Чеховский интертекст в современной российской драматургии: 1980-2010 гг. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Макарова, Валерия Владимировна

• Макарова, Валерия Владимировна
• кандидат филологических наук
• 2012

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Макарова, Валерия Владимировна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. От философии к методологии интертекстуальности.

1. Краткий экскурс в историю формирования теории интертекстуальности.

2. Проблематизация понятия интертекстуальность в филологии конца XX -начала XXI века (три статьи М.Л. Гаспарова о М.М. Бахтине).

3. Полемическая интерпретация и поиск заимствованного персонажа.

4. От проблем к перспективам: практика интертекстуальных исследований в отечественной филологии.

ГЛАВА II. Творчество А.П. Чехова в интертекстуальном зеркале современной российской драматургии.

1. Деформация чеховской традиции в эстетике постмодернизма.

2.1.1 Интертекстуальное присутствие «Чайки» А.П. Чехова в «Диких животных сказках» Л.С. Петрушевской.

2.1.2 О постмодернизме некоторых театральных интерпретаций «Чайки» А.П. Чехова.

2.1.3 Чеховский интертекст в творчестве В. Сорокина, К. Костенко, Б. Акунина. Концептуализм и паралитература.

2. «Неореалисты» 2000-х гг.: конструктивное осмысление классики

А. Мардань, Ю. Дамскер, Е. Гремина).

3. «Мерцающий» интертекст в пьесах 2000-2010-х гг. (К. Драгунская, О. Зверлина, Е. Рубина).

4. «Новая драма» (Н. Коляда, О. Мухина).

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Чеховский интертекст в современной российской драматургии: 1980-2010 гг.»

В своем исследовании мы поднимаем проблему рецепции чеховского творчества драматургами конца XX - начала XXI века. Нам предстоит ответить на вопрос, почему на протяжении целого столетия после Чехова, его произведения по-прежнему привлекают все новые поколения драматургов, режиссеров, простых читателей. Обращаясь к современным художественным интерпретациям произведений классика, мы идем по пути, обозначенному В.Б. Катаевым как «страницы истории русской литературы, прочитанные "на фоне Чехова", - и Чехов, увиденный сквозь призму его литературных связей»1.

Априорным в работе является понимание творчества А.П. Чехова как неотъемлемой части классики русской литературы2, в связи с чем диалог современных писателей с Чеховым осмысляется одновременно как диалог современной литературы с классикой. Сегодня понятие «классика» подверглось широкому переосмыслению. Слово «классический» (от лат. с^ббюш -образцовый) используется искусствоведами и литературоведами в разных значениях: классики как писатели античности противопоставляются авторам Нового времени, а представители классицизма (тоже именуемые классиками) -романтикам; в обоих этих случаях за словом «классический» стоит представление о порядке, мере, гармонии. Однако представления о художественной гармонии меняются от эпохи к эпохе, поэтому границы между классикой и «неклассикой» размыты и изменчивы. В.Е. Хализев определяет классику как «часть художественной словесности, которая интересна и авторитетна для ряда поколений и составляет "золотой фонд" литературы»^. Несмотря на явную субъективность выбранного здесь критерия оценки, нам Катаев В.Б. Чехов плюс С. 13.

2 Ю.М. Лотман, размышляя о мировом значении русской литературы, ограничивает классику культурным пространством между A.C. Пушкиным и А.П. Чеховым. См. Лотман Ю.М. О русской литературе классического периода: Вводные замечания / Ю.М. Лотман. О русской литературе: Статьи и исследования (1958-1993). СПб., 1997. С. 594. i Хализев В.Е. Теория литературы. М., 1999. С. 78. кажется, что именно таким частным интересом современных авторов объясняются их творческие переосмысления произведений прошлого.

М.М. Бахтин связывал «притяжение» классики с ее художественными свойствами. Благодаря своей значительности, образцовости, классика продолжает жить за пределами своей эпохи. «Каждая эпоха, - писал ученый, -по-своему переакцентирует произведения ближайшего прошлого. Историческая жизнь классических произведений есть, в сущности, непрерывный процесс их социально идеологической переакцентуации»4. По мысли Бахтина, бытование литературных произведений в большом историческом времени сопряжено с их обогащением. Их смысловой состав способен «расти, досоздаваться далее»: на «новом фоне» классические творения раскрывают «все новые и новые смысловые моменты»5

Однако бытование литературных произведений в большом историческом времени отмечено не только обогащением произведений в сознании читателей, но и серьезными «смыслоутратами». Неблагоприятными в этом смысле принято считать канонизацию, благоговение перед авторитетами прошлого, тоталитарное утверждение какой-то одной интерпретации в качестве единственно верной, «авангардистское небрежение культурным наследием» и его произвольную, искажающую модернизацию - «прямолинейное осовременивание»6.

Агрессивные стратегии широко представлены в литературе эпохи постмодернизма. При этом речь идет не только о собственно постмодернистском направлении, чьим творческим кредо стало переосмысление и воспроизведение не реальной действительности, а «слова», сказанного о ней в прошлом. В конце XX века небрежное обращение с классикой встречается на всех уровнях литературной иерархии, от качественной беллетристики до массовой литературы самого низкого образца.

4 Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975. С. 231-232.

5 Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 331-332.

6 Хализев В.Е. Указ. соч. С. 79.

При этом «авангардистское небрежение», ввиду своей агрессивности, становится подчас опаснее осовременивания и эпигонства. Тем не менее, в литературе 2010-х гг. талантливо представлено и другое направление, представители которого наследуют и развивают классическую традицию. Стоить отметить, что круг «цитируемых» сегодня авторов обычно сводится к программе школьного чтения: Пушкин, Гоголь, Тургенев, Толстой, Достоевский, Чехов.

Мы исследуем преломление чеховской традиции в пьесах современных драматургов. Также мы посчитали целесообразным анализ некоторых театральных интерпретаций «Чайки» А.П. Чехова и тех научных трактовок пьес классика, которые, очевидно, можно назвать их «творческими интерпретациями» (термин А.Б. Есина), созданными в русле постмодернистской филологии. Выход за пределы литературы в данном случае обусловлен нашим стремлением понять специфику функционирования «чеховского слова» не только в литературном, но в культурном контексте последних десятилетий.

Наше обращение к имени и творчеству Чехова вполне закономерно: активное и непрекращающееся взаимодействие драматургов конца XX - начала XXI века с пьесами и рассказами классика само по себе обращает на себя внимание. Загадка популярности чеховского наследия у мирового читателя и зрителя привлекает все новых исследователей. Историко-функциональная ориентация целого ряда работ о Чехове позволяет выделить это направление как одно из наиболее перспективных в чеховедении. Так, традиционным в сборниках статей «Чеховиана», зарекомендовавших себя как надежный ориентир в науке о Чехове, стал раздел, посвященный взаимодействию современности с творчеством классика, специфике этого межэпохального диалога.

Для нас особый интерес представляли выпуски «Чеховианы»: «Из века XX в XXI. Итоги и ожидания» (2007 г.), «Чехов: взгляд из XXI века» (2011 г.), три тома, посвященные вершинным пьесам А.П.Чехова: «Полет "Чайки"» (2001), «"Три сестры" - 100 лет» (2002), «Звук лопнувшей струны: к 100-летию пьесы "Вишневый сад"» (2005). В своей работе мы опирались на опубликованные в этих выпусках статьи, затрагивающие проблему функционирования творчества Чехова в литературе и культуре рубежа XX - XXI веков: «Чехов в XX веке: покорение планеты» В.Б. Катаева, «Чехов в XX веке: contra et pro» В.Е. Хализева, «Эхо "Вишневого сада" в современной драматургии» В.В. Химич, «Чайка-Цапля-Ворона (Из литературной орнитологии XX века)» В.Б. Катаева, «".Счастье - это удел наших далеких потомков": От "Трех сестер" Чехова к "Трем девушкам в голубом" Петрушевской» и «Чеховский текст как претекст (Чехов - Пьецух - Буйда)» E.H. Петуховой.

Тем не менее проблема взаимодействия современных авторов с чеховским наследием по-прежнему остается малоизученной. И речь не только о необходимости научного осмысления все появляющихся художественных интерпретаций. Современные обращения к Чехову по своему характеру не однородны. Часто в драматических текстах встречается ставшее фразеологизмом выражение «небо в алмазах», можно ли считать его интертекстом? Отсылает ли оно к Чехову? Является ли достаточным основание для сближения с классиком?

В данной работе мы предприняли попытку классификации современных обращений к А.П. Чехову, руководствуясь многочисленными критическими статьями, работами по истории новейшей литературы («Современная русская литература конца XX - начала XXI века», под ред. С.И. Тиминой; «Русская современная драматургия» и «Русская драматургия конца XX - начала XXI века» М.И. Громовой; «Современная русская литература» и «Массовая литература XX века» М.А. Черняк), результатами, полученными в ходе проведенного интертекстуального анализа. Таким образом, одним из основных критериев классификации современных пьес в нашей работе стал характер их взаимоотношений с чеховским наследием. Конечно, такая попытка не претендует на универсальность и может называться классификацией лишь в первом приближении, однако в связи с отсутствием систематизирующих, фундаментальных работ в области современной драмы, имеет перспективы для дальнейшей разработки.

