Эмотивный дейксис и его декодирование в семиосфере тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.19, доктор филологических наук Исхакова, Земфира Зульфугаровна

• Исхакова, Земфира Зульфугаровна
• доктор филологических наук
• 2012

Оглавление диссертации доктор филологических наук Исхакова, Земфира Зульфугаровна

Введение.

Раздел I. ДЕКОДИРОВАНИЕ ЭМОЦИЙ В СЕМИОСФЕРЕ.

Глава I. Категория эмотивности в свете дейксиса.

1.1. Эмоции и их культурно-обусловленное распредмечивание в языке.

1.2.Категоризация эмотивности в языке и её письменно-речевая реализация.

1.2.1. Ингерентный тип категоризации эмотивности.

1.2.2. Адгерентный тип категоризация эмотивности.

1.3. Основные положения общей теории дейксиса.

1.3.1.Дейксис в конвенциональном понимании.

1.3.2.Триединая знаковая система языка.

1.4. Эмотивный дейксис и его сопряжение с конвенциональным типом дейксиса.

Глава II. Декодирование эмоций в культурно-языковом пространстве тендера.

2.1. Эмотивы- «демонстративы» в русле широкой семантики.

2.2. Кодирование и декодирование эмотивного дейксиса в семиосфере.

2.3. Тендер и его роль в кодификации культурно-языкового пространства.

2.3.1. Период интенсивного развития тендерных исследований в лингвистике.

2.3.2. Коммуникативный аспект изучения тендера: дешифрирование речеповеденческим кодом.

2.3.3. Чувственное познание и когнитивно-лингвокультурологический подход в изучении тендера.

2.3.3.1. Лингвокультурологическая основа описания тендера.

2.3.3.2. Изучение тендера как двуединства микромоделей культуры.

2.3.4. Тендерная стереотипизация как манифестант лингвокультурного кода

2.3.5. Женский и мужской типы дискурса: проекции культурно-языкового пространства.

Резюме к разделу 1.

Раздел II. УСТАНОВЛЕНИЕ ЭМОТИВНОГО ДЕЙКТИЧЕСКОГО ПОЛЯ КАК ВОЗМОЖНОГО ТЕКТШМ СОМРАЛАТЮМБ.

Глава III. Значимые репрезентанты эмотивно-дейктического поля.

3.1. Методология исследования неконвенционального эмотивно-дейктического поля.

3.2. Эмотивы-символы с изначально дейктическими значениями.

3.3. Эмотивы-символы и эмотивы-образы со сниженной тональностью и изначально дейктическими и недейктическими значениями.

3.4. Эмотивы-индексы с типично неконвенционально-дейктическими значениями.

Глава IV. Потенциальные репрезентанты эмотивно-дейктического поля.

4.1. Морфологические средства вербализации эмоций как эмотивы-индексы с изначально недейктическими значениями.

4.2. Интенсификаторы как эмотивы-индексы с изначально недейктическими значениями.

4.3. Эмотивно-номинативные единицы с изначально недейктическими значениями.

4.4. Тропизированные эмотивы-образы с выраженными номинативно-интерпретирующими значениями.

4.5.Фразеологические обороты как эмотивы-образы с выраженными номинативно-интерпретирующими значениями.

4.6. Декодирование эмотивного дейктического поля: сопряжение лингвокультурного и культурного кодов.

Резюме к разделу II.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Эмотивный дейксис и его декодирование в семиосфере»

Настоящее диссертационное исследование выполнено в русле тендерной эмотиологической семиотики на пересечении нескольких научно-лингвистических парадигм: коммуникативной, когнитивной, текстовой, прагматической, лингвокультурологической. Актуальность исследования обусловлена логикой развития данных направлений современной лингвистической науки.

Лингвистика XXI века ознаменована повышенным интересом к вопросам семиотического и культурологического описания языка. При этом возникает целый ряд вопросов, не решённых языковедами и представителями гуманитарного и естественнонаучного знания. Так, современные^ лингвосемиотические изыскания направлены на поиск «оригинальных» способов решения поставленных задач в рамках структурной лингвистики. Прежде всего это касается установления конвенционального и неконвенционального методологического аппарата, направленного на верификацию определённого типа лингвосемиотического знания, в том числе структурации семиотических систем или моделей эмоциональной деятельности homo loquens. Таким образом, язык видится как особое семиотическое пространство, как «огромный организм организмов» [Лотман 1999: 645]. Наряду с этим языковое пространство тесно коррелирует с культурным пространством. Симбиоз данных пространств обусловливает образование единой семиосферы.

В соответствии со сказанным современная наука о языке не может не развиваться в духе широкой семантики с учётом «микромира и макромира языка» (Ю.Д. Апресян). В этой связи настоящее исследование разработано в рамках следующих значимых для лингвистической мысли направлений: 1) коннотативной семиотики - авангардного направления современной «семантики внешнего мира» (Д.Н. Шмелёв); 2) новой отрасли лингвистики XX века — эмотиологии, «которая позволила вывести категорию эмотивности на новый уровень теоретического осмысления» [Маслова 2008: 254], тем самым решая чисто когнитивную задачу — выявить, насколько выразительный потенциал языка способен отразить наше эмоциональное состояние; 3) дискурсивного анализа - уровневого раздела лингвистики, получившего интенсивное развитие в последние десятилетия [Кибрик 2009]; 4) «молодого» направления (90-х годов XX века) - лингвистической гендерологии, которая занимается изучением мужской и женской письменной речи (см. работы С. Henton, R. Connors, L. Tobin).

Центральное место в работе отводится понятию «дейксис», которое экстраполируется на новую область исследований эмотивной сферы человека и кладется в основу эмотивного дейксиса. Анализ лингвистических штудий по дейксису показывает, что знаковая система языка, как правило, рассматривается с позиции категорий пространства, времени и места, без учёта специфики эмоционального поведения человека говорящего, что, по-видимому, объясняется наследием фундаментальных лингвистических учений XIX века.

В данной работе реализуются две научные традиции, господствующие в семиотике. В основе одной их них лежат идеи Ч. С. Пирса и Ч. У. Морриса о понятии знака как первоэлемента всякой семиотичесской системы. Вторая семиотическая традиция основывается на тезисах Ф. де Соссюра и Пражской школы: она предполагает антиномию языка и речи (текста). Если в первом случае основу анализа составляет знаковая система языка, то вторая точка зрения выражается в стремлении рассматривать отдельный коммуникативный акт - обмен сообщением между адресантом и адресатом. В предлагаемом исследовании объединяются два важных направления семиотической науки, ибо при всём отличии этих фундаментальных подходов в них есть одна существенная общность: за основу берётся простейший атомарный элемент, а все последующие рассматриваются с точки зрения сходства с ним. В данном изыскании сопряжение двух значимых семиотических направлений реализуется в процессе декодирования константной составляющей в двуединой сущности эмотивных знаков.

В настоящем исследовании активно задействован тендерный аспект, ибо на сегодняшний день в рамках лингвистической гендерологии рассматривается, что даёт гендер для «приращения» собственно лингвистического знания, тогда как прежде акцент ставился на том, что можно узнать о тендере, используя язык и лингвистические (лингвокультурологические) методы анализа в фундаментальной лингвистике. В этой связи использование тендерного параметра в эмотиологическом семиотическом изыскании способствует структурации вариантных культурно-обусловленных типов эмотивного дейктического поля, а также позволяет выявить корреляцию лингвокультурного эмотивного семиотического кода, направленного на декодирование смыслового содержания эмотивных дейктических единиц, с кодом культуры, основанном на семиотических моделях различных сфер человеческого духа.

Суть данной диссертационной работы составляет установление структуры неконвенционального эмотивно-указательного поля как инвариантного поля (эпистемологической универсалии, или алгоритма языкового описания) посредством лингвосемиотического анализа пространства вариантных типов эмотивного дейктического поля. Поскольку эмотивный дейксис есть часть эмоциональной позиции человека, или эмоционального стиля человека разумного, то изучение эмотивного дейксиса позволяет рассмотреть человека говорящего несколько по-новому: как носителя лингвокультурного семиотического кода и как говорящего субъекта в его значимой ипостаси, именуемой Homo sentiens (эмоциональный мужчина) или Femina sentiens (эмоциональная женщина). Можно констатировать, что в настоящее время отсутствует системное описание этой области лингвистических изысканий. Решению данной насущной задачи посвящено настоящее исследование.

Цель диссертационной работы состоит в установлении и структурировании неконвенционального эмотивно-указательного поля как потенциального инвариантного поля. При этом структурация инвариантного неконвенционального поля проводится с учётом его кодирования и декодирования в едином культурно-языковом пространстве. Это подразумевает выявление «степени» внутриязыковой и «межъязыковой эквивалентности» (термин проф. Мурясова Р.З.) в лингвосемиотическом анализе культурнообусловленных вариантных типов неконвенционального эмотивно-дейктического поля homo sentiens и femina sentiens (на материале английского и французского языков).

Поставленная цель требует решения целого ряда задач:

1. Обобщить достижения в области лингвосемиотического знания, эмотиологии, тендерной лингвистики и лингвокультурологии.

2. Проанализировать разнообразные подходы к исследованию языка как семиотической системы.

3. Выбрать методы исследования, которые адекватно отражают особенности материала, предмета исследования и соответствуют поставленной цели исследования.

4. Определить инструментарий и терминологический аппарат для проведения исследования.

5. Обосновать выбор процедуры проведения научного изыскания по установлению содержания неконвенционального эмотивного указательного поля как инвариантсного поля.

6. Выявить возможность сопряжения конвенциональной категории указания с неконвенциональным типом дейксиса в лингвистике на основе классической системы знаков в естественных и формализованных языках, а именно знаковой таксономии Ч. С. Пирса.

7. Установить типологию эмотивных знаков в соответствии с репертуаром лингвокультурного эмотивного семиотического кода, основанного на двуединой сущности эмотивного дейктического знака.

