Языковые средства выражения народно-смеховой культуры: На материале современного персидского языка тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.19, кандидат филологических наук Бондаренко, Артем Владимирович

• Бондаренко, Артем Владимирович
• кандидат филологических наук
• 2005

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Бондаренко, Артем Владимирович

Введение.

Глава 1. Народный смех и его формы.

1.1. Из истории изучения народно-смеховой культуры.

1.1.1. Мировой опыт изучения смеха.

1.1.2. Изучение смеха как культурного феномена.

1.1.3. Народно-смеховая культура иранцев.

Опыт изучения.

1.2. Жанры народно-смеховой культуры.

1.2.1. Смеховые жанры бытового общения.

1.2.2. Смеховые жанры массового эстетического творчества.

Глава 2. Анализ языковых средств выражения народно-смеховой культуры.

2.1. Поиск основания и алгоритма анализа языковых средств.

2.2. Анализ языковых средств выражения.

2.3. Обобщение результатов анализа языковых средств выражения народно-смеховой культуры.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Языковые средства выражения народно-смеховой культуры: На материале современного персидского языка»

Актуальность выбранной темы. В современной науке остро ощущается необходимость комплексного познания человека как единой и нераздельной сущности. Антропологически ориентированные отрасли в целях достижения объективности и полноты исследований вынуждены учитывать результаты и наработки друг друга. Не составляет исключения и наука о языке. Теория языка, или общая лингвистика, в изучении речевой деятельности человека учитывает все моменты опосредования — начиная с мотивации, заканчивая эмотивными переживаниями и словесным выражением. Практически невозможно выделить чисто вербальную составляющую как самодостаточный объект анализа, так как «хирургическое» вычленение не даст цельной и, главное, правдоподобной картины речевой деятельности. Поэтому всегда необходимо помнить, что язык начинается еще с внесубъектной действительности — стимулов, обстоятельств, впечатлений, переживаний и результируется в выражении — жесте, мимике, слове. Работа ориентирующегося сознания при опосредовании переживаний позитива, приемы и средства, к которым оно прибегает в опосредующей деятельности — все это может и должно стать предметом лингвистического анализа. Выбор данной темы, в первую очередь, был обусловлен ее высокой актуальностью в контексте современных лингво-культурологических исследований, значительная часть которых обращена к разговорно-речевым жанрам, посвящена выявлению форм взаимодействия языка и фольклора.

Как известно, успех живого, разговорного общения обеспечивается не только безукоризненным знанием структурных особенностей языка, но, в значительной степени, и умением ориентироваться в стихии смыслового культурно-выразительного опыта языка. Огромный пласт речевой деятельности любого народа составляет неформальное бытовое общение, проходящее вне рамок официоза В ход идут заряженные юмором и просто хорошим настроением высказывания, содержащие идиоматику, пословицы, поговорки, крылатые выражения, скрытые намеки и арготизмы. Важно не только знать их значения, то есть знаковое наполнение, но и уметь правильно декодировать их смысл. А это удается сделать при учете всех, в том числе паралингвистических, моментов общения (особенности мировосприятия, темперамент, степень религиозности, ценности и т.д.). Только в этом случае можно говорить об эффективном функционировании профессионала в иноязычной и, шире, ино-культурной семиосфере. Именно изучению неофициальной стороны общения, которая условно названа народно-смеховой культурой, и посвящена настоящая диссертация.

Работа актуальна не только с практической, но и с теоретической точки зрения. Устная (зачастую не фиксируемая) разговорная форма языка функционирует по своим законам. Причем влияние атмосферы общения распространяется на все слои языка — грамматику, лексику, фонетику. Изучение живой народной речи в привязке к смеху и всему, что с ним связано, в настоящее время оказалось на периферии языковой науки. К проблеме связи языка и смеха обращались представители различных отраслей научного знания — философы, филологи, писатели, историки. Среди них такие, как Аристотель, Кант, Декарт, Спенсер, Бергсон, Фрейд, Эльсберг. Особого внимания заслуживают работы В.Я.Проппа, М.М.Бахтина, Д.С.Лихачева и Ю.Б.Борева. Если говорить об изучении языка как инструмента выражения народно-смеховой культуры применительно к иранскому культурному типу, то существует целый ряд солидных и обстоятельных трудов, посвященных этой теме, созданных выдающимися учеными, такими как В.А.Жуковский, Ю.Н.Марр, Р.Галунов, Е.Э.Бертельс, Дж.Х.Дорри. Однако почти все вышеупомянутые ученые в своих трудах рассматривали диалектику языка и смеха с философской, психологической, эстетической, литературоведческой точек зрения. Лингвистическому аспекту коммуникативной онтологии смеха не было уделено должного внимания. Роль языка как мощнейшего инструментария, способного за счет своих приемов и средств выражать тончайшие переживания коммуникантов, осталась не до конца раскрытой.

