Атрибутивная валентность кванторных местоименных существительных тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, кандидат филологических наук Сутырина, Юлия Александровна

• Сутырина, Юлия Александровна
• кандидат филологических наук
• 1999

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Сутырина, Юлия Александровна

Предисловие

Введение

Глава 1. Атрибутивная валентность неопределенных местоименных существительных

I. Неопределенные местоименные существительные в именительном падеже

§1. Сочетания первой степени связанности

§2. Сочетания второй степени связанности

§3. Сочетания третьей степени связанности

§4. Сочетания четвертой степени связанности

II. Неопределенные местоименные существительные в косвенных падежах

§1. Сочетания первой степени связанности

§2. Сочетания второй степени связанности

§3. Сочетания третьей степени связанности

§4. Сочетания четвертой степени связанности

Выводы по первой главе

Глава 2. Атрибутивная валентность отрицательных местоименных существительных

I. Отрицательные местоименные существительные в именительном падеже

П. Отрицательные местоименные существительные в косвенных падежах

§1. Сочетания первой степени связанности

§2. Сочетания второй степени связанности

§3. Сочетания третьей степени связанности

§4. Сочетания четвертой степени связанности

Выводы по второй главе

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Атрибутивная валентность кванторных местоименных существительных»

Предметом исследования в диссертации является атрибутивная валентность неопределенных и отрицательных местоименных существительных, входящих в группу кванторных. Эта группа местоимений отличается от других отсутствием функции «указания», наличием лексико-синтаксического типа конкретизации. Такой тип конкретизации предполагает приобретение в предложении соответствующей определенности (конкретизации) за счет грамматически зависимых слов [117, с.83]1.

В современном языкознании существует понятие валентности как способности единиц одного уровня языка вступать в соединения друг с другом. Задачам диссертации больше соответствует предложенное С.Д. Кацнельсо-ном понимание валентности как свойства «определенных разрядов слов присоединять к себе другие слова» [43, с.30-32].

В работе исследуется так называемая активная (прямая) валентность [94, с.51-52] кванторных местоименных существительных как свойства субстантивных слов присоединять к себе в порядке согласования атрибутивные распространители.

Принято различать валентность и сочетаемость. Первый термин обозначает потенциальные синтагматические свойства, возможности частей речи и их морфологических категорий, второй - реализацию этих свойств и возможностей в потоке речи [12, с.211]. Изучение сочетаемости кванторных местоимений с прилагательными и причастиями позволяет установить атрибутивную валентность неопределенных и отрицательных местоименных существительных.

1 Здесь и в дальнейшем первая цифра в квадратных скобках обозначает порядковый номер в библиографии, вторая - страницу используемой (цитируемой) работа.

Актуальность темы обусловлена необходимостью исследования атрибутивной валентности кванторных местоименных существительных в современном русском языке. Атрибутивная валентность неопределенных и отрицательных местоимений продолжает оставаться недостаточно изученной: в лингвистической литературе пока нет монографического описания сочетаемости представленной группы слов с прилагательными и причастиями, а имеющиеся сведения по данному вопросу требуют обобщения и корректировки. Некоторые выводы представляются весьма спорными (например, «аффиксальная группа с кое- ничем не отличается от групп с -то и -нибудь» [98, с.87] или «субстантив-словосочетание и един и расчленен одновременно» [136, с. 227]).

Вместе с тем лингвисты отмечали ограниченные возможности сочетаемости (распространения) неопределенных местоименных существительных, однако это касалось разряда в целом. Сочетаемость же отрицательных местоимений с определительными словами практически не рассматривалась.

Комплексный подход к исследованию атрибутивной валентности кванторных местоименных существительных включает в себя установление принадлежности определяемого слова к части речи (местоимение), к лекси-ко-граммэтическому разряду (неопределенное или отрицательное местоименное существительное), отношение к категории определенности / неопределенности, к характеру референции, к характеру речевой конкретизации, к автосемантичности / синсемантичности рассматриваемой единицы, способности выражать денотативное или сигнификативное значение, отнесенности к теме или реме в высказывании, определение синтаксической функции сочетания. Эти параметры определяют положение субстантивного слова на шкале атрибутивной валентности. Понятие шкалы атрибутивной валентности ввел в научный обиход В.И. Фурашов [117].

Цель исследования состоит в том, чтобы с позиций структурно-семантического направления и с учетом многоаспектности предложения представить по возможности полное описание сочетаемости кванторных местоимений указанных разрядов с прилагательными, причастиями, местоименными прилагательными на уровне словосочетания и в строе предложения, установить их место на шкале атрибутивной валентности субстантивов.

Частные задачи предполагают: 1) исследование разных видов неопределенности; 2) описание особенностей функционирования местоимений каждого вида (полунеопределенных, фиксированно-неопределенных и нефиксированно-неопределенных) в предложении и их сочетаемости с прилагательными и причастиями; описание особенностей функционирования отрицательных местоимений и особенностей их сочетаемости с атрибутивными распространителями; 3) установление состава прилагательных и причастий, способных сочетаться с кванторными местоимениями указанных разрядов на уровне словосочетания и предложения; 4) исследование особенностей лексических значений данных атрибутов; 5) привлечение к рассмотрению категорий семантического членения предложения при анализе членов предложения, выраженных кванторными местоимениями, прилагательными, причастиями, местоименными прилагательными; 6) установление зависимости функционирования прилагательных и причастий от вхождения в состав темы или ремы в высказывании.

Языковой материал, метод и приемы исследования. Диссертационная работа выполнена на основе анализа языкового материала, извлеченного в основном из произведений русской художественной прозы Х1Х-ХХ веков. Картотека состоит из 5 тысяч предложений. Статистической обработке подвергнуто 4 тысячи предложений (в этом случае выборка сплошная).

Основным методом исследования является структурно-семантическое описание. В его рамках использованы приемы наблюдения и интерпретации, классификации и систематики языковых явлений, прием преобразования (удаление, перестановка компонентов словосочетания, проверка на определенный вид трансформации и др.), методика количественного анализа в ее симптоматической («чаще - реже») и процентной разновидностях.

Научная новизна полученных результатов. Исследование является первым монографическим описанием атрибутивной валентности кванторных местоимений указанных разрядов: выявлен круг атрибутивных распространителей (качественных и относительных прилагательных, местоименных прилагательных, причастий, порядковых числительных), способных в порядке согласования вступать в соединения с кванторными местоимениями на уровде словосочетания и в строе предложения, их отношение к категории определенности / неопределенности, автосемантичности / синсемантично-сти, использование в денотативном или сигнификативном значениях, синтаксическое функционирование в предложении, отнесенность к теме или реме в высказывании, установлено их место на шкале атрибутивной валентности субстантивных слов; установлены формальные показатели, определяющие характер атрибутивного распространителя; новым является и языковой материал, в большинстве случаев впервые вводимый в научный оборот.

Теоретическая значимость. Диссертация вносит определенный вклад в разработку общей теории сочетаемости слов, в частности - в проблему сочетаемости кванторных местоименных существительных с атрибутивными распространителями в словосочетании и предложении; описание и выявление закономерностей и специфики сочетаемости кванторных местоимений с атрибутивными распространителями в структуре предложения, изучение явлений семантического отталкивания и притяжения позволяет расширить научные представления о синтаксически членимых и нечленимых сочетаниях неопределенных и отрицательных местоимений с прилагательными, причастиями, местоименными прилагательными и другими согласуемыми словами.

Практическая значимость работы. Положения, выводы и материалы диссертации могут быть использованы в вузовской практике преподавания современного русского языка: в лекционных курсах по современному русскому языку, на семинарских и практических занятиях, в спецкурсах по вопросам сочетаемости слов, на спецсеминарах, при подготовке студентами курсовых и дипломных работ.

Апробация диссертации. Результаты работы докладывались и обсуждались на заседании кафедры русского языка Владимирского педуниверси-тета (1999г.). Материалы исследования отражены в выступлениях на международных научных конференциях (Владимир, 1997 и 1999 гг.), а также на заседаниях аспирантского объединения кафедры русского языка ВГПУ. По теме исследования имеются три публикации.

Структура работы. Диссертация состоит из предисловия, введения, двух глав, заключения, библиографии, списка использованных текстов и приложения. Главы разделены на параграфы. Библиография включает 143 наименования цитированных работ отечественных и зарубежных языковедов.

