Жилищный вопрос и гражданское строительство в русском провинциальном губернском городе в XIX - начале XX вв.: На материалах Тамбова тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Пирожкова, Ирина Геннадьевна

• Пирожкова, Ирина Геннадьевна
• кандидат исторических наук
• 2002

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Пирожкова, Ирина Геннадьевна

Введение

Глава 1. Строительное законодательство Российской империи и строительное дело в провинции

1.1 .Законодательно-нормативная база строительного дела: эволюция, условия и особенности реализации в Тамбове

1.2. Деятельность местных органов власти и самоуправления по градоформированию

Глава 2. Жилищный вопрос и частная строительная практика: социокультурный аспект 2.1 .Градостроительство и социальная топография Тамбова

2.2.Строительное дело в Тамбове: особенности социального портрета заказчика и исполнителя

2.3.Социально-демографические аспекты использования жилого фонда

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Жилищный вопрос и гражданское строительство в русском провинциальном губернском городе в XIX - начале XX вв.: На материалах Тамбова»

Актуальность темы.

Изучение истории повседневности является важной составной частью современной социальной истории. Понятие "бытовая история" в значительной степени базируется на изучении различных аспектов истории строительства, трансформации жилой среды, отношения человека к своему жилью, выражавшееся в потребности городского благоустройства, в способах использования жилья и т.д.

Часто изучение бытовой истории концентрируется на позициях искусствоведения, носит популярный характер (1). Заметен некоторый перекос историографии "бытовой" тематики, уделявшей больше внимания сельскому ("народному") строительству. В советское время история градоформирования и частновладельческого градостроительства разрабатывалась в основном на материалах столиц и крупных городов, основная масса работ написана на примере Москвы и Ленинграда.

Развитие отечественной исторической науки невозможно без осознания преемственности и восстановления связи времен. Исследования многогранного городского быта позволяют по-новому взглянуть на некоторые важные архитектурно-градостроительные задачи современности. Вопросы сохранения и реконструкции исторических центров российских провинциальных городов, которые в застройке по сравнению с крупными городами имеют свои особенности и специфику, чрезвычайно актуальны.

Изучение исторической застройки провинции в целом и Тамбова как типичного провинциального города средней полосы России несколько эклектично. Такая ситуация не только представляет пробел существенный для истории архитектуры и социальной истории, но может отрицательно повлиять на современную архитектурную практику.

Начало систематическому изучению архитектурных аспектов гражданского строительства в провинции положено и нуждается в расширении - имеющиеся краеведческие. научные и научно-популярные работы, отражающие облик провинциальных городов далеко не исчерпывают всего богатства возможной городоведческой тематики.

Изучение провинции в целом представляется в настоящее время весьма актуальным направлением исторических исследований, в связи с общей трансформацией направленности исторического знания, его концентрацией на жизни человека. Наряду с изучением истории государств, партий, политических и социально-экономических отношений все большее место в работах ученых занимают различные стороны человеческой жизнедеятельности: материальная и духовная среда, быт, нравы - то, что раньше находилось на периферии исследований. От глобальных макроисторических процессов современные историки переходят к изучению социальных проблем общества на микроуровне.

В России очень велика актуальность исследования историко-юридических аспектов строительного дела. Основы изучения строительного законоведения начали закладываться довольно поздно и к концу изучаемого периода еще не были сформированы какие-либо школы, концепции, дающие научную интерпретацию эволюции строительного законодательства в Российской империи.

В советский период первые обращения специалистов к истории строительного законодательства относятся к 1960-м гг., тематика рассматриваемых тогда проблем была очень узка, шла в русле специализированного искусствоведческого знания. Она концентрировалась в основном на проблемах государственного регулирования применения художественных стилей в XVIII - первой половине XIX вв.

В настоящее время в рамках правоведения строительное законодательство дореволюционной России совершенно не рассматривается, а в рамках истории научные исследования по этой проблематике очень немногочисленны (2).

Имеющиеся работы посвящены в основном анализу некоторых нормативных положений законодательства, они созданы на узкой источниковой базе, и не выявляют особенности их трактовки и выполнения в провинции. Между тем, "обратная связь", реакция на имеющиеся законодательные нормы на местах, имела свои особенности. Знание (или незнание), соблюдение (или не соблюдение, игнорирование и даже сознательное нарушение) норм права обывателями отражает некоторые черты социальной психологии населения провинциальных городов, типологические особенности провинциального мышления и миропонимания.

Нормативная планировочно-градостроительная деятельность местных органов власти и самоуправления, так или иначе влияющая на жилую среду, бывшая одним из важнейших градоформирующих факторов, является отражением уровня запросов и потребностей населения в области организации своего жизненного пространства, стереотипов и традиций населения в восприятии архитектурно-жилой среды, влияющих на все компоненты строительной практики.

Актуальна разработка вопросов творческой и служебной деятельности, социального статуса основной профессионально-ориентированной силы, принимающей участие в разработке и выполняющей основные градостроительные преобразования, являющиеся основным звеном регулирования частной жилой застройки в провинции, - губернских и городских архитекторов. Их образование, запросы и вкусы являлись важными факторами, влиявшими на частновладельческое градостроительство. Современная персонифицированная история архитектуры сосредотачивается на изучении жизни и творчества выдающихся представителей корпуса архитекторов и строителей в России. Провинциальные специалисты, которых было большинство, условия и требования к их деятельности, материальное положение, их социальный облик до сих пор остается за рам ками изучения историками архитектуры.

Актуальность интереса к провинции определяется также современной ситуацией, которая демонстрирует значительное ее влияние на социально-экономическую и политическую обстановку в стране. Интерес к провинциальной истории подтверждается рядом комплексных научно-практический мероприятий с соответствующей тематической направленностью: всероссийских конференции, публикаций комплексных трудов, посвященных культуре и социально-экономическим процессам провинции; в 1991 г. состоялась республиканская научная конференция в Москве. (3). В 1995 - 1996 гг. прошли всероссийские научные конференции в Ельце и Калуге "Российская провинция XVIII - XX вв.: реалии культурной жизни", был опубликован сборник материалов с одноименным названием (Пенза, 1995). Весомый вклад в изучение различных аспектов истории провинции внесли краеведческие, межвузовские, региональные конференции, проходившие, в том числе, и в Тамбове (4). Интерес к провинциальной истории демонстрируется^ рядом новейших диссертационных исследований, базирующихся на изучении разнообразной социально-экономической, культурологической, искусствоведческой проблематики (5).

Актуальность исследования определяется также тем, что появились благоприятные научные творческие возможности объективного, комплексного изучения социальнодемографических и юридических вопросов проживания и гражданского строительства в провинции.

Для определения предмета исследования важно уяснить значение терминов "провинция" и "провинциальность", которые имеют весьма неоднозначное понимание и оценку в современной историографии.

Понятие "провинциальный" в значении "нестоличный", "захолустный" сформировалось в XIX в. Ранее этот термин употреблялся в основном в значении "относящийся к определенной административной единице" (6). Современный историк В. В. Крашенинников отождествляет провинцию в основном с уездной жизнью, и лишь с оговоркой включает в нее ряд губернских городов (7). Исследователь культурного облика и быта провинциального города А.Е. Ястребов не принимает такого жесткого разграничения провинциального и непровинциального по административному признаку и определяет как типичные провинциальные города губернские центры ЦентральноЧерноземного региона - Курск, Воронеж, Орел и Тамбов (8).

На наш взгляд, определение города как провинциального носит отпечаток социально-культурного шаблона, который наполнен определенным аксиологическим содержанием. С точки зрения обывательского сознания такое оценочное наполнение определения "провинциальный" характеризуется "родственными" ему понятиями "регион", "край", "окраина" (9). ~

Исследования, ориентированные на раскрытие социально-демографических проблем городоведения, абстрагируются от аксиологических характеристик, и используют оценочно нейтральные классификации городов в зависимости от численности их жителей: малые (до 5 тыс.), средние (от 5 до 25 тыс.) и большие (свыше 25 тыс.) (10). Выделяют также типы городов по наиболее распространенным видам деятельности их жителей и функциям, которые они преимущественно выполняют: административно-военные, аграрные, торговые, промышленные, города смешанного типа (11).

J3 настоящее время складывается, на наш взгляд, более приемлемое терминологическое наполнение понятия "провинция", которое рядом исследователей определяется как "социокультурная система, возникшая на основе административно-территориального деления" (12), характеризующаяся непохожестью, своеобразием, уникальностью, основанными на специфике географического положения и исторических условий развития. Определяющей особенностью провинциального мироощущения является своеобразие, выраженное по отношению к Центру (13). Именно это обозначение, на наш взгляд, отличает некоторую нестоличную сущность его жителей лучше, чем количественные или функциональные характеристики социально-демографических классификаций.

Объектом изучения является типичный провинциальный губернский город Центрально-Черноземного региона России.

Типичность Тамбова как провинциального города в ряду городов Центрального Черноземья отмечена краеведами и исследователями провинции как в начале XX вв. (14), так и современными исследователями (15). Тамбов по критерию численности населения входил в самую многочисленную группу средних городов, а по функциональным особенностям в группу смешанных городов, где "административная и военная функции являли толчок к образованию города, аграрная функция давала материальные и людские ресурсы, но явно прослеживалось поступательное промышленное и торговое развитие" (16).

При определении хронологических рамок исследования нами учитывались особенности формирования законодательно-нормативной базы строительного дела в Российской империи, процесс кодификации которой начался в период министерской реформы начала XIX в. а появлением строительного законодательства в структурно-завершенном виде относится к 1830-м гг. Нижняя хронологическая граница исследования естественно определена сменой в 1917 г. политического строя. Выбор для исследования значительного, векового периода, с начала XIX в. до 1917 г., определяется спецификой характерологических особенностей предмета исследования: жилищные предпочтения, социально-экономические особенности использования жилья - это глубинные, ментальные характеристики населения провинции, глубокое и объективное изучение которых невозможно в рамках относительно коротких промежутков времени. Изучение растянутьиую времени процессов градоформирования, оформления и развития основ строительного дела также невозможно разорвать на отдельные хронологические периоды. Таким образом, логически обоснованным периодом для изучения русского провинциального города на регулярной основе является XIX - начало XX вв.

История города привлекала значительное внимание российских историков. Широкий спектр вопросов, связанных с рассмотрением гражданского строительства и жилищных проблем в российском городе, рассматривался историками архитектуры и градостроительства. Масса работ, написанных искусствоведами, детально изучает процессы градообразования, градостроительства, архитектурной стилистики, проблему трансформации облика и функций жилья. В этой области созданы фундаментальные труды, особенно тщательно изучается материал столиц и крупных городов (17).

Дореволюционная историография истории русского строительства и архитектуры XIX в. скудна. Из изучаемых проблем в то время рассматривали чисто искусствоведческие аспекты городской архитектуры. Реалии того времени не представлялись достойными внимания современникам, они более интересовались древностями. На уровне публицистики бытовало мнение, что все, созданное раньше, значительно лучше - "более высокого стиля", чем то, что создавалось позднее: в 18401850-е гг. классицизм начала века назывался образцом для подражания, а современное строительство безобразным; век модерна современники часто именовали безвкусным и обезличенным, аппелируя к "русской" красоте архитектуры середины столетия.

В трудах одного из первых исследователей русской архитектуры провинции Г. К. Лукомского Тамбов представлен как типичный город периода "образцового" строительства. Застройка начала 1900-х гг. в целом" оценена им как слабая и подражательная (18).

Последние десятилетия XIX в. - время обращения исследователей, публицистов к проблемам юридического обеспечения гражданского строительства и градоформирования, механизмов строительной деятельности (19). Такой узконаправленный интерес, с одной стороны, подпитывался процессами активизации строительного производства в эти годы, "строительным бумом", и, как следствие, потребностью в квалифицированных кадрах, разбирающихся в нормативных основаниях строительства. Большая часть трудов, рассматривающих строительное законодательство, - учебники и учебные пособия (20). С другой стороны, начало научному изучению исторического процесса, формирования строительного права в России базировалось на неудовлетворительном, по оценке современников, состоянии законодательнонормативной базы строительного дела, на критике долго ожидаемой и не оправдавшей надежд последней редакции Строительного устава 1900 г.

В 1900-е гг. на страницах профессиональных изданий впервые были сделаны попытки изучения строительного законодательства и сравнения его положений с законодательством европейских стран (21).

Социальный аспект строительства впервые стал рассматриваться на страницах периодических изданий различных объединений зодчих - журналах "Строитель", "Наше жилище", ''Зодчий", "Домовладелец", на рубеже XIX - XX вв. ими было сформировано понятие "жилищный вопрос", под которым подразумевался недостаток дешевого и качественного жилья для семей рабочих, служащих со средним и небольшим достатком, а также вопросы финансирования и окупаемости таких строительных объектов. Авторы, часто безымянные, предлагали, своего рода, социально окрашенные проекты гармоничного развития крупных городов, без свойственных буржуазному городу социальных перекосов, требовали от государства введения жестких мер санитарно-гигиенического надзора в отношении жилищного строительства, стимулирования предложения дешевого и качественного жилья на рынке. Основными требованиями и критериями оценки жилого строительства, предлагаемыми профессиональными периодическими изданиями, стали "выгодность эксплуатации сообразно с требованиями современной гигиены" (22).

