Язык религии: философско-когнитивный анализ тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.13, доктор философских наук Ересько, Марина Николаевна

• Ересько, Марина Николаевна
• доктор философских наук
• 2008

Оглавление диссертации доктор философских наук Ересько, Марина Николаевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ПРОЛЕГОМЕНЫ К ФИЛОСОФСКО-КОГНИТИВНОМУ АНАЛИЗУ ЯЗЫКА РЕЛИГИИ.

1.1. Постановка проблемы языка религии.

1.2. Методологическая парадигма исследования.

1.3. Понятийный аппарат онтосемантики.

ГЛАВА 2. СЕМАНТИЧЕСКАЯ И ОНТОЛОГИЧЕСКАЯ СПЕЦИФИКА ЯЗЫКА РЕЛИГИИ.

2.1. Язык как способ бытия религиозного смысла: семасфера и символосфера религии.

2.2. Архигекгоника и механика языка религии: закономерности и детерминанты.

2.3. Язык как субстанциональный инвариант религии: статус и функции.

ГЛАВА 3. ЯЗЫК РЕЛИГИИ В СОЦИОКУЛЬТУРНОМ ПРОЦЕССЕ: ГЕНЕЗИС И ЭВОЛЮЦИЯ.

3.1. Археология языка религии: смыслогенез и символогенез.

3.2. Язык религии и религиозные языки: типологическая специфика.

3.3. Модусы перевода языка религии: языки диалога.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Язык религии: философско-когнитивный анализ»

Среди проблемных областей философии религии важнейшей представляется изучение специфики религиозного сознания в единстве с языком религии, поскольку именно постижение закономерностей и особенностей религиозного языка приближает нас к пониманию самой сути религии и смысла ее бытия, явленных в языке, на котором она говорит.

Актуальность исследования. Проблема языка религии является одной из актуальных проблем теоретического религиоведения по целому ряду причин. Во-первых, концептуализация религии в философско-когнитивном дискурсе1 является необходимой предпосылкой определения её гносеологической природы и онтологического статуса (определенности и определимости), генезиса, механизмов воспроизводства, способов и смысла бытия, социокультурных форм и перспектив эволюции. Непременным условием их решения является определение специфики религиозного сознания и мировоззрения, которое, по мнению И.Н. Яблокова, «задает «предельные» критерии, Абсолюты, с точки зрения которых понимаются человек, мир, общество, обеспечивается целеполагание и смыслополагание»". Возрастающий интерес к проблемам самоосмысления дает основание говорить о смене парадигм знания о человеке, поэтому очевидна актуальность вероятностно-смысловой парадигмы как посгнеклассического типа рациональности, где духовность личности, сопряженная с семантическим полем, анализируется на основе концепции «вероятностно ориентированной смысловой модели человека»3. В этой связи возрастает актуальность выработки строгого теоретического инструментария исследований в когнитивной области религии, что требует анализа смысловых структур религиозного сознания. В свою очередь, семантический анализ, как справедливо утверждает А.П. Забияко, «открывает путь к изучению фундаментального уровня религиозного сознания как целостного, внутренне глубоко интегрированного явления»4.

Во-вторых, сегодня вполне очевидно, что религиозность в современной России характеризуется не только повышенным динамизмом, но и противоречивостью. Анализируя итоги социологических исследований, авторитетные российские религиоведы и социологи единодушно констатируют, что при высоких показателях уровней религиозности, фиксируемых на основе самооценки респондентов, выявляется их несоответствие характеристикам религиозного сознания и поведения. Такие тенденции, метко названные в известном высказывании Ж.Т. Тощенко «кентавр

1 Понятие «когнитивный» производно от понятия «когнш/ия» (в когнитологии - познание, познавание) и употребляется в диссертации как синоним понятий «ментальный», «познавательный» и «смыслообразующий», связанный с любыми операциями со смыслом, любыми формами символогических репрезентаций, механизмами психических процессов. Применительно к понятиям «анализ», «дискурс», «исследование» термин «когнитивный» употребляется как синоним термина «когнитологический», производного от понятия «когнитология», или когнитивная наука, означающего комплекс различных наук как междисциплинарный проект изучения мыслительных процессов. Следовательно, термин «когнитивный дискурс», по существу, соединяет в себе значения понятий «когнитивный» (предметный аспект) и «когнитологический» (методологический аспект).

2 См. Яблоков И.Н. Религиоведение: Учебное пособие. М.: Гардарики, 2004. С. 299.

3 См. Спасибенко С.Г. Социология человека. М.: Экслибрис-Пресс, 2007. С. 346-350.

4 См. Забияко Л.П. Категория святости. Сравнительное исследование лннгворелигиозных традиций. М.: Издательский дом «Московский учебник-2000», 1998. С. 33-34. эффектом» (сосуществованием в общественном и индивидуальном сознании взаимоисключающих ориентаций1), вполне закономерны в условиях мировоззренческого плюрализма, взаимодействия светской и религиозной культур. В «постсекулярном» обществе проблема модуса перевода на другие языки, на которую указывает в своих работах Ю. Хабермас,2 становится чрезвычайно актуальной для российского религиоведения. Очевидно, это, в конечном итоге, - проблема диалогового взаимодействия языков религии, философии, искусства, политики и т.п.

В-третьих, выход религии в публичную сферу неизбежно приводит к взаимодействию и смешению религиозных и нерелигиозных значений и смыслов, размыванию границ семантического пространства религии, отождествлению нравственного смысла с религиозным, необоснованной легитимации и проекции некоторых религиозных значений в секулярную сферу и т.п. Следовательно, операциональное определение религиозного смысла актуально для корректной идентификации религиозных проявлений, религиозной принадлежности личности, события. Эта проблематика важна и для разграничения языков религии и религиоведения, которые нередко смешиваются, поскольку религиоведение интегрирует религиоведческие и религиозные категории в поле своего языка и смысла. В частности, представляется актуальной, но недостаточно разработанной методология идентификации сакральных текстов в поле религиоведческого дискурса, где семиотика религии и герменевтика «священных текстов» обладают несомненными операциональными потенциями. Особую важность здесь имеют семантические критерии вычленения в религиозных текстах предмета собственно религиоведческого исследования, а также когнитивные технологии анализа их языка.

В-четвертых, помимо традиционного манипулирования религиозным сознанием через религиозный язык, с ростом новых религиозно-мистических движений активно возделывается виртуальное поле борьбы за владение мировоззрением и поведением людей, практикуются различные религиозные и квазирелигиозные психотехники, конкурирующие методики изменения способов восприятия мира и построения определенного семантического пространства с использованием религиозного языка. Мы попадаем в «новое рабство», когда, провозглашая свободу самовыражения, человек становится марионеткой информационных дискурсов и пиаровских технологий3. Когнитивное исследование языка религии, таким образом, весьма актуально в ' проблемной области изучения механизмов суггестивного и фасцинирующего воздействия на религиозную личность в связи с такими явлениями, как «электронная церковь», «телевизионная магия», «компьютерные религии» и т.п.

В-пятых, актуализация проблемного пласта лингвофилософии детерминирована новой социокультурной реальностью, которую нередко называют «эпохой симулякров». По словам В.Н. Поруса, сегодня «в игру вступают постмодернистские по происхождению и содержанию представления о реальности как «гипертексте», а «грамматологические» упражнения с текстами священного писания (Ж. Деррида) См. Тошенко Ж.Т. Фантомы общественного сознания п поведения // Социологические исследования. 2004. № 12.С. 3-15.

2 См. Хабермас Ю. Будущее человеческой природы / Пер с нем. М.: Издательство «Весь мир», 2002. С. 129.

3 См. Сагатовский В.Н. Бытие идеального. СПб.: ООО «Издательство Петрополис», 2003. С. 54. наглядно демонстрируют возможности, возникающие тогда, когда религия и ее феномены рассматриваются как продукты текстообразующего творчества», что неизбежно затрагивает и основы религиозного мировоззрения1.

Анализ метарелигиоведческих исследований позволяет обоснованно выделить две главные, на взгляд автора, проблемы современного отечественного религиоведения: парадигмальный плюрализм и мировоззренческий антиномизм. Действительно, с одной стороны, российское религиоведение, по определению А.Н. Красникова, напоминает «зонтик, накрывающий все знания о религии с глубокой древности до наших дней»2. С другой стороны, ситуация «безбрежного методологического плюрализма» делает весьма актуальной проблему интегральной методологии. Вторая проблема заключается в том, чтобы избежать атеистических или теологических полюсов в изучении религии, поскольку только таким путем молено выйти на уровень мирового академического религиоведения с его принципами научного рационализма и аналитической беспристрастности. По мнению М.Г. Писманика, для приближения отечественного религиоведения к действительно научному статусу необходима его методологическая саморефлексия, уточнение методологических универсалий, «интеллигентный навык толерантности»3.

Степень научной разработанности проблемы. Междисциплинарный характер исследования, многообразие направлений, школ, смежных исследований создают известные трудности классификации достижений в этой научной области. Если говорить о символогической и семантической составляющей исследования языка религии, то и здесь очевиден разброс мнений. Проблема смысла, символа и языка находится в центре дискуссий на протяжении столетий, нет ни одного серьезного философа, который обошел бы своим вниманием этот вопрос. Выйти из столь затруднительной ситуации представляется возможным лишь при строгом концептуальном отборе в русле задач конкретного направления исследования, которое определяет философско-когнитивный анализ языка религии.

Когнитивная наука родилась в середине XX в. на пересечении экспериментальной психологии, философии сознания, нейрофизиологии, лингвистики, культурной антропологии, компьютерных наук и учений об искусственном интеллекте. У основания когнитологии стояли Дж.А. Миллер, Н. Гудвин, П. Элиас (психология), Н. Хомский (лингвистика), Д. Брунер (социальная психология), Д. Остин, Г. Саймон, А. Ньюэлл, К Шеннон, Л. Берталанфи (моделирование искусственного интеллекта), А.Р. Лурия, Л.С. Выготский (основы психолингвистики), A.M. Леонтьев, С.Л. Рубинштейн (структура сознания), Д.Н. Узнадзе (экспериментальная психология установки). Ее дальнейшее развитие в области когнитивной психологии и психосемантики связано с именами многих известных ученых, таких, как У. Найссер, Э. Толмен, Л. Фестингер (теория когнитивного диссонанса), Дж. Келли, Ч. Осгуд (метод семантического дифференциала), Б.М. Величковский, Ф. Франселла, Д. Баннистер, Р.Л, Солсо, В.Ф. Петренко, А.Г.

