"Записки без названия" и литературный дискурс в средневековой Японии тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.03, кандидат филологических наук Гвоздикова, Юлия Евгеньевна

• Гвоздикова, Юлия Евгеньевна
• кандидат филологических наук
• 2008

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Гвоздикова, Юлия Евгеньевна

Введение.

Глава 1. Осмысление сочинений жанра цукури-моногатари до появления «Записок без названия».

1.1. История жанра цукури-моногатари

1.1.1. Место сочинений цукури-моногатари в классификации жанров японской средневековой литературы

1.1.2. Периодизация литературы цукури-моногатари.

1.1.3. Положение сюжетных повестей в средневековой иерархии жанров.

1.1.4. Характеристика этапов развития жанра цукури-моногатари.

1.2. Критическая мысль в поэзии.

1.3. Зарождение критической мысли в отношении сюжетных повестей.

1.4. «Записки без названия» как первая работа по жанру цукури-моногатари.

Глава 2. История текста «Записок без названия.

2.1. Автор

2.2. Время создания.

2.3. Круг списков.

2.4. Структура памятника и его источники.

Глава 3. Принципы рассмотрения сюжетных повестей в «Записках без названия».

3.1. Цели создания записок и концепция развития жанра

3.2. Система рассмотрения повестей.

3.3. Методы и термины разбора сочинений цукури-моногатари.

3.3.1 Котобадзукаи.

3.3.2. Кокоро.

3.3.3. Сугата.

3.3.4. Макото сикарану кото.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «"Записки без названия" и литературный дискурс в средневековой Японии»

Актуальность настоящей диссертационной работы определяется, прежде всего, тем значением, которое имеет литературоведение для развития художественной литературы любой страны. «Задача литературы открывать человека в человеке совпадает с задачей литературоведения открывать литературу в литературе <.> В литературоведении нужны разные темы и большие «расстояния» именно потому, что оно борется с этими расстояниями, стремится уничтожить преграды между людьми, народами и веками» [59, с. 191]. Особую актуальность в связи с этим приобретает исследование специальных вопросов, в том числе истории литературно-критической мысли. Литературная критика, существующая на грани искусства и науки о литературе предполагает особый темперамент, склад восприятия, основанного на способности быстро читать, мгновенно продуцировать мнение и складывать его в последовательный сюжет, который называется картиной литературного процесса [71; 100, с. 38]. Изучение литературно-критической мысли позволяет реконструировать историю литературного процесса какой-либо страны, прояснять значимость существовавших в определенный период литературных жанров и представляющих их памятников.

Рассматриваемая в работе эпоха Хэйан (1Х-ХП вв.), отмеченная зарождением литературно-критической мысли в отношении японоязычной прозы, - время расцвета блестящей аристократической культуры Японии. Ее представители создали литературные шедевры, дав своей стране и миру сочинения разных прозаических жанров: сюжетные повести цукури-моногатари («Повесть о старике Такэтори» («Такэтори моногатари»), «Повесть о прекрасной Отикубо» («Отикубо моногатари»), «Повесть о дупле» («Уцухо моногатари»), «Повесть о Гэндзи» («Гэндзи моногатари»)), лирические повести ута-моногатари («Повесть из Ямато» («Ямато моногатари»), «Повесть из Исэ» («Исэ моногатари»)), дневниково-мемуарные произведения никки («Дневник эфемерной жизни» («Кагэро: никки»), «Одинокая луна в Сарасина» («Сарасина никки»), «Дневник Мурасаки Сикибу» («Мурасаки Сикибу никки»), «Дневник Идзуми Сикибу» («Идзуми Сикибу никки»)), эссеистические сочинения дзуйхицу («Записки у изголовья» («Макура-но со:си»)), литературно-исторические повести рэкиси-моногатари («Повесть о славе» («Эйга моногатари»), «Великое зерцало» («0:кагами»)), рассказы-притчи сэцува («Стародавние повести» («Кондзяку моногатари»)), воинские повествования гунки («Повесть о годах Хо:гэн» («Хо:гэн моногатари»)).

Сюжетные повести цукури-моногатари Yf- Ш Ш (буквально «сделанные», «сочиненные повествования»), особенно самая выдающаяся из них - «Повесть о Гэндзи», занимают важное место в истории художественной литературы средневековой Японии. «Невозможно понять чудо Хэйан, не зная классических повестей, не прикоснувшись к «истинному сердцу» (магокоро) литературы - «Гэндзи моногатари» [25, с. 72].

Исследователи изучили большинство сохранившихся до наших дней сюжетных повестей, перевели их на европейские языки, снабдив подробными комментариями («Повесть о старике Такэтори», «Повесть о прекрасной Отикубо» [12], «Повесть о дупле» [78], «Повесть о Гэндзи» [68], «Повесть о Нэдзамэ» («Нэдзамэ моногатари») [171], «Повесть о советнике Хамамацу» («Хамамацу Тю: нагон моногатари») [160], «Повесть о Сагоромо» («Сагоромо моногатари») [79], «Ах, если бы переменить!» («Торикаэбая моногатари») [95], «Расставание на рассвете» («Ариакэ-но вакарэ») [161], «Мацура-но Мия моногатари» [170]). Тем не менее, в отечественном и западном японоведении на фоне неугасающего интереса к отдельным сюжетным повестям не изученной продолжает оставаться история литературной критики, посвященной данным сочинениям. Подходы исследователей к анализу отдельных повестей определяются, как правило, установками современного литературоведения. Не учитываются оценки представителей аристократической культуры в отношении «сочиненных повествований» в виду отсутствия принадлежащих им сочинений, в которых их взгляды были бы представлены в концентрированной форме.

Между тем, в нашем распоряжении имеется письменный памятник начала XIII века «Записки без названия» («Мумё: дзо:си» первая и единственная сохранившаяся работа вплоть до XIX века, посвященная сочинениям цукури-моногатари. «Записки без названия» содержат бесценный материал, позволяющий представить основные этапы истории сюжетных повестей, определить их статус в жанровой иерархии эпохи и, следовательно, рассмотреть сохранившиеся повести в более широком историко-литературном контексте. Актуальность изучения «Записок без названия» для реконструкции истории «сочиненных повествований» обуславливает и тот факт, что большая часть сочинений цукури-моногатари утеряна, то есть памятник приобретает исключительное значение как источник информации о целом ряде утраченных повестей, а также для восстановления несохранившихся частей дошедших повестей.

Существование такого сочинения, как «Мумё: дзогси», доказывает, что средневековая литературоведческая мысль в отношении японоязычной сюжетной прозы не сводилась, как принято считать, лишь к комментаторской традиции вершины жанра «сочиненных повествований» -«Повести о Гэндзи». «Записки» представляют собой альтернативное направление изысканий средневековых знатоков словесности — рассмотрение большого числа произведений одного жанра с применением особой методологии и терминологии. Таким образом, содержание памятника позволяет оценить уровень осмысления сочинений цукури-моногатари в соответствующий период, сделать выводы относительно понятийного аппарата, который использовал его автор при обсуждении повестей.

Появление «Записок без названия» указывает на тот факт, что была сформирована потребность в теоретическом осмыслении сюжетных повестей. При этом в «Записках» обозначены только подступы к литературно-критическим работам в современном смысле этого слова. Мы можем говорить о некоторых элементах зарождавшейся литературной критики. Кроме того, автор «Записок» не придал своим рассуждениям о произведениях цукури-моногатари форму, свойственную литературоведческим сочинениям, а представил их в виде диалога между придворными дамами - выдуманными персонажами. Таким образом, «Мумё: дзо:си» правильнее было бы назвать квазикритическим сочинением (квазитрактатом). С другой стороны, имеющаяся в «Записках» фабульная часть - придворные дамы собираются и рассказывают друг другу о разных цукури-моногатари, спорят, оценивают, то есть намеренное воссоздание автором атмосферы классических повестей и использование их лексикона, позволяет определить данное сочинение и как квазицукури-моногатари.

Учитывая то обстоятельство, что в средневековой Японии не было в собственном смысле этого слова литературной критики художественной прозы (и, в целом, литературной науки вообще), и возникшие в то время формы осмысления прозаических сочинений (в том числе опыт автора «Записок без названия») являют собой только ее зарождение, мы называем этот начальный опыт теоретического осмысления прозы неотъемлемой составляющей литературного дискура исследуемого периода. Надо отметить, что посвященные японоязычной прозе «Записки», как и многие стиховедческие сочинения, появившиеся гораздо раньше в силу высокого статуса поэзии в средневековом обществе, носят очень свободную форму литературной беседы, обсуждения на соответствующие темы, не знающего пока строгих терминологических и методологических рамок современного литературоведения. Таким образом, под понятием дискурс, многозначным термином ряда гуманитарных наук, мы понимаем такое его первоначальное значение, как «беседа», «рассуждение», «высказывание» (от лат. сЦБсигБШ «бегание взад-вперед»; «движение», «круговорот»; «беседа», «разговор»), в данном случае - на тему литературных произведений1.

Объектом диссертационного исследования является один из жанров японской средневековой повествовательной литературы - цукури-моногатари и форма теоретического осмысления произведений данного жанра, сложившаяся в XI - начале XIII века. Предмет изучения -сохранившиеся «сочиненные повествования» и посвященное им квазикритическое сочинение «Записки без названия».

