Языковая репрезентация образа города (на материале произведений М. Щербакова о Владивостоке) тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 00.00.00, кандидат наук Пугачева Елена Николаевна

• Пугачева Елена Николаевна
• кандидат наук
• 2025

Оглавление диссертации кандидат наук Пугачева Елена Николаевна

Введение

Глава 1. Локус как предмет текстовой репрезентации

1.1. Языковая репрезентация локуса как теоретическая проблема

1.2. Понятие локального текста

1.3. Исследование локальных текстов как отдельное направление в современной филологической науке

1.4. Тексты о Дальнем Востоке в современной филологической парадигме

1.5. Понятие образа в гуманитарных науках

Выводы по главе

Глава 2. Репрезентация образа Владивостока в текстах М. Щербакова

2.1. Личность и творческий путь М. Щербакова. О материале исследования

2.2. Денотативное содержание образа Владивостока в текстах М. Щербакова

2.3. Семантические доминанты изображения Владивостока

2.3.1. Панорамность как семантическая доминанта текстов М. Щербакова о Владивостоке

2.3.2. Активность как семантическая доминанта текстов М. Щербакова о Владивостоке

2.3.3. Поликультурность как семантическая доминанта текстов М. Щербакова о Владивостоке

2.4. Функционирование топонимов в текстах М. Щербакова о Владивостоке

2.5. Ассоциативно-образное содержание репрезентации Владивостока в текстах М. Щербакова

Выводы по главе

Заключение

Список литературы

221

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Языковая репрезентация образа города (на материале произведений М. Щербакова о Владивостоке)»

Введение

Михаил Васильевич Щербаков - один из ярких представителей русской литературы дальневосточной эмиграции, в чьем самобытном творчестве нашли отражение впечатления от мест, которые он посещал и в которых жил в разные периоды своей жизни. В произведениях писателя воплощены образы разных городов и стран. Особое место среди них занимает «странный, не русский» и одновременно «по-русски вальяжный» город Владивосток.

Объектом настоящего исследования является образ города Владивостока, получивший воплощение в произведениях Михаила Щербакова.

Предмет исследования - содержание и языковая репрезентация этого образа.

Цель работы - описать содержание и языковые средства художественного воплощения образа Владивостока в текстах М. Щербакова.

Задачи:

1) рассмотреть и структурировать содержание образа города, представленного в текстах М. Щербакова о Владивостоке;

2) установить ключевые компоненты денотативного содержания исследуемого образа;

3) выделить и описать семантические доминанты текстов о Владивостоке, отражающие динамические характеристики изображения города;

4) проанализировать когнитивный механизм метафоризации компонентов образа города как инструмент формирования его ассоциативно -образного содержания;

5) выявить языковые средства репрезентации каждого из выделенных компонентов и проанализировать особенности их функционирования в локальном тексте.

Актуальность исследования определяется его включённостью в современную антропоцентрическую парадигму: работа обращена к анализу языкового и текстового воплощения одного из элементов регионально

обусловленной картины мира. Исследование выполнено в русле самых современных направлений лингвистической науки: функционального анализа локального художественного текста, когнитивной лингвистики, филологической регионалистики.

Степень разработанности темы. Описание локальных текстов, в том числе анализ текстовой репрезентации различных локусов, активно развивается в современной филологической науке, однако основная масса таких исследований относится к литературоведению. С лингвистической точки зрения локальные тексты на данный момент недостаточно изучены, как правило, языковедческие исследования на эту тему посвящены не системному, комплексному анализу репрезентации локуса в тексте, а рассмотрению ее отдельных аспектов, что, в частности, связано с недостаточной разработанностью методологии лингвистического анализа локального текста. Дальневосточные локусы, безусловно характеризующиеся самобытностью и обладающие уникальной фронтирной геопоэтикой, до сих пор занимают в данной исследовательской парадигме периферийное положение, поэтому обращение к анализу языковой репрезентации Владивостока в художественных текстах представляется закономерным и необходимым.

Научная новизна данной работы определяется малоизученностью объекта исследования и комплексным характером описания. Кроме того, работа выполнена на материале, который до сих пор практически не подвергался лингвистическому анализу.

Методы исследования. В работе использовался традиционный описательный метод, когнитивный метод, функциональный метод (структурно -семантический и коммуникативно-синтаксический анализ текста, контекстуально-семантический и функционально-стилистический анализ языковых единиц), количественный метод, а также элементы сопоставительного метода.