На защиту выносятся следующие положения: 1) Неопределенные местоименные существительные, входящие в группу кванторных на основании отсутствия функции «указания», объединяются общим семантическим признаком неопределенности, обозначая либо неизвестность для говорящего того или иного лица, предмета, либо то, что говорящий не может точно определить, назвать лицо, предмет. Значение неопределенности и неконкретности часто совмещается со значением возможности выбора, свойственным местоимениям с - нибудь, и со значением намека, свойственным местоимениям с кое-. В одну группу неопределенные местоименные существительные объединяет также лексико-семантическая определенность, преимущественное употребление в составе ремы в высказывании. 2) Общее значение неопределенного местоименного существительного предполагает наличие слов, конкретизирующих предмет или лицо, о котором идет речь. В роли таких конкретизаторов и выступают атрибутивные распространители. 3) Среди атрибутивных распространителей неопределенных местоименных существительных выделяются а) атрибутивные распространители, функционирующие и в словосочетании как номинативной единице (по В.В. Виноградову), и в строе предложения: кто-то знакомый, что-то восхитительное', б) функционирующие только в предложении: местоименные прилагательные, обособленные прилагательные и причастия, дуплексивы, прилагательные и причастия в функции присоединительных и парцеллированных конструкций, сочиненные синтаксические ряды. 4) Степень связанности сочетаний «неопределенное местоименное существительное + прилагательное / причастие» зависит от автосемантичности / синсемантичности местоименного компонента и субстантивированности / несубстантивированности именного, в связи с этим принято различать четыре степени связанности сочетаний. Сочетания максимальной степени связанности характеризуются синтаксической нечленимостью (определяемое и определение - один член предложения), в предложении употребляются в основном в роли подлежащего, обычно входят в состав ремы в высказывании. Сочетания минимальной степени связанности характеризуются синтаксической членимостью (определяемое и определение - разные члены предложения), в высказывании чаще входят в состав темы. 5) На шкале атрибутивной валентности субстантивов неопределенные местоименные существительные занимают разные места в зависимости от степени связанности сочетания. 6) Отрицательные местоименные существительные объединяются общим значением несуществования или отсутствия для говорящего того лица или предмета, о котором говорится в предложении. Это значение может быть ограничено распространителями, относящимися к отрицательному местоимению. 7) В роли таких распространителей только на уровне предложения) могут выступать имена прилагательные, местоименные прилагательные, причастия, сочиненные синтаксические ряды, обособленные прилагательные и причастия, прилагательные в функции пар-г целлированных членов предложения. Атрибутивные распространители при отрицательных местоимениях исключительно редки в именительном падеже, большинство случаев употребления наблюдается в косвенных падежах. 8) Степень связанности сочетаний «отрицательное местоименное существительное + прилагательное / причастие» зависит от автосемантичности / син-семантичности местоименного компонента и субстантивированности / не-субстантивированности именного, в связи с этим принято различать четыре степени связанности сочетаний. Сочетания максимальной степени связанно-ж сти характеризуются синтаксической нечленимостью (определяемое и определение - один член предложения), в предложении употребляются в роли дополнения, входят в основном в состав ремы в высказывании и имеют субъектное или субъектно-объектное значение. Сочетания минимальной степени связанности характеризуются синтаксической членимостъю (определяемое и определение - разные члены предложения), в высказывании чаще входят в состав темы, имеют объектное значение. 9) На шкале атрибутивной валентности субстантивов отрицательные местоименные существительные занимают разные места в зависимости от степени связанности сочетания.

Введение

1. Вопрос о месте местоимений в системе частей речи, их синтаксическом функционировании является одним из проблематичных в современной русистике и не имеет однозначного решения [21; 58; 63; 70; 91, 93; 107 и др.]. Это связано с особым статусом местоимений, который определяется их семантикой и синтаксическим функционированием.

По-разному определяется объем класса местоименных слов. Одни исследователи подчеркивают связь значения местоименных слов с речевой ситуацией. В этом случае местоименные слова определяются как указательные (дейктические) (К. Бругман, К. Бюлер, У. Вайнрайх), индексы или индикаторы (Ч. Пирс, В. Коллинсон), слова с непостоянной сигнификацией (А. Ну-рен), подвижные определители или шифтеры (О. Есперсен, Р. Якобсон), актуализаторы или средства перехода от языка к речи (Ш. Балли, Э. Бен-венист), слова с субъективно-объективным значением (A.M. Пешковский). Другие исследователи подчеркивают заместительную функцию местоименных слов, называя их заместительными словами или субститутами (JI.B. Щерба, JI. Блумфилд), репрезентантами (Ф. Брюно), для обозначения слов-заместителей используется термин местоимение (A.M. Пешковский, М.В. Панов и др.) [141, с.294-295].

При первом подходе из состава местоимений исключаются кванторные местоимения, так как они стоят вне функции указания, при втором - в класс местоимений входят и кванторные.

Семантическая классификация местоимений основана на двух параметрах с точки зрения собственно местоименного значения: они делятся на «логико-семантические» или «референциально-семантические» [72, с. 133-136], а с точки зрения тематических компонентов - на тематические классы.

JI. Блумфилд называет референциально-семантический разряд «типовым значением субститута», а тематический компонент - «формальным значением класса» [13, с.270].

Считается, что местоимения, как и имена, специализируются на выполнении функции идентификации и реализуют в предложении свою способность к денотации, вызывая индивидуализированные представления о конкретном предмете [3, с.326, 337]. Однако существует и другое мнение: местоимения - класс слов, лишенных номинативных (денотативных) значений, они образуют систему слов означающих и в этом смысле противопоставлены всем другим словам1.

Традиционная точка зрения заключается в том, что местоимения не составляют единого целого. В их значение входит либо отсылка к акту речи (его участникам, к речевой ситуации, к самому высказыванию) - дейктические, либо указание на денотативный статус того или иного выражения -кванторные [72, с. 133]. Дейктические знаки, не будучи названиями лиц, предметов, выделяют и дифференцируют факты, явления, предметы и лица относительно координат речевого акта: момента речепроизводства, участников коммуникативного акта (говорящего, слушающего), местоположения лиц, предметов в конкретной ситуации не только относительно субъекта речи, но и относительно друг друга [107, с. 166], в связи с чем подразделяются на собственно дейктические (ситуационно-дейктические) и анафорические (контекстуально-дейктические) [127, с.7-8] или слова, обладающие анафорической функцией, функцией непосредственного указания и предваряющей функцией [91,с. 24]. Способность служить средством референции - основное свойство дейктических слов [140, с. 188-206]. Дейктические слова - своего рода «подвижные определители», приложимые к любому референту. Содер

1 Шведова Н.Ю. Теоретические результаты, полученные в работе над «Русским семантическим словарем» //ВЯ,- 1999. -№1. -С.9. жание этих слов всецело обусловлено признаками денотата, выбор которого зависит от конкретного речевого акта [3, с.326]. В связи с этим многие исследователи полагают, что дейктические местоимения занимают центральное место среди всех типов местоименных слов, а остальные группы находятся на периферии [11, с.285-291; 21, с 3-5; 58, с.61; 84, с.70].

Кванторные местоимения остаются за пределами функции указания [52, с.5; 63, с.36] и выражают денотативный статус [72, с. 133] или квантор-ную информацию. Они показывают, что: 1) о всех (каждом) элементах какого-либо семантического класса, определяемого (описываемого) в данном тексте или ясного из речевой ситуации, что-либо говорится в данном тексте -квантор обобщителъности (все); 2) что-либо говорится о некоторой части элементов - квантор ограничителъности (некоторые); 3) что-либо говорится о каком-то элементе или элементах вне количественного взаимоотношения между ними и семантическим классом - квантор существования (некие) [71, с.57].

А.К. Киклевич представляет иную классификацию в соответствии с теоретико-множественным подходом к синтаксису. Центральным в данной системе интерпретации семантики предложения является понятие квантифи-кации, т.е. степени вхождения класса любого из аргументов в класс предиката. Квантификация может быть абсолютной (все) или относительной (некоторый), положительной (все, каждый) или отрицательной (никто) [46, с.37].

Кванторные местоимения делятся на референциально-семантические разряды: 1) местоимения неизвестности (какой-то), объект неизвестен говорящему; 2) слабо определенные местоимения (один, какой-то, некоторый), отсылающие к объекту, который известен говорящему, но неизвестен слушающему; 3) экзистенциальные, которые не индивидуализируют объектов (какой-нибудь)-, 4) универсальные, которые употребляются в утверждениях, касающихся всех объектов класса (всякий); 5) отрицательные, которые употребляются в предложениях, отрицающих наличие данного свойства у всех объектов какого-то класса (никакой); 6) вопросительные, которые помимо своей собственной местоименной функции выражают также функцию вопроса, т.е. имеют особое прагматическое назначение [72, с.134]. К квантор-ным местоимениям относят неопределенные (-то), интродуктивные (кое-, один), экзистенциальные (-либо, -нибудь), универсальные (всякий, каждый, любой, весь, все, всё), отрицательные (никто, ничто и др.), вопросительные [141, с.294-295]. С.А. Крылов относит к кванторным неопределенные (-то, -либо, кое-), универсальные (обобщающие), отрицательные, вопросительные [52, с.5-13]. Нами исследуются неопределенные и отрицательные - одни из ярких представителей разряда.

Из этого следует, что кванторными принято считать неопределенные, отрицательные, обобщающие (обобщающе-выделительные) и вопросительные местоимения на основании присущего им значения так называемой кванторной информации и референциально-семантического статуса, однако кванторные местоимения обладают и другими особенностями. Например, только кванторные местоимения могут образовать конструкцию «из + имя в родительном падеже» (каждый из присутствующих, никто из друзей), обозначающую выделение части из множества, что, очевидно, связано с их кванторным значением [127, с.47].

Нужно отметить, что делаются попытки объединить все местоимения в единую систему на основе отсутствия у них номинативного (денотативного) значения. «Во главе класса местоименных слов стоит закрытый ряд исходных (первичных, начальных) слов, означающих глобальные понятия материального и духовного мира: это понятие о живом существе (кто), предмете (что), признаке (какой), принадлежности (чей), мере (насколько) и др. КЙЖ-дое из этих местоимений возглавляет собственную микросистему, средствами местоименных слов представляющую означаемое как определенное, неопределенное или несуществующее (отсутствующее или непознанное): кто-я, ты, вы, мы, они - кто-то - никто» С этой точки зрения «местоимения, модифицирующие и расчленяющие по ступеням познания, узнанности, или что то же самое, - по степени определенности / неопределенности - те смыслы, которые заключены в местоимениях первой группы: 1) я, ты, мы, сам, мой и др. (определенность выражена), 2) кто-то, некто, что-то, нечто, кое-что и др. (неопределенность выражена), 3) никто, ничто, никакой, ничей и др. (отсутствие, невыраженностъ определенности / неопределенности)»2.