Цель диссертации состоит в определении значения и места «Записок без названия» в истории японской литературы, в особенности - литературно-критической мысли в отношении сочинений цукури-моногатари. В связи с этим в работе были поставлены следующие задачи:

1. Рассмотреть основные вопросы, связанные с историей сочинений цукури-моногатари'. место сюжетных повестей в классификации жанров японской средневековой литературы, периодизация литературы цукури-моногатари, положение сочинений художественного вымысла в средневековой иерархии жанров. Охарактеризовать этапы развития жанра цукури-моногатари;

2. Дать характеристику «литературному классу», представители которого создали, в частности, сочинения исследуемого жанра;

1 Четкого и общепризнанного определения термина дискурс, которое охватывало бы все случаи его употребления, не существует. Включившие его в свой терминологический ряд гуманитарные дисциплины (лингвистика, литературоведение, семиотика, социология, философия, этнология, антропология) выработали необходимый им смысловой объем данного понятия. Напр., в рамках французской традиции П.Серио приводит 8 вариантов понимания слова «дискурс» [86, с. 26]. Первое из них восходит к трудам Ф. де Соссюра: его понимание «речи» как любого конкретного высказывания [90] сходно с одним из современных пониманий «дискурса». Данный подход — одно из переоткрытий (за ним последовало углубление термина в лингвистике, неклассической философии) понятия «дискурс», уточняющее его традиционное значение, на которое мы опираемся в нашем исследовании.

3. Проанализировать, какие формы принимало осмысление «сочиненных повествований» до появления «Записок без названия»;

4. Исследовать обстоятельства появления сочинения «Мумё: дзо:си». Представить общее текстологическое описание данного памятника;

5. Проанализировать направления критической мысли в поэзии и установить, являлись ли теоретические основы японского стиховедения источником для автора «Мумё: дзо:си» в области методологии и терминологии;

6. Раскрыть принципы рассмотрения сочинений цукури-моногатари в «Записках без названия»;

7. Наконец, выявить и проанализировать особенности и уникальные черты «Записок», обеспечившие им особое положение в истории литературной критики сюжетных повестей.

Научная новизна предлагаемой диссертации заключается в первой попытке в отечественном японоведении исследования истоков критической мысли по жанру цукури-моногатари. В работе впервые исследуется памятник «Мумё: дзо:си» как самое раннее сочинение литературно-критической мысли по данному жанру. В научный оборот российского японоведения вводится новый материал - переведенные на русский язык «Записки без названия» (см. Приложение).

Практическая значимость содержащихся в данной работе положений и выводов состоит в том, чтобы восполнить один из пробелов в изучении истории литературной критики в Японии. Они могут послужить фактическим материалом для подготовки учебных пособий и лекционных курсов в высших учебных заведениях по истории средневековой японской литературы. Кроме того, оригинальный текст памятника, созданного на классическом японском языке, сопровожденный русским переводом и подробными комментариями, может быть использован в качестве учебного материала для переводческой практики студентов.

Методологическую основу диссертации составили несколько подходов. Реконструируя историю жанра цукури-моногатари, характеризуя отдельные повести, представляющие разные его этапы, мы прибегали к историко-литературоведческим методам анализа.

Методы культурологического анализа стали инструментом выявления характерных черт культуры «литературного класса» (придворное аристократическое общество эпохи Хэйан), представители которого создали произведения цукури-моногатари. Определение ментально-ценностного ядра хэйанской аристократической культуры осуществлялось посредством выявления из огромного числа связей «ожидаемых», доминантных форм культурного поведения ее представителей, их нормативных этических и эстетических воззрений. Материалом для данного анализа явились, в частности, литературные источники - женские дневниково-мемуарные и эссеистические сочинения [39, 67, 70, 72, 83, 92]. Таким образом, культура понимается нами как сложно организованная семиотическая система, практическую реализацию которой представляют собой тексты. Изучение последних позволяет выявить регулярно опредмечиваемую и устойчиво воспроизводимую в них совокупность смысло-ценностных структур исследуемой культуры.

Накопленный японскими учеными материал в области комментирования и исследования различных аспектов памятника делает возможным проведение специальных исследований, в частности, изучение «Мумё: дзо:си» как первого сочинения по жанру «сочиненных повествований».

К изучению «Записок без названия» японские ученые обратились достаточно давно. Традиции издания и комментирования памятника имеют свою длительную историю, что характерно для сочинений, имеющих, с точки зрения японских текстологов и историков национальной литературы, особую ценность. На значимость «Записок» для японской литературы было указано еще в 1893 году, когда текст наиболее распространенного списка памятника (руфубон Îjfc^^) был издан в серии «Гунсё руйдзю:» ШЩШШ («Классифицированная коллекция японской классики»)2. Данное собрание включало основные классические тексты, многие из которых получили окончательную редакцию благодаря усилиям его составителей. Текст этого списка памятника был опубликован также в 1903 и 1928 годах . Издание другого списка (сё:ко:кан бунко дзо:хон Щ ^ Ш ЗС Ш- Ш ) было осуществлено в 1973 и 1992 годах4. Число комментированных изданий «Мумё: дзохи» приблизилось к двадцати. «Запискам без названия» посвящено около двухсот исследовательских статей, не считая кратких описаний памятника в различных справочных изданиях по японской литературе.

Одно из первых исследований, посвященных «Запискам без названия», принадлежит известному филологу Ямагиси Токухэй5. Ученый обозначил круг основных вопросов, связанных с изучением памятника, задал направления исследования «Записок». Вопросы атрибуции и датировки сочинения до сих пор не получили окончательного ответа. Свои аргументы в пользу основной версии атрибуции памятника (поэтесса Сюндзэйкё:-но Мусумэ) предложили Исида Ёсисада [110], Судзуки Хиромити [125], Хигути Ёсимаро [155], Томикура Токудзиро: [149], Кубоки Тэцуо [135]. Впервые ее выдвинул ученый Сугияма Кэйитиро: в работе «Мумё: дзохи ко:» («Размышления о «Записках без названия»), опубликованной в 1929

2 Мумё: дзскси - Гунсё руйдзю:. Токио: Кэйдзай дзасси ся, 1893. — Т.11 (Повести, дневники, путевые записки). - 1547 с.

3 Мумё: дзо:си — Кокубун тайкан (Дневники и записки) / Под ред. Маруока Кацура и Мацусита Дайдзабуро:. Токио: Итакурая сёбо:, 1903. Мумё: дзо:си — Синко: гунсё руйдзю: / Под ред. Кавамата Сэйити, Уэда Кадзутоси. Токио: Найгай сёсэки, 1928. - Т. 14 (Повести, дневники, путевые записки). — 758 с.

4 Кэнкю: моногатари («Повесть годов Кэнкю:») / Под ред. Хисамацу Сэнъити. Токио: Касама сёин, 1973. Мумё: дзо:си — Камакура дзидай моногатари сю:сэй (Собрание повестей эпохи Камакура) / Под ред. Итико Тэйдзи и Мисуми Ё:ити, Токио: Касама сёин, 1992. - Т. 5.

5 Ямагиси Токухэй. Гэндзи моногатари кэнкю: но сёки (Первые сочинения по изучению «Повести о Гэндзи») // Кокуго то кокубунгаку:. Токио: Сибундо:, 1925, 2:10. году [144]. Один из исследователей памятника, Кувабара Хироси, подробно изучил биографию предполагаемой создательницы «Записок без названия» и привел собранные сведения в приложении к комментированному изданию сочинения [134]. Иные предположения об авторстве «Мумё: дзохи» изложили в своих трудах исследователи Ямагиси Токухэй [157], Гоми Фумихико [107], Фукадзава То:ру [152], Номура Хатиро: [140] и Канда Тацуми [117], считающие, что создатель «Записок» - мужчина.

Большим вкладом в дело поиска путей решения проблемы датировки памятника стали работы таких ученых, как Исида Ёсисада и Хигути Ёсимаро [155]. В статье «Фукуро дзо:си, Мумё: дзохи но сэйрицу дзики ни цуйтэ» («О времени создания «Фукуро дзохи» и «Мумё: дзохи») Хигути Ёсимаро изложил последние результаты исследований данной проблемы японскими учеными.

Среди ключевых работ, в которых нашли отражение результаты анализа структуры и возможных источников памятника, можно назвать монографии и статьи следующих японских ученых: Абэ Мотоко [104], Кавасима Кинуэ и Нисидзава Масадзи [115, 116], Ясуда Норико [159], Исино Кэйко [113], Фукадзава То:ру [152], Мори Масато [132, 133], Кувахара Хироси [127]. Критические взгляды автора «Мумё: дзохи» в отношении нескольких десятков сюжетных повестей, а также особенности методологического и понятийного аппарата создателя памятника стали предметом анализа исследователей Бан Тосиаки [105], Канното: Акио [118, 119], Като: Фумико [123], Мисуми Ё:ити [130], Симаути Кэйдзи [141] и других японских ученых. Особенно следует отметить статью Бан Тосиаки «Мумё: дзохи но моногатари хё:» («Критика повестей в «Записках без названия»), в которой автор анализирует критерии разбора повестей в «Записках без названия». Мисуми Ё:ити в работе «Мумё: дзохи то моногатари бунгаку си» («Записки без названия» и история литературы жанра моногатари») приводит варианты периодизации произведений цукури-моногатари, рассуждает о системе рассмотрения повестей автором «Записок», отвечая на вопрос, лежит ли в ее основе хронологический порядок появления на свет сочинений данного жанра. Вопросы истории жанра цукури-моногатари и возможной его периодизации рассмотрены также в статьях исследователей Накано Коити [138], Исикава То:ру [112], Томохиса Такэфуми [150].

Среди западных исследований по указанной теме единственной и весьма ценной работой для данной диссертации является труд Мишеля Марры [167], осуществившего перевод «Мумё: дзо:си» на английский язык и сопроводившего его введением, содержащим краткое описание памятника.

