Экспрессионистские тенденции в русской прозе 1920-х годов тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Югова, Инна Владимировна

• Югова, Инна Владимировна
• кандидат филологических наук
• 2000

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Югова, Инна Владимировна

ВВЕДЕНИЕ 1

ИСТОРИКО-КУЛЬТУРНЫЙ СТАТУС ЭКСПРЕССИОНИЗМА 16

СПОСОБЫ АБСТРАГИРОВАНИЯ И ОБРАЗНОЙ ДЕФОРМАЦИИ

ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТИ В РУССКОЙ ПРОЗЕ 1920-Х ГОДОВ 59

ПРОСТРАНСТВЕННО-ВРЕМЕННЫЕ МОДЕЛИ МИРА

В ЭКСПРЕССИОНИЗМЕ 96

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Экспрессионистские тенденции в русской прозе 1920-х годов»

Экспрессионизм как один из ярких и парадоксальных культурных феноменов 20-го века вызвал к жизни конгломерат самых разных мнений, оценок и определений. Время зарождения экспрессионизма, его национальные и географические границы, стилистический статус, парадигма приемов и т.д. - весь этот круг проблем активно обсуждается литературоведением и искусствознанием.

Наиболее общим определением экспрессионизма является следующее: экспрессионизм -направление в австро-венгерском искусстве первых десятилетий 20 века, одно из классических направлений европейского модернизма1. В литературоведении под экспрессионизмом понимают одну из стилевых разновидностей литературного модернизма. Принцип всеохватывающей субъективной интерпретации действительности возобладал в экспрессионизме «над миром первичных ощущений» и обусловил «тяготение к абстрактности, обостренной эмоциональности и фантастическому гротеску»2. В «школьном» определении экспрессионизма говорится: «Стилистика экспрессионизма определяется рационализмом конструкций, тяготением к абстрактности, острой эмоциональностью автора и персонажей, обильным использованием фантастического гротеска»3. За экспрессионизмом прочно закрепилась расхожее метафорическое обозначение - «искусство крика», отражающее ту мощную деформирующую энергию, которую излучала экспрессионистская поэтика, каждым своим художественным приемом стремившаяся к последовательному преобразованию действительности.

Расцвет искусства напряженных, резких красок, «искусства крика» не случайно пришелся именно на первые десятилетия 20-го столетия. Экспрессионистская эстетика, рожденная двумя мировыми войнами, революциями, кардинальными сдвигами сознания, эпохальными открытиями в науке, отразила общую атмосферу катастрофизма, ожидания грядущего апокалипсиса.

Экспрессионизм был вполне адекватной реакцией искусства на кризис рационализма, разразившийся в начале 20 века. «Нет больше богов, к которым мы могли бы обратиться за помощью. Великие мировые религии охвачены усиливающейся анемией, так как из лесов, гор, рек и мира зверей улетучились сверхъестественные силы (приходившие ранее так кстати), а богочеловеки исчезли в глубинах подсознания и там (как нам хочется думать) ведут бесславное существование среди других пережитков прошлого»4.

Экспрессионизм отражает мироощущение, которое проявляется в пору резких политических поворотов и выражает стремление человека к выявлению «островков смысла» в хаотическом океане «распадающегося мира», к нахождению рациональной опоры в мареве меняющих привычные очертания форм жизни. Это своеобразный культурно-эстетический и стилевой принцип, наиболее адекватно отражающий экзистенциальную тревогу человека, свойственную всем переломным моментам истории.

Экспрессионизм воспринимает мир как «хранилище» разных идей: он ищет не многозначных символов для установления зыбких связей между явлениями мира, а стремится к упрощению, к схематично-редуцированному выражению этих идей. Экспрессионистские образы передают общее, родовое, архетипическое, надперсональное, что подчас лишает их жизнеподобия и оставляет ощущение схематичности.

Стиль экспрессионизма покоится на богатой деформирующей оптике, позволяющей увидеть мир сквозь призму контрастов, диссонансов, несоответствий.

Специфика художественного универсума в экспрессионистском произведении заключается в динамической неуравновешенности жизнесозерцательной и жизнеустроительной структуры, в принципиальном сдвиге ноуменального и феноменального миров. Экспрессионизм стремится расшатать условную структуру реального мира, встряхнуть его «ветхую» суть и подняться на высокий, абсолютный уровень обобщений. Для экспрессионистского мироощущения важно не подчеркнуть разницу между реальным и идеальным мирами, а свести эти различия к минимуму, оставив «отпечатки» мечты на всем -даже на банальных атрибутах повседневности.

Экспрессионистское искусство по-новому трактует вопросы времени и пространства, создавая специфические модели мира, в которых время подается в терминах пространства и наоборот. Спектр проблем, которые попадают в поле зрения экспрессионистского искусства, группируется вокруг человека. Поэтому не удивительны попытки экспрессионизма расширить границы сознания путем привлечения к традиционным способам восприятия мира ресурсов человеческой психики во всем богатстве ее проявлений - снов, фантазий, галлюцинаций и т.д.

Предметом настоящей диссертации является исследование экспрессионистских тенденций в русской прозе 20-х годов на материале некоторых произведений Е.Замятина, А.Платонова, И.Бабеля и Б.Пильняка. Появление и нарастание этих тенденций было обусловлено как общим направлением обновления европейской культуры, так и особенностями русской литературной ситуации, сложившейся на рубеже веков в период утверждения символизма. Именно символизм, в недрах которого вызревали все последующие литературные направления и стилевые тенденции, разработал философско-эстетическую платформу и художественно-изобразительный инструментарий литературного модернизма в России, ставший «материальным фундаментом» для всего последующего литературного процесса в целом.

Целью данной работы является определение историко-литературного статуса экспрессионизма и выявление его специфических признаков, которые обнаруживаются уже в начале 20 века в литературной практике самых разных русских прозаиков и поэтов, как «реалистов», так и «модернистов», и функционируют в русской прозе 20-х годов.

В качестве литературного материала для предлагаемого исследования мы выбрали некоторые произведения четырех ярких представителей русской литературы рассматриваемого периода - Е.Замятина, А.Платонова, И.Бабеля, и Б.Пильняка. Каковы причины такого выбора? Они в том, что при заметных проблемно-тематических расхождениях, при очевидной разнице писательских индивидуальностей в прозе этих мастеров ощутимы стилистические схождения, реконструируемые на уровне способов организации художественного текста, создания системы образов, построения пространственно-временных моделей мира. Для нашей цели - выявить экспрессионистские тенденции эпохи - важен именно разнородный, эстетически пестрый материал. Названных писателей объединяет общая художественная оптика, резко смещающая привычные ракурсы видения мира. Она становится более понятна и осязаема в связи с реализацией основного принципа экспрессионизма - принципа абстрагирования и образной деформации действительности.

Е.Замятин реализует программу «сдвига» при помощи четкой, математически просчитанной тактики «геометризации» мира, в котором каждая деталь становится предельно функциональной. На этом построены повесть «Островитяне» (1917) и рассказ «Пещера» (1920). Еще рельефнее принципы схематизации действительности проступают в романе «Мы» (1921), в котором обнаруживаются разнообразные «следы» экспрессионистской поэтики: абстрактные образы героев-«нумеров» наделены множественными чертами обезличенной массы, гротескно-схематическое отражение действительности переведено в план фантастики. Тем самым выражен динамический сдвиг мечты и реальности, ведущий к двоемирию.

Кроме того, в романе ярко проявилась особенность экспрессионистского мировидения, раскрывающаяся в склонности деформировать пространственные связи. Е.Замятин находит для их передачи удивительный прием заострения форм: пространству сообщается нежизнеподобная геометрическая четкость. Условно можно назвать манеру писателя «геометрическим экспрессионизмом». В этом Замятин близок готическим мастерам, стремившимся облечь идею мира в четкие и «острые» контуры.