Вопрос о синтаксическом функционировании кванторных местоимений изучен недостаточно, поэтому особое значение приобретает изучение сочетаемостных свойств слова, т.к. сочетаемость и семантика взаимообусловлены: объем и специфика лексического значения обусловливают ту или иную синтаксическую и лексическую сочетаемость, а лексическое значение выявляется на синтагматической оси, т.е. в конкретных синтаксических и лексических связях [101, с.67].

Принято различать валентность и сочетаемость. Первый термин обозначает потенциальные синтагматические свойства, возможности частей речи и их морфологических категорий, второй термин - реализацию этих свойств и возможностей в потоке речи [12, с.211], в связи с чем изучение сочетаемости кванторных местоимений с прилагательными и причастиями позволяет установить атрибутивную валентность неопределенных и отрицательных местоименных существительных.

В основу описания атрибутивной валентности местоименных существительных положен их денотативный (референциальный) статус. Референ

1 Шведова Н.Ю. Теоретические результаты, полученные в работе над «Русским семантическим словарем» //ВЯ. - 1999. -№1. - С.9.

2 Караулов Ю.Н. Предикация и неопределенность?// Словарь. Грамматика. Текст: Сб. ст. - М.: РАН, 19%. -С. 391. ция понимается как отнесенность включенных в речевой акт местоименных существительных к объектам действительности (денотатам, референтам) [127, с.7].

2. Необходимость употребления атрибутивных распространителей при неопределенных и отрицательных местоименных существительных объясняется тем, что местоимения других групп обычно предполагают, где можно получить те дополнительные сведения, которые необходимы, чтобы иметь полную - в соответствии с коммуникативным намерением говорящего - характеристику ситуации. Информация, содержащаяся в местоименном существительном, хотя и признается недостаточной, в то же время на данном этапе конечна: говорящий не может указать, где найти более детальные сведения. Поэтому наличная информация может уточняться с помощью определений [90, с 62].

В роли атрибутивных распространителей при кванторных местоименных существительных используются прежде всего согласуемые прилагательные и причастия, первичной синтаксической функцией которых является определительная. Предметное значение субстантивных слов проявляется более отчетливо и подчеркивается при наличии согласованного определения [54, с 19-20]. Порядковые числительные встречаются крайне редко, поскольку их первичной функцией является количественная характеристика. «Атрибутивная валентность субстантивных слов, в том числе и местоименных, реализуется в их сочетаемости с атрибутивными распространителями, прежде всего, - с прилагательными и причастиями» [117, с.82].

3. Понятие валентности в современной лингвистике не имеет однозначного толкования. Современная теория валентности берет свое начало в отдельных высказываниях немецких ученых (К. Бюлер, О. Бехагель, С. Хей-зе), в работах, выполненных в данном русле (С.Д. Кацнельсон, Л. Теньер, X. Бринкман, Е. Эрбен, М.Д. Степанова, Г. Хельбиг и др.) и в исследованиях ученых в последнего десятилетия (Г. Хельбиг, Ю.С. Долгов, С,И. Кибардина, М.И. Лещенко, И.А. Клепикова) [108, с. 1-6].

Синтаксическая валентность понималась Л. Теньером как потенциальная сочетаемость глагола с подлежащим и дополнением. «Способность глагола требовать дальнейшие позиции в предложении» X. Бринкман, вслед за Теньером, называет валентностью. Но валентность для Бринкмана - это только способность глагола, его словосочетательная потенция; там же, где речь идет о возможностях реализации данной потенции, он пользуется термином «позиция». Валентность характеризует синтаксические возможности элемента языка. Позиция же представляет одно из звеньев в определенной модели, возникающей в результате реализации этих возможностей [109, с.120-121].

Валентность глагола в соответствии с данной позицией определяется как обусловленная его семантикой способность сочетаться с определенным кругом актантов, предопределяя их семантику, характер (обязательный, факультативный), способ и форму выражения [102, с. 102]. Особенность глагольной валентности состоит в том, что глагол, точнее предикат, носитель валентности, определяет структуру предложения. Предикат задает в соответствии со своей валентностью (правилами активной сочетаемости), количество предметных компонентов и их значения: агенса, пациенса, адресата и др. Для обозначения предметных компонентов есть много терминов: актанты (Л. Теньер), предметные места (Т.П. Ломтев) и др.[10, с. 127].

Л. Вейсгербер считает, что каждая часть предложения, в силу своего положения в сфере моделирования определенной части речи, обладает «валентностью», выходящей за пределы ее конкретного содержания, т.е. способностью к соединению с другими частями предложения. Таким образом, вопрос о валентности ставится не только применительно к глаголу, но и значительно шире, применительно ко всем частям речи [109, с.122-123].

H.H. Прокопович называл валентностью способность слова сочетаться с грамматически зависимыми от него словами , т.е. способность к семантическому, смысловому его распространению [81, с.173]. Такое понимание валентности соотносится с общим понятием синтаксической валентности, которое было введено С.Д. Кацнельсоном. По его мнению, синтаксической валентностью является свойство слова определенным образом реализовывать-ся в предложении и вступать в определенные комбинации с другими словами. В.Г. Адмони, как и С.Д. Кацнельсон, синтаксическую валентность трактует как способность слова к грамматической сочетаемости. В.П. Малащен-ко различает полную и частичную валентность (валентные и невалентные глаголы) и считает, что все возможности валентности исчерпываются объектом, обстоятельством и субъектным дополнением [59, с. 18-19, 32]. И.М. Новицкая и Т.Л. Пашевская выделяли такой вид валентности, как межфразовая. Межфразовая валентность понимается ими как способность предложений вступать в сочетание с другими предложениями в рамках текста [108, с.7]. Некоторые исследователи считают, что с помощью валентностной грамматики удастся привести в непротиворечивую систему все уровни языка: «суть валентности в отношениях между предметами и объектами, действиями объективного мира»1.

Валентность является одной из важнейших структурных характеристик лексических единиц: она фиксирует типовую сочетаемость данной единицы с другими и всю дистрибуцию этой единицы, т.е. совокупность всех сочетаний (окружений, контекстов), в которых данная единица может встречаться [18, с.33; 67, с.93]. Будучи проявлением качественной определенности единиц и отражая их природу, сочетаемость проявляется независимо от участия данной единицы в системе (как ее потенциальное свойство) и этим обеспе

1 Долгов Ю.С. Валекгностный коммуникативный язык и его функционирование в художественной литературе // Разноуровневые характеристики лексических единиц: Сб. научн. ст. 4.3. Морфология и синтаксис. Смоленск, 1999. - С.86. чивает единице возможность участия в структурных связях, а значит и возможность выполнения определенного назначения [101, с.З]. В связи с этим признается первичная сочетаемость - валентность - единиц системы языка, которая предопределяет их избирательность говорящим для использования в качестве функциональных единиц речи в соответствии с конкретными задачами общения [48, с.74].

Противоположны взгляды и на наличие / отсутствие валентности. Традиционно валентность представляет собой свойство слова устанавливать синтаксические отношения с другими словами на основе своего значения [45, с.24], т.е. все слова обладают валентностью. С другой точки зрения валентность определяется как подразумеваемое значением слова или имплицитно содержащееся в нем указание на необходимость восполнения его словами определенных типов в предложении. Валентностью с этой точки зрения обладают не все слова, а только те из них, которые сами по себе дают ощущение неполноты высказывания и требуют восполнения в высказывании [43, с.20-21].

Сочетание слов в тексте подчинено существующим в языке синтаксическим правилам. В то же время сочетаемость каждого отдельного слова в пределах допускаемых последними моделей обусловлена его собственной индивидуальной семантикой. В связи с этим различаются синтаксическая и лексическая сочетаемость слов. Лексическая сочетаемость может быть понята как сочетаемость смыслов [50, с.97; 134, с.216], синтаксическая - как возможность употребления слова в определенных конструкциях. Синтаксическая сочетаемость слова определяется его лексико-грамматической характеристикой, лексическая - его индивидуальным значением [134, с.216].

Как уже было отмечено, задачам диссертации больше соответствует понимание валентности как свойства «определенных разрядов слов присоединять к себе другие слова» [43, с.30-32], поскольку в работе исследуется активная валентность кванторных местоименных существительных, которая понимается как свойство субстантивных слов присоединять к себе в порядке согласования атрибутивные распространители.