Источником материала стали прозаические произведения М. Щербакова, в которых представлен Владивосток: рассказы «Корень жизни»,

«Паршивый уголь», «Последний рейс», «Кадет Сева», повесть «Черная серия», очерк «Одиссеи без Итаки». Общий объем текстов -169 страниц, материал извлекался методом сплошной выборки.

Теоретическую базу исследования составили научные труды, посвященные описанию локальных текстов с точки зрения литературоведения и лингвистики (В.Н. Топоров, И.Б. Делекторская, В.В. Калмыкова, В.В. Абашев, А.П. Люсый, Л.М. Гаврилина, О.В. Девина, В.В. Волков, Н.С. Милянчук), структуре художественного текста (Я. Мукаржовский, Р.О. Якобсон, Л.Г. Бабенко, Ю.В. Казарин), текстовым категориям (Т.В. Матвеева).

Методологической базой исследования послужили принципы и методы описания концепта, разрабатываемые в рамках когнитивной лингвистики и лингвоконцептологии (З.Д. Попова и И.А. Стернин, В.И. Карасик, С.Г. Воркачев), коммуникативно-синтаксического анализа текста (Г.А. Золотова, М.Ю. Сидорова, Н.К. Онипенко), когнитивного анализа метафоры (Н.Д. Арутюнова, Э.В. Будаев, А.П. Чудинов), анализа вербализации иноязычных и инокультурных включений (В.В. Кабакчи, Е.В. Белоглазова).

Работа обладает теоретической значимостью, так как дополняет существующие в науке представления о механизме языковой репрезентации городского локуса в художественном тексте. В работе дано теоретическое обоснование понятия семантической доминанты локального текста, что открывает возможности установления критериев дифференциации локальных текстов на лингвистических основаниях.

Практическая значимость работы обусловлена возможностью использования ее материалов и результатов в учебных курсах и дальнейших научных изысканиях в области анализа художественного текста, филологической регионалистики, а также в социальной практике формирования имиджа Владивостока как уникального дальневосточного локуса.

Положения, выносимые на защиту:

1. В произведениях русского писателя дальневосточной эмиграции М. Щербакова представлен насыщенный и разнообразный по содержанию

образ города Владивостока. Это содержание может рассматриваться как единство денотативного (информативно-фактуального) и ассоциативно-оценочного (образного) компонентов.

2. Денотативное содержание образа Владивостока актуализируется в текстах писателя в ряде семантических компонентов, которые структурируются следующим образом: к центру (ядру) относятся компоненты «люди - население города», «окружающая природа»; к актуальному слою - «городская застройка», «порт»; к периферии - «климат», «городская культура».

3. Денотативное содержание образа города может дополняться и уточняться за счет выявления семантических доминант, представляющих динамические характеристики объекта изображения в тексте. Для образа Владивостока, представленного в текстах М. Щербакова, такими семантическими доминантами являются панорамность, активность и поликультурность.

4. Семантическая доминанта панорамности реализуется в том, что при изображении городского пространства регулярно используются языковые средства создания общего и дальнего плана, в результате чего создается пейзажный вид сверху, охватывающий большое количество объектов, что формирует ощущение визуальной и эмоционально-психологической перспективы.

5. Семантическая доминанта активности реализуется в таких содержательных компонентах текста, как многолюдность, акциональность, динамичность, повышенная энергия. В изображении города присутствует большое количество людей, которые являются субъектами активной деятельности. Важное место в содержании текста занимает идея изменения состояния человека, общества, городской среды, природы. Регулярно наблюдается интенсификация действий, эмоциональных состояний, оценок.

6. Семантическая доминанта поликультурности заключается в регулярности и актуальности текстовой репрезентации этнокультурного разнообразия обитателей города: в разных точках текстового пространства

появляются те или иные языковые показатели не только русской, но и других этнических и национальных культур, а также признаки их активного взаимодействия.

7. Ассоциативно-образное содержание языковой репрезентации города выявляется за счет когнитивного анализа метафор. В текстах М. Щербакова о Владивостоке наиболее актуальными объектами метафоризации являются обитатели города, городская застройка, окружающая природа, порт, что свидетельствует о ключевой роли этих элементов в содержательной структуре образа города. Актуальные модели метафоризации, реализованные в текстах («люди - насекомые», «люди - аморфная субстанция», «город - живой организм», «город - домашний очаг», «дома - игрушки», «дома - природные объекты», «суда - живые существа» и др.), наполняют образ города глубинными смыслами и устойчивыми коннотациями, придают ему особую цельность и выразительность.