1 См. Порус В.Н. О перспективах религиоведения / Философско-методологические проблемы изучения религии Материалы конференции. РАГС, Институт философии РАН. М., 2004. С. 77-78.

2 См. Философско-методологические проблемы изучения религии (РАГС, Институт философии РАН) Материалы конференции 28-29 октября 2003 г. М., 2004. С. 4.

3 См, Писманик М.Г. Религиоведческие размышления // Религиоведение, 2006. № 3. С. 192-193.

Шмелев (экспериментальная психосемантика), Д. Спербер, Д. Уилсон, В.Ф. Хаслегер и др'.

Традиция культурологического анализа языка, превратившая его из средства познания и коммуникации в культурный код и духовную силу, конституирующую реальность, была заложена в Европе трудами Ф. Соссюра, В. Гумбольдта, Э. Кассирера, в Америке - Ф. Боаса, Э. Сепира, Б. Уорфа. Свой достойный вклад в развитие философии языка и лингвокультурологии внесла и отечественная лингвофилософия. Ее становление связано с концепциями М.В. Ломоносова, A.C. Хомякова, И.В. Киреевского, К.С. Аксакова Ф.Ф. Фортунатова, A.A. Шахматова, Н.П. Некрасова, A.A. Потебни, Д.Н. Овсянико-Куликовского, П.А. Флоренского, С.Н. Булгакова, А. Ф. Лосева и др. Фундаментальные исследования Д.К. Зеленина, Е.Ф. Карского, А.Н. Афанасьева, Ф.И. Буслаева, А.Н. Веселовского развиваются далее в работах В.Н. Телия, Ю.С. Степанова, А.Д. Арутюновой, В.В. Воробьева, Л.В. Щербы и др.2 В области психолингвистики, нейросемиотики, ментальной лингвистики авторитетными признаны исследования Т. Дикона, Т.В. Черниговской, В.Л. Деглина, П. Тульвисте, Т. Даддезио, А. Вежбицкой, P.M. Фрумкиной, Л.И. Насоновой и др3.

Изучение специфики когнитивных исследований убеждает в том, что именно инструментальное использование категории символа придает «когнитивный» статус любой гуманитарной науке, включая социологию, культурологию и религиоведение. Символ онтологизирует смысл и позволяет оперировать со смыслом, являясь и предметом, и инструментом когнитологических исследований, поэтому проблеме символа и феномену «символического» уделяется достаточно пристальное внимание в гуманитарных науках. Традиционно категория символа разрабатывается в философии. Аналитическая философия подняла ее на высокий пьедестал, структурализм, герменевтика и феноменология также активно используют и разрабатывают эту

1 В философском дискурсе проблемы логической семантики разрабатывали Р. Карнап, Л. Витгенштейн, Б. Рассел, К. Поппер, Г.Х. Вригг, Я. Хинтикки, а проблемы мышления, языка и культуры - Э. Кассирер, В. Виндельбанд, О. Шпенглер, С. Лангер, Б.А. Фохт, М.К. Мамардашвили, А.Ф. Лосев, С. Аверинцев, В.В. Бибихин, М.М. Бахтин, Г. Фреге, П. Рикер, М. Фуко, Ж. Делез, Ж. Бодрийар, Г. Бейтсон, A.A. Леонтьев, Е.А. Басин, В.В. Давыдов и др. Вопросы семиотики и семантики исследовали Р. Барт, Ю. Лотман, В.Н. Топоров, В.В. Иванов, Ю.Д. Апресян, Б.А. Успенский, И.А. Мельчук и др.

2 Проблемы лингвистической семантики и лиш вокультурологии рассматривают также В.А. Маслова, Н.Б. Мечковская, М.М. Маковский, Н.Г. Комлев, Е.М. Верещагин, Л.П. Крысин, A.A. Брагина, В.Г. Костомаров. В решении проблемы соотношения языка и культуры имеются различные подходы и направления исследования. Язык как субстрат культуры и инструмент ментального упорядочения мира исследуется В.Н. Топоровым, В.В. Ивановым, Н.И. Толстым, T.B. Цивьян, T.M. Судником, Ю.А. Сорокиным, H.B. Уфимцевой и др. Э.С. Маркарян, Г.А. Брутян, С.А. Атановский, Е.И. Кукушкина анализируют язык как отражение культурной реальности. Когнитивный подход к языку разрабагывается в трудах Ю.Н. Караулова, И.А. Стернина, Ю.Д. Апресяна, А.Е. Кибрика, A.A. Запевской, A.B. Рябопой, П.А. Стаценко и др.

3 См. Deacon T.F. The Symbolic Species: The Co-evolution of Language and the Brain. New York: WAV. Norton & Company, inc., 1997; Daddesio T.C. On minds and symbols: The relevance of cognitive science for semiotics. Berlin; N.Y.: de Gruyter, 1995; Черниговская T.B., Деглин В.Л. Проблема внутреннего диалогизма (нейрофизиологическое исследование языковой компетенции) / Ученые записки Тартуского Университета, Труды по знаковым системам. Тарту, 1984, вып. 17, 48-67; Черниговская Т.В. Нейронауки и лингвистика: как совместить парадигмы? / Междисциплинарность в науке и образовании, СПб, 2001; Тульвисте П. Культурно-историческое развитие вербального мышления: (Психологические исследования) / Тарт. Гос. ун-т. Таллин: Валтус, 1988; Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков/ Пер. с англ. А.Д. Шмелева под ред. Т.В. Булыгиной. М.: «Языки русской культуры», 1999; Фрумкина P.M. Психолингвистика: что мы делаем, когда говорим и думаем. М.: ГУ ВШЭ, 2004; Насонова Л.И. Обыденное сознание как социокультурный феномен. М.: «Знак», 1997 и др. проблему. Э. Кассирер и его последователи продолжили традиции немецкой классической философии в понимании символа и явились основателями философии символических форм (Э. Кассирер), или философии «в новом ключе» (С. Лангер)1.

Символ оказался в центре изучения психоанализа и глубинной психологии (3. Фрейд, К.Г. Юнг, Э. Фромм), онтопсихологии (А. Менегетга), гуманистической психологии (В. Франкл), трансперсональной психологии (С. Гроф, Ф. Капра)2 За последние десятилетия интерес к символу возрос в культурологии и культурной антропологии. Это понятие находится в фокусе внимания семиотики и семантики, а также когнитивных наук, в особенности когнитивной антропологии, этнологии, этнопсихологии3. Когнитивный подход к проблеме религиозного символа разрабатывался с середины прошлого века в трудах Е. Голдсмита, Р. Фёрса, Дж. Кэмпбелла, И. Прогоффа, Дж. Бабура, P.M. Итона, Л. Берталанфи, Д.К. Расмуссена, У. Роу и др.4

Сложность и многоплановость проблемы естественно и необходимо порождает различные исходные принципы и подходы к ее решению, дискуссии по отдельным ее аспектам. Можно выделить два главных направления современных исследований: символ как феномен культуры и как феномен познания. У основания символогической культурологии стоят Э. Кассирер, С. Лангер, М. Элиаде, К. Леви-Стросс, А.Ф. Лосев, A.A. Тахо-Годи, О.М. Фрейденберг, С. Аверинцев, Ю.М. Лотман и др. Первым сподвижником идей Э. Кассирера в России был Б.А. Фохт5. Отечественные мыслители концептуализировали символ в религиозно-философской, этической и эстетической сферах (H.A. Бердяев, A.C. Уваров, П.А. Флоренский и др.), а также языкознании и лингвистике (A.A. Потебня, А.Н. Веселовский, А. Белый и др.). Структурно-функциональный и феноменологический анализ символа предпринял в своих

1 Cassirer Е. Language and myth. New York- London: Harper, 1946; Cassirer E. Symbol, myth and culture: Essays & lectures of Ernst Cassirer, 1935-1945. New Haven - London: Vale univ. press, 1979; Кассирер Э. Познание и действительность. Понятие субстанции и понятие функции. М.: ИТДГК «Гнозис», 2006; Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. М.: Гардарика, 1998; Кассирер Э. Философия символических форм. Том 1. Язык. М.; СПб.: Университетская книга, 2002; Кассирер. Э. Сущность и действие символического понятия / Кассирер Э. Избранное: Индивид и космос. М.: СПб.: Университетская книга, 2000; Langer S.K. Mind: an essay on human feeling. Vol. I. Baltimore-London: Johns Hopkins univ. press, 1967; Лангер С. Философия в новом ключе: Исследование символики разума, ритуала и искусства: Пер. с англ. С.П. Евтушенко /Общ. ред. и послесл. В.П. Шестакова. М.: Республика, 2000."

2 См. Менегстти Л. Мир образов / Пер. с итальянского. Изд. 3-е, испр. и доп. М.: ННБФ «Онтопсихология», 2005; Менегстти Л. Образ и бессознательное: Учебное пособие по интерпретации образов и сновидений / Пер. с итальянского. M.: ННБФ «Онтопсихология», 2000.

3 Традиции эволюционизма, заложенные в трудах Г. Спенсера, Л. Моргана, Дж. Стефанса, Ф. Боаса, Л.Н. Веселовского, Б.Ф. Поршнева, Б. Малиновского, Л. Радклифф-Брауна, Л. Леви-Брюля, В. Бунда, продолжили в различных методологических направлениях Ф, Патнэм, Ф. Кашинг, Л. Флетчер, Э. Смит, У. Пауэлл, Л. Уайт, Дж. Стюард, К. Гирц, Д.П. Мердок, Э. Лич, Р. Бенедикт, М. Мид, В. Тэрнер, Н. Гудмен, Т. Шварц, M. Коул, С. Скрибнер, Э. Ротхакер, M. Ландманн и др.