8. Проанализировать экспериментальный массив, включающий языковой материал на английском и французском языках на предмет выявления содержания инвариантного неконвенционального эмотивно-дейктического поля вкупе с декодирующим и кодирующим его инструментарием.

9. Установить степень внутриязыковой и межъязыковой эквивалентности в том, что касается характера размещения эмотивных дейктических единиц в пространстве вариантных видов неконвенционального эмотивного указательного поля homo sentiens и femina sentiens на материале английского и французского языков.

10. Установить сущность содержания неконвенционального эмотивно-дейктического поля как возможного инвариантного поля на основе полученных результатов лингвосемиотического исследования.

11. Провести теоретическое обобщение полученных результатов эмпирического анализа и наметить дальнейшие перспективы исследований подобного рода.

Объектом исследования выступает неконвенциональное эмотивное дейктическое поле как потенциальное инвариантное эмотивно-дейктическое поле; предметом исследования является эмотивный дейксис как неконвенциональная разновидность категории указания.

Методология натоящего исследования сложилась под влиянием классических и новейших работ в области семиотики формализованных и естественных языков (К. Бюлер, JI.M. Васильев, В. Гумбольдт, С.Д. Кацнельсон, Г.Е. Крейдлин, Д. Лайонз, Ю.М. Лотман, Ч. Пирс, A.A. Потебня, Ф. де Соссюр, У. Эко, P.O. Якобсон), эмотиологии (Л.Г. Бабенко, В.В. Жура, Л.А. Калимуллина, В.Н. Телия, В.И. Шаховский,), лингвокультурологии (C.B. Иванова, В.В. Красных, Т.В. Ларина, В.А. Маслова, В.И. Постовалова, 3.3.

Чанышева), гендерной лингвистики (Е.И. Горошко, E.H. Гриценко, A.B. Кирилина, D. Cameron, J. Coates, R. Lakoff), лексической семантики (Н.Д. Арутюнова, Ю.Д. Апресян, М.А. Кронгауз, О.Н. Селиверстова), лингвистической типологии (В. Г. Гак, Р.З. Мурясов, Э. Сепир, Б. Уорф, С.Г. Шафиков) и дискурсивного анализа (И.В. Арнольд, Р. Барт, И.Р. Гальперин, В.А. Кухаренко, М.Л. Макаров, Т.М. Николаева, В.А. Пищальникова) и многих других.

В основу работы положены следующие концепции и теории: концепция эмотивности как языковой категории в её аффективной, коннотативной и номинативной разновидностях, разработанная В.И. Шаховским; концепция знаковой системы языка и её функционирования Ч.С. Пирса, Ч.У. Морриса и Ф. де Соссюра; теория указательности как универсального свойства естественного языка, разработанная Л.М. Васильевым; концепция кодифицирующих комбинаций в содержании знака У. Эко; концепция устойчивых параметров дейктических значений С.Д. Кацнельсона; концепция культуроносной смыслопорождающей информации в семантике вокабулы, разработанная 3.3. Чанышевой; теория единства культурно-языкового пространства Ю.М. Лотмана; концепция первичных и вторичных культурных кодов, соотносящаяся с первичными и вторичными семиотическими системами, разработанная C.B. Ивановой на основе достижений московско-тартуской семиотической школы; концепция расширения лингвистического знания посредством подключения тендерного параметра, предложенная Е.С. Гриценко.

Таким образом, в работе разрабатывается концепция неконвенционалыюго эмотивного культурнообусловленного дейксиса. При этом на базе эмпирического материала и анализа лингвосемиотических штудий предлагается рабочая гипотеза. Так, исходя из идей и достижений современной лингвистики, считаем возможным и целесообразным подойти к изучению эмотивности как лингвосемиотической категории. При этом базовым понятием для новой интерпретации эмотивности считаем дейксис. Будучи приравненными к дейктическим сущностям, языковые проявления эмоциональности могут быть представлены как эмотивы-символы, эмотивы-индексы и эмотивы-образы, организованные в пространстве инвариантного эмотивно-дейктического поля с выраженными центральной и периферийной частями и совокупностью эмотивных дейктических единиц. Единица данного поля, знак эмотивности, характеризуется устойчивой связью содержания и формы. Содержание эмотивных указателей определяется через репертуар кодифицирующих комбинаций между содержанием и формой эмотивного знака. Сам репертуар устойчивых связей сводится к отношениям сходства и смежности. Подобные кодифицирующие комбинации можно интерпретировать как код. В таком случае речь идет об эмоциональном коде как одном из кодов культуры. Данная гипотеза и представляет суть теоретической концепции, предложенной в настоящем диссертационном исследовании.

Проведение настоящего научного изыскания предполагает обращение к различным насущным вопросам современной лингвистики. В частности, в первом разделе «Декодирование эмоций в семиосфере» в главе I «Категория эмотивности в свете дейксиса» подвергаются анализу проблемы, связанные с распредмечиванием эмоций посредством лингвокультурного кодирования, основные положения теории дейксиса, категоризация эмотивности с точки зрения степени указательное™ дейктической эмотивной единицы, рассматривается проблема эмотивного текста и его функций, а также взаимообусловленности оценочности, экспрессивности и эмотивности.

Раскрываются понятия «эмоция», «эмоциональный интеллект», «эмотивность», «эмоциональный дейксис», «эмотивный дейксис», «неконвенциональное эмотивное указательное поле». Во второй главе «Декодирование эмоций в культурно-языковом пространстве тендера» содержится материал, посвященный интегративному направлению в современной лингвистической гендерологии, а также раскрытию роли тендера в языковом конструировании; рассмотрению тендерной стереотипизации как манифестанта лингвокультурного эмотивного кода в женской и мужской письменной речи; определению различий между микромоделями культуры «женственность» и «мужественность»; понятиями «дискурс» и «текст» с точки зрения декодирования культурных кодов. Раскрываются понятия «лингвокультурный эмотивный код в широком смысле», «эмоциональный код», «культурный код», «лингвокультурный эмотивный код в узком смысле». Во втором разделе диссертации «Установление эмотивного дейктического поля как возможного tertium comparationis» в главе III «Значимые репрезентанты эмотивно-дейктического поля» представлены результаты лингвосемиотического анализа наиболее частотных эмотивных эгоцентрических спецификаторов, генерированных homo sentiens и femina sentiens в рамках английской и французской лингвокультур. В четвёртой главе «Потенциальные репрезентанты эмотивно-дейктического поля» представлены возможные эмотивно-дейктические единицы, расположенные в центральной и периферийной частях неконвенционального эмотивно-указательного поля. Полученные результаты лингвосемиотического анализа языкового материала представляют собой содержательный компонент инвариантного неконвенционального эмотивного дейктического поля как возможной эпистемологической универсалии, именуемой tertium comparationis.

Таблицы (40 табл.) и схемы (8 схем) в настоящем исследовании преследуют цель способствовать наглядному и целостному восприятию итогов исследования.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Лингвистическая категория указания имеет всеобъемлющий характер и может экстраполироваться на категорию эмотивности. Эмотивный дейксис признаётся неконвенциональной категорией указания, которая конструируется в виде эмотивного указательного поля. Классическая знаковая типология Ч. Пирса (знаки-символы, знаки-индексы, знаки-образы) в формализованных языках экстраполируется на знаковую систему в эмотивном дейксисе, вследствие чего неконвенциональное эмотивное указательное поле можно представить как совокупность эмотивов-символов, эмотивов-образов, эмотивов-индексов.

2.Структурация инвариантного эмотивно-указательного поля производится согласно характеру дейктических значений в неконвенциональном понимании; в соответствии с бинарной позицией /оппозицией изначальности/неизначальности, конкретности/абстрактности неконвенционально-дейктических значений, основанных на семантической структуре эмотивов в аффективной, коннотативной и номинативной разновидностях; при этом структурирование инвариантного эмотивно-указательного поля детерминируется содержанием вариантных типов одноимённого поля.

3.Все типы отношений в семантике эмотивного указателя, коррелирующего с эмотивным значением /созначением /обозначением (тип эмотивной семантики), конкретностью/абстрактностью значения (степень эмотивной номинации), а также изначальности/неизначальности неконвенционально-дейктических значений (степень указания) образуют сущность эмотивно-указательного смысла языкового знака.

4.Нормативными характеристиками инвариантного эмотивно-указательного поля являются следующие особенности структурации его пространства: центральную часть неконвенционального эмотивного дейктического поля занимают эмотивы-символы и эмотивы-индексы с л я изначально дейктическими значениями и выраженными неконвенционально-дейктическими значениями соответственно; в периферийной части эмотивного демонстративного поля сосредоточены эмотивы-образы с выраженными номинативно-интерпретирующими значениями; при этом движение образных эмотивов в сторону периферийной части эмотивно-демонстративного поля квалифицируется как отклонение в размещении эмотивных знаков в пространстве поля.

5. Эмотивные знаки отличаются высокой степенью подвижности, а также ситуативностью своих значений в пространстве неконвенционального эмотивного дейктического поля, при этом данные особенности неконвенциональных эмотивно-дейктических значений квалифицируются как нормативные по аналогии с конвенциональными языковыми знаками.

В процессе работы используются различные общенаучные и лингвистические методы анализа: дедуктивный и индуктивный методы исследования, корреляция языковых и социальных явлений, метод наблюдения над языковым материалом, семантический, синтаксический, контекстный, деривационный анализ, контрастивно-описательный метод, основанный на выявлении универсалий и уникалий в содержании центральной и периферийной частях неконвенционального эмотивного указательного поля, а также метод интроспекции, весьма характерный для проведения эмотиологических и лингвокультурологических изысканий.

Источником используемого материала послужили различного рода словари (одноязычные, двуязычные, толковые, культурологические), а также художественные тексты на русском, английском и французском языках общим объёмом 2000 эмотивных контекстов.