В своем анализе мы учитывали существующий опыт осмысления новой драматургической ситуации. М.Н. Липовецкий предлагает различать в современной драматургии следующие тенденции - «неоисповедальная» (все пьесы Е. Гришковца, «Таня-Таня» О. Мухиной, «Кислород» И. Вырыпаева, «Водка, ебля, телевизор» М. Курочкина, «Про мою маму и меня» Е. Исаевой и др.), «неонатуралистическая», или гипернатурализм, представленный в основном «TeaTpoM.doc» Е. Греминой и М. Угарова и близкой к нему по эстетике «уральской школой» Николая Коляды. Третья тенденция: «драматургия, сочетающая натурализм и гротескные интеллектуальные метафоры» (пьесы братьев Пресняковых и М. Курочкина)7. По-другому расставляет акценты Г.А. Заславский, выделяя «новую драму», в том числе пьесы, написанные в технике «Verbatim», традиционную драматургию (Н. Коляда, М. Угаров, Е. Гремина) и моноспектакли автора-исполнителя Евгения о

Гришковца . М.И. Громова в учебном пособии «Русская драматургия конца XX - начала XXI века», говоря об экспериментальной природе многих современных пьес, подробно анализирует только «документальный театр».

В своей работе мы предложили следующую классификацию:

1. Постмодернистское направление в осмыслении чеховского наследия представлено произведениями, реализующими подход к искусству как к свободной «творческой» игре. Произведения классика воспринимаются

1 Липовецкий М.Н. Театр насилия в обществе спектакля: Философские фарсы Владимира и Олега Пресняковых // Новое литературное обозрение. 2005, №73. Цит. по http://magazines.russ.ru/nlo/2005/73/li27.html

8 Заславский Г.А. Современная пьеса на полпути между жизнью и сценой / Г.А. Заславский. Сайт «Театральное дело Г. Заславского», http://www.zaslavsky.ru/drama/drama300404.htm авторами этого направления вне традиционной культурной иерархии, что дает им возможность смешивать высокое и низкое, сакральное и профанное. Сюда мы отнесли неравнозначные по художественному достоинству пьесы таких авторов как В. Сорокин, К. Костенко, Б. Акунин. О них говорится в первом параграфе второй главы.

2. Для того чтобы обозначить второе течение, мы ввели термин «неореализм», значение которого разъясняется во втором параграфе второй главы. Под «неореалистическими» мы подразумевали те современные пьесы, в которых чеховский интертекст является материальным знаком обращения к аксиоматике А.П. Чехова, ее приятия или оспаривания. В таких произведениях мы также обнаружили интертекстуальную игру с классикой, однако она не является здесь самоцелью, не разрастается до уровня текстообразующей категории, а используется только в качестве локального художественного приема. Это пьесы А. Марданя, Ю. Дамскер, Е. Греминой.

3. В период с 1990-х по 2010-е гг. не исчезла, а, возможно, даже усилила свои позиции реалистическая драма. В пьесах К. Драгунской, О. Зверлиной и Е. Рубиной чеховский интертекст является средством обращения и продолжения реалистической традиции.

4. Течение «новая драма» обратило на себя всеобщее внимание в начале 2000-х. Однако, несмотря на большое количество упоминаний в критике и отдельные литературоведческие исследования, до сих пор не существует общепринятого мнения о том, какие современные пьесы следует относить к этому течению. В четвертом параграфе второй главы мы рассматриваем пьесы авторов-новодрамовцев (Н. Коляда, О. Мухина), пытаясь найти у них общие черты освоения чеховского интертекста.

Обращение к технике интертекстуального анализа оказалось невозможным без осмысления основных закономерностей теории интертекста. Первая глава нашей работы посвящена актуальным проблемам теории интертекстуальности как еще формирующейся методологии филологического анализа. Глава открывается осмыслением «спора» М.Л. Гаспарова с идеями М.М. Бахтина. По мысли американского слависта К. Эмерсон, «учиненный Гаспаровым Бахтину допрос с пристрастием — в своем роде здоровый корректив к бахтиноведческим исследованиям: в них на самом деле немало преувеличений, гипербол, неточностей, поверхностного применения теоретических утверждений и обобщений»9. Гаспаров абсолютизирует бахтинскую идею диалога и опровергает ее на всех уровнях. По Гаспарову, диалога нет ни между читателем и произведением, ни между текстами, ни даже между людьми10. Гаспаров критикует идею интертекстуального устройства культуры и постструктуралистское «чтение на фоне», проиллюстрированное, например, Борхесом в эссе «Предшественники Кафки», в котором текст Зенона (апория о том, что Ахиллес не догонит черепаху) трактуется сквозь призму текста Кафки. Ученый напоминает современному литературоведению тот, несколько забытый в последнее время, благородный смысл филологического поиска, который сформулировал С.С. Аверинцев: филология - это скромнейшая служба «при» тексте.

Злободневно звучат предостережения М.Л. Гаспарова от чрезмерной свободы интерпретатора, устанавливающего интертекстуальные связи между произведениями лишь на том основании, что они сошлись в его читательской памяти. Знакомство с критическими идеями Гаспарова актуально в связи с острым кризисом постструктуралистской теории и необходимо при обращении к теории интертекстуальности, зародившейся и во многом сформировавшейся в процессе осмысления научного творчества Бахтина постструктуралистами.

9 Эмерсон К. Двадцать пять лет спустя: Гаспаров о Бахтине // Вопросы литературы. 2006, №2. Цит. по http://mapazines.russ.rU/voplit/2006/2/em2.html

10 Гаспаров М.Л. История литературы как творчество и исследование: Случай Бахтина. Текст приводится по http://vestnik.rsuh.ru/article.html7icH54924

Справедливо предостерегающие от обаяния ярких и талантливых, но, порой, методологически неточных работ М. Бахтина или Р. Барта, выпады Гаспарова, тем не менее, местами субъективны, чрезмерны.

Смягчает крайности обоих подходов В.Б. Катаев. В статье «К пониманию Чехова: ближний и дальний контексты» ученый увязывает полемику с проблемой «ближнего» и «дальнего» контекстов. По Гаспарову, должно изучать произведение в контексте одновременных с ним текстов, представляющих его «ближний» контекст. Для Бахтина нет ничего губительнее, чем замыкать текст в его собственной эпохе, важно бытование произведения в «дальнем» историческом и культурном контексте. В.Б. Катаев на примере существующих направлений чеховедения доказывает значимость обоих подходов: только «в совокупности они могут обеспечить полноту филологического изучения произведений литературы прошлого»". Так, для понимания закономерностей чеховского творчества важно изучение литературы и журналистики, окружавшей его в разные годы. Однако не менее интересна загадка неуменьшающейся популярности Чехова уже в XXI веке. Можно ли разгадать ее, оставляя Чехова в кругу Потапенко, Лейкина, Леонтьева-Щеглова и других современников? В.Б. Катаев считает необходимым в этом случае подключение «дальнего» контекста: это «и тип драматургии, присущий античному театру (судьба героя у Чехова определяется силами, преодоление которых заведомо превышает его возможности), и Шекспир, к трагедии которого обращаются герои "Чайки", и, с другой стороны, многочисленные в XX веке перелицовки, адаптации, реминисценции в литературе модернизма и постмодернизма <.>, восходящие к чеховскому сюжету, несомненно, раздвигающему границы своего времени»12. Катаев В.Б. К пониманию Чехова: ближний и дальний контексты // Образ Чехова и чеховской России в современном мире. Сборник статей. Интернет версия. СПб., 2010. http://www. newruslitTu/forclassics/chekhov/obraz-cheho va-i-chehovskoi-rossii-v-sovremennom-niire.-sbornik-statei.-internet-versiya-1

12 Там же.

Обращаясь к современной драматургии, мы вписываем творчество А.П. Чехова в «дальний» контекст. Тем не менее поиски чеховского интертекста в современных произведениях невозможны и без знакомства с его «ближайшим окружением». Фундаментом нашей работы стали труды В.Б. Катаева, посвященные связям творчества Чехова с его «предшественниками, современниками, преемниками» как в русской, так и в некоторых зарубежных литературах. Особенно ценными в этом плане являются книги: «Литературные связи Чехова» (1989 г.) и «Чехов плюс.: Предшественники, современники, преемники» (2004 г.). Вкупе со статьями литературоведа эти монографии сформировали традицию изучения Чехова как «центра тяготения и влияния в русской культуре»13 и являются для нас образцом исследования межтекстуальных взаимодействий.

Несмотря на использование термина «интертекст» в названии работы, мы обращались не только к интертекстуальному анализу, но также к историко-функциональному, сравнительно-типологическому, историко-литературному методам.

В связи с постструктуралистскими «корнями» теории интертекстуальности и постмодернистской «окрашенностью» термина «интертекст» мы, как и многие другие исследователи, которых привлекают возможности интертекстуального анализа, вынуждены были объяснить смысл своего обращения к «модной» методологии и то, какое значение в работе придается отдельным ее терминам. По сути, этому вопросу посвящен третий параграф первой главы, в котором прослеживается история трансформации «интертекстуальности» из философской категории, какой она представляется в работах Ю. Кристевой и Р. Барта, в возможный раздел поэтики.

Мы также рассмотрели несколько отечественных работ, авторы которых посчитали оправданным обращение к теории интертекстуальности: «Память Тиресия» М.Б. Ямпольского, «Поэзия Пушкина, или Подвижный палимпсест»

13 Катаев В.Б. Чехов плюс.: Предшественники, современники, преемники. М., 2004. С.14

O.A. Проскурина, «Интертекст в мире текстов» H.A. Фатеевой, и «"На пиру Мнемозины": Интертексты Бродского» A.M. Ранчина. По своему духу все эти книги близки упомянутым выше работам В.Б. Катаева и реализуют комплексный, системный подход в изучении художественных произведений. Эти авторы в большей или меньшей степени затрагивают общие вопросы интертекстуальной теории. Проскурин, Фатеева и Ранчин при этом подчеркивают свое «не-постмодернистское» и «не-деконструктивистское» понимание «интертекста». По нашему мнению, опыт филологов, реализованный в сдержанном и внимательном анализе художественного материала, создает благоприятную перспективу для дальнейшего осмысления категорий интертекстуальности.

