Единоличное крестьянское хозяйство на Европейском Севере России в 1933-1937 гг. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Глумная, М. Н.

• Глумная, М. Н.
• кандидат исторических наук
• 1994

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Глумная, М. Н.

Введение.

Глава 1. Численность и население единоличных крестьянских хозяйств.

§ 1. Численность единоличных крестьянских хозяйств.

§ 2. Население единоличных крестьянских дворов.

Глава 2. Основные средства производства единоличных крестьянских хозяйств.

§ 1. Землепользование единоличников.

§ 2. Посевные площади и сельскохозяйственный инвентарь в единоличных хозяйствах.

§ 3. Обеспеченность единоличных крестьянских хозяйств рабочим и продуктивным скотом.

§ 4. Валовая сельскохозяйственная продукция единоличных крестьянских хозяйств.

Глава 3. Денежные платежи и натуральные повинности единоличных крестьянских хозяйств.

§ 1. Сельскохозяйственный налог: основные принципы обложения.

§ 2. Облагаемый доход и сельскохозяйственный налог в единоличных крестьянских хозяйствах.

§ 3. Самообложение и другие обязательные денежные платежи единоличников.

§ 4. Единовременный налог на единоличников 1934 г.

§ 5. Обязательные поставки государству сельскохозяйственной продукции.

§ 6. Ответственность единоличников за невыполнение налоговых платежей и натуральных поставок.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Единоличное крестьянское хозяйство на Европейском Севере России в 1933-1937 гг.»

После начала аграрной реформы, составной частью которой является курс на создание крестьянских (фермерских) хозяйств, проблема мелкого производства в сельском хозяйстве, представлявшая последние 60 лет сугубо академический интерес, приобрела практическое значение. Глубокий кризис сельскохозяйственного производства, неясность пути развития деревни поставили крестьянское хозяйство в центр публицистических споров и научных дискуссий.

Крестьянское хозяйство неоднократно было объектом изучения представителей различных гуманитарных наук - экономистов, демографов, историков, философов. Пристальное и устойчивое внимание общества к этой теме объяснимо. Исторически аграрный сектор являлся основой народного богатства страны. Темпы роста сельскохозяйственного производства определяли динамику экономического развития в целом. В социальном плане именно крестьянство было тем огромным маятником, колебания которого предрешали исход общественных конфликтов.

В целом за весь послеоктябрьский период в сфере изучения крестьянского хозяйства сделано немало, но задачи, направления и уровень исследований на разных этапах существенно отличались.

Начиная с конца 1920-х годов, изучение крестьянского хозяйства перешло главным образом к историкам, усилия которых сосредоточивались на описании социально-экономических процессов, происходивших в аграрной сфере в конце XIX - первой трети XX века. Благодаря их работам сегодня достаточно хорошо известен облик российской деревни этого периода. История сельского хозяйства последующих лет изучалась исключительно через призму побед и преимуществ колхозно-совхозного строя, что неизбежно влекло за собой появление "белых пятен" в отечественной историографии. Одной из таких практически неисследованных проблем является история единоличного крестьянского хозяйства 1930-х годов. С тех пор, как в 1933 г. было провозглашено завершение в основном коллективизации в важнейших сельскохозяйственных районах СССР, единоличное крестьянское хозяйство перестало бьггь в центре внимания как политиков, так и ученых в силу его социальной чужеродности и хозяйственной бесперспективности. Само слово "единоличник" после сплошной коллективизации оказалось "синонимом невежественности и частнособственнических пережитков, несовместимых с социализмом"1. На протяжении целого ряда десятилетий вопрос о

1 Шмелев Г.И. Коллективизация: на крутом переломе истории // Истоки: вопросы истории народного хозяйства и экономической мысли. Вып. I М., 1989. С. 146. единоличнике 30-х годов не поднимался. В литературе, как в советской, так и зарубежной, утвердилось мнение, что "коллективизация ни в коем случае не была полной, потому что более 30% крестьян продолжали держаться за свои наделы земли еще в течение нескольких лет, но судьба индивидуального хозяйства уже была бесповоротно решена, и Россия окончательно стала коллективизированной Россией"1.

И только в конце 1960-х годов впервые было нарушено молчание вокруг единоличных хозяйств периода завершения коллективизации в СССР. В сборнике "Источниковедение истории советского общества" (Вып. 2) были опубликованы статьи Выцлана МА. и Звездина З.К.2, в которых в числе других затрагивались и вопросы единоличного крестьянского хозяйства 1930-х гг. Характерно, что источниковой базой для написания обеих статей послужили материалы Наркомата финансов СССР. Более того, по мнению МА.Выцлана, документы Наркомфина СССР являются единственным источником, позволяющим судить о том, что представляли собой единоличные крестьянские хозяйства в предвоенные годы, какими методами и средствами осуществлялось вовлечение единоличников в колхозы, т.к. к этому времени коллективизация сельского хозяйства была завершена почти полностью, и органы Наркомзема СССР, сосредоточив все свое внимание на колхозах и МТС, по существу не занимались больше единоличными хозяйствами.

Обе статьи выходят за хронологические рамки диссертации, но общность происхождения используемых источников, предопределившая сходство исследуемых проблем, позволила увидеть начало процессов, которые получили развитие в границах изучаемого периода и их дальнейший ход вне его. Рассматривая структуру денежных доходов единоличников, оба автора (З.КЗвездин для 1931-1932 гг., МАВылцан - для 1938-1940 гг.) отмечали большую долю доходов от неземледельческих занятий и продажи продуктов на рынках по повышенным ценам. Поэтому при работе над диссертацией особое внимание было обращено на структуру денежных доходов единоличников, ее динамику и особенности для региона Европейского Севера. В статье Звездина З.К., кроме того, подчеркивалась тенденция "разбазаривания", "проедания" средств производства единоличными хозяйствами, наметившаяся в начале 1930-х гг., изучение конкретного проявления которой в последующие годы стало одним из

1 Lewin М. Russian Peasants And Soviet Power: A Study of Collectivization. Evanston, 1968. P. 20.

2 ВылцанМЛ. Материалы Наркомфина СССР как источник по истории советской деревни // Источниковедение истории Советского общества. Вып. 2. М., 1968. С. 356366; ЗвездинЗ.К. Материалы обследования денежных доходов и расходов сельского населения в 1931-1932 гг. // Там же. С. 319-337. направлений данного исследования. Таким образом, эти статьи впервые привлекли внимание исследователей к проблеме единоличного крестьянского хозяйства 30-х гг., наметили ряд вопросов к изучению и указали на возможные источники для этого.

Появление первых работ, в которых в той или иной степени затронута история единоличных крестьянских хозяйств в 1930-е гг. не было случайным. С середины 1960-х гг. в историографии советского крестьянства начался новый этап, который характеризовался невиданным размахом научно-исследовательской работы, значительным расширением проблематики исследований, широким использованием архивных источников. Осмысление завершения социалистического переустройства сельского хозяйства потребовало от исследователей выхода за рамки только колхозной проблематики и заставило взглянуть и на часть крестьянства, остававшуюся во второй половине 1930-х годов вне колхозов.

В конце 1970-х гг., в монографии "Завершающий этап создания колхозного строя (1935-1937 гг.)" МЛ.Вылцан вновь обращается к проблеме единоличных хозяйств1. В рамках изучаемой темы наибольший интерес представляют показанные в его работе конкретные мероприятия по вовлечению еще остававшихся единоличников в колхозы. Важнейшая роль среди этих мероприятий, по мнению МА.Вылцана, принадлежала новому уставу сельскохозяйственной артели, единовременному налогу на единоличников 1934 г. и изменению порядка привлечения единоличных хозяйств к обязательным поставкам зерна государству. Предпринятое в данной диссертации изучение воздействия этих мер на единоличные крестьянские хозяйства, с одной стороны, подтвердило правоту автора, указавшего на них, с другой стороны, расширило имевшиеся ранее представления. Например, роль нового устава сельскохозяйственной артели, устранившего препятствия по приему единоличников в колхозы, не ограничивалась этим. На наш взгляд, его принятие дало новый толчок к сокращению и вытеснению землепользования единоличников и, в свою очередь, стало одной из причин свертывания земледельческого производства в единоличных хозяйствах, и в конечном итоге, уменьшения общего числа таковых. Определен МАЛЗылцаном и переломный момент завершающего этапа коллективизации - специальное совещание секретарей обкомов, крайкомов и членов ЦК по вопросу о коллективизации, состоявшееся летом 1934 г.2 Однако, как показало дальнейшее изучение

1 ВылцанМА. Завершающий этап создания колхозного строя (1935-1937 гг.). М, 1978.

2 О мерах по усилению темпов вовлечения единоличников в колхозы, намеченных на этом совещании, говорится в статье И.Е.Зеленина "Колхозы и совхозы СССР в 19331935 гг." // История СССР. 1964. № 5. С. 24, на которую ссылается МА-Вылцан. численности и основных производственных показателей единоличных хозяйств, результаты этого "политического" решения во всей своей полноте проявились в 1935-1936 гг.

Объем известных и доступных источников, имевшихся к моменту написания работы, не позволил подробнее осветить, что из себя представляли остававшиеся еще, по мнению МАЛЗылцана, отдельные кулацкие хозяйства в некоторых регионах страны. Поэтому он ограничился характеристикой, в духе того времени, основных форм классовой борьбы так называемых кулаков. Изучение экономического состояния этих хозяйств стало одной из задач настоящего исследования. В целом, круг намеченных в монографии МА.Вылцана вопросов, поиски ответа на них, во многом подсказали структуру нашего исследования.