Сказанное обосновывает актуальность настоящей работы, объясняет выбор объекта и предмета, а также общего направления исследования.

Объект исследования составляют ситуации речевого поведения представителей определенного этноса в аспектах выражения и восприятия, обусловленные переживанием оттенков позитива гелосогенного (смехопорождающего) типа, стимулирующие выбор соответствующей формы общения в сфере неформальной разговорной коммуникации. Данные формы общения лежат в основе формирования языковой народ-но-смеховой культуры, определяют смысловую и выразительную специфику ее элементов.

Объект исследования многогранен. В настоящей работе выясняются возможности усвоения и использования народно-смеховой культуры в качестве поведенческого материала в межкультурной коммуникации. Указанный ракурс рассмотрения образует предмет исследования. который заключается в выявлении и описании смысловой, коммуникативной специфики набора выразительных средств, приемов, языковых элементов народно-смеховой культуры, подлежащих усвоению и практическому использованию в межкультурной коммуникации.

Цель исследования состоит во всестороннем теоретическом раскрытии и практическом описании выразительного потенциала языка как инструмента опосредования народно-смеховой культуры. Достижение поставленной цели требует решения следующих взаимосвязанных задач. Так, в частности, предполагается:

1. Определить степень разработанности заявленной темы в отечественной и зарубежной науке, провести критический анализ существующих подходов к изучению различных смеховых жанров в феноменологии культуры.

2. На этой основе дать общую структурную характеристику объекта исследования. Выявить специфические жанровые формы бытования народно-смеховой культуры иранцев.

3. Определить релевантные критерии подхода к объекту и, базируясь на этих критериях, выполнить рубрикацию привлекаемого к анализу речевого материала.

4. Провести подробный анализ коммуникативной смехотехники в выделенных речевых рубриках в зависимости от коммуникативно-прагматической направленности выражения.

5. Выявить специфику языковых средств выражения в задействованном материале.

6. Сформулировать основополагающие принципы лингво-комму-никативного подхода к изучению явлений народно-смеховой культуры.

Специфика поставленных исследовательских задач позволяет автору сформулировать следующие положения, выносимые на защиту:

1. Народно-смеховая культура есть общечеловеческий феномен, присущий всем этносам, а языковая техника опосредования гедонистических переживаний подчиняется общепсихологическим законам речевого поведения и восприятия.

2. Народно-смеховая культура в сфере языковой коммуникации представлена двумя группами жанров: бытового общения и массового эстетического творчества. Данное выделение осуществлено на основе коммуникативно-лингвистического подхода к анализу речесмеховой коммуникации и в целом соответствует теории жанровых форм смеховой культуры М.М.Бахтина, подтверждая коммуникативную применимость последней.

3. Смех основан на позитивной эмоциональной установке, но, при этом, в зависимости от условий общения, формы выражения смеха могут получать как положительную, так и отрицательную коммуникативно-прагматическую направленность в рамках того или иного способа смыслового воздействия на адресата.

4. Различные оттенки смешного (ликование, восторг, усмешка, издевка, насмешка и т. д.) предполагают соответствующий им арсенал языковых средств выражения, выбор которых подчиняется определенным закономерностям. Так, жанры, требующие спонтанной, неподготовленной реакции (приятное удивление, восторг, перебранка и т. д.) тяготеют к образности, в то время как жанры раскрепощенного фамильярного общения (застолья, праздники, дружеские посиделки) дают больше возможностей для творчества — всевозможных сравнений, уподоблений, гиперболизации, намекам, удачной рифмовки, метафорики. В передаче негативных переживаний сознание в большей степени апеллирует к заниженным образам (особенно, материально-телесного низа), тогда как позитив выражается через обращение к образам, вызывающим положительные ассоциации, возвышенные оценки.