Научная новизна данной работы заключается в развитии дейктической парадигмы с подключением семиотического и функционально-семантических параметров описания языка, а также в разработке полипарадигмального подхода к рассмотрению теории эмотиологии, которая требует интеграции достижений гуманитарных областей знания (традиционной семантики, гендерологии и тендерной лингвистики, дискурсологии, семиотики, лингвокультурологии) и применения в его рамках эпистемологических универсалий.

Теоретическая значимость работы состоит в установлении потенциальной эпистемологической универсалии, экстраполируемой на вариантные типы эмотивного дейктического поля в лингвокультурных сообществах, принадлежащих единой цивилизации. При этом представленные в диссертационной работе результаты могут найти применение при дальнейшем изучении теорий коннотаций, конкретной референции, дейксиса и лингвокультурологического семиотического анализа; способствовать более глубокому освещению проблем взаимосвязи и взаимовлияния языка и эмоций, языка и мышления, языка и культуры, а также значения и смыслового пространства языковой единицы с точки зрения теории коннотативной семиотики. Кроме того, данное диссертационное исследование вносит вклад в разработку моделирования языковых сущностей и понимание языкового пространства как лингвокультурного семиозиса.

Практическая значимость диссертации может быть реализована в разных направлениях. Во-первых, результаты проведенного исследования могут быть использованы в учебном процессе: в теоретическом курсе общего языкознания и введения в языкознание, в спецкурсах по лингвокультурологии, коммуникативной лингвистике, стилистике, лексикологии, в теории и практике межкультурной коммуникации; при написании учебно-методических пособий и составлении словарей; в методике и практике преподавания иностранного языка с целью формирования полилингвальной языковой личности; при написании курсовых, дипломных работ; на занятиях по практике перевода, а также в практике литературного редактирования. Во-вторых, результаты анализа эмпирического материала, содержащие картотеку эмотивных «цемонстрашвов», могут служить предупреждению конфликтов в межкультурном эмоциональном общении. В-третьих, подобная «библиотека» тендерных эмотивов-дейктиков весьма востребована в области юриспруденции, в частности, в судебной лингвистической экспертизе текста, а также в разработке приоритетной инновационной технологии - робототехники, максимально приближенной к когнитивным механизмам homo sentiens (см. работы американского физика Митио Каку, 2009 г.).

Апробация работы. Научная концепция данного исследования нашла отражение в монографии диссертанта «Гендерный эмотивный дейксис» (Уфа, 2011) и учебном пособии «Сопоставительный анализ эмотивности в свете тендера» (Уфа, 2007). Результаты исследования апробированы в форме 11 публикаций в научных журналах, рецензируемых ВАК («Вестник ЧелГУ» (г. Челябинск), «Искусство и образование» (г. Москва), «Вестник ТГУ» (г. Томск), «Вестник БашГУ» (г. Уфа), Вестник ЛГУ им. A.C. Пушкина (г. Санкт-Петербург), а также в научных докладах на международных научных конференциях (г. Санкт-Петербург, 2011; г. София, 2011; г. Уфа, 2011), на всероссийских научных и научно-теоретических конференциях (г. Уфа, 2010; г. Уфа, 2011; г. Уфа, 2012). Теоретические положения и материалы диссертации периодически освещались на заседаниях кафедры методики иноязычного образования и второго иностранного языка ФРГФ БашГУ, кафедры межкультурной коммуникации и перевода, английской филологии и межкультурной коммуникации БашГУ.

Структура диссертации: работа изложена на 413с. и состоит из введения, двух разделов и четырех глав, заключения, списков литературы, словарей и источников текстов, составляющих материал для практического анализа, иллюстрирована таблицами и схемами.

Заключение диссертации по теме «Теория языка», Исхакова, Земфира Зульфугаровна

Результаты работы могут стать ещё более убедительными при привлечении широкого круга языков. Так, дальнейшей верификации может подлежать идея о структурации пространства неконвенционального эмотивного дейктического поле как инвариантного поля с выраженными центральной и периферийной частями, включая и его ядерную часть. Что касается последнего, то основными претендентами на расположение в ядре эмотивного указательного поля, по-видимому, представляются эмотивные эгоцентрические спецификаторы как эмотивы-символы с неконвенциональными изначально дейктическими значениями, например единицы аффективной лексики, то есть междометия, и эмотивные «демонстративы» широкого порядка с неконвенционально-дейктическими значениями как истинные репрезентанты неконвенциональной эмотивной категории указания. Однако это требует дальнейших семиотических изысканий в эмотиологии.

Кроме того, видится перспективным использование теории референции в изучении эмотивно-дейктических значений через призму прагматического фактора, а именно основные типы отношений, определяющие коммуникацию, то есть перекрестные связи между языком, действительностью, ситуацией речи, условиями коммуникации, речевым контекстом, homo sentiens / femina sentiens и адресатом. Однако важно не ущемлять и не исключать эмотивные значения из механизмов референции и вместе с тем преувеличивать ту долю, которая принадлежит в акте референции прагматическим факторам. Для того чтобы лучше разобраться в доктринах референции, необходимо соединять их с языком - той данностью, на которой собственно они и формируются.

В этом смысле представляет интерес рассмотрение содержания смыслового пространства эмотивно-указательной единицы с позиции представленных в нем разновекторных коннотаций, не всегда доступных исчислению даже искушенному языковеду, что обусловлено весьма широким спектром эмоциональных переживаний человека разумного. Отсюда, можно заключить, что развитие теории эмотивного дейксиса способствует разработке структурации семантического языка при создании лексикографических источников, посвящённых вербализации эмоций человека разумного. В этой связи хочется отметить положительный опыт внедрения языка семантических примитивов в экспликацию лексических значений слова в том, что касается лексикографический изданий и машинного перевода в целом (см., например, работы И.А. Мельчука и Ю.Д. Апресяна), а также компьютерной лингвистики, разрабатывающей алгоритмы естественного языка (Н.В. Григорьев).

Таким образом, эмотивый дейксис как неконвенциональная разновидность дейксиса может послужить стимулом для ряда исследований, направленных на углубление поиска собственно языковых аспектов изучения субъективной модальности естественного языка. Как известно, в основу данной категории, наряду с рациональной квалификацией сообщаемого, входят и разные виды эмоциональной (иррациональной) реакции, в том числе эмоционально-экспрессивное отношение к сообщаемому со стороны говорящего субъекта. При этом использование лингвокультурологического и когнитивно-сопоставительного методов могло бы подтвердить востребованность лингвистики в исследовании тендера как социокультурного конструкта. С другой стороны, включение тендерного параметра в лингвистическое рассмотрение существенно расширило бы представления о языке как средстве конструирования социального мира.

Безусловно, изучение гендера в письменной речи с привлечением новейшей лингвистической категории — «эмотивного дейксиса» — не в состоянии «расставить все точки над «Ь>. Однако предлагаемая работа, с одной стороны, опровергает имеющую хождение среди учёных-лингвистов точку зрения о надуманности проблем в тендерной лингвистике, поскольку в проекте устанавливаются внутриязыковые универсалии и уникалии в «мужских» и «женских» эмотивных «демонстративах». С другой стороны, проведённая работа отводит достойное место пока еще неконвенциональному эмотивному дейксису в качестве объекта исследования в современной науке о языке, так как сопоставительный анализ женского и мужского типов эмотивного указательного поля выявляет когнитивные механизмы эмотивности, связанные с взаимодействием языковых и мыслительных категорий.

Хочется отметить, что установление эмотивно-дейктического поля как потенциальной метаязыковой универсалии позволяет провести эмотиологические лингвосемиотические исследования в нескольких лингвокультурах на предмет определения характера культуроносной эмоционально-окрашенной информации, транслируемой дейктическими единицами неконвенционально-эмотивной категории указания с точки зрения допустимости/недопустимости эмоционального поведения в данном социуме и в данное время. При этом представляется возможным определение сущности эмотивно-указательного поля с точки зрения типологии эмоционального содержания эмотивных указателей, коннотирующих определённые базовые эмоции человека говорящего в конкретном лингвокультурном сообществе, а именно радость/счастье, удивление/изумление, страх, отвращение/презрение, печаль, гнев/ярость и т.д.

Действительно, человеческие эмоции и их вербализация оставляют ряд нерешённых вопросов перед учёными, несмотря на уже существующие значимые умозаключения для гуманитарного и естественнонаучного знания в работе Ч. Дарвина «Выражение эмоций у человека и животного» (1872 г). Так, существует оригиальная точка зрения, что внешние состояния человеческого тела являются не результатом, а подлинными источниками внутренних психологических состояний-чувств (см. У. Джеймс). Видится, что i м установление сущности содержания эмотивного дейксиса, тесно связанного с эмоциональной сферой человека разумного, позволит в некоторой степени решить задачи естественнонаучного свойства в том, что касается мыслительной деятельности человека эмоционального, и, более того, самого устройства человеческого мозга. В этой связи хочется отметить некоторые современные лингвистические воззрения, такие, как язык есть система, изоморфная по своему устройству структуре сознания (мозга), например, знаменательные слова являются коррелятами нейронов, а служебные слова -коррелятами связей между ними (см. докторскую диссертацию Мальцевой Р.И.). Таким образом, установление эмотивно-дейктического поля подводит ученого-лингвиста к важной проблеме естественно-гуманитарного знания, а именно языковой концептуализации физиологических процессов (в этой связи см. работу Г.Е. Крейдлина по невербальной семиотике «Словарь языка русских жестов» (2001 г.)).

Что касается прикладной значимости проекта, или практического её применения, то она реализуется в разных направлениях. Во-первых, результаты проведенного исследования могут быть использованы в учебном процессе; в методике и практике преподавания иностранного языка при формировании полилингвальной языковой личности: при написании курсовых, дипломных работ, в чтении спецкурсов и спецсеминаров по лингвокультурологии, стилистике, лексикологии и межкультурной комуникации, на занятиях по практике перевода.

Во-вторых, результаты анализа эмпирического материала, содержащие картотеку эмотивных «демонспрашвов», могут служить предупреждению конфликтов в межкультурном эмоциональном общении. Действительно, история человечества может представить массу примеров, когда коллизии непонимания оканчивались трагически.