В случае с А.Платоновым все обстоит совершенно иначе. Его художественный мир подвергается развеществлению, распредмечиванию при помощи тактики сильнейшего абстрагирования от подробностей. Для Платонова характерно «забвение» нюансов, оттенков, «милых мелочей». Образы героев Платонова деперсонализируются и предельно схематизируются. Мир и люди в нем лишаются контурности, они кажутся как будто недовоп лощенными.

Художественное пространство платоновской прозы с трудом можно назвать реалистическим. В нем ясно просматриваются экспрессионистские признаки. В произведениях начала 20-х годов ставится одна из острейших проблем экспрессионистского искусства: как преодолеть бесконечную пропасть между мыслью и чувством, интеллектом и душой, как обрести магическое равновесие, существующее в природе и утраченное человеком, положившим все силы на интеллектуальное покорение вселенной. Для исследования этой стороны искусства экспрессионизма взяты рассказы «Лунная бомба» (1921) и «Потомки солнца» (1922), объединенные в один цикл научно-социальной фантастики.

Экспрессионистские элементы, как мы считаем, еще сильнее проявляются в повести «Котлован» (1930), в которой с определенностью выступает новый, еще более трагический облик мира и человека, дошедших до крайней формы «дематериализации». Все здесь напоминает сон или страшное забытье, в котором перемещаются тени-схемы. Пространство лишается четкой векторной направленности, оно разрастается во все стороны и заполняется пустотой в связи с полной потерей ориентации в историческом пространстве эпохи. Время «обрастает» вечностью в силу нарушения отношений между прошлым - настоящим -будущим.

Особое место в литературе 20-х годов принадлежит И. Бабелю. Его тексты представляют богатейший материал для понимания стилевой эволюции эпохи и особенно интересны с точки зрения анализа экспрессионистской эстетики и поэтики.

Равный интерес Бабеля к прекрасному и безобразному, высокому и низкому создает удивительно противоречивый образ мира. Художественный мир бабелевской прозы изобилует жуткими описаниями насилия и произвола, подаваемыми на нейтральном жизнеподобном фоне, что создает эффект «столкновения смыслов». Это входит в программу деформирования действительности «по-бабелевски».

В публицистической прозе (1918-1924) И.Бабель рисует атмосферу вымороченности и обреченности, в которой человек становится условной, схематичной конструкцией, т.к. лишается ярко выраженных личностных качеств.

Деформации человеческого мышления фиксируются экспрессионистским искусством в особо драматических, напряженных, беспокойных формах. Бабель мастерски подчиняет пространственную структуру своих произведений одному фрагменту жизни, особенно потрясшему его воображение.

Динамический сдвиг действительности как одна из глубинных черт экспрессионистского мировидения находит яркое воплощение в «Повести непогашенной луны» (1926) Б.Пильняка. Именно в этой повести экспрессионистский колорит передается максимально полно. Произведение интересно с точки зрения иллюстрации динамического характера экспрессионистского мировоззрения, направленного на преобразование окружающего мира. Действующие внутри художественной системы силы активно расшатывают конвенциональную структуру вещей, обнажая их суть.

Для экспрессионистской этики нужен апокалипсис - с тем, чтобы поставить мир «на грань», которая либо раскроет перед человеком его новый путь, либо наполнит душу мраком и отчаянием. Экспрессионизм живет ради итоговой идеи, а не ради впечатления, поэтому его герои обречены на решение сверхчеловеческих задач, несоизмеримых с их человеческими возможностями. Именно в этом плане повесть Б.Пильняка оказывается сопоставимой с общим движением экспрессионизма. Конечно же, произведения А.Платонова, Е.Замятина,

И.Бабеля, Б.Пильняка несводимы к эстетике экспрессионизма, однако «экспрессионистское содержание эпохи» преломилось в них достаточно отчетливо.

Предваряя собственно аналитическую часть исследования, коснемся истории изучения проблемы. Работы, посвященные русскому экспрессионизму, до сих пор носили характер скорее оценочный, чем строго научный. Наиболее исследованной является тема русского экспрессионизма в живописи. Корпус искусствоведческих работ на эту тему, условно говоря, начинает формироваться в 20-е годы. Интересные наблюдения на этот счет приводятся в работе М.И. Фабриканта «К стилистике экспрессионизма» (1928). М.И. Фабрикант настаивает на том, что есть все основания к тому, чтобы утверждать связь экспрессионизма с традициями русского искусства, притом более органическую, чем та, которая была, например, у импрессионизма. Само слово «экспрессионизм», по его мнению, не совсем чуждо русскому уху, т.к. термин «экспрессия» был одним из популярнейших в старом художественно-академическом жаргоне. Термин «экспрессия» трансформировался в экспрессионизм. По мысли Фабриканта, «искусство выражения» имело прочную и древнюю основу в русских фресках и иконах. Он иллюстрирует наличие экспрессионистских черт в работах русского художника Н. Ге, которого Фабрикант называет подлинным предтечей экспрессионизма. Среди его изобразительных приемов он выделяет те, что максимально позволяют проследить живую связь между творческими поисками «чистых» экспрессионистов и Н. Ге. Среди них - влечение к примитивам (Чимабуэ, Джотто), интеллектуализм творчества, сильнейшее чувство психоколоризма или эмоционального значения цвета, обостренное чувство жеста и пр5.

В научных искусствоведческих работах последнего времени тема «Экспрессионизм в России» практически не звучит. Исключения составляют исследования Д.В. Сарабьянова6 и B.C. Турчина7, в которых исследуется явление русского примитивизма (М.Ларионов, Н.Гончарова), занимающего особое пространство в русском авангардном искусстве первых десятилетий 20 века и имеющего множество общих показателей с искусством экспрессионизма.

Что же до собственно литературоведческих исследований на тему о русском экспрессионизме, то серьезных аналитических работ, многосторонне освещающих данную проблему, нет. Вопросу существования экспрессионизма в прозе 20-х годов вообще не уделялось внимания вплоть до последнего времени, вероятно, в силу запрета, наложенного на ряд наиболее значительных произведений большинства ярких писателей 20 годов.

Тем не менее интерес к русскому экспрессионизму возник уже в 20-е годы. Например, A.B. Луначарский одним из первых среди критиков и искусствоведов сопоставил поэтику немецкого и русского экспрессионизма в лирике. Луначарский называет В.Маяковского «родным братом» немецких экспрессионистов и выделяет три характерные особенности экспрессионизма: грубость эффектов, мистицизм, антибуржуазность8. Именно эти черты он и обнаруживает в творчестве В.Маяковского.

Вслед за Луначарским тему русского экспрессионизма развивал К. Дрягин. До сих пор работа К. Дрягина «Экспрессионизм в России. Драматургия Леонида Андреева», вышедшая в издательстве Вятского пединститута им. В.И.Ленина в 1928 г., является едва ли не самым серьезным исследованием русского литературного экспрессионизма. В самом начале работы автор упоминает о проблеме неисследованности экспрессионизма: «Вопрос о русском экспрессионизме совершенно не разработан», и «дать картину развития его совершенно невозможно. Можно указать лишь на характернейшие проявления экспрессионистического стиля, на отдельные фигуры русских экспрессионистов»9. Одной из ярких фигур, по мнению Дрягина, является Л.Андреев. «Схематизм и гиперболизм, доведенный до гротеска, -характернейшая черта, определяющая основную стилистическую линию как экспрессионистской драмы, так и драмы Андреева», - так формулирует исследователь основополагающий тезис своей монографии10. Дальнейший подробный анализ поэтики драматургических произведений Андреева позволил Дрягину сделать следующий вывод: у

Андреева одновременно с немецкими экспрессионистами и независимо от них появился новый стиль.

В 30-е годы было высказано мнение о принадлежности Л.Андреева к экспрессионизму в работах Б.В.Михайловского, в частности, в его книге «Русская литература 20 века», вышедшей в 1939 г.