Попытки проследить историю единоличников в годы второй и третьей пятилеток предпринимались и на материалах отдельных районов страны. Например, в монографии НЛ.Гущина, Э.В.Кошелевой и В.Г.Чарушина на примере одного из самых крупных регионов страны - Западной Сибири -показаны изменение численности единоличных крестьянских хозяйств, состояние их производительных сил, направления эволюции, методы вовлечения в колхозы1. Место единоличных крестьянских хозяйств в социальной структуре деревни и в системе сельскохозяйственного производства в годы второй пятилетки (на материалах нечерноземного Центра РСФСР) рассмотрены в работах Г.С.Сергеева2. Привлекая разнообразный документальный материал, автор попытался показать взаимоотношения государства и единоличников. Однако, на наш взгляд, механизм государственного регулирования единоличного сектора раскрыт недостаточно полно, многие вопросы налоговой и заготовительной политики только обозначены. В то же время сильной стороной его работ является стремление осмыслить положение единоличного крестьянского хозяйства в новой системе производственных отношений.

Накопление огромного фактического материала, появление монографических исследований по отдельным аспектам социалистических преобразований сельского хозяйства, созданных на источниках как общесоюзного, так и регионального характера, позволили в начале 1980-х

1 Гущин НЯ., Кошелева Э.В., Чарушин В.Г. Крестьянство Западной Сибири в предвоенные годы, 1935-1941. Новосибирск, 1975.

2 Сергеев Г.С. Социально-экономические проблемы развития деревни и ее социалистического переустройства (1921-1937 гг.). Ч. 2. Калинин, 1975; Он же. К вопросу о единоличнике, его месте в социальной структуре и системе производства деревни середины 30-х годов (по материалам областей нечерноземного Центра РСФСР) // Проблемы истории советского крестьянства. М., 1981; Он же. Социально-экономическое развитие деревни нечерноземного Центра РСФСР в годы социалистической реконструкции народного хозяйства (1926-1937 гг.): дис. .д-ра ист. наук. Калинин, 1982. годов приступить к написанию обобщающего труда по истории советского крестьянства. Однако в "Истории советского крестьянства" (т. 2,3)1 сведения о единоличниках 30-х годов приводятся лишь при освещении проблемы завершения коллективизации крестьянских хозяйств и для иллюстрации успехов колхозного строя, что в общем соответствовало степени изученности истории единоличных крестьянских хозяйств 30-хх гг. на том этапе развития исторической науки. Продвижение вперед в исследовании этого вопроса требовало привлечения к анализу новых пластов исторических источников, выработки других подходов к единоличному хозяйству.

В 1986 г. Е.М.Скворцовой была защищена кандидатская диссертация по проблеме "Похозяйственные книги сельсоветов 30-хх годов как источник для изучения социально-экономической истории советской деревни"2. Использование нового вида источников - похозяйственных книг сельсоветов - позволило ей расширить круг вопросов, традиционно затрагивавшихся исследователями, когда они касались проблемы единоличного крестьянского хозяйства 1930-хх гг., и, следовательно, углубить представление о единоличнике периода завершения коллективизации. Например, Е.М.Скворцова впервые обратила внимание исследователей на демографическую структуру единоличного двора, изучила характер ее трансформации и условия, ее обусловившие (на материалах сельсоветов Московской области). Е.М.Скворцовой удалось показать механизм действия налоговой политики на единоличные хозяйства, в частности, на изменение их численности в результате налоговых мероприятий. Источниковедческий характер диссертации придал необходимую глубину ее конкретно-историческим выводам.

В 1933 г. к проблеме коллективизация и единоличник, опираясь на некоторые новые материалы бывшего ЦПА ИМЛ (ныне - РЦХИДНИ) и РГАЭ, а также на соответствующие документы отдельных тематических сборников, обратился И.Е.Зеленин. В своей статье3 он проанализировал положение крестьянина-единоличника на фоне завершившейся "в основном" сплошной коллективизации в хронологических рамках 19331935 гг., показал изменение численности единоличных хозяйств в результате массированного наступления на "индивидуала" после июльского (1934 г.) совещания партийных руководителей по вопросу о коллективизации.

1 История советского крестьянства. Т. 2. М., 1986; Т. 3. М., 1987.

2 Скворцова Е.М. Похозяйственные книги сельсоветов 30-х годов как источник для изучения социально-экономической истории советской деревни: Дис. канд. ист. наук М., 1986.

3 Зеленин И.Е. Коллективизация и единоличник / 1933-й -первая половина 1935 г. // Отечественная история. 1993. № 3. С. 35-55.

Таким образом, имеющаяся на сегодняшний день литература, касаясь отдельных аспектов истории единоличного крестьянского хозяйства 30-х годов (структура доходов единоличников, роль в сельскохозяйственном производстве страны, мероприятия государства по вовлечению остававшихся еще единоличников в колхозы и т.п.) не дает целостного представления о нем. В диссертации предпринимается попытка восполнить этот пробел отечественной историографии. Цель работы заключается в изучении процессов, происходивших в единоличном крестьянском хозяйстве с учетом хронологических и территориальных особенностей. В диссертации предпринята попытка осветить следующие вопросы истории единоличного крестьянского хозяйства на Европейском Севере в 1933-1937 гг.: состояние и тенденции развития основных структурных элементов крестьянского хозяйства (землепользование, поголовье рабочего и продуктивного скота, сельскохозяйственный инвентарь); количественные и качественные изменения в составе единоличного двора; направления, формы и методы государственного воздействия на индивидуальных сельскохозяйственных производителей; их реакцию на мероприятия государственного регулирования.

Хронологические рамки исследования соответствуют завершающей стадии коллективизации, приходящейся на годы второй пятилетки (19331937 гг.), т.е. обусловливаются общепринятой периодизацией истории социалистических преобразований села. В этот период единоличникам приходилось существовать в крайне неблагоприятных условиях. Государственная политика по отношению к единоличному крестьянскому хозяйству определялась лозунгом "единоличник не должен жить лучше, чем колхозник" и характеризовалась усилением налогового прессинга и вмешательства государства в саму природу крестьянского хозяйства. Изучение процессов, происходивших в единоличном крестьянском хозяйстве под воздействием государственной политики в годы второй пятилетки позволяет прогнозировать развитие крестьянских (фермерских) хозяйств на современном этапе, глубже понять их реакцию на те или иные мероприятия, проводимые государством. Знание исторического опыта важно не только для того, чтобы лучше понимать перспективы современного развития сельского хозяйства, но и для того, чтобы по возможности избежать опасных повторений.

В рамках проводимой в настоящее время аграрной реформы важное значение приобретает выявление региональных особенностей функционирования единоличных крестьянских хозяйств, специфики их структурной организации на Европейском Севере. Поставленные в диссертации вопросы рассматриваются в географических границах современных Архангельской и Вологодской областей, Республик Карелия и Коми. В первой половине 1930-х годов им соответствовали две административно-территориальные единицы: Карельская АССР и Северный край. В 1936 г. из состава Северного края выделилась входившая ранее в него на правах автономной области Коми АССР; оставшаяся территория края получила статус и название Северной области. В 1937 г. на базе Северной области были созданы Архангельская и Вологодская области, с присоединением к последней 18 районов из Ленинградской области. Перестройка административно-территориального деления несколько осложнила исследования проблемы, например, построение динамических рядов, т.к. совокупность вновь созданных областей и республики по населению и территории превосходила размеры бывшего Северного края. Однако географическое положение новых административно-территориальных единиц и, следовательно, преемственность происходивших в них процессов дают основание использовать данные налоговой и сельскохозяйственной статистики по Северному краю наравне с подобными сведения по Архангельской, Вологодской областям и Коми АССР. Этим отчасти объясняется предпочтение, отдаваемое относительным, а не абсолютным показателям при работе с этими материалами. Выбор региона исследования - Европейский Север -обусловлен сохранением здесь к началу второй пятилетки большей самостоятельности единоличными крестьянскими хозяйствами по сравнению, например, с основными хлебопроизводящими районами страны. Изучение развития единоличных хозяйств на Европейском Севере проводилось в сопоставлении с общесоюзными и общереспубликанскими (РСФСР) показателями.

Безусловно, что одной из причин слабой изученности единоличного крестьянского хозяйства 30-х годов является состояние источниковой базы проблемы, ее ограниченность. Корни этой бедности источников объективны, так как одновременно с началом сплошной коллективизации происходила перестройка системы сельскохозяйственного учета. В 20-е годы из десяти основных направлений статистических обследований, ведение которых было возложено на ЦСУ "Положением о государственной статистике", четыре были связаны с изучением крестьянского хозяйства. После того, как в 1930 г. в основу сельскохозяйственной статистики были положены текущие и годовые отчеты совхозов и колхозов, возможности для изучения индивидуального крестьянского хозяйства сократились. Учет числа единоличных хозяйств и результатов их производственной деятельности осуществлялся путем переписей, выборочных обследований и т.п., проводившихся различивши ведомствами в своих интересах и по своим программам. Это, в свою очередь, породило узость восприятия индивидуального крестьянского производства, с одной стороны, и разбросанность сведений о состоянии единоличных хозяйств по архивным фондам разных организаций и учреждений, с другой стороны. Поэтому освещение проблемы потребовало не только привлечения источников разного происхождения, но и поставило задачу выйти за рамки ведомственных представлений о единоличном крестьянском хозяйстве и его возможностях и воссоздать целостную картину индивидуального производства.

