Этнокультурные аспекты техногенной катастрофы: На материалах обследования населения Южного Урала тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.07, доктор исторических наук Комарова, Галина Александровна

• Комарова, Галина Александровна
• доктор исторических наук
• 2002

Оглавление диссертации доктор исторических наук Комарова, Галина Александровна

ВВЕДЕНИЕ.

РАЗДЕЛ 1. ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ.

РАЗДЕЛ 2. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ.;.

2.1. СТЕПЕНЬ ИЗУЧЕННОСТИ ПРОБЛЕМЫ.

2.2. АКТУАЛЬНОСТЬ ТЕМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ.

2.3. НАУЧНАЯ НОВИЗНА РАБОТЫ.:.

2.4. ОБЪЕКТ, ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ И ТЕРРИТОРИАЛЬНЫЕ РАМКИ ИССЛЕДОВАНИЯ.

2.5. ЦЕЛИ И ЗАДА 411 ИССЛЕДОВАНИЯ.

2.6. НА УЧНО-ПРА КТИ ЧЕС КАЯ ЗНА ЧИМОСТЬ РАБОТЫ.

2.7. ИСТОЧНИКОВЕДЧЕСКАЯ БАЗА ИССЛЕДОВАНИЯ.

2.8. МЕТОДИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯ ОСНОВА РАБОТЫ.

2.9. АПРОБАЦИЯ РЕЗУЛЬТАТОВ ИССЛЕДОВАНИЯ.

ГЛАВА I. ИСТОРИЯ И CORPFMFHHOF СОСТОЯНИЕ РАДИАЦИОННОГО ЗАГРЯЗНЕНИЯ

Р. ТЕЧА.

РАЗДЕЛ 1. ИСТОРИЯ 'ГЕЧЕНСКОЙ ТРАГЕДИИ.;.

РАЗДЕЛ 2. СОВРЕМЕННАЯ РАДИАЦИОННАЯ ОБСТАНОВКА В ПОЙМЕ Р. ТЕЧА.

РАЗДЕЛ 3. ИСПОЛЬЗОВАНИЕ Р. ТЕЧА И ЕЕ ПОЙМЫ В НАШИ ДНИ.

ГЛАВА II. КУЛЬТУРА ЖИЗНЕОБЕСПЕЧЕНИЯ НАСЕЛЕНИЯ ПОЙМЫ.

РАЗДЕЛ 1. СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ РАЙОНА ИССЛЕДОВАНИЯ.

РАЗДЕЛ 2. ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ ЗАНЯТИЯ ЖИТЕЛЕЙ ПОЙМЫ.

2. /. ОВОЩЕВОДСТВО И САДОВОДСТВО В ПОЙМЕ Р.'ТЕЧА.

2.2. ЖИВОТНОВОДСТВО // ПТИЦЕВОДСТВО В ЛИЧНОМ ПОДСОБНОМ ХОЗЯЙСТВЕ ЖИТЕЛЕЙ ПОЙМЫ.

2.3. РЫБОЛОВСТВО НА Р. ТЕЧА.

РАЗДЕЛ 3. СИСТЕМА ПИТАНИЯ ТЕЧЕНЦЕВ.;.

РАЗДЕЛ 4. ЖИЛИЩЕ И ПРОБЛЕМА ПЕРЕСЕЛЕНИЯ ЖИТЕЛЕЙ ПОЙМЫ Р. ТЕЧА ИЗ

ЗОНЫ ПОВЫШЕННОЙ РАДИАЦИИ.

ГЛАВА III. СОЦИАЛЬНО-ДЕМОГРАФИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ В ЗОНЕ ПОВЫШЕННОЙ

РАДИАЦИИ.

РАЗДЕЛ 1. ОСОБЕННОСТИ ДЕМОГРАФИЧЕСКОЙ СТРУКТУРЫ НАСЕЛЕНИЯ.

РАЗДЕЛ 2. ПОЛОЖЕНИЕ ОТДЕЛЬНЫХ СОЦИАЛЬНО-ДЕМОГРАФИЧЕСКИХ ГРУПП.

2. /. ДЕТИ И РАДИ А ЦИЯ.

2.2. РОЛЬ ЖЕНЩИН В УСЛОВИЯХ ЭКОЛОГИЧЕСКОЙ КАТАСТРОФЫ.

ГЛАВА IV. СОСТОЯНИЕ ЗДОРОВЬЯ НАСЕЛЕНИЯ ПОЙМЫ.

РАЗДЕЛ 1. «РЕЧКИНА БОЛЕЗНЬ» ИЛИ «МУСЛЮМОВСКИЙ СИНДРОМ».

РАЗДЕЛ 2. ЭТНИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ПРОФИЛАКТИКИ ЗАБОЛЕВАНИЙ И САМОЛЕЧЕНИЯ ТЕЧЕНЦЕВ.

ГЛАВА V. ЭТНИЧЕСКИЕ И КОНФЕССИОНАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ ЭКОЛОГИЧЕСКОЙ

КАТАСТРОФЫ В ПОЙМЕ Р. ТЕЧА.

РАЗДЕЛ 1. ЭТНИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ В ЗОНЕ ЗАРАЖЕНИЯ. /. ИСТОРИЯ ФОРМИРОВАНИЯ ЭТНИЧЕСКОГО СОСТАВА НАСЕЛЕНИЯ РЕГИОНА.

1.2. ДИНАМИКА ЭТНИЧЕСКОЙ САМОИДЕНТИФИКАЦИИ ЖИТЕЛЕЙ ПОЙМЫ.

РАЗДЕЛ 2. КОНФЕССИОНАЛЬНАЯ СИТУАЦИЯ В РАЙОНЕ ИССЛЕДОВАНИЯ.

РАЗДЕЛ 3. ОСОБЕННОСТИ ЭТНИЧЕСКОГО И КОНФЕССИОНАЛЬНОГО ПОВЕДЕНИЯ ЖИТЕЛЕЙ ПОЙМЫ.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Этнокультурные аспекты техногенной катастрофы: На материалах обследования населения Южного Урала»

РАЗДЕЛ 1. ПОСТАНОВКА ПРОБЛЕМЫ

Развитие человеческого общества никогда не было бесконфликтным и непротиворечивым процессом. Одной из вечных проблем является противоречие между деятельностью людей, развитием человеческого общества и природной средой. При этом сама природа не является только внешней средой, оболочкой, в которой развивается общество. Общество - это органическая часть природы, а история человечества - часть истории природы. Своей деятельностью человек неизбежно изменяет среду своего обитания, постоянно становясь в результате этого свидетелем чрезвычайных ситуаций, вызывающих дестабилизацию или серьезные разрушения социальной и природной систем. Известно, что такие ситуации возникают взрывообразно, вследствие технологических катастроф, или вызревают скрыто, принимая форму экологического кризиса, имеющего затяжной характер.

Главная особенность современного исторического этапа состоит в том, что для продолжения своей истории человеку, необходимо согласовывать собственную глобальную деятельность с потребностями природы, свое развитие с развитием остальной биосферы. В нащи дни становится особенно очевидным, что развитие цивилизации не только улучшает качество жизни людей, но и таит в себе немало угроз, а технический прогресс достиг такой мощности, что малейшая утрата человеческого контроля над ним приводит к тяжелейшим последствиям, создающим угрозу как жизни и здоровью людей, так и природе. Опасности возникают, прежде всего, при использовании новейших технических систем и инженерных сооружений, что связано с увеличением их числа и сложности; ростом мощностей агрегатов на промышленных и энергетических объектах, их территориальной концентрацией; более широким применением в промышленном производстве веществ, губительных для всего живого. События последних десятилетий особенно наглядно показали, насколько небезопасен технический прогресс в некоторых своих проявлениях. Это иллюстрируется следующей статистикой: более половины (56 %) крупнейших техногенных катастроф в мире разразилось в течение последних трех десятилетий. Намного возрос и их разрушительный эффект: 47 % погибших и 40 % от числа раненых во время всех катастроф XX века приходится на конец столетия (1).

Специалисты уже давно отмечают, что и природные, и техногенные катастрофы нашего времени представляют собой сложные, многообразные и взаимосвязанные процессы. Заметная тенденция роста стихийных бедствий на Земле также может быть обусловлена увеличением антропогенного воздействия на окружающую среду (2). На проблему экологической безопасности и риска ученые обратили особое внимание в, связи с Чернобыльской трагедией. За рубежом стержнем концепции экологической безопасности признана теория риска и прикладная ее часть - определение уровня приемлемого риска, во многом обусловленного воздействием на здоровье людей. Лидирует в этом направлении разработка критериев радиационного риска и ядерной безопасности. Особое внимание при этом обращается на потенциальные опасности, невидимые и неконтролируемые риски, представленные на схеме 1 (Приложение 5). Они коварнее реальных отрицательных последствий, уже известных людям, потому что подстерегают их неожиданно и имеют тенденцию возрастать по мере роста масштабов человеческой преобразовательной деятельности. Чем масштабнее и сложнее проект, тем больше проходит времени до проявления отрицательных побочных эффектов, и тем они значительнее.

Множество потенциальных опасностей, которые способны проявиться в любой момент в результате случайных обстоятельств, таит в себе атомная промышленность. С ядерной сферой в перечне риска напрямую связано 7 элементов, причем 5 из них размещены в верхнем правом квадрате схемы, где сосредоточены наиболее опасные риски (Схема 1). Опасность радиоактивного заражения человека и природной среды может произойти не только в результате применения атомного оружия, но и в случае технических неполадок, возникновения различного рода «нештатных ситуаций», а также в связи с проблемой захоронения радиоактивных отходов (3).

Катастрофы, приводящие к радиоактивному загрязнению, вызывают в наши дни особую тревогу. Тем более что масштабы их последствий до сих пор полностью неизвестны никому. В 1989 году В. А. Тишков писал: «Мир уже был очевидцем Бхопала, "Челленджера", Чернобыля, когда пренебрежение или узко понимаемые интересы и цели приводили к катастрофам. Однако завод в Бхопале, по крайней мере, производил удобрения, "Челленджер" исследовал космос в мирных целях, Чернобыль производил электроэнергию для промышленности. Но ядерные бомбы и химико-биологическое оружие имеют целью физическое уничтожение людей и основ жизни для еще большего числа жителей Земли» (4). И действительно, не прошло и года после публикации этих слов, как достоянием мировой общественности стала содержавшаяся более сорока лет в строжайшей тзйне информация о крупнейших в истории Земли техногенных катастрофах, происшедших на Южном Урале в результате деятельности крупнейшего в СССР комплекса по производству оружейного плутония ПО «Маяк». В 1957 г. на нем случилась одна из самых серьезных в истории ядерной энергетики аварий - Кыштымская, в результате которой радиоактивное облако в 20 млн. кюри накрыло 217 сел и деревень с населением свыше 300 тыс. человек. Спустя десять лет, в 1967 году, ураган поднял радиоактивную почву со дна озера Карачай, служившего местом отходов производства «Маяка», и разнес над территорией 43 селений. Помимо двух названных катастроф в этих местах произошла и еще одна трагедия: вследствие сброса отходов «Маяка» в речную сеть Теча - Исеть -Тобол р. Теча оказалась зараженной. В период с 1949 по 1956 гг. в нее было сброшено 76 млн. куб. м. сточных вод общей активностью 2,75 млн. Ки. Специалисты надеялись, что стоки унесет в океан, где они разбавятся до безопасных концентраций. Но они ошиблись: радионуклиды оседали в иле, скапливались в водорослях, просачивались в подземные воды. Река Теча с очень слабым течением (всего 0,3 км/ч) превратилась в источник заражения людей, которых никто даже не оповестил об опасности. -Более того, всякая информация о деятельности «Маяка» до конца 1989 года считалась строжайшей государственной тайной. И все это время люди пили зараженную воду Течи, купались в ней, ловили и ели рыбу, собирали в пойме реки грибы и ягоды, пасли там домашний скот, заготавливали корма и т. п. От побочных результатов деятельности ПО «Маяк» пострадало около 450 тысяч человек. Особенно тяжким и разрушительным оказалось влияние «Маяка» на население поймы реки Теча, третье поколение которых вынуждено жить в условиях повышенной радиации.

События на Южном Урале, наряду с Чернобылем, разрешили спор о том, идет ли речь лишь о временных экологических трудностях на нашей планете или это - затяжной экологический кризис, тяжкое экологическое бедствие. Стало ясно, что человечество столкнулось с такими техногенными катастрофами, которые имеют статус не только суперрегиональный, но и глобальный. И, прежде всего, потому, что катастрофы, связанные с радиационным загрязнением, затрагивают не только миллионы живущих на Земле, но еще и будущих неродившихся людей.

С начала 1990-х годов в России активно обсуждаются проблемы национальной безопасности. Недавно принятая концепция национальной безопасности исходит из того, что сегодняшние и будущие потенциальные угрозы России не носят военного характера. В большинстве случаев они обусловлены внутренними причинами и сконцентрированы в экономической, социальной, экологической областях (5). Эта концепция рассматривает экологические проблемы не только под углом зрения интересов государства. Ей придано новое измерение - гуманитарное. Конкретные цели концепции - охрана среды обитания человека и оздоровление (восстановление) нарушенных экосистем в неблагополучных районах России. Хотя в экологической политике государства появились прогрессивные сдвиги, число экологических проблем не сократилось, а число экологических рисков не уменьшилось. При этом большинство экспертов сходятся во мнении, что главную угрозу для i

России в этом плане, прежде всего представляют:

• качество питьевой воды;

• радиационное загрязнение;

• промышленные аварии и нарушение биоразнообразия (б) .

Здесь уместно подчеркнуть, что все вышеназванные угрозы в наиболее концентрированном виде сосредоточены в районе Южного Урала, и, прежде всего, в Челябинской области, в пойме р. Теча, в верховьях которой в конце 1940-х годов был построен и начал действовать ПО «Маяк». Неслучайно, глава администрации Челябинской области П. И. Сумин, обращаясь к российскому парламенту, охарактеризовал радиационное заражение Южного Урала как «одну из величайших человеческих трагедий XX века» и заявил, что «на планете нет другого места, столь же загрязненного радиацией и столь же взрывоопасного» (7). Действительно, Челябинская область занесена в Книгу рекордов Гиннеса как самая радиационнозагрязненная территория на планете. Активность имеющихся в наши дни на Южном Урале радиоактивных отходов достигает огромной цифры - 37 млрд. гБк. Этого количества достаточно, чтобы превратить в аналог Чернобыльской зоны отселения всю территорию бывшего СССР (7).

Тем не менее, эксперты утверждают, что еще «на протяжении определенного, возможно, продолжительного периода времени человечество, к сожалению, будет вынуждено жить в ядерном мире» (8). А это означает, что радиоактивное и тепловое загрязнение окружающей среды, связанное с использованием ядерной энергии, еще долгие годы будет усугублять и без того сложные проблемы экосистемы, вызванные разного рода техногенными нагрузками. Между тем, «Экологическая доктрина Российской Федерации», основополагающий документ, определяющий государственную экологическую политику страны на долгосрочный период, подписанный президентом РФ 10.01.2002 г., среди основных глобальных факторов дестабилизации природной среды ставит на одно из первых мест низкий технологический уровень производства и высокую степень изношенности основных фондов, приводящих к загрязнению и высокому риску - техногенных катастроф, и указывает на рост числа природных и техногенных катастроф в стране (9). Одна из главных причин роста числа катастроф в России последних лет - заметное снижение технологического уровня производства. Одновременно с нарастанием технической отсталости падает технологическая дисциплина, нарушаются стандарты безопасности, снижаются уровень подготовки персонала и качество инспекционного контроля в секторах высокого риска. «Человеческий фактор» все настойчивее дает знать о себе. И именно он все чаще вызывает аварийные ситуации. «Отсюда, - как справедливо отмечает В. А. Тишков, - вытекает необходимость формирования нового уровня ответственности людей в процессе деятельности и осознания ими, что культурные инновации, особенно в сфере новейшей технологии, способны вызвать негативные, разрушительные последствия» (10).

Обсуждая такого рода вопросы, важно помнить, что даже сугубо утилитарные проблемы, возникающие в обществе, не могут быть решены одними только техническими средствами. Особое место в их решении должны занять гуманитарные науки, в том числе и этнология. Дело в том, что сегодня как никогда актуально не только прогнозировать возможные экономические и экологические результаты разработки и внедрения всевозможных технологических и военных проектов, но и предвидеть побочные социокультурные последствия, в частности, степень их опасности-для этнокультурной среды.

Только при глубоком понимании этих проблем, человек сможет обнаруживать собственные ошибки и исправлять те нарушения в системах жизнеобеспечения, которые влечет за собой бесконтрольное развитие техники. Не учитывающее всего многообразия потребностей человека и природы развитие науки и техники уже привело к тому, что научно-технический прогресс стал восприниматься в узком смысле как совокупность достижений науки и техники, без учета их побочных негативных последствий. Произошла незаметная, на первый взгляд, подмена, поскольку прогрессом принято считать любое достижение науки и техники, в том числе и технологическое уничтожение природной среды, изобретение новых способов уничтожения людей и т. п. Бесспорно, что всякое отдельное достижение науки и техники является успехом в своей отрасли знания и практики. Но является ли оно прогрессом с точки зрения развития общества? Оказывает ли благотворное влияние на человека и природу? Или же все научно-технические достижения таят в себе опасность и могут оказать негативное воздействие на состояние природы и человеческого общества?

