Бывшие помещики в советской России в 1920-е годы: По материалам Калужской и Тульской губерний тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Никитина, Наталья Никитична

• Никитина, Наталья Никитична
• кандидат исторических наук
• 2002

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Никитина, Наталья Никитична

Введение.

Глава 1. Власть, крестьянство и бывшие помещики в 1917-1925гг.

1.1. Создание предпосылок для антипомещичьей кампании в 1920-е годы в ходе реализации декрета о земле (на примере Калужской и Тульской губерний).

1.2.Деревня в начале НЭПа: проблемы и противоречия.

1.3. Политика Советской власти в отношении бывших помещиков в 1917-1925гг.

Глава 2. Выселение бывших помещиков из имений в 1925-28гг.

2.1. Оформление партийного курса и правового поля по вопросу о выселении бывших помещиков.

2.2. Социальный облик категории бывший помещик».

2.3. Разорение «помещичьих гнезд» в 1925-27гг.

2.4. Процесс выселения бывших помещиков в

1925-28 гг. в Калужской и Тульской губерниях.

2.5. Итоги выселения бывших помещиков к 1928г.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Бывшие помещики в советской России в 1920-е годы: По материалам Калужской и Тульской губерний»

В последние годы вопрос о судьбах бывших помещиков в первые десятилетия Советской власти вызывает большой интерес и у историков-профессионалов, и у любителей истории. Поиски новых подходов, стремление преодолеть узость классового подхода в оценке исторических событий, публикация большого количества новых источников - вот далеко не полный перечень причин, способствующих повышению этого интереса.

Исследователи получили также доступ к ряду документов, находившихся ранее на режиме секретного хранения в фондах центральных и местных архивов. Возросший в этой связи научный интерес к проблемам бывших помещиков в 20-е годы определяет актуальность нашего исследования. Дальнейшие исследования этого вопроса в общероссийском масштабе должно сочетаться в изучении особенностей развития исторических событий на региональном уровне.

Вопрос о судьбах бывших помещиков, оставленных в своих имениях, неоднократно обсуждался в советской печати 1920-х годов, с присущей времени тенденциозностью и классовой непримиримостью. Авторы 20-х годов видели в бывших помещиках классовых врагов, препятствующих советской власти строить новое социалистическое будущее в России, а потому подлежащих уничтожению.

Наиболее ярким образцом среди статей 20-х годов является статья В. Карпинского «Наша политика в вопросе о бывших помещиках», опубликованная в журнале «На аграрном фронте» (№ 3, 1925 г.). Статья предварялась эпиграфом, в качестве которого служили строки из постановления Кулаков-ского сельсовета о выселении бывших помещиков (дата постановления не указана): «Окружающее население смотрит на них, как на помещиков старого империалистического строя, которые при Советской власти недопустимы и сидят у крестьянина как бельмо на глазу».1 К явным достоинствам статьи следует, на наш взгляд, отнести стремление автора подробно ответить на вопрос о количестве, социальном происхождении людей, отнесенных к бывшим помещикам, о размерах их хозяйств и отношениях с крестьянами. Но приводимые данные автор не подкрепил ссылками на использованные им источники, что позволяет усомниться в их объективности. Так, анализируя данные обследования бывших помещичьих имений, проведенного ЦКК, В. Карпинский отмечал, что в его распоряжении имеются крайне неполные данные на 23 губернии на 29 ноября 1924 г. В действительности массовые данные имелись лишь по семи губерниям, по остальным обследовались лишь отдельные имения.

Согласно имеющейся сводке на 29 ноября 1924 г. было обследовано, по словам В. Карпинского, 1778 имений, причем в 1765 из них обнаружены проживающие в них бывшие владельцы (помещики), пользующиеся усадьбой или землей. По более поздним данным число обследованных имений с бывшими помещиками превысило 2500. При этом автор статьи приходил к заключению относительно числа помещиков, проживающих в своих бывших владениях.

Во всяком случае, судя по этим данным, в очень значительной части имений сохранились или вновь поселились бывшие владельцы, и число таких укрепившихся в своих гнездах помещичьих семей достигает, вероятно, нескольких десятков тысяч». Основной причиной укрепления бывших владельцев в своих имениях В. Карпинский считал мягкую, недостаточно решительную политику партии в этом вопросе, призывал руководствоваться решительными ленинскими призывами к уничтожению эксплуататоров.

Позицию В. Карпинского в отношении политики Советской власти в отношении бывших помещиков разделял и другой известный автор 20-х годов Ю. Ларин. В своей книге «Советская деревня» (М., 1925) он больше обращал внимания на социально-экономические отношения в деревне того периода, особенно на отношения аренды.

Он приходит к выводу, что характер арендных отношений в деревне является проявлением ее классового расслоения и собирания земли более крепкими слоями. В основных земледельческих районах европейской России сдает землю в основном бедноте (до 98%), при этом практически в использовании арендованной земли беднота не участвует: «Иначе сказать - Земельный Кодекс сам по себе, а фактическое положение в жизни само по себе». Ларин считает, что в выше упомянутой статье В. Карпинского наглядно показано, в каких формах осуществляется эта аренда, «превращая одновременно бедняцкого хозяина земли в фактического батрака на своего эксплуататора», как «наркомземский аппарат восстановил частично в деревнях тысячи помещиков, изгнанных из них Октябрьской революцией». Немало потрудились большевистские авторы и для создания отрицательного образа «дворянских последышей». В своих очерках они изображали своих героев неаккуратными в одежде, грязными, ленивыми, грубыми, невежественными.4

В 30-е годы фигура бывшего помещика отходит далеко назад, о них упоминают в основном лишь следователи в протоколах. В приговорах также при вынесении решения важную роль играло отнесение обвиняемого к этой категории в 20-е годы.

Отдельные сведения о выселении помещиков в годы НЭПа были приведены А.А. Говорковым в его кандидатской диссертации и относились они в основном к Курской губернии.5

К числу первых научных исследований по данному вопросу следует отнести также статью Н.И. Немакова «К вопросу о землепользовании бывших помещиков в первое десятилетие Советской власти» (опубликована в «Вестнике Московского университета, 1961 г., № 2). В данной работе автор подробно прослеживал судьбу бывших помещиков в Советской России с 1917 по 1927 гг., от конфискации помещичьих имений в ходе осуществления Ленинского «Декрета о земле» и «Основного закона о социализации земли» до официального окончания выселения бывших владельцев из имений в конце

20-х годов. В начале статьи Немаков подробно анализирует декреты и постановления партии и правительства в отношении бывших помещиков, прослеживает изменения в политике государства в отношении бывших помещиков в течение послереволюционного десятилетия. В данной статье приведены подробные данные об итогах выселения бывших помещиков по стране в целом и конкретно по губерниям и АССР, на территории которых производилось выселение. По мнению Немакова, из 10756 человек, взятых на учет, назначены к выселению всего 4112 человек, т.к. «Советская власть, решая судьбу бывших помещиков, учитывала в каждом конкретном случае все обстоятельства их деятельности, как в прошлом, так и в настоящем». Исследование автора основано на подробном изучении архивного материала из фондов Наркомата земледелия, хранящихся в Государственном фонде Российской Федерации (ГАРФ).

Он ввел новые архивные данные в научный оборот, а также первым среди советских историков широко использовал материалы комиссии под руководством П.Г. Смидовича, созданной в 1926 г. для рассмотрения жалоб, которые выселяемые присылали во В ЦИК. Публикация статьи Н.И. Немакова положила начало научному изучению проблемы в советской исторической науке.

Изучение вопроса продолжил известный российский историк И.Я. Трифонов. В его работу «Ликвидация эксплуататорских классов в СССР», опубликованную в 1975 г., включен раздел под названием: «Выселение из своих бывших имений остатков класса помещиков».8 В предшествующих главах автором подробно рассмотрены конфискация помещичьих земель в ходе осуществления в жизнь «Декрета о земле» и выселение помещиков из имений весной-летом 1918 года. Итогом этих преобразований являлась, по утверждению И.Я. Трифонова, ликвидация помещиков как класса. Подобный вывод содержался практически во всех работах, посвященных одной из основных тем советской историографии - ликвидации эксплуататорских классов в Советском государстве. Эта тема освещалась с марксистско-ленинских позиций, в соответствии с высказываниями классиков марксизма-ленинизма подобные результаты заслуживали высокой положительной оценки. Ликвидация помещиков как класса рассматривалась как одно из важных достижений в строительстве социализма в нашей стране.

Вместе с тем И.Я. Трифонов, опираясь на результаты исследования Н.И. Немакова, привел ряд новых статистических данных о ходе процесса выселения бывших помещиков в различных губерниях и использовал при этом материалы областных партийных архивов ИЯ. Трифонов подробно рассмотрел экономические итоги выселения, пути дальнейшего использования конфискованного имущества: «Из конфискованных у бывших помещиков построек и сельскохозяйственного инвентаря в собственность государства переходило около 20 % их общего количества, в распоряжение местных советских органов -11%, на общественные нужды - около 23 %, крестьянам передавалось около 4 % ».9 Первым среди историков И.Я. Трифонов попытался проследить судьбу бывших помещиков после 1927 г., т.е. после официально утвержденного срока окончания их выселения. Он пришел к выводу, что «кампания по выселению бывших помещиков фактически закончилась в конце 1928 года», а после XV съезда ВКП(б) начался «новый этап ликвидации остатков помещичьего класса».

Изучение вопроса в 70-е годы было продолжено В.П. Даниловым.10 Воссоздавая реальную картину советской доколхозной деревни, В.П. Данилов подробно исследовал наряду с экономическими социальные отношения в ней, ее социальную структуру, основные процессы в общественно-политической жизни деревни этого периода. Он рассматривает бывших помещиков как одну из социальных категорий в деревне 20-х годов, подробно анализирует основные положения постановления ЦИК и СНК «О лишении бывших помещиков права на землепользование и проживание в принадлежавших им до Октябрьской революции хозяйствах» от 20 марта 1925 г. и последовавшие за ним инструкции. Процесс выселения бывших помещиков В.П. Данилов расценивает как значительное явление для деревенской жизни, отличает участие общины в решении судеб бывших помещиков.

В конце 70-80-х гг. исторические исследования неоднократно упоминают о факте выселения бывших помещиков из имений в 20-е годы, о наличии бывших помещиков как особой социальной группы в социальной структуре советского общества этого периода.11 Но данная проблема не являлась предметом детального изучения в 60-80-е годы в связи с отсутствием доступа к ряду необходимых источников для исследователей, а также общим методологическим подходом. Историки вынуждены были освещать вопрос в рамках традиционного классового подхода, когда слово «помещик» являлось синонимом «классового врага» и все репрессии против этой группы населения оправдывались политическими интересами Советской власти. Но уже и в тесных рамках этого подхода ряду известных отечественных историков удалось поставить вопрос о судьбах бывших помещиков в 20-е годы. Работы Н.И. Немакова, И.Я. Трифонова, В.П. Данилова и других исследователей создали необходимую базу для продолжения дальнейшего исследования проблемы, наметили его основные направления. Дальнейшая разработка проблемы создаст возможность для написания отсутствующих на сегодняшний день монографий по изучаемому вопросу.

К числу наименее изученных аспектов проблемы следует отнести подготовку выселения, социальный статус бывших помещиков, характер их реальных взаимоотношений с крестьянством, общее и особенное в проведении кампании по выселению бывших помещиков в разных районах страны. Процесс выселения бывших владельцев дворянских усадеб на территории Калужской и Тульской губерний практически не изучен, что и определило территориальные рамки данного исследования. Обе губернии расположены близко к центру страны, могут служить моделями при воссоздании процесса выселения бывших помещиков в Советском государстве в 1920-е годы. Вместе с тем, каждая из губерний имела ряд особенностей, которые необходимо выявить при изучении местного архивного материала. Данные губернии принадлежали к разным регионам, следовательно, картина выселения в каждой из губерний позволит подойти к вопросу об определении региональных особенностей выселения бывших помещиков в 1920-е годы.