К этому времени относится также интерес общественности к городском}' быту, издаются отчеты и проекты по переустройству жилья городских санитарных комиссий (23).

Первым по настоящему научным трудом стало сочинение М. Г. Диканского "Квартирный вопрос и Социальные опыты его решения" (24), в котором анализировались различные варианты стимулирования государством частной инициативы в решении городских проблем в странах Европы.

Следующим этапом в развития историографии по данной тематике стали 1920-1930-е гг. Изменение государственной политики неизбежно повлекло за собой перемены в осмыслении городских реалий XIX в. Последствием активного отрицания буржуазного искусства стало исчезновение публикаций по истории архитектуры. Акценты сместились на путеводители по избранным архитектурным памятникам. Современный исследователь

Б. Б. Миронов насчитал не более 100 публикаций, в основном статей, путеводителей, вышедших в этот период (25). В первое послереволюционное десятилетие отчетливо проводилась идея о пропасти между7 старым и новым искусством, в том числе и в области строительства.

В этот период основной объем научных публикаций осуществлялся в рамках краеведения. Общество "Старый Пстсрбург"(1921-1925 гг.) и "Общество изучения русской усадьбы"(1922-1931 гг.) занимались проблемами русской архитектуры XVIII и первой половины XIX в. "в памятниках загородного, а также провинциального строительства" (26). После прекращения обществами научной деятельности, интерес к застройке русской провинции надолго угас.

Зато социальные аспекты строительства и проживания горожан вызвали в 19201930-е гг. бурный исследовательский и издательский интерес. Они вписывались в советскую концепцию заботы о жизни трудящихся и подчеркивали улучшение быта, прежде всего рабочих, по сравнению с дореволюционным периодом. Продолжали разрабатываться заложенные в конце XIX в. принципы рассмотрения жилищного вопроса на стыке искусствоведческих и социальных проблем (27). Специалистами Государственного института истории искусств была подготовлена книга, в которой была поставлена задача "в противовес односторонней, собирательной работе. (по изучению города)., носящей случайный характер" рассматривать-вопросы художественного оформления жилых домов, предназначенных для разных социальных групп, с позиций "социологического искусствоведения" (28). Одним из первых объектов искусствоведческой работы специалистов стали архитектурные памятники села Знаменка Тамбовской губернии (29).

Особое внимание в искусствоведческой литературе стало уделяться "глубоко народному" деревянному строительству, принципы которого рассматривались без дифференциации на городское и сельское. Оно противопоставлялось пышному дворянскому и буржуазному строительству Петербурга и Москвы (30).

Понимание деревянного, прежде всего сельского строительства, определенное в 1920-е гг. как "народного", сохранилось и в историографии 1970-1990-х гг. (31).

В 1930-1950-е гг. интерес к проблемам градоустройства XIX в. явно упал, резко сократилось число краеведческих работ. И все же в этот период появился ряд фундаментальных трудов, которые уходят с чисто искусствоведческих позиций, рассматривая вопросы истории градостроительства. В научный оборот вводятся новые источники - карты и планы городов (32). Среди работ этого периода выделяется монография В. М. Шкварикова "Планировка городов России XVIII и начала XIX в." (М., 1939), в которой впервые собраны и проанализированы планы провинциальных населенных пунктов, введено понятие "регулярность" как характерного признака строительства исследуемого периода, вводится в научный оборот ценный материал по истории центрального управления строительством.

Со второй половины 1950-х гг. началось возвращение научного интереса к истории градостроительства в более широком, чем в предыдущее советское десятилетие, аспекте. Прежде всего, вновь, как в 1900-е гг., историки архитектуры обратились к юридическим и государственным аспектам градостроительного искусства и частного строительства. Историки архитектуры В. И. Пилявский, А. Л. Пунин сосредоточили внимание на истории вызревания идей рациональности, регулярности строительства в XVTII -первой половине XIX вв. Как нормативные документы, в это время начали рассматриваться ^сборники "образцовых" фасадов для строительства в первой половине XIX в. Новое направление истории строительного права шло б разрез с дореволюционными традициями, в рамках которых, во-первых, художественные сборники вообще не рассматривались наряду со строительными уставами в структуре^ строительного законоведения, во-вторых, в конце XIX в. сам факт наличия таких сборников "нормальных и образцовых" фасадов и жесткой регламентации строительства оценивался практически всеми публицистами, архитекторами, искусствоведами негативно.

Советские историки архитектуры в целом положительно оценивали феномен всеобщего обязательного образцового строительства, основы которого были заложены Петром I, социально-художественную ценность образцов они определяли с позиций близости их к деревянному - "народному" - зодчеству (33).

Применяя современную терминологию, авторы называли образцовое строительство "повторным", "типовым" и др. В те годы был чрезвычайно высок интерес к градостроительной деятельности, основанной на принципах регу лярности, (типичность и повторяемость, симметрию и геометричность), осуществляемой Петром I (34).

В 1950-е гг. интерес к сугубо архитектурным проблемам городского строительства становится более разнообразным, создаются новые серии повторяющихся изданий: "Архитектурный архив", "Архитектурное наследство", "Вопросы архитектуры и градостроительства", "Ежегодник архитектора" с рубрикой о памятниках отечественного зодчества, и др. В них публикуются подлинные материалы по истории отечественной и зарубежной архитектуры: проекты, чертежи, рисунки выдающихся зодчих, неизвестные планы городов.

В 1960-е гг., практически в рамках одного десятилетия, создается ряд очень качественных монографических трудов на стыке исторической и строительной науки, посвященных истории строительной техники, рассматривающие проблемы связи между техническими открытиями в строительной практике России XIX в., художественного развития архитектурных запросов и потребностей населения и социально-экономическими реалиями (35).

В 1960-1970-е гг. нарастает вторая со времени 1920-х гг. волна интереса к истории отдельных городов. Теперь он связан с поисками нового жизненного стиля, близкого к народному, простому. Более детальными, историческими становятся исследования о народном деревянном жилищном строительстве на территории различных регионов Российской империи (36). Массово выходят издания по истории отдельных городов - по форме это, в основном, научно-популярные очерки, путеводители (37). Тематика статей о жилье и жилищном строительстве в разных регионах страны, связанная с современными авторам проблемами массового жилищного строительства, становится более разнообразной в 1970-е гг. Впервые исследователи пытаются выявить закономерности и характеристики массового, типичного, ординарного строительства в провинции на материале некоторых городов (38). Параллельно разрабатывались некоторые прикладные историко-архитектурные темы: о способах планировки жилья, архитектурной и инженерной профессии, архитектурном образовании и существовавших в Россииархитектурно-строительных школах, социальном статусе профессиональных технических кадров в России (39).

В эти же годы впервые историками комплексно стали рассматриваться бытовые и социальные особенности проживания различных социальных слоев общества, бюджетные и социокультурные, ментальные особенности горожан. Первыми, кто попал в сферу пристального внимания историков, стали рабочие, прежде всего крупных промышленных центров. Исследователи не затрагивали аналогичные стороны быта в провинции. Литература этой направленности была разного научного уровня, по большей части она сильно идеологизирована, а потому односторонне освещала проблемы социального статуса горожан. Для сегодняшнего исследователя издания тех лет ценны тем, что дают, например, некоторые статистические материалы (40).

В советской историографии не было обобщающих городоведческих работ, рассматривающих социальные проблемы градоформирования. Исключение составляют работа П. Г. Рындзюнского "Городское гражданство дореформенной России", внесшая значительный вклад в историографию проблем городского гражданства. Автор анализировал социальную связь города и деревни, городское законодательство. Им были введены в научный оборот новые источники - материалы ревизии российских городов, проводившейся в 1850-е гг., отложившиеся в фондах столичных архивов. Фундаментальное исследование П. Г. Рындзюнского о городском гражданстве в пореформенной России стоит на идеологически выверенных позициях и строится на определенном смысловом стержне: развитие городов - элемент движения вперед, от феодализма к капитализму, око укладывается в четкие хронологические рамки до и после реформ 1860-х гг.; нет принципиальных региональных отличий между городами, подчеркивается связь города с деревней и постепенная урбанизация, а также проникновение городского стиля жизни и даже менталитета в деревню. Автор приходит к выводу, что в первой половине XIX в. четких различий в правовом статусе городских обывателей (особенно мещанского сословия и государственных крестьян) с жителями сел не было. Им впервые были рассмотрены бюджеты некоторых провинциальных городов, возможности городского" благоустройства, "городской быт" в том числе и на материалах Тамбова (41).

В 1960-1980-е гг. вышла масса работ, посвященных комплексному анализу социально-экономического, культурного облика многих российских городов. В результате историография процесса урбанизации в России пополнялась разноплановыми многочисленными исследованиями. Рост городоведческой литературы сопровождалась ее систематическим учетом и анализом в общих специальных историографических обзорах

42). Отражен также интерес исследователей к проблемам облика и застройки русских городов в специализированных обзорах искусствоведческой литературы (43).

Особенно многочисленными были локальные краеведческие исследования по истории отдельных городов Эстонии, Сибири, Украины, Урала (44).

Лаборатория истории русских городов исторического факультета МГУ (руководитель В. Л. Янин) стала организатором издания серии "Русский город", на страницах которого рассматривались социальные, архитектурно-исторические, демографические проблемы формирования русского регулярного города (45).

Примером синтетического подхода к исследованию облика русского провинциального города стало исследование Л. А. Анохиной и М. Н. Шмелевой (46), в котором дается широкая картина быта дореволюционной и современной жизни городского населения страны. Это одно из немногих исследований такого рода. Книга была призвана в популярной форме и в то же время с привлечением статистического и архивного материалов рассказать населению о жизни в прошлом и настоящем, подчеркнуть современные достижения. На материале провинциальных городов Центрального региона России (города Ефремов, Калуга, Елец), собранных в результате экспедиции, организованной институтом этнографии АН СССР в 1965-1975 гг., были проанализированы социальный состав населения исследуемых городов, "социально-бытовые группы", занятия, некоторые аспекты материально-бытовой культуры населения: хозяйство городов, питание, одежда, досуг, и в том числе - жилище.

Современный этап в развитии научного осмысления проблем градостроительства и социальных аспектов городского благоустройства начался с 1990-х гг. Его особенностями можно считать введение в научный оборот массовых источников, интерес к истории провинциальных городов, комплексное изучение всех городских сословий. Даже искусствоведы перестали ориентироваться на чистоту стилей и регулярность застройки и стали уделять серьезное непредубежденное внимание эпохе эклектики и модерна^ массовой застройке рубежа XIX - XX вв. Современные исследователи, практикующие такой синтетический подход, продолжают изучать города различных регионов и областных групп. Этнография русского города периода феодализма стоит в центре исследования М. Г. Рабиновича (47), который рассматривает вопросы материальной культуры, городского менталитета, образа жизни. Его работы в современной историографии являются практически единственными, в которых комплексно рассматриваются проблемы происхождения и трансформации городской жилой среды с IX до середины XIX вв. Серьезным вкладом в отечественную историографию является монография А. И. Куприянова (48). В центре внимания исследователя - горожанин в его повседневности и общественной жизни. Синтетическое понятие "облик города" введен в диссертационном исследовании А. Е. Ястребова (49).

Тенденцией, заложенной в 1960-е гг. и развивающейся до сих пор, стало своеобразное возрождение метода "социологического искусствоведения". Вначале исследованиями в этом русле занимались в основном специалисты - архитекторы. Одна из первых ярких искусствоведческих работ, написанных с этих позиций, - диссертационное исследование Е. И. Кириченко (50), в котором рассматриваются трансформация применяемых художественных приемов в решении многоквартирных строений, как правило, доходных домов, динамика их численности, функциональных особенностей, связанных с социально-демографическими и экономическими процессами в жизни России: зарождением и развитием дворянского предпринимательства, складыванием столичного рынка жилья, формированием социальной прослойки людей, представленных на этом рынке. В других исследованиях Е. И. Кириченко также обосновывает "мучительный социальный процесс" освобождения от классицизма и выработку принципов художественной выразительности, созвучных эпохе в течение ITcero XIX в. (51).

С трудами Е. И. Кириченко связано переосмысление предвзятого отношения исследователей в 1930-1950-е гг. к архитектуре периода эклектики и модерна, о высокой художественной ценности которых, ею было сказано впервые.

В последние десятилетия анализ комплексных социальных, историко-архитекгурных проблем заинтересовал и специалистов-историков. В 1980-1990-е гг. происходит объединение принципов изучения города, городского населения, городской инфраструктуры с позиций социальной истории, демографии, искусствоведения, культурологии, истории права, а также социальной психологии.

