Возникновение и деятельность представительств иностранных государств в Восточной Сибири в первой трети XX века тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.03, кандидат исторических наук Воронов, Илья Александрович

• Воронов, Илья Александрович
• кандидат исторических наук
• 2012

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Воронов, Илья Александрович

Введение.

Глава I. Причины и предпосылки основания иностранных консульских представительств на территории Восточной Сибири.

1-1. Дореволюционный период (1896-1917 гг.).

1-2. Условия революции и гражданской войны (1917-1920 гг.).

1 -3. Советский период (1920-1929 гг.).

Глава II. Становление работы иностранных консульств в Восточной Сибири

1896-1917 гг.).

2-1. Учреждение представительств иностранных государств в Иркутском генерал-губернаторстве.

2-2. Защита прав военнопленных и интернированных граждан в годы

Первой Мировой войны.

Глава III. Роль иностранных представительств в Восточной Сибири в период революции и гражданской войны.

3-1. Работа иностранных представительств в Восточной Сибири в период от Февральской революции до Гражданской войны (март 1917 г. - июль 1918 г.)

3-2. Взаимодействие иностранных представительств с антибольшевистскими силами в Сибири (июль 1918 г. - январь 1920 г.). 130 3-3. Политический центр, установление советской власти и иностранные представительства (январь-сентябрь 1920 г.).

Глава IV. Консульства Китайской республики на территории Советской Сибири

1924-1929 гг).

4-1. Китайское представительство/генеральное консульство/консульство в

Чите.

4-2. Китайское генеральное консульство в Иркутске.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Возникновение и деятельность представительств иностранных государств в Восточной Сибири в первой трети XX века»

Актуальность проблемы.

Процессы интеграции и глобализации XXI века, открывающие границы для иностранных граждан, заставляют акцентировать внимание на проблеме обеспечения прав гражданина на территории иностранного государства. Основным средством решения этой проблемы является дипломатическая защита. Дипломатическая защита определяется также как «процедура, с помощью которой государство защищает права своих граждан в случае их нарушения международно-противоправным деяниям другого государства, в котором они не смогли добиться восстановления своих прав, исчерпав местные средства юридической защиты». Данное понятие является общепринятым1.

На территории иностранного государства дипломатическую защиту осуществляют соответствующие представительные учреждения - посольства и консульства. Их деятельность - это один из важных аспектов изучения истории международных отношений. Поскольку данная работа посвящена изучению деятельности иностранных представительств в регионе, который в течение хронологического периода диссертационного исследования почти никогда не обладал правом самостоятельного осуществления международной политики, речь пойдёт об изучении деятельности консульств как региональных учреждений, осуществляющих дипломатическую защиту. Во-первых, консульства исполняют функции защиты интересов своего государства и прав его граждан и юридических лиц на иностранной территории. Во-вторых, консульства содействуют развитию дружественных межгосударственных отношений, прежде всего экономических, культурных и научных. В-третьих, консульства предоставляют информацию о своей деятельности для заинтересованных физических и юридических лиц .

В процессах глобализации Россия не остаётся в стороне. В конце 1980-х годов, с радикальным изменением отношений между Советским Союзом и иностранными государствами в сторону большей открытости и сотрудничества, в страну стало прибывать больше иностранцев. С течением времени они стали играть всё более заметную роль в экономических, социальных и политических аспектах жизни российских регионов, в том числе и Восточной Сибири. Если в 1990-е годы иммиграцию составляли в основном представители мелкого челночного бизнеса, то с начала 2000-х в Россию стал прибывать крупный иностранный бизнес и иностранная рабочая сила. Точное количество иностранцев на территории России выяснить невозможно, но их достаточно, чтобы вызвать острые дискуссии на тему положительных и отрицательных сторон миграции и участия иностранных деловых кругов в российской экономике.

Наряду с проникновением иностранцев в регион возникают соответствующие представительные учреждения, осуществляющие их дипломатическую защиту. В настоящее время на территории Восточной Сибири ведут работу генеральные консульства Польши, Китая, Республики Корея и Монголии, а также почётное консульство Литвы. Все эти консульства находятся в Иркутске.

В начале XX века Восточная Сибирь была уникальным регионом, имевшим в рамках империи специфический юридический статус, сходный со статусом колонии. В сибирских губерниях действовал режим военного управления генерал-губернаторов, имевших очень широкие полномочия и подчинявшихся Департаменту полиции. Местное земское самоуправление отсутствовало. Существовал особый протекционистский налоговый и таможенный режим, благоприятствовавший предпринимателям из Европейской России и ограничивавший возможности как местного, так и иностранного бизнеса.

В конце XIX - начале XX века наметились изменения политики царского правительства по отношению к Сибири. С начала 1880-ых годов и до Февральской революции 1917 года происходило экономическое включение Сибири в общеимперское пространство: ликвидация определённой специфики в системе управления, самоуправления, социально-экономическом развитии и правовом поле, а также быстрый рост населения и ускоренное экономическое развитие за счёт переселения крестьян из Европейской России. В конце XIX века было начато строительство Транссибирской железнодорожной магистрали, благодаря которому улучшилось транспортное сообщение сибирского региона и Европейской России. Таким образом, Сибирь становилась более привлекательным местом для развития предпринимательской деятельности, в том числе и иностранной. Протекционистские меры правительства России не создавали столь значительных препятствий, чтобы вовсе исключить ведение иностранного бизнеса, и в дореволюционный период существовали хорошие перспективы для его развития. В качестве меры улучшения взаимодействия иностранных граждан с местными властями было бы весьма желательно учреждение соответствующих дипломатических представительств. Начало Первой Мировой войны дало дополнительный импульс этому процессу, поскольку в Сибирь стало прибывать значительное количество военнопленных и и интернированных, нуждавшихся в защите их прав согласно Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны от 1907 года. Кроме того, в условиях войны российское правительство нуждалось в улучшении отношений с дальневосточными державами - Японией и Китаем для того, чтобы обеспечить спокойную ситуацию на восточных границах. Учреждение дипломатических представительств могло бы стать одним из верных проявлений доброй воли России.

Во время революции и гражданской войны Сибирь на некоторое время стала одним из крупнейших центров общественной и политической жизни в России. Различные временные правительства, располагавшиеся на территории Сибири, получали поддержку от иностранцев и старались вести активную международную политику. Хотя кроме Временного Правительства, ни один из других центральных органов управления времён революции и гражданской войны не получил официального признания иностранных держав, это не могло быть непреодолимым препятствием в деле учреждения и работы иностранных дипломатических представительств. Свержение власти большевиков веснойлетом 1918 года происходило при активном участии иностранных сил, а именно - 40-тысячного Чехословацкого Легиона, над которым установила шефство Франция. Как Временное Сибирское Правительство, так и Верховный правитель России адмирал Колчак пользовались моральной и материальной поддержкой иностранных держав, входивших в союз Антанты. При этом внутри Белого движения не было единства, оно было раздроблено на несколько фракций, занимавших различные политические позиции, которые, в свою очередь, пользовались поддержкой разных иностранных государств. Учитывая подобную обстановку на территории региона, можно говорить об определённой необходимости учреждения в Сибири иностранных дипломатических представительств. Поскольку державы Антанты не были связаны никакими формальными обязательствами относительно антибольшевистских правительств в Сибири, функции учреждаемых консульств и миссий могли бы быть существенно расширены по сравнению с их официальными обязанностями, зафиксированными обычаем и международными законами. Иностранные представительства могли служить в роли наблюдательных пунктов, отслеживающих политическую и военную обстановку на подведомственной территории, в роли контрольных учреждений, осуществляющих надзор за распределением материальной помощи, и наконец, в роли политических представительств, осуществляющих обращения к центральным органам власти по тем или иным важным вопросам.

После поражения Белого движения и установления советской власти на всей территории России Сибирь вновь вернулась к процессу интеграции в общероссийское пространство - на сей раз в рамках специфики коммунистического режима. Ввиду сложностей отношений СССР с другими странами в данном случае нельзя говорить об активном взаимодействии советских властей с иностранными державами на собственной территории, в том числе и на территории Сибири. Исключение мог составлять лишь Китай, где также произошла антимонархическая революция и где существовали силы, пользовавшиеся поддержкой СССР. В 1923-1925 году наступила так называемая «полоса признаний», в ходе которой советская власть на территории России была признана многими иностранными державами. В то же время период НЭПа в СССР открывал определённые возможности для ведения частного бизнеса, в том числе и иностранного. Из всех иностранных предпринимателей китайские торговцы традиционно проявляли наибольшую активность в Восточной Сибири. Соответственно, имелись наилучшие возможности для открытия на территории региона представительств Китайской республики, даже учитывая тот факт, что период хороших отношений СССР с Китаем в 20-х годах XX века был очень кратковременным. В 1927 году отношения резко ухудшились после антикоммунистического переворота в Шанхае, а в 1929 году дипломатические отношения на краткое время были полностью разорваны в результате конфликта на КВЖД.

Сибирский регион играл важную роль в отношениях России с другими странами. Европейские державы и США привлекали природные ресурсы Сибири, экспорт своих товаров в Сибирь, а также возможностями инвестиций в экономику региона, в частности - в инфраструктуру и в добывающий сектор. Разумеется, для ведения дел на территорию Сибири прибывали граждане вышеуказанных стран. Европейцев и американцев на территории Сибири было сравнительно немного, но дела, которые они вели, были довольно важны с экономической точки зрения. Японцев Сибирь интересовала, прежде всего, как тыловая база российской армии в возможном противостоянии двух держав. Хотя японцы и выиграли войну 1904-1905 годов, победа им досталась дорогой ценой. Поэтому они вели активную разведывательную деятельность на территории Восточной Сибири под прикрытием частной коммерческой деятельности в сфере торговли и услуг. Китайцы и корейцы интересовались Сибирью как экспортным рынком. Торговцы из Кореи и Китая в городах Восточной Сибири были достаточно многочисленны. В начале XX века их часто вербовали японцы в качестве агентов разведки. Во время Первой Мировой войны такую же практику стали использовать немцы.

Приоритетные интересы иностранных держав в Сибири значительно поменялись в ходе революции и гражданской войны. Легитимной власти в России вообще и в Сибири в частности не существовало, однако существовали силы, которых поддерживали страны Антанты. Каждая из иностранных держав, осуществлявшая интервенцию на территорию России, преследовала свои собственные интересы. Более или менее они совпадали лишь у Великобритании и Франции, которые из всех участников Антанты больше всех пострадали от Первой Мировой войны. Эти державы в наибольшей степени были заинтересованы в сохранении на территории России дружественной им власти, и именно они оказывали Временному Сибирскому правительству, а позднее -Верховному правителю России наибольшую помощь. Франция, помимо этого, взяла шефство над Чехословацким легионом, занималась его снабжением и организовывала эвакуацию, надеясь таким образом добиться лояльности командных чинов легиона. После возвращения в Чехословакию эти люди имели отличные перспективы для занятия высших постов в новом независимом европейском государстве, и благодаря этому Франция могла бы получить нового союзника в Европе.

Особую позицию среди интервентов занимала Япония. Эта страна понесла наименьшие потери в Первой Мировой войне, но вместе с тем нуждалась в дополнительных территориях для экспансии. Подобная нужда существовала и ранее, но в ходе гражданской войны в России японцы получили реальную возможность для осуществления своих экспансионистских устремлений. Внутренние проблемы Японии (в частности, проблема аграрной перенаселённости) были далеки от разрешения, и японцы надеялись использовать Забайкалье и Дальний Восток в качестве территории для колонизации. Для этого были задействованы значительные военные силы, существенно превышавшие силы всех остальных держав-интервентов, вместе взятых. Японцы имели опору и среди местных сил, оказывая посильную помощь и поддержку забайкальской и дальневосточной атаманской вольнице.

Позиция США была в значительной мере обусловлена японской деятельностью на русском Дальнем Востоке. Американцы очень внимательно следили за действиями японцев и стремились воспрепятствовать японской экспансии на Дальнем Востоке и в Забайкалье, которая могла бы привести к чрезмерному усилению Японии. Это могло бы создать угрозу постоянным интересам США в дальневосточном регионе мира. Экспедиционные силы США на Дальнем Востоке по численности на два порядка уступали японским интервенционным войскам, поэтому американцы старались опираться на местные силы в лице эсеров, командируя инструкторов и военных советников, а также оказывая материальную поддержку.

В советский период после решения вопроса о международном признании коммунистической власти в России СССР в рамках НЭПа стал развивать активное экономическое сотрудничество с иностранными государствами с целью ускоренного восстановления экономики после революции и гражданской войны. Восточная Сибирь была полноценно включена в этот процесс благодаря унификации системы государственного управления со всеми остальными регионами СССР и открыта для ведения иностранного бизнеса. Однако ввиду экономической специфики советского режима очень немногие иностранные предприятия могли налаживать долговременное сотрудничество с коммунистическими властями, тем более в таком отдалённом регионе, как Сибирь. Кроме того, период НЭПа был лишь кратковременным послаблением в системе командно-административной советской экономики, и, когда «новая экономическая политика» выполнила свои функции, связанные с восстановлением экономики после революции и гражданской войны, она была свёрнута. В таких условиях действовать на территории Восточной Сибири мог лишь в основном мелкий и отчасти средний иностранный бизнес. Крупных иностранных предприятий, таких как Lena Goldfields или концессия Standard Oil, было немного.

Как было сказано выше, из всех иностранцев наиболее активную деятельность в Восточной Сибири издавна вели китайские предприниматели. Их деятельность не прерывалась даже во время революции и гражданской войны в России. В самом Китае обстановка была крайне неблагоприятной. Общий кризис государственного управления привёл к антимонархической революции в 1911 году, вылившейся в затяжную гражданскую войну, с перерывами продолжавшуюся фактически до 1949 года. Одна из наиболее активных фаз этого противостояния приходилась на период с 1916 rio 1928 года, когда несколько различных милитаристских группировок боролись за власть в стране. Можно сказать, что на территории России условия для деятельности китайских торговцев были даже несколько благоприятнее, нежели в самом Китае. Кроме торговцев, в Восточную Сибирь прибывали также китайские рабочие, и если с запретом частной торговли в начале 30-х годов XX века китайские коммерсанты покинули территорию Сибири, то рабочие продолжали свою деятельность.

Таким образом, иностранцы принимали активное участие в развитии Восточной Сибири в первой трети XX века и играли значительную роль в жизни региона. Учитывая роль, которую играли в этом дипломатические представительства иностранных государств, становится актуальным изучение исторического опыта деятельности иностранных представительств в такой сложный период, как первая треть XX века и на такой уникальной и динамично развивавшейся территории, как Восточная Сибирь. Многие проблемы развития страны и региона из начала двадцатого века являются общими с проблемами начала века двадцать первого. Это пробуждает общественный интерес к изучению истории иностранного участия в жизни данного российского региона, а, следовательно, и к изучению истории деятельности представительств иностранных государств на территории Восточной Сибири.

Степень научной разработанности проблемы.

Вопросы диссертационного исследования предполагают проблемный подход в рассмотрении исторического материала. Вследствие этого для комплексной характеристики наиболее значительных исторических исследований, так или иначе связанных с обстоятельствами открытия и работы дипломатических представительств иностранных государств в Восточной Сибири в первой трети XX века автор считает нужным выделить следующие разделы в историографическом обзоре:

• Литературу, посвященную общим вопросам истории международных отношений и дипломатии.

• Литературу, посвященную изучению революции, гражданской войны и интервенции в Сибири.

• Литературу, посвященную вопросам экономического, социального и политического развития региона и участия в нём иностранцев в указанный хронологический период.

• Литературу, посвящённую описанию юридических принципов действия международного права и консульских институтов.

Один из основных трудов советского периода, представляющий интерес в изучении истории международных отношений - многотомная работа советских историков «История дипломатии» под редакцией В. П. Потёмкина, изданная в 1947 году и дающая всеобъемлющее описание истории международных отношений с древнейших времён до современного периода. Данный труд был переиздан в 1963 году. В этом исследовании наиболее ценны сведения по установлению дипломатических отношений СССР с иностранными державами в 1924-1925 гг., в частности, с Китаем. Помимо большого количества важных и полезных сведений об истории дипломатических отношений, в этом труде достаточно ярко проявляются идеологические догматы изучения истории, господствовавшие в сталинский период. Другой обобщающий 5-томный труд под редакцией А. П. Окладникова «История Сибири» вышел в более поздний период - в 1968-1969 годах. Этот период характерен обновлением политической, научной и культурной жизни СССР и некоторым смягчением влияния официальной партийной идеологии на исторические труды. Несмотря на то, что идеологические рамки также неизбежно повлияли на некоторые выводы и оценки, эта работа и поныне остаётся одним из наиболее авторитетнейших трудов советского периода. Из других работ данного периода стоит упомянуть «Новую историю Китая» известного востоковеда и дипломата, член-корреспондента АН СССР С. Л. Тихвинского, изданную в 1972 году. Широко используя многочисленные отечественные и китайские источники, автор даёт описание различных сторон китайской истории эпохи Синьхайской революции и «Эры милитаристов» - от воззрений и практики лидера революции Сунь Ятсена до отношений Китая с иностранными государствами, в том числе и с СССР. Более узкоспециализированным трудом является монография Ш.

Чимитдоржиева «Россия и Монголия», где, в частности, освещена русско-китайская торговля в Кяхте.

Больший интерес представляют работы современных авторов, относительно свободных от идеологических влияний и более приверженных принципу объективности в своих исследованиях. Более разностороннюю картину мировой истории дипломатии, нежели у В. П. Потёмкина, даёт современная монография «История дипломатии» А. Лактионова, изданная в 2005 году и относительно свободная от идеологических догм3. С. Л. Тихвинский переиздал свои научные труды и воспоминания в 2006 году в виде сборника избранных произведений в 5 книгах. Работа А. В. Шишова всесторонне освещает военные конфликты XX века, в том числе - и их дипломатическую историю. Интересен и коллективный труд «История Дальнего Востока СССР в эпоху феодализма и капитализма (XVII в.- февр. 1917 г.)», изданный во Владивостоке в 1991 году. Из иностранных работ следует отметить труд итальянского историка Эннио Ди Нольфо, освещающий период с 1918 по 1999 год4. Для диссертационного исследования прежде всего важны материалы, изложенные в первой части 1-го тома данной работы и касающиеся межвоенного периода (1918-1939). Также интерес представляет работа Джереми Блэка A History of Diplomacy, изданная в университете Чикаго в 2010 году.