4. По-разному в отечественном языковедении решается вопрос о грамматически господствующем компоненте в сочетании кванторного местоимения с именем прилагательным. Существуют три разные точки зрения. Первая заключается в том, что имя прилагательное грамматически подчинено местоимению, так как, обозначая качество или признак, имя прилагательное, как правило, облекается в соответствующие определяемому слову формы рода, числа и падежа [19, с.234-235; 20, с. 157; 27, ч.1, с. 373, 552]. Вторая принадлежит академику A.A. Шахматову и состоит в том, что в сочетаниях неопределенного местоимения с именем прилагательным имя является грамматически главенствующим компонентом, поскольку неопределенность значения местоимения отодвигает его на задний план в сочетании и вызывает субстантивацию прилагательного, которое в связи с этим представляется уже не определением, а определяемым в грамматическом смысле. Результатом субстантивации имени прилагательного является адъективация местоимения, поэтому местоимение оказывается определением, а субстантивированное прилагательное - определяемым словом [131, с.302]. Эту же точку зрения разделял A.M. Пешковский, который квалифицировал местоимения как парадоксальную в грамматическом отношении группу слов и отмечал, что «местоименность врезывается в синтаксический строй языка» [77, с. 154]. Последнее проявляется, в частности, в отсутствии у местоименных существительных основного признака "существительности": они не присоединяют к себе в порядке согласования имена прилагательные (нельзя построить номинативные сочетания * добрый ты, * красивый он и т.п.). В предложении Чего хорошего можно ждать от него?, по мнению A.M. Пешковского, скорее слово чего является прилагательным, т.к. хорошего субстантивируется

77, с. 159]. Третье решение вопроса предложено академиком JI.B. Щербой, который полагал, что в предложениях типа На сцене появилось нечто воздушное, Ничем хорошим не могу вас порадовать «можно спрашивать себя, что к чему относится: "нечто" к "воздушное", "хорошим" к "ничем" или наоборот» [138, с.69].

Возможность разных подходов к решению одного и того же вопроса обусловлена, по всей вероятности, тем, что в анализируемых сочетаниях даже в строе предложения не прослеживается с очевидностью определенный тип синтаксических отношений, хотя и предполагаются в первую очередь отношения атрибутивные. Если предположить, что между компонентами таких сочетаний отношения комплетивные, возникающие на базе атрибутивных, то мы имеем дело с так называемым условно-грамматическим согласованием как способом оформления прилагательного, грамматически подчиненного местоименному существительному [95, с. 176, 185, 193]. Прилагательное находит в местоимении грамматическую точку опоры, а местоимение в прилагательном - семантическую [54, с. 28], что обычно и наблюдается в случаях с комплетивными отношениями.

Однако не во всех случаях отношения между компонентами в таких сочетаниях с определенностью можно квалифицировать как комплетивные, т.к. иногда в предложении компоненты обнаруживают способность функционировать в виде членов предложения - определяемого и определяющего.

5. Многие исследователи считают, что сочетания кванторного местоименного существительного с прилагательным или причастием являются единым членом предложения [4, с.49; 17, с.327; 27, ч.1. с.373]. С этой точки зрения семантическая неделимость данных словосочетаний обусловлена как неопределенным предметно-указательным значением используемых местоимений, так и крайне отвлеченным характером их семантики. Лексическое значение этих местоимений варьируется в синтаксических контекстах. В словосочетании же что-то неприятное, кто-то тайный местоимение содержит лишь оттенок неопределенности, предметное значение перетягивает на себя зависимое слово, благодаря своей лексической конкретности. Поэтому в словосочетаниях данной модели трудно установить какой-либо определенный тип синтаксических отношений, т.к. атрибутивных отношений (предмет - признак) нет [54, с.28].

Иногда свойство членимости / нечленимости сочетаний связывают с конкретным информативным заданием сочетания в предложении и с определенной синтаксической позицией: «семантическое содержание слова формируется под влиянием его роли в сообщении » [3, с.326]. Так, составители Грамматики-80 склонны думать, что в предложении Входит кто-то сильный в сером армяке (А. Блок) позиция подлежащего занята сочетанием кто-то сильный [87, с. 140]. С нашей точки зрения подлежащим в этом предложении можно считать только неопределенное местоимение.

Одной из причин, способствующих возникновению синтаксической нечленимости, принято считать смысловую недостаточность главного компонента [69, с. 15]. Обязательность сочетаемости (сильная связь) возникает в том случае, когда стержневое слово само по себе или в составе определенной конструкции характеризуется лексической, лексико-грамматической (структурной) недостаточностью [123, с.38].

6. Слова, которые в силу своего лексического значения обязательно требуют зависимой формы с содержательно раскрывающей, информативно восполняющей функцией и практически не употребляются абсолютивно, называются информативно недостаточными словами. В группу информативно недостаточных слов входят и некоторые разряды местоимений [87, с. 14, 16], обладающие свойством валентной синсемантии [29, с.68].

Под синсемантией понимается способность языковой единицы выражать значение (для слова) или высказывание (для предложения) лишь в сочетании с другими языковыми единицами, на фоне контекста или ситуации [29, с.63; 14, с.26; 28, с.296-298].

Под автосемантией понимается способность языковой единицы выражать значение (для слова) вне зависимости от других лексических единиц, контекста (ситуации) или высказывание (для предложения) вне зависимости от других синтаксических конструкций [14, с.26; 29, с.63].

Синсемантичными являются те кванторные местоименные существительные (они получили наименование слов с лексико-семантической определенностью [1, с.56]), которые способны функционировать в предложении только в составе словосочетаний, как описательные выражения, дескрипции, поскольку сами по себе, без распространителей, в данном случае атрибутивных, не могут выражать требуемых отношений [127, с.27]. Синсемантичные кванторные местоимения, входящие в предложение в виде синтаксически нечленимых сочетаний, употребляются в функции единого члена предложения.

Субстантивные слова с лексико-синтаксической конкретизацией обнаруживают сильную семантическую связанность с атрибутивными распространителями, притягивают их к себе, свободно образуют с ними словосочетания, так что атрибутивные распространители редко обособляются, обычно контактны по отношению к определяемому, явления присоединения и парцелляции исключаются [115, с. 153; 117, с.84].

Исследователями отмечена следующая зависимость: чем меньше определяемое слово нуждается в атрибутивных распространителях, тем вероятнее при нем возможность обособленных определений вообще и обстоятельственных в частности; чем больше определяемое слово нуждается в атрибутивном распространителе, тем реже встречаются обособленные определения и обстоятельственные в особенности [114, с. 181].

Автосемантичные кванторные местоимения употребляются как абсолютивно, так и вместе с атрибутивными распространителями, которые при отсутствии субстантивации прилагательного или причастия имеют статус согласованных определений (членов предложения) [127, с.53].

Мы полагаем, что не только опущение существительного в сочетании «прил./прич. + сущ.» как результат эллиптического умолчания определяемого слова: горничная девушка - горничная. [57, с. 110] - свидетельство субстантивации. Субстантивация, характерная для атрибутов в рассматриваемых словосочетаниях, может быть: 1) узуальная (при узуальной субстантивации происходит смена категории значения и смена парадигмы слова); 2) окказиональная и 3) семантическая: а) с изменением категориального значения, в отличие от узуальной , значение предметности не закрепляется, не становится постоянным; б) без изменения категориального значения; сохраняется свойственная ему парадигма, но в контексте возникают оттенки номинативное™ [62, с.57-60].

7. Дифференцированный подход к анализу сочетаний типа неопределенное / отрицательное местоименное существительное с атрибутивным распространителем был предложен В.И. Фурашовым [117, с.89], обратившим внимание на разную степень семантической связанности компонентов при функционировании сочетаний в строе предложения, что зависит от авто-семантичности / синсемантичности местоимения и наличия / отсутствия субстантивации имени прилагательного. По мере постепенного ослабления семантической связанности компонентов им выделены четыре группы сочетаний.

1.«Синсемантичное местоимение + несубстантивированное прилагательное» как единый член предложения, где ни один из компонентов без наличия другого не выражает смысловых отношений, необходимых для члена данного предложения. Синсемантичность / автосемантичность местоименного компонента и наличие / отсутствие субстантивации именного компонента обнаруживается методом эксперимента (в смысле А.М. Пешковского и Л.В. Щербы), в частности - путем удаления одного из компонентов и получаемого при этом семантического эффекта. Так, в предложении Из этих слов ясно, что богосыновство есть нечто приобретаемое (А. Мень) вычеркивание любого из компонентов сочетания нечто приобретаемое дает в распоряжение исследователя то, что Л.В. Щерба называл «отрицательным языковым материалом». Построения *Из этих слов ясно, что богосыновство есть нечто, *Из этих слов ясно, что богосыновство есть приобретаемое не могут функционировать при данном лексическом наполнении как нормативные высказывания. Присутствие Марьи Николаевны при брате не представляет ничего неприличного (Л. Толстой). Ср. также: * Присутствие Марьи Николаевны при брате не представляет ничего и * Присутствие Марьи Николаевны при брате не представляет неприличного. Отсюда следует, что местоимение синсемантично, т.е. не может само по себе, без соответствующих распространителей, выполнять роль члена предложения. Отсюда следует также, что имя прилагательное не подвергается в данном предложении субстантивации, иначе оно оказалось бы способным занять место субстантивного члена предложения.

2.«Синсемантичное местоимение + субстантивированное прилагательное» как единый член предложения, где субстантивация имени прилагательного приводит к тому, что при вычеркивании местоименного компонента предложение способно к речевому функционированию, поскольку субстантивированное прилагательное вполне обоснованно занимает позицию субстантивного члена предложения. Ср.: В семье своей, как бы мы ее ни любили, есть нечто будничное (К. Леонтьев). - В семье своей, как бы мы ее ни любили, есть будничное. О синсемантичности местоименного компонента свидетельствует невозможность построений типа *В семье своей, как бы мы ее ни любили, есть нечто. В сравнении с первой рубрикой семантическая связь между компонентами сочетания представляется в какой-то степени ослабленной, но такие сочетания в предложении являются все же нечленимыми, т.к. в них налицо комплетивные отношения: именной компонент оказывается семантически господствующим, а местоименный - синсемантичным. Следовательно, местоимение может входить в данное предложение только в виде описательного выражения, сочетания, дескрипции. Ср. также: В этом желании не было ничего личного (К. Симонов) - В этом желании не было личного и невозможное *В этом желании не было ничего.