8. Выявленное содержание реализуется разноуровневыми языковыми средствами, среди которых особой значимостью обладают определенные тематические группы лексики, топонимы, регионализмы, иноязычные вкрапления (заимствования, кальки, показатели межъязыковой интерференции), и проявляется в особенностях их употребления - частотности форм множественного числа, сочинительных рядов, акциональных глаголов, локативных предложно-падежных конструкций и др. В текстовом пространстве языковые средства активно взаимодействуют между собой, поддерживают друг друга, выполняя общую функцию репрезентации образа города.

Обоснованность и достоверность полученных результатов обеспечивается репрезентативностью проанализированного эмпирического материала, использованием современных методов лингвистического исследования и опорой на актуальные теоретические разработки по рассматриваемой проблематике.

Результаты исследования прошли апробацию в виде выступлений с докладами на следующих научных конференциях: Международная научная

конференция «Sience. Research. Practice (Наука. Исследования. Практика)» (Томск, 2023); Региональная научно-практическая конференция молодых исследователей «Россия в Азиатско-Тихоокеанском регионе» (Владивосток, 2021, 2022, 2023); Всероссийская научная конференция с международным участием «Русский синтаксис: от конструкций к функционированию», посвященная 95-летию доктора филологических наук, профессора Аллы Федоровны Прияткиной (Владивосток, 2021). По теме диссертации опубликовано 6 работ, в том числе 3 статьи - в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы (192 наименования). В главе 1, посвященной локусу как предмету текстовой репрезентации, излагаются теоретические основы исследования. В главе 2 рассматривается содержание и языковые средства репрезентации образа Владивостока в произведениях Михаила Щербакова. В Заключении представлены выводы по диссертации. Общий объем работы составил 240 страниц.

Глава 1. Локус как предмет текстовой репрезентации

1.1. Языковая репрезентация локуса как теоретическая проблема

В настоящее время в общественном сознании, философии и различных областях гуманитарной науки (социологии, политологии, истории и др.) наблюдается тенденция к поиску региональной идентичности. Истоки этой тенденции исследователи находят в культурном опыте и исторических традициях региона. В конце ХХ века в различных областях научного знания были предприняты попытки классифицировать и типологизировать различные формы и разновидности регионализма. Так, А.С. Макарычев диссоциативный регионализм связывает с понятиями децентрализация, территориальная идентичность, локализм и региональная автономия [Макарычев, 2002]. В.Н. Стрелецкий рассматривает регионализм как культурный феномен с двух точек зрения: в качестве культуры в географическом пространстве, а также как географическое пространство в самой культуре [Стрелецкий, 2004, с. 127]. По мнению ученого, регионализм как культурный феномен определяется достаточно большим количеством индикаторов; к числу важнейших индикаторов регионализма В.Н. Стрелецкий относит региональное самосознание, или самоотождествление людей с той или иной территорией и местной языковой системой.

Филологическая наука не осталась в стороне: появилась специфическая отрасль - литературное краеведение, которое установило связь между литературной историей края и культурным творчеством, которое включает в себя исторически сложившиеся и зафиксированные в художественных текстах и документах территории проживания верования, традиции, культурный опыт людей, проживающих на данной территории. В рамках нового направления -литературной регионалистики - получили масштабное описание различные виды локальных текстов: пермский текст, крымский текст и др. Истоки дальнейшего глубокого изучения локальных текстов лежат в исследованиях

В.Н. Топорова, его идея в дальнейшем была подхвачена в исследованиях московского текста И.Б. Делекторской и В.В. Калмыковой.

Благодаря трудам В.Н. Топорова концепция петербургского текста стала значимой для понятия сверхтекста и обрела статус методологического инструмента научного исследования, более того, стала предпосылкой для исследования других сверхтекстов: московского, воронежского, крымского, кавказского, пермского и других. Данные исследования повлекли за собой постановку вопроса об определении самого термина сверхтекст. Так, Н.А. Купина и Г.В. Битенская определяют сверхтекст как «совокупность высказываний, текстов, ограниченную темпорально и локально, объединенную содержательно и ситуативно, характеризующуюся цельной модальной установкой, достаточно определенными позициями адресанта и адресата, с особыми критериями нормального/анормального» [Купина,

Битенская, 2004, с. 215].