В 2012 году В. А. Семёнов защитил диссертационную работу «Деятельность российских консулов в приграничных районах Китая и Монголии накануне и в годы Первой Мировой войны (1911-1918 гг.)». В качестве одной из задач данного исследования было заявлено исследование процесса решения пограничных проблем России и Китая в контексте русско-китайских отношений в годы Первой Мировой войны.

Все вышеуказанные работы лишь отчасти касаются деятельности иностранцев в Сибири и совершенно не затрагивают деятельность консульских представительств иностранных государств. Работа В. А. Семёнова в основном освещает «зеркальную» тему работы русских консулов в Китае и даёт информацию лишь за дореволюционный период, не касаясь периода революции и гражданской войны, а также советского периода. Тема деятельности иностранных дипломатов на территории Сибири освещается лишь в отдельных публикациях, которые, так же как и работа В. А. Семёнова, затрагивают лишь дореволюционный период.

К таким публикациям относятся статьи В. В. Синиченко «К вопросу об открытии иностранных консульств в Восточной Сибири в середине XIX в.», «Открытие консульств в Восточной Сибири (1860-1917 гг.)» (написана в соавторстве с В. А. Семёновым). Данные публикации непосредственно относятся к темеиссертационного исследования, но содержат небольшой объём информации и охватывают лишь дореволюционный период, не касаясь периода революции и гражданской войны или советского периода.

Статья С. И. Кузнецова «К истории дипломатических представительств Японии в России», опубликованная в ежегодном сборнике «Россия Азиатская» за 2010 год, предлагает более широкий охват по хронологии, однако, представляя собой общий обзор темы, может дать весьма небольшое количество информации для диссертационного исследования. В общих чертах статья С. И. Кузнецова освещает разные темы русско-японских отношений: особенности дипломатических отношений между Россией и Японией за тот же период времени. Вместе с тем в публикации С. И. Кузнецова наличествует подробное описание консульского аспекта дипломатии, подробно перечисляются японские дипломаты, работавшие в России вообще и в Сибири в частности.

Как отечественные, так и иностранные учёные широко освещают тему революции и гражданской войны. И нужно заметить, что для автора работы советских историков представляют небольшой интерес за редким исключением. Причины следующие - в течение почти всей революции и гражданской войны иностранные представительства не поддерживали связь с большевиками, так как большевики не только не получили международного признания, но к ним также существовало отрицательное отношение из-за сепаратного мира с центральными державами. При наступлении большевиков иностранные представительства, как правило, эвакуировались. В советской историографии освещается деятельность большевиков, но слишком мало внимания уделено изучению деятельности Белого Движения и интервентов, и их деятельность освещалась практически целиком в негативном ключе, тогда как для получения информации по теме диссертационного исследования необходимо всестороннее изучение именно деятельности Белого движения и его взаимодействия с союзниками. Подобные исследования стали появляться лишь в последние 25 лет благодаря расширению источниковой базы, с которой могли работать исследователи (открытие архивов, издание работ по истории Белого движения, ранее издававшихся только за рубежом). Из имеющихся работ советских историков приняты к сведению труды С. Н. Шишкина и А. И. Крушанова о гражданской войне на территории Восточной Сибири и Дальнего и

Востока, а также монография Г. Иоффе о режиме адмирала Колчака. С осторожностью следует относиться к работам эмигрантских историков, таких, как С. П. Мельгунов, Ю. В. Изместьев или Н. 3. Кадесников. Во многом их работы являются «зеркальным отражением» советских научных трудов, излишне оправдывая Белое движение и осуждая большевизм. Также в таких работах можно встретить и осуждение союзников вместе с неверным пониманием их мотивов. Белоэмигранты порой всерьёз полагали, что союзники были движимы благородной целью помощи России, хотя на самом деле мотивы стран-участниц Антанты были куда более прозаическими.

Из работ современных историков наиболее ценной является монография Н. С. Кирмеля «Белогвардейские спецслужбы в Гражданской войне». Данная работа освещает в том числе и взаимодействие белогвардейцев и интервентов по вопросам обмена разведывательной информацией. Учитывая то, что дипломатические представительства во время Гражданской войны могли играть и разведывательную роль, данное исследование может содержать информацию, непосредственно касающуюся темы диссертационной работы. Обобщающий труд В. В. Галина о гражданской войне в России раскрывает различные аспекты явления - от причин гражданской войны в целом до взаимодействия антибольшевистских правительств с интервентами5. Монография П. А. Новикова об истории гражданской войны в Восточной Сибири6 предлагает совместное и равнообъёмное изучение как «красных», так и «белых» источников, что обеспечивает объективное рассмотрение темы. Работа также освещает широкий спектр событий гражданской войны, но при этом территориальные рамки сконцентрированы на регионе Восточной Сибири, что обеспечивает тесное соприкосновение с темой диссертационного исследования.

На короткое время с ноября 1919 года по январь 1920 года после эвакуации колчаковского правительства из Омска Иркутск превратился в правительственный центр. Из советских монографий, повествующих о у событиях данного периода, интересна работа Г. А. Вендриха . О событиях в Иркутске в ноябре 1919 - январе 1920 года также повествует современная публикация И. Берснёвой «Иркутское восстание конца 1919 - начала 1920 г». В этой работе описаны подготовка и проведение восстания против колчаковской власти в Иркутске в конце 1919-начале 1920 года и участие различных сил, в том числе и иностранных, в этих событиях.

Из иностранных работ важными являются обобщающий труд Дэвида о

Футмэна о гражданской войне в России , а также монография Джонатана Смили об антибольшевистском правительстве адмирала Колчака9 и научный труд Бенджамина Айситта, посвящённый канадским экспедиционным силам в России10. Иностранные работы ценны прежде всего тем, что представляют сторонний взгляд на историю гражданской войны в России, свободный от ангажированности в пользу тех или иных политических движений. В России же история гражданской войны по сей день остаётся во многом не только исторической, но и политической проблемой.

Вопросы развития сибирского региона в первой трети XX века и участия в нём иностранцев хорошо освещаются многочисленными современными монографиями и статьями. Для полноты диссертационного исследования необходимы знания о темпах и особенностях развития Восточной Сибири в начале XX века. Эти знания нужны, чтобы понимать, чем могла Сибирь привлекать иностранцев. Соответствующая информация содержится в работах Д. Я. Резуна и М. В. Шиловского «Сибирь, конец XVI - начало XX века: фронтир в контексте этносоциальных и этнокультурных процессов», В. П.

Зиновьева «Индустриальные кадры старой Сибири» и в статье М. В. Шиловского «Основные направления политики правительства по отношению к Сибири во второй половине XIX - начале XX века». Все эти исследования содержат подробную и объективную информацию о политике царского правительства по включению Сибири в общеимперское пространство и о её результатах, включая как все положительные достижения, так и все издержки.

Монография Т. 3. Позняк «Иностранные подданные в городах Дальнего Востока России (середина XIX - начало XX в.) полезна в плане выяснения правового положения иностранных подданных в дальневосточном регионе России в дореволюционный период. Хотя территориальные рамки исследования Т. 3. Позняк не совпадают с рамками исследования данной диссертационной работы, некоторые его положения можно применить и к региону Восточной Сибири - в частности, общие законоположения о правах и обязанностях иностранцев на территории Российской империи.

Подробная информация о разведывательной деятельности иностранцев имеется в работе Н. В. Грекова «Русская контрразведка 1905-1917 гг.: шпиономания и реальные проблемы». Работа Грекова даёт одинаковые сведения о китайцах, японцах и корейцах в Восточной Сибири - они активно занимались разведкой, используя в качестве прикрытия коммерческую деятельность. В данном научном труде наличествует конкретное объяснение особенностей деятельности контрразведки в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке (противодействие велось в основном в отношении японской разведки) - Китай был занят внутренними проблемами, а европейские державы слишком удалены от региона. На практике такие заключения имели под собой достаточно веские основания. В работе Грекова приведена следующая статистика: за период с 1908 по 1911 гг. из 46 человек, взятых на учёт штабом Иркутского округа по подозрению в шпионаже, 38 были японцами". Дополнительные сведения по этому вопросу даются в статье Н. С. Кирмеля «. .Японские прачки и парикмахеры открыли. много магазинов с целью конспирации шпионской деятельности», опубликованной в «Военно-историческом журнале» №3 за 2001 год.

Монография В. В. Синиченко, посвященная иностранной преступности

12 на востоке России во второй половине XIX - начале XX века , раскрывает такую специфическую тему, как ответственность иностранных правонарушителей перед законами Российской Империи. Это весьма интересная страница в истории деятельности иностранцев на территории России, и некоторые данные из неё также могут быть полезны для данного диссертационного исследования. В. В. Синиченко является автором нескольких работ, которые широко освещают деятельность иностранных граждан на территории Сибири и Дальнего Востока и непосредственно затрагивают тему данного исследования. К таковым можно отнести его докторскую диссертацию «Влияние иммиграционной политики правительства России на социально-экономическое развитие Дальнего Востока страны (1856-1917 гг.)» и основанную на данной диссертации монографию «Влияние иммиграционного движения на социально-экономическое развитие Восточной Сибири», опубликованную в соавторстве с А. В. Черновым и И. В. Непомнящих. Под руководством В. В. Синиченко были защищена диссертационная работа А. И. Коробченко «История правоохранительной деятельности полицейских служб России в отношении китайского населения в период с 1860 по 1917 гг. (на примере Восточной Сибири и русского Дальнего Востока)».

Деятельность китайских граждан на территории России широко освещается в монографии А. Г. Ларина «Китайцы в России: вчера и сегодня», изданной в 2003 году. Монография охватывает большой хронологический период от начала до конца XX века и освещает различные аспекты участия китайских граждан на территории России - от торговли до участия в интернациональных воинских подразделениях во время Гражданской войны. Также в монографии А. Г. Ларина приведены несколько примеров деятельности на территории СССР китайских консульских представительств.

Много трудов на тему российско-китайских отношений издал сибирский историк В. Г. Дацышен. Его работы раскрывают самые разные аспекты отношений между Китаем и Россией - от межгосударственных отношений

1 7

России и Китая в XIX - XX веке до проблемы миграции и адаптации китайцев

17 в Сибири14.

Все указанные выше работы (за исключением научных публикаций В. В. Синиченко и С. И. Кузнецова) содержат лишь разрозненные факты по теме исследования и полезны скорее для понимания общей атмосферы , сложившейся внутри и вокруг Сибири, в условиях которой приходилось работать представительствам иностранных государств.

Помимо трудов по истории, для лучшего освещения темы международных отношений следует использовать работы по международному праву. В юриспруденции на эту тему издавалось множество трудов. Наибольшую ценность имеют работы современников, поскольку с конца XIX -начала XX века международное право претерпело значительную эволюцию, и современные труды зачастую не передают юридических реалий хронологического периода диссертационного исследования. Прежде всего, следует отметить вклад в тему известного дореволюционного юриста-международника и дипломата Ф. Ф. Мартенса. Его докторская диссертация «О консулах и консульской юрисдикции на Дальнем Востоке» была издана в Петербурге в 1873 году. В этой работе он исследовал законы международной администрации в их естественной связи с юридическими учреждениями отдельных государств и их экономическими и культурными общественными институтами. По мнению Мартенса, изолированное изучение международного права было бесполезно, поскольку не давало представления о специфике конкретного государства. Главное разделение между государствами Мартене вёл по признаку свободы личности. Только то государство, где личность обладает достаточным уровнем прав и свобод, может быть полноправным участником международного сообщества. К государствам, где личность не была свободна, предполагалось применение «обычного права», сущность которого Мартене не определял. Положения его докторской диссертации легли в основу труда «Современное международное право цивилизованных народов», который являлся первым в России самостоятельным руководством по международному праву. Этот труд был переиздан в 2008 году под редакцией В. А. Томсинова15.

Из менее известных дореволюционных юристов следует упомянуть ординарного профессора университета св. Владимира О. Эйхельмана, издавшего в 1886 году работу «Консульское право», представлявшую из себя очерки лекций по данному предмету.

Из советских учёных, публиковавших работы по международному праву, должны быть упомянуты И. П. Блищенко, В. П. Дурденевский и А. В. Сабанин. Практическое пособие Сабанина «Посольское и консульское право» было издано в 1934 году. Работа Блищенко «Дипломатическое и консульское право», изданная в соавторстве с Дурденевским в 1962 году, посвящена изучению общего развития международного права и внешних сношений.

Из работ постсоветского периода по международному праву, стоит упомянуть монографии А. Г. Ковалёва, И. И. Лукашука и Ю. М. Смирнова, изданные в 1993-2001 годах. Как и труды советских учёных, их работы посвящены либо общему развитию международного права, либо рассмотрению функционирования конкретных международных институтов.

В целом следует сказать, что в отечественной и зарубежной историографии хорошо освещены такие темы, как экономическое развитие Сибири, международные отношения и русская консульская служба в дальневосточном регионе мира, иностранная интервенция в годы революции и гражданской войны и процесс признания иностранными государствами СССР. Однако наиболее важная смежная тема - деятельность иностранцев в Сибири -освещена явно недостаточно. В монографиях А. Г. Ларина и В. Г. Дацышена дано описание лишь деятельности китайцев, а монография Т. 3. Позняк освещает деятельность иностранцев на Дальнем Востоке и Восточной Сибири касается лишь эпизодически. Прочие труды посвящены в основном негативным сторонам деятельности иностранцев. Это касается работы В. В. Синиченко об иностранной преступности, монографии Н. В. Грекова, где освещается тема иностранного шпионажа в России, а также работ советских историков о гражданской войне и интервенции. Иностранные труды на соответствующую тематику, такие как работы Дж. Смили, Б. Айситта и Д. Футмэна, в России пока не издавались. Такой подход к изучению деятельности иностранцев на территории Восточной Сибири лишает данное диссертационное исследование значительной доли контекста.

Каких-либо крупных научных работ, посвященных деятельности иностранных дипломатов в Восточной Сибири в первой трети XX века, не имеется. До сих пор все исследования деятельности представительств иностранных государств в сибирском регионе проводились лишь на уровне небольших научных статей, которые освещают деятельность иностранных консульств лишь частично. Более того - все имеющиеся исследования на эту тему посвящены исключительно дореволюционному периоду и не касаются ни периода революции и гражданской войны, ни советского периода.

Цели и задачи диссертационного исследования.

Целью настоящей работы является исследование процесса возникновения и деятельности дипломатических представительств иностранных государств на территории Восточной Сибири в первой трети XX века.

Задачи работы заключаются: во-первых, в анализе политической и экономической обстановки в Восточной Сибири в указанный хронологический период с целью определения обстановки, в которой действовали иностранные представительства.

Во-вторых, в описании и изучении процесса возникновения дипломатических представительств иностранных государств и их взаимодействия с местными властями.

В-третьих, в выявлении специфики практической деятельности представительств иностранных государств внутри каждого из временных промежутков хронологических рамок диссертационного исследования.

Обзор источников.

Для решения поставленных в диссертации задач использован широкий круг исторических источников.

К опубликованным источникам относятся:

1. Международные конвенции и договоры, консульские уставы. На начало XX века общего соглашения, определявшего права и обязанности консульских чиновников, ещё не существовало. В деле регулирования прав и обязанностей консульских чиновников значительную роль играл обычай. В восточном регионе мира значение обычая было особенно велико, и зачастую он являлся единственным источником консульского права. Однако из этого правила существовали и исключения, касавшиеся регулирования прав и обязанностей иностранных учреждений, защищавших права военнопленных и интернированных подданных во время Первой Мировой войны. Гаагская конвенция о законах и обычаях сухопутной войны от 1907 года (пакт Рериха) предусматривала создание на территориях как воюющих, так и нейтральных держав бюро по регистрации и помощи военнопленным. Статья 15 вышеуказанной Конвенции предусматривала всемерное облегчение деятельности учреждений по помощи военнопленным со стороны властей воюющих держав - настолько, насколько это позволяют военные требования и административные порядки. Эта же статья регулировала права и обязанности агентов благотворительных обществ по помощи военнопленным. Уполномоченные этих обществ допускались для раздачи пособий в места водворения пленных, равно как и на пункты остановок военнопленных, возвращаемых на родину, под условием предъявления именного разрешения, выданного военною властью, и дачи письменного обязательства подчиняться всем ее распоряжениям, касающимся порядка и безопасности16.

В рамках Гаагской конференции 1907 года была также принята Конвенция о правах и обязанностях нейтральных держав и лиц в случае сухопутной войны. Глава III данной конвенции определяла условия признания нейтралитета подданных держав, не участвующих в войне17.

Во время Первой Мировой войны на территории Сибири присутствовали как военнопленные и интернированные подданные центральных держав, так и подданные нейтральных государств. Из архивных документов известно, что подданные нейтральных государств организовывали учреждения по помощи военнопленным и интернированным на территории Восточной Сибири, и более того - данные учреждения также защищали права самих нейтральных подданных, исполняя консульские функции. Таким образом, в известной мере вышеуказанные конвенции могли являться источником консульского права.

Как было сказано выше, в начале XX века крупных международных консульских конвенций не существовало. Однако различные государства, в том числе и Россия, заключали двусторонние конвенции. В 1874 году были заключены франко-русская18 и германско-русская19 консульские конвенции, а в 1875-76 гг. были заключены конвенции с Италией и Испанией соответственно. Эти конвенции существенно дополняли и уточняли обычай, которым руководствовались до сих пор и развивали положения о привилегиях и функциях консулов. В частности, по условиям конвенций консулы освобождались от военного постоя и воинских повинностей, от прямых и личных налогов в том случае, если они не владели недвижимостью или не занимались торговлей в стране пребывания. Консульские архивы объявлялись неприкосновенными. Также консулам передавалась часть нотариальных функций - они могли принимать завещания соотечественников, а также договоры, заключаемые между ними. Большая часть пунктов конвенций была посвящена участию консулов в судоходстве. Сотрудники консульских учреждений могли посещать суда, плававшие под флагом своей страны, опрашивать экипаж, составлять таможенные декларации, способствуя таким образом отправлению судна и пр. В портах, где находился консул, судебные и таможенные чиновники не могли проводить досмотры или аресты без предварительного уведомления консула. Все эти условия были одинаковы по крайней мере в двух конвенциях - русско-французской и русско-германской. Что касается русско-итальянской и русско-испанской консульских конвенций, то их тексты обнаружить не удалось.