Еще в конце XIX в. Jl. Н. Толстой полагал, что понимание научно-технического прогресса как совокупности достижений науки и техники не может считаться критерием развития общества, поскольку таковые могут приводить к негативным последствиям для природы и общества, перевешивая их позитивные результаты. Он писал: «Вопрос состоит в следующем: что признать благосостоянием, - улучшение ли путей сообщения, распространение книгопечатания, освещение улиц газом, размножение домов призрения бедных и т. д. или первобытное богатство природы - леса, дичь, рыбу, сильное физическое развитие, чистоту нравов и т. п. -Человек, который будет бесстрастно относиться ко всем сторонам жизни человечества, всегда найдет, что прогресс одной стороны всегда выкупаете^ регрессом другой стороны человеческой жизни» (11). В этих словах, сказанных еще до изобретения и применения атомной бомбы, заложено понимание фундаментальности противоречия в развитии человеческой культуры, которое необходимо противопоставить романистическому представлению о прогрессе как безоблачном движении вперед по прямой линии. К сожалению, даже спустя столетие многие люди не способны понять это противоречие, в связи с чем все более актуальным становится еще один аспект проблемы нарастания техногенного риска для здоровья, жизни людей и природы. Это - пересмотр стереотипов человеческого мышления. «Наука и техника, революционизируют нашу жизнь, но наши действия обусловлены памятью, традицией и мифом» (12).

Начиная с 1960-х гг. в научном и политическом лексиконе все чаще звучат термины «экологическая катастрофа», «экологический кризис», «экологическая нравственность», «экологическая безопасность» и т. д. В последние годы в работах отечественных философов, психологов, политологов и многих других широко использовались и разрабатывались такие термины и понятия, как «кризис» (В. А. Шубкин), «распад» (Н. Н. Моисеев), «катастрофическое сознание» (Л. Д. Гудков), «страхи» (В. А. Ядов), «агония» (Н. Н. Моисеев), «хаос» (В. И. Ильин), «астенический синдром» (Ю. А. Левада), «социальная патология» (А. С. Ахиезер) и т. п. И это неслучайно. Важнейшей причиной роста интереса к проблемам экологии стало изменение самого характера российского общества, его растущая рискогенность и агрессивность (13). В нашем современном «обществе риска» (У. Бек, Э. Гидденс) наука «раскрывает истинные цели и средства, угрозы и последствия происходящего» (14). В российской действительности особенно нагляден тот факт, что современное научное знание невозможно использовать непосредственно в политическом процессе, в политическом диалоге, в принятии политических решений. Существует необходимость адаптации- этого научного знания к политическому процессу, его перевод на «политический» язык. С этой целью в научном сообществе сформирован специальный институт экспертов. Именно он определяет уровень социально приемлемого риска для общества, в частности, степень рискогенности новых технологий. А так как риски, по словам

У. Бека, «политически рефлексивны», т. е. вызывают к жизни новые политические силы и оказывают влияние на существующие социальные институты общества (15), то политически ангажированное сообщество научных экспертов «превращается в фактор, легитимизирующий глобальное промышленное загрязнение, равно как и всеобщий подрыв здоровья, и гибель растительности, животных и людей» (16).

В современном мире, как никогда ранее, «природа социализирована, социальная жизнь технизирована, технологии все более очеловечиваются» (17). И все же отказ от антропоцентризма, формирование нового экологического мышления людей как один из путей решения проблемы экологической безопасности остается актуальной задачей нашего общества.

Каково место этнических культур в разрешении одной из важнейших стоящих ныне перед человечеством проблем, а именно грозящего планете экологического кризиса? Одним из первых в нашей науке поставил этот вопрос С. А. Арутюнов. И отвечая на него, в частности, он разделил все мероприятия, направленные против угрозы экологической катастрофы, на две группы: «Одна - всевозможные природоохранные меры типа развития замкнутой технологии, которые сами по себе не предотвращают возможности кризиса, но позволяют отдалить его момент, т. е. выиграть время; вторая -долгосрочные мероприятия, значительно более сложные, которые, собственно, и определяют новый курс в обход экологического рифа. И если первая группа мероприятий упирается в проблемы главным образом технические, экономические, отчасти юридические и политические, то вторая подводит к проблемам еще более сложным - социально-психологическим и этнокультурным» (18).

Широкий круг проблем, связанных с взаимодействием современного общества с природной средой, объединяется под общим названием ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ. Значение самого термина «ЭКОЛОГИЯ» в наши дни существенно расширилось с того момента (1870 г.), когда Э. Геккель впервые употребил его для обозначения конкретного научного направления, изучающего взаимоотношения животных и растений со средой их обитания (19). В нашей стране термин «экология» до середины 1970-х гг. был известен в основном лишь биологам. Затем он стал все чаще применяться как в естественных, так и в обществоведческих науках. Как отметил А. В. Яблоков, в 1970-е гг. возникло не менее 50 «экологий». В последние десятилетия этот термин широко упоминается не только в статьях и выступлениях ученых, но и журналистов, юристов, писателей, философов, географов, социологов, психологов, политиков, представителей самых разных профессий, в официальных государственных документах, в лозунгах общественных движений и политических партий. Слово «экология» в наши дни встречается повсюду, что порой даже свидетельствует об инфляции этого термина.

Представители различных научных дисциплин также очень по-разному определяют понятие науки «экология», исходя из содержания и предмета своего исследования. Р. Пакальнис, проанализировав многочисленные точки зрения ученых, выделил- четыре основные группы взглядов на экологию как науку (20).

• Экология - одна из биологических наук, исследующая взаимоотношения между организмами и средой. В этом классическом понятии выделяются два раздела-направления исследований: аутэкология, занимающаяся изучением организменного уровня жизни; и синэкология - часть экологии о взаимоотношениях сообществ растений, животных, микроорганизмов со средой.

• Экология - комплексная метанаука, синтезирующая все естественно-исторические знания и выводы общественных наук о природе и взаимодействии природы и общества.

• Экология - особый общенаучный подход к исследованию проблем взаимодействйя организмов, биологических систем и среды. Такой экологический подход является разновидностью системного подхода. Он основан на результатах изучения экосистем с применением их членения на две подсистемы: ядро (живые организмы и сообщества, человек и население) и среду.

• Экология - совокупность научных и практических проблем взаимодействия человека и природы.

Среди многочисленных вариантов употребления в современной научной литературе понятия «ЭКОЛОГИЯ», определим ёго для себя как отрасль социальных знаний, занимающуюся изучением реакции общества, его культуры и институтов на создание и распространение рисков, продуцируемых в ходе социальных изменений и угрожающих обществу и природе.

Несмотря на различие подходов и методов исследования все науки экологического цикла занимаются выявлением закономерностей, взаимосвязи природы и человеческого общества, оценкой состояния природной среды, прогнозированием ее изменений, выработкой рекомендаций по нормализации и гармонизации взаимодействия природы, общества и технического прогресса. Для того чтобы адекватно отразить современное положение человека по отношению к природе, рост его технической мощи, в последние десятилетия потребовалась существенная модификация многих научных направлений. Типичным явлением становится переориентация, науки, которую принято называть тенденцией экологизации. В общем плане эту тенденцию можно понимать, как учет последствий воздействия человека на природную среду с целью свести к минимуму отрицательные результаты его деятельности по преобразованию природы. Одной из основных форм экологизации научного знания выступает возникновение или развитие наук, переходных от экологии к другим наукам: а) биологического цикла (эволюционная экология, палеоэкология и др.); б) к наукам о Земле (геология окружающей среды); в) к наукам физико-химического цикла (геохимическая экология, радиоэкология и др.); г) к техническим и сельскохозяйственным . наукам (космическая экология, сельскохозяйственная экология и др.); д) к медицинским (экологическая физиология человека, экология человеческих болезней, медицинская экология, медицинская география, социальная гигиена, экологическая психиатрия и т. д.); ж) к общественным наукам. Главное, что объединяет упомянутые научные дисциплины, это то, что помимо регистрации неблагоприятных для биосферы и человеческого организма последствий научно-технического прогресса и стремления решить экологические проблемы на всех уровнях, их общая задача состоит в гармонизации взаимоотношений человека и природной среды. Анализ этих многочисленных научных направлений остается за рамками данной работы. Остановимся лишь на некоторых из них, наиболее важных для нашего исследования.

В последнее время обычно выделяют три основных научных направления, предметом которых является изучение взаимоотношений человека с природной средой: глобальная экология; социальная экология; экология человека.

ГЛОБАЛЬНАЯ ЭКОЛОГИЯ исследует взаимоотношения человечества с природой на глобальном уровне, в масштабе планеты; взаимоотношения человечества в целом с биосферой Земли (21).

СОЦИАЛЬНАЯ ЭКОЛОГИЯ возникла на стыке социологии, экологии, философии и других отраслей науки, с каждой из которых она тесно соприкасается. Предмет социальной экологии - взаимоотношения общества и природы. Задача социальной экологии состоит в том, чтобы «привести эти взаимоотношения в гармонию, опираясь на силу человеческого разума» (22). Еще в 1978 году В.Д.Комаров предложил понимать под социальной экологией супернауку - «науку о законах взаимодействия природы и общества, о принципах и методах оптимизации этого взаимодействия». Он считал, что задача социальной экологии - это «глобальная переоценка ценностей, формирование нового мировоззрения и соответствующих новой системе ценностей образцов экологически оправданного поведения» (23).

ЭКОЛОГИЯ ЧГЛОВЕКА исследует систему взаимоотношений человека как индивида с природной средой. По определению В. П. Казначеева, «экология человека - это научное направление, исследующее закономерности взаимодействия, проблемы целенаправленного ; управления сохранением и развитием здоровья населения, совершенствованием вида Homo Sapiens. Задачей экологии человека является разработка прогнозов возможных изменений в характеристиках здоровья человека (популяции) под влиянием изменений внешней среды и разработка научно обоснованных нормативов коррекции в соответствующих компонентах систем жизнеобеспечения» (24).

Экология человека как комплексная научная, дисциплина состоит из двух взаимосвязанных частей-: биологической и социально-культурной. Отметим, что в исследовании биологических аспектов экологии человека трудно переоценить роль российских физических антропод-огов. Проблемы «человек и среда», «акклиматизация и адаптация» всегда были главными проблемами физической антропологии. Изучению морфофизиологической изменчивости в популяциях и адаптационных процессов в популяционно-биологическом аспекте посвятили свои работы многие выдающиеся отечественные ученые: В. П. Алексеев, Т. И. Алексеева, В. В. Бунак, И. И. Гохман, Н. Н. Миклашевская, О. М. Павловский, Я. Я. Рогинский, Ю. Г. Рычков, А. А. Зубов, Г. Л. Хить и др.

Но прежде всего изучение широкого круга вопросов, связанных с влиянием среды обитания на человека, входит в задачи фундаментальной науки -экологической антропологии. Основоположником этого научного направления в отечественной науке стал академик В. П. Алексеев, разработавший теоретические проблемы новой научной дисциплины, определивший ее предмет, границы, структуру и функции (25).

Исследования по экологии человека в отечественной физической антропологии велись в двух направлениях: популяционно-биологическом и медико-гигиеническом, возглавляемых соответственно акад. Т. И. Алексеевой (26) и проф. В. П. Казначеевым (27). По мнению Т. И. Алексеевой, «основное отличие экологии человека от экологии других существ заключается в том, что обособление человека от прямого воздействия среды идет параллельно с влиянием его на все компоненты окружающей среды» (28).

Основной задачей экологии человека является изучение факторов жизнеобеспечения групп (общностей) людей в конкретных природных условиях обитания и возникающих при этом взаимосвязей между обществом и природой. При решении этой задачи экология человека взаимодействует не только с физической антропологией (и шире - биологией человека), но и другими науками, научными дисциплинами и направлениями: медициной, географией, психологией, демографией, культурологией и др.

Особая часть задач экологии человека связана с проблемами рационального природопользования как в региональном, так и в глобальном отношении, тем более что многие антропогенные изменения природной среды, будучи по своему происхождению локально-региональными, приобретают порой глобальный характер. Именно эта часть экологии человека в последние десятилетия вышла на передний край не только научного, но и общественного сознания.

Особое место в системе экологических наук занимает этноэкология -ЭТНИЧЕСКАЯ ЭКОЛОГИЯ.

Наиболее емкое определение этой научной дисциплины принадлежит В. И. Козлову: «Этническая экология (или экология этнокультурных групп) -научная субдисциплина, взаимодействующая с этнической антропологией, этнической географией, этнической демографией, медицинской географией, этнической психологией и некоторыми другими дисциплинами. Ставя в центр своего внимания, как и всякая экология, изучение взаимоотношений и взаимодействия особей или их сообществ и среды, этническая экология, в соответствии с особенностями экологии человека, учитывает специфику человека как социально-биологического существа, ведущую роль социально-экономических факторов в его развитии, важность культуры как основного небиологического средства адаптации к среде обитания, растущее влияние хозяйственной деятельности людей на преобразование природы» (29).

Исследования в области этнической экологии начались с разработок американского антрополога Дж. Стюарда, создавшего концепцию «культурной экологии». Это научное направление было методологически обосновано им в 1955 году (30), хотя сама концепция сложилась у,него уже к концу 1930-х гг.

Дж. Стюард полагал, что «культурная экология - это изучение процессов адаптации общества к окружающей среде. Ее главной задачей является выяснение того, дают ли эти процессы адаптации начало внутренним социальным изменениям эволюционного характера» (31). Дж. Стюард включал в предмет культурной экологии изучение процессов адаптации общества к окружающей среде, ключевое место среди которых отводил изменениям технологического базиса (ядра) культуры (32).

Затем на основе его идей возникло несколько научных направлений. Наиболее известная из них школа «экосистемной антропологии» сформировалась к концу 1960-х гг. благодаря исследованиям Р. Раппапорта и Э. Вайды (33). Лидер школы Э. Вайда, противопоставляя свой метод культурно-экологическому, предлагал рассматривать природные и социальные явления в едином комплексе как целостную функциональную систему. Следуя классическому функционализму, но развивая его в духе системно-структурных подходов, представители школы «экосистемной, антропологии» исходили из того, что любая система стремится к гомеостазу. Если же она по какой-либо причине разбалансируется, то требуется определенный механизм, чтобы вернуть ее в прежнее состояние. Подробный анализ этого научного направления приводится в одной из глав монографии Ю. П. Аверкиевой (34) и в трудах В. И. Козлова и А. Н. Ямскова (35).

В середине 1970-х гг. возникла еще одна школа этнической экологии -«процессуальная экоантропология», - сторонники которой главное внимание уделяют воздействию природной среды на формирование индивидуальных моделей поведения людей. В. И. Козлов и А. Н, Ямсков причинами появления школы «процессуальной экоантропологии» считают «разочарование многих исследователей в крайнем функционализме экосистемной антропологии конца 60-х годов, а также изменения в трактовке понятия экосистемы и во взглядах на ее развитие со стороны специалистов по общей экологии» (36). В. И. Козлов подчеркивает, что представители этой школы отказались от господствовавшего в экосистемной этнографии мнения о том, что «процессы адаптации действуют на надорганизменном уровне, т. е. проявляются в отношении всей популяции, как биолого-социаЛьной (по отношению к людям) целостности» (37).

Наиболее полный обзор, посвященный процессуальной экоантропологии, дан в статье Б. С. Орлова (38), а также в работах В. И. Козлова и А. Н. Ямскова (39). Для темы диссертации наибольший интерес представляет стремление сторонников процессуальной экоантропологии исследовать реальное поведение людей и принятие ими поведенческих решений на индивидуальном уровне, т. е. стремление акцентировать сначала внимание на поведенческой модели индивида, а затем на поведении отдельных социальных, этнических групп и популяций. Этот подход особенно интересен для нашего исследования. Дело в том, что в отличие от острого облучения населения в результате ядерного взрыва (Хиросима, Нагасаки и др.), формирование индивидуальной дозы в зоне радиационного загрязнения поймы р. Теча зависит не только от ситуационных факторов (положение по отношению к источнику излучения, наличие экранов и т. п.), но и от поведения самого человека, в том числе и от особенностей его этноконфессионального поведения. Это, в частности, подтверждают и специальные исследования в Чернобыльской зоне. (Подробнее речь об этом пойдет в следующем разделе).

В наши дни процесс экологизации этнологической науки за рубежом происходит не только в теоретических, но в практических исследованиях (40).

Исследования зарубежных этноэкологов всегда имели определенное практическое назначение. А с 1980-х гг. все большее число культурных антропологов на Западе стали ориентироваться на практическую деятельность как основную форму своей научной работы, включающую консультирование и экспертизу по заказам частных, государственных и международных организаций. В начале 1990-х гг. среди всех членов Американской антропологической ассоциации (около 11 тыс. чел.) почти 50 % считали основной областью своих интересов именно прикладную антропологию (41).

