ»). Есть основания говорить, что в массовой коммуникации также происходят процессы распределения властных отношений в визуальном поле (например, в поле рекламы происходит символическая работа по производству образов, но это целый пласт исследовательской работы).

Также следует уделить внимание изучению другого рода презентаций (аудиальных и обонятельных), составляющих вкупе с визуальными спектр невербальных аспектов коммуникации. Они воспринимаются людьми и выражают не только содержательный пласт, но и верования и желания человека. Понятие вербальной маски имеет место быть исследованным в дальнейшем, ведь лицо и его маска также относятся к языку и красноречиво высказываются. Вполне возможно говорить о целом наборе вербальных масок, так как экспрессия речи вписывается в мимическую экспрессию говорящего лица.

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Шнырёва, Оксана Александровна, 2005 год

1. Абельс X. Романтика, феноменологическая социология и качественное социологическое исследование// Журнал социологии и социальной антропологии. СПб., 1998. Т.1. С. 114-138.

2. Авдеев А. Д. Социальная психология личности. М.: Наука, 1979.204 с.

3. Азаренко С.А. Топология русской телесности и желания// Жизненные миры философии. Екатеринбург: Издательство Уральского госуниверситета, 1999. С. 87-109.

4. Арина Г.А. Психосоматический симптом как феномен культуры// Телесность человека: междисциплинарные исследования. М.: Изд-во МГУ, 1993. С. 48-58.

5. Аристотель. О душе// Аристотель. Собрание сочинений в 4 т. М.: Социально-экономическое издательство, 1937. Т. 3. 179 с.

6. Арто А. Театр и его двойник. СПб., 2000. 156 с.

7. Балаш Б. Кино. Становление и сущность нового искусства. М.: Искусство, 1968. 279 с.

8. Барт Р. Гул языка// Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс, 1989. С. 541-544.

9. Барт Р. Мифологии. М.: Издательство имени Сабашниковых, 1996. 313 с.

10. Ю.Барт Р. Избранные произведения. Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс, 1989. 518 с.

11. Батай Ж. Литература и зло. М.: Издательство МГУ, 1994.165 с.

12. Бауман 3. Мыслить социологически. М.: Аспект-пресс, 1996. 255 с.

13. З.Бахтин М. М. Автор и герой: к философским основаниям гуманитарных наук. СПб.: Азбука, 2000. С. 9-226.

14. Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности// Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986. С. 9-191.

15. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Художественная литература. 1972.434 с.

16. Бахтин М. М. Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. М.: Художественная литература, 1990. 543 с.

17. Бауман 3. Мыслить социологически. М.: Аспект Пресс, 1996. 225с.

18. Белый А. Символизм как миропонимание. М.: Республика, 1994. 526с.

19. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М.: Academia Центр, Медиум, 1995. 336 с.

20. Бибихин В. Свое, собственное// Вопросы философии, 1997. № 2.21.С. 71-81.

21. Бибихин В. Слово и событие. М.: УРСС, 2001. С. 94-98.

22. Бибихин В.В. Язык философии. М.: Языки славянской культуры, 2002. 416 с.

23. Богданов К. Повседневность и мифология. СПб.: Искусство СПб, 2001.246 с.

24. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. М.: Добросвет, 2000. 387 с.

25. Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства или конец социального. Екатеринбург: Изд-во Уральского госуниверситета, 2000.2796 с.

26. Бодрийяр Ж. О соблазне// Иностранная литература, 1994, № 1.29.С. 59-66.

27. Борисов Е. Проблема интерсубъективнеости в феноменологии Э. Гуссерля // Логос. 1999. № 1. С. 63-83.

28. Борхес Х-Л. Классики XX века. Ростов-на-Дону: Феникс, 1999. 408 с.

29. Борхес Х.Л. Новые расследования. СПб.: Издательство Амфора, 2000. 838 с.