Также консульские отношения отчасти регулировались русско-японским торговым трактатом, заключённым в 1895 году и восстановленным в 1907 году. Статья XV данного трактата прямо регулировала консульские отношения на территории договаривающихся государств. В ней указывалось, что консулы могут назначаться на любые территории, кроме тех, где существование консульских учреждений признаётся одной из договаривающихся стран нежелательным20. Прочие статьи касались правил мореплавания, торговли и защиты прав подданных договаривающихся государств.

2. Энциклопедии и словари. Терминология дипломатических отношений, содержание основных договоров и краткое описание консульских уставов даются в специализированных словарях и энциклопедиях, таких как многократно переиздававшиеся «Большая Советская Энциклопедия», «Дипломатический словарь», «Словарь международного права» или «Энциклопедический словарь экономики и права», «Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона». Также существуют более узкоспециализированные энциклопедии, дающие информацию о какой-либо конкретной составляющей исследования, к примеру, электронная энциклопедия по Транссибирской магистрали transsib.ru или подробный справочник по истории Китая за авторством Джастина Уинтла.

3. Сборники документов. В данном типе источников представляют интерес: а) сборники законодательных актов российских властей, касавшиеся иностранцев. К примеру, сборник «Об иностранцах в России : сборник узаконений, трактатов и конвенций, с относящимися к ним Правительственными и судебными разъяснениями», изданный в 1888 году, на основе имеющихся законодательных актов разъясняет права и обязанности иностранцев в Российской империи на основе существующих законодательных актов. Сборник «Законы об иностранцах, подданных воюющих с Россией держав и Сенатская практика», изданный в 1914 году, описывает особые законоположения, касавшиеся положения интернированных подданных Германии и Австро-Венгрии. б) сборники международных договоров, содержание которых даёт информацию о дипломатических отношениях между государствами. Известный русский юрист-международник Фёдор Фёдорович Мартене в конце XIX века составил многотомный «Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключённых с иностранными государствами». К примеру, том 12 посвящён трактатам с Англией за 1832-1895 гг., а том 15 - трактатам с

Францией за 1822-1906 года. В 1890 году был издан сборник трактатов по частным вопросам международного права, а отдельный сборник дипломатических договоров по делам Дальнего Востока был издан в 1906 году.

В советское время также издавались различные сборники международных договоров. К таковым относится сборник «Международная политика 1930 г. : договоры, декларации и дипломатическая переписка», изданный Наркоминделом в 1932 году. в) сборники документов по истории революции и гражданской войны, включающие в себя широкий спектр источников - от архивных документов до воспоминаний современников. Наиболее известный сборник - «Архив русской революции, изданный И. В. Гессеном» в 22 томах. В частности, в этот архив входят мемуары барона Будберга «Дневник белогвардейца». г) сборники переписки по различным вопросам дипломатии. К таковым относится двухтомник «Москва - Токио: Политика и дипломатия Кремля. 19211931», изданный в 2007 году Институтом всеобщей истории РАН. Документы, опубликованные в этом сборнике, открывают широкий взгляд на сложности советско-японских отношений в указанный период. Также из них можно получить сведения о ситуации в Китае (иногда советско-японские переговоры проводились на китайской территории).

4. Архивные фонды.

Неопубликованные источники представлены документами из центрального и местных архивов. Прежде всего, при написании работы использовались фонды местных управляющих органов в различные периоды, содержавшие переписку с иностранными представительствами.

Наиболее важное значение при исследовании темы имеют документы, хранящиеся в фондах Государственного архива Иркутской области Р-145 (Иркутский губернский исполнительный комитет) и Р-218 (Иркутский окружной исполнительный комитет), а также в фондах Государственного архива Забайкальского Края Р-110 (Забайкальский губернский исполнительный комитет) и Р-474 (Читинский окружной исполнительный комитет). В этих фондах сохранена наиболее полная и систематическая переписка местных управляющих органов с китайскими консульствами, самым подробнейшим образом отображающая весь процесс возникновения и деятельности иностранных представительств в Иркутске и в Чите в период с 1924 по 1929 год.

В фонде 25 Государственного архива Иркутской области (Канцелярия иркутского военного генерал-губернатора) находятся подробные сведения о первых фактах учреждения в Иркутском генерал-губернаторстве иностранных консульских представительств, а также некоторая информация, касающаяся деятельности консульств в период с 1916 по 1917 год включительно, в том числе - и после Февральской революции и упразднения должности генерал-губернатора. Делами консульств занимался Дипломатический чиновник по особым поручениям, после Февральской революции эта должность была сохранена, сменив лишь название (Дипломатический чиновник при краевом комиссаре) и окончательно упразднена лишь после большевистского переворота. Документы Дипломатического чиновника сведены в 2 отдельные описи фонда - №№11 и 12доп.

Так, именно в фонде 25 хранится наиболее важный документ, ставший прологом к изменению политики царского правительства относительно консульских представительств иностранных государств в Сибири - отношение министра внутренних дел В. К. Плеве за №1359 от 30 ноября 1902 года иркутскому генерал-губернатору, где он признавал, что существующий порядок недопущения иностранных консульских представительств в Сибирь не отвечает текущим интересам империи и должен быть пересмотрен.

Сведения о деятельности представительств иностранных государств в период первого установления советской власти отражена в фонде Р-342 (Комитет советских организаций гор. Иркутска). По большей части документы этого фонда представляют из себя переписку о реквизиционных мероприятиях советской власти.

Некоторые сведения о деятельности иностранных консульств в период Временного Сибирского и колчаковского правительств находятся в фонде Государственного Архива Иркутской Области Р-2 (управляющий губернией при Временном Правительстве). Большая часть документов за этот период была передана в Центральный Государственный Архив Октябрьской Революции (позднее часть Государственного Архива Российской Федерации, фонды Р-9427, Р-170, Р-287 и другие).

Деятельность иностранных консульств в Иркутске в 1920 году после переворота Политцентра и восстановления советской власти отражена в документах фонда Государственного архива Новосибирской области Р-867 (Политцентр) и фонда Государственного архива Иркутской области Р-42 (Иркутский губернский революционный комитет).

Необходимо заметить, что в Государственном архиве Иркутской области имелись в наличии не все необходимые дела. Несколько важных дел было утеряно безвозвратно. Это дела из фондов Р-2 (управляющий губернией при Временном правительстве), Р-218 (Иркутский окрисполком) и Р-342 (Комитет советских организаций), содержащие переписку по вопросам иностранных граждан.

Все прочие исследованные фонды могут давать лишь фрагментарные либо вспомогательные сведения по теме диссертации. Это фонды Государственного архива Иркутской области 32 (Иркутское губернское управление), 600 (Губернское жандармское управление), а также фонд 161 (Иркутская казённая палата). Из иностранных архивов были использованы некоторые документы Британского национального архива, выложенные в сети Internet на официальном сайте архива nationalarchives.gov.uk. Особый интерес представляет переписка Британской военной миссии в Иркутске в период с мая по декабрь 1919 года, но, к сожалению, она не доступна для открытого скачивания в силу своих больших размеров. Запрос автора в архив относительно скачивания переписки миссии с русскими властями (местными или центральными) результатов не дал.

Автор считает нужным отобразить весь процесс поиска документов, содержавших необходимую информацию для написания диссертационного исследования. Первоначально автор предполагал, что деятельность иностранных представительств в Восточной Сибири началась сразу после окончания первой русской революции в 1907 году, прекратилась же в 1920 году с приходом к власти в Сибири большевиков и более не возобновлялась. По прибытии автора в Государственный архив Иркутской области и началу исследований предположения об окончании деятельности представительств иностранных государств в Восточной Сибири в 1920 году подтверждались. Что касается фонда канцелярии генерал-губернатора, то первоначально автор был введён в заблуждение путеводителем по фонду, где утверждалось, что дела об открытии иностранных консульств находятся в 1 делопроизводстве (описи фонда 2 и 3). Это было правдой, но лишь отчасти - в описи фонда №2 было найдено лишь 2 дела об открытии консульств Великобритании и Австро-Венгрии в Иркутске, причём в обоих случаях на запросы иностранных государств русские власти ответили отказом. Попытка поиска косвенных данных о деятельности консульств в других описях фонда (с № 1 по № 10) также не увенчалась успехом. Лишь просмотр более современного описания фонда смог объяснить это положение - дипломатическое делопроизводство было почти целиком выделено в 2 отдельные описи (№11 и 12 доп.). Просмотр дел из этих описей позволил составить достаточно точную картину возникновения и деятельности консульств в дореволюционный период, а также за период власти Временного Правительства.

Основную проблему составлял поиск данных о деятельности представительств иностранных государств за период власти Временного Сибирского правительства и Верховного Правителя России. Фонд ГАИО Р-2, посвящённый этому периоду, давал крайне скудную и фрагментарную информацию по вопросу диссертационного исследования. Местные периодические издания были не более информативны. В попытке прояснить ситуацию автор направился в Государственный Архив Омской Области, однако там ожидал неприятный сюрприз - как оказалось, 99% материалов, посвящённых деятельности Омского правительства, были отосланы в Государственный Архив Российской Федерации. Те же сведения позднее были даны в Государственном Архиве Иркутской Области, причём автор узнал, что для подробного разбора материалов Омского правительства, находящихся в

ГАРФ, потребуется не менее 3 месяцев. Такая постановка вопроса делала невозможной полное исследование материалов, касающихся диссертационного исследования за 1918-1919 год и хранившихся в ГАРФ. Тем не менее, поездка в Омск всё же была не совсем бесполезной - было выяснено местоположение материалов Омского правительства и фондов Иркутского Политцентра и Сибревкома - они находились в Государственном Архиве Новосибирской Области (Новониколаевск (позднее - Новосибирск) был последней резиденцией Сибревкома, и документы Политцентра были переданы в его ведение). Фонды Сибревкома и Политцентра давали дополнительные данные по теме диссертации за 1920 год. Кроме того, дала результаты проверка фонда Иркутского губернского исполнительного комитета - был обнаружен массив данных о деятельности Китайского генерального консульства в Иркутске за январь-август 1926 года, скомпонованный в 3 отдельных архивных дела. В этих документах содержалось указание для дальнейших поисков - Государственный Архив Забайкальского Края (сотрудники генерального консульства прибыли из Читы, где также действовало китайское консульство). Все архивные дела, содержавшие данные о деятельности китайского консульства в Чите (фонды Забайкальского губисполкома и Читинского окрисполкома), были в полной сохранности. По возвращении в Иркутск автор также проверил фонд Иркутского окружного исполнительного комитета, но как оказалось, одно из двух имевшихся дел было безвозвратно утеряно, а второе было совсем небольшим. Таким образом, практически вся переписка местных органов с китайским генеральным консульством за август 1926 - июль 1929 оказалась утерянной. Также оказалось утерянным единственное дело с перепиской по иностранным подданным из фонда Комитета советских организаций (Р-342) за 1917 год, содержавшее подробную переписку по вопросам иностранных подданных.

Таким образом, местные архивы содержали большинство необходимых данных для написания диссертационного исследования, за исключением первого периода советской власти и периода Омского правительства. Некоторые документы из ГАРФ также удалось привлечь для написания диссертации. Следует заметить одну особенность архивных материалов за 1918-1919 годы: в ГАРФ они разбросаны по многим архивным фондам, тогда как в местных архивах необходимые материалы по прочим хронологическим периодам скомпонованы в несколько дел в одном-двух фондах. К примеру, в фонде Р-9427 Государственного Архива Российской Федерации хранятся документы Королевского датского вице-консульства в Иркутске, но только за октябрь-ноябрь 1919 года. Всего автор исследовал 16 фондов и около 100 единиц хранения. Впервые вводятся в научный оборот архивные дела о деятельности консульств Китайской республики в Иркутске в 1926-1929 гг. и в Чите в 1924-1929 гг. (китайское генеральное консульство в Иркутске - фонд ГАИО Р-145 (Иркутский губисполком), дела №№ 13, 801 и 907 в описи фонда №1, а также дело № 264 в описи 1 фонда Р-218 (Иркутский окрисполком), китайское генеральное консульство в Чите - фонд ГАЗК Р-110 (Забайкальский губисполком), дела №№ 243 и 45 8 в описи фонда № 1, а также фонд Р-474 (Читинский окрисполком), опись №1, дела №№ 159, 374 и 426.

5. Мемуары и воспоминания современников: мемуары представителей центральной администрации и общественных деятелей, принимавших активное участие в революционных событиях на территории Сибири и оставивших об этом свои воспоминания. В данном плане интересны мемуары известного политического и общественного деятеля эпохи революции и гражданской войны, занимавшего пост управляющего делами совета министров при Временном Сибирском, а затем и при колчаковском правительстве Георгия Константиновича Гинса «Сибирь, союзники и Колчак». Хотя по большей части в мемуарах освещается внутренняя политика различных временных правительств на территории Сибири (Временное Сибирское правительство, Директория, Верховный правитель и Совет Министров при нём), немало внимания уделено и проблемам внешней политики и отношений Белого Движения и союзников, в том числе есть несколько важных фактов по теме диссертационного исследования. Также интересны мемуары другого политического деятеля - Ивана Иннокентьевича Серебренникова, министра снабжения сначала Временного Сибирского, а затем и колчаковского правительства. Из его воспоминаний ценны описания пребывания в восставшем Иркутске декабря 1919-января 1920 года и раскрытие роли иностранцев в Иркутском восстании.

Тему деятельности Белого движения в Сибири раскрывают также воспоминания известного эсеровского публициста, областника Е. Е. Колосова «Сибирь при Колчаке - воспоминания, материалы, документы», изданное в Петрограде в 1923 году. Одна из глав этого исследования целиком посвящена деятельности чехословацкого легиона и его представителей в Сибири (с ноября 1918 года их можно считать полноправными представителями иностранного государства). В других главах есть очерки отношений колчаковского правительства с англичанами и японцами. Мемуары Колосова интересны тем, что это, по сути, воспоминания стороннего наблюдателя, который участвовал в бурной жизни революционного периода лишь как политический и общественный публицист, а не как человек, от которого зависели какие-либо серьёзные политические решения. Следовательно, у Колосова была возможность быть менее пристрастным, нежели большевистские или «белые» современники.

Иностранные современники также издавали свои воспоминания о революции и гражданской войне. В России известны мемуары британского посла в Советской России Дж. Бьюкенена и полковника Джона Уорда -командира экспедиционного отряда в Сибири.

Говоря о периоде окончательного установления в Сибири советской власти и включения Сибири в советское пространство (с 1920 г. и далее), следует принимать к сведению, что единственным иностранным правительством на Востоке, с которым советское правительство в начале 20-х годов XX века завязало прочные и дружественные отношения, было гоминьдановское правительство в Китае, располагавшееся в Гуанчжоу. Для помощи гоминьдановскому правительству в создании боеспособной армии в Китай был направлен ряд военных советников. Один из этих советников, А. И. Черепанов, написал о своей деятельности в Китае мемуары, выпущенные московским издательством «Наука» в 1964 г. Эти работы позволяют ознакомиться с условиями сотрудничества СССР и Гоминьдана и с изменениями внутри Гоминьдана, важными в плане отношений с СССР.

6. Периодическая печать. В процессе изучения темы исследованы публикации в местной периодической прессе: «Известия Иркутского Военно-Революционного Комитета», «Сибирь», «Свободный край», «Иркутская жизнь», «Сибирская Правда», «Дело», «Иркутские губернские ведомости», «Иркутские дни», «Советская Сибирь», «Сибирская рабоче-крестьянская газета», «Русский Восток». В этих источниках были приведены отдельные примеры деятельности представительств иностранных государств на территории Восточной Сибири, а также обширные сведения по текущей ситуации в мировой политике, которые помогают лучше понять атмосферу деятельности иностранных представительств. Из этих газет издания «Известия Иркутского ВРК», «Сибирская правда», «Советская Сибирь», «Сибирская рабоче-крестьянская газета» являлись печатными органами большевиков и в той или иной степени контролировались большевистской администрацией. «Сибирская рабоче-крестьянская газета» издавалась в 1917-1918 годах, «Советская Сибирь» - в середине 20-х годов XX века (автор рассматривал выпуски газеты за 1926 год). Все прочие большевистские издания выпускались в 1920 году. В изданиях ноября 1917 - июля 1918 и 1920 года существовало отрицательное отношение к правительствам «империалистических держав» и их войскам на территории Сибири, однако отношение к иностранцам как таковым не было однозначно отрицательным. В то время существовали надежды на «мировую революцию», поэтому «Сибирская Правда» и «Сибирская рабоче-крестьянская газета» выражали надежды на присоединение иностранных граждан к интернационалистическому революционному движению. Если говорить об изданиях «Известия Иркутского ВРК» и «Советская Сибирь», то в большей степени эти издания носили информационный характер, особенно это касается «Известий.». Какого-либо определённого отношения к иностранцам по этим изданиям отследить нельзя.

Газета «Дело» издавалась в Иркутске в 1918 году и являлась печатным органом партии эсеров. К иностранцам и властям это издание относилось в целом положительно, и надо сказать, что из всех существовавших тогда газет именно «Дело» наиболее внимательно относилось к делам иностранцев. Не имея за собой значительных военных сил, эсеры всегда надеялись на помощь и покровительство иностранцев, в особенности - чехословаков. Газета просуществовала до ноября 1918 года, после чего была закрыта, вероятнее всего - в общем контексте борьбы военных властей против эсеров после установления диктатуры адмирала Колчака.