Предмет исследования - бывшие помещики, как социальная группа существовавшая в составе социально-классовой структуры советского общества в 1920-е годы, характер ее взаимоотношений с властью и крестьянством.

Хронологические рамки работы охватывают период с 1923 по 1928 год. Официальная кампания по выселению бывших помещиков проводилась с марта 1925 года до конца 1927 года, но фактически она началась на местах в конце 1923г., когда в ходе постановки на учет, производилось выселение бывших владельцев из их прежних имений, а закончилась в 1928 году, а в отдельных губерниях только в 1929 году.

Территориальные рамки работы ограничены Калужской и Тульской губерниями, так как при изучении процесса выселения бывших помещиков, материал по данной проблеме использовался лишь в качестве отдельных примеров, отсутствуют обобщающие работы по проблеме в целом и по каждой из губерний в частности. Вместе с тем, центральные и местные областные архивы содержат значительное количество сведений по изучаемой проблеме.

Цель настоящей работы определить причины, ход, основные этапы и итоги процесса выселения бывших помещиков в 20-е годы. Историческое значение процесса выселения бывших помещиков из имений раскрывается в оценке взаимоотношений Советской власти и крестьянства.

Для достижения цели работы исследователь предпринимает попытку решить следующие задачи:

10

1) путем анализа обстановки (экономического и политического положения) в деревне в начале НЭПа выявить причины резкого наступления на остатки класса помещиков в 1923-1928 гг.;

2) определить основные этапы выселения бывших помещиков из имений в 20-е годы. Автор предполагает уделить значительное внимание подготовке выселения в 1923-1924 гг. вследствие того, что историографии мало уделялось внимания изучению этого аспекта;

3) максимально используя возможности источников, определить итоги процесса выселения бывших помещиков из имений и особенности проведения этой кампании на местах на примере Калужской и Тульской губерний;

4) определить историческое значение процесса выселения «бывших помещиков» в 1920-е годы, для решения вопроса о судьбах НЭПа и дальнейшего развития страны в предвоенные годы.

Задачи работы автор предполагает реализовать, используя следующую источниковую базу.

Источники

Источниковую базу исследования можно разделить на несколько групп в зависимости от видовой принадлежности анализируемых источников.

К первой группе источников следует отнести официальные законодательные акты, постановления партии и правительства, в которых затрагивались вопросы помещичьего землевладения, имущественного положения бывших помещиков в первое десятилетие Советской власти, а также материалы XIII, XIV, XV партийных съездов и Пленумов ЦК ВКП(б) (в частности, Пленума ЦК состоявшегося 24 декабря 1924г. и рассмотревшего вопрос о помещичьих имениях).

Материалы местных партийных организаций, отчеты губисполкомов и волисполкомов, губернских и уездных земельных органов, ежегодно публиковавшиеся в 20-е годы, составляют вторую группу используемых в работе источников.

Третью группу источников составляют архивные материалы. Значительное количество сведений о бывших помещиках в 20-е годы хранится в центральных архивах страны.

Документы Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ) представляются наиболее ценным источником по исследуемой проблеме.

Значительное количество документов, хранящихся в фонде 1235 (ВЦИК), отражает основные этапы процесса выселения бывших помещиков из имений, позволяют проследить, как проводилась подготовительная работа к выселению, ознакомиться с содержанием многочисленных секретных циркуляров, посылаемых Наркомземом в низовые органы земельного аппарата. Документы из фондов ГАРФ достаточно полно раскрывают вопрос об итогах процесса выселения бывших помещиков. В них приводятся подробные статистические данные о количестве поставленных на учет, выселяемых и оставляемых на месте бывших помещиках и нетрудовых землепользователях, о распределении изъятого у них имущества. Наибольшую значимость для исследователя представляет, на наш взгляд, коллекция документов комиссии Смидовича, которая была создана специально для рассмотрения жалоб выселяемых помещиков, присылаемых ими во ВЦИК. В ее составе можно обнаружить большое количество личных дел выселяемых бывших помещиков, присланные в комиссию по ее запросам после получения жалобы от бывшего помещика или членов его семьи. Изучение этих личных дел позволяет проследить судьбы отдельных помещиков и членов их семей, представить себе масштабы их трагедии, искалеченные судьбы тысяч людей.

Важное место среди архивных источников, хранящихся в фондах центральных архивов, занимают документы из фондов РГАСПИ фонд 17. ЦК ВКП(б).

Они помогают проследить роль партийных организаций в процессе выселения бывших помещиков, а также ознакомиться с письмами в центральные газеты, из которых лишь незначительная часть была опубликована на страницах газет, большинство из них остались на хранение в фондах редакций.

При изучении исследуемой проблемы автор использовал также документы из фондов Российского Государственного архива экономики (РГАЭ) -(фонд 478 - Наркомзем), содержащие ценную информацию о процессе выселения бывших помещиков по разным губерниям.

Восстановить картину выселения бывших помещиков из имений помогают документы из фондов местных (областных) архивов. Они дополняют общую картину события интересными подробностями, позволяют выявить региональные особенности процесса. В данной работе автором использованы документы из фондов Государственного архива Калужской области (ГАКО) - (- фонд Р-162 - Калужское ГЗУ; - фонд Р-608 - Калужский Губисполком) и Государственного архива Тульской области (ГАТО) - фонд 95 - Тулгубис-полком; фонд 155 - Тульское Губземуправление.

Важное место среди источников, находящихся в Государственном архиве Калужской области, занимают отчеты Губисполкома о результатах проведенной работы по выселению бывших помещиков. В них говорится о подготовительной работе к выселению, анализируется работа междуведомственной комиссии по рассмотрению дел бывших помещиков, сделаны выводы о результатах этой работы, сообщается о взаимоотношениях бывших помещиков и окружающего населения. Аналогичная информация может быть получена исследователем и при изучении документов Государственного архива Тульской области.

Интересным источником, привлекающим внимание современных исследователей, являются приговоры крестьянских обществ, призванные отразить характер отношений бывших владельцев «дворянских гнезд» и окружающего населения. Любопытную информацию можно найти в жалобах самих бывших помещиков, но работа с этими источниками должна проходить с особенной тщательностью и осторожностью, т.к. жалобы отнюдь не всегда содержат достоверную информацию.

К четвертой группе источников относятся материалы периодической печати 20-х годов. Вопрос о бывших помещиках в годы НЭПа неоднократно поднимался на страницах журнала «На аграрном фронте», газеты «Правда», «Беднота», «Крестьянская газета», местной прессы, публикуемой на территории губерний. При работе с газетами и журналами 20-х годов нельзя забывать о том, что содержание статей носит ярко выраженную политическую окраску, отражает, прежде всего, позицию официальных властей, развернувших активную антипомещичью кампанию на страницах периодической печати в 1923-1929 годах.

В отдельную - пятую группу - следует выделить такой вид источников, как письма крестьян в органы печати. Часть писем в «Крестьянскую газету» и газету «Беднота» из фондов Российского Государственного архива экономики (РГАЭ; фонд 478 - Наркомзем) опубликованы в сборнике «Голос народа. Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918-1932 го

12 дов» (отв. редактор А.К. Соколов) в 1997 году. Но значительная часть писем сегодня хранится в фондах центральных архивов (ГАРФ, РГАСПИ, РГАЭ) и недоступна для массового читателя. Письма являются весьма ценными и интересными массовыми источниками, в последние годы они все чаще привлекают внимание исследователей при изучении социально-политических проблем 1920-х годов. При этом следует отметить, что использование писем как массового источника для изучения настроений общества предполагает применение ряда специальных приемов и методов анализа (чаще всего применяется контент-анализ). В письмах часто содержались славословия в адрес вождей, одобрение официальной политики руководства, но это не означает, что среди реальных проблем, стоящих перед обществом, они занимали главенствующее место. В силу специфики партийно-советской системы вопрос взаимоотношения между властью и массами не всегда получали адекватное отражение в корреспонденции.

Следует, на наш взгляд, согласиться с утверждением А.К. Соколова о том, что «различные жизненные позиции, представленные в письмах, иногда дают больше для понимания ситуации, чем многостраничные послания, полные маловразумительных общих рассуждений», и в отношении вопроса о бывших помещиках в 1920-е годы. Крестьянские письма содержат богатый материал о размерах землевладений бывших помещиков, характер их взаимоотношений с крестьянами, практика выселения на местах, в том числе о допускаемых при этом нарушениях со стороны местных властей. При этом крестьянские письма зачастую выполняли роль доносов, т.к. служили сигналом к постановке на учет бывших владельцев имений и вынесению в дальнейшем постановления об их выселении.

Авторы писем обращались в вышестоящие инспекции (особенно часто к губернскому прокурору на неправомерное оставление отдельных семей на местах, сообщая при этом дополнительные сведения из их дореволюционной биографии или об их отношении к политике Советской власти, приводили факты кабальных отношений с местными крестьянами, факты обмана властей. Подобные обращения крестьян в газеты служили основаниями для повторного возбуждения дел о выселении семей, ранее оставленных на местах, и увольнения со службы лиц, фамилии которых фигурировали в тексте письма. Подобные просьбы чаще всего присылались в форме коллективных писем жителей одного или двух сел, в случае личного обращения авторы их предпочитали остаться анонимами или выступали в качестве селькоров и подписывались с помощью псевдонимов (например, «Уж», «Глаз», «Чуткий», «Зоркий», «Бузотер», «Гражданин», «Кумач», «Боты», «Июньский», «Арсен-тьевский»).

В ряде корреспонденций содержится также информация о характере использования перешедших в пользование крестьян или государства бывших помещичьих имений.

В качестве самостоятельной следует рассматривать шестую группу источников - информационные материалы ВЧК-ОГПУ-НКВД, широко представленные в документальном издании «Советская деревня глазами ВЧК

13

ОГПУ-НКВД. 1918-1939». В двух первых томах этого уникального издания впервые опубликованы хранящиеся в отечественных архивах и относившиеся ранее к разряду самых секретных информационные сводки, обзоры, тематические справки и аналитические доклады, представляемые спецслужбами узкому кругу лиц высшего государственного и партийного руководства и содержащие сведения о положении и настроениях населения, о политических событиях и движениях в городе и деревне, в системе управления и партиях, в кооперации, церкви.

Среди важных вопросов деревенской жизни спецсводки 1925-27гг. освещают выселение бывших помещиков (соответствующие документы опубликованы во 2-м томе документального издания).14 Они содержат интересный материал, характеризующий в первую очередь ход выселения и отношение крестьян к бывшим помещикам, а также различные способы, к которым прибегали бывшие владельцы усадеб, чтобы получить приговоры крестьянских обществ и остаться на местах.

Возможность познакомиться с ранее не доступными документами исследователи получили также благодаря публикации нового документального издания «Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Документы и материалы. 1927-1939».15

В 1-м томе этого издания публикуются документы по истории советской деревни накануне коллективизации (май 1927 - ноябрь 1929гг.) преимущественно из ранее недоступных архивов высших органов партийно-государственного руководства - ЦК ВКП(б) его Политбюро, Оргбюро и Секретариата, ЦИК и СМ К РСФСР, ОГПУ, различных наркоматов, Верховного суда и Прокуратуры, Политуправления армии и др. организаций. Эти документы впервые показывают первоначальный этап сталинской «революции сверху», начавшейся со слома НЭПа как государственной политики и системы социально-экономических отношений в обществе, прежде всего между городом и деревней. Государственное насилие, сопровождавшее «чрезвычайные хлебозаготовки» и «наступление на кулачество», было направлено и на бывших помещиков - как на продолжавших оставаться в своих имениях, так и уже покинувших свои «дворянские гнезда». Бывшие помещики, как свидетельствуют источники, в конце 1920-х - 1930-е годы разделили с кулаками судьбу репрессированных и спецпереселенцев.

