Брак и семья в Древней Руси IX - XIII веков: морально-нравственный и правовой аспекты тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Омельянчук, Светлана Владимировна

• Омельянчук, Светлана Владимировна
• кандидат исторических наук
• 2009

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Омельянчук, Светлана Владимировна

Введение.

Глава 1. Типология семьи, заключение и расторжение брака в Древней Руси.

1.1 Формы семейной организации.

1.2 Эволюция морально-нравственных представлений о браке и семье в древнерусском обществе.

1.3 Брак в языческий период.

1.4 Брак в христианский период.

1.5 Развод в Древней Руси.

Глава 2. Личные и имущественные отношения в древнерусской семье.

2.1 Супруги.

2.2 Прямые родственники.

2.3 Непрямые (боковые) родственники.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Брак и семья в Древней Руси IX - XIII веков: морально-нравственный и правовой аспекты»

Представители всех общественных наук всегда уделяли особое внимание исследованию института семьи. И это не случайно. Семья, как одна из форм организации жизни людей, имеет большое значение, как для отдельной личности, так и для общества в целом. Исторический опыт показывает, что семейные отношения во многом определяют социальное и культурное развитие любой общественной группы.

Именно семья является основным носителем культурных примеров, транслируемых из поколения в поколение. В семье человек усваивает социальные роли, получает основы образования, навыки поведения. В семье у ребенка формируется комплекс мировоззренческих ориентиров, определяющих чувство причастности к тому национальному, социальному и политическому сообществам, членом которых он является. От родителей и других родственников ребенок узнает об элементарных гражданских обязанностях, о необходимости их выполнения, усваивает определенный стиль обсуждения политических проблем, отношение к государству, его символам. Таким образом, семьей обеспечивается не только социо-культурная, но и первичная политико-правовая социализация личности.

Актуальность темы исследования обусловлена отсутствием специальных работ, рассматривающих данную проблему на современном методологическом уровне. В последние десятилетия проблема семьи и ее эволюция рассматриваются в рамках социальной истории и исторической демографии. Однако представители этих направлений исторической науки основное внимание уделяют, как правило, периоду XVII-XX вв., оставляя древнерусскую семью домонгольского периода за рамками своих исследований. В данной работе предпринята попытка восполнить этот пробел.

Обращение к исследованию брачно-семейных отношений в Древней Руси вызвано и той ролью, которую семья, как первичный структурный элемент любого социального образования, играет в его истории. Учитывая слабый уровень политической консолидации древнерусского общества, исследование такого «негосударственного» регулятора социальных отношений, как семья позволяет сделать еще один шаг вперед в реконструкции истории Древней Руси.

Семья единственный реально действующий социальный институт, сохраняющий свое значение на всех стадиях развития человеческого общества. Поэтому исследование процесса становления и развития брачно-семейных отношений в Древней Руси имеет не только академическое, но и, в известной степени, научно-практическое значение, создавая основу для переосмысления социального опыта предыдущих поколений.

Объектом исследования являются брачно-семейные отношения в Древней Руси в IX-X1II вв. и их особенности в языческий и христианский периоды.

Предметом исследования стали институты семьи, брака и опеки в Древней Руси, а также личные и имущественные отношения в древнерусской семье и регулирующие их морально-нравственные и правовые нормы.

Степень изученности проблемы. В развитии отечественной историографии, посвященной вопросам семьи и брака в Древней Руси 1Х-ХШ столетий можно выделить три периода: 1) Дореволюционный с начала XIX в. до 1917 г., характерной чертой которого является наличие двух научных школ: а) истори-ко-правовой, уделявшей главное внимание юридическому аспекту брачно-семейных отношений, и б) собственно исторической, представители которой акцент в исследовании проблемы сместили на изучение морально-нравственной и бытовой эволюции древнерусской семьи; 2) Советский с 1917 г. до начала 90-х гг. XX в., отличительной чертой которого являлось безоговорочное доминирование марксистской методологии, акцентировавшей внимание на исследовании социально-экономических процессов в древнерусском обществе, в силу чего вопросу изучения брачно-семейных отношений уделялось совершенно недостаточно внимания; и, наконец, 3) Современный с начала 90-х годов XX в., который характеризуется методологическим плюрализмом исследований и расширением их тематики, в первую очередь за счет изучения культурно-бытового аспекта межличностных отношений в древнерусской семье.

Начало изучения брачно-семейиых отношений в Древней Руси было положено в первой половине XIX вв. Н.М. Карамзиным. По его мнению, в языческие времена восточные славяне покупали жен, выплачивая их родителям вено, что обуславливало рабское положение женщины в семье. Н.М. Карамзин, излишне доверяя сведениям летописца Нестора в описании нравов восточнославянских племен, необоснованно преувеличивает дикость и жестокость в отношениях между супругами, а также родителями и детьми в языческий период. По его мнению, родители даже могли убить новорожденную девочку, если она была обузой для семьи, а взрослые дети - лишать жизни престарелых родителей1. Древнерусскую же семью христианского периода Н.М. Карамзин не рассматривал.

С 30-х гг. XIX в. изучение проблемы брачно-семейных отношений в Древней Руси получило свое развитие в рамах историко-правовой школы. Основание ей было положено работами И.Ф. Эверса и A.M. Рейца . Оба автора доказывали существование на Руси в дохристианский период практики похищения и купли-продажи невест, а также выплаты за них вена, которое позже трансформировалось в свадебный дар мужа жене. По их мнению, обе формы брака вели к установлению безграничной власти мужа над всеми домочадцами, которая (в несколько смягченном виде) продолжала существовать и после введения христианства.

Христианский брак И.Ф. Эверс вообще не рассматривал, исследуя же языческий брак, он лишь перечислил формы его заключения и осветил личные отношения между супругами. A.M. Рейц же отметил, что под влиянием христианства в древнерусском законодательстве закрепились принцип раздельности супружеского имущества и право жены распоряжаться своей собственностью, состоящей из приданого и вена. При этом A.M. Рейц подчеркнул, что христианские нормы входили в жизнь древнерусского общества

1 Карамзин Н. М. История государства Российского. М., 1989. Т. 1. С. 65-66, 220.

2 Эверс И. Ф. Г. Древнейшее русское право в историческом его раскрытии. СПб., 1835 ; Рейц А. Опыт истории российских государственных и гражданских законов. М., 1836. очень медленно, о чем свидетельствуют длительная борьба церкви против о самовольных разводов, многоженства, наложничества и т.п. Но работа А. Рейца имеет очень широкие хронологические рамки, что не позволило ему создать целостную картину брачно-семейных отношений в домонгольской Руси.

Значительный вклад в изучение проблемы внесли труды К.А. Неволина, М.Ф. Владимирского-Буданова, и В.И. Сергеевича4. Их авторы, опираясь на нормы древнерусского права, рассмотрели вопросы регулирования брачно-семейных отношений на Руси, личные и имущественные отношения супругов, родителей и детей, институты наследования и опеки, формы и процедуру заключения и расторжения языческого и христианского брака.

По мнению К.А. Неволина, решающее влияние на формирование древнерусского брачно-семейного законодательства оказали нормы канонического и гражданского византийского права. «Вопрос может быть только в том, когда получили они свою силу у нас, в какой мере имели ее и как долго сохранялись», - писал он. Влияние византийского права особенно заметно в сфере личных отношений супругов. Например, языческие «законы долго не подвергали мужа ответственности за убийство жены», но с принятием христианства церковь «старалась, без сомнения, доставить силу законам Греко-римским, которые ограждали безопасность жены». В тоже время, византийское влияние на правовое регулирование отношений между родителями и детьми менее заметно. «Отеческая власть в смысле греко-римских законов, как власть, принадлежавшая одному лишь отцу, не была у нас известна. Власть над детьми всегда принадлежала у нас обоим родителям», - утверждал К.А. Неволин. Эта власть впоследствии подверглась существенным ограничениям со стороны церкви, взявшей под защиту жизнь, имущество и ин

3 Там же. С. 62-63, 199, 201-204

4 Неволин К. А. Полное собрание сочинений. СПб., 1857. Т. 3 : История российских и гражданских законов, ч. 1 : Введение и книга первая о союзах семейственных ; Его же. Полное собрание сочинений. СПб., 1859. Т. 6 : Исследования о различных предметах законоведения ; Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. Киев, 1915 ; Сергеевич В. Лекции и исследования по древней истории русского права. СПб., 1894 тересы детей5.

В тоже время с некоторыми выводами К.А. Неволина трудно согласиться. Так, он утверждал, что принцип раздельности имущества супругов являлся «коренным началом русского. законодательства»6, однако убедительных доказательств его существования на Руси в дохристианский период так и не привел. Кроме того, К.А. Неволин недостаточно критично отнеся к летописным сведениям, полагая, что нет «средств обличить Летописца в несправедливости его известей, а должно принять их на веру». Поэтому он без достаточных оснований противопоставлял «цивилизованные» нравы полян варварским обычаям древлян, северян, радимичей и вятичей7.

М.Ф. Владимирский-Буданов отличительной чертой древнерусского семейного права называл преобладание в нем договорного начала над кровным, что обусловило более мягкий характер его норм на Руси по сравнению с Византией8. Он разработал схему эволюции имущественных отношений супругов, которые, по его мнению, прошли три этапа. В древности, когда жен похищали или покупали, об их имущественных правах не могло быть и речи, главенствовал принцип подчинения имущества жены праву мужа. С распространением брака посредством приведения невесты, сопровождавшегося принесением за ней приданого и признанием за женой права на ее одежду, украшения и вещи, приобретенные личным трудом, установился принцип общности прав на имущества обоих супругов. И только после принятия христианства, под влиянием церковного права, способствовавшего улучшению положения женщины, можно говорить о появлении раздельности имущественных прав каждого из супругов9.

Не отрицая существования зависимости жены от мужа, М.Ф. Владимирский-Буданов опровергал мнение о рабском положении женщины в семье

5 Неволин К. А. Полное собрание сочинений. Т. 3, ч. 1. С. 46, 79, 314 ; Его же. Полное собрание сочинений. Т. 6. С. 343.

6 Там же. Т. 3, ч. 1. С. 92.

7 Там же. С. 135

8 Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. С. 411-412.

9 Там же. С. 448-451. и о праве мужа свободно распоряжаться ее жизнью и свободой. Он считал, что власть родителей над детьми устанавливалась с момента их рождения или усыновления и прекращалась только со смертью отца и матери. Родители имели широкие права в отношении детей, вплоть до права распоряжаться их свободой, однако делали это только в исключительных случаях.

В.И. Сергеевич признавал существование подчиненного положения жены по отношению к мужу, которое сохранилось и в христианский период. Он справедливо отмечает, что принцип раздельности супружеского имущества начал формироваться только после принятия христианства, под воздействием византийского законодательства. Однако он не был до конца реализован, так как часто вступал в противоречие с существующими обычаями. В отношении продолжительности родительской власти В.И. Сергиевич был солидарен с М.Ф. Владимирским-Будановым10.

К слабым местам в работе В.И. Сергеевича можно отнести преувеличение им влияния Эклоги на древнерусское брачно-семейное право. По его мнению, «нельзя допустить, чтобы духовенство не проводило начал Эклоги. Нет никаких оснований думать, чтобы они были неприменимы к русской жизни. Наоборот, можно допустить, что порядок, подобный порядку Эклоги, наблюдался у нас и до византийского влияния, как он встречается у некоторых германских племен». Стремление подогнать древнерусское право под византийские образцы приводило В.И. Сергеевича к явным противоречиям. С одной стороны, он утверждал, что глава семьи имел полную свободу в вопросе завещания имущества, которое могло быть отдано «помимо детей: церкви, жене, даже посторонним лицам». А с другой стороны не мог игнорировать тот факт, что «по русским народным воззрениям жене не принадлежало право участия в наследстве после мужа, а все наследство шло к детям»11 (курсив мой — С.О.).

Историки права рассматривали и отдельные проблемы брачно

10 Сергеевич В. Указ. соч. С. 298-299.

11 Там же. С. 337,339, 341. семейных отношений в Древней Руси, вопросы наследования и опеки. А.Н. Попов выделил два периода существования этих институтов: родовой и семейный. По его мнению, при родовом устройстве не существовало самостоятельной родительской власти и самостоятельного гражданского права - все права принадлежали роду, как единому целому, а не кому-то из его членов порознь, в силу чего опеки, как самостоятельного юридического института не существовало. Не существовало и наследования в полном смысле этого слова, так как наследовал весь род, а физические лица приобретали только право пользования. Юридические институты опеки и наследования, считает А.Н. Попов, получили свое развитие только с установлением семейного начала, получившего закрепление в Русской Правде12. Точку зрения А.Н. Попова в отношении института наследования в Древнерусском государстве полностью разделял И. Гаубе13. По мнению П.П. Цитовича, на Руси времен Русской Правды существовал внутрисемейный принцип наследования, вступавший в силу в случае смерти главы семьи, приводившей последнюю к распаду. При этом право на наследование имели только нисходящие родственники (дети и внуки)14.

Формы брака, а также зависящие от них личные и имущественные отношения супругов рассмотрены в трудах С.М. Шпилевского, Н.И. Хлебникова, А. Савельева, О. Ланге, Д.Я. Самоквасова и В.И. Синайского15.

С.М. Шпилевский первый изложил общепринятую ныне последова

12 Попов А. Об опеке и наследстве во времена Русской Правды // Сборник исторических и статистических сведений о России народах ей единоверных и единоплеменных. М., 1845. Т. 1. С 96-97, 104-106.

13 Гаубе И. История древнего наследственного права у славян // Сборник исторических и статистических сведений о России народах ей единоверных и единоплеменных. М., 1845. Т. 1. С. 57-95.

14 Цитович П. Исходные моменты в истории русского права наследования. Харьков, 1870. С. 125.

15 Шпилевский С. Союз родственной защиты у древних германцев и славян. Казань, 1866 ; Его же. Семейные власти у древних славян и германцев. Казань, 1869 ; Хлебников Н. Общество и государство в до-монгольский период русской истории. СПб., 1872 ; Савельев А. Юридические отношения между супругами по законам и обычаям великорусского народа. Н. Новгород, 1881 ; Ланге О. О праве собственности супругов по древнерусскому праву. СПб., 1886 ; Самоквасов Д. Я. Древнее русское право. М., 1903 ; Синайский В. И. Личное и имущественное положение замужней женщины в гражданском праве. Юрьев, 1910. тельность смены форм брака у восточных славян в дохристианский период: похищение, купля невесты и брак с приданым (приведение). Не вызывает возражений и утверждение С.М. Шпилевского о том, что личные отношение супругов строились на основе подчинения жены власти мужа, который мог «воспитывать» и телесно наказывать жену, но вряд ли имел право убить ее даже за прелюбодеяние, а также о существовании большой пожизненной власти родителей над своими детьми16. В то же время его тезис о том, что в основе имущественных отношений в семье изначально (с дохристианских времен) лежал принцип раздельности супружеской собственности является ошибочным. Но, вероятно автор и сам сомневался в справедливости своего вывода, так как оговаривает, что в языческий период жена была ограничена в праве распоряжения собственным имуществом.

Н.И. Хлебников одним из первых в исследовании брачно-семейных отношений начал учитывать социально-экономические факторы. По его мнению, форма брака у племен, описанных Нестором в «Повести временных лет», прямо зависела от уровня их экономического развития. Древляне, северяне, вятичи и радимичи, стоявшие относительно полян на более низкой ступени развития, похищали себе невест. Поляне же, ранее остальных восточнославянских племен познакомившиеся с земледелием, достигли определенных

1 »7 хозяйственных успехов, позволявших им покупать себе жен .

Работа Н.И. Хлебникова не лишена и некоторых недостатков. Явно ошибочным является тезис автора об одновременном существовании платы за невесту и приданого, получаемого за нее. Также автор склонен преувеличивать распущенность нравов древних славян в дохристианский период. Не находит в труде Н.И. Хлебникова достаточной аргументации и тезис о рабском положении древнерусских женщин, а его вывод об отсутствие права женщины распоряжаться собственным имуществом после принятия христи

16 Шпилевский С. Семейные власти у древних славян и германцев. С. 167-168, 197, 249250, 281.

17 Хлебников Н. Указ. соч. С. 57. анства противоречит имеющимся источникам .

А. Савельев считал, что в дохристианский период существовали только две формы брака - похищение и купля-продажа невест, которые со временем превратились в простой обряд. Под «веном» он понимал плату, вносимую женихом или его родственниками за невесту. «Первобытные способы заключения брака» в простом народе вместе с такими пережитками язычества как многоженство и наложничество, по мнению А. Савельева, долго сохранялись в Киевской Руси и в христианский период19. А. Савельев вслед за К. А. Неволиным и С.М. Шпилевским считал, что принцип раздельности супружеского

20 имущества существовал в древнерусском праве с языческих времен .

Эту точку зрения разделял и О. Ланге. Однако весомых аргументов о существовании принципа раздельности супружеского имущества в дохристианский период, помимо статьи договора князя Олега с Византией, которая могла иметь и византийское происхождение, он не привел. Также без достаточных оснований О. Ланге отрицал существование в Древней Руси такого правового института, как приданое21.

Д.Я. Самоквасов выделил уже четыре формы брака в Древней Руси: похищение невест, купля-продажа, договорной брак и брак посредством пленения невесты. По его мнению, договорные жены, обладавшие приданым, находились в лучшем положении, по сравнению с остальными, так как они могли свободно распоряжаться своим имуществом, и даже имели одинако-. вые с мужем права на расторжение брака. Жены же, приобретенные другими способами, находились в полной зависимости от своих мужей. Христианский брак, как считал исследователь, «объединив обрядом венчания жен всех способов приобретения!., понизил значение в супружеском союзе договорной жены и повысил значение жены купленной, похищенной и пленной»22. В работе Д.Я. Самоквасова рассмотрены лишь некоторые аспекты заключения

18 Там же. С. 58, 155, 330, 328.

19 Савельев А. Указ. сон. С. 6-8, 12.

20 Там же. С. 19-20, 23-25.

21 Ланге О. Указ. соч. С. 5, 22, 25.

22 Самоквасов Д. Я. Древнее русское право. С. 169-171, 172-174. языческого брака, а изменения, произошедшие после принятия христианства, оставлены автором без внимания.

В.И. Синайский разделял точку зрения М.Ф. Владимирского-Буданова на эволюцию имущественных отношений между супругами (подчинение имущества супруги праву мужа, общность семейной собственности и, наконец, ее раздельность). Однако, в отличие от своего предшественника, он не считал возможным четко разграничить эти три стадии23. По мнению В.И. Синайского, появление договорного брака (брака с приведением) значительно улучшило правовое положение жены, которая юридически не принадлежала к семье мужа и сохраняла за собой определенную личную и имущественную самостоятельность, а также право на развод по своей инициативе. Но вряд ли можно согласиться с утверждением В.И. Синайского, полагавшего, что жена, «будучи самостоятельной в имущественном отношении, могла стать, или даже стояла, по отношению к мужу в положении его товарища»24.