Вся совокупность изученных материалов, как опубликованных, так и не использовавшихся ранее, предопределила алгоритм исследования: а) государственная политика по отношению к единоличнику, определявшая его положение в обществе, б) механизм осуществления ее на разных этапах и уровнях, в) изменение единоличного крестьянского хозяйства под воздействием этой политики.

При изучении правового положения единоличных хозяйств предпочтение было отдано непосредственно "Собранию законов и распоряжений рабоче-крестьянского правительства СССР" и "Собранию узаконений и распоряжений рабоче-крестьянского правительства РСФСР" за 30-е годы, которые последовательно и без сокращений дают возможность представить всю систему прав и обязанностей единоличников в это время. Эти источники содержат исчерпывающую информацию по основным вопросам взаимоотношений единоличников и государства: землепользованию, налогообложению, обязательным натуральным поставкам сельскохозяйственной продукции, ответственности за невыполнение государственных обязательств в срок. Кроме того, были использованы сборники документов "Важнейшие решения по сельскому хозяйству" (М., 1959) и "Сборник документов по земельному законодательству СССР и РСФСР" (М., 1959). Подборка документов первого издания, хотя и ограничена 1935 г., но включает широкий круг законов и постановлений, касающихся единоличных хозяйств в переломный момент завершающего этапа коллективизации, что значительно облегчило анализ правового положения единоличников. Документы второго сборника собраны по тематическому принципу за большой период времени (19171959 гг.) и позволяют провести сравнение по основным проблемам землепользования и землеустройства единоличников как в целом по Союзу ССР, так и по РСФСР.

Механизм проведения законов и постановлений в отношении единоличников в жизнь представлен документами двух наиболее заинтересованных в изучении состояния единоличных хозяйств ведомств -Наркомата земледелия СССР и Наркомата финансов СССР и их местных органов.

Единоличные крестьянские хозяйства интересовали Наркомат финансов и подотчетные ему структуры на местах прежде всего как категория налогоплательщиков, удельный вес налога с которой значительно превышал ее долю в общей массе сельского населения и валовой продукции сельского хозяйства. Поэтому НКФ СССР тщательно инструктирует свои нижестоящие организации относительно проведения основных денежных платежей единоличников (сельхозналога, самообложения и др.), определяет критерии классификации категорий налогоплательщиков, рекомендует методы контрольных проверок учетных данных, устанавливает те или иные формы отчетности по разным видам денежных обязательств. В числе важнейших документов этой группы источников можно назвать, например, ежегодную "Инструкцию НКФ СССР о порядке проведения сельхозналога", которая давала ответ на широкий круг конкретных вопросов по организации налоговой кампании: определялись категории хозяйств, подлежащих обложению, порядок исчисления налога, нормы доходности, льготы, сроки уплаты налога и т.п. Докладные записки наркома финансов на имя председателя СНК СССР В.М.Молотова содержат предложения по изменению налогового законодательства, проекты новых законов.

Циркулярный и инструктивный материал, сохранившийся в фондах Наркоматов земледелия СССР и РСФСР, отражает земельную политику того времени по отношению к единоличнику. Докладные записки, доклады, выступления на совещаниях и т.п. другие виды документов характеризуют деятельность землеустроительных органов, письма-жалобы, исходящие от самих единоличников, отражают восприятие этой деятельности крестьянами. Отсутствие четкости в формулировках постановлений относительно единоличников, а также важность и повсеместность проводимых тогда землеустроительных мероприятий (например, выдача колхозам государственных актов на вечное пользование землей), повлекли за собой множество запросов от местных земельных органов в НКЗ СССР по конкретным проблемам землепользования. В результате в фонде НКЗ СССР отложилось много писем-разъяснений по тем или иным земельно-правовым вопросам. Руководство Наркомата земледелия СССР, сознавая необходимость инкорпорации всех этих нормативных актов, подготовило специальный сборник для местных земельных органов по вопросам землепользования и землеустройства, материалы к которому также сохранились в архиве и были использованы при работе над диссертацией.

Самой обширной из изученных является группа документов, отражающая численность и разные стороны деятельности единоличных крестьянских хозяйств. Это статистические сведения, отложившиеся в архивных фондах разных ведомств, а также опубликованные источники. К последним относятся статистические сборники, издававшиеся в 1930-е годы ЦУНХУ при Госплане СССР (Центральным управлением народнохозяйственного учета при Госплане СССР)1, которые были призваны подтвердить победы и преимущества колхозного строя. Несмотря на тенденциозность подбора материалов, они могут быть использованы как источники, благодаря цифровому материалу, т.к. в целом дают адекватную картину состояния единоличного сектора к концу 1930-х гг. Эти издания содержат сведения о посевных площадях, валовых сборах основных сельскохозяйственных культур, урожайности в единоличных хозяйствах, состоянии животноводства, валовой продукции сельского хозяйства в целом по единоличному сектору, численности единоличников в стране и т.п. К сожалению, эти сведения приводятся, как правило, по Союзу ССР в целом, и только в редких случаях - по отдельным регионам (краям, областям). Обращает на себя внимание тот факт, что сведения, опубликованные ЦУНХУ, в основном совпадают с архивными данными, содержащимися в его фонде (РГАЭ).

Изданный в 1934 г. в Архангельске Северным краевым управлением народно-хозяйственного учета "Статистический сборник по Северному краю за 1929-1933 гг."2 содержит информацию о размерах землепользования единоличных хозяйств, с указанием структуры земель, посевных площадях (при этом выделены посевы основных сельскохозяйственных культур), численности и видах скота. Материалы сборника дают возможность сравнить состояние единоличных хозяйств по указанным параметрам по районам Северного края, а также сопоставить эти показатели с другими категориями хозяйств. Однако вся эта информация ограничена 1933 г., что значительно снижает ценность данного издания для изучения проблемы. "Справочник по Северному краю на 1936 г."3, за исключением данных об уборочной площади единоличных хозяйств в целом по краю за 1934 и 1935 гг., прочие показатели состояния единоличного сектора замалчивает.

1 Социалистическое строительство Союза ССР. М., 1936; Социалистическое строительство Союза ССР (1933-1938 гг.). М., JL, 1939; СССР в цифрах. М., 1934,1935 и др.; Социалистическое сельское хозяйство Союза ССР. М., Л., 1939; Посевные площади СССР. 1938 г. М., 1939 и др.

2 Статистический сборник по Северному краю за 1929-1933 гг. Архангельск, 1934.

3 Справочник по Северному краю на 1936 г. Архангельск, 1936.

Архивные материалы, на которых построено исследование, представлены статистикой разных ведомств: Наркомата финансов СССР, Наркоматов земледелия СССР и РСФСР, Центрального управления народно-хозяйственного учета при Госплане СССР и Управления народнохозяйственного учета при Госплане РСФСР, Комитета заготовок при СНК СССР.

Налоговая статистика включает в себя разработки итоговой отчетности по сельхозналогу, самообложению и культсбору за все годы второй пятилетки, и единовременному налогу на единоличников 1934 г. Были использованы также аналитические записки сектора массовых платежей НКФ СССР, составленные на основании этой отчетности. Наиболее богатые сведения содержатся в сельхозналоговой статистике: о числе единоличных хозяйств на момент проведения учета (обычно это начало лета - июнь соответствующего года), суммах облагаемого дохода, размерах сельхозналога, исчисленного до предоставления льгот и скидок и предъявленного к уплате после предоставления таковых. В облагаемом доходе отдельно выделялись суммы, полученные от сельского хозяйства, неземледельческих заработков, рыночной торговли, при этом указывалась сумма неземледельческих и рыночных доходов учтенная и привлеченная к обложению. Имеются сведения о числе хозяйств, получивших льготы с подразделением на виды льгот. Помимо таких чисто фискальных показателей можно найти данные о размерах облагаемых сельхозналогом посевных площадей и даже по отдельным культурам, о численности скота, подлежащего и не подлежащего обложению. Все эти сведения приведены по разным категориям налогоплательщиков в соответствии с принятой в том или ином году классификацией, что позволяет увидеть разные по уровню и источникам дохода группы единоличников. Отчетность по самообложению, культсбору и единовременному налогу 1934 г. дает представление о числе единоличных хозяйств на момент учета, размерах, исчисленных и предъявленных им к уплате обязательных платежей, суммах предоставленных льгот. Также как и по сельхозналогу, все сведения приведены по принятому тогда делению на категории обложения.

При работе с налоговой статистикой неизбежно встает проблема полноты охвата территории отчетными данными. Если по отдельным краям и областям имеются полные сводки по итогам налоговых кампаний, то по СССР, РСФСР и другим союзным республикам это, как правило, распространенные итоги, вычисленные по проценту охвата территории отчетными сведениями по числу районов их предоставивших. Например, если в 1933 г. полнота охвата по Северному краю и Карельской АССР составляла 100% (сельхозналог), то по РСФСР - только 96,9%, СССР -95,3%*. Таким образом, в некотором смысле, региональные сводки более точно отражают действительное состояние единоличных хозяйств, чем общесоюзные и республиканские, но использование последних, тем не менее, необходимо, т.к. они дают картину не локальных, а общих для страны процессов, имевших место в это время. К сожалению, ни те, ни другие материалы не избежали элементарных арифметических погрешностей.