В 1931 году Э. Голлербах указал на родство позднего творчества Михаила Кузмина с немецким экспрессионизмом: «.у нас в СССР экспрессионизм нашел выражение в изумительных, иногда загадочных и непонятных, но всегда волнующих стихах М.А. Кузмина, поэзия которого за последние 8-10 лет стала столь не похожей на прежнее творчество». В терминологии Э. Голлербаха стиль Кузмина получил название «декларативного экспрессионизма». К такому определению исследователь пришел после сопоставления поэтического творчества Давида Бурлюка и позднего Михаила Кузмина. По его мнению, «.отдельные ноты в творчестве Кузмина последнего периода перекликаются с отдельными нотами поэзии Бурлюка и именно в плане экспрессионизма. Только «музыка» Бурлюка. звучит более резко, более отрывисто, а иногда и приглушенно, в то время, как «музыка» Кузмина тихо рокочет, переливаясь недоговоренностями и намеками. Но в обоих случаях мы находим в этих стихах черты «декларативного экспрессионизма»11.

Что касается вопроса об экспрессионистских тенденциях в прозе 20-х годов, то к работам, так или иначе касающимся этой проблемы, можно отнести прежде всего статьи Е.Замятина о литературе и искусстве. Прямых указаний на экспрессионистские элементы в прозе современных ему писателей Замятин не дает. Однако статьи «О синтетизме» (1922), «Новая русская проза» (1923), «О сегодняшнем и о современном» (1924) являются крайне важными для понимания культурного контекста 20-х годов. В данных статьях Е.Замятин прослеживает общие тенденции современного искусства. Основной чертой времени, по его мнению, становится стремление к синтезу как наиболее соответствующему времени способу восприятия мира. Синтетический характер нового искусства проявляется в сложном отношении к действительности. Реализм и символизм, соотносимые в искусстве с утверждением и отрицанием, переходят в новую эволюционную фазу, имя которой - синтез, или отрицание отрицания.

По мнению Е.Замятина, этот синтез характерен для неореализма - новой философии нового искусства. Синтетизм, неореализм, экспрессионизм - таковы разные названия, которые использует Е.Замятин для определения сущности современного искусства. Главными чертами нового метода становятся: обращение к фантастике как символу новой эпохи, стремящейся разрушить быт и выйти на уровень бытия; острота и напряженность форм, способных передать экстракт эпохи и ее динамичность; смещение плоскостей, введение «четвертого измерения», разрушение плоского геометрического евклидова мира. Для того, чтобы успеть за стремительно обновляющимся миром, литература и искусство должны были устремиться к новым маякам: «от быта - к бытию, от физики - к философии, от анализа - к синтезу»12 (1923).

В 80 - 90-е гг. интерес исследователей к литературному процессу 20-х годов заметно пробуждается. Это, безусловно, связано с возвращением в историко-литературный оборот многих «запрещенных» до того имен и произведений, а также с попыткой восстановить цельную «картину» художественного пространства 20 века.

Весь корпус работ по нашему вопросу может быть разбит на две части, которые могут быть соотнесены с двумя хронологическими периодами.

К первому относятся исследования, написанные в 20-30-е годы, а затем наступает длительный период молчания, после которого в конце 80-х и на протяжении 90-х годов пишется, пожалуй, больше, чем когда-либо, статей, научных сборников, монографий, в которых встречаются указания на отдельные экспрессионистские влияния в литературной практике ряда писателей 20-х годов.

Наиболее обстоятельным исследованием проблем модернистских проявлений в русской литературе 20 - 30-х годов, относящимся ко второму хронологическому периоду, является монография М.М.Голубкова «Утраченные альтернативы» (1992). В ней исследователь прослеживает особенности экспрессионистского способа изображения действительности, основанного на тех специфических чертах, о которых говорилось выше в связи с литературно-критическими статьями Е.Замятина. Исследователь отмечает, что экспрессионистские тенденции в русской прозе 20-х гг. проявились в стремлении к фантастике и гротеску как способу иносказательного, но резкого неприятия новой действительности. Автор монографии считает, что наиболее закономерной формой выражения экспрессионистского протеста в литературе становится жанр антиутопии, максимально ярко воплощающий принципиальные для экспрессионизма приемы и конфликт. В данном жанре удачно переплетаются фантастика и реальность. Переведенная в будущее реальная историческая картина обретает гротескные искаженные очертания и становится пророческим предупреждением всему человечеству. По мнению М.М.Голубкова, особенностью русского экспрессионизма становится вынужденное обращение к иносказательным формам протеста, основанным на фиксации тревожного пульса эпохи в образах крайней деформации, гротеска, фантастики и склонности к абстракции и схематизму, поэтому экспрессионизм в русской прозе 20-х годов проявляется особенно ярко тогда, когда он отталкивается от традиционных принципов реалистического искусства.

В 90-е годы появляется ряд статей, прямо заявляющих о проявлении в творчестве Е.Замятина экспрессионистических черт. К ним относятся, например, доклады, представленные на конференции в Тамбове, вошедшие в двухтомное издание «Творческое наследие Е.Замятина: взгляд из сегодня».

И.А. Костылева (Владимир) в докладе «Традиции и новаторство в творчестве Е.Замятина»13, отметила сходство в эстетической системе первого экспрессиониста в русской литературе Л.Андреева и Е.Замятина, который в результате поиска новых форм изобразительности, адекватных трагическому состоянию мира начала 20 века, пришел к искусству резких, тревожных красок. Автор доклада выделяет ряд экспрессионистических черт в художественном мире Е.Замятина: гротескная образность, острота и синтетичность стиля, изломы и деформации пространства, являющиеся неотъемлемой частью экспрессионистической поэтики и т.д.

Г.П. Охотникова (Елец) в статье «Роман Е. Замятина «Мы» и эстетика экспрессионизма»14, вошедшей в вышеупомянутый сборник, указала на очевидность апокалиптических картин, выдержанных в ключе экспрессионистической поэтики в романе. Автор статьи прослеживает основные элементы экспрессионистического мироощущения, появление которого было обусловлено трагическим крушением мечты о тоталитарные стены новой системы. В романе ставится главная проблема экспрессионизма: преодоление социально-исторической несвободы и исполнение мечты даже ценой собственной смерти.

В сборнике материалов под редакцией М.Геллера «Новое о Замятине» (М.:1997) собраны результаты последних исследований творческого наследия писателя. Прямых указаний на экспрессионистические следы в произведениях Е.Замятина здесь нет, однако некоторые аспекты его художественного мира, о которых пишет Т.Давыдова в статье «Антижанры в творчестве Е.И.Замятина», позволяют усмотреть тенденцию рассматривать художественный мир писателя в контексте модернистских деформаций, характерных для литературы 20-х годов в целом. Т.Давыдова рассматривает проявление модернистской эстетики в творчестве Е.Замятина на примере модернистской игры жанрами, открывающей дополнительные возможности для расширения сферы стилевого разнообразия в рамках традиционных, на первый взгляд, реалистических произведений.

Что касается исследований, в которых бы четко ставилась проблема экспрессионизма в творчестве А.Платонова, И.Бабеля и Б.Пильняка, то, вероятно, следует предположить, что подобные работы появятся в скором времени. Среди уже существующих исследований лишь некоторые статьи и монографии опосредованно касаются вопроса изучения экспрессионистских тенденций в прозе рассматриваемых в настоящей диссертации писателей. В данном случае приходится двигаться от общего для рассматриваемой эпохи к частному.