25

Работы Н. Лазовского и И.Д. Беляева посвящены правовому положению древнерусской женщины. Н. Лазовский, опираясь на нормы обычного права, доказывал, что в Древней Руси власть мужчины - главы семьи практически ни чем не ограничивалась. Иную точку отстаивал И.Д. Беляев. По его мнению, наиболее высоким социальным статусом обладала «матерая» (имеющая детей) вдова. При этом И.Д. Беляев выдвигает достаточно спорное положение о том, что договорной брак, практиковавший в Древней Руси, делал женщину равноправной с мужчиной не только в семейных, но в какой-то мере и в общественных делах26.

0*7

В монографии А.И. Загоровского подробно рассмотрены поводы и процедура для расторжения христианского брака, закрепленные в византий

23 Синайский В. И. Указ. соч. С. 43.

24 Там же. С. 26-30, 33.

25 Лазовский Н. Личные отношения супругов по русскому обычному праву // Юридический вестник. - 1883. - № 6. - С. 358-414 ; Беляев И. Д. Лекции по истории русского законодательства. М., 1888.

26 Беляев И. Д. Указ. соч. С. 21, 59.

27 Загоровский А. О разводе по русскому праву. Харьков, 1884. ском законодательстве, а также личные и имущественные последствия развода для обоих супругов. В исследовании приводится характеристика римских и византийских источников брачно-семейного права, но в тоже время практически отсутствует анализ норм древнерусского обычного права, регулирующих эту сферу отношений.

Характеризуя работы представителей историко-правовой школы, следует подчеркнуть, что их авторы первыми (если не считать Н.М. Карамзина) обратились к исследованию брака и семьи в Древней Руси, и внесли весомый вклад в изучение данной проблемы, рассмотрев с той или иной степенью детализации и на обусловленном спецификой правовой науки методологическом уровне различные ее аспекты, в частности, формы и процедуру заключения и расторжения брака, личные и имущественные отношения супругов, родителей и детей, институты наследования и опеки. Кроме того, они положили начало длительной дискуссии, предметом которой стали вопросы о наличии у супругов раздельного имущества и существовании купли-продажи жен, а также вытекающая из последнего проблема сущности вена.

В то лее время работам исследователей историко-правовой школы присущ ряд недостатков, в частности:

- брак и семья рассматриваются только сквозь призму юридических отношений;

- источниковая база исследований ограничена правовыми документами;

- государственно-правовые институты, регулирующие семейные отношения, изучаются вне связи с социально-экономическими процессами, протекавшими в древнерусском обществе (исключением является работа Н.И. Хлебникова);

- морально-нравственные аспекты бытия семьи остались вне поля зрения исследователей.

Приблизительно с середины XIX в. проблемы, связанные с изучением семьи и брака в Древней Руси, попадают, наконец, и в поле зрения историков. Среди вышедших в этот период работ следует выделить труд Д.Н. Дуба

ОЙ кина , который, опираясь на обширную источниковую базу, включающую в себя летописные, юридические и церковные документы, затронул практически все аспекты брачно-семейных отношений и создал яркую картину семейного быта Древней Руси.

Как и его предшественники, Д.Н. Дубакин, выделил у древних славян три последовательно сменяющие друг друга формы создания семейного союза - похищение, купля-продажа и договорной брак с приданым, появившийся у полян под влиянием христианства, с которым они познакомились раньше других восточнославянских племен. Тем не менее, вплоть до татарского нашествия «браки в простом народе, если и совершались с известными церковными обрядами, то эти церковные обряды не уничтожали у христиан двоеве

О О рия, т.е. языческого понимания брака», - писал Д.Н. Дубакин . В вопросах расторжения брака, считал он, с принятием христианства на Руси действовали византийские узаконения. Отличительной же чертой русского разводного права было то, что оно, в отличие от греческого «Номоканона», не уравнивало женщину в правах с мужчиной. Однако правовая регламентация разводных случаев, существенно уменьшила количество беспричинных самоволь

30 ных разводов . Женщина в древнерусском обществе, по мнению Д.Н. Дуба-кина, и в языческие, и в христианские времена занимала одинаково подчиненное положение по отношению к мужу, как впрочем, и дети по отношению к родителям.

Но некоторые тезисы Д.Н. Дубакина недостаточно аргументированы. Так, например, его утверждение о том, что «славянин окружал высокими атрибутами девическую непорочность и придавал ей священное значение», противоречит многочисленным источникам, сообщающим о существовавшей на Руси свободе общения между полами в дни языческих празднеств. Порой

28 Дубакин Д. Влияние христианства на семейный быт русского общества в период до времени появления «Домостроя». СПб., 1880.

29 Там же. С. 20-21, 49.

30 Там же. С. 56-60. автор противоречит сам себе, утверждая в одном месте, что матерая вдова «пользовалась полнотою власти отца», а в другом - что она могла быть только опекуншей над своими детьми31.

В отличие от историков права, настаивавших на существовании в Древней Руси рабской зависимости представительниц слабого пола, К.С. Аксаков, А.В. Добряков, А.П. Аристов, С.С. Шашков, И. Тютрюмов, и И.Н. Харламов, рассматривая в своих работах положение древнерусской женщиот ны, приходят к выводу о наличии у нее широких личных прав и свобод .

Представитель раннего славянофильства К.С. Аксаков в одной из своих статей, посвященной критике родовой теории С.М. Соловьева, идеализировал положение незамужних девушек на Руси, утверждая, что они были «привилегированным сословием, не знавшим ни труда, ни забот, знавшим лишь игры и песни»33.

Признавая существование в языческие времена таких унижающих женщину явлений как многоженство, наложничество и т.п., А.В. Добряков, тем не менее, утверждал, что женщина занимала высокое положение в семье и обществе и даже получала право на часть имущества супруга, которой могла свободно распоряжаться34. Принятие христианства, утверждает А.В. Добряков, не изменили языческие брачные обычаи «к ним только прибавились христианские обряды». Но, благодаря новой религии, женщина уже «стоит нравственно на одном уровне с мужем», являясь его близким другом, советчицей и помощницей. Более того, «личность полноправная, жена рассматривалась законом не только как равная мужу, но имела, по отношению к себе,

31 Там же. С. 76, 96, 97.

32 Аксаков К. С. Полное собрание сочинений. М., 1889. Т. 1 : Сочинения исторические ; Добряков А. Русская женщина в до-монгольский период. СПб., 1864 ; Аристов А. Судьба русской женщины в до-петровское время// Заря. - 1871. - № 3. - С. 169-199 ; Шашков С. С. История русской женщины. СПб., 1879 ; Тютрюмов И. Крестьянская семья (очерк обычного права) // Русская речь. - 1879. - № 4. - С. 270-294 ; Там же. - № 7. - С. 123-156; Харламов И. Женщина в русской семье //Русское богатство. - 1880. - № 3. - С. 59-107.

33 Аксаков К. С. Указ. соч. С. 302.

34 Добряков А. Указ соч. С. 32. даже некоторые преимущества»^ - считал А.В. Добряков . По его мнению, в языческой Руси существовало только две формы брака: похищение и договор между женихом и родителями невесты, сопровождавший предоставлением л/ невесте приданого (со стороны родителей) и вена (со стороны жениха) .

В отличие от А.В. Добрякова, А.П. Аристов, опираясь на сохранившиеся с древнейших времен элементы современных ему свадебных обрядов, доказывал существование у восточнославянских племен практики покупки невесты посредством выплаты вена. При этом он полагал, что древнерусская женщина занимала высокое положение в обществе, обладала своим имуществом, а, будучи вдовой, при наличии детей, могла управлять всем семейным достоянием. Бездетная же вдова имела право на возврат ей приданого37.

С.С. Шашков доказывал, что женщина в Древней Руси, в особенности «матерая» вдова, являлась уважаемым членом общества и «была почти совершенно равноправна с мужчиной», но со временем ее правовой статус ухудшился38. Его взгляды разделял И. Тютрюмов, также полагавший, что высокий статус женщине обеспечивало именно материнство, так как вдова, не имевшая детей, была бесприютным, одиноким человеком и переходила под церковную опеку. По мнению И. Тютрюмова, принятие христианства, рассматривавшего женщину с присущим ему «восточным аскетизмом», в первую очередь, как источник соблазна, только ухудшило ее положение39.

Писатель-народник И.Н. Харламов, отстаивая трехчленную формулу эволюции брака у древних славян (похищение, купля-продажа невесты и договорной брак), отмечал, что последняя его форма сопровождалась, с одной стороны, принесением невестой в дом жениха приданого, а, с другой, передачей жене в собственность вена, под которым И.Н. Харламов подразумевал материальное обеспечение жены. Этот обычай, по мнению автора, ставил ее

35 Там же. С. 59, 68, 82.

36 Там же. С. 16, 22.

37 Аристов А. Указ. соч. С. 176, 184.

38 Шашков С. С. Указ. соч. С. 22, 23.

39 Тютрюмов И. Крестьянская семья (очерк обычного права) // Русская речь. - 1879. - № 4. - С. 286, 287. относительно мужа, «если не в отношении полного равенства, то весьма близко к нему»40.

Лишь священник М.Я. Морошкин придерживался противоположной точки зрения. Игнорируя уже известные в его время письменные источники, он настаивал на существовании рабской зависимости древнерусских женщин, которые «еще задолго до покорения Руси татарами. были затворницами». Этот факт М.Я. Морошкин абсолютно бездоказательно считал «вытекающим прямо из его (славянства) жизни, нравственного и умственного его состояния, а может быть и общественного его устройства»41.

В работах В.О. Шульгина и полемизировавшего с ним К.Д. Кавелина42 рассмотрен вопрос о форме заключения языческих браков и сущности вена.

В.О. Шульгин выделяет только две формы заключения брака у восточных славян - похищение (у северян, вятичей, радимичей и древлян) и приведение невесты в дом к жениху (у полян), отрицая возможность существования в Древней Руси брака в форме купли-продажи невест, и рассматривая вено, как «вознаграждение девицы за. ее свободу, которую она теряла при выходе замуж». Позднее, утверждал В.О.Шульгин, вено превратилось в «залог, которым муж обеспечивал приданое и личность жены от всякого со стороны его или родственников нарушения»43.

Оппонентом В.О. Шульгина, выступил К.Д. Кавелин, по мнению которого, сохранившиеся с древнейших языческих времен свадебные обряды и песни содержат указания на существование на Руси браков, заключаемых в форме купли-продажи невест. Вено, полагал К.Д. Кавелин, - это ни что иное, как: плата жениха за невесту, которая со временем превратилась в обычай дарить подарки родителям новобрачной, а потом и ей самой44. По мнению К.Д.

40 Харламов И. Указ. сон. С. 65.

41 Морошкин М. Свадебные обряды древней Руси // Сын Отечества. - 1848. - № 2. - С. 7071.

42 Шульгин В. О. О состоянии женщины в России до Петра Великого. Киев, 1850 ; Кавелин К. Д. Собрание сочинений. СПб., 1897. Т. 1 : Монографии по русской истории.

43 Шульгин В. О. Указ. соч. С. 25.

44 Кавелин К. Д. Указ. соч. Стб. 1035-1041.

Кавелина, различные способы заключения брака (похищение, купля-продажа и брак с приданым), свидетельствуют о разных формах отношений между родами: «Где есть похищение невест. там еще нет между родами никаких отношений, кроме враждебных; покупка невест по существу своему предполагает уже мирные, невраждебные сношения между родами, существование в известной степени гражданского союза; наконец, приданое свидетельствует уже о некоторой степени развитости гражданского союза»45.

Несколько работ, вышедших в конце XIX - начале XX столетий посвящены отдельным аспектам брачно-семейных отношений.

Так Н.Ф. Сумцов, рассматривая свадебные обряды русского народа, считал, что они «указывают на господствовавшие в разное время средства приобретения невесты». Он придерживался особой точки зрения в вопросе эволюции форм брака, полагая, что у древних славян «договорная форма брака выработалась в глубокой древности и жила. бок о бок с умыканием и куплей». В отличие от многих своих коллег Н.Ф. Сумцов достаточно критично относился к источникам. «Неосновательно думать, что у радимичей, вятичей и северян «брак не бываше». Наверное, и у них были брачные церемонии, вовсе не так резко отличавшиеся от брачного ритуала полян, как старается изобразить верный своему племени летописец», - писал он46.

Н.С. Державин отметил, что в некоторых русских свадебных обрядах и песнях обычаи похищения невест и их покупка нашли свое отражение в том порядке, в котором они исторически сменяли друг друга: «Дружко и бояре сначала силою хотят взять невесту, а брат защищает ее: это намек на умыкание невесты. Потом дружко и бояре покупают невесту, а брат торгуется и продает ее: это отголосок периода купли невест»47.

А. Смирнов и Н. Рожков в своих работах рассмотрели быт и нравы в

45 Там же. Стб. 1042.

46 Сумцов Н. Ф. О свадебных обрядах преимущественно русских. Харьков, 1881. С. 4, 32, 34.

47 Державин Н. С. Обычай «умыкания» невест в древнейшее время и его переживания в свадебных обрядах современных народов // Сборник статей посвященных почитателями академику и заслуженному профессору В. И. Ломанскому. СПб, 1907. Ч. 1. С. 269.

Древней Руси. Оба автора стремились преувеличить безнравственность и распущенность древних славян в языческий период, чтобы тем самым подчеркнуть последующее благотворное влияние христианства на моральный облик древнерусского человека. Так А. Смирнов, основываясь только на сведениях летописца Нестора о «скотском» образе жизни древлян, северян, вятичей и радимичей, утверждал, что в этих племенах родство, даже ближайшее, не служило препятствием к браку и сохранялись остатки первобытного

48 промискуитета («гетеризма») . Н. Рожков также обвинял восточных славян в пьянстве и половой распущенности, сохранявшихся длительное время и по

49 еле принятия христианства .

Борьбе христианской церкви с пережитками язычества на Руси посвящен труд Е.В. Аничкова50. Автор обращает внимание, что христианизация брака и семьи в Киевской Руси проходила очень медленно. Длительное время брачные пиры сопровождались языческими песнями, плясками, не всегда приличными обрядами, выступлениями скоморохов и т.п.

Некоторые проблемы семьи и брака в Древней Руси затронуты в работах по истории России С.М. Соловьева и В.О. Ключевского31.

С.М. Соловьев рассматривал брачно-семейные отношения в рамках развиваемой им теории родового начала в создании Древнерусского государства. По его мнению, первой формой брака у восточных славян, стало похищение невесты, позже сменившееся ее покупкой. У полян же, находившихся на более высокой ступени развития, в городах появился брачный обычай, основанный на договоре и сопровождавшийся выплатой вена (выкупа), которое со временем трансформировалось в подарки родственникам невесты, а потом

52 и ей самой. Со временем для невесты стало выделяться и приданое . По

48 Смирнов А. Очерки семейных отношений по обычному праву русского народа. М., 1877. Вып. 1. С. 52, 104, 107.

49 Рожков Н. Обзор русской истории с социологической точки зрения. СПб., 1903. Ч. 1 : Киевская Русь (с VI до конца ХП века). С. 105.

50 Аничков Е. В. Язычество и Древняя Русь. СПб., 1914.

51 Соловьев С. М. Сочинения. М., 1988. Кн. 1 : История России с древнейших времен, т. 12. ; Ключевский В. О. Сочинения. М., 1956. Т. 1 : Курс русской истории, ч. 1.

52 Соловьев С. М. Указ. соч. С. 98-101. мнению С.М. Соловьева, древнерусская женщина обладала достаточно высоким статусом далее в языческие времена, христианство же еще более повысило ее авторитет, наделив собственным имуществом и превратив представительниц высших слоев в социально-активных членов общества53.

В.О. Ключевский вопросы семьи и брака в Древней Руси затронул в связи с исследованием таких проблем, как распад родового строя восточных славян, формирование древнерусского права, а также положение и роль христианской церкви в древнерусском обществе. Он первым в отечественной историографии поднял проблему типологии древнерусской семьи. По его мнению, с расширением территории расселения восточных славян происходил процесс разложения родовой общины и выделения из нее малых семей, которые могли помнить свое кровное родство, чтить общих предков, но при этом обладали самостоятельностью в правовых и хозяйственных вопросах54.

Несомненным достоинством трудов представителей исторической школы является выход за достаточно узкие границы истории права и обращение к новым проблемам, не изучавшимся в рамках историко-правовой школы (мораль, нравственность). В центре исследования наконец-то оказались не нормы права, а люди и отношения между ними. Такая постановка научной проблемы потребовала широкого привлечения новых источников.

Но работам авторов этой школы присущи и некоторые недостатки, важнейшими из которых являются недостаточно критичное отношение к источникам и унаследованное от представителей историко-правовой школы игнорирование влияния социально-экономических факторов на исторический процесс в целом и эволюцию семьи в частности (исключение - труды В.О. Ключевского).

Следует также отметить, что представители и исторической, и историко-правовой школ сосредоточили свое внимание лишь на нескольких ключевых проблемах, наиболее популярными из которых являлись существование

53 Там же. С. 101,237-238.

34 Ключевский В. О. Указ. соч. С. 118-119. на Руси брака, заключаемого путем купли-продажи невесты, и принципа раздельности имущества супругов. Такое искусственное сужение поля исследований негативно повлияло на изучение других аспектов брачно-семейных отношений древних славян. Тем не менее, именно труды историков и историков права ХГХ - начала XX столетий, несмотря на перечисленные выше недостатки, заложили фундамент историографической базы исследования брачно-семейных отношений в Древней Руси.

После 1917 г. в отечественной исторической науке наступает новый период, сопровождавшийся принципиальным изменением методологии исследования. Советские историки, взяв на вооружение марксистскую теорию, в своих работах главное внимание уделяли политическим и социально-экономическим процессам, протекавшим в древнерусском обществе, вследствие чего проблема семьи и брака надолго перешла в разряд малосущественных, и ее изучение отошло на второй план (до середины 1940-х гг. вообще не появилось ни одной работы). Кроме того, господство одной методологии стерло, в известной степени, грань между историческими и историко-правовыми исследованиями, что не позволяет говорить о существовании в СССР двух различных научных школ, изучающих проблему.

Наибольшее внимание советских исследователей было уделено проблеме типологии древнерусской семьи. В дискуссии, посвященной этому вопросу, четко обозначились две позиции: сторонников существования на Руси малой (нуклеарной) семьи, и приверженцев большой патриархальной семьи.