3.«Автосемантичное местоимение + субстантивированное прилагательное». где при удалении любого компонента получается структура, способная к речевому функционированию в виде коммуникативной единицы. Ср.: Кто-то знакомый протянул сияющий одуванчик (А. Белый) - Кто-то протянул сияющий одуванчик. - Знакомый протянул сияющий одуванчик. Едигей следил за лицом лейтенанта Тансыкбаева и понял, что ничего хорошего ждать им не следует (Ч. Айтматов). - Едигей следил за лицом лейтенанта Тансыкбаева и понял, что ничего ждать им не следует. - Едигей следил за щцом лейтенанта Тансыкбаева и понял, что хорошего ждать им не следует. Связь между компонентами таких сочетаний представляется еще более ослабленной. Нельзя с определенностью утверждать, что эти сочетания в предложении являются нечленимыми, но вместе с тем ясно, что компоненты таких сочетаний едва ли целесообразно рассматривать как отдельные члены предложения. Вероятно, мы имеем дело с таким случаем, который можно квалифицировать как промежуточный между членимостью и нечленим остью.

4.«Автосемантичное местоимение + несубстантивированное прилагательное». где между местоименным существительным и прилагательным наблюдаются атрибутивные отношения, а связь между компонентами свободная. В результате удаления местоименного компонента получается структура, которая не может функционировать в речи как коммуникативная единица, тогда как при устранении имени прилагательного мы получаем вполне нормативное (семантически и грамматически) высказывание. Ср. Впереди, в рваных лоскутах дыма, мелькнуло что-то металлическое и сразу скрылось (В. Пелевин). - Впереди, в рваных лоскутах дыма, мелькнуло что-то и сразу скрылось и ^Впереди, в рваных лоскутах дыма, мелькнуло металлическое и сразу скрылось. То же находим в предложении: Несколько дней назад к нему пришел неизвестный человек; даже изощренный глаз такого пройдохи, как Агассиц, не выцарапал из краткого свидания с ним ничего, кладущего штамп (А. Грин). - . даже изощренный глаз такого пройдохи, как Агассиц, не выцарапал из краткого свидания с ним ничего и . *даже изощренный глаз такого пройдохи, как Агассиц, не выцарапал из краткого свидания с ним кладущего штамп.

К синтаксическим конструкциям, где определение является обязательным, следует отнести прежде всего предложения, в которых подлежащее и сказуемое лексически совпадают. В этом случае определение несет основную смысловую нагрузку (особенно в сказуемом): Слава этих людей - это подлинная слава (А. Фадеев) [123, с.42].

Вторую группу конструкций, в которых определение входит в качестве обязательного компонента, составляют предложения , включающие в свой состав существительное с лексически ослабленным значением, что вызывает необходимость иметь при нем определение. Это существительные, выражающие самые общие признаки предмета (человек, люди, мужчина, женщина, девушка, птица, вещь, существо и др.).Эти слова обязательно требуют определения только в том случае, если они выступают в роли присвязочной части составного именного сказуемого, а также в роли приложения: Ты подойди к тетушке, она женщина богатая (А. Островский). Сущность нового сообщения заключается не в данных существительных, а в относящихся к ним определениях [36, с.88; 123, с.42].

Третью группу составляют конструкции со значением принадлежности чего-то кому-то и характеристики кого-то, включающие слова-названия частей тела и органов (рука, нога, шея, лоб, глаза, уши и др.). При этих словах необходимы определения, как-то характеризующие части тела и органы, которые сами по себе не могут быть чьей-то специфической характеристикой. Обычно эти слова выступают в роли подлежащего, сказуемого или несогласованного определения: Господин Беневоленский был человек толстоватый, среднего роста, мягкий на вид (М. Булгаков).

К четвертой группе относятся так называемые неразложимые сочетания, состоящие из существительных и несогласованных определений, которые, в свою очередь, выражены именным сочетанием (существительным в Р.п. и согласованным с ним определением): пальто из толстой материи, масло первого сорта, девушка высокого роста и др. Необходимость определений вызвана тем, что признак, называемый существительным в Р.п., входит как обязательная часть в явление, выраженное существительным в И.п. [36, с.88; 123, с.43].

8. Кванторные местоимения по признаку сочетаемости с атрибутивными распространителями занимают на шкале атрибутивной валентности разные места: синсемантичные местоименные существительные предполагают обязательные атрибутивные распространители, вместе с которыми образуют в предложении семантически неделимые сочетания, выступающие в роли единого члена предложения. Такие местоименные существительные по своей атрибутивной валентности мало чем отличаются от представленных синсемантичных имен существительных, которые тоже входят в предложение только в виде дескрипций. Ср.: В комнату вошла девочка с голубыми глазами при невозможности построений типа *В комнату вошла девочка с глазами и *В комнату вошла девочка с голубыми (ср. с сочетаниями местоимений с атрибутивными распространителями, которые были представлены в первой рубрике).

Среди сочетаний синсемантичных существительных с именами прилагательными есть соответствия и с теми сочетаниями , которые были рассмотрены во второй рубрике. Ср. Мать у пего была красивая женщина -Мать у него была красивая при невозможности *Мать у него была женщина. Разница между соответствующими местоименными и субстантивными сочетаниями здесь только в том, что при местоимениях второй рубрики прилагательные субстантивируются, а при синсемантичных существительных субстантивация отсутствует.

Сочетания с автосемантичными местоимениями, как и сочетания с ав-тосемантичными существительными, входят в группу семантически членимых сочетаний, компоненты которых выступают в роли отдельных членов предложения - определяемого и определения.

Положение кванторного местоименного существительного на шкале атрибутивной валентности субстантивных слов зависит от принадлежности к определенной части речи, от известного лексико-грамматического разряда внутри данной части речи, характера референции (ср. неопределенные, отрицательные и личные местоименные существительные), от отношения к категории определенности / неопределенности (ср. имена собственные и неопределенные местоименные существительные), от отношения к категории ав-тосемантичности / синсемантичности, наличия / отсутствия субстантивации атрибутивного компонента, грамматически зависимого от местоимения, от характера речевой конкретизации, от принадлежности к теме или реме в высказывании [117, с.83].

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Сутырина, Юлия Александровна

Выводы по второй главе

Комплексный подход к исследованию атрибутивной валентности кванторных местоименных существительных включает в себя определение принадлежности к части речи, к лексико-грамматическому разряду, к характеру речевой конкретизации, к автосемантичности / синсемантичности рассматриваемой единицы, к характеру именного компонента, к теме или реме в высказывании, отнесенности к определенной синтаксической функции в предложении и к порядку следования его членов. Эти параметры определяют положение отрицательного местоименного существительного на шкале атрибутивной валентности. Большинство отрицательных местоименных существительных употребляется в косвенных падежах, поэтому классификация сочетаний строится на этом материале.

Выделяются четыре типа сочетаний отрицательных местоименных существительных с атрибутивными распространителями по признаку постепенного ослабления семантической связанности их компонентов. Сочетания первой степени связанности представляют собой такое единство, в котором ни один из компонентов самостоятельно не может функционировать в речи, не может выражать в предложении соответствующих смысловых отношений, т.е. не может быть его членом. Местоименный компонент этого сочетания синсемантичен, этим обусловлено крайне редкое употребление местоименного существительного никто, преимущественно автосемантичного1. Именной компонент не субстантивирован. В качестве атрибутивного распространителя почти не употребляются местоименные прилагательные, наиболее свободно приобретающие оттенки субстантивации. Сравнительно большую группу атрибутивных распространителей составляют причастия. Четвертая часть атрибутивных распространителей имеет зависимые слова,

Заключение. Общие выводы

На шкале атрибутивной валентности субстантивов кванторные местоименные существительные занимают разные места в соответствии со степенью связанности компонентов. Ближе всех к полюсу синсемантичности находятся сочетания первой степени связанности с синсемантичным местоименным и несубстантивированным именным компонентами, далее следуют сочетания второй степени связанности с синсемантичным местоименным и субстантивированным именным компонентами, затем - сочетания третьей степени связанности, переходные между членимостью и нечленимостью, с автосемантичным местоименным и субстантивированным именным компонентами, ближе остальных групп к полюсу автосем античности находятся сочетания четвертой степени связанности с автосемантичным местоименным компонентом и несубстантивированным именным. Сочетания последней группы являются синтаксически членимыми, компоненты представляют собой определяемое и определение - разные члены предложения.

На шкале атрибутивной валентности субстантивных слов ниже представленных групп располагаются автосемантичные имена нарицательные, далее к полюсу автосемантичности - термины родства, наименования по должности, званию, профессии, затем - имена собственные и, наконец, самыми близкими к полюсу автосемантичности являются указательно-анафорические местоименные существительные (личные, возвратное, относительные).

Положение на шкале атрибутивной валентности некоторых из них (личные, неопределенные, отрицательные местоименные существительные, имена существительные - термины родства) уже определено в ходе диссертационных исследований, положение других еще требует такого определения, что обусловлено необходимостью выявить сочетаемостные возможности субстантивных слов и факторы, их формирующие.