В 1992 г. возрождено общество по изучению русской усадьбы, вышли труды его членов (52). Постоянными авторами, анализирующими различные аспекты истории усадебного быта, являются Т. П. Каждая, предметом изучения которого стали и сельские дворянские усадьбы Тамбовщины (53), И. М. Пушкарева, проанализировавшая типологические особенности сельской усадьбы и выделившая основной терминологический аппарат "усадьбоведения", поставившая новые для российской исторической науки задачи "формализации знаний об облике и образе жизни владельцев дворянских усадеб", реконструкции социального портрета русского помещика, "очеловечивание" усадеб (54).

Исследователи усадебного быта Н. Ф. Гуляницкий и И. Н. Слюнькова сосредотачивая внимание на архитектурно-градостроительной проблематике усадебного строительства, рассматривают его с позиций "частновладельческого градостроительства", применяя метод сравнения двух усадеб одного и того же заказчика в городе и селе (55).

Существенно обедняют достижения российской историографии истории усадьбы ограничения в разрабатываемой тематике ее "золотым веком" - периодом расцвета -второй половиной XVIII - первой половиной XIX вв., а в качестве объектов выбираются преимущественно сельские усадьбы дворян. Исключение составляет работа Е. И. Кириченко, которая рассматривает и городские усадьбы периода 1830-1910-х гг. (56).

Тема культурного облика дворянских усадеб, быта, миропонимания, социально-психологических характеристик их обитателей - это своего рода модная тема научных и популярных исторических и искусствоведческих изданий (57),

Пристальное внимание к историческим проблемам микроуровня в культурологическом и психологическом преломлении породили внимание к провинциальной, и в частности городской истории. Обобщающих трудов еще нет, однако издается масса сборников научных трудов, посвященных российской провинции (58).

В последнее десятилетие интерес к проблемам повседневной материальной и духовной культуры обогащает теоретические основы архитектурного знания. Если в обобщающих монографических трудах и учебниках по теории и истории архитектуры и градостроительства структура излагаемого материала не предполагала рассмотрение примеров провинциального строительства (рассматривались почти исключительно шедевры строительного искусства, в основном на материалах столиц и крупных городов) (59). В аналогичных изданиях 1980-1990-х гг. исследователи активно оперируют примерами провинциального зодчества (60). В современные обобщающие труды по истории архитектуры включаются разделы и темы о жилой среде, архитектурнопланировочных решениях провинциальных городов, типичном облике городского жилища и др. (61).

Активное изучение провинциального гражданского жилого строительства в настоящее время стимулируется и потребностями исторической реконструкции культурно-исторических памятников и памятников архитектуры (62).

Актуальность изучения повседневности и бытовой срсды горожанина обуславливает новое наполнение понятия "социальная история". Необходимость изучения социальных проблем на микроисторическом уровне подчеркивается авторами ежегодника "Социальная история" (63).

Сравнительно новым в изучении социальных процессов города является применение методов статистического и компьютерного анализа (64). Особенно эффективно они применяются при изучении социально-демографических процессов истории старых русских городов (65).

На общероссийском фоне историография проблемы на тамбовских материалах гораздо уже. Началом осмысления достоинств и недостатков Тамбовской архитектуры можно считать 1970-е гг. Тогда вышли сугубо краеведческие издания, ориентированные на описание сохранившихся в городе памятников архитектуры XIX в. Наиболее интересными историко-искусствов е дческими работами популярного характера о застройке Тамбова стали исследование Е. И. Юстовой и М. М. Максимова, по~форме, путеводитель по историческому центру города, ценный тем, что является практически первым изданием такого рода (66). Исторически сориентировано исследование краеведа Н. В. Муравьева, написанное по материалам тамбовских архивов, посвященное географии и истории тамбовских улиц и площадей (67).

Научно-популярные работы местных краеведов, в основном в форме путеводителей, очерков, справочников вводят в научный оборот массу неизвестных прежде фактов истории Тамбова, воспоминания старожилов и т.д. (68).

Научное исследование архитектурного наследия Тамбова было предпринято в диссертационных исследованиях Н. В. Грязновой "Архитектурно-пространственное преобразование Российской провинции в конце XVIII - начале XIX вв.: замысел и реализация (на примере Тамбовской губернии) и Г. Л. Леденевой "Гражданская архитектура Тамбова конца XIX - начала XX столетий (69). Эти работы интересны новым атрибутированием многих памятников архитектуры и истории Тамбова, реконструкциями и классификациями применяемых в изучаемые периоды архитектурно-планировочных решений жилых и административных зданий, выявлением и реконструированием творческого и жизненного пути некоторых членов городского и губернского сообщества архитекторов. Однако, историческая и историко-юридические основы, использованная источниковая база работ не заполняют пробелов исторического осмысления социальных аспектов строительства в Тамбове в XIX - начале XX вв.

Интерес к массовой застройке XIX в. и социальным аспектам городской жизни того времени проявился только в 1990-е гг. Исследования по социально-демографической проблематике, построенные на материалах Тамбова и Тамбовской губернии, нашли свое отражение в статьях и очерках, докладах на конференциях (70). Большой вклад в изучении истории провинции внесли состоявшиеся межвузовская конференция по исторической демографии и исторической географии Центрального Черноземья (Курск, 1994), первая международная конференция "Социально-демографическая история России. Новые методы исследования" (Тамбов, 1998), международная конференция "Социальная история российской провинции в контексте модернизации аграрного общества в ХУШ - XX вв." (Тамбов, 2002) и изданные по их материалам труды (71).

Подводя итоги историографического обзора, можно отметить, что в настоящее время по изучаемой проблеме нет монографических работ, диссертационных исследований, сборников документов и материалов, других самостоятельных научных публикаций. Отдельные аспекты косвенно отражены лишь в ряде диссертационных исследований, а также в краеведческой литературе. Историко-юридические и социальные аспекты гражданского строительства и градоформирования в XIX - начале XX вв. в провинции изучены слабо.

Целью настоящего исследования является микроисторический анализ особенностей, типологических черт градостроительных процессов провинциального русского губернского города, предпочтений населения в формировании своей жилой среды в XIX -начале XX вв.

В соответствии с целью исследования нами определяются следующие его задачи: - выявление особенностей историко-юридических, художественно-архитектурных, административно-учетных источников по теме;

- изучение "низовых" процессов, формирующих нормативно-правовое пространство частновладельческого градостроительства;

- анализ и описание развития градостроительных процессов в провинциальном городе;

- осмысление динамики социальных особенностей механизма строительного производства в провинциальном губернском городе XIX - начала XX вв.;

- изучение социально-демографических факторов, формирующих особенности использования жилого пространства.

Основу источниковой базы составили нормативно-правовая документация (все редакции Строительного устава Российской империи, нормативно-правовые акты МВД, обязательные распоряжения, созданные в процессе законотворческой деятельности местных органов власти и самоуправления), массовые, формализованные документы местного административного и налогового учета населения, административной статистики, нарративные источники.

Анализ законодатель но- правовой базы строительства осуществлялся на основе комплекса разнородных нормативных документов.

Основными источниками по этой проблеме являются варианты действующего на протяжении всего исследуемого периода Строительного устава (четырех его редакций -1832, 1842, 1857, 1900 гг., а также приложений и дополнений к нему) (86).

Нами выявлены и использованы нормативные документы, высочайшие указы, циркулярные распоряжения МВД, дававшиеся губернаторам к руководству. Нормы, содержащиеся в этих документах, являлись одним из основных рычагов регулирования строительства на местах до 1832 г. - до выпуска первой редакции кодифицированного Строительного устава. В более поздний период такие циркуляры и распоряжения, рассылавшиеся по губерниям, в основном повторяли нормы, содержащиеся в Строительном уставе (циркуляры о создании новых органов управления строительством на местах в процессе реформирования системы управления в 1830-е и 1860-е гг.; о введении новых сборников "образцовых" проектов и др.)

Для выявления особенностей регулирования художественных аспектов строительства в провинции использовались серии "образцовых" проектов для жилой застройки городов, представляющие собой альбомы чертежей и рисунков фасадов аданий. Их происхождение, история создания, художественная ценность достаточно глубоко анализировалась историками архитектуры и искусствоведами (87).

Законотворческие возможности и инициативы местных органов власти и самоуправления в области гражданского строительства и регулирования градостроительных процессов были проанализированы на основе выявленных указов и распоряжений Тамбовских губернаторов и генерал-губернаторов, а также Тамбовской городской думы (88).

Из числа опубликованных документов, характеризующих процесс складывания нормативного представления о роли и статусе профессионально-технических строительных кадров, использован трактат-кодекс первой трети XVIII в. "Должность Архитектурной Экспедиции" (89). Трактат включает обширный пакет законоположений: правила, инструкции по технике строительства, по применению материалов, регламентирует обязанности архитекторов, то есть является декларацией основ государственной деятельности в области архитектуры и градостроительства. Документ явился следствием реорганизации государственного руководства строительством в первой трети XVIII в. В числе авторов трактата называются русские и приглашенные в Россию архитекторы: Михаил Земцов, Иван Коробов, Трезини-сын, Шумахер, Петр Еропкин (официально не значился).

По характеру содержания трактат соединяет в себе и "черты теоретического исследования, и учебной книги, и государственного акта. Через все главы проходит наиболее значимая идея архитектуры и градостроительства, начиная с петровских времен - идея "регулярности" строительства, что подразумевало, прежде всего, строительство по плану, отвод участков в соответствии с общим планом всего города, предварительные утверждения проектов отдельных зданий. Воспрещение строительства вопреки всему перечисленному в документе встречаются многократно (90). Трактат четко определил некоторые базовые теоретические положения, важные для понимания градостроительных процессов и в ХЗХ - начале XX вв., например, термин "общественное здание" -"публичное строение нарицает оное, которое всему народу видимо, потребно и нужно есть" (91).

Важными источниками для изучения социальной топографии города, состояния недвижимых имуществ жителей, уровня благоустройства города являются различные статистические "описания", "отчеты", "журналы". Они представляют собой как опубликованные для рабочих целей чиновников, так и черновые записи, доклады, отложившиеся в архивных фондах и фондах редких изданий библиотек. Историческая достоверность такого рода источников была проанализирована в исторической литературе (73). Специальные издания, относящиеся к Тамбовской губернии, по мере возможности перепроверялись нами другими источниками. Так, статистические сведения о числе, материале, принадлежности зданий в Тамбове в XIX вв. за некоторые годы -1863, 1866, 1871 - устанавливались нами сразу по нескольким источникам (73).

К числу ценных источников, дающих некоторый статистический материал по строительству и социальным особенностям проживания в Тамбове и городах Тамбовской губернии относятся "Адрес-календари" и "Справочные книжки Тамбовской губер нии"(74).

Для выявления типологических особенностей г. Тамбова статистические данные по нему сравнивались с данными источников такого же вида и происхождения по некоторым другим провинциальным городам и столицам, губернским и уездным городам и т.д. (75).

К числу опубликованных источников, использованных в исследовании, относится мемуарная литература, содержащая описания провинциальных и столичных, сельских и городских усадеб, домов, бытоописательные моменты. Такого рода источники не дают статистического материала, точности в некоторых сюжетах. Однако, они способны "очеловечить" историю, дать почувствовать аромат, дух эпохи (76).

Важными для исследования общественной и профессиональной оценки законодательства и градостроительных процессов в Российской империи современниками имеют публикации на страницах периодической печати исследуемого периода. Нами изучены публикации в профессиональных журналах, которые издавались различными сообществами зодчих в конце XIX - начале XX вв. - "Домовладелец", "Зодчий", "Строитель", "Наше жилище", "Городское дело", местная тамбовская печать исследуемого периода ("Тамбовские губернские ведомости", "Тамбовские отклики" и др.), коллекция газетных материалов начала XX вв., хранящаяся в фонде редких книг научной библиотеки ТГУ им. Г. Р. Державина.

Документы, отложившиеся в Государственном архиве Тамбовской области (ГАТО), составившие источниковую основу исследования, по большей части введены в научный оборот впервые.

Вся совокупность источников группируется и разделяется нами на массовые, выполненные по установленным формам, часто в виде таблиц, и единичные, описательные, разнообразные по формам. Также использованные источники для удобства рассмотрения разделены нами на специфические - строительно-архитектурные, отложившиеся, в основном, в фондах отделов ("столов") губернских и городских архитекторов, и неспецифическке - те, что в основном содержат городскую управленческую, делопроизводственную переписку, отчеты о заседании учреждений городского и губернского управления и самоуправления.

К числу специальных профессионально-архитектурных источников относится документация на строительство частных, казенных и общественных зданий, которая на протяжении всего исследуемого периода включала ряд обязательных компонентов:

1. Ходатайства застройщиков. В первой половине XIX в. ходатайства писались в произвольной форме, однако в большинстве своем они однотипны. Это связано с неграмотностью большинства населения города, из-за которой текст ходатайства часто писался чиновником, принимавшим его, а застройщик только ставил свою подпись. В случаях, когда документы писались самими застройщиками, они часто имеют пространный характер. Непременным элементом ходатайств является адрес (в половине выявленных документов - неполный: назывались либо улица, либо номер квартала, обязательно номер полицейской части, очень редко номер усадьбы).