В.В. Мавродин, Б.Д. Греков, И.И. Ляпушкин, Я.Н. Щапов, М.Ю. Рапов и М.Б. Свердлов утверждали, что основной ячейкой древнерусского общества являлась малая семья.

В.В. Мавродин считал, что родовая организация у восточных славян распадается к УШ в. Ее место занимает семейная патриархальная община -вервь. К IX-X вв. рост продуктивности земледелия создал условия для выделения малых семей, которые вместе с представителями других распавшихся семейных общин, образовывали вместе территориальную общину. При этом, полагал В.В. Мавродин, семейная и территориальная общины не исключали друг друга и длительное время могли существовать одновременно55.

По мнению Б.Д. Грекова, родовая организация у восточных славян распалась задолго до времени составления «Повести временных лет» и ее место заняла сельская территориальная община - вервь, состоявшая из больших патриархальных семей, объединявших «несколько поколений потомков одного отца», а также «некоторое число свободных и несвободных лиц, подчиненных отцовской власти главы семьи». Но уже к X-XI вв. большая семья

-56 постепенно вытесняется малой моногамной семьей .

И.И. Ляпушкин, основываясь на данных раскопок, произведенных в Новотроицком городище (ныне Сумская область, Украина) и в некоторых других поселениях, пришел к выводу, что уже в VIII-IX вв. основу древнерусского общества составляли территориальные общины, состоящие из малых семей, живущих в отдельных домах и ведущих свое отдельное хозяйство. Но в составе территориальных общин иногда, как пережиточное явление, встречались и большие патриархальные семьи57.

Я.Н. Щапов указывал, что письменные и археологические источники свидетельствуют об одновременном существовании на Руси в IX-XII вв. двух типов семьи: большой и малой, но основной производственной единицей являлась последняя. Большая же семья, утратив хозяйственный характер, сохранила некоторые управленческо-правовые функции (наследственные праго ва, обязанность кровной мести и т.п.) . По мнению Я.Н. Щапова, с распадом больших семей, выполнявших внутренние производственные и административные функции, и с выделением семей малых, пришла новая форма общест

55 Мавродин В. Древняя Русь (происхождение русского народа и образование Киевского государства) М., 1946. С. 100-112.

56 Греков Б. Д. Киевская Русь. М., 1949. С. 79, 81-86 ; Его же. Большая семья и вервь Русской Правды и Полицкого Статута // Вопросы истории. - 1951. - № 8. - С. 35.

57 Ляпушкин И. И. Городище Новотроицкое. М. ; JL, 1958. С. 224 ; Его же. Славяне Восточной Европы накануне образования Древнерусского государства. М., 1968. С. 166.

58 Щапов Я. Н. Большая и малая семья на Руси в VTII-XIII вв. // Становление раннефеодальных славянских государств. Материалы научной сессии польских и советских историков. Киев 1969 г. Киев, 1972. С 182, 187-188, 192-193 ; Его же. Брак и семья в Древней Руси // Вопросы истории - 1970. - № 10. - С. 216. венной организации - вервь, представлявшая собой соседский коллектив, состоящий из семей обоих типов59.

М.Ю. Рапов полагал, что уже с VI в., славянские поселения представляли собой соседские территориальные общины (верви), состоявшие из малых семей, ведущих самостоятельно хозяйство60. Такого же мнения придерживался и М.Б. Свердлов. Однако он не исключал возможности существования где-то на окраинах Древней Руси пережитков большой семьи, однако, как подчеркивает он, по письменным памятникам XI-XIH вв., ее существова ние не прослеживается. По мнению М.Б. Свердлова, под воздействием неблагоприятных внешних условий, могли появляться семьи, состоящие из нескольких поколений родственников. Такие родственные объединения он называет неразделенными семьями и противопоставляет их патриархальным, подчеркивая, что эти два типа семьи относятся к разным историческим периодам61.

Другая точка зрения на проблему типологии древнерусской семьи представлена работами С.В. Юшкова, М.О. Косвена, А.А. Зимина, И.А. Фроянова и В.И. Горемыкиной, полагавших, что в Древней Руси доминировали большие патриархальные семьи.

По мнению С.В. Юшкова, вервь - это болыпесемейная организация, аналог южнославянской задруги. Со временем она, сохранив свое название, превращается в «совокупность выделившихся из верви индивидуальных семей». Соседская же община («мир»), утверждает С.В. Юшков, «состояла из вервей, «больших семей» или семейных общин, находящихся в разных стадиях разложения, и из индивидуальных патриархальных семей, возникших в результате этого разложения». Большие семьи (или семейные общины), по

59 Щапов Я. Н. О функциях общины в Древней Руси // Общество и государство феодальной России / сост. В. В. Пронина. М., 1975. С. 15 ; Его же. Брак и семья в Древней Руси. С. 216.

60 Рапов М. Ю. Была ли вервь «Русской Правды» патронимией? // Советская этнография. -1969. -№3. - С. 109-113, 116.

61 Свердлов М. Б. Семья и община в Древней Руси // История СССР. - 1981. - № 3. - С. 105106. мнению С.В. Юшкова сохранялись на Русском Севере и на Украине до XV Л

ХУП вв. В своей работе С.В. Юшков также описал формы и процедуру заключения брака в Древней Руси, рассмотрел эволюцию семейного права, влияние христианства на семейные отношения и т.п.

М.О. Косвен ввел в научный оборот новое понятие - «патронимия», обозначавшее особую группу семей, больших или малых, образовавшихся в результате разрастания и сегментации одной патриархально-семейной общины, сохраняющих в той или иной мере и форме хозяйственное, идеологическое единство и носящих общее, образованное от собственного имени главы разделившейся семьи наименование . Патронимии (а к ним автор относил городища Боршевское на Среднем Дону, Монастырище на р. Ромны, Березняки близ г. Рыбинска и др.) изначально представляли собой объединение нескольких семей. С распадом же родового строя и с разделением больших семей, они могли уже состоять из больших и малых семей, а позже только из малых. Вервь Русской Правды, по мнению М.О. Косвена, была ни чем иным

54 как патронимиеи, занимающей отдельное селение . Он признавал, что наряду с патронимией, в этот период существовала и обычная соседская община, но это «и в историческом, и в общественно-экономическом отношениях разные формы, однако на определенном этапе сосуществующие так, что патронимия составляет часть соседской общины»65. Сторонницей существования на Руси больших семейных общин-патронимий, на основе которых образовывались древнерусские верви, является и В.И. Горемыкина66.

И.А. Фроянов также считает, что вплоть до XII в. на Руси существовали большие семьи, а вервь являлась переходной формой от родственной об

62 Юшков С. В. Общественно политический строй и право Киевского государства. М., 1949. С. 86, 88.

63 Косвен М. О. Семейная община и патронимия. М., 1963. С. 97.

64 Там же. С. 99, 102.

65 Там же. С. 157.

66 Горемыкина В. И. К проблеме истории докапиталистических обществ (на материалах Древней Руси). Минск, 1970 ; Ее же. Об общине и индивидуальном хозяйстве в древней Руси // История СССР. - 1973. - № 5. - С. 128-145. щины к территориальной, сочетавшей в себе и кровные, и соседские связи67.

По мнению А. А. Зимина основой социальной структуры древнерусского общества в VIII-IX вв. был уже не род, а большая семья. Община-вервь, в данный период, полагает он, была уже территориальной, но с сохранившимися кровно-родственными элементами. А.А. Зимин выдвигает также достаточно спорный тезис о том, что накануне образования Древнерусского государства в восточнославянском обществе сохранялись еще пережитки матри

68 архата, когда родство велось по женской линии .

Еще одной проблемой в изучении древнерусской семьи, привлекавшей внимание советских исследователей, стали личный статус и имущественное положение древнерусской женщины.

По мнению Г.М. Даниловой, в Древней Руси право наследования отцовского имущества имели не только представительницы привилегированных социальных групп, но и женщины из низших слоев общества, что доказывает существование права дочерей смерда наследовать имущество отца в

69 случае своего незамужества .

О.М. Рапов, исследуя положение древнерусской знатной женщины в семье и обществе на примере княгинь Ольги и Рогнеды, утверждает, что она обладала весьма широкими правами: владела собственным имуществом, представляла свои экономические интересы на международном уровне, имела свое войско и т.д.70 п 1

П.В. Снесаревский , рассматривал положение женщины в свете древнерусской притчи о «злой» и «доброй» жене. По его мнению «злые» жены

67 Фроянов И. Я. Семья и вервь Киевской Руси (по поводу статьи Ю. М. Рапова) // Советская этнография. - 1972. - № 3. - С. 92, 93.

68 Зимин А. А. Феодальная государственность и Русская Правда // Исторические записки. -1965.-Т. 76.-С. 231.

69 Данилова Г. М. К вопросу о положении женщины в период генезиса феодализма (сравнительный анализ славянских и германских «Правд») // Исследования по славяногерманским отношениям / отв. ред В. Д. Королюк. М., 1971. С. 248-249.

70 Рапов О. М. Княжеские владения на Руси в X - п.п. XIII в. М., 1977. С. 33 ; Его же Русская церковь в IX - первой трети ХП в. М., 1988. С. 160, 174-175.

71 Снесаревский П. В. Отношение к женщине в памятниках письменности русского средневековья (XI-XV вв.) // Историографические и исторические проблемы русской культуры. М., 1983. С. 29-46. довольно часто встречались в жизни, в то время как «добрые» являлись скорее лишь литературными персонажами (например, Ярославна из «Слова о полку Игореве»), П.В. Снесаревский указывает, что в Церковном Уставе князя Ярослава, можно встретить уже и образ «злого» мужа, способного на насилие по отношению к женщине. Это, по мнению автора, означало, что произвол мужа по отношению к жене уже ограничен законом72. К сожалению, в своем исследовании автор проигнорировал часто встречающийся в древнерусской литературе образ женщины-матери, сестры, дочери.

73

З.М. Черниловский в своей статье сравнил правовое положение древнерусской женщины с положением представительниц других славянских народов, отметив при этом существование в брачно-семейном праве Древней Руси и праве других восточноевропейских народов множества общих черт: купля-продажа невест, распространенность многоженства и наложничества, свобода разводов, раздельность имущества супругов, право распоряжаться жизнью новорожденных детей и т.п.

Значительный вклад в исследование личного и имущественного положения женщины на Руси внесли работы Н.Л. Пушкаревой74. По ее мнению двумя бесспорно существовавшими на Руси формами брака были умыкание, которое к X в. утратило свой первоначальный смысл и превратилась в обряд, и приведение невесты с элементами договора. Вопрос о существовании на Руси «купли» ясен исследовательница оставила открытым, а термин «вено» по ее мнению, мог означать как выкуп, так и приданое75. После принятия христианства, полагает Н.Л. Пушкарева, формирование брачного законодательства шло двумя путями: через санкционирование государственной вла

72 Там же. С. 34,41.

73 Черниловский 3. М. Русская Правда в свете других славянских судебников // Древняя Русь : проблемы права и правовой идеологии : сб. науч. тр. / отв. ред. Г. В. Швеков. М., 1984. С. 3-35.

74 Пушкарева Н. Л. Имущественные права женщин на Руси (X-XV вв.) //Исторические записки. - 1986. - Вып. 114. - С. 180-224 ; Ее же. Женщины Древней Руси. М., 1989 ; Ее же. Мать и материнство на Руси (Х-ХУП вв.) // Человек в кругу семьи. Очерки по истории частной жизни в Европе до начала Нового времени / под ред. Ю. Л. Бессмертного. М., 1996. С. 305-341.

75 Пушкарева Н. Л. Женщины Древней Руси. С. 70-71. стью норм обычного права и через узаконение решений церковных властей, опиравшихся на семейное право Византии76.

Рассматривая имущественные права представительниц слабого пола, она приходит к выводу, что в Древней Руси «женщина социально-свободная, принадлежащая к привилегированному сословию и выходившая замуж вторично, могла обладать помимо приданого и некоторым парафернальным (не входящим в состав приданого) имуществом, которое могло появиться у нее за годы либо супружеской жизни (как следствие свободного распоряжения

77 своим приданым), либо вдовства при выполнении опекунских функций» .

Но в некоторых случаях трактовка источников H.JI. Пушкаревой вызывает сомнения. Так ст. 98 Пространной редакции Русской Правды («Аже бу-дуть робьи дети у мужа, то задници [наследства] им не имати, но свобода им с матерью») по мнению Н.Л. Пушкаревой регламентирует наследование в низших сословиях и предусматривает освобождение вдовы и детей раба после его смерти78. Но, логичнее предположить, что в названной статье речь идет о свободном человеке, имевшем детей от своей рабыни, которые в случае его смерти, не могли претендовать на часть наследства (в отличие от законных детей), но получали вместе с матерью свободу.

Определенное внимание в советской историографии было уделено и вопросу влияния христианства на брачно-семейные отношения на Руси.

79

В работе Б.А. Романова (первое издание 1947 г.) брак и семья рассматриваются сквозь призму деятельности приходского священника, направленную на христианизацию населения, борьбу с пережитками язычества во всех сферах повседневной жизни, воспитание на основе христианских идеалов подрастающего поколения, разрешение разнообразных бытовых конфликтов, возникающих в древнерусской семье.

Я.Н. Щапов отмечает, что государство не препятствовало переходу дел,

76 Там же. С. 72

77 Пушкарева Н. JI. Имущественные права женщин на Руси (X-XV вв.). С. 183.

78 Пушкарева Н. Л. Женщины Древней Руси. С. 109.

79 Романов Б. А. Люди и нравы древней Руси. Историко-бытовые очерки. М.; Л., 1966. связанных с вопросами семьи и брака под юрисдикцию церкви, так как она не составляла конкуренции княжеской власти. Но в некоторых случаях столкновение юрисдикций государства и церкви все же имело место (например, суд по наследственным и уголовным делам, а также ведомственная принадлежность службы мер и весов и суд по этим делам». В случае возникновения конфликта между людьми различной ведомственной принадлежности светской и церковной), применялся принцип смешанного суда, при котором

80 судебные пошлины делились между двумя властями . Несмотря на то, что церковь «присвоила себе право утверждение брака», она, по мнению Я.Н. Щапова, была вынуждена мириться с сохранением прежней брачной обрядности, а церковные суды, сталкиваясь с необходимостью разрешать дела о разводах и наследстве, - признавать и невенчальные браки81.

С.В. Бахрушин указывал, что распространение христианства среди восточных славян происходило очень медленно, что обусловило длительное сохранение языческих пережитков в сфере брачно-семейных отношений, прежде всего таких, как многоженство, наложничество, левират, а также выплата выкупа родителям невесты при заключении брака (вено). Тем не менее, к XI в. под влиянием церкви «моногамный брак получил окончательное признание, по крайней мере, в господствующих классах»82. Но следует отметить, что в низших классах на Руси многоженства никогда и не существовало по экономическим причинам.

В.Ю. Лещенко указывал, что, несмотря на распространение венчальной обрядности и стремление церкви регламентировать внутрисемейные отноше

80 Щапов Я. Н. О системах права на Руси в Х1-ХП1 веках // История СССР. - 1985. - № 5. -С. 177-178 ; Его же. К истории соотношения светской и церковной юрисдикции на Руси в XII-XIV вв. // Польша и Русь. Черты общности и своеобразия в историческом развитии Руси и Польши XII-XIV вв. : сб. ст. / под ред. Б. А. Рыбакова. М., 1974. С. 172-189 ; Его же. Церковная юрисдикция и отражение в ней феодальной собственности церкви в XI-XII вв. // Древнерусское государство и его международное значение / под ред. В. Т. Пашуто, JI. В. Черепнина. М., 1965. С. 339-342 ; Его же. Государство и церковь Древней Руси X-ХШ вв. М„ 1989. С. 114-115.

81 Щапов Я. Н. Брак и семья в Древней Руси. С. 217.

82 Бахрушин С. К вопросу о крещении Киевской Руси // Религия и церковь в истории России / под ред. А. М. Сахарова. М., 1975. С. 16-17, 19-20. ния на основе византийских Кормчих книг, письменные источники «дают, однако, множество свидетельств о преобладании в широких народных массах

83 брачно-семеинои обрядности, не связанной с церковным освящением» . ой

В монографии М.Ю. Брайчевского затронута проблема положения внебрачного ребенка в древнерусской семье. На примере князя Владимира Святославича автор доказывает, что еще в языческий период на Руси существовала определенная разница между детьми, рожденными в браке и незаконнорожденными, особенно в княжеских семьях. Эту точку зрения разделяет и Г. Прошин85.

Я.Н. Щапов затронул в своих работах также личные и имущественные отношения супругов. По его мнению, между супругами существовали обязанности по взаимному содержанию в случае болезни, но «право решать внутрисемейные вопросы, касавшиеся отношений между мужем и женой, а также жены с окружавшим ее миром, как и право наказания за проступки, принадлежало мужу». Он же являлся собственником большей части семейного имущества, так как жена «не разделяла прав мужа на имущество, нажитое в их совместном хозяйствовании», а только сохраняла за собой приданое86.

В 70-80-е гг. в советской историографии появился ряд исследований, посвященных исторической демографии. В рамках этого направления начали

Я7 разрабатываться новые методики по изучению семьи и брака , но использо

88 вались они только для изучения семьи нового и новейшего периодов .

83 Лещенко В. Ю. Антиклерикальное значение обычного права в брачно-семейных отношениях восточных славян // Актуальные проблемы изучения истории религии и атеизма /отв ред. Я. Я. Кожурин. Л., 1982. С 81

84 Брайчевский М. Ю. Утверждение христианства на Руси. Киев, 1989.

85 Прошин Г. «Робичич» // Как была крещена Русь / ред. Л. И. Волкова М, 1989 С. 92105

86 Щапов Я. Н. Брак и семья в Древней Руси. С. 218-219.

87 Вишневский А. Г. Демографическая революция. М., 1976 ; Волков А. Г. Семья - объект демографии. М., 1986 ; Шелестов Д. К. Историческая демография : Учебное пособие для Вузов. М., 1987.

88 Миронов Б. Н. Традиционное демографическое поведение крестьян в XIX - начале XX в. // Брачность, рождаемость, смертность в России и СССР : сб. ст. / под ред. А Г. Вишневского М, 1977. С. 83-104 ; Власова И. В. Структура и численность семей русских крестьян Сибири в XVII - первой половине XIX в. // Советская этнография. - 1980. - № 3. - С. 37-50 , Жирнова Г. В. Брак и свадьба русских горожан в прошлом и настоящем ' (по мате

Благодаря существенному расширению документальной базы за счет источников новых видов (данные археологии и берестяные грамоты), а также использованию новых методологий, уделяющих большее внимание социально-экономическим факторам в исследовании исторического процесса, советским ученым удалось внести свой вклад в изучение брачно-семейных отношений в Древней Руси, в частности, в вопросах положения женщины и типологии семьи.