Оформление отечественной этнической экологии как научного направления относится к концу 1970-х гг., чему предшествовало выделение таких научных дисциплин, как этническая география (42) и этническая демография (43). :

Для становления этнической экологии важное значение имело совместное советско-американское «Комплексное биолого-антропологическое и социально-этнографическое исследование народов и этнических групп с повышенной долей долгожителей», начатое в 1978 г. сотрудниками ИЭ АН СССР совместно с коллегами из других научных подразделений страны и США. Анализ и теоретическое обобщение полученных в ходе комплексного исследования феномена долгожительства материалов проводился в рамках этнической экологии (44).

Основополагающим событием для дальнейшего развития новой научной дисциплины стало создание в 1980 г. Проблемной группы (позднее - Лаборатории) группового (этнопопуляционного) долгожительства, а затем, в 1981 году, - сектора этнической экологии в составе ИЭ АН СССР под руководством д. и. н. В. И. Козлова (45). За годы существования сектора его сотрудники проводили разнообразные исследования как на территории бывшего СССР, так и за рубежом (46). В последнее время (с 1989 г.) отечественные этноэкологи много сделали для разработки основных принципов и методики этноэкологической экспертизы (47). Теоретические разработки и практические исследования отечественных этноэкологов. имели важное стимулирующее значение в моей работе. Особый интерес представляют труды по этнической медицине (48) и этнической экологии питания (49).

Сегодня приоритетными направлениями этнической экологии являются «изучение традиционных систем жизнеобеспечения этнических групп, их опыта природопользования, а также исследование способов адаптации этнических групп к природным и социально-культурйым условиям среды, оценка успешности этой адаптации по физическому и психическому здоровью, долгожительству и другим показателям» (50).

Как уже упоминалось ранее, в целом, изучение факторов жизнеобеспечения общностей людей в конкретных природных условиях обитания и возникающих при этом взаимоотношений между обществом и природой - главная задача такой комплексной науки, как экология человека. Представители этой науки исходят из того, что жизнеобеспечение достигается путем коллективной адаптации к среде - природной и антропогенной. При этом выделяют биологическую адаптацию (физиологическую и антропологическую), обусловленную биологическими особенностями человеческого организма и конкретной популяции, и социально-культурную. Особое место в исследовании культуры (и ее традиционных систем) как небиологического средства коллективной адаптации людей к среде принадлежит именно этнической экологии.

Учитывая положение о том, что, «чем выше уровень теоретической и методической разработки понятийного и концептуального аппарата исследования, чем теснее связано конкретное исследование с задачей углубления теоретических представлений, и наоборот, тем большую ценность такие исследования представляют для науки» (51), попытаемся определить важнейшие термины и понятия, связанные с данной проблематикой. Прежде всего, рассмотрим понятийный аппарат, наиболее значимый для понимания связи экологических ситуаций с функционированием этнической группы.

В ходе жизнедеятельности этнической общности формируются этноспе-цифические культурные ценности, объединяемые понятиями «культура этноса» и «этническая культура». С. А. Арутюнов под понятием «культура этноса» понимает «всю совокупность культурного достояния, присущую данному этносу в лице его отдельных представителей, локальных групп, этносоциальных организмов», а «этническую культуру» рассматривает как совокупность «лишь тех культурных элементов и структур, которые обладают этнической спецификой («наше - не наше») (52). Таким образом, из этих двух понятий основное значение присваивается в данном случае «культуре этноса». Наряду с этим, понятие «этническая культура» некоторыми учеными трактуется гораздо шире. Э. С. Маркарян определяет его «как локальное своеобразие этносов, складывающееся между ними и окружающей средой (природной и социокультурной) и кристаллизующееся в массивах этнокультурных традиций» (53). Характер культуры этноса этот ученый связывает с наличием ряда факторов: величины этнической общности, природного и социокультурного окружения, уровня социально-экономического развития, геополитической обстановки, а также потенциала присущих этносу культурных традиций и способности его к инновациям (54).

Для человеческого вида (Homo sapiens) культура является средством его адаптации к природным условиям, а также к социальным последствиям, вытекающим из прогрессирующего освоения видом этой среды (55). Культура является специфическим универсальным адаптивным механизмом человеческого общества. А культуры этнических общностей, выражающие специфику конкретных способов существования и деятельности, выработанных в процессе освоения данной экологической и социокультурной среды, выступают в качестве адаптивных механизмов.

Таким образом, в основу этноэкологического понимания функционирования этнической группы этноэкологами положены два основных термина: ЖИЗНЕОБЕСПЕЧЕНИЕ и АДАПТАЦИЯ. Именно они определяют основу большинства современных концепций этого научного направления.

Жизнеобеспечение человека как социально-биологического существа означает удовлетворение его социальных и биологических потребностей. Эти потребности очень разнообразны. Существует множество их классификаций, различающихся, прежде всего тем, какие потребности выделены авторами в качестве «универсальных», «фундаментальных», а какие - в качестве второстепенных (56). Анализ этих классификаций не входит в нашу задачу. Заметим лишь, что единой общепринятой до сих пор нет. И при этом трудно не согласиться с теми авторами, которые напоминают, «что любая классификация в той или иной мере условна и ведет к огрублению действительности. Однако, без подобного огрубления вообще невозможен научный анализ объектов исследования. Удовлетворение материальных и духовных потребностей представляет собой интегральный процесс, вычленение компонентов которого производится лишь путем логической изолирующей абстракции» (57).

Сам термин «ЖИЗНЕОБЕСПЕЧЕНИЕ» появился в отечественной этнологии в начале 1980-х гг., но в его трактовке и по сей день, встречаются существенные расхождения, обусловленные различными подходами к этому понятию. Широкое понятие «жизнеобеспечения» включает в себя не только преобладающие и ведущие рациональные компоненты культуры, но и некоторые иррациональные, но значимые в этом отношении ее элементы и определяется как «процесс удовлетворения жизненно важных материальных и духовных потребностей индивида или группы путем адаптации к природной и социально-культурной среде обитания для обеспечения воспроизводства людей и их сообществ» (58).

Усиление внимания к вопросам жизнеобеспечения этноса стало одной из примечательных особенностей развития отечественной науки в 19701980-е гг. В эти годы была накоплена солидная историография, где так или иначе затрагивались вопросы жизнеобеспечения: рассматривались отдельные культурные составляющие (одежда, пища, предметы быта, жилища, поселения и т. д.) и системы взаимосвязанных признаков целостных этнических культур. В монографических работах, атласах,. статьях подробно описывались традиционные этнические культуры, отдельные составляющие системы жизнеобеспечения, но в плане поставленной проблемы они носили описательный констативный характер и скорее отражали внешнюю сторону организации традиционно-бытовой культуры. В них было недостаточно углубленного изучения генезиса, динамики функционирования структур, системного анализа жизнеобеспечения в традиционных культурах.

Неслучайно, в последние десятилетия XX в. все больше внимания стало уделяться методологии культуры, в том числе и в сфере жизнеобеспечения, тем более что накопленная богатая источниковая база предоставляла для этого уникальную возможность. Наиболее важное значение в плане методологии изучения проблем жизнеобеспечения имеют работы В. И. Козлова и исследования С. А. Арутюнова, Ю. И. Мкртумяна, Э. С. Маркаряна, посвященные проблемам культуры жизнеобеспечения.

Одним из нововведений отечественной этноэкологии стало понятие «КУЛЬТУРА ЖИЗНЕОБЕСПЕЧЕНИЯ (КЖ)».

Культура жизнеобеспечения как одна из наиболее устойчивых составляющих этнической культуры, определяющих уровень адаптационных возможностей этнической группы и ее взаимоотношений с окружающей природной и социально-культурной средой, является важной частью изучения этногенетических проблем и культурно-исторических реконструкций этнических явлений. Она включает в себя все элементы материальной (и отчасти духовной) культуры, «которые непосредственно направлены на поддержание жизнедеятельности людей» (59). Понятие «культура жизнеобеспечения» необходимо при изучении закономерностей развития того или иного этноса, т. к. оно обеспечивает относительно полное и структурированное по различным критериям описание особенностей культурного комплекса. КЖ является в этом случае предметом исследования. В нашей работе для того, чтобы иметь возможность сравнения специфичных видов КЖ, объектом исследования выбраны не произвольные этнические общности, а этноэкологические системы под которыми подразумеваются этнические и конфессиональные сообщества людей, существующие в определенных природно-климатических условиях.

С. А. Арутюнов считает КЖ одним из важнейших компонентов культуры этноса, который и должен лежать в основе его изучения. К КЖ он относит «ту часть культуры, которая непосредственно Направлена на поддержание жизнедеятельности ее носителей» и которая «функционирует, прежде всего, в сфере потребления». Вместе с тем она, по мнению С. А. Арутюнова, выражает и некоторые важные аспекты социальной жизни и духовной культуры. Ведь обеспечивая людей необходимыми для жизни средствами, КЖ призвана удовлетворять также социальные и духовные потребности, которые, тем самым, выступают в неразрывном комплексе (60).

Составляющие культуры жизнеобеспечения, ставшие предметом нашего исследования в пойме р. Течи, в основном совпадают с теми элементами культуры, которые С. А. Арутюнов, Э. С. Маркарян, Ю. И. Мкртумян объединяют общим понятием КЖ (61). По их мнению, «процесс экологической адаптации общества к природной среде происходит путем ее соответствующего социально организованного территориального освоения, которое выражается в строительстве жилищ и целых поселений, в организации производства необходимых для повседневной жизни пищевых продуктов, утвари, одежды и пр.» (62).

В исследовании основное внимание уделялось таким, на наш взгляд, наиболее жизненно важным в условиях зоны явлениям этнической культуры, как личная гигиеническая культура жителей поймы р. Теча, способы профилактики и самолечения заболеваний, и в целом, особенности этнического и конфессионального поведения представителей различных этнических групп. Особое место было отведено системе питания (производство, получение, способы приготовления пищевых продуктов, пищевой рацион, пищевые запреты и т. д.). При этом учитывалось фундаментальное положение о том, что «каждому этносу присуща своя система питания, включающая определенные нормы и пищевые запреты» (63). На наш взгляд, важно было выяснить, насколько традиционные системы питания соотносятся с потребностями выживания в зоне повышенной радиации. Особый раздел работы посвящен жилищу и проблеме переселения теченцев из района экологического бедствия. Вместе с тем, за рамками исследования остались такие компоненты КЖ, как орудия труда, утварь, меблировка и оформление жилища. Одна из основных составляющих КЖ - одежда - хотя и изучалась в ходе полевой работы, но в диссертации специально она не рассматривается. Упоминаются лишь ее отдельные элементы, так или иначе связанные с проблемой выживания людей в условиях экологической катастрофы. Таким образом, в данной работе исследуются те компоненты культуры жизнеобеспечения жителей поймы р. Теча, которые способны в условиях зоны повышенной радиации служить, на наш взгляд, экологически значимыми факторами и оказывать определенное влияние на жизнь и здоровье людей.

При изучении жизнеобеспечения этнической общности необходимо, помимо физической (материальной), учитывать и психическую сторону адаптации. К первой, как уже упоминалось, относятся биологическая адаптация людей к природной среде и социально-культурная адаптация, связанная с их хозяйственной деятельностью и отражающаяся в особенностях материальной культуры. Ко второй особенности относятся: психологическая адаптация людей на личностном и групповом уровнях к окружающей природной среде и иноэтническому социально-культурному окружению, а также традиционные методы предотвращения или ослабления стрессовых ситуаций. Действительно, окружающая среда влияет не только на организм человека, но и на его психику, а через психическое состояние - и на физиологию людей. В случае неблагоприятного влияния это приводит не только к психическим, но и к так называемым психосоматическим болезням. Именно эта научная гипотеза нашла свое яркое подтверждение в жизни населения поймы р. Теча. В диссертации приводятся отдельные факты, отражающие эту суровую реальность.

Если термин «жизнеобеспечение» объясняет безусловную связь этноса с природой, то другой основной термин этноэкологии «АДАПТАЦИЯ» отражает динамизм этнической культуры. Проблема адаптации - одна из важнейших в науках о человеке. Однако сам термин используется учеными в различных значениях, что приводит к определенным трудностям в его понимании. Наиболее типично использование этого термина для обозначения состояния адаптированности. Часто его употребляют для обозначения процесса, в ходе которого организм меняется и приспосабливается к условиям окружающей среды. «Адаптация» рассматривается и как результат естественного отбора в течение ряда поколений, и как ответная реакция, приобретенная или усвоенная в более короткое время. Термин «адаптация» также используется для отражения соответствия между' организмом и окружающей его средой.

Адаптация может быть достигнута самыми различными способами, по-разному связанными с естественным отбором - от прямого генетического контроля до способностей к обучению. Однако,, истинный характер адаптации не ясен» (64).

Понятие «ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ АДАПТАЦИЯ» - важнейшая категория этнической экологии. Известно, что родоначальником этого направления в отечественной науке еще в 1920-е гг. стал В. В. Бунак (65). Но лишь в 1970-е гг. отечественные ученые начали активные исследования в этой области. Подробному рассмотрению роли географической среды в формировании морфо-функциональных особенностей у населения различных климато-географических зон посвящены фундаментальные работы Т. И. Алексеевой

66). Экологическая дифференциация биологических особенностей человека представлена ею как формирование адаптивных типов в процессе расселения.

В этнологической литературе 1980-х гг. сформировалось мнение о том, что «этнические культуры представляют собой конкретные специфические способы адаптации к среде и самовоспроизводстйа исторических общностей»

67).

Применение экологических аспектов рассмотрения культуры позволило этнологам сделать вывод о том, что «в биологической эволюции адаптивный эффект достигается в конечном счете через видообразование. В социокультурной эволюции тот же эффект достигается благодаря выработке в рамках биологически единого вида человека различных этнических, субэтнических и этносоциальных культурных систем» (68).

В настоящее время, культура рассматривается как средство и орудие адаптации ведущими представителями и других- наук: «Для человека естественный отбор дополняется и параллельным процессом культурного отбора. Помимо биологических процессов у человека цоддержанию группового го-меостаза способствуют различные виды общественной и технической деятельности. Они дают группе возможность приспособиться к окружающей среде и подчинить среду своим потребностям. Такие небиологические факторы, как организация, разделение труда, нравы и обычаи общества, общественные институты также служат биологическим целям, т. е. лучшему приспособлению к условиям среды. В этом можно убедиться, изучая производство и распределение питания, размещение рабочей силы. Мероприятия по созданию жилищ, заботу общества о подрастающем поколении и различные социокультурные институты» (69).

Философ и культуролог Э. С. Маркарян, рассматривая культуру в свете теории адаптивных систем, подчеркивает ее важную роль в качестве адаптивно-адаптирующего механизма человеческой деятельности (70).

Особенно важное методологическое значение для данного исследования имел вывод С. А. Арутюнова и Ю. И. Мкртумяна о том, что «построение понятия «адаптация» в социокультурной экологии должно быть таковым, чтобы оно с одинаковым успехом могло прилагаться как к биологическим, так и к социокультурным системам и даже к искусственным кибернетическим устройствам. Суть адаптации в этом смысле состоит в способности информационно регулируемых систем приводить себя в соответствие с условиями среды для самоподдержания и расширенного самовоспроизводства в результате поведения по принципу обратной связи» (71).

Значимым положением при разработке темы диссертации послужило мнение В. И. Козлова о том, что «процессы этнокультурной адаптации к ноj вой среде обитания имеют комплексный и многоуровневый характер. Затрагивая по существу все сферы быта и культуры общности, они проявляются также в психологических, демографических и медико-биологических особенностях группы, но с различной интенсивностью и не одновременно. Более того, процессы приспособления в тех или иных сферах жизни отличаются относительной автономностью. Отсюда следует, что оценивать адаптирован-ность этнокультурных групп к среде проживания нецелесообразно каким-то единым сводным показателем» (72). Безусловно* социокультурные, демографические и медико-биологические характеристики населения, их комплексный анализ дают яркое представление о степени успешности социокультурной и биологической адаптации, вот почему особое место в данной работе отводится проблемам здоровья и демографичёского поведения населения изучаемого района.

Здесь уместно остановиться на значении такого широкого употребляемого в диссертации понятия, как «НАСЕЛЕНИЕ». В обществоведческой литературе под этим термином обычно понимается совокупность людей как социального сообщества, имеющих конкретную территорию проживания. Научное значение понятия «население» схоже с биологическим термином «популяция». Однако, в отличие от последнего, оно не предполагает какой-либо изоляции этого сообщества от других. Этнические общности, занимающие конкретную территорию расселения, также могут рассматриваться как «население» данной территории, но все же <<население» - это более широкая категория, чем общность.

В условиях работы в пойме р. Теча основным объектом исследования стали этнические группы русских, татар и башкир, издавна составляющие подавляющее большинство населения зоны повышенной радиации, а также представители других этнических групп, которые, по нашему мнению, также входят в так называемое «устойчивое население» данного региона. Основными критериями этого понятия, на наш взгляд, являются: достаточная численность мужчин и женщин фертильного возраста, объединенных семейно-брачными отношениями; способность к процессу естественного воспроизводства; устойчивые межпоколенные отношения; постоянное (непрерывное) совместное длительное проживание на конкретной территории. Последний критерий особенно важен для темы нашего исследования, поэтому за его рамками остались все те представители различных этносов (прежде всего это цыгане), для которых типична «маятниковая» миграция и/или лишь формальная прописка (регистрация) в населенных пунктах зоны повышенной радиации при фактическом проживании в «чистых» районах региона.