Очередное литературоведческое обращение к творчеству А.П. Чехова, предпринятое в данной работе, представляет собой еще одну попытку разгадать секрет его неуменьшающейся популярности, неисчерпаемости. В данном случае мы шли от материала: многочисленных интерпретаций, творческих или «коммерческих» переосмыслений чеховского «слова» драматургами конца XX - начала XXI века. Нам предстоит увидеть своеобразие функционирования чеховского творчества в нашу эпоху, проанализировать, каким образом современные драматурги «встраивают» чеховский интертекст в свои пьесы.

A.A. Щербакова отмечает, что чеховский интертекст оказывается необходим современным драматургам14. Присутствие чеховских элементов обогащает содержание современных произведений, усложняет их интерпретацию, привлекает читателя. Анонсирование связи с классиком зачастую способствует коммерческому успеху. Для литературоведов многие из рассмотренных произведений также интересны только в связи с именем Чехова.

Несмотря на ряд исследований в этой области, большое количество как интересных произведений, так и парафразов чеховских пьес, до сих пор не

14 Щербакова A.A. Чеховский текст в современной драматургии: дис. канд. филол. наук. Иркутск, 2005. С. 24. получило научного осмысления и хотя бы беглого анализа. По-прежнему мало изучена степень влияния Чехова на «новую драму» (как течение), на отдельных талантливых драматургов.

Не менее актуальна предпринятая в первой главе попытка осмысления идей и приемов интертекстуального анализа на новом этапе его развития -после кризиса постструктуралистской теории.

Объектом исследования являются преимущественно драматические произведения периода с 1980-х по 2010-е гг., содержащие чеховский интертекст и являющиеся формой творческого переосмысления наследия классика. Это пьесы Л. Петрушевской, В. Сорокина, Б. Акунина, К. Костенко, Е. Греминой, А. Марданя, Ю. Дамскер, К. Драгунской, О. Зверлиной, Е. Рубиной, Н. Коляды, О. Мухиной.

При отборе материала для исследования мы стремились создать объективную картину отечественного дрампроцесса последнего тридцатилетия. Для того чтобы выборка пьес была репрезентативной, мы подключили к анализу и те пьесы, которые еще не исследовались в этом ключе, и те, которые уже привлекали внимание литературоведов. Пьесы принадлежат разным литературным направлениям и неоднородны по уровню художественности. Как уже говорилось, часть из них интересна именно своей связью с чеховской драмой. Другие заслуживают чтения, постановки и изучения как самобытные, талантливые произведения.

Предметом исследования является чеховский интертекст в художественной системе драматических произведений 1980-х - 2010-х годов. Нас интересуют различные интенции современных авторов при освоении чеховского слова, их непохожие или, напротив, тиражированные техники и приемы включения интертекста в ткань собственных пьес.

Творчество А.П. Чехова давно и плодотворно изучалось и изучается зарубежными и отечественными литературоведами. Назовем лишь некоторых: А.П. Скафтымов, З.С. Паперный, А.П. Чудаков, В.Б. Катаев, Э.А. Полоцкая,

И.Н. Сухих, А.Д. Степанов, A.B. Кубасов и др., чьи работы сформировали целую научную школу, задающую основные направления поиска. В.Б. Катаев, как мы уже говорили, развивает интертекстуальное, или контекстуальное изучение наследия Чехова. Поиск «цитат» из мировой и отечественной классики у Чехова сегодня качественно дополняется обратным - разысканием чеховского «следа» в мировой и отечественной литературе. Так, например, связи творчества Л. Петрушевской с традицией Чехова исследуются в работах Т.В. Сорокиной, Т.Г. Кучиной, E.H. Петуховой, Т.А. Мищенко15.

Драматургия Н. Коляды предстает наследницей чеховских идей и приемов в монографии О.В Богдановой, очерке Г.Я. Вербицкой, статье М.И. Громовой, исследовании A.A. Щербаковой. Ряд критических и литературоведческих работ посвящен межтекстовым связям «Чайки» А. Чехова и Б. Акунина (А. Степанов, О.В. Нетесова, Л.Г. Смирнова, O.A. Мальцева, В.В. Савельева, Л. Давтян, О. Исакова16 и ряд рецензий17). К поиску чеховского интертекста в русской прозе последних десятилетий обращается в своей диссертации Е.В. Михина. Следует отметить монографию E.H. Петуховой «Притяжение Чехова: Чехов и русская литература конца XX века». К проблеме функционирования творчества Чехова в XXI веке обращается В.Б. Катаев в книге «Игра в осколки. Судьбы русской классики в эпоху постмодернизма», в отдельных главах книги «Чехов плюс.: Предшественники, современники, преемники» и в некоторых статьях.

15 См.: Сорокина Т.В. К вопросу о чеховских традициях в прозе Л. Петрушевской // Русская и сопоставительная филология: взгляд молодых. Казань, 2001. С. 90-98; Кучина Т.Г. «Дама с собачкой/с собаками»: чеховский подтекст в рассказе Л. Петрушевской // 100 лет после Чехова. Ярославль, 2004. С. 136-139; Петухова E.H. Притяжение Чехова: Чехов и русская литература конца XX века. СПб., 2005.; Мищенко Т.А. Традиции А.П. Чехова в современной русской драматургии, автореф. дис. . кандидата филол. наук. Астрахань, 2009.

16 См.: Степанов А. Чехов и постмодерн // Нева. СПб., 2003. № 11. С. 221-226; Нетесова О.В. Чехов и Акунин. Творческая интерпретация пьесы «Чайка» // Проблемы целостного анализа художественного произведения. Борисоглебск, 2003. Вып. 3. С. 77-88; Смирнова Л.Г. «Чайка» Б. Акунина как социокультурный феномен // Разноуровневые характеристики лексических единиц. Смоленск, 2001. Ч. 1. С. 42-48; Мальцева O.A. Ситуация интертекстуальности в пьесе Б. Акунина «Чайка» // Вестн. Оренбург, гос. пед. ун-та. Оренбург, 2001. № 5. С. 216-222; Савельева В.В. «Чайка» Б. Акунина — «чисто английское убийство» // Рус. речь. М., 2002. № 6. С. 3641; Давтян Л. «Чайка» в опытах Т. Уильямса и Б. Акунина // Чеховский вестник. М., 2001. № 9. С. 65-70; Исакова О. «Чайка» Б. Акунина и некоторые проблемы поэтики постмодернизма // Молодые исследователи Чехова. 5. М, 2005. С. 53-64.

17 Рецензии на постановку «Чайки» Б. Акунина в театре «Школа современной пьесы» // Театральный смотритель, http://www.smotr.ru/2000/2000 shkolaakunin.htm

Научная новизна исследования заключается в привлечении к анализу ранее не изученных на предмет чеховского интертекста произведений современных российских драматургов; в систематизации стратегий их интертекстуального обращения к творчеству Чехова.

Цель нашего исследования - описать закономерности и особенности функционирования чеховского интертекста в русской драматургии рубежа XX — XXI веков.

Этой целью определяются задачи: выявить круг современных драматических текстов, имеющих переклички с творчеством А.П. Чехова; проанализировать отобранные тексты с помощью приемов теории интертекстуальности и историко-функционального метода; выявить своеобразие воплощения чеховской традиции у разных авторов; систематизировать полученные данные, на их основе предложить классификацию пьес периода 1980 - 2010-х гг; обнаружить закономерности бытования чеховского «слова» на рубеже XX - XXI веков.

Для решения литературоведческих задач мы обратились к методике интертекстуального анализа, также по ходу работы востребованным оказался опыт сравнительно-типологического, историко-литературного и историко-функционального изучения художественного произведения. Анализ литературных связей драматургов обусловлен принципом компаративистской рецепции, при котором воздействие и восприятие текста понимается как двусторонний, открытый и бесконечный процесс. Таким образом, в своей работе мы стремились к системному анализу. Научной базой исследования стали труды отечественных филологов А.Н. Веселовского, В.М. Жирмунского, М.М. Бахтина, Ю.Н. Тынянова, В.В. Виноградова, а также опыт зарубежных ученых П. Рикёра, М. Фуко, Р. Барта, Ю. Кристевой.

В настоящей работе мы, вслед за O.A. Проскуриным и A.M. Ранчиным, рассматриваем понятие интертекст вне его связи с постструктуралистским пониманием «интертекстуальности как игры знаков и языков, отрицающим

1 8 роль автора и пренебрегающим единством текста» . Чеховским интертекстом мы будем называть любые формы присутствия элементов чеховских произведений в современных пьесах. Мы не дифференцируем интертекстуальные элементы, полагая справедливым наблюдение A.M. Ранчина, согласно которому при реальном функционировании интертекстов «различия нивелируются». Вслед за ученым, такие термины, как «реминисценция» и «цитата», мы употребляем как синонимы, которые «имеют широкое значение: к ним причисляются и вкрапления из «чужих» текстов, традиционно именуемые перекличками, отголосками»19. Интертекстуальный анализ позволяет в разнородных заимствованных элементах увидеть своеобразие воплощения чеховской традиции в современных пьесах.