Наибольший интерес среди статистических материалов, отложившихся в фондах союзного и республиканского наркоматов земледелия, представляют земельные балансы разных категорий землепользователей, в том числе и единоличных крестьянских хозяйств. В 1934 г. проводился специальный учет земель по видам угодий и группам землепользователей, положивший начало ежегодному учету земель в последующие годы. Эти земельные балансы дают возможность увидеть структуру распределения земель по видам сельскохозяйственных угодий (усадебная земля, пашня, сенокосы, кустарники, болота и т.д.). Категория единоличных крестьян в них всегда выделена особо от колхозников, рабочих и служащих. В фондах наркоматов земледелия находим также статистические сведения о посевных площадях единоличного сектора по разным видам сельскохозяйственных культур, которые продублированы также и в фондах органов народнохозяйственного учета.

Помимо сведений о размерах и структуре посевов единоличников в фондах ЦУНХУ и УНХУ РСФСР сохранился материал, отражающий состояние животноводства в единоличных хозяйствах. До 1935 г. итоги учета объектов обложения сельхозналогом являлись единственным массовым источником для характеристики состояния стада и его динамики, однако качество налогового учета вызывало серьезные и обоснованные нарекания, т.к. он не обеспечивал необходимой полноты учета скота, в особенности, не подлежащего обложению и страхованию молодняка и скота, находящегося в городских поселениях. ЦК ВКП(б) предложил НКФ СССР и ЦУНХУ провести необходимые мероприятия, обеспечивающие повышение качества июньского налогового учета. С 1935 г. в стране стали проводиться Всесоюзные (январские) переписи скота.

Уже в ноябре 1934 г., подводя итоги летнего учета скота, В.В.Осинский (начальник ЦУНХУ при Госплане СССР) в докладной записке в СНК СССР отмечал, что в этом году участие органов народно-хозяйственного учета в переписи скота "было значительно более активным не только с точки зрения контрольных работ, поведенных наряду с учетом, но также и в проведении

1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 12. Д. 323. Л. 5. самого учета", в результате чего полученные материалы "полнее и точнее, чем в предыдущие годы". Одновременно с работой по тщательной проверке и контролю учетных материалов, организацией контрольных обходов, для чего было мобилизовано много коммунистов, комсомольцев и "проверенных" беспартийных, проводилась большая предварительная разъяснительная работа среди населения, а также обширная кампания по борьбе с утайщиками скота, а в отношении наиболее злостных применялись различные меры воздействия, вплоть до привлечения к уголовной ответственности. Повышение точности учета скота подтверждалось результатами контрольных обходов, которые дали в 1934 г. более низкий процент утайки скота (почти в 2 раза), и, соответственно, более низкий коэффициент поправок1. О качественно более высоком уровне учета скота в 1934 г. свидетельствовали также и данные о численности скота по единоличному сектору. Как в 1933 г., так и в 1934 г. в категорию единоличников включались рабочие и служащие, проживавшие в сельской местности.

Эта группа хозяйств в 1933 г. особенно плохо подвергалась учету органами НКФ СССР вследствие незаинтересованности их в сведениях по ней с точки зрения обложения сельхозналогом. В 1934 г. финансовые органы обязывались учесть скот во всех без исключения хозяйствах. В результате этого рабочие и служащие были охвачены учетом полнее предыдущего года, а поэтому наблюдался рост численности скота по единоличному сектору, особенно заметный по областям и краям с большими индустриальными центрами, крупными совхозами и т.п. (Донбасс, Урал, Московская, Ленинградская области и др.).

Имеющиеся итоговые сводки налогового учета скота (с поправками, внесенными после контрольных обходов) за 1933-1936 гг. и всесоюзных январских переписей скота за 1935-1937 гг. по районам Северного края дают подробную картину динамики стада рабочего и продуктивного скота единоличного сектора по видовым, половым и возрастным группам. Помимо сведений о животноводстве единоличных хозяйств, эти материалы содержат информацию о численности единоличных дворов, и, что особенно важно, числе едоков (наличных и отсутствующих) в них.

Большую ценность представляют сохранившиеся в фонде ЦУНХУ сведения о валовой продукции сельского хозяйства за все годы второй пятилетки в денежном (в неизменных ценах 1926-27 гг.) и натуральном выражении по всем категориям хозяйств. Например, в статистическом

1 РГАЭ. Ф. 1562. Оп. 78. Д. 212. Лл. 2-3. сборнике "Социалистическое строительство Союза ССР" (1933-1938 гг.)1, эти данные приведены только в денежном выражении и только за пограничные годы - 1933 и 1937.

Следует учитывать, что за 1933-1934 гг. сведения о валовой продукции, как и по другим показателям (посевным площадям, численности скота и т.д.) в материалах ЦУНХУ даются по единоличным крестьянским хозяйствам вместе с подсобными хозяйствами рабочих и служащих сельских местностей, доля которых в сельскохозяйственном производстве в целом, однако не превышала 1-2%. Архивный материал, кроме цифр по валовому производству сельскохозяйственной продукции, и по отраслям его (растениеводству и животноводству) показывает производство отдельных видов продукции и даже культур. К сожалению, имеющиеся в фонде ЦУНХУ сведения о валовой сельскохозяйственной продукции единоличного сектора касаются только СССР, без подразделения на административно-территориальные единицы.

Материал о заготовках сельскохозяйственной продукции, в первую очередь, об объемах обязательных натуральных поставок государству зерна, мяса, молока, картофеля и др. единоличниками и другими категориями хозяйств отложился в фонде Комитета по заготовкам сельскохозяйственной продукции при СНК СССР (РГАЭ). Декадные, квартальные, полугодовые и итоговые сводки воссоздают детальную картину хода заготовительной кампании в краях, областях, союзных и автономных республиках, в целом по стране.

Наряду с фондами центральных архивов (РГАЭ и ЦГА РСФСР), работа по выявлению источников по теме диссертации была проведена в местных архивах - Государственном архиве Архангельской области (ГААО) и Государственном архиве Вологодской области (ГАВО). Здесь изучались фонды земельных, финансовых организаций, органов народнохозяйственного учета и планирования краевого и районного уровня, а также нескольких сельсоветов. Особый интерес представляют как раз материалы, отложившиеся в низовом звене советского учета - сельсоветах: протоколы заседаний пленумов и президиумов сельсоветов, а также похозяйственные книги основных производственных показателей хозяйств единоличников. Создание административно-командной системы в стране означало установление четкой иерархии подчинения. Государственный механизм должен был стать безотказно действующим аппаратом для быстрого доведения постановлений, приказов, распоряжений, инструкций и т.п. от вышестоящих инстанций к нижестоящим и, наоборот, для оперативной

1 Социалистическое строительство Союза СССР. 1933-1938 гг. М.-Л., 1939. отчетности последних об исполнении. За годы сплошной коллективизации заметно выросла роль сельсоветов в деревне как низового звена Советской власти. Однако учет в сельсоветах! находился в это время в полнейшем беспорядке. 22 августа 1933 г. ЦИК й СНК СССР приняли постановление "О сокращении отчетности сельсоветов и райисполкомов", имевшее огромное значение для упорядочения учетно-отчетной работы, но которое не разрешало задачи установления упрощенной системы первичного учета в местных органах советской власти. До этого времени в сельсоветах не существовало кем-либо определенных форм учета, кроме книг денежных поступлений, форм обязательств, выдаваемых населению по поставкам государству сельскохозяйственных продуктов и некоторых форм первичной документации по тем или иным операциям. Вместе с тем, на практике сельсоветам приходилось вести чрезвычайно большое, во многом излишнее, количество учетных записей как для внутрисельсоветского пользования, так и для отчетов, посылаемых в району Эти записи секретари сельсоветов вели способами и по формам, установленным по собственному разумению. Кроме того, собиравшиеся данные, имевшие важное значение для самих сельсоветов, часто составлялись в Одном экземпляре и отсылались в район без составления копии. Учет в сельсоветах велся крайне хаотично, на разрозненных списках, массе отдельных бумажек. Сельсовет был вынужден прибегать по различным поводам к единовременным, часто повторяющимся опросам населения, по своим масштабам равным иногда целым переписям (земля, посев, скот и пр.). Господствовала система так называемых списков. Для каждой новой кампании, для каждого отдельного разреза составлялся на особом листе поименный список всех жителей селения, в прилагавшихся к нему графах вписывались те или иные показатели. Каждый сельсовет, точнее, каждый секретарь составлял эти списки в количестве, форме и содержании, как это ему представлялось наиболее правильным и целесообразным. Сделанная в одном из сельсоветов УССР выкопировка всех списков, составленных в течение 1933 г., показала, что таких списков имелось до 90, В рядом находящемся сельсовете эта цифра была иной, как и формы записей. Все это порождало "бесконтрольность, безответственность", открывало возможность для "очковтирательства, прямым злоупотреблениям, могущим пройти безнаказанно"1. Поэтому упорядочение системы первичного учета было признано задачей первостепенной важности для органов народнохозяйственного учета, имеющей особенное политическое значение.

1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 12. Д. 283. Л. 69.

В декабре 1933 г. при Совнаркоме СССР была организована специальная комиссия по созданию упрощенной системы учета в сельсовете. В результате деятельности как этой комиссии, так и работников ЦУНХУ, в 1934 г. вместо множества списков были введены похозяйственные книги сельсоветов, ставшие на долгое время основой всей системы сельсоветского учета перед вышестоящими органами власти и организациями по различным аспектам отчетной информации. С появлением похозяйственных книг учет объектов обложения сельскохозяйственным налогом, а также окладного страхования проводился именно по ним. Похозяйственные книги составлялись по разным категориям деревенского населения: колхозникам, единоличникам, рабочим и служащим сельской местности.