Понятие «ЭКОЛОГИЧЕСКИЙ КРИЗИС» щироко распространено в современной науке. Оно связано с нарушением Принципа равновесия между человеческой популяцией и окружающей природной средой, что и приводит к экологическому кризису. Статья 58 Закона РФ «Об охране окружающей природной среды» определяет это понятие следующим образом:

ЧРЕЗВЫЧАЙНАЯ ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ СИТУАЦИЯ (ЭКОЛОГИЧЕСКИЙ КРИЗИС) - экологическое неблагополучие, характеризующееся устойчивыми отрицательными изменениями окружающей среды и представляющее угрозу для здоровья населения» (73).

Следующая статья 59 того же закона дает также определение понятий «экологическое бедствие» и «экологическая катастрофа»:

ЭКОЛОГИЧЕСКОЕ БЕДСТВИЕ, ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ КАТАСТРОФА -экологическое неблагополучие, характеризующееся глубокими необратимыми изменениями окружающей среды и существенным ухудшением здоровья населения» (74).

В современных макросистемах, где взаимодействуют два типа обществ, традиционный и индустриальный, экологический кризис приводит не только и не столько к демографическим последствиям, но и к разрушению хозяйственно-культурной специфики этнической группы, иными словами, к подрыву ее основания. В условиях взаимодействия техногенной цивилизации и традиционного природопользования и жизнеобеспечения экологические кризисы неизменно ведут к кризису внутренних функций этноса. В этих случаях можно говорить не просто об экологическом, а об,этноэкологическом кризисе традиционного общества.

Понятием «ЭТНОЭКОЛОГИЧЕСКИЙ КРИЗИС» в современной научной литературе принято определять ситуацию, которая грозит этносу потерей его своих специфических свойств и характеристик (или их части) в процессе резкого изменения окружающей природной среды. В результате этноэкологиче-ского кризиса происходит нарушение устойчивости этноса, подрыв традиционных форм жизнеобеспечения и жизнедеятельности, резкое ухудшение демографического воспроизводства и, как следствие всего этого, глубокий кризис духовной и психологической жизни этноса, переход его сознания в стрессовое состояние.

Этноэкологические кризисы, вызванные современной модернизацией, общепланетарны и охватывают все сферы традиционного жизнеобеспечения, жизнедеятельности и природопользования. Вторжение в жизнедеятельность этноса техногенной цивилизации изменяет природную среду, часто подрывая при этом основные формы традиционного жизнеобеспечения, что лишает этнос экологической основы его социокультурной специфики.

В таблице 1 приводится классификация видов социально-экологических бедствий по их воздействию на этническую общность, представленную ее автором, социальным экологом С. М. Мягковым, как территориальный комплекс населения и хозяйства (ТКНХ) с их природно-ресурсной основой.

ТАБЛИЦА 1*

ПОДРАЗДЕЛЕНИЕ СОЦИАЛЬНО-ЭКОЛОГИЧЕСКИХ БЕДСТВИЙ (СЭБ) ПО ТЯЖЕСТИ ВОЗДЕЙСТВИЯ НА ЭТНИЧЕСКУЮ ОБЩНОСТЬ (ТКНХ)

Потери в ТКНХ (порознь или в сочетаниях) СЭБ-1 (легкое) СЭБ-2 (тяжелое) СЭБ-3 (губительное) Причины СЭБ П - природные С - социальные Т - техногенные

Снижение здоровья и/или продолжительности жизни населения Обратимое Обратимое Необратимое П - стихийные бедствия, эпидемии С - войны, милитаризация Г- загрязнение среды, аварии, инциденты на производстве

Потери в этнической культуре Нет Распад, перерождение Исчезновение П - крупные стихийные бедствия; С - войны, утрата независимости, трудовые и эмоциональные перегрузки, массовые миграции; Т- крупные технологические аварии

Потери продуктивности среды обитания Обратимые, кратковременные Частично обратимые, долговременные Полные, практически необратимые /7 - изменения климата, стихийные бедствия; С - военные повреждения; Г - ресурсо-истощающие технологии, загрязнение природной среды Сост. по: Мягков С. М. Социальная экология. М., 2001 * *

Сегодня радиационное загрязнение биосферы стало одним из самых мощных антропогенных факторов, ограничивающих развитие человечества. Вместе с тем, до сих пор знания о воздействии радиации на организм человека недостаточны и требуют новых подходов.

Этнокультурные аспекты радиационного загрязнения как следствия самых мощных в истории человечества техногенных катастроф до сих пор не изучались. Тем не менее, новые исследовательские направления должны способствовать приросту знаний о человеческом факторе современного технического прогресса и решению проблем безопасности и сохранения человека. Этнология имеет свой аспект в изучении этой проблематики. Он связан с пониманием механизмов социальной и этнокультурной преемственности, а точнее - культурной традиции. Последняя - в своих локальных (этнических) вариантах, аккумулируя опыт прошлого, в современных условиях не всегда оптимальна для настоящего и будущего данной группы населения (75). Существенную роль в этом направлении может сыграть сравнительный анализ различных этнических культур, занимающих одну экологическую нишу в условиях техногенной катастрофы. Тем более что «сравнительно-культурные исследования могут сыграть весьма важную роль и помочь выработать политику, направленную на поддержание конструктивных тенденций и на сниже

33 ние деструктивных тенденций» (76). «До сих пор основные усилия людей были направлены на познание окружающего мира с целью его переустройства и адаптации к себе. В дальнейшем следует ожидать переноса максимума усилий на познание человека, его не только физической, но и духовной природы, с целью ее все более полной адаптации к окружающему миру» (77).

ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Методы оценки экологической опасности. М.,1999, с. 22.

2. Николаев Н. И. Землетрясения, связанные с технической деятельностью человека. Бюлл. МОИП, 1971, т. 26, № 5, с. 148; Одум Ю. Основы экологии. М.,1975, с. 740; Холдрен Дж. Эрлих П. Человек и экологические аномалии. Курьер Юнеско, 1974, авг.-сент.

3. Источники, эффекты и опасность ионизирующей радиации. Доклад Научного комитета по действию атомной радиации Генеральной Ассамблее ООН за 1988 г. М., 1993; Ядерная энергетика: вопросы и ответы. М., 1993. Вып.5; Одум Ю. Основы экологии. М., 1975, сс.587-589; Плутоний в окружающей среде. Челябинск, 1998;

4. Тишков В. А. Историческая эволюция и императив выживания// Всеобщая история: дискуссии, новые подходы. Вып.1. М, Наука, 1989, сс. 134-135.

5. Концепция национальной безопасности Российской Федерации// Собрание законодательств Российской Федерации. М., 1997, № 52. Ст.5909, с. 10427.

6. Там же.

7. Сумин П. И. Народные депутаты об угрозе радиоактивного загрязнения Челябинска. Радио Москвы, 10. 12.1990 г.; Методы оценки., с. 27.

8. Кортунов С. В. Контроль за вооружениями и интересы России. М., 1997, с. 39.

9. Экологическая доктрина Российской Федерации// Зеленый мир, 2002,№ 7-8.

10. Тишков В. А. Указ. раб., с. 134.

11. Толстой Л. Н. Собр. соч. Т. IV. М., сс. 125-126. ;

12. Шлезингер-мл. А. М. Циклы американской истории. М.,1992, с. 66.

13. См. напр.: Экологическое сознание - экологическая безопасность. Калуга. 1996. Несвитайлов Г. А. Чернобыль с точки зрения социологии катастроф//Вестник РАН, 1992,№ 4; Шубкин В. А. Страхи как фактор социального поведения: международные исследования// Социологический журнал, 1997, № 3.

14. Beck U. Risk Society. Toward a New Modernity. L.: SAGE, 1992, p. 15; Бек У. Общество на грани катастрофы и население: к осмыслению социально-политической динамики глобальных проблем // Социология на пороге XXI века. М., 1998;

15. Beck U. Ecological Enlightenment. Essays on the Politics of the Risk Society. New Jersey: Humanities Press, 1995, p.23-24.

16. Там же, p. 59.

17. Яницкий О. Н. Экологическая социология как риск рефлексия//Социс.1999.№ 6, сс. 50-60; Yanitsky О. Sustainability and Risk. The case of Russia//The European Journal of Social Sciences. 2000. vol.13. № 3. Яницкий О. H. Россия: экологический вызов (общественные движения, наука, политика). Новосибирск, 2001.

18. Арутюнов С. А. Народы и культуры: развитие и взаимодействие. М., 1989, с. 230; Он же. Культуры, традиции и их развитие и взаимодействие. Lewiston. The Edwin Mellen Press. 2000. С. с. 362.

19. Hackel Ernst. Uber Entwicklungsgang und Aufgabe der Zoologie//Jenaische Zeitschrift fur Medizin und Naturwissenschaft, 1870, V, pp.353-370; Bates M. Human Ecology// Anthropology Today/ Ed. A. L. Krober. Chicago, The University of Chicago Press. 1953, p.700; Одум Ю. Основы экологии. M., 1975; Экологическая антология. М.: Бостон, 1992.

20. Пакальнис Р. Роль экологии в формировании взаимоотношений общества и природы// Проблемы формирования современной экологической культуры. Вильнюс, 1987, с. 11.

21. Будыко М. И. Глобальная экология. М., 1977.

22. Марков Ю. Г. Социальная экология. Новосибирск; 2001.

23. Комаров В. Д. Социальная экология. Jl.,1977, с. 18;

24. Вопросы социоэкологии. Львов. 1987., с. 32.

25. Алексеев В. П. География человеческих рас. М.,1974; Он же. Становление человечества. М., 1984; Он же. Географические очаги формирования человеческих рас. М.,1985; Он же. Очерки экологии человека. М., 1998;

26. Алексеева Т. И. Географическая среда и биология человека. М., 1977; Она же. Адаптивные процессы в популяциях человека. М., 1986; Она же. Проблема биологической адаптации и охрана здоровья населения. Антропология - медицине. М., 1989; Она же. Адаптация человека в различных экологических нишах Земли (биологические аспекты). М., 1998; Алексеева Т. И. и др. Экология человека. М., 2001.

27. Казначеев В. П. Современные аспекты адаптации. Новосибирск, 1980; Он же. Очерки теории и практики экологии человека. Новосибирск, 1983; Он же. Адаптация и конституция человека. Новосибирск, 1986.

28. Алексеева Т. И. Антропоэкологическое изучение различных районов мира// Проблемы экологии человека. М., 1986.

29. Козлов В. И. Методологические основы этнической экологии и вопросы их практического применения // Методы этноэкологической экспертизы. М., 1999, с. 17.

30. Steward J. Н. Theory of cultures change// The Methodology of multilinear evolution. Urbana, 1955.

31. Цит. по: Козлов В. И., Ямсков А. Н. Этническая экология// Этнология в США и Канаде. М., 1989; с. 94.

32. Steward J. Н. Theory of cultures change// The Methodology of multilinear evolution. Urbana, 1955.

33. Vayda A. R„ Rappaport R. A. Ecology: cultural and non-cultural// Introduction to cultural anthropology/ Ed. J. A. Clifton. Boston, 1968; Rappaport R. A. Ecosystems, Population and People// The Ecosystem Approach in Anthropology/Ed. E. F. Moran, Ann Arbor, 1990; Rappaport R. A. Ecology, Meaning, and Religion. Berkeley, 1979.

34. Аверкиева Ю. П. История теоретической мысли в американской этнографии. М., 1979.

35. Козлов В. И. Основные проблемы этнической экологии//Советская этнография. 1983.№ 1; Козлов В. И., Ямсков А. Н. Этническая экология// Этнология в США и Канаде. М., 1989; Этническая экология: теория и практика. М., 1991; Козлов В. И. Этническая экология: становление дисциплины и история проблем. М., 1994.

36. Козлов В. И., Ямсков А. Н. Этническая экология//Этнология в США и Канаде. М.,

1989.

37. Козлов В. И. Этническая экология: становление дисциплины и история проблем. М., 1994, с. 116.

38. Orlove В. Ecological anthropology //Annual Review 6f Anthropology. 1980. V.9.

39. Козлов В. И., Ямсков А. Н. Этническая экология// Этнология в США и Канаде. М., 1989; Этническая экология: теория и практика. М., 1991; Козлов В. И. Этническая экология: становление дисциплины и история проблем. М., 1994.

40. Ямсков А. Н. Ситуация с прикладными исследованиями в зарубежной этнологии // Методы этноэкологической экспертизы. М., 1999.

41. Fiske Sh., Chambers Е. The Institutionalization of Practice in the United States// XIII International Congress of Anthropological and Ethnological Sciences. Mexico, 1993.

42. Брук С. И., Козлов В. И., Левин М. Г. О предмете и задачах этногеографии//СЭ., 1963. № 1; Проблемы этнической географии и картографии. М., 1978; Козлов В. И., Покшишевский В. В. Этнография и география//СЭ. 1973. № 1.

43. Козлов В. И. Этническая демография//Природа. 1980. № 7; Козлов В. И. Этническая демография. М., 1977.

44. Козлов В. И. Долгожительство и долгожители. Природа. 1980. № 7; Зубов А. А., Козлов В. И. Поиски причин долгожительства// Наука и жизнь. 1981.№ 6; Феномен долгожительства. Антрополого-этнографический аспект исследования. М., 1982; Абхазское долгожительство. М., 1987.

45. См. подробнее: Очерки экспедиционного быта в Закавказье. М., 2001.

46. Феномен долгожительства. Антрополого-этнографический аспект исследования. М.: Наука. 1982; Абхазское долгожительство. М.: Наука, 1987; Долгожительство в Азербайджане. М.: Наука, 1989; Духоборцы и молокане в Закавказье. М., 1992; Русские старожилы Азербайджана. Материалы по этнической экологии. М., 1990; Русские старожилы Закавказья: молокане и духоборцы. М., 1995; Ямсков А. Н. Проблемы адаптации русских старожилов в Азербайджане (сер. XIX -XX вв.)//СЭ,

1990. №6.

47. Методы этноэкологической экспертизы. М., 1999.:

48. Бромлей Ю. В., Воронов А. А. Народная медицина как предмет этнографических исследований// СЭ, 1976, № 5; Этнографические аспекты изучения народной медицины. Тезисы Всесоюзной научной конференции. JI.,1975; Козлов В. И. Этническая демография. М., 1982, гл.1; Никонова Л. И. Этномедицина финно-угорских и тюркских народов Поволжья и Приуралья в системе их жизнеобеспечения (историко-этнографическое исследование). Доктор, диссертация. Саранск, 2001.

49. Арутюнов С. А., Мкртумян Ю. И. Проблема классификации элементов культуры (на примере армянской системы питания)//СЭ, 1981, № 4;. Григулевич Н. И. Традиционное питание азербайджанцев и проблема долгожительства// Долгожительство в Азербайджане. М., 1989; Она же. Стабильность локального пищевого комплекса как результат успешной адаптации переселенцев// Этническая экология: теория и практика. М., 1991; Она же. Духоборцы Грузии: традиционная пища и хозяйство// Русские в ближнем Зарубежье. М., 1994; Она же. Этническая экология питания. М., 1996; Казначеев В. П. и соавт. Актуальные проблемы рационального питания пришлого населения Заполярья и аборигенов Севера//Вопросы питания. 1980, № 1; Козлов В. И. Иммигранты и этнорасовые проблемы в Британии. М.,1987; Крупник И. И. Питание и экология хозяйства ненцев большеземельской тундры в 20-х годах XX в. //Некоторые проблемы этногенеза и этнической истории народов мира. М., 1976; Этнография питания народов Зарубежной Азии. М., 1982.

50. Козлов В. И. Основные проблемы этнической экологии//СЭ, 1983, № 1; Этническая экология: теория и практика. М., 1991; Козлов В. И. Этническая экология: становление дисциплины и история проблем. М., 1994.

51. Арутюнов С. А., Мкртумян Ю. И. Проблемы типологического исследования механизмов жизнеобеспечения в этнической культуре. - В кн.: Типология основных элементов традиционной культуры. М., 1984, с. 19.

52. Арутюнов С. А. Инновации в культуре этноса и их социально-экономическая обусловленность //Этнографические исследования развития культуры. М., 1985, сс. 3132.

53. Маркарян Э. С. Соотношение формационных и локальных исторических типов культуры// Этнографические исследования развития культуры. М., 1985, с. 8.

54. Маркарян Э. С. К экологической характеристике развития этнических культур.// Общество и природа. (Исторические этапы и формы взаимодействия). М., 1981. с. 108.

55. Арутюнов С. А. Этнографическая наука и изучение культурной динамики// исследования по общей этнографии. М., 1979, с. 31.