Показатели, позволяющие орределить положение кванторного местоименного существительного на шкале атрибутивной валентности: 1) автосе-мантичность / синсемантичность местоименного компонента; 2) субстанти-вированность / несубстантивированность именного; 3) морфологическая представленность именного компонента; 4) наличие / отсутствие зависимых от именного компонента слов, соответственно препятствующих или способствующих его субстантивации; 5) контактность или дистантностъ распространителя; 6) наличие / отсутствие обособления именного компонента; 7) синтаксическая функция; 8) модель предложения; 9) сигнификативное или денотативное значение сочетания; 10) вхождение в тематическую или рематическую часть высказывания.

Группы сочетаний могут быть объединены на основании характеристик местоименного компонента: сочетания с синсемантичным местоименным компонентом и сочетания с автосемантичным местоименным компонентом. Группы сочетаний могут быть объединены также на основании характеристик именного компонента: сочетания с несубстантивированным именным компонентом и сочетания с субстантивированным именным компонентом. Именные компоненты сочетаний первой и четвертой степеней связанности близки по морфологической представленности, по признаку распространенности, но они противопоставляются по признакам контактности / дистантности и наличия / отсутствия обособления. Именные компоненты сочетаний второй и третьей степеней связанности близки по морфологической представленности, по признаку нераспространенности. Однако они отличаются друг от друга по признаку контактности / дистантности и наличия / отсутствия обособления.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Сутырина, Юлия Александровна, 1999 год

1. Алехина М.И. О классификации местоимений //РЯШ. - 1982. - №1. - С. 63-68.

2. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл: Логико-семантические проблемы. - М.: Наука, 1976. - 383 с.

3. Бабайцева В.В., Максимов Л.Ю. Современный русский язык. Ч. Ш. Син-* таксис. Пунктуация. - М.: Просвещение, 1981.-271 с.

4. Бабайцева В.В. Односоставные предложения в современном русском языке. - М.: Просвещение, 1968. - 160 с.

5. Бабайцева В.В. Переходные конструкции в синтаксисе. - Воронеж, 1967. -392 с.

6. Бабайцева В.В. Система членов предложения в современном русском языке. - М.: Просвещение, 1988. - 159 с.

7. Бахарев А.И. Отрицание и способы его выражения в русском языке XI -XVII вв. // В Я. - 1981. - №2. - С. 99-109.

8. Березин Ф.М., Головин Б.Н. Общее языкознание. - М.: Просвещение, 1979.-416 с.

9. Блумфилд Л. Язык. - М.: Прогресс, 1968. - 606 с.

10. Вольтова А.Ю. Функциональная аспектность присубстантивных прШШ»гательных. Дисс. канд. филол. наук. - Краснодар, 1997. -187 с.

11. Бондаренко В.Н. Отрицание как логико-грамматическая категория. - М.: Наука, 1983. - 212с.

12. Бондаренко В.Н. Виды модальных значений и их выражение в языке // ФН.- 1979.-№2.-С.54-61.

13. Валгина Н.С. Синтаксис современного русского языка. 3-е изд., испр. -М.: Высш. школа, 1991. - 512 с.

14. Валимова Н.С. Функциональные типы предложений. - Ростов н./Д.: РГУ, 1967.

15. Виноградов В.В. Избранные труды: Исследования по русской грамматике / Под ред. Н.Ю. Шведовой. - М.: Наука, 1975. - 558 с.

16. Виноградов В.В. Русский язык: Грамматическое учение о слове. 2-е изд. -М.: Высш. школа, 1972. - 613 с.

17. Вольф Е.М. Грамматика и семантика местоимений (на материале иберо-романских языков) - М.: Наука, 1974. - 224 с.

18. Вольф Е.М. Грамматика и семантика прилагательного (на материале ибе-ро-романских языков). - М.: Наука, 1978. - 200 с.

19. Высоцкая И.В. Морфологический статус и синтаксические функции слова ничего. Автореф, дис. канд. филол. наук. М.: Mill У, 1993. - 16 с.

20. Галкина-Федорук Е.М., Горшкова К.В., Шанский Н.М. Современный русский язык: Синтаксис. - М.: Учпедгиз., 1958. - 198 с.

21. Гореликов С.А. Определенность / неопределенность нулевого семантического одушевленного субъекта в современном русском языке. Дисс. канд. филол. наук. - М., 1993. - 247 с.

22. Грамматика русского языка. Т.1. Фонетика. Морфология. - М.: АН СССР, 1952. - 720 с.

23. Грамматика русского языка. Т.2. Синтаксис. - М.: АН СССР, 1960. 4.1. -702 е., 4.2 - 440 с.

24. Грамматические категории и единицы: синтагматический аспект. Тезисы международной конференции. - Владимир: ВГПУ, 1995. - 220 с.2 9. Гулы га E.B. Автосемантия и синсемантия как признаки смысловой структуры слова // ФН. - 1967. - № 2. - С. 62-72.

25. Гуревич В.В. Модальность, истинностное значение, референция // ВЯ. -1989.-№6.-С. 95-101.

26. Гуревич В.В. О семантике неопределенности // ФН. - 1983. - №1. - С. 54-60.

27. Ермакова О.П. Отрицательные местоимения типа никто в русском языке //РЯШ. - 1969. - №4. - С. 87-90.

28. Есперсен О. Философия грамматики./ Ред. и предисл. Б.А. Ильиша. - М.: Иностр. лит., 1958. - 404 с.35.3олотова Г.А. Монопредикативность и полипредикативность в русском синтаксисе // ВЯ. - 1995. - №2. - С. 99-109.

29. Иванчикова Е.А. О структурной факультативности и обязательности в синтаксисе. // ВЯ. - 1965. - №5. - с. 84-94.

30. Ильминская Н.И. Обособленные члены предложения в современном русском языке. Дисс. канд. филол. наук. - Саратов,1967. - 340 с.

31. Исаченко A.B. О синтаксической природе местоимений // Проблемы современной филологии. - М.: Наука, 1965. - С. 159-187.

32. Калакуцкая Л.П. Адъективация причастий в современном русском языке. -М.: Наука, 1971.-226 с.

33. Калинина A.A. К проблеме общего и частного отрицания //Грамматические категории и единицы: синтагматический аспект. Материалы международной конференции. - Владимир, ВГПУ, 1997. - С.85-87.

34. Камынина A.A. К вопросу о полупредикативности причастий в строе простого предложения // Славянская филология. Вып. XI. - М.: МГУ, 1979.-С.3-15.

35. Кацнельсон С.Д. К понятию типов валентности. // ВЯ. - 1987. - №3. - С. 20-32.

36. Кацнельсон С.Д. Типология языка и речевое мышление. - Л.: Наука, 1972. -216 с.

37. Кибардина С.М. Категория субъекта и объекта и теория валентности (на материале немецкого языка) // Категория субъекта и объекта в языках различных типов. - Л.: Наука, 1982. - С. 23-44.

38. Киклевич А.К. К семантической типологии общекванторных местоимений // Русские местоимения: семантика и грамматика. Межвузовский сборник научн. трудов. - Владимир: ВГПИ, 1989. - 149 с. - С.37-46.

39. Киклевич А.К. Отрицательные местоимения в утвердительном предложении ( на материале русского и польского языков ) // ФН. - 1990. - №5. -С. 114-119.

40. Коваленко Ю.В. Основные типы сочетаемости речевых единиц в современном русском языке // Сочетаемость языковых единиц. - Ростов н/Д.: РГУ, 1968.-С.71-81.

41. Ковтунова И.И. Современный русский язык. Порядок слов и актуальное членение предложения. - М.: Просвещение, 1976. - 239 с.

42. Коссек Н.В. К вопросу о лексической сочетаемости // ВЯ. - 1966. - № 1. -С. 97-101.

43. Кривоносов А.Т. Отрицание в предложении и отрицание в умозаключении ( опыт семантического анализа отрицаний в тексте ) // ВЯ. - 1986. -№1. - С. 35-49.

44. Крылов С.А. О семантике местоименных слов и выражений // Русские местоимения: семантика и грамматика. Межвузовский сборник научн. трудов. - Владимир: ВГПИ, 1989. - 149 с. - С.5-13.

45. Левин Ю.И. О семантике местоимений // Проблемы грамматического моделирования. - М., 1973. -С.108-120.

46. Лекант П.А. Синтаксис простого предложения в современном русском языке. - М.: Высш. школа, 1974. - 159 с.

47. Леонова Г.В. Выражение модального значения невозможности действия в структуре простого предложения. Дисс. канд. филол. наук. - М., 1992. -233 с.

48. Лозовая Л.А. Употребление неопределенных местоимений и наречий с частицами -то, -нибудъ, -либо, не-, кое- в современном русском языке. Дисс. канд. филол. наук. - Ростов н/ Д., 1970. - 211 с.

49. Лукин М.Ф. О подлинной и ложной субстантивации прилагательных и причастий в современном русском языке // ФН. - 1969. - №6. - С. 109-115.

50. Майтинская К.Е. Местоимения в языках разных систем. - М.: Наука, 1969. - 308 с.

51. Малащенко В.П. Свободное присоединение предложно-падежных форм имени существительного в современном русском языке. - Ростов н/Д.: РГУ, 1972. - 170 с.

52. Маловицкий Л.Я. О синонимии местоимений // РЯШ. - 1969. - №4. - С. 81-87.