Список тем и проблем, попавших в исследовательское поле зрения, очень широк, поэтому выделим лишь те, что перекликаются с проблематикой настоящего исследования. Это, прежде всего, проблема столкновения революционной мечты и тоталитарной реальности, актуализированная жанром антиутопии; это «эстетика апокалипсиса»; исследование художественных деформаций времени и пространства; язык утопии как способ создания фиктивной действительности и опустошения человека с последующим его упрощением; мир как карнавал - поэтика деформаций и смещений в контексте демиургического пафоса экспрессионизма. Методика исследования

Для исследования экспрессионистических тенденций в русской прозе 20-х годов нами используется метод сравнительного анализа и описания. Термин «описание» не случаен, т.к. существующая исследовательская традиция в этом вопросе настраивает не на однозначное утверждение факта существования экспрессионизма (будь то русская проза или же русское искусство вообще), а на тонкое, с налетом интуитивности, «прощупывание» «реабилитированного» литературного корпуса прозы 20-х годов. Настоящая работа является скромной попыткой выявить экспрессионистские тенденции эпохи, нашедшие воплощение в прозе 20-х годов. Обобщение и комплексный подход оказались наиболее приемлемым методическим решением для достижения поставленных нами целей. Несмотря на некоторую вполне естественную в литературоведении долю компилятивности, имеющуюся и в настоящей работе, ее новизна заключается в творческом подборе источников, которые иллюстрируют наиболее значимые аспекты экспрессионистического искусства и все вместе создают целостную картину исследуемого здесь феномена.

Поскольку экспрессионизм строго не закреплен за каким-то одним видом искусства, а занимает пограничное положение, то для выявления экспрессионистских тенденций в прозе мы сочли возможным обратиться к параллельному литературе виду искусства - живописи. Этим объясняется присутствие в работе таких имен, как М.Шагал, В.Кандинский, К.Малевич, П.Филонов. Несмотря на обширный пласт привлеченных здесь материалов из истории живописи, стоит подчеркнуть прикладной характер данного аспекта в предлагаемой работе.

Структура настоящей работы выглядит следующим образом: введение, три главы и заключение.

Во введении дается общая характеристика экспрессионизма, указывается предмет исследования, его цели, задачи, источники, а также дается краткая история изучения вопроса.

Первая глава «Историко-культурный статус экспрессионизма» посвящена определению стилевого статуса экспрессионизма и его специфических признаков. С этой целью мы обратились к модернизму в русской литературе и выделили его родовые, общенаправленческие признаки, на фоне которых становится ощутима специфика экспрессионистской стилевой разновидности. Далее дается краткий обзор разнообразных форм предвосхищения экспрессионистской поэтики в русской литературе 19 века. Особый интерес в контексте нашей темы представляет творчество Леонида Андреева, которое наглядно демонстрирует разнообразие экспрессионистских признаков. Другой «вариант» русской разновидности экспрессионизма реализован в футуристических произведениях В.Маяковского.

Для понимания специфики русского литературного экспрессионизма важен учет ближайшего литературе контекста - контекста русского изобразительного искусства начала века. Мы кратко остановились на ситуации, сложившейся в живописном пространстве русского авангарда первого десятилетия 20 века, в рамках которого нашлось место и для экспрессионизма, выступившего в русской версии неопримитивизма. В этой же главе затрагивается творческая практика двух литературных группировок, прямо причислявших себя к экспрессионизму, - это группы московских «экспрессионистов» во главе с И. Соколовым и петроградской группа «эмоционалистов» под руководством М. Кузмина.

Целью второй главы «Способы абстрагирования и образной деформации действительности» является выявление приемов и способов абстрагирования и образной деформации действительности в произведениях Е.Замятина, А.Платонова и И.Бабеля. Общим знаменателем деформирующей поэтики является упрощение, схематизация, абстрагирование от подробностей, «дематериализация» образов героев и мира. В этой же главе анализируются индивидуальные, специфические признаки тактики образного деформирования в литературной практике каждого из рассматриваемых писателей.

Третья глава «Пространственно-временные модели в экспрессионизме» посвящена анализу разнообразных пространственно-временных моделей, созданных Платоновым, Замятиным, Пильняком и Бабелем. При всех своих различиях они имеют общие показатели, характерные для экспрессионистского мироощущения и мироотражения. В первую очередь речь идет о таких понятиях, как космизм, преодоление времени и завоевание вечности, выход в бесконечность через неведомые прежде измерения, каковыми становятся проявления человеческой психики (сны, фантазии и пр.). Категории времени и пространства соединяются в едином бесконечно-вечном хронотопе.

Заключение посвящено рассмотрению выводов, полученных в результате проведенного исследования.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Югова, Инна Владимировна

Настоящее исследование имело своей целью показать характер проявления экспрессионизма в русской прозе 20-х годов. Сложность и многоплановость экспрессионизма как совокупности стилевых тенденций эпохи предопределила комплексный подход к анализу данного явления. Влияние сказалось на стилевом облике самых разных произведений русской литературы и - шире - искусства. В отличие от Европы, где экспрессионизм развивался как полноценное стилистическое направление, в России не сложилось самостоятельного течения с таким названием. Однако об экспрессионизме как о явлении стиля неизбежно приходится говорить, обращаясь к литературной практике самых разных писателей, поэтов и художников, как «реалистов», так и «модернистов». Мы показали, что «экспрессионистские краски» в разной мере различимы как в произведениях русских реалистов 19 века, так и в творчестве Л. Андреева и В. Маяковского.В русской живописи первого десятилетия 20 века в работах неопримитивистов Н.Гончаровой и М.Ларионова наблюдаются сходные с экспрессионистским стилем тенденции. Но и в этом случае приходится говорить не о прямых влияниях европейского экспрессионизма, а о тех самобытных способах и приемах художественного моделирования действительности, которые органичны для русской культурной традиции. Принимая во внимание «пограничный» характер экспрессионизма как явления искусства, мы проиллюстрировали некоторые экспрессионистские приемы в творчестве П.Филонова, М.Шагала, К.Малевича и В.Кандинского.Если экспрессионизм в живописи, как правило, знаменует движение от модернизма к авангардизму, то собственно литературный экспрессионизм остается в общеродовом лоне модернизма, что во многом связано с его генезисом.Формируясь в недрах модернизма, экспрессионистская тенденция особенно многое заимствовала у литературного символизма. Однако отличительной характеристикой экспрессионистской поэтики явилась богатая деформирующая оптика, при помощи которой экспрессионизм передавал свое художественное видение действительности.Экспрессионистская поэтика, программно искажающая внешние очертания мира, существенно отличается от символистской поэтики принципиальным художественным экстремизмом и кажущейся агрессией против высокого искусства. Мы определили литературный статус экспрессионизма на русской почве как мощной стилевой тенденции, унаследовавшей многие черты символизма, но во многом их «отредактировавшей».В отличие от символизма, искавшего многозначных соответствий для обозначения явлений материального и духовного порядка, экспрессионизм стремился к однозначному выражению идеи. Это вело к упрощению, схематизации, примитивизации художественных образов. Данная черта экспрессионистской поэтики проявилась в тенденции к абстрагированию и образной деформации действительности и нашла отражение в литературной практике Замятина, Платонова, Бабеля.Замятин для осуществления программы «распредмечивания» мира использует тактику геометризации, сведения мира к формуле, в которой каждый элемент обладает предельной четкостью и функциональностью. Это проявляется в создании «математически строгой» системы образов и соответствующей организации пространственных отношений. В творчестве Платонова тенденция к упрощению и образной деформации действительности проявляется в «забвении милых мелочей», нюансов и подробностей. Платонов выводит в «Котловане» целый ряд обезличенных образов, в которых превалирует надперсональный элемент. Бабель для реализации поэтики диссонансов пользуется тактикой «столкновения смыслов», использует экспрессию разнохарактерных деталей, рельефно проступающих на жизнеподобном фоне. Другим носителем деформирующей оптики в его рассказах является Разрыв между мечтой и реальностью в сознании художников определил общую для русской прозы 20-х годов особенность: образы живых людей, подвергаемых насильственной унификации, становятся «нумерами», схемами, абстракцией. Герои теряют имена, лишаются психофизических различий.Другой художественный пласт русской прозы 20-х годов, в котором реконструируются экспрессионистские тенденции, охватывает проблематику взаимоотношений человека с космосом, с пространством и временем. Замятин, Платонов, Пильняк и Бабель создают в своих произведениях специфические пространственно-временные модели, основными чертами которых становятся преодоление замкнутого пространства или узко исторического контекста, космизм, переход от линейных отношений прошлого, настоящего и будущего к вечности путем нарушения традиционных связей в привычной временной триаде и расширения временных пластов за счет особого функционирования эмоциональных и психических состояний героев. В русской прозе это отразилось с наибольшей силой в связи с тем, что новые открытия в области физики встретились с утопическими идеями социализма. Не случайно экспрессионистическая эстетика часто обретала свою вторую жизнь в разнообразных социокультурных утопиях.В прозе 20-х годов широкое распространение приобретает жанр антиутопия. Одной из причин, приведших к появлению жанра антиутопии в прозе А.Платонова и Е.Замятина, явилось стремление заглянуть в будущее и предсказать масштаб гуманистической катастрофы, которая должна была разразиться вследствие насаждавшейся государством новой идеологии.В настоящей работе бьша предпринята попытка реконструировать некоторые присущие экспрессионизму способы отражения мира, которые проявились в русской прозе 20-х годов в виде отдельных тенденций. Необходимо подчеркнуть, что произведения Бабеля, Платонова, Замятина, Пильняка значительно шире искусства экспрессионизма. Безусловно, их творчество не вмещается в рамки одной школы. В нем перемешаны разные художественные тенденции, которые способствовали появлению сложного, своеобычного, противоречивого облика русской литературы 20-х годов.Экспрессионизм, являясь всего лишь одной из стилевых тенденций, обогатил искусство и литературу необыкновенной экспрессией, энергией «заражения». Эта энергетическая сила, деформирующая художественная стихия, властно захватывающий читателя магнетизм -