В то же время доминирование в историографии этого периода марксистской методологической парадигмы имело и свои негативные стороны, а именно: социальная история древнерусского общества сводилась к истории социальных групп, оставляя его важнейшую ячейку - семью — вне поля зрения ученых; при исследовании социальных процессов главное внимание обращалось на экономические факторы, и практически игнорировилась такие составляющие общественной жизни как мораль, нравственность и личные отношения; имущественные отношения рассматривались через призму крупных социальных групп (классов и сословий), в то время как эти отношения на уровне семьи в рамках одного общественного слоя играли не менее важную роль в истории Древней Руси.

С начала 90-х гг. XX века историческая наука начинает избавляться от идеологических догм и штампов, появляются альтернативные методологии исследования, исчезают «запретные» темы. Это позволяет говорить о начале нового периода в отечественной историографии, который характеризуется заметным смещением акцентов с исследования социально-экономической, материальной стороны брачно-семейных отношений на изучение духовного мира древнерусской семьи.

В современной отечественной историографии, посвященной изучению древнерусской семьи, как и в XIX столетии можно выделить если не две риалам городов средней полосы РСФСР). М., 1980 ; Александров В. А. Типология русской крестьянской семьи в эпоху феодализма // История СССР. - 1981. - № 3. - С. 78-96 ; Миронов Б. Н. Семья : нужно ли оглядываться в прошлое? // Перестройка : гласность, демократия, социализм в человеческом измерении / под ред. А. Г. Вишневский. М., 1989 и др. школы, то, во всяком случае, два подхода к исследованию проблемы: исторический и историко-правовой.

Значительный вклад в исследование брачно-семейных отношений в Древней Руси внес историк права В.В. Момотов, рассмотревший в двух сво

RQ их монографиях , изданных в 1999 и 2003 гг., практически все юридические аспекты проблемы: формы брака у древних славян, положение женщины, отношения между родителями и детьми, опека и наследование, статус незаконнорожденных детей и детей, рожденных в браке, роль христианства в брачно-семейных отношениях на Руси и т.п.

Но с некоторыми положениями, выдвигаемыми В.В. Момотовым, трудно согласиться. Так, на наш взгляд, автор без достаточных оснований настаивает на существовании равенства супругов в вопросе развода, в силу чего «расторжение брака на Руси. было возможно только при взаимном согла

90 сии супругов» . Однако в источниках «взаимное согласие» в качестве условия развода не упоминается. И, если даже таковое и требовалось, как, например, при пострижении одного из супругов в монашество, то далеко не всегда со стороны жены оно было добровольным. Не находит документального подтверждения и такой возвышенный повод к разводу, о котором пишет В.В. Момотов, как «утрата цели брака, поскольку брак - это прежде всего духовный союз, основанный на любви, т.е. единстве идей и чувств»91. Ошибочным, на наш взгляд, является и утверждение В.В. Момотова о том, что «в случае самовольного оставления супруга женщина практически не несла никакой ответственности за это»92. Согласно ст. 10 Церковного устава князя Ярослава, такая женщина подлежала заключению в «церковный дом» и о новой счастливой семейной жизни для нее не могло быть и речи.

89 Момотов В. В. Формировании семьи и брака в русском средневековом праве IX-XIV вв. Ростов н/Д, 1999 ; Его же. Формирование русского средневекового права в IX-XIV вв. М., 2003.

90 Там же. С. 176.

91 Там же. С. 177.

92 Там же. С. 178-179.

Н.С. Нижник в своей статье93 исследовала проблему правового регулирования брачно-семейных отношений на Руси в языческий период, выдвинув при этом ряд спорных положений. К таковым относится утверждение автора о том, что у полян к моменту создания древнерусского государства уже сложилась моногамная семья, в то время как у других племен господствовала полигамия. Ведь князья Ярополк и Владимир Святославичи имели по несколько жен. Также без достаточных оснований Н.С. Нижник утверждает об отсутствии в языческий период практики расторжения браков.

94

В монографии Н.С. Нижник рассмотрены основные этапы и условия заключения христианского брака, а также причины его прекращения. Значительное внимание уделено вопросам правового регулирования личных и имущественных отношений между супругами. В работе проанализирована процедура установления родительской власти, в том числе и путем усыновления, исследована специфика правового регулирования личных и имущественных отношений между родителями и детьми, уделено внимание становлению и развитию института опеки на Руси, дана характеристика его роли в системе семейных отношений древнерусского общества. Однако широкие хронологические рамки не позволили Н.С. Нижник сосредоточить свое внимание на исследовании особенностей брака и семьи в Древней Руси.

В труде В.А. Цыпина, посвященном каноническому праву95, затронут вопрос формирования на Руси церковного брачно-семейного законодательства и рассмотрены его источники. Но автор не ставил своей задачей реконструкцию самих брачно-семейных отношений у восточных славян, сосредоточившись на исследовании собственно правовых норм.

Таким образом, несмотря на то, что брачно-семейные отношения древних славян в последнее время часто попадают в поле зрения представителей историко-правовой науки, особенности ее методологии не позволяют в пол

93 Нижник Н. С. Регулирование брачно-семейных отношений на Руси в условиях язычества // История государства и права. - 2003. - № 2. - С. 31-33.

94 Нижник Н. С. Правовое регулирование семейно-брачных отношений в русской истории. М., 2006.

95 Цыпин В. А. Церковное право. М., 1996. ной мере раскрыть исторический аспект этой проблемы.

Предметом исследований представителей современной отечественной исторической науки чаще всего служит положение древнерусской женщины.

И.Н. Данилевский, анализируя количественное упоминание в летописях разных членов семьи, отмечает, что женщины крайне редко попадают на страницы исторических документов и рассматриваются их авторами преимущественно как «предикат» мужчины. Этот факт дает автору основания утверждать, что и девушка, и замужняя женщина уже в домонгольский период находились в полном подчинении сначала у отца, а затем у мужа или свекра. Другими заложниками деспотических порядков в семье, по мнению И.Н. Данилевского, были дети, находившиеся в подчиненном положении по отношению к родителям и постоянно страдавшие от телесных наказаний. Для доказательства этих положений автор обращается к «Домострою», источнику, имеющему гораздо более позднее происхождение (XVI в.). Нельзя согласиться и с утверждением И.Н. Данилевского о том, что «лишь в XVI в. обще

96 ство попыталось как-то защитить женщину, ограничить произвол мужа» . Как свидетельствуют Церковные Уставы князей Владимира, Ярослава и канонические ответы новгородского митрополита Нифонта, церковь взяла под защиту и личность, и имущество женщины намного раньше.

Иную точку зрения отстаивает В.В. Колесов, по мнению которого, в домонгольской Руси женщина в своем доме обладала значительной свободой, была полноправной хозяйкой, непререкаемым авторитетом в вопросе воспитания детей, а в некоторых отношениях даже имела равные права с му

97 жем . Однако В.В. Колесов склонен преувеличивать свободу женщины в Древней Руси, а некоторых случаях даже противоречит себе. Так он пишет, что со времен княгини Ольги, отменившей право первой ночи, «женщина сал ма решала при прочих равных условиях, кто ей мил». Но рядом автор утверждает и прямо противоположное: «Самое естественное для женщины чувство

96 Данилевский И. Н. Древняя Русь глазами современников и потомков (1Х-ХП вв.) : Курс лекций. М„ 2001. С. 263-264, 266-267.

97 Колесов В. В. Древняя Русь : наследие в слове. Добро и зло. СПб., 2001. С. 267.

- любовь - подавлялось особенно жестко, браки не по расчету почитались прямым распутством, а личное отношение к человеку (т.е. современное представление о любви) воспринималось как слишком вызывающее проявление

98 индивидуальности» .

A.П. Богданов также считает, что женщина, в особенности «матерая» вдова, обладала на Руси широкими правами, доказывая это на примере княгини Ольги". Однако, на наш взгляд, статус княгини Ольги, возглавлявшей государство, скорее исключение, чем правило, и поэтому этот пример не может служить основой для широкого обобщения.

JI.E. Морозова, на примере судеб княгинь Ольги, Рогнеды, Янки, Ефросиньи и др., рассмотрела положение знатной русской женщины в семье и обществе100. Однако данную работу скорее можно отнести к исторической беллетристике, нежели к научному исследованию.

B.В. Долгов в своей монографии101 затрагивает проблемы семьи, брака, любви и проявлений сексуальности на Руси. По его мнению, несмотря на то, что в древнерусском обществе длительное время сохранялись такие пережитки язычества, как многоженство и наложничество, женщина занимала достаточно высокое положение в семье и обществе, а отношения между супругами были не чужды теплых чувств. Доказательством этого В.В. Долгов считает отсутствие в древнерусских нравоучительных сочинениях рекомен

1П9 дации бить жену как бы плоха она не была . Однако, на наш взгляд, это не дает оснований утверждать об отсутствии на Руси подобной практики. Например, Церковный устав князя Ярослава дает целый перечень проступков жены, за которые муж обязан самостоятельно ее «казнею казнити». Вряд ли последнее выражение подразумевало только устное внушение. По мнению В.В. Долгова, суровые реалии повседневной жизни заставляли родителей применять иногда очень суровые методы воспитания по отношению к детям,

98 Там же. С. 266.

99 Богданов А. П. Княгиня Ольга // Вопросы истории. - 2005. - № 2. - С. 64.

100 Морозова JL Е. Русские княгини. Женщины и власть. М., 2004.

101 Долгов В. Быт и нравы Древней Руси. М., 2007.

102 Там же. С. 35. тем не менее, отношения между ними были всегда пронизаны чувствами

103 любви, неясности и привязанности .

В современной отечественной историографии также затрагивается проблема типологии древнерусской семьи.

JI.B. Данилова в своей монографии указывает, что к VI-VIII вв. начался процесс распада родовой общины, из которой выделились семьи «разного состава от большой патриархальной до малой». По ее мнению, на территории, заселенной восточными славянами, преобладали большие патриархальные семьи. Но в южных лесостепных районах, «где прогресс сельского хозяйства совершался быстрее и раньше стала распространяться паровая система земледелия, уже с VI в., по-видимому, стали выделятся и малые семьи. Во всяком случае, для VTII-IX вв. существование таких семей можно считать твердо доказанным»104.

По мнению авторов коллективной монографии «Русские: история и этнография», «объединения сельских жителей в Древней Руси IX-XI вв. - общины - состояли в основном из малых семей. В Х1-ХП1 вв. такие семьи. существовали у князей, бояр, горожан, а у сельского населения (земледельцев и холопов) отмечались исключительно малые двухпоколенные семьи (родители-дети)». В то же время, помимо малой семьи, составлявшей «основную форму семейной организации», в Древней Руси «существовали и болыпесемейные коллективы, представлявшие собой объединения 3-5 поколений родственников по прямой и боковой линиям»105.

В этой работе рассмотрена и брачная обрядность восточных славян. По мнению авторов, общеславянский свадебный обряд начал формироваться в VI-VII вв. «когда патриархальная семья с присущем ей многобрачием, переходила к единобрачию». С принятием христианства церковные браки стали обязательными, а венчание вошло в народный свадебный обряд, как его со

101 Там же. С. 58-60.

104 Данилова JT В. Сельская община в средневековой Руси. М., 1994. С. 122.

105 Русские : история и этнография / под ред. И. В. Власовой, В. А. Тишкова. М., 2008. С.

372-373. ставная часть, но только к XVII в. церкви удалось прочно ввести «освященную религией форму брака»106.

Необходимо отметить, что заложенные в предыдущий период методологические основы исторической демографии, социальной истории и истории повседневности в современной отечественной историографии (как и советский период) используются, в основном, для исследования семьи и брака XVII-XX вв.107

Таким образом, несмотря на определенный шаг вперед в изучении брачно-семейных отношений в Древней Руси, обусловленный освобождением научной мысли от сковывающих ее жестких методологических рамок и обращением к ранее «запретным» темам (личные отношения в браке, любовь, сексуальность и т.п.), состояние современной российской историографии по этому вопросу не позволяет говорить об исчерпанности темы: обобщающих исследований, по истории древнерусской семьи, написанных с использованием современных методик, так и не появилось. Чаще всего брак и семья рассматриваются в работах, имеющих очень широкие хронологические рамки или затрагиваются лишь отдельные стороны проблемы.

В отдельную группу можно выделить труды историков русского зарубежья, которые, хотя прямо и не рассматривали проблему брака и семьи у древних славян, тем не менее, затрагивали ее в своих работах.

106 Там же. С. 436-437.

107 Горская Н. А. Историческая демография России эпохи феодализма (итоги и проблемы изучения). М., 1994 ; Дворянская семья. Из истории дворянских фамилий в России / сост., науч. ред. В. П. Старк. Спб., 2000 ; Бердинских В. А. Крестьянская цивилизация в России. М., 2001 ; Миронов, Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII — начало XX вв.) : в 2 т. СПб., 2003. Т. 1 ; Морозов С. Д. Морально-этические нормы брачного поведения российских крестьян на рубеже XIX-XX вв. // Динамика нравственных приоритетов человечества в процессе его эволюции. Материалы XIX междунар. науч. конф. Санкт-Петербург, 15-16 мая 2006 г. / под ред. С. Н. Полторака. СПб., 2006. Ч. 1. - С. 313-317 ; Денисова Л. Н. Судьба русской крестьянки в XX веке : брак, семья, быт. М., 2007 ; Шес-това Т. Ю. Семейно-бытовые условия жизни как фактор заболеваемости и смертности уральского населения в XIX в. // Быт как фактор экстремального влияния на историко-психологические особенности поведения людей. Материалы ХХП междунар. науч. конф. Санкт-Петербург, 17-18 декабря 2007 г. / под ред. С. Н. Полторака. СПб., 2007. Ч. 1. С. 196-200 и др.

Г.В. Вернадский считал, что славянские женщины с древнейших времен занимали достаточно высокое общественное положение и обладали широкими правами, в том числе правом свободно распоряжаться своим имуществом, состоящим из приданого, предбрачных подарков (вена), завещанной, подаренной или самостоятельно приобретенной собственности, предметов рукоделия. Влияние же христианства на положение женщины, указывал Г.В. Вернадский, имело двойственное значение. С одной стороны церковь принижала статус женщины, обвиняя ее в первородном грехе, с другой стороны

108 возвеличивала через образ Богородицы . Другие аспекты брачно-семейных отношений Г.В. Вернадский оставил за рамками своего исследования.

А.В. Карташев акцентировал внимание на положительных сторонах влияния христианства на население Древней Руси, указывая, что новая религия боролась с пренебрежительным отношением к женщине, признавала за ней свободную волю при вступлении в брак, подняла личность жены почти до уровня мужа, превратив из семейной рабы в советчицу и предоставив женщине право на самостоятельное владение собственностью, укрепила ее авторитет как матери, а в случае смерти мужа, и как главы семьи. Но при этом А.В. Карташев явно преувеличивал роль церкви в эмансипации древнерусской женщины. Например, трудно согласиться с тем, что при вступлении в брак за девушкой всегда признавалась ее «свободная личная воля»109.

Историки русского зарубежья, в отличие от советских ученых не были стеснены в выборе научного инструментария для своих исследований. Но, несмотря на это, они ограничились лишь продолжением традиций своих предшественников XIX - начала XX столетий, со всеми их достоинствами и недостатками.

Из зарубежных историков наибольший вклад в исследование проблемы брака и семьи в Древней Руси внес известный чешский славист JI. Нидерле,

108 Вернадский Г. В. Киевская Русь. Тверь ; М., 1996. С. 170-172.

109 Карташев А. В. Очерки по истории русской церкви. М., 1991. Т. 1. С. 249-251. многотомный труд которого издавался с 1902 по 1934 гг.110 По мнению Л. Нидерле, у славян повсеместно существовал обычай умерщвлять детей женского пола, если они были обузой для семьи, бытовала также практика искусственного прерывания беременности, с которой впоследствии долгое время боролась церковь. Власть отца над детьми была настолько значительной, что ребенок фактически являлся его собственностью, поэтому их отношения мало чем отличались от отношений между рабом и господином111. В семейной жизни славян, указывал JI. Нидерле, даже после принятия христианства существовало много языческих обычаев, в частности, свободное сексуальное общение во время некоторых праздников, снохачество (сожительство свекра со снохой), полигамия, а иногда и полиандрия, к которым православная церковь относилась более терпимо, чем католическая, что позволило им сохраниться вплоть до ХУП в.112

Своей задачей Л. Нидерле ставил выявление сходства нравов, обычаев и обрядов различных славянских народов, в силу чего выделить то особенное, что было присуще восточным славянам, ему не удалось.

В 60-70-х гг. XX в. европейские исследователи разработали новые методики в сфере демографических исследований. Представители французской школы «Анналов» Л. Анри и А. Блюм начали использовать количественный

113 метод для изучения истории семьи . Английский исследователь П. Ласлетт предложил типологию семейных групп, получившую широкое признание, в том числе и у российских исследователей114.

Проблема брачно-семейных отношений в Древней Руси разрабатывается и в современной украинской историографии. В.М. Рычка в своей статье115, рассматривая типологию древнерусской семьи и роль церкви в повседневной

1,0 Нидерле JI. Славянские древности. М., 2000.

111 Там же. С. 201-202,336.

112 Там же. С. 206-210, 335-336.

113 Анри JL, Блюм А. Методика анализа и историческая демография. М., 1997.

114 Ласлетт П. Семья и домохозяйство : исторический подход // Брачность, рождаемость, семья затри века : сб. ст. / под ред. А. Г. Вишневского, И. С. Кона. М., 1979. С. 132-157.

115 Ричка В. М. Шлюб i подружне життя у Кшвськш Pyci // Укра'шський 1сторичний журнал. - 1992. - № 1. - С. 131-141. жизни Киевской Руси, в целом повторил выводы Я.Н. Щапова.

Украинские историки права главное внимание уделяют вопросу положения женщины в Древней Руси. В.П. Глиняный в своей монографии признает его вполне «удовлетворительным»116. Но эта работа имеет очень широкие хронологические и географические рамки, в силу чего ее автору не удалось внести существенный вклад в изучение проблемы.

В. Федунов, характеризуя правовой статус древнерусской женщины, подчеркнул, что законодательство Древней Руси, а позже и церковь стояли на защите ее жизни, чести и достоинства. По его мнению, в случае убийства

1 in женщины, даже применялся обычай кровной мести . Но, рассматривая имущественные права женщин, В. Федунов опирается, в основном, на нормы Псковской судной грамоты, датируемой XV в., что делает его выводы весьма сомнительными. Кроме того, В. Федунов безосновательно считает ветхозаветные книги «Второзакония» и «Чисел» непосредственными источниками права Киевской Руси.