Газета «Иркутские дни» была печатным органом партии кадетов и в большей степени имела информационный характер. В 1918 году издавалась с перерывами - была закрыта в апреле и вновь открыта в июле. Из русских властей однозначно враждебно относилась лишь к большевикам, на дела иностранцев обращала мало внимания.

Газета «Сибирь» - также орган партии кадетов, выходила ещё до Февральской буржуазной революции и после неё продолжила свою работу (автор рассматривал выпуски газеты за 1917 год). Большая часть полос этой газеты посвящена различным экономическим делам. Газета была умеренно-проправительственной, к иностранцам относилась положительно и освещала некоторые их дела в Сибири, в частности - деятельность американской железнодорожной миссии на Транссибирской магистрали.

В целом, привлечённые источники позволяют достаточно хорошо осветить весь хронологический период диссертационного исследования, хотя некоторые из них требуют критического осмысления. Прежде всего, это относится к воспоминаниям деятелей Белого движения, которые грешат тенденциозностью в сторону иррационально-негативного отношения к большевикам, а иногда - и к иностранцам.

Основными источниками для написания данного диссертационного исследования являются архивы, затем - воспоминания современников, в первую очередь Г. К. Гинса, который, будучи управляющим делами Совета Министров Временного Сибирского, а затем - колчаковского правительства, вникал во все аспекты деятельности данных политических образований. Наконец, последним источником является периодическая пресса, в которой время от времени встречаются упоминания о деятельности представительств иностранных государств в Восточной Сибири. Упоминания эти являются во многом случайными и бессистемными и основу исследования составить не могут. Кроме того, в них иногда встречаются фактические ошибки. Если деятельности представительств иностранных государств касаются современники, то их упоминания касаются в основном деятельности иностранных представительств в Омске или, реже - во Владивостоке (воспоминания брались за период революции и гражданской войны). Исключение составляет короткий период с ноября 1919 года по январь 1920 года, когда колчаковское правительство из-за крупных военных неудач было вынуждено перебазироваться в Иркутск. Как Г. К. Гинс, так и И. И. Серебренников вполне подробно описывают участие иностранцев в Иркутском восстании - завершающем периоде существования антибольшевистского правительства в Сибири.

Наконец, самый информативный и объективный источник - архивные документы. Данные из этого типа источников позволяют осветить отношения иностранных представительств с местными властями по различным вопросам, в том числе и по вопросам защиты прав иностранных граждан, что составляет главный аспект деятельности иностранных представительств. Конечно, полностью осветить деятельность представительств иностранных государств, основываясь лишь на документах из местных архивов, невозможно. Для полного освещения деятельности иностранных представительств необходимо тщательное изучение документов центральных архивов (таких, как ГАРФ) и иностранной дипломатической переписки, содержащейся в соответствующих зарубежных архивах. Впрочем, последняя также может не дать всей необходимой информации. К примеру, из документов как местных, так и центральных российских архивов известно, что в Иркутске в годы гражданской войны работало британское вице-консульство. Однако в Британских национальных архивах никаких документов, касающихся открытия этого консульского учреждения, обнаружено не было.

Методологическая основа исследования.

Методологической основой исследования являются принципы диалектики, историзма, научности и объективности. Применение принципов диалектики и историзма позволило исследовать процесс возникновения и деятельности представительств иностранных государств в Восточной Сибири в динамике, проследить его события в конкретном историческом контексте. Объективность и научность исследования проявилась в критическом взгляде на используемые источники, формулировании итоговых положений и выводов диссертационной работы на основе имеющейся базы исторических источников с позиции объективного изучения факторов, обусловивших практическую деятельность представительств иностранных государств в Восточной Сибири по взаимодействию с местными властями и по защите прав иностранных граждан на территории Восточной Сибири в исследуемый хронологический период.

При проведении исследования использовался структурно-функциональный подход, позволявший проанализировать тему исследовательской работы как единое целое. К примеру, с точки зрения функциональности одним из важных факторов работы иностранных консульских представительств является степень участия иностранцев в экономической и политической жизни, а также степень экономического и политического развития вообще как один из факторов привлекательности территории для иностранцев. Структурность потребовала анализа институтов органов местной власти, взаимодействовавших с иностранными представительствами.

Одним из приёмов изучения архивного материала в работе является использование законов и принципов формальной логики (индукция, дедукция, анализ, синтез, гипотеза и пр.).

Научная новизна диссертационного исследования.

Новизна исследования обусловлена выбором темы. Впервые в отечественной историографии дано описание процесса возникновения и деятельности иностранных представительств на территории Восточной Сибири в один из самых сложных в мировой истории хронологических периодов -первой трети XX века. Во-первых, дано описание международных и региональных реалий, в условиях которых происходило становление и развитие института иностранных представительств. Во-вторых, проанализированы причины и предпосылки возникновения представительств иностранных государств на территории Восточной Сибири. В-третьих, дана периодизация деятельности иностранных консульских представительств внутри временных рамок диссертационного исследования. В-четвёртых, выявлены особенности отношения местных властей к иностранным представительствам и порядок делегирования центральными властями местным властям полномочий для сношений с иностранными представительствами. Конкретно, речь идёт о дореволюционном и советском периодах. Из документов дореволюционного периода в этом плане особенно интересно отношение министра внутренних дел В. К. Плеве иркутскому генерал-губернатору Пантелееву от 31 ноября 1902 года о возможности отмены существующего порядка недопущения на л 1 территорию Сибири иностранных консульских представительств . Документы советского периода повествуют о порядке делегирования полномочий местным

22 властям. В этом плане интересны циркуляр НКВД №537 об обязательных контрагентах иностранных консульств на местах и постановление об иностранных консульских представительствах при рабоче-крестьянском правительстве. И наконец, в-пятых, описана структура деятельности иностранных представительств. На примере консульства Китайской республики в Чите в 1924-1929 гг. разновидности деятельности консульства следующие - решение административных вопросов с местными властями, выдача охранных грамот и виз, защита прав китайских граждан, решение финансовых вопросов (денежные переводы в Китай).

Территориальные рамки исследования.

Территориальные рамки исследования представлены регионом, занимаемым в настоящее время Иркутской областью и Красноярским краем, а также Забайкальским краем и республикой Бурятия. В изучаемый период эти восточные территории России активно развивались и осваивались иностранным капиталом и трудом. Административно они были включены в состав Иркутского генерал-губернаторства, причём Забайкальский край был включён в генерал-губернаторство в 1906 году с сохранением особого правового режима для иностранных подданных. В 1926 году в результате административной реформы губернии были упразднены, а вместо них было введено деление на округа. Иркутская губерния была разделена на Иркутский, Киренский и Тулунский округа, Забайкальская губерния - на Сретенский и Читинский округа, которые в свою очередь вошли в состав Дальневосточного Края.

Выбор территориальных рамок обусловлен своеобразием региона Восточной Сибири, которое характеризуется сочетанием таких факторов, как удалённость от метрополии, приграничное положение, малая населённость, слаборазвитая инфраструктура, сравнительно небольшое количество военных сил, защищающих регион, и вместе с тем - большое количество природных ресурсов. Все эти факторы создавали привлекательные условия для развития иностранного влияния. Кроме того, на протяжении первой трети XX века Сибирь проходила процесс экономической и политической интеграции в общеимперское пространство, который разными средствами исполняли как царское, так и, после революции и гражданской войны, советское правительство.

Во время революции и гражданской войны этот процесс был прерван. На краткий период времени Сибирь приобрела особый статус, превратившись фактически в независимое государство, ставшее одним из центров антибольшевистского сопротивления, что только увеличивает интерес к данному региону как к объекту изучения.

Хронологические рамки исследования.

Хронологические рамки исследования охватывают период с 1896 по 1929 год. Выбор нижней рамки хронологического исследования обусловлен тем, что именно к 1896 году относятся первые документы об учреждениях в Восточной

36

Сибири (а конкретнее - в Иркутском генерал-губернаторстве) иностранных консульских представительств. Политика по отношению к представительствам иностранных государств в течение хронологического периода исследования радикально менялась несколько раз. Первый раз - в период с 1902 по 1908 год, когда царское правительство пересматривало существующие в Сибири положения относительно принципиального недопущения на территорию Сибири, второй раз - во время революции и гражданской войны, и наконец, в третий раз - при окончательном установлении советской власти - после установления положения о консульских представительствах при рабочее-крестьянском правительстве от 30 октября 1921 года. В 1924 году стало активно развиваться сотрудничество СССР с Гоминьданом, в рамках этого сотрудничества было учреждено представительство Китая в Чите, затем преобразованное в консульство. В декабре 1925 года часть сотрудников консульства была направлена в Иркутск, где образовывалось Генеральное консульство Китайской республики. Оба консульства проработали до июля 1929 года и были спешно эвакуированы в связи с советско-китайским конфликтом на КВЖД.

Теоретическая и практическая значимость исследования.

Теоретическая и практическая значимость исследования состоит в том, что оно, восполняя пробел в изучении международных отношений на территории Восточной Сибири, является вкладом в приобретение знаний о существовании и деятельности представительств иностранных государств в Восточной Сибири и о их взаимодействии с органами местной власти, может являться основой дальнейшего исследования об иностранцах в Сибири и их деятельности в первой трети XX века.

Как известно из терминологии международного права, консулы - это технические работники, уполномоченные решать лишь технические вопросы дипломатической защиты. Один из теоретических вопросов диссертационного исследования состоит в том, ограничивались ли консулы техническими вопросами, или же выполняли некоторые несвойственные им функции, в частности - функции политических представителей. Этот вопрос особенно актуален с октября 1917 года по 1923-25 года, когда на территории как Сибири, так и России в целом не существовало легитимной власти, признанной иностранными государствами, и поэтому, с одной стороны, проведение официальной процедуры аккредитации иностранных дипломатических представительств было невозможным. Но с другой стороны, иностранные представительства могли иметь большую свободу действий, чем когда бы то ни было, поскольку не имели никаких официальных обязательств перед властью, которая не получила официального международного признания. В силу этого иностранные консулы в Восточной Сибири могли исполнять более широкие функции, нежели те, что были предусмотрены для них международным правом. Учитывая сравнительную слабость позиции России в сибирском регионе, консулы могли пытаться исполнять несвойственные им функции политических представителей и в те времена, когда на территории Сибири существовала легитимная власть, и тогда вопрос состоит в следующем: как российские власти к этому относились и какие меры противодействия принимали.

Из региональной специфики вытекает вопрос открытости региона к иностранному влиянию в различные временные промежутки хронологического периода диссертационного исследования. В наибольшей степени этот вопрос касается дореволюционного периода, когда Сибирь в составе империи имела особый статус, сходный со статусом колонии. Ввиду слабости позиций Российской империи на территории Сибири и Дальнего Востока и военного характера местной власти относительно иностранных представительств мог существовать особый режим, ограничивавший их функционирование.

Во времена революции и гражданской войны сибирский регион был наиболее открыт для иностранного влияния. Местные политические группировки не могли обходиться лишь своими силами в борьбе с большевистским центром и в значительной степени опирались на поддержку иностранных государств. Ни одна из этих группировок не получила международного признания как легитимная власть на территории России и ни одна не могла достичь стабильности собственной власти. В силу этого иностранные государства подходили к сотрудничеству с антибольшевистскими силами достаточно осторожно.

Если говорить о советском периоде, то нужно заметить, что с одной стороны коммунистический строй в силу своей специфики был более закрытым для иностранного влияния, нежели капитализм царского периода. С другой стороны, во-первых, советская власть завершала предпринятые ещё царским правительством меры по включению Сибири в общеимперское пространство, что создавало равные условия в управлении регионами, и, соответственно, равные экономические и политические условия по сравнению с Европейской Россией. Во-вторых, для восстановления страны после Первой мировой войны, революции и гражданской войны советская власть приняла меры, в результате которых страна стала более открыта для иностранного участия в её развитии. Разумеется, иностранцы не могли не воспользоваться подобной возможностью участия в экономическом восстановлении России вообще и Восточной Сибири в частности. Дипломатические представительства, защищающие их права, после окончания «полосы признания» СССР могли создаваться на официальной основе по всей территории советской республики. Таким образом, на территории Восточной Сибири были обеспечены равные с прочими регионами России условия для деятельности иностранных представительств - при том, что советская власть предлагала большую стабильность, нежели Временное правительство, при котором впервые были созданы такие же условия. Данный фактор предполагал иной характер деятельности иностранных представительств, нежели в период власти царского правительства или в период революции и гражданской войны.

Особняком стоит вопрос взаимодействия местных властей с иностранными представительствами в условиях монополии центральной власти на внешнеполитическую деятельность. Лишь в период революции и гражданской войны центр принятия решений сместился в Сибирь, а именно - в Омск, где и располагалась резиденция Временного Сибирского правительства, а позднее - адмирала Колчака. Иркутск стал центром антибольшевистской Сибири на очень краткий период времени - с ноября 1919 по январь 1920 года.

39

Материалы диссертации могут быть использованы как в учебном процессе, при чтении лекций по курсу истории Сибири и по спецкурсу «Россия и страны юго-восточной Азии», так и при написании обобщающих трудов и монографий о деятельности иностранцев на территории России. В то же время данная работа оставляет простор для более глубоких исследований, к примеру, по такой теме, как деятельность представительств иностранных государств в Сибири в период гражданской войны. Подобные исследования были бы крайне полезны для того, чтобы углубить знания в области отношений Временного Сибирского и колчаковского правительств с интервентами.

Объект исследования.

Объектом исследования является совокупность консульских представительств иностранных государств, обеспечивавшая защиту прав иностранных граждан на территории Восточной Сибири в первой трети XX века.

Предмет исследования.

Предметом исследования является деятельность представительств иностранных государств по защите прав иностранных граждан и по взаимодействию с органами местной власти на территории Восточной Сибири.

Положения, вынесенные на защиту.

1. К началу XX века в Восточной Сибири в целом сложились благоприятные экономические условия для расширения иностранного участия в жизни региона и соответственно - для открытия официальных представительств иностранных государств.

2. Политические условия того времени, напротив, были неблагоприятны практически в течение всей первой трети XX века. Экономическая политика царского правительства, заключавшаяся во внешнем и внутреннем протекционизме, тормозила развитие региона и препятствовала иностранному участию. В дореволюционные период царское правительство и местные власти стремились закрыть регион от любых внешних влияний. Затем война, революция и приход к власти большевиков практически свели на нет иностранное участие в развитии региона. Исключение, сделанное советским правительством для китайцев, было лишь кратковременным послаблением.

3. В дореволюционный период происходило лишь становление представительств иностранных государств в Восточной Сибири, причём оно было задержано запретительной политикой царских властей - сначала центральных, а затем местных. Такая политика имела большую инерцию - даже когда правительство страны признало возможным допущение иностранных представительств на территорию Сибири, местные военные власти этому категорически воспротивились и сдались лишь после прямого нажима сверху. Позиция военных властей была обусловлена опасениями относительно недружественных намерений Японии, в частности - усиления японского шпионажа, который мог получить официальное прикрытие, хотя, как выяснилось позднее, эти опасения были безосновательны.

4. В период революции и гражданской войны официальное взаимодействие иностранных консульских представительств и местных властей было невозможно (за исключением периода Временного правительства с февраля по октябрь 1917 года) в силу того, что временные антибольшевистские правительства в Сибири не были признаны иностранными государствами. Однако вместе с тем неофициальное взаимодействие иностранных представительств с российскими политическими группировками могло иметь довольно широкий характер, особенно это касается антибольшевистского сопротивления в Сибири, которому страны

41

Антанты оказывали активную моральную и материальную поддержку. Более того, неофициальный характер иностранных представительств предоставлял им более широкую свободу действий, поскольку они не были связаны никакими юридическими обязательствами относительно русских властей, не получивших международного признания.

5,В советский период официальные консульские отношения стали возможны только после «полосы признания» СССР иностранными государствами (1923-1925 гг). Благодаря оформлению официальных дипломатических отношений с Китайской республикой и значительному присутствию китайских граждан в Восточной Сибири была возобновлена деятельность консульства в Иркутске, а также открыто консульство в Чите. Отношения между местными властями и китайскими консульствами коррелировали с общей канвой советско-китайских отношений. До антикоммунистического переворота в Китае в 1927 году отношения были вполне доверительными, а затем начали стремительно ухудшаться - вплоть до окончательного разрыва в 1929 году в связи с конфликтом на квжд.

Заключение диссертации по теме «Всеобщая история (соответствующего периода)», Воронов, Илья Александрович

Заключение.

В настоящей работе автором на основе широкого спектра исторических источников и научной литературы сделана попытка дать описание и проанализировать в контексте исторических событий такое явление, как деятельность представительств иностранных государств на территории Восточной Сибири в первой трети XX века. Такое исследование является актуальным в современных условиях, когда Россия стремится к сотрудничеству с мировыми державами в области политики и экономики. Между современностью и хронологическим периодом диссертационного исследования существует аналогия в историческом контексте - атмосфера коренных преобразований во всех аспектах жизни общества, от политики и экономики до культуры. Вторая аналогия - в статусе региона Восточной Сибири. Как тогда, так и сейчас этот регион обладает богатым экономическим потенциалом, и иностранные государства проявляют интерес к участию в его развитии.

На начало XX века в Восточной Сибири сложилась благоприятная экономическая ситуация, вполне подходившая для расширения иностранного участия в развитии региона. Хотя меры царского правительства по ускорению темпов экономического развития региона и его заселению были успешны лишь частично, они дали свои положительные результаты - связность Сибири с европейской частью России повысилась, а благодаря переселенческой политике население региона значительно выросло. Всё это делало Сибирь более привлекательным рынком сбыта различных товаров, прежде всего -промышленной продукции. В начале XX века Россия продолжала оставаться аграрной страной и значительная доля промышленных товаров ввозилась из-за рубежа. Из основных промышленных отраслей в Сибири особенно активно развивалась горнодобывающая промышленность и железнодорожное строительство. Отечественная промышленность не могла в полной мере обеспечить их потребности, тем более что товары, производимые ею, были зачастую хуже и дороже зарубежных. Нужда существовала и в прочих видах промышленной продукции - в частности, текстиле. Для удовлетворения растущих потребностей региона было бы весьма желательно улучшить условия работы для иностранного бизнеса. В перечень этих условий входило открытие дипломатических представительств на территории Восточной Сибири - с тем, чтобы возникавшие в отношениях иностранных предпринимателей и местных властей вопросы решались как можно более оперативно.