В-третьих, подобная «библиотека» тендерных эмотивов-дейктиков весьма востребована в области юриспруденции, в частности, в судебной криминалистике, а также в разработке приоритетной инновационной технологии - робототехники, по специфике работы максимально приближенной к когнитивным механизмам homo sentiens (см. работы американского физика Митио Каку, 2009 г.).

Итак, семиотика, и в том числе эмотивная семиотика, занимает центральное место в «семье наук», поскольку без получения, хранения и передачи информации невозможна жизнь человека - ни познание мира, ни организация человеческого общества и его культурно-языкового пространства. Только наука о знаковых системах естественного языка, именуемая лингвистической семиотикой, может дать развёрнутые ответы на вопросы: «Каков механизм передачи эмоциональной информации? Что обеспечивает надежность ее передачи? В каких случаях можно в ней сомневаться?». В свете вышесказанного видится, что лингвистика занимает центральное место среди всех гуманитарных наук, опережая при этом естественнонаучные воззрения в том, что касается конструирования семиотического знания, понимаемого как «люди и знаки».

В заключении хочется отметить, что как теоретическая, так и практическая часть проекта, основанная на авторской методике, не претендуют на исчерпывающие выводы и результаты, поскольку любое исследование, нацеленное на изучение эмоций в речи, имеет порой неблагоприятную перспективу «попасть впросак». Сложный объект изучения — эмотивный дейксис - выступает нераздельно с весьма «завуалированной» когницией в письменной речи. С другой стороны, это стимулирует дальнейшую самостоятельную работу тех, кто пытается проникнуть в вербальные и авербальные механизмы эмоционального состояния человека разумного.

Заключение

Проведение междисциплинарного (интегративного) анализа в рамках эмотиологических исследований соответствует новому, интенсивно-формирующемуся в настоящее время подходу в структурировании знания в науке о языке. Традиционная лингвистика перестала быть единственной и последней инстанцией в освещении языковой проблематики16. Как в свое время указали В.И. Герасимов и В.В. Петров, «лингвистика не обладает монополией на конструирование общей языковой модели» [Герасимов, Петров 1988: 6]. Популярная в настоящее время идея моделирования языкового пространства посредством инструментов, представляемых лингвистике другими сопредельными с ней дисциплинами - семиотикой, культурологией, когнитологией - является «сопряжением парадигм» (C.B. Иванова), ярким примером чего может служить изучение лингвистической категории эмотивности посредством семиотического инструментария. Так, исходной точкой данного исследования стало положение о том, что дейктические значения могут широко использоваться не только при моделировании пространства, времени и движения, но и - по их образцу - при моделировании психической сферы человека, включая чувства и восприятия. Такой подход продиктован самой природой человеческого мышления.

В свете вышесказанного становится реальной возможность экстраполировать знаковую типологию на языковые репрезентанты эмоциональности, что позволяет сделать вывод о существовании эмотивов-символов, эмотивов-индексов и эмотивов-образов. При этом между формой и содержанием знака устанавливаются отношения смежности (фактической или относительной) и относительного сходства. Так, эмотивы-символы предполагают относительную смежность, эмотивы-индексы - фактическую

16 Ср.: «Лингвистика не обладает монополией на конструирование общей языковой модели» [Герасимов, Петров 1988: 6]. смежность и эмотивы-образы — относительное сходство между означающим и означаемым языкового знака.

Структурация поля может быть осуществлена посредством обращения к вариантным типам эмотивного дейктического поля, представленного эмотивно-дейктическими полями homo sentiens и femina sentiens. При этом в качестве материала анализа привлекаются данные английского и французского языков. Результаты лингвосемиотического анализа аккумулируются в содержании инвариантного эмотивно-указательного поля. Центр неконвенционального эмотивного демонстративного поля как возможного tertium comparationis занимают междометия, эмоционально-оценочные прилагательные, интенсификаторы, морфологические средства вербализации эмоций, ассоциативно-эмотивная лексика и эмотивные средства адгерентного типа категоризации эмотивности, выполняющие роль эмотивов-символов и эмотивов-индексов, в том числе и эмотивов-индексов широкого порядка. Одна из выраженных особенностей нековенционального эмотивного указательного поля состоит в возможности единиц аффективной лексики, междометий, эмоционально-оценочных прилагательных стать значимыми компонентами центральной части неконвенционального дейктического поля в качестве эмотивов-символов. Это обусловлено - прежде всего - семантикой аффективов, сопряжённой с максимальной экспрессивностью, направленной на реализацию речевого эффекта, что, в свою очередь, определяет самодостаточность аффективно-указательной лексики, как в языке, так и в речевой реализации, с позиции эмотивного дейксиса. Такое явление, характерное для репрезентантов аффективов, не наблюдается в конвенциональной категории указания.

Периферию инвариантного дейктического поля занимают образные эмотивные знаки, коррелирующие с бесспорно конкретным значением в семантике указательной лексики. Однако ряд образных эгоцентрических спецификаторов в неконвенциональном эмотивном дейксисе в английском и французском языках, такие как эпитеты, антитезы, оксимороны, функционируют в качестве образно-индикативных знаков. Следовательно, двусторонняя сущность внутреннего содержания данных эмотивных «демонстративов» основана как на семиотическом семантическом коде, который предполагает «семантическое углубление» в знаке, так и, при некоторых условиях, на синтаксическом коде - устойчивой синтаксической связи образных указателей с соприсутствующими лексемами в эмотивном высказывании.

Следует отметить фактор усилительности со стороны конвенционального типа дейксиса на проявление указательности неконвенционально эмотивно-дейктическими единицами. Данное явление наблюдается, например, в номинативных эмотивно-указательных единицах или эмотивах-индексах морфологической производности.

Все эмотивные единицы реализуют указательность в рамках конкретной референции, предполагающей конкретную эмоциональную ситуацию, когда язык обращен к действительности, когда значимые единицы языка прилагаются к миру, благодаря чему они могут понятным для адресата образом идентифицировать внутреннее состояние человека эмоционального. Таким образом в процессе референции язык ищет путь к действительности, актуализируясь в речи. В эмоционально-окрашенной речи тесную связь акта референции с говорящим субъектом подразумевает транслирование личностной смыслопораждающей информации эмоциональной природы, которая, в свою очередь, предполагает триединую систему отношений в семантике указательных единиц: эмотивное значение/созначение/обозначение, степень номинации и степень указательности. Механизмы конкретно-личностой референции выходят за пределы собственно языковых конвенций, в том числе и языкового значения эмотивных слов и словосочетаний, и это видится очевидным. Смысловая сущность эмотивно-указательной единицы, также как и любого языкового знака, ничуть не меньше описываемой действительности, ибо языковой знак «не менее области сознания, если только не более» (П.А.

Флоренский). Такое понимание смысла эмотивно-указательной единицы, в соответствии с прагматическим подходом к референции (см. работы JI. Линского, П. Грайса, Дж. Серла), выводит исследователя за пределы семиотических моделей естественного языка, а именно в общее пространство семиосферы, понимаемой как единое культурно-языковое пространство. Поскольку язык выполняет функцию основного вращающегося колеса в пространстве культуры, то видится несправедливым изучение неконвенционального дейксиса только в рамках языковых семиотических моделей с учётом только языковых конвенций.

Согласно лингвокультурологическим исследованиям в русле семиотического подхода, культура, так же как и язык, рассматривается как многоуровневая знаковая система. В таком случае культура и язык выводятся на равнозначный уровень, где в самом широком смысле культура понимается как содержание, а язык — как форма существования данного содержания. Однако люди в значительной мере находятся под влиянием того языка, который является средством общения для данного общества. Принятые нормы употребления слов определяют некоторые культурнообусловленные формы мышления и поведения представителей того или иного социума. Таким образом, язык - это не только система, в которой материализуются модели, с помощью которых происходит контакт общества с миром. Это тот стержень, который собственно организует культурное (смысловое, глубинное) пространство. Отсюда очевидно взаимопроникновение между базисными в лингвокультурологии феноменами культуры и языка, а значит культурного и языкового пространств, соответственно. Взаимоналажение этих пространств формирует единую семиосферу. При этом тексты различных культур, как правило, дешифруются посредством сложной системы кодов.

Согласно высокой взаимопроницаемости культурного и языкового пространств, процесс декодирования указания на эмоциональность и выражения эмоциональности homo sentiens и femina sentiens может протекать в двустороннем порядке в соответствии с логико-философским принципом от частного к общему или от общего к частному. В первом случае имеется в виду распредмечивание эмоционального смысла эмотивного знака через многослойное содержание культурного эмоционального кода, состоящего из ряда кодирующих систем, а именно эмотивного кода в широком смысле, представляющего собой систему культурно-эмотивных соответствий, собственно систему самих эмотивных знаков, а также эмотивного кода в узком смысле, репрезентирующего кодифицирующие комбинации в двуединой сущности эмотивного указателя, отвечающего за содержание эмотивного дейктика; его символичность, индикативность или образность. Во втором случае репертуар лингвокультурных кодов в узком смысле (разного рода кодифицирующие комбинации в структуре знака) кодирует и декодирует указание на выражение эмоциональности говорящего через лингвокультурный эмотивный код в широком смысле, или культурно-эмотивные соответствия, которые, в свою очередь, сопряжены с культурным эмоциональным кодом.

Данная взаимообратная корреляция линговкультурных и культурного кодов эмоциональной природы позволяет установить национально-культурную специфику вариантного эмотивного дейктического поля. Однако в рамках проведения лингвокультурологического исследования содержания вариантных типов неконвенционального эмотивного дейктического поля необходимо учитывать единую цивилизационную составляющую в культурах рассматриваемых лингвокультурных сообществ.