В.Е. Рубаник, рассматривая становление и развитие наследственного права в Древней Руси, утверждает, что статьи Русской Правды о возможности наследования дочерьми в семьях бояр и смердов, содержат не общий, а специальный порядок наследования. Однако позже, по его мнению, право дочерей наследовать родительское имущество при отсутствии братьев, было распространено и на все остальные категории свободного населения118. Другие же аспекты имущественных, а тем более, личных отношений в древнерусской семье автор не рассматривал.

Таким образом, на Украине исследование проблемы брачно-семейных отношений в Древней Руси стало «вотчиной» историков права, что обусловило сужение рассматриваемых ими вопросов рамками историко-правовой

116 Глиняный В. П. Правовое положение замужней женщины с древнейших времен и до конца XIX в. Одесса, 1999. С. 104.

117

Федунов В. Правовой статус женщины в законодательстве Киевской Руси Х-ХП1 вв. // Юридический вестник. - 2002. - № 4. - С. 113-114.

118 Рубаник В. G. 1нститут права власносп в Укршш : проблема зародження, становления й розвитку вщ найдавшших час!в до 1917 p. XapniB, 2002. С. 57-59, 60-61. науки и использование соответствующих этой узкоспециализированной задаче методологий.

Заканчивая обзор исторической литературы, посвященной проблеме брачно-семейных отношений в Древней Руси XI-XIII столетий, можно констатировать, что, несмотря на существование солидного историографического задела, считать данную тему исчерпанной пока нет оснований, в силу отсутствия обобщающих работ, написанных с учетом последних достижений в этой области. В то же время существующая источниковая база и степень разработки частных вопросов создают необходимые условия для перехода в исследовании древнерусской семьи на новый уровень - уровень обобщения.

Источниковая база исследования. Источники, использованные при написании диссертации, молено разделить на следующие группы: летописные, эпистолярные (берестяные грамоты, древнерусские надписи на стенах храма Св. Софии в Киеве), правовые (памятники древнерусского светского и канонического права, византийские кодексы), канонические (Библия, цер-ковно-учительная литература, древнерусские грамоты и послания канонического содержания), литературные (церковные, апокрифические и светские), а также переведенные иностранные (арабские, византийские и западноевропейские) источники.

Важнейшей составляющей источниковой базы диссертации стали древнерусские летописи. Наибольшую ценность представляет первый общерусский свод «Повесть временных лет», который дошел до нас в списках, главными из которых считаются Лаврентьевская и Ипатьевская летописи119.

Лаврентьевская летопись, доведенная до 1305 г. содержит сведения о брачных обычаях и обрядах, практиковавшихся в Древней Руси. На примере княгинь Рогнеды, Ольги и дочери князя Всеволода Ярославич Янки летопись дает возможность реконструировать личное и имущественное положение знатной древнерусской женщины в обществе и семье, проливает свет на от

119 Повесть временных лет. По Лаврентьевскому списку / под. ред. В. Л. Андриановой-Перетц. М. ; Л., 1950. Ч. 1 ; Полное собрание русских летописей / под. ред. Е. Ф. Карского. М., 1962. Т. 2 : Ипатьевская летопись. ношения между родителями и детьми в привилегированных слоях, их взаимные права и обязанности.

Ипатьевская летопись, доведенная до 1292 г., содержит ценную информацию о сложных внутрисемейных отношениях галицких князей Ярослава Осмомысла, его сына Владимира Ярославича и князя Романа Мстислави-ча, а также сведения о сохранении на Руси таких пережитков язычества, как многоженство, наложничество, незаконные браки и произвольные разводы. В летописи содержится одно из самых полных описаний процедуры заключения христианского брака, между Ростиславом Рюриковичем и дочерью суздальского князя Всеволода Юрьевича Верхуславой. Большой интерес представляют также сведения об отношениях между членами древнерусской семьи, находящимися в разных степенях родства и свойства. Содержащееся в летописи «Рукописание» волынского князя Владимира Васильковича характеризует личное и имущественное положение женщины в Х1П в.

1 лл

В Летописце Переяславля-Суздальского приводится описание языческих праздников древних славян, а также повествуется о некоторых моментах жизни семьи владимирского князя Всеволода Юрьевича Большое Гнездо.

191

В Новгородской первой летописи старшего и младшего изводов . помимо ряда законодательных памятников и краткой редакции Русской Правды содержатся сведения о семейной жизни новгородцев, в том числе об отношениях между супругами, имущественных правах замужних женщин, о праве родителей распоряжаться свободой своих детей. Сведения о внутрисемейных

122 отношениях содержат Троицкая и Софийская первая летописи .

К этой же группе источников можно причислить и труд В.Н. Татищева «История Российская»123. Его автор, компилируя древнерусские летописи и

120 Летописец Переяславля-Суздальского. Составленный в начале ХП1 в. (между 1214 и 1219 годов). М., 1851.

121 Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов / под. ред. А. Н. Насонова ; отв. ред. М. Н. Тихомиров. М., 1950.

122 Полное собрание русских летописей. СПб., 1846. Т. 1 : Лаврентьевская и Троицкая летопись ; Полное собрание русских летописей. СПб., 1851. Т. 5 : Псковские и Софийские летописи.

123 Татищев В. История Российская : в 3 т. М., 2003. добавляя к ним свои комментарии, получил в результате своеобразное историко-литературное произведение, по стилю изложения, форме и содержанию напоминающее летописный свод. «Татищевский свод» содержит сведения о сватовстве и женитьбе князя Владимира Святославича на Рогнеде, дочери полоцкого князя Рогволода, семейной жизни киевских князей Мстислава Владимировича и Юрия Долгорукого, галицких - Ярослава Осмомысла и его сына Владимира и др. В работу В.Н. Татищева включено «Поучение великого владимирского князя Константина Всеволодича детям», которое дает представление об отношениях между родителями и детьми, а так же особенностях воспитания последних.

При написании диссертации также использовались эпистолярные и эпиграфические источники, представленные берестяными грамотами, найденными в Новгороде археологическими экспедициями под руководством А.В. Арциховского124, и древнерусскими надписями, обнаруженными С.А.

125

Высоцким на стенах храма Св. Софии в Киеве . В новгородских грамотах содержится хозяйственная переписка между супругами, письменные объяснения в любви и предложения руки и сердца, долговые обязательства, данные от имени женщин, а также описи женского имущества, которые могли сопровождать свадебный подарок или приданое. Надписи на стенах Софийского собора дают представление о социальном и имущественном положении знатных древнерусских женщин, а также об их хозяйственно-экономической деятельности.

Важное место в источниковой базе работы занимают правовые доку

124 Арциховский А. В., Тихомиров М. Н. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок

1951 г.). М., 1953 ; Арциховский А. В. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок

1952 г.). М., 1954 ; Арциховский А. В., Борковский В. И. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1953-1954 г.). М., 1958 ; Их же. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1955 г.). М., 1958 ; Их же. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 19561957 г.). М., 1963 ; Арциховский А. В. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1958-1961 г.). М., 1963 ; Арциховский А. В., Янин В. JI. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1962-1976 г.). М., 1978.

125 Высоцкий С. А. Древнерусские надписи Софии Киевской XI-XTV вв. К., 1966. Вып. 1. менты, ценнейшим из которых является Русская Правда126. Хотя этот кодекс главное внимание уделяет вопросам собственности и защите имущественных прав привилегированных слоев населения, тем не менее, в нем отражено правовое положение и других слоев населения, как свободного, так и зависимого. Русская Правда содержит сведения о составе семьи, правовом статусе женщин, имущественных отношениях супругов, системе наследования, имущественном положении дочерей и вдов в древнерусской семье. Большое внимание в документе уделено вопросам опеки: причинам и процедуре ее установления и прекращения, а также правам и обязанностям опекунов.

В международных договорах киевских князей Олега и Игоря с Византией, Новгорода с Готским берегом и немецкими городами, Смоленска с Ригой и Готским берегом127 содержатся сведения о социальном и имущественном положении древнерусской женщины, о правовых нормах, защищающих ее честь и достоинство. Ряд статей в этих документах посвящены ответственности виновных за преступления против семьи и нравственности.

В работе также использованы древнерусские правовые памятники частного характера. Это так называемая «Рядная Тешаты», представляющая собой брачный договор между матерью невесты и ее будущим зятем, и Духовная грамота новгородца Климента - письменное завещание, характеризующее порядок наследования в бездетной семье ХП1 века ~ .

Важными церковно-правовыми документами государственного происхождения, использованными в диссертации, являются Церковные Уставы киевских князей Владимира и Ярослава, смоленского князя Ростислава и нов

126 Правда Русская / под ред. Б. Грекова. М. ; Л., 1947. Т. 2 : Комментарии.

127 Владимирский-Буданов М. Хрестоматия по истории русского права. Киев, 1908. Вып. 1. С. 8-9 ; Памятники русского права / сост. А. А. Зимин. М., 1952. Вып. 1 : Памятники русского права Киевского государства Х-ХП вв. С. 7 ; Памятники русского права / сост. А. А. Зимин. М., 1953. Вып. 2 : Памятники русского права феодально-раздробленной Руси X1I-XV вв. С. 60-87, 125-126.

128 Владимирский-Буданов М. Хрестоматия по истории русского права. С. 116, 119-120 ; Памятники русского права. Вып. 2. С 109. городского Всеволода129. Но если происхождение и подлинность двух последних документов («Уставной и жалованной грамоты князя Ростислава Мстиславича церкви Богородицы и епископу» и «Новгородского устава великого князя Всеволода о церковных судах, людях и мерилах торговых») споров у исследователей не вызывают, то вопрос об исторической достоверности «Устава князя Владимира Святославича о десятинах и церковных людях» и «Устава князя Ярослава Владимировича о церковных судах» породил в отечественной историографии длительную дискуссию, продолжающуюся и по сей день130. Автор разделяет точку зрения Я.Н. Щапова, который относит

Церковный Устав князя Владимира в его древнейшем слое к XI в., а Церков1 ный Устава князя Ярослава - к 1051-1053 гг. , признавая тем самым их подлинность. В этих документах содержатся сведения о брачно-семейных отношениях на Руси и регулировании их церковью, а также о составе древнерусской семьи. Так как новая религия только утверждалась в Древней Руси, то Церковные Уставы имели достаточно ограниченную сферу правоприменения, только в христианизованной среде (в основном высшие слои населения). Будучи своего рода декларацией о намерениях, эти Уставы позволяют представить идеальную модель православной семьи.

В диссертации также использованы памятники древнерусского канонического права, в частности епитимийники: «Заповеди ко исповедающимся сыном и дщерем» митрополита Георгия, относящиеся ко второй половине XI

129 Российское законодательство Х-ХХ веков : в 9 т. / отв. ред. В. JI. Янин. М., 1984. Т. 1 : Законодательство древней Руси.

130 Карамзин М. Н. Указ. соч. Т. 2-3. М., 1991 ; Рейц А. Указ. соч ; Макарий Архиепископ харьковский. История русской церкви. СПб., 1868. Т. 1 ; Неволин К. А. Полное собрание сочинений. Т. 6.; Соловьев С. М. Указ. соч.; Голубинский Е. История русской церкви. М., 1901. Т. 1 : Период первый Киевский или домонгольский ; Ключевский В. О. Указ. соч. ; Самоквасов Д. Я. Дополнения к курсу лекций по истории русского права. М., 1908 ; Пресняков А. Е. Лекции по русской истории. М., 1938. Т. 1 : Киевская Русь ; Юшков С. В. Указ. соч. ; Щапов Я. Н. Княжеские уставы Х1-ХП вв. — соглашение о разделе феодальной ренты между церковью и светской властью // Древнерусское государство и его международное значение. С. 279-297 и др.

131 Щапов Я. Н. Княжеские уставы и церковь в древней Руси XI-XIV вв. М., 1972. С. 248, 301. в.132, «Канонические ответы митрополита Иоанна» (1080-1089 гг.), «Вопросы Кирика, Саввы и Ильи, с ответами Нифонта, епископа новгородского, и других иерархических лиц» (1130-1156 гг.)133. Эти документы дают представление о взгляде церкви на место женщины в семье и обществе, в них содержится ценная информация о роли духовенства в регулировании брачно-семейных отношений, а также о степени распространенности христианских норм в повседневной жизни древнерусской семьи. «Уставъ о брацехъ»134 - краткий правовой документ, по всей видимости, русского происхождения, относящийся приблизительно к концу ХП в. - определяет круг родства и свойства, запрещенного для браков.

С принятием христианства на Руси получили распространение переведенные на славянские языки сборники византийского права и болгарские кодексы, оказавшие влияние на формирование древнерусского законодательства, в том числе и в сфере брака и семьи. И хотя судить о степени их влияния на повседневное поведение населения древней Руси сложно, можно все же согласиться с мнением Я.Н. Щапова, утверждавшего, что «в конце XI и в XII в. наряду со славянскими переводами византийских церковно-юридических памятников на Руси были известны и применялись иерархами-греками греческие их тексты, которые также оказывали определенное влияние на форми

135 рование древнерусского церковного права» .

В данном исследовании использованы материалы «Эклоги» (византийского свода законов середины VIII в.)136; две главы из «Книг законных»137 -«Закон о казнех» и «Закон о разделении браком», взятые составителем этого

132 Пихоя Р. Г. Возникновение памятников покаянной дисциплины Древней Руси в XI в. // Античная древность и средние века : проблемы идеологии и культуры : сб. науч. тр. Свердловск, 1987. С. 73-86.

133 Русская историческая библиотека. Памятники древнерусского канонического права. СПб., 1880. Ч. 1 : (памятники XI-XV вв.), т. 6. Стб. 4-18, 29-62.

134 Там же. Стб. 143-144.

135 Щапов Я. Н. Византийское и южнославянское правовое наследие на Руси в XI -Х1П в. М., 1978. С. 252.

136 Эклога. Византийский законодательный свод VIII века / пер., вступ. ст. и коммент. Е. Э. Липшиц. М., 1965.

137 Павлов А. «Книги законныя» содержащие в себе в древне-русском переводе законы земледельческие, уголовные, брачные и судебные. СПб., 1885. кодекса из «Прохирона» (византийского свода законов IX в.), а также широко распространенные на Руси сборник «Закон Судный людем» и «Древнесла-вянская кормчая XIV титулов без толкований» , пришедшие к нам из Болгарии. Эти документы описывают модель идеального поведения членов семьи в разных жизненных ситуациях, трактуют нормы семейной морали, содержат сведения о заключении и расторжении брака, распоряжении семейным имуществом после смерти одного из супругов, наследовании, опеке, наказании за преступления против семьи, брака, нравственности и т.п.

По мере распространения христианства, библейские притчи стали оказывать все большее влияние на духовный мир образованного населения Древней Руси, Кроме того, в средневековье канонические тексты Библии имели силу закона, поэтому данный источник представляет значительный интерес для реконструкции брачно-семейных отношений на Руси. В диссертации использованы притчи царя Соломона, повествующие о «добрых» и «злых» женах, о воспитании детей и их отношениях с родителями, Евангелия, соборные послания апостолов Павла и Иоанна Богослова, послания апо стола Павла к римлянам, коринфянам, галатам, ефессянам, колоссянам, евре

110 ям, а также послание к Тимофею , в которых содержатся христианские нормы, определяющие положение женщины в обществе и семье, регулирующие вопросы заключения и расторжения брака, отношений между супругами, а также между родителями и детьми.

При написании диссертации использованы и широко распространенные на Руси памятники церковно-учительной литературы140, в которых проблемы семьи занимают одно из важнейших мест. Источники этой группы содержат морально-нравственные нормы, которыми должна была руководство

138 Закон Судный людем. Пространной и сводной редакции / под ред. М. Н. Тихомирова. М., 1961 ; Древнеславянская кормчая XTV титулов без толкований. Труд В. Н. Бенешевича / под общ. рук. Я. Н. Щапова. София, 1987. Т. 2.

139 Библия. Книги священного писания Ветхого и Нового Завета. М., 1968.

140 Памятники древне-русской церковно-учительной литературы. СПб., 1897. Вып. 3 ; Гальковский Н. Борьба христианства с остатками язычества в древней Руси. М., 1913. Т. 2 : Древнерусские слова и поучения, направленные против остатков язычества в народе. ваться паства в семейной жизни. Поучения были направлены против пережитков язычества («Слово некоего христолюбца и ревнителя по правой вере», «Слово Иоанна Златоуста да не излишне по младенцем плачем») и одновременно предостерегали христиан от чрезмерного религиозного рвения («О спасающихся в миру», «Слово Св. Иоанна Златоустаго о глагошощихъ, яко немощно спастися (живущим) въ миру», «Слово святыхъ отецъ к христиа-номъ, иже кто оставляетъ жену и дети и отходить в монастырь»). На их основе создавалась популярная на Руси притча о «добрых» и «злых» женах («Слово Иоанна Златоустаго о добрыхъ женахъ», «Слово Иоанна Златоустаго -о добрых женах и злых», «О злыхъ женахъ (Слово Иоанна Златоустаго)»). Некоторые из них легли в основу древнерусской педагогики («Слово к родителем о наказании - научении детей», «Слово Иоанна Златоустого како чтити детем родителей», «Ксенофонт детям своим»),

В исследовании также использованы грамоты и послания канонического содержания: «Грамота константинопольского патриарха Луки Хрисоверга к великому князю владимирскому Андрею Боголюбскому» (около 1160 г.), «Определения владимирского собора, изложенные в грамоте митрополита Кирилла» (1274 г.), «Правило митрополита Максима» (между 1283 и 1305 гг.), «Послание митрополита Фотия в Новгород о соблюдении законоположений церковных» (1410 г.) и его же послание по этому же поводу в Псков (между 1410 и 1417 г.)141. Хотя дата происхождения некоторых из этих документов и выходит за хронологические рамки исследования, тем не менее, они содержат сведения о языческих традициях в сфере брачно-семейных отношений, сохранившихся в русском обществе с древнейших времен, в частности, о невенчальных супружеских союзах, заключаемых у воды, четвертых браках, оргиастических праздниках и т.п.

Следующую группу источников составляют литературные памятники церковного происхождения. Важнейшим из них является Патерик Киевского

141 Русская историческая библиотека. Стб. 69-73, 99-100, 124-125, 138, 142, 272-275, 281.