4 См. Barbour J. G. Myths, models & paradigms. London: SCM Press. Ltd, 1974; Bertalanffy L. Robots, men & minds: Psychology in the modern world. New York: G. Braziller, 1967; Campbell J.J. The language of religion. New York: The Bruce Company Pub., 1971; Eaton R.M. Symbolism and truth: An introduction to the theory of knowledge. 2-nd ed. New York: Dover Pub., 1964; Symbolic anthropology: Л reader in the study of symbols.and meanings. New York: Columbia univ. press, 1977; Goldsmith E.E. Ancient pagan symbols. Detroit: Gale research, 1976; Progoff I. Jung's psychology and its social meaning. New York: Julian press, 1953; Progoff I. The symbolic and the real. New York: McGraw book Сотр., 1973; Rasmussen D.K. Symbol and interpretation. Hague: M. Nighoff, 1974 и др.

5 См. Фохт Б.А. Понятие символической формы и проблема значения в философии языка Э. Кассирера / Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. М.: Гардарика, 1998; Фохт Б.А. Избранное: (Из философского наследия). М.: Прогресс-Традиция, 2003. фундаментальных исследованиях А.Ф, Лосев1. Одним из первых среди советских исследователей систематизировал подходы к понятию символа КВ. Свасьян2.

Отечественные исследователи в советский период внесли значительный вклад в изучение гносеологической природы символизации, социально-политических аспектов символа, его эвристической роли в познании и искусстве, разработали основы интерпретационной методологии и методы семантического анализа религиозных текстов3. Сегодня проблема символа активно, но, к сожалению, не до конца последовательно, разрабатывается в многочисленных когнитологических исследованиях, зачастую несогласованно концептуализирующих этот феномен4.

Когнитивная методология изучения религии пока находится в стадии самоопределения, хотя ее традиции берут свое начало в философско-религиоведческих штудиях XIX в5. Современные когнитивные исследования религии представлены, в основном, в работах зарубежных авторов, среди которых П. Бойер, К. Рамбл (религиозное сознание, когнитивные шаблоны религиозного дискурса), Э.М. Бад (когнитивное изучение религиозных представлений и опыта), В.А. Ротгчефер (социально-психологическое направление), К. Уилкоф, Д.К. Лиг, Т.Г. Джелен (когнитивная теория религиозной мобилизации), Х.М. Иллг, Г. Хорниг, О. Байлер (когнитивные структуры речевого акта в религиозной коммуникации), Д. Поинсот (семиотика), Д.Б. Расмуссен (когнитивный реализм)6 и др.

1 См. Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М.: Искусство, 1976; Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982; Лосев А.Ф. Из ранних произведений. М.: «Правда», 1990; Лосев

A.Ф. Самое само: Сочинения. М., ЗАО Изд-во КСМО-Пресс, 1999 и др.

2 Свасьян К.А. Проблема символа в современной философии. Ереван: Изд-во Ак. Арм. ССР, 1980; Свасьян К.А. Философия символических форм Э. Кассирера. Ереван: Изд-во АН Арм. ССР, 1989 и др.

3 См. Мантатов В.В. Образ, знак, условность. М.: Высшая школа, 1980; Резников Л.О. Гносеологические вопросы семиотики. Л.: Изд-во Ленингр. ун-та, 1964; Тахо-Годи A.A. Термин «символ» в древнегреческой литературе / Образ и слово: Вопросы классической филологии, вып. VII. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1980; Иванов

B.В., Топоров В.Н. Структурно-типологический подход к семантической интерпретации произведений изобразительного искусства в диахроническом аспекте / Ученые записки Тартуского ун-та. Труды по знаковым системам, VIII, вып.411. Тарту, 1977; Лотман Ю.М., Успенский Б.А. Миф-имя-культура / Учен.записки Тартуского ун-та. Труды по знаковым системам, VI, вып.308. Тарту, 1973; Лотман Ю.М. Символ в системе культуры / Символ в системе культуры: труды по знаковым системам / Ред. Лотман Ю.М. / Ученые записки тартуского государственного университета; Вып. 754. Тарту, 1987. С. 10-21. и др.

4 Весьма активно исследуется когнитивная проблематика и проблема символа в трудах таких социологов, как М. Вебер, Э. Дюрктейм, Г. Блумер, А. Сикурел, 4. Кули, Дж.Г. Мид, Г.С. Беккер, Т. Парсонс, К. Манхейм, А. Маслоу, А. Щюц, Р.Н. Белла, Н. Элиас, К. Бёрк, П. Бурдье, П. Шампань, И. Вах, Г. Гарфинкель, Э. Гидденс, И. Гофман, Ю. Хабермас, А.И. Пигалев, O.A. Кармадонов и др.

5 Семантика языка религии исследуется в рамках традиции аналитической философии религии (Ф. Брэдли, Б. Бозанкет, Дж. Мак-'Гаггарт, П. Донован и др.), лингвокультурологии (Э. Бенвенист, В. Бэтке, Ж. Дгомезиль, Н. Смарт, Т.Я. Елизаренкова, Н.И. Толстой, В.Н. Топоров, Н.Б. Мечковская и др.), философии языка (Я, Гримм, Ф.М. Мюллер), герменевтического и феноменологического направления (Р. Отто, П. Тиллих, Ф. Шлейермахер, Г. Гадамер, М. Хайдеггер, П. Рикер, М. Элиаде и др.).

6 См. Boyer P. Explaining religious ideas: elements of a cognitive approach // Numen. Amsterdam, 1992. Vol. 39, fasc. 1. P. 27-57; Boyer P., Ramble C. Cognitive templates for religious concepts: cross-cultural evidence for recall of counter-intuitive representations // Cognitive science. Norwood, 2001. Vol. 25, № 4. P. 535-564; Rot Schaefer W.A. Philosophical and religious implications of cognitive social learning theories of personality // Zygon. Winter Park, 1991. Vol. 26, N 1. P. 137-148; Budd E.M. Cognitive psychology and religious experience // Amer. rationalist. St. Louis, 1991. Vol. 36,№ 4. P. 58-59; Wilcox C., Jelen T.G., Leege, D.C. Religious group indentifications: toward a cognitive theory of religious mobilization // Rediscovering the religious factor in American politics. Armonk (N.Y.); L., 1993. P. 72-99; John Poinsot // Amer. catholic philos. quart. Wash., 1994. Vol. 68, N 3. P. 259-446; Illge H.M.A. Inwiefern bedürfen religiose Sprechakte eines kognitiven Referenzrahmens//Neue Ztschr. fur systematische Theologie & Religions philosophic. B. (West), 1999. Bd. 41, № 3. S. 245-269 и др.

Основы отечественной когнитивной методологии заложены в трудах Л.С. Выготского, А.Р. Лурии, И.Г Франк-Каменецкого, А.Н. Веселовского, А.А. Потебни, А.Ф. Лосева, О.М. Фрейденберг, А.А. Тахо-Годи, В.Г. Богораз-Тана, Ф.И. Буслаева, А.Ф. Анисимова, И.М. Дьяконова, М.И. Шахновича, а когнитивный поворот в отечественном религиоведении был начат в исследованиях ДМ. Угриновича, который анализировал символ как важнейшую форму религиозного сознания, и И.Н. Яблокова, осуществившего систематизацию понятия религиозного символа1. Изучение религиозного способа познания и ментального структурирования мира предпринималось также в трудах Ю.Ф. Борункова, К.И. Никонова, З.А. Тажуризиной, Е.Г. Яковлева, Г.А. Габинского, З.П. Трофимовой и др2. В философии религии когнитивные аспекты анализируются в трудах И.Н. Яблокова, Л.Н. Митрохина, Ю.А. Кимелева, М.Г. Писманика, Е.И. Аринина и др. В социологии религии когнитивные традиции М. Вебера, Э. Дюркгейма, Ч. Кули, Дж.Г. Мида, Т. Парсонса, А. Маслоу, А. Щюца, Р.Н. Беллы развиваются в исследованиях И.Н. Яблокова, В.И. Гараджи.3

Теоретические основы изучения языка религии заложили в своих фундаментальных работах Д.М. Угринович и И.Н. Яблоков. Подчеркивая важную роль мифа и символа в системе религиозного сознания, Д.М. Угринович называл язык религии мифологически-символическим4. И.Н. Яблоков концептуализирует язык религии как совокупность элементов (включая символы), которые несут в себе определенные значения и смыслы5. Философский анализ языка религии предпринят в монографии Ю.А. Кимелева, где концептуализируется соотношение лингвистического и эпистемологического подходов к проблеме,6 а также в трудах Д.В. Пивоварова, разработавшего операционалистскую концепцию языка религии.7

Экстралштгвистический горизонт религиозного языка и его семантическая проблематика получили серьезную разработку в исследованиях А.П. Забияко, который полагает, что язык религии образуют культовый язьж и существующая в религиозной

1 См. Угринович Д.М. Введение в религиоведение. 2-е изд., доп. М.: Мысль, 1985; Угринович Д.М. Искусство и религия. M.: Политиздат, 1982; Угринович Д.М. Культура и религия (некоторые теоретические проблемы) / Вопросы научного атеизма: Вып.ЗО. М.: Мысль, 1982; Угринович Д.М. Психология религии. М.: Политиздат, 1986; Яблоков И.Н. Религия: сущность и явления. М.: Знание, 1982; Яблоков И.Н. Религиоведение: Учебное пособие. М.: Гардарики, 2004; Яблоков И.Н. Символы религиозные / Религиоведение / Энциклопедический словарь. М.: Академический проект, 2006. С. 982-983 и др.

2 См. Борунков Ю.Ф. Структура религиозного сознания. М.: Мысль, 1971; Никонов К.И. К вопросу об уровнях религиозного сознания / Вопросы научного атеизма: Вып. II. М.: Мысль, 1971. С. 236-249; Никонов К.И. Современная христианская антропология (опыт философского критического анализа). M.: Изд-во Моск. Ун-та, 1983; Яковлев Е.Г. Искусспю и мировые религии. М.: Высшая школа, 1977; Писманик М.Г. Личность и релшия. М.:Наука,1976; Габинский Г.А. Теология и чудо. M.: Мысль, 1978 и др.