56. Арутюнов С. А. Культурологические исследования и глобальная экология// Вестник АН СССР. 1980. № 2; Арутюнов С. А., Мкртумян Ю. И. Проблема классификации элементов культуры (на примере армянской системы питания)// СЭ. 1981. № 4; Арутюнов С. А., Маркарян Э. С., Мкртумян Ю. И. Проблемы исследования культуры жизнеобеспечения этноса// СЭ. 1983. № 2; Арутюнов С. А., Мкртумян Ю. И. Проблемы типологического исследования механизмов жизнеобеспечения в этнической культуре// Типология основных элементов традиционной культуры. М., 1984; Дарский JI. Е. Рождаемость и репродуктивная функция семьи// Демографическое развитие семьи. М., Статистика. 1979; Козлов В. И. Основные проблемы этнической экологии. СЭ. 1983. № 1; Маркарян Э. С. Исходные предпосылки исследования этнических культур//Методологические проблемы исследования этнических культур. Ереван, 1978; Он же. Теория культуры и современная наука. М., 1983; Мкртумян Ю. И. Основные компоненты культуры этноса// Методологические проблемы исследования этнических культур. Ереван, 1978; Реймерс Н. Ф. Новая тенденция в развитии современной культуры// Вестнйк АН СССР, 1979, № 12.

57. Арутюнов С. А., Маркарян Э. С., Мкртумян Ю. И. Проблемы исследования культуры жизнеобеспечения этноса//СЭ, 1983. № 2. С.25.

58. Козлов В. И. Этническая экология: становление дисциплины и история проблем. М„ 1994, с. 93-94.

59. Арутюнов С. А., Мкртумян Ю. И. Проблемы типологического исследования механизмов жизнеобеспечения в этнической культуре// Типология основных элементов традиционной культуры. М., 1984, с. 27.

60. Арутюнов С. А. Народы и культуры: развитие и взаимодействие. М., 1989. С. 201203. ;

61. Арутюнов С. А., Маркарян Э. С., Мкртумян Ю. И. Проблемы исследования культуры жизнеобеспечения этноса. //СЭ, 1983, № 2, СС.22-31; Культура жизнеобеспечения и этнос. Опыт этнокультурологического исследования (на материалах армянской сельской культуры). Ереван. Изд-во АН АрмССР. 1983.

62. Арутюнов С. А., Маркарян Э. С., Мкртумян Ю. И.> Проблемы исследования культуры жизнеобеспечения этноса//СЭ, 1983, № 2, с. 24.

63. Арутюнов С. А. Народы и культуры. С. 208.

64. Фоули Р. Еще один неповторимый вид. М., 1990, с. 81.

65. Бунак В. В. Об акклиматизации человеческих рас и сравнительном значении определяющих ее факторов// Русский антропологический журнал. 1924. Т. 13.

66. Алексеева Т. И. Географическая среда и биология человека. М., 1977; Она же. Адаптивные процессы в популяциях человека. М., 1986.

67. Арутюнов С. А., Мкртумян Ю. И. Проблемы типологического исследования механизмов жизнеобеспечения в этнической культуре.С.27.

68. Там же. С.22.

69. Экологические изменения и биокультурная адаптация человека. Минск, 1996. С. 12-13.

70. Маркарян Э. С. Экология общества и культура. М., 1988.

71. Арутюнов С. А., Мкртумян Ю. И. Проблемы типологического исследования механизмов жизнеобеспечения в этнической культуре// Типология основных элементов традиционной культуры. М., 1984. С.26.

72. Козлов В. И. Методологические основы этнической экологии и вопросы их практического применения // Методы этноэкологической экспертизы. М., 1999, с. 26.

73. Закон Российской Федерации «Об охране окружающей среды». Статья № 58.

74. Закон Российской Федерации «Об охране окружающей среды». Статья № 59.

75. Маркарян Э. С. К экологической характеристике развития этнических культур// Общество и природа (Исторические этапы и формы взаимодействия). М., 1981.

76. Арутюнов С. А. Культуры, традиции и их развитие и взаимодействие. Lewiston. The Edwin Mellen Press. 2000. С. 362.

77. Там же. С. 368.

78. Там же. С.381.

РАЗДЕЛ 2. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ.

Заключение диссертации по теме «Этнография, этнология и антропология», Комарова, Галина Александровна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проблемы глобального кризиса техногенной, цивилизации и необходимости создания новой системы взаимоотношений человека и природы в целях поддержания здоровой экологической обстановки для жизнедеятельности людей занимают в современных научных дискуссиях все более видное место. Речь идет о своеобразной экологизации и экологической гармонизации человеческого бытия. Без соответствующих преобразований и выработки определенных этико-экологических принципов взаимодействия с окружающей природой человек уничтожит среду своего обитания и, следовательно, самого себя.

Лишь с началом перестройки в стране появилась возможность дать объективную оценку результатов производства в XX в. научных знаний и новых технологий, способных помимо блага нанести также и вред человеку и природе. Например, исследования начала 1990-х гг., показали, что аварийные выбросы и технологические срывы в деятельности ПО «Маяк» оказывали и оказывают долговременное разрушительное воздействие на природную среду и человека. Было также доказано, что помимо экологического и экономического факторов в этом совокупном ущербе необходимо выделить социальные последствия радиационных катастроф, напрямую влияющих на весь комплекс жизнедеятельности населения.

Материалы нашего исследования продемонстрировали, что среди этих многоплановых и сложных последствий (на уровне отдельной личности, половозрастной, профессиональной, этнической группы, территориального сообщества и т. д.) следует назвать, прежде всего, негативные демографические последствия, выражающиеся в том, что

• число умерших превышает число родившихся как в абсолютном, так и в относительном выражении; показатели смертности от врожденных аномалий в зоне в три раза выше, чем в чистых районах того же региона; число детей сокращается, оно не способно заменить родительское поколение; общие и суммарные показатели рождаемости в зоне ниже, чем в Уральском регионе; растет число внебрачных детей со всеми вытекающими отсюда негативными последствиями для их воспитания и развития; высокая степень тревожности, плохое состояние здоровья супругов, тяжелое. материальное положение влияют на мотивы демографического поведения (откладывание сроков появления первенца, отказ от рождения второго ребенка, отказ от больных и отягощенных детей); наряду1 с этим на уровне рождаемости сказывается также повышенное бесплодие супружеских пар;

часть населения рассматривает пособия и льготы, связанные с рождением детей как средство своего личного выживания, не вкладывая при этом сил и средств в воспитание рожденных детей; происходит старение населения зоны за счет миграции и повышенной смертности молодых людей; встречные потоки выезжающих из зоны и приезжающих в зону качественно не сопоставимы: уезжают самые сильные, социально активные, образованные; значительную часть вновь прибывших составляют люди с ярко выраженным асоциальным поведением;

• под влиянием селекционных миграционных перемещений в зоне происходит дальнейшая деформация структуры населения: а) по'социальному положению; б) по возрасту; в) по полу; г) по семейно-брачному состоянию.

Особого внимания требуют проблемы теченеких детей и подростков, прежде всего потому, что вследствие субъективных психологических закономерностей восприятия и интерпретации, острого осознания и переживания теченской трагедии взрослое население оказывает вторичное посткатастрофическое воздействие на детей. Под влиянием взрослых у них также формируется стереотип поведения «хронической жертвы». Обследование детского населения выявило, наряду с высоким уровнем тревожности детей и подростков по поводу теченской трагедии, практически полное отсутствие их экологического образования.

Материалы исследования показали, что поток информации, обрушившийся на теченцев после рассекречивания деятельности ПО «Маяк», привел их в замешательство, вызвал острую эмоциональную реакцию. У подавляющего большинства жителей зоны она выразилась в «уходе в болезнь», в манифестации страданий, в развитии психосоматических заболеваний на фоне и вдобавок к болезням, вызванным действием радионуклидов. У остальной части населения, напротив, появилось стремление выйти из состояния пассивного объекта, перестать быть «подопытным кроликом в атомных экспериментах», наказать виновников теченской трагедии, бороться за жизнь и здоровье свое и своих близких.

Эти две противоположные жизненные позиции теченцев - пассивная и активная - проявились, как в их отношении к самой проблеме радиационного заражения и к опасности проживания в зоне, так и в различных подходах в организации своей системы жизнеобеспечения в условиях повышенной радиации.

Первая группа населения, даже зная об опасности проживания в зоне, продолжает жить так же, как и в предыдущие полвека, не меняя привычный уклад жизни. Эти люди, как правило, занимают пассивно-выжидательную позицию. Они не готовы к активным действиям в защиту своего здоровья и борьбе с радиационной опасностью. Среди этой части населения превалируют иждивенческие настроения, сопровождающиеся при этом полным пренебрежением к элементарным нормам защиты от радиации, соблюдения каких-либо правил проживания на зараженных территориях. Неясность и неопределенность ситуации вызывает у них неадекватные реакции, дезориентирует в выборе правильных решений и действий, снижает защитную активность людей. Психологический стресс у этой группы населения сопровоj ждается чувством тревоги, настроением безнадежности, страхом перед будущим. Эти люди возлагают ответственность за помощь пострадавшим на государственные органы, что формирует потребительскую позицию, которая всю активность людей направляет лишь в одно русло: отстаивание своих прав в качестве «жертвы», требование льгот. Первостепенное значение для этой группы населения приобретают компенсирующие условия проживания на территории радиационного риска. Все остальное - работа, воспитание детей, содержание семьи, забота о здоровье - уходит на второй план.

Известно, что «консервативная стабильность», как культурное явление, весьма типична в целом для России. Основа «консервативной» или «регрессивной стабильности» состоит в ориентации на защиту и помощь работодателя, на привязанность к предприятию, организации, системе. Это - культура зависимости, подчиненности, «распределиловки». Сердцевину «консервативной стабильности» как культурного явления составляет патернализм. Пассивная жизненная позиция делает людей безразличными к состоянию среды, всего окружающего, порождает социальный инфантилизм. Любые риски, техногенные опасности, все беды, исходящие от индустриально-технических систем они воспринимают как стихийное бедствие, несчастный случай, как что-то такое неизбежное, перед чем человек бессилен. Пример теченцев в этом отношении весьма показателен. Материалы опросов населения поймы р. Теча продемонстрировали, что все последствия теченской трагедии, как и другие техногенные катастрофы на Южном Урале, многими пострадавшими осваиваются в терминах традиционной культуры: «беда», «несчастье», «напасть» и воспринимаются, как неизбежное зло, стихийное бедствие, «божье наказание». И именно эти люди чаще всего надеются решить свои проблемы, обращаясь к религии. При этом забывается самое главное в создавшейся ситуации: долготерпение как основа устойчивости прежнего традиционного общества в условиях радиационного загрязнения ведет к гибели.

В связи с этим напомним, что,

• во-первых, уровень религиозного сознания теченцев в 1990-е гг. значительно возрос, и при этом подавляющее большинство верующих жителей поймы реки Теча исповедуют ислам;

• во-вторых, как показало наше исследование, за период с 1993 по 1998 гг. значительно упал уровень экологического сознания жителей зоны;

• в-третьих, население поймы реки Теча по-прежнему лишено необходимой социальной и медицинской помощи, а также элементарной информации о правилах поведения в зоне заражения.

В ходе исследования выяснилось, что выполненные в прошлом реабилитационные работы в пойме Течи оказываются явно недостаточными. А действующий ныне в зоне режим ограничений не только не способствует организации нормальной жизни теченцев, но и вырабатывает эффект привыкания к нему, наряду с пренебрежением к основным его требованиям, что не может не способствовать дополнительному облучению населения поймы.

Исследование показало, что 1) большинство теченских мужчин, независимо от их этнической принадлежности, придерживаются пассивной жизненной позиции; 2) в эту же группу населения входят истинные приверженцы ислама, независимо от их возраста, пола, этнической принадлежности; 3) подобный тип реагирования на стрессовую ситуацию, пассивное отстранение от проблемы радиационного заражения, состояние зависимости, подчиненности, апатии и пассивного выжидания характерно, прежде всего, для людей с низким социальным и образовательным уровнем. А таких в зоне - большинство (по нашим данным, не менее 85 % населения).

Вторая группа населения, весьма малочисленная (не более 10-15 %), занимает достаточно активную жизненную позицию. Эти люди объединяются, борются за свои права, обращаются в официальные инстанции, пишут в газеты. Они обеспокоены не только своей судьбой и'здоровьем, но и ситуацией в целом. Для этой группы теченцев характерно повышение уровня тревожности, тем не менее - это нормальное состояние человека, попавшего в экстремальные обстоятельства. Это - не радиофобия, которую часто априори приписывают всему населению радиационно-загрязненных территорий. В современной медицинской науке принято считать, что основными характерными чертами «фобии» являются: осознание субъектом ее болезненности; ее непреодолимость рациональными аргументами и логическими заключениями, зачастую лишь способствующими усилению и генерализации страха, что подтверждает его физиологическую основу; избегание любой информации об объекте фобии, т. к. не только реальное воспроизведение объекта страха, но и любое упоминание о нем вызывает отрицательную реакцию; сопутствующие ритуальные действия. Для активной части населения поймы типична противоположная картина: во-первых, повышенный интерес ко всякого рода информации, касающейся радиологической обстановки в их регионе; во-вторых, корректировка своего поведения в зависимости от поступающей информации, в частности рекомендаций врачей; в-третьих, рациональное обоснование собственных опасений.

Благодаря этим немногочисленным теченцам, в зоне постепенно складывается некоторая сумма бытовых знаний, народного опыта организации системы жизнеобеспечения, например, в сфере ведения приусадебного хозяйства и ухода за скотом, системы питания, в личной гигиенической культуре, в системе самолечения и профилактики заболеваний и т. д.

Эта система эмпирических знаний вырабатывается разными способами, и, прежде всего путем: сохранения действующих традиций, наиболее «полезных», по мнению людей, для их здоровья в условиях экологического бедствия; отказа от распространенных, общепринятый, но в условиях зоны «вредных для здоровья» традиций; реставрации, возвращения в актив наиболее ценных и полезных обычаев народной культуры; изобретения новых традиций и включения инноваций в контекст живой культуры; творческого использования, адаптации научных знаний, которые в той или иной мере применимы в местных обстоятельствах. В разных этнических и конфессиональных средах этот процесс идет по-разному, имеет свою этническую специфику.

Необходимо отметить, что основная роль в накоплении эмпирического опыта принадлежит женщинам. В частности, теченские женщины, независимо от их национальной принадлежности, чаще мужчин обращаются к своей традиционной этнической культуре, рациональным и иррациональным способам профилактики и самолечения болезней, в; рецептам народного лечебного питания, приемам личной гигиены, традиционным способам ведения подсобного хозяйства. Наряду с этим выяснилось, что среди тех, кто стремится внедрять инновации в быт семьи, обращается к тому новому, что, по их мнению, является средством защиты от болезней, также лидируют женщины.

Весьма существенным результатом исследования стал именно этот вывод о том, что в целом, большинство теченцев с активной жизненной позицией составляют женщины, независимо от их этнической принадлежности, но не исповедующие ислам. В результате именно на долю теченских женщин выпала особая роль в процессе выживания в экстремальных экологических условиях.

Таким образом, в ходе исследования удалось:

• установить взаимосвязь между приверженностью к народным традициям представителей разных этносов и их социальным статусом, уровнем образования, полом, возрастом, религиозной принадлежностью;

• выявить прямую зависимость.между приверженностью к традиционным культурным и религиозным нормам в поведении людей и самооценкой их психосоматического состояния;

• отметить, что рост интереса к традиционной этнической культуре в условиях экологического кризиса вызывает, с одной стороны, ее оживление, а с другой, на фоне постоянного обнищания, отсутствия социальной и медицинской помощи ведет к росту этнонационализма в самых его негативных проявлениях, к обострению межэтнических отношений, к поискам «врагов», к мифотворчеству ИТ. п.

Проведенное исследование позволило установить, что в целом, в поведении жителей зоны в наши дни наблюдаются две тенденции, две основные жизненные позиции: пассивная и активная. Между тем, результаты опроса 1993 г., углубленное интервьюирование, полевые наблюдения позволяли в условиях острой стрессовой ситуации начала 1990-х гг. выделить среди теченцев еще один тип поведения людей, условно названный «конструктивным». Эту группу составляли в основном люди молодого и среднего возраста, социально активные, материально обеспеченные, со средним специальным и высшим образованием: руководители среднего звена, сельские специалисты, бывшие партийные и советские работники и т. п. Они, как и все население поймы, также остро и напряженно воспринимали поток негативной информации, также тревожно переживали стрессовую ситуацию. Но в отличие от подавляющего большинства жителей зоны, конструктивисты не уходили от проблем (как первая - «пассивная» - группа населения), но и не выплескивали публично свои эмоции, требования, призывы (как вторая -«активная» - часть теченцев). Для этого типа поведения была типична ориентация на конструктивные, последовательные действия, на поиски решения, выход из ситуации «шаг за шагом». Представители этой группы теченцев, в отличие от двух других, имели определенную программу действий. «Конструктивисты» действовали, как правило, по одинаковому сценарию: поняв, что надежды, связанные с принятием Закона 1993 г. не оправдались, и, оценив свои права и возможности в сложившейся ситуации, они покидали зону заражения, предварительно подготовив почву для переселения своих родных и близких. Среди «конструктивистов» были представители всех национальностей, но большинство - русские, причем, как правило, они не являлись коренными жителями региона. Именно эти уже бывшие теченцы, были в результате опроса населения 1993 г. отнесены к третьей крайне малочисленной категории теченеких жертв, к группе «конструктивистов». Но, как показало обследование жителей поймы в 1998 г., этот тип социального поведения в зоне практически уже не выделялся.