Отечественное японоведение пока не располагает специальными исследованиями, посвященными каким-либо аспектам «Записок без названия». Упоминание об этом значительном для художественной прозы эпохи Хэйан памятнике мы находим в предисловиях к русским переводам повестей «Гэндзи моногатари» [68] и «Торикаэбая моногатари» [95]. Их авторы обращаются к «Запискам» как к сочинению, посвященному, в частности, обсуждению указанных произведений. Из последних переводческих работ необходимо выделить осуществленный В.И. Сисаури перевод «Сагоромо моногатари» [79]. Данный труд включает также перевод на русский язык отрывка из «Записок без названия», связанного с обсуждением «Повести о Сагоромо».

Жанр цукури-моногатари становился предметом исследования российских японоведов и в рамках обзорных работ по истории японской литературы, и специальных монографических исследований. Так, «сочиненным повествованиям» посвящена часть статьи А.Е. Глускиной, Е.М. Мелетинского, Е.М. Пинус «Японская литература [III—XIII вв.]» в энциклопедическом издании «История всемирной литературы» [16], а также ряд глав очерковых изложений некоторых узловых проблем истории литературы Японии: Т.П. Григорьева, В.В. Логунова «Японская литература.

Краткий очерк» [27], Н.И. Конрад «Японская литература в образцах и очерках» [49], «Японская литература. От «Кодзики» до Токутоми» [50]; Т.П Григорьева «Красотой Японии рожденный» [25], А.Н. Мещеряков «Герои, творцы и хранители японской старины» [65], «Древняя Япония: культура и текст» [66].

Из обзорных трудов по японской литературе особо следует отметить исследование В.Н. Горегляда «Японская литература УП-ХУ1 вв.: Начало и развитие традиций» [22] и «Хрестоматию по истории японской литературы», составленную М.В. Торопыгиной и К.Г. Маранджян [99] как работы, в которых рассмотрены несколько этапов развития жанра цукури-моногатари на примере ряда сохранившихся произведений.

Монографические исследования по жанру цукури-моногатари посвящены прежде всего главному сочинению этого жанра - «Повести о Гэндзи». К их числу относятся работы И.А. Ворониной [7, 8] и переводчицы «Гэндзи моногатари» - Т.Л. Соколовой-Делюсиной [69].

Диссертация состоит из трех глав (одиннадцати параграфов). Глава 1 «Осмысление сочинений жанра цукури-моногатари до появления «Записок без названия» посвящена анализу обстоятельств появления «Мумё: дзо:си». Кроме того, параграф 1.1. содержит сжатый очерк истории жанра и рассмотрение основных вопросов, связанных с данной литературной формой. В Главе 2 «История текста «Записок без названия» изложены сведения, служащие цели общего текстологического описания «Мумё: дзо:си», введения в научный оборот материалов, связанных с проблемами атрибуции, датировки, списков памятника, с вопросами самых общих свойств текста, его структуры. Перечислены основные и наиболее аргументированные концепции, существующие на этот счет в японской филологии, но не получившие еще освещения в европейских трудах. Глава 3 «Принципы рассмотрения сюжетных повестей в «Записках без названия» посвящена анализу текста памятника. Выявлены цели создания автором критических заметок, представлена его концепция развития жанра, описана система рассмотрения повестей, методология и терминология критического разбора.

Диссертация имеет объемное, но неотъемлемое Приложение - перевод «Записок без названия» и комментарии к нему. Для русского перевода «Мумё: дзо:си» были использованы самые последние комментированные публикации памятника, одна из которых появилась в 2004 году в издательстве «Идзуми сёин» ^Рт^АРРл;6. Данную публикацию, в которой учтены результаты всех предыдущих исследований памятника, подготовили члены «Общества по изучению «Записок без названия», объединяющего девятнадцать ведущих специалистов по данному сочинению. Для перевода также широко привлекались публикации памятника, подготовленные Кубоки Тэцуо [135], Кавасима Кинуэ и Нисидзава Масадзи [116], а также ряд работ японского филолога Катаока Тосихиро, содержащих важные комментарии по отдельным частям «Записок без названия» [122].

В квадратных скобках даны дополнения переводчика, вставленные, чтобы облегчить русскому читателю понимание смысла некоторых мест японского текста. Основанием для подобных дополнений всегда служили исследования комментаторов памятника.

Японские комментаторы «Записок без названия» для удобства восприятия текста выделили в нем условные разделы. Русский перевод повторяет подобное деление, отсутствующее в оригинальном тексте. Названия разделов заключены в квадратные скобки.

Записки без названия» содержат многочисленные стихотворения вака. В случае наличия признанного и устоявшегося перевода некоторых стихотворений на русский язык (обычно они являются частью переведенных на русский язык повестей и поэтических антологий), давался именно этот

6 Мумё: дзо:си: тю:сяку то сире: («Записки без названия»: комментарии и материалы), Мумё: дзо:си риндоккай (Общество по изучению «Записок без названия»). Осака: Идзуми сёин, 2004. перевод (по возможности параллельный, подстрочный его вариант); во всех остальных случаях осуществлен филологический перевод не переводившихся ранее стихотворений с непременным указанием оригинального текста стихотворений в русской транскрипции.

Японские имена как в переводе, так и в данном исследовании не склоняются. Двоеточие (как, например, в названии храма Сайсё:ко:ин) обозначает долготу гласного.

Статьи комментария к переводу включают: 1) пояснение топонимов, встречающихся в тексте буддийских терминов, информацию о персоналиях; 2) расшифровку скрытых в тексте ссылок на стихотворения из классических поэтических собраний, а также образов, сравнений, ассоциаций, характерных для японской поэзии танка; на отрывки из известных прозаических произведений и религиозных сочинений средневековой японской литературы (для удобства в примечаниях повторена содержащая скрытую ссылку фраза из перевода памятника курсивом, за которой в круглых скобках следует ее иероглифическое написание и транскрипция кириллицей); 3) изложение обстоятельств истории создания, проблем атрибуции, сюжета / состава обсуждаемых в «Записках без названия» повестей и поэтических сборников; необходимые указания сюжетного плана, пояснение конкретных сцен из повестей, роли тех или иных действующих лиц, на которые указывают героини памятника; 4) биографические сведения о пятнадцати женщинах, судьбы которых стали темой обсуждения персонажей «Записок без названия» в заключительном разделе «Женщины».

Заключение диссертации по теме «Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)», Гвоздикова, Юлия Евгеньевна

Заключение

Подробно изучив памятник «Записки без названия», мы пришли к выводу, что он занимает особое место в истории как японской прозы в целом, так и литературно-критической мысли в отношении сочинений жанра цукури-моногатари.

Анализ осмысления японцами сюжетных повестей до появления «Записок без названия» (Глава 1, параграф 1,3) показал, что протокритика жанра, считавшегося долгое время периферийным, прошла несколько стадий. Отражение первых оценок произведений цукури-моногатари мы находим в женской мемуарно-дневниковой и эссеистической литературе, в некоторых сочинениях жанра рэкиси-моногатари и сэцуеа, а также в самих сюжетных повестях.

Рассмотрение повестей в этих сочинениях сводилось к перечислению нескольких популярных произведений, высказыванию оценок в отношении ряда героев и сцен. Оно имело вид сравнения, аллюзии — обращение автора к общеизвестным образам из популярных повестей помогало ему более полно передать читателю свои чувства и мысли (дневник), раскрыть характер описываемых им персонажей (повесть). Особенно важны выводы Мурасаки Сикибу в главе «Светлячки» «Повести о Гэндзи» о природе и назначении повестей. В них выражено отношение к повестям женской аудитории, убежденной в том, что произведения цукури-моногатари являются одной из важных составляющих литературы, так как описывают круг явлений, который игнорируют прозаические сочинения иных жанров.

Следующая стадия протокритики жанра - выделение комментаторской линии в отношении «Гэндзи моногатари», бессменно остававшейся ведущим направлением литературоведческой мысли по сюжетным повестям (трактат «Гэндзи сяку» Фудзивара-но Корэюки, сочинение монаха Тё:кэн «Гэндзи иппон кё:» и др.). Мы показали, что авторы первых работ, какимлибо образом связанных с произведениями г^укури-моногатари, ставили целью не обсуждение особенностей «сочиненных повествований» как самостоятельных прозаических сочинений, а разбор включенных в них стихотворений.

Важные изменения в подходе к женским повестям (пятистишия постепенно перестают быть единственным критерием в оценке повестей, возникает интерес к женской прозе как таковой - наряду с поэзией в расчет берутся и художественные особенности самих цукури-моногатари) прослеживаются на примере новаторского и единственного в своем роде сочинения «Записки без названия».

Исследовав вопросы, связанные с атрибуцией памятника (Глава 2, параграф 2.1), мы выяснили, что проблема авторства «Мумё: дзохи» не имеет на сегодняшний день однозначного решения. Наиболее аргументированной из всех приведенных гипотез является предположение о том, что памятник принадлежит Сюндзэйкё:-но Мусумэ. Время создания «Записок без названия» также устанавливается лишь предположительно, так как иных данных, кроме содержащихся в самом тексте памятника, на этот счет не имеется. Обобщив результаты последних исследований японских филологов (Глава 2, параграф 2.2), ставивших задачу выяснить время написания «Записок без названия», мы сократили возможный период их создания до шестнадцати месяцев (август 1200 г. - ноябрь 1201 г.). В трудах по истории японской литературы обычно указывается, что время написания «Мумё: дзохи» - около 1200 года, предполагаемый автор - Дочь Сюндзэй.