Ходатайства частных лиц сохранились в фондах самых разных городских учреждений: строительной и дорожной комиссии, строительном отделении губернского правления (фонд 46), Тамбовской городской управы (фонд 17), канцелярии Тамбовского губернатора (фонд 4).

В спорных ^затянувшихся случаях разбирательств по ходатайствам о застройке повторные прошения писались обывателями на высочайшее имя по определенной форме. Документ состоял из 3 частей: в 1 части подробно излагалась суть. дела просителя; 2 часть содержала краткое и четкое изложение просьбы обывателя к городскому управлению, в 3 части - так же кратко - суть прошения. Документы с резолюцией главноуправляющего департамента путей сообщения и публичных зданий, а позже министра внутренних дел или его заместителей, обычно содержащей приказание "разобраться" по существу дела, отправлялись в канцелярию Тамбовского губернатора, который отписывал документ в Строительное отделение губернского правления.

Нами выявлено порядка двух десятков таких ходатайств, относящихся к первой половине ХГХ в. (77).

2. Выкопировка с плана города и места предполагаемого строительства, фасад здания. На одном листе с выкопировкой должен был присутствовать план усадьбы с нанесенными уже имеющимися строениями, а также чертеж фасада сооружения, предполагающегося к строительству. Выкопировки с официально утвержденного плана города являются ценным источником, так как рабочие планы на Тамбов не сохранились. В период 1800-1870-х гг. планы и чертеж фасада здания возвращались после рассмотрения застройщику, поэтому массово они отложились в архиве только начиная с 1870-х гг., когда изменились формы отчетности архитекторов. То что, строительная документация предоставлялась к рассмотрению ранее, удостоверяют соответствующие записи в разрешающей и статистической строительной отчетности. Начиная с последней трети XIX в., и ходатайства, и резолюции властей оформлялись в соответствии с определенными формами, которые в обязательном порядке предполагали фиксацию характера изменений застройки на усадьбе, разрешение или запрет на каждое из~этих изменений, подпись разрешающего лица (архитектора или инженера). Фасады и планы всегда выполнялись в ортогональной проекции.

Выкопировки из плана города с обозначением места усадьбы имеются в 40 % выявленных и использованных в исследовании дел; план усадьбы с обозначением имеющихся строений, строений^ предназначенных к слому и места будущего строительства - в 75 %; фасад здания (часто выполнен небрежно)—в 30%; масштаб присутствует только в 18 % документов.

Нами выявлено и использовало порядка 30 документов такого рода периода 18001870-х гг. (78). Аналогичные документы последней трети XIX - начала XX вв. под общим названием "Ходатайства обывателей о строительстве и ремонте" являются массовыми. В архиве отложились подшивки ходатайств обывателей и строительной документации за 1873, 1874, 1876, 1879, 1882, 1884, 1888, 1898, 1900, 1901, 1903, 1904, 1905, 1908, 1909,

1910, 1914, 1915 гг. (79). Нами полностью рассмотрены и проанализированы документы за 1873, 1874, 1884, 1900, 1901, 1904, 1910 гг., как наиболее информативные и хорошо сохранившиеся.

Для первой половины XIX в. выявлены документы, условно обозначенные нами как "архитектурно-строительные описания" домовладений, иногда имевшие характер инвектарно-тсхнической описи (80). Они немногочисленны, но информативны, так как неформализированы и нестандартизированы. Архитектурно-строительные описания выполнялись губернскими архитекторами для различных целей: передачи усадьбы другому владельцу, для залога при заключении договора с подрядчиком, для составления смет на казенные здания, для страхования строений и др.

При всей неопределенности требований к описанию в них есть некоторые общие черты: оно идет по пунктам и начинается с указания размера строения по внешнему контуру, материала постройки, этажности. Вместо года возведения здания архитекторы могли ограничиться указанием, что оно "ветхое", "старое", "не требует ремонта". Затем следовало описание отдельных построек усадьбы: главного дома, флигелей, помещений для прислуги, изб, сараев, ледников, конюшен и др. В жилых строениях обязательно указывались материалы стен, цвет и тип краски, количество и тип печей, наличие облицовки кафелем, росписей, обоев, количество окон, наличие зимних и летних ставень, материал "приборов" окон и дверей (задвижек, ручек и др.). Иногда при осмотре давались прогнозы, как, например, в описании нового здания присутственных мест в Козлове: "стены могут простоять 35 лет, крыша 10 лет"*.

Эти источники дают интересные сведения о планировке зданий, причем, чем старше документ, чем архаичней его стиль, тем ярче он создает представление о предмете описания. Архитектор "последовательно обходил все помещения и подробно записывал свои передвижения, объясняя, какая комната с чем соединена, куда ведет коридор и т.д. Сопоставляя эти сведения с внешними контурами дома, можно точно судить об их планировке, данные окоторой редко бывают отражены даже на профессиональных строительных планах того времени.

Данные по некоторым уездным городам Тамбовской губернии приводятся для более полной характеристики источников, т.к. только по Тамбову для первой половины ХГХ в. документы этой группы немногочисленны.

В более поздних описаниях эффект "экскурсии по дому" исчезает, а к 1860-м гг. документы при том же отсутствии установленной формы приобретают вполне казенный стиль. В них может быть дана оценка каждого из строений, а иногда и план главного здания, выполненный от руки.

К 1860-1870-м гг. в процессе типизации и усложнения форм делопроизводства эти индивидуализированные документы теряют значение и исчезают.

Среди профессионально-строительных документов выделяется группа описательных немассовых источников официального происхождения - акты осмотра строений, составленные на разных этапах производства, сметы строительства - промежуточные и окончательные, протоколы .заседаний строительных комиссий, доклады архитекторов и инженеров по различным вопросам. Эти документы характерны для второй половины XIX - начала XX вв. В архивных фондах, они, в значительной мере, отложились и в черновом, и в чистовом вариантах, что позволяет сравнить мнения при обсуждении спорных вопросов строительства: его финансировании, квалификации строительных кадров, качества руководства строительством, реальную, а не нормативно декларируемую степень ответственности руководства строительством, темпы и качество подготовки строительного производства, отраженные в документах "для внутреннего пользования" и для отчетов перед МВД (81).

Источники, позволяющие судить о градоформирующих стратегиях и концепциях городского руководства, разнохарактерны и многочисленны. Они разделяются нами следующим образом:

- Первая группа источников обязана происхождением деятельности городского комитета по благоустройству Тамбова в 1860-е гг. Источники представляют собой отчеты перед строительным отделением губернского правления (которому комитет формально подчинялся), и губернатором (которому он подчинялся фактически); протоколы заседаний комитета (частично опубликованы); переписку с МВД по поводу ущемленных в своих интересах купцов, лавки и другие строения которых в ходе реорганизаторской деятельности комитета были уничтожены или перенесены (82). В работе использованы все выявленные источники этой группы.

- Вторая группа источников, отражающих некоторые аспекты градостроительной деятельности городских властей - это совокупность отчетов, смет, подрядных договоров и проектов норм благоустроенности города, а также отчеты о благоустройстве города врачебного отделения губернского правления, дела о создании в Тамбове системы водоснабжения, электрического освещения, о замощении улиц (83).

- Третья группа источников позволяет судить не только о градоформирующей деятельности городского и губернского начальства, но и о руководстве градостроительством на государственном уровне - это совокупность планов города Тамбова и некоторых планов городов Тамбовской губернии, официально утвержденных, "рабочих" и черновых (84). В эту группу входят также выявленные нами документы об отдаче городских территорий и выгонной земли в аренду обывателям, дела о перепланировках городских территорий, переименовании улиц и др.

Для анализа профессиональной деятельности архитекторов Тамбова и Тамбовской губернии были выявлены и использованы формулярные списки, содержащие сведения о возрасте, семейном положении, образовании, благонадежности, собственности, чиновничьей и военной службе, наградах, взысканиях архитекторов и инженеров, а также аттестации их начальством (85). Для выявления социального статуса, общественной активности, творческих инициатив упомянутых специалистов были проанализированы ведомости о жаловании, выплачиваемом техническим специалистам, сведения об их недвижимых имуществах, содержащихся в окладных книгах, а также личностноокрашенные документы, содержащие обращения архитекторов к начальству по разным основаниям, разнохарактерные документы, так или иначе отражающие отношение архитекторов к профессиональной деятельности, содержащие собственноручные подписи, резолюции и др.

Изучение проблеем социальной топографии районов Тамбова, социально-демографического использования городских усадеб обьюателями и вопроса динамики плотности проживания и .застройки городской территории эффективно на материалах массовых источников.

Массовыми уточниками, дающими значительную информацию, являются строго формализированные документы административного учета горожан: списки жителей Тамбова; обывательские книги (применительно к первой половине XIX в.); документы налогового учета (окладные книги); документы квартирной комиссии (применительно ко второй половине XIX - начале XX вв.).

Сами по себе содержащиеся в этих документах перечни лиц, усадеб, строений, количества жилых покоев и др. являются статистическими выборками, составленными по разным основаниям: местоположению строения, сословно-профессионального деления населения, имущественному положению и, наконец, по простому алфавитному ряду.

По цели создания они подразделяются на текущую учетную документацию, фиксирующую различные "состояния" (имущества, сословность, пол, возраст, брачность) горожан, и составленные по требованию губернатора или ревизоров из центра отчеты.

Первая группа - это обывательские книги, подворные списки, книги для записи домовладельцев. Самый ранний документ такого типа - 1827 г., наиболее полно документы представлены за 1830-е, середину 1850-х гг. (92). Они описывают конкретных людей, в них встречаются неточности. Характер отчетности и качества этих документов могут служить основанием к тому, чтобы изложенные в них данные считались исследователями вполне репрезентативными. Аналогичные документы - окладные книги -более точны в силу их связи с налоговым обложением.

Значительный интерес представляет документ 1822 г. (93), который, в отличие от остальных источников подобного рода, составлен не путем подворного обхода, осмотра или описи домовладений, а гипотетически, то есть он, по всей вероятности, просто фиксирует все нарезанные участки для будущих усадеб в соответствии с первым регулярным планом Тамбова 1781 г.

Вторая группа - ведомости о "состояниях" по сословиям (мещане, купцы); ведомости о количестве и принадлежности строений; дело с оценками домов, "производимыми депутатами от всех сословий за 1838 год", которое представляет собой черновик. Выявлены документы, в которых отмечаются "неправильности" процедуры этой оценки, а, следовательно, и достоверность информации источника (94).

По структуре информации и ее достоверности эти документы однородны, статистические данные, содержащиеся в них, в целом подтверждаются другими источниками. Для текущей документации характерно более небрежное оформление (неизменное для начала и середины XIX в.). Все документы составлены по формам, регламентируемым МВД. Однако дела для "внутреннего пользования" далеко не всегда содержат в себе всю предписанную информацию. Форма подачи информации - таблицы со статичными, окончательными за определенный период (год) данными. При сопоставлении однородных данных из разных документов за разные годы, можно показать динамику изучаемых процессов, так как в них представлена практически одинаковая, по сути, информация. Их содержание включает в себя:

1. Имена, фамилии, социальный статус горожан, иногда - проживает ли в городе, имеет ли промысел, занимал ли городские посты, старожил или пришлый; адрес - часть города, квартал, иногда улица и номер домовладения.

2. Характер имуществ - чаще всего просто определение "дом". Застройка всей усадьбы и материал деревянных построек до 1840-х гг. чаще всего не указывались; немногочисленные каменные дома могли обозначаться как "большие"; в большинстве документов есть графа "оценка" или "доходность" домовладения; в ведомостях "по сословиям" давалась информация - кому именно принадлежит дом, заявленному купцу, ремесленнику или его родственникам; в текущей городской отчетности всегда указывалось время получения городской земли (усадьбы) горожанином.

3. В обывательских книгах указывался половозрастной состав семьи, а также все другие реальные жильцы дома. В "подворном списке" за 1827 г. указаны прислуга, работники, ученики и их социальный статус. Это редкий документ, который разделяет горожан на домовладельцев и квартирантов (арендаторов жилья).

4. Характеристику внутреннего пространства жилья дает один документ - книга для записи домовладельцев 1862 г., в которой есть графы "число комнат" (заполнена), "их мера" (не заполнена). Эти сведения нужны были для расчета норм по постойной повинности.

При обработке этих документов наиболее эффективны компьютерные методы, а также контент-анализ по выделенным выше смысловым единицам. Интересную информацию они дают при сопоставлении с картой Тамбова, что выявляет влияние географических и градостроительных факторов на социальное размещение домовладений.