3 См. Гараджа В.И. Социология религии: Учеб пособие. 3-е изд., прераб. и доп. M.: ИНФРА-М, 2005; Митрохин Л.Н. Религия и культура (философские очерки) / РАН. Ин-т философии. М., 2000; Религия в истории и культуре: Учебник для вузов / Под. ред. проф. М.Г. Писманика. 2-е изд., перераб. и доп. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2000; Аринин Е.И. Философия религии: Принципы сущностного анализа: Монография / Помор, гос. ун-т им. М.В.Ломоносова. Архангельск: Изд-во Помор, гос. ун-т им. М.В.Ломоносова, 1998 и др.

А См. Угринович Д.М. Введение в религиоведение. С. 58.

5 См. Яблоков И.Н. Религиоведение. С. 212.

6 Кимелев IO.A. Философия религии: Систематический очерк. М.: Издательский дом «Nota Вепе», 1998.

7 Пивоваров Д. В. Проблема носителя идеального образа: операционный аспект. Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1986; Пивоваров Д.В. Язык религии: Учебное пособие. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2006; Пивоваров Д.В. Философия религии: Учебное пособие. М: Академический проект, 2006; Пивоваров Д.В. Язык религии // Религиоведение. 2007. № 2. и др. традиции совокупность языковых стратегий, которые имеют конфессиональную основу1. Капитальный труд Н.Б. Мечковской посвящен исследованию лингвокулыурологических и лингвосемантических аспектов языка религии2. Блестящий анализ языка философии в сравнении с языком богословия демонстрирует монография В.В. Бибихина3. Систематическое исследование когнитивного направления предпринимается в работах М.М. Шахнович (в рамках религиоведческой антропологии)4. Лингвистическая и культурологическая семантика в религиоведческом дискурсе разрабатывается Г.В. Хомелевым, С.А Гудимовой и рядом других исследователей5. Методология структурной герменевтики и логической семантики в анализе религиозных текстов представлена в работах А. Вежбицкой (семантика и прагматика), Г.В. Гриненко (логическая семантика), В.И. Рудого, Е.П. Островской (структурная герменевтика), И.А. Тульпе, С.И. Головащенко и дрб.

Вместе с тем, изучение современных публикаций убеждает, что проблема религиозного символа, как и языка религии, по-прежнему остается дискуссионной, хотя успехи когнитивных наук позволяют оптимистично взглянуть на перспективы ее решения.7 Приходится признать, что когнитивное изучение языка религии в отечественном религиоведении при всей своей актуальности находится пока в начальной стадии разработки, что и определило задачи данного исследования.

Объектом диссертационного исследования является язык религии как система репрезентации религиозного сознания, деятельности, институциональных форм религии и религиозной культуры.

См. Забияко Л.П. Категория святости; Забияко А.П. Философия языка религии, лингвофилософия религии / Религиоведение / Энциклопедический словарь. М.: Академический проект, 2006. С. 1114-1115; Забияко А.П. Религия и язык / Религиоведение / Энциклопедический словарь. М.: Академический проект, 2006. С. 911-913 и др.

2 Мечковская Н.Б. Язык и религия: Учебное пособие. М.: Агентство «ФАИР», 1998.

3 Бибихин В.В. Язык философии. 2-е изд., испр. и доп. М.: Языки славянской культуры, 2002.

4 См. Шахнович М.М. Когнитивные аспекты изучения религии / Философия и будущее цивилизации: Тезисы докладов и выступлений IV Российского философского конгресса (Москва, 24-28 мая 2005 г.): в 5 т. Т. 2. М.: Современные тетради, 2005. С. 612-613; Религиоведение: Учебное пособие / Под ред. М.М. Шахнович. СПб.: Питер, 2006. С. 362-383 и др.

5 См. Хомелев Г.В. Культура как источник жизненного смысла: мировоззренческое содержание, знаки и символы религиозно-философской культуры Востока: Учебное пособие. СПб.: Изд-во СПб., 1997; Гудимова С.А. Символы культур: Сб. статей / РАН. ИНИОН. Центр гуманит. науч. информ. исслед.; Отв. ред. Галинская ИЛ. M., 2002 и др.

6 См. Вежбицкая А. Семантические универсалии описания языков / Пер. с англ. А.Д. Шмелева под ред. T.B. Булыгиной. М,: «Языки русской культуры», 1999; Гриненко Г.В. Смысл и знчение в сакральных текстах / Логические исследования. Вып. 6. M.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1999. С. 288-298; Головащенко С.И. Священный текст в поле научно-религиоведческого дискурса: некоторые замечания к постановке проблемы / Современное религиоведение. Вып 135 / http://www.upelsinka.com.; Тульпе И.А. История религии для философии религии // Вестник Санкт-Петербургского университета. Сер. 6, 2004. Вып. 4. С. 105-115 и др.

7 Так, в отечественной социологии на близких автору позициях в понимании символа и когнитивной деятельности стоит O.A. Кармадонов, хотя он развивает свою концепцию в русле социологических исследований и не позиционирует свой дискурс как когнитивный, преследуя иные задачи - анализ социальных интеракций на основе оиерационализации категории символа. См. Кармадонов O.A. Проблема символа в социальной теории. Монография. Иркутск: Иркут.Ун-т, 2003. Деп. в ИНИОН РАН; Кармадонов O.A. «Символ» в эмпирических исследованиях: опыт зарубежных социологов / Социологические исследования. 2004. № 6. С. 130-138; Кармадонов O.A. Социология символа. М.: Academia, 2004; Кармадонов O.A. Роль и место символа в социологии Толкотта Парсонса//Журнал социологии и социальной антропологии. 2004. Том VII. № 3. С. 73-88 и др.

Предмет исследования — язык религии как способ онтологизации религиозного смысла явлений и смысла бытия религии, в единстве его семантической и онтологической специфики.

Материалом для диссертационного исследования, которое является междисциплинарным, послужили разнообразные теоретические и эмпирические источники, как философские, так и когнитологические, психологические, социологические, этнологические, культурологические и теологические: труды зарубежных и отечественных исследователей, религиозные тексты, итоги конкретно-социологических исследований религиозности, культурно-религиозных феноменов и процессов, а также полевые материалы экспериментальной психосемантики и когнитивной психологии религии.

Язык религии исследуется в диссертации на материале смысловых универсалий религиозного сознания, конструируемых на основе сравнительного анализа его конфессиональных модификаций—различных семантических стратегий, социокультурно детерминированных. При этом другие элементы религиозного комплекса (деятельность, отношения, институции) рассматриваются через смысловую призму сознания в его социокультурном измерении. Религиозные языки как модусы языка религии и его продукты исследуются на материале сакральных текстов, элементов культовой деятельности, конфессиональных символов и т.п.

Цель исследования — эксплицировать закономерности и механизмы взаимосвязи религиозной специфики смысла и способов его бытия в языке религии и аргументировать детерминанты онтологизации религиозного семантического пространства (семасферы).

В соответствии с поставленной целью в диссертации решаются следующие задачи: Определить семантические и онтологические закономерности и особенности языка религии, раскрывающие его свойства, а также механизмы религиозного смыслообразования и онтологизации смысла в религиозном сознании и культуре.

Исследовать когнитивные и социокультурные закономерности генезиса, трансформации и контаминации смыслов, онтологизированных в языке религии.

Эксплицировать инвариантные и динамичные структуры языка религии и его когнитивные функции.

Аргументировать дифференциальную и интегральную специфику концептуальной модели языка религии и религиозных языков.

Исследовать когнитивные механизмы структурирования семантического пространства религии, ее смыслообразующие возможности.

Обосновать диалоговый потенциал онтосемантического дискурса1 языка религии и эксплицировать модусы перевода языка религии на религиозные языки и на другие языки культуры.

Гипотеза исследования. Язык религии в когнитивном дискурсе концептуализируется в качестве способа репрезентации и онтологизации религиозного

1 Под онтосемантическш! дискурсом языка религии мы понимаем процесс и пространство научного исследования, ограниченное не предметными рамками языка религии, а рамками онтосемантической методологии, в пространстве которой могут рассматриваться и другие объекты. Вместе с тем, определенность онтосемантического дискурса языка религии задается именно предметом исследования. смысла явлений и смысла бытия самой религии, в единстве его семантической и онтологической специфики. Бытие религиозного смысла неотделимо от языка, а способом бытия смысла в языке религии является символизирующий процесс и символосфера (пространство символизированных смыслов) как его пространственно-временные характеристики. За основу гипотезы языка религии приняты два взаимосвязанных признака религиозного смысла — репрезентативность и «двуипостасность» его бьггия, причем последняя обусловлена двумя видами репрезентации — субъективным (язык психики) и интерсубъективным (язык культуры).

Гипотеза исследования содержит три концепта: 1) язык религии выступает в единстве его когнитивной и социокультурной ипостасей — как язык религиозного сознания и религиозной культуры; 2) хронотопность языка религии эксплицируется как единство его процессуальности и пространственности, соответственно, язык религии рассматривается как когнитивный процесс и семантическое пространство; 3) атрибутивная и модусная специфика языка религии обусловлена его диалектическим свойством интегральности и дифференциальности, позволяющим дифференцировать язык сущности религии (язык религии как репрезентация смысла бытия религии) и языки социокультурных проявлений религии (религиозные языки, или языки религиозной культуры, личности, институций).

Методологии исследования. Диссертационное исследование представляет собой систематическую экспликацию языка религии в широком понимании, где язык рассматривается не как вербальная репрезентация средствами естественного (национального) языка или знаковая система коммуникации (текст), а как способ репрезентации смыслового содержания любого явления действительности, предметного или ментального, средствами человеческой психики и культуры. Расширяя область исследования и выводя его за методологические границы лингвофилософии и семиотики, автор компенсирует неизбежную междисциплинарную пространность строгой определенностью и ограниченностью проблемно-целевых рамок систематизации, не претендуя на исчерпывающие весь круг проблем языка религии выводы. В границах авторской методологии язык религии исследуется как способ онтологизации религиозного смысла посредством когнитивных механизмов религиозного репрезентационного процесса.