одна из главных стилевых примет всего периода 1920-х годов, один из важнейших компонентов исторической поэтики этой эпохи. В этом смысле произведения Бабеля, Платонова, Замятина, Пильняка, несмотря на все различия между ними, несут отпечаток сильного влияния экспрессионистской эстетики и поэтики.СНОСКИ: ' Руднев В.П. Словарь культуры 20 века. - М., 1999, с.374 ^ ЛЭС // Под общ. ред. В.М. Кожевникова и П.А. Николаева. - М., 1987, с. 507 (стлб. 2).' Справочник школьника. Литература. // Под ред. Проф. В.В. Агеносова. - М., 1999, с. 214 * Карл Густав Юнг. Человек и его символы. - М., 1997, с.99.' М.И. Фабрикант. К стилистике экспрессионизма. // Искусство: Гос. академии худ. наук. - М, 1928.^ Д.В. Сарабьянов. К своеобразию русского авангарда 20 века. Авангард и традиция. Неопримитивизм в живописи и футуристической поэзии 1910-х годов. // Русская живопись . Пробуждение памяти. - М., 1998.' B.C. Турчин. По лабиринтам авангарда. - М., 1993.* А.В. Луначарский. Георг Кайзер. // Г.Кайзер. Драмы. - М.-Пг., 1923.^ К.В. Дрягин. Экспрессионизм в России. - Вятка, 1928, с.З. " Цит. по кн.: В.О. Марков. О свободе в поэзии. - СПб., 1994.'^ Е. Замятин. Сочинения. - М., 1988, с. 432.'^ Творческое наследие Е. Замятина: взгляд из сегодня. - Тамбов, 1994, в двух томах, т. 2, с. 287.'" Там же. 205.'^ См. об этом: Д.В. Сарабьянов. К ограничению понятия авангард. // Русская живопись. Пробуждение памяти. -

М., 1998. А также: B.C. Турчин. По лабиринтам авангарда. - М., 1993.'* Сюрреализм и авангард. - М, 1999, с. 35.'^ М.Л Гаспаров. Избранные статьи. - М., 1995, с. 287.'* Там же. 303.'^Тамже. 303.^' Экспрессионизм. - М.-Пг., 1923, с. 73.^^ Сюрреализм и авангард. - М., 1999, с. 35."Тамже. 38.^^ Там же. 42." Там же. 37.^^ Цит. по: В.М. Гаршин. Сочинения. - М.-Л., 1963, с. 19.^^ См. об этом: Е. И. Куликова. Публицистика Чехова. // Проблемы русской и зарубежной литературы. - Изд-во Саратовского Университета, 1965.^' К.В. Дрягин. Экспрессионизм в России. - Вятка, 1928.^^ А.В. Луначарский. Собр.соч. в восьми томах, т. 1. - М., 1963, с. 424.•"' Русская литература конца 19 - начала 20 века, 1901 - 1907. - М., 1971.'^ Цит. по кн.: Литературно-эстетические концепции в России конца 19 - начала 20 века. - М., 1975.^^ Там же. 262.'^ А.В. Луначарский. // Георг Кайзер. Драмы. - М.-Пг., 1923, с. 10.^* Л.К. Швецова. Творческие принципы и взгляды, близкие к экспрессионизму. // Литературно-эстетические концепции в России конца 19 - начала 20 в. - М., 1975, с.279.•" См. об этом: Д.В. Сарабьянов. Неопримитивизм в русской живописи и футуристическая поэзия 1910-х годов.// Русская живопись. Пробуждение памяти. - М, 1998, ее. 324-341.*^ И. Соколов. Бунт экспрессиоинизма. // Кузьминский К. Забытый авангард. - М., 1988, с. 21.•'^ Т.Л. Никольская. К вопросу о русском экспрессионизме. // Тыняновские чтения. Вып. 4, Рига, 1990.^^ Михаил Кузмин. Стихи и проза. - М., 1989, с. 7.^' Там же. 13.'" Т.Л. Никольская. К вопросу о русском экспрессионизме. // Тыняновские чтения. Вып. 4, с. 177.""^ М. Ратгауз. Кузмин-кинозритель. // Киноведческие записки. - М, 1992, № 3.*^ А. Лавров, Б. Тименчик. Милые старые миры и грядущий век. // Михаил Кузмин. Избранные произведения. -

Л., 1990.'*'* Синий всадник./ под ред. В. Кандинского и Ф. Марка. - М., 1996, ее. 11-12."' Там же. ее. 16-19."* Цит. по: М.Л. Гаспаров. И збранные статьи. - М., 1996, с. 345.''^ М. Вайскопф. Во весь логос. - М.-Иерусалим. - 1997, с. 135.''* Н.С. Павлова. Экспрессионизм. // Словарь литературоведческих терминов. - М., 1974.'^ В. Шкловский. О рукописи «Избранное» Евгения Замятина. // Е. Замятин. Избранные произведения. - М., 1989, с. 10.'^ Н.И. Харджиев. Статьи об авангарде в двух томах. - М., т. 1, 1997, с. 121.'^ К. Малевич. Собр. соч. в 5 томах, т. 1. - М., 1995, с. 49." Там же.^* Т. Давыдова. Антижанры в творчестве Е. Замятина. // Новое о Замятине. Сборник материалов под редакцией Михаила Геллера. - М., 1997, с. 33.' ' А. Воронский. Литературные типы. - М., 1927, с. 70.^^ Все цитаты из произведений Е. Замятина приводятся по книге: Евгений Замятин. Избранные произведения. -