5. Национальная специфика народно-смеховой культуры проявляется в определенных типах гелосогенных тематик, образов, стилевых предпочтений, в определенной опоре на поэтическую функцию языка, обусловливающую специфическую эвфонию языковых форм в речевом выражении.

Научная новизна исследования заключается в том, что впервые обосновывается возможность широкого коммуникативно-лингвистического подхода к анализу речевых форм народно-смеховой культуры и языковых средств ее выражения. Впервые осуществлена рубрикация жанровых видов смеховых форм общения на основе коммуникативно-прагматического критерия. Впервые анализ языковых средств выражения народно-смеховой культуры проводится на материале персидского языка. Исследован широкий пласт народно-смеховой культуры Ирана, произведения иранского фольклора, не бывшие до сих пор объектом филологического изучения.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что оно носит комплексный, междисциплинарный характер. Расширен масштаб анализа форм народно-смеховой культуры, в котором учитывается взаимодействие собственно лингвистического, коммуникативного и литературоведческого подходов. В исследовании с более широких позиций (с учетом лингвистического компонента) обосновывается жанровая теория народно-речевых форм речевого общения ММ.Бахтина, согласно которой каждая сфера общения людей предполагает использование определенных типов высказываний, специфических по своему тематическому содержанию, композиционному построению, по подбору значимых лексических, грамматических и интонационных средств выражения. Исследование значимо с теоретической точки зрения еще и потому, что в нем вырабатывается определенный алгоритм анализа потенциала языка как инструмента выражения смеховой культуры. Обосновывается применимость данного алгоритма анализа для выявления специфических черт языковых средств выражения народно-смеховой культуры других этносов. В работе на материале персидского языка на основе коммуникативно-лингвистических методов анализа выявляется цельная система языковых средств и приемов выражения смешного в сфере разговорного общения.

Основу методологии исследования составили фундаментальные положения жанровых концепций речевого общения и коммуникативно-лингвистические теории выдающихся отечественных ученых. В качестве конкретных методов в практическом анализе речевого материала использовались методы контекстного и коммуникативного смыслового анализа ппиентиоованные на выявление смысловой направленности речевых выражений в различных ситуациях общения. В анализе конкретного речевого материала использовались методы коммуникативного анализа, метод идентифицирующего слова, которые привлекались для определения образной и экспрессивной функции анализируемых элементов. Кроме того, задействован метод структурно-поэтического анализа при исследовании случаев речевой эвфонии. В качестве дополнительных методов при анализе речевой техники смеховыражения использовались методы психологической интроспекции и ситуативной реконструкции.

Материалом исследования послужили смеховые произведения словесного творчества иранцев, устные и письменные. Базовым явился текстовый материал, зафиксированный в справочных изданиях, словарях, периодике, художественной литературе, научных работах. Были подвергнуты анализу аудио- и видеоматериалы, собранные автором, а также данные личных наблюдений, полученные в ходе полевых исследований в стране изучаемого языка. Языковой материал представлен различного рода остротами, шутками, прибаутками, пословицами и поговорками, каламбурами и анекдотами, скороговорками и ругательствами, божбой и клятвами, народными блазонами и криками, крылатыми выражениями и популярными фразеологизмами и т. д. В работе предпринята попытка их комплексного анализа (от фонетики до структуры текста) как элементов системы поэтических средств выражения народ-но-смеховой культуры. Объективность полученных результатов проверяется путем их соотнесения с результатами филологического анализа в аутентичных трудах иранских ученых.

Практическая значимость исследования заключается в возможности использования его результатов в профессиональной деятельности лингвистов-переводчиков, в подготовке специалистов в области межкультурной коммуникации. Наработки азтора мотуг быть учтенм в учебном гшоиессе на занятиях по оечевой тактике Сна этапе оазвития и

А • А V Д совеошенствования речевых навыков! теопии пеоевода. общему пепеж. * / ' « Л. * я. воду (моделирование конкретных ситуаций в работе переводчика и ролевые игры: переговоры, пресс-конференции, рекламно-выставочная деятельность, экскурсии), а также при составлении дидактических материалов (учебники, учебные пособия, курсы лекций по практической стилистике, хрестоматии).

Апробация осуществлялась в опыте преподавания различных аспектов персидского языка, при чтении лекций по актуальным проблемам стилистики разговорной речи иранцев.