Большое количество источников по изучаемой проблеме не означает решения проблемы полной и достоверной информативной фундированности данной темы, но открывает широкие возможности для исследователя.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Никитина, Наталья Никитична

Выводы и данные Карпинского приведены нами для того, чтобы показать и наличие негативных черт и отнюдь неблагородных устремлений у ряда

100 бывших помещиков, пестроту и сложность реальной картины в связи с наметившейся в последнее десятилетие тенденции к идеализации помещиков в исторической и художественной литературе.

Архивный материал не позволяет говорить о массовых негативных чертах в поведении бывших помещиков, но подтверждает наличие отдельных подобных явлений. Отсутствие специальных работ по социальному составу бывших помещиков в 20-е годы, характеру их взаимоотношений с крестьянами делает актуальным изучение данного аспекта поставленной проблемы.

2.3. Разорение «помещичьих гнезд» в 1925-27 годах.

Для проведения кампании по выселению бывших помещиков на основании декрета от 20 марта 1925 г. и Инструкции В ЦИК от 22 июня 1925 г. на местах началось создание комиссий по выселению бывших помещиков.

Как видно из архивных материалов, Комиссии при СНК союзных республик, Губисполкомах организовывались не сразу. Особенно затянулось создание комиссий в Гомельской, Сталинградской губерниях, при Северо

9 f\

Кавказском Крайисполкоме, Дагестанской АССР. В связи с этим Нарком-зем отправил на места 5 мая 1925 г. секретный циркуляр, где указал на необ

27 ходимость ускорения работ по созданию подобных комиссий. Земкомиссии и административные органы должны были принимать к рассмотрению дела, связанные с выселением. Все дела данной категории населения, находившиеся в их производстве, должны были быть безотлагательно прекращены, в ка-ко бы стадии они не находились, их следовало передать создаваемым комиссиям.

Комиссии, созданные в губерниях, сразу же вынесли большое количество постановлений о выселении, т.к. по их подсчетам в губерниях и уездах в своих имениях проживало немало крупных в прошлом землевладельцев и лиц дворянского происхождения. Так, в 7 уездах Курской губернии среди оставшихся помещиков лиц дворянского происхождения насчитывалось 177, происходивших из купцов - 18, выходцев из крестьян - 87, из мещан - 17.28

Для наделения выселенных помещиков был выделен земельный фонд в Сибири и Тюменском округе Уральской области, где имелись свободные переселенческие участки, отведенные еще при царизме, но недостаточно подготовленные для заселения. Участки, предназначенные для переселенцев, были преимущественно лесными, требовали раскорчевки, устройства колод

29 цев и т. д.

Согласно разработанному в центре плану, участки земли должны были быть предоставлены 3004 семьям, в том числе в:

Тюменском округе - 570 семьям; Омском - 525 семьям;

Новосибирском - 347 семьям; Томском - 500 семьям; Енисейском -711 семьям; Иркутской губернии - 551 семье.

ЦИК СССР установил последний срок выселения бывших помещиков -1 ноября 1926 года. Средняя норма наделения землей должна была составить 5-6 десятин на едока. При переселении бывшие помещики должны были со

30 блюдать все требования, установленные для плановых переселенцев.

Однако в течение 1925-1926 годов от бывших помещиков не поступило ни одной заявки на переселение. Фактически они отказались от предоставленных им земельных участков и предпринимали попытки возвратить свои имения, подавая жалобы во все инстанции. Эти жалобы сначала поступали в соответствии с Инструкцией В ЦИК от 22 июня 1925 года прокурору республики, который при установлении нарушения губкомиссиями закона 20/ш-25 г., обращался в Президиум ВЦИК по вопросу отмены этих постановлений.31

В связи с признанием Прокуратурой большинства жалоб необоснованными бывшие помещики стали направлять прошения в НК РКИ, во ВЦИК и лично М.И. Калинину. Поток жалоб во ВЦИК резко увеличился в начале 1926 года. Поэтому для их рассмотрения ВЦИК создал комиссию, состоящую из его членов - крестьян и представителей Наркомата юстиции и Наркомзе-ма, под председательством члена Президиума ЦИК П.Г. Смидовича. Факт создания комиссии Смидовича практически не упоминается исследователями, деятельность ее малоизученна, вероятно, потому, что протоколы заседаний, отчеты, переписка по личным делам и другие материалы находились в фондах ГАРФ на режиме секретного хранения и лишь недавно стали доступны для изучения. В заключительном отчете о работе комиссии утверждалось, что «внимание комиссии было обращено главным образом на то, чтобы под видом выселения бывших землевладельцев-эксплуататоров не ущемлялись права и интересы бывших трудовых и полутрудовых собственников, хотя и пользовавшихся известным достатком, но не состоявших с населением в отношениях кабалы и эксплуатации». В соответствии с этим при вынесении решения комиссия исходила из того факта, что «при выселении определенного лица должно либо быть установлено его дворянское происхождение, либо кабальные отношения с населением (если выселяемый происходит не из дворян)»/2 Таким образом, дворянское происхождение являлось достаточным условием для выселения, независимо от экономического положения выселяемого. Круг лиц, подлежащих оставлению во многом, как уже отмечалось, определялся позицией крестьянского мира.

Для решения вопроса об оставлении на месте жалобщики обычно предоставляли документы об их крестьянском происхождении и общественные приговоры, выражавшие мнение крестьянских сходов. В приговорах крестьяне просили об оставлении бывшего помещика на месте, так как тот помогал им в случае болезни, эпидемии, неурожая, подтверждали факт недворянского происхождения и отсутствие неприязни со стороны местного населения. Губернские и уездные комиссии также должны были учитывать мнение крестьянских сходов при решении вопроса о выселении. На практике на окончательное решение вопроса о судьбе бывшего помещика оказывали влияние различные обстоятельства. Так, решение о выселении В.Н. Гамильтон (Плав-ский уезд Тульской губернии) было вынесено с мотивировкой, что она бывшая помещица и «фамилия какая-то чудная, нерусская». 15 декабря 1925 года секретариат ВЦИК отклонил жалобу помещика В.И. Лебедева, претендовавшего на свою бывшую усадьбу в хуторе Пантелеево Октябрьской волости Рыбинского уезда Ярославской губернии. В решении говорилось: «Принимая во внимание, что Лебедев сурово эксплуатировал крестьянство, вел агитацию против Советской власти, запугивал население и угрожал в будущем распла

-5 Л титься, просьбу о пересмотре следует отклонить».

Информационные сводки ОГПУ за 1925 год достаточно часто содержат сведения о сохранении кабальных отношений между крестьянами и бывшими помещиками. И в условиях начавшейся антипомещичьей кампании, а также о способах получения крестьянских приговоров, служивших одним из главных аргументов при решении вопроса об оставлении на местах бывших владельцев. Так, в сводке № 11 материалов информотдела ОГПУ по землеустройству, лесоустройству и отдельным вопросам сельского хозяйства с 30 апреля по 10 мая (от 11 мая 1925г.) приводилась информация по Калужской губернии:

Калужская губерния. 15 апреля. В Калужском уезде вблизи дер. Степа-новки имеется культурное хозяйство бывшего помещика Каверзина, который сумел приобрести себе земельный участок в количестве 30 дес. Пахотной земли и поставить в своем владении все постройки. Участок расположен в самой середине крестьянской земли, вклинивается в таковую с трех сторон. Землю Каверзину обрабатывают крестьяне дер.Степановки, которым он ссужает хлеб за обработку. (Сов. деревня глазами ВЧК. с.314. 11 мая 1925г.)

В Лихвинском уезде бывшие помещики Сазоновы, проживающие на хуторах Петровские, и узнав, что они скоро должны будут выселены из хуторов, и даже из пределов Калужской губернии, стали собирать среди населения удостоверения, которые бы говорили за их лояльное отношение к сов-власти и их крестьянском происхождении, что при помощи всевозможных обещаний и запугивания удается. Такое удостоверение было выдано гражданам дер.Новоселки во главе с председателями сельсовета помещику Сазонову.34

Знакомство с информсводками ОГПУ позволяет сделать вывод о том, что подобные нечестные приемы: хитрость, подкуп населения использовались бывшими землевладельцами часто и практически повсеместно, нередко им удавалось склонить на свою сторону представителей органов местной власти, работников советского аппарата, что позволяло бывшим владельцам подготовить и провести во время крестьянских собраний нужные им решения об оставлении на местах.

Воронежская губерния. 29 апреля. В с. Пески Щучанского района Ус-манского уезда выселение бывших землевладельцев братьев Лихачевых задерживается, благодаря их организованному сопротивлению при поддержке председателя сельсовета и страхагента и спаянности с кулаками, а через последних - влияния на остальных крестьян. Братья Лихачевы, узнав, что 12 марта будет собрание граждан, предварительно собрали совещание своих сторонников и, условившись о проведении в «текущих делах», поставить вопрос о ходатайстве со стороны граждан об оставлении их в с. Пески, наметить заранее лиц, коих необходимо провести в президиум собрания, что и выполнили. Многие крестьяне-бедняки стояли за Лихачевых, благодаря сделанным им со стороны последних незначительным материальным поблажкам, вроде отдолжения полторы бутылки масла, стакана самогона и т.п. (Сов. Деревня глазами ВЧК. с.318. 11 мая 1925г. Из сводки №11 материалов ин-формотдела ОГПУ по землеустройству, лесоустройству и отдельным вопросам сельского хозяйства с 30 апреля по 10 мая 1925г.).3:>

26 марта 1926 года Президиум ВЦИК по ходатайству крестьян деревни Буково Луховицкой волости Зарайского уезда Рязанской губернии принял решение о выселении помещиков Евграфовых. Проведенным расследованием было установлено, что Евграфовы заключили кабальные сделки с крестьянами, жестоко обращались с детьми граждан села. «Граждан Евграфовых признать подлежащими выселению с наделением землей вне их имения на общем основании», - говорилось в решении ВЦИК.36

Бывший помещик П.В. Тюков, выселенный по решению Президиума ВЦИК от 13 августа 1928 года, имел до революции 700 десятин арендованной земли и эксплуатировал крестьян. Бывший помещик Н.Л. Алексеев, выселенный решением Президиума ВЦИК, жил в селе Опарино Ереминской волости Сергиевского уезда с 1886 года. До революции он имел 400 десятин земли и ткацкую фабрику с прядильным и ткацким корпусами. На фабрике работало в 1905-1917 годах 100-160 рабочих.