Вклад в разработку теории сверхтекста внесла Н.Е. Меднис: благодаря ее работам понятие сверхтекст стало продуктивным для исследователей географически маркированных текстов, поскольку оно позволяет объединить разные тексты об одном месте в определённое содержательное единство. Опираясь на точку зрения В.Н. Топорова и следуя логике Н.А. Купиной и Г.В. Битенской, Н.Е. Меднис определяет сверхтекст как «систему интегрированных текстов, имеющих общую внетекстовую ориентацию, образующих незамкнутое единство, отмеченное смысловой и языковой цельностью» [Меднис, 2003, с. 13]. В рамках данной концепции тексты могут объединяться в единый сверхтекст на основании нескольких критериев. Это проиходит в том случае, если данные тексты связаны общим фактором, а именно прикрепленностью к внетекстовой реалии.

Другая точка зрения на определение понятия сверхтекст существует в исследованиях А.Г. Лошакова. В понимании исследователя сверхтекст - это ряд текстов, отмеченных ассоциативно-смысловой общностью, которые в лингвокультурной практике актуально или потенциально предстают в качестве

«целостного, интегративного, диссипативного словесно-концептуального образования» [Лошаков, 2008, с. 102], представляющего собой часть ахронического лингвокультурного пространства национальной текстовой концептосферы.

Е.А. Андрюкова, продолжая разработку термина сверхтекст, предлагает три классификации сверхтекстов. Во-первых, она разделяет тематические сверхтексты (событийные, локальные, именные) по признаку общности референта: в том случае, если пространство рассматриваемого сверхтекста организуется вокруг определенного ценностно значимого локуса, то выделяется локальный сверхтекст (петербургский, московский, итальянский и прочие). Если же система интегрированных текстов отсылает к образу прецедентной личности, персонажа или событиям, связанным с тем или иным лицом, исследователь определяет их как именной сверхтекст. Если референтом сверхтекста выступает историческое событие, то такой сверхтекст Е.А. Андрюкова классифицирует как событийный. Во-вторых, на основе критерия общности признака сверхтексты Е.А. Андрюкова делит на однотипно и неоднотипно структурированные. Критерием выделения в данном случае является родовая, видовая, стилевая принадлежность текстов. Е.А. Андрюкова утверждает, что «однотипно структурированные сверхтексты состоят из однородных в родовом, жанровом, стилевом отношении текстов, а сверхтексты, неоднотипно структурированные, - из неоднородных текстов» [Андрюкова, 2012, с. 11]. В-третьих, по наличию автора и по его роли в формировании сверхтекста исследователем выделяются собственно авторские и квазиавторские сверхтексты. Первые представляют собой объединения текстов одного или нескольких авторов, и они, в свою очередь, с точки зрения Е.А. Андрюковой, делятся на индивидуально-авторские, коллективно-авторские, анонимно-авторские и характеризуются общностью мировоззренческой позиции коллективного автора или редакции. К квазиавторским сверхтекстам исследователь относит составленные в

издательской практике сверхтексты (сборники, альманахи, компоновка которых производилась не автором).

Таким образом, в филологической науке существуют разные типы сверхтекстов с рядом общих признаков. Значимыми для нашего исследования представляются признаки сверхтекста, выделенные Н.Е. Меднис, определение которой мы возьмем за основу: сверхтекст - «сложная система интегрированных текстов, имеющих общую внетекстовую ориентацию, образующих незамкнутое единство, отмеченное смысловой и языковой цельностью» [Меднис, 2003, с. 13]. Во-первых, каждый сверхтекст, по мнению исследователя, имеет свой «образно и тематически обозначенный центр, фокусирующий объект» [Меднис, 2003, с. 9], своеобразный концепт сверхтекста: локус в единстве определяющих его историко-культурно-географических характеристик для локальных текстов и ключевые культурно -биографические характеристики для именных текстов. Во-вторых, сверхтекстовое единство предполагает преломленное в сознании носителя языка знание текстов, определяющих законы формирования языка сверхтекста и тенденции его развития. В-третьих, необходимое условие восприятия сверхтекста в его текстовом качестве и условие воссоздания сверхтекста, по мнению Н.Е. Меднис, - «синхронически развернутое» [Меднис, 2003, с. 11] пространство текста, в котором определяются «не актуализированные в частных, отдельных субтекстах» [Там же], элементы текста. В-четвертых, важнейшим признаком и фундаментом сверхтекста является его смысловая цельность, а необходимым условием его возникновения - «языковая общность его компонентов, закрепленная и воспроизведенная в различных субтекстах как единицах целого» [Там же].