Научно-практическая значимость результатов исследования заключается в отработке методики интертекстуального анализа; в обращении к неисследованному пласту современной драматургии, для обозначения которого мы предложили использовать термин «неореализм». Положения и выводы работы могут быть использованы в дальнейших исследованиях по теории интертекстуальности и проблемам взаимодействия классики и современной литературы, а также в практике вузовского и школьного преподавания. На защиту выносятся следующие положения:

1. Как утверждают теоретики постмодернизма, явление интертекстуальности существовало всегда и обнаруживается у любого писателя: «Всякий текст есть интер-текст по отношению к какому-то другому тексту»20. Однако именно в эпоху постмодернизма интертекст из локального приема переносится в центр литературной парадигмы, становясь приемом

18 Ранчин A.M. «На пиру Мнемозины»: Интертексты Бродского. М., 2001. С.10.

19 Ранчин A.M. Указ. соч. С. 7.

20 Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М., 1989. С. 418. текстообразующим. Выходя за пределы собственно постмодернистской литературы, интертекстуальная игра обнаруживается и в тех основанных на «реальном материале» произведениях, которых, как кажется, прибавилось в последние годы. Как отмечает режиссер, член жюри всероссийского драматургического конкурса «Действующие лица» И.Л. Райхельгауз, «драматург опять возвращается к человеку», в лучших пьесах конкурса «Действующие лица» 2010 года «преобладают новые старые ценности», «есть смысл и сюжет»21.

2. Творчество А.П. Чехова по-прежнему остается одной из наиболее востребованных эстетических систем у авторов рубежа ХХ-ХХ1 веков. Все новые обращения к нему можно объяснить и вниманием Чехова к обычному человеку, к простой жизни, и отсутствием морализаторства, дидактизма, и художественным совершенством чеховских произведений, и освобождением слова у Чехова, переходом «от логики темы - к логике, диктуемой языковым

99 материалом, логике слов»". По мнению В.Б. Катаева, Чехов обновил внутренние законы литературного творчества: «главная сторона чеховского новаторства - то, что можно назвать новаторством методологическим»23. После Чехова невозможно стало писать «как раньше». Однако писать «по-чеховски» под силу далеко не каждому. Очевидно, это одновременно «раздражает» и влечет современных драматургов, в своих смелых экспериментах мучительно ищущих те самые новые формы, новое слово, равноценное чеховскому. Подражания и попытки преодоления Чехова не прекратятся до тех пор, покуда его «новаторская методология» не найдет своего вершинного художественного воплощения.

3. Проведенный анализ позволяет выделить следующие стратегии обращения к чеховскому интертексту:

21 Райхельгауз И.Л. Старая новая драма. //Лучшие пьесы 2010: Сборник. М., 2011. С. 7-8.

22 Катаев В.Б. Чехов плюс.: Предшественники, современники, преемники. С. 371.

23 Катаев В.Б. Указ. соч. С. 372.

Постмодернистское обращение к Чехову основано на игре, которая может быть направлена на десакрализацию его творчества или эпатирование утвердившихся в обществе, канонических представлений о нем. Одновременно с этим интертекст направлен на адресата, в отношении которого выполняет функции приманки, игры с читательскими ожиданиями и амбициями. Принятие правил этой игры «в атрибуцию чужих слов» создает у читателя иллюзию причастности к элитарному искусству.

Интертекст становится текстообразующим приемом не только в постмодернистской, но и в массовой литературе, эксплуатирующей темы, сюжеты, систему персонажей и самое имя классика.

В литературе, получившей в данной работе определение «неореалистическая», чеховский интертекст не менее важен, цитаты из Чехова высокочастотны. Однако, несмотря на то, что в художественном отношении интертекст здесь не всегда бывает оправдан и выглядит порой как дань литературной моде, его использование не подчинено самодовлеющим формальным требованиям. В отличие от постмодернистов, авторы-неореалисты, опираясь на материал современной действительности, апеллируют к традиции Чехова. При этом продолжение традиции классика не всегда означает ее полное приятие и утверждение. Интертекстуальность может быть знаком, указывающим, например, на полемическое осмысление чеховской аксиоматики.

Как отмечает Н.Л. Лейдерман, в 1990-е гг. появился целый ряд произведений, близких традиции классического реализма24. Таковыми мы посчитали пьесы К. Драгунской, О. Зверлиной и Е. Руби ной. Эти авторы отказались от открытого внедрения

24 Лейдерман Н.Л. и Липовецкий М.Н. Современная русская литература - 1950-1990-е годы: Учеб. пособие. Том 2, 19681990. М.; 2003. Цит. по http://www.inodernlib.ru/books/levdennan n/sovremennava russkava literatura 19501990е godi tom 2 19681990/read 1/ интертекста, отдав предпочтение аллюзиям, тонким перекличкам: в некоторых сценах цитация очевидна, в других мало доказуема. Названные драматурги могут обращаться к чеховскому стилю, типу конфликта, персонажам, ситуациям, символам, фразеологизмам, однако интертекст в их произведениях локализован и не нарушает законов реалистического правдоподобия. Такого же рода обращения к Чехову в пьесах «новодрамовцев».

Структура работы обусловлена целью и задачами исследования. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы, который включает 203 наименования.

Во Введении обосновывается выбор темы, намечаются причины обращения современных драматургов к творчеству А.П. Чехова, характеризуется актуальность, степень изученности проблемы, ее научная новизна, теоретическая и практическая значимость.

В первой главе «От философии к методологии интертекстуальности» доказывается целесообразность применения интертекстуального анализа для изучения особенностей функционирования чеховского творчества в контексте отечественной драматургии конца XX - начала XXI века. В связи с этим последовательно прослеживается история становления теории интертекстуальности, слабые и сильные стороны ее современного состояния; выделяется несколько возможных путей дальнейшего развития. Рассматриваются работы М.Б. Ямпольского, O.A. Проскурина, H.A. Фатеевой, A.M. Ранчина и других обратившихся к теории интертекстуальности ученых. Предлагаются дополнительные приемы анализа, например, апробированный в рамках историко-функционального подхода, поиск заимствованных персонажей. В свете методологического спора M.JI. Гаспарова с М.М. Бахтиным исследование чеховского «следа» в современной драматургии представляется как попытка изучения «дальнего контекста» понимания творчества классика.

Во второй главе «Творчество А.П. Чехова в интертекстуальном зеркале современной российской драматургии» рассматриваются современные пьесы, в которых нам удалось обнаружить чеховский интертекст. Выделяется четыре основных тенденции функционирования чеховского творчества в контексте отечественной драматургии 1980-2010-х гг. На примере пьес В. Сорокина, Б. Акунина, К. Костенко раскрывается своеобразие постмодернистской деконструкции чеховских текстов. Анализируются некоторые «вольные» театральные и литературоведческие интерпретации пьесы «Чайка». Рассматривается ряд «неореалистических» пьес в их специфическом обращении к чеховской традиции; объясняется смысл введения рабочего определения «неореализм» по отношению к ветви драматургии 2000-х гг. В качестве продолжателей традиции русской классики выделяются авторы-реалисты: К. Драгунская, О. Зверлина, Е. Рубина, в чьих произведениях также обнаруживается «Чеховское слово». Наконец, проводятся параллели между Чеховым и появившемся в середине 90-х широко обсуждаемым течением «новая драма».

В Заключении подводятся итоги исследования, формулируются выводы.

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Макарова, Валерия Владимировна

Заключение

Выбранное направление исследования - «Чехов и драма XXI века» -позволило нам сосредоточиться на проблеме взаимодействия непохожих творческих индивидуальностей, разных литературных направлений, наконец, культурных эпох и ментальностей начала прошлого и нынешнего века. Диалог классики и современности мы осмысляли в категориях теории интертекстуальности, в том ее виде, в котором она представлена в работах отечественных филологов: М.Б. Ямпольского, H.A. Фатеевой, O.A. Проскурина, A.M. Ранчина.

В первой главе мы посчитали нужным рассмотреть некоторые основы и современное состояние теории интертекстуальности. Не останавливаясь на классификации интертекстуальных связей, по ходу анализа (во второй главе) мы выделили и назвали различные виды интертекста (основными являются цитата, аллюзия, заимствованный персонаж и проч.). Кроме того, каждый раз мы стремились установить, на каком структурном уровне современного произведения осуществляется диалог с классикой. Результаты анализа позволили нам разбить все пьесы на несколько групп.

Первую группу составляют современные пьесы, в которых содержание подчинено самодовлеющим формальным требованиям. Агрессивная смесь эксперимента, литературной игры и игры с читателем, эпатажа культурных ценностей и моральных норм стала визитной карточкой постмодернистского направления в отечественной литературе. Для постмодернизма характерна гипертрофия художественного приема до уровня текстообразующей категории, поэтому, обращаясь к интертексту, постмодернисты не ограничиваются точечными цитатами или смысловыми аллюзиями, напротив, весь текст строится путем монтажа цитат. Следует отметить, что пришедшая с Запада эстетика мутировала на российской почве. По мысли В.Б. Катаева, отечественный «извод» постмодернизма отличается своим самозабвенным разрушением классического наследия, деканонизацией классики. Именно так можно охарактеризовать ранний период творчества В. Сорокина. Обращаясь к Чехову, Сорокин методично дискредитирует авторитет классика и «чеховский миф» - традицию академических трактовок и постановок его произведений. Постоянство, с каким Сорокин расчленяет классиков, наводит на мысль, что за всем этим скрывается не только игра в создание - разрушение «горизонта ожидания» (Х.-Р. Яусс) читателя; очевидно, так утверждается позиция Сорокина - художника и теоретика постмодернизма. Ниспровергая, втаптывая классику в грязь, Сорокин совершает метафорический акт освобождения языка от Автора и уничтожает иерархию текстов. Игнорирование и деструкция всего устоявшегося в литературе восходит к идее Р. Барта о порочности языка, посредством которого осуществляется господство идеологии269.