Материалы а недвижимых имуществах, связанные с налоговым обложением горожан, многочисленны, но хронологически ограниченны 1913 г. Это строго формализированные документы. Они дают сведения об этажности, сохранности, ценности строений в разных частях города, о наиболее и наименее интенсивной застройке, позволяют изучать городскую усадьбу как комплекс жилых и хозяйственных

Вспомогательными источниками для изучения трансформации жилой среды стали материальные свидетельства - сохранившиеся строения старого Тамбова, а также фотодокументы, отражающие его облик, и виды других старых русских городов (96).

В работе также использованы некоторые картографические источники (97). Для социального топографирования города материалы массовых источников были "наложены" на планы Тамбова.

Методологическую основу диссертационного исследования составили системный подход и принцип историзма, которые предполагают анализ событий с учетом всех взаимосвязей с общеисторическими переменами в изучаемый период.

Теоретико-методологической основой исследования стал цивилизационный подход, который предполагает изучение субъективных "человеческих" факторов исторического процесса, выявление типологических черт изучаемой общности. Нам близко понимание провинциальной социально-экономической жизни и культуры как определенной "локальной цивилизации", которая нуждается в изучении с максимально большего количества точек зрения.

Цивилизация характеризуется тем, "что остается незамеченным ее носителями, составляет для них изначальную данность, впитываемую ими в процессе социализации, как нормативное начало жизни в семье, обществе" (98). Такая характеристика цивилизации определяется в работе через категории "менталитет", "ментальность", которые являются ключевыми для понимания провинциального мироустройства. Мы оперируем этими терминами при раскрытии определенных черт провинциальной жилой среды и отношения к ней обывателей и подразумеваем под понятием "ментальность" определенный набор у людей того или иного общества ("локальной цивилизации") социально-психологических характеристик, сложившихся исторически, присущих и отдельной личности, и общности, в которую она входит, определяющих тип восприятия членами этой общности себя и внешнего мира.

Другим основанием методологической базы исследования является формационный подход, ориентированный на выявление объективных причин и закономерностей исторического процесса. При выявлении определенной стадиальности развития, характеристик локальной цивилизации русского провинциального города мы использовали категории, выработанные в его рамках ("буржуазный",

32 капиталистический", "поздиефеодальный" и др.), связанные с социально-классовыми факторами и факторами, характеризующими типы производственных отношений.

В основе исследования - проблемно-хронологический подход к изучению исторической действительности, что дает возможность отследить динамику изменений изучаемых процессов, выявить причинно-следственные связи.

Важным методологическим принципом исследования стал комплексный подход с позиций разных отраслей исторического знания - истории права, истории архитектуры, исторической психологии - которые дополняют принципы и основы рассмотрения проблем социальной истории.

Для выявления особенностей социально-демографических и градостроительных процессов развития русского провинциального города был использован не только традиционный описательно-аналитический метод, но и контент-анализ, позволивший путем выделения и подсчета определенных устойчивых смысловых единиц в сходных по содержанию документах, достаточно объективно, на значительных статистических выборках выявить основные характеристики социально-психологических и экономических жилищных предпочтений горожан.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Пирожкова, Ирина Геннадьевна

Эти выводы подтверждаются данными дела "об избрании городовых депутатов от домовладельцев каждого сословия" в 1863 г. Комиссии депутатов были сформированы во всех городах Тамбовской губернии для "раскладки налога с недвижимых имуществ". В Тамбове состав такой комиссии был относительно демократичен и включал 16 купцов, 13 мещан, 12 разночинцев, 12 государственных крестьян, 12 дворян и чиновников, 6 священников" (71).

Интересно, что в этих же небогатых и непрестижных кварталах (№ 3-5, улица Гаврюшенская, территория между Тюремной и Хлебной площадью) к 1860-м гг. появляется масса дворянских домовладений. Область их проживания распространилась также и в 3 часть, от улицы Большой на поперечные ей улицы, в кварталы №№ 60, 61, 67, 68, 70, 72, вокруг Варваринской площади и за ней - в 79 квартале (9 дворянских и 8 офицерских домовладений). То есть в последней трети XIX в. небогатые дворяне обживали окраинные территории города наряду с мещанами, крестьянами и солдатами. В центре (кварталы №№ 29-31) их очень мало, дворяне явно чужды беспокойному торговому центру, на площадях которого в эти годы постоянная грязь, "масса повозок, шум" от проезжающего грузового транспорта (72).

Кварталы вокруг торговых площадей с полной уверенностью можно назвать мещанско-купеческими. Если мещанских домовладений много по всему городу и они разного качества, то купеческих особенно много в кварталах №№ 38, 41, 42, 43. В эти годы купцы - лидеры в обладании недвижимыми (нежилыми) имуществами на выгонной •земле, но в 1 и 3 части их домовладения практически не встречаются.

Данные окладных книг за 1885 и 1901 гг. в целом подтверждают соотношение домовладений по установленным социальным группам. Мещанские домовладения по территориальному признаку не дифференцированы, однако в первой половине XIX в. их домовладения превалируют над купеческими во второй части города, а во второй половине XIX в., наоборот, в это время есть даже кварталы, которые почти полностью монополизированы купцами (№№ 37, 38, 41). Дворянство в первой трети XIX в. селится преимущественно по главным улицам - Большой и Дворянской, подальше от торговых площадей, но в центре, а в пореформенное время встречается по всему городу наряду с крестьянскими и солдатскими домовладениями. "Направление освоения" города у них разное: у дворян - из центра на окраины, у крестьян - наоборот.

Компактность проживания отдельных сословий делала на протяжении XIX начала XX вв. отдельные районы города социально окрашенными. Возможная в небольшом провинциальном городе компактность проживания по признаку родства на материалах Тамбова не выявлена. На материалах описанных источников, с учетом возможных в нем грамматических неточностей, нами было выявлено число повторений фамилий лиц с одной фамилией и принадлежащих к одному сословию, как предполагаемых родственников. В масштабах целого города (исходя из описанного в источнике количества кварталов) составляет очень незначительные цифры. В начале 1830-х гг. количество кварталов, в которых повторялись фамилии домовладельцев, составляло 8 из 79 описанных кварталов, то есть 10,1 %; в 1867 г. - 4 квартала из 84 описанных кварталов, то есть 4,8 %; в 1885 г. - 5 кварталов из 80 описанных, то есть 6,25 %; в 1901 г. - 6 кварталов из 82 описанных, то есть 7,2 %. Такое незначительное число совпадений не дает оснований для выводов о закономерности предпочтений возможными родственниками селиться рядом. Более глубокое изучение влияния родственных связей на жилищные предпочтения возможно с помощью компьютерных методов анализа источников.

Определение профессиональной принадлежности домовладельцев по имеющимся массовым источникам крайне затруднительно, однако известно, что число лиц занимающихся, например, интеллигентным трудом в городах Тамбовской губернии было незначительным. В Тамбове в 1897-1917 гг. их количество составляло от 1054 до 2041 человека (73), число среди горожан интеллигентного труда - домовладельцев было еще меньше, и в определении их жилищных предпочтений уместно ориентироваться на их доходы.

Массовые источники, дающие систематическую информацию о стоимости недвижимых имуществ, имеются только относительно пореформенного времени. Сведения об окладе домовладений жителей Тамбова сведены нами в таблицу.

Заключение

Решение задач, поставленных в исследовании, подвело к ряду обобщений, выводов, позволило сделать некоторые наблюдения.

Проанализированный материал показывает, что Тамбов являлся типичным провинциальным губернским центром России, а, следовательно, выводы, сделанные на его материалах, могут быть с достаточной степенью точности экстраполированы на другие подобные города.

Развитие строительного дела в провинции не может быть вписано в четкие универсальные хронологические рамки, подходящие для его характеристик.

Как особенность российской юридическо-административной практики в области градоформирования мы определяем ее разноуровневость и разновесность в средствах, формах и методах в центральных (столичных) и провинциальных городах.

Особенностями законодательно-нормативной базы строительного дела и архитектурно-планировочных сторон градостроительства, на наш взгляд, являются некоторые несовпадения по времени этапов разработки собственно строительного законодательства, юридических форм, в которых оно "давалось" государством, с возможностями реализации этого законодательства провинциальными органами власти, самоуправления и обществом.

Оформление норм кодифицированного строительного законодательства происходило в два этапа. С 1832 года до конца XIX века - время оформления и действия всех четырех редакций Строительного устава - основного документа, регулирующего строительную практику в Российской империи. Заложенные в них принципы регулирования строительством, которые создавали условия и возможности частновладельческого градостроительства, были консервативны, базировались на классицистских понятиях регулярности устройства городской среды и к концу века не отражали реальной градостроительной ситуации и потребностей городской жизни.

Трансформация юридических форм развития законодательства к 1900 году — году выпуска последней редакции Строительного устава - подошла к своему логическому завершению; к началу XX века ресурсы для дальнейшего развития по этому пути были исчерпаны. Последний Строительный устав - это по большому счету набор наиболее проверенных временем, скорее разрешающих, чем запрещающих, норм градостроительной практики.

Второй этап развития юридического обеспечения строительного дела - конец XIX века и до 1917 года - характеризуется отсутствием четкой законодательной позиции центральных органов власти по вопросам регулирования городской, и особенно провинциальной, застройки в условиях "строительного бума" и некоторой компенсацией этой ситу ации местным законотворчеством.

Реорганизация системы строительного управления, проведенная в 1860-е годы, была лишь отражением реформаторских стратегий в стране в целом, в области же строительной практики она ничего по существу не изменила, потому вряд ли может считаться рубежным моментом юридического развития основ строительной деятельности.

Местная управленческая практика регулирования гражданского строительства нами подразделяется на иные хронологические этапы, несомненно, зависящие от общего государственного регулирования и в некоторой степени определенные "сверху".

Первый этап - это 1800- начало 1830-х годов, когда сборников кодифицированного строительного права еще не существовало. Для этого времени характерен процесс выявления и кристаллизации норм этого права. Он проходил под значительным влиянием местной управленческой практики. Это был период "собирания", первичной классификации фактов этой практики.

Этап 1830-1860-х годов - время апробации принципов руководства строительством, .заложенных в XVIII веке. Это время наиболее жесткого регулирования центральной властью градостроительных процессов и очень ограниченных возможностей для управленческой и, тем более, законотворческой инициативы в области градостроительства у местных властей.

1870-1910-е годы - этап постепенной децентрализации управления строительством, размывания монополии государства в этой отрасли, инициируемого самим центральным руководством. В то же время это и период "учебы" местных органов самоуправления, в том числе и в одной из существеннейших для местной городской жизни областей -строительства и благоустройства городов. Это время характеризовалось также появлением демократических элементов в архитектурно-строительной практике; значительно большим, чем ранее, весом в руководстве строительством профессионально подготовленных кадров и ростом профессионализма городских и губернских архитекторов и инженеров в целом. Этот этап ознаменовался появлением у населения новых черт в восприятии законодательства, увеличением знания нормативных положений провинциальными жителями. И, что возможно более важно, смещением приоритетов восприятия строительных законов (и законов вообще): если в первой половине ХЕК века Строительные уставы, другие нормативные документы воспринимались в провинции как безусловно вторичные, по сравнению с распоряжениями властей вообще, законность которых не обсуждалась, то в последней трети XIX - начале XX веков они стали восприниматься, если не наравне с монаршей волей, то, по крайней мере, как самостоятельная юридическая сила, на которую можно опираться в отстаивании своих интересов.

Административно-управленческая деятельность по регулированию строительнх процессов в провинции в течение всего исследуемого периода отличалась в провинции весьма нечетким представлением властей о планировании стратегий городского развития. Даже на рубеже XIX - XX веков эта деятельность сосредотачивалась в основном на спорадических, бессистемных и нецеленаправленных действиях по городскому благоустройству, а в строительно-планировочном отношении — на фиксации уже имеющихся, стихийно сложившихся, градостроительных изменений. То есть в конце ХЗХ - начале XX веков местные органы власти еще не заполнили пробел в регулировании строительством, допущенный центральным руководством, и не создали целостной системы юридического обеспечения градостроительных процессов.

Социальные аспекты использования жилья и механизмов строительной практики в провинции отражают общую социально-экономическую тенденцию капитализации, выражавшуюся в постепенном складывании и рынка жилья, и рынка строительных услуг, и трансформации восприятия своей жилой среды горожанами от патриархального в начале XIX века до восприятия ее преимущественно в качестве источника дохода в начале XX века.