Психолингвистика, лингвосемантика, лингвокультурология располагают ныне внушительным потенциалом для исследования языка религии, обогащая когнитивный дискурс, но, вместе с тем, не исчерпывая его. Языковые процессы и стратегии - лишь часть когнитивных процессов, составляющих предмет философско-когнитивнош анализа, поэтому лингвистические концепции бессильны объяснить сущностные связи, закономерности и механизмы смыслообразования и структурного взаимодействия элементов религиозного сознания, явленного в языке религии, как и специфику этого языка. Психосемантика, в свою очередь, предлагает широкие возможности исследования не только вербального, но и визуального мышления, однако ее методы применимы, прежде всего, для анализа индивидуального смыслового пространства и языка религиозной личности, в то время как автора интересует когнитивное поле религии и религиозной культуры в целом.

Поиск общих закономерностей религиозного смыслообразования и онтологизации религиозного смысла неизбежно приводит к необходимости «усиления» психосемантического дискурса онтологическим. Когнитивный анализ требует философской систематизации, поскольку его главная проблема состоит в изучении природы познания, которая всегда находилась в исключительном ведении эпистемологии. В этом смысле когнитология составила конкуренцию философии, однако в оптимальном взаимодействии они являются взаимодополняющими методологиями.

Проблема специфики языка религии непосредственно связана с изучением особенностей религиозного сознания. Философские принципы такого анализа можно обобщить по следующим основаниям: религиозное сознание рассматривается как отражающее или как конституирующее. В первом случае религиозное сознание выступает продуктом специфического отражения предметной реальности (внешнего мира), и именно последняя продуцирует объект религиозного отражения и религиозные образы. Философскую основу авторского подхода составляет антропоцентрический принцип изучения религиозного сознания, который заложен в традиции И. Канта и отодвигает свойства отражения на второй план, а за основу берет креативные свойства сознания, созидающего собственную область бытия1.

Методология диссертационного исследования базируется на определяющем религиоведческую философию религии интегрирующем подходе. Поскольку философия религии как основа междисциплинарного религиоведческого комплекса требует интеграции и систематизации данных различных наук, постольку интегративность философско-кошитивного анализа языка религии органично соответствует этим задачам. Здесь взаимодействуют три методологических интегратора: религиоведческая философия религии - интегратор наук о религии, симвология - интегратор наук, о символе, когнитология — интегратор наук о смысле. Субординирующий методологический принцип исследования можно назвать антропоцентрическим, а его теоретической базой является синтез философского и психологического подходов к изучению языка религии. Работа является философским исследованием, хотя междисциплинарный статус когнитивного дискурса предполагает использование и психологических экспликаций.

Поскольку исследование является религиоведческим, постольку в определении его методологии автор обращается к религиоведческой классике и берет за основу традиционные методы религиоведения, концептуализированные в трудах Д.М. Угриновича, И.Н. Яблокова, Л.Н. Митрохина, М.Г. Писманика, А.П. Забияко, Ю.А. Кимелева, И.Е. Аринина, М.М. Шахнович, А.Н. Красникова, Е.С. Элбакян и других

1 В прошлом веке этот принцип получил различные методологические разработки. Самыми плодотворными представляются направления, заложенные философскими концепциями Э. Гуссерля (феноменология) и Э. Кассирера (философия символических форм как естественное продолжение философской антропологии). Своеобразный синтез этих направлений осуществлен в фундаментальных трудах таких выдающихся зарубежных и отечественных исследователей, как М. Элиаде, А.Ф. Лосев, М.К. Мамардашвили и др. В отечественном религиоведении экспликационную систематизацию философских концепций языка религии в духе аналитической философии осуществили, например, Ю.А. Кимелев и А.П. Забияко. При этом Ю.А. Кимелев сосредоточил внимание на эпистемологической проблематике и статусе религиозного знания, в то время как экстралингвистичсский горизонт религиозного языка и его семантическая проблематика получили серьезную разработку в исследованиях А.П. Забияко. отечественных религиоведов1. Авторская методология представляет собой философско-когнитивный подход в компаративном религиоведении, который базируется на когнитологической семантике и сравнительной символогии, что подразумевает использовать генетический и эволюционный методы школы антропологии и этнологии, а также метод апостериоризма, завещанный основателями и классиками современного религиоведения М. Мюллером и К. Тиле.

Стратегия исследования языка религии базируется на общеметодологическом основании, подразумевающем, что религиоведческая программа исследования любого объекта, феномена или закономерности в фокус анализа ставит изучение специфики религии через изучение религиозной специфики этого объекта, феномена или закономерности. Поэтому в поле изучения любого религиозного явления неизбежно попадает сама религия, ее специфика, раскрываемая посредством методологического инструментария когнитологии. Религиоведческие цели, таким образом, подчиняют себе весь комплекс исследовательских стратегий на всех этапах и уровнях когнитивного дискурса, оставляя его в рамках религиоведения, но существенно раздвигая эти рамки за счет когнитивной методологии.

Отдавая приоритет сущностному подходу к изучению религии, автор, тем не менее, использует комплексную методологическую стратегию, в которой, в соответствии с логикой исследования, синтезированы эссенциальный, функциональный и субстратный уровни экспликации. Функциональный метод позволяет анализировать процессуальные характеристики языка религии, семантические отношения и когнитивные функции. При анализе закономерностей эволюции языка религии, речь, по сути, идет о закономерностях его социокультурного функционирования, где также вполне оправдано использование методологии функционализма. В исследовании структурных элементов языка религии и архитектоники репрезентационных процессов не представляется возможным игнорировать методологию классического структурализма, позволяющую соединить социокультурный анализ языка религии с когнитивным в поиске инвариантных когнитивных структур.

Анализируя инвариантные механизмы религиозного смыслообразования, автор использует субстанциональную стратегию, а в изучении исторических особенностей языков религии переходит на субстратный уровень анализа. Поэтому в исследовании рассматриваются филогенетические и онтогенетические особенности смыслообразования и онтологизации смысла в языке религии, а философские спекуляции не отрываются от исторического социокультурного материала. Метод историзма предполагает рассмотрение религиозных явлений в историческом контексте, в единстве с их логическим анализом. Именно в таком методологическом ключе осуществляется атрибутивная и модусная типологизация языка религии, эксплицируются его константные и динамические элементы. Религиозные языки анализируются как языки исторических проявлений религии и социокультурные формы языка религии, которые предстают как исторические модификации его инвариантной семантики и онтологии. Исторический подход и метод компаративизма, кроме всего прочего, корректируют

1 Наиболее полная и глубокая систематизация методологии классического религиоведения представлена в монографии А.Н. Красникова. См. Красников А.Н. Методология классического религиоведения. Благовещенск: Библиотека журнала «Религиоведение», 2004. методологию аналитической философии, ограничивая рамки редукционизма и релятивизма, которые неизбежно сопровождают когнитивное исследование.

Психоаналитическая концепция КГ. Юнга дает богатый материал для анализа бессознательных истоков религиозной формы репрезентации, однако его идея врожденности (архетипичности) таких истоков вызывает возражения автора. Поэтому приоритетным в изучении бессознательной природы языка религии представляется онтопсихологическое учение А. Менегетти, привлекающее реализмом и жизнеутверждающим принципом, а также весьма гармоничным соединением идей психоанализа, феноменологии, экзистенциализма и гуманистической психологии. Вместе с тем, тенденция оригинальным образом «биологизироватъ» психические процессы, которая просматривается в некоторых концептах онтопсихологии, не представляется приемлемой. Что касается принципов гуманистической психологии, разработанных А. Маслоу, Э. Фроммом, В. Франклом, то они являются необходимой основой для анализа экзистенциальной семантики языка религии.

Философско-когнитивный анализ религии, предложенный в диссертационном исследовании в качестве методологии когнитивного религиоведения, не следует отождествлять с методологией «когнитивной теории религии», или «когнитивной школы религиоведения» (С. Гатри, Т. Лоусон, Л. Мартин, И. Серенсен, А. Гирц и др.), которая является сегодня в США, Канаде и Западной Европе одной из влиятельных научных школ и стратегий междисциплинарного изучения религии1.

Диссертант систематизирует когнитивную методологию, руководствуясь принципами репрезентационной теории разума, разработанной в когнитологии, опираясь на два тезиса репрезентационализма, которые, по существу, наследуют идеи Э. Кассирера: 1) человеческий интеллект может изучаться как символогическая система, структурирующая ментальные репрезентации; 2) свойства символогической системы изучаются на функциональном уровне анализа, который позволяет абстрагироваться от физической или биологической специфики их операциональных механизмов.

Вместе с тем, задачи философско-когнитивного исследования языка религии потребовали выработать оригинальную инструментальную методологию, которая концептуализируется в диссертации как онтосемантическая и основана на единстве онтологического и семантического дискурсов языка религии. Онтосемантический подход лежит в русле когнитивной методологии, объединяющей познавательные средства философской онтологии, психосемантики и лингвокультурологии. Автор исходит из того, что изучение языка религии - это изучение способов бытия религиозного смысла, а символизирующий процесс и символ как его продукт и инструмент являются способом объективации и онтологизации, сохранения и передачи религиозных смыслов, значений, ценностей. В онтосемантическом дискурсе язык концептуализируется как репрезентация смысла бытия религии и способ бытия религиозного смысла в сознании и культуре, как система свойств, связей, механизмов религиозного смыслообразования и смысловыражен'ия.

1 См., например, Lawson T. Towards a Cognitive Science of Religion //Numen. 2000. Vol. 47. P. 339-349; Martin L. The Cognitive Science of Religion // Method & Theory in the Study of Religion. 2004. № 16. P. 201-204; Geertz AAV. Cognitive Approaches to the Study of Religion / New Approaches to the Study of Religion. Vol. 2. Berlin, N-Y: Walter de Gruyter GmbH & Co, 2004. P. 347-399; Sorensen J. Religion in Mind: A Review Article of the Cognitive Science of Religion // Numen. 2005. Vol. 52. P. 465-494.