Формуляр "Похозяйственней книги основных производственных показателей хозяйств единоличников на 1934 г." был утвержден на основании постановления СНК СССР от 26 января 1934 г. Он включал 12 разделов: сведения о домохозяине, его социальном положении и национальности; о прошлом хозяйства (т.е. принадлежность к той или иной социальной категории); список членов семьи; сведения о выбывших и прибывших, о земле, постройках, скоте, посевах и насаждениях, сельскохозяйственном инвентаре; о суммах начисленного и предъявленного к уплате сельхозналога и страховых платежей. Указывались также время учета и лица, его проводившие. В 1935 г. к указанным выше были добавлены графа о начисленной сумме самообложения и раздел "Задание по животноводству и его выполнение" (последний - в рамках развернувшейся с 1934 г. кампании по "подъему социалистического животноводства"). В 1936 г., стремясь еще более усовершенствовать систему первичного учета, в одну книгу объединили сведения о хозяйственных показателях единоличного двора, его денежных платежах и натуральных обязательствах перед государством по поставке важнейших видов сельскохозяйственной продукции, что отразилось в названии книги - 'Нехозяйственная книга основных производственных показателей хозяйств единоличников и выполнения ими обязательств перед государством на 1936 г.". До этого сведения о выполнении натуральных поставок оформлялись на разрозненных листках и квитанциях, а в 1935 г. в отдельной книге. Помимо данных о сдаче молока, мяса, шерсти, зерновых культур, картофеля, вводились разделы: 'Трудоучастие в дорожном строительстве" и "Взыскания, наложенные на хозяйство". В 1937 г. в формуляр похозяйственной книги единоличников больших изменений внесено не было.

Таким образом, похозяйственные книги, как они задумывались, могли бы стать весьма качественным источником для характеристик индивидуального крестьянского хозяйства второй половины 30-х годов. Однако уже современники, которым приходилось иметь с ними дело, в первую очередь работники финансовых органов, жаловались на "скверное состояние похозяйственных книг". Так, по сообщению финорганов, в ряде районов похозяйственные книги были вовсе не заведены1, в некоторых областях были обнаружены значительные пропуски хозяйств, неправильные записи членов семьи, их возраста, ошибки при записи насаждений, количества скота и т.п. (Тульская, Курская, Рязанская, Ярославская, Смоленская, Горьковская, Орловская области, Крымская АССР и др.)2.

При работе над диссертацией обнаружилось, что похозяйственные книги единоличников встречаются в фондах сельсоветов значительно реже, чем колхозников. Подобное положение можно объяснить и сокращением числа крестьян-единоличников вообще, и падением интереса к ним со стороны органов власти и различных организаций, и состоянием учета в данном сельсовете. Немалую печать на характер сохранившейся сельсоветской документации накладывала и личность секретаря сельсовета, его общеобразовательный уровень, свойственное ему отношение к делу, аккуратность, исполнительность и др. качества. В результате по ряду районов бывшего Северного края похозяйственные книги единоличников вообще не сохранились, в другом случае они встречаются эпизодически - по отдельным селениям за разные годы, что не способствовало созданию целостного представления о единоличных дворах всего сельсовета. Неравномерно похозяйственные книги распределяются и в хронологическом отношении, например, за 1934 г. их сохранилось меньше, чем за 1935-1937 годы. Причины этого, очевидно, кроются в том, что типографии не успели вовремя отпечатать необходимое количество бланков, что были проблемы с доставкой их в наиболее отдаленные районы и сельсоветы.

Как показало изучение содержания похозяйственных книг единоличников, они часто имеют пропуски в заполнении отдельных граф и разделов. Однако этот недостаток в значительной мере компенсируется массовым и повсеместным распространением этого вида исторических источников, и привлечение к анализу возможно большего количества похозяйственных книг поможет восполнить пробелы в их содержании. Кроме того, сведения о землепользовании единоличников, их посевных

1 Например, в Вологодском районе Вологодской области.

2 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 16. Д. 1034. Лл. 83,85. площадях, поголовье скота, денежных натуральных налогах могут быть почерпнуты и из других материалов (например, из налоговой статистики, сводок переписи скота и т.д.). В то же время имеющиеся в похозяйственных книгах данные о составе семьи, ее половозрастной структуре, дополнительных занятиях ее членов, уровне грамотности найти в каких-либо других источниках практически невозможно. Похозяйственные книги также позволяют увидеть географию отходничества и направления миграции единоличников, покидающих деревню. Как правило, именно эти разделы похозяйственных книг заполнялись работниками сельсовета наиболее тщательно. Не меньший интерес представляют сведения о жилых и хозяйственных постройках единоличного двора, времени их возведения и степени сохранности. Эта и другая информация, имеющаяся в похозяйственных книгах единоличников, делает необходимым их использование при изучении истории единоличного крестьянского хозяйства второй половины 1930-х годов. При работе над диссертацией были использованы 65 похозяйственных книг единоличников по четырем сельсоветам бывшего Северного края с наиболее высокой степенью заполненности: из них за 1934 г. - 4 книги, за 1935 г. - 31, за 1936 г. - 9, за 1937 г. - 12, за 1938 г. - 6, за 1939 г. - 3.

Кроме похозяйственных книг особый интерес в фондах сельсоветов представляют протоколы заседаний сельсоветов с характеристиками на хозяйства, облагаемые сельхозналогом в индивидуальном порядке ("кулацкие") и на "злостных" неплательщиков государственных налогов, в которых подробно перечислены все хозяйственные показатели двора в прошлом (вплоть до 1927 г. и ранее) и настоящем, а также дана оценка политической благонадежности или неблагонадежности домохозяина и его семьи. За уклонение от уплаты налогов производилась опись имущества, что оформлялось специально созданной для этого комиссией в "актах описи имущества недоимщиков", также сохранившихся в фондах сельсоветов и воссоздающих картину весьма бедственного положения последних.

В фондах районных финансовых органов имеется большой пласт документов, исходящих непосредственно от крестьян. Это письма-жалобы на неправильное (с точки зрения единоличников) привлечение к уплате сельхозналога в индивидуальном порядке и просьбы о выводе хозяйства из числа "кулацких". Крестьяне подробно и обстоятельно перечисляют состав семьи, указывают степень трудоспособности каждого ее члена, дают характеристику наличного хозяйства (сколько пашни, сенокоса, скота, какой собрали урожай и т.п.). Кроме того, что письма-жалобы рисуют экономику хозяйства, они еще дают и представление о быте крестьян, их культурном уровне, отношении к происходящим в деревне событиям.

Характеристика источников по изучаемой проблеме не будет полной, если не назвать сборники документов по истории коллективизации в разных регионах страны, издававшиеся в 1960-1970-е гг1. Например, в сборнике "Коллективизация сельского хозяйства в Западном районе РСФСР (19271937 гг.)" находим интереснейший документ - "Докладная записка Западного обкома в ЦК ВКП(б) о мероприятиях по укреплению колхозов и положении единоличников в Западной области", в котором дана подробная картина состояния единоличных крестьянских хозяйств в разных районах области, показаны основные категории единоличников, с точки зрения обеспеченности их средствами производства и структуры получаемых доходов, прослежены направления эволюции различных групп единоличников. Появление этого и подобных ему документов2 было связано с итогами совещания членов ЦК и секретарей республиканских, краевых и областных партийных организаций в июле 1934 г. по вопросу о коллективизации и единоличнике. Участникам совещания было предложено представить в Политбюро свои соображения по решению обсуждавшихся на нем вопросов применительно к специфическим условиям своих краев и областей. К сожалению, в сборнике "Коллективизация сельского хозяйства в Северном районе (1927-1937 гг.)" такой документ отсутствует. Включенные же в него материалы (например, решения собраний единоличников ряда деревень об организации сельхозартели под воздействием успехов близлежащих колхозов, протоколы собраний об участии единоличников в обсуждении Примерного устава сельскохозяйственной артели, сравнительная таблица доходов колхозников и единоличников одного из сельсоветов Коми АО3 и т.п.) мало дополняют сложившееся на основании других источников представление о единоличном крестьянском хозяйстве на Европейском Севере в годы второй пятилетки.

Использованный круг источников, разнообразный по характеру и содержанию, позволил рассмотреть поставленные в диссертации вопросы. Разумеется, не все они раскрыты с одинаковой полнотой и убедительностью.

1 Коллективизация сельского хозяйства в Северном районе (1927-1937 гг.). Вологда, 1964; Коллективизация сельского хозяйства в Западном районе РСФСР (1927-1937 гг.). Смоленск, 1968; Коллективизация сельского хозяйства в СевероЗападном районе (1927-1937 гг.). Ленинград, 1970 и др.

2 Например, в сборник "Коллективизация сельского хозяйства в Северо-Западном районе (1927-1937 гг.)" включена "Докладная записка отдела проверки исполнения и информации Ленинградского обкома ВКП(б) в Обком ВКП(б) о ходе коллективизации и по положении единоличных хозяйств в Ленинградской области" (С. 337).

3 В документе сравниваются два хозяйства колхозников и одно единоличное хозяйство, документ датирован декабрем 1933 г. (Коллективизация сельского хозяйства в Северном районе (1927-1937 гг.). С. 563).