В лингвистической науке тенденция исследования сверхтекстов выразилась в том, что появились многочисленные работы, описывающие языковые особенности регионально обусловленных текстов. Определённую проблему составил выбор самого термина, именующего тексты такого рода. Так, А.П. Люсый [Люсый, 2016], Н.Е. Меднис [Меднис, 2003], М.Л. Лурье

[Лурье, 2010], А.Г. Лошаков [Лошаков, 2008] используют термин «локальный», О.И. Лыткина - «топосный» [Лыткина, 2010], В.А. Храпова - «региональный» [Храпова, 2011], довольно широко употребляется термин «городской текст» [Шмидт, 2007], отдельное развитие получило понятие «провинциального текста» - в частности, в исследованиях В.А. Викторовича [Викторович, 2009], В.С. Расторгуевой [Расторгуева, 2018], Е.А. Поповой [Попова, 2013]. К.В. Анисимов [Анисимов, 2005] и В.В. Абашев [Абашев, 2012] говорят о «геопоэтическом тексте». М.Л. Лурье определяет локальный текст как «систему ментальных, речевых и визуальных стереотипов, устойчивых образов, сюжетов и поведенческих практик, связанных с каким-либо городом и актуальных для сообщества, идентифицирующего себя с этим городом» [Лурье, 2010, с. 19].

Нам представляется наиболее точным и универсальным термин локальный текст, так как он, во-первых, охватывает любые частные разновидности текстов, связанных с определенным местом; во -вторых, может использоваться в рамках любой научной дисциплины (в отличие от чисто литературоведческого термина «геопоэтический текст»); а в -третьих, позволяет включить в сферу исследований тексты любой стилистической и жанровой принадлежности.

1.2. Понятие локального текста

Впервые к понятию локального текста обращается В.В. Абашев: в его концепции локальный текст «поставлен в соответствие локусу и формируется из его семиотических ресурсов» [Абашев, 2008, с. 10]. В.В. Абашев понимает локальный текст как результат «деятельности человека по адаптации места жизни к порядку культуры» [Там же, с. 11], закрепленный в литературе и фольклоре. В рамках этой концепции текст всегда локусно привязан к месту, определяет «наше восприятие и видение места, отношение к нему» [ Там же, с. 12]. Текст формируется вокруг городов: московский, петербургский, таллинский; регионов: сибирский, крымский; кроме того, исследователи отмечают формирование локального текста вокруг так называемых

экстранациональных локусов (лондонский, флорентийский). Локальный текст, по определению В.В. Коркунова, - это «совокупность гетеростереотипных и автостереотипных текстуальных воплощений локуса, имеющих неслучайный характер, в которых проявляются культурные константы края (или личное его восприятие), воспроизводящие образ места» [Коркунов, 2015, с. 19]. При этом текст выступает одновременно как текст культуры - город как текст - отсюда специфика текстового пространства, характерная для конкретного локального текста, - и как текст литературы. В локальном тексте отражены устойчивые константы описания. Такая позиция представлена в работах В.Н. Топорова, В.В. Абашева, Н.Е. Меднис и других исследователей города как текста или текста города.

Идея петербургского локального текста, как уже было отмечено, восходит к исследованиям В.Н. Топорова [Топоров, 2003], Ю.М. Лотмана [Лотман, 1984] и других представителей тартуско-московской семиотической школы, установивших, что городу соответствует «некий синтетический сверхтекст, с которым связываются высшие смыслы и цели» [Топоров, 2003, с 275]. Таким образом, петербургский текст, по мнению исследователя, - некая сверхреальность города, формируемая множеством текстов вне авторской и жанровой принадлежности, содержащих устойчивые характеристики городского пространства. Локальный текст появился в результате осмысления городского пространства людьми. Этой точки зрения придерживается Л.М. Гаврилина: «локальные тексты порождаются региональными культурами со сложившимися устойчивыми характеристиками, которые так или иначе осмыслены, артикулированы, означены самими жителями этих мест или приезжими наблюдателями. Локальный текст как некий образ места складывается благодаря переживанию / осмыслению его специфики» [Гаврилина, 2018, с. 47]. Исследователи локальных текстов отмечают, что в его формировании «участвуют события истории, культуры, природная самобытность места - то есть то, что наделяет его символическим потенциалом» [Яшина, 2021, с. 56] и отражается в литературе и фольклоре

конкретного города, который имеет свой язык благодаря уникальным этническим, природным и архитектурным составляющим и, как заметил В.Г. Щукин, «бывает порожден особым стечением исторических обстоятельств. Эти обстоятельства могут быть самого различного характера: от макроисторических» до «единичных, почти что случайных» [Щукин, 2012, с. 248]. Согласно этой концепции, локальный текст - это «особый вид метатекста», образованный только теми реально написанными произведениями, «в которых заключена существенная информация о легендарных, мифологических свойствах данного места, о его репутации. Иными словами, локальный текст - это рассказ о «гении» данного места, о его феноменальной, ноуменальной и мифологической (чудесной сущности), составленный из десятков, сотен, а иногда и тысяч устных и письменных примарных текстов» [Там же].