Президиум ВЦИК неоднократно исправлял решения некоторых губис-полкомов по делу бывших помещиков. Так 28 марта 1928 г. президиум ВЦИК рассматривал ходатайство Рязанского губисполкома о пересмотре ввиду новых обстоятельств постановления о выселении бывшего помещика М.Н.Филиппова из принадлежащего ему имения. Президиум ВЦИК постановил: «Ходатайство Рязанского губисполкома об оставлении Филиппова на месте отклонить.37

Но некоторых помещиков все-таки оставляли на местах. Так, на заседании комиссии Смидовича 27 февраля 1926 года было вынесено постановление об отмене постановления Тверского ГИКа и оставлении на месте как трудового пользователя землей бывшего помещика Литвинова (Ржевский уезд Тверской губернии). Дворянин по происхождению, он имел до революции всего 50 десятин земли, которые обрабатывал личным трудом с частичным применением наемного. В протокольной записи особо подчеркнуто, что «крестьяне и местный ВИК ходатайствуют об оставлении на месте». Аналогичные мотивы оставления на месте Б.Д. Маслова (деревня Каменка Рязанской губернии). Он «имел до революции только 60 десятин земли, купленной через банк, занимается садоводством, отношения с крестьянами хорошие». В тот же день (23 июня 1926 года) на заседании комиссии рассматривалось дело Н.В. Соловьева (Севский уезд Брянской губернии). Мещанин по происхождению, он имел до революции деспотические отношения с населением, занимался торговлей и эксплуатировал чужой труд. Резолюция - выселить. Подобное решение вынесено и в отношении Л.М. Пересветовой (Борисоглебский уезд Ярославской губернии). Несмотря на малый размер их землевладения до и после революции (36 д. и 3 д.), в материалах комиссии значилось, что «отношения с крестьянами враждебные».38

8 апреля 1929 г. президиум ВЦИК удовлетворил просьбу сына помещика Пензенской губернии Воложенского-Крылова об отмене ранее принятого решения о выселении его и постановил: «Ввиду вновь открывшихся обстоятельств, гражданина Волженского-Крылова оставить на месте». Волженский-Крылов являлся сыном крупного землевладельца, контрреволюционера, расстрелянного в 1918 г., и подлежал выселению. Однако проверкой было установлено, что после Февральской революции 1917 г. Волженский-Крылов порвал связь с отцом, женился на крестьянке и занимался трудом.39

Таким образом, решающую роль при решении судьбы жалобщиков играли политические факторы, прежде всего характер взаимоотношений с крестьянством до и после революции, экономические характеристики хозяйства бывших помещиков отходили на второй план, хотя и принимались во внимание.

В отчете Комиссии о проделанной работе отмечается, что представление одобрительных отзывов со стороны населения «было излюбленным способом выселяемых», поэтому Комиссия относилась к ним критически. В качестве наиболее частых ухищрений, к которым прибегали бывшие помещики, выделяются следующие обстоятельства:

1)изходатайствования отзывов не на общих собраниях (сходах), а путем хождения по отдельным зажиточным дворам и к гражданам, находящимся у них в материальном долгу и зависимости;

2) собирание подписей родственников и малолетних (Прокурором Республики зарегистрирован случай, когда выселяемый за каждую подпись, учиненную малолетним, платил по 50 коп.);

3) представление отзывов отдаленных деревень, не находящихся в непосредственном контакте с личностью выселяемого;

4) спаивание населения.

Ознакомление с отчетами губернских и уездных ВУ не подтверждает факта выявления подобных ухищрений столь часто, как об этом говорится в отчете Комиссии Смидовича, что дал ей основания утверждать, что общественные приговоры в целом объективно отражали характер взаимоотношений бывшего помещика с окружающими крестьянами.

Так, в Калужской губернии зафиксирован лишь 1 факт спаивания помещиком Пановым двух крестьян-свидетелей по его делу в суде. Подобные единичные факты имели место, но они не приобрели характер массовых явлений. Многими помещиками представлялись не 1-2, а 6-8 общественных приговоров, в ряде случаев число их доходит до 12-14.40

В личном деле о выселении Д. Чавчавадзе (в Калужской губернии) находятся 13 решений крестьянских сходов. В них подтверждается факт ее крестьянского происхождения, работы в доме помещика И.Л. Чавчавадзе в качестве служанки, появление на свет незаконнорожденного сына, вселения в усадьбу в 1918 году после смерти ее владельца. Большинство приговоров содержат сведения о ее доброжелательных отношениях с местным крестьянством, помощи больным во время эпидемии тифа.

Отчеты Комиссии достаточно полно отражают результаты ее работы по рассмотрению жалоб.

За время с начала кампании 20 марта 1925 года по 10 ноября 1927 года в Секретариат Пред В ЦИК поступило всего 3200 жалоб, не считая повторных, каковые поступали от отдельных граждан до 4-х и даже до 5-ти раз.

При личном приеме отклонено около 1200 жалоб.

Направлено на распоряжение Прокуратуры (Прокурора Республики и Губпрокуроров) - 733 жалобы.

В 62 заседаниях Комиссии рассмотрено всего 1305 дел.

Из них отклонено - 892 жалобы.

Удовлетворено:

1) по представлению НКЮ - 156 жалоб;

2) по ходатайству ГИКов - 49 жалоб;

3) непосредственно поступивших во ВЦИК - 208 жалоб.

Итого: 413 жалоб (31,5%).

Жалоб поступало (по недостаточно проверенным данным): от бывших дворян - 23%; происход. из крестьян» - 62%; прочих» - 15%.

Итого: 100%.

Из общего количества 3200 жалоб удовлетворено 364, или 11,4%, и по ходатайствам Губисполкомов — 49, или 1,5%.41

Практически все жалобы от бывших помещиков, которые были удовлетворены, сопровождались общественными приговорами, подтверждавшими отсутствие вражды с окружающим крестьянством.

Жалоб из ряда губерний (Астраханская, Мурманская и др.) не поступило в связи с отсутствием там бывших помещиков, взятых на учет. Наибольшее число жалоб поступило из Рязанской (212), Псковской (113), Новгородской (80), Калужской (78), Московской (73) губерний. Нельзя не обратить внимание на тот факт, что авторы отчета Комиссии Смидовича (один из них - секретарь Комиссии Гульбис) пытались объяснить причины сложившегося положения, учитывая исторически сложившуюся ситуацию, что является крайне нетипичным обстоятельством для отчетов советских органов. Во-первых, это большое количество помещиков, владевших землей в тех или иных губерниях до революции. «При большом количестве бывших помещиков в губернии, естественно, во время революции оставлено на месте и большее их количество». Во-вторых, причины исторического характера. Значительная часть помещиков в вышеупомянутых губерниях принадлежала к мелким землевладельцам недворянского происхождения или получившим дворянство по военным и другим заслугам или по чинам и орденам. Лица этой категории проживали в основном в губерниях, по которым проходила оградительная (засечная) черта бывшего Московского государства - Рязанская, Тульская, Орловская, Калужская, Брянская, Воронежская, Курская. До времени правления Петра I многие их жители возводились в дворянское звание и получали небольшие поместья при условии несения за это погранично-оборонительной службы. Именно среди мелких помещиков в 1918-1919 годах были оставлены те, кто вел трудовое и полутрудовое хозяйство.

Выселенные помещики уезжали в города к родственникам, некоторые были вынуждены проживать в амбарах, сараях, независимо от возраста и состояния здоровья. Лишь один раз Комиссия Смидовича вынесла постановление об оставлении на месте Г.П. Языкова (Костромская губерния), так как он «инвалид и никаких средств к существованию не имеет».42

Несмотря на большое количество жалоб и длительное их рассмотрение, кампания по выселению была в основном завершена к 1 мая 1927 года.

Но ряд Губисполкомов обращались в президиум В ЦИК с просьбой о возбуждении ходатайств по выселению ряда помещиков или о пересмотре их дел.

Иваново-Вознесенский Губисполком возбудил ходатайство о пересмотре 17 дел бывших помещиков, Пензенскоий - 14 бывших помещиков, оставленных ими же на месте по недостаточно проверенным данным.43 Ходатайства Президиум ВЦИК удовлетворил. Но уже летом 1927г. новые дела перестали возбуждать, продолжалось рассмотрение дел о пересмотре. Те, кому удалось добиться оставления на месте, в страхе ждали нового поворота судьбы. Даже если удавалось остаться на месте, семья бывшего помещика обычно была вынуждена оставить дом и постройки, искать новое пристанище или лишалась скота, инвентаря, мебели, ценных вещей (к числу последних относились и часы). На местах условия выселения, определенные законом, зачастую нарушались местными властями, возможность выселения использовалась для сведения личных счетов.

Ill

2.4. Процесс выселения бывших помещиков в 1925-28 гг. в Калужской и Тульской губерниях.

Работа по выселению бывших помещиков на местах должна была проводиться в соответствии с принятыми в 1925 г. постановлениями и инструкциями центральных органов, и в целом это правило в регионах выполнялось. Но на практике местным комиссиям приходилось встречаться зачастую со случаями, не предусмотренными этими документами, иногда имели место нарушения порядка выселения. Рассмотрим региональную специфику выселения на примере Калужской губернии, которую часто критиковали в центральной прессе за недостаточно решительный характер усилий местных властей по выселению.

В Калужской губернии работа по выселению бывших помещиков и крупных землевладельцев началась с февраля 1925 года и продолжалась по 1 августа 1926 года. Она проводилась специально созданной Губисполкомом комиссией, которая рассматривала регистрационный материал, представленный с мест в исполнение постановления Президиума ГИКа от 24 июня 1924 года «О регистрации всех бывших помещиков». Комиссия определяла права на землепользование, а также выносила решения о выселении или оставлении на месте того или иного землевладельца. Постановления этой комиссии, хотя и утверждались Губисполкомом, но в жизнь проводились только после издания постановления ВЦИК СССР от 20 марта 1925 года. 11 июня 1925 года эта комиссия была переименована в Губернскую комиссию по выселению бывших помещиков.44 Уездные комиссии были сформированы в июле-августе 1925 года. Таким образом, работа по выселению бывших помещиков и землевладельцев проводилась с июля 1925 года в соответствии с инструкцией ВЦИК и СНК (РСФСР) от 22 июня 1925 года «О порядке выселения бывших помещиков и ликвидации их имущественных отношений».

За время производства работ по выселению бывших помещиков до 1 августа 1926 года в Калужской губернии было взято на учет 506 семейств. Из них, по постановлению Губкомиссии и Губисполкома, подлежало выселению 261 семейство, то есть 51,5% всех взятых на учет.45 Многие бывшие помещики, которые подлежали выселению, обращались с жалобами в Президиум Губисполкома. Эти жалобы поступали не по одному разу и не в одну инстанцию. Всего до 1 октября 1926 года было подано 422 жалобы. Из них подавалось в:

Губкомиссию - 139, Уездные комиссии - 13, во ВЦИК - 58, Губпроку-ратуру - 177, Прокурору Республики - 7, Укому ВКП(б) - 1, Наркомат Рабоче-крестьянской инспекции - 1, Наркомзем - 1, ГубРКИ - 6, Редакцию газеты - 4, Реввоенсовет республики -1.

Таким образом, жалобы подавались в 12 инстанций. В связи с недостаточностью материала, предоставляемого уездными комиссиями, а также в связи с поступлением массы жалоб дела по выселению бывших помещиков рассматривались Губкомиссией 2 раза - 124 дела, 3 раза - 76 дел, 4 раза - 59 дел, 5 раз - 28 дел, 6 раз - 14 дел, 7 раз - 6 дел, 8 раз - 8 дел, 9 раз - 1 дело, 13 раз - 1 дело. Всего - 312 дел.

Во ВЦИКе также некоторые дела пересматривались по три и более раз. Все это вместе взятое вызывало чрезвычайную громоздкость и волокитность рассмотрения дел по выселению.

В результате рассмотрения и удовлетворения части жалоб количество семейств, подлежащих выселению, сократилось до 165 и составило лишь 32,6% от общего количества взятых на учет бывших помещиков и крупных землевладельцев. Фактически на 1 октября 1926 года, по данным Уездных комиссий было выселено 130 семейств. Это составляет 78,7% подлежащих выселению и 25,7% взятых на учет.46

Однако, по сведениям Губкомиссии, на 1 октября 1926 года из 130 выселенных семейств 124, или 95%, семейства осталось в пределах губернии, выехало 6 семейств, или 5%. Из 124 семей, оставшихся проживать в губернии, 61 семейство, или 47%, проживали в пределах своих уездов, 32 семейства, или 24%, - в пределах своих волостей и 21 семейство, или 15%, - в пределах своих сельсоветов.