53. Маловицкий Л.Я. Синтаксические условия функционирования неопределенных местоимений в современном русском языке //ФН. - 1974. - №4.- С. 110-113.

54. Меликова Л.М. Субстантивация личных местоимений в атрибутивных словосочетаниях // Переходность и синкретизм в языке и речи: межвузовский сборник научн. трудов. - М.: Прометей, МГПУ, 1991. - С. 54 -61.

55. Мигирин В.Н. Гносеологические проблемы знаковой теории языка, фонологии, грамматики / Отв. ред. С.Н. Бережан. - Кишинев: Штиинца, 1978. - 138 с.

56. Мигирин В.Н. Опыт построения классификаций, прогнозирующих развитие местоименной и словообразовательной парадигм // ФН. - 1973. - № 3.С. 68-75.

57. Молчанова С.Ф. О модальности частицы -нибудь II Доклады на научных конференциях Ярославского ПИ. Т. 3. Вып.2 - Ярославль, 1964. - С.87-90.

58. Николаева Т.М. Функциональная нагрузка неопределенных местоимений в русском языке и типология ситуаций // ИАН С ЛЯ. - 1983. - №4. - С. 342-353.

59. Откупщикова М.И. Местоимения современного русского языка в структурно-семантическом аспекте. - Л.: ЛГУ, 1984, 87 с.

60. Откупщикова М.И. Семантическая классификация местоимений (разряд кванторных) // Лингвистические проблемы функционального моделирования речевой деятельности. Вып 4. - Л.: ЛГУ, 1979. - С.56-72.

61. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью (референциальные аспекты семантики местоимений). - М.: Наука, 1985. -270 с.

62. Падучева Е.В. Кто же вышел из «Шинели» Гоголя? (О подразумеваемых субъектах неопределенных местоимений) // ИАН СЛЯ. - 1997. - №2. -С.20-27.

63. Падучева Е.В. Родительный субъекта в отрицательном предложении: синтаксис или семантика? // ВЯ. - 1997. - №2. - С. 101-116.

64. Панфилов В.З. Отрицание и его роль в конструировании простого предложения и суждения // ВЯ. - 1982. - №2. - С. 36-49.

65. Пеньковский А.Б. О лексико-синтаксической структуре блоков полногоусиленного отрицания в русском языке // Современный русский синтаксис: словосочетание и предложение. - Владимир: ВГПИ, 1986. - С.58-73.

66. Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. 7-е изд. - М.: Учпедгиз, 1956. - 511 с.

67. Полищук Г.Г. Обязательные и факультативные определения в русском языке (их коммуникативная и конструктивная роль). - Дисс. д-ра филол. наук. - Саратов, 1972.- 439с.

68. Попова З.Д. К вопросу о синтаксических вариантах // ФН. - 1968. - №6. -С. 3-12.

69. Прияткина А.Ф. Русский язык: синтаксис осложненного предложения. -М.: Высш. школа, 1990.- 176 с.

70. Прокопович H.H. Словосочетание в современном русском литературном языке. - М.: Просвещение, 1966. - 399 с.

71. Распопов И.П. К вопросу об обособлении // РЯШ. - 1967. - №4. - С.102-107.

72. Распопов И.П. Спорные вопросы синтаксиса / Отв. ред. Н.П. Колесников.- Ростов н/Д., 1981. - 128 с. 84.Реформатский A.A. Введение в языковедение. Изд. 4-е. - М.: Просвещение, 1967. - 542 с.

73. Руднев А.Г. Синтаксис современного русского языка. - М.: Высш. школа, 1968. - 320 с.

74. Русская грамматика. Т. 1. - М.: Наука, 1980. - 783 с.

75. Русская грамматика. Т. 2. Синтаксис. - М.: Наука, 1980. - 709 с.

76. Русские местоимения: семантика и грамматика. Межвузов, сб. научн. тр. -Владимир: ВГПИ, 1989. - 149 с.

77. Русский язык. Энциклопедия / Гл. ред. Ю.Н. Караулов. - 2-е изд., перераб. и доп. - М.: Большая российская энциклопедия; Дрофа, 1998. - 703с.

78. Селиверстова О.Н. Местоимения в языке и речи./ Отв. ред. В.Н. Ярцева. -М.: Наука, 1988. - 151 с.

79. Сидоренко E.H. Очерки по теории местоимений современного русскогоязыка. - Киев- Одесса: Лыбидь, 1990. -148 с.

80. Сидоренко E.H. Семантические разряды местоимений в современном русском языке // Русские местоимения: семантика и грамматика. - Владимир: ВГПИ, 1989. - С. 18-26.

81. Скобликова Е.С. Местоимения: различия трактовок // РЯШ. - 1996. - №6. - С. 72-77.

82. Скобликова Е.С. Современный русский язык: Синтаксис простого предложения. - М.: Просвещение, 1979. - 236 с.

83. Скобликова Е.С. Согласование и управление в русском языке. - М.: Просвещение, 1971 - 239 с.

84. Словарь русского языка: В 4-х томах. - 2-е изд., испр. и доп. - М.: Русский язык, 1981-1984. - Т.1 - 696 е., Т.2 - 736 е., Т.З. - 752 е., Т.4. - 1088 с.

85. Словарь сочетаемости слов русского языка./ Денисов П.Н., Зеленова Н.К. и др., 2-е изд. - М.: Русский язык, 1983. - 686 с.

86. Смирнов Ю.Б. О правилах употребления местоименных слов со значением неопределенности. // РЯШ. - 1994. - №1. - С. 87-89.

87. Сочетаемость языковых единиц в германских и романских языках. - Киев: Вшца школа, 1983. -146 с.

88. Теория функциональной грамматики. Субъектность. Объектность. Коммуникативная перспектива высказывания. Определенность / неопределенность. - СПб.: Наука, 1992. - 304 с.

89. Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность. -Л.: Наука, 1990. - 263 с.

90. Толстой И.В. Грамматическое отрицание и его функционирование в простом повествовательном предложении (на материале публицистики). Дисс. канд. филол. наук. - М., 1972 - 165 с.

91. Филатова М.В. Валентностные характеристики параметрических существительных современного русского языка. Автореф. дис. канд. филол. наук. - Иваново, 1998. - 16 с.

92. Филичева Н.И. Понятие синтаксической валентности в работах зарубежных языковедов // ВЯ. - 1967. - №2. - С. 118-125.

93. Фразеологический словарь русского литературного языка: В 2 т./ Сост. А.И. Федоров. - Новосибирск: Наука, Сибирская издательская фирма РАН, 1995.Ш.Фурашов В.И., Чернышева М.М. Субъективная модальность и обособление //РЯШ. - 1983. - №1. - С. 68-75.

94. Фурашов В.И. Обособленные согласованные определения в современном русском литературном языке. - Владимир: ВГПИ, 1975. - 192 с.

95. Фурашов В.И. Шкала атрибутивной валентности местоименных существительных // Русские местоимения: семантика и грамматика. - Владимир: ВГПИ, 1989. - С. 82-93.

96. Холодилова Л.Е. Значение и строение конструкций с отрицательными словами. Дисс. канд. филол. наук. - Горький, 1967. - 291 с.

97. Цейтлин С.Н. Категория предикативности в ее отношении к высказыванию и предложению // Теоретические проблемы синтаксиса современных индоевропейских языков. - Л.: Наука, 1975. - С. 168-170.

98. Частотный словарь русского языка./Под ред. Л.Н. Засориной. - М.: Русский язык, 1977. - 936 с.

99. Червенкова И. Неопределенные местоимения на -нибудь и -либо //РЯШ. -1961.-№2.-С. 14-19.

100. Черткова М.С. Вводные слова в составе обособленных конструкций // РЯШ. - 1969. -№5. - С.91-92.

101. Чеснокова Л.Д. К проблеме связи слов в современном русском языке // ФН. - 1970. - №6. - С.37-49.

102. Чеснокова Л.Д. Конструкции с предикативным определением и структура предложения. - Ростов н./Д., 1972. - 135 с.

103. Чеснокова Л.Д. Система членов предложения с атрибутивными отношениями в современном русском языке // Структура предложения и абзац./ Отв. ред. Г.В. Валимова. - Ростов н/ Д., 1974. - С. 3-14.

104. Чеснокова Л.Д. Языковые функции имен числительных в современном русском языке // Грамматические категории и единицы: синтагматический аспект. Материалы международной конференции. - Владимир: ВГПУ, 1997. - С.286-288.

105. Чжи Ючан. Атрибутивная валентность местоименных существительных. Дисс. канд. филол. наук. - Владимир, 1992. - 309 с.

106. Чуглов В.И. Особенности функционирования местоименных прилагательных // ФН. - 1988. - №4. - С.55-60.

107. Чуглов В.И. Соотносительность субстантивных словосочетаний с зависимым косвенным падежом существительного (или наречием) и относительным прилагательным в русском литературном языке советского времени. Дисс. канд. филол. наук. - М., 1967. - 285 с.

108. Чуглов В.И. Субстантивные конструкции с зависимой атрибутивной частью. - М.: МГПИ, 1984. - 88 с.

109. Шахматов A.A. Синтаксис русского языка. - Л.: Учпедгиз., 1941. - 620с.

110. Шевякова И.А. Модальная квалификация противопоставления «утверждение / отрицание» в простом предложении. Дисс. д-ра филол. наук, -М„ 1982. - 138 с.

111. Шмелев Д.Н. Синтаксическая членимостъ высказывания в современном русском языке. - М.: Наука, 1976. - 149 с.