30. Бродель Ф. Реальности исторические и реальности нынешние// Бродель Ф. Время мира: материальная цивилизация, экономика и капитализм XVI- XVIII веков. М.: Прогресс. 1992. С. 613-679.

31. Брюнинг В. Философская антропология. Исторические предпосылки и современное состояние// Западная философия: итоги тысячелетия. Екатеринбург: Деловая книга Бишкек: Одиссей, 1997. С. 209-410.

32. Бубер М. Два образа веры. М.: Республика, 1995. С. 16-92.

33. Бурдье П. Начала. М.: Socio-Logos, 1994. 228 с.

34. Бурдье П. Символическое пространство и символическая власть// THESIS. М., 1993. С. 135-150.

35. Бурдье П. Структуры, habitus, практики// Современная социологическая теория. Новосибирск: Издательство Новосибирского университета, 1995. С. 16-31.

36. Бурдье П. Физическое и социальное пространство: проникновение и присвоение// Бурдье П. Социология политики под ред. Н.А. Шматко. М.: Socio-Logos, 1993. С. 32-52.

37. Бушмакина О.Н. Концепт тела в современной философии// Человек: физическое и духовное самосовершенствование. Ижевск: Изд-во УдГУ, 2002. С. 160-174.

38. Быховская И.М. Homo somaticos: аксиология человеческого тела. М.: Эдиториал УРСС, 2000. 204 с.

39. Ванденфельс Б. Повседневность как плавильный тигель рациональности // Социо-Логос. М.: Прогресс, 1991. С. 39-50.

40. Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма// Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С. 61-272.

41. Вебер М. Основные социологические понятия// Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С. 602- 639.

42. Вышеславцев. Б.П. Сочинения. М.: Раритет, 1995. 459 с.

43. Гайденко П.П. Человек и история в свете «философии коммуникации» К. Ясперса// Человек и его бытие как проблема современной философии. М.: Наука, 1978. 110 с.

44. Гвардини Р. Конец Нового времени// Феномен человека. М.: Высшая школа, 1993. 267с.

45. Гегель Г.В.Ф. Философия духа. М.: Мысль, 1977. Т. 3. 471с.

46. Гиренок Ф.И. Симуляция и символ: вокруг Ж.Делеза// Социологос. 1997. М.: Институт экспериментальной философии, 1996.С. 215-234.

47. Голосовкер Я.Э. Интересное// Вопросы философии, 1989. № 2.51.С. 115-142.

48. Гофман А.Б. Семь лекций по истории социологии. В 3 т. М.: Издательство Книжный дом «Университет», 2000. Т.З. 213 с.

49. Гоффман Э. Представление себя другим. М., 2000. С. 115- 304.

50. Гуссерль Э. Логические исследования. Картезианские размышления. Минск: Харвест, М.: Аст, 2000. 743 с.

51. Гуссерль Э. Феноменология// Логос. 1991, № 1. С. 12-21.

52. Гуссерль Э. Философия как строгая наука. Новочеркасск: Сагуна, 1994. 143 с.

53. Гуссерль Э. Кризис европейского человечества и философия// Вопросы философии. 1986. № 3. С. 101-116.

54. Гуссерль Э. Картезианские размышления. СПб: Наука, Ювента, 1998.316с.

55. Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная философия// Гуссерль Э. Философия как строгая наука. Новочеркасск: Сагуна, 1994. С. 51-100.

56. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т. М.: Издательская группа Прогесс. Университет, 1994. Т.З. 381 с.

57. Декарт Р. Страсти души // Декарт Р. Сочинения. В 2 т. М.: Мысль, 1989. Т.1. С. 534-572.

58. Делёз Ж. Логика смысла. М.: Издательский Центр Академия, 1995. 298 с.

59. Делез Ж. Мишель Турнье и мир без другого// Социологос. 1999, №1. С. 88- 102.

60. Делез Ж. Критика и клиника. СПб: Machina, 2002. 239 с.

61. Делез Ж. Марсель Пруст и знаки. СпбГУ: Алетейя, 1999. 186 с.