Таким образом, локальный текст - это своеобразная «парадигма текстов о месте, написанных разными авторами, в разное время и наделяющих его определенными характеристиками, многие из которых становятся устойчивыми, закрепляются в сознании людей и влияют на последующее восприятие пространства» города / места [Яшина, 2021, с. 56].

Разделяя точку зрения современных исследователей на термин локальный текст, Н.А. Колодий определяет локальный текст как «совокупность символов, идей образов, смыслов, объединенную определенным стилистическим или мировоззренческим единством» [Колодий, 2021, с. 29], репрезентующим уникальность исследуемого города, «систематизирующий языковые и речевые стереотипы, мотивы и сюжеты определенных нарративов, топонимы города» [Там же] в некое единство. Такое единство актуализируется в тексте посредством лексических, синтаксических и стилистических средств, используемых автором для реализации художественного замысла и раскрывающих индивидуально-авторскую картину мира. Для локуса характерно определенное концептуальное пространство. В результате накопления информации и ее дальнейшей мифологизации в сознании носителя

языка или читателя формируется особый фрагмент картины мира, который репрезентируется в тексте.

Перечисленные свойства характерны и для рассказов, повестей и очерков М. Щербакова о Владивостоке, послуживших материалом для нашего исследования.

1.3. Исследование локальных текстов как отдельное направление в современной филологической науке

Современные исследования локальных текстов разнообразны по проблематике и сосредоточены в основном в области литературоведения и краеведения. Ученых интересуют прежде всего принципы мифологизации и организации текстового пространства в локальном тексте. Благодаря трудам В.Н. Топорова, Ю.М. Лотмана и их последователей, «петербургский текст» получил статус сверхтекстового единства.

Список литературы диссертационного исследования кандидат наук Пугачева Елена Николаевна, 2025 год

Список источников

145. Щербаков М.В. Одиссеи без Итаки. Повесть, рассказы, очерки, стихи, переводы / Сост., комм. и вступит. ст. А. Колесова. Владивосток: Рубеж, 2011. 480 с.

Словари

146. Баранов О.С. Идеографический словарь русского языка. Москва: Прометей, 1992. 1248 с.

147. Белокурова С.П. Словарь литературоведческих терминов. Санкт-Петербург: Паритет, 2006. 314 с.

148. Большая советская энциклопедия: [В 30 т.] / Глав. ред. А.М. Прохоров. 3-е изд. Москва: Сов. энциклопедия, 1969-1978. 26 см.

149. Большой китайско-русский словарь = : по русской графической системе: в четырех томах: около 250000 слов и выражений / составлен коллективом китаистов под руководством и редакцией проф. И.М. Ошанина. Москва: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1983-1984.

150. Большой толковый словарь русского языка: А-Я / РАН. Ин-т лингв. исслед.; Сост., гл. ред. канд. филол. наук С.А. Кузнецов. Санкт-Петербург: Норинт, 1998. 1534 с.

151. Виноградов В.А. Редупликация // Языкознание: Большой энцикл. слов. / Гл. ред. В. Н. Ярцева. 2-е изд. (репр.) Лингв. энцикл. слов. Москва: Большая рос. энцикл., 1998. 682, [3] с. : ил., табл. С. 408.

152. Елисеев Ю.С. Финский язык // Языкознание: Большой энцикл. слов. / Гл. ред. В. Н. Ярцева. 2-е изд. (репр.) Лингв. энцикл. слов. Москва: Большая рос. энцикл., 1998. 682, [3] с. : ил., табл. С. 551.

153. Ефремова Т.Ф. Современный толковый словарь русского языка: в 3 томах: около 160 000 слов. Москва: АСТ, 2006.

154. Жеребило Т.В. Словарь лингвистических терминов. Изд. 5-е, испр. и доп. Назрань: ООО «Пилигрим», 2010. 486 с.

155. Краткий словарь когнитивных терминов / Под ред. Е.С. Кубряковой. Москва: Филол. фак. МГУ им. М.В. Ломоносова, 1997. 245 с.

156. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. 2. изд., доп. Москва: Большая Рос. энцикл., 2002. 707 с.

157. Матвеева Т.В. Полный словарь лингвистических терминов. Ростов-на-Дону: Феникс, 2010. 562 с.

158. Народы и религии мира: Энциклопедия / Гл. ред. В.А. Тишков. Москва: Большая Российская энциклопедия, 1998. 926 с.

159. Подольская Н. В. Словарь русской ономастической терминологии / Отв. ред. А. В. Суперанская. Изд. 2-е, перераб.и доп. Москва: Наука, 1988. 192 с.

160. Правила русской орфографии и пунктуации: [полный академический справочник] / Российская акад. наук, Отделение историко-филол. наук, Ин-т русского яз. им. В.В Виноградова; [Н. С. Валгина и др.]. Москва: Эксмо, 2007. 478 с.

161. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов: пособие для учителя. 3-е изд., испр. и доп. Москва: Просвещение, 1985, 357 с.

162. Русский язык. Энциклопедия / Гл. ред. Ю.Н. Караулов. 2-е изд., перераб. и доп. Москва: Большая Российская энциклопедия; Дрофа, 1997. 703 с.

163. Самойлов К.И. Морской словарь. В 2-х томах: Том 2. О-Я. Москва-Ленинград: Государственное Военно-морское Издательство НКВМФ СССР, 1941. 644 с.

164. Сельское хозяйство. Большой энциклопедический словарь / Редколлегия: В.К. Месяц (главный редактор) и др. Москва: Большая Российская энциклопедия, 1998. 656 с.: ил.

165. Словарь иностранных слов, вошедших в состав русского языка / Сост. под ред. А.Н. Чудинова. Санкт-Петербург: Издание В.И. Губинского, 1910. 676 с.

166. Словарь русского арго: (Материалы 1980-1990-х гг.): Ок. 9000 слов, 3000 идиомат. выражений. Моск. гос. ун-т им. М.В. Ломоносова. Москва: Рус. слов., 2000. 693 с.: табл.

167. Словарь служебных слов русского языка / А.Ф. Прияткина, Е.А. Стародумова [и др.]. Владивосток: Примполиграфкомбинат, 2001. 363 с.

168. Солнцев В.М. Китайский язык // Языкознание: Большой энцикл. слов. / Гл. ред. В. Н. Ярцева. 2-е изд. (репр.) Лингв. энцикл. слов. Москва: Большая рос. энцикл., 1998. 682, [3] с.: ил., табл. С. 225.

169. Стилистический энциклопедический словарь русского языка / под ред. Н.М. Кожиной. 2-е изд., испр. и доп. Москва: Флинта: Наука, 2006. 696 с.

170. Толковый словарь русского языка / Под ред. Д.Н. Ушакова. Репр. изд. Т. 2: Москва: Астрель: АСТ, 2000. 1499 с.

171. Толковый словарь русского языка: около 100 000 слов, терминов и фразеологических выражений / С.И. Ожегов; под общ. ред. Л.И. Скворцова. 28-е изд., перераб. Москва: Мир и Образование: ОНИКС, 2012. 1375 с.

172. Хелимский Е.А. Французский язык // Языкознание: Большой энцикл. слов. / Гл. ред. В. Н. Ярцева. 2-е изд. (репр.) Лингв. энцикл. слов. Москва: Большая рос. энцикл., 1998. 682, [3] с. : ил., табл. С. 562-563.

173. Энциклопедический словарь: В 86 т. / Изд. Ф.А. Брокгауз, И.А. Ефрон. Репр. изд. Санкт-Петербург: ПОЛРАДИС, 1993.

174. Энциклопедический словарь-справочник. Выразительные средства русского языка и речевые ошибки и недочеты [Электронный ресурс] / под ред. А.П. Сковородникова. 3-е изд., стереотип. Москва: ФЛИНТА, 2011. 480 с.

175. Этимологический словарь русского языка: в 4 томах / Макс Фасмер; пер. с нем. и доп. О.Н. Трубачева. 4-е изд., стер. Москва: Астрель : АСТ, 2007.

176. Япония от А до Я: популярная иллюстрированная энциклопедия / [гл. ред. и сост. Перфильев В.О.]. Изд. 2-е, испр. и доп. Москва: Япония сегодня, 2012. 639 с.