Суть онтосемантического подхода заключается в том, чтобы исследовать когнитивные механизмы и закономерности связи специфики смысла и способов его онтологизации для обоснования детерминированности религиозной специфики смысла спецификой способа его сакрализации (символизации). Системный анализ языка религии предпринят с целью постижения природы и сущностных особенностей бытия религии. Религия как «мыслящее и говорящее» бытие в онтосемантаческом дискурсе предстает как «говорящее бытие смысла» - религиозное сознание и культура, поэтому язык религии как репрезентатор и онтологизатор «говорящего» смысла неотделим от «говорящего» бытия религии, составляет его сущность, субстанциональную основу.

В рамках философско-когнитивного анализа языка религии в фокус исследования попадают категории религиозного смысла явлений и смысла самой религии, которые операционализируются через категорию религиозного символа и символизирующего (репрезентационного) процесса как способов онтологизации и бытия смысла. Поскольку смысл не бытует отдельно от языка психики и культуры, являясь недостижимым вне репрезентационного процесса, постольку способом бьггия смысла в языке является символ, который и связывает понятия языка и смысла, бьггия и смысла. Операционализация понятия «символ» представляется непременным условием философско-когнитивного анализа языка религии, где религиозное сознание и религиозная культура рассматриваются как символизирующий процесс, семасфера и символосфера, как смыслообразующие составляющие религиозной жизнедеятельности.

Ориентируясь на указанные методологические приоритеты онтосемантического анализа и мощную опору «в лице» методологии классического религиоведения, автор последовательно отстаивает символогические принципы изучения сакрализации религиозного смысла в полемике с категориально близкими, но методологически чуждыми концепциями когнитивизма и символизма. Философско-копштивный религиоведческий дискурс обладает несомненным диалоговым потенциалом, однако весьма далеко отстоит от когнитивистско-теологического и религиозно-философского, ориентирующихся на феноменологический символизм как свойство иерофании и теофании. Суть когнитивизма заключается в поиске надежных эмпирических и теоретических свидетельств в пользу теизма и конфессионализма, с целью согласования выводов когнитивных паук с «истинами» веры и религиозного опыта, в то время как философско-копштивный анализ языка религии предпринимается в диссертации с позиций академического объективизма и религиоведческого рационализма, с использованием аналитического инструментария когнитологии.

Научная новизна исследования определяется авторским подходом к постановке проблемы, обоснованию предмета анализа, стратегической цели и конкретных задач исследования, а также способами их решения. Инструментальная методология концептуализирована в диссертации как онтосемантическое направление когнитивного дискурса языка религии. Соответственно, новизной отличаются и выводы, полученные в результате реализации авторского подхода к проблеме религиозного сознания и языка, к определению специфики религиозного смысла и закономерностей его онтологизации в языке религии.

В поисках аргументации методологических выводов автор не только систематизирует основные концептуальные подходы к языку под новым углом зрения, но и вводит в поле анализа ряд новых зарубежных когнитологических источников, как теоретических, так и экспериментально-прикладных. Степень новизны демонстрируют, в частности, следующие научные результаты.

1. Обоснована авторская методология философско-когнитивного анализа языка религии, концептуализированная как онтосемантическая. Соответственно концептуализированы пролегомены и понятийный аппарат онтосемантики, включающий ряд авторских терминов.

2. Предложено новое решение проблемы взаимодействия религиозного сознания и языка религии на базе обоснования закономерностей онтологизации религиозного смысла, специфика которого детерминирована онтологической спецификой языка религии.

3. Аргументировано новое решение проблемы организации религиозной ментальности на основе экспликации понятий «символизирующий процесс», «символосфера религии», «семасфера религии»; соответственно обоснованы авторские концепты архитектоники и механики религиозного репрезентационного процесса.

4. Обоснован потенциал философско-когнитивной методологии в решении проблемы генезиса и эволюции религиозного сознания. Понятие религиозного смысла эксплицировано в единстве его когнитивных механизмов, онтологических оснований и социокультурных закономерностей эволюции.

5. Предложено обоснование атрибутивной и модусной типологизации языка религии посредством экспликации понятий языка религии и религиозных языков и их соотношения, соответственно обоснован онтосемантический механизм идентификации и диагностики религиозных явлений, их инвариантных и динамичных элементов. ,

6. Обоснован эвристический и диалоговый потенциал . философско-когнитивного анализа языка религии; концептуализировано понятие языка диалогового религиоведения.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. В когнитивном дискурсе язык религии - не просто выражение религиозных значений, а фундаментальное понятие, вмещающее в себя категории религиозного смысла и смысла бытия религии. Философско-когнитивный анализ эксплицирует специфические механизмы и закономерности конструирования и онтологизации религиозного смысла в языке религии, который изучается в единстве его семантических и онтологических признаков. Инструмегггальной методологией такого исследования служит онтосемантика (онтологическая семантика), позиционируемая как междисциплинарный подход, интегрирующий методологический потенциал когнитологии, философии и религиоведения и рождающий на этой основе новые экстралингвистические способы изучения религии через категории смысла, символа и языка.

2. Быгие религиозного смысла неотделимо от языка религии, поскольку последний является единственным способом смыслообразования, онтологизации, сохранения и воспроизводства религиозного смысла посредством когнитивных механизмов религиозного репрезентационного процесса Язык религии как способ бьггия смысла в единстве своей статики и динамики, а также пространственно-временных характеристик представляет собой когнитивный процесс символизации смысла (символизирующий процесс) и социокультурно детерминированное пространство символизированных смыслов (символосферу).

3. Онтологические признаки языка религии являются первичными по отношению к семантическим, поэтому специфика религиозного смысла определяется спецификой его онтологизации в языке религии. Поскольку в когнитивном и генетическом измерении природа религиозного смысла является символогической, а религиозная символизация смысла представляет собой его сакрализацию, постольку религиозный смысл - это сакрализованный продукт онтологизации референтно-реалитивного (достоверного) смысл-предмета в языке религии и превращения его в референтно-имажинативный (сакрализованный) смысл-объект. Следовательно, когнитивная специфика и структурные закономерности языка религии определяются не врожденной спецификой природы когнитивных религиозных процессов, а спецификой и закономерностями онтологизации религиозного смысла в языке религии, онтосемантический статус которого выше статуса религиозного сознания.

4. На язьпсе религии любой смысл становится религиозным по той причине, что, благодаря действию специфических когнитивных конструктов и механизмов, язык религии сакрализует («пересотворяет») окружающий мир и внутренний мир религиозного человека, создает особый способ мотивации и образ жизни. Онтологизированный в языке религии жизнеутверждающий смысл-предмет, сакрализованный, гипостазированный, деифицированный в смысл-объекте, детерминирует религиозное смыслообразование. Язык религии как реализация проекта жизни в сакрализованном мире репрезентирует сущностную характеристику религиозного сознания и, в качестве таковой, являет собой субстанциональную основу и смысл бытия религии. Следовательно, субстанциональный инвариант религии формируют не врожденные когнитивные конструкты и механизмы сознания и бессознательного, а социокультурно детерминированные закономерности архитектоники и механики религиозного смыслообразования и онтологизации смысла в языке религии, которые определяют специфику религиозной семасферы.

5. Амбивалентность религиозного смысла обусловлена спецификой его онтологизации в языке религии, где происходит тройная перестановка смысла: 1) перестановка субъективного (актуального) и абсолютного (канонического, дошатического) смысла, обусловившая феномен религиозного субъективизма; 2) перестановка смысл-объекта и смысл-предмета в религиозном символизирующем процессе, обусловившая когнитивный «прорыв» религии в сакрализованный мир; 3) перестановка объективного и субъективного смысла, предметной и непредметной реальности, обусловившая религиозный проект жизни в триедином мире с целью преодоления дисгармонии и конечности бытия.

6. Главным когнитивным детерминантом сакрализации мира в религиозном сознании является уникальный копулятивный1 механизм, реализованный в языке религии, обеспечивающий когнитивный «прорыв» религии в сакрализованный мир посредством формирования и реализации религиозного проекта жизни. Благодаря

1 Копуляции (от лат. сори1аИо — «сцепление») — функциональная связь смыслов. Копулятивиость — связанная определенность, образующая структурированное пространство смыслов (семасферу) и определяющая закон функциональной связи в репрезентационном процессе, действию онтосемантических копулятивиых механизмов и перестановке смысл-объекта и смысл-предмета, язык религии способен превращать семантику религиозных объектов в их онтологию (бытие смысла как идея Бога превращается в бытие Бога), детерминируя когнитивную специфику шпостазирования, деификации, религиозной веры и религиозного опыта.

7. Религиозный субъективизм произрастает из копуляции двух встречных когнитивных потоков - 1) смыслообразования как осмысления константных значений и категорий религиозного языка в процессе символизации-интерпретации; 2) смыслообразования как объективации актуального религиозного смысла в процессе символизирования. Религиозные значения, содержащие константные смыслы, в религиозном сознании и языке выполняют когнитивную функцию религиозных «знаний», в то время как когнитивная истинность репрезентативного смысла не свидетельствует о его адекватности объектам реальности, поскольку реальность онтологизированного смысл-предмета не предполагает стоящей за ней реальности репрезентируемого смысл-объекта.

8. Трансцендентные стремления человека, как и потребности в высшем (абсолютном) легитимирующем смысле, являются причиной, а не следствием генезиса религии, поскольку они формируются самой когнитивной природой человека и реализуются в многообразных формах культуры. Генезис религии обусловлен генезисом архитектоники и механики ее языка. Последний в процессе своей эволюции осуществляет многоуровневую контаминацию архаических и новейших элементов религиозной символосферы, формируя инвариантную семасферу религии, где «вневременные» символогические конструкции являются результатом социализации социокультурных инвариантов. Унаследованная от языка мифа инверсия объекта и предмета языка религии обеспечивает легитимность и общезначимость последнего, как и его субстанциональный статус в системе религии и основополагающую роль в ее воспроизводстве и историческом самоутверждении.