Однако царские власти так и не осознали этих потребностей в полной мере. В сфере экономики государство проводило политику внешнего и внутреннего протекционизма, которая выражалась в том, что многие импортные товары облагались высокими таможенными пошлинами, а по условиям особого налогового режима, установленного в Сибири министерством финансов, сибирские предприниматели платили значительно более высокие налоги, нежели предприниматели из европейской части России. Причины такой политики вполне ясны. В дореволюционный период государство старалось заботиться об интересах прежде всего предпринимателей из Европейской России, имевших значительный вес в правящих структурах царской России. Вводя высокие пошлины и налоги, а также ликвидируя зоны свободной торговли, государство старалось оградить деятельность предпринимателей из Европейской России от конкуренции со стороны иностранцев и сибирского предпринимательства. Такая политика была весьма близорука, тормозила развитие региона и препятствовала иностранному участию. Нельзя, впрочем, сказать, что участие иностранцев в экономической жизни Сибири было вовсе невозможным. Так или иначе, оно имело место практически с самых времён освоения русскими Сибири.

Политика царского правительства в Сибири отличалась сверхосторожностью в плане любых внутренних изменений в порядках края, особенно в плане влияния на этот край извне. Это можно объяснить четырьмя факторами - военным характером местной власти (институт генерал-губернаторов), слабой инфраструктурой, малой заселённостью и использованием Сибири как места ссылки. Из числа запретительных мер особенно важно для темы исследования то, что царское правительство не хотело пускать в Сибирь каких бы то ни было иностранных представителей, кроме коммерческих агентов. Присутствие в Сибири иностранных дипломатов

209 не допускалось, вся переписка по вопросам открытий консульств Великобритании и Австро-Венгрии в Иркутске в 1896 и 1898 году имела совершенно секретный характер. Более того - ответные отношения в Департамент полиции о решениях по поводу открытий иностранных представительств генерал-губернаторы, как правило, писали лично, не доверяя делопроизводителям, и это имело свою плохую сторону. Генерал-губернатор А. Д. Горемыкин в 1896 году в отношении по поводу открытия британского консульства, помимо самого решения вопроса, излагал ещё какие-то соображения, но какие - автор разобрать не смог по причине крайне неразборчивого почерка у генерал-губернатора. А между прочим, эти соображения могли быть принципиально важными.

Далее, та причина отказа в удовлетворении ходатайства в открытии консульства, которую предполагали сообщить австрийскому послу в Петербурге (отсутствие предприятий австрийских подданных в Иркутске), была лишь предлогом. Согласно записям Иркутской казённой палаты, в городе было достаточно много австрийских предприятий малого и среднего бизнеса. То есть, само наличие высочайшего постановления о недопущении иностранных дипломатических представительств в Сибири было строжайшим секретом.

Все текущие дела с иностранцами решались местными властями самостоятельно. Если прибывал какой-нибудь высокий гость, то существовала следующая процедура. Сначала посол соответствующего государства в Петербурге оповещал о прибытии или проезде высокого гостя через Сибирь Министерство внутренних дел. Затем товарищ министра внутренних дел через Департамент полиции посылал генерал-губернатору отношение следующего содержания:

Такого-то числа такого-то месяца такого-то года во вверенное Вам генерал-губернаторство прибудет иностранный подданный (имя, фамилия, чин и звание). Просим Вас, Ваше Высокопревосходительство, сделать высочайшее распоряжение с тем, чтобы этому лицу было оказано возможное содействие». Получив это отношение, генерал-губернатор рассылал высочайшие распоряжения своим подчинённым губернаторам об оказании содействия иностранному подданному. Подобная практика широко применялась до постройки Транссибирской магистрали. Содействие заключалось главным образом в том, что для проезжавшего иностранного гостя заранее готовили сменных лошадей на почтовых станциях и предоставляли помещение, если гость желал отдохнуть. С постройкой магистрали практика подобных отношений постепенно сошла на нет.

Закрытость Сибири явно входила в противоречие с тем, что в начале XX века Россия проводила активную политику на Дальнем Востоке. В одиночку противостоять всем великим державам было невозможно, необходимо было налаживать сотрудничество с какой-либо из имевшихся там сил. В рамках такого взаимодействия было можно и нужно пересмотреть закрытый статус Сибири, в том числе и в плане открытия иностранных представительств. Иностранные торговцы и промышленники, присутствие которых могло оказать помощь в развитии региона, были заинтересованы в освоении Сибири и наличие дипломатических представительств, которые защищали бы их права, могло служить дополнительным фактором привлекательности Сибири. Понимание этих фактов и высказал министр внутренних дел В. К. Плеве в своём отношении за №1359 на имя генерал-губернатора Пантелеева от 30 ноября 1902 года. Сибирь была вполне готова к большей открытости по отношению к иностранцам вообще и иностранным консульским представительствам в частности.

Однако неблагоприятное сочетание внешних и внутренних факторов помешали развитию процесса учреждения на территории Сибири иностранных консульских представительств. Во время русско-японской войны Восточная Сибирь стала тылом сражающихся в Манчжурии армий. Затем по всей России прокатились революционные события, не обошедшие и Сибирь. Об отношении Плеве и согласии генерал-губернатора Пантелеева на открытие иностранных представительств в Сибири на время забыли, тем более что Пантелеев ушёл с поста генерал-губернатора ещё в 1903 году, а В. К. Плеве - автор того самого памятного отношения - был убит террористами-эсерами в 1904 году. Но когда

211 о намерениях пересмотреть закрытость Сибири вспомнили в верхах, вмешался ещё один неблагоприятный фактор - консервативные настроения местной военной власти. Генерал от инфантерии А. Н. Селиванов, занимавший пост генерал-губернатора с 1906 по 1910 год, и генерал-егермейстер Л. М. Князев, сменивший его и проработавший на должности генерал-губернатора с 1910 по 1916 год, были участниками русско-японской войны, и у них существовали определённые опасения относительно деятельности Японии в дальневосточном регионе мира. Они представляли себе и силу противника, и слабость России в Сибири. С учётом этого они заняли твёрдую позицию - следует всемерно воспрепятствовать проникновению Японии в Сибирь, в том числе и таким методом, как сохранение практики запрещения присутствия иностранных консульских представительств в Сибири. Подобная практика полностью гарантировала, что в Сибири не появится японское консульское представительство, деятельность которого может ухудшить ситуацию с японским шпионажем, оказывая ему официальное покровительство - а ситуация в данном плане и без того оставляла желать лучшего. Появление консульских представительств других государств могло создать нежелательный прецедент, в случае которого японцам нельзя было бы отказать в учреждении консульского представительства в Иркутском генерал-губернаторстве, буде они пожелали бы создать его. На отказ тогда не было бы никаких законных оснований. То, что Селиванов при этом «пропустил» учреждение в Иркутске нештатных консульских постов Франции и Бельгии, легко объяснимо именно нештатным характером бельгийского и французского консульств. Нештатный консул Франции Вильмонт имел свою профессию, был инкорпорирован в местное общество и консульскими делами не занимался - во всяком случае, никакой информации об этом нет. Кроме того, Вильмонт получил своё назначение до той даты, когда Забайкальский военный губернатор М. И. Эбелов отправил в Иркутск своё отношение о намерениях японцев по созданию представительств в Сибири. Что касается нештатного консульства Бельгии, то этот пост оставался незанятым до 1914 года.

Надо сказать, что опасения генерал-губернаторов были во многом напрасны. Японский шпионаж в Сибири существовал и без посредства консульства. Вплоть до 1915 года японцы не сделали ни единой попытки учредить в Иркутском генерал-губернаторстве своё консульство, прекрасно обходясь и без него. Учитывая малочисленность японцев в Иркутске, наличие официального дипломатического представительства могло бы, напротив, привлечь к ним повышенное внимание со стороны местных властей и органов безопасности, таких, как губернское жандармское управление, в чём японцы едва ли нуждались.

Разрешению сложившейся ситуации неожиданно помогло начало Первой Мировой войны. На настроение местных военных властей это никак не повлияло - они по-прежнему были принципиально против допущения в Сибирь любых иностранных консульств. Однако изменилось настроение высшей власти - в верхах понимали, что когда у страны большие проблемы на германо-австрийском фронте, совершенно ни к чему создавать проблемы ещё и на востоке. Поэтому, когда правительства Китая и Японии изъявили желание открыть свои консульства в Сибири, русское правительство волевым решением преодолело сопротивление генерал-губернатора и дало своё согласие. Мнение генерал-губернатора, правда, не осталось совсем без внимания, учитывая тот факт, что Китаю разрешили открыть лишь консульство в Иркутске, не дав разрешения открыть генеральное консульство в Кяхте и консульство в Чите. Открытие консульства было тем более нужно, что с началом войны существенно выросла организованная иммиграция из Китая - китайских «кули» завозили на российские предприятия взамен мобилизованных русских рабочих, и права этих китайцев необходимо было защищать. Первое дело, которое вёл китайский консул в Иркутске, касалось именно защиты прав китайских рабочих.

Уступая давлению высших властей, генерал-губернатор сложил с себя ответственность за последствия решения допустить в Сибирь консульские представительства Китая и Японии. Его позиция была такова - если МИД настаивает, что нужно допустить консульские представительства в Восточную Сибирь, то он не возражает, но если из-за этого решения возникнут какие-то трения с военным ведомством по поводу иностранного шпионажа, то решать их МИД должен без его участия.

Во время первой мировой войны на территории Восточной Сибири появилось ещё одно представительство - американское бюро по помощи военнопленным. До 1917 года США оставались нейтральным государством и взяли на себя обязанность защищать права австрийских военнопленных и интернированных подданных. Деятельность американского представительства в Иркутске была интересна тем, что здесь существовало двойное представительство - с одной стороны, уполномоченный американского посольства в Петрограде русский подданный Мечислав Мыслинский, с другой стороны, начальник американского бюро по помощи военнопленным Уильям Уэбстер, полномочия которого были подтверждены рекомендательным письмом американского посла в Петрограде Фрэнсиса. Мыслинский был хорошо знаком с русским законодательством и вёл свою деятельность по помощи военнообязанным строго в рамках дозволенного властью, регулярно посещая места высылки интернированных австрийских подданных, такие как Балаганск или Верхоленск, и выдавая им ежемесячное пособие. Назначение Мыслинского одобрил генерал-губернатор. Уэбстер же явно имел намерение выйти за пределы дозволенного (к примеру, прибыв в город, открыв «бюро по помощи военнопленным» и набрав штат из интернированных австрийцев, он не спросил на то никакого разрешения у генерал-губернатора) и открыто конфликтовал с Мыслинским. Что характерно, местные власти в лице генерал-губернатора никак в этот конфликт не вмешались и не применили к Уэбстеру никаких санкций, позволив ему фактически выдавить Мыслинского с поста уполномоченного американского посольства в Петрограде. В данном случае проявила себя та политика невмешательства в дела консульств, о которой заявил генерал-губернатор Л. М. Князев, и эта политика сохранилась при последнем генерал-губернаторе А. И. Пильце, который вступил в должность 15 марта 1916 года. Определённые подозрения в противозаконной деятельности существовали как относительно Мыслинского, так и относительно Уэбстера, но власти сочли источники информации о противозаконной деятельности недостаточно надёжными и не стали предпринимать никаких мер против американских представителей.

Если говорить о периоде Февральской революции, то с одной стороны, либеральная политика, которую повело Временное Правительство, открывала широкие перспективы для иностранных держав в участии в развитии России вообще и Сибири в частности. Временное правительство получило официальное признание. Особенно активно Временное правительство стало укреплять сотрудничество с США. В США была отправлена дипломатическая миссия и размещены заказы на промышленную продукцию, американцы же прислали в Россию железнодорожную миссию. Именно в этот период заявляют о себе представительства Франции, Италии и Дании в Иркутске. С другой стороны, великие державы в тот момент были чересчур заняты событиями на фронтах мировой войны, чтобы обращать внимание на сотрудничество с Россией в слабозаселённом и бедном инфраструктурой регионе, который был к тому же очень удалён от основных фронтов в Европе. Иностранцы в Сибирь, за исключением китайцев, почти не прибывают, напротив - наблюдается их отток. Поэтому до периода интервенции консульства почти никак себя не проявляют за редким исключением.

Первое исключение - это датское представительство, которое стало защитником прав австрийских подданных, сменив в этой сфере деятельности американское представительство после 1917 года, когда США вступили в войну и утратили статус нейтрального государства. По сравнению с дореволюционным периодом характер взаимодействия иностранного представительства, занимавшегося защитой прав военнообязанных, несколько изменился. С одной стороны, власти по-прежнему не обращали внимания на то, что штат представительства, доставшийся от американцев, по-прежнему составлен из австрийских военнообязанных. С другой стороны, по сравнению с дореволюционным периодом власти Временного Правительства стали внимательнее контролировать деятельность представительства по помощи неприятельским подданным. Им удалось выявить случай, когда беглому военнопленному в датском представительстве были выданы подложные документы. Последствия были достаточно серьёзными - о случившемся довели до сведения министра иностранных дел, датскому уполномоченному пришлось приносить официальные извинения, а конторщик датского представительства был отстранён от должности и выслан из Иркутска в Балаганск. Учитывая осведомлённость министра иностранных дел, неизвестно, какое развитие мог бы получить этот инцидент. Но ввиду краха Временного правительства расследование деятельности датского представительства продолжения не получило.

Второе исключение - это китайское консульство, которое продолжало свою деятельность по защите прав китайских граждан. Хотя единственный пример деятельности консульства демонстрирует явное непонимание между консульством, введённым в заблуждение полученными от анонимных «уполномоченных» сведениями о притеснениях китайских рабочих в Бодайбо, и местными властями, это не сказалось отрицательно на деятельности консульства.

Со времени Октябрьской революции основной проблемой иностранных представительств в Сибири является то, что все контакты с местными властями теряют официальный характер. Ни одно революционное правительство не было признано иностранными державами. С самого прихода к власти правительство большевиков повело курс на заключение сепаратного мира с центральными державами, что в корне противоречило интересам держав Антанты. Большевиков сразу же отказались признавать, более того, их неоднократно обвиняли в работе на немцев. Иностранные государства отказывались признавать большевистское правительство, и отношение к нему было резко отрицательным. De jure официальные отношения иностранных представительств на местах с властью большевиков были невозможны, однако de facto уже существовавшие иностранные представительства были вынуждены выстраивать свои отношения с большевистской администрацией и решать вопросы, связанные с исполнением своих функций по защите прав иностранных граждан. В первый период большевистской власти эти функции в основном были связаны с политикой реквизиции материальных ценностей, которые советская власть проводила в рамках политики военного коммунизма. Большевики оказались неуступчивы, и на все просьбы отменить реквизиции материальных ценностей у иностранных граждан неизменно отвечали отказом, мотивируя это тем, что иностранные граждане никакими привилегиями не пользуются. В период революции консульства и сами порой не были защищены от произвола (см. пример разграбления французского консульства бесчинствующей толпой во время революционных событий в Иркутске конца

1917 года). Формально большевики гарантировали неприкосновенность иностранных граждан, но фактически в условиях революции неприкосновенность личности даже иностранного гражданина далеко не всегда могла соблюдаться. О неприкосновенности имущества уже сказано выше.

Различные антибольшевистские правительства ввиду неустойчивости их положения оказались также далеко не в лучшей ситуации. Наученные горьким опытом Временного Правительства, иностранные державы не спешили признавать и их. Соответственно, официальные дипломатические и консульские отношения не могли быть установлены. Это происходило даже несмотря на то, что власть Временного Сибирского Правительства была установлена при активном содействии иностранных союзников, а именно -Чехословацкого легиона, которому покровительствовали страны Антанты, прежде всего Франция. Временное Сибирское правительство заявило, что Брестского мира оно не признаёт и выступает за войну с Германией до победного конца. Таким образом В СП надеялось наладить полноценное сотрудничество с иностранными государствами и добиться международного признания.

Но этим надеждам не суждено было сбыться. Признание осталось одной из самых больных тем в отношениях антибольшевистских правительств и союзников. До самого окончания гражданской войны в России этот вопрос так и не был решён. В период власти Временного Сибирского правительства союзники были, по крайней мере, более откровенны. К примеру, 29 октября

1918 года французский чрезвычайный посол Реньо во время своего пребывания в Иркутске в интервью газете «Дело» сказал, что правительство Франции не может признать ни Временного Сибирского, ни Всероссийского правительства. Признание может последовать лишь тогда, когда правительство обретёт твёрдую почву под ногами и будет пользоваться непоколебимым авторитетом, но для помощи в борьбе с большевизмом Франция сделает всё от неё

380 зависящее. К перевороту 18 ноября 1918 года, приведшему к власти адмирала Колчака, союзники отнеслись скорее положительно, нежели отрицательно, признавая, что военная диктатура больше подходит для сложного времени гражданской войны, но с другой стороны - в ноябре 1918 года Центральные державы признали своё поражение и капитулировали, а следовательно, проблема Восточного Фронта против Германии исчезала сама собой. Антибольшевистские правительства даже с учётом своих успехов находились в менее выгодном положении, чем советская власть, и союзники это прекрасно понимали. Признание Верховного Правителя России в случае победы большевиков в долгосрочной перспективе могло бы осложнить отношения с ними, но и забывать данные колчаковскому правительству обещания о поддержке тоже было нельзя. Союзники всё же связывали с этим правительством определённые надежды - ведь оно было зависимо от их помощи, следовательно, было намного более договороспособным, чем большевистское правительство.

Положение усугублялось тем, что между союзниками не было единства по поводу того, какие фракции антибольшевистских сил им надлежит поддерживать. Американцы и чехи склонялись к поддержке эсеров, британцы и французы поддерживали омское правительство, японцы - забайкальских и дальневосточных атаманов. Между фракциями антибольшевистского движения существовали очень сложные отношения - омское правительство относилось с глухой неприязнью к эсерам и атаманам, а между эсерами и атаманами отношения были прямо враждебными.