Типологической особенностью русского провинциального города в дореформенное время являлось его относительная строительная и социально-географическая однородность. В 1800-1870-е годы изменения в социальном топоцэафировании города по признакам благоустроенности, компактности проживания отдельных групп происходили очент» медленно. Главным критерием, по которым отдельные районы города отличались друг от друга, являлось качество их застройки, различия в которой подразумевались и закреплялись на государственном уровне, нормативно. В последней

197 трети XIX - начале XX веков дифференциация городских районов осуществлялась более динамично и постепенно формировала черты, свойственные буржуазному городу. Интересно, что если художественно-бытовые реалии (отношение к своему жилью, стилевые решения в его оформлении, степень приватности существования в нем) провинциальной жилой среды имели свои типологические особенности, являлись не "лучшими" и не "худшими" по сравнению со столичными, а самоценными, то социально-экономические особенности использования жилья, выражавшиеся в способах повышения его доходности, в складывающихся формах отношений строителей и заказчиков на рынке строительных услуг, представляются нам подражательными, иногда запаздывающими по времени их внедрения, по сравнению со столичными формами соответствующей деятельности.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Пирожкова, Ирина Геннадьевна, 2002 год

1. Архивные источники: Российский государственный исторический архив. 1. Фонд 1285. Департамент государственного хозяйства. On. 8. Дд. 514, 524. Государственный архив Тамбовской области.

2. Фонд 24. Тамбовское губернское по городским и земским делам присутствие. Оп. 1.Дд. 14,315, 316.

3. Фонд 29. Тамбовская губернская чертежная. On. 1. Дд. 55, 150, 289, 499, 527, 560, 561. 579. 650, 799, 812, 914, 1014, 1059, 1296, 1776, 1897, 1972.

4. Фонд 30. Врачебное отделение Тамбовского губернского правления. Оп. 44. Д. 1а. Оп. 46. Д. 1а. Оп. 49. Д. 1а. Оп. 61. Д. 4. Оп. 74. Д.14. Оп. 76. Д. 6. Оп. 78. Д.16. Оп. 83. Д. 134.

5. Фонд 31. Карты и планы Тамбовской губернии. On. 1. Дд. 253, 257а, 2576, 259а.

6. Фонд 46. Строительное отделение Тамбовского губернского правления. On. I. Дд. 1, И, 20-22, 30, 38, 59, 69, 70, 77, 78, 88-91, 106, 107, 109, 115, 138, 143, 194, 282, 302, 310, 328, 329, 357,372, 376, 472, 479,513, 582, 1139, 1457, 1626, 3878.

7. Фонд 63. Тамбовский губернский статистический комитет. On. 1. Дд. 5, 8-11, 12а, 94а.

8. Фонд 143, Тамбовская губернская земская управа. On. 1, Дд. 1, 2, 32, 243, 259, 1161-1181,3492,3509, 4138. Оп. 3. Дд. 75, 3341-3366.

9. Фонд 145. Тамбовская уездная земская управа. On. 1. Дд. 13, 127, 210, 245, 417. 489, 580, 718. Оп. 2. Дд. 181, 275, 388. Оп. 20. Дд. 1, 2. Оп. 26. Д. 5.1. Опубликованные источники:

10. Воейков Л. Сборник материалов для описания Тамбовской губернии. СПб., 1872.

11. Воронеж в историческом и современно-статистическом отношении / Сост. Г. М. Веселовский. Воронеж, 1866.

12. Географическоестатистические заметки по Тамбовской губернии. СПб., 1870.

13. Город Санкт-Петербург с точки зрения медицинской полиции /Сост. По распоряжению г-на С.-Петербургского градоначальника Н. В. Клейгельса врачами Петербургской столичной полиции. СПб., 1897.

14. Диамандиди Н. О. Иллюстрированные расценочные ведомости на строительные работы, составленные по урочному положению по практическим данным. Тамбов, 1910.

15. Должность архитектурной экспедиции: Трактат-кодекс 1737-1740 гг. // Архитектурный архив. Вып. 1. М. 1946. С. 7-100. Вступительная статья Д. Аркина.

16. Жданов М. Путевые записки по России, в 20 губерниях. СПб., 1843.

17. Журнал заседаний Тамбовской городской думы за 1871 год. Тамбов, 1872.

18. Журнат заседаний Тамбовской городской думы за 1872 год. Тамбов, 1873.

19. Журнал 'заседаний Тамбовской городской думы за 1881 год. Тамбов, 1882.

20. Контракт о постройке здания Тамбовской духовной семинарии. Тамбов, 1908.

21. Концессия на устройство в г. Тамбове водопровода. Тамбов, 1873.

22. Мейен В. Ф. Тамбовская губерния // Россия в дорожном отношении. В 3 т. Т. 2. СПб., 1902.

23. Муханов П. А Портфель для хозяев / Собран и издан гвардии полковником Павлом Мухановым. В 3 т. М., 1834.

24. О мерах, принятых по Тамбову ввиду городского благоустройства. Тамбов, 1869.

25. Обзор Тамбовской губернии за 1866 год. Тамбов, 1866.

26. Обзор Тамбовской губернии за 1904 год. Приложения к отчету Тамбовского губернатора. Тамбов, 1906.

27. Объяснительная записка к проекту сметы доходов и расходов г, Тамбова на 1917 год. Тамбов, 1917.

28. Патриархальный праздник, или Золотая свадьба. Тамбов, 1864.

29. Перфильев М. Очерки заводско-фабричного быта в России: (издание Московской губернской земской санитарной комиссии). СПб., 1887.

30. Полная архитектура для городских и сельских хозяев, служащая полным и подробным руководством для управления работами при постройке всякого рода без помощи архитектора. Ч. 1-4. М., 1836-1837.

31. Полная школа строительного искусства: Практ. самоучитель и руководитель ко всякого рода сооружениям и постройкам городских, загородных и сельских зданий. М., 1836.

32. Постановления комитета по устройству г. Тамбова. Тамбов, 1868.

33. Проект общих оснований оценки городских недвижимых имуществ Тамбовской губернии по закону 8 июня 1893 года. Тамбов, 1910.

34. Проект общих оснований оценки городских недвижимых имуществ Тамбовской губернии, переработанных в силу постановления губернской оценочной комиссии от 25 декабря 1911 года. Тамбов, 1914.

35. Проект обязательных постановлений Саратовской городской думы по строительной части. Саратов, 1914.

36. Протоколы заседаний Тамбовского губернского статистического комитета 18671880. Тамбов, 1882.

37. Роспись г. Тамбова 1871, 1872, 1873 гг. Тамбов, 1879.

38. Сборник статистических сведений по г. Тамбову. Тамбов, 1918.

39. Сборник статистических сведений по Тамбовской губернии. Тамбов. 1882.

40. Сборник-календарь Тамбовской губернии на 1903 год.

41. Свиязев И. И. Учебное руководство к архитектуре, Ч. 1, 2. СПб., 1833;

42. Свод постановлений Тамбовской губернской оценочной комиссии за 1894-1911 годы. Тамбов, 1913.

43. Скачков А. И. Новый удешевленный способ кладки стен из кирпиа для жилых и нежилых сельских и городских строений.

44. Смета доходов и расходов Тамбова. Тамбов, 1916.

45. Список абонентов Тамбовской телефонной сети к 20 мая 1915. Рязань, 1915.

46. Справочная книжка и адрес-календарь Тамбовской губернии на 1915 год. Тамбов, 1915.

47. Статистические данные к оценке городских недвижимых имуществ Тамбовской губернии по закону 8 июня 1893 г. Вып. 1. Тамбов, 1901; Вып.2, 3. Тамбов, 1903.

48. Указатель статей, помещенных в "Тамбовских губернских ведомостях". Тамбов, 1843.

49. Указатель статей, помещенных в неофициальном отделе "Тамбовских губернских ведомостях" в 1870-1877. Тамбов, 1885.

50. Федосеев Общеполезные правила к построению частных здании с возможною экономическою прочностью. СПб., 1860. е,

51. Федосеев В. Ф. Руководство к построению деревянных домов, или практическое показание правил, по которпм производить должно деревянные строения прочностью и соблюдения значительной экономии. СПб., 1831

52. Финансовый отчет Тамбовской городской управы за 1908 год. Тамбов, 1909.

53. Экономическое состояние городских поселений в Европейской России на 18611862 годы. Ч. 2. М., 1863.

54. Материалы периодической печати:

55. Городское дело. 1910. №№ 5. 7,10.

56. Зодчий. 1873. № 2; 1907. №№ 1-12. 1909. №№ 1-11.

57. Известия по делам земского и городского хозяйства. 1909. №№ 1-12; 1914. №№ 1-12; 1915. №№ 1-12.

58. Инженерный журнал. 1901. №№ 1, 8, 10.

59. Статистический журнал. 1806. Т.1. Ч. 1,2; 1807. Т. 2. 4.1; 1808. Т. 2. 4.2.

60. Строитель. 1902. №№. 1-18.1. Мемуарная литература:

61. Водовозова Е. Н. На заре жизни: в 2 т. Т. 1. М., 1987.

62. Денисов И. На земской службе // Наше наследие. 1997. № 42. С. 58-75.

63. Засосов Д. А., Пызин В. И. Из жизни Петербурга 1890-1910 годов. Записки очевидцев. Л., 1991.

64. Каменская М. Ф. Воспоминания. М., 1991.

65. Крылов А. Н, Мои воспоминания. М., 1945

66. Кузнецова И. Между Остоженкой и Пречистенкой // Наше наследие. 1994. № 2930. С. 159-167.

67. Законодательно-нормативные акты:

68. Образцовые фасады Высочайше утвержденные для обывательских в городе домов. СПб., 1841.

69. Образцовые фасады деревянных домов в 3, 4 и 5 окон с воротами и заборами для постройки таковых домов в уездных городах. СПб., 1854.

70. Образцовые фасады, удостоенные Высочайшего одобрения СПб. 1852.

71. ПСЗРИ. Книга чертежей и рисунков. Планы городов. СПб., 1839.

72. ПСЗРИ. T.XII. Уставы государственного благоустройства. Строительный устав. СПб., 1832; 1842; 1857; 1900.

73. Собрание фасадов Его Императорского Величества, высочайше апробированных для частных строений в городах Российской империи. Ч. 1-4. СПБ., 1809-1812.

74. Собрание фасадов: заборы и ворота. СПб., 1811.1. Рукописи:

75. О Тамбовской губернии: Рукоп. ТамбовД838.

76. Обзор Тамбовской губернии за 1878 год. Приложения к отчету: Рукоп. Без м., без г.

77. Обзор Тамбовской губернии: Рукоп. Тамбов, 1866.

78. Картографические материалы:

79. Кокневич А. Ю. План губернского города Тамбова с окрестностями. Тамбов, 1914. Л. 1об.

80. План г. Тамбова с показанием уличного освещения. Без м., без г.1. Монографии:

81. Анохина Л. А., Шмелева М. Й. Быт городского населения средней полосы России в прошлом и настоящем. М., 1977.

82. АнриЛ., Блюм А. Методика анализа в исторической демографии. М,, 1997.

83. Аронин Д. Э. Климат и архитектура. М., 1959.

84. Архитектурная практика и история архитектуры / Под ред. В. И. Пилявского. Л,-М., 1958.

85. Алдепков Е. А. Русское народное зодчество в Восточной Сибири. М., 1953.

86. Ащепков Е. А. Русское народное зодчество в Западной Сибири. М., 1950.

87. Бартеньев И. А. Архитектура. Л., 1960.

88. Беличев Д. Н. Быт русских дворян в начале нынешнего столетия. СПб., 1840.

89. Беличев Д. Н. Быт русского дворянства в разных эпохах и обстоятельствах его жизни. В 2 т. М„ 1851. =,

90. Бочков В. Старая Кострома: Рассказы об улицах, домах и людях. Кострома, 1997.

91. Будина О. Р., Шмелева М. Н. Город и народные традиции русских. М., 1989.

92. Бунин А. В. История градостроительного искусства. Т. 1. М., 1953.

93. Бутырский Д. И. Устав строительный. М. 1912.

94. Виноград 3. Д. Библиография по архитектуре: Указ. непериодических изданий на русском языке. М., 1940.

95. Воронин И. Д., Остроумов В., Челмакин И. Саранск столица Мордовской АССР. Ист.-архит. очерк. Саранск, 1960.

96. Воронов В., Габе В. Крестьянское искусство. М., 1944.

97. Габе В. Карельское деревянное зодчество. М., 1941.

98. Габе ль В. Курск. М., 1951.

99. Голенко Е. И. Ульяновск. М,, 1956.

100. Горющкин JI. М., Миненко К. Р. Историография Сибири дооктябрьского периода (конец XVI начало XX вв.). Новосибирск, 1984.

101. Градостроительство / Под ред. В. М. Шкварикова М., 1945.

102. Греч А. Деревянный классицизм. М., 1928.

103. Гутнов А. Э. Эволюция градостроительства. М., 1989.

104. Деревянная архитектура Томска / Сост. Э. И. Дрейзин, А. Ф. Пасечник. М., 1975.

105. Диканский М. Г. Квартирный вопрос и социальные опыты его решения. СПб., 1911.

106. Диканский М. Г. Русское строительное законодательство. Систематическое изложение строительных законов и обязательных постановлений с Сенатскими решениями и комментариями, Пг., 1918.