М., 1989.^^ Евгений Замятин. Избранные произведения. - М., 1989, с. 278.'^ вступительная статья к изданию: Евгений Замятин. Избранные произведения. М., 1989.^' В.П. Руднев. Словарь культуры 20 века. - М., 1999, с. 184.^ Все цитаты из произведений Платонова приводятся по пятитомному собр. соч..: Андрей Платонов. Собр. соч., Т.2.-М., 1998.*' Эйзенштейн О форме сценария. // Избранные произведения в шести томах. Т. 2. - М., 1964, с. 267.^^ Р. Гольдт. «Подземелье Гунтона»: неизданный сценарий Е.Замятина. // Новое о Замятине. - М., 1997, с. 149.^' Все цитаты из произведений И. Бабеля приводятся по двухтомному собранию сочинений: И. Бабель.Сочинения в 2-х томах. - М-, 1990.^ В. Шкловский. И. Бабель. // ЛЕФ, 1924, № 2, с. 153.^^ Г. Белая. Трагедия Исаака Бабеля. // И. Бабель. Собр. соч в 2-х томах. Т. 1. - М., 1990.^ См. об этом: Я. Либерман. Фоносемантический компонент в творчестве И. Бабеля. // Исаак Бабель глазами еврея. - Екатеринбург, 1996.^^ Д. Вертов. Статьи. Дневники. Замыслы.*^ А. Наков. Беспредметный мир. М., 1997, с. 152.^' Е.И. Замятин. Сочинения. - М., 1988, с. 446.™ Там же. 451." Фэнь Ю-Лань. Краткая история китайской философии. - СПб., 1998, с. 107.'^ В.А. Чалмаев. Андрей Платонов. - М., 1993, с. 39." П.Д. Успенский. Новая модель вселенной. - СПб., 1993, с. 90.'"* Е. Замятин. Сочинения. - М., 1988, с. 416.^' Б. Рассел. Словарь Разума Материи Морали, 1996, с. 189.^^ ПП.Д. Успенский. Новая модель вселенной. - СПб, 1993.^^ Д.В. Сарабьянов. Творчество В. Кандинского и научно-философская мысль 20 века. // Пробуждение памяти. -

М, 1998, с. 351.™ Е. Замятин. Сочинения. - М., 1988, с. 432.^' М. Геллер. Андрей Платонов в поисках счастья. - Париж, 1982, с. 64.*' История русской литературы 20 века. (20-90-е годы).- М., 1998, с. 245.*^ М. Геллер. Андрей Платонов в поисках счастья. - М., 1999., с. 79.^^ М. Геллер. Андрей Платонов в поисках счастья. - Париж, 1982, с. 66.^^ Андрей Платонов: Исследования и материалы. - Воронеж, 1993, с. 30.*' Т. Новикова. Пространственно-временные координаты в утопии и антиутопии: А. Платонов и западный утопический роман. // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология, 1997, № 1, с. 75.^^ И. Бродский. Предисловие к повести «Котлован». // Андрей Платонов. Мир творчества. - М., 1994, ее. 154- *^ X. Инайат Хан. Мистицизм звука. - М., 1998, с. 77.*^ Е. Замячтин. Сочинения. - М., 1988, с. 417.*' Б. Пильняк. Человеческий ветер. - Тбилиси, 1990.'^' Е. Замятин. Сочинения. - М., 1988, с. 426."Там же. 418.'^ Там же.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Югова, Инна Владимировна, 2000 год

1. Аймермахер Карл. Политика и культура при Ленине и Сталине 1917-1932. М.:АИРО-ХХ», 1998.

2. Андреев Л. Собр. соч. В 6 т. М.: Худ. Лит., 1993 - 1996, Т 6.

3. Андрей Платонов: Исследования и материалы: Сб. трудов / Под ред.Т. А. Никоновой.- Воронеж:Изд-во ВГУ, 1993.

4. Апчинская Н. Марк Шагал. Портрет художника. М.: Изд. «ИзобразительноеИскусство», 1995.

5. Арнхейм Р. Искусство и визуальное восприятие. М.: 1990.

6. Бабель И. Собр.соч. в 2-х томах. М.: 1990.

7. Бабель И. Статьи и материалы. М.: 1928.

8. Бабичева Ю.В. Драматургия Леонида Андреева периода русской революции (1905 1907гг.). Вологда, 1972.

9. Барт Р. Фрагменты речи влюбленного. М.: Ad Marginem, 1999.

10. Барт P. Camera lucida. Комментарий к фотографии. М.: "Ad Marginem", 1997.

11. Бахтин. М. Проблемы поэтики Достоевского. М., 1963.

12. Бахтин М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975.

13. Бездна. "Я" на границе страха и абсурда. Тематический журнал искусств.Тематический выпуск. Ст-Петербург, 1992.

14. Белая Г. Третья жизнь Исаака Бабеля // Октябрь.- 1989, № 10.

15. Бергсон. А. Смех. М.: Искусство, 1992.

16. Бергсон. А. Соч. в 4-х томах. Т.1. Опыт о непосредственных данных сознания.Материя и память. М.: Московский клуб, 1992.

17. Берман Б.И. Библейские смыслы. Кн.1. М.: Лайда, 1997.

18. Бенн Г. Собр.стихотворений / Сост., предисл., примеч. и переводс нем. Виктора Топорова. Ст.-Петербург: «Евразия», 1997.

19. Бодрийар Жан. Система вещей. М.: Рудомино, 1995.

20. Бродский И. Предисловие к повести «Котлован» // Андрей Платонов. Мир творчества.М., 994.

21. Бугров Б.С. Леонид Андреев. Проза и драматургия (рукопись).

22. Вагнер Р. Избранные работы. М.: Искусство, 1978.

23. Вайскопф М. Во весь логос. Религия Маяковского. МоскваИерусалим: Саламандра, 1997.

24. Вальцель Оскар. Импрессионизм и экспрессионизм в современной Германии1890-1920).-Ст.-Петербург.: «Academia», 1922.

25. Ванна Архимеда: Сборник / Сост., подгот. Текста, вступ.ст., примеч. А.А.Александрова. Л.: Худож.лит., 1991.

26. Васильчикова Т.Н. Эволюция немецкой драмы экспрессионизма в периодэмиграции на материале драматургии Г.Хайзера и Х.-Х. Янна 30-х 40-х годов. Дис. канд. филол. наук. М.: МГУ, 1982.

27. Винни Пух и философия обыденного языка. М.: «Гнозис», 1994.

28. Вейдле В.В. Умирание искусства. Ст.-Петербург: Аксиома, 1996.

29. Великая утопия. Русский и советский авангард 1915-1932. Берн:Изд. «Бентелли», М.: Изд. «ГАЛАРТ», 1993.

30. Вельфлин Г. Основные понятия истории искусств. Проблема эволюцииСтиля в новом искусстве. Ст.-Петербург: «Мифрил», 1994.31. Вертов Дзига.

31. Вирмо Ален и Одетт. Мэтры сюрреализма. Ст.-Петербург: АкадемическийПроект, 1996.33. «Весы», 1909, №7.

32. Волчаницкий М.Н. Экспрессионизм в немецкой литературе. Смоленск: 1923.

33. Воронский А. Литературные силуэты // Красная новь. 1924, № 5.

34. Воррингер В. Абстракция и одухотворение. В кн.: Современная книга поэстетике. М.: Изд. Иностранной литературы, 1957.

35. Воспоминания о Бабеле. -М.: 1989.

36. Воспоминания современников. Бабель. -М.: 1986.

37. Выготский Л.С. Психология искусства. Ростов н/Д.: Изд. «Феникс», 1998.

38. Гаршин В.М. Сочинения. М.-Л., 1963.

39. Гаспаров М.Л. Избранные Статьи. М., 1995.

40. Геллер М.Я. Андрей Платонов в поисках счастья. Париж, 1982.

41. Геллер М.Я. Андрей Платонов в поисках счастья.- М.: Изд-во «МИК», 1999.

42. Гернек Ф. Альберт Эйнштейн. М.: Изд. «Мир», 1979.

43. Глебкин В.В. Ритуал в советской культуре. М.: «Янус-К», 1998.

44. Голубков М.М. Утраченные альтернативы. М.: 1992.

45. Горбачев Г. О творчестве Бабеля и по поводу него. // Звезда. -1925, №4.

46. Gordon D.E. Exspressionism. Art and idea. London, 1987.

47. Григорьева Т.Г. Красотой Японии рожденный. М.: «Искусство», 1993.

48. Гроф Станислав. Космическая игра. Исследование рубежей человеческогосознания. М.: Изд. Трансперсонального Института, 1997.

49. Гуревич М.Е. Анимация вещи и овеществление маски // Киноведческиезаписки. Выпуск 33,1997.

50. Дао: гармония мира. М.:ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс; Харьков: Изд-во Фолио,1999.