Кроме того, после капитуляции центральных держав и окончания Первой Мировой войны поддержка антибольшевистских правительств для держав Антанты окончательно перешла в ряд второстепенных задач. Более насущной задачей в Сибири была успешная эвакуация Чехословацкого корпуса. Активное

218 содействие иностранных держав в эвакуации могло служить дальнейшей гарантией лояльности высших чинов корпуса, которые позднее занимали места в национальной элите независимой Чехословакии. Доводы о восстановлении Восточного фронта против центральных держав представляются более чем сомнительными - во-первых, 40-тысячный корпус едва ли мог быть существенной прибавкой в военной кампании 1918 года, и во-вторых, Восточный фронт вряд ли успели бы полностью развернуть заново раньше 1919 года.

Каждая из держав Антанты имела свои особые мотивы для помощи антибольшевистским силам в Сибири. Великобритания была озабочена безопасностью своих сфер влияния в дальневосточном регионе мира и была заинтересована в существовании лояльного правительства на территории России. Руководствуясь этими мотивами, она оказывала наибольшую материальную помощь Временному Сибирскому, а затем и колчаковскому правительству. Британские представители на местах распределяли эту помощь: военная миссия руководила распределением вооружения, вице-консул -благотворительной помощью гражданским лицам.

Франция из всех держав Антанты больше всего пострадала от Первой Мировой войны, а потому, хотя французы также были заинтересованы в лояльном правительстве на территории Сибири, их поддержка носила в большей степени моральный, а не материальный характер. Французский генеральный консул в Иркутске сотрудничал с местными властями, к примеру, по вопросам лояльности иностранцев и выявления подозрительных лиц из их среды. Франция была заинтересована в укреплении своих позиций в Европе, а потому над Чехословацким легионом взяли шефство именно французские военные.

Мотивы Японии и США, на взгляд автора, и вовсе не были связаны с какой-либо помощью антибольшевистским правительствам. Япония в Первой Мировой войне добилась очень существенных приобретений, затратив при этом незначительные силы. Однако этих приобретений было недостаточно, чтобы разрешить внутренние проблемы в стране - аграрную перенаселённость

219 и нехватку ресурсов для промышленности. В ходе революции и гражданской войны Япония попыталась воспользоваться смутой в России и, по сути дела, аннексировать Забайкалье и Дальний Восток, привлекая для этого значительный воинский контингент. В рамках этой задачи японское вице-консульство в Иркутске выполняло функцию разведывательного поста на переднем краю неприятеля (по свидетельствам современников, основные японские силы не продвигались дальше Читы). В Забайкалье из местных сил японцы привлекали на свою сторону атаманов и обеспечивали им политическое покровительство перед омским правительством, подобно тому, как в Китае они привлекли на свою сторону одного из высокопоставленных бэйянских милитаристов, маршала Чжан Цзолина.

Устремления Японии входили в противоречие с интересами Соединённых Штатов Америки, которые были не заинтересованы в чрезмерном усилении Японии. Хотя силы американцев на Дальнем Востоке и в Забайкалье были незначительны по сравнению с силами японцев, они всемерно старались противодействовать японским интересам. Так же, как и интересы японцев, устремления американцев были ограничены Дальним Востоком и редко выходили за его пределы.

Однако, несмотря на все проблемы, именно в период гражданской войны и интервенции в Сибири было больше всего иностранных представительств, так как Сибирь была одним из центров антибольшевистского сопротивления. Многие представительства были двойными - как гражданскими, так и военными, а антибольшевистские правительства, как было сказано выше, получали поддержку от иностранных государств. Например, в Иркутске в 1918-1920 году работали одновременно британское консульство и британская военная миссия. Такое же двойное представительство имели и японцы. Британцы пользовались наибольшей благосклонностью омского правительства, поскольку из всех союзников они оказывали ему наибольшую помощь. К японцам же отношение было подозрительным - омское правительство было прекрасно осведомлено, чем занимается японская армия в Забайкалье и на Дальнем Востоке, и никакие официальные заявления японских военных о том,

220 что Япония не предполагает никаких ухудшений территориальной независимости России сейчас или потом, правительство не успокаивали.

Судя по косвенным данным из Британских национальных архивов, основной функцией иностранных представительств в Восточной Сибири в период гражданской войны было наблюдение за внутренним положением в данном регионе. Иркутск продолжал оставаться крупнейшим торговым, промышленным и транспортным центром в Восточной Сибири, и наблюдение за обстановкой из этого города позволяло составить более или менее точную картину происходящего. Для улучшения взаимодействия консульства в Иркутске объединились в полуофициальную структуру, которая в разных исторических источниках имеет разные названия: «консульский корпус» в документах иркутского Комитета советских организаций, «консульский совет» в мемуарах Г. К. Гинса, «консульская коллегия» в периодической печати времён революции и гражданской войны, «союзные консулы в Иркутске» (Allied Consuls in Irkutsk) в британских документах. Наблюдение за ситуацией в Сибири консульский совет вёл совместно и делал совместные доклады об обстановке правительствам держав Антанты. Также этот совет мог принимать единые решения по различным вопросам. К примеру, решение об отставке военного министра Сибирского временного правительства Гришина-Алмазова было принято во многом благодаря совместному выступлению консульского корпуса. Однако внутри корпуса консульства могли выполнять и свои собственные функции - к примеру, британское консульство занималось благотворительной помощью местному населению, японское -разведывательной деятельностью, будучи «за передним краем» японских войск в Забайкалье. Французское и американское генеральное консульства явно имели «блуждающий» характер - американский генеральный консул Гаррис, к примеру, часто выезжал по делам в Омск или Владивосток, а в разных источниках называется разное местоположение его консульства. У Г. К. Гинса и Е. Е. Колосова Гаррис именуется «генеральным консулом в Омске», тогда как эсеровская газета «Дело» называет его «генеральным консулом в Иркутске». Та работа, которую делал Гаррис, также явно выходила за пределы полномочий консула - к примеру, подписание договора о контроле над железными дорогами во время Иркутского восстания. Да и Е. Е. Колосов, передававший Гаррису жалобу на бессудные расправы офицеров над «учредиловцами», обращался к американскому консулу явно как к политическому представителю. Французский генеральный консул Гастон Буржуа также пребывал в Иркутске не на постоянной основе, периодически выезжая в другие города. В частности, именно он в качестве представителя Франции 14 марта 1919 года подписывал «железнодорожное соглашение» во Владивостоке. Это опять-таки выходит за пределы полномочий генерального консула.

Продолжало свою деятельность и датское представительство, к тому времени преобразованное в королевское датское вице-консульство. Вице-консул Меллер-Гольст также участвовал в консульском совете, но деятельность датчан по-прежнему ограничивалась защитой прав австрийских подданных.

Со второй половины 1919 года, когда правительство адмирала Колчака начинает терпеть военные неудачи, иностранцы в Сибири постепенно переходят к политике невмешательства в русские дела. Во время иркутского восстания в декабре 1919 - январе 1920 года иностранцы сохраняли нейтралитет, вмешиваясь в военные действия лишь тогда, когда иностранные силы сами могли быть втянуты в бои. Затем они пытались выступить как посредники между колчаковским правительством и Политцентром, но это посредничество не имело никакого успеха, да и не могло иметь, поскольку стороны конфликта были заведомо непримиримы.

Теоретически, перспективы развития консульской активности в случае поражения большевиков были очевидны. Нет сомнения, что иностранные державы наверстали бы упущенные возможности дореволюционного периода, когда возникновение дипломатических представительств тормозилось запретительной политикой царских властей - сначала центральных, а затем местных. Но это всё лишь теория. На практике же сценарий победы большевиков в гражданской войне носил форсированный характер, и не видно, как антибольшевистские силы могли уклониться от него.

Сразу после того, как Политцентр взял в свои руки власть в Иркутске, иностранцы и их представительства стали спешно эвакуироваться на восток. Было очевидно, что Политцентр недолго пробудет самостоятельным учреждением и большевики, которые явятся в Иркутск в скором времени, легко подчинят его себе.

После падения колчаковской власти консульский корпус распался, и каждое из оставшихся иностранных представительств стало действовать самостоятельно. В 1920 году представительства иностранных государств оставались в Иркутске лишь для того, чтобы ликвидировать свои дела. Яркий пример в этом плане - британское вице-консульство, явно наскоро переквалифицированное из остатков британской военной миссии. Британский вице-консул в 1920 году имел чин армейского капитана. Кроме того, в переписке имелась одна характерная деталь - запрос британского вице-консульства о поиске пропавшего персонала военной и железнодорожной миссий был сделан на бланке британской военной миссии, причём название учреждения Military Mission было зачёркнуто от руки и снизу от руки же приписано: Vice-Consulate. Розыск персонала миссий был единственной целью этого сугубо временного учреждения, и, как только стало ясно, что цель эта не может быть достигнута - «вице-консульство» немедленно покинуло Иркутск.

Кроме британского вице-консульства, из тех представительств, которые после прихода к власти большевиков остались в Иркутске, следует выделить датское и китайское консульства. На всём протяжении своего пребывания в Сибири (датское консульство - с 1917 по 1920 год, китайское - с 1916 по 1920 год) они выполняли предусмотренные международным правом функции консульств - защищали права иностранных граждан на российской территории. Дания как нейтральное государство взяла на себя обязанности по защите прав австрийских подданных на территории России. До апреля 1917 года права австрийских подданных защищало представительство США, но после вступления США в первую мировую войну эти обязанности были передоверены датчанам. Датское представительство старалось всячески подчёркивать свой нейтральный статус и заявляло, что оно никоим образом не вмешивается во внутренние русские дела.

Представительство Китайской республики на территории России занималось защитой только своих граждан, которые из всех иностранных гражданских лиц на территории Сибири были наиболее многочисленны. Китай не мог занимать активной позиции в регионе в силу внутренней смуты, и поэтому консульство меньше отвлекалось на непрофильные дела. Из всех иностранных представительств китайское консульство активнее всех остальных вело дела с большевистскими органами власти в 1920 году. Политика военного коммунизма пока не была отменена, большевики проводили реквизицию товаров у иностранных подданных, в том числе и у китайцев, и китайское консульство наладило активное взаимодействие с ними по данному вопросу.

К концу 1920 года Восточную Сибирь покинули все иностранные представительства. Иностранные державы пока отказывались признавать советскую власть, а политика военного коммунизма делала невозможным иностранное экономическое участие в жизни страны и региона.

До середины 1920-х годов ни о какой консульской деятельности в Восточной Сибири не могло быть и речи, поскольку иностранные государства отказывались признавать СССР и сохраняли отрицательное отношение к большевикам. Однако рано или поздно признание всё равно должно было последовать, и советское правительство готовилось к этому. В течение 19211922 года были подготовлены основные положения консульского права (положение об иностранных консульствах при рабоче-крестьянском правительстве, инструкции НКВД об обязательных контрагентах иностранных консульств и пр.), причём чиновники на местах были заблаговременно ознакомлены с содержанием данных документов. В 1923-1925 годах, когда последовала полоса признаний СССР, советское правительство было полностью готово к приёму иностранных консульств, в том числе и в Восточной Сибири.

Наилучшие возможности возрождения дипломатических и консульских отношений имелись с Китайской республикой. Во-первых, сами китайцы, и в первую очередь вождь Синьхайской революции Сунь Ятсен, сочувственно относились к революции в России. Во-вторых, для помощи в руководстве военными операциями против милитаристских клик бэйянских генералов Гоминьдан решил привлечь советских военных специалистов. И наконец, в-третьих, в рамках НЭПа стала возрождаться китайская торговля в Восточной Сибири, особенно в приграничной Забайкальской губернии. Учреждение консульств могло бы существенно ускорить решение вопросов, касающихся отношений местных властей и китайских граждан.

Из всех иностранных государств Китай больше всех нуждался в представительствах на территории Восточной Сибири, поскольку китайские торговцы активно вели свои дела в Восточной Сибири, и наличие официальных дипломатических представительств помогло бы отстоять их права. Если говорить о Восточной Сибири, то больше всего китайцев прибывало в приграничную Забайкальскую губернию, и поэтому первое китайское представительство было учреждено в центре губернии - Чите. Некоторые китайцы следовали дальше, в Прибайкалье, и останавливались в Иркутске.

Советский период можно назвать самым беспроблемным в плане деятельности иностранных консульских представительств на территории Восточной Сибири. Перипетии революции и гражданской войны были позади, жизнь в Советской России приобретала упорядоченность. Советское правительство старалось приложить все усилия, чтобы установить дружественные отношения с Китаем. Это проявлялось и в отношениях консульств и местных органов власти, которые старались по возможности выполнять просьбы, исходившие от консульств.

Деятельность консульств в Иркутске и в Чите может быть чётко структурирована по различным составляющим - от защиты прав китайских граждан (к примеру, просьбы о снижении или отмене штрафов за нарушение правил торговли) до решения различных административных вопросов (таких, как часы приёма консула в президиуме местного исполкома). Как в Иркутске, так и в Чите услугами консульства пользовались в основном торговцы, рабочие же приходили в консульство весьма неохотно.

В каждом из городов деятельность консульства имела свою специфику. Если в Иркутске местные власти совместно с консульством чаще решали общие

225 вопросы, такие как установление правил торговли для китайских коммерсантов, то в Чите свой тон задавала приграничная специфика - местное консульство больше занималось различными частными вопросами, к примеру, наказании китайских граждан за контрабандную деятельность. Та же специфика обуславливала ещё два приграничных вопроса - денежные переводы китайских граждан и выдачу охранных грамот и виз.

В позитивный период отношений (1924 -1927 года) проблемы в отношениях консульств и местных органов власти возникали в основном из-за низкой правосознательности китайских граждан, прибывавших на территорию СССР. Забайкальской губернии это касалось больше, нежели Иркутской, что было вполне логично - забайкальский контингент китайских мигрантов был гораздо мобильнее и отличался высокой текучестью кадров. Мигранты, которые недолго задерживались на территории СССР, не успевали усвоить местные законы, и оттого с ними возникало больше проблем. Ранее уже было отмечено, что совершив правонарушение и понеся за него наказание, они часто сообщали консульству неверные сведения об обстоятельствах дела. Это неизбежно порождало непонимание между китайским консульством и местными органами власти.

В период ухудшения советско-китайских отношений (1927-1929 гг.) стоит отметить возросшее стремление советского правительства выдавить китайских торговцев с территории Сибири при помощи экономических методов. Подобные стремления отмечались китайскими дипломатическими работниками и раньше, в позитивный период отношений (отношения китайского представителя в Чите о разорительных штрафах для мелких китайских торговцев), но в негативный период советские власти не шли ни на какие уступки. Более того - в городах стали появляться поддерживаемые государством рабоче-крестьянские кооперативы, с которыми китайские торговцы конкурировать не могли. Постепенно китайцам приходилось ликвидировать свои дела, и в результате консульствам становилось просто некого защищать. Особенно это касалось иркутского генерального консульства, поскольку в Иркутском округе не было приграничного транзита. Именно поэтому консульство в Чите после окончания конфликта на КВЖД было восстановлено, а генеральное консульство в Иркутске - нет.

Инициатива в ухудшении отношений исходила не только от советских органов власти. Окончание деятельности китайского консульства в Чите ознаменовалось откровенно провокационным заявлением китайского консула от 19 апреля 1929 года, где он требовал сообщить количество арестованных и расстрелянных за «провоз законно заработанных денег» китайцев. По случаям провоза денег сверх нормы без надлежащего разрешения была накоплена обширная практика, и консулу должно было быть прекрасно известно, что за это обычно взимают штраф с конфискацией провезённого сверх нормы, а не расстреливают. К чести Читинского окрисполкома, ответ на провокацию был дан адекватный - консулу всего лишь предложили обратиться в посольство, откуда его запрос мог быть передан в НКИД.

О случае с сотрудниками генерального консульства Китая в Иркутске, которых Народный суд вызвал на слушании дела Зоу Шитуна в июне 1927 года, нельзя сказать наверняка, была ли это сознательная провокация или простая небрежность судебных органов. А. Г. Ларин сообщает лишь, что генеральное консульство переслало повестку в Иркутский окрисполком, а что последовало затем - неизвестно. Схожий случай имелся в практике Читинского генерального консульства. 7 октября 1924 года из Читинского Завгубсуда в консульство поступило предложение назначить переводчика для слушания дела гражданина Чжан Шанли. Консульство сообщило о просьбе судебных органов в Губисполком, так как сомневалось в полномочиях Завгубсуда в вопросе

ТО 1 сношений с дипломатическим учреждением. 10 октября ГИК дал ответ -просьба Завгубсуда отменена. Сотруднику судебного учреждения, допустившему нарушение инструкций НКВД о сношениях местных властей с консульствами, сделано внушение с тем, чтобы такие случаи больше не

382 повторялись.

Кроме того, через весь период деятельности китайских консульств в советской Сибири красной нитью проходит одна особенность. При решении частных вопросов китайские граждане очень часто лгут собственному консулу, сообщая ему неверные обстоятельства дела и, по всей видимости, надеясь, что консул в любом случае поможет им избежать наказания или получить от советских властей требуемое имущество или деньги. Наиболее яркий пример -это дело Ван Шулана, Ван Шушина и Сюй Буйна, где они сообщали, что их якобы арестовали за укрывательство 300 пудов овса, тогда как на самом деле их арестовали за контрабанду крупной партии золота. Всё это порождает множество недоразумений в отношениях между китайскими консульствами и советскими властями. Иногда советские органы власти просят консула, чтобы он сделал внушение китайским гражданам - правильно информировать об обстоятельствах дела. Однако эти просьбы не дают желаемого результата.

Возвращаясь к теме вытеснения китайских торговцев с территории России, нельзя сказать, что государство предпринимало меры только против частных торговцев из Китая. Из экономической жизни общества в рамках перехода от НЭПу к индустриализации выдавливалась вообще любая частная торговля и промышленность. Это не значит, что китайцы совершенно прекратили прибывать в СССР. Однако после запрета частной торговли на советскую территорию могли прибывать лишь рабочие. Как известно из параграфа о китайском генеральном консульстве в Иркутске, китайские рабочие не слишком охотно пользовались услугами консульских сотрудников. Подобные обстоятельства делали практически бесполезным учреждение консульских представительств иностранных государств в провинциальных городах, за исключением приграничных населённых пунктов.