Некоторые из них нуждаются еще в дальнейшем изучении; решение других упирается в накопление фактического материала. Именно особенности источниковой базы - преобладание статистических материалов -предопределили то, что акцент в диссертации сделан на экономических аспектах развития единоличного крестьянского хозяйства. В меньшей степени разработана социально-политическая сторона проблемы. Из-за отсутствия документальных источников в настоящей работе не получили освещения бюджет единоличной семьи, ее материальная обеспеченность, быт и другие вопросы. Возможно дальнейший поиск в архивах поможет найти ключ к решению и этих проблем.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, приложения, списка использованных источников и литературы.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Глумная, М. Н.

Выводы, сделанные на основании этого обследования, были учтены при разработке дальнейшего курса налоговой политики по отношению к единоличнику, результаты которой не замедлили сказаться в ближайшие же годы.

В конце 1935 - начале 1936 г. НКФ СССР вновь провел выборочное обследование состояния единоличных крестьянских хозяйств1. На этот раз исследовалась экономическая мощность единоличников в 12 районах УССР

1 РГАЭ. Ф. 7733. Оп. 14. Д. 882. Лл. 35, 49, 50, 57-61.

1351 двор), в двух районах Ленинградской области (200 хозяйств) и в двух районах Ивановской области (107 хозяйств). На основании произведенной работы, сотрудники Сектора массовых платежей сделали вывод о том, что вне колхозов осталась наименее обеспеченная часть единоличных крестьянских хозяйств. Вступившие в колхозы дворы в июле-декабре 1935 г. были значительно более обеспечены землей и скотом. Так, полевой надел вступивших в колхоз на Украине составлял 1,92 га, а оставшихся - 1,30 га, в Ленинградской области, соответственно - 3,26 га и 2,33 га, в Ивановской области - 4,86 га и 3,01 га. На 1 января 1936 г. большинство обследованных единоличных хозяйств на Украине не имели полевого надела (88,8% от общего числа), 47% дворов имели приусадебные огороды до 0,20 га. Материалы исследования и Ленинградской и Ивановской областях давали следующую картину. В Ленинградской области не имели полевого надела 78,5% обследованных хозяйств, в Ивановской - 28%. Имели приусадебную землю, соответственно 93,5% и 98,2%. При этом средний размер приусадебного участка в Ленинградской области составлял 0,29 га, в Ивановской - 0,06 га. Однако приведенные выше размеры приусадебной земли не всегда соответствовали действительности, они брались из материалов сельхозналоговой отчетности, между тем в связи с пересмотром величины приусадебных участков и увязкой их с нормами, предусмотренными новым уставом сельхозартели, повсеместно шло изъятие у единоличников "излишней" приусадебной земли.

Основным источником существования обследованных единоличных хозяйств являлись доходы, получаемые вне сельского хозяйства. Например, в Ленинградской области 38,5% единоличников были связаны с работой на производстве, в Ивановской области имели доходы от работы по найму 19% обследованных дворов и "прочие неземледельческкие доходы" - 24,3%. Связь остававшихся единоличников с сельским хозяйством ограничивалась имевшихся у них огородом и, в отдельных сельсоветах, плодоносящими садами с очень незначительной площадью (0,05 га на хозяйство).

Приведенные материалы, на наш взгляд, свидетельствуют о процессе нивелировки экономического состояния единоличных хозяйств в региональном разрезе. Если в начале второй пятилетки единоличники центрально-промышленных и северных областей еще сохраняли свою хозяйственную самостоятельность, т.к. были лучше обеспечены землей и скотом по сравнению с единоличниками хлебопроизводящих районов, то к концу изучаемого периода состояние их основных средств производства приблизилось к характеристикам единоличных дворов южных районов страны. В таблице 5 Приложения приведены данные о размерах облагаемого посева в среднем на хозяйство единоличника (по разным категориям плательщиков сельхозналога) в разных областях страны за 1937 г. Как видим, даже по посевному плану произошло дальнейшее снижение обеспеченности единоличников посевом, которая уже не превышает в целом по всему сектору 1 га. Самая малопосевная категория -хозяйства, не имевшие ни рыночных, ни земледельческих доходов, т.е. дворы, существовавшие от сельского хозяйства. Размеры их посевов лишь немного превышают величину приусадебных участков. Лучше были обеспечены землей единоличники с рыночными и неземледельческими доходами и хозяйства только с рыночными, но без неземледельческих доходов. При этом посевные площади единоличников Европейского Севера меньше, чем в центрально-промышленных и в центрально-черноземных областях. В зоне рискованного земледелия единоличники предпочитали вкладывать свои трудовые усилия не в землю, а в другие источники дохода. В силу природно-климатических и экономико-географических условий в единоличных хозяйствах северной деревни меньше было развито огородничество, а имевшиеся земельные площади использовались исключительно под собственные продовольственные нужды, а необходимые денежные средства добывались, главным образом, посредством неземледельческих заработков.

Изучение структуры посевных площадей по разным социальным секторам на Европейском Севере за 1933-1936 гг. (таблица 6 Приложения) показывает, что зерновые культуры занимали ведущее место в посевах единоличников. В 1933-1935 гг. их доля возрастала в Северной области, Коми АССР, но в следующем году видим спад, при этом более резкий, чем имевшееся до этого повышение. Кроме того, по своей величине доля хлебов в посевах единоличников превосходила таковую в колхозах, тем более у колхозников.

Удельный вес посевов картофеля в хозяйствах единоличников был несколько выше, чем в колхозах, но значительно меньше, чем на приусадебных участках колхозников, где данная культура была господствующей. В Коми АССР и Карельской АССР наблюдаем тенденцию к увеличению доли посевов картофеля, характерную и для всей страны в целом. Удельный вес посевов овощей у единоличников, также как и у колхозов, был невысок.

Доля технических культур, а это главным образом лен-долгунец, в посевных площадях единоличников по своей величине ближе к размерам таковой в колхозах, нежели у колхозников. И если в целом по республике налицо тенденция сокращения доли посевов технических культур в единоличных крестьянских хозяйствах, то на Европейском Севере она в указанные годы оставалась стабильной. И только по удельному весу кормовых культур единоличные хозяйства значительно уступали колхозам, а тем более совхозам, что свидетельствовало о том, что поддержание отмеченной выше пропорции зерновых, картофеля и овощей происходило за счет посевов сеяных трав и кормовых корнеплодов. Здесь мы имеем стремление единоличника обеспечить в первую очередь собственные продовольственные потребности, даже и в ущерб развитию кормовой базы для скота, тем более, что наличие в данном регионе естественных сенокосов позволяло сохранять необходимый минимум рабочего и продуктивного скота.

Подобная структура посевов единоличников с учетом небольших размеров их посевных площадей в среднем на хозяйство, на наш взгляд, указывает на исключительно потребительский, натуральный характер их земледельческого производства.

В рамках изучаемой проблемы необходимо также рассмотреть степень использования единоличниками их земельного фонда. В 1936-1937 гг. местные земельные органы столкнулись с потоком заявлений единоличников, отказывавшихся от полевых наделов. Чаще всего причина была в неспособности обработать имевшуюся в их распоряжении землю, а значит и выполнить план хлебных поставок государству, ввиду сложившейся в единоличных дворах демографической ситуации1. Часто земли единоличников оставались неиспользованными, заброшенными и тогда их присоединяли к колхозному или государственному земельному фонду2.

В 1938 г. совокупная площадь пашни и огородов единоличных хозяйств составляла 2981,4 тыс. га. Вся посевная площадь единоличного сектора в этом же году достигала 900 тыс. га. Таким образом, только 30,2% земли было использовано под посевы. Для сравнения, в дореволюционной России на 106666 тыс. дес. общей площади пахотных земель по приблизительным расчетам площадь посевов в европейской части составляла 60,5% (при условии почти повсеместного господства трехполья)3.

Накануне первой мировой войны удельный вес пара и залежей на Европейском Севере составлял 34% - это был уровень, характерный для традиционного трехполья4. В 1933 г. единоличники Северного края засевали

1 ГААО. Ф. 106. Оп. 6. Д. 123. Лл. 39,41,42. Д. 262. Лл. 1-200. Д. 263. Лл. 29, 30, 40,53, 54 и др.

2 РГАЭ. Ф. 7486. On. 1. Д. 1262-в. Лл. 10-12. Д. 1755. Лл. 43-52, 62-64 и др.

3 Россия. Энциклопедический словарь. Л., 1991. С. 236.

4 История северного крестьянства. Период капитализма. Т. 2. Архангельск, 1985. С. 195.

246,9 тыс. га, что составляло 76,1% всех пахотных земель1. Таким образом, пустовало около 24% пашни. В Коми АО доля свободной земли была выше - 46,8%. К концу второй пятилетки на Европейском Севере, как и по стране в целом, единоличники были не в состоянии обработать всю имевшуюся в их распоряжении землю. Так, в Вологодской области в 1938 г. засевалось 4,7 тыс. га, или 34,9% всей пахотной и приусадебной земли2, а это означало, что пустовало 65,1% пашни, т.е. значительно больше, чем при трехпольной системе земледелия. Таким образом, наряду с тенденцией сокращения посевообеспеченности единоличников в изучаемый период, наблюдаем также и тенденцию запустения их земель. * *

Прогресс земледельческого производства зависит от качества обработки почвы и применения усовершенствованных орудий труда. Имеющиеся источники практически не содержат информации по этой проблеме.