51. Делез Жиль. Логика Смысла: Пер. с фр. Фуко М. Theatrum philosophicum: Пер.с фр. Екатеринбург: Деловая книга, 1998.

52. Дранов A.B. Экспрессионизм и проблема метода. М.: 1980.

53. Дрягин К.В. Экспрессионизм в России.- Вятка, 1928.

54. Espressionismo tedesco: arte е societa. -1 edizione Bompiani settembre 1997.

55. Жан Сельц. Эдвард Мунк. М.: СЛОВО, 1995.

56. Жирмунский В.М. Немецкий романтизм и современная мистика. СПб., 1914.

57. Жолковский А.К., Ямпольский М.Б. Бабель. М.: «Carte Blanche», 1994.

58. Замятин Е.И. Сочинения.- М.: «Книга», 1988.

59. Замятин Е.И. Избранные произведения. М.: Советский писатель, 1989.

60. Земенков Б. Корыто умаозаключений (Экспрессионизм в живописи). М., 1920.

61. Зивельчинская Л.Я. Экспрессионизм. М.-Л.: ИЗОГИЗ, 1931.

62. Зингерман Б.И. Парижская школа. Пикассо. Модильяни. Шагал. Сутин.М.: ТПФ «Союзтеатр», 1993.

63. Иванов В.В. Категория времени и пространства в искусстве и культуре 20 века.Л., 1974.

64. Иоффе И.И. Культура и стиль. М.,1927.

65. Иоффе И.И. Синтетическое изучение искусств и звуковое кино. Л.,1937.

66. История немецкой литературы в пяти тт. Т.5. М.: «Наука», 1976.

67. История немецкой литературы в трех тт. / Общ. ред. А.Дмитриева. М.: Радуга,1986

68. История русской литературы 20 века (20-90 годы). М., 1998.

69. Казовский Г. Художники Витебска. Иегуда Пэн и его ученики. М.: ИМИДЖ.

70. Кандинский В. Ступени. Текст художника. -М., 1918.

71. Кендлер К. Драма и классовая борьба. Проблемы эпохи и конфликт в соц.драме Веймар. Республики. М.: «Прогресс», 1974.

72. Кон-Винер. История стилей изящных искусств. -М, 1916.

73. Кондратьев В. Предчувствие эмоционализма: М.А. Кузмин в мире «новой поэзии». //Звезда Востока. 1991, № 6.

74. Кракауэр Зигфрид. Психологическая история немецкого кино. М.:Искусство», 1977.

75. Кузмин М.А. Стихи и проза. М.: Современник, 1989.

76. Кузьминский К. Забытый авангард. М., 1988.

77. Куликова И.С. Экспрессионизм в искусстве. М.: ТОО «Райт», 1999.

78. Культурология 20 век. Антология. -М.: Юрист, 1995.

79. Лавров А., Тименчик Б. «Милые старые миры и грядущий век». // Михаил Кузмин.Избранные произведения. Л.: Худож. Лит-ра, 1990.

80. Ландрам Джин. Гении, которые ломали правила. -Ростов/Д.: «Феникс», 1997.

81. Лаоцзы. Обрести себя в Дао. М.: «Республика», 1999.

82. Левин Ф. И.Бабель. Очерк творчества. М., 1972.

83. Леонтьев Д.А. Введение в психологию искусства. М.: Изд. МГУ, 1998.

84. Либерман Я.Л. Исаак Бабель глазами еврея. Екатеринбург, 1996.

85. Лившиц Б. Полутороглазый стрелец. Стихотворения. Переводы. Воспоминания.Л., 1989.

86. Линник Ю. Русский космизм и русский авангард. Петрозаводск:Святой Остров», 1995.

87. Литературно-эстетические концепции в России конца 19 20 в. - М.: Наука, 1975.

88. Лосев А.Ф. История античной эстетики. Итоги тысячелетнего развития.Книга 2. М.: «Искусство», 1994.

89. Лосский H.A. Интуитивная философия Бергсона. М.: «Путь», 1914.

90. Лосский Н.О. Новые идеи в философии. СПб., 1912.

91. Луначарский A.B. Георг Кайзер. // Г. Кайзер. Драмы. М.-Пг., 1923.

92. Луначарский A.B. Статьи о литературе.- М., 1957.

93. Луначарский A.B. Собр.соч. в восьми томах, т.1. М., 1963.

94. ЛЭС. // Под общ. ред. В.М. Кожевникова и А.П. Николаева. М., 1987.

95. Малевич Казимир. Собр. Соч. в 5-ти томах. Т.1. Статьи, манифесты,Теоретические сочинения и другие работы. 1913-1929. -М.: «Гилея», 1995.

96. Малевич Казимир. Собр. соч. в 5-ти томах. Т.2. Статьи и теоретическиеСочинения, опубликованные в Германии, Польше и на Украине. 1924-1930.-М.: «Гилея», 1998.

97. Малевич. Художник и теоретик. Альбом. Тексты E.H. Петровой и других.М.: Советский художник, 1990.

98. Малявин В.В. Молния в сердце. М.: Изд. Наталис, 1997.

99. Малявин В.В. Книга прозрений. М.: Изд. Наталис, 1997.

100. Маркиш Шимон. Бабель и другие. Москва - Иерусалим: «Гешарим», 1997.

101. Марков В.О. О свободе в поэзии. СП.б, 1994.

102. Маркова Г.В. Политический спектакль в театре Веймарской республики. // Западноеискусство 20 в. М.: Наука, 1978.

103. Матисс Анри. Мир художника. Статьи об искусстве. -М.: «Искусство», 1993.

104. Миндлин Эм. Необыкновенные собеседники. М.: «Советский писатель», 1968.

105. Михайловский Б.В. Русская литература 20 века. М.:Учпедгиз, 1939.

106. Михайловский Б.В. Предшественники современного абстракционизма // Избранныестатьи о литературе и искусстве. М.: МГУ, 1966.

107. Мерло-Понти М. Око и дух. -М.: «Искусство», 1992.

108. Мнемозина. Документы и материалы по истории русского театра 20 в./ Сост.:В.Иванов. М.: Изд. «ГИТИС», 1996.

109. Мордухай-Болтовской Д.Д. Философия. Психология. Математика. М.:Серебряные нити», 1998.

110. Наков А. Беспредметный мир. Абстрактное и конкретное искусство. Россия иПольша. -М.: «Искусство», 1997.

111. Неизвестный Русский Авангард в музеях и частных собраниях. М.: «СоветскийХудожник», 1992.

112. Никольская Т.Л. К вопросу о русском экспрессионизме // Тыняновские чтения. Вып. 4.Рига: Зинатне, 1990.

113. Новикова Т. Пространственно-временные координаты в утопии и антиутопии:А.Платонов и западный утопический роман. // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. 1997, № 1.

114. Новое о Замятине. Сб. материалов / Сост. Леонид Геллер. М.: «Мик», 1997.

115. Обломиевский. Д. Французский символизм. М.: Наука, 1973.

116. Очеретянский А., Янечек Дж, Крейд В. Забытый авангард. Россия. Первая четверть 20столетия. Сборник справочных и теоретических материалов. Нью-Йорк -Санкт-Петербург, 1993.

117. Пильняк Б.А. Человеческий ветер. Романы, повести, рассказы. Тбилиси:Ганатлеба», 1990.

118. Пильняк Б. Повесть непогашенной луны. Рассказы, повести, романы. М.: Изд.Изд. «Правда», 1990.

119. Платонов А. Рассказы. М., 1962.

120. Платонов А. Избранные произведения. М.: «Мысль», 1983.

121. Платонов А.П. Собр. соч. в двух тт.- М.: «Информпечать», 1998.

122. Полевой В.М. Малая история искусств. Искусство 20 века 1901-1945. -М.:Искусство», 1991.

123. Полонский В. О современной литературе. М.-Л., 1929.

124. Поэзия русского футуризма / Вступ. ст. В.Н. Альфонсова, сост. и подгот. ТекстаВ.Н.Альфонсова и С.Р. Красицкого. Ст.-Петербург: Академический Проект, 1999.