Выявив структуру памятника (1. введение; 2. обсуждение повестей; 3. поэтических антологий; 4. знаменитых женщин эпохи Хэйан), мы указали на особенности и предназначение каждого раздела (Глава 2, параграф 2.4). Кроме того, исследовали «Мумё: дзохи» на предмет источников памятника с точки зрения его художественного оформления (некоторые сюжетные, композиционные приемы, действующие лица). Так, образ монахини, мотив странствия, дискуссия о «вещах, с которыми трудно расстаться» из введения отсылают нас к ряду более ранних сочинений жанра рэкиси-моногатари и сэцува. Примером диалогического изложения материала автору «Записок» могли послужить некоторые стиховедческие работы, а также ряд исторических и религиозно-философских сочинений. Памятник имеет много пересечений с другими сочинениями с точки зрения раздела, посвященного обсуждению знаменитых женщин эпохи Хэйан. Обнаружив возможные источники «Мумё: дзо:си», мы при этом убедились в том, что, несмотря на широкое привлечение художественной литературы эпохи Хэйан для написания собственного текста, автор памятника всегда смотрит на нее с иного, нового ракурса и, используя для своих целей, создает принципиально другой текст.

Анализ содержания «Записок без названия» позволил сделать следующие выводы о целях написания квазикритических заметок в форме диалога и принципах, которые их автор положил в основу рассмотрения сюжетных повестей (система, методы и термины).

Обсуждение (литературный дискурс) созданных придворными дамами эпохи Хэйан сочинений цукури-моногатари, преследует несколько целей (Глава 3, параграф З.1.).

1. Автор «Записок без названия» определяет место придворных дам на литературном поприще, оценивает их творческий потенциал в области создания сюжетных повестей. По его мнению, женщина обязана стать участницей литературного процесса, ее цель в данной сфере - написать талантливое сочинение, которое не постигнет забвение. Женской областью самовыражения в литературе является в первую очередь не поэзия, а художественная, дневниково-мемуарная и эссеистическая литература. Автор доказывает «исследованием» сочинений цукури-моногатари, что женщины способны проявить себя в выбранном им жанре так же хорошо, как и мужчины в тех жанрах, которые считались ведущими. Автор «Мумё: дзохи» выделяет ряд функций женской литературы художественного вымысла (повести выполняют коммуникативную, развлекательную функции, «избавляют от тоски» и обеспечивают славу их создателю).

2. Автор предлагает свою концепцию возможного развития жанра цукури-моногатари. Он считает, что логика его развития состоит в том, чтобы было создано произведение, превосходящее все написанные повести, в том числе «Гэндзи моногатари». В связи с этим он берет на себя миссию промежуточного подведения итогов развития жанра - анализирует сильные и слабые стороны ряда повестей, которые должны быть учтены создателем будущего сочинения. В качестве одного из способов достижения поставленной цели автор «Записок» предлагает метод «доработки» «классических» повестей (сочинения XI, XII вв.) — восполняя их пробелы, корректируя несогласованности содержательного плана, писательницы могут создать новые улучшенные версии этих повестей. Как показывает история японской литературы, они пошли по пути, предложенному автором «Мумё: дзо:си»: на заключительном этапе существования жанра (XIII в., гико-моногатари) одним из ведущих направлений литературы цукури-моногатари являлось создание «новых» версий «старых» повестей.

Характер литературного дискурса в «Записках без названия» имеет ряд особенностей. Его пространство не ограничено мнением одного человека — автора, что является сутью современных литературно-критических работ, в него активно вовлечен читатель, который может представить себя на месте одной из участниц диалога. «Записки без названия» представляют собой открытую систему: читателю предлагается присоединиться к обсуждению темы и высказать свою точку зрения или согласиться с теми расхожими среди современников мнениями о ряде сюжетных повестей и о дальнейшей судьбе жанра, которые приводит автор.

Изучив систему рассмотрения повестей, представленную в «Мумё: дзохи», мы пришли к следующим выводам (Глава 3, параграф 3.2.). Автор

Записок» намечает периодизацию их истории (первое сохранившееся описание исторических этапов исследуемого жанра). Он делит все сочинения цукури-моногатари на пять групп по времени их создания: 1) «повести, созданные до «Повести о Гэндзи» (X век); 2) «Повесть о Гэндзи» (начало XI века); 3) «повести, которые представляются уже старыми» (XI век); 4) новые, или «современные повести» (первая половина XII века); 5) новейшие, или «повести нынешнего века» (вторая половина XII века). При этом не распределяет по выделенным им группам те повести, которые он выбрал для анализа в «Записках».

Последовательность рассмотрения сочинений не связана с очередностью появления этих произведений на свет, то есть основой системы разбора сюжетных повестей не является хронологический порядок их создания. Автор отчасти выдерживает этот принцип лишь при обращении в конце памятника к новым («Микава ни сакэру», «Удзи-но каванами», «Кома мукаэ», «Одаэ-но нума») и новейшим («Укинами», «Мацура-но Мия», «Ариакэ-но вакарэ», «Юмэгатари», «Намидзи-но Химэгими», «Асадзигавара-но Найси-но Ками») повестям. Что касается остальных цукури-моногатари, то принцип рассмотрения сочинений «Сагоромо», «Нэдзамэ», «Мицу-но Хамамацу», «Тамамо» в данной последовательности заключается в отображении их степени популярности у аудитории. Сходство сюжетного плана явилось для автора основанием для разбора ряда повестей по группам в следующей последовательности: 1) «Торикаэбая», «Какурэмино», «Има Торикаэбая»; 2) «Кокоро такаки», «Асакура», «Кавагири», «Ива уцу нами»; 3) «Ама-но карумо», «Суэба-но цую», «Цую-но ядори».

По ряду причин автор не делает сочинения мукаси-моногатари (относятся к первой группе повестей по времени создания) предметом детального рассмотрения (написаны мужчинами, имеют неправдоподобный сюжет). Нами представлен вариант распределения выбранных автором для обсуждения в «Записках» произведений по выделенным им пяти группам, указывающим на период их написания.

О методах и терминах разбора сочинений цукури-моногатари в «Записках без названия» можно сказать следующее (Глава 3, параграф З.З.). Анализ ряда теоретических работ по поэзии - Предисловие Ки-но Цураюки к антологии «Кокинсю:», трактаты «Синсэн дзуйно:» и «Вака кухон» Фудзивара-но Кинто:, «Корай фу:тайсё:» Фудзивара-но Сюндзэй, Предисловие Фудзивара-но Ёсицунэ к «Синкокинсю:», трактат «Майгэцусё:» Фудзивара-но Тэйка (Глава 1, параграф 1.2) и «Записок без названия» (Глава 3) показал, что автор последних осуществляет рассмотрение г^укури-моногатари, опираясь на терминологию и приемы стиховедческой науки (разбор песни, исходя из трех категорий - содержание кокоро («душа» песни), форма котоба («слова» песни), «облик» сугата («образ» песни); использование определенных описательных оценочных терминов, в первую очередь, аварэ («печальный»), и др.), которые он адаптировал для осмысления прозаических сочинений. Приверженность теоретическим взглядам поэтической школы Микохидари, представители которой разработали указанный метод анализа японской поэзии, обнаруживается в его оценках поэтических антологий в одном из разделов «Записок».

Три категории стиховедческого анализа автор «Записок» связывает со следующими аспектами сюжетных повестей:

1) Форма, или слова, котоба (котобадзукаи, котобацудзуки) — язык повести («обращение со словами»);

2) Содержание кокоро (арисама, сама, омомуки) — сюжет повести (сюжетные линии), стихотворения, действующие лица;

3) «Облик» сугата — образ повести, обусловленный характером связи в произведении его формы и содержания.

Автор выдерживает определенный порядок разбора произведения -анализ языка котобадзукаи, затем содержания кокоро (сюжет, стихи, герои), использует традиционные оценочные термины стиховедения, ряд которых он значительно расширил. Из теории поэзии заимствуется также основной критерий оценки стиха - рождает ли он у читателя отклик, то есть исполнен ли чувством аварэ. Данный критерий используется для оценки повести: положительно оценивается сочинение, проникнутое чувством аварэ (на уровне формы, содержания или «облика»). Исследование преференций автора «Записок» в отношении сюжетных повестей, связанных с указанным критерием, дало нам возможность сформулировать принятые создателями цукури-моногатари каноны написания подобных произведений (в частности, выделить некоторые типичные мотивы, образы действующих лиц).

Проанализировав, какую оценку - положительную или отрицательную -дает автор повестям с точки зрения их формы (языка), мы пришли к выводу, что отклик находят, а значит, исполнены аварэ, десять произведений. Используемые автором «Записок» оценочные термины - эн («изящный»), имидзи («восхитительный»), мэдзураси («необычный»), асику мо наси («неплохой»), сататака пару («выделяющийся»), надарака («складный»), мимидатасикарадзу («приятный на слух») - помогли нам конкретизировать те моменты, которые обеспечивают положительную оценку языка повести. Исходя из некоторых негативных оценочных терминов, можно заключить, что использование создателем повести «устаревших» (фурумэкаси) или «слишком современных» (амари ни имамэкаси) слов не найдет отклик у читателя.

Обсуждение содержания кокоро повести — обязательная составляющая дискурса «Записок». Изучив принципы анализа автором одного из его элементов (сюжета) на примере двенадцати сочинений, мы выяснили, что достоинство повести, ее глав составляют конкретные части, отрывки (фусибуси), и основным критерием ее положительной или отрицательной оценки становится наличие / отсутствие в ней мидокоро («интересных мест»). Автор занят подробным разбором мидокоро глав «Повести о Гэндзи», обсуждение сюжета всех других повестей в «Мумё: дзо:си» менее детально. Сочинения рассматриваются с точки зрения мастерства их авторов воспроизвести связанные с сюжетикой каноны, которые были установлены создательницей «Повести о Гэндзи». Именно такие произведения, а точнее отрывки из них, как правило, находят отклик и признаются мидокоро повести. В противном случае повесть критикуется с точки зрения сюжета и ей отказывается в наличие мидокоро.