Структура диссертационного исследования построена в соответствии с логикой решаемых задач. Работа состоит из введения, двух глав и заключения. Главы включают разделы, некоторые из которых разбиты на подразделы. Работа снабжена библиографией.

Заключение диссертации по теме «Теория языка», Бондаренко, Артем Владимирович

Заключение

Напомним, что цель исследования состояла во всестороннем теоретическом раскрытии и практическом описании потенций вербального языка как инструмента опосредования народно-смеховой культуры. Четкая формулировка цели помогла нам определить объект и предмет исследования. Из самого названия темы явствует, что объектом научного интереса соискателя явилась народно-смеховая культура, а именно та сторона речевой жизни народа, которая в качестве поведенческой доминанты предполагает переживание многообразных оттенков позитива различной интенсивности и степени выраженности (смех, улыбка, усмешка, издевка, ирония и т. д.). Да, культуру мы понимаем именно как оценочно-выразительную деятельность человеческого сознания, выстраивающую поведшие индивидуума посредством приобретаемого в обществе инструментария. Культура начинается с восприятия, пройдя этап переживания, результируется в поведении. Культура есть, прежде всего, непрерывный процесс жизни индивидуума, но жизни, понимаемой как адаптационная деятельность организма в контексте динамичного бытия. Она представляет собой континуум, всегда состоящий из трех основных фаз: восприятия, переживания, поведения, которые в свою очередь характеризуются различной степенью сознательности и осознанности. Именно в динамике, то есть как процесс организации поведения, понимается нами народно-смеховая культура.

Объект познаваем до бесконечности — выбор предмета означает познание объекта в каких-то определенных его чертах и свойствах. В настоящей работе смеховой аспект жизни иранцев анализировался с точки зрения применяемой ими языковой техники опосредования. Следовательно, предметом исследования явились экспрессивные средства вербального языка в опосредовании переживаний позитива. Материалом для исследования послужил современный персидский язык и продукты речевой деятельности с его использованием.

Структурное построение диссертации логически вытекало из специфики решавшихся задач. Именно в силу логики их постановки работа предстала перед диссертантом в виде двух крупных блоков — упорядоченного и систематизированного объекта и разрабатываемого предмета. Да, необходимо констатировать, что структурирование народно-смеховой культуры было задачей, которую еще предстояло решить. Диссертантом были изучены и отреферированы ключевые, на наш взгляд, труды по национальному смеху. Все они отличались глубиной проработки и широтой затрагиваемых вопросов, но анализировали на-родно-смеховую культуру в каком-то определенном аспекте. Так, знаменитая книга Михаила Михайловича Бахтина о средневековом карнавале и площадных действах1 дает представление о праздничном смехе Средневековья, выделяет обилие речевых жанров и жанровых форм, популярных в то время. Обстоятельная работа по смеху в Древней Руси академика Дмитрия Сергеевича Лихачева определяет национальный смех как мировоззренческую систему2. Изучению персидских юмора и сатиры, особенно в литературе, посвятил свое научное творчество отечественный иранист и литературовед Джехангир Хабибулович Дорри3. Эти и другие работы предоставили обильный материал по архетипным тематикам смешного, по некоторым жанрово-речевым формам праздничного смеха, национальной специфике смеха тех же иранцев. Вместе с тем, мы

1 Бахтин М. М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса.— М., 1990.

Лихачев Д. С. Историческая поэтика русской литературы. Смех как мировоззрение.— СПб.: Алтейя, 2001,— 566с.

3 Дорри Д. X. Персидская сатирическая поэзия (40-50 годы XX века).— М.: «Наука», 1965; Из истории «смеховой культуры».— М.: «Народы Азии и Африки», №6, 1971; Юмор и сатира в персидском народном творчестве.— Варшава: Сборник «Проблемы литературы Востока», 1974; Персидская сатирическая проза.— М.: «Наука», 1976. вынуждены констатировать, что изучению народного смеха в коммуникативном контексте, то есть как естественного атрибута реально-жизненного общения, не было уделено достаточно внимания. А исследования по народно-смеховой культуре иранцев и языковым средствам ее выражения вообзаде встречаются крайне редко1. Учтя опыт других ученых, трудившихся в этой области, а также, руководствуясь собственными соображениями, соискатель приступил к оформлению и структурированию объекта исследования — народно-смеховой культуры.