Выселение многих бывших помещиков в связи с поданными ими в различные инстанции жалобами было приостановлено. Количество семейств бывших помещиков, оставленных постановлениями Губкомиссии и Президиума ГИКа на 1 октября 1926 года, определяется в 306 семей или 60,9% всего количества учтенных по губернии.

Таким образом, большинство жалоб бывших помещиков было удовлетворено местными земельными органами и лишь незначительная часть их -через ВЦИК. В результате невыселенными их остались более половины всех бывших помещиков, взятых на учет. Мотивы оставления в прежних имениях были различны. Они сведены Губкомиссией и ГИКом в 8 групп на основании выборки из протоколов заседаний Губкомиссии. Вот эти группы. В первую их них были включены семейства:

1.He относящиеся к бывшим помещикам: хуторские хозяйства, трудовые крестьянские хозяйства и представители других сословий с незначительным землевладением до революции. Их насчитывали 162, или 54%.

2. Заслуги по строительству Красной Армии: служба в Красной Армии, участие в советском строительстве, общественная работа - 47, или 15%.

3. Улучшение сельского хозяйства, незначительность землепользования, отсутствие кабальных отношений - 34, или 11%.

4. Трудовые хозяйства, земля приобретена через банки - 21, или 7%.

5. Землепользование совместно с обществом - 15, или 5%.

6. Не выселять, но урегулировать отношения - 10, или 3%.

7. Без мотивов на основании постановления ЦИКа - 9, или 3%.

8. Передача земли в общинное пользование, преклонный возраст - 6, или 2%.

Всего - 306, или 100% 47

При этом всем оставленным бывшим помещикам, по каким бы причинам они не подлежали выселению, ставились обязательные условия: оставаться законопослушными, перейти на положение трудящихся, т.е. не эксплуатировать чужого труда. Им отводился земельный участок наравне со всеми крестьянами по трудовой норме. Представители интеллигенции, имевшие специальности врача, учителя, агронома, должны были работать в советских учреждениях по своим профессиям.

Работа по выселению бывших помещиков не была закончена к 1 октября 1926 году. Постановление ВЦИК СССР от 5 марта 1926 года об окончании выселения бывших помещиков к 1 августа 1926 года в Калужской губернии выполнено не было. Из оставшихся невыселенными 35 семейств выселение 15 семейств (43%) не осуществлено потому, что поданные ими жалобы в высшие инстанции - ВЦИК и Прокуратуру республики не были рассмотрены

48 к этому времени. Рассмотрение жалоб в высших инстанциях вообще тянулось очень долго.

Другими причинами невыполнения постановления ВЦИК от 5 марта 1926 года являлось то, что проведение в жизнь постановлений Губкомиссии о выселении как отмечалось в отчете последней задерживается на местах. Уездные комиссии задерживают предоставление от них дополнительных ма

49 териалов по некоторым делам.

Мер со стороны местных органов к виновным в невыполнении в срок закона от 20 марта 1925 года не принималось, хотя в других губерниях уже проводились чистки кадров низового аппарата.

Калужская Губкомиссия обращалась в Президиум ВЦИК с ходатайством о продлении срока для проведения работ по выселению бывших помещиков. В этой просьбе ей было отказано и было предложено в виду истечения срока окончания работ по выселению бывших помещиков поставить вопрос перед Губисполкомом о ликвидации Комиссии по выселению бывших помещиков и возложить эту работу на аппарат местных земельных управлений. Для скорейшего завершения работ по выселению бывших помещиков «нужно было поставить перед НК РКИ вопрос о необходимости издания соответствующего постановления со стороны ВЦИК о прекращении приема жалоб от выселенных и как можно быстрее разрешить уже принятые жалобы».50

Советская власть относила к категории помещиков различных социальных групп, что делало ее состав достаточно разнородным. Этот вывод, уже отмечавшийся ранее, можно проиллюстрировать на примере Калужской губернии.

Социальный состав оставленных помещиков показан в табл. 4.

Заключение

В последние годы значительно возрос интерес к социальной истории, активно, путем исследования новых аспектов ряда уже поставленных проблем, привлечения широкого круга ранее не доступных исследователю источников, заполняются пробелы, возникшие в этой области. Большое количество публикаций последних лет посвящены интенсивным социальным процессам, протекавшим в 20-е годы. Это было время гигантских социальных катаклизмов и потрясений, заката и распада традиционной крестьянской культуры под напором новых веяний, форсированной индустриализации страны и сплошной коллективизации, осуществляемых под флагом строительства социализма в СССР. Общество подвергалось значительному давлению со стороны властных структур, сформировавшихся в 20-е годы. Различные классы и слои, каждый рядовой житель страны испытывал на себе влияние революционных событий, новой экономической политики. Новая власть поставила перед собой задачу изменить социально-классовую структуру общества, в ней не должно было остаться места для бывших помещиков и буржуазии. С этой целью в первой половине 20-х годов начинает изменяться вектор политики в отношении бывших помещиков.

Слабость партийного влияния в деревне и повышение крестьянской активности в связи с переходом к НЭПу - основные приметы начала 20-х годов. В отсутствии у советско-партийного аппарата средств и хорошо подготовленных кадров значительно возрастала угроза усиления политического влияния бывших помещиков на крестьянскую массу. Одновременно в повседневной жизни возникали конфликты с участием бывших помещиков при решении проблемы землеустройства - одной из основных экономических проблем деревни этого периода, что также способствовало активизации антипомещичьей политики государства.

В период перехода к новой экономической политике некоторые бывшие помещики вернулись в свои прежние имения или вернули часть принадлежавших им до революции земель, продолжая проживать в своих былых владениях. В основном это были лица недворянского происхождения, многие их них приобрели земли при посредстве Крестьянского поземельного банка в годы столыпинской аграрной реформы (по отношению к этой категории употребляется название «столыпинские помещики»), В начале 20-х годов многие бывшие помещики трудились в земельных органах и советских учреждениях в качестве врачей, учителей, агрономов, ветеринаров, лесоводов, работников конезаводов, управляющими совхозами. Вместе с тем среди них встречались и представители известных дворянских фамилий, случаи кабальных отношений с крестьянами, негативного отношения к Советской власти, но они не носили той массовости, о которой писала советская печать тех лет. Своего врага в бывшем помещике видела скорее власть, чем крестьяне. И с ростом хозяйственной активности крестьян властные структуры стараются усилить свое влияние на крестьян путем устранения своих потенциальных политических конкурентов, которыми большевики считали бывших обитателей «помещичьих гнезд». В связи с этим ВЦИК 15 ноября 1922 г. подтвердил декрет об отмене помещичьей собственности на землю специальным циркулярным письмом, где говорилось, что права бывших помещиков, наделенных землей на законных основаниях, определяются нормами Земельного кодекса 1922 г. и самовольное выселение бывших помещиков (а также действия со стороны местных Советов имели место) этой категории не допускается.

Но в советской истории привычной, традиционно можно считать ситуацию, когда следом за правильным, гуманным законом происходили действия, идущие вразрез с нормами последнего. Наркоматом земледелия РСФСР в октябре 1923 г. началась проверка прав на землепользование бывших помещиков. В отчете по итогам проверки указывалось, что во многих губерниях выявлены помещики, продолжающие проживать в своих имениях, использующие наемный труд, сдающие землю в аренду.

В мае 1924 г. последовало распоряжение Наркомзема РСФСР земуправ-лениям о представлении сведений о бывших владельцах имений и их хозяйствах. Фактически под видом проверки на местах прав на землепользование бывших помещиков проводилась подготовка к массовому выселению бывших помещиков: составлялись списки бывших помещиков, описи их имений, местное население зачастую натравливалось на бывших владельцев имений с помощью тайно проводимой «партийными товарищами» агитации среди крестьянского актива или сельского общества. Имевшие место факты выселения бывших помещиков должны были выглядеть как проявление крестьянской инициативы в форме ходатайства сельского общества о выселении данного помещика. Одновременно производилась «чистка» земельных органов, их которых были уволены лица, предоставившие сведения о своем дворянском происхождении. Все бывшие помещики, работавшие в земельных органах, были внесены в списки подлежащих выселению лиц.

Но процесс выселения бывших помещиков в такой завуалированной форме шел медленно, крестьяне не проявляли значительной активности в вопросах их выселения.

Это привело к рассмотрению вопроса о помещичьих имениях и политическом влиянии бывших помещиков на крестьян на заседании Политбюро ЦК РКП(б) в декабре 1924 г. В принятом решении были одобрены меры, проведенные в отношении бывших помещиков, предложено продолжить выселение их из имений и завершить его в достаточно быстрые сроки - к 1 января 1926 г.

В Наркомземе была создана тройка (под руководством М.И. Лациса), занимавшаяся постановкой на учет бывших помещиков и проверкой их прав на землепользование. Деятельность тройки может считаться завершением подготовительного этапа выселения из «дворянских гнезд». К сожалению, события этого этапа пока не получили достаточно полного освещения в исследованиях отечественных историков. Дальнейшее изучение данного периода может помочь в понимании истинных целей и механизма выселения, т. к. истоки последующих событий находятся именно здесь.

Издание 20 марта 1925 г. постановления ЦИК и СНК СССР «О лишении бывших помещиков права на землепользование и проживание в принадлежавших им до Октябрьской революции хозяйствах» стало началом реализации в жизнь партийных директив и нового этапа выселения. Если в период подготовки работа эта проводилась, завуалировано, путем инспирирования крестьянской инициативы, то теперь она приобретает характер открытой антипомещичьей кампании. В соответствии с этим постановлением подлежали выселению помещики из дворян и их семьи, а также бывшие крупные землевладельцы, в деятельности которых установлено наличие «кабального характера отношений с окрестным населением». Не подлежали выселению: бывшие земельные собственники трудового и полутрудового типа, земля которых приобретена при посредстве земельных банков (путем закабаления себя платежами за землю); лица, активно боровшиеся в рядах Красной Армии и их родственники, а также, имеющие заслуги, отмеченные постановлениями ЦИК и СНК СССР и союзных республик.

При выселении отбирались находившееся в пользовании помещиков национализированное хозяйственное имущество: постройки, сооружения, сельскохозяйственный инвентарь, поступившие к ним по передаточным описям. В случае приобретения их впоследствии самими землепользователями они признавались собственностью последних и могли быть вывезены или проданы на месте. Отобранию не подлежали предметы домашнего обихода и питания, личные вещи, урожай произведенных выселяемыми посевов (им предоставлялось право уборки и реализации этого урожая).

СНК РСФСР была разработана инструкция «О порядке выселения бывших помещиков и ликвидации ими имущественных отношений» (утверждена Президиумом ВЦИК от 22/VI-25 г.), которая определяла ход дел по выселению, порядок ликвидации имущественных отношений выселяемых лиц и порядок обжалования.

Наркомземом был предложен план расселения выселяемых помещиков, согласно которому предполагалось использовать выделенный еще в годы столыпинской реформы фонд для переселенцев в Сибири и Тюменском округе Уральской области. До революции эта земля не была предоставлена переселенцам в связи с недостаточной ее подготовкой: необходимо было произвести раскорчевку леса, устройство колодцев, строительство дорог. Советское руководство решило, что теперь эта земля вполне подойдет для проживания бывших помещиков и их семей.

Кампанию по выселению предполагалось провести под видом планового переселения бывших помещиков с соблюдением всех требований, установленных для плановых переселенцев. Но бывшие помещики не хотели выселяться «добровольно», в результате того, что в течение 1925-26 гг. заявок на переселение от них не поступило, развитие событий пошло по другому сценарию, фарисейство сменилось открытым нажимом государства.