Хочется отметить правомочность использования атрибута линговкулътурный в отношении кодифицирующих комбинаций в структуре эмотивных знаков. Во-первых, это согласуется с пониманием языка как основного организующего стержня в культурном пространстве. Во-вторых, это соответствует сложной структурации культурного эмоционального кода, состоящего из нескольких кодирующих систем, что характерно семиотическим системам единой семиосферы в целом, порождающей все новые и новые неконвенциональные и конвенциональные семиотические модели. В-третьих, если заглянуть глубже в сущность кодифицирующих комбинаций с точки зрения их культуроносности, то можно установить разного рода движения. Иными словами, относительная смежность, фактическая смежность и относительное сходство не всегда выявляются в чистом виде, часто наблюдаются смешанные типы устойчивой связи, включающие как семантическое углубление знаков, так и их синтагматические связи в высказывании. При этом представители определённого лингвокультурного сообщества используют свои специфические кодифицирующие комбинации, отвечающие за специфику содержания эмотивного знака, что отражается в определённом культуронообусловленном перечне эмотивов в дейксисе. Необходимость обращения к идеям или положениям лингвокультурологии обусловлено пониманием того, что использование кодифицирующих комбинации без учёта их культуроносности ведёт к редукционистскому подходу в изучении языковых явлений в русле эмотиологических и семиотических исследований.

В целом при структурировании эмотивного указательного поля важно соблюдать ряд универсальных суждений: 1) размещение эмотивов-эгоцентриков зависит от характера их семантики, дихотомии конкретности и абстрактности значения; 2) характер семантики коррелирует с лингвокультурным эмотивным семантико-асинтаксическим кодом в узком смысле, сопряженным с эмоциональным кодом культуры, дешифрующим семиотические модели разных сфер человеческого духа; 3) центр неконвенционального эмотивного указательного поля занимают эмотивные знаки с изначально дейктическими значениями в неконвенциональном понимании и эмотивные знаки с неконвенциональными изначально недейктическими значениями; в частности, эмотивы-символы (например междометия с изначально дейктическими значениями в неконвенциональном понимании) и эмотивы-индексы (например интенсификаторы с неконвенциональными изначально недейктичеекими значениями), соответственно, в том числе эмотивы-индексы в широком понимании (например эмотивные единицы (адгерентного типа категоризации эмотивности) с выраженными неконвенционально-дейктическими значениями); 4) индикативные эмотивные знаки широкого порядка квалифицируются центрированностью в пространстве неконвенционально-эмотивного дейктического поля, согласно коннотативной избыточности данных эгоцентриков; 5) несмотря на тенденцию мировой культуры к глобализации, важно учитывать национально-культурную специфику содержания вариантного неконвенционального эмотивного поля.

Смысловое пространство эмотивных дейктических единиц также требует неконвенциональной трактовки. Эмоциональность как смысл эмотивной единицы коррелирует - прежде всего - с абстрактностью значения, понимаемой как неконвенционально-дештическо& значение. Конкретность значения как номинативно-интепретирующее значение, по-видимому, в меньшей степени «справляется» с выражением эмоционального смысла в высказывании. При этом эмоциональность как эгоцентрический смысл эмотивно-дейктической единицы в соответствии с неконвенциональной разновидностью дейксиса есть одновременно выражение определённых эмоций и указание на эти эмоции говорящим субъектом.

Кодифицирующие комбинации относительного сходства, относительной и фактической смежности представляют собой матричную основу эмотивного лингвокультурного кода. Понимание матричной природы изучаемого поля обусловливает необходимость тесного сотрудничества лингвосемиотики с математической теорией информации, для которой характерно использование понятия кода, а также бинарного принципа исчисления информации. Так, матрица изучаемого поля базируется на бинарных оппозициях абстрактности/конкретности, изначальности/неизначальности, а также конвенциональности/неконвенциональности эмотивно-дейктических значений.

Кроме того, в соответствии с понятиями теории информации, несмотря на гетерогенность и гетерофункциональность естественного языка, и во избежание информационного хаоса в размещении эмотивных знаков в дейктическом поле, нацеленного на транслирование информации эмоциональной природы, используется устойчивая типология дейктиков.

Список литературы диссертационного исследования доктор филологических наук Исхакова, Земфира Зульфугаровна, 2012 год

1. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. М.: Наука, 1974.-367 с.

2. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания // Вопросы языкознания. 1995а - № 1 - С.37-67.

3. Арнольд И.В. Интерпретация художественного текста: типы выдвижения и проблемы экспрессивности // Экспрессивные средства английского языка-Л.Д975.-С.11-20.

4. Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка: (Стилистика декодирования): Учеб. пособие для студентов пед. ин-тов по спец. "Иностр. яз.". 3-е изд. - М.: Просвещение, 1990. - 300 с.

5. Арутюнова Н.Д. Аксиология в механизмах жизни и языка. Проблемы структурной лингвистики. М.: Наука, 1984. - С.5-23.

6. Арутюнова Н.Д. Введение // Логический анализ языка. Ментальные действия. -М.: Наука, 1993.-С. 3-6.

7. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. 2 изд. исправл. М.: Языки русской культуры, 1999. - 896 с.

8. Бабенко Л.Г. Русская эмотивная лексика как функциональная система: Автореферат дисс. . док. филол. наук. Свердловск: Уральский государственный университет, 1990. 32 с.

9. Баженова И.С. Конвенции обозначения эмоциональности мужчин и женщин в художественной прозе // Тендер: Язык, культура, коммуникация. Материалы Третьей Международной Конференции 27-28 ноября 2003. М., 2003. - С.20-21.

10. Балли Ш. Французская стилистика М., Издательство Ил, 1961. - 394 с. Барт Р. S/Z. - М.: Эдиториал УРСС, 2001. - 232 с.

11. Белый А. Вейнингер о поле и характере // Русский Эрос, или Философия любви в России. -М., 1991. -С. 100-105.

12. Беляева А.Ю. Речевое поведение мужчин и женщин /А.Ю.Беляева // Филол. этюды, 2002 Вып.4. - С.250 -253.

13. Б. Рассел. Исследование значения и истины. Москва, Дом интеллектуальной книги, 1999. -399 с.

14. Б. Рассел. Искусство мыслить. Москва, Дом интеллектуальной книги, 1999. -239 с.

15. Батлер Д. Тендерное беспокойство // Антология тендерной теории. Минск: Пропилеи, 2000. - С.297-346.

16. Борботько В.Г. Принципы формирования дискурса: От психолингвистики клингвосинергетике. Изд. 3, испр. 2009 г. - 288 с.

17. Брожик В. Марксисткая теория оценок. М.: Прогресс, 1982. - 261 с.

18. Бюлер К. Теория языка. Репрезентативная функция языка. М.: Прогресс, 2000. - 502 с.

19. Виноградов В.В. Русский язык. (Грамматическое учение о слове) / В.В. Виноградов, под ред. Г.А. Золотовой 4-е изд., - М.: Русский язык, 2001. - 720 с.

20. Волкова П.С. Эмотивность как средство интерпретации смысла художественного текста: Диссертация . канд. филол. наук. Волгоград, 1997. - 153 с.

21. Воробьёв В.В. Лингвокультурология (теория и методы): Монография. М.: Изд-во РУДН, 1997.-331 с.

22. Гак В.Г. Сравнительная типология французского и русского языков. Учеб. пособие-Л., «Просвещение», 1977.-304с.

23. Галкина-Федорук Е.М. Об экспрессивности и эмоциональности в языке // Сборник статей по языкознанию. М., 1958. - С. 103-124.

24. Гальперин И.Р. Стилистика английского языка. Учебник. 3- изд.- М.: Высш. школа, 1981. -334 с.

25. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. — М.: Наука, 1981.-140с.

26. Гафарова Г.В., Кильдибекова Т.А. Теоретические основы и принципы составления функционально-когнитивного словаря. Уфа: БашГУ, 2003. -301с.

27. Герасимов В.И., Петров В.В. На пути к когнитивной модели языка //Новое в зар. лингвистике. Когнитивные аспекты языка. Выпуск 23. Москва: Прогресс, 1988.-С. 5-11.

28. Горошко Е.И., Кирилина A.B. Тендерные исследования в лингвистике сегодня // Тендерные исследования, № 2 (1/1999): ХЦГИ.- М.: Человек и карьера, 1999.-С.234-242.

29. Горошко Е.И. Особенности мужского и женского стиля письма // Тендерный фактор в языке и коммуникации / Под ред. И.И.Халеевой. Иваново: ИвГУ, 1999а.-С.28-41.

30. Горошко Е.И. Пол, тендер, язык // Женщина. Тендер. Культура: Сборник статей.- М: МЦГИ, 1999 б. С.98-110 .

31. Гоффман И. Тендерный дисплей // Введение в тендерные исследования. Ч.И: Хрестоматия / Под ред. C.B. Жеребкина Харьков: ХЦГИ, 2001 СПб: Алетейя, 2001.- С. 306-335.

32. Гридин В.Н. Психолингвистические функции эмоционально-экспрессивной лексики: Дисс. канд. филол. наук. -М., 1976. 162 с.

33. Гриценко Е.С. Язык как средство конструирования тендера: Дисс. . док. филол. наук. Нижний Новгород, 2005. - 405 с.

34. Гриценко Е.С. Женские слёзы на мужской жилетке // Человек: Иллюстрированный научно-популярный журнал. 2007. - № 3 - С. 117- 123. Дарвин Ч. О выражении эмоций у человека и животных. - Москва-Харьков-Минск: «Питер», 2001.- 368 с.

35. Дмитриева М. Тендерные исследования в сравнительном языкознании: оценочная лексика как фрагмент языковой картины мира // Тендерные исследования , № 5(2/2000): ХЦГИ, 2000. С. 255-260.

36. Добровольский Д.О. Национально-культурная специфика во фразеологии (I) // Вопросы языкознания. 1997. - № 6 - С. 37-48.

37. Звегинцев В.А. Язык и лингвистическая теория. М. Эдиториал УРСС, 2001. -248 с.