Ранее мы неоднократно заявляли, что смех органично включен в речевое общение людей. Следовательно, он подчиняется законам организации этого общения. Очевидно, что специфическими для народного смеха сферами общения будут разнообразнейшие ситуации бытовой жизни, ритуальные разговоры повседневного общения, праздники и площадные (базарные) действа, эстетическое творчество народа — короче говоря, обстоятельства бытия, исключающие серьезность, официоз, а напротив предполагающие свободу воли, фантазии, проявления эмоций, оценок, а значит и фамильярность, непринужденность. Любая классификация предваряется определением основания, которое обеспечивает качественное отличие классов. Таким основанием применительно к народному смеху и его речевым формам стала модальность в работе сознания. Вся продукция народно-смеховой культуры была разбита на две группы: жанры бытового общения (этическая включенность) и жанры массового эстетического творчества (эстетическая вненаходимоеть). В первую группу вошли ситуации бытового общения:

- ситуации фамильярно-дружеского, штыбратского общения: приветствия с шутливыми вкраплениями, остроумные ответы и парирования, пародии и передразнивания, игривость;

1 См. выше упомянутые труды Д.Дорри, а также работу Асгара Халаби «Вступление к изучению сатиры и юмора в Иране», хрестоматийный сборник Ахмада Шамлу «Книга улицы» и статью Мохаммада-Али Джамаль-Заде «Наш иранский нрав».

- игровое общение: базарный торг, восхваление товара;

- ситуации вульгарного общения: нецензурные выражения, брань, хула, божба всуе, нарушение табу,

- бытовые распри: спор и потасовка, перебранка, обмен колкостями и взаимные оскорбления;

К жанрам массового эстетического творчества были отнесены:

- пословицы и поговорки;

- сказки;

- анекдоты;

- советы мудрецов;

- театральные инсценировки и площадные действа;

- обычаи, традиции и обряды, содержащие элементы комизма;

- поэтическое и песенное творчество народа;

- загадки, ребусы, кроссворды и логогрифы;

- скороговорки;

- толкования сновидений, суеверия и приметы.

Конечно, в повседневной бытовой жизни превалирует первая группа, то есть жанры этической настроенности (человек полностью погружен в предметную ситуацию, рефлексия если и имеет место, то только над речевым или мысленным материалом). Только мирская отстраненность, возможность взглянуть на жизнь и себя в ней создают предпосылки для философствования, мудрствования, иронии, смешных обобщений. Эстетическим можно считать сам момент порождения в состоянии абстракции, последующие употребления продукта культуры становятся наитием, заимствованием или ритуалом.

Представив культурную динамику двумя режимами опосредования со своими типическими (жанровыми) ситуациями речевого общения (горизонтальный срез), мы перешли к анализу языковой техники выражения смешного (вертикальный срез). За основание анализа теперь уже предметной области мы приняли тенденциозную настроенность сознания, то есть переживание индивидом того или иного оттенка гедонизма. Здесь нас уже интересовала выразительная техника, а именно приемы и средства опосредования следующих смехопереживаний:

- шутливый смех, желание рассмешить, игривый, шутовской настрой: пародия на провинциальные говоры и диалекты, анекдоты, смешные истории, обыгрывание пословиц и поговорок, идиоматический комментарий, дружеские подколки, шутливые розыгрыши, комический заклад и клятвы, сленг, каламбуры;

- эпитезация: хвала, восхищение, приятное удивление, восторг;

- улыбка самоуничижения, скромности;

- ирония: сожалеющая, удрученная, усмешливая, насмешливая;

- шутливая эвфемизация: преодоление табу на оскорбление, секс и естественные отправления, брань и хулу;

- усмешка, упрек, порицание;

- насмешливый смех: над глупостью, трусостью, малодушием, необоснованными притязаниями, ленью, назойливостью, подхалимажем, чревоугодием, показной набожностью и т. д.;

- недовольство и отвращение;

- укор, издевка и злорадство;

- проклятие и чертыханье;

- угрозы, оскорбление, поношение, брань.