Единственным источником, хотя и дающим самое общее представление о сельскохозяйственном инвентаре в единоличных крестьянских хозяйствах являются похозяйственные книги. Из изученных 10 похозяйственных книг основных производственных показателей единоличных хозяйств по Раменскому сельсовету Лежского района Северного края только в 4-х записаны сведения о сельскохозяйственном инвентаре (как это полагалось бы по формуляру похозяйственней книги), из 29 книг по Шевницкому сельсовету Харовского района - в 6-ти книгах, из 22 книг по Верховскому-1 сельсовету Верховажского района - в 7-и книгах имеются эти сведения. При этом данные о сельскохозяйственном инвентаре относятся или к 1934 г., или к 1935 г., за 1936-1937 гг. записей о сельскохозяйственных орудиях нет.

Характерно, что пахотные орудия представлены плугом и нет ни одного упоминания о сохе или косуле. Между тем, в 1929 г. в Вологодской губернии 37% дворов обрабатывали землю сохой, в Архангельской - 62%, в Коми области, где происходил наиболее интенсивный процесс вытеснения сохи -лишь 11% хозяйств3. Борона являлась основным орудием разрыхления. В ряде случаев указаны качественные признаки сельскохозяйственной техники (например, плуг - железный, борона - зигзаг, борона - деревянная рама и др.), однако, определить долю того или иного вида не представляется

1 Статистический сборник по Северному краю за 1929-1933 гг. Архангельск, 1934. С. 104-113,130-133.

2 ЦГА РФ. Ф. 374. Оп. 17. Д. 278. Лл. 57-58об. РГАЭ. Ф. 7486. Оп. 10, Д. 538. Лл. 5-6.

3 ДоброноженкоГ.Ф. Северная деревня в середине 20-х годов: сельскохозяйственное производство и материальное положение крестьянских хозяйств // Материальное положение крестьянских хозяйств / / Материальное положение, быт и культура северного крестьянства (советский период). Вологда, 1992. С. 18. возможным. Только в двух из изученных хозяйств имелась веялка и в одном хозяйстве - соломорезка и молотилка. В похозяйственных книгах к сельскохозяйственному инвентарю отнесены также телеги (встречаются одноколки, телеги на деревянном и на железном ходу) и дровни.

Из тех 17 похозяйственных книг, в которых имеются сведения о сельскохозяйственном инвентаре единоличников, отобраны 10, наиболее презентативных с нашей точки зрения, данные которых и представлены в таблице 7 Приложения. Как можно судить по материалам Шевницкого сельсовета Харовского района обеспеченность единоличных дворов пахотными орудиями в 1934 г. была несколько выше, чем в следующем году. За 1935 г. имеем довольно значительный разброс в обеспеченности пахотными орудиями: от 23,5% до 56,5%. В середине 20-х годов обеспеченность пахотным инвентарем в северной деревне составляла 75,6% всех хозяйств, что было выше общесоюзных показателей (62,6%)1. Обеспеченность орудиями разрыхления была несколько меньшей. Как видим, в середине второй пятилетки обеспеченность сельскохозяйственным инвентарем единоличных хозяйств уступала не только региональным, но и общесоюзным показателям конца 1920-х годов. В таблице данные показаны на начало и конец года, что дало возможность увидеть две тенденции. В одних деревнях находим рост обеспеченности сельхозинвентарем к концу года, в других - снижение, что объясняется исключительно экономическим состоянием выбывших (в колхозы или вообще из села) хозяйств - имели они сельскохозяйственные орудия или нет.

Нагрузка посевной площади на пахотное орудие составляла в конце 1920-х годов в северной деревне 2,4 га, что было меньше средних по стране показателей - 5,4 га2. По материалам похозяйственных книг исследованных сельсоветов, в 1935 г. средняя нагрузка посевной площади на один плуг достигала в Раменском сельсовете 3,26 га, в Верховском сельсовете -3,78 га, т.е. возросла по сравнению с предыдущим десятилетием.

Изучение таких показателей агротехники как подъем чистых паров и зяби свидетельствует о деградации единоличного сельскохозяйственного производства. В 1932 г. доля единоличников в общей площади поднятых чистых паров составляла 24,5% (или 4707 тыс. га), в 1933 г. - 17,7% (3241 тыс. га), в 1934 г. 9,5% (2485 тыс. га), в 1935 г. - 3,06% (860 тыс. га). В Северном крае в 1934 г. единоличниками было поднято чистых паров 49 тыс. га, в Карельской АССР - 3 тыс. га, в 1935 г., соответственно по регионам, 18 и 1 тыс. га. В эти же годы снизились и показатели по подъему

1 Доброноженко Г.Ф. Указ. соч. С. 18.

2 Там же. зяби. Так, в 1932 г. единоличники подняли зяби под посевы 1933 г. -3573 тыс. га (или 14,8% от всей массы поднятой в стране зяби), в 1933 г. -2516 тыс. га (или 8,3%), в 1934 г. - 2089 тыс. га (5,0%), в 1935 г. -488 тыс. га (1,03%). В Северном крае единоличниками было поднято зяби в 1934 г. - 26 тыс. га, 1935 г. - 1 тыс. га1. В 1935 г. зяблевой вспашкой было обеспечено 48,6% ярового посева единоличников в Северном крае, в 1936 г. - 6,1%.

К началу посевной кампании единоличные хозяйства подходили с гораздо более низким уровнем обеспеченности семенами, с более плохим их качеством. Например, в отчете Вологодской межрайонной комиссии по определению урожайности за 1933 г. приведены сведения об обеспеченности плана сева семенами и их очистке по единоличным хозяйствам и по колхозам (таблица X).

Заключение

К началу второй пятилетки еще около трети крестьян продолжали вести единоличное сельскохозяйственное производство. Более того, как показали обследования, проведенные НКФ СССР, в ряде регионов страны, не ставших районами "первой очереди коллективизации", единоличникам удалось сохранить экономическую самостоятельность своих хозяйств. К их числу относился и Европейский Север. В начале пятилетки обеспеченность единоличников основными средствами производства (земля, рабочий и продуктивный скот, сельскохозяйственный инвентарь) и трудовыми ресурсами была здесь выше, чем, например, в Центрально-Черноземнеой области или на Средней и Нижней Волге, что позволяло при наличии хозяйственной свободы и инициативы перестраивать структуру хозяйства в соответствии с продовольственными потребностями семьи и растущими налогами. Эта перестройка проявилась в увеличении доли неземледельческих заработков и изменении структуры посевных площадей: некоторый рост удельного веса зерновых культур, картофеля и овощей при стабильности посевов технических культур (лен-долгунец) за счет снижения доли сеяных трав и кормовых корнеплодов. Огородничество и торговля результатами этого вида крестьянской деятельности на рынке в северной деревне хотя и имели место, но в меньшей степени, чем в южных районах страны.

Годы второй пятилетки стали временем усиления государственного вмешательства в систему единоличного крестьянского хозяйства. В январе 1933 г. были введены обязательные поставки государству зерна единоличными хозяйствами (и колхозами), имевшие силу налога и распространенные впоследствии на другие виды сельскохозяйственной продукции. Это означало, что началось вторжение в саму природу крестьянского хозяйства, традиционно носившего потребительский характер и отчуждавшего для обмена лишь незначительные излишки над собственным потреблением. Не менее важное изменение было внесено и в систему налогообложения: размер сельхозналога был поставлен в зависимость от планового посева, определяемого местными органами власти на основании районного (краевого, областного, республиканского) плана сева. Таким образом, государство, исходя из общегосударственных интересов, решало за крестьянина какие культуры и сколько он должен посеять и вырастить. В течение всего пятилетия возрастало изъятие производимой в единоличном хозяйстве продукции, осуществлявшееся как посредством денежных налогов, так и через обязательные натуральные поставки. Посягательство не только на прибавочный, но и на необходимый продукт показали самым "упрямым" единоличникам всю бесперспективность индивидуального хозяйствования, т.к. ставили под угрозу саму возможность выживания крестьянской семьи.

Результаты подобной государственной политики по отношению к единоличнику сказались уже в 1935-1936 годах. Именно в эти годы произошло резкое сокращение числа единоличных хозяйств и уменьшение их удельного веса среди других категорий деревенского населения, из единоличного сектора вышли самые крепкие в экономическом отношении дворы. И в начале 1930-х годов единоличное крестьянство не было однородной массой, оно несло на себе отпечаток прежней социальной дифференциации, различалось по степени обеспеченности средствами производства, уровню дохода и источникам его получения. Но уже в середине 1930-х годов самой многочисленной и одновременно самой низкодоходной группой среди единоличников в целом по СССР были хозяйства, существовавшие только за счет своего сельскохозяйственного производства, не имевшие дополнительного притока средств ни от неземледельческих заработков, ни от торговли на рынке продуктами своего труда. В северной деревне в начале второй пятилетки эта категория единоличников не превышала одной пятой всех единоличных дворов. В 1937 г. и здесь самой многочисленной группой среди единоличников (около половины) стали дворы, жившие исключительно от "земли", не получавшие ни рыночных, ни неземледельческих доходов и имевшие наиболее низкий уровень облагаемого дохода относительно прочих категорий хозяйств. Вторую по численности прослойку единоличников составляли хозяйства, имевшие неземледельческие заработки (примерно одна треть дворов). Высокий процент отходников в северной деревне был традиционным явлением, т.к. в этих климатических условиях трудно содержать семью только за счет сельскохозяйственного производства. В производственном отношении эти единоличные дворы можно охарактеризовать как "хозяйства рабочего (служащего) с огородом", в которых элементы сельского хозяйства сохранялись лишь в размерах, обеспечивающих продовольственные потребности семьи и выполнение натуральных налогов в пользу государства, а все прочие нужды крестьянской семьи решались за счет заработков вне сельского хозяйства.