9. Атрибутивная и модусная специфика языка религии обусловлена его диалектическим свойством интегральности и дифференциальности, позволяющим дифференцировать язык сущности религии (язык религии как репрезентация смысла бытия религии) и языки социокультурных проявлений религии (религиозные языки, или языки религиозной культуры, личности, инсгитуций). Лингвосемантические константы, определяющие базовую схему и специфику функциональных религиозных языков, имеют подчиненный характер и детерминированы онтосемантическими константами, что предполагает наличие у любого религиозного языка атрибутивых признаков языка религии. В этой связи главным идентификационным принципом диагностики религиозных явлений является дифференциация внутреннего и внешнего векторного модуса трансформации языка религии. Если внутренний модус онтосемантической транспозиции детерминирует формирование многообразия религиозных языков, то внешний - трансформацию языка религии в языки других сфер культуры, где религия теряет свою когнитивную специфику, функциональную и онтологическую определенность.

Научно-теоретическая значимость исследования обусловлена его новизной и концептуальной содержательностью и определяется теоретическим и методологическим вкладом автора в изучение междисциплинарной проблемы языка религии. Предложенные в диссертационном исследовании методологические подходы, а также результаты методологической рефлексии могут внести свою лепту в становление методологии когнитивного религиоведения, обладающей эвристическим и диалоговым потенциалом.

Систематизация религиоведческих знаний в когнитивном дискурсе как интегральный проект изучения языка религии катализирует три междисциплинарных интегратора - когнитологический, религиоведческий и символогический. Такая интеграция происходит на основе онтосемангической методологии, которая может стать методологическим ядром когнитивного изучения религии.

Обоснованные в диссертации когнитивные и типологические модели языка религии и концептуальные схемы структурных механизмов религиозного репрезентационного процесса в определенной мере восполняют пробел в когнитивном изучении актуальной проблемы религиозного смыслообразования и онтологизации смысла в религиозном сознании и культуре, что представляется необходимой предпосылкой изучения сущностных характеристик последних. Онтосемантический подход в когнитивном религиоведении представляется более эвристичным по сравнению с лингвосемантическим и психосемантическим, поскольку он, с одной стороны, расширяет экстралингвистический горизонт до философского осмысления сущности религии, а с другой, стороны, позволяет исследовать не только фиксированные в языковых категориях религиозные значения, но сам процесс религиозного смыслообразования и способы бытия смысла в языках религиозного сознания и культуры.

Проблема языка религии связана с проблемой поиска когнитивной и субстанциональной специфики религии, поскольку язык религии эксплицируется как креативное свойство религиозного сознания, составляющее его сущностную специфику, в отличие от многообразных форм религиозных и конфессиональных языков. Язык религии обнаруживает инвариантные семантические структуры и механизмы онтологизации смысла, что позволяет квалифицировать когнитивные и социокультурные феномены как религиозные, отделяя от нерелигиозных или псевдорелигиозных. Итоги анализа смысловых структур религиозного универсума и закономерностей их филогенеза и онтогенеза прокладывает путь к пониманию как субстанциональных оснований религии, так и типологической специфики религиозной семасферы, к определению онтологической и гносеологической природы религии и постижению особого компонента религиозного комплекса, создающего специфически религиозный способ восприятия действительности.

Разработанная автором методология способствует расширению парадигмальных возможностей как теоретического религиоведения, так и самой когнитологической науки, обогащая ее разыскания религиоведческой методологией и итогами анализа языка религии как бытия смысла и специфики религиозных ментальных репрезентаций. В данном случае религиоведение не только использует методы различных наук, но и предлагает собственные когнитивные методы, разработанные именно в религиоведческом дискурсе, позволяющем эксплицировать смысловые детерминанты бытия человека в мире, которые на языке религии сакрализуются и превращаются в религиозные смыслы.

Когнитивно-религиоведческий анализ в силу своей специфики обладает потенциалом, чтобы активизировать создание интегративной модели организации репрезентаций, предоставить ценный материал и выводы для теоретической и экспериментальной когнитологии. Можно констатировать важность исследования религиозного смыслогенеза и языка религии для решения проблемы становления человеческого разума, а также вклад религиоведения в разработку междисциплинарной проблемы множественного смысла. Следовательно, онтосемантический подход позиционируется не только как использование когнитологии в религиоведческих исследованиях, но и как вклад религиоведения в разработку универсальной методологии когнитивных наук.

Поскольку философско-кошитивный анализ демонстрирует объяснительные и диалоговые возможности религиоведения, не выходя за рамки его научной методологической программы, то концептуализация языка диалогового религиоведения открывает дополнительные возможности корректного диалога религиоведения и теологии в условиях мировоззренческого плюрализма «постсекулярной» эпохи, а также позволяет диагностировать специфические продукты взаимодействия религиозной и светской культур.

Практическая значимость исследования обусловлена возможностью использования научных результатов в различных дискурсивных и социокультурных сферах.

1. В сфере образования. Теоретические результаты исследования могут быть использованы в образовательньгх программах учебных религиоведческих и других гуманитарных дисциплин и спецкурсов (философия религии, социология религии, культурология и антропология религии, когнитивная антропология, этнология, социология духовной жизни общества, этика делового общения и др.).

2. В сфере религиоведческой экспертизы. Обоснованный в диссертации онтосемантический механизм идентификации и диагностики религиозных явлений важен для развития института религиоведческой экспертизы. Сегодня религия стремительно врывается в публичную сферу и становится предметом разнообразных рефлексий в СМИ, на различных общественных форумах и т.п. Здесь для адекватного понимания сути оценок религиозных явлений особую важность имеет методика типологизации религиозной символизации конкретных явлений, ее задач, способов, а также методика реконструкции формы и содержания религиозного языка для обнаружения истинных и декларируемых целей, различения религиозного знания и знания о религии. Это возможно лишь при условии когнитивного анализа семантической специфики высказывания о религии.

Концептуализация формальных и содержательных различий языка религии и религиозных языков имеет практическую значимость для религиоведческой экспертизы, для диагностики социокультурных проявлений религии, позволяет дифференцировать религиозные, псевдорелигиозные, околорелигиозные субстраты, формально-религиозные и содержательно-религиозные явления. В частности, определив тип символизации, можно определить и тип сознания символизирующей личности, группы, а также специфику религиозной идентичности и тип религиозности: 1) религиозный, нерелигиозный, квазирелигиозный тип идентичности; 2) конфессиональный и неконфессиональный тип религиозности; 3) тип конфессиональной идентичности; 5) внешний и внутренний тип религиозности и др.

3. В сфере профилактики экстремизма и манипулирования религиозным сознанием. Религиозные языки нередко используются как форма и ширма нерелигиозных явлений, создавая иллюзию религиозной окраски. Когнитивные закономерности религиозного смыслообразования, онтологизации и репрезентации смысла важны в изучении проблемы деликвентной религиозности как основы фанатизма, экстремизма и терроризма, для профилактики нецивилизованной религиозности. С ростом новых религиозно-мистических движений возрастает необходимость разработки когнитивных методик диагностики религиозных и нерелигиозных языков экстремизма, противостояния суггестивному воздействию на религиозную личность, манипулированию мировоззрением и поведением людей, а также различным методикам использования религиозного языка для изменения структур восприятия мира, формирования нецивилизованной религиозности.

4. В сфере межкулътурного диалога. Результаты исследования важны в развитии как межконфессионального и межэтнического диалога, так и диалога светской и религиозной культур. Обоснованная в диссертации толерантная методология диалогового религиоведения, гуманистический принцип паритетности культур и когнитивной релевантности важен для достижения межконфессионального и мировоззренческого согласия в условиях мировоззренческого плюрализма. Итоги исследования могут способствовать решению проблемы корректного перевода языка религии на другие языки в постсекулярном обществе. Поиск модуса такого перевода становится непременным условием диалогового взаимодействия языков религии (теологии), философии, науки, искусства, политики. Обоснованные автором закономерности взаимодействия языков культуры помогут избежать как их конфронтации, так и смешивания, подмены, что весьма значимо для достижения взаимопонимания в толерантном диалоговом общении.

5. В сфере менедлсмента, деловых отношений. Учет когнитивной специфики религиозной и конфессиональной ментальности будет иметь практическую пользу в формировании этики корпоративной деятельности и деловых отношений, в сфере социокультурного менеджмента различных уровней и сфер.

6. В сфере социальной работы и практике взаимодействия с религиозными организациями. Результаты систематизации и типологии религиозных языков будут полезны в выработке критериев анализа региональных религиозных процессов и оценки эффективности социального взаимодействия с религиозными организациями. Различение языка религии, групповых и индивидуальных языков, их статусная идентификация при анализе религиозной легитимации (проекции идеального религиозного смысла на отдельную группу или личность) помогут в выборе стратегии и конкретных направлений сотрудничества, в практике выполнения совместных социальных проектов и т.п.

7. В проведенгш конкретных социологических исследований. Проблема идентификации религиозных явлений стоит сегодня достаточно остро как в сфере идеологии и политики, так и в области методологии конкретных социологических исследований религиозности. Анализ девоционального аспекта религиозной интериоризации требует использования методов онтосемантической диагностики показателей религиозной самоидентификации. Предложенная в диссертации концепция языка религии важна и для определения когнитивных типов религиозности (типов смыслообразования, апперцепции, символизирования) и типов религиозного поведения.

Апробация результатов исследования. Основные идеи и концепты диссертационного исследования представлены в авторской монографии и двух учебных пособиях, коллективных монографиях, а также ряде статей, тезисов, методических разработок (59 работ общим объемом 126,6 п. л.).

Тема диссертационного исследования, первоначальный замысел автора и итоги его реализации обсуждались на кафедре философии религии и религиоведения Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова, промежуточные итоги - на кафедре философии, кафедре социологии и социального управления Тюменского государственного университета.