Исходя из оценок автором сюжета ряда цукури-моногатари, мы выделили некоторые традиционные мотивы, обращение к которым являлось мерилом успеха повести (перечислены те из них, которые осознаются как канонические именно автором «Записок»): 1) типичное построение зачина повести - действие относится к предшествующим эпохам; 2) мотив запретных связей; 3) мотив запретных желаний и отказа от них; 4) мотив сокрытия героем своего имени и статуса при возникновении любовных отношений; 5) мотив сближения героя с родственницей бывшей возлюбленной (ушедшей из жизни или недосягаемой ввиду каких-либо причин), чрезвычайно похожей на нее; 6) мотив неосуществленных надежд главного героя и тех женщин, с которыми его связывали близкие отношения; 7) мотив глубокой любви героя к покинувшей мир героине, которая способна обеспечить ей лучшую жизнь в грядущем рождении; 8) мотив любовного треугольника; 9) мотив мести обиженной невниманием возлюбленного женщины.

Критерий оценки поэзии повестей, другого, неотъемлемого элемента кокоро повести, - удалось ли писательнице с помощью той или иной песни танка передать настроение и суть конкретного эпизода, с которым связывается у автора определенная эмоция. Главное отличие данного подхода к поэзии повестей от того, что просматривается у составителей антологий, в которые включались стихи из цукури-моногатари, заключается в том, что стихотворения не вырываются из контекста повести, а рассматриваются как неотъемлемая часть той или иной сцены.

Особенность рассуждений автора о действующих лицах (последний аспект кокоро повестей) заключается в том, что автор «Записок» воспринимает их не как литературных персонажей, а как реально существующих людей, и оценивает их по таким аспектам, как поступки, душевные качества, характер, внешние данные. Он ставит себя на место персонажей и оценивает их, исходя из своих представлений о нормах поведения. Ключевым становится момент сопереживания действующим лицам - автор сравнивает обстоятельства собственной жизни с историей героев и героинь повестей. Нами подробно исследованы его оценки в отношении действующих лиц пяти повестей, на основании которых названы типичные персонажи (с точки зрения автора «Записок») сочинений жанра цукури-моногатари — четыре мужских и шесть женских.

То, как автор оценивает «облик» сугата повестей, мы увидели на примере двенадцати сочинений. Термин сугата отсутствует в составе его критических оценок. Однако автор «Записок», не используя сам термин, почти всегда оценивает произведение с точки зрения его «облика». Как правило, это общее впечатление от повести, озвученное в начале ее рассмотрения. Критерием оценки «облика повести» служит способность / неспособность ее автора определенному содержанию придать соответствующую форму, то есть создать гармоничное единство языка и содержания цукури-моногатари.

Мы также выяснили, что обсуждение каждого сочинения обязательно включает часть, в которой перечислены его недостатки, то, что автор «Записок» считает нарушением законов жанра. Указанные им слабые места повестей мы разделили на четыре группы: 1) неправдоподобные сцены; 2) неудачный поворот сюжетной линии; 3) копирование сцен из других повестей; 4) дурной поступок героя. Самый большой недостаток любого «сочиненного повествования» - отсутствие реалистичности вымысла, лежащего в основе сочинения, какого-либо его фрагмента, сцены. Таким образом, мы выявили один из законов написания сочинений, в основе которых лежит художественный вымысел: вымышленная история из жизни придворного аристократического общества должна быть рассказана как правдивая, то есть должна иметь пересечения с личным опытом читателя. На предмет наличия перечисленных недостатков мы проанализировали предпринятый автором «Записок» разбор девяти повестей.

Итак, особое положение исследованного памятника в истории литературно-критической мысли по цукури-моногатари мы связываем со следующими его уникальными чертами:

1. «Записки без названия» - первое и единственное сохранившееся обобщающее сочинение по жанру цукури-моногатари вплоть до XIX века. Они посвящены не нескольким цукури-моногатари, а содержат разбор большого числа повестей, созданных после «Гэндзи моногатари» вплоть до начала XIII века, то есть представляют собой размышления в целом о жанре и об отдельных повестях.

2. «Записки без названия» - памятник исключительного значения для восстановления утерянных частей дошедших повестей и ценный источник информации о целом ряде утраченных цукури-моногатари.

От недошедших повестей, упоминаемых в «Записках», в разном количестве сохранились стихотворения, помещенные в сборники «Моногатари нихякубан утаавасэ» и «Фуёвакасю:». Пятистишия в редких случаях могут пролить свет на содержание утерянного сочинения, но дополненные бесценной информацией о некоторых сценах и героях, содержащейся в «Мумё: дзохи», они могут помочь представить характер той или иной повести, уловить ее основную сюжетную линию.

3. В «Записках без названия» дано первое деление «сочиненных повествований» на группы по времени их создания. Выделение автором пяти исторических этапов жанра - новый шаг по сравнению с классификацией повестей Мурасаки Сикибу («Повесть о Гэндзи», гл. «Светлячки»).

4. Автор «Записок без названия» вводит новые критерии оценки повестей. Дополнительными критериями оценки прозаического текста, помимо поэзии, стали в «Мумё: дзохи» качество языка повестей, сюжета, отдельных сцен, поступки и характер героев и др.

5. В «Записках без названия» предпринята попытка осуществить разбор ряда сочинений цукури-моногатари с использованием стиховедческой методологии и терминологии. Вместе с тем, такой критерий, как степень реалистичности вымысла, лежащего в основе повести, применялся автором исключительно при оценке «сочиненных повествований», то есть был новым и очень важным приемом в «методологическом арсенале» автора «Мумё: дзо:си».

6. «Записки без названия» - сочинение особенное с точки зрения жанрового определения. Мы опровергли мнение о том, что «Записки» сами являются одним из сочинений цукури-моногатари, то есть относятся к литературе фабульного типа. Кроме того, мы нашли необоснованным их причисление к современным работам цукури-моногатари хё:рон, имея в виду время создания памятника (появился на шесть веков раньше оформления научного литературоведения) и его методологию (стиховедческие приемы). А также — причисление к более поздним литературно-историческим работам по жанру цукури-моногатари, ибо в «Записках» представлена неполная, частичная реконструкция истории сюжетных повестей без рассмотрения узловых проблем происхождения и характера развития этой литературной формы.

Однако, имея в виду некоторые новаторские подходы автора «Мумё: дзо:си» к осмыслению повестей — системное рассмотрение произведений, выработка новых критериев их оценки, мы можем назвать «Записки» истоком современных литературно-критических исследований по произведениям жанра цукури-моногатари. А наличие в «Записках» первого описания хотя бы частичной истории сюжетных повестей дает основание признать их прообразом современных работ по истории сочинений цукури-моногатари.

Содержащиеся в «Записках без названия» обобщения по повестям отделяют их от написанных ранее сочинений каких бы то ни было прозаических жанров, в которых имеются несистематические рассуждения о нескольких повестях. С другой стороны, «Мумё: дзо:си» еще не литературоведческая работа в собственном смысле этого понятия.

Записки» по жанру близки к эссеистическим сочинениям X - XIV веков (авторские наблюдения и выводы на определенные темы). В «Мумё: дзо:си» выражена авторская точка зрения на ряд произведений цукури-моногатари (свои рассуждения автор не свел в критический трактат, а вложил в уста воображаемых героинь, придав им форму диалога, литературного дискурса). По своей диалоговой форме изложения «Записки» тяготеют к тому типу стиховедческих работ, которые представляют собой свободную литературную беседу (например, «Заметки без заглавия» («Мумё:сё:») Камо-но Тё:мэй). Не являющиеся в чистом виде ни сюжетной повестью цукури-моногатари^ ни критическим трактатом по прозе «Записки без названия» следует условно определить как «квазикритический квазитрактат по сюжетным повестям».

7. «Записки без названия» не отражают ведущей тенденции средневековых японских филологических школ в области изучения японоязычной прозы, которая заключалась в комментировании отдельных произведений. Применительно к сюжетным повестям предметом комментаторской работы бессменно становилась «Повесть о Гэндзи». Прочих «исследований» в отношении других цукури-моногатари или написание обобщающих работ в целом по жанру не осуществлялось.

Новаторские подходы автора «Записок» (уровень охвата предмета рассмотрения, попытка предпринять его системный анализ, выработка новых критериев оценки повестей, успешное применение (адаптация) методологии и терминологии стиховедения в области прозы) выделяют данное сочинение из общего потока средневековой литературоведческой мысли. До «Записок» похожих сочинений не появлялось (или они не сохранились), после «Записок» подобные по уровню и методам осмысления художественной прозы сочинения не были востребованы вплоть до конца XIX — начала XX века, когда появились современные литературоведческие работы в целом с иной концепцией истории литературы и методами ее критического разбора.

В случае «Мумё: дзохи» выпадение из общего течения японской средневековой филологии не делает этот памятник изгоем, так как спустя века, пусть даже под влиянием другого источника - западного литературоведения, была востребована идея - рассмотреть большое число произведений одного жанра, реализованная когда-то в самой Японии (автором «Записок»). Данный подход - основа всех современных работ по истории какой-либо литературной формы.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Гвоздикова, Юлия Евгеньевна, 2008 год

1. На русском языке

2. Аверинцев С.С., Андреев M.JL, Гаспаров М.Л., Гринцер П.А., Михайлов A.B. Категории поэтики в смене литературных эпох // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. Сб. статей. М.: Наследие, 1994. С. 3-38.

3. Аристотель. Поэтика // Аристотель. Этика. Политика. Риторика. Поэтика. Категории. Минск: Лит., 1998. 1391 с.

4. Арутюнов С.А., Светлов Г.Е. Старые и новые боги Японии. М.: Наука, 1968.- 199 с.

5. Бахтин М.М. Эпос и роман (О методологии исследования романа) // Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет. М.: Художественная литература, 1975. С. 447-483.