Автор должен заметить, что выводы из исследования деятельности иностранных представительств в Восточной Сибири в первой трети XX века оказались диаметрально противоположны первоначальным гипотезам. Изначально предполагалось, что наиболее насыщенным по части деятельности иностранных представительств будет период военной интервенции стран Антанты в Россию, затем будет идти дореволюционный период как время возникновения представительств и становления их работы, и наконец, наименее насыщенным окажется период советской власти. Эти гипотезы совершенно не подтвердились, и даже более того - массив данных о деятельности иностранных представительств в советский период оказался наиболее объёмным. По своей величине он перекрывал массивы данных за дореволюционный и революционный периоды, вместе взятые. И это при том, что на территории Восточной Сибири в советский период (1924-1929 гг). действовали лишь два иностранных консульства, принадлежащих одной стране - Китаю, тогда как за период с 1907 по 1920 год на территории Восточной Сибири действовали в общей сложности 16 иностранных представительств, принадлежащих 10 государствам. Более того, на протяжении всего периода с 1907 по 1920 год иностранные представительства балансировали на грани нелегальности, тогда как в советский период консульские отношения были оформлены значительно яснее, причём необходимые законодательные установления и внутренние инструкции были изданы за 2-3 года до признания СССР иностранными державами. Чиновники на местах были своевременно ознакомлены с содержанием данных законодательных актов и внутренних инструкций. Советская политика в этом смысле была более дальновидна, чем политика царского правительства. Многие иностранные представительства в период с 1907 по 1920 год имели нештатный характер, тогда как в советский период оба китайских консульства были штатными. Все вопросы, которые решали китайские консульства в 1924-1929 годах на территории Восточной Сибири, были так или иначе связаны с основной функцией консульств -защитой прав своих граждан на территории иностранного государства. О деятельности иностранных представительств за период с 1907 по 1920 год такого сказать нельзя, особенно это касается периода революции и гражданской войны. Повторимся - в период с октября 1917 по январь 1920 официальные отношения иностранных представительств с местными властями de jure вообще были невозможны, так как отсутствовали официально установленные консульские отношения иностранных держав с русскими правительствами периода революции и гражданской войны. Однако de facto картина была следующая: иностранные державы хотя и не признавали антибольшевистское правительство в Сибири, но старались оказывать ему моральную и материальную поддержку. В рамках контроля результатов этой поддержки не только сохранялись старые представительства, но и учреждались новые. Поскольку иностранных гражданских лиц в Сибири и так было сравнительно немного, а в результате Первой Мировой войны, революции и гражданской войны стало ещё меньше, профильной работы для консульских учреждений практически не находилось и они стали заниматься различными непрофильными делами.

В соответствии с положениями, вынесенными на защиту, окончательные выводы данного диссертационного исследования могут быть сформулированы следующим образом:

1. К началу XX века в Восточной Сибири благодаря строительству Транссибирской магистрали и переселенческой политике сложилась благоприятная экономическая ситуация для привлечения иностранцев к развитию региона и соответственно для открытия иностранных дипломатических представительств, которые помогали бы разрешать трения, возникавшие между иностранными подданными и местными властями.

2. В течение практически всего периода, которому посвящено диссертационное исследования, политические условия в Сибири были неблагоприятны для открытия иностранных представительств. Царское правительство стремилось закрыть Сибирь от внешнего влияния - как экономического, так и политического, опасаясь, что вследствие слабости позиции России иностранное влияние в регионе может стать доминирующим, что, разумеется, было нежелательно. Также создавались препятствия и для развития собственных производительных сил региона - из опасения, что они создадут конкуренцию предпринимателям из Европейской России. Затем Первая Мировая война, революция и гражданская война, окончившаяся приходом к власти большевиков, сделали практически невозможным иностранное участие в жизни региона. Период НЭПа был лишь непродолжительным временным послаблением, из иностранцев в Восточной Сибири им успели воспользоваться лишь китайцы.

3. В дореволюционный период происходило лишь становление института представительств иностранных государств в Восточной Сибири, причём оно было задержано запретительной политикой царских властей - сначала центральных, а затем местных. Такая политика имела большую инерцию - даже когда правительство страны признало возможным допущение иностранных представительств на территорию Сибири, местные военные власти этому категорически воспротивились и сдались лишь после прямого нажима сверху. Сопротивление местных властей было вызвано опасениями дальнейшего усиления влияния Японии (во многом необоснованными), центральная власть же руководствовалась соображениями хороших отношений с дальневосточными соседями в условиях мировой войны, когда большая часть сил государства была занята в борьбе с центральными державами на западе.

4. В период революции и гражданской войны официальное взаимодействие иностранных консульских представительств и местных властей было невозможно (за исключением периода Временного правительства с февраля по октябрь 1917 года) в силу того, что ни временные антибольшевистские правительства, ни тем более правительство большевиков не были признаны иностранными государствами. Тем не менее, именно в этот период в Восточной Сибири появилось больше всего представительств иностранных государств, которые образовали единую неформальную структуру -консульский корпус. Значительная часть этих представительств занималась непрофильными делами - такими, как благотворительность или наблюдение за военной ситуацией в регионе. То, что представительства иностранных государств в Сибири всё же появлялись, может быть объяснено тем, что, хотя иностранные государства и не признавали антибольшевистских правительств на территории Сибири, но они оказывали им активную моральную и материальную поддержку. Иностранные представительства могли действовать именно в рамках этой поддержки, а также в рамках наблюдения за ситуацией на сибирском фронте гражданской войны в России. Их неофициальный статус в данной ситуации мог бы быть даже полезен, так как позволял не ограничиваться консульскими функциями, но исполнять роль политических представительств.

5. В советский период консульские отношения стали возможны только после «полосы признания» СССР иностранными государствами (19231925 гг). Благодаря оформлению официальных дипломатических отношений с Китайской республикой и значительному присутствию китайских граждан в Восточной Сибири была возобновлена деятельность консульства в Иркутске, а также открыто консульство в Чите. Отношения между местными властями и китайскими консульствами коррелировали с общей канвой советско-китайских отношений. До антикоммунистического переворота в Китае в 1927 году отношения были вполне доверительными, а затем начали стремительно ухудшаться - вплоть до окончательного разрыва в 1929 году в связи с конфликтом на КВЖД. Из всех иностранных представительств, действовавших на территории Восточной Сибири в первую треть XX века, китайские представительства вели наиболее активную деятельность, полностью соответствовавшую профильным функциям консульств, указанным в международном праве. Краткое описание сведений о представительствах иностранных государств, действовавших на территории Восточной Сибири в первой трети XX века, дано в соответствующем приложении к диссертационному исследованию (сводная таблица иностранных представительств).

Данные, полученные в ходе данного диссертационного исследования, могут быть внедрены в различных научных трудах, посвящённых истории международных отношений или истории региона Восточной Сибири. Особо важной частью исследования является освещение деятельности представительств Китайской республики на территории Восточной Сибири в 1924-1929 годах. Китай является ближайшим соседом изучаемого региона, и в современный период очень важно изучить опыт участия китайских граждан и официальных учреждений в жизни Восточной Сибири.

Многие проблемы, поднятые в данном исследовании, ещё ожидают своего изучения. Недостаточно исследовано участие иностранцев в жизни региона, особенно это касается европейцев. Перспективным направлением исследований в этой области можно назвать изучение европейского предпринимательства в Сибири в начале XX века. По архивным документам можно сказать, что оно вообще существовало, однако исследователей для этой темы практически не нашлось.

Ожидает углублённого изучения тема деятельности иностранных консульских представительств в Сибири во время революции и гражданской войны. Из-за недостатка документально подтверждённой информации автор смог вывести эту тему очень приблизительно, во многом руководствуясь не историческими источниками, а собственными логическими выводами. Обобщающая тема взаимодействия антибольшевистских правительств с иностранцами в Сибири также на взгляд автора освещена недостаточно. Все эти проблемы ожидают своих исследователей.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Воронов, Илья Александрович, 2012 год

1. Источники 1. Опубликованные источники.

2. Международные документы и конвенции.

3. Гаагская конвенция 1907 года о законах и обычаях сухопутной войны. URL: http://roerichpact.ru/pakt/17.html

4. Конвенция о правах и обязанностях нейтральных держав и лиц в случае сухопутной войны. URL: http://www.memo.ru/Prawo/hum/haag07-3.htm12. Словари и справочники.

5. Большая советская энциклопедия. Электронная версия. URL: http://www.bse.info-spravka.ru/

6. Дипломатический словарь. 4-е изд., переработанное и дополненное. -М., 1984.

7. Транссибирская магистраль. Веб-энциклопедия. URL: http://www.transsib.ru/index.htm

8. Словарь международного права. М.: Международные отношения, 1986.

9. Д. Уинтл. История Китая: подробный справочник по истории / Д. Уинтл ; пер. с англ. М. Д. Гольдовская. М. : ACT : Астрель, 2008. - 275 с.

10. Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона. С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон, 1907. URL: http://dic.academic.ru/dic.nsf/brokgauzefron/

11. Энциклопедический словарь экономики и права. URL: http://dic.academic.ru/contents.nsf/diceconomiclaw/13. Сборники документов.

12. Архив русской революции, изданный И.В.Гессеном: В 22т..-[Репринт.изд.] М. : Изд.центр "Терра":Политиздат. - 1991.

13. Борьба за Советы в Забайкалье. Сб. статей, материалов и документов. Чита: Читинское обл. изд-во, 1947 373 с.

14. В. К. Блюхер в Китае. 1924-1927 гг. Новые документы главного военного советника / Сост., отв. ред., авт. введения и примечаний А. И. Картунова. —М.: Наталис, 2003.

15. Законы об иностранцах, подданных воюющих с Россией держав и Сенатская практика / сост. Н. Иванов. Одесса : Тип. М. С. Бершадского, 1914. - 65 с.

16. Между народные отношения и внешняя политика СССР. (Сб. документов) (1871-1957 гг.) М.: Б.и, 1957.-430 с.

17. Между народная политика 1930 г. : договоры, декларации и дипломатическая переписка/ сост., ред. А. В. Сабанин. М. : Изд. Наркоминдела, 1932. - 414 с.

18. Подвиг Центросибири, 1917-1918: сб. документов / Агалаков. -Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1986. 479 с.

19. Россия, Договоры. Сборник действующих трактатов,конвенций и соглашений,заключенных Россией с другими государствами и касающихся различных вопросов частного международного права /. -СПб. : Тип.Тренке и Фюсно. Т.2. 1890. - 566 с.

20. Россия, Договоры. Сборник договоров и дипломатических документов по делам Дальнего Востока. 1895-1905 гг. / Россия, Договоры. Спб. : б. и., 1906. - 763 с.

21. Россия и США: дипломатические отношения, 1900-1917/ Междунар. Фонд "Демократия" и др.; Сост. Ю.В.Басенко, В.И.Журавлева, Е.Ю.Сергеев; науч. ред. Г.Н.Севостьянов и др. М. : Междунар.фонд "Демократия", 1999. - (Россия. XX век. Документы)

22. Русско-китайские отношения 1689-1916. Официальные документы. М., 1958.

23. Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных с иностранными государствами М. : б. и.. Вып. 2 : Действующие договоры, соглашения и конвенции, вступившие в силу между 1 января 1924 года и 1 января 1925 года. - Б. ц.

24. Сборник договоров России с другими государствами. 1856-1917. М., 1958.

25. Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россией с иностранными державами / Сост. Ф. Мартене. СПб. : Тип. А. Бенке. -В 15 т.

26. Советско-американские отношения: Годы непризнания. 1918-1926/ Науч. ред. Г.Н.Севостьянов, Д.Хэзлем; Предисл. Г.Н.Севостьянова; Междунар.фонд "Демократия"(Фонд А.Н.Яковлева);

27. Сост.В.В.Авдошин, Ю.В.Иванов (отв.сост.).В.М.Семенов, В.А.Тарасов. М. : Междунар.фонд "Демократия", Материк, 2002. 1.4. Мемуары.

28. Болдырев, В.Г. Директория. Колчак. Интервенты. Воспоминания. / В.Г. Болдырев. Новониколаевск: Сибкрайиздат, 1925. 565 с.

29. Бьюкенен, Джордж. Мемуары дипломата: пер. с англ. / Д. Бьюкенен; вступ. ст. В. Гурко-Княжина. 2-е изд. - М. : Междунар. отношения, 1991. - 341 с.

30. Г. К. Гинс Сибирь, союзники и Колчак. Поворотный момент русской истории. 1918-1920 / Г. К. Гинс. М.: Айрис-пресс, 2008. - 672 с.

31. ЗГУ. Гревс, Американская авантюра в Сибири (1918-1920 гг.). Военгиз, 1932 г.

32. Колосов Е. Е. Сибирь при Колчаке: Воспоминания, материалы, документы. Петроград: издательство «Былое», 1923. - 190 с.

33. Романов Н. С. Летопись города Иркутска Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во. - 1996.

34. Серебренников И. И. Гражданская война в России: Великий отход. — М: ACT; «Ермак», 2003. — 695 с.

35. Уорд, Джон. Союзная интервенция в Сибири.1918-1919гг.: записки начальника англ. экспедицион. отряда полковника Джона Уорда / Д. Уорд; Предисл. И.Майского. М.-Пг. : Госиздат, 1923. - 172 с.

36. Черепанов А. И. Записки военного советника в Китае. — М.: «Наука», 1964, —288 с.2. Архивные материалы.

37. Забайкальский губернский исполнительный комитет //

38. Государственный архив Забайкальского края. Ф. Р-110. Оп.1. Д. 243, 458.

39. Читинский окружной исполнительный комитет // Государственный архив Забайкальского края. Ф. Р-474. Оп.1. Д. 159, 249, 374, 426.

40. Иркутское губернское жандармское управление. //Государственный архив Иркутской области. Ф. 600. Оп.1. Д. 1033.

41. Иркутский губернский исполнительный комитет // Государственный архив Иркутской области. Ф. Р-145. Оп.1. Д. 13, 801, 907.

42. Иркутский окружной исполнительный комитет // Государственный архив Иркутской области. Ф. Р-218. Оп.1. Д. 264.

43. Иркутский губернский революционный комитет // Государственный архив Иркутской области. Ф. Р-42. On. 1. Д. 303, 304, 307, 308, 310, 311, 316.

44. Иркутская казённая палата. // Государственный архив Иркутской области. Ф. 161. Оп.2. Д. 580-582.

45. Канцелярия иркутского военного генерал-губернатора. //Государственный архив Иркутской области. Ф. 25. Оп. 2. Д. 81 (к. 152), 212 (к. 155), Оп. 10. Д. 2041 (к.1044), 2191 (к. 1053), Оп. 11. Д. 2, 12, 78, 92, 112, 114, 125. Оп. 12доп. Д. 9, 140.

46. Комитет общественных организаций города Иркутска // Государственный архив Иркутской области. Ф. 756. On. 1. Д. 70.

47. Комитет Советских организаций города Иркутска // Государственный архив Иркутской области. Ф. Р-342. On. 1. Д. 47.

48. Управляющий губернией при Временном правительстве (Колчак) // Государственный архив Иркутской области. Ф. Р-2. On. 1. Д. 6, 8, 12, 59,68, 199, 206.

49. Иркутский Политцентр // Государственный архив Новосибирской области. Ф. Р-867. On. 1. Д. 20.

50. Сибирский революционный комитет // Государственный архив Новосибирской области. Ф. Р-1. On. 1. Д. 683. Оп. 3. Д. 11.

51. Коллекция материалов учреждений, организаций и воинских частей белых правительств // Государственный архив Российской Федерации. Ф. Р-9427. On. 1. Д. 16.

52. Походная канцелярия товарища министра внутренних дел Временного Сибирского Правительства // Государственный Архив Российской Федерации. Ф. Р-170. On. 1. Д. 8.

53. Управление начальника Иркутского военного района (г. Иркутск) // Государственный архив Российской Федерации. Ф. Р-287. On. 1. Д. 87.

54. The National Archives. URL: http://nationalarchives.gov.uk Catalogue References: CAB/24/76, CAB/24/145, CAB/24/148, Piece Reference: WO/158/743.3. Пресса.

55. Дело: газета областного центра. Иркутск, 1918. - Выходилаежедневно.

56. Известия Иркутского Военно-Революционного Комитета: газета областного центра. Иркутск, 1920. - Выходила ежедневно.

57. Известия исполнительного комитета общественных организаций города Иркутска: газета областного центра. Иркутск, 1917. — Выходила ежедневно.

58. Иркутская жизнь: газета областного центра. Иркутск, 1917. — Выходила ежедневно.

59. Свободный край: газета областного центра. Иркутск, 1919. -Выходила ежедневно.

60. Сибирская правда: газета областного центра. Иркутск, 1920. -Выходила ежедневно.

61. Сибирская рабоче-крестьянская газета: газета областного центра. -Иркутск, 1918. Выходила ежедневно.

62. Сибирь: газета областного центра. Иркутск, 1917. - Выходила ежедневно.1.. Литература.1. Монографии.11. На русском языке.

63. Березкин, A.B. США активный организатор и участник военной интервенции против Советской России (1918-1920) / A.B. Берёзкин. -М.: Госполитиздат, 1952.-256 с.

64. Березкин, A.B. Октябрьская революция и США 1917-1922 гг. / A.B. Берёзкин. М.: «Наука», 1967. 495 с.

65. Бернштам М. Стороны в гражданской войне 1917-1922 гг.(Проблематика, методология, статистика). —М.,1992.

66. Блищенко И. П. Дипломатическое и консульское право/ И. П. Блищенко, В. Н. Дурденевский. М. : Изд-во ИМО, 1962.

67. Боффа, Дж. История Советского Союза. Т.1. М.: Международные отношения, 1990. -628 с.