107. Достойнова Н. Я. История жилища. Вологда. 1922.28.3абелло С. Я., Максимов П. Н., Иванов В. Н. Русское деревянное зодчество. М., 1942.29.3гура В. В. Общество изучения русской усадьбы М., 1923.

108. Земцов С. М. Львов. М., 1956.

109. Иванов В. Н., Фехнер М. В. Кострома. М., 1955.

110. Игнаткин И. А. Чернигов. М., 1955.

111. История русской архитектуры: Учеб. для вузов / Пилявский В. И., Славина Т. А., Тиц А. А. и др. СПб., 1994.

112. Каждан Т. П. Художественный мир русской усадьбы. М., 1997.

113. Казанцев Б. Н. Рабочие Москвы и Московской губернит в середине XIX века (4050-е годы). М., 1976.

114. Казаринова В. И. Взаимосвязь архитектуры и строительной техники. М., 1964.

115. Касьянов А. М. Харьков. Киев, 1955.

116. Кирев М. Ф. Архангельск. Архангельск, 1959.

117. Кириченко Е. И. русская архитектура 1830-1910-х гг. М, 1982.

118. Кирьянов Ю. И. Жизненный уровень рабочих России (конец ХЕХ начало XX вв.). М., 1971.

119. Ковальченко И. Д. Методы исторического исследования. М., 1987.

120. Кожин Н. А. Памятники русской псевдоготики в XVIII веке села Знаменки Тамбовской губернии. Л., 1924.

121. Кожин Н. А Русская провинциальная архитектура. Л., 1928.

122. Кононенко А. И. Застройка городов и сел Подмосковья. М., 1969.

123. Корелин А. П. Дворянство в пореформенной России 1861-1904.: Состав, численность, копоративная организация. М., 1979.

124. Краснобаев Б. М. Русская культура XVIII начата XIX века. М., 1983.

125. Крузе Э. Э. Условия труда и быта рабочего класса России в 1900-1914 гг. Л., 1981.

126. Крупянская В. Ю., Полищук Н. С. Культура и быт рабочих горнозаводского Урала (конец XIX начало XX веков). М., 1971.

127. Кудряшов В. И. Гродно. М., I960/

128. Куприянов А. И. Русский город в первой половине XIX века: Общественный быт и культура горожан Зал. Сибири. М,, 1995.

129. Кученкова В. Тамбовские православные храмы. Тамбов, 1992.

130. Ee же. Асеевы. Русские усадьбы. Тамбов, 1999.

131. Ее же. Неизвестный Тамбов. Тамбов, 1993.

132. Лебедев А. В. Тщанием и усердием: примитив в России в XVIII- середины XIX вв. М., 1998.

133. Лукомский Г. К. О прошлом и современном состояний провинциальной художественной архитектуры. СПб. 1912.

134. Лукомский Г. К. Памятники старинной архитектуры России. Ч. 1. Наша провинция. СПб., 1915. е,

135. Макушенко П. И. Народная деревянная архитектура Закарпатья XVIII начала XX вв. М„ 1976.

136. Масленицин С. И. Переславль-Залесский. Л., 1975.

137. Математические методы в историко-экономических и историко-культурных исследованиях. М., 1977.

138. Мачинский В. Д. Крестьянское строительство в России. М., 1924.

139. Милославский М. Г. История строительной техники и архитектуры. М., 1964.

140. Миронов Б. Н. История в цифрах. Л., 1991.

141. Миронов Б. Н. Русский город в 1740-1860-е годы: демографическое, социальное и экономическое развитие. Л., 1990.

142. Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII начало XX в.). Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства. ТТ. 1-2. СПб., 1999.

143. Муравьев Н. В. Улицы и площади Тамбова. Тамбов, 1994.

144. Николаев В. Н. Строительное законоведение. Записки, читанные в Киевском художественном училище академиком архитектуры в 1905-1911 годах. Киев, 1911.

145. Никулина Н. Основные даты развития строительной техники России XIX начала XX вв. Л., 1971.68. "Образцовые" проехсты в жилой-застройке русских городов XVIII-XIX вв. / Под ред. В. Н. Иванова. М.,1961.

146. Ожегов С. С. Типовое и повторное строительство в XVIII XIX вв. М., 1984.70.0половников А. В, Русское деревянное .зодчество, М., 1983.

147. Осмоловский М. С. Минск. М., 1952.

148. Очерки истории строительной техники России XIX начала XX веков. М., 1964.

149. Павлова Л. И. Модели и реальность. М., 1994.

150. Петербург и другие новые российские города XVIII первой половины XIX веков / Под ред. Н. Ф. Гуляницкого. М., 1995.

151. Пруцин О. И. Архитектурно-историческая среда. М., 1990.

152. Рабинович М. Г. Очерки материальной культуры русского феодального города. М„ 1988.

153. Рабинович М. Г. Очерки этнографии русского феодального города. М., 1978.

154. Рабочий класс в России от зарождения до начала XX века. М., 1983.

155. Романов К. К. К вопросу о влиянии взаимоотношений между строителями н заказчиками на формы зодчества в Новгороде в XV XVI вв. М. 1927.

156. Романович М. Е. Гражданская архитектура. СПб., 1896.

157. Рыбаков А. А, Устюжна. Череповец. Вытегра, М., 1981.

158. Рындзюнекий П. Г. Городское гражданство пореформенной России. М., 1958. ЙЗ.С'аваренская Т. Ф.'История градостроительного искусства. Поздний феодализм икапитализм. М., 1989.

159. Семенов В. Н. Благоустройство городов. М. 1912.

160. Семенов Н. П. Наше дворянство. СПб., 1899.

161. Сидорова Н. А. Стародуб, М., 1979.

162. Славина Т. А. Исследователи русского зодчества: русская историко-архитектурная наука XVIII начата XX вв. Л., 1983.

163. Соболев Н. Н. Русская народная резьба по дереву. М.-Л., 1934.

164. Суслов А. И., Чураков С. С. Ярославль. М., 1960.

165. Тальтевский П. А. Великий Устюг. М., 1960.

166. Тверской Л. Русское градостроительство до конца XVII века. Планировка и застройка русских городов. Л.-М., 1953.

167. Троицкий Н. В. Воронеж. М., 1959.

168. Условия быта рабочих в дореволюционной России (по данным бюджетных обследований). М., 1958.

169. Фехнер М. В. Вологда. М., 1958.

170. Фехнер М. В. Калуга. М.5 1961.

171. Фехнер М. В. Коломна. М., 1963.

172. Шквариков В. А. Планировка городов России XVIII и начала XIX века. Л., 1939.

173. Юстова Е. И., Максимов М. М. Тамбов: памятники архитектуры. Воронеж, 1979.1. Сборники статей:

174. Архитектура русской усадьбы: Сб. ст. / Под ред. Н. Ф. Гуляницкого. М., 1998.

175. Архитектура: Сб. ст. по творческим вопросам. М., 1945.

176. Архитектурное наследство. Т. 1-18. М., 1951-1969; вьш.ЗЗ. М., 1985; вып.38. М., 1995.

177. Вопросы архитектуры и градостроительства / Под ред. В. А. Витмана. Л.-М., 1953.

178. Государственный институт истории искусств. Русская провинциальная архитектура. Л., 1928.

179. Ежегодник Ленинградского отделения Союза советских архитекторов СССР. Л,-М., 1953.

180. Исследования по истории архитектуры и градостроительства. М., 1964.

181. Культура русской провинции. Общественно-политическая жизнь российской провинции. XX век: материалы межвуз. науч. конф. Вып. 1. Тамбов, 1993; Вып. 2. Тамбов, 1996; Вып. 3. Тамбов, 1997.

182. Материалы по истории архитектуры народов СССР. Вып. 4. М. 1944.

183. Материалы по истории русского искусства. М., 1928;

184. Население и территория Центрального Черноземья и Запада России в прошлом и настоящем: Материалы VII регион, конф. по ист. демогр., посвященной 75-летию проф. В. П. Загоровского (1925-1994). Воронеж, 2000.

185. Памятники русской архитектуры и монументального зодчества. М., 1985.

186. Российская провинция XVIII XX вв.: реалии культурной жизни. Пенза, 1995.

187. Русская провинциальная архитектура. К выставке отдела ИЗОГИИИ. Л., 1928.

188. Русская провинция / Сост. Р. В. Андреева. Вып. 1-2. Воронеж, 1995.

189. Русская провинция: культура XVIII- XX вв: Сб. ст. М„ 1992.

190. Русская провинция: культура XVIII-XX вв: Сб. ст. М., 1993.

191. Русская усадьба: Сб. общества изучения русской усадьбы. Вып. 1. М.-Рыбинск, 1994; Вып. 2. М., 1996.

192. Русский город. Исследования и материалы: Сб. ст. / Под ред. В. Л. Янина. Вып. 9. М., 1990.

193. Сборник общества изучения русской усадьбы. Вып. 2-3. М., 1928.

194. Социальная история: Ежегод. 1998/99. М., 1999.

195. Социально-демографическая история России. Новые методы исследования. Тамбов, 1999;

196. Художественный мир русской усадьбы / РАН. Гос. ин-т искусствовзнания. М., 1997.1. Статьи:

197. Баландин С. Н. Застройка городов Томской губернии в первой половине XIX века //Изв. вузов. Серия строительство и архитектура. 1958. № 11-12. С. 166-175.

198. Барг М. А. Категория "цивилизация" как метод сравнительно-исторического исследования // История СССР. 1991. № 5. С. 70-87.

199. Бартеньев И. А. Строительная наука в России (XVIII в. первая половина XIX в.) //Тр. Всероссийской Академии Художеств. 1947. Вып. 1. С. 145-160.

200. Белоусова Е. Архитектура крестьянского жилища конца XVIII первой половины XIX вв. в Горьковской области //Архитектурное наследство. 1955. № 5. С. 53-69.

201. Бочков В. Великолепное Щелыково // Наше наследие. 1994. №29-30. С. 63-71.

202. Булгакова Л. А. Социальный статус инженера в дореформенной России // Проблемы социально-экономической истории России. М., 1991. С. 161-177.

203. Вайденбаум А. Замечания на ныне действующий "Строительный устав"// Зодчий. 1873. №2. С. 35-37.

204. Власюк А. М. Эволюция строительного законодательства России в 1830-1910-е годы // Памятники русской архитектуры и монументального искусства. М., 1985. С. 226239.

205. Ю.Генкин Л. Б. Книги по истории городов СССР // История СССР. 1959. № 5. С. 148-156.

206. Гуляницкий Н. Ф. Русский город на традиционной основе // Архитектурное наследство. 1985. № 33. С. 3-14.

207. Гушка. А. О. Социальные основы жилищного вопроса // Зодчий. 1914. № 17. С.79.

208. Данилова Л. В. Клокман Ю. Р. Изучение истории России в период позднего феодализма // Очерки истории исторической науки в СССР. М., 1985.

209. Дедюхина В. С. Формирование законодательной системы охраны отечественных памятников (Вторая половина XIX начало XX вв.) // Материальная база сферы культуры: Науч. информ. сб. Вып. 4. М., 1997. С. 4-9.

210. Долго по лова С., Лаевская Э. Душа и дом. Русская усадьба как выражение софийской культуры// Наше наследие. 1994. №29-30. С. 147-157.

211. Дробжева Г. М. Российская провинция как феномен общественно-политической жизни // Общественно-политичекая жизнь Российской провинции. XX век: материалы конф. Вып. III. Тамбов, 1997. С.3-12.

212. Есиков С. А., Фомина Л. Б. Тамбовские меценаты и благотворители // Очерки истории культуры Тамб. края. Тамбов, 1993. С. 67-84.

213. Журин Н. П. Жилищное строительство в городах Сибири конца XIX начала XX вв. //' Изв. вузов. Серия строительство и архитектура. 1974. № 2. С. 54-59.

214. Злочевский Г. Русская усадьба на страницах дореволюционных изданий // Памятники отечества: Альманах всерос. общества охраны памятников истории и культуры, М. 1992. С. 72-91.

215. Золотницкая 3. Усадьба Городня в серии литографий С. Лукина // Наше наследие. 1994. №29-30. С. 122-125.

216. Зосимовский 3. В. Наше строительное законодательство // Строитель. 1900. №12. С. 12-15.

217. Казусь И. А. Организация архитектурного проектирования в России (период 1905-1917 гг.) //Архитектурное наследство. Вып. 33. М., 1985.

218. Каншцев В. В. Тамбовская интеллигенция в XIX начале XX вв. // Очерки истории культуры Тамб. края. Тамбов, 1993. С. 46-67.

219. Канищев В. В., Мизис Ю. А. Социальный облик Тамбова (1636-1917) // "Тамбов на карте генеральной.": Крат. тез. к обл. науч. конф., посвященной 350-летию г. Тамбова. Тамбов, 1986. С. 9-22.

220. Канищев В. В., Орлова В. Д. Жилищное строительство в Тамбове в конце XIX -начале XX в. (социальный аспект) // Город Тамбов в прошлом, настоящем и будущем. 360-летию посвящается. Тез. докл. краевед, конф. Тамбов, 1996. С. 18-21.