6. Бахтин М.М. Собрание сочинений: в 7 т. М.: Русские словари, 1996. -Т. 5.-731 с.

7. Воронина И.А. Поэтика классического японского стиха (VIII-XIII вв.). М.: Наука, 1978. 373 с.

8. Воронина И.А. Литературные истоки японского средневекового романа // Генезис романа в литературах Азии и Африки: Национальные истока жанра / Отв. ред. П.А. Гринцер, Н.И. Никулин. М.: Наука, 1980. С. 68-107.

9. Воронина И.А. Классический японский роман. М.: Наука, 1981. — 294 с.

10. Воронина И. Классическая японская литература: система, формы, категории // Знакомьтесь — Япония. М.: Центр по изучению современной Японии, 2001, № 32. С. 82-93; 2002, № 33. - С. 92-103.

11. Бреславец Т.И. Традиция в японской поэзии: (Классический стих танка). Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 1992. 114 с.

12. Бреславец Т.И. Очерки японской поэзии 1Х-ХУП веков. М.: Наука, 1994.-235 с.

13. Волшебные повести. Повесть о старике Такэтори. Повесть о прекрасной Отикубо / Пер. с япон. и предисл. В. Марковой. М.: Гослитиздат, 1962.-335 с.

14. Выбор метода. Сборник научных статей / Составитель и ответственный редактор Г.И. Зверева. М.: РГГУ, 2001. — 320 с.

15. Герасимова М.П. Критика абсолютизации влияния буддизма на мироощущение японцев и эстетическое осмысление действительности в Японии в настоящее время // Япония: идеология, культура, литература. М.: Наука, 1989.-С. 155-162.

16. Глускина А.Е. Заметки о японской литературе и театре: (Древность и средневековье). М.: Наука, 1979. 296 с.

17. Глускина А.Е., Мелетинский Е.М., Пинус Е.М. Японская литература III—XIII вв. // История всемирной литературы: В 9 томах. М.: Наука, Т. 2. 1984. - С. 160-189.

18. Голыгина К.И. Теория изящной словесности в Китае XIX начала XX вв. М.: Наука, 1971.-290 с.

19. Голыгина К.И. Новелла средневекового Китая: Истоки сюжетов и их эволюция, УШ-Х1У вв. М.: Наука, 1980. 326 с.

20. Голыгина К.И. Жанр в теории и литературе средневекового Китая // Теория жанров литератур Востока. М.: Наука, 1985. С. 165-178.

21. Горегляд В.Н. Дневники и эссе в японской литературе Х-ХШ вв. М.: Наука, 1975.-380 с.

22. Горегляд В.Н. Буддизм и японская культура УН-ХШ вв. // Буддизм, государство и общество в странах Центральной и Восточной Азии в Средние века. Сборник 3. М: Наука, 1982. С. 122-206.

23. Горегляд В.Н. Японская литература У11-ХУ1 вв.: Начало и развитие традиций. СПб.: Петербургское востоковедение, 2001. - 400 с.

24. Горегляд В.Н. Классическая культура Японии: Очерки духовной жизни. СПб.: Петербургское Востоковедение, 2006. 352 с.

25. Григорьева Т.П. Японская литература XX века. М.: Художественная литература, 1983. 302 с.

26. Григорьева Т.П. Красотой Японии рожденный. М.: Искусство, 1993. 464 с.

27. Григорьева Т.П. Движение красоты: Размышления о японской культуре. М.: Восточная литература, 2005. 440 с.

28. Григорьева Т.П., Логунова В.В. Японская литература. Краткий очерк. М.: Наука, 1964. 281 с.

29. Гринцер П.А. Две эпохи романа // Генезис романа в литературах Азии и Африки: Национальные истока жанра / Отв. ред. П.А. Гринцер, Н.И. Никулин. М.: Наука, 1980. С. 3-44.

30. Гэндзи-обезьяна: Японские рассказы XIV-XVI вв. отоги-дзоси / Пер. с яп. и вступ. ст. М.В. Торопыгиной. СПб.: Академический проект, 1994.-268 с.

31. Девять ступеней вака: Японские поэты об искусстве поэзии / изд. подгот. И.А. Воронина. М.: Наука, 2006. 428 с.

32. Диалоги японских поэтов о временах года и любви. Поэтический турнир, проведенный в годы Кампё (889-898) во дворце императрицы / Сост., пер. с яп. А.Н. Мещерякова. М.: Наталис, Рипол Классик, 2003. 212 с.

33. Древние фудоки (Хитати, Харима, Бунго, Хидзэн) / Перевод, предисловие и комментарий К.А. Попова. М.: Наука, 1969. 338 с.

34. Дьяконова Е.М. Ожагами Великое зерцало. История средневековой Японии в жизнеописаниях ее главнейших деятелей // Ожагами - Великое зерцало / Пер. с древнеяп., исследование и коммент. Е.М. Дьяконовой. СПб.: Гиперион, 2000. - 288 с.

35. Дьяконова Е.М. Старцы-рассказчики в «исторических повествованиях» эпох Хэйан и Камакура (XI-XIV вв.) // История и культура Японии. М.:ИВ РАН Крафт+, 2001. - С. 211-234.

36. Жирмунский В.М. Проблемы сравнительно-исторического изучения литератур // Известия АН СССР. Отделение литературы и языка. -Т. XIX. Вып. 3. М., 1960. С. 177-186.

37. Жирмунский В.М. Средневековые литературы как предмет сравнительного литературоведения. // Известия АН СССР. Отделение литературы и языка. Т. XXX. Вып. 3. М., 1971. - С. 185-197.

38. Жуков Е.М. История Японии: краткий очерк. М.: Соцэкгиз, 1939. -219 с.

39. Игнатович А.Н. Буддизм в Японии. Очерк ранней истории. М.: Наука, 1987.-319 с.

40. Идзуми Сикибу. Собрание стихотворений. Дневник / Пер. с яп. Т. Соколовой-Делюсиной. СПб.: Гиперион, 2004. 352 с.

41. Иофан H.A. Культура древней Японии. М.: Наука, 1974. 264 с.

42. История Японии. С древнейших времен до 1868 г., М: ИВ РАН, 1998.-Т.1.- 659 с.

43. Исэ моногатари. Пер., примеч. Конрада Н.И.; Изд. Подгот. Санович B.C. М.: Наука, 1979. 287 с.

44. Иэнага Сабуро. История японской культуры / Пер. с яп. Поспеловой Б.В. М.: Прогресс, 1972.-229 с.

45. Кин Д. Странники в веках. Пер. с англ. М.: Восточная литература, 1996.-328 с.

46. Кодзики. Записи о деяниях древности: Свиток 1 / Пер. со старояп. и коммент. Е.М. Пинус. СПб.: Шар, 1994. 312 с.

47. Кодзики. Записи о деяниях древности: Свитки 2-3 / Пер. со старояп. и коммент. JI.M. Ермаковой и А.Н. Мещерякова. СПб.: Шар, 1994.-249 с.

48. Кожинов В. Происхождение романа. М: Советский писатель, 1963. 440 с.

49. Кокинвакасю Собрание старых и новых песен Японии / Пер. со старояп., предисл. и коммент. A.A. Долина. СПб.: Гиперион, 2001. - 432 с.

50. Конрад Н.И. Японская литература в образцах и очерках. Репринт, изд. М.: Наука, 1991. 551 с.

51. Конрад Н.И. Японская литература. От «Кодзики» до Токутоми. М.: Наука, 1974. 567 с.

52. Конрад Н.И. Очерки истории культуры средневековой Японии. М.: Искусство, 1980. 144 с.

53. Косиков Г.К. К теории романа (роман средневековый и роман Нового времени) // Проблемы жанра в литературе средневековья / Под ред. А.Д. Михайлова. М.: Наследие, 1994. (Серия: Литература Средних веков, Ренессанса и Барокко, вып. 1). С. 45-87.

54. Кузьмин А.И. Повесть как жанр литературы. М.: Знание, 1984. 112с.

55. Кэнко-хоси. Записки от скуки (Цурэдзурэгуса) / Пер. с японского, вступ. статья, коммент. и указатель В.Н. Горегляда. М.: Наука, 1970. 256 с.

56. Литература Востока в средние века: в 2 ч. / Под ред. Н.И. Конрада, И.С. Брагинского, Л.Д. Позднеевой. М: Издательство Московского университета, 1970.

57. Литературная энциклопедия терминов и понятий / Гл. ред. и сост. А.Н. Николюкин. М.: Интелвак, 2001. 1596 с.

58. Литературный энциклопедический словарь / Под общ. ред. В.М. Кожевникова, П.А. Николаева. М.: Сов. энцикл., 1987 750 с.

59. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. М.: Наука, 1979. -360 с.

60. Лихачев Д.С. О литературоведении // Лихачев Д.С. Литература -реальность литература. Л.: Советский писатель: Ленингр. отд-ние, 1981. -215 с.

61. Лотман Ю.М. О содержании и структуре понятия «художественная литература» // Лотман Ю.М. Избранные статьи в трех томах. Таллинн: Александра, 1992. Т. 1 - С. 203-216.

62. Манъёсю. Собрание мириад листьев: В 3 т. / Пер. с яп., вступ. ст. и коммент. А.Е. Глускиной. М.: Наука, 1971-72.

63. Мелетинский Е.М. Средневековый роман: Происхождение и классические формы. М.: Наука, 1983. 304 с.

64. Месть Акимити. Средневековые японские рассказы / Перевод с японского М. Торопыгиной. СПб.: Гиперион, 2007. 464 с.

65. Мещеряков А.Н. Древняя Япония: буддизм и синтоизм. Проблема синкретизма. М.: Наука, 1987. 189 с.