Информационный бум конца 1980-х - начала 1990-х гг. не только не облегчил участь большинства пострадавших, а еще более усугубил и обострил ситуацию. Одна из причин такого положения, как показали наши исследования, состояла в том, что эта информация была случайной и противоречивой. Она выдавалась без какого-либо объяснения (как теоретического, так и практического), т. е. была обезличена. А между тем в условиях экологического кризиса население зоны нуждается в такой информационной помощи, которая могла бы служить социально-психологической поддержкой пострадавшим. Она должна быть направлена на то, чтобы люди могли действовать, т. е. необходима не только теоретическая, но и практическая информация. Лишь в этом случае она будет способствовать снижению уровня социально-психологического напряжения и укреплению здфовья людей. Одним из итогов исследования стал вывод о насущной необходимости проведения профилактической работы с населением, проведение специализированного «ликбеза» и «всеобуча».

Это особенно важно потому, что проведенное исследование подтверждает выдвинутую в начале работы гипотезу о том, что состояние здоровья жителей населенных пунктов Течи может зависеть не только от степени их удаленности от ПО «Маяк», но и от целого ряда дополнительных факторов, в частности от особенностей этнического и конфессионального поведения людей и организации системы их жизнеобеспечения. Как уже упоминалось, жители поймы Течи более полувека подвергаются не только внешнему воздействию повышенной радиации, но и внутреннему облучению за счет употребления воды и продуктов питания местного производства. И если в случае внешнего облучения исследователи выявляют прямую зависимость между состоянием здоровья пострадавших и фактором их удаленности от источника заражения, то при изучении проблемы внутреннего облучения теченцев, возникает более сложная картина: прямой связи с дистанцией не выявляется. Удовлетворительное объяснение этого феномена находится не всегда. Вместе с тем, данное исследование показывает, что в пойме р. Теча в условиях проживания, одинаково опасных для всех, внутреннее облучение человеческого организма может быть связано с особенностями поведения человека в зоне заражения, а также с этнической и конфессиональной спецификой организации системы его жизнеобеспечения. Вот почему меры, способные снизить радиологические и радиоэкологические последствия заражения р. Теча, должны учитывать этнические и конфессиональные особенности поведения жителей ее поймы. В связи с вышесказанным проблема защиты здоровья жителей поймы р. Теча от внешнего облучения может рассматриваться на двух уровнях. Исходным моментом служит мнение ученых о том, что внутреннее облучение человеческого организма радионуклидами происходит в основном с пищевыми продуктами растительного и животного происхождения, с водой и с вдыхаемым воздухом. Такой подход означает, что в условиях поймы р. Теча любой человек теоретически может в определенной мере обеспечить себе защиту от факторов риска, влияющих на внутреннее облучение организма, в частности, прервав пероральное поступление радионуклидов с радиационноопасными продуктами питания и водой, а также контролируя ингаляционный путь их миграции. Первый уровень рассматривает защиту человека от внутреннего облучения без учета этноконфессиональных особенностей поведения. Второй уровень защиты человека от внутреннего облучения определяется тем, что в условиях повышенной радиации, в равной степени опасных для всех людей, их приверженность к различным этническим и конфессиональным нормам может служит дозоформирующим или до-зоснижающим поведенческим фактором. Подобный подход предусматривает разнообразие моделей поведения представителей различных этнических групп и религиозных конфессий. В связи с этим выделяются три основные модели поведения теченцев: «русская», «татаро-башкирская» и «мусульманская».

Русская» модель поведения типична не только для всего русского населения поймы р. Теча, но и для немногочисленных представителей украинского, белорусского, мордовского, чувашского этносов. Для этой группы характерен, как правило, сравнительно низкий уровень этнической самоидентификации, а этническая специфика прослеживается наиболее существенно в системе питания и в организации личного подсобного хозяйства. Верующих среди них мало. И в основном, это - православные христиане. Вера для этой категории теченцев имеет в сложившихся экстремальных условиях важное психотерапевтическое значение. И при этом важно подчеркнуть, что соблюдение христианских религиозных догм, регламентирующих систему питания, личную гигиеническую культуру верующего человека и т. п., не усугубляет его положение в условиях повышенной радиации. Православный человек имеет право выбора тех продуктов и тех способов их приготовления, которые в условиях радиационного загрязнения не способны нанести ущерб его здоровью. Он также, в отличие от истинного мусульманина, не обязан, в случае отсутствия «чистой» воды, пользоваться зараженной водой Течи лишь потому, что наступило время ритуальных омовений, и тем самым имеет больше шансов избежать дополнительного внутреннего облучения своего организма. Обследование показало, что большинство теченцев с активной жизненной позицией, т. е. пытающихся улучшить условия проживания в зоне, борющихся за права жителей поймы, придерживаются «русской» модели поведения.

Мусульманская» модель поведения четко определяется догмами священного Корана. Особенно жестко прописаны в Шариате нормы и правила, связанные с системой питания и личной гигиеной верующих. Вместе с тем, неукоснительное соблюдение всех предписаний ислама в условиях Течи может нанести ущерб здоровью человека. «Мусульманская» модель поведения характерна в основном для пожилых татар и башкир, части молодых представителей тех же этнических групп, а также немногочисленных азербайджанцев, казахов и чеченцев. Их жизненная позиция в отношении проблем Течи и опасности заражения, как правило, пассивна. Для этих людей как истинных мусульман наиболее типичны высказывания: «Я положился на Алла: 322 ха»; «Не подобает душе умирать иначе, как с дозволения Аллаха»; «Не постигнет нас никогда ничто, кроме того, что начертал Аллах!»

Поведение подавляющего большинства татар и башкир определяют этнические традиции, особенно живучие в семейно-бытовой сфере. Среди приверженцев «татаро-башкирской» модели поведения в последние годы растет уровень религиозного сознания. Но среди них преобладает так называемый «народный ислам», приверженцы которого не являются правоверными мусульманами и не склонны подчинять всю свою жизнь строгим догмам Корана. Например, с одной стороны, они участвуют в различных религиозных ритуалах и обрядах, с другой, позволяют себе употребление свинины и алкоголя, что, как известно, ислам запрещает. Представители этой модели поведения, так же, как и «русской», более предрасположены к процессу взаимовлияния различных этнических культур и к внедрению в свой быт инноваций, чем истинные мусульмане.

В наши дни, очевидно, что опасность повышенной радиации стала проблемой общечеловеческой: она не знает политических, этнических, религиозных и прочих границ. Тем не менее, в конкретной ситуации в пойме р. Теча, население которой вынуждено и далее проживать в условиях повышенной радиации, важным является вывод о том, что этнические и конфессиональные стереотипы поведения людей и особенности их системы жизнеобеспечения могут улучшить или усугубить положение человека, предотвратить или спровоцировать заболевания, связанные с радиацией, т. е. служить дозоформирующими или дозоснижаюИщми факторами. В данных обстоятельствах исследованного района, на наш, взгляд, существуют определенные способы защиты здоровья людей и меры, способные снизить радиологические и радиоэкологические последствия заражения р. Теча. В этом и заключается практическая значимость проделанной работы: в условиях, когда власти не способны действовать радикально, а именно, срочно переселить всех теченцев в чистые районы или, по крайней мере, обеспечить их чистыми продуктами и водой, необходимым медицинским и социальным обслуживанием, собранные и систематизированные материалы исследования с учетом рекомендаций различного рода специалистов могут быть использованы для профилактической работы с жителями зоны повышенной радиации. Специализированная помощь населению должна включать, как минимум, полную объективную информацию о сложившейся радиационной ситуации в пойме реки, а также конкретную конструктивную работу по ликвидации радиационной и медицинской безграмотности населения.

Наряду с этим, исследование этнокультурных аспектов теченской радиационной катастрофы, со всей очевидностью демонстрирует, что культура, являющаяся, безусловно, специфическим универсальным адаптивным механизмом человеческого общества, может иметь- и дезадаптивный характер. Последнее, опираясь на материалы данного исследования, можно рассматривать в двух планах. Во-первых, открытие радиоактивности привело к созданию термоядерного оружия и искусственных радиоизотопов, никогда не существовавших ранее в экосистемах Земли. Накопленного ядерного оружия, отходов атомных электростанций и ВПК вполне достаточно для уничтожения человечества, а также значительной части биосферы. А неумелое или неосторожное обращение человека с ядерной энергией ставит его в ситуацию смертельной опасности или, по меньшей мере, подвергает его здоровье суровым испытаниям, делает его «человеком зоны»-. Во-вторых, рассмотренные выше данные свидетельствуют о том, что люди оказываются неспособными адаптироваться к условиям радиоактивного заражения. Таким образом, с одной стороны, развитие культуры (в данном случае ядерной технологии) иной раз подвергает человека смертельному риску, а с другой, традиционная культура в условиях усиливающегося антропогенного влияния теряет свое жизнеобеспечивающее значение. Она не только не предоставляет человеку адекватных механизмов для защиты, но, напротив, своими нормами и предписаниями иной раз усиливает риск и затрудняет инновационную деятельность. По мнению С. А. Арутюнова, любай культура сочетает в себе "экофильные" и "экофобные" черты. XX век, на,наш взгляд, прибавил к этому новое парадоксальное явление - он продемонстрировал, что культура способна обладать и "антропофобными" чертами. И, тем не менее, иных средств для того, чтобы предвидеть и, по крайней мере, минимизировать негативные побочные явления культурного прогресса, кроме самой культуры, у человека нет. Исходя из вышесказанного, важно отметить особую роль современной науки в «обществе всеобщего риска», которому крайне необходим объективный анализ результатов и тенденций научно-технической модернизации, причем, не только ее прогрессивных достижений, но и негативных последствий, в частности, свободное обсуждение существующих и возможных рисков.

Список литературы диссертационного исследования доктор исторических наук Комарова, Галина Александровна, 2002 год

1. Временные методические указания ГКСЭН РФ. М., 1993.

2. Государственный доклад «О состоянии здоровья населения Российской Федерации в 1991 году».

3. Ежегодный обзор загрязнения окружающей среды в Российской Федерации. М., 1998.

4. Заключительный отчет по экспертному социально-психологическомуисследованию «Сироты Чернобыля» (отражение ситуации экологического риска в Тульской области воспитанниками интернатных учреждений, их педагогами и администрацией). М. «Вотум-пси». 1991.

5. Закон Российской Федерации «Об охране окружающей среды».

6. Источники, эффекты и опасность ионизирующей радиации. Доклад

7. Научного комитета по действию атомной радиации Генеральной Ассамблее ООН за 1988 г. Москва, 1993.

8. Концепция национальной безопасности Российской Федерации// Собрание законодательств Российской Федерации. М., 1997, № 52.

9. Пояснительная записка к проекту закона Российской Федерации «О социальной защите граждан, пострадавших от радиационных загрязнений»//Атом-пресса. Атомная энергетика. 1992. № 22.

10. Проект Закона РФ «О статусе территорий, пострадавших в результате Чернобыльской катастрофы и других радиационных аварий или подверженных риску радиационного загрязнения». М., 1992.

11. АПОМ, ф. 1, оп.13, д. 38, л. 12.

12. АПОМ, ф. 1, оп.14, д. 13, л. 38.

13. АПОМ, ф. 1, оп.15, д. 4, л. 17.

14. АПОМ, ф. 1, оп.22, д. 4, л. 81.

15. АПОМ, ф. 1, оп.22, д. 4, л. 81.

16. АПОМ, ф. 1, оп.22, д. 4, лл.81-100.

17. АПОМ, ф. 1, оп.28, д. 7, л. 8.

18. АПОМ, ф. 1, оп.ЗО, д. 2, л. 17. :

19. АПОМ, ф. 11, оп.13, д. 11, л. 17. 11 .АПОМ, ф. 11, оп.7, д. 92, л. 6.

20. АПОМ, ф. 15, оп.1, д. 57, лл.1-3.

21. АПОМ, ф. 15, оп.ЗО, д. 837, лл.93-95.

22. АПОМ. Ф.11. Оп.ЗО. Д.881. J1.96.15.Архив ОНИС. Д.5. ЛЛ.7-9.

23. Архив УНПЦ РМ, д. 168, лл.65-66.

24. Архив УНПЦ РМ, д. 169, лл.69-70.

25. Архив УНПЦ РМ. Д. 108. Л.68.19.ГАЧО, ф. И-168, д. 117.

26. ЦГАДА, ф. 1355, on. 1, д. 240, лл. 158,166,173-174,176,193,194.

27. ЦТ А ДА, ф. 1355, оп.З, д. 1271, л. 53.

28. Б) Текущие архивы госучреждений

29. Текущий архив администрации Красноармейского района Челябинской области.

30. Текущий архив администрации Кунашакского района Челябинскойобласти.

31. Текущий архив администрации Муслюмовского сельского совета.

32. Текущий архив администрации с. Бродокалмак.

33. Текущий архив администрации с. Русская Теча.

34. Текущий архив администрации с. Нижнепетропавловское.

35. Текущий архив Красноармейского РОВД Челябинской области.

36. Текущий архив Кунашакского РОВД Челябинской области.

37. Текущий архив ТОО «Колос».

38. В) Личные архивы частных лиц1 .Личный архив автора (АА).

39. Личный архив Галимовой Г. Я.

40. Личный архив Гладышева М.В.

41. Личный архив Соловьевой Н. А.

42. КАРТОГРАФИЧЕСКИЕ МАТЕРИАЛЫ

43. Карта радиационной обстановки на территории европейской части

44. СССР по состоянию на декабрь 1990 г. М. ГУГК. 1991.

45. Карта экологической ситуации промышленных районов Свердловской области. Сост. Уральским региональным центром Аэрокосмо-экологии. 1993.

46. Материалы радиологического картографирования почв сельхозугодий Брянской области на чернобыльском следе. Брянск. 1991.

47. ЛИТЕРАТУРА НА РУССКОМ ЯЗЫКЕ

48. Абхазское долгожительство. М., 1987.

49. Аверкиева Ю. П. История теоретической'мысли в американской этнографии. М., 1979.

50. Айдаров А. А. Обряд обрезания с точки зрения онкологов// Идель. №2,1993.

51. Аклеев А. В., Голощапов П. В., Дегтева М. О. и др. Радиоактивноезагрязнение окружающей среды в регионе Южного Урала и его влияние на здоровье населения. Москва, 1991.

52. Александров А. «Торговля здоровьем оптом и в розницу»//Акционер.17(120). 22.08.1997.

53. Алексахин Р. М. У истоков отечественной радиоэкологии//Вопросырадиационной безопасности. 1997.№ 3.

54. Алексеев В. П. Географические очаги формирования человеческихрас. М., 1985.

55. Алексеев В. П. География человеческих рас. М., 1974. Ю.Алексеев В. П. Становление человечества. М., 1984.

56. Алексеев Г. Н. Становление и развитие ядерной энергетики. М. Наука. 1990.

57. Алексеева Т. И. и др. Экология человека. М., 2001. П.Алексеева Т. И. Антропоэкологическое .изучение различных районов мира// Проблемы экологии человека. М., 1986.

58. Н.Алексеева Т. И. Географическая среда и биология человека. М., 1977.

59. Алексеева Т.И. Адаптация человека в различных экологических нишах Земли (биологические аспекты). М., 1998.

60. Алексеева Т.И. Адаптивные процессы в популяциях человека. М., 1986.

61. П.Алексеева Т.И. Очерки экологии человека. М., 1998.

62. Алексеева Т.И. Проблема биологической адаптации и охрана здоровья населения// Антропология медицине. М., 1989.

63. Арутюнов С. А. Инновации в культуре этноса и их социально-экономическая обусловленность //Этнографические исследования развития культуры. М., 1985.

64. Арутюнов С. А. Культурологические исследования и глобальная экология// Вестник АН СССР. 1980. № 2.

65. Арутюнов С. А. Культуры, традиции и их развитие и взаимодействие. Lewiston. The Edwin Mellen Press. 2000.

66. Арутюнов С. А. Народы и культуры: развитие и взаимодействие. М., 1989.

67. Арутюнов С. А. Этнографическая наука.и изучение культурной динамики// Исследования по общей этнографии. М., 1979.

68. Арутюнов С. А., Маркарян Э. С., Мкртумян Ю. И. Проблемы исследования культуры жизнеобеспечения этноса// СЭ. 1983. № 2.

69. Арутюнов С. А., Мкртумян Ю. И. Проблема классификации элементов культуры (на примере армянской системы питания)// СЭ. 1981. №4.

70. Арутюнов С. А., Мкртумян Ю. И. Проблемы типологического исследования механизмов жизнеобеспечения в этнической культуре// Типология основных элементов традиционной культуры. М., 1984.

71. Аширов Н. Эволюция ислама в СССР. Москва. Политиздат. 1972.

72. Бек У. Общество на грани катастрофы и население: к осмыслению социально-политической динамики глобальных проблем // Социология на пороге XXI века. М., 1998.

73. Берзина И. Г., Чечеткин В. А., Хотулева'М. В. Радиоактивное загрязнение биологических объектов и природных сред в районе п. Муслюмово (Челябинская обл.)// «Радиобиология». 1993, № 33, вып. 2.