Совершенно другой природы опыт деконструктивистского письма, предпринятый Б. Акуниным. Популярный автор заимствует сорокинские приемы построения текста, однако смыл его «Чайки» не превышает смысла любого беллетристического произведения - развлекать читателя. Акунин соблюдает все «приметы» постмодернизма: использует технику бриколажа, обессмысливает вырванные из первоисточника цитаты, пародирует героев чеховской «Чайки», обращается к запретным темам и насыщает свой текст натуралистическими описаниями. Однако все эти приемы лишены философского подтекста. Вместо разрушения «омертвелого» языка, как это было у концептуалиста Сорокина, у Акунина деструкция, напротив, направлена на создание шаблонного текста. Акунин преследует прагматичные цели, апеллируя к модной эстетике, он стремится упрочить свое место в литературной иерархии. Тем не менее следует отдать должное литературному мастерству Акунина: как всегда перед нами качественная копия, способная развлечь «взыскательного читателя».

К первой группе произведений мы также отнесли пьесу «"Чайка" А.П. Чехова (remix)» К. Костенко. Вслед за Сорокиным, этот автор смешивает

269 См., например, Барт Р. Удовольствие от текста. http://ec-deiavu.ru/p/Plaisir du texte.html реплики героев «Чайки», уголовный кодекс и рекламный текст, однако его запала хватает ненадолго. Если инсценировать текст, то получится не спектакль, а небольшой перформанс. Кроме того, не ясна цель этой деструкции: как художественный эксперимент она не интересна после текстов Сорокина, сложно рассматривать пьесу и как эстетический манифест. К. Костенко механически переносит в свой текст уже готовые рецепты постмодернистского творчества, в связи с чем воспринимается как эпигон В. Сорокина, а не как художник-новатор.

Вторую группу составили произведения, в которых происходит столкновение реалистического содержания и формального использования чеховского интертекста. Мы остановились на подробном анализе только трех таких пьес, однако, представляется, что пьесы подобного устройства составляют значительную часть современного дрампроцесса. Авторы, которых мы назвали «неореалистами 2000-х», не избежали влияния постмодернистской эстетики, присутствие которой сказалось в насыщенности неореалистических пьес интертекстуальными элементами. Например, диалоги и монологи зачастую строятся по принципу бриколажа, а отдельные ситуации, положения и образы героев калькируются с чеховских. Следуя литературной моде, авторы порой не замечают, что частое обращение к Чехову в их пьесах не всегда художественно оправдано. Тем не менее вместе с разрозненными цитатами в пьесы неореалистов входит проблематика чеховской драмы, философская глубина его произведений. Слова Фирса в финале пьесы Ю. Дамскер «На закате солнца» или слова чеховских сестер в финале «Антракта» А. Марданя подчеркивают трагизм положений современных героев и вневременную остроту раздумий Чехова на вечные, мучительные вопросы бытия.

Третью группу составили наиболее близкие к традиции классического реализма пьесы К. Драгунской, О. Зверлиной, Е. Рубиной. Чеховский интертекст в них мы назвали «мерцающим», потому что чаще всего здесь встречаются не прямые цитаты, а чеховские аллюзии. Межтекстовые взаимодействия с классикой у этих авторов практически полностью выведены на уровень читательского восприятия. Интертекст рождается на пересечении «исходного» и «итогового» текстов как еще одна смысловая сфера. Отсутствие интертекстуальных нагромождений в самом тексте позволяет избежать эффекта сделанности, литературности произведений и сохранить однородность реалистического метода.

Четвертую группу составили пьесы течения «новая драма». Зародившееся в конце 80-х гг. течение не случайно завершает наш разговор о взаимодействии современной драматургии с наследием А.П. Чехова. Эти пьесы характеризует сопоставление двух эпох. Осовремениваются реалии, конфликты, сам строй человеческих чувств чеховских героев. Такое сравнение подчеркивает ущербность персонажей «новой драмы», наталкивает читателя на неутешительные выводы. Тем не менее даже в этой жесткой и беспристрастной критике современного человека хочется отыскать хотя бы слабый отсвет веры в него. Как ни странно, эту веру дает обращение к Чехову, ведь современные герои мечтают бессмертными словами чеховских персонажей.

На наших глазах одна литературная волна сменила другую, постмодернистские эксперименты со словом, препарирование классики, когда-то поражавшие своей дерзостью и новизной, будучи растиражированными беллетристической и массовой литературой, постепенно покинули авансцену современного литературного процесса. К началу 2000-х наиболее примечательным стало явление, обозначенное критикой как «новая драма». Драматурги этой волны от условной «литературной крови» обратились к реальной общественной грязи. Местом действия стали гаражи, подъезды и подвалы; героями - маргиналы и неблагополучные слои населения. Казалось, что разбитое на мелкие осколки еще в 80-е годы Сорокиным чеховское наследие неминуемо канет в Лету. Однако провозвестник «новой драмы» Н. Коляда в пьесе «Полонез Огинского» и еще в ряде своих пьес обращается именно к Чехову. «Чеховский след» обнаруживается и у других драматургов этого направления. Больше того, чеховский интертекст здесь чаще всего не пародируется, а, включаясь в тонкие структурные параллели, получает философское осмысление.

Во второй половине 2010-х гг. приемы «новой драмы» стали привычными. По словам режиссера, председателя драматургического конкурса «Действующие лица» И.Л. Райхельгауза, «многие вернулись в квартиру и на

270 дачу. А больницы и помойки почти исчезли» . Возвращение к старым ценностям повлекло за собой новый виток обращений к Чехову. Однако, несмотря на близкие чеховским ситуации, в которых разворачивается действие, далеко не все драматурги этой волны принимают философские и нравственные суждения классика. Для некоторых авторов чеховский художественный мир стал отправной точкой собственного поиска, в результате которого зачастую создаются полемические осмысления и трактовки отдельных чеховских образов, ситуаций или целых произведений. Ю. Дамскер разрушает мечты о счастье будущих поколений таких героев, как Аня, Петя Трофимов, Ирина, Ольга, изображая одиночество и нищету российских пенсионеров. Полемика ощущается и в пьесе Е. Рубиной, противопоставившей трагическому чеховскому свой счастливый финал.

Для большинства драматургов конца 2010-х подключение чеховского интертекста сопряжено с продолжением традиции классика. В своих произведениях К. Драгунская, А. Мардань, О. Зверлина и другие авторы высвечивают непреходящую актуальность и художественное совершенство драм Чехова о жизни и человеке.

Каким будет новый литературный виток, и какое направление примет диалог с Чеховым, очень скоро покажет время. По мнению И.Л. Райхельгауза, для того, чтобы понять, отразить и изменить к лучшему сложившуюся в России 2010-х гг. общественно-политическую ситуацию, нужна не новая волна, а

270 Раше.чъгауз И.Л. О Конкурсе //Лучшие пьесы 2010 года: [Сборник]. М., 2011. С. 8. цунами. Остается надеяться, что оно не поглотит самих драматургов; за Чехова

271 опасений меньше, ведь его волну «пока никто не перекрыл» .

Мы рассмотрели далеко не все тенденции развития современного драматургического процесса. Очевидно, в поле нашего зрения попали только самые яркие и масштабные явления. Тем не менее, проделанная работа по выборке пьес для анализа, не отраженная на страницах нашего исследования, дает основания надеяться на то, что представленный материал достаточно репрезентативный и позволяет объективно судить об особенностях взаимодействия драматургов конца XX - начала XXI века с творчеством А.П. Чехова.

Завершая наш разговор, укажем на еще один возможный мотив обращения молодых авторов к классике. Ю.М. Лотман в предисловии к книге «Семиосфера» высказал мысль об уникальных возможностях произведений искусства хранить и передавать информацию. По Лотману, произведения искусства представляют собой «чрезвычайно экономные, емкие, выгодно

272 устроенные способы» ее хранения . Очевидно, именно такой уплотненной смысловой энергией характеризуются вершинные творения А.П. Чехова. Таким образом, современные драматурги, включая в свой текст одну чеховскую фразу, символ или образ, автоматически актуализируют весь потенциал заложенных в них смыслов, а заодно углубляют и усложняют содержание собственных произведений.

Как показало прошедшее столетие, энергетический и смысловой потенциал чеховского творчества человечеству еще только предстоит осознать.

271 Там же. С. 8.

272 Лотман Ю.М. Семиосфера. Спб., 2000. С. 10.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Макарова, Валерия Владимировна, 2012 год

1. Художественные произведения

2. Чехов А.П. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т.: сочинения: В 18 т., письма: В 12 т. / А. П. Чехов. М.: Наука, 1974 1988.

3. Акунин Б. Чайка. http://lib.ru/RUSS DETEKTIW/BAKUNIN/chaika.txt

4. Гремина Е. Сахалинская жена // Новая драма. Пьесы и статьи. СПб., 2008. С. 121-171.

5. Дамскер Ю. На закате солнца // Лучшие пьесы 2007 года: Сборник. М., 2008. С. 79-139

6. Драгунская К. Ощущение бороды / К. Драгунская. Пить, петь, плакать: Пьесы. М., 2009. С. 207-239.

7. Драгунская К. Русскими буквами (Пьеса о Родине и о детстве в двух частях) / К. Драгунская. Пить, петь, плакать: Пьесы. М., 2009. С. 93-145.

8. Зверлина О. На музыку тишины // Лучшие пьесы 2007 года: Сборник. М., 2008. С. 165-199.