38. Здравомыслова Е.А., Тёмкина A.A. Социальное конструирование тендера как феминистская теория // Женщина. Тендер. Культура: Сборник статей. М.: Изд-во МЦГИ, 1999 - С.47-65.

39. Звегинцев В.А. Предложение и его отношение к языку и речи. М.: Изд-во МГУ, 1976.-36с.

40. Земская Е.А., Китайгородская М.А., Розанова H.H. Особенности мужской и женской речи // Русский язык в его функционировании / Под. ред. Е.А. Земской, Д.Н. Шмелёвой. -М.: Рус. яз., 1993. С. 90-136.

41. Зиневич O.B. Философские основания исследования пола как социального феномена / Новосибирский государственный университет. Новосибирск,2002.-196 с.

42. Змеева Т.Е. Имплицитное выражение эмоции в функционально-коммуникативном аспекте (на материале фр. яз.): Дисс. .канд. филолог, наук. -М., 1988.-207с.

43. Зусман В. Концепт в системе гуманитарного знания // Вопросы литературы2003. № 2 - С.3-29.

44. Иванова C.B. Дейктко-аксиологическая природа лингвокультурологической категории «свой-чужой» // Homo loquens в языке, культуре, познании. Часть I. Уфа: РИЦ БашГУ, 2010. - С. 120-132.

45. Иванова C.B. Культурологический аспект языковых единиц. Уфа, БашГУ, 2002.-114 с.

46. Иванова C.B. Лингвокультурологический анализ прагматикона языковой личности. Уфа, БашГУ, 20046. - 133 с.

47. Иванова C.B. Лингвокультурологический аспект исследования языковых единиц: Автореферат дисс. . док. филол. наук. Уфа, 2003. - 42 с. Иванова C.B. Лингвокультурология и лингвокогнитология: сопряжение парадигм. - Уфа, БашГУ, 2004а. - 151 с.

48. Иванова C.B. Понятие культурного кода и процессы кодирования и декодирования культурных смыслов // Человеческий фактор в языке и культуре. Уфа: РИЦ БашГУ, 2011. - С. 37-45.

49. Иванова С. В., Исхакова 3.3. Эмотивный дейксис как неконвенциональный тип дейксиса // Вестник ЛГУ имени A.C. Пушкина. 2011. — Т. 7, №1. С. 174186.

50. Иванова C.B. Самигуллина A.C. В многомерном пространстве языкознания и за его пределами: интегративность in actu // Вестник БашГУ. 2009. Т. 14, №3 (1).-С. 1181-1989.

51. Иванова C.B., Чанышева 3.3. Лингвокультурология: проблемы, поиски, решения: Монография / С. В. Иванова, 3.3. Чанышева. Уфа: РИЦ БашГУ, 2010.-366 с.

52. Изард. К.Э. Психология эмоций / Перев. с англ. СПб.: Издательство «Питер», 2000.-464 с.

53. Исхакова 3.3. Тендерный эмотивный дейксис. Уфа, РИЦ БашГУ, 2011. - 198 с.

54. Исхакова 3.3. Сопоставительный анализ эмотивности в свете тендера. — Уфа, БашГУ. 2007. 172 с.

55. Ильин И.П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. М., Интрада, 1996.-225 с.

56. Калимуллина Л.А. Эмотивная лексика и фразеология русского литературного языка (синхронический и диахронический аспекты): Автореферат дисс. . канд. филол. наук. Уфа, 1999. - 26с.

57. Кацнельсон С.Д. Общее и типологическое языкознание. Л., 1986. - 297 с. Кибрик A.A. Модус, жанр и другие параметры классификации дискурсов // Вопросы языкознания. - 2009. - №2. С. 3 - 21.

58. Кирвалидзе Н.Г. Дейктические средства в системе современного английского языка и их роль в организации текста: Автореф. дисс. . док-ра филол. наук . Н.Г. Кирвалидзе. М., 1991. - 49 с.

59. Кирилина A.B. Женский голос в русской паремиологии // Женщина в российском обществе 1997. - №3. - С. 23-26.

60. Кирилина A.B. Развитие тендерных исследований в лингвистике // Филологические науки. 1998а. - С.51-58.

61. Кирилина A.B. Тендер: лингвистические аспекты. М.: Институт социологии РАН, 1999а.- 180 с.

62. Кирилина A.B. Русская фразеология с точки зрения тендерной лингвистики // Тендерные отношения в России: история, современное состояние, перспективы: Материалы международной научной конференции. Иваново: ИвГУ, 19996-С. 70-73.

63. Кирилина A.B. Символика мужественности и женственности в личных именах // Филология и культура: Тезисы II Международной конференции. — Тамбов, 1999в. С. 37-38.

64. Кирилина A.B. Философская база тендерных исследований в применении к российской лингвистике // Тендерный фактор в языке и коммуникации. Сборник научных трудов. Вып. 446, 1999г. С. 14-22.

65. Кирилина A.B. Тендерные исследования в зарубежной и российской лингвистике (философский и методологический аспекты) // ОНС.-2000а №4-С. 138-143.

66. Кирилина A.B. Исследование тендера в лингвистических научных дисциплинах // Тендерное образование в системе высшей и средней школы:состояние и перспективы: Материалы конференции. Иваново: ИвГУ, 2003а-С. 132-136.

67. Клецина И. О содержательных и динамических характеристиках тендерных стереотипов // Толерантность в контексте многоукладности российской культуры: Тез. междунар. науч. конф., 29-30 мая 2001 года. Екатеринбург: Изд-во: Урал, ун-та, 2001- С. 106-114.

68. Ключко О.И. Методология тендерных исследований: современное состояние и актуальные проблемы. Саранск, Мордов. гос. ун-т, 2008. 207 с. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. Новый лингвистический учебник-М.: Эдиториал УРСС, 2000. - 351 с.

69. Колосова О.В. Когнитивные основания языковых категорий (на материале современного англ. языка): Дисс.доктора филологических наук. М., 1996-325с.

70. Косых Е.А. Соотношения концептов «Пол», «Секс», «Тендер» в современном русском языке // Исследования по семантике. Уфа, БашГУ, 2001. - С. 284292.

71. Красных В.В. Основы психолингвистики и теории коммуникации. М.: «Гнозис», 2001.-270 с.

72. Красных В.В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность?. М. ИТДГК «Гнозис», 2003. - 375 с.

73. Крюков Д.В. Социолингвистические характеристики писем английской аристократии викторианской эпохи: Автореферат дисс. . канд. филол. наук. -Волгоград, 2001 20 с.

74. Кузнец М.Д., Скребнев Ю. М. Стилистика английского языка. Пособие длястудентов педагогических институтов. JL: Государственное учебно-педагогическое издательство, 1960. - 175 с.

75. Кухаренко В.А. Интерпретация текста: Учеб. пособие для студентов пед. ин-тов. 2-е изд., перераб. - М.: Просвещение, 1988 - 192 с.

76. Лайонз Д. Введение в теоретическую лингвистику: Пер. с англ. В.А.Звегинцева- М.: Прогресс, 1978.-543 с.

77. Лакофф Дж. Когнитивная семантика (из книги «Женщины, огонь и опасные предметы») // Язык и интеллект: Сб. статей: Пер. с англ. и нем./ Под ред.

78. B.В.Петрова. М.: Прогресс, 1996. - С. 143-184.

79. Ларина Т.В. Фатические эмотивы и их роль в коммуникации // Эмоции в языке и речи: Сборник научных трудов / Под ред. И.А. Шаронова. М.: РГГУ, 2005.1. C. 150-160.

80. Леонтьев A.A. Психолингвистическая структура значения // Семантическая структура слова (психолингвистические исследования). — М., Наука, 1971. — С. 7-19.

81. Лотман Ю.М. Несколько мыслей о типологии культур // Языки культуры и проблемы переводимости. М.: Наука, 1987. - С. 3-11.

82. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. (Человек Текст - Семиосфера -История). - М.: Языки Русской культуры, 1999. - 448 с.

83. Лукьянова H.A. Некоторые вопросы диалектной лексикологии / Учебное пособие для студентов-филологов. Новосибирск, НГУ, 1979. - 76 с. Льюис Р.Д. Деловые культуры в международном бизнесе (От столкновения к взаимопониманию). - М.: «Дело», 1999. - 440 с.

84. Макаров М.Л. Интерпретативный анализ дискурса в малой группе. Тверь, ТГУ, 1998.-200 с.

85. Мягкова Е.Ю. Эмоционально-чувственный компонент значения слова. -Курск, 2000.-110 с.

86. Никитин М.В. Основы лингвистической теории значения. М.: Высш. шк., 1988.- 168 с.

87. Никольская Е.К., Гольденберг Т.Я. Грамматика французского языка: Учебник для институтов и фак. иностр. яз. 4-е изд., испрв. - М.: Высш. школа, 1982. - 367 с.

88. Новиков Л.А. Лингвистическое толкование художественного текста. М., «Русский язык», 1979. - 256 с.

89. Новиков Л.А. Семантика русского языка: Учеб. пособие. М.: Высш., школа, 1982.-272 с.

90. Падучева Е.В. Семантические исследования. Семантика времени и вида. Семантика нарратива. М., 1996.

91. Панов В.Г. Эмоции. Мифы. Разум. М.: «Высшая школа», 1992. - 252 с. Пиз А., Пиз Б. Почему мужчины врут, а женщины ревут. М.: Эксмо, 2003. -398 с.

92. Пищальникова В.А. Проблема смысла художественного текста: психолингвистический аспект. Новосибирск: изд-во НГУ, 1992. Попова И.Н., Казакова Ж.А. Грамматика французского языка - 8-е изд.- М., «Нестор Академик Паблишерз», 2000 - 480 с.

93. Потапов В.В. Многоуровневая стратегия в лингвистической гендерологии // Вопросы языкознания. 2002. - № 1- С. 103-131.

94. Пригожин И. Природа, наука и новая рациональность// Философия и жизнь, 1991-№7 С.36.