62. Делез Ж., Гваггари Ф. Что такое философия? М.; СПб.: Институт экспериментальной социологии, Алетейя, 1998. 286 с.

63. Делез Ж. Различие и повторение. СПб.: Петрополис, 1999. 384 с.

64. Делез Ж., Гваттари Ф. Капитализм и шизофрения. Антиэдип. Екатеринбург: Среднеуральское книжное издательство. 2002. 189 с.

65. Демидов А.Б. Феномены человеческого бытия. М.: ЗАО Издательский центр «Экономпресс», 1999. 180 с.

66. Деррида Ж. Голос и феномен и другие работы по теории знака Э.Гуссерля. СПб.: Алетейя, 1999. 208 с.

67. Деррида Ж. О грамматологии. СПб.: Академический проект, 2000. 428с.

68. Деррида Ж. Письмо и различие. СПб.: Академический проект, 2000. 432 с.

69. Дуглас М. Чистота и опасность. Анализ представлений об осквернении и табу. М.: Издательский центр Академия, 2000. 288с.

70. Дюркгейм Э. Социология: её предмет, метод, назначение. М.: Канон, 1995. 352с.

71. Еремеев А.Ф. Первобытная культура: происхождение, особенности, структура. В 2 т. Саранск: Изд-во Мордовского ун-та, 1996. Т.2. 220с.

72. Жирар Р. Насилие и священное. М.: Новое литературное обозрение, 2000. 400с.77.3акс JI.A. Художественное миропредставление. Свердловск:

73. Издательство Уральского госуниверситета, 1990. 156 с. 78.Зиммель Г. Из «Экскурса о социологии чувств»// Новоелитературное обозрение. 2000, № 43. С. 5-14. 79.3омбарт В. Буржуа. М.: Наука, 1994. С. 208- 324.

74. Иванов Вяч.Вс. Культурная антропология и история культуры// Одиссей. Исследования по социальной истории и истории культуры. М.: Искусство, 1989. С. 11-116.

75. Иванов В.В. Очерки по истории семиотики в СССР. М.: Наука, 1976. 304 с.

76. Иванов В.П. Человеческая деятельность познание - искусство. К.: Наукова думка, 1977. 252 с.

77. Ильин П.П. Постмодернизм. М.: Интрада, 2001. 384 с.

78. Ионин Л.Г. К антропологии провседневности // Ионин Л. Г. Свобода в СССР. СПб: 1997. С. 316-361.

79. Ионин Л.Г. Понимающая социология. Историко-критический анализ. М.: Наука, 1979.208 с.

80. Ионин Л.Г. Социология культуры. М.: Логос, 1998. 280 с.

81. Илыш И.П. Постмодернизм от истоков до конца столетия. М.: Интрада, 1998. С. 74 125.

82. Ионин Л.Г. Понимающая социология. М.: Наука, 1979. 207 с.

83. Ионин Л.Г. Социология культуры: путь в новое тысячелетие: учебное пособие. М.: Логос, 2000. 430 с.

84. Кабо В.Р. Синкретизм первобытного искусства// Ранние формы искусства. М.: Искусство, 1986. С. 279-295.

85. Кардини Ф. Истоки средневекового рыцарства. М., Прогресс, 1987.92.С. 24-84.

86. Кармин А.А. Основы культурологии: морфология культуры. СПб.: Лань, 1997. 512 с.

87. Кассирер Э. Опыт о человеке. Введение в философию человеческой культуры// Кассирер Э. Избранное. М.: Гароарика, 1998. С. 77-143.

88. Кассирер Э. Мифологическое мышление// Кассирер Э. Философия символических форм. В 3-х. М.; СПб: Университетская книга, 2000.96.Т. 2. 279 с.

89. Кассирер Э. Философия символических форм. В 3-хт.

90. Феноменология познания. М.; СПб: Университетская книга, 2000. Т.3234 с.

91. Кастельс М. Информационная эпоха. М.: ГУ ВШЭ, 2000. 606 с.