221. Карпович В. С. Строительные уставы и обязательные постановления в области зодчества у нас и в Западной Европе // Зодчий. 1909. № 40. С. 23-24.

222. Кириллов В. В. Русский город эпохи барокко. (Культурный и эстетический аспект) // Русский город: Исследования и материалы. Вып. 6. М., 1983. С. 127-162.

223. Кириченко Е. И. Доходные жилые дома Москвы и Петербурга (1770-1830) // Архитектурное наследство. 1960. № 14. С. 135-158.

224. Комарова И. И. Архитектурные общества в России во второй половине XIX -начале XX века // Архитектура СССР. 1985. № 5. С. 108-110.

225. Комарова И. И. К вопросу об образовании архитектурно-строительных кадров /'/Жилищное строительство. 1990. №5. С. 30-32.

226. Комарова И. И, Общественные организации зодчих // Жилищное строительство,1990. № 3. С. 29-31.

227. Комарова И. И. Строительные материалы и жилище // Жилищное строительство.1991. №4. С. 29-30.

228. Крашенинников В. В. Жизнь русской провинции как предмет исторического исследования // Актуальной проблемы современной исторической науки. Брянск, 1998. С. 64-68.

229. Леденева Г. Львы Асеевского дома // Тамб. жизнь. 1998. 7 сент.

230. Лейбаниц Н., Пилявский В. Материалы к истории планировки Петербурга в первой половине XIX века //Архитектурное наследство. 1955. №5. С. 13-39.

231. Литовская М. А. Понятия "региональный" и "провинциальный" в бытовании идей "единсй провинции" // Век XX и мир. 1994. № 3-4. С. 126.

232. Людке А. Социальная история сегодня // Социальная история: Ежегод. 1998/99. М., 1999.

233. Материалы по истории строительного управления и законодательства России XIX столетия // Строитель. СПб. 1902. № 5. С. 171 182; № 7-8. С. 263-284; № 9-12. С. 343-376, 486; № 13-18. С. 591-606.

234. Мизис Ю. А., Канищев В. В., Орлова В. Д. История, застывшая в камне // Кредо. Научно-популярный и литературно-художественный журнал. 1995. № 4. С. 2-10.

235. Миронов Б. Н. Русский город во второй половине XVIII первой половине XIX века: Типол. анализ //История СССР. 1988. № 5. С. 150-168.

236. Михайлов Д. О двух усадьбах дворян Чириковых /У Русская провинция. 1997. № 4. С, 32-35.

237. Муравьев Н. Город на Цне // Новая Тамб. газ. 1995. № 39, 41, 42.

238. Муравьев Н. Старая площадь // Город на Цне. 1993. № 15, 26-28.

239. Нащокина М. Гости съезжались на дачу // Памятники отечества. Подмосковье. № 31(1-2). 1994. С. 77-84.

240. Николаев И. И. Архитектурное образование в Москве в XVIII ХЕХ веках // Архитектура СССР. 1987. № 7. С. 78-84.

241. Орлова В. Д., Пирожкова И. Г. Типичный жилой дом Тамбова (конец ХЕХ -начало XX в.) /7 Тамбовские хроники. Ист.-краевед, бюлл. Тамбов, 2001. № 10. С. 33-37.

242. Орлова В. Старый Тамбов. История, застывшая в камне /7 Кредо. Научно-популярный и литературно-художественный журнал. 1994. № 1, С. 2-8; №3, С. 2-9.

243. Ох А., Фехнер М. Архитектура массовой и жилой застройки Москвы // Архитектурное наследство. 1955. № 5. С. 82-90.

244. Пилявский В. И. Градостроительные мероприятия и образцовые проекты в России в начале ХЕХ века //XIV науч. конф. ЛИСИ. Докл. Л., 1956. С. 93-95.

245. Постройка дешевых жилищ инж. Н. Тетеревниковым // Строитель. 1902. № 5-6.

246. Прибыткова А Деревянное зодчество Томска // Архитектурное наследство. 1955. №5. С. 101-115.

247. Протасов Л. Г. Городская инфраструктура Тамбова в 1910 году // Город Тамбов в прошлом, настоящем и будущем. 360-летию посвящается. Тез. докл. краевед, конф. Тамбов, 1996. С. 53-56.

248. Пунин А Л. Идея рационализма в русской архитектуре второй половины XIX века // Архитектура СССР. 1962. № 11. С. 55-58.

249. Пунин А. Л. Типовое проектирование в русском зодчестве XVIII-XIX вв. Н Архитектура и строительство Ленинграда. 1956. №3. С. 28.

250. Пунин А. Л. Черты "рациональной" архитектуры в строительной практике Петербурга // Архитектура и строительство Ленинграда. 1964. № 2. С. 30-32.

251. Пушкарева И. М. Сельская дворянская усадьба в пореформенной России: (к постановке проблемы) // Отечественная история. 1999. № 4. С. 14-32.

252. Рындзюнский П. Г. Изучение городов России первой половины XIX века // Города феодальной России. М., 1966.

253. Скворцов А. И. О русской народной пропильной резьбе // Памятники русской архитектуры и монументального искусства. М., 1985. С. 207-224.

254. Скорнякова Н. Степановское-Волосово в картинах князя Куракина А. Б. // Каше наследие. 1994. № 29-30. С. 86-89.

255. Смирнов Л. Усадебный ландшафт России // Наше наследие. 1994. № 29-30. С. 35-49.

256. Сытина Т. М. Русское архитектурное законодательство первой четверти XVIII века // Архитектурное наследство. Вып. 18. М., 1969. С. 150-162.

257. Тарловская В. Р. Провинциальный город и просвещенный абсолютизм // Русская провинция. Культура XVIII XX вв. М., 1993. С. 39-40.

258. Федоров В. А. Крестьянин-отходник в Москве (вторая половина XIX в.) // Русский город. Исследования и материалы. Вып. 6. М., 1983. С. 191-203.

259. Чубарьян Г. О. Современные тенденции в социальной истории 7/ Социальная история: Ежегод. 1998/99. М., 1999.

260. Ширина Д. А. Русский дореволюционный город в досоветской историографии: (середина XIX 1917 год) // Исторические записки. 1982. Т. 108. CL 38-63.

261. Янин В. Л. Из истории ранних попыток перепланировки Новгорода в XVIII в. // Русскчи город. Исследования и материалы. Вып.2. М., 1979. С. 237-254. :1. Справочная литература:

262. Адрес-календарь служащих в Тамбовской губернии лиц на 1903 год. Тамбов, 1903.

263. Адрес-календарь служащих в Тамбовской губернии лиц на 1911 год. Тамбов,1911.

264. Адрес-календарь служащих в Тамбовской губернии лиц на 1912 год. Тамбов,1912.

265. Адрес-календарь служащих в Тамбовской губернии лиц на 1913 год. Тамбов,1913.

266. Адрес-календарь служащих в Тамбовской губернии лиц на 1914 год. Тамбов,1914.

267. Барановский Г. В. Архитектурная энциклопедия второй половины XIX века. Т. 17. СПб., 1902-1908.

268. Ведомость о пожарах 1880 года. Тамбов, 1881.

269. Ведомость о пожарах 1911 года. Тамбов, 1911.

270. Ведомость о пожарах 1912 года. Тамбов, 1912.

271. Ведомость о пожарах 1913 года. Тамбов, 1913.

272. П.Волошин В. Ф., Зельтен Н. А. Словарь архитектурно-строительных терминов. Минск, 1990

273. Горелов А. А, Щукин Ю. К. Тамбов: Справоч.-путеводитель (Центральная часть). Тамбов, 1999.

274. Морозов Е. А Наш Тамбов: исторические памятники и мемориальные доски в областном центре. Тамбов, 2001.

275. Памятная книжка Тамбовской губернии на 1864 год. Тамбов, 1865.

276. Памятная книжка Тамбовской губернии на 1868 год. Тамбов, 1869.

277. Памятная книжка Тамбовской губернии на 1871 год. Тамбов, 1872.

278. Памятная книжка Тамбовской губернии на 1873 год / Издано Тамбовским статистическим комитетом. Тамбов, 1873.;

279. Памятная книжка Тамбовской губернии на 1876 год. Тамбов, 1877.

280. Памятная книжка Тамбовской губернии на 1879 год. Тамбов, 1880.

281. Памятная книжка Тамбовской губернии на 1894 год. Тамбов, 1896.

282. Пилявский В. И., Горшкова Н. Я. Русская архитектура XII начала XX вв. (Указ. избранной литературы на русском языке за 1811-1975 годы). Л., 1978.

283. Почетные граждане города Тамбова / Сост. Е. А. Морозов и др. Тамбов, 1997.

284. Российская архитектурно-строительная энциклопедия. М., 1995.

285. Русские архитекторы и строители: Аннот. указ. литературы. М., 1952.

286. Славина Т. А. Исследователи русского зодчества: русская историко-архитектурная наука XVIII начала XX вв. JL, 1983.

287. Старые русские города: Справоч.-путеводитель. М., 1988.

288. Юсупов Э. С. Словарь терминов архитектуры. СПб., 1994.

289. Диссертационные исследования:

290. Акользина М. К. Изменение социальной структуры населения среднего русского уездного города в первой половине XIX века (по материалам Моршанска Тамбовской губернии): Дис. .канд. ист. наук. Тамбов, 2002.

291. Александров П. Р. Русские административные здания и их роль в формировании площадей: Дис. канд. ар хит. М„ 1946.

292. Беляева Е. Ю. Самарская бытокультура второй половины XIX начала XX вв.: Дис. . канд. ист. наук. Самара, 1995.

293. Вараксин Н. В. Формирование белорусских городов во второй пол. XIX начале XX вв.: Дис. . канд. ист. наук. Минск, 1965.

294. Гончаренко JI. Н. Города Среднего и Нижнего Поволжья во второй половине XIX века (Социально-экономическое исследование): Дис. .докт. ист. наук. Казань, 1995.

295. Грязнова Н. В. Архитектурно-пространственное преобразование Российской провинции в конце XVIII начале XIX вв.: замысел и реализация. (На примере Тамбовской губернии): Дис. . канд. архит. М., 2000.

296. Захарова В. В. Мещанское сословие пореформенной России: Дис. . канд. ист. наук. М„ 1998.

297. Кириченко Е. И. История развития многоквартирного жияого дома последней трети XVIII начала XX вв.: Дис. . канд. архит. М., 1964.

298. Леденева Г. Л. Гражданская архитектура Тамбова конца XIX начала XX столетий: Дис. . канд. архит. М., 1999.

299. Любина Т. И. Уездное чиновничество Тверской губернии в конце XIX начале XX вв.: Дис. . канд. ист. наук. Тверь, 1998.

300. Мерзляков а Л. В. Чиновничество Вятской губернии первой половины XIX в. Опыт социально-политической характеристики: Дис. . ист. наук. Ижевск, 1997.

301. Муртазина Л. М. Профессиональная и общественная деятельность архитекторов Казанской губернии во второй половине XIX начале XX вв.: Дис. . канд. ист. наук Казань, 2000.

302. Пронина Т. Д. История развития провинциальной культуры Центрального Черноземья в конце XIX начале XX вв.: Дис. . канд. ист. наук. Курск, 1999.

303. Рассказова Л. В. Русская провинциальная среднедворянская усадьба как социокультурный феномен (на примере усадеб Пензенского края): Дис. . канд. культурологии. Нижний Новгород, 1999.

304. Стародубцева Л. В. Особенности формирования городской застройки в русской архитектуре второй половины ХГХ в.: Дис. . канд. архит. Харьков, 1992.

305. Тарасова Н. И. Культурно-художественная жизнь русской провинции в конце ХГХ начале XX вв. (По материалам периодической печати Центрального Черноземья): Дис. . канд. ист. наук СПб., 1998.

306. Терещенко А. А. Социально-экономическое развитие провинциального города в России второй половины ХТХ начала XX вв.; Дис. . ист. наук. Курск, 1999.

307. Чернозубова Л. Е. Архитектура деревянных жилых домов Москвы первой половины ХЕХ века: Дне. канд. архит. М., 1953.

308. Ястребов А. Е. Культурный облик губернского провинциального города Центрального Черноземья в конце ХГХ начале XX вв. (Орел, Курск, Воронеж): Дис. . канд. ист. наук Орел, 1999.1. Авторефераты:

309. Леденева Г. Л. Гражданская архитектура Тамбова конца XIX начала XX столетия. Автореф. дис . канд. архит. М., 1999.

310. Сакович Л. Т. Жилая застройка Киева первой половины ХГХ века (по материалам исследования регулярной застройки). Автореф. дис .канд. архит. Киев, 1955.

311. Сухорукова А. С. Петербургская городская дума и проблемы градостроительства в конце XIX начале XX вв. Автореф. дис. .канд. ист. наук СПб., 2000.