74. Бобров JI. А. Эколого-экономические аспекты радиационных аварий в России// Вестник Московского университета. Серия 6. Экономика. 1995.№ 2.

75. Бороздина Е. В., Томилов Н. А. Лечит природа//Земля сибирская, дальневосточная. 1992, № 7/8.

76. Бромлей Ю. В. Современные проблемы этнографии. М., 1981.

77. Бромлей Ю. В., Воронов А. А. Народная медицина как предмет этнографических исследований// СЭ, 1976, № 5.

78. Брохович Б. В. Химический комбинат «Маяк». Озерск.1996.

79. Брохович Б. П., Славский Е. П. Воспоминания сослуживца. Озерск. 1995.

80. Брук С. И., Козлов В. И., Левин М. Г. О предмете и задачах этногео-графии//СЭ., 1963. № 1.

81. Будыко М. И. Глобальная экология. М., 1977.

82. Булатов В. И. 200 ядерных полигонов СССР: География радиационных катастроф и загрязнений. Новосибирск. ЦЭРИС. 1993.

83. Булдаков JI. А. и др. Медицинские последствия радиационной аварии на Южном Урале в 1957 году// Медицинская радиология. 1992, № 1.

84. Бунак В. В. Об акклиматизации человеческих рас и сравнительном значении определяющих ее факторов// Русский антропологический журнал. 1924. Т. 13.

85. Бурлакова Е. Б. Медико-биологические последствия радиационного облучения//Новая концепция радиационной защиты населения РФ: медико-биологические и социально-экологические аспекты. М.,1993.

86. Бурлакова Е.Б. Медико-биологические последствия аварии на Чернобыльской АЭС// Последствия Чернобыльской катастрофы: Здоровье человека. М., 1996.

87. Бушуева Г. А., Ползик Е. В., Коныпина JI. Г. Экономические потери от вреда, нанесенного здоровью населения деятельностью ПО «Маяк»//РЭЗ. Екатеринбург, 1994.

88. Волосников Д. К., Русанова Н. В., Теплова С. Н., Розенфельд JI. Г., Привалов В. А., Берлинсон М. Я., Амышева И. А., Жуковская

89. Е. В. Результаты скринирующего обследования детей, проживающих на загрязненных радионуклидами территориях Челябинской области// РЭЗ. Екатеринбург. 1994.

90. Вопросы социоэкологии. Львов. 1987. .

91. Гарб П. История экологического движения в Челябинске//Доклад, представленный на конференцию «Критические массы: реакция общественности России и США на деятельность предприятий, производящих ядерное оружие». (Ирвайн, Калифорния, сентябрь 1993 г.).

92. Геллнер Э. Нации и национализм. М., 1991.

93. Геохимические пути миграции искусственных радионуклидов в биосфере. Пущино. 1991. :

94. Гладышев М. В. Плутоний для атомной бомбы. (Директор плутониевого завода делится воспоминаниями). Челябинск-65. 1992.

95. Глобальные выпадения продуктов ядерных взрывов // Под. ред. Ма-реяА. Н. М., 1980.

96. Голощапов П. В., Попова И. Я., Суркова JI. В. и др. Физико-химическое состояние и распределение Плутония в донных отложениях и пойме р. Теча. Челябинск, 1992. .

97. Горелик Г. Е. Философская подоплека советского атомного проекта //Природа. 1994. № 7.

98. Григулевич Н. И. Традиционное питание азербайджанцев и проблема долгожительства// Долгожительство в Азербайджане. М., 1989.

99. Григулевич Н.И. Духоборцы Грузии: традиционная пища и хозяйство// Русские в ближнем Зарубежье. М., 1994.

100. Григулевич Н.И. Стабильность локального пищевого комплекса как результат успешной адаптации переселенцев// Этническая экология: теория и практика. М., 1991.

101. Григулевич Н.И. Этническая экология питания. М., 1996.

102. Гровс JT. Теперь об этом можно рассказать. М. 1964.

103. Гуськова А. К. Современные проблемы клинической радиационной медицины//Вестник Академии медицинских наук. 1992. № 2.

104. Даванков А. Ю. Социально-экономические аспекты развития радиа-ционно-загрязненных территорий Челябинской области. Екатеринбург. 1996.

105. Далтон Р., Уайтли Дж., Гарб П., Ловрич Н., Пирс Дж. Исследование экологической обстановки в Челябинске и Хэнфорде// Экологическое сознание и экологическая безопасность. Калуга. 1996.

106. Дарский Л. Е. Рождаемость и репродуктивная функция семьи// Демографическое развитие семьи. М. Статистика. 1979.

107. Дегтева М. О., Кожеуров В. П., Воробьева М. И. Реконструкция дозы населения, облучившегося вследствие сбросов радиоактивных отходов в р. Теча./ Атомная энергия. 1992. Т.72. Вып.4.

108. Долгожительство в Азербайджане. М.: Наука, 1989.

109. Дощенко В. Н. Профилактика и диагностика лучевых заболеваний в период пуска и освоения атомного производства на ПО «Маяк». М. 1995.

110. Духоборцы и молокане в Закавказье. М., 1992.

111. Зайцев А. Н. Рядом с атомом. Озерск. 1993.73.3акиров А. Темные закоулки российской истории. (Преступления Империи). Набережные Челны. «Камаз». 1993.74.3ейгермахер А. Л., Усольцев Ю. С., Илларионов

112. В. Д. Систематизация данных о естественной радиоактивности территории Челябинской области. Екатеринбург. 1993.

113. Зубов А. А., Козлов В. И. Поиски причин долгожительства// Наука i жизнь. 1981.№ 6.

114. Ильинских Н. Н. Радиация: мы и наше будущее // Экология Сибири 1996. №102.

115. Ильинских Н. Н., Адам А. М., Новицкий В. В., Ильинских Е. Н., Ильин С. Ю., Кудрявцев Д. П. Мутагенные последствия радиационного загрязнения Сибири. Томск, 1996.

116. Исаев А. П., Фомин Н. А. Экологические и демографические проблемы Уральского региона и пути их решения. Челябинск. 1997.

117. Источники, эффекты и опасность ионизирующей радиации. Доклад Научного комитета по действию атомной радиации Генеральной Ассамблее ООН за 1988 г. Москва, 1993.

118. Казначеев В. П. и соавт. Актуальные проблемы рационального питания пришлого населения Заполярья и аборигенов Севера// Вопросы питания. 1980, № 1.

119. Казначеев В. П. Современные аспекты адаптации. Новосибирск, 1980.

120. Казначеев В.П., Казначеев С.В. Адаптация и конституция человека. Новосибирск, 1986.

121. Казначеев В.П. Очерки теории и практики экологии человека. Новосибирск, 1983.

122. Карагодин В. И. Учитель (Воспоминания об Н. В. Тимофееве-Рессовском//Природа. 1990. № 3.

123. Карнаухов М. Кумысолечение в Башкирии. Уфа, 1948.

124. Катанов Н., Народные способы лечения у башкир и крещенных татар Белебеевского уезда Уфимской области. Казань, 1899.

125. Кирюшкин В. И. Заболеваемость злокачественными новообразованиями жителей двух сельских административных районов Челябинской области в зоне влияния ПО «Маяк» //РЭЗ. Екатеринбург. 1994.

126. Книга Большому Чертежу или Древняя Карта Российского государства. СПб., 1838.

127. Князькая Н. В. Первый этап атомного проекта в СССР // Наука в России. 1997.№ 5.

128. Козлов В. И. Долгожительство и долгожители. Природа. 1980. № 7.

129. Козлов В. И. Жизнеобеспечение этноса:'содержание понятия и его экологические аспекты // Этническая экология: теория и практика. М., 1991.

130. Козлов В. И. Иммигранты и этнорасовые проблемы в Британии. М., 1987.

131. Козлов В. И. Методологические основы этнической экологии и вопросы их практического применения // Методы этноэкологической экспертизы. М., 1999.

132. Козлов В. И. Основные проблемы этнической экологии. СЭ. 1983. № 1.

133. Козлов В. И. Этническая демография. М., 1977.

134. Козлов В. И. Этническая демография//Природа. 1980. № 7.

135. Козлов В.И. Этническая экология: теория и практика. М., Мысль, 1991. ;

136. Козлов В. И. Этническая экология: становление дисциплины и история проблем. М., ИЭА РАН. 1994.

137. Козлов В. И., Покшишевский В. В. Этнография и география// СЭ. 1973. №1.

138. Козлов В. И., Ямсков А. Н. Этническая экология// Этнология в США и Канаде. М, Наука 1989.

139. Козлов В. Н. и др. Система управления социальной защиты населения пострадавших регионов. Екатеринбург. 1994.

140. Комаров В. Д. Социальная экология. Л., 1977.

141. Комплексная оценка радиологического состояния территории пос. Муслюмово Челябинской обл. Кунашакского р-на. М,- Красноярск, 1993. :

142. Конышев В. А. Обучение населения навыкам рационального питания //Вопросы питания. 1990; Организация питания детей в дошкольных учреждениях/ под ред. К. С. Ладо до и др. М., 1990.

143. Конышев В. А., Гриднева Л. Е. Вопросы рационального питания человека. Вильнюс, 1988.

144. Кортунов С. В. Контроль за вооружениями и интересы России. М., 1997.

145. Косенко М. М. Медицинское воздействие на население радиации на р. Теча. Доклад, представленный в Гарвардскую школу народного здоровья (The Harvard School of Public Health) 4 мая 1992 г.

146. Косенко M. М. Отдаленные медицинские последствия облучения населения на Южном Урале// Влияние радиации на живую природуи здоровье человека (опыт ученых Челябинской области). Челя-бинск-Озерск.1995.

147. Косенко М. М., Дегтева М. О., Петрушова Н. А. Оценка риска заболевания лейкемией местными жителями из-за радиации в результате ядерной катастрофы на Южном Урале// The PSR Quarterly. 1992. Т.2. №4.

148. Косенко М. М., Ижевский П. В., Дегтева М. О., Аклеев А. В., Вьюшкова О. В. Состояние потомства населения, подвергшегося облучению вследствие сбросов радиоактивных отходов в реку Теча на Южном Урале// Медицинская радиология. 1992. № 1.

149. Косенко М.М. Медицинские последствия облучения населения вследствие радиационных инцидентов на Южном Урале. Диссертация на соискание ученой степени доктора медицинских наук. М. 1991.

150. Кравцова Э. М. и др. Внешнее облучение жителей п. Муслюмово Челябинской области // Радиация, экология, здоровье. 4.2. Екатеринбург. 1994.

151. Кравцова Э. М., Барковский А. Н., Воробьев Б. Ф., Мишин

152. А. С. Особенности радиационной обстановки в п. Муслюмово Челябинской области. Радиация. Экология. Здоровье. Екатеринбург. 1994

153. Кравцова Э. М., Демин С. Н., Воробьев С. В., Мамин

154. А. И. Гигиеническая значимость распределения плутония в районе предприятия атомной промышленности// Радиация, экология, здоровье. Екатеринбург. 1994.

155. Круглов А.К. Ядерные катастрофы, их последствия и перспективы развития атомной энергетики. М. ЦНИИатоминформ. 1992.

156. Круглов А. К. Как создавалась атомная промышленность в СССР. М. ЦНИИатоминформ. 1994.

157. Крупник И. И. Питание и экология хозяйства ненцев болыпезе-мельской тундры в 20-х годах XX в. //Некоторые проблемы этногенеза и этнической истории народов мира. М., 1976.

158. Кузеев Р. Г. Народы Среднего Поволжья и Южного Урала. Этно-генетический взгляд на историю. М. 1992.

159. Кузеев Р. Г. Очерки исторической этнографии башкир. Уфа. 1957.

160. Кузеев Р.Г. Происхождение башкирского народа. Этнический состав, история расселения. М., Наука, 1974.

161. Кузеев Р.Г. Развитие хозяйства башкир в X-XIX вв. (к истории перехода башкир от кочевого скотоводства к земледелию) // Археология и этнография Башкирии. Уфа, 1968.

162. Кузнецов В. М. Государственная радиация. М, 1994.

163. Культура жизнеобеспечения и этнос. Опыт этнокультурологиче-ского исследования (на материалах армянской сельской культуры). Ереван. Изд-во АН АрмССР. 1983. ■

164. Культура и быт башкир. Уфа, 1978.

165. Ларин В. Комбинат «Маяк»-полвека проблем. М., 1995.

166. Либерман А. Н., Храмцов Е. В., Базюкина М. А., Стрельникова Н. К. Социально-психологический статус населения районов радиоактивного загрязнения Челябинской области//РЭЗ. Екатеринбург. 1994.

167. Литовский В. В. Урал, радиационные катастрофы. Теча. М. 1992.

168. Лызлов А. Ф. Организация радиационной безопасности при ликвидации последствий радиационных аварий. Озерск. 1998.

169. Маргулис У. Я. Атомная энергия и радиационная безопасность. М., 1988.

170. Марей А. Н. Санитарные последствия удаления в водоемы радиоактивных отходов предприятий атомной промышленности. Дисс. докт. мед. наук. М., 1959.

171. Маркарян Э. С. Исходные предпосылки исследования этнических культур//Методологические проблемы исследования этнических культур. Ереван, 1978.

172. Маркарян Э. С. К экологической характеристике развития этнических культур// Общество и природа. (Исторические этапы и формы взаимодействия). М., 1981.

173. Маркарян Э. С. Соотношение формационных и локальных исторических типов культуры// Этнографические исследования развития культуры. М., 1985.

174. Маркарян Э. С. Теория культуры и современная наука. М., 1983.

175. Маркарян Э. С. Экология общества и культура. М., 1988.

176. Марков Ю. Г. Социальная экология. Новосибирск, 2001.

177. Материалы по истории Башкирской АССР. 4.1. М.-Л., 1936.

178. Материалы по истории Башкортостана. Т. IV. 4.2. М.,1956.

179. Материалы по татарской диалектологии. Вып.2. Казань, 1962.

180. Медведев Ж. Ядерная катастрофа на Урале//Энергия, экономика, техника, экология. 1990. №№ 1-3.

181. Международный семинар по проблемам переработки ядерного топлива, хранения и использования энергетического и оружейного плутония. Тезисы докладов. М. 1992.

182. Методы оценки экологической опасности. М.,1999.

183. Методы этноэкологической экспертизы. М., 1999.

184. Мещерякова Л. М., Осечинский И. В. Распространенность заболеваний у населения загрязненного радионуклидами района и ее корреляция с экологически защитным поведением//Экологическое сознание экологическая безопасность. Калуга. 1998.

185. Миронов П. М., Хромых Л. А. Радиационный след на Южном Урале: проблемы сельского хозяйства и социальной защиты населения. Челябинск. 1996.

186. Миронова Н. И. Ядерная угроза не миф, а реальность// Экологический вестник Южного Урала. 1992.№ 6.

187. Мкртумян Ю. И. Основные компоненты культуры этноса// Методологические проблемы исследования этнических культур. Ереван, 1978.

188. Москалев Ю. И. Отдаленные последствия ионизирующих излучений. М. 1991.

189. Мухамедова.Р. Г. Татары-мишари. Историко-этнографическое исследование. М. 1972.

190. Назаров А. Г., Бурлакова Е. Б. и др. «Резонанс: Южно-Уральская атомная: быть или не быть?» Челябинск, 1991.

191. Назаров А. Г., Бурлакова Е. Б., Осанов Д. П. и др. Заключение объединенной экспертной группы по охране окружающей среды. Челябинск. 1991.

192. Народы Поволжья и Приуралья. Историко-этнографические очерки. Под ред. Р. Г. Кузеева. М., Наука. 1985.

193. Население и экология: исторический аспект // Отечественная история. 1996, № 6. С.61.

194. Некоторые показатели здоровья персонала ПО «Маяк», населения г. Челябинск-65 и зоны влияния. Челябинск-65. 1990.

195. Несвитайлов Г. А. Чернобыль с точки зрения социологии катастроф// Вестник РАН, 1992, № 4.

196. Нечаюк J1. В безымянном городе// Красная Звезда, 1990. 19.10.

197. Никипелов Б. В. и др. Радиационная авария на Южном Урале в 1957 г. и ликвидация ее последствий. Вена. 1990.

198. Никипелов Б. В., Дрожко Е. Г. Взрыв на Южном Урале// Природа. 1990. №5.

199. Никипелов Б. В., Романов Г. Н., Булдаков J1. А. и др. Радиационная авария на Южном Урале в 1957 году//Атомная энергия. 1989. Т.67. Вып.2.

200. Николаев Н. И. Землетрясения, связанные с технической деятельностью человека. Бюлл. МОИП, 1971, т. 26, № 5,

201. Никонова J1. И. Этномедицина финно-угорских и тюркских народов Поволжья и Приуралья в системе их жизнеобеспечения (историко-этнографическое исследование). Доктор, диссертация. Саранск, 2001.

202. Новая концепция радиационной защиты населения РФ: медико-биологические и социально-экологические аспекты. М.,1993.

203. Новиков Г., Андреев Е. О безопасности ядерного оружия, находящегося на территории государств-членов СНГ // Инф. бюл. ЦОИ. 1991. №4.

204. Новоселов В. Н., Толстиков В. С. Атомный след на Урале. Челябинск. 1997.