66. Мещеряков А.Н. Герои, творцы и хранители японской старины. М.: Наука, 1988.-239 с.

67. Мещеряков А.Н. Древняя Япония: культура и текст. М.: Наука, 1991. 222 с.

68. Митицуна-но хаха. Дневник эфемерной жизни (Кагэро: никки). -Пер. с яп., предисл. и коммент. В.Н. Горегляда. Спб.: Центр «Петербургское Востоковедение», 1994. 352 с.

69. Мурасаки Сикибу. Повесть о Гэндзи (Гэндзи-моногатари). В 4-х книгах. Пер. с яп. Т.Л. Соколовой-Делюсиной. М.: Наука, 1991-93.

70. Мурасаки Сикибу. Повесть о Гэндзи (Гэндзи-моногатари). Приложение. Вступ. ст., сост., пер. с яп. стихотворных текстов Т.Л. Соколовой-Делюсиной. М.: Наука, 1992. 192 с.

71. Мурасаки Сикибу. Дневник / Пер. с япон. А.Н. Мещерякова. СПб.: Азбука, 2000.-160 с.

72. Немзер А. Замечательное десятилетие русской литературы. М.: Захаров, 2003.-600 с.

73. Нидзё. Непрошеная повесть / Пер. со старояпон. И. Львовой. СПб.: Кристалл, 2000. 448 с.

74. Нихон рё:ики. Японские легенды о чудесах: Свитки 1-й, 2-й и 3-й / Пер. со старояп., предисл. и коммент. А.Н. Мещерякова. СПб.: Гиперион, 1995.-250 с.

75. Нихон сёки. Анналы Японии / Перевод, предисловие и комментарии Л.М. Ермаковой и А.Н. Мещерякова. СПб.: Гиперион, 1997, тт. 1-2. Т.1-495 е., Т.2-428 с.

76. Пасков С.С. Япония в раннее средневековье, УИ-ХП вв.: Ист. Очерки. М.: Наука, 1987. 159 с.

77. Пинус Е.М. Средневековые военно-феодальные эпопеи Японии — гунки (XIII XIV вв.) // Памяти академика И.Ю. Крачковского: сборник статей / Отв. редактор И.А. Орбели. Л.: Издательство Ленинградского университета, 1958. -250 с.

78. Повесть о доме Тайра / Пер. со старояп. И. Львовой, А. Долина. СПб.: Азбука-классика, 2005. 767 с.

79. Повесть о дупле (Уцухо моногатари): в 2-х ч. / Введение, перевод с японского и примечания В.И. Сисаури. М.: Наталис, 2004. 512 с. - 4.1, 512 е.-4.2.

80. Повесть о Сагоромо (Сагоромо моногатари); Повесть о Такамура (Такамура моногатари) / Предисловие, перевод с японского и примечания В.И. Сисаури. М.: Наталис-Рипол Классик, 2007. 448 с.

81. Рехо К. Современный японский роман. М.: Наука, 1977. 304 с.

82. Рехо К. Русская классика и японская литература. М.: Художественная литература, 1987. 352 с.

83. Рехо К. Роман-эпопея в жанровой иерархии японской литературы // Япония: идеология, культура, литература. М.: Наука, 1989. С. 138-146.

84. Сарасина никки. Одинокая луна в Сарасина / Пер. с яп., предисл. и коммент. И.В. Мельникова. СПб.: Гиперион, 1999. 224 с.

85. Свиридов Г.Г. Японская средневековая проза сэцува (Структура и образ). М.: Наука, 1981.-232 с.

86. Серебряный С.Д. Роман в индийской культуре Нового времени. М.: Российск. гос. гуманит. ун-т, 2003. 216 с.

87. Серио П. Как читают тексты во Франции 11 Квадратура смысла. М.: Прогресс, 1999. С. 12-53.

88. Синкокинсю: Японская поэтическая антология XIII века: В 2 т., Пер. с яп., предисл. и коммент. И.А.Борониной, М.: Корал Клаб, 2000.

89. Скворцова E.JI. Изучение эстетики в Японии // Япония: идеология, культура, литература. М.: Наука, 1989. С. 24-31.

90. Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики. М.: Логос, 1998. 235 с.

91. Сто стихотворений ста поэтов: Старинный изборник японской поэзии VII-XIII вв. / Предисл., пер. со старояп., коммент. B.C. Сановича. М.: СПб.: Летний сад, Журн. «Нева», 1998.-285 с.

92. Сэй Сё:нагон. Записки у изголовья. / Пер., предисл., коммент. В.Н. Марковой. СПб.: Кристалл, 1999. 576 с.

93. Тимофеев Л.И. Основы теории литературы. М.: Учпедгиз, 1940.

94. Тимофеев Л.И., Тураев C.B. Краткий словарь литературоведческих терминов. М.: Просвещение, 1978. 223 с.

95. Торикаэбая моногатари, или Путаница. / Пер. с яп., вступ. ст. М. Торопыгиной. СПб.: Гиперион, 2003. 352 с.

96. Утаавасэ. Поэтические турниры в средневековой Японии (IX-XIII вв.). СПб.: Гиперион, 1998.-223 с.

97. Хализев В.Е. Теория литературы. М.: Высшая школа, 2007. 404 с.

98. Хо:гэн моногатари. Сказание о годах Хо:гэн / Пер. со старояп., предисл. и коммент. В.Н. Горегляд. СПб.: Гиперион, 1999. 176 с.

99. Хрестоматия по истории японской литературы: В 2 т. / Составл. М.В. Торопыгиной и К.Г. Маранджян // Т.1 Художественная проза X-XIX вв. СПб.: Гиперион, 2001. 216 с.

100. Шайтанов И. Профессия критик // Вопросы литературы. М., 2007, №4.-С. 31-41.

101. Эйдус Х.Т. История Японии с древнейших времен до наших дней. Краткий очерк. М.: Наука, 1968. 223 с.

102. Ямато-моногатари. / Пер. с яп., исследование, коммент. JI.M. Ермаковой. М.: Наука, 1982. -231 с.

103. Японская новелла. СПб.: Северо-Запад Пресс, 2003. 586 с. На японском языке

104. Абэ Мотоко. Мумё: дзохи: ро:ни ко: («Записки без названия»: размышления об образе старой монахини) // Кокуго то кё:ику. Нагасаки: Нагасаки дайгаку кокуго кокубунгаккай, 2000, № 24. С. 11-19.

105. Бан Тосиаки. Мумё: дзохи но моногатари хё: (Критика повестей в «Записках без названия») // Нихон бунгаку. Дэнто: то киндай. Осака: Идзуми сёин, 1983. 823 с.

106. Вака бунгаку дзитэн (Словарь вака) / Под ред. Ариёси Тамоцу. Токио: 0:фуся, 1982. 862 с.

107. Гоми Фумихико. Фудзивара Тэйка но дзидай: тюхэй бунка но ку:кан (Эпоха Фудзивара Тэйка: Пространство средневековой культуры). Токио: Иванами сётэн, 1991. -226 с.

108. Гэндзи моногатари дзитэн (Словарь по «Повести о Гэндзи») / Под ред. Хаясида Такакадзу. Токио: Дайва сёбо:, 2002. 465 с.

109. Инуи Ясуё, Сакураи Такэдзиро:, Сима Кадзуёси, Нисидзима Ацуя, Мо:ри Масамори. Нихон котэн бунгаку си (История японской классической литературы). Токио: Со:бунся сюппан, 2004. — 248 с.

110. Исида Ёсисада. Мумё: дзо:си сакуся ко: (Размышления об авторе «Записок без названия») // Исида Ёсисада. Синкокин сэкай то тюхэй бунгаку (Мир «Синкокинсю:» и средневековая литература). Токио: Китадзава тосё сюппан, 1972. Т. 1. — 504 с.

111. Исидзака Таэко. Никки суру онна но сидза. Мумё: дзо:си о китэн тоситэ (Взгляды женщин, создательниц дневников. «Записки без названия» как отправной пункт исследования) // Никки бунгаку кэнюохи. Токио: Никки бунгаку кэнкю:кай, 1999. С. 63-71.

112. Исикава То:ру. Моногатари бунгаку но хонсицу то о:тё: сёхэцу но суйи (Сущность литературы моногатари и развитие жанра сё:сэцу) II Исикава То:ру. Кодай сёхэцу сико: (История древних сочинений жанра сё:сэцу). Токио: Парутосуся, 1996. 547 с.

113. Исино Кэйко. Мумё: дзохи но исо: (Топология «Записок без названия») // 0:тё: дзёрю: бунгаку но синтэмбо: («Новый обзор произведений «литературы женского потока») / под ред. Ито: Хироси. Токио: Тикуринся, 2003. С. 424-435.

114. Итико Тэйдзи. Тюхэй бунгаку тэмбё: (Очерк средневековой литературы). Токио: 0:фу:ся, 1985. 214 с.

115. Кавасима Кинуэ, Нисидзава Масадзи. Синтю: мумё: дзохи (Новые комментарии к «Запискам без названия»). Токио: Бэнсэйся, 1986. — 196 с.

116. Канното: Акио. Санъицу сита моногатари сэкай то моногатари си (Мир утерянных повестей и история жанра моногатари). Токио: Вакакуса сёбо:, 1998.-636 с.

117. Каронсю:, Но:гакуронсю: / Под ред. Хисамацу Сэнъити, Нисио Минору // Нихон котэн бунгаку тайкэй, Т. 65. Токио: Иванами сётэн, 1961.

118. Каронсю: // Нихон котэн бунгаку дзэнсю:. Токио: Сё:гаккан, 1975. -Т.50.- 637 с.