Печерского монастыря142, в котором приводятся сведения об отношениях между родителями и детьми, методах воспитания и т.п. Содержащееся в Патерике повествование «О преподобном Моисее Угрине» дает представление об взгляде на женщину, сформировавшемся в среде наиболее аскетично настроенных представителей древнерусского общества. «Сказание о святых Борисе и Глебе»143 содержит сведения об отношениях внутри княжеского рода на примере князя Владимира и его сыновей. Еще одним источником церковного происхождения является Изборник 1076 г.144, содержащий поучения религиозно-нравственного характера, дающие возможность реконструировать моральные нормы, регулировавшие семейные отношения на Руси. Такой же характер носят памятники апокрифической литературы ХП в. «Беседа трех святителей» и «Хождение Богородицы по мукам»145.

Важные сведения для исследования брака и семьи в Древней Руси, позволяющие судить об идеалах семейных взаимоотношений разных слоев общества, содержатся в памятниках древнерусской литературы. В «Повести об Акире Премудром»146 даются рекомендации, как правильно выбрать жену, воспитывать детей и т.п. «Повесть о Николе Заразском»147 и «Повесть о разо

ТЛЯ рении Рязани Батыем» стали гимном любви и преданности Евпраксии, жены погибшего в борьбе с монголо-татарами рязанского князя Федора Юрье

1ЛО вича. «Похвала роду рязанских князей» и «Послание Якова-Черноризца к князю Дмитрию Борисовичу»150 - нравоучительные произведения, призывающие к целомудрию и христианской аскезе. Византийский сборник изре

142 Патерик Киевского Печерского монастыря. СПб., 1911.

143 Сказание о святых Борисе и Глебе. Сильвестровский список ХГУ века / издал И. И. Срезневский. СПб., 1860.

144 Изборник 1076 г. / под ред. С. И. Коткова. М., 1965.

145 Памятники литературы Древней Руси XII в. / сост., общ. ред. Л. А. Дмитриев, Д. С, Лихачев. М., 1980. С. 135-147, С. 165-183.

146 Там же. С. 245-281.

147 Памятники литературы Древней Руси XIII в. / сост., общ. ред. Л. А. Дмитриев, Д. С. Лихачев. М., 1981. С. 176-183.

148 Там же. С. 184-199.

149 Там же. С. 200-203.

150 Там же. С. 456-463. чений и наставлений XI в. «Пчела»Ь1 (переведен на церковнославянский язык не позднее конца ХП в.), состоящий из поговорок и цитат, осуждающих пороки и восхваляющих добродетели, в том числе и в семейной жизни, дает

152 представление о морально-нравственной стороне брака на Руси. В былинах созданы положительные образы древнерусских женщин, в первую очередь матерей и жен. В «Молении Даниила Заточника»153 содержатся сведения позволяющие уточнить социальный статус древнерусской женщины. Его автор рассуждает о ее роли в семье и обществе, возвышает «добрых» и едко клеймит «злых» жен. В «Повести о Петре и Февронии Муромских»154 представлен идеальный образ христианской супружеской пары, сумевшей совместить любовь к Богу с супружеской любовью.

В диссертации также были использованы и переведенные иностранные источники. Арабские писатели Ибн Фадлан, Аль Масуди, Ибн Русте, Мута-хасар ибн Тахир ал-Мукаддаси, Гардизи, Шараф аз-Заман155 оставили сведения об обычаях и нравах восточных славян, их отношениях со своими детьми, обрядах погребения женатых и холостых мужчин, а также о ритуальных захоронениях женщин вместе с ними. Византийский император Маврикий, которому приписывается авторство «Стратегикона»156, сообщает о личных 1 качествах славянских жен. Скандинавские саги содержат ценную информацию о процедуре заключения брака на примере сватовства князя Ярослава Владимировича к шведской принцессе Ингигерде, а также о политической и

151 Там же. С. 486-519.

152 Былины / вступ. ст., подг. текста и примеч. В. И. Богомоловой. JI., 1954.

153 Древнерусские повести / предисл., послесл., примеч. А. С. Курилова. Тула, 1987. С. 275-282.

154 Там же. С. 416-429.

155 Гаркави А. Я. Сказание мусульманских писателей о славянах и русских (с половины УП века до конца века по Р.Х.). СПб., 1870 ; Новосельцев А. П. Восточные источники о восточных славянах и Руси VI-IX вв. // Древнерусское государство и его международное значение. С. 355-419.

156 Мишулин А. В. Древние славяне в отрывках греко-римских и византийских писателей по УП в. н.э. // Вестник древней истории. - 1941. - № 1. - С. 230-280.

157 Глазырина Г. Р., Джаксон Т. Н. Древнерусские города в древнескандинавской письменности. М., 1987 ; Джаксон Т. Н. Исландские королевские саги о восточной Европе (с древнейших времен до 1000 г.) : тексты, перевод, комментарии. М., 1993. экономической деятельности древнерусских княгинь. Епископ мерзебург-ский Титмар в своей «Хронике»158 рассказывает о женитьбе князя Владимира на византийской царевне Анне. Сопоставление сведений, приводимых иностранными авторами, с древнерусскими документами позволяет создать условия для более объективного исследования проблемы и реконструкции брачно-семейных отношений в Древней Руси.

Совокупность перечисленных выше документов, на наш взгляд, является достаточной для решения поставленных в диссертации научных задач.

Целью исследования является комплексный анализ становления и развития брачно-семейных отношений в Древней Руси 1Х-ХЗП вв., а также регулировавших их морально-нравственных и правовых норм.

Для достижения поставленной цели в ходе исследования предполагается решить следующие задачи:

- рассмотреть формы семейной организации в Древней Руси;

- проследить эволюцию морально-нравственных представлений о браке и семье в Древней Руси;

- рассмотреть формы и процедуру заключения браков на Руси;

- исследовать причины, процедуру и последствия расторжения браков в Древней Руси;

- исследовать личные и имущественные отношения супругов, родителей и детей, а таюке непрямых родственников в древнерусской семье;

• - рассмотреть институт опеки в Древней Руси.

Методологическую основу диссертации составили принципы научной объективности, историзма и системности, а таюке диалектический подход к изучению социальных процессов, В работе использованы сравнительно-исторический, компаративистский и проблемно-хронологический методы, а также метод исторической экстраполяции. Предмет и задачи исследования обусловили применение бихевиористского (поведенческого) метода, струк

158 Латиноязычные источники по истории Древней Руси / сост., пер., коммент. М. Б. Свердлова. М. ; Л., 1989. турно-семиотического подхода, разработанного московско-тартуской школой семиотики и методологии школы «Анналов». При написании диссертации использовались также общенаучные методы исследования.

Географические рамки исследования охватывают всю территорию Древнерусского государства домонгольского периода.

Хронологические рамки диссертации определяются периодом с IX века (создание Древнерусского государства) до середины ХШ века (монголо-татарское нашествие, приведшее к серьезным изменениям в социальных отношениях на Руси).

Научная новизна работы. Диссертация представляет собой первую попытку комплексного исследования брачно-семейных отношений в Древней Руси ГХ-ХШ столетий и является еще одним шагом в реконструкции социальной истории Отечества.

В работе впервые на уровне диссертационного исследования рассмотрены морально-нравственные представления древнерусского человека о семье и браке и их эволюция на протяжении изучаемого периода; исследованы личные отношения в семье, том числе отношения между родителями и детьми, а также между непрямыми родственниками, ранее практически не попадавшие в поле зрения историков; на новой методологической основе рассмотрены имущественные отношения в древнерусской семье.

Практическое значение диссертации. Результаты проведенного исследования могут быть использованы при написании общих работ по Отечественной истории, а также специальных исследований по истории Древней Руси, культуре повседневности. Материалы диссертации можно широко использовать при чтении курсов по Отечественной истории, культуре повседневности и специальных курсов.

Апробация работы. Диссертация прошла обсуждение и была рекомендована к защите на кафедре российской истории Тамбовского государственного университета имени Г.Р. Державина. Основные положения диссертации прошли обсуждение на трех международных конференциях: XIX Meждународной научной конференции «Динамика нравственных приоритетов человека в процессе его эволюции» (Санкт-Петербург, 15-16 мая 2006 г.); XXII Международной научной конференции «Быт как фактор экстремального влияния на историко-психологические особенности поведения людей» (Санкт-Петербург, 17-18 декабря 2007 г.)» и «Дни славянской письменности и культуры» (Владимир, 22-23 мая 2008 г.); на двух зарубежных конференциях: 58-й конференции молодых ученых «Каразинские чтения» (Харьков, 22 апреля 2005 г.) и всеукраинской конференции «Верховенство права в процессе государственного строительства и защиты прав человека в Украине» (Острог, 28-29 апреля 2005 г.); всероссийской конференции: VII Уваровские чтения «Семья в традиционной культуре и современном мире» (Муром, 29 апреля - 1 мая 2008 года и областной краеведческой конференции (Владимир, 20 апреля 2007 г.).

Основные положения были использованы при чтении курса «Культура повседневности» для специальности «Культурология».

Общий объем публикаций автора по теме диссертационного исследования составляет более 4 условных печатных листов.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух разделов, заключения, списка использованных источников и литературы и приложения. Общий объем работы 259 страниц.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Омельянчук, Светлана Владимировна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Семья, как устойчивая социальная единица появляется у восточных славян в период разложения родового строя. Изначально это была большая патриархальная семья («род») объединявшая три поколения - родителей их женатых детей и внуков. Но приблизительно к IX веку рост производительности труда сделал возможным самостоятельное существование малых семей, состоявших только из представителей двух поколений - родителей и их неженатых детей. Под влиянием этого фактора патриархальные большие семьи начинают распадаться, и родовая община уступает место общине соседской - «верви», объединяющей несколько малых семей. В этом процессе определенную роль сыграло и наличие на Восточноевропейской равнине огромных пригодных для хозяйственного освоения территорий, ставшее одной из причин активизации выделения младших членов рода в социально и экономически самостоятельные коллективы - малые семьи.

Малая (или нуклеарная) семья представляла собой двойной союз - договорной союз мужа и жены и кровнородственный или договорной (в случае усыновления) союз родителей с детьми. При этом полноценной семья становилась только при условии существования обоих союзов, то есть в случае исполнения ею своей репродуктивной функции, важнейшей по представлению древнерусского человека. Суровый климат и экономическая неустойчивость малой семьи, являвшаяся следствием примитивной системы хозяйствования и низкой агрокультуры, вынуждали их порой объединяться, воссоздавая более крупные родовые коллективы, представлявшие собой большую неразделенную семью. Но возникновение этих объединений, как правило, было связано с усилением действия неблагоприятных природных и социальных факторов, и с исчезновением последних большие неразделенные семьи распадались на малые нуклеарные, сохранявшие за собой статус основной производственной единицы и первичного социального института древнерусского общества.

Именно развитием производительных сил молено объяснить смену первых двух форм заключения брака в древнеславянском обществе языческого периода. Изначально единственным способом создания семьи являлось похищение невесты, следствием чего являлись постоянные конфликты между родами жениха и невесты. Появление прибавочного продукта позволило перейти к следующей форме заключения брака - купле-продаже, которая, в свою очередь, трансформировалась в договорной брак, основанный на соглашении родителей невесты и жениха. Но на протяжении всего периода существования Древнерусского государства сохранялась и такая форма заключения брака как пленение (захват невесты в военном походе), что объяснялось существованием права собственности победителя в отношении военной добычи.

Помимо роста производительных сил, на эволюцию древнерусской семьи повлияли и изменения в духовной сфере, происходившие в Киевской Руси под влиянием христианства. После крещения на Руси появляется церковный (венчальный) брак, постепенно начавший вытеснять предыдущие формы семейного союза. Экономические и физиологические устои, поддерживавшие существование восточнославянской семьи, были дополнены морально-нравственными узами новой религии, следствием чего явилось окончательное превращение полигамной семьи в моногамную, а ее хозяйственные и биологические функции дополнились социальными, важнейшими из которых стали взаимная моральная поддержка членов семьи и совместное служение Богу.

Но нормы христианской морали в области брачно-семейных отношений (впрочем, как и во многих других) долгое время не могли вытеснить из сознания древнерусского человека привычные языческие традиции. Поэтому среди знати, экономическое положение и социальные привилегии которой позволяли пренебречь христианской этикой, процветало многоженство и наложничество. В низших же слоях населения, не имевших достаточных средств для содержания нескольких жен или наложниц, полигиния не имела широкого распространения, но зато сохранялась традиция проведения языческих игрищ и гуляний, характерной чертой которых являлось отсутствие запретов на внебрачные сексуальные контакты.

Сохранение пережитков язычества в Древней Руси после принятия христианства объяснялось инерционностью, свойственной всем социальным процессам, в тех конкретных условиях обусловленной, в первую очередь, слабостью церковной инфраструктуры, размерами территории и разбросанностью населения, а также прямым его сопротивлением насаждению новой религии, легитимизировавшей процесс феодализации древнерусского общества. Не в силах немедленно искоренить дохристианские традиции в области брачно-семейных отношений, церковь вынуждена была признавать легитимность языческих браков. Для популяризации венчального брака церковь вынуждена была допустить даже сохранение некоторых языческих обрядов при его заключении (сватовство, обручение, свадебный пир) придав, правда им новое, христианское содержание.

Последовательная смена форм брака в Древней Руси породила и соответственные изменения в процедуре развода. Переход от похищения к другим «более цивилизованным» формам заключения брака (купля-продажа и договорной брак), повысив роль родственников в его заключении, делал два рода, объединившиеся посредством брака их представителей, своеобразными гарантами прочности созданного семейного союза. Свобода развода была прямо связана с имущественными и личными правами женщины в семье. С их расширением, обусловленным повышением роли женщины в заключении брака (похищение с согласия женщины), возникновением материальной ответственности мужчины (возможная потеря платы за покинутую невесту), а таюке появлением ее личной собственности (приданого) произвол мужчины в вопросах развода существенно ограничивается.

С введением христианства развод в Древней Руси еще более осложнился, а поводы к нему были четко регламентированы церковью. Законодательно регулировалась и материальная сторона расторжения брака: каждый из супругов сохранял свое имущество: жене возвращалось приданое, а мужу - вено. Но, несмотря на все старания духовенства, на Руси и после принятия христианства сохранялась языческая практика самочинных разводов. Установив наказания за их совершение (штраф в пользу митрополита, выплата компенсации оставляемой жене и запрет на повторный брак для супруги, покинувшей мужа), церковь все же вынуждена была признавать законность подобных разводов. При этом расторжение брака, осуществляемое с согласия церкви, пошлиной в виде штрафов не облагалось, что можно объяснить стремлением духовенства уменьшить число юридических действий в сфере брачно-семейных отношений, осуществляемых вне церковного контроля.

Характерной чертой супружеских отношений в Древней Руси являлась зависимость женщины от мужчины, так как физическая сила давала статусные преимущества в обществе, где господствует ручной труд и существует постоянная необходимость защиты домашнего очага.

Правовое положение женщины в древнерусской семье напрямую зависело от ее добрачного социального статуса - чем он был выше, тем большими правами обладала она в новой семье. На положение женщины в семье влиял также и способ создания семейного союза. Формы брака, не предполагавшие активной роли женщины в его заключении, хотя бы в форме согласия (похищение, купля, пленение), делали ее после выхода замуж практически бесправной «вещью» своего супруга. Договорной же брак, хотя и не предусматривал прямо необходимости обязательного добровольного согласия женщины, все же основывался на договоре жениха или его родственников с родственниками невесты, которые не могли полностью игнорировать ее интересы. Кроме того, подобные брак предполагал наличие у женщины приданого, гарантировавшего ей известные имущественные права в новой семье. Но даже это расширение прав женщины не ликвидировало ее зависимости от мужа, остававшегося полновластным главой семьи и сохранявшего исключительные права по отношению к домочадцам.

После принятия христианства, продекларировавшего равенство всех людей перед Богом, положение женщины в древнерусском обществе несколько улучшается. Но эти изменения не затронули семейные отношения, так как церковные каноны и основанные на них нормы семейного права Древней Руси предполагали сохранение тендерного неравноправия. Так прелюбодеяние со стороны жены служило достаточным основанием для развода, а аналогичный проступок со стороны мужа таковым не являлся; после самовольного развода мужчина не утрачивал права на вступление в повторный брак, женщину же ждал «церковный дом». Она несла ответственность за совершенное мужем преступление, а в некоторых случаях, согласно так называемому «Новгородскому порядку», и за его долги.

Но, несмотря на такое различие прав супругов, отношения между ними во многих древнерусских семья строились на основе искренней любви и уважения. Древнерусская женщина, хотя и зависела от своего мужа, была уважаемым членом общества (особенно высоким статусом обладала женщина-мать) и принимала наравне с мужчинами участие в различных публичных увеселениях и празднествах. Представительницы знати активно влияли на общественно-политическую и религиозную жизнь Древнерусского государства, порой помогая своим мужьям даже в делах государственного управления.

Имущественные права женщин на Руси эволюционировали в сторону расширения. В языческий период представительницы слабого пола не могли наследовать отцовское имущество, за исключением дочерей феодалов, не имеющих братьев. При жизни своего мужа, жена не могла распоряжаться даже собственным приданым, которое, оставаясь ее безусловной собственностью, переходило в распоряжение супруга, и полученным от жениха в качестве свадебного подарка веном, поступавшем в ее условную собственность. Только в случае смерти супруга женщина получала полные права на приданое и вено, а также на ранее выделенную ей мужем из своего имущества долю («часть»), составляющие в совокупности ее обеспечение на случай вдовства. Замужняя дочь могла унаследовать имущество матери, если она брала на себя заботу о ней. Но в этом случае правомерно говорить не столько о наследстве и наследственных правах, сколько о социальной справедливости. Ведь здесь речь идет о том, чтобы содержание нетрудоспособных родителей не являлось тяжким бременем для одного из их детей.

Принятие христианства коренным образом изменило ситуацию - в русском законодательстве закрепляется принцип раздельности супружеского имущества, предоставивший женщине право распоряжаться своей долей семейного достояния. При этом муж и жена не могли наследовать друг за другом, получая, в случае смерти супруга, лишь право пожизненного пользования его имуществом. Полноправными же наследниками являлись их дети, получавшие права наследования после смерти обоих родителей или в случае вступления овдовевшей матери в повторный брак.

В Древней Руси в правовом положении рожденного и усыновленного ребенка не существовало отличий. В тоже время статус детей, рожденных в законном браке, и вне такового юридически отличался. Но в языческий период эта разница не была принципиальной, так как существование «незаконных» жен (наложниц) в древнерусском обществе обуславливало и появление «незаконных» детей, права которых защищал древний обычай и родительские чувства. После принятия христианства эти же факторы весьма успешно противодействовали стремлению духовенства закрепить различия в правовом положении «законных» и «незаконнных» детей в юридической практике и в сознании древнерусского общества.