95. Пушкарева H.JI. Между «тюрьмой» и «хаосом». Феминистская эпистемология, постмодернизм и историческое знание // Пол, тендер, культура / Под ред. Э.Шоре и К.Хайдер. М., 2000.- С.221-229.

96. Пушкарева H.JI. "Пишите себя!" (Тендерные особенности письма и чтения) // Сотворение Истории. Человек Память - Текст / Отв. ред. Е.А.Вишленкова-Казань, 2001.-С. 241-273.

97. Пушкарева H.JI. Тендерная теория и историческое знание. Алетейя, Санкт-Петербург, 2007 - 495 с.

98. Рапопорт Н.В. Лингвокультурологический концепт "французская национальная личность": Автореферат дисс. . канд. филол. наук. Уфа, 1999.- 24 с.

99. Репина Л.П. Женщины и мужчины в истории: новая картина европейского прошлого: Очерки: Хрестоматия. М.: Рос. полит, энцикл., 2002 - 352 с. Рогожникова Т.М. Галерея ассоциативных портретов: монография. - Уфа:1. УГАТУ, 2009.-448 с.

100. Рюткёнен М. Тендер и культура: проблема «женского письма» и «женского чтения» // Филологические науки, 2000. № 3. - С.5-18.

101. Самигуллина A.C. Метафора в когнитивно-семиотическом освещении. Уфа, РИЦ БащГУ, 2008. - 316 с.

102. Селиверстова О.Н. Когнитивная семантика на фоне общего развития лингвистической науки//Вопросыязыкознания.-2003.- №6. -С. 12-26. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М.: Прогресс, 2002.-С. 185-194.

103. Степанов Ю.С. Язык и метод. К современной философии языка М., 1998.— 658 с.

104. Степанов Ю.С. Константы: словарь русской культуры. М: Академический Проект, 2001.-990 с.

105. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1985.-170 с.

106. Табурова С.К. Тендерные аспекты речевого поведения парламентариев (на материале перламентских дебатов в ФРГ) // Социс, 1999 №9. - С.84-92. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. - М.: Наука, 1986.-144с.

107. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологичекий аспекты. — М.: Языки русской культуры, 1996-288с.

108. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация. Москва, Слово, 2000.- 264 с.

109. Торгашов В.И. Гендерно-маркированная лексика и политическая корректность // Основное высшее и дополнительное образование: проблемы дидактики и лингвистики. Волгоград, 2002. - Вып. 2. - С. 199-204.

110. Трофимова Е.И. Терминологические вопросы в тендерных исследованиях // Общественные науки и современность. 2002. - №4. - С.178-188. Трофимова Э.А. Синтаксические конструкции английской разговорной речи. -Ростов: Изд-во Ростов, ун-та, 1981. - 159 с.

111. Уэст К., Зиммерман Д. Создание тендера // Труды СПБФ. ИС РАН. Тендерные тетради. Вып 1. СПБ, 1997. - С. 94-124.

112. Фреге Г. Смысл и денотат // Семиотика и информатика. Вып. 35.- М., 1997 — С.351- 379.

113. Фрумкина Р.М. «Теории среднего уровня» в современной лингвистике // Вопросы языкознания. 1996.-№ 2 - С.55-57.

114. Фуко М. Воля к истине: по ту сторону знания, власти и сексуальности. М., "Ника-Центр", 1996.-294 с.

115. Чанышева 3.3. Средства создания скрытой информации в тексте (лингвокультурологичекский и когнитивный аспекты). Уфа, БашГУ, 2000106 с.

116. Чанышева 3.3. Этнокультурные основания лексической семантики: Монография. Уфа: РИО БашГУ, 2004. - 256 с.

117. Шаймиев В.А. Понятия 'текст', 'дискурс', 'произведение' и аспекты исследованияречемыслительного произведения //Исследования по семантике-Уфа, БашГУ, 2001.- С. 131-148.

118. Шафиков С.Г. Типология лексических систем и лексико-семантических универсалий. Уфа, БашГУ, 2000 - 260 с.

119. Шафиков С.Г. Лексическая типология языков. Уфа, БашГУ, 2005 - 162 с.

120. Шафиков С.Г. Национальный менталитет, межкультурная коммуникация и язык // Ношо Ьояиеш в языке, культуре, познании. Часть I. Уфа, БашГУ, 2010. - С. 365 -383.

121. Шаховский В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе (на материале англ. яз.) : Диссертация . док. филол. наук. М, 1988. - 402 с. Шаховский В.И. Типы значений эмотивной лексики // Вопросы языкознания— 1994.-№ 1. - С.20-24.

122. Шаховский В.И. Лингвистическая теория эмоций: Монография. М., 2008. -415 с.

123. Шведова Н.Ю. Теоретические результаты, полученные в работе над Русским семантическим словарём // Вопросы языкознания. 1999. - № 1. - С. 3 -16. Швец Н.О. Роль языка в структурировании знания: Дисс. канд. филол. наук. -Тверь, 2005.-173 с.

124. Шейгал Е.И. Градация в лексической семантике: учебное пособие по спецкурсу. Куйбышев: Куйбышевский гос. пед. ин-т, 1990. 96 с. Шмелёв Д.Н. Очерки по семасиологии русского языка. - М.: Просвещение, 1964.-240 с.

125. Эко У. Отсутствующая структура. Введение в семиологию. Будапешт: ТОО Ж «Петрополис», 1998.- 432 с.

126. Якобсон P.O. // Принципы типологического анализа языков различного строя. М., 1972.-С. 95-113.

127. Якобсон P.O. Избранные работы по лингвистике. Б: БГК им. И.А. Бодуэна де Куртенэ, 1998.-448 с.

128. Якушина Р.М. Динамические параметры оценки: Диссертация . канд. филол. наук.-Уфа, 2003- 179 с.

129. Aebisher V. Les femmes et le langage. Paris, 1985. - 200 p.

130. Alexander L.G. Longman English Grammar. London and New York, 1997. - 3741. P

131. Baumann M. Two features of "Women's speech?" // The sociology of languages of American women. San Antonio, 1979. - 3340 p.

132. Beacco J.-C., Darot M. Analyses de discours: lecture et expression. Hachette / Larousse, 1986. - 176 p.

133. Cameron D. Feminism and linguistic theory. London, 1985. - 118 p.

134. Cameron D. Introduction // Women in their speech communities. L.,N.Y., 1988b1. P.3-12.

135. Cameron D. Verbal Hygiene. London, New York, 1995. Routledge, 264 p. Cameron D., Coates J. Some problems in the sociolinguistic explanation of sex differences // Women in their speech communities. - L., N.Y., 1988a. - P. 13-26.

136. Cameron D., MeAlinden F., O'Leary K. Lakoff in context: the social and linguistic functions of tag questions // Women in their speech communities. L., N. Y., 19886-P. 74-93.

137. Chandler M., Basset D. Tag questions and powerfulness: quantative and qualitive analysis of a course of psycotherapy // Language in society. 1989. Vol. 18, № 1. -P. 77-86.

138. Cixous H., Clement C. The Newly Born Woman. Manchester University Press, 1987.

139. Clifton A.K., McGrath D., Wick B. Stereotypes of women: a single category? // Sex roles.-1976.-№2.-138 p.

140. Coates J. Gossip revisited: language in all female groups // Women in their speechcommunities. L.,N.Y., 1988.- P.94-122.

141. Coates J. Language and Gender. Blackwell, 1998. - 515 p.

142. Coates J., Cameron D. (eds) Women in Their Speech Communities-Longman,1991.-186 p.

143. Connell B.W. The big picture: Masculinities in recent world history // Theorie & Society. 1993. № 22. P. 597-623.

144. Connors, Robert J. "Teaching and Learning as a Man". College English 58.2 (February 1996): P.137-58.

145. Eagly A.H. Sex differences in social behavior: A social role interpretation. Hillsdale, NJ: Erlbaum, 1987. - 194 p.

146. Eakins B. W., Eakins R. G. Sex Differences in Human Communication. Boston: Houghton Mifflin, 1978.

147. Eckert P. Think Practically and Look Locally: Language and Gender as Community-Based Practice / P. Eckert, S. McConnel-Ginet // Annual Review of Anthropology. 1992. №21. P. 93-94.

148. Ehlich K. Anaphora and Deixis: Same, Similar or Different / K. Ehlich // Speech, Place and Action: Studies in Deixis and Related Topics. Chichester, N. Y., 1982. -P. 315 - 338.

149. Fillmore Ch. Deictic Categories in the Semantics of "Come" / Ch. Fillmore // Foundations of Language: International Journal of Language and Philosophy. NY., 1966. - vol. 2, № 3. - P. 219 - 232.

150. Fillmore Ch. Towards a Descriptive Framework for Spatial Deixis / Ch. Fillmore // Space, Place and Action: Studies in Deixis and Related Topics / Ed. By R. Jarvella and W. Klein. Chichester, NY., 1982. - P. 31 - 59.

151. French J., French P. Sociolinguistis and gender divisions // Language and literacy from an educational perspective. Milton Keynes; Philadelphia, 1980. Vol: Language studies. - P. 199-210.

152. Gender Communication / Ed. J.C. Pearson, R.L. West, L.H. Turner. Boston, 1995.

153. Goffman E. Gender Display // Lemert C., Bronoman A. ( eds) Oxford: Blackwell Publ., 1997.-P. 208-227.

154. Goleman D. The Emotional Intelligence. Why it Can Matter More than IQ? -Bentam Books, 1997. 368 p.

155. Greimas A.J. Sémantique structurale: recherche de méthode- Paris: Larousse, 1966.-262 p.

156. Guirdham M. Communicating across Cultures. Macmillan Business, 1999. -316p.

157. Henley N. Body politics: power, sex and non-verbal communication. New Jersey, 1977.-240 p.

158. Henton, Caroline. 'The Abnormality of Male Speech." New Departures in Linguistics. Ed. George Wolf. -Garland, 1992.-N 48. P. 27-59. Herbert R.K. Sex-based differences in compliment behavior // Lang, in soc. - L., 1990. - Vol.19, № 2. - P. 201-224.