Методологические и аналитические результаты работы над темой исследования обобщались в выступлениях и докладах диссертанта на научных и научно-практических конференциях и симпозиумах различного уровня. В их числе: «Философия и будущее цивилизации»: ГУ Российский философский конгресс (Москва, 24-28 мая 2005 г.); «Религиоведение как междисциплинарная наука»: Международная теоретическая конференция (Санкт-Петербург, 27-30 марта 2006); «Глобализация и социальные изменения в современной России»: Всероссийский социологический конгресс (Москва, 3-6 октября 2006 г.); «Религия, право, мораль в современной России: IV международная научная конференция (Курган, 10-11 апреля 2008 г.); «Социальное пространство Урала в условиях глобализации - XXI век»: XVI Уральские социологические чтения: Международная научно-практическая конференция (Челябинск, 7-8 апреля 2006 г.); «Духовно-нравственное воспитание в образовании: роль социогуманитарных дисциплин»: Всероссийская научно-практическая конференция (Уфа, Филиал МГОПУ им. М. А. Шолохова, 23-28 апреля 2006 г.); «Этнопсихологические и социокультурные процессы в современном обществе»: Вторая Международная научная конференция (Балашов, 22-24 сентября 2005 г.); «Модернизация образования в условиях глобализации»: Международная научная конференция (Тюмень, 14-15 сентября 2005 г.); Сибирь на перекрестье мировых религий: Вторая межрегиональная научно-практическая конференция памяти проф. М.И. Рижского. (Новосибирск, 28-29 октября 2004 г.); «Проблемы социально-культурной адаптации мигрантов из стран СНГ в приграничных зонах Российской Федерации»: Международная научно-практическая конференция. (Тюмень, 7-8 октября 2004 г.); «Глобализация и региональная культура»: методологические проблемы изучения: Всероссийская научно-практическая конференция (Тюмень, 28 октября 2004 г.) и др.

Разработанное автором онтосемантическое направление когнитивного религиоведения стало методологической основой авторской парадигмы диалогового религиоведения и инновационной образовательной программы «Религиоведческое образование и просвещение как форма диалога светской и религиозной культур в реформируемой России», одобренной Департаментом образования и науки и Комитетом по делам национальностей правительства Тюменской области. Результаты исследования прошли успешную проверку в «живом» формате диалога — в практике формирования инфраструктуры регионального диалога ученых, учителей, работников СМИ, руководителей религиозных объединений, слушателей конфессиональных образовательных учреждений, слушателей «Университета третьего возраста» и др. Итоги практической реализации авторского программы доложены на Конгрессе общественного просветительского движения России (Москва, 23-24 сентября 2008 г.).

Промежуточные итога диссертационного исследования апробировались в течение ряда лет в процессе реализации региональных научно-методических проектов в рамках авторской программы религиоведческого образования и просвещения, поддержанной грантом РГНФ (научно-исследовательский проект № 05-06-06227а, 2005-2006) и фантом губернатора Тюменской области (2005), в проведении автором обучающих методических семинаров для учителей и методистов ДО, работников СМИ и органов местного самоуправления Тюменского региона («Актуальные проблемы диалога органов власти и религиозных объединений», «СМИ и религия: Актуальные проблемы освещения религиозной жизни в региональных СМИ», «Диалоговое религиоведение: пропедевтика и дидактика», «Диалоговое религиоведение в современной школе: методологические проблемы и практические задачи» и др.), а также в проведении дискуссий, круглых столов, в процессе методическо-просветительской работы совместно с Правлением областной организации общества «Знание», в выступлениях автора на страницах региональных периодических изданий, в радиопрограммах и т.п.

Теоретические и методологические результаты диссертационного исследования апробированы в учебно-методической работе на кафедрах тюменских вузов, используются автором в преподавании базовых курсов философии, религиоведения, социологии, культурологии, а также авторских спецкурсов «Компаративное религиоведение», «Социология религии», «Социология духовной жизни общества», «Культура как символогическая система», «Духовные основы экономической жизни общества», «Этика делового общения» и др., в руководстве научно-исследовательской работой студентов Тюменского госуниверситета, Тюменской академии культуры и искусств, в руководстве дипломными и курсовыми проектами студентов специальностей «социология», «история» и «культурология».

Когнитивные модели и концепты апробированы также в разработке программ и методологического инструментария проводимых под руководством автора мониторинговых и репрезентативных эмпирических исследований когнитивно-социологического характера. Идентификационный инструментарий и диагностические методики апробированы в практике многолетней экспертно-религаоведческой работы диссертанта в экспертном совете по вопросам религиозных объединений Тюменской области

Структура и логика исследования. Диссертационная работа включает в себя введение, три главы (девять параграфов), заключение и библиографический список. Структура работы соответствует логике решения проблем, а логика исследования определена в соот ветствии с его задачами и стратегией.

Заключение диссертации по теме «Философия и история религии, философская антропология, философия культуры», Ересько, Марина Николаевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Ю.М. Лотман полагал, что глубина и значительность научных идей, во-первых, определяется их способностью объяснять и соединять воедино факты, до этого остававшиеся разрозненными и необъяснимыми, то есть сочетаться с другими научными концепциями, и, во-вторых, обнаруживать проблемы, требующие решения, в частности, там, где предшествующему взгляду все казалось и так ясным. Эта вторая особенность означает сочетаемость с будущими научными концепциями. Следовательно, долгую научную жизнь имеют те идеи, которые способны, сохраняя свои исходные положения, переживать динамическую трансформацию, эволюционировать вместе с окружающим их миром1.

Очевидно, за каждой научной идеей стоит нужда в ней, определяющая ее актуальность, а также замысел, вдохновенный труд автора и определенный результат, о котором судит не автор, а его оппоненты и единомышленники. О нуждах религиоведческой науки говорилось во введении к этой книге. Пора поговорить о полученных результатах и их научной перспективности.

Методологические параметры онтосемантического анализа. Системный анализ языка религии предпринят нами с целью постижения природы и сущностной специфики бытия религии, поскольку в философско-когнитивном дискурсе язык религии - не просто выражение религиозных значений, а фундаментальное понятие, вмещающее в себя категории религиозного смысла и смысла бытия религии, а также процесс конструирования смысла. Следовательно, специфика и закономерность функционирования языка религии неразрывно связаны с когнитивными механизмами религиозного символизирующего процесса (СП) и символосферы как его пространственно-временных характеристик.

Для исследования такого понятия потребовались не только соединение онтологического и психосемантического дискурсов, но и систематизация семантики основных категорий религиозного сознания, поиск закономерностей религиозного смыслогенеза и символогенеза, обсуждение наиболее дискуссионных проблем, связанных со специфическими способами онтологизации религиозного смысла. Философско-когнитивный анализ язьжа религии неизбежно сопровождался методологической рефлексией, приближающей поиск адекватной методологии исследования.

Онтосемантический дискурс язьжа религии лежит в русле когнитивного подхода, объединяющего познавательные средства философской онтологии, психосемантики и лингвокулыурологии. В таком измерении религия понимается как транслируемые в общении универсальные смыслы, представляющие особую важность и ценность для людей. Такие смыслы принято называть высшими, поскольку они восходят к Абсолюту, а также экзистенциальными, соединяющими смысл существования отдельного человека со всеобщим понятием бытия. Язык религии

1 См. Лотман Ю.М. Семиосфера. С. 153. Курсив автора. демонстрирует как уникальность и самобытность, так и очевидную инвариантность глубинных смыслов тех истин, которые предлагают различные конфессии в соответствии с их исторической традицией и ее современным осмыслением.

Основоположником онтосемантики можно с полным основанием назвать Э. Кассирера, поскольку в его трудах заложены методологические основы символогического подхода к изучению язьжа культуры (в том числе и язьжа религии) как способа смыслообразования и бытия смысла в человеческом сознании и культуре. Такой подход, в отличие от лингвосемантического, «вместо того, чтобы фиксировать и описывать только итоги и результаты, стремится обнаружить формообразующие силы (gestaltende Kräfte), изнутри определившие эти итоги и результаты»1.

Сам Кассирер по понятным причинам не употреблял термина «онтосемантика», как и термина «когнитология», однако фарватер такого направления проложил именно он, продолжая традиции И. Канта, Ф. Соссюра, В. Гумбольдта и других первооткрывателей. Весьма скромно оценивая свои разработки, немецкий философ называл их «всего лишь кирпичами для кладки здания, своего рода заделами, фрагментарный характер которых я не могу не осознавать и не признавать, но которые, надеюсь, однажды, когда время созреет для настоящей постройки, найдут себе применение и место»2. Очевидно, время такой постройки ускорило рождение проекта единой когнитивной науки, когнитологии, которую мы во многих отношениях склонны считать прямой наследницей идей Э. Кассирера.

Специфику онтосемантического анализа язьжа религии кратко эксплицируют следующие три положения. Во-первых, в фокус исследования попадают категории религиозного смысла явлений и смысла самой религии, которые операционализируются через категорию религиозного символа и СП как способов онтологизации и бьггия смысла. Во-вторых, в концептуализации языка религии различаются понятия языка как бытия религиозного смысла (язьжа проявлений, или субстрата религии) и языка как смысла бытия религии (язьжа сущности религии). В-третьих, язьж религии номинируется как операциональная категория для исследования сущности и проявлений религии. Другими словами, философско-когнитивньгй подход позволяет оперировать понятиями сущности и субстрата религии, которьге исследуются через категории языка сущности религии (языка религии) и языка субстрата религии (религиозного язьжа конкретных явлений и объектов).

Религиоведческие цели, таким образом, подчиняют себе весь комплекс исследовательских стратегий на всех этапах и уровнях философско-когнитивного исследования, оставляя его в рамках религиоведения, но существенно раздвигая границы за счет когнитивной методологии. Следовательно, такое измерение демонстрирует объяснительные и диалоговые возможности когнитивного религиоведения, не выходя из рамок его научной методологической программы. Для проведения аналитических операций с религиозным смыслом мы выбрали когнитивный инструментарий, поскольку в лаборатории религиоведения предпочтительнее оперировать бесстрастным скальпелем онтосемантики.

1 См. Кассирер Э. Философия Просвещения. С. 8.

2 Там же. С. 9.