112. Шмелев Д.Н. Современный русский язык. Лексика. - М.: Просвещение, 1977.-335 с.

113. Шрамм А.Н. Очерки по семантике качественных прилагательных. - Л.: ЛГУ, 1979. - 134 с.

114. Штайн К.Э. Синкретичные языковые явления в поэзии А. Блока // Переходность и синкретизм в языке и речи. - М.: Прометей, 1991. - С. 221-230.

115. Шутова Т.А. Семантика отрицания и способы ее имплицитного выражения в русском языке. Дисс. канд. филол. наук. - СПб., 1996. - 163 с.

116. Щерба Л.В. Избранные работы по русскому языку. - М.: Учпедгиз., 1957. - 188с.

117. Юдина Н.В. Атрибутивная валентность имен существительных - терминов родства. Дисс. канд. филол. наук. - Владимир, 1997. - 172 с.

118. Языковая номинация. Общие вопросы./ Отв. ред. Б.А. Серебренников, A.A. Уфимцева. - М.: Наука, 1977. - 359 с

119. Языкознание. Большой энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. - 2-е изд. - М.: Большая российская энциклопедия, 1998. - 685 с.

120. Янко-Триницкая H.A. Местоимения с префиксальными частицами не- и ни- //РЯШ. - 1976. - №1. с. 87-90.

121. Яцкевич Л.Г. О субстантивной транспозиции русских прилагательных в речи // ФН. - 1977. - №4. - С. 101-106.Список использованных текстов

122. Аверинцев С.С. Судьба и весть Осипа Мандельштама // О. Мандельштам. Сочинения. В 2-х т. Т.1. - М.: Худож. лит., 1990. - 638 с.

123. Айтматов Ч. Буранный полустанок (И дольше века длится день) // Роман-газета, 1982. - №3.

124. Андреев Л. Пьесы. - М.: Сов. писатель, 1991. - 672 с.

125. Антонов С.П. Васька. Повесть. - Дет. лит., 1990. - 222 с.

126. Астафьев В.П. Мною рожденный: Роман; Повести; Рассказы. - М.: Худож. лит., 1991. - 606 с.

127. Белов В.И. Повести // Роман-газета, 1982. - № 13-14.

128. Белый А. Москва. - М.: Сов. Россия, 1989. - 768 с.

129. Белый А. Символизм как миропонимание. - М.: Республика, 1994. - 526с.

130. Белый А. Симфонии. - Л.: Худож. лит., 1990. - 528 с. Ю.Брюсов В.Я. Избранные сочинения. - М.: Худож. лит., 1980. - 674 с. П.Булгаков М.А. Мастер и Маргарита: Романы, пьесы. - М.: Современник,1991.-704 с.

131. Булгаков М.А. Тьма египетская: Рассказы. Повести. Автобиографическая проза. - Ярославль: Верх.-Волж. кн. изд., 1991. - 320 с.

132. Вагнер Г.К. Суздаль. - М.: Искусство, 1965. - 43 с.

133. Герцен А.И. Былое и думы. - М.: Худож. лит., 1967. - т.1- 389с., т.2 -571с.

134. Гиппиус З.Н. Чертова кукла: Проза. Стихотворения. Статьи. - М.: Современник, 1991. - 588 с.

135. Гоголь Н.В. Вечера на хуторе близ Диканьки; Миргород. - М.: Худож. лит., 1982.-431 с.

137. Горький М. Жизнь Клима Самгина (Сорок лет): Повесть. - 4.1. М., Сов. писатель, 1947. - 653 е., ч.2. М.: Худож. лит., 1987. - 639 е., 4.3-4 - 927 с.

138. Горький М. Макар Чудра: Рассказы. - М,: Дет. лит., 1971. - 208 с.

139. Горький М. По Руси; Дело Артамоновых. - М.: Худож. лит., 1986. - 559с.

140. Грин A.C. Алые паруса. Бегущая по волнам. Золотая цепь: Романы. -Новосибирск: Дет. лит., 1991. - 430 с.

141. Зайцев Б.К. Далекое. - М.: Сов. писатель, 1991. - 512 с.

142. Зайцев Б.К. Дальний край: Роман. Повести и рассказы. - М.: Современник, 1990. - 671 с.25.3лобин А., Сапаров А. Повести // Сельская молодежь, 1969, №1.

143. Каверин В.А. Скандалист, или Вечера на Васильевском острове. Роман. Исполнение желаний. Роман. - М.: Правда, 1991. - 560 с.

144. Казаков Ю. Арктур - гончий пес: Рассказы. - М.: Худож. лит., 1984. -56с.

145. Крестовский В.В. Петербургские трущобы. Роман. - М.: Правда. 1990 -т.1 -736 е., т.2.-683 с.

146. Куприн А.Ц Яма. Рассказы. - МП «Сочииздатсервис», 1992. - 350 с.

147. Куприн А.И. Повести и рассказы. - М.: Сов. Россия, 1987. - 416 с.

148. Лесков Н.С. Собрание сочинений: В 6 т. - М.: Экран, 1993. - т.1 - 718 е., т.З - 478 е., т.4 - 637 е., т.6 - 542 с.

149. Мамин - Сибиряк Д.Н. Избранные произведения. В 2-х т. - М.: Худож. лит., 1988. -т.1 - 367 е., т.2 - 431 с.

150. Мень А. (А. Боголюбов) Сын Человеческий. Изд. 3-е. - Брюссель: Жизнь с Богом. - 1983. -494с.

151. Набоков В. Истребление тиранов: Избранная проза. - Минск: Мастацкая лггаратура, 1990. - 640 с.

152. Никитин С.К. Живая вода. Повести и рассказы. - М.: Современник, 1973. - 383 с.

153. Пелевин В.О. Желтая стрела. - М.: Вагриус, 1998. - 431 с.

154. Пелевин В.О. Чапаев и Пустота.// «Знамя», 1996, №4-5.

155. Платонов А.П. Чевенгур: Роман и повести. - М.: Сов. писатель, 1990. -656с.

156. Платонов А.П. Чутье правды. Публицистика. - М.: Сов. Россия, 1990. -464с.

157. Пушкин A.C. Драматические произведения; Проза. - М.: Худож. лит., 1982.-351 с.

158. Пушкин A.C. Романы, повести, драмы. - М.: Худож. лит., 1975. - 544 с.

159. Пьецух В.А. Новая московская философия. - М.: Московский рабочий, 1989. - 304 с.

160. Розанов В.В. Собрание сочинений: О писательстве и писателях. - М.: Республика, 1995. - 703с.

161. Розанов В.В. Уединенное. - М.: Современник, 1991. - 108 с.

162. Рыбаков. А.Н. Избранные произведения: В 3-х т. - М.: Худож. лит., 1991. -т. 1 - 621 е., т.2 - 671 е., т.З - 634 с.

163. Салтыков - Щедрин М.Е. Господа Головлевы; Сказки. - М.: Худож. лит., 1985. - 367 с.

164. Салтыков - Щедрин М.Е. Дневник провинциала в Петербурге. - М.: Сов. Россия, 1986. - 480 с.

165. Салтыков - Щедрин М.Е. История одного города; Сказки. - М.: Правда, 1984.-400 с.

166. Сатаров А., Злобин А. Повести // Приложение к журн. «Сельская молодежь», 1969, №.1.

167. Сергеев - Ценский С.Н. Повести. Рассказы. - М.: Правда, 1987. - 512 с.

168. Симонов K.M. Глазами человека моего поколения. - М.: Правда, 1990, -432с.

169. Симонов K.M. Живые и мертвые: Роман. В 3-х кн. - М.: Худож лит., 1990.- т.1 - 479 е., т.2 - 735 е., т.З - 589 с.

170. Славкин В.И. Взрослая дочь молодого человека: Пьесы. - М.: Сов. писатель, 1990. - 288 с.

171. Солженицын А.И. Повести. -М.: Худож. лит., 1990. - 462 с.

172. Солоухин В.А. Время собирать камни. - М.: Правда, 1990. - 688 с.

173. Стругацкий А.Н., Стругацкий Б.Н. Град обреченный: Романы. - М.: Мол. гвардия, 1991.-480 с.

174. Толстой А.Н. Хождение по мукам: Трилогия. - М.: Худож. лит., 1990. -783 с.

175. Толстой JI.H. Анна Каренина: Роман в 8 частях. - М.: Худож. лит., 1987. -т.1 - 448 е., т.2 - 384 с.

176. Толстой JI.H. Война и мир: Роман в 4-х т. - М.: Сов. Россия, 1991. - т1. -736 е., т.2 - 738 с.

177. Толстой JI.H. Воскресение. Роман. - М.: ТЕРРА, 1993. - 552 с.

178. Толстой JI.H. Севастопольские рассказы. Казаки. Хаджи-Мурат. - Тула: Приокское книжное издательство, 1974. - 431 с.

179. Толстой JI.H. Собрание сочинений. В 12 т. - М.: Правда, 1987. - т.2 -526с., т.9 - 399 е., т.11 - 574 е., т.12 - 525 с.

180. Тургенев И.С. Собрание сочинений: В 5 т. - М.: Русская книга, 1994. - т.1- 544 е., т.2 - 592 е., т.З - 544 е., т.4 - 416 е., т.5 - 584 с.

181. Тынянов Ю.Н. Пушкин: Роман. - М.: Худож. лит., 1987. - 544 с.