Выделив наиболее часто встречающиеся виды смешного, необходимо было определиться, что мы понимаем под языковыми средствами выражения, и, вообще, с чего начинается и где заканчивается язык в опосредующей деятельности сознания. Знакомство с работами авторитетных ученых по общему языкознанию и лингвистической философии1

1 С особым вниманием были изучены включенные в Библиографию труды В. фон Гумбольдта, Ф. де Соссюра, М.МБахтина, А.Ф.Лосева.— Прим. авт. укрепило авторскую гипотезу о том, что так называемая «языковость» начинается с восприятия и переживания сознанием стимулирующего бытия и возникновением интенции отреагировать на воспринятое и пережитое. Далее следует череда неосознанных ассоциативных образов и ощущений, зачастую размытых и нечленимых. Переживания могут «прорываться» через мимику, жест, инстинктивные реплики, но могут и оформляться сознанием для передачи другому. И здесь в силу вступает языковая конвенция под данную конкретную ситуацию (что сказать и как сказать). Условия общения, подбор участников и личность автора определяют тональность порождаемых текстов, их композиционное построение, выбор лексических и грамматических средств. Финальной стадией, могущей породить новый цикл опосредования, следует считать экспликативную сторону языка — текст. Как мы видим, языковые средства выражения включают в себя как собственно работу сознания по поиску выражения (приемы, технические решения, подбор символики), так и языковой материал для опосредования выражения (смыслонесущие звуковые и графические сочетания).

В основу классификации языковых средств выражения легли результаты собственных наблюдений автора, а также наработки философов, психологов и любителей словесности, ученых отечественных и зарубежных от античности до наших дней. Выяснилось, что жанровое (типическое) речевое поведение иранцев предполагает различные степени творчества — от выбора шаблона по наитию до сознательных творческих приемов с использованием языкового материала. Следовательно, к смехотехнике мы были вправе отнести и проведение неожиданных аналогий, сопоставлений, и толкование собственных имен или переосмысление ситуации, нахождение необычной связи и внезапные повороты мысли, парадоксы, быстрые отповеди. Сюда же отнесли и остроумные задачи, загадки, намеки, а также молчаливые ответы действием. Простое удачное цитирование и припоминание к месту есть также проявление изобретательности изощренного ума.

Решая задачу по систематизации средств активного творчества, мы обнаружили, что остроумие как культурный феномен имеет свой иерархический ряд. Средства примитивной номинации и указания (дейксис) формируют низовой уровень творческой активности сознания. Подруб-рики дейксиса составили популярные тематики, к которым обращаются иранцы в повседневной жизни. Среди них общечеловеческие, такие как брак и супружеская неверность, человеческие изъяны, национальность, провинциальный говор. Но есть и специфические для иранцев анекдоты про дураков и умалишенных, шахов и визирей, имамов и мудрецов. Некоторые персонажи при одном только их упоминании вызывают у иранцев положительные ассоциации: Дахоу, мулла Насреддин, Карим Ширен. Бблыную активность проявляет сознание, обращаясь к авторитетным высказываниям (цитирование философских максим, афоризмов, пословиц и поговорок). В действительности данный режим есть ничто иное, как припоминание готовых удачных форм. Реальная, по истине творческая деятельность начинается с манипулирования выразительным материалом — метафорики (поиск сходств и различий, переносы и эллипсы, аллюзии, намеки, эвфемизация, арготизация, двусмысленности). Повышению экспрессивности выражения способствует гиперболизация и минимизация. Техника гиперболизации зиждется на разрушении привычных для человека количеств и качеств и в этом она напоминает технику получения удовольствия от приятной неожиданности. Важнейшее место в массовой культуре смеха занимают каламбуры (языковые травести). Пластичность языкового материала позволяет порождать удовольствие с использованием минимума средств. Сознание прибегает к широкой палитре приемов, таких как созвучие с иностранными словами, дословное понимание сложных слов, разбитие слов на части, получающие самостоятельные смыслы, а также внутрифразеологические травести, полисемия выражения, коверкание слов.

Человеческий голос, будучи рассмотрен с акустической точки зрения, может быть оценен по тембру, высоте звука, композиции и т. д. Большое антропологическое значение имеют ритм и рифма. Последняя используется поэзией в качестве конститутивного момента: рифмованный повтор моделей, сопряжение однокоренных слов, дублирование императива в характеристике, использование стихотворного размера1, искажение акустических характеристик высказывания.

Графический облик языковых единиц также может быть материалом визуально-смыслового гедонизма Техника смешения, графического симбиоза, во многом обусловлена арабской письменностью, обслуживающей современный персидский язык.