9. Коляда Н. Полонез Огинского. http://lib.rus.ec/b/l 85056/read

10. Костенко К. «Чайка» А.П.Чехова (remix) // Майские чтения №7. 2002. http://artl01km.ru/drama/kostenko/index.htm

11. Ю.Мардань А. Антракт // Лучшие пьесы 2007 года: Сборник. М., 2008. С. 199-257.

12. Мухина О. Таня-Таня // Новая драма. Пьесы и статьи. Спб., 2008. С. 297367.

13. Петрушевская Л.С. Дама с собаками / Л.С. Петрушевская. Реквиемы (Рассказы).http://www.modernlib.ru/books/petrushevskayalyudmila/rekviemirasskazi/re ad/

14. Петрушевская Л.С. Дикие животные сказки, http://lib.rus.ec/b/l94304/read

15. Петрушевская Л.С. Три девушки в голубом: Сборник пьес. М., 1989.

16. Рубина Е. Прогулка в Лю-Блё // Лучшие пьесы 2007 года: Сборник. М., 2008. С. 11-79.

17. Слаповский А. Вишневый садик // Сюжеты 1993. № 3. С. 122-182. П.Сорокин В.Г. Юбилей, http://lib.rus.ec/b/53569/read1. Книги и статьи

18. Аникст А. Теория драмы от Пушкина до Чехова. М.: Наука, 1972.

19. Аристотель. Поэтика. М., 1969.

20. Арнольд И.В. Семантика. Стилистика. Интертекстульность. М.: Либроком, 2010. 448 с.

21. А.П. Чехов: pro et contra / Сост., предисл., общ. редакция И.Н. Сухих; послесл., примеч. А.Д. Степанова. Спб.: РХГИ, 2002. 1072 с.

22. Ахметшин Р.Б. Драматические этюды Чехова: особенности композиции // Anton Р. Cechov der Dramatiker. Drittes internationals Cechov-Symposium. Badenweiler im Oktober 2004: Сборники. München - Berlin - Washington, D.C. 2012. C. 425-431.

23. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М., 1994.

24. Барт P. S/Z / Пер. с фр. Г.К. Косикова и В.П. Мурат. Под ред. Г.К. Косикова. 3-е изд. М.: Академичесий Проект, 2009.

25. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. http://lib.rus.ec/b/205767/read

26. Бахтин М.М. Проблемы творчества Достоевского. Киев, 1994. http://www.vehi.net/dostoevsky/bahtin/index.html

27. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

28. Болотян И. О драме в современном театре: verbatim // Вопросы литературы. 2004. №5. С. 23-42.

29. Боярков Э., Давыдова М., Дондурей Д. «Нужны новые формы. Новые формы нужны?» Беседа о «новой драме» // Искусство кино. 2004. № 2. С. 18-31.

30. Бушмин А. Преемственность в развитии литература. М.: Художественная литература, 1978.

31. Васильева С.С. Чеховская традиция в русской одноактной драматургии XX века (поэтика сюжета): автореф. дис. . канд. филол. наук. Волгоград, 2002.

32. Вербицкая Г.Я. Традиции поэтики А.П. Чехова в современной отечественной драматургии 80-90-х г.г. (Пьесы Н. Коляды в чеховском контексте): Очерк. Уфа, 2002.

33. Виноградов В.В. Избранные труды. Язык и стиль русских писателей. От Гоголя до Ахматовой / В.В. Виноградов; Отв. ред. А.П. Чудаков; Ин-т русского языка им. В.В. Виноградова. М.: Наука, 2003. 390 с.

34. Виноградов В.В. О языке художественной прозы. Избранные труды. М.: Наука, 1980. 360 с.

35. Волчкевич М.А. «Чайка». Комедия заблуждений. 2-е изд. М.: ПРОБЕЛ-2000, 2010. 168 с.

36. Вырыпаев Иван. Я консерватор // Искусство кино. 2004. № 2. С. 103111.

37. Гаспаров М.Л. История литературы как творчество и исследование: случай Бахтина // Ьир://уе81пЛс.г8иЬ.ги/а11:1с1е.Ь1т1?1ё=54924

38. Гаспаров М.Л. Критика как самоцель / М.Л. Гаспаров. Записи и выписки. М., 2001.

39. Гаспаров М.Л. М.М. Бахтин в русской культуре XX века // http://www.tovievich.rU/book/19/393/l.htm

40. Гаспаров М.Л. Столетие как мера, или Классика на фоне современности // НЛО. 2003, №62. Текст приводится по http://magazines.russ.ru/nlo/2003/62/gaspar.html

41. Гачев Г. Д. Содержательность художественных форм. Эпос. Лирика. Театр. М.: Просвещение, 1968.

42. Гегель Драматическая поэзия // Гегель Лекции по эстетике. Система искусств, взятых в отдельности. Том. XIV. М. 1958.

43. Генис А. Иван Петрович умер: ст. и расследования. М.: Новое лит. обозрение, 1999. 334 с.

44. Годер Д. Вару-вару // Еженедельный журнал, №1, 2002 г. http://www.smotr.ru/2001/2001 zdr ob.htm

45. Годер Д. Как пляска смерти // Театральный смотритель. http://www.smotr.ru/2010/2010 satiriconchaika.htm

46. Голубков, М.М. Русский постмодернизм: начала и концы // Лит. учеба. 2003. №6. С. 71-92.

47. Гремина Е. Новая драма. «Сеансу» отвечают. // Сеанс. № 29, 30. 2007. http://seance.ru/category/n/29-30/perekrvostok-novaya-drama/novaya-drama#286

48. Громов М.П. Книга о Чехове. М., 1989.

49. Громова М.И. Русская драматургия конца XX начала XXI века: учеб.пособие / М.И. Громова. М.: Флинта: Наука, 2005. 368 е.: ил.

50. Громова М.И. Русская современная драматургия: учеб. пособие. -3-е изд., стереотип. М.: Флинта: Наука, 2003. 160 с.

51. Громова М.И. Чеховские традиции в театре А. Вампилова // Литература в школе. 1997. №2. С. 46-56.

52. Давтян Л.А. На чем сыграть «звук лопнувшей струны»? // Anton Р. Cechov der Dramatiker. Drittes internationals Cechov-Symposium. Badenweiler im Oktober 2004: Сборники. Miinchen - Berlin - Washington, D.C. 2012. C. 478-483.

53. Давыдова M. Театр и его современник // Время новостей, 23 мая 2002 г. Цит. по http://www.smotr.ru/pressa/2001 newdrama.htm

54. Давыдова М. «Чайка» пролетела // Известия, 25 апреля 2011 г. Цит. по http://www.smotr.ru/2010/2010satiriconchaika.htm

55. Давыдова Т.Т. Русский неореализм: идеология, поэтика, творческаяэволюция (Е.Замятин, И.Шмелев, М. Пришвин, А. Платонов, М. Вулканов и др.): учеб. пособие / Т.Т. Давыдова. 2-е изд., испр. М.: Флинта: Наука, 2006. 336 с.

56. Делёз Ж. Различие и повторение Текст. / Ж. Делёз; пер. с фр. Н. Б. Маньковской и Э. П. Юровской. СПб.: Петрополис, 1998. 384 с.

57. Денисова Г.В. В мире интертекста: язык, память, перевод. М.: Азбуковник, 2003г. 298с.

58. Дмитревская M. ТА-ТА-ТА-ТАМ! // Петербургский театральный журнал. №12. 1997. Текст приводится по http://ptzh.theatre.ru/1997/12/60/

59. Дьякова Е. Восемь с половиной Треплевых // Новая газета, 28 апреля 2011 г. Цит. по http://www.smotr.ru/2010/201 O satiricon chaika.htm

60. Егошина О. В границах нежности // Экран и сцена. №9. 2011. Цит. по http://www.smotr.ru/2010/2010satiriconchaika.htm

61. Есин А.Б. Литературоведение. Культурология: Избранные труды. М., 2011.

62. Ерофеев В. Русские цветы зла // Русская литература XX века в зеркале критики: хрестоматия для студентов филол. фак. высш. учеб. заведений / сост. С.И. Тимина; предисл. М.А. Черняк. СПб.; М., 2003. С. 230-243.

63. Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика: избр. тр. /

64. Зубарева Е.Ю. «Виноваты. все мы»: к вопросу о трансформации чеховских мотивов в прозе русского зарубежья «третьей волны» // Диалог с Чеховым: Сборник научных трудов в честь 70-летия В.Б. Катаева / Отв. ред. П.Н. Долженков. М.: МГУ, 2009. С. 349-363.

65. Ильин И. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм Текст., / И. Ильин. М.: Интрада, 1996. 256 с.

66. Исакова О. «Чайка» Б. Акунина и некоторые проблемы поэтики постмодернизма // Молодые исследователи Чехова. 5: Материалы международной научной конференции (Москва, май 2005 г.). М.: МГУ, 2005. С. 53-64.

67. Каминская Н. Дети Сатурна «Чайка» в Театре «Сатирикон» // Культура, 28 апреля 2011 года. Текст приводится по http://www.smotr.ru/2010/20108айпсопс11а1ка.11вт#ки1

68. Капустин Н.В. «Чужое слово» в прозе Чехова: жанровые трансформации. Иваново: Ивановский гос. ун-т, 2003.

69. Карась А. Бутусов поджег «Чайку» // РГ, 26 апреля 2011 года. Текст приводится по http://www.smotr.ru/2010/2010 8айпсопс1ш1ка.1^т#г£

70. Катаев В.Б. Эксперимент над людьми // Современная драматургия. 1996. № 3. С. 30.