68. Вендрих Г. А. Декабрьско-январские бои 1919—1920 гг. в Иркутске. — Иркутск: Иркутское книжное издательство, 1957.

69. Верт, И. История Советского государства 1900-1991 / И. Верт. М.: Прогресс: Прогресс-Академия, 1992. -480 с.

70. Волков, Ф.Д. Крах английской политики интервенции и дипломатической изоляции Советского государства 1917-1924 / Ф.Д. Волков. М.: Мысль, 1980.-462 с.

71. Галин В. В. Интервенция и гражданская война. — М.: Алгоритм, 2004. (Тенденции) — 608 стр.

72. Греков Н.В. Русская контрразведка в 1905-1917 гг.: шпиономания и реальные проблемы. —М.: МОНФ, 2000.

73. Дацышен В.Г. Боксерская война. Военная компания русской армии и флота в Китае в 1900-1901 гг. Красноярск, 2001.

74. Дацышен В.Г. История российско-китайских отношений в конце XIX -начале XX вв. Красноярск, 2000.

75. Дацышен В.Г. Китайцы в Сибири в XVII-XX вв.: проблемы миграции и адаптации. Красноярск, 2008.

76. Дацышен В.Г. Новая история Китая. Издательство: БГПУ. 2004 г. 347 с.

77. Донгаров, А. Г. Иностранный капитал в России и СССР / А.Г. Донгаров. М.: Международные отношения, 1990. 164 с.

78. Зиновьев В. П. Индустриальные кадры старой Сибири. Монография. Томск: Изд-во Томского университета. 2007. 258 с. URL: http://sibistorik.narod.ru/proiect/zinoviev/index.html

79. Изместьев Ю. В. Россия в XX веке. Исторический очерк. 1894 1964. Издательство «Перекличка», Нью-Йорк, США, 1990. URL: http://www.dorogadomoj.com/dr60/dr60izm0.html

80. История дипломатии. Под ред. А. Лактионова. М.: ACT, 2005 - 944 с.

81. История дипломатии. Под ред. В. П. Потемкина, т. 3, М. — Л., 1941— 45; Статьи и речи по вопросам народного образования, М. — Л., 1947. URL: http://www.diphis.ru/istoriya diplomatii-c2.html

82. История Сибири. В 5 т. - Под ред. А. П. Окладникова. - М.: Наука, 1968-1969.

83. Иоффе Г.З. Колчаковская авантюра и её крах. М.: Мысль, 1983 URL: http://scepsis.ru/library/idl 333 .html

84. Кадесников H. 3. «Краткий очерк Русской истории XX века». Издание Св. Сергиевской Гимназии, Нью-Йорк, США, 1967. URL: http://www.dorogadomoj.com/dr61/dr61kad4.htnil

85. Kapp, Э. История Советской России / Э. Kapp. Кн. 1: Т. 1,2.- М.: Прогресс, 1990,- 768 с.

86. Кирмель Н. С. Белогвардейские спецслужбы в Гражданской войне. 1918—1922 гг. Монография — М. : Кучково поле, 2008. — 512 с.

87. Ковалев А. Г. Азбука дипломатии/ А.Г. Ковалев. 6-е изд.,перераб.и доп. - М. : Интерпракс, 1993. - 237 с.

88. Кожевников Ф. Ф. Русское государство и международное право,- М., 1947.-334с.

89. Крушанов А. И. Гражданская война в Сибири и на Дальнем Востоке.(1918-1920гг.) Владивосток : Дальневост.кн.изд-во.

90. Кн.2 : Разгром объединенных вооруженных сил империалистическихдержав и российской контрреволюции в Сибири и на Дальнем

91. Востоке,(апрель 1919-март 1920г.). 1984. - 224 с.

92. Кудрявцев, Ф. А. Иркутск: очерки по истории города / Ф.А. Кудрявцев, Г.А. Вендрих. Иркутск : Иркут. кн. изд-во, 1958. - 515 с.

93. Лаппо-Данилевский, А. С. Очерк русской дипломатики частных актов/ А. С. Лаппо-Данилевский ; сост.: А. И. Андреев, Е. А. Ростовцев ; Санкт-Петерб. обществ. "Фонд культуры и образования". СПБ : Северная Звезда, 2007. - 284 с.

94. Ларин А. Г. Китайцы в России вчера и сегодня: исторический очерк. -М.: Муравей, 2003. 223 с.

95. Лойко,В. М. После разгрома Колчака: конец 1919-1920гг. / В.М. Лойко. Новосибирск : Кн.изд-во, 1958. - 96 с.

96. Лукашук И. И. Международное право. Общая часть. 3-е изд., перераб. и доп. М.: Волтерс Клувер, 2005. - 432 с.

97. Маковский Я. Д. Условие наибольшего благоприятствования в торговых договорах : ист. очерк/ Я. Д. Маковский. М. : Т-во тип. А. И. Мамонтова, 1917.

98. Мартене Ф. Ф. О консулах и консульской юрисдикции на Востоке / Ф. Ф. Мартене. Спб. : Тип. А. Бенке, 1873. - 611 с.

99. Мартене Ф. Ф., Под ред. Томсинов В. А.: Современное международное право цивилизованных народов. В 2-х томах. М.: Зерцало, 2008.

100. Марышева Н. И. Иностранец: правовая защита/ Н.И. Марышева; Ин-т законодательства и сравнит, правоведения при Верховном Совете Рос. Федерации. М. : Известия: Ин-т законодательства и сравнит, правоведения, 1993. - 133 с.

101. Мельгунов С.П. Трагедия адмирала Колчака: Из истории гражданской войны на Волге, Урале и в Сибири: В 3 т. —Белград,1930-1931.

102. Мировицкая, Р. А. Советский Союз в стратегии гоминьдана (2030-е годы) / P.A. Мировицкая. М. : Наука, 1990. - 234 с.

103. Молчанов Л. А. Газетная пресса России в годы революции и гражданской войны (окт. 1917-1920 гг.) М.: Издатпрофпресс, 2002. URL: http://evartist.narod.ru/text9/01 .htm

104. Новая история Китая / Акад. наук СССР, Ин-т востоковед. ; ред. С. Л. Тихвинский. М. : Наука, 1972.- 637 с.

105. Новиков П. А. Гражданская война в Восточной Сибири. М. 2005. -415 с.

106. Позняк Т. 3. Иностранные подданные в городах Дальнего Востока России (вторая половина XIX начало XX в.). Владивосток: Дальнаука, 2004. - 316 с.

107. Романов Б. А. Очерки дипломатической истории русско-японской войны (1895-1907). М-Л.: Издательство Академии Наук СССР, 1947. — 496 с.

108. Резун Д. Я, Шиловский М. В. Сибирь, конец XVI начало XX века: фронтир в контексте этносоциальных и этнокультурных процессов. - Новосибирск, 2005. URL: http://sibistorik.narod.rU/proiect/frontier/ch2.html#2-3

109. С. Л. Тихвинский. Избранные произведения. В 5 книгах. М.: Наука, 2006.

110. Сабанин А. В. Посольское и консульское право: краткое практическое, пособие /А. В. Сабанин. -М.; Госиздат, 1934. -92 с.

111. Смирнов Ю. М. Консульское право: практика применения: курс лекций / Ю.М. Смирнов; Дипломатическая акад. МИД Россини. М. : Изд-во НИМП, 2001.- 352 с.

112. Фураев, В. К. Советско- американские отношения. 1917-1939/ В. К. Фураев. М. : Мысль, 1964

113. Хайд Чарлз Чини. Международное право, его понимание и применение Соединенными Штатами Америки. М. : Изд-во иностр. лит., 1952.

114. Чернов, A.B.; Непомнящих, И.В.; Синиченко, B.B. Влияние иммиграционного движения на социально-экономическое развитие Восточной Сибири / М-во внутр. дел Рос. Фндерации. Вост.-Сиб. ин-т. Иркутск, 2004.- 142 с.

115. Чимитдоржиев Ш. Б. Россия и Монголия / Ин-т востоковедения АН СССР. М.: Наука, 1987.

116. Шиловский М.В. Основные направления политики правительства по отношению к Сибири во второй половине XIX -начале XX века // Сибирское общество в контексте модернизации XVIII-XX вв. URL: http://kraeved.lib.tomsk.ru/page/749/

117. Шишкин В. А. Цена признания: СССР и страны Запада в поисках компромисса( 1924-1929гг.) / В.А. Шишкин. СПб. : Наука, 1991. - 437 с.

118. Шишкин С. Н. Гражданская война на Дальнем Востоке. 19181922 гг./ С. Н. Шишкин. М. : Воениздат, 1957. - 268 с.

119. Шишов А. В. Военные конфликты XX века: от Южной Африки до Чечни / А. В. Шишов. М.: Вече, 2006. - 570 с.

120. Эйхельман О. Консульское право. Житомир, 1886.- 128с.12. На иностранных языках.

121. Berridge, G. R. Diplomacy: Theory & Practice, 3rd edition, Palgrave, Basingstoke.

122. Black, Jeremy. A History of Diplomacy, U. of Chicago Press, 2010.

123. Footman, David, Civil War in Russia. London : Faher and Faber, 1961. 328 p.

124. Goldhurst, Richard, The Midnight War: The American intervention in Russia, 1918-1920 / Richard Goldhurst. New York: Me Craw Hillbook CO, 1978.-288 pp.

125. Isitt, Benjamin. From Victoria to Vladivostok: Canada's Siberia Expedition, 1917-19 (Vancouver: UBC Press, 2010).

126. Jorgensen, Knud Erik.: International relations theory : a new introduction / Knud Erik Jorgensen. Basingstoke ; New York : Palgrave Macmillan, 2010. xv, 272 p.

127. Leong, Sow-Theng.: Sino-Soviet diplomatic relations, 1917-1926/ Sow-Theng Leong. Honolulu : University Press of Hawaii, 1976, 361 p.

128. Revolutionary Russia : new approaches / edited by Rex A. Wade.

129. New York : Routledge, 2004, 275 p.

130. Ronald Peter Barston, Modern diplomacy, Pearson Education, 2006.

131. Smele, Jon.: Civil war in Siberia : the anti-Bolshevik government of Admiral Kolchak, 1918-1920 / Jonathan D. Smele, Cambridge England.; New York : Cambridge University Press, 1996. 759 p.

132. Сборники статей, статьи, доклады, тезисы.

133. Бровкин, В.Н. (США). Россия в гражданской войне: власть и общественные силы / В.Н. Бровкин // Вопросы истории. 1994. № 5. С. 24 -39.

134. Вильяме, В.Э. Американская интервенция в России в 1917-1920 гг./ В.Э. Вильяме // История СССР. 1964. № 4. С. 166-194.

135. Вопросы истории гражданской войны и интервенции на Дальнем Востоке России: сб.науч.тр. / РАН Дальневост.от-ние,Ин-т истории,археологии и этнографии народов Дальнего Востока ; Отв.ред.Б.И.Мухачев. Владивосток : ДВО РАН, 1994. - 156 с.

136. Галицкий В.П. Защита прав военнопленных в период Первой мировой войны: опыт и уроки // Последняя война Российской империи: Россия, мир накануне, в ходе и после Первой мировой войны по документам российских и зарубежных архивов. М., 2006. С.254-257.

137. Гоминьдан и Тайвань: история и современность: материалы науч. конф., 23апр.1999г. / Ред.-сост. А.Н.Корнеев, В.А.Козырев. М.: Изд-во ИСАА при МГУ, 1999. - 166 с.

138. Дацышен В.Г. Японцы в Сибири // Япония сегодня. 2000. - №11.

139. Жарова А. С. Положение военнопленных Первой Мировой войны в Тобольской губернии/ А. С. Жарова // Известия Уральского Государственного Университета. 2009. - №4 (66). - С. 72-80.

140. И. В. Берснёва, Иркутское восстание конца 1919 начала 1920 г. URL: http://socialist.memo.ru/firstpub/y04/bersneva.htm

141. Из истории гражданской войны и интервенции. 1917-1922гг. : сб.ст. / Редкол.: И.И.Минц(отв.ред.) и др. ; АН СССР. Науч.совет по компл. пробл. "История Вел.Окт.соц.рев.". М. : Наука, 1974. - 480 с.

142. Иностранное предпринимательство и заграничные инвестиции в России: очерки / РАН, Ин-т Рос. истории ; Ред. В.И. Бовыкин. М. : Росспэн, 1997. - 323 с.

143. История международных отношений, история зарубежных стран: сб. ст. / ред. Г. А. Деборин. М. : Изд-во ИМО, 1957. - 260 с.

144. Крюков, М. Была ли миссия Чжан Сылиня в Москву «странным эпизодом» советско-китайских отношений начала 20-х годов/ М. Крюков // Проблемы Дальнего Востока. 1997. № 6. С. 95-109.

145. Н. С. Кирмель «Японские прачки и парикмахеры открыли. много магазинов с целью конспирации шпионской деятельности» -Военно-исторический журнал. 2001. №3. С. 54-59.

146. Первенцев, В.В. Консул и внешняя торговля (Российская консульская служба в начале ХХв.) // Дипломат, вестн. М., 1993. - N 5/6.- С. 73-76

147. И.А. Анфертьев. Сост. И.А. Анфертьев, Ю.С. Цурганов. М.: ИЦ РГГУ, 2011. С.356-366.

148. С. И. Кузнецов. К истории дипломатических представительств Японии в России // Россия Азиатская. Иркутск, 2010. С. 237-246.

149. Свечников, А. П. Русские в Монголии (наблюдения и выводы): сборник работ относительно Монголии (Халхи) / А. П. Свечников. -Спб.: Типо-лит. "Энергия", 1912. 150 с.

150. Семёнов В. А. Материалы ГАИО о китайской угрозе восточным окраинам России в годы Первой Мировой войны // Иркутский историко-экономический ежегодник: 2011. Иркутск: Изд-во БГУЭП,2010. С. 130-133.

151. Семёнов В. А. Синиченко В. В. Открытие консульств в Восточной Сибири (1860-1917 гг.) // Восток. Афро-азиатские общества.2011. №6. С. 39-45.

152. Семёнов В. А. Российские разведывательные органы на русско-китайской границе накануне и в годы Первой мировой войны // Вестник ИрГТУ. 2011. №7. С. 457-463.

153. Синиченко, В.В. Внешнеторговая политика России на Дальнем Востоке // Восток = Oriens. M., 2004. - N 6. - С. 32-42

154. Фитцпатрик, Ш. Гражданская война в советской истории: западная историография и интерпретации / Ш. Фицпатрик // Гражданская война в России: перекрёсток мнений. М., 1994. С. 344 -363.

155. Цыганкова, С.П. Дипломатия "открытых дверей". С.Хорнбек и американская дальневосточная политика в 30-е годы // Человек и историческая эпоха. Тюмень, 1992. - С. 81-86

156. Щурова И. С. Актуальные проблемы (вопросы) дипломатической защиты. Журнал научных публикаций аспирантов и докторантов. -Курск, 2008. URL: http://www.jurnal.org/articles/2010/uri54.html

157. Яковенко, С.И. Институт нештатных консулов в истории МИД России // Дипломат, вестн. М., 1993. - N 3/4. - С. 75-78

158. З.Диссертации и авторефераты.

159. Орнацкая Т. А. Внешняя политика Дальневосточной Республики :1920-1922 гг.: Автореф. дис. канд. ист. наук: 07.00.02 Хабаровск, 2006.-25 с.

160. Первенцев В.В. Консульская служба России в XVIII начале XX вв: Автореф. дис. .канд. ист. наук / Дипломат, акад. МИД России. - М., 1992. - 17 с.

161. Семёнов В. А. Деятельность российских консулов в приграничных районах Китая и Монголии накануне и в годы Первой Мировой Войны (1911-1918 гг.).: Автореф. дис. .канд. ист. наук: 07.00.03 : Иркутск, 2012. 24 с.

162. Синиченко В. В. Влияние иммиграционной политики правительства России на социально-экономическое развитие Дальнего Востока страны (1856-1917 гг.): дис. д-ра ист. наук: 07.00.02 / В. В. Синиченко ; Науч. коне. Н. Н. Щербаков. Иркутск, 2005. - 514 с.

163. Бельгия Иркутск Нештатное Вице-консульство (1914-1920) Стравинский М. С. н/д н/д

164. Великобритания Иркутск Штатное Вице-консульство (1918 (?) -1920) К. Ф. Нэш Шамашниковская, 19. благотворительность

165. Великобритания Иркутск Штатное Военная миссия (1919 (?) -1920). 1919-1920 гг. полковник Марли, 1920 г. - капитан Стиллинг. Почтамтская, 19. распределение военной помощи, разведка, наблюдение за военной ситуацией

166. Греция Иркутск Нештатное Вице-консульство (1907-1920) 1907 г. Э. Маринакис, 1920 г. - Г. А. Абаджи Баснинская, д. 17, кв. 2 (1920). н/д

167. Италия Иркутск Нештатное Вице-консульство (? 1919 г). А. М. Донотелло н/д содействие итальянской военной миссии в репатриации этнических итальянцев (австрийских военнопленных) -1918 г., прочее - н/д.

168. Италия Иркутск Штатное Военная миссия (1918) н/д н/д репатриация этнических итальянцев из лагерей военнопленных.§

169. Норвегия Красноярск Нештатное Вице-консульство (1914-?) Й. М. Лид н/д н/д

170. США Иркутск Штатное (?) Генеральное консульство (1918-1919 гг). Гаррис Перфильевский переулок, 3. наблюдение за военной ситуацией гражданской войны, переговоры с чинами Омского правительства

171. Швеция Иркутск Штатное Представительство Красного Креста (?- 1920) 1920 г. д-р Данненбергер Мыльниковская, 36 Защита прав германских подданных

172. Япония Иркутск Штатное Вице-консульство (1916-1920) 1916-1918 гг. генеральный консул в Москве Хирата (и. о.), 1918-1920 гг. - вице-консул Сугино Троицкая, 70 Разведка, защита прав японских подданных

173. Япония Иркутск Штатное Военная миссия (1918-1920 гг). Нач. штаба миссии полковн. Фукуда н/д Разведка, наблюдение за обстановкой в Сибири, защита прав японских подданных