125. Проблемы русской и зарубежной литературы. Изд-во Саратовского универститета,1965.

126. Психология цвета. Сб. Пер. с англ. М.: «Рефл-бук», 1996.

127. Размышления читателя. М.: «Советский писатель», 1970.

128. Ранние формы искусства. Сб. статей. Сост. С.Ю. Неклюдов. М.: Изд.Искусство», 1972.

129. Ратгауз М. Кузмин кинозритель. // Киноведческие записки. - М., 1992, № 13.

130. Рассел Б. Словарь Разума Материи Морали. Изд. «Port-Royal», 1996.

131. Роуз Барбара. Американская живопись 20 век. Изд. «Буккинг», 1995.

132. Руднев В.П. Словарь культуры 20 века. -М.: АГРАФ, 1999.

133. Русская литература 20 века в зеркале пародии. Антология / Сост., вступ. ст.,ст. к разд., коммент. О.Б. Кушлиной. М.: Высш. Шк., 1993.

134. Русский футуризм: Теория. Практика. Критика. Воспоминания / Сост. В.Н.Терехина, А.П. Зименков. -М.: Наследие, 1999.

135. Сарабьянов Д.В. К своеобразию живописи русского авангарда начала 20 века.Тезисы. Советское искусствознание. Вып. 25. -М., 1989.

136. Сарабьянов Д.В. Новейшие течения в русской живописиПредреволюционного десятилетия // Советское искусствознание 80. Вып. 1.-М.: 1981.

137. Сарабьянов Д.В. Русская живопись. Пробуждение памяти. М.:Искусствознание», 1998.

138. Семенова Т.В. Экспрессионизм и современное искусство авангарда.М.: 1983.

139. Синий Всадник. Перевод, комментарии и статьи З.С.Пышновской. -М.:Изд. «Изобразительное искусство», 1996.

140. Скуратовский B.J1. Кино как «открытие» человека. // Киноведческие записки.Выпуск 34,1997.

141. Словарь литературоведческих терминов. М.: «Просвещение», 1974.

142. Советское искусство за 15 лет. Материалы и документация. Под редакциейИ. Мацы и других. М-Л., 1933.

143. Соломник А. Язык как знаковая система. М.: Наука, 1992.

144. Справочник школьника. Литература. // Под ред. Проф. В.В. Агеносова. М., 1999.

145. Страна философов Андрея Платонова: проблемы творчества. Выпуск 2. Поматериалам второй Международной научной конференции, посвященной 95-летию со дня рождения А.П. Платонова. 17-19 октября 1994 года. -М.: Наследие, 1995.

146. Страх. Антология / Сост. П.С. Гуревич. М.: Алетейа, 1998.

147. Сумерки человечества. Лирика немецкого экспрессионизма / Сост.Топорова В.Л. и Славинской A.K. М.: Московский рабочий, 1990.

148. Сюрреализм и авангард. М.: «ГИТИС», 1999.

149. Творческое наследие Е.Замятина: взгляд из сегодня. Научные доклады, статьи,очерки, тезисы: В 2-х частях. Под ред. проф. Л.В. Поляковой.-Тамбов, 1994.

150. Тракль Г. Избранные стихотворения / Пер. с нем. М.: «Carte Blanche», 1994.

151. Третьяков С. Избранные тексты 20-х годов // Киноведческие записки.Выпуск 34, 1997.

152. Тугендхольд Я. Художественная культура Запада. М-Л.: 1928.

153. Турчин B.C. По лабиринтам Авангарда. М.: Изд. МГУ, 1993.

154. Турчин B.C. Новая вещественность искусство потерянного поколения //Советское искусствознание, 26. -М.: 1990.

155. Уотте А. Психотерапия. Восток и Запад. М.: Изд. Весь Мир, 1997.

156. Успенский П.Д. Новая модель вселенной. -Ст.-Петербург: Изд.Чернышева,1993.

157. Фабрикант М.И. К стилистике экспрессионизма. М., 1928.

158. Филипов С.А. «Вертикальный монтаж» и экспериментальное киноведение //Киноведческие записки. Выпуск 33,1997.

159. Филонов Павел. Каталог выставки. Живопись Графика из собр. Гос. РусскогоМузея. Л.: Изд. «Аврора», 1988.

160. Философия русского религиозного искусства 16-20 вв. Антология./ Сост., общ.ред. и предисл. Н.К. Гаврюшина. М.: «Прогресс», 1993.

161. Фрейд 3. Основной инстинкт. М.: «Олимп»; Изд. «ACT-ЛТД», 1997.

162. Фромм Э., Судзуки Д., Р.де Мартино. Дзен-будцизм и психоанализ.- М.:Изд. Весь Мир, 1997.

163. Фэнь Ю Лань. Краткая история китайской философии. - Ст.-Петербург:Евразия, 1998.

164. Хазрат Иннайят Хан. Мистицизм звука. М.: «Сфера», 1998.

165. Хазрат Иннайят Хан. Учение Суфиев. М.: «Сфера», 1998.

166. Харджиев. Н.И. Статьи об авангарде в 2-х томах. M.: RA, 1997.

167. Хлебников В. Избранное / Ст.-Петербург: ТОО «Диамант», 1998.

168. Чалмаев В.А. Андрей Платонов. М.: МГУ, 1999.

169. Шагал Марк. Моя жизнь. М.: «ЭЛЛИС ЛАК», 1994.

170. Шагал. Возвращение мастера. Сб. статей. -М.: 1988.

171. Шкловский В. И.Бабель. // ЛЕФ, 1924, № 2.

172. Эдшмид К. Баски. Быки. Арабы. Книга об Испании и Марокко. М.-Л.:Гос.изд.,1922

173. Эдшмид К. Тимур. М.: Гос. изд., 1923.

174. Эдшмид К. Шесть притоков. СПб. - М.: Гос. изд., 1922.

175. Эйзенштейн С.М. Роден и Рильке. К истории проблемы пространствав искусстве // Киноведческие записки. Выпуск 34, 1997.

176. Эйзенштейн С.М. О форме сценария. // Избранные произведения в шести томах. Т. 2.М., 1964.

177. Эко У. Отсутствующая структура. Ст.-Петербург: Петрополис, 1998.

178. Экспрессионизм. Сб. статей. / Под ред. Е.М. Браудо.- Пг.-М., 1923.

179. Экспрессионизм. Драматургия. Живопись. Графика. Музыка. Кинематограф.Сб. статей / Отв. Ред. Б.И. Зингерман. М.: «Наука», 1966.

180. Экспрессионизм. Сб. статей. -М., 1976.

181. Эрос. Антология / Сост. П.С. Гуревич. М.: Алетейа, 1998.

182. Эфрос А., Тугендхольд Я. Искусство Марка Шагала. М.: 1918.

183. Юдлав Эрик Стивен. Дао и древо жизни. Алхимические и сексуальныемистерии Востока и Запада. К.: «София», 1997.

184. Юнг К.Г., фон Франц M.-JL, Хендерсон Дж.Л, Якоби И., Яффе А.Человек и его символы / Под общ. Редакцией С.Н. Сиренко. -М.: «Серебрянные нити», 1997.

185. Юнг К.Г., Нойманн Э. Психоанализ и искусство. Пер. с англ.- М.: «Рефл-бук»,1996.

186. Ямпольский М. Памяти Тиресия. Интертекстуальность и кинематограф. М.:РИК, «Культура», 1993.

187. Ямпольский М.Б. «Органическая машина» у Эйзенштейна и Диснея. //Киноведческие записки. Выпуск 34,1997.

188. Янгиров P.M. Неигровое кино «Межрабпром-Русь»/ «Межрапромфильм» //Киноведческие записки. Выпуск 33,1997.

189. Ясперс К. Собрание соч. по психопатологии в 2 тт. М.Изд. центр «Академия»;СПб.: «Белый кролик», 1996.