Для проведения на местах работы по выселению создавались особые междуведомственные комиссии при СНК автономных республик, исполкомах краевых, областных (губернских), окружных и районных Советов. В их состав входили представители земельных органов, ОГПУ, прокуратуры. Задачами комиссий были постановка на учет всех, еще остававшихся в имениях и ранее избежавших регистрации, решение вопроса об их выселении в соответствии с постановлением от 20 марта 1925 года или оставление на месте. Таким образом, решение судеб бывших помещиков и их семей вершилось в основном на местах.

Деятельность этих комиссий является фактически иллюстрацией того, какими способами и методами осуществляли большевики свою «диктатуру пролетариата» на нижних этажах социальной организации общества. Но именно отсюда, из крестьянской массы, проистекал тот поток общественной жизни, который большевики не могли повернуть вспять. Крестьяне зачастую смотрели на бывшего помещика как на человека грамотного, им непонятно было, почему сначала его пригласили на работу в земельные органы, а теперь увольняют и выселяют. Крестьяне полагались на свой личный опыт общения с бывшими помещиками, в зависимости от этого выносили решения об оставлении их на месте или выселении, выраженные в форме приговоров сельских обществ. Следует отметить, что прежних владельцев, проживавших в имениях до октября 1917 г., осталось весьма незначительное число. Теперь в имениях проживали в основном их родственники, дети, воспитанники, вдовы, конфликты с которыми в дореволюционное время не могли иметь место.

Большинство помещиков, признанных губисполкомами подлежащими выселению, посылали жалобы об оставлении их на месте в разные инстанции: в Прокуратуру Республики, в Наркомзем, в НК РКП, во ВЦИК, лично М.И. Калинину. В связи с огромным потоком жалоб в феврале 1926 г. по решению Президиума ВЦИК была создана Комиссия Смидовича по рассмотрению поступающих сигналов о незаконном выселении на местах. Деятельность этой комиссии и ее состав мало изучены в нашей исторической науке.

При рассмотрении дел жалобщиков дворянское происхождение признавалось достаточным условием для выселения, независимо от экономического положения. В первую очередь для решения вопроса об отмене постановления о выселении учитывались характер ведения хозяйства, взаимоотношения с окружающим населением, наличие общественных приговоров, выражавших мнение сельских сходов, а также незначительный размер земельного владения до революции.

Кампания по выселению была завершена в основном к 1 мая 1927 г. Но на местах она продолжалась фактически до конца 1928 г. - начала 1929 г. (в частности, в Калужской губернии). Выселенные помещики зачастую оставались без средств к существованию, среди них было много больных, престарелых, но эти обстоятельства органами власти в расчет не принимались.

Имевшие родственников в городе переезжали к ним, оставшиеся проживали в амбарах и сараях, у соседей, в брошенных домах. Конфискованные у выселяемых постройки передавались под школы, клубы, ветпункты, избы-читальни.

Значительную роль в разжигании антипомещичьих настроений в обществе сыграла периодическая печать. На страницах газет («Беднота», «Крестьянская газета», губернские газеты) и журналов («На аграрном фронте» и др.) прежние владельцы имений именовались не иначе, как «бывшие люди», «дегенераты», «навоз», «дворянские последыши», содержались призывы к ужесточению мер против них, просьбы сообщить о тех, кто вовремя не был поставлен на учет и выселен. Авторы газетных публикаций критиковали местные власти за недостаточно жесткую и последовательную политику в отношении бывших владельцев имений, призывали изгонять их из земельных органов как классово чуждых власти элементов.

Для партийно-советской печати кампания идеологического обеспечения заключительной над бывшими частными землевладельцами стала своего рода генеральной репетицией политики тотального наступления социализма по всему фронту, которое было развернуто при переходе к так называемой революции сверху в деревне, сопровождавшейся массовым насилием по отношению к той значительной части крестьянского населения, которая попадала под жернова знаменитого сталинского курса ликвидации последнего эксплуататорского класса страны.

Если оценивать итоги кампании по выселению бывших помещиков по статистическим результатам, то она не может быть охарактеризована как удачная, как очередная победа Советской власти. Активное участие крестьян, выразивших свое мнение в общественных приговорах и зачастую защищавших бывших помещиков, объективная работа Комиссии Смидовича, общественное настроение деревни, не видевшей в бывших помещиках главного врага, во многом предопределили неудачу процесса выселения. Его результаты показали, что выселение было вызвано в первую очередь политическими, а не экономическими причинами. Это была своего рода репетиция будущего раскулачивания: отрабатывались формы и методы, которые будут применяться позже, в конце 20-х начале 30-х годов. Бывшие помещики стали первой мишенью для удара. В основе социальной политики Советской власти по отношению к этой части населения лежал классовый подход, использование которого привело к репрессиям 30-х годов. Многие из бывших помещиков испытали на себе террор коллективизации.

Особенностью процесса выселения на Калужской земле является оставление невыселенной значительной части бывших помещиков к началу 30-х годов. Некоторые из них несколько раз попадали в списки выселяемых, их имущество подвергалось изъятию, но все равно они продолжали жить в пределах губернии, уездов, даже волостей и сельсоветов тех местностей, где когда-то были их имения. Это было связано, с одной стороны, с несовершенством советского аграрного законодательства и с волокитой на местах при рассмотрении дел, с другой стороны, с тем, что недовольство крестьян бывшими помещиками не было столь всеобщим острым и непримиримым, как писали о нем в газетах и журналах. Активизации процесса выселения бывших калужских помещиков и ужесточению порядка рассмотрения их дел способствовало появление в центральной прессе статей, посвященных неудовлетворительной работе по выселению в Калужской губернии. Выселение бывших помещиков в Тульской губернии наоборот расценивалось властями как образцовое выполнение партийно-государственных установок, что подтверждалось и цифрами отчетов, и материалами прессы. Но судьба бывших помещиков обеих губерний в 1930-е годы сложилась одинаково: абсолютное большинство бывших владельцев имений и членов их семей подверглись политическим репрессиям.

157

Таким образом, кампания по выселению бывших помещиков стала жестоким прологом к репрессиям 30-х годов, искалечившим судьбы миллионов людей.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Никитина, Наталья Никитична, 2002 год

1. Голос народа. Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях1918-1932гг. / Отв. Ред. Соколов А.К. -М.: РОССПЭН, 1998.10 лет Советского строительства в Калужской губернии 1917-27гг. Калуга,1927.

2. Директивы КПСС и Советского правительства по хозяйственным вопросам. Сборник документов. М., 1957.

3. Документы свидетельствуют. Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации. 1927-1932гг. -М., 1989.

4. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 8-е изд.-М., 1970-1982.-Т.З.

5. Отчет Калужского ГИКа IV Губернскому съезду Советов за время с 1 ноября 1920г. по 1 мая 1921г. Калуга, 1921.

6. Отчет Калужского ГИКа с 1 октября 1921г. по 1 октября 1922г. Калуга, 1922.

7. Отчет Калужского Губкома РКП(б) с 1 ноября 1922г. по 15 февраля 1923г. -Калуга, 1923.

8. Отчет Калужского Губисполкома с 1 октября 1924г. по 1 октября 1925г. -Калуга, 1925.

9. Отчет Калужского ГИКа за 1925-1926гг. Калуга, 1926.

10. Отчет Тульского Губкома РКП(б) к XV Тульской партийной конференции.1. Тула, 1925.

11. Отчет Тульского Губисполкома XII Губернскому съезду Советов за 1925-26гг.-Тула, 1926.

12. Отчет Тульской Губернской контрольной комиссии ВКП(б) и РКИ. Тула, 1926.

13. Резолюции ЦК ЦКК по партийному и хозяйственному строительству. М., 1924.

14. Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. М., 19671983. - Т.1,2.

15. Сборник документов по земельному законодательству СССР и РСФСР. М.: Госюриздат, 1954.

16. Советы, съезды Советов и исполкомы (материалы к изучению советской системы управления). М., 1924.

17. Советская деревня деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918-1939. Документы и материалы. В 4-х т. / Под ред. А. Береловича, В. Данилова. / T.l. М., 1998; Т.2. М., 2000.

18. Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Документы и материалы. 1927-1939. / Под ред. В. Данилова, Р. Маннинг, Л Виолы. / Т.1. М., 1999; Т.2. - М., 2000; Т.З. - М., 2001.

19. Численность городского и сельского населения Калужской губернии. По данным II Всероссийской народной переписи. 1920г. Калуга, 1922.1.. Периодическая печать. Газеты:1. Беднота. 1923-1929гг.

20. Голос крестьянина. 1924-27гг.

21. Деревенская правда. 1923-1929гг.

22. Коммуна. Орган Калужского Губкома РКП(б). 1923-1925гг. Коммунар. Орган Тульского Губкома РКП(б). 1923-1929гг. Крестьянская газета. 1923-1929гг. Правда. Орган ЦК РКП(б) (ВКП(б)). 1923-1929гг. Журналы:

23. Вестник Тульского губернского комитета РКП9Б0. 1922г. Известия Калужского Губкома РКП(б). 1922-1925гг. Известия ЦК РКП(б)-ВКП(б). 1923-1927гг. На аграрном фронте. 1924-1929гг.

24. Партийная мысль. Орган Калужского Губкома РКП(б). 1926.

25. I. Архивные документы и материалы.

26. Государственный Архив Российской Федерации (ГАРФ).

27. Фонд 1235. Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. Опись 62. Д. 107.

28. Опись 70. ДД. 84(1), 84(2).

29. Опись 71. ДД. 495(2), 495(3), 529.

30. Опись 101. ДД. 189, 244, 245, 257, 258.

31. Опись 102. ДД. 460, 461,469,511.

32. Опись 103. ДД. 81, 82, 87, 89, 90, 679, 726, 733, 736, 772.

33. Российский государственный архив социально-политическойистории (РГАСПИ).

34. Фонд 17. Центральный комитет РКП(б)-ВКЩб). Опись 31. ДД. 72, 84, 146, 176.

35. Опись 34. ДД. 23, 31, 40, 41, 54, 67, 69, 70, 72, 91, 108, 121, 123, 160, 173, 197, 244, 256,517,611,626.

36. Опись 67. ДД. 104, 108, 199, 201, 226.

37. Опись 68. ДД. 247, 250, 254, 277, 291, 294, 297, 437, 464, 465. Опись 84. Д. 657.

38. Российский государственный архив экономики (РГАЭ). Фонд 478. Наркомзем.1. Опись 1. ДД. 1400, 1988.

39. Опись 3. ДД. 2219, 2222, 2934, 2935, 2936, 2937, 2938, 2939. Опись 13. ДД. 265, 269, 276, 277, 278, 336, 337, 338, 339.

40. Государственный Архив Калужской области (ГАКО).

41. Фонд Р-26. Калужский губернский исполнительный комитет Советов рабочих, крестьянский и красноармейских депутатов.

42. Опись 1. ДД. 60, 92, 115, 305, 387, 394, 403, 404, 407, 456, 461, 482, 483, 484, 597, 603, 653, 707, 783, 801, 815.

43. Опись 2. ДД. 8, 8а, 12, 14, 16, 17, 18, 20, 24, 25, 26, 27, 28, 29, 31, 32, 33, 34, 38, 40, 41, 42, 45, 47, 49, 52, 58, 60, 64.

44. Опись 3. ДД. 17, 18, 19, 20, 24, 25, 27, 28, 30, 31, 32, 34, 36, 38, 39.

45. Опись 4. ДД. 3, 4, 5, 6, 8.

46. Фонд Р-78. Калужский уисполком.

47. Опись 1. ДД. 70, 72, 75, 76, 77, 78, 159, 312.

48. Фонд Р-162. Калужское Губземуправление.

49. Государственный архив Тульской области (ГАТО). Фонд 95. Тулгубисполком.1. Опись 1. Д. 2864.

50. Опись 2. ДД. 734, 735, 736, 737, 738, 739, 740, 741, 742, 743, 744, 746, 748, 749, 750, 751,752, 754.