1935-1936 гг. стали также "критическими" и для землепользования единоличников, их посевных площадей, численности рабочего и продуктивного скота. К концу пятилетки единоличники "благополучного" ранее региона по обеспеченности основными средствами производства оказались на уровне хлебопроизводящей полосы периода завершения сплошной коллективизации, а последняя, в свою очередь, "опустилась" ниже еще на одну ступень. Произошло "сжимание" единоличного крестьянского хозяйства до размеров приусадебного. На Европейском Севере среднее единоличное хозяйство состояло из 3-4 человек, при 1, реже 2 работниках и имело около 0,5 га посева. Только 1/5 часть всех единоличников имела в хозяйстве лошадь, 1/4 часть - коров. Как показало изучение похозяйственных книг, сельскохозяйственный инвентарь в единоличных хозяйствах практически не обновлялся. Последние новые жилые и хозяйственные строения были возвещены в 1929-1930 годах, в изучаемый период единоличники почти не строились. Сократившееся в своих размерах единоличное хозяйство освобождалось от "лишних" рабочих рук. Мужчины трудоспособного возраста и молодежь стремились уйти из села в поисках дополнительных заработков и "лучшей доли". Основная тяжесть сельского труда легла на плечи женщин и старшего поколения семьи. Среди единоличников выроста доля семей-одиночек и "стариковских" хозяйств, которые вряд ли могут рассматриваться как полноценные хозяйственные единицы.

Обычно крестьянское хозяйство, имеющее в минимуме земельную площадь и средства производства, стремится к развитию их до оптимума и в меру своей мощности производит это расширение. Но на завершающей стадии коллективизации государственная политика по отношению к единоличникам не оставляла никаких возможностей не только для расширения хозяйства, но и для существования его как хозяйства индивидуального, единоличного. Снижение обеспеченности единоличников средствами производства, уменьшение производимой ими сельскохозяйственной продукции стали прямым следствием государственной политики. Годы второй пятилетки можно охарактеризовать как время противостояния государства и единоличного крестьянского хозяйства и, в конечном итоге, закономерного поражения последнего, несмотря на присущую крестьянскому хозяйству живучесть и устойчивость, т.к. против него была направлена вся экономическая и политическая мощь государственной системы.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Глумная, М. Н., 1994 год

1. Архивные материалы 1. Российский государственный архив экономики (РГАЭ)

2. Ф. 1562 Центральное статистическое управление СССР Ф. 7486 - Министерство сельского хозяйства СССР. Ф. 7733 - Министерство финансов СССР

3. Ф. 8040 Министерства и комитеты по заготовкам сельскохозяйственных продуктов СССР.

4. Центральный государственный архив Российской Федерации (ЦГА РФ)

5. Ф. 310 Министерство сельского хозяйства РСФСР Ф. 374 - Центральное статистическое управление РСФСР

6. Государственный архив Архангельской области (ГААО)

7. Ф. 106 Северное краевое земельное управление

8. Государственный архив Вологодской области (ГАВО)

9. Важнейшие решения по сельскому хозяйству. М.: Сельхозгиз, 1935. - 776 с.

10. Землепользование и землеустройство: Сборник постановлений, приказов иинструкций за 1935-1946 гг. М.: Сельхозгиз, 1947. - 219 с.

11. Коллективизация сельского хозяйства. Важнейшие постановления Коммунистическойпартии и Советского прваительства. 1927-1935 гг. М., 1957. - 575 с.

12. Коллективизация сельского хозяйства в Западном районе РСФСР (1927-1937 гг.)- Смоленск, 1968. 678 с.

13. Коллективизация сельского хозяйства в Северном районе (1927-1937 гг.)- Вологда, 1964. 696 с.

14. Коллективизация сельского хозяйства в Северо-Западном районе (1927-1937 гг.)- Л., 1970. 424 с.

15. Колхозы во второй сталинской пятилетке.- М Л., 1939. - 144 с.

16. Победы социалистического сельского хозяйства. М.: Сельхозгиз, 1939. - 159 с.

17. Посевные площади СССР. (Динамика за 1928,1932,1938 гг. в сопоставлении с1913 г.) М.: Госпланиздат, 1939. 332 с.

18. Посевные площади СССР. 1938 г. М.- Л.: Госпланиздат, 1939. - 334 с.

19. Сборник документов по земельному законодательству СССР и РСФСР. 1917-1954.

20. М.: Госюриздат, 1954. 720 с.

21. Собрание законов и распоряжений Рабоче-Крестьянского правительства СССР (СЗ)за 1929-1937 гг.

22. Собрание узаконений Рабочего и Крестьянского правительства РСФСР (СУ) за 19311937 гг.

23. Социалистическое сельское хозяйство Союза ССР.-М,- Л., 1939. 128 с.

24. Социалистическое строительство Союза ССР. 1933-1938 гг. М - Л.:

25. Госпланиздат, 1939. 207 с.

26. Справочник по Северному краю на 1936 г. Архангельск: Севкрайплан, 1936.

27. СССР в цифрах. М.: Союзоргучет, 1934. - 223 с.

28. СССР в цифрах. М.: Союзоргучет, 1935. 316 с.

29. Статистический сборник по Северному краю за 1929-1933 г. Архангельск, 1934.1. Ш. Периодика Журналы:

30. Вестник Крестьянской России.2. Знамя России.

31. Социалистическое землеустройство. IV. Литература

32. Аксенок ГА. Земельные правоотношения в СССР. М.: Госюриздат, 1958. - 424 с. Арутюнян Ю.В. Социальная структура сельского населения СССР. - М.: Мысль, 1971.- 374 с.

33. Брунст В.Э. Проблема крестьянского хозяйства // Записки Русского Института Сельскохозяйственной Кооперации в Праге. Книга VI. Прага, 1929. - С. 144-177. Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире: Хрестоматия.- М., 1992. 432 с.

34. Великий Октябрь и социальная структура советского общества: Крестьянство.- Минск, 1987. 239 с.

35. Вербицкая ОМ. Российское крестьянство: От Сталина к Хрущеву. Середина 40-х начало60.х годов. М.: Наука, - 1992. - 224 с. Вылцан МА. Завершающий этап создания колхозного строя (1935-1937 гг.). - М., 1978.- 263 с.

36. Вылцан М А. Материалы Наркомфина СССР как источник по истории советскойдеревни // Источниковедение истории советского общества. Вып. 2. М., 1968.- С. 356-366.

37. Вылцан МА. Советская деревня накануне Великой Отечественной войны (1938-1941 гг.).- М., 1970. 200 с.

38. Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство.- М.: Наука, 1977. 320 с.

39. Доброноженко Г.Ф. Северная деревня в середине 20-х годов: сельскохозяйственноепроизводство и материальное положение крестьянских хозяйств // Материальное положение, быт и культура северного крестьянства (советский период).- Вологда, 1992. С. 16-24.

40. Залесский МЛ. Налоговая политика советского государства в деревне.- М.: Госфиниздат, 1940. 120 с.

41. Звездин З.К. Материалы обследования денежных доходов и расходов сельского населения в 1931-32 гг. // Источниковедение истории советского общества.- М., 1968. Вып. 2. - С. 319-337.

42. Зеленин ИЛ. Коллективизация и единоличник (1933-й первая половина 1935 гг.) // Отечественная история. - 1993. - № 3. - С. 35-55.

43. История земельных отношений и землеустройства. М.: Сельхозгиз, 1956. - 248 с. История северного крестьянства. Период капитализма. - Архангельск, 1985. - Т. 2. -384 с.

44. Крестьянское хозяйство: история и современность. Материалы к Всероссийской научной конференции. Вологда. Октябрь 1992 г. Ч. 1-Й. - Вологда, 1992. - Ч. 1.184 с.- Ч. 2 236 с.

45. Лаптев ИД. Советское крестьянство. М.: Сельхозгиз, 1939. 176 с.1.win М. Russian Peasants and Soviet Power: A Study of Collectivization. Evanston, 1968.- 539 p.

46. Некрасов KJB. Борьба Коммунистической партии за победу колхозного строя в Северномкрае. 1927-37 гг. Вологда, 1973. - 174 с. Никонов-Смородин М.З. Поземельно-хозяйственное устройство крестьянской России.

47. София: Голос России, 1939. 172 с. Осокина ЕА. Иерархия потребления: о жизни людей в условиях сталинского снабжения.1928-1935 гг. М., 1993. - 144 с. Peasants and peasant societies: Selected readings / Ed. by Shanin T. - Harmonmdsworth etc:

48. Советское крестьянство: Краткий очерк истории (1917-1969). М., 1970. - 510 с. Социалистические преобразования северной деревни. - Вологда, 1970. - 128 с.

49. Чаянов АЛ. Организация крестьянского хозяйства // Чаянов АЛ. Избранные труды.- М.: Экономика, 1989. 493 с.

50. Шулейкин ИД. О землеустройстве (буржуазно-вредительские теории в землеустройстве).- М., 1934. 32 с.

51. Югов А. Народное хозяйство Советской России и его проблемы / / Экономическиепроблемы. Берлин, 1928. - 262 с. Яковлев ЯА. Вопросы организации социалистического сельского хозяйства. 3-е изд.- М.: Сельхозгиз, 1936. 698 с.