В отношении своих детей родители имели весьма широкие права, в языческий период включавшие в себя, вероятно, и возможность распоряжения их жизнью. Впоследствии церковь взяла под свою защиту жизнь детей, в том числе и еще не появившихся на свет. Правда, родители сохранили за собой право в случае невозможности прокормить ребенка, распоряжаться его свободой.

Сыновья оставались под властью родителей на протяжении всей жизни последних, дочери - до своего замужества. Родительская власть над детьми ограничивалась только при продаже их в холопство или при их поступлении на княжескую службу. Имущественную самостоятельность дети получали, только отделившись от хозяйства родителей. Отношения между дедами и внуками и внуками в неразделенной семье, скорее всего, не отличались от отношений между родителями и детьми.

Права родителей в отношении своих детей переплетались с обязанностями, главными из которых являлись воспитание своих потомков и их материальное обеспечение, а в отношении дочерей еще и выдача их замуж. В обязанности детей входило послушание и содержание родителей в старости. Невыполнение своих обязанностей, как родителями, так и детьми наказывалось по закону. Но в отношениях между разными поколениями древнерусской семьи оставалось место для заботы и взаимного уважения, основанных не угрозе наказаний, а на теплых родственных чувствах, проявления которых можно найти в письменных источниках.

Институт опеки действовал в Древней Руси в отношении малолетних детей, если они остались без родителей, а таюке, в случае повторного выхода овдовевшей матери замуж. Опекун, в качестве компенсации за труды по воспитанию и содержанию детей, получал право на доходы с их имущества. Само же имущество он был обязан вернуть по достижении опекаемыми совершеннолетия. Ответственность за его растрату нес не только сам опекун, но и его наследники.

Отношения между боковыми родственниками не были в должной мере регламентированы древнерусским правом. В общем случае они строились на основе физического старшинства: старший брат имел превосходство над младшим, а дядя над племянником. Но правовые коллизии в этом вопросе служили питательной средой для различных конфликтов в княжеском роду по поводу старшинства и вытекающих из него владетельных прав.

В отношениях между родственниками по свойству таюке действовал принцип физического старшинства: сноха находилась в подчиненном положении по отношению к родителям мужа, зять - к тестю. Но в последнем слуt -f чае весьма часто встречались и отклонения от общего правила, особенно в княжеском роду, когда зять не признавал верховенства своего тестя.

Таким образом, эволюция семьи и семейных отношений в Древней Руси была обусловлена двумя факторами: развитием производительных сил и влиянием христианской религии. При этом принятие христианства своим следствием имело не только появление нового церковного брака, начавшего вытеснять предыдущие его формы, но и некоторую гуманизацию семейных отношений в Древней Руси. Безусловно, что необходимым условием этого процесса стали хозяйственные успехи древнерусской семьи, позволившие ей не только удовлетворять свои базовые физиологические потребности (пища, кров и т.п.), но и уделить внимание потребностям духовным.

Важнейшими результатами этой гуманизации семейных отношений в Древней Руси стали известное ослабление зависимости женщины от мужчины, вследствие расширения ее личных и, в особенности, имущественных прав (усложнение процедуры развода со стороны мужа, появление собственного имущества и права распоряжения им и т.п.), а также ограничение произвола родителей в распоряжении жизнью и свободой своих детей. При этом все правовые и социальные институты, защищавшие интересы ребенка в предыдущий языческий период (право наследования имущества родителей, усыновление, опека), сохранились. Церковь также законодательно закрепила и взаимные обязанности родителей и детей, существовавшие у древних славян в дохристианский период.

Тем не менее, процесс гуманизации семейных отношений в Древней Руси имел свои пределы, ограниченные рамками феодальных общественных отношений, предполагающих юридически закрепленное социальное неравенство, а также определяющей ролью физической силы в производственных отношениях традиционного (аграрного) общества.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Омельянчук, Светлана Владимировна, 2009 год

1. Арциховский, А. В., Тихомиров, М. Н. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1951 г.) / А. В. Арциховский, М. Н. Тихомиров. М. : Изд-во АН СССР, 1953. - 65 с.

2. Арциховский, А. В. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1952 г.) / А. В. Арциховский. М. : Изд-во АН СССР, 1954. - 91 с.

3. Арциховский, А. В., Борковский, В. И. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1953-1954 г.) / А. В. Арциховский, В. И. Борковский. -М. : Изд-во АН СССР, 1958. 155 с.

4. Арциховский, А. В., Борковский, В. И. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1955 г.) / А. В. Арциховский, В. И. Борковский. М. : Изд-во АН СССР, 1958. - 151 с.

5. Арциховский, А. В., Борковский, В. И. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1956-1957 г.) / А. В. Арциховский, В. И. Борковский. -М. : Изд-во АН СССР, 1963. 327 с.

6. Арциховский, А. В. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1958-1961 г.) / А. В. Арциховский. М. : Изд-во АН СССР, 1963. - 117 с.

7. Арциховский, А. В., Янин, В. JI. Новгородские грамоты на бересте (из раскопок 1962-1976 г.) / А. В. Арциховский, В. JI. Янин. М. : Изд-во АН СССР, 1978.- 192 с.

8. Библия. Книги священного писания Ветхого и Нового Завета. М. : Издание Всесоюзного Совета Евангельских Христиан-Баптистов, 1968. -1217 с.

9. Былины / вступ. ст., подг. текста и примеч. В. И. Богомоловой. JI. : Советский писатель, 1954. - 328 с.

10. Владимирский-Буданов, М. Хрестоматия по истории русского права. / М. Владимирский-Буданов. Киев : Издание книгопродавца Н. Я. Оглоблина, 1908. Вып. 1.-226 с.

11. Высоцкий, С. А. Древнерусские надписи Софии Киевской XI-XIV вв. / С. А. Высоцкий. Киев : Наукова думка, 1966. - Вып. 1. - 237 с.

12. Гальковский, Н. Борьба христианства с остатками язычества в древней Руси. / Н. Гальковский. М. : Печатня А. И. Снегиревой, 1913. - Т. 2 : Древнерусские слова и поучения, направленные против остатков язычества в народе - 308 с.

13. Гаркави, А. Я. Сказание мусульманских писателей о славянах и русских (с половины VII века до конца века по Р.Х.) / А. Я. Гаркави. СПб. : Типография императорской академии наук, 1870. - 256 с.

14. Глазырина, Г. Р., Джаксон, Т. Н. Древнерусские города в древнескандинавской письменности / Г. Р. Глазырина, Т. Н. Джаксон. М. : Наука, 1987. -206 с.

15. Джаксон, Т. Н. Исландские королевские саги о восточной Европе (с древнейших времен до 1000 г.) : тексты, перевод, комментарии / Т. Н. Джаксон. -М. : Наука, 1993. 302 с.

16. Древнерусские повести / предисл., послесл., примеч. А. С. Курилова. Тула : Приок. кн. изд-во, 1987. - 480 с.

17. Древнеславянская кормчая XIV титулов без толкований. Труд В. Н. Бенешевича. / под общ. рук. Я. Н. Щапова. София : Изд-во Болгарской академии наук, 1987. - Т. 2. -331 с.

18. Закон Судный людем. Пространной и сводной редакции / под ред. М. Н. Тихомирова. М. : Изд-во АН СССР, 1961. - 285 с.

19. Изборник 1076 г. / под ред. С. И. Коткова. М. : Наука, 1965. - 1055 стб.

20. Латиноязычные источники по истории Древней Руси / сост., пер., коммент. М. Б. Свердлова. М. ; Л. : Инст. истории СССР АН СССР, 1989.-204 с.

21. Летописец Переяславля-Суздальского. Составленный в начале Х1П в. (между 1214 и 1219 годов). -М. : В университетской типографии, 1851.112 с.

22. Макушев, В. Сказание иностранцев о быте и нравах славян / В. Ма-кушев. СПб. : В типографии Эдуарда Веймара, 1861 - 178 с.

23. Мишулин, А. В. Древние славяне в отрывках греко-римских и византийских писателей по VII в. н.э. / А. В. Мишулин // Вестник древней истории. 1941. -№ 1. - С. 230-280.

24. Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов / под. ред. А. Н. Насонова ; отв. ред. М. Н. Тихомиров. М. : Изд-во АН СССР, 1950.-640 с.

25. Новосельцев, А. П. Восточные источники о восточных славянах и Руси VI-IX вв. / А. П. Новосельцев // Древнерусское государство и его международное значение / под ред. В. Т. Пашуто, JI. В. Черепнина. М. : Наука, 1965.-С. 355-419.

26. Павлов, А. «Книги законныя» содержащие в себе в древне-русском переводе законы земледельческие, уголовные, брачные и судебные / А. Павлов. СПб. : Типография императорской академии наук, 1885. - 125 с.

27. Памятники древне-русской церковно-учительной литературы СПб. : Типография Акцион. Общ. печ. Дела «Издатель», 1897. - Вып. 3. - 330 с.

28. Памятники литературы Древней Руси ХП в. / сост., общ. ред. JI. А. Дмитриев, Д. С. Лихачев. М. : Художественная литература, 1980. - 704 с.

29. Памятники литературы древней Руси ХШ в. / сост., общ. ред. JI. А. Дмитриев, Д. С. Лихачев. М. : Художественная литература, 1981.-616 с.

30. Памятники русского права / сост. А. А. Зимин. М. : Гос. изд-во юридической литературы. 1952. - Вып.1 : Памятники русского права Киевского государства Х-ХП вв. — 287 с.

31. Памятники русского права / сост. А. А. Зимин. М. : Гос. изд-во юридической литературы. 1953. - Вып. 2 : Памятники русского права феодально-раздробленной Руси XH-XV вв. - 442 с.

32. Патерик Киевского Печерского монастыря. СПб. : Типография М. А. Александрова, 1911. - 275 с.

33. Повесть временных лет. По Лаврентьевскому списку / под. ред. В. П. Адриановой-Перетц. -М. ; Л. : Изд-во АН СССР, 1950. Ч. 1. - 404 с.

34. Полное собрание русских летописей. Изданное по высочайшему повелению Археографической комиссии. СПб. : В типографии Э. Праца, 1846. - Т. 1 : Лаврентьевская и Троицкая летопись. - 267 с.

35. Полное собрание русских летописей / под. ред. Е. Ф. Карского. М. : Изд-во восточной литературы, 1962. - Т. 2 : Ипатьевская летопись. - 938 стб.

36. Полное собрание русских летописей. Изданное по высочайшему повелению Археографической комиссии. СПб. : В типографии Э. Праца, 1851. - Т. 5 : Псковские и Софийские летописи. - 358 с.

37. Правда Русская / под ред. Б. Грекова. М. ; Л.: Изд-во АН СССР, 1947. - Т. 2. Комментарии - 862 с.

38. Российское законодательство Х-ХХ веков : в 9 т. / отв. ред. В. Л. Янин. М. : Юридическая литература, 1984. - Т. 1 : Законодательство древней Руси. - 430 с.

39. Русская историческая библиотека. Памятники древнерусского канонического права. СПб. : Типография императорской академии наук, 1880. -Ч. 1 : памятники XI-XV вв, т. 6 . - 930 стб.

40. Сказание о святых Борисе и Глебе. Сильвестровский список XIV века / издал И. И. Срезневский. СПб. : В типографии императорской академии наук, 1860. - 90 стб.

41. Татищев, В. История Российская : в 3 т. / В. Татищев. М. : Изд-во ACT, 2003.-Т. 1.-568 с.

42. Татищев, В. История Российская : в 3 т. / В. Татищев. М. : Изд-во ACT, 2003.-Т. 2.-732 с.

43. Щавелева, Н. И. Польские латиноязычные средневековые источники / Н. И. Щавелева. М. : Наука, 1990. - 208 с.

44. Эклога. Византийский законодательный свод УШ века / пер., вступ. ст. и коммент. Е. Э. Липшиц. М. : Наука, 1965. - 224 с.

45. Янин, В. Л. Актовые печати Древней Руси X-XV вв. : в 2 т. / В. Л. Янин. М.: Наука, 1970. - Т. 1 : Печати X - начала ХТП в. - 324 с.1. Литература

46. Аксаков, К. С. Полное собрание сочинений / К. С. Аксаков. М. : Университетская типография, 1889. - Т. I : Сочинения исторические. — 599 с.

47. Александров, В. А. Типология русской крестьянской семьи в эпоху феодализма / В. А. Александров // История СССР. 1981. - № 3. - С. 7896.

48. Аничков, Е. В. Язычество и Древняя Русь / Е. В. Аничков. СПб. : Типография М. М. Стасюлевича, 1914. - 381 с.

49. Анри, Л., Блюм, А. Методика анализа и историческая демография / Л. Анри, М. Блюм. М.: РГТУ, 1997 - 207 с.

50. Аристов, А. Судьба русской женщины в до-петровское время / А. Аристов // Заря. Журнал учено-литературный и политический. 1871. - № З.-С. 169-199.

51. Багалей, Д. И. Русская история / Д. И. Багалей Харьков : Типолитография С. Иванченко, 1909. - Ч. 1 : до половины XIII ст. (домонгольский период). - 217 с.

52. Бахрушин, С. К вопросу о крещении Киевской Руси // Религия и церковь в истории России / под ред. А. М. Сахарова. М. : Мысль, 1975. С. 16-36.

53. Беляев, И. Д. Лекции по истории русского законодательства / И. Д. Беляев. М. : Типография Карцева, 1888. - 584 с.

54. Бердинских, В. А. Крестьянская цивилизация в России / В. А. Бердин-ских. М. : Аграф, 2001. -432 с.

55. Богданов, А. П. Княгиня Ольга / А.П. Богданов // Вопросы истории. -2005.-№2.-С. 57-72.

56. Брайчевский, М. Ю. Утверждение христианства на Руси / М. Ю. Брайчевский. Киев : Наукова думка, 1989. - 296 с.

57. Вернадский, Г. В. Киевская Русь / Г. В. Вернадский. Тверь : JIEAH ; М.: АГРАФ, 1996. - 448 с.

58. Вишневский, А. Г. Демографическая революция /А. Г. Вишневский. -М. : Статистика, 1976. 239 с.

59. Владимирский-Буданов, М. Ф. Обзор истории русского права / М. Ф. Владимирский-Буданов. Киев : Издание книжного магазина Н. Я. Ог-лоблина, 1915. - 699 с.

60. Власова, И. В. Структура и численность семей русских крестьян Сибири в XVII первой половине XIX в. / И. В. Власова // Советская этнография. - 1980. - № 3. - С. 37-50.

61. Волков, А. Г. Семья объект демографии / А. Г. Волков. - М. : Мысль, 1986. - 269 с.

62. Гаубе, И. История древнего наследственного права у славян // Сборник исторических и статистических сведений о России народах ей единоверных и единоплеменных М. : Типография Августа Семена, 1845. - Т. 1.-С. 57-95.

63. Греков, Б. Д. Киевская Русь / Б. Д. Греков. М. : Гос. учеб.-пед. изд-во министерства просвещения РСФСР, 1949. - 509 с.

64. Греков, Б. Большая семья и вервь Русской Правды и Полицкого Статута / Б. Греков // Вопросы истории. 1951. - № 8. - С.27-37.

65. Глиняный, В. П. Правовое положение замужней женщины с древнейших времен и до конца XIX в. / В. П. Глиняный. Одесса : Юридична л1тература, 1999. -304 с.

66. Голубинский, Е. История русской церкви. / Е. Голубинский. — М. : Университетская типография, 1901. Т. 1 : Период первый Киевский или домонгольский, первая половина тома - 966 с.

67. Горемыкина, В. И. К проблеме истории докапиталистических обществ (на материалах Древней Руси) / В. И. Горемыкина. — Минск : Высшая школа, 1970. 78 с.

68. Горемыкина, В. И. Об общине и индивидуальном хозяйстве в древней Руси / В. И. Горемыкина // История СССР. 1973. - № 5. - С. 128-145.

69. Горская, Н. А. Историческая демография России эпохи феодализма (итоги и проблемы изучения) / Н. А. Горская. -М. : Наука, 1994. 213. с.

70. Горчаков, М. О тайне супружества. Происхождение, историко-юридическое значение и каноническое достоинства 50 (по спискам патриархов Иосифа и Никона 51-й) главы печатной кормчей книги / М. Горчаков. — СПб. : Типография В. С. Балашева, 1880. 384 с.

71. Данилевский, И. Н. Древняя Русь глазами современников и потомков (IX-XII вв.) : Курс лекций / И. Н. Данилевский. М. : Аспект Пресс, 2001. -398 с.

72. Данилова, Г. М. К вопросу о положении женщины в период генезиса феодализма (сравнительный анализ славянских и германских «Правд») / Г. М. Данилова // Исследования по славяно-германским отношениям / отв. ред. В. Д. Королюк М.: Наука, 1971. - С. 238-249.

73. Данилова, JI. В. Сельская община в средневековой Руси / JI. В. Данилова. М. : Наука, 1994. - 318 с.

74. Денисова, JI. Н. Судьба русской крестьянки в XX веке : брак, семья, быт / JI. Н. Денисова. М. : Памяти, истор. мысли : РОССПЭН, 2007. -476 с.

75. Дворянская семья. Из истории дворянских фамилий в России / сост., науч. ред. В. П. Старк. Спб.: Искусство : Набоковский фонд, 2000. - 2391. С.

76. Долгов, В. Быт и нравы Древней Руси. Миры повседневности Х1-ХШ вв. / В. Долгов. М. : Яуза : Эксмо, 2007. - 512 с.

77. Добряков, А. Русская женщина в до-монгольский период / А. Добряков. СПб. : Типография В. Безобразова и комп., 1864. - 128 с.

78. Древняя Русь. Быт и культура / под общ. ред. Б. А. Рыбакова. М. : Наука, 1997.-368 с.

79. Дубакин, Д. Влияние христианства на семейный быт русского общества в период до времени появления «Домостроя» / Д. Дубакин. СПб. : Типография Ф. Г. Елионского, 1880. - 188 с.

80. Дювернуа, Н. Источники права и суд в древней России. Опыты по истории гражданского права / Н. Дювернуа. М. : В университетской типографии (Катков и К) на Страстном бульваре. 1869. 413 с.

81. Ефименко, А. Исследования народной жизни / А. Ефименко. М. : Русская типо-литография, 1884. - Вып. 1 : Обычное право. - 382 с.

82. Жирнова, Г.( В. Брак и свадьба русских горожан в прошлом и настоящем : (по материалам городов средней полосы РСФСР) / Г. В. Жирнова -М.: Наука, 1980. 150 с.

83. Загоровский, А. О разводе по русскому праву / А. Загоровский. -Харьков : Типография М. Ф. Зильберберга, 1884. 490 с.