71. Катаев В.Б. Игра в осколки: Судьбы русской классики в эпоху постмодернизма. М.: МГУ, 2002. 252 с.

72. Катаев В.Б. Литературные связи Чехова. М.: МГУ, 1989.

73. Катаев В.Б. Проза Чехова: проблемы интерпретации. М.: МГУ, 1979. 327с.

74. Катаев В.Б. Пьесы Чехова как резонантное пространство // Anton Р.1. V V

75. Cechov der Dramatiker. Drittes internationals Cechov-Symposium. Badenweiler im Oktober 2004: Сборники. Miinchen - Berlin - Washington, D.C. 2012. C. 161-168.

76. Катаев В.Б. Сложность простоты: Рассказы и пьесы Чехова. 3-е изд. М.: МГУ, 2002. 112 с.

77. Катаев В.Б. Чехов и его литературное окружение (80-е годы XIX века) // Спутники Чехова. Под ред. В.Б. Катаева. М.: МГУ, 1982. С. 5-48.

78. Катаев В.Б. Чехов плюс.: Предшественники, современники, преемники. М.: Языки славянской культуры, 2004.

79. Катаев В.Б. «Вишневый сад» как элемент национальной мифологии// Чеховиана: «Звук лопнувшей струны»: к 100-летию пьесы «Вишневый сад». М.: Наука, 2005. С. 9-18.

80. Коваленко Г. «Про это», или В садах постмодернизма / «Чайка» (театр Сатирикон) // Страстной бульвар, 10. выпуск № 2-142/2011. http://www.strast 10.ru/node/l 936

81. Косиков Г.К. Идеология. Коннотация. Текст. (По поводу книги Р. Барта "S/Z") / Барт P. S/Z / Перевод Г.К. Косикова и В.П. Мурат. Общая ред., вступит, статья Г.К. Косикова. М.: Ad Marginem, 1994. С. 277-302.

82. Косиков Г.К. Текст / Интертекст / Интертекстология // Н. Пьеге-Гро. Введение в теорию интертекстуальности. М.: Издательство ЛКИ, 2008. С. 8-43.

83. Костина А.В. Массовая культура как феномен постиндустриального общества. 5-е изд. М.: ЛКИ, 2011. 351 с.

84. Костова-Панайотова М. «Чайка» Б. Акунина как зеркало «Чайки» Чехова // Дети Ра. 2005, №9(13). Цит. по http://magazines.russ.ru:8080/ra/2005/9/pa23.html

85. Кристева Ю. Бахтин, слово, диалог и роман Текст. // Вестн. МГУ. Сер. 9, Филология. 1995. №1. С. 97-124

86. Кристева Ю. Разрушение поэтики Текст. / Ю. Кристева // Вестн. МГУ. Сер. 9, Филология. 1994. № 5. С. 44-57.

87. Кубасов А. В. Проза А. П. Чехова: искусство стилизации. Екатеринбург : Изд-во Урал гос. пед. ун-та, 1998.

88. Кузьмина H.A. Интертекст и его роль в процессах эволюции поэтического языка. Изд.4, М.: Либроком, 2009 г. 272 с.

89. Кузьмина М. Положим Чехова на полку. Пусть отдохнет // Культура. 7.12.2002.

90. Курицын В. Русский литературный постмодернизм / В. Курицын. М.: ОГИ, 2001.286с.

91. Лакшин В.Я. О «символе веры» Чехова // Чеховиана: Статьи, публикации, эссе. М.: Наука, 1990. С. 7-19.

92. Ларина К. Чайка долеталась // The New Times. Цит. по http://www.smotr.ru/2010/2010satiriconchaika.htm

93. Лейдерман Н.Л. Маргиналы Вечности//Современная драматургия. 1999. № 1.С. 164-170.

94. Линков В.Я. Художественный мир прозы А.П. Чехова. М.: МГУ, 1982. 128 с.

95. Липовецкий М.Н. ПМС (постмодернизм сегодня) // Знамя. 2002. № 5. С. 200-211.

96. Липовецкий М.Н. Русский постмодернизм. Очерки исторической поэтики. Екатеринбург, 1997. Текст приводится по http://philosophY.ru/library/art/lipovecky.html

97. Липовецкий М.Н. Театр насилия в обществе спектакля: Философские фарсы Владимира и Олега Пресняковых // Новое литературное обозрение. 2005. №6. С. 244-278.

98. Литературное наследство. Том 100, кн. 2. Чехов и мировая литература. М.: ИМЛИ РАН, 2005. 813 с.

99. Лотман Ю.М. О русской литературе классического периода: Вводные замечания / Ю.М. Лотман. О русской литературе: Статьи и исследования (1958-1993). СПб., 1997.

100. Любимов Б. Новая драма. «Сеансу» отвечают. // Сеанс. № 29, 30. 2007. http://seance.ru/category/n/29-30/perekryostok-novaya-drama/novaya-drama#286

101. Михайлов Н.Н: Теория художественного текста: учеб. пособие для студентов филол. фак. высш. учеб. заведений / H.H. Михайлов. М.: Академия, 2006. 224 с.

102. Михайловский Н.К. Об отцах и детях и о г-не Чехове // А. П. Чехов: pro et contra. Творчество А. П. Чехова в русской мысли конца XIX нач. XX в. СПб., 2002. С. 80-92.

103. Михина Е.В. Чеховский интертекст в русской прозе конца XX -начала XXI веков: дис. . канд. филол. наук. Челябинск, 2008.

104. Мищенко Т.А. Традиции А.П. Чехова в современной русской драматургии: дис. . канд. филол. наук. Астрахань, 2009.

105. Москвин В.П. Интертекстуальность: Понятийный аппарат. Фигуры, жанры, стили. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2011. 168 с.

106. Москвина Т. Новая драма. «Сеансу» отвечают. // Сеанс. № 29, 30. 2007. http://seance.ru/category/n/29-30/perekryostok-novaya-drama/novaya-drama#286

107. Московкина Е. «Новая драма»: изменения мизансцены // НЛО. 2007, №85. Цит. по http://magazines.russ.ru/nlo/2007/85/mo28.html

108. Мухина О. Новая драма. «Сеансу» отвечают. // Сеанс. № 29, 30. 2007. http://seance.ru/category/n/29-30/perekryostok-novaya-drama/novaya-drama#286

109. Немзер, А. С. Замечательное десятилетие (о русской прозе 90-х годов) // Новый мир. 2000. № 1. С. 199 219.

110. Никольская А. Что такое «Новая драма» // Театрал. 3 октября 2005 г. http://www.teatral-online.ru/news/361/

111. Новиков В. Филологический роман // Новый Мир. 1999, №10. Цит. по http://magazines.russ.ru/novyimi/1999/10/novik.html

112. Одесская М.М. Две «Чайки», «Три сестры и дядя Ваня» // Чеховский вестник. №9. М., Скорпион. 2001. С. 70-73.

113. От «Игроков» до «Dostoevsky-trip»: Интертекстуальность в русской драматургии XIX XX веков: сборник / отв. ред. В. Б. Катаев, Э. Вахтел. М.: Изд-во Моск. ун-та, 2006. 224 с.

114. Паперный З.С. «Вопреки всем правилам.»: Пьесы и водевили Чехова. М.: Искусство, 1982. 285 с.

115. Парамонов Б. Конец стиля: Постмодернизм / Б. Парамонов. Конец стиля. СПб., М., 1999.

116. Петухова E.H. Диалог с Чеховым: «Русское варенье» Л. Улицкой // Диалог с Чеховым: Сборник научных трудов в честь 70-летия В.Б. Катаева / Отв. ред. П.Н. Долженков. М.: МГУ, 2009. С. 363-373.

117. Петухова E.H. Притяжение Чехова: Чехов и русская литература конца XX века. СПб., 2005. 118 С.

118. Петухова E.H. «.Счастье это удел наших далеких потомков»: От «Трех сестер» Чехова к «Трем девушкам в голубом» Петрушевской // Чеховиана: «Три сестры» - 100 лет. М.: Наука, 2002. С. 142-150.

119. Полоцкая Э.А. «Вишневый сад»: Жизнь во времени. М.: Наука,2003.

120. Полоцкая Э.А. О поэтике Чехова. М.: Наследие, 2001. 240 с.

121. Полоцкая Э.А. Принцип неопределенности в пьесах Чехова // Anton Р. Cechov der Dramatiker. Drittes internationals Cechov-Symposium. Badenweiler im Oktober 2004: Сборники. München - Berlin - Washington, D.C. 2012. C. 144-152.

122. Постмодернизм: 20 лет спустя. Серия дискуссионных статей // Литературная газета. №1-2 (6353) (2012-01-18) №29 (6377) (2012-07-18).

123. Проскурин O.A. Поэзия Пушина, или Подвижный палимпсест. М.: Новое литературное обозрение, 2001. 462 с.

124. Пьеге-Гро Н. Введение в теорию интертекстуальности: Пер. с фр. / Общ. ред. и вступ. ст. Г.К. Косикова. М.: Издательство ЛКИ, 2008. 240 с.

125. Ранчин A.M. «На пиру Мнемозины»: Интертексты Бродского. М., 2001.

126. Ранчин A.M. Романы Б. Акунина и классическая традиция // НЛО.2004, №67. http://magazines.russ.ru/nlo/2004/67/ranl4.html

127. Рикёр П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике / Пер. с франц. И.С. Вдовиной. М., 2008. 697 с.

128. Рикёр П. Память, история, забвение / Пер. с франц. М.: Издательство гуманитарной литературы, 2004 (Французская философия XX века). 728 с.