92. Кашкин В.Б. Введение в теорию коммуникации. Воронеж: Издательство ВГТУ, 2000. 269 с.

93. Козлова Н.Н. Социология повседневности: переоценка ценностей// Общественные науки и современность. 1992. № 3. С. 4856.

94. Козлова Н.Н. Социально-историческая антропология. М.: Ключ-С, 1998. 192 с.

95. Козлова Т.В. Костюм как знаковая система. М., 1980. С. 3-56.

96. Кон И.С. В поисках себя. М.: Политиздат, 1984. 335 с.

97. Кон И.С. Ребенок и общество. М.: Наука, 1988. 269 с.

98. Кон И.С. В поисках себя: личность и её самосознание. М.: Издательство политической литературы, 1984. 335с.

99. Кравченко Е. И. Социология лицедейства. М.: МГУ, 1998. с. 29-68.

100. Кэмпбелл Дж. Тысячеликий герой. М.: Ваклер, Рефл-бук, 1997. 378 с.

101. Лакан Ж. Инстанция буквы в бессознательном или судьба разума после Фрейда// Московский психотерапевтический журнал. 1996. № 1. С. 21-58.

102. Лакан Ж. Функция и поле речи и языка в психоанализе. М.: Гнозис, 1995. 192 с.

103. Лакан Ж. Семинары. Кн. 1: Работы Фрейда по технике психоанализа (1953/1954). М.: ИТДГК Гнозис, Изд-во Логос, 1998. 432 с.

104. Лакан Ж. Семинары. Кн. 2: «Я» в теории Фрейда и технике психоанализа (1954/1955) М.: ИТДГК Гнозис, Изд-во Логос, 1999. 520с.

105. Ларошфуко Ф. Максимы. М.: Издательство ACT, 2004. 137 с.

106. Лашкевич А. В. Герменевтика. Электронный гипертекстовый учебник для студентов гуманитарных специальностей. Ижевск: Мультимедиа центр УдГУ, 2000. 234 с.

107. Левада Ю.А. Комплексы общественного мнения // Экономические и социальные перемены. Информационный бюллетень ВЦИОМ. 1996, № 6.

108. Леви В.Л. Искусство быть другим. М.: Искусство. С. 181 185.

109. Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М.: Педагогика Пресс, 1994. 602 с.

110. Левинас Э. Время и другой. Гуманизм другого человека. СПб.: Высшая религиозная школа, 1999. С. 56- 265.

111. Левинас Э. Избранное: тотальное и бесконечное. М.-СПб.: ЦГНИИИНИОН РАН, 2000. 407 с.

112. Леви-Строс К. Структурная антропология. М.: Наука, 1985. 536 с.

113. Леви-Строс К. Путь масок. М.: Республика, 1999. 399 с.

114. Леви-Строс К. Печальные тропики. М.: Прогресс, 1983. 87 с.

115. Леонтьев А.Н. Деятельность и сознание// Вопросы философии, 1972, № 12, С. 133 143.

116. Леонтьев А.Н. Образ мира. Избранные психологические произведения. М., 1983. С. 178 252.

117. Леонтьев А.Н. Проблема деятельности в психологии// Вопросы философии, 1979, №9. С. 104-105.

118. Лещев С.В. Коммуникативное, следовательно, коммуникационное. М.: УРСС, 2002. 171 с.

119. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. М.: Институт экспериментальной социологии; СПб.: Алетейя, 1998. 160 с.

120. Лихачева Л. С. Школа этикета. Екатеринбург: Среднеуральское Книжное Издательство, 1995. 448 с.

121. Логвиненко А.Л. Перцептивная деятельность при инверсии сетчатого образа// Восприятие и действительность. М.: Прогресс, 1992. С. 212-249.

122. Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М.: Мысль, 1993. 959 с.

123. Лосев А.Ф. Эстетика Возрождения. М.: Мысль, 1978. 623 с.

124. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. М.: Языки русской культуры, 1999. 447 с.

125. Лотман Ю.М. Об искусстве. СПб.: Искусство, 1998. 704 с.

126. Лурия А.Р. Ощущения и восприятие. М., 1975, С. 76 134.

127. Любутин К.Н., Пивоваров Д.В. Диалектика субъекта и объекта. Екатеринбург: Издательство Уральского университета, 1993. 416 с.

128. Мазаев А.И. Праздник как социально-художественное явление. М.: Наука, 1978.392 с.

129. МаклюэнМ. Понимание Медиа: внешние расширения человека. М.; Жуковский: Канон-Пресс-Ц, Кучково Поле, 2003. 341с.

130. Макиавелли Н. Государь. Минск: Харвест, М.: Аст. 2000. 323 с.

131. Малахов B.C. Неудобство с идентичностью // Вопросы философии. 1998. №2. С. 43-53.

132. Малиновский Б. Научная теория культуры. М.: ОГУ, 2000.205 с.

133. Маньковская Н.Б. Эстетика постмодернизма. СПб.: Алетейя, 2000. 347 с.

134. Марков Б.В. Философская антропология. СПб.: Лань, 1997.384 с.

135. Маркузе Г. Одномерный человек: исследования идеологии развитого индустриального общества. М.: Reflbook. 1994. 340с.

136. Маслов Ю.С. Введение в языкознание. М.: Высшая школа, 1998. 272 с.

137. Мерло-Понти М. Знаки. М.: Искусство, 2001. 248 с.

138. Мерло-Понти М. Человек и противостоящее ему// Человек и общество: проблемы человека на XVIII всемирном философском конгрессе. М., 1992. Вып. 4. С. 24-50.

139. Мерло-Понти М. Феноменология восприятия // СПб: Ювента; Наука, 1992. 604с.

140. Мид М. Культура и мир детства. М.: Наука, 1988. 429с.

141. Михель Д.В. Тело в западной культуре. Саратов: Научная книга, 2000.172 с.

142. Молчанов В.И. Время и сознание. Критика феноменологической философии//М: Высшая школа, 1988. 144с.

143. Молчанов В.И. Парадигмы сознания и структуры опыта// Логос. 1992. № 3. С.7-36.

144. Мосс М. Техники тела // Человек. 1993. № 2. С. 64-79.

145. Мосс М. Физическое воздействие на индивида коллективно внушенной мысли о смерти // Человек. 1992. № 6. С. 53-63.

146. Моррис Ч. У. Основания теории знаков// Семиотика. М., 1983. С. 38 48.

147. Мосс М. Техники телаII Общество. Обмен. Личность: Труды по социальной антропологии. М.: Восточная литература РАН, 1996. 268 с.

148. Мосс М. Социальные функции священного. СПб.: Евразия, 2000. 444с.

149. Мукаржовский Я. Эстетическая функция, норма и ценность как социальные факты// Труды по знаковым системам. Тарту, 1975. С. 111-253.

150. Назаров М.М. Массовая коммуникация в современном мире. М.: УРСС, 2002. 239 с.

151. Нанси Ж. Л. Corpus. М.: AdMarginem, 1999. 255 с.

152. Ницше Ф. По ту сторону добра и зла // Ницше Ф. Сочинения. В 2 т. М.: Мысль, 1990. Т.2. С. 239-364.

153. Орлова Э.А. Введение в социальную и культурную антропологию. М.: Издательство МГИК, 1994. 214 с.

154. Ортега-и-Гассет X. Тема нашего времени// Ортега-и-Гассет X. Что такое философия? М.: Наука, 1991. С. 350-433 с.

155. Оссовская М. Рыцарь и буржуа/Исследование по истории морали. М.: Прогресс, 1987. 527с.

156. Пигров К.С. Социальная антропология как система// Очерки социальной антропологии. СПб.: Петрополис, 1995. С. 56-73.