Электронные ресурсы

177. Автоматический многоязычный словарь Мультитран [Электронный ресурс]. URL: https://www.multitran.com/m.exe?l1=1&l2=2&CL=1&s=dining%20 room (дата обращения: 21.09.2024).

178. Аюпова С.Б. Функции топонимов в языковой художественной картине мира прозы И.С. Тургенева // Вестник ЗабГУ. 2010. №5 [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/funktsib-toponimov-v-yazykovoyhudozhestvenoy -kartine-mira-prozy-i-s-turgeneva (дата обращения: 06.10.2024).

179. Введение в традиционную китайскую одежду [Электронный ресурс]. URL: https://studycli.org/ru/chinese-culture/traditional-chinese-clothing (дата обращения: 16.09.2024).

180. Гарин-Михайловский Н.Г. Корейские сказки, записанные осенью 1898 года // Коре Сарам: записки о корейцах [Электронный ресурс]. URL: https ://koryo-saram.ru/garin-mihajlovskij -nikolaj georgievich-korejskie-skazki/ (дата обращения: 17.09.2024).

181. Елисеев Ю.С. Финский язык // Языки мира: Уральские языки. М., 1993. С. 90-115 [Электронный ресурс]. URL: http://www.philology.ru/linguistics3/ yeliseev-93.htm (дата обращения: 17.09.2024).

182. Женьшень или Жень-шень (Panax Ginseng) [Электронный ресурс]. URL: http://herbalogya.ru/library/ginseng.php (дата обращения: 10.09.2024).

183. Забияко А.А., Цмыкал О.Е. Художественная этнография в лирическом тексте (поэтический этнографизм Лариссы Андерсен) // Гуманитарный вектор. 2021. №1 [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/ hudozhestvennaya -etnografiya-v-liricheskom-tekste-poeticheskiy-etnografizm-larissy- andersen (дата обращения: 10.06.2023).

184. Курма: от солдатской униформы до модного дамского гардероба // ARD [Электронный ресурс]. URL: https://asiarussia.ru/articles/13515/ (дата обращения: 17.09.2024).

185. Лурье М.Л. Элементы локального текста: методика контекстного анализа [Электронный ресурс]. URL: http://www.ruthenia.ru/folklore/ls10_program _lurye.htm (дата обращения: 15.12.2021).

186. Макарычев А.С. Выступление на «круглом столе»: Влияние зарубежных концепций на развитие российского регионализма: возможности и пределы заимствования [Электронный ресурс]. URL: //http://www.kennan.yar.ru/materials/ profi2/part2/sect45.htm (дата обращения: 15.12.2021).

187. Оглезнева Е.А. Дальневосточный региолект русского языка как региональный вариант русского национального языка // Слово: фольклорно-диалектологический альманах. 2013. №10 [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n7dalnevostochnyy-regiolekt-russkogo-yazyka-kak-regionalnyy-variant-russkogo-natsionalnogo-yazyka (дата обращения: 24.09.2024).

188. Открытый исследовательский проект «Наследие С.М. Прокудина-Горского» [Электронный ресурс]. URL: http://www.prokudin-gorskiy.ru/explanation.php?ID=200 (дата обращения: 09.09.2024).

189. Потанина Н.Л., Гололобов М.А. Городской текст как теоретическая проблема // Филологическая регионалистика. 2012. №1 (7). [Электронный

ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/gorodskoy-tekst-kak-teoreticheskaya-problema (дата обращения: 09.06.2023).

190. Рублева О.Л. О лингвострановедческом потенциале топонимов и о соответствующем словаре // Россия - Восток - Запад. Проблемы межкультурной коммуникации. Материалы научно-практической конференции. 2007. [Электронный ресурс]. URL: https://www.toponimika.ru/index.php?id=80 (дата обращения: 25.09.2024).

191. Русско-японский и японско-русский словарь [Электронный ресурс]. URL: https://mazii.net/ru-RU/translate/ja-JP/ru-RU (дата обращения: 09.09.2024).

192. Черепко В.В., Ахнина К.В. Особенности произношения русских переднеязычных щелевых и аффрикат японскими студентами // Теория языка и межкультурная коммуникация, № 2 (37) 2020. С. 307-318 [Электронный ресурс]. URL: https://api-mag.kursksu.ru/api/v1/get_pdf/3676/ (дата обращения: 25.09.2024).

193. Будаев Э.В., Чудинов А.П. Метафора в политическом интердискурсе // Язык средств массовой информации. 2007. [Электронный ресурс]. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/metafora-v-politicheskom-interdiskurse (дата обращения: 28.10.2024).