51. Опись 8. ДД. 44, 49, 50, 51, 52, 53, 54, 55, 56, 57, 58, 59, 60, 63, 65.

52. Опись 8л. ДД. 40, 43, 47, 48, 49, 50, 80, 81, 82, 83, 84. Опись 9. ДД. 1, 3, 10, 11, 12, 13, 14, 15. Опись 18. ДД. 216, 218, 224, 242, 257. Фонд Р-155. Тульское Губземуправление.

53. Опись 1. ДД 93, 97, 99, 101, 122, 126, 128, 137, 149, 248, 298, 299, 349, 350, 355, 358, 908, 909, 910, 913, 4702, 5440.

54. Опись 2. ДД. 26, 107, 234, 331, 506, 559, 662, 663, 851, 895, 1136, 1196, 1203, 1204.

55. Опись 4. ДД. 4547, 4549, 4550, 4621, 4753, 4754, 4760, 4761, 4762, 4764, 4771,4772, 4773.

56. Опись 6. ДД. 1,2,3, 4, 8, 9, 12. Опись 9. ДД. 1,2,3,7,9. Опись 10. ДД. 80, 188.

57. Фонд 318. Тульская губернская рабоче-крестьянская инспекция. Опись 3 ДД. 12, 12а, 40, 41, 49, 57, 59.

58. Фонд р-608. Земельное управление Тульского окружного исполнительного комитета Совета рабочих, крестьянских и красногвардейских депутатов. Опись 1. ДД. 14, 18, 19, 27, 28, 29, 30, 31, 32, 34, 35, 36, 37, 39. Фонд 1060. Тулокрисполком.

59. Опись 1. ДД. 748, 770, 781, 784, 787, 789, 802, 806, 809, 817, 827, 875, 888,892, 898,901,904, 906.1.. Литература.

60. Азизян А.К., Велькевич И. Арендные отношения в советской деревне. М., 1928.

61. Азизян А.К. Аренда земли и борьба с кулаком. М., 1929.

62. Ананов И.П. Местные органы Советской власти. М. - Л., 1925.

63. Анфимов A.M. Крупное помещичье хозяйство Европейской России. М.,1969.

64. Байбаков С.А., Сивохина Т.А. У истоков советской государственности (октябрь 1917-1924гг.). М., 1992.

65. Березкина О. Революционная элита переходного периода (1921-1927гг.). // Свободная мысль. 1997, № 11. С.56-79.

66. Бокарев Ю.П. Бюджетные обследования крестьянских хозяйств 20-х годов как исторический источник. -М., 1921.

67. Большаков A.M. Деревня после Октября. Изд. «Прибой», 1925.

68. Большаков A.M. Деревня. 1917-1927. М., 1927.

69. Бродович С. Губернские съезды Советов и Губисполкомы. М., 1927.

70. Буров Я. Деревня на переломе. М., 1928.

71. Бухарин Н.Н. Путь к социализму. Новосибирск, 1990.

72. Василашко Л.В. Вовлечение трудящихся в советское строительство в годы восстановления народного хозяйства. (1921-1925гг.). Л., 1978.

73. Венер М. Лицом к деревне: советская власть и крестьянский вопрос. // Отечественная история. 1993 - № 5.

74. Владимирский М.Ф. Организация советской власти на местах. М., 1919. С.196.

75. Владимирский М.Ф. Советы, исполкомы и съезды Советов. (Материалы к изучению строения и деятельности органов местного управления). Вып. 1-2, 2т., М., 1920-1921.

76. Власть и общественные организации в первой трети XX столетия. М.; Магистр, 1993.

77. Власть и общество России. XX век. М. - Тамбов, 1999.

78. Владимирова Е., Сыркин Л. Чистка госаппарата и борьба с бюрократией. Л.,1929.

79. Вронский О.Г. Крестьянство и власть. Тула: Рарус, 1993.

80. Вронский О.Г. Крестьянская община на рубеже XIX-XX вв.: структурауправления, поземельные отношения, правопорядок. -М., 1999.

81. Воронов Ю.М. Становление идеократии: истоки, ментальность, аппарат1917-1929гг.). Иваново, 1993.

82. Гайстер А. Расслоение советской деревни. М., 1928.

83. Гимпельсон Е.Г. Формирование советской политической системы в 19171923гг. -М., 1995.

84. Гимпельсон Е.Г. Политическая система и НЭП: неадекватность реформ. // Отечественная история. 1993, № 2. С.29-43.

85. Гуревич С. Сельсоветы и вол исполкомы в 1922-1924гг. М., 1925. Давыдов Ю. Тоталитаризм и тоталитарная бюрократия. // Наука и жизнь. 1989, № 8. С.44-51.

86. Данилов В.П. Аграрная реформа и аграрные революции в России. // Великий незнакомец. М., 1992.

87. Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство. М.: Наука, 1977. - 305с.

88. Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: социальная структура, социальные отношения. М.: Наука, 1979. - 359с.

89. Данилов В.П. земельные отношения в советской доколхозной деревне. // История СССР,- 1958, №3.

90. Данилов В.П. Социально-экономические отношения в советской деревне накануне коллективизации. // Исторические записки. Т.55. - М., 1956. С.89-138.

91. Данилов В.П. К характеристике общественно-политической обстановки в советской деревне накануне коллективизации. // Исторические записки. — Т.79. -М, 1966. С.3-49.

92. Деревня при НЭПе: кого считали кулаком, кого тружеником? Что говорят об этом крестьяне? М., 1924.

93. Дробижев В.З. Ликвидация эксплуататорских классов в СССР. М., 1966. Заславский С. Из опыта проведения перевыборов руководящих органов. // Известия ЦК РКП(б). - М, 1927, № 175-176.

94. Зеленин И.Е. Осуществление политики ликвидации кулачества как класса. // История СССР. 1990. - № 6. С.31-49.

95. Земсков В.И. Спецпоселенцы (по документам НКВД-МВД СССР) // Социальные исследования. 1990. - № 11. С.3-17.

96. Земсков В.Н. Массовое освобождение спецпоселенцев и ссыльных. // Социологические исследования. 1991. - № 1. С.5-26.

97. Ибрагимова Д. НЭП и перестройка: массовое сознание сельского населения в условиях перехода к рынку. М.: Памятники исторической мысли, 1997. -209с.

98. Ивницкий Н.А. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса.-М., 1972.

99. Изменение социальной структуры советского общества. 1921 сер.30-х гг. -М.,1979.

100. История крестьянства СССР: История советского крестьянства. В 5-ти т. Т. 1. Крестьянство в первое десятилетие Советской власти. М., 1986. История советского крестьянства и колхозного строительства в СССР. - М., 1963.

101. Кабанов В.В. Крестьянское хозяйство в условиях «военного коммунизма». -М., 1988.

102. Кабытов П.С., Козлов В.А., Литвак Б.Г. Русское крестьянство: этапы духовного освобождения. М.: Мысль, 1988. - 227с.

103. Каганович Л. Ближайшие задачи работы орготделов. // Известия ЦК РКП(б). 1923.-№49. С.3-10.

104. Карпинский В. Наша политика в вопросе о бывших помещиках. // На аграрном фронте. 1925. - № 3. С.104-118.

105. Климин И.И. Новый курс партии в деревне и сельской ячейке в середине 20-х годов. // Вестник Ленинградского Университета. Серия 6, 1990, № 2. Коржихина Т.П., Сенин А.С. История российской государственности. М., 1991.

106. Коржихина Т.П. Основные черты административно-командной системы управления. // Формирование административно-командной системы в 20-30-е годы. М., 1992.

107. Краснов А.В. О чистках партии в 20-30-ых годах. // Известия ЦК КПСС. 1990. № 2. С.105-108.

108. Кретов Ф. Деревня после революции. М., 1925.

109. Крицман JI. К вопросу о классовом расслоении современной деревни. // На аграрном фронте. 1925. - №№ 7,8,9,10.

110. Круглый стол» Коллективизация: истоки, сущность, последствия. // История СССР.- 1989.-№З.С.З-60.

111. Кудюкина М.М. Органы управления в деревне: сельсовет и сход (1926-29гг.). // Историческое значение НЭПа. М., 1990.

112. Кузнецов И.В. Социальный портрет партийцев центрального промышленного района в 20-е годы. // Социальная история. Ежегодник. М., 1997. С. 137158.

113. Кужба О.А. Местные органы власти в 1925-1927гг. // НЭП: завершающаястадия. Соотношение экономики и политики. М., 1998. С. 160-172.

114. Кукушкин Ю.С. Сельские советы и классовая борьба в деревне (1921-1932гг.)- М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1968. 286с.

115. Ларин Ю. Советская деревня. М., 1925.

116. Ленинский декрет «О земле» в действии. М., 1979.

117. Ленинский декрет «О земле» и современность. М., 1970.

118. Лепешкин А.И. Местные органы власти Советского государства (1921-1936).-М., 1959.

119. Миняйло Н.Г. Изучение социального расслоения доколхозной деревни в литературе 20-х годов. // Проблемы истории СССР. Т.4. М., 1974. Митрофанов А. Компартия и госаппарат. М. - Л., 1928. Молотов В. О партийном строительстве, Л., 1925.

120. Немаков Н.И. К вопросу о землепользовании бывших помещиков в первое десятилетие Советской власти. // Вестник Московского Университета. Серия 9. История, 1961. №2.

121. Немчинов B.C. Сельскохозяйственная статистика с основами теории. М., 1966.

122. Погудин В.И. Советская историография о некоторых проблемах социально-экономических отношений в доколхозной деревне СССР. // История СССР, 1973. №3.

123. Поляков Ю.А. 20-е годы: настроения партийного авангарда. // вопросы истории КПСС. 1989, № 11. С.25-38.

124. Поляков Ю.А. Переход к НЭПу и советское крестьянство. М.: Наука, 1967. - 504с.

125. Поляков Ю.А. Советская страна после окончания Гражданской войны: территория, население. -М.: Наука, 1986. -269с.

126. Потапенко М.С. Партийная работа в деревне (1924-1925гг.). М., 1972.

127. Проблемы аграрной истории советского общества. М., 1971.

128. Проблемы истории советского крестьянства. М., 1981.

129. Рещиков И.И. Калужская деревня в 1923г. Калуга, 1925.

130. Рогалина И.Л. Социальная динамика советского крестьянства 1920-х годов.

131. История СССР. 1987, № 1. С.136-150.

132. Ронин С. Переход к политике оживления Советов (1924-1925гг.). // Советское государство, 1936, № 5.

133. Российская государственность: этапы становления и развития. Кострома, 1993,ч.3.

134. Руткевич М.И. Методологические проблемы социальной структуры Советского общества. Свердловск, 1972.

135. Селунская В.М. Методологические вопросы исторического исследования социальной структуры советского общества. М., 1977.

136. Сидоров В.А. Классовая борьба в доколхозной деревне (1921-1929). М.: Мысль. 1978. -360с.

137. Симонов Н.С. Демократическая альтернатива тоталитарному НЭПу. // История СССР. 1992, № 1.

138. Симонов Н.С. Реформы политического строя: замыслы и реальность (19211923). // Вопросы истории КПСС. 1991, № 1.

139. Смирнов А.В. Противоречия Советской политической системы в 20-е годы и попытки его разрешения. Воронеж, 1991.

140. Соколов А.К. «Создадим единый фронт борьбы против НЭПа» (анализ общественных настроений конца 20-х годов по письмам и откликам рядовых советских граждан. // НЭП: завершающая стадия. Соотношение экономики и политики. -М., 1998.

141. Солопов А.Н. Кого считали кулаком в 20-е годы (К истории предпосылок перегибов в деревне). // Вопросы истории КПСС. 1990, № 10. С.59-71. Советская историография классовой борьбы и революционного движения в России. 4.1.-Л.: 1966.