205. Нуралов В. Н., Либерман А. Н., Бронштейн И. Э. Радиационно-гигненическая оценка условий проживания населения пп. Муслюмово и Татарская Караболка//Радиация. Экология. Здоровье. Екатеринбург. 1994.

206. Оберг Дж. Раскапывая советские катастрофы. Нью-Йорк. 1988.

207. Одум Ю. Основы экологии. М., 1975.

208. Описание разрушений, нанесенных атомной бомбардировкой г. Хиросима. Хиросима. 1999.

209. Орлов А. М. Мещера, мещеряки, мишаре. Казань. 1992.

210. Основные показатели медицинского обслуживания населения и работы учреждений здравоохранения области (1994-1995 гг.) Инф. сборник. Челябинск. 1996. СС.10-11.

211. Очерки по истории Башкирской АССР. Уфа. 1956. Т. 1., ч. 1.

212. Очерки экспедиционного быта в Закавказье. М., 2001.

213. Павлов Б. С., Ишутина Т. А., Козлов В. Н., Павлова

214. В. И. Социально-психологическое самочувствие детей и подростков на ВУТРЗ как объект социальной реабилитации // Урал атомный. Урал промышленный. Екатеринбург. 1996.

215. Павлов Б. С., Козлов В. И., Ишутина Т. А., Шарова А. Ф., Волков В. И., Суховей А. Ф., Коробейникова Т. А. Социальные последствия радиационного загрязнения и формирование реабилитационной политики//РЭЗ. Екатеринбург, 1994.

216. Павлов Б. С., Козлов В. Н., Никитин В. В. Социальная защита населения Восточно-Уральской территории радиоактивного загрязнения. Состояние проблемы. Челябинск. 1993.

217. Пакальнис Р.- Роль экологии в формировании взаимоотношений общества и природы// Проблемы формирования современной экологической культуры. Вильнюс, 1987.

218. Паллас П. С. Путешествие по разным провинциям Российской империи. ЧЧ.1-3. Изд.2. 1809-1813.

219. Пенягин А., Щербак Ю., Яблоков А. Кыштымскую трагедию рано сдавать в архив//3еленый мир, № 10, 1990.

220. Плутоний в России. Экология, экономика и политика. Независимый анализ. М. 1994.

221. Повреждения, нанесенные атомными бомбами Хиросима и Нагасаки. Токио. 1985.

222. Политическое заявление совета Российского социально-экологического союза// Экологический вестник. 1994. №№ 20-21.

223. Поршнев Б. Ф. О начале человеческой истории // Философские проблемы исторической науки. М., 1969.

224. Порядин А. Ф., Печкуров А. Ф., Куценко В. В. Обеспечение радиационной экологической безопасности // Международная жизнь. 1997. №7.

225. Последствия Чернобыльской катастрофы. М., 1996.

226. Приуральские татары. Казань. 1990.

227. Проблемы смягчения последствий Чернобыльской катастрофы. Ч. I-II. Брянск. 1993.

228. Проблемы экологии Южного Урала, 1997, № 2.

229. Проблемы экологического мониторинга// Материалы Российской радиобиологической конференции. Брянск. 1991. 4.1-3.

230. Проблемы этнической географии и картографии. М., 1978.

231. Радиация, экология, здоровье// Сб. научных трудов. 4.1-3. 1994.

232. Радиоактивное загрязнение окружающей среды в регионе Южного Урала и его влияние на здоровье населения. М., ЦНИИАТО-МИНФОРМД991.

233. Ревич Б. А. Загрязнение окружающей среды и здоровье населения. М., 2002.

234. Ревич Б. А., Левшин В. Ф., Ушакова Т. И. и др. Диоксины и рак молочной железы. М., 2001.

235. Ревич Б. А. Последствия воздействия'стойких органических загрязнений на здоровье населения. М., 2000.

236. Резонанс: история и здоровье. Челябинск. 1991.

237. Резонанс: Радиоактивное загрязнение территории Челябинской области. Челябинск. Южно-Уральское книжное издательство. 1991.

238. Резонанс: Южно-Уральская атомная:' быть или не быть? Челябинск. Южно-Уральское книжное издательство. 1991.

239. Реймерс Н. Ф. Новая тенденция в развитии современной культуры// Вестник АН СССР, 1979, № 12.

240. Религия и общество. Очерки религиозной жизни современной России. М., 2002.

241. Ровинский Ф. Я. Радионуклиды: nyTqinecTBHe из России в арктические моря // Энергия. 1998. № 2.

242. Романов Г. И. Радиоэкологические условия, вызванные катастрофами 1957 и 1967 гг. и производственная деятельность индустриального комплекса «Маяк». Доклад, представленный на Международную экологическую конференцию. Челябинск. 1992. 20-25.05.

243. Романов Г. Н., Булдаков Л. А., Шведов В. А. Облучение населения и медицинские последствия аварий.//Природа. № 5.1990.

244. Романюха А. А. и др. Ретроспективная оценка внешней компоненты индивидуальной дозы облучения для жителей р. Теча // РЭЗ. Екатеринбург. 1994.

245. Руденко С. И. Башкиры. Историко-этнографические очерки. М.-Л. Наука. 195 5.

246. Руденко С. И. Башкиры. Опыт этнологической монографии. 4.2. Быт башкир. Л., 1925.

247. Русанова Н. Н., Жуковская Е. В., Волосников Д. К., Берлинсон М. Я. Состояние здоровья детского населения Челябинской области // Экологический вестник, № 2, 1993. ;

248. Русские старожилы Азербайджана. Материалы по этнической экологии. М., 1990.

249. Русские старожилы Закавказья: молокане и духоборцы. М., 1995.

250. Сайченко С. П., Плотко Э. Г., Селянкина К. П., Липатов Г. Я., Яхимович Н. П., Константинов В. Г., Елецкая М. П., Петина А. А., Штоль А. В. Изучение показателей смертности населения, проживающего в зоне р. Теча // РЭЗ. Екатеринбург. 1994.

251. Сахаров А. Д. Воспоминания. Нью-Йорк. 1990.

252. Селье Г. Стресс без дистресса. М., 1979.

253. Сивинцев Ю. А. Опасно ли радиоактивное излучение. М, 1988.

254. Сигрист А. Кумыс и основы кумысолечения. М., 1984.

255. Создание первой советской ядерной бомбы. М. Энергоатомиздат. 1995.

256. Создание первой советской ядерной бомбы. М.,1995.

257. Соловьева Н. А., Салганик Р. И., Шевченко В. А., Снегирева Г. П., Рузанова Н. Н., Поповский А. В., Косова

258. Е. Ю. Заболеваемость и повреждения генетического аппарата населения Челябинской области, постоянно подвергающегося воздействию слабых доз радиации // После холодной войны: разоружение, конверсия и безопасность. Красноярск, 1994.

259. Сохина Л. П. Плутоний в девичьих руках. Рукопись. Озерск.1993.

260. Социально-экономические проблемы радиационной экологии Челябинской области. Челябинск, 1992.

261. Спирин Д. А., Смирнова Е. Г., Суворова Л. И., Тихомиров

262. Ф. А. Действие радиоактивного загрязнения на живую природу // Природа. 1990. № 5.

263. Стил К.Д. Журналистское расследование атомных секретов: рассказ о Хэнфорде// Экологический вестник, № 1-2,1993.

264. Страхов М., Сорокин В., Завадский М. Характеристика радиоактивных отходов, образующихся на АЭС. Инф. бюл. ЦОИ.1. М. ЦНИИатоминформ. 1992.

265. Стрельцов А. Б., Шестакова Г. А. Биомониторинг в системе экологической безопасности// «Экологическое сознание экологическая безопасность». Калуга. 1996.

266. Суслова К. Г., Хохряков В. Ф., Романов С. А. Содержание плутония в организме жителей Челябинской об ласти//Атомная энергия. Т.77. Вып. 6. 1994.

267. Суханов Б. П., Горшков А. И. Оценка и корреляция питания детского населения в районе, пострадавшем от аварии на Чернобыльской АЭС// Гигиена питания. 1993. № 2.

268. Сухарев А. А. Казанские татары: опыт этнографического и медико-антропологического исследования. СПб., 1904.

269. Татары Среднего Поволжья и Приуралья. Под ред.

270. Н. И. Воробьева и Г. М. Хисамутдинова, М. Наука. 1967.

271. Творцы ядерного щита. Озерск. 1998.

272. Тишков В. А. Историческая эволюция и императив выживания// Всеобщая история: дискуссии, новые подходы. Вып.1. М., Наука, 1989.

273. Торнау Н. Изложение начал мусульманского законоведения. Спб., 1850.

274. Трапезников Н. Н., Аксель Е. М. Статистика злокачественных новообразований в России и в странах СНГ. М., 2001.

275. Труды Международной конференции МАГАТЭ/ВОЗ/ЕК, Вена, 1996.

276. Управление социальными процессами в условиях радиоактивного загрязнения. Челябинск, 1998.

277. Урал и Приуралье. М., 1968.

278. Феномен долгожительства. Антрополого-этнографический аспект исследования. М., 1982.

279. Фешбах М., Френдли-мл. А. Экоцид в СССР: здоровье и природа на осадном положении. М. 1992.

280. Физические, медицинские и социальные последствия атомных бомбардировок. Хиросима. 1979.

281. Фирсов Н. А. Инородческое население прежнего Казанского царства в новой России до 1762 г. Колонизация закамских земель в это время. Казань, 1869.

282. Фоули Р. Еще один неповторимый вид. М., 1990.

283. Фукс К. Ф. Казанские татары в статистическом и этнографическом отношении. Казань. 1901.

284. Халиков Н. А. Территориальные и этносоциальные особенности традиционного хозяйства татар Урала и Приуралья // Приуральские татары. Казань. 1990.

285. Халиков Н.А. Трансформация хозяйственной культуры поволжских татар переселенцев. М., 1999. :

286. Цыб А. Ф., Бульбулян М. А., Шевченко В. Н. Заболеваемость злокачественными новообразованиями в регионе экологической катастрофы// Медицинская радиология. 1992. № 1.

287. Чернобыльский след // Сб. научных трудов под ред. М. И. Бобневой. ТТ. I-IV. М. «Вотум-псц». 1992.

288. Шалагинов С. А. Синдром Дауна в радиоактивно загрязненных районах Челябинской области//Труды Могилевского врачебного общества Беларуси. Могилев.1993. С. 165-169.

289. Шведов В. Л., Аклеев А. В., Голощапов П. В. и др. Резонанс. Радиоактивное загрязнение Челябинской области. Челябинск. ЮжноУральское кн. изд-во. 1992.

290. Шевченко В. А., Снигирева Г. П. Цитогенетические последствия воздействия ионизирующих излучений на популяции человека // Последствия Чернобыльской катастрофы: Здоровье человека. М., 1996.

291. Шлезингер-мл. А. М. Циклы американской истории. М.,1992.

292. Шубкин В. А. Страхи как фактор социального поведения: международные исследования// Социологический журнал, 1997, № 3.

293. Щербакова Л. М. Оценка внутреннего облучения людей от вдыхания радионуклидов//Гигиена и санитария. 1988. № 11.

294. Экологическая антология. М.: Бостон, 1992.

295. Экологические последствия радиоактивного загрязнения на Южном Урале. М., 1993.

296. Экологические последствия радиоактивного заражения на Южном Урале. М., Наука. 1993.

297. Экологическое сознание экологическая безопасность. Калуга. 1996.

298. Этническая экология: теория и практика. М., 1991.

299. Этнографические аспекты изучения народной медицины. Тезисы Всесоюзной научной конференции. Л., 1975.

300. Этнография Башкирии. Уфа, 1976.

301. Этнография питания народов Зарубежной Азии. М., 1982.

302. Яблоков. А. В. Здоровье человека и природы как жертвы атомного века. Доклад представлен на Конференцию ООН по нераспространению ядерного оружия. 25.04-01.05. 2001.

303. Ядерная энергетика: вопросы и ответы. М., 1993. Вып.5.

304. Ямсков А. Н. Проблемы адаптации русских старожилов в Азербайджане (сер. XIX -XX вв.) //СЭ, 1990. № 6.

305. Янгузин Р. 3. Хозяйство башкир дореволюционной России. Уфа. 1989.

306. Яницкий О. Н. Россия: экологический вызов (общественные движения, наука, политика). Новосибирск, 2001.

307. Яницкий О. Н. Экологическая социология как риск рефлексия// Социс. 1999. №6.

308. Ячменев В. А., Иваницкая М. В. К вопросу о загрязнении плутонием окружающей и природной среды на территории Челябинской области//Плутоний в окружающей среде. Челябинск, 1998. С.32.

309. ЛИТЕРАТУРА НА ИНОСТРАННЫХ ЯЗЫКАХ

310. Bates М. Human Ecology// Anthropology Today/ Ed. A. L. Krober. Chicago, The University of Chicago Press. 1953.

311. Beck U. Ecological Enlightenment. Essays on the Politics of the Risk Society. New Jersey: Humanities Press, 1995.

312. Веск U. Risk Society. Toward a New Modernity. L.: SAGE, 1992.

313. Bikini Atoll fishermen remembered// Japan Times, March 2, 2001.

314. Cole J. P. Geography of the Soviet Union. Butterworths, 1984.

315. Dawson J. I. Eco-nationalism: anti-nuclear activism and national identityin Russia, Lithuania and Ukraine. Durham, NC, 1996.

316. Fiske Sh., Chambers E. The Institutionalization of Practice in the United

317. States// XIII International Congress of Anthropological and Ethnological Sciences. Mexico, 1993.

318. Garb P., Komarova G. Victims of "Friendly Fire" in Russia's Nuclear

319. Weapons Sites// Peluso N. and Watts M. (eds.) Violent environments. Berkeley, Cornell University Press, 2001.

320. Hackel Ernst. Uber Entwicklungsgang und Aufgabe der Zoologie//Jenaische Zeitschrift fiir Medizin und Naturwissenschaft, 1870, V.1 l.Hiroshi Matsubara. Prejudice haunts atomic bomb survivors//The Japan Times, May 8,2001.

321. Hitoshi Takayama. Hiroshima in Memoriam and Today. A testament of peace for the world. Hiroshima: The Himat Group, 2000.

322. Jaimes M. A. American racism: the impact of American-Indian Identity and Survival. In: S. Gregory, R. Sanjek (eds.) Race. New Brunswick, New Jersey: Rutgers University Press 1994.

323. H.Jurgy J. A reverse side of the Cold War. A paper delivered at the International Conference The Environmental Consequences of Nuclear Weapons Development in the South Urals held in Cheliabinsk, May 20-22, 1992.

324. Kossenko M. M. ed al. Issues in the comparison of risk estimates for the population of the Techa River Region and Atomic bomb survivors// Radiation research. 1997. T.148.

325. Marshall E. Researches lager to see Soviet data//Science. 1993. Vol.259.

326. Modan B. Role of migrants studies in understanding of etiology of can-cer//Amer. J. Epidem., 1980, vol.112, #2.

327. Montagu A. (ed.). Culture: man's adaptive dimension. N. Y., 1968.

328. Muslim Eurasia: Conflicting legacies. Ed. by Ya. Ro'i. London. 1995.20.0rlove B. Ecological anthropology //Annual Review of Anthropology.1980. V.9.

329. Parajuli P. Ecological ethnicity in the making: Developmentalist hegemonies and emergent identities in India. Identities, 1996, 3 (1-2).

330. Radiological problems and challenges in the Soviet Union.-D/Wp/USSR/Obninsk.1990.

331. Rappaport R. A. Ecology, Meaning, and Religion. Berkeley, 1979.

332. Rappaport R. A. Ecosystems, Population and People// The Ecosystem Approach in Anthropology/Ed. E. F. Moran, Ann Arbor, 1990.

333. Rich V. Thirty-year secret revealed // Nature. 1989. Vol.339.

334. Ro'i Ya. Islam in the Soviet Union: from the second World War to Gorbachev. Columbia University Press. New York. 2000.

335. Russell J. Dalton et al. (eds.) Critical masses: citizens, nuclear weapons production and environmental destruction in the United States and Russia. Cambridge. Mass.: The MIT Press. 1999.

336. Steele К. D. Downwinders Living with Fear. //Spokesman-Review, Spokane, Wash., July 28, 1985.

337. Thomas B. Cochran and Robbe'rt S. Norris! Soviet Nuclear Warhead Production, Nuclear Weapons Databook. Working papers, 3d rev., Washington^. C., 1991.

338. Thomas B. Cochran et al. Radioactive Contamination at Chelyabinsk-65, Russia//Annual Review of Energy Environment, 18 (1993).

339. Tishkov V.A. Ethnicity, nationalism and conflict in and after the Soviet Union. The mind aflame. London, 1997. .

340. Vayda A. R., Rappaport R. A. Ecology: cultural and non-cultural// Introduction to cultural anthropology/ Ed. J. A. Clifton. Boston, 1968.

341. White L. A. The concept of cultural systems. A key to understanding tribes and nations. N. Y. 1975.

342. White L. A. The science of culture. New York, 1949.

343. Yanitsky O. Sustainability and Risk. The case of Russia//The European Journal of Social Sciences. 2000. vol.13. #3.