Эффект положительной эмоциональной разрядки после пытливого ожидания лежит в основе такого жанра, как анекдот. Сюда же отнесем различного рода вымышленные истории (фабулы), приключенческие эпопеи, метаморфозы, басни и параболы.

Иронию также следует причислить к одному из приемов, а на этапе овладения — и к одному из средств опосредования переживаний. Техника иронии близка к метафорическому означиванию. Однако в отличие от чистой метафоры, тяготеющей к лиризму, ирония, как правило, «обслуживает» философско-этическую настроенность.

Остроумное творчество может становиться самоцелью автора и тогда оно приближается к творчеству художественному. Самые удачные выражения становятся популярными и долгое время не сходят с народных уст, превращаясь в шедевры словесного искусства.

1 В современном Иране крайней популярностью пользуются сатирические частушки добейти и шутливые четверостишья рубай, использующиеся в перебранках. Последние также известны как шахр-ашубы («городские смутьяны»). О песенной традиции и народных романсах таснифах мы уже упоминали в Главе 2.— Прим. авт.

Анализ языковых средств выражения наролно-смеховой культуры иранцев подтвердил универсальный характер восприятия, переживания и выражения позитива, общность номенклатуры приемов и средств его опосредовании. Вариативной оказалась лишь содержательная сторона оценочно-выразительной деятельности (интенсивность, сила проявления, популярные тематики, особенности вербального языка). Национальная специфика народно-смеховой культуры проявляется в культурной семиотике и аксиологии, гелосогенных тематиках, образах, стилевых предпочтениях, специфической эвфонии, обусловленной конкретным языком (в данном случае персидским).

В заключение необходимо сказать, что заявленная проблематика обладает огромным потенциалом теоретического развития. Дальнейшая проработка может идти как в направлении исследования роли вербального языка в единой опосредующей деятельности сознания (психолингвистика, герменевтика, текстология), так и в направлении накопления практического материала (составление хрестоматий, словарей, ситуационных тезаурусов). Результаты исследования могут быть использованы и в лингводидактике при разработке учебных пособий по лингвистике и межкультурной коммуникации. Алгоритм врастания в семиосферу иной культуры, предложенный в настоящей работе, имеет универсальный характер, по сему может быть взят на вооружение на этапе усвоения языковых средств выражения смеховой культуры практически любого этноса.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Бондаренко, Артем Владимирович, 2005 год

1. Алиев Г.Г. Литературно-художественные формы и языковые особенности персидских пословиц и поговорок // Уч. зап. АТУ, серия яз. и лиг. — Баку: 1963. № 4. — С. 29-35.

2. Бахтин М.Ы. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. — М., 1990. — 525 с.

3. Бахтин М.М. Автор и герой. К философским основам гуманитарных наук. — СПб.: Азбука, 2000. — 333 с.

4. Бергсон А. Введение в метафизику: Смех и другие произведения // А. Бергсон. Собрание сочинений. — СПб., 1914. — Т. 5. — 206 с.

5. Бертельс Е.Э. История литературы и культуры Ирана // Е.А. Бертельс. Избранные труды. — М.: Наука, 1988. — С. 470-556.

6. Бондаренко А.В. Философско-лингвистические подходы к изучению эстетики словесного творчества // Мат-лы науч. конф. «Роль фундамент, и приклад, иссл-ний в науч. обесп-нии образоват. процесса в Воен. ун-те». — М., 2004. С. 68-71.

7. Борее Ю.Б. Комическое — отвержение отрицательных ценностей, расширяющее сферу свободы И Ю.Б. Борев. Эстетика. В 2-х т. — Смоленск: Русич, 1997. —Т. 1. —С. 162-204.

8. Выготский Л.С. Мышление и речь // Л.С. Выготский. Психология. — М.: ЭКСМО-Пресс, 2000. —С. 262-511.

9. Гумбольдт В.фон. Избранные труды по языкознанию. — М.: Прогресс, 2000. — 400 с.

10. Домбровская И. С., Леонтьев Д.А. Юмор // Человек: Филос.-энцик. словарь / Инс-тут человека РАН. — М.: Наука, 2000. — С. 454-459.

11. Дорри Д.Х. Национальные традиции в современной персидской сатирической прозе // Народы Азии и Африки. — М.: Акад. наук СССР, 1978. № 6. — С. 134-139.12