129. Родионов А. «Вербатим» реальный диалог на подмостках // Отечественные записки. №4-5(5), 2002. http://www.strana-oz.ru/2002/4/verbatim—realnyy-dialog-na-podmostkah

130. Руднев П. Новая пьеса в России // Новый мир. 2005. № 7. С. 188191.

131. Руднев П. Театральные впечатления Павла Руднева: Из девятого в восьмой и обратно // Новый мир. 2004. № 5.

132. Рыков А.В. Постмодернизм как «радикальный консерватизм»: Проблема художественно-теоретического консерватизма и американская теория современного искусства 1960-1990-х гг. / А.В. Рыков. СПб.: Алетейя, 2007. 376 с.

133. Сафронова JI.B. Постмодернистский текст: поэтика манипуляции. Спб.: ИД «Петрополис», 2009. 212 с.

134. Седых М. Свой крест. В «Сатириконе» премьера «Чайки» в постановке Юрия Бутусова // Итоги, 25 апреля 2011 года. Текст приводится по http://www.smotr.ru/2010/2010 Satiricon chaika.htm#it

135. Скафтымов А.С. Нравственные искания русских писателей. М.: Художественная литература, 1972. 544 с.

136. Скоропанова И.С. Русская постмодернистская литература. Учеб. пособие. 3-е изд., изд., и доп. М.: Флинта: Наука, 2001. 608 с.

137. Смирнов И.П. Порождение интертекста. (Элементы интертекстуального анализа с примерами из творчества Б.Л. Пастернака). СПб., 1995. 193 с.

138. Собенников А.С. Чехов и христианство. Иркутск, 2001. Текст приводится по http://slovo.isu.ru/chekhovchrist.html#Rl4

139. Собенников А.С. Чеховские традиции в драматургии А. Вампилова // Чеховиана. Чехов в культуре XX века. М.: Наука, 1993. С. 144-152.

140. Собенников A.C. «Чайка» А.П. Чехова и «Прошлым летом в Чулимске» А. Вампилова (К типологии сюжета) // Чеховские чтения в Ялте. Сб. науч. тр.М., 1997. С. 54-62.

141. Современная русская литература конца XX начала XXI века: учеб. пособие, под ред. С.И.Тиминой. М., 2011.

142. Старченко Е.В. Традиция А.П. Чехова в драматургии Н.В. Коляды // Век после Чехова. Международная научная конференция. Тезисы докладов. М.: МГУ, 2004. С. 197-199.

143. Степанов А.Д. Проблемы коммуникации у Чехова. М.: Языки славянской культуры, 2005.

144. Степанов А.Д. Чехов и постмодерн//Нева.2003. №11. С. 221-226.

145. Стрельцова Е. Плен утиной охоты. Иркутск, 1998

146. Строева М.Н. Чехов и другие. М.: Прогресс-Традиция, 2009. 496 е., ил.

147. Сухих И.Н. Проблемы поэтики А.П. Чехова. 2-е изд., доп. СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2007. 492 с.

148. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. М., 1996.

149. Тузков С. А. Неореализм: Жанрово-стилевые поиски русской литературы конца XIX начала XX века: учеб. пособие / С.А. Тузков, И.В. Тузкова. М.: Флинта: Наука, 2009. 336 с.

150. Турышева О.Н. Теория и методология зарубежного литературоведения: учеб. пособие / О.Н. Турышева. М.: Флинта: Наука, 2012. 160 с.

151. Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литераторы. Кино. М.: Наука, 1977.

152. Тютлева Л.Г. Традиции А.П. Чехова в современной русской драматургии («новая волна»): дис. . канд. филол. наук. Самара, 1994.

153. Угаров М. Красота погубит мир. Манифест «новой драмы» // Искусство кино. 2004. № 2. С. 93-94.

154. Угаров М. Что такое verbatim // OpenSpace.ru. http://os.colta.m/theatre/events/details/33925/?attempt=l

155. Усманова А.Р. Умберто Эко: парадоксы интерпретации. Минск, 2000. Текст приводится по http://www.likebook.ru/books/view/182725/?page=l

156. Фатеева H.A. Интертекст в мире текстов: Контрапункт интертекстуальности. Изд. 4-е. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2012. 280 с.

157. Фуко М. Слова и вещи: Археология гуманитарных наук. М., 1977. С. 285.

158. Фукс О. Поэма экстаза. «Чайка» Юрия Бутусова в «Сатириконе» // ВМ, 16 мая 2011 года. Текст приводится по http://www.smotr.ru/2010/2010satiriconchaika.htm#vm

159. Хализев В.Е. Драма как род литературы. М., 1986

160. Хализев В.Е. Теория литературы. М.: «Высшая школа», 2000.

161. Хализев В.Е. Ценностные ориентации русской классики. М.: Гнозис, 2005. 432 с.

162. Хржановский И. Новая драма. «Сеансу» отвечают. // Сеанс. № 29, 30. 2007. http://seance.ru/category/n/29-30/perekryostok-novaya-drama/novaya-drama#286

163. Чернец Л.В. «Как слово наше отзовется.». Судьбы литературных произведений: Учеб. пособие. М., 1995.

164. Чернявская В.Е. Лингвистика текста: поликодовость, интертекстуальность, интердискурсивность. М.: Либроком, 2009. 248 с.

165. Черняк М.А. Массовая литература XX века: учеб. пособие / М.А. Черняк. М.: Флинта: Наука, 2007. 432 с.

166. Черняк М.А. Современная русская литература: учеб. пособие / М.А. Черняк. 2-е изд. М.: ФОРУМ: САГА, 2010. 352 с.

167. Чеховиана. «Звук лопнувшей струны»: к 100-летию пьесы «Вишневый сад». М.: Наука, 2005.

168. Чеховиана. Из века XX в XXI: итоги и ожидания. М.: Наука, 2007.

169. Чеховиана. Полет «Чайки». М.: Наука, 2001.

170. Чеховиана. Статьи, публикации, эссе. М.: Наука, 1990.

171. Чеховиана. «Три сестры» 100 лет. М.: Наука, 2002.

172. Чехивиана. Чехов в культуре XX века. М.: Наука, 1993.

173. Чеховиана. Чехов: взгляд из XXI века. М.: Наука, 2011.

174. Чеховиана. Чехов и «серебряный век». М.: Наука, 1996.

175. Чеховиана. Чехов и Франция. М.: Наука, 1992.

176. Чеховские чтения в Ялте: Чехов и XX век. М., 1997.

177. Чудаков А.П. Мир Чехова: Возникновение и утверждение. М.: Советский писатель, 1986. 384 с.

178. Чудаков А.П. Драматургия Чехова в кривом зеркале пародий // Чеховский сборник. М. 1999. С. 209-238.

179. Чудаков А.П. Поэтика Чехова. М.: Наука, 1971.

180. Шах-Азизова Т.К. Наши первые книги // Диалог с Чеховым: Сборник научных трудов в честь 70-летия В.Б. Катаева / Отв. ред. П.Н. Долженков. -М.: МГУ, 2009. С. 13-19.

181. Шахматова Т.С. Геопатогенная зона или театральный вирус? О фестивале современной драматургии «Новая драма». Цит. по http://www.ksu.ru/fl O/publications/newdrama/razdel 5/article2.php

182. Шендерова А. Банда Треплева потрошит «Чайку» // INFOX.ru. Цит. по http://www.smotr.ru/2010/2010satiriconchaika.htm

183. Шимадина М. «Чайка» в «Сатириконе» // OpenSpace.ru. Цит. по http://www.smotr.ru/2010/2010satiriconchaika.htm

184. Щербакова A.A. Чеховский текст в современной драматургии. Диссертация. . кандидата филол. наук. Иркутск, 2005.

185. Эко У. Инновация и повторение. Между эстетикой модерна ипостмодерна // Философия эпохи постмодерна: сб. пер. и реф. Минск, 1996.

186. Эко У. Постмодернизм, ирония и занимательность / У. Эко. Имя розы. М., 1989.

187. Эмерсон К. Двадцать пять лет спустя: Гаспаров о Бахтине // Вопросы литературы. 2006, №2. http://magazines.russ.rU/voplit/2006/2/em2.html

188. Эпштейн М.Н. Постмодерн в русской литературе: Учеб. пособие для вузов / М.Н. Эпштейн. М.: Высш. Шк., 2005. 495 с.

189. Эткинд А. Новый историзм, русская версия // НЛО. 2001, №47. Текст приводится по http://magazines.russ.ru/nlo/2001 /47/edkin.html

190. Юхас К. Чеховские цитаты в «Аде» Набокова // Молодые исследователи Чехова. Вып. 6.: Материалы международной научно-практической конференции (Москва, май 2008 г.). М.: Изд-во «Мелихово», 2009. С. 252-256.

191. Ямпольский М.Б. Память Тиресия. Интертекстуальность и кинематограф. М.: РИК «Культура», 1993. 464 с.

192. Яусс, Х.Р. История литературы как провокация литературоведения Текст. / X. Р. Яусс / предисл. и пер. с нем. Н. Зоркой // Новое лит. обозрение. 1995. № 12. С. 38-84.

193. Anton Р. Cechov der Dramatiker. Drittes internationals Cechov-Symposium. Badenweiler im Oktober 2004: Сборники. München - Berlin -Washington, D.C. 2012. 642 c.

194. Finke Michael C. Chekhov's "The Steppe": A Metapoetic Journey // Michael C. Finke. Metapoesis. The Russian tradition from Pushkin to Chekhov. Durham. 1995. C. 134-167.