119. Като: Фумико. Мумё: дзохи ни окэру моногатари хё: о мэгуттэ. Гэндзи, Нэдзамэ, Хамамацу о тюхин ни (Вокруг критики повестей в

120. Записках без названия»: «Гэндзи моногатари», «Нэдзамэ моногатари», «Хамамацу Тю:нагон моногатари») // Нихон бунгаку ронсю:. Токио: Дайто: бунка дайгаку дайгакуин нихон бунгаку сэнко:ин сэйкай, 1980, №4 С. 2835.

121. Кокинвакасю:. / Под ред. Оноэ Хатиро:. Токио: Иванами сётэн, 1976.-212 с.

122. Ко:тю: мумё: дзохи (Коммент. Судзуки Хиромити) (Комментарии к «Запискам без названия»). Токио: Касама сёин, 1976. 148 с.

123. Кубота Дзюн. Тюхэй бунгаку но сэкай (Мир средневековой литературы). Токио: Токио дайгаку сюппанкай, 1989.

124. Кувахара Хироси. Мумё: дзохи но дзёсэй рон (Дискуссия о женщинах в «Записках без названия») // Тю:ко бунгаку. Токио: Тю:ко бунгаккай, 1971, №8.

125. Масуда Сигэо. Моногатари бунгаку ва надзэ хэйантё: дэ кайкасита ка (Почему расцвет литературы жанра моногатари пришелся на эпоху Хэйан?) // Кокубунгаку кайсяку то кё:дзай но кэнкю:. Токио, 1997, 42:2 С. 13-19.

126. Мисаки Гисэн. Сикантэки биисики но тэнкай. Токио: Пэриканся, 1999.-927 с.

127. Митани Куниаки. Моногатари то сёхэцу ва онадзи ка (Произведения жанров моногатари и сё:сэцу одинаковы?) // Кокубунгаку кайсяку то кё:дзай но кэнкю:. Токио, 1997, 42:2 С. 34-38.

128. Мори Масато. Мумё: дзохи но ко:дзо: (Структура «Записок без названия») // Кокуго то кокубунгаку. Токио: Сибундо:, 1978, 55:10.

129. Мори Масато. Ба но моногатари, Мумё: дзохи (Повести одного места действия, «Записки без названия») // Тюхэй бунгаку. Токио, 1982, №27.

130. Мумё: дзохи (Коммент. Кувабара Хироси) Синтё: нихон котэн сюхэй. Токио: Синтёхя, 1976. — 165 с.

131. Мумё: дзохи (Коммент. Кубоки Тэцуо) Симпэн нихон котэн бунгаку дзэнсю:. Токио: Сё:гаккан, 1999. - Т. 40. - 348 с.

132. Мумё: дзохи: тюхяку то сирё: («Записки без названия»: комментарии и материалы), Мумё: дзохи риндоккай (Общество по изучению «Записок без названия»). Осака: Идзуми сёин, 2004. 220 с.

133. Нагата Масахико. Мумё: дзохи ни окэру гэндзи моногатари но дзюё: (Восприятие «Повести о Гэндзи» автором «Записок без названия») // Моногатари бунгаку ронкю:. Токио: Кокугакуин дайгаку моногатари бунгаку кэнккхкай, 1980, № 5 С. 1-6.

134. Номура Томоко. Муромати дзидай но моногатари, сохи (Повести и записки эпохи Муромати) // Кодай бунгаку кэнкю:, дай ни дзи (Исследования древней литературы. Вторая часть). Нагоя, 2001. Вып. 10. — С. 38-50.

135. Номура Хатиро:. Дзёжаку // Кокубунгаку кэнкюхи, 1930.

136. Симаути Кэйдзи. Мумё: дзохи но иги (Значение «Записок без названия») // Симаути Кэйдзи. Гэндзи моногатари но эйкё: си (История влияния «Повести о Гэндзи»). Токио: Касама сёин, 2000. 559 с.

137. Симпэн кокка тайкан. Т. 5 (Поэтические турниры). Токио: Кадокава сётэн, 1987. 1398 с.

138. Сугиока Цукико. Мумё: дзо:си ни цуйтэ (О «Записках без названия») // Ринсё:тэки ти но танкю:. Осака: Со:гэнся, 1988. 316 с.

139. Сугияма Кэйитиро:. Мумё: дзохи ко: (Размышления о «Записках без названия») // Кокуго кокубун но кэнкю:. Токио, 1929, № 35.

140. Судзуки Ясуэ. Тю:сэй но моногатари хихё: (Средневековая критика повестей), Судзуки Саори. Мумё: дзохи («Записки без названия») // Тюхэй о:тё: моногатари, отогидзохи дзитэн. Токио: Бэнсэй сюппан, 2002. -989 с.

141. Такахаси То:ру. 0:тё: онна бунка то мумё: дзохи (Женская придворная культура и «Записки без названия») // Кодай бунгаку кэнкю:, дай ни дзи (Исследования древней литературы. Вторая часть). Нагоя, 2001. Вып. 10.-С. 4-12.

142. Тамагами Такуя. Гэндзи моногатари кэнкю: (Исследование «Повести о Гэндзи»). Токио: Кадокава сётэн, 1966. 446 с.

143. Танака Такако. Монокаку онна: Мумё: дзохи (Женщины-писательницы: «Записки без названия») // Танака Такако. Нихон фадзакон бункаку си (История японской литературы в свете «отцовского комплекса»). Токио: Кинокуния сётэн, 1998. -236 с.

144. Томикура Токудзиро:. Мумё: дзохи хё:кай (Критический анализ «Записок без названия»). Токио: Юхэйдо: сюппан, 1988. 366 с.

145. Уэхара Сакугадзу. Бункэнгакутэки тэкисуто рон но ко:со:. Мумё: дзохи сэй сё:нагон дэнсё: о рэй тоситэ (Концепция рассмотрения филологических текстов. На примере обсуждения наследия Сэй Сё:нагон в

146. Записках без названия») // Кокубунгаку кайсяку то кансё:. Токио: Сибундо:, 1998, 63:7.-е. 75-84.

147. Фукадзава То:ру. Мумё: дзо:си но топородзи: (Топология «Записок без названия») // Ко:дза хэйан бунгаку ронкю:. Токио: Кадзама сёбо:, 1998, № 13.-С. 279-321.

148. Хадзимэтэ манабу нихон дзёсэй бунгаку си (Впервые исследуемая история женской литературы Японии) / под ред. Гото: Сё:ко, Имадзэки Тосико, Миякава Ё:ко, Тайрадатэ Эйко. Киото: Минэруба сёбо:, 2005. 273 с.

149. Хаттори Тосиро:. Камакура дзидай игакуси но кэнкю: (Исследование по истории медицины эпохи Камакура). Токио: Есикава ко:бункан, 1988.-400 с.

150. Хисамацу Сэнъити. Нихон бунгаку хё:рон си (История японского литературоведения). Т.1 (Древность, Средневековье), Т.2 (Новое время). Токио: Сибундо:, 1976.

151. Ямагиси Токухэй. Гэндзи моногатари кэнкю: но сёки (Первые сочинения по изучению «Повести о Гэндзи») // Кокуго то кокубунгаку:. Токио: Сибундо:, 1925, 2:10.

152. Ямасита Tapo:. Мумё: дзохи но данраку кохэй (Организация абзацев в «Записках без названия») // Кокугакуин дзасси. Токио: Кокугакуин дайгаку, 1998, 99:4. С. 18-31.

153. A Tale of Eleven-Century Japan: Hamamatsu Chu:nagon Monogatari / Intro, and Transl. by Т.Н. Rolich. Princeton, N. J.: Princeton University Press, 1983.-247 p.

154. Ariake no Wakare: Genre, Gender and Genealogy in a Late Twelfth-century Monogatari / Transl. by Robert Omar Khan. Ann Arbor, Mich.: UMI, 1998.-451 p.

155. Hilda Kato, tr., The Mumyo:sho: of Kamo no Cho:mei and Its Significance in Japanese Literature // Monumenta Nipponica, 1968, XXIII:3, 4. -p. 321-430.

156. Keen Donald. Seeds in the Heart. Japanese Literature from Earlest Times to the Late Sixteenth Century. New York: Henry Holt & Co, 1993. 12651. P

157. Konishi Jin'ichi. A History of Japanese Literature. Vol.2 The Early Middle Ages / Translated by Aileen Gatten and Nicholas Teele. Princeton, N. J.: Princeton University Press, 1986. 461 p.

158. Maigetsusho: (частичный перевод) // Toshihiko and Toyo Izutsu. The theory of beauty in the classical aesthetics of Japan. Boston: Martinus Nijhoff Publishers, 1981,- 167 p.

159. Mark Meli. "Aware" as a Critical Term in Classical Japanese Poetics // Japan Review Journal of the International Research Center for Japanese Studies. Kyoto, 2001, №13, p. 67-91.

160. Mumyo:zo:shi. Introduction and Translation by Michele Marra // Monumenta Nipponica, 1984, XXXIX:2 (p. 129-145), 3 (p. 281-305), 4 (p. 409434).

161. Nicholas J. Teele. Rules for Poetic Elegance: Fujiwara no Kinto:'s Shinsen Zuino: and Waka Kuhon // Monumenta Nipponica, 1976, XXXI:2.

162. The Izumi Shikibu diary: a romance of the Heian Court / translated with an introduction by Edwin A. Cranston. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1969. 332 p.

163. The Tale of Matsura: Fujiwara Teika's Experiment in Fiction / translated with an introduction and notes by Wayne P. Lammers. Ann Arbor: Center for Japanese Studies, University of Michigan, 1992. 208 p.

164. The Tale of Nezame: introduction and partial translation / translated by Carol Yoder Hochstedler. Ann Arbor, Mich.: UMI, 1973. 386 p.

165. Translations from early Japanese literature / Edwin O. Reischauer and Joseph K. Yamagiwa. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1951. 358 p.