142. Советское крестьянство. Краткий очерк истории. 1917-1969. М., 1970. Старый и новый быт. Под ред. В.Г. Тана-Богораза. Изд. 1924. Сырцов С. Ближайшие задачи в области учета и распределения. // Известия ЦК РКП(б). 1923, № 49. С.11-14.

143. Тепцов Н.В. Аграрная политика: на крутых поворотах 20-30-х годов. М.,1990.

144. Трифонов И .Я. Очерки классовой борьбы в СССР в годы НЭПа (1921-1937). -М., 1960.

145. Трифонов И.Я. Ликвидация эксплуататорских классов в СССР. М.: Из-во полит, литер., 1975, - 405с.

146. Трифонов И.Я. Классы и классовая борьба в СССР в начале НЭПа (19211925). Л.: Изд. Ленинградского ун-та, 1969. 311с.

147. Трифонов И.Я., Овсянкин В.А. Проблема ликвидации эксплуататорскихклассов в СССР в современной историографии. // Советская историографияклассовой борьбы и революционного движения в России. 4.2. Л., 1967.

148. Троцкий Л.Д. К истории русской революции. М., 1990.

149. Тульская областная организация КПСС в цифрах. Тула, 1986.

150. Тюкавкин В.Г., Щагин Э.М. Крестьянство России в период трех революций.-М, 1987.

151. Фигуровская Н.К. Развитие аграрной теории в СССР. Конец 20-х 30-е годы. -М., 1983.

152. Хатаевич M. Партия в деревне. // На аграрном фронте. 1925, № 2. С.103-115.

153. Хатаевич М. Предварительные итоги перевыборов сельсоветов. // На аграрном фронте. 1925, № 5-6. С.59-74.

154. Хрящева А.И. Группы и классы в крестьянстве. М., 1926.

155. Чугунов С. Вопросы организации низового советского аппарата: Сельсоветы.-Л, 1925.

156. Шарапов Г.В. Разрешение аграрного вопроса России после победы Октябрьской революции (1917-1920гг.). -М., 1961. Шафир Я. Газета и деревня. М., 1923.

157. Шерстнева Г.С. Перестройка организации и деятельности местных Советов в 1921-1925гг. // Вопросы истории, источниковедения, историография. Куйбышев, 1986. С.8-26.

158. Яковлев Я. Деревня как она есть. М., 1924.

159. Яковлев Я. Коммунисты на перевыборах Советов в деревне. М., 1927. Яковцевский В.Н. Аграрные отношения в период строительства социализма. -ML, 1964.

160. Ящук Т.Ф. Проблемы партийного руководства государственного аппарата в литературе 20-х гг. // Историография партийного руководства социалистическим строительством в Сибири. Новосибирск, 1990. С.33-40.1. У. Диссертации.

161. Бутылкин П.А. Ликвидация помещичьего землевладения в Ярославской губернии. Канд. дисс. -М., 1950.

162. Говорков А.А. Ликвидация помещичьего землевладения в Курской губернии. Канд. дисс. М., 1948.

163. Долгополов А.Г. Ликвидация помещичьего землевладения и первые шаги по социалистическому переустройству сельского хозяйства в Орловской губернии. Канд. дисс. -М., 1951.

164. Измозик B.C. Политический контроль в Советской России. 19181928гг. Дисс. на соиск. уч. ст. д. ист. наук. М., 1995.

165. Леконцев О.Н. реформы советов в 1921-1927гг. (на материалах Вотской автономной области и Вятской губернии). Дисс. на соиск. уч. ст. д. ист. наук. М., 1995.

166. Малявский А.Д. Ликвидация помещичьего землевладения и первые шаги по социалистическому переустройству сельского хозяйства во Владимирской губернии в 1917-1918гг. Канд. дисс. М., 1953.

167. Миронова Т.П. Общественное сознание российского крестьянства в 20-е годы 20-го века. Автореферат кандидатской диссертации. М., 1997.1. Сведения

168. Алексинский 56 43 13 5 35 40 3 1 40 3 15

169. Белевский 38 38 18 14 38 6 - 32 6 8

170. Богородицкий 56 50 6 20 3 24 1 2 22 28 4

171. Веневский 72 64 8 64 64 - - 64 -

172. Ефремовский 14 12 2 7 5 12 - 12 - 4

173. Новосильский 77 75 2 75 75 - - 75 - 5

174. Плавский 133 117 16 33 65 94 14 15 98 19 32

175. Тульский 79 70 9 13 54 37 4 2 67 3 5

176. Название Кол-во Из них Из рассмотренных Назначеныуезда поступив- рассмот- утверждено отменено наших дел рено слушание

177. Алексинский 9 10 12 6 6 6 6 6 6 - - 3 4 6

178. Богородицкий 3 3 4 3 3 3 3 3 3

179. Белевский 19 19 19 16 16 16 1 1 1 15 15 15 3 3 3

180. Веневский 12 12 17 8 8 8 6 6 6 2 2 2 4 4 9

181. Ефремовский 12 12 13 9 9 9 5 5 5 4 4 4 3 3 4

182. Плавский 3 3 3 3 3 3 2 2 2 1 1 1 -

183. Новосильский 8 10 13 4 4 4 2 2 2 2 2 2 4 5 9

184. Тульский 13 17 22 9 9 9 5 5 5 4 4 4 4 8 13

185. Одоевский 13 13 13 13 13 - - - 13 13 13 - -

186. Епифанский 1 1 1 1 1 1 1 1 1

187. Чернский 10 10 10 10 10 10 3 3 3 7 7 7 -

188. Итого 103 110 127 82 69 82 34 34 34 48 48 48 21 27 441831. Сведенияоб изъятии живого инвентаря у бывших помещиков Калужской губернии (по отдельным уездам) (декабрь 1925 г.) ГАКО Р-162. Оп.1Д.354ЛЛ.2431. Уезды Живой инвентарь

189. Лошади Крупный рогатый скот Мелкий скот Всего на сумму Оборудова

190. Кол-во Ст-ть руб. Кол-во Ст-ть руб.] Кол-во Ст-ть [руб.] [руб.] ние подсобных предприятий1. Ст-ть руб.

191. Медынский 6 107 5 220 - 327

192. М-Ярославецкий 1 35 1 20 2 6 61

193. Тарусский 7 960 7 305 - 1265 220

194. Мосальский 11 1029 12 646 19 281-15 1956

195. Калужский 5 235 7 270 - 505

196. Мещовский 13 1810 13 658 - 2468 920

197. Лихвинский 2 110 4 120 2 8 238

198. Юхновский 3 250 4 195 8 50 495

199. Козельский 3 200 15 529 - 729

200. С.-Деменский 7 445 25 1033 - 1478

201. Итого 58 5181 93 3996 31 345-15 9522-15 1140184

202. Сведения об изъятии построек у бывших помещиков Калужской губернии (по отдельным уездам) (декабрь 1925 г.) ГАКО Р-162. Оп.1Д.354.ЛЛ.244-2451. Уезды Постройки

203. Постройки Технические Негодные Всего нахозяйственные предприятия сумму

204. Кол-во Ст-ть руб. Кол-во Ст-ть [руб.] Кол-во Ст-ть [руб.] [руб.]

205. Медынский 52 15260-30 - 22 1258-50 16518-80

206. М-Ярославецкий 8 746 - - - 746

207. Тарусский 14 13885 - - - 13885

208. Мосальский 52 3661-15 - - - 3661-15

209. Калужский 14 566 - - - 566

210. Мещовский 127 10364 - - - 10364

211. Лихвинский нет сведений 43 255-30 255-30

212. Юхновский 44 2321 - - - 2321

213. Козельский 20 2536 40 3307 5843

214. С.-Деменский 145 39713-10 3 10135 - 49848-10

215. Итого 476 89052-55 3 10135 105 4820-80 104008-351851. Сведенияоб изъятии мертвого инвентаря у бывших помещиков Калужской губернии (по отдельным уездам) (декабрь 1925 г.) ГАКО Р-162. Он. 1Д.354ЛЛ.243-2441. Уезды Мелкий инвентарь

216. С/х орудия Мелкий с/х инвентарь Повозки Всего на сумм\ руб.

217. Кол -во Ст-ть руб. Кол-во Ст-ть руб.] Рабочие Легковые

218. Кол -во Ст-ть руб. Кол -во Ст-ть [руб.]

219. Медынский - 1 10 1 100 1074

220. М-Ярославецкий 7 60 - 3 11 4 22-50 93-50

221. Тарусский 28 397 48 174-50 11 37 - 608-50

222. Мосальский 26 450-20 7 28-65 5 70-75 6 151-50 701-10

223. Калужский 7 38-50 3 9 2 17 - 64-50

224. Мещовский 42 4354-75 21 205-60 12 167 10 165 4892-35

225. Лихвинский 60 980-75 - 22 133-50 7 365 1479-25

226. Юхновский 22 589 - 3 60 11 619

227. Козельский 2 135 69 447-30 4 60 10 642-20

228. С.-Деменский И 853-50 43 580-45 45 787-50 35 2021-45

229. Итого 227 7858-70 191 1445-50 108 1353-75 84 804 12225-851. ГАКО Ф. Р-26 Оп.2 Д. 16)1. Письмо

230. Всем райкомам ВКП(б). Председателям РИКов и уполномоченным ОкрКК.

231. Партия, очистившаяся от элементов, мешающих ей работать, должны с удвоенной энергией работать в направлении более решительного развертывания социалистического строительства.

232. Основные моменты искривления политики партии на практике.

233. Обществам и хуторам давалась земля, находящаяся в крупных земельных массивах по 100 и более га. Совершенно понятно, что' УЗУ проводило работу по укреплению индивидуального хозяйства в ущерб социалистическому сектору. ,,• с V

234. Председатель окрисполкома Кольцов (1929 г.)1. ГАКО Ф. Р-26 Оп.2 Д. 16)

235. Список бывших помещиков и крупных землевладельцевпо Сухшшческому району (1929 г.).

236. Фамилия, имя, Место нахождения Кол. земли или леса в Выслан Част, или ПОЛИ.отчество Тимошкин И.Г1. имущества Каменский с/с, дер. Каменка быв. имен. 150 дес. • Раздел ято имущ.

237. Харысин Яков Петрович Каменский с/с, дер. Каменка 200 дес. Да

238. Родин Николай Егорович Каменский с/с, дер. Каменка 25 дес. • Да S 1 1

239. Лазарев Павел Николаевич дер. Субботники, дер. В исков о 12 земли, 160 леса Нет

240. Мшторесы Михаил Васильевич дер. В исков о 100 дес. леса Нет

241. Говриков Семен Иванович дер. Кошицы 64 дес. Нет

242. Поль ев Григорий Петрович дер. Ст. Рессы 95 дес. Нет Все

243. Москвитин Василий Сергеевич Поздновские хутора 400 дес. Да ! Часть

244. Софронов Павел Григорьевич Поздновские хутора 200 дес. Нет ! 1 Часть

245. Кузнецов Дмитрий Поздновские хутора 200 дес. Нет !

246. Бабушкина Елизавета ! j дер. Брилцы 120 дес. Выгнан а ! в 1918г.! Все

247. Шемякин Петр Алексеевич ; дер. Чисцы 80 дес. I i Нет ! Часть

248. Волков Михаил ! Михайлович I дер. Враково ! i 220 дес. : Нет Часть

249. Климов Иван | Егорович i дер. Острогу бово ! i 135 земли, ! 17 сада j Да ; Часть

250. Булыгина Пелагея ; Ивановна i дер. Плющовка . 1 400 дес. ! i Да : Все

251. Нестеров П. дер. Иванино 560 дес. ! Да | Все