159. Jespersen O. Language: its nature, development and origins. London, 1922. - 448 P.

160. Jespersen O. The Woman. In Deborah Cameron , The Feminist Critique of Language. London, New York, 1999. - P. 225-241.

161. Kotthoff H. New Perspectives on gender studies in discourse analysis // Тендер: язык, культура, коммуникация / Доклады первой Международной конференции 25-26 ноября 1999 г. М: МГЛУ, 2001. - С.11-32 .

162. Kramer С. Male and Female Perceptions of Male and Female Speech// Language and Speech 20.2,1978. P.151-61.

163. McDonnel D. Theories of discourse. Oxford, 1986. - 118 p.

164. McNeil D. Abstract Deixis / D. McNeil, J. Cassel, E.T. Levy // Semiótica. Berlin,

165. N.Y., 1993. vol. 5, N 1-2. - P. 5-19.

166. Moirand S. Situations d'e'crit. Paris: CLE International, 1979. 175p.

167. Nichols P. Women in their speech communities // Women and language in literatureand society. N.Y., 1980. P.3-25.

168. Nischik R. Betrayal psychohistirically: The Representation of emotions in the British Drama // Proceedings. Niemeier, 1992.

169. Oakley A. Sex, gender and society. Melbourne: Sun Books, 1972 - 195 p. Okulska O. Stereotypes and language stigma: The causes of prejudice against the weaker sex in Early Modern England // Studia anglica posnaniensia. - Poznan, 1999. -Vol.34-P. 171-190.

170. Pleper U. Is parental language sexuality differentiated? // Studia anglica posnaniensia. 1984. P.71 -80.

171. Romsine S. Communicating Gender. London: Oxford University Press, 1999109 p.

172. Schwab G.M. The French Connection: Luce Irigaray and International Research on Language and Gender // Untying the Tongue. Linda Longmire and Lisa Merrill. -Westport, Connecticut, London, 1998. 311p.

173. Schultz M. The semantic derogation of women // Language and sex: difference and dominance. Rowley (Mass), 1975. - P. 64-75.

174. Shaywitz B. et al. 1995 Sex differences in the functional organisation of the brain for language // Nature. 1995. - №6-373 p.

175. Sion G. La conversation française, Amiens, Ed. Scientifiques et Littéraires, 1948.

176. Smith P.M. Language, the sexes and society. Basel, 1985.

177. Spender D. Man made language. London, 1985. - 154 p.

178. Steckler N.A., Cooper W.E. Sex differences in color naming of unisex apparel //

179. Anthropological linguistics, 1980. V.22. P. 371-373.

180. Swann J. Talk control: an illustration from the classroom of problems in analysing male dominance of conversation // Women in their speech communities. L., N.Y., 1988 — P.123-140.

181. Swan M. Practical Eglish Usage.Second Edition. Oxford University Press, 1995. -658p.

182. Tannen D. Gender and Discourse. New York: Oxford UP, 1994. P. 137-174. Thomas B. Difference of sex and sects: linguistic variation and social networks in a Welsh mining village // Women in their speech communities. - L.,N.Y., 1988. -P.51-60.

183. Tobin, Lad. "Car Wrecks, Baseball Caps, and Man to - Man Defense: The Personal Narratives of Adolescent Males," College English 58.2 (February 1996): P.158-75.

184. Tridgill P. Sex, covert prestige and linguistic change in urban British English of

185. Norwich // Language in Society, 1972. P. 179-195.

186. Trudgill P. Sociolinguistics. Harmondsworth, 1974. - 540 p.

187. Tromel-Plotz S. Frauensprache: Spache der Veränderung Frankfurt / Main, 1982.137s.

188. Unger, R. K. (1988). Imperfect Reflections of Reality:Phycology Constructs Gender. In R.T. Hare Mustin and J.Maracek (Eds.), Making a Difference; Phycology and the Construction of Gender. New Haven, CT: Yale University Press. -P. 102-149.

189. Walters, Keith. The Spread of Nonsexist Language: Planning for Usage That Includes Us All. Publication of the American Dialect Society 78 (1994). - P. 91100.

190. Warhol R.R., Herndl D.P. About Feminisms // Warhol R.R. and Herndl D.P.(eds.) Feminisms. An anthology of literary theory and criticism. Rutgers University Press, 1991.-P.X.

191. Weigel S. Die Stimme der Medusa. Schreibweisen in der Gegenwartsliteratur von Frauen. Dülmen Hiddingsel, 1987. - 197 s.

192. Wierzbicka A. Emotions across languages and cultures. Diversity and Universals. Cambridge University Press, 1999. P. 240- 307.

193. Williams, J.E., and Best, D.L. (1986). Sex stereotypes and intergroup relations. In Worshel S. and Austin W.G. (Eds.), Phycology of intergroup relations (pp.244-259).Chicago: Nelson- Hall. P. 244-259.

194. Williams, J.,E., and Best,D.L. Measuring sex stereotypes: A thirty-nation study (rev.ed.). Beverly Hills: Sage, 1990.

195. Wodak R. Gender and Discourse. Sage Publications, 1997. - 294 p.

196. Wood M.M. The influence of sex and knowledge of communication effectiveness onspontaneous speech // Word.1966 № 22. - P. 112-137.

197. Арутюнова http://www.classes.rU/grammar/l 68. Arutyuno va/source

198. Асмолов http://slovari.yandex.ru/книги/coциaльнaя психология.

199. Водопьянова http://europe.rsuh.ru/journal/journal 14.

200. Горошко http: // www.owl.ru/win/source.htm

201. Красавский http: // www. biblio-globus.us/description.aspx?product

202. Лосев 1 http://www.eunnet.net/sofia/07-2005/text/0

203. Лосев 2 http://www.philology.ru/literaturel/losev

204. Мельчук http://m.wikipedia.org/wiki/Teop^

205. Новожилова http://www.lingvomaster.ru/

206. Постовалова http:// lingvokulturologicheskaya-koncepciya-slovarya-kultury.html# феминизм http://iatp.ru/project/feminism/statia2.html

207. Чувственное познание http: // socioline.ru/seminar Эмоции http://azps.ru/articles/tezis/17emotions.html Якобсон http: // genhis.philol.msu.ru/article Lakoff http//hss.fullerton.edu/linguistics/cln/

208. Список словарей и справочников:

209. АРФС 1984 Англо-русский фразеологический словарь / Под ред. A.B. Кунина - М.: Русский язык, 1984. - 944 с.

210. БФСРЯ 2006 Большой фоазеологический словарь русского языка. Значение. Употребление. Культурологический комментарий / Отв. ред. В.Н. Телия. - М., 2006.

211. ЛЭС 2002 Лингвистический энциклопедический словарь. - М.: Большая российская энциклопедия, 2002. - 712 с.

212. Новый французско-русский словарь / Сост.: В.Г. Гак, К.А. Ганшина М.: Русский язык, 1998. - 1196 с.

213. СССРЯ 2000 Системный семантический словарь русского языка. Предикатная лексика. Васильев Л.М. - Уфа: Восточный университет, 2000199 с.

214. СГТ 2002 Словарь тендерных терминов. Денисова A.A. Региональная общественная организация «Восток-Запад: Женские Инновационные Проекты». М.: Информация XXI век, 2002 - 256 с.

215. Толковый словарь русского языка. Том I / Ред. А.П. Евгеньева М.: Русский язык, 1981.-696 с.

216. Толковый словарь русского языка. Том II / Ред. А.П. Евгеньева М.: Русский язык, 1982 - 736 с.

217. Толковый словарь русского языка. Том IV / Ред. А.П. Евгеньева и Г.А. Разумникова. М.: Русский язык, 1984 - 792 с.

218. ФЭС 1989 Философский энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия, 1989 - 815 с.

219. СС 1998 Chambers 20th Century Dictionary. - The Chaucer Press Ltd, 1998. -1524 p.

220. Dictionnaire de la langue française. Lexis: Paris: Larousse, 1987. - 2109 p. Gender Communication 1995 - Gender Communication / Ed. J.C. Pearson, R.L. West, L.N. Turner. - Boston, 1995.

221. Hornby A.S. Oxford Advanced Learner's Dictionary of Current English. Oxford University Press, 1974. - 176 p.

222. ELC 1992 Longman. Dictionary of English Language and Culture. - Longman Group UK Limited, 1992. - 1555 p.

223. MED 2002 Macmillan. English Dictionary for Advanced learners. Macmillan Publishers Limited, 2002. - 1692 p.

224. Список художественной литературы: Инин А.Я. Телефон доверия. Избранное М.: Издательский Дом «Прибой», 1998. -496 с.

225. Austen J. Pride and Prejudice. Foreign Languages Publishing House. Moscow. 1961.-388 p.

226. Galsworthy J. The Forsyte Saga. Progress Publishers. Moscow, 1974 . - 304 p. Haggard R. King Solomon's Mines. Progress Publishers. - Moscow, 1972. - 224 p. Johnson P. The Humbler Creation. - Penguin Books, 1961. - 321 p.

227. Murdoch I. The Sandcastle. Ленинград: «Просвещение». Ленинградское отделение, 1975. - 216 с.

228. Murdoch I. Under the Net. Москва, «Просвещение», 1989. - 176 с. Rolland R. Jean-Christophe. M., 1957.452 c.

229. Sagan F.Un piano dans l'herbe //Comedies. Moscou: Éditions "Radouga", 1986. P.lll-169.

230. Sand G. François le Champi. La Petite Fadette. Éditions du Progrès. Moscou, 1978. -432 p.

231. Triolet E. Roses à Crédit. Moscou:Vyssaja skola, 1979. - 128 p.

232. Tuttle L. A Birthday // Shudder again (22 tales of sex and horror). Penguin Books,1993.-P. 195-207.

233. Woolf V. Night and Day. Penguin Books, 1976. - 478 p.