157. Платон. Горгий // Платон. Собрание сочинений в 4-х томах. М.: Мысль, 1990. Т.1. С. 477-574.

158. Платон. Кратил // Платон. Собрание сочинений в 4-х томах. М.: Мысль, 1991. T.l. С.613-681.

159. Подорога В.А. К вопросу о мерцании мира// Логос, 1993. № 4. С. 139-150.

160. Подорога В.А. Феноменология тела. Введение в философскую антропологию. М.: Ad marginem, 1995.339с.

161. Почепцов Г.Г. Теория коммуникации. М.: Рефл-бук. Ваклер, 2002. 649 с.

162. Почепцов Г.Г. Профессия: имиджмейкер. Киев: Алетейя. 2000. 256 с.

163. Пропп В.Я. Фольклор и действительность. М.: Наука. 1976.325 с.

164. Пруст М. Под сенью девушек в цвету. М., 1976. 489 с.

165. Парсонс Т. О структуре социального действия. М.: Академический проект, 2000. 879 с.

166. Пятигорский A.M. Мифологические размышления. Лекции по феноменологии мифа. М.: Языки русской культуры. 1996. 279 с.

167. Райнах А. О феноменологии // Логос. 1999. № 1. С. 48-64.

168. Рикер П. Повествовательная идентичность// Герменевтика. Этика. Политика. Московские лекции и интервью. М., 1995. С. 19-37.

169. Рождественский Ю.В. Введение в культуроведение. М.: Добросвет. 2000. 286 с.

170. Розеншток-Хюсси О. Прощание с Декартом // Вопросы философии. 1997. № 8. С. 139-150.

171. Розин В.М. Визуальная культура и восприятие// М.: Эдиториал УРСС, 1996. 221 с.

172. Руссо Ж.Ж. Исповедь. М.: Государственное издательство художественной литературы, 1949. 660 с.

173. Савчук В.В. Пощечина// Философский журнал Ступени. № 1, 1994.

174. Сартр Ж. П. Экзистенциализм это гуманизм // Сумерки богов. М.: Политиздат, 1989. С. 319-345.

175. Сартр Ж.-П. Бытие и ничто. Опыт феноменологической онтологии. М.: Республика, 2000. 639 с.

176. Сартр Ж. П. Воображаемое: феноменологическая психология воображения. СПб.: Наука, 2001. 319 с.

177. Сартр Ж. П. Произведения. СПб.: Азбука, 1999. 157 с.

178. Слинин Я.А. На подступах к экзистенциализму: размышления Ж.-П. Сартра о воображении и воображаемом// Сартр Ж. П. Воображаемое: феноменологическая психология воображения. СПб.: Наука, 2001. С.5-48.

179. Смирнов С. Философские игры (пролегомены к построению онтологии игры)// Кентавр, 1995. № 2. С. 20-28.

180. Сосна Н. Техногенное изображение против текста. Об идеях известного немецкого теоретика медиа В.Флюссера//Синий диван. Под ред. Е. Петровской. 2003. №3.

181. Тайлор Э.Б. Первобытная культура. М.: Политиздат. 1989. 527 с.

182. Тайлор Э.Б. Миф и обряд в первобытной культуре. Смоленск: Русич. 2000. 623 с.

183. Тахо-Годи А.А. Греческая культура в мифах. СПб.: Азбука. 2000. 347 с.

184. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. М.: Издательская группа «Прогресс» «Культура». 1995. 621 с.

185. Турнье М. Пятница, или тихоокеанский лимб. М.: Радуга, 1992. С. 57- 134.

186. Успенский Б.А. Избранные труды в 3-хт. Семиотика, история. М.: Школа «Языки русской культуры». 1996. Т.1. 605 с.

187. Успенский Б. А. О семиотике иконы// Труды по знаковым системам. Тарту, 1971. С. 190 207.

188. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. М.: Прогресс, 1987. С. 189.

189. Флоренский П.А. Иконостас. М.: Искусство, 1995. 254с.