84. Зимин, А. А. Феодальная государственность и Русская Правда / А. А. Зимин // Исторические записки. 1965. - Т. 76. - С. 230-275.

85. Кавелин, К. Д. Собрание сочинений / К. Д. Кавелин. СПб. : Типография М. М. Стасюлевича, 1897. - Т. 1 : Монографии по русской истории. -1051 стб.

86. Карамзин, Н. М. История государства Российского : в 12 т. / Н. М. Карамзин. М. : Наука, 1989. - Т. 1. - 640 с.

87. Карамзин Н. М. История государства Российского : в 12 т. / Н. М. Карамзин. М.: Наука, 1991. - Т. 2-3. - 832 с.

88. Карташев, А. В. Очерки по истории русской церкви / А. В. Карташев.-М.: Наука, 1991.-Т. 1.-704 с.

89. Ключевский, В. О. Сочинения : в 8 т. / В. О. Ключевский. М. : Госполитиздат, 1956. - Т. 1 : Курс русской истории, ч. 1. - 425 с.

90. Ковалевский, М. Первобытное право / М. Ковалевский. М. : Типография А. И. Мамонтова и К., 1886. - Вып. 2 : Семья. - 196 с.

91. Коган, В. М. История дома Рюриковичей (опыт историко-генеалогического исследования) / В. М. Коган. СПб. : Бельведер : Астра -Люкс, 1994.-287 с.

92. Колесов, В. В. Древняя Русь : наследие в слове. Добро и зло / В. В. Колесов. СПб. : Филологический факультет СПбГУ, 2001. - 299 с.

93. Косвен, М. О. Семейная община и патронимия / М. О. Косвен. М. : Изд-во АН СССР, 1963. - 217 с.

94. Коскина, В. Н. Русская свадьба. По материалам собранным во Владимирской области (губернии) / В. Н. Коскина. Владимир : Калейдоскоп, 1997.-288 с.

95. Лазовский, Н. Личные отношения супругов по русскому обычному праву / Н. Лазовский // Юридический вестник. 1883. - № 6. - С. 358-414.

96. Ланге, О. О праве собственности супругов по древнерусскому праву / О. Ланге. СПб.: Типография М. М. Стасюлевича 1886. - 158 с.

97. Ласлетт П. Семья и домохозяйство : исторический подход / П. Лас-летт // Брачность, рождаемость, семья за три века : сб. ст. / под ред. А. Г. Вишневского, И. С. Кона. -М. : Статистика, 1979. С. 132-157.

98. Лещенко, В. Ю. Антиклерикальное значение обычного права в брачно-семейных отношениях восточных славян / В. Ю. Лещенко // Актуальные проблемы изучения истории религии и атеизма /отв. ред. Я. Я. Кожурин. Л. : ГМИРиА, 1982. С. 75-96.

99. Любавский, М. К. Лекции по древней русской истории до конца XVI в. / М. К. Любавский. М.: Скоропечатня А. А. Левенсона, 1915. - 306 с.

100. Ляпушкин, И. И. Городище Новотроицкое / И. И. Ляпушкин. М.; Л. : Изд-во АН СССР, 1958. - 327 с.

101. Ляпушкин И. И. Славяне Восточной Европы накануне образования Древнерусского государства / И. И. Ляпушкин. -М. : Наука, 1968. — 190 с.

102. Мавродин, В. Древняя Русь (происхождение русского народа и образование Киевского государства) / В. Мавродин. М. : Госполитиздат, 1946.-309 с.

103. Миронов, Б. Н. Семья : нужно ли оглядываться в прошлое? / Б. Н. Миронов // Перестройка : гласность, демократия, социализм в человеческом измерении / под ред. А. Г. Вишневский. М. : Прогресс, 1989. - С. 226-246.

104. Миронов, Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII -начало XX вв.) : в 2 т. / Б. Н. Миронов. СПб. : Дмитрий Буланин, 2003. -Т. 1.-548 с.

105. Миронов, Б. Н. Традиционное демографическое поведение крестьян в XIX начале XX в. / Б. Н. Миронов // Брачность, рождаемость, смертность в России и СССР : сб. ст. / под ред. А. Г. Вишневского. - М. : Статистика, 1977.-С. 83-104

106. Момотов, В. В. Формирование русского средневекового права в IX-XIV вв. / В. В. Момотов. М. : Зерцало, 2003. - 415 с.

107. Морозова, JI. Е. Русские княгини. Женщины и власть / Л. Е. Морозова. М. : ACT : ПРЕСС КНИГА, 2004. - 256 с.

108. Морошкин, М. Свадебные обряды древней Руси / М. Морошкин // Сын Отечества. 1848. - № 2. - С. 55-80.

109. Неволин, К. А. Полное собрание сочинений / К. А. Неволин. СПб. : Типография Эдуарда Праца, 1857. - Т. 3 : История российских и гражданских законов, ч. 1 : Введение и книга первая о союзах семейственных. -444 с.

110. Неволин, К. А. Полное собрание сочинений / К. А. Неволин. СПб. : Типография Э. Праца, 1859. - Т. 6 : Исследования о различных предметов законоведения. - 643 с.

111. Нидерле, Л. Славянские древности / Л. Нидерле. М. : Алетейа, 2000. - 590 с.

112. Нижник, Н. С. Правовое регулирование семейно-брачных отношений в русской истории / Н. С. Нижник. М. : Изд-во Р. Асланова : Юрид. центр Пресс, 2006. - 272 с.

113. Нижник, Н. С. Регулирование брачно-семейных отношений на Руси в условиях язычества / Н. С. Нижник // История государства и права. 2003. -№ 2. -С. 31-33.

114. Никольская, Т. Н. Древнерусское селище Лебедка / Т. Н. Никольская // Советская археология. 1957. - № 3. - С. 176-197.

115. Носова Г. А. Язычество в православии / Г. А. Носова. М. : Наука, 1975.-150 с.

116. Очерки истории СССР. Период феодализма EX-XV вв. : в 2 ч. \ под ред. Б. Д. Грекова. М. : Изд-во АН СССР, 1953. - Ч. 1 : IX-XIII вв. - 984 с.

117. Павлов, А. 50-я глава Кормчей Книги как исторический и практический источник русского брачного права / А. Павлов. М. : Университетская типография М. Каткова, 1887. - 452 с.

118. Петрухин, В. Я. Древняя Русь : народ, князья, религия / В. Я. Петру-хин // Из истории русской культуры / сост. В. Я. Петрухин. — М. : Языки русской культуры, 2000. Т. 1 : Древняя Русь. - С. 13-410.

119. Пихоя, Р. Г. Возникновение памятников покаянной дисциплины Древней Руси в XI в. / Р. Г. Пихоя // Античная древность и средние века: проблемы идеологии и культуры : сб. науч. тр. Свердловск : Уральский университет, 1987. С. 73-86.

120. Попов, А. Об опеке и наследстве, во времена Русской Правды / А. Попов // Сборник исторических и статистических сведений о России народах ей единоверных и единоплеменных М. : Типография Августа Семена, 1845.-Т. 1.-С. 96-113.

121. Пресняков, А. Е. Лекции по русской истории / А. Е. Пресняков. М. : Гос. соц.-эконом. изд-во, 1938. - Т. 1 : Киевская Русь. - 197 с.

122. Прошин, Г. «Робичич» / Г. Прошин // Как была крещена Русь / ред. Л. И. Волкова. -М : Изд-во полит, литературы, 1989. С. 92-105.

123. Пушкарева, Н. Л. Женщины Древней Руси / Н. Л. Пушкарева. М. : Мысль, 1989. - 286 с.

124. Пушкарева Н. Л. Имущественные права женщин на Руси (X-XV вв.) / Н. Л. Пушкарева // Исторические записки. 1986. - Вып. 114. - С. 180224.

125. Пушкарева Н. Л. Мать и материнство на Руси (X-XVII вв.) / Н. Л. Пушкарева // Человек в кругу семьи. Очерки по истории частной жизни в Европе до начала Нового времени / под ред. Ю. Л. Бессмертного. — М. : РГГУ, 1996. С. 305-341.

126. Рапов, М. Ю. Была ли вервь «Русской Правды» патронимией? / М. Ю. Рапов // Советская этнография. 1969. - № 3. - С. 106-117.

127. Рапов, О. М. Княжеские владения на Руси в X п.п. XIII в. / О. М. Рапов. - М. : Изд-во Московского университета, 1977. - 259 с.

128. Рапов, О. М. Русская церковь в IX первой трети XII в. Принятие христианства / О. М. Рапов. - М. : Высшая школа, 1988. - 414 с.

129. Рейц, А. Опыт истории российских государственных и гражданских законов / А. Рейц. М. : Университетская типография, 1836. - 414 с.

130. Ричка, В. М. Шлюб i подружне життя у Ктвськш Pyci / В. М. Ричка // Украшський юторичний журнал. 1992. -№ 1. — С. 131-141.

131. Рожков, Н. Обзор русской истории с социологической точки зрения / Н. Рожков. СПб. : Типография И. Н. Скороходова, 1903. - Ч. 1 : Киевская Русь (с VI до конца ХП века). - 173 с.

132. Романов, Б. А. Люди и нравы древней Руси. Историко-бытовые очерки / Б. А. Романов. М.; Л. : Наука, 1966. - 239 с.

133. Рубаник В. С. 1нститут права власност1 в Украйп: проблема заро-дження, становления й розвитку вщ найдавшших час1в до 1917 р. : ютори-ко-правове дослщження / В. С. Рубаник. Харьав : Легас, 2002. - 352 с.

134. Русские : история и этнография / под. ред. И. В. Власовой, В. А.Тишкова. — М. : ACT : Олимп, 2008.-751, 1. с.

135. Рыбаков, Б. А. Язычество древних славян / Б. А. Рыбаков. М. : Наука, 1981.-604 с.

136. Рыбаков Б. А. Язычество Древней Руси / Б. А. Рыбаков. М. : Наука, 1988.-782 с.

137. Рязановский В. А. Выморочное право / В. А. Рязановский. -Н.Новгород : Нижегородское Печатное Дело, 1914.-51 с.

138. Савельев, А. Юридические отношения между супругами по законам и обычаям великорусского народа / А. Савельев. Н.Новгород : Типография Н. Ройского и Д. Душина, 1881. - 91с.

139. Самоквасов, Д. Я. Древнее русское право. Лекции 1902-1903 академического года / Д. Я. Самоквасов. М. : Университетская типография, 1903.-377 с.

140. Самоквасов, Д. Я. Дополнения к курсу лекций по истории русского права / Д. Я. Самоквасов. -М. : Синодальная типография, 1908. 143 с.

141. Седов, В. В. Восточные славяне в VT-ХШ вв. / В. В. Седов. М. : Наука, 1982. - 327 с.

142. Сергеевич, В. Лекции и исследования по древней истории русского права / В. Сергеевич. СПб. : Типография И. Н. Скороходова, 1894. - 382с.

143. Свердлов, М. Б. Семья и община в Древней Руси / М. Б. Свердлов // История СССР. 1981. - № 3. - С. 97-108.

144. Синайский, В. И. Личное и имущественное положение замужней женщины в гражданском праве / В. И. Синайский. Юрьев : Типография К. Маттисен, 1910. - 351 с.

145. Смирнов, А. Очерки семейных отношений по обычному праву русского народа / А. Смирнов. М. : В университетской типографии, 1877. -Вып. 1.-259 с.

146. Снесаревский, П. В. Отношение к женщине в памятниках письменности русского средневековья (XI-XV вв.) / П. В. Снесаревский // Историографические и исторические проблемы русской культуры. М. : Институт истории СССР АН СССР, 1983. С. 29-46.

147. Соловьев, С. М. Сочинения : в 18 кн. / С. М. Соловьев. М. : Мысль, 1988. - Кн. 1 : История России с древнейших времен, т. 1-2. -797 с.

148. Сумцов, Н. Ф. О свадебных обрядах преимущественно русских / Н. Ф. Сумцов. Харьков : Типография П.В. Понова, 1881. - 206 с.

149. Тютрюмов, И. Крестьянская семья (очерк обычного права) / И. Тютрюмов // Русская речь. 1879. - № 4. - С. 270-294.

150. Тютрюмов, И. Крестьянская семья (очерк обычного права) / И. Тютрюмов // Русская речь. 1879. - № 7. - С. 123-156.

151. Федунов, В. Правовой статус женщины в законодательстве Киевской

152. Руси Х-ХШ вв. / В. Федунов // Юридический вестник. 2002. - № 4. - С. 113-120.

153. Фомин, В. В. Начальная история Руси. Учебное пособие / В. В. Фомин. М. : Русская панорама, 2008. - 296 с.

154. Фроянов, И. А. Киевская Русь. Главные черты социально-экономического строя / И. А. Фроянов. СПб. : Изд-во СПбГУ, 1999. -370 с.

155. Фроянов, И. Я. Семья и вервь Киевской Руси (по поводу статьи Ю. М. Рапова) / И. А. Фроянов // Советская этнография. 1972. - № 3. - С. 90-97.

156. Харламов, И. Женщина в русской семье / И. Харламов // Русское богатство. 1880. -№ 3. - С. 59-107.

157. Хлебников, Н. Общество и государство в до-монгольский период русской истории / Н. Хлебников. СПб. : Типография A.M. Котомина, 1872. -512 с.

158. Цитович, П. Исходные моменты в истории русского права наследования / П. Цитович. Харьков : Университетская типография, 1870. - 169 с.

159. Цыпин, В. А. Церковное право / В. А. Цыпин. М. : МФТИ, 1996. -442 с.

160. Черниловский, 3. М. Русская правда в свете других славянских судебников / 3. М. Черниловский // Древняя Русь: проблемы права и правовой идеологии : сб. науч. тр. / отв. ред. Г. В. Швеков. М. : РИОВЮЗИ, 1984. С. 3-35.

161. Чудинов, А. Н. Очерк истории русской женщины в последовательном развитии литературных типов / А. Н. Чудинов. СПб. : Типография П. П. Меркульева, 1873. - 213 с.

162. Шашков, С. С. История русской женщины / С. С. Шашков. СПб. : Типография А. С. Суворина, 1879. - 352 с.

163. Шелестов, Д. К. Историческая демография : Учебное пособие для Вузов / Д. К. Шелестов. М. : Высшая школа, 1987. - 288 с.

164. Шпилевский, С. Семейные власти у древних славян и германцев / С. Шпилевский. Казань : В университетской типографии, 1869. - 338 с.

165. Шпилевский, С. Союз родственной защиты у древних германцев и славян / С. Шпилевский. Казань : В университетской типографии, 1866. -245 с.

166. Шульгин, В. О. О состоянии женщины в России до Петра Великого / В. О. Шульгин. Киев : В типографии И. Вальнера, 1850. - 106 с.

167. Щапов, Я. Н. Большая и малая семья на Руси в УШ-ХШ вв. / Я. Н. Щапов // Становление раннефеодальных славянских государств. Материалы научной сессии польских и советских историков. Киев 1969 г. Киев : Наукова думка, 1972. С. 180-193.

168. Щапов, Я. Н. Брак и семья в Древней Руси / Я. Н. Щапов // Вопросы истории. 1970. - № 10. - С. 216-219.

169. Щапов, Я. Н. Византийское и южнославянское правовое наследие на Руси в Х1-ХШ в. / Я. Н. Щапов. М. : Наука, 1978. - 290 с.

170. Щапов, Я. Н. Государство и церковь Древней Руси Х-ХШ вв. / Я. Н. Щапов. М.: Наука, 1989. - 228 с.

171. Щапов, Я. Н. Княжеские уставы XI-XII вв. соглашение о разделе феодальной ренты между церковью и светской властью / Я. Н. Щапов // Древнерусское государство и его международное значение / под ред. В. Т.

172. Пашуто, Л. В. Черепнина. -М.: Наука, 1965. С. 279-297.

173. Щапов, Я. Н. Княжеские уставы и церковь в древней Руси XI-XIV вв. / Я. Н. Щапов. М. : Наука, 1972. - 337 с.

174. Щапов, Я. Н. О системах права на Руси в XI-XIII веках / Я. Н. Щапов // История СССР. 1985. -№ 5. - С. 175-181.

175. Щапов, Я. Н. О функциях общины в Древней Руси / Я. Н. Щапов // Общество и государство феодальной России / сост. В. В. Пронина. М. : Наука, 1975. С. 13-21.

176. Щапов, Я. Н. Устав князя Ярослава и вопрос об отношении к византийскому наследию на Руси в середине XI в. / Я. Н. Щапов // Византийский временник. — 1971. Т. 31. - С.71-79.

177. Щапов, Я. Н. Церковная юрисдикция и отражение в ней феодальной собственности церкви в Х1-ХП вв. / Я. Н. Щапов // Древнерусское государство и его международное значение / под ред. В. Т. Пашуто, Л. В. Черепнина. -М. : Наука, 1965. С. 338-352.

178. Эверс, И. Ф. Г. Древнейшее русское право в историческом его раскрытии / И. Ф. Г. Эверс. СПб. : В типографии Штаба отдельного Корпуса Внутренней Стражи, 1835. - 422 с.

179. Юшков, С. В. Общественно политический строй и право Киевского государства / С. В. Юшков. М. : Гос. изд-во юридической литературы, 1949. - 542 с.

180. Якушкин, Е. И. Обычное право. / Е. И. Якушкин. Ярославль : В типографии губернского правления, 1873. - Вып. 1 : Материалы для библиографии обычного права. - 46, 249 с.1. Энциклопедии

181. Советская историческая энциклопедия / гл. ред. Е. М. Жуков. М. : Советская энциклопедия, 1963. - Т. 3 : Вашингтон — Вячко. - 975 стб.

182. Энциклопедический словарь / Издатели Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон.- СПб : Типо-Литография (И. А. Ефрона), 1891. Т. Ш : Банки - Бергеръ. -480 с.

183. Энциклопедический словарь / Издатели Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон.- СПб : Типо-Литография (И. А. Ефрона), 1891. T.IV : Босъ - Бучукъ-938 с.

184. Энциклопедический словарь / Издатели Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон.-СПб : Типо-Литография (И. А. Ефрона), 1896. Т. ХУП- : Ледье - Лопа-рев. - 960 с.

185. Энциклопедический словарь / Издатели Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон-СПб.: Тип. Акц. общ. «Издательское дело» Брокгауз-Ефрон, 1899. Т. XXVI: Рабочая книжка - Резолюция. - 480 с.

186. Энциклопедический словарь / Издатели Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон.- СПб. : Тип. Акц. общ. «Издательское дело» Брокгауз-Ефрон, 1900. Т. XXIX : Сахар - Семь мудрецов. - 468 с.257