190. Флоренский П. А. Богословские труды. М., 1977. 113 с.

191. Флоренский П.А. Имена// Флоренский П.А. Сочинения. М., 1998. 356 с.

192. Флоренский П.А Статьи по искусству// Флоренский П.А Собрание сочинений. В 2 т. М.: Искусство, 1985. Т.1. 226 с.

193. Франк C.JI. Сочинения. М.: Правда, 1990. С. 252- 354.

194. Фрейденберг О.М. Метафора// Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. М.: Восточная литература РАН, 1998. С. 232262.

195. Фрейденберг О. М. Поэтика сюжета и жанра. М.: Лабиринт. 1997.445 с.

196. Фрейденберг О. М. Миф и литература древности. М.: Наука, 1978. 605 с.

197. Фуре В.Н. Философия незавершенного модерна Юргена Хабермаса. Минск: Эконом пресс, 2000. 289 с.

198. Хабермас Ю. Вовлечение другого. Очерки политической теории. СПб.: Наука, 2001. 417с.

199. Хайдеггер М. Время и бытие. М.: Республика, 1993. 445с.

200. Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. Московские лекции и интервью. М.: АО «КАМИ»; Academia, 1995. 121 с.

201. Хабермас Ю. Моральное сознание и коммуникативное действие. СПб.: Наука, 2000. 377 с.

202. Хайдеггер М. Время и бытие. М.: Республика, 1993. 445 с.

203. Хейзинга Й. Homo ludens. В тени завтрашнего дня. М.: Прогресс, 1992. 464 с.

204. Чеснов Я.В. Лекции по исторической этнологии. М.: Гароарика, 1998. 397 с.

205. Шанский Н.М. Краткий этимологический словарь русского языка. М.: Просвещение, 1971. С. 344,365, 480.

206. Шаронов В.В. Основы социальной антропологии. СПб., 1997. 188 с.

207. Щютц А. Избранное: мир, светящийся смыслом. М.: РОССПЭН, 2004. 495 с.

208. Щютц А. Структура повседневного мышления// Социологические исследования. 1988, № 2. С. 129- 137.

209. Щютц А. Смысловая структура повседневного мира. Очерки по феноменологической социологии. М.: Институт Фонда «Общественное мнение», 2003. 334 с.

210. Эйзенштейн С. Избранные произведения в 5 т. М., 1964. Т.4. 346 с.

211. Эко У. Собрание сочинений в 3-хт. Имя розы. СПб.: Симпозиум. 1998. Т. 1. 677 с.

212. Эко У. О членениях кинематографического кода// Эко У. Строение фильма. М., 1985. С. 85- 134.

213. Элиаде М. Аспекты мифа. М.: Инвест-111111, 1996. 240 с.

214. Элиаде М. Космос и история. М.: Прогесс, 1997. 312 с.

215. Элиаде М. Священное и мирское. М.: Изд-во МГУ, 1994. 144 с.

216. Элиас Н. Общество индивидов. М.: Праксис, 2001. 336 с.

217. Элиас Н. О процессе цивилизации. Собрание соч. в 2 т. М., СПб.: Университетская книга, 2001. Т 1. 189 с.

218. Эльконин Д. Б. Психология игры. М.: Прогресс, 1978. С. 156 — 293.

219. Юнг К.Г. Душа и миф: шесть архетипов. М.; Киев: Порт-Рояль; Совершенство. 1997. 382 с.

220. Юнгер Э. Рабочий. Господство и гештальт. СПб: Наука, 2000. 539 с.

221. Goffman E. Stigma notes on the spoiled identity. England, Gliffs; N. Y., 1968.

222. Goffman E. Human behaviour and social process. London, Editer by A. Rose, 1952.

223. Обичаи со маски. My3ej на Македонжц, 1998.

224. Terner В. S. The body. Penguin books. 1997.

225. Worth Sol, Studying Visual Communication. Philadelphia: University of